Непростой союз [Джейн Энн Кренц] (fb2) читать онлайн

Джейн Энн Кренц

Непростой союз

Джейн Энн Кренц

Непростой союз

Scan, OCR: Asja ; SpellCheck: Sova

Кренц Д.Э.. К79 Непростой союз: Роман. — М.: Издательство «Центполиграф», 2013. — 283 с.

Оригинал :  Krentz Jayne Ann «Uneasy Alliance» 1984 г .

ISBN 978-5-227-03991-0

Аннотация

Жизнь научила Эбби Линдон ценить независимость, но девушка заплатила за это слишком высокую цену. Красавец Тор Летимер, встретившийся на ее пути, похоже, настроен очень решительно — он сделает все, что Эбби стала его. Но запутанное прошлое Эбби не отпускает девушку в новую, счастливую жизнь. Сможет ли властный Тор разобраться со всеми проблемами героини?

Глава 1

На третьем занятии по японскому искусству аранжировки цветов Тор Летимер наконец признался себе, что именно композиция Эбби Линдон возбуждает его любопытство. Глядя на них, он задавался мысленно вопросом: какова она и постели с мужчиной — так же порывиста, горяча и раскованна, как в своих букетах?

Более того, когда, отвлекаясь от дела, он осторожно добавлял стебель чертополоха в свою скупую композицию, работы Эбби вызывали в его сознании и другие вопросы. Например, как бы она выглядела, сидя за столом напротив него утром за завтраком после секса с ним. Инстинкты подсказывали ему, что, скорее всего, она была бы так же очаровательна, весела и несколько беспорядочна, как и композиция из папоротников и жонкилей, которую она составила неделю назад.

Он любовался ее длинными, собранными в не тугой пучок волосами цвета меда. Его немного забавляло, что она носит черные блестящие джинсы и черный свитер. А в этот вечер она снова надела черную куртку военного покроя, все вместе это было похоже на форму спецназовца. Но она не смогла бы спрятать свою яркую, порывистою женственность ни под какой одеждой. Почему Эбби так старается ее скрыть?

«О, черт, — мрачно подучат Тор, — я слишком давно не был с женщиной». Но настоящая проблема крылась в том, что он, кажется, ни одной женщиной никогда не увлекался постепенно и глубоко, ни одна не была для него загадкой. Плох тот мужчина, который, прожив почти до сорока лет, не чувствует разницы между легким кратковременным увлечением и другим, гораздо более опасным чувством. Тор знал эту разницу.

Подумать только, он записался на курсы ради дисциплины и аскетизма японского способа сочетать цветы. Это было сродни его отношению к жизни: у него на первом месте — контроль и суровость. Курсы для него — не более чем философская причуда.

И кто бы мог предсказать, что самым интересным на занятиях окажется самая недисциплинированная и склонная к излишествам стиля ученица в классе? Эбби Линдон никогда не научится составлять букеты согласно строгим правилам, даже если будет посещать этот четырехнедельный курс раз за разом целый год. Сначала Тору было забавно смотреть, как работала Эбби. Потом его стали приводить в восторг ее хаотичные композиции, которые весело и беспечно росли и росли, пока и них не оставалось ни капли простоты и умеренности. Этим она доводила до отчаяния преподавательницу, миссис Ямамото, но Тора словно околдовала. Его безрассудно влекло к Эбби.

Сегодня он хотел отвезти ее домой и совершить еще много разных интригующих и безрассудных поступков. Мысли о том, как сделать, чтобы все это сбылось, вызывали у него странное беспокойство.

Он не сводил глаз с пышного букета из желтых нарциссов и «кружева королевы Анны[1]», который рождался в руках Эбби. У нее восхитительные руки, подумал Тор. Длинные тонкие пальцы с изящными овальными ногтями, окрашенными в цвет красного тюльпана. Он увидел, как Эбби добавила еще нарцисс под таким углом, который им не показы вали на занятиях, и удивленно поднял бровь.

Сегодня она составляла свою композицию не так, как раньше, — слишком настойчиво, почти с отчаянием Эбби ставила цветы в пластмассовую подставку. Если бы он не наблюдал за ней так близко на нескольких последних занятиях, не заметил бы этого.

Краем глаза он увидел, как сломался стебель одного нарцисса — Эбби слишком быстро вставляла его в контейнер.

— Ах, черт! — с отвращением прошипела Эбби, откладывая в сторону сломанный цветок.

Сдвинув брови, она, сердито хмурясь, стала рассматривать свое неуравновешенное творение. Украдкой Эбби взглянула на восхитительно простую композицию своего соседа. У Тора Летимера, под его точными осторожными пальцами, материал никогда нигде не застревал и не ломался. Сердито покусывая губу, она стала изучать его работу.

Тор поднял взгляд от цветов, словно знал, что Эбби наблюдает за ним, и уголок его сурово очерченного рта изогнулся в холодной, сдержанной улыбке. Он во всем немного мрачен, решительно дала ему оценку Эбби. Может быть, именно это беспокоило ее в нем последнюю неделю. Вокруг него царила атмосфера отрешенности и сдержанности, которая ее настораживала, потому, что заставляла предполагать у него силу и твердую волю. Неплохие качества для мужчины, правда, ей всегда приходилось остерегаться сильных мужчин с твердой волей. Она столько натерпелась от мужской решительности и агрессивности, что ей хватит то конца жизни.

—Если вы желаете заменить его, у меня осталось несколько нарциссов, — тихо произнес Тор. Его низкий голос, когда он говорил полушепотом, как теперь, всегда напоминал ей шуршание камней по речному дну.

—У вас, кажется, всегда найдется лишний материал, а мне его всегда не хватает, — с сожалением ответила Эбби. — Миссис Ямамото говорит, что я все еще не научилась быть сдержанной. — Она хмуро окинула взглядом, стоявшее перед ней нагромождение нарциссов и «кружева королевы Анны». — Кажется, мои композиции всегда выходят из-под контроля.

— В них есть свое очарование, их собственное.

Эбби поблагодарила его быстрой улыбкой и снова нахмурила брови, глядя на свои цветы.

— Вы очень добры, но только теперь стало очевидно, что я вряд ли когда-нибудь освою этот стиль. А вот у вас получается так естественно. Как вы справляетесь с соблазном добавлять все больше и больше материала?

Тор пожал плечами, глядя при этом на свое произведение — элегантное, простое и полное жизни.

— Может быть, во мне от природы меньше авантюризма, чем в вас. Не хотите ли еще один нарцисс?

Тор взял его из маленькой кучки цветочного материала, наваленной на его столике, и подал ей.

Эбби посмотрела на цветок, лежавший поперек ладони ее соседа, и неожиданно почувствовала прилив любопытства и смущения. Эта сильная квадратная ладонь вполне могла бы раздавить даже более прочный предмет, чем нарцисс. Но цветок лежал на ней так уютно — казалось, крепкие, широкие на концах пальцы, защищают его. Почему она не берет этот нарцисс?

Эбби рассердилась на себя за странное промедление, быстро протянула руку и схватила маленький подарок Тора. Делая это, она уловила спокойный и отрешенный взгляд его глаз — светло карих, цвета темного янтаря. Она не первый раз смотрела в эти глаза, но всякий раз легкое столкновение взглядов вызывало в ней легкое беспокойство. Их выражение, суровое и внимательное, настораживало и в то же время очаровывало.

«Какие тайны скрываются на дне этих полных ума янтарных колодцев? — спрашивала она себя. — У мужчин подобного рода должны быть тайны».

«Что за выдумки!» — сердито отругала она себя. Наверное, оттого, что у нее самой есть маленькая тайна, ей в других чудятся секреты, которых нет.

— Спасибо, — поблагодарила она, повернулась к своей композиции и решительно и непринужденно продолжила разговор: — Я уверена, что миссис Ямамото скажет, что меньше всего композиция нуждается в дополнительном нарциссе, а мне кажется, что здесь просто накрашивается еще один мазок желтого цвета. Что вы думаете?

— То, что вы делаете из цветов, похоже на вас, — спокойно сказал Тор. — И поэтому я склонен дать этой композиции то, что ей, по вашему мнению, нужно. Любым путем добавьте в нее желтизны.

— Очень дипломатично, — сухо ответила Эбби, разглядывая свою композицию и думая, куда поставить нарцисс. — Вы очень хорошо знаете, что миссис Ямамото покачает головой, увидев мою работу, а потом скажет всем ученикам, что вы создали очередной шедевр.

Он пожал плечами, даже не опровергая ее замечание: и он, и она знали, что это правда.

— Миссис Ямамото понимает и ценит дисциплину и сдержанность. Естественно, она имеет склонность предпочитать мои композиции.

Губы Эбби искривились.

— Хотите сказать, мне не хватает этих качеств?

— Может быть. И, по-моему, и завидую нам.

Она удивленно взглянула на него:

— Вы это серьезно? — качнула головой, словно отменяя свой вопрос. — Забудьте. Конечно, серьезно. Ведь вы всегда такой серьезный.

— Очевидно, вы совсем неплохо понимаете меня, — сказал Тор с сожалением.

— Я уже три недели наблюдаю, как вы работаете с цветами, — с улыбкой ответила Эбби и договорила: — Я думаю, что немного узнала о вас.

— В самом деле? — Похоже, ему действительно стало любопытно. — Что же вы узнали?

Миссис Ямамото была занята с другими учениками у противоположной стены полного движения класса. Было очевидно, что преподавательница не появится из ниоткуда в подходящий момент не прервет разговор. Эбби придется ответить на вопрос, который она сама же и спровоцировала. Тор смотрел на нее с бесстрастным ожиданием, отступать было некуда. Как она втянула себя в это?

— Это не так уж много значит. У меня просто возникли некоторые легкомысленные предположения. Не принимайте меня всерьез.

— Как вы только что отметили, я не способен воспринимать что-нибудь иначе, чем всерьез. Скажите, что вы, по-вашему, узнали обо мне, Эбби?

—Прорицателям хорошо платят за такую работу. Вы это знаете?

—Я вам заплачу.

—Ради бога, не надо!— воскликнула она, изумленная тем, как обдуманно он это пообещал. — Это шутка. На самом деле я не так уж много узнала про вас. Просто у меня сложилось впечатление, что вы, скажем, достаточно осторожно и консервативно относитесь к жизни в целом. Вероятно, вы не рискуете без достаточных оснований, не отрываетесь в выходные, не совершаете ничего безрассудного, что нарушает дисциплину. Вот и все.

А про себя подумала: «Он точно такой же, как его композиции. Сосредоточенный, элегантный, сдержанный». Но черта с два она произнесет вслух эту часть характеристики!

Когда она заговорила, Тор кивнул. Эбби подумала, что цвет его волос — черный, с едва заметным намеком на седину — хорошо сочетался со сдержанной мрачной силой, которую она чувствовала в Торе. Черные ресницы, густой бахромой окружавшие его янтарные глаза, был единственными округлыми линиями на лице, словно составленном из острых углов и плоскостей. Одет, как обычно, сдержанно и мрачно, под стать самому себе — рубаха консервативного покроя с узором из узких серых и синих полос и дорогие хорошего покроя серые брюки. Под ними были видны контуры крепко сложенного, очень мужественного тела.

Он раздавил бы женщину в постели. Эбби внезапно поймала себя на этой мысли, а потом ее вдруг охватили ярость и стыд оттого, что воображение упрямо старалось продемонстрировать ей, каково это — быть женщиной, которую Тор Летимер побеждает в постели. Нашла о чем думать! Ей-то что за дело? У нее сегодня вечером и так больше чем достаточно проблем, не хватало только эротических фантазий.

Нарцисс сломался в ее беспокойных руках.

Она вздохнула и сказала:

— Миссис Ямамото, наверное, выгонит меня с занятий.

Тор с любопытством смотрел на то, как она торопливо засовывает второй сломанный нарцисс в пакетик из коричневой бумаги, куда спрятала первый.

— Вы думаете, так можно спрятать обломки? Миссис Ямамото — преподаватель, который может учесть в уме каждый нарцисс и заметить его отсутствие.

— Я знаю, и теперь у меня два трупа в чемодане. Ох, у нас же осталось еще одно занятие. Она, должно быть, не сделает ничего ужасного, только чуть-чуть качнет головой, когда она узнает. Я думаю, она уже смирилась с тем, что я не преуспею в икебане. А вот вам она советовала выставить одну из ваших композиций на фестивале в следующем месяце. Я это слышала. Вы собираетесь это сделать?

— Нет.

Эбби взглянула на него с изумлением.

— Конечно, вы это сделаете. Как можно отказаться? Ваша работа — просто фантастика, — заговорила она с внезапной теплотой в голосе. — Миссис Ямамото не стала бы вас выделять, если бы не считала, что вы справляетесь очень хорошо.

— Я думаю, мне это просто не интересно. Я пришел на курсы в основном из любопытства и не собираюсь делать икебану серьезным увлечением — таким, которое займет все свободное

Эбби была потрясена, и это отразилось в ее синих глазах время.

— Это смешно. Как вы можете так говорить? Почему отворачиваетесь от того, что делаете так хорошо? У вас талант, и я не могу позволить, чтобы вы его зарывали.

Выражение его лица — вопрос и язвительная насмешка — заставило ее понять насколько неуместны ее слова. Разумеется, ее совершенно не касается, будет или нет, он заниматься аранжировкой цветов. Она уже должна бы усвоить, что врожденная склонность к необдуманным поступкам — не самое большое ее достоинство.

— Вы не можете позволить? — заинтересованно спросил Тор, словно ему никогда не приходило в голову, что кто-то может говорить ему о его способностях.

— Если вы не будете участвовать в соревновании, это будет очень тяжелым ударом для миссис Ямамото, — заметила Эбби,

— Она это переживет, — ответил он, явно ожидая услышать еще какие-нибудь доводы.

— Вы, наверное, были бы очень довольны собой, если бы выиграли приз благодаря своему таланту, — бодро добавила она

— Сомневаюсь,

Полнейшая уверенность Тора в том, что она еще раз подтолкнет его в желаемом направлении, раздражала Эбби. Его манера терпеливо ждать могла вывести человека из терпения. Вероятно, он просто давал ей шанс попытаться командовать им, чтобы постепенно подавить это маленькое проявление женской тирании. Что-то подсказывало ей, что Тор Летимер не из тех мужчин, которыми любая женщина может успешно командовать. Как она не пыталась остерегаться этого человека, оставаться начеку было трудно. Дразнить его было веселее.

«Безрассудство когда-нибудь доведет меня до больших неприятностей», — сказала себе Эбби и, как всегда, тут же забыла собственное предупреждение. Ей захотелось поозорничать.

— У меня есть одна мысль. Почему бы вам не составить композицию, а я бы выставила ее под моим именем.

— И вы бы пошли на обман? — В его голосе звучало не осуждение, а только любопытство.

— Ох, не надо! У вас что, проблемы с чувством юмора? Это была просто шутка.

— Извините. Я иногда слишком медленно улавливаю смысл того, что мне говорят.

Эбби взглянула на него с пренебрежением.

— Не пытайтесь воздействовать на меня смирением, — посоветовала она. — Я отлично знаю, что реакция ума у вас не замедленная. Просто вас больше интересуют тонкости предмета, чем его очевидные черты.

— А что еще вы узнали обо мне, глядя на то, как я сочетаю цветы?

— Думаю, кое-что узнала.

На мгновение оба замолчали. Потом Тор предложил:

— Эбби, я знаю, вы сегодня приехали сюда на автобусе. Позвольте мне отвезти вас домой на машине?

Эбби моргнула от неожиданности и удивленно взглянула на него. В ее уме промелькнула мысль: как было бы приятно, если бы этот сильный и солидный мужчина был рядом с ней, когда она будет открывать дверь в свою квартиру в центре города. Но она отогнала от себя эту мысль. Она не поддастся своему воображению!

— Вы очень добры, но я...

— Эбби, доброта тут совершенно ни при чем. Я хотел проводить вас домой.

— Спасибо за заботу, но мне не нужен провожатый….

— Я вызываю у вас беспокойство, Эбби? — В его голосе звучал неподдельный интерес.

— Конечно, нет! Кого может тревожить соседство с человеком, который учится на курсах икебаны? — бодро ответила Эбби.

Именно в этот момент рядом с ней возникла миссис Ямамото с выражением отчаяния на своем приятном, не молодом, но и не старом лице. Эбби мгновенно полностью переключилась на извинения зато, что ее композиция из нарциссов и «кружева» вышла из-под контроля.

— Я знаю, миссис Ямамото, — торопливо начала она, осознавая, что Тор украдкой прислушается к ней, наклонившись над своим рабочим столом. — Я опять потеряла голову. Кажется, я просто не способна уравновесить композицию. Я добавляла цветы и кусочки листьев один за другим, думая, что все в целом подучится гармонично, но, как всегда, работа вышла из-под моего контроля.

— Эбби, — вздохнула преподавательница, — вы должны были остановиться еще двенадцать нарциссов назад. Посмотрите на этот — он наклонился и весь оказался вне пространства композиции. Я думала, работа рядом с мистером Летимером поможет вам контролировать вашу импульсивность в композициях. Посмотрите, как он ограничивает себя только самыми основными элементами, чтобы передать чувство гармонии и пропорции.

Миссис Ямамото с удовольствием и глубоким одобрением указала на композицию Тора.

Когда эта миниатюрная женишка поворачивалась, чтобы полюбоваться творением своего лучшего ученика, Эбби встретилась взглядом с глазами Тора над головой преподавательницы. Ее чувство юмора дало о себе знать. Она внезапно состроила ему гримасу — совершенно как десятилетняя девочка — и почти беззвучно прошептала: «Любимчик!» Эбби поняла, что он услышал ее, хотя в этот момент вежливо повернулся к преподавательнице, чтобы обсудить свою работу.

— Вам будет приятно узнать, миссис Ямамото, — мягко сказал Тор. — что Эбби решила сегодня вечером взять у меня внеклассный урок. Надеюсь, работая с ней наедине, я смогу лучше объяснить ей некоторые основы этого искусства.

— Это прекрасно, — одобрила преподавательница и слегка кивнула. — Вы будете для нее очень хорошим учителем. Ей нужно только одно — немного руководства и дисциплины.

Эбби умоляюще смотрела вверх, словно прося небо о помощи, когда Тор с серьезным видом кивнул в ответ.

— Я сделаю все, что в моих силах, — сказал он.

Через сорок минут Эбби сидела в сером БМВ Тора Летимера и то чувствовала приливы веселья, то приходила в отчаяние.

— Руководство и дисциплина, — с насмешливым упреком повторила она. — Честно говоря, Тор, даже вы не можете всерьез считать, что меня можно научить японской аранжировке цветов. Я не знаю, почему уступила вашим уговорам и согласилась, чтобы вы сегодня отвезли меня домой. Автобус отлично довез бы меня туда.

— Я хотел проводить вас до дому. К тому же идет дождь, — просто сказал он и бросил на нее быстрый взгляд искоса, продолжая спокойно и ровно вести автомобиль сквозь мокрую — дождь действительно моросил — апрельскую ночь по штату Орегон.

— Здесь, в Портленде, дождь льет часто. Я это говорю на случай, если вы этого еще не заметили.

— Уже заметил! — отбил он ее удар.

— Вы сказали это так, словно вы здешний уроженец.

— Нет, я живу здесь всего около трех лет.

Это было сказано довольно резко, словно Тор не желал больше слышать вопросы на эту тему.

Эбби решила, что он, возможно, просто не хочет тратить время на обсуждение таких житейских мелочей. И стала придумывать, о чем можно говорить с мужчиной, который учится аранжировке цветов. — Красивая у вас машина, — нашлась она. — Я всегда хотела купить иномарку.

Она решила не говорить, что в этом случае купила бы что-нибудь немного круче БМВ — к примеру, «ягуар» или «лотус». Но эта машина была под стать хозяину — солидная, крепко сложенная, долговечная и выносливая.

— Все в порядке, Эбби, — ответил Тор спокойно, но весело. — Вы же сами говорили, что вряд ли будете чувствовать тревогу рядом с мужчиной, которого встретили на уроке аранжировки цветов. Помните?

— Это не тревога. Скорее мне любопытно, почему вы сегодня захотели проводить меня домой.

— Потому что вы похожи на свои цветочные ком позиции, — сказал он небрежно, как о капризе.

Она бросила на него пронзительный взгляд:

— Хотите описать мне мой характер?

— Если желаете, да.

Она вызывающе наклонила голову:

— Хорошо, послушаем.

Он не стал медлить:

— Вы интересная, импульсивная, интригующая женщина с изумительным воображением.

— Потрясающе! У вас талант не только к аранжировке цветов, но и к аллитерации.

— Вы даже похожи на цветы, из которых мы составляли композиции в классе, — невозмутимо продолжал говорить Тор. — Ваша талия хрупка, как стебель нарцисса, волосы цвета клеверного меда, глаза как...

— Не говорите, что они как васильки. Я ненавижу этот цветок, — вмешалась Эбби и тихо рассмеялась.

— Тогда — как горечавка? — вежливо спросил Тор.

Сдержанные смешки Эбби превратились в откровенный хохот.

— Хватаетесь за соломинку?

— Вы правы, незачем доводить аналогии до крайности на самом деле глаза у вас скорее серо-голубые. Очень необычный дымчатый оттенок.

— Ставлю вам оценку «отлично». И остановитесь на этом, так будет лучше.

— Вы не принимаете меня всерьез, верно? — негромко и ласково спросил он.

— А надо?

Он кивнул — всего один раз, без малейших признаков насмешки на своем грубом, с резкими, словно вырубленными топором чертами лице.

— Да, я думаю, вам лучше сделать так.

Почувствовав непоколебимую уверенность о его голосе. Эбби поежилась на своем сиденье. Она вдруг осознала, что почти ничего не знает о Летимере, кроме того, что у него есть талант к аранжировке цветов. И только теперь она заметила, как много места он занимает в салоне БМВ, хотя его присутствие в машине почти не пугало. Ростом он был немного меньше шести футов, но нельзя было не почувствовать в нем большую силу. Однако Эбби решительно напомнила себе, что она встретилась с этим человеком на занятиях по икебане.

— Я живу в многоквартирном доме, в следующем квартале. Вы можете припарковаться перед домом, — быстро произнесла она, стараясь придать голосу дружелюбие.

Ей не хотелось думать о том, действительно она напоминает ему цветок или нет. Эта мысль беспокоила, вызывая в уме картины того, как Тор мог бы «привести ее в порядок», возможно, в постели.

Двигатель заурчал, и БМВ стал притормаживать. На взгляд Эбби, участок, где Тор решил припарковаться, был слишком мал для такой машины. Она почувствовала облегчение: если он не сможет найти место для парковки на улице, ему поневоле придется высадить ее на тротуаре и ехать домой.

Но БМВ вошел в эту узкую щель так, словно был создан для этого, и Эбби подавила вздох — теперь Тор обязательно проводит ее до двери. А потом что?

— Угостить вас чашкой чая? — услышала она свой слабый голос, когда Тор входил с ней и парадную дверь красивого кирпичного дома, где она жила, чтобы провалить до лифта. Этот дом был построен в первой половине века и восстановлен во всех подробностях, потому в нем сохранились просторные, с высокими потолками комнаты оригинальной постройки. Квартира Эбби — удобная, с одной спальней, большой кухней и огромными окнами, впускавшими внутрь мною света, — находилась на шестом этаже.

— Мне кажется, чай — это уже немного лишнее после вечера цветов и искусства. Не найдется ли у вас чего-нибудь покрепче?

— В общем, да, есть немного коньяка…..

— Он бы подошел прекрасно, — решительно прервал ее Тop.

Они уже выходили из лифта. Он взял ключ из руки, когда они ненадолго остановились в холле перед квартирой, и открыл дверь с холодным спокойствием привычного к этому человека. Эта фамильярность почему-то снова вызвала у Эбби тревогу. Что за человек этот мужчина, который все время ведет себя так неоднозначно? Иногда ей казалось, что он вежливый и управляемый человек, и она успокаивалась. Но в следующий момент его присутствие начинало внушать почти первобытный страх.

— Я схожу за коньяком, — быстро сказала она, переступая порог и входя в свою комнату.

Мебель здесь была неоднородная по стилю. Некое веселое сочетание кремового и светло-желтого тонов (ваниль и папайя), усиленное штрихами черного. Все свидетельствовало о любви Эбби к свету и краскам и возникавшей у нее временами склонности к драматизму. В целом стиль остроумный и современный, если бы не стопки коробок в холле, во всех углах жилой комнаты и в нише дня одежды, встроенной в дверь.

— Что это? — негромко воскликнул Тор от удивления, нечаянно задев одну из коробок носком своего итальянского кожаного ботинка.

— Извините меня. — Эбби наклонилась и отодвинула эту стопку вбок. — У меня просто не хватает места, чтобы хранить товар.

— А что там внутри? — Он с любопытством обвел взглядом бесчисленные штабеля коробок.

— Витамины, — коротко ответила она, снимая свою геройскую военную куртку из черной кожи.

Эбби любила эту куртку, которая — как она считала — придавала ей смелый, дерзкий вид. В ней она выглядела женщиной, иногда способной на агрессию, призывая, таким образом, мужчин не вторгаться в ее личное пространство. К сожалению, Тор, — если она правильно поняла, — не заметил предупреждения. Может быть, так получилось потому, что его естественное состояние — спокойствие и самоуверенность? Нет, решила Эбби, просто куртка — не самый эффективный способ для подобных заявлений. В конце концов, она купила эту вещь, как и большинство своей одежды, пол влиянием настроения.

— Витамины? — Тор поднял одну из коробок — они были двухцветные, зеленые с золотом — и посмотрел на этикетку. — Вы, должно быть, очень активно принимаете их сами. «Мегалайф». Витаминные пищевые добавки для тех, кто стремится взять от жизни все», — прочел он. — Должно быть, ваша жизнь очень насыщенная, судя по тому, сколько тысяч витаминов хранится в этой комнате.

— Не будьте смешным. Даже я не смогла бы проглотить столько витаминов. Я их продаю — точнее, развожу их тем, кто продает. Ходят по домам. — Эбби нашла в кухонном буфете бутылку с коньяком. — Удивительно, человек может внезапно купить почти любую вещь, если продавец появится у него на пороге с хорошо продуманной рекламной подачей.

— Я полагаю, вы должны очень хорошо понимать, что такое импульсивные покупки, — заметил Тор.

— Это что, неудачная острота? — подозрительно спросила она.

— Нет, шутка. И, действительно, неудачная. Похоже, ваше дело процветает, — добавил он с неподдельным интересом.

— Да, идет очень хорошо, — сухо сообщила Эбби в ответ. — Более того, я верю в свой товар.

Она налила Тору рюмку коньяка, потом взяла с барной стойки зеленый с золотом пузырек, небрежно отвинтила крышку и бросила в рот две таблетки.

— Что это?

— Комплекс с витамином В и витамин С. Хорошо помогает против стресса. — Она завинтила крышку, по-прежнему держа витамины во рту, и налила себе рюмку коньяка. Проглотила таблетки, сделала глоток и закашлялась, стараясь как можно меньше шуметь.

— Возможно, вода подействовала бы лучше коньяка, — вежливо заметил Тор, подошел ближе и постучал кулаком ей между лопатками.

— Спасибо, — выдохнула она. — Я... просто пыталась сэкономить немного времени.

— A paзве мы торопимся? — мягко спросил он.

— Вообще-то нет…. Думаю, что нет. Просто у меня привычка иногда спешить Может быть, перейдем в гостиную? — добавили она решительно и вежливо. Как неловко получилось, надо было не суетиться и налить себе стакан воды.

— Почему вы пьете таблетки от стресса? У вас много дел? — с шутливой любезностью в голосе спросил Тор.

— По-моему, у всех так в наше время, — ответила она и пожалела, что открыла рот. Потом уселась на софу цвета папайи, а Тору легким движением руки указала на черное кресло. Настало время крепче взять в свои руки нить разговора. — А вы, Тор, чем занимаетесь, когда не аранжируете цветы? — Звучит хорошо: оживленно и небрежно.

— Покупаю и продаю, — спокойно ответил он.

Oдна ее бровь изогнулась

— Что же вы покупаете и продаете?

— Стресс. — Он едва заметно улыбнулся, словно удивляясь тому, что oказался способен пошутить.

— Вам бы надо объяснить это немного подробней. Вы же помните: я не очень хорошо улавливаю тонкости, — сухо ответила Эбби.

— Извините. На самом деле никаких тонкостей и не так уж умно. Я только имел в виду, что в определенном смысле имею дело со стрессами других людей. Я продаю и покупаю фьючерсные контракты на товары.

Глаза Эбби широко раскрылись.

— На что-нибудь вроде свинины?

Он позволил себе еще одну слабую улыбку.

— И на золото, и на пшеницу, и на кукурузу, и еще на несколько товаров. Я сказал, что торгую стрессом, поскольку большая часть таких сделок происходит в условиях сильного стресса. Люди впадают в панику, в отчаянье, слишком волнуются. Словом, покупая или продавая, они часто теряют голову. Очень стрессовая работа.

— Похоже, для меня открывается хороший рынок. Не хотите купить немного витаминов? — с надеждой спросила Эбби,

— Боюсь, у меня нет особых причин, чтобы их принимать, — покачал головой Гор,

— Нет язвы желудка? Давление не повышено?

— Нет.

— Значит, стресс продавцов и покупателей на вас не распространяется? — недоверчиво спросила она.

— Нет.

— Как же вы его избегаете, если он так широко распространен?

Тор ответил не сразу. Сначала взглянул ей в лицо одним из тех своих прямых тревожащих взглядов, которых она побаивалась. Потом произнес:

— Вероятно, потому, что не волнуюсь из-за своей работы. Она для меня — просто способ зарабатывать себе на жизнь. Я хорошо делаю ее, но не связан с ней чувствами, в отличие от очень многих людей.

— Хм. Так вы — мистер Холод? В таком случае, — и она включила свою лучшую интонацию продавца, — вам стоит узнать, что «Мегалайф» является очень мощным базовым комплексом, который составлен так, что полностью удовлетворяет ежедневные потребности в витаминах хладнокровного здорового сорокалетнего мужчины.

— В таком случае мне нужно будет принимать его только через год.

— Ох, извините. Вам еще не исполнилось сорок?

— Исполнятся в будущем году. — Он мелкими глотками вылил свой коньяк. Похоже, он вовсе не волновался оттого, что показался ей немного старше. — А вы сами. Эбби, какой комплекс принимаете ежедневно?

— Комплекс для здоровых женщин от тридцати до сорока лет.

— Мне покачалось, вам нужен комплекс для женщины от двадцати до тридцати.

— Большое спасибо. — Она состроила гримаску. — Вообще-то мне двадцать девять лет, но я решила перейти к более мощной формуле на год раньше.

— И добавляете к ней еще несколько препаратом вроде того комплекса с витамином В, который храните на кухне?

— Осторожность никогда не помешает. Эту тему мы исчерпали, о чем бы вы хотели поговорить теперь?

Она бросила на него умный, холодно-вопросительный взгляд и отпила маленький глоток коньяка. Время было уже позднее, и она начала подумывать о том, как бы ей избавиться от Тора Летимера. А он не проявлял никаких признаков готовности допить свой коньяк и вежливо уйти

— Ох! — Эбби поперхнулась коньяком и закашлялась. Встревоженный Тоp вскочил на ноги и в следующую секунду она ощутила такой мощный удар в спину, что едва не свалилась на стеклянный столик для кофе.

— Вы в порядке?

— Да, в полном, спасибо! — выдавила она из себя, стараясь восстановить дыхание и равновесие. — Ох, Тор, то есть мистер Летимер, уже очень поздно. Не думаете ли вы отправиться домой? Я знаю, поставщики товаров — ранние пташки. Ваши биржи ведь далеко, в восточной части города, верно?

— Завтра суббота, а по субботам биржи закрыты.

— Ох! — Она лихорадочно стала придумывать другую причину, чтобы отослать его.

— Эбби, мне жаль, если я смутил вас, — ласково заговорил он, снова сел в черное кресло и потянулся к бутылке с коньяком. Его брови едва заметно сдвинулись, a глазa напряженно наблюдали за ней. Так сокол следит за своей добычей.

— Тор, — заговорила она, стараясь овладеть собой, — думаю, сейчас очень подходящее время сказать вам, что в данный момент я не ищу любовных отношений. Моя жизнь заполнена делами. Мне нужно заниматься моим бизнесом. Есть и еще несколько личных дел, но я не буду утомлять вас рассказом о них. Если вы предполагает, что мы… э… станем близки, я вынуждена вас разочаровать.

— Сожалеете, что должны ответить отказом? — в янтарных глазах внезапно мелькнуло что-то похожее на юмор.

— Это звучит слишком красиво, верно?

— Прозвучало так, словно вы отклоняете официальное приглашение на званый вечер в саду.

— Извините. Честно говоря, вы застали меня врасплох. У меня сегодня вечером действительно слишком много всего в уме.

— Я не приглашаю вас на вечер в саду, Эбби. Я собирался пригласить вас в постель.

Эбби закрыла глаза, у нее снова перехватило дыхание. Этому человеку каким-то образом удалось нокаутировать ее, не коснувшись даже пальцем.

— Поскольку вы очень откровенны, формулируя свое приглашение, я отвечу вам с той же откровенностью, — наконец сумела она проговорить ледяным тоном и величаво, как королева, поднялась на ноги. — Мой ответ нет. Спокойной ночи. Тор.

Он еще секунду смотрел на нее, словно обдумывал следующий шаг, потом тоже встал, на его лице отразилась какая-го странная печаль.

— Я немного поспешил, верно? На самом деле я не такой. Обычно я действую медленно и осторожно, особенно когда имею дело с очень хрупким цветком. Эбби, я не буду торопить вас. Но я хотел бы, чтобы мы оба ясно представляли, куда движутся наши отношения. И представляли с самого начала. Так будет проще.

Она никак не могла привести свои мысли в порядок и только повторила:

— Проще?

Его тяжеловесная сила, с одной стороны, пугала ее, с другой стороны — странным образом привлекала. Она, должно быть, не в своем уме, если ее очаровал такой мужчина. Ей бы надо было сразу же отослать его домой на его элегантной и солидной иномарке. Вообще не надо было позволять ему провожать ее домой.

— У меня еще не было возможности перечислить все признаки, по которым вы напоминаете мне цветок, — хрипло проговорил Тор, придвинувшись к ней ближе, и протянул руку, чтобы бережно обхватить своей большой ладонью ее затылок.

— Тор….

— Я сказал вам, что ваша талия тонка, как стебелек нарцисса, — сказал он полушепотом, наклоняя голову так, что его губы оказались возле ее горла, — но я не объяснил вам, что ваши груди напоминают мне две нежные, пропитанные соком орхидеи.

Эбби почувствовала, что его сильные пальцы легко ощупывают ее черный свитер, определяя форму ее маленьких округлостей. Она дура, что не оттолкнула его. Хотя как во можно оттолкнуть большую скалу, такую как Тор?

Ум ухватился за эту мысль, и Эбби, проверяя ее, подобно ученому, который ставит опыт, уперлась кончиками пальцев в широкую грудь Тора. Ничего не произошло. Вероятно, он даже не почувствовал ее осторожный толчок.

Эбби сделала глубокий вдох и стала ждать, когда начнется то, что она должна почувствовать — неуверенность и легкий страх. Но они не наступали.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что дрожь, выпускавшая свои цепкие побеги в глубине ее тела, была не первыми пробными порывами страха, а началом незнакомого волнения. А потом она почувствовала, что ладони Тора скользят по ее телу вниз до талии и вдоль бедер.

Тор нащупал округлости нижней части ее тела, и у него вырвался низкий, горловой стон.

— Ваш милый, мягкий, маленький задок напоминает мне гладиолус.

— Неужели не венерину мухоловку? — сумела колко ответить Эбби, отчаянно пытаясь придумать, как справиться с ситуацией, которая, она это чувствовала, легко могла выйти из-под контроля.

— Ее — никогда! — поклялся Тор, его губы скользнули вверх по ее горлу и остановились как раз над ее неуверенно приоткрытым ртом. — Весь вечер мне до боли хотелось попробовать вас на вкус.

После этого его губы сомкнулись на ее губах с огромным нетерпением и такой жадностью, что Эбби cpaзy поняла: весь вечер он едва сдерживал себя. Мысль, что мужчина, имевший, видимо, огромную силу воли, так сильно желал ее, тревожила и опьяняла ее.

Он не стал осторожно пробовать нектар, который явно рассчитывал найти. Как Эбби смутно предчувствовала в начале этого вечера, Тор Летимер завладел ее ртом так, словно требовал свое по праву. Эбби чувствовала, что, если бы она не стояла на ногах, а лежала рядом с ним, она была бы раздавлена в точности так, как представляла себе.

Ее поразило, что возможность этого не пугала, хотя должна была бы.

Она почувствовала, как его тяжелые ладони снова скользнули вниз по ее спине и охватили ягодицы, а потом он, используя это интимное объятие, прижал ее к бедрам. Эбби почувствовала телесное свидетельство его вожделения, поняла, что он хочет, чтобы она знала о его желании, и застонала.

— Я думал об этом с первого вечера в классе. Сегодня я решил, что не могу больше ждать. Вы так увлекаете меня, милая Эбби... Вы заставляете меня желать вас. А я так давно... — Он не договорил и глубоко погрузил свой язык в ее рот.

Эбби решила: если дело только в этом, она сейчас же положит всему конец. Если Тор Летимер просто долго не имел женщины, что сейчас для него хороша любая, она, разумеется, не станет его ублажать. Эта мысль придала ей силы, и она гораздо сильнее, чем в первый раз, оттолкнула от себя его широкие плечи.

Он не выпустил ее из рук, но одна его ладонь стала поглаживать сзади ее шею и при этом нежно, но крепко удерживала, пресекая попытки повернуть голову и освободить рот.

Но и теперь Эбби не чувствовала страха, а только манящее волнение, которого не ожидала. Импульсы этого чувства пронизывали ее тело насквозь, она знала наверняка, что Тор чувствует это. Дрожа, она прижалась к нему, он пробормотал что-то, затем медленно, неохотно поднял голову, не желая отрываться от нее. Губы Эбби увлажнились и задрожали.

Янтарные глаза горели от желания, и Эбби видела на дне этих золотых колодцев всю силу этой жажды и серьезность намерения ее утолить. Ее тело вибрировало oт вожделения, разбуженное Тором, а ум наполнили негаданные вопросы и невысказанная потребность. Трепет в теле и эта потребность были чем-то настолько новым для Эбби, что она не хотела заставлять себя осмысливать их. Все происходило слишком быстро.

В следующий момент все вдруг прекратилось. Поводом стали слова Тора:

— Эбби, милая, я должен знать, есть ли у тебя кто-то другой. Ты свободна, чтобы быть со мной сегодня ночью? Есть в твоей жизни еще какой-нибудь мужчина? Скажи мне это!

В первый раз с тех пор, как она впустила его и свою квартиру, ростки неуверенности, которые протягивала во все стороны ее неспокойная душа, приобрели окраску страха, отсутствие которою ее удивляло.

— Вы о чем-то спросили, Тор? — прошептала она.

— Вы знаетe, о чем и спросил. Я вовсе не такой хитрый, как вам могло показаться, — проворчал он, а в это время его ладонь скользила по ее волосам цвета меда и развязывала узел, в который они были связаны на затылке. Он с восхищением смотрел на то, как тяжелая масса густых прядей упала ей на плечи. — Просто скажите мне правду, Эбби. Это все, о чем я прошу. Я не стану делить вас с другим.

— Никто и не призывает вас делить меня с кем- то! Моя личная жизнь — это мое дело. Я не даю объяснений никому, и меньше всего мужчине, которого почти не знаю.

— У меня нет другой женщины, — просто сказал он.

Голубые глаза Эбби сузились, она взглянула на него снизу вверх и спросила:

— Что это должно означать?

— Только то, что я честен с вами. Я волен быть с вами здесь. И прошу в ответ лишь одного — уверенности, что вы также свободны и не принадлежите другому мужчине.

Она почувствовала, что попалась. Это явное желание ответной откровенности стало для нее ловушкой. Отказать ему она не могла, но все же ей было не по себе из- за собственника, который проснулся в его вопросах. В конце концов, она ответила так, как подсказала ей гордость в совокупности с инстинктивной самозащитой.

— Тор, я не принадлежу ни одному мужчине.

Она прочла удовлетворение в глубине его глаз и быстро договорила: — И открыто заявляю вам, что мне неинтересно принадлежать мужчине. Я предпочитаю отчитываться только перед самой собой.

— Ну, посколькувы сейчас свободны, я охотно подожду, пока мы закончим обсуждение этой темы, — вполголоса сказан он. Его большой палец скользил вдоль ее щеки, а рот едва заметно изгибался.

— Тогда вам придется ждать очень долго! — огрызнулась она и вырвалась из его рук.

Он отпустил ее, но следил глазами за каждым ее движением. Она занялась уборкой: взяла со стола и унесла на кухню пустые рюмки из-под коньяка. Уборка стала предлогом оставаться вне пределов его досягаемости.

Он пошел за ней и встал в дверях кухни. То, что этот хмурый человек находится рядом, постоянно тревожило ее. Пусть он уходит, и чем раньше, тем лучше. Она ошиблась, когда

разрешила ему отвезти себя домой.

— Спокойной ночи, Тор.

— Вы боитесь меня, верно? — с удивлением спросил он.

— Лучше сказать, я просто считаю, что сейчас для меня настало время проявить немного осторожности.

— Я бы не причинил вам боли.

— Но в этом я могу полагаться только на ваше слово, верно? — коротко заметила Эбби. — А по своему опыту знаю, что мужчины могут причинять боль женщинам, особенно тем из них, кого считают своей собственностью. Сейчас у меня нет желания быть близкой ни с кем, но если бы я пожелала сблизиться с мужчиной, то не с мужчиной-собственником. А у меня, честно говоря, возникло впечатление, что вы можете оказаться именно таким.

Очертания его рта стали тверже, и она увидела в выражении его лица расчет и настойчивость. Он продолжал стоять в проеме двери. Словно врос в пол.

— Вы расскажете мне об этом, Эбби? — спокойно спросил он, наконец.

— Нет, — ответила она с ледяной улыбкой. — Это не ваше дело.

— Зачем вы так говорите, ведь это влияет на то, что происходит между нами?

— Спокойной ночи. Тор. Спасибо за то, что отвезли меня домой.

Он не сдвинулся с места и сказал:

— Я увижусь с вами завтра.

Это был не вопрос, а утверждение.

— Завтра я буду занята.

— Эбби, вы осуждаете меня, не дав возможности оправдаться. Вам незачем бояться меня.

Его уверенность растопила часть того льда, который чувствовался в ее улыбке.

— Я думаю, вы не вполне понимаете то, как умеете подавлять других, Тор.

— Вы не боялись меня в классе и когда я вас целовал. Эбби, не надо поспешных решений. Дайте нам обоим время. Позвольте мне пригласить вас на обед в ресторане завтра вечером.

Она хотела было отрицательно покачать головой, но Тор шагнул к ней и удивительно нежно обхватил ее щеки своими большими ладонями. Ее губы произносили «нет», но он наклонился, приблизил к ним свои и поцелуем загнал отрицательный ответ обратно в горло.

Эбби напряглась, ожидая, что сейчас ее страх вынырнет на поверхность сознания, но почувствовала только тяжесть и теплоту тела, которое тянулось к ней, готовое накрыть собой. Его поцелуй был не менее принудительным и чарующим, чем в первый раз, и все же не вызвал у нее ни напряжения, ни тревоги. Она ответила на этот поцелуй и была недовольна, что вместо обоснованной настороженности просто взяла и подставила мужчине губы. Но ощущение было восхитительное.

— Придете на обед? — настойчивым шепотом спросил он, и его губы были точно над ее ртом. — Пожалуйста!

— Я...

— Пожалуйста, Эбби.

Она закрыла глаза, быстро перебрала в уме все причины, по которым не должна соглашаться, а потом услышала, как ее голос неуверенно произнес:

— Хорошо, Тор. Обед — и больше ничего.

— Спасибо. — В тоне его звучного низкого голоса было столько благодарности, что ей стало неловко, будто она позволила себе слишком много. — Я заеду за вами в семь, и мы поедем в новый ресторан в центре возле «Бедсона».

Она кивнула, не зная, что сказать. Он назвал ресторан с европейской кухней, который только что открылся возле самого известного отеля в Портленде.

— Спокойной ночи. Эбби, — ласково произнес он.

— Спокойной ночи. Тор.

Он выпустил се из рук. Ей стало холодно, и только теперь она поняла, как жарко ей было от его тела, когда он стоял рядом. Не сказав больше ни слова, он повернулся, чтобы идти, и туг его взгляд упал на яркий буклет, лежавший на барной стойке в кухне, — рекламу гостиницы для отдыхающих на побережье Орегона. Эбби прикусила губу, увидев, как он берег в руку этот листок.

— Собираетесь в отпуск?

— Нет! — тут же ответила она слишком поспешно. — Я провела там выходные два месяца назад. Наверное, они рассылали свою рекламу, и мой адрес был в списке.

— Вы ездили на побережье зимой?

— Зимой там очень красиво, — просто ответила она.

— Согласен с вами, — кивнул он и бросил буклет обратно на стойку. — Может быть мы… — Он быстро оборвал эту фразу, очевидно сообразив, что зашел слишком далеко. — Увидимся завтра в семь вечера.

— Да, — подтвердила Эбби, глядя на то, как буклет падает из его рук. — В семь.

Она очень старательно закрыла за ним дверь, потом вернулась на кухню и подняла буклет. «Гостиница «Мисти Инн». Наслаждайтесь красотами живописного побережья Орегона в любое время года! Мы открыты круглый год!» — радостно приглашала реклама.

Эбби зло и старательно разорвала ее на крошечные кусочки. Она не скоро вернется в «Мисти Инн». А может быть, не вернется никогда. Обрывки вы бросила в мусорное ведро под раковиной.

То, что этот рекламный листок оказался в ее почте сегодня утром, имело лишь одно логическое объяснение: администрация гостиницы послала такую рекламу всем своим бывшим клиентам.

Эбби мысленно повторила это уже тысячу раз с тех пор, как получила почту. Но все равно ей было страшно. Весь вечер она загоняла этот страх в дальний угол своего сознания, но теперь он вырвался наружу и снова мучил ее.

Она была бы больше уверена в своей правоте, если бы реклама лежала в фирменном конверте с названием гостиницы. Но буклет был в обычном белом конверте, ее адрес напечатан, а обратного адреса вообще не было.

Эбби стала готовиться ко сну. Когда она раздевалась, в ее уме беспорядочно мелькали то образы сильного и настойчивого мужчины, который записался на занятия по японской аранжировке цветов, то воспоминания о зимних выходных, которые она отчаянно хотела забыть.

Глава 2

Она обвинила его в склонности к расчетливой хитрости, но на самом деле сегодня вечером он был кем угодно, только не ловким хитрецом. И в результате, едва не погубил все. «Черт! — почти с бешенством думал Тор, ведя свой БМВ вверх по склону горы, возвышавшейся над Портлендом. — Мужчина в мое6м возрасте должен хоть немного научиться быть ловким с женщиной, которую хочет!»

Тут он осознал кое-что еще: ему было не совсем понятно, отчего оно в этот раз совершенно забыл о своей обычной сдержанности. Что-то случилось в этот вечер, когда он наконец признался себе, что хочет эту женщину, Эбби Линдон. Как будто он принял неизбежное и решил просто хватать обеими руками то, что должен взять.

Разумеется, он вел себя как дурак. Нужно было действовать гораздо медленнее. Что ж, он хотя бы исправил ошибку настолько, чтобы договориться о втором свидании. «Хоть что-то спас», — мысленно пошутил он над собой. Но ему очень повезло, что она не перепугалась до полной паники. Что так встревожило ее в нем? На занятиях она держалась дружелюбно.

Ее страх был чем-то связан с его желанием быть уверенным в том, что она свободна. Именно после этого главного вопроса она стала действительно сопротивляться. Может быть, потому, что она не совсем свободна.

Одна ли она провела выходные на побережье два месяца назад? Может быть, она только что рассталась со своим прежним мужчиной и поэтому боится сразу же сойтись с другим?

Эти вопросы кружились в его уме, когда он с отработанной до автоматизма точностью вел свою машину. Дома на склоне по обеим сторонам дороги выглядели уютно и приветливо, в окнах горел теплый свет. А его окно будет темным: Тор не позаботился, уезжая, оставить дома включенный свет — привет самому себе.

«В одном я могу быть уверен, — успокоил он себя, — она не может знать о моем прошлом столько, чтобы действительно меня бояться». Еще не может. И если действовать умело, не узнает никогда. Ее тревожит что-то. Может быть, его слова напомнили ей о другом мужчине — о том, с кем она на побережье ездила два месяца назад?

Его короткие широкие пальцы вцепились в рулевое колесо. Тор даже не заметил, с какой силой его руки сжали руль. Ему очень хотелось так схватить того, по чьей вине Эбби так стала опасаться мужчин.

На следующий вечер, одеваясь на свидание с Тором Летимером, Эбби пришла к выводу, что ей трудно общаться с ним из-за неоднозначного впечатления, которое он производит на нее. Его сила, например, и успокаивает, и вызывает робость. Инстинкт подсказывал ей, что эта сила защищает ее, но прошлый опыт научил не доверять физической силе.

«Если бы он не начал предъявлять требования и расспрашивать о наличии других мужчин в моей жизни, не пожелал знать, свободна и или нет, я бы позволила себе после поцелуя гораздо больше»», — осознала Эбби, надевая через голову облегающее вязаное платье.

Это платье, серебристо-голубое с блестящим отливом, подчеркивало медовую желтизну ее волос, собранных в слабый пучок, и синеву глаз. «Они не цвета василька и не цвета горечавки», — решила Эбби. На мгновение ей стало весело, когда она вспомнила, как накануне вечером Тор старался ассоциировать ее с цветком.

По сути дела, это было лестное сравнение, тем более, что она не считала свое лицо образцом красоты, прелестным, как цветок. Широкие голубые глаза, вздернутый нос и выразительный рот образовывали довольно приятное сочетание, но Эбби не обманывала себя и не считала, будто все это и есть какая-то ослепительная красота.

Но в ее лице есть прелесть, о котором она не знала, — его мимика. Подвижное, полное жизни лицо. Человек редко улыбается, разговаривает или как-то иначе общается со своим отражением в зеркале. В зеркалах люди изучают неестественно спокойный вариант своей внешности. Поэтому Эбби считала свой образ в зеркале всего лишь более-менее привлекательным. Сердечность и пронизанную умом энергию — основу ее существа — обычно обнаруживали другие люди, если были достаточно проницательны. В прошлом ей встречались мужчины, восприимчивые к тому впечатлению, которое создавал ее облик в целом, но после Флина Рендольфа, она не сближалась ни с кем.

Прошлой ночью Эббн сама очень испугалась ответа, который дала угрюмому мужчине с цветочных курсов. Это было частью той тревожной двойственности, которую она пыталась понять. Вспомнив, Эбби, уже красившая губы помадой кораллового цвета, рассердилась на себя и сурово сдвинула брови так, что они сошлись в одну линию. Она не ожидала, что способна так быстро ответить на чувства мужчины типа Тора Летимера. «Но, — раз за разом напоминала она себе, — я ведь встретила его на занятиях по составлению букетов».

При этой мысли Эбби невольно улыбнулась. В этот момент настойчиво зазвонил колокольчик на двери, и он отвернулась от зеркала, чтобы ответить на этот требовательный звук. Тор пришел точно в назначенное время. Это ее совершенно не удивило. Она и раньше догадывалась, что он человек пунктуальный.

Открывая дверь, она поняла, что сегодня он вызывает у нее столько же тревоги и страха, как накануне Он оделся как для официальной встречи — темный костюм, белая рубашка, галстук строгого фасона я маленькие запонки — настоящие, золотые. Значит, он богат?

— Что-то не так? — вежливо спросил он, заметив, что она продолжает разглядывать его. — Я завязал галстук неподходящим узлом?

Она покачала головой, стряхивая с себя сковавшие ее чары, и отступила назад, чтобы пропустить его в квартиру.

— Конечно, нет. Я просто пыталась угадать, богаты ли вы. Осторожно! Не споткнитесь о стопку таблеток пантотеновой кислоты. Мне как раз сегодня доставили новую партию товара.

— Разве это важно? — Тор обошел неровную стопку зеленых с золотом коробок, стоявшую в самом дверном проеме

— Рассыплете вы таблетки или нет, мне не важно. А вот вам пришлось бы поднять их и поставить обратно, — ответила она с лукавой улыбкой.

— Я хотел сказать: разве важно, богат я или нет, — терпеливо уточнил он.

— Вообще-то, я обычно не встречаюсь с мужчинами, которые намного успешней меня, — честно объяснила она.

— Если хотите, мы можем сравнить наши банковские балансы за обедом, — тихо ответил Тор, оглядывая ее стройную фигуру в голубом облегающем платье. В янтарных глазах загорелся огонь. — Правда, я должен признать, что эта тема выглядит не особенно волнующе.

— Она могла бы стать волнующей, окажись я намного богаче вас, — весело предположила Эбби и отошла в сторону, чтобы взять свою черную кожаную куртку.

— Вы думаете, это возможно?

— Нет, — вздохнула она.

— Вы так устали от богатых мужчин?

— Я их остерегаюсь.

— По-моему, вы остерегаетесь всех мужчин. — Он придержал дверь, пока она выхолила из квартиры. — Однажды вам придется рассказать мне, почему вы так осторожны.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— О том, богат ли я? — Тор хотел пренебрежительно пожать плечами, но приподнял только одно плечо, потому что другой рукой как раз брал Эбби под руку. — Вам не кажется, что богатство — относительная величина? Откуда я могу знать, что считаете богатством?

Пока они спускались в лифте и шли через вестибюль, Эбби молчала. Наконец, она догадалась спросить:

— Вы не хотите ответить на мой вопрос, верно?

— Сейчас — нет. Не хочу.

— Это значит, что вы, вероятно, богаты.

— Вчера вечером я просил вас не делать поспешных необдуманных выводов, — напомнил он, ведя ее к ожидавшему их БМВ.

— Я не единственная, у кого есть этот недостаток, — отметила она, когда он уселся на водительское сиденье рядом с ней. — Вчера вечером вы сами сделали несколько слишком поспешных выводов.

— Решение лечь с вами в постель не было ни поспешным, ни необдуманным, — он включил зажигание и умело отъехал oт края тротуара. — Я три недели смотрел, как вы составляли свои беспорядочные, безнадежно хаотичные композиции из цветов, прежде чем понял, что меня привлекает создательница букетов, а не они сами.

— Я не уверена, что мне это польстит. — Уголки ее рта непокорно изогнулись вверх. — Я хотела сказать: если вам было нужно три недели, чтобы понять, что вы хотите встречаться со мной, а не с цветами, то…..

— Я стараюсь принимать решения медленно и осторожно, — признался Тор.

— А я думала, что люди, которые заключают товарные сделки, всегда должны принимать быстрые решения.

— Свое основное решение — заняться такими сделками — я принял только после долгих раздумий. Когда вошел в это дело, быстро освоился. Его торговая часть состоит из умения и удачи, собственно как в любом другом бизнесе. А я не так уж плохо разбираюсь в бизнесе. Когда принято основное решение — заключать сделку или нет, над остальным не приходится думать. Просто делаешь то, что нужно, чтобы она прошла успешно.

— Значит, сейчас я для вас своего рода коммерческий выбор? Кажется, мне приятнее сравнение с цветком, — пошутила Эбби, которой начал нравится обмен остротами.

Он бросил на нее быстрый оценивающий взгляд, затем снова сосредоточился на управлении автомобилем.

— Вы сознательно дразните меня, Эбби?

— Может быть. Это вас раздражает?

— Нет. Я считаю, что это хороший признак. Если вы пытаетесь провоцировать меня, значит, не так уж сильно меня боитесь.

Эбби почувствовала, что серьезность этого замечания встревожила ее.

— Я не уверена, что мне нравится быть объектом анализа.

— Вам, должно быть, многое не нравится? — небрежно заметил он, паркуя БМВ на клочке пространства у края тротуара — таком же крошечном, как прежний. Эбби должна была признать, что у него талант парковать машины там, где для них нет места.

— Женщина имеет право на собственное мнение хотя бы по нескольким вопросам, — заявила она тоном королевы.

— А мужчина имеет право иногда пытаться изменить ее мнение, — ответил он с легкой насмешливой улыбкой, почти не изменившей форму рта.

— И вам это часто удается? — бросила она вызов, когда он вел ее в роскошный, слабо освещенный ресторан.

— Я редко стараюсь изменить мнение женщины.

— Вы хотите мне польстить этим ответом?

— Это не лесть, — разъяснил Тор.

— Я почувствовала, что не лесть, — Эбби бросила на него быстрый взгляд, и ее глаза весело заблестели. — Тогда, может быть, поговорим снова о деловом решении?

Он довольно долго смотрел на нее, затем ответил:

— Я уже сказал вам в машине, что после того, как я принял решение — хотя его принятие может быть долгосрочным процессом, — я делаю все без исключения, что необходимо для успешного завершения проекта. По поводу вас я принял основное решение.

— Это что, предупреждение? — веселье в ее взгляде стало угасать.

— Нет, Эбби, это констатация факта. Все примите мою точку зрения и не дайте ей испортить нам вечер. У нас впереди много времени. Мне совершенно не хочется, чтобы вы провели его в плохом настроении, а закончили злобой и горечью.

— У меня не бывает плохого настроения, — спокойно заверила его Эбби и, отвернувшись от него, сияющей улыбкой поприветствовала подходящего к ним метрдотеля. Разговор был удачно завершен.

Их провели в отдельный кабинет за стол, на котором скатерть и салфетки были из белоснежного льна, а посуда — из сверкавшего серебра. Тор несколько минут тихо разговаривал с сомелье, и Эбби воспользовалась этим, чтобы порыться в своей черной сумочке в поиске пары таблеток.

Взгляд Тора упал на нее как раз в тот момент, когда она бросала их в рот.

— Снова витамины против стресса?

— Нет, кальций. Он важен для костей и зубов.

— А вы не пробовали вместо таблеток пить больше молока? — иронично спросил он.

— Ненавижу молоко. — Она запила таблетки несколькими глотками воды из стакана, потом улыбнулась. — Гораздо больше люблю вино. Что мы будем пить сегодня?

— У них есть новое белое, совиньон. Мне стало любопытно, откуда оно — может быть, с одного из моих любимых калифорнийских винных заводов. Я решил, что оно здорово подойдет к копченому лососю и каперсам.

— К каким лососю и каперсам?

— К тем, что у нас будут на закуску, — спокойно произнес Тор.

— Я не помню, чтобы я заказывала закуску. Я еще даже не взглянула в меню! — рассердилась Эбби и метнула в него суровый взгляд: как он посмел так самоуверенно распоряжаться без нее?

— Человек, который ест на закуску таблетки кальция, недостоин изучать меню. Сколько таблеток в день вы принимаете?

— Я не считала, — ледяным тоном ответила она.

— Вы, должно быть, свой самый лучший клиент?

— Поверьте мне, у многочисленных продавцов, которые ходят по домам, продавая для меня витамины и минеральные добавки, много клиентов, принимающих гораздо больше таблеток.

— И вы действительно можете заработать на жизнь этим? — Ом задумался и стал изучать ее взглядом. — Это ваш единственный источник дохода?

Она ответила испытующим взглядом, явно прикидывая в уме, может ли быть верным ее предположение, затем спросила:

— В чем дело? Или ваше правило — встречаться только с богатыми женщинами? Боитесь, я не смогу обеспечить вам тот уровень жизни, к которому вы хотели бы привыкнуть?

— Эбби, не надо становиться сварливой. Еще несколько таких острот — и я могу оставить вас здесь одну со счетом за сегодняшний обед, — вежливо посоветовал он.

— Снова угрожаете? — с любопытством спросила она. В это время им подали вино.

— Эбби, милая, я уже объяснял, что никогда не угрожаю и не предупреждаю. Я только констатирую факты. — Он взял у официанта вино и, плеснув его в бокал, стал медленно, смакуя, пробовать его, затем уверенно кивнул. — Я задал вопрос о вашем витаминном бизнесе потому, что хотел узнать, полностью ли вы в нем заняты.

— Это мой единственный источник дохода, — радостно, воодушевленно заверила его Эбби, а официант в это время закончил наливать вино в бокалы и незаметно ушел. — Разве что вы хотите принять в расчет акции, которые я получила в наследство от дяди.

— Акции? Какой компании? — Тор откинулся на спинку стула и мелкими глотками с удовольствием пил вино.

— Той, которую мая основал «Линдон технолоджиз», в Сиэтле. Частная компания, занимается чем-то компьютерным, — беззаботно объяснила Эбби. — Самой большой долей акций владеет моя двоюродная сестра. Остальное разделено между множеством родственников. Я имею около двадцати процентов — одну из сравнительно крупных долей. Я бы ничего не получила, но мой отец когда-то дал дяде взаймы денег, чтобы начать дело, при условия, чтобы тот вернул ему заем акциями на мое имя. Я получила их несколько лет назад, когда дядя Берт умер. В последние пять лет компания приносила одни убытки, так что акции ничего не стоят Можно только надеяться, что муж моей двоюродной сестры — президент компании — сумеет спасти положение. — Эбби отпила большой глоток вина. Она не хотела больше говорить на эту тему, потому что, подумав о своей двоюродной сестре Синтии, вспомнила и о муже сестры, Варде Тайсоне. А мысли о нем вызывали неприятные воспоминания о буклете из гостиницы «Мисти Инн».

— Муж вашей кузины хороший бизнесмен?

— Можно предположить, да, — сказала Эбби тоном, означавшим, что разговор окончен, и взяла со стола меню. — Посмотрим. Поскольку вы принудили нас есть копченого лосося, я, думаю, могла бы заказать что-нибудь телятины со сморчками и, может быть, хороший романский салат из латука, — находчиво заявила она, изучая список изысканных кушаний.

— Можете забыть за телятину и салат, — просто сказал Тор и взял меню из ее рук. — Мы будем кальмара.

— Кальмара? — Эбби изумленно взглянула на него.

— В винном соусе, с пряностями. Это вам понравится, — договорил он.

— Откуда вы это знаете? — спросила сквозь стиснутые зубы.

— Кальмар полон витаминов и минералов, — Тор вынул бутылку из ведерка со льдом и подлил в бокал Эбби еще немного белого совиньона.

Эбби долго и озабоченно мерила его взглядом, пока он разливал вино. Она поняла, что в нем есть что-то еще кроме основных качеств — солидности и силы. Еще она заметила врожденное мужественное изящество его движений и вспомнила об элегантных и сдержанных цветочных композициях, которые он составлял на курсах. Ее окрашенные в медно-красный цвет ногти стати постукивать по белой скатерти, а на лице созерцательное выражение сменилось хмурым.

— Что-то не так? — вежливо спросил Тор.

— Может быть, вы будете добры сказать мне почему? — холодно спросила она.

— Конечно, скажу. Только сначала уточните, пожалуйста, что именно — почему?

— Почему вы сегодня ведете себя так странно? На занятиях вы можете вызвать в воображении целый весенний сад с помощью всего нескольких листьев и одного-двух нарциссов.

— А, вы это про кальмара. — И он кивком показал, что доволен объяснением.

— Я имела в виду высокомерие, а не конкретный случай с кальмаром, — ласковым голосом стала объяснять Эбби. — Вы, кажется, забыли, что в классе я видела, какие тонкие чувства вам доступны. Я знаю, вы вполне способны быть изящным и элегантным. Значит, вероятно, вполне способны быть вежливым с женщиной на свидании. Так почему вы играете роль властного самца, который не позволяет спутнице самой даже выбирать себе пищу?

Он довольно долго раздумывал, словно решая, как объяснить свое поведение. По янтарным глазам невозможно было ничего прочесть, а линия рта стала чуть прямее от тонкой улыбки. Но Тор не стал притворяться, будто Эбби поняла его неверно. Наконец он сказал:

— Немного высокомерия в таком повседневном вопросе, как еда, дает вам удобную цель для нападок, мишень, на которой можно сосредоточить недовольство, повод жаловаться, критиковать и ругаться, но не вызывает настоящей тревоги. Если кто-то выбирает вам еду, не советуясь, или не делает нечто подобное, это вас раздражает, но не пугает. Поглощает все ваше внимание, значит, у вас нет времени волноваться о том, что произойдет позже, когда я отвезу вас домой.

Эбби сидела неподвижно и молчала, старалась умом постичь умом значение его слов.

— Господи! Так вы меня отвлекали! — выдохнула она, наконец, с искренним восхищением.

— Помахал у вас перед носом куском кальмара, — уточнил он снисходительно, и его глаза весело блеснули.

— Нет, это был умный поступок, — покачала она головой.

— Не слишком умный. Вы сразу поняли, что я что-то задумал, — ответил он со вздохом и снова сел за стол, поскольку им подали семгу и каперсы.

— Нет, нет! — энергично воспротивилась она. — Вы произвели на меня впечатление. Иначе говоря, я понимала, что вы бы могли быть гораздо любезней в обществе, если бы захотели. Но не думаю, чтобы я смогли догадаться, почему именно вы изображали надменного господина и повелители. Я бы просто продолжала немного сердиться до конца вечера. И не имела бы времени беспокоиться о том, что будет дальше.

— Но теперь, когда вы знаете правду, им начнете беспокоиться?

Он переложил кусочек лососины на ломтик поджаренного хлеба, добавил пару каперсов и с важным видом подал Эбби бутерброд, не сводя с нее пристального взгляда.

«Брать или нет?» — подумала Эбби и приняла угощение.

— Беспокоитесь, что будет дальше? Heт, вам не придется отбиваться от меня в конце этого вечера, — пообещал он уверенно.

Эбби поднесла бутерброд к губам и еще немного помедлила. Она поняла, что верит Тору. Не совсем понятно почему, но верит. Она приняла решение импульсивно, как обычно. — открыла рот и вонзила свои ровные белые зубы в хлеб и лососину.

— Хорошо, Тор. Я не стану беспокоиться о том, что будет дальше.

— Точно не будете?

— Мне с нами не сравниться в хитрости, и обычно я принимаю решение очень быстро.

— И вы решили верить мне? — настойчиво повторил он.

— Да. — Эбби взглянула на него с притворным сожалением и смехом в глазах. — Должно быть, это результатам моих наблюдений; я несколько последних недель смотрела на вас во время занятий. Вы всегда очень осторожно и бережно обращались с цветами, —задумчиво пояснила она.

«Конечный результат всегда был один: цветы делали в точности то, что он хотел», — вспомнила Эбби и немного встревожилась. Ее собственные композиции всегда выходили у нее из-под контроля, а работы Тора отвечали его желаниям.

— Спасибо, Эбби.

— А теперь по поводу этого кальмара... — начала она.

— Я уже сказал вам, что кальмар вам понравится.

— Но так нельзя, Тор! — Присущее ей чувство юмора едва не разрушило царственный стиль ее протеста, и она знала, что Тор это заметил.

— Эбби, милая, я все время пытаюсь сказать вам, что далеко не так хитер, как вам кажется. Я действительно думаю, что кальмар вам понравится, и настаиваю, чтобы вы его попробовали.

— Почему у меня возникло странное ощущение, будто вы никогда не были женаты? — спросила она, красиво склоняясь перед тем, что неизбежно.

К ее удивлению, эта случайная фраза словно бы заставила Тора врасплох. Он бросил на нее взгляд, отвлекшись от кусочка семги, который укладывал в центре хлебного ломтика. В глубине янтарных глаз был намек на веселье, словно он услышал что-то забавное.

— Я был женат, — сказал он спокойно и бесстрастно.

Эбби мгновенно поняла, что перешла какую-то невидимую черту.

— Простите меня, Тор. Я вовсе не хотела будить ваши тяжкие воспоминания. Это была просто шутка. Из-за того, что вы в этот раз вели себя высокомерно, я предположила, что ни одна женщина никогда не имела возможности…. э…. учить вас хорошим манерам. — Она смутилась, срочно подыскивая другую тему для разговора, и звук ее голоса медленно затих.

— Вы правы, — спокойно ответил он, наконец. — Я был женат всего два года. Моя жена... утонула три года назад: несчастный случай во время купания Я, как правило, не обсуждаю эту тему.

— Конечно-конечно, я понимаю. О таких вещах я тоже не считаю нужным говорить. Пожалуйста, простите меня, — быстро сказала Эбби. В неожиданном порыве сочувствия она дотронулась пальцами до его руки, небрежно лежавшей на столе, и кончики се длинных ногтей прикоснулись к темному рукаву пиджака.

Тор опустил взгляд, увидел это и накрыл ее руку своей широкой ладонью. Эбби почувствовала себя так, словно он загородил ее собой. И в этом не ничего неприятного, напротив, стало тепло и уютно. Это почти жест защиты, решила она и улыбнулась.

Он улыбнулся в ответ, и Эбби почувствовала, что эти секунды общения без слов определили общение всего вечера. Она еще больше успокоилась и поняла, что ей действительно будет приятно провести время с Летимером.

В глазах Тора, наблюдавшего за ее лицом, мелькнуло не то облегчение, не то удовлетворение. Эбби решила не думать об этом и приказала себе вообще ни о чем не волноваться в этот вечер.

Разговор легко переходил с одной темы на другую, состоял из легких споров, неожиданных соглашений и удовольствия от них. Блюдо из кальмара, как предсказал Тор, оказалось невероятно вкусным, Эбби сказала ему об этом и испытала достаточно приятное ощущение от своего благородства.

— Я рад, что кальмар вам понравился,— сказал он, провожая ее к автомобилю и усаживая на сиденье.

— И вы не скажете ничего вроде «я же вам говорил»? — поддразнила его Эбби.

— Даже не думал об этом. Я и так знаю, когда я оказался лучше кого-то другого, — ответил он с намеком на веселье в голосе. — А теперь я собираюсь отвезти вас домой и пожелать спокойной ночи у вашей двери. Надеюсь, вы ответите «да», когда я приглашу вас куда-нибудь завтра.

У Эбби перехватило дыхание.

— Куда вы хотите пригласить меня завтра? — прошептала она.

— В розарии, — не задумываясь, ответил он отъезжая от тротуара.

— Звучит чудесно. Я с радостью приду.

Решение было принято в какой-то момент во время обеда. Она хотела снова его увидеть. Розарии Портленда были гордостью его жителей. Эбби уже несколько раз бывала в них, но прогулка, которую обещал Тор, должна была стать особенной. Она откинулась на спинку кожаного сиденья БМВ и принялась любоваться ночью и сидевшим рядом мужчиной. И в ночи, и в нем было что-то волнующее и неизвестное. Эбби почувствовала, что и ночь, и он пробуждают в ней радостные ожидания, которых не было уже очень давно.

— Вы действительно собираетесь поцеловать меня и пожелать спокойной ночи у моей двери?

Жажда исследовать предвкушение и волнение, рождавшиеся о ней в течение всего вечера, придала смелости и заставила немного подразнить Тора.

Он незаметно бросил на нее изучающий взгляд, а потом ответил:

— Да, если только вы сами не пригласите меня в лом. Вас что-то беспокоит?

— Нет. — Только сказав это, она поняла, как много в ее ответе правды и добавила с удивлением: — Сегодня меня ничто не беспокоит.

— Это хорошо. Когда я вчера увидел, как вы ломаете нарциссы и теряете контроль над своей композицией, я подумал: вас что-то тревожит.

«Только одно — буклет, который так неожиданно оказался в почте», — мысленно ответила Эбби. Но и для буклета она нашла разумное объяснение — чистейшая случайность, она просто попала в список клиентов гостиницы.

— Сейчас мир кажется мне идеальным, — заверила она Гора.

— Он редко остается таким надолго.

— Мир быстро теряет свежесть? Как скоропортящийся товар? — пошутила она.

Он опять нашел перед ее домом почти неразличимый клочок пространства — на этот раз другой, — выключил зажигание, повернулся к Эбби и оказался с ней лицом к лицу в интимной темноте.

— Я говорю серьезно, Эбби.

— Вы всегда серьезны.

— Я не шутил. Мир редко остается идеальным на очень долгий срок, — хрипло и произнес он.

— Вы собираетесь прочесть мне лекцию на тему «Пользуйся жизнью сегодня — завтра может случится несчастье?— насмешливо спросила она. — Это будет подготовка, а потом вы начнете соблазнять меня старыми словами в духе «Живи сейчас и наслаждайся, пока можешь?»

Она поняла, что чудесный вечер закончился, и в ее словах появился первый легкий намек на холод.

Его темная голова качнулась в отрицательном жесте: Тор явно отвергал обвинение.

— Я только хотел сказать, если что-то пойдет не так, а утром, когда вы проснетесь, ваш мир будет не таким совершенным, я буду рядом, чтобы помочь.

Он сказал это с таким глубоким чувством, что Эбби была потрясена. Своими модно- красными ногтями она коснулись щеки Тора и неуверенно пробормотала:

— Спасибо, вы очень добры.

Он нащупал ее пальцы и стиснул их и своей ладони — немного сильнее, чем надо для нежного пожатия.

— Я уже говорил вам: не ждите, что я буду добрым, в моем предложении скрывается ловушка.

Мягкое, спокойное выражение лица Эбби мгновенно сменилось холодным отчуждением и настороженностью. Она попыталась высвободить ладонь, но не смогла: Тор крепко прижал ее руку к своему плечу.

— Ловушка кроется в большинстве самых интересных предложений, — сказала она с ядовитой насмешкой.

— Я рад, что вы предпринимательница и понимаете это.

— На что вы намекаете теперь. Тор? Что я лягу с вами в постель ради того, чтобы и дальше наслаждаться вашим приятным обществом?

Он снова медленно покачал головой, что oзначало уверенное «нет».

— Эбби, я ставлю вам в наших отношениях только одно условие: я хочу быть уверен, что я у вас единственный мужчина. Если какой-нибудь мужчина считает, что имеет право на вас, я желаю, чтобы вы расстались с ним. И хочу, чтобы вы освободились от него до того, как ляжете со мной в постель.

Эбби вырвала у него руку, распахнула дверцу машины и легко выпрыгнула на тротуар:

— Как хорошо мы умеете испортить чудесный вечер!

Раньше, чем она успела найти ключ от двери вестибюля, Тор оказался рядом с ней. Она поняла, что не избавится от него, пока он не проводит ее до квартиры. В лифте оба молчали. Быстро шагая по холлу своего этажа, она вздернула подбородок в запрещающем жесте.

— Эбби...

— Послушайте меня. Тор. Я уже достаточно долго сама забочусь о своих делах, и когда они идут идеально, и когда нет. Мне не нужно, чтобы кто- то за мной присматривал. Я не собираюсь заключать никаких «сделок», чтобы получить защиту, которой я не требую. И, кроме того, к вашему сведению, никогда не предоставила бы ни одно мужчине исключительное право на себя даже по его просьбе. Если мужчина чувствует, что должен просить об этом, и женщина обещает, он все равно редко верит ей. Мужчины такого типа не способны на доверие. Они по натуре собственники и склонны делать жизнь женщины невыносимой.

— Если вы закончили свою лекцию, — сурово начал Тор, — я был бы рад обсудить этот вопрос в цивилизованных условиях.

— На это нет времени. Вы помните, что собирались пожелать мне спокойной ночи перед моей дверью, то есть здесь?

Она стала открывать замок, но когда поворачивала ключ, Тор взял ее запястье и толчком распахнул дверь. Эбби хотела шагнуть внутрь квартиры, прочь от опасности, но Тор остановил ее.

Совершенно неожиданно у Эбби подвернулась нога. Изящный высокий каблук неуклюже скользнул по какой-то бумаге, которая лежала на полу из твердого дерева, к этому добавился толчок, когда удержал ее насильно, и Эбби неуклюже повалилась на него, инстинктивно ища за что ухватиться.

— Ox! — Ткань егo куртки заглушила ее удивленный вскрик. Руки Тора автоматически обняли ее и помогли устоять, но не разжались после этого.

— Что такое? — Он нахмурился и озабоченно взглянул на се ступни.

— Незачем хватать меня так грубо! — Эбби восстановила равновесие и попыталась вырваться от Тора

— Вы оступились не по моей вине, наверное, поскользнулись на конверте.

— На каком конверте? — Она откинула со лба прядку волос, которая выбилась из слабо стянутого пучка и упала ей на глаза, и удивленно смотрела на Тора, пока он, выпустив ее из рук, нагибался и поднимал с пола злополучный конверт. Выпрямившись. Тор молча протянул его Эбби.

— Я, должно быть, уронила его раньше, — пробормотала она и наморщила лоб от напряжения так, что брови едва не сошлись на переносице.

— На нем написан ваш адрес, и похоже, что его просунули под дверь, — заметил Тор

Разумеется, он был прав. Она не помнила, чтобы видела этот конверт раньше. И она точно не роняла конверт со своим адресом перед входом из квартиры. А на этом были четко напечатаны ее имя и адрес. Эбби быстро вскрыла его, пытаясь угадать, кто из соседей оставил ей записку.

— Наверное, это миссис Уилкинс, соседка по холлу, просит меня поливать цветы, пока будет в отъезде — она едет посмотреть на своего нового внука. — Эбби взяла в руку один из листков твердой бумаги, лежавших внутри конверта, и чуть не уронила, когда увидела что на нем изображено.

Застыв на месте от изумления, она ошеломленно смотрела на цветную фотографию в своей руке. Нет! Этого не может быть! Это невозможно! Странно, в ее уме была полная пустота.

— Что это, Эбби? — Тор заглянул через ее плечо.

Его интерес к снимку разорвал давящие чары, которые на мгновение сковали Эбби.

— Просто фотография, которую я на днях давала посмотреть миссис Уилкинс. Она захотела посмотреть снимки моего последнего отпуска.

Эбби чувствовала, что через секунду или две не выдержит и начнет лепетать что-то совершенно несуразное. Нужно сейчас же избавиться от Тора. Ей необходимо время поразмыслить, обдумать все возможные последствия этого шокирующего снимка. Она торопливо засунула фотографию обратно в конверт и повернулась лицом к Тору.

Он изучал ее тем холодным и пристальным оценивающим взглядом, к которому она успела привыкнуть на уроках аранжировки цветов. Напряжение, сквозившее в этом взгляде, иногда казалось Эбби почти смешным, но сегодня было страшным.

— Спокойной ночи, Тop. Спасибо зa оченьинтересный вечер.

Он еще мгновение продолжал смотреть на Эбби, и она едва не потеряла голову от страха, когда поняла, что не может точно предсказать, что он сделает. Она хотела любой ценой удалить его из квартиры, но как быть, если он хочет остаться?

— Я заеду зa вами завтра примерно в час дня, — сказал он наконец.

— Да-да, час дня подойдет прекрасно. Я буду готова, — ответила она слишком поспешно.

Он наклонился к Эбби, она нервно отшатнулась назад и запротестовала.

— А мой поцелуй на ночь? — очень нежно напомнил он.

Эбби не стала спорить: это был самый быстрый способ избавиться от него. Она послушно подняла голову, подставляя лицо для поцелую, и ее пальцы ухватились за плечи Тора. Тор, если и был удивлен ее послушанию, ничего не сказал по этому поводу, только наклонил ближе к себе так, что она почувствовала себя во власти тепла и силы его тела, а потом прижал свой рот к ее рту.

Эбби почувствовала огромное и опасное желание просто сдастся окружившей ее мужской силе. На секунду это желание стало таким сильным, что едва не одержало над ней победу. Это совершенно неожиданное искушение было сильнее всего, что она могла себе представить. Поцелуй Тора точно слил Эбби с ним в единое целое, обещая страсть и защиту. В глубине ее горла возник тихий стон, когда она осознала, что это опасно и что желание готово вырваться из-под контроля.

Несколько долгих секунд Тор держал ее в своей власти, потом неохотно отпустил. Осознание, что она была готова принадлежать ему, пусть даже это продолжалось недолго, лишь один поцелуй, возбуждало его. Протянуть бы руки и снова обнять ее!

Но в их отношениях еще слишком много неуверенности, слишком много необъясненного. Тор сурово напомнил себе, что он не мальчик. Он умеет ждать. Если поторопить события сейчас, можно погубить все.

— Спокойной ночи, Эбби. Увидимся завтра. Я тоже считаю наш совместный вечер оченьинтересным.

Он улыбнулся, но улыбка вышла кривая, затем спокойно вышел и услышал, как за его спиной щелкнул закрывающийся замок.

Пока он садился в свой БМВ и отъезжал от дома Эбби, он все время вспоминал ее серебристо-голубые глаза. «Очень выразительные глаза», — размышлял он холодно. В течение вечера он много раз видел в этих серебристых озерах отражение смеха, душевного тепла и даже радостного волнения.

Но когда он закрыл за собой дверь ее квартиры, ее глаза не выражали ничего похожего на смех, теплоту или волнение. Вместо этого, совершенно непонятно почему, снова появилосьнапряжение. Сейчас она, наверное, пьет один из своих витаминных тоников, чтобы справиться с проблемой

Тор вел свой автомобиль по улицам, и на его лице было обычное для него жесткое выражение. «Что означает вся эта история с фотографией?» — спросил он себя. На снимке была Эбби с каким-то человеком. Вторая фигура получилась не так четко, но Тор был уверен, что это мужчина. И снимок был сделан на парковке большого мотеля.

А если не мотеля, а гостиницы? Той, что из буклета, который вчера лежал на барной стойке в ее кухне?

Какую игру ведет Эбби и как долго он должен позволять ей это, преждe, чем выведет из игры?

Эти вопросы не давали ему уснуть всю ночь.

Глава 3

В девять часов следующего утра у Эбби на кухне зазвонил телефон. Она бросила взгляд на часы и была просто в шоке. Тут же вскочила с кровати, надела халат и поспешила ответить на настойчивый вызов. Девять часов! Она никогда не спала так долго. Но прошлой ночью она долго не могла уснуть, а когда сон, наконец, пришел, ей снились кошмары о зиме на побережье и еще более тревожные сны о черноволосом мужчине с глазами цвета янтаря, который предлагал ей страсть, но и котором она чувствовала какую-то неясную угрозу для себя.

— Синтия! — Голос двоюродной сестры, которая звонила ей из Сиэтла, только усилила тревогу.

— Ох, извини! Эбби, я не разбудила тебя? Ты всегда встаешь так рано, — весело извинилась Синтия. — А с тех пор как у меня есть Лора, я тоже узнала эту радость — вставать рано.

— Большинство матерей после рождения малыша жалуются на изменения в распорядке своего дня. — Эбби сумела сказать это с достаточной долей беззаботности в голосе. Синтия была почти последней из всех, с кем ей хотелось бы говорить этим утром. Эбби подавила невольный стон, взобралась на табурет и оперлась локтем на барную стойку. — Как поживает маленькая Лopa?

— Великолепно! В данный момент голодна, как маленький поросенок. Я болтаю с тобой и одновременно кормлю ее. А как твой витаминный бизнес?

— Спасибо, что напомнила о нем, — с искренней благодарностью сказала Эбби и потянулась за стоявшим рядом пузырьком. — Я сегодня еще не пила железо. — Она открутила крышку и проглотила две черные таблетки. Потом перегнулась через стойку и набрала воды в стакан.

— Вечно ты со своими таблетками, — вздохнула Синтия.

— Мне нужна энергия.

— Не шуги со мной! Энергия поздно ночью?

— Не очень восторгайся по этому поводу. — Эбби потянулась за другим пузырьком — ей не повредят еще несколько таблеток витамина В. Нервы у нее сегодня утром не в лучшем состоянии.

— А я все-таки в восторге. Ты так долго жила как монахиня.

— Синтия, это неправда и ты это знаешь. — Эбби решала выпить две таблетки витамина В: одна — хорошо, а две — лучше.

— Нет, это правда. У тебя не было серьезных отношений с мужчиной после того, как ты занималась недвижимостью, а с ним ты была два года назад.

— Я хожу из свидания. Я не затворница. — Эбби протестовала больше для приличия и не считала, что это может повлиять на Синтию. Та уже два года тревожилась из-за того, что Эбби держит своих мужчин рядом с собой, но не подпускает близко. И эта тревога постоянно усиливалась.

— Свидания — это одно, а сходить с ума от любви — другое. Эбби, тебе пора найти себе мужчину.

— Ну, спасибо. У тебя есть кто-то на примете для меня?

— Именно поэтому я и звоню тебе сегодня, — торжественно объявила Синтия. — Я хочу представить тебя очень интересному вице-президенту, которого Вард только что принял на службу. Он тебе понравится. Примерно тридцать пять лет, разведенный, красивый…..

— Ох, Синтия! Больше никаких мужчин. — Эбби прикусила губу, ее взгляд упад на проклятую фотографию, которая лежала на барной стойке возле таблеток с витамином С.

— Я хочу устроить маленький званый обед восемнадцатого числа. Как насчет того, чтобы прийти! Разумеется, встреча будет якобы случайная. Вард без всякого труда уговорит прийти Джона. В конце концов, Вард его шеф. Я думаю подать к столу отварную семгу и ….

— Синтия, пожалуйста, ничего не надо.

— Значит, то, кто не вчера не дал вовремя лечь спать, интересней моего кандидата? — находчиво бросила вызов кузина. — Kaк ты с ним познакомилась?

Эбби так вглядывалась в расплывчатую фигуру на фотографии, что в первый момент поняла этот вопрос неверно. Потом она сообразила, что Синтия имела в виду не мужчину с фотографии, а Тора, и ответила:

— На курсах японской аранжировки цветов, где я занимаюсь.

— Занятия по составлению букетов? Ну и дела! Эбби, он, наверное, гей или что-нибудь в этом роде. Какой еще мужчина может учиться этому?

— Он необычный мужчина, — сухо признала Эбби. — Но я совершенно уверена, что он не гей.

— Хмм... — задумчиво протянула Синтия, и Эбби мысленно почти увидела, как в красивой голове ее кузины крутятся колесики. — Ты что же, проверяла это прошлой ночью? Он еще у тебя?

— Нет, не у меня, — услышала Эбби свой собственный раздраженный голос. — Синтия, прекрати волноваться за меня. Я чувствую себя прекрасно, действительно прекрасно.

— Эбби, ты столько времени волновалась та меня прошлой зимой и поэтому должна знать, что теперь для меня просто естественно беспокоиться о тебе.

— Люди всегда беспокоятся о будущих матерях. — Эбби попыталась сказать это непринужденно.

— Особенно о таких будущих матерях, чья супружеская жизнь вдруг дала огромную трещину, верно? Мой брак тогда был не очень прочным. В голосе Синтии отразились воспоминания о боли и страхе, пережитых в то время.

Что-то хрустнуло, и Эбби, посмотрев вниз, обнаружила, что начала мять фотографию, и, разозлившись, смяла ее окончательно.

— Но теперь все в порядке, да, Синтия?

— Ох, Эбби! Я никогда не была такой счастливой, — очень уверенно ответила ей двоюродная сестра. — Просто тогда, перед самым рождением малышки, все свалилось на меня сразу. У Варда было много трудностей на работе, он очень нервничал. Потом, когда Лора родилась, у меня было полно дел и просто не хватало времени быть сразу и матерью, и женой. Слава богу, я поняла, что мне надо взять себя в руки и овладеть ситуацией, пока моя семья не развалилась на куски. Теперь наша жизнь идет просто идеально. Может быть, это благодаря тем витаминным тоникам, которые ты заставила меня пить.

— Тогда, может быть, поставишь свое имя на одной ценной бумаге — под передаточной надписью? — поддразнила ее Эбби, стараясь, чтобы за колкими словами чувствовалась добрая улыбка.

— Ах ты, деловая женщина! Всегда на уме бизнес! Я говорю серьезно. Может быть, все эти таблетки, которые ты мне скормила, принесли пользу. Наверняка я знаю только одно: если бы Вард пошел против меня, мне настал бы конец. Он для меня самый главный человек. Я боюсь, что даже Лоре придется занять в моей жизни второе место после мужа.

Эбби услышала в ее словах решимость женщины, осознающей свою жизненную цель, и неуклюже проглотила ком в горле. Вард был самым главным человеком в жизни ее двоюродной сестры. Если бы Синтия сейчас оказалась здесь, посмотрела вниз и увидела смятую фотографию на барной стойке, это бы ее уничтожило! Слезы, рожденные гневом и непонятным страхом, обожгли глаза.

— Эбби, ты у телефона?

— Да.

— Ох! А я решила, что связь прервалась, я кладу трубку. Надо поменять пеленки Лоре и переодеться самой — эта маленькая бесовка сейчас выплюнула все молоко на меня.

— Вот они, радости материнства, — пробормотала Эбби.

— Нужно просто идти дальше и смеяться. Я никогда не была такой счастливой, как теперь. Я получила все, Эбби! Много ли женщин, которым так повезло?

— Немного.

— Ты собираешься снова встретиться с тем вчерашним мужчиной?

— Да, сегодня днем.

— Куда же вы пойдете? — спросила Синтия.

— В розарии.

— Розарии! Эбби, ты уверена, что он... как бы это сказать... подходящий кандидат?

— Можешь мне поверить, — да. До свидания, Синтия. Спасибо, что позвонила.

— Желаю хорошо повеселиться. И на всякий случай оставь восемнадцатое свободным.

«Сейчас у меня на уме все что угодно, только не веселье», — подумала Эбби, кладя телефонную трубку. Она слезла с табурета и пошла в ванную принимать утренний душ. Но тут она заметила на полу второй конверт — точно под входной дверью.

Когда Эбби нагибалась и поднимала его, ее пальцы дрожали: еще до того, как наклониться за конвертом, она знала, что именно в нем лежит — еще один снимок. Неловкими от ужаса руками она кое-как распечатала конверт и медленно вынула из него цветную фотографию.

На нем мужчину нельзя было спутать ни с кем другим. Он был сфотографирован с хорошей четкостью и выдержкой, в профиль, когда выходил из гостиничного номера с женщиной. В этот раз на заднем плане был виден клочок океана, ясно, что снимок сделан на побережье. Эбби взглянула на вторую фигуру, и ей захотелось закричать от гнева и безысходного отчаяния: женщиной на снимке рядом с мужчиной была она.

Потом она просто стояла и долго глядела на этот снимок, прокручивая в уме все выводы из того, что случилось. Кто-то сфотографировал ее несколько раз в те выходные дни, которые она провела прошлой зимой на побережье. Кто-то шел следом за ней и фотографировал ее и мужчину, который проводил выходные вместе с ней. Кто-то стоял перед самой дверью ее квартиры. Этот кто-то выслеживал ее! Эбби вздрогнула от страха.

«Зачем?» — снова и снова стучало в ее голове. Зачем кто-то сделал это? Не находя себе места от тревоги, она нервно поворачивала между пальцами фотографию и с такой яростью впилась в нее взглядом, что лишь через несколько секунд заметила в конверте второй листок бумаги.

«Записка!» — подумала она, чувствуя, что вот-вот сойдет с ума. Это, конечно, записка. Шантажисты всегда присылают записки с угрозами. Разве не так? «Господи, я становлюсь истеричкой». Она рывком вытащила листок из конверта и прочла то, что было там написано:

«Есть и другие фотографии. Их несколько, и они вполне могут paзрушить брак такой женщины, как ваша кузина. Однако обо всем можно договориться, разве не так?»

Подписи, конечно, не было. Когда Эбби поняла, насколько она беспомощна, ее охватила такая дрожь, что зуб на зуб не попадал. Борьба гнева и страха натянула ее нервы до предела. Ее сердце, подгоняемое адреналином, стучало с бешеной скоростью, но она не могла ответить на угрозу ни одним из двух инстинктивных способов — ни убежать, ни сражаться.

Ее ум начал бесполезно и тревожно метаться по кругу, и был почти не в состоянии мыслить логически. Эбби лихорадочно шагала туда-сюда по своей гостиной, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Она ничем не могла ответить на удары невидимого шантажиста и совершенно не представляла ни кто он такой, ни когда он появится сам. Словно утка, которая сидит и ждет, когда в нее выстрелит охотник.

Эбби зашагала быстрее и порывистее, два раза задела ногой упаковку витаминов, неудобно стоявшую в стороне от остальных. Когда она в третий раз чуть не споткнулась об эту же зеленую с золотой коробку, то от панического страха и безнадежности пнула ее ногой. Надо делать что-то конструктивное, а не ходить туда-сюда по гостиной. Эта ходьба уж точно ничего ей не подскажет. Что же делают другие люди в подобных случаях? Мучительно и отчетливо задавая себе этот вопрос, Эбби попыталась представить, какими возможностями располагает.

Короткий перечень этих возможностей не слишком воодушевил ее. То, что их было так мало, по сути дела, только усилило ее панику.

Мир для нее сжался до формата фотографий, связанной с ними угрозы и инстинктивной потребности защитить Синтию. Все остальное ничего не значило. Ее загнали в угол, и она должна сделать что-то решительное, или невидимый преследователь будет делать с ней что захочет. Эбби представила, что может произойти во втором случае, и мороз пробежал по коже. Она не будет сидеть здесь и ждать, что решит судьба! Должен же найтись способ, с помощью которого она может защитить себя и Синтию.

Машинально покусывая губу, она заставила себя подойти к окну. Ее глаза смотрели вперед, но ничего не различали в тумане, который часто витает в Орегоне по утрам. Нельзя сидеть здесь, съежившись от страха. Нужно распределить свои дела по важности и очередности. Прежде всего, она должна выяснить, кто стоит за шантажом. Она должна что-то предпринять! Но над ней не довлело ничего и никого ощутимого, с кем можно было бы бороться.

Эбби пришла к выводу, что у нее остается единственное средство — бегство. Она мгновенно приняла решение, повернулась и пошла в спальню. Шантажист не причинить много вреда, если не доберется до своей жертвы. Разумеется, есть опасность, что он пойдет с фотографиями к Синтии, но это не вполне логично — так он не сможет заработать деньги.

Более вероятно, что он сначала попытается найти намеченную жертву. А если намеченная жертва будет за пределами города, то получит передышку, столь необходимую, чтобы выяснить, кто ей угрожает.

Решив бежать, она почувствовала, что, наконец, делает что-то, а не подставляет себя под удар, как легкая добыча. Но Эбби понимала, что это была мнимая деятельность, и все же приняла душ, надела джинсы и облегающий вязанный красный свитер и начал упаковывать свои вещи. Инстинкт подсказывал ей, что шантажист будет ее искать. Если ему понадобится достаточно времени, чтобы выследить ее, она сможет потратить это время на что-то конструктивное. Если ей удастся выманить противника, кто бы он ни был, на открытое место и опознать его (или ее), она сможет нанести ответный удар,

Эбби не знала, сколько времени будет в отъезде, и потому собирала вещи предусмотрительно. Был апрель, соответственно, ранняя весна на северо-западе Тихоокеанского побережья, а потому большей частью пока прохладно. Она сложила свитера и лосины в свой самый большой чемодан, потом отобрала белья столько, чтобы хватило на неделю. Выстирать его она всегда сможет в гостиничном номере.

В каком гостиничном номере? Куда она поедет? И как быть с товаром, который на будущей неделе должны получить ее продавцы витаминов?

Потратив драгоценное время, она позвонила своей главной продавщице, Гейл Ферли, и поручила ей распределять товар между продавцами. Гейл была немного удивлена, но взялась за дело охотно:

— Конечно. Я приеду прямо сейчас и заберу коробки. Но когда вы вернетесь, Эби?

— Точно не знаю. Возникло дело, из-за которого я могу пробыть в отъезде недели две. Я скажу управляющему домом, чтобы он впускал вас в мою квартиру, если вам будет нужно больше товара.

Потом она с нетерпением ждала, пока Гейл приедет и заберет столько коробок, чтобы продавцам хватило товара как минимум на неделю. К тому времени, как Гейл уехала, увозя на заднем сиденье своего автомобиля высокие штабели коробок с продукцией «Мегалайфа», было уже больше двенадцати часов.

Эбби в последний раз окинула взглядом квартиру и обратила внимание на свою личную коллекцию пузырьков с витаминами. Она торопливо собрала их и побросала в маленькую сумку с застежкой- молнией. Никогда витамины и минералы не были нужны ей так, как сейчас! Перед тем как закрыть сумку, она опустила в нее руку, нащупала пузырек, где были таблетки с витамином С, и бросила две из них себе в рот. У нее нет времени на простуду или грипп, а потому нельзя оставаться без защиты от них.

Эбби едва смогла дотащить свой большой чемодан до входной двери. «Не слишком ли много вещей я взяла? — спросила она себя. Но разве в таких обстоятельствах человек может угадать, сколько времени его не будет дома? Лучше взять слишком много, чем слишком мало. С большим трудом, то толкая чемодан, то волоча его по полу, она установила его у двери, а сама пошла обратно в спальню за своим пальто. И тут зазвенел дверной звонок.

Только сейчас она вспомнила о свидании с Летимером и в ужасе взглянула на часы: было десять минут первого.

— Черт!

Теперь придется срочно придумывать объяснение, почему она не может пойти с ним. И почему она не предупредила его раньше по телефону? Ему, наверное, будет совсем не по душе то, что он увидит: пришел к ее двери, а она уезжает из города.

— Мне ужасно жаль. Я как раз собиралась вам позвонить, — решительно начала она.

Он, как обычно, был одет строго — в рубашку бронзового цвета с длинными рукавами и темно-коричневые брюки. Куртка из мягкой замши аккуратно сложена и перекинута через плечо. На улице, должно быть, накрапывал мелкий дождь — темные полосы Тора блестели oт влаги.

Увидев ее, он не сказал ни слова, лишь озадаченно смотрел на ее небрежную прическу и поношенные джинсы, потом, наконец, задал разумный вопрос:

— Позвонить по поводу чего?

— Вышло так, что мне приходится уехать из города, — быстро заговорила Эбби, стараясь придумать подходящее объяснение. — Все получилось так неожиданно. Только что позвонили родственники. Мне приходится извиниться перед вами. Я немного спешу, все утро паковала вещи и...

— Куда вы едете? — мягким тоном спросил он и шагнул вперед так уверенно, что ей пришлось отступить перед его непреклонной решимостью.

— Мм... на побережье. Хочу провести неделю или две на море, — сказала она, считая, что этот ответ звучит так же естественно, как любой другой.

Янтарные глаза сузились.

— Не в ту ли гостиницу, где вы однажды провели выходные зимой?

Эбби побледнела — это был намек на катастрофу, которая случилась с ней сегодня. Но Тор, конечно, не мог ничего знать. Он просто вспомнил, что видел буклет на барной стойке. Она кашлянула, прочищая горло, и решительно заявила:

— На этот раз я остановлюсь немного дальше к северу, мои родственники живут возле Линкольн Сити.

— На какой срок вы уезжаете? — Говоря это, Тор одновременно изящной походкой шагал по ковру кремового цвета — на первый взгляд без определенной цели.

— Примерно на неделю, — Эбби попыталась произнести это легко, но беспокойно нахмурилась, увидев, что Гор направляется к барной стойке — вчерашняя скомканная фотография по-прежнему лежала на том месте, где Эбби ее оставила. Но Тор, кажется, этого не заметил.

— Это как-то чересчур неожиданно. — Он небрежно уселся на табурет, уперся одной ногой в пол. Другую поставил на перекладину.

По спине Эбби пробежал холодок. Ей не нравился лаконичный стиль их разговора, и до сих пор она не обращала внимания на случайные вопросы, которые наугад бросал ей Тор. Нужно взять себя в руки.

— Мне позвонили сегодня утром. Моя тетя хочет немного пожить у моря, и нужно, чтобы кто-то за ней присматривал. Это для меня редкая удача — несколько дней отдохнуть от дел и насладиться океаном. — Эбби посмотрела на свои наручные часики, делая вид, что проверяет время. — Мне надо бы уже быть в пути. Становится поздно, а я обещала приехать туда к обеду. Моя бедная дорогая тетя такой человек, что начнет волноваться, если я опоздаю.

— Я тоже сейчас волнуюсь. — Странная тень улыбки скользнула по губам Тора.

Эбби внимательно вгляделась в него, пытаясь понять в каком он настроении, а потом спросила напрямую:

— Волнуетесь из-за чего?

— Масса причин. Например, меня минует вопрос: почему вы отменили свидание, не сообщив об этом, и только для того, чтобы помчаться в гости к тете. И о том, почему у вас такой встревоженный и смущенный вид, если вы собираетесь, всего лишь, пожить на побережье с родственницей. — Его большая ладонь скользнула по барной стойке и накрыла скомканную фотографию. — И еще, — задумчиво договорил он, — меня могла бы волновать истинная причина того, что вы вдруг решили уехать на побережье. Похоже, это у вас любимое место отдыха.

— Просто побережье мне нравится, — пробормотала она в приступе панического страха. Иметь дело с Тором все равно, что с непредсказуемым диким зверем. Это нечестно! У нее и так тяжело на душе.

— Мне оно тоже нравится. Может быть, ваша тетя будет рада иметь еще одного гостя в доме? Почему вы не пригласили меня поехать с вами, Эбби?

Она ошеломленно открыла рот.

— Пригласить вас? — пискнула она. — Тор, но это невозможно! Тетин очень маленький, и она не любит незнакомых людей. Кроме того, я не могу ….. просто пригласить вас провести со мной неделю или что-то в этом роде. Господи! Я же вас совсем мало знаю.

— Если вы чувствуете, что ваша тетя не захочет иметь лишнего человека в своем доме, я поселюсь в соседнем мотеле.

— Тор, вы становитесь смешным!

— Не смешней, чем ваши попытки убедить меня, что вы внезапно получили приглашение от тети и должны оказать ей уважение. — Он помолчал, хмуро гладя на нее. — Вы и не собирались звонить мне, верно? Когда я пришел, вы были уже на пути к двери. В чем дело, Эбби? Вы всегда так быстро срываетесь с места, когда он звонит? Я думал, у вас больше гордости.

— Когда звонит — кто? — почти беззвучно прошептала она.

Тор аккуратно расправил фотографию, посмотрел на мужскую фигуру:

— Хм. Тот, с кем вы так часто ездите на побережье.

Эбби, не сводившая глаз с сурового лица Тора, нервно сглотнула слюну и ответила:

— Вы ничего не знаете обо мне. И я не обязана давать вам объяснения. Вам пора уходить отсюда, Тор.

— Я не уйду, пока не услышу правду, — спокойно заявил он.

— А если окажется, что правда вам не понравится, или вы не поверите в нее? — возразила она.

— Тогда, вероятно, я вообще не уйду отсюда — во всяком случае, не уйду без вас.

У нее пересохло во рту.

— Тop, вы не можете этого сделать.

— Сделать — что? Я прошу только одного — объяснения.

— Я уже дала нам объяснение! И извинилась за то, что не пришла на встречу. Что еще, по-вашему, вы должны получить от меня? Я вам ничего не должна!

— Вы влюблены в него?

— В кого? — гневно взвизгнула она.

— В мужчину с фотографии.

— Нет, я в него не влюблена!

— Тогда почему вы срываетесь с места и мчитесь на побережье, чтобы провести с ним неделю?

— Я не собираюсь провести неделю с Вардом! — Тут Эбби поняла, как много выболтала тору, и даже зажмурилась от отвращения к себе.

— Так это Вард?

— Неважно кто. Просто уйдите, Тор. Пожалуйста. Мне нужно убраться отсюда

— Перед этим я хотел бы узнать его фамилию, — заявил Тор, спокойно рассматривая фотографию.

— Toгда можете ждать, пока ад замерзнет!

Он поднял глаза на Эбби, и в его взгляде было странное пугающее спокойствие. Затем он мягко и тихо произнес:

— Разве им не знаете, что окраины уже замерзли? Ад — очень холодное место, Эбби. Там не горячо, а холодно и невероятно одиноко.

В этот момент Эбби совершенно точно почувствовала, что Летимер знает, о чем говорит. Они смотрели друг на друга с противоположных концов комнаты. Эбби понимала, что не освободится от этого человека, пока не даст какие-нибудь ответы на его вопросы.

— Верьте тому, во что хотите верить. По сути дела, это не имеет значения, — наконец устало сказала она.

— Попытайтесь сказать правду. Я думаю, что поверю в нее, когда услышу.

Эбби неровной походкой встревоженного человека перешла через комнату и опустилась на софу:

— Я не хочу говорить об этом. Тор. Пожалуйста, уйдите.

Он поднялся на ноги плавным гибким движением, которое заставило ее вздрогнуть. Эбби хотела встать, но не успела. Тор уже перешел через комнату, и через секунду его сильные ладони сомкнулись на ее предплечьях. Он поднял Эбби с софы. И вот она стоит перед Тором, повернув к нему лицо, на котором застыло выражение бессильного вызова.

— Мужчине с фотографии ваш любовник? — Каждое из этих слов было как удар по телу.

Вот когда Эбби почувствовала страх — тот самый, который так боялась снова испытать с мужчиной. И тут же твердо решила, что не даст ему раздавить себя:

— Я уже сказала вам, он не мой любовник.

— Кто он?

— Я не хочу говорить вам это.

— Эбби, вы должны мне сказать.

— А если не скажу? — На этот вызов Эбби потратила все свое мужество. Квадратные пальцы глубоко впились в мышцы ее рук, и у нее перехватило дыхание, когда она осознала, как силен Тор.

— Скажете. — Это была не угроза. Тор уже объяснил ей, что он только констатирует факты, и теперь Эбби вдруг поняла, что он говорит правду.

— Муж моей кузины, Вард Тайсон, — прошептала она. — Он управляет «Линдон технолоджиз», компьютерной компанией моего дяди.

— И вы не едете с ним отдохнуть на неделю?

— Нет.

— Но это с ним вы провели те выходные прошлой зимой?

— Это вас не касается, — прошипела Эбби.

Тор ничего не ответил, но его большие ладони скользнули вверх по ее плечам и обхватили ее горло. Она открыла рот, готовая закричать от налетевшего как ураган страха

Но Тор заглушил ее крик поцелуем, надавил на ее губы своими так, что было трудно дышать. Оцепенев от ужаса, она стояла, не шевелясь, и ждала, что эти пальцы начнут ее душить. Эббн не дала себе закрыть глаза, ее мышцы напряглись под его руками. Она мысленно поклялась, что будет бороться.

Но большие квадратные пальцы, лежавшие на ее горле, не сжались. Его рот завладел ее губами и стал спокойно и беззастенчиво овладевать ими, и это не было похоже на поцелуй насильника. Поток было одно бесконечное мгновение, когда Эбби собиралась с силами и готовилась дать жестокий отпор. Лишь когда пальцы тора стали нежно массировать ее затылок, стараясь добиться от нее ответа на ласку, она поняла, что он не собирается делать ей больно. Облегчение было таким же мощным, как перед этим страх, и ослабило ее настолько же, насколько сковал страх.

— Эбби, почему вы так боитесь меня? — хрипло спросил тор.

Она вспомнила, как он обращается с цветами, и бессильно повисла у него на руках, прислонившись к нему, жадно глотая воздух. Тор позволил ей опустить голову ему на плечо. Теперь его ладони двигались вдоль ее позвоночника, утешали и обещали помощь. Эбби начала понимать, что мужская сила может и оберегать, и от одной мысли об этом у нее закружилась голова.

— Тор, все это совершенно вас не касается, — с трудом произнесла она. — Пожалуйста, поверьте мне, что я обязательно должна уехать.

— Тогда я поеду с вами, — шепнул Тор, уткнувшись ртом в ее волосы. — И не отпущу вас от себя, пока вы не расскажете мне все. Думаете, я не понял, что случилось что-то очень, очень плохое? Со времени последнего занятия на курсах вы нервничали. А когда появилась та фотография, думаете, я не обратил внимания, как она подействовала на вас? Эбби, что случилось сегодня утром? Почему вы паковали вещи и собирались уезжать, даже не вспомнив, что надо отменить наше свидание?

— Я не могу объяснить, я сама толком не знаю, что происходит. — Не хочу вмешивать вас в это, Тор, — прошептала она честный ответ.

— Я уже замешан в этом, любимая. Я буду держать вас при себе. Вы будете рядом со мной днем и ночью, пока я точно не выясню, что происходит.

— Вы не можете так сделать!

— Вы, действительно, думаете, что можете остановить меня? Эбби, я очень скоро стану вашим любовником. У меня есть право защитить вас.

Эбби покачала головой, чувствуя, что его сила и настойчивое упрямство загнали ее в ловушку. Она смутно чувствовала, что, в конце концов, не сможет отказать этому человеку ни в чем.

— Вы не можете так говорить, поскольку не знаете, что будет между нами. будьте благоразумны, Тор. Почему вы не можете принять то, что не будете втянуты в эту историю?

— Не могу. И действую вполне разумно, поскольку знаю, что будет между нами. Знаю с того вечера, как отвез вас домой после курсов.

— Тор, я не позволю вам командовать мной! — слабым голосом, но решительно запротестовала Эбби. — Я не желаю, чтобы меня подталкивали к любовной связи, когда я не уверена, что хочу ее, и не позволю вам присваивать права, которые не готова дать.

— Тогда мы просто будем сидеть здесь, в вашей гостиной, и говорить об этом до тез пор, пока вы не захотите, чтобы вас подталкивали к любовной связи со мной, и не пожелаете дать мне определенные права.

В его голосе сквозили лень и веселое любопытство, словно его все это забавляло. Эбби рывком подняла голову, досада начала вытеснять из ее сознания безысходное отчаяние и тревогу, заполнявшие ее все утро. Но прежде чем она смогла заговорить, ее ноги подкосились, и она оказалась на коленях у Тора, который в это время успел сесть на софу. Его золотисто-карие глаза блестели. В них был намек на снисходительную насмешку, но отражалась и вся глубина его несгибаемой воли. Эбби попыталась понять, что за человек баюкает ее на коленях, но оказалась способна только на удивленное недоумение.

— Вы это серьезно?

— Как вы отметили недавно, я всегда серьезен и вмешиваюсь только в те дела, в которых желаю участвовать. Но если я принял решение…. — Он пожал своими массивными плечами. Договаривать незачем, все было ясно.

— На занятиях, когда я смотрела на вас, вы меня изумляли тем, что заставляли цветы делать точности то, что вы хотите, — пробормотала она, ища взглядом в его лице ответы на неизвестные вопросы.

— Вспомните только, что я при этом не оцарапал и не сломал ни одного цветка. — Тор, играя, перебирал пальцами пряди ее медовых волос. — Эбби, вы спите с тем мужчиной с фотографии?

— Нет.

— Вы ездили куда-нибудь с ним этой зимой? Вы спали с ним тогда?

— Разве это имеет значение?

— Нет, если теперь меду вами все кончено. Если не кончено, я хочу, чтобы закончилось. И если вы боитесь оказаться с ним лицом к лицу и сказать, что уходите, я охотно сделаю это за вас.

Она еще одно мгновение молча смотрела на него, потом приняла решение и сказала:

— У меня нет любовной связи с Вардом Тайсоном, и никогда не было. Он муж моей двоюродной сестры, Синтии, а мы с ней, по сути дела, выросли вместе, как родные сетсры. Я бы не сделала ей больно, даже если бы вы пообещали мне за это весь мир!

По лицу Тора невозможно было понять, как оно воспринял ее слова.

— Так в чем у вас проблема? — спросил он.

— В том, что… — Она замолчала, облизнула пересохшие губы и начал снова: — Проблема в том, что примерно два месяца назад, в выходные, я поступила так, что мое поведение может быть неверно понято. Если моя двоюродная сестра узнает об этих выходных, это может причинить ей огромную боль. И, похоже, кто-то третий узнал об этом.

— И что же?

Она не могла бы сказать, насколько Тор верил ей, а насколько просто собирал сведения. Ничего не сказав, она освободилась из его объятий, встала, подошла к столу, на котором лежала ее красная кожаная сумочка, открыла ее, вынула вторую фотографию и листок с напечатанной угрозой. Потом молча подошла к сидевшему в ожидании Тору и отдала ему обе бумаги.

Секунду он их напряженно изучал, потом осторожно положил на кофейный столик и спокойно сказал:

— Вас шантажируют.

Услышав это слово, Эбби вздрогнула и инстинктивно прижала руки крест-накрест к груди, как ребенок, который пытается защититься

— Похоже, да, — ответила она.

— Сколько просят?

— Еще не знаю.

— Есть догадки, кто бы это может быть?

Она зажмурила глаза от отчаяния и покачала головой.

— Куда вы уезжали, когда я пришел? — Этот вопрос не был грубым, в нем звучало неумолимое требование, — Эбби уже начала жалеть, что сказала Тору правду.

— Куда-нибудь и никуда конкретно. Я просто хотела выбраться из города. Вторая фотография и записка пришли сегодня утром. Последние несколько часов я могла думать только о том, как выбраться из этой квартиры. Мне нужно время, чтобы подумать. Выманить того, кто прислал все это, — кто бы он ни был, — на открытое место, где я смогу бороться с ним.

— Вы уверены, что это он?

— Heт, я не уверена даже в этом. Но подумала, что этот человек попытается найти меня, а пока будет искать, я смогу определить, кто мне угрожает.

— Вы не думали пойти в полицию? — спокойно спросил Тор.

— Нет! — Эбби повернулась к нему лицом. — Пока не найду и не использую возможность справиться с этим сама. Я не хочу делать Синтии больно и пойду туда, только если не будет совершенно никакого другого выхода. Если она увидит эти снимки и услышит от кого-то, что я пыталась переспать с ее мужем, это ее просто раздавит. Ох, Тор! Я не могу сделать ей такое. Мы с ней так близки. Я не хочу, чтобы ей было больно. Я сделаю все, чтобы этого не случилось.

— И заплатите ради этого шантажисту?

— Должен быть какой-то способ остановить его.

— Или ее, — мягко напомнил ей Тор.

— Или ее, — уныло повторила Эбби.

Затем в комнате наступила тишина — Тор обдумывал сведения, полученные от Эбби. «Теперь он получил ответы на свои вопросы, как он отреагирует?» — с тревогой подумала Эбби. Даже ради спасения своей жизни она не смогла бы ничего прочесть по его суровому лицу. Он всматривался в ее взволнованное лицо, и взгляд янтарных глаз был ясным и твердым, но таким же непостижимым, как всегда.

— Хорошо, — сказал он, наконец.

Эбби тупо уставилась на него. Было ясно, что Тор принял решение, но она была не в силах угадать какое.

— Что — хорошо? — спросила она.

— Если вы хотите бежать, чтобы увидеть, кто будет вас преследовать, я позволю вам это.

Она вздрогнула, немного озадаченная его словами. Почему-тo она ожидала, что Тор, подучив объяснения, просто уйдет, а она продолжит претворять свои планы. Может быть, он покинет ее теперь? Почему она позволила Тору заставить ее рассказать все, что было? Она гордо наклонила голову:

— Тогда до свидания, Тор. Вы и так уже надолго задержали меня.

В янтарных глазах зажегся один из редких у Тора насмешливых огоньков.

— Задержал? Это только начало, дорогая леди. Теперь я собираюсь вас похитить. Поскольку вы все упаковали и готовы к отъезду, я думаю нам незачем медлить. Идемте!

— Что? Куда идти? Тор, о чем вы говоритe? — вспылила Эбби, не зная, то ли вздохнуть с облегчением, то ли возмутиться от всей души.

— Вы хотите исчезнуть на время и посмотреть, кто станет вас искать, верно? У меня есть место, куда вы можете скрыться. Я буду рядом и помогу вам оглядываться, чтобы тот, кто присылает вам это, не застал нас врасплох.

Он взял фотографию и записку и поднялся на ноги, но Эбби была не в силах пошевелиться. Он нахмурился и предупредил:

— Поторопитесь, милая. Нам еще долго ехать.

Глава 4

Эбби сидела очень прямо и молчала, замкнувшись в себе, пока Тор вел БМВ из Портленда на восток по межштатному шоссе вдоль могучей реки Колумбии. На протяжении нескольких миль эта река была границей между штатами Вашингтон и Орегон и величаво прорезала себе путь через живописное ущелье. Справа от Эбби поднимались к небу горы, покрытые густым лесом, а слева река несла свои воды к океану. Весь путь пролегал по удивительно живописным местам, и в любое другое время она бы от всего сердца наслаждалась этой красотой. Но сегодня чувствовала себя на дне ущелья, как в ловушке.

А может быть, ощущение ловушки возникло оттого, что она была заперта в автомобиле с почти незнакомым мужчиной, который пытался стать хозяином ее жизни?

Или так чувствуют себя все, кого шантажируют? Переплетенные пальцы ее лежавших на коленях рук сжались.

— Я бы посоветовал вам не волноваться, но не думаю, что этот совет принес бы много пользы, — задумчиво произнес Тор, взглянув на ее ладони.

— Вы правы. Я никогда за всю свою жизнь не была в таком положении. Я чувствую и ярость, и страх, и полнейшую беспомощность. Что делать, если мой замысел не удастся?

— Ну, я думаю, что этот человек, кто бы он ни был, поедет следом за вами. Мы оставили достаточно следов. За время, которое прошло между встречей с вашей соседкой в холле и моментом, когда мы оставили сообщение на моем ответчике, любой человек легко выяснил бы, что мы находимся в моей хижине возле ущелья Колумбии. Мы вовсе не делали тайны из нашего отъезда.

Эбби прикусила губу — она вспомнила, каким небрежным тоном Тор сказал ее соседке миссис Хеммонд, что они уезжают. Услышав это, соседка бросила внимательный взгляд сначала на Эбби, потом на крепко сложенного черноволосого мужчину, который стоял рядом с чемоданами в руках.

— Если вы спросите меня, я отвечу: прекрасная мысль, — вступила в разговор миссис Хеммонд. — Мне почти восемьдесят лет, и могу вам сказать, что, если бы мне удалось прожить первые тридцать лет моей жизни заново, я бы жила так, чтобы было что вспомнить. Желаю вам хорошо провести время, дорогая Эбби. Он выглядит как человек, который сможет позаботиться о вас. — И крошечная старушка улыбнулась Тору сияющей улыбкой. — Молодой человек, не дайте ей отпугнуть вас. На самом деле она совсем не такая суровая, какой бывает иногда.

— Буду это помнить, — ответил Тор вполголоса тоном вежливой благодарности.

— Сегодня прекрасный день для поездки в автомобиле, — сказала миссис Хеммонд, сопроводив эти слова новой сияющей улыбкой.

— Мы собирались поехать в мой дом, который стоит над Колумбией.

— Над рекой, наверху возле ущелья? Прекрасные места! — воодушевилась миссис Хеммонд. — И где же именно он находится?

Тор назвал маленькую коммуну, где находился его дом, и любезно улыбнулся Эбби:

— Вы готовы ехать?

— Да. — Она повернулась к пожилой собеседнице: — Миссис Хеммонд, не могли бы вы...

— Не беспокойтесь о своих растениях, дорогая. Мы с Бонни Унлкинс присмотрим за ними. А теперь уезжайте скорей.

Эбби позволила проводить себя к лифту. А потом во двор, к БМВ. После этого была еще короткая остановка перед городским домом Тора — современным зданием без единого украшения. Тор со своим обычным умением добиваться максимальных результатов минимальными средствами, собрал свои вещи в дорожную сумку, и они оказались в пути так быстро, что Эбби успела увидеть только гостиную, окрашенную в современном стиле в черный и бронзовый цвета.

— Эбби, — сказал Тор, прервав ее воспоминания, — главная проблема не в том, поедет или нет шантажист за вами и покажется ли нам. Главное — понять, как вести себя с ним, когда он покажется.

— Это я знаю, — ответила она и вздохнула.

— Что вы думаете сделать тогда? — мягко настаивал Тор.

— Не знаю! Даже не представляю, что этот человек может хотеть от меня. Я достаточно успешная предпринимательница, но уж точно не богата и не смогу выплачивать шантажисту большие деньги.

— Если этот человек мелкий шантажист, то его или ее требования, вероятно, тоже будут мелкими, — пожал плечами Тор.

— Похоже, вы не слишком беспокоитесь из-за этих требований, — упрекнула его Эбби.

— Из-за того, сколько он попросит? Не беспокоюсь. Вы же не собираетесь платить, а значит, неважно много ли он потребует.

— Может быть, мне придется платить, пока я не найду способ его остановить.

— Нет, не придется.

— Тор, я должна рассуждать логически. Если я какое-то время буду платить этому типу, я выиграю время.

— Чтобы не случилось, вы не заплатить ему. Я не могу вам этого позволить. — Тор, не отрываясь, смотрел на шоссе, его лицо, повернутое к ней в профиль, было словно вырезано из камня.

Эбби сделала глубокий вздох:

— Вам вообще незачем говорить об этом. Если лучший способ решить эту проблему — заплатить, я заплачу. Счастье моей сестры в опасности, и я сделаю все необходимое, чтобы защитить ее. Меня не интересуют ваши геройские угрозы сильного мужчины в адрес шантажиста.

— Моя дорогая, вы не можете заплатить ему, — ласково объяснил Тор. — Если вы проглотите его крючок, будет только хуже. Я сейчас еду с вами только потому, что считаю логичным попытаться выманить этого человека из тени. Знать, кто твой враг, всегда разумно. А когда мы узнаем, то начнем действовать.

— Нам еще надо посмотреть, что будет. — Возмущенно заявила Эбби, которой не нравилось, что Top берет все дело в свои руки. — Вам много приходилось общаться с шантажистами? — добавим она, чтобы подразнить его.

— Мне приходилось общаться с порочными людьми. Это то же самое.

Эбби резко повернула голову в его сторону:

— Какого рода это были люди?

— Долгая история, и я сейчас совершенно не готов рассказывать ее.

— Ну а у меня есть опыт общения с властными мужчинами, и он тоже кое-чему меня научил, — парировала удар Эбби.

Уголок его рта приподнялся в едва заметной улыбке.

— Ничему вы не научились. Иначе бы вели себя со мной так, как я намерен вести себя с шантажистом. Вы бы не отступили ни на дюйм. Но вы уже сделали первую ошибку в отношениях со мной. Вы отступили больше чем на дюйм. Ипоэтому теперь связаны со мной.

— Это не очень смешно. Тор.

— Извините, вы не первая, кто жалуется, что у меня плохое чувство юмора. Нам, серьезным людям, трудно живется. — Намек на улыбку полностью исчез. — Однажды я захочу узнать о нем все.

Эбби насторожилась. Она знала, что нет смысла притворяться, будто она не поняла, о ком говорил Тор. Мужчина из ее прошлого, из-за которого она так сильно волновалась.

— Этот вопрос из числа тех, которые я обсуждаю нечасто.

— А мы и не будем обсуждать его часто. Обсудим всего один раз, но целиком и до конца.

Эбби ответила на эти слова гневным взглядом.

— Единственное, что я собираюсь сказать о том случае, — он многому меня научил.

— Например, чему?

— Например, тому, что настоящая властность и настоящее чувство собственника не романтичны и не вызывают ужаса. Еще я узнала, что ревность — это болезнь, а не признак страстной любви.

— Продолжайте рассказывать, — мягко ободрил ее Тор.

Эбби поняла, что уже сказала намного больше, чем собиралась, и взяла себя в руки. Она не позволит, чтобы ее порывистый характер заставил до дна раскрыть душу человеку, которого она еще мало знает. Никто, даже Синтия, не знал всего, что было у нее с Флином Рендольфом.

— Это закончилось. Я стараюсь не думать об этом и особенно стараюсь никогда не обсуждать ту пору моей жизни.

— Он пытался встретиться с вами после того, как вы расстались?

— Нет, слава богу!

— Где он живет?

— В Сиэтле. — Она нахмурилась. — Тор, я уже сказала, что не желаю говорить об этом. Я думаю, нам надо сосредоточиться на нашей настоящей, сегодняшней проблеме.

— Вы о шантажисте? Мы мало что можем сделать, пока он или она не решит преследовать вас. В сельской местности, куда мы едем, приезжему будет трудно долго остаться совершенно незаметным. Чтобы добраться до вас, ему придется задавать вопросы или как-то иначе дать знать о своем присутствии здесь. Рано или поздно мы справимся с ним.

Эбби услышала в последних словах Тора такую непоколебимую уверенность, что с изумлением посмотрела на своего спутника:

— Вы говорите так, словно мы сможем каким-то образом остановить его навсегда.

— Я что-нибудь придумаю для этого.

Эбби беспокойно поежилась. Во что она ввязалась, позволив Тору увезти ее из города? Но потом она понемногу успокоилась и стала размышлять о том, что сделала. Ее нынешнее положение было, по меньшей мере, очень непрочным. С другой стороны, она знала, что борется с бедой уже не в одиночку, и это явно успокаивало.

В Торе Jleтимере была сила, которая не пугала, а успокаивала женщину. Эбби не вполне понимала, почему ей так казалось, но приняла это как данность. Тор способен открыто угрожать — это она уже видела. Но почему-то эти угрозы не вызывали у нее ни страха, ни тревоги.

Женщина должна быть очень осторожной — напомнила она себе и сотый раз. И не давать страсти и вожделению сбить себя с толку. А во взгляде Торе Летиммера было и то, и другое. Тор хочет ее и не скрывает этого. В какой степени его покровительство просто удобный способ обольстить ее?

— О чем вы думаете? — спокойно спросил Тор, прерывая ее размышления.

— О том, что у меня начинается паранойя.

— По моему мнению, у вас есть основания так думать: человек, которого шантажируют, имеет право быть немного параноиком.

Она с любопытством взглянула на него:

— Я волновалась не из-за этого — знаю, что имею право вести себя как параноик.

Тор решил рискнуть и ласково спросил;

— Вы становитесь параноиком из-за меня?

— Да, немного.

Он немного подумал над этим ответом, потом кивнул и сказал:

— Для этого у вас тоже могут быть основания.

— Вам обязательно нужно говорить такое? — вспылила она. — Или вы не видите, что я и без того нервничаю? Я прекрасно обойдусь без ваших странных насмешек. Нe дразните меня!

— А почему вы думаете, что я вас дразню? — Похоже, Тор был действительно удивлен ее выводом.

— Большое спасибо! Продолжайте — напрягайте мои нервы ещe больше, добавляйте мне тревоги и беспокойства. Не знаю, как меня угораздило сбежать из дому с вами. Я, наверное, была не в своем уме, когда позволила, чтобы вы меня увезти. Мне нужно было продолжать действовать по первоначальному плану.

— И бороться в одиночку?

— Может быть, это было бы лучше, чем каждую минуту думать, наброситесь вы на меня или нет.

— Вас действительно волнуетесь именно это? Или боитесь, что не станете уклоняться, когда я решу... э... наброситься на вас?

— Вам все это кажется очень забавным, верно? — яростно упрекнула его Эбби.

— Нет, не забавным. Может быть, любопытным, возможно, немного рискованным, но не забавным, — вполне серьезно ответил он.

— Рискованным для меня или для вас?

— Для нас обоих.

— Я никогда не просила вас рисковать чем-либо ради меня, — напомнила ему Эбби, и была совершенно права.

— Я имел в виду не риск и борьбе против шантажиста. Я думал о риске в наших с нами отношениях. — Его низкий голос звучал почти бесстрастно, словно Тор обсуждал отвлеченный вопрос, интересный ему только как упражнение для ума.

Эбби взглянула на него настороженно и пристально:

— И чем вы рискуете?

— Что я буду не в силах отпустить вас после того, как сделаю вас своей, — признался Тор. — Что ваш ненормальный, неупорядоченный, безумный способ вести дела станет для меня ловушкой. Я не привык иметь дело с такими женщинами, как вы, Эбби Линдон. Я чувствую себя как цветок в вашей композиции.

— Смешно и нелепо! — тихо прошептала Эбби, но не могла скрыть от себя, что часть ее души очарована этим сравнением — И как, по-вашему, чувствуют себя мои цветы? — Она не успела приказать себе молчать, и вопрос слетел у нее с языка.

— Они как будто сбились с пути и не могут сориентироваться, но полны любопытства, живут в хаотичном мире, который невозможно понять до конца, но который может быть очень интересным.

— Вы смеетесь надо мной, — простонала она.

— Нет, я пытаюсь успокоить вас,

— Успокоить? Если так, вы, на мой взгляд, не очень хорошо это делаете. Мне кажется, моя паранойя становится сильней с каждой минутой.

— Вы действительно боитесь меня, Эбби? — мягко спросил он.

Она взглянула на его большие ладони, крепко обнимавшие руль автомобиля, подумала о том, как умело и плавно он ведет машину. Потом вспомнила его строго упорядоченные, точно выверенные цветочные композиции, после чего попыталась понять, какое впечатление он произвел на ее тело.

— Когда я найду ответ на этот вопрос, то сообщу его вам! — язвительно ответила она. Он улыбнулся, но ничего не сказал.

Загородный дом Тора стоял на вершине скалы, откуда открывался потрясающий по красоте вид на широкую реку и обширные земли вокруг нее. Почему-то ни местоположение дома, на этот вид не удивили Эбби. Она бросила быстрый взгляд на покрытые лесом окрестности и поплелась вслед за Тором к передней двери дома — хижины из кедров.

— Кажется, вам нравится высота и хороший обзор, — заметила она, смутно понимая, что никак не может решиться войти в дом следом за ним. Словно каждый шаг и каждое движение, которые она делала сегодня, уменьшали расстояние между ней и Тором. Она вдруг почувствовала, что это происходит слишком быстро и может привести к необратимым последствиям. Чтобы подавить это неприятное ощущение, Эбби стала любоваться пейзажем — это позволяло потянуть время. Она не заметила, что в выражении ее лица был намек на вызов, а в позе — бессознательная агрессия.

Тор, который шел впереди, держа в каждой руке по чемодану, остановился на полпути к двери и взглянул на Эбби. Она стояла, слегка расставив ноги и упираясь руками в бедра, и в ее взгляде сквозила решимость. Сейчас — яркая, смелая, немного высокомерная — она показалась ему похожей на цветок мака. Но уже наступала ночь, и маку нужно спокойное и безопасное место, где он смог бы свернуть свои лепестки, когда солнце перестанет его согревать.

— Если из своего дома я смотрю на все вокруг сверху вниз, это создает у меня ощущение безопасности, — спокойно сказал Тор. — Думаю, именно поэтому я позаботился, чтобы и мой дом в Портленде, и этот, загородный, были построены на склонах гор. Входите внутрь, становится холодно. Я разожгу огонь, и мы сможем поесть.

Эбби повернулась на месте, оказалась к нему лицом и долго смотрела ему в глаза. Для нее войти в этот дом означало изменить свою жизнь, каким-то не имеющим точного определения способом принять решение. Этот мужчина хочет быть ее любовником. Он уже взял на себя обязанности ее защитника. Сегодня она будет есть его пищу, греться у его огня, спать под крышей его дома. Она стояла, перебирая в уме возможные варианты своего будущего, и чувствовала, что сеть, в которой оказалась, еще туже сомкнулась вокруг нее.

— Уже поздно, Эбби. Очень поздно. Войдите в дом, дорогая. Там вы будете в безопасности. — Слова Гора звучали мягко и очень убедительно, они обещали все, что ей было нужно.

Эбби помедлила еще мгновение, потом стряхнула с себя ощущение, что находится во власти чужих чар. Если понадобится, она сможет справиться с Тором. И ночью ей будет спокойнее оттого, что он находится в одном доме с ней. Она знала, что его присутствие прогонит от нее страхи и тревоги. И решение было принято. Эбби собралась с силами и изобразила на лице сияющую улыбку, а потом пошла к машине.

— Я принесу еду, которую мы купили! — весело крикнула она Тору и наклонилась, чтобы взять покупки с заднего сиденья. Когда она заглянула внутрь бумажной сумки, где они лежали, ее внимание привлекло яркое пятно.

— Вы купили цветы! — удивленно воскликнула она. Из-под прозрачной пленки, в которую был завернут маленький букет, выглядывали венчики крошечных желтых роз. Букет был прислонен к бутылке вина и картонному пакету молока. — Я не видела, как вы их покупали.

— Несколько букетов лежали возле кассы, — объяснил Тор, поворачиваясь к двери и вставляя ключ в замочную скважину. — Я подумал, что они могут хорошо дополнить наш обед.

— Как вы хотите их приготовить — поджарить или отварить? — спросила она с веселой улыбкой

— Нехорошо подшучивать над людьми, которые относятся к жизни серьезно, — тоном наставника указал ей Тор, распахнул дверь и поднял с земли чемоданы. Потом кивком пригласил Эбби шагнуть на выложенный плитками пол открывшейся перед ним прихожей. Эбби, все еще продолжая улыбаться, сделала шаг и с интересом стада осматриваться вокруг.

Интерьер этого современного дома, построенного из кедра, был выполнен профессионально, в сельском стиле. Его дополняли тяжелая удобная мебель и коврики с красивыми узорами. Повсюду была видна характерная для Тора любовь к порядку: в камине не было пепла, на кофейном столике — старых журналов, ни круглом дубовом обеденном столе — грязных чашек.

Дом явно был с проектирован так, чтобы полностью использовать все преимущества пейзажа. Половина одной из стен была частью гостиной, другая половина — стеклянная — столовой. Безошибочный женский инстинкт подсказал Эбби, где находится кухня, и она понесла туда свою сумку с едой.

— Ох, какая прелесть! Остров. Я всегда хотела такую конструкцию в своей кухне. — И она поставила сумку на деревянный стол в форме колоды, стоявший в центре помещения.

— Вы называете это островом? Я думал, это какая-то разновидность обеденного стола. Но мне всегда казалось, что за ним трудно есть — высота не подходит. Думал купить высокие табуреты, но потом решил, что все равно вряд ли буду им пользоваться.

— Это кухонный рабочий стол, а не обеленный! — рассмеялась Эбби. — Разве вы не знали, что это такое, когда заказывали его?

— Я его не заказывал. Я просто нанял женщину- дизайнера, велел ей оформить дом и сказал, сколько денег она может потратить. И вот что у нее получилось. — Тор повел рукой, указывая на интерьер и красивую меблировку. — Я не так уж часто пользовался этим домом за все время с тех пор, как купил его.

Эбби не знала, что ответить, и пыталась понять, что означают его слова. Почему он редко бывал в этом — доме потому ли, что был очень занят на работе? Или у него в большинстве случаев по выходным другие дела? Чтобы скрыть свою неспособность поддержать разговор, она начала вынимать покупки из сумки.

— Кто займется аранжировкой роз? — спросила она, поднимая букет над столом для осмотра.

— Это можете сделать вы, а я тем временем отнесу чемоданы наверх, в спальню.

Эбби слегка наклонила голову набок, обдумывая его слова.

— Вы сказали «спальня» — в единственном числе?

— Пусть будут «спальни» — во множественном числе, если вы этого хотите.

— Я этого хочу.

— Я боялся, что так и будет. — Он поднял чемоданы с пола и направился с ними к лестнице. — Я вернусь через несколько минут.

Эбби смотрела, как он уходит. Ее ум рассеянно отметил, как легко Тор нес по лестнице два полных чемодана. Он — сильный мужчина, сильный во многих отношениях. Рядом с ним она, наконец, смогла расслабиться и даже немного пошутить. Утром, получив последнюю фотографию, она не могла бы поверить, что уже вечером ей будет настолько легче.

Эбби открыла двери в кабинет, затем быстро осмотрела кухню и нашла в ней большой стакан, который, как ей показалось, мог вместить маленькие розы. Она побросала в него как попало желтые цветы и отошла подальше, чтобы полюбоваться своим творением. В этот момент вернулся Тор.

— Миссис Ямамото пришла бы в ужас, — заметил он, оглядывая розы.

— Хорошо, что сегодня мне не должны ставить оценку! — фыркнула Эбби с шутливой дерзостью. — Если только вы не собираетесь этого сделать.

— Упаси бог, нет! Для этого я был бы должен понять ваш стиль и ваше намерение, разве не так?

— Вы хотите сказать, что не понимаете меня? — По какой-то причине это было ей очень интересно.

— Не вполне понимаю пока. Но я пойму вас, Эбби. Я намерен потратить много времени и внимания на то, чтобы понять вас.

Эбби повернулась к кухонной раковине. В руке она держала пучок салата.

— Тор, когда у вас такой невероятно серьезный вид, я начинаю волноваться.

— Меньше всего на свете я хочу, чтобы вы волновались. Но, по-моему, я действительно хочу, что бы вы принимали меня всерьез. — Он перешел на другое место и встал за спиной у Эбби, не прикасаясь к ней. — Теперь вы под моей зашитой, Эбби. Я хочу, чтобы вы полностью доверяли мне и знали, что можете целиком положиться на меня. — Его рука поднялась, и ладонь на мгновение коснулась медовых волос. — И наконец, я хочу, чтобы вы отдались мне.

— Top...

— Я не собираюсь торопить события, Эбби. Это действительно не в моем стиле. Скажите честно, разве я тороплю вас сейчас?

Она услышала в его голосе уже знакомое сочетание задумчивости и веселья, и ей тоже захотелось пошутить в ответ.

— Один—ноль в вашу пользу: вы действительно не похожи на мужчину, который торопит события.

«Вы скорей из тех мужчин, которые хотят всех сокрушить и подчинить», — мысленно добавила она и стала торопливо искать миску: это маленькое дело было хорошим предлогом отойти туда, где Тор до нее не дотянется.

— Тор, вы знаете, что мы должны будем сесть и поговорить о том, что я собираюсь делать, когда шантажист снова даст о себе знать. Как я могу повлиять на него, чтобы остановить? Сегодня утром первое, что подсказал мне инстинкт, было бежать и выиграть немного времени, чтобы подумать. Но какая мне польза от этого времени? Чем больше я об этом думаю, тем сильней волнуюсь.

— Тогда не думайте хотя бы сегодня. Мы поговорим утром. — Тор стоял посреди кухни как еще один стол-остров и внимательно наблюдал за Эбби, которая в это время готовила еду. — Только помните одно: что бы ни случилось, вы не одна. Может быть, в конце концов, нам придется вызвать полицию. Вы ведь понимаете это? Как только мы будем знать, кто этот шантажист, хотя бы частично представлять себе, чего он хочет, и будем иметь доказательства того, что он делает, нам придется сообщить об этом властям.

— Нет! — Эбби повернулась к нему. Ее синие глаза широко раскрылись в отчаянии. — Вмешивать власти я хочу меньше всего!

— Как раз на это и рассчитывают шантажисты, дорогая. Это главная причина, по которой шантаж удается.

— Тор, вы обещали, что поможете мне.

— Я помогу.

— Это значит, что вы не пойдете в полицию. Если я не могу быть уверена, что вы этого не сделаете, то я не могу достаточно доверять вам. Тогда я уезжаю отсюда.

— Успокойтесь, Эбби. Я не сделаю ничего, не обсудив этого сначала с вами. Даю вам в этом слово.

Спокойный и гордый почти до высокомерия тон последней фразы гораздо сильнее, чем любые другие доказательства, убедил Эбби, что Тор сдержит свое слово. Она еще мгновение продолжала смотреть на него, а потом опять повернулась к салату. В ее положении было очень много рискованного, и не последний по значению риск — ее отношения с этим человеком. Мир, в котором она жила, как будто медленно переворачивался с ног на голову, и из-за страха потерять контроль она не очень ловко обращалась с ножом, который только что взяла, чтобы нарезать помидоры.

— Может быть, я лучше сам порежу помидоры, а вы пока начинайте жарить бифштексы, — предложил Тор и вынул нож из ее пальцев. Он еще немного вглядывался в ее лицо, потом улыбнулся и сказал: — Пожалуй, я сейчас налью нам обоим по бокалу вина, а потом мы продолжим готовить обед.

«Как же он был прав насчет вина!» — подумала Эбби через несколько часов, лежа в кровати и дожидаясь, пока придет сон. Два бокала вина ослабели ее тревогу, позволили расслабиться и даже получить удовольствие от еды. Или, может быть, ей далось совершить этот подвиг благодаря тому, что Тор был так спокоен и настойчив во всем — от ведения разговора до разжигания огня. Но какая бы ни была причина, она последовала его совету отложить до утра дальнейшее обсуждение неприятности, в которую она попала.

Но теперь, когда она лежала одна в темноте, слезы снова начали подступать к глазам. Здесь, в доме Тора Летимера, она действительно в какой-то степени и на какое-то время избавилась от опасности, но сколько времени это может продолжаться? И какое право она имеет нагружать его своими проблемами?

Эбби напомнила себе, что вряд ли она втянула его в это дело. Он сам сегодня утром взял ее под защиту и влез в ее дела. Интересно, есть ли на свете что-то, что может его остановить, когда он пришел в движение? Этот праздный вопрос вызвал у Эбби легкую улыбку, но улыбка быстро погасла, полезли другие мысли, не прошенные и более опасные.

Кто мог сделать эти фотографии? И чего шантажист захочет в обмен на них? Может быть, как предположил Тор, он просто потребует постоянно платить ему какую-ту сумму. Эбби представила себе, как несколько следующих лет она все время будет платить шантажисту. Этого хватило, чтобы лишить ее покоя. Тревога и гнев заставили сбросить стеганое пуховое одеяло и вылезти из кровати.

Идя к окну, чтобы посмотреть вниз на и извилистую и широкую черную ленту — реку Колумбию, Эбби была рада, что догадалась привезти с собой свою самую теплую фланелевую ночную сорочку: была уже глубокая ночь, и в доме стало прохладно. «Но, может быть, дело только в психологии», — мрачно подумала Эбби. Может быть, сегодня ей холодно не из-за низкой температуры. Как чувствовали себя другие жертвы шантажа, когда сталкивались с угрозами? Рассерженными, беспомощными, пойманными в ловушку. Они чувствовали все это и не только это. Она поняла, что рядом с Тором могла загнать свои страхи на задний план своего сознания, но теперь, в одиночестве, они начали вылезать из темного чулана, где она пыталась их запереть.

Сегодня утром инстинкт советовал ей бежать, но теперь она спрашивала себя: что ей даст это бегство? Заставит ли оно шантажиста поехать следом за ней и, может быть, раскрыть себя? Что она будет делать, если это произойдет? И кто это может быть? Чего хочет?

Вопросы лились потоком. Они отогнали Эбби от окна и заставили тревожно шагать от одного до другого конца бежево-коричневой спальни. Она в отчаянии попыталась переключить внимание на окружавшую ее обстановку. Спальня явно была создана в нейтральном стиле — как комната для гостей, подходящая одинаково для мужчины и для женщины. «Какой была жена Тора?» — подумала Эбби. Сильно ли Тор любил ее? Знать, что его жена никогда не приезжала в этот дом, было для Эбби облегчением. Очевидно, эта женщина умерла до того, как Тор переехал в Портленд. Есть ли у него другие родственники или друзья? Он такой спокойный, такой одинокий человек. Эбби не могла представить себе Тора, окруженного веселой говорливой компанией родных или друзей. Но она могла представить его с женщиной — и представляла даже слишком ясно.

О, черт! И почему вообще случились эти выходные на побережье?

Что Тор делает сейчас? Наверное, спит в хозяйской спальне с другой стороны прихожей. Эбби бросила взгляд внутрь этой комнаты по пути в свою спальню. Этого было достаточно, чтобы увидеть: комнату Тора женщина-дизайнер оформила вовсе не так нейтрально. Она явно хорошо понимала своего клиента. Комната была меблирована скупо, мебель спокойная, центральное место занимала большая кровать. Строгие черные и коричневые тона мебели были уравновешены ее тонкой текстурой и золотисто-красным тоном стен. Да, Эбби могла представить себе, как Тор в этой спальне мягко вдавливает женщину в свою тяжелую постель.

«Это становится смешно», — решила Эбби и разозлилась на себя. Она попыталась вспомнить, взяла ли она с собой таблетки триптофана — амино-кислоты, которая считалась хорошим снотворным и очень бойко раскупалась у ее продавцов. Нет, она их не упаковывала. Что еще хорошо нагоняет сон? Эбби замерла на месте и задумалась. Может быть, стакан молока? «К черту молоко», — решительно сказала себе Эбби. Она ясно вспомнила, что в гостиной стоит красивый маленький дубовый шкафчик для напитков. Наверное, в нем есть бутылка хорошего бренди. А глоток или два бренди помогут ей уснуть.

Решив, что ее фланелевая сорочка с длинными рукавами вполне сойдет за халат, Эбби открыла дверь, прислушалась, а потом вышла в холл. В доме стояла гулкая напряженная тишина. Эбби, тихо ступая, направилась к лестнице. Когда она проходила мимо комнаты Тора, оттуда не было слышно ни звука, но дверь была немного приоткрыта. Эбби осторожно прикрыла ее, чтобы Тор не услышал, как она будет расхаживать по нижнему этажу.

Пока Эбби крадучись спускалась по лестнице в гостиную, в ее глазах блестели озорные огоньки от мысли, что она собирается запустить руку в чужой шкафчик с выпивкой. Во всяком случае, эта ночная вылазка хотя бы отвлекла от других мыслей.

Но веселье, которое она испытывала, пока кралась через окутанную тенями гостиную к шкафчику, быстро угасло — се снова начали мучить прежние вопросы.

Кто видел ее на побережье с Вардом? Почему она как дура шла впереди? Кто знал об ее отношении к двоюродной сестре столько, чтобы понять, что на этом можно заработать, шантажируя Эбби?

«Да, — мрачно подумала она, опускаясь на колени перед шкафчиком и на ощупь отыскивая я нем рюмку, — этот последний вопрос очень интересен». Кто знает ее так хорошо, чтобы понимать, что она сделает почти все на свете, чтобы защитить Синтию?

На этот вопрос не было ни одного ответа, он лишь породил другие вопросы. Ее пальцы ощупывали то, что находилось в шкафчике. По тому, как неуклюже они двигались, Эбби поняла, как сильно нервничает на самом деле. Какую форму имеет бутылка бренди? В какой части шкафчика Тор хранит эту бутылку? Он очень дисциплинированный и методичный человек. Бутылки, конечно, расставлены согласно какому-то правилу. Но она не могла прочесть надписи на этикетках, на ее несчастье, в шкафчике было слишком темно.

— Я думаю, то, что вы ищете, находится у меня, — раздался позади нее из темноты голос Тора.

Эбби мгновенно вскочила на ноги, повернулась вполоборота и вскрикнула:

— Ох, Тор!

Она изумленно смотрела на то, как он выходил из пятна тени возле окна. Бледные лучи слабо светившей луны блестели на его одежде. Было видно, что он еще не ложился в постель: на нем и теперь были строгая рубашка и брюки, в которые он был одет днем.

— Я не видела вас, — прошептала Эбби. Она вдруг оробела и почувствовала себя очень неловко.

— Я это знаю. Но я вас увидел. Я смотрел, как вы скользили вниз по лестнице. Ваша прическа совсем растрепалась, и золотые волосы выглядели так красиво. Вы были похожи на маленькое привидение. Сначала я подумал, что вы ищете меня, но, когда вы подошли к этому шкафчику, я понял, что не был вашей целью.

Он протянул Эбби бутылку, которую держал в руке. Но в темноте она смогла разглядеть только ее контуры, и то с трудом.

— Идите сюда, я дам вам то, чего вы хотите.

Эти слова вдруг вызвали у Эбби раздражение, она поняла, что ее зовут не только выпить рюмку бренди. Приглашение Тора не может быть таким простым, у него ничего не бывает просто. Она медленно перешла через темную комнату и неуверенно остановилась перед ним, не зная точно ни что сделает она, ни что сделает мужчина, стоящий в тени.

Тор, не сказав ни слова, взял маленькую рюмку из ее пальцев и налил бренди. Потом поставил бутылку и взял со стоявшего рядом столика какой-то маленький предмет. Когда Тор разжал пальцы, Эбби увидела, что на его ладони лежит одна из маленьких изящных желтых роз утреннего букета.

— Я сидел здесь и думал о вас, — тихо произнес Тор, протянул ей розу и ждал, что Эбби возьмет ее.

Она взглянула на бледный цветок, лежавший в его широкой ладони, как в постели, потом подняла глаза и попыталась понять выражение янтарных глаз Тора. Она знала, что сейчас они блестят от любовной жажды, и чувствовала, как этот блеск распространяется вокруг и окружает ее.

— Я никогда не тороплю события — помните? — Тор терпеливо ждал, пока она примет poзy, и, казалось, его терпение бесконечно.

Эбби поняла, что любовная жажда охватила не только его, но и ее тоже, молча протянула руку и дотронулась до розы на его ладони.

Она не успела взять цветок, пальцы Тора сильно и уверенно сомкнулись вокруг ее пальцев. А потом он медленно, неумолимо привлек ее к себе.

«Нет, Тор Летимер не торопит события», — мелькнуло в уме Эбби, когда она подчинялась его мужскому зову. Он покоряет, баюкает и втягивает в себя. И ей казалось, что сегодня в его сокрушающих объятиях ее ждут страсть и безопасность одно временно.

Глава 5

Она пришла к нему в объятия без единого слова протеста. Тор почувствовал, как его тело напряглось и стало тверже в ответ на ее обещание. Она была такая мягкая. Мягкая, теплая и вся наполненная трепетом жизни под ночной сорочкой с цветочным рисунком. Он целый час просидел внизу, в темноте, думая о ней, размышляя о ее загадочности и глубине собственного желания. Он не помнил, чтобы раньше хотел женщину так сильно, как теперь желал Эбби Линдон.

Когда она спустилась вниз, ее осторожные движения почти не создавали шума, но, когда она остановилась перед дверью Тора, он инстинктивно почувствовал, что она рядом. Его чувства проснулись и напряглись, кровь тяжелой струей потекла по венам. От мысли, что Эбби, может быть, идет в его комнату, у него перехватило дыхание.

Но она осторожно закрыла его дверь и пошла дальше. Куда она направилась? Он ждал ночных тихих звуков, и ему казалось, что роза, с которой играли его рука, обожгла ему пальцы. Когда Эбби спустилась по лестнице и направилась далее прямо к шкафчику с напитками, Тор чуть не рассмеялся. Она прошла в нескольких футов от него и явно ищет то же, что час назад искал оно сам — глоток спиртного, чтобы уснуть.

Ощущение близости Эбби уничтожило все снотворное действие выпитого бренди. И вот теперь она в его объятиях. Удовольствие от этого и предвкушение того, что будет потом, опьянили Тора и могли довести до безрассудной спешки. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы справиться с этой угрозой. Он сдержал себя — все надо сделать правильно. И что важнее, старательно и до конца.

А когда это закончится, она будет знать, что принадлежит ему.

— Тор? — Ее голос прозвучал еле слышно. Тор чувствовал, как вздрагивает тело Эбби от прикосновения к его телу, как желает его, это возбуждало сильнее любого средства для повышения потенции. — Тор, я спустилась сюда не для этого. Я только хотела немного бренди, что-нибудь, что помогло бы мне заснуть.

Он улыбнулся ей, а его ладони в это время нащупывали ее поясницу.

— У вас красивая спина. Вы знаете об этом? Стройная, гибкая и очень изяшная, как стебель цветка.

— Тор, я не думаю, что это хорошая мысль. Все может осложниться, если мы… сделаем это.

Эбби опустила лицо, зарываясь им в плечо Тора, и ее голос — он это расслышал — звучал неуверенно. Она так же оставалась в объятиях его, как раньше, и, по крайней мере, больше не боролась с ним, не протестовала, как было вначале. Сегодня она нуждалась в нем, желала его, и, может быть, даже хотела защиты, которую он мог ей дать.

— Эбби. Все будет гораздо проще, когда мы станем любовниками. Проще, не сложней. Поверьте мне, милая. Позвольте мне дать вам то, что вам нужно сегодня. Я буду заботиться о вас, защищать. Просто отдайтесь мне и забудьте обо всем остальном.

Эбби вздрогнула от ласкающего и манящего натиска его нежных слов. Ей казалось, что они окружают ее и предлагают уют, наслаждение и безопасность. Руки Тора делали тоже самое, только гораздо более ощутимо. Эбби чувствовала, как он силен, но эта сила ее не пугала. Его объятия обещали безопасность, и она почувствовала, что теснее прижимается к его твердому худощавому телу.

— Обнимите меня. Эбби. Дайте почувствовать, что вы держите меня.

Она инстинктивно выполнила его приказание, она была не в состоянии сопротивляться мягкому приказу и своему желанию. «Я хочу его», — с изумлением подумала Эбби. Она действительно хотела. Это было необычное для нее неодолимое желание. Может быть, оно вызвано страхом и потребностью в ободрении? Но даже если так, оно было удивительно ярким и сильным. Она никогда не чувствовала любовного голода. Эбби смутилась, просыпавшаяся в ней страсть была слишком сильной.

— Тор, я, кажется, не могу думать нормально. Мне нужно немного времени, — пробормотала она в ткань его рубашки. — Пожалуйста, дайте мне немного времени.

— Это ничего не изменит в наших чувствах. Вы же знаете. Этой ночью, завтра или на следующей неделе... Это произошло бы в первую ночь, когда я встретил вас, если бы мы позволили себе перейти все границы.

Она вздохнула, древнее как мир женское чувство подсказывало ей, что он прав. Какой смысл сопротивляться этому мужчине? Он предлагает все, что ей сейчас нужно. Что плохого или опасного, если она приме то, что он хочет дать?

— Тор, утром….

— Утром мы сможем поговорить, — пообещал он, а его пальцы тяжело соскользнули на изгиб ее бедра.

— Да.

— Cейчас я могу думать лишь о том, как вы чувствуете себя в моих руках. Я хочу вас, милая. Разве вы не чувствуете, что делаете со мной?

Ом схватил Эбби за руку и прижал ее ладонь к своей груди. Когда она подняла голову и вопросительно взглянула на него широко раскрытыми глазами, Тор накрыл се рот своим.

Его поцелуй, как всегда, подчинял и требовал. Эбби не успела приспособиться к давлению губ Тора на ее губы, как его язык уже ворвался в ее рог. У нее вырвался еле слышный нежный звериный стон — стон самки, которая принимает ухаживания самца.

Тор ответил на него низким стоном и повел ее ладонь вниз по своей груди, потом по плоскому животу к своему рвущемуся в бой мужскому естеству. Эбби беззвучно ахнула, безошибочно почувствовав, что Тор готов к сексу. Комната плыла у нее перед глазами. Она пыталась думать о возможных последствиях того, что происходит, но в уме было лишь одно — требование, которому она были готова подчиниться.

Тело тора под одеждой было возбуждено и готово к любви. Эбби хотела утолить эту жажду. И больше того — она хотела быть единственной женщиной, способной насытить любовью этого мужчину.

— Эбби, милая, ты нужна мне сегодня. — Тор оторвал свои губы от ее рта и стал водить ими по ее шее.

Его пальцы, двигаясь вдоль позвоночника, поднялись к затылку, а потом забралась глубоко под пучок меловых волос.

— Ох, Тор, пожалуйста, еще! — Она закрыта глаза от острого наслаждения, когда Тор коснулся ее, и плотнее прижалась к его ожидающему телу.

— Просто начни, милая! Начни, а я позабочусь обо всем.

Тор снова стал медленно и легко водить пальцами по шее Эбби, ее ресницы шевелились от его горячего дыхания. Эти ищущие пальцы нащупали пуговки ее фланелевой сорочки, и Тор очень уверенно расстегнул первую из них.

Эбби беззвучно ахнула, когда поняла, что события выходят из-под ее контроля, и накрыла ладони Тора своими. Делая этот маленький жест запоздалого отрицания, она уронила желтую розу, которую все это время крепко сжимала в правой руке. Цветок упал на пол, но никто из них этого не заметил.

— Дорогая, сегодня ночью я займусь с тобой любовью. Не пытайся остановить меня. Мы оба знаем, что никто из нас не пожелает остановиться.

И, словно ее ладони были пушинками, пальцы Тора скользнули из-под них вниз, к следующей пуговице сорочки, легко расстегнув ее.

Она вдруг прекратила свои слабые попытки сдержаться. Она хочет Тора, и незачем больше с этим бороться. Она почувствовала, что он нашел последнюю пуговицу, потом скинул фланелевую сорочку с ее плеч, и та медленно соскользнула на талию.

Все сомнения Эбби по поводу того, как на него подействует вид ее обнаженного тела, исчезли, когда она увидела глаза Тора, в них было столько тепла, что казалось, будто их янтарь плавится. Она стояла перед ним полуголая в тени, а он долго, не отрываясь, смотрел на нее. Потом его пальцы протянулись к наклоненным вниз кончикам ее грудей.

— Эбби, у меня от тебя кружится голова. Я словно в огне, — хрипло выдохнул Тор. — Я горю.

Его голова опустилась, и губы стали ласкать губы Эбби с такой яростной силой, что, хотя Тор сдерживался, Эбби задрожала.

Страсть разгоралась в ней вес сильнее, все чувства напряглись до дрожи. Подчиняясь молчаливому приказу Тора, она повернула голову и укрыла ее в ямке между его плечом и шеей, а Тор в это время ласкал ее нежные полные груди.

Когда ее соски стали тверже и вытянулись, готовые для ласки, она почувствовала их напор так же ясно, как, должно быть, почувствовал их давление Тор. Он удовлетворенно застонал, и Эбби поняла: он прекрасно осознает, что ее тело отвечает ему. Эбби провела пальцами по его похожему на колонну горлу, дала им скользнуть за воротник и погладила самые верхние завитки волос на его груди.

Еще одно мгновение ладонь Тора слегка касалась ее отвердевших сосков, а потом — внезапно и совершенно неожиданно — его рука спустилась ей на живот, взялась за сорочку и полностью сняла ее.

— Эбби, Эбби, любовь моя, какая ты красивая!

На одну секунду Тор задержал руку ни поросшим волосами треугольником кожи, который покрывал средоточие ее женственности, а потом отважно нажал на ее тело пальцами.

Эбби тихо вскрикнула под его губами и вся напряглась от ожидания и женской нерешительности.

— Ох, милая! Дай мне почувствовать твое тепло. Я так хочу тебя, дорогая. Эбби, мне нужно знать, что ты хочешь меня.

Звуки его голоса словно лились на ее кожу и в рот, потому что язык Тора снова переплелся с ее языком. Она почувствовала пробные грубые касания его ладони, и oт них, как круги по воде, разошлись по ее телу ноты желания. Ее ноги вдруг ослабли и перестали ее держать. Когда ступня Гора осторожно встала между ее босыми ступнями, Эбби полностью отдалась его прикосновениям.

Теперь Тор изучал ее тело на ощупь, подчиняя и увлекая ее за собой невероятной близостью, которую создавали его ласки. Должно быть, ощущения ее тела под руками освободило Тора от всего, что раньше его сдерживало.

— Ох! Милая Эбби, ты такая теплая, желанная. Этой ночью я потеряю себя в тебе, любимая.

Через секунду темнота вокруг Эбби сделала головокружительный поворот. Тор одним мощным движением подхватил ее на руки и направился к лестнице.

— Посмотри на себя, женщина. Лежишь у меня на руках голая, волосы свисают вниз. С тобой я чувствую себя захватчиком-варваром, — хриплым голосом поддразнил он Эбби.

— Может быть, ты и правда варвар, — шепнула она. Ее любовная жажда и волнение были так сильны, что она видела все как в тумане. Она почувствовала, как Тор сильными широкими шагами поднимается по лестнице — вес ее тела явно не мешал ему идти. Он поднялся с ней на верхнюю площадку, а потом, не раздумывая, понес через холл к своей комнате, а еще через минуту уложил посередине своей широкой кровати.

Пока он раздевался и темноте, Эббн смотрела на него из-под ресниц. Тор раздевался нетерпеливо и совершенно не беспокоился о своей одежде, срывая ее с себя и бросая на пол. Когда он повернулся к Эбби, она почувствовала, что не может оторвать взгляд от его великолепного возбужденного тела. Сила Тора была заметна с первого взгляда, но здесь, в темноте, не путала Эббн. «Сейчас я должна была бы насторожиться, — подумала Эбби словно о чем-то далеком. — Сейчас, увидев его таким, я должна бы встревожиться». Но он уже опускался на кровать радом с ней. Ее руки потянулись навстречу ему, и все страхи были забыты.

— Тор, раньше я никогда не чувствовала себя так, — призналась она, когда он плотно прижимал ее своим телом и сплетал свои тяжелые ноги с ее ногами.

— Я тоже никогда, — просто ответил он, а потом запечатал ее рот своими губами и глубоко вдавил ее спину в постель.

Занимаясь с ней любовью, он жестоко обуздывал свои желания, яростно борясь с собой, чтобы не овладеть этой женщиной в порыве внезапного, неуправляемого вожделения. Эбби расцветала от его прикосновений, поворачивалась к нему, как нарцисс к солнцу. Тепло его тела приятно согревало ее и наполняло чудесной жизненной силой. Ответ Тора сначала на робкие, а потом жадные прикосновения ее рук привел Эбби в исступление. Она почувствовала себя неутомимой и сильной, как бывает с женщиной, только если мужчина, которою она хочет, без колебаний отвечает ей.

Ее пальцы стали, искушая и маня, скользить по мощной спине Тора. Когда она нащупала его крепкое мускулистое бедро. Тор громко застонал от удовольствия.

— Ты мешаешь мне сделать это как надо! — рявкнул Тор, весь дрожа, когда она стала гладить внутреннюю сторону его ноги.

Но его пальцы возбуждали Эбби еще сильнее и безжалостнее. «Если кто-то имеет право жаловаться, что не может снизить скорость, то это я», — мелькнуло в ее уме.

— Ох, Тор. Коснись меня. Да, ох, да.

— Здесь? Или здесь? — ласково поддразнил он.

— Ты, кажется, точно знаешь где. Ох, дорогой, да!

Теперь пульсировавшее в ней желание грозило охватить ее всю целиком. Ей было необходимо, чтобы он наполнил ее собой, вошел в нее. Нежные стоны, рождавшиеся в глубине се горла, стали чаще, и Тор жадно прислушивался к ним.

— Пожалуйста, Тор. — Ее тело приподнялось, потянулось к его руке, прося о ласке.

— Я хочу, чтобы получилось идеально, — мягко запротестовал он и продолжал возбуждать ее прикосновениями, пока она сама не придвинулась к нему ближе, чтобы поторопить.

— Идеальнее быть не может, Тор. Пожалуйста, возьми меня. Возьми сейчас, я схожу с ума.

— Как я хотел, чтобы наш первый раз был именно таким, чтобы ты сходила с ума от желания быть со мной. Потому что ты сама сводишь меня с ума!

Тор больше не сдерживался. Он внезапно зашевелился и вдавил Эбби в подушки тяжестью своего тела. На секунду ей хотелось сопротивляться. Этот порыв тревоги был почти таким же сильным, как ее желание. То, что происходит, — не просто ночь любви, о которой можно будет забыть утром. Она отдает себя этому мужчине.

Тор заметил этот мгновенный испуг едва ли не раньше, чем она осознала его сама, и постарался успокоить се:

— Слишком поздно, Эбби. Дороги назад нет. Сейчас я сделаю тебя моей.

Эти слова царапнули кожу ее плеча как наждачная бумага, а потом Эбби уже не могла думать. Тор уже ложился между ее бедрами, заставляя принять в ее лоно его тело, сильное и мускулистое. Эбби закричала от мучительной любовной жажды и крепко обняла его руками, подчиняясь настойчивому зову. Тор пробовал ее, проверял свою силу, потом с хриплым низким криком вошел в нее.

Его мужская сила была поразительна. Эбби не ожидала такого мощного обладания, хотя все ее чувства просили именно этого. Ее словно накрыла волна, и она почти утонула в их бушующей совместной страсти. Ничего похожего она не испытывала за всю жизнь. Она отдалась этой силе, потому что другого пути не было. В этот момент Эбби была готова сделать все, что угодно, чтобы удовлетворить этого мужчину. Она отдалась ему, eйказалось, что это правильно и идеально. Потом она обнаружила, что сама обладает им. Ее ноги крепко обхватили его талию, ногти вонзились в его спину, оставляя на ней следы, похожие на маленькие полумесяцы.

— Да, милая, да! — Тор снова и снова входил в нее, наполняя и стремясь погасить огонь, пылавший в них обоих. Он терял себя и снова находил. С его губ срывались бессвязные слова, которые несли в себе самые главные значения. Жидкий шелк ее тела плотно окутал его, и он погружался, в эти глубины до тех пор, пока ему не показалось, что он вот-вот захлебнется. Тор с самого начала знал, что это будет так: бесподобное, идеальное, невыносимо полное удовлетворение.

Когда по ее телу прошла завершающая дрожь, для Тора это стало продолжением собственного удовольствия. Он пребывал в бешеном восторге от того, что смог поднять Эбби на такую высоту чувственности.

Он решил, что обязательно должен увидеть все оттенки выражения ее лица в такую минуту, и с трудом заставил себя поднять голову. Но он был слишком занят завершением и смог лишь несколько секунд полюбоваться ее влажным приоткрытым ртом, плотно закрытыми глазами и мягкими частыми вздохами. Осознание того, что она испытывает оргазм, довело его восторг до предела. Он не услышал хриплый крик, который вырвался из его собственного горла, но отлично почувствовал всю яростную силу своего завершения.

Много времени прошло, прежде чем Эбби почувствовала, что Тор неохотно, медленно, размыкает связи, прикреплявшие его к ее телу. Она открыла глаза и увидела, что он лежит, опираясь на локоть, и смотрит на нее сверху вниз своим янтарным взглядом, в глубине которого кроется что-то невероятно волнующее. Она лежала неподвижно, чувствуя, что его ладонь по-хозяйски распласталась на ее животе, а его лодыжка придавила ее ногу к кровати. Воздух вокруг был насыщен мускусным запахом их любовных ласк, у обоих увлажнились тела. Их близость в эту минуту была настолько велика, что казалась почти невыносимой.

— Я столько дней хотел тебя, — мягко сказал Тор. — Но даже вообразить не мог, как это будет. — И он покачал головой, словно это его немного удивляло. — Такого еще никогда не было.

— Не было, — согласилась она, понимая, что ей нет смысла пытаться скрывать свои чувства в такой деликатный момент. — Ох, Тор, я никогда не чувствовала... Я никогда не испытывала в жизни ни чего похожего на это.

Она говорила отважно и искренне, с широко открытыми глазами.

Тор снял свою ладонь с ее живота и нежно отбросил назад прядь медовых волос, которая прилипла к влажной щеке.

— Ни одна женщина еще не отдавалась мне так полно. Теперь ты принадлежишь мне, любимая. Понимаешь это? Ты моя. Я думаю, тебе с самого рождения было суждено стать моей. Но даже если было и не так, теперь это произошло. Я собираюсь заботиться о тебе, милая.

Эбби медленно опустила ресницы и в первый раз за все время почувствовала, что ее влажное от пота тело начинает замерзать в прохладной комнате.

— Тор, я, кажется, знаю, что ты пытаешься сказать, и я... я это очень ценю.

— Очень ценишь! Как мило! — насмешливо, но ласково повторил он, и на секунду в его глазах блеснул огонек юмора.

Эбби снова взглянула в его лицо, и на ее собственном лице не появилось в ответ никаких признаков веселья. Она говорила всерьез и хотела, что бы Тор ее понял.

— Я знаю, хочу сказать, понимаю, что в такие минуты люди часто говорят нечто, по их мнению, романтическое. Мужчины любят разговаривать о том, что женщины принадлежат им, и... и...

— Если учесть, что у тебя нет большого опыта в ведении разговоров в такие минуты — а я в этом уверен, — не понимаю, как ты можешь считать себя знатоком того, какие темы в них затрагивают часто, а какие нет.

Его ленивое веселье стало сильнее, Эбби хотела настаивать на своей правоте, но поняла, что именно он сейчас сказал, и переключилась на другую тему:

— Что ты имел в виду, когда сказал, что у меня, по-твоему, мало опыта в этих делах?

Он наклонился и с немного дерзкой уверенностью коснулся ее губ.

— А он есть? — поддразнил он.

— Нет, но я не понимаю, как ты можешь быть так уверен в этом, — пробормотала она. Эта неожиданная проницательность застала ее врасплох.

— Когда ты лежишь в моих объятиях, в тебе есть что-то мягкое, уязвимое и честное. Я не знаю, как это описать, но знаю, что у тебя не может быть привычки делать это очень часто. Иначе ты научилась бы защищать себя эмоционально. Не была бы такой ласковой и дающей. И у тебя не было бы той секунды страха перед тем, как я взял тебя, — добавил он. Его пальцы напряглись, надавив на ее кожу, и это движение сказало ей, что он понял тогда ее чувства.

По спине Эбби пробежал тревожный холодок. Ее брови сошлись на переносице, она пыталась вспомнить, что она хотела сказать вначале. Она вовсе не собиралась лежать здесь и ради удовольствия Тора слушать его рассуждения о том, как у нее мало сексуального опыта! И без этого в нем много высокомерия.

— Тор, перед тем, как ты отвлек меня, я хотела сказать тебе, что прошу, когда говоришь со мной, не употреблять слова «обладание» и тому подобное. Меня это нервирует. Я знаю, для тебя это, вероятно, только слово, но у меня оно вызывает воспоминание о том, какой неприятной мужчина может сделать жизнь женщины.

— Тебе не нравится, что я владею тобой? Не нравится даже теперь, после того как мы были вместе? — Он жестом хозяина провел рукой вдоль ее бедра.

— Мне очень приятно, когда ты говоришь о защите, — начала она, стараясь успокоить его. — Но, пожалуйста, не говори про обладание. Хорошо? — Она провела кончиком пальца по его рту, словно пыталась сделать губы мягче и стереть с них угрожающий намек на суровость. — Говори со мной о цветах, о том, как мы будем вместе, и как ты хочешь меня. Я даже была бы не против, если бы ты заговорил о том, как можешь заставить меня хотеть тебя, — сказала она с лукавой улыбкой.

— Если я не буду говорить слова, мои чувства не изменятся. Теперь ты принадлежишь мне, любимая.

Эбби качнула головой:

— Я принадлежу только себе, Тор. Если ты не можешь принять этого, то между нами все кончено.

— Не бойся меня, милая. Пожалуйста, не пугайся! — тихо и хрипло попросил Тор и начал целовать ее плечо. — Просто расслабься. Если это так тебя тревожит, не будем говорить об этом сегодня.

— Мы никогда не будем говорить об этом, — подчеркивая каждое слово, спокойно сказала она, чувствуя, как в ее теле просыпается желание от прикосновений Тора, который начал медленно водить пальцами поперек ее живота. «Где он научился такому волшебству?» — мелькнуло у нее в голове. Ему достаточно коснуться ее один раз, и она уже словно в огне.

— Мы не будем говорить об этом пока, — твердо сказал Тор. — Поговорим позже. Когда ты будешь готова принимать наши отношения такими, какие они есть. Но нам непременно нужно обсудить еще кое-что. И я думаю, что это может подождать самое большее до утра.

— Что ты имеешь в виду?

— Я должен знать все о тех выходных. Я должен знать, почему ты была там с мужем твоей кузины и при таких компрометирующих обстоятельствах. Мне нужно знать, какую власть на самом деле имеет над тобой шантажист. Ты не можешь ожидать, что я продолжу свою работу без этих данных.

Эбби беспокойно заворочалась и изогнулась, словно желая выскользнуть из-под ласкаюшей руки Тора. Она ни с кем не хотела говорить о том, что случилось в те выходные. Но ладонь Тора сжала ее талию так, что ей стало невозможно ускользнуть.

— Тор, тогда не произошло ничего важного, — очень ровным голосом сказала ему Эбби. — Это была ошибка. Это прошло, закончилось.

— Ты провела те выходные с мужем кузины?

— Я уже говорила тебе, что у меня не было связи с Вардом.

— Но ты все-таки провела те выходные с ним? У шантажиста есть что-нибудь, чем он может держать тебя в своих руках? Почему ты выходила из гостиничного номера вместе с Вардом Тайсоном? Что на самом деле произошло в те выходные?

Эти вопросы звучали как удары плети, они не были жестокими сами, но обещали жестокость. Эбби похолодела, зарождавшаяся в ее теле страсть угасла.

— Ох, милая! — пробормотал Тор, сразу догадавшийся, почему ее тело напряглось под его рукой. — Я только хочу знать правду. Если я собираюсь помогать тебе, то должен знать все. Как ты не понимаешь!

— Это ты настаивал на том, чтобы помогать мне. Я никогда не просила тебя о помощи!

Он нагнулся вперед, и его рот оказался как раз над ее губами.

— Просила или нет, ты ее получила. Вопросы могут подождать до утра. Обними меня. Эбби, и люби меня. Ты нужна мне сегодня.

Эбби медлила, не решаясь сдаться, теперь она знала, что Тор требует рассказать то, о чем она не хочет говорить, и ей казалось, уступить — значит, оказаться в опасности. Но Тор больше не позволил ей сопротивляться. Он наклонился, и его тело накрыло Эбби. Его горячий рот заскользил по ее телу, а ладони стали гладить, готовя к любви. Через несколько секунд она сама выбросила из головы все, кроме требований его рук и губ и яростного требования ее собственного тела. И оба отдались колдовским чарам своей страсти.

На следующее утро, проснувшись, Эбби была немного сердитой и немного непокорной, но всего сильнее было чувство, что она попала в ловушку. И первый раз с тех пор, как начался шантаж, эти чувства были вызваны не тем, что она стала жертвой вымогателя.

Она проснулась с мыслью, что должна ответить Тору Летимеру на его вопросы. Ей не нравилось быть в долгу у мужчины, но обязанность рассказать Тору всю правду вызывала у нее какое-то странное чувство.

Как она довела себя до этого? Эбби гневно нахмурилась, сбросила с себя одеяло и вылезла из огромной постели. Тор, спавший рядом с ней, не проснулся, видимо, забыл о ее переменчивом нраве. Эбби немного постояла возле кровати, глядя на мужчину, который этой ночью так легко выпустил на волю се страсть.

Она сказала правду по поводу того, что никогда ничто не рождало в ней такой бьющий через край восторг и не захватывало с такой силой, как его ласки. Она даже не представляла себе, сколько удовольствия ее тело может получить в сексе. И сколько может дать. До этой ночи у Эбби действительно был очень незначительный сексуальный опыт, но безошибочная интуицня подсказывала ей, что ни с каким другим мужчиной она никогда не испытала бы того, что было у нее с Тором в прошедшую ночь. Не испытала бы, даже если бы в конце жизни стала веселой старой дамой, у которой в прошлом было сто любовных связей.

Эбби мрачно подумала, что в это утро она не может представить, что такое иметь сто любовных связей. Она могла вообразить себя в постели только с одним мужчиной — с Тором Летимером.

Ее рот кривился от отвращения, когда она кралась в его уборную и внимательно оглядывала само помещение — аккуратное и чистое. Там было то, что было ей нужно, — короткий махровый халат. Она сорвала его с крючка и закуталась, почти утонув в этой слишком большой для нее одежде.

Потом, еще раз бросив взгляд на крепко спавшего Тора, она быстро выскочила за дверь, пробежала по холлу и оказалась в священном месте — собственной спальне.

Там она устало опустилась на смятую постель и стала обдумывать свое положение. «Неужели я действительно думала, что смогу лечь в постель с Тором и проснуться без чувства, что связана с ним?» — спрашивала она себя.

В том-то и дело, что в эту ночь она вообще мало думала о будущем. Она протянула руку, чтобы взять желтую розу из ладони Тора, и оказалась прикована к нему. В ту секунду, как она сжала в руке цветок, она была поймана. Нет, наверное, это случилось раньше. Может быть, когда она уступила ему и согласилась, чтобы он ее защитил. Или в тот вечер, когда она позволила ему отвезти ее домой после занятий по икебане? Или когда в первый раз заговорила с ним?

Ее беспокоило, что она не может даже определить, в какой момент еще была свободна и могла уйти. Когда она оглядывалась назад, ей казалось, что с самого начала неизбежно должна была стать женщиной Тора. И все, что произошло с той первой встречи в классе, было единым неразрывным рядом событий, а завершением и высшей точкой этого ряда стала вчерашняя ночь, когда она вручила себя Тору.

Вручила себя? Действительно сделала это? Вручила себя мужчине, которого почти не знает. Какая беспечность! Это невероятно. Она не могла поверить. Но избавиться от чувства, что это произошло, она тоже не могла.

Эбби раздраженно сняла с себя халат Тора — в его одежде она чувствовала себя слишком близкой к нему. На его крупном мускулистом теле этот халат, конечно, сидел прекрасно, но ей пришлось обернуть им себя несколько раз. Халат укрывал ее и подавлял, как его хозяин.

Сбросив его на пол, Эбби, совершенно голая, пошла в ванную. Из широкого зеркала, встроенного в потолок над ванной, на нее сурово смотрело ее собственное напряженное и хмурое лицо. Волосы были похожи на комок спутанных ниток, намазанных медом. Ее тело, еще теплое и розовое ото сна, просыпалось, утрачивая сон, теплоту и розовый цвет. Оно было бодрым, настороженным и местами натертым чуть-чуть больше, чем надо. Эбби недовольно промычала что-то себе под нос, включила душ и встала под пульсирующую струю воды.

Ей на секунду стало жутко от чувства, что она втянута в любовную связь, а еще вовсе не уверена, что хочет этого. Накануне вечером все случилось слишком быстро. У нее сейчас слишком много других проблем, и она не может так прочно связывать себя с Тором Летимером, это слишком рискованно.

«Но проблема в том, что я уже связана с ним», — мрачно подумала Эбби. Ей нужно отдалиться от него, чтобы получить передышку.

Тор на другом конце холла широко потянулся, услышав шум душа в ванной Эбби. Несколько минут назад он почувствовал, как она покинула его теплую постель, но также чувствовал, в каком неустойчивом состоянии находится ее душа. Он решил, что будет лучше не начинать утро с чего-то, что напомнит ей об их ночной близости, и позволил ей убежать. Это ее обычная импульсивность и отсутствие дисциплины, она бежит из его спальни, чтобы получить возможность подумать.

Все в порядке. Она недалеко — всего лишь в своей комнате, он не может запретить ей немного побыть одной. «Ей это нужно, чтобы приспособиться к новому положению дел», — подумал он и решил проявить терпимость. Все случилось довольно быстро, и у нее сейчас столько всего на душе.

Не похоже, что что-то изменится, когда она, наконец, выйдет оттуда и окажется с ним лицом к лицу. Он додумал эту мысль, когда шел голый в свою ванную комнату. Господи, как хорошо он себя чувствовал — сильным, полным жизни и решимости! Это Эбби сделала его таким. В ней было все, чего он когда-либо желал в женщине. И она принадлежала ему.

Нужно только время, чтобы она признала это.

Эбби надела потертые облегающие джинсы с тяжелым кожаным ремнем, в которых ей было спокойнее, потому что в них она чувствовала себя по-мужски. «В женщинах тоже есть мужское начало и мужская энергия», — сказала она себе, засовывая в джинсы края клетчатой рубашки, у которой концы воротника пристегивались пуговицами. В это утро ей было нужно немного ее природной самоуверенности, и ремень почему-то помогал. Он делал ее немного дерзкой и упрямой, а это ей было нужно, чтобы противостоять такому человеку, как Тор Летимер. Она сколола волосы шпильками в почти тугой пучок и стала решительно спускаться по лестнице.

Когда Эбби вошла, Тор уютно сидел за накрытым для завтрака столом и увлеченно смотрел в окно на баржу, которая с трудом поднималась вверх по Колумбии. Он сразу же повернулся к ней и улыбнулся медленной, интимной улыбкой. Освещенный утренним светом, поток которого заливал кухню, он был неоспоримой реальностью и выглядел таким уверенным в себе, что это встревожило Эбби. Его черные волосы еще блестели после душа, и Эбби вспомнила, какие они на ощупь. Его одежда — черные брюки и открывающая горло белая рубашка — скорее подчеркивала, чем скрывала плоские и четкие очертания его тела. Янтарные глаза его были полны чувства обладания и воспоминаний, и Эбби вдруг поняла, что та дерзость, которую она попыталась внушить себе, надев кожаный ремень, — ничто по сравнению с уверенностью и мужской силой, которые излучал этот человек.

— Кофе выпьешь? — Не дожидаясь ее кивка, он встал, подошел к барной стойке и налил ей чашку кофе.

Эбби следила взглядом за его плавными и экономными движениями, а в ее уме проносились воспоминания о прошедшей ночи, когда каждое движение Тора вызывало отклик в ее теле. Когда он протянул ей чашку, она вспомнила, как он предложил ей розу.

— Спасибо, — сумела она произнести почти формально и чуть не прикусила губу, сообразив, как это смешно. Она не девчонка-подросток в модном наряде с длинным галстуком и умеет справляться с деликатными ситуациями. Ее подбородок инстинктивно поднялся, и она сурово и отважно встретила взгляд Тора.

— Насчет прошлой ночи, — твердо начала она.

— У меня есть предложение насчет прошлой ночи — спокойно прервал ее Тор. — Я предлагаю не обсуждать ее сегодня утром. — И он снова сел.

— Мы должны ее обсудить.

— Но не теперь. Сегодня утром нам надо поговорить о другом. Сядь, милая, и расскажи мне о тех выходных с Вардом Тайсоном.

— Только после разговора о прошлой ночи! — вспылила Эбби и шлепнулась на стул напротив Тора.

Тор ответил ей удивительно лукавой улыбкой и спросил:

— Значит, прошлая ночь важнее, чем выходные с Тайсоном?

— Да! То есть, нет. Подожди немного, Top, ты специально сбиваешь меня с толку. Это разные вещи и я хочу сначала решить вопрос с прошлой ночью. Прежде всего, я хочу, чтобы было ясно: прошлая ночь — это не начало банальной любовной связи.

— Любовная связь с тобой не может быть банальной.

— Я хочу, чтобы ты понял: я не стану спать с тобой регулярно. — Ее голос стал похож на скрежет.

— Это значит, что ты не будешь спать со мной сегодня ночью? — спросил он капризно.

— Вот именно! — торжествующе подтвердила она. Почему она так торжествовала, было неясно. — И завтра ночью тоже.

— Хорошо. Теперь поговорим о Тайсоне.

— Тор, ты как будто не замечаешь меня! — Она уклонилась вперед, агрессивно положив локти на стол.

— Я не могу не замечать тебя, Эбби. В эти дни я почти все время думаю только о тебе, — возразил он с успокаивающей мягкостью, — Я просто перехожу к следующему пункту списка.

— А по первому пункту возражений нет?

— Нет возражений. Я понимаю, что тебе нужно немного времени.

— Очень мило с твоей стороны, — пробормотала она, совершенно не уверенная, что он говорит искренне.

— На этой стадии наших отношений я могу позволить себе быть любезным. Ты никуда не уезжаешь, а в долгосрочной перспективе два дня ничего не значат. Ничего не изменится. Я могу проявить разумное терпение.

— Хочешь сказать, ты уверен, что я примчусь в твою постель, как только успокоюсь и смогу обдумать все это?

Капризное выражение исчезло из его глаз, теперь в них отражалась огромная уверенность.

— Эбби, мы созданы друг для друга. Ты моя. И ничто не может этого изменить. Как насчет Варда Тайсона?

Эбби еще одну секунду изумленно смотрела на него. Вдруг ей стало гораздо легче говорить о тех ужасных выходных, чем об узах, которыми Тор пытался ее связать.

Глава 6

— Те выходные были ошибкой, — произнесла Эбби, снова сидя на стуле и хмуро глотая свой кофе. Ее взгляд упал на баржу, которая равномерно и без остановки двигалась по реке. «Она плывет в пшеничный край», — решила Эбби, вспомнив, что где-то дальше река делает поворот и потом протекает по плодородным землям на востоке штата Вашингтон, где выращивают пшеницу.

— Это я предполагал с самого начала.

Эбби мгновенно повернула голову и обожгла его взглядом, в котором бурлил гнев. Тор спокойно, но с упором смотрел на нее. Так продолжалось долго, и Эбби первая отвела глаза. Снова глядя на баржу, она продолжила рассказывать:

— У моей двоюродной сестры и ее мужа были... трудности. Беременность у Синтии проходила тяжело, с осложнениями, и врач настаивал, чтобы она не рисковала. Последние два месяца она почти не вставала с постели. К несчастью, Варду в это время тоже было очень тяжело. Его только что назначили президентом компании, и совет директоров ждал от него чуда. У компании перед этим были проблемы, я уже говорила тебе прошлым вечером. Вард был как под дулом пистолета: твори чудеса, которых от тебя ждут или тебе конец. Он работал по шестнадцать часов в день и приходил домой к жене, которая тоже была в сильнейшем напряжении.

— Обстановка, словно нарочно созданная для ссор, обвинений и страхов, — проницательно сделал вывод Тор.

— Вот именно. Я тогда проводила много времени в Сиэтле, стараясь помочь им. У Синтии была домработница, но она одна не могла справиться с одиночеством Синтии и со страхом, что с младенцем будет что-то не так, что-нибудь случится. Синтия очень подолгу сидела одна и думала, чем сейчас занят ее муж. У нее стали возникать разные мысли насчет этого.

— Например, мысли о других женщинах?

Эбби пожала плечами и ответила: «Да». Потом помолчала, подбирая подходящие слова для следующей части рассказа.

— Как и уже говорила, каждую неделю я проводила пару дней в Сиэтле. Если я оставалась на ночь, я спала у Синтии и Варда, у них в доме есть спальня, которой они не пользуются. Иногда я еще была не в постели, смотрела телевизор или делала с те что-нибудь, когда Вард приходил домой. Синтия спала, и кроме меня ему было не с кем поговорить. Он выпивал немного и расслаблялся, мы разговаривали. Я согласна, что это была не совсем хорошая привычка.

— И однажды вечером он захотел для расслабления больше, чем немного выпивки и разговор, — в голосе Тора была странная жесткость, но он продолжал спокойно питъ свой кофе.

Эббя беспокойно зашевелилась на своем стуле, вспоминая.

— Вард действительно очень приятный человек, — попыталась она объяснить.

— Но он мужчина.

— У него было сильное нервное напряжение.

— Он соблазнил тебя, а ты его за это оправдываешь? — спросил Тор слишком мягким тоном.

— Он меня не соблазнил!

— Но пытался это сделать?

— Мы оказались в неловком положении, — печально сказала она. — В тот вечер он был на деловом обеде, выпил пару рюмок. Когда пришел домой, выпил еще несколько, говоря, что хочет расслабиться. Попросил меня не ложиться спать и поговорить с ним. Стал объяснять, какую депрессию он переживает, рассказал о своих проблемах в компании и о том, как ему ипудно с Синтией. Одно за другим и….

Эбби провела ладонью по воздуху, объясняя этим неопределенным жестом все остальное. Но Тор не принял такое объяснение:

— И что?

— Он попытался меня поцеловать. Сказал, что ему нужна женщина, что он восхищается мной и чувствует, как я понимаю его, а ему тяжело.

— Бедный служащий из корпорации, его неверно поняли.

— Если ты будешь ехидничать, я перестану рассказывать!

— Не надо, мы дошли до самой интересной части.

— Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя склонность быть грубым, высокомерным и властным?

— Говорила ты, несколько раз. Продолжай рассказывать.

Эбби перебрала в уме несколько возможных ответов на его слова, начиная с того, чтобы выплеснуть остаток кофе на его черные волосы, и кончая тем, чтобы украсть его БМВ и скорее уехать отсюда. Но Тор так внимательно смотрел на нее, что все варианты выглядели невыполнимыми. К тому же Эбби понимала, что рассказала уже так много, что не может остановиться.

— Неловко говорить, но мне пришлось бороться. Я сумела убежать в свою спальню и запереться. Он не пытался пойти за мной, и я предположила, что все кончилось. Но на следующий лень он поставил меня в очень неловкое положение. Я уехала в Портленд. Наступавшие выходные я собиралась провести на побережье, я уже давно заказала там себе отдых на два дня.

— И собиралась отдыхать одна?

— Одна, — холодно подтвердила Эбби — Я часто так отдыхаю. Мне это гораздо приятнее, чем путешествовать с мужчиной, который ждет, что я буду согревать его постель, хотя сама оплачиваю свои дорожные расходы.

— Хорошо, не будем углубляться в эту тему, — сказал Тор. — Я полагаю, Тайсон знал, что ты собираешься на побережье?

— Да, про это знали и он, и Синтия. Я пару раз говорила об этом.

Эбби встала и налила себе еще кофе. Сначала она не хотела предлагать кофе Тору, но проигнорировать его было бы уже слишком большой наглостью. Она молча наполнила его чашку и снова села.

— В те выходные, через пару часов после того, как я въехала в свой номер, я услышала стук в свою дверь.

— Тайсон! — прорычал Тор.

Эбби кивнула:

— Вард последовал за мной в эту гостиницу. Он заявил, что ему нужно отдохнуть от требований большой компании и больной жены. Дескать, знает, что я понимаю его, как понимала во время наших долгих разговоров наедине. Я сказала ему, что меня вовсе не интересует связь с ним на пару выходных и пусть едет домой к Синтии, не ведет себя как незрелый мальчик. Я прочла ему настоящую нотацию.

— Чувствовала себя немного виноватой?

— Думаю, да. Я стала спрашивать себя, не сама ли я довела его до этого тем, что столько вечеров выслушивала его излияния. Мне стало ужасно от мысли, что в его поведении, может быть, есть часть и моей вины. Все это было очень трудно, потому что Вард мне действительно нравится и нравился всегда. И я понимала, какой груз он несет, стараясь спасти фирму.

— Но ты отослала его обратно в Сиэтл?

Эбби кивнула. Это было твердое «да».

— Более того, к тому времени, когда он уехал, на следующее утро, он уже понимал, какую большую ошибку мог совершить. И жалел обо всем, что было.

— Он остался на ночь и уехал на следующее утро? — настойчиво спросил Тор.

— Да,

— Он провел ночь в своей комнате?

— Да! — крикнула Эбби, раздраженная тем, что Тор подгоняет ее. — Утром, перед тем как он уехал, я позавтракала с ним, и мы обсудили все. Он чувствовал такое же облегчение, как я, оттого, что ни чего не произошло. И был в ужасе оттого, что сделал ту попытку.

— Как он объяснил Синтии, где был в те выходные?

— Откуда мне знать? Вероятно, сказал, что у него была деловая встреча за городом. Вскоре родился ребенок, а потом у Варда с Синтией отношения снова наладились. Но если Синтия увидит эти фотографии, она узнает, что он солгал ей насчет того, где был в те выходные, а мысль о том, что я замешана в этом, просто уничтожит ее. — Эбби умоляюще посмотрела на Тора. — Я не могу причинить ей такую боль. Тор. Даже если я смогу убедить ее, что в те выходные ничего не произошло, она всегда будет задавать себе вопрос: было или нет у меня с Вардом что-то на самом деле? Наши с Синтией отношения никогда не будут прежними.

— И кто-то знает об этом.

— Очевидно, да, — с глубоким вздохом согласилась Эбби.

— Подумаем, кто может знать тебя так хорошо, и начнем вычислять шантажиста.

— Я очень, очень сильно нервничаю, когда думаю об этом, Тор, — медленно сказала Эбби. — Кто из тех, кого я знаю, мог бы сделать такое?

— Я думаю, это может быть человек, которого ты по-настоящему не знаешь и которому известно, как ты близка с Синтией. Интересно, шантажируют ли он Тайсона так же, как тебя?

Эбби вздрогнула:

— Может быть, мне стоит поговорить с ним. Рассказать ему и узнать, оба ли мы получаем угрозы.

Тор поднялся на ноги, в его янтарных глазах сквозил холод.

— Если — и когда — мы обратимся к Тайсону, я сам буду иметь с ним дело вместо тебя. Меньше всего мне хочется, чтобы общее несчастье сблизило вас.

— Ты ревнуешь. Тор? — Эбби не смогла удержаться от поддразнивания.

Но она оказалась совершенно не готова к ответу, который мгновенно был дан на ее шутку. Тор, который в это время открывал холодильник, внезапно захлопнул его и пошел обратно. Подойдя, он наклонился, поставил ее на ноги и крепко сжал своими ладонями ее плечи.

— Ты хочешь этого, Эбби? Хочешь заставить меня ревновать?

Эбби тут же пожалела о своем мимолетном желании раздразнить его. Воспоминания о бешеном гневе Флина Рендольфа пронеслись в ее уме и отразились в ее голубых глазах.

— Если так, я требую, чтобы ты не пыталась провоцировать меня. Любого мужчину можно заставить ревновать в подходящих для этого обстоятельствах, и я не отличаюсь от остальных.

Его слова затронули что-то в глубине ее души. Эбби покачала головой, и на ее губах появилась слабая улыбка.

— Ты не прав. Тор. Я думаю, ты отличаешься от других мужчин. Если бы я так не считала, не была бы с тобой прошлой ночью.

Она подняла руку и коснулась пальцами его шершавой щеки. И вдруг поняла, что в ее словах прав да. От этого стало гораздо легче.

— Эбби... — Тор поймал рукой ее ищущие пальцы, сдавил их в своей ладони и притянул ее к себе. — Эбби, милая, пожалуйста, не воюй со мной. Не бойся меня. И не паникуй из-за того, что было прошлой ночью. Клянусь, я дам тебе время.

Она встала на цыпочки и слегка провела губами по его рту.

— Ты это сделаешь. Тор?

— Да, — хрипло прошептал он. — Я думаю, что мог бы дать тебе все, что ты хочешь, кроме...

— Кроме чего?

«Твоей свободы!» — с диким гневом подумал Тор. К счастью, ему хватило ума не произнести этих обвиняющих слов вслух.

— Когда я решу, где провести границу, я скажу тебе, — мягко ответил он. — А пока ты вольна просить все, что хочешь.

Она серьезно взглянула на него:

— А ты, Тор? Чего хочешь ты?

— В данный момент я хочу позавтракать. — Он улыбнулся и похлопал ее по туго обтянутым джинсами ягодицам. — Хочешь подбросить монетку, что бы решить, кто будет готовить?

— Я приготовлю завтрак сегодня, если ты сделаешь это завтра. Согласен? — весело спросила Эбби. Этим она тактично давала понять, что у них будет общее завтра.

— Хорошо. Только если будешь взбивать яйца, не пытайся подсыпать в них свои витамины. — И Тор протянул руку к кофейнику.

— Судя по тому, каким ты был прошлой ночью, я думаю, тебе не нужны витамины. Даже мой специальный состав усиленного действия для.... э... общительных представителей мужского пола.

В глазах Тора зажегся веселый огонек, и на его губах медленно возникла улыбка. Она быстро превратилась в веселую, лукавую и немного бесстыдную мужскую усмешку, от которой на щеках Эбби вспыхнул румянец стыда.

— Как ты хочешь, чтобы я приготовила тебе яйца? — спросила она, отворачиваясь, чтобы не видеть горячего блеска в янтарных глазах.

— Так же, как хочу тебя, — в любом виде. Главное, чтобы я их получил.

Тонкие узы сближения, которые возникли между Тором и Эбби, — взаимное узнавание, хрупкая близость и надежда впереди, — за несколько последующих дней превратились в почти уютные и удивительно дружеские отношения перемирия. Эбби решила, что единственное слово, которым можно описать поведение Тора по отношению к ней, — осторожность. Он остерегался упоминать о ночи, которую они провели вместе. Он остерегался торопить ее и не звал снова в постель. Все это, как поняла Эбби, сводилось к одному: он делал все возможное, чтобы она расслабилась и была спокойна рядом с ним. И это действовало.

Тор получил ответы на несколько вопросов, касавшихся шантажиста. Он вместе с Эбби перечислял ее знакомых из Портленда, записывая всех, кто с большей или меньшей вероятностью мог шантажировать.

— Может быть, это какой-то неизвестный мне знакомый Варла, — предположила она в какой-то момент, сердито глядя на бесполезный список, который они составили.

Тор неохотно кивнул в знак согласия:

— Но если так, почему он угрожает тебе? Почему не шантажирует Тайсона?

— Может быть, этот человек, кто бы он ни был, знает, что я более уязвима, — ответила Эбби и вздохнула.

— Значит, мы опять приходим к выводу, что он хорошо знает тебя.

— Но у меня просто нет знакомых, способных на такую низость.

— Хорошо, милая, успокойся. Отложим пока работу над списком. Как насчет того, чтобы съездить в поселок? Купим там что-нибудь поесть и, может быть, бутылку шампанского.

— Шампанское в честь какого праздника?

— Скажем, в честь последнего занятия на курсах.

— Господи, оно же сегодня, верно? Я бы все равно провалилась. Лучше съездить в магазин, чем работать над этим списком. — Она взглянула на него и улыбнулась. — У меня ошушение, что ты пытаешься отвлечь меня от него.

— Действительно пытаюсь. — Тор встал и взял ее за руку.

— Считай, что ты окончил курсы успешно, — сказала она и усмехнулась.

Но отвлечься им удалось лишь на очень короткое время. Как только Тор вошел в маленький калейный магазинчик, обслуживавший местных жителей, с ним

весело поздоровалась хозяйка, Карла Ремзи. А в свой первый приход сюда Эбби узнала, что Карла считала своей обязанностью отслеживать и запоминать передвижения всех, кто имеет поблизости дом — постоянный или летний. «У меня такое хобби», — беспечно объяснила новой клиентке эта уже немолодая женщина.

— Доброе утро. Тор. Ваш друг из Сиэтла нашел вас?

Эбби почувствовала, что Тор весь напрягся, но виду не подал и ответил:

— Конечно, нет. Ко мне никто не приходил. Значит, кто-то недавно искал меня?

— Да, позавчера. Я очень точно указала ему дорогу к вашему лому, но, может быть, он все-таки не сумел его найти. Или... — Карла прищурила один глаз, указывай на Эбби, — он просто решил, что ему не стоит беспокоить вас, когда вы вдвоем. Я сказала ему, что Тор дома не один.

Эбби вздрогнула. Множество вопросов приходило ей в голову. Но Тор впустил их в свой ум раньше.

— Как он выглядел, Карла? — спросил Тор, одновременно раздумывая, брать или нет замороженные бифштексы. — Может быть, я догадаюсь, кто это был, и позвоню ему. Мы с Эбби очень гостеприимные люди. Верно, Эбби?

— Конечно, гостеприимные.

«Не заметил ли кто-нибудь, с каким трудом я произнесла эти слова?» — подумала она.

— Трудно сказать. Симпатичный мужчина лет я думаю, сорока пяти. Волосы, по-моему, каштановые. Довольно худой. И жилистый. — Она пожала плечами. — Извините меня, я всегда плохо умела описывать внешность человека.

— Я это вижу, — сказал Тор так легко, словно это было не важно. — Значит, это мог быть кто угодно. Вы заметили его машину?

— Обычный «шевроле». Ничего особенного. Цвет, по-моему, светлый. Это вам поможет?

— Нет, но не волнуйтесь из-за этого. — Тор крепко стиснул ладонь Эбби в успокаивающем пожатии и повернул молодую женщину в сторону контейнера с овощами. — Поищи там что-нибудь для салата, милая.

Эбби послушно пошла к овощам, но почти не видела лежавшие перед ней в ряд головки латука. Шантажист был здесь, в магазине! Это он был тем покупателем, больше некому. «По крайней мере, подтвердилось, что шантажист — мужчина», — уныло подумала она. Но ей было страшно знать, что этот человек был так близко и пришел по ее следу так далеко. Чувство безопасности, которое было у нее несколько последних дней, оказалось иллюзией и исчезло. Теперь шантажист знает про Тора. Когда Эбби поняла это, ее пальцы, наугад перебиравшие салат, задрожали.

В тот момент, когда Эбби подошла к кассе, Карла уверяла Тора, что не только точно указала незнакомцу дорогу, но даже очень приятно побеседовала с ним.

— Он очень дружелюбный человек. Хотел узнать, как идут ваши дела, часто ли вы живете в этом доме, и много всего разного.

— Понимаю. — Тор с подчеркнутым интересом оглядывался вокруг, вспоминая, не забыл ли он купить что-нибудь. — Должно быть, какой-то мой знакомый по бизнесу был здесь проездом. После того, как вы рассказали ему, как пройти к моему дому, него, должно быть, не хватило времени зайти ко мне.

— А может быть, получилось, как я говорила, — ответила Карла и широко улыбнулась. — Когда я рассказала ему про вашу подругу Эбби, он, вероятно, решил не беспокоить вас. Это все?

— Думаю, что да. Возьмешь еще что-нибудь, милая? — Тор вопрошающе посмотрел на Эбби.

Ей едва хватило сил вежливо ответить:

— Нет, на сегодня больше ничего не нужно.

Должно быть. Тор понял, что она дрожит, потому очень крепко сжал ее руку пальцами одной своей руки, а другой рукой взял у нее пакет с покупками. Он отнес оба пакета — ее и свой — в автомобиль. Эбби этого не заметила, но была невероятно благодарна ему за то, что он усадил в машину ее саму — ноги плохо ее держали.

— По-моему, мне надо принять несколько таблеток кальция, ноги у меня совсем ослабли, — пробормотала она. — И может быть, еще немного железа.

Тор, успевший забраться на водительское сиденье, крепко взял ее за плечи:

— Мы еще не знаем наверняка, что это он.

— Это должен быть он.

— Хорошо. Я согласен, что это, вероятнее всего, он. Но если так, тебе вовсе нет причины паниковать. Это лишь значит, что твой план выманить его из укрытия действует.

— Теперь он знает про тебя, Тор, — с силой прошептала она, ища взглядом его лицо.

— Ну и что? Это входило в план. Ты же помнишь?

— В твой план, но не в мой. Я не имела права втягивать тебя в это.

«О чем только я думала, когда позволила ему помогать мне? Как же мне его защитить?» — пронеслось у нее в уме. Мысль, что Тор находится в опасности из-за нее, вдруг придавила ее как не подъемная тяжесть.

— Ты не втягивала меня, я сам ввязался в это. Я, если ты не забыла, фактически похитил тебя из дому. Эбби, не раскручивай в себе чувство вины из-за меня. Если ты посмеешь хотя бы извиниться передо мной за то, что мы оказались в таком положении, я... — Тут он оборвал фразу.

— Что ты сделаешь? — Она робко попыталась улыбнуться и с удивлением обнаружила, что это ей удалось. Так сильно успокаивало ее то, что рядом был Тор Летимер.

— Я был готов пригрозить тебе жестоким обращением, — объяснил он, отпуская ее плечи, чтобы завести машину. — Но потом решил, что это, может быть, не совсем подходит для тебя в таких обстоятельствах.

Эбби наблюдала за его движениями, любуясь тем, как хорошо он контролирует свое тело, и смутно осознавая, как много удовольствия она теперь получает от того, что просто смотрит на Тора.

— Я не могу представить тебя жестоким, — решила она и, сказав это, немного расслабилась.

Это ошеломило его. Тор оторвался от извилистой дороги и бросил на Эбби тревожный испытывающий взгляд, в котором было почти яростное требование ответа.

— Не можешь? — Его голос был неестественно спокойным.

— Нет.

— Запомни это на будущее. Будешь помнить?

— Для чего? На случай, если снова будешь угрожать? — беспечно спросила она.

Тор, который уже снова сосредоточился на ведении машины, нетерпеливо покачал головой:

— Эбби, вчера утром я сказал тебе, что любого мужчину при определенных обстоятельствах можно заставить ревновать. Так вот, я думаю, что есть и такие обстоятельства, при которых любой мужчина способен на жестокость.

— Я думаю, она заложена в человеческой природе, — заметила Эбби и пожала плечами, удивляясь, почему в его голосе было столько волнения. — В мужской природе.

— Да. Но, Эбби, хочу, чтобы ты знала: я никогда не сделаю тебе больно.

Еe очень тронуло то, что Тор старался успокоить и утешить се.

— Я не была бы сейчас здесь наедине с тобой, если б даже помыслила о том, что ты способен поступить со мной жестоко, — мягко сказала Эбби, и это была правда.

Эти слова подействовали не так, как она желала. Сильные пальцы Тора крепче обхватили руль, его губы плотнее сжались

— Я хочу, чтобы ты верила мне, Эбби.

— Я верю. — Она поняла, что предыдущие дни стали основой этой веры, протянула руку и доверительно коснулась его рукава. Когда Тор бросил быстрый взгляд на ее ладонь, она убрала руку.

— Действительно? Ты действительно доверяешь мне полностью?

— Тор, зачем ты меня допрашиваешь? Я только что сказала тебе, что не была бы сейчас здесь с тобой, если б не доверяла. Я бы не позволила тебе увезти меня из Портленда. Сейчас меня волнует лишь одно: я навязала тебе свои проблемы.

— В этом случае у тебя нет выбора, поскольку я буду заботиться о тебе, Эбби, а значит, решать твои проблемы. Кстати, раз мы заговорили о них, думаю, мам надо снова просмотреть список с учетом описания, которое дала Карла.

Она почувствовала, что он хочет переключить ее внимание на более актуальную тему, и была готова согласиться на это, но вдруг ей пришла на ум еще одна мысль.

— Тор, а твоя работа? Сколько времени ты можешь не заниматься своим делом?

Похоже, вопрос о работе его совершенно неволновал.

— Сколько захочу. Сейчас у меня нет ничего срочного. В данный момент я не продаю ни одного контракта.

— Значит, фьючерсы на свиное сало не пробивают потолок цен? — поддразнила его Эбби.

— Вообще-то в прошлом году я получил доход от фьючерсов на зерно, — ответил он. — Засуха на Среднем Западе позволила мне хорошо заработать на разнице иен. Я сумел купить контракты на кукурузу до того, как цены стали расти.

— И быстро распродал, когда все поняли, что в этом году урожай оказался меньше, чем в прошлом, да? В подобной спекуляции есть что-то интересное, но, по-моему, я бы на такой работе превратилась в комок нервов. Лучше уж останусь при своих витаминах. Может быть, попытаюсь продавать их торговцам продовольствием. Похоже, у них такая работа, при которой человеку нужно регулярно принимать витамины и минеральные добавки.

— Насколько я знаю торговцев продовольствием, они вряд ли будут глотать витамины, скорее станут искать способ торговать ими. Эбби, что у тебя есть по поводу описания Карлы?

Она вздохнула и снова опустилась в глубокое кожаное сиденье.

— Тор, это может быть кто угодно. Под него подходят даже два моих продавца.

— Я думал, что большинство твоих продавцов женщины.

— Это верно, но есть и несколько мужчин.

— Кстати, как получилось, что ты занялась сетевым распространением витаминов?

— Случайно. Однажды кто-то подошел к моей двери и предложил купить косметику. Я решила, что, если люди покупают то, что делает их красивыми, они, вероятно, станут покупать то, от чего будут чувствовать себя хорошо, тем более, здесь, на Западном побережье, все помешаны на своем здоровье. Тогда я хотела резко сменить род деятельности, так что все это удачно совпало.

— Я был в таком же положения, когда решил торговать продовольствием, тоже захотел сменить род деятельности, — спокойно сказал Тор.

Ее подмывало подробнее расспросить его об этой необходимости. «Может быть, у Тора были на это личные причины, как у меня?» — пыталась угадать часть ее сознания. Но что-то заставило ее промолчать. Она еще не была готова проникнуть так далеко в тайные глубины его души. Боялась, что он прогонит? Может быть, да. А может — нет. Хотя, вполне возможно, это страх совершенно иной природы — безымянный. В любом случае Тор вернулся к основной теме разговора, и время для вопросов было упущено.

— Если тот, кто заходил к Карле, и есть наш шантажист, он теперь знает, где ты, и будет действовать, — начал Тор.

— О господи! Что мне делать, если он постучит ко мне в дверь с пистолетом или с чем-то в этом роде?

— Не постучит.

— Ты так твердо уверен в этом?

— Для него имеет смысл скрывать, кто он такой, по возможности. Откуда ему знать, что ты не наняла кого-нибудь, чтобы избавиться от него. Зачем ему рисковать?

— Хорошая идея! — Действительно, чудесная мысль — нанять кого-нибудь, чтобы избавиться от шантажиста.

— Если нанять профессионального киллера, возникнет одна небольшая сложность, — сухо заметил Тор.

— Деньги? За это стоит заплатить!

— Для человека. Не склонного к насилию, ты что-то чересчур жестока. Хорошо себя слышишь?

— Просто на секунду мне показалось, что это очень удачный план.

— Не такой удачный, учитывая, что тебе придется иметь дело с профессиональным убийцей после того, как он выполнит свою работу. Если ты считаешь, что сейчас ты в большой беде, представь себе, что было бы тогда.

— Думаю, ты прав, — согласилась Эбби, хоти и не сразу.

— Ты говоришь так, словно тебя все покинули. Я по-прежнему с тобой. Помнишь об этом?

— Но мы же только что говорили о том, что ты не из тех, кто способен убить, — уныло напомнила Эбби. Она ожидала, что он улыбнется в ответ. Но улыбки не последовало, и Эбби поспешила продолжить разговор: — Значит, у нас остается только описание мужчины ни с чем не примечательной внешностью, который водит машину. Словом, это может быть кто угодно.

— Когда мы приедем домой, надо просмотреть список твоих знакомых. Вряд ли все мужчины в нем худые и стройные, с каштановыми волосами. Мы обязательно сократим его на несколько человек!

— Начнем с того, что мы даже не уверены, есть ли этот тип вообще в списке, — с отвращением возразила Эбби.

— Даже если и нет, он скоро сделает следующий шаг. Тогда у нас, вероятно, появится еще несколько ориентиров, с которым можно будет работать. Это почти так же, как следить за рынком продовольствия, — непринужденно пояснил он. — Пара намеков то тут, то там немного спекуляции и обширные знания местной психологии. Применяй все правильно — и победишь.

— Ты говоришь как человек, очень уверенный в себе.

— Меня научили быть таким, — ответил Тop, пожимая плечами.

— На рынке продовольствия? — полюбопытствовала она.

— Нет, до этого, тогда у меня была другая работа.

Эбби поняла, что он снова закрылся перед ней и не позволяет задавать вопросы, на которые не хочет отвечать. На этот раз она попыталась настоять на своем.

— И какая это была работа?

— Должность в крупной компании. Я ушел оттуда примерно три года назад.

— И это там ты научился быть решительным?

— Этому учит та сфера деятельности, в которой я работал.

— Не знаю таких. И вообще думаю, это у тебя от природы, — задумчиво произнесла она, уходя от обсуждения этой темы, за что Тор, кажется, был ей благодарен.

Шантажист сделал свой следующий шаг только через три дня, Эбби начала было расслабляться и уже спрашивала себя, не оставил ли шантажист ее в покое, узнав, что она

находится здесь вместе Тором, и, естественно, испугавшись последствий. В один из дней за завтраком она заговорила о такой возможности.

Возможно, он испугался и уехал, узнав, что я не одна, — заметила она, намазывая на ломтик под жаренного хлеба смородиновое желе.

— Может быть, — подтвердил Тор, но, похоже, Эбби его не убедила.

— В конце концов, когда он начал, то угрожал всего лишь одинокой женщине. Может быть, когда в деле появился ты, для него все изменилось.

Тор поднял взгляд от «Уолл-стрит джорнел» который купил в поселке рано утром. В янтарных глазах блеснуло нечто, похожее на предвкушение счастья.

— В этом случае ты должна надолго остаться со мной, верно?

Эбби перестала намазывать желе и наклонила голову набок. Она вдруг заметила, сколько семейного в этом домашнем завтраке вдвоем. Ей стало тепло на душе и в то же время неспокойно.

— А не думаешь ли ты, что, если такая жизнь будет продолжаться долго, тебе станет скучновато? — деликатно спросила она.

Тор сложил газету и аккуратно положил ее на стол возле своей тарелки. Затем взял со стола свою чашку кофе, над ее краем взглянул в глаза Эбби и очень просто ответил:

— Нет.

— Ох! — только и сумела сказать она. Наступила многозначительная пауза. Потом Эбби протянула Тору ломтик хлеба с желе и с деланной бодростью спросила:

— Хочешь еще тост?

— Нет, спасибо.

Она быстро проглотила этот тост сама и едва не поперхнулась, но глоток кофе помог справиться с застрявшим куском.

— Эбби, неужели ты думаешь, что теперь, после того как мы были вместе, я бы вынес даже мысль о том, что ты вот так завтракаешь с другим мужчиной? — нежно спросил Тор.

Она медлила в нерешительности, прикрыв глаза ресницами и чувствуя, как кровь быстрее потекла по ее венам.

— Это не похоже на... любовную связь, — слабо возразила она.

— Мы один раз спали вместе, и это повторится снова. Это произойдет в ближайшие дни и будет происходить долго и очень регулярно. Сейчас я только даю тебе немного передохнуть.

— Ну, спасибо! — рассердилась Эбби и сверкнула на него глазами, так ее возмутило мужское высокомерие Тора. — Мне очень приятно и дышать, и передохнуть.

Тор неожиданно усмехнулся:

— Раз так, наслаждайся пока. В один из ближайших дней ты убежишь из комнаты отдыха, и тогда я буду у тебя за спиной.

— Ты уверял, что не из тех, кто торопит женщину!

— А я и не собираюсь тебя торопить. Просто буду рядом, когда ты устанешь, если тебе не хватит дыхания.

— Иногда ты очень раздражаешь меня, Тор Летимер.

— Но не пугаю. Ты меня больше не боишься, — невозмутимо и удовлетворенно заметил он.

Эбби вынуждена была признать, что Тop прав. Она больше не боялась его. Во всяком случае, не испытывала того страха, который раньше вызывали в ней мужчины. «Но это не значит, что я не должна остерегаться Тора», — сказала она себе. От Тора исходила некая угроза, но совершенно иной природы. Он иногда был нежным, иногда дразнил ее вульгарной грубостью, но всегда неизменно давал ей почувствовать, что хочет и ждет ее. Ее отношения с Тором в одном — и во многом — были сложными, а в другом поразительно простыми. Их взаимное влечение походило на костер, который аккуратно накрыли ветками, чтобы дольше горел, сейчас сильнее, чем когда-либо.

В настоящий момент Тор держал под контролем физическую сторону их отношений, позволяя окрепнуть их дружбе. Эбби поняла, что за прошедшую неделю она и Тор стали товарищами. Но это была необычная дружба — не та легкая дружеская близость, которая обычно соединяла Эбби и мужчину, не представлявшего для нее угрозы, а чувство близости, без которой невозможно жить. Это чувство граничило с другим, переходило в него, в то, которое она еще не хотела озвучить.

Во время ежедневных утренних прогулок вдвоем ей стало ясно, что в ее чувствах к Тору добавлялось все больше неизбежности. Подсознательно она понимала, что нужно лишь время, чтобы близкие друзья стали любовниками, особенно, если в их дружбе подспудно постоянно бурлит физическое влечение.

Именно в то утро на прогулке после завтрака Эбби почувствовала, что, наконец, приняла неизбежное. В первый раз она позволила себе думать о том, что, оставаясь рядом с Тором, она обязательно убежит из комнаты отдыха, сама завершит передышку, которую предоставил ей Тор. И в первый раз не позволила этому знанию пробудить в ней привычную осторожность.

Может быть, тишина и покой позволили ей принять опасные отношения, сложившиеся у нее с Тором. Ее темноволосый спутник казался частью этой прохладной тишины. Когда он вел ее по одной из лесных тропинок, пролегавших за домом, его сильные пальцы уверенно сплетались с ее пальцами. «Он не похож на лесоруба или пильщика», — подумала она и незаметно для него улыбнулась. Тут другое: Тор полностью гармонировал со своим окружением — с высокими, как башни, соснами и хрустом игл под ногами. От него исходила первозданная сила, которая окружала ее так же, как свежий и чистый утренний воздух. Желание уступить, отдаться ослепительно яркому дню и мужчине, который де лил с ней этот день в горах, опьяняло.

— Расскажи мне о нем, — ласково приказал Тор, когда вел ее к поляне на вершине горного хребта, возвышавшегося над рекой. Он не смотрел в лицо Эбби, его внимание было приковано к потоку темной воды, протекавшему внизу, но она знала, что он почувствовал ее изумление и испуг.

— О ком? — В одно мгновение настороженность, отодвинутая на задний план ее сознания, опять выступила вперед.

— О мужчине, который сделал тебя такой осторожной. О том, кто, как ты говоришь, научил тебя бояться мужчин-собственников.

Эбби вздохнула:

— Почему ты хочешь что-то знать о Флине Рендольфе? Поверь мне, я делаю все, чтобы забыть его.

Тор покачал головой, сел на покрытую сухими иглами сосен землю, потянул Эбби за собой и, когда она уселась рядом, с грустной улыбкой ждал, пока она подтянет свои обтянутые джинсами колени к подбородку и обхватит их руками.

— Он всегда в твоих мыслях. Каждый раз, когда я подхожу к тебе слишком близко, чувствую его. Прогнать его мне удается, только когда я… — Тор резко оборвал фразу и взял в руку одинокий полевой цветок, который поднимал свою ярко-желтую головку на клочке зеленой травы.

Но Эбби поняла, что он собирался сказать, и договорила за него:

— Когда ты занимаешься со мной любовью.

— Да.

— Думаю, этого достаточно для твоего самолюбия.

Но тут же пожалела о своих словах. Она не хотела огрызаться на него, тем более в это ласковое свежее утро. Наступила напряженная тишина. Тор молча смотрел, как легкий ветерок поднимает пряди ее медовых волос. Потом нагнулся и провел по губам Эбби тем маленьким листком, который успел сорвать. Его губы последовали за цветком и овладели ее губами в коротком откровенно хозяйском поцелуе мужчины-собственника.

Наконец он спокойно произнес:

— Сейчас мне важно удовлетворить не мое самолюбие.

— А что? — спросила Эбби.

Она сще чувствовала на губах след его твердых губ и мягкое прикосновение цветка. От этого ей было тепло, неспокойно и немного хотелось чего-то, что она не решилась бы выражать словами.

— Это любопытство человека, который чувствует, что от него что-то скрывают. Мое желание — сознать тебя полностью. — Он сбросил свою руку с ее затылка. — Я говорил тебе, но ты напоминаешь мне одну из твоих цветочных композиций. Человек должен рассмотреть тебя со всех сторон, чтобы понять, что ты собой представляешь. На каком-то уровне композиция кажется достаточно бесхитростной и несложной. Но очень скоро становится ясно, что в ней скрыты многочисленные сложные элементы. Ты очаровываешь меня, милая. Я хочу обрывать твои лепестки один за другим, пока не найду тебя настоящую. Так что расскажи мне о нем.

— А вдруг тебе не понравится то, что ты найдешь? — хриплым от волнения голосом дерзко спросила она, глядя на машины, которые двигались по извилистой межштатной дороге вдоль реки.

Отсюда автомобили казались очень маленькими, похожими на некий вид животных, идущих куда-то через лес. Река и ущелье, которое она прорезала, простирались на этом месте миллионы лет до того, как появились машины, и, конечно, еще долго будут существовать после того, как эти металлические создания исчезнут с лица земли. Некоторые вещи долговечны и неизменны. Эбби осознала, что в ее мире Тор стал такой же могучей силой, как эта древняя река.

— Меня не беспокоит, понравится мне или нет то, что я найду под лепестками. Более или менее я уже выяснил это, — мягко произнес Тор. — Но хочу быть уверен, что прогоню тень, которую отбрасывает на тебя другой мужчина. Я хочу знать, что каждый твой лепесток целиком и полностью мой.

Ей не было смысла просить об отсрочке или пытаться лгать. Тор имел право знать. Эбби перестала спорить, хотя вряд ли смогла бы объяснить себе, кто дал ему такое право.

— Мы работали вместе в деловой части Сиэтла, в одной строительной компании, Флин в администрации, я в отделе продаж построенной недвижимости. Флин обладал всеми качествами, обычно привлекают женщин — красивый, успешный и невероятно обаятельный. Когда я поняла, что он интересуется мной, была вне себя от радости. Он — идеальный спутник для выхода в свет. Все метрдотели города знали его по имени. У него всегда был билет на балет иди в театр. Выход в свет с ним походил на свидание с принцем, идеально подготов- ленное крестной-феей. Мне никогда не приходилось принимать решения или что-то предлагать, инициатива исходила от Флина. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, как мало мне давала такая жизнь.

— А когда поняла, он не захотел выслушать твои доводы?

— Он плохо принимал их, — Эбби поморщилась, — сильно огорчался и нервничал всякий раз, когда я предлагала делать не то, что он планировал. Сначала эти хозяйские замашки вызывали у меня интерес и любопытство. Мне казалось; что я особенная и меня балуют. Но потом он стал меня раздражать. Он злился, когда я пыталась объяснить, чего хочу. Сердился не на шутку, как ты в тот вечер из-за кальмара. Он отличался тем, что выходил из себя при любой помехе в бизнесе. Но поскольку он мужчина, люди мирились с этим. Когда он начал так же терять над собой контроль со мной, я сделала вывод, что это нечто более серьезное, чем обычная мужская вспыльчивость, и занервничала. Иногда в его поведении было что-то не совсем нормальное.

— Он стал опасным? Мог расправиться с тобой физически? — Тор произнес это бесстрастным, почти официальным тоном, но именно по этой бес страстности Эбби поняла, с каким вниманием он слушает ее.

— Такое было только один раз, — прошептала она. — В последнюю нашу встречу.

Она проглотила комок в горле и стала внимательно вглядываться в машины возле реки.

— До того дня я надеялась, что он способен взять себя в руки раньше, чем ситуация выйдет из- под контроля. Но через несколько недель после первой встречи с ним поняла, что должна прекратить это знакомство. Я чувствовала, что начинаю запутываться в его шелковой паутине. Пока я была ласковой, приятной и, когда это нужно, послушной, Флин вел себя как сказочный принц. Но когда я выхолила из назначенной мне роли, он с каждой минутой становился все злее. Я понимала, что ошиблась, когда стала встречаться с ним, но не думала, что не смогу освободиться от него без тяжелых переживаний. В конце концов, я с ним никогда... не заходила так далеко, как с тобой.

— То есть вы не спали вместе?

— Нет, не спали. — У Эбби мелькнула в уме лукавая мысль: Тор умеет сразу ухватить суть дела. — В любом случае я сказала ему, что не намерена отказываться от своих других друзей-мужчин и собираюсь по-прежнему встречаться с ними. Я подразумевала, что теперь буду реже видеться с ним.

— А как он воспринял это?

— На следующий день он объявил, что я — его невеста.

— Невеста?

— Думаю, он сам поверил и это. Он почему-то всегда умел убедить себя в чем угодно, если хотел в это поверить. Как ты догадываешься, и пришла в ярость. Заявила, что больше никогда не желаю видеть его, и подчеркнула, что буду встречаться с другими. Boт тогда я поняла, как Флин опасен. Он начал буйствовать, обвинять меня, назвал меня изменницей. Когда я напомнила ему, что он не имеет никаких прав на меня, он пришел в ярость. Все это стало плохо отражаться на работе. Никто в офисе не мог понять, что происходит. Все думали, что если Флин объявил о нашей помолвке, значит, так оно и есть. Зачем администратору на высокой должности лгать? Когда я сказала, что помолвки не было, все решили, что это какая-то моя игра, которую им трудно понять. Флин тоже старался всех убедить в том, что я действительно просто играю. На работе он был со мной снисходительным и любезным, словно немного ублажал упрямую самку.

— А что было вне работы?

— Он начал приходить ко мне домой в неподходящее время и требовать, чтобы я сказала ему, кто спит со мной. Я, естественно, все отрицала, поскольку это была правда. Он пытался уличить меня во лжи и продолжал называть меня... изменницей и обманщицей. Ясное дело, выражался он куда более грубо, чем и сейчас говорю. — Это уточнение было сделано бесстрастным тоном.

— Поэтому ты, в конце концов, ушла с работы?

— Под конец я сделала ошибку — однажды вечером пришла к нему в квартиpy. В тот день от устроил мне отвратительный скандал на глазах одного моего приятеля, с которым я в это время обедала. Я сказала Флину, чтобы он прекратил беспокоить меня, иначе я обращусь за помощью к властям. Он совершенно потерял контроль над собой и ударил меня. — Эбби вздрогнула, вспомнив, что если бы она не оставила открытой л верь, через которую потом смогла убежать, то была бы сильно избита, а может быть, даже изнасилована. Она почувствовала, как напрягся Тор, но ее мысли были в прошлом: перед ней вставали все

жестокие подробности той последней встречи с обидчиком. — Я выбежала из его квартиры на улицу, нашла свою машину и поехала в гостиницу. Боялась возвращаться домой, потому что он мог поехать за мной. На следующее утро на работе он снова и играл роль сказочного принца, словно ничего не произошло. Я поняла, что никто не поверит, если я расскажу, как он вел себя со мной накануне вечером. В тот же день я уволилась и на неделю уехала из города, чтобы иметь время подумать. Тогда я и решила начать новую жизнь в Портленде.

— Он не пытался увидеться с тобой снова?

— Слава богу, нет. Он просто исчез из моей жизни. Или я — из его жизни. Это зависит от того, как посмотреть, — попыталась она пошутить. — Вот и все, если говорить коротко. Это произошло два гола назад, и с тех пор я очень и очень остерегалась мужчин, склонных смотреть на женщину как на свою собственность.

— Ты плохо остерегалась, это очевидно, — холодно сказал Тор, встал сам и поднял ее на ноги.

Она нахмурилась и спросила:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты теперь близка со мной, дорогая, а я из породы любовников-собственников, очень строг. — Тор опустил голову, поцелуем заглушил слова протеста, готовые сорваться с ее губ, и не выпускал Эбби из рук, пока она не расслабилась и не прижалась к нему. Наконец он поднял голову и улыбнулся Эбби, глядя в ее голубые глаза. — Но я не буду торопить тебя и никогда не сделаю больно. Когда ты, наконец, поверишь мне полностью и поймешь, что я из другой породы собственников, я буду знать, что Рендольф действительно исчез из твоей жизни.

Эбби пыталась подыскать слова, придумать еще какое-нибудь объяснение или протест, но на ум ничего не приходило, и она позволила Тору увести себя обратно. Пока они шли до передней двери дома, у Эбби в голове крутился целый рой вопросов и неуверенных предположений. Вставляя ключ в замок, Тор вдруг замер на месте.

— Ну, посмотрим, — пробормотал он, наклонился и поднял с земли конверт, засунутый под коврик. — Ты хочешь, чтобы я его открыл? — мягко спросил он, озабоченно глядя на Эбби.

— Нет, я сама. — Она разорвала плотно заклеенный конверт. От гнева и страха ее движения были торопливыми и неточными. Дело в том, что она не хотела, чтобы Тор увидел содержимое конверта. Там могли быть новые фотографии. Сколькие из них Тор еще может увидеть без сомнений, что она сказала всю правду про те выходные?

Последний рывок — и конверт разорвался. Содержимое вывалилось из него и рассыпалось у ее ног. Эбби сразу же наклонилась и стала собирать упавшие бумаги. Тор опустился на колени рядом с ней. Он выругался — не грубо, но с дикой яростью, — когда его пальцы схватили одну из них — фотокопию газетной вырезки. Ее можно сделать с микропленки, а файлы газет на микропленке есть в любой публичной библиотеке.

— Эбби, положи, я сам соберу их, — приказал он, но было поздно. Она уже держала и руке одну из упавших вырезок.

Эбби неподвижно сидела на корточках, наклонившись над этим листком, и ошеломленно смотрела на заголовок статьи и фотографию рядом с ним. Это была заметка из раздела новостей. То, о чем шла речь, произошло в одном из городов Среднего Запада два года назад.

На фотографии был изображен Тор Летимер. За головок гласил о том, что он — блестящий президент крупной компании, а его жена недавно утонула при невыясненных обстоятельствах.

Подзаголовок намекал на слухи, будто Летимер убил жену в припадке ревности.

Глава 7

«Похоже, наш шантажист усердно поработал над домашним заданием». Тор, словно не замечая изумления на лице Эбби, аккуратно подобрал с земли вырезки и сопровождавшую их записку, потом выпрямился и спокойно закончил открывать дверь.

Эбби еще какое-то время — ей показалось, бесконечно долго — сидела в прежней позе и следила за ним взглядом. Он ведет себя так, будто ничего не случилось: холоден и спокоен как статуя, а она-то вот-вот взорвется от страха и гнева.

Предполагали, что Летимер убил свою жену в припадке ревности. Летимер, блестящий и успешный руководитель крупной корпорации. Летимер, который сказал ей, что три года иазал хотел сменить род деятельности.

В его янтарных глазах вспыхивал огонь, обещавший мужское обладание. Летимер объявил, что теперь Эбби принадлежит ему. Может быть, его жена однажды испытала на себе его повадки собственника? И погибла оттого, что муж предъявил свои права на нее?

Эбби с трудом поднялась на ноги и пошла в дом вслед за Тором.

— Записка, дай мне записку, которую прислали с вырезками, — сумела она произнести и удивилась, что ее голос не дрожит.

Тор отнес конверт и его содержимое в кухню и сложил аккуратной стопкой на столе. Записка оказалась на самом верху, и он смог прочесть ее перед тем, как отдал Эбби, которая чуть не вырвала листок у него из рук. Там было напечатано:

«С ним нет безопасности. Летимер однажды убил из-за того, что его женщина спала с другими. Он сделает это снова, когда поймет, какая ты шлюшка. Ты прыгнула из огня в полымя. Лучше беги, пока не поздно».

Эбби, дрожа, рухнула в кресло, стоявшее возле стола, и сидела так, глядя в окно, ничего не видя, только смутно осознавая, что Тор готовит кофе. «Как он может это делать? — удивилась она. Варить кофе, когда между ним и мной лежат эти вырезки, как бомба с часовым механизмом?*

— Знаешь, я не убивал ее, — спокойно сказал он, ожидая, пока готовый кофе по капле стечет в кофейник. Коронер установил, что она утонула в результате несчастного случая. Она отправилась кататься на парусной лодке одна, хотя прогнозы погоды были плохие. Меня тогда не было дома, я находился в Нью-Йорке по делу.

Эбби снова перевела взгляд на него. Он поставил перед ней кофе и сел за стол напротив.

— А она... У нее был другой мужчина?

— Ох, да! Был.

Эбби пристально взглянула на него, пытаясь прочесть по глазам, что он думает, но они были словно плотно закрыты ставнями.

— А ты знал о нем?

— Знал.

— Вы ссорились?

— Да. И часто.

— Почему ты просто не развелся с ней? — с огромным трудом спросила Эбби.

— Я собирался это сделать после возвращения из Нью-Йорка.

— Почему она еще раньше не подала на развод, если любила другого?

— Потому что свою долю моего дохода она любила больше, чем своего другого мужчину. Для Анны деньги всегда значили очень много. В детстве у нее их было мало, и эта нехватка наложила свой отпечаток. Ей была нужна финансовая безопасность, которую я мог дать. Но сам я был ей почти не нужен.

В его словах не было ни горечи, ни злобы — вообще никаких чувств. Почему-то это холодное спокойствие встревожило Эбби сильнее любого волнения. Оно казалось неестественным, когда человек отвечает на такой вопрос. Она потянулась через стол туда, где аккуратно стояли в ряд ее пузырьки с витамином В, проглотила две таблетки и запила их слишком горячим кофе.

— Если у тебя ослабли нервы, тебе бы лучше не пить кофе, — мягко сказал Тор. — Если исключить из организма кофеин, результат, вероятно, будет лучше, чем если повысить содержание витамина В.

— Теперь ты, помимо всего прочего, еще и специалист по витаминной терапии?

Эбби не желала так огрызаться на него. Она хотела владеть собой так же, как владел собой он. Но это явно была невыполнимая задача.

— Я пытаюсь стать специалистом по тебе. Это нелегко. — На мгновение по губам Тора скользнула тень улыбки. Но почти тут же его лицо снова стало суровым: Эбби не ответила ему.

— А ты был специалистом по своей жене? — спросила она, наконец, и сразу же ужаснулась своему вопросу.

— Под конец был, — ответил он, пожимая плечами, вытянул ноги и стал рассматривать носки своих сшитых вручную кожаных ботинок. — По этому пути мы далеко не уйдем, верно? Ты, я вижу, до смерти боишься меня. Но я не тот, кого тебе надо опасаться, любимая. Тебя напугал тот, кто прислал эти вырезки, а я — человек, который будет заботиться о тебе. Помни это.

Эбби стряхнула с себя опутавшие ее, как паутина, противоречивые чувства. Она должна взять под контроль себя и ситуацию. Точно выяснить, с кем имеет дело, прежде чем глубоко влезет во все это.

— Кто ты, Тор? Какой ты настоящий — тот, который раньше был главой этой компании, — она указала на одну из вырезок, — или тот, кто в одиночку торгует контрактами?

— Я тот, кого ты встретила на занятиях по японской аранжировке цветов — не больше и не меньше. Я не был им, — он с пренебрежением взглянул на вырезку из газеты со своей фотографией, — уже почти три года. И не хочу больше никогда быть им. Он имел работу, забиравшую восемнадцать часов в день. Имел жену, которой не мог доверять. И, в конечном счете, не имел друзей: они все исчезли, когда поползли слухи.

— Слухи?

— Предположения, что я мог убить Анну за то, что она мне изменяла.

Эбби сдержала дыхание, борясь с подступающей тошнотой.

— Почему они подумали, что ты мог убить се?

— Анна не могла обойтись без огласки, и некоторые наши ссоры происходили на глазах у людей. — Во взгляде Тора мелькнуло что-то недоброе, но тут же исчезло. — Она могла выпить лишнее на вечере и начать рассказывать всем, кто мог ее услышать, что я бью ее, а она — жертва супружеской жестокости. А иногда она намекала всем, что я не могу сравниться с ее любовником в сексе. В последние месяцы ее жизни мы с ней виделись редко. Она была занята объектом своей последней победы, а я — подготовкой к разводу.

— Ты, должно быть, ненавидел ее под конец, — прошептала Эбби.

— Если говорить правду, не знаю, что чувствовал тогда. Но я точно знаю, что она ненавидела меня. Ей не нравилось, что необходимость иметь деньги и приковала ее ко мне. Ей было отвратительно сознавать, что я ей нужен только потому, что она и дальше хочет вести тот образ жизни, который предпочитала. Ее приводило в ярость мое нежелание терпеть ее любовников. Она заявляла, что моя ревность — это безосновательное сумасшествие. Правда, под конец я даже не ревновал ее. Лишь хотел освободиться.

— Однажды ты сказал мне, что при определенных обстоятельствах любой мужчина может стать ревнивым и что любой мужчина может прибегнуть к насилию.

— Я не убивал ее, Эбби. — Тор твердо взглянул ей в глаза.

Она отвела взгляд и снова уставилась на записку и вырезки, лежавшие перед ней.

— Как он узнал про... это? Я о шантажисте, — прошептала она.

— Интересный вопрос. Одна возможность — он узнал об этих событиях, когда они происходили. Как видишь, о них много писали в газетах. Большинство людей забыли об этом, но кто-то из корпоративного мира может помнить, потому что знает, кем я был тогда. Или же шантажист просто провел собственное расследование, но в этом я сомневаюсь. По-моему, велика вероятность, что тот, кого мы ищем, знает что-то о корпоративном мире, знает столько, что вспомнил мое имя и скандал трехлетней давности. Я думаю, когда он, наконец, потребует, чтобы ему оплатили, у нас появится ключ к ответу на вопрос, с кем мы имеем дело.

Эбби вопросительно посмотрела на него.

— Что ты имеешь виду?

— Если он потребует выплачивать маленькую сумму денег постоянно, то можно предположить, что он — мелкая сошка. Но если шантажист хочет чего-то большего и более современного... — Тор замолчал и стал задумчиво тереть рукой подбородок, его взгляд переместился на окно.

— Что это может быть, Тор?

Подождем — и увидим. Ждать недолго. Он не стал бы утруждать себя и делать столько работы, если бы не собирался начать действовать очень скоро. Он оказывает давление на тебя, и психологически сейчас — самое лучшее время, чтобы выдвинуть требования по платежам.

— Поразительно, как ты знаешь психологию преступников, — пробормотала она.

— Она не слишком отличается от психологии сотрудников корпораций.

— Какие циничные слова!

— И к тому же почти не относятся к делу, — согласился он со странной улыбкой. — Главное сейчас — решить, что ты будешь делать, верно?

Эбби чопорно сложила ладони перед собой на столе и замерла, рассматривая их, словно в них был заключен ответ, который был ей так необходим.

— Я мало могу сделать, пока не станет ясно, чего хочет шантажист.

— Ты можешь убежать.

Взгляд ее стал острым.

— Ты думаешь, что я собираюсь это сделать? — прошептала она.

— Я думаю, та мысль вертится у тебя в голове. Или я не прав?

Она беспокойно шевельнулась на своем месте, потом встала и открыла холодильник. Голод — плохая движущая сила в такой момент, особенно если учесть, что у нее слабый желудок. Но желание делать что-то, что требует энергетических затрат и имеет, как ей кажется, конкретную цель, было сильнее. Подать на стол ланч, хотя это и смешно на первый взгляд, стало той желанной физической целью. Она сделала вид, что не расслышала вопроса Тора, и стала рассматривать завернутый в пленку кирпичик сыра чеддер.

— Я прав, Эбби? — Тор не покинул свое кресло, но она чувствовала на своей спине его напряженный взгляд. — Ты думаешь о побеге? Вырезки достигли своей цели?

— Какой цели? — Она искала место для салата.

— Шантажист явно хочет страхом прогнать тебя от меня. Не хочет, чтобы ты находилась под моей защитой. И он, кажется, точно знает, какую струну в тебе тронуть, чтобы мое соседство вызывало у тебя большую тревогу. Разве это не так? — Второе замечание Тор произнес задумчиво, словно только что понял весь его смысл.

Эти слова привлекли и внимание Эбби. Она медленно закрыла дверцу холодильника и ответила:

— Да, он это знает. Ты прав в одном, Тор: кто бы ни делал это, похоже, что он хорошо знает меня.

Их взгляды встретились через комнату.

— Он знает не только о твоих чувствах защитницы по отношению к Синтии, он знает и то, что ты опасаешься мужчин, которые известны опасной ревностью и собственническим отношением к женщине.

«Сколько на свете людей, которые знают меня так хорошо?» — спросила себя Эбби. Ее приводило в ужас, что шантажист знает ее так близко. С гневным и хмурым выражением лица она начала готовить сэндвичи с сыром. Шантажист действовал хитро и умело, сделал все, чтобы заставить ее бояться Тора Летимера и опасаться оставаться с ним. Да, этот человек выбрал самое подходящее средство. «Интересно, как вели себя Тор и его жена, когда ссорились? Грубо и шумно? Или враждебно, но холодно?» — подумала она.

Тор — сильный мужчина с сильной волей. Идти против него опасно в любых обстоятельствах, и особенно опасно женщине, которую он считал своей. Эбби, в этот момент резавшая хлеб, вздрогнула, вспомнив, как спокойно и твердо Тор сказал ей, что она принадлежит ему. Правда, он не заставляет ее вернуться в его постель, но это не значило, что он не чувствует себя ее хозяином. Он только хочет проявить терпение.

«Ты даешь много воли воображению!» — мысленно прикрикнула на себя Эбби. Как раз этого и хочет шантажист. Она сердито сложила из ломтиков сэндвичи, отнесла их на стол и села. Тор не взглянул на нее, он опять просматривал стопку вы резок.

— Этот конверт прислан не тебе одной. Думаю, он рассчитан и на меня тоже, — мягко произнес Тор, доставая еще одну фотографию.

— Еще один снимок тех ужасных выходных? — Она протянула руку за фотографией.

Тор напряженно ждал, что будет дальше.

— Господи! — прошептала Эбби.

На фотографии снова была она, но с ней был не Вард. а какой-то другой мужчина. Незнакомый мужчина, с которым она — это точно — никогда не встречалась. И он бесстыдно занимался с ней сексом на песчаном берегу. Ее тело было закрыто телом мужчины, и было видно только ее лицо.

Эбби была так потрясена, что разжала пальцы, словно бумага обожгла ей руку. Снимок упал на стол лицевой стороной вниз, и только теперь Эбби прочла то, что было напечатано на обратной стороне:

«Она шлюха, Летимер. Она ляжет в постель с любым, у кого есть деньги. Точно так же, как ваша жена».

Тор протянул руку над столом и снова взял фотографию. У Эбби пересохло во рту. А он снова бросил снимок на прежнее место и стал внимательно рассматривать.

— Тор, я не знаю, кто это. Клянусь тебе, я никогда не была с этим мужчиной. Я с ним даже не знакома. Я... — Тут она сбилась и замолчала — взбешенная, испуганная и беспомощная.

— Сэндвич! — произнес, наконец, Тор, продолжая глядеть на фотографию.

— Сэндвичи перед тобой. Ты хочешь, чтобы я положила один тебе в рот?

Глупо было устраивать крик из-за такого пустяка, но Эббн не смогла удержаться. Тор поднял взгляд от вырезок и обнаружил, что она сидит за столом и гневно смотрит на него. Он взглянул на ее лицо и прочел на нем дерзкий вызов, потом заметил стопку сэндвичей с чеддером и понял в чем дело.

— Я не имел в виду, что хочу съесть сэндвич. Я хотел сказать, что фотография — сэндвич. Твое лицо, очевидно с какого-то другого снимка, соединили с телом этой женщины. А легкое обдувание воздухом скрыло следы соединения.

Во время этого объяснения Эбби вдруг заметила, как побелели суставы его пальцев, и, словно под действием злого колдовства, не могла отвести взгляд от этого видимого признака гнева Тора. Поверил ли он ее объяснению? Она провела языком по пересохшим губам.

— Ты думаешь, кто-то специально сделал этот снимок, чтобы ранить тебя? Чтобы заставить тебя наброситься на меня?

— Кто из твоих знакомых нанимается фотографией, Эбби?

— Умоляю тебя! Пожалуйста, не надо больше твоих сумасшедших расследований. Я знаю примерно десяток таких людей. И кто сказал, что шантажист что-то понимает в фотографии? Он мог нанять кого- то, чтобы тот сделал этот... фотосэндвич.

— Может быть, да. А может быть, нет.

— А как ты узнал, что снимок комбинирован, — рискнула спросить Эбби. — Может быть, это действительно я лежу в судорогах страсти с этим… человеком?

Тор покачал головой:

— Это не судороги страсти. Я видел, как ты вы глядишь в судорогах страсти, разве ты забыла? Ты не смотришь на мужчину с такой вежливой спокойной улыбочкой, словно он только что пригласил тебя на чашку чая.

Эбби недоверчиво взглянула на ужасный снимок. Там ее лицо было спокойным, с почти отстраненным выражением. Она быстро отвела взгляд в сторону. Ей становилось плохо, когда она смотрела на этот листок бумаги и на сдавившие его с бешеной силой пальцы Тора. В истерике она вдруг подумала: а как же она выглядит в судороге страсти?

— Вся полная жизни и яркой чувственности, волнующая, немного примитивная — вот ты какай. Это невозможно описать, но это явно не безмятежная вежливость, — ответил Тор, словно прочел ее мысли.

— Ох! — вырвалось у нее. Только это она и смогла сказать.

«Этот мужчина точно знает, как я выгляжу в постели», — подумала она и озабоченно прикусила губу.

— Тор, я боюсь.

— Я знаю. План действует, верно? — Он засунул комбинированный снимок в самый низ стопки и засунул ее всю обратно в конверт.

— О чем ты?

— План шантажиста — сделать так, чтобы ты, как испуганный кролик, выбежала на открытое место — туда, где тебя будет легко схватить.

— Я никуда не бегу, — буркнула она, вопреки всякой логике радуясь тому, что больше не видит фотографию и вырезки. И протянула руку за сэндвичем, хотя совершенно не была голодна. Она решила, что кроме этого надо увеличить содержание цинка в организме, и потянулась за пузырьком с нужными таблетками.

— Но ты думаешь о побеге, верно?

— Сейчас я вообще не могу нормально думать! — Сказав это, Эбби поднялась и стала осторожно пробираться к раковине, чтобы выпить стакан волы.

«А ведь он прав», — мысленно признала она. Она действительно думала о побеге. Она почти могла пощупать свой страх. Он, как туман, обвивал ее, мешал идти и сбивал с толку.

Этот густой, мешавший ей туман покрывал не какую-то одну часть общей картины. Ей бы следовало полностью сосредоточиться на угрозе, исходившей от шантажиста. А вместо этого на нее обрушивались, как удары молота, другие страхи. Страх втянуть Тора в это дело. Страх по поводу того, что Тор думает о ней теперь, после того как увидел эти ужасные фотографии. Страх, что он не поверил ей. Страх по поводу того, что ей делать, если он решит, что снимки настоящие. Все это все больше усложнилось и спутывалось. Она проглотила таблетки с цинком и потом долго стояла неподвижно, глядя на кран.

Тор с другого конца комнаты внимательно наблюдал зa ней. Эбби вот-вот не выдержит. Прямая, как струна, напряженная, нервная и готовая убегать, как напуганное животное.

Он молчал и пытался придумать, как ее остановить. Она не станет доверять ему полностью после того, как увидела те вырезки из газет. Тор задумался о возможности раскрыть и схватить шантажиста, и его широкая ладонь сжалась в огромный кулак. Нашел же этот сукин сын время сообщать Эбби о его прошлом! Она только что начала принимать его и доверять ему. Только стала расслабляться с ним как с мужчиной. И именно теперь! На поверхности сознания она, возможно, будет очень стараться поверить и его версию прошлого, но что будет в глубине? Сможет ли она снова полностью расслабиться вместе с ним?

Если убежит, ему, может быть, придется много потрудиться, чтобы найти ее. Она может исчезнуть так, что придется искать еенесколько дней или да же дольше. А когда он ее разыщет, может оказаться, что шантажист уже нашел ее. И один Бог знает, что может случиться, если этот сукин сын доберется до нее первым.

Но как можно удержать женщину от побега? В особенности если ее нервы на пределе от неуверенности и страха? Тор понимал, что, если она будет доверять ему полностью или будет уверена, что принадлежит ему, она сможет успокоиться и дать ему возможность заняться выяснением личности шантажиста. Значит, ему придется вести два сражения — за доверие Эбби и погоню за ее мучителем.

Непрочность их положения отравила им всю вторую половину дня. Тор предусмотрительно убрал фотографии и вырезки с глаз долой, но они прочно вошли в сознание Эбби. Она сделала вид, что читает журналы, которые купила в поселковом магазине, потом молча пыталась решать кроссворд и не просила при этом помощи у Тора. Он видел, как она выпила пять или шесть чашек кофе, и спросил себя, смогут ли витамины, которые она пила каждые полчаса, справиться с действием кофеина.

«Сколько времени она еще выдержит, прежде чем попробует убежать? — мрачно думал он. — Объявит ли она просто, что желает, чтобы ее отвезли домой, в Портленд? Или сегодня вечером схватит ключи и ускользнет одна? Интересно, когда другие люди говорят, что у них нервы на пределе, представляют ли они, каково это?» Его нервы быстро приближались к состоянию оголенного искрящегося провода. Он не мог придумать ни одного подходящего слова — ни успокаивающего, ни шутливого, ни озадачивающего. Молчание, нависшее над ним и Эбби, с каждым часом тяжелело и становилось не пробиваемым.

Может быть, рассказать ей больше об его изначально обреченной на неудачу семейной жизни? Нет, этой темы лучше вообще не касаться. Да и что он может рассказать? Этот брак был катастрофой от начала до конца. Начнет описывать его мрачные подробности, Эбби может подумать, что он не договаривает все до конца.

Если расскажет ей про свои обманутые надежды, про гнев и замешательство, которые он чувствовал во время своего короткого брака, она решит, что он ищет себе оправдание, в котором вовсе не нуждался, поскольку действительно невиновен в смерти жены.

Нет, эту тему надо вычеркнуть Может быть, снова попытаться вовлечь ее в расследование шантажа? В конце концов, сейчас они должны были бы изучать список ее знакомых с учетом новой информации. Однако не похоже, что Эбби интересно заново просматривать этот список.

И все же они что-то упустили. Тор был уверен в этом. Шантаж — преступление близкого человека, преступник должен располагать не только конфиденциальной информацией о жертве, но и знать, насколько сильно эта информация может повредить. Значит, он достаточно близок к жертве, и этого нельзя упускать из виду. Кто бы ни угрожал Эбби, это не посторонний подонок, которому случайно попали в руки несколько фотографий.

В течение всего прошедшего в молчании обеда, который Тор приготовил сам, его мысли разлетались рикошетом между возможными кандидатами на роль шантажиста и неотложной необходимостью справиться с отчуждением Эбби, которая все больше отдалялась от него.

Лишь когда они уже сидели у огня и мелкими глотками потягивали коньяк. Тор решил, что задачи надо расположить по порядку. Он сойдет с ума, если не соединит себя и Эбби неразрывной связью раз и навсегда.

Он взглянул на нее из-под полуопущенных ресниц. Эбби будто находилась за миллион миль от него, не отрываясь, смотрела на потрескивавший огонь, и Тор заметил яркий румянец на ее щеке. Может быть, планировала свой побег. Утром он проснется и обнаружит, что ее нет.

Тор почувствовал спазм в животе и понял, что не может допустить, чтобы это случилось. Теперь она принадлежит ему — все равно, знает она это или нет. В этот момент ему пришел на ум только один способ заставить ее узнать — самый древний. Чтобы Эбби наверняка была с ним утром, уложить ее вечером в свою постель и продержать в ней всю ночь. То, что он не смог придумать ничего лучшего этой чрезвычайной меры, свидетельствовало не в пользу его ума. Но он действовал наверняка и был уверен, что это правильно.

Широко расставив ноги, он наклонился вперед, аккуратно поставил рюмку с коньяком перед собой на кофейный столик и заговорил, сосредоточенно глядя на янтарную жидкость в ней:

— Как ты собираешь сделать это, Эбби? Попытаешься украсть ключи среди ночи или поднимешься наверх, соберешь вещи и потом потребуешь, что бы я тебя отвез обратно в Портленд?

Эбби повернула голову. Тор прочел в ее глазах изумление и чувство вины и весь напрягся: он понял, что почти угадал ее мысли. Неужели она не поняла, что он не может дать ей уйти? Не может отпустить ее сейчас, после всего, что они пережили вместе.

— Я мог бы сказать, что не повезу тебя в Портленд. Поэтому, думаю, остается только одна возможность — украсть ключи, — протянул он, не сводя глаз с огня. Тор чувствовал, как нервничает Эбби. Она сидела на дальнем конце софы и вглядывалась в его лицо, которое видела в профиль. Должно быть. Тор испугал ее, но это неизбежно, он и сам был очень испуган.

— О чем ты говоришь? — жестко спросила Эбби. — Я не намерена красть ключи от машины.

— Нет? А как же тогда ты собираешься убежать этой ночью?

— Кто здесь говорил про побег?

— Эта мысль написана у тебя на лице с тех пор, как принесли этот конверт. Ты думаешь, я не могу читать по глазам? Думаешь, я не вижу в них страха?

— По-моему, повод испугаться есть, — возразила она.

— Может быть, и есть, но не меня.

Она вскочила с софы:

— Тебе не приходит в голову, что я могу бояться не тебя, а за тебя?

Но, говоря это, она не смотрела на Тора, и он догадался, она не хочет, чтобы он видел выражение ее лица.

— Тебе незачем бояться за меня. Быть с тобой в этом деле — мой выбор. Не оправдывай себя этим, Эбби.

— Я не ищу себе оправдание! — Эбби повернулась к нему лицом, высоко подняв голову. Ее тело напряглось от волнения. — Это моя проблема. Тор. Я не имела права втягивать тебя в мои дела. С твоей стороны очень любезно, что ты мне помогаешь, но я...

— «Очень любезно»! — сдержанно возмутился Тор и плавным, упругим движением спрыгнул с софы.— Эбби, к тому, что я чувствую к тебе, меньше всего подходит слово «любезно». Я никогда не имел ни малейшего желания быть с тобой любезным. Я хочу положить тебя в свою постель. Я хочу защищать тебя. Я хочу, чтобы ты в глубине своей души знала, что принадлежишь мне. Но все это не имеет ничего общего с понятием «любезно».

Когда он бросил Эбби этот вызов, она вздрогнула и инстинктивно сделала шаг назад. Тор видел, что дальше ей отступать некуда, у нее за спиной трещат огонь. Вдруг он понял, что страхом гонит из ее души дневной свет. Дымчато-голубые глаза, глядевшие на него, сверкали, в них была отчаянная решимость. Мягкое тело неестественно застыло на месте, одинаково готовое к бегству и к борьбе. Он сделал все не так. Он не должен был доводить ее до такого состояния. Но что еще он мог сделать? Его собственная неуверенность бушевала в нем, грызла его душу и заставляла предпринимать что-то определенное.

— Не угрожай мне, Тор!

— Я этого не делаю. — Но он угрожал, и они оба знали это.

— Мне не нужно, чтобы кто-то помыкал мной и запугивал в такое время. Я думала, что ты добрый и... заботливый. Ты был готов ждать, чтобы наши отношения развивались естественно. А оказалось, что ты всю неделю водил меня за нос, притворялся, чтобы я думала, будто ты понимаешь мои чувства. Но может быть, ты был другим, потому что считал другой меня? Вел себя любезно, полагая, что я — хорошая женщина. А теперь ты увидел все эти фотографии, да? Теперь ты знаешь, что мои единственные выходные на побережье с Вардом были не просто случайностью или стечением обстоятельств, которые кто-то представил в ложном виде ради своей выгоды. Теперь ты увидел доказательство того, что я часто делаю такое. Как это в записке? Я готова переспать с любым, у кого достаточно денег. Я шлюха! Как это должно было подействовать на твои нервы. Тор! Какое невезение — ты снова связался с такой же самкой, как твоя первая жена!

— Эбби, замолчи! Ты не знаешь, что говоришь!

— Нет, знаю, и хорошо знаю. Ты думаешь, я не видела, как твои пальцы вцепились в ту фотографию, на которой я с другим мужчиной? Ты говорил всякие успокоительные слова, но думал совсем другое. Ты сомневался во мне, верно. Тор? Думал о том, не окажусь ли я такой, как твоя жена. Так вот, тебе не надо волноваться на этот счет. Я больше не хочу быть с тобой. Ради нас обоих мне лучше всего уехать отсюда. И сейчас же. Сегодня вечером.

— Ты никуда не уедешь, — произнес Тор и услышал в своих словах непоколебимую уверенность. Они мгновенно подействовали на Эбби: она повернулась вправо, поскольку больше отступать было некуда. Стала отодвигаться от него, не делая резких движений, словно Тор — волк, от которого надо отойти подальше, не будя в нем инстинкт нападения.

— Я должна уехать. Тор. Я говорила об этом весь день.

— Думаешь, я не понимаю этого? Я наблюдал за тобой и видел, как ты уходишь все дальше от меня с той минуты, как появился этот чертов конверт. Но я не позволю тебе уехать, Эбби. Дойти до Портленда пешком ты не сможешь, а чтобы взять ключи, ты должна пройти мимо меня.

— Почему, Top? — с трудом сумела произнести Эбби. — Почему ты делаешь это? Потому что не можешь вынести мысль о том, что опять связался с ненадежной женщиной, которой нельзя доверять? Ты должен что-то доказать себе самому?

— Может быть. Но прежде всего я должен доказать кое-что тебе.

— Не угрожай мне. Тор!

— Перестань бороться со мной! — ответил он и медленно повернулся, повторяя ее осторожный поворот. — Эбби, будь благоразумной. Тебе некуда бежать этой ночью. Останься со мной, здесь ты в безопасности. Доверься мне, милая.

— А ты доверяешь мне? — еле слышно прошептала она.

— Да.

— Я не верю твоим словам! Я видела, как ты смотрел на ту фотографию! — взвыла она. — Смотрел так, словно хотел кого-то убить!

— Не тебя! — отрезал он. — Эбби, милая, не тебя. Ты, конечно, это понимаешь?

— Понимаю ли я?

Тор пытался овладеть собой и не дать воли своим бушевавшим инстинктам. Это было почти невозможно. Она сейчас убежит. Он был прав. Стоит только посмотреть на нее: вот она пытается повернуть к двери, чтобы выбежать в ночь — на волю. Чего она надеется этим добиться?

— Эбби, паника ничего не решит.

— Я ухожу. Тор.

— Нет.

— Ты меня не остановишь.

Он улыбнулся. Улыбка получилась кривая, но почти ласковая.

— Не остановлю?

Этого намека на угрозу хватило, чтобы Эбби окончательно потеряла контроль над собой. Тор знал, что так будет. Не было смысла откладывать неизбежное. Она может попробовать прорваться — итог будет тот же самый.

— Будь ты проклят, Тор!

Она развернулась на месте и рванула вперед — мимо него. Тор легко поймал ее. Его широкие ладони сомкнулись на ее талии так, что вырваться было невозможно, притянули ее обратно и прижали к его телу. Эбби стала бороться. Тор не ожидал, что она сильна той женской силой, источники которой — гибкость и выносливость. Она крутилась и извивалась в его руках. Ее молчание было явным признаком отчаяния — она не кричала на Тора, потому что берегла силы. Вся ее энергия до последней капли уходила на борьбу.

Но, разумеется, она не могла победить. Она была слишком маленькой и мягкой, чтобы справиться с Тором. Он просто держал ее, прижимая всю к своему телу, и уклонялся от ударов ее ступней. Руками Эбби пошевельнуть не могла, Тор крепко прижимал их к ее бокам.

— Эбби, милая, прекрати. Тебе незачем...

Она рванула вправо с такой яростью, что Тор не смог договорить. Он позволил силе рывка свалить их обоих с ног, но в падении повернулся так, что их сплетенные в клубок тела приземлились на софу. В последний момент он немного повернулся так, чтобы оказаться на ней, и после этого у Эбби не осталось никакой возможности отбиваться, она неподвижно лежала на животе, придавленная его тяжелым телом.

— Эбби, Эбби, моя дорогая, не плачь, — забеспокоился Тор, когда услышал, как она всхлипывает под ним, и немного приподнялся, чтобы не давить ее.

— Я не плачу. Я пытаюсь дышать. Ты весишь целую тонну.

— Извини, милая. — Он по-прежнему лежал поверх Эбби, чуть-чуть приподнявшись над ее телом. Его ладонь инстинктивно заскользила по ее спине к полному округлому бедру. — Прими это легко. Я не сделаю тебе больно. Клянусь, больно не будет.

Эбби, которая по-прежнему была в ловушке — ее прижимала к софе вытянутая нога Тора и крепко держала его ладонь, — была готова заплакать от разочарования и гнева, но подавила эти всхлипы. Она не позволит себе разреветься!

— Тор, ты не имеешь права так со мной обращаться. Ты не можешь держать меня здесь против моей воли.

— Я не могу дать тебе уйти, — просто ответил он.

Его ладонь продолжала скользить по спине Эбби, лаская ее. Эбби захотела снова запротестовать, крикнуть Тору, что он не имеет права так действовать на нее. Ей нужно бежать,

спасать свою жизнь. Что она на самом деле знает об этом мужчине? Он может оказаться гораздо опаснее, чем был Флин Рендольф. В конце концов, в газетах было написано, что люди считали его способным убить свою жену в порыве бешеной ревности.

Подушка, в которую она зарылась лицом, приглушала ее жадные вдохи. Большая ладонь околдовывала своими тяжелыми чарами ее тело. Оба — пленница и тот, кто держал ее в плену, — молчали, думая о том, какие у них есть возможности.

С точки зрения Эбби, очень ограниченные.

Она чувствовала, что ее всю окутывают тепло и тяжесть его тела. Хотя теперь Тор немного отодвинулся от нее, она не могла пошевелиться. Его бедро лежало поперек ее икр. Одну руку он просунул под ее грудь и этой рукой плотно прижимал ее всю к своему мускулистому телу. Он давал ей чувствовать свою силу ровно столько, чтобы она знала, что полностью побеждена. Ей бы надо было сходить с ума от страха!

— Тор?

— А-а? — Он продолжал ласкать ее. Теперь ладонь скользила вдоль ее плотно обтянутого джин сами бедра.

— Ты... хочешь взять меня силой?

На долю секунды наступила тишина. Потом он ответил:

— А разве это необходимо?

Теперь настала ее очередь молчать. В ней вдруг вспыхнул непонятно как возникший протест против настойчивого мужского требования, которое она уловила по тону его слов.

— Ты думаешь, я буду покорно лежать и позволю тебе управлять мной через секс? Тогда ты не в своем уме!

Ласкающая ладонь замерла на крутой и крепкой округлости одной из ягодиц. Эбби почувствовала, что пальцы этой ладони крепко сжались, это была судорога возбуждения. Ее тело охватил поток воспоминаний о недавней ночи любви с Тором. Ум затопили мысли о том, как твердо Тор был намерен заботиться о ее безопасности. Она поняла: что бы ни случилось дальше. Тор Летимер заполнил собой все ее существо.

А он тем временем медленно перевернул ее на спину. В янтарных глазах отражались вспышки огня, горевшего в камине.

— Никто не может управлять тобой через секс, Эбби, — мягко сказал Тор. — Но я думаю, что, возможно — только возможно, — мужчина мог бы управлять тобой через любовь.

Когда его губы опустились на ее губы, Эбби ощутила, что все ее чувства обострились. Это напряжение становилось все сильнее и вместе с прикосновениями Тора делали ее беспомощной.

«О господи! Он знает, что я влюбилась в него!» — потрясенно подумала она.

Глава 8

Вместе с любовью пришло доверие. А может быть, наоборот, вместе с доверием — любовь. Каким-то дальним уголком своего сознания Эбби пыталась решить, какое из этих чувств возникло раньше. Хотя, возможно, они появились одновременно, как две неделимые половины одной цепи, которая приковала ее к Тору Летимеру,

Но в этот момент она была не в состоянии мыслить логически, губы Тора с сокрушительной силой обрушились на ее губы, и у нее осталась единственная возможность — ответить. Как всегда, когда Тор держал ее в объятиях, Эбби хотела только одного: полностью покориться теплому пьянящему слиянию их тел. Она ощутила его ладони на своем теле, поняла, что он расстегивает на ней одежду, и ее решимость убежать исчезла.

Тор, который в это время твердой рукой расстегивал пуговицы ее темной клетчатой рубашки, почувствовал эту захватывающую готовность сдаться. Ее мягкое тело словно текло под его ладонями и просачивалось между пальцами. Звало к себе, бросало вызов и очаровывало. «Я был прав!» — решил он, ликуя. Прав, что поторопил события сегодня. Прав, что сжал ее в объятиях и показал ей, что никто не избежит огня любовных чар, которые соединяли их.

— Зря я дал тебе столько времени на прошлой неделе, — пробормотал он, раздвигая полы ее рубашки и просовывая под них руку, чтобы нащупать груди. — Я должен был просто укладывать тебя в постель снова и снова, пока ты не поняла бы, как нужна мне. Эбби, я пытался научить тебя доверять мне. Пытался поступать по-твоему и все-таки защищать тебя. Но сегодня ты собиралась убежать, а я не мог допустить этого.

— Я думала... — Слова Эбби прервал тихий гортанный вскрик — знак ее растущей любовной жажды. — Я думала, так будет лучше. Пожалуйста, поверь мне, Тор. Я ни за что не хотела позволить тебе ввязаться в это.

Он недовольно заворчал, наклонился вперед и своим языком загнал эти слова обратно ей в pот.

Разве он не говорил ей много раз, что у нее нет выбора, если речь заходит о его участии в ее делах. Тор исследовал языком темную область позади ее губ с жадностью голодного человека и желанием закрыть ей рот, чтобы она не протестовала. Вкус ее рта разжигал его аппетит и вызывал неутолимое желание попробовать другие восхитительные и нежные части ее тела.

Он почувствовал, как набух, словно почка на дереве весной, ее сосок под его ладонью и как в тумане расслышал свой ответный хриплый стон. Она оживала под его ласками так, как не было ни с какой другой женщиной. Или это он оживал под ее ласками? С Эбби Тор узнавал всю меру своей мужской силы. Это узнавание было первобытным, а в некоторых отношениях почти дикарским. Тор мысленно признал, что Эбби, может быть, права, подозревая в нем собственника. Как он мог объяснить, пока не встретился с ней, то, что сам не вполне осознал — какой он? Только теперь он узнал, что никогда не сможет отпустить ее от себя.

Теплый свет огня, горевшего в камине, золотил кожу Эбби. Тор спустил с ее плеч рубашку, полностью оголив груди.

— Эбби, милая, ты такая мягкая, такая изумительно мягкая! Как ты могла думать, что я позволю тебе уйти? Мне нужна твоя мягкость, дорогая. Ни что за всю мою жизни не было мне так нужно, как она.

Эбби обвила руками его шею, подставляя горло, и уронила голову ему на плечо. Тор нашел ямку, в которой клокотал ее пульс, и поцеловал. Она застонала, приподнялась и прижалась к нему. Он подумал, что сейчас сойдет с ума.

— Тор, дорогой, ты делаешь меня просто сумасшедшей, — шепнула Эбби, уткнувшись лицом в его шею.

Он поймал ее руку и прижал пальцы к первой пуговице своей рубашки. Этой подсказки ей было достаточно. Пока она возилась, расстегивая его одежду, Тор нащупал пряжку ее джинсов. Когда расстегнул на них молнию, то не смог утерпеть и захотел погрузить свою ладонь во влажные теплые глубины ее тела, поняв, что не сможет быть терпеливым благородным любовником, как в прошлый раз.

— Эбби, милая, сегодня ночью я возьму тебя. Сделаю моей. Ты поняла? После этого ты уже не будешь сомневаться. Ты не сможешь убежать, я прикую тебя к моему сердцу на очень короткую цепь.

Когда он стягивал джинсы с ее ног, Эбби шевелилась, скользила телом по его телу. Джинсы упали на пол, и перед Тором открылась полная страсти ловушка из золотистой кожи и теплых тенистых углублений. Тору не терпелось прыгнуть в эту ловушку.

Он наклонился над Эбби, давя своей грудной клеткой ее груди, и сбросил с себя брюки. Соски были такими твердыми, что у него перехватило дыхание. И вот он лежит обнаженный рядом с ней и дает почувствовать готовность своей мужской силы к действию.

— Овладевая тобой, я словно ныряю в самые мягкие лепестки, в самую глубину цветка, — шепнул он. — Не знаю, как я мог ждать так долго. Но знаю, что больше ждать не могу.

— Я тоже не могу ждать, — ответила она гортанным шепотом. Она не могла ни в чем ему отказать.

Он просунул ладонь между ее бедрами, наслаждаясь шелковой нежностью кожи. Потом рывком раздвинул ее ноги и подтянулся вверх, чтобы Эбби оказалась под ним и их тела образовали угол. Она послушно двигалась так, как указывали его прикосновения, и прижала его к себе, когда он опустился на нее.

Он почувствовал жаркую влагу ее тела, которое было готово принять его в себя, и с хриплым стоном вошел в это тело. Он должен был до краев наполнить собой эту женщину, или он лишится рассудка. Она вцепилась в него. Ее ноги сплелись с его ногами, ногти оставили на его спине маленькие следы свирепого желания.

«Она хочет меня, я ей нужен!» — ликуя, подумал Тор. Ни одна женщина не может подделать это, не может так мягко и цепко обвиться вокруг мужчины, если он ей не нужен. А если бы подделка и была возможна, Эбби не стала бы притворяться, потому что презирает такие уловки. Для нее все должно быть подлинным. Она так полна трепещущей, волнующей жизнью, что не будет играть в сложные современные постельные игры. Это давало Тору надежду и рождало яростную и твердую решимость. Он даст ей такую любовь, что под конец она сможет сделать только одно: закричать, как он нужен ей. А после этого он никогда не позволит ей забыть.

— Скажи мне, что ты хочешь меня. Скажи, как ты это чувствуешь, — произнес он. Получилось похожее на ворчание, потому что он лежал лицом на ее груди. С грубой, но управляемой страстной силой он ощупывал ее тело, открывая замки, которыми было заперто ожидавшее его драгоценное сокровище — раздавленные лепестки. И погружался в эти лепестки снова и снова. Его непредсказуемые прикосновения рождали тихие вскрики в глубине ее горла. Ему нравилось глотать эти крики.

— Тор, Тор, я хочу тебя! Я никогда так не хотела ни одного мужчину! Ох, Тор!

Он почувствовал, как по ее телу стали пробегать судороги страсти. Оно напрягалось и вздрагивало снова и снова, пока не случилась кульминация — такая же мощная для нее, как и для него. Эта сила несла его как поток и старалась намочить его своей влагой. Тор так же не мог сопротивляться этой вол не первобытного влечения, как не смог бы устоять под напором океанских волн. С приглушенным криком удовлетворения он бросился в безграничное море из бархатных лепестков, зная, что Эбби уже блаженствует, плывя по этому морю в его объятиях.

Тор не хотел, чтобы она уплыла от него в сон. Эбби смутно поняла это, когда кончик его языка стал быстро скользить по ее грудям, стирая с них тонкий слой пота. Она медленно вынырнула из дремоты, открыла глаза и увидела его пристальный взгляд. В его янтарных глазах было удовлетворение и вопрос. Вопрос, брошенный как вызов. Когда она подняла на него взгляд. Тор прижал к ее немного натертым его ртом губам кончик одного из своих крепких пальцев.

— Ты хочешь меня, Эбби?

— Да. — Кажется, ей нет смысла отрицать это теперь.

— Я нужен тебе?

— Да.

— Я чувствую это, когда ты здесь, в моих объятиях. Ты не можешь солгать телом. Для тебя это невозможно.

— Ты говоришь так, словно абсолютно уверен в этом.

Он тяжеловесно пожал своими мощными плечами. Невозможно было нагляднее выразить согласие. Эбби разрывалась между двумя желаниями — дать ему пошечину за мужское высокомерие и покориться этому высокомерию. Тор, должно быть, угадал эту борьбу чувств в ее глазах, потому что его взгляд внезапно смягчился. Он опустил голову и нежно, легким касанием губ поцеловал кончик ее носа.

— Не сердись, и не мог не сказать правду. Мы оба чувствуем ее. Но мне было нужно, чтобы ты признала ее вслух, потому что, я думаю, только после этого примешь ее. А когда примешь ее, то сможешь доверять мне по-настоящему.

— Это для тебя так важно?

— Жизненно важно, милая. Я чуть не сошел с ума, когда сегодня днем наблюдал за тобой и ждал, когда ты наберешься смелости убежать.

— Я не собиралась бежать, — тут же запротестовала она.

— Нет, собиралась.

— Я только думала, что мне лучше будет уехать. Я не хотела, чтобы тебе было больно из-за этого, Тор.

— Ты можешь сделать больно только в одном случае — если не поверишь мне настолько, чтобы принять мою помощь.

Она глубоко вздохнула, чувствуя мускусный запах его влажного тела и аромат дров, горящих в камине. Она по-прежнему лежала под Тором, как в ловушке, ее и его руки и ноги переплелись. Тяжесть его тела вдавливала ее в софу, и Тор не делал ни малейшего движения, чтобы ее освободить.

— Я не хочу делать тебе больно, Тор.

—Тогда тебе придется доверять мне.

Эбби с тревогой вглядывалась в его лицо.

— А ты? Ты мне доверяешь? Я видела, как ты смотрел на ту фотографию. Воображаю, что ты дол жен был подумать...

— Я думал, что был бы рад держать в своих руках того, кто шантажирует тебя. И я признаю, что мои мысли были немного жестокими, но эта жестокость была обращена не против тебя, милая. Именно в это ты должна заставить себя поверить. Верь мне, Эбби. Пожалуйста, доверься мне.

— Я верю, — хрипло шепнула она.

Он вздохнул и опустил голову на грудь.

— Я не убивал ее, Эбби.

— Я это знаю.

— И я никогда не сделал бы тебе больно.

— Я и это знаю, Думаю, всегда это знала.

— Я так боялся в тот день, когда ты узнала о моем прошлом, — признался он. — Боялся, ты будешь сравнивать меня с тем мужчиной, который напугал тебя.

Эбби покачала головой:

— Ты совершенно не похож на Флина Рендольфа.

— Чем же я от нею отличаюсь? — спросил он, а его пальцы, искушая ее, скользили по ее талии вниз, к бедру и спине.

— Отличий целый миллион, — ответили она, и улыбнулась поверх его головы.

«Ох уж эти мужчины! Они задают гораздо больше личных вопросов, чем женщины». Свет от огня в камине блеснул на черных волосах Тора, и улыбка Эбби стала шире.

— Во-первых, у вас волосы разного цвета. У него они каштановые.

— Да, действительно, огромная разница, — шутливо пожаловался он. — Ты не можешь придумать ничего лучше?

— Посмотрим. Ты сложен совсем по-иному, чем он. Ты — как скала. А он был стройный, как теннисист.

— Эбби, предупреждаю тебя, что...

— Я пытаюсь успокоить тебя, — возразила она. — Посмотрим, что еще у вас разное. Его я точно не могла бы встретить на занятиях по аранжировке цветов. У него были другие увлечения.

— Что-нибудь красивое и мужественное; вроде езды на спортивном автомобиле? — спросил Тор так, словно его беспокойство возрастало. Их маленькая игра пошла не по тому пути, на который он хотел ее направить.

— Нет. Он увлекался... — И тут Эбби мгновенно закрыла рот, в ее уме сверкнуло воспоминание. Флин с фотоаппаратом в руках сердится на то, что она не хочет позировать ему обнаженная. И еще одна картина — он в своей хорошо оборудованной темной фотолаборатории. — Фотографией, — закончила она бесстрастным голосом. — Флии увлекался фотофафией.

Тop вдруг замер неподвижно и очень напрягся. Наступила опасная тишина, оба осознавали смысл того, что сказала Эбби, Потом Тор медленно приподнялся и сел на кровати.

— Ты говоришь, каштановые волосы?

— Да. — Эбби провела языком по пересохшим губам.

— Худощавый?

— Да, Тор, это точно.

— И увлекается фотографией?

— Увлекался, когда я была знакома с ним, но это было два года назад. Зачем ему... В этом нет никакого смысла, Тор. Зачем ему делать что-то подобное? Через два года?

— Он знает, что ты чувствуешь к Синтии? — продолжал спрашивать Тор, отодвигаясь от нее.

Он встал, начал ходить по комнате крупными медленными шагами, почти торжественной походкой. Но шагал без остановки, и это выдавало его тревогу. Наконец остановился перед камином и стал пристально глядеть на огонь.

Эбби смотрела, как он стоял там, освещенный огнем, и остро чувствовала, сколько мужской силы и красоты в его жестком мускулистом теле. Какой он сильный, какой мужественный! Она еще чувствовала на себе отпечаток его тяжелого тела.

— Знал, — медленно призналась она и нахмурилась, сдвинув брови. — Но, Тор, это нелепо. Между мной и Фликом ничего нет уже два гола. Он был рад увидеться со мной в последний ра». Объявил, что больше никогда не захочет видеть меня. И назвал меня... — Ее голос замер, она вспомнила надпись на обороте той жуткой фотографии, которую они получили утром. — Назвал меня шлюхой.

— О, черт! — Тор провел пальцами по своим черным с серебром волосам. — Эбби, его нет в нашем списке! — Повернулся к ней лицом, янтарные глаза оказались в тени и стали похожи на глаза сокола. — Почему его не было в списке?

Этот вопрос был задан с такой яростью, что Эбби вздрогнула от страха, поджала под себя ноги и инстинктивно потянулась за своей рубашкой.

— Выслушай меня, Тор. Флин никак не может быть шантажистом. Я не видела его целых два года. Ради чего ему появляться сейчас и создавать нам неприятности?

— Я желаю знать, почему он не указан в том списке, который я велел тебе составить. У него каштановые полосы, он увлекается фотографией, он знал все твои слабые места. Ты думала, что этот чертов список игрушка? Я хотел список всех, кто соответствует описанию. Всех, а не только твоиx нынешних друзей и знакомых.

Эбби, надев рубашку, туже натянула ее на себя, словно пытаясь защититься. Широко раскрытыми глазами она настороженно смотрела на мужчину, который всего несколько минут назад так страстно занимался с ней любовью. Это было что-то новое, такие она еще ни разу не видела Тора. Вдруг, словно из ниоткуда, в ее уме возникли фразы из газетных вырезок о том, что Тор был сильным, беспощадным и успешным президентов корпорации.

Сейчас Тор стоял обнаженный перед уютным огнем, но ей нетрудно было представить себе его в гладком сером костюме и наделенным властью. Он явно обладал даром вести себя властно, это дано от приролы акулам крупного бизнеса. В любое время, где бы он ни находился и во что бы ни был одет, в Торе Летимере чувствовалась могучая, но управляемая сила.

Она без труда представила и себя в роли подчиненной, которая плохо выполнила важное поручение. Эбби возмущенно заворочалась на софе, бросив при этом взгляд на свои джинсы, чтобы понять, сможет ли она надеть их, не сдвигаясь с места, где сидела.

— Незачем кричать на меня. Тор!

— Я не кричу на тебя! — огрызнулся он. — Но если хочешь знать, я всерьез думаю о том, чтобы пойти гораздо дальше крика. Я бы с огромной радостью прямо сейчас отхлестал своим ремнем твою милую задницу. Из-за твоего идиотского нежелания точно выполнять приказы мы упустили из виду одного из главных подозреваемых. Судя по твоему описанию, этот человек может быть не совсем в своем уме. И он подходит под описание. Сколько еще кандидатов ты не включила в список?

— Ни одного! Ни одного, кроме… кроме… — ее голос понизился почти неслышного шепота, — может быть, одного или двух человек, которые никак не могут….

— Кого именно? — спросил Тор.

Эбби гневно смотрела на него, сжав от возмущения губы. Тор стоял перед ней, слегка расставив ноги и упершись ладонями в бедра. Его агрессивность была управляемой, но такой сильной. Эбби почти ждала, что эта сила в чем-то проявится открыто.

— Тор, если ты начнешь записывать каждого возможного кандидата, этому не будет конца. Ну и дела! Сколько, по-твоему, людей с каштановыми волосами я встретила за свою жизнь?

— Не представляю даже приблизительно. Я несколько раз просил тебя сказать мне это.

— Но послушай, если я начну это делать, мне придется включить в список, например, Варда.

— Тайсона? Мужа твоей кузины? У него каштановые волосы?

— Ну да, но...

— Он увлекается фотографией?

— Полагаю, что да — судя по тому, сколько снимков его маленькой дочки я получаю каждые две недели, — язвительно ответила Эбби. — Но все молодые отцы занимаются фотографией.

— Кто еще? — Тор сделал вид, что не слышал ее сердитого ответа.

— Не знаю! Больше никого не могу вспомнить. Тор, ты допрашиваешь меня как следователь,

— Ты права, — пробормотал он и скользящими шагами стал приближаться к ней. Остановился всего в нескольких дюймах oт софы и сердито взглянул на нее с высоты своего роста. — Более того, ты смиришься с этим. Если бы в первый раз ты все сделала правильно, а не в твоем обычном беспорядочном недисциплинированном стиле, нам не пришлось бы терпеть все это сегодня. Я был дураком, что так оберегал тебя. Я должен был бы знать, что, если я не подтолкну, ты всерьез не займешься работой над списком. С самого начала я был слишком осторожным с тобой.

— Я не одна из твоих служащих!

Тор нагнулся и обхватил своими большими ладонями ее предплечье. А потом поднял ее, словно перышко, на несколько дюймов над полом и держал на весу так, чтобы ее и его глаза были на одном уровне.

— Можешь повторить это снова, — начал он свое поучение. — Ты не служащая. Ты моя женщина. Я отвечаю за тебя и потому обязан тебя защищать. И когда дело касается твоей безопасности, ты будешь подчиняться моим ясным и разумным приказам. Это не слишком сложно для тебя? Ты хорошо понимаешь то, что я говорю?

Эбби только моргала в ответ. Она чувствовала себя беспомощной в его железных объятиях и по-глупому язвимой оттого, что была полуголой. А вот Тор почему-то не казался уязвимым без одежды. Мужская властность была для него более чем достаточным нарядом. Эбби проглотила комок в горле и очень тихо произнесла:

— Понимаю.

— Вот и отлично, — мягко ответил он и опустил ее так, что ступни смогли опереться о пол, но по-прежнему стоял, нагнувшись, и грозно нависал над ней. — Посмотри на меня.

Она недоверчиво прикусила губу, но выполнила приказ.

— Мы достаточно долго играли и ожидание. Завтра мы начинаем действовать. Теперь у нас есть достаточно следов, по которым можно идти. Слишком много, чтобы нам стоило

сидеть здесь, как двум глиняным голубям. Утром мы едем в Сиэтл. Я хочу поговорить с Тайсоном.

— С Вардом? Тор, я не хочу вмешивать его в это.

— Он уже замешан в этом. Мне нужно было связаться с ним в самом начале, — недовольно проворчал Тор. — А вместо этого я позволил тебе убедить меня следовать твоему плану.

— Но Вард не может быть шантажистом! Это бессмыслица!

— Я этого и не утверждаю. Но он, так или иначе, участник этой истории, и нам пора сообщить ему об этом.

— Я не хочу решать эту проблему таким путем.

— Сейчас мне не важно, чего ты хочешь. В данный момент важно одно — вытащить тебя из этой сумасшедшей истории. Иди наверх и ложись в постель. Уже поздно, а мы уедем рано утром, как только встанем. Огнем займусь я.

Не дожидаясь ее ответа, Тор отвернулся и начал ворошить медными щипцами вспыхивавшие остатки поленьев в камине. Он слышал, как Эбби за его спиной молча собрала свою одежду и зашагала к лестнице. Его рука крепко сжимала каминные щипцы, пока он ждал, когда она дойдет до верха лестницы, — ему надо было отследить, о какую комнату наверху она пойдет.

Он мрачно признался себе, что сегодня поступил с ней грубовато. Но у него не было выбора. Что, по ее мнению, он должен был сделать, поняв, как сильно она замедлила расследование тем, что привыкла все делать по-своему — без порядка и дисциплины.

А он делает любое дело гораздо аккуратнее и ничего не упускает.

Она уже была наверху. Шаги ее ног по полу из твердого дерева были почти не слышны. Она не сказала ни слова, когда он приказал ей идти в постель, — просто повернулась и стала подниматься по лестнице.

«Я не должен был устраивать ей такой разнос», — сказал он себе. Теперь она, должно быть, в ярости. Но с гневом Эбби он мог справиться. Его беспокоил страх Эбби перед ним. Не испугал ли он ее своей обличительной речью? Не разрушил ли все, чего добился за последнюю неделю?

Эти вопросы не давали покоя, когда он вешал на место щипцы и закрывал экран перед горячими углями. Она заслужила эту словесную порку. И вообще, ей повезло, что она не наказана строже. Если она собиралась убежать по лестнице и спрятаться в своей комнате, ему придется просто зайти туда и вытащить ее обратно. С сегодняшнего дня ей положено спать в его постели, и ей пора это узнать. Ситуация приняла слишком серьезный оборот, и он не мог позволить Эбби ждать.

Скрип экрана перед камином заглушил звук последних шагов Эбби. Когда Тор разогнул спину и направился к лестнице, на верхнем этаже царила полная тишина. «В какую спальню она ушла?» — подумал он.

Поднялся по лестнице, перешагивая через две ступени, чувствуя, как тяжело бьется в венах его кровь — в равной степени от желания, раздражения и страха, что все его достижения прошлой недели рассыпались прахом из-за газетных вырезок и из-за того, что он вышел из терпения.

В какой она спальне?

Он прошел мимо своей комнаты, где было темно, как раньше, подошел к комнате, где обитала Эбби до сих пор, и остановился перед ее дверью. Он будет добрым, но не пойдет на уступки. Нет! Он будет как можно более вежливым и галантным. Он попытается исправить часть того, что только что разрушил. Попытается заговорить с ней, извинится, но объяснит, что у него, по сути дела, не было выбора. То, что он сделал, должно было быть сделано.

Черт возьми! Ему надо просто войти туда, вытащить ее из кровати, перекинуть через плечо и отнести обратно в свою комнату. Так или иначе, сегодня она выучит важный урок.

Наполовину уверенный, что дверь будет заперта. Тор повернул ручку. Дверь открылась легко, и он увидел в полумраке не разобранную постель.

В нем поднялась бурлящая волна чувств — предвкушение счастья и невероятное облегчение. Она не прокралась назад, в свою безопасную комнату! Он развернулся и большими шагами поспешил через холл обратно к своей спальне, открыл дверь, вошел внутрь и остановился, давая глазам привыкнуть к темноте.

Было совсем не трудно разглядеть под стеганым одеялом нежные округлости тела Эбби.

— Ты солгал мне, — пробормотала она.

— Нет, — запротестовал он мягко, почти с болью голосе. Он не мог пошевельнуться.

— Да, солгал. — Она откинула угол одеяла, без слов приглашая Тора в постель. — Ты говорил, что никогда не торопишь женщину.

Тор на секунду закрыл глаза от печали и облегчения, потом открыл их и стал смотреть вперед.

— Ты чувствуешь, что тебя торопят?

— Да, и сильно. Действиями и словами, — ответила она. Но ее глаза при этом сияли, и Тор тяжело застонал, ложась рилом с ней.

— Откуда я мог знать, что ты разбудишь во мне зверя?

— Я думаю, это получилось естественно.

Больше Эбби ничего не смогла сказать: Тор накрыл ее губы своими. «На этот раз, — пообещал он себе, — я возьму ее медленно, буду согревать ее осторожно и со вниманием к подробностям, пока она не попросит еще». Он хотел снова и снова слышать свое имя на ее губах. Ему никогда не надоест слушать эту тихую просьбу.

На следующее утро Эбби не без протеста согласилась с решением Тора встретиться с Вардом Тайсоном. Тор стоически выслушивал ее жалобы, доводы, логические рассуждения и яростные просьбы все время, пока они завтракали, погружали вещи в автомобиль и ехали от дома в сторону Портленда, а потом на север — к Сиэтлу. Поездка была долгой, примерно несколько часов, и Эбби постиралась не потерять ни минуты этого времени.

— Я не вижу причины подключать Варда к нашему делу на этом этапе. Он ничего не сможет сделать, но может почувствовать, что должен сказать Синтии правду про те выходные, чтобы сиять меня с крючка, — заговорила она.

— Может почувствовать, — согласился Тор.

— А я не хочу, чтобы он рассказал об этом Синтии. Не допустить этого — наша главная задача.

— Нет сомнения, что шантажист рассуждает так же.

— Тор, я говорю о дружбе, которая продолжается всю жизнь! Все это может разрушить мою дружбу с сестрой!

— Ты просто помни, что дружбу разрушила не ты, а Тайсон.

— Если будет разрушена их семейная жизнь, будет еще больше вреда, — возразила она. — Я не понимаю, почему мы должны вообще что-то делать на этой стадии. Подождем еще немного.

— Время работает на шантажиста. Оно даст ему возможность действовать тебе на нервы, изматывать и, в конце концов, лишить тебя сил. Мы встретимся не только с Тайсоном. Как только шантажист попытается вымогать у тебя деньги, мы обратимся в полицию. Я бы сделал это сейчас, но пока у нас есть только фотографии и косвенные угрозы.

Эббиизумленно посмотрела на него:

— Когда я впервые встретилась с тобой, ты показался мне таким любезным!

— А какой я теперь?

— Властный, высокомерный и сокрушающий, — заявила она не без злорадного удовольствия. — Ты захватил власть над моей жизнью, и это меня беспокоит, потому что я не знаю ни как остановить тебя, ни как держать под контролем.

— Я обещаю тебе: когда все это кончится, ты снова увидишь, что я вполне управляемый человек. — Это было сказано нежно, но Эбби ни на секунду не поверила в заявление Тора.

— Будешь ты слушать меня, когда я пытаюсь объяснить, почему не хочу встречаться с Варлом сейчас? — пробормотала она, скрестила руки на груди и продолжала сидеть очень прямо на сиденье автомобиля.

— У меня почти нет выбора, разве не так? Мне остается только слушать. Машина маленькая.

— Но ты не собираешься обращать внимание на мои слова, верно?

— Мы будем говорить с Тайсоном, милая, — сказал он твердо, давая понять, что разговор окончен.

Все время, пока они ехали, Эбби очень боялась встречи с Вардом. Через несколько часов после этого, когда Тор, следуя ее указаниям, свернул с межштатовской дороги номер пять и ехал по деловой части Сиэтла, она подумала, что могла бы сделать так, чтобы он искал Варда по всем этим офисным высоткам, как иголку в стоге сена. Но суровость, с которой Тор вел машину, почему-то убедила ее, что это было бы не самое мудрое решение. Эбби со вздохом показала ему путь к подземной парковке того знания, где находился центральный офис компании «Линдон текнолоджиз».

Когда секретарша Варда показывала им дорогу в его офис, Эбби ожидала увидеть на его красивом лице любое чувство — от удивления до потрясения, но никак не могла предвидеть, что он встретит ее отчасти сердито, отчасти с облегчением.

— Куда ты пропала, Эбби? Я почти неделю пытался найти тебя и не мог! — Он рывком поднялся из-за рабочего стола — чиновник до кончиков ногтей, в темном костюме и свежайшей белой рубашке. — Садись. Мне надо поговорить с тобой. Случилось нечто важное. А это кто? — Он вызывающе смерил взглядом мужчину, который стоял молча рядом с Эбби.

— Мужчина, который заявляет, что он один имеет право кричать на Эбби, — ответил Тор с явным холодом в голосе. — Поэтому я был бы очень рад, если бы вы извинились перед ней и в будущем воздерживались от разговора в подобном тоне. Меня зовут Тор Летимер. — Он не протянул руку для пожатия, а с подчеркнутой вежливостью усадил Эбби в одно из кожаных кресел, сам сел в соседнее кресло.

Эбби поморщилась от небрежной агрессивности его слов. В последнее время ей было очень легко представить себе Тора на его прежней должности главы корпорации. Вард внимательно оглядел незнакомого посетителя, и расчетливое уважение в его взгляде лучше любых слов сказало Эбби, на сколько Тор вырос в его глазах. Одна темно-каштановая бровь Варда изогнулась, и он с насмешливой вежливостью наклонил голову:

— Извини, Эбби. Где ты встретила этого рыцаря в сияющих доспехах?

— На уроках аранжировки цветов, — ответила Эбби. — Вард, произошло кое-что серьезное. Тор настаивает, чтобы ты участвовал в этом. Я не хотела ехать к тебе сегодня, но...

— Но и отверг ее возражения, — прервал ее Гор.

— Я это вижу. — Вард сел в свое вращающееся кресло и теперь наблюдал за обоими гостями с противоположной стороны широкого стола. — Значит, похоже, что у всех нас есть новости. Предлагаю вам начать первым.

Эбби нахмурилась. Она достаточно хорошо знала Варда, чтобы угадать неподдельное беспокойство в его карих, орехового оттенка, глазах.

— А твои новости не о Синтии или ребенке? С ними все в порядке?

Вард резко качнул годовой:

— Они чувствуют себя прекрасно. У меня сложности в бизнесе. А твоя проблема в чем?

— Ее проблема тоже, можно сказать, связана с бизнесом. Шантаж. — Тор подождал, пока удар, содержащийся в его словах, достигнет сознания Варда, а затем сказал прямо: — Это касается и вас то же, поэтому мы здесь.

— Шантаж? — Вард, похоже, был изумлен и озадачен. — Это что, шутка?

— К сожалению, нет, — со вздохом ответила Эбби, взглянула на Тора и по его суровому, словно каменному лицу поняла, что он не позволит ей увернуться от разговора на трудную тему. — Помнишь…. помнишь тот вечер на побережье, Вард?

— Ох, только не это... — Вард устало провел двумя пальцами — большим и указательным — по переносице и надолго закрыл глаза. — Что происходит, Эббя?

— Кто-то сделал несколько фотографий. Сфотографировал нас — тебя и меня, когда мы выхолили из номера той гостиницы. — Пытаясь объяснить Варду эту щекотливую ситуацию, Эбби чувствовала, как сама постепенно краснеет.

— Фотографии' — Глаза Варда широко смотрели на Тора, а не на Эбби. — Они могут стать уликами?

— Могут — для Синтии. Мне жаль, что так вышло, Вард. Я не знала, что делать. Тор увидел эти фотографии и понял, что происходит. Он настаивал, что надо встретиться с тобой. Он говорит, что это касается тебя.

— Я же действительно был замешан в этом деле, разве не так? — Вард бросил на нее взгляд и снова сосредоточил все внимание на Торе. — Сколько вы знаете о том случае, Летимер?

— Все.

— Значит, вы выжали из Эбби всю эту скверную историю, а?

— Это было нелегко.

— Я мог бы поспорить, что так и будет. Она независимая женщина, у которой есть свой собственный ум.

— Но у нее есть небольшая склонность к импульсивности, — мягко заметил Тор. — Она хотела бороться со всем этим в одиночку.

— Она бы так и сделала, — проворчал Вард. — Так что случилось? Кто-то угрожает? Требует заплатить?

— Требований нет, по крайней мере, пока. Думаю, скоро появятся, — сказал Тор. По его холодному взгляду невозможно было понять его чувства. — Я знал, что вы не захотите, чтобы Эбби противостояла вымогателю в одиночку.

— Этот человек, кто бы он ни был, угрожал, что расскажет Синтии про наши... э... неприличные выходные. Я прав? — Вард задумчиво посмотрел на Эбби, и она беспокойно повернулась в своем кресле. Ей было неловко, и ее сердце разрывалось от сочувствия Варду.

— Да.

Это интересно, — протянул Вард. — Кто знает тебя так хорошо, чтобы понять, как сильно подействует угроза?

— Это был один из первых вопросов Тора, — проворчала Эбби. Эти двое словно сговорились. У обоих мысли шли в одном направлении и прямо к сути дела.

— Есть какие-нибудь предположения? — спросил Вард, снова повернувшись к Тору.

Тор взглянул на него и ответил:

— Есть несколько возможных вариантов.

— Чудесно, — сухо заметил Вард.

— Настолько чудесно, что я знал: вы захотите узнать об этом, — пробормотал Тор.

— Разумеется, хочу, — ответил Вард. пожимая плечами.

— Вард, — вмешалась в разговор Эбби, — я по-прежнему считаю, что нам надо действовать так, чтобы не узнала Синтия. Тор думает, что мы сможем вырвать шантажисту зубы, если устраним угрозу, но я уверена, что мы трое, если хорошо поработаем головой, справимся с этим. Как только мы узнаем, чего требует вымогатель, яснее поймем, с кем и с чем столкнулись. Синтия не должна даже знать об этом.

— А я думаю, — решительно начал Тор, — что лучше всего будет, если Синтия узнает обо всем. Это единственный способ полностью освободить Эбби.

— Нет! — Эбби резко повернула к Тору голову и вонзила в него гневный взгляд. — Я согласилась поговорить с Вардом, но только с ним. Я не хочу втягивать в эти дела Синтию.

— Эбби, в этой ситуации ты будешь делать то, что я считаю лучшим, — спокойно сказал Тор. В каждом его слове сквозили величайшее спокойствие и полнейшая уверенность. — У меня гораздо больше опыта общения с преступным миром, чем у тебя. Помнишь наш разговор о том, какое мышление у сотрудников корпораций?

— Не принимай за меня это решение. Тор Летимер! — прошипела Эбби.

Вард вмешался в их спор до того, как Тор успел ей ответить.

— На самом деле это решение должен принимать я. И я его уже принял — в тот день, когда вернулся домой мосле этих глупых выходных. Я тогда же рассказал нее Синтии, — холодно сказал он,

Глава 9

Эбби побледнела и застыла на месте, Взгляд ее был прикован к лицу Варда. Через какое-то время она слабым голосом произнесла:

— Что ты сделал?

— Я объяснил ей все, — спокойно и размеренно сказал Вард. — Рассказал о том, каким я был глупым и как попытался сделать тебя соучастницей собственной глупости. Если хочешь знать, я думаю, что она и без того уже все знала.

— Ты шутишь! Но... она же была со мной так же близка, как всегда! Она ни разу даже намеком не обмолвилась, что знает, что ты и я... что мы...

— Мы ничего такого не сделали, верно, Эбби? Это ты должна хорошо помнить. И более того, ты никогда не стала бы моей любовницей. Может быть, я подсознательно знал это с самого начала. В каком-то отношении ты была для меня безопасной женщиной. Я не горжусь тем, что произошло, но для Синтии мир не рухнул из-за этого. Она полностью простила меня.

— Судя по вашим словам, ваша жена — очень великодушная женщина, — заметил Тор.

— Моя жена — потрясающий человек и любит меня, — просто произнес Вард. — Более того, я люблю ее. Всегда любил и буду любить. Тогда я на минуту немного сошел с ума, но это больше никогда не повторится.

Эбби пыталась осознать последствия его заявления. Среди вихря перепутанных между собой мыслей и чувств ясным для нее было только одно — внезапное искреннее желание услышать, чтобы Тор Летимер тик же сказал, что любит ее навсегда.

— Что ж, это немного разгоняет тучи над нашими головами, — вежливо сказал Гор.

— Что вы предлагаете теперь? — Похоже, Вард охотно готов был признать достойного собеседника. Сначала его поведение удивило Эбби, но потом она поняла, что муж кузины кто угодно, только не дурак. Вард узнает равного себе, когда видит его.

— Я думаю, мы просто дождемся, пока поступит требование заплатить, а тогда отнесем его в полицию и сообщим там о наших подозрениях, — коротко ответил Тор.

— Есть еще одна возможность, — протянул Вард.

— Частный сыщик? — спросил Тор и задумчиво.

Эбби почувствовала, что разговор идет без нее. Не желая, чтобы о ней совсем забыли, она спросила:

— Зачем нам частный сыщик?

— Может быть, ему легче удастся узнать, кто стоит за попыткой шантажа, — вежливо объяснил Тор,

— А кого вы подозреваете? — спросил Вард.

— У Тора есть нелепая идея, что за этим может стоять Флин Рендольф. Он соответствует словесному портрету, — сказала Эбби тоном, означавшим, что больше ничего не хочет говорить.

— Какому портрету? — уточнил Вард.

— Словесному портрету, который Тор составил по тому немногому, что нам известно.

— Рендольф — только одна из нескольких возможностей, — спокойно вмешался Тор. — Идея подключить к делу на этом этапе частного сыщика мне нравится. Вы знаете хорошее агентство?

— Знаю одно из лучших. Сейчас оно выполняет для меня другое поручение. Сегодня днем я туда позвоню.

Эбби переводила взгляд с одного собеседника на другого и в итоге решила: что бы ни случилось дальше, ей не удастся в этом участвовать. Вот они, мужчины. Они думают, что могут управлять миром.

— Вард, ты из-за этого хотел увидеться со мной на прошлой неделе?

Вард отвлекся от разговора с Тором и бросил на нее быстрый взгляд:

— Как я уже говорил, тут деловой вопрос. Кто- то скупает наши акции. Поскольку твой пакет — самый большой после пакета Синтии, я хотел связаться с тобой и предупредить, что тебе, вероятно, сделают предложение их продать.

Эбби его слова ошеломили:

— Вард, ты же знаешь, что я никогда их не продам. И уж точно не продала бы, не обсудив этого сначала с тобой и Синтией. А, кроме того, эти акции стоят недорого.

Вард провел рукой по своим каштановым волосам и улыбнулся:

— Предложения были удивительно выгодными. Тетя Мэй и дядя Гарольд на прошлой неделе продали свои акции, не потрудившись посоветоваться со мной. Они даже и не подумали, что это меня огорчит.

— Но наша компания всегда была семейной!

— Через пару месяцев уже не будет, я делаю нашу компанию открытым обществом. Эбби.

— Ты собираешься продавать акции на открытом рынке? Почему?

На ее вопрос ответил Тор:

— Для маленькой компании самый быстрый способ приобрести большой каптал — выпустить акции и продавать их на открытом рынке. Получаешь деньги сразу при условии, если найдутся желающие купить акции.

— Желающих будет много, когда мы выпустим на рынок нашу последнюю технологическую находку, — сказал Вард.

— Значит, кто-то пытается войти в долю заранее, скупая то, что сейчас находится в руках у семьи, верно? — На лице Тора мелькнула почти хищная улыбка,

— Он может приобрести столько, что потом получит огромную власть над компанией. И он за одну ночь станет очень богатым, когда акции появятся на открытом рынке.

— Кто он?— быстро вступила в разговор Эбби.

— Я еще не знаю. Предложения поступали через посредника, который заявляет, что он — представитель заинтересованного в покупке бизнесмена. Детективное агентство сейчас как раз выясняет для меня, кто этот заинтересованный бизнесмен.

— Вот черт! — кратко и не без симпатии прокомментировал Тор его рассказ.

— Да, действительно, черт, — мрачно согласился Вард, — но теперь я чувствую себя лучше: я, наконец, встретился с Эбби и смог предупредить ее.

— А много ли других наших родственников продают акции, — спросила Эбби. Мысль об этом привела ее в ярость

— К несчастью, я не смог убедить всех родных Синтии, чтобы они, если будут продавать акции, по крайней мере, подождали, пока компании станет открытой. Тогда они получат зa акции гораздо больше. Но они так привыкли к тому, что компания находится на грани банкротства, что рады этим предложениям. Я думаю, они не верят, что вытащу компанию из этого состояния.

— Ну, мои акции ты не потеряешь! — твердо заявила Эбби.

— Спасибо, — улыбнулся Вард. — Мне было нужно это услышать. Я не был уверен, что ты веришь мне. Тем более, после того, что случилось дна месяца назад.

Эбби импульсивно подалась вперед и накрыла своей ладонью пальцы Варда.

— Вард, я никогда не сомневалась, что ты способен управлять нашей фирмой. И больше того, всегда очень верила в тебя как в мужчину. Ты сделал Синтию очень счастливой.

Тор внезапно поднялся на ноги, обхватил запястье Эбби своей большой ладонью и снял ее утешающие пальцы с руки Варда.

— По-моему, хватит проявлять семейную солидарность и родственное сочувствие. Это очень трогательно и естественно, но ради спокойствия моей души я не желаю, чтобы стало еще трогательней. Пойдем, Эбби. выпьем по чашке кофе, пока Вард будет звонить в свое детективное агентство. — Он посмотрел на Варда, заметил его лукавое веселье и сказал: — Посмотрим» сумеют ли они вычислить кого-нибудь достаточно быстро. Утром я бы хотел вернуться Портленд,

Вард кивнул:

— Я займусь этим прямо сейчас. Эбби!

— Да, Вард? — Эбби уже наполовину была за дверью, потому что Тор крепко держал ее за запястье и тянул за собой.

— Прости меня за все. Мне жаль, что так вышло.

— Мне тоже жаль, Вард. — Больше она не смогла сказать ничего. Тор закрыл дверь офиса и не дал ей закончить.

Он молча провел Эбби через внешние комнаты офиса, кивнув при этом вежливо, но отстраненно секретарше — женщине средних лет. Та улыбнулась ему вслед удивленно и немного растерянно. Потом Эбби оказалась в переполненном лифте, который спускался в вестибюль. Только сидя напротив Тора в кафе со стеклянными стенами и выходом на тротуар на первом этаже здания, Эбби, наконец, нашла возможность освободить свое запястье. Сделав это, она одарила Тора убийственным взглядом дамы, которая не скрывает своего раздражения.

— Тебе незачем было так обращаться со мной! Теперь ты прекрасно знаешь, что между мной и Вардом ничего не было и никогда не будет. Я просто сочувствовала ему, на него так все это давит.

— Если женщина утешает мужчину, когда он находится в таком состоянии, она может нажить себе много неприятностей. Я думал, ты теперь хорошо это знаешь. Вспомни, именно так ты в прошлый раз создала себе неприятности с Вардом? — Тор с язвительной насмешкой пристально смотрел на нее и небрежными движениями помешивал свой кофе.

Эбби моргнула, не выдержав его взгляда. Ей вдруг стало тревожно.

— Но ничего же не случилось. Ты это знаешь,

— Однако ты была готова подчиниться шантажисту, чтобы твоя кузина Синтия не узнала про это «ничего». Разве не так?

— Тор! Ты что, хочешь скачать, что не веришь мне? — прошептали она сквозь сжатые зубы.

— Нет, я верю тебе. — Выражение его лица заметно смягчилось, когла он увидел, как виновато смотрели ее голубые глаза. — Но это не значит, что я позволю тебе утешать каждого мужчину, который находится рядом и у которого много трудностей. Если ты хочешь кого-нибудь утешить, то утешай меня. Я верю тебе, милая, но не намерен допускать, чтобы твоя импульсивность снова довела тебя до непозволительной ситуации. Ясно?

— Ты последнее время стал слишком сильно командовать мной! — Глаза Эбби сузились. — Кроме того, я думаю, что ты был таким с самого начала. Удивительно, как я не заметила этого тогда.

Тор ничего не ответил, только ласково улыбнулся, вынул ромашку из маленькой стеклянной вазы, удлиненной и округлой снизу, как бутон, которая стояла в центре столика. Он протянул Эбби свою руку с ромашкой на ладони, в его янтарных глазах горел молчаливый призыв.

Эбби сначала долго разглядывала ромашку, потом подняла взгляд на мужчину, который ее дарил. Тор, несомненно, напоминал ей про ту ночь, когда она взяла из его руки желтую розу и оказалась в его постели. Целый поток воспоминаний хлынул на нее, и она вздрогнула от любви и предвкушения чувственных радостей.

— Ты думаешь, — прошептала она сквозь зубы, — что цветы помогут тебе получить все, что ты хочешь?

— Я хочу только тебя.

Эбби прикусила губу и быстро схватила ромашку, опустила руку пол столик и положила цветок себе на колени. После этого не решалась взглянуть в глаза Тору, потому что прекрасно знала: в колодцах с золотой водой будет отражаться только мужское удовлетворение. «Я могу на время обойтись без этого», — подумала она и улыбнулась.

Разговор с детективом, которого прислали из агентства, вышел совсем не таким, как предполагала Эбби. Она прочла порядочное количество детективных романов и думала, что знает, как должен выглядеть частный сыщик. Но человек из агентства совершенно не соответствовал воображаемому образу. Он был одет как служащий какой-нибудь компании, говорил как образованный человек, а их слова записывал на диктофон. В связи с этим Эбби чувствовала себя неуютно, но детектив своими осторожными вопросами вытянул из нее все, что она знала и предполагала. Она отвечала нерешительно, зато Тор и Вард говорили так легко, будто читали заранее написанный текст. «Чиновники до кончиков ногтей», — хмуро думала Эбби. Они говорили коротко и сжато, у них все было хорошо организовано, и их не смущали деликатные стороны ситуации.

— Не похоже на то, что ты ждала, Эбби? — спросил Тор тоном ленивого веселья после того, как детектив ушел.

— Этот человек явно не читал Раймонда Чендлера! — фыркнула она.

— А может быть, читал и решил усовершенствовать образ детектива, — предположил Вара. — Какой бы ни была причина для этого стиля, агентство хорошее.

— Вы говорили, что они разбираются для тебя в истории со скупкой акций? — с любопытством спросил его Тор.

— Ну да. Я хочу знать, кто этот посторонний, который скупает акции семьи, и, более того, хочу знать, откуда он узнал, что они вдруг стали доступны для него.

— У него должен быть свой человек внутри компании, — задумчиво сказал Тор.

— Шпион? В нашей компании? — в ужасе спросила Эбби.

— Просто кто-то пытается немного заработать на стороне, продавая информацию о компании, — пожав плечами, ответил Вард. — Такое часто случается в наше время.

— Это отвратительно. Слава богу, мне не приходится иметь с этим дело в моем витаминном бизнесе.

— У самозанятости есть свои преимущества, — усмехнулся Тор, — я знаю, что вы чувствуете сейчас.

— Кажется, у вас с ней мало общего, — с иронической улыбкой заметил Вард.

—У нас много общего. Вы никогда не сможете узнать, как много, — ответил Тор.

—Кстати, как идет твой бизнес, Эбби? — спросил Вард, повернувшись к ней и откидываясь на спинку кресла.

— Судя по тому, какую гору таблеток она глотает каждый день, он должен процветать, — ответил вместо нее Тор.

— Шути сколько хочешь! Зато у меня почти год не было простуды! — с вызовом ответила Эбби.

Вард посмотрел на Тора и сделал вывод:

— Готовьтесь вести здоровый образ жизни до конца своих дней.

Услышав слова «до конца дней», Эбби покраснела. Она и Тор не обещали друг другу быть вместе долго, но ей не хотелось объяснять это Варду. А Тор воспринял эту реплику легко и улыбнулся, взглянув на Эбби

— Женщина стоит нескольких таблеток, — отважно заявил он.

— Огромное спасибо! — Эбби презрительно поднялась со своего кресла. — Если вы оба будете продолжать свою игру в сыщиков, я, пожалуй, пройдусь по магазинам.

— Я позвоню Синтии и предупрежу ее, что ты зайдешь к нам на обед, — сказал Вард, протягивая руку к телефону.

— Нет! — Эбби поспешно села обратно, и на ее лице отразилось беспокойство. — Нет, Вард, я лучше не пойду. Я хочу сказать — не пойду по магазинам. Может быть, схожу туда в другой раз. Я не хочу, чтобы мне пришлось объясняться с Синтией. Я имею в виду, мне просто будет очень неловко, а у нее и так полно дел с ребенком...

— Эбби, успокойся — спокойно вмешался в их беседу Тор и ухватил за запястье ее руку, которой она непрерывно взмахивала. — Ты помнишь, Вард сказал, что она все знает?

— Но я-то не знала, что она все знает, — умоляюще простонала Эбби.

— Ты и Синтия — сестры. Если бы у нее были какие-то долгосрочные проблемы из-за этого глупого случая, ты бы сейчас уже знала об этом, — холодно заметил Вард, набирая телефонный номер своей квартиры.

«Он прав», — мрачно подумала Эбби. Но как она могла объяснить, что ей странно будет сидеть за обедом рядом с Синтией и знать, что двоюродной сестре было все известно про тот щекотливый случай в выходные? Она перебрала в памяти все телефонные разговоры, которые были у нее с Синтией после рождения ребенка, вспомнила, как приходила навестить ее в больницу. Синтия тогда знала все, но ее любовь к Эбби не стала меньше.

— Эбби, перестань чувствовать себя виноватой! — ворчливо, но ласково прикрикнул на нее Тор. — Ты не сделала ничего плохого. Синтия это знает. — Он встал и кивнул Варду: — Мы увидимся с вами за обедом. Когда прийти — к семи часам?

— Да, это отлично подойдет. Лора в это время уже будет в постели.

Тор вывел Эбби из офиса, не дав ей времени придумать еще какие-нибудь доводы. «По сути, они оба правы», — неохотно признала она. У нее нет никакой причины тревожиться из-за того, что она будет обедать с Вардом и Синтией. Раньше она достаточно часто обедала с ними, и ей это было приятно. Откуда же теперь столько неуверенности и беспокойства?

— Ты действительно сильно нервничаешь из-за того, что должна встретиться лицом к лицу с кузиной? — спросил Тор, ведя ее к лифту, на котором они спустились в гараж парковки.

— Я не могу этого объяснить, — вздохнула Эбби, когда Тор уже бережно усаживал ее в БМВ.

— Неужели не можешь? — спросил он, заводя автомобиль и направляя его к выходу из гаража.

— Может быть, ты перестанешь говорить загадками? — вспылила Эбби, его вопрос сильно ее рассердил. — Что это значит? По-моему, причины, из-за которых меня беспокоит встреча с Синтией, вполне очевидны!

— Ты сейчас сказала, что не можешь их объяснить. Как же они могут быть очевидными? — Тор остановился заплатить служащему парковки и вывел машину на улицу.

— Ты специально дразнишь меня, — холодно обвинила его Эбби.

— Нет, — качнул головой Тор. — Я только пытаюсь кое-что узнать.

— Тогда спроси прямо, а не в обход и не хитри.

— Хорошо, я спрошу. Не потому ли тебя беспокоит, как ты встретишься с Синтией, что ты умственно и эмоционально ставишь себя на ее место? Ты представляешь себя на ее месте.

Эбби медленно втянула в себя воздух, продолжая сердито глядеть из окна машины на магазины и здания Четвертой авеню.

— Твоя логика приводит в ужас.

— Но это очевидно?

— Почему ты хочешь это знать?

— Интересно, не потому ли ты ставишь себя на место Синтии, что дошла до состояния, в котором способна немного ревновать?

— Ревновать кого? — спросила она.

— Может быть, меня? — с надеждой предположил Тор.

Она повернулась и вгляделась в его профиль. По его лицу ничего нельзя было прочесть. И вдруг что- то в ее подсознании встало на место, словно нож вошел в свои ножны.

— Это будет не нужно, верно? — прошептала она.

— Не нужно?

— Я хочу сказать, у меня не будет поводов для ревности. С тобой это не нужно. Не будет нужно, если ты решишь быть верным.

Он пожал плечами и сказал:

— Может быть, именно это Синтия чувствует теперь по отношению к Тайсону.

— Но в ее случае была... проблема.

— Может быть, они использовали эту проблему, чтобы решить что-то важное.

— Может быть. — От этой мысли Эбби немного расслабилась. — Сегодня Вард явно выглядел как человек, который решил быть верным.

— Я не знаю, почему ты сомневаешься в доверии своей кузины. Ко мне ты проявила гораздо больше доверия, чем большинство женщин на твоем месте.

Эбби обдумала его слова и ответила:

— А ты сделал то же самое для меня.

— Мы очень скоро будем должны довести этот интересный разговор до его логического завершения, — заметил Тор, въезжая на автостоянку одной из тех больших гостиниц, которые находятся в деловой части города.

— Почему мы останавливаемся здесь? — спросила Эбби, оглядываясь вокруг. Она только сейчас осознала, что это конечная точка пути.

— Потому что, хотя и очень хочу встретиться с твоими родственниками, желаю, чтобы после этого ты была только со мной, — ответил Тор. Он припарковал автомобиль, открыл дверцу и сказал: — Я пойду, зарегистрирую нас. Вернусь через минуту.

Эбби задумчиво покусывала губу, глядя, как Тор исчезает за внушительными стеклянными дверями гостиничного вестибюля. Возразить было нечего. Позже она тоже хотела быть только с ним.

С фактами не поспоришь — это любовная связь. Прочная связь с мужчиной, которого она любит. Остается только один вопрос: какие чувства к ней у Тора? Защищает? Несомненно. Увлечен? Без сомнения. Принял на себя обязательство быть верным? Возможно. Влюблен?

На этот вопрос ответа не было. Она не узнает этого, пока Тор не скажет сам или не попросит ее выйти за него замуж — это сродни признанию в любви. Но Тор Летимер однажды женился и очень больно обжегся на этом. Вряд ли он снова рискнет жениться так скоро. Как она вообще может думать о замужестве с этим человеком? Она познакомилась с ним всего две недели назад. Однажды она определилась с тем, какие качества у своего мужчины ей будут импонировать. Он практически не вписывался в этот перечень. «Да, — горько усмехнулась она, — сначала он вел себя прекрасно — сдержанный, управляемый, вежливый. Но за эту неделю он явно показал, какой он на самом деле, и среди его подлинных качеств обнаружилась склонность командовать другими людьми и подавлять их при первой же возможности».

И еще это его увлечение цветами.

Именно увлечение цветами запомнила Синтия. Она сама открыла им дверь своего дома на Мерсер-Айленде и сразу же остановила взгляд на Торе. Ее голубые глаза были полны восторга.

— Это тот, кого ты встретила на занятиях по японской аранжировке цветов? — спросила она у Эбби.

— Да, — ответила та и улыбнулась.

— Ты права, он подходящий кандидат.

— Синтия! — Эбби покраснела так густо, как не краснела с самого детства.

Тяжелая рука Тора обвилась вокруг ее плеч, и на его лице мелькнула улыбка, невероятно лукавая и довольная.

— Я польщен. Я не знал, что вы дали мне такую высокую оценку. На какой же именно пост я кандидат?

— Не беспокойся об этом, — пробормотала Эбби, входя в просторную прихожую и давая Синтии возможность закрыть дверь.

— Я почти два года пыталась заинтересовать Эбби каким-нибудь мужчиной, — сказала Синтия. — Заинтересовать всерьез. Это было безнадежно. У меня был на уме чудесный вице-президент из компании Варда. Но теперь я вижу, что мне незачем знакомить его с Эбби.

— Совершенно незачем, — согласился Тор. В его голосе прозвучали стальные нотки, и было видно, как его рука крепче сжала плечи Эбби. Правда, выражение лица оставалось вежливым.

— Господи, да он собственник? — сдержанно рассмеялась Синтия и повела их в гостиную, где Вард расставлял напитки на стойке. — Вот не думала, что Эбби увлечется мужчиной этого типа! У нее был довольно скверный опыт общения с таким одним пару лет назад.

— Боюсь, в этом случае я не дал Эбби возможности выбирать, — признался Тор.

Эбби сделала отчаянную попытку перевести раз говор на другую тему,

— Можно мне посмотреть на Лору? — пошла она в наступление в перерыве между их фразами.

— Идем сюда, — сказала ей Синтия, улыбнулась и повела ее к малышке, предоставив Варду общаться с Тором.

Вслед за кузиной Эбби дошла до белой с желтым детской. Фигура Синтии почти приобрела прежние великолепные очертания, и молодая магь словно излучала здоровье, которого ей не хватала большую часть беременности. Когда она улыбалась Эбби, в ее глазах были те же сестринские доверие и любовь, что и прежде

Они молча наклонились нал крошечной фигуркой, лежавшей в колыбели. Маленькая Лора мирно спала, прижав к щеке крошечные согнутые пальчики. Эбби долго смотрела на младенца в почти священном трепете перед этой крошечной жизнью. В полумраке детской комнаты был какой-то странный покой. Эбби казалось, что эти мир и тишина пропитывают и ее. Она взглянула на Синтию и увидела отражение того же покоя в ее улыбающихся глазах. Вдруг Эбби почувствовала, что между ней и Синтией все по-прежнему.

Теперь она была уверена еще кое в чем. Утром, разговаривая с ней в машине, Тор был прав. Она начала ставить себя на место Синтии. Первый раз за всю жизнь она почувствовала, что способна на женскую ревность. И мужчина, которого она бы могла ревновать. — Тор Летимер.

Эбби не обманывала себя. Она знала, что возможность приревновать Тора — грубое желание сделать мужчину своей собственностью. И еще она знала, что ведет себя нелогично. У нее, по сути дела, нет никакого права на такое чувство. А если она когда-нибудь получит от Тора обещание быть верным, ей никогда не придется беспокоиться об этом, он не даст ей ни одного повода для ревности. Эбби не смогла бы описать свои ощущения, но инстинктивно чувствовала, что этому мужчине можно доверять безгранично.

Но это не было отрицанием его чувства собственника, которое она испытала на себе, живя рядом с Тором. Теперь Эбби понимала, что это была нездоровая слепая ревность, которой мучил ее Флин Рендальф. У Тора этот инстинкт находился под контролем. Ее же чувство собственницы было частью любви к Тору. Окутано женской гордостью и страстью. Может быть, и у мужчин это тоже самое — гордость, страсть и любовь. А вовсе не навязчивая идея больного человека, как у Флина Рендольфа.

— У тебя такой вид, будто ты получила откровение или даже два откровения, — с улыбкой шепнула Синтия, когда они шли обратно в устланный серым ковром холл и оттуда в гостиную.

— Откровения крайне трудно истолковать. Но у меня их было уже много за то время, что я провела вместе с Тором Летимером.

— Ты влюблена, верно? — со спокойной уверенностью в своей правоте спросила Синтия.

— Разве это заметно?

— Очень заметно для каждого, кто знает тебя так же хорошо, как я. Ты сказала об этом Тору?

Эбби покачала головой.

— Но думаю, он все-таки знает, — сказала она, вспомнив, как накануне вечером он сказал, что ею можно управлять через любовь. Он имел в виду, что ее любовь к нему сделала ее управляемой.

— Вот что я тебе посоветую, Эбби. Никогда не впадай в зависимость от мужчины, который знает, что ты любишь его. Тебе придется сказать ему про это. В некоторых отношениях они туповаты.

— Мужчины?

— Да. Они — очаровательные существа, но не всегда проявляют себя наилучшим образом в спальне.

Эбби сначала непонимающе смотрела на двоюродную сестру, а потом рассмеялась. Через секунду Синтия присоединилась к ней, и последние остатки беспокойства за их дружбу навсегда исчезли из души Эбби.

***

Гораздо позже, уже ночью, Тор обнимал Эбби, а ее тело мерцало в его руках, как нагретое золото. Как всегда, ее отклик на его ласки питал его яростное желание. Каждый раз, когда она шептала его имя тем беззвучным криком, которого он страстно желал, он вслед за ней взлетал на вершину страсти и скатывался оттуда в бездну действительности.

Бледный свет городских огней, проникавший в окно гостиничного номера, отбрасывал волшебные тени на широкую постель со смятым бельем и на голое тело женщины, которую Тор обнимал. Она долго лежала, закрыв глаза, ей надо было восстановить свою гибкую силу. А Тор, не отрываясь, изумленно смотрел на нее как на чудо. Он был прав, предполагая, что в постели она будет похожа на свои цветочные композиции. Дикое, хаотичное женское буйство и возбуждение. Вначале никакой дисциплины и вызов партнеру, потом — тепло и приглашение к любви.

— О чем ты думаешь? — спросила полушепотом Эбби, голова которой лежала на локте его согнутой руки.

— О том, что я, кажется, никогда не устану аранжировать тебя.

— Ты по-прежнему считаешь меня букетом цветов? — звонко рассмеялась она и гибким чувственным движением вытянулась на постели рядом с Тором. Левая грудь задела голую грудь Тора, и он не устоял перед искушением погладить розовый сосок.

— Ты букет цветов, который только и ждет, что бы его коснулась рука мастера-флориста, — поддразнил он ее и наклонился ,протягивая губы к ее шее.

— А ты становишься выдающимся мастером аранжировки цветов, — выдохнули она, откидывая голову, чтобы подставить шею для поцелуя. Медовые волосы пышными прядями рассыпались по подушке.

— Это превращается в привычку, — согласился Тор, отыскивая все теплые чувствительные точки ее на ее шее. Запаха ее тела после секса было достаточно, чтобы снова возбудить его. — И думаю, нам нужно поговорить об этом.

— О привычке?

— Ну, да. Эбби, когда мы возвратимся в Портленд, мы не вернемся к тому медленному осторожному сближению, которое было у нас там.

Он почувствовал, как Эбби напряглись, услышав решимость в его голосе, но не стал отступать. Он должен сказать ей открыто, ясно и сегодня.

— Что ты предлагаешь, Тор?

Он закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями ее пальцев к его волосам. Сейчас или никогда! До сих пор он откладывал этот разговор, но больше тянуть нельзя.

— Я хочу, чтобы ты переехала ко мне и жила со мной, Эбби.

Похоже, Эбби ждала другого ответа. Тор почувствовал, как ее тело словно окаменело под ним. Потом она лежала неподвижно, пока не ответила;

— Я... подумаю об этом. Тор.

Пальцы Тора крепко сжали ее плечо. Он приподнял голову Эбби и взглянул ей в лицо.

— Тут не о чем думать, — сказал он. То, что Эбби не решается согласиться сразу, привело его в бешенство, хотя он почти ожидал этого. — Ты въедешь в мой дом вместе со мной, вот и все.

Она беспокойно повернулась под ним:

— Этого ты не можешь добиться одной силой воли. Я сказала тебе, что подумаю о персе не

— Я же не прошу тебя выйти за меня замуж! — возмутился он.

— Нет, ты не просишь, чтобы я вышла за тебя.

Тор пристально посмотрел на нее. Но он не смог бы понять выражение ее лица, даже если бы от этого зависело спасение его души.

— Когда мы вернемся в Портленд, я в любом случае буду с тобой, — пустил он в ход логику. — Я буду жить с тобой, пока закончатся все эти неприятности с шантажистом.

— Будешь?

— Да! Эбби, мы все равно живем вместе уже целую неделю. Какого черта ты ведешь себя так сейчас? Ты же хочешь меня. Я знаю, ты меня хочешь.

— Да, — хрипло выдохнула она, и ее ногти убедительно провели черту вокруг его плеч. — Я хочу тебя.

Она прижала его черноволосую голову к своей и открыла перед ним свой рот так, что он был вынужден ответить на ее призыв. Она была как букет цветов. Как целая охапка цветов. Пышные розы, дерзкие ромашки, экзотические орхидеи. Тор не мог устоять и потерял себя в запахе и прикосновениях манивших его к себе лепестков.

«Завтра», — пообещал он себе, когда пил мед из ее рта, а его рука спускалась вниз по ее телу, чтобы найти мед у нее между ног. Завтра он ясно даст Эбби понять, что у нее нет выбора. Она поедет к нему и будет с ним жить.

После того, как Тор раскинулся на постели и уснул рядом с Эбби, она еще долго лежала без сна. Глядя в окно на сияющую ночь. Почему она думала, что Тор предложит ей стать его женой? Разве она совсем недавно не говорила себе, что Тор сильно обжегся, женившись, и не бросится так быстро в новый брак?

«Почему я так хотела, чтобы он предложил мне именно законный брак?» — спросила себя Эбби и поняла: все дело в обещании быть верным. Это был бы знак, что он не только доверяет ей, но и любит ее.

На что она рассчитывала, ведь они по-настоящему были вместе всего неделю? Как же она глупа! Конечно, ему нужно время. И, если смотреть на все реалистически, ей оно тоже нужно. Они оба только ступили на длинный путь долгой любовной связи. На этом этапе соединится законным браком — значит, поспешить. А предложение Тора гораздо разумнее.

Вся сложность в том, что он застал ее врасплох. Они только что вернулась от родных, у которых провела приятный вечер в гармоничной семейной обстановке. Маленький ребенок, дом и любящие верные супруги — впечатления от этого подействовали на нее и заставили почувствовать, что ее жизнь не полна.

Безошибочный инстинкт говорил ей, что Тор Летимер может привнести в ее жизнь то, чего ей не хватает: мужа, который верен ей, и которому она верна, общий дом и общее будущее.

Когда Тор заговорил о том, что они будут жить вместе, она хотела чего-то более определеннго. А она еще думала, будто узнала, что такой чувство собственника! Ей был нужен знак, что Тор влюбляется в нее, что она значит для него так же много, как он для нее.

«Он перевернул всю мою жизнь, — подумала Эбби. — Еще несколько дней назад я не захотела бы даже говорить о замужестве ни с одним мужчиной». И она печально улыбнулась в темноте.

«Главное, что надо помнить: просьба Тора Летимера — это обещание быть верным, — сказала она себе. — Тор бы не потребовал такого прочного взаимного обязательства, если бы не был готов выполнить свою часть договора. Его брак обернулся катастрофой, и у него есть все основания во второй раз быть осторожней».

Почему же она не решилась ответить «да»? Боялась отдать свою свободу в обмен на договор с неясными условиями? Какую глупость она сделала! Она любит этого мужчину. Если дать ему время, он сможет влюбиться в нее по-настоящему.

Эбби перевернулась на бок и стала тормошить Тора, пытаясь разбудить. Когда ее ногти нежно впились в его кожу, он недовольно проворчал в полусне:

— В чем…

Не договорив, медленно повернулся на спину, и его полузакрытые глаза лениво взглянули на Эбби.

— В чем дело, цветок? Опять хочешь аранжировку?

В его голосе звучали низкие ноты, сонные и нежные.

— Я разбудила тебя, чтобы сказать, что я решила жить с тобой, когда мы вернемся в Портленд, — пробормотала она, стараясь найти в темноте его лицо.

Тор молчал, но это было настороженное молчание. Эбби поняла, что сон мгновенно и полностью слетел с него, хотя Тор по-прежнему лежал с полузакрытыми глазами. Он не шевелился, но она поняла, что его тело готовилось к движению.

Тор так и не ответил ей словами. В следующий момент Эбби осознала, что лежит на спине, вдавленная в постель знакомой и любимой тяжестью. Тело Тораагрессивно и властно накрыло ее, и она бросилась в колдовские глубины его желания.

Глава 10

На следующий день Эбби с удивление и лукавым весельем обнаружила, что Тор ведет себя в высшей степени любезно. Он согласился начать подготовку к новой совместной жизни в ее квартире, когда Эбби объяснила, что управляет оттуда своим бизнесом и ей понадобится время, чтобы перевести его на новое место. Он согласился сводить ее на ланч на набережную перед отъездом из Сиэтла. А когда она попросила, чтобы на обратном пути в Портленд он позволил ей самой немного повести БМВ, он тоже согласился, спросил только:

— Почему?

— Потому что я никогда еще не водила иномарку.

— Ох! — вздохнул Тор. Но все же повел себя в высшей степени галантно. Однако Эбби почувствовала, что он полностью расслабился лишь после того, как они выехали из города и направились на юг по межштатовской дороге номер пять.

— Что тебя так забавляет? — спросил он после того, как они проехали по этой магистрали несколько миль.

— Я думала о том, каким уступчивым ты был сегодня.

Тор бросил на нее оценивающий взгляд:

— Самцы имеют склонность быть послушными, когда удовлетворены.

— На самом деле? Ты удовлетворен?

— Почти.

— А, ты имеешь в виду, что не будешь вполне доволен, пока я не стану жить в твоем доме? — рискнули спросить она из любопытства.

Тор пожал плечами:

— Где мы будем жить, не так уж важно. Провести пару недель в твоей квартире, пока ты будешь заниматься переводом своего бизнеса в мой дом, — не проблема. Твоя квартира мне нравится.

— Правда? Почему?

— Я думаю, потому, что там во всем чувствуешь тебя.

— Да, я знаю, — вздохнула Эбби, — она устроена без дисциплины, импульсивно, бессистемно.

— Но она мягкая, теплая и интересная, — твердо договорил он. — Послушай! Я знаю, из моих уст это прозвучит слишком солидно и банально, но я чувствую, что должен использовать эту возможность. Напомнить тебе, что в этом штате действует ограничение на скорость.

— Ох, в самом деле?

— Ты превышаешь, — очень вежливо указал Тор.

— Это тебя сильно беспокоит?

— Боюсь, что да, — откровенно пробормотал он. — Пересядь, я поведу сам.

— Спасибо за послушание! — возмутилась она.

Они въехала в Портленд под конец дня, в час пик. На мостах, которые вели в центр города, было трудно проехать из-за пробок. Тор, вместо того, чтобы бороться с этой теснотой, завел автомобиль на стоянку цветочного магазина и исчез за его дверью. Увидев, куда он идет, Эбби мысленно улыбнулась. Какие цветы Тор выберет на этот раз?

Когда он вернулся, у него в руках были завернутый в пленку маленький букет и светло-зеленая низкая ваза.

— Зная твои вкусы в аранжировке цветов, я решил, что едва ли у тебя есть дома что-нибудь, во что можно поставить композицию из тех, что я купил, поэтому я взял еще вазу и фигурку лягушки.

Они еще раз остановились, чтобы купить продукты. Выбирая бобы в стручках и грибы, Эбби решила, что эта прогулка по магазинам вместе с Тором проходит очень мирно и уютно. Она почти чувствовала себя женой Тора.

Почти, но не совсем. Эбби поняла, что становится собственницей, она хотела полностью владеть Тором.

К тому времени, как они сложили продукты на заднее сиденье БМВ, пробки на дороге рассосались. Они поехали в сторону делового центра, к квартире Эбби.

— Не знаю, как ты это делаешь, — изумилась она, когда Тор нашел перед ее домом свое обычное крошечное место для парковки. — Шанс, что найдется место совсем рядом, один на миллион.

— Должно быть, я просто правильно живу.

Они внесли чемоданы, продукты и цветы в лифт, а потом пронесли их по холлу до двери Эбби. Как только Эбби обогнула угол, она увидела, что на дверной ручке висит целая пачка уведомлений о доставке.

— О господи! Надеюсь, все витамины доставлены как надо, — беспокойно сказала она, доставая ключ. Витамины лежали у самой двери — несколько зеленых с золотом коробок, наполненных пузырьками с таблетками. Еще много записок от продавщицы, которую она оставила за старшую. Та объяснила, что она сделала для выполнения заказов, полученные другими подчиненными Эбби.

— Эти коробки поступают сюда все время? Прибывают и в тот же день отбывают куда-то?

— Боюсь, что так. Мне нужно постоянно получать товар от поставщиков, чтобы удовлетворять спрос.

— Думаю, можно найти более эффективный способ принимать доставки, — заметил Тор и нахмурил брови.

— Что может быть эффективней, чем доставка товара прямо к моей двери? — изумленно спросила Эбби.

— По крайне мере, в моей квартире есть свободная комната, где можно складывать коробки, — сказа Тор, отодвигая ногой одну из коробок и проходя на кухню.

— Мне нельзя было уезжать на такой срок, — с тревогой сказала Эбби, просматривая записки, сложенный на ближайшей коробке. — Похоже, проблем было немало.

— У тебя были твои собственный проблемы, — мрачно напомнил ей Тор, уже распаковывающий продукты. — И они еще не закончились.

Она оторвалась от записки, которую читала, сердито взглянула на него и спросила:

— Но ведь этот частный сыщик их решит, верно?

— Думаю, да, — ободрил ее Тор. — Когда шантажист узнает, что его угроза больше не эффективна, оно может мам оставить тебя в покое.

— Я все-таки хочу знать, кто он и почему это делает. Я просто не могу поверить, что шантажировать может Флин, бред какой-то! — Эбби покачала головой и направилась в спальню, чтобы переодеться.

Тор не ответил ей, и Эбби поняла, что у него есть собственные cоображения по этому поводу. Инстинктивно она догадывалась, что породило эти соображения. — Тору не нравилось, как Флин обращался с ней. Мнение Тора — реакция защитника. Это очень по-мужски, но не обязательно верно логически. Снимая облегающее вязаное платье кремового цвета, в котором приехала из Сиэтла, выбирая пару джинсов и рубашку с узором из многогранных клеток, она услышала, что в кухне из крана течет вода и подумала, не начал ли Тор готовить обед. Раньше он что-то говорил о том, что зайдет в свой дом за чистой одеждой. Эбби просунула ноги в сандалии и, полная любопытства, пошла обратно на кухню.

Тор трудолюбиво составлял в зеленой чашевидной вазе композицию из купленных по дороге цветов. Он не поднял взгляд от работы, когда Эбби остановилась в дверях, и она задумчиво улыбнулась, увидев его упорство: эта картина напомнила ей первый раз, когда она увидела Тора на занятиях.

— Тебе не терпелось начать аранжировку, а?

— Я не хотел, чтобы цветы засохли, пока я буду ездить к себе. И, кроме того, — ласковым голосом добавил он, — я не хотел, чтобы ты добралась до них первая.

— Ты мне не веришь?

— Я верю, что ты можешь составить композицию, но это не совсем подойдет для этой вазы: цветы торчали бы во все стороны. И в любом случае их слишком мало для тебя, верно? На занятиях тебе всегда их не хватало. Кроме того, я хотел, чтобы это был подарок от меня.

— Знаешь, что я думаю? Ты хотел составить строгую композицию в противовес беспорядку в этой квартире. — Она обвела взглядом расставленные повсюду коробки с витаминами, охнула и добавила: — Я постараюсь убрать часть упаковок в уборную, пока тебя здесь не будет.

Тор нахмурился:

— Я собирался взять тебя с тобой, чтобы ты не была одна, пока я буду собирать свои вещи. — И он очень осторожно установил на место величавый желтый гладиолус — так, что тот идеально уравновесил низкую орхидею.

— Лучше я останусь здесь, приготовлю обед и расставлю как надо эти коробки. Не волнуйся, я не испорчу твою композицию.

— Хорошо. Я думаю, ничего страшного не случится. Меня не будет всего час или около того. — Он лукаво улыбнулся. — Просто я привык не спускать с тебя глаз.

— если ты волнуешься из-за шантажиста, то можно с уверенностью сказать: единственное, чего он не дал до сих пор, — не появлялся сам, — логично заметила Эбби. — Вряд ли он сделает это сейчас.

— Нет.

Тор старательно установил еще одну аленькую орхидею, потом выбрал высокий зеленый лист и установил его как задний план для орхидей и гладиолуса. Трех цветов и листа оказалось достаточно. Явно довольный Тор отошел назад, чтобы полюбоваться своим творением

— У тебя осталось еще несколько цветов, — нахмурилась Эбби.

— Суть в том, чтоб знать, когда остановится.

— А как быть с пустотой вон там, справа? Ты бы мог поставить гам еще пару гладиолусов и, может быть, маленькую ромашку или что-то еще. Твоя композиция выглядит как-то голо.

— Она выглядит спокойно, — заявил Тор. — Я думаю, миссис Ямамото одобрила бы ее.

Эбби прищурила глаза, оглядывая композиции

— Я все-таки думаю, в тот угол хорошо было бы добавить немного желтизны.

— А потом ты захочешь добавить немного золота в другой угол и еще один лист, и два, и три. Хватит. Можешь поиграть с остальными цветами, пока меня не будет

— Хорошо.

— Но играй не в моей вазе. Найди свою,— сурово добивал он.

— Думаю, я действительно могла бы добавить сока в ту композицию, которую ты начал, — возразила она. — Ей нужно всего несколько завершающих штрихов.

Тор закрыл ей рот кончиками пальцев, потом наклонился и поцеловал в макушку.

— Эбби, милая, прошу тебя в течение ближайшего часа не делать только двух вещей. Во-первых, никому не открывай дверь. И, во-вторых, держим руки подальше от моей цветочной композиции. Поняла?

— Ты никогда не позволяешь мне развлечься, — обиделась она.

«В последние дни Тор был совсем не таким мрачным, как раньше», — с удовольствием подумала Эбби, когда он взял куртку и направился к двери. Если немного напрячь воображение, она могла бы сказать, что он ведет себя как мужчина, который влюблен. Или влюбляется. Или очень близок к этому. Как выглядит влюбленный мужчина?

За Тором закрылась дверь. Эбби долго стояла неподвижно и смотрела перед собой, а потом вспомнила, что у нее в руках остались цветы. Она подсознательно взглянула на светло-зеленую вазу и изящную композицию в ней, напомнила себе, что не смеет ничего там изменять, и решила убрать соблазн с глаз подальше. Отнесла вазу в гостиную и поставила на стеклянный кофейный столик «Композиция действительно элегантная, — решила Эбби. И стильная. Конечно, еще немного желтизны и золота справа не помешало бы», — но решила ничего не менять. Она отнесла свои цветы на кухню и поставила их в беспорядке в стеклянную вагу, а потом принялась перекладывать и расставлять коробки с витаминами.

Передвигая на новое место коробку с таблетками витамина С, она поняла, что в последнее время забывала принимать свою ежедневную порцию витаминов. Эта мысль вызвала в ней улыбку. Тор Летимер наполнял ее силой и бодростью. Похоже, рядом с ним ей не будет нужно так много витаминов.

Она пыталась поставить три коробки на вершину высокой кучи минеральных добавок, когда зазвонил колокольчик на двери. Коробки попадали на пол, и Эбби, с презрением отталкивая их ногами, поторопилась к двери — ответить.

— Кто там? — Эбби рукавом вытерла пот со лба,

— Объединенная служба доставки, — прозвучал лаконичный ответ.

— Боже мой! Еще коробки! Как раз то, что мне нужно! — Недоумевающая и растерянная. Эбби широкими шагами пересекла комнату и распахнула дверь. — Сегодня вечером вы явно работаете допоздна. Не могли бы вы перенести заказ на завтра? Мне и теперь уже не хватает места для хранения.

Последние слова прозвучали очень медленно и ровно. «О господи», — Эбби, наконец, поняла, кто стоит перед ее дверью.

— Привет, Эбби. Давно не виделись.

Прежде чем она успела даже подумать о попытке закрыть дверь, Флин Рендольф оказался в ее квартире. Он оторвал ладонь Эбби от дверной ручки с той жестокостью, которую она так хорошо помнила, чуть не вывихнув ей запястье. Потом улыбнулся той улыбкой, которую Эбби когда-то считала красивой язвительной усмешкой. Потом она поняла, что за улыбкой скрывалась угроза, не управляемая ни логикой, ни самоконтролем.

— Не кричи, дорогая, я легко могу выйти из терпения. Помнишь, как это бывает? Под конец ты очень много жаловалась на это, — его пальцы сомкнулись на шее Эбби, и Флин сжал ее горло — ровно настолько, чтобы напомнить ей об их последней встрече. О той встрече, когда он полностью потерял контроль над собой и ударил ее.

— Что ты делаешь здесь, Флин? — спросила Эбби, усилием воли заставляя себя говорить спокойно, освободилась из его рук и отступила назад. Оставаться спокойной был единственный способ справиться с Флином, который она знала.

— Я подумал и решил, что нам пора возобновить старое знакомство, сладкая шлюха. Говори. Эбби! Ты всегда находила что сказать. Ты знаешь, почему я здесь.

— Это ты посылал фотографии, да? — Она пыталась говорить непринужденно, словно они дружески беседовали о пустяках.

— Разумеется, я, — улыбнулся Флин, и его темные глаза заблестели от неестественного возбуждения. — Ты думала, что сможешь спрятаться у своего нынешнего любовника, да? Но теперь его нет. Я видел, как он уходил. Он привез тебя обратно в твой дом и бросил, верно? Должно быть, ему стало плохо, когда он узнал, что ты собой представляешь. Тебе повезло, что он не поступил с тобой так, как со своей женой. Я помню эту историю, Я очень хорошо вспомнил ее, когда узнал, кто увез тебя в ущелье Колумбии. Немного поработал в публичной библиотеке и нашел эти вырезки. Готов поспорить, они тебя напугали. Верно? Каково было узнать, что ты ищешь убежища у убийцы?

— Флин. он не убийца, и он скоро вернется,

— Лжешь, сука. — Злая улыбка сошла с его лица. — Он бросил тебя. Я уже два дня слежу за твоей квартирой. Я знал, что рано или поздно он и тебя бросит. Куда ты собиралась бежать теперь?

«Флин явно ничего не знает о поездке в Сиэтл, — подумала Эбби — Он не понимает, что его вымогательский план можно было разрушить».

— Твои угрозы ничего не стоят, Флин. Моя кузина знает все про те выходные на побережье

Улыбка снова появилась на его лице,

— Эбби, Эбби! Зачем ты так лжешь? Меньше всего на свете ты хотела бы, чтобы Синтия узнала, какая ты на самом деле распутница. Мы оба знаем, что это так. Поэтому у нас с тобой сегодня будет маленький деловой разговор.

Его пальцы ласкали сзади ее шею, держали Эбби в страхе утонченной угрозой. Флин отвел ее к софе и толчком заставил сесть. А сам остался стоять рядом — слишком близко. Эбби не пошевельнулась, борясь этим спровоцировать настоящую жестокость. Может быть, если она будет держаться очень спокойно и заставит Флина говорить, она протянет время, пока не вернется Тор и выйдет из этого невредимой.

Уже в конце их знакомства Флин стал непредсказуемым. И они не знала, насколько он ожесточился за последние два года.

Ей ни в коем случае нельзя было открывать входную дверь. «Тору эго не понравится», — мысленно поморщилась она.

— Ты не сказал мне, чего хочешь, Флин. — Изумляясь, что так хорошо и изображает хладнокровие, Эбби чопорно села на краю софы и подняла взгляд на своего гостя.

— Ну, тебя я точно не хочу, шлюшка, — быстро ответил он. — Тебе всегда будет мало, верно? Со мной ты играла, всегда говорила, что не готова взять на себя обязательство в любви, отказывалась лечь со мной в постель и все это время прыгали в постель с кем угодно, лишь бы на нем были штаны.

— Это неправда, Флин. У нас с тобой никогда не было ничего серьезного.

— Мы были помолвлены, — проскрежетал он.

— Нет, не были, и ты это знаешь. Ты никогда не имел на меня никаких прав, Флин.

Сказав это, Эбби тут же поняла, что ее ответ был ошибкой. Флин не хотел, чтобы ему противоречили. Взгляд его темных глаз приобрел опасную жестокость. Лицо, которое когда-то казалось ей таким красивым, перекосила гримаса ненависти.

— Ты думаешь, я не знаю, что ты вытворяла, когда была моей невестой? Думаешь, я не знаю про всех мужчин, с которыми ты встречалась у меня за спиной? Маленькая сука! Почему ты не признаешься в этом?

— Чего ты хочешь от меня, Флин? — ровным голосом повторила она.

Он посмотрел на нее и как будто овладел собой. Эбби задрожала, но сумела это скрыть. Когда она была знакома с Флином, иметь дело с ним не было так опасно. Теперь он казался гораздо более не уравновешенным. Эбби увидела, что жестокость, которую она почувствовала в нем два года назад, испытав на себе единожды, сейчас находилась гораздо ближе к поверхности его сознания. Теперь он был очень опасен.

С неожиданной быстротой он наклонился к Эбби, и его пальцы снова потянулись к ее горлу. В темных глазах горел неестественный блеск, который почему-то путал более всего.

— Я хочу твои акции, Эбби. Твою долю в компьютерной компании твоей дорогой кузины. Понимаешь, я много думал и нашел идеальную месть. Ты сделаешь меня очень богатым, шлюха.

— Значит, это ты стараешься скупить наши семейные акции? — изумленно спросила она. — Но откуда ты узнал, что компания... — Эбби замолчала, не желая раскрывать Флику тайну, если тот еще не узнал ее сам.

— Что Тайсон хочет сделать компанию открытой? Что он, наконец, снова поставил ее на ноги и что, когда она станет открытой, его люди объявят о крупном прорыве в программировании? Я знаю все, Эбби, Включая то, сколько контроля у меня будет, если я получу твой пакет. Ты продашь свои акции мне за десять долларов, — с удовольствием закончил он.

— Как... как ты узнал все это?

Говорить. Она должна заставлять его говорить. Тор сказал, что уехал на час, а с тех пор прошло уже сорок минут.

— Я знал, где ты была последние два года. Неужели ты действительно думала, что я позволю тебе удрать после того, что ты сделала со мной два года назад? Ну, нет! Ты должна понести наказание. Я знал про твои акции с самого начала, помнишь это? Ты смеялась над тем, что они ничего не стоят. Ты рассказала мне и о том, что у всех остальных членов твоей семьи тоже есть эти акции. Но ты не сказала, что у каждого их так мало. Я быстро понял, что зря трачу время, обрабатывая твоих родственников по одному. Но я помнил, что твой пакет достаточно крупный. Его и того, что я могу получить от твоих милых тетушек, дядюшек, племянников и племянниц, хватит, чтобы я получил место в совете директоров и много контроля.

— А если я не продам их тебе за символическую сумму? — осторожно спросила она

— Тогда я устрою так, что им милая кузина Синтия увидит, какая ты двуличная сучка. Я сообщу ей о том, что ты соблазнила ее мужа. Ты видела фотографии, которые я сделал, когда у тебя было с ним свидание на побережье прошлой зимой. Что, по-твоему, она почувствует, когда увидит их? Нет, — он с огромной уверенностью покачал головой, — ты никогда этого не допустишь. Ты становишься слишком мягкой, когда речь заходит о Синтии. Ты тверже гвоздя, когда надо получить от мужчины то, что ты от него хочешь, но в том, что касается кузины, ты мягкая. Я знаю тебя, дорогая Эбби, и знаю очень хорошо.

Эбби в отчаянии попыталась вернуть разговор к предыдущей теме:

— Ладно, Флин. Я признаю, что ты хорошо знаешь меня. Но как ты узнал о финансовом положении компании? Как ты узнал, что она готовится к превращению в открытое общество?

— Я бизнесмен. Или ты это забыла? — подразнил ее Флин. — У меня есть источник информации в компании твоей кузины. Я получаю от него данные уже почти год. Я наблюдал за тем, как Тайсон выводит компанию из провала. Он хорошо работает, я это признаю. Я ничего не имею против того, чтобы он оставался президентом. Но когда я окажусь в совете директоров, он должен будет вести дела под моим руководством. Новый графический пакет программ просто убойный. Акции будут стоить целое состояние на открытом рынке. Когда все закончится, я стану очень богатым человеком. Ты должна была держаться меня, Эбби, могла бы стать женой очень богатого человека.

— Ты не любил меня, Флин. Ты знаешь это. Ты только хотел владеть мной по какой-то причине, которую я никогда не могла окончательно выяснить. Но не любил.

— Конечно, не любил! — прорычал он. — Как мужчина может любить такую девку, как ты? но я хотел тебя, — продолжал он, кипя от гнева. — Ты своими соблазнами добилась того, что я хотел тебя. Это была игра, ты вела ее сознательно, а потом натешилась и ушла, даже не взглянув назад, прямо в объятия целой шеренги других мужчин. Но теперь ты заплатишь за свою игру. Ты увидишь. Как я буду сидеть в совете Тайсона и принимать решения, которые будут влиять на твою драгоценную кузину, на ее мужа и всех остальных членов твоей семьи. Это будет грызть тебя изнутри, верно? Будет мучить знание, что именно ты дала мне контроль.

— Флин. Поверь, я никогда не пыталась вести с тобой какую-то игру. Мы стобой встречались всего несколько недель. Помолвки не было, и я никогда не давала тебе повода поверить, что постепенно влюбляюсь в тебя.

— Ты лгала мне! Ты сознательно играла мной. Но поплатишься за это, Эбби, — прошипел он. — И знаешь как?

— Флин, перестань!

— Нет, Эбби! Позволь мне точно объяснить тебе, как ты будешь расплачиваться за свою неверность. Ты станешь моей любовницей.

Эбби смотрела на него, онемев от изумления.

— Любовницей?

— Вот именно, — с удовольствием кивнул он. — Ты будешь принадлежать мне. Телом и душой. И будешь вести себя как можно лучше, пока я буду хотеть тебя, иначе я использую свою власть в совете и разорю твою кузину и всех остальных твоих родственников!

Эбби хотела глотнуть воздуха, но у нее перехватывало дыхание от ужаса, и получился долгий прерывистый вдох.

— Тебе нужна помощь, Флин. Помощь профессионального медика. Ты позволяешь злобе против меня толкать тебя на ужасные дела. Не унижайся до шантажа, ради бога! Рано или поздно ты будешь…

— Не учи меня, что делать, а что нет! Теперь я — твой хозяин. Теперь приказываю я.

Он быстро наклонился и поднял ее на ноги. Даже сквозь клетчатую ткань своей рубашки Эбби почувствовала, как пальцы Флина больно сжимают ее руку, а страх овладевает ее телом, несмотря на ее старание сохранять спокойствие. Паника поднялась со дна ее сознания, и только огромным усилием воли Эбби сумела укротить этот мощный фонтан страха.

— Флин, пожалуйста, выслушай меня, — заговорила она, стараясь, чтобы ее голос звучал ясно и ровно. — Я не собираюсь продавать тебе акции. Ни за десять долларов, ни за десять тысяч.

— Ты их продашь. — Флин начал трясти ее. Его взгляд был холодным и каким-то не совсем человеческим. — Ты сделаешь все, чтобы защитить эту свою кузину.

— Я могла бы продать, — честно призналась Эбби, — но в данном случае это не нужно. Она знает все про те выходные на побережье. И более того, она знает, что между мной и Вардом ничего не было.

Последняя фраза была ее второй ошибкой. В глазах Флина Рендольфа вспыхнула бешеная ярость, и его ладони глубже впились в ее руку.

— Ты врешь!

— Нет, это правда. Она знает все.

— Тогда она знает и том, что ты переспала с ее мужем.

— Я с ним не спала.

— Слушай, ты, шлюшка! Я знаю все про то свидание. Я не сводил с тебя глаз последние полгода. Я знаю, что ты встречалась с Тайсоном на побережье. И знаю, что ты провела там ночь вместе с ним. Не пытайся говорить мне, будто все было иначе. Больше я не поверю ни слову твоей лжи.

— Ты следил за мной? — прошептала она и беззвучно ахнула от ужаса.

— Полгода назад я понял, что компания Тайсона, вероятно, выкрутится и что в ходе этого можно заработать целое состояние. И тогда я догадался, как именно, я смогу расплатиться с тобой за то, как ты обошлась со мной два года назад. Ты думала, что я прощу и забуду тот день, когда ты уволилась с работы и исчезла? Думала? — он снова встряхнул Эбби, на этот раз сильнее.

— Флин, ты красивый и успешный мужчина, — Эбби пыталась говорить рассудительно, — ты, наверное, сможешь, получить любую женщину, которую захочешь.

— Кроме тебя, верно? Черт возьми, кто ты, по-твоему, такая, чтобы говорить, что я не смогу получить тебя? Я хотел тебя. Два года назад я предлагал тебе быть моей женой. Теперь ты придешь ко мне на моих условиях и будешь ласковой и послушной, будешь стараться изо всех сил, чтобы я был счастлив, верно? Иначе я растерзаю твою кузину и всю семью.

— Ты ведешь себя неразумно, Флии.

— Это же мне сказали на работе, — признался он к изумлению Эбби. — Они сказали, что я начал действовать неразумно и принимаю решения произвольно. Но скоро я покажу всем, кто прав, я получу большие деньги и женщину, которая думала, что слишком хороша для меня. И вот что, маленькая насмешница, я собираюсь предъявить права на то, что мне принадлежит, прямо сейчас.

— Флии! Нет! — закричала она от изумления и испуга.

Но Флин прихлопнул ее рот рукой, размахнувшись с такой бешеной силой, что ладонь ударила по губам. Крик оборвался, и Флин толкнул Эбби обратно на софу. Она почувствовала, как он грубо рвет на ней одежду, и ее охватила паника. Клетчатая рубашка была распахнута одним бешенным рывком. Под ней обнажился лифчик.

— Я покажу тебе, какая ты, шлюха!

Флин в своем сознании перешел какую-то границу, Эбби поняла это по его глазам. Теперь она имела дело не с человеком, сумасшедшим от ярости, а просто с сумасшедшим.

Потная ладонь, зажимавшая рот не давала ей ни кричать, ни спорить, и Эбби яростно боролась в полной тишине. Она чувствовала ладонь Флина на своем теле, и от этого к страху примешивался гнев — такой мощный, какого она еще никогда не испытывала. Она не могла вынести того, что этот человек касается ее. Вдруг Эбби каким-то самым дальним уголком своего сознания поняла, почему никогда всерьез не чувствовала искушения начать любовную связь с Флином Рендольфом. Она инстинктивно знала, что Флин не подходит для нее ни в каком отношении. Теперь внешнее обаяние, которое привлекало когда-то, раскололось на мелкие осколки, обнажив — даже слишком хорошо — скрывавшегося под этой оболочкой неразумного и жестокого человека.

Борьба, хотя и в молчании, была жестокой. Эбби слышала тяжелое дыхание Флина, который пытался придавить ее к софе, чтобы лишить возможности двигаться, его горячая ладонь больно надавила ей на груди, пытаясь сорвать лифчик

— Хватит бороться, шлюшка. Это то, ради чего ты живешь. Я дам тебе это лучше, чем ты получала до сих пор. Я стану брать тебя, пока ты не запросишь пощады.

Эбби отталкивала его, царапала ногтями его лицо и шею, пыталась ударить ногами. Но он словно не замечал боли, и Эбби поняла, что не сможет прогнать его. В своей бешеной борьбе она почти сумела соскочить с софы.

Теперь они совершенно не представляла, сколько времени прошло и скоро ли вернется Тор. Сколько еще она сможет продержаться? Эбби знала, что у нее нет никакой надежды на спасение, Флин намного сильнее ее. Его жестокость просто чудовищна

Ее рука скользнула по стеклянной крышке кофейного столика. Пальцы Флина ухватились за застежку молнии ее джинсов. Отчаянным усилием Эбби увернулась от его руки, и ее пальцы снова царапнули по стеклу кофейного столика, но на этот раз натолкнулись на какой-то предмет. Зеленая ваза с элегантной цветочной композицией Тора. Она стояла там, куда Эбби поставила ее раньше.

Ваза была холодной и твердой, и Эбби вдруг осознала, что держит в руке оружие.

Она схватила вазу и швырнула ее в своего врага. Краем глазa увидела, как сверкнули, словно огонь, яркие цветы, когда зеленая чаша описала короткую яростную дугу. Как может быть столько красоты в таком свирепом ударе?

Ваза ударила сбоку в голову Рендольфа с силой, вызвавшей страх у самой Эбби и с треском раскололась. Водa и цветы выплеснулись на Эбби и Флина. У Эбби перехватило дыхание, и в этот момент со стороны двери раздался хриплый первобытный крик.

Эбби едва успела понять, что этот жестокий вопль издал не Флин. В следующую секунду она была свободна от сдавившей ее тяжести, а тело Флина рухнуло на пол.

— Тор!

Тор даже не взглянул на нее, он оттаскивал от нее и опускал на пол Флина, потерявшего сознание. Эбби видела, как сжались плечи Тора под белой тканью классической рубашки. Он стоял, расставив ноги и плотно сжав кулаки, и пристально смотрел на Флина. Эбби схватилась за свою рубашку, натянула ее и попыталась отдышаться. Цветы валялись на ковре, а один цветок лежал, раздавленный каблуком Тора.

— О господи, Тор! — она поняла, что дрожит. Ее трясло как в лихорадке. — Ох, Тор!

Теперь Тор повернулся к ней, очевидно убедившись, что человек на полу не шевелится. Янтарные глаза взглянули на нее так же свирепо, как недавно глаза Флина. Но Эбби, хотя и опасалась такой дикой силы, не боялась ее в Торе. Он контролировал себя. Его поступками управлял гневный, но здоровый рассудок. Она видела, что Тор отличается от Флииа, как день от ночи.

— Как он попал в квартиру? — Это было все, о чем спросил Тор. Его голос звучал напряженно и жестко.

— Я…. — Эб6и облизнула пересохшие губы и начала снова. — Я приняла его зa курьера. Думала, что он принес еще одну партию витаминов. — Ее голос звучал виновато и так слабо, что был плохо слышен даже ей самой.

За этим последовала грозная тишина. Тор усваивал смысл этого туманного оправдания. Потом спросил:

— С тобой все в порядке?

Эбби, изумленная тем, что он не начал сурово отчитывать ее за то, что она открыла дверь, лишь коротко кивнула.

— Тогда звони в полицию.

— Да, Тор.

Она стала набирать номер. В это время лежавший на полу Флин застонал и открыл глаза.

— Шевельнешься, я сверну тебе шею.

Это было сказано с таким опасным спокойствием, что смысл слов проник даже в затуманенный разум Флина. Флин взглянул на Тора, потом полным ярости и разочарования взглядом отыскал Эбби.

— Она должна была принадлежать мне. Я должен был сделать ее своей, когда была возможность, — простонал Флин и потянулся рукой к кровоточащей ране на голове.

— Он не в своем уме, Тор. Он болен, — спокойно сказала Эбби, уже ожидая ответа по телефон

Тор перевел взгляд с лежавшею у его ног Флина на ее встревоженное лицо:

— Я это вижу. Но болен он или нет, если он eще раз когда-нибудь попытается приблизиться к тебе, я его убью.

Тор присел на корточки возле поверженного врага и пристально взглянул в егго испуганные глаза:

— Ты понимаешь это, Рендольф?

— Она моя, — прошипел Флин.

— Нет, — ровным голосом ответил Тор, — она принадлежит мне, потому что отдала себя мне. Слушай, Рендольф. Я буду защищать свое. Если ты когда-нибудь снова подойдешь к ней, я тебя убью. Убить тебя мне будет легко. Я уже убивал раньше, помнишь?

Глаза Флина расширились, и он понял, о чем шла речь.

— Ваша жена. Вы убили свою жену. Я читал об этом в газетах. Я помню, что слышал об этом примерно тогда же, когда это произошло. Я никогда не мог забыть об этом. Женщинам нельзя доверять. Мужчина не может доверять им. — он говорил нечетко и бессвязно, словно не мог думать ясно. Похоже. Он еще не совсем пришел в себя.

Тор наклонился и обхватил пальцами горло Флина — бережно, но от этой осторожности становилось жутко.

— Я доверяю Эбби. Я всегда буду доверять ей. Ничто не сможет уничтожить это доверие. Поэтому, если я снова обнаружу тебя рядом с ней, я буду знать, что это случилось по твоей вине. Помни это, Рендольф, я буду обвинять тебя. И я убью тебя.

Эбби замерла у телефона, словно прикованная к месту, в такой ужас привела ее спокойная жестокость Тора. Она ощущала исходившую от него угрозу. Как нечто осязаемое. По глазам Флина было видно, что он словно загипнотизирован этой силой и тоже чувствует заключенную в ней опасность.

— Вы убьете меня, — глухо повторил за ним Флин.

— Да.

Флин помотал головой, словно старался вытряхнуть из нее часть боли и прояснить свой ум.

— Я больше не подойду к ней. Теперь она ваша.

— До конца ее жизни, — просто сказа Тор.

— Я не причиню ей боли. Я не подойду к ней, — по-детски пообещал Флин, — она ваша.

— Тор!

Тор как будто не расслышал хриплого голоса Эбби, все его внимание было сосредоточено на Рендольфе, который снова отключился. Лишь когда стало очевидно, что Флин не сможет его услышать, он взглянул на Эбби.

Она все это время не сводила с него глаз с мрачного и сурового лица Тора, и когда, наконец, положила трубку, то заготовила не сразу, подыскивая подходящие слова. Угроза в его взгляде теперь угасла, и Эбби решилась. Она сделала глубокий вздох и прошептала:

— Зачем ты разыграл перед Флином эту сцену?

— Я немного знаю основы психологии, — вздохнул Тор и поднялся на ноги. — Я хотел, чтобы он боялся меня на случай, если тюремная система в нашей стране работает недостаточно хорошо. Я хотел вбить в его больной ум, что приблизиться к тебе для него — значит приблизиться к собственной смерти.

— Опять немного психологии преступников? — спросила Эбби, глядя на то, как он нагибается и поднимает разбросанные по ковру цветы. Каждый цветок он брал в руки так бережно и заботливо, что при виде этого сжималось сердце.

— Думаю, да. — Он выпрямился, повернулся лицом к Эбби и теперь стоял перед ней с букетом цветов в руке. — Эбби?

Она увидела его нерешительность, побежала к нему через комнату и оказалась в его объятиях.

— Конечно, я не передумала. — Она уткнулась лицом в его рубашку и крепко обняла за талию. — Я прекрасно тою, что ты не убивал ее.

— Эбби, я мог бы убить Ренлольфа, если бы это нужно, — осторожно сказал Тор.

— Я это знаю.

— И тебя это не пугает?

— Нет, — просто сказала она. — Ты будешь делать все, чтобы защитить меня.

— Ты сказала это так, словно понимаешь.

— Я должна была понять, — она подняла вверх лицо, в ее глазах блестели слезы облегчения и любви. — В конце концов, я бы тоже сделала все, что должна была бы сделать, чтобы защитить тебя.

Тор крепче обнял ее. Из его горла вырвался сдавленный стон, и Эбби поняла, что это вздох облегчения. Любой мужчина при определенных обстоятельствах способен на жестокость. И любая женщина тоже, теперь Эбби это понимала. Она никогда не будет бояться Тора. Если он когда-нибудь совершит что-то жестокое, его сила будет направлена против того, что станет угрожать ей. Он будет защищать ее, но сам никогда не будет для нее опасен.

Может быть, она подсознательно почувствовала это, когда в первый раз увидела, как он составляет свои спокойные, ясные, контролируемые цветочные шедевры.

Тор и Эбби, обнявшись, стояли неподвижно в ласковой тишине, пока не прибыли полицейские.

Гораздо позже, после разговора с полицейскими, купания под душем и стакана вина, Эбби сидела в купальном халате, поджав под себя ноги, и готовилась величаво выслушать наставление Тора. Теперь, когда опасность миновала, она могла позволить ему немного выпустить пар. Эмоции Тора вернулись в норму.

Он с противоположного конца комнаты смотрел, как она успокаивает себя. Одна его бровь поднялась, делая ей знак остановиться.

— Ты знаешь, что у меня есть право немного огорчиться, — начал оно.

— Да, Top.

— Я просил не открывать дверь никому, верно?

— Да, Тор.

— Ты, что, собираешься сидеть и долдонить «Да, Тор», пока я не закончу говорить?

— Да, Тор.

— Мне бы надо было перекинуть тебя через колено и выпороть, — проворчал он. После этого замечания наступила напряженная тишина, а потом он притворно-ласково спросил: — Что же ты не отвечаешь: «Да, Тор»?

— На такие слова я не буду отвечать «да».

— Эбби, неужели ты не могла выполнить всего один короткий приказ? — сердито крикнул он в ответ. — Это был достаточно простой набор указаний! Но ты не могла его выполнить, верно? Нет, тебе непременно мало было беспечно отпереть дверь первому, кто постучал. Если бы ты сделала, как я тебе велел, ничего бы не случилось.

— Я это понимаю. Тор.

— Не разыгрывай передо мной покорность! — прорычал Тор и начал расхаживать перед ней вперед и назад, словно рассерженный леопард в вольере.

— Да, Тор.

— Это не шутка. — Он повернулся к Эбби и гневно взглянул на нее.

— Я это знаю. Извини меня. Я не знаю, что сказать. Я просто не подумала. Он сказал, что он из службы доставки, а мне приносят столько посылок. Поэтому я не остановилась и не спросила себя, правда ли это.

Эбби провела языком по нижней губе и стала наблюдать за стоявшим перед ней мужчиной. Знание, что ей не нужно бояться никакого физического насилия с его стороны, совершенно не успокаивал о ее сейчас. Тор Летимер был вспыльчивым, хотя и умел держать себя в руках

— Это только твоя проблема, Эбби Линдон. Ты ничего не обдумываешь как следует, сразу действуешь. Ты импульсивная. Не способна дисциплинировать себя и из-за этого попадешь во всевозможные опасные ситуации. Если не найдется мужчина, который станет присматривать за тобой, ты однажды увязнешь так, что не выберешься.

— Не ори на меня как на глупого ребенка! — заявила Эбби, почувствовав, что обязана защищаться.

— Я отлично знаю, что ты не ребенок! — вспылил он. — Это и есть главная проблема. Ты женщина, и тебе нужен мужчина, чтобы удерживать oт того, что вредно. Становится очевидным, что неумение предвидеть будущее и несдержанность когда-нибудь доведут тебя до беды.

— Это нечестно, Тор! — возмущенно запротестовала она. — Я же дожила до сегодняшнего дня!

— Дожила чудом!

— Ты преувеличиваешь размер проблемы, — холодно возразила она.

— Размер этой проблемы преувеличить невозможно. С той первой минуты, когда я увидел тебя на занятиях, я знал, что у тебя есть скверная наклонность поступать, как подсказывают твои не обузданные дисциплиной импульсы.

— Раньше тебе это казалось прекрасным, а не скверным, — напомнила ему Эбби. — По-моему, ты называл это авантюризмом.

— Не думай, что сможешь отвлечь меня и уйти от разговора.

— Тебя ничто не может отвлечь, — проворчала она. — Может быть, я недисциплинированная, импульсивная и безрассудная. Но ты — полная противоположность всем этому, верно? Удивительно, как ты терпишь меря.

— И не думай, что сможешь спастись, убивая время на эту легкомысленную болтовню, — предупредил он.

— Спаслись от чего? — с интересом спросила она. — Ты собираешься меня побить?

— Не искушай меня.

— Интересно было бы посмотреть, как ты дела ешь что-то безрассудное и импульсивное, — протянула она.

Ресницы Тора опустились, янтарные глаза сузились, и в их пристальном взгляде скользнуло что-то опасное.

— Эбби, сейчас ты идешь по очень тонкому льду. Я не задаю тебе хорошую трепку только потому, что тебе на сегодня уже достаточно жестокости.

— Это совсем другое, — непринужденно заявила она и выпила глоток вина. Тор в это время молча смотрел на нее. Потом она ласково улыбнулась и сказала: — Не волнуйся, я никогда не спутаю твою вспыльчивость с нездоровой жестокостью Флина.

Тор намеренно шумно вздохнул и уперся руками в бедра.

— Ты инстинктивно знаешь, как обезоружить меня? — хмуро спросил он.

— Я обезоружила тебя. Тор? — прошептала она, и ее взгляд, согретый теплом нежных чувств, ярко заблестел. Она любит этого мужчину даже тогда, когда он кричит на нее. И всегда будет его любить.

— Ты опасная женщина, Эбби Линдон. Мне нужно найти способ взять над тобой верх, иначе жить с тобой будет все равно, что ездить верхом на тигрице, — проворчал он, и в этот момент зазвонил телефон.

Тор схватил трубку так быстро, как будто был рад, что его прервали.

— Алло? А, это вы, Тайсон. Мы с Эбби собирались позвонить вам немного позже, после того, как я закончу спускать с нее седьмую шкуру. Я сошел с ума? Вы правы, сошел, и для меня в этом мало хорошего. Эта женщина — сплошная угроза. Ее надо бы приковать цепью к кухонной раковине, и цепь должна быть такой длины, чтобы она могла дойти только до спальни. Я собираюсь приобрести несколько таких, и при этом крепких. Что? Я догадываюсь, что у вас, вероятно, была причина для звонка. Кто будет рассказывать первым?

Пока Тор стоял у телефона и слушая Варда, Эбби мелкими глотками пила свое вино и делала вид, что не замечает направленный на нее сердитый взгляд Тора.

— Когда вы это выяснили? Именно для того, чтобы сказать вам это, мы и собирались вам звонить. Рендольф явился сюда примерно в шесть часов. Меня в это время не было в квартире, а Эбби я строго запретил открывать дверь. — Тор немного помолчал и мрачно продолжил: — Как вы догадались? Вот именно, она открыла ее и в результате должна была драться с Рендольфом, чтобы его прогнать. Тайсон, этот человек перешел все границы. Он сошел с ума, и сошел в очень опасномнаправлении. Я думаю, когда он встретился с Эбби лицом к лицу и обнаружил, что она не позволит ему отомстить, он окончательно потерял контроль над собой. Сейчас он находится под охраной в психиатрическом отделении местной больницы. Отсюда его увезли полицейские примерно два часа назад, кроме того, занесли его в свою картотеку за нападение. Как Эбби? С ней все в порядке. Отбилась зубами и ногтями. Когда я вошел, она разбивала вазу для цветов о голову Рендольфа. Но это типично для Эбби, она не может не испортить отличную цветочную композицию.

Эбби презрительно фыркнула, и Тор, который уже снова молчал, слушая Варда, взглядом приказал ей не шуметь.

— Верно, — чуть позже снова заговорил он в трубку, — это он был шантажистом. И он же старался скупить акции. Кстати, именно ради этого он и шантажировал Эбби. Да, понимаю. Правильно. Значит, это так. Что? Конечно, я женюсь на ней. Что еще я могу сделать? Я пытался дать ей время. Пытался уважать ее нежные, хрупкие, ранимые женские чувства и не торопить, но вижу, что так можно только накликать беду. Этой женщине нужен муж, который бы держал ее в рамках, и я не хочу уступать эту работу никому другому. Так что ее нежные, ранимые и хрупкие женские чувства просто будут обязаны приспособиться к новой обстановке немного быстрей, чем предполагалось, только и всего. Кроме того, женщина, способная разбить вазу о голову мужчины, явно может позаботиться о своих хрупких чувствах. Отлично. Я поговорю с вами об этом позже. Спокойной ночи, Тайсон.

Тор повесил трубку и сердито посмотрел на Эбби, которая пристально глядела на него. В ее голубых глазах отражались удивление и надежда.

— Вард только что узнал от своего детектива, что это Рендольф предлагал твоим родственникам купить у них акции. Детектив предположил, что эта скупка и угроза тебе связаны между собой, когда узнал, что ты владеешь довольно крупным пакетом этих акций. Очень плохо, что столь дорогостоящий детектив пришел к этому заключения только днем, а не утром. От стольких бы неприятностей он мог бы избавить нас всех.

— Тор, ты это всерьез сказал? — прервала его Эбби.

— Конечно, всерьез. Ты думаешь, это было приятно — войти и увидеть, что на мою женщину нападает другой мужчина? Думаешь, я хочу, чтобы это повторялось? Эбби, если ты еще раз устроишь мне такое, я запру тебя на замок и выброшу ключ. О чем я говорил? А, вспомнил! Вард еще говорил, что следователь пришел к выводу, что Рендодьф не в своем уме. С этим анализом он ,на мой взгляд, тоже немного опоздал. Примерно шесть месяцев назад Ренлольф потерял должность вице-президента той риелторской компании, где работал, — руководство посчитало, что он стал ненадежным и сумасбродным и работе. Травма из-за увольнения, должно быть, расшатала его психику настолько, что он стал подумывать о мести. Завтра я созвонюсь с Тайсоном и узнаю, есть ли у него предположения насчет того, кто именно в его фирме мог продавать информацию Рендальфу.

— Так оно и есть, он сказал мне, что у него был источник информации в фирме Варда, — сказала Эбби, которая спешила отложить обсуждение этой темы и перейти к главному вопросу. — Ты всерьез говорил, что женишься на мне?

Она встала на ноги, держа в руках концы пояса своего купального халата, и настойчиво взглянула на Тора. Несомненно, она мало сейчас напоминала женщину, получающую предложение выйти замуж: пучок медовых волос, слабый и растрепанный, поношенный халат... Но и предложение о замужестве было сделано весьма неординарно.

Тор пристально вглядывался в нее:

— Я всегда и все говорю всерьез. Я действительно собираюсь жениться на тебе. Я хотел дать тебе время, чтобы ты привыкла к мысли о том, что будешь жить со мной. Но теперь понял: надо принять более решительные меры. Я собираюсь привязать тебя к себе так прочно, что ты никогда не сможешь убежать. Я понимаю, что подобное собственническое отношение неизбежно ранит твою тонкую чувствительную душу, — жестко усмехнулся он, — но у тебя была возможность привыкнуть ко мне медленно, а ты ее упустила. Я не могу быть уверен, что ты будешь слушаться любовника. Посмотрим, сможешь ли ты научиться слушаться мужа. И предупреждаю тебя, Эбби Линдон, женам опасно шутить с мужьями. Мужья — не любовники, они не обязаны все время вести себя как галантные джентльмены. У мужа есть много таких прав, которых не может потребовать для себя любовник.

— Похоже, ты очень много знаешь об этом.

Тор подошел к ней и вдавил свои пальцы в ее плечи. С настойчивостью и силой, от которых его янтарные глаза приобрели почти золотой цвет, он сказал:

— Эбби, я точно знаю, каким буду мужем. Требовательным и властным собственником, иногда, возможно, буду даже вести себя как муж-господин. Но пока я живу, я буду любить тебя, а это, моя маленькая осторожная будущая жена, главная разница между мной и теми, кого ты боишься.

Эбби знала, что Тор говорит правду. Дрожащими губами она улыбнулась ему и ответила:

— Да, в этом вся разница.

На лице Тора мрачная решимость сменилась более мягким выражением.

— Эбби! — позвал он.

— Я люблю тебя. Тор. Ты это знаешь.

С трудом подбирая слова, он ответил:

— Нет, я не знал. Точнее, не знал наверняка. Как я мог это знать?

— Когда мы занимались сексом во второй раз, ты сказал мне, что, по-твоему, меня можно контролировать с помощью любви.

— Я имел в виду мою любовь к тебе, — простонал он.— Тогда я не понимал, что ты любишь меня.

Эбби коснулась ладонью его щеки и сказала:

— А я-то думала, что ты очень хорошо понимаешь меня, раз можешь так легко соблазнить. Решила, что ты должен знать, как далеко я зашла в любви.

Он покачал головой и напомнил:

— Когда я попросил тебя жить со мной в моем доме, ты едва не отказалась.

— Только потому, что не была уверена в твоих чувствах. Я хотела услышать от тебя обещание быть верным и не сразу сумела понять, что эти слова и были таким обещанием. Ох, Тор! Ты, в самом деле, любишь меня?

— По-моему, я полюбил тебя в первый вечер на курсах, — вполголоса ответил он и прижал се к себе. — Меня восхищало все, что ты делала. Я мог весь урок смотреть на то, как ты создаешь из цветов свои дикие композиции. Мои работы по сравнению с ними казались такими голыми и скучными.

Эбби нежно рассмеялась и ответила:

— Твои работы всегда выглядели очень элегантными и мощными. Их можно назвать как угодно, только не голыми и скучными, и ты это знаешь. Я все-таки думаю, что ты должен участвовать в том соревновании, о котором тебе говорила миссис Ямамото.

— Об этом мы поговорим позже. А теперь я хочу поговорить о нас с тобой. Эбби, милая, прекрати мои мучения, скажи мне: когда ты поняла, что любишь меня?

Он так горячо стиснул Эбби в объятиях, что едва не расплющил ее о свою грудь. Эбби с радостью прижалась к этой груди, уютно уложила на ней свою голову, и щека Тора легла на ее волосы.

— Я была уверена в этом последнее время. Я полюбила тебя в какой-то день из тех, которые мы провели в твоем загородном доме. А может быть, и раньше. Просто в те дни в загородном доме убедилась в этом.

— Почему ты не сказала мне? — В его голосе звучали облегчение и сильнейшее раздражение. — Если бы ты знала, что мне приходилось терпеть, когда я старался не отпугнуть тебя...

— Я не была уверена в твоих чувствах ко мне, — призналась Эбби. — Когда ты попросил меня жить с тобой, а не выйти за тебя замуж, я решила, что ты не уверен в своих чувствах. Я хотела дать тебе время — столько времени, сколько бы потребовалось, чтобы я добилась от тебя любви.

— Раз мы оба так старались дать друг другу время, нам повезло, что мы решили эту проблему так быстро. Но теперь предупреждаю: не привыкай создавать кризис, если тебе надо что-то решить.

— Да, Тор.

Вдруг он лукаво улыбнулся:

— Ты учишь свои уроки. Продолжай говорить «Да, Тор» — и у нас будет хорошая семейная жизнь, долгая и спокойная.

— Спокойная?

Ну да. Ты же знаешь, какой я человек — сдержанный, тихий, спокойный. — Он повернул ее вполоборота, продолжая обнимать рукой, и начал нежно развязывать пояс ее халата.

— Сдержанный, тихий, спокойный, — задумчиво повторила Эбби, откидываясь назад и прижимаясь к нему. — Но для того, кто знает тебя, это звучит несколько неправдоподобно. Чувствую, в моей жизни начинаются перемены.

Тор сбросил халат с ее плеч, и тот упал на пол у ее ног. Пальцы Тора начали возиться со строгим, застегнутым на крючки воротником фланелевой ночной сорочки под халатом.

— Ты не против того, чтобы… — спросила она, поворачиваясь к нему лицом.

— Единственное, против чего я могу быть, — возможность потерять тебя, какая бы ни была причина. Эбби, милая, ты самое важное, что есть в моей жизни. Я даже не уверен, что в моей жизни вообще было что-то важное, пока не появилась ты.

Эбби аккуратно, методично расстегивала свою ночную сорочку и, глядя на Тора через опущенные ресницы, спросила:

— Может быть, ты займешься со мной любовью, вместо того, чтобы заканчивать урок?

— А если я закончу урок, от этого будет польза?

— Будет, но гораздо меньше, чем от секса со мной, — любовно заверила его Эбби и обняла.

— Я тоже так думаю. — Он поднял ее на руки, и ночная сорочка слетела с нее. — Дорогая, и собираюсь уложить тебя в постель и заниматься с тобой любовью всю ночь до утра. Ты мне очень нужна.

— По-моему, ты оказался более управляемым, чем считаешь сам, — хриплым голосом поддразнила его Эбби, которую приводили в восторг грубые прикосновения волос, покрывавших его грудь, к ее голой груди.

Держа Эбби на руках, он понес ее в сторону холла, и Эбби видела яркий блеск устремленных на нее сверху янтарных глаз.

— Если это — твой способ управлять мной, применяй его в другое время, — сказал Тор.

— В этом есть одна трудность — я не уверена, кто из нас кем управляет, — вздохнула Эбби.

— А ты просто помни, что на занятиях по аранжировке цветов всегда хвалили меня, — ответил он.

Возле барной стойки Тор на секунду задержался. С трудом удерживая Эбби на руках, он дотянулся до вазы с неправильно аранжированными цветами — теми, которые Эбби в начале вечера поставила туда, как попало собрав букет. Старательно выбрал в этом букете одну из орхидей и уронил на обнаженный живот Эбби.

Не говоря ни слова, пошел дальше, через холл, в ее спальню, и положил Эбби на простыни, как цветок среди листьев.

Эбби смотрела как он раздевается. Вид его сильного и крепкого тела возбуждал в ней невероятную по силе любовную жажду, доходившую почти до боли.

— Ты так похож на свои цветочные композиции — сильный, уверенный и невероятно мужественный, — почти беззвучно шепнула она Тору, когда он лег рядом с ней.

Он хрипло рассмеялся, лениво протянул руку и положил орхидею между грудями Эбби,

— Интересно, много ли женщин могут увидеть в мужчине сходство с цветами'? — Он склонил свою темноволосую голову и поцеловал острый кончик одного из нежных шаров.

— Позволь мне сделать заявление, Тор Летимер. Я не хочу, чтобы хотя бы одна женщина, кроме меня, видела в тебе то, что вижу я, — сказала Эбби с удивившей ее саму яростью, примеряя свою ладонь к мускулистой поверхности его бедра.

— Звучит так, словно ты хочешь сделать меня твоей собственностью.

— В самом деле? — Было заметно, что Эбби не очень обеспокоили его подозрения. Она водила пальцами по внутренней стороне его ноги, и эти медленные, соблазняющие движения вызвали у него низкий стон.

— Это значит, что я больше не должен буду ходить вокруг тебя на цыпочках? Мне больше не надо беспокоиться о том, не обидел ли я тебя, не отпугнул ли от себя, не оттолкнул ли?

— С каких пор ты должен был ходить вокруг меня на цыпочках? — вызывающе спросила Эбби и уронила голову ему на грудь. Ее глаза были полны любви и смеха.

— Ставлю тебя в известность, что я был в высшей степени острожен с самого начала Ты не можешь представить себе, каких усилий мне это стоило! — почти крикнул он.

— Подумать только! Как же я этого не понимала! — изумленно пробормотала она.

— Есть очень много такого, чего ты до сих пор не понимала. Но я намерен обратить твое внимание на все эти предметы, один за другим, в ближайшие шестьдесят или семьдесят лет.

— Ты хочешь научить меня контролировать импульсивность и недисциплинированность?

— Нет. Подозреваю, это невыполнимая задача. Мне будет достаточно, если я просто покажу тебе бесконечное множество способов аранжировки цветов.

Э6би наклонила его голову, прижала к своей, и орхидея, лежавшая между ее грудями, наполнила спальню ароматом раздавленных лепестков. Тор начал любовно овладевать своей женщиной.

[1] «Кружево королевы Анны» - дикий цветок моркови, которую выращивают как садовый цветок (Примеч. пер.)