Иллюзия убийства I-II. Хищник II [Саймон Хоук] (fb2) читать онлайн

БЕСТСЕЛЛЕРЫ ГОЛЛИВУДА ИЛЛЮЗИЯ УБИЙСТВА ХИЩНИК II

Ричард Франк ИЛЛЮЗИЯ УБИЙСТВА I

С шести часов лил дождь, улицы были скользкими, прохожих на них почти не встречалось.

К шикарному ресторану в центре города подкатил желтый легковой автомобиль, открылась дверь — неторопливо в белом мокром плаще, в шляпе, надвинутой на глаза, из машины вышел мужчина. Он придерживал что-то подмышкой и шел к ресторану уверенной, твердой походкой. Он был трезв.

У двери мужчина на секунду задержался, заглянул сквозь стекло в зал — там все было тихо, спокойно и мирно. Даже на улице слышалась музыка, звучавшая в ресторане. Мужчины в вечерних костюмах развлекали дам, сидящих за богато сервированными столиками. Медленно плавали в голубоватой воде многочисленных аквариумов пестрые экзотические рыбки. Их плавники плавно колыхались, и рыбки казались цветами, которых едва касается теплый ветер.

Мужчина опустил воротник плаща и толкнул дверь, та легко распахнулась, звякнул звоночек. Сидящие в зале повернули свои головы к двери, как бы пытаясь разглядеть, кто же это в такое ненастье выбрался в ресторан, кто же такой смелый, как и они.

Мужчина криво улыбнулся, отвел полу своего насквозь промокшего белого плаща, и в его руках оказался черный немецкий шмайсcер. Мужчина резко передернул затвор, поводил стволом автомата по залу, как бы выбирая первую цель к нажал на спусковой крючок.

Прогремела оглушительная очередь. Несколько мужчин в черных вечерних костюмах, хватаясь кто за голову, кто за грудь, рухнули на пол. На белых рубашках расплылись большие темные пятна крови.

Женщины истошно завизжали. Кто-то сам полез под стол, пытаясь там скрыться, спастись.

Мужчина вновь поводил стволом автомата по залу, вновь выбрал цель и нажал на спусковой крючок.

Толстая женщина, вся в бриллиантах, в ярко-красном шелковом платье, в прическе, сделанной специально к дню своего рождения, схватилась за живот, скорчилась и медленно осела на пол, стягивая скатерть с красиво сервированного стола. Зазвенели хрустальные бокалы, упала на пол свеча, от пролитого виски вспыхнуло пламя.

Мужчина, которому пуля попала в плечо, упал под стол, прямо в пламя, но тут же подхватился и, весь охваченный огнем, истошно крича, забегал по залу, пытаясь освободиться от своего вечернего костюма, пытаясь сбить огнь. Но пуля его догнала, попала ему в затылок, и он широко раскинув руки, рухнул на стойку бара. Вновь зазвенела посуда, полилось вино из бокалов, стоящих на большом серебряном подносе.

В ресторане началась страшная паника. Женщины визжали, кричали, закрывали лица руками.

Мужчина вновь передернул затвор автомата и нажал на спусковой крючок. Оглушительная очередь — посыпались стекла аквариума, и поток воды хлынул в зал, сбивая с ног людей, пытавшихся убежать. Посетители скользили по полу, барахтались, стараясь укрыться от прицельного огня.

Рядом с ними, на полу, подрагивали плавниками, подпрыгивали, сверкая чешуей, экзотические рыбки. Их жабры судорожно открывались, они хватали прокуренный воздух и тут же, на месте, без воды умирали. Оки были очень нежными созданиями.

Мужчина вставил новую обойму, передернул затвор и выбрал очередную жертву. Миловидную блондинку с бриллиантовым колье на шее, в белом, торжественном платье. Она, увидев черное отверстие ствола, вскочила из-за своего столика, заслонила лицо руками, закрыла глаза, но тут же отвела руки и глянула на мужчину с автоматом.

— Привет, Гарри! Какой сюрприз! Как я рада тебя видеть! — испуганно лепетала блондинка, пытаясь улыбнуться, но улыбка получалась вымученной, испуганной, неестественной.

Она, женщина, как бы подалась навстречу мужчине, а у того заклинило затвор. Он опять резко передернул, клацнул металл, указательный палец в черной перчатке лег на спусковой курок и с силой нажал его.

Но автоматная очередь прошла мимо женщины, буквально в метре от нее. Она изрешетила дубовую панель, разбила еще один большой аквариум, из которого, как лава из вулкана, хлынула голубоватая вода. Погас фонарь, подсвечивавший воду в аквариуме. Вновь затрепыхались и забились на паркете экзотические рыбки.

— Гарри! Гарри! Извини! — вновь залепетала женщина. — Ты меня не так понял! Мы здесь с Томми совершенно по другому поводу. Да Томми?! — обратилась женщина к Томми.

А тот в это время прятался под богато сервированным столом, искоса подглядывая на свою подругу.

— И ты, Томми, тоже не волнуйся. Гарри хороший парень, мы с ним просто партнеры, даже больше, чем партнеры, — заискивающе говорила блондинка, пытаясь ногой поднять своего приятеля.

Но тот боялся вылезти из-под стола. Блондинка судорожно мяла в пальцах сигарету и с мольбой смотрела в глаза мужчины в белом плаще.

Мужчина приподнял автомат.

— Нам было так хорошо с тобой вместе. Гарри, правда ведь?

Женщина пыталась улыбнуться, но ее взгляд был прикован к медленно поднимающемуся стволу автомата.

— Нет! Нет, Гарри! — поняв, что собирается сделать ее бывший партнер, громко закричала женщина.

Ее лицо мгновенно исказила гримаса испуга.

— Не делай, не делай, Гарри, не делай этого!

Женщина пятилась к двери, ведущей на кухню.

— Да! — сказал Гарри и нажал на спусковой крючок.

Очередь изрешетила блондинку. Она, вскинув руки, выронив сигарету, спиной рухнула в дверной проем. На ее белом ажурном платье моментально выступили темные пятна густой крови.

Мужчина продолжал стрелять.

Последний, в полстены, аквариум очередь разнесла мгновенно. Посыпались большие, как куски льда, стекла, и следом лавиной рухнула вода, смывая столы, выволакивая мужчин и женщин, притаившихся под столами. Целый косяк экзотических рыбок вывалился вместе с хлынувшим в зал потоком воды. Рыбки судорожно затрепыхались на полу.

Но мужчине, как видно, уже сделал свое дело. Он добился того, чего хотел, свел счеты со своей неверной возлюбленной.

Визг и оглушительную пальбу остановил крик:

— Стоп! Стоп! Хватит! Съемка закончена.

На середину зала вышел толстый режиссер. Все остальные, кто наблюдал за съемками, захлопали в ладоши, аплодируя артистам, так прекрасно справившимися со своими ролями.

Это был уже третий дубль. Третий, очень дорогой дубль, для нового фильма. Уже было раскрошено двенадцать аквариумов, уничтожена масса исходящего реквизита, изломана куча шикарной мебели. Наконец-то сцена по мнению режиссера, удалась.

Режиссер важно расхаживал среди столов. Рядом с ним вставали испачканные кровью мужчины в вечерних костюмах, в мокрых шелковых платьях женщины, их прически были растрепаны, на лицах — подтеки грима, руки и плечи — густо перепачканы искусственной кровью.

Софиты погасли, в съемочном павильоне стало неожиданно тихо.

Как только погасли софиты, все обширное помещение погрузилось в полумрак.

— Дамочки, господа, у вас все в порядке? — похлопывал по плечам режиссер всех участвовавших в массовке.

Ассистенты режиссера собирали живность, которая ползала и трепыхалась на полу, аккуратно брали огромных, красно-черных крабов, опускали их в ведра и бидоны, собирали со столов испорченную, изгаженную еду.

Один из ассистентов сразу же, как только прозвучал крик режиссера о том, что съемки закончены, с огромным огнетушителем в руках бросился гасить языки пламени, которые лизали розовые шелковые скатерти. Из огнетушителя вырывались клубы углекислого газа — пламя тут же гасло.

— Элен! Ну а ты как? — бросил режиссер актрисе, игравшей роль блондинки.

Та, в платье, испачканном искусственной кровью, поднялась из-за стойки бара.

— Нормально Гарри.

Но к ней уже спешил другой мужчина, перед которым все раступались. Им был Ролли Тэйлор — незаменимый человек для таких съемок, да на самом деле, где еще, даже в огромном Нью-Йорке, можно найти такого классного специалиста по спецэффектам.

Ролли мог делать все: имитировать вырванные куски кожи, оторванные руки, пальцы, головы, выбитые глаза. Для него не было в этом деле почти ничего невозможного. Он ухитрялся делать такие спецэффекты, от которых зрители приходили в ужас, от которых перехватывало дыхание.

Коллеги относились к нему с большим уважением и любовью. К тому же Ролли 6ыл очень общительным и веселым человеком. А вот те, кто занимался такой же профессией, относились к нему с ненавистью. Ролли платил им той же монетой.

Дело в том, что все лучшие последние фильмы, самые знаменитые и самые кассовые, никогда не смогли бы собрать столько денег, если бы в их съемках не участвовал Ролла Тэйлор. Его имя шло одним из первых в титрах. А это говорит уже само за себя. Он был не просто мастером спецэффектов, он был уникальным специалистом. Вам надо вырванные кишки — пожалуйста, обращайтесь к Ролли, и он это вам сделает в мгновение ока. Вам надо, чтобы пила разрезала человека вдоль, Ролли может придумать и этот трюк, мало того, придумать, он может воплотить это на экране, причем настолько выразительно, что зрители от ужаса будут прикрывать глаза и затыкать уши.

Сейчас он подбежал к актрисе, поцеловал ее в шею и аккуратно снял с ее груди тонкую твердую пластину, по форме точь-в-точь грудь Элен. На пластине, как на прекрасно исполненной картине, были пулевые отверстия, была запекшаяся кровь, которую не отличишь от настоящей, лишь при очень внимательном ее рассмотрении можно было догадаться, что это вовсе и не кровь, а вещество, изобретенное Тэйлором.

Секрет своих трюков и фокусов Ролли не раскрывал. И никто из его коллег, как ни старался, не мог добиться подобных эффектов.

Актриса счастливо улыбалась — тяжелый съемочный день был окончен.

— Ролли, да ты настоящий гений, — с любовью произнесла актриса.

— Да нет, Элен, просто никто не умеет так красиво умирать, как ты, — отшутился Ролли Тэйлор.

— Будем повторять? — поинтересовалась Элен Дин, и как ни странно, не у режиссера, а у Ролли Тэйлора.

— Да нет, по-моему, все получилось так, как я и задумывал.

Актриса двумя руками сняла с головы парик блондинки и мгновенно превратилась в брюнетку. Ее коротко подстриженные волосы были забраны под тонкую капроновую сеточку, которая плотно прижимала их к голове. Сразу за париком, актриса стащила длинные, до локтя, белые перчатки, измазанные как бы кровью, сняла с ушей и шеи бутафорские бриллиантовые украшения. Она была счастлива. Действительно, изнурительный съемочный день наконец-то окончился.

— Может поужинаем вместе? — предложил Ролли, пакуя свой уникальный реквизит.

— А куда пойдем? — совсем успокоившись, миролюбиво спросила Элен.

— Да в какой-нибудь маленький ресторанчик. Я знаю один очень приятный и недалеко, — сказал Ролли Тэйлор.

Элен в это время подправляла брови и наводила на лице новый макияж, макияж обыкновенной женщины, слегка уставшей актрисы. Она пыталась скрыть уже намечающиеся морщинки, темные круги под глазами — след долгих изнурительных съемок.

— Все могут быть свободны, только бармен пусть останется, один кусочек мы переснимем, — прозвучала команда режиссера.

К актеру, исполнявшему роль бармена, подошла Энди, бывшая помощницей Ролли. Они работали вместе на очень многих фильмах, привыкли друг к другу, и отношения их были теплыми и дружескими, никак не переходящими, о чем жалела девушка, в любовную связь. Ведь у Ролли уже была любимая женщина.

Энди с восхищением рассматривала исковерканную манишку бармена: от выстрелов ткань во многих местах прорвалась, и густыми блестящими каплями на пластроне красовалась засохшая краска-кровь.

— Боже, что он с тобой сделал, этот Ролли! Как он тебя искорежил! — сказала Энди.

В это время к ним уже подскочил и сам Тэйлор.

— Ролли, ты гениальный артист! Ты просто самый гениальный артист! — рассматривая свою манишку, сказал актер, обращаясь к Тэйлору.

Тот скептично посмотрел на результат своей работы. Он мог бы сделать и лучше, но для такого незначительного эпизода и этих его стараний было предостаточно. Он потрогал указательным пальцем раны на груди бармена и скептично усмехнулся:

— Да и ты, Гарри, просто молодец. Ты так рухнул, что я думал, расшибешь себе голову. А еще больше, честно говоря, — сказал Ролли, — я боялся, что ты расшибешь аквариум.

Гарри удовлетворенно засмеялся. Он любил работать с Ролли, ценил его юмор и веселье.

В павильон, где все собирались и каждый занимался своим делом, вошел молодой, коротко постриженный мужчина в элегантном строгом костюме. Его галстук был даже чересчур официальным и даже чересчур гармонировал с тканью костюма. Мужчина, изумленно озираясь по сторонам, медленно прошел по залу, направляясь к Ролли Тэйлору, возящемуся за огромным столом с новой манишкой для бармена.

— Здравствуйте, вы Ролли Тэйлор? — обратился мужчина в строгом костюме к Ролли.

— Да, вроде бы.

— Я Джими Лайнер, — он протянул руку Тэйлору.

Тот повернул голову в его сторону, подал свою руку и крепко пожал твердую ладонь мужчины. Но начать разговор им не дал толстый усатый режиссер, снимавший фильм. Он отстранил мужчину в строгом костюме, подошел к Тэйлору и, глядя ему прямо в глаза, сказал:

— Ролли, это все было просто гениально, ты молодец.

— Да нет, как всегда, — бросил Ролли.

— Нет, нет, все просто великолепно. Я даже не ожидал.

Режиссер, утомленный съемочным днем, тяжело зашагал по павильону. Все смотрели на него с почтением и расступались перед ним.

Мужчина в строгом костюме, назвавшийся Джими Лайнером, посмотрел в спину удаляющегося режиссера и вновь обратился к Ролли.

— Я ваш поклонник, я давно слежу за вашей творческой карьерой. Я знаю наперечет все ваши фильмы, все, что вы делали. Я просто в восхищении, я в восторге, — как-то чересчур заискивающе говорил мужчина, заглядывая в глаза Ролли Тэйлору.

— Извините, а как вы попали сюда? — сбросив улыбку с лица, поинтересовался Ролли.

— Ах, извините, я не просто поклонник, я еще и продюсер одного фильма, еще неснятого.

Мужчина ловким движением выхватил из нагрудного кармана своего серого пиджака визитку и протянул ее Ролли.

— Я, и в самом деле, восхищаюсь вами. Я, в самом деле, помню все ваши фильмы.

Ролли разглядывал визитку.

— А вы смотрели наш фильм «Убийцы с Венеры»? — поинтересовалась Энди, помощница Ролли.

— Конечно, конечно, я смотрел «Убийц с Венеры», еще я смотрел ваших «Электронных чудовищ», еще я смотрел «Убийство на тёмной улице».

Ролли и Энди самодовольно заулыбались. Барьер отчужденности был сломлен. И, действительно, какой же артист и мастер своего дела не любит поклонников, которые восхищаются и хвалят, которые без ума от их творчества.

Ролли тоже был не святым человеком, и он любил похвалу.

— А его, между прочим, за этот фильм, — хохоча проговорила Энди, — из Австралии выгнали.

Мужчина как бы задумался. Он пожал недоуменно плечами, потом вновь посмотрел на Ролли и улыбнулся:

— Ну да, фильм, конечно, так себе, но эффекты, эффекты просто потрясающие. За эффекты я готов отдать все.

Больше всех довольной была Энди, потому что ее участке в этом фильме было отмечено премией.

— Бы знаете, Ролли, в нашем фильме очень хороший бюджет, и было бы неплохо нам с вами поговорить.

Но продолжить разговор продюсеру и Ролли Тэйлору не дала Элен. Она уже была в белом махровом халате, ее влажные волосы — расчесаны, лицо накрашено. С улыбкой она отстранила мужчину от Ролли, но потом спохватилась:

— А вы знаете, — как бы перехватив взгляд Ролли, Элен повернулась к мужчине, — Я Элен, я снимаюсь в кино.

Она улыбнулась заученной рекламной улыбкой. Мужчина заулыбался в ответ.

— Как же, я знаю вас, вы снимались в фильмах… — И он принялся перечислять фильмы, где участвовала Элен Дин.

— Ну и как я вам? — не дослушав до конца длинный перечень, поинтересовалась Элен.

— Это было потрясающе, я в восторге, — так же заучено проговорил продюсер. Ну так как? Мы, может, все-таки поговорим наедине? — мужчина пытливо посмотрел на Ролли.

Тот вытащил свою визитку, подал ему.

— Знаете что, давайте завтра утром, в одиннадцать. У меня в мастерской, если вас это устроит?

Мужчина посмотрел на визитку, сунул ее в карман и согласно закивал головой.

— Договорились, большое спасибо. Очень рад был познакомиться. Великолепно. Всего доброго. До встречи.

Мужчина, раскланиваясь в разные стороны, спиной отходил к выходу.

— Хороший человек, — смеясь проговорил Ролли. — Может и работу предложит, — он бросил взгляд в ту сторону, куда удалился мужчина.

— Жаль, теперь о любви фильмов не снимают, по-моему, только и снимают про всякие специальные эффекты, — ехидно глянув на Ролли, сказала Элен.

Когда Ролли услышал слова Элен о любви, он остановил проходившего рядом актера, который попыхивал только что прикуренной сигаретой, вытащил у него двумя пальцами сигарету изо рта, взглянул строгим взглядом в глаза Элен, потом на запястье своей руки и воткнул горящую сигарету прямо в сухожилие — пошел едкий, противный дымок.

Глаза Элен расширились от ужаса. Проходивший актер остолбенел. Только ехидно посмеивалась Энди, она этот трюк знала.

— Ролли, Ролли, — испуганно проговорила Элен.

— Этот эффект, — голосом знатока сказала Энди, — из фильма «Самоубийца». Искусственная кожа, очень классно сработанная Ролли, а выглядит точь-в-точь как настоящая, никто и не догадывается, что у него на руке, потому что она полностью незаметна.

Но эти слова на Элен не произвели никакого впечатления, она тоже привыкла к шуткам и чудачествам своего любовника. О том, что Ролли и Элен были любовниками, знали все. И поэтому ее испуг был непродолжительным, она далее чуть-чуть разозлилась на Ролли за его неуместную выходку. Ведь она-то думала, таким способом Ролли желал продемонстрировать ей силу своих чувств и личную преданность, причиняя себе нестерпимую боль.

— А знаешь, Ролли, вообще-то, это не очень умно, — Элен резко развернулась и побежала к себе в гримерную.

Ролли и Энди лукаво перемигнулись. Им-то такие шуточки очень нравились.

Через полчаса, переодевшись, с чемоданами в руках, Ролли, Энди и Элен выходили из павильона. На улицы в машины заносили реквизит, грузили столы, мебель, тюками носили скатерти, в больших картонных ящиках — посуду. Большинство посуды было из небьющегося стекла, а иначе, если вся посуда будет бьющейся, ее не напастись ни на какой фильм, тем более с выстрелами, кровью и драками.

В руках у Ролли был самый большой чемодан. Он никогда не расставался с ним, ведь там столько необходимых для работы вещей. Многие вещи годились и для повседневной жизни. Чемодан из нержавеющей стали был плотно залеплен этикетками всевозможных аэропортов разных экзотических стран, тех, где Ролли когда-либо участвовал в съемках фильмов.

— Я вначале заеду домой, у меня голова еще мокрая, — Элен прикоснулась к темным завиткам волос и неторопливо села в такси, обслуживающее съемочную группу.

Ни Элен, ни Ролли, ни Энди не видели, что рядом, в телефонном автомате, стоит мужчина, который час тому посетил павильон и назвался продюсером. Он плотно прижимал трубку к уху, а второй ладонью прикрывал микрофон, чтобы никто не услышал его разговор.

— Ладно, пока, Энди, — вдруг, неожиданно решившись, сказал Ролли. — Элен, я еду с тобой.

Ролли ловко забросил свой блестящий чемодан на заднее сиденье такси, открыл дверцу и легко впрыгнул внутрь. Машина тронулась и помчалась по ярко освещенным жарким полуденным солнцем улицам города.

Человек, назвавшийся продюсером, проводил машину, на которой умчались Ролли и Элен, пытливым взглядом и еще долго что-то говорил в телефонную трубку, прикрывая ее ладонью. Он постоянно оглядывался по сторонам, как бы боясь, что кто-нибудь ненароком подслушает его.

* * *

Элен Дин хоть и говорила в павильоне, при всех актерах, что едет к себе домой, что она устала, что ей нужно подсушить голову и отдохнуть перед новыми съемками, проснулась в мастерской Ролли Тэйлора на широкой, большой, старомодной кровати.

Она проснулась раньше Ролли, подхватилась, засуетилась, собираясь на съемки, она как всегда опаздывала.

В этот день никакие спецэффекты для съемок не требовались, поэтому Ролли лежал на своей любимой кровати и внимательно рассматривал свою подругу, метавшуюся по мастерской в поисках разбросанных деталей одежды, в поисках сперва сумочки, потом в поисках помады, грима, зеркальца, украшений. Она поглядывала на часы и ахала, ужасаясь. Ролли к этому уже привык, и знал, что лучше в этот момент ни о чем с Элен не разговаривать, все равно ничего вразумительного она ему сказать не сможет. Он просто молча любовался своей подругой.

— Я опаздываю, понимаешь, я опаздываю, — как будто этого и так не было видно, сказала Элен, обращаясь к Ролли.

Он ехидно улыбнулся, лениво потянулся и сбросил одеяло с груди.

Элен набросила на плечи плащ, схватила большой пакет из твердой бумаги, обежала огромную кровать Ролли.

— Мне через полчаса нужно быть на месте, а еще надо заехать к Сюзи и взять у нее новые туфли.

Элен отбросила одеяло и, в одежде и обуви как была, бухнулась на грудь Ролли.

— Ты надолго устроилась? — поинтересовался Тэйлор.

— У-у-у… — как полицейская сирена, завыла Элен, мгновенно подскочила и забегала по мастерской, судорожно хватаясь за вещи.

Она вбежала в кухню, взяла емкость для воды, наполнила кофеварку, нажала кнопку, все так же продолжая выть, имитируя полицейскую сирену.

— Мы с тобой сегодня увидимся?

— Ууууу… — ответила Ролли Элен, топая каблучками по полу.

— Удачи тебе, — сказал Ролли.

Элен, когда выскочила из кухни, буквально столкнулась с Тэйлором —.он уже стоял в дверном проеме. Элен тут же обняла его и принялась целовать.

— Ни пуха, ни пера, — проговорил Ролли.

Каблучки Дит застучали у входной двери. Ее пронзительный вой слышался еще несколько секунд, наконец смолк.

Ролли подошел к зеркалу и принялся вытирать губную помаду, которой обильно перепачкала его Элен, целуя на ходу и не попадая в губы.

* * *

Элен, так же впопыхах, выскочила на улицу и принялась на ходу водружать на голову шляпку. Навстречу ей шел мужчина в строгом сером костюме.

— Привет, — сказал он.

Но Элен не узнала его и не обратила на молодого мужчину внимания. Она, так же беспечно и беззаботно, выскочила на проезжую часть дороги и принялась останавливать такси.

Мужчина глянул на женщину, развернулся и решительно направился к подъезду, где размещалась мастерская Тэйлора. Он нажал на звонок.

Ролли услышал звонок, стоя в кухне и наливая в стакан сок. Он выглянул в окно.

— Эй, Лайнер, поднимайтесь сюда! — прокричал Тэйлор. — Поднимайтесь.

Сверкнул ключ, брошенный Ролли. Продюсер наклонился, поднял ключ и стал открывать подъездную дверь.

Он легко взбежал по деревянным ступенькам на второй этаж, на секунду остановился у двери мастерской и несколько раз решительно постучал.

Из-за двери послышалось:

— Входите.

Продюсер распахнул дверь и шагнул за порог мастерской. В это мгновение на него со страшным рычанием, оскалив огромные клыки и выпучив глаза по кулаку, двинулось страшное чудовище. Оно рычало, сотрясалось и медленно двигалось навстречу.

Лайнер испуганно отшатнулся, прижался к стене и схватился как бы за сердце.

— Простите, забыл предупредить, — из глубины мастерской, уже одетый, вышел Ролли Тэйлор. — Это чтобы грабители не залезли. Я их так пугаю, — весело проговорил Ролли.

— Здорово, я бы тоже хотел такого иметь, — ответил продюсер, рассматривая чудовище, сделанное из всевозможных искусственных материалов, которые абсолютно точно имитировали кожу.

— Заходите, — пригласил гостя Ролли Тэйлор.

Тот последовал за хозяином.

На ходу Ролли выключил чудовище, и оно, двигаясь по блестящему штативу, вернулось на исходное положение, на три метра отодвинувшись от входной двери.

Гость с изумлением и восторгом рассматривал вещи, наполнявшие огромную мастерскую Тэйлора. Он щелкал языком, хохотал, приседал, дотрагивался до всего руками.

И действительно, здесь было чему изумиться и от чего прийти в восхищение. Кругом стояли герои всех самых известных фильмов: чудовища, монстры, страшилища, убийцы, утопленники, черти — все те персонажи, которые делал Ролли для съемок фильмов ужасов.

— Это «Сын привидения».

Продюсер подошел и погладил по голове страшное маленькое чудовище, уродца, которое очень напоминало человека, по которому промчался локомотив. Уродец действительно был мерзким и неприятным.

Но здесь, в мастерской, освещение было не такое, как на съемочной площадке. И поэтому., все эти монстры и страшилища не казались такими ужасными, и от их вида кровь в жилах не стыла.

Продюсер ходил по мастерской, дотрагивался до произведений Ролли Тэйлора и называл один за другим фильмы, где он уже видел этих страшных персонажей.

— «Планета женщин-мумий», — сказал продюсер.

— Точно, — ответил Ролли Тэйлор.

— А это «Труп в подвале».

Продюсер дотронулся до страшного арбалета, который сжимала в худых, искореженных руках женщина.

— Осторожно, осторожно, — предупредил его Ролли Тэйлор. — Арбалет-то настоящий и стреляет.

— Ах, да, — продюсер отшатнулся в сторону и стал так, что если бы стрела и выстрелила, то никак не смогла бы попасть в него.

— А это «Я разрезал мамочку».

Продюсер подошел к сидевшему в кресле муляжу женщины с перерезанным горлом и окровавленной грудью. Женщина сжимала в руках старинную керосиновую лампу.

— Это был потрясающий фильм, просто супер, — сказал продюсер.

— Это точно. Фильм получился, — веско добавил Тэйлор.

— А это «Умри, малышка».

— Точно.

Ролли Тэйлор и продюсер как бы играли: продюсер тыкал пальцем в какую-нибудь вещь, называл название фильма, а Ролли Тэйлор говорил: «Точно, вы угадали. Это действительно этот фильм».

Ни тот и ни другой ни разу не ошиблись.

— Точно, мистер Лайнер, — в очередной раз бросил Тэйлор.

— Извините, — разглядывая муляж головы, сказал продюсер. — Меня зовут не Лайнер. Мое настоящее имя Липтон.

Ролли с удивлением посмотрел на гостя.

— В любом случае, я могу предложить вам чаю, кофе.

— Я не продюсер, — сказал Липтон.

Он прохаживался у стеллажей, заваленных всевозможными муляжами, обрубками рук, ног, отрезанными головами, пальцами, снятыми скальпами, ушами, глазами, аккуратно разложенными по полочкам, ящикам, закрытых прозрачной целлофановой пленкой. С гвоздей свешивались разноцветные внутренности, они были выполнены настолько искусно, что даже прикасаться к ним пальцем было неприятно. Чувство брезгливости и отвращения мгновенно охватывало от этого, даже случайного, прикосновения.

— А кто же вы тогда? — как бы лениво поинтересовался Ролли.

Мужчина расстегнул пиджак, вытащил удостоверение.

— Сотрудник ФБР, служба правосудия.

Ролли внимательно изучил документ и уже несколько другим взглядом посмотрел на своего гостя, потому что подобные люди бывали у него в мастерской очень редко, и сталкиваться Ролли с ними почти не доводилось, если не считать нескольких консультаций, которые он давал сотрудникам полиции.

Консультации касались тех случаев, когда нужно было выяснить по фотоснимку или по видеозаписи реально лицо того или иного человека или присутствуют грим, маска, скрывающая настоящие черты.

— Извините, Тэйлор, но мне пришлось использовать чужое имя. Это все нужно было сделать для безопасности, — говорил Липтон, отдавая ключ от мастерской хозяину и получая назад свое удостоверение. — Для безопасности вашей и моей, — уточнил Липтон.

— А у меня что, какие-то неприятности? — спросил Ролли.

— Нет, неприятности не у вас, неприятности у нас и очень крупные.

Липтон сунул удостоверение в карман пиджака и, как бы не зная с чего начать, как приступить к сложному разговору, нервно заходил по, мастерской.

— Так чем же я могу быть вам полезен? — спросил Ролли.

— Мы хотим воспользоваться вашим гением.

— Гением, это, по-моему, слишком сильно сказано, — отпарировал Ролли,

— Нет, нет, мы все искренне убеждены, что вы гений.

Липтон заискивающе глянул в глаза Ролли, но тот отвернулся и проследовал на кухню.

— Так что, кофе или чай?

Но Липтон, казалось, не слышал вопроса. Он продолжал начатый разговор.

— Вам, мистер Тэйлор, когда-нибудь приходилось что-нибудь слышать о программе переселения свидетелей.

— Нет.

— Ну тогда я вам постараюсь объяснить. Эта программа касается людей, дающих показания на очень опасных преступников. Они дают их взамен на охрану.

Тэйлор удивленно вскинул брови, а Липтон продолжал:

— Эти люди боятся мести, и мы меняем им фамилии, имена, меняем место жительства.

— Вам с молоком или без?

Тэйлор распахнул холодильник и, не дождавшись ответа, вынул оттуда пакет молока.

— С молоком, но сахара не надо.

Тэйлор плеснул немного молока в чашку с кофе, и оно стало нежно бежевого цвета, довольно красивого, но не съедобного.

— Я, кажется, что-то читал об этом. Попейте кофе, пожалуйста.

— Нет, мистер Тэйлор, все же выслушайте меня до конца. Вы что-нибудь слышали о преступнике-мафиози Франко.

Тэйлор наморщил лоб.

— Знаете, последнее время я был очень занят работой, не доходили руки до газет. Но что-то о нем приходилось слышать. Дело все-таки, наверное, громкое.

— Так вот, он дал нам показания взамен на обещание сохранить ему жизнь.

— Желаю вам удачи, — . сказал Тэйлор. — Это ваши проблемы.

— Подождите, не отказывайтесь так сразу. Все-таки дослушайте меня до конца.

— Я не совсем понимаю, зачем вы мне все это рассказываете? — удивился Тэйлор. — У меня не так много свободного времени.

— Я постараюсь быть кратким. Мы в ФБР посоветовались и решили, пусть мафия получит его уже убитым, этого Франко.

— Ну и причем же здесь я?

— Мы хотим, чтобы вы устроили нам фальшивое публичное убийство, — веско проговорил Липтон, — Мы хотим, чтобы об этом говорили в городе, чтобы были свидетели этого фальшивого убийства, чтобы все поверили, что оно настоящее.

Ролли замер с приоткрытым ртом, так и не донеся до него чашечку с кофе.

— Да вы с ума сошли!

— Мистер Тэйлор, я пришел сюда не льстить вам. Вы в самом деле великолепный специалист, лучший в Штатах или даже в мире. У вас получится.

— А если нет? — с сомнением в голосе проговорил Тэйлор, все-таки лесть Липтона на него начинала действовать. — Ведь я не режиссер.

— Мы верим в вас. Побудьте режиссером.

— Да боже мой, вы, мистер Липтон, наверное, слишком часто ходите в кино и начинаете верить во все, что происходит на экране. Я художник, а не секретный агент.

Он кажется начал терять интерес к разговору и повернулся к Липтону боком. Но долго напускать на себя безразличный вид Ролли не удалось. Липтон молчал. И тогда Тэйлор довольно тихо спросил:

— А когда это должно произойти? Нет, вы не думайте, мистер Липтон, что я согласился, но мне просто интересно.

— Через неделю, — коротко ответил Липтон.

— Это невозможно, — отрезал Тэйлор.

— Но почему? Вы же и раньше работали в короткие сроки, вы всегда в них укладывались, — настаивал сотрудник ФБР.

— Предложение заманчивое, — задумался Тэйлор. — Но я не режиссер, я не могу все рассчитать сам, я не хочу действовать один. И, в конце концов, я не сумею обучить вас, мистер Липтон, за одну неделю всем трюкам.

— Но подумайте о нас, — вставил сотрудник ФБР.

— Да я и думать не хочу.

Наконец Липтон выложил свой последний козырь:

— Мистер Тэйлор, вам за это заплатят тридцать тысяч долларов.

— Тридцать тысяч? — переспросил Тэйлор.

— Да, тридцать тысяч и притом без уплаты налогов.

Тэйлор задумался. Сумма была приличной. Липтон, не дождавшись ответа, повторил:

— Все-таки подумайте над нашим предложением. Большего мы не просим.

— А мы, это кто? — глядя прямо в глаза Липтону, спросил Тэйлор.

Но тот не ответил.

* * *

Через два часа Тэйлор и Липтон уже сидели в кабинете начальника службы правосудия ФБР, седеющего, но все еще крепкого старика, мистера Мэйсона.

Тот расхаживал перед ними по кабинету, пытаясь убедить Тэйлора в том, что он обязан помочь ФБР. А Ролли, уже устав от этих уговоров, сидел за столом и листал подшивку газет. Казалось, он безучастен и только ждет, когда наконец иссякнет красноречие мистера Мэйсона.

Липтон скромно стоял у окна, явно потеряв всю свою напористость и агрессивность в присутствии шефа.

Тэйлор листал страницы подшивки одну за другой, останавливая свой взгляд на статьях и фотоснимках, обведенных красным фломастером. Все эти статьи и иллюстрации касались преступлений мафии, в которых якобы был замешан мафиози де Франко. Даже специалиста по спецэффектам ужасали черио-белые фотографии, настолько они были ужасными. «Да, такой гадости даже я не смог бы сделать, — думал Тэйлор. — Даже я, со всем своим арсеналом спецсредств, а этот ублюдок де Франко может за несколько секунд сотворить из человека кровавое месиво. Но все-таки это не мое дело мешаться в операции ФБР, мое дело кино и искусство. Пусть разбираются сами. Чтобы не говорил этот Мэйсон, я все равно не соглашусь».

Тэйлор листал страницы одну за другой и все время убеждал себя, что это не его дело, что он никогда не согласится участвовать в операциях секретной спецслужбы.

Мистер Мэйсон подошел к Тэйлору и положил свою, изборожденную морщинами руку на подшивку газет.

— Мистер Тэйлор, вы понимаете, что мы сможем скрутить половину американской мафии, если Нико де Франко даст нам показания.

— Представляю это, — не отрывая взгляда от газет, сказал Тэйлор. — Если, конечно, этот де Франко доживет.

— Что это значит? — возмутился Липтон.

— Это значит, что такая работа мне не нравится. Я ни за что не соглашусь. Это отвратительно, — брезгливо отодвинул подшивку газет Ролли Тэйлор. — Он ублюдок, ваш Франко. Он сорок лет стоял во главе мафии. А сейчас собирается сдать своих бывших друзей и спокойно уйти на пенсию. А вы еще обещали сохранить ему жизнь и предоставить свободу, помочь улизнуть от возмездия.

— Именно поэтому он нам и нужен живой и невредимый, — сказал начальник отдела правосудия. — Именно из-за этих сорока лет, когда он стоял во главе мафии. Жизнь не такая уж справедливая штука, мистер Тэйлор, и иногда приходится кое-чем пожертвовать ради правосудия.

— Верно, — сказал Ролли и поднялся со стула.

— Так вы нам поможете? — обрадованно спросил мистер Мэйсон.

— А вот это уж нет. Это не моя работа.

— Ну ладно, — тут уже не выдержал Липтон, — пусть уходит. Ну его к черту. Пускай продолжает делать свои гнусные игрушки, — подталкивал к выходу Тэйлора Липтон. — А мы обратимся к Лео Маккенону.

— Потише, потише, Липтон, — предостерег своего подчиненного мистер Мэйсон. — В конце концов, Тэйлор не обязан нам помогать. Я благодарен, что Тэйлор согласился хотя бы прийти к нам.

Но слова, произнесенные Липтоном, о том, что они в случае его отказа обратятся к Лео Маккенону, остановили Ролли на пороге. Липтон как будто знал его больное место, как будто знал на какую мозоль нужно надавить, чтобы сделать Ролли податливым и послушным.

Как всякий настоящий художник, как всякий великий артист, Ролли Тэйлор относился к своему таланту с большим уважением, а к своим коллегам и соперникам с легким презрением. Одна только мысль, что это дело поручат Лео Маккенону, недалекому, на взгляд Ролли, специалисту в этих вопросах, привела его в негодование. Он обернулся.

— Вы хотите предложить эту работу Лео Маккенону? — спросил он.

— Да, Маккенону, он тоже хороший специалист, не хуже вас, — ответил начальник службы правосудия. — Ну уходите, Тэйлор, только помните, что наш с вами разговор абсолютно секретный. Уходите, уходите и помните о том, о чем я вас попросил.

Но Ролли уже обернулся и внимательно смотрел на седеющего, но еще крепкого, старика. Последние слова задели Тэйлора, но чтобы сразу не показаться побежденным, он посмотрел в потолок, задумался и сказал:

— Дайте мне двадцать четыре часа на размышление. Мэйсон согласно кивнул головой. А Липтон, который уже накручивал телефон, положил трубку и удовлетворенно посмотрел на Ролли Тэйлора. Он понял, что Тэйлор будет работать на них.

* * *

Элен Дит суетилась на кухне. Она как всегда опаздывала. В три часа к ней должен был прийти Ролли Тэйлор и как всегда голодный. А она еще ничего не успела приготовить. Времени было в обрез, и она, наугад хватая из холодильника все, что попадалось под руку, готовила рагу, несильно заботясь о его кулинарных достоинствах, зная, что голодный Тэйлор съест все что угодно, лишь бы это было приготовлено ее руками.

Но даже такое нехитрое блюдо Элен не успела приготовить во время. В прихожей прозвенел мелодичный звонок. Чертыхнувшись, она бросилась открывать. Элен долго возилась с недавно поставленным новым запором на дверях, надежным и крепким, как замок банковского сейфа.

Наконец она сумела открыть тяжелую железную дверь и бросилась на шею вошедшему Тэйлору. Тот был довольно мрачен и только спросил:

— Как у тебя дела?

— Отлично, — Элен поцеловала его в щеку. — А у тебя?

— Даже не знаю, — пробормотал Ролли, входя в квартиру.

Элен схватила его за руку и потащила на кухню.

— Сейчас, подожди, я все приготовлю.

— Знаешь, Элен, я устал, у меня был очень напряженный день. Помнишь того продюсера на съемочной площадке?

— Да, помню. Он что, предложил тебе новую работу? — Элен отвела взгляд от шипящей сковородки.

— Можно сказать и так, — ответил Ролли.

— И ты думаешь, соглашаться или нет?

— Я сначала отказался, но они решили все перепоручить Лео Маккенону.

— Маккенону? — изумилась Элен.

— Да, именно ему.

— Тому самому Маккенону, который завалил последний фильм?

— Да, да, именно этому.

— Ну ясно, твое самолюбие не выдержало, и ты решил ввязаться в новую авантюру, еще не окончив этот фильм?

— Представляешь, вместо меня пригласить Маккенона?

— О боже мой, я представляю, каково у тебя сейчас на душе.

Элен попробовала ложечку рагу и недовольно скривилась — кушание получилось премерзкое, пересоленое, переперченое и к тому же подгоревшее. Но она решила не говорить этого Ролли, вдруг он проглотит все и не заметит, поэтому она улыбнулась.

— Ай, успокойся, Ролли, — попыталась утешить своего друга Элен. — Пусть приглашают Маккенона или кого-нибудь еще похуже.

А Ролли уже заинтересовался капустным листом, лежащим на столе. Он взял его в руку, повертел, попробовал на зуб и посмотрел на свет.

— Элен, а ведь это отличный материал.

Элен, кажется, не сразу его поняла.

— Хороший материал, говорю, — продолжал Тэйлор. — Очень будет напоминать на кинопленке человеческую кожу. А хрустеть как он будет, когда его сломать, какой звук?

Тэйлор скомкал в руках, в самом деле, очень сильно хрустящий, сочный капустный лист.

— Ты только об этом и думаешь, — с раздражением в голосе проговорила Элен.

— Да нет, стараюсь об этом не думать, а вот получается.

Тэйлор выбросил скомканный капустный лист прямо на сковородку, но Элен это не тронуло. Она положила свою руку на плечо Ролли и заглянула ему в глаза.

— Ролли, все-таки признайся мне, в чем дело? Маккенон?

— Ну и он тоже, я думаю, — не очень уверенно начал Тэйлор.

— Почему ты такой серьезный, мне это не нравится?

— Ну и ты сейчас серьезная, — Ролли хмыкнул.

Элен немного улыбнулась, совсем, самую чуточку.

Ролли улыбнулся ей немного больше. Тогда Элен рассмеялась.

В самом деле, какого черта, она сегодня такая серьезная и злая? Ведь, в конце концов, Ролли пришел, пришел к ней, и не нужно говорить о делах, о съемках, этого хватает и в павильонах, и на площадках, теперь самое время подумать о другом. Подумать, что они вместе, что у них есть время поговорить, просто посмотреть в глаза один одному. И, в конце концов, он мужчина, а она женщина, и оба еще молодые и привлекательные.

Тэйлор немного наклонился и коснулся носом лба Элен. Та запрокинула голову и, в ожидании поцелуя, приоткрыла рот. Долго упрашивать Ролли не приходилось. Он обнял свою подругу и поцеловал ее.

На сковородке уже подгорало и дымилось рагу, а Тэйлор и Элен целовались, не обращая на это внимания

Они не видели дыма, ни чувствовали запаха горелого. Немного холодный, небрежный поцелуй постепенно перешел в горячий, глубокий, с сильными объятиями, страстным прижиманием тел друг к другу. Они целовались, закрыв глаза, нежно, мягко и Страстно.

Последнее, что сделала женщина, медленно двигаясь, не вырываясь из объятий Ролли, это нажала на клавишу плиты. Пламя погасло. Элен и Ролли продолжали двигаться по большому залу к спальне, разбрасывая снятую с друг друга одежду по сторонам.

Наконец они добрались до цели своего очень длительного путешествия и медленно рухнули в мягкую постель, не разрывая объятий.

Ночью Элен сладко спала, широко раскинувшись на кровати. Ролли, обнаженный, сидел у стола и смотрел на окно, завешенное жалюзями, сквозь которое пробивались косые лучи феерического света.

Наконец Ролли прервал свои размышления, снял телефонную трубку и набрал номер.

— Энди, это я, Ролли.

— Да. А ты знаешь, который сейчас час? — прозвучало из трубки.

— Знаю, знаю, три часа ночи, — ответил Ролли на недовольный вопрос своей помощницы.

— И чего ты звонишь мне в такую глухую ночь?

Мне нужен мой рабочий набор, — серьезным голосом сказал Ролли. — Если хочешь, оставь его у привратника, а я заеду и возьму.

Элен лениво повернулась в постели. Она спросонья и не поняла, что делает Ролли и с кем он разговаривает в такую глубокую ночь.

Спокойной ночи, — сказал Тэйлор и положил трубку.

Элен проснулась. Она дернула за шнурок, вспыхнул торшер. Она внимательно посмотрела на Ролли.

— Ты знаешь, эта работа, которую мне предложили, я соглашаюсь на нее, — сказал Ролли.

В три часа утра, ого-го, что-то я раньше за тобой такого не замечала, — ответила Элен и повернулась на другой бок.

А Ролли еще долго сидел у стола, что-то вычерчивая на белом листе блокнота остро отточенным карандашом Рисунки были несвязные — наборы линий, пятен, штрихов, разобраться в которых мог он только сам.

Через час Ролли Тэйлор, под проливным дождем, на такси подъехал к дому, где жила его верная помощница Энди. Он открыл дверь и вошел в холл большого многоквартирного дома.

У настольной лампы сидел привратник в форменной кепке, он внимательно читал газету, шевеля при этом толстыми выпяченными губами.

Энди сидела рядом с ним в кресле, голова ее была запрокинута, рукисжимали черный чемодан — рабочий набор Ролли. Энди, утомленная ожиданием, заснула прямо в холле, у стола привратника.

Ролли с любовью и нежностью посмотрел на свою сонную помощницу. Осторожно, чтобы не разбудить девушку, разжал ее пальцы, вытащил ручку черного чемодана, потом еще раз посмотрел на сладко спящую Энди и аккуратно снял черный пояс с ее длинного ночного халата и перевязал ноги девушки.

Пока он проделывал нехитрую процедуру связывания, привратник, стараясь не замечать, что делает мужчина с женщиной, внимательно вглядывался в страницу газеты, так же беззвучно шевеля толстыми губами.

Наконец дело было сделано. Ролли схватил свой черный чемодан, поклонился привратнику и коротко бросил:

— Пока.

Он выскочил из дома под проливной дождь и вскочил в такси, стоящее у входа.

* * *

Утром Энди и Ролли ехали в специальном автобусе по улицам города. Дождь кончился, ярко светило солнце.

Энди уверенно вела фургон, который украшали броские надписи, сделанные под трафарет: «Специальные эффекты» было написано со всех сторон кузова тяжелого фургона.

— Ты что, куришь сигары? — поинтересовался Ролли, взяв с приборного щитка большую пеструю коробку.

Девушка, на мгновение оторвав взгляд от дороги, посмотрела на Ролли.

— Только, пожалуйста, не открывай ее, — каким-то слишком уж просительным тоном обратилась она к нему.

Это и подстегнуло Тэйлора открыть объемную коробку. Он поддел крышку пальцем и поднял ее вверх. Из коробки послышался хлопок, и все лицо и грудь Ролли оказались обсыпанными белым порошком.

Энди весело захохотала.

Я же просила тебя не открывать эту коробку, я предупреждала. Видишь, что делает любопытство.

Ролли тоже смеялся, разглядывая в зеркало свое испачканное лицо. Он был похож на мельника, на которого обрушился мешок с мукой.

Ну ладно, ладно, Энди, — серьезным, но не злым голосом сказал Ролли. — Пошутили и хватит.

Энди не унималась. Она весело хохотала, разглядывая своего босса, своего учителя.

Я же говорила тебе, не лезь в эту коробку. Это мои личные вещи. Я не люблю, когда посторонние мужчины трогают мои личные вещи.

Ну ладно, ладно, — уже немного изменившимся голосом ответил Ролли.

— А куда мы едем? — поинтересовалась Энди.

— Ты едешь на съемки, а мне надо поговорить с одним человеком по поводу важного предложения.

Энди протянула Ролли большую влажную салфетку, и он принялся протирать перепачканное лицо.

Девушка высадила Ролли у его дома и, недовольная, так ничего и не узнав о том, что за важный разговор предстоял учителю, помчалась на съемки.

Ролли несколько часов возился у своего рабочего стола. Все было готово. Прозвучал телефонный звонок. Ролли снял трубку.

— Это я, Липтон.

— Приходи, я тебя жду.

Ролли бросил трубку. Не прошло и пяти минут, как в дверь мастерской постучали.

— Входите! — крикнул Ролли.

Дверь открылась, Липтон вошел в мастерскую, опасаясь, что на него снова зарычит и двинется страшилище на железном штыре, так искусно изготовленное Ролли. Но на этот раз страшилище осталось на своем месте, в трех метрах от двери, неподвижное и поэтому совсем нестрашное.

В мастерской было пусто. Липтон изумленно озирался. Наконец у себя за спиной он услышал голос.

— Липтон! — другим, строгим и злым голосом, крикнул Ролли.

Липтон повернулся. Прямо ему в лицо, а вернее в лоб, смотрел большой тяжелый револьвер, который сжимал в руке Тэйлор.

— Э… Брось свои шутки. Они не очень уместны, — испуганно проговорил Липтон.

— Ты пришел один?

— Да, меня никто не видел, — сказал Липтон, на всякий случай поднимая руки. — Ролли, но моя секретарша знает куда я пошел.

— Ты лжешь, Липтон! — крикнул Ролли и нажал на спусковой крючок.

Прозвучал выстрел. Липтон согнулся и присел, закрыв голосу, и тут же его правая рука рванулась к кобуре, спрятанной под пиджаком.

Но Ролли не обратил внимания на выхваченный из-за пазухи пистолет Липтона. Он отвел ствол в сторону и пять раз выстрелил в чудовище, стоявшее у входа. После каждого выстрела из тела чудовища, из его резиновой кожи, выпрыскивались фонтаны крови и отваливались куски искореженной плоти.

Липтон испуганно, не понимая, наблюдал за Ролли, все крепче сжимая свой пистолет, готовясь нажать на спусковой крючок, если только Рэлли вновь направит оружие на него.

Наконец у Ролли кончились патроны. Липтон вскочил, щелкнул предохранителем и навел пистолет на Тэйлора.

У тебя опасное чувство юмора, приятель, — продолжая дрожать, испуганным голосом сказал агент ФБР.

Но Ролли весело улыбался, глядя прямо в глаза опасному гостю.

Наконец Липтон сообразил в чем дело. Он опустил пистолет, потом сунул его в кобуру, поправил галстук и перевел дыхание. Он с удивлением рассматривал пулевые отверстия и кровь на чудовищу.

Да, он не смог скрыть восхищения, — как ты этого добился?

Ролли самодовольно ухмылялся.

— А ты посмотри внимательно внизу.

Липтон присел на колени, рассматривая чудовище. Наконец он увидел — пластырем к ногам чудовища была привязана черная небольшая коробочка.

— Это приемник, — веско бросил Тэйлор. — А это передатчик.

Он отвел полу ковбойской рубашки, и Липтон увидел, что к поясу брюк Ролли прикреплен еще один передатчик.

— Это что, пульт дистанционного управления? — поинтересовался Липтон.

— Да. Это пульт дистанционного управления.

— Так что, у тебя в револьвере были холостые патроны?

— Да, холостые, — голосом человека, довольным произведенным впечатлением, ответил Ролли. — Но самое главное, нужно помнить, какая ампула взорвется первой, чтобы было похоже на настоящее убийство.

— Да, — с недоверием в голосе сказал Липтон.

— Я же не просто так нажимаю на курок, я должен целиться именно в то место, где взрывается ампула с красной краской. И при каждом выстреле я вот так, незаметно, — Ролли положил руку на передатчик, — нажимаю эту кнопку. Приемник воспринимает сигналы и подает электрический ток на пиропатроны. Они взрываются, и краска выплескивается. Все так просто, если знать природу происходящего.

— Да, ты прав.

Липтон положил руку на плечо монстра.

— Хочу знать только одно: когда ты сможешь приступить к выполнению нашего задания?

— Хоть сегодня, — сказал Тэйлор.

* * *

Вечером, в сгустившихся сумерках, к мастерской Тэйлора подъехало два автомобиля. Было уже очень поздно, на улице почти не было прохожих. Фонари тускло светили, и даже, если бы кто-нибудь столкнулся лицом к лицу с вышедшими из автомобиля мужчинами, то вряд ли узнал бы в одном из них знаменитого мафиози Нико де Франко, чьими портретами пестрели страницы газет.

Сотрудник ФБР Липтон подошел к де Франко, взял его за локоть и подвел к большим, застекленным дверям, ведущим в мастерскую Тэйлора.

Франко все же в неуверенности осмотрелся по сторонам, не следил ли за ними кто, не было ли за ними хвоста. По улица была пуста, на ней не было ни машин, ни людей.

— Скорее, — поторопил Франко Липтон и открыл дверь.

Они быстро поднялись по гулкой, крутой деревянной лестнице, оставив на улице охранять вход еще одного сотрудника ФБР.

Тэйлор уже ждал гостей. Он все приготовил к их приходу.

На середине мастерской стояло кресло. Возле него на штативах разместились лампы подсветки с раскрытыми за ними зонтиками-рефлекторами.

Сам Тэйлор склонился над фотоаппаратом на штативе и пробовал все ли готово, наведена ли резкость, поставлены ли выдержка и диафрагма. Он лишь на секунду оторвался от аппарата, увидев вошедших, жестом показал Франко его место и предложил снять шляпу.

Де Франко уселся, немного поморщился на яркий свет фотографических ламп. Липтон стоял рядом, чувствуя всю торжественность момента. Он напоминал человека, стоящего в почетном карауле возле гроба.

— Замрите на секундочку, мистер де Франко, — сказал Тэйлор, не скрывая в своем голосе отвращения к мафиози.

Он несколько раз щелкнул фотоаппаратом. Потом, не дожидаясь, пока из аппарата выскочат готовые цветные фотоснимки, подошел к креслу и развернул де Франко в профиль.

Еще раз блеснула вспышка, и очередной фотоснимок оказался в руках Тэйлора. Он крутил, поворачивая де Франко в разные ракурсы, щелкал фотоаппаратом, пока не набралась приличная кипа фотографий.

Тогда Ролл и подошел к деревянной доске и кнопками прикрепил, фотографии. Удовлетворенный, отошел на несколько шагов и, скрестив руки, принялся их разглядывать.

Липтон в нетерпении переминался с ноги на ногу. Ему хотелось, чтобы весь подготовительный период прошел как можно скорее. Наверное, он волновался за жизнь де Франко, ведь все-таки мастерская охранялась только одним человеком, и какой-нибудь снайпер, притаившийся на соседней крыше, мог застрелить мафиози.

Но Тэйлор не спешил, он привык все делать основательно и наверняка.

Франко тоже смотрел на фотографии. Наконец он проговорил:

— Послушай, Тэйлор, я смотрю фотограф ты дерьмовый, но надеюсь, что как трюкач ты лучше. Я все-таки видел пару твоих фильмов.

Тэйлор решил не вступать в разговор с де Франко и, подойдя к нему, зло натянул на его волосы тонкую капроновую сетку. Затем высыпал в пластиковое ведро белый порошок, плеснул туда раствор и замешал тонкой деревянной лопаткой.

Франко недовольно поморщился.

— А что это за дрянь у тебя в ведре? — поинтересовался он.

Но Ролли не опускался до долгих разговоров с мафиози. Он пренебрежительно бросил:

— Формопласт, чтобы знали на будущее.

— В будущем мне это не понадобится. Я не собираюсь менять свою внешность.

— Кто знает, — как бы сам себе сказал Ролли.

Он попросил де Франко снять пиджак, жилетку, белую рубашку и галстук. Де Франко послушно исполнил приказания художника. Потом Ролли укрыл, как парикмахер, тело де Франко желтой прорезиненной накидкой и принялся на уже обильно смазанное вазелином лицо накладывать формопласт.

Белое, теплое вещество мгновенно схватывалось. Ролли работал, как скульптор, не пропуская ни одного дюйма поверхности. Он вглаживал, вдавливал формопласт в глазницы, уверенно проходился у крыльев носа, тщательно облепливал ушные раковины.

Липтон, сбросив пиджак, оставшись в рубашке, с пистолетом под мышкой, зажав сигарету в зубах, расхаживал по мастерской, время от времени бросая недовольные взгляды на Тэйлора.

Тот работал, как одержимый. Быстрыми и уверенными движениями он замазывал всю голову де Франко. Изредка он отходил на несколько шагов, как бы любуясь проделанной работой.

Наконец, когда формопласт укрыл всю голову и плечи де Франко, и тот не мог говорить, а только тяжело дышал через две маленькие дырочки, через две трубочки, вставленные в ноздри, Ролли позвал Липтона.

— Липтон, подойди, поможешь.

Агент ФБР неуверенно подошел к художнику, не понимая, чего тот от него хочет.

— Ну-ка, подержи вот так, — попросил Ролли, указав на лицевую часть формы.

Липтон придержал, и Ролли уверенно снял заднюю часть формы с тела де Франко.

— А теперь наклонитесь вперед, не волнуйтесь, все будет хорошо.

Де Франко что-то попытался промычать, но это не произвело на Ролли никакого впечатления. Он решительно наклонил де Франко и снял переднюю часть формы. Потом быстро, на рабочем столе, собрал форму и заполнил ее гипсом из другой большой емкости. Теплый гипс влился в форму до краев.

Прошло пять минут.

— Схватился, — сказал Ролли и разъединил части формы.

В его руках оказался бюст де Франко, мертвенно белый и еще теплый. Выражение лица мафиози получилось на бюсте спокойным и умиротворенным, совсем не жестоким и страшным, как расписывали старательные журналисты.

Еще через час Ролли при помощи мягкой, быстро застывающей резины' снял еще один оттиск с лица де Франко. Он примерил отдельные куски резины, прикладывая их на гипсовый бюст.

— Ну что, все? — недовольно поинтересовался де Франко.

— Можем еще раз повторить, если хотите? — зло бросил Ролли, прилаживая лобную часть на уже остывший гипсовый бюст.

А Липтон в это время снимал с деревянной доски все фотографии де Франко. Он внимательно осмотрел мастерскую, не упал ли куда, ни завалился ли хоть один фотоснимок знаменитого мафиози.

Под утро вся первоначальная стадия была закончена. Остальное осталось за Ролли. Ему еще надо было долго возиться, чтобы собрать все кусочки и слепки воедино, сделать незаметные для глаза постороннего щитки и пластинки, которые укроют лицо Нико де Франко.

В полдень Тэйлор встретился с начальником службы правосудия ФБР Мэйсоном. Они прогуливались по аллее города, рассматривая пестро одетых прохожих. Они, не спешно, беседовали.

Со стороны могло показаться, что это два старинных приятеля, которые встречаются чуть ли не каждый день и медленно прогуливаются именно по этому скверу, по этому мосту и разговаривают друг с другом о всяких малозначительных и малоинтересных для посторонних вещах.

— Липтон считает, что все будет в порядке. А как вы думаете? — Мэйсон посмотрел на Тэйлора.

— Знаете, как режиссер я буду руководить этим.

— Если что, Тэйлор, то у нас будут огромные неприятности.

— Да нет, все будет нормально. Мне кажется не стоит нервничать, — не слишком уверенным голосом сказал Тэйлор.

Наконец на мосту Мэйсон остановился и взял Ролли за локоть. Он обратился к нему совсем уж по-приятельски.

— Ролли, я, конечно, понимаю, что не имею права просить вас.

— А вы попросите, — как бы пошутил Тэйлор.

— Я хочу, чтобы все это проделали вы, — глядя прямо в глаза Тэйлору, сказал Мэйсон. — Понимаете, Ролли, мы говорим об очень специальном эффекте. И только у вас есть и опыт, и знания, и навыки. У других ничего не получится.

Догадка озарила лицо Ролли. Он отпрянул на шаг.

— Вы что, хотите, чтобы я нажал курок? — Он смотрел с недоверием на Мэйсона, как бы не понимая, зачем ему, обыкновенному человеку, предлагают такую акцию. — Вы что с ума сошли? — возмутился Ролли. — А если в меня кто-нибудь выстрелит?

— Не волнуйтесь, ресторан будет хорошо охраняться. Он будет битком набит нашими людьми. С вами ничего не случится. А про Липтона, Ролли, забудьте. Если у вас будут неприятности, то связывайтесь прямо со мной. Вы нам очень нужны, вы нам действительно очень нужны.

Мэйсон вытащил из нагрудного кармана увесистый пакет и передал его Ролли.

— Здесь тридцать тысяч долларов. Всего лишь за шестьдесят секунд работы. Тем более они не облагаются налогами, — попытался пошутить Мэйсон,

Но от этой шутки Ролли стало как-то не по себе. Он держал в руках пакет с большой суммой денег и не знал, как ему поступить, сказать да или нет. Но назад, как он уже понимал, у него дороги не было.

Ролли еще неколько секунд помял пакет в руках, потом небрежно сунул в боковой карман пиджака и двинулся с места. Мэйсон зашагал рядом.

— Послушайте, а если что-нибудь случится со мной, — обратился к начальнику службы правосудия Ролли.

— Даю вам слово, с вами ничего не может случится. Ваша безопасность стопроцентная.

Мэйсон пожал руку Ролли, потряс ее и улыбнулся, глядя прямо в глаза, как бы этим взглядом давая понять, что действительно у Ролли в этом деле стопроцентная гарантия.

— Большое спасибо, я вам очень признателен.

Мэйсон развернулся и зашагал к большому черному лимузину, который стоял у края дороги. Он открыл дверцу, забрался в кабину, и машина медленно и плавно двинулась, набирая скорость.

Ролли еще долго стоял на мосту, глядя на темную воду реки.

— Да я, наверное, совсем уже с ума сошел, — недовольный на самого себя, громко проговорил Тэйлор, зло повертел головой, как бы стряхивая наваждение.

* * *

Время, назначенное для операции, наступило. В этот вечер лил сильный дождь.

Возле ресторана, в одном из переулков, стоял фургон Тэйлора. Его такие яркие надписи казалось поблекли в свете фонарей и в струях дождя, смотрелись выцветшими и неброскими.

Возле фургона остановилась большая черная машина. Первым из нее вышел Липтон и, раскрыв зонтик, отворил дверцу возле шофера. Не торопливо и уверенно на тротуар ступил де Франко. Он сжимал в зубах наполовину выкуренную сигару и, прикрывая огонек ладонью, недовольно проговорил:

— Ну и погоду вы выбрали, Липтон, для моей смерти.

Сотрудник ФБР, ни слова не говоря, указал ему рукой на припаркованный возле тротуара фургон. Де Франко не спешил заходить вовнутрь, казалось, он ждал подвоха.

— Вы, Липтон, зайдите первым.

Сотрудник ФБР пожал плечами и, все еще придерживая над мафиози зонтик, распахнул дверь. Из фургона пахнуло сухим, теплым воздухом — запахом клея, резины, лака и краски.

Тэйлор вытаскивал как раз в это время из тумбы гипсовый бюст де Франко, на котором были укреплены все уже подготовленные детали: щитки, накладки, обклеенные искусственной кожей, с уже заряженными в них пиропатронами и капсулами, начиненными краской.

— Садитесь, — бросил через плечо Тэйлор.

Де Франко уселся в кресло и зло проговорил:

— Что, даже не поздороваемся? Ну черт с вами, добрый день.

— Здравствуйте, я вам не скажу. А теперь снимайте рубашку.

Де Франко недовольно скривился, посмотрел на Липтона и как бы пожаловался ему на Тэйлора.

— Он говорит таким тоном, будто и впрямь собрался меня убить.

Де Франко сбросил рубашку, и Тэйлор, заметив на левой стороне его груди большой квадратный шрам, поинтересовался:

— А это что, следы мафиозных разборок?

— Да нет, я же чист, никогда ни в кого не стрелял и в меня стреляют первый раз, — сказал де Франко. — Это след от операции, у меня внутри электростимулятор, больное сердце.

— Что вы говорите? У такого важного человека, при таких деньгах больное сердце? — злорадно сказал Тэйлор.

— За этот электростимулятор и операцию я заплатил пятьдесят тысяч, — сказал де Франко. — И это меня еще называют грабителем. Эти хирурги самые настоящие грабители с большой дороги.

Но Тэйлор, уже почти не слушая де Франко, прикреплял ему ка грудь пластиковый панцирь, который точь-в-точь повторял все формы его тела. Де Франко удовлетворенно постучал себя по новому пластиковому животу, отозвавшемуся глухим звуком.

— Чудесная работа. У меня теперь новое тело и на нем никаких шрамов. Вы что и в самом деле в меня стрелять собираетесь? Эта штука разве выдержит выстрел?

Тэйлор, оскорбленный такими подозрениями, сказал:

— Все-таки при взрыве ампулы есть опасность повреждения тканей. Так будет надежнее.

Липтон отошел в темный угол фургона и, воровато протянув руку, пододвинул к себе бутафорский револьвер Тэйлора. Щелкнул фиксатор, и барабан соскочил в сторону.

Тэйлор, краем уха услышав этот звук, повернул голову. Липтон замер, придерживая рукой барабан.

— Эй, Липтон, что ты там делаешь? Положи мое оружие! — крикнул Тэйлор.

Липтон вернул барабан на прежнее место и бросил револьвер на стол. Тэйлор вновь склонился над де Франко. Он тонкой кисточкой наносил на лицо мафиози специальный раствор.

— Какой гадостью вы меня мажете? — спросил де Франко и поморщился.

— Это специальный клей на спирту. Он потом смоется.

Тэйлор взял со стола тонкую пластиковую маску с вырезом для рта, носа и глаз, от которой тянулись тонкие проводки, и приложил ее к лицу мафиози. Маска почти мгновенно прилипла, для надежности Тэйлор прошелся по ней кончиками пальцев, проверяя крепко ли она держится на лице.

— Теперь я человек в железной маске, почти как у Дюма, — показал свою начитанность де Франко.

А Тэйлор уже прикручивал к его груди клейкой лентой приемник, который должен был посылать сигналы на пиропатроны.

— Эй, парень, что ты делаешь? — возмутился де Франко. — Что это там ты мне приклеиваешь? Что за черная коробка?

— Это приемник, — спокойно, как школьнику, объяснил Тэйлор, не вдаваясь в технические подробности.

— Ты это брось! — вскочил со своего кресла де Франко и сорвал с лица маску.

— Что ты так взвился, — попробовал успокоить мафиози Липтон.

— Да там у меня электростимулятор. Эта дрянь может остановить его. Тут же идут радиоволны. Мой стимулятор может остановиться, и я_ умру. Что тогда будет?

— Да вряд ли это получится. Радиоволны не такие уж мощные, — сказал Тэйлор.

— Нет, парень, так не пойдет, — де Франко пытался оторвать от пластикового панциря приклеенный к нему клейкой лентой приемник. — Мне нужна полная гарантия моей безопасности. Ты, парень, должен быть уверен в этом.

Но Тэйлор, не дожидаясь пока де Франко освободиться от приемника, протянул руку и нажал одну из кнопок. Послышалось тихое попискивание, и на аппарате замигали лампочки.

Де Франко замер в испуге, а потом облегченно вздохнул.

— Ну вот, теперь я уверен, — сказал Тэйлор. — А то до этого сомневался, вдруг и в самом деле твой стимулятор остановится.

— Ну ты и шутник, — вспотевший де Франко еле перевел дыхание и снова сел на кресло. — Можешь продолжать. Ты и в самом деле классный профессионал. Теперь я тебе верю.

— Начнем снова, — сказал Тэйлор, намазывая лицо де Франко клеем.

Липтон смотрел на ловкие движения Тэйлора, на то, как он вновь прикреплял пластиковую маску к лицу де Франко, как прятал и маскировал тонкие проводки, замазывая их гримом, как красил белый пластик, подбирая в тон коже краски, как потом смазывал все лицо де Франко вазелином, придавая и коже, и краске одинаковый блеск.

Наконец через полчаса все было окончено. Удовлетворенный де Франко надел рубашку, завязал галстук и, накидывая себе на плечи плащ, поинтересовался:

— Ну как, ребята, я красиво выгляжу?

— Красив, красив, — сквозь зубы процедил Тэйлор. — настоящий итальянец.

— Да, я итальянец, — с гордостью в голосе сказал де Франко. — А ты, парень, так ничему и не научился, ты, я смотрю, никогда не повзрослеешь, не станешь серьезным.

Де Франко погрозил Тэйлору пальцем, выходя из фургона под проливной дождь, и Липтон, боясь, что краска с лица мафиози может потечь, вновь услужливо распахнул над ним широкий черный зонт.

— Де Франко, — Липтон наклонился над ним и прошептал в самое ухо, — не забудь только потом избавиться от всего этого дерьма.

Де Франко понимающе кивнул головой.

— Это и к вам относится, — Липтон обратился к Тэйлору, который, уже склонившись над зеркалом, приклеивал себе накладные усы.

Тэйлор недоуменно посмотрел на сотрудника ФБР.

— Разбей вот это. — Липтон положил руку на гипсо-» вую голову бюста де Франко.

— Мне бы очень не хотелось, — сказал Тэйлор, — ведь все-таки столько работы затратил.

— Нет, обязательно разбей, это же секретное дело, неужели не понимаешь?

Тэйлор пожал плечами, взял в руки тяжелый молоток и легко стукнул по гипсовому носу. Как яичная скорлупа, бюст рассыпался. А Липтон все стоял и ждал, пока Тэйлор окончательно не уничтожит до неузнаваемости осколки скульптуры. Под молотком крошились нос, губы, затылок и глазницы бюста де Франко.

Наконец Тэйлор обернулся:

— Ну что, хватит?

Но Липтона уже не было в фургоне. Тэйлор посмотрел на часы — до его выхода оставалось пятнадцать минут. Он поправил приклеенные усы, немного загримировался, надел на себя широкополую фетровую шляпу, в каких обыкновенно ходят мафиози и сотрудники ФБР, широкий белый плащ с высоким воротником, такой, чтобы сразу бросился всем в глаза. В карман плаща он аккуратно положил свой тяжелый револьвер, накануне заряженный им холостыми патронами.

Тэйлор еще раз посмотрел на часы — он укладывался во время. Неторопливо Ролли сошел с подножки фургона на мокрый асфальт, ему страшно не хотелось идти на это дело. Но он вспомнил о уже полученных авансом тридцати тысячах долларов, вспомнил о том, что пообещал старику Мэйсону выполнить задание как надо. Больше всего его грела мысль, что он участвует в праведном деле, помогая ФБР, пусть даже спасая жизнь де Франко, поможет расправиться с большой группировкой мафии.

Он подошел к самым дверям ресторана, но никак не мог заставить себя взяться за блестящую бронзовую ручку. Тэйлор привалился спиной к стене и несколько раз глубоко вздохнул, набирая полные легкие воздуха, как бы перед прыжком с вышки.

Наконец он решился, рванул на себя дверь и вошел в итальянский ресторан.

Швейцар недоуменно посмотрел на посетителя, который миновав гардероб, прямо в плаще, не снимая шляпы, двинулся в зал. Он хотел было остановить Тэйлора, но потом отступил на шаг назад.

Тэйлор в расстегнутом плаще, с руками, опущенными в карманы, неторопливо прошел к стойке бара.

А в это время Нико де Франко сидел один за угловым столиком, засланным белоснежной скатертью и с удовольствием пожирал устриц, выловленных в Карибском море уже сегодня. Он ел с аппетитом, поливая их лимонным соком, даже не заботясь о том, что врач запретил ему есть острое. Все-таки день сегодня для него был знаменательный. Он запивал устрицы большими глотками янтарного сухого вина.

Заметив вошедшего Тэйлора, де Франко фамильярно подмигнул ему и кивнул головой.

Ролли Тэйлор отошел от стойки бара и двинулся по проходу между столами, привлекая к себе внимание всех посетителей.

Одетые в вечерние туалеты, они недоуменно и с возмущением смотрели на нахального мужчину, который в верхней одежде шествует по ресторану.

Тэйлор остановился напротив столика де Франко. Тот промокнул губы салфеткой и поднял взгляд от стола. Ролли еще раз прокрутил в памяти все детали предстоящей операции — все сходилось. Он медленно, чтобы все в зале увидели, вытащил из кармана большой черный револьвер, снял его с предохранителя — пружина звонко щелкнула — и оттянул боек.

Нико де Франко, с вытаращенными от ужаса глазами, приподнялся из-за стола и отпрянул к белой стене.

Прогремел первый выстрел — на белоснежной манишке де Франко появилось темное пятно крови.

Все пять выстрелов легли в цель. Последние два выстрела были нанесены в голову.

С неузнаваемым лицом де Франко шатнулся и рухнул на стол, стягивая скатерть, блюдо с устрицами, опрокидывая бокалы и бутылки с вином. На его спине были три пулевых отверстия. Ткань пиджака была разорвана, и из ран обильно сочилась густая горячая кровь.

Ролли сунул револьвер в карман, еще раз полюбовался на свою работу и бросился к выходу.

В ресторане истошно орали, кричали так, что можно было подумать — здесь идет съемка детективного фильма.

«Даже артисты не смогли бы так, по-настоящему, кричать», — подумал, выскакивая за дверь ресторана Ролли Тэйлор.

Он сразу же вскочил в автомобиль, который стоял у входа в ресторан. На переднем сиденье, рядом с водителем, сидел Липтон.

— Скорее, скорее, — торопил их Ролли.

— Ну как все прошло? — спросил Липтон, когда уже автомобиль проехал квартал.

— Быстрее, быстрее, — торопил Ролли, смотря в заднее стекло.

К ресторану подъезжали две машины: одна — полиция, другая — скорая помощь. Пронзительное визжание сирен давило ему на уши. Ему на какое-то мгновение показалось, что он, — и в самом деле, убийца, которого может арестовать полиция.

— Так как все же прошло? — вновь спросил Липтон.

— Да вроде бы нормально.

— Какие-нибудь проблемы есть?

— Нет, никаких проблем.

Тэйлор сбросил шляпу и положил ее рядом с собой на сиденье. С удивлением он увидел, что сиденье все заслано в два слоя полиэтиленовой пленкой. Именно его сиденье, а не сиденье Липтона и шофера.

— Все было так здорово, — он удовлетворенно отбросил назад волосы. — Я так здорово выстрелил, ведь правда?

Липтон молчал. Ролли насторожился.

— Послушайте, а чего это вдруг вы застелили мое сиденье целлофаном?

— Чтобы не было пятен крови, — не оборачиваясь негромко проговорил Липтон.

— Какой крови? — удивился Ролли. — Я же стоял далеко от де Франко. Я все рассчитал, никакой крови на мне нет.

— Твоей крови, — так же негромко проговорил Липтон, наставляя на Ролли пистолет. — Извини, парень, но ты лее понимаешь, все должно быть секретно. Никто ни о чем не должен узнать.

Ролли, до конца не поняв, в чем дело, инстинктивно схватил Липтона за руку и отвел пистолет в сторону. Тот сопротивлялся, пытаясь вновь наставить оружие на Ролли и нажать на курок.

Прогремел выстрел. Пуля прошла мимо, вспоров обшивку сиденья. От выстрела Ролли пришел в себя. Он, что было силы, заломил руку Липтону. А тот уже стрелял, не разбирая, просто от ужаса нажимая на курок и пытаясь высвободиться.

Они боролись. Ролли, перегнувшись через спинку сиденья, навалился на Липтона. Рука с пистолетом скользнула вниз, прогремел выстрел. Пуля попала водителю в грудь, тот судорожно вывернул руль и упал на него головой. Машина вильнула в сторону.

Пистолет выпал из руки Липтона. Кровь из раны брызнуло на лобовое стекло. Свободной рукой Липтон пытался выровнять машину, но ему это не удавалось. И на скользком асфальте сделав вираж, машина со всего размаху въехала в витрину магазина.

Посыпалось разбитое стекло. Передние колеса машины соскользнули, и она зависла в оконном проеме. Задние колеса оторвались от асфальта и беспомощно продолжали крутиться в воздухе.

Липтон, ударившись головой о стойку, замер. Ролли пытался открыть дверку, но замок заклинило, тогда он вылез через разбитое боковое стекло.

Единственным свидетелем этой аварии был бродяга, примостившийся на ночь в большой картонной коробке, поставленной возле витрины. Он лениво выбрался из нее под дождь и закричал на Тэйлора:

— Я же говорил всем, что здесь нельзя ставить машины после пяти часов вечера! Никто меня не слушает! Эй, мистер, куда вы?! Стоянка здесь запрещена!

Пьяноватый бродяга хотел было броситься за убегающим Тэйлором, но потом передумал, махнул рукой, поднял свой ящик и на всякий случай пошел устраиваться на ночлег в другое место, ведь он понимал, что вскоре сюда должна приехать полиция, а ему с ней встречаться было совсем ни к чему.

— Да что они все с ума посходили, черт их возьми! — кричал Ролли, перебегая через улицу.

Он еще не успел сообразить, что же произошло, еще не осознал, какая опасность ему угрожает, он продолжал верить Мэйсону, начальнику службы правосудия ФБР. Тэйлор испугано оглядывался на автомобиль, на бродягу, убегающего подальше от места аварии, он пытался скрыться, найти какую-нибудь щель, какое-нибудь место, где его никто не увидит, где он сможет все, хотя бы немного обдумать и взвесить.

Его руки от драки и от волнения дрожали, сердце в груди бешено колотилось. Он пробежал квартал по проезжей части улицы, не обращая внимания на сигналящие ему легковые автомобили. Ролли бежал к своему фургону.

Когда он попал в переулок, где еще четверть часа тому назад он оставил свой фургон для специальных эффектов, то увидел, как полицейская машина увозит его. Он сорвал приклеенные усы, выругался и задумался, стоя прямо посреди дороги под проливным дождем.

Взгляд Ролли зацепился за телефонную будку.

«Да, да, телефон, — подумал он. — Ведь у меня есть телефон Мэйсона. Он мне говорил, что в случае чего, я могу ему позвонить, на него опереться. Он мне поможет».

Тэйлор подбежал к телефонной будке, вскочил в нее, щелкнул выключателем, вспыхнул мертвенно-синий свет. Ролли судорожно рылся в карманах, ища монету. Наконец он ее нашел, бросил в монетоприемник и лихорадочно принялся накручивать телефонный номер Мэйсона.

В кабинете Мэйсона зазвонил телефон. Он взглянул на свои дорогие часы и лениво поднял трубку. Он ждал звонка от Липтона, желая услышать, что все прошло благополучно.

— Мэйсон, Мэйсон, это я, Тэйлор.

— Тэйлор!

Лицо Мэйсона сделалось испуганным, он опасливо оглянулся по сторонам, не слышит ли кто его разговора.

— Тэйлор! — как бы не веря самому себе, переспросил Мэйсон.

— Да, да, это я! Меня только что пытался убить

Липтон!

— Липтон, тебя убить?! — переспрашивал в трубку Мэйсон. — Когда? Где?

— После истории в ресторане, только что, в машине! — кричал перепуганным голосом в трубку Тэйлор.

— Подожди минутку, дай подумать.

Мэйсон вскочил из-за своего стола и плотнее прижал телефонную трубку к уху.

— Нет, нет, я сбежал, он где-то поблизости! И меня, скорее всего, ищет!

— Стой! Стой! Не спеши! — заговорил Мэйсон. — Где ты сейчас находишься? Где? Место?

— Я не знаю этого места, я стою в телефонном автомате.

— Тэйлор, подожди, дай мне подумать.

— Да что, к черту, думать! Некогда думать. Он пытался меня убить.

Мэйсон задумался.

— Я убью Липтона, убью, если он меня не убьет первым! — кричал в трубку Тэйлор. — Мэйсон, ты меня слышишь? Помоги мне! Помоги! Ты что, спятил, Мэйсон?!

— Ролли, слушай меня внимательно, — спокойно сказал Мэйсон, он уже принял решение. — Я не хочу, чтобы ты рисковал, Ролли. Сейчас я вышлю патрульную машину, и мы завезем тебя в кабинет к комиссару. Ты меня слышишь?

— Хорошо, ладно, только быстрее, черт вас возьми! Быстрее! Мне страшно!

— Так где ты находишься? — спокойно спросил Мэйсон.

— Не знаю, не знаю, но здесь рядом магазин по продаже готовой обуви.

— Понял, все понял, сейчас высылаю машину. Стой там и никуда не двигайся. Только никуда не ходи, понял?

— Да, понял, только скорее, скорее, поспешите!

Мэйсон услышал в трубке короткие гудки. Ролли устало привалился горячим лбом к холодному стеклу телефонной будки.

Но в это мгновение в кабину постучали. Прямо ему в лицо смотрел молодой негр. Он размахивал руками, шевелил губами и показывал на автомат, дескать ему надо позвонить, а он, Ролли, занимает кабинку.

Ролли недовольно вышел из телефонной будки. Лил дождь, и чтобы не стоять под проливным дождем, он забежал в одну из подворотен, прячась от холодный струй. Ролли смотрел, как негр, в почти таком же белом плаще, вошел в телефонную будку и принялся набирать номер.

— Алло, да, я знаю, что дождь идет, я очень хочу Сюзи, я хочу поговорить с ней! — громко кричал негр в телефонную трубку, так громко, что даже Ролли, стоя в подворотне, отчетливо слышал каждое слово.

В синем, неживом свете, лицо негра казалось белым, как будто оно было сделано из гипса, только толстые губы быстро шевелились, произнося слова.

— Давай встретимся, Сюзи, ты меня слышишь? Дождь еще никому не мешал, никогда не мешал! Дождь — это даже хорошо! — кричал негр.

Но девушка, с которой он разговаривал, видимо, не соглашалась, и мужчина обреченно привалился к телефонному автомату, прикрыл лицо рукой и принялся ее уговаривать.

— Сюзи, Сюзи, ну я тебя прошу, послушай! Я тебя очень прошу, давай встретимся!

Из-за поворота вырулила полицейская машина. Тэйлор хотел броситься к ней, замахать руками и закричать, что вот он, здесь, но что-то его остановило, вернее он просто не успел сделать это. Вдруг ему подумалось, что это не та полицейская машина, которую обещал при-

слать Мэйсон, чтобы спасти, а машина, в которой ищет его Липтон.

И Ролли снова отступил в темноту.

Полицейская машина сбавила скорость и, проезжая мимо телефонной будки, притормозила. Опустились боковые стекла, и из них показались стволы автоматов, загремели очереди. Они прошивали телефонную будку насквозь, сыпалось стекло, летели искры, когда пули попадали в металлические детели кабины.

Мужчина, стоящий в телефонной будке, вздрогнул, его тело мгновенно изрешетили пули. Он осунулся на пол, продолжая сжимать в руках телефонную трубку.

Очереди смолкли.

Тэйлор вжался в стену, боясь быть увиденным, боясь пошевелиться.

Двери машины распахнулись, и из нее выбежали двое в штатском. Один быстро распахнул дверцу телефонной будки и склонился над убитым мужчиной. Второй застыл у него за спиной.

— Черт! — выругался первый.

— Скорей уходим, это не он! — бросил второй.

Они сели в машину и тут же по рации начали громко объяснять:

— Первый, вы слышите меня, говорит машина. Посылка доставлена, но не потому адресу.

Наконец им ответили. Тэйлор услышал знакомый голос.

— Так это был не Тэйлор? Я же говорил, телефонная будка возле обувного магазина! Ладно, к черту Тэйлора, уезжайте! Разберемся!

Один из сидящих в машине повесил микрофон на рычаг, машина рванула с места и исчезла за углом.

Только сейчас Тэйлор понял, чей голос он слышал из динамика рации. Это был голос начальника службы правосудия ФБР Мэйсона. Только он один знал, где находится Тэйлор, ведь он сам ему сказал об этом.

Мэйсон, сидя за своим рабочим столом, зло бросил трубку и посмотрел на промокшего и перепуганного Липтона.

— Ну что, Марти, провалил дело? Попался, как мальчишка.

Липтон виновато опустил голову. И в самом деле, он сотрудник ФБР допустил такую оплошность, какой-то киношник смог вывернуть ему руку и выбить пистолет.

— Ладно, Липтон, не очень-то расстраивайся. Ты можешь исправить ошибку. По-моему, надо взять профессионала, пусть он займется этим Тэйлором.

— Хорошо, — сказал Липтон, отряхивая с рукавов плаща капли дождя.

— Поезжай в больницу, дело нужно довести до конца. С Тэйлором, я думаю, разберемся. Он сейчас напуган и не может действовать логично. Он попадется нам не сегодня, так завтра.

* * *

В холле больницы было не протолкнуться от журналистов, обвешенных камерами, магнитофонами. Повсюду раздавались вопросы, обращенные к начальнику отдела расследования убийств полиции округа капитану Джейку Уоккеру.

Это был немолодой, побритый наголо негр, крепкий, широкоплечий, напоминавший боксера-профессионала. Только очки создавали впечатление, что капитан полиции интеллигентный человек.

— Это правда… — прямо к лицу капитана назойливый журналист подсунул микрофон, — что де Франко перед своей гибелью обратился в полицию с просьбой его охранять?

Капитан зло отстранил микрофон.

— Я сейчас ничего не могу вам сказать, ведется следствие.

Но одного назойливого журналиста оттеснил другой:

— Капитан, говорят, де Франко согласился дать показания против своих друзей?

— Я же сказал, никакой информацией на теперешний момент я не располагаю, кроме того, что де Франко мертв. Это абсолютно достоверно.

Через толпу журналистов продрался вымокший до нитки Липтон. Он наконец пробился к стойке, где держал оборону капитан Джейк Уоккер.

— Но если его охраняли, как же де Франко оказался в ресторане? — очередной микрофон застыл напротив лица капитана.

Липтон зло посмотрел на журналиста и оттеснил его плечом.

— Уоккер, я приехал на опознание.

— Хорошо.

Капитан взял за локоть сотрудника ФБР, поставил на свое место сержанта и повел Липтона по коридору к боксу, где размещался морг.

В облицованном белым кафелем помещении морга было стирильно чисто и гулко. Повсюду блестели фаянс умывальников, эмаль ванн, никелированные трубки каталок, мерцали столы из нержавеющей стали.

На одном из столов, под большой лампой, лежало тело, накрытое окровавленной простыней. Два огромных красных пятна проступили на ней: одно было на голове, другое — в области груди.

Капитан Уоккер привычным жестом приподнял край простыни, давая Липтону взглянуть на лицо покойного.

— Вот все, что осталось от него. Изуродовали до неузнаваемости. Целых два выстрела в голову.

Липтон, почти не раздумывая, сказал:

— Да, это он. Я узнал, это Нико де Франко. Где я должен расписаться? — обратился он к Уоккеру.

Тот достал из кармана формуляр и положил его на один из пустевших столов из нержавеющей стали. Липтон быстро поставил свою подпись и только после этого бегло рассмотрел формуляр.

— Все в порядке, капитан. Можете отправлять тело на вскрытие.

* * *

Как всегда поздно Элен Дит возвращалась со съемок. Она была уставшая и недовольна собой, что-то явно не клеилось. Ей было неспокойно, не по себе. Она не могла сосредоточиться на роли, а думала о своем друге, который обещал ей позвонить. Но звонка она так и не дождалась.

Элен подъехала на такси к своему дому, быстро выскользнула из машины и, прикрываясь от дождя рукой, подбежала к двери. Но ключ долго не попадал в замочную скважину. И чертыхаясь, Элен продолжала возиться с замком.

Когда такси отъехало, ее кто-то крепко схватил за плечи, отодвинул в сторону и одной рукой открыв дверь, втолкнул в подъезд.

— Тише, только тише, — услышала она голос Ролли Тэйлора. — Не кричи. Это я.

Элен с изумлением повернула голову и посмотрела на Ролли. Оба испуганные, они быстро вбежали в квартиру, плотно затворив за собой дверь. Ролли проверил, хорошо ли захлопнулся новый суперзамок.

Тэйлор бросился к холодильнику, попросив Элен не зажигать в квартире свет. Он распахнул дверцу, достал бутылку виски и принялся наливать в большой стакан.

Ролли наспех, сбивчиво объяснил Элен, что с ним произошло.

— Но почему ты, Ролли, почему ты? — спрашивала Элен.

— Они меня подставили, подставили, как мальчишку, еще сняли с меня штаны, — он пытался сбивчиво объяснить Элеи, что с ним произошло. — Понимаешь, я еще нагнулся, чтобы им было удобно.

Ролли, не жалеючи, разливал виски по стаканам.

— Слушай, Ролли, может, тебе надо обратиться в полицию?

— В какую полицию! — возмутился Ролли. — Я уже обратился туда, и они меня чуть не убили!

— Но это были не настоящие полицейские, Ролли.

— Да ну их к чертовой матери, настоящие полицейские, ненастоящие, главное, что они меня чуть не убили!

— Ролли, ну ты ведь ничего не сделал, — пыталась его успокоить и утешить Элен.

— Я в этом уже не уверен.

Ролли тяжело опустил голову, глядя в колыхающуюся жидкость на дне стакана.

— Я зарядил пистолет холостыми патронами, но когда гримировал Нико де Франко этот мерзавец Липтон что-то там делал с моим револьвером. Он крутил его в руках.

— А что он мог сделать? — спросила, испуганно отшатнувшись от Ролли, Элен.

— Он мог заменить холостой патрон на настоящий. О черт! Куда я влип! — выругался Ролли. — Почему они сами не могли его убить, почему? Ты мне можешь объяснить?

Но что могла объяснить Элен. Она испуганно смотрела на Тэйлора, ничего не могла придумать лучше, как погладить его по плечу и сказать:

— Ролли, Ролли, успокойся. Надо все обдумать, взвесить. Что-нибудь придумаем.

Но Ролли недовольно вертел головой и так сильно сжимал в руках стакан, что казалось, стекло может вот-вот треснуть и порезать ему руки.

— Я все поняла! — встрепенулась Элен.

— Что? Что ты поняла? Говори!

— Они ведь хотели, чтобы все это было сделано на людях, то есть при свидетелях.

Ролли повернул голову к Элен и внимательно посмотрел на свою подругу.

— Для того, чтобы убить де Франко, его нужно было вывезти из полиции, правильно?

Элен заглядывала в глаза Ролли, как бы пытаясь найти там ответ на свой вопрос.

— Дальше, дальше, — сказал Ролли.

— Понимаешь, может быть, де Франко отказывался выходить из камеры и согласился только тогда, когда емусказали, что рядом с ним будет Ролли Тэйлор — специалист по спецэффектам. Они хотели убедить его, что все будет действительно подстроено, что произойдет только иллюзия убийства, — а не настоящее. Тебя использовали, как приманку, понимаешь?

Ролли понял. Он уже был готов согласиться со словами своей подруги. Единственное, чего он еще не знал, так это то, что ему сейчас надо делать.

* * *

Утром Ролли показалось, что все в прошлом. Он нежился в постели и смотрел на Элен, которая ходила по огромному залу своей квартиры, ставила на плиту чайник, засыпала в кофемолку кофе, расставляла на столе посуду. Она весело щебетала, собирала с пола разбросанную одежду, развешивала ее на спинки кресел. Элен была весела и беззаботна.

Казалось, что все переживания, все волнения позади, казалось, все, что произошло с Ролли в прошлую ночь, кошмарный сон, фрагмент какого-то фильма, в съемках которого ему довелось участвовать в роле одного из наемных убийц.

— Который час? — лениво потягиваясь поинтересовался Ролли.

— Да не волнуйся, ведь сегодня тебе на работу идти не надо и мне тоже.

Элен подняла опрокинутую настольную лампу и поставила на круглый столик у своей кровати. Сквозь вертикальные жалюзи пробивались косые полосы солнечного света. Вообще, интерьер квартиры Элен Дит был очень спокойным и привлекательным.

— Как ты себя чувствуешь? — Элен подошла к кровати и легла на Ролли, нежно поцеловав его в губы. — Как ты себя чувствуешь? — вновь переспросила женщина.

— Бывало, честно говоря, и получше.

Ролли попытался улыбнуться, но улыбка получилась слабой и вымученной.

— Я не шучу, я все придумала, — Элен в неглиже уселась на живот Ролли и принялась колошматить его, смеясь, дергала за волосы, стучала кулаками в грудь. — Я все придумала, я все знаю. Знаю, что тебе необходимо делать.

Лицо Элен сделалось серьезным. Ролли внимательно посмотрел в глаза своей подруги.

— Ты пойдешь прямо в редакцию какой-нибудь важной газеты и все расскажешь.

— А ты думаешь, они мне поверят? — спросил Ролли.

— Но ведь я же тебе поверила, значит, поверят и они.

Элен вновь склонилась над Ролли и поцеловала его.

— Ты покажешь этим ублюдкам. Ты покажешь им, кто ты такой. И перестань себя вести, как сумасшедший, ведь сегодня прекрасный день, светит яркое солнце, щебечут птички, — Элен целовала Ролли.

— А ты, Элен, прекрасная девушка.

— Ладно, хватит говорить комплименты, давай вставай, одевайся и мы поедем.

Элен вскочила с кровати, пытаясь освободиться от объятий Ролли.

— Кто-нибудь нам поверит.

— Да, наверно, так нам и надо будет сделать.

Элен быстро пересекла комнату, подошла к большому окну и приоткрыла жалюзи, слегка повернув вертикальное полотнище.

В это же мгновение, в стекле, как раз напротив сердца Элен, образовалось пулевое отверстие. Женщина качнулась, ноги подкосились и с темным пятном крови на спине она рухнула на пол.

Ролли недоуменно смотрел на эту сцену, несколько секунд соображая, потом свалился с кровати и по полу пополз к своей подруге. Он подтащил Элен к стенному проему, спрятался под ним, перевернул женщину. Ее глаза были закрыты, на спине зияла совсем не бутафорская рана. Пуля прошла навылет. Ролли это мгновенно сообразил.

Он схватил ее сумочку, висящую на спинке кресла, судорожно рванул застежки, высыпал содержимое и, найдя маленькую пудреницу с зеркальцем, раскрыл ее и аккуратно высунул за край окна.

В маленьком, запыленном пудрой, зеркальце трудно было что-нибудь разглядеть. Ролли водил им из стороны в сторону, ловя окна противоположного дома. Казалось, все они были закрыты. Но наконец он заметил распахнутое окно. В дрожащем в его руке зеркальце отразился силуэт мужчины в темном костюме, который отпрянул от окна и засунул под полу своего пиджака короткую, без приклада, как показалось сперва Ролли, винтовку.

Он мгновенно отбросил зеркальце в сторону и отполз от окна. Тэйлор привалился к стене, лихорадочно соображая, что нужно предпринять, но он никак не мог отвести взгляда от неподвижной Элен.

Пока Ролли соображал, что делать, в подъезде громко хлопнула входная дверь и послышались торопливые шаги. Совершенный замок с двумя запорами, который так усердно рекламировали в магазине, заскрипел. Засовы медленно разошлись, и дверь, с легким скрипом, приоткрылась. В нее всунулось дуло с навернутым на него черным глушителем. Следом показался и сам владелец оружия.

Это был высокий, крепкий, коротко подстриженный мужчина в костюме и при галстуке. Он двигался очень профессионально, почти не слышно. Он остановился в коридоре, не спеша зайти в комнату. Но наконец, сделав два маленьких шага, прижавшись спиной к дверному косяку, резко повернув ствол автомата, ввалился в комнату.

Под разбитым окном лежало тело Элен, с неестественно подвернутыми ногами. Мужчина внимательно оценил результат своей работы — выстрел был точно в сердце, смертельный.

Тогда он начал медленно оборачиваться. Ствол автомата останавливался на каждом предмете, за которым кто-нибудь мог прятаться: на кровати, на шкафу. Но нигде не было слышно ни звука, ни шороха. Мужчина немного успокоился и опустил автомат к полу.

В этот момент качнулся огромный высокий стеллаж, и на мужчину с оружием в руках, посыпались книжки, полетели вазоны. Тот даже не успел отпрянуть. Стеллаж, падая, ударил его по руке, в которой он сжимал автомат. Оружие отлетело в сторону.

Из-за стеллажа, со страшным криком, выскочил Ролли и бросился на убийцу.

Но тот даже не сопротивлялся. Он, оглушенный, лежал на полу. А Ролли бил его в голову, в живот, потом, схватив за плечи, принялся ударять головой о паркет.

Наконец, немного выместив свою злобу, Ролли вырвал телефонный шнур из розетки, оторвал аппарат, отбросил его в сторону. После, перевернув убийцу на живот, заложил ему руки за спину и туго перетянул их черным жестким телефонным шнуром.

Связав убийцу, Ролли поднял тело Элен на руки. Он бережно, как живую, отнес ее на кровать. Тело было неестественно тяжелым. Ролли бережно опустил мертвую Элен на простыни и поцеловал в лоб. Потом поправил задравшийся пеньюар и посмотрел на убийцу.

Тот понемногу приходил в себя, крутил головой, пытаясь подняться. Взгляд Ролли упал на лежавший невдалеке от убийцы черный короткий автомат с лазерным прицелом и глушителем.

Вновь волна ярости захлестнула Ролли. Он схватил автомат за ствол и, широко размахнувшись, ударил рукояткой по шее убийцы.

— А ну говори, кто тебя прислал?

Убийца мычал, стонал, пытаясь перевернуться на спину. А Ролли наносил ему удары автоматом по спине, по плечам, по шее.

— А ну, говори, сволочь, кто тебя послал?!

Ролли отбросил автомат в сторону, схватил мужчину за лацканы пиджака и поставил на ноги. Но тому это только и нужно было.

— Ты работаешь на Мэйсона?! — только и успел сказать Ролли.

Мужчина тут же ударил его ногой в грудь. Ролли пошатнулся. Тогда, подпрыгнув, мужчина уже двумя ногами ударил Ролли в лицо. Тот пошатнулся и рухнул на пол. Мужчина бросился на Тэйлора, нанося удар за ударом.

Изловчившись, Ролли сумел дотянуться до автомата, но воспользоваться им по назначению у него не хватило времени. Размахнувшись, он ударил нападавшего в бок, но мужчина ногой выбил автомат, и тот, описав дугу, ударился в стену. Ролли успел подняться.

Тогда убийца высоко подпрыгнул и, как скакалку, перенес связанные руки под своими ногами. Теперь действовать ему стало легче.

Ролли, разогнавшись, успел ударить убийцу головой в живот, а мужчина со связанными руками нанес ему сильный удар в шею.

Они сцепились.

Сначала Ролли удалось оттеснить убийцу к стене, но тот, оттолкнувшись от нее, проволок Ролли через всю комнату и бросил на кухонный стол. Тэйлор лихорадочно шарил рукой у себя за головой, стараясь схватить что-нибудь тяжелое — кофеварка полетела в голову убийцы. Но тот увернулся. Ролли бросал все, что попадалось под руку: чашки, тарелки, кастрюли. Убийца уворачивался и не мог подступиться к Тэйлору.

Наконец, в очередной раз потянувшись, рука Ролли схватила воздух. Стол был пуст.

Зарычав, убийца бросился на Ролли, схватил его за плечи и стал бить головой о стол. Рука Тэйлора, в поисках какого-нибудь предмета, шарила по плоскости стола, но ничего подходящего не попадалось.

И тут Ролли почувствовал жгучую боль — его рука попала в огонь горящей комфорки. Ролли дернулся, а убийца, заметив огонь, попытался сунуть в него Тэйлора лицом.

Ролли изогнулся, и его рука дотянулась до тяжелого утюга. Он с размаху опустил утюг острием на голову нападавшего. Тот зашатался, отпрянул и упал на пол. Ролли продолжал колотить его тяжелым утюгом по голове, по плечам, по груди. Трещали ребра, кости, а Ролли все никак не мог остановиться. Он кричал, неистовствуя в своей ярости.

Наконец тело убийцы перестало дергаться, и Ролли, едва переводя дыхание от усталости, отбросил утюг в сторону и опустил разгоряченную руку на холодный пластик разделочного стола.

* * *

В холостяцкой квартире лейтенанта Лео Маккарти, который служил под началом капитана Джейка Уоккера, в отделе по раследованию убийств, зазвонил телефон.

Крупный мужчина, лейтенант Лео Маккарти, недовольно поморщился от пронзительного звонка. Не раскрывая глаз, он потянулся к телефонной трубке, сбрасывая со стола пепельницу, полную окурков, блок жевательной резинки, стакан. Наконец он нашел черную трубку, поднял ее от автомата, открыл глаза и поднес к уху.

— Лейтенант Лео Маккарти слушает, — бросил мужчина в микрофон.

Все еще не проснувшись, он пытался оглядеться и сообразить, где же находится? Но все стало на свои места. Он понял, что спит у себя дома, в своей холостяцкой неприбранной квартире, что рядом с ним в костеле никого нет.

Тогда, уже более смелым голосом, он вновь повторил:

— Лейтенант Маккарти слушает.

— Один, один тридцать восемь, тридцать три, — послышалось из трубки.

— Ты что, даже не здороваешься? — недовольно проговорил лейтенант Маккарти, 3/знав по голосу своего помощника, детектива Мики Района.

Тот звонил из управления.

— На семнадцатой стрит, в доме произошло убийство. Два трупа, мужчина и женщина. Срочно выезжай. Я буду ждать в начале улицы. Два мертвых человека.

— А кто они такие? — спросил лейтенант.

— Пока не знаю. Выезжай.

Зло чертыхнувшись, лейтенант Маккарти бросил трубку и принялся выбираться из постели.

Через пятнадцать минут он уже был на месте, в темном отутюженном костюме, при галстуке, с расчесанной седеющей шевелюрой и аккуратно приглаженными короткими пшеничными усами. Из нагрудного кармана торчал значок сотрудника полиции.

В квартире Элен Дит было многолюдно. Работали эксперты: они суетились у окна, прикладывая к пулевому отверстию растянутую рулетку, что-то измеряли, аккуратно посыпали предметы белым порошком, пытаясь снять отпечатки пальцев. Фотограф щелкал, делая снимки. Пронзительный свет вспышки бил по глазам.

Лейтенант Маккарти расхаживал по квартире, засунув руки в карманы брюк. Он уже привык к подобным сценам, его удивить чем-нибудь было очень сложно. Его помощник листал блокнот, занося туда короткие записи.

— А где тела? — неизвестно у кого громко спросил лейтенант.

— Трупы увезли, — бросил его помощник.

— Что, так быстро увезли?

— Да, быстро увезли.

— Как это увезли? А как мне работать? — зло спросил лейтенант.

— Увезли в центр, — ответил помощник.

— А чья это квартира? И кто позвонил?

— Позвонила хозяйка дома, она услышала крики, грохот и позвонила.

— Так как я могу работать, если трупы увезли?

Лейтенант осматривал окровавленные простыни постели. Потом подошел к окну и выглянул на улицу.

— Стреляли из дома напротив, — подошел лысеющий эксперт к лейтенанту и подал маленький, аккуратный, целлофановый пакет, в котором лежала пуля.

Лейтенант приподнял пакет на свет и голосом знатока мгновенно определил:

— Тридцать восьмой калибр.

— Да, тридцать восьмой калибр, — подтвердил эксперт. — Абсолютно точно. Стреляли из дома напротив.

— И, судя по всему, стреляли вот из этого оружия, — подошел другой сотрудник отдела по расследованию убийств, подал эксперту и лейтенанту короткий автомат, завернутый в целлофан.

Лео как бы взвесил его на руке, глянул и 1ут же определил:

— Да, хорошая штука, с глушителем и лазерным прицелом.

Он, отдав орудие убийства эксперту, нервно зашагал по квартире.

— Здесь была девушка? — поинтересовался Лео у своего помощника, показывая на окровавленные простыни.

— Да, и ее убили, очевидно, у окна, — сказал детектив.

— Интересно, — Лео склонился, заглядывая в блокнот детектива. — А как же она оказалась на кровати, если ее убили у окна? А второй труп?

— Второй труп — Уильям Дж. Адамс. — Ответил детектив. — Мы уже пытались говорить с соседями, пробуя что-нибудь разузнать.

— Да, от ваших разговоров будет очень много проку, — Лео снова всунул руки в карманы брюк и вышел из квартиры, куда его так спешно вызвали.

Следом за Лео, на площадку, вышел его помощник Мики Гайон. Лео достал пачку сигарет и предложил закурить. Попыхивая дымом, мужчины некоторое время стояли молча. Лео смотрел на окна дома напротив, потом, не оборачиваясь к своему помощнику, проговорил:

— Знаешь, Мики, мне вся эта история не нравится.

— Я бы не сказал, что она нравится и мне, — ответил Гайон.

— Тут слишком много непонятного. Пуля пробила женщину насквозь и застряла в стене. С такой раной она не смогла бы сама добраться до кровати.

— Это точно, — подтвердил Мики.

— И как в квартире оказался этот Адамс? Кто он такой? Почему автомат, из которого стреляли из соседнего дома, оказался тут, в квартире? Ничего не понятно.

— Да ладно, Лео, каждое дело начинается непонятно, а потом потихоньку все проясняется, все детали становятся на свои места. — Гайон затушил окурок. — Снимем отпечатки пальцев, расшифруем их, и тогда, может быть, что-нибудь прояснится.

* * *

В управлении полиции, в отделе информации, каждый занимался своим делом. Вокруг стояли стеллажи со всевозможными дискетами, программами, работали компьютеры, экраны светились и на них четкими ровными строками шла информация, принтеры делали распечатки.

У одного из компьютеров работала молодая привлекательная девушка по имени Мориса. Она была давней подругой лейтенанта Лео Маккарти. Мориса много раз помогала ему, не спрашивая зачем нужна та или иная информация. По взглядам, которые девушка бросала на седеющего лейтенанта, можно было догадаться, что ее и мужчину связывают не только дружеские чувства, что она давно и безнадежно влюблена в лейтенанта.

Она уверено нажимала на клавиши, ища нужную информацию. Наконец на экране появились аккуратные столбики текста.

— Уильям Дж. Адамс, — прочла Мориса. — Лео, а ты знаешь, ведь он бывший полицейский, — девушка взглянула на лейтенанта, который сидел, небрежно развалясь в кресле, и пил кофе из пластикового стаканчика.

Лейтенант напрягся, придвинулся к экрану компьютера и уставился в аккуратные столбики слов. Его лицо напряглось, на лбу сдвинулись морщины.

— Бывший полицейский Уильям Дж. Адамс. Родился десятого мая тысяча девятьсот сорок шестого года. Дальше Мориса, дальше, пожалуйста, — попросил Лео.

Девушка нажала на следующую клавишу, появился новый текст. Лейтенант водрузил на нос очки и принялся читать:

— Два года в армии, шесть лет в полиции. В восемьдесят первом году уволился. Он ушел из полиции четвертого июня восемьдесят первого года. Остальное «3». Что такое «3»?

Лео взглянул на Морису. Та отодвинулась от экрана компьютера, взяла стаканчик, из которого только что пил кофе лейтенант, и глотнула горячий крепкий напиток.

— «3» — это значит, закрыто, то есть информация секретная, и компьютер ее не показывает.

— Послушай, Мориса, а что-нибудь уже есть про отпечатки пальцев?

Мориса поставила стакан и вновь принялась быстро перебирать пальцами клавиши компьютера.

— Да, есть, смотри на экран монитора.

Лео принялся читать.

— Четыре, совершенно разных, отпечатка пальцев, — комментировала то, что было написано на экране Мориса. — Два из них принадлежат женщинам, два — мужчинам. Одни женские — убитой, вторые — отпечатки пальцев хозяйки дома, которая вошла в квартиру и вызвала полицию. Еще одни отпечатки, — Мориса ткнула пальцем в экран монитора, — принадлежат Уильяму Дж. Адамсу, убитому, вернее, найденному в этой квартире убитым, а вот четвертые — неизвестно кому. В наших архивах эти отпечатки ке зафиксированы.

В отдел информации вбежал помощник лейтенанта Мики Гайон. Он развернул свой блокнот и принялся читать:

— У Элеи Дит, актрисы, за последний год было три парня. Один из них известный продюсер, второй — актер. У этих двоих прекрасное алиби. А вот третий — Ролли Тэйлор — специалист по спецэффектам. Его мы нигде не можем найти, он исчез сутки тому.

— Какое совпадение, — ехидно скривился в улыбке лейтенант Лео Маккарти. Слушай, Гайон, а у тебя адрес его есть?

— Да найду где-нибудь.

Детектив развернулся, захлопнул свой блокнот и заспешил к выходу. Он понял задание, ему нужно было найти адрес специалиста по спецэффектам Ролли Тэйлора.

— Слушай, милашка, — сверкнув глазами, Лео склонился к уху Морисы, — может ты мне все-таки что-нибудь найдешь по делу Адамса?

— Лео, не приставай, ты же знаешь, дело секретное.

— Но ты же можешь что-нибудь найти, — Лео поднялся и по-приятельски улыбнулся Морисе, та улыбнулась ему в ответ, и по ее улыбке лейтенант понял, что девушка выполнит его просьбу, как выполняла уже не раз все его желания.

— Ну послушай, Лео, — кокетливо сказал Морис, — к этому делу нет доступа.

— Знаешь, Морис, к тебе тоже когда-то не было доступа, — сказал Лео и вышел из центра информации.

* * *

А Ролли Тэйлор тем временем бродил по городу, не зная что ему предпринять, как выпутаться из той ситуации, в которую он попал.

Наконец Ролли немного успокоился, он даже почувствовал голод.

В конце улицы, он заметил небольшой лоток, за которым повар-китаец на глазах прохожих готовил нехитрые закуски: бутерброды с сосисками, горячие креветки; от лотка шел пар и пахло раскаленными угольями.

Ролли уже было собрался взять несколько бутербродов, как взгляд его упал на забытую кем-то свежую газету. На первой же странице, прямо под названием, чернели крупные буквы заголовка: «Нико де Франко убит. Полиция ищет убийцу». На половину полосы была фотография самого де Франко, надменно улыбающегося прямо в глаза Ролли.

Некоторое время Тэйлор вчитывался в текст, потом брезгливо отбросил газету и, не заказав себе ничего, ушел от лотка.

Если до этого у него была еще слабая иллюзия того, что ФБР замнет это дело, не допустит к нему прессу, то теперь он понял: его, Тэйлора, хотят выставить, как убийцу де Франко, и он должен бороться, чтобы спасти себя.

Тэйлор некоторое время кругами ходил вокруг телефонной будки, все еще раздумывая, звонить ли ему в полицию или же действовать самому.

Наконец, порывшись в кармане, он нашел пару двадцатипятицентовых монет, бросил их в автомат и, не заглядывая в записную книжку, набрал номер своей помощницы. На том конце провода отозвался взволнованный голос:

— Слушаю.

— Энди, это я, Тэйлор.

— Послушай, куда ты пропал. Вся студия тебя ищет.

Внезапно девушка испуганно смолкла.

— Я знаю, что произошло с Элен. Можешь мне не говорить. Не задавай никаких вопросов, слышишь, Энди?

— Хорошо, — согласилась девушка.

— Так вот, — продолжал Ролли, — принеси мой чемодан, положи в него все, что может мне понадобится, так как на съемки. Хороню?

— Ролли, я сделаю все, как ты просишь.

— Встретимся в парке, возле бассейна для моделей яхт, — сказал Тэйлор, — принесешь туда. Стань где-нибудь, чтобы я мог тебя увидеть. Я СаМ подойду.

— Возле бассейна? — удивилась Энди.

— Нет, мы не будем пускать яхты. Я прошу тебя, приезжай поскорее.

Ролли, не дожидаясь, пока Энди начнет его о чем-нибудь расспрашивать, повесил трубку.

* * *

В здании ФБР, в кабинете начальника службы правосудия, сидело трое: сам хозяин кабинета, Мэйсон, за своим рабочим столом; возле окна примостился Липтон, он виновато смотрел на своего начальника; а возле дверей, в мягком кресле сидел гость — начальник управления полиции округа, капитан Мэрдок, невысокий щуплый мужчина и, как казалось, в немного великоватом для него костюме.

— Так вот, Липтон, — начал Мэйсон. — Капитан Мэрдок хочет узнать, как произошло, что де Франко оказался на свободе, в ресторане.

— Я ничего не могу понять, — говорил Липтон, — как этот де Франко сумел вывернуться. Мы шли с ним по коридору нашего управления, и он попросился в туалет, я остался дежурить возле дверей, казалось, оттуда никуда невозможно улизнуть. Но, наверное, кто-то помогал де Франко, решетка с окна была спилена. Не дождавшись его, я вошел — де Франко убежал. — Липтон беспомощно развел руками.

— Ну и что? — прищурился капитан Мэрдок. — У де Франко не было никаких других дел, как пойти в ресторан за два квартала отсюда?

— Ну я виноват, — твердил Липтон. — Я виноват, что я могу поделать. Черт его знает, что у этого де Франко было на уме. Может его друзья сказали, что помогут ему убежать, и выманили, чтобы убить. Черт его знает!

— Липтон! — крикнул Мэйсон, ударив кулаком по столу. — Это же все детский лепет, так не может объяснять свое поведение сотрудник ФБР.

— Ну что ж, — согласился Липтон, — я готов написать рапорт об отставке.

— Чтобы завтра же, — чеканил каждое слово Мэйсон, — ваш рапорт лежал у меня на столе.

— Ну ладно, — поднялся с кресла капитан Мэрдок, — не буду вам мешать. Что уже тут поделаешь, если все произошло, ничего не вернешь.

— Извини, Мэрдок, — Мэйсон поднялся из-за стола и пожал руку капитану, — извини, что так получилось. Во всякой работе бывают проколы. Если хочешь, поговори еще с агентом нашей службы.

Мэйсон торопливо выпроваживал капитана за двери, ему не терпелось остаться наедине с Липтоном и обсудить перспективы дальнейших действий. Он почти вытолкнул Мэрдока в спину из кабинета и указал ему рукой на миловидную девушку, совсем непохожую на агента спецслужбы.

— Вот, поговори с нашим агентом, она тоже в курсе дела, сможет тебе помочь, — и даже не представив ее, Мэйсон захлопнул дверь за капитаном.

Теперь, оставшись наедине с Липтоном, он мог говорить открыто, но на всякий случай, еще раз громко, так, чтобы его слышали через закрытые двери, Мэйсон крикнул:

— Чтобы твой рапорт лежал у меня через час на столе, никаких завтра, чтобы он лежал через час!

Липтон шепотом спросил:

— Как ты думаешь, Мэйсон, он поверил?

Мэйсон пожал плечами:

— А бы поверил.

— А он? — спросил Липтон.

— Он, может быть, поверил. Все-таки он давно служит в полиции и тоже хитер, так что будь с ним поосторожнее.

Липтон сел в кресло. Тут уже не выдержал Мэйсон:

— Ты всю эту кашу заварил, ты упустил Тэйлора, ты и расхлебывай. Где он? Ты хоть узнал?

Липтон вновь беспомощно развел руками.

— Ну так вот, если до завтра ты не ликвидируешь Тэйлора, то будет плохо не только мне, но и тебе. Мы же все в одной связке.

Лишь только капитан Мэрдок вышел из здания ФБР, как тут же к нему бросилась толпа досужих журналистов.

— Капитан Мэрдок, скажите, кто убил де Франко?

— Кто убийца?

— Есть ли у вас свежая информация?

Капитан Мэрдок лишь отмахивался руками налево и направо:

— Идите все к черту! — не обращая внимания на включенные магнитофоны, кричал он. — Отвяжитесь, не мешайте работать!

Наконец ему удалось вырваться, потому что из здания вышел Липтон, и журналисты бросились за ним.

К капитану Мэрдоку подошел лейтенант Маккарти, он все так же по привычке держал руки в карманах брюк, нимало не заботясь о том, какое впечатление производит на окружающих.

Мэрдок остановился рядом с лейтенантом.

— Лео, так уж получилось, ничего не сделаешь.

Лео процедил сквозь зубы:

— Я понимаю, Мэрдок, тебе на все это плевать, а меня дело де Франко волнует куда больше, это же я начинал его с самого нуля, это я собрал все улики и арестовал его, заставил говорить, а ты потом, используя свои связи, забрал дело себе. Я знаю, у тебя есть знакомые в ФБР. Это они помогли тебе тогда, и теперь видишь что получилось? Де Франко мертв.

Мэрдок пожал плечами.

— Но я же говорю тебе, Лео, теперь ничего уже не сделаешь, все в прошлом.

— Нет, — 'настаивал Лео, — отдай мне дело де Франко назад, я знаю что делать. Если хочешь, Мэрдок, я буду даже с прессой разговаривать вместо тебя? Я даже не скажу про тебя ни одной гадости, я буду говорить, какой ты талантливый, замечательный полицейский, как ты добыл для меня почти все улики и доказательства.

— Да ты, я смотрю, слишком хитрый, Лео. Хочешь все себе присвоить. Ты нашел де Франко, а теперь ты найдешь убийцу де Франко? Нет, так не получится, я тебе не отдам дело. Это мое, а не твое.

Мэрдок оттолкнул Лео Маккарти и быстро зашагал к служебному автомобилю, ожидавшему его у края тротуара. Лео не успел догнать капитана. Машина уже неслась по улице.

Поняв, что разговаривать с Мэрдоком дальше бессмысленно и бесполезно, Лео Маккарти вернулся в управление полиции. Он толкнул дверь в кабинет своего непосредственного начальника капитана Джейка Уокера. Тот был без пиджака, в белой рубашке, с распущенным узлом галстука. Он перебирал на стеллажах бумаги, что-то отбрасывал в сторону, что-то всовывал в толстые пронумерованные папки. Не оборачиваясь, капитан понял, что вошел Лео.

— Нет, нет, Лео, давай об этом не будем. Разговор бессмысленный и бесполезный.

— Но пойми, мне надо это дело! Джейк, понимаешь, я шесть месяцев искал этого де Франко и наконец нашел, понимаешь ты это?

Капитан Джейк Уоккер продолжал перекладывать бумаги, внимательно разглядывая каждую страницу. Он потер свою бритую наголо голову и так же, как и прежде, равнодушно бросил своему подчиненному:

— Лео, я же сказал, разговор бессмысленный, никто нам этого дела не отдаст. Де Франко мертв, ты понимаешь, де Франко убит, и сейчас бесполезно ворошить прошлое.

— Я все понимаю, но и ты пойми, Джейк. Я нашел де Франко, а теперь этот засранец Мэрдок, этот недоносок, тупой, будет искать убийцу де Франко. Понимаешь, я сам хочу довести это дело до конца.

— Лео, мне надоело работать няней и медсестрой.

Капитан повернулся к своему подчиненному, заложил за ухо карандаш, толстые губы шевелились, капитан зло выговаривал, глядя прямо в глаза лейтенанту:

— Понимаешь, надоело, мне все это надоело. У меня куча нераскрытых дел, а ты носишься со своим де Франко. А еще в это дело впуталось ФБР. Я тебе просто советую не лезть туда, иначе потом не сможешь отмыться от дерьма, которым они нас попытаются измазать. Если ты хочешь знать мое мнение, — капитан постучал указательным пальцем по широком груди Лео Маккарти, — то капитан Мэрдок нормальный человек, а ты всем надоедаешь, ко всем лезешь со своим делом, со своими вопросами. Вот ты и есть ненормальный человек, который мешает всем нам жить спокойно и мирно. Пойми, Лео, зачем нам конфликтовать с ФБР, они могут сделать массу гадостей, ты это понимаешь?

— Да, я все понимаю, но хочу довести дело де Франко до конца.

— Лейтенант Лео Маккарти, разговор окончен. Я сказал вам свое мнение, — изменившимся официальным тоном бросил капитан Уоккер. — И если кандидатура Мэрдоха устраивает ФБР, то пусть он и дальше занимается этим безнадежным делом.

* * *

Помощница Ролли Тэйлора Энди бросилась исполнять просьбу своего учителя. Она быстро оделась, побросала в сумочку свои личные вещи н заспешила к мастерской Ролли Тэйлора.

Она торопилась и поэтому не заметила, как за ней наблюдают двое сотрудников ФБР. Они сидели в автомобиле, на другой стороне улицы, прямо напротив дверей, ведущих в мастерскую. Как только Энди открыла своим ключом дверь и поднялась в мастерскую, один из наблюдавших снял рацию и передал:

— В мастерскую Ролли Тэйлора вошла девушка.

Через пять минут он сообщил:

— Из мастерской Ролли Тэйлора девушка вышла с чемоданом в руке.

— Агент номер семь, возьмите девушку под наблюдение.

Энди спешила, направляясь к центральному парку. Она не видела, как в отдалении за ней следовал мужчина в темном костюме. Когда девушка останавливалась, мужчина тоже приостанавливался, вытаскивал из кармана газету и принимался читать ее.

В центральном парке было многолюдно. Подростки катались на роликовых коньках, влюбленные парочки сидели в тени деревьев, на лавках, целовались. Дети бегали по аллее с мороженым. По огромному водоему, забранному гранитными плитами, плавали модельные яхты. На берегу стояли любители этого сложного спорта и через радиопередатчики управляли своими кораблями. Яхты кружили по глади водоема, неторопливые, ленивые, как будто они легли в дрейф в открытом океане.

Энди, не оглядываясь, вбежала в помещение пункта проката модельных яхт. Из окна за ней наблюдал Ролли Тэйлор. Он увидел спешащую девушку, а потом его цепкий взгляд поймал фигуру мужчины, который преследовал девушку. '

Энди радостно вбежала в помещение, плотно заставленное моделями яхт, весело улыбнулась Ролли. В ее руках был рабочий чемодан со всем необходимым набором реквизита для гримерных эффектов.

Ролли схватил Энди за руку и потащил ее в глубину помещения.

— Ты что, ты что, что ты меня хватаешь, как сумасшедший?

— Тише, тише, — зашептал Ролли. — За тобой следили.

— Следили? За мной? Зачем? Зачем я кому-то нужна? — Девушка с изумлением посмотрела в окно.

Там, у самой кромки воды, стоял лысоватый агент ФБР. Он всем своим видом показывал полное безразличие ко всему, что происходит.

— Энди, ты должна была от него оторваться.

— От кого?

— От этого, высокого, лысого. Видишь, стоит, поглядывая на наше окно?

— Да, оторваться, а зачем?

— Неужели не понимаешь, зачем нужно оторваться?

— Чтобы избавиться от хвоста, — серьезно, испуганным голосом, сказал Ролли Тэйлор.

Через несколько минут Энди вышла из помещения с тем же чемоданом в одной руке, а в другой руке она несла большую модель спортивной яхты. Она подошла к высокому, лысому мужчине, остановилась рядом и, не глядя на него, сказала:

— У Ролли Тэйлора в руках винтовка с лазерным прицелом. Она наведена вам прямо в голову. Если вы хотите поговорить с ним, то должны взять эту яхту и поставить ее на воду.

Энди протянула большую модель, агент ФБР послушно ее взял и направился к водоему. Ролли, увидев, что все идет по его плану, быстро выскочил из двери пункта проката моделей. Он подбежал к агенту ФБР, аккуратно опускавшему яхту на воду и сильно толкнул его в спину.

Мужчина взмахнул руками и метра на три отлетел от гранитного парапета в воду, но тут же поднялся на ноги, вода доходила ему до ключиц. Он замахал руками, пытаясь выхватить из кобуры под пиджаком пистолет.

Энди и Ролли бросились убегать.

Весь промокший агент принялся их преследовать. Ролли с тяжелым чемоданом в руке бежал первым, за ним спешила девушка, метрах в шестидесяти за ними бежал, отряхиваясь от воды, агент ФБР. Прогуливающиеся парочки с любопытством смотрели на эту сцену, им было невдомек, зачем эти люди так быстро бегут по парку, а не отдыхают, лениво прохаживаясь в тени деревьев.

— Быстрее, быстрее, Энди! — торопил Ролли девушку. — Ну быстрее же ты! Поспеши!

Они пробежали весь парк и вбежали под акведук, который в это время ремонтировался. По дощатому настилу они бросились в один из проемов. Узкий арочный проем переходил в тоннель и кончался тупиком — выхода не было.

Ролли увидел под ногами тяжелую крышку канализационного люка, он поднял ее и приказал Энди спускаться в темную глубину. Девушка опасливо исполнила его просьбу. Ролли спустился следом и плотно задвинул за собой тяжелую чугунную крышку.

Они заспешили по узкой, выложенной из больших бетонных плит, шахте. По стенам тянулись толстые трубы, под потолком горели лампы, забранные в толстые проволочные колпаки. В шахте было темно и сыро, под ногами хлюпала вода, стояла нестерпимая вонь. Девушка от этого мерзкого запаха закрыла ладонью нос.

Агент ФБР бегал в темноте £ пистолетом на изготовку, но так и не поняв, куда же подевались беглецы, вышел из-под проема акведука.

— Ты что, Ролли, спятил?! — кричала на него Энди. — Что происходит?

— Успокойся, успокойся, я тебя прошу, разговаривай потише.

— Ты объясни, что же здесь все-таки происходит?

Энди пыталась в темноте увидеть лицо Ролли.

— Понимаешь, Энди, они хотят меня убить. Это они убили Элен, и мне кажется, что я тоже убил человека.

Девушка испуганно прижалась к Ролли и заплакала у него на груди.

* * *

Лейтенант Лео Маккарти и его помощник детектив Мики Гайон остановили свой служебный автомобиль прямо у подъезда мастерской Ролли Тэйлора. Они вышли из машины, огляделись по сторонам и решительно направились к подъезду. Поднявшись по гулкой деревянной лестнице на второй этаж, замерли у двери.

Детектив припал ухом к двери мастерской, пытаясь услышать, что происходит внутри, есть ли там кто-нибудь. Лейтенант вытащил из-за пазухи пистолет и стал на изготовку у двери.

— Ты постучал?

— Да, постучал, — сказал детектив.

— А теперь попробуй открыть дверь, — уверенно произнес лейтенант.

Но лишь только Гайон нажал плечом на дверь, как из-за нее послышалось страшное рычание.

— О, что это? Черт подери!

Гайон отступил на несколько шагов от двери и тоже выхватил из-за пазухи пистолет.

— Открывайте! Полиция! — забарабанил кулаком в дверь лейтенант Лео. — Полиция! Открывайте!

Но из-за двери слышалось только страшное, угрюмое рычание.

Наконец полицейские сообразили, что дверь открывается в другую сторону, ворвались в мастерскую с пистолетами в руках.

Прямо перед ними содрагалось на металлическом штыре чудовище, изготовленное умелыми руками Ролли Тэйлора. Его выпученные глаза сверкали, кровавая пасть открывалась и закрывалась, из нее торчали огромные белые клыки. На теле монстра виднелось пять огнестрельных ранений, по краям которых была запекшаяся, засохшая кровь.

— Убери пистолет, — сказал Лео Маккарти, сообразив, что перед ним игрушечное чудовище. — Он нам не понадобится.

Лейтенант затолкал свой пистолет в кобуру.

— Эй, пошли отсюда, Лео, ведь у нас нет ордера на обыск.

— Какая чепуха, ордер на обыск, — сказал лейтенант. — Мы все равно уже вошли сюда, так что можем поискать что-нибудь подозрительное.

— Нельзя, это нарушение.

— Если найдем что-нибудь интересное, тогда и выпишем ордер, — уверенно, как будто он уже тысячу раз это делал, сказал лейтенант. — Ты посмотри только что здесь происходит?

Лейтенант разглядывал манекены, которые заполняли мастерскую Ролли Тэйлора. Он увидел управление монстром, охраняющим дверь, нажал на красную кнопку, и чудовище замерло на своем штыре.

— Я говорил тебе, что этот Ролли Тэйлор — специалист по спецэффектам, — обрадованный тем, что нет явной опасности, заговорил детектив.

— О, смотри, Лео?

— Что такое?

К нему подошел лейтенант.

— Это из фильма «Я зарезал мамочку». Ужасный фильм, я смотрел и весь дрожал от страха.

Перед полицейскими в кресле сидел манекен женщины с перерезанным горлом и окровавленной грудью.

— У тебя что, денег очень много, что ты ходишь смотреть дерьмо такое? — пошутил лейтенант, осматривая мастерскую. — Черт, может быть Тэйлор спятил? — он продолжал рассматривать искусственные носы, уши, глаза. — Может он спятил и решил сделать что-нибудь настоящее, стоящее.

— О чем ты говоришь, Лео? — не понял его детектив.

— Я говорю, что может быть он решил устроить настоящее убийство, может ему надоело играть в игрушки и заниматься спецэффектами и он взаправду решил застрелить человека.

Лейтенант растянул резиновое ухо и щелкнул им в грудь своему помощнику, а тот с восхищением разглядывал внутренности, которые висели на крюке, вбитом в стену мастерской. Рядом с гроздью внутренностей лежали в целлофановом пакете глазные яблоки, точь-в-точь, как настоящие. Казалось, что их, буквально несколько секунд тому, вырвали из глаз, такие они были влажные и блестящие, даже с капельками крови на порванных сосудах.

— Смотри, Лео, а ведь это ухо ст настоящего и не отличишь? А глаза?

Детектив принялся вытаскивать глаза из пакета и прикладывать их к своему лицу.

— Ты посмотри, Лео, это же гениально! Ты видел когда-нибудь подобное?

— Да я не хочу смотреть на это дерьмо! Я видел за свою жизнь вещи более страшные и более мерзкие.

Маккарти расхаживал по мастерской, но вдруг что-то вспомнив, направился к монстру, который с рычанием двинулся на них, когда полицейские попытались войти в мастерскую. Он остановился в метре от чудовища и внимательно принялся рассматривать пулевые отверстия на искусственной коже чудовища.

— Эй, Мики, — позвал Лео Маккарти своего помощника.

— Что, Лео? Что такое? — Мики положил глаз в целлофановый пакет.

— Ты помнишь, как было описано убийство де Франко?

— Да, помню, я записал себе это в блокнот.

Мики Гайон вытащил из нагрудного кармана свой блокнот, заменявший ему память, и прочитал:

— Три ранения в грудь и два в голову.

— Какого дьявола! — Лео оперся рукою о стену, внимательно рассматривая пять пулевых ранений на теле монстра.

Гайон подошел к нему и с изумлением посмотрел на своего начальника, его всегда удивляла сметливость и догадливость Лео Маккарти.

На теле чудовища были точно такие же ранения и в тех же местах, как и на трупе знаменитого мафиози Нико де Франко.

— Если бы только это чудовище могло говорить, оно бы нам многое смогло сообщить, — мечтательно проговорил Лео, глядя на пулевые ранения.

— Лео, неужели ты думаешь, что на самом деле, Тэйлор убил де Франко.

Лео как бы подхватил мысль своего подчиненного:

— И Уильяма Дж. Адамса, и свою любовницу Элен Дит, и всех за одну ночь. Не слишком ли многовато для начинающего убийцы? А, Гайон?

Лео развернулся, не услышав ответа своего подчиненного и направился к входной двери.

* * *

Ролли Тэйлор и его помощница Энди сидели в сыром подземном коммуникационном тоннеле. Над ними шли

толстые трубы, стены были влажными от испарений, над ними с грохотом проносились поезда метрополитена.

Энди обнимала Ролли, тесно прижимаясь к нему. В тоннеле было холодно и неприятно. Ролли крепко сжимал свою голову руками. Неотвязно, одно за другим, в его мозгу проносились воспоминания: Нико де Франко, гипсовый бюст, формопласт; клей, который он наносил на лицо мафиози; передатчик, который он приклеивал к панцирю, укрывавшему грудь убитого; шрам на груди де Франко, под которым работал электростимулятор.

Вспоминалось то, как Липтон крутил барабан револьвера, приходило на память счастливое лицо Элен, которая верила в то, что все закончится хорошо, и они с Ролли будут счастливы.

Также вспоминалось ее тело под окном, с неестественно заломленными ногами и темное пятно запекшейся крови на груди и спине возлюбленной.

Ролли буквально слышал слова своей подруги: «Не волнуйся, не волнуйся, ведь я тебе верю, значит, поверят и все остальные. Только не волнуйся и не нервничай».

Ролли никак не мог остановить воспоминания. Они набегали одно за другим. Таких страшных и напряженных дней в его жизни еще никогда не было.

Вдруг он сбросил с себя оцепенение и оторвал руки от лица.

— Мне кажется, Энди, я начинаю понимать все, что произошло со мной и Элен. Вначале меня нанимают для того, чтобы я совершил фальшивое убийство, а потом я совершаю настоящее убийство, и люди, которые меня наняли пытаются меня же уничтожить, ведь я становлюсь ненужным для них свидетелем, очень опасным. Понимаешь, Энди? Получается, что я владею очень важной информацией, что я могу дать показания против них, — вслух рассуждал Ролли Тэйлор.

Энди смотрела на него, не совсем понимая, что и к чему рассказывает ей Ролли, но она привыкла во всем верить своему учителю. И сейчас она смотрела на него глазами, полными веры.

Умом-то Энди понимала, что Ролли, скорее всего, прав. Ему было виднее, это он видел, как убили Элен, это за ним гнались по пятам убийцы. Но чувства мешали ей поверить в опасность, ведь город над ними был такой мирный и спокойный. Трудно было верить в то, что в нем могут, как за животным, охотиться на человека. И она сказала:

— По-моему, все это какое-то наваждение, Ролли, тебе все это кажется.

Но Тэйлор настаивал на своем:

— Мне, наверное, подменили патроны в револьвере, и я, думая, что стреляю холостыми, стрелял настоящими пулями в де Франко. Я убил его.

Невдалеке от Ролли и Энди, в темноте тоннеля, сидели бездомные. На них- были одеты заношенные, подобранные где-то на помойке, перепачканные в глину и побелку пальто. Их абсолютно не интересовал разговор Ролли и Энди, они передавали по кругу плоскую фляжку, наполненную виски.

— Надо что-то предпринимать, — сказала Энди.

Тэйлор взглянул на нее:

— Да, в самом деле, мы же не можем сидеть тут всю жизнь. За меня никто ничего не сделает. Я должен выпутываться сам. Мне жаль, Энди, что я втянул тебя в это дело.

Энди положила ему руку на плечо:

— Ты же, Ролли, знаешь, что во всем можешь на меня рассчитывать, и не убивайся, ты ни в чем не виноват. Я тебе верю и помогу всем, чем смогу. Ролли, ну не сиди же так, давай что-нибудь сделаем! Время же идет и не в нашу пользу!

Ролли молча поставил себе на колени черный чемодан с реквизитом и откинул крышку. Под ней была вторая крышка, выполненная из тонкого нержавеющего железа.

Когда осторожно Ролли двумя пальцами приподнял ее, в середине чемодана вспыхнула лампочка подсветки. Здесь все было разложено по отделениям: грим, искусственная кровь, холостые патроны, парики, накладные усы, бороды. Аккуратно лежали сложенные части одежды, связанные пучками кисточки, баночки с краской.

Сидящие рядом бездомные даже на время отставили в сторону свою фляжку с виски, настолько занимательным было зрелище. Они с удивлением смотрели, как Ролли раскрашивает' лицо Энди тонкой кисточкой, то и дело макая ее в разные баночки с гримерной краской.

Потом Энди принялась за Ролли. Она изменила его до неузнаваемости.

Через полчаса Ролли, украшенный накладной бородой, нарисованным на лбу шрамом, выбрался из-под вентиляционной решетки на людную улицу. Никто не обратил внимания на двух бродяг — мужчину и женщину — все только немного сторонились от них и брезгливо отходили в сторону, боясь испачкаться о ихперемазанную глиной и побелкой одежду.

Следом за Ролли и Энди из-под решетки выбрались бродяги, у которых они обменяли свою пристойную одежду на изодранную и испачканную, к великому удовольствию последних.

Бездомные, проводив благодарным взглядом пару, заспешили к мусорным бачкам, стоявшим у входа в кафе, где глубоко запуская руки в мусор, стали выискивать остатки съестного, ведь все-таки нужно было чем-то закусить выпитое виски.

* * *

Лейтенант Лео Маккарти сидел в помещении информационного отдела управления полиции, положив нога за ногу. Он нетерпеливо стучал пальцами по подлокотникам кресла и ждал возвращения Морисы.

Наконец та вбежала и, приблизившись к Лео, приложила палец к губам, потому что лейтенант слишком уж громко крикнул:

— Ну что, Мориса, достала какую-нибудь новую информацию об Уильяме Дж. Адамсе?

— Тише, Лео, тише, — сказала Мориса. — Не так громко. Ведь ты знаешь, эта информация секретна.

— Хорошо, — согласился Лео и приблизил свое ухо к ее губам.

— Я позвонила одному парню из ФБР, — шептала Мориса, — и он сказал, что этот Адамс когда-то ушел из полиции в ФБР, в отдел правосудия.

В это время в комнату вошла подруга Морисы. Лео сразу же расплылся в улыбке, делая вид, что просто кокетничает с Морисой, и никакие служебные дела его не интересуют.

— В службу правосудия, говоришь, — прошептал Лео.

— Да, — кивнула головой Мориса, — именно туда. Вот почему, Лео, это дело закрыто. До этой информации нет доступа. Теперь ты понимаешь, куда мы влезли?

— Именно этого я и ждал, — пробормотал Лео, засунув руки в карманы брюк. — Не зря капитан Уоккер предостерегал меня и советовал не вмешиваться, не зря так быстро увезли тела с места преступления.

Мориса подошла к своему столу и стала перекладывать бумаги. Но тут Лео подошел к ней сзади и положил руки ей на плечи.

— Послушай, Мориса, а почему этот парень из ФБР решил помочь тебе? Вы что, знакомы?

Мориса обернулась и, кокетливо скосив глаза, ответила:

— Конечно, за просто так он бы мне ничего не сказал.

— И что ты ему пообещала? — нахмурился Лео.

— Я сказала, что собираюсь в отпуск на Ямайку и что мне будет скучно одной. Ведь с тобой Лео, никогда не побудешь вместе больше двух часов, ты вечно куда-то спешишь.

— Ах так, — нахмурился Лео, — ты в отпуск собралась. А у тебя есть адрес этого Адамса? Или хотя бы телефон?

— Понимаешь, Лео, я немного ему пообещала и вообще ничего не сделала, поэтому ни адреса, ни телефона

у меня нет. Ты что, хочешь, чтобы я их раздобыла?

— Ну это смотря какой ценой, — ответил Лео, усаживаясь рядом с Морисой напротив монитора компьютера. — Милашка, сделай мне еще одну услугу. Узнай, какие отделы и подотделы есть в службе правосудия ФБР. Надеюсь, хоть эта информация не секретная?

— Именно сейчас? — спросила Мориса. — раньше, чем я узнаю телефон Адамса?

— Да, именно сейчас, может быть тогда телефон и не понадобится.

Защелкали клавиши компьютера, и наконец на мониторе высветлились аккуратные столбики слов. Лео водрузил на нос сбои очки, в которых не очень-то любил показываться на людях, и принялся читать:

— Генеральный прокурор, — проговаривал Лео, — служба эмиграции и натурализации.

— Что ты ищешь? — поинтересовалась Мориса.

— А черт его знает, может что-нибудь и найду, — Лео вновь вернулся к монитору. — Так, еще одна служба. «ПОПС». Что это за аббревиатура?

Мориса еще пощелкала клавишами, и на мониторе возникла расшифровка аббревиатуры — «Программа охраны и переселения особо важных свидетелей».

Лео просто-таки вскочил с места. Он схватил Морису за плечи, притянул к себе и звонко поцеловал в губы, потрепав по щеке.

— Умница, заслужила, лети иа свою Ямайку, отдыхай.

Мориса изумленно смотрела на Лео — никогда проявление таких бурных чувств при посторонних он не допускал.

Прямо от Морисы Лео поехал в ФБР. В приемной начальника отдела службы правосудия его задержала вежливая и приветливая секретарша:

— Полковника Мэйсона нет. Можете подождать.

Лео долго сидел, не зная чем себя занять. Наконец распахнулись двери кабинета и, вопреки обещаниям секретарши, что полковника Мэйсона вообще нет в здании, в приемную вышел седовласый пожилой мужчина. Не моргнув глазом, секретарша сказала:

— А вот и вернулся полковник Мэйсон.

— Меня кто-нибудь спрашивал? — поинтересовался вошедший.

— Да, я вас ожидаю, — Лео поднялся со стула. — Лео Маккарти, лейтенант из отдела расследования убийств.

Мэйсон сразу же расплылся в улыбке и принялся трясти руку лейтенанта.

— У вас есть несколько минут?

— Для вас найдется. Пойдемте ко мне в кабинет.

— Я не один, — сказал Лео и представил полковнику Мэйсону своего помощника, детектива Мики Гайона.

— Так чем я могу помочь?

— Бы не знаете такого Уильяма Дж. Адамса? — спросил Лео.

— А почему я должен его знать? — удивился Мэйсон.

— Но он же работает у вас.

— У меня, лейтенант, работает двести пятьдесят человек, и всех не то что по именам, я даже в лицо не знаю. Но если вас эта фамилия очень интересует, то присаживайтесь, я сейчас распоряжусь.

Мэйсон поднял трубку телефона и коротко бросил в нее:

— Принесите мне, пожалуйста, личное дело Уильяма Дж. Адамса, если такой, конечно, работает в моей службе. Ну так в чем дело, лейтенант? Расскажите, почему ок вдруг вас заинтересовал?

— Его нашли сегодня утром убитым.

Ни тени волнения не появилось на лице Мэйсона, он только сказал:

— Убитым, вот ужас-то какой. Надо же. Вы не знаете, кто это сделал?

— Ну, в общем-то, догадываемся, — начал было Гайон, но Лео осек его.

— Нет, мы не знаем.

— Так все-таки да или нет?

— Нет, — ответил Лео.

Вошла секретарша и положила на стол полковнику папку, на обложке которой было написано: «Уильм Дж. Адамс. Личное дело».

— Понятно, у вас тоже есть свои секреты.

Мэйсон открыл папку и достал единственный лежащий в ней листок.

— Теперь я понимаю, почему не помнил этого имени. Он был «пловец».

Лео криво улыбнулся.

— «Пловец», на нашем полицейском жаргоне так называют утопленников, трупы, которые мы вылавливаем из реки.

Мэйсон тоже улыбнулся.

— А на нашем жаргоне «пловец» немножко другое. Видите все-таки, как отличаются наши службы? У нас «пловец» — это человек, выполняющий разовые задания. Такие люди постоянно не работают, мы время от времени поручаем им задания. Так вот, этот У ильм Дж. Адамс последний раз использовался в июле тысяча девятьсот восемьдесят третьего года для переселения свидетелей. А потом… — поводил пальцем по бумаге Мэйсон, — потом мы больше ни разу не пользовались его услугами. Он не очень хорошо зарекомендовал себя во время последнего задания, и мы отказались от кого. Вот, посмотрите.

Мэйсон передал Лео бумагу и перевязанную клейкой лентой толстую пачку писем. Лео не взял их в руки, зато Гайон с интересом повертел пачку в руках.

— А это что такое?

— А это наши письма, которые мы посылали Адамсу, но он выехал из своей квартиры, и письма возвращались нам назад. Так что, если вас интересует его последний адрес, то даже этого у нас нет.

Мэйсон развел руками.

— Извините, это единственное, чем я могу вам помочь.

— Спасибо за помощь, — Лео поднялся и пожал руку Мэйсону.

— Ну что вы, лейтенант, разве это помощь. Но большего я в самом деле не знаю, ничего не могу вам сказать об этом Адамсе.

— Ну что ж, тогда мы пойдем. Извините за беспокойство.

Лео направился к выходу, Гайон за ним, прихватив из хрустальной вазы на столе горсть леденцов.

Мэйсон проводил их пристальным взглядом, и когда дверь за полицейскими закрылась, он тут же поднял телефонную трубку.

— Марти, срочно зайди ко мне.

Марти Липтон не заставил себя долго ждать. Он стремительно вошел в кабинет полковника, плотно прикрыл за собою дверь и вполголоса спросил:

— Ну что, они что-нибудь знают?

Мэйсон отрицательно покачал головой.

— Нет, пока еще они не знают почти ничего.

— Да, но сколько это будет продолжаться? — добавил Липтон. — Этот Тэйлор сможет нас всех погубить.

— Во-первых, — поднял вверх палец Мэйсон, — Тэйлора я поручил тебе, а во-вторых, в любом случае, нам нужно сегодня же убираться отсюда.

Он нагнулся и выдвинул тумбу своего письменного стола, вынул оттуда пачку документов и стал разбираться, что оставить в кабинете, а что забрать с собой.

— А ты, Марти, приготовь все остальное.

— Хорошо, шеф.

Лео Маккарти и его помощник Мики Гайон вышли из здания ФБР.

— По-моему, он в самом деле ничего не знает, — пожал плечами Мики.

— А я вот неуверен, — сказал Лео.

— Да нет, вроде бы нормальный человек этот полковник Мэйсон.

— А я этого не думаю, по-моему, он ведет двойную игру, — возразил Лео.

Мики внимательно посмотрел на своего начальника.

— Ты что-то подозреваешь?

— Мики, меня насторожило одно: ведь Мэйсон говорил, что никогда раньше не слышал об Уильме Дж. Адамсе, и сам же сказал, что ему плевать на него.

— Вроде бы так, — сказал Мики.

— А если так, то почему они посылали ему письма?

— Ну, может, не рассчитались с ним до конца за службу, — возразил Мики.

— Это еще ерунда, я же сказал Мэйсону, что Адамса сегодня утром убили, и что этот Мэйсон, он даже не поинтересовался, как его убили. А это интересует всех, ведь правда, Мики?

Гайон задумался.

— Конечно, все спрашивают об этом, всем интересно знать, как кого-нибудь убивают.

— Вот видишь, Мики, это интересует всех, всех, кроме начальника Адамса. Я точно говорю тебе, он ведет двойную игру. А какую именно, этого я не знаю, — сказал Маккарти, садясь в автомобиль.

Гайон сел за руль, и они отъехали от здания ФБР.

А в это время в кабинете Липтона зазвонил телефон.

— Что еще? — бросил в трубку Липтон.

Ему ответила секретарша:

— Полковнику Мэйсону звонит Ролли Тэйлор. Просит соединить. Что делать?

— Минуточку, — Липтон отложил трубку и бросился в кабинет своего начальника Мэйсона.

Тот удивленно вскинул брови, увидев вошедшего Липтона.

— Что такое?

— Звонит Тэйлор. Просит соединить с вами.

Мэйсон поднял трубку и протянул Липтону.

— Ты с ним поговори, постарайся задержать как можно дольше, а я пойду в аппаратную и прослежу, откуда он звонит.

Липтон поднес трубку к уху и сказал секретарше:

— Соединяйте.

На том конце трубки послышался голос Тэйлора:

— Мэйсон, вы слышите меня!

— Нет, это Липтон, с вами, Тэйлор, говорит Липтон. Мэйсона нет у себя. Извини, конечно, что так получилось, но ведь ты не знаешь всех подробностей, парень.

На том конце трубки ругался Тэйлор. Выслушивая ругань, Липтон прижал трубку к уху плечом, вынул шуфляду стола и вытащил тяжелый пистолет, вытянул из него обойму и внимательно посмотрел, удовлетворенно хмыкнул — обойма была полной.

На столе зазвонил второй, внутренний телефон. Липтон лихорадочно схватил трубку и приложил к уху.

— Говорит Мэйсон, Тэйлор звонит из автомата внизу нашего здания, скорее, я переключаю его на себя и буду разговаривать с ним. А ты беги быстрее.

Липтон отбросил обе трубки, даже не посмотрев попали ли они на рычаги автоматов, и с пистолетом в руке опрометью бросился по лестнице.

Внизу у телефонных автоматов никого не было, только две трубки соседних автоматов были связаны между собой клейкой лентой — наушник одной прилегал к микрофону другой.

Липтон выругался, разорвал ленту и, приложив обе трубки одновременно к ушам, закричал:

— Тэйлор! Ты слышишь меня?! Ты где, мерзавец?!

— Конечно, слышу, — раздалось из трубки. — Ты вспомни, Липтон, почему ты меня пригласил заняться де Франко? Ведь ты сам говорил, что я гений. Так вот, я жду тебя через двадцать минут на углу восемнадцатой стрит и Девятой Авеню.

В одной из трубок зазвучали короткие гудки.

— Мэйсон, ты слышал?! — крикнул в другую трубку Липтон.

— Да, я все слышал. Липтон, я хочу, чтобы ты его прикончил, и на этот раз, никаких ошибок.

Мэйсон тут же снял трубку внутреннего телефона, сообщил своим агентам, дежурившим в автомобиле возле здания, адрес, где будет Тэйлор через двадцать минут, и приказал убрать его.

Машина с агентами рванулась с места. Они отправились выполнять приказание полковника.

До назначенного Тэйлором места было довольно далеко. Липтон вывел из подземного гаража свою машину. Он минул пост охраны и выехал на улицу.

Липтон еще не успел толком обдумать план, как ему ликвидировать Тэйлора, как его шею сдавила удавка. Он захрипел, посмотрел в зеркальце заднего вида и увидел незнакомого бродягу. Но тут же прозвучал голос Тэйлора:

— А теперь сворачивай направо, поедешь на восток, только не вздумай дурить.

Но Липтон и не собирался предпринимать никаких действий. Удавка почти лишала его возможности двигать головой, стальной тросик впивался в тело. В зеркальце заднего вида Липтон видел удовлетворенную ухмылку Тэйлора и видел, что удавка намотана на обе руки, и малейшая его попытка освободиться кончится для него печально.

* * *

— Ты посмотри, Лео, что я тут нашла, — кивнула головой Мориса на экран монитора.

Лейтенант водрузил на нос темные очки и уставился на экран.

— Что это?

— Это, Лео, отпечатки пальцев, расшифровка. Помнишь этот случай на углу, у магазина по продаже готовой обуви? Там, в телефонном автомате, был убит один темнокожий парень.

— Да, помню, — закивал головой лейтенант Лео Маккарти.

— А теперь посмотри вот это.

Мориса пощелкала клавишами, и на экране появился новый текст. Несколько строк выделялись из всего текста.

— Что это за номера вспыхивают? — поинтересовался лейтенант.

— Это номера страховых полисов тех парней, агентов ФБР, которые его убили. Ты видишь, что все номера идут подряд?

Лео недоуменно приблизился к экрану монитора.

— Ну и что из этого? — как бы не понимая, спросил он.

Лицо Морисы расплылось в счастливой улыбке, она ощутила свое превосходство.

— У этих агентов большая разница в возрасте, родились они в разных местах, но номера страховок идут подряд. Как ты думаешь, Лео, почему? — улыбаясь, спросила Мориса.

Лео пожал плечами.

— А я тебе скажу, — она приблизилась к уху Лео, — а это все потому, что номера страховок фальшивые.

Точно, — сказал Лео и ударил себя кулаком по колену.

— А кто в нашей стране может выписывать фальшивые карточки социального страхования? — Мориса расплылась в довольной улыбке и приблизила свою щеку к губам Лео. — Служба переселения свидетелей, — проговорила она, — заглядывая в глаза лейтенанту.

— Вот теперь уж, Морис, точно мы проведем свой отпуск на Ямайке. Правда только одну неделю, — проговорил, улыбаясь Лео.

— Лео, хочешь посмотреть номер страхового полиса Уильяма Дж. Адамса? — поинтересовалась Мориса.

— Да, конечно, только не стирай, я хочу видеть все вместе.

Мориса ловко набрала код, и на экране появился номер страхового полиса Уильяма Дж. Адамса.

— Видишь, у них у всех идут номера страховок подряд.

От радостного открытия Лео снял с глаз очки и посмотрел благодарным взглядом на Морису.

— У всех троих номера почти одинаковые, теперь я понимаю на кого они работают. А ты, Мориса, прекрасный полицейский. Просто замечательный, — Лео пожал ее руку, как начальник благодарит своего подчиненного. — Улетай на Ямайку и отдыхай. Я прилечу позже.

Мориса так и не дождалась поцелуя. Лео легко вскочил со своего кресла и бросился к выходу.

Машина, в которой ехали Липтон и Ролли Тэйлор заехала на окраину города, в район автомобильной свалки. Покореженные, разбитые корпуса машин валялись повсюду. Под навесной дорогой-метро Ролли приказал Липтону остановить машину.

— Дай сюда ключи! — громко сказал Тэйлор.

Липтон послушно вытащил ключи из замка зажигания и подал Тэйлору.

— А пистолет я возьму сам.

Ролли, не ослабляя удавку, залез под мышку Липтона, вытащил тяжелый пистолет, взвел курок и приставил оружие к затылку. Тот облегченно вздохнул — удавка ослабла.

— А теперь выходи отсюда, сволочь! Выходи!

— Иду, иду, — пытаясь отдышаться и откашляться, говорил Липтон.

Но Ролли не дожидался, он выволок Липтона из машины и, подталкивая пистолетом в спину, подвел к багажнику.

— Послушай, Ролли, я все объясню, — пытался оправдаться Липтон.

— Заткнись, сволочь!

Ролли открыл багажник и поднял его — там лежала в одежде бродяги его помощница Энди.

— Энди, выбирайся отсюда поскорее, а ты залезай в багажник.

Липтон пытался сопротивляться, но Ролли сильно толкнул его, и тот ввалился в багажник, испуганно глядя на Ролли. Опустилась крышка, защелкнулся замок.

. — Энди, теперь ты поедешь впереди. Садись.

Девушка забралась в машину на сиденье рядом с водителем.

— Сиди и не задавай никаких вопросов, — Ролли сунул ключ в замок зажигания и завел машину. — Эй, Липтон! — громко закричал он, — мне нужен адрес Мэйсона! И срочно!

— Пошел ты к такой-то матери, Тэйлор! — крикнул из багажника придушенным голосом Липтон.

— Ну ладно, как хочешь, тогда не плачь.

Ролли и Энди пристегнули ремни безопасности.

— Не плачь, не плачь, я тебя предупредил. Я сделал для тебя все, что мог, — в голосе Ролли была злость и угроза.

Новенький автомобиль Липтона резко рванул с места, затормозил и быстро помчался задом на покореженный большой фургон. Раздался скрежет металла. Из багажника послышался испуганный крик Липтона.

— Тэйлор, ты что с ума сошел?! Ты что, одурел?! Что делаешь?!

Но Ролли не обращал внимания на истошные крики, вновь отъехал от ржавого фургона и сдал машину задом, но уже не на фургон, а на бетонный столб, поддерживающий навесную железную дорогу.

— Тэйлор! Тэйлор! Ты убьешь меня так! — кричал из багажника Липтон.

— Энди, все в порядке? — спросил Ролли, взглянув в испуганные глаза девушки.

Та закивала в ответ головой, дескать все в порядке, не волнуйся, хотя сама тряслась от страха.

Ролли вновь разогнал машину, но уже ударил не о бетонный столб, а о помятый ржавый форд.

Скрежет металла, звон разбитого стекла. Отвалился задний бампер, из багажника вновь послышался истошный крик Липтона, но Ролли уже не обращал внимания на вопли сотрудника ФБР. Он разгонял машину и сдавал ее задом, натыкаясь на все, что могло причинить серьезные увечья автомобилю Липтона и его хозяину, валявшемуся в багажнике.

Ролли радостно хохотал, а Липтон истошно вопил:

— Тэйлор, Тэйлор! Погоди минутку, остановись! Я все объясню!

Но такие слова Ролли не устраивали. Он разгонял автомобиль и ударялся то о бетонную сваю, то о проржавелый фургон, то о корпус какой-нибудь брошенной машины.

— Говори где Мэйсон!

— Я не знаю, не знаю! — кричал из багажника Липтон.

— Ну смотри, тогда то, что я сделаю, освежит тебе память! Ты вспомнишь!

Взревел мотор, машина рванулась с места и сильно ударилась о бетонную сваю.

— Энди, ты жива? — поинтересовался Ролли.

Та испуганно закивала головой. Из багажника раздался истошный крик Липтона:

— Тэйлор! Я все скажу!

— А Липтон, ты еще жив?! Тебе очень весело?! Смотри, я прерву сейчас твое веселье!

С разгона машина ударилась задом о острый бетонный

выступ, вылетело заднее стекло. Липтон громко ойкнул в багажнике.

— Ну, Липтон, ты слышишь меня?! Ты понял, что я от тебя хочу узнать?! Где живет Мэйсон?!

— Я сейчас скажу!

Липтон быстро назвал адрес Мэйсона.

* * *

Но адресом полковника Мэйсона интересовался не только Ролли Тэйлор. От секретарши Мэйсона пытался узнать адрес ее начальника и лейтенант Лео Маккарти. Женщина испуганно кричала на лейтенанта полиции, объясняя ему, что такая информация является секретной, и что она ей не владеет. Но тот, не дожидаясь разрешения секретарши, ворвался в кабинет полковника и принялся вытряхивать бумаги из его письменного стола.

В кабинет, где лейтенант перебирал письма, адресованные полковнику Мэйсону, вбежала агент службы правосудия.

— Лейтенант, вам что, не известно, что информация является секретной?!

— Мне все известно! — лейтенант зло бросил конверты на стол.

— Тогда, почему вы хозяйничаете в кабинете полковника?

— Мне нужен его адрес. Срочно нужен его адрес. Конечно, эта информация настолько секретна, что она написана на вашей заднице и вы ее никогда не видите, разве что в зеркало.

Лейтенант Лео Маккарти, зло чертыхаясь, покинул кабинет полковника Мэйсона. Агент службы правосудия бежала за лейтенантом. Тот остановился и сжал женщину за плечи:

— А теперь давайте так, как полицейский с полицейским, поговорим серьезно. Ведь вы не хотите стать соучастником убийства, ведь правда? И поэтому, скажите мне, где живет полковник Мэйсон.

— Вы что, угрожаете или пытаетесь меня очаровать? — женщина зло смотрела в лицо лейтенанта. — Обратитесь с этим вопросом лучше к капитану Мэрдоку и, может быть, он вам скажет, — хорошо зная об отношениях лейтенанта Маккарти и капитана Мэрдока, сказала агент службы правосудия. — А если и он вам не скажет, то поищите у него на заднице.

Лейтенант Маккарти буквально ворвался в кабинет Мэрдока. Тот с сигаретой в пальцах и с бумагой в руках разговаривал с двумя своими агентами. Он важно говорил и чувствовал себя большим начальником. Оборвал свою тираду по полуслове, лишь только увидел в дверях своего кабинета разъяренного лейтенанта Маккарти.

— Извините, ребята, обратился он к своим агентам, мне надо поговорить наедине с лейтенантом Маккарти, — сказал Мэрдок, явно не предвидя ничего хорошего от этого разговора.

— Успокойся, Лео, не будь таким грозным, — сказал Мэрдок.

— Да пошел ты в задницу! — не дождавшись, показакроется дверь за агентами, бросил Лео.

— Что тебе нужно, лейтенант?

— Дай мне немедленно все документы по делу де Франко.

Мэрдок изумился:

— Ты что, до сих пор еще не успокоился, не понял, что это дело тебе не по зубам?

— А это мы сейчас посмотрим.

Лейтенант Маккарти схватил щуплого Мэрдока за лацканы пиджака и буквально приподнял над креслом. Капитан пытался освободиться, но тщетно.

— Слушай, мне надоело валятьдурака и смотреть, как валяешь дурака ты. Немедленно отдавай мне дело де Франко, понял?

Капитан Мэрдок прищурился, но потом все-таки сказал:

— Ладно, Лео, папка лежит на столе.

— Спасибо, — Лео разжал пальцы, и Мэрдок рухнул в кресло.

Лео перебирал бумаги, складывая их в папку.

— Эй, ты что, читать можно только здесь, дело запрещено выносить из управления, — настаивал Мэрдок.

— Пошел ты в задницу! — вновь послал его Лео.

— У тебя будут большие неприятности, тебя выгонят из полиции, — предупредил Мэрдок, но в ответ услышал то же самое. — Послушай, Лео, ты похоронил себя, как полицейского.

Но лейтенант, не слушая уговоров и угроз, уже открывал дверь кабинета, собираясь уйти вместе с делом де Франко в руках.

— Лео, подожди, вернись! — кричал Мэрдок вслед удаляющемуся по коридору Маккарти.

Но тот так и не остановился. Он унес с собой все документы по делу де Франко.

Возле кабинета Лео уже поджидал его помощник Мики Гайон.

— Я кое-что отыскал, Лео.

— У меня тоже кое-что есть, — приподнял и показал своему помощнику папку лейтенант.

Но тот настолько был увлечен своим новым открытием, что казалось не заметил этого жеста.

— Я нашел фургон Тэйлора, его фургон для спецэффектов. Он стоит на стоянке, той, которая на набережной.

— Хорошо, — сказал Лео. — Бери машину и срочно поезжай туда и не спускай с фургона глаз. Тэйлор обязательно должен появиться возле него, ведь не бросит же он на произвол судьбы свое богатство, да и что-то, может быть, там ему понадобится.

Отправив Гайона следить за фургоном, припаркованном на стоянке, Лео подошел к телефону. Он развернул папку, отобранную у Мэрдока, и на внутренней стороне обложки прочитал написанный от руки домашний телефон полковника Мэйсона. Он набрал номер и услышал на том конце провода неприятный мужской голос:

— Вас слушают.

«Скорее всего это охранник», — подумал Лео.

— Я хочу говорить с полковником Мэйсоном.

— А кто его спрашивает? — поинтересовались из трубки.

— Сначала скажите, есть ли полковник дома?

— Это зависит от того, кто его спрашивает, — спокойно ответил охранник.

— Его спрашивает Ролли Тэйлор, — соврал Лео.

Охранник, прикрыв микрофон рукой, сказал подошедшему к нему Мэйсону:

— С вами хочет поговорить Ролли Тэйлор.

Полковник уже протянул было руку к трубке, но тут ее перехватил стоящий рядом живой и невредимый Нико де Франко.

— Эй, Тэйлор, сволочь! — крикнул он в трубку. — Ты дерьмо собачье! Ты мертв! Мертв! Понял?!

Мэйсон не успел забрать трубку у де Франко, зато сообразил, что лучше всего будет нажать на рычаги аппарата.

Лейтенант Маккарти после гневной тирады де Франко услышал короткие гудки, но даже из этих нескольких слов, услышанных по телефону, он узнал голос Нико де Франко. Он постоял с гудящей трубкой в руках, затем рассеянно положил ее на рычаги аппарата.

— Ах он сукин сын, — проговорил сам себе лейтенант.

Но в его кабинет уже вошли капитан Джейк Уокер и капитан Мэрдок. Ничего хорошего разговор не предвещал. По лицу Уоккера было видно, что Мэрдок уже успел его настроить против лейтенанта.

Полковник Мэйсон зло посмотрел на Нико де Франко.

— Послушай, — он поднял указательный палец вверх. — Да ты с ума сошел, ты через три часа улетаешь из страны, для всех ты уже мертв, и если хоть один человек заподозрит, что ты жив, тебе конец. Всему конец.

— Так почему же он тогда звонил? — изумился де Франко.

— Если бы он знал, что ты жив, он бы давно обратился в полицию, он думает, что убил тебя.

— Ну извини, Мэйсон, я погорячился. Ты же знаешь, я итальянец, у меня горячая кровь.

— Сейчас, — наставительно сказал Мэйсон, — ты не итальянец, забудь об этом. Нико де Франко больше не существует, он мертв. А в твоем кармане лежит настоящий паспорт мексиканского коммивояжера.

— Ну извини, извини, Мэйсон, — проговорил де Франко. — Мексиканцы тоже горячие люди, и к тому же, ты знаешь, я очень любил этого Нико де Франко.

* * *

Пока детектив Мики Гайон пробивался через автомобильные пробки к стоянке на набережной, так и не догадавшись вынуть и прикрепить к крыше автомобиля полицейскую мигалку, Тэйлор и его помощница Энди уже ошивались возле проволочного ограждения стоянки, ища в ней какой-нибудь лаз, какую-нибудь дырку, потому что пройти незамеченными возле негра-охранника было невозможно. Но стоянка была сделана на совесть, проволочная сетка везде была целая, а сверху — натянута колючая проволока и стояла сигнализация.

Однако Тэйлор был мастером на все руки и к тому же очень предусмотрительным человеком. В его чемодане с реквизитом можно было найти все что угодно. Вот и теперь в нем нашлись кусачки для проволоки.

Притаившись за одной из машин, Тэйлор опустился на колени и принялся разрезать проволочную сетку. Он вырезал достаточно большую дыру, чтобы мог в нее пробраться вместе с Энди. Дыра получилась очень красивая, с аккуратными ровными краями. Тэйлор всегда все делал основательно и на совесть.

А нерасторопный детектив, Мики Гайон сидел всего лишь в сотне метров от стоянки и сигналил впереди стоящим машинам. Из своего окна он уже видел возвышавшийся среди всех легковых машин, припаркованных на стоянке, красочный фургон Тэйлора с броской надписью.

Тэйлор и Энди, перебежками, прячась за машинами, пробирались к своему фургону. Наконец они достигли цели. Тэйлор отомкнул заднюю дверь и распахнул ее. Энди вскочила в фургон, за ней Тэйлор и они припали к окну — вроде бы все было спокойно, никто их не заметил.

В фургоне все вещи были на месте. Невдалеке от стоянки какой-то идиот что было силы сигналил в автомобильной пробке.

— Ладно, Энди, рассиживаться некогда. Дай мне дымовые шашки, — сказал Ролли.

Энди опустилась на корточки и открыла один из боковых ящиков.

— Какие тебе шашки, у тебя их тут сортов десять?

— Достань те, которые мы использовали в фильме «Дикие наездники».

— А, это такие, красные? Небольшие?

Наконец автомобильная пробка рассосалась. Мики Гайон подъехал к воротам автомобильной стоянки. Он не спешил выходить, придумывал, чтобы такое соврать охраннику, чтобы не говорить, что он из полиции, потому что фургон на эту стоянку явно поставил не сам Тэйлор, а кто-нибудь из людей Мэрдока и вполне возможно, что охранника предупредили: если сюда приедет какой-нибудь щуплый субъект и начнет говорить, что он из полиции, то его следует просто выбросить за ворота, долго не разговаривая.

Энди, получив указания от Ролли, собрала в пакет дымовые шашки и выглянула из фургона. Убедившись, что все спокойно, она картинно попрощалась за руку с манекеном старой женщины, привязанным к стеллажу у самой задней двери, и выскользнула из фургона. Короткими перебежками отбежала метров на двадцать от фургона и присела у зеленого форда, вытащила одну из дымовых шашек, подожгла запальный шнур от зажигалки и закатила шашку под машину.

Тэйлор, присев возле окна фургона, наблюдал за действиями своей напарницы.

Энди подкатила под соседнюю машину еще одну дымовую шашку. Потом принялась за остальные. Когда ее Пакет опустел, она пробралась назад в фургон.

Ролли благодарно пожал ей руку и они притаились на переднем сиденье, готовые, лишь только начнется фейерверк, рвануть с места.

Тут к охраннику подошли парень и девушка, чья машина стояла на стоянке. После недолгих формальностей они двинулись к своей машине. Это был зеленый форд, под которым тлел запальный шнур дымовой шашки.

— О черт! — сказала Энди. — И угораздило же их прийти именно сейчас. Ведь прямо под ними сейчас взорвется.

Охранники стоянки сосредоточенно листали подшивку «Плейбоя», замусоленную и потертую до дыр. Они весело перемигивались и тыкали пальцами в цветные иллюстрации. Они играли в игру, какая женщина кому будет принадлежать, и нервно перелистывали страницу за страницей.

Парень с девушкой уселись в свой зеленый форд, поцеловались и только успели сдвинуться с места на пару метров, как тут же за машиной взвился высокий, огненный столб.

— О черт! — закричали охранники в один голос, не сдвинувшись с места.

Дымовые шашки начинали действовать одна за другой, то там, то тут, на стоянке взвивались в небо огненные столбы, тянулись шлейфы дыма.

Позевывавший до этого в своей машине Мики Гайон чуть не вывихнул себе челюсть, увидев такое светопредставление.

Радовались этому, потирая руки, лишь только Энди и Ролли. Они-то знали, что бутафорские взрывы никому не могут причинить значительного вреда, разве что немного обожгут краску на машинах.

Наконец пришедший в себя Мики схватил микрофон и начал вызывать полицейское управление:

— Говорит пятьдесят третья машина. На стоянке у набережной взрывы. Немедленно высылайте подкрепление.

Ролли вскочил за руль и рванул фургон с места. Энди схватилась за подлокотники сиденья, готовая ко всему, чему угодно.

— Энди, господи! — говорил Ролли, выкручивая руль и выворачивая фургон в узком проходе между машинами.

— Что, Ролли? — невинным тоном спросила девушка.

— Какие шашки ты взяла?

— Большие.

— Я же тебя просил взять шашки для фильма «Дикие наездники», а не «Убийцы в тумане». Теперь тут в самом деле дикий туман, и мы можем промахнуться мимо ворот.

— Ты же всегда говорил мне, Ролли, нужно стараться быть лучше своего учителя, вот я и постаралась.

Ролли наконец вынырнул на своем фургоне из адского дыма и на удивление точно попал в ворота стоянки. Фургон с красочной надписью «Специальные эффекты» проехал перед самым капотом припаркованной у тротуара машины детектива Мики Гайона.

Тот оторопело смотрел на удаляющийся фургон, который ему приказал стеречь и не сводить с него глаз лейтенант Маккарти. Наконец-то Мики догадался, вспомнил, что у него есть полицейская мигалка. Он быстро поставил ее на крышу кабины и включил. Теперь от машины со включенной мигалкой шарахались все соседние. Мики, довольный собой, догонял фургон, одной рукой он крутил руль, а другой держал микрофон возле своего рта. Он кричал:

— Я пятьдесят третий, преследую фургон, высылайте подкрепление. Все, кто слышит меня, все патрульные машины в районе стоянки на набережной, я преследую фургон. На борту машины надпись «Специальные эффекты». Они мчатся по семьдесят первой улице.

— Вас поняли, — позывные пятьдесят третьей машины принял патрульный полицейский автомобиль и тут же, включив мигалку, рванул в район семьдесят первой улицы.

Ролли, довольный, гнал фургон по улице. Но он был доволен только до тех пор, пока не увидел в зеркале заднего вида преследующую фургон полицейскую машину со включенной мигалкой.

— О четр! Полиция за нами. Что делать?

Энди пожала плечами.

— Ладно. Малышка, иди назад.

— Сейчас, — Энди послушно встала со своего сиденья и забралась в фургон.

— Открой заднюю дверь.

Девушка послушно распахнула заднюю дверь фургона и зафиксировала ее створки.

— Энди, ты помнишь фильм «Дорога в ад»?

— Да, помню, — громко закричала она.

— Тогда давай.

Детектив недоуменно смотрел на фургон, в котором распахнулась задняя дверь. Он не знал, чего можно ожидать от этого Ролли Тэйлора.

Еще одна полицейская машина выскочила буквально перед самым носом фургона. Ролли принялся сигналить и чертыхаться. Сам себе он кричал:

— Да уходи с моей дороги! Раздавлю!

И действительно огромный фургон мог легко раздавить полицейскую машину.

Из перекрестка вылетел еще один полицейский форд со включенной мигалкой и ревущей сиреной.

Ролли резко вырулил ка боковую улицу, и преследователи оказались сзади. Энди, едва удержавшись и не вывалившись из фургона, все же смогла закрепить себя страховочными тросами. Она была опытным помощником, она еще никогда не подводила своего учителя.

— Когда я еще раз поверну налево, — громко кричал Ролли, — тогда давай!

— Поняла! — ответила Энди.

Через несколько минут Ролли резко вывернул влево. Девушка перевернула большой жестяной бак, и розовая маслянистая жидкость выплеснулась на проезжую часть.

Полицейские автомобили заскользили по ней, как по льду. Их начало крутить, ударяя друг о друга. Посыпались колпаки, фары, ветровые стекла, полетели искореженные бамперы.

— Здорово! — закричала Энди, глядя на большую аварию, устроенную собственными руками.

— О черт! — увидев аварию на дороге, закричал детектив, но успел притормозить.

Улица была вся перегорожена столкнувшимися машинами. Выругавшись, Мики свернул в боковую улицу и очень удачно вылетел прямо к фургону, но опять оказался не впереди него, а сзади.

Но Ролли Тэйлор успел притормозить, и машину Мики Гайона понесло вперед. Детектив развернулся на узкой улочке, прямо перед ветровым стеклом его машины висела огромная освежеванная туша свиньи. Полицейский нажал на педаль газа, машина рванулась.

Оказалось, что он попал на бойню и теперь его белый полицейский форд мчался среди окровавленных свиных туш — они гулко стучали по кабине машины, измазывая жиром и кровью ветровые стекла. Через несколько секунд машина выглядела ужасно, испачканная и окровавленная. Одна из туш волоклась, зацепившись за задний бампер, по асфальту. Она казалась убитым, окровавленным человеком.

Мики Гайон сообразил, здесь смекалка его не подвела, он включил дворники, и они, размазывая жир и кровь, сбрасывая с ветрового стекла клочья шерсти, показали ему дорогу. Он вновь увидел удаляющийся фургон.

Еще несколько минут повиляв и едва не разбившись среди огромных фургонов-морозильников, которые стояли у бойни, две машины выскочили на прямую дорогу.

— Черт! Будь он проклят, ублюдок! — чертыхался и зло ругался Мики Гайон.

Ролли вновь увидел в зеркальце заднего вида полицейскую машину со включенной мигалкой, которая чудом уцелела под ударами огромных туш.

— С дороги, с дороги все! — кричал сам себе Ролли, сбавив скорость и въезжая на тротуар.

Его фургон ломал и крушил тенты летнего кафе. Публика, сидящая там, с визгом и истошными воплями бросалась врассыпную. Ролли повезло — его фургон никого не задавил, только покорежил, поломал мебель, попереворачивал столики и пестрые зонтики.

— У тебя все в порядке? — крикнул он, обращаясь к Энди, которая болталась на страховочных троссах.

— Да, все в порядке.

— О мама-мия, о сволочь, — ругался Мики Гайон, явно нахватавшись итальянских словечек за время расследования дела Нико де Франко.

— А теперь что? — закричала Энди, обращаясь к Ролли.

— Помнишь наш фильм «Труп в подвале»?

— Конечно.

— Ну тогда давай, а иначе он от нас не отвяжется.

— Хорошо, Ролли, сейчас сделаем.

— Только не прямо сейчас, а на следующем повороте, ясно тебе, Энди?

— Да, да, мне все ясно. Исполню в лучшем виде.

— Теперь ему не уйти, теперь не уйти, — шептал Мики Гайон..

Он знал, что уже через несколько секунд он сможет настичь уходящий фургон.

— О боже! — закричал он, увидев буквально в десяти метрах перед его автомобилем труп старухи, лежащий вдоль проезжей части.

Он нажал на тормоза, от испугу весь сжался, зажмурил глаза и вцепился в руль. Машина со включенной мигалкой остановилась в нескольких сантиметрах от тела убитой женщины, бампер нависал над ее седой головой.

Мики Гайон выскочил из машины:

— Боже мой! Боже мой!

Но в это время с диким воем сирены в переулок влетел полицейский форд, еще один из тех, которые по его приказу преследовали фургон Ролли Тэйлора.

— Стой! Стой! — бросился ему наперерез Мики Гайон.

Но полицейские не успели затормозить, и их машина со всего разгону врезалась в машину детектива Мики Гайона. Его белый автомобиль, несколько метров протащив труп старухи по асфальту, переехал его передними колесами.

— Боже! Боже! — ухватился за голову детектив.

Он нагнулся к телу старухи и здесь увидел, что парик валяется отдельно, руки и ноги отвалились и что это никакая не старуха, а манекен, одетый в розовое платье. Мики сообразил, что вновь специалист по спецэффектам надул его, такого опытного, как он сам верил, детектива.

— Что там происходит? — выскочил к детективу полицейский.

— А черт! Все пошло прахом! Ушел, мерзавец!

Детектив посмотрел в конец улицы на удаляющийся фургон с броской надписью и подфутболил ногой пластиковую голову старухи. Затем в убийственной ярости принялся ногой бить свою машину, как будто это она была виновата, что теперь он не сможет догнать Ролли Тэйлора.

А Энди и Ролли весело хохотали в своем фургоне.

Жаль что я рожи его не видела, когда он остановился возле манекена.

— Я тебе сочувствую, — сказал Ролли. — Зрелище было, чувствую, отменным.

Ролли краем глаза посмотрел на девушку, сидящую с ним и громко чертыхнулся:

'— О дьявол!

— Что такое, Ролли? Колесо спустило, что ли?

Ролли действительно затормозил и, ничего не говоря, открыл дверцу и выпрыгнул из фургона. Энди открыла дверцу со своей стороны и тоже спрыгнула на асфальт, оглядывая фургон. Но она не заметила, что Ролли уже вскочил в кабину, завел мотор, и фургон помчался, оставляя Энди одну посреди дороги.

— Мерзавец ты, Ролли! — закричала Энди.

Ролли посмотрел в зеркальце на фигуру девушки, на ее вскинутые в негодовании руки, и довольно ухмылялся.

— Ролли! Ролли! Да ты же сукин сын! Они убьют тебя! А если они не убьют, то я убью! — кричала разгневанная Энди, ведь она никак не ожидала такого предательства со стороны своего друга и учителя.

Еще раз зло и недовольно топнув ногой, Энди пошла ловить такси.

В кабинете капитана полиции Джейка Уокера сидели все начальники служб. Мрачный капитан молча подпирал голову руками, напротив него сидел лейтенант Маккарти, тоже мрачный и неприветливый.

Зазвенел телефон. Уоккер не спешил поднимать трубку.

Единственный, кто улыбался в этой компании, был капитан Мэрдок, ведь это по его инициативе сейчас обсуждали поведение лейтенанта Маккарти, ведь это он настаивал на том, чтобы Лео выгнали из полиции.

Наконец Уоккер не выдержал и поднял трубку, так ничего и не сказав в нее. Потом передал трубку Лео.

— Это тебя, поговори.

— Лео, — звучал в трубке виноватый голос детектива Мики Района. — Тэйлор угнал свой фургон, в погоне уничтожил три наших машины, и мы его упустили.

Лео сокрушенно покивал головой.

— Не мы упустили, Мики, а ты, так что я тебя поздравляю, — мрачно сказал Лео и отложил трубку в сторону.

Капитан Уоккер пристально посмотрел на лицо лейтенанта.

— Ну что, и тут у тебя сорвалось? Да, не сносить тебе головы, Лео.

— Джейк, послушай меня, — лейтенант поднялся со своего места и уперся руками в стол, прямо нависая над Уокером. — Я тебе говорю, де Франко жив.

— Я это уже слышал, — капитан откинулся на спинку стула. — А если он жив, то кто же тогда лежит в морге?

— Джейк, а тебе не кажется, что это просто подброшенный труп? Что это никакой не де Франко? Мафия способна на все.

— Это уже слишком! — возмутился Уоккер. — Мне надоело слушать твои сказки.

— Джейк, дай мне время.

— Твое время вышло еще два дня тому назад, ты уже упустил свое время.

— Джейк, ты ничего не понимаешь.

— Это ты, Лео, ничего не понимаешь. Хватит, мне надоело.

Уоккер вскочил со своего места.

— Тебе же сказали, держись подальше от дела де Франко!

— Это была ошибка, — еще пытался убедить капитана Маккарти.

— Ошибки не у меня, а у тебя, Лео! Мне надоело, что со своими просчетами ты бежишь ко мне, и я должен их все исправлять. Хватит, надоело!

— Так ты, Джейк, так и не сказал, могу ли я работать дальше?

— Сядь! — зло бросил капитан.

Лео послушно сел, он все еще надеялся, что ему позволят продолжать работу.

— Нет, Лео, я смотрю ты ничего не понял, — капитан Уоккер любовно погладил свой полицейский значок, торчащий из нагрудного кармана пиджака. — Думаешь эти люди зря сюда пришли? — Он обвел рукой, указывая на начальников служб. — Все, Лео, недовольны тобой, и твоя последняя выходка в кабинете капитана Мэрдока…

— Наверное, вы просто решили лишить меня пенсии, — попробовал пошутить Лео.

Но капитану Уокеру было не до шуток.

— Скажи еще спасибо, что ты в тюрьму не сел. За твои выходки и этого, честно говоря, мало. Во-первых, ты избил офицера полиции, во-вторых, влез не свое дело.

— Да, Джейк, перестань, я тебе говорю, Нико де Франко жив!

— Так, Лео, если ты хочешь принести хоть какую-нибудь пользу, то тогда мне нужен твой отчет обо всем, что ты знаешь по делу де Франко. Потом ты расскажешь все, что тебе известно Мэрдоку, затемпойдешь домой. Тебе ясно?

— Как это домой? — возмутился Лео.

Уокер грозно нахмурил брови, провел рукою по своей наголово бритой темной голове.

— Начиная с полшестого сегодняшнего дня ты временно отстранен от работы в полиции, еще скажи спасибо мне, Лео, что временно.

— Джейк, о чем ты говоришь? — изумился лейтенант Маккарти. — Я не ожидал такое от тебя услышать. Ты же ведь не такой, как все они, ты же нормальный человек!

— Лео, мне надоело покрывать твои выходки.

— Ты что, Джейк, ты же знаешь, что у меня ничего нет кроме этой работы.

Капитан Уокер развел руками, мол ничего не поделаешь, сам виноват.

— Ну, Джейк, послушай последний раз.

— Нет, Лео. Мне надоело все. Ты сам виноват во всем. Пожалуйста, Лео, хватит разговоров. Сдай мне полицейский значок и свой пистолет, — немного виновато, отведя глаза в сторону, сказал капитан Уокер.

— Ну что ж, — Лео вдруг на удивление стал спокойным. — Значит и ты такой же, как все эти, — он обвел взглядом окружающих, вынул из своего нагрудного кармана полицейский значок, достал пистолет и одной рукой подал их капитану Уокеру.

Тот, стараясь не встретиться взглядом с лейтенантом Макарти, принял пистолет и значок, не глядя бросил их в шуфлядку письменного стола и закрыл ее на ключ, который затем спрятал во внутренний карман, как бы боясь, что Лео вдруг может передумать и броситься отбирать ключ.

Но Лео спокойно сидел на своем месте, что-то обдумывая.

Поняв, что разбирательство окончено, начальники служб поднялись, к ним присоединился капитан Уоккер. Он остановился у дверей. Но не смотря на то, что еще десять минут тому назад все очень рьяно настаивали на отстранении Лео от службы, вдруг смутились. Всем стало не по себе, настолько разбитым и осунувшимся внезапно показался Лео. Он обхватил свою голову руками и начал мерно раскачиваться из стороны в сторону, его плечи вздрагивали, словно от плача.

Капитан Уокер не на шутку испугался. Все-таки Лео был его другом. Он присел возле него, обхватил его за плечи и спросил:

— Эй, Лео, с тобой все в порядке?

— Да, — почти неживым голосом ответил лейтенант. — Со мной, кажется, все в порядке, хотя я уже мало что соображаю.

Он попытался подняться, но тут же тяжело осел назад. Джейк услужливо подхватил его под руки и помог встать на ноги. Лео обнял Уокера за плечи, похлопал его по спине и сказал:

— Ну, Джейк, я все понимаю, конечно, я виноват сам.

Он нашел в себе силы отстраниться от капитана и, придерживаясь за стену, двинулся к выходу. Все провожали его сочувственными взглядами. И даже Мэрдок чуть ли не прослезился.

— Да, этот Маккарти молодец, как мужчина себя вел, — сказал один из присутствующих.

Капитан Уокер закрыл за вышедшим лейтенантом дверь и повернулся к капитану Мэрдоку, его глаза блестели от злости:

— А ты, Мэрдок, засранец еще больший, чем я думал, — зло сказал капитан Уокер.

Вдруг в полной тишине прозвучал короткий смешок. Уокер насторожился. Он посмотрел на начальника службы баллистики. Тот прикрыл рот рукой и весело похохатывал, глядя на Уокера.

— А ты чего смеешься? Чего это тебе так весело?

— А ты, Уокер, посмотри на свой пиджак.

Капитан недоуменно огляделся, не испачкался ли он где или не повесил ли кто ему на спину какую-нибудь глупую записку.

— Да ты не туда смотришь. Ты на карман посмотри, — сказал начальник службы баллистики.

Уокер схватился за нагрудный карман, как за сердце. Его полицейский значок исчез вместе с лейтенантом Маккарти.

— О черт! — выругался капитан Уокер, но в его голосе было больше радости, чем негодования.

Искать Лео Маккарти в здании управления полиции было бессмысленным делом, он в это время уже ехал на своем автомобиле по улицам города и прилаживал к нагрудному карману значок своего шефа, капитана Уокера. Из бардачка машины он вытащил еще один пистолет, проверил обойму, удовлетворенно хмыкнул, заправив ее назад в рукоятку. Пистолет он сунул в кобуру. Вот кобуру-то они не догадались у него реквизировать, а если бы и забрали, то пистолет можно с таким же успехом сунуть и за ремень брюк.

Лео уже все четко решил. Он знал куда едет. Он знал, где прячется полковник Мзйсон и где сейчас находится Нико де Франко, живой и невредимый.

Его только удивляло одно: почему Уокер не поверил его словам о том, что Нико де Франко жив. Но это сейчас было уже не важно. Он думал о том, что надо сделать все для того, чтобы задержать де Франко и свести с ним последние счеты. Он очень хотел насолить этому засранцу Мэрдоку, который буквально вырвал у него из рук почти готовое дело главаря мафии.

Но раньше, чем лейтенант Маккарти, к вилле полковника Мэйсона подъехал Тэйлор на своем фургоне с надписью «Специальные эффекты».

На вилле было все спокойно. Охрана расхаживала по территории у высоких стальных ворот. В уютной гостиной виллы полковника Мэйсона трое охранников, свободных от дежурства, играли в покер за большим столом, а Нико де Франко с сигарой во рту сидел перед экраном телевизора и от нечего делать щелкал кнопками дистанционного пульта. На экране телевизора мельтешили разные изображения, дикторы, рекламы, художественный фильм, спортивные новости.

Полковник Мэйсон сидел в глубоком кожаном кресле и внимательно просматривал бумаги, которые унес со службы домой.

Ролли Тэйлор открыл заднюю дверь фургона, вытащил тяжелый заплечный мешок и с длинной телескопической штангой, снабженной крючком-захватом на конце, крадучись, двинулся вдоль высокого забора, охватывающего территорию, прилегающую к вилле.

Тэйлор пробрался почти к самым воротам. Достал маленький фонарик, и его узкий луч выхватил из темноты электрический щиток разводки, укрепленный на каменном столбе ограды.

Бесшумно Ролли открыл крышку, натянул резиновые перчатки и накинул на одну из клемм оголенный на конце провод. Второй конец провода он набросил на металлические ажурные ворота. Потом ступил в темноту, раздвинул телескопическую штангу, зацепил крючком одну из верхних веток дерева и принялся ее раскачивать и трясти, стараясь произвести как можно больше шума.

Охранник, расхаживающий между воротами и крыльцом виллы остановился. Он с удивлением смотрел на шатающуюся и трясущуюся верхушку дерева за оградой. Он осторожно приблизился к воротам и посмотрел в темноту, в его руках блестел пистолет.

Но Тэйлор стоял в темноте и охранник никак не мог его увидеть.

Наконец охранник, чтобы лучше рассмотреть, вплотную приблизился к ажурной решетке ворот и прикоснулся к ним щекой. Тут же полыхнул электрический всполох. Посыпались искры. И охранник, корчась, упал на плиты дорожки, от его обожженного лица поднимался дым.

В вилле на секунду погас и вновь загорелся свет.

— Что это было? — всполошился полковник Мэйсон.

— Пойди проверь, — сказал одному из охранников дс Франко.

Но тот только скосил на него глаза и не сдвинулся с места. Тогда команду продублировал полковник Мэйсоь.

— Митчел, иди проверь что там случилось.

Охранник не хотя, отложил карты в сторону, взял в руки автомат и вышел на улицу.

— Рой! Рой! — крикнул с крыльца он, передергивая затвор автомата.

Но его товарищ не отвечал. Он лежал мертвый на дорожке у самых ворот. Митчел подбежал и склонился над мертвым приятелем. Он никак не мог сообразить в чем дело.

И тут вдруг из-за ограды виллы медленно поднялся в воздух ярко-лимонный воздушный шарик, к которому была привязана пестрая лента. Митчел недоуменно смотрел на это явление. Шар на какое-то время завис, потом медленно двинулся в сторону охранника и начал спускаться. Пестрая ленточка закачалась прямо перед лицом Митчела. Тот взялся за нее рукой и потянул шар к себе.

Когда ярко-лимонный шарик оказался в руках охранника, Ролли Тэйлор нажал на кнопку дистанционного пульта управления.

Раздался оглушительный хлопок. Прямо перед лицом охранника полыхнул сноп огня, тот, ослепленный и оглушенный взрывом, отравленный газом, заполнявшим шарик, упал на труп своего товарища.

Услышав звук взрыва, все, сидящие в гостиной, инстинктивно схватились за оружие.

— Что происходит? — обеспокоенно спросил полковник Мэйсон.

— Я знаю, что происходит, — казалось только один из присутствующих, де Франко, сохранял спокойствие. — Это твой дружок Тэйлор показывает свои пиротехнические штучки.

Мэйсон задумался, а де Франко продолжал:

— Он и Липтона убрал, и этих двоих сейчас прикончил. И добирается до нас.

— Нет, ты что, — возразил Мэйсон. — В виллу он пробраться не сможет. Куда ты? — поинтересовался он, когда увидел, что де Франко собрался выйти из гостиной. — Сейчас прилетит вертолет.

— Мне встречаться с Тэйлором ни к чему, ведь он считает, что я мертв, правильно я говорю? А Мэйсон?

Мэйсон недоуменно пожал плечами, не зная что сказать.

— Ведь он к тебе пришел, этот Тэйлор.

Единственное, что мы можем сделать, это ждать вертолета, — сказал полковник. — Так что и ты, де Франко, сиди и жди.

А Тэйлор тем временем уже перелез через высокую ограду, предварительно отключив сигнализацию, и пробрался к самым стенам виллы. Он крался под окнами, проверяя не открыто ли какое из них. Наконец, найдя одно погашенное, с открытой форточкой, он забрался на карниз, протянул руку и отбросил шпингалет. Окно легко распахнулось и он соскочил в комнату, втащив туда и мешок со всем своим реквизитом.

Пробравшись в коридор, Тэйлор нашел электрический щиток, отключил свет в доме.

Находящиеся в гостиной вздрогнули.

— Что это? — спросил Мэйсон.

— Он, наверное, перерезал провод, — догадался де Франко.

— Не может этого быть, — изумился Мэйсон.

— Да я тебе говорю, он в доме! Он уже здесь! — кричал де Франко. — Только неизвестно в какой из комнат.

— Эй, — обратился Мэйсон к безучастно сидевшим охранникам. — Кто-нибудь сходите и включите пробки.

Охранники переглянулись. Наконец без слов поднялся тот, которого Тэйлор столкнул в водоем. Он, спотыкаясь, в темноте добрался до электрического щитка и принялся щелкать всеми тумблерами. Наконец свет загорелся.

А в это время Тэйлор, воспользовавшись минутным замешательством на вилле, уже пробрался в глубину дома. Он приклеивал к одной из фарфоровых ваз в холле одну из своих хитроумных штучек, маленькую черненькую коробочку. Приклеив и убедившись, что коробочка держится надежно, он маленьким ключиком завел в ней пружинку, нажал кнопку — на коробочке вспыхнула едва заметная красная лампочка индикатора.

Достав свой незаменимый пульт дистанционного управления, Тэйлор пощелкал кнопками, лампочка то загоралась, то гасла. Все было в порядке, она была послушна воли Тэйлора.

Тогда он взял в руки вторую вазу, высоко поднял ее над головой и с размуху бросил на пол. Ваза с грохотом разлетелась на множество черепков.

Все в гостиной встрепенулись. Ролли спрятался за простенок.

Мэйсон, приоткрыв дверь, выглянул в холл — там было пусто, лишь на полу, посреди холла валялись осколки вазы. Сразу было понятно, что сама ваза вылететь на середину помещения не могла.

С автоматами наперевес, испуганно озираясь, в холл, вышли двое охранников, они прислушивались к каждому шороху, боясь далеко отойти от дверей гостиной. Но на них шипел Мэйсон.

— Что вы, боитесь, а ну вперед!

Охранники, зачем-то пригнувшись, бродили по холлу. Они разделились.

— Ты иди по тому коридору, а я пойду по этому.

Но вдруг что-то звонко скрипнуло и затрещало.

— О дьявол! — оглянулся один из охранников и двинулся в обратную сторону.

Дверь, за которой прятался Ролли Тэйлор, приоткрылась. Он довольно улыбнулся. Но едва один из охранников сделал несколько шагов, как вдруг у них за спинами раздались треск и щелчок.

— Слушай, а что это все значит? — испуганно спросил один, обращаясь к другому.

— А черт его знает, что это такое. Не понимаю.

И они вновь пытались разойтись в разные стороны.

Но вновь что-то начинало щелкать, и оба, испуганные, возвращались назад.

Ролли в это время выбрался их своего укрытия и смог пробраться поближе к гостиной.

Охранники включали свет в разных комнатах и с наставленными, готовыми к бою автоматами, врывались туда, но все было тщетно. Их усилия не могли увенчаться успехом, комнаты были пусты.

Пока охранники заглядывали в шкафы, под кровати, обыскивая дом, Ролли выбрался в коридор. Он быстро раздвинул штатив и укрепил на нем зеркальную плоскость.

— Эй, Эй! — закричал один из охранников.

Он повернул вазу, на стенке которой был укреплен маленький черный прибор с красной лампочкой индикатора. Прибор звонко щелкал и потрескивал.

— Эй, вот что он нам устроил! — показывал один охранник другому маленькую штучку. — Он с нами здесь, сволочь, шутки шутит. Но мы его сейчас отловим. Ты иди в ту сторону, а я пойду в эту.

Охранники разошлись в разные стороны. Когда они поднялись на второй этаж и с разных сторон вошли в один и тот же узкий белый коридор, то увидели, что прямо перед ними стоит, опираясь на стену, Ролли Тэйлор.

Тэйлор улыбался, глядя на них. Охранники одновременно принялись стрелять в него — пули дырявили зеркальный экран, не причиняя никакого вреда Ролли Тэйлору, стоящему в нише и отражавшемуся в гибком зеркале, пули попадали только в его отражение. Пробив зеркало, пули одного охранника изрешетили второго, тот с недоумением на лице осунулся, размазывая кровь по белой стене.

А Ролли в это время уже натягивал в другом коридоре тонкий стальной тросик дюймах в пяти от пола. Он быстро укрепил его и спрятался в одну из боковых дверей.

Второй охранник, увидев, что сам же застрелил своего приятеля, раздосадованно погрозил кулаком невидимому Тэйлору и помчался в боковой коридор, но, зацепившись за стальной тросик, растянулся на полу.

Ролли выскочил из боковой двери и тяжелым резиновым молотком нанес удар по затылку охранника. Тот бездыханно распластался на мягком персидском ковре.

— Эй! Эй! Галахер, что там такое? Галахер? — громко в приоткрытую дверь кричал перепуганный полковник Мэйсон, слыша наверху падение тела, топот, удары.

Однако ответа не последовало, все стихло, как будто ничего и не происходило. Испуганный де Франко прижался к стене, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Полковник Мэйсон от страха вспотел. Он вытащил из кармана чистый платок и принялся вытирать лицо, затылок и шею, его руки заметно дрожали, в глазах был испуг.

— Вот и еще двумя стало меньше, — мрачно проговорил Нико де Франко.

Он привык к убийствам, считал трупы легко и уверенно. Мэйсон притворил дверь гостиной и повернул ключ, привалясь устало к книжному стеллажу.

— Может он скоро придет сюда и будет искать нас? — совсем обреченным, бесцветным голосом сказал Мэйсон.

— Черт с ним, пусть приходит, я только этого и жду! — де Франко бросился к чемоданам, стоящим посреди гостиной.

Он открыл небольшой черный дипломат и, выхватывая аккуратно уложенные детали, быстро, как будто всю жизнь только этим и занимался, собрал небольшой автомат с длинным магазином патронов.

— Я покажу этому засранцу с кем он здесь дело имеет, мать его так! — де Франко передернул затвор, железо звонко клацнуло. — Мэйсон, ведь он говорил, что я итальянец, так вот я ему сейчас докажу, что я самый настоящий итальянец, а не какой-нибудь мексиканский коммивояжер. Я покажу, что у меня в жилах течет горячая кровь.

Мэйсон смотрел на де Франко насмерть перепуганным взглядом.

— Ты что, начал уже нервничать, да, Мэйсон? А я думал, ты смелый, я думал, что ты воин, а ты тряпка.

Мэйсон жался к книжным стеллажам, ему было очень неуютно под нацеленным прямо в грудь стволом короткого автомата де Франко.

Лейтенант Лео Маккарти вызвал по телефону полицейские машины, представившись капитаном полиции Уокером. Он стоял в телефонной будке, неподалеку от виллы полковника Мэйсона, ожидая полицейских.

Наконец вдалеке зазвучала сирена, заискрились огни мигалки. На бешенной скорости, прямо навстречу Маккарти несся полицейский желтый форд. Маккарти выскочил на середину дороги, высоко поднял руки, как бы показывая, куда машине свернуть.

— О черт! Да вас только четверо, а где остальные? — лейтенант недовольно скривился.

— Они скоро будут, подкрепление уже едет, капитан Уокер.

— Да, да, правильно. Давайте, ребята, за мной.

— Капитан Уоккер, а в чем дело? Вы что-то здесь нашли? — двое полицейских шли за спиной лейтенанта Маккарти.

— Да.

Вдруг у ворот они остановились — прямо напротив, за ажурными кованными воротами лежало два трупа из охраны полковника Мэйсона и Нико де Франко.

— Действительно, капитан Уоккер, вы здесь кое-что нашли, — испуганно проговорил сержант полиции.

Услышав шаги у себя над головой, а потом в холле,

Мэйсон и де Франко вздрогнули. Крупные капли пота вновь выступили на лице полковника. Он приложил ладонь к уху и принялся прислушиваться.

Нервы у де Франко сдали, он повел стволом автомата из стороны в сторону и нажал на спусковой крючок — длинная очередь, круша стекла, расшибая оконные переплеты, раскалывая дубовые панели, разбивая вазы, прошла по стене и двери, ведущей в холл.

От грохота выстрелов и свиста пуль Мэйсон прикрыл уши руками, а лейтенант Маккарти и полицейские испуганно пригнулись, прячась за машины.

Наступила тишина.

Де Франко вновь взвел затвор автомата. Он испуганно озирался по углам большой гостиной.

Вдруг прямо за окном послышался стон. Высокая, в два человеческих роста, оконная рама медленно распахнулась, и оттуда, путаясь в длинной белой занавеске, медленно упало тело Ролли Тэйлора. Оно рухнуло с подоконника и покатилось по полу.

Когда занавеска сползла в сторону, Мэйсон и де Франко увидели окровавленную голову своего лютого врага.

Глаза были выпучены, рот оскаливался и из него текла слишком уж обильная, красная кровавая пена.

Де Франко довольно погладил еще теплый ствол автомата. А Мэйсон похлопал себя по бедру.

Сквозь открытое окно они услышали шум винта вертолета, приближающегося к вилле. Лейтенант Маккарти тоже услышал звук вертолета, он задрал голову и посмотрел в темное ночное небо — над виллой завис вертолет со включенным прожектором.

— Это производит впечатление.

— Да, производит впечатление, но это не наш, полицейский вертолет, — сказал сержант.

К ним уже спешила подмога — еще два желтых форда дорожной полиции остановилось у ворот виллы.

— Быстрее, быстрее, пошли отсюда! — скомандовал де Франко, показывая рукой на распахнутое окно.

Мэйсон и Нико де Франко бросились из гостиной. Но когда де Франко попытался открыть дверь, которая вела на улицу, он задрожал — между его рукой и ручкой пробежал сильный электрический разряд. Его начало трясти и он медленно осунулся у двери, хватаясь рукой за сердце. У него на лбу выступил холодный пот.

— Мой электростимулятор, электростимулятор, он сейчас остановится, проклятье, — шептал де Франко.

— Где ключ? — склонился над ним Мэйсон. — Где ключ?

— Только помоги мне вначале, Мэйсон. Помоги.

— Ключ, потом помогу.

Де Франко принялся судорожно расстегивать пуговицы рубашки. На тонкой золотой цепочке у него на груди висел маленький ключик. Мэйсон взял его в руку и, не дождавшись, пока де Франко растегнет цепочку, оборвал ее.

— Помоги мне, пожалуйста, помоги, — де Франко тянул к нему руки, по которым пробегали конвульсии. — Помоги, помоги, — шептал он синеющими губами.

Наконец его голова бессильно опустилась на грудь, глаза закатились.

— Помогу позже, — Мэйсон посмотрел на мертвого Нико де Франко и бросил ему на грудь золотой крестик, который он сорвал вместе с ключом.

— Внимание! Внимание! — раздался голос лейтенанта Лео Маккарти, усиленный мощными полицейскими мегафонами. — Все, кто есть в доме, бросайте оружие и немедленно выходите! Дом окружен со всех сторон! Немедленно сдавайтесь! — властно командовал лейтенант.

Полковник Мэйсон засуетился. Он выскочил вновь в холл и остолбенел — трупа Тэйлора не было, лишь лужа крови, еще теплой, была на том месте, где буквально несколько минут тому лежал застреленный Нико де Франко Ролли Тэйлор. Но это уже не интересовало полковника Мэйсона, он открыл секретер и выхватил из него маленький черный дипломат с документами, похищенными в ФБР.'

Мэйсон не успел отойти от секретера, у него за спиной раздался властный окрик Тэйлора.

— Мэйсон, а вот и я!

Тот начал медленно пятиться. Перед ним стоял Ролли Тэйлор, наставив на него короткий автомат.

— Мэйсон, ты что, забыл, зачем меня нанял? Забыл, кто я такой?

Ролли медленно приближался к полковнику. Тот заискивающе заулыбался и закивал головой.

— Ты сукин сын, Ролли. Ты все это придумал со своей смертью?

— Не двигаться, — широко улыбнулся специалист по эффектам.

Но Мэйсон показывал ему маленький, блестящий ключик.

— Видишь этот ключ, этот ключик стоит ровно пятнадцать миллионов долларов. Все деньги де Франко здесь. Они хранятся в Королевском банке, в Женеве.

Полковник Мэйсон спокойно сунул ключ в нагрудный карман Тэйлора.

— Пятнадцать миллионов долларов. Это наши с тобой деньги, Ролли. Но я тебе нужен — в банке знают только двух человек: меня и де Франко и больше никого они не впустят.

— Я приказываю всем покинуть дом! — вновь прозвучала команда лейтенанта Лео Маккарти. — Всем бросить оружие и покинуть дом! С поднятыми руками выходите на парадное крыльцо.

— Слушай, Ролли, мы еще с тобой сможем кое-что придумать. Я знаю один выход, он здесь, близко.

Но Ролли уже не слушал Мэйсона, он повернулся к нему спиной, положил автомат на комод и что-то с ним делал.

— Здесь есть выход через подвал. Ролли, нужно быстрее идти! Ты меня слышишь? — говорил Мэйсон, обращаясь к Ролли, стоящему к нему спиной.

— Ну знаешь, Мэйсон, я не уверен в этом.

Ролли отошел от комода, направляясь к двери. На комоде, рядом с дипломатом и шляпой Мэйсона лежал короткий автомат де Франко. Мэйсон резко подбежал к автомату, схватил его и направил на Тэйлора.

— Ролли, а теперь отдай ключ! Немедленно! — уже властным голосом скомандовал полковник Мэйсон. — Отдай ключ!

— Возьми, вот ключ, в этой руке. — Ролли разжал ладонь, на которой лежал маленький ключ и яркий тюбик с клеем.

Мэйсон хотел было протянуть руку и взять ключ с ладони Тэйлора, но пальцы словно приросли к автомату — он не пускал их. Тогда Мэйсон со злости нажал на курок автомата, ожидая услышать длинную очередь, которая разнесла бы в клочья этого мерзавца Тэйлора, но автомат молчал, лишь сухо щелкнул боек.

— Кстати, Мэйсон, — сказал Тэйлор, разжимая руку, на пол посыпались патроны, — а их я тоже вынул, так, на всякий случай. Попробуй теперь бросить автомат.

Тэйлор схватил Мэйсона за шиворот и пинком под зад вытолкнул на парадное крыльцо виллы.

— Нет! Нет! — кричал Мэйсон, пытаясь оторвать руки от автомата.

Лейтенант Маккарти крикнул в мегафон:

— Мэйсон, бросайте автомат, руки вверх!

— Нет! Нет! Это ошибка! — кричал Мэйсон.

Но полицейские уже поднимали свои пистолеты, наводя их на Мэйсона.

— Не стреляйте! Это ошибка! — кричал Мэйсон, спеша навстречу полицейским.

Но тут не выдержал сержант, сидевший за открытой дверкой форда рядом с Маккарти. Молодой парень вскинул автомат и нажал на спусковой крючок.

— Нет! — еще раз успел крикнуть Мэйсон, пронзенный пулями, и упал на плиты дорожки, так и не сумев оторвать свои руки от автомата, намазанного суперклеем, приготовленным по специальной рецептуре Ролли Тэйлора.

— О черт! — выругался лейтенант Маккарти, увидев, как замер на плитах смертельно раненый Мэйсон. Он еще надеялся, что Ролли Тэйлор жив, хотя из виллы не доносилось ни звука.

Он и остальные полицейские бросились к дому, но в самых дверях лейтенант Маккарти чуть не споткнулся о распростертое на полу тело Ролли Тэйлора. На его голове зияло два пулевых отверстия, из которых текла очень уж красная кровь.

Один из полицейских склонился над Ролли, приложил руку к его шее, пробуя нащупать пульс. Пульса не было.

— Нет, капитан Уокер, — обратился он к Лео. — Он мертв.

— Жаль, Ролли, — приглушенно сказал Лео. — Я так любил смотреть твои фильмы.

Он повернулся и вышел в боковой холл. Там, возле приоткрытых дверей, распростерся на полу Нико де Франко. На его груди лежали сорванная золотая цепочка и крестик. Возле мертвого мафиози стоял сержант полиции.

— Ну что, — кивнул ему Лео. — Только скажи мне, что он жив.

— Нет, — сокрушенно покачал головой сержант. — Этот тоже мертв.

— Ребята, сейчас здесь такой скандал будет, — сказал только приехавший лейтенант полиции патрульным полицейским. — Нужно скорее уезжать отсюда. Где тут этот капитан Уокер, который всех вызвал?

— Только что был здесь, — недоуменно огляделся сержант.

Но Лео Маккарти уже успел выйти из дома. Он шел по тротуару к своей машине, навстречу пронеслась машина скорой помощи. Лео отступил в темноту и спрятался за стволом дерева. Он смотрел из своего укрытия на то, как из дома вынесли два завернутых в черные полиэтиленовые мешки тела и погрузили в машину скорой помощи.

Наконец, когда машина скорой помощи уехала, Лео Маккарти тяжело вздохнул, сорвал со своей груди полицейский значок Джейка Уокера и выкинул его в траву. Он подошел к своему автомобилю, отцепил с крыши магнитную мигалку, взвесил ее в руке. Ему хотелось зашвырнуть ее как можно подальше, ко все-таки он был честным человеком и вбросил мигалку в открытое окно машины на сиденье. Потом не спеша, ему некуда уже было спешить, сел за руль и поехал к городу.

* * *

В полутемном помещении морга, на столах из нержавеющей стали, лежало восемь черных полиэтиленовых мешков, привезенных с виллы полковника Мэйсона. На каждом мешке была закреплена белая пластмассовая бирка, подписанная от руки синим фломастером, обозначавшая место и время нахождения трупа и предположительно фамилия и имя.

В морге было безлюдно, да и зачем было караулить покойников? Охранник стоял лишь снаружи двери, следя за тем, чтобы никто не выкрал труп де Франко.

Вдруг один из мешков зашевелился. Молния медленно разошлась, и из прорези показалась испачканная кровью рука. Следом за рукой вынырнула и голова с двумя пулевыми отверстиями на лбу и на затылке.

Ролли Тэйлор пригладил взъерошенные волосы, вынул носовой платок и вытер со лба остатки грима, изображающеш кровавую рану. Потом он потянулся и, взявшись пальцами, оттянул кожу на шее. Кожа хрустнула и стала отслаиваться.

Ролли Тзйлор скомкал и отбросил толстый слой искусственной кожи, которая прикрывала ему шею. Потом приложил два пальца к своей шее и улыбнулся — естественно пульс у него был.

Он так же сорвал куски искусственной кожи и пластиковые щитки с запястьев и лодыжек.

Но тут Тэйлор насторожился — за дверями помещения морга послышались уверенные, четкие шаги. Тэйлор на всякий случай присел за столом. Но тут услышал спасительную для него команду офицера:

— Слышишь, Джим, никого не впускать в морг. Ни под каким предлогом.

— Слушаюсь, — ответил охранник.

Тогда, успокоившись, Тэйлор принялся осматривать окна, надеясь, что какое-нибудь из них удастся открыть. Ему и в самом деле повезло. Незапертым оказалось окно, выходящее на довольно широкий карниз.

Он повернул раму, уцепился руками за карниз и спрыгнул на землю. Но не успел он сделать и пару шагов, как чья-то сильная рука схватила его за плечо, прижала к стене и в висок уперся ствол пистолета.

— Привет, Ролли, — прозвучал уверенный голос лейтенанта Лео Маккарти. — Меня зовут Лео. Мы уже немного знакомы, не так ли? Мне кажется, что нам с тобой следует хорошо поговорить. По душам.

Лейтенант полиции улыбался, и Ролли, все поняв, так же улыбнулся ему в ответ.

* * *

Медленно вспыхивали лампочки в огромном подземном хранилище Королевского банка Женевы. По коридору, в сопровождении двух охранников, двигались сотрудник банка и рядом с ним Нико де Франко.

Медленно поворачивались тяжелые двери, поднимались решетки. Наконец сотрудник банка и Нико де Франко остановились у стены, заставленной маленькими бронированными сейфами. На каждом из сейфов был свой номер.

— Пожалуйста, — сказал сотрудник банка.

Нико де Франко вытащил из нагрудного кармана сверкающий ключик, вставил его в замок сейфа номер две тысячи сто шесть и четыре раза повернул. Замок щелкнул и тяжелая дверь неожиданно легко открылась.

Де Франко запустил руку в глубину сейфа и вытащил большую кожаную спортивную сумку.

— Спасибо, — коротко бросил он сотруднику банка.

— Всегда рады оказать вам услугу. Обращайтесь в любое время.

В сопровождении двух охранников и сотрудника банка Нико де Франко дошел до парадной двери и вышел на улицу.

Он, не спеша, медленной и уверенной походкой пересек улицу. Дверь синего микроавтобуса распахнулась, и Нико де Франко вскочил в кабину.

За рулем автомобиля сидел Лео Маккарти, только без усов. Он глянул на Нико де Франко, тот кивнул головой. Машина взревела и помчалась по улицам Женевы.

На берегу озера она остановилась.

— Посмотри, Ролли, какой замечательный вид.

Ролли опустил воротник белой рубашки, развязал узел галстука и сорвал со своего лица маску Нико де Франко. Она была исполнена великолепно. Это было одно из лучших его творений. Да что и говорить, Ролли умудрился за неделю создать этот шедевр. Сейчас у него и Лео Маккарти в руках было пятнадцать миллионов долларов Нико де Франко.

— Ролли, ты чем сейчас будешь заниматься с этими деньгами?

— Не знаю, Лео, может быть поставлю свой фильм, весь состоящий из спецэффектов, а скорее всего буду развлекаться и конструировать в свое удовольствие всевозможные забавные вещицы. А ты, будешь толстеть и дальше?

— А что мне остается. Из полиции меня выгнали. Скорее всего займусь частным сыском. Буду тоже работать в свое удовольствие. Но из Америки уезжать я не собираюсь.

— Я тоже не собираюсь, — сказал Ролли Тэйлор.

Ричард Франк ИЛЛЮЗИЯ УБИЙСТВА II

По ночным улицам Нью-Йорка мчалась открытая легковая машина. За рулем сидела неимоверно мощная молодая блондинка. Ветер трепал ее волосы. Нога до упора вдавливала педаль газа в пол. Стрелка на спидометре судорожно прыгала от восьмидесяти пяти миль до ста сорока пяти.

Наконец машина, истошно завизжав тормозами, остановилась на одной из улиц, прямо у небольшого кафе, возле которого на тротуаре рылся в мусорном баке бездомный бродяга, грязный, тощий, его руки дрожали. Он пытался найти среди бумаг, банок, пакетов, коробок что-нибудь съестное, но все его усилия были тщетными, в баке ничего интересного и съедобного не попадалось.

Открытый синий автомобиль занесло и он сбил бак. Бродяга в изумлении отскочил к стене кафе, прижался к стеклу витрины и посмотрел на синюю машину. Он сжимал в руках бутылку с какой-то дрянью и, вскинув руки над головой, неверными шагами двинулся к ней навстречу.

— Окошко протереть, леди, — вежливо, но неуверенным голосом обратился бродяга к даме, сидящей за рулем, и, не дожидаясь утвердительного ответа, принялся плескать гадостью из своей бутылки на ветровое стекло, а потом грязным рукавом растирал жидкость по стеклу.

Хозяйка автомобиля, не открывая дверцу, перебросила ногу в ажурном чулке на тротуар и вылезла из-за руля. Бродяга прекратил свою работу — он никогда не видел такой высокой и крепкой дамы.

Женщина приблизилась к бродяге, а тот попытался отпрянуть в сторону, но она уже схватила его за плечи, прижала к себе. От страха у бедняги глаза чуть не вылезли из орбит, на лбу засверкали капли пота, на голове зашевелились волосы. Он медленно скользил взглядом по высокой груди блондинки, поднимаясь все выше и выше: по щетинистому подбородку, по накрашенным глазам, по белым волосам, которые длинными прядями свисали на плечи.

Бродяга пытался вырваться из объятий этой женщины-исполина, но ему не удавалось. Женщина усмехнулась.

— Окошки меня, мальчик, не интересуют.

Она пальцем с длинным ногтем ударила бродягу по носу и легко, как подушку, приподняла его, оторвав от земли, швырнула в витрину кафе.

Тот, пролетев метра четыре по воздуху, спиной расшиб огромную витрину и ввалился в кафе. Посыпались тысячи сверкающих осколков, рухнули коробки.

Женщина-монстр удовлетворенно улыбнулась. А то, что она была монстром, было видно по ее огромной нескладной фигуре.

Завизжала сирены полицейских автомобилей, и две машины вылетели из-за угла и затормозили, не доехав буквально футов двенадцать до синего автомобиля, до бродяги, который корчился среди обломков стекла, до женщины-монстра, которая самодовольно улыбалась и не думала даже убегать от приближающихся к ней полицейских.

Это было очень странно, что полицейские появились так быстро, как будто они ехали следом за синим открытым автомобилем и только поджидали за углом начала боевых действий.

Один выскочил из машины, положил на крышу своего форда мегафон, припал к нему и громко принялся кричать:

— Внимание! Я вам приказываю, оставайтесь на месте и не двигайтесь, иначе мы будем стрелять!

Женщина, сделав два шага, подошла к железному столбу, вмурованному в тротуар, несколько раз решительно качнула его, напряглась и вырвала с огромным куском бетона, из которого торчали прутья арматуры.

Она не спеша вышла на середину дороги, картинно расставила ноги и оперлась на свое орудие.

— Гарри, сделай предупредительный выстрел, — обратился толстый полицейский к молодому сержанту-негру.

Тот мгновенно нажал на спусковой крючок револьвера. Прогремел выстрел. Его эхо гулко прокатилось по безлюдной улице.

У женщины-монстра с головы свалился парик и по черепу густой струей побежала белая жидкость.

— Да это никакая не женщина! — закричал сержант.

— Тогда убить ее! Это опять какая-то мразь из будущего! Немедленно убить ее!

И полицейские принялись суматошно палить в женщину-монстра, по телу которой густыми ручьями лилась белая жидкость, в свете флорисцентных ламп рекламы казавшаяся голубоватой, светящейся, как электрические разряды.

Выстрелы разрывали тело монстра на куски. Отлетали пальцы, части черного мяса плюхались на тротуар. А полицейские все палили, нимало не смущаясь тем, что в барабанах их револьверов уже давно должны были кончиться патроны. А монстр все хохотал, глядя на свою по локоть оторванную руку.

— Черт! Его ничто не берет! — выругался сержант, бросив на тротуар свой револьвер и вытаскивая из машины гранатомет.

Монстр перестал хохотать и повернул в сторону полицейских машин свою обрубленную руку, из обрубка, с гадким скрипом, на шарнире выдвинулась комулятивная ракета, И вот тут-то монстр уже захохотал во всю силу своей глотки. Его обезображенная выстрелами голова светилась фосфорическим светом. Из-под разорванной плоти блестели никелированные, хромированные шарниры, тяги, тросы. Тысячи различных проводов пульсировали и искрились в его ранах.

Вспыхнула дюзами ракета и рванулась в сторону машин. Полицейские попадали на асфальт. И тут ракета с дурацким тихим пшиканьем ударилась о мигалку одной из машин и упала на землю, задымив, как незагашенный окурок.

Из-за машины, подброшенные трамплином, вылетели двое полицейских и грохнулись на поролоновые маты, замаскированные под лужу.

— Нет, нет, нет! — выбежал на середину улицы режиссер и замахал руками. — Эй! Остановите камеру! Дик, ты же обещал, что пламя будет до самого неба. А тут какой-то пшик получился. Всю сцену нужно переснимать.

Дик Маквей, специалист по спецэффектам, пожал плечами.

— Ну знаешь, и у меня иногда получаются промашки, ничего страшного. Вот немножко больше взрывчатки положу — и все будет в порядке.

— Смотри, Дик, если и сейчас не получится, я тебе голову откручу, — режиссер отошел в сторону.

— Да вроде бы я и сейчас нормально взрывчатки положил, — сказал Маквей.

И в этот момент его слова подтвердились. Ракета, слегка шипевшая, лежа на асфальте, взорвалась. Огромней сноп огня в самом деле чуть ли не достиг неба, но во всяком случае взмыл повыше близлежащих домов, рванул вверх.

Публика, наблюдавшая за съемками из-за желтой ленты, натянутой поперек улицы, отпрянула. От полицейского автомобиля оторвалась дверца и ее закинуло к подъезду соседнего дома.

Режиссер отошел к осветителям, отдавая указания, как лучше расположить софиты. Те негромко ругались, говорили, что второй раз сделать такое чудесное освещение, чтобы кровь на монстре горела фосфорическим светом, не удастся. Что этот специалист по спецэффектам все испортил. Режиссер ругался и говорил, что нормальный специалист всегда может достигнуть желаемого.

В общей суматохе никто не обратил внимания, что монстр продолжает двигаться. Только помощник режиссера бежал за монстром с пультом дистанционного управления в руках и беспомощно щелкал клавишами. Робот его явно не слушался и продолжал шагать на толпу людей, сжимая в руках стальной столб с бетонной глыбой внизу, из которой торчали острые прутья арматуры.

— Да сделайте же кто-нибудь что-нибудь, остановите этого чертового робота! — закричал помощник режиссера. — Я не могу с ним справиться!

Люди, сообразив в чем дело, резко разбежались в стороны. Лишь только один мужчина, держащий за руку двенадцатилетнего мальчика, остался стоять на месте. Перед самы\£ монстром, который дико вращал глазами и щелкал челюстями, отскачил в сторону, забежал к монстру со спины и открыл крышку панели управления.

Он что-то сунул туда — в роботе заскрежетали шарниры, разлетелись в стороны электрические искры — монстр беспомощно, упал на тротуар.

— Да что ты делаешь?! — закричал режиссер на мужчину. — Он же стоит двадцать миллионов долларов!

— Уж я-то знаю, что делаю, — оторвался от монстра мужчина и выпрямился во весь рост.

Тут режиссер узнал его.

— Да это же Ролли Тэйлор, неужели ты, неужели в самом деле это ты?! Я же пытался с тобой связаться, пригласить на этот фильм, но мне сказали, ты больше не занимаешься кино.

— Конечно, это я, — самодовольно улыбнулся Ролли и обнял мальчика за плечи.

— А это? — спросил режиссер. — Твой сын?

— Ну, почти что, можно считать, что сын. Я его очень люблю. Это Крис.

Крис продолжал жевать мороженое, скептично поглядывая на поверженного робота, на раздосадованного режиссера, на всю суету, происходившую на съемочной площадке.

— Боже мой, это действительно Ролли Тэйлор! — подскочил к Ролли ассистент режиссера. — Ролли, ты меня помнишь? Я был у тебя ассистентом на фильме «Убийство в тумане», помнишь?

— Как же, помню, помню, привет.

Мужчины крепко пожали друг другу руки.

Ассистент изумленно рассматривал Ролли, он уже давно его не видел, но воспоминания о работе с ним остались навсегда в его памяти, потому что с кем ассистенту режиссера не доводилось потом работать из специалистов по спецэффектам, никто не мог сравниться с Ролли Тэйлором. И ассистент понимал, таких досадных накладок, часто случающихся на этом проклятом фильме, у Ролли Тэйлора никогда бы не произошло.

— А помнишь, Ролли, ту сцену с бензопилой, что ты придумал? Вот это был класс! Дед Мороз с бензопилой был. Вот это здорово, кровь стыла в жилах. Этот фильм был одним из самых кассовых почти год. Да, работать с тобой одно удовольствие.

А режиссер уже стоял рядом с Ролли, как бы не веря счастью, которое само пришло к нему в руки. Конечно, кто же из режиссеров, снимающих фильмы со всевозможными спецэффектами, не мечтал заполучить Ролли Тэйлора. Но тот ушел из кино, исчез, провалился, как сквозь землю, не отвечал ни на какие звонки, на телеграммы и письма, которые слали ему режиссеры и продюсеры.

Ролли действительно ушел из кино. Он занимался тем, что ему нравилось, и дела до кино ему никакого не было, хотя в душе еще гнездились сомнения. Ролли иногда очень хотелось вернуться на съемочную площадку, вновь удивить всех своими открытиями в области пиротехники, робототехники и всевозможных эффектов с искусственной кожей, с ненастоящими глазами, руками.

Все эти штуки лучше Ролли никто не мог проделывать. Кимематографисты сокрушались по поводу его непонятного ухода из кинопроизводства.

— Ты что, Ролли, решил вернуться на площадку? Не выдержала твоя душа?

— Да нет, что ты, Макс, просто решил парнишке показать, как снимается кино.

— А… а жаль, что ты не хочешь поработать, или может быть, Ролли, подумай.

— Нет, Макс, я с этим делом завязал и думаю навсегда.

— Жаль, жаль. Мне так нужен настоящий специалист. Я согласен заплатить тебе тройной гонорар. Ролли, подумай.

— Нет, Макс, деньги меня уже не интересуют. Я занимаюсь своим делом.

Тут же из толпы кинематографической братии к Ролли подскочили еще двое парней.

— Тэйлор, мы тоже ваши поклонники, мы тоже помним все ваши фильмы. Мы на них учились. Нам показывали их, как образцы. Мы помним «Убийство в тумане», помним «Труп в подвале», «Как я разрезал мамочку».

— Да, — самодовольно улыбнулся Ролли. — Это мои фильмы. Я за них получил призы. Хорошо, что вы их еще помните. Иногда я и сам люблю поставить кассету и посмотреть что-нибудь из своего прошлого. Но это бывает редко. Я занят другими вещами.

Поклонники не унимались и, в конце концов, согласились даже на обыкновенные фотографы. Ролли толстым фломастером расписался на двух плакатах, и поклонники, довольные своей удачей, побежали к автобусу. А режиссер все еще пытался договориться с Ролли Тэйлором:

— Послушай, а может все же ты вернешься на съемочную площадку? Даже не ради денег, ради искусства.

— Нет, Макс, понимаеешь, меня это не интересует. Я занимаюсь игрушками.

— Игрушками? Какими игрушками?

— Обыкновенными детскими игрушками. Я конструирую их. Вот если тебе будут нужны игрушки, уникальные, такие, каких нет ни у кого и нигде, то тогда ты можешь обратиться ко мне.

Ролли вытащил свою визитку и подал режиссеру. Тот радостно, как будто эта визитка была чем-то черезвычайно ценным, посмотрел на белый глянцевый картон, прочел имя и фамилию и аккуратно спрятал ее в нагрудный карман.

— Послушай, Макс, у меня к тебе одна маленькая просьба.

— Да, Ролли, я слушаю.

— Ты уж меня извини, но если в другой раз задумаешь снимать что-нибудь страшное, со спецэффектами, то, пожалуйста, делай это подальше от моего дома, хорошо?

Режиссер улыбнулся.

— А мы пошли. Крис, пойдем, пойдем домой. Нас уже ждет мама.

Ролли нежно обнял за плечи двенадцатилетнего мальчонку и они, шагая нога в ногу, двинулись со съемочной площадки к дому.

— Крис, все было здорово? Как ты считаешь?

— Мне очень понравилось.

— Да ну, чушь, по-моему, собачья.

— А чего ты отказалсяс ним работать?

— Знаешь, Крис, кино забирает слишком много времени и нервов. Мне это просто ни к чему.

* * *

Мать Криса, Кин Брэндон, вертелась у зеркала. Она примеривала новые серьги и явно торопилась.

— Ролли, Ролли! — громко позвала женщина, когда услышала, как внизу хлопнула входная дверь. — Мы с тобой уже опаздываем. Скорее. Ты что, забыл, у меня день рождения?

Мягко, бесшумно, со второго этажа квартиры на первый этаж съехал лифт-подъемник. На площадке стоял Ролли. У него на плечах лежала большущая, сверкающая своей странной одеждой кукла. Ее лицо обрамлял ярко красный парик.

— Ролли, ты даже еще не одет, — обратилась к нему Кин. — Как будто никуда не собираешься.

Ролли в это время опустился на колени, согнулся и посадил на мягкий диван огромную куклу, которая беспомощно откинулась на подушки.

— Ты что, забыл обо всем?

— Нет, я ни о чем не забыл, — ответил Ролли, отходя от куклы. — Вот, ну-ка примерь.

Ролли развернул комбинезон со странными блестящими штырями, деталями, рычажками, шарнирами. Кин изумленно посмотрела на этот непонятный ей наряд.

— Ну давай, давай, Кин, скорее. Примерь и мы пойдем.

Молодая женщина неохотно всунула ноги в калоши комбинезона. Ролли помог ей одеться, застегнул замки.

— Ролли, у меня день рождения.

— Да, я знаю.

— Ну к чему этот дурацкий наряд? Ведь день рождения у меня, а не у тебя, — возмущалась Кин.

— Я все знаю, все прекрасно понимаю, — улыбался Ролли. — Ну как тебе нравится твой костюм? — поинтересовался он.

— А что это такое? — не скрывая изумления, спросила Кин.

— Сейчас, минуточку, я только кое-что подправлю, и ты сама убедишься какая это замечательная вещь.

Ролли обнял Кин и щелкнул кнопкой пульта управления, который был прикреплен на поясе комбинезона. Вспыхнули и замигали разноцветные лампочки.

— Ой, а что ты делаешь? — спросила Кин.

— Не спеши, секунда и ты все поймешь.

— Слушай, Ролли, лучше бы ты купил мне что-нибудь во французском магазине.

— Но это тоже замечательная вещь и такую ты не купишь ни в каком магазине, ни во французском, ни в английском, ни в американском. Это уникальный костюмчик. Просто чудо техники. Это моя последняя работа. Я ее сделал специально тебе в подарок.

— Как? Последняя перед нашей свадьбой?

— Если хочешь, пусть будет так, последняя перед свадьбой. Но никак не свадебный подарок, — пошутил Ролли, — над подарком я еще продолжаю работать.

Ролли отошел от Кин, облаченной в черный комбинезон, уселся на мягкий диван, забросив нога за ногу. Он явно любовался своей работой.

— А что мне теперь делать? — Кин подняла руки.

Рядом с ней, с дивана поднялась и ожила сверкающая кукла, изображающая маскарадно-циркового клоуна. Кукла повторяла каждое движение Кин. Едва та шевелила рукой, кукла делала аналогичное движение.

— Что ты от меня хочешь, Ролли?

Ролли скрестил руки на груди. Кин повторила это движение. Ролли повернул голову и посмотрел на куклу. Кин медленно обернулась и увидела куклу — та стояла точно в такой позе, как и она, и так же медленно поворачивала голову в сторону. Кин изумленно улыбнулась.

— Потрясающе, это просто чудо.

Кин взмахнула руками. Клоун повторил ее движение. Женщина повернулась на пятке. Клоун повторил и это движение.

— Ролли, это просто изумительно. Дети умрут от восторга.

— Они умрут от восторга, но только те, которые смогут себе позволить иметь такую игрушку.

— Но ведь не дети покупают игрушки, ведь это родители покупают их.

— Да, деньги платят родители, так что изумятся отцы, когда узнают, сколько стоит эта игрушка.

А кукла смотрела на Кин голубыми глазами, вскинув на лоб синие брови, рот расплывался в улыбке, нос был такой же красный, как и ослепительный парик.

— Кин, указательный палец — это его глаза.

Женщина пошевелила указательным пальцем правой руки — глаза клоуна открылись и закрылись. Кин сделала полуоборот — кукла-клоун тоже медленно, с такой же скоростью, как и Кин, повернулась.

— А как его зовут? — поинтересовалась Кин.

— Я решил назвать его Голубоватеньким.

— А почему такое странное имя?

— А ты посмотри, какие у него глаза.

Кин взглянула на глаза куклы, они действительно были голубые. Она расставила ноги на ширину плеч, вскинула руки и принялась медленно танцевать. Кукла-клоун танцевала синхронно с ней. Это зрелище было очень впечатляющим.

Кин остановилась, а кукла-клоун продолжала танец, так же двигая ладонями, медленно перемещаясь по плоскости пола, не отрывая от него стопы.

— Ой! Что-то случилось! — Ролли подскочил с дивана и подбежал к кукле. — Там у тебя, в боковом кармане, есть маленькая отверточка, подай, пожалуйста.

Кукла-клоун повторила движения женщины. Кин вытащила из бокового кармана отвертку, а кукла вытащила маленькую, фиолетовую бархатную шкатулку-футляр.

— Ой, а это что такое? — изумленно вскрикнула Кин и потянулась руками к шкатулке.

Клоун накрыл своей пластиковой рукой ладонь Кин.

— Ой, Ролли! — Женщина открыла бархатную коробочку и восхитилась.

Там лежали платиновые часы.

— Ой, спасибо, Ролли. Это твой подарок?

— Да, это наш с Голубоватеньким подарок.

Кин бросилась обнимать Ролли, а кукла-клоун, повторяя ее движения, обняла за плечи Ролли и Кин одновременно.

— Тебе нравится?

— Да очень, и ему, по-моему, тоже нравится.

Кин весело смеялась. Ролли шутил. Им было хорошо.

— Погоди, Кин, дай я его выключу, а то он может тебя чересчур сильно обнять и не выпустить из своих объятий. Ведь ему, как и мне, ты очень нравишься. Не правда ли, Голубоватенький?

Кукла-клоун заморгала голубыми, подведенными глазами.

— Ролли, мне можно вылезти из комбинезона?

— Конечно, можно, если ты не хочешь пойти в ресторан в нем. ‘

— Ты что, в таком виде в ресторан?

— А что, чем плох костюмчик? Я его делал два месяца.

— Я не о том, просто могут не так понять.

— Ну тогда переодевайся.

— Ты тоже.

— Только занесу Голубоватенького наверх, в мастерскую, пусть себе отдыхает там.

— Ролли, мы можем опоздать.

— Сейчас, сейчас.

Тэйлор положил на плечо большую куклу-клоуна и направился к подъемнику на второй этаж.

* * *

Вспыхнула лампочка на щитке переговорного устройства, раздался короткий мелодичный звонок. Ролли с куклой на плече приблизился к микрофону.

— Алло, кто это?

— Это я, Майкл, — раздалось из микрофона.

— Хорошо, Майкл, поднимайся.

Ролли нажал на одну из клавиш, открывающую входную дверь. Над головой Кин, возившейся с застежками комбинезона, пролетел небольшой вертолетик. Она вскинула голову, строго посмотрела на сына, который стоял на втором этаже с пультом управления в руках.

— Сколько раз я тебе говорила, никаких вертолетов в доме. Ты опять хочешь побить все вазы?

— Нет, мама, я аккуратно. Я уже научился пользоваться пультом управления.

Ролли самодовольно улыбался, глядя на Криса, играющего с новой игрушкой.

— Смотри, Ролли, я уже научился.

Вертолет действительно послушно выполнял все команды мальчика. Он плавно кружил по залу, облетая кадку с тропическим растением, пролетая у самого окна, у стеллажа, на котором стройной шеренгой стояли тонкие керамические вазы.

— Крис, кончай, я тебя прошу.

Мальчик аккуратно посадил вертолет на журнальный столик рядом с матерью, положил пульт управления и побежал в глубину дома.

— Мама, — послышалось оттуда, — сейчас придет отец?

— Да, сейчас войдет Майкл.

Кин наконец смогла вылезти из комбинезона. Крис привел Майкла. Он, как медвежонок, взгромоздился на плечи своего отца и тот, довольно улыбаясь, вошел в гостиную. В его руках был большой пакет.

— Привет, Майкл, — сказала Кин.

— Привет, извини меня, я просто занимался одним проектом, — протянул Крису подарок. — Крис, я это стащил у нашего капитана.

Мальчик принялся хвалиться часами, подаренными Ролли.

— Смотри, что мне сделал Ролли. Они точь-в-точь как у Трейси. Помнишь Дика Трейси?

— Ты оцени эту полицейскую рацию, Крис, которую я стащил у капитана.

— По-моему, она работает плохо, — небрежно бросил Ролли, проходя мимо.

— Да ну, плохо, зато она настоящая, хоть, может, и плохо работает, — отпарировал Майкл.

— А мне часы, которые сделал Ролли, нравятся больше.

— Ну, Крис, знаешь, это не одно и то же. Моя рация — настоящая. А часы твои просто игрушка.

Мальчик действительно принялся щелкать кнопками рации, перехватывая разговоры полицейских машин в прилегающих кварталах.

Майкл обратился к своей бывшей жене:

— Кин, я могу позвонить?

— Да, пожалуйста. Телефон вон там, — Кин указала на журнальный столик.

Майкл подошел, взял радиотелефон, вытащил антенну, набрал номер и приложил трубку к уху.

Ролли в это время проходил возле Майкла, держа на руках комбинезон. Майкл скептично усмехнулся и пошутил:

— Вы что, никак на карнавал собрались? Но Ролли не ответил.

— Алло, говорит Брэндон.

— ……

— Я вас слышу, шеф.

— …..

— Господи, да вы что, с ума сошли?

— …..

— Я только что отбарабанил пятнадцать часов, — Майкл зло сжал кулак.

— …..

— Хорошо, еду.

Он сложил антенну радиотелефона и посмотрел на Кии, которая глядела на него с нескрываемым сожалением. Из-за этой проклятой работы Майкла в полиции им и пришлось расстаться. Она никогда не любила эту чертову работу: ночные вызовы, бесконечные дежурства, выезды на места преступлений, расследования, вечная опасность, ночи без сна. Ей надоело вечно дожидаться Майкла, опасаясь за его жизнь. Она хотела жить спокойно и уверенно.

— Майкл, но ведь ты обещал взять сегодня на вечер сына?

— Я и возьму его с собой. Крис, пойдешь со мной на работу?

Мальчик радостно заулыбался. По его лицу нетрудно было догадаться, что ему явно хочется пойти в полицию, посидеть за рабочим столом своего отца, посмотреть, как работают полицейские в отделе по расследованию убийств.

— Ты, наверное, думала, что я забыл?

Майкл взял Криса и показал рукой на большой пакет, оставленный им на столе. Кин посмотрела вслед уходящим сыну и бывшему мужу, снисходительно усмехнулась и принялась разворачивать пакет.

— Крис, только веди себя как следует, не хулигань, а не то отец посадит тебя в камеру.

Мальчик заулыбался от такой шутки, ему явно хотелось посидеть в камере с настоящими преступниками, ведь потом, в школе, будет о чем рассказать своим приятелям.

Кин вытащила из пакета шикарный букет, правда немного безвкусный. Да чего можно было ожидать от Майкла?

— Он что, все еще влюблен в тебя? — облокотись на стол и заглядывая в глаза Кин, поинтересовался Ролли.

— Нет, но зато он тебя не очень любит.

— Так я же не женщина, чтобы меня любили мужчины.

* * *

В полицейском участке было многолюдно. Следователи допрашивали задержанных. Там и тут сидели, развалясь в креслах, только что задержанные и привезенные с улицы проститутки.

Майкл, подталкивая нерешительного Криса, прошел к своему рабочему столу. Рядом, на деревянной панеле, были укреплены фотоснимки разыскиваемых преступников. С каждой фотографии смотрели на ребенка отвратительные рожи. Это были отъявленные садисты-маньяки, которыми в последнее время приходилось заниматься Майклу.

Крис удобно устроился на вертящемся кресле и, как заправский полицейский, попытался забросить ноги на стол, но он был еще слишком мал, и его ноги единственное, что смогли, это уперлись в ящик стола.

— Пожалуйста, Крис, ничего здесь не трогай, а то я посажу тебя за решетку. Видишь, вот там камера, — Майкл показал на соседнее помещение, откуда слышались пронзительные крики.

— Майкл! Зайди, пожалуйста, ко мне, — в большую комнату заглянул капитан Сайлок.

Он был без пиджака, на спине его белой рубашки было большое пятно пота, рукава — закатаны, из подмышки, как водится у настоящего полицейского, торчала массивная рукоятка пистолета.

Крису очень нравилось в полицейском участке. Наконец-то он не в кино, а на самом деле видел настоящих полицейских, которые вели допросы, ловили преступников, расхаживали с пистолетами подмышкой по комнатам.

Правда, они были не совсем похожи на тех полицейских, которых ему доводилось видеть в фильмах. И этот капитан Сайлок, только что позвавший его отца, вовсе не похож на начальника отдела, скорее всего он напоминал пожилого школьного учителя, только очень уставшего.

А вот его отец — это другое дело, он был настоящий лихой полицейский: джинсы, крепкие ботинки на рифленой подошве, ковбойская рубашка, ремень, на котором укреплены наручники, запасные обоймы для пистолета и значок. Расхаживал его отец по участку решительно и важно. Сослуживцы относились к нему с уважением, и это очень льстило Крису.

Еще немного посидев за отцовским столом, Крис вытащил из-за пазухи игру, развернул ее и обратился к привлекательной проститутке, которая ждала, когда ее начнут допрашивать.

— Послушайте, мисс, вы не хотите сыграть со мной в скрэбл? Это очень увлекательно.

Девушка с изумлением посмотрела на ребенка, сидящего за столом лейтенанта Брэндона, которого очень хорошо знала.

А Майкл в это время расхаживал по кабинету своего шефа.

— Босс, это же сумасшествие, я не могу поверить.

— Послушай, мы можем предотвратить опасное преступление. Только для этого надо постараться.

— Ладно, вы предлагаете мне заняться этим делом?

— Нет, я не предлагаю, это приказ. Этим делом надо будет заняться немедленно.

— Ну ладно, кто он такой?

Капитан Сайлок бросил на стол прямо перед собой пухлое досье и развернул его.

— Вот, смотри на этого извращенца.

Майкл склонился — аккуратный полицейский формуляр, две фотографии, в фас и в профиль, и десять отпечатков пальцев, фамилия, имя, рост, объем грудной клетки, цвет волос, глаз, вес, особые приметы — все умещалось на одном листе.

— Этот ублюдок отсидел шесть лет за то, что в восемьдесят третьем году порезал манекенщицу.

Капитан Сайлок открыл желтый конверт и вытащил фотографию. Снимок действительно был ужасен: окровавленная девушка лежала на полу; шея, лицо, грудь, плечи были буквально освежеваны. Девушка напоминала русалку, которую растерзали хищные животные и бросили на берегу. Манекенщица лежала в луже крови.

Майкл взял снимок, несколько секунд посмотрел на него, недовольно поморщился.

— Да, босс, ну и работенку вы мне предложили.

— А что ты хотел? Какая есть. И мы ее должны делать.

— Я понимаю, придется.

— И как можно скорее, Майкл, иначе он может натворить еще много гадостей.

— Слушай, капитан, а когда его отпустили?

— Вчера, — бросил Сайлок. — И поэтому за это дело надо браться немедленно, пока еще он никого не зарезал и не убил.

* * *

Ролли и Кин вернулись из ресторана, когда на часах было без четверти два ночи.

— По-моему, Крис нас здесь не ждет, — сказал Ролли.

— Да, Майкл должен был уже его привезти.

— А как насчет выпивки? — поинтересовался Тэйлор.

— По-моему, о ней речь не идет. Ну, может быть, только одну рюмочку, — сказала Кин, сбрасывая с плеч прозрачную шелковую блузку.

— Да, конечно, ведь тебе еще работать. Ты, наверное, сядешь проверять сочинения?

— Конечно, сяду, завтра все тетради должны быть проверены.

Она подошла к своему рабочему столу и посмотрела на пухлую стопку ученических тетрадей. Ролли в это время открыл высокую дверь холодильника и вытащил оттуда именинный пирог со свечами.

— Сюрприз, сюрприз, — заговорил он, передавая пирог Кин.

— Как это мило, Ролли, ты не забыл даже об этом.

Ролли провел по лацкану пиджака и на кончике его пальца загорелось яркое пламя. Кин испуганно вздрогнула. Ролли поднес палец к свече и зажег ее.

— Искусственная кожа? — спросила Кин.

— Да нет, просто новая мазь, — Ролли дунул на палец, пламя погасло. — Искусственная мазь, но как воняет, понюхай.

Ролли понюхал сам, скривился, но засмеялся. Кин засмеялась в ответ.

— Ну, а теперь — твоя работа.

Кин отвела пирог немного в сторону, набрала полные легкие воздуха и, хохоча, дунула на горящую свечу.

— А ты загадала желание?

— Да, загадала.

— А какое? — спросил Ролли.

— Я тебе не скажу.

Кин поставила именинный пирог на стол, Ролли ее обнял и они, медленно покачиваясь, стали танцевать. Ролли все плотнее прижимал к себе Кин, расстегивая молнию на ее платье. Кин не сопротивлялась.

— Если я расскажу тебе свое желание, тогда оно не сбудется.

Они целовались.

— Мама! — вдруг послышалось из двери.

В гостиную вбежал Крис. Кин испуганно обернулась к нему и попыталась застегнуть молнию платья, но это ей никак не удавалось сделать.

Ролли недовольно завертел головой. Он явно хотел сейчас заняться совсем другим.

Следом за Крисом вошел Майкл с желтым конвертом в руке.

— Майкл, а ты что тут делаешь? — изумилась Кин.

— Извините меня, есть разговор.

— Как? С нами двумя?

— Да нет. Мне нужно поговорить с Ролли.

Ролли незаметно застегнул молнию на платье Кин. Он смотрел на Майкла, выжидая.

Когда Крис и Кин покинули гостиную, Майкл подошел к Ролли и положил перед ним желтый конверт. Ролли долго рассматривал фотоснимки, а потом вопросительно взглянул на Майкла.

— Понимаешь, это страшный маньяк, и мы хотим его взять с поличным, то есть на месте преступления, но только так, чтобы он ничего не успел натворить. Мы выставим приманку, вместо девушки буду я, полицейский. Ты понял?

Ролли с изумлением смотрел в глаза Майклу. Он никак не мог понять, чего же тот хочет от него и к чему он затеял весь этот разговор.

— Ия должен превратить тебя в эту манекенщицу? Ты что, Майкл, сошел с ума? Я же ведь не волшебник.

— Мне и не нужен волшебник, я-то знаю, что ты, Ролли, можешь создать любую иллюзию, можешь обмануть кого угодно.

Ролли задумался. Он потер свое лицо, нервно откинул волосы назад.

— Ты напрасно ко мне обращаешься, Майкл, работа с полицией — это не мое дело. Понимаешь, один раз я очень крупно погорел, когда с вами связался.

— Ну, Ролли, пойми, у нас нет иного выхода, — принялся убеждать Майкл. — Думаешь, я не знаю, что произошло несколько лет назад? — Майкл уселся на край стола и положил ногу на ногу. — Думаешь, я не знаю, что произошло?

— А что ты можешь знать?

— Ну ты и твой дружок, лейтенант Лео Маккарти…

— Во-первых, Майкл, Лео никогда не был моим дружком, это раз…

— А я слышал другое. Я слышал, что его выгнали из полиции, — сказал Майкл, — из-за дела, в котором ты был замешан.

— Ну что ж, может быть, — согласился Ролли.

Майкл оглядел огромную квартиру Тэйлора.

— А ты после этого дела вроде бы неплохо устроился?

— Послушай, Майкл, а ты не слышал, что та дама, с которой я тогда жил, была убита? Не слышал?

— Слушай, Ролли, ты сразу же уйдешь оттуда, сделаешь свою работу и уйдешь. Ты даже вспотеть не успеешь, — продолжал убеждать Ролли Майкл.

Но тот поднялся со своего кресла.

— Послушай, приятель, ты знаешь сколько раз мне уже говорили эти слова? Ты знаешь, как я раскаивался, что поверил в них? Нет?

Майкл молчал.

— Если я что-то за свою жизнь понял, так это то, что ничто не бывает таким простым, как говорят люди.

Ролли подошел к холодильнику и открыл дверцу.

— Нет, Ролли, я не хочу пиво и виски тоже не хочу. Я просто прошу тебя помочь нью-йоркской полиции. Нам это очень необходимо. Необходимо мне лично. И, может быть, необходимо всем нам.

— Знаешь, Майкл, — Ролли откупорил бутылку пива. — Я теперь работаю только на одного человека.

Майкл вопросительно посмотрел на Ролли.

— И этот человек — я сам. Я работаю только на самого себя, и поэтому знаю, этому человеку можно доверять, — Ролли ткнул большим пальцем себе в грудь.

— Хорошо, — Майкл собрал фотоснимки и сунул их в желтый конверт. — Хорошо, Ролли, я понимаю все, что ты говоришь. Но у меня к тебе есть еще вопрос. А что бы ты делал, если бы такой мерзавец порезал Кин? — Майкл очень внимательно и строго взглянул в глаза Ролли.

Успокоившись, что Майкл оставил его и ушел, Ролли сделал несколько глотков холодного пива. Потом он увидел Криса, одетого в пижаму. Мальчик смотрел на него широко раскрытыми глазами, стоя в дверном проеме. Он явно слышал весь разговор взрослых.

Крис, как бы не скрывая своего, детского еще, презрения, посмотрел на Ролли, развернулся и ушел в спальню. Тэйлор задумался.

Этой ночью Ролли так и не лег спать. Он сидел в своей просторной мастерской за рабочим столом и вычерчивал на больших белых листах какие-то сложные схемы. Потом взял фотоснимок Майкла, наложил на него прозрачную кальку и принялся дорисовывать женскую грудь, увеличивать бедра, удлинять шею, короткую прическу Майкла делать длинной.

Он сидел до самого утра, склонившись над своим рабочим столом. По всей мастерской были разложены всевозможные игрушки, которые конструировал Ролли. Здесь были замысловатые роботы, различные радиоуправляемые модели, часы со сложными механизмами, которые могли быть одновременно и переговорным устройством, и компасом, и глубиномером, секундомером, и спидометром.

Наконец из одной мастерской он перешел в другую, заполненную самыми современными токарными и фрезеровочными станками, всевозможными прессами, гидравлическими устройствами, пилами.

На стеллажах лежали стопки самого разнообразного пластика, целлофана, слюды. Сверкал хромированный металл, поблескивало пуленепробиваемое стекло.

В этой мастерской было все. С высокого стеллажа Ролли снял свой металлический чемодан, на котором красовалась броская надпись «Специальные эффекты. Кино». Ролли давно уже не открывал его.

Он не заметил, что в дверном проеме появилась уже проснувшаяся Кин. Она с изумлением смотрела на Ролли, который за всю ночь так и не лег в постель.

— Ты что, согласился, Ролли? — спросила Кин.

— А почему бы и нет.

* * *

Через несколько часов в мастерской Ролли Тэйлора было многолюдно — здесь собралась почти что половина сотрудников полицейского управления. Перед расставленными полукругом зеркалами стояла сержант Карли, длинноволосая и привлекательная блондинка.

Ролли скептично осмотрел, наброшенный на плечи девушки-сержанта белый махровый халат.

— По-моему, эта одежда вполне привлекательна. Твой маньяк должен на нее клюнуть. В меру развязно и в меру сдержанно.

Майкл обошел Карли со всех сторон.

— Не знаю, как этот маньяк, а я бы клюнул, — улыбнулся он.

Тэйлор установил на штатив видеокамеру и принялся снимать Карли в движении: то, как она надевает халат, как сбрасывает, как изображает, будто моется под душем.

Наконец Майкл не выдержал сдержанных смешков своих сослуживцев и их разговоров.

— А ну, дегенераты, — зло бросил он им. — Пошли отсюда! Чего уставились?

Раздосадованные сотрудники потянулись к выходу.

— Ну зачем же ты так, Майкл? Им все-таки интересно, — сказал Ролли. — Ведь не каждый из них видел, как снимается кино.

— Но мы, по-моему, собираемся не кино снимать, а проводить операцию, — процедил сквозь зубы Майкл.—

И любопытство тут, не очень уместно. Они уже узнали, что им было нужно знать, а теперь должны остаться только мы втроем: я, Карли да ты.

Но выпроводив всех, в мастерскую вернулся шеф Майкла, капитан Сайлок.

— А про меня, Майкл, ты забыл, я ведь тоже участвую в операции. И вообще, эта идея принадлежит мне. Так что, думаю, мое присутствие тут не помешает.

— Я не против чьего-либо присутствия, — сказал Ролли, — но только попрошу об одном, чтобы меня не толкали под локоть, когда я снимаю. Ведь все зависит от того, как четко будет рассчитан ракурс, как будет поставлена вся сцена.

Наконец репетиция закончилась. Удовлетворенный капитан Сайлок захлопал в ладоши, как будто присутствовал на представлении, а не на подготовке к операции.

* * *

Еще прошло несколько дней, пока Тэйлор успел изготовить все необходимые приспособления. Все накладки, фальшивую грудь, бедра, парик для Майкла. И наконец они всей бригадой выехали на квартиру, где должна была развернуться сцена искушения маньяка, живущего в доме напротив.

Тэйлор вытащил из своей машины тяжелые саквояжи с упакованным в них оборудованием. Майкл помог ему внести их в квартиру. Карли шла налегке, впрочем, как и капитан Сайлок, но он же был начальником и работать ему не полагалось, лишь только следить и давать указания.

В квартире, снятой управлением полиции на месяц, Тэйлор сразу же остановил всю бригаду в дверях. Он послал вперед только одну Карли, чтобы та плотно задернула занавески. И лишь после этого разрешил всем войти.

Он начал распаковывать саквояж. Доставал штативы,

закреплял на кафельных стенах ванны присосками конструкции, на которых растягивал гибкое зеркало. Он ставил матовые экраны, проекторы, в которые уже были заправлены пленки, с заранее отснятыми сценами: обнаженная женщина моется в душе.

На пол ванной он поставил небольшой черный приборчик с отверстием, обрамленным блестящим никелированным кольцом. Защелкал кнопками, из отверстия повалил пар.

Наконец закончив расставлять оборудование, еще раз проверив, как действует матовый экран, Ролли повернулся к Майклу.

— А ты что стоишь, раздевайся.

Майкл посмотрел на Карли.

— Будем менять твой пол, — сказал Тэйлор. — Ведь ты, наверное, признайся, иногда мечтал стать такой же хорошенькой и привлекательной, как твоя жена, правда, бывшая?

Майкл криво усмехнулся и начал раздеваться. Он остался в одних только плавках.

Тогда Тэйлор достал из саквояжа большую мощную накладную грудь.

— Ой, неужели у меня такая? — изумилась Карли.

— Ну что ты, если я на такого гиганта Майкла приложу такую грудь, как у тебя, то он совсем не будет смотреться, ничего соблазнительного, даже маньяк на него не клюнет. А вот эта как раз то, что нужно.

Тэйлор мазал Майкла специальным клеем и прикладывал лоскуты искусственной кожи. После того, как грудь была прилажена, Тэйлор замаскировал гримом стыки и немного попрыскал на Майкла из аэрозольного баллончика, подкрашивая его белую незагорелую кожу.

— Ну вот так, внешне теперь ты готов. Теперь тебя нужно обучить пользоваться своим телом. Запомни, Майкл, микрофон у тебя в левой груди.

Тэйлор нажал пальцем на сосок. Тот опустился внутрь пластиковой груди.

— Теперь ты, Майкл, можешь говорить. А вот это, — Тэйлор подал тяжелую клипсу, — для того, чтобы ты мог слышать Сайлока. Прицепи себе к уху, прямо сейчас, при мне, и проверь, работает ли.

Майкл прицепил за мочку уха тяжелую клипсу и скривился.

— Да ничего, не бойся, — сказал Тэйлор, — у тебя ухо растянется за это время не дальше, чем до шеи. Так что, ничего страшного. Ну-ка попробуй.

Тэйлор вновь нажал на сосок левой груди, и Майкл, нагнувшись к своему пластиковому бюсту, проговорил:

— Алло, алло, шеф, вы слышите меня?

— Слышу вас хорошо, — прозвучал у него под ухом очень чистый голос Сайлока, казалось, что он просто стоит рядом и шепчет, а не сидит возле подъезда в машине.

— Ну ладно, шеф, это проверка связи. Выключаюсь.

Майкл надавил на сосок и связь прервалась.

— А вот это, Майкл, — Тэйлор подал ему наручные часы, — для того, чтобы говорить со мной. Видишь, головка, нажимаешь, включено, вытаскиваешь, выключено.

Майкл поблагодарил и надел на запястье черный браслет часов. Карли уже перестала смеяться, она привыкла к новому виду Майкла и вполне серьезно воспринимала его. Она немного волновалась, ведь им предстояла очень сложная операция по обезвреживанию опасного маньяка.

— Ты все понял? — переспросил Тэйлор. — Ну а теперь, приведем тебя совсем уже в рабочее состояние. Одень халат и не смущай Карли своим бюстом, а то она еще позавидует тебе и попросит меня изготовить ей подобный.

Тэйлор накинул на плечи Майклу белый махровый халат, точь-в-точь тлкой, какой был на Карли, и обкрутил ему голову полотенцем.

— Ну, теперь ты вполне соблазнительная бабенка. Смотри, не подкачай.

— Слушай, Ролли, — сказал Майкл, — а может после операции мы с тобой в таком виде заявимся в ресторан и выпьем? Что, не соглашаешься?

Ролли покачал головой.

— Знаешь, одна женщина у меня уже есть, так что не подкалывайся ко мне, я ей не изменю. Так, Карли, — обратился к сержанту Тэйлор, — теперь повторим все, что мы репетировали. Потом уже будете действовать сами.

— А что, Ролли, неужели вас с нами не будет?

— Мы так не договаривались, — сказал Тэйлор. — Майкл пообещал мне, я буду свободен. Только лишь предоставлю аппаратуру и наряжу вас. Во время операции вами будет руководить Сайлок.

— Мне было бы куда легче, — проговорила Карли, — если бы вы были с нами, мистер Тэйлор.

Ролли немного замялся. Девушка, уловив его колебания, сказала:

— Мне с вами было бы спокойней.

— Ладно, я кое-что придумал, хоть не совсем рядом, но все же я буду с вами.

Он достал из кармана два небольших циллиндра, приколол один из них булавками к большой мочалке, лежащей на верхней полке над ванной, и нацелил отверстие циллиндра прямо на душ.

— Если ты не стесняешь, Майкл, то я буду присматривать за тобой.

— А что это? — удивился Майкл.

— Камера, — коротко ответил Ролли.

— По-моему, у тебя, Ролли, уже паранойя. Ты свихнулся и можешь сейчас достать из кармана все, что угодно.

— Да, нет, Майкл, это самая современная технология.

Ролли примостил вторую камеру за зеркальной полкой так, что ее почти не было видно.

— Да, мой сын Крис, все-таки прав. Ты, Ролли, нормальный парень. Зря я на тебя злился, — пожал руку Тэйлору Майкл.

— Жаль, что я не могу о те0е этого сказать, — пощелкал пальцем по пластиковой груди Майкла Тэйлор.

Мужчины, довольные друг другом, рассмеялись. Рассмеялась и сержант Карли. Она скрестила руки и смотрела на привлекательных парней. Ей нравились они оба, своей уверенностью и сговорчивостью — Ролли, своей мужественностью и решительностью — Майкл.

Пока Майкл, Тэйлор и Карли уже по третьему разу репетировали всю операцию, на город опустились сумерки. К дому подъехала машина, в нее пересели капитан Сайлок и еще два сотрудника полиции.

— Что там происходит? — высунулся из окна машины Сайлок и посмотрел на освещенные окна квартиры, снятой управлением полиции. — Что они там делают? — Он достал рацию, щелкнул тумблером и начал вызывать: — Майкл, Майкл, ответь мне. Это капитан Сайлок.

Послышался треск и прозвучал отчетливый голос Майкла:

— Мы репетируем, уже заканчиваем.

— Тэйлор еще с вами?

— Да, шеф.

Слушайте меня. Не предпринимайте ничего, не начинайте операцию, пока Тэйлор с вами. Начнете только тогда, когда он уйдет. Конец связи.

— Ясно, шеф.

Сайлок щелкнул тумблером и положил рацию на колени. Через десять минут из подъезда, со своим неизменным металлическим чемоданчиком в руке, вышел Тэйлор. Он обернулся на машину, узнал Сайлока и хотел махнуть ему рукой, но тут же спохватился — операция уже началась, и он не имел права никому подавать никаких знаков. Да и вообще, свою работу он уже сделал, здесь он просто прохожий, лишний человек.

Тэйлор открыл заднюю дверь своего микроавтобуса самой последней модели, забросил чемоданчик под сиденье и сел за руль. Но отъехал он недалеко, лишь свернул за угол и тут же затормозил. Перегнувшись через сиденье, распахнул дверцу, ведущую в салон микроавтобуса.

Там, на узком столе, стояли четыре небольших монитора. Экраны их были погашены. Тэйлор уселся на маленький вертящийся табурет, защелкал тумблерами, включая питание. Экраны заполнились полосами, Ролли крутил ручки настройки. Наконец все четыре монитора работали нормально. На каждом из них было свое изображение. Он хоть и показал Майклу две камеры, которые установил при нем, но еще две он приладил раньше, ничего никому не сказав о них.

Все-таки Тэйлор любил делать сюрпризы и был очень любопытным человеком. Ему страшно хотелось увидеть, как работает его аппаратура, не подведет ли она во время операции. Он боялся, что наспех обученные Майкл и Карли не сумеют воспользоваться всеми возможностями его чудесной техники. И тогда он через наручные часы сможет давать Майклу советы, как и что делать.

Наконец сидящие в машине полицейские оживились. Сайлок предупредительно поднял палец. К подъезду дома подходил человек в синем костюме.

Он шел, не спеша, не оглядываясь по сторонам. Его лицо было очень бледным. Конечно, тюрьма еще никому не прибавляла здоровья и не шла на пользу. Только днями выпущенный на свободу маньяк зашел в подъезд и поднялся к себе на этаж. В его окнах загорелся свет.

— Ну все, ребята, выходим, — сказал Сайлок. — Мы должны занять места на наблюдательном пункте.

Он опустил в карман плаща тяжелый морской бинокль и с рацией в руке направился к дому. Сайлок, став у окна, направил свой бинокль на балкон квартиры маньяка.

Тот только что начал переодеваться. Он медленно снял пиджак, повесил его на плечики и бросил на кресло. Потом начал было растягивать узел галстука, но тут словно почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся к окну. .

Сайлок на всякий случай, хоть и стоял в темноте, сделал шаг назад. Потом достал из кармана рацию, нажал кнопку и проговорил:

— Майкл, начинаем.

Майкл подал знак Карли. Та подошла к окну и раздвинула шторы.

— Ты, Карли, прохаживайся, прохаживайся возле окна, — шептал Майкл, сидя на полу под окном. — Возбуждай, вот так, закинь голову, проведи руками по волосам, потрогай свою грудь. Немножко пошире распусти халат.

Карли сама прекрасно знала, как нужно соблазнять мужчину. Она ходила взад и вперед вдоль окна, плавно покачивая бедрами, держа руку на талии.

Тэйлор, сидя в своем микроавтобусе, переводил взгляд с одного экрана на другой.

— Ну вроде бы все в порядке, — сказал он сам себе. — Ребята хорошо работают. У них должно получится.

Сайлок спрятал рацию в карман и вновь припал к биноклю.

Маньяк бросил взгляд на открытое окно, за которым прохаживалась Карли. Было ясно — он уже не в силах оторвать своего взгляда от девушки, своего кровожадного и жаждующего взгляда.

— Ну все, по-моему, клюнул, — прошептал Сайлок.

Маньяк выключил свет, чтобы лучше видеть происходящее в окнах напротив.

— О черт! — прошептал Сайлок, — Я потерял его из вида.

Но тут из-за балконных дверей показалось освещенное уличным фонарем лицо маньяка, глаза, горевшие недобрым огнем. Сайлок метнулся в сторону и тоже спрятался, маньяк постепенно выходил из своего укрытия. Он был не в силах сдерживать свои желания, его руки тряслись, он вцепился ими в поручни и сладострастным взглядом впился в девушку.

Карли в это время вытянула из волос шпильки, и волосы водопадом рассыпались по ее плечам.

— Щетку, щетку возьми, — шептал Майкл. — Расчесывай волосы. Вот так, закидывай голову.

Карли расчесывала свои волосы, прикрывала глаза, облизывала губы.

Маньяк помимо своей воли повторял все ее движения. Так же высовывал язык и проводил по губам, взбивал руками несуществующие длинные волосы. Потом, ослепленный фонарем, он приложил ладони к глазам, прикрывшись от яркого света, и замер.

Карли исчезла из поля его зрения, зайдя за стену. Но через несколько секунд она появилась в узком окне душа, сбросила халат. Маньяк вздрогнул. Девушка была обнаженная. Теперь он уже совсем не мог совладать с собой, его желания были сильнее разума.

Карли отодвинула матовый экран-занавеску, установленный Ролли Тэйлором, и зашла в душ. Потом вернула экран на место. Она отошла в сторону и включила проектор.

На экране возникла запись — та же Карли мылась в душе. Она подставляла свое лицо под струи воды, массировала плечи, грудь, живот.

А настоящая Карли в это время на коленях ползла к окну, возвращаясь к Майклу.

Иллюзия была полной. Маньяк даже не заметил подмены. Легкий пар шел из аппарата, установленного Тэйлором, и вылетал из раскрытого окна душа на улицу.

— Ну как я? — спросила Карли, наконец добравшись до Майкла.

Тот помог ей и они забились в угол.

— Карли, молодчина, скорр получишь Оскара за лучшую эротическую роль года.

— Ну ты и скажешь, — Карли стояла рядом с Майклом и сжимала ему руку. — Как ты думаешь, клюнет?

— Ну, если он не клюнет, значит в тюрьме его сделали импотентом, — сказал Майкл. — Я бы, честно говоря, клюнул.

— Это еще у нас впереди, Майкл. Ты же теперь разведенный и свободный человек.

— Ладно, поговорим после. Лучше думай об операции. Все еще впереди. Не отвлекай меня, ведь твоя роль уже закончена, а мне еще только предстоит играть.

— Ладно, желаю удачи, — Карли сжала руку Майкла и вышла через черный ход.

Ее уже ждал один из полицейских. Он набросил на плечи девушки черный плащ и они вместе спустились к машине.

Ролли переводил свой взгляд с одного монитора на другой. Он недовольно морщился. Потом поднес свои часы-рацию к губам, включил кнопку и позвал:

— Эй, эй, Майкл, отзовись.

Майкл засуетился, потом вспомнил про часы, тоже нажал кнопку и приблизил свое лицо к камере.

— Что, Ролли?

Сделай-ка ты поменьше пара. Это все-таки душ, а не пожар.

— А как это сделать?

— Подойди к панели управления, она в том черной ящике.

Хорошо, — Майкл склонился и недоуменно рассматривал неподписанные клавиши управления.

— А теперь, поверни единственную крутящуюся ручку, только не трогай клавиши, против часовой стрелки.

Майкл задумался, глядя на электронный циферблат своих часов, где пульсировали цифры. Потом повернул ручку, конечно, по часовой стрелке.

Всю ванную комнату заволокло едким дымом. Майкл закашлялся.

— Ты что, сумасшедший? — твердил в свои часы-рацию Тэйлор.™ Ты что, не знаешь, как движутся стрелки? Поверни в обратную сторону.

Майкл, махая руками и разгоняя дым, все-таки добрался до регулятора и повернул его обратно.

— Если ты еще раз повернешь ручку не в ту сторону, то приедут пожарные.

Тзйлор, конечно, не был удовлетворен тем, как отладил прибор Майкл. Дыма все равно было слишком много. Но теперь он уже не хотел рисковать, боялся, что Майкл все испортит. И поэтому оставил все, как есть.

Изображение Карли на матовом экране сладострастно изгибалось. Она растирала свое тело ярко-красной мочалкой, прикасаясь поочередно то к правой, то к левой груди. Она ласкала свои ягодицы, гладила ладонью бедра.

Маньяк исступленно облизывал пересохшие губы, он не мог оторвать свой взгляд от окна душевой. Он дрожал. На лбу выступил пот. Синяя рубашка прилипла к спине. Маньяк сильно, до боли в суставах, сжимал поручни. Казалось, что еще мгновение, еще несколько долей секунд и он бросится на девушку, которая продолжала сладострастно выгибаться под струями воды.

— Внимание, что-то произошло, — Сайлок вновь припал к биноклю.

Маньяк отошел от окна.

— Внимание, всем приготовиться.

— Внимание, — все слова капитана дублировал полицейский в рацию.

Послышался голос Майкла:

— Шеф, я вас слышу, продолжаю операцию.

— Кажется, сорвался, ничего не получится.

Маньяк отошел от окна и снова включил свет. На спине его рубашки было явно видно большое пятно пота. Мужчина открыл шкаф и вытащил на себя небольшую шуфлядку.

Сайлок, не отрываясь, следил в бинокль за малейшим движением маньяка.

Мужчина что-то перебирал в шуфлядке, что-то отодвигал, он явно искал какой-то предмет. Наконец в его руках появился остро отточенный, изогнутый, с кровожадным лезвием нож. На лезвии было два глубоких кровостока.

— Майкл, Майкл, — Сайлок снова взял рацию. — Приготовиться, он идет к тебе. Внимание, приготовиться. У него в руках нож. Не волнуйся.

Сайлок отошел от окна, следить уже за чем-нибудь было невозможно.

В это время в наблюдательный пункт полицейский в штатском ввел Карли. Она, хоть и была в накинутом на плечи, темном плаще, но все равно поеживалась от холода и дрожала от возбуждения, ведь ей впервые довелось участвовать в подобной операции. Это было не то, что останавливать машины на дороге и проверять документы, вести бесконечные разговоры с задержанными, заполнять формуляры, возиться с документацией.

— Ну как дела, Карли? — Сайлок подошел к сержанту.

— Ничего, ничего, шеф.

— Расслабтесь, расслабтесь. Не переживайте, а то вы вся дрожите. Все будет хорошо.

— Да, я пытаюсь, но пока это у меня не получается. Я, видимо, не привыкла к подобным вещам.

— Ничего, со временем опыт придет. Не волнуйтесь, сержант Карли. Ребята, за мной.

Сайлок распахнул дверь и трое полицейских двинулись за ним.

А маньяк в это время, пряча в кармане остро отточенный нож, уже спускался по лестнице.

— Ну, Ролли, теперь я специалист по спецэффектам! — закричал, поднося ко рту часы Майкл, когда матовый экран погас.

Он поднял с пола прибор, который пускал пар, и направил его струи в объектив камеры.

— Кончай, Майкл, прекрати, — попробовал урезонить развеселившегося Майкла Ролли. — Прекрати, это не шутки.

— Понял, понял, шеф! — прокричал в часы Майкл и поставил на пол прибор, из которого продолжал валить пар. — Ролли, через десять минут все будет закончено и я тебя угощаю. Помнишь наш уговор, только вначале ты поможешь мне снять эту чертову грудь. Она мне ужасно мешает, сковывает движения.

— Ладно, с удовольствием помогу. Все, конец связи.

— Понял, понял, Ролли, счастливо, до встречи, — проговорил Майкл и нажал на кнопку часов.

Майкл вытащил пистолет, спрятал его за спину и проговорил уже сам себе:

— Ну давай же, здоровяк, иди сюда. Сейчас ты получишь свое, — он посмотрел на двери парадного, туда, откуда должен был появиться маньяк-убийца.

На всякий случай он прислонился спиной к двери черного хода.

В дверях парадного заскрипел замок. Дверь медленно приоткрылась и в узкую щель заглянул убийца. В одной руке он держал тяжелые ножницы-кусачки, а в другой сверкнул остро отточенный нож.

— Я его вижу, он идет, — проговорил Майкл, нажав на правый сосок груди.

Следом за маньяком в подъезд поднимался Сайлок с тремя полицейскими. Они уже вытащили свои пистолеты и сняли с предохранителей.

Ролли неотрывно следил за экранами мониторов. Он видел и то, что происходит в коридоре, и то, что происходит в ванной комнате.

Майкл, боясь, что маньяк вблизи может не принять его за девушку, повернул рычаг парогенератора по часовой стрелке. Сильная струя серебристого дыма заполнила ванную комнату.

Убийца двигался неторопливо, осторожно прислушиваясь к малейшему шороху.

— Слишком много дыма, слишком много дыма, — шептал сам себе недовольный Ролли. — Зачем он напустил столько дыма? Я почти ничего не вижу.

Маньяк крепко сжимал рукоять ножа. Так же, а может еще крепче, сжималпистолет Майкл.

— Ну давай, давай, тебя ждут, — следя за изображением убийцы, приговаривал Ролли и тяжело дышал, как будто дым заполнял не ванную комнату, а салон его микроавтобуса.

Майкл приподнял свой пистолет на уровень плеча и стал в боевую позу, готовясь выстрелить.

Маньяк остановился прямо перед душевой комнатой. Наконец он вступил в клубы пара и, поводя перед собой осторо отточенным ножом, двинулся в направлении девушки, которая, как ему казалось, моется в душе.

В это время за спиной Майкла бесшумно открылась дверь черного хода. Рука в перчатке схватила его за голову, запрокинула ее, и острый нож полоснул по горлу.

Майкл вскрикнул и рухнул на белый кафельный пол. Из перерезанных артерий хлынула густая кровь, быстро заливая белоснежный кафель.

Маньяк-убийца вздрогнул и посмотрел на тело девушки, облаченное в белый халат, которое лежало в огромной луже крови.

Ролли все это увидел, выскочил из автомобиля и бросился к подъезду. Но капитан Сайлох и полицейские уже открыли дверь и вошли в квартиру.

Маньяк-убийца, увидев, что ему здесь больше нечего делать, и, явно не поняв, что же произошло в душевой, выскочил в коридор.

В это время туда же ворвались Сайлок и трое полицейских с пистолетами на изготовку.

— Стоять! Ни с места! Не двигаться!

Маньяк-убийца было дернулся в сторону. Сайлок нажал на курок своего револьвера и три пули попали в грудь маньяка. Тот вскинул руки, выпустил нож, который сверкнул в воздухе и воткнулся в паркет, звонко зазвенев.

— Вызови «скорую помощь», — приказал Сайлок одному из своих помощников. — Скажи, что здесь убит полицейский.

Тот незамедлительно бросился выполнять приказание босса.

Ролли, тяжело дыша, поднимался по крутым лестницам черного хода.

— А ты, — обратился Сайлок к другому помощнику, — присмотри за сержантом Карли. Как бы чего не вышло и с ней.

Тот тоже бросился выполнять приказание босса.

На лестнице черного хода Ролли буквально сбил с ног высокого седеющего мужчину, который стаскивал с рук черные перчатки. Мужчина с изумлением посмотрел на спешащего наверх Ролли, отвернулся и вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее бросился вниз.

— Эй! — спохватился Ролли. — Эй! Стой! Стой!

Но мужчина уже грохотал по ступенькам лестницы двумя этажами ниже. Ролли несколько секунд еще рассуждал, куда ему броситься — то ли гнаться за убегающим человеком, то ли броситься в квартиру, где лежит Майкл. Он выбрал первое.

— Эй! Стой! Остановитесь! Остановитесь! — закричал Ролли, бросившись бежать вниз по лестнице.

Выскочив на улицу, он увидел, как мужчина успел залезть в автомобиль и завести мотор. Ролли стучал по кабине.

— Ты, стой!

Но мужчина не реагировал. Машина, набирая скорость, рванула с места, Ролли упал и покатился по асфальту. Машина резко затормозила, развернулась и понеслась на Ролли. Ослепленный фарами, он на какую-то долю секунды растерялся. И если бы еще растерянность продлилась хотя бы мгновение, он бы оказался под колесами машины.

Но Ролли успел сгруппироваться и отскочить в сторону. Машина, сбив тяжелый мусорный бак, понеслась по темной улице с выключенными фарами. А Ролли бросился в квартиру.

Там стоял Сайлок, недоуменно разводя руками. Ролли ворвался в квартиру.

— Он сбежал! Он сбежал! — тяжело дыша, пытался объяснить капитану Сайлоку Ролли.

— Кто сбежал? Что ты несешь? Я его только что убил. Вот он лежит, сукин сын. Посмотри, — и Сайлок указал на труп маньяка с тремя дырками в спине.

В паркете торчал окровавленный нож.

— Нет! Нет! В комнате был кто-то еще!

Ролли нагнулся, рассматривая окровавленное лезвие ножа.

— Откуда тебе это знать? Ведь ты же ушел из здания, я сам это видел, своими глазами.

— Я поднимался по спасательной лестнице.

— Подожди, подожди, — попытался остановить Ролли капитан Сайлок. — Здесь было только два человека, только два, запомни это. Майкл и маньяк. Только два. А если ты и встретил кого-нибудь на лестнице, то это совсем не значит, что он вышел именно отсюда, именно из этой квартиры. Так что успокойся. Для всех нас это большая беда, большое горе. Я не знаю, как это сказать его сыну. Послушай, Ролли, может ты возьмешь на себя еще одну обязанность и расскажешь страшную новость маленькому Крису, кажется так зовут сынишку Майкла?

— Да, да, Крис. Крис, зовут мальчика, — беспомощно проговорил Тэйлор, опустив голову.

— Майкл мертв. Это, наверное, потому, что так много дыма, — отмахиваясь носовым платком, проговорил Сайлок, как бы перекладывая всю вину за убийство полицейского на плечи Ролли. — Этот мерзавец убил Майкла. Какой был хороший полицейский. Да выключи ты к черту эту свою сраную машину! От нее столько дыма, что я уже и тебя не вижу.

Ролли вошел в душевую, где в луже крови лежал Майкл с пистолетом в руке, и щелкнул тумблером. Машина перестала урчать. Дым медленно рассеивался.

— Господи, Майкл, но почему это должно было произойти? Зачем? Я не понимаю, — от откинулся к стене и крепко сжал виски руками. — Но почему? Почему? Боже, почему? — повторял Ролли, обращаясь неизвестно к кому.

В душевую вошел капитан Сайлок.

— Тэйлор, тебе лучше поехать домой. Ты будешь нужен сыну Майкла. Слышишь меня?

— Да, да, слышу.

Ролли неотрывно смотрел на часы, которые буквально полчаса назад помог застегнуть Майклу. Незаметным движением он снял одну из камер и сунул в карман. Ролли хотел забрать и вторую камеру, которая стояла за зеркальной полкой, но капитан Сайлок внимательно следил за ним, и Ролли опустил уже было занесенную руку. На всякий случай все же он задвинул зеркало и прикрыл маленькую, похожую на авторучку камеру.

Ролли сковывал этот пристальный взгляд капитана Сайлока. Он и в самом деле чувствовал себя виноватым. Дыма было действительно слишком много.

Капитан Сайлок еще несколько раз взмахнул руками, отгоняя назойливый дым, и тогда Ролли, увидев, что в ванную комнату зашли двое полицейских, сказал:

— Ладно, капитан, не буду вам мешать. Надеюсь, я не должен именно сейчас давать показания?

— Дз нет, мистер Тзйлор, работы пока и без вас хватит. Вы все же поспешите, сообщите Крису о смерти отца. Только постарайтесь сделать это как-нибудь более тактично, чтобы мальчику было не так тяжело. Вам это будет легче сделать, чем мне.

Ролли приподнял руку на прощание, так ничего конкретного и не пообещал.

Выйдя из подъезда он сел в свой микроавтобус, но не за руль, а сразу в салон, где все еще мерцали экраны мониторов. Он потер виски пальцами, как бы приходя в себя. Включил кнопки перемотки видеомагнитофонов и отогнал пленки на самое начало записи.

Вновь возникла ванная комната, заполненная дымом, в которой двигался еле видимый силуэт Майкла.

Ролли казалось невыносимо долгим ждать, когда вновь в этом тумане возникнет рука убийцы с ножом. Но и включить ускоренную проекцию ему не хватало сил. Тогда он поднял телефонную трубку и по памяти, не заглядывая в записную книжку, набрал номер.

Ответил автоответчик:

— Представьтесь и говорите.

— Лео, — заспешил Ролли. — Не знаю, работает ли твоя чертова машина, но ты знаешь, где меня найти. Сделай это обязательно. А если ты сейчас в квартире, то, пожалуйста, возьми трубку. Ты мне срочно нужен.

Тэйлор немного подождал, но трубку никто так и не поднял. Из этого Ролли заключил, что Лео Маккарти в самом деле нет дома. Он не так уж часто последнее время беспокоил его звонками. И после слов о том, что он очень нужен Ролли, Лео обязательно бы отозвался.

Когда в тумане, Ролли увидел на экране Майкла и руки в черных перчатках, схватившие полицейского за шею, Тэйлор нажал клавишу стоп-кадра. Он долго и беспомощно вглядывался в серый призрачный туман, неподвижно застывший на экране монитора.

Он пытался увидеть, кто же, кто же тот, убивший Майкла. Ролли был абсолютно уверен, что это не убийца-маньяк нанес смертельную рану Майклу, что это кто-то другой, третий, что это, возможно, тот, кого он встретил на лестнице черного хода. Но на экране ничего конкретного рассмотреть было невозможно.

Ролли щелкнул кнопками видеомагнитофона, экраны погасли. Он вытащил кассету, спрятал ее в сумку. Кассета, вот что было самым важным из всех вещественных доказательств. И о ее существовании не знал никто, кроме него. Ролли в этом был уверен.

Тэйлор понял, что здесь, в машине, он ничего не сможет уяснить, что только дома, в хорошо оснащенной мастерской, где есть специальные компьютеры, он сможет разобраться с видеозаписью.

Он вновь потер виски руками, тяжело вздохнув, встал, пробрался на сиденье за руль, завел мотор и поехал домой.

Через полчаса, оставив машину у подъезда, с кассетой в сумке Ролли поднялся в свою квартиру. Он чувствовал себя очень плохо, на душе творилось что-то неладное. Чувство вины не покидало его, когда он открыл дверь в гостиную.

— Ну как все прошло? Хорошо? — сразу же спросила Кин.

Ролли на секунду задумался, не зная что ответить.

Кин с Крисом сидели на мягком диване перед телевизором и щелкали пультом управления, просматривая последние новости, рекламу и комедию по разным программам одновременно..

Кин по лицу Ролли поняла, что произошло' что-то очень плохое. Но она при мальчике не захотела спрашивать.

— Произошло несчастье, — все же решился сказать

Ролли, он пересилил самого себя и произнес эти страшные слова. — Крис, Кин, Майкл погиб, его уже нет.

Мальчик крепко сжал кулаки, прикрыл глаза. Казалось, что еще мгновение и он громко, по-детски, заплачет. Но этого не произошло. Крис сдержался. Кин гладила сына по голове, как бы пытаясь этим нехитрым движением успокоить ребенка и отогнать тяжелые мысли.

Ролли попробовал взять Криса за руку, но тот зло вырвал ее и убежал в спальню.

* * *

На следующий день Ролли, Кин и Крис подъехали к дому Майкла. Они поднялись на лифте на шестой этаж и вышли на площадку. Раньше Ролли тут никогда не был, и Кин показала ему дверь.

Дверь была незакрыта, из-за нее слышались голоса.

— Крис, — обратился Ролли к мальчику, — если не хочешь, то не заходи.

Мальчик недоуменно посмотрел на Ролли.

— Я понимаю, тебе тяжело.

— Нет, — твердо сказал Крис. — Я хочу. Я должен зайти в квартиру отца и забрать свои вещи.

Ролли пожал плечами.

— Ну что ж, Крис, это твое право. Тогда пойдем, — и он легко толкнул дверь.

В квартире хозяйничали полицейские. Кин с удивлением смотрела на то, как в гостиной валяются выложенные из шкафа вещи, как толстый сержант снимает одну за другой книжки с полки,'перелистывает их и откладывает в сторону.

На письменном столе Майкла лежал большой целлофановый пакет, набитый записями, пометками, блокнотами.

Казалось, никто не обратил на вошедших внимания. Лишь только лейтенант полиции, которого Кин знала в лицо, молча кивнул им. Крис пошел в свою комнату. Кин и Ролли зашли следом за мальчиком.

Полицейский, сидевший за компьютером Криса, резко повернулся:

— Вы что, читать не умеете, на дверях же написано «Место преступления. Не входить!».

Кин зло посмотрела на него.

— Вы что, родственница? — спросил полицейский.

— Я его бывшая жена. Мы пришли забрать некоторые вещи. А это его сын, — Кин показала на мальчика. — Кстати, лейтенант, что здесь происходит? Ведь Майкл жертва, а не подозреваемый. Что это? Обыск?

— Мы должны разобраться во всех деталях. Вы же, наверное, сами заинтересованы в том, чтобы выяснить детали смерти своего мужа, — сказал полицейский и вновь защелкал клавишами компьютера.

Крис подбежал к нему, схватил стопку дискет и сунул себе запазуху. Полицейский хотел остановить его, но Крис крикнул:

— Это мое! Это мои игры!

— Миссис Брэндон, скажите сыну, если он уже не слушается меня, то, что здесь ничего нельзя брать, пока не разрешит вышестоящее начальство.

— В конце концов, что это за идиотский обыск? — возмутилась Кин.

— Извините, миссис, но мы просто выполняем свою работу. Если хотите, свяжитесь с начальством, выясните детали.

Полицейский вложил новую дискету в компьютер и вывел на дисплей информацию.

Ролли подошел к нему, облокотился на спинку кресла и сказал:

— Неужели вы не видите, это же игры мальчишки?

Полицейский водил карандашом по экрану монитора и остановился на одном из названий файлов.

— Это мое! — настаивал Крис. — Я в это еще играю.

— А что это за игра такая «Бейккер»?

Крис не успел ответить, как тут вмешался Ролли:

— Да послушайте, лейтенант, неужели вам не видно — это диск мальчика.

Кин быстро вытащила из дисковода дискету.

— Лейтенант, не нужно вам быть таким настойчивым, — продолжил Ролли, поймите, парнишка только вчера потерял отца, ему же здесь все очень дорого.

Полицейский помялся, но все-таки смирился.

— А, ладно, черт с вами. В конце концов, парнишка мог забрать эти дискеты и пару дней до смерти отца. Так что, ничего страшного не произойдет.

— Благодарю вас, — сказал сухо Ролли.

Они еще некоторое время походили по квартире, складывая книжки, которые им разрешили взять, некоторые вещи Криса в большую картонную коробку от телевизора. Вместе с ней в руках Ролли и вышел из квартиры, погрузил все в свой микроавтобус, но не успел захлопнуть заднюю дверь, как к ним подошел капитан Сайлок.

— Кин! — окрикнул он.

Женщина обернулась.

— А, Рэй.

— Мне очень жаль, — сказал капитан. — Я вам сочувствую.

Тут он увидел Криса. Присел перед ним на корточки, обнял за плечи и заглянул в глаза.

— Крис, твой отец был очень хорошим полицейским, — он потрепал мальчика по щеке. — Он был лучшим полицейским, — продолжал Сайлок, потому что Крис ему не отвечал. — Лучшим из тех, кого я когда-нибудь знал. Ему посмертно обязательно дадут золотой значок, и ты его получишь вместо отца, хорошо?

Крис молчал. Тогда за него ответила Кин:

— Спасибо, капитан.

Сайлок поднялся и Крис подошел к машине.

— Ролли, — окликнул капитан.

Тэйлор неохотно подошел к нему.

— Я звонил тебе сегодня утром.

— Да, наверное, меня не было дома.

— Ролли, послушай, тебе нужно подъехать на ту квартиру, где убили Майкла, забрать кое-какие свои вещи.

— Они мне так срочно не нужны. Мне тяжело туда возвращаться. Надеюсь, ничего не пропадет, — сказал Ролли и отвел взгляд. — Да и вообще, честно говоря, многое из них мне уже не нужно. Это осталось со времен моей работы в кино.

— Да нет, Ролли, мы тебе все отдадим в целости и сохранности. Может что-нибудь нам и потребуется на время расследования, но я думаю, дело закроют быстро. Ведь в нем все ясно.

— Ну тогда я пошел.

— Погоди немного, — остановил его Сайлок. — Одну из твоих вещей я принес. Может она и не твоя, а, Ролли?

Сайлок вынул из кармана плаща миниатюрную видеокамеру, похожую на толстую авторучку.

— Да, это я там оставил. Это транзисторный передатчик для радиосвязи, — соврал Ролли.

Сайлок сразу же насторожился.

— Ладно, будет тебе рассказывать, Ролли. Это же миниатюрная видеокамера. Почему ты не сказал мне о ней?

— Майкл сам попросил меня ее поставить в последний момент. Уже не было времени говорить об этом.

— Да нет, с Майклом у нас был договор, он не мог ни о чем тебя просить, не проинформировав меня.

— Думайте, капитан, что хотите. Это не мои проблемы.

— Нет, мистер Тэйлор, это ваша проблема и моя, кстати, тоже.

— А в чем, собственно, дело? — спросил Ролли.

— Ты говорил, что столкнулся с каким-то типом на черной лестнице, — сказал Сайлок. — Так вот, вполне возможно, этот тип бывший полицейский.

Ролли пристально посмотрел в невозмутимое лицо капитана.

— Так и вы, капитан, наконец-то поверили мне, что не маньяк убил Майкла, а именно тот тип, с которым я столкнулся на лестнице?

— Может быть, может быть, но это еще нужно проверить. Во всяком случае, мне будет интересно, если ты расскажешь о тех делах, которые с тобой обсуждал Майкл.

— Капитан, вы же понимаете, какие у меня могли быть отношения с Майклом. Я собираюсь жениться на его бывшей жене. Никаких дел мы с ним раньше не обсуждали. Впервые он серьезно поговорил со мной, только взявшись за дело этого маньяка.

— Но, может быть, — перебил его Сайлок, — Майкл обсуждал какие-нибудь дела с Кин?

— Не думаю, — сказал Ролли. — Кин вся его работа ужасно надоела, и именно из-за службы в полиции они разошлись.

— Ну ладно, мистер Тэйлор, — наконец сказал Сайлок. — Если что, я позвоню вам домой. Вы же не собираетесь уезжать из города? — прищурил глаза капитан.

— Нет, — немного поспешно ответил Ролли. — Я и моя семья будут в городе.

— Ну что ж, тогда желаю вам счастья, — махнул на прощание рукой капитан Сайлок.

Тэйлора уже ждали в машине Кин и Крис. Он сел за руль и выехал на главную улицу.

— Послушай, Ролли, куда мы едем?

— За город, — коротко бросил Тэйлор.

— А что, мы даже не заедем домой?

— Нет, этого нельзя делать. Мы едем в Нью-Джерси, к твоей сестре. Побудете там несколько дней. Так будет безопасней.

— Да, но я не хочу ехать к тете, — сказал с заднего сиденья Крис и зло посмотрел на Ролли.

— Если не хочешь ехать к тете, то, может быть, ты все-таки хочешь увидеться со своей кузиной Бетти?

Крис сказал:

— Я никого не хочу видеть.

— Ну ладно, тогда я приказываю, — сказал Ролли. — Вы едете в Нью-Джерси, потому что домой возвращаться сейчас небезопасно.

— О какой опасности ты говоришь? — удивилась Кин.

Но Ролли промолчал.

Тогда Кин, поняв, что спросила что-то не то, сказала:

— А ты где будешь все это время?

— Мне нужно во всем разобраться, подумать, побыть одному.

Дальше они ехали молча. Уже на подъезде к Нью-Джерси Ролли вдруг сказал Кин:

— Это мой долг — разобраться, что на самом деле произошло с Майклом. Кто его подставил и по какой причине.

Сестра Рита несказанно обрадовалась, увидев Кин и Криса. Она никогда раньше не видела Ролли Тэйлора, но много слышала о нем. И он ей тоже сразу же понравился.

Особенный восторг вызвало появление Тэйлора у кузины Криса Бетти. Правда восторг тут же утих, когда они узнали о гибели Майкла. Бетти взяла за руку Криса и повела его показывать ему свои новые рисунки. А Ролли отвел в сторону Кин и начал давать ей наставления:

— Послушай, ты никогда не должна выходить из дома.

— А как же продукты? И должна же я водить гулять Криса?

— Ничего этого нельзя делать несколько дней. Вы не должны показываться. Вас никто не должен видеть. И никуда не отпускай мальчишку одного, слышишь? — он взял Кин за плечи.

Та все еще не могла поверить, что ей и ее сыну угрожает опасность.

— Ролли, ну в конце концов, у меня же есть работа. Ученики, как же они?

— Я, Кин, постараюсь подойти в школу и попросить директора, чтобы он нашел замену тебе на несколько дней. Ваша безопасность куда важнее, чем несколько пропущенных учениками уроков.

— Хотя бы мне ты можешь что-нибудь сказать?

— Я сам еще очень мало знаю, но капитан Сайлок считает, что Майкла подставили, его мог подставить кто-то из управления полиции, кто-то из бывших полицейских. Может Майкл кому-нибудь насолил за время службы, ведь невозможно работать в полиции и оставаться ангелом.

— Но пусть полиция сама и разбирается, — сказала Кин.

— Нет, я должен помочь, помочь в этом деле. Я сам.

— Но почему именно ты? — изумилась Кин. — Хватит уже смерти Майкла. Мне было бы тяжело… — Она хотела сказать, потерять тебя, но все-таки не решилась произнести эти слова.

— Нет, Кин, я согласился на предложение Майкла и теперь просто обязан довести все до конца.

Ролли, понимая, что дальше оставаться он не может, что Кин будет все уговаривать и уговаривать его не ввязываться в дела полиции, вышел из дома. И не дожидаясь, пока Кин его догонит и попробует остановить, поехал домой.

* * *

В огромной квартире Тэйлора было непривычно тихо. Не жужжали электронные игрушки, не шумел Крис, не слышно было шагов Кин, не звенела на кухне посуда, телевизор был выключен. Квартира казалась опустевшей и очень печальной.

Ролли сидел за своим рабочим столом, заставленным мониторами, всевозможными пультами управления. Он щелкал клавишами, уже в который раз прокручивая видеозапись гибели Майкла. Наконец он остановил картинку на стоп-кадре и принялся пристально вглядываться в большой голубой экран монитора.

Увидев, как в тумане появились руки в черных перчатках и неясные очертания головы того, кто предположительно являлся убийцей Майкла, Ролли вздохнул:

— Хорошо, хорошо, — прошептал он. — А давай-ка мы тебя посмотрим поближе.

Он принялся вращать ручку настройки, пытаясь увеличить один из фрагментов видеозаписи. Разделив изображение на квадраты, он ввел его в компьютер и принялся производить сложные операции. Тысячи разноцветных квадратов быстро собирались во все более и более отчетливое изображение.

Вновь, остановив кадр и произведя запись, Ролли разделил экран на несколько квадратов и принялся увеличивать каждый сектор по отдельности, складывая их на экране другого монитора.

Занятый своей работой, Ролли не услышал, как внизу в гостиной, скрипнула оконная рама.

Наконец увеличив изображение до возможного предела, Ролли вновь нажал кнопку стоп-кадра и ввел это изображение в память компьютера. С экрана на него смотрел тот самый мужчина, с которым Ролли столкнулся на лестнице черного хода. Мужчина имел решительное лицо, не очень приятный рот со странной змеящейся улыбкой и запоминающиеся седые пышные волосы.

— Значит, я не ошибся, — проговорил Ролли.

Но тут его взгляд упал на экран второго монитора, на котором крутилась видеозапись: там, на экране, Ролли увидел капитана Сайлока, который входил в туман ванной комнаты.

— А ты что тут делаешь? — с интересом Ролли вгляделся в экран монитора.

Он увидел, как капитан Сайлок нагнулся к убитому Майклу и испачкал нож убийцы-маньяка в кровь убитого.

— Боже мой, Сайлок!

Увеличив до возможного изображение, Ролли с изумлением посмотрел на то, как Сайлок, зажав рукоятку ножа носовым платком, аккуратно выносит нож из ванной комнаты в коридор, туда, где лежал застрелянный убийца-маньяк.

Раньше он не видел эту видеозапись, потому что его не интересовало все то, что произошло после убийства Майкла. Ведь он сразу, как только увидел, что полицейский убит, бросился из своего микроавтобуса к дому, забыв выключить видеомагнитофоны.

Ролли несколько минут вглядывался в экраны мониторов: на одном из них было лицо убийцы, на втором — нож в руках капитана Сайлока.

— Боже, Боже! Что они сделали? За что они с тобой faK, Майкл? — шептал сам себе Ролли, крепко сжимая виски ладонями. — Ничего не понимаю, ничего, но ясно одно — тебя, Майкл, убили специально, тебя специально подставили.

Мягко поднялся подъемник лифта с первого этажа, и прямо за монитором, напротив Ролли, появилось лицо убийцы Майкла.

Он выглянул точно так, как на одном из экранов. Только сейчас в его руках был тяжелый пистолет. Убийца навел пистолет прямо на голову Ролли.

Тэйлор инстинктивно оттолкнулся от пола и откатился на своем кресле к стеллажу с видеокассетами.

— Ну-ка, дай мне пленку, — веско сказал убийца.

— Бери, конечно, ведь она твоя, — Ролли поднялся с кресла.

— Нет, ты сам дай мне ее, — убийца держал пистолет, целясь прямо в лоб Ролли.

Тому ничего не оставалось, как вздохнуть, подойти к видеомагнитофону, выключить, вытащить кассету. Он передал ее убийце. Тот спрятал кассету в карман.

— А почему ты думаешь, что я не сделал копию? — поинтересовался Ролли, пытаясь выиграть время.

— А ты что, сделал копию? — спросил убийца, все так же держа тяжелый пистолет наведенным на Ролли.

— Нет, к сожалению, — ответил тот, косо взглянув на стол, где лежала чистая видеокассета.

Убийца перехватил его взгляд и медленно, не отводя пистолет от Тэйлора, двинулся ко второму столу, на котором лежала не представляющая никакого интереса пустая кассета.

Убийца пригладил седую копну волос — было видно, что он очень горд своей прической, которая придавала его злому и неприятному лицу некий оттенок благообразия. Потом он, все так же не отводя пистолета от Ролли, взял видеокассету и вставил ее в магнитофон.

Улучив момент, пока убийца щелкал кнопками, Ролли сумел дотянуться до комбинезона, управляющего куклой-клоуном, щелкнул кнопкой, загорелись лампочки. Теперь каждое движение комбинезона могла повторить кукла. Клоун ожил, его глаза, голубые и яркие, открылись. Голова медленно поднялась.

Убийца в изумлении уставился на вдруг ожившую куклу.

Не дав ему опомниться, Ролли схватил руками колы-шины комбинезона и взмахнул ими. Робот, повторил движение, вскинул ноги и ударил убийцу в подбородок. Тот все-таки удержался на ногах, хоть и пошатнулся.

Тогда Ролли вновь взмахнул колышинами, и ноги клоуна вновь ударили по убийце. Тот выпустил пистолет из руки, и оружие, описав дугу, плюхнулось прямо в большой, подсвеченный яркими лампами, аквариум. Рыбки испуганно бросились в разные стороны, и пистолет мягко опустился на засыпанное галькой дно.

Убийца растерялся от неожиданности, и, использовав это замешательство, Ролли успел натянуть на себя верхнюю часть комбинезона. Он всунул руки в перчатки, сжал кулаки. Кукла-клоун повторила это его движение. Тогда Ролли взмахнул руками и скрестил их у себя на груди. Клоун, повторив это движение, схватил убийцу за ноги. Тот рухнул на пол.

Затем Ролли начал взмахивать руками — клоун наносил удары в голову убийцы один за одним. Тот отмахивался, пытаясь схватить куклу за руки и все еще не понимая, что происходит.

Ролли согнулся и резко перевернулся, все так же не расцепляя рук. Клоун повторил это движение и оказался верхом на убийце, колотя того, повторяя каждое движение Тэйлора.

Если бы кукла-робот еще могла говорить, то она повторяла бы все проклятия Ролли, которые он посылал убийце.

— Так его, так его, Голубоватенький, бей, бей! В голову! Еще удар! Еще! — Ролли махал руками.

Конечно, робот был приспособлен совершенно для другого, он был расчитан для танцев, незатейливых игр, драться Ролли его не учил, но робот, как всякая совершенная игрушка, четко повторял все команды своего изобретателя.

Убийца, в конце концов, вырвался из объятий куклы. А Ролли в это время уже успел натянуть на ноги коло-шины комбинезона. Теперь и ноги, и руки куклы-робота повторяли все движения Ролли очень четко и очень синхронно.

Робот закрыл собой своего изобретателя. Убийца поднялся и двинулся на Ролли. Тэйлор прикрывался руками — робот повторял его движения. Ролли взмахивал ногой и робот наносил удар своим ярко-красным башмаком в бедро, в грудь, в пах убийце. Тот едва успевал уворачиваться и отмахиваться.

Увлекшись борьбой, Ролли так высоко вскинул свою ногу, что не удержался и потерял равновесие. Упал и робот.

Тогда убийца ногой отбросил тело куклы, преграждавшее ему путь к Тэйлору, и бросился на него с громким рычанием. Тэйлор выставил вперед руки, пытаясь схватить убийцу за кожаную куртку. Но тот с разгону налетел на него и опрокинул на стеллажи. Они сцепились. Тряслись полки стеллажей, с них сыпались под ноги дерущихся видеокассеты, флаконы с краской, дискеты.

Тэйлор вырывался, как мог, но убийца был крепче его. Он сдавил горло Ролли и бил его спиной о стеллаж. Робот, лежа на полу, повторял все движения Ролли, сжимая воздух. Он катался, выгибался, пытался встать.

Но Ролли никак не мог вырваться из рук убийцы, чтобы вновь включить в драку робота-куклу.

Наконец убийца сильно толкнул Ролли и опрокинул его на пол, с разбегу прыгнул ему ногами на грудь, но в последний момент Ролли успел ухватить его за ноги и дернуть в сторону. Убийца повалился рядом.

Тогда натренированный долгими занятиями с робо-том-куклой, Ролли быстро покатился по полу. Покатился и робот. Увидев, что клоун оказался рядом с убийцей, Ролли резко развел руки в стороны и сомкнул их у себя на груди. Кукла мертвой хваткой обхватила убийцу и уселась на него верхом.

Ролли приподнялся и начал бешено крутиться по комнате. Робот повторял каждое его движение, не давая убийце подняться, колотя его о столы, о стеллажи, о стулья.

Наконец, ухватившись руками за стойку подъемника, шатаясь и содрогаясь, убийца все же смог стать на колени. Тогда Ролли прыгнул в сторону, высоко вскинул ноги и скрестил их. Робот, повторив его движения, захватил ногами шею убийцы, и Ролли согнулся, что было силы.

Убийца закричал. Робот сложил его пополам, прижав голову к коленям. Ролли бросился в сторону, но убийца не упал, он лишь только пошатнулся, выпустив из рук стойку подъемника.

И тогда Ролли сообразил, что нужно делать, ведь убийца стоял на самом краю галереи второго этажа. Внизу был холл. Ролли подпрыгнул и приземлился на диван, а робот, повторяя движения своего изобретателя, рванулся вперед, сбросив убийцу с галереи на пол холла.

Послышался тяжелый удар, и все стихло.

Ролли, не снимая комбинезона, подбежал к краю галереи. Внизу, на ступеньках, без движения лежал убийца, запрокинув голову. Рядом с ним валялась кукла-робот. Из ее полуоторванной головы торчали пуки оголенных проводов, из них сыпались искры и шел дым.

Ролли перевел дыхание, стал на площадку подъемника и опустился вниз. Он несколько секунд соображал, что теперь нужно делать. Ему казалось, что убийца мертв. Ролли приблизился к нему, ногой отвернул голову — та беспомощно свесилась в сторону.

Искры, сыпавшиеся из робота, становились все менее яркими, все более редкими. Наконец над куклой лишь поднимался редеющий дымок.

Ролли отошел в сторону, стянул бесполезные теперь уже перчатки и начал освобождаться от комбинезона. Когда он снял верхнюю часть и, подпрыгивая на одной ноге, стягивал колышину, сзади него послышался рев. Убийца бросился на Тэйлора, обхватив его за руки, бросил лицом на обеденный стол.

Ролли проскользил по идеально гладкой поверхности стола и, ткнувшись головой в спинку стула, упал на пол. Убийца дотянулся до него, схватил за ноги и потянул вперед.

Ролли, ухватившись за ножки стола, вырвался и отбежал к окну. Он принялся хватать все, что ни попадало под руки: вазоны, книги, настольную лампу, все летело в голову убийцы, который рвался к Тэйлору. Но под градом предметов он все никак не мог приблизиться, только рычал и отбивался от летевших в него вещей.

Разлетались на черепки горшки, сыпалась земля из вазонов, разлетались порванные книги. Наконец Тэйлор бросил в него последнее, что оставалось на столе — настольную лампу. Убийца вновь прыгнул на него, схватил за волосы и ударил носом в оконную раму.

Ролли взмахнул руками. Разъяренный убийца оттащил Тэйлора на середину комнаты и поволок его по ступенькам. Ролли еще пытался высвободиться, пытался изловчиться и схватить убийцу руками за ногу, но тот был сильнее его и легко освобождался от всех захватов.

Наконец утомленный убийца схватил одной рукой Ролли за ремень брюк, второй — за волосы, и потащил к большому аквариуму. Он сунул голову Ролли в воду и стал топить.

Ролли вырывался, пускал пузыри, глотал воду. Он с ужасом глядел сквозь стекло аквариума, мимо проносящихся перед его лицом испуганных рыб на широко расставленные ноги убийцы.

Но тут Ролли заметил на дне аквариума пистолет, вывернул руку и потянулся к нему.

Убийца, стараясь утопить Ролли, все глубже и глубже всовывал его голову в аквариум. А Ролли тянулся рукой к пистолету, лежащему на дне.

Наконец, дотянувшись до пистолета, Ролли повернул его в сторону убийцы и прямо под водой выстрелил.

Звук выстрела получился глухим. Разлетелось стекло. Хлынула вода, вынося вместе с собой рыбок. Поток сбил убийцу с ног. И Ролли, освободившись, бросился к лестнице, но поскользнулся на мокром полу и растянулся. Пистолет отлетел в сторону. К нему уже бежал убийца. Времени не было. И Ролли устремился вверх по лестнице.

Убийца подхватил пистолет и принялся стрелять в убегающего Тэйлора. Пули ложились следом за ним в обшивку стены. Наконец Ролли добежал до последней ступеньки и скрылся за дверью.

Каблуки убийцы громко стучали по лестнице. Ролли выбежал на крышу дома.

Ночной город, как и а ладони, лежал перед ним, залитый неоновыми огнями рекламы, светом желтых фонарей. Но у Ролли не было времени любоваться красотами. Он подбежал к парапету, прикинул высоту и спрыгнул на крышу соседнего дома, вплотную примыкавшего к стене. Удар от падения был сильным. Ролли повалился на бок и покатился по гулкой крыше. Он вскочил на ноги и, немного прихрамывая, побежал между освещенными колпаками потолочных плафонов к пожарной лестнице.

Ролли почти кубарем скатился по длинному пролету гулкой металлической лестницы и не разбился только потому, что держался обеими руками за перила.

Еще несколько пролетов, и Ролли оказался на нижней площадке. До тротуара оставалось метров пять высоты. Ролли рванул рычаг, и опустилась последняя подъемная секция лестницы. Тэйлор, обдирая руки, принялся спускаться по ней вниз.

Но тут из-за угла дома, на бешенной скорости влетел во двор автомобиль. Ролли понял, кто за рулем. Хорошо, что он еще не успел соскочить на землю — рванулся вверх.

Машина на полной скорости ударилась в лестницу. Конструкция сломалась. Часть ее рухнула на землю. Резкий звон металла заполнил узкий переулок и полутемный двор. Лестница заскрежетала, и Ролли лишь чудом удержался на ней.

Один из болтов, на котором держалась лестница, оборвался, скорее всего, он уже давно поржавел. Лестница закачалась. Ролли висел на ней, держась лишь руками. Он был очень удобной мишенью.

Убийца опустил боковое стекло, достал автомат и, не спеша, прицелился в раскачивающегося на скрипучей металлической лестнице Ролли. Он не торопился нажать на спусковой крючок, зная, что сейчас Ролли никуда не уйдет.

Хотя зря он не спешил сделать свое дело. Во двор дома, на такой же бешенной скорости влетел еще один автомобиль и со всего разгону врезался в машину убийцы Майкла.

Протащив через весь двор, автомобиль с силой загнал ее под низкий рефрижератор, полностью смяв кабину и искорежил капот.

Ролли с облегчением вздохнул. Он узнал старый добитый форд своего верного приятеля бывшего лейтенанта полиции Лео Маккарти.

Автомобиль сделал круг по двору и задним ходом подъехал прямо под лестницу, на которой болтался Ролли. Дверца форда распахнулась и оттуда высунулся самодовольное, улыбающееся лицо Лео. У него на голове была смешная бейсбольная шапочка с длинным козырьком, которая так не вязалась с его грузной, мужественной фигурой.

— Эй, Ролли, ты еще долго собираешься вот так вот болтаться? — крикнул Лео.

— Ты вовремя.

Ладно, давай, только не испорти крышу моего автомобиля.

Его форд был помят во многих местах и испортить его было почти невозможно, разве что засунуть под какой-нибудь тяжеленный пресс, да и то, навряд ли бы автомобиль Лео развалился бы, ведь ему доводилось бывать и не в таких передрягах и продолжал бы верно служить своему хозяину.

Ролли разжал пальцы и приземлился прямо на крышу машины. Та только покачнулась на рессорах. На крыше даже не осталось вмятины.

Послушай, Ролли, может стоит обратиться в полицию? показав рукой в сторону искореженного автомобиля под рефрижератором, сказал Лео.

— Вот этого как раз совсем не стоит делать. Давай уезжай отсюда. Тот парень как раз и был из полиции.

— А… Ну если так, тебе виднее, — Лео улыбнулся и рванул с места.

Когда его добитый форд свернул за угол, автомобиль убийцы Майкла взревел и медленно, стирая протекторы до дыр, начал выбираться из-под рефрижератора. Наконец-то, разбив заднее стекло, из автомобиля выполз окровавленный седовласый убийца Майкла. Он погрозил кулаком удаляющемуся автомобилю Лео, грязно выругался и, покачиваясь, прихрамывая, но не выпуская из рук автомат, двинулся прочь из этого двора.

— Куда ты меня везешь? — наконец отдышавшись и немного придя в себя от испуга, спросил Ролли.

— Я тебя сейчас привезу в одно злачное место, — ответил Лео.

Ехали они недолго, кварталов десять. Наконец Лео остановил свою ободранную машину у еще более обшарпанного, почти нежилого на вид, дома.

— Ну все, приехали. Высаживайся, — сказал Лео.

Ролли вышел и с удивлением осмотрелся. Он никак

не думал, что невдалеке от такого фешенебельного центра может располагаться настолько запущенный дом.

— Куда ты меня привез? — вновь удивился Тэйлор.

— Как я понимаю, тебе нужно безопасное место. Об этом ты меня и просил, ведь правда?

— Ладно, делай, что знаешь. Я тебе доверяю. В конце концов, это мои проблемы и большое тебе спасибо, что ты занимаешься ими.

— Входи, входи, — подтолкнул в спину Тэйлора Маккарти.

Они оказались в полутемном подъезде, и Лео подошел к маленькой двери со множеством сложных замков, вытащил связку ключей и принялся отмыкать один за другим. Дверь была настолько грязная и маленькая, что можно было подумать, она ведет в лучшем случае в бойлерную.

— Зачем столько замков? — изумился Тэйлор. — Я думал, только у меня паранойя насчет грабителей.

Лео ненадолго оторвался от своего занятия:

— Я тебе обещал безопасное место и вот привез сюда

Он отомкнул еще два замка и прислушался.

— Тихо.

— Господи, и тут не все в порядке, — дернулся Тэйлор, прижавшись к стене.

— Тихо, там кто-то есть, — прошептал Лер, приложив ухо к двери, вытаскивая из кобуры пистолет.

Он так и застыл с поднятым вверх пистолетом.

— Что, что? — шептал Тэйлор.

— Тихо, — проговорил Лео и резко отворил дверь.

За ней — полная темнота. Тэйлор опасливо выглянул из-за дверного косяка. В этот момент Лео схватил его за шиворот и толкнул в комнату. Вспыхнул красный свет открылись створки стенного шкафа и из них прямо на Тэйлора вылетело и качнулось на металлическом штыре резиновое чудовище, одно из его собственных изобретений.

Тэйлор вскрикнул и прикрылся руками.

— Ну что! — радостно закричал Лео. — Хоть однажды я тебя напугал. Видно тебя в самом деле сильно достали, если ты забыл, что сам подарил мне это чудовище.

— И ты еще радуешься после всего того, что я пережил? — изумился Ролли.

Он зло смотрел на своего приятеля Лео. Но тот настолько задорна и радостно смеялся, что, в конце концов, улыбнулся и Тэйлор.

— Столько лет я ждал этого момента, а ты злишься, наконец-то я смог тебя испугать.

Лео захлопнул дверь и наугад повернул ручки пары замков.

— А что? Неплохо тут у меня?

— Ну, в общем-то, да.

— Знаешь, Ролли, мне всегда хотелось иметь собственный бар с собственным монстром.

Лео подошел к длинной барной стойке, на которой громоздились бутылки, грязные рюмки, стаканы, засохшие фрукты. Все это было покрыто толстым слоем пыли.

— Солидное заведение, — осмотрелся кругом Тэйлор. — Оно что, закрыто?

— Да, Ролли, это заведение очень солидное, но самое главное, что про него никто не знает во всем городе. Про него никто даже не знал, когда оно было открыто. Ты сам видишь, какое здесь захолустье.

Лео прошел за стойку, щелкнул выключателями, включил неоновую подсветку бара.

— Извини, Ролли, здесь небольшой кавардак. Последний раз я гулял тут очень круто, четыре года тому, а может даже, пять, — задумался Лео. — Нет, знаешь, все-таки память у меня еще ничего. Ровно четыре года тому.

Ролли посмотрел на картины в тяжелых золоченых рамах, развешенные за спиной Маккарти, и только хотел сказать искренне свое мнение о них, но, увидив гордое выражение на лице своего друга, передумал.

— Лео, в этом заведении, наверное, бывали хорошие художники? — пересиливая свое отвращение к безвкусной живописи, сказал Тэйлор.

— О да! — воодушевился польщенный Маккарти. — Ребята были что надо. Видишь, какие монстры нарисованы? Не хуже твоего, а, Ролли? Ладно, поговорим об изящном искусстве, когда разберемся с твоими проблемами. Лучше иди сюда.

Лео наполнил наполовину два больших стакана янтарным виски.

Когда друзья уже изрядно выпили, Лео спохватился. Он засунул руку запазуху и вытащил измятую сегодняшнюю газету.

— Ролли, знаешь, я ведь приехал не с пустыми руками. Лишь только услышал твое послание из автоответчика, сразу все сопоставил и понял в чем дело. На, читай, если еще не видел.

Перед Тэйлором на стойку бара легла газета. На первой странице было написано: «Душевнобольной маньяк зарезал полицейского». Рядом красовалась фотография Майкла. Ролли повертел газету в руках, пробежал глазами статью и отбросил ее в сторону.

— Нет, Лео, если бы все было так просто. Этого полицейского Майкла, а он бывший муж моей невесты, просто подставили. Его не убивал никакой маньяк. В этом деле, если я только не ошибаюсь, замешан капитан Сайлок Ты же вроде бы знал его, когда служил в полиции?

— Да, припоминаю, — сказал Лео. — Но тогда он еще не был капитаном. После того, как я ушел из полиции в ней развелось куча всякой мрази. А, может быть, ты все-таки ошибаешься, Ролли?

— Ты что, очень любишь капитана Сайлока?

— Да нет, просто подумай, Сайлок уже в годах, ему осталось всего полгода до пенсии. Зачем ему убивать своего подчиненного? Зачем ему проблемы?

— В самом деле, — задумался Ролли.

А Лео продолжал:

— Подумай, зачем ему было убивать почти что своего друга?

— Не знаю, — рассуждал Ролли. — Ты же все-таки лучше меня знаешь Сайлока., ты и постарайся разобраться во всем. И к тому же, Лео, скажи, зачем полиция перевернула все вверх дном в квартире Майкла? Ведь он жертва, а не убийца. Что они там искали?

— А же тебе говорил, — Лео налил себе еще виски, — что в полиции развелось очень много всякой мрази, и, может быть, в это замешан даже весь участок. Нет, я не хочу сказать, что твой друг Майкл тоже был замешан, но он могли втянуть его.

Ролли забрал бутылку из рук Лео и налил себе.

— Представляешь, Лео они все обыскали в квартире

Майкла. Много чего вывезли. Я, правда, успел забрать кое-какие вещи, в основном, его сына Криса, но многое попало и в их руки.

— А кто делал обыск? Ты знаешь? — спросил Лео.

— Да, я посмотрел на значке лейтенанта, который там командовал всем обыском, были буквы «О.В.Д.».

— «О.В.Д.» — задумался Лео. — Знаешь, Ролли, скверная история. Это. внутренняя полиция, что ли. Они расследуют все преступления, в которых замешаны полицейские.

— Да, но вместе с ними был Сайлок, — возразил Тэйлор.

— Вместе с ними? — изумился Лео. — Он же не имеет никакого отношения к внутренней полиции.

— Но не совсем с ними, — вспомнил Тэйлор, — он крутился возле дома, где происходил обыск.

— Да, — задумался Лео. — Сайлок. Я кое-что смыслю в полицейской службе. Ролли, если убивают полицейского, то внутренняя полиция вмешивается только в том случае, если этот полицейский был продажным.

— Но у Майкла жебезупречная репутация, — Тэйлор поднялся из-за стойки и отошел в сторону.

— Да, — продолжал говорить Лео, — и все об этом знают. Но, может быть, этот Сайлок подбросил кое-какие документы, как будто бы Майкл был замешан в каких-нибудь грязных делах. Может этот Сайлок хочет увести следствие в сторону. Может быть, мы к чему-нибудь и приближаемся.

Вновь вернулся к стойке Тэйлор. Лео взял в руку стакан, немного отпил, скривился и сказал:

— Но я, честно говоря, ничего не могу понять. Может они, Ролли, спросили тебя о чем-нибудь таком, о чем не следовало спрашивать при обычном расследовании?

— Они ни о чем не спрашивали ни меня, ни Кин, они просто выдворили нас из квартиры Майкла.

— Ролли, подумай, это очень важно. Что спрашивал капитан Сайлок?

Тэйлор задумался.

— Ну вспоминай, вспоминай. Это же очень важно.

— Знаешь, Лео, единственное, о чем заинтересованно спросил меня Сайлок, это обсуждал ли я с Майклом его служебные дела.

Лео сразу же отставил стакан, не допив его и пристально посмотрел на Ролли.

— Ну да, старые, давно забытые дела.

— Понятно, — сказал самому себе Лео. — Это очень дерьмовое дело.

— А что значит, дерьмовое? — удивился Тэйлор.

— Твой Майкл скорее всего занимался именно таким дерьмовым делом. Дерьмовым мы называем давно забытое дело, по которому никого не обвинили. Видимо, Майкл в свободное от работы время решил раскрутить именно такое дело. Я так себе это представляю. И, наверное, узнал кое-что такое, о чем не следовало знать никому.

— И что же мы будем делать? — испуганно спросил Ролли.

— Для начала выпьем.

Лео разлил по стаканам остаток виски.

— А потом, Ролли, нам придется раскопать большущую кучу дерьма. И дай бог, чтобы мы там что-нибудь нашли.

Лео приподнял свой стакан, чокнулся с Ролли и одним глотком осушил его.

* * *

Не спеша, в развалочку, засунув руки в карманы брюк, Лео Маккарти тяжело шел по отделу информации управления полиции. Он смотрел на экраны компьютеров, на стеллажи, плотно заставленные коробками с дискетами, изредка кивал головой женщинам, которые склонились над пультами управления, что-то набирая, выискивая на экранах мониторов.

Он незаметно обошел свою знакомую Морису, которая самозабвенно щелкала клавишами компьютера. Он ее не видел уже несколько лет. Лео пододвинул вертящееся кресло, уселся на него и обнял Морису за плечи.

Девушка вздрогнула и взглянула на Лео.

— А это тебе сюрприз, — улыбаясь Лео посмотрел в глаза Морисы.

Та была в неизменных очках в тяжелой роговой оправе. Она, как и раньше, напоминала школьницу-отличницу, даже не школьницу, а студентку последнего курса университета. Так самозабвенно она работала на своем компьютере.

— Послушай, Лео, ты всегда заявляешься ко мне, когда тебе что-то нужно, — сразу же перешла к делу Мориса. — Как ты смог сюда попасть? Как тебе это удается?

— А я, как ты знаешь, всех обманываю, — улыбнулся Лео.

— Ты обманываешь даже меня, — Мориса посмотрела внимательно в глаза Лео Маккарти. — Я помню, ты обещал пригласить меня на ужин? Правда это было два года тому назад.

— А я думал, ты мне позвонишь.

— Я пыталась, но за тебя отвечал твой дурацкий автоответчик.

Лео задорно захохотал. Мориса недовольно отвернулась от него, но тоже не могла скрыть улыбку, настолько обаятельным был Лео. Правда, он сбрил свои усы и сейчас выглядел несколько по-иному.

— Мориса, а ты очень хорошо выглядишь. Тебя, наверное, повысили, — принялся льстить Маккарти девушке.

Та натянуто улыбалась, понимая, что бывший лейтенант полиции шутит.

— Лео, избавь, пожалуйста, меня от своего ирландского очарования, ведь ты не за этим пришел? — пытливо взглянув в лицо Лео, сказала Мориса.

Она прекрасно понимала, что Лео просто так не придет в информационный центр, не станет ее разыскивать по какому-нибудь пустяку и не предложит просто так поужинать где-нибудь.

— Если ты думаешь, что я снова буду рисковать своей работой, чтобы найти тебе какого-нибудь типчика, скрывающегося от уплаты алиментов, то ты просто сошел с ума.

Лео улыбался.

— Нет, дорогая, я давно уже не занимаюсь подобными делами, это слишком опасно. Это очень опасная работа, ловить мужиков, которые скрываются от любящих жен.

— Ну а чем же ты тогда занимаешься? — не унималась Мориса.

— Убийством Майкла Брэндона, — уже совсем другим голосом, серьезно сообщил Лео.

— И думать об этом забудь, — замахала руками Мориса. — Этим делом, Лео, занимается внутренняя полиция. И оно для всех закрыто.

— Это очень серьезно.

— Да, я понимаю, это очень серьезно. А тебя что, подослала сюда какая-нибудь страховая компания?

— Нет, Мориса, меня попросил об этом двенадцатилетний сын Майкла Крис.

— Брось, Лео, брось.

— Нет, Мориса. Я серьезно говорю.

Девушка подперла щеку рукой и внимательно посмотрела на Лео. Ей хотелось улыбнуться, хотелось пошутить, но лицо мужчины было серьезным и задумчивым. По нему было нетрудно догадаться, что он занимается делом убийства Майкла Брэндона всерьез и по-настоящему.

— Черт! Ты всегда знаешь слабые места и можешь вывести меня из равновесия, — Мориса улыбнулась.

Лео улыбнулся в ответ. Он своего добился. Мориса вновь стала его союзником и другом. Она вновь готова была оказывать ему помощь, ничего не прося взамен.

— В общем-то, меня интересуют все старые дела, которыми занимался Брэндон.,

— Но старые, это какие?

— Те, которым больше пяти лет. А ты не смотри на меня таким жадным взглядом. Печатай, печатай, пусть все думают, что мы просто кокетничаем.

— Лео, хватит шутить, — Мориса повернулась к компьютеру и принялась нажимать на клавиши.

Ее руки двигались уверенно, она была настоящим специалистом своего дела.

Просидев около часа рядом с Морисой и ее компьютером, Лео так же уверенно и спокойно, как вошел, покинул помещение информационного центра управления полиции, перебежал улицу, открыл дверь своего добитого автомобиля, сел туда и едва вставил ключ в замок зажигания, как у него за спиной возникла голова Ролли.

— Ну что, есть что-нибудь по нашему делу?

Лео тяжело мотнул головой:

— Так, ничего определенного. Надо будет кое-кому позвонить.

— Позвонить, кому?

— По-моему, со звонками ты справишься лучше меня, ведь ты у нас специалист по электронным штучкам, не так ли?

— Ну да, кое-что я могу делать.

— Тогда и займемся.

Капитан Сайлок и сержант Карли вышли из своего кабинета, остановились у дежурного полицейского, о чем-то с ним поговорили. Уже в дверях, прямо на улице, они столкнулись с мужчиной в пластиковой каске на голове, в шортах и в футболке номер двадцать восемь.

Мужчина держал в руках чемоданчик, с его ремня свешивались плоскогубцы, отвертки, ножницы, наушники. Его глаза скрывали темные очки, и поэтому ни Сайлок, ни девушка не узнали в этом странном субъекте Ролли Тэйлора.

Мужчина в красной футбольной майке с номером двадцать восемь смело подошел к дежурному полицейскому и неприятным голосом, продолжая перекатывать во рту комок жевательной резинки, протягивая какой-то желтый потрепанный бланк, сказал:

— Нам звонил лейтенант Шайлок какой-то. У него телефон чего-то там, как-то барахлит.

— Не лейтенант, а капитан, и не Шайлок, а Сайлок, — сказал дежурный. — Это где-то там, посмотрите.

— А-а-а… вечно у этих полицейских что-то не работает.

Мужчина вразвалку, позвякивая плоскогубцами и отвертками, подвешенными к ремню, двинулся по узкому коридору. Он вошел в одно из помещений, открыл распределительный щиток телефонной связи, извлек из кармана маленький фонарик и принялся разглядывать клеммы, которые были спрятаны в гроздьях тонких разноцветных проводков.

Наконец он нашел то, что нужно, быстро и аккуратно припаял несколько новых проводков, удовлетворенно хмыкнул, закрыл распределительный щиток и такой же вихляющей походкой двинулся к выходу.

— Эй, офицер, — обратился он к дежурному, — скажешь этому майору Шайлоку, что его телефон в порядке.

— Да не майору, придурок, капитану Сайлоку.

— Ну хорошо, тогда лейтенанту Сайлоку. Скажи, что я сделал все, что он просил.

Зазвонил телефон, дежурный полицейский повертел головой и махнул рукой этому странному типу, ладно, мол, проваливай отсюда, сделал свое дело и уноси ноги. И в ту же секунду он забыл о том, что мужчина в такой яркой красной футболке заходил в полицию.

Сразу же из полицейского управления, даже не переодеваясь, Ролли Тэйлор поехал в квартиру-бар своего друга Лео Маккарти.

Когда своими ключами он открыл шесть секретных замков на маленькой двери, то увидел, как за стойкой бара стоит Лео и подбрасывает в руках блестящий шейкер.

— Смотри, смотри, Ролли. Кажется, я научился.

Действительно, пару раз шейкер подлетел, перевернулся и оказался в руке Лео. Но в третий раз Лео не смог его поймать, и шейкер, ударившись о стойку бара, гулко звеня, покатился по полу.

— Черт! Кажется я никогда не стану настоящим барменом, мне никогда не постичь это искусство.

— Да, это не твое совсем, Лео, у тебя лучше получается бить кулаком в нос. Вот в этом деле ты действительно специалист.

— Что-что, а ударить я могу очень даже неплохо. Если бы я так, как дерусь, подбрасывал шейкер, я, наверное, был бы самым знаменитым барменом во всем Нью-Йорке.

Тут же Ролли присел у огромного музыкального аппарата и принялся ковырять его внутренности.

— Эй, Тэйлор, это бессмысленное дело. Он не включался уже лет десять, когда один громыла воткнулся в него головой. Это было у меня на глазах.

— Что ты говоришь? И что, это его голова проломала корпус?

— Да нет, это не его голова, это моя нога проломала корпус. Громила увернулся.

— А-а-а…

Но вдруг лампочки музыкального аппарата вспыхнули, что-то заскрежетало внутри, завертелись какие-то диски и старомодная черная пластинка легка на круг. Скрипящий звук и шорох заполнили помещение бара. Затем чисто и нежно прозвучали первые звуки старого вальса.

— Ролли, ты действительно специалист. Может ты мне, пока мы будем заниматься этим делом, все починишь?

Но тут на стойке бара зазвонил телефон, подключенный к небольшому блестящему микшеру с десятком разноцветных кнопок.

— Эй, Ролли, быстренько выключи эту адскую машину. Звонит телефон.

Ролли ткнул куда-то отверткой, и музыка смолкла. Лео подошел к аппарату и щелкнул кнопку. Из динамика послышался голос капитана Сайлока.

— Капитан Сайлок слушает.

Лео приложил палец к губам, но Ролли смело подошел к аппарату.

— Да не беспокойся ты, он же нас не слышит. Я все подключил так, что только мы слышим его разговоры.

Из динамика донесся далекий голос абонента, говорившего с капитаном Сайлоком.

— Это я, Нилли. Завтра суд. Ведь это Тони Варгас был убийцей, ты хоть это помнишь?

— Да помню, — сухо отвечал капитан Сайлок. — Не волнуйся.

— Ну так вот, Сайлок, я звоню тебе для того, чтобы ты нейтрализовал проблему.

— Но это будет не так чисто, как хотелось бы всем нам, — замялся капитан Сайлок. — А, кстати, как там себя чувствует старик?

— Ему хуже и хуже с каждым днем, — отвечал неизвестный Нилли. — Но смотри, ничего там не испорти, понял?

— Меня это тоже волнует.

— Ну и мразь этот Сайлок, — глухо проговорил Лео, сжимая кулаки.

— Что может значить этот разговор? — спросил Ролли, когда из динамика послышались короткие гудки.

— Это, Ролли, значит то, что завтра мне целый день придется провести в суде.

И действительно на следующее утро, надев такой непривычный солидный костюм и галстук — Лео надевал их, может быть, всего раз пять за свою жизнь, предпочитая спортивный костюм и бейсбольную кепочку, — Маккарти вошел в здание Дворца Правосудия.

Заседание уже началось, И Лео осторожно приоткрыв дверь, зашел в зал. Он уселся на задней скамейке, положил на спинку переднего сиденья руки и принялся слушать.

В этот момент знакомая Лео Маккарти, помощник прокурора Элиз Кенеди, спрашивала своего свидетеля:

— Мистер Нилли, ответьте, пожалуйста, это правда, что вы скоро должны быть освобождены?

— Да, — коротко ответил молодой, даже чересчур симпатичный, немного итальянского вида, парень.

Его красота была немного приторной. Помощник прокурора слегка скривилась, задавая свой следующий вопрос:

— Мистер, Нилли, тогда скажите, как вы узнали, кто приказал совершить убийство?

— Мне сказал Варгас.

— И что же конкретно он сказал? — уточнила обвинитель Кенеди.

— Он сказал, что Мор нанял его, как убийцу. Из-за стола было рванулся обвиняемый Мор, но адвокат положил ему руку на плечо.

— Я протестую, ваша честь, — сказал адвокат, обращаясь к судье. — Это не может быть принято во внимание.

— Я поддерживаю возражение, — ответил судья. — Можете продолжать, — обратился он к Кенеди.

— А где вы были, когда он сказал такие слова?

Нилли немного напрягся, даже привстал со своего места.

— Я и Тони сидели в тюрьме, в одной камере, и Тони сказал, что убить приказал Варгас, потому что покойный слишком много знал.

— Я возражаю! — вновь закричал адвокат.

Судья приподнял руку:

— Вы можете ко мне подойти? — обратился он к Элиз Кенеди. — И вы то же, махнул он рукою адвокату.

Помощник прокурора и адвокат приблизились к судье.

— Ваша честь, — обратился адвокат, — я протестую против подобных вопросов.

Кенеди улыбалась, явно довольная тем, что смогла вывести адвоката из равновесия. Судья повернул голову к помощнику прокурора:

— Скажите, пожалуйста, вы что-нибудь обещали свидетелю за то, что он будет давать такие откровенные показания?

Элиз Кенеди хотела уже ответить, но тут увидела в зале Лео Маккарти. Она широко улыбнулась ему и незаметно помахала рукой.

— Извините, мисс, — сказал судья. — Я не понимаю, почему вы так улыбаетесь.

— Да, — опомнилась она. — Ваша честь, мы собираемся дать ему рекомендацию комитета по досрочному освобождению. Ведь согласитесь, он в самом деле помогает правосудию.

Судья задумался. Он понимал, что если и дальше продолжить судебное заседание, то спорам адвоката и обвинителя не будет конца. Он ударил молотком по столу и объявил перерыв.

Лео вышел в коридор и стал возле дверей, дожидаясь пока из них не выйдет его знакомая помощник прокурора Элиз Кенеди.

Тут в коридор вышли такие непримиримые, казалось, на процессе адвокат и обвинитель. Они шли чуть ли не рука под руку и мило переговаривались.

— О, Лео! — выкрикнула Элиз. — Я так рада тебя видеть!

— Я тоже. Тем более что ты так хорошо выглядишь.

Они пошли вместе по коридору. Адвокат, увидев, что он лишний в этом разговоре, не прощаясь, отошел в сторону н поспешил в глубины здания.

— Лео, я тебя еле узнала. Нос не разбит, синяка под глазом нет. Что это все значит? Ведь ты же занимался разводами?

— Я много чем занимался в своей жизни.

— Вот я и думаю, что если бы ты продолжал заниматься разводами, у тебя обязательно должен был бы быть разбитым нос и синяк под глазом. Ты бы подглядывал в замочную скважину, и дверь случайно ударила бы тебе по носу, — Элиз Кенеди улыбалась.

Лео тоже улыбнулся, но его улыбка была неискренней. Он натянул ее на лицо специально для разговора с Элиз Кенеди.

— Правильно, правильно, Элиз, бей лежачего. Я заслужил этого.

— Знаешь, Лео, ты был лучшим полицейским, а мне ведь довелось работать с очень многими, правда, ты был слишком упрямый и работал не всегда по правилам

Лео остановился, его указательный палец поднялся:

— Но зато свое дело я делал очень профессионально

— Знаешь, Лео, мы с тобой об этом как-то не разговаривали. И вообще, мы с тобой уже давно ни о чем не говорили.

Женщина взяла в руки его пестрый галстук, немного презрительно осмотрела его:

— А это еще что такое? Сам купил? — она улыбнулась и пошла к своему кабинету.

Лео развернулся, сунул руки в карманы брюк и двинулся за ней.

Когда помощник прокурора миновала своего секретаря, она приостановилась, обернулась и бросила:

— Принеси мне, пожалуйста, дело Дунана. Лео, ты кофе хочешь? — обратилась она к Маккарти.

— Да, хочу, пусть принесет два черных кофе.

— О, Лео, на это у нее уйдет целый час.

Но, видимо, бывшему лейтенанту полиции только это и нужно было. Он заулыбался, довольный своей находчивостью.

— Не хватай бумаги с моего стола, — остановила Элиз бывшего лейтенанта полиции, когда он принялся перекладывать бумаги на ее письменном столе.

Он бросил это занятие и огляделся по сторонам.

— О… Неплохо, неплохо ты устроилась, неплохо.

Он остановился у диплома об окончании юридического колледжа и принялся читать текст, но говорить совершенно другое.

— О… Элиз Кенеди, ты была самым умным и талантливым ребенком, который когда-либо окончил приходскую школу. Я думал, что ты, Лиз, будешь знаменитым адвокатом в какой-нибудь крупной корпорации, будешь получать огромные деньги.

— Знаешь, Лео, я люблю войну в окопах. Короче, чем я тебе могу помочь? — она ткнула указательным пальцем в пестрый галстук Лео.

Он вновь улыбнулся. Казалось, что улыбка вообще никогда не сходит с его широкого ирландского лица.

— Знаешь, Лиз, я хочу поговорить с твоим знакомым, с Нилли. Он проходит свидетелем у тебя по делу.

Элиз насторожилась. Она принялась перекладывать бумаги на своем письменном столе, хотя явной необходимости в этом не было.

— Знаешь, он не мой клиент, если тебе надо с ним поговорить, позвони в тюрьму.

В это время бывший лейтенант полиции удобно устроился на мягком диване, расстегнул пуговицы пиджака и забросил нога за ногу. Улыбка все так же сияла на его лице, обнажая крепкие белые зубы.

— Лиз, ну посмотри на меня, это же я, Лео, — продолжая все так же нагло скалить зубы, говорил Лео. — Посмотри на меня, какой я красивый мужик, а ты станешь очень знаменитым человеком. О тебе будут писать центральные газеты. И все только лишь за то, что ты немножко поможешь мне. Ну разве можно мне отказать?

Лео постучал ладонью по колену.

— Ну посмотри ты на меня, оторвись от своих чертовых бумаг.

Лиз взглянула на Лео.

— Боже, боже, — качала головой Элиз, — какой ты невозможный, Лео.

— Ну послушай, ведь этот гад Нилли, наверное, кормится у тебя из руки. Ты же пообещала ему свободу.

— Свободу? — удивилась Кенеди. — Я действую строго по закону, он помогает следствию.

— Да ладно, брось, мы же одни. Я же понимаю, что это ты его всему научила.

— Да и ты, Лео, не святой. Что, уже забыл, как сам пользовался услугами стукачей?

— Да, пользовался, без этого в нашем деле нельзя. Но я не писал для них диалоги. Не писал вопросов и ответов.

— Знаешь, почему это происходило, Лео? — строго сказала Элиз.

— А ты как думаешь?

— Просто ты почти неграмотный. Ты же пары слов написать не умеешь. Ты только и знаешь, что действовать кулаками. И вообще, Лео, если ты меня в чем-нибудь подозреваешь, то могу тебя огорчить, все, что говорит Нилли — сущая правда, и находится в рамках закона.

— Ну, можешь меня не уговаривать, — Лео пожал плечами.

— Кстати, — Элиз подняла указательный палец, — капитан Сайлок из двадцать седьмого управления, ты знаешь такого?

Улыбка мгновенно исчезла с лица Лео.

— Да, знаю немного.

Маккарти поднялся, плотно прикрыл дверь и стал напротив сидящей Элиз.

— Да, капитан Сайлок, кто же его не знает? О нем сейчас все газеты пишут.

Он взял наугад одну из газет, лежащих на столе. На первой странице и в самом деле был портрет Сайлока, такого седовласого и благообразного.

— Но о нем пишут не потому, что он такой хороший, а просто он занимается убийством Брэндона.

— Да, конечно, об этом сейчас все пишут, но это со мной никак не связано.

— Так вот, Лиз, ты веришь Сайлоку?

— А почему я должна ему не верить? Ты что, Лео, считаешь, он продажный?

— А что, сенатор, — приблизил свое лицо к лицу Лиз Маккарти. — Это незаметно?

Элиз немного отпрянула.

— Почему ты меня называешь сенатором? Я никогда им не стану.

Но по ее лицу было видно, она немного польщена таким обращением Лео, что вопрос о карьере для нее главное в жизни.

— Да уж не прикидывайся такой святошей, — сказал Лео. — Ведь ты лезешь в большую политику.

— Тебе кто-нибудь сказал что-нибудь плохое о Сайлоке? Или у тебя на него есть какие-нибудь доказательства? — немного ушла от вопроса в сторону Элиз.

— Что касается Сайлока, — начал Лео, — то насчет его у меня есть определенные подозрения, и я боюсь, что если ты и дальше будешь знаться с ним, то у тебя будут большие неприятности. А на кого я работаю, по-моему, говорить это необязательно, достаточно того, что я знаю — твой Нилли работает на Сайлока.

— Я тебя не совсем понимаю, — сказала Элиз.

— А меня и не нужно до конца понимать. Ты только уясни, я не буду копать под тебя, я никому не скажу тех вещей, которые раскопал. Но только ты помоги мне. И тогда, если вдруг у тебя будут неприятности с Сайлоком, я помогу тебе.

Эти слова явно подействовали на Элиз. Она откинулась на спинку кресла и сказала:

— Лео, ты сам по себе очень красивый мужчина, тебе ни в чем нельзя отказать.

Она сняла трубку телефона и бросила в нее:

— Соедините меня, пожалуйста, с комитетом по досрочному освобождению.

Лео самодовольно заулыбался. Он добился того, чего хотел.

— Значит, ты все-таки сведешь меня с Нилли?

Элиз кивнула головой.

— Знаешь, все монахини должны тобой гордиться, такая ты правильная.

Через час побитая машина Лео Маккарти уже подъезжала к бастионам окружной тюрьмы. У входа его ждал человек из комитета по досрочному освобождению. Он передал его в руки охранника, и Лео зашагал вслед за грузным негром по таким знакомым коридорам тюрьмы, ведь ему приходилось здесь бывать не один раз, правда, довольно давно.

Негр открывал одну решетку за другой, и они все глубже и глубже заходили в здание, петляя по лабиринтам коридоров.

— Послушай, приятель, — обратился Лео к охраннику, — как этот, говнюк, Нилли, себя ведет?

— Хорошо, это раньше бывало по-разному, а теперь, когда он нацелился на освобождение, то бросил все свои гнусные штучки, и такой, что его хоть к ране прикладывай.

— Я как-то ловил его пару раз, — заметил Лео.

— Да, а теперь он еще в добавок ко всему, — сказал охранник, — стал стукачом. По-моему, это его настоящее призвание. Гангстер из него никудышный. Его сажают теперь в камеры преступников-простаков, те треплются языком, клюнув на россказни Нилли, а потом он выступает против них свидетелем в суде.

Охранник болтал, выдавая секретную информацию, настолько он проникся уважением к представительному Лео. В его глазах этот мужчина был кем-то из высоких чинов управления полиции. Ведь в самом деле, не стала бы сама Элиз Кенеди звонить в тюрьму и просить устроить встречу случайному человеку.

— Так чего же он теперь сидит снова? — поинтересовался Лео.

— Да он просто идиот, — сказал охранник. — Нарушил правила досрочного освобождения и вновь попал к нам. Как будто ему этого очень хотелось.

Лео самодовольно хмыкнул.

— Так где он сидит у вас?

— Мы уже скоро придем.

Охранник еще пару раз открыл и замкнул несколько решеток и, свернув за угол, они вошли в коридор, ведущий к тюремному лазарету.

— Да, вообще-то, этот Нилли стал образцовым заключенным. Тихий, спокойный, два раза в неделю с удовольствием работает в лазарете. Читает Библию, ухаживает за смертельно больными, за теми, которые приговорены пожизненно.

— Да, действительно, хорошим стал, — спокойно рассуждал сам с собой, но так, чтобы его слышал охранник Лео.

Наконец они вошли в тюремный лазарет.

— Он даже работает у нас в церкви, — продолжал охранник.

— А это что у вас, церковный хор? — показав на группу широкоплечих громил в спортивных костюмах, кативших инвалидную коляску, поинтересовался Лео.

— Эти тоже помогают в лазарете, тоже два раза в неделю. Им надоедает сидеть целыми днями в камерах, а здесь хоть какое-то да развлечение.

Наконец они вошли в одну» з палат тюремного лазарета. Палата была тесно заставлена кроватями, на которых лежали больные. У одной из кроватей, в самом углу, под окном сидел спиной к двери Нилли. Он держал в руках Евангелие и монотонно читал старику, голова которого покоилась на подушке.

— Ну прямо святой, — сказал Лео.

— Да, да, это он, вон он сидит.

— Да я узнал его, — проговорил Лео, вглядываясь в щуплую фигуру Нилли.

— А кто этот старик?

— Это старый Карл. Он уже вечность сидит в нашей тюрьме. Умирает, бедняга. Вообще-то, этот Карл раньше был очень крепким, но пару лет назад один заключенный сильно порезал его. Теперь, видите, он умирает, — продолжал тараторить в самое ухо Лео охранник.

— Да, понимаю. Маккарти разглядывал старика, лежащего неподвижно на кровати и прикидывал, тот ли это старик, о котором говорил Нилли по телефону с капитаном Сайлоком.

— Раньше Карл вообще ни с кем не хотел разговаривать. Со всеми дрался. А потом, это даже очень странно, они поладили с Нилли, и парень стал ему, как сын родной, — возбужденно говорил охранник.

— Понимаю, понимаю, такое бывает. Карл, Карл… — повторял Лео.

— Карл Бейккер.

— О, да это же старый Карл Бейккер.

— Да, — подтвердил охранник. — Я же вам говорил, что это Бейккер.

Лео слегка подтолкнул в спину охранника, тот кивнул головой, подошел к кровати больного.

— Привет, Карл. Голова старика дернулась на подушке. Охранник низко наклонился прямо к уху Нилли.

— Слушай, Нилли, — зашептал охранник, — здесь один важный человек, скорее всего, откуда-то от туда, из управления, хочет с тобой поговорить. Звонила сама прокурор.

Нилли обернулся и посмотрел на Лео Маккарти.

— Пять минут, Нилли, пять минут поговори с ним.

— Нет, ни под каким предлогом.

По лицу Нилли стало ясно, что он узнал Лео и говорить с полицейским, который дважды сажал его в тюрьму, не хотел. Он склонился над книгой и вновь принялся читать.

— … Ибо брат твой умер и вновь возродился…

Так и не поговорив с Нилли, бывший лейтенант полиции уехал из окружной тюрьмы. Но ему этот разговор, собственно говоря, был не нужен. Он и так все понял и во всем разобрался.

* * *

Ролли Тэйлор, поставив на стойку бара голову и плечи своей электронной игрушки, искореженной дракой с убийцей Майкла, пытался отремонтировать ее. Он уже многого добился. Голова, послушная пульту управления, вращалась вокруг оси, голубоватые глаза открывались и закрывались, ярко-красные губы шевелились.

— О господи, боже мой, ты что дома был? — с порога закричал Лео Маккарти, увидев на стойке бара голову электронного клоуна.

Ролли грыз яблоко, а свободной рукой соединял разноцветные проводки.

— Понимаешь, надо было, ты же сам говорил, что у меня паранойя, что я завернут ка всяких игрушках. У тебя здесь, в этом баре, я уже все отремонтировал, а сидеть без работы я не люблю. Посмотри, у тебя все открывается, закрывается, играет, шевелится. Даже хо-

лодильник работает. Вот я и решил съездить домой на десять минут.

— Ну ты, Ролли, совсем как мальчишка. А это что такое? — с изумлением Лео разглядывал лицо электронного клоуна.

Брови на голове куклы поднимались, веки щелкали, губы шевелились.

— А это что такое? Что это за чудовище?

— Да нет, Лео, никакое это не чудовище. Это, к твоему сведению, Голубоватенький.

— А… Голубоватенький, — ехидно посмотрел на своего приятеля Лео. — Ну что ж, я рад познакомиться с тобой, Голубоватенький. А что это ты тут такое ешь? Этой еде уже пять лет. Но если ты еще не умер, то значит не умрешь. Но самое главное, не ешь маринованные яйца. Они там, в холодильнике.

— Я был в библиотеке, сэр, и нашел, почему убили Майкла.

Лео отодвинул голову в сторону и положил перед Ролли толстую книгу, на суперобложке которой был изображен Собор Святого Петра в Риме и колоннада, построенная знаменитым Брунелески.

— Сокровища Ватикана, — постучал кулаком по столу Лео и развернул книгу. — А это Собор Святого Петра в Риме, — а это — Сикстинская капелла, — показывая толстым указательным пальцем на плафон Сикстинской капеллы, — пояснял Лео Маккарти. — Вот эти фрески из книги Бытия. Их нарисовал знаменитый Микельанджело. Ты что-нибудь слышал о таком?

— Конечно слышал. Кто же его не знает. Микельанджело. Ты о нем, наверное, Лео прочитал впервые в библиотеке, но я удивляюсь, как ты смог все это запомнить.

— Я же тебе непросто какой-нибудь рядовой сержант, ведь я миллионер и все же бывший лейтенант, офицер полиции. А вот тут, видишь, небольшие барельефы.

— Да, вижу, — Ролли нагнулся к глянцевому развороту и всмотрелся.

Попарно, в разных местах потолка Сикстинской капеллы были размещены десять барельефов.

— Здесь изображено то, как душа человека постепенно переходит в руки господа, — пояснял бывший лейтенант полиции, поочередно тыча пальцем в каждый из десяти барельефов.

Потом он перевернул еще одну страницу книги. На ней в ряд стояли фотоснимки барельефов.

— После того, как Микельанджело закончил роспись Сикстинской капеллы, вот эти барельефы он повторил, сделав из них уменьшенные во много раз, золотые медальоны.

Лео помахал пальцем перед носом Ролли.

— Теперь тебе понятно?

Тот отрицательно покачал головой.

— Они были вот такого примерно размера, — Лео свел указательный палец с большим, показывая круг дюйма на четыре с половиной в диаметре. — Примерно такого размера. Теперь тебе ясно?

— Мне ничего не понятно. Я же не доктор искусствоведения. Причем здесь эти медальоны?

— Майкл занимался именно этим делом. Теперь тебе ясно?

— Золотыми медальонами из Ватикана?

— Да, именно этим делом. Пять лет тому назад эти медальоны выставлялись здесь, в Нью-Йорке, в Метрополитен музее, и они были похищены. Их выкрал Карл Бейккер, очень хороший вор, настоящий специалист своего дела.

Ролли с изумлением смотрел на страницу книги, разглядывая медальоны работы Микельанджело.

— Он пролез туда и украл. Но что он собирался с ними делать, сукин сын, я этого не знаю.

— И что дальше? — поинтересовался Ролли, явно уже увлеченный всей этой детективной историей.

— На следующий день этого Карла взяли, но медальонов при нем не было.

— Как не было?

— Вот так, как часто бывает, все знали, что их украл Карл Бейккер — в музее его видели — а медальонов у него не нашли. А эти вещи исполнены самим Микельанджело, это оригинальные золотые медальоны. Ролли, ты представляешь, сколько они сейчас стоят?

Ролли поднял глаза к потолку, как будто он в уме мог сосчитать, сколько стоят шедевры работы Микельанджело. Да и кто мог сказать точно цифру? Обычно произведения искусства, особенно руки таких мастеров, как Леонардо Да Винчи и Микельанджело, вообще не имеют цены. Продать или купить их почти невозможно. Мало кто мог отчаяться купить всемирно известную вещь. И что потом с ней делать? Ведь она значится во всех каталогах. О таких произведениях искусства сразу же оповещалось во все отделения Интерпола. Короче, связываться с шедеврами такого уровня мог решиться только очень смелый и даже немного сумасшедший миллиардер.

Уже работала стойка бара, автоматический аппарат для смешивания коктейлей, починенный Ролли. Чтобы как-то отвлечься, Тэйлор включил аппарат, смешивающий коктейли.

— Послушай, Лео, как ты говорил зовут этого знаменитого ворюгу?

— Ворюгу зовут Карл Бейкер.

— Как? — изумился Ролли.

— Карл Бейкер.

— Через два «к» или одно?

— Через два, — сказал Лео. — Я же заполнял на него формуляр и то, что его фамилия пишется с двумя «к», могу тебе сказать с полной определенностью.

Последние сомнения у Ролли исчезли, он буквально вскочил со своего места, бросился к телефону и принялся быстро набирать номер.

— Послушай, куда ты звонишь? — спросил Лео.

— Тише, тише, — шептал Ролли, — ну, ну, — он стучал кулаком о стойку. — Отвечай же, неужели там никого нет? Куда они все делись?

Лео с изумлением смотрел на своего приятеля, еще ничего не понимая.

— Ну в чем дело, ты хоть можешь сказать?

— Погоди, погоди, Лео, сейчас я тебе ничего не скажу. Подожди пару минут, сейчас во всем разберемся.

Телефон в доме сестры Кин разрывался, к нему никто не спешил подходить. А Ролли все звонил и звонил, ведь он был уверен — Кин должна быть в доме. Он же сказал ей никуда не выходить, не показываться на улице.

Наконец после десятого или пятнадцатого звонка, трубка отозвалась:

— Алло, — звучал детский голос.

— Это ты, Бетти?

— Да.

— Позови, пожалуйста, Кин. Это Ролли.

— Ее нет.

— Как нет? — изумился Тэйлор.

— Нету, она вышла.

— Я же говорил ей не выходить на улицу! Не выходить!

— Я не знаю, — смутилась Бетти, — но Кин сказала, что у нее сегодня урок и она поехала в школу.

— Ладно! — зло бросил Тэйлор. — Тогда дай мне маму.

— А мамы нет тоже. Мы вдвоем.

— С кем вдвоем?

— Да, конечно же, с Крисом.

— Тогда дай мне его.

Какое-то время в трубке царило молчание, потом тонким голоском отозвался Крис:

— Ролли?

— Послушай, Крис, Бейкер, Бейкер, помнишь, так назывался один из файлов на компьютерном диске, который мы забрали из квартиры твоего отца?

— Боже! Если Сайлок про это узнает! — вздохнул Лео и начал расхаживать по бару.

— Ты думаешь, он похитит ребенка? — прикрыв трубку ладонью, так, чтобы его не слышал Крис, спросил Ролли.

— Я даже не знаю, на что способен этот подонок!

Лео схватил трубку второго телефона и стал слушать разговор.

— Ролли, куда ты пропал? — кричал в трубку Крис.

— Так ты помнишь файл «Бейкер» на твоем диске?

— Конечно, Ролли, помню. А что?

— Ты можешь вывести этот файл на экран? — спросил Ролли.

— Нет, тут нет компьютера.

Тут вмешался в разговор Лео:

— Послушай, Крис! — крикнул он в трубку. — Я Лео Маккарти, друг Ролли. Ты знаешь кого-нибудь в округе, у кого есть компьютер?

Крис некоторое время молчал. Потом вспомнил:

— Да, в магазине есть компьютер, в отделе игрушек, там, где продают дискеты.

Ролли положил трубку и возмущенно крикнул Лео:

— Да ты что, с ума сошел! Я не позволю, чтобы Крис выходил из дому!

Но Маккарти отстранил Ролли и продолжал говорить:

— Так вот, пойди в магазин…

Ролли тряс Маккарти:

— Ты что, с ума сошел! Ему нельзя выходить из дому!

Лео отстранил трубку и крикнул:

— Так в магазине же будут люди! Крис будет в полной безопасности!

Чертыхнувшись, Ролли выскочил за дверь.

— К тому же, он может там встретить Кин! — крикнул вдогонку Ролли Лео. — Так вот, Крис, слушай, у тебя есть поблизости карандаш?

— Да, — сказал мальчик.

— Запиши мой телефон..

— Слушаю, — проговорил Крис, — я уже сейчас записываю.

— Это не совсем мой телефон, но там я буду через пятнадцать минут. Ты выведешь на монитор информацию, а потом я тебе скажу по телефону, как ее всю передать мне. Договорились?

— Договорились, — сказал Крис.

А Ролли уже летел по вечернему городу на своем микроавтобусе. На ходу он снял телефонную трубку и вновь набрал номер дома сестры Кин.

— Бетти, это ты?

— Да, Ролли.

— Кин вернулась?

— Да.

— Позови ее.

— Она вернулась и побежала в магазин искать Криса.

— О черт! — выругался Ролли.

Ему теперь ничего не оставалось, как только спешить в Нью-Джерси на помощь Кин и Крису.

Но спешил не только Ролли, спешил и Лео, запыхавшись, еле уговорив молоденькую дежурную на входе в компьютерный центр полиции, проник в зал, где работала Мориса. Он быстро объяснил ей, что нужно будет делать, и они вдвоем томились в ожидании.

Пока телефон молчал.

Лео переживал, сомневаясь, правильно ли он поступил, отправив Криса в магазин. Он понимал, насколько сейчас волнуется Ролли, но другого выхода у него не было.

— Ненавижу ждать, — говорил Лео, постукивая кончиком карандаша по клавиатуре компьютера.

— Я тоже, — сказала Мориса. — Правда, мне легче. Благодаря тебе я специалист в этом вопросе.

— Я, конечно, понимаю, — сказал Лео, — что пожалею, задав этот вопрос. Но ты мне скажи, что значат твои слова?

Мориса смотрела на мерцающий экран монитора и медленно говорила:

— Однажды, Лео, ты вошел в мою жизнь и воспользовался моим компьютером, а потом ты исчез, как сквозь землю провалился. Согласись, это нехорошо.

— Я согласен, — сокрушенно покачал головой Лео, затем запустил руку во внутренний карман пиджака и вытащил красочный авиационный билет. — Я знаю что тебе нужно, Мориса. Вот это.

Он подал билет девушке.

Та радостно вскрикнула и глянула на Лео.

— Лео, я не могу в это поверить! Неужели Ямайка?

Но потом Мориса приостановилась:

— Лео, так я лечу одна?

— Не знаю, — пожал плечами Маккарти. — А ты посмотри, какое там число.

Мориса поискала нужную колонку в билете и удивленно глянула на Лео.

— Тут число не проставлено, можно лететь в любой день.

— Странно, — сказал Лео. — У меня точно такой же. — И он вытащил второй красочный авиационный билет.

— О Лео! — Мориса поднялась и поцеловала мужчину в губы. — Зачем это, ведь нам и так было хорошо?

Он придержал ее за спину и поцелуй получился таким долгим, на какой даже не могла расчитывать Мориса.

— Нет, Мориса, — наконец-то отпустил ее Лео. — Это нужно сделать. Так было хорошо мне, а тебе плохо. Теперь нам двоим будет хорошо. Это нужно было сделать очень давно, но теперь осталось немного ждать, только разберусь с этим делом, и мы с тобой полетим на Ямайку.

Но тут зазвенел телефон на столе Морисы, и она, очнувшись от сладких грез, подала трубку Лео.

Крис сидел в отделе игрушек большого супермаркета. Перед ним был экран компьютера. Мальчик прижимал трубку к уху.

— Это вы, Лео? — спросил Крис.

— Да, я. Это я. Но только подожди секундочку. Я передам трубку специалисту по компьютерам, потому что сам я в них ничего не смыслю. Она тебе объяснит, что нужно делать.

Крис уже приготовился слушать, но тут к нему подошел продавец отдела:

— Крис, послушай, через десять минут мы закрываемся, поторопись. Если тебе нужна помощь, я готов.

— Да нет, — сказал Крис, — я все сам. Тут в трубке прозвучал голос

Морисы: — Привет, Крис. Я подруга Лео. Крис усмехнулся — все его передавали от Ролли по очереди и каждый назывался другом следующего.

— Так вот, Крис, ты когда-нибудь работал с модемом?

— Да, конечно. Я очень часто работаю на компьютерах.

— Ну так вот, Крис, у тебя включена модемовская программа?

— Да.

— Нажми «F1», а потом набери номер телефона, по которому только что звонил.

Крис быстро нажал клавишу «F1» и затем набрал номер. Для надежности мальчик бросил взгляд на экран. Там высветился только что набранный им номер, все было правильно.

— А теперь, — говорила Мориса, — нажми «Enter» и повесь трубку. Выведи на дисплей файл «Бейкер» и он сам перейдет на мой диск.

— Хорошо, — Крис повесил трубку.

На экране засветились колонки текста.

Он нажал кнопку ввода. Одна за другой двигались на экране строчки. Все было готово к передаче их на диск компьютера Морисы.

Но тут к Крису подбежала Кин.

— Эй, послушай, что ты тут делаешь? Я же тебе говорила, никуда не выходить из дома?

— Но позвонил Ролли, а потом Лео, они сказали мне прийти в магазин и передать по компьютеру ту отцовскую дискету. Это информация очень нужна Ролли.

Кин немного смягчилась, но все-таки она боялась, что сыну может что-нибудь угрожать.

Кин боялась не зря, потому что через застекленную витрину за ними наблюдал седоволосый, высокий мужчина, убийца Майкла.

Вдруг в компьютере что-то застопорилось. Экран на мгновение погас и вновь засветился, на нем побежали строчки, набранного Морисой текста: «Крис, пожалуйста, повтори всю операцию снова. Набери имя файла и вновь нажми ввод».

Крис исполнил указания, и вновь побежали по экрану строчки текста, над ними горело имя файла «Бейккер».

Тут вошел убийца Майкла. Он подкрался сзади к Кин и приставил к ее виску пистолет.

Мориса радостно заулыбалась. Ее схватил за руку Лео, он прямо впился в строчки, бегущие по экрану, он не успевал прочитать весь текст, а только выхватывал из него отдельные слова.

— Так, Ватикан, золотые медальоны, Самсон, Собор Святого Петра, музей, снова Бейккер, Самсон, Самсон. Черт возьми, что за Самсон? А тут, тут что, Мориса? Что это за галиматья? — он показал пальцем на строчки странных символов: запятые, двоеточия, восклицательные знаки, номера.

— Не знаю, — Мориса всмотрелась в экран, — скорее всего помехи. Да нет, это показывает, что связь прервана. Может быть, это вся информация, которая есть на дискете?

— Молодец, парень, — сказал Лео, — так быстро все передал.

— Подожди, сейчас узнаем, — остановила его Мориса.

Она принялась набирать на клавишах обращение к Крису.

— А может это мальчишка все испортил? — спросил Лео.

— Подожди.

«Где остальное?» — высветился вопрос на экране.

И тут же под ним возник ответ:

«Это все, что есть на дискете».

— Ну ладно, — пожал плечами Лео, — давай распечатаем все, что получили. Посмотрим, что там за текст.

Мориса принялась включать принтер.

Убийца Майкла, сжимая в одной руке пистолет, другой отложил вытянутую из процессора дискету и набрал на клавиатуре текст: «Это все, что есть на дискете».

Белый микроавтобус Ролли Тэйлора остановился буквально у самого входа в магазин, из которого выходили последние посетители. Охранник стоял у двери, услужливо их распахивая, выпуская людей на улицу и никого уже не впуская в магазин.

Тэйлор резко захлопнул дверцу микроавтобуса и бросился ко входу.

— Эй, мистер! Магазин уже закрыт. Туда нельзя. Мистер, остановитесь.

Тэйлор оттолкнул выходящих посетителей и бросился по широкому проходу среди застекленных витрин.

Полицейский охранник развернулся и бросился за ним следом, продолжая кричать:

— Мистер, магазин закрыт!

Наконец Ролли увидел Кин и Криса. Они медленно шли по центральному проходу супермакета. Следом, буквально в шаге за ними, двигался убийца Майкла.

— Кин! Кин! — закричал Ролли. — У вас все в порядке?!

— Да, — не своим голосом ответила Кин.

Убийца Майкла положил руку на плечо Криса и приставил свой пистолет к затылку Кин. В это время к Ролли подбежал охранник.

— В чем дело? — охранник в белой форменной рубашке схватил за руку Ролли.

— Осторожнее, у него пистолет, — сказал Ролли, показывая на седовласого мужчину за спиной Кин.

Охранник автоматически потянулся к своей кобуре, выхватил пистолет и вскинул руку.

Ролли, боясь, что охранник может попасть в Кин или Криса, толкнул его.

Прогремел выстрел.

Пуля вошла впотолок.

А вот убийца Майкла выстрелил куда точнее. Он вскинул свой пистолет, и пуля попала прямо в бедро охранника. Тот покачнулся и упал на мраморный пол, продолжая целиться в мужчину.

Кин, воспользовавшись перестрелкой, толкнула убийцу в бок, он перевалился через скамейку, упал на пол, но тут же поднялся и с колена выстрелил в охранника.

Вторая пуля попала в плечо. Охранник уронил свое оружие и растянулся на полу.

— Кин! Беги! — закричал Ролли и короткими перебежками двинулся между стеллажами.

Кин схватила за руку Криса и бросилась к двери, у которой стоял один из сотрудников супермаркета. Мужчина услужливо открыл женщине дверь и попытался ее захлопнуть. Он тоже был напуган выстрелами в центральном зале, но замешкался с ключом, трясущимися руками, он не мог защелкнуть замок. Когда он поднял глаза, за стеклом двери стоял седовласый убийца. Его пистолет целил прямо в грудь сотруднику магазина. Тот испуганно приподнял руки.

Убийца движением пистолета показал, чтобы тот открыл ему дверь, и сотрудник быстро исполнил просьбу. Убийца вошел, схватил за шиворот насмерть перепуганного сотрудника, вытолкнул его за дверь и повернул ключ. Сейчас он остался один на один в огромном зале с теми, кого преследовал. Но в отличие от своих жертв он был вооружен, в его руках был тяжелый черный пистолет, а в кармане лежали обоймы с патронами.

Не спеша, оглядываясь по сторонам, убийца двинулся по широкому проходу между стеллажами, заставленными всевозможными пакетами, бутылками и коробками. Это был продуктовый отдел супермаркета.

Ролли, Кин и Крис присели за одним из стеллажей, наблюдая в щель между бутылками за действиями убийцы.

Тот остановился на середине зала и, приподняв свой пистолет, готовый каждую секунду выстрелить, огляделся.

Тишина, царившая в зале, насторожила его. Он медленно поворачивался, целясь пистолетом на малейший щелчок, на малейший хруст, затем осторожно двинулся вдоль прохода, то исчезая, то вновь появляясь из-за стеллажей.

Ролли, оставив на время Кин и Криса, пополз под прикрытием прилавков. Его внимание привлекли две бочки, наполненные до краев кукурузными зернами, стоявшие в конце того прохода, по которому двигался убийца.

Прихватив по дороге банку гуталина, Ролли пополз дальше. Потом, изогнувшись, стараясь остаться незамеченным, он вытащил зажигалку, подполз к бочкам, осторожно разгреб кукурузные зерна и поместил среди них открытую банку гуталина. Насыпав наверх черной, пахнущей массы несколько кукурузных зерен, он поставил регулятор огня зажигалки на максимум и повернул колесико.

Вспыхнул длинный язык голубоватого пламени, лизнул гуталин, масса начала плавиться, кипеть, клокотать, и наконец огонь заплясал по ней.

Ролли, пригнувшись, вернулся к Кин и Крису, знаком показал отходить им дальше..

Они все, втроем, пригнувшись, пробрались в конец зала и, спрятавшись, за контейнер, заполненный кукурузными хлопьями, смотрели что же произойдет дальше.

Убийца услышал легкое потрескивание огня и обернулся на звук. Он осторожно двинулся к концу прилавка, за которым стояли бочки, заполненные сушеными кукурузными зернами.

Нагретая огнем кукуруза начала немного набухать. И тут, как в аппарате попкорна, начали стрелять зерна. Звук был такой, словно вели огонь из автомата с глушителем.

Убийца резко дернулся, но все-таки сдержался, не выстрелил. Он увидел вылетающие, большие, как хлопья ваты, кукурузные зерна и немного опустил пистолет.

Ролли, пригибаясь, побежал вдоль прилавка. Кин и Крис смотрели на него, не зная что им делать — вся их надежда была на Ролли, только он мог придумать что-нибудь такое, что могло бы их спасти от вооруженного преступника.

Теперь, когда в зале уже не было этой гнетущей зловещей тишины, когда постреливали кукурузные зерна, двигаться Ролли, Кин и Крису стало легче. Звуки их шагов перебивались все более усиливающимся потрескиванием.

Они пробежали вдоль стеллажа, и Ролли показал знаком, чтобы они остановились. Его взгляд задержала, батарея баллончиков освежителя воздуха.

— Крис, — шепотом сказал Ролли.

— Что?

— Пройди к следующей полке и принеси мне клейкую ленту.

Крис, еще не понимая в чем дело, кивнул головой и бросился исполнять указания. Он принес катушку скотча и передал Ролли.

— А ты, Кин, набери побольше баллончиков, этих нам может не хватить.

Кин носила, стараясь не звенеть, баллончики Ролли, а тот нажимал их головки — баллончики чуть слышно шипели — и приклеивал их клейкой лентой, так, чтобы струя могла бить из баллончика даже тогда, когда Ролли убирал палец.

Он поставил баллончики за консервными банками, наполненными ветчиной. Наконец Ролли поднял руку, что означало — все, хватит.

Кин поставила теперь уже не нужные баллончики возле прилавка на пол. Ролли вытащил из кармана зажигалку, щелкнул ей и поднес голубоватый огонек к струям, бьющим из баллончиков освежителя воздуха.

Вспыхнуло пламя, начали обгорать этикетки консервных банок.

— Все, скорее, уходим отсюда, — шептал Ролли.

А Крис восторженно смотрел на пламя, бьющееся из головок баллончиков и на то, как медленно начинают вздуваться, разогреваясь, литровые консервные банки с ветчиной.

— Ладно, потом дома я тебе такой же цирк устрою. А сейчас уходим. — Ролли толкал перед собой все оборачивающегося мальчика.

Наконец они отползли к стеклянной двери, открывающей переход в другой зал.

— Подожди, подожди, Кин, не трогай, пусть начнется и тогда мы попытаемся открыть дверь, — снизу Ролли смотрел на замок и никак не мог определить на взгляд, открыт он или же нет.

Консервные банки начали мелко вибрировать. Убийца насторожился, он замер, ожидая какого-нибудь подвоха, ведь он уже раз прокололся с этим Тэйлором. Он был готов ко всяким трюкам, но такого даже не мог представить.

Банки вибрировали и наконец одна из них свалилась на пол. Убийца уже точно определил, откуда шел звук. Он на полусогнутых ногах, выставив перед собой пистолет, готовый каждую секунду выстрелить, приблизился к стеллажу, заполненному банками. Выпучив от изумления глаза, убийца смотрел на то, как мелко трясутся банки.

Наконец одна из банок упала и покатилась к ногам убийцы. Тот криво усмехнулся: «Опять, наверное, какие-нибудь дурацкие фокусы?» Он пнул банку носком ботинка.

Но тут перегретые банки начали взрываться одна за другой, выбрызгивая на убийцу расплавленный жир и куски свиного мяса. Взрывная волна бросила его на землю, а сверху на него сыпалось, лилось и летело. Куски мяса залепили ему глаза.

Убийца катался, стирая со своего лица раскаленный жир, и выл от боли.

А в это время Кин пыталась справиться с замком. Ее оттолкнул Ролли. Он дергал дверь, пытаясь сломать замок, но тот был очень надежным и открыть его можно было только с той стороны. А стекло было настолько толстым, что невозможно разбить.

Убийца протер глаза, банки уже не взрывались. Он приподнялся на колени и увидел, что прямо на него катится большая тележка, заставленная бутылками кола-колы, пластиковыми банками с оливковым маслом, всевозможными консервами, пакетами с приправами и коробками конфет. Тележка катилась как бы сама собой. Но убийца сообразил, что за ней кто-то есть. Скорее всего это Тэйлор, ведь кто еще может додуматься до подобных фокусов.

Он потянулся к пистолету, схватил его и прямо с колена принялся стрелять по тележке. Из банок посыпались хлопья, из бутылок полилось масло. Убийца стрелял и стрелял, но он не мог видеть, что задняя стенка тележки сделана из толстого стального листа. Пистолетные пули пробить ее не могли.

За этим листом стали, пригнувшись, как можно ниже, бежал Тэйлор и катил перед собой тележку.

Когда их разделяли несколько метров, убийца вскочил на ноги, но было уже поздно, он не успел убежать. Тележка ударила его в живот и отбросила к соседнему прилавку. На убийцу посыпались коробки с мукой, полилось масло. Он выглядел ужасно, весь перепачканный в муку, в соусы, в приправы. На его пиджаке висели куски ветчины, от жира рубашка прилипла к телу. Он протирал глаза руками в черных перчатках, пытаясь сообразить, куда же подевался этот гад Тэйлор.

А Ролли уже затевал новый фокус. Он бежал по широкому проходу между плотно заставленными всевозможными снадобьями, стеллажами, разливая пищевой спирт. Наконец он свернул за угол, щелкнул зажигалкой и поднес ее к спиртовой дорожке.

Пламя мгновенно занялось и побежало по разлитой жидкости.

Ролли схитрил: он вначале залил несколько проходов маслом, а потом сверху налил спирт. И когда убийца ступил на скользкую поверхность, пламя уже горело у его ног. Он попытался выскочить, но поскользнулся, и огонь охватил его брюки.

Убийца истошно завопил, пытаясь сбить огонь и выскочить из пламени, но это ему не удавалось. Он скользил, как по гладкому льду, по мрамору, залитому маслом. Огонь по трубам поднимался все выше и выше. Наконец ему удалось вырваться из пламени. Он подбежал к стеллажу, схватил бутылку пепси-колы и принялся обливать себя, сбивая пламя. Наконец брюки погасли, ботинки уже не обжигали ноги, а только дымили.

Убийца залез на стеллаж, чтобы лучше видеть свои жертвы. И действительно, он заметил Ролли, Кин и принялся по ним стрелять.

Кин и Ролли пригнулись. Тэйлор схватил женщину и мальчика за руки и затащил их в большое подсобное помещение супермаркета. Вокруг стояли станки и приспособления для упаковывания продуктов в полиэтиленовые пленки.

Ролли огляделся и мгновенйо сообразил что здесь к чему, ведь он разбирался и ни в такой сложной технике. Эти станки и агрегаты для него были просто игрушками.

Он быстро открыл щиток на стене и включил рубильник. На станках и агрегатах вспыхнули лампочки. Из зала супермакета уже слышались тяжелые шаги убийцы.

Ролли спрятал за угол Кин и Криса, а сам схватил в. каждую руку по двенадцатифунтовому мешку сахара и спрятался за дверью. Убийца толкнул ногой дверь, пригнулся и испуганно, настороженно озираясь, водя пистолетом в разные стороны, вошел в подсобное помещение.

Мешок с сахаром ударил его по рукам, вторым мешком Ролли ударил убийцу по голове. Удар был тяжелый, даже навряд ли перчатка боксера-тяжеловеса могла нанести столь сокрушительный удар.

Убийца качнулся и потерял на несколько секунд сознание. Он явно был в нокдауне. Ролли этим воспользовался. Он схватил убийцу за плечи и опрокинул его на разделочный столик станка. Нога нажала на педаль.

Рамка с толстой полиэтиленовой пленкой опустилась, плотно, как окорок, облепив голову убийцы. Ролли нажал на черную клавишу. Сверху выдвинулась печать и звонко ударила убийцу по лбу, надежно приклеив его на лоб ценник с указанием названия продукта и сроком годности.

Убийца пришел в себя, но ему не хватало воздуха. Он пытался открыть рот — пленка натянулась — его глаза выпучились. Он задыхался — упаковка была герметична.

Ролли приподнял убийцу, ткнул двумя пальцами в рот, целлофановая пленка прорвалась.

— А вот теперь, мерзавец, — кричал Ролли, — ты будешь мне отвечать на все вопросы! На все, что я спрошу! Иначе я запечатаю тебя здесь, как мумию, как свиной рождественский окорок! Ты понял, сволочь?!

Убийца кивнул головой. Он явно не хотел превратиться в рождественский окорок, сверкающий целлофановой упаковкой.

Ролли сжал горло убийцы и громко спросил:

— А теперь, мерзавец, мы поговорим с тобой о Сайлоке, ты меня слышишь?

Убийца тяжело дышал и моргал глазами.

* * *

Наконец-то Ролли, Крис и Кин добрались до дому, Они были страшно уставшие, издерганные, перепуганные, но счастливые, потому что смогли выкрутиться из очень страшной переделки. Они могли быть убитыми. И только благодаря находчивости Ролли, благодаря его смелости, они победили убийцу и вывернулись из его рук.

Крис уже лежал в постели, рядом с ним сидела Кин. Мальчик посмотрел на маму и услышал в гостиной шаги Ролли.

— Мама, послушай, — проговорил Крис.

— Ну что тебе?

— Знаешь, Ролли хороший парень, правда?

Кин счастливо улыбнулась, поднялась и вышла в гостиную.

— Ролли, там Крис, зайди к нему. Он хочет тебе пожелать спокойной ночи.

Ролли, переодеваясь, с толстым свитером в руках, вошел в спальню к мальчику.

— Ну и денек, малыш.

Ролли присел на корточки у кровати Криса.

— Послушай, а как ты думаешь, они получили файл?

Ролли на секунду задумался, потом уверенно ответил:

— Конечно же, получили, ведь ты успел его передать. Я хочу тебе сказать одну очень важную вещь.

Крис внимательно посмотрел на Ролли.

— Твой отец сегодня тобой очень гордился бы.

— Послушай, Ролли. Это этот человек, который за нами гонялся по супермаркету, убил папу?

У Криса на глазах были слезы. Ролли присел на край кровати и поправил одеяло.

— Я думаю, что тебе, Крис, нужно поспать немного, ведь мы все сегодня очень переволновались.

— А я думал, честно говоря, — проговорил мальчик, — что это ты виноват в том, что убили папу.

Ролли молчал. Крис приподнялся и двумя руками обнял Ролли за шею. Ролли тоже прижал к себе щуплого мальчишку. За ними из дверного проема наблюдала Кин, но ни Крис, ни Ролли ее не видели. Она счастливо улыбалась, у нее на глазах блестели слезы.

* * *

На стойке бара Лео Маккарти заработал перехватчик телефонных разговоров капитана Сайлока, но в это время в помещении никого не было, лишь только крутилась магнитофонная кассета, записывая телефонный разговор Сайлока с Нилли.

— Сайлок! Сайлок! Ты меня слышишь? — громко говорил Нилли.

— Да, я тебя слышу. Как идут наши дела?

— Ты знаешь, старик, наверно, сегодня ночью отдаст концы.

— Слушай, тогда тебе надо быть рядом с ним и попытаться все из него вытряхнуть, ты меня слышишь?

— Да, Сайлок, слышу. Я сделаю все, что будет в моих силах.

— Попытайся, Нилли, вновь втереться к нему в доверие. Заведи какой-нибудь душещипательный разговор, скажи, что его скоро уже примет в свои объятия господь и пусть он не уходит грешным.

— Сайлок, я и без тебя прекрасно знаю все, что нужно

сказать этому ублюдку. Не переживай. Как только он мне что-нибудь скажет, я с тобой свяжусь. Ты меня понял?

— Понял, Нилли, счастливо тебе, ни пуха ни пера..

— К черту!

Сайлок положил трубку. Кассета подслушивающего устройства остановилась.

* * *

Бывший лейтенант Лео Маккарти и его подруга Мориса недолго задержались в информационном центре полицейского управления. Лео внимательно прочитал распечатку, выданную принтером.

— Что за Самсон такой? Три раза повторяется это имя или кличка.

Мориса все время пожимала плечами. Она еще пощелкала на клавишах компьютера, пытаясь в аналах его памяти найти все, что связано с этим словом. Но компьютер ничего подходящего не выдал.

Тогда Лео вчетверо переложил лист распечатки, сунул в боковой карман своего пиджака и улыбнулся Морисе.

— Ну что, милашка, я знаю, здесь поблизости один шикарный китайский ресторанчик, там готовят, просто пальчики оближешь.

— Да что ты говоришь, я никак не ожидала от тебя это услышать и получить приглашение.

Лео замялся: честно говоря, не очень хотелось бы сейчас идти в ресторан, но выхода не было, слишком уж много услуг безвозмездно оказывала ему Мориса. Да и нравилась она ему.

— Я приглашаю тебя поужинать в ресторанчик.

— Лео, ты посмотри на меня, я же совсем неподходяще одета?

— Ничего, ты и так самая привлекательная девушка в Нью-Йорке, в полиции — так это уж точно. А вообще, этот ресторанчик, ну как тебе сказать, — Лео замялся.

— Что, что случилось?

— Ну знаешь, вообще-то это ресторанчик очень свободных нравов. Туда можно приходить в чем угодно.

— Как? Даже в чем мать родила?

— Это, конечно, не нудистский ресторанчик, а китайский, и мы сейчас с тобой туда пойдем.

Если бы только Мориса знала, куда ее приглашает Лео. Она сразу бы отказалась.

— Я, Лео, представляла себе под словом ресторанчик что-то совсем другое, — стоя прямо на улице, под большим дырявым тентом, говорила Мориса, отхлебывая из чашки жидкий кофе.

Лео самодовольно ухмылялся. Буквально в метре шипели сковороды, брызгая жиром, верещали кастрюли в духовке. На углях тлело и подгорало какое-то непонятное мясо. Может быть, это когда-то и было тушей тунца, но сейчас это больше напоминало обгорелые башмаки.

— Лео, я думала, что здесь будет вино, столики. Можно будет присесть.

Лео обвел взглядом улицу, по которой проносились машины и посмотрел на щуплого лысого китайца с двумя тонкими, как мышиные хвосты, усами.

— Неужели тебе здесь не нравится? На свежем воздухе, у всех на виду. Да и ароматы какие? Ты только понюхай вот эту кастрюлю.

Мориса подошла на шаг к плите, вдохнула густой пар, валящий из кастрюли, поморщилась и отвернулась.

— Ну, Лео, знаешь, оттуда так смердит. Хуже чем из канализации.

— Да ты что, Мориса? Это очень старинное, китайское кушанье. Хочешь я тебе расскажу из чего оно готовится?

— Лео, прекрати, — проговорила Мориса, стараясь как можно быстрее допить остатки холодного кофе.

— Ты что, Мориса, мне не веришь? Вот это, — Лео кивнул головой на китайца, который что-то тщательно крошил огромным ножом на большой доске, — лучший повар в Нью-Йорке. Он тебе сам подтвердит это.

Китаец услужливо закивал на всякий случай головой, его нож быстро разделывал какое-то мясо, превращая его в мелко изрубленный фарш.

— Послушайте, угостите, пожалуйста, нас своими фирменными бутербродами с креветками.

— Карасе, карасе, — ответил китаец, отложил нож, вытер руки о грязный передник и что-то вытащил из духовки.

Это были обыкновенные булочки за пять центов, разрезанные надвое, в середину была вложена сосиска, политая чем-то желто-зеленым, сверху чуть-чуть присыпанная креветочным фаршем.

А Лео, пока сосиски разогревались по второму разу, вытащил из кармана распечатку и принялся пристально ее перечитывать.

— Самсон, Самсон… — повторял он. — Это скорее всего покупатель или продавец. Одно из двух.

— А может это и ни покупатель, и ни продавец, а посредник, — сказала Мориса.

— Господин, ваши бутерброды, — китаец подал на двух салфетках бутерброды.

Мориса посмотрела на это не слишком привлекательное и аппетитное кушанье и, увидев баночку с горчицей, потянулась к ней.

— О, я еще горчицей помажу, чтобы бутерброд не так сильно пах.

— Э, э… только не трогай эту горчицу, пожалуйста не трогай эту горчицу, — Лео попытался остановить девушку. — Послушай, Мориса, это настоящее убийство. Ты не сможешь даже дышать после нее.

Но девушка уже обильно обмазывала бутерброд.

— Послушай, Мориса, я даже смотреть не буду на то, как ты ешь. Это будет страшное зрелище.

Мориса зажмурила глаза и поднесла бутерброд ко рту. Бутерброд выпал у нее из руки, а она странно вздрогнула.

Из большого черного автомобиля, который медленно катился по многолюдной улигце, по Морисе и Лео стреляли из автомата. Лео схватил девушку и вместе с ней рухнул на пол, прикрывая ее своим телом, но было уже поздно.

Прямо под рукой Лео расплылось большое пятно крови. Изо рта Морисы тонким ручейком полилась горячая кровь.

— Мориса, Мориса, — зашептал Лео, целуя девушку в щеки.

Потом, придя в себя, он приподнял голову девушки и аккуратно закрыл ее глаза.

* * *

В лазарете окружной тюрьмы, у постели умирающего Карла Бейккера, сидел Нилли и стоял священник с Библией в руке. Он пришел сюда для того, чтобы отпустить умирающему грехи, причастить его перед встречей с господом.

Нилли обратился к священнику:

— Святой отец, я бы хотел немного побыть наедине с умирающим. Он для меня, как родной отец, — громко, чтобы старик услышал, обратился к священнику парень.

— Хорошо, сын мой, — священных неспешно удалился.

Нилли присел на корточки у изголовья кровати, положил свою руку в руку старика и склонился прямо к его уху:

— Ты слышишь меня, Карл, — зашептал Нилли.

Старик кивнул головой. Уже синеющие губы зашевелились:

— Я умру скоро, — едва слышно проговорил он.

— Карл, ты скоро встретишься с господом, — Нилли помолчал, а потом продолжал, глядя прямо в угасающие глаза старика: — Помнишь, ты как-то сказал, что тебе нужно искупить свою вину перед господом, — он сильнее сжал руку умирающего. — И в этом тебе потребуется моя помощь. Я слушаю тебя, Карл.

— Да, я говорил это, я помню, — прошептал старик.

— Тогда скажи мне, скажи, где медальоны? И я их верну господу.

Губы старика зашевелились, произнося последние в этой жизни слова.

* * *

Лео сидел за стойкой бара в своем убежище и медленно напивался. Он хотел напиться так, чтобы забыть все то, что случилось, забыть, как убили Морису. Но виски совершенно на него не действовали в этот вечер.

Распахнулась дверь и вошел Ролли.

— Лео, а почему здесь так темно и мрачно? — увидев своего друга со стаканом в руке, громко спросил Ролли. — Почему не играет музыка, я лее уже давно все починил.

Лео молчал. Но Ролли и сам понял, случилось что-то неладное. По выражению лица своего друга он догадался, что случилось несчастье. Ролли сел рядом с Лео и посмотрел пристально в глаза.

— Мориса мертва. Это произошло час назад. Они убили ее. В китайском квартале. Ты можешь себе это представить?

— Мне очень жаль, — единственное, что смог сказать Ролли.

— Да, мне тоже очень жаль, — проговорил Лео. — Ты знаешь, Ролли, она была, она была…

Тут он сказал то, что не ожидал услышать Ролли.

— Она была очень хорошим полицейским.

И эти слова были более красноречивы, они говорили о всей глубине чувств Лео к убитой девушке.

— Меня они тоже пытались убить. Там такое было, что трудно себе представить. Выходит это более серьезное дело, чем я думал. Более серьезное, чем эти дерьмовые куски золота, здесь что-то совсем другое.

— А я разобрался с человеком, которого убил Майкл.

— Кто он? Полицейский? — поинтересовался Лео, отпивая большими глотками виски.

— Да нет, просто бандит. И теперь я все знаю о Сайлоке, я знаю, куда он собрался и что задумал.

— Но нам нужна помощь и я знаю, кто нам сможет помочь, — проговорил Лео.

И уже буквально через полчаса он сидел в квартире помощника прокурора Элизы Кенеди. Она вытирала расшибленный лоб Лео, дезинфецировала его спиртом.

— Господи, больно, нестерпимая боль! — вскрикивал Лео, когда Элиз ватным тампоном протирала ушибленный лоб.

— Да что это такое, Лео, не будь же ребенком, потерпи чуть-чуть. Кстати, а почему этим делом не занимается полиция?

— Знаешь, там, может быть, много кто замешан, поэтому лучше полицию в него не впутывать. Если они убили Морису, хотели убить меня, то значит они вышли на нее только через компьютер, — сказал Лео, морщась от боли. — Она где-то оставила след в этих проклятых сетях и ее вычислили. И теперь я не хочу рисковать никем, я в этом хочу разобраться сам и довершить дело до конца. Ну хватит, хватит тебе, Лиз, со своим спиртом! Может у тебя есть спирт для принятия во внутрь?

— Действительно, — оживилась Элиз, — как же я могла забыть, что ты без этого лекарства не можешь жить.

— Пожалуйста, сделай мне тройную порцию виски, чтобы тебе не пришлось бегать туда и обратно. Я не довольствуюсь маленькими дозами.

Из кухни, куда пошла Элиз Кенеди, с протяжным мяуканьем выскочила худая поджарая египетская кошка с серебряным ошейником.

— Слушай, а что это с кошкой, чего это она такая драная и дохлая?

— Да нет, это такая порода, — обиделась Лиз. — Очень редкая, уникальная. Их, вообще, единицы, и стоит она очень дорого.

Лео словил худую и длинную кошку с каким-то противным, неприятным, как у крысы, хвостом, приподнял ее, посадил себе на колени. Кошка продолжала нервно мяукать и дрожать в сильных руках бывшего лейтенанта полиции. Он с изумлением рассматривал это ушастое животное с ярко-голубыми глазами.

— Она что всегда такая? Она же похожа на огромную крысу, — Лео вертел в руках ошейник, рассматривая прикрепленный к нему маленький брелок.

Наконец из кухни вернулась Элиз с бутылкой виски в руках и стаканом.

— Лео, тебе лед нужен?

Лео взял стакан и как-то сосредоточенно, мгновенно сделавшись серьезным, задумался.

— Нет, я не пью виски со льдом, — он поднес стакан к губам.

Лиз устроилась на диване рядом с ним.

— Как твоя голова?

— Да нет, голова вроде бы уже нормально.

Он посмотрел на помощника прокурора пристально и отвернулся.

— Послушай, Лиз, — начал Лео решительно и уверенно. — Ты должна мне обязательно помочь. Но не только мне, я думаю, ты поможешь и себе тоже. Слушай, ты знаешь сколько вообще существует таких помощников прокуроров? Они занимаются перекладыванием бумажек с одного стола на другой, в общем, нужной, но совершенно бессмысленной и неперспективной работой. А тут ты сможешь стать героем, о тебе, как я и обещал, будут писать центральные газеты. Тебя будут снимать и показывать по телевидению.

— Лео, ты хочешь, чтобы я погибла или чтобы моя карьера была испорчена? — с недоверием в голосе спросила Элиз. — Что тебе нужно? Ты прекрасно знаешь, что тебе невозможно отказать.

— Мне нужна помощь полиции, но обязательно не из Нью-Йорка. И ты должна будешь быть там.

— Но я помощник прокурора и такими делами не занимаюсь.

— Местные полицейские не будут меня слушаться, и поэтому ты должна будешь быть там. Постаравшись, Лиз, ты можешь этого добиться, и тогда путь к славе для тебя будет открыт.

Элиз Кенеди молчала. Ну что означает это молчание Лео прекрасно понимал. Он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. Она в ответ тоже улыбнулась и кивнула головой.

— Да, Лео, я согласна.

Когда Лео покинул квартиру Элиз, она посадила себе на колени кошку, принялась ее ласкать и гладить. И только сейчас заметила, что на ошейнике нет серебряного брелка, но подумала, что брелок каким-то образом соскочил и валяется где-нибудь под комодом или в кухне. Сейчас искать эту безделушку ей совершенно не хотелось.

Утром, как и обещал комитет по досрочному освобождению, а вернее помощник окружного прокурора, заключенный Нилли был выпущен на свободу. Из бастиона окружной тюрьмы выехал полицейский рафик с зарешеченными окнами. Охранник на прощанье похлопал Нилли по плечу:

— Ну что, веди себя, парень, хорошо и больше не попадайся.

С острова, где располагалась тюрьма, по паромной переправе Нилли прибыл в город. У речного вокзала его уже встречал автомобиль.

— Нилли! Сюда! — закричал мужчина и замахал рукой.

Нилли увидел встречающего и заспешил к нему, быстро вскакивая в кабину автомобиля.

За всей этой сценой, притаившись за массивным столбом, наблюдал Ролли Тэйлор. Он был в темных очках. Как только черный автомобиль, встречавший Нилли тронулся с места, Ролли вскочил в свой микроавтобус и помчался следом.

— Ах этот Сайлок, подонок! Я так и знал, что еще с тобой встречусь! Я знал, что ты будешь встречать этого негодяя! — сам себе говорил Ролли, уверенно ведя свой микроавтобус и преследуя машину капитана Сайлока.

Нилли попросил Сайлока остановиться на одной из тихих улиц. Тот послушно выполнил просьбу бывшего заключенного окружной тюрьмы.

— Слушай, черт подери! Куда мы в конце концов едем? Ты скажешь?

— Погоди, погоди. Выходим.

Мужчины вышли из автомобиля. Сайлок бросил на приборный щиток табличку, на которой крупными буквами было отпечатано: «Полиция».

— Пойдем, пойдем, Сайлок.

— Куда? — не унимался тот, размахивая руками.

— Пойдем исповедуемся в грехах наших, — возвышенно произнес Нилли, но его мерзкая улыбка говорила о совсем иных целях визита.

И действительно, прямо за углом стоял храм, в который и направился Нилли. Не успели они еще войти внутрь, как рядом с их машиной остановился белый микроавтобус Ролли Тэйлора. Ролли проделал ту же процедуру, что и капитан Сайлок. Он вытащил из бардачка табличку и поставил на ветровое стекло внутри кабины. На табличке было написано «Кино». Наверное, во всем мире автобусы журналистов-киношников и полицейских можно останавливать в любом месте города, даже там, где стоят запрещающие знаки.

Из микроавтобуса выскочил Ролли. Он был в темных очках. Для большей маскировки натянул на голову ярко-красную бейсбольную кепку с длинным козырьком.

В католическом соборе зазвонил колокол.

Ролли взглянул на острые, тянущиеся к небу шпили из белого камня и заспешил с центральному порталу. В соборе было не очень многолюдно. Ролли выбрал удобное место, чтобы видеть Сайлока, уселся, перекрестился и принялся следить за своим врагом, теперь он уже понимал, что Сайлок — враг. Вместо молитвенника он положил перед собой записную книжку, склонил голову и принялся шевелить губами, как будто шепча молитву.

В это время Нилли вошел в исповедальню и опустил за собой тяжелую бархатную занавеску. В темной кабинке, куда пробивались лишь тусклые лучи света через зарешеченное окошечко, за которым сидел священник, он опустился на колени не на скамейку, а прямо на пол.

— Что привело тебя, сын мой? — спросил священник.

— Я пришел исповедаться, — сказал Нилли, а сам в это время выбросил лезвие выкидного ножа и подсадил его под верхнюю доску скамеечки для ног.

Доска с легким хрустом отошла, и Нилли запустил в темное отверстие руку, пытаясь что-то нащупать.

Капитан Сайлок не мог усидеть на месте. Он поднялся и стал нервно прохаживаться между скамьями, искоса подглядывая на исповедальню.

Ролли, боясь потерять из виду Нилли, пододвинулся поближе к краю скамейки. Он уже мало заботился о том, чтобы производить вид набожного человека.

— Я слушаю тебя, сын мой? — говорил священник.

— Простите меня, святой отец, за все мои прегрешения. Я уже целых две недели не был на исповеди, — проговорил Нилли, все глубже запуская руку в черный проем подставки для колен. — Я чувствовал гнев, святой отец, к одному старику, который был мне другом.

Наконец Нилли нащупал на самом дне подставки сверток, взял его и начал медленно поднимать. Сверток был тяжелым.

— И еще, святой отец, лгал, я трижды за две недели солгал и еще у меня были нечестивые мысли.

Осторожно, боясь зазвенеть, Нилли разворачивал на своих коленях сверток.

— И я очень сожалею об этом.

Нилли смолк, наконец развернув сверток. Там тускло поблескивали заправленные в кармашки из красного бархата десять золотых медальонов работы Микельанджело.

— Что-нибудь еще, сын мой? — спросил священник.

— Нет, это все, — закончил Нилли.

На плечо Ролли Тэйлора легла тяжелая рука. Ролли вздрогнул. Он боялся поднять глаза. Но все-таки, пересиливая страх, он повернул голову. Рядом с ним стоял священник и снисходительно смотрел на Ролли.

Тэйлор не сразу сообразил в чем дело. Тогда священник показал рукой на свою голову:

— Прошу вас, сын мой, снимите шапку, вы в храме.

— А… — спохватился Ролли. — Простите, святой отец.

Он стянул с головы красную бейсбольную кепку Священник еще немного постоял, думая, посоветовать ли Ролли снять темные очки, но потом передумал и удалился.

В это время из исповедальни как раз выходил Нилли, в руках он держал красный бархатный сверток. Нетерпеливо к нему подошел Сайлок. О чем они говорили с Нилли, Ролли не слышал. Он как можно ниже наклонил голову, чтобы остаться незамеченным.

Сайлок и Нилли, очень возбужденные, двинулись к выходу из храма, не скрывая на лицах довольных улыбок.

Ролли последовал за ними, но вдруг вспомнил слова, слышанные им когда-то на проповеди: «И прости их, отец небесный, ибо они не ведают, что творят». Ну нет, подумал Тэйлор, вот эти-то как раз и ведают, что творят, и я должен с ними разобраться.

* * *

Прямо от храма Ролли бросился к своей мастерской. Он лихорадочно собирал все, что может ему понадобится, в большую полотняную сумку. Он положил туда связку тротиловых шашек, запальные шнуры, большую пачку искусственного снега для киносъемок, вентилятор, множество банок с искусственной кровью, дымовые шашки и массу еще всяких полезных и нужных вещей. Все это могло ему понадобится для задуманной» операции. Ролли хотелось взять всего, как можно больше, но сумка была набита до краев, а план операции, который он придумал, не позволял брать большого багажа.

Тэйлор сбежал по лестнице, даже не замкнув за собой дверь, бросил сумку в свой микроавтобус и сел за руль.

* * *

В кабинете помощника прокурора округа зазвонил телефон. Элиз Кенеди лениво потянулась за трубкой и поднесла ее к уху.

— Алло, я слушаю, — немного игриво произнесла она в трубку.

— Это Ролли звонит, — прикрыв трубку рукой, бросила она Лео Маккарти, 'который уже истомился ожиданием, сидя напротив своей подруги в кресле.

— Передай ему, что мы тотчас же выезжаем, у нас тоже все готово.

Элиз открыла ладонь и сказала:

— Тэйлор, все, как договорились. Мы готовы, выезжаем.

* * *

Все они — и Ролли, и Лео с Элиз, и Сайлок с Нилли — спешили в одно и то же место. К шикарной, построенной в романтическом стиле, вилле на берегу озера.

Первыми к месту назначения прибыли Сайлок и Нилли. Возле ворот, от которых тянулась длинная аллея к самому зданию владельца виллы, их остановил охранник. Сайлок, привыкший, что повсюду к нему относятся с почтением и уважением, бросил в окно:

— Нас ждут.

Но лицо охранника оставалось непроницаемым.

— Кто вы такие? — спросил он и взялся на всякий случай за автомат.

Сайлок тоже остался невозмутимым:

— Передайте хозяину, что приехал Самсон. Я — Самсон.

Охранник подошел к телефону, расположенному в будке и связался с домом. Ворота распахнулись, и охранник махнул рукой.

— Проезжайте, хозяин скоро будет, но он просил пропустить вас обязательно.

А Ролли уже расположился неподалеку от дома, за оградой. Он вытащил из машины катапульту для тренировки теннисистов. Катапульта сама выбрасывала яркие теннисные мячики. На шее Ролли длинной гирляндой свешивались розовые свиные сосиски, час назад купленные в супермаркете.

Он разрезал сосиски ножом и побросал в емкость для теннисных мячей. Потом развернул катапульту и направил ее на виллу.

Сделав несколько пробных выстрелов сосисками, Ролли пристрелялся. Потом он развернул катапульту на лужайку перед виллой, и катапульта послушно принялась выстреливать розовыми сосисками. Они, описывая широкую дугу, перелетая через верхушки деревьев, падали у самого дома.

Два страшных дога на поводке в руках охранника заскулили и задергались. Они поволокли своего хозяина туда, где валялись выстреленные Ролли сосиски.

Охранник, чтобы не бежать за собаками, спустил их с поводка, и они стремглав понеслись к лужайке.

А Ролли все разворачивал и разворачивал катапульту, пока сосиски не стали падать в огороженный сетчатым забором теннисный корт у виллы.

Собаки, съедая одну сосиску за другой, с радостным лаем и рычанием забежали на теннисный корт.

Убедившись, что собаки заняты сосисками, Ролли перелез через высокие прутья ограды, захлопнул за собаками ворота, теперь они его не пугали, теперь они были надежно изолированы.

Через несколько минут на охранника, расхаживающего у дома, посыпались крупные снежные хлопья. Он с изумлением оглядывался по сторонам, не понимая, как может из ярко-синего безоблачного неба валить такой обильный снег, к тому же жарким летним днем.

Наконец охранник увидел, откуда идет снег. Из окошка во фронтоне домика для гостей обильно сыпались снежные хлопья. Но он не мог видеть, что там, в комнате, прямо у окошка установлен мощный вентилятор, и Ролли из блестящей коробки сыпет и сыпет в струи воздуха искусственный снег, а те выносят его в окошко и расбрасывают по двору виллы.

Ролли высыпал остатки снега, потому что увидел, как к причалу мчится современный мощный спортивный катер. В нем сидит четверо мужчин, все в темных очках, в строгих костюмах и при галстуках.

Ролли понял, что трое из них телохранители, и только один, тот, который сидит, лениво развалясь, на низком кресле хозяин.

Катер подрулил к причалу, его пришвартовали и все четверо выбрались на причал. Один из телехранителей подозвал к себе охранника, сидящего в кустах, полного крепкого негра с автоматом за плечами и приказал ему присматривать за катером.

А Ролли в это время уже хозяйничал в доме. Он открыл старинный секретер, резной, из темного мореного дуба, откупорил банку с эфиром, влил в один из привезенных из мастерской приборчик полбанки эфира и пощелкав пультом управления, проверил хорошо ли закреплены еще несколько датчиков в разных местах комнаты и скрылся в соседнем помещении.

Охранник, которого заинтересовал обильный снегопад, вошел в дом и двинулся по коридору с пистолетом в руках. Ролли видел его. Он нажал на пульт управления как раз в тот момент, когда охранник проходил у секретера. Из прибора повалил густым столбом белый удушливый дым. Охранник два раза глотнул его и рухнул на пол. Пистолет отлетел в сторону. Охранник уснул.

Лео и помощник окружного прокурора Элиз Кенеди последними подъехали к вилле.

— Что-то Ролли не видно, — сказала Лиз.

— Не волнуйся, он хорошо подготовился. Он все делает осмотрительно и надежно. Я думаю, что он уже где-то здесь, за оградой.

Лео вылез из автомобиля, в его руках был морской бинокль. Он подошел к низкому забору, навел бинокль и увидел, как в теннисном корте мечутся собаки, а вокруг них валяется множество розовых сосисок. Лео довольно ухмыльнулся. Он понял — это проделки Ролли.

Еще немного внимательно поводив биноклем и осматривая территорию, он увидел, как завелась газонокосилка, которой управлял мужчина в красной бейсбольной кепке, и вновь самодовльно улыбнулся.

А по дому расхаживали капитан Сайлок и Нилли, они с удовольствием рассматривали интерьер. На вилле не было ни одной дешевой вещи, вокруг был антиквариат. Стояла мебель восемнадцатого-девятнадцатого веков, античные амфоры, китайские вазы, хрустальные светильники, инкрустированный паркет, золото, серебро, старинные блюда — все это заполняло виллу.

— Слушай, а тебе не кажется, Сайлок, что мы мало запросили за эти медальоны? — сказал Нилли.

Сайлок не ответил. Он сам не мог определить, правильно ли он назвал цену, за которую хочет продать медальоны.

В одну из комнат виллы вошел охранник с пистолетом за поясом. Посреди комнаты стоял огромный бильярд. На зеленом сукне бильярда лежали тяжелые шары из слоновой кости. Бильярд был массивный.

Один из шариков вдруг подскочил и покатился к высокому охраннику, который с изумлением рассматривал оживший бильярд. Он приблизился, пытаясь рассмотреть, что же это такое? Как могут происходить подобные вещи?

Ролли приподнялся над бильярдом и бросил прямо в лоб охранника тяжелый шар. Охранник взмахнул руками и рухнул на бильярд, оглушенный неожиданным ударом.

— Слушай, а ты Ролли видел? — спросила Элиз, когда Лео вернулся к автомобилю.

— Я его не видел, но собаки нейтрализованы, а садовник вроде бы ничего не заметил. Он разъезжает на свой газонокосилке под деревьями. Мы, в общем-то, и не должны его видеть, — сказал Лео, — а ты, Лиз, проверь на всякий случай все ли на месте.

Лиз взяла в руки полицейскую рацию и принялась вызывать:

— Элка один, элка один, говорит элка два. Вы меня слышите, вы готовы?

Потом она положила передатчик на приборный щиток и сказала:

— Да, они готовы, все, как я и обещала — полицейские уже на месте.

— Ну… тогда хорошо, — проговорил Лео. — А ты взяла с собой что-нибудь подобное? — И он вытащил из кармана брюк маленький блестящий пистолет.

— Послушай, Лео, ну ты же сказал, что до этого скорее всего не дойдет?

— Конечно, может и не дойти. Но ты, на всякий случай, возьми эту штуку. Пользоваться умеешь?

— Да, в общем-то, я никогда…

— Ну тогда смотри. Все делается просто. Вот предохранитель, вот курок. Снимаешь с предохранителя и можешь нажимать на курок. Ясно?

— По-моему, очень просто, — она взяла маленький пистолет в руку.

Вдруг из часов на руке Лео послышался голос Ролли:

— Лео, Лео, это Ролли, ты меня слышишь?

— Да, слышу, — Лео нажал кнопочку. — А ты меня?

— Да, и я тебя слышу.

— Все хорошо?

— Да, все хорошо.

— Тогда жди моего сигнала, — сказал Лео и щелкнул маленькой кнопкой.

— Лео, пожалуйста, будь осторожен, — попросила помощник прокурора Элиз Кенеди.

— Не волнуйся, все будет хорошо, — улыбнулся ей Лео Маккарти.

Катер, на котором прибыл хозяин виллы со своими телохранителями, легко покачивался на волнах, привязанный надежными канатами к причалу. В катере на месте хозяина сидел крупный негр и самодовольно улыбался. Он поглядывал по сторонам, подставляя свое черное лицо под палящие лучи солнца.

Вдруг он услышал бульканье и посмотрел на воду. Буквально в пяти метрах от него всплыла маленькая модель подводной лодки. Она была точь-в-точь, как настоящая, и плыла в направлении катера. Негр изумленно приподнялся со своего места и уставился на подлодку. Сверху, возле рубки, торчала маленькая пушка, дуло которой незаметно поворачивалось.

Конечно, охранник не мог видеть, что в это время за его спиной, на балконе виллы стоит Ролли и держит пульт управления в руках.

Когда до негра осталось метра полтора и когда он свесился через борт, чтобы лучше рассмотреть эту игрушку, плывущую ему прямо в руки, пушка выстрелила. Из дула вылетела маленькая ампула и вонзилась в шею негра. Он схватился за шею и успел произнести только одно слово: «Что?».

Снотворное подействовало мгновенно. От такой дозы рухнул бы даже слон, не то что человек.

— Попал, — радостно проговорил Ролли и отложил пульт управления в сторону.

Он выбежал к причалу, отвязал швартовые канаты и оттолкнул катер, включив перед этим мотор. Винты медленно завертелись, и катер, набирая скорость, стремительно начал удаляться к горизонту. Тепер Ролли нужно было срочно возвращаться в дом. Ведь там происходило самое интересное событие, ради которого собрались все на этой загородной вилле.

За столом красного дерева сидел эксперт в очках и белых нитяных перчатках.

Нилли развернул бархатный сверток, взял один из золотых медальонов и как монету крутанул на столе. Медальон завертелся волчком, упал и гулко зазвенел.

Как от зубной боли, эксперт поморщился, видя такое обращение с драгоценнейшей вещью. Он осторожно, двумя пальцами взял медальон, положил перед собой и принялся пристально изучать его через увеличительное стекло. Все ждали его слова.

Но в это время в дверях появился бывший лейтенант полиции Лео Маккарти. Он держал в руках пистолет.

— А теперь, ребята, расслабьтесь! — громко, чтобы все услышали, произнес Лео.

Все обернулись. Нилли испуганно, неизбавившись еще от тюремной привычки, принялся поднимать руки вверх. Сайлок недовольно поморщился, глядя на Лео. Эксперт вопросительно посмотрел на хозяина виллы. Тот оставался спокойным, и эксперт принялся дальше изучать медальоны.

Охранники хотели броситься к Лео, но хозяин виллы остановил его движением руки.

— Кто это? — спросил он.

— Это Лео Маккарти, он раньше работал в полиции, а сейчас частный детектив, — сказал Сайлок.

— Именно этот тип приходил ко мне в тюрьму и хотел со мной поговорить, — сказал, обращаясь к Сайлоку, Нилли.

— Тихо! Тихо, ребята! Без суеты! — громко сказал Лео. — Я вас прошу тихо! А то моя подруга меня может не услышать.

Лео поднес руку с часами ко рту, нажал на клавишу и сказал:

— Лиз, ты меня слышишь, а теперь давай тяжелую кавалерию. Лиз, ты слышишь меня?

Но динамики молчали. В это время в висок Лео уперся ствол пистолета. Лео слегка повернул голову и увидел, что рядом с ним, прижимая маленький блестящий пистолет к его голове, стоит помощник окружного прокурора Элиз Кенеди.

— Хорошо, Лео, я тебя прекрасно слышу.

— Возьмите у него пистолет.

Лео послушно отдал свое оружие капитану Сайлоку.

— Ты меня очень разочаровала, — сказал Лео.

— Пойдем, пойдем, — Элиз подтолкнула его в спину, продолжая прижимать пистолет к его голове.

— Да, это, видимо, означает, что и группы поддержки уже не будет, — тяжело вздохнул Лео, глядя на Элиз.

— Знаете, Тэйлор где-то там, — сказала Элиз.

— Кто такой Тэйлор и что тут вообще происходит! — возмутился Нилли.

— Поцелуй меня в задницу, милая! И никогда не направляй пистолет на человека, если ты не собираешься стрелять, — обратился Лео к Элиз Кенеди.

— Мне нужно снять его с предохранителя, я уже сняла, а теперь остается нажать на курок? Да, Лео? — издеваясь, спросила Элиз.

— Эй, ты осторожней, осторожней, это автоматический пистолет. У него очень чувствительный курок, — Лео поднес часы ко рту и нажал кнопку. — Ролли, Ролли, ты меня слышишь, у этих людей нет ничего христианского, они здесь угрожают мне пистолетом. Ролли!

Лео безнадежно опустил руку.

— Он, наверное, слишком далеко и не слышит меня.

Хозяин на всякий случай сделал знак рукой и один из охранников, отворив дверь, вышел на улицу.

— Слушай, Сайлок, кто они все такие? — поинтересовался Лео. — А ведь она была хорошей католичкой, а что с ней случилось, не знаю, — как бы сам с собой и в то же время для всех говорил бывший лейтенант полиции.

— Лео, заткнись! — проговорила Элиз, продолжая держать пистолет, нацеленным в висок.

Охранник уже бежал к причалу. Ролли сидел в кустах и наблюдал за ним. Когда охранник ступил на то место, где Ролли замаскировал катапульту, он нажал на клавишу управления. Катапульта высоко подбросила охранника в воздух, и тот, кувыркаясь, упал на причал. Пистолет далеко отлетел в сторону.

Охранник никак не мог прийти в себя, он мотал головой из стороны в сторону. Ролли подбежал к нему, натянул на плечи спасательный круг, прижимая им руки к телу, приподнял охранника и бросил в воду.

Но перед тем, как бросить, он вытащил из кармана широкую полосу клейкого пластыря и залепил охраннику рот.

— Ну что ж, счастливого тебе пути, счастливого плавания, парень! — Он бросил вслед охраннику его черный пистолет.

Парень что-то пытался кричать, но вместо слов из носа вырывалось мычание. Ролли, удовлетворенный, бросился к вилле.

Эксперт вытащил из своего портфеля штангенциркуль и принялся замерять каждый медальон, держа их трясущимися от восхищения руками.

— Ну долго еще? Сколько это еще будет продолжаться? — возмущался капитан Сайлок.

— Вы получили медальоны! — кричал Нилли. — Давайте деньги! Скорее давайте деньги!

Но хозяин виллы был невозмутим.

— Сколько нужно, столько и будет все это продолжаться. Работайте, — обратился он к эксперту.

Тот листал страницы каталога, сличая медальоны между собой.

— Слушай, Сайлок, ты всегда был болваном, — обратился к нему Лео. — Ты ведь даже не проверил, кто является владельцем этого дома. Ты думаешь, что здесь живет какой-нибудь коллекционер? Да? Это мафия, Сайлок, мафия. Это их дом.

Нилли испугался:

— Про мафию никто не говорил.

Элиз громко сказала:

— Но у мафии ведь деньги точно такие, как и у всех остальных.

— А собственно, где же деньги? — вновь спросил Сайлок, глядя на хозяина виллы.

Один из его охранников поставил на стол большой кожаный чемодан с двумя замками. Помощник открыл чемодан — он был доверху набит пухлыми пачками стодолларовых банкнот. Все купюры были старыми.

— Как вы и просили, чтобы все банкноты были старыми, — коротко сказал хозяин виллы.

По его взгляду было понятно, что деньги его не инте ресуют.

Трясущимися руками Нилли проверил несколько пачек. Все было на месте.

— Вам понадобится много времени, чтобы их пересчитать. Десять миллионов — это приличная сумма, — сказал хозяин виллы.

— Десять миллионов? — изумился Нилли.

— Да, десять миллионов, — подтвердил хозяин.

— Вот и началось, сейчас вы начнете спорить между собой и все из-за денег, — сказал Лео. — Тебе обещали два миллиона, мальчик, но тебя надули.

— Сайлок, ты меня обманул! — закричал Нилли. — Ты сказал, что мы получим за это шесть миллионов, ты хотел получить больше меня? Так не пойдет! Ведь это я разговорил Карла, я, я!

— Парень прав, — вновь веско сказал Лео. — По всем правилам ему полагается шестьдесят процентов от этих денег. Сайлок, он сидел, потел, а ты решил его предать.

— Слушай, по-моему, ты решил умереть? — занервничал Сайлок.

Но тут спор прервал эксперт. Он аккуратно разложил медальоны на бархате, отложил в сторону штангенциркуль.

— Они настоящие. Микельанджело, — сказал эксперт и передал сверток в руки хозяину виллы.

— Не беспокойтесь, еще немного и все это утрясется, — проговорил хозяин виллы, принимая сверток. — Вы знаете куда их нужно отвезти? — он передал медальоны одному из своих людей.

— Да, сэр, нас ждет лодка, нам нужно идти, — проговорил тот и вышел за дверь.

Едва он свернул на аллею, ведущую к причалу, как получил очень сильный удар резиновым молотком по голове и рухнул в кусты. Ролли удовлетворенно хмыкнул, разглядывая медальоны, и направился к вилле.

А Сайлок и Нилли упаковывали деньги обратно в чемодан. Хозяин виллы вышел за дверь. Над домом застрекотал мотор и вертолет медленно начал опускаться на лужайку.

— Слушай, Сайлок, и надо же, вертолет прилетел вовремя, — Лео поднялся со своего кресла и принялся расхаживать по комнате.

За ним с пистолетом в руках ходила Элиз.

— И что вы теперь будете делать, ребята, со своими миллионами? Неужели вы думаете, что мафия выпустит вас?

— Не слушайте его, господа, — коротко сказал хозяин виллы. — Деньги ваши, вы их честно заработали.

— Послушай, скажи, кто ты такой? — обратился к хозяину виллы Лео. — Кто настоящий покупатель этих медальонов?

— Покупателя нет, мы их просто возвращаем владельцу, — ответил мужчина.

— Секундочку, секундочку, — засуетился Лео. — Неужели Ватикан все это затеял?

— Нет, наши друзья в Италии очень не любят, когда кто-то грабит церковь, и мы решили отдать эти медальоны, чтобы искупить нашу общую вину.

— Ну что, Нилли, пойдем скорее, — торопил Сайлок.

— Секундочку, секундочку, куда вы пойдете. Если, Сайлок, ты только выйдешь за дверь, тут же будешь убит. Секундочку, господа. Я еще хочу уточнить кое-какие детали, — пытаясь выиграть время, говорил Лео.

— Послушайте, а вы здесь никого не забыли? А как же эта? — Лео показал рукой на Элиз. — А где ее доля? А кто тебе платит? Этот мистер из пиццерии? — Лео небрежно кивнул в сторону владельца виллы.

В его голосе и жесте было полное пренебрежение к мужчине.

— Они что, отдадут тебе свою долю, ты думаешь?

— Нет, Лео, не глупи. Мне не нужны их деньги.

— Ах, ну конечно, — Лео заулыбался, — ты теперь спишь с мафией и у тебя будет такое влияние, такое стремительное продвижение по службе. Послушай, Элиз, а что они тебе конкретно пообещали? Пост Генерального прокурора или все же я был прав — ты будешь сенатором? Ладно, игра окончена. Лиз, давай сюда пистолет?

Лео протянул руку к пистолету, который сжимала в руке Элиз. Один из охранников потянулся к поясу, собираясь выхватить свой револьвер. Но хозяин движением руки остановил его. Ему и самому было интересно, чем закончится вся эта сцена, ведь он свое дело сделал — деньги передал, медальоны получил. Ему сейчас не угрожала никакая опасность.

— Послушай, Лиз, он тебе не поможет, ты не смотри на него так. Мы тут сами разберемся, если ты меня убьешь, то будешь целиком принадлежать ему, целиком, до последней клетки. Ты ведь этого не хочешь?

Элиз отрицательно кивала головой.

— Ладно, давай пистолет, хорош придуриваться, — Лео вновь протянул ладонь, ожидая, что Элиз положит ему на руку оружие.

Но та на шаг отступила от него.

— Дай пистолет! — уже зло и решительно крикнул Лео.

Но Лиз нажала на курок и вскрикнула от ужаса, увидев, как на белой рубашке Лео расплылось темное пятно крови. Он опустился вначале на колени, а потом рухнул, ударившись головой о пол, замер.

Нилли выхватил пистолет из рук Элиз, и именно в это мгновение за окном раздался оглушительный взрыв, и в небо взлетел высоченный фонтан брызг. Все повернулись к окну и принялись смотреть в сторону озера.

Там, вокруг вертолета, один за другим, раздавались взрывы. Огромные снопы пламени взмывали в небо. Едкий дым заволок окрестный пейзаж. Проносились с воем снаряды, от взрывов сотрясалась земля и звенели стекла в окнах.

У самого окна виллы сильно грохнуло. Стекло с треском рассыпалось. Все испуганно бросились к стенам, прикрывая лица руками.

В гостиную ворвался, весь охваченный огнем, мужчина. Одна из его рук отвалилась и упала на пол. Она была вся в крови, местами была содрана кожа, из вен лилась густая кровь.

— Скорее, скорее, пошли отсюда!

Хозяин виллы одел темные очки. Сайлок и Нилли нервно заспешили к вертолету. Элиз хотела было рвануть за ними следом, но ее оттолкнули, как ненужную вещь, валявщуюся под ногами.

А у вертолета разворачивалась следующая сцена: Нилли выхватил из кармана пистолет, из которого минуту тому был убит Лео, навел на капитана Сайлока и уже был готов нажать на курок, Он решил завладеть всеми десятью миллионами.

Сайлок тоже выхватил из-за пояса свой пистолет. Нилли успел нажать первым, но от выстрела Сайлоку не было никакого вреда.

— Нилли, жизнь, вообще-то, гадкая штука, — проговорил Сайлок и нажал на курок своего пистолета.

Двумя выстрелами Нилли отбросило в сторону и он упал у хвоста вертолета. Сайлок подхватил чемодан и влез в кабину.

За всей этой сценой со слезами на глазах наблюдала Элиз Кенеди. А когда она обернулась на мертвого Лео Маккарти, то тот уже сидел на полу и ехидно улыбался. Лео обратился к обугленному трупу:

— Ролли, тебя же просили немного огня, немного.

Тот зашевелился и поднялся, на спине, на ногах, по всему телу тлела материя, издавая дикое зловоние. Обгорелый труп содрал с лица маску из искусственной кожи, перепачканную кровью, во многих местах обгорелую. Он улыбался.

— Ничего получилось. Ну вонь, конечно, редкостная у этой, моей новой мази. Пошли скорее, сейчас вертолет будет взлетать. Сайлок попытается поднять его сам, — сказал Ролли и заспешил к окну.

Ролли бросил взгляд на лужайку — вертолет медленно поднимался в небо. Лиз с изумлением смотрела на ожившего Лео.

— Смотри сюда, — сказал он женщине и сжал кулак.

Ткань рубашки разлетелась в сторону, раздался негромкий хлопок, и огромное пятно крови выступило у него на животе.

— Слушай, а когда ты обо всем этом догадался? — спросила Элиз.

— Ну ведь я же сыщик, — самодовольно ухмыльнулся Лео и разжал ладонь.

На ней лежал небольшой серебряный брелок, на котором было выгравировано одно слово «Самсон».

— Слишком громкое имя Самсон для такой драной кошки, — он передал бирку Лиз.

— А я-то думала, куда она делась, думала, что может, под комодом где валяется. Ладно, Лео, твоя игра.

Лео выхватил из-за пояса настоящий пистолет, заряженный настоящими патронами и приставил его к горлу Лиз Кенеди.

— Как ты думаешь, я смогу убить тебя с такой же легкостью, как ты убила меня? — сказал Лео.

Но тут послышались пронзительные завывания полицейских сирен.

— А вот и местная полиция, которую вызвал уже я, — сказал Лео. — Я это сделал на всякий случай, вдруг ты забудешь, Лиз. Объясни им, пожалуйста, все вот это сама.

Лео вышел на лужайку.

— Слушай, Ролли, по-моему, самое время нам сматываться? Мне что-то не хочется говорить с полицейскими, хоть я и сам когда-то служил в полиции.

— Ты прав, Лео, — сказал Ролли, — но только мы должны успеть…

Они отбежали в прибрежные кусты, за которыми предусмотрительно была привязана небольшая надувная моторная лодка. Они отчалили и унеслись по озерной глади.

На середине озера Ролли достал пульт дистанционного управления.

— Теперь, Лео, смотри. Я переключаю управление вертолетом на себя. Сайлок ничего не сможет сделать. Вертолет будет на автопилоте.

Лео удобно устроился на дне лодки и задрал голову вверху. ' ’

Вертолет клюнул носом и почти вертикально полетел вниз.

— Представляешь, как сейчас этот Сайлок в штаны наложил? — сказал Ролли. — Ну ладно, мы его пожалеем.

Над самой водой он выровнял вертолет и машина плюхнулась брюхом в воду.

* * *

В Риме, на площади перед Собором Святого Петра было, как всегда, многолюдно. Кто-то кормил голубей, кто-то просто фотографировал архитектурные достопримечательности. Художники рисовали туристов на фоне главного католического собора мира.

В главный портал прошли одетые в белые костюмы Лео Маккарти и Ролли Тэйлор. В руках Ролли сжимал бархатный красный сверток. Они прошли рядом с чашей для пожертвований и, дождавшись, когда возле нее никого не будет, Ролли один за одним, как монеты, опустил туда золотые медальоны Микельанджело.

— Теперь нужно уходить. Смотри, сюда уже идет священник.

Мужчины быстро развернулись и вышли на площадь.

— Послушай, Ролли, — сказал Лео, — а что мы теперь будем делать с нашими мокрыми деньгами?

— Почему это мокрыми? — изумился тот. — Ведь мы-то никого не убивали?

— После того, как они поплавали в озере вместе с капитаном Сайлоком, они очень набухли от воды. Ты ничего не понимаешь в быту, свои я давно уже высушил на калорифере.

— Ну и зря, потому что бумага от быстрой сушки коробится, мои сохнут медленно, зато будут ровными и аккуратными, как новые. Ведь этот мафиози приготовил все старые банкноты.

— Кстати, о мафиози, — сказал Лео, — не поесть ли нам местной пиццы? Все-таки это итальянское блюдо. И наверное, здесь оно лучшее в мире.

— Да ты что, с ума сошел, — сказал Ролли, — лучшую пиццу можно съесть только в Сингапуре. Вот туда мы с нашими деньгами и поедем, а то я уже обещал Кин и Крису.

Саймон Хоук ХИЩНИК II

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Передвигаясь в космическом пространстве с субсветовой скоростью, чужой звездолет снизился над западным полушарием Земли и незамеченный вошел в воздушное пространство. Его появление не отметили на своих экранах операторы НОРАД в Колорадо-Спрингс, сибирского радарного комплекса в Аблаково и на всех других станциях слежения. Защитное светоотражающее покрытие могло проскользнуть мимо геосинхронных спутников незамеченным для космических телескопов. Только легкая вспышка зафиксировала момент его вхождения в атмосферу Земли на сверхзвуковой скорости. Это ярко-красным светом сверкнули и тут же снова потемнели рефлекторы теплоты. Впрочем, вспышка оказалась такой незначительной, что зафиксировать ее было нелегко, а те, кому и удалось подобное, приняли ее за странствующий метеорит, сгоревший при вхождении в верхние слои атмосферы.

Над Карибским морем звездолет снизился и повернул к джунглям Белиза. Он со свистом несся над самой водой, вспенивая ее возникающим воздушным вихрем и постепенно набирая высоту по мере приближения к побережью Центральной Америки. Незамеченным он пролетел над Гватемалой и повернул на норд-вест' через Мексику к юго-западной границе Соединенных Штатов, где река Колорадо стекает в Калифорнийский залив. Он пронесся над пустыней Мохаве, еще больше раскаляя пески. Конечной целью в полете был Лос-Анджелес.

Шел 1995 — й год. Надвигалось бесконечное, знойное, душное лето. Наступала пора охоты.

Микроавтобус телевизионных новостей, визжа тормозами остановился у тротуара перед заграждениями из полицейских машин. В тог самый момент, когда водитель нажал на тормоза, совсем рядом загремели взрывы, взвыла сирена, послышались автоматные очереди. Машина еще не остановилась, а Тони Поуп, распахнув дверцу, уже выскакивал наружу дав знак двум другим членам своей группы, чтобы не мешкали.

За заграждением вдруг громыхнуло так сильно, что Поуп выругался. Одна из полицейских машин загорелась, пламя перекинулось на стоявший рядом «Мерседес» последней модели; сидевшие в нем пассажиры вывалились наружу. Укрывшись за соседним фургончиком из службы по доставке товаров, они открыли из автоматов непрерывную пальбу по полицейским, пригнувшимся за своими машинами.

Команда Поупа сломя голову ринулась вытаскивать из машины видеоаппаратуру, сам он, жуя сигарету, попытался оценить обстановку. Посреди мостовой в двух шагах от горящего «Мерседеса», лежали на боку два полицейских мотоцикла — их стекла и фары были разбиты, рули погнуты и бензобаки изрешечены пулями. Оба их хозяина лежали скорчившись на земле, даже на расстоянии было видно, они истекают кровью. Судя по всему, подумал он, долго им не протянуть. Один из раненых пошевелился, другой сделал попытку отползти, но сил у него не хватило.

За заграждением один из полицейских в костюмах для обезвреживания взрывных устройств сделал попытку добраться до раненых, прикрываясь от пуль щитом. Увидев его, один из бандитов выскочил из-за фургончика и выстрелил из гранатомета. Взрывной волной полицейского со щитом подняло в воздух и отшвырнуло в сторону, упав на асфальт, он остался лежать без движения.

Закурив сигарету, Поуп оглянулся на своих спутников и выругался — они продолжали выгружать аппаратуру, телеантенна, похожая на большую и широкую тарелку все еще не была установлена. Первоклассный получился бы кадр мелькнуло у него, будь мы немного пооперативнее. Если бы не эти пробки на улицах, черт бы их побрал! На месте происшествия суетились уже пять или шесть телевизионных групп, включая японцев, кажется, они всюду поспевают первыми, и аппаратуры у них раз в десять больше, чем у других. Поуп давно хотел выяснить, как им это удается. Наверное, подкупают полицейских диспетчеров, и те, вызывая наряд полиции, сначала звонят им. Затянувшись, Поуп с отвращением выдохнул дым.

Он взглянул на расположившихся поблизости репортеров из конкурирующих телевизионных каналов и его губы тронула кривая усмешка. Примерно за квартал от места перестрелки несколько съемочных групп выбирали позиции, наводя объективы миникамер на линию огня. Одетый во все черное, Майк Бакула с седьмого канала стоял, повернувшись к камере на три четверти профиля и с серьезным видом наговаривал текст:

— Сегодня, на пятьдесят девятый день сорокаградусной жары, в изнывающем от небывалой засухи Лос-Анджелесе произошла еще одна стычка между заправилами наркобизнеса и городской полицией…

Немного подальше Билл Лемье с четвертого канала комментировал события так, будто, он ведет репортаж об уличных боях в Латинской Америке. Он работал там собственным корреспондентом, затем телекомпания отозвала его, и он занялся репортажами о насилии, с каждым днем усиливающемся на улицах Лос-Анджелеса.

Взгляд его серых глаз за линзами очков не отрывался от объектива камеры, своей обычной скороговоркой он рассказывал ведущему в студии:

— Дважды за сегодняшний день мы попадаем в зону боевых действий, Дейв. — Камера показала раненых и лежащие рядом с ними мотоциклы, Лемье слегка повернулся. — Двое полисменов убиты, вокруг жуткая стрельба, пули так и свищут. Похоже, полиция утратила контроль над ситуацией. Не могу поверить, что я в Лос-Анджелесе, Дейв, — все это мне напоминает о прошлогодней попытке кровавого государственного переворота в столице Колумбии Боготе. Еще полчаса назад все выглядело как обычное дорожное происшествие, но сейчас это настоящая перестрелка.

Давай-давай, напомни нам о своих заслугах в качестве зарубежного корреспондента, а то ведь мы уже стали забывать о них, подумал Поуп. Тебя послушать, так ни один из нас недостоин лизать твои туфли, ведь ты передавал репортажи из горячих точек в Рио и Буэнос-Айресе. Тоже мне герой. Не скрывая презрения Поуп отвернулся и увидел Брюса Миллера из новостей кабельного телевидения, как всегда комментирующего происходящее в чересчур мелодраматичном ключе.

— Не прошло и двух-трех минут, — уныло вещал он в микрофон, — когда улицу потряс мощный взрыв. Скорее всего, это была граната, но я не уверен… Еще один полицейский погиб при попытке спасти раненых.

Все репортеры говорили, прижимая микрофоны к губам, чтобы звукооператоры не записали на пленку голоса стоявших тут же других журналистов. Вездесущий «человек с улицы», Билл Луэллин с девятого канала обрабатывал какого-то явно чокнутого латиноамериканца, потной, голой груди которого было тесно под замасленным передником.

— Мы нашли свидетеля, — объявил Луэллин, вдохновляясь и подавая свое сообщение как что-то необыкновенное. Он повернулся от камеры к объекту интервью.

— Рядом со мной — Хуан Белтран, владелец заведения под названием «Кукурузный хлеб Хуана». Когда началась стрельба, вы оказались в самом ее центре. Расскажите — что произошло!

«В самом центре? — подумал, затягиваясь сигаретой, Поуп. Ну зачем же так явно пудрить людям мозги?»

— О, моя прекрасная передвижная закусочная! — простонал Хуан, заламывая руки. — Она была моим единственным богатством. Ее разнесло в щепки! А моя микроволновая печь, моя скороварка для толченной кукурузы с мясом, моя… — повернувшись в сторону, откуда стрельба, он не выдержал и, грозя кулаком, заорал во все горло: — Ну, попадись вы мне, мудаки хреновы!

Луэллин безуспешно пытался прикрыть микрофон рукой. Поуп усмехнулся. Так ему и надо, будет знать, как вылезать в прямой эфир с этим чертовым кукурузником! Боже мой, да ведь эти парни — сущие дилетанты. С первого дня, когда Тони Поуп появился в Лос-Анджелесе, все они старались не отстать от него, подражая его крутому, твердому, победному стилю. Что ж, такого, как Поуп, «мастера боевой уличной журналистики» надо поискать, сейчас он продемонстрирует жалким пискунам настоящую работу. Тони взял у звукооператора микрофон и встал в характерную для него позу — четверть оборота к камере.

— Тони Поуп — в прямом эфире на месте события и в вашем доме! — заговорил он, устремляя в камеру свой нагловатый и самоуверенный взгляд. Этот взгляд всегда приковывал к себе внимание зрителей своей властностью и уверенностью! — Это сцена из Дантова «Ада», — продолжал он, повернувшись в сторону перестрелки. — Изматывающая жара, огонь и дым, крики умирающих — воротилы наркобизнеса терроризируют Лос-Анджелес, открыв настоящую войну за господство на улицах. Кто же, черт побери, в городе хозяин? Только не полиция! Уступая в этой войне и по численности, и по вооруженности, она не справится с ситуацией. Не пора ли, наконец, мэру, который отсиживается на летнем ранчо у озера Тахо, ввести военное положение, поднять национальную гвардию и положить конец кровопролитию?

Ну, уж теперь-то этот подонок не вытерпит, вытащит свой зад из озера и примчится. Просто сообщать новости — этого мало, нужно их создавать, — с удовлетворением подумал Поуп. Услышав завывание полицейской сирены, он развернул камер;,' так, чтобы в камере оказалась стремительно несущаяся по тротуару патрульная машина. Ока задела оказавшийся на пути его микроавтобус. — Хэрриган! — наливаясь яростью, отметил про себя Поуп. — Он зацепил меня специально!

Оки просто не выносили друг друга. Для «бесстрашного уличного репортера» Тони Поупа детектив лейтенант Майк Хэрриган был просто паршивый неандерталец, «фараон», фашист, для которого придраться к представителю массовой информации доставляет больше радости, чем арестовать выслеженного преступника. Майк Хзрриган, выросший в Лос-Анджелесе, терпеть не мог всякого вздора, вроде болтовни Тони Поупа, для него тот был никчемным выскочкой и зазнайкой, как впрочем, и все другие репортеры.

Остановив машину, Хэрриган, огромный и мощный негр в пропотевшей униформе, вышел и направился к заграждению.

Поуп направил на него камеру, быстро прикидывая в уме, как спортивный комментатор, описывающий ход матча, только на этот раз игра шла не на жизнь, а на смерть. Поуп не любил Хэрригана, больше того, он его ненавидел, но, именно по этому, к сожалению, недооценивал. Там, где тот появлялся, всегда что-нибудь происходило. Особенно, если там же оказывался Тони Поуп, которому доставляло патологическое удовольствие провоцировать детектива.

Лейтенанту Майку Хэрригану на вид было уже под сорок, он действительно задел автобус Поупа не случайно, но, шагая к заграждению из полицейских машин, он уже не думал о «мастере боевой уличной журналистики». Для Хэрригана Тони Поуп был чем-то вроде назойливого комара, которого следовало прихлопнуть, чтобы не пищал над ухом. Но на свете есть дела поважнее. Например, жизнь его товарищей.

За одной из машин Хэрриган увидел Леону Кэнтрелл и Дэнни Арчулету. Они стояли, пригнувшись, с пистолетами в руках. Кэнтрелл, молодая красивая брюнетка, умная и энергичная, прекрасно зарекомендовала себя. У нее была репутация прекрасного полицейского — крутого и надежного. А Дэнни Арчулету Хэрриган знал очень давно — они были друзья детства, вместе выросли и вместе поступили в полицию, а последние пятнадцать лет работали в паре. Кэнтрелл и Арчулета держали на мушках своих пистолетов грузовик на другой стороне улицы. Присев рядом с ними, Хэрриган резким движением руки ослабил галстук и расстегнул еще одну пуговицу на промокшей от пота рубашке. Арчулета кивком приветствовал его.

— Не испытывай мое терпение, Дэнни, сынок, — буркнул Хэрриган, толкнув друга в бок.

— Плохо дело, Майк! Двое патрульных на мотоциклах остановили «Мерседес», сопровождавший грузовик с наркотиками. В нем находились вооруженные до зубов десять молодчиков из колумбийской банды «Эль Скорпио».

— Там их штаб-квартира, они пытаются туда прорваться, — добавила Леона, кивнув на соседнее здание. — Мы мешаем им проскочить, но наши двое раненых, кажется, истекают кровью. И мы ничем не можем им помочь…

Хэрриган осторожно выглянул из-за капота машины. То, что для двух лежащих на асфальте мотоциклистов дела складывались скверно, это еще мягко сказано, подумал он. Итак, что мы получим, если взять группу колумбийских гангстеров, обучить их тактике терроризма и постоянно снабжать их деньгами какой-нибудь межнациональной корпорации? А получим мы вот такую банду «скорпионов», неуправляемых психов, решивших прибрать к рукам всю торговлю наркотиками в Лос-Анджелесе и убирающих с дороги всех, кто им мешает. Включая и полицейских, но не только их. Судя по последнему сообщению из штаба, дело о перестрелке уже передано ФБР, поскольку «скорпионы» — проблема не только для Лос-Анджелеса, но и для многих других крупных городов страны. Но как всегда, когда от слов нужно переходить к действиям, агентов ФБР на месте не оказалось. Хэрриган мрачно покачал головой.

— Ну где же, черт меня побери, специальное снаряжение, которое нам сто лет уже как обещают? — бросил он.

— Застряло в той самой перестрелке в Сан-Педро, — махнул рукой Дэнни. — Ты слышал, эти негодяи сбили наш вертолет. Ну и бардак, я тебе скажу!

— Значит, пока оружие подвезут, мы будем сидеть, сложа руки, и наблюдать? — включился в разговор сержант Риджер. — Миллс и Джонсон долго не протянут, а без бронемашины к ним не подойти.

— Да, это так, согласился с ним Хэрриган. Если мы еще немного промедлим, бедняги истекут кровью или схлопочут еще по паре шальных пуль. Он повернулся и взял у одного из полицейских скорострельный карабин с рукояткой, как у пистолета.

— Хочу потолковать с этими пакостниками, — сказал он Дэнни, протягивая ему карабин. — Подам сигнал — прикрывай…

Дэнни кивнул, вгоняя патрон калибра двенадцать миллиметров в затвор ружья, предназначенного для разгона демонстрантов. Его ответ был коротким:

— Сделаем! Пригибаясь к мостовой, Хэрриган кинулся к своей машине и открыл багажник. Тот был доверху набит мешками с полицейским снаряжением на случай мятежа или военного нападения. Кроме того, там был небольшой арсенал из парочки скорострельных обрезов, автоматической винтовки калибра двести двадцать три миллиметра, снайперской винтовки калибра тридцать восемь миллиметров с телескопическим прицелом и прикладом, карабина калибра девять миллиметров со складывающимся прикладом и целого ассортимента пистолетов, включая и «смит-вессон» калибра тридцать восемь миллиметров, который Хэрриган использовал только как оборонительное оружие. Была у него здесь и более мощная артиллерия: массивный хромированный израильский «орел пустыни» калибра сорок четыре миллиметра, «глок-23» ка либра сорок миллиметров и небольшой «детоникс» калибра сорок пять миллиметров. В кобуре подмышкой он носил полуавтоматический кольт калибра сорок пять миллиметров. Обычный калибр полицейских револьверов — девять миллиметров, но Хэрригану всегда хотелось иметь под рукой максимум того, что можно было заполучить.

Выбрав короткоствольную штурмовую винтовку, он щелкнул затвором, проверяя ее. Арчулета тем временем уже закреплял на окнах машины пуленепробиваемые щиты, он сразу понял, что задумал Хэрриган. И не то чтобы ему от этого стало легче, просто Хэрриган всегда знает, что делает. Добраться до раненых можно только одним способом: поставить какой-нибудь заслон между ними и этими чертовыми колумбийцами. А тут, как назло под рукой, кроме автомашин ничего нет. Они работали довольно долго, а когда закончили, Арчулета кивнул Хэрригану. Тот сел в машину, просунув ствол винтовки между спинками своего и заднего сидений, чтобы оружие не соскользнуло, не закрывая дверцы, повернул ключ зажигания, выжал сцепление и, резко дав задний ход, поехал по тротуару, угрожая снова зацепить микроавтобус Тони Поупа.

Черт возьми, подумал Поуп, неужели снова заденет? Он попытался побыстрее убрать автобус с дороги, но машина Хэрригана все-таки задела его своей дверцей, от столкновения слетев с петель. Хэрриган, как ни в чем не бывало, продолжал ехать дальше. Миновав линию обороны полиции, он увеличил скорость и что-то крикнул раненым. Леона и Дэнни открыли огонь, их поддержали другие полицейские, что обеспечило прикрытие мчавшемуся по направлению к раненым Хэрригану.

Для глаз Хищника машина Хэрригана, проскочившая мимо полицейского заграждения, была всего лишь мерцающим расплывчатым пятном. Датчики боевого шлема, настроенные на инфракрасное видение, зарегистрировали тепло ее двигателя. Высвеченная на дисплее общая картина выглядела мешаниной размытых мерцающих тонов красного, желтого и оранжевого цвета, вся она пульсировала точками трепещущего яркого света, исходившего от человеческих тел и от вспышек выстрелов. Вылетавшие из стволов трассирующие пули по огненной дуге неслись к грузовичку, за которым укрылись люди. Хищнику это напоминало решетчатую конструкцию, где сражающиеся пользовались лазерами, а инфракрасный дисплей лишь усиливал жар от пламени. На входе поступало слишком много информации, надо было отфильтровать ее хотя бы частично.

Издавая непрерывное гудение, дисплей будто рванулся вперед, когда в ответ на телепатическую команду Хищника, сканер боевого шлема дал изображение четче. В фокусе появилась машина Хэрригана, началась обработка исходящих от нее тепловых излучений…

Дисплей, будто снова дернувшись вперед, сконцентрировал фокус и тем самым увеличил изображение. Датчики обработали металлический корпус автомобиля, теплоту, исходящую от двигателя, проникли в кабину и сосредоточились на находившейся там форме жизни. Изображение стало еще четче. Заполучив все необходимые данные и сравнив их с информацией, заложенной в банк памяти боевого шлема, на инфракрасном дисплее биосканеры высветили информацию о форме жизни в несущейся машине.

Невидимый для участников перестрелки благодаря своему светоотражающему камуфляжному скафандру, Хищник наблюдал за происходящим с крыши одного из ближайших домов. Он тихо урчал, щелкая челюстями, когда звук прорывался наружу. Его охватило восхитительное возбуждение. Предвосхищение. Трепетное ожидание охоты.

На протяжении многих тысячелетий род Хищника охотился во Вселенной. Это была воинственная раса, непревзойденная в своем мастерстве среди других форм жизни. Поколение за поколением они утверждали себя, выслеживая другие существа — дичь, как они называли их, зачастую — таких же хищников, подобных им самим. И не было для них большего удовольствия, чем смертельный танец охотника и его жертвы, завершающийся взятием трофея — черепа и позвоночника побежденного существа. С любовью и заботой очищенные и отполированные, эти трофеи служили не только украшением жилища охотника, но и показателем его совершенствования, мерилом определенного статуса в своей среде. И трудно было найти дичь более возбуждающую и непокорную, чем чувствующие формы жизни. В особенности — люди.

В определенном смысле люди сами походили на хищников. Двуногие, высокоразвитые, разумные и агрессивные — господствующий вид в их собственном мире, на планете, которую они именовали Землей. Они называли себя homo sapiens, что в переводе с одного из древних языков означало «человек разумный». Превыше всего они ценили этот свой разум, хотя, казалось, агрессивные инстинкты у них были развиты гораздо больше. На протяжении всей своей истории они постоянно враждовали друг с другом, изобретая различные замысловатые модели власти, а уж искусство ведения войны довели до высшей степени изящества.

Разумеется, это были примитивные, низшие существа, впрочем, это ничуть не делало их менее опасными. Следить за их развитием на протяжении многих веков было довольно интересно. Когда их обнаружили впервые, это были всего лишь полудикие племена, их разум и орудия труда находились на очень низком уровне. Однако как жестоко они дрались! Первые охотничьи экспедиции на третью от Солнца планету еще только начались, когда стали поступать сообщения, что от этого вида следует ждать многого. Века сменялись один за другим — и этот прогноз оправдался.

Они далеко ушли в своем развитии, эти человеческие существа. Их технология развивалась стремительно, техника все усложнялась — хотя, по сравнению с развитием науки на родной планете Хищника, все еще оставалась примитивной. Оружие, которое разработали люди, теперь уже представляло реальную угрозу, да и их амбиции возросли. К тому же совсем недавно одному из них удалось не только ускользнуть от охотника, но и победить его. Такого еще никогда не случалось. Дичь становилась умнее и гораздо опаснее. А значит, и охота представляла все больше и больше интереса.

Машина неслась к раненным, лежавшим на мостовой. Правой ногой вжимая педаль газа в пол, правой рукой держась за самый низ рулевого колеса, Хэрриган висел сбоку машины в дверном проеме, как индеец на мустанге. Все было рассчитано до секунды.

Увидев стремительно приближающуюся машину, «скорпионы» открыли бешенный огонь. Высовываясь из дверного проема, Хэрриган старался не потерять управление, в то время как пули пробивали ветровое стекло и осыпали его колючим стеклянным дождем, напоминавшим крошеный лед. Они прошили приборную доску, спинки сидений, стучали по корпусу машины сотнями молотков.

Хэрриган опустился еще ниже, до боли изогнув позвоночник, но руль не выпускал. Приблизившись к раненным, он резко потянулся и переключил передачу. Заскрежетал, протестуя, металл, машина притормозила, пошла юзом, виляя, как рыба хвостом, и остановилась рядом с лежащими на мостовой, прикрыв их от бандитов.

Из-за заграждения показались несколько полицейских. Они передвигались короткими перебежками и пригнувшись — от «скорпионов» их прикрывала только машина Хэрригана. Пока они оттаскивали раненных, Хэрриган выскочил из автомобиля и, оставаясь вне поля зрения стрелков, попытался приблизиться к почерневшему от копоти «Мерседесу». Он метнулся с винтовкой в руке к машине. Пули рядом застучали по мостовой.

Машина Хэрригана обеспечила прикрытие не только для его товарищей, но и для «скорпионов». Тут же выскочив из-за грузовика, они рванулись, отстреливаясь на ходу, к зданию своей штаб-квартиры.

Ситуация изменилась, и полицейские за заграждением зашевелились. Увидев, что колумбийцы мчатся к зданию, они сменили позицию и открыли сильный огонь. Пятеро боевиков проскочили-таки в дверь полуразрушенного здания, шестого у самого порога остановили пули — это Дэнни с Леоной выскочили из-за заграждения на мостовую, не переставая стрелять.

Хэрриган шаровой молнией перекатился на другую сторону «Мерседеса» и застал врасплох оставшихся четырех бандитов. Не успели они направить на него оружие, как он в упор расстрелял их всех.

Хищник не отводил глаз от Хэрригана. Сканер боевого шлема следил за передвижением будущей добычи, вводя информацию в псионический банк данных и анализируя ее с фотонной скоростью — это даст охотнику возможность измерить скорость реакции его будущей добычей.

Исполняя телепатический приказ, сканер увеличил изображение, и Хищник стал изучать обозначенные тепловой линией черты лица Хэрригана. Этот человек — искусный охотник, подумал Хищник, настоящий воин. Ну, что же, пусть показывает, какой он мастер, сначала на тех, за кем охотится…

Хэрриган вдруг почувствовал, как у него на голове поднимаются волосы, и быстро обернулся с винтовкой наизготовку — сзади никого не было. Он глубоко вздохнул. Держись, парень, сказал он себе, что-то у тебя нервы расшалились. Староват ты уже для подобных дел. Еще каких-то пять лет, и их будет ровно двадцать, вот сколько он уже в полиции. Господи, целая жизнь! Однако, если судить по тому, как у него идут дела сегодня, пять лет — это тоже целая жизнь. Сможешь столько продержаться — считай повезло. Еще пять лет этого дерьма! А что потом? Потом пусть служат эти молодые зайчата, пусть ведут войну, которой, похоже, нет конца и которую, кажется, им не выиграть.

Хэрриган временами задумывался в чем тут дело. Получалось, что все усилия полиции ровным счетом ничего не давали. Проклятая служба! Куда ни плюнешь, брызги все равно оказываются на тебе. Из-за этой службы он лишился жены и трех подружек, а скольких седых волос она ему стоила — не сосчитать. Из-за нее он постоянно в напряжении, весь издергался, превратился просто в психа. Более того, временами его буквально переполняла какая-то злость. Еще бы ей не возникать — если Хэрриган постоянно на работе, из работы состоят и его дни, и даже вечерами он не может от нее освободиться. Все эти годы он жил, дышал, ел и потел на этой чертовой работе, и время от времени задумывался: а что если раз и навсегда на нее плюнуть? Но вся закавыка в том, что кто-то должен ее делать. Кто-то не должен допустить, чтобы к власти в стране пришла мафия.

Многие полицейские считали себя солдатами, которых призвали на войну против преступности, но Хзрриган знал, что это не совсем так. На передовой ты всегда четко знаешь, где враг, здесь же, на улицах, ничего толком не ясно, пока не засвистят пули. А порой даже и тогда. В городских джунглях, думал Хэрриган, выручают не столько солдатская- выучка, сколько… охотничий инстинкт.

Да, именно так — охотничий инстинкт. Охота на диких зверей, в случае удачи — их поимка, если же нет — уничтожение. По сути дела, работа полицейских на улицах Лос-Анджелеса заключалась в охоте, они были охотниками, выслеживающими самую крупную и самую опасную дичь — своего собрата-человека.

Хищник услышал шум. Он взглянул вверх и увидел вертолет. Тепловые волны от двигателей закружились в водовороте под его винтами, и он стал похож на оранжево-красное приведение.

Сканер зарегистрировал появившийся новый объект, мгновенно проанализировал его данные, сравнив их с данными в памяти, и текст сбоку дисплея подтвердил, что это изобретенный человеком летательный аппарат, однажды уже встречавшийся — и именно в тот раз, когда добыча одержала верх над охотником.

Запись той экспедиции была доставлена на родину кораблем незадачливого охотника, в программу которого было вложено задание: в случае смерти пилота самостоятельное возвращение домой. Подобная мера предосторожности была жизненно необходима, чтобы сверхпередовой технологией не смогли овладеть другие формы жизни. Поэтому во избежании риска все охотники жили по суровому кодексу: в случае поражения — единственный выход — самоуничтожение. Таким был и кодекс жизни Хищника: убей или умри. Кодекс, который правил всей Вселенной: ешь или тебя съедят другие, бей или будут бить тебя.

То, что тогда произошло, было просто немыслимо — впервые один из них был побежден человеком. Запись экспедиции, автоматически введенная в память корабля компьютером боевого шлема, была изучена с особым вниманием. Гибель охотника говорила только об одном — эволюция человека достигла такой стадии, когда он становится по-настоящему опасной дичью. Что же, отныне люди будут считаться eiye более ценной добычей, а значит охота за ними будет еще более интересной.

Хищник трепетал в предвкушении охоты. Невидимый, он с плавной грациозностью взлетел, направляясь к полуразрушенному зданию штаб-квартиры колумбийских боевиков.

Хэрриган хмуро посмотрел на вертолет и зашвырнул ненужную теперь винтовку в изрешеченную пулями машину. Потом вытащил револьвер, и тут подбежали Дэнни Арчулета и Леона Кэнтрелл.

— Майк, ты в порядке? — быстро оглядев его, спросила его Леона.

— Я в порядке, — автоматически ответил Хэрриган, еще не в состоянии переключить свои мысли, поскольку понимал: схватка не закончена. — Пойдем, возьмем остальных.

Дэнни запыхался от бега.

— Майк, мы только что получил приказ Хайнеманна окружить здание и ждать.

— Ждать?! — гневно повторил Хэрриган. — Чего?

— Ждать какого-то особого приказа, — ответил Дэнни, он был расстроен не меньше. — Может, он поступит от ФБР — кто знает? — Он помолчал, успокаивая дыхание. — Черт, я явно не в форме. Эта жара меня доконает.

Хэрриган повернулся и взглянул на здание, в котором укрылись бандиты, сжал губы и покачал головой.

— Дай этим ублюдкам закрепиться там — и придется сровнять дом с землей, чтобы выковырять их оттуда.

Уже много месяцев полиция пыталась выйти на штаб-квартиру «скорпионов»: не жалела денег на информаторов, ее агенты прислушивались к разговорам на улицах, и вот место, где бандиты прятали наркотики и оружие, наконец обнаружено. И сделали это совершенно случайно двое патрульных на мотоциклах, остановивших «Мерседес» за превышение скорости или еще за какую-то мелочь.

В его работе так происходило довольно часто, если происходило вообще. И вот теперь, когда они прижали, загнали «скорпионов» в угол, ФБР хочет присвоить лавры, отдавая эти чертовы приказы. В общем-то, обычная ситуация, подумал Хэрриган. А что на уме у колумбийцев, один Бог знает, стоит ли удивляться, если в их арсенале окажутся все виды оружия — от пулеметов и гранат до ракет и базук. Дать им время подготовиться — и взрывай потом весь квартал, чтобы вышибить их оттуда. Дело еще обернется перестрелкой, которая будет продолжаться много часов, если не дней. Начнутся пожары, ведь старые жилые дома вспыхивают, как спичные коробки. И эти проклятые журналисты получат еще один повод, отсняв множество полных драматизма кадров, трезвонить о жестокости полиции.

Черт возьми! О чем думает этот Хайнеманн? О своей драгоценной заднице, о чем же еще! Он давно забыл, что значит работать на улице: засиделся в кабинете. Размяк. Фэбээровцам стоит только позвонить в серебряный колокольчик — и у Хайнеманна начинает течь слюна, как у собачки перед кормлением. Полиция же, проделав всю черную работу, должна сидеть в стороне и как можно тише, предоставив «скорпионам» возможность подготовиться к отражению нападения.

В своей штаб-квартире бандиты даром времени не теряли. Они суетились, как муравьи, на верхнем, пятом, этаже закопченного здания. Освещение на этаже было тусклым: свет проникал из слуховых окошек, расположенных почти над самым потолком. Разбитые окна были закрыты ставнями из толстого листового железа, в комнатах были настежь открыты стальные сейфы, полки которых ломились под завалами оружия и патронов. На полу выстроились ящики с боеприпасами и гранатами, здесь же были сложены упаковки с наркотиками, предназначенными для распространения по всему Лос-Анджелесу. Об отступлении тут не помышляли. «Скорпионы» знали, что путь к нему отрезан, и о том, чтобы сдаться, ни один из них старался не думать. В тюрьмах полно парней из местных банд, разгромленных ими во время войны за господство в городе. Лучше уж получить пулю в лоб здесь, чем рискнуть попасть за решетку, где быстро и безболезненно отдать богу душу не позволят.

«Скорпионы» слышали вой сирен на улице и шум вертолета над головой и понимали, что им остается стоять до конца. Они также знали, что вооружены достаточно, чтобы дать отпор небольшой армии. В отличие от полиции, которой приходилось думать о безопасности случайных прохожих на улице и жильцов ближайших домов, им не мешало ничего. Из этого здания их могла выкурить только хорошая бомба, но они знали, что на это полиция не пойдет. Предстояло жесткое противостояние, длительная перестрелка. Ну, а если уж суждено им сойти в могилу, то лучше прихватить с собой как можно больше «фараонов».

Боевики деловито доставали из стальных сейфов оружие и заряжали его. Вытащили пулемет, несколько гранатометов, короткоствольные винтовки. Заряжая все это впрок, они натягивали на себя бронежилеты, попутно нюхали кокаин, набираясь храбрости и решимости дорого продать свою жизнь.

— Идите же и получите, суки! — хрипло крикнул один из них. — «Эль Скорпио» готов!

Внезапно раздался оглушающий треск, одно из слуховых окошек взорвалось, рассыпавшись стеклянными осколками, комната наполнилась громким неприятным воем, от которого стыла в жилах кровь. Что-то огромное, не поддающееся определению влетело в разбитое окно и с глухим дребезжанием опустилось в центре комнаты.

«Скорпионы» резко повернулись, готовые отразить неожиданное нападение, но ничего не увидели. Абсолютно ничего. Они испуганно обменивались взглядами.

Внезапно они почувствовали, что на них что-то надвигается. В шевелящемся воздухе смутно угадывалась какая-то призрачная фигура. Она одновременно и присутствовала и отсутствовала, словно сам воздух в ком-кате загустел и превратился во что-то громадное и зловещее, преломляющее вокруг себя световые волны. Это нечто было совсем невидимым, но им был пропитан весь воздух. А от вибрирующего звука, который оно издавало, волосы у всех встали дыбом.

«Скорпионы» открыли беспорядочный огонь. Они не знали, во что стреляют, они не видели никакой цели, но их органы чувств зарегистрировали наводящее ужас постороннее присутствие. Нервы были натянуты до предела, сердце наполнял страх, в сознании билась лишь одна мысль: в их среду проникло что-то враждебное. Немедленно заявил о себе инстинкт самосохранения, что-то подсказало — нужно драться не на жизнь, а на смерть. И комната буквально взорвалась от пальбы, казалось, разверзлась сама преисподняя. Сотни пуль рикошетом отскакивали от кирпичных стен и стальных шкафов. Воздух перед стреляющими мерцал и шевелился подобно волнам зноя, пляшущим над поверхностью земли в пустыне.

И тут раздался крик.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Хэрриган резко повернулся и взглянул на здание, в котором вдруг разразилась страшная пальба. Затем где-то на верхнем этаже ухнула граната. С окон слетели два стальных ставня и, описав дугу, хлопнулись на мостовую в нескольких футах от полицейского заграждения. И тут Хэрриган услышал крик. Так мог кричать только безумец. Решив, что «скорпионы» открыли по ним огонь из всех стволов, полицейские спешно укрылись за машинами. И тут только Хэрриган понял, что стрельба идет вовсе не по ним, а по кому-то внутри здания.

— Что за дьявольщина! — Он нахмурился и повернулся к сержанту Риджеру. — В здании есть кто-нибудь из твоих людей?

На мгновение опешив, Риджер быстро сосчитал своих.

— Нет, — ответил он.

— Пошли! — решительно сказал Хэрриган.

Дэнни с Леоной подошли к нему, проверяя свое оружие.

— Лейтенант! — запротестовал Риджер, вспомнив о приказе из управления. — Я не имею права никого посылать туда. Хайнеманн уже направляется сюда…

Хэрриган прервал его:

— Если Хайнеманн окажется здесь, пусть следует за мной.

Не дожидаясь ответа, он направился к зданию. В этом гнезде наверняка что-то происходит, возможно, внутри находится кто-то из полицейских, ведь Риджер мог этого и не знать… Может, какой-нибудь слишком самоуверенный новичок проскользнул за «скорпионами» внутрь. А если это так, если в здании находятся сотрудники полиции, то чтобы противостоять банде вооруженных до зубов и накачавшихся наркотиками бандитов, им наверняка нужна помощь, причем немедленно. К дьяволу этих фэбээровцев, подумал Хэрриган, к черту этого Хайнеманна. Хэрриган считал, что важнее товарища, который нуждается в помощи, на свете нет ничего.

Риджер изумленно уставился вслед Хэрригану, Арчулете и Кэнтрелл, заскрежетал зубами и, наконец, принял решение.

— Черт меня побери! — выругался он и сделал рукой знак стоявшим рядом с ним полицейским. — Следуем за ними!

Повторять не пришлось. В здании, где еще несколько минут назад, идет, казалось, третья мировая война, воцарилась зловещая тишина.

Оказавшись внутри, Хэрриган с кольтом в руке осторожно двинулся по грязному коридору к лестнице, ведущей на верхние этажи. От мусора, валявшегося под ногами, исходила противная вонь. Кое-где на почти голых бетонных стенах виднелись следы зеленой краски. Стояла невероятная духота.

Рубашка у Хэрригана была темной от пота и прилипла к телу, пот струился по лицу, он молча поднимался по лестнице. Арчулета и Кэнтрелл, настороженные, готовые выстрелить в любую секунду, следовали за ним. Кругом было тихо. Слишком тихо.

Хэрриган замедлил шаги, каждый нерв его был натянут, каждая мышца напряжена. Он стоял очень тихо, прислушиваясь к каждому звуку, к малейшему изменению в воздухе. Он чувствовал, что здесь что-то не так. Совсем, совсем не так. Улицы Лос-Анджелеса приучили его быть постоянно начеку, pro чувства обострились. Хэрриган снова ощутил, как волосы у него на голове зашевелились. Голос внутри него требовал, чтобы он убирался отсюда ко всем чертям — и как можно быстрее, однако сделать это не позволяла мысль о том, что его товарищи могли оказаться в беде. К тому же он дал себе слово разобраться, наконец, со «скорпионами» до конца, неважно, подоспеют фэбээровцы или нет.

Хэрриган повернулся к Арчулете и встретился с ним взглядом. Слова им были не нужны. Между ними уже давно установилась чуть ли не телепатическая связь. Арчулета приподнял бровь. Где? — словно прозвучал безмолвный вопрос. Хэрриган уловил слабый звук и повернулся налево, к двери. Он закусил нижнюю губу и кивнул.

Арчулета подал сигнал, и люди заняли позицию по обеим сторонам от двери, теперь они могли обеспечить ему прикрытие, если кто-то вдруг начнет стрелять по ним, как только дверь откроется. Медленно, осторожно, наклонившись как можно дальше в сторону, Арчулета взялся за ручку и повернул ее. Дверь была заперта. Он бросил взгляд на Хэрригана. Тот вскинул револьвер, сняв его с предохранителя. Он был готов уложить любого., кто окажет им сопротивление. Быстрым к сильным ударом ноги Арчулета выбил дверь и резко упал на пол, а Хэрриган перескочил через него и, держа на мушке дверной проем, быстро оглядел комнату.

Послышался вскрик и испуганное всхлипывание. Взору Хэрригана предстала кучка сбившихся в угол латиноамериканок. Вокруг швейных машин на столах лежали кипы недошитого нижнего белья. Подпольный цех с потогонной системой, незаконно использующий труд иностранцев, сделал вывод Хэрриган.

Однако его интересовали не эти женщины.

Арчулета встал рядом с Хэрриганом и если на его лице и было что-то написано, то его можно было выразить одним словом: облегчение. Но вдруг дверь за их спиной распахнулась, и из нее выскочил один из бандитов. Глаза его побелели от ужаса, он орал как оглашенный и палил вокруг из двух автоматических пистолетов. Он был весь в крови и выглядел безумным.

Его пуля сразила полисмена Зинка, тот скатился вниз по лестнице, остальные, спасаясь от пуль, попадали на пол. Колумбиец продолжал стрелять. Одна из пуль угодила в висевший на стене огнетушитель — он взорвался. В это время Леона Кэнтрелл разрядила в бандита свой револьвер, и того отбросило к стене. Но пули не причинили ему вреда — спас бронежилет. Одурманенный и охваченный паникой, вопя так, что у него вот-вот должны были лопнуть голосовые связки, он, как ни в чем не бывало, поднялся и снова двинулся по коридору, выскочил на лестницу и стал подниматься на крышу.

— Проверить комнату! — крикнул Хэрриган и бросился вслед за бандитом.

У себя за спиной он услышал, как кто-то из его людей вызывает по радио подкрепление:

— Ранен полицейский! Мы на пятом этаже! Повторяю, ранен полицейский! Необходимо подкрепление!

Колумбиец выбежал на крышу, даже не соображая, куда бежит, движимый единственным желанием убраться подальше, и не только от полиции, а словно от чего-то неописуемо ужасного, с которым он только что столкнулся. «Фараоны» — враги, у них оружие, стучало у него в голове, но они ничего по сравнению с той силой, той вещью, тем кошмаром, который проник к ним через слуховое окно и навсегда изменил его представление об окружающей действительности.

Боевик понятия не имел, что это такое. Его мозг оказался не в состоянии проанализировать, рационалистически обдумать и четко обосновать увиденное. Он вдруг отказал. Жизненный опыт этого человека не мог подсказать ему, в чем причина случившегося. У него просто сработал инстинкт «дерись или удирай». Однако драться с приведением было невозможно, оставалось только в страхе бежать.,

Подобно животному, в панике спасающемуся от лесного пожара, он сломя голову выскочил на крышу, не сознавая, что существо, от которого бежит, стоит всего в нескольких ярдах от него — на выступе шахты лифта. Взгляду светящихся желтых глаз за боевым шлемом парень представлялся мерцающим оранжево-красным маревом, приближающимся к краю крыши.

Хэрриган появился в дверном проеме и увидел бандита прямо перед собой. Колумбиец уставился на него безумным взглядом, его грудь вздымалась — он пытался отдышаться. Каждая мышца Хэрригана напряглась. По спине струился пот. Предсказать, что последует за этим, было невозможно. Хэрриган не выносил подобных ситуаций. Парень явно не в себе, и один Бог знает, от чего. Это уже не человек, а обезумевшее от наркотиков животное, способное на что угодно.

Инстинкт подсказывал Хэрригану — надо стрелять, но он не мог нажать на курок, даже зная, что этот «скорпион» первым по ним стрелял и ранил Зинка. У Хэрригана было преимущество внезапности, и хотя ему этого не хотелось, он обязан был попытаться взять его живым.

Колумбиец посмотрел на Хэрригана, вернее, мимо Хэрригана, на что-то у него за спиной, и глаза его буквально полезли из орбит. Он попятился и закричал:

— Нет! Нет! Убирайся!

Бандит вскинул руку с автоматическим пистолетом и Хэрриган, не колеблясь, разрядил в него кольт. Пули, словно перфоратор по бетону, застучали по бронежилету колумбийца, их удар был так силен, что он опрокинулся и полетел с крыши здания вниз. Его руки продолжали крепко сжимать оружие, и пока он падал, беспорядочные очереди белыми бороздами чертили небо. Тело бандита несколько раз перевернулось в воздухе и гулко упало на стойку передвижной закусочной «Кукурузный хлеб Ху-аиа».

Хэрриган прерывисто вздохнул, зарядил пистолет и посмотрел на солнце.

— Чертова жара!

Он, было, хотел подойти поближе к краю крыши, но ему снова показалось, будто к затылку прикоснулось что-то холодное. Он резко обернулся и вскинул кольт.

Вокруг никого не было.

Хэрриган замер. Его глаза дюйм за дюймом ощупывали крышу, но он ничего не видел, кроме пляшущих волн зноя. Ничего. И все же он точно знал — рядом кто-то был.

Хищник наблюдал за мерцающим красным силуэтом Хэрригана, застывшего перед ним в боевой стойке — с оружием в вытянутой руке.

Сканер шлема загудел сильнее, силуэт в поле зрения охотника увеличился. Хищник ощущал исходящее от этого человека… его острый, как лезвие бритвы, взгляд.

В фокусе появилось дуло пистолета, направленное прямо на него. Человек стоял твердо и был настроен решительно.

Создавалось впечатление, что противник видит его, но это, разумеется, было невозможно. Впрочем, вполне допустимо, что человек чувствовал затаившуюся рядом какую-то опасность. Он непонятным для Хищника образом ощущал его присутствие. Хищник сохранял полную неподвижность. Да, этот человек тоже охотник и воин, это несомненно, малейшее движение — и он мгновенно насторожится. Почувствовав угрозу, он начнет стрелять. Оружие в его руках вполне могло нанести скафандру серьезные повреждения, а пробив его, даже вызвать смерть.

Теперь людей опасно недооценивать. Это убедительно доказала запись той неудачной экспедиции. Люди, которых повстречал охотник, убедительно доказали, что убить их не просто, что охота на них — опасная игра, отчего, вероятно, предвкушение ее становилось еще слаще. Были взяты трофеи, великолепные, со вкусом, — все, кроме одного.

И этот один, как это ни казалось невероятным, одержал над охотником верх. Тот человек дрался, как загнанный зверь, дрался беспощадно. И победил. Наказанием за неудачу охотнику послужило его самоуничтожение. Тот, первый, был сверхчеловек, и вот сейчас здесь оказался еще один такой, обладающий огромным мастерством и обостренным восприятием. Да, эти существа в своем развитии и впрямь ушли далеко вперед. А из этого экземпляра получится со временем замечательный трофей,

Постепенно Хэрриган расслабился и опустил пистолет. Опять нервы шалят, подумал он. Я становлюсь психом. Просто я слишком стар для этой игры. Давненько уже хожу по краю, все испытываю судьбу. Может, пора все бросить и поселиться на какой-нибудь маленькой ферме, пока я еще со щитом. Он двинулся к лестнице, перестав обращать внимание на свои ощущения, забыв о присутствии враждебного существа, которое находилось в такой опасной близости…

С лестницы на крышу ворвался Дэнни Арчулета в сопровождении десятка полицейских в пуленепробиваемых жилетах, с револьверами и автоматическими винтовками. Он на мгновение задержался, чтобы отдышаться. Полицейские тут же образовали круг, держа под контролем всю крышу.

— Майк! Ты в порядке?

— Да, вроде все нормально, хотя… — задумчиво проговорил Хэрриган, испытывая непонятную тревогу. — Он что, теряет способность владеть своими чувствами и превращается в психа? Он мог поклясться, что там, у него за спиной, кто-то есть.

Хэрриган осторожно подошел к краю крыши и посмотрел вниз. Он с детства боялся высоты и стыдился в этом признаться. Арчулета встал рядом. У Дэнни с высотой все было о’кей. Арчулета рассеянно потрогал золотой медальон на шее, служивший ему талисманом, такая уж у него была привычка. Он делал это часто, особенно когда испытывал стресс. Увидев распростертое на стойке закусочной тело колумбийца, он хмыкнул.

— Мне надо спуститься! — нервно бросил Хэрриган.

Дэнни знал о том, что друг боится высоты, хотя больше никто не догадывался об этом. Хэрриган неторопливо отошел от края и повернулся к полицейским.

— Обыскать крышу, — его приказы были быстрыми и краткими. — Двигаться сверху вниз. Проверить каждый этаж. Возможно, остался кто-то еще. Опечатать здание. — Он повернулся к Арчулете. — Пошли.

Они спускались по лестнице, по-прежнему настороженные, готовые к встрече с кем-нибудь из оставшихся в здании бандитов.

На этаже, где на них напал колумбиец, они прошли через открытую дверь в комнату, откуда он выбежал. У двери с понурым видом стоял полицейский Андерсон, новобранец, а Леона Кэнтрелл осматривала комнату. Хэрриган с Арчулетой вошли и застыли на месте.

Комната напоминала бойню. Она вся была забрызгана кровью, а стены были испещрены пулями. Хэрригану и прежде доводилось видеть места, где совершались убийства, но подобного он не видел.

— Господи, — тихо пробормотал он.

Три тела лежали на полу в разных позах. Создавалось впечатление, что «скорпионов» убили, трупы разбросали. Леона, стоявшая опустив руку с револьвером, молча смотрела на одно из этих тел. Она словно оцепенела. Хэрриган подошел к ней и тоже посмотрел на труп. Боевик лежал на спине, лицо его было залито кровью, а грудь представляла сплошное кровавое месиво. Казалось, у него взорвалась грудная клетка, края огромной раны оплавились, будто их кто-то прижигал.

Арчулета принялся обходить комнату, осматривая следы от выстрелов, измеряя углы и траектории полета пуль, пытаясь представить, что же тут могло произойти.

— Черт! — выругался Хэрриган, глядя на труп.

Леона, выходя из оцепенения, вскинула на него глаза.

— Что все это значит, черт побери? — спросил Хэрриган.

— Их резали на куски, — ответила Леона. — Кто мог это сделать?

Она внимательно посмотрела на Хэрригана, который ходил по комнате, стараясь запомнить все детали, отмечая положение тел, обращая внимание на валявшиеся кругом гильзы, на сотни дырок от пуль в стенах. Он никак не мог понять, что же тут случилось, никак не мог уразуметь смысла происшедшего.

Эта бойня вообще казалась ему бессмысленной. И от чьей руки умерли эти люди?

— Возможно, их тут поджидали, — сказал он.

— Но кто? — спросила Леона. — Быть может, это банда с Ямайки? — Как и Хэрриган, она подумала о давнем соперничестве двух сильных группировок, занимающихся сбытом наркотиков в Лос-Анджелесе и в других городах страны.

— Это не в их стиле, — возразил Хэрриган, — и куда, к чертям собачим, они тогда подевались?

Вопрос был уместный. Если соперники проникли в штаб-квартиру «скорпионов» и устроили в нем засаду, значит, когда «скорпионы» вошли в здание после перестрелки на улице, те уже находились внутри. Как же им удалось так быстро перебить колумбийцев и выбраться? Их не видел ни один полицейский, а ведь все здание было окружено.

Хэрриган повернулся к Андерсену, который по-прежнему стоял у двери.

— Никого не впускай сюда, пока не прибудут эксперты! — приказал он. — Ни одного человека. — Он повернулся к Арчулете и Кэнтрелл. — Ну, ребята, встряхнитесь! Порядок вам известен. Тщательно обследуйте комнату. Мне нужно знать положение тел, кусков стекла, траекторию полета каждой пули — короче, абсолютно все.

Хэрриган не хотел, чтобы до прихода экспертов кто-нибудь заходил в комнату, но его детективы превосходно умели делать предварительный осмотр, ничего не нарушая и оставляя картину преступления в первозданном виде, а ему нужно было как можно скорее отыскать хоть какую-нибудь зацепку. Это была загадка, а загадок он не любил. Кто мог проникнуть сюда и убить трех «скорпионов»? И как же, черт побери, «кто-то» выбрался отсюда незамеченным? Все было невероятным и тем не менее это произошло на самом деле…

В дальнем конце помещения Арчулета изучал следы от пуль, пытаясь воссоздать картину перестрелки. Лицо его было напряжено и выражало недоумение. Он приблизился к полуоткрытой двери в маленькую комнату. Держа оружие наготове, распахнул дверь.

За ней оказалась грязная ванна со сломанным смесителем. Краска на стенах комнаты облупилась. На полу медленно расползалась лужица крови. Арчулета нахмурился. Откуда-то сверху упала большая капля. Это была кровь. Одновременно он услышал над головой какое-то едва уловимое колебание воздуха.

Вскинув оружие, Арчулета отступил и на секунду, всего лишь на секунду, почувствовал какое-то движение около слухового окошка, как будто на фоне закопченного стекла всколыхнулись волны зноя. Однако внимание его тут же переключилось на тело, висевшее вниз головой: труп был подвешен за пятку на оконной ручке. Вернее, пятка была просто насажена на ручку — ни дать ни взять говяжья туша, подвешенная на крючок.

Арчулету точно ветром сдуло.

— Майк! — позвал он хриплым голосом.

Хэрриган появился из-за его спины. Он увидел кровь на полу, и его взгляд проследовал за взглядом Арчулеты к телу, свисавшему со слухового окошка. Он молча смотрел на него.

Арчулета взял швабру и повернул труп. На груди оказалась такая же зияющая рана, как и на других телах. Хэрриган молча уставился на нее.

— Убили его там, — сказал Арчулета, кивнув в сторону комнаты. — А потом кто-то… — Он замолчал. — Футов двадцать, — проговорил он, прикидывая на глаз высоту. Арчулета оглядел крошечную комнату. — Ни лестницы, ни веревки. — Он покачал головой, раздумывая о том, сколько весит тело. — Наверное, футов сто шестьдесят, сто шестьдесят пять… — Он бросил взгляд на крупного и сильного Хэрригана. — Затащить его туда не смог бы даже ты.

В дверях у них за спиной появился сержант Риджер, увидев свисавший со слухового окна труп, он в ужасе попятился. Понадобилось время, прежде чем он обрел дар речи.

— Лейтенант, — сказал он тихо, — прибыл мистер Хайнеманн. — Риджер немного помолчал. Он хочет, чтобы мы все немедленно ушли отсюда.

— Сукин сын, — с раздражением проговорил Хэрриган, — приехал все-таки. И почему этот чертов Хайнеманн не сидит за своим столом, где ему место?

Они уже спускались по лестнице, оставив Андерсона стоять на страже у двери, когда под потолком ванной комнаты послышался тихий шорох. Висевшее тело просунули и втащили через слуховое окошко, как будто оно совершенно ничего не весило.

Помощник начальника полиции города ждал их внизу на улице. Сегодня он был в официальном синем мундире и стоял, властно скрестив руки на груди. По бокам от него находились его шофер Траск и телохранитель сержант Финк, а также еще два сотрудника — без свиты Хайнеманн никогда не выезжал. Он начал заниматься политикой не давно, это ему нравилось и казалось очень важным. Он примеривался на должность начальника полиции, а тот, в свою очередь, — на должность мэра. Мэр же столько нахапал, находясь на своем посту, что ему было просто уже на все наплевать, и в городе он почти не показывался, предпочитая проводить время за игорным столом в ранчо на озере Тахо. Хэрриган за это его особенно не винил. Лос-Анджелес, по его мнению, давно превратился в помойку. А сам Хэрриган был всего лишь членом команды мусорщиков.

Хэрриган направился было через улицу к машине Хайнеманна, но передумал и подошел к закусочной, где все еще лежало тело «скорпиона», упавшего с крыши. Лицо находилось в подносе с соусом. Он подошел, приподнял за волосы голову погибшего и посмотрел на лицо.

— Мне нужна фамилия этого психа, — бросил он Арчулете.

— Считай, она у тебя уже есть, Майк, — ответил Дэнни.

Хэрриган повернулся и направился через улицу к Хайнеманну. Раньше, думал он, я знал в лицо почти всю шпану в городе, но с недавних пор многое изменилось. Теперь страну наводнили зарубежные головорезы, они прибывают на самолетах, приземляющихся на посадочных площадках в пустыне Мохаве. Вооруженные до зубов, как террористы, они часто даже не говорят по-английски. Это самое настоящее вторжение, и мы проигрываем эту войну. Члены этих группировок круты и замкнуты, они строго соблюдают конспирацию, выйти на них практически невозможно. Половина осведомителей в городе бездействует — они просто не знают, с чего начать, а те, что знали, окончили свою жизнь на мусорных свалках: трупы были так изуродованы, что жители города долго не могли прийти в себя, а опомнившись, старались больше сидеть дома и держать язык за зубами.

Но, черт побери, ведь кто-то же должен знать хоть что-нибудь, продолжал размышлять Хэрриган. Он сделает все возможное, чтобы выйти на этих подонков — выяснить, кто они, а также кто посчитался с ними. И, самое главное, узнать, как они провернули такое дело под носом у полиции, и провернули его так, что никто ничего не видел.

Хэрриган подошел к Хайнеманну — в мундире при такой жаре тот имел жалкий вид. В свое время они были друзьями, но потом Хайнеманн пошел на повышение, и они постепенно отдалились друг от друга. Хайнеманн стал администратором и сменил приоритеты. Для Хэрригана они остались прежними, изменилась лишь тактика и его поведение.

Вот это сюрприз, Фил, — сказал Хэрриган, едва скрывая иронию. — Что это вдруг выгнало тебя из Дворца?

Хайнеманн оставил его слова без внимания и отвел Хэрригана в сторону.

Не знаю, с чего и начать, Майк, — заговорил он с серьезным видом — настоящий политик. — Честно говоря, я в недоумении. Тебе ведь сообщили, что это дело передано ФБР, однако ты не подчинился моему приказу не углубляться в задание. — Он глубоко вздохнул. — Я полагал, между нами давно установилось взаимопонимание. Я сжег за собой мосты, чтобы заполучить тебя сюда, и я хочу лишь одного — чтобы ты меня поддерживал. А ты, наоборот, подвел меня, и теперь из-за тебя могут возникнуть неприятности.

— Пусть наши проблемы останутся с нами, Фил, — с раздражением ответил Хэрриган, — но ведь ты должен понимать, тут идет самая настоящая война. Тут такое происходит, такая жестокость, что, честно говоря, у меня просто не было времени размышлять над каким-то приказом из Дворца.

— Не «каким-то паршивым приказом», а прямым приказом вышестоящей инстанции, лейтенант! — отрезал Хайнеманн, выходя из себя. — Вы нарушаете механизм управления…

Хэрриган не собирался выслушивать весь этот вздор. Он прервал Хайнеманна, уже не владея собой.

— Там произошло кровопролитие, которое можно было предотвратить, — заговорил он, повысив голос. Однако в разговор вмешался Арчулета.

— Ради бога, Майк! — произнес он. — Пожалуйста, не надо…

— Моя задача, господин заместитель начальника полиции, — бросил Хэрриган через Дэнни, — в отличие от вашей, заключается в том, чтобы предотвратить кровопролитие там, где оно может произойти. И без соответствующего разъяснения расстилаться я ни перед кем не собираюсь, тем более перед фэбээровцами.

Арчулета оттащил Хэрригана в сторону, но спорившие продолжали с ненавистью смотреть друг на друга. Внимание Хэрригана отвлек серебристый вертолет «джэт рейнджер», опустившийся посреди улицы. Агенты ФБР в обычной спортивной форме начали выбрасывать из него тяжелые чемоданы. Они направились к зданию штаб-квартиры колумбийцев, на плечах у них были парусиновые мешки с каким-то снаряжением. А как же с моим приказом никого не пускать, пока не приедут ребята из лаборатории и не осмотрят все как следует, подумал Хэрриган. Чертовы фэбээровцы все там затопчут! Значит о том, чтобы место преступления осталось в неприкосновенности, можно забыть. Хэрриган повернулся к заместителю начальника полиции.

— Черт побери, что это такое, Хайнеманн? — в сердцах спросил он.

Побагровев, Хайнеманн указал дрожащим пальцем в сторону.

— Немедленно убирайтесь отсюда! — произнес он. — Возвращайтесь обратно в свою клетку в Метро Дивижн, пока я не отдал вас под суд, — Он повернулся к своему шоферу:

— Поехали!

Проводив его ледяным взглядом, молча Хэрриган повернулся и направился к своей истерзанной машине. Арчулета недовольно покачал головой и подозвал Леону. Они сели в свою машину и последовали за Хэрриганом в полицейский участок Метро Дивижн.

«Клетка», как назвал ее Хайнеманн, представляла собой внушительную крепость из кирпича и стальной арматуры, с бетонными пилонами перед входом, защищавшими здание от взрывчатки, которую могли подложить в автомобиле, припаркованном рядом. Полиции пришлось учиться на горьком опыте, ибо в последние годы город стал зоной военного беспредела — именно поэтому Главное управление полиции Лос-Анджелеса однажды просто взлетело на воздух, когда грузовик, полный взрывчатки, буквально въехал в его центральный вход. Тогда погибло свыше ста человек. Результатом всего этого и стали коренные изменения в методах работы полиции — в городе нужна была тактика коммандос.

Внутри участок был точной копией полицейских участков больших городов, какими они сложились за много десятилетий подряд. Запущенность, теснота, стены, увешенные досками для бюллетений с фамилиями и фотографиями люден, находящихся в розыске, всевозможные объявления, памятные записки, циркуляры, плакаты. На одном из них, например, был изображен мертвый полицейский. Надпись на плакате гласила: «БЕРЕГИ СЕБЯ — НОСИ ПУЛЕНЕПРОБИВАЕМЫЙ ЖИЛЕТ: ЗАДНИЦА, КОТОРУЮ ТЫ СПАСЕШЬ, МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ТВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ». На другом плакате прелестный младенец в пеленках, держа дуло револьвера во рту, будто соску-пустышку, вопрошал: «ПАПОЧКА, ТЫ ВИДЕЛ, КАКАЯ У МЕНЯ ИГРУШКА?»

Хэрриган, Арчулета и Кэнтрелл миновали многолюдный вестибюль, передали свое личное оружие охранникам, проходя через детектор, определяющий наличие металла и взрывчатки, оказавшись на другой стороне, забрали его. Поднявшись по лестнице, они направились по коридору в инструктажную комнату, сплошь заставленную картотеками, компьютерами и тяжелыми металлическими столами, за которыми полицейские обычно писали свои рапорты. В помещении вентиляторы безуспешно гоняли теплый и душный воздух.

Как всегда, в инструктажной царило деловое оживление. Детективы сидели в рубашках с расстегнутыми воротниками, закатав рукава, и развязав галстуки. Рубашки потемнели от пота, он крупными бусинками выступал на их лицах. Полицейские забирали заявления у свидетелей и вели бесконечные опросы. Большинство кондиционеров не работало, а тем, что еще работали, поставленная задача явно была не по силам. В комнате было жарко, как в сауне.

Прежде чем войти в кабинет капитана, Хэрриган задержался, чтобы поговорить с Леоной Кэтрелл. Это дело с фэбээровцами никак не выходило у него из головы. Кто-то оказывает давление на Хайнеманна. Но почему? Что происходит?

— Леона, — сказал он, — кто-то запачкался в этом деле, и я хочу знать, кто именно.

Она поморщилась.

— Интересно, почему подобная работа всегда достается именно мне?

— Потому что у тебя нюх на такие дела, — ответил Хэрриган. — Свяжись в Главном управлении с отделом по борьбе с наркоманией. Выясни, с кем работают эти фэбээровцы.

— Слушаюсь и повинуюсь, — ответила Леона. — Как только схожу в дамскую комнату, сразу же и займусь этим делом.

Глядя поверх плеча Леоны, Хэрриган видел, как несколько полицейских затаскивают накачанного наркотиками парня, пытаясь протолкнуть его в дверной проем; тот размахивал руками, брыкался и что-то бормотал. Внезапно он с криком вырвался. На него тут же навалились и прижали к полу. Хэрриган только покачал головой и направился в кабинет.

— Леди, — говорил детектив Кливер в телефонную трубку, когда Хэрриган проходил мимо его стола, — если у вас засорился туалет, вызывайте водопроводчика, а не полицию.

Он положил трубку. За столом напротив Дон Томпсон задавал вопросы человеку сомнительного пола.

— Нормальный, «голубой» или бисексуал? — спрашивал он скучным голосом. Томпсон рассеянно кивнул Хэрригану. До отставки ему оставалось всего три года, и он не собирался попусту тратить себе нервы. Еще три года, и Томпсон отправится на северо-запад, где поселится в бревенчатой хижине в лесах Орегона, как можно дальше от больших городов и от людей. Хэрриган его понимал. Порой из-за этой проклятой работы можно возненавидеть весь свет.

— Дорогая, срок лицензии истек, — объяснял детектив Дворкин проститутке, стоявшей у его стола. Он ткнул пальцем в дату на лицензии.

— Фиг тебе! Я уплатила налог полгода назад. Скажи этому долбоебу, Шейла! — отвечала она, поворачиваясь к одной из своих подружек.

Дворкин кинул на проходившего мимо Хэрригана страдальческий взгляд. В полицию он пришел после армии: послушать его, так выходило, что в армии служить гораздо легче. Вероятно, он прав, подумал Хэрриган, проходя через инструктажную к кабинету капитана, расположенному в задней ее части. И каждый божий день ты видишь и слышишь здесь одно и то же, будто идешь вброд через одну и ту же яму с дерьмом. Абсолютно ничего не меняется!

У стола рядом с кабинетом капитана флиртовал с сержантом Черилл Грин молодой человек, которого Хэрриган в участке прежде не видел. Самоуверенный мальчишка, он стоял, наклонившись над столом и улыбался сержанту, не спуская глаз с ее полной груди, делая все возможное, чтобы помешать ей работать. Вот он вытащил листок бумаги из ее пишущей машинки, Грин в раздражении откинулась на спинку стула, а он сделал из листка кораблик и помахал перед ней.

— Выходит, — говорил он, — ты хочешь сказать мне, что, если бы подвернулся другой — хороший, ты бы пошла с ним?

Черилл невольно засмеялась и покачала головой.

— Я этого не говорила…

Хэрриган приблизился к двери, парень выронил свой кораблик и вздрогнул.

— Лейтенант Хэрриган?

— Да, это я, сынок. Отдыхай! — сказал Хэрриган, отстраняя его рукой. — Я сейчас…

В кабинет он вошел без стука.

Одна стена комнаты была заставлена рядами видеомониторов, они издавали приглушенный звук и были настроены на различные станции. Хэрриган скривился, увидев на одном из экранов Тони Поупа, ведущего очередной репортаж. Был здесь и полицейский канал, по которому сообщали самую последнюю информацию о происходящем в городе. На столе лениво шелестел бумагами большой электрический вентилятор. Капитан Пилгрим у окна склонился над кондиционером, пытаясь хоть немного вдохнуть прохлады. Огромный, напоминающий бульдога, этот человек пятидесяти лет страдал ожирением, а стоящая в городе жара совсем его доконала. Не успел Хэрриган и рта раскрыть, как Пилгрим набросился на него.

— Ну что мне с тобой делать? — прогудел он. — Хайнеманн так меня отшлепал, что с неделю мне не удастся посидеть на собственной заднице, можешь мне поверить.

Он повернулся и посмотрел на мониторы.

— Эту войну мы не выиграем, — сказал он с горькой отрешенностью, обращаясь не столько к Хэрригану, сколько к самому себе. — И как бы ты ни злился, — добавил он, снова поворачиваясь к Хэрригану, — придется тебе подчиниться.

Не успел тот ответить, как Пилгрим поднял телефонную трубку и нажал на кнопку селекторной связи.

— Черилл! Соедини меня с Салливеном из окружной прокуратуры, — приказал он. — И без всяких там штучек, будто он на совещании. Разыщи его! И где сводка сегодняшних операций?

Послушав, что отвечает Грин, Пилгрим бросил трубку и взял со стола лист бумаги. В раздражении он потряс им перед лицом Хэрригана.

— «Вступает в силу немедленно! — прочитал он. — Федеральная оперативная группа под командованием специального агента Питера Киза будет заниматься расследованием преступной деятельности по транспортировке и распределению недозволенных товаров». А тебе предстоит оказывать всяческое содействие, — добавил от себя капитан.

Но это же значит сделать из меня идиота, — с раздражением ответил Хэрриган.

— Черт тебя побери! — не выдержал Пилгрим. — Фэбээровцы обзвонили всех городских шишек. Мои руки связаны! И не упрекай меня. Ты же знаешь: мне осталось до пенсии два года. Всего два и для меня чересчур большая роскошь лишиться тебя. Хотя ты и относишься к патрульным машинам, словно они проходят по статье мелких накладных расходов. В этом месяце на твоем счету уже три, не так ли?

— Был плохой глушитель, а удары…

— Не перебивать меня! — отмахнулся Пилгрим. Он уселся за стол и повернул вентилятор так, чтобы воздух шел ему в лицо. Вошла сержант Чеоилл Грин и подала сводку о сегодняшних операциях. Хэрриган взглянул на нее оценивающе.

— Мистер Салливен на совещании, — сообщила она, искоса взглянув на Хэрригана, и поспешно вышла.

— Мерзавец! — сказал Пилгрим. — Завтра в девять у тебя баллистическая экспертиза, — сообщил он Хэрригану. — Но наши ребята выкрутятся. Чертовски трудная работенка, Майк. — Он вздохнул. — Ну, излагай, что тебе от меня нужно?

Хэрриган улыбнулся. В отличие от этого придурка Хайнеманна, к Пилгриму он испытывал теплое чувство и уважал его. Просто сейчас он крутится меж двух огней и пытается сделать невозможное: выровнять отношения между руководством управления полиции и рядовыми сотрудниками. И душой Пилгрим, как всегда, на стороне своих сослуживцев — искать для себя личной выгоды было не в его натуре.

— Я хотел удостовериться, что ты приедешь сегодня вечером к Рею, — сказал Хэрриган. — Будет небольшой сабантуйчик в честь Леоны. Ей сегодня стукнуло двадцать восемь.

— Прекрасно, я приду, — ответил Пилгрим.

Дверь за спиной Хэрригана открылась, повернувшись, он увидел высокого светловолосого парня в спортивном костюме. Пилгрим еще ничего не объяснил, а Хэрригану уже все было понятно. На лбу у парня было, что называется написано, откуда он.

— Лейтенант Майк Хэрриган — Питер Киз, специальный агент ФБР, — представил их друг другу Пилгрим.

Киз, как показалось Хэрригану, одарил его чересчур многообещающей улыбкой и протянул руку.

— Простите за то, что мы вмешались в вашу работу, — в его голосе слышались примиряющие нотки. — Мы не хотим задевать ваши чувства, мы лишь пытаемся каким-то образом охватить деятельность всех этих группировок в общенациональном масштабе. Жаль, не могу рассказать вам больше, но в операции задействовано много наших тайных агентов. Знаете, как оно бывает — всем нам приходится выполнять свою работу. Я уверен, мы поймем друг друга и будем действовать сообща.

Да ладно, подумал Хэрриган, давай, заливай, чего уж там. Пожав плечами, он сказал:

— Всегда рад сотрудничать с вами.

Кивнув Пилгриму, он вышел. Болтовни этой он не выносил, и неважно, искренним был Киз или нет. Главное, ФБР бесцеремонно влезает в его работу, затаптывает все следы своими грязными ботинками и еще задирает нос. Естественно, такая ситуация никому не понравится, в каких бы выражениях потом не пытались ее обставить.

Не успел он прикрыть за собой дверь, как молодой собеседник сержанта Грин кинулся к нему.

— Лейтенант, я новенький!..

— Я же тебе сказал, сынок, отдыхай! — ответил Хэрриган, прерывая его на полуслове. — Дойдет очередь и до тебя.

Ему не хотелось отвлекаться — слишком много надо было обдумать. Он направился в свой кабинет. Как всегда, он видел перед собой красочную картинку под названием «Контролируемый хаос»: на стенах — карта города с пестревшими разноцветными передвижными флажками, наклеенные где и как попало фотороботы и снимки находящихся в розыске; на столе и на картотечных шкафах — стопки бумаг. При этом в кабинете не было ни одной вещи, которая бы что-то говорила о характере и личности его владельца. Ни сувениров, ни фотографий близких — ничего такого, что придавало бы комнате какую-то индивидуальность. Это был кабинет детектива, который думал только о деле и который проводил в участке очень мало времени — видя в кабинете преступников не поймаешь.

Дэнни Арчулета поджидал Хэрригана, обмахиваясь куском картонки, которую он оторвал от коробки из-под пиццы. На столе лежал разобранный вентилятор — его Хэрриган тщетно пытался отремонтировать. Он лежал на столе уже неделю. Мастер из Хэрригана был никудышный, даже когда и выкраивалось время на починку. Все попытки выбить себе новый вентилятор завершились ничем, но покупать новый вентилятор в магазине он не хотел. Зачем, ведь его все равно тут же стянут.

Подойдя к старенькому кондиционеру у окна, Хэрриган подставил руку под слабую струйку воздуха. Чертова хреновина пищит, будто доживает последние дни, может, это и не так уж далеко от истины, кисло подумал он. Кондиционер издавал звук, какой издает приводной ремень вентилятора в автомобиле, — ремень, которому вот-вот придет конец.

Хэрриган сел на стол, вытащил из-под мышки тяжелый кольт и положил его перед собой. И лишь после этого взглянул на Арчулету.

— Ну, что скажешь, Дэнни, сынок?

— Пятеро «скорпионов» укрываются в здании своей штаб-квартиры, — заговорил Арчулета, как бы возвращаясь назад и беседуя с самим собой, — а через минуту из них делают шашлык. Причем на убитых нет ни одной пулевой раны… — он замолчал, ему не нравилось, что все в этом деле покрыто мраком. Арчулете оно осточертело не меньше, чем Хэрригану.

— И погибли они не из-за наркотиков и не из-за денег, — продолжил монолог друга Хэрриган. — Того и другого там было вагон и маленькая тележка.Как это объяснить?

Арчулета задумался.

— Помнишь типа, который занимался восточными единоборствами? — спросил он немного погодя. — Того, что свихнулся в баре на Саут-Мейн несколько лет назад?

Хэрриган кивнул.

— Помню. Убил восьмерых голыми руками, прежде чем попал в наши руки. Ты думаешь, это кто-нибудь обладающий таким же мастерством? Спец по ножу или сабле? Гангстер, убивающий членов враждебной группировки?

Арчулета покачал головой.

— Нет, профессионал так себя не ведет. Будь их больше одного, мы бы их наверняка увидели. Что же получается? Этот парень затаился- и до самой последней минуты себя не раскрывал, а зетам расправился с четырьмя вооруженными до зубов бандитами и каким-то неведомым нам образом проскочил мимо нас?

Хэрриган усмехнулся.

— А тот единственный, кто мог все рассказать, упал с крыши?

Он поморщился. И зачем он только стрелял по этому придурку! Но ведь он явно спятил — то ли от наркотиков, то ли от страха, а может, от того и другого вместе, он запросто мог пришить меня. Я был лишен выбора. Но этот парень все видел! Что бы там ни происходило, парень все видел! Это, я уверен, и напугало его до смерти.

— Тот мерзавец был там, — продолжал Хэрриган. — Мы опоздали на какую-то секунду и упустили его. — Он сделал глубокий вдох, потом медленно выпустил воздух. — Моя версия такова: мы имеем дело с очень опытным человеком. Маньяком, жаждущим мести. — Он посмотрел на Арчулету. — Может, покараулим ночку?

— Нет. Мы его не увидим. Он очень любит свою работу, — Арчулета скорчил гримасу. — Пожалуй, лучше всего взять его на довольствие и включить в платежную ведомость.

— А вдруг он решил расправиться с теми, кто там сейчас? — возразил Хэрриган. — Я отвечаю за эти улицы, Дэнни, сынок. И мне нужен этот парень!

Арчулета встал и выглянул в инструктажную. Он увидел там новенького, который все еще не оставил попыток заговорить Леону. Она, казалось, терпеливо слушала его, но было видно, что никаких шансов у парня не было.

— Я постараюсь разузнать все, что можно, — промолвил Арчулета. — Да, кстати, забыл тебе сказать. Прислали замену Феррису. Это некто Джерри Лэмберт. Патрульный полицейского участка Рэмпарт.

Хэрриган поднял глаза и взглянул на парня, который дважды пытался заговорить с ним.

— Этот самый? — удивившись, сказал он. — Я думал, пришел техник, чтобы отремонтировать кондиционер. — Хэрриган презрительно фыркнул. — Лэмберт. Да. Я слышал о нем. В первую же неделю своей работы он наткнулся на четверых громил, грабящих банк. Вместо того, чтобы позвать на помощь, мальчишка забирает всех четверых и получает благодарность в приказе от самого мэра. — Он поморщился. — Пижон. Мне таких не нужно.

— Говорят, парень не так уж и плох, — сказал Арчулета. — Разбирается в слежке и электронике, а уж это тебе точно нужно. Послушай, он же сам напросился, чтобы его взяли сюда!

— Плохой признак, — сказал Хэрриган, качая головой. — Уже по одному этому можно сказать, что он чокнутый.

Арчулета снова выглянул в инструктажную.

— Похоже, он кадрит Леону.

— Первая его большая ошибка, — в один голос сказали Хэрриган и Арчулета и улыбнулись друг другу.

В инструктажной Леона Кэнтрелл стояла, скрестив на груди руки, и слушала Джерри Лэмберта, который под-чевал ее, как он говорил, историей из собственной практики.

— …Ну, я сказал: «Леди, вы арестованы!», — вдохновенно рассказывал Лэмберт. — А она спрашивает: «Почему?» А я ей: «Потому что ваш муж мертв». А она мне не отвечает: «Я и прежде втыкала нож в этого кретина, но он еще ни разу не помер!».

Леона вежливо улыбнулась.

— Действительно смешно, — сказала она, подходя к Лэмберту поближе и кладя руку ему на плечо. — Знаешь, я о тебе слышала!

Она пододвинулась еще ближе и, резко наклонившись, опустила руку ниже его живота. Лэмберт охнул и зажмурился от боли.

— Не вздумай больше пробовать на мне свои старые штучки, а то навсегда распрощаешься со своими яйцами, понял?

Лэмберт еще раз охнул и быстро-быстро закивал, соглашаясь.

— Ну, я вижу, вы уже познакомились, — сказал Арч улета, подходя к ним. — Лэмберт, — обратился он к парню, — почему бы тебе не повидать лейтенанта?

Леона отпустила того, мило ему улыбнувшись. Лэмберт издал горлом странный звук, удивленно и даже со страхом уставившись на нее, потом попятился к двери в кабинет Хэрригана, постучал в нее и вошел.

Хэрриган встал, обошел вокруг стола, положил руку Лэмберту на плечо, тихонько подтолкнув его к стулу, а сам сел перед ним на край стола.

— Сейчас я произнесу речь, сынок, — заговорил он. — Другой речи у меня нет, и произношу я ее всего раз, так что будь внимателен.

Он подождал, чтобы удостовериться, что Лэмберт слушает.

— До сих пор в твоей молодой жизни были одни забавы и приключения, ну, из этих самых чертовых телесериалов — полицейские и воры, пироги и пышки. А теперь вокруг тебя одно дерьмо. Район Метро Дивижн приравнен к военной зоне, а у тебя, я знаю, репутация любителя пострелять, и это меня беспокоит. Мы смогли выстоять, потому что мы одно целое, одна команда, потому что мы думаем и действуем сообща.

— Лейтенант, я знаю, куда просился, — сказал Лэмберт. — Мне стоило таких трудов попасть к вам!

Хэрриган покачал головой.

— Именно это меня и пугает, сынок, — сказал он. — Ни один человек не станет проситься сюда просто так. Тут не место для тех, кто выкаблучивается, и мне не хотелось бы иметь рядом с собой человека, который что-то кому-то доказывает. — Он помолчал. — Пойми меня правильно, сынок, — Хэрриган, не желая, чтобы его приняли за твердолобого осла, давал Лэмберту время подумать. — Нам здесь нужны хорошие работники. Говорят, ты свое дело знаешь. Что ж, это неплохо. Но для нас прежде всего — чувство одной команды. Живи с этим чувством, и все будет нормально, все мы будем стоять за тебя. Но помни: дверь открывается в обе стороны. Так-то вот.

Он протянул Лэмберту руку. Тот схватил ее, но в улыбке его явно проглядывалась неуверенность.

— Добро пожаловать на войну, сынок, — мрачно проговорил Хэрриган.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Рамон Вега привык жить на широкую ногу, и такую жизнь ему обеспечивали наркотики. Его роскошный дом в привилегированном районе Банкер-Хилл был намного дороже любого из самых шикарных домов в Бел-Эйр или в Пасифик-Палисейдс, а он вложил еще несколько миллионов в его реконструкцию. Наверное, Лос-Анджелес был единственным городом в мире, где богатые люди покупали красивые, стоившие по нескольку миллионов долларов особняки, а потом сносили их и строили на этом месте новые, поскольку земля всегда была дороже любого сооружения на ней. Следуя этой традиции, Рамон Вега и приобрел роскошный дом, полностью затем его перестроив.

Фирма, занимающаяся дизайном интерьеров, которую он нанял за королевское вознаграждение, работала почти год, превращая особняк в такой дом, в котором, по представлению Рамона Веги, подобает жить человеку с таким положением, как у него. В результате новый дом, хотя и не отличался безупречным вкусом, зато явно поражал роскошью. Построенный на разных уровнях, ослепительно сверкающий, он представлял собой смесь архитектурных стилей храма индейцев майя и дворца арабского шейха. Высокие потолки поддерживались массивными колоннами, узорчатые полы были выстланы плитами из вулканического стекла и мрамора. Тяжелые двери были украшены инкрустированными бронзовыми панелями. Люстры, казалось, были заимствованы из какого-нибудь дворца прошлого века, а смесители в ванных отлиты из чистого золота и платины. Интерьеры резиденции Веги напоминали роскошные декорации из голливудских фильмов и, безусловно, были очень экстравагантны. Недоставало лишь залитого кровью каменного алтаря, за которым жрецы в капюшонах, держа в руках но и из вулканического стекла, читали бы нараспев ритуальные заклинания над предназначенной на заклание обнаженной жертвой.

Рамон Вега достиг в обществе определенного положения, если принять во внимание его бедное детство на улицах Боготы. На всем пути от жалкой комнатенки, где жила его семья, до этого дворца в Лос-Анджелесе он получал деньги от продажи кокаина, поэтому и испытывал чуть ли не подобострастное почтение к белому порошку, вознесшему его так высоко. Кокаин дал ему все, чего только он мог пожелать: власть, положение, деньги, женщин. Все самое лучшее.

Одевался он у самых дорогих портных, ездил в самых дорогих автомобилях. В любое время из его собственного гаража ему могли подать — естественно, с шофером — белую индивидуального исполнения модель «роллс-ройс-корниш» с откидывающимся верхом, черный «феррари тестаросса», или красный «ламбургини коунтак». Ювелиры на Родео-драйв заискивали перед ним, желая угодить ему всем, когда бы он ни появился. Одного его телефонного звонка было достаточно, чтобы в любом из лучших ресторанов города на любой вечер для него был заказан столик. Рамон Вега, в силу специфики своей профессии, не числился в списке достопочтенных граждан города, зато мог легко купить каждого, кто состоял в этом списке, так что он особенно не расстраивался.

Даже элита из Палм-Спрингс была не в состоянии позволить себе то, что мог позволить себе он. И Рамон Вега наслаждался на полную катушку.

Звуки сладостной мелодии наполняли комнату, в ритм с ней двигался в кровати Рамон, партнершей его была красивая девятнадцатилетняя девушка. Он не знал ее имени. Зачем? Какая разница? Он увидел и захотел ее, а когда красивый мужчина сидит в «ламборгини коунтак», и денег у него — куры не клюют, выбрать красивую девушку не проблема. Это занятие было сродни хождению по магазинам. А ходить по магазинам Рамон любил.

Его так увлекли ритмы любовного танца, что он не заметил момента, когда в его доме появился кто-то чужой, и насторожился, только услышав глухие удары с наружной стороны двери в спальню. Девушка, похоже, ничего не заметила, но Рамона жизнь научила с подозрением относиться ко всяким неожиданностям, особенно если они происходят поблизости, а тем более в собственном доме. Поэтому он тут же скатился с кровати и бросился к пистолету, лежавшему на тумбочке.

Девушка, все еще пребывающая в истоме, вяло запротестовала, но не успел Рамон коснуться рукоятки пистолета, как тяжелые инкрустированные двери распахнулись, и в комнату ворвались шестеро вооруженных людей. За их спиной лежал на полу в луже крови охранник.

Рамон быстро вскинул пистолет, но гости оказались проворнее. Они бросились на него и свалили на пол. Все произошло так быстро, что перепуганная девушка не успела понять, что вокруг нее происходит. Один из ворвавшихся ударил Рамона по лицу рукояткой револьвера. Второй, не дав ему прийти в себя, рванул его за волосы. Рамон вскрикнул. Третий подошел к кровати, где судорожно натягивая на себя простыню, сидела девушка. Он посмотрел на нее, потом оглянулся на Рамона, и его лицо медленно расплылось в улыбке, во рту у него сверкнул золотой зуб. Бандит потянулся к девушке.

Она в ужасе отпрянула, схватив ее, он притянул к себе. Оценивающе оглядев се и восхитившись юным потным телом, он оттолкнул и сделал знак четвертому из своих дружков. Тот закрыл двери спальни.

Золотой Зуб заставил Рамона смотреть, как он сам и пятеро других по очереди забавлялись с девушкой; Рамон не очень за нее переживал, но у него от страха подкашивались колени, когда он видел, как жестоко они с ней обращаются. Его просто затрясло при мысли о том, что будет, когда они закончат с ней и обратят свое внимание на него. Ждать ему пришлось недолго.

В поисках драгоценностей бандиты перевернули вверх дном спальню, а затем и остальные комнаты в доме. Никакие угрозы, протесты и просьбы на них не действовали. Именно это и напугало Рамона больше всего. Его непрошенные гости воспринимали все как шутку, не более, но Рамону Веге было не до смеха.

Он пытался лихорадочно отыскать какую-нибудь лазейку, которая бы позволила выжить, — он понимал, что это не обычная кража со взломом. То, что эти люди хорошо вооружены, что они ворвались в его дом, перебив охрану, и особенно то, что они с Ямайки, означало лишь одно — это люди Короля Уилли, а он, Рамон Вега, попал в страшный переплет. Король Уилли давно замышлял захватить его владения, только за последний год произошло немало кровавых стычек между «скорпионами» и бандитами Уилли. Рамон понимал, что если он не сумеет откупиться от этих людей, соблазнив их каким-нибудь заманчивым предложением, перед которым они просто окажутся не в состоянии устоять, он не жилец на этом свете.

Гости бросили его на пол, связали ноги и вздернули на одну из тяжелых люстр, и теперь он висел вниз головой, как гигантский марлин, весь в их власти. Поднимая его, они хохотали, потом решили устроить перекур, и комната наполнилась острым, тошнотворно сладким запахом марихуаны. Один из бандитов вышел и вернулся через несколько минут с большим парусиновым мешком, из которого вытащил несколько жестянок из-под кофе и коробку со свечами. Банки они расставили большим кругом и в каждую, сунули по свече. Затем выключили свет и зажгли свечи, тусклое мерцание которых отбрасывало на стены причудливые, пугающие тени. Рамона охватила паника. Его крики и мольбы, попытки привлечь их внимание, втянуть в разговор — все было напрасно. У изголовья кровати, прикрывшись простыней, всеми забытая, скорчилась девушка. Взгляд ее был неподвижен.

Прямо под головой Рамона Золотой Зуб поставил ведерко, затем достал из мешка какую-то банку. Рамон почувствовал, как по лицу у него струится пот. И вдруг в поле его зрения попала коричневая рука, сжимавшая окровавленную куриную лапку. Золотой Зуб принялся что-то выводить ею у него на груди. Рамона стала бить дрожь. Заикаясь, он умолял не убивать его, предлагая им деньги.

— Я заплачу вам, — кричал он, дергаясь и извиваясь всем телом, — Два миллиона. Наличными! Прямо сейчас…

Золотой Зуб, не обращая на него никакого внимания, вытащил огромный сверкающий нож. Глаза Рамона не отрывались от огромного, как бритва, лезвия.

— Тут дело не в деньгах, приятель, — сказал Золотой Зуб с сильным акцентом, выдававшем в нем жителя Ямайки. Он приблизил свое лицо вплотную к лицу Рамона и ухмыльнулся. — ‘Речь идет о власти. На улицах объявился новый Король. Это его послание твоим людям. Ты уходишь в историю, приятель.

До ушей Рамона донесся еще один голос с таким же акцентом.

— Это ужасно, приятель, ужасно.

Последовал тихий, неприятный смешок.

Рамон застонал.

— Но Король говорит, что убить тебя мало, приятель, — продолжал Золотой Зуб. Он снова ухмыльнулся и поднял банку, которую вытащил из мешка. — Ему нужна твоя душа. Магия вуду^[1]…

Золотой Зуб наклонился к Рамону и приставил нож к его груди, пятеро остальных захохотали. «Они же все чокнутые! — в отчаянии подумал Рамон. — Совершенно спятившие. Господи, выхода нет, — отрешенно подумал он. — Пресвятая дева, я покойник».

— Пожалуйста, не убивайте меня, пожалуйста… Я отдам вам все, что пожелаете…

— Это «все» ничего не значит, приятель, — пожимая плечами, ответил Золотой Зуб. — Мне все равно. Хочешь, расскажу, что я думаю? — Он наклонился очень близко, его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Рамона.

— На свете одно дерьмо, приятель, — сказал Золотой Зуб. — Одно дерьмо. Каюк тебе, приятель!

Он засмеялся, и Рамон почувствовал, как по спине пробежала дрожь. Он хотел закричать, но в это мгновение Золотой Зуб вонзил нож ему в горло. Брызнула кровь. Закрыв лицо руками, в ужасе закричала девушка.

Внезапно красный свет озарил комнату, и луч лазера остановился на груди одного из бандитов. Человек взглянул вниз, удивленный тем, что это за светящаяся точка так неожиданно появилась на его теле. В следующую секунду в его груди зияла кровавая дыра.

Все застыли. Золотой Зуб завопил от ужаса, выхватил из-за пояса пистолет и, не целясь, выстрелил в направлении, откуда, как ему казалось, произошло нападение. Двое других тут же бросились к своему оружию, и комната буквально содрогнулась от грохота.

Со стен и потолка дождем посыпались штукатурка, осколки электрических лампочек, щепки. Бандиты палили во все стороны, как стреляют по врагу, притаившемуся где-то за пределами видимости, солдаты в джунглях. Девушка съежилась у кровати на полу, прикрыла голову руками и тихо стонала*

Опомнившись, бандиты прекратили беспорядочную пальбу и стояли, напряженно прислушиваясь, оглядываясь по сторонам и пытаясь хоть что-то разглядеть в тусклом свете уцелевшей свечи. Они понятия не имели, откуда был сделан первый выстрел. Каждый думал только о том, что они проглядели кого-то из охраны, и теперь этот, оставшийся в живых, — а может, он и не один — где-то затаился, хотя казалось просто невероятным, чтобы кто-то мог выжить после такой сумасшедшей стрельбы. В комнате стало тихо.

И вдруг одного из бандитов сбило с ног. Создалось впечатление, что его отбросило выстрелом, однако выстрела не было. Послышался свистящий звук, и большая сетка из очень тонкой проволоки, пролетев через комнату, накрыла его и потащила назад. Самозакручивающиеся металлические штыри по краям сетки, с силой вошли в стену. Проволока натянулась, впиваясь бандиту в кожу, на его лице выступила кровь. Двинуться он не мог. Попавшийся в сеть из сверхпрочного сплава, он задыхался и раскрывал рот, как рыба.

Четверо других скорее почувствовали, чем заметили движение в тускло освещенной комнате. Что-то с невероятной скоростью. промчалось мимо, и один из них резко повернулся готовый выстрелить, но не увидел цели. Казалось, воздух заколебался, как будто кто-то — или что-то — находилось рядом. Можно было подумать, что на людей нападают их собственные тени.

Один из бандитов дико закричал, когда острое, как лезвие бритвы, копье со страшной силой пронзило ему грудь и пригвоздило к стене.

Снова почувствовалось какое-то движение. Двойное лезвие блестящего боевого ножа пронзило грудь еще одного бандита, и он грохнулся на пол.

Двое обезумевших людей не имели никакого понятия, что же происходит. Они снова открыли огонь — только теперь по тому месту, откуда невидимый нападавший несколькими секундами раньше нанес удар, но Хищника там уже не оказалось. Благодаря камуфляжному светоотражающему скафандру он был совершенно невидимым, и бандитам лишь чудилась некая расплывчатая форма, наподобие прозрачного приведения. Они быстро поворачивались и в ужасе озирались по сторонам, не в силах понять кто же это атакует их и безжалостно убивает.

Послышалось шипение, затем раздался резкий приглушенный звук, будто кулинарным молотком отбивают мясо, и в грудь еще одного из бандитов со страшной силой вонзилось копье, отчего он взлетел в воздух, как прыгун с шестом.

Золотой Зуб вдруг обнаружил, что в живых он остался один. Ему не верилось, что все произошло так быстро, ведь всего несколько минут назад их было шестеро. Пригнувшись, он поворачивался то в одну, то в другую сторону, лихорадочно пытаясь найти цель. Ему почудилось движение в углу комнаты, и палец мгновенно нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Он посмотрел на пистолет и понял — кончились патроны. А с ними и его жизнь.

Он снова обвел взглядом комнату. Вдруг воздух перед ним будто замерцал, и Хищник, выключив систему защиты, стал видимым. Хриплое дыхание со свистом вырвалось из горла у застывшего от ужаса Золотого Зуба. Увиденное им могло присниться только в кошмарном сне. Пока он лихорадочно искал в карманах патроны, Хищник двинулся к нему. Сверкнуло лезвие ножа, раздался истошный крик, тут же захлебнувшийся в предсмертном хрипе, и в комнате снова воцарилась тишина.

Тони Поуп выскочил из микроавтобуса, не дожидаясь, пока водитель притормозит. Он огляделся. Рядом с парадным входом в особняк стояла патрульная машина, у ее открытой дверцы полицейский тихо говорил что-то в трубку радиотелефона. Неподалеку три телевизионные группы устанавливали видеоаппаратуру, и среди них снова эти чертовы японцы, отметил Поуп. Как они успевают на место происшествия раньше него? Почему он приезжает последним? Вполне возможно, что полицейских диспетчеров они подкупают.

Поуп увидел, как Джону Гэллиджесу с десятого канала протянули микрофон, и он поправил галстук.

— Ну, как я выгляжу? — спросил Гэллиджес одного из своих коллег. — Шикарно? О’кей, начнем первыми.

Он ухмыльнулся, заметив Поупа, поднял большой палец и начал свой треп.

— Джон Гэллиджес в прямом эфире на десятом канале. Сенсационное сообщение. Мы оказались первыми, кто прибыл на место происшествия.

Он сделал легкое ударение на числительном «первый» и, опустив руку под микрофон, чтобы она не попала в камеру, подал Поупу палец.

— Да пошел ты к дьяволу, — с раздражением пробормотал Поуп, пока его группа поспешно устанавливала видеоаппаратуру.

— Мы находимся на Сан-Педро-стрит, — тараторил Гэллиджес, — у дома предполагаемого кокаинового короля Рамона Веги…

Поуп с отвращением отвернулся и обратил внимание на Сэнди Дайерсинг с четвертого канала — она тоже уже травила свою баланду.

— Несколько секунд назад мы получили сообщение об убийстве по меньшей мере двадцати человек, — говорила она. — В данный момент еще не ясно, кто эти жертвы, но одна указывает на то, что все они входили в группировку так называемых «демонов», банду, известкую своими культовыми, в стиле вуду, расправами над соперниками…

Поуп вернулся к своему побитому автобусу, чтобы привести себя в порядок, пока его команда устанавливала видеоаппаратуру. Взяв лежавшую на переднем сиденье коробку, он открыл ее и начал быстро гримироваться. Его уже всерьез начинало задевать то, что эти болтуны постоянно его опережают. В микроавтобусе была установлена связь с полицейскими диспетчерами. А это значит: информацию он должен получить не позже, чем она доходит до остальных. А если дело не в том, что он не первый получает ее, а в том, что не вовремя прибывает ка месть происшествия? Может кто-то подкупил его водителя? Поуп подозрительно взглянул на Джазза, озабоченно возившегося с аппаратурой. Поуп не очень хорошо знал город, чтобы определить, достаточно ли быстро Джазз добирается в нужные места. Что ж, придется проверить — а вдруг он любит покружить? Этим опозданиям нужно положить конец. Пора и о репутации подумать.

Поуп уже заканчивал грим, когда послышался резкий визг тормозов, повернувшись, он увидел, что неподалеку остановилась машина Майка Хэрригана. Он вышел из нее со своим напарником, тут же к ним подъехали еще двое. Это была Леона Кэнтрелл и с ней какой-то новый «фараон», которого Поуп раньше не видел. Эта Кэнтрелл та еще штучка, подумал Поуп, но чертовски хороша. Однако у нее ничего не выудишь. Посмотрим, удастся ли что-нибудь узнать у Хэрригана. И он быстро направился к ним.

— … И тут док говорит: «Видите ли, мне понадобятся образцы семени, кала и мочи», — с упоением рассказывал Лэмберт Леоне. — А я в ответ: «Боже мой, док, но я оч-чень спешу! Нельзя ли мне просто оставить нижнее белье?»

Леона искоса взглянула на него с кислой миной.

— Очень смешно!

Поуп подбежал к Хэрригану и с ходу начал задавать вопросы:

— Лейтенант, что это — еще одна гангстерская разборка? Говорят, в здании может оказаться до полусотни трупов. А что вы скажете по поводу распространившегося слуха, будто полиция оказалась просто-напросто некомпетентной, пришлось даже вызывать спецподразделение ФБР, чтобы сделать за вас вашу работу? Люди имеют право знать, лейтенант, что здесь происходит.

— Господи, это — же Поуп! — воскликнула Леона, подходя к ним. — Этот паразит, должно быть, ночует в своем автобусе.

— Позвольте мне, — выступил вперед Лэмберт. — Связь с общественностью — моя специальность.

Леона окинула его презрительным взглядом.

— А есть ли на свете хоть что-нибудь, что не было бы твоей специальностью? — спросила она.

Хэрриган прошествовал мимо Поупа, даже не удостоив его взглядом, и тут к репортеру подошел Лэмберт.

— Тони! Рад встрече с вами!

— Кто вы такой, черт побери? — воззрился на него Поуп.

— Ваш самый большой поклонник, Тони, — зачастил Лэмберт, не давая репортеру вставить слово. Незаметно он заставил Поупа повернуть к автобусу. — Знаете, я ваши репортажи смотрю постоянно. Это же черт знает, как трогательно и всегда дьявольски неожиданно! «Нырнувшая в мусоропровод мать рожает крысу», «Домашний пес в микроволновой печи», «Сиамские близнецы-любовники», «Бракосочетание на ледовой арене». Люблю я ваше дерьмо, Тони, честное слово!

— Вы не имеете права! — вскричал Поуп, когда Лэмберт попытался увести его еще дальше от Хэрригана. — Я…

— Послушайте, Тони! — уже другим тоном проговорил Лэмберт, плотно прижав его к микроавтобусу. — Позвольте вам кое-что объяснить. Лично мне нравятся вот такие напористые, как вы, и даже несколько эксцентричные журналисты… Однако вон те ребята, что стоят там, они ведь не такие хипповые как я. И знаете…

— Это нарушение!… — снова взорвался Поуп, но Лэмберт не дал ему докончить.

— Не перебивайте меня, Тони, — он засмеялся. — Черт, да им ничего не стоит пальнуть вам ниже пояса со спины! На вашем месте, Тони, я поторопился бы ворошить мусор где-нибудь в другом месте. Надеюсь, вы меня понимаете? Уверен, что понимаете. Ну же, Тони, не разочаровывайте меня!

— О’кей, — сказал хмуро Поуп. — О’кей, я все понял. Мы сматываемся отсюда. Успокойтесь.

Он повернулся и дал знак своей команде сворачиваться. Лэмберт еще минуту понаблюдал за ним, с удовлетворением' кивнул головой и направился к Хэрригану, который стоял с Леоной и Дэнни у полицейской машины, припаркованной перед особняком.

— Тогда-то мы и приняли вызов, — рассказывал патрульный Шенберг. — Посмотрели все внутри. Господи, да там кровавая баня!

В машине раздался голос полицейского диспетчера:

— Приказ всем подразделениям, работающим на Сан-Педро-стрит и Пятой авеню! Предоставьте возможность вести расследование федеральным агентам! Всем подразделениям блокировать территорию между, Цветочной и Шестой авеню. В здание не входить, этим займутся агенты ФБР!

Хэрриган взглянул на Арчулету и остальных.

— Мы ничего не слышали, — кратко бросил он.

— Босс у нас ты, — с улыбкой ответил Арчулета.

— Идем! — сказал Хэрриган.

Лэмберт выхватил фонарик из колечка на ремне Шенберга.

— Он может вам понадобиться, — сказал он, протягивая его Хэрригану. — За фонарик отвечаю головой, — добавил Лэмберт, обращаясь к Шенбергу.

Они вошли в здание. В вестибюле на полу лежали тела двух охранников — оба были застрелены с близкого расстояния. Один, стоявший на посту у двери, был убит из винтовки; другой, вероятно, прибежал на звуки выстрелов, он лежал посреди вестибюля, грудь его была прошита автоматной очередью. В комнате для охраны в большой луже крови валялся под столом один из служащих. Вокруг него вспыхивали и гасли экраны мониторов. Он тоже был насквозь прошит из автомата — на поверхности стола были видны следы от пуль.

Прежде чем подняться наверх, Хэрриган быстро осмотрел трупы. Без сомнения, убийцы высадили дверь, перестреляли охранников и поднялись на лифте.

Электричество в доме было отключено. Хэрриган включил фонарик. За этим мафиози они следили много лет — с тех пор, как он открыл свою лавчонку в Лос-Анджелесе и быстро расправился с несколькими соперничающими группировками в городе, использовав для этой цели «скорпионов». Тогда полиция ничего не смогла доказать, и Рамон Вега суда избежал. Вот это-то и бесило. Всем было известно, чем он занимается. Все знали, что он главарь «скорпионов». Но то, о чем говорил весь город еще нужно было убедительно доказать на суде. Рамон Вега жил, как принц, в особняке, больше походившем на дворец из «Тысячи и одной ночи»; он общался с самыми известными людьми в городе.

Хэрриган и его спутники переступили порог спальни.

Впрочем, продолжал размышлять Хэрриган, всему приходит конец. И теперь уже Рамон Вега был подвешен за ноги к люстре в собственной спальне. У него было перерезано горло, огромная лужа крови залила роскошный ковер. Но он оказался не единственным мертвецом. Вокруг все было забрызгано кровью. Комната, иссеченная пулями, представляла собой жалкое зрелище. Как все это похоже на то, что случилось в штаб-квартире «скорпионов», подумал Хэрриган.

— Рамон Вега, король крэка, — сухо произнес он, будто прочел эпитафию. Хэрриган посветил фонариком в сторону трупа. Один из самых крупных наркодельцов в восточной части города. Сотни килограммов кокаина в неделю — и это еще по весьма скромным оценкам, снова подумал он.

Леона подошла к висящему телу и осмотрела символ, начертанный кровью у него на груди.

— Это вуду, — сказала она, — знак, характерный для жителей Ямайки. Они собирались вырвать его сердце. Это делается для устрашения врагов. — Леона обратилась к Хэрригану. — Это Король Уилли.

— Кто-кто? — спросил Лэмберт.

— Король Уилли, — ответил за Леону Арчулета. — Шаман одной из банд в нашем городе. Заправлял террористическими группировками на Ямайке, пока не стал слишком влиятельным. Вожди на Ямайке шагу не сделают без его одобрения. Теперь живет где-то у нас. Один из королей наркобизнеса.

Полицейские огляделись.

— Так кто же объяснит мне, что здесь все-таки произошло? — спросил Хэрриган.

Арчулета окликнул его с другого конца комнаты. Хэрриган посветил фонариком в его сторону, и луч света упал на обнаженную девушку, скорчившуюся на полу у кровати. Она вся была в крови, но, похоже, это была чужая кровь. Хэрриган посветил ей в лицо и увидел, что она без сознания. Казалось она ничего не видит — глаза ее будто подернулись пеленой. Девушка, видимо, находилась в состоянии кататонии. Губы у нее двигались — она еле слышно что-то повторяла. Леона наклонилась, немного послушала и нахмурилась.

— Чушь какая-то! Она твердит: «Е1 Diablo vino рог ellos» — «За ними пришел дьявол».

Хэрриган склонился над девушкой и всмотрелся в ее глаза. Что бы там ни произошло, она все видела. Почему же ее оставили в живых?

— Не знаю, каким чудом ты осталась цела, девочка, — нелепо сказал ей Хэрриган, — но, если ты выйдешь из этого состояния, ты мне все расскажешь, не так ли?

— Если все это дело рук бандитов с Ямайки, — проговорил Лэмберт, выражая вслух мысли Хэрриган, — зачем они оставили б живых свидетельницу?

Хзрриган повернулся и медленно посветил фонариком по комнате: разбитые светильники, поломанная мебель, повсюду битое стекло и иссеченные стены.

— Это не они, — спокойно произнес он.

— Наш дружок с оружейного склада? — спросил Арчулета, имея в виду штаб «скорпионов». Он вопросительно поднял брови.

Хэрриган мрачно кивнул.

— Да. Там все выглядело точно так лее. И было точно такое же ощущение, — подчеркнул он. — В городе маньяк.

Он внимательно оглядел разгромленную спальню. Бандиты ворвались к Веге, чтобы убить главаря «скорпионов». Это был последний шаг в их войне за сферу влияний, но тут, в свою очередь, кто-то порешил их. Кто же эхо? Да, задачка не из простых.

Хэрриган подошел к стене, разглядывая глубокий надрез на одной кз деревянных балок. Надрез был идеально ровный и чистый — несравнимо лучше любого надреза, произведенного электропилой. Инструмент, которым его сделал и прошел сквозь дерево, как нож сквозь масло. Хэрриган поиграл лучом фонарика, потом направил его вверх, к потолку. Сверкнуло что-то металлическое. Он повернулся к Арчулете, тот кивнул в ответ.

И вдруг всех осветил пронзивший тьму яркий луч света. Вздрогнув, они резко повернулись, и чей-то голос произнес:

— Лейтенант, можно вас на минуточку… конфиденциально?

Голос был знакомым. Свет слегка ослаб, и прищурившись Хэрриган рассмотрел стоявший в дверях силуэт, за ним толпились люди с большими чемоданами в руках.

Войдя, они принялись устанавливать осветительные приборы по всей комнате, а когда включили их, в лучах яркого света появился человек, чей голос показался Хэрригану знакомым. Это был сотрудник ФБР Питер Киз. Хэрриган кивнул своим спутникам, и они вышли.

— Мне говорили, что назойливость — одно из замечательных ваших качеств, — мягкая манера и мягкие нотки в голосе Киза могли заворожить кого угодно.

— Послушайте, — примирительно начал Хэрриган, — я знаю, что…,

Киз не дал ему договорить. От его приятных манер не осталась ни следа, в голосе появилась жестокость.

— Вы, вероятно, не умеете слушать, а, Хэрриган? У вас очень длинный нос, и вы уже сунули его слишком глубоко в мои дела. — Киз помолчал, потом, отделяя паузами каждого слово, отчеканил: — Ну, тогда, может быть, вы поймете следующее. Если вы еще раз окажетесь на моем пути, вы пополните список жертв несчастного случая. Надеюсь, я ясно…

Неожиданная вспышка света прервала его речь. Киз резко повернулся и увидел Тони Поупа, который со своей командой каким-то образом ухитрился проникнуть в особняк, минуя заслон полиции. '

— Гарбер! — крикнул Киз одному из своих людей, указывая на репортеров. — Всех вон! И разберитесь с камерой.

Не успел Поуп пошевельнуться, как двое агентов ФБР налетели на него, схватили видеокамеру и разбили ее о пол.

— Что вы делаете? — закричал Поуп. — Как журналист, я имею право находиться на месте события. Отпустите меня сейчас же!

Агенты решительно подталкивали его к двери. Заметив Хэрригана, Поуп резко рванулся в его сторону. Фэбээровцы немного замешкались, а потом бросились к репортеру. Сопротивляясь, Поуп мгновенно включил миниатюрную видеокамеру, которую спрятал в руке, и быстро заснял все, происходящее в комнате.

— Это сокрытие преступления, Хэрриган! — затем прокричал он. — Вы не имеете права не допускать сюда прессу!*

Агенты ФБР, наконец, вытолкали его за порог. Какое-то время Киз в бешенстве смотрел ему вслед, потом снова повернулся к Хэрригану. Через секунду или две он уже взял себя в руки.

— Я могу это устроить, Хэрриган, — продолжая прерванный разговор, сказал он ровным, бесцветным голосом. — Можете мне поверить. А теперь выкатывайтесь отсюда, и побыстрее!

Хэрриган встретил его ледяной взгляд. Он не любил, когда ему угрожают. И все же что-то в голосе Киза заставило его понять, что это не просто обычная угроза. Произнесенные Кизом слова, как это ни странно, подействовали на него. Да, они были сказаны буднично, без драматизации, но Хэрриган понял, что Киз мог исполнить свою угрозу.

— Кто же вы, черт бы вас побрал, такой, Киз? — спросил Хэрриган, спокойно глядя ему в глаза.

Парень по фамилии Гарбер подошел и стал рядом, готовый по приказу своего командира выпроводить полицейского.

Хэрриган окинул Гарбера взглядом с ног до головы и снова повернулся лицом к Кизу. Двое решительных мужчин стояли лицом к лицу и молча смотрели один на другого. Было достигнуто полное взаимопонимание. Хзр-риган знал теперь, что Киз не какой-то там рядовой федеральный агент. Как бы на так. Федеральные агенты не грозят офицерам полиции, что те могут бесследно исчезнуть. Киз тоже понял, что Хэрриган его раскусил. Коротко кивнув на прощание, детектив вышел из разгромленной спальни.

Хэрриган спустился по лестнице и вышел из особняка, еле сдерживаясь от гнева и напряжения. На улице оказалось полно народу. Врач судебной медицинской экспертизы, команда специалистов из полицейской лаборатории, множество сотрудников полиции — все толкались у входа. В дом их не пускали, и теперь никто не знал, что делать. Теперь вожжи в руках Киза, подумал Хзрриган.

Он увидел Леону и Лэмберта, они стояли и разговаривали у одной из патрульных машин. Все внимательно проследили глазами как оставшуюся в живых свидетельницу выносили на носилках и увезли на «скорой помощи». Однако Хэрригана почему-то не покидали сомнения, доедет ли девушка до больницы. Он отвел в сторону Джерри Лэмберта.

— Хочешь, чтобы я тобой гордился, сынок? — спросил он. — Пойди на любые ухищрения, на какие только способен, проследуй за ними и узнай, куда они отвезут ее. Меня найдешь у Рея. — Он помолчал, придать вес следующим словам: — Смотри, будь осторожней. Этим ребятам палец в рот не клади.

— Не беспокойтесь, лейтенант, — небрежно ответил Лэмберт. — Слежка — моя специальность.

Он сел в свою машину, подождал, пока отъедет машина «скорой помощи», и последовал за ней на приличном расстоянии. Хэрриган посмотрел ему вслед, гадая, не обмишулится ли парень. Он надеялся на положительный результат — ему нужны были кое-какие ответы. Хэрриган повернулся к Леоне.

— Ну, и как он?

Леона скорчила гримаску.

— Дерьмо — оно и есть дерьмо, — ответила она.

— А ты что-нибудь разузнала в управлении? — спросил Хэрриган.

Леона глубоко вздохнула.

— Киз и его веселые ребята разрабатывают операции в Тактическом Крыле. Тема запретная. Никто ничего не знает, включая начальника управления. — Она помолчала. — Жмуриков с военного склада, лишь только их доставили в морг, тут же конфисковали фэбээровцы. Ими будут заниматься их специалисты. Но вот что странно — в морг попало только три трупа.

— Что?! — Хэрриган нахмурился.

— Один из «скорпионов» пропал, — сказала Леона. — Никто не знает, что с ним случилось.

Озадаченный, Хэрриган перевел взгляд на Арчулету.

— Если он у фэбээровцев… — заговорил Дэнни и замолчал.

— Позвони Натану Колдуэллу в ФБР, в Вашингтон, — сказал Хэрриган. — Скажи, это личная просьба. Пусть что-нибудь разузнает о Кизе, пусть проверят его послужной список. — Размышляя, Хэрриган смотрел в даль отсутствующим взглядом. — Пожалуй, на сегодня это все, что мы можем сделать, — сказал он наконец. — Идем, — добавил он, обращаясь к Леоне, — я отвезу тебя.

Она бросила не него взгляд, полный притворного удивления.

— Майк, я польщена, — проговорила она. — Ты меня отвезешь? Это что-то новое.

— Дэнни, сынок! — позвал Хэрриган Арчулету, пропуская мимо ушей слова Леоны и отходя в сторону.

Арчулета подошел к нему.

— Нам надо быть очень осторожными, — тихо сказал ему Хэрриган. — Эти парни ведут себя странно. Но кто бы они ни были, у них благословение самого Папы.

Он задумчиво посмотрел на особняк.

— Они пробудут здесь добрых четыре часа, — продолжал Хэрриган. — Я отвезу Леону к Рею. Ты поторчи пока здесь, но постарайся, чтобы тебя не видели. Посмотри, что тут будет твориться. Я приеду сюда в час — надо еще раз повнимательней осмотреть спальню. Только постарайся уберечься, Дэнни, сынок! Опасность подстерегает сзади!

Арчулета улыбнулся и протянул Хэрригану двадцатидолларовый банкнот.

— Это от меня, — сказал он. — Закажешь всем выпивку от моего имени.

Хэрриган улыбнулся ему в ответ, прошел к своей машине, где уже сидела Леона и уехал. Арчулета помахал им, затем повернулся и посмотрел на особняк. Внезапно он оглянулся и нахмурился.

Дэнни озадаченно озирался по сторонам, пробегая глазами по силуэтам крыш.

Он даже прищурился, но ничего толком не разглядел. На мгновение его пронзило острое чувство, что за ним следят. Более того, это было ощущение, о котором образно говорят: «Кто-то перешагнул через мою могилу».

Он передернул плечами и тряхнул головой, пытаясь отделаться от этого чувства. Неужели он сходит с ума? Навязчивый страх постепенно овладел им. Направляясь к особняку, Дэнни вспомнил что подобное чувств у него возникло и раньше. И каждый раз при этом ему хотелось бросить все к чертям собачьим и уйти. А в голове продолжали звучать слова Хэрригана: «Будь осторожен, Дэнни, сынок! Опасность подстерегает сзади!»

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Таверна Рея была заурядным баром в рабочем районе. Когда-то бар процветал, он и сейчас оставался еще одним из самых модных в городе. Расположенный на перекрестке, он привлекал внимание простой неоновой вывеской: «Таверна Рея», а светящаяся стрелка указывала на вход в цокольный этаж здания. Это было излюбленное место полицейских, парковавших свои патрульные машины.

В помещении бара не было ни цветов, ни пальм, ни штурвальных колес, кусков????? или чего-нибудь другого на морскую тему, отсутствовали здесь аквариумы, а также эти идиотские современные эстампы. Длинный бар красного дерева, темные деревянные панели, начищенные бронзовые светильники, зеркало за стойкой и мерцающий бликами глобус создавали очень уютную обстановку. Автомат-проигрыватель с большим набором записей Фрэнка Синатры, мелодий Мела Торма и Тонни Беннета. На стенах развешаны фотографии полицейских на парадах и спортивных состязаниях, знамена полицейских участков и прочие трофеи. Заведение это считалось официальным «водопоем» Метро Дивнжн, а его владелец, Рей Драммонд, в прошлом служил в полиции.

Зал, переполненный свободными от дежурства полицейскими, гудел от бодрых выкриков бармена, шумных рассказов про войну, веселой болтовни друзей, угощающих друг друга. Особым успехом здесь пользовался стандартный полицейский коктейль — виски с пивом.

Над стойкой самодельный транспарант возвещал: «С днем рождения! Леоне стукнуло двадцать восемь». Транспарант был покрыт многочисленными подписями, а приклеенные долларовые бумажки образовали подобие традиционного ирландско-итальянского «денежного дерева».

Героиня праздника — Леона Кэнтрелл — вышла из дамской комнаты. Сегодня ей явно нездоровилось, в ее движениях не было обычной гибкости. Она подошла к своему мужу, Рику.

Небрежно одетый под хиппи, рослый, с копной темных волос и серьгой в ухе, Рик Кэнтрелл в свои тридцать с небольшим отличался грубоватой мужской красотой. У него было солидное дело по перепродаже мотоциклов. Они познакомились, когда Леона, только что пришедшая в полицию, остановила его за превышение скорости. В результате он узнал номер ее телефона.

Рик взял Леону за руку и заботливо проговорил:

— Ты сегодня неважно выглядишь, детка.

— Знаешь, паршиво чувствую себя всю неделю, — тихо ответила она. — Это все проклятая жара, наверное.

— Тебе надо выпить, — произнес с улыбкой Рик.

— Предпочту содовую, — сказала она.

— Содовую? — повторил он удивленно.

Леона не была трезвенницей. Она могла пить наравне с мужчинами.

Сержант Черилл Грин пробиралась к ним сквозь толпу.

— Леона, по-моему, тебе двадцать восемь было и в прошлом году, — пошутила она. Обе женщины рассмеялись, и Черилл крепко обняла подругу.

В углу для курящих Майк Хэрриган и капитан Пилгрим оживленно спорили у стойки.

— Черт меня побери, Майк! — говорил Пилгрим, — я пытаюсь спасти твою задниду. Я не меньше тебя зверею, если мне указывают, как надо работать, но здесь замешано ФБР.

— Знаешь, что, — хмурясь,ответил Хэрриган, — если Киз и его свита из ФБР, тогда я королева Англии. Я не думаю, что все эти убийства связаны с бандитами.

— Пожалуйста, будь разумным, Майк, — проговорил Пилгрим, качая головой.

— О чем ты? Не понимаю, — продолжал он. — Киз хочет сам его повязать, но действует, исходя только из своих собственных соображений. Спрашивается — что это за соображения? — Он замолчал, чтобы сделать глоток. У хватает сил, чтобы одержать верх над целым Управлением полиции и добиться своего. Представляешь, какие здесь ставки? Они намного выше, чем в борьбе с наркомафией. Спрашивается, кто стоит за этим Кизом?

— Не знаю, знаю только одно: не нужно нам ввязываться в это дело! — настаивал Пилгрим.

Он не понимал, чего добивается Хэрриган, однако, зная его много лет, чувствовал, что это неспроста.

Если все это дело было связано с высокими правительственными кругами, Пилгрим не хотел об этом знать. Имея такую должность, достигнув своего возраста и готовясь к уходу в отставку, он жил по правилу: «Не раскачивай лодку». Но как раз этим правилом пренебрегал Хэрриган. Пилгрим знал Хэрригана как отличного офицера, вот только, раскачивать лодку всегда было его любимым занятием. У Хэрригана уже произошел разрыв с Хайнеманном, а теперь он скрестил мечи с Кизом и скоро погрязнет а дерьме. Беда была в том, что он этого не осознал. Как сделать, думал Пилгрим, чтобы он это понял и проявлял впредь максимум осторожности?

— Мне надо выйти, — сказал Пилгрим, с тяжелым вздохом слезая со стула. — Ты подожди здесь. Я еще не закончил разговор.

По пути в туалет Пилгрим решил, что все его увещевания бесполезны. Если Хэрриган ухватился за что-то, его уже не оторвешь. Однако Киз, судя по всему, тоже крепкий орешек, п в кармане у него, говоря языком репортеров, небольшая ядерная бомба. В известных пределах Пилгрим сможет вступиться за Хэрригана, как делал это всегда, в прошлом, но сейчас он боялся получить сильную затрещину.

За годы службы сначала патрульным, потом в Управлении, особенно в Управлении, Пилгрим усвоил: нельзя безболезненно для себя задевать начальство. Если им что-то не понравится, сдача будет еще сильнее. Киз как раз и был одним из таких боссов. Если Хэрриган не уступит, он может оказаться в нокдауне. Покинул ринг живым только один из них.

Черт возьми, Майк, думал он, шагая по коридору, зачем ты лезешь во все это? Ответ был не утешительный: Хэрриган не отступит, пока не докопается до сути дела. Именно за это Пилгрим его и уважал. Теперь же все это очень беспокоило капитана полиции.

Улица около роскошного особняка Рамона Веги казалась безлюдной. Полицейские заслоны сняли, последний патрульный автомобиль покинул место своей стоянки. Дэнни Арчулета вышел из подъезда одного из домов. Примерно в квартале от места происшествия, последний раз затянулся и раздавил окурок каблуком. Часы показывали одиннадцать тридцать. До встречи с Майком оставалось полтора часа.

Арчулета наблюдал, как феодальные агенты, закончив работу в особняке, тащили к машинам свои многочисленные чемоданы с оборудованием. Обычно на место преступления выезжал только судебно-медицинский эксперт, самое большее — двое, причем вся их поклажа умещалась в маленьком чемоданчике. Фэбээровцы приволокли целую лабораторию и так чертовски долго возились. Почему? Что они искали?

Дэнни осмотрелся, быстро перешел на другую сторону улицы и приблизился ко входу в особняк. Держа в левой руке электрический фонарик, Дэнни тихо открыл дверь. Вестибюль был пустым. Он поднялся на лифте. Дверь в спальню Рамона Веги оказалась опечатанной. На плотном листке бумаги с желто-черной полосой было написано: «Правительственная печать — вход на место преступления без разрешения властей карается законом».

Осмотрев ленту,' Арчулета вытащил складной нож и нажал на кнопку. Выскочило лезвие. Этот предмет не входил в стандартный набор полицейского снаряжения, но для Дэнни оказался очень полезным. Ловким движением он просунул лезвие под печать, она легко отделилась. Из полицейских получились бы хорошие грабители, мелькнула шальная мысль.

Нажав на дверь рукой, он вошел внутрь, включил фонарик и осмотрелся. Федеральные агенты знали, что делали: помещение оказалось основательно вычищено. За исключением повреждений на стенах, не осталось никаких свидетельств того, что здесь недавно произошло. Все ценности были вывезены. Дэнни с ехидцей подумал — не иначе как вещественные доказательства! О’кей, эти старательные мальчики прочесали все частым гребнем. Однако посмотрим, может, что-нибудь все же осталось.

Он стал шарить лучом света по плиточному полу, разглядывая пятна запекшейся крови. Одно из них было смазано подошвой спортивной обуви. Дзнни опустился на колени. Другое пятно было тоже смазано, но не обувью. Он нахмурился и начал внимательно рассматривать его. Оно было величиной в две ладони, с одной стороны отчетливо проступал след от крупных пальцев. Арчулета тряхнул головой и вновь принялся изучать пятно. Без сомнения, сюда кто-то наступил. Но кто? Форма следа была странной. Объяснить ее он не мог. Немного дальше Дзнни нашел еще один такой отпечаток. Он выглядел наподобие трехпалой руки со стальными когтями. Дэнни оглядел выбоинки на полу. Но как могли когти повредить твердую поверхность плиток? Может, убийца был обут в специальные сапоги? Но зачем? Дэнни был озадачен. Наверняка фэбээровцы заметили следы, но как в таком случае они к ним отнеслись?

Водя лучом фонарика по стене, Арчулета исследовал странные отпечатки, которые почему-то вдруг перешли на стену. Луч поднимался все выше, наконец, достиг потолка и направился к опорной балке. На ней были отчетливо видны следы расщепления древесины. Сумасшествие какое-то, подумал Дзнни. Проклятье! Что за игры задумал играть с ними этот Киз? А может, это подстроенная им изысканная шутка? Нет, на ФБР это не похоже. С чувством юмора у них всегда было туго.

Луч фонарика наткнулся на что-то блестящее. На что-то подобное ему уже показывал Хэрриган, только тогда металл блеснул снизу балки. Дэнни улыбнулся: все-таки федеральные агенты нашли не все. Видимо, слишком спешили закончить свою работу.

Он подошел к тому участку стены, который пострадал от пуль больше других — из-под осыпавшейся штукатурки виднелись стойки и блоки. Дэнни просунул руку в проем и отодрал еще один кусок сухой штукатурки. Используя горизонтальные стойки, он стал осторожно подниматься вверх по стене, проверяя, выдержат ли они его вес. Так Дэнни добрался до стропил и, опираясь на них, стал дюйм за дюймом подбираться к тому месту, где обнаружил что-то блестящее. Воспользовавшись ножом, он выковырял из балки металлический предмет, похожий на наконечник копья. Ничего подобного он ранее не встречал. Предмет был сделан из металла, который до сих пор Дэнни еще не встречал. Какой-то легкий сплав, заточенный до остроты лезвия бритвы. Дэнни даже представить не мог, какому оружию могли принадлежать такие наконечники. Судя по размерам осколка, это было что-то необычное.

Захватив наконечник, Дзнни решил возвращаться, внезапно его нога скользнула по расщепленному дереву. Балансируя, чтобы сохранить равновесие, он схватился за балку. Переведя дух, Дэнни протянул руку к следующей балке, но прежде чем уцепиться за нее, он коснулся чего-то другого — невидимого. Дэнни притронулся к чему-то, покрытому чешуей. Непроизвольно отпрянув, он потерял равновесие и полетел вниз. Уже падая, он почувствовал, как что-то с невероятной силой схватило его за щиколотку и зажало словно тисками. Он понял, что в ногу вонзились когти, которые и не позволяют ему упасть. Он закричал от боли.

Извиваясь, как вытащенная из воды рыба, Дэнни потянулся к пистолету, судорожно выхватил его из кобуры, но не удержал. Оружие гулко ударилось о плиты пола. Дэнни взглянул вверх, чтобы посмотреть, кто же его схватил. Перед ним предстало материализующееся как бы из воздуха существо, облаченное в легкий гибкий скафандр.

От испуга у Дэнни перехватило дыхание. Чудовище было огромных размеров — семь-восемь футов высоты, на голове причудливый шлем, по бокам, на поясе и за плечами какое-то оружие и снаряжение. Вглядевшись, Дэнни рассмотрел на его плече не то маленькую пушку, не то башенку с лазером, сбоку висело складное копье. Большая часть туловища была в скафандре. Там, где броня отсутствовала, проглядывала чешуя, как у пресмыкающихся, но только радужного оттенка. На Дэнни не мигая смотрели глаза, испуская из-под забрала шлема зловещее желтое свечение.

Чудовище с легкостью держало его одной рукой, обхватив щиколотку тремя огромными пальцами с мощными когтями. Перед Дэнни был не человек. Это был монстр, чудовище из ночного кошмара.

— Господи! — только и смог воскликнуть он, не веря своим глазам. В следующее мгновение Дэнни услышал звук своего собственного голоса, донесшийся из-под шлема. Чудовище обладало способностью великолепно имитировать голос. — Господи!..

Резким рывком Дэнни был заброшен на балку.

Хэрриган сидел за коктейлем в таверне Рея. Рядом, небрежно облокотись на стойку, пристроился Джэрри Лэмберт. Незаметно для присутствующих он держал в руке миниатюрный монитор. Лэмберт почти вплотную придвинулся к Хэрригану, и тот мог видеть запись в черно-белом изображении. Носилки, на которых лежала девушка, погружали в вертолет, а в это время Киз и Гарбер, наблюдая, беседовали между собой, — Хэрриган отчетливо видел их лица.

— «Джэт рейнджер» без опознавательных знаков? — спросил Хэрриган про вертолет, уже догадываясь, какой будет ответ.

— Он самый, — кивнул Лэмберт. Ваш приятель Киз лично командовал представлением.

Толковый парень, подумал Хэрриган, выполнил все, как было приказано, и хорошо выполнил. Вначале Лэмберт не очень понравился ему, теперь его мнение изменилось. Тем временем молодой полицейский внимательно наблюдал за танцующими. Хэрриган проследил за его взглядом. Изрядно выпившая сержант Черилл Грин двигалась в такт музыке. Заметив Лэмберта, она улыбнулась, приглашая его присоединиться.

— Теперь, лейтенант, — сказал Лэмберт, — если позволите, я хотел бы заняться настоящей полицейской работой.

— О’кей, сынок. На сегодня ты свободен, а завтра тебя ждет другое дело: слежка за Кизом. Я хочу знать о нем все: что он делает, куда ходит. Быть может, нам повезет.

Лэмберт кивнул с улыбкой.

— Удача — это моя специальность, — сказал он и направился к Черилл.

Хэрриган усмехнулся и, взглянув на часы, опрокинул рюмку. Наступило время встречи с Дэнни.

На город опустилась ночь. Далеко внизу улицы Лос-Анджелеса обозначились красноватым свечением. Тепловые излучения от автомобильных двигателей оставляли при движении багровые траектории. Город мерцал, залитый огнями. Сплошные огни, движение, мерцание — все это шальной пульс человеческих джунглей, думал Хищник. Пристроившись на бетонном парапете небоскреба, он смотрел с высоты на это: на море из бетона и асфальта в поисках жертвы. В мощном прыжке он рванулся со своего насеста, крепкие руки с острыми когтями вонзились в стену противоположного здания. Без всякого усилия, словно белка, он взлетел на крышу. В одной руке он нес только что полученный, еще теплый трофей — череп и позвоночник Дэнни Арчулеты, которые он вырвал из окровавленного тела с легкостью рыбака, потрошащего скумбрию.

Хищник взбежал на купол часовой башни, венчающей здание, и стоял, оглядывая город — свое охотничье угодье. Высоко над собой он держал копье, в его жутком победном вопле, который он испустил, звучала радость от предстоящей охоты. Голубое сияние буквально клокотало вокруг копья, создавая мощное энергетическое поле. Над головой Хищника сверкнула молния и ударила в копье, засветившееся с новой силой. Раздался гром.

Хищник наслаждался. Он поднял свой трофей к небу. Скоро он сможет вернуться на свою планету и будет хвалиться победами. Возвращение будет таким же увлекательным, как и сама охота. Но оставался еще один — особенный — трофей, его надо было еще завоевать. Без него возвращение будет не таким сладким.

Это человеческое существо — воин, с которым он столкнулся на крыше, — совершенно особый экземпляр. Крупный. Сильный. Быстрый. Изобретательный. Ради такого стоило задержаться.

На этой планете дичи было предостаточно. Ее население, быстро размножаясь, увеличивалось с каждым годом. Да, здесь было полно дичи, но не вся дичь заслуживала внимания. Большая часть населения Земли казалась Хищнику чем-то вроде рабочих муравьев. Они не были сильными и агрессивными, к тому же рефлексы их были замедлены. Желания охотиться на них у Хищника не возникало. Какая это охота? Другое дело — воины.

Во время первой экспедиции на Землю, Хищник постоянно вспоминал об этом, люди находились еще на ранней стадии развития. Большинство из них были свирепыми и агрессивными, однако из-за своей примитивности они не были так привлекательны для охоты, как другие жизненные формы. Однако уже тогда некоторые из человеческих существ выделялись среди себе подобных: более сильные, более быстрые, с лучшей реакцией. Правда, внешне они не отличались в общей массе. Большой рост и развитая мускулатура не являлись надежным признаком.

По мере эволюции воины стали различаться намного легче. Они часто сражались друг с другом, поэтому охота на них приобретала особый интерес. С каждой экспедицией накапливались знания об обычных людях, их характерах. С превращением землян в развитую структуру воинов стало различать труднее.

С одним из таких воинов и столкнулся Хищник на крыше того здания. Инстинкт самосохранения у него был чрезвычайно развит. Несмотря на камуфляжный светоотражающий скафандр, воин почувствовал рядом с собой присутствие Хищника и ринулся в атаку.

Да, это замечательный экземпляр! Скорее, скорее заполучить его!

Было раннее утро, за исключением пришедших на похороны, на кладбище не было никого. Тони Поуп стоял недалеко от вырытой могилы, рядом с которой выстроился почетный караул. Оператор с видеокамерой в руках начал съемку.

Прозвучала команда, полицейские подняли винтовки, троекратно прогремел траурный залп — была отдана последняя честь Дэнни Арчулете. Поуп вышел из-под деревьев и встал, где посветлее. Оператор дал его крупным планом.

— Тони Поуп в прямом эфире и снова с вами, — заговорил он. — Я веду траурный репортаж о похоронах инспектора городской полиции детектива Арчулеты. Странная тишина охватила город, прекратились даже стычки между враждующими группировками королей наркобизнеса. — Тони помолчал, потом поднял руку и, подчеркивая взмахами руки каждое слово, произнес: — За всеми последними событиями стоит неизвестный маньяк-убийца. Линчеватель.

Ему нравился его текст. Полиция и федеральные агенты просто с ног сбились в попытке найти этого убийцу. Каждый хотел выделиться, каждому хотелось, чтобы его имя было упомянуто в связи с этим таинственным делом. Тони с удовлетворением продолжил свой репортаж. Слова будто отскакивали от него. Репортеры, наверняка, их подхватят.

Маньяк-убийца. Линчеватель, — повторил он, словно забивая шляпку гвоздя. — Теперь он принялся за полицейских. Кто следующий в его списке? — Тони сделал паузу. — Прохожий? — Еще пауза. — Вы сами? — Он слегка понизил голос. — Ваши любимые?

Поуп обернулся, чтобы привлечь внимание зрителей к похоронам. Тут он заметил приближающегося Майка Хэрригана, снимающего на ходу куртку и галстук. Рубашка ка нем была пропитана потом, лицо скорбное, взгляд жесткий. Поуп дал знак оператору следовать за ним и поспешил перехватить Хэрригана. Он почти бежал рядом с чернокожим гигантом, едва успевая за его широкими шагами.

Поуп, не теряя упорного желания получить интервью, засыпал полицейского вопросами.

— Почему убит детектив Арчулета? Обнаружил ли он что-нибудь? Установлена ли личность убийцы?

Хэрриган по-прежнему не замечал репортера.

— Ваше мнение о мотивах этих убийств? — настаивал Поуп. — Ходят слухи, что вас обвиняют в противоправных действиях. — Сосредоточив все внимание на Хэрри-гане, Поуп не заметил подстерегавшей его опасности, словно налетев на кирпичную стену, он оказался на земле. Репортера сбил с ног Пилгрим.

— Убирайся к черту! — заорал он на Поупа. — Даже на кладбище вы не можете оставить нас в покое, вьетесь, как стервятники. — Он поспешил вслед за Хэрриганом.

— Майк, извини!

Хэрриган остановился, он едва сдерживал гнев. Он и сам бы врезал Поупу, но не хотелось этого делать при родственниках Дэнни.

Хэрриган кивнул Пилгриму, и они направились к машинам. Пилгрим сел за руль своей машины и включил зажигание. Взглянув через плечо, он заметил микроавтобус Поупа.

Дав задний ход, он ударил в борт автобуса, осталась большая вмятина. Испытывая некоторое удовлетворение, он поехал вслед за Хэрриганом в Главное управление полиции.

Хэрриган едва не плакал. Господи, кто же убил Дэнни? Я поймаю этого подонка! Он ответит за все. Я прикончу его! И я обещаю тебе, Дэнни, сынок, что легко он не умрет.

Убийца взял череп Дзнни. И вырвал позвоночник. Господи! Какой же извращенный надо иметь разум, чтобы совершить подобное? Хэрриган сжал руль с такой силой, что заломило руки. Ужасная смерть. Но каково семье Дэнни узнать обо всем этом… Полиция пыталась замять подробности, но эти проклятые журналисты докопались. Такие же мерзавцы, как этот Тони Поуп…

Пятнадцать лет Хэрриган и Дэнни прослужили в полиции, а перед этим была неразлучная мальчишеская дружба. Они были как братья и много разного пережили, став полицейскими: перестрелки, засады, тупость своего руководства, прессинг городских властей, остроту общественного мнения. Они уже через столько прошли, что, казалось, стали неуязвимы… И вот теперь Дэнни не стало. Это казалось невероятным, это было так больно. Лучше бы я погиб, Дэнни, сынок, подумал с горечью Хэрриган. Лучше бы я.

Здание, где размещался офис Хайнеманна, резко отличались от дома, где был расположен полицейский участок Метро Дивижн. Оно больше походило на особняк для руководства какой-нибудь корпорации. Сам офис производил впечатление уютом и аккуратностью. Все вокруг было в приглушенных тонах, стены обиты темными деревянными панелями, полы покрыты толстыми коричневыми коврами. Элегантная мебель создавала впечатление солидности и порядка.

Хайнеманн сидел за массивным столом красного дерева и смотрел в какую-то папку. Хэрриган почувствовал, как в нем закипает раздражение. Рядом с Хайне-манном стоял лейтенант Симс, помощник по административной работе. Он с самодовольным презрением посмотрел на Хэрригана и Пилгрима, когда но и входили в кабинет. Хэрриган поймал этот взгляд и заставил отвести его в сторону.

— Склонен к насилию, — читал Хайнеманн, не поднимая глаз. — Подвержен навязчивым идеям. Практикует применение грубой физической силы…

…И десять благодарностей за отвагу, лучшая статистика арестов преступников в истории Управления, — вмешался Пилгрим, отказавшийся безучастно взирать на то, как чиновник распекает его офицера. Пилгрим догадался, куда клонит Хайнеманн: они хотят разделаться с Хэрриганом, и тут, конечно, не обошлось без ФБР. Если это так, отстоять чернокожего детектива будет очень трудно.

Хайнеманн закрыл папку и посмотрел на Хэрригана, старательно сохраняя спокойствие.

— Ваше положение, Хэрриган, зависит от моего вмешательства. Если о ваших действиях узнает руководство, оно обвинит вас в смерти детектива Арчулеты и на время отстранит от работы.

Дерьмо, подумал Пилгрим. Строит из себя умника. Шеф не захочет предпринимать действий, которые могут привести к нежелательной огласки. По крайней мере, пока у него есть надежда получить пост мэра. А мерзавец Хайнеманн не посмеет самостоятельно принять решение, если только его не подтолкнут к этому. Похоже, Хэрриган получит короткую передышку. Только бы Майк придержал свой темперамент!

— Могу вас уверить, — продолжал официальным тоном Хайнеманн, — что сумеем пресечь эти ваши ковбойские проделки и возмутительное игнорирование приказов. Ни один мой подчиненный не должен вмешиваться в действия оперативной группы ФБР, возглавляемой агентом Кизом. Ни один. — Он помолчал. — Вы свободны.

Они уже повернулись, чтобы выйти, когда Хайнеманн произнес:

— Майк!

Хэрриган остановился. Пилгрим напрягся. Что еще? Хайнеманн глубоко вздохнул, обошел стол, приблизился к Хэрригану, взял его за руку и отвел в сторону.

— Ты должен меня понять, Майк, — сказал он. — Я оказался под огнем. Управление обстреливают со всех сторон. Городской Совет, мэр, пресса. Могут полететь головы. Мы нуждаемся в помощи федеральной службы, Майк. Мы не сможем выиграть этот бой без них.

Хэрриган смотрел на него и молчал.

— Ты наш лучший детектив. Ты лучший детектив из всех, кого я знаю! — продолжал примирительно Хайнеманн. — И ты нужен мне с твоей командой, я вовсе не хочу, чтобы ты действовал в одиночку. Поверь, если мы будем держаться вместе, мы выиграем.

Хэрриган смотрел на Хайнеманна и не мог понять, как произошло, что хороший полицейский так быстро превратился в трусливого бюрократа, пытающегося лавировать между всеми и озабоченного только одним: как бы сохранить свое благополучие.

— Было время, Фил, — начал Хэрриган и не договорил. Хайнеманн предал своих лучших друзей, стал продажным политиком. Бесполезно ему напоминать, каким он был. Теперь он другой. Хэрриган повернулся и молча отворил дверь.

Думая каждый о своем, они спустились в холл. Пилгрим первым нарушил молчание.

— Они не отстранят нас! Это дело полиции. Мы найдем убийцу Дэнни!

Хэрриган не мог больше сдерживаться.

— Мы с ним вместе провели пятнадцать лет на этих проклятых улицах! Убийца должен быть наказан! Я доведу дело до конца!

Когда они вошли в лифт, Пилгрим сказал:

Если найдешь этого негодяя, всади в него пулю и от меня.

Пилгрим знал, что Хэрриган теперь не отступит, а Хэрриган верил, что Пилгрим сделает для него все, что в его силах, и даже больше.

В вестибюле они неожиданно увидели Киза, идущего к лестнице. Скорее бы убраться отсюда, подумал Пилгрим и поспешил покинуть здание.

В этот момент Хэрриган сгреб Киза в охапку и хорошенько двинул об стенку. Из папки, которую тот держал в руках, посыпались бумаги. Киз был явно напуган и крайне удивлен.

— Слушай, ты! — проговорил Хэрриган, еле сдерживая себя. — Мне наплевать на то, кто ты такой. Что ты все кружишься вокруг убитого? Теперь это мое личное дело!

— Вы понятия не имеете, против кого идете, — сказал Киз как можно спокойнее. — Я вас предупредил.

Хэрриган вновь шарахнул его о стену.

— Нет, — произнес он, — это ты не знаешь, против кого идешь. Это я тебя предупреждаю: убирайся с моего пути!

Хэрриган ушел, прежде чем фэбээровец опомнился. Он должен был уйти быстро. Останься он дольше — и могло случиться всякое.

Гарбер и еще один человек из команды Киза были свидетелями последних секунд столкновения. Гарбер посмотрел вопрошающим взглядом на шефа. Киз понимал, что Хэрриган поставил себя в уязвимое положение и его можно привлечь к ответственности. Однако на это требовалось время. Нужно было подать рапорт, собрать свидетельские показания. Времени у него не хватало. Слишком высока была ставка.

— Пусть убирается, — неохотно проговорил Киз. Когда Хэрриган проходил мимо мониторов, расположенных на посту охраны, он заметил Леону Кэнтрелл и Джерри Лэмберта. Должно быть, они видели все, что случилось. Глупо, подумал он, сердясь на себя. Очень глупо. Он подошел к ним и сказал:

— Забудьте это. Все прошло.

— Черт возьми, Майк, — воскликнула Леона, догоняя его. — Ты не имеешь права так поступать! Это касается не только тебя. Я тоже любила Дэнни!

К ним подошел Лэмберт.

— Помните, вы сказали мне, лейтенант, что смогли выстоять, потому что были одним целым, одной командой. И еще вы добавили: «Дверь открывается в обе стороны».

Лэмберт помолчал и добавил:

— Мы вам пригодимся, лейтенант.

Хэрриган смотрел на них и его ярость постепенно стихала.

— Хорошо, — сказал он мягко. — Согласен. Будем вместе. — Затем повернулся к Лэмберту, глубоко вздохнул и попросил: — Расскажи мне о Кизе.

— Я наблюдал за ним эти три дня, — доложил он.

— Круглые сутки, — перебила Леона, идя по другую сторону от Хэрригана.

Лэмберт усмехнулся.

— Команда у Киза отличная. Мне пришлось побывать и шофером, и плотником, и линейным мастером, и почтальоном, короче, использовать все свои возможности. Они разъезжают по всему городу.

— Причем, вся команда оснащена компактным снаряжением агентов федерального розыска, — добавила Леона,

— Я установил подслушивающие устройства, но их телефоны перекодированы, — сказал Лэмберт. — К оборудованию я не смог подобраться.

— Сегодня утрсм они внезапно пропали, — проговорила Леона.

— То есть вы потеряли их?

— Понимаете, они словно испарились, — извиняющимся тоном уточнил Лэмберт. — В самом конце Вернон-стрит.

— В конце Вернон-стрит, — повторил Хэрриган, пытаясь представить это место. — В районе скотобоен?

— Да, — кивнул Лэмберт.

Хэрриган нахмурился.

— Похоже, Киз нашел, что искал, — сказал он. — Или близок к этому, черт его подери!

Некоторое время они шли молча. Хэрриган стремительно прокручивал возможные варианты.

— Этот тип вытесняет торговцев наркотиками, — вслух рассуждал он. — А теперь и полицейских. — Он покачал головой. — Леона, я хочу встретиться с Королем Уилли. У нас с ним сейчас одна задача.

Леона могла установить связь с Уилли только через сеть осведомителей, и предстоящая встреча Хэрригана с ним ей не нравилась. О таинственном Короле Уилли известно было мало. Только то, что он бесчувственный и жестокий. Вероятно, он считал себя шаманом-священником или холдуном-врачевателем. Конечно, Леона могла дать ему знать о желании Хэрригана встретиться, но вот что из этого получится, предсказать было невозможно. Уилли во всем был противоположностью Рамону Веге, он старался быть в тени. Но когда объявлялся, после него всегда оставались трупы. Как правило, они были так обезображены, что даже бывалому детективу страшно было на них смотреть.

— А пока, — продолжал Хэрриган, — хотелось бы знать мнение патологоанатома по поводу смерти Дзнни. Я должен посетить морг.

— Визит к доктору Ирэн Эдвардс с ее командой потрошителей! — воскликнул Лэмберт, не скрывая своего отвращения. — У меня даже волосы стают дыбом. — Его передернуло.

Хэрриган открыл дверцу машины.

— Она великолепный специалист, парень, — заметил он. — Если хочешь знать, она одна раскрыла больше преступлений, чем все наши участки, вместе взятые. — И, помолчав, добавил: — Садись, поедешь со мной.

Волоча ноги, Лэмберт обошел машину и забрался на заднее сиденье.

Доктору Ирэн Эдвардс было немногим за пятьдесят. Главный патологоанатом Лос-Анджелеса обладала выразительной внешностью, прекрасной фигурой и деловой манерой общения. Лэмберт почувствовал себя в ее присутствии несколько неловко. Его удивляло, как могла женщина выбрать подобную профессию.

Доктор Эдвардс представила им пару рентгеновских снимков и дала пояснения.

— Смерть наступила в результате обширного вторжения в грудную полость острого оружия, — она говорила четко, по-деловому, — которое почти разделило грудную клетку надвое. Смерть наступила мгновенно, — добавила она, как бы специально для Хэрригана.

Лейтенант поблагодарил ее за информацию. По крайней мере, все произошло быстро, и Дэнни не страдал, подумал он.

— Детектив упал на пол с высоты около шести метров, — продолжала доктор Эдвардс, — на что указывают обширные кровоизлияния и переломы в левой части туловища. — Она помолчала. — Затем убийца извлек из тела позвоночник и череп. '"Мышцы, связки, хрящи, скрепляющие позвоночник к грудной клетке, были рассечены одним мощным движением какого-то инструмента, более эффективного, чем любой хирургический инструмент. Как рыбу разделал, — добавила она, не желая казаться бесчувственной, но не сумев иначе выразить то, что хотела сказать. — Я никогда не видела ничего подобного, — завершила она свой рассказ.

Доктор Эдвардс взглянула на Лэмберта, который с любопытством оглядывал оборудование.

— Пожалуйста, ничего не трогать, — сказала она, как говорит мать чересчур любознательному ребенку.

— Не беспокойтесь, — ответил тот.

— Как вы считаете, что это могло быть за оружие? — спросил Хэрриган.

— Очень острое, — сказала доктор Эдвардс, — длиной от тридцати до тридцати шести сантиметров. Острое как лезвие бритвы, причем с совершенно неизвестными свойствами.

Она подошла к холодильнику, вынула какую-то стеклянную пластинку и поместила ее в электронный микроскоп.

Хэрриган и Лэмберт подошли поближе. На экране появились изображения разной степени увеличения.

— Вот срез кости, взятой из оставшейся в теле части позвоночника. Увеличение в сто пятьдесят тысяч раз. Темно-серый оттенок на костной ткани — это осадок, оставленный оружием.

— Как след металла от пули? — спросил Лэмберт.

— Да. Но мне кажется, что этот след оставлен не самим орудием убийства, а своего рода смазкой, придающей невероятные режущие свойства этому орудию. —

Доктор Эдвардс продолжала смотреть на экран. — Но остальное противоречит анализам.

Хэрриган подумал, потом достал осколок странного металлического наконечника и отдал ей.

— Это мы нашли у Дэнни в зажатом кулаке, — сказал он. — Чтобы достать это, он взобрался на балку. — Лейтенант облизал губы, тяжело вздохнул и добавил. — Он отдал свою жизнь за этот кусочек металла.

Доктор Эдвардс приняла наконечник и стала с восхищением его рассматривать, потом прикинула его на вес.

— Он почти невесомый! — сказала она с удивлением.

— Но режет лучше стали, — заметил Хэрриган.

Доктор Эдвардс вынула стеклянную пластинку из микроскопа, нажала на какие-то клавиши и поместила наконечник на место пластинки.

— Удивительно! — промолвила она, глядя на экран, и нахмурилась. — Необъяснимо. Это не металл, а сложное кристаллическое вещество. Сходно оно по прочности с алмазом, но еще более твердое. И, кажется, у него тот же эффект смазки, как у оружия, поразившего вашего детектива. — Доктор Эдвардс показала на экран. — То, что вы видите, — это своего рода туман, вернее, напыление этого вещества. — В смятении она посмотрела на Хэрригана. — Ваша находка состоит из элементов, которых нет в периодической системе Менделеева.

— Не может быть! — воскликнул Лэмберт.

Она молча на него посмотрела.

Наступило неловкое молчание.

Периодическая система, твердил про себя Хэрриган, периодическая таблица. Она же объединяет все элементы в природе. Как доктор Эдвардс может говорить такое? Это же невозможно.

Он подумал о Кизе, который, наверное, работает на какую-то правительственную организацию. Центральное разведывательное управление? Управление национальной безопасности?

«Вы не знаете, с кем имеете дело», — сказал ему Киз.

Хэрриган подумал тогда, что он имеет в виду себя. А что если он имел в виду этого убийцу? А вдруг секретные органы подготовили кахого-то сверхробота, снабдив его экспериментальным оружиел*? Там все время ведутся разработки новых все более разрушительных средств: то генная инженерия вирусов для биологического оружия, то фотонные компьютеры, то сверхмощные лазеры, то усовершенствованные роботы — почти что люди…

Однажды он видел фильм под названием «Манчжурский кандидат», в котором коммунисты воздействовали на мозг пленного американского солдата, превратив его в управляемого убийцу. Это, конечно, выдумки. А что же на самом деле? Может, какой-то сверх секретный эксперимент не удался, и Киз получил задание обеспечить его прикрытие?

— Доктор, что вы можете сказать о других жертвах? — спросил Хэрриган.

— Федеральная команда имела в своем штате патологоанатомов, — ответила доктор Эдвардс. — Я судебный медицинский эксперт и главный патологоанатом города, но от моего участия полностью отказались.

Да, подумал Хэрриган, похоже на то, что Киз действительно выполняет массированное прикрытие. Поэтому он и отказался от участия Ирэн Эдвардс. Она слишком умна и у нее большие связи, вот почему ее держали на расстоянии. Что касается тела Дэнни, то здесь Киз не смог навязать свой контроль: ни семья Дэнни, ни Управление полиции не дали бы согласие на секретное вскрытие. Киз считал, что мы не до чего не докопаемся, размышлял Хэрриган. Но он недооценил доктора Эдвардс. Она порядочный человек и не любит, когда ей помыкают.

— Вы не смогли бы познакомиться с показаниями федеральных экспертов? — спросил Хэрриган. — Может быть, что-нибудь осталось в памяти компьютера?

— Попробую, — ответила она, — но это очень не просто.

— Спасибо, доктор, — сказал Хэрриган. — Будем поддерживать связь.

Он забрал осколок, и они покинули лабораторию. Подходя к автостоянке, Хэрриган остановился и еще раз осмотрел наконечник. Он был встревожен.

— Что же это такое на самом деле? — спросил Лэмберт.

— Не знаю, — задумчиво ответил Хэрриган, — но в магазине скобяных изделий такое не купишь.

— Это что-то военного образца? — не унимался Лэмберт.

Парень мыслит в правильном направлении. Правильная догадка, подумал Хэрриган. Это то, что они потеряли, или то, чем хотели завладеть, — Хэрриган имел в виду Киза. Конечно, нельзя исключить и то, что в этом могла быть замешана какая-то иностранная держава. Тогда понятно, почему федеральные агенты создавали такую плотную завесу секретности.

— Киз! — произнес он, размышляя вслух. — Все возвращается к Кизу. В нем все ответы.

Хэрриган и Лэмберт уже были рядом со своей машиной, когда перед ними остановился старый черный кадиллак. В нем сидели несколько рослых негров в расшитых бисером и одетых на голое тело кожанках. От них пахло марихуаной. Один из негров жестом пригласил Хэрригана сесть в их машину.

Лэмберт потянулся к револьверу, но Хэрриган предостерегающе поднял руку.

— Спокойно, сынок, все о’кей.

Действия Короля Уилли предугадать было трудно. Он не любил терять время. Если он приглашал на встречу, то, возможно, хотел продать какие-то сведения. Или, наоборот, хотел выкачать сведения из Хэрригана. В любом случае путь был только один.

Лэмберт многозначительно посмотрел на шефа.

— Вы уверены в том, что собираетесь сделать?

Хэрриган утвердительно кивнул.

— Найду тебя позднее, — сказал он, направляясь к кадиллаку.

Один из негров открыл заднюю дверцу, Хэрриган сел в машину, и она рванула с места.

Лейтенант покачал головой. Старый, съевший в своем деле не одну собаку, полицейский тайно едет на встречу с одним из заправил наркобизнеса, подумал он. Все идет наперекосяк. Но Хэрриган был полон решимости докопаться до самой сути. После смерти Дэнни он начал терять над собой контроль.

Киз имеет мощную поддержку федеральной власти, размышлял в это время Лэмберт, но он не хотел бы поменяться с ним местами, если на пути его встанет Хэрриган.

Лэмберт смотрел вслед исчезнувшему за поворотом кадиллаку. Он нервничал. Ему не нравилось, что Хэрриган остался один на один с такими головорезами. Это не риск. Это сумасшествие. Для бандитов. Для бандитов прикончить полицейского — пустяшное и приятное дело. Но Хэрриган бросил вызов, он вел игру самостоятельно, независимо от приказов своего руководства или угроз федеральных агентов. Капитан Пилгрим, конечно, поддержит его, но предстоят серьезные осложнения. Если Хайнеманн узнает о встрече с Королем Уилли, его хватит удар. Он не пощадит Хэрригана, если тот вернется живым.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ехали долго, до наступления темноты. Негры молчали и вели себя так, как будто кроме них в машине никого не было. Губастый парень с плечами и шеей штангиста, сидевший на первом сиденье, равнодушно глазел на дорогу, двое других по бокам Хэрригана сидели истуканами, изредка передавая друг другу перед самым его носом большую вонючую сигару. Они даже не обыскали его и не отобрали пистолета, словно это их не волновало. Хэрриган не мог понять, добрый это признак или дурной. Впрочем, если бы они захотели что-нибудь с ним сделать, то в тесном салоне кадиллака он все равно не смог бы ничего предпринять.

Удушливый дым от сигареты с марихуаной проникал в легкие и раздражал глаза. Несмотря на открытые окошки, в салоне машины было душно, как в парилке. Автокассетник наяривал рэгтайм Боба Марли. Громила впереди кивал в такт музыке. Хэрриган, пытаясь запомнить маршрут, вглядывался в проносившиеся мимо кварталы отнюдь не фешенебельного пригорода. Автомобиль свернул в какую-то темную аллею и затормозил. Один из сопровождавших открыл дверцу и вышел на обочину, показав Хэрригану, мол, приехали.

— Спасибо, что подбросили, — кашлянув, пробормотал лейтенант и выбрался наружу. Он наклонился к передней дверце:

— А знаете, парни, вы просто созданы для такой работенки!

Те даже ухом не повели, продолжая смотреть вперед. Все верно, подумал Хэрриган, они выполнили приказ. Он вглядывался в темноту. В конце аллеи, над крыльцом видневшегося дома, горел тусклый фонарь, больше ничего разглядеть было невозможно.

Неплохое местечко для прогулок, криво усмехнувшись подумал Хэрриган. Он осторожно двинулся вдоль аллеи, внимательно прислушиваясь и пытаясь уловить хоть какое-то движение. Не нравится мне все это, продолжал думать он, ощущая, что за ним наблюдают. Впрочем, это чувство ему было знакомо. Помнится, он испытал его на крыше, после того, как тот идиот колумбиец, свалился вниз. Затылок вновь обдало холодом, и Хэрриган резко обернулся. Кадиллак стоял на прежнем месте, дверцы были открыты, а его спутники спокойно сидели, слушая музыку и дымя сигаретами. Никто не предпринимал никаких угрожающих действий, автоматы мирно покоились у них на коленях и выглядели, как игрушечные.

Если это ловушка, размышлял Хэрриган, то место они выбрали отличное. Не надо дергаться, сказал он себе. Сделав глубокий вдох, он направился к дому. Дойдя до конца аллеи, Хэрриган остановился в неярком свете фонаря. Он уже взялся за ручку двери и хотел потянуть ее на себя, как сзади раздался такой громкий голос, что, казалось, он заполнил собой все вокруг.

— Мне передали, ты хочешь говорить со мной? — грохотало вокруг.

Хэрриган огляделся, стараясь определить, где скрыты динамики, усиливающие звук голоса.

— Мне нужна кое-какая информация, — ответил он.

Из тьмы медленно выступила дородная, раскачивающаяся фигура. Король Уилли, узнал Хэрриган. Он даже с виду выглядел истинным жрецом вуду — косая сажень в плечах, торс тяжелоатлета, горящие в темноте глаза, грубо вылепленная физиономия, черная косматая грива. К ремню Короля Уилли был прицеплен огромный метательный нож, а в руке он небрежно держал карабин калибра девять миллиметров. Бандит положил оружие на перевернутый деревянный ящик и впился в лицо Хэрригана тяжелым изучающим взглядом.

— Информация, значит, понадобилась? — переспросил он. Голос его и без динамиков гудел, как из бочки. — Верно, узнать желаешь, кто укокошил всех этих бедняг?

— Сначала он убивал ваших, а теперь принялся за моих, — сказал Хэрриган. — Я уверен, что вам известно, кто это. Я хочу его найти.

Король Уилли холодно усмехнулся:

— Я не знаю, кто он, но знаю где. На том свете.

Что за чертовщина? — подумал Хэрриган и настороженно посмотрел на своего собеседника.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что убийца — из потустороннегомира, парень, — пояснил Король Уилли, покачивая головой. — И он всех нас заберет к себе.

Идиот, порет всякую чушь, снова подумал Хэрриган, будто у меня есть время слушать весь этот бред.

Король Уилли вынул руку из кармана и разжал кулак, показывая пригоршню темно-коричневых полированных косточек. Он бросил хости на ящик и некоторое время занимался их созерцанием.

— Видишь? — он показал на фигуру из костей. — Везде одно и то же. — Потом мрачно посмотрел на Хэрригана и добавил угрюмо: —Нет на свете такого человека, которого нельзя остановить. Одного убийцу может убить другой убийца. Ты меня понимаешь, парень?

Хэрриган вздрогнул, услышав хриплый, зловещий смешок; по спине пробежали мурашки. Он начал понимать, почему Король Уилли обладает такой властью над своими людьми. Мощные токи, исходящие от него, были почти непреодолимы, взгляд завораживал. Впечатляющая внешность, помноженная на мистику, констатировал Хзрриган. Одного этого сатанинского смешка было достаточно, чтобы человек покрылся холодным потом.

— Эта тварь достанет и твоих, и моих людей. Она орудует из преисподней, — сказал Король Уилли. — Я чувствую ее, она везде. И нет такой силы, которая смогла бы ее остановить. Вот так-то, парень. Нельзя заглянуть в глаза демону, пока он за тобой не придет. Это страшно, парень, страшно по-настоящему.

Хэрриган безмолвно уставился на Короля Уилли, гадая, кто перед ним — псих, мошенник или человек, который действительно верит во всю эту галиматью? Эти жестокие и хитрые глаза обладали способностью гипнотизировать, но сейчас взгляд их был необычайно спокоен и, как показалось Хэрригану, правдив. Это был взгляд человека, способного видеть что-то такое, что недоступно другому.

Уилли действительно верил в то, о чем говорил.

— Здесь тебе больше нечего делать, — добавил он, давая понять, что разговор окончен. — Скоро придет и твое время. Готовься!

Хэрриган продолжал смотреть на него. Кажется, Король Уилли смирился с неизбежным. Теперь Хэрриган видел, что тот и в самом деле верит в сверхъестественные силы, в мир вуду — мир духов и колдовства. Может, он и правда сумасшедший. А может, просто морочит ему голову. Как бы то ни было, думал Хэрриган, здесь больше ничего не выяснишь. Если Уилли и знает что-нибудь, на сделку он не пойдет. Но, возможно, ему действительно ничего не известно или он слишком уж напуган.

Хэрриган кивнул и направился назад, спиной ощущая лежащий на ящике карабин. Кадиллак по-прежнему ждал у выезда на шоссе. Проклятье, сколько времени потратил впустую, злился Хэрриган, предусмотрительно держа руки опущенными. Надо же, убийца с того света! Должно быть, Уилли чересчур верит этой своей белиберде. Так как Рамон Вега вышел из игры, Уилли теперь полновластный хозяин Лос-Анджелеса. Как это сейчас некстати, думал Хэрриган. Ладно, с Королем Уилли разберемся, но придется отложить это до лучших времен, если, конечно, убийца не достанет его первым и не поможет тем самым полиции. Хзрриган уселся в машину, и они тронулись в обратный путь.

Король Уилли стоял под деревьями, всматриваясь в темноту, в бесконечность. Потом он собрал с ящика кости, бросил их снова, пристально разглядывая образованную ими фигуру. Вдруг он содрогнулся, поняв заложенный в ней смысл, и гримаса ужаса исказила его лицо.

Что-то — наверное, кусок черепицы, — скатилось с крыши, упало вниз и стукнулось о крышку металлического мусорного бака. Уилли выглянул наверх, но ничего не заметил. Он шагнул вперед, напряг зрение и, затаив дыхание, прислушался. Ему почудился шорох где-то на стене и показалось, будто он различает что-то неопределенной формы, какое-то колебание воздуха, словно движение самой ночной тьмы. Если бы Уилли был христианином, то наверняка бы перекрестился, но вместо этого он кинулся к ящику и схватил свой карабин.

Кто — то спрыгнул со стены и тяжело приземлился всего в нескольких шагах от Уилли.

Он снял карабин с предохранителя и прошил аллею широким веером пуль. Перезарядив карабин, он снова стал вслушиваться, озираясь вокруг.

Шорох раздался ближе. Уилли вновь начал стрелять, лихорадочно водя стволом из стороны в сторону. Латунные гильзы сыпались на землю, поблескивая каплями расплавленного металла. Затвор карабина дернулся и замер — пришло время снова перезаряжать оружие.

Уилли, хотя его глаза все еще были ослеплены вспышками, безрезультатно пытался что-нибудь разглядеть.

Кто бы это ни был, он не мог остаться в живых после того количества пуль, какое он в него выпустил. Однако, как ни казалось это невероятным, Уилли опять услышал шорох. Он приближался — вкрадчиво и зловеще.

Внезапно раздался треск, похожий на электрический разряд. Уилли посмотрел в сторону, откуда раздался треск — оттуда исходило странное искрящееся мерцание. Глаза Уилли чуть не вылезли из орбит, когда он увидел, как всполохи голубой энергии, отражаясь в воде, змеями вьются вокруг гигантской пары ног, ступивших в лужу на дорожке. Эти жуткие ноги даже отдаленно не напоминали человеческие, и отражение в луже казалось страшнее ночного кошмара, безумнее галлюцинаций, порожденных отравленным наркотиками мозгом.

Уилли бросил взгляд вверх — туда, где должна была находиться голова чудовища, но ничего не увидел, кроме сумятицы теней и воздушных вихрей. Беспросветная тьма словно еще сильней сгущалась вокруг определенно могучей и зловещей, но невидимой фигуры. В это страшное мгновение Уилли вспомнил собственные слова: «Нельзя заглянуть демону в глаза, пока он за тобой не придет».

С перекошенным в беззвучном крике ртом Уилли отшвырнул в сторону бесполезный карабин и потянулся к ножу, висевшему у пояса. Нащупав пальцами рукоятку, он вдруг понял бесполезность своих усилий. Демона победить было невозможно. Уилли бросился бежать. Секундой позже тьма под деревьями огласилась душераздирающим криком.

Мертвые глаза Короля Уилли застыли в немом удивлении. Своей трехпалой рукой Хищник поднял за волосы его отрубленную голову. Положив трофей на металлический стол, он принялся методично очищать его от мягких тканей. Он пользовался блестящими инструментами, похожими на хирургические, однако гораздо более совершенными. Быстрыми, ловкими движениями Хищник удалил мышцы, сухожилия и хрящи. Он действовал как охотник, свежующий добычу. После обработки перед Хищником предстал отполированный блестящий череп, украшенный благородной патиной. Он почти благоговейно взял его, рассматривая со всех сторон, — для него череп представлял долгожданную драгоценность. Второй рукой Хищник поднял скальп, любовно перебирая пальцами волосы. Существо, которому принадлежал этот скальп, сражалось до последнего даже перед лицом неизбежной гибели. Он решил поместить этот памятный трофей вместе с предыдущими.

Подойдя к стальной панели, Хищник нажал на кнопку, и панель скользнула в сторону, открыв ячейки с желеобразным веществом, в котором уже находились несколько человеческих черепов и позвоночников. Коллекция трофеев увеличивалась. Охота была удачной. Бережно, не торопясь, Хищник поместил новый экземпляр в густой слой защитного геля. Взяв со стола позвоночник, также предварительно очищенный, он опустил его в гель рядом с черепом. Как только трофеи обволокло прозрачной массой, поверхность ее тотчас разгладилась. Хищник довольно заурчал, стальная панель вернулась на прежнее место.

Добыча, которую было трудно завоевать, представляла особенную ценность. Для него сам процесс выслеживания дичи был богат яркими переживаниями и приносил массу приятных ощущений. Хищник всегда желал растянуть этот процесс, чтобы продлить удовольствие. А когда он будет делиться своими впечатлениями, на родной планете, воспоминания о такой охоте будут необыкновенно сладостными.

Со свистом сработал механизм, действующий на сжатом воздухе, тяжелая белая дверь передвижного командного пункта отъехала в сторону. На пороге трейлера стоял Киз. Перемигивающиеся красные огоньки индикаторов отражались на его лице. Киз вошел внутрь и спустился в узкое помещение, заставленное компьютерами и ярко светящимися видеомониторами. Операторы в белых комбинезонах сидели за ними или деловито сновали по командному пункту. Экраны некоторых мониторов показывали техникой, облаченных в черные скафандры, которые были предназначены для работы в идеально чистых помещениях. Техники устанавливали мощные инфракрасные прожекторы. На остальных мониторах светилось изображение каких-то залов, напоминающих товарные склады.

Киз бросил на экраны беглый взгляд и удовлетворенно кивнул. Он поднялся к столу, за которым, изучая распечатку, сидел Гарбер.

— Как идут дела? — осведомился Киз.

— Температура держится на отметке двадцать три градуса по Цельсию, — не оборачиваясь ответил он. — Хорошие новости. Распыление цезия закончено на восемьдесят семь процентов.

Один из операторов оторвал взгляд от монитора и обратился к собеседнику Киза:

— Мистер Гарбер, не хотите взглянуть? Тут что-то передают по каналу новостей.

Киз и Гарбер поспешили к видеомонитору. Передавали репортаж с места происшествия. Тони Поуп стоял на фоне фиолетовых полицейских мигалок перед въездом в какую-то аллею и что-то говорил в микрофон. Гарбер повернул регулятор громкости.

— …В ряду кошмарных убийств, — послышался голос репортера, — характерных для душевнобольного преступника, маньяка. Но вряд ли кто-нибудь уронит слезу над его последней жертвой. Это Король Уилли, один из самых кровожадных заправил наркобизнеса в нашем городе? Сегодня ранним утром на этих отвратительных задворках были найдены его обезглавленные останки с полностью вырванным из тела позвоночником. Как ни цинично это звучит, убитый был достоин подобного финала…

Киз отключил звук. Повернувшись, он посмотрел на другой монитор, на экране которого появилось и сразу исчезло нечеткое изображение полупрозрачного силуэта.

— Ну, что ж, мы готовы, — произнес он.

Киз ждал этого долго, с тех самых пор, как десять лет назад познакомился с Голландцем. Десятилетие вынужденного ожидания, но ожидания не напрасного. Теперь уже действительно скоро…

Майор Алан Шефер, по прозвищу «Голландец», командовал специальным боевым подразделением — отборным отрядом коммандос, в который направляли лучших солдат из отряда «Дельта». Группа специализировалась на проведении рискованных тайных операций в различных странах мира. Шефер, бывалый солдат, заслуженный ветеран Вьетнама, отправлялся вместе со своим отрядом на всевозможные задания и выполнял миссию по освобождению заложников. За все время подразделение не потеряло ни одного человека: оно считалось лучшим из лучших. Однажды команда Шефера была послана со спецзаданием в Южную Америку. Живым выбрался только он сам да юная партизанка.

Шефер рассказывал какие-то невероятные вещи. Якобы отряд столкнулся с неизвестной формой жизни — Хищником, — который охотился за людьми, словно за дичью. Одного за другим убивал он бойцов его подразделения, сдирал с них кожу и скальпировал. Череп и позвоночники он забрал в качестве охотничьих трофеев. Итак, в живых остался только он сам, да еще юная партизанка, которая была взята в плен. Шефер сражался с Хищником в одиночку и в конце концов ранил его. Смертельно или нет, Голландец не знал, ведь Хищник, как он прозвал его, был вооружен небольшим ядерным устройством, которым и взорвал с порядочным участком джунглей в придачу.

Как только Шефер понял, что у раненого Хищника есть что-то вроде бомбы, то помчался прочь как полоумный и продирался сквозь джунгли до полного изнеможения. Когда его нашли лесорубы, он не был похож на нормального человека. Майор стоял на краю выжженного участка леса. Невдалеке виднелась воронка от взрыва, и было непонятно, каким образом ему вообще удалось избежать смерти. Шефер был в глубочайшем шоке и не мог объяснить, что случилось с ним и его солдатами. В таком состоянии он пребывал в течение нескольких недель, до того самого дня, когда Киз приехал в госпиталь для беседы с ним. Как раз в тот день Голландец немного пришел в себя и поведал ему всю эту историю.

Можно было легко отмахнуться от бредовых фантазий Шефера, но они полностью подтверждались показаниями девушки. Кроме того, Киз затребовал его личное дело, из которого узнал, что тот никогда не был подвержен срывам и не склонен к психозам. Шефер был психически здоров, физически силен и всегда сохранял олимпийское спокойствие. Сломать такого было трудно. Шефер в буквальном смысле проходил через ад, а потом просто пожимал плечами, если кто-то заговаривал с ним об этом. Девушку и Шефера подвергли целой серии сложнейших экспериментов, в том числе проверили на детекторе лжи.

Эксперты тщательно обследовали выжженный участок леса и заключили, что здесь действительно произошло что-то такое, после чего осталось лишь обширное пепелище. Однако результаты замеров остаточной радиации противоречили здравому смыслу: размеры кратера и площадь поражения соответствовали мощности взрыва, эквивалентной взрыву от пяти до десяти тонн тротила. У партизан же атомных бомб, разумеется, не было. Кроме того, о таких маленьких атомных бомбах на Земле не знали. Самые маломощные были порядка килотонны, а перспективные разработки — не ниже полутора килотонн. На Земле не могло быть устройства, взорвавшегося тогда в джунглях.

После того как провалилось партизанское наступление, которое начал отражать еще отряд Шефера, на место происшествия выслали исследовательскую группу. В нескольких милях от эпицентра взрыва был обнаружен второй, гораздо меньший по размерам, пятачок сгоревших от ракетных двигателей джунглей. У партизан, естественно, космического корабля быть не могло.

Вскоре после этого Голландец исчез. Несмотря на болезнь, вызванную облучением, он, тем не менее, в один прекрасный день, выдернув у себя из руки капельницу, одолел несколько санитаров и охранников, пытавшихся его остановить, и сбежал. Со стоянки перед госпиталем он угнал машину. Больше о нем ничего не слышали.

Врачи авторитетно заявили, что полученная доза облучения смертельна, но Киз не очень то доверял их мнению. Он изучил личное дело Шефера, видел его и беседовал с ним. Возможно, кровяных телец у Шефера и недоставало, и в конце концов его могли доконать рак костного мозга или лейкемия, но Голландец был не из породы хлюпиков, покорно ожидающих смерть на больничной койке под круглосуточным надзором дюжины штатских бездельников. Шефер — крепкий орешек, думал Киз. Да и чем черт не шутит, сильный организм Шефера мог окончательно преодолеть недуг — такого запросто не скрутишь. Возможно, Голландец еще даст о себе знать…

Но как бы то ни было, а Шефер был абсолютно уверен: Хищник вернется. Вернется обязательно. Он оказался прав, и теперь настал его, Киза, черед. Десять лет, десять долгих лет ожидания и подготовки. Годы, потраченные на изучение разрозненных сообщений о странных летающих объектах, детальное рассмотрение каждого случая похищения людей, которое могло бы быть приписано инопланетянам; бесчисленные опросы домохозяек, свихнувшихся на почве мистики после того, как они оказывались свидетельницами падения метеозондов… Да уж, работенка оказалась не из легких, будь она неладна. А Военно-Воздушные Силы, будь они трижды неладны, ни в чем не желали помогать. Однако мало-помалу, не взирая на серию неудач и на нескончаемые ложные гипотезы, заводившие в тупик, кое-что начинало вырисовываться.

Эти первые результаты они получили благодаря, конечно, Шеферу, ибо тот рассказал, что надо искать и как это выглядит.

Теперь — ты мои! — думал Киз, напряженно следя по экрану монитора за работой техников. Скоро, совсем скоро Хищник превратится из охотника в добычу.

Место выглядело идиллически мирным — ритуальная площадка, на которой люди хранят в почве останки себе подобных и отмечают каждый участок каменными тотемами. Место, которое они, видимо, почитают священным.

Хищник внимательно осмотрел площадку, но особенного оживления не заметил. Невдалеке стояли два устройства для передвижения — автомобили, как называли их на Земле. Вблизи двое людей совершали обряд возложения образцов местной флоры на один из церимониальных участков. Странные обычаи у этих созданий! Кажется, они благоговеют перед собственной смертью. Это озадачивает. Они ведь сами из породы хищников, убивают себе подобных, правда, трофеев не берут, а вместо этого чествуют своих мертвецов, и не обязательно тех, кого сами убили. Уже несколько веков наблюдает Хищник за поведением этих существ и охотится на них, а как во многом еще предстоит разобраться!

Странный звук отвлек Хищника. В мерцающем зареве он увидел человеческого детеныша — мальчишку, который при себе имел оружие. Хищник напрягся: в банке данных не имелось никаких данных о детях с оружием в руках. Хищник притаился, наблюдая за приближением маленького человека. Внезапно ребенок остановился. Это незрелое существо было наделено великолепной наблюдательностью, оно, похоже, увидело его, несмотря на защитный светоотражающий экран, надежно защищавший Хищника.

И тут он все понял. Предмет, который нес ребенок, был вовсе не оружием, а просто его имитацией! Должно быть, люди так тренируют своих детей, подумал Хищник. Они снабжают их моделями, чтобы научить пользоваться настоящим оружием, когда те достигнут зрелости. Итак, ребенок не представлял для Хищника никакой опасности — он не мог причинить ему вреда, а для хорошего трофея был слишком мал. Возиться с ним не стоило.

Выключив лазерный прицел, Хищник с интересом рассматривал ребенка. Крошечное существо внизу замерло и во все глаза смотрело на него. Вот ребенок сделал какое-то движение и протянул Хищнику руку.

— Хочешь печенья? — спросил он.

— Энтони! Иди сюда! Я же сказала, чтобы ты не выходил из машины!

Шестилетний Энтони обернулся, посмотрел на мать, стоящую рядом с отцом возле грузовика, и снова задрал голову на гигантскую призрачную фигуру, почти невидимую, если не считать полуразмытый контур, сливающийся с деревьями, травой и небом. Потом взглянул на кусок печенья, который мусолил в руке. Наверное, приведения не любят печенья, подумал Энтони и снова посмотрел на странные, мерцающие очертания.

— Пока, — сказал он неуверенно и побежал к машине.

Энтони пытался рассказать родителям о приведении, которое стояло там, среди деревьев, но мать нетерпеливо втащила его в кабину, качая головой и ворча что-то вроде: «Насмотрелся мультиков по субботам».

Дверца захлопнулась, грузовик уехал, и Майк Хэрриган остался на кладбище один. Он глубоко задумался, опустившись на колени у могилы Дэнни Арчулеты, не замечая никого вокруг.

— Эх, Дэнни, Дэнни, здесь должен был бы лежать я, — промолвил он, не отрывая взгляда от усыпанного цветами холмика — Я, а не ты…

Он поставил среди цветов фотографию — молодой Майк Хэрриган и совсем юный Дэнни Арчулета, одетые в форму сотрудников управления полиции Лос-Анджелеса.

Со смертью Дэнни Хэрриган словно потерял часть самого себя. Они были связаны настоящей дружбой, крепче вряд ли что бывает на свете, и Майк испытывал острое чувство вины, поскольку Дэнни погиб, выполняя его задание.

Хэрриган поднялся с колон и еще немного постоял у могилы. Чувство утраты и безысходной тоски овладело им.

Внезапно он резко поднял голову, так как остро почувствовал присутсвтие кого-то постороннего. Хэрриган обернулся, внимательно осматриваясь. Его пристальный взгляд задержался на чем-то блестящем — солнечный зайчик мелькнул в низкой кроне деревьев. Медленно, очень осторожно Хэрриган двинулся к дереву; рука его потянулась к кобуре, а глаза не выпускали из поля зрения блестящий предмет. Приблизившись, он разглядел подвешенный за цепочку к нижней ветке дерева медальон. Хэрриган дотянулся до него рукой и снял с ветки.

— Дэнни! — только и выдохнул он.

Ощутив пробежавший по телу холодок, Хэрриган выхватил пистолет и снова осмотрелся. Вокруг все было спокойно, на кладбище царила полная тишина, даже птицы не пели. Только теплый ветерок шевелил листья на деревьях.

Внутри у Хэрригана все сжалось. Выходит, он не сумасшедший. Он подбросил ему медальон Дэнни, чтобы поиздеваться. Убийца как бы предупреждал: «Следующим будешь ты».

Ладно, посмотрим, кто кого возьмет, подумал Хэрриган, глядя на медальон. Ну, давай, выходи, я жду тебя!

Но вокруг по прежнему было тихо.

Тревожно озираясь, Хэрриган вернулся к своей машине. Его не покидало чувство, что убийцы поблизости уже нет, но он знал, что тот ему специально подсунул медальон Дэнни, как бы давая понять, что всегда найдет Хэрригана, когда ему будет нужно. Когда Хэрриган сел за руль и тронулся с места, его руки все еще дрожали от внутреннего напряжения. Интуиция подсказывала, что наступает критический момент и близится развязка. Пора связываться с Леоном и Джерри, решил он.

Проехав несколько кварталов, он остановился у телефонной будки и вышел из машины. После кондиционированной прохлады машинного салона, его обдало вязким зноем. Не иначе, как больше сотни градусов по Фаренгейту, подумал Хэрриган.

Ватага ребятишек плескалась в сильной струе воды, бившей из пожарного брандспойда. Сердце его защемило — он вспомнил собственное детство, они с Дэнни вот так же играли на улице и устраивали настоящий потоп, пока взрослые их не прогоняли. Хэрриган задумался о тех давних, прекрасных днях. Минувшее казалось ему счастливым и нереальным.

Войдя в будку, он бросил монету и набрал номер отдела медицинской экспертизы. Леона подняла трубку сразу же.

— О, Майк, ты же обещал позвонить три часа назад, — сказала она взволнованно. — Где ты пропадал?

— Нигде. Просто немного поразмышлял, — ответил Хэрриган. — Что новенького?

Он услышал голос Лэмберта, поднявшего, видимо, параллельную трубку:

— Ты еще не знаешь? Утром в Южном Адамсе найден труп Короля Уилли.

— Знаю, — ответил Хэрриган, — на улицах только об этом и говорят. — Он вытащил из кармана медальон.

— Убийца был на кладбище, — рассеянно сказал он, — недалеко от меня. Он где-то близко, совсем рядом.

Без сомнения, убийца был в Южном Адамсе во время и встречи с Королем Уилли, додумал Хэрриган. Убив его, он хотел продемонстрировать, что с такой же легкостью может расправиться с ним. Потом убийца пришел на кладбище и повесил медальон на видном месте. Господи, это смахивает на какую-то игру!

— Майк, убийца явно маньяк, — тревожно продолжала Леона. — Тебе следует быть очень осторожным.

— Нам всем следует проявлять осторожность, — ответил Хэрриган, кладя медальон обратно в карман. — Что слышно о Кизе?

— Пока никаких следов, — снова вступил в разговор Лэмберт.

— Твой знакомый из ФБР подтвердил, что поступило распоряжение форсировать расследование дел, связанных с наркобизнесом, — сообщила Леона. — По-видимому, Киз этим и занимается, но Колдуэлл не вдавался в подробности.

— Однако мы узнали еще об одной детали, — добавил Лэмберт. — Нечто занятное о брате Киза. Оказывается, он доктор философии, физик из Корнуолла. Окончив колледж, он был принят на работу в Стратегический Оборонный институт, затем, два года спустя, получил чин капитана военно-воздушной разведки. Более поздние сведения засекречены. Ты прав, — это выглядит так, словно кто-то прячет концы крупных махинаций.

— И Киза послали, чтобы образумить братца, — задумчиво произнес Хэрриган. — Логично. Все сходится. И все-таки…

— Майк, — прервала Леона, — это тупик. Так мы все сойдем с ума. Мы не справимся.

Хэрриган вздохнул и дотронулся до медальона.

— Мне наплевать, какие важные шишки замешаны в этом деле. Эта сволочь убила Дэнни, и я ее прикончу, — ' сказал он.

Боковым зрением Хэрриган уловил снаружи какое-то движение. Схватившись за пистолет, он оглянулся и тут же отшатнулся, оказавшись нос к носу с разинутой медвежьей пастью. Налитые кровью глаза зверя были всего в нескольких дюймах от застекленной будки. Хэрриган чуть не выстрелил, но тут же вздохнул облегченно: это рабочие выносили нз охотничьей лавки чучело огромного медведя и грузили в кузов автофургона.

— Майк! Ты еще тут? — услышал он в трубке голос Леоны.

— Фу-у, — облегченно произнес Хэрриган.

Господи, с досадой подумал он, я становлюсь психом.

— Кстати, что слышно от доктора Эдвардс? — Все, что могла, я проверила. Федеральные агенты полностью все вычистили. Удалось найти только обрывок отчета о проведении химического анализа нескольких образцов, взятых из особняка Веги. Образцы перемешаны с кусками дерева и, по-видимому, извлечены из стены или из балки. В образцах содержатся следы NH, N04 и бычий гемоглобин с добавкой диэтилстилбестрола.

Хэрриган вздохнул.

— Не могли бы вы перевести это на обычный язык?

— Аммиак, нитраты и кровь животного со следами DES, — пояснила она.

— DES, — сказал Лэмберт, — это стероиды.

— Да, — продолжала доктор Эдвардс, — их впрыскивают скоту для увеличения веса перед отправкой на бойню. Думаю, тот, кто убил детектива Арчулету, недавно побывал на бойне.

Хэрриган в своей бойне согласно кивнул.

Детали головоломки начинали складываться воедино. Киз находился как раз в районе бойни, когда Джерри упустил его, думал он. Фэбээровцы вырвались на несколько шагов вперед, но мы быстро их догоним.

— Вот что мы сделаем, — сказал Хэрриган Лэмберту. — Садитесь на метро, линия Лонг-Бич. Через час встречаемся на станции «Вернон-стрит».

— Опять это поганое метро, — проворчал Лэмберт. — Чем хуже машина?

— Ты еще не забыл, чему тебя учили? — спросил Хэрриган. — Тебя не должен увидеть никто из молодчиков Киза, а они могут оказаться поблизости. Выскользни с черного хода, убедись, что за тобой нет слежки, и ныряй в метро.

Он повесил трубку и вышел из будки. Какое-то время Хэрриган постоял еще на тротуаре у витрины охотничьей лавки, откуда недавно вынесли чучело медведя. В витрине был воссоздан уголок девственного леса, различные чучела живописно расположились среди деревьев, травы и мхов.

Все это были охотничьи трофеи.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Леона и Джерри спустились по черной лестнице и вышли из здания через запасный выход. Проверив, нет ли за ними хвоста, они быстро направились вниз по улице к метро. Лэмберт заметил, что его спутница явно не здорова. Тогда, ночью, в таверне у Рея, вид у нее тоже был совсем больной, подумал Джерри. Наверное, сказывается напряжение и работа сутками напролет, а может быть, и жара. Или у Леоны какие-то неприятности. В любом случае она, видимо, слишком горда и упряма, и сама поделиться с ним не захочет. Он колебался, спрашивать ее или нет, но в конце концов решил, что, раз уж они работают в паре, он непременно должен спросить.

— Боюсь, ты не захочешь об этом говорить, — неуверенно начал Лэмберт, — но выглядишь ты неважно.

Леона бросила на него свирепый взгляд и поспешно ответила:

— Есть немного. Эта неделя меня совсем доконает.

— Не обижайся, но я подумал, что сейчас ты могла бы немного отдохнуть, — сказал он. — Местечко, куда мы едем, далеко не райский уголок; от тамошнего смрада даже крысы дохнут. Боюсь, ты его не вынесешь. Послушай, мы наверняка никого там не найдем, так почему бы тебе не отправиться домой, не забраться в ванну и не освежиться немного? А мы, если что-нибудь обнаружим, позвоним тебе.

Леона улыбнулась.

— Спасибо, но это не дело — бросать товарища. И потому, я хочу увидеть все от начала до конца. Из-за Дэнни.

— О’кей. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.

— Предупреждал, предупреждал, — проговорила она. — Пойдем.

Они скрылись в потоке пассажиров, движущемся ко входу в метро. Идти по следу маньяка-убийцы да при этом еще играть в прятки с федеральными агентами — такое любого выбьет из колеи. Теперь Джерри убедился, что Хэрригана не подвела интуиция. Киз со своими подручными, пропади они пропадом, кем бы они ни были, являлись частью тщательно продуманного плана прикрытия. Пожалуй, это единственное разумное объяснение всему этому. Видимо, кто-то здорово сел в лужу с какими-то сверхсекретными железяками. Судя по-всему, речь идет об опытных образцах оружия, сконструированного из нового, легкого и сверхпрочного сплава, вроде того, из которого был сделан найденный Дэнни наконечник. Возможно, убийца был одним из тех, кто получил доступ к секретным сведениям, а потом смылся, и теперь его хотят накрыть. За полной информацией следует обращаться в ЦРУ, думал Джерри. Или, быть может, виноват не кто-то один: может, это какая-то настолько засекреченная правительственная группа, что никто о ней даже не слышал? До Лэмберта доходили отголоски слухов о чем-то подобном. Говорили о тайном правительственном бюро по организации убийств, сведения о котором не зафиксированы ни в одном документе. Оно якобы финансировалось с тщательно законспирированных банковских счетов, и работали в нем агенты, имеющие карт бланш на любые действия. Да уж, что называется, потянули тигра за хвост! Но отступать некуда. Недаром Хэрриган страдает манией преследования. Того и гляди, доведет себя до нервного истощения.

Они вошли в метро, и, пока спускались по ступенькам к платформе, Лэмберт постоянно оглядывался через плечо. Был час пик, а в толчее и суматохе к ним запросто мог подобраться правительственный агент. Интересно, насколько далеко готов пойти Киз, чтобы обезопасить себя? Плевое дело — подкрасться в толпе и спихнуть человека с платформы под приближающийся поезд, подумал Джерри.

Лэмберт не заметил хвоста, однако его не покидало чувство, что кто-то за ними наблюдает. Интересно, у меня тоже мания преследования, или за нами действительно следят, — спрашивал он себя.

Взглянув на уличную толпу, Хищник с помощью сканера своего боевого шлема стал наблюдать за инфракрасными изображениями человеческих тел. Но изобилие потенциальных трофеев не трогало его — он сосредоточил внимание на двух воинах непосредственно впереди себя. Не понимая до конца всего комплекса людских взаимоотношений, он точно знал, что некоторые люди связаны семейными узами, другие — каким-то их подобием, скорее всего, это племенные группы, решил он.

Два человеческих существа, которых он выслеживал, несомненно принадлежали к племени воинов. Остальные в большинстве своем воинами не были. Хищник именовал их муравьями, находившихся в подчинении у воинов. Среди воинов, видимо, тоже существует иерархия, мало чем отличающаяся от структуры власти на родине Хищника. Иерархия на Земле совершенно не изменилась за прошедшие столетия. И воины всегда относились к самой способной, активной и агрессивной части человеческого общества — к его элите.

Племя же, к которому принадлежали те двое людей, за которыми наблюдал Хищник, несомненно, было одним из могущественнейших племен воинов. Их них получатся великолепные трофеи, с удовольствием подумал он, а самые денные — из их вождя. Но этот лакомый кусочек надо сохранить напоследок, а сначала заняться другими, тогда, глядишь, и вождь станет свирепее.

Племенная общность отличается единством и спаянностью. Каждый воин защищает другого так же яростно, как большинство остальных защищает своих детенышей. Далее обряд воздаяния ритуальных почестей, который недавно наблюдал Хищник, разработан у них более досконально, чем у других людей. В отличие от прочих человеческих племен, воины во время всяких ритуалов используют оружие; вероятно, они производят символическую атаку на врага, убившего их соплеменника. Это явная демонстрация силы, единства и решимости сразиться с противником. Убийство членов такого воинственного отряда вызовет бешеную ярость их вождя, обострит его инстинкты, и поединок с ним станет кульминацией охоты.

Большинство пассажиров, поднимавшихся по лестнице с платформы подземки, пребывало в блаженном неведении о том, что среди них находится Хищник. Время от времени, когда он невидимкой проходил мимо, тот или иной человек испытывал какое-то смутное, неприятное ощущение, будто предчувствовал что-то, замечая мерцание воздуха, раздвоение предметов или нечто необъяснимое, но очень пугающее. Чаще всего при этом люди хватались за бумажники и кошельки, подозрительно озирались по сторонам и продолжали, насколько могли быстрее, свой путь.

Когда Хищник задевал кого-то, немногие оборачивались посмотреть на невежу, но никого не увидев, только пожимали плечами. Кто-то при этом ощущал страх и беспокойство, ошибочно полагая, что его толкнул сосед сзади, но лишь отдельные из людей останавливались и напряженно вглядывались в неясное мерцание, едва различимые контуры, на мгновение нарушившие восприятие действительности. Они вздрагивали, словно от какого-то ужасного предчувствия, но, решив, что это просто галлюцинации, лишь ускоряли шаги.

Открылись двери поезда, остановившегося у платформы, пассажиры повалили к выходу, а Джерри и Леона протиснулись в вагон. Народу оказалось столько, что и яблоку, кажется, негде упасть.

— Не припомню, чтобы в этой проклятой душегубке хоть раз бывали свободные места, — бросил Лэмберт. — Надо было ехать в другом вагоне, там меньше народу, а лучше всего — в машине, — добавил он.

Поезд входил в туннель. Леона поманила Лэмберта, и они стали протискиваться в конец вагона, где было значительно просторнее. Они остановились у двери, ведущей в соседний вагон, и через стекло посмотрели в вагон. Несколько юнцов окружили испуганного человека лет тридцати, нервно прижимающего к коленям портфель, а их предводитель как раз вытаскивал из кармана большую четырехдюймовую отвертку с остро заточенным концом.

— Это скотство никогда не кончится, — жестко проговорила Леона, доставая револьвер.

Хищник спрыгнул на рельсы и устремился в туннель, состязаясь в скорости с разогнавшимся поездом. Вот он догнал последний вагон, его мощные когти впились в металл, и, найдя опору, он вскарабкался на буфер…

Нависнув над сидевшим пассажиром и поигрывая отверткой, хулиган ухмыльнулся и полоснул по портфелю.

— Ну, что у тебя там, признавайся! — презрительно бросил ся.

Судорожно сглотнув и не отводя от парня взгляда, человек открыл портфель и внезапно выхватил из него короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра.

Сжав побелевшими руками рукоятку, он стал водить стволом из стороны в сторону, направляя его то на одного, то на другого хулигана.

— Проваливайте отсюда! Оставьте меня в покое! — крикнул он срывающимся голосом.

Парень, хотя и отступил на шаг, но страха не выказал. Он только крепче сжал в руке отвертку и едва заметно кивнул дружкам. Те придвинулись ближе.

— А ну-ка, разуй глаза, папаша, — сказал один из них. — Напрашиваешься, чтоб тебе продырявили твою ослиную шкуру? — И он привычным движением достал здоровенный пистолет и приставил ко лбу пассажира. — Мой-то, небось, побольше твоего, — ухмыльнулся парень.

Вдруг хулиганы резко повернулись, услышав позади себя щелканье затворов: со всех сторон на них были направлены пистолеты других пассажиров.

— Ни с места! Полиция! — закричал Лэмберт, рванув дверь и врываясь в салон. Одной рукой он выставил вперед складной щит, а в другой держал оружие. Справа от него с револьвером в вытянутых руках стояла Леона.

Все застыли.

— Оружие на пол! Относится ко всем! — скомандовал Лэмберт.

— Бросайте и немедленно! — повторила Леона, держа предводителя юнцов под прицелом. — Или я стреляю!

Но все словно окаменели.

— Говорю тебе, подонок, брось перо! снова приказала она. — Повторяю абсолютно всем — оружие на пол!

Парень с напускным равнодушием первым бросил отвертку на пол, пассажиры также один за другим положили свои пистолеты.

— Вы все, повторяю, все арестованы! — объявил Лэмберт. — Вы имеете право не отвечать на вопросы…

Закончить он не успел. Раздался страшный скрежет вспарываемого металла, и часть крыши вагона сорвало прочь. Произошло короткое замыкание, и сноп искр брызнул в салон. Присев от неожиданности, Джерри и Леона внезапно увидели чей-то гигантский силуэт на фоне мелькающих туннельных огней.

Пассажиры мгновенно похватали свое оружие и открыли бешеный огонь по приближавшейся тени. Темный вагон озарился яркими вспышками выстрелов, но все затмила вспышка, испепелившая одного из стрелков. Буквально через секунду еще один взрыв уничтожил второго пассажира, а потом и третьего — оружие невидимого пришельца било с неумолимой точностью.

Грохот колес, скрежет металла, пальба и вопли смешались в единую безумную какофонию звуков. Предводитель юнцов рванулся к отвертке и метнул ее в темную массу, которая, казалось, уже заполнила собой весь вагон. В тусклом свете мелькавших огней Леона видела словно отдельные кадры фильма: парня что-то приподняло над полом, с силой швырнуло в стекло, и он со вспоротой грудной клеткой повис на раме окна.

— Джерри! — закричала Леона, вдруг с ужасом поняв, что потеряла Лэмберта в этом кромешном аду.

— Назад! — услышала она его голос и почувствовала, как ее хватают сзади за одежду и тащат. Лэмберт рванул ее к себе, обхватил рукой и, пятясь, начал отступать в другой конец вагона.

Кто-то из оставшихся в живых юнцов щелкнул лезвием большого складного ножа, но прежде чем он успел сделать еще одно движение, его с разорванной грудью отбросило назад, и он, врезавшись в Леону, сбил ее с ног. Упав, она почувствовала на лице чужую кровь.

Леона видела, как Лэмберт, вскочив на сиденье, побежал по нему к центру вагона, непрерывной пальбой пытаясь отвлечь убийцу на себя. Расстреляв патроны, он быстро перезарядил пистолет.

— Сюда, ублюдок! — закричал он. — Сейчас ты у меня попляшешь! Прямо здесь!

Что-то заметив, Джерри выстрелил в темноту. Мелькавшие огни обозначили неясную фигуру, образованную перемежавшимися полосками света и тьмы. Она надвигалась на Лэмберта. Он снова начал стрелять, но пули, высекая искры, рикошетом отскакивали от чего-то, напоминающего доспехи. ,

— Леона! — закричал Лэмберт, — немедленно уходи! Уходи отсюда!

Она наконец освободились от тела, придавившего ее к полу, и, отерев с лица кровь, поднялась на ноги.

— Бегите! — крикнула она пассажирам, сбившимся в кучу в углу салона. — Живо! В соседний вагон!

Уводя убийцу от Леоны, Лэмберт опять начал стрельбу, которая, как ему было уже ясно, не производила ровным счетом никакого эффекта. Он нащупал ручку двери в следующий вагон и повернул ее. Дверь не открылась. Джерри навалился, но, видимо, дверь заклинило. Отступать было некуда.

Истратив последний патрон, Лэмберт отбросил бесполезный пистолет и вдруг заметил на полу большую заточенную отвертку. Он схватил ее и с диким воплем прыгнул вперед.

— Пошевеливайтесь! — кричала в это время Леона в соседнем вагоне; с револьвером в руке она оттесняла людей как можно дальше от места убийства. Охваченные паникой, пассажиры метались из стороны в сторону, как стадо баранов. Окна светились огнями переполненной платформы, проносящейся мимо — поезд мчался, не сбавляя скорости. Леона с проклятием расталкивала кричащих в истерике людей, пытаясь добраться до стоп-крана.

— Полиция! — срывающимся голосом твердила она. — Прочь с дороги!

Наконец ей удалось дотянуться до рычага, и она рванула его вниз. Поезд резко затормозил, люди повалились друг на друга, и двери автоматически открылись.

— Выходите! Быстрее! — подгоняла Леона.

Никто не заставил повторять себе дважды. Люди спрыгивали на узкую пешеходную дорожку, перебегали на второй путь и бежали по туннелю к следующей станции, свет которой маячил ярдах в ста впереди. Прежде чем покинуть вагон, Леона удостоверилась, что в ием никого не осталось. Спрыгнув, она побежала вслед за остальными, как вдруг резко остановилась и оглянулась назад. Рыдания душили ее, слезы катились по щекам.

— Джерри! — только и смогла прошептать она.

Решение было принято мгновенно. Леона повернула назад и, взяв обеими руками револьвер, подошла к открытой двери вагона. В висках у нее стучало, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она увидела Джерри Лэмберта, слабо освещенного тусклыми лампочками, горящими на стенах туннеля. Страшно изувеченный, он свешивался с верхнего поручня.

— О, господи, только не это… — тихо простонала Леона, отказываясь верить своим глазам. Потом ее охватила страшная паника, и она бросилась бежать — прямо туда, где затаился Хищник.

От удара при столкновении с чем-то невидимым, но твердым, она чуть не потеряла сознание. Тут же сильные когтистые пальцы, сомкнувшись на ее горле, легко подняли ее. Леона дико закричала, извиваясь и молотя руками и ногами по воздуху. Невыносимый кошмар, призрак, зловеще мерцающий в темноте, лишил ее сознания.

Датчики боевого шлема тут же обследовали в инфракрасных лучах трепыхающееся человеческое тело и передали на дисплей изображение внутренних органов, показали лихорадочную работу сердца, расширение и сжатие легких. Кроме того, Хищник увидел еще и маленький голубой комочек в области живота, свидетельствующий о наличии внутри другого живого существа.

Хищник ослабил хватку, позволив Леоне коснуться ступнями земли, и отпустил ее совсем. Она повалилась на бок и осталась недвижима. Да, из нее получился бы прекрасный трофей, подумал Хищник. Она боец, какие редко встречаются. Но вскоре она принесет детеныша, а охотничья этика запрещает убивать беременных: так было решено на родине Хищника в целях сохранения поголовья дичи.

Хищник оставил существо неподвижно лежать на рельсах, повернулся и снова вошел в вагон, чтобы собрать богатый урожай трофеев.

Автомобиль Хэрригана яростно взвизгнул тормозами возле станции подземки, где уже скопилось с десяток патрульных полицейских машин и карет «скорой помощи», осветивших всю округу своими фиолетовыми мигалками. Хэрриган распахнул дверцу, выскочил из машины и помчался к станции, распихав по пути группу репортеров, среди которых был и Тони Поуп, задавший ему в спину вопросы о «линчевателе». Дорогу Хэрригану преградил Хайнеманн со свитой помощников.

— Это ужасно, Майк! — сказал он, лицо его исказилось гримасой боли. — У меня в голове не укладывается, как это так — вагон растерзанных людей… Я обязан сделать заявление для прессы… — Хайнеманн с опаской взглянул в сторону репортеров: он совершенно растерялся. — Помоги мне!

— Пусть твой дружок Киз все им объяснит, — зло посоветовал ему Хэрриган.

— Его нет нигде, — ответил Хайнеманн. — Целая оперативная группа во главе с ним исчезла, будто растворилась в воздухе. — Он схватил Хэрригана за руку и крепко сжал ее. — Что мне сказать им, Майк?

— Расскажи о нашей совместной дружной работе. Хэрриган стряхнул его руку и поспешил навстречу санитарам с носилками, появившимся у выхода со станции. На носилках лежала Леона Кэнтрелл.

— Как она? — озабоченно спросил Хэрриган.

— Ее жизнь вне опасности, но она в глубоком шоке, — ответил один из санитаров.

Над Леоной склонился врач со стетоскопом, соединенным с чувствительным датчиком, к которому по бокам были приделаны маленькие ручки. Он стал водить прибором по ее телу.

— Просматриваются сердечные тона эмбриона, — объявил врач. — Эта женщина беременна. Срочно везите ее в окружной госпиталь.

Санитары подхватили носилки и втолкнули их в стоящую рядом машину. Хэрриган дождался, пока они уедут, и торопливо спустился на станцию, запруженную полицейскими чинами, сотрудниками транспортной полиции, судебно-медицинскими экспертами и санитарами «скорой помощи».

Его взгляд остановился на подогнанном к платформе вагоне: часть крыши было содрана и сверху зияла огромная дыра. Местами металл был оплавлен, местами его рваные края указывали на взрыв; в разбитые окна были видны свисающие с поручней освежеванные трупы. Все вокруг было залито кровью. С минуту Хэрриган не мог прийти в себя. Он смотрел на этот вагон остекленевшим, исполненным невыразимого ужаса взглядом и не мог унять сотрясавшую его дрожь.

— Майк!

Хэрриган оглянулся. Перед ним стоял капитан Пилгрим. Мгновение они смотрели друг на друга. Еще не спросив, Хэрриган уже знал ответ.

— Джерри?

— Его нигде нет, — ответил Пилгрим.

К ним подошел полицейский.

— Вас вызывают из Главного управления, — сказал он и протянул Пилгриму трубку радиотелефона.

Хэрриган направился к вагону. Джэрри, где ты? Господи, где же он?

Хэрриган шел по платформе вдоль поезда} Спрыгнув на рельсы, он медленно двинулся в темную пустоту тоннеля. Когда глаза привыкли к темноте, он принялся внимательно осматривать все вокруг.

Его нога на чем-то поскользнулась. Хэрриган присел на корточки и провел пальцами по бетонному полу. Это была большая лужа крови. Сердце молотом застучало в груди. Он выпрямился и посмотрел вдаль, где скрывалась следующая станция подземки. Приблизительно в пятидесяти ярдах от себя он уловил какое-то движение. Хэрриган застыл.

При тусклом свете он едва различил очертания какой-то фигуры огромных размеров, склонившейся над чем-то лежащим на рельсах. Внезапно произошло какое-то движение, и череп вместе с позвоночником взлетел вверх. Чудовищный торжествующий вой сопровождаемый гулким эхом, наполнил тоннель и замолк где-то вдали. Тело, словно его пнули гигантской ногой, пролетело значительное расстояние и глухо шлепнулось невдалеке от Хэрригана. Он неистово вскрикнул и бросился вперед. Изувеченный до неузнаваемости, Джерри Лэмберт лежал посреди рельсов. Хэрриган знал, что это был именно он.

Хэрриган опрометью бросился вперед, туда, где скрылось чудовище. Одолев значительное расстояние, он выбежал на платформу ипомчался по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Наверху он, тяжело дыша, остановился и стал внимательно осматриваться.

Множество автомобилей находились в этот час на улице, за несколько кварталов до Вернон-стрит все было запружено пожарными и патрульными машинами. Водители, попавшие в пробку, непрерывно сигналили, единственным доступным им способом изливая свою досаду и раздражение.

Внезапно справа от себя Хэрриган уловил колебание воздуха: какие-то вихри невероятным образом сгустились в едва различимый контур. Это почти невидимое глазу очертание с легкостью прыгнуло с тротуара на крышу стоявшей легковушки.

От удара крыша прогнулась, и обезумевший водитель, вжзв голову в плечи, только и смог выглянуть из окна.

Однако Хищник уже был на крыше следующей машины. Передвигаясь таким образом, он пересек улицу и двинулся дальше. Хэрриган слышал удары и вопли людей, видел, как продавливаются под страшной тяжестью крыши автомобилей, но не мог поверить своим глазам. Разум бунтовал против увиденного.

О, господи… Наверное, зрение зло шутит с ним! Или это причудливый атмосферный эффект, мираж, порожденный знойным маревом и выхлопами автомобилей, застрявших в гигантской пробке?.. Какая разница? Черт с ним, что это, но по его вине погибло столько людей. Хэрригана душила ярость, и он возобновил погоню.

Взлетев на капот, а с капота на кабину ближайшей машины, Хэрриган перепрыгивал с одного автомобиля на другой, не обращая внимания на угрозы и крики водителей. Он старался не упускать из вида удаляющуюся тень, эти скачущие пятна тумана.

Хэрриган достиг тротуара на противоположной стороне улицы. Владельцы легковушек честили его на чем свет стоит. Но он, не замечая этого, напряженно вглядывался вдаль, стараясь отыскать в жарком воздухе того, за кем гнался. Он никак не мог увидеть убийцу, но прослеживал его путь по проминающимся крышам, по сбитым с ног пешеходам, по визгу тормозов и оглушительным крикам людей. Хэрриган понял, что безнадежно отстает.

Ах ты, мразь! — прорычал он и бросился, сломя голову, назад, к станции подземки, где оставил свою машину.

Тони Поуп заметил его, когда он проталкивался через толпу репортеров, быстро преградил ему путь и сунул к лицу микрофон.

— Что, лейтенант, снова это чудовище, этот убийца-маньяк, линчеватель? Сколько было жертв? Опять зверства? Считаете ли вы, что это каннибал?.. — скороговоркой выпалил он.

Хэрриган развернулся и что есть силы двинул Поупа в челюсть. Тот рухнул на тротуар, как подкошенный. Словно танк, Хэрриган стал прокладывать себе дорогу в толпе, и те, кто оказался на его пути, кеглями валились в стороны. Добравшись до автомобиля, Хэрриган рванул дверцу, мгновенно оказался на сиденье и, повернув ключ зажигания, дал газ. Люди отпрянули в стороны, и машина, взвизгнув пробуксовывающими колесами, взяла с места бешеную скорость. Включив сирену и сбив полицейские заграждения, Хэрриган помчался вперед. Он вел свой автомобиль, как сумасшедший, виляя в потоке машин и уворачиваясь от встречных. На поворотах автомобиль заносило, и он едва удерживал его на двух колесах. Встретив какое-либо препятствие, он вылетал на тротуары, и пешеходы кидались врассыпную. Однако Хэрриган никого не задел — реакция у него было молниеносная. За считанные секунды он домчался до места, где в последний раз видел призрак, и понесся дальше. Когда он тормозил на полном ходу, резина покрышек дымилась и оставляла черные полосы на асфальте. Хэрриган искал взглядом покалеченные машины.

Ничего! Он не обнаружил ничего, кроме тех автомобилей с продавленными крышами, которые уже видел раньше. Дальше след терялся. Хэрриган обтер пот, струившийся по лицу, и задумался.

Кстати, как выглядел этот дьявол? Он успел заметить лишь призрачный силуэт, растворяющийся в воздухе — он то проявлялся, то исчезал, иногда будто бы слегка искрился, но, быть может, это просто показалось? Несомненно одно: очертания напоминали гигантскую человеческую фигуру, вернее, фигуру какого-то чудовищного мутанта.

Автоматически следя за дорогой, увеличивая и сбрасывая скорость, Хэрриган пытался найти хоть какое-то разумное объяснение увиденному. Могла это быть какая-нибудь новинка технологии вроде того наконечника, который был зажат в сведенных судорогой пальцах Дэнни?

Может, эти умники из Министерства обороны изобрели какую-то электронную защиту, позволяющую человеку сливаться с окружающей средой? Некий, доведенный до совершенства, маскировочный комбинезон? Неудивительно, что Киз и его подручные готовы рыть землю, чтобы заполучить его обратно. Господи, ну конечно же, как я раньше этого не понял! Какой-то маньяк завладел этой штуковиной и теперь терроризирует город, с особой жестокостью убивая всех вокруг себя.

Хэрриган нажал на тормоз, и машина остановилась. Он выскочил из нее и стал посреди улицы, настороженно озираясь по сторонам. Как бы то ни было, эта непостижимая маскировка не делает своего владельца абсолютно невидимым. Остаются какие-то колебания воздуха, слегка обозначающие его контуры.

Внезапно внимание Хэрригана привлекла стая голубей, взмывшая в небо, и он успел засечь неясное движение на фоне большого рекламного щита. Хэрриган бросился на сиденье и снова пустился в погоню.

Свернув в узкий переулок, автомобиль по пути зацепил мусорный бак. Вылетев на следующую улицу, Хэрриган резко остановился и в бессильной ярости замолотил кулаком по сиденью.

— Покажись, мерзавец! — стонал он.

Выжав педаль газа, он понесся вперед, как вдруг откуда-то сбоку, из переулка, прямо на него выскочил грузовик. Хэрриган с проклятьем повернул руль, но было слишком поздно: грузовик протаранил его машину. Хэрриган от удара потерял сознание.

Придя в себя и отряхнув с волос осколки лобового стекла, он начал осторожно ощупывать ребра, проверяя все ли цело. Не успел он открыть дверцу, как она распахнулась и он почувствовал, что его вытаскивают из кабины, бросают на мостовую и заламывают руки за спину. Щелкнули наручники. Еще не пришедший в себя столкновения с грузовиком, Хэрриган не протестовал и даже не сказал, что он офицер полиции. Кто-то набросил ему на голову куртку, потом его подняли с земли и бросили в кузов грузовика.

Хэрриган понял: это Киз!

Он попытался сесть, но его толкнули и придавили к полу. Из-за наброшенной на голову куртки он совершенно ничего не мог рассмотреть. Грузовик тронулся.

— Мерзавцы, выпустите меня. Я офицер полиции! — наконец завопил Хэрриган, но куртка заглушала его голос, и ответа не последовало.

Так и есть, поневоле смиряясь со своим положением, решил он, это работа Киза. Что им от меня надо? Они, кажется, абсолютно уверены в своих действиях — даже не потрудились отобрать пистолет. Впрочем, с заломленными за спину руками до кобуры ему все равно не дотянуться. Если бы у него появилась хотя бы малейшая возможность, он бы ею воспользовался…

Грузовик резко затормозил, и Хэрриган услышал, как хлопнула дверца кабины. Затем его подняли и опустили на землю. Чьи-то руки удерживали куртку на его голове и одновременно подталкивали в спину. Дорога пошла в гору, под ногами загромыхало железо.

Послышался легкий свистящий звук, и за Хэрриганом закрылась дверь. Его повели вниз, обыскали, вынули из кобуры кольт и сняли с головы куртку. Хэрриган зажмурился от яркого света.

Он находился внутри большого стального трейлера, превращенного в хорошо оснащенный командный пункт.

Операторы в белых комбинезонах сидели за компьютерами и мониторами, внимательно следя за их работой. Мерцали экраны, осциллографы, цифровые дисплеи, перемигивались сигнальные лампочки; кондиционер нагнетал в трейлере прохладный воздух. Все вокруг было похоже на небольшой космодром.

Человек в белом халате, накинутом поверх костюма, повернулся на вращающемся стуле. Это был Питер Киз. Он встал и подошел к Хэрригану.

— Итак, мы все еще суем наш чертов нос не в свое дело? — риторически осведомился он и кивнул одному из сопровождающих Хэрригана. Тот снял с него наручники. — Подойдите, лейтенант, вам это будет интересно, — продолжал Киз. — Разве я не предупреждал, что вы можете стать жертвой несчастного случая?

— Что это такое? — произнес Хзрриган, осматриваясь.

Киз покачал головой и поглядел на него с улыбкой.

— Сколько раз я говорил вам, Хэрриган, что вы просто не понимаете., с чем имеете дело?

Он кивком пригласил его к мониторам и что-то набрал на клавиатуре компьютера.

На экране появился и исчез кодовый номер, а затем Хэрриган увидел изображение странной, похожей на призрак, гмутно очерченной фигуры, имевшей сходство с человеком, но несколько искаженной формы, словно бы не полностью материализованной, газообразной, с появляющимися и исчезающими вокруг нее всполохами голубой энергии. Хэрриган ошеломленно уставился на экран, а Киз с улыбкой на губах внимательно наблюдал за его реакцией.

— Это ваш пресловутый убийца, лейтенант, — сказал он. — Не правда ли, великолепен?

Хэрриган смотрел, ничего не понимая.

— Его тело оставляет в воздухе очертания. Причины тому — молекулы запахов, — объяснил Киз. — Они-то его голубчика и выдают!

Гарбер, сидящий невдалеке, перед другим экраном, взглянул на них и усмехнулся.

Киз пробежался пальцами по клавишам, и на экране возникло другое изображение: на этот раз выжженный участок леса — эпицентр мощного ядерного взрыва. Люди с дозиметрами в руках бродили в противорадиационных белых комбинезонах или брали пробы грунта. Хэрриган наблюдал за ними, не понимая, какое это имеет отношение к призраку.

— Десять лет назад, — произнес Киз, — похожая тварь уничтожила отряд войск спецназначения в Южной Америке. В живых уцелел лишь его командир, но тварь и его чуть не прикончила. Этот человек рассказывал совершенно неправдоподобные вещи, и только благодаря ему мы начали кое-что понимать. — Киз на секунду остановился, внимательно глядя на монитор. При взрыве исчезли две сотни акров тропических джунглей. Замечательное и страшное оружие! Эта тварь взорвала себя, чтобы не достаться нам, но она проиграла, Хэрриган. Теперь ничто уже не помешает нам заполучить её. Вернее, другую подобную тварь.

Картинка на экране сменилась. Теперь на вопросы отвечала молоденькая девушка. Она была в сильном возбуждении, и голос ее дрожал:

— Оно легко передвигается по джунглям. Оно чрезвычайно сильное и быстрое. Его не видно. Оно охотится на людей, как на дичь…

Киз снова что-то набрал на клавиатуре, и на этот раз Хэрриган узнал человека, которого допрашивали. Это была девушка, находившаяся в особняке Рамона Веги, единственная из тех, кто остался в живых после того побоища. За кадром послышался голос Гарбера, задающего вопросы по-испански.

— El Diablo… Демон, — ответила она. Голос девушки звучал монотонно. — Он появился из ниоткуда. Он был везде… — Девушка заплакала. — Он убил всех!

Хэрриган, словно очнувшись, оторвался от монитора, посмотрел на Питера Киза. Он начал понимать, как ошибался на его счет, ошибался в своих предположениях об убийце, ошибался во всем…

Киз был прав — Хэрриган просто понятия не имел, с чем столкнулся. Но, с другой стороны, откуда он мог все знать? Или, хотя бы, даже предположить о столь неправдоподобном?

— Все равно лейтенант — спокойно кивнув, произнес Киз. — Проклятые инопланетяне! Они действительно существуют.

Склонившись над клавиатурой, он снова что-то набрал.

Вновь замелькали кадры — обрывки новостей из разных горячих точек, смонтированные вместе.

Уличные бои на Ближнем Востоке, партизанская война в джунглях Вьетнама и Камбоджи, Центральная и Южная Америка. Жара и конфликты. Конфликты схожи между собой, — сказал Киз. Он подумал немного. — Пожалуй, можно было бы назвать это приглашением на сафари. А дичь — это все мы.

— Но почему их никто не видит? — спросил Хэрриган, предугадывая ответ.

Поразительно надежная защита, великолепно разработанный камуфляж, — задумчиво отозвался Киз. — Они каким-то образом заставляют преломляться световые лучи, то есть, луч отталкивается и возвращается обратно, и у наблюдателя создается впечатление, что на месте предмета попросту ничего нет. Скорее бы поймать эту тварь!

От слов Киза Хэрриган поежился. Он начал кое-что понимать.

— Вы что — восхищаетесь этим убийцей? — недоверчиво спросил он.

— Не тем, что он вытворяет, лейтенант, но им самим. Тем, что благодаря ему у нас может начаться новая научно-технологическая эра, — ответил Киз.

Один из операторов оторвался от монитора:

— Мистер Гарбер, появилось кое-что новое.

Гарбер подошел к экрану, Киз и Хэрриган последовали за ним. На экране показался призрачный силуэт Хищника.

Гарбер быстро повернулся к своему пульту и заговорил в микрофон:

— Объект номер один на крыше бойни. Остановился. Осторожный, гад!

— На доскональное изучение этой особи нам понадобится две недели, — сказал Киз. — Каждые два дня он приходит сюда на кормежку — кажется говядина пришлась ему по вкусу..

Ах, да, вспомнил Хэрриган, район скотобойни. Вот где они сейчас находятся!

— Это все, что вы собирались мне показать? — спросил он.

— Ну, не совсем. Мы тут устроили маленькую ловушку для охотника…

Киз включил еще один монитор, на котором засветился внутренний вид передней секции трейлера, в которой пятеро одетых в черные скафандры людей заканчивали последний осмотр своего снаряжения.

— Мы пришли к убеждению, что он воспринимает все только в инфракрасном спектре, — добавил Киз.

— В инфракрасном? — переспросил Хэрриган.

— Его глаза, или что там у него вместо них, настроены на тепловое излучение, — пояснил Киз. — Он охотится, видя не нас, а лишь наши очертания.

— Стоит перекрыть тепловое излучение, и он — слепец, — добавил Гарбер, отвлекшись от своих экранов и индикаторов.

— Скафандры, которые вы видите на наших людях, поглощают все тепло, испускаемое телом человека, и он становится для этой твари невидимым.

Киз начал переодеваться. Его черный скафандр несколько отличался от других и отливал серебром.

— Мы распылили на бойне радиоактивное вещество, — продолжал свои объяснения Киз. — Кроме того, мы установили мощные ультрафиолетовые установки. Радиоактивная пыль будет прилипать к его телу, и он станет видимым для нас.

Снова взглянув на монитор, Хэрриган обратил внимание на непонятное оружие в руках одного из техников: длинноствольное ружье с прикрепленной к нему странной матово-черной емкостью, стенки которой были пронизаны трубочками и канавками. Другой техник начал заправлять емкость из большого цилиндрического сосуда с надписью «Жидкий азот».

— Азот? — нахмурился Хэрриган. — Вы собираетесь заморозить эту тварь, а не убить ее!

— Да, мы хотим поймать ее, — подтвердил Киз. — Нам необходимо предотвратить попытку самоуничтожения Хищника.

— Значит поймать… — процедил Хэрриган, думая обо всех жизнях, унесенных проклятой тварью, о своих друзьях и многих других людях, погибших неизвестно ради чего. Выходит, для Киза все это не имеет значения.

Люди в черных скафандрах накинули специальные капюшоны, надели защитные очки и взвалили на спину ранцы с компьютерами.

— Он перемещается, — доложил оператор у монитора.

— Все по местам! — скомандовал Киз. — Смотрите и запоминайте, лейтенант. Скоро то, что здесь происходит, станет достоянием истории.

Он накинул капюшон и вышел через воздушный шлюз, чтобы присоединиться к остальным членам отряда. Повернувшись к экрану, Хэрриган увидел, как открылась наружная дверь, и в ней появился Киз в серебристом скафандре. Он подозвал остальных, и те вышли из трейлера через боковую дверь.

— Объект в здании, — доложил оператор.

Хэрриган повернулся к другому монитору, чтобы посмотреть на Хищника. На экране мерцало изображение, передаваемое камерой, установленной внутри бойни.

Гарбер наклонился вперед, щелкнул переключателем и взял в руку микрофон:

— Он внутри. Пора!

Монитор, связанный с видеокамерой на крыше командного пункта, следил за передвижением отряда Киза, двигавшегося по направлению к бойне. Киз, отчетливо видимый в своем серебристом скафандре, нес ружье, заряженное жидким азотом, за ним следовали помощник, человек с миниатюрной видеокамерой, вмонтированной в шлем, и трое техников со стальной сетью и прочим снаряжением для поимки Хищника. Зрелище они собой представляли самое фантастическое и были похожи на отряд астронавтов, ступивших на неизведанную планету. Такого Хэрригану видеть еще не приходилось. Группа вошла в здание через раздвижные ворота, которые тут же закрылись за ними. А ведь им пришлось загерметизировать всю бойню целиком — только сейчас Хэрриган осознал размах операции.

Расследование, связанное с наркобизнесом в Лос-Анджелесе, этими деятелями использовалось как прикрытие. В действительности, ни Рамон Вега со своими голо-ворезами-колумбийцами, ни Король Уилли со своим культом вуду абсолютно их не интересовали. Преследуя свои собственные, цели они нагло вмешались в работу полиции, которая ни в малейшей степени их не касалась. Тут шла охота за крупной дичью, а все это расследование было им на руку лишь в том смысле, что позволило в полной мере воспользоваться помощью полиции Лос-Анжелеса, без помех разработать свою операцию и теперь вот начать охоту. Потому что это настоящая охота, а никакие не исследования.

Хэрриган размышлял о словах Киза, сказанных им перед тем, как его группа ушла на задание. Вся эта каша заварилась десять лет назад — тогда поток дурацких россказней затопил бульварные газетенки, раздувшие шумиху вокруг летающих тарелок, но постепенно интерес публики схлынул, а тем временем федеральные власти под шумок упрятали потерпевшие катастрофу инопланетные корабли в тщательно охраняемые ангары на военных базах, и сотрудники закрытых лабораторий взялись за изучение замороженных тел пришельцев. И вот чем теперь это обернулось.

С тех пор, как одной из этих тварей был уничтожен отряд коммандос, прошло десять лет, и у Киза было достаточно времени на подготовку. Исследования, ясное дело, велись за завесой строжайшей секретности, и то, что здесь показали Хэрригану, разумеется, только верхушка айсберга.

Работа наверняка проделана колоссальная: взять, к примеру, интенсивные допросы людей, уцелевших в огне различных конфликтов, вспыхивавших по всему свету в течение последнего десятилетия. А подробная разработка каждого сообщения об НЛО и появления инопланетян — историй, отвергавшихся общественным мнением, как бредни ненормальных или попытки людей с неустойчивой психикой привлечь к себе внимание? Трудно представить себе объем работы, которую, оказывается, все это время кто-то вел. Ведь перед лицом полученных фактов и неопровержимых доказательств ни одну такую историю уже нельзя было сбросить со счета.

Хэрриган удивился, поняв, как много, оказывается, знали Киз и его помощники, сколько всего они умудрились выяснить за эти десять лет и как долго хранили свои знания в секрете! Пожалуй, это самое важное открытие за последние века, размышлял Хэрриган, и Киз был прав, когда сказал, что это — новая страница в истории человечества.

Оказывается, мы не одиноки во Вселенной. Писатели-фантасты выдумали массу сюжетов об инопланетянах — тут тебе и мудрые, доброжелательные исследователи человеческой расы и добрые самаритяне, желающие поделиться с людьми передовой технологией и передать им послание мира; некоторые пришельцы собирались колонизировать Землю, потому что их собственное солнце взорвалось, и им негде стало жить — на худой конец, они рассчитывали покорить человечество, поскольку нуждались в рабах или новых источниках пропитания. Однако действительность оказалась гораздо тривиальнее и страшнее — пришельцам просто захотелось поохотиться в наших девственных угодьях, и мы представляем для них обыкновенную дичь. Трофеи, которые вешают на стену. Так поступает человек, когда укрепляет над камином рога оленя или набивает опилками шкуры животных.

Интересно, какие байки о невероятных размерах дичи они выдумывают там, у себя на родине, когда собираются компанией, чтобы выпить или как-нибудь иначе расслабиться?

«Он прыгнул на меня, и я сразил его с одного выстрела прямо в сердце! Посмотрите на него — он великолепен! Взгляните только на форму этого черепа! Рост шесть футов два дюйма, вес сто девяносто фунтов!»

Господи, ужаснулся Хэрриган, да если что-нибудь подобное выплывет на поверхность, для общества это может обернуться катастрофой! А знает ли обо всем этом кто-нибудь еще? Догадывается ли, подозревает о нависшей угрозе? Он, Хэрриган, знает о ней, но весь вопрос в том, позволит ли Киз ему уйти и унести с собой полученную здесь информацию? Как он тогда сказал? Я могу попасть в разряд жертв несчастного случая? «Я могу это устроить, Хэрриган, можете мне поверить».

А теперь он говорит, что им понадобились две недели на изучение этого существа. Две недели. За последние две недели были убиты Дэнни и Джерри. И Рамон Вега. И король Уилли. И те «скорпионы» в своем штабе. И ямайцы в особняке Веги. И пассажиры подземки, да и только ли они? А эти все знали и молчали. Знали десять лет и помалкивали, хотя один Бог ведает, сколько погибло за это время народа. Какая им разница — несколькими тысячами больше, несколькими — меньше!

Интересно, какую легенду они выдумали, чтобы заставить хозяев полностью освободить скотобойню, а потом разместить там свое оборудование и закрыть в нее доступ посторонним? И какую легенду они используют, когда наступит срок исчезнуть лейтенанту Майку Хэрри га ну? Впрочем, это сущая безделица для человека, наделенного таким могуществом, как Киз. А он весьма могущественный, ибо без мощной поддержки просто не смог бы десять лет хранить молчание и тайно заниматься своим делом.

Кстати говоря, размышлял Хэрриган, Кизу целых десять лет не с кем было словом перемолвиться, он общался только с членами своей команды, а это меняет дело. Он не имел права ни с кем ничего обсуждать, зато теперь у него есть я. Быть может, для этого он и привез меня сюда и позволяет за всем наблюдать. Кажется, он готов в лепешку расшибиться, лишь бы пустить пыль в глаза. Помнится, убийцы в старых детективах любили попозировать, подержать героя на мушке, выложить ему все от и до, похвастаться, какие они умные. Только в тех историях герой обычно всегда выходил сухим из воды. Неужели я нужен ему только в качестве зрителя? — спрашивал себя Хэрриган. С той лишь разницей, что в конце представления мне не дадут уйти.

— Мы на месте, — донесся из динамика голос Киза, — Включаю ультрафиолетовое освещение. Конец связи.

Хэрриган уставился на экран. Представление начиналось.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Хэрриган завороженно следил за Кизом и его помощниками, осторожно пробиравшимися в темноте. В помещении были установлены видеокамеры, и на мониторе появилось слегка размытое зеленоватое изображение. Когда они включили ультрафиолетовые лампы, стали видны очертания конвейерных лент, пил, разделочных столов и прочего оборудования, характерного для того места, где они находились. Это сюрреалистическое зрелище напомнило Хэрригану фильмы о водолазах, плывущих на большой глубине. Он заметил, что изображения на мониторах отличаются друг от друга. Происходило это потому, что шлемы техников, закрытые капюшонами, были снабжены видеокамерами. Дополнительные видеокамеры, установленные в стратегически важных местах здания, позволяли просматривать все пространство целиком. Гарбер и операторы, сидящие за пультом, словно режиссеры телевидения, попеременно включали то одру, то другую камеру и наблюдали не только за продвижением команды, но и за всем, что творилось вокруг.

Когда они начали взбираться по железной лестнице, Хэрриган услышал в наушниках тяжелое дыхание.

Наверно, ребята совсем запарились в своих теплоизолирующих скафандрах, — подумал он. — Если они совершенно не пропускают наружу тепло, то долго в них не протянуть.

Каждая минута была на счету. Радиоактивный порошок, который предварительно распылили на бойне, прилипал к скафандрам, от чего те немного поблескивали; мельчайшие частицы порошка все еще кружились в воздухе, и пространство мягко светилось лиловатым светом.

— Они поднимаются на второй этаж, — сказал помощник Гарбера.

Хэрриган перевел взгляд на другой экран.

— Цель по-прежнему движется по направлению ко второму лестничному пролету, — продолжил оператор.

— Да, прямо туда, — нервно откликнулся Гарбер. Он сидел на краешке стула, впившись взглядом в мониторы.

Тяжелые ботинки на мягкой подошве позволяли совершенно бесшумно взбираться по железной лестнице. Добравшись до последней перекладины, Киз ступил на второй этаж — воздух там буквально кишел фосфоресцирующими радиоактивными пылинками. Казалось, Киз плывет по сверкающему морю, где полным-полно крошечных багровых светлячков.

— Они его вот-вот увидят, — прошептал оператор и нервно облизнул губы.

— Сработало! — отозвался Гарбер.

На командном пункте царила тишина, нарушавшаяся лишь мерным жужжанием кондиционера. Все напряженно вглядывались в мониторы. Хэрриган, который тоже не отрывался от экрана, думал все время о том, что все цока складывается слишком удачно, и именно это казалось ему подозрительным — ведь слишком хитер и коварен был противник.

Пробившийся по бойне Хищник внезапно остановился. Чутье подсказало ему: что-то неладно. Он замер и стал напряженно прислушиваться. На дисплее появилось мерцающее изображение. Хищник увеличил его и, отсеивая посторонние шумы, попытался уловить нужные ему звуки. Повернув голову, он стал настороженно ждать…

Послышался металлический лязг. Хищник повернулся на звук. Раздались шаги. Шаги. Кто-то осторожно шел в его сторону, причем не один!

Хищник подкрался к перилам, прыгнул на них, словно кошка, и принялся внимательно вглядываться в пространство. Снизу продолжали доноситься звуки шагов, однако он не улавливал теплового излучения, которое должно было непременно исходить в этом случае. Он озадаченно повертел головой, датчики его боевого шлема изучали все вокруг, однако дисплей по-прежнему оставался темным. Звуки доносились откуда-то снизу, но почему он не видит, кто их издает? И все же здесь находится посторонний, он его слышит! Хищник очень тихо зарычал от восторга. Происходящее имело единственное объяснение: они научились маскироваться! Звуки шагов явственно доносились до его слуха, хотя люди двигались почти бесшумно. Однако они оставались невидимыми. Через мгновение он понял, как им удалось достичь этого.

Люди поумнели. Они сообразили, что подстерегавший их охотник чувствовал излучаемое ими тепло, и решили изолировать свое тело от внешней среды. Хищник довольно заурчал. С этими существами становится очень интересно! Охота делается все более захватывающей! Он переключил сканер, и дисплей подернулся рябью. Какое-то время Хищник выбирал нужный режим работы и, наконец, остановился на ультрафиолетовом излучении.

Вот они! Хищник различил шесть человеческих фигур, одетых во что-то толстое, что сковывало их движения. Они медленно и очень осторожно продвигались вперед. Ультрафиолетовые лучи, исходящие из ламп на шлемах, прорезали темноту.

Хищник отпрянул. Столь неожиданная изобретательность привела его в восхищение. Он вытянул руку: к ней прилипли крошечные, мерцающие пылинки, и рука четко обозначилась в темноте. Да, умные твари! — подумал он.

Его сородичи постоянно охотились на Земле. Это было рискованное и увлекательное занятие, и оно явно способствовало естественному отбору, ведь люди уже додумались до того, чтобы охотиться на него самого! Такого Хищник не ожидал. С какими чудесными трофеями можно будет вернуться домой! Он взвизгнул от удовольствия и приготовился к поединку.

— Стойте! — приказал Гарбер. — Он не двигается!

Пристально вглядываясь в экран и все больше хмурясь, он сосредоточил все свое внимание на силуэте Хищника, отступающего к стене.

— Воспроизведи схему, — отрывисто сказал Гарбер оператору.

Тот поспешно набрал на клавиатуре соответствующие команды, и на соседнем мониторе появилось трехмерное схематичное изображение здания. Оператор набрал еще несколько команд, и изображение переместилось на другой экран. На плане было обозначено расположение всех людей из отряда Киза. Хищник, стоявший на площадке третьего этажа, начал потихоньку пятиться. Казалось, он хочет подобраться к своим врагам с тыла.

— Что с ним? — спросил оператор. — Отходит подальше, словно…

— Он их увидел! — До Хэрригана, стоявшего сзади и смотрящего на монитор поверх плеча оператора, внезапно дошел смысл происходящего.

— Да, Киз влип! — проговорил он.

Гарбер метнул на него быстрый взгляд и снова повернулся к экрану. Он не верил своим глазам.

— Эта тварь заходит к ним за спину, — сказал оператор.

— Вели им сматываться, Гарбер! — закричал Хэрриган. — Они попадут в ловушку!

Гарбер в панике вытаращил глаза и уставился в монитор, не зная, что делать. Хэрриган метнулся к пульту и нажал на кнопку внутренней связи.

— Киз, он сзади вас! — закричал Хэрриган. — На площадке третьего этажа! Осторожней!

— Что? — донесся голос Киза. — Кто говорит? Что, черт побери, происходит?

— Он видит эти проклятые лучи! — воскликнул Хэрриган. — Выключите лампы! Выключите!

— Черт! — поняв, в чем дело, выругался Киз.

Изображение на мониторе задрожало. Хэрриган не выдержал и кинулся к задней двери.

— Остановите его! — заорал, придя в себя, Гарбер.

Двое операторов кинулись к Хэрригану, но справиться с ним было не так-то просто: одного он перекинул через себя, а когда тот быстро поднялся, сильно ударил его в челюсть, другому врезал как следует кулаком и локтем. Оба потеряли сознание и рухнули на пол трейлера.

Хэрриган, не оглядываясь, подбежал к двери и распахнул ее.

Гарберу некогда было им заниматься. Он уже оправился от шока и понимал, что группа Киза в смертельной опасности — Хищнику каким-то образом удалось увидеть их. Гарбер не знал, как именно, но было ясно, что ребят срочно надо выручать. Мгновенно все перевернулось с ног на голову, и охотники сами стали добычей.

— Хищник подбирается к вам справа! — предупредил Гарбер.

Он напряженно всматривался в экран, по лбу его тек пот. В любую минуту он готов был включить одну за другой камеры, чтобы получше разглядеть Хищника.

— Замыкайте круг, — услышал он голос Киза, который обращался к своим подчиненным. — Занимаем оборонительную позицию.

Его голос прозвучал очень спокойно и четко. Это немедленно повлияло на всех. Группа тут же предприняла тысячу раз отработанный маневр: они развернулись, встали широким кругом спинами друг к другу и достали оружие.

Гарбер совсем забыл о Хэрригане. Он неподвижно сидел за пультом и, не отрываясь, смотрел на монитор. Все их планы строились на том, чтобы застать Хищника врасплох. Но подобного не случилось. Гарбер уже не раз видел, на что способна эта тварь. Он застонал и схватился руками за голову. Он чувствовал свою беспомощность, но ни за что на свете не хотел бы оказаться на месте Киза.

Выскочив из трайлера, Хэрриган увидел свою разбитую машину — Она стояла всего в нескольких ярдах. Очевидно, один из тех, кто доставил его сюда, ехал на его автомобиле за грузовиком. Интересно, зачем они подогнали ее сюда, подумал он. Наверно, собирались дать по машине несколько автоматных очередей, а его, мертвого, усадить за руль. Да, это, пожалуй, самое простое. И доказывать ничего не нужно: еще один легавый стал жертвой наркомафии. В газетах опубликовали бы пару заметок, по телевизору показали бы передачу, которую, разумеется, вел бы этот чертов Тони Поуп. Полицейское управление устроило бы роскошные похороны, а расследование, естественно, ни к чему бы не привело.

— Чертовы ублюдки! — выругался Хэрриган, открывая багажник.

Наверно, стоило бросить их тут одних — пусть сами сражаются с этой подлой тварью, пусть она оскальпирует их и вырвет позвоночники, думал он. Но Хэрриган, несмотря на свою ярость, не мог так поступить — ведь он все-таки полицейский… И потом Хищник зверски убил Дэнни и Лэмберта. И Хэрриган понимал что, развязка, какая бы она ни была, должна произойти именно здесь и именно сейчас, иначе может случиться непоправимое.

Он достал из багажника бронежилет, надел его, а в специальное отделение вставил металлическую пластинку. Затем взял винтовку, проверил и зарядил ее. Достал гранатомет и прихватил на всякий случай револьвер тридцать восьмого калибра — его он закрепил над бедром, чуть повыше колена. Конечно, кольт сорок пятого калибра устроил бы его гораздо больше, но он остался в трейлере. Хэрриган отметил, что из машины исчезло крупнокалиберное оружие, а также девятимиллиметровый автоматический пистолет.

— Проклятое ворье! — вслух проговорил он. — Надеюсь, они хотя бы умеют обращаться с ним, сейчас придется стоять насмерть.

Хэрриган захлопнул багажник и побежал к зданию скотобойни, внутри которого отряд Киза, встав в круг, напряженно пытался уловить хоть какой-нибудь шорох. Ультрафиолетовые лампы прочерчивали темноту. Киз безуспешно пытался определить, где находится Хищник.

— Гарбер! Я его не вижу, — говорил он в микрофон. — Где Хищник?

Гарбер, по-прежнему не отрывавший взгляда от монитора, внезапно заметил на экране фиолетовое пятно. Оно кинулось на людей сверху, сверкая и рыча.

— Вот он! — в панике закричал Гарбер.

Слишком поздно! Один из техников обернулся, заметив за своей спиной большой серебристый силуэт, и тут же складное копье Хищника вонзилось ему в грудь и вышло в области позвоночника. Парень беспомощно повис на нем, как на вертеле.

Прильнувший к микрофону Гарбер услышал крики ужаса н автоматные очереди. Экран засветился вспышками выстрелов. Изображение мелькало, потому что человек, в шлем которого была вмонтирована миниатюрная видеокамера, вертел головой, пытаясь найти противника. В сумятице воплей и выстрелов картинка на экране вдруг резко накренилась. Камера упала на пол. Изображение застыло.

— О, Господи… — прошептал Гарбер.

В кругу осталось только четверо. В считанные секунды двое из них упали, и началась полная неразбериха. Киз и еще двое из его команды палили вслепую, а затем стали прорезать воздух струями жидкого азота. Внезапно пистолет Киза заклинило. Он выругался, пытаясь его исправить, как вдруг его помощник, стоявший позади него, дико вскрикнул. И тут же в наушниках шлема послышался оглушительный крик последнего из его группы, того, кто еще оставался в живых. Киз, словно в замедленном темпе, видел, как тело его товарища медленно соскользнуло с копья Хищника.

Просто невероятно, насколько быстро могла передвигаться эта тварь! Киз очнулся, рядом с ним кто-то зашевелился — один из его парней, оказывается, был жив. Держа в руке оружие, заряженное жидким азотом, он повернулся к Хищнику и выстрелил. Однако тот на долю секунды опередил его, и острое копье пробило шлем и вонзилось парню в голову. Товарищ Киза рухнул на пол, и струя ледяного азота ударилась в потолок. Она угодила в трубу водоразбрызгивающей системы и моментально заморозила ее. Через мгновение труба с пронзительным звуком лопнула, и в комнату хлынула вода. Одна за другой на скотобойне взорвались все разбрызгивающие установки, и начался настоящий потоп.

На экране мониторов в трейлере либо было пусто, либо виднелось лишь застывшее изображение. Из наушников доносился лишь шум воды. Гарбер словно окаменел.

— Никого не осталось, — медленно проговорил он, не в силах поверить в то, что произошло за считанные минуты.

Однако Киз был еще жив. Обливаясь потом в своем воздухонепроницаемом скафандре, обильно политом водой, он задыхался и испуганно ловил ртом воздух. При этом он судорожно пытался r/очинить заклинивший пистолет. Внезапно что-то очень тяжелое плюхнулось рядом, и Киз увидел Хищника: тот стоял всего в нескольких ярдах от него, весь в змейках голубых электрических разрядов. Дуло пушки, укрепленной у него на плече, медленно поворачивалось в сторону Киза…

— Нет! — воскликнул он и принялся, как сумасшедший, дергать затвор, с ужасом сознавая, что ему пришел конец.

В это мгновение здание потряс сильный взрыв, и дверь, ведущая на улицу, оказалась выбитой.

— Это я! Ты меня не искал?! — прорычал Хэрриган, стоя в облаке дыма и заряжая свой гранатомет.

Хищник повернулся и, перегнувшись через перила, поглядел на первый этаж. Однако Киз видел, что дуло пушки по-прежнему было нацелено на него. Он рванулся в сторону, поскользнулся в воде, но не смог удержаться и упал. Раздался взрыв, и облако мгновенно испарившейся воды поднялось в том месте, где он стоял всего секунду назад.

Хэрриган услышал взрыв и заметил светящийся силуэт Хищника, который, приняв его вызов, прыгнул со второго этажа. Чудовище попыталось замаскироваться, но хлеставшая вода явно ограничивала его возможности. Голубые молнии опоясывая его тело, потрескивали, шипели и ярко светились.

Хищник поднял руку. Другой рукой он нажимал на кнопки пульта управления, прикрепленного к предплечью. Голубые разряды энергии внезапно исчезли, и пришелец предстал перед Хэрриганом в своем истинном обличья.

Он был очень высок и во всем походил на человека, если не считать мощных звериных когтей на руках и ногах, а также переливчатой радужной чешуи, покрывавшей его тело. Грудь, живот и плечи Хищника были защищены чем-то вроде скафандра или панциря. Среди какого-то металлически поблескивавшего оружия, которым был увешан противник, Хэрриган разглядел наконечники, они, видимо, могли насаживаться по мере надобности на копье. Именно такйм был убит Дэнни. На плече у врага была укреплена пушка. На запястьях Хэрриган заметил широкие браслеты, усеянные кнопками, а на голове — шлем, наподобие космического, снабженный системой видеоизображения, какая бывает на военных вертолетах. На скафандре крепилась еще одна видеосистема с сеткой прицела. В руке Хищник сжимал металлическое копье, а за поясом у него сверкал страшный боевой нож с двумя лезвиями. Пришелец казался чем-то средним между человеком, рептилией и гигантским насекомым.

Все это в один миг промелькнуло перед глазами Хэрригана. Его восприятие обострилось до крайности. Хищник замер и осторожно оглянулся. Похоже, он не видел Хэрригана, хотя стоял всего в нескольких ярдах от него.

Хэрриган затаил дыхание, боясь пошевельнуться. Потом вспомнил — Киз говорил, что эта тварь видит только в инфракрасном спектре. Однако, судя по всему, он был способен воспринимать и иное излучение, ведь недаром он так молниеносно расправился с Кизом и его группой. Вероятно, защитный шлем позволял ему прекрасно адаптироваться в любых условиях. И все-таки вода, хлеставшая из поврежденной системы, — и это Хэрриган отчетливо видел, — мешала Хищнику. Очевидно, странные голубые змейки, эти разряды энергии, которые вились вокруг него совсем недавно, свидетельствовали о неполадках в системе защиты. Если Хищник определял местонахождение своих жертв по тепловому излучению, то вода препятствовала этому. Тогда у меня есть шанс, подумал Хэрриган. Надо попытаться извлечь из сложившихся обстоятельств максимальную пользу. Он осторожно двинулся вперед, стараясь, чтобы между ним и Хищником непременно лилась вода. Тварь повернула к нему голову…

Хищник чувствовал присутствие Хэрригана, но холодная вода и шум, с которым она вырывалась из труб, мешали ему определить, где находится его противник. Шум воды заглушал движение самого Хищника — только что Хзрриган видел его, но вдруг тот исчез. Если шлем позволяет этой твари улавливать самые разные излучения, то не исключено, что он может усиливать звуки, сравнивать их и отсеивать все ненужное, думал Хэрриган. Вполне возможно, пришельцы достигли такого уровня развития техники, который нам и не снился.

Хэрриган напрягся, стараясь уловить малейший шорох, его палец лежал на спусковом крючке гранатомета. Сзади раздался тихий всплеск. Хэрриган резко повернулся и, низко пригнувшись, прицелился в темноту. Однако все было тихо. Он медленно попятился, ища, где бы укрыться. Ему показалось, что справа от него что-то шевельнулось, но тут произошло нечто такое, от чего Хэрриган молниеносно упал на залитый водой пол. Копье, которым был вооружен противник, просвистело буквально в нескольких дюймах от его головы и воткнулось в крышку стального стола стола для разделки мясных туш.

Хэрриган обернулся и принялся стрелять, пока не израсходовал все патроны. Потом метнулся в сторону, на ходу перезаряжая оружие. Прищурившись, он вгляделся в густой каскад брызг, напряженно прислушался, а потом что есть силы бросился бежать.

Что-то ослепительно вспыхнуло, раздался взрыв. Снаряд из пушки Хищника пролетел в нескольких ярдах от Хэрригана и попал в стену за его спиной.

Господи, подумал Хэрриган, ну и силища у этой твари!

И вдруг из темноты до него донесся голос, от которого его бросило в дрожь. Это был голос покойника, Короля Уилли. Кто-то, мастерски подражая ему, насмешливо произнес:

— Нет на свете такого человека, которого нельзя остановить. Одного убийцу может убить другой убийца. Ты меня понимаешь, парень?

И Король Уилли расхохотался.

Скорчившись под длинной скамейкой, Хэрриган вглядывался в темноту. Он водил гранатометом из стороны в сторону, пытаясь определить, откуда раздался голос. Ему показалось, что он понял, и Хэрриган нажал на крючок. Ударившись о стену, граната взорвалась. Мрак, царивший на бойне, на миг рассеялся, и Хэрриган увидел Хищника, падавшего с груды стальных ящиков, на которые он было взгромоздился. Несколько ящиков загорелось.

Осколки гранаты ранили его. Он сорвал с плеча пушку и принялся палить в ответ. Хэрриган услышал, как враг его закричал: то ли от боли, то ли от ярости — понять этого Хэрриган не смог. Внезапно Хищник прекратил стрельбу, вытянул в сторону Хэрригана руку, и из браслета на его запястье вдруг высунулось еще одно дуло. Раздался выстрел.

Хэрриган каким-то чудом ухитрился дать короткий залп из гранатомета до того, как снаряд угодил ему в грудь, сбил с ног и отбросил назад примерно ярдов на двадцать. Гранатомет упал и откатился в темноту. Оглушенный, Хэрриган, пошатываясь, поднялся на ноги, с него ручьями текла вода. Он оглядел себя и увидел на груди дымящуюся рваную дыру: снаряд пробил бронежилет, металлическую пластинку и даже чуть не продырявил второй слойброни, который уже дымился и плавился, обжигая кожу. Хэрриган сорвал с себя бронежилет, отшвырнул его и посмотрел перед собой. Он очень вовремя сделал это, потому что впереди показался грозный силуэт Хищника, несшегося прямо на него.

Хэрриган отпрыгнул в сторону и покатился по полу. Двойное сверкающее лезвие боевого ножа промелькнуло возле его головы… Хэрриган кинулся бежать, он несся во весь дух, резко взмахивая руками и со свистом вдыхая воздух. Хищник мчался следом за ним, Хэрриган это отчетливо слышал. Но^ему казалось также, что тот бежит наугад. Продолжая нестись под водопадом ледяных брызг, Хэрриган с размахом налетел на какой-то предмет, находящийся на его пути. От толчка предмет отклонился, и Хэрриган упал, изо всех сил стараясь не потерять сознания. Перед его затуманенным взором возникла огромная говяжья туша, которая висела на крюке и раскачивалась. За ней виднелся длинный коридор со множеством туш, подвешенных в ряд на крючьях.

Хэрриган тряхнул головой, чтобы рассеять туман, и пополз на коленях по кровавым лужам, пытаясь спрятаться за мокрыми тушами. За его спиной раздался жуткий, пронзительный звук, похожий на шипение чудовищной цикады — это Хищник кромсал висевшие куски говядины, кидаясь на туши и сильными ударами отбрасывая их в сторону.

Хэрриган побежал дальше, пытаясь скрыться. Но враг неумолимо преследовал его, яростно полосуя туши. Бежать было уже некуда. Хэрриган ударился спиной о стену. Хищник оттолкнул последнюю тушу и, подняв руки над головой, приготовился схватить его.

Хэрриган нащупал у себя на боку короткоствольную винтовку, выхватил ее и, не прицеливаясь, выстрелил. Первые два раза он фактически промахнулся, и пули лишь слегка поцарапали Хищника. Зато оставшиеся заряды угодили ему в грудь и в плечи, а поскольку Хэрриган стрелял с очень близкого расстояния, то они в нескольких местах пробили защитный скафандр Хищника. Брызнула зеленая кровь, выстрелы сбили Хищника с ног, и он с громким стуком повалился на пол.

Хэрриган тоже не шевелился. Страх буквально сковал его мышцы. Он тяжело дышал и пытался придти в себя.

— Господи, — шептал он, и сердце его бешено билось в груди, словно зверек, рвущийся на волю. — Господи, этот мерзавец меня чуть не доконал!

Установки водоразбрызгивающей системы одна за другой начали выключаться: вся вода вылилась. Через две секунды на бойне установилась тишина, которую нарушал лишь звук падающих капель.

Сердце Хэрригана теперь билось ровнее.

Он откинулся к стене, закрыл глаза, сделал глубокий вдох и с силой выдохнул воздух. Да, подумал он, а ведь я уже было решил, что настал мой последний час. Но нет, я выжил и теперь должен рассказать обо всем людям.

Хэрриган с трудом поднялся на ноги и осторожно приблизился к неподвижно лежавшему Хищнику. Он глядел на него со страхом и трепетом. Прицелившись ему в грудь, подошел ближе, но тот по-прежнему не двигался. Хэрриган с опаской ткнул Хищника в грудь винтовкой, но реакции не последовало, он снова пристально посмотрел на него и подумал о Дэнни. Вспомнив Лэмберта и то, что он увидел в подземке, Хэрриган захотел взглянуть на его скрытое шлемом лицо. Он должен увидеть его! Лицо убийцы.

Хэрриган присел, положил винтовку себе на колено. Осмотрев шлем, он попытался понять, как он снимается, с обеих сторон огромного шлема были ремешки. Хэрриган дотронулся до них и открепил от шлема. Ремешки упали, и из отверстий, шипя, вышел газ. Запах был омерзительный. Хэрриган уцепился за шлем под подбородком чудовища и потянул сильнее. Послышалось влажное хлюпанье, и шлем покатился по полу.

— Господи! — ахнул Хэрриган, взглянув в лицо Хищника. Отпрянув, он скривился от отвращения.

Змеиная, в крапинку, кожа была неприятного оттенка, глазные впадины оказались крохотными и очень глубокими, а вместо носа зияла дыра. На месте рта тоже виднелось углубление, в нем находилось что-то, напоминающее клешни с несколькими рядами мелких острых зубов. Хэрриган в жизни не видел ничего более мерзкого. Хищник оказался безобразнее самого безобразного чудовища. В ужасе Хэрриган смотрел на него, словно загипнотизированный. И вдруг… кожа Хищника сморщилась.

Не дав Хэрригану опомниться, Хищник взмахнул рукой, и его три стальных пальца сомкнулись на горле противника. Оружие выпало из рук Хэрригана.

Хищник притянул добычу к себе, и лицо Хэрригана оказалось всего в нескольких дюймах от зловонной пасти, которая широко раскрылась и продемонстрировала в своих недрах еще одну такую же пасть. Губы этой второй пасти, образованные складками кожи, непристойно кривились, и Хищник закричал, мастерски подражая голосу маленького ребенка:

— Хочешь печенья?

Затем Хэрриган с невероятной силой был отброшен назад. Все еще сжимая в руках шлем, он, пролетев по воздуху, ударился о стену, шлем выпал, угодив в металлический сток для крови, и с грохотом съехал вниз. Хэрриган, на долю секунды потерявший сознание, пришел в себя. Он увидел, как Хищник, поднявшись на одно колено, уставился на него желтыми глазами, в которых горела дикая злоба: он лишился шлема, и ему было трудно дышать.

Мгновение тварь с ненавистью глядела на Хэрригана, а потом перевела взгляд на раны на своей груди и на плече, из которых медленно текла густая зеленая кровь. Хищник, пошатываясь встал на ноги. Он по-прежнему, не отрываясь, смотрел на Хэрригана. Тот же глядел на винтовку, лежавшую так далеко от него. Проследив за его взглядом, Хищник нагнулся, поднял оружие и с силой ударил о стену, расколов его надвое.

Хэрриган в панике озирался по сторонам. К полу была привинчена железная лестница, по которой можно было взобраться наверх, но путь к ней лежал мимо этой твари, а тварь была вооружена. Хищник сделал шаг вперед. Хэрриган судорожно нащупал револьвер…

И тут в лицо Хищнику ударила сбоку струя. С жутким рычанием он повернулся. Хэрриган услышал возглас Киза:

— Теперь ты мой, черт бы тебя побрал, тварь поганая!

Фэбээровец был без шлема, в почерневшем, обугленном костюме, с окровавленным лицом и безумными глазами. Он наставил на Хищника ружье, стрелявшее жидким азотом.

— Уходи, Хэрриган! — воскликнул он. — Я сам его прикончу!

— Нет! — закричал Хэрриган, но Хищник уже кинулся в атаку.

Киз выстрелил. Струя холодного азота попала в грудь. Хищник зарычал, покачнулся и, хлопнув себя по бедру, вынул что-то такое, что сначала Хэрриган принял за часть его обмундирования. Это был металлический диск с блестящими краями. Едва его пальцы обхватили диск, раздался пронзительный звук, и края странного предмета раскалились докрасна. Не дав Кизу опомниться, Хищник метнул диск с дьявольской скоростью. Он взмыл в воздух, рассек несколько говяжьих туш, словно это были листы оберточной бумаги, долетел до Киза и, описав дугу, вернулся обратно в руки Хищника. Хэрриган увидел, что Киз сделал шаг вперед и с удивленным видом упал на колени. В следующую секунду половина его тела грохнулась на мокрый пол, подняв вокруг себя кучу брызг.

Хэрриган кинулся к лестнице и в мгновение ока оказался на втором этаже. Он мчался вперед, стараясь вспомнить план, который ему удалось увидеть на экране монитора в трейлере. Он понятия не имел, что там сейчас творится. Возможно, Гарбер вызвал подкрепление. А, может, он и его люди в панике разбежались, предпочитая не рисковать — ведь они могли разделить участь всех остальных. Но Хэрригану некогда было о них думать. Хищник убил своим дьявольским оружием Киза и сейчас гнался за ним. Впрочем, одна мысль придавала ему силы и не позволяла паниковать. Он, Хэрриган, пролил кровь этой твари! А если так, значит, Хищник тоже смертен! Но, чтобы победить его, нужна свобода маневра. Нельзя еще раз оказаться загнанным в одно помещение вместе с этой тварью. Хэрриган из последних сил поднялся на верхний, десятый этаж и начал взбираться по лестнице, ведущей на крышу. Путь к отступлению был отрезан. Надо встретить врага лицом к лицу!

Слыша за спиной дыхание Хищника, которого он несколько обогнал, Хэрриган вдруг с удивлением осознал, что больше не боится его. Страх куда-то улетучился. Теперь он просто боролся за свою жизнь и собирался вступить в последнюю схватку, из которой кто-то один выйдет победителем. Откинув люк и почувствовав, как свежий ветерок овевает лицо, Хэрриган увидел огни раскинувшегося вокруг города и внезапно почувствовал уверенность, что не умрет. Оглядевшись и заметив, что в одном месте крыша почти соединялась с крышей соседнего здания, Хэрриган побежал туда. Увидев возвышавшуюся над крышей шахту лифта, он подтянулся на руках и взобрался на нее. Затем достал из кобуры револьвер. В барабане осталось всего пять патронов. Только пять выстрелов. Как бы ему хотелось, чтобы это был не револьвер тридцать восьмого калибра, заряженный патронами, оставляющими небольшую дырочку, а «магнус» сорок четвертого калибра с его увесистыми пулями в медной оболочке или «касулл» четыреста пятьдесят четвертого калибра. Но у Хэрригана был лишь смит-вессон шестидесятой модели с коротким стволом — всего два с половиной дюйма. Придется обходиться тем, что есть. В памяти

Хэрригана всплыл голос инструктора по стрельбе. Много лет назад он учил курсантов академии:

— Прицел — это все!

Хэрриган глубоко вздохнул, стараясь унять дрожь в руках. Затем поднял револьвер и приготовился к бою. Он взвел курок, чтобы легче сделать первый, самый важный выстрел. Губы пересохли, Хэрриган облизнул их и замер в ожидании.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Хищник в бешенстве ринулся за убегающим человеком. Это уже не охота, а настоящая битва. Теперь он был не просто ловким охотником, выслеживающим умного и опасного зверя. Нет, теперь речь шла о мести!

Люди проявили удивительную сообразительность, поняв вывод, что он определяет их местоположение по тепловому излучению, и придумали, как замаскироваться. Это привело Хищника в восторг, ибо придало охоте элемент новизны. Он с удовольствием наблюдал, какое смятение и ужас охватили их в тот момент, когда они поняли, что их хитрость разгадана. До сих пор жертвы не предпринимали попыток поймать его!

В донесении, которое тот незадачливый охотник отправил на родину, перечислялось, на что способны человеческие существа, когда они доведены до отчаяния. Однако сегодняшняя его дичь вела себя очень примитивно, все время оборонялась, и неудача Хищника объяснялась лишь тем, что он недооценил свою жертву и потерял бдительность. Раны, которые он получил, были нанесены из самого что ни на есть простого оружия, и если бы Хищник был начеку, то наверняка остался бы цел. Охота пошла бы по какому-то иному, новому сценарию, получила бы новое развитие, и он вписал бы новую, очень важную страницу в ее историю. Люди доказали свою способность приспосабливаться к разным обстоятельствам, искать слабые стороны охотника и даже переходить в наступление, пытаясь его схватить. Они достигли принципиально нового уровня сознания, их ум стал более изощренным.

Да, сегодняшняя охота была восхитительной, и донесение о ней станет самым важным из всех, когда-либо поступавших с этой планеты. Его будут внимательно изучать и горячо обсуждать там, на родине. Успешно справившись с неожиданным поворотом событий, разгадав природу нового способа защиты человеческих существ и быстро найдя способ борьбы с этим, он может снискать славу искусного охотника.

Хищник намеренно уничтожил людей, которые инстинктивно сбились в кучу, пытаясь атаковать его. Он поразил их быстрыми, точными ударами, рассчитывая отвезти домой не только их черепа и позвоночники, но и маскировочные скафандры. Это будут памятные, уникальные трофеи. Однако Хищника озадачила легкость, с которой он победил своих врагов. Он думал, что новый способ маскировки и неожиданно агрессивное поведение дичи означают появление более умелых противников, что эти люди гораздо способнее тех, с кем ему приходилось иметь дело. Однако оказалось, что справиться с ними проще простого. Но с появлением еще одного своего врага — главного охотничьего трофея — началась новая борьба, поскольку этот враг представлял собой серьезную угрозу, и ее следовало устранить.

Очевидно, долгое изучение людей сородичами Хищника, да и им самим, все-таки не дало о них исчерпывающих сведений. Казалось бы, модели поведения людей сохраняли свою неизменность на протяжении всего периода эволюции, и тем не менее, в отличие от других жизненных форм. поведение людей и социальные структуры человеческого общества сильно варьировались, и это затрудняло классификацию. Похоже, воины также подразделялись на группы: одни отличались большой агрессивностью, а другие, менее агрессивные, напоминали обычных муравьев, но только обладающих гораздо лучшими адаптационными свойствами. Это открытие удивило Хищника, но еще больше его поразило яростное нападение своего главного трофея.

Да, он недооценил ум этих существ. Те, кто умел лучше приспосабливаться к изменениям внешней среды, те, кого он сравнивал с муравьями, выступили вперед, якобы атакуя, а на самом деле, отвлекая охотника. Когда цель была достигнута, на Хищника внезапно напал самый агрессивный воин. Подобную тактику эти существа применяли впервые, прежде они никогда так себя не вели во время охоты. Хищник быстро оценил ситуацию и принял меры предосторожности, однако он не подозревал, насколько свирепы могут быть существа, на которых ведется охота. Он не думал, что уцелевший воин — его главный трофей — нападет на него.

Теперь, когда его ранили и сорвали с головы шлем, он задыхался от ярости и унижения. Все остальное перестало существовать для него. Главное — уничтожить воина, который пытается скрыться. Земной воздух был губителен для Хищника, который остался без шлема. Правда, у него имелся запасной баллон, но его надолго не хватит. Нужно вернуться на корабль, однако сначала следует разделаться с этим воином. Хищник даже в мыслях не мог признать себя побежденным.

Когда Хэрриган снова увидел эту тварь, то непроизвольно сжался. Спокойно, убеждал он себя, спокойно. Если рука слишком напрягается, можно промазать. А тут каждый выстрел на счету. Второй такой возможности скорее всего уже не будет.

Ступив на крышу, Хищник замер. Огляделся, ища противника, потом пошел в сторону Хэрригана. Двигался он с трудом и чуть ли не по инерции. Может, он ослабел от потери крови, а, может, просто задыхался, лишившись шлема. Впрочем, вполне может статься, сказывалось и то, и другое.

Хэрриган встрепенулся. Проклятая тварь уязвима! Ей больно и надо ранить ее еще сильнее! Отомстить за Дэнни, расквитаться за гибель Джерри. Он прицелился, но Хищник вдруг обернулся, словно почуяв противника. Поднеся к лицу какой-то баллон, он сделал глубокий вдох. Хэрриган начал стрелять. Первые три выстрела попали в скафандр, но четвертый угодил в цель, и из раны брызнула кровь.

Яростно вскрикнув, Хищник поднял руку, и Хэрриган увидел складное копье. Он едва успел отклониться. Раздался громкий треск, копье со свистом пронеслось мимо и воткнулось в бак для воды. Хэрриган, не колеблясь, выдернул копье. Затем спрятался за шахту и, пригнувшись как можно ниже, осторожно выглянул, прислушиваясь к каждому шороху. Он увидел, что Хищник смотрит совсем в другую сторону. Прекрасно сознавая, насколько остры чувства этой твари, Хэрриган понял, что у него в запасе несколько секунд, потом его заметят. Держа копье перед собой, он кинулся в атаку.

Почуяв его приближение, Хищник обернулся. Сверкнуло двойное лезвие ножа — копье отклонилось. Налетев на Хищника, Хэрриган смог оттолкнуть его назад, к краю крыши. Копье упало. Когтистые лапы обхватили руку Хэрригана, но, хотя силы были неравны, он продолжал теснить противника, рыча, словно разъяренный бык, в ярости толкая врага все ближе к краю крыши. Хищник потерял равновесие, споткнулся и очутился на самом краю. Хэрриган громко вскрикнул, почувствовав, как стальные когти впиваются в его тело: враг тащил его за собой. Другой рукой Хищник выхватил светящийся диск и попытался метнуть его в Хэрригана, но тот свободной рукой ударил по руке Хищника, и диск, едва не задев его головы, застрял в кирпиче стоявшей рядом трубы.

Хэрриган отчаянно сопротивлялся, цепляясь рукой за кромку крыши. Он старался отряхнуть вцепившегося в него Хищника, но острые когти все глубже впивались в тело. Хэрриган закричал. Он снова и снова пытался заставить врага разжать пальцы, а тот тем временем стремился схватить диск и пустить его в ход. Хищника качало, его зеленая кровь сочилась из ран, и тяжелые капли падали вниз на улицу. Одной рукой он держал Хэрригана, другой тянулся к диску. Баллон болтался на ремешке, и он не имел возможности поднести его к лицу. Хэрриган чувствовал, что враг слабеет. Лишившись шлема, он начал испытывать приступы удушья. Хэрриган ощущал, что пальцы его мало-помалу разжимаются.

— Ну, давай, гадина! — мысленно твердил Хэрриган, стиснув зубы от боли. — Подыхай скорей!

Хищник раскрывал пасть, словно рыба, вытащенная из воды. Насколько мог судить Хэрриган, он был уже на последнем издыхании. Если б только продержаться еще несколько минут, не свалиться через край, ведь падать придется с десятого этажа, да еще на железный забор, сплошь утыканный железными наконечниками.

Хищник смотрел на Хэрригана, не отрываясь, его глаза становились все безжизненней. Трудно было понять выражение взгляда этой твари. Вот из пасти хлынула зеленая кровь. Хищник зашевелил губами, как бы пытаясь что-то сказать.

— Ну, что тебе? — с трудом выдохнул Хэрриган.

И тот ответил голосом Золотого Зуба, убийцы Рамона Веги:

— Каюк тебе, парень!

Взмахнув правой рукой, он поднес ее к левой, стискивавшей предплечье Хэрригана. Затем разжал один палец на левой руке и нажал кнопку на браслете. Крышка откинулась, и Хэрриган увидел три маленьких экрачика. Хищник начал очень медленно набирать одним пальцем сигнальный код.

Хэрриган в недоумении следил за его действиями и вдруг вспомнил слова Киза о том, что пришельцы не хотят, чтобы люди добрались до их оружия.

— О, Господи! — прошептал он.

Хэрриган потянулся к диску, застрявшему в кирпичах. Казалось, еще чуть-чуть и диск будет у него в руках. Он из последних сил пытался дотянуться до него. А Хищник тем временем с трудом продолжал набирать код.

Хэрриган никак не мог дотянуться до диска. Поглядев на браслет, он увидел, что на одном из экранов зажглись какие-то странные значки. Раздался прерывистый писк.

Хэрриган, преодолевая дюйм за дюймом, продолжал приближаться к диску, его движениям мешали боль в руке и тяжесть Хищника, которую он всеми силами старался преодолеть. Наконец, его пальцы стиснули диск. Хэрриган потянул его на себя, пытаясь вытащить из трубы. Но диск застрял прочно. Он дернул еще раз, но диск не поддавался. Если б только завладеть им… Но как? И Хэрриган что было мочи нажал на него.

О, чудо! Диск ожил, края его ярко засветились. Он громко зашипел, и Хэрриган легко вытащил диск из стены. Подняв его над головой, он полоснул Хищника по руке, стараясь рассечь при этом панель управления на браслете.

Хэрриган был взвинчен до предела, ему, как когда-то и Кизу, вдруг показалось, что все происходит в замедленном темпе. Он, словно со стороны, увидел, как лезвие диска перерезало руку Хищника. Время замерло. Хэрриган вдруг почувствовал неожиданное облегчение и упал на крышу. Хищник рухнул вниз. Он отчаянно выбросил вперед оставшуюся руку, и двойное лезвие боевого ножа впилось в стену здания. Раздался металлический скрежет, брызнул сноп искр, нож оставил две глубокие ложбинки и на мгновение остался в камне. Хищник зацепился за них своими мощными когтями на ногах, стараясь смягчить падение.

Нож выскочил из стены. Хищника ударило о водосточную трубу, но, зацепившись когтями, он смог удержаться на ней. Через секунду от его тяжести одна из секций трубы сорвалась и вместе с ним полетела вниз. Отпихнув от себя трубу, Хищник с трудом смог зацепиться когтями ноги за оконный проем. Раздался треск, но, прежде чем рама вылетела, он успел схватиться рукой за подоконник и оказаться в комнате. Он спустился на пол, ощущая страшное жжение в покалеченной руке. Кровь лилась ручьями. Теперь Хищник помышлял не о мести, а лишь о бегстве. Задыхаясь, он встал и, едва удерживаясь на ногах, подумал только об одном: как бы добраться до корабля.

Напрягшись, Хэрриган пытался отцепить отрубленную руку Хищника от своей. С трудом он разжал пальцы и вытащил скрюченные когти. Крича от боли, он отбросил мерзкий обрубок подальше от себя. Отрезанная рука неистово извивалась, дергалась и стучала по крыше, словно обезглавленная змея. Хэрриган с отвращением поглядел на нее, потом подошел к краю крыши и посмотрел вниз.

У него сильно закружилась голова: он боялся высоты. За минуту до этого, борясь за свою жизнь, Хэрриган свешивался с крыши, совершенно не ощущая страха. А теперь страх овладел им с новой силой. Однако, нужно было выяснить, что случилось с его врагом, поэтому, стиснув кулаки, он посмотрел вниз на наконечники железной ограды, но никаких следов Хищника там не обнаружил. Потом ему попалась на глаза рухнувшая секция водосточной трубы, и он все понял.

— Черт! — выругался Хэрриган.

Недалеко от себя он заметил пожарную лестницу. Ему меньше всего хотелось спускаться по ней, но выбора не оставалось — эта тварь должна быть убита, иначе…

Хэрриган даже зажмурился, представив, что может произойти, если случится невероятное, и Хищник каким-то образом наберется сил, залижет свои раны и, разъяренный, начнет мстить всем вокруг.

Хэрриган посмотрел вниз и зажмурился. Привязав диск ремнем к спине, он схватился за пожарную лестницу-

— О, Господи! — пробормотал он, глубоко вздохнул и, не отрывая глаз от перекладин, начал спускаться. Осторожно нащупывая ногой железные прутья, Хэрриган медленно продвигался к торчащему концу водосточной трубы.

Шаркая шлепанцами, Рут Олбрайт, одетая в домашний халат, вышла из спальни и поморщилась: телевизор ревел так, что, казалось, сотрясаются стены. Херб, как всегда, включил его на полную громкость. Он был глух, как пень, но не признавал этого и даже думать не хотел о том, чтобы сходить к врачу. Он просто включал на полную катушку радио или телевизор, словно хотел, чтобы она тоже оглохла.

Рут услышала, как один из участников телевикторины сказал:

— За пятьсот очков я, пожалуй, выберу раздел истории.

Сейчас я тебе устрою историю, подумала она и, ухмыльнувшись, поглядела на кушетку, где растянулся в нижнем белье ее муж. Ты сам станешь историей, если не убавишь звук этого проклятого агрегата…

И тут, несмотря на сильный шум, Рут услышала грохот. Похоже, он доносился из ванной.

— Херб! — попыталась она перекричать телевизор. — В ванной кто-то есть!

Херб по-прежнему лежал к ней спиной и даже не пошевелился.

Проклятые наркоманы могут обчистить квартиру, а ему хоть бы хны! — подумала Рут. Меня могут убить в моей собственной постели, а он при этом будет сидеть и смотреть какую-нибудь идиотскую викторину или спать.

Грохот в ванной не прекращался. Казалось, разбилось зеркало.

— Херб! — завопила Рут. — Херб! Говорю тебе, в ванной кто-то есть!

Херб не подавал признаков жизни.

Глухая тетеря, подумала Рут. Даже если разразится Третья мировая война, ты ни черта не услышишь!

Рут вошла в кухню и взяла палку от метлы. Наверно, мерзавцы-наркоманы крадут у нее снотворное и прыскают краской в аэрозоли на кафельные плиты, оставляя какие-нибудь гадкие надписи.

Закрывшись в ванной, Хищник сбивал со стен кафель и сваливал его в раковину вместе с осколками зеркала. С трудом дотянувшись единственной рукой до прикрепленного к бедру мешка, он открыл его и вынул восьмидюймовый металлический стержень с рычажком на конце. Он повернул рычажок, и стержень превратился в маленькую тарелку с тремя крошечными выступами посередине.

Поставив тарелку на бачок унитаза, Хищник дотронулся до ее дна, и из трех выступов вырвалось голубое пламя. Он взял пригоршню битого кафеля и кинул в тарелку. Кафель моментально расплавился, образовав густую массу. Порывшись снова в походном мешке Хищник, выудил маленький пузырек, отколол горлышко и вылил его содержимое в желеобразную массу, которая тут же начала загустевать и менять цвет.

Хищник достал инструмент с плоским лезвием, подцепил горячую синюю массу и приложил ее к своему обрубку. Рана затянулась и покрылась чем-то вроде кожи. При соприкосновении с дымящимся снадобьем он завопил от боли.

Стоя в коридоре, Рут Олбрайт услышала крик Хищника и замерла в страхе, не понимая, что вытворяют проклятые наркоманы. Она поглядела на палку от метлы, которую держала в руке и палка вдруг показалась ей каким-то слишком уж жалким оружием…

Немного придя в себя, Хищник приложил целебную массу к ранам на груди и на плече. Пока раны затягивались, он корчился от боли. Затем откинул инструмент с плоским лезвием и вынул из мешка причудливо изогнутую трубку. Хищник нажал на маленькую кнопку, из трубки выскочила сверкающая игла. Зарычав, Хищник воткнул иглу себе в грудь и снова нажал на кнопку.

Хэрриган добрался до окна квартиры и заглянул в него. Он увидел светящийся экран и услышал громкие звуки телепередачи. Немного дальше виднелось окно с выбитой рамой. Подобраться к нему можно было только по карнизу.

— Черт! — ругнулся Хэрриган. Он боялся посмотреть вниз. — Придется пробираться — другого пути нет. Если ноги не соскользнут… А, может, мне повезет и я не упаду?

Хэрриган глубоко вздохнул и поставил ногу на карниз. Все плыло перед глазами, но он старался не смотреть вниз. Лишь бы карниз выдержал, подумал он.

— Прекрасно, Майк, — прошептал Хэрриган. — Ты уже можешь вместе с остальными полицейскими высаживаться на крышу небоскребов и сражаться с пришельцами внеземных цивилизаций.

Медленно и очень осторожно он начал пробираться к выбитому окну. '

Хищник взял свой баллон, поднес его к лицу и сделал глубокий вдох. Он понимал, что скоро баллон опустеет. Без шлема он избежит медленного, мучительного удушья, только если попадет на свой корабль. Хищник почувствовал, как вместе с живительным газом к нему возвращаются силы, а боль стихает. Нет, он не побежден! Он может добраться до корабля, отлежаться там, а уж тогда отомстит человеку, лишившему его руки! И не только ему! Как только он прилетит домой, ему вживят новую руку. Но он не может отправиться на родину без черепа и позвоночника своего врага. Если газа хватит, и он вернется на корабль, то залечит раны, наденет новый шлем и возвратится, чтобы закончить охоту. Однако, нельзя терять ни минуты. Надо срочно возвращаться на корабль!

Когда Рут Олбрайт подошла к ванной комнате, дверь с треском ломающейся пластмассы слетела с петель и придавила ее к стене.

Потом дверь медленно упала, и Оглушенная женщина заметила что-то громадное и черное, быстро пронесшееся по коридору.

Хэрриган пролез через окно в ванную и увидел, что в ней все перевернуто вверх дном. Кафель сбит со стены, а дверь — сорвана с петель. Он бросился в коридор и столкнулся с потрясенной, еле державшейся на ногах женщиной в домашнем халате и шлепанцах.

— Все в порядке, — успокоил ее Хэрриган. — Я из полиции.

Рут посмотрела в ванную и покачала головой:

— Моему красавцу, наверно, и на это наплевать!

С лестницы донесся взрыв. Хэрриган кинулся в пролом, оставшийся на месте входной двери и очутился на лестничной площадке. Испуганные жильцы выглядывали из квартир, но увидев окровавленного человека в изорванной одежде, закрыли двери на засовы. Хэрриган побежал к лифтам. Дверь одного из них была покорежена и выгнута наружу. Он заглянул в шахту и заметил на тросе зеленую, слегка поблескивавшую, кровь Хищника.

Господи, подумал Хэрриган, эта тварь ранена, без руки, истекает кровью, задыхается, и все же у нее хватает сил выбить металлическую дверь и спуститься вниз по тросу. А ведь еще совсем недавно казалось, что Хищник вот-вот отдаст концы. Неужели он каким-то чудом выкрутился? Однако, ничего не поделаешь. Теперь эта тварь истекает кровью, у нее нет одной руки, да и оружие почти все потеряно, а он, Хэрриган, завладел смертоносным диском и может пустить его в ход. Преимущество на его стороне… Только почему ему все время приходится спускаться?

Он вздохнул и полез в шахту. Когда Хэрриган схватился за трос, и тот закачался, у него сразу закружилась голова. Но он, сделав над собой усилие, начал медленно перебирать руками, спускаясь вниз. Ориентиром ему служили кровавые следы, которые Хищник оставил на тросе.

Внизу хлопнула дверь, и Хэрриган едва разглядел женщину с корзиной белья, которая подошла к лифту и нажала на кнопку.

— Нет! — закричал он, но кабина уже начала опускаться. Трос поехал вверх, впиваясь в руки Хэрригана.

Он чуть не сорвался, но все же удержался, обхватив трос ногами. Когда кабина оказалась у него над головой, он ухватился за петлю, свисавшую с ее низа, и понесся в темноту.

Лифт подъехал к первому этажу. Хэрриган отпустил петлю и прыгнул, слишком поздно заметив, что на дне шахты яма. Он угодил прямо в нее, едва успев ухватиться за край обеими руками. Кабина с глухим звуком остановилась в нескольких дюймах от его макушки. Хэрриган попытался нащупать ногой дно, но не смог. Тогда он опустился еще ниже, но, все равно, ноги болтались в воздухе. Он пошарил ногами, ища, на что можно было бы опереться. Пальцы скользили, а внизу был только воздух.

— Черт! — проговорил он, и в этот момент пальцы его все-таки соскользнули. Он упал футов этак с шести и приземлился на какую-то металлическую поверхность. Неподалеку слышался звук капающей воды. Хэрриган ничего не мог разглядеть в кромешной тьме. Он порылся в кармане и вытащил спички. Зажег одну и поднял над головой. Слабый свет озарил темноту лишь на несколько футов вокруг.

— Наверно, это канализация, — сказал он себе.

Хэрриган осторожно пошел вперед. Через некоторое время ему стало понятно, что он в туннеле. При тусклом свете спичек он разглядел стены и потолок. Впереди виднелись очертания какой-то арки, а дальше, ярдах в пятидесяти, он заметил слабое мерцание. Хэрриган нахмурился.

Спичка обожгла пальцы. Коробка была пуста, и Хэрриган отбросил ее. Он двинулся на свет, который, по мере его приближения, становился все ярче. Вдруг он ощутил неприятный запах, усиливающийся по мере приближения. Хэрриган принюхался.

— Метан!

Он опустил глаза и увидел, что ноги до колен окутаны дымом. До него дошло, что он находится совсем не в сточной трубе… Стены туннеля, казалось, были сделаны из органического вещества, их странная, словно лепная поверхность, напоминала раковину моллюска.

— Что это, черт побери? — пробормотал Хэрриган.

Он по-прежнему шел вперед. Свет стал очень ярким.

Облако газа доходило Хэрригану уже до пояса — запах был резкий.

— Кто тут? — нервно спросил он, хотя вовсе не был уверен в том, что ему ответят.

Внезапно послышался свист, и что-то летящее с бешеной скоростью ударилось в него, моментально его обволокло и потянуло назад. Он услышал скрежет: это самозакручивающиеся металлические штыри впились в стену рядом с ним. Тончайшая проволочная сеть, сделанная из какого-то неведомого ему сплава, натянулась, врезаясь в лицо.

Хэрриган схватил диск, нажал изо всех сил и, почувствовав, что диск ожил, полоснул им по сети сбоку от себя. Он разрезал сеть легко, без малейших усилий. Но едва только успел высвободиться, как на него налетел Хищник. Хэрриган увидел блеск двойного лезвия ножа и инстинктивно парировал удар диском. Сверкнула молния, Хэрригана сбило с ног, однако диск остался у него в руках. Хэрриган приподнялся, но Хищник вновь попытался достать его, и Хэрриган опять отбил диском его удар.

Тварь неумолимо теснила его назад, пытаясь исполосовать своими смертоносными лезвиями. Хэрриган, парируя диском удары, всякий раз падал навзничь, но мгновенно поднимался. Руки затекли, легкие саднило от газа. Пока что Хэрригану удавалось отбивать удары чудовища, но он чувствовал, что силы на исходе. Хищник снова взмахнул оружием. Хэрриган поднял диск. Двойное лезвие с неистовой силой обрушилось на него, чуть было не вывихнув плечо. Диск выпал из рук…

Хэрриган в упор посмотрел на врага. Тот стоял совсем рядом. Губы его зашевелились, и Хэрриган похолодел, услышав свой собственный голос:

— Только побереги себя, Дэнни, сынок! Опасность подстерегает сзади!

То, что имя Дэнни было издевательски произнесено Хищником, хотя и голосом Хэрригана, вызвало у него такой бешеный прилив ярости, что это придало ему сил. Хэрриган отскочил в сторону. Хищник кинулся вперед, собираясь нанести ему последний сокрушительный удар. На задымленный пол посыпался дождь искр. Двойное лезвие ножа врезалось в стену за спиной Хэрригана. Молниеносно нагнувшись, Хэрриган схватил диск, нажал на него и, почувствовав, как диск под его рукой оживает, с силой полоснул Хищника по пояснице.

Послышался чудовищный рев. Диск оставил глубокий разрез, и из раны хлынула зеленая кровь. Хэрриган вскочил на ноги, Хищник зашатался, упал на колени и схватился за края раны, словно пытаясь срастить порезанные ткани.

— Так тебе и надо, ублюдок! — задыхаясь, произнес Хэрриган, стоя над поверженным противником. — Теперь тебе крышка, красавчик!

Он обеими руками занес диск над головой, намереваясь прикончить Хищника, отомстить ему за Дэнни, за Джерри и Киза, за тех, ни в чем неповинных людей, что находились в подземке, и даже за Короля Уилли, Рамона Вегу и прочих субъектов, которые вполне заслуживали смерти, но не такой, какой они умерли, ведь эта тварь охотилась на них, как на дичь, уродовала их трупы, отрезала головы, вырывала черепа и позвоночники. Но внезапно послышавшийся звук за спиной Хэрригана заставил его вздрогнуть и опустить оружие. Он обернулся и увидел, что перед ним, словно призрак, из мглы материализовался еще один пришелец. Маскирующие устройства отключились, и за первой тварью появилась вторая, затем третья, четвертая, пятая…

Диск выпал из рук Хэрригана. Он попятился, не веря своим глазам.

Перед ним было целых десять чудовищ! Ноги его подкосились. Он упал на колени и очень отчетливо понял, что все кончено. Выхода нет. Надежды тоже.

— Мне очень жаль, Дэнни, — в отчаянии прошептал он. — Очень жаль, сынок, но я проиграл. Вчистую.

Хэрриган смотрел на приближающихся и ждал последнего удара. Однако они, не обратив на него внимания, подошли к своему умирающему сородичу. Один из них был крупнее и явно старше остальных. Его чешуйчатая кожа имела более темный оттенок, а на скафандре болтались бесчисленные трофеи, добытые во время охоты. Когда он подошел к Хищнику, тот поднял на него глаза и молча простер единственную руку. Этот жест выражал то ли мольбу, то ли смирение. Хищник запрокинул голову.

Вождь — а это мог быть только он — властно поднял свою руку. Сверкнуло двойное лезвие боевого ножа, и голова Хищника стукнулась о пол и исчезла в клубах дыма.

— Его наказали за неудачу, — оцепенев, прошептал Хэрриган.

Он ждал, когда предводитель приблизится к нему. Смотреть и ждать неизбежного — больше ему ничего не оставалось.

Вождь взмахнул рукой, но так и не нанес Хэрригану смертельного удара. Лезвие втянулось в рукоятку ножа. Пришелец долго стоял, не шевелясь и глядя в упор на Хэрригана. Потом пошарил у себя за спиной, достал какой-то предмет и бросил его Хэрригану. Тот машинально поймал его.

Онемев от изумления, Хэрриган уставился на подарок — старинный мушкет с фитильным замком, украшенный серебряными накладками. На серебре было выгравировано итальянское имя и дата — 1640 год.

Хэрриган в смятении посмотрел на пришельца, но тот, не обращая на него внимания, набирал на компьютере, вмонтированном в браслет, какую-то команду. Пол неожиданно затрясся, послышался звук, который постепенно перешел в пронзительный, оглушающий грохот.

Перед Хэрриганом открылась дверь.

Он недоверчиво покосился на нее, но колебался лишь секунду, а затем бросился в проем. Он упал на землю, однако моментально вскочил. Хэрриган понятия не имел, где находится. Впрочем, его это и не интересовало. Он знал только то, что каким-то чудом выжил.

Грохот нарастал, земля под ногами задрожала. Собрав последние силы, Хэрриган побежал прочь — ему было ясно, что звездолет вот-вот взлетит. Пробежав значительное расстояние, он почувствовал, что земля содрогнулась от страшного толчка. Увидев, как взлетает чужой звездолет, Хэрриган рухнул, словно подкошенный.

Космический корабль взмыл из своего укрытия в воздух, и в земле осталась огромная воронка, из которой взметнулся столб пламени.

Хэрриган лежал на земле под шквалом камней и пыли, затем с трудом встал: сперва на колени, а потом и на ноги. В руках он по-прежнему сжимал старинный мушкет. Хэрриган в недоумении смотрел на него, не понимая, что означает странный подарок. Что хотел сказать этим вождь инопланетян? Может, это старый, драгоценный трофей, добытый много веков назад во время охоты на человека, который оказался достойным противником? А может, мушкет следует рассматривать как вызов?

Обессиленный, Хэрриган шагал прочь от места взлета инопланетного звездолета. Он был похож на воскресшего из мертвых. Одежда висела на нем клочьями, он был весь в крови. Хэрриган поражался тому, что остался в живых. Он понял, что с этого момента его жизнь изменится, ибо изменилось его восприятие реальности. Он был на краю гибели и, заглянув в преисподнюю, ужаснулся. Однако, каким-то чудом все-таки уцелел.

В небе раздался рокот вертолетного винта. Задрав голову, Хэрриган разглядел серебристый «джэт рейнджер». Вертолет немного покружился над тем местом, откуда взлетел корабль, а потом пронесся над Хэрриганом, и, сделав круг, пошел на посадку. Хэрриган прикрыл ладонью глаза, защищая их от пыли. Вертолет сел, и из него выскочил Гарбер. Он приблизился к Хэрригану, и какое-то время они молча смотрели друг на друга. Потом их взгляды устремились на белую полоску, оставшуюся в небе от исчезнувшего корабля.

— Мы подобрались к ним так близко! — глухо вымолвил Гарбер и опять взглянул на небо.

Хэрриган, не отрываясь, продолжал смотреть в одном направлении. Корабль возвращался в далекий мир, на родину, где обитали эти существа… Потом он перевел взгляд на старинный мушкет, который держал в руках.

Это его трофей, и он будет напоминать ему о встрече, которую Хэрриган и так никогда не сможет забыть…

— Не беспокойся, Гарбер, — проговорил он очень уверенно, хотя много бы дал, чтобы его уверенность не оправдалась. — Тебе еще представится шанс!

Хэрриган отошел от Гарбера. Он уходил от него, от вертолета, от машин полиции и «скорой помощи», которые приближались с включенными сиренами. Хэрриган уходил от огромной воронки, оставленной в земле инопланетным звездолетом. С этой минуты он будет жить в постоянной опасности. Ему дали временную передышку, он это ясно сознавал. Они вернутся! И тогда… Он не знал, какой кошмар ждет его тогда… Лишь одна мысль утешала Хэрригана. Снова и снова он возвращался к ней, только она имела для него значение:

— Я с ним рассчитался, Дэнни! Я рассчитался с ним за тебя!

Примечания

1

Вуду — религиозный культ африканского происхождения, практикуемый в Западном полушарии (в основном Гаити). Для него характерны вера в колдовство и фетиши, а также ритуалы, во время которых участники, пребывающие в трансе, общаются с предками, святыми или анимистическими божествами.

(обратно)

Оглавление

Ричард Франк ИЛЛЮЗИЯ УБИЙСТВА I

Ричард Франк ИЛЛЮЗИЯ УБИЙСТВА II

Саймон Хоук ХИЩНИК II

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТАЯ

  ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ВОСЬМАЯ

*** Примечания ***