Изумрудное пламя любви [Уилла Ламберт] (fb2) читать онлайн

Уилла Ламберт Изумрудное пламя любви

ГЛАВА 1

Этого человека, без церемоний подсевшего за ее столик, Дайана Грин видела в первый раз.

— Прошу прощения?.. — сказала она, и вилка с кусочком форели остановилась на полпути к ее пухлым губкам.

— Прости, я опоздал, дорогая, — произнес он с небрежностью старого знакомого и придвинул к себе меню так спокойно, как будто знал девушку на протяжении всех двадцати пяти лет ее жизни.

Дайана почувствовала себя героиней дешевого фильма.

— Я смотрю, ты вырвалась вперед и заказала форель, — продолжал он, сияя ослепительной улыбкой, открывшей два ряда крупных белых зубов.

Ресторанчик и все происходящее все больше напоминало сцену из второразрядного фильма, чему, казалось, вполне соответствовал и этот весельчак. Он был красив той грубоватой зрелой красотой, которой часто отличаются актеры, уже утратившие привлекательность первой молодости. Дайана с любопытством огляделась по сторонам. Может, она стала невольной участницей старого популярного шоу под названием «Беспристрастная камера»? Однако вряд ли Лима — подходящее место для таких съемок.

— Пожалуй, закажу кончитас с маленькими морскими гребешками и антикучос из куриной печени а ля шиш-кебаб, — решил наконец «киногерой». — Как ты думаешь? Прекрасное местечко, не правда ли? — продолжал он, подзывая официанта. — «Тамбо де Оро» в переводе с испанского — «Золотой приют».

— Я вижу, вы прочли рекламу, — отозвалась наконец Дайана, вложив в эти слова как можно больше сарказма.

Именно рекламная книжонка, лежавшая в холле гостиницы, привела ее сюда. Надо отдать должное ее авторам — прелести ресторанчика они расписали умело, и вот, пожалуйста, этот тип тоже очаровался.

Дайане мешало не столько его присутствие — в конце концов, ошибиться может каждый, — сколько его нежелание уйти после того, как ошибка выяснилась. Она уже собралась высказаться поэнергичнее, но появился официант, и Дайана решила, что сцену устраивать все-таки бессмысленно. Ее собеседник сделал заказ и вновь широко улыбнулся, как будто демонстрируя ямочки на щеках, темные глаза, густые брови, длинные черные ресницы и решительный подбородок. Взъерошенные черные как смоль волосы дополняли эту опасную загорелую мужскую красоту и стать, которые, несмотря на уверенность, с которой был сделан заказ, были бы, пожалуй, уместнее где-нибудь за пределами ресторана.

Он казался чересчур мощным для этого элегантного «приюта», построенного, как гласил путеводитель, семьей Пазоса Варелы и приобретенного однажды Густавом Беркемайером, отцом Фернандо Беркемайера, посла Перу в Соединенных Штатах. И внешность, и поведение незнакомца совершенно не подходили к утонченной атмосфере, царившей в зале.

Дайана одарила его самой сардонической улыбкой, на какую только была способна. Должен же он понять: пошутил и хватит.

— Прошу прощения, я отлучусь на минутку, хорошо, дорогая? — прервал он ее раздумья. Стоя, он выглядел еще внушительнее.

Слава Богу, наконец-то понял, что ошибся. Но смущенным он не выглядел, как, впрочем, и типичным хлыщом. Хотя о человеке трудно судить по внешнему виду. Клэри Джонс, подружка Дайаны по Вашингтонскому университету, тоже казалась в высшей степени нормальной, но кончила тем, что стала разговаривать со статуями на бульваре. Более того: Клэри призналась Дайане, что получала высшие баллы по физике только потому, что беседовала во дворе университета с бронзовым бюстом Альберта Эйнштейна!

Дайана подняла вилку, отправив наконец в рот кусок рыбы, выловленной из вод озера Титикака, как гласило меню. Она жевала рыбу медленно, рассеянно наслаждаясь ее нежностью, умело сдобренной кислотой лимона и остротой лука и красного перца.

— Странно, — сказала она вслух. Ну вот, она уже разговаривает сама с собой — прямо как Клэри Джонс. Дайана автоматически откусила еще кусочек рыбы. Не привиделось ли ей все это? Действительно ли рядом с ней сидел незнакомый мужчина, называл ее «дорогая» или просто каким-то непостижимым образом материализовалось ее сокровенное желание, о котором она даже не подозревала? Впрочем, если бы это зависело от ее воли, он, конечно, не был бы таким громилой.

Происшествие, анекдот, одна из тех историй, которые придадут интерес ее рассказам об отпуске: «А в Лиме, в «Тамбо де Оро» — это по-испански «Золотой приют», очень привлекательный мужчина сел за мой столик и…». Дайана сама не была уже уверена в том, что это было на самом деле.

Из задумчивости ее вывел официант.

— Что это? — спросила Дайана по-испански.

— Кончитас. — И блюдо с кончитас аккуратно встало на стол напротив нее.

Дайана оглядела зал. За кончитас последовали острые морские гребешки, куриная печенка а ля шиш-кебаб. И все это остывало на столе, пока Дайана беспокойно оглядывалась по сторонам. Официант вновь подошел и спросил, не отозвал ли кто ее приятеля.

— Моего… кого?

Решив, что его подвел плохой английский, он повторил по-испански: «Novio».

— Я в жизни не видела этого человека! — сказала Дайана, чувствуя, что густо краснеет. Люди за соседними столиками смотрели на нее и улыбались.

— Он вернется?

— Хотела бы надеяться, что нет!

Пожав плечами, официант начал убирать нетронутую еду, и Дайана заказала себе кислый писко, надеясь, что ее подбодрит этот знаменитый перуанский напиток из местного сорта винограда. Чувствуя себя весьма неуютно под любопытными взглядами публики, она рассчитывала на то, что писко пронесет ее через зал к выходу. Напиток действительно помог. Получив счет за два обеда, девушка лишь тихо присвистнула и дала официанту свою кредитную карточку, так как у нее не хватило наличных денег.

Ресторан она покинула с таким достоинством, на какое только была способна в данных обстоятельствах, но внутри вся кипела от злости. Возле отеля «Боливар», как всегда, несколько малышей выпрашивали мелочь. Денег, заплаченных Дайаной за превосходный обед, вероятно, хватило бы, чтобы кормить этих малолеток целую неделю.

Дайана вообще часто думала о том, что ведь в мире многие голодают. И сейчас, после происшествия, она чувствовала себя как бы виноватой в этом и более щедро, чем всегда, раздавала малышам сентаво. Ее встретил хмурый взгляд дежурного клерка: дети уже стали чем-то вроде постоянного раздражителя для персонала гостиницы, так как подачки лишь поощряли их постоянное шныряние у входа. Попытка Дайаны смягчить недовольную гримасу клерка дружеской улыбкой, когда она брала ключ, окончилась полным провалом.

Какое у нас расписание на завтрашний день? Ага: завтрак с 9.30 до 10.30; ленч с 11.30 до 12.30; вынос багажа в 13.00; автобус в аэропорт в 14.00; отлет в Куско — в 15.00.

Войдя в номер, Дайана обнаружила, что Кэрол еще не вернулась, и обрадовалась: делить ванную с кем-то, даже с тем, кто тебе нравится, не очень-то удобно, особенно, если хочется подольше посидеть в теплой воде, чтобы расслабиться. А после всего происшедшего Дайане этого хотелось.

Кэрол Уайли оказалась приятной соседкой. В одном номере они поселились еще в Каракасе и с тех пор так и шли «в паре». Большую часть расходов Дайаны оплачивала южноамериканская туристическая компания за освещение ее работы в прессе. А Кэрол совершала свое ежегодное путешествие с целью закупки драгоценных камней для ювелирного магазина в Портленде. Утро этого дня Дайана провела с Кэрол, бродя, по казалось, необозримой выставке самоцветов в отделении фирмы «Ай Берн», расположенном в их отеле. Они побывали уже в отделениях «Ай Берн» в Каракасе, Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айресе, и Дайана чувствовала, что сыта по горло драгоценными камнями.

Кэрол покупала достаточно много, и это производило впечатление. Вот почему почти всегда во время остановок ее ждал какой-либо представитель «Ай Берн», чтобы пригласить на ужин. Обычно представитель охотно позволял Дайане сопровождать их. Это было как бы своего рода частью его сделки с Кэрол.

— Не будь глупой! — настаивала Кэрол, когда Дайана начинала сомневаться в этичности такого частого использования щедрот фирмы, которая ничего не получила от нее, кроме семидесяти пяти долларов за пару маленьких, очень маленьких, сережек с топазами. — У этих людей значительно большие расходы, чем мои и твои вместе взятые. А сколько, между прочим, субсидировала тебе твоя газета на питание?

Сейчас, однако, Дайане неинтересно было смотреть ни на один бриллиант, турмалин, аметист, кошачий глаз, опал или гранат, так как у нее не было денег. Ей становилось не по себе уже при одной мысли о том, что утром она чуть было не влезла в долги из-за кольца с изумрудом. Изумруды она всегда любила — может, потому, что изумруд — ее камень. Говорят, зеленый цвет символизирует весну и вечную надежду, изумруд — синоним недостижимого совершенства… Но он не для ее бюджета.

Дайана наполнила ванну и с удовольствием разделась, погладывая в длинное зеркало на двери.

То, что она увидела, не доставило ей особой радости, но и не разочаровало. Волосы пшеничного цвета, большие зеленые глаза… Дайана считала свой нос слишком вздернутым, а рот недостаточно ярким. Вот бюст неплох, но у Кэрол лучше. Талия, ноги — нет, ничего. Выглядит она все-таки неплохо.

Она медленно скользнула в воду и добрых полчаса наслаждалась, по шею погрузившись в горячую пену.

Когда вернулась Кэрол, Дайана была уже в постели и пыталась читать, но сосредоточиться никак не могла. Мысли постоянно вертелись вокруг мужчины из ресторана, который так быстро появился и исчез, оставив ей лишь неясные воспоминания и… счет за обед.

— Ну, как прошел вечер? — спросила Кэрол.

Маленькая, хорошо сложенная брюнетка с большими карими глазами, вздернутым носом и губками бантиком, как у Купидона, Кэрол была экспертом по драгоценным камням и искусной огранщицей. В свои тридцать два года она имела репутацию опытного специалиста, знавшего толк в удачных сделках.

— Я встретила мужчину. Он был строен и мускулист, загорел и красив.

— Ну и?.. — загорелась Кэрол, чье любопытство было возбуждено до предела, поскольку в их группе не было мужчин моложе пятидесяти лет.

— Он попросил разрешения присоединиться ко мне за столом, постоянно говорил «дорогая» и…

Тут Кэрол рассмеялась.

— О Дайана! Уж очень все красиво! А знаешь, я почти поверила…

Ее прервал стук в дверь.

Дайана взглянула на часы: почти десять.

— Как ты думаешь, кто это в такой час?

— Может быть, твой таинственный мужчина? Но скорее всего это Эл хочет убедиться, что мы обе вернулись. — Эл Скалипас был гидом туристической компании.

Кэрол подошла к двери:

— Эл?

— Сеньориту Грин, пожалуйста.

Кэрол с любопытством взглянула на Дайану:

— Ты действительно с кем-то познакомилась сегодня вечером?

— Полиция, мисс Грин, — произнесли за дверью по-английски с сильным акцентом. — Не могли бы вы уделить нам немного времени?

Кэрол нахмурилась.

— Как ты думаешь, это действительно полиция или какой-нибудь перуанский гостиничный шутник?

— Что за шутки в перуанской гостинице? — Дайана встала с постели и надела халат.

Видимо, тем, кто стоял снаружи, было некогда ждать, потому что они навалились на дверь и она с шумом распахнулась, отбросив Кэрол в комнату.

Дайана, остолбенев, смотрела на ворвавшихся мужчин. Их было трое, и они были вооружены. К сожалению, она хорошо знала, как звучат выстрелы на близком расстоянии. В голову приходили какие-то неуместные мысли: интересно, удивилась бы мама, узнав, что ее дочь убили в Южной Америке? Оценила бы она иронию судьбы — ведь именно из-за пистолетов, направленных не так давно на Дайану, она и устроила дочери этот южноамериканский «пикник», Между тем один из мужчин внимательно осматривал комнату, не опуская дула пистолета, второй встал около Кэрол, приказав ей не двигаться, а третий занял позицию возле Дайаны.

— В чем дело? — спросила она.

— Встать! — приказал мужчина.

Человек, стоявший посреди комнаты, направился в ванную. Убедившись, что там никого нет, он вернулся, закрыл дверь в коридор и вложил пистолет в кобуру. Два других продолжали стоять около девушек с пистолетами в руках.

— Что вам угодно? — повторила Дайана. — Она вдруг перестала бояться. Осталось только негодование. — Что вы собираетесь делать?

— Кто мисс Грин? — Человек, спрятавший оружие, переводил взгляд с Дайаны на Кэрол и обратно.

— Я. — Дайана дрожала от злости. Она села бы, но сомневалась, что слабость в ногах позволит ей вновь подняться.

— Прошу прощения, дамы, что беспокою вас в столь поздний час. Я капитан Сипас из полиции Лимы. Мы хотели бы немного поговорить с вами, мисс Грин, о вашем женихе.

— Женихе? Каком женихе?

— Мистере Слоуне Хендриксе. — Капитан Сипас старался быть вежливым.

— У меня нет жениха. И я определенно не знаю никого по имени Слоун…

— Хендрикс, — закончил вместо нее капитан.

— Хендрикс, — как эхо, повторила Дайана.

— Мы нашли в ресторане «Тамбо де Оро» людей, которые поклялись, что весь этот вечер вы были с мистером Хендриксом.

— Я была там одна.

Кэрол все еще не пришла в себя. Она прижалась к спинке кровати, обхватив руками подушку, как будто так можно было спастись от пуль пистолета, все еще направленного на нее.

— Официант сказал, что мистер Хендрикс присоединился к вам, заказал еду, а затем поссорился с вами. — Сипас листал маленькую записную книжку, но говорил, не заглядывая в нее. — Мистер Хендрикс ушел, а вы остались. Вы выпили порцию писко, заплатили по счету и ушли.

— Ваш визит как-то связан с ним? — Дайана начала понимать, что странное происшествие с самого начала встревожило ее неспроста. Капитан Сипас что-то искал в своей записной книжке. Наконец он нашел нужную запись.

— Слышали, как он несколько раз называл вас ласкательными именами, — сказал он.

— Но я его совершенно не знаю. Он вошел в ресторан и сел за мой столик без всякого приглашения, очевидно, по ошибке.

— Он называл вас «дорогая», — перебил полицейский. — Заказал ужин из… кончитас с морскими гребешками, и мясо…

— Цыпленка, — рассеянно поправила Дайана.

— Цыпленка?

— Он заказал кончитас с морскими гребешками и антикучос из печени цыпленка, — сказала Дайана. Она помнила каждую деталь — даже темные волоски на тыльных сторонах рук того человека.

— Официант сказал — мясо, — пробормотал капитан. — Достав из кармана карандаш, он пометил что-то в записной книжке.

Дайана удивилась: зачем она вообще это сказала? Какая разница, если этот Слоун Хендрикс вообще ничего не ел?

— Послушайте, пистолеты действительно необходимы? — спросила она. Дайана и сама не любила угроз оружием, но сейчас она больше думала о Кэрол, которая выглядела совершенно выбитой из колеи.

— Вы, конечно, правы, — согласился капитан. Его люди убрали пистолеты, но продолжали смотреть на девушек весьма неприветливо.

— Так лучше? — Полицейский несколько повеселел. — А теперь, может быть, вы объясните, почему, не зная Слоуна Хендрикса, вы заплатили за его еду по своей карточке «Америкэн экспресс»? У меня есть ресторанная копия подписанного кредитного счета. Соблаговолите взглянуть.

— Это излишне. У меня тоже осталась копия.

Взгляд широко раскрытых глаз Кэрол перебегал с Дайаны на Сипаса и обратно.

— У вас принято платить за еду, заказанную совершенно незнакомыми людьми, которые называют вас «дорогая» и о которых говорят, что они, по-видимому, обручены с вами? — В голосе полицейского появились нотки сарказма.

— Я не хотела устраивать сцену.

— Конечно. Находясь в чужой стране, вы, естественно, боялись, что вас осудят. Наслушались сказок о том, что мы… скажем так, без сочувствия относимся к туристам, да?

— Ничего подобного, — возразила Дайана. — Я, вероятно, поступила бы так же и в Сиэтле.

— Я и забыл, что американцы богаты. Им ничего не стоит выбросить деньги на ветер, — не унимался полицейский. — Вы богаты, мисс Грин?

— Я небогата, зарабатываю на жизнь тяжелым трудом.

— О! Работающая девушка на отдыхе. Ну, теперь вы расскажете всем, как вас обманули в ресторане в Лиме, и, конечно, умолчите о том, что даже не попытались как-то объясниться с официантом!

— До настоящего момента я не видела в вашей стране ничего плохого, — отпарировала Дайана. — Но теперь могу вас заверить: чтобы отпугнуть туристов, достаточно рассказать, как в Лиме вооруженная полиция врывается в гостиничные номера с провокациями.

Капитан пожал плечами.

— Я просил бы иметь в виду, что не каждого туриста можно увидеть обедающим в обществе разыскиваемого преступника.

— Так что же он все-таки натворил?

— Я думаю, что если вы действительно ничего не знаете о Слоуне Хендриксе, то для вас будет гораздо лучше и впредь оставаться в неведении.

— Я действительно не знаю Слоуна Хендрикса!

— Тогда, как только мы закончим обыск номера, мы оставим вас и дадим отдохнуть перед отъездом. Полагаю, у вас запланирован вылет в Куско, не так ли?

— Обыск? — Дайана прямо задохнулась от возмущения.

— Ну, ну, только чтобы убедиться, что мистер Хендрикс не оставил здесь кое-что.

— Я думаю, мне следует позвонить в наше посольство! — Дайана на чем свет стоит кляла себя за то, что не догадалась сделать этого раньше.

Кэрол заметно побледнела. За последние пять лет она несколько раз бывала в Перу и кое-что знала о здешних политических страстях. Если Слоун Хендрикс замешан в политику, а Кэрол предполагала, что так оно и есть, то Дайане лучше всего сотрудничать с полицией, а не поднимать бурю в стакане воды. Это не Соединенные Штаты. Двум американским женщинам здесь очень легко просто исчезнуть, особенно если это подстроят власти.

— Ради Бога, звоните. — Капитан повернулся к телефону, и Дайана, удивляясь самой себе, послушно пошла в указанном направлении. — Однако я очень надеюсь, что мы сможем уладить все и без вмешательства посольства. Иначе вы несомненно задержитесь в Лиме гораздо дольше, чем рассчитывали, и наверняка не улетите завтра в Куско. — Тон полицейского был красноречивее его слов.

— Дайана, забудь про посольство, — вмешалась Кэрол.

— Забудь? Почему я не могу что-то предпринять?

— Послушайтесь превосходного совета этой леди, мисс Грин, — вкрадчивым тоном уговаривал капитан. — Конечно, я не настаиваю на своем, если у вас есть масса времени и денег, чтобы их тратить. Будут вопросы, репортажи, аршинные заголовки в газетах, языковые проблемы, трудности со связью. Придется писать и отвечать на письма, звонить по телефону и ждать звонков. И в конце концов ваши же люди не поблагодарят вас за то, что вы создали им так много трудностей из-за столь незначительного инцидента.

— Незначительный инцидент? Ворвались в номер, взяли нас под прицел своих пистолетов, высказали совершенно необоснованные предположения, а сейчас хотите обыскать!

— Дайана, позволь им сделать обыск! — умоляла Кэрол. — Нам нечего скрывать. Я просто хочу, чтобы они убрались отсюда!

Дайана чувствовала, что все-таки надо позвонить в посольство, поднять шум, приготовиться провести здесь несколько дней, недель, месяцев, столько времени, сколько потребуется, показать этим бандитам, что над американскими гражданами нельзя издеваться. Вот что она должна была бы сделать.

— Хорошо, обыскивайте, — сказала она.

Не готова Дайана Грин ко всем этим неудобствам. Идти на такие жертвы и в результате убедиться, что, как издевательски отметил капитан, никто из сотрудников посольства наверняка не скажет ей спасибо… Нет! И слишком уж хочется увидеть завтра Куско и Мачу Пикчу. Пусть убедятся в том, что она и Кэрол ни в чем не виновны, уберутся отсюда, и она выкинет эту дикую историю из головы.

Но что-то говорило Дайане, что выкинуть ее из головы будет труднее, чем кажется.

ГЛАВА 2

Ни Дайана, ни Кэрол не смогли заснуть после того, как полицейские ушли. Каждый раз, когда они начинали засыпать, им казалось, что из коридора доносится какой-то шум. Обе чувствовали себя что называется не в своей тарелке. И они совсем не выглядели свежими, когда поднялись на борт самолета, вылетавшего в Куско.

В кармашке переднего кресла Дайана нашла маленький ярлычок — попугай с желтой тесемочкой в клюве и надпись: «Вы хотите отдохнуть, чтобы вас никто не беспокоил? Тогда повесьте этот значок на спинку переднего сидения или на себя». Дайана прикрепила значок к своему свитеру и уснула. Через час она проснулась от тяжелого дыхания Кэрол.

— Что случилось?

— Лучше снова засни, — последовал ответ.

Дайана перегнулась через сидевшую у иллюминатора Кэрол: Анды находились, казалось, в нескольких метрах от ее лица.

— Мы падаем?

— Пилот уверяет, что просто садимся.

— Посреди горы? — Самолет стал снижаться, и Дайана, почувствовав, что желудок вдруг как будто подступил к горлу, откинулась в кресле.

— Я вижу его, вижу, — объявила Кэрол.

— Что видишь?

— Куско! Посмотри, главная площадь, а вот городской зал и церковь.

— А где аэропорт? — спросила Дайана.

— Я его не вижу.

— Именно этого я и боялась, — пробормотала Дайана и закрыла глаза.

Она обнаружила, что все еще жива, спустя несколько минут, когда Эл начал рассаживать туристов по двое в маленькие авто, которые доставляли их в отель «Савой».

И здесь, как везде в Перу, как из-под земли вырос местный замусоленный мальчишка. Дайана автоматически вложила пару сентаво в протянутую ладошку. Казалось, она навечно обречена подавать милостыню, потому что видела, как пропал понапрасну огромный обед этого Слоуна Хендрикса из морских гребешков и цыпленка.

Мальчишка удивил ее: получив два сентаво, он поднял руку с растопыренными пальцами — хочет еще пять. К счастью для него, она все еще чувствовала свою вину. Получив деньги, мальчик крикнул что-то своему товарищу, стоявшему по другую сторону летного поля, и указал на Дайану.

Она уже подумала, что становится источником легкой наживы чуть ли не для всего мира, как мальчишка всунул ей в руку книгу — «Фотопутеводитель по Куско и его окрестностям». Маленькие индейцы продолжали прыгать вокруг туристов, фотографируя их.

— Дайана, скорей сюда! — Кэрол уже сидела в такси. — О, ты купила одну из этих книжек. Дай-ка! «Куско, — начала читать Кэрол — был столицей мощнейшей из когда-либо существовавших южноамериканских империй. Сегодня это столица тринадцати провинций, составляющих департамент Куско — один из двадцати четырех перуанских департаментов».

Прежде чем они доехали до отеля, Дайана уже знала, что в городе примерно сорок тысяч жителей, что это был испанский город, построенный на месте поселения инков и что в прошлом наиболее значительным событием здесь являлась процессия сеньора де лос Темблорес, или Лорда Катастроф, во время католической страстной недели. Она наверняка услышала бы еще больше, но в это время такси остановилось. Индейский мальчик в цветном шерстяном пончо провел Дайану и Кэрол в холл, где уже собралась их группа. Эл, полный лысеющий человек, появился в холле и поднял руки, призывая к тишине:

— Позвольте напомнить вам, что вы находитесь на высоте примерно четырех тысяч метров над уровнем моря и потому постарайтесь не перенапрягаться. Например, сейчас я советую вам провести пару часов в постели, так как во второй половине дня нас ждут экскурсии. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь из вас спустился вниз с сороче.

— Сороче? А что это? — раздались голоса.

— Высотная болезнь, — объяснил Эл. — А теперь, прежде чем я выдам ключи от номеров, будет подан чай — это любезность администрации отеля. Индейцы пьют его, чтобы предупредить сороче. Он называется «кока»…

Слегка зеленоватый чай показался Дайане слабым, но вкусным. Выпив свою чашку, она пошла в номер и легла в постель.

Проснулась Дайана с легкой головной болью и, так как это был один из симптомов сороче, решила пропустить запланированные на вечер развлечения и остаться в отеле. Кэрол, напротив, исправно разыгрывала роль неутомимой туристки. По ее словам, раньше она никогда не бывала в Куско. Так, возможно, и было — ведь в Куско отсутствовало представительство «Ай Берн». Но Дайана подозревала, что, хотя Кэрол и пережила визит капитана Сипаса лучше, чем она сама, все же в группе ей было уютнее, чем в компании соседки по номеру.

Группа должна была посетить языческую крепость, ритуальную инкскую купальню, амфитеатр «Кенко», а обед намечался в ресторане, стилизованном под подземный инкский жертвенник. Так что у туристов была масса возможностей почувствовать себя приносимыми в жертву, в чем и состоял развлекательный элемент программы.

Дайана лежала в постели, пока не смолкли скрип дверей, голоса и шаги, затем подождала пару минут, встала и приняла две таблетки аспирина.

После восхитительно приятной ванны она надела белое шерстяное платье и спустилась в холл. Наслаждаясь покоем, Дайана листала путеводитель по Куско. Путешествия все-таки — прекрасная вещь…

— Вы очень нарядны, моя дорогая, — знакомый, слишком знакомый мужской голос заставил ее подскочить от неожиданности. В широком кресле напротив сидел Слоун Хендрикс собственной персоной!

— На такой высоте не надо переутомляться, — продолжил он небрежно. — Большинство туристов легкомысленно бегают, как муравьи, а потом, во время поездки на Мачу Пикчу, падают, как мухи. Вы ведь запланировали для себя на завтра Мачу Пикчу, верно?

— Вы! — выдохнула Дайана.

— Прошу прощения за тот вечер. — Незнакомец сиял широкой улыбкой, слишком привлекательной, чтобы внушать доверие. — Я, разумеется, готов компенсировать ваши расходы. — Запустив руку в карман, он вытащил пачку денег и начал перебирать банкноты. — Скажите, когда мне остановиться.

— Я толком не помню… — начала Дайана, поднимаясь с кресла. Конечно, это была ложь: она помнила решительно все, включая и стоимость обеда.

— Я думаю, этого достаточно. — Он протянул ей несколько сложенных бумажек. — Но, если нет, скажете, хорошо?

Дайана молчала. Никакой охоты брать деньги у человека, которого разыскивает полиция, у нее не было. Ну и руки у него — крепкие, сильные. Такие не выпустят то, что в них попало, и, уж конечно, не может быть и речи о том, чтобы что-то выхватить из них силой.

— По крайней мере, вы должны позволить угостить вас сегодня ужином. — Он спрятал деньги.

— Вы думаете, что, заплатив за мой ужин, исправите положение? — Дайана снова так разозлилась, что сама удивлялась этому. «Что со мной? — подумала она. — Еще немного — и я закачу истерику».

— У вас есть более приятное предложение на сегодня, не так ли? — Он вопросительно поднял левую бровь.

Он еще делает гнусные намеки! Надо уйти — и все, хватит!

Хендрикс понял ее намерение и вскочил на ноги. Теперь, когда они стояли почти рядом, девушка вдруг увидела, что он еще выше, чем ей показалось вчера, и, пожалуй, значительно моложе — никак не старше тридцати… Обтягивающие джинсы, замшевая рубашка, расстегнутая у ворота, мускулистые ноги, руки и шея… С точки зрения людей, чьи представления о красоте ассоциировались с первобытной силой и здоровьем, он был очень привлекателен, именно таких изображают в рекламе сигарет.

Дайана предпочитала красоту в меньших дозах. У этого Слоуна Хендрикса всего было слишком много — челюсти слишком квадратные, морщинка на лбу слишком глубокая, ресницы слишком длинные, ямочки на щеках, когда он улыбался, слишком явные, а руки, определенно, слишком мускулистые.

— Кажется, вы меня неправильно поняли, — сказал он. — На самом деле мои намерения вполне приличны.

— А что вы здесь вообще делаете, мистер Хендрикс? — спросила Дайана и, сама испугавшись очевидного ответа, непроизвольно сжала пальцы в кулак, так что ногти вонзились в ладонь.

— Вы знаете мое имя?!

— Хендрикс. Слоун Хендрикс. Разыскивается Бог знает за что полицией Лимы и, вероятно, всеми полициями Южной Америки.

— Вот проклятье! — сказал он, и Дайана подумала, что притворное негодование он изобразил мастерски.

— О, бросьте изображать невинность, мистер Хендрикс. Меня полностью проинформировал капитан Сипас…

— Сипас! Вы видели Сипаса? Проклятье, мне очень жаль!

Вот артист — вызубрил свою роль наизусть. Судя по всему, грабит женщин-туристок. Ну что же, он очень ошибается, если думает, что нашел легкую добычу в лице Дайаны Грин!

— Ваше сочувствие весьма похвально. — Дайана изо всех сил старалась держаться спокойно. — Благодарю, но теперь, если позволите, я пойду в свой номер и буду терпеливо ждать следующего полицейского, который ворвется, чтобы выяснить, что вы говорили мне на этот раз.

Дайана хотела пройти, но Слоун внезапно взял ее за руку, и девушка почувствовала себя, как в тисках.

— Послушайте… — начал он.

— Не трогайте меня! — Дайана говорила почти шепотом, сама удивляясь тому, что не кричит, не зовет на помощь. Видимо, в ее тоне все-таки было что-то, что заставило Слоуна отпустить ее руку.

— Послушайте, мне действительно жаль. Не могли бы мы присесть на несколько минут и все толком обсудить?

— Мистер Хендрикс, почему бы вам не оставить меня в покое?

Интересно, как она объяснит эту сцену капитану Сипасу? Вряд ли он поверит в случайность на сей раз! Правда, капитан в Лиме, в нескольких сотнях километров отсюда.

— Хотя бы справедливости ради можно было выслушать мою точку зрения на эту историю, — настаивал Слоун.

Дайана с удивлением поймала себя на мысли, что совсем не думала о версии Слоуна и о том, что она вообще может существовать. Это было тем более странно, что она мечтала стать хорошим репортером, специализирующимся на журналистских расследованиях. С другой стороны, в Южную Америку она поехала отнюдь не для того, чтобы заниматься расследованием уголовных преступлений, — газета заказала ей безобидные путевые очерки. И, даже если бы она почуяла увлекательную историю с криминальным оттенком, ей было бы слишком трудно расследовать ее: она не говорит по-испански, у нее нет здесь контактов, необходимых для написания статьи, которая могла бы заинтриговать читателей. Именно заинтриговать. В Штатах вполне достаточно своей криминальной хроники, чтобы публиковать что-либо о банальных преступлениях в далеком Перу. К тому же капитан Сипас недвусмысленно предостерег ее от любознательности по отношению к персоне Хендрикса: не знаете — и не надо. То странное чувство, которое вызывал в ней этот человек, должно быть, объясняется именно тем, что полицейский прав.

— Давайте присядем. — Слоун подвинул к ней кресло.

— Я не сомневаюсь, что вы как-нибудь объясните свой поступок. Я даже готова предположить, что вы не преступник. — Дайана вдруг почувствовала себя очень усталой. — Но, поскольку я здесь только проездом, я не хочу быть втянутой во что-то такое, что вновь приведет сюда капитана Сипаса с его пистолетом. Это вы можете понять?

— А если на самом деле капитана Сипаса не существует?

— Галлюцинаций у меня не бывает.

Слоун усмехнулся.

— Говорите — капитан Сипас… Рафаэль Сипас никогда не был капитаном и нигде не служил — ни в армии, ни в полиции. А полиции, между прочим, очень было бы интересно узнать, что сейчас поделывает Рафаэль.

— Но он сказал…

— А он предъявил удостоверение?

— Три пистолета были весьма убедительным удостоверением. — Как репортер Дайана ничего не должна была принимать за чистую монету и прекрасно знала это. Если Слоун прав и ее провели, то виной тому ее положение туристки в чужой стране. В Штатах такого бы не случилось. Не позволила же она застать себя врасплох во время расследования, которое привело к крупнейшему в истории Сиэтла рейду по розыску наркотиков.

— Неужели вы думаете, что перуанская полиция так обращается с иностранцами — врывается в номера, угрожает оружием? Власти всегда защищают таких, как вы — ведь туризм приносит большую прибыль.

Дайана припомнила, как равнодушно воспринял Сипас ее желание пожаловаться на произвол.

— Так кто же он, этот Сипас? — Дайана села. Природное любопытство взяло верх, но внутреннее напряжение не спало.

Сипас, по словам Хендрикса, был современным грабителем могил.

— Страна усеяна захоронениями инков, в которых находят предметы, считающиеся произведениями искусства, — объяснял Слоун. — Перуанский антиквариат приносит солидную прибыль, это хорошее помещение капитала при повсеместной инфляции. А Сипае и ему подобные делают большие деньги на нелегальном экспорте предметов старины.

— Правительство не может остановить их?

— Правительство пытается. Но у него нет ни людей, ни денег, чтобы патрулировать почти семьсот тысяч квадратных километров пустынь, гор и джунглей, где нет дорог, а зачастую — даже ослиных троп. Физически невозможно охранять даже известные места археологических находок, сделанных местными индейцами. А Сипас и такие, как он, обладают информационной сетью, благодаря которой немедленно узнают о любой значительной находке. С индейцами они не церемонятся, отнимают найденное, не останавливаясь ни перед чем.

— Фантастика! Правительство бессильно! Ведь оно могло бы иметь свою информационную сеть, индейцы наверняка помогли бы. Сокровища их предков не должны попадать в нечистые руки!

Слоун усмехнулся.

— Вы забываете, что почти четверть шестнадцатимиллионного населения Перу страдает от недоедания. Если бы вы умирали от голода — так же, как индейцы, — куда бы вы пошли с безделушкой, которую вам посчастливилось выкопать из земли? К правительственному агенту, который конфискует ее как национальное достояние и ограничит ваше вознаграждение, если вообще выплатит его? Или к Рафаэлю Сипасу, который даст достаточно денег, чтобы купить еду, которой хватит вашей голодной семье на день или два? Ведь половина трудоспособного населения не имеет работы. Многие перуанцы питаются, как цыплята, в полном смысле этого слова.

Дайана и сама видела здесь легионы нищих. Кроме того, однажды она подрабатывала в информационной службе ООН, и региональный директор по Южной Америке говорил ей, что более сорока процентов латиноамериканских детей живут в семьях, доход которых ниже черты бедности.

— Все это дает представление о Сипасе, но не объясняет его интереса к вам, — напомнила Дайана.

Слоун откинулся на спинку кресла. Возникла такая долгая пауза, что девушка уже засомневалась в том, что он вообще продолжит.

— Двадцать лет назад самолет, пилотируемый моим братом, вылетел из Манаоса (это в Бразилии) в Лиму. Самолет вроде бы пропал без вести, а мой брат между тем был жив-здоров и продолжал жить своей обычной жизнью: пил и веселился в компании проституток. Джек всегда вел разгульную жизнь, — добавил Слоун с гримасой отвращения.

— Ваш брат угнал самолет?

— Джек посадил самолет, чтобы заправиться топливом, недалеко от колумбийско-перуанской границы. Там — по крайней мере, по его словам, — он передал самолет своему другу Гэри Хольстеену, а сам остался, чтобы поразвлечься с местными женщинами определенного сорта.

— Тогда это Хольстеен угнал самолет?

— Джек уверял, что самолет разбился. Но почти все считали, что Хольстеен просто его угнал, пользуясь великолепной возможностью, выпавшей на его долю по вине моего безответственного братца. Все это, к сожалению, запятнало имя и честь нашей семьи и сказывается до сих пор.

— Груз не был застрахован?

— Предприятия, работающие с высокой степенью риска, не страхуют. А вообще страховка предполагает детальную декларацию на весь груз. Люди же, с которыми мой отец вел тогда дела, были, что называется, охотниками за удачей, а эта публика не склонна раскрываться.

«Так, значит, отец тоже вращался в теневом бизнесе, — отметила про себя Дайана. — Каков отец, таков и сын».

— И все это, вероятно, имеет какое-то отношение к Сипасу? — вновь вернулась она к прежней теме, почему-то начиная нервничать.

— Среди груза находилось несколько индейских вещиц, две из которых предназначались для продажи в Лиме. Я обнаружил, что человек по имени Дэн Джекос предложил их дилеру. Джекос часто посредничал между покупателями и некоторыми крупными поставщиками.

— И среди поставщиков был Рафаэль Сипас?

— В данном случае — нет. Поставщиком был основной конкурент Сипаса Дэннис Карлайл. Это-то мне удалось выбить из Джекоса.

— «Выбить»? — Атмосфера таинственности вокруг Слоуна быстро превращалась в проект зловещего сценария.

— Мне не пришлось ломать ноги Джекосу, чтобы получить информацию, если это то, о чем вы подумали. — Слоун явно читал ее мысли. — Вы приписываете мне методы нашего друга Сипаса. А он, между прочим, влез в эту историю, так как знает, что я собираюсь добраться до Карлайла, знающего, где разбился самолет, — именно его люди нашли и разграбили его.

— А зачем вам это через столько лет? — Беря интервью, она никогда так не нервничала. А сейчас… Дайане казалось, что даже воздух вокруг наэлектризован.

— Может ли женщина понять желание мужчины пережить хотя бы раз в жизни настоящее приключение? — По тону Слоуна было ясно, что в этой способности он женщинам отказывал. Дайана не могла ручаться за всех женщин, но лично ей авантюризм не был чужд. Она вспомнила, как ей пришлось внедриться в мир торговцев наркотиками, чтобы написать свой самый лучший репортаж. И сейчас она начинала испытывать то же чувство.

— Я рассматриваю это предприятие как свой последний шанс совершить что-нибудь, прежде чем погрузиться в рутину серых будней. Потом — честь семьи… — Он немного помолчал. — В наше время это может показаться странным, но отец всегда придавал большое значение своему честному имени. Когда случилась та история, он буквально загнал себя в гроб, пытаясь выплатить долга всем, кто отправил свои грузы его самолетом. Одним словом, вам я, должно быть, кажусь старомодным, но мне важно найти самолет, доказать, что его не угоняли. Провидение Божие не позволило ему приземлиться в Лиме по расписанию, — заключил Слоун.

— А где ваш брат? — Дайана начинала сочувствовать Слоуну. Если кто и должен быть сейчас рядом с ним, то это именно Джек Хендрикс.

— Умер в двадцать пять лет от гепатита. Перед похоронами отец даже не захотел посмотреть на него.

— А почему Сипас хочет добраться до Карлайла?

— Ходят слухи, что Карлайл сделал очень крупную находку — целый храм, и Сипас, конечно, хочет наложить на него свои жадные лапы. Вот почему Карлайл столь подозрителен в отношении всего, что движется в его направлении, включая и меня.

— Может, думает, что вы работаете на Сипаса?

— Цены на индейские изделия за последние два года утроились. Покупатели платят фантастические суммы даже за обломки. И если у Карлайла возникла некая навязчивая идейка, то удивительного в этом нет ничего. Его шпионы, несомненно, донесли, что Сипас в последнее время уделяет мне слишком много внимания. В тот день, когда мы так неудачно познакомились, я выбивал информацию из одного из людей Сипаса. Могу добавить, что, если бы я подумал о том, как быстро Сипас выйдет на мой след, я никогда не подсел бы за ваш столик.

— А почему же вы все-таки подсели?

— Вы выглядели очаровательно неприступной.

Взгляд, который бросила на него Дайана, красноречиво свидетельствовал о том, что ее отношение к герою таинственной истории начинает меняться.

— Я на самом деле искал, куда бы ненадолго приткнуться. Вы были одна, и я подумал, что одинокая женщина не станет возражать против мужской компании. А вышел только для того, чтобы убедиться, что за мной нет слежки, но наткнулся на пару подозрительных типов и решил не возвращаться в ресторан, чтобы не создавать вам осложнений. Вот и вся история — еще раз прошу прощения. — Он замолчал, и Дайана задала еще один вопрос:

— Вы хотите сейчас сказать, что проделали весь путь до Куско, чтобы принести мне свои извинения? — Ей очень хотелось получить утвердительный ответ. Еще совсем недавно она готова была думать об этом человеке самое худшее, а теперь он, без сомнения, вызывал в ней симпатию.

Ответ ее разочаровал:

— Все посещающие Перу туристы останавливаются в Куско, а «Савой» больше всего подходит для туристических групп.

— Это ответ на вопрос, почему здесь нахожусь я, а как насчет вас? — не унималась Дайана.

— Я здесь по инструкции.

— От Карлайла?

— Вы совершенно правы.

— А где Сипас?

— Думаю, остался в Лиме. Надеюсь, я развеял легенду, которую он сочинил обо мне?

— А вы не подумали о том, что он может следить за мной? Он свято верит в то, что мы хорошо знакомы.

— Я знаю Сипаса. Если бы это было так, вряд ли бы вы сейчас разговаривали здесь со мной.

Девушка вздрогнула и невольно оглянулась.

ГЛАВА 3

Дайана согласилась поужинать со Слоуном. Почему бы и нет? Перекусить не мешает. Кроме того, он действительно должен ей за обед.

— Я только на пару минут зайду в номер, приведу себя в порядок, — сказала она и, усмехнувшись, добавила: — Обещаю никуда не звонить — возможно, вы думаете, что наш друг Сипас оставил мне свой телефон…

— Жду вас через полчаса в холле. — Слоун принял шутку спокойно.

В номере Дайана открыла чемодан и вдруг поняла, что ищет другое платье, немного более… да, немного более сексуальное. Нет, незачем! Вполне сойдет и то, что на ней. Только надо его чем-нибудь освежить. Ситуация явно не требовала ничего более соблазнительного. Слоун Хендрикс не был похож на типичного любителя свиданий за обедом. Может быть, он и привлекателен, но не из тех, на кого Дайана хотела бы произвести впечатление. Она все еще не была абсолютно уверена в том, что он не занимается теневым бизнесом, но знала точно только одно: ей почему-то хотелось верить ему.

Чтобы выяснить правду, достаточно было позвонить в полицию Лимы и спросить о Сипасе. Но если Сипас на самом деле служит там? Тогда по моральным соображениям она должна будет сообщить, что столкнулась со Слоуном в Куско, И что из этого выйдет? Возникнет вопрос, каким образом Слоун разыскал Дайану в отеле «Савой». В совпадение трудно поверить, даже если учесть, что все туристы, приезжающие в Перу, заканчивают свой маршрут в Куско. Нет, как ни верти, проще всего принять историю Слоуна за чистую монету. У нее только один вечер в Куско, а потом еще неделя в Мачу Пикчу — и она полетит в Сиэтл, к своей работе, друзьям, матери. Итак, она пойдет ужинать. Слоун сказал о себе правду, а Сипас — главный злодей в этой драме.

Дайана захлопнула чемодан. Слоун несомненно заметит любую перемену в ее одежде и поймет это как-нибудь не так. Самое лучшее воспринимать приглашение как возвращение долга.

Она прошла в ванную, сполоснула лицо холодной водой, слегка попудрилась, чуть подкрасила губы,провела расческой по волосам и, взглянув в зеркало, решила, что достаточно хороша для туристки, ужинающей в отеле «Савой». Никто и не требует от нее, чтобы, спустившись вниз, она выглядела как фотомодель из журнала «Вог». Слегка надушив шею и запястья духами «Джой», купленными в аэропорту в магазине беспошлинной торговли, она продолжала уверять себя, что это не имеет никакого отношения к человеку, ожидавшему ее внизу.

Вернувшись в спальню, Дайана посмотрела на часы — оставалось еще двадцать минут. Она села и достала путеводитель по городу. Легкий шум, в коридоре заставил ее вскочить на ноги. И только тут она поняла, как напугало ее происшествие в Лиме. Вот сейчас знакомый голос скажет по-испански: «Сеньориту Грин, пожалуйста». Не хватало еще помешаться. От обычных гостиничных звуков приходить в такую панику — это уж слишком! Это Куско, а не Лима, Сипас — за сотни километров отсюда.

Дайана поднялась, подошла к маленькому письменному столику у окна, открыла ящик, нашла конверт и листок бумаги с эмблемой отеля и начала писать письмо матери. Сейчас она опишет «полицейский инцидент» в Лиме и как следует позлорадствует над смешным убеждением Джессики, что тур по Южной Америке будет безопасным и веселым. Впрочем, нет, она попридержит эту историю для устного рассказа, а может, и вообще умолчит о ней. Джессика, скорее всего, предположит, что этот случай напрямую связан с заданием газеты, а такая позиция матери только осложнит положение Дайаны.

Дайана любила мать, она даже могла понять ее озабоченность благополучием дочери, но все-таки она уже взрослая и имеет право на собственную жизнь.

Дайана взглянула на часы. Прошло всего восемь минут? Время склонно замедлять свой бег в определенные моменты или это только кажется? Может, спуститься вниз и ждать Слоуна там? Да нет, не стоит. Не то чтобы Дайана принадлежала к числу женщин, которые всегда заставляют мужчин ждать. Просто журналистская карьера научила ее пунктуальности, и, конечно, не надо показывать, что она взволнована, хотя какое это имеет значение? Ведь они — просто как корабли в море, случайные знакомые.

Дайана вновь посмотрела на часы, вернулась к зеркалу. Почему она так нервничает? Из-за того, что ее вторая встреча со Слоуном здесь, в Куско, может привести к повторению пережитого кошмара? Или потому, что Слоун неожиданно оказался гораздо привлекательнее, чем она думала?

Взяв кошелек, Дайана подошла к двери. Если ее рука и задержалась на дверной цепочке, прежде чем открыть дверь, то лишь на самое короткое мгновение. В коридоре был только уже знакомый ей мальчик в пончо, встречавший прибывавших туристов и подававший им чай. Он широко улыбнулся, показав неровные зубы, и Дайане показались смешными ее недавние страхи.

Слоун ждал внизу. Он переоделся в голубой блейзер, темные брюки и белую рубашку. На нем был даже галстук, и Дайана подумала, что ее легкое шелковое платье для коктейлей прекрасно гармонировало бы с его одеждой. С другой стороны, у того платья был такой глубокий вырез, что Дайана даже не надела его на специальный вечер для прессы в Рио, ради которого его, собственно, и купила.

— Выглядите очень мило, — Слоун окинул девушку оценивающим взглядом и улыбнулся. — И даже пришли немного раньше.

Он легко взял ее за локоть и повел через холл.

— Кажется, туристы решили поужинать в другом месте, — сказал он, когда они вошли в почти пустой обеденный зал. Они сели за столик в углу и, не заглядывая в меню, Слоун сделал заказ. Официант ушел, и Слоун опять повернулся к Дайане:

— Расскажите-ка мне все о мисс Дайане Грин. — Перед тем, как произнести ее имя, он сделал заметную паузу. — Вы понимаете, конечно, что мне пришлось обращаться к дежурному клерку, чтобы узнать, как вас зовут?

— Дайана Грин родилась и выросла в Сиэтле, штат Вашингтон, — начала она. — Пошла в начальную школу, затем закончила среднюю… — Ей стало смешно. — Продолжать?

Засмеявшись, Слоун продолжил сам:

— Закончила учебу и поехала смотреть Южную Америку, верно?

— Я давно уже не школьница, — поправила Дайана. — Работаю в газете и здесь скорее в рабочем отпуске. Кампания «Уорлд трэвел анлимитед» недавно распространила свою деятельность на Южную Америку, открыла здесь филиал. В надежде на рекламу они предложили представителям прессы принять участие в некоторых маршрутах южноамериканского турне.

Появился официант с напитками.

— Итак, каков ваш официальный статус? Путешествующий редактор? — спросил Слоун, когда они вновь остались одни.

— Просто репортер. Между прочим, прежде я никогда не писала путевых заметок. Моим последним заданием было рассказать о транспортировке наркотиков через западную границу США и Канады, статью даже использовали спецслужбы.

— От наркотиков к путешествиям? Или здесь вы расследуете знаменитые южноамериканские связи? Колумбийская марихуана? Андский кокаин?

— Знаете, в прошлый раз, во времена статьи о наркотиках, возникла кое-какая стрельба, и моя мамочка настояла, чтобы я собрала вещички и уехала в безопасное место. Она склонна беспокоиться обо мне. Так что, пожалуй, здесь я пишу только путевые заметки.

— Это решила ваша мать или ваш начальник? — Слоун сохранял свой немного шутливый тон, и Дайана с удивлением чувствовала себя все свободнее.

— Мой редактор — старый друг мамы, чем она часто и пользуется. Отец был иностранным корреспондентом ведущей спецслужбы США. Его убили во время вьетнамской войны. Для матери его смерть не была неожиданностью. Я имею в виду, что отец всегда появлялся там, где стреляли: в Корее в пятидесятых, в заливе Кочинос в 61-м, во время беспорядков на Панамском канале в 64-м и т. д.

— Мама согласна с тем, что вы пошли по стопам отца?

— Конечно, мне очень непросто. Когда она узнала, что я самостоятельно нашла работу в газете, то сделала несколько звонков, чтобы гарантировать мне заказы на статьи о развлечениях. Ну, вы знаете — показ мод, свернувшиеся калачиком животные…

— Основные пути доставки наркотиков — тоже развлекательная тема?

— Все свободное время я проводила в полицейских участках, и несколько парней в конце концов меня пожалели, в нужное время снабдив информацией, — объяснила Дайана.

— Я думаю, вы хороший репортер. — Собеседник явно старался быть джентльменом.

— Я чертовски хороший криминальный репортер!

— Тогда ваш редактор мог бы с большей пользой использовать ваши возможности.

— Он считает, что я должна дать матери время успокоиться. Говорит, что надо действовать тактично, постепенно приучая ее к своим взглядам на эту работу. Она в конце концов поймет.

— А если не получится?

Дайана промолчала, и он понял, что надо сменить тему.

— Сейчас перед вами то, что здесь называют чича морада. Безалкогольный напиток. Я не рекомендовал бы пить что-нибудь покрепче в ваш первый вечер в Куско. Одна порция выпивки на такой высоте, знаете ли, эквивалентна трем или четырем в Лиме. — Его темные глаза улыбались. — У вас не будет повода обвинять меня в том, что я напоил вас с аморальными целями.

— Приятно в наше время встретить джентльмена, — непринужденно заметила Дайана. С удивлением она поймала себя на желании, чтобы Слоун был чуть менее джентльменом, и отпила маленький глоток сладкого напитка.

— Он сделан из пурпурного маиса, — объяснил Слоун. — Я подумал, вам это больше понравится, чем обычный туристский стандарт — вода в бутылках и инка-кола.

— А наше основное блюдо? Чупе а?..

— …ля лилонья, — закончил он за нее. — Из сочувствия к вашему пищеварению, а не к моему бумажнику, между прочим, у нас сегодня будет легкий ужин.

Вернулся официант с супницей в форме рыбы, наполненной супом, пахнущим, Дайана должна была признать это, очень вкусно.

— Его готовят из креветок, рыбы, сыра и картофеля, — продолжал Слоун. — Я бы также рекомендовал чилькано. Это тоже суп, такой же превосходный, как этот, но в нем есть лимон, помидоры и айн — острый перуанский перец, а эти ингредиенты на таких высотах тяжелы для пищеварительной системы. Вы когда-нибудь должны его попробовать, но сегодня вечером мы побережемся.

— Звучит убедительно. — Дайана с удовольствием занялась супом.

Они заговорили о нейтральных вещах, не опасных, не задевавших никого лично: о Рио-де-Жанейро, который Дайана любила, о Каракасе, который она ненавидела, о водопадах Игуасу, Музее золота в Боготе, который поразил ее своей коллекцией и выставкой наиболее ценных колумбийских изумрудов.

Когда Слоун взглянул на часы и сказал, что становится поздно, Дайана удивилась тому, как быстро пролетело время в его компании.

— Завтра утром вы будете чувствовать себя лучше большинства людей из вашей группы, которые все еще развлекаются, я вам это гарантирую, — сказал он в лифте.

У двери в номер Дайана достала ключ, Слоун потянулся за ним, и девушка инстинктивно отдернула руку. Ее движение не укрылось от Слоуна.

— Я просто хотел помочь открыть. — В его голосе прозвучала обида. — Забыл, что вы эмансипированная женщина и все делаете самостоятельно.

Секунду поколебавшись, Дайана протянула ему ключ, который он сразу вернул, открыв дверь. И девушка почувствовала разочарование, не переставая удивляться этому.

— Благодарю за приятный вечер, — сказала она, не умея придумать ничего, кроме этой банальности.

— Рад был угодить.

Надо было что-то сказать и Дайана сообщила:

— Я занимаю номер вместе с приятельницей. — Она тут же спохватилась, поняв, как это звучит, и поспешила добавить: — Я имею в виду, что пригласила бы вас на чашечку чая, но…

— Очень плохо. — Слоун откровенно забавлялся ее замешательством. — Чашка чая была бы прекрасным завершением вечера.

— В любом случае еще раз спасибо. — Дайана повернулась, чтобы войти в номер, ведь не могла же она держать его в коридоре всю ночь. И вдруг он взял ее за руку.

— Могу я поцеловать вас на прощание, мисс Дайана Грин? Обычно я жду по крайней мере до второй встречи. (Дайана сомневалась в этом.) Но не похоже, что мы когда-нибудь еще раз встретимся, не так ли?

Наверное, так оно и есть. Дайана отправляется на неделю в «Отель де Туристас» на Мачу Пикчу, а он? Слоун притянул ее к себе и обнял за талию.

«Когда я была в Куско в отеле «Савой», этот мужчина — помнишь, я рассказывала тебе о том, как мне пришлось заплатить за его обед в «Тамбо де Оро» в Лиме, — так вот, он обнял меня и…»

Он поцеловал ее, и Дайана поняла, что хотела этого. Когда его рот прикоснулся к ее и прижался к нему, она почувствовала, как ее внутреннее сопротивление ослабевает, а губы отвечают ему все горячее. Ее сдержанность постепенно исчезала, а защитная стена, возводимая с такой тщательностью, рушилась, оставляя ее все более и более уязвимой перед опасностью, и она ничего не имела против. Она говорила себе, что ее ощущения не имеют никакого отношения к Слоуну Хендриксу, — целовать ее мог бы любой другой мужчина. Но она не могла припомнить, чтобы прежде ее так целовали. Его рот делал почти неуловимые движения, прижимаясь к ее рту, кончик его языка медленно скользил по ее губам, и от этого все ее тело охватывал жар. Его руки крепко прижали ее к себе, и ощущение близости его сильного тела подлило масла в уже вспыхнувший в ней огонь. Что это с ней? Сделав над собой усилие, она отодвинулась от него, искренне удивляясь тому, что позволила себе зайти так далеко. Дайана никогда не верила в любовь с первого взгляда. Интимные отношения для нее могли существовать только с мужчиной, которого она любила бы по-настоящему и который отвечал бы на ее чувство, а не с кем-то вроде Слоуна — человеком, ей совершенно чужим.

Разумеется, Дайана не считала поцелуи столь же важными, как окончательную сдачу на милость победителя. Но, ощущая, как быстро от поцелуя Слоуна тает ее сдержанность, она только сейчас по-настоящему поняла, насколько опасен этот мужчина для тех моральных принципов, которые она исповедовала.

— Я смотрю, ваша приверженность традициям касается только чести вашей семьи. — Дайана с трудом перевела дыхание.

— Вы так думаете? — Слоун тоже был явно взволнован. Его черные волосы слегка растрепались, и Дайане вдруг захотелось дотронуться до них.

— Не делайте неправильных выводов из одного маленького поцелуя, — предостерегла Дайана. Без сомнения, он был достаточно силен, чтобы сломить ее сопротивление. К тому же девушку испугала ее собственная реакция на этого человека.

Слоун посмотрел на нее со странным выражением в глазах.

— В свое время у меня было много «маленьких поцелуев», — сказал он. — Но поверьте, это нечто другое. До свидания, Дайана Грин. Спасибо, что поверили, что я не такой злодей, каким изобразил меня Сипас. — Он резко повернулся, чтобы уйти.

— А откуда вы знаете, что я не звонила Сипасу из номера перед ужином? — Дайана задала этот вопрос уже ему в спину, сама не зная зачем. Но ведь не для того же, чтобы удержать его еще на несколько секунд или минут? Что дернуло ее за язык? Она сразу поняла, что этого делать не следовало. Как репортер, она знала, что есть вопросы, которые портят прекрасно проведенное интервью. Слоун внезапно остановился и повернулся к ней. Его красивое лицо было искажено недоумением и болью.

— Я могла позвонить Сипасу, вы знаете об этом, — напомнила Дайана, зачем-то изображая девицу, которой море по колено. — «Если вы еще когда-нибудь увидите Слоуна Хендрикса, мисс Грин, вы сможете найти меня вот по этому телефону» — так он сказал, и у меня была масса времени, чтобы позвонить.

— Вы никуда не звонили, — сказал Слоун. Его глаза просили ее остановиться.

Однако репортерские замашки продолжали делать свое дело, ей хотелось загнать его в угол.

— Как вы можете знать это наверняка? — спросила она.

— Потому что я заплатил кое-кому хорошие деньги, чтобы фиксировать все ваши входящие и исходящие звонки.

— Что вы сделали?!

— Вы не могли позвонить так, чтобы я об этом не знал, потому что я заплатил кое-кому. С вас не спускали глаз. И я знаю, что ваша соседка по номеру тоже не звонила Сипасу, потому что за ней я тоже следил. Это вас устраивает?

— Да, — едва слышно проговорила она, — устраивает.

Ей больше не хотелось, чтобы Слоун остался, вообще ничего не хотелось. Он не поверил ей на слово, заплатил деньги за прослушивание телефона, за слежку за ней. К такому мужчине она не могла испытывать ничего, кроме неподдельного отвращения.

Слоун повернулся и пошел к выходу. Дайана смотрела, как он исчезает за углом. Кроме нее, в коридоре был только мальчик с неровными зубами, прислонившийся к стене в конце коридора, и он следил… следил… следил… Дайана еще ощущала тепло рук Слоуна, щеки ее продолжали гореть… Она сказала себе: «Какое счастье, что, кроме одного поцелуя, ничего не было».

ГЛАВА 4

В шесть часов утра, когда Дайана вышла из номера, чтобы позавтракать, мальчик по-прежнему стоял на своем месте. — Доброе утро, сеньорита, — сказал он и улыбнулся.

Дайана улыбнулась в ответ и тоже пожелала ему доброго утра. Он ни в чем не был виноват. Ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться.

Поразмыслив хорошенько, Дайана решила, что, пожалуй, была несправедлива к Слоуну. Не надо было целоваться. А то, что он за ней следил, было всего лишь мерой предосторожности, необходимой с его точки зрения. Он же не мог знать, насколько она поверила в его историю и собирается ли звонить Сипасу.

Когда Дайана вошла в обеденный зал, там было больше людей, чем вчера вечером, хотя очень мало туристов из ее группы. Дайана оглядывала зал и говорила себе, что вовсе не ищет Слоуна. В конце концов, он попрощался с ней накануне и, видимо, уже уехал на встречу с этим таинственным Дэннисом Карлайлом. Пожалуй, это лучше всего. Он слишком волновал ее.

В противоположном конце зала в одиночестве сидел Джордж Калхени, и Дайана подошла к нему. Джордж был одним из самых замечательных людей, которых ей доводилось встречать. Неизменно веселый и полный энергии, несмотря на преклонный возраст, Джордж как бы приказал себе не сдаваться. Его густые светлые волосы всегда были аккуратно причесаны, ярко-голубые глаза сияли, а зубы, если и были вставными, то выглядели, по крайней мере, как настоящие. В своем костюме с жилеткой и галстуком он никогда не выглядел одетым не к месту.

— Мисс Грин… — Джордж учтиво встал, когда Дайана остановилась у его стола. — Должен сказать, что сегодня утром вы выглядите бодрее, — его голос понизился до заговорщицкого шепота, — чем большинство наших спутников.

— Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам? — Дайана подумала, что для разнообразия пообщается с мужчиной, который ни в коем случае не представлял для нее опасности.

— Пожалуйста, садитесь. — Джордж выдвинул стул, и Дайана села напротив. — Мисс Уайли присоединится к нам?

— Кэрол не хочет есть, — объяснила Дайана.

— Да, да. — Джордж кивнул, давая понять, что подробности не нужны. — Почему туристические агентства настаивают на проведении такого количества мероприятий за столь короткое время? Я никогда этого не пойму. Особенно неуместно это здесь, в Куско. С сороче не шутят, моя дорогая, это правда. Я видел, как люди умирали от нее.

Как ни голодна была Дайана, она решила съесть что-нибудь более существенное попозже и, последовав примеру Джорджа, заказала себе чай и тост.

— Очень разумно, очень разумно, — прокомментировал Джордж, — пусть ваш организм адаптируется постепенно. Самое главное — акклиматизация. На высоте не надо обременять кишечник большим количеством тяжелой пищи. Хотя попробуйте сказать это некоторым людям — и они подумают, что вы сошли с ума. Я прекратил попытки что-либо доказывать после своего третьего путешествия: пусть учатся на собственных ошибках.

— Вы были здесь три раза? — Дайана освободила место для маленького металлического чайника и тарелочки с тостом.

— О, больше, гораздо больше. Наверное, сорок три.

— Сорок три! — Дайана чуть не рассмеялась, но пощадила чувства Джорджа.

— Думаю, я пропустил шестьдесят четвертый год. Тогда я перенес операцию на желчном пузыре и некоторое время нуждался в покое.

— Фантастика! Вы, должно быть, без ума от этих мест, если много раз возвращались сюда?

— Без ума? — Джордж на минуту задумался. — Нет, конечно, нет. Просто воспоминания зовут меня сюда. И притом не слишком приятные, моя дорогая. Я рад был бы избавиться от них навсегда.

Дайана удивленно взглянула на него — Джордж не производил впечатления человека, склонного к меланхолии.

— Извините старика за бессвязные речи. — Он слегка улыбнулся. — Я должен был предупредить вас, что становлюсь все менее приятной компанией по мере приближения к джунглям вокруг Мачу Пикчу.

— Надеюсь, я не слишком назойлива. — Дайане стало неловко, и она подумывала, как бы повежливее ретироваться.

— Да нет, для меня полезнее не сидеть одному и не копаться в прошлом. Так что я ценю ваше общество. Итак, как вы провели вчерашний вечер? Вам понравилась эта церемония, не так ли?

Дайана вспомнила, что их группа должна была присутствовать при перезахоронении инкской девушки.

— Боюсь, я это пропустила, — призналась она. — Осталась в гостинице и пошла спать.

На самом деле она спала очень мало. Когда вернулась Кэрол, Дайана притворилась спящей, так как у нее не было желания обсуждать все «за» и «против» в деле Сипас — Хендрикс.

— Удивительное здравомыслие в такой молодой девушке, как вы, — прокомментировал Джордж. — Ну хорошо… Вы, наверное, слышали о миссис Симилиан, не так ли? А ей достаточно лет, чтобы знать лучше вас, что не надо перенапрягаться.

Миссис Симилиан и ее муж, портной на пенсии, были членами их группы.

— Так вот, эта милая леди выиграла бы, если бы последовала вашему примеру и провела вечер спокойнее. — Джордж заговорщицки понизил голос. — Ей сегодня в три часа ночи давали кислород.

— О Боже!

— Она, безусловно, выживет, — Джордж налил себе чаю, — однако будет не в состоянии совершить сегодня утром нашу маленькую поездку на поезде. Оглянитесь вокруг. Не очень свежий вид у людей, вы согласны? Если они и чувствуют себя соответственно, то лишь немногие смогут поехать сегодня на Мачу Пикчу. Я наблюдал это неоднократно и задумался, не подстраивают ли гиды это специально: если половина группы заболевает, им ведь приходится сопровождать значительно меньше людей. Не мое это дело, конечно, но тогда надо брать с туристов и меньше денег.

Джордж сделал несколько глотков, глядя на Дайану поверх чашки.

— Вы покинете нас на Мачу Пикчу, если я правильно понял? — спросил он.

— Да, я останусь там на несколько дней, чтобы написать заметки и сделать фотографии. За один вечер трудно успеть.

— Иногда и вовсе не удается найти нужный кадр, — кивнул Джордж. — Вы работаете в журнале?

— В газете, — уточнила Дайана.

— Ах, да. Если когда-нибудь будете в Лос-Анджелесе, мисс Грин, — а я там живу — навестите меня. Я достану кое-какие старые статьи и дам вам почитать.

— Вы были писателем? — Дайана знала, что Джордж на пенсии — один турист упомянул об этом вскользь.

— О нет, у меня всегда были жуткие оценки за сочинения и грамотность. Любого редактора хватил бы удар, если бы он попытался разобраться в моих литературных опусах.

Старый джентльмен откинулся в кресле, посмотрел на Дайану и улыбнулся.

— А вы хорошая журналистка, мисс Грин? — спросил он.

Дайана вспомнила, что и Слоун задал ей этот вопрос. Интересно, где он сейчас и встретил ли своего таинственного Карлайла?

— Многие газетчики не слишком профессиональны, — продолжал Джордж. — А вы, я думаю, работаете хорошо. Тот, кто знает, как позаботиться о себе в высокогорье, наверняка умеет заботиться о том, что занимает его мысли.

Джордж допил свой чай, промокнул рот льняной салфеткой и приобрел вид человека, вполне готового к трудностям очередного дня.

— Я уважаю умение хорошо работать. — Пожилому джентльмену явно хотелось выговориться. — Однажды я сделал вывод, что ни один газетчик не может сделать беспристрастный честный репортаж, но позже изменил свое мнение — возможно, потому, что сделал открытие: сам я ни в чем не был мастером.

Дайана собиралась было возразить, но он поднял руку:

— Нет, пожалуйста, не пытайтесь быть доброй к старику, мисс Грин. Я ценю ваш порыв, но вы ведь ничего обо мне не знаете, не так ли? Мы встретились случайно несколько дней назад, а я имею дело с Джорджем Калхени уже семьдесят семь лет. Я знаю его лучше, чем кто-либо другой. И он действительно неудачник, моя дорогая. О, когда-то он мог стать чем-то, у него был шанс, но он его потерял. Он…

Джордж сделал паузу и улыбнулся виноватой улыбкой старика, внезапно поймавшего себя на том, что говорит сам с собой. Он вынул из кармана пиджака записную книжку, вырвал из нее чистый лист, записал на нем свое имя, адрес, номер телефона и передал Дайане.

— Обязательно навестите меня, если будете поблизости, мисс Грин. Мне действительно будет приятно с вами побеседовать. А сейчас прошу меня извинить.

Джордж оглядел зал и вновь повернулся к девушке.

— Я насчитал только шестерых из четырнадцати наших. Бьюсь об заклад, что только эти шестеро и поедут на руины.

Он был прав — большая честь их небольшой группы решила остаться в отеле…

— Ты в порядке? — Дайана оглянулась через плечо на Кэрол, когда их такси подъезжало к вокзалу. Еще не было семи, вовсю распевали петухи.

— Не совсем, — призналась Кэрол, — но полна решимости выдержать. Мне кажется, я уже слышу, как все мои знакомые спрашивают: «Поднималась ли ты к Мачу Пикчу?».

— Спускалась ли, — поправила ее Дайана. — Куско ведь выше.

— Пусть так. — Кэрол вытряхнула на ладонь таблетку аспирина и проглотила ее.

Эл поджидал их на вокзале, чтобы дать указания и вручить билеты. Из всей группы по-настоящему бодрыми выглядели только Дайана и Джордж Калхени. У остальных вид был, как с похмелья, или даже хуже.

— И это первый класс? — простонала Кэрол, увидев неудобные сиденья.

Дайана заняла место у окна, так как сомневалась, что Кэрол захочет смотреть. Как только туристы уселись, в вагон ворвались маленькие индейцы с фотографиями, которые они сделали вчера. Они рассматривали лица туристов и сравнивали их с фото. Один из мальчишек повертел фотографией перед носом Дайаны.

Дайана увидела себя: она садится в такси в аэропорту Куско, платье задралось. Почти непристойная картина… Она купила фотографию и спрятала в кошелек, чтобы потом разорвать.

Другие мальчишки не подходили к ней, так как снимали туристов вчера днем и вечером, когда ее не было с группой. Когда она была в отеле со Слоуном… Перед их сиденьем остановился большеглазый мальчик лет восьми, посмотрел сначала на нее, потом на Кэрол и, порывшись в фотографиях, протянул Кэрол аккуратную стопку. Но та, слегка приоткрыв глаза, отрицательно покачала головой и вновь откинулась к спинке кресла.

— Дай мне посмотреть, — вмешалась Дайана. Она была уверена, что Кэрол заинтересовалась бы, если бы чувствовала себя лучше. Ведь такие фото — самые интересные сувениры.

Маленький бизнесмен между тем ловко продвигался по проходу. Дайана отобрала пять фотографий Кэрол, где та была весела и привлекательна, и, поджидая возвращения маленького фотографа, перебирала пачку, надеясь найти себя в более приличном виде. Вот миссис Келли с ламой. А вот мистер Дэвид вытряхивает что-то из ботинка. Мистер Дэнвер торгуется с маленькой старой женщиной из-за пончо. А это кто? Слоун Хендрикс на углу улицы в Куско рядом с каким-то неприятным человеком! Да, это Слоун! И, судя по выражению лиц, разговор серьезный.

Дайана взяла фотографию, добавив ее к уже отобранным, и продолжала перебирать пачку, когда поезд дернулся и медленно тронулся с места. Мальчик что-то пронзительно закричал, Дайана выхватила из кошелька первую попавшуюся купюру среднего достоинства и протянула ему. Мальчишка взял деньги, побежал к выходу и спрыгнул на платформу.

Дайана высунула голову из окна. Юные предприниматели сгрудились в кружок, сравнивая дневную выручку.

— Я спасена? — Кэрол томно открыла глаза, очевидно, еще не веря в относительное спокойствие, которое установилось вокруг нее. Паровоз свистнул в ответ, и она облегченно вздохнула.

Дайана услышала, как кто-то спросил, есть ли в поезде кислород — так, на всякий случай. Услышала заверение Эла, что есть. Она вынула из пачки фотографию Слоуна Хендрикса. Интересно, всегда ли при воспоминании о нем краска стыда будет заливать ее лицо?

— На самом деле не очень похоже, — сказал где-то рядом низкий мужской голос, который она сразу узнала. Слоун стоял в проходе, позади нее, и улыбался.

Дайане потребовалось несколько секунд, чтобы справиться со своими чувствами. Ей ни в коем случае не хотелось, чтобы Кэрол поняла, кто это.

— Я познакомилась с мистером Блэком в отеле вчера вечером, — объяснила она как можно более непринужденно. — Он был столь любезен, что составил мне компанию, когда вы вчера уехали развлекаться.

Слоун, включившись в игру, учтиво кивнул Кэрол.

— Я думала, что вы не поедете сегодня на Мачу Пикчу, мистер Блэк, — продолжала Дайана. Она вновь ощутила странное волнение, которое каждый раз охватывало ее при встрече с ним. Сейчас к нему добавилось неожиданное чувство радости: если их встречу в Куско она еще с большой натяжкой могла счесть случайной, то теперешнее его появление в поезде определенно случайным не было.

— Роуди, — произнес Слоун с вежливым полупоклоном в сторону девушек. Дайана воззрилась на него с таким изумлением, что, кажется, с головой выдала себя. Ему, а также, видимо, и Кэрол, стало ясно, что Дайана не умеет врать. — Роуди Блэк. Но вы можете называть меня просто Роуди… мэм.

— О, — отозвалась наконец Дайана.

— Тот друг, о котором я говорил вам вчера вечером, решил встретиться со мной на Мачу Пикчу.

Пока за окном ничего интересного не было. Они ехали по нищим предместьям Куско. У большинства домов не было дверей, что позволяло видеть убогую обстановку комнат. Во дворах в пыли копошились куры.

— Вы не против, если я сяду здесь? — Слоун показал на свободное место напротив девушек и сел, не дожидаясь разрешения.

Когда внезапно поезд начал замедлять ход, Кэрол испуганно воскликнула:

— Мы останавливаемся!

По-видимому, объяснение Дайаны нисколько ее не успокоило, и «Блэк Роуди» явно действовал ей на нервы.

— Куско расположен в долине, вокруг — горы, — спокойно объяснил Слоун. — Чтобы добраться до Мачу Пикну, поезд идет зигзагами — вначале вперед, потом назад и так три раза. Сейчас ландшафт начнет меняться. Смотрите — какая красота!

По мере того как поезд спускался с горы, растительность становилась все роскошнее. Это были тропики во всей их красе. Даже Кэрол — ее головная боль, как и предсказывал Слоун, потихоньку проходила — начала проявлять неподдельный интерес ко всему окружающему, несмотря на свой страх в связи со внезапным появлением таинственного мистера Блэка.

— «Оллантайтамбо». — Слоун показал на крепость на вершине холма. — Предположительно здесь нашел убежище инка Манко, когда бежал от испанцев. А вот эти огромные камни, из которых сложена стена, весят каждый, как говорят, по пятьдесят тонн. Считается, что их доставили из каменоломни по другую сторону горы. У строителей не было ни кранов, ни тяги, ни машин. Они использовали только человеческую силу и наклонные плоскости, инструментами им служили простые каменные приспособления и бронзовые ломы. Между тем камни пригнаны так плотно, что между ними нельзя просунуть даже лезвие ножа.

— Могу поспорить, что вы уже бывали здесь, мистер Блэк. — Кэрол явно оживала.

— Да, много раз, — подтвердил Слоун. — Был в моей жизни период, когда я даже собирался стать археологом. Сейчас археология — мое хобби.

— Так чем же именно вы… — начала Кэрол и вдруг осеклась. Ей, видимо, хотелось «расколоть» нового знакомого, но одновременно она чего-то опасалась.

Дайана поняла ее: Кэрол хотела спросить, чем же именно Слоун занимается, но… Чем меньше ты знаешь о Слоуне Хендриксе, тем лучше.

— Я должна взглянуть на себя. — Кэрол, как за якорь спасения, схватилась за свою сумочку, достала зеркальце и занялась прической и губами, стараясь устранить следы пагубного воздействия сороче.

— Если бы мы поехали на Мачу Пикчу на машине, то увидели бы на дороге стоянки пеших туристов. Но это длительная прогулка, примерно сто километров.

— Слава Богу, что мы не идем пешком! — отозвалась Кэрол, показывая, что продолжает слушать.

Дайана заметила, что Джордж тоже следил за разговором. Привстав, она перегнулась через спинку сиденья Слоуна и дотронулась до плеча Джорджа.

— Я подумала, может быть, вы присоединитесь к нам, мистер Калхени. Мистер Блэк только что рассказывал, что он уже несколько раз был на этом маршруте. Возможно, вам есть о чем поговорить.

Джордж заколебался.

— Я не хотел бы беспокоить…

— Вы никого не обеспокоите, а наоборот, окажете мне услугу.

Дайана не знала, почему эта мысль не пришла ей в голову раньше. Участие Джорджа в разговоре отвлечет Кэрол от раздумий о том, не является ли Роуди Блэк Слоуном Хендриксом. Дайана не чувствовала себя вправе втягивать Кэрол в эти дела — и не только потому, что инцидент с Сипасом испугал Кэрол больше, чем ее, но и потому, что от Кэрол вряд ли можно было ожидать, что она поймет желание человека идти на риск, бросить вызов судьбе.

Слоун, на долю которого выпал нелегкий труд в одиночку поддерживать разговор, с удовольствием ухватился за идею Дайаны:

— Присоединяйтесь к нам, мистер… Калхени, кажется?

— Да, — Джордж протянул Слоуну руку, — Джордж Калхени. Просто Джордж, если угодно.

— Роуди Блэк. Роуди, если угодно.

— Мистер Калхени побывал здесь сорок семь раз, — объявила Дайана.

— Сорок три, моя дорогая, — поправил ее Джордж.

— Сорок три? — В голосе Кэрол послышалось одновременно и удивление, и недоверие. — Сорок три?!

Сама Кэрол пока считала, что и одной поездки на Мачу Пикчу слишком много.

— Впечатляющая цифра, — признал Слоун. — Вы путешествовали только для удовольствия, Джордж?

— Для удовольствия? — усмехнувшись, переспросил Джордж. На лице его появилось то же странное напряженное выражение, что и утром, за завтраком. Кэрол, очевидно, тоже заметила нетипичную для Джорджа интонацию и то, как он изменился в лице. Она выразительно взглянула на Дайану.

— Джордж? — Слоун осторожно прикоснулся к руке старика. — Что-нибудь не так? Вы нормально себя чувствуете?

— Напрасно было бы уверять, что в данный момент мне очень хорошо.

— У вас что-то с сердцем? — Дайана не на шутку встревожилась.

— Никакой физической боли, моя дорогая. — Джордж слегка улыбнулся. — Вы видите перед собой старичка, который находится в удивительно хорошей физической форме. Доктора заверили меня, что я доживу до глубокой старости, если буду достаточно двигаться.

Попутчики недоверчиво смотрели на него.

— Честное слово, не надо беспокоиться. — Джордж повернулся к Слоуну. — Насколько я понял, вы когда-то интересовались археологией?

— Большинство мальчишек мечтают быть пожарными или полицейскими. Думаю, мои фантазии были несколько необычнее.

— Вам повезло, что вы смогли отделить фантазии от реальности, — заметил Джордж. — Некоторым это никак не удается.

Слоун внимательно посмотрел на него.

— Боюсь, что не совсем понимаю вас, сэр.

Повернув голову к окну, Джордж смотрел на джунгли. Казалось, он снова ушел в себя. Остальные тоже притихли, вглядываясь в пробегавший за окном причудливый мир тропиков.

— Однажды у меня тоже было сильное желание стать археологом, — заговорил наконец Джордж. — Где лучшее место для открытий, думал я, как не в Перу? Где еще в лесу можно случайно наткнуться на целый город, такой, как Мачу Пикчу? Я был очень испорченным, очень богатым, очень молодым человеком, а самое главное — я был заблуждающимся никем, так как, задумав стать археологом, полагал, что для этого не надо проводить годы над старыми пыльными книгами. О нет, достаточно просто выехать за пределы города. Чудеса только того и ждут, чтобы Джордж Калхени открыл их. — Он повернулся к своим спутникам. — И знаете, что я нашел, когда пробирался по джунглям с несколькими такими же, как я, избалованными, богатыми, очень плохо снаряженными молодыми друзьями?

— Ничего? — предположила Дайана. Логика предисловия подсказывала именно такой вывод.

— Это, моя дорогая мисс Грин, как раз то самое заключение, к которому пришло большинство ваших коллег в свое время, — неожиданно резко ответил Джордж. Тон, которым это было сказано, привлек внимание пассажиров, некоторые удивленно оглянулись. Джордж явно не хотел привлекать к себе внимание. Он извинился, вытер пот со лба и отвернулся к окну.

— Вы нашли что-нибудь? — спросил Слоун.

Джордж помедлил с ответом; казалось, он решал, тот ли Слоун человек, с которым стоит разговаривать на эту тему.

— Мы обнаружили три большие постройки, — проговорил он. — Возможно, это были храмы. И еще там была круглая башня. Может, раньше построек было больше, утверждать что-либо наверняка трудно: джунгли быстро поглощают все.

— Башня? — переспросил Слоун.

Он явно заинтересовался, и Дайана тоже слушала как завороженная.

— Я не знаю, что это было на самом деле. Но я назвал сооружение башней. Оно было круглым, высоким, построенным, как строят инки: из плотно пригнанных друг к другу камней. Никаких признаков окон или дверей. Должно быть, в свое время башня возвышалась над окружающей растительностью, ну а когда мы до нее добрались, ее уже оплели лианы.

— А где это было, вы можете назвать место? — Слоун даже привстал.

— Это не то, о чем мне хотелось бы говорить, — отрезал Джордж.

Кэрол вопросительно взглянула на Дайану.

— На нас напали индейцы. Я был единственным, кто спасся. Остальные погибли. У меня не было времени, чтобы сделать зарисовки или план-схему, вы понимаете? В результате в конце концов все решили, что я просто выдумал башню и все остальное.

Поезд опять замедлил ход, и Дайана подумала, что они прибывают в Мачу Пикчу.

— Здесь остановки не должно быть. — Джордж опять отвернулся к окну.

— Да, — подтвердил Слоун.

Девушки снова занервничали. У Кэрол нервы были напряжены с момента появления «мистера Блэка» в поезде, а Дайана пребывала в состоянии стресса с самой Лимы, а тут еще и поезд неожиданно затормозил неизвестно где. Как только он остановился совсем, Слоун поднялся, чтобы выяснить, что случилось.

— Это Слоун Хендрикс, не так ли? — спросила Кэрол сдавленным шепотом, как только Слоун вышел.

— Мистер Калхени? Не будь глупой! — попыталась вывернуться Дайана.

— Как ты могла связаться с ним снова после того, что произошло с нами в Лиме? — негодовала Кэрол. — Я боюсь даже думать о том, что может случиться.

— Вряд ли Роуди Блэк виноват в том, что поезд остановился, — стояла на своем Дайана.

Человек, осматривавший рельсы впереди по ходу поезда, поравнялся с их вагоном, и Дайана спросила, что произошло.

— Говорят, на рельсах лежит животное, — сообщил он. — Сейчас его убирают.

— Животное… — облегченно вздохнула Кэрол.

Дайана смерила ее суровым взглядом.

— Интересно, чего ты ожидала?

— Откуда я знаю. — Кэрол, прикрыв глаза, откинулась на спинку кресла.

Дайана поймала себя на том, что, осуждая Кэрол за трусость, повинна в ней не меньше.

Послышался гудок паровоза. Поезд дернулся, потом остановился, потом еще раз дернулся и медленно поплыл вдоль платформы. Слоун ухватился за поручень и легко взлетел на подножку.

— Это был козел, — объявил он, входя в вагон. — Его, похоже, убил ягуар.

— Ягуар? — переспросил Джордж. — Я читал, что есть здесь один такой, причиняет неприятности населению. Вон там, — он ткнул пальцем в проплывавшие мимо заросли, — находится небольшое селение. Так значит, поезд спугнул ягуара?

— Козел уже остыл.

— Домашние животные — легкая добыча. Будем надеяться, что ягуар ограничивается ими.

Слоун улыбнулся, показав Джорджу глазами на девушек.

— И ведь никто не позаботится об уничтожении людоеда, — продолжал старик, не замечая или не желая замечать молчаливую просьбу Слоуна оставить эту тему в покое.

— Высотная болезнь, а теперь потенциальные людоеды, — застонала Кэрол. — Теперь я знаю, почему «Ай Берн» не собирается открывать здесь филиал.

— Не волнуйтесь, никакой опасности нет, — заверил ее Слоун. — Я, по крайней мере, не слышал о гибели людей от ягуара, и вы уедете из Перу, прежде чем высотная болезнь убьет вас.

— Нужно было следовать мудрому примеру мисс Грин и не перенапрягаться, тогда не было бы проблем с сороче, — добавил Джордж, явно не испытывавший особой симпатии к Кэрол.

Кэрол снова томно закрыла глаза, Джордж отвернулся.

— Наконец-то мы одни, — притворно-торжественно изрек Слоун, весело подмигнув Дайане, и она не могла удержаться от ответной улыбки.

ГЛАВА 5

Пейзаж за окном сменился. Теперь поезд деловито бежал среди гор.

— Вон там, — показал Слоун, — дорога «Хайрем Бингем». Ее назвали так в честь профессора Йельского университета, который обнаружил Мачу Пикчу. Ее длина — восемь километров, и она проложена прямо по склону горы. Она ведет к развалинам и петляет — всего тринадцать поворотов.

— Тринадцать — несчастливое число, — проснувшись, объявила Кэрол.

— Спасибо, что подняла нам настроение, — отозвалась Дайана.

— Только не говорите мне, пожалуйста, что нужно взбираться в гору пешком, — продолжала Кэрол. — Если так, то я лучше останусь в поезде.

— Да нет, — успокоил Слоун. — Ни пешком, ни на ослах добираться не придется. Компания возит туристов на фольксвагенах.

— Спасибо Богу и немцам, — вздохнула Кэрол.

— Вообще-то, думаю, на осле было бы веселее, — подмигнула Слоуну Дайана.

Путешествие на поезде приближалось к концу.

— Итак, дамы, если в суматохе у меня не будет возможности попрощаться, разрешите поблагодарить вас за компанию, — обратился Слоун к девушкам, и Дайана поняла: на самом деле она надеялась, что он поедет вместе с ними. Сейчас она снова почувствовала, что ей будет не хватать ощущения опасности и веселого возбуждения, которое не покидало ее в присутствии этого человека.

— Но мы наверняка увидим вас там? — спросила Кэрол, которая, конечно, очень надеялась, что их контакты с этим мужчиной кончаются навсегда.

— Боюсь, что нет. Я останусь внизу. Жду друзей для вылазки на природу.

— Смотрите, не попадитесь ягуарам-людоедам, мистер Блэк, — не унималась Кэрол, собирая вещи. — Я слышала, они тут везде бегают.

Колеса поезда отстукивали последние метры.

— Благодарю за беспокойство. — Глаза Слоуна откровенно смеялись.

Кэрол, подхватив сумку, ринулась к выходу. Эл умело проталкивал свою группу вперед.

— Боюсь, что наша маленькая ложь не обманула вашу подругу, — Слоун широко улыбнулся Дайане, — она очень подозрительна.

— Скорее, я бездарно вру.

— И это тоже верно.

Вагон почти опустел.

— Итак, мисс Грин, было приятно встретить вас снова.

— И мне было… интересно.

— Видимо, это лучшее, но что я могу надеяться. Спасибо и на том.

Они встали, Слоун вежливо пропустил Дайану вперед.

— Знаете, — он слегка понизил голос, — я бы хотел попросить у вас еще один поцелуй на прощание.

— Вы уже получили вчера прощальный поцелуй. Еще немного — и окажется, что я целую вас чаще, чем своих постоянных поклонников.

Когда они подошли к выходу, Дайана почувствовала руку Слоуна на своем плече. Прикосновение было нежным, но твердым, и она поняла, что надеялась на это.

— Дайана… — сказал он.

Просто «Дайана»… Все ее существо отозвалось каким-то странным трепетом. Она повернулась к Слоуну, вновь удивившись его росту, ширине плеч, заглянула в его глаза. Он смотрел на нее нежно и задумчиво.

— На самом деле я был уверен, что вы не станете звонить Сипасу из отеля в Куско, — сказал он. — Правда. Но я должен был обезопасить себя, понимаете? Для меня так важно найти этот пропавший самолет!

— Я думала, вы уже поняли, что я простила вас, — мягко ответила Дайана. Он легко провел ладонью по ее лицу.

— Я хотел бы встретить вас в другое время, в другом месте… и, определенно, при гораздо лучших обстоятельствах.

Они стояли совсем одни в поезде, и на секунду Дайане показалось — совсем одни в целом мире. Казалось, какая-то таинственная сила заставляла ее всматриваться в эти темно-карие глаза. Слоун притянул ее к себе, его длинные ресницы щекотали ее щеки, губы прикоснулись, а потом твердо прижались к ее рту. И Дайанавновь оказалась во власти тех же чувств, что и в первый раз. Это была странная смесь желания и страха, наслаждения, паники и предчувствия опасности. Чего она боится? Она не понимала себя — в конце концов, он уходил из ее жизни, уходила и опасность или что-то иное, что странным образом было связано с ним. Так пусть хотя бы останутся воспоминания о тревожных ощущениях, которые этот мужчина, как никакой другой до него, смог пробудить в ней. И в то же время что-то говорило Дайане, что, возможно, в ее жизни никогда больше не будет мужчины, способного вызывать в ней такие чувства, как Слоун. Здравый смысл подсказал девушке, что все это может далеко зайти. Нет, не сейчас. Сейчас они всего-навсего в вагоне поезда, и скоро Эл или Кэрол вернутся, чтобы посмотреть, что ее задержало. Когда же ее группа вечером покинет Мачу Пикчу, Дайана останется здесь на целую неделю уже без Эла и Кэрол. И, хотя Слоун сказал, что скоро отправится в джунгли, все равно есть шанс, подобный зигзагу судьбы, которая свела их в Лиме, что он найдет ее в отеле на горе. Не исключено, что он воспримет ее теперешнее поведение как разрешение позволять себе вольности… А этого никак нельзя поощрять! Здравый смысл — превыше всего.

Сделав над собой усилие, Дайана слегка оттолкнула Слоуна.

— Нет, нам не надо встречаться. Это ни к чему не приведет.

— Да, это мучение — как в аду, верно?

— Мне уже надо идти. — Дайана размышляла о том, не очень ли горят у нее щеки. — Кэрол наверняка подумает, что вы похитили меня или еще что-нибудь в этом роде! — Она повернулась, быстро пошла по проходу к дверям и вышла на яркое перуанское солнце. Слоун шел за ней.

— Вы видите где-нибудь мою группу?

— Это не ваш ли гид? Вон там — машет рукой.

В этот момент Дайану буквально раздирали два противоречивых желания: чтобы Слоун ушел и чтобы…

— Мисс Грин, мисс Грин, — закричал Эл. Его голос звучал отнюдь не миролюбиво. — Мы уже садимся, поторопитесь.

— Сейчас, — отозвалась Дайана, протягивая Слоуну руку. — Удачи вам, мистер Блэк, и успешного путешествия.

— И вам, мисс Грин. Куда бы вас ни забросила судьба.

Дайана направилась к группе, обуреваемая желанием еще раз, хотя бы через плечо, взглянуть на человека, так взбудоражившего ее душу и воображение: кто он на самом деле? Преступник? Авантюрист? А может, ни то, ни другое, и все, что он сказал ей о себе — правда?

— Дайана, слава Богу! Кэрол явно собиралась сказать еще что-то, но пришлось поторопиться. Сзади нажали, и девушки оказались в маленьком автобусе, где туристы были утрамбованы, как сардины в банке. Автобус, взревев мотором, начал подниматься в гору, бодро преодолевая крутые повороты знаменитой дороги. Вскоре он уже был на вершине, и туристы высыпались из него, оглашая окрестности восторженными воплями. Эл пересчитал их по головам, удовлетворенно кивнув в знак того, что все его подопечные на месте.

— Сейчас перекусим. Экскурсия намечена на час дня. Мисс Дайана, не желаете ли пройти со мной на минутку в отель? Я посмотрю, как вас устроят.

Кэрол направилась к одному из столиков на маленькой террасе, а Дайана прошла с Элом в здание, где располагались магазин, ресторан, туристический центр, таверна и, на что Дайана очень надеялась, отель.

— У вас есть пара минут, чтобы посмотреть номер? Если будут вопросы, я постараюсь ответить на них прежде, чем мы уедем. — Эл ловко перехватил пиво, которое несли к столику мистера Дэвиса: ему не хотелось, чтобы кто-либо из группы напился и упал в пропасть.

Номер был не таким элегантным, как в Куско, но, по крайней мере, чистым, с небольшой ванной, удобной постелью. Чего еще можно желать в таком месте?

Приведя себя в порядок, Дайана пошла на веранду, чтобы разыскать Кэрол, по пути обсудив с Элом вопрос о своем багаже. Она оставила свой самый большой чемодан в Куско, чтобы забрать его по возвращении, а на Мачу Пикчу взяла сумку и полагала, что Эл оставил ее где-нибудь в поезде.

— Сейчас все немного заняты, — сказал Эл. — Как только появится свободная минута, кто-нибудь проследит, чтобы багаж попал в ваш номер.

В ответ Дайана протянула ему заранее подготовленный конверт, в который вложила короткую записку с выражением благодарности и пару чеков.

— Ты уже сделала заказ? — спросила Дайана, подсаживаясь к Кэрол.

— А ты нашла место, где приклонить голову? — Кэрол вновь приняла томный вид.

— Хочешь немного освежиться? Пойди в мой номер.

— Изумительно! И, между прочим, за весь день это лучшее твое предложение.

Дайана протянула ей ключ.

— Заказать тебе что-нибудь?

— Садистка! — Слабо улыбнувшись, Кэрол поплелась к отелю. Видимо, ей действительно было нехорошо.

Дайана заказала карапулька, после того как официант на хорошем английском объяснил, что это блюдо готовят из цыпленка и свинины, приправленных свиным салом, луком, перуанским чесноком и тмином, а подают с гарниром из вареного картофеля и крутых яиц с оливками.

Вернувшись, Кэрол выглядела значительно лучше и, усевшись за стол, приступила к допросу с пристрастием.

— Направляясь сюда, я так и знала, что увижу тебя с этим мужчиной, — объявила она.

— С каким мужчиной?

— Брось, Дайана. Я ведь не вчера родилась.

— Ты имеешь в виду мистера Блэка?

— Ну хорошо, мистера Блэка, если ты предпочитаешь продолжать эту нелепую игру. Но позволь сказать, что, каким бы именем ты его ни называла, он тот самый парень, из-за которого капитан Сипас ворвался в наш номер в Лиме, не так ли?

— И как ты пришла к такому выводу?

— В ресторане в Лиме ты познакомилась с парнем, так? Он привлекателен. Первое, что ты сделала, рассказала мне о нем. Это естественно. Потом ты встретила этого мистера Блэка в отеле в Куско. Он тоже очень красив, но о его существовании ты даже не заикнулась до тех пор, пока обстоятельства не вынудили тебя к этому из-за его внезапного появления в поезде.

— В Куско я спала, когда ты вернулась.

— Но на следующее утро ты ведь могла сказать.

— Ты плохо себя чувствовала.

— Дайана… Дайана… — Кэрол укоризненно покачала головой.

— Давай забудем инцидент в Лиме, тем более что она далеко отсюда.

— Не так далеко, чтобы Сипас не смог добраться сюда так же быстро, как мы.

— Ты же не попытаешься войти в контакт с Сипасом, верно, Кэрол? — Дайана внезапно подумала о такой возможности. — Слоун рассказал мне свою историю и…

— Ты, конечно, имеешь в виду мистера Блэка? Мистер Блэк рассказал тебе свою историю, верно? — Кэрол уже откровенно смеялась.

— О, Кэрол, я ему верю. Я ему действительно верю.

— Послушай, Дайана, я очень беспокоюсь! Понимаешь ли ты, во что ввязываешься? Завтра я уеду отсюда, но ты же собираешься остаться. Что касается Сипаса, то я не думаю, что когда-нибудь еще увижу его. Но, если бы я думала, что этот Слоун втягивает тебя во что-то серьезное, я бросилась бы к ближайшему телефону.

— Нет, Кэрол, он этого не сделает, поверь мне! Я же репортер. Я привыкла выуживать из людей истину и действительно чувствую, что Слоун сказал мне правду. Со временем, уверена, смогу убедить и тебя.

— Не позволяешь ли ты своим чувствам управлять собой, а, Дайана? И не отвечай мне своим «Кэрол, о чем ты говоришь!», я ведь не слепая.

— Не знаю, что ты придумываешь, но уж точно нет ничего похожего! — Дайана старалась держаться и говорить как можно убедительнее.

— А что вы делали, когда все вышли из поезда? — продолжала Кэрол, и Дайана почувствовала, что краснеет.

— Он красив, Дайана, чертовски красив, я тоже это вижу. И у него очаровательные манеры. Но, дорогая, я немного покрутилась в свое время и знаю, что есть артисты-гипнотизеры, которые хорошо выглядят, прекрасно умеют вести беседу и при этом мастерски грабят.

Дайана и сама слышала множество разговоров на эту тему в полицейских участках Сиэтла и в отделе новостей своей газеты.

— Я ему верю, — сказала она наконец. — Я действительно ему верю. И, кроме того, я его больше никогда не увижу.

И ей стало очень грустно, Слоун Хендрикс, к добру или к худу, действительно ушел из ее жизни, и Дайану вдруг охватило чувство большой потери.

— Он уезжает в джунгли с друзьями.

— Дорогая, герои дешевых романов имеют привычку появляться тогда, когда их меньше всего ожидаешь. Или ты скажешь, что ждала его появления в Куско или в поезде?

— Но он не герой дешевого романа, — запротестовала Дайана. Слова Кэрол задели ее за живое, и в то же время… то, о чем сейчас говорила подруга, и ей самой уже приходило в голову.

— Ну, по крайней мере, я сказала, что думала, — закончила Кэрол. — Ты уже большая девочка. Я обратила твое внимание на некоторые вещи и надеюсь, что у тебя хватит здравого смысла прислушаться.

— И ты не будешь пытаться звонить Сипасу?

— Ты все еще планируешь вернуться домой, когда хотела?

— Да.

— Тогда я хочу, чтобы через две недели, начиная с сегодняшнего дня, ты позвонила мне и сообщила, что добралась домой. Ладно? Если не позвонишь, я сделаю все, чтобы узнать, что произошло. Договорились?

— Хорошо. — Перегнувшись через стол, Дайана поцеловала Кэрол. — И спасибо тебе.

— Желаю всего самого доброго, дорогая. Правда.

Подали еду, и Кэрол сморщилась:

— Что я вижу, неужели ты хочешь все это съесть?

— Я голодна. — Дайана с удовольствием придвинула к себе тарелку.

Заказав чай, Кэрол старалась не смотреть, как Дайана ест. Даже сама мысль о еде вызывала у нее спазмы в желудке, и Кэрол испытала большое облегчение, когда официант начал убирать грязную посуду.

Они сидели лицом к глубокому ущелью, по дну которого, пенясь, неслась река Урубамба. Справа находилась самая высокая точка дороги «Хайрем Бингем», слева — руины города, лежащие в лощине между двумя вершинами — Мачу Пикчу (Старая Гора) и Уайна Пикчу (Молодая Гора). Вокруг буйствовал зеленый цвет — зеленые листья деревьев и кустарников, трава на склонах гор, зеленые морские водоросли в тихих заводях, зеленый мох на руинах. Голубое небо, рыжевато-коричневая Урубамба под желтым серпантином дороги, серый гранит скал и камней… От красоты захватывало дух. Девушки сидели молча, пока перед их столиком не возник Эл.

— Мы почти готовы. Дайана, хотите присоединиться к нам?

— Нет, я просто посижу здесь еще немного.

— Ну, а у меня всего лишь час, чтобы осмотреть это, а не неделя, как у некоторых моих знакомых. — Кэрол бодро вскочила на ноги. — Так что я уж удовлетворю свое любопытство. У нас еще будет время, чтобы как следует попрощаться? — повернулась она к Дайане.

— Обещаю помахать тебе ручкой, когда вас будут запихивать в машины, чтобы спустить с горы.

Кэрол повесила на плечо сумочку и побежала к другим туристам. Дайана, разнежившись на послеполуденном солнце, попросила официанта принести стакан чича морада и рассеянно слушала его объяснения о чича де хора — напитке из желтого маиса, рецепт которого здесь знали еще в доинкский период. Дайана узнала, что в нем есть немного алкоголя, но она не захмелеет, если попробует напиток не сегодня, а через пару дней — она же остается на какое-то время, не так ли? Невозможно осмотреть Мачу Пикчу за пару часов.

Дайана машинально кивнула в знак согласия. Красота окружающего мира захватила ее, не хотелось ни говорить, ни двигаться…

Внезапно она почувствовала, что кто-то подошел к ее столику. Она резко повернулась в надежде на то, что это Слоун, и с трудом скрыла разочарование, увидев Джорджа Калхени.

— Это крепость, которую никогда не видели глаза испанских конкистадоров, — начал рассказывать Джордж, устроившись напротив Дайаны. — Ее скрыли от них густые облака, повисающие над этими местами в сезон дождей. Какими необычными людьми были, должно быть, инки. Вы знаете, слово «инка» на языке кечуа означает «король» или «принц». Сначала так называли верховного вождя, а затем, в XVI веке, испанцы стали называть этим словом всех знатных индейцев и духовенство, а мы называем инками целую нацию, населявшую территорию сегодняшних Боливии, Перу, Эквадора, севера Чили, часть Аргентины. А где сегодня эта великая нация? Ушла. Исчезла вместе со своими дворцами, храмами, городами. Остались только развалины, затерянные в горах и джунглях…

Дайана понимала, о чем думает Джордж. Когда-то, в юности, он стоял перед руинами того города в джунглях, о котором рассказывал им в поезде, иногда впервые эти мысли посетили его, чтобы остаться в его душе навсегда.

— Инки были захвачены чудовищной бандой свиней, — продолжал Джордж. — Вы знаете, кем был Франсиско Писарро? Он провел свое детство в Трухильо, в Испании, зарабатывал на жизнь тем, что пас свиней. Он прибыл в Перу, когда культура инков была в самом расцвете. У Писарро было всего несколько сотен человек, и он имел не больше шансов, чем Наполеон при Ватерлоо. Но империю ослабила длительная гражданская война. Он захватил инку Атахуальпа, потребовал за него выкуп, а потом убил. Писарро грабил беспощадно, стоимость награбленного испанцами в этой стране невозможно оценить! Золото — буквально тоннами, изумруды — некоторые с гусиное яйцо…

Джордж и Дайана все еще сидели на террасе, когда Кэрол вернулась вместе с группой к отелю, и Эл сразу начал посадку в «фольксвагены».

Дайана протянула Кэрол прощальный подарок: пять фотографий, купленных у мальчика в поезде, и среди них — фотографию Слоуна. Она была благодарна Кэрол за то, что та обошлась без комментариев. Честно говоря, ей и самой была неприятна эта мера предосторожности — она должна либо доверять Слоуну, либо не доверять. Однако она в чужой стране и надо сделать все, чтобы обеспечить свою безопасность — очень многие путешественники исчезают здесь навсегда.

— Через две недели, — напомнила Кэрол, когда автобус уже трогался. — Если, конечно, я переживу спуск.

— Хорошо, — кивнули Дайана.

Они махали друг другу до тех пор, пока автобус не вышел на очередной виток дороги «Хайрем Бингем» и не скрылся из виду.

Дайана вернулась на террасу. Эл загружал следующий автобус, с которым уезжал и Джордж Калхени. Увидев Дайану, Джордж подошел попрощаться.

— Сейчас мы уедем, и вы увидите — эти места без туристов выглядят совсем по-другому. Помните о приглашении и да будет у вас все хорошо.

Эл взял его за руку и повел к уже уменьшившейся очереди на автобус.

Дайана заказала еще один чича морада и, медленно потягивая его, бездумно грелась на солнце. Сверху было видно, как автобусы добирались до подножия горы и, высадив пассажиров, возвращались за оставшимися. Прибыл поезд из Санта-Аны. Когда началась посадка, люди засуетились и стали еще больше похожи на разноцветных муравьев. Дайана пыталась разглядеть Кэрол, но яркие точки внизу сливались, а потом поезд и вовсе поглотил их и унес в сторону Куско. На веранде никого, кроме Дайаны, не осталось. Она спросила официанта о других постояльцах отеля.

— Некоторые ушли в поход, — сообщил он, — другие отдыхают в номерах. Все устали от толпы туристас.

Дайана посидела еще немного, а потом пошла в номер.

Немного вздремнув, она почувствовала себя удивительно свежей, достала чистое платье, немного подкрасилась и, стянув в пучок волосы, посмотрела в зеркало. Ощущение свежести не обмануло ее — выглядела она безусловно хорошо.

Дайана вышла из номера, решив не откладывать чича де хора на завтра. Население отеля тоже, видимо, проснулось: несколько столиков были уже заняты. Темнота быстро опускалась на горы, Урубамба была уже неразличима, голубое небо стало темно-серым. Сумерки скрыли даже дорогу «Хайрем Бингем», а буйная растительность приобрела темно-зеленый цвет — будто толстый зеленый бархат покрыл склоны гор.

Дайана вышла во внутренний дворик в поисках официанта и сразу увидела Слоуна Хендрикса. Все чувства, которые благополучно дремали в ней, сразу ожили.

— Дайана?

Он быстро встал и пошел ей навстречу. Дайана подала ему обе руки, немного смущенная тем, что люди на веранде повернулись в их сторону, и вновь ощутила опасную притягательность этого человека.

— Встреча после прощального поцелуя? — попыталась пошутить Дайана, и горло у нее вдруг пересохло.

— Изумительно! Просто изумительно! А я только что думал: как жаль, что не с кем разделить восхищение красотой захода солнца в горах.

— У вас поэтическое настроение? — Они шли к выходу с террасы. — Я полагала, что вы сейчас уже далеко.

— То же самое я думал о вас. Мои дела несколько затормозились, но сейчас я жду окончательного решения. И что может быть лучше, чем ждать вместе с вами? Кстати, что вы здесь делаете?

— Работаю. Именно об этих местах должен быть один из моих самых подробных путевых репортажей, — объяснила Дайана.

— А ваша группа?

— Уехала.

— Даже мисс Уайли? — В глазах Слоуна блеснул лукавый огонек.

— Даже мисс Уайли! — с некоторым вызовом ответила Дайана, умолчав о том, что Кэрол до сих пор стоит на страже ее безопасности.

— Вы никогда не упоминали, что задержитесь здесь, — мягко упрекнул Слоун.

— Я не видела в этом необходимости — вы ведь сказали, что у вас дела с друзьями.

Они подошли к дверце в загородке, окружающей зону отдыха. Дальше начиналась дорога, ведущая к городу инков. Рядом с дверцей стояли несколько индейцев, но никто не остановил Дайану и Слоуна. Служитель даже открыл перед ними дверцу. Его глаза без слов говорили о том, что он все еще помнит, что значит быть молодым и влюбленным.

Легкое облачко зацепилось за вершину Уайна Пикчу и было унесено ветром, поднявшимся из каньона.

Слоун остановился и показал на небо.

— Кондоры.

Дайана увидела гигантских птиц, скользящих в потоках вечернего воздуха.

— Обычные туристы, как правило, уезжают отсюда слишком быстро, чтобы успеть их увидеть.

— Они выглядят такими огромными.

— Такие они и есть: у многих размах крыльев достигает трех метров и более. Настоящие хищники. Иногда случается, что, приземлившись, они съедают столько, что потом не могут взлететь, пока пища частично не переварится. Особенно они опасны, когда нападают стаей.

Горы, темнота, надвигающаяся со всех сторон, кондоры… Слоун был своим в этом странном мире, и Дайане было интересно ловить каждое слово, произнесенное этим низким приятным голосом.

— Видите террасы там, наверху?

Дайана подняла глаза к склону Уайна Пикчу и только сейчас увидела, что он как бы расчерчен параллельными линиями.

— Инки обрабатывали землю даже в таких труднодоступных местах, — объяснил Слоун. — Поднимали туда в корзинах плодородную землю из долины, потому что земля наверху недостаточно плодородна. Мачу Пикчу стоял на дороге, связывавшей земли индейцев антис, по имени которых названы Анды, с Куско, столицей легендарной империи инков. Предполагают, что таких крепостей было несколько. Их строили, чтобы спасти гибнущую империю от испанцев. К северу отсюда были другие важные города — Виткос и легендарная Вилькабамба Гранде.

То, что он говорил, было захватывающе интересно и совсем не похоже на скучную лекцию, которыми люди сыты по горло.

Они остановились. Слоун продолжал показывать:

— Главный храм, священная площадь, Храм Трех Окон… Интиуатана — «Место, к Которому Привязано Солнце». Это одна из немногих, сохранившихся святынь. Большую их часть испанские миссионеры разрушили как языческие.

— Почему вы не стали археологом? — спросила Дайана.

— Ну, это довольно длинная и запутанная история.

— У меня сегодня масса свободного времени, расскажите.

— Но я действительно не уверен, стоит ли… Вообще-то это было, пожалуй, только красивой мечтой.

Они подошли к лестнице, Слоун присел на ступеньку, и Дайана опустилась рядом. Было тихо. Горы стояли как зачарованные в лучах заходящего солнца.

— Сейчас я уже думаю, что по большому счету больше пригоден для своей нынешней профессии, чем для археологии.

— А чем вы, если не секрет, зарабатываете на жизнь?

— В основном выращиваю кофе.

— Кофе? На самом деле?

— Вас это удивляет?

— Немного.

— Почему? У вас были другие предположения на мой счет? Кто я, по вашему мнению?

— Конечно, профессиональный преступник, — засмеялась Дайана. — А если серьезно, я думала, вы имеете какое-то отношение к авиации — ведь ваши отец и брат оба были связаны с ней.

— Мой отец был одним из тех, кто всегда ищет горшок с золотом у основания радуги. — Слоун подкинул вверх маленький камешек, и тот поскакал по ступенькам лестницы. — Его отец и отец его отца — все были довольно-таки неординарными личностями и все при этом едва сводили концы с концами и брались за любую работу. Во времена первой мировой войны отец был слишком молод, чтобы воевать, но во второй мировой уже участвовал. К тому времени, когда война закончилась, он научился летать на самолете, имел в кармане несколько тысяч долларов и узнал, что мир значительно больше, чем его ферма в Монтане.

— Ваши родные были американцами?

— Вернее, южноамериканцами: отец принял бразильское подданство.

— А мать?

— Она приехала в Бразилию с ним, но не выдержала долго в тех местах. Знаете, я всегда осуждал отца за это. Хотя Джек, когда бывал пьян, настаивал на том, что старик не виноват, так как мама сама не хотела оставаться в Штатах одна и говорила, что, если бы у нее был выбор: умереть без отца или с ним, она бы в любом случае выбрала второе. Так они оба и умерли в Бразилии.

— Мне очень жаль.

— О, все мы когда-нибудь умрем, — невесело усмехнулся Слоун.

— Я все еще ничего не поняла насчет кофе. — Дайана дипломатично попыталась сменить печальную тему, но Слоуну, по-видимому, хотелось продолжить именно ее.

— Отец приобрел подержанный самолет и начал возить разные грузы во внутренние области Бразилии, обратно он забирал людей, которые заканчивали там работу и возвращались домой, письма…

— И индейские древности? — продолжила Дайана.

— Да, и их тоже.

— И кофе?

— Нет, кофе — нет, — улыбнулся Слоун и встал. — Пойдемте, становится темно. А темнота здесь — это всегда опасность.

Дайана была несколько разочарована тем, что Слоун как бы поставил преграду между ею и своим прошлым. Ей было необъяснимо приятно слушать его, именно в его прошлом Дайана искала причины его опасного очарования для нее.

Слоун взял ее за руки, слегка потянул, приподнимая со ступеньки, и она внезапно очутилась в его объятиях, взглянула ему в лицо, он прижал ее к себе еще крепче, поцеловал в лоб, в нос, в губы. И вся гамма противоречивых чувств, мучивших Дайану на протяжении всего времени их краткого знакомства, вновь зазвучала в ней.

Но если в поезде она испытала страх и смущение и прервала поцелуй, чтобы Слоун не пришел к неверным выводам, то сейчас она сама хотела, чтобы он ее целовал. Она обняла его за шею, прильнула к нему. Темнота обступила их со всех сторон, только звезды мягко сияли на этом чужом южном небе.

Внезапно девушка почувствовала, как напряглись руки Слоуна. Он оторвался от ее губ, его глаза пристально всматривались в темноту за ее спиной. Дайана вопросительно взглянула на него.

— Мы здесь не одни. — Слоун сказал это так громко, что Дайана поняла: эти слова предназначались не только для ее ушей. — Не паникуй! — И кому-то в темноту: — О’кей, мы знаем, что ты здесь! Выйдешь сам, или хочешь, чтобы я пошел взглянуть?

— Я выйду, Слоун, — ответил неизвестный где-то совсем рядом.

Дайана вздрогнула, Слоун почувствовал, что она боится, и его руки сжали ее сильнее.

— Ну, Джекос, что же ты, выходи!

— Вы могли бы показать мне несколько более продолжительное шоу. — Какой-то человек шагнул из тени и встал перед ними так близко, что Дайана увидела кривую усмешку на его губах. Она сразу узнала его: это был мужчина с фотографии, которую Дайана отдала Кэрол. Экзотический тип: очень смуглое давно не бритое лицо, грязно-белый пиджак, определенно видавший лучшие времена.

— Хотел бы я оставаться незамеченным еще пару минут. — Джекос говорил по-английски с легким акцентом. — Смотреть становилось все интереснее и…

— Заткнись, Дэн, иначе потеряешь еще несколько зубов, — оборвал его Слоун.

— Ну хорошо, хорошо, по крайней мере, представь меня молодой леди, — осклабился Дэн. — Ты, конечно, уже успел получить от нее достаточно знаков расположения…

Слоун отпустил Дайану так неожиданно, что она чуть не упала, и схватил Дэна за ворот пиджака.

— Заткни свой поганый рот!

— Хорошо, хорошо. Дэн, видимо, понял, что зашел слишком далеко. — Ну, я немного ошибся. Мои извинения тебе и твоей леди.

— Слоун?! — Дайану била нервная дрожь.

— Все в порядке, Дайана, — заверил ее Слоун. — Мне нужно обсудить с Дэном кое-какие дела. Уверен, что он с удовольствием подождет здесь, пока я провожу тебя в отель. Верно, Дэн?

— Это насчет самолета? — спросила Дайана.

— Она знает о самолете? — В голосе Дэна неожиданно прозвучало что-то вроде уважения. — Быстро работает дамочка, верно?

— Оставь свои домыслы при себе. — Слоун выпустил ворот пиджака Джекоса и повернулся к Дайане. — Пойдем, я провожу тебя, а Дэн подождет.

Когда они вернулись к отелю, Слоун усадил Дайану за один из столиков на террасе.

— Надеюсь, Дэн принес мне вести, которых я жду, не волнуйся.

Дайана судорожно ухватилась за его руку. Дэн не показался ей человеком, способным легко снести унижение, и она боялась за Слоуна.

— Может, лучше не возвращаться?

— Не нужно бояться, — Слоун ободряюще улыбнулся. — Дэну нужны деньги. И он знает, что не получит их, пока не сообщит мне новости.

— Но ведь ты не уедешь прямо сейчас? Я имею в виду — ты ведь не сейчас вместе с ним отправишься туда, где упал тот самолет?

— Это будет зависеть от того, что у Карлайла на уме. Дэн не более чем высокооплачиваемый посредник.

Сейчас он сделает несколько шагов в темноту перуанской ночи и исчезнет из ее жизни…

— Пожалуйста… не уходи, — сказала Дайана, хотя прекрасно знала, что уговоры бесполезны. Она начала его понимать: он из тех людей, которым время от времени необходимо испытать чувство опасности. И ему нужно смыть пятно с репутации своей семьи. Ее беспокойство будет только раздражать его. Но, понимая все это, Дайана, помимо воли, продолжала крепко сжимать его руку, как будто это могло помешать ему делать то, что он хотел.

Свободной рукой Слоун нежно провел по ее волосам.

— Нас уже что-то связывает и мы оба чувствуем это, верно, Дайана? — мягко сказал он. — Нам все труднее и труднее расставаться.

Дайану начало знобить, но не от холода, а от сознания неотвратимой потери.

— Я… — начала она.

— Шш, — он дотронулся пальцем до ее губ. — Не говори ничего, я хочу додумать твои слова и какое-то время понаслаждаться иллюзией.

— Не уходи, Слоун, — сказала она. — Пожалуйста.

— Я должен. Если бы я мог, я бы остался. Поверь мне. Слишком многое зависит от того, получится ли у меня задуманное. Слишком многое, чтобы отступить.

Она осознала, что все еще удерживает его руку с такой силой, что ему, наверное, больно, и отпустила ее.

— Мне жаль, — сказала она.

— Не надо, Дайана. — Он быстро наклонился и дотронулся губами до ее волос. — Мне тоже жаль. И больше, чем ты можешь себе представить.

Слоун повернулся, сделал несколько шагов и, не оглядываясь, исчез в темноте.

Девушка осталась на террасе. Прошла минута, а может, час — она потеряла представление о времени. К ней подошел официант, спросил, что она хочет заказать. И, узнав, что ей ничего не нужно, заключил, что это из-за высоты.

— Да, — сказала Дайана, отодвигая стул и поднимаясь, — вы правы.

Она пошла в номер и легла.

ГЛАВА 6

Даже во сне она говорила себе, что это всего лишь сон, но проснуться не могла… Она лежала на сырой, холодной каменной плите в джунглях, которые были еще более темными и непроходимыми, чем те, которые она видела наяву. Ее запястья и лодыжки были крепко связаны лианами. На ней была та же самая тонкая ночная рубашка из хлопка, в которой, как ей помнилось, она легла спать. Рубашка сползла с правого плеча, обнажив часть груди.

Слоун вышел из леса, заметил ее и подошел. Он улыбнулся и убрал прядь волос с ее глаз. Его губы не шевелились, но она знала, что он сказал: «Я хотел бы помочь тебе, дорогая, но должен искать самолет». Он наклонился и поцеловал ее в лоб, а когда выпрямился, это уже был не Слоун, а Дэн Джекос. Дэн улыбался. У него недоставало двух передних зубов, глаза вращались, а язык вывалился изо рта.

Потом и он ушел, и стало еще страшнее. Она слышала мягкие шаги, шуршали опавшие листья. «Самая большая, самая свирепая, самая интересная кошка Нового Света», — сказал кто-то.

Дайана подняла глаза и увидела Джорджа Калхени, прислонившегося к стволу дерева рядом с ней. Он держал в руках открытую книгу, но смотрел поверх нее на Дайану.

— Вы просили меня рассказать вам о нем, верно? — спросил он. — Хорошо, послушайте, пожалуйста. — Он зашелестел страницами и нашел нужное место.

— «Два, иногда два с половиной метра длиной, из которых одна треть или более приходится на хвост, — читал Джордж. — Окрас в основном от грязно-белого до почти черного, как у леопарда, но шкура гораздо более пятнистая». Он громко захлопнул книгу и вскочил. Его проворство было удивительным для человека семидесяти семи лет. «А теперь я действительно должен идти, мисс Грин. Вы же знаете, он бродит везде. На рельсах ведь лежал мертвый козел».

Внезапно стало очень трудно дышать, Дайана не могла ничего рассмотреть, но слышала чье-то дыхание рядом. Она попыталась кричать, но не смогла открыть рот. — Тихо, черт возьми! Тихо! — сказал кто-то в темноте. — Я не собираюсь причинять тебе боль…

Открыв глаза, Дайана увидела, что привязана к кровати. Она была в своем номере, и здесь был кто-то еще, сидевший на ее кровати и державший ее.

— Я сказал, тихо, черт возьми! — Мозолистая мужская рука крепко сжимала ей рот.

— Слоун? — спросила она приглушенным шепотом.

— Ну вот, уже лучше, — сказал мужской голос. — Теперь я уберу руку, но, если закричишь, я заткну тебе рот, понятно?

— Что вы хотите? — прошептала Дайана.

— Поговорить.

— Поговорить?

— Да, мисс Грин, поговорить. Это вас удивляет? — Мужчина повернулся и включил настольную лампу.

— Вы! — вскрикнула Дайана, узнав Джекоса.

— Вы меня помните, верно?

Дайана, ухватившись за одеяло, невольно подтянула его к шее. Дэна, видимо, рассмешил этот жест.

— Если бы я пришел сюда, чтобы изнасиловать вас, мисс Грин, я бы давно это сделал, уж поверьте мне!

— Как вы вошли? — Стараясь говорить спокойно, Дайана попыталась сесть, по-прежнему прикрываясь одеялом.

— Взломал замок. — Дэн пересел в кресло. Он был доволен тем, что Дайана не устроила истерики, и решил не раздражать ее.

— Вы сказали, что хотите поговорить.

— О вашем друге.

— О каком друге?

— Послушайте, мисс Грин, как вы думаете, сколько у нас с вами общих знакомых?

— О Слоуне?

— Люблю сообразительных женщин.

Что-то в его тоне заставило Дайану еще выше подтянуть одеяло.

— Что со Слоуном? — спросила она.

— Ему нужна ваша помощь, но он слишком джентльмен, чтобы просить вас об этом. Это все мужская гордость или что-то в этом роде. Но я-то не джентльмен.

Против этого нечего было возразить!

— Что за помощь? — спросила она.

— Как я понял, вам известно о самолете, который разыскивает ваш любовник.

— Он мне не любовник! — с неподдельным возмущением воскликнула Дайана.

— И очень плохо. Было бы лучше, если бы вы сейчас были здесь вместе.

— Почему бы вам сразу не перейти к делу? — предложила Дайана, и по телу ее поползли мурашки, когда она вспомнила, как ее разбудили.

— Ну хорошо. Дело обстоит так: мистер Хендрикс никуда не едет, а возвращается в Бразилию.

— Я думала, все устроилось… Я имею в виду самолет.

— Слоун тоже так думал, да и я тоже. К сожалению, мистер Карлайл решил по-другому. Хендрикс рассказал вам, какие здесь ходят слухи о делах Карлайла?

Дайана не ответила, подумав, что лучше не выказывать излишней осведомленности, особенно такому человеку, как Дэн Джекос.

— Карлайл послал сюда нескольких человек. И он должен знать о кое-каких особых визитерах, типа Слоуна — те ли они, за кого себя выдают.

— Единственное, чего хочет Слоун, — это убедиться в том, что самолет здесь. Я не понимаю, чем это может угрожать Карлайлу.

— Вы знаете, что Слоун хочет только этого, и я это знаю. Нас не надо в этом убеждать, а вот Карлайла надо.

— Не понимаю, при чем здесь я?

— Думаю, Карлайла можно убедить пустить вашего дружка в джунгли… если вы примете решение сопровождать его.

— Я? — Дайана решила, что ослышалась. — Вы сошли с ума! Даже если я соглашусь, где гарантия, что Карлайл согласится?

— Гарантия? Логика такая: у Слоуна будет достаточно хлопот, чтобы уберечь вас, и не останется времени вникать в чьи бы то ни было дела. Кто в здравом уме согласится взять с собой подружку, если он выполняет опасную секретную миссию в таких местах? Если Слоун действительно только самолет ищет, у него, возможно, останется время для других, скажем так, невинных развлечений.

— А о каких местах мы, собственно, говорим, мистер Джекос? — Дайана решила проигнорировать последнее замечание. На самом деле его предложение неожиданно показалось ей столь привлекательным, что она боялась поверить в его серьезность. И тем не менее репортерское любопытство побуждало выяснить, как этот человек додумался до такого.

— О каких местах? — переспросил Джекос. — О таких, куда не стоит брать девушек. Однако, если девушка побеспокоится о парне, тогда, возможно, она поможет ему не отвлекаться от его главной цели. Надеяться же на ваше участие в судьбе Слоуна мне позволяет тот маленький поцелуй, который я так неосторожно прервал.

— В вашей аргументации есть слабое место, мистер Джекос, помимо того основного заблуждения, что между Слоуном и мной есть что-то серьезное. Женщина в вашем сценарии выглядит как беспомощное создание, одно присутствие которого должно убедить Карлайла, что каждая минута Слоуна будет занята заботой о нем. Но ведь это не обязательно так. Что, если женщина — партнер Слоуна в его попытке расследовать деятельность Карлайла?

Джекос хмуро пожал плечами.

— Может быть, но тогда она должна быть кем-то иным, а не Дайаной Грин — обычной туристкой. Карлайл знает: в высшей степени невероятно, что вы со Слоуном выступаете в одной команде.

— Почему?

— Потому что устроители соревнования позаботились о том, чтобы Слоун оказался в вашем отеле в Куско и в том же поезде на Мачу Пикчу, что и вы. Это сделал Карлайл.

— Не объясните ли вы мне все это еще раз? — Должна же быть какая-то логическая причина всех этих совпадений! Неужели действительно Карлайл стоял за всем тем, что Дайана считала цепью случайных совпадений? Она хотела знать правду, хотя и предпочла бы, чтобы ее встречи со Слоуном были просто судьбой.

— После вашей первой встречи со Слоуном в Лиме Рафаэль Сипас, главный конкурент Карлайла, выследил вас. Вы помните капитана Сипаса?

Дайана признала, что Сипас стал в ее поездке личностью, которую не так просто забыть. Теперь этот список пополнил Дэн Джекос.

— Так вот, мисс Грин, — продолжал Дэн, — если бы Сипас обнаружил, что вы не просто туристка, вас сейчас здесь просто не было бы.

Слоун говорил ей то же самое в Куско, и от этого воспоминания у нее опять поползли мурашки по телу, но она продолжала расспрашивать.

— Я думала, мы говорим о Карлайле, а не о Сипасе, — резко заметила она.

— У Карлайла есть осведомители в лагере Сипаса и через них он узнал: вы здесь ни при чем. Тогда он подумал, что лучше всего спрятать вещь там, где ее уже искали. И, следовательно, если Слоун будет рядом с вами, вряд ли Сипас его найдет.

— Карлайл использовал меня как прикрытие для Слоуна?

— Отлично, мисс Грин! — В слабом свете лампы Дайана увидела его ухмылку.

— Зачем же так беспокоиться, если Карлайл уже позволил Слоуну заехать сюда? Неужели все это только для того, чтобы потом отказать ему?

— Карлайл любит деньги. Но, кажется, он все-таки понял: того, что предлагает Слоун, недостаточно, чтобы компенсировать тот большой риск, на который Карлайл идет, разрешив ему приехать. Ведь Слоун начнет искать, а вокруг этого может подняться шум.

Дайана недоумевала:

— Слоун платит?

— Он платит хорошие деньги — по моим и вашим меркам, — ответил Дэн. — Насколько я знаю, он заложил все, что имеет, чтобы собрать необходимую сумму. Конечно, с точки зрения Карлайла, это мелочь, поэтому-то он окончательно решил сказать «нет».

— Но почему вообще Слоун должен платить? Речь ведь идет не о грузе, от которого, как я уже поняла, Карлайл избавился. Единственное, чего он хочет, — удостовериться, что самолет действительно потерпел аварию, а также найти и опознать останки пилота. Между прочим, отец Слоуна полностью возместил убытки владельцам груза, и деньги, вырученные Карлайлом от его перепродажи, должны были бы пойти Слоуну.

— Дорогая, в этом деле нашедший радуется, а потерявший плачет.

— Но заставить Слоуна заплатить еще — это вымогательство, — запротестовала Дайана, возмущенная тем, что для восстановления чести семьи человек должен заложить все, что имеет.

— Называйте это как хотите, а я называю это «хитрым бизнесом». Слоун же, у которого, по моим наблюдениям, есть голова на плечах, явно не имеет ничего против того, чтобы играть по правилам Карлайла.

— Где сейчас Слоун?

— Спит в номере внизу, рядом с холлом. Он хочет, чтобы завтра я вновь попытался договориться с Карлайлом, но, думаю, я просто потеряю время, если не привезу ему каких-либо новых предложений.

Дайана хотела было спросить, какие мотивы движут Дэном, но вспомнила: Слоун говорил ей, что услуги этого посредника хорошо оплачиваются и в данном случае платит Дэну он.

— Если, повторяю, если я решу подумать над вашим странным предложением, то какую причину вы собираетесь привести Карлайлу для объяснения моего внезапного желания следовать по пятам за Слоуном?

— Любовь, мисс Грин. Понимаете? Это превосходно, даже если вам кажется, что такое объяснение смехотворно. Кстати, этим можно объяснить и то, почему вы остались в Мачу Пикчу. А между прочим, почему вы остались?

— Вообще-то вас это не касается, но я всегда хотела посмотреть это место, как следует посмотреть, не падая в обморок от сороче, а ведь именно так и случается со многими туристами.

— Ладно, думаю, для Карлайла вполне подойдут романтические причины.

— Хорошо, но, по-моему, я единственная, кто ничего не выиграет от этого путешествия, — заявила Дайана. Помимо воли, она начинала всерьез задумываться над предложением этого проходимца. Возможно, приняв участие в поездке, она поможет Слоуну спасти хоть какую-то часть его денег. Пожалуй, надо ехать, особенно теперь, когда она увидела, с какими темными личностями он вынужден иметь дело. — Слоун найдет свой самолет, вы получите плату за услуги. А я? — Дайана продолжала развивать свою мысль. — Не будем же мы здесь всерьез говорить о любви, верно?

— Полагаю, что интерес Дайаны Грин не связан с материальными соображениями, как у остальных? — По тону Дэна было ясно, что в действительности он не считает Дайану исключением из правил, и девушка приняла решение сыграть на этом.

— Я хочу пятьдесят процентов того, что причитается вам, — заявила она.

Джекос некоторое время поторговался, но в конце концов они сошлись на сорока процентах — если Дайана согласится принять на себя определенные обязательства. Было решено, что завтра во второй половине дня они встретятся для окончательного разговора, но перед этим она хочет найти Слоуна и поговорить с ним.

Однако Слоун сам нашел ее. Когда Дайану разбудил стук в дверь, часы над ночным столиком показывали только семь часов. Она перевернулась было на другой бок, но стук повторился, и голос Слоуна требовательно сказал за дверью:

— Дайана, открой!

Сейчас в этом голосе не было знакомых ноток нежности и заботы, более того — его обладатель был явно не в духе. Взявшись за ручку двери, девушка почувствовала странную смесь приятного волнения и страха, но, открыв дверь, она увидела, что нарушитель ее спокойствия был по-настоящему зол. Дайана даже слегка попятилась и невольно прислонилась к стенке, дрожа в своей легкой ночной рубашке.

— Это правда — то, что мне сообщили о вас, маленькая дурочка?! — Его глаза метали молнии, и Дайана с болью отметила, что установившаяся было между ними близость исчезла без следа. Перед ней стоял совершенно чужой человек, взиравший на нее с откровенным презрением.

— Нам надо поговорить. — Дайана старалась держаться как можно спокойнее.

— О?! На самом деле? Как это любезно! А мне показалось, что вы с Дэном уже обо всем договорились — без меня.

Что его взбесило? То, как она объяснила свое желание ехать с ним, или ее решение подвергнуть себя опасностям путешествия в джунгли ради него? Если первое, значит, он все еще не доверяет ей. Но, в конце концов, они не в Куско, где он, совсем еще не зная ее, мог предполагать, что она позвонит Сипасу. Теперь же он не может не видеть, что ей можно верить! Если же он озабочен ее безопасностью, это совсем другое.

— Слоун, послушай, я…

— Нет, это вы меня послушайте! — перебил он. — Ни в коем случае — ни в коем! — я не соглашусь на то, чтобы вы сопровождали меня. Поэтому можете забыть этот маленький проект, который вы состряпали с Дэном.

— Но я… — начала Дайана, однако он опять не дал ей договорить.

— Вы, должно быть, сошли с ума, если вступили в переговоры с Дэном! Это — прежде всего!

— Минуту, черт возьми! — Дайану наконец взбесила его явная неспособность предположить в ней хоть каплю здравого смысла. — Что удивительного в том, что мы обсуждали эту идею? Пока я не брала на себя никаких обязательств, а если и думала о возможности поехать, то лишь потому, что хотела быть полезной!

— Думала только обо мне, да? — В голосе Слоуна послышались опасные нотки. — Хотела путешествовать в диких джунглях, среди массы опасностей, и все это из любви ко мне, да? Хватит! Дэн дал мне понять, что твои мотивы не столько сентиментальные, сколько меркантильные!

Дайана почувствовала такую слабость, что вынуждена была ухватиться за косяк. Какая же она дура, настоящая дура, а не маленькая дурочка, как он изволил выразиться. Вот во что ей обошелся спектакль с сорока процентами прибыли! Он поверил Джекосу и теперь разубедить его невозможно. Но как он мог поверить? Ведь это бессмыслица! Как было не понять, что, если бы она была равнодушна к нему, ей бы никогда не пришло в голову обдумывать план совместного путешествия? Странное безразличие овладело ею.

— Полагаю, не имеет смысла уверять тебя, что все, что я намеревалась сделать, — это отдать тебе эти сорок процентов, кактолько я их получу?

Слоун устало опустился в кресло и молча смотрел на нее.

— Я подумала: нелепо, что ты должен платить людям, которые не имеют ни чести, ни совести, — продолжала Дайана.

— Удивляюсь, почему мне хочется в это верить? — В его низком голосе была только бесконечная усталость. — Видимо, потому, что я достаточно глуп — хочу верить тому, что вами руководили определенные чувства ко мне. — Слоун, сам не замечая этого, обращался к Дайане то на «ты», то на «вы».

— Но это правда! — Дайана ухватилась за его слова как утопающий за соломинку. От ее отрешенности не осталось и следа. Больше всего на свете она хотела сейчас, чтобы этот человек, вначале показавшийся ей похожим на банального киногероя, поверил ей.

Слоун молчал. Пауза оказалась столь долгой, что, казалось, она не кончится никогда.

— Я верю тебе, — сказал он наконец и медленно встал. Дайана по-прежнему неподвижно стояла у стены. Слоун сказал то, что она так отчаянно хотела услышать, и ей казалось: стоит пошевелиться — и очарование исчезнет. Он пересек комнату, мягким движением оторвал Дайану от стены и привлек к себе.

— Прошу прощения за свою глупость, — услышала она, и его смуглое лицо зарылось в ее волосы. — Ты слишком умна, чтобы дать втянуть себя в такое сумасшествие. Было глупо поверить в то, что ты обдумывала этот дурацкий план.

— Но я действительно обдумывала его, — возразила Дайана.

Слоун слегка отодвинулся, и Дайана почувствовала такое отчаянное желание прижаться к нему, что слезы выступили на глазах. Почему он ничего не понимает? Почему опять смотрит на нее с сомнением, изучающе и так пристально?

— Полагаю, Дэн не затруднил себя подробным описанием местности, по которой придется идти?

Только сейчас Дайана заметила, что на нем была та же одежда, что и вчера вечером. Не спал ли он одетым и спал ли вообще?

— Так вот, — продолжил Слоун, — разреши мне познакомить тебя с тем, чего можно ожидать в этом лесу — так, кое-какие подробности для новичков. Во-первых, насекомые — ползающие, летающие, забирающиеся в волосы, в нос, рот. Далее: возможно, придется уйти на сотню миль или больше в сторону от торных дорог. Из прочих милых мелочей вспомним змей, диких свиней, а также кошечек — оцелотов, пум. А, чуть не забыл: прошлой ночью ягуар разорвал местного жителя не более чем в, пяти милях отсюда.

— Хочешь меня напугать?

— Да, черт возьми, стараюсь! Это тебе не маленькая прогулка на природу с ночевкой в лесу рядом с Сиэтлом, штат Вашингтон! Из болезней здесь водятся гепатит и дизентерия. Полагаю, что ты не запаслась антималярийными таблетками. Ну, а кроме всего прочего, не исключена пуля в спину или что-нибудь и похуже!..

Он снова начинал злиться, вновь рушился тот хрупкий мир, который уже было установился между ними и атмосфера которого оказалась столь пленительной для Дайаны, что она просто не могла позволить разрушить ее.

— Почему бы нам не обсудить все это позже? — предложила она. — Например, за ленчем. А сейчас я хотела бы привести себя в порядок. Кроме того, мне нужно написать статью и сделать несколько фотографий.

Слоун продолжал стоять с таким видом, как будто не собирался уходить. Дайана приветствовала бы такое решение, если бы они могли найти другую тему для разговора, вполне безопасную, но сейчас это было сомнительно: все крутилось вокруг джунглей, самолета, Джекоса. Слоун, видимо, тоже понял, что продолжать опасно.

— До ленча, — сказал он и вышел, оставив Дайану одну с ее раздумьями обо всем, что было связано со Слоуном Хендриксом.

Дайана умылась холодной водой, мимоходом отметив темные круги под глазами — следствие беспокойной ночи, и подозрительный румянец на щеках. Быстро закончив свой туалет, она надела брюки, туфли, шелковую блузку, взяла фотокамеру и вышла на террасу.

— Добрый день, сеньорита, — поздоровался с ней теперь уже знакомый официант.

Распогодилось. День обещал быть по-настоящему хорошим. Горы, с которых сполз туман, ярко зеленели на фоне голубого неба, и все, что находилось внизу, было похоже на огромное одеяло, сшитое из зеленых лоскутков разных оттенков.

Дайана позавтракала и, взяв у служителя, стоявшего у главных ворот, карманный путеводитель, отправилась по указанному в нем маршруту. Как следовало из путеводителя, по одной версии Мачу Пикчу было святилищем, посвященным невестам Солнца, а по другой — последним убежищем инкских женщин после того, как испанцы захватили Куско. Какой бы ни была правда, факт оставался фактом: большинство найденных здесь скелетов были женскими.

Дайана быстро отсняла два ролика черно-белой пленки. Положительно, у нее достаточно фотографий, чтобы редактор остался доволен ею. Она предложит несколько черно-белых снимков — туристы, ползающие, как муравьи, по руинам, и парочку цветных — восход и заход солнца.

Дайана посмотрела на часы — уже почти одиннадцать — и увидела Слоуна, шедшего навстречу с рюкзаком за спиной. Поравнявшись с ней, он весело кивнул.

— Устроим ленч? Я подумал — можно позавтракать на природе, где-нибудь подальше от толп туристов. Насколько я помню, хорошее место есть немного подальше, за Солнечными Часами и Лунным Календарем. Пойдем?

Они выбрали маленький пятачок у края откоса, с видом на Урубамбу. Пока Дайана устраивалась, Слоун достал из рюкзака провизию — сваренные вкрутую яйца, сухие фрукты, бутылку воды и бутерброды с куриным мясом. Вручив Дайане бумажный стаканчик, он уселся поудобнее и объявил, что готов выслушать, как он выразился, полный отчет о ночном визите Дэна. Дайана рассказала все очень подробно, блаженствуя под теплыми лучами солнца. Невольно она отметила про себя ту аккуратную хватку бывалого человека, с которой этот огромный парень лихого ковбойского типа так ловко соорудил ленч, а теперь деловито собрал и опустил в бумажный пакет яичную скорлупу, чтобы не оставлять мусор. На этот раз он выслушал Дайану совершенно спокойно, заметив только, когда она умолкла, что его первая реакция на сообщение Джекоса должна была бы ей польстить. Почему? Да потому что он беспокоился о ней, иначе разве стал бы так кипятиться?

Девушка рассмеялась.

— А я думаю, лестно должно быть тебе: неужели неясно, что я бы не планировала вояж в джунгли ради первого встречного? Как можно быть таким непонятливым, устраивать скандал, кричать?!

— Спокойно! — Широко улыбнувшись, Слоун налил в стаканчик Дайаны холодной воды. Они немного посидели молча, наслаждаясь изумительным видом на горы, всем этим днем и вновь возрождающимся ощущением душевного покоя и близости.

— А что будет, если Карлайл все-таки откажется указать дорогу к самолету? — нарушила тишину Дайана и замерла в ожидании ответа: при мысли, что ему придется вернуться домой и на этом их отношения кончатся, она испытала почти физическую боль.

— Думаю, вернусь в Бразилию, — Слоун слегка пожал плечами. — Конечно, я не стал бы держать пари, что смогу сам обнаружить самолет. Многие люди до меня пытались сделать это, но их постигла неудача. У меня будет шанс, только если поможет Карлайл.

— Не достаточно ли просто знать, что самолет там?

— В том-то и дело, что я не узнаю этого, пока сам не увижу, верно?

— У тебя есть доказательства — индейские вещицы, которые оказались в Лиме!

— Но ведь доподлинно неизвестно, что они именно из разбившегося самолета. Хольстеен мог их просто кому-нибудь продать еще до аварии, это чистая случайность, что они вообще сохранились.

— Ты же говорил, что, по сведениям Дэна, это вещи из самолета!

— Это по словам Дэна. То же сказал и Карлайл во время нашей первой и единственной личной встречи.

— А зачем бы им врать?

— Мотив Карлайла очень прост: он хочет получить мои деньги. Кто знает, может быть, самолет не в джунглях, а в каком-нибудь ангаре, куда Хольстеен запрятал его двадцать лет назад.

— Попроси у Карлайла фото.

— Фотографию легко сфабриковать. Даже если бы он показал мне какие-нибудь части самолета, это ничего бы не доказывало. Нет, мне надо увидеть самолет, но шансов мало.

— Правда ли, что у тебя может не остаться даже дома, куда бы можно было вернуться, когда все это кончится?

— Да, у Дэна длинный язык! — Слоун брезгливо передернул плечами.

— Он сказал, что ты все заложил, — настаивала Дайана.

— В общем, это почти правда. Но я все равно не смог бы долго держаться на плаву. Три года назад у нас были заморозки и в этом году снова. Для кофе это катастрофа. Я оказался перед выбором: занять деньги, чтобы продержаться еще год в надежде наладить дело, или опять же занять, но чтобы организовать поиски самолета. Я выбрал последнее.

— А если не удастся убедить Карлайла и ты должен будешь вернуться в Бразилию, останется ли у тебя достаточно денег, чтобы спасти… как это называется — плантацию?

— Да, плантация, плантация — так это называется, Дайана, — усмехнулся Слоун. — Ответ на твой вопрос, к сожалению, отрицательный. Но есть еще большой дом, несколько лошадей, несколько голов скота. Так что, как видишь, не все потеряно.

Все это говорилось слишком беззаботным тоном, и девушка заподозрила, что положение хуже, чем он хочет показать.

— Ты никогда не рассказывал мне, как твоя семья занялась кофе.

— Разве? Ну, слушай. Это было давно. На Рио-Негро — это река, которая впадает в Амазонку, были найдены драгоценные камни. Ну и, конечно, появились люди, желающие быстрее попасть туда. Они хорошо платили отцу за то, что он доставлял их на Рио-Негро и обратно. Так он сколотил приличный капитал и купил кофейную плантацию. Рассчитывал на спокойную старость… Но через несколько лет самолет пропал, и отец отдал плантацию человеку по имени Дэвид Джорнер: так он частично компенсировал Джорнеру его долю груза. Потом умер брат, а вслед за ним вскоре и отец, и Дэвид взял меня, тогда еще подростка, к себе. Он завещал мне все свое имущество, включая и то, что получил когда-то от моего отца. Вот и все о кофе.

— Значит, плантация должна быть тебе дорога и как память об отце. Жаль ее терять. Но как же быть с моим участием в твоих поисках? — Дайана вновь подошла к интересовавшей ее теме.

— Это невозможно, даже если Карлайл выдвинет это непременным условием, — твердо сказал Слоун. — Совершенно невозможно!

— Но ты же видишь, что я не воздушное создание? Ты что — не почувствовал этого, когда обнимал меня?

Легкая улыбка тронула уголки его губ.

— Не воздушное, но и не из камня, а джунгли — они поглотили без следа целые каменные города. Непохоже, что они сделают исключение для красивой женщины из плоти и крови.

Дайана с удовольствием проглотила брошенный ей вскользь комплимент. Честно говоря, упомянув про объятия, она надеялась услышать в ответ описание его ощущений. Как никогда в жизни, она страдала теперь от быстротечности времени. Его было у них так мало! Он наверняка исчезнет из ее жизни — в джунглях Перу или в Бразилии. И она ждала и хотела чего-то особенного, хотя и боялась того, что может из этого получиться. Сейчас, как, впрочем, с самого начала их странного знакомства, Дайана остро чувствовала, что в Слоуне есть что-то беспокойное, мешающее представить его привязанным к какому-то одному месту или человеку. И то, что он рассказал о себе, казалось, только подтверждало эту ее интуитивную догадку. Но, несмотря на это его странное свойство, она все больше привязывалась к нему. Да, именно так, хотя, должно быть, он никогда не будет принадлежать только ей. Ей нужна стабильность, а он по природе своей — герой экзотического приключения.

— Походим немного? — предложил Слоун, убрав в рюкзак остатки еды. — Или ты достаточно нагулялась сегодня утром?

— Походим. — Дайана встала, стряхивая с джинсов хлебные крошки.

Отель был достаточно далеко, поэтому они оказались в стороне от обычных туристских троп. Шли медленно, разговаривая на темы, далекие от последних бурных событий. Только один раз Слоун вскользь упомянул Джекоса, о котором сказал, что еще раз отправил его к Карлайлу, может, все-таки удастся договориться.

К отелю они направились только в два часа. К тому времени, когда они дошли до террасы, пыльный след автобуса с последней порцией туристов уже таял на дороге «Хайрем Бингем».

Они заняли тот самый столик, за которым вчера сидела Дайана, глядя на автобус, увозящий Кэрол.

Слоун заказал чилькано — бренди, которое Дайана любила пить в смеси с сиропом, лимонным соком и взбитым яйцом, и имбирный эль.

Их уединение нарушил Джекос, внезапно выросший как из-под земли. Как всегда — на губах циничная усмешка. Сегодня он выглядел еще более потрепанным и неопрятным, чем обычно.

— Я в спешке чуть себе шею не свернул, а вы тут рассиживаетесь и пьете. — Он указал взглядом на стаканы. — А как насчет того, чтобы и для меня заказать что-нибудь?

Слоун напрягся, глаза его сузились, но он промолчал. Тогда Джекос сам подозвал официанта:

— Мне то же самое, что и у них. И включите это в счет мистера Хендрикса.

Официант вопросительно взглянул на Слоуна, тот кивнул.

— Ну хорошо, никто не собирается спросить меня, как прошла моя встреча с Карлайлом? — Дэн откинулся на спинку стула.

— Если у тебя есть что сказать, говори! — Тон Слоуна ясно показывал, что его терпение на исходе.

— Вы отправляетесь через три дня, — с триумфом объявил Дэн.

Глаза Слоуна радостно блеснули и тут же погасли, едва он услышал продолжение:

— При условии, что мисс Грин будет членом экспедиции.

Дайане показалось, что сейчас произойдет что-то страшное. Лицо Слоуна стало злым, темные глаза сузились, ноздри затрепетали.

— Ты и твой мистер Карлайл можете убираться к черту! — Слоун резко встал и быстро пошел в сторону развалин.

— Неблагодарный выродок! — заорал Дэн. — Я буквально из кожи вылез, чтобы убедить Карлайла, но он уперся: или так, или никак! — Он посмотрел через стол на Дайану и вытер пот со лба грязным рукавом пиджака. — Хендрикс собирается подвести всех нас, детка! Черт меня возьми, если это не так!

Дайана встала из-за стола и пошла за Слоуном. Он шел так быстро, что ей пришлось бежать, чтобы догнать его. Поравнявшись с ним, она тронула его за руку, но он и не подумал остановиться.

Девушка тяжело дышала. Хотя она уже довольно хорошо акклиматизировалась, бегать здесь было все же трудно. Слоун остановился, когда ей показалось, что она сейчас упадет.

— Слава Богу! — С трудом переводя дух, Дайана прислонилась к каменной стене.

— Вот сволочь! — Слоун стукнул кулаком по камню. — Шею ему свернуть мало!

— Ты как, в порядке? — Он озабоченно взглянул на Дайану.

— В порядке. Сейчас отдышусь.

Придя в себя, Дайана взглянула на Слоуна:

— Так что же теперь делать?

Она сочувствовала ему от всей души: казалось, надежда найти самолет рухнула. Но она не могла отрешиться и от своих тайных надежд: если Слоун не идет в джунгли, значит, у него уже нет причин оставаться на Мачу Пикчу, и он покинет ее, чтобы вернуться в Бразилию. А ведь — она не хотела себя обманывать — он уже стал частью ее жизни.

— Я еще раз попрошу Дэна попробовать убедить Карлайла. — Слоун упрямо сжал губы. — Еще один только раз. Я самую малость верю в чудеса — иначе давно бы уже отступился.

— Послушай, Слоун, у меня было немного времени подумать обо всем этом, и я…

— Если о твоем участии — не желаю и слушать! — Он поднял руку, как бы пытаясь остановить поток ее слов.

— Но если это единственный способ…

— Я сказал тебе, это просто невозможно!

— Даже если я хочу поехать?

Он положил руки ей на плечи и внимательно посмотрел на нее.

— Я ценю твое предложение. Правда. Ты даже не знаешь, как согревает меня твое желание помочь. Но это просто не подлежит обсуждению, так сказал бы тебе любой нормальный человек.

— Это потому, что я — женщина, или потому, что ты не хочешь никому быть обязанным?

— Мы ведь уже обсудили это, верно? — Слоун сжал ее плечи. Сквозь тонкий шелк блузки Дайана почувствовала, как под его пальцами ее тело начинает гореть. Усилием воли она подавила в себе это ощущение как совершенно несвоевременное сейчас, когда она должна говорить спокойно и убедительно.

— Но давай поговорим еще раз, подойдем к этому взвешенно. Я ведь не впервые подвергаюсь опасности. Когда я проводила журналистское расследование для статьи о наркотиках, я…

— Здесь тебе не Сиэтл! — взорвался Слоун. — Если ты думаешь, что подвергалась опасности, когда пара наркоманов стреляла из игрушечных пистолетиков, значит, ты ничего не знаешь. Джунгли могут преподнести такое, что тебе и не снилось!

— И все-таки у того, кто уже рисковал жизнью, есть привычка к опасности, — защищалась Дайана. — В Сиэтле меня могли убить люди, в джунглях — ягуар. Какая разница?

— Извини, я нисколько не преуменьшаю твоих заслуг и твоего мужества. Но в Сиэтле ты, по крайней мере, имела дело с чем-то привычным. Но ты абсолютно ничего не знаешь о том, как выжить в джунглях.

— Разве этих твоих знаний не хватит для нас обоих?

— Я не имею права рисковать чьей-либо жизнью из-за того, что касается только меня и моей семьи…

— А как насчет твоей собственной?

— Моя жизнь принадлежит мне, и я могу распоряжаться ею по своему усмотрению.

— А разве я не могу распоряжаться своей?

— Дайана, пожалуйста, не искажай мою мысль, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— Получается, что ты хочешь сдаться! Забрался так далеко, а теперь собираешься все бросить… — Переходя в атаку, Дайана боялась только одного: возможно, дело в том, что он не хочет никуда ехать с ней — ни в джунгли, ни куда бы то ни было.

— Называй это как хочешь, пожалуйста. — Слоун сжал ее плечи. — Но не приходило ли тебе в голову, что человек, потерявший мать, отца, брата и доброе имя своей семьи, человек, который скоро потеряет и дом, в котором живет, просто не может допустить потери того единственного, что ему теперь дорого?

— А на что годится твоя жизнь, если…

— Моя жизнь? — переспросил Слоун. — Моя жизнь? Ты думаешь, я говорю о своей жизни? Дайана, какая же ты дурочка!

ГЛАВА 7

Дайана предпочла бы увидеть у дверей своего номера Слоуна, но она была готова и к тому, что увидит здесь Дэна Джекоса, что и случилось.

— Входите, — сказала она. — Я думаю, что делать.

— Надеюсь, детка, — отозвался Дэн. — Иначе мы с тобой упустим большие деньги.

У него всего одна извилина в голове — это Дайана видела ясно, но тем не менее она не испытывала желания говорить ему правду.

— У меня есть план, — сообщила она.

— Я готов на все. — Дэн — сел на кровать и, дурашливо улыбаясь, стал подпрыгивать на пружинах.

— Прекратите! — решительно приказала Дайана. Джекос пересел на стул, но Дайана осталась стоять. Она подумала, что, даже если Дэн еще раз пойдет к Карлайлу, чтобы убедить его в безвредности Слоуна, аргументов у него нет. И она решилась.

— Скажите Слоуну, что я еду, нравится ему это или нет.

— Одна? — Дэн громко и недоверчиво засмеялся. — Сударыня, я думал, у вас есть план, а это не план, это — сумасшествие. Нам нужно что-нибудь правдоподобное, а не фантазии. Слоун ни за что не поверит, что ты готова самостоятельно отправиться в джунгли.

— Вы закончили? — спросила Дайана.

— По-моему, я уже все сказал.

— Правда состоит в том, что у меня есть твердое намерение ехать. — Дайана решительно вздернула подбородок. — Я, конечно, вряд ли смогу заплатить вам за сопровождение столько, сколько предлагал Слоун, но, думаю, мы могли бы сойтись на какой-нибудь приемлемой сумме.

— А как насчет платы Карлайлу, милочка? Ты думаешь, он сделает это для тебя только потому, что ты — леди? Могу заверить: он столь же способен на бескорыстие, сколь снежный ком способен выжить на солнце!

— Я позабочусь о том, чтобы добыть деньги для Карлайла. — Дайана придала своему тону как можно большую основательность. Конечно, она могла использовать свои сбережения, но эта сумма наверняка вызовет у Карлайла только смех. Наилучшим возможным источником денег была газета. Если бы она смогла убедить руководство напечатать серию статей о «черном рынке» археологических находок, газета оплатила бы расходы. — Насколько я понимаю, для экспедиции нужно получить одобрение Карлайла, — продолжила она. — Как вы уже упомянули, маловероятно, чтобы он подозревал меня в попытке подорвать его бизнес.

— Ты ничего не знаешь о джунглях. — Дэн смотрел на Дайану так, словно подозревал, что она окончательно спятила.

— Когда-нибудь надо начинать, — пожала плечами Дайана. — Между прочим, держу пари, что найду кого-нибудь, кто смог бы несколько дней посидеть со мной там.

— Наверняка. — Дэн грязно ухмыльнулся. — Может быть, сгожусь даже я, а? А вот чего я действительно не понимаю, так это твоего желания рисковать, если за это не платят.

— Деньги, и вы в этом когда-нибудь убедитесь, мистер Джекос, еще не все в этом мире, далеко не все.

— Ну, тогда дело, видимо, в Слоуне, о котором ты думаешь гораздо больше, чем говоришь.

— Не совсем понимаю, какое вам до этого дело.

— Думаю, что поцелуй, который ты подарила ему и который я подсмотрел, — нечто большее, чем обычные развлечения в парке.

— Мне неинтересны ваши соображения на этот счет!

Дэн сосредоточенно молчал, глядя в стену. Видимо, он обдумывал ее слова.

— Ладно! — пробурчал он наконец. — Если договоримся, сможешь снять этой старой рухлядью, с которой ты расхаживала по развалинам, все, что захочешь. И принесешь это Слоуну — уверен, что именно это у тебя на уме! Только ведь он как-то сказал, что фотографии не являются надежным доказательством. Он должен увидеть все сам.

— Да? Хорошо. А что, как вы думаете, он почувствует, если узнает, что фотографии — не подделка, и он упустил возможность увидеть все собственными глазами?

— Ловкая дамочка! — Дэн взглянул на Дайану с невольным уважением. — Заставишь его выглядеть трусом, ха? Цыпленком? Он отступается, а маленькая леди хочет съездить туда и вернуться? Такая угроза может подействовать. Да… может.

— Так почему бы вам не пойти к Слоуну и не выяснить все?

— О’кей, детка, попытаемся. — Дэн направился к двери. — Как я уже сказал, я готов пойти на все.

Дайана закрыла дверь и в изнеможении прислонилась к ней. Дэн заставил ее понервничать. Все-гаки она не привыкла иметь дело с такими людьми. Даже его походка напоминала движения ночного хищника — мягкие, скользящие шаги существа, готовящегося к прыжку навстречу жертве.

Вечером ни Дэн, ни Слоун не появились на террасе. Дайана сидела одна за столиком и ела как можно медленнее, чтобы протянуть время. Но терраса опустела, а они так и не пришли.

Было уже далеко за полночь, когда она легла спать. Спала она чутко и то и дело просыпалась. Под утро Дайана в очередной раз ненадолго забылась, а когда открыла глаза, будильник показывал пять утра.

— Бог мой, ты выглядишь, как смерть, — сказала она своему отражению в зеркале.

Немного приведя себя в порядок, девушка оделась с учетом прохлады раннего утра — джинсы, фланелевая рубашка, шерстяной свитер, теннисные ботинки — и вынесла фотокамеру и штатив в пустынный холл. Восход солнца в Мачу Пикчу! Такой снимок, конечно, будет одобрен в редакции. За дверями уютного гостиничного холла ее ждали темнота и прохлада. И, возможно, что-нибудь пострашнее…

«Не будь дурочкой», сказала себе Дайана, выуживая из сумки маленький ручной фонарик. Она ступила в темноту, и ее лицо ощутило нежное дуновение ветерка, прилетевшего с гор. Дайана слегка поежилась, ей почудилось чье-то присутствие рядом, но она отогнала от себя все страхи, быстро пересекла террасу и вышла на главную дорогу к развалинам. Горы встретили ее тишиной, тьма начала понемногу рассеиваться. Странное чувство овладело ею. Она одна во владениях инков. Они поклонялись солнцу. Там, в их разрушенном городе, Слоун показал ей Интиуатану — место, к которому, как думали эти ушедшие в небытие люди, привязано солнце…

Дайана направилась было к священному камню, но потом решила не заходить все-таки так далеко. Дойдя до главного входа в город, около которого в столь ранний час еще не было служителя, она начала искать удобное место для съемки. Какой-то неясный шум заставил ее насторожиться. Мимо прокатился камешек, выскользнувший, возможно, из-под чьей-то ноги. Кто здесь? Джекос? Не хотелось бы ей встретиться с этим человеком одной, с глазу на глаз. Конечно же, у нее и в мыслях не было отправляться с ним куда бы то ни было, и тем более в джунгли. Все, что она наговорила ему в номере, имело единственную цель — убедить Слоуна отказаться от ложной предпосылки, что она слишком слаба и не выдержит. Это была хитрость, своего рода шантаж. Шантаж? Пусть так, лишь бы в конечном счете помочь Слоуну.

Звук, так напугавший ее, больше не повторялся, и Дайана успокоилась, вспомнив, что здесь много мелких животных, которые больше боятся ее, чем она их, и которые могли произвести тот непонятный шум.

Она дошла до низенькой постройки, крытой пальмовыми листьями, и здесь установила штатив, выбрала нужный объектив и вставила его в камеру. Пленку она проверила еще в номере, но сейчас еще раз удостоверилась в том, что все в порядке, включила автоматическую перемотку и, укрепив камеру на штативе, выбрала ракурс, позволявший снять и восход солнца, и развалины на краю обрыва.

Закончив приготовления, она уселась на каменную скамью. Мачу Пикчу медленно, как изображение на фотобумаге, выходил из ночного мрака, материализовался, как призрак. Казалось, еще немного — и появятся воздвигнувшие его когда-то люди. Население империи инков насчитывало более двенадцати миллионов человек. Они построили города, хорошие дороги. Экономика и социальная система империи, по-видимому, были совершенными для того времени и того уровня развития общества. И ничего не осталось — джунгли поглотили людей, дороги, города, оставив только таинственные и чарующие следы былой жизни вроде Мачу Пикчу и больше вопросов, чем ответов…

Отроги гор стали розоветь, и Дайана начала лихорадочно снимать, стараясь запечатлеть на пленке все это великолепие. Когда ролик кончился, она сложила штатив и снова села, любуясь горами, меняющимися по мере того, как восходящее солнце постепенно прогоняло тьму. Вместе с темнотой исчезли и ее недавние тревоги.

Она уже собиралась вернуться в отель, когда увидела Слоуна, стоявшего менее чем в двух метрах от нее. Каким образом ему удается появляться рядом с ней так внезапно?

— И давно ты здесь стоишь? — спросила она.

— На этом месте? Всего пару секунд. Но слежу за тобой с тех пор, как ты вышла из отеля.

— Между прочим, я еще вчера ждала, что ты зайдешь.

— А я решил выждать, чтобы немного успокоиться после известия о твоем очередном проекте, — объяснил Слоун. — А то снова придется извиняться. Так что сегодня я уже, как видишь, спокоен. Ну, рассказывай, что ты снова придумала?

Дайана нервно улыбнулась.

— Я рада, что ты готов все обсудить.

— Когда здравомыслящий мужчина встречает женщину, готовую совершить опасную глупость, он вмешивается без объяснения причин.

— Очень хорошо. Тогда я не буду вдаваться в подробности. Мне нужно знать, присоединишься ли ты к моей экспедиции в джунгли или нет?

— Ты приняла решение ехать во что бы то ни стало — я правильно понимаю? — Дайана не ответила. Немного помолчав, Слоун снова заговорил, и девушка с удивлением подняла на него глаза, услышав в его голосе уже знакомые ей ироничные нотки. — Знаешь, ты как-то сказала, что я должен чувствовать себя польщенным твоим предложением помочь. Бескорыстия не так много в этом мире. Я не привык все это объяснять… В общем, когда я увидел, что ты действительно хочешь помочь, я понял, что люблю тебя. По-настоящему…

Любовь… Он на самом деле сказал, что любит ее? А как называется то, что испытывает к нему она? Этого она не знала. Она знала только одно: с самой первой встречи этот человек будил в ней бурю самых противоречивых чувств, и она с радостью готова была пожертвовать ради него своим покоем и безопасностью. Он любит ее? Она счастливо улыбнулась, протянула к нему руки — и наткнулась на сухой, неприязненный взгляд.

— Зачем ты смеешься надо мной? — спросил Слоун.

— Смеюсь? Почему я должна смеяться? — Дайане показалось, что земля покачнулась под ногами — столь неуместно прозвучал этот вопрос сейчас, после того, что он только что сказал.

— Впрочем, почему бы не посмеяться? Ну, разве это не смешно — размечтался по поводу женщины, которую на самом деле интересует только ее карьера и совсем уж не я!

Боже! Что же она опять натворила! Почему так странно все складывается?

— Проглотила язык, а, Дайана? — Он скрестил руки на груди. — Думаешь, я был настолько увлечен тобой, что не заметил твоего явного решения использовать меня?

— У меня никогда не было такого намерения. — Дайана защищалась, зная, что он все равно не поверит.

— И даже не собиралась писать статью о грабителях захоронений? — настаивал Слоун. — О, я знаю, ты не сказала Дэну, что у тебя на уме, ты же не так глупа!

— А почему моя газета должна интересоваться тем, чем занимается Карлайл в джунглях?

— Потому что этим интересуются все газеты мира. Любую страну, где ведутся археологические раскопки, постоянно грабят бессовестные люди, получающие большие прибыли от продажи всего, что представляет интерес и на самом деле является национальным достоянием. Даже ведущие музеи платят умопомрачительные суммы за предметы искусства, которые проходят через руки таких вот Карлайлов или Сипасов. И ты хочешь сказать, что думала обо мне, а не о редчайшей возможности собрать такой уникальный материал?

— Я не отрицаю, что обдумывала эту возможность.

— По крайней мере, ты честна, Дайана Грин. Когда тебя загонят в угол — вот как сейчас.

— Но в первую очередь я хотела убедить тебя в том, что действительно хочу и мшу помочь!

— Меня мало трогает эта уступка моему уязвленному самолюбию. — Слоун скептически усмехнулся. — Но не волнуйся, я приму удар как мужчина и сделаю все, чтобы все-таки отправиться в экспедицию, которую ты так умно устроила.

— Так ты едешь?

— Я, может быть, старомодный романтик, Дайана, но я все еще предан идее помощи женщине, балансирующей на краю пропасти, независимо от того, какие у нее для этого причины. Я подозреваю, что, как опытный газетчик, ты прекрасно вычислила мои чувства с самого начала, правда? Прими мои поздравления, Дайана. Что касается меня, то я хотел бы стать более профессиональным игроком! И, между прочим, на твоем месте я не стал бы долго разгуливать в темноте. Это небезопасно даже здесь, на Мачу Пикчу.

— Не надо пугать меня.

— Пугать? Да нет, это просто разумный совет. Несмотря ни на что, мне не доставило бы удовольствия видеть тебя мертвой, даже если бы это явилось результатом твоей собственной глупости.

— Я не считаю глупым свое желание помочь тебе.

— Откажись от своей идеи написать статью, и я оставлю этот чертов самолет ржаветь без меня в джунглях.

Дайана смотрела в сторону, ее взгляд скользил по зелени среди серых руин.

— Дайана, кажется, тебя нисколько не волнуют мои чувства по отношению к тебе… — Слоун говорил теперь совсем тихо. — А ведь только что ты сказала, что в первую очередь заботилась обо мне, а не о своей статье…

— Неправда, волнуют! — Его слова давали ей повод проявить свое отношение к нему более открыто, и он уже не раз давал ей такую возможность, но каждый раз что-то останавливало ее.

Слоун пристально посмотрел не девушку:

— Хорошо, будь по-твоему, едем. Но знай: я до самой смерти буду помнить, как легко можно разрушить самое дорогое на свете.

От этих слов у Дайаны упало сердце, но она сохранила видимость спокойствия. Она должна выглядеть спокойной и невозмутимой!

— Говорить очень просто, — отозвалась она. — Но как ты отнесся бы к женщине, которая упустила бы для себя такую возможность?

— Я сказал бы, что она достаточно разумна, чтобы знать: в определенных случаях упорство вряд ли можно извинить!

Он круто повернулся и, не оглядываясь на нее, пошел к отелю. Когда Дайана, задохнувшись от бега, наконец приблизилась к террасе, Слоун уже стоял там среди группы других обитателей отеля, которые выглядели явно встревоженными.

— А, вот и она! — воскликнула маленькая англичанка, которую Дайана знала в лицо. — Мы пересчитывали друг друга, не хватало вас и мистера Хендрикса.

— Что-нибудь случилось?

— Похоже, этой ночью — или рано утром — у нас был гость. — Слоун указал глазами на рыхлый грунт. — Вот, оставил визитную карточку, и не одну. — На земле виднелись следы лап огромной кошки.

— Ягуар? — спросил кто-то. Подняв глаза на говорившего, Дайана увидела, как Слоун входит в отель.

В этот день Дайана не видела ни Слоуна, ни Дэна. На следующее утро маленький, словно игрушечный, поезд вновь начал выплескивать свой живой груз на дно каньона. От нечего делать девушка какое-то время безучастно понаблюдала эту картину. В час дня она пошла на экскурсию с американской туристической группой, прибывшей на роскошном лайнере, который на пару дней пристал к перуанскому берегу. Группа была довольно большая, но Дайана чувствовала себя одинокой, так как туристы, сбившись в маленькие компании, полностью игнорировали ее. Странное чувство овладело ею. Зачем она здесь? Что ей здесь нужно и кому она здесь нужна?

В два часа дня Дайана встала в очередь на автобус и вскоре уже сидела на заднем сиденье между мужчиной и толстой женщиной. Оказавшись на железнодорожной станции, она так же машинально нашла себе место в поезде. Пожилая женщина напротив спросила, что это за Мачу Пикчу. «Мачу Пикчу — это нечто грандиозное», — ответила Дайана, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

— У меня голова раскалывается, — прогремел где-то сзади мужской голос, и какая-то женщина тихо что-то сказала в ответ.

Безучастно пропуская сквозь себя звуки внешнего мира, Дайана обдумывала свои дальнейшие действия. Этим поездом она доберется до Куско, затем — самолетом до Лимы, оттуда — до Лос-Анджелеса, — а потом домой. Домой… Как странно звучало это слово… Дом — нечто далекое, из другой жизни, где нет Мачу Пикчу, Слоуна, Дэна, Карлайла, ягуара и джунглей, которые целиком проглатывают каменные города. Она на самом деле уезжала, ехала домой, за все это время у нее будет первая спокойная ночь, она едет туда, где можно гулять без страха быть съеденной каким-нибудь животным. Гудок поезда вывел Дайану из задумчивости. Открыв глаза, она увидела, что все места заполнены туристами, в той или иной степени страдающими от сороче. Очередной автобус доехал до подножия горы, и из него выходили туристы. Недаром фотографии Мачу Пикчу украшали офисы туристических бюро во всем мире. Это место известно миллионам людей. Правда, многие из них никогда не смогут побывать здесь и оценить его очарование. А там, куда Дайана должна была ехать со Слоуном, вообще нет дорог. Туда могут попасть лишь единицы. Там джунгли, и там находится самолет, из-за которого обесчещено имя семьи Хендриксов.

Вновь раздался гудок паровоза. Вагон задрожал, как бегун, ожидающий стартового выстрела. У нее есть деньги, она может купить билет у кондуктора. Паспорт, международный сертификат, подтверждающий прививки, и кредитные карточки у нее с собой. Есть и билеты на самолет из Куско до Лимы, из Лимы до Лос-Анджелеса и оттуда до Сиэтла, а день вылета можно просто изменить у любого агента авиакомпаний.

Она наверняка сможет найти где-нибудь приличное пристанище, пока будет переоформлять билеты. И после ее отъезда никто здесь и не вспомнит о ней. Что касается одежды, вещей и фотооборудования, можно просто передать распоряжение администрации отеля, чтобы их ей переслали. Поезд вновь вздрогнул. И тут Дайана вскочила и побежала к выходу. С платформы она следила за рывками поезда, понимая, что еще не поздно вернуться в вагон, но оставалась на месте. Поезд тронулся и, набирая скорость, все уменьшался, уменьшался, уменьшался…

— Почему же ты не уехала, Дайана? — Резко обернувшись, она увидела Слоуна, появившегося, как всегда, так бесшумно, что это казалось просто противоестественным.

Почему она не уехала? Ей трудно было объяснить это даже самой себе. У нее только было ощущение, что, уехав, она отнимет у себя радость, подобную той, что испытал Джордж Калхени, когда нашел затерянный в джунглях город. Теперь она поняла Джорджа: год за годом он приезжал сюда в надежде вновь пережить тот краткий миг счастья. Дайана чувствовала: ее собственный звездный час ждет ее в джунглях. Пусть Слоун считает, что ее решение поехать с ним объясняется только соображениями карьеры. У нее будет время его переубедить.

— Как это получается и у тебя, и у Джекоса? Возникаете, как из-под земли? — Не обнаруживая своих истинных чувств, она ответила вопросом на вопрос.

— Ты же собралась уехать, правда, Дайана? — продолжал допытываться Слоун. — Так почему же не уехала? Решила, что статья о ворах на археологических раскопках может быть столь колоритной, что нельзя упускать такую возможность?

— Нет, я решила, что без меня ты никогда не увидишь этот свой чертов самолет!

В его глазах мелькнуло что-то, похожее на доверие.

— О Дайана, ты просто Цирцея — была такая волшебница, гениально обманывавшая мужчин. — Он вздохнул, и ей захотелось, чтобы Слоун, как прежде, дотронулся до нее.

— Пойдем, — резко сказал он. — Почему я должен тащить на себе твое снаряжение?

— Какое снаряжение? — Она послушно пошла за ним к маленькому гаражу, где Слоун довольно долго говорил по-испански с одним из водителей. Тот что-то коротко ответил, и Дайана поняла, что он согласился доставить их к отелю.

Они прошли в гараж. В углу небольшого помещения лежало на полу несколько пакетов. Запустив руку в карман, Слоун достал горсть мелких монет и расплатился с мальчиком, который сторожил их. Затем повернулся к Дайане:

— Надеюсь, ботинки подойдут. Я попросил горничную узнать твой размер. Он наклонился, поднял несколько свертков и передал ей.

Дайана безропотно приняла одну за другой все покупки и вышла из гаража вслед за Слоуном, который налегке, слегка улыбаясь, шел впереди. Эту его выходку она приняла без обиды: за время их краткого знакомства она уже получила некоторую закалку.

Мини-автобус шел по самому краю дороги. Казалось, здешние водители предпочитают ездить так, чтобы по крайней мере одно колесо висело над обрывом. При каждом крутом повороте Слоун отодвигался к окну, избегая обычных в таких случаях соприкосновений, а когда автобус поднялся к отелю, быстро открыл дверцу и вышел.

— Забрось вещи в номер и пообедаем. — Он взглянул на часы. — Уже поздно.

Поздно? Сейчас не могло быть больше половины четвертого. Куда торопиться?

— У нас остается меньше двенадцати часов, — пояснил он. — Понаслаждайся комфортом и мягкой постелью, пока это еще возможно.

В номере Дайана открыла коробки. О! Целое богатство: ботинки, нижнее белье, носки, слаксы, куртка, пояс, шарф, маленький переносной ящик и водонепроницаемая сумка для снаряжения и припасов!

Когда она вышла на веранду, Слоун уже был там. Он заказал пачаманка — туземное блюдо, которое готовят особым способом. В яму глубиной примерно полметра на чистые камни кладут дрова, огонь поддерживают два или три часа, затем угли убирают, а завернутые в пальмовые листья куски мяса кладут на камни. На мясо укладывают завернутые в листья зерно и белый картофель, и все это закрывают еще одним слоем горячих камней и слоем земли. Через два часа блюдо готово. Дав все эти разъяснения, Слоун перешел к делу.

— Поставь будильник на половину четвертого утра. — Он поддел вилкой кусок телятины. — Нам надо выйти в четыре. Дэн говорит, что Карлайл не будет ждать, если мы опоздаем. Сложи туалетные принадлежности в маленький пакет, а все остальное — в водонепроницаемую сумку. За твоим номером здесь присмотрят до тех пор, пока ты — или кто-то другой — не вернется за вещами.

ГЛАВА 8

Дайана потянулась к будильнику и нажала на кнопку. Странно, что она вообще смогла спать. В комнате было темно и прохладно. Она отбросила одеяло. Глаза уже привыкли к темноте. Не включая свет, она вошла в ванную. Взглянула в зеркало — просто потрясающе: выглядеть такой свежей в столь ранний час!

Умывшись и причесавшись, Дайана просмотрела туалетные принадлежности, решая, что взять с собой. Так — мыло, бальзам для губ, зубная щетка и паста, одежная щетка, расческа. Только потом она обнаружила, что забыла зеркало. Она сложила самое необходимое в маленький пакет и сунула его в водонепроницаемую сумку, упакованную еще с вечера. Оделась, удивляясь тому, что все впору. Немного беспокоили ботинки. Ей даже показалось, что Слоун нарочно купил не тот размер — их трудно было надевать. Однако, когда она немного прошлась в них, оказалось, что они очень удобны.

Дайана повернулась к зеркалу в ванной, посмотрела на себя — выглядит как человек, готовый шагнуть в неизвестность, в приключение. Такой она себе, безусловно, понравилась.

В дверь постучали. Это был Слоун, одетый в вылинявшие брюки из грубой хлопчатобумажной ткани и такую же куртку, в голубую рубашку, расстегнутую у ворота, черные ботинки для верховой езды. И Дайана в который раз невольно отметила его красоту — красоту, которую нисколько не умаляла небрежность одежды.

— Готова? — спросил он и, легко повесив на правое плечо ее сумку, направился к выходу. Дайана по-настоящему поняла, что она действительно в пути, когда они уже находились на верхнем конце дороги «Хайрем Бингем», и удивилась, узнав, что надо пройти дальше.

— Разве мы не поедем вниз?

— Так рано поезда не ходят, — усмехнулся Слоун. — Надо поискать другой транспорт.

Они шли в густом тумане. В глубине каньона Урубамбы клубились плотные облака, в которых утонули горы. Изредка из тумана как бы вырывались отдельные скалы, как что-то призрачное, навсегда обреченное то появляться, то исчезать. Луны не было видно, но ее присутствие угадывалось за плотными облаками, потому что темнота не была совсем уж густой, несмотря на столь ранний час. По тому, как тяжело было идти, Дайана чувствовала, что они вдут в гору. Влажный воздух проникал сквозь водоотталкивающую одежду, и вскоре девушка продрогла до костей.

— Осторожно, — предупредил Слоун, — следи за ногами.

Камни стали опасно скользкими, и Дайана начала считать шаги. Один… два… двадцать… сто… двести…

Примерно час спустя в тумане начали появляться просветы, приоткрывавшие фрагменты причудливых развалин.

— Верхний сторожевой, — пояснил Слоун, останавливаясь у огромных каменных глыб, плотно подогнанных друг к другу. Дайана привалилась к ним, дыша тяжелее, чем ей хотелось бы.

— Зачем ставить здесьсторожевой пост? Они что, ожидали вторжения с неба?

— Сюда подходила дорога. Инки шли к Мачу Пикну не снизу, от каньона Урубамбы, как сегодня туристы, а через горы. А дальше располагались другие крепости и поселения: Чокесуисуи, Коригуарачина, Рувкурасаи.

— Сколько времени ты учился выговаривать это, не спотыкаясь? — засмеялась Дайана.

Слоун улыбнулся.

— Много лет. Теперь побудь-ка здесь несколько минут, я сейчас вернусь.

— Ты уходишь? — воскликнула Дайана, невольно выдав свое настроение. Ей совсем не хотелось оставаться одной в этом клубящемся тумане, как в фильмах про Дракулу.

— Только на минуту. Но не сходи с места, иначе это может стать твоим последним шагом.

Когда Слоун исчез в темноте, у Дайаны возникло такое желание побежать следом, что она еле с ним справилась. Она вгляделась в туман — туда, где, по ее мнению, должен был находиться отель, но ничего не увидела. Посмотрела в направлении развалин, но опять ничего не увидела. Тогда она замерла на месте, как если бы ей пришлось балансировать на краю пропасти, и вдруг поняла, что, возможно, так оно и есть. К тому моменту, когда Слоун наконец вынырнул из тумана, ей уже казалось, что она целую вечность стоит здесь одна, прилепившись к холодному влажному камню.

— Ждала кого-нибудь более страшного, не так ли? — поддразнил он, протягивая ей руку, за которую она с радостью ухватилась. Он мягко потянул ее вниз, Дайана сделала шаг и, споткнувшись обо что-то мягкое, чуть не упала, ступила еще раз, снова споткнулась, это мягкое зашевелилось, Дайана закричала, и ее подхватили сильные руки Слоуна.

— Дайана, в чем дело? — услышала она как-будто издалека.

— Оно живое, — произнес ее голос. — Живое.

— Хотел бы надеяться, — рассмеялся Слоун. — Оно не принесло бы нам столько пользы, если бы было мертвым.

Все-таки было в этом человеке что-то надежное, позволяющее чувствовать себя в безопасности.

— Я поскользнулась, — заявила она, чувствуя, что слегка опозорилась.

— И чуть не столкнула в пропасть одного из наших осликов, — весело продолжил Слоун.

— Каких осликов? — Дайана вскочила на ноги. Двое осликов с удивлением взирали на нее из тумана.

С помощью Слоуна она взобралась на одного из них, и они пустились в путь.

Начало всходить солнце. Его лучи пронизывали туман, и он понемногу отступал, открывая то скалистый утес, то участок зеленых джунглей, то покрытую снегом вершину далекой горы. Дайана старалась не смотреть вниз и не думать о глубине каньона. И все-таки не удержалась, чтобы не задать Слоуну этот вопрос.

— Примерно тысяча метров, — ответил он. — Не думай об этом. Просто сиди на ослике, а он знает свое дело.

Ничего другого не оставалось делать. Они едут по краю пропасти, и единственная надежда — на четвероногое, которое здесь дома и знает свое дело.

Где-то далеко сорвался в пустоту камень, подскочил пару раз, а затем соскользнул вниз. Дайана вскрикнула от восторга, когда из отступающей мглы возникла радуга. Ехавший впереди Слоун повернулся и улыбнулся ей.

— Куича, радуга, — сказал он. — Слуга Солнца и Луны.

— Как красиво!

— В Перу много красивого, — отозвался Слоун. — Когда туман рассеется, увидишь снег на вершинах и зелень в долинах. Это страна крайностей и некогда процветавшего народа.

Они миновали еще один поворот, тропа начинала заметно сужаться. Туман рассеивался, каньон вырисовывался все четче, но дна по-прежнему не было видно. Какое-то время Дайана полностью сосредоточилась на окрестностях и не смотрела вниз, а когда взглянула, увидела, что туман ушел из каньона, обнажив серебряную ленту реки.

— Урубамба?

— Да, — отозвался Слоун. — А если мы повернем на сто восемьдесят градусов и поедем назад, то окажемся на Мачу Пикчу. Повернем назад, Дайана?

— Ну уж нет!

Между тем тропа стала шире, и, перестав бояться пропасти, Дайана вдруг ощутила боль, которой до сих пор не замечала. Болели спина, ноги, затекла шея. Она хотела было спросить, можно ли спешиться и немного пройтись, но, подумав, предпочла потерпеть.

— Пожалуй, скоро можно будет спешиться и немного размяться. — Слоун как будто услышал ее мысли. — И, кроме того, поесть.

Дайана с грустью вспомнила пачаманка. Наверное, это был их последний хороший обед!

Прохладный воздух еще не совсем прогрелся, когда ослик Дайаны, грациозно ступая, сошел с тропы на дорогу и вслед за своим собратом направился к широкой полосе джунглей. Дайана не умела управляться с поводьями, но крепкое маленькое животное со знанием дела следовало за лидером.

— Как насчет того, чтобы пройтись пешком? — взмолилась Дайана.

Передний ослик остановился, а за ним — ослик Дайаны. Сильные руки Слоуна подхватили ее под мышки и опустили на землю — слишком быстро. Но Дайана решила не расстраиваться из-за этого. Очутившись на земле, она почувствовала себя так, словно провела в седле несколько дней.

— Затекло тело? — спросил Слоун.

— Да, — призналась Дайана.

— Это с непривычки, пройдет. Сейчас придумаем что-нибудь насчет еды.

Солнце поднималось все выше, и Дайана радовалась его теплу. Они пошли к зеленой стене джунглей, выглядевших на первый взгляд абсолютно непроходимыми. Однако Слоун быстро нашел тропу. Со всех сторон их окружали деревья, кроны которых сплелись, образовав что-то вроде огромного тента. И тент этот повис над ними, поддерживаемый колоннами, покрытыми корой, Солнечные лучи почти не проникали сюда, и Дайане их недоставало. Она слышала голоса птиц, крики обезьян и каких-то неизвестных ей созданий, но не видела никого из них. Это был особый мир, непохожий ни на какой другой. Где-то совсем близко журчала вода.

— Это река, — нарушил молчание Слоун. — Остановимся на другом берегу.

Мост через бурную речку оказался сооружением из раскачивающихся лиан и гнилых бревен. Такие сооружения она видела в фильмах, но не думала, что они существуют на самом деле.

— У нас с тобой, очевидно, разные представления о том, что такое моет, — сказала Дайана. — По-моему, вот это — совсем не мост.

Слоун пожал плечами.

— Это один из лучших мостов на нашем пути. Я помогу тебе перейти, а потом вернусь за животными.

Он привязал осликов к дереву. Дайана хотела сполоснуть в реке уставшие ноги, но не могла найти места, где можно было бы войти в воду. Покрытая пеной, река стремительно неслась по узкому ущелью. Если мост рухнет, что казалось Дайане вполне вероятным, она никогда не сможет выбраться, даже если выживет при падении.

— Перенести тебя? — Слоун широко улыбался, глядя на Дайану, со страхом взиравшую на мост.

— Я сама перейду, благодарю, — Дайана знала, что многим женщинам переход через такой мост не показался бы опасным, но она, к сожалению, не относилась к их числу. И все-таки она не станет обнаруживать свою беспомощность!

— Просто не смотри вниз, — предостерег Слоун, подводя ее к шаткому сооружению. — Я пойду сзади. Просто держись прямо и не ступай в дыры, хорошо?

Дайана судорожно вцепилась в поручни, которые были не чем иным, как скрученными лианами, и медленно двинулась вперед. Слоун шел позади почти вплотную к ней, готовый в случае чего прийти на помощь. Шутливое настроение не оставляло его. Склонившись к ее плечу, он шепнул ей на ухо:

— Может, пойдем немного быстрее?

Дайана ускорила шаг, мост начал раскачиваться, и на мгновение ее охватил ужас. Но Слоун быстро снова оказался рядом, и она успокоилась.

— Дыра! — вдруг услышала она. Взглянув вниз, Дайана увидела, что правой ногой чуть было не угодила в прореху. Она инстинктивно отпрянула назад и тесно прижалась к Слоуну. Он положил ей руки на плечи, и это прикосновение подействовало на нее так, что Дайана, ринувшись вперед, преодолела мост гораздо быстрее, чем могла себе представить.

— Хорошо прошла! — похвалил Слоун. Его сильные руки вновь легли на ее плечи. Дайана чувствовала его дыхание на своих волосах. Она повернулась, взглянула в его темные глаза, и опять ее охватило странное чувство, пугающее не меньше, чем этот моет, который она все-таки преодолела.

За последние несколько дней в ее жизни произошло много событий, казавшихся ей нереальными порождениями ее ночных кошмаров. Но этот мужчина был очень реальным. Она провела ладонью по его щеке, мускулистой шее. Его руки нежно обнимали ее. Они стояли, не двигаясь, на краю ущелья, по которому с грохотом текла река, и сердце Дайаны стучало так же неистово. Они наслаждались своей близостью, и им не нужны были слова. Оказавшись здесь, в этом странном мире, Дайана совершенно ясно поняла то, в чем не хотела признаться себе до сих пор: она нашла свою любовь. Да, она любила Слоуна, хотя он не был похож на того мужчину, который, как она думала раньше, мог бы однажды зажечь в ней огонь. О, как ясно все стало теперь, когда она перестала отказываться верить в свою любовь. Она поняла природу тех ощущений, которые возникли в ней, когда он целовал ее в отеле в Куско, а потом в пустом вагоне поезда, на руинах Мачу Пикчу. Именно потому, что она любила его, ее так огорчило признание Слоуна, что он прослушивал ее телефон и платил за слежку. Как горько ей было узнать, что мужчина, который уже тогда начал волновать ее, не отвечает ей тем же доверием. И именно потому, что она любила его, она великодушно простила ему его предательство. Судьба подарила ей встречу с ним в поезде по дороге в Мачу Пикчу.

Как просто было теперь, оглядываясь на прошлое, понять, почему она так обрадовалась, когда увидела Слоуна на террасе отеля и он взял ее за руки, здороваясь с ней. Его лицо тоже тогда светилось радостью. И вот почему ей до боли в сердце не хотелось отпускать его к Дэну Джекосу в темноту ночи на Мачу Пикчу — ей казалось тогда, что он навсегда уходит из ее жизни.

Поняв свои чувства, она поняла и его. Он тоже любил ее. Как она могла так долго этого не видеть? Он беспокоился о ее безопасности и именно поэтому препятствовал ее путешествию в джунгли. А его согласие на эту экспедицию объяснялось только его желанием защищать ее.

И именно ее он имел в виду, когда сказал, что, потеряв мать, брата и отца и, вероятно, плантацию, он не может позволить себе потерять то единственное, что ему дорого. Как он тогда выразился? «Мою жизнь? Ты думаешь, я говорю о своей жизни? Дайана, какая же ты дурочка!»

А она-то считала, что он не способен ответить на ее чувство! Теперь Дайана хотела, чтобы он знал о ее любви. Она больше ничего не боялась.

— Я люблю тебя, — сказала она, и Слоун молча обнял ее еще сильнее. Его влажные губы осторожно дотронулись до ее уха. Дайана с готовностью прильнула к нему, обхватила его за шею, и их губы встретились в поцелуе, отозвавшемся в ней взрывом наслаждения. У нее подкосились ноги, и она опустилась на мох. Не сводя с нее глаз, Слоун склонился к ней.

— И я люблю тебя. — Его голос упал до шепота. — Если бы ты только знала, как я люблю тебя.

— Я здесь только для тебя, — выдохнула Дайана, всем своим существом ощущая его желание. — Я здесь только потому, что люблю тебя, повторила она. — О, Слоун, пожалуйста, скажи, что ты мне веришь!

— Дайана, Дайана! — Его голос прервался, а губы покрывали поцелуями ее шею. — Я был таким дураком! Мне очень жаль! Мне чертовски, чертовски жаль! Он прижал ее к себе так неистово, что ей стало трудно дышать, его руки ласкали ее тело, скользили по груди, бедрам, вызывая жгучее наслаждение, а она гладила его черные шелковистые волосы. Дайана задохнулась от желания, когда рука Слоуна нашла ее грудь, и его пальцы начали нежно гладить ее. Его руки скользнули ниже, еще ниже. Все чувства Дайаны слились в одно — желание стать одним целым с этим человеком. Она хотела его так же, как и он ее…

Внезапно Слоун оторвался от Дайаны и встал.

— Нет, только не это! Лучше бы мне не знать о том, что ты меня любишь, Дайана.

— В чем дело? Как ты можешь так говорить? — Дайана была ошеломлена. Беспомощно и неловко она пыталась привести в порядок свою одежду, стараясь унять отголоски еще кипевшей в ней страсти. — Что случилось? — повторила она.

— Из этого ничего не получится, Дайана, — Слоун понуро опустил голову. — По крайней мере до тех пор, пока дела обстоят так, как сейчас. Перед тобой человек, который, если что-то внезапно не изменится в его судьбе, скоро станет банкротом. Это вряд ли позволяет мне сделать тебе предложение, не так ли?

Нет, она не понимала такого хода мысли! Он отказывается от нее из-за такой чепухи, как деньги? В конце концов, любовь выше материальных соображений, она превыше всего!

— Но ведь можно найти работу!

— Да, но я похож на своего отца, когда речь идет о выплате долгов, — возразил Слоун. — А это значит, что я не успокоюсь, пока не приведу в порядок свои дела. Нет, я не имею права думать о женитьбе.

— А если для меня это не имеет значения?

— Однако для меня имеет, — Слоун взял ее руку и поднес к губам. — Я не могу надеяться, что ты будешь ждать столько времени, сколько понадобится для устройства моих дел. Я бы возненавидел себя, зная, что ты стареешь где-то из-за моего эгоистического желания удержать тебя. Ты слишком молода и хороша собой для такой участи. Я не смогу дать тебе то, чего ты заслуживаешь.

Дайана молчала, боясь заплакать.

— Как, ты думаешь, я чувствовал бы себя, видя, как ты преждевременно увядаешь от тяжелой жизни? Именно так было с моей матерью. И я буду не в силах что-либо предпринять, — продолжал Слоун. — Я не смог бы этого вынести, Дайана.

— Но я люблю тебя, — проговорила она, пытаясь остановить поток слез, которые не смогла сдержать, несмотря на все свои старания.

— Дайана, пойми, я не могу позволить себе иметь близкие отношения с женщиной, рассчитывающей на прочное положение. А ведь тебе мужчина нужен целиком и всерьез. Верно?

Дайана молчала, в глубине души сознавая его правоту. О, теперь у нее не было сомнений: она хотела Слоуна, хотела его несмотря ни на что. Но при этом она не была готова пожертвовать некоторыми своими моральными принципами, просто отбросив их. Слоун нужен ей — и на всю жизнь. Она не могла пойти на кратковременную связь с мужчиной, который потом исчезнет, унеся с собой частичку ее самой. Она молчала, безучастно наблюдая, как лицо Слоуна на глазах превращается в маску.

— Следующие несколько дней мы будем ступать по очень опасной почве, Дайана. — Его голос все еще звучал взволнованно, что заставило ее затрепетать. — Мы оба знаем теперь, что я не очень-то умею бороться с искушением. Сегодня битва выиграна, но это не значит, что я могу выиграть все войны. Впредь будь осторожнее, Дайана. Мы оба должны постараться, чтобы то, что произошло между нами сегодня, не повторилось.

Он пошел через мост за осликами. Чувство гордости за свой лихой переход сохранялось у Дайаны только до тех пор, пока она не увидела, с какой легкостью преодолели мост животные.

— У них в этом деле немного больше практики, чем у тебя, — заметив ее разочарование, успокоил ее Слоун. Он порылся в одной из прикрепленных к седлу сумок, вынул мачете и, вернувшись к мосту, сильно ударил по одной из толстых лиан, на которых держалось это зыбкое сооружение.

— Что ты делаешь?! — испуганно вскрикнула Дайана.

Слоун ударил еще раз, мост содрогнулся и рухнул, ударившись о противоположную стену узкого ущелья.

— Здесь есть другие переправы, — объяснил он, — но это дальше. Карлайл попросил ликвидировать мост, чтобы по нашим следам никто не прошел.

— Ты думаешь, за нами кто-то идет?

— Не знаю, но Карлайл имеет право подстраховаться. Если у него есть шпионы в лагере Сипаса, то почему он должен думать, что его люди так уж неподкупны?

Последующие действия Слоуна удивили Дайану еще больше. Во все глаза она смотрела, как, убрав в сумку мачете, он достал из нее широкий ремень и пистолет в кобуре, которую аккуратно пристегнул к ремню.

— Это для того, чтобы ты могла защищаться от разных зверей — двуногих и четвероногих, — заметив ее изумление, невесело объяснил он и, подойдя к девушке, быстро застегнул на ней ремень. Второй такой же ремень он надел на себя, затем зарядил оба пистолета.

Видя, что все эти приготовления подействовали на Дайану отнюдь не успокаивающе, он решил несколько разрядить обстановку и, взяв ее камеру, сфотографировал девушку.

— Это для твоих детей и внуков. Встань-ка сюда. — Он показал на край ущелья. — Получится отличный снимок. А теперь сюда, запечатлею тебя на фоне того, что осталось от моста.

— У тебя такой внушительный вид, что, кажется, ты мог бы выстрелить и из камеры, — попробовала пошутить Дайана.

— Что поделаешь — мы не на пикнике. — Слоун подошел к ослику и, порывшись в сумке, извлек из нее два маленьких пластиковых пакета с изюмом и орехами.

— Вот. — Он протянул Дайане ее порцию. — Сплошной белок — ценное питание в наших условиях. Жаль, конечно, что это не яичница с ветчиной, но обойдемся.

Отвязав от седла походную флягу, он направился к скале и сел, приступив к походному завтраку так непринужденно, будто все это было для него вполне привычным делом. Дайана послушно последовала за ним. Вкус орехов с изюмом показался ей восхитительным. Впрочем, начав есть, она поняла, что проголодалась так, что отдала бы должное любой еде.

Весь этот день они пробирались сквозь джунгли. Медленная, размеренная поступь осликов имела такой четкий ритм, что несколько раз Дайана чуть не задремала. Но в этом не было ничего удивительного, если учесть, что она встала с постели чуть за полночь. Однако она изо всех сил старалась не заснуть: это было опасно, и, кроме того, ей не хотелось лишать себя общества Слоуна, хотя разговаривали они совсем немного, вслушиваясь в звуки джунглей: щебетание птиц, болтовню обезьян, шорох веток и листьев. Густой лес внезапно кончился, и они въехали в подлесок, где было совсем тихо.

ГЛАВА 9

На ночь они остановились в пещере. Слоун едва успел загородить вход в нее большим камнем, как Дайана, уже успевшая привыкнуть к шорохам и звукам этих мест, услышала новый для себя звук. Ослики в углу пещеры, за костром, тоже услышали его, навострили уши и стали пугливо перебирать ногами.

— Ягуар, — спокойно сообщил Слоун.

— И, возможно, голодный, — зябко поежилась Дайана.

— Остается утешаться тем, что они редко нападают на мужчин, если их не спровоцировать. — Слоун искоса взглянул на Дайану и, слегка улыбнувшись, добавил: — И на женщин тоже. Ладно, успокойся. Если серьезно, то они предпочитают обезьян, оленей, иногда ленивцев или тапиров.

— А как же тот, который охотился на крестьян и домашний скот?

— Из всякого правила есть исключения. — Слоун развел костер. Следы копоти на сводах пещеры свидетельствовали о том, что в ней часто останавливались на ночлег. Впервые за день Слоун и Дайана смогли поесть горячей еды. Непривычная пища из котелка вначале показалась девушке странной на вкус, но, слегка присолив ее, Дайана оценила густое острое варево. Чай был просто отличным, а десерт состоял из сухих фруктов — и это было самым вкусным. Начиная осваиваться в этой походной жизни, Дайана помыла оловянную посуду и поставила ее для просушки на плоский камень рядом с костром, а Слоун расстелил спальные мешки — как она не без досады отметила, на некотором расстоянии друг от друга.

Дайана спала беспокойно, то и дело просыпаясь. Представляя себе, сколько диких животных рыскает вокруг пещеры, она невольно время от времени поглядывала в сторону Слоуна. В бледном свете догорающего костра его лицо выглядело совсем юным и безмятежным. В конце концов усталость и волнения прошедшего дня взяли свое, она как будто провалилась в сон, а когда проснулась, Слоун уже успел сводить к ближайшему ручью осликов и упаковать посуду. Взглянув на часы, девушка обнаружила, что уже почти восемь.

— Доброе утро, Дайана! Как спала? — Голос Слоуна звучал бодро, он вообще, видимо, чувствовал себя здесь в своей стихии.

— Очень хорошо, — отозвалась Дайана. От вчерашней езды у нее болело все тело, но она твердо решила не жаловаться.

— Я согрел немного воды. Принести тебе чашку чая или кофе?

— Нет, я встану и возьму сама. Помоги мне только свернуть спальный мешок.

— Пойди попей, а я позабочусь о мешке.

— Спасибо, но, раз уж я оказалась здесь, я хочу чему-нибудь научиться. Разумеется, стрелять дичь — это, откровенно говоря, не для меня, но я, конечно, должна сама заботиться о своей постели. Знаешь, мама перестала застилать мою постель, как только я выросла достаточно большой, чтобы делать это самостоятельно!

Оказалось, что свернуть громоздкий спальник так, чтобы он превратился в компактный сверток, не так уж сложно. Но Дайане, родившейся и выросшей в городе и никогда не ночевавшей в лесу, раньше не приходилось этого делать. Безропотно принявшая лидерство Слоуна в этом чужом для нее мире, Дайана с удовольствием подчинялась ему. Пока Слоун привязывал мешки к одному из седел, она заварила в чашке чай, залив пакетик кипящей водой, и огляделась вокруг. Их пещера, оказывается, была идеальным убежищем, и как красиво вокруг! О, конечно, не так, как в каньоне Урубамбы, но все-таки тоже просто великолепно!

Небольшая речка, на берегу которой они находились, падала вниз с трехметрового уступа, образуя очаровательное озерцо, и уносилась в темно-зеленый коридор, образованный молодыми деревьями, среди которых Дайана узнала ре знакомые ей синчону, хинное дерево, а также и дикое каучуковое дерево.

Слоун между тем закончил хозяйственные дела и подошел к Дайане. Он потрогал правой рукой ее волосы, приподнял длинные белокурые пряди.

— Пожалуй, надо остричь волосы. — Услышала она совсем не то, чего ожидала.

— Волосы?! — переспросила она, думая, что ослышалась.

— Смотри, — Слоун разжал ладонь — на ней шевелились маленькие черные точки. Клещи! И не было сомнений в том, где он их нашел.

— Да что ты, Дайана! Успокойся! — Он задержал за рукав рванувшуюся девушку. — Пока нечего бояться! Вспомни, я ведь предупреждал тебя. Не плачь, пожалуйста. Тебе пойдут короткие волосы. — Слоун утешал ее, как ребенка. — Если бы мы проверили волосы вечером, не пришлось бы обрезать много.

Он притянул девушку к себе. И, слушая стук его сердца, она понемногу успокоилась. Право, смешно было так расстраиваться из-за пары клещей, если уж рискнула отправиться в джунгли, где ночью рычат ягуары.

— Дайана, ты в порядке? — Слоун приподнял ее голову и заглянул в заплаканное лицо.

— Все нормально.

— Ты уверена?

— Да! — Выплакавшись, она почувствовала себя лучше.

— Точно?

— Да.

— Вот и хорошо! — Слоун ободряюще сжал ей руку, и она чуть было вновь не расплакалась.

И вдруг перед ними возникло нечто, заставившее их отскочить друг от друга, как детей, застигнутых за недозволенной игрой. Не более чем в трех метрах от них стоял Дэн Джекос собственной персоной.

— Дайана не знала, что ты появишься здесь, — сказал Слоун. — Вообще-то ты немного опоздал.

— Надо же было убедиться, что за вами никто не следит, — объяснил Дэн.

— Ну и как?

— Да вроде все в порядке, но никогда точно не знаешь. Карлайл говорит, что-то не получается, он носом это чует. Он почти решил вновь отказать тебе, парень, несмотря даже на то, что ты имеешь на своем попечении маленькую мисс Грин. Я чуть из шкуры не вылез, чтобы убедить его в том, что слово все-таки надо держать.

— Он встретит нас здесь или где-нибудь по дороге?

— Ты имеешь в виду Карлайла?

— А кого же еще?

— Короче, Карлайл передает свои извинения, но…

— Мы же заключили сделку! — взорвался Слоун.

— Придержи коней, приятель! — Дэн поднял руку, как будто защищаясь от удара. — Он знает, что за дело у вас двоих, и готов жить с вами в мире и согласии. Однако он не желает персонального тура и послал меня представлять здесь его интересы. Так что вам придется потерпеть мое общество.

— Только помни: ни тебе, ни Карлайлу я не позволю смеяться над нами! — В голосе Слоуна прозвучала угроза.

— Единственное смешное во всем этом то, что ты думаешь, будто у Карлайла есть время лазить по джунглям с такими, как вы. — Дэн покачал головой. — Приятель, ты и твои дела неинтересны Карлайлу. Тебе повезло, что он послал с вами меня.

Слоун выразительно посмотрел на Дэна, потом на Дайану, потом опять на Дэна.

— Не вздумай распускать руки. Это для тебя плохо кончится.

— Ах, любовь! — Дэн театрально расшаркался. — Разве это не прекрасно?

— Ну, хватит! Не выходи за рамки, если хочешь целым вернуться к Карлайлу.

— А тебе лучше бы сказать своей подружке, что здесь не ходят с длинными волосами. В таком виде, как теперь, она — ходячее приглашение для всех насекомых, которые ходят, ползают, прыгают и летают.

Теперь уже втроем они медленно двинулись в джунгли. Громадный тропический лес занимал две трети территории этой страны. Он простирался от реки Мадре де Диос на юго-востоке до Путумайя на севере. Местное население, избегавшее его, называло лес «зеленым адом». Однако он был истинным раем для массы фантастически красивых бабочек, собиравшихся в целые стаи желтого, голубого, черного и золотого цвета. Орхидеи редчайшей красоты — одни без запаха, другие — благоухающие в теплом воздухе — в изобилии свисали с пальм и перуанских кедров. Было душно. Джунгли, впустившие в свой зачарованный мир маленький караван, как бы давили на путников со всех сторон, затрудняя дыхание, ошеломляя чудесами, неизвестными нигде за их пределами.

Дэн указывал то на несколько камней, скрытых густой травой, и они оказывались остатками древнего индейского торгового пути, то на каменные глыбы на другом берегу реки.

— Возможно, это все, что осталось от Уну Канча, храма, посвященного воде. Инки поклонялись рекам, ручьям, водопадам и даже дождю.

Дайана с удивлением поняла, что Дэн, так же, как и Слоун, хорошо знаком с историей этих мест и отлично ориентируется в необычной обстановке. Это было для нее неожиданным и приятным открытием, но вовсе не означало, что Дэн стал ей больше нравиться, как человек.

Ближе к полудню из-за духоты разговаривать стало трудно. За последние несколько часов уже трижды шел дождь. Дважды Дайана поспешно влезала в пластиковый макинтош, который дал ей Слоун, но в третий раз она не стала суетиться. Дождь, как оказалось, улучшал самочувствие, так как немного охлаждал тело, а одежда высыхала быстро. Дождь был особым — казалось, кто-то льет воду из гигантского ведра прямо на голову. Стоило слегка прикоснуться к нависавшим над головой листьям, как с них низвергались потоки воды.

Они остановились, когда стемнело. Дайана чувствовала себя совершенно измученной. Одежда ее насквозь промокла, все тело болело. Она с трудом проглотила немного тушенки, да и то только потому, что ее заставил Слоун.

— Надо беречь силы, — сказал он. — Здесь нельзя болеть.

Она даже не запротестовала, когда он сказал, что сам помоет посуду. С трудом добравшись до своего спальника, она с удовольствием вытянула натруженные ноги и сразу же заснула.

Когда утром ее разбудил голос Слоуна, Дайана далеко не сразу поняла, где находится.

— Дайана! Дайана!

— Мм… — Она наслаждалась теплом его руки на своем плече. Как прекрасно, что ее будят его голос и нежное прикосновение!

— Вставай, Дайана, и, пожалуйста, сохраняй спокойствие. Они вполне дружелюбно настроены и…

Кто это вполне дружелюбно настроен? Она с трудом открыла глаза. Первым, кого она увидела в зеленом полумраке джунглей, был Слоун и рядом с ним — человек пять индейцев, одетых, если то, что на них было, можно назвать одеждой, самым причудливым образом: кто в рваных штанах, кто — в набедренных повязках, кто — в шортах, и все босые. Красной и синей краски они не пожалели, раскрасив ею лица. И все были вооружены — кто ружьями, кто — копьями.

— Они не охотятся за головами, Дайана! — успокоил Дэн. — Не смотри так, словно боишься, что твою голову вдруг отделят от твоей очаровательной шеи. — Он засмеялся, а вместе с ним и индейцы.

— Кто это? — Дайана невольно потянулась за своей курткой и натянула ее на блузку, которую у нее не было сил снять вчера вечером.

— В Бразилии мы бы назвали индейцев с такими копьями тигреро — охотники на ягуаров. Там, где я живу, их тоже много. — Слоун сел позади нее. — Обрати внимание на копья. Древки крепкие, наконечники из закаленного металла, каждый примерно в двадцать сантиметров длиной с поперечиной у основания. А знаешь, для чего поперечина? Она удерживает кошку на расстоянии вытянутого копья, когда лезвие вонзается в нее. Охотникам не хочется иметь дело с когтями и клыками этих милых созданий.

— А чего они здесь хотят?

— Они охотятся на ягуара, — сообщил ей Слоун. — Говорят, на прошлой неделе он убил двух жителей их деревни, а вчера вечером — ручную обезьяну.

— Они думают, что ягуар где-то здесь?

— Они знают, что он где-то здесь. Вчера они пустили по следу собак.

— Мы бы услышали, если бы он был здесь.

— Дэн и я слышали, — возразил Слоун. — Ты же спала, как убитая. Этот ягуар очень хитрый. Он наверняка уже не раз имел дело и с собаками, и с людьми и поэтому не позволил собакам преследовать себя. Он знал, где найти болотистое место, и стал перескакивать с кочки на кочку, чтобы между ним и собаками всегда была вода. А потом перепрыгнул через небольшой ручей, вернулся немного назад, залег и убил собак, когда они появились здесь.

— Хорошо, что индейцы захватили ружья, — заметила Дайана.

— Сомнительно только, что они воспользуются ими. Для них дело чести убить ягуара копьем. Особенно теперь, когда кошек стало не так много, как раньше.

Индейцы постояли еще несколько минут, беседуя с Дэном, а затем тихо исчезли в чаще. Дэн подошел к костру, чтобы налить себе еще чашку кофе.

— Дайана, давай-ка уберем твой мешок, — поторопил Слоун. — Скоро выходить.

Только тут Дайана заметила, что мужчины уже сложили свои спальные принадлежности и поели.

— Индейцы немного напугали тебя, верно? — Дэн подошел к Дайане, когда Слоун привязывал ее спальник к седлу. — Конечно, это не такие соседи, которых ты привыкла видеть по утрам, верно? К счастью, они цивилизованные. А несколько лет назад их папаши подкрались бы ночью и сражались бы, как звери, за привилегию завладеть твоей очаровательной головкой, чтобы засушить ее.

— Черт возьми, Дэн, оставь при себе эти свои ужасные истории! — Слоун подошел к костру с парой пакетов изюма и орехов и протянул их девушке. Пока она ела и пила кофе, он ловко стриг ее охотничьим ножом.

Потеря волос больше не волновала ее — снова отрастут. Она с волнением ощущала легкие прикосновения его пальцев к затылку, шее. Ну не смешно ли — годами ждать любви и не воспользоваться тем коротким временем, которое у них еще оставалось? Она не знала раньше, что душевные страдания могут причинять почти физическую боль.

Слоун отошел от нее.

— Ну вот. — Он смотрел на свою работу с видимым удовольствием. — Совсем неплохо.

Дайана ощупала свою голову. Да, стрижка великолепная! Но вот все остальное — из рук вон плохо. Она безумно хотела его и была не в силах ни на что решиться.

ГЛАВА 10

Для ночлега они нашли укромное место — что-то вроде естественного шалаша, образованного лианами, которые переплелись так плотно, что — Дайана могла бы поспорить — между ними не могла бы проскользнуть даже змея.

Как всегда, ночь наступила очень быстро, и костер, образовавший вокруг себя круг света, сделал тьму за пределами освещенного места совершенно непроглядной. Слоун отошел к осликам, и его сейчас же поглотила тьма. Дэн, заготавливавший дрова для костра, сидел на корточках, завороженно глядя на языки пламени.

Внезапно Дайане почудилось что-то — она бы не могла объяснить, что именно — в густой мгле где-то за их спинами. Она вздрогнула, и это не укрылось от глаз Дэна.

— Ты тоже почувствовала? — Дэн слегка привстал, звук его голоса только подогрел ее неясный страх.

— А что это?

— Еще не знаю. Но джунгли — это джунгли. В них всегда чудится опасность, особенно в темноте, куда не доходит свет костра. — Дэн смял обертку от конфеты и бросил в огонь.

Догорающее полено напоследок послало вверх сноп искр, выхвативших из темноты стены их убежища.

— На самом деле, джунгли — совсем не зло, — мягко продолжил Дэн. — Но это и не добро. Скорее, это особая система, где действует альтернатива: убить или быть убитым, выжить или погибнуть. Включившись в игру, мы должны играть по этим правилам.

Он помешал поленья, и костер снова выстрелил снопом искр.

— Этой игрой командует случай. Джунгли — огромный лабиринт со множеством ходов и дверей. Выбери правильно, и ты будешь здесь в безопасности. Однако, стоит ошибиться, и ты окажешься лицом к лицу с ягуарами, которые уже пробовали человеческое мясо и оно пришлось им по вкусу, или с индейцами, которым вдруг перестали нравиться белые люди, или…

— Вы хорошо говорите по-английски, — заметила Дайана, которой захотелось переменить тему. Ей было неловко за то, что Дэн заметил ее страх. Она подозревала также, что он нарочно запугивает ее и самоутверждается, используя свое преимущество. — У вас, должно быть, был учитель.

— Мой учитель работал на нефтяную компанию, — на удивление охотно ответил Дэн. — Он решил посвятить себя слаборазвитым странам, где мог бы специализироваться на преподавании всевозможных предметов бедным мальчикам вроде меня, — Дэн сунул палку в костер.

— А где он теперь? Вернулся в свою страну?

— Хотите знать, что с ним случилось? — В голосе Дэна появились резкие нотки. — Я скажу, что с ним случилось, Дайана. Я убил его.

Девушка инстинктивно отшатнулась.

— Есть вещи, — продолжал Дэн, — о которых никто не имеет права расспрашивать. Где справедливость, если ребенка заставляют добывать себе пропитание на рыночной площади? Что это за мир, где за несколько кусков хлеба можно купить человека, который сделает что угодно — что угодно, чтобы не быть выброшенным на свалку? Ты знаешь, что такое «фруктовая птичка»?

Дайана отрицательно покачала головой.

— Ну, а я был когда-то «фруктовой птичкой», — продолжил Дэн, — одним из многих детей, которые на рыночной площади должны соревноваться с собаками и крысами за остатки сгнивших фруктов. Конечно, иногда мать будила нас еще до рассвета и вела на рыбоконсервный завод на окраине города. Там приходилось сражаться еще и с чайками и канюками, которые тоже охотились за рыбьими головами, как и мы. Изредка нам везло — удавалось поймать беспечного пеликана. Мы приносили его домой и варили на ужин. Но это бывало очень редко. В сражении за пеликана могли и убить, как одного из моих братьев. Я был очень голодным ребенком, Дайана. Все время голодным. Ты видела когда-нибудь вздутый живот? Так вот, мой живот часто бывал таким, но он почти всегда был пуст.

— Мне жаль, — сказала Дайана.

Дэн пожал плечами.

— Перу моего детства — страна вздутых от голода животов, сморщенной кожи, волос, выгоревших до цвета соломы. Сейчас эта страна почти такая же, но только я уже не голодаю. Ты видела Лиму?

— Да, — ответила она, подумав, что он переменил тему.

— Плаза де Армас? Дворец «Торре Тагле»? Музей искусств?

— Да.

— Байовар?

— Байовар? Нет, не думаю.

— Я тоже не думаю. — Дэн горько усмехнулся. — Это район бродяг на окраине Лимы. Там тростниковые хижины. Таких районов несколько, но их никогда не показывают туристам.

— Вы там живете?

— В Байоваре? Нет. Я жил в другой трущобе. Теперь это вполне респектабельный маленький пригород с чистыми улицами и аккуратными кирпичными домами, водопроводом и электричеством. Совсем не такой, каким он был во времена моего детства, когда в него перебралась наша семья и начала копаться на свалках, чтобы добыть хоть какую-то еду. Когда я жил там, наш район был очень похож на теперешний Байовар. Если ты еще когда-нибудь будешь в Лиме, обязательно поезжай в Байовар. В конце концов, Перу — это не только Плаза де Армас, дворец «Торре» или Музей искусств. — Дэн улыбнулся. — И не только «Тамбо де Оро». Перед тем, как приехать в Лиму, мой отец потерял тот клочок земли, на котором мы выращивали небольшой урожай, когда жили в деревне. А что делать крестьянину в городе, а? Он кончает тем, что просит милостыню. Иногда удается подработать на ремонте дорог, ну, еще случаются подачки от Католической службы помощи… Что это за жизнь для такого гордого человека, каким был мой отец?..

Дэн замолчал. Над маленьким лагерем повисла тишина, которую Дайана не решалась нарушить. Она не могла понять, зачем Дэн пустился в воспоминания. Она предпочитала воспринимать этого человека только как охотника за индейскими сокровищами, персонифицированное зло, без прошлого и будущего. Дэн разбередил ей душу, дав понять, что он гораздо сложнее, чем она его себе представляла. И ей было стыдно, что она позволила себе роскошь предубежденно судить о человеке.

Ее собеседник снова заговорил — похоже, ему хотелось выговориться. Возможно, костер и эта ночь настроили его на лирический лад.

— Если вы начали жизнь в Перу на глубоком дне, вам понадобится чудо, чтобы просто выжить, потому что жизнь будет бросать вас из стороны в сторону. И вы будете делать все, что угодно — будь то торговля собой или металлическими безделушками из старых гробниц. Последнее предпочтительнее, согласись! Почему бы не использовать некоторые пустячки, чтобы немного продлить себе жизнь, вместо того чтобы помещать их в опечатанные стеклянные ящики Музея антропологии и археологии в память о мертвецах? Спроси любого из сотен тысяч голодающих в Перу — и убедишься: они предпочитают воспользоваться наследством, полученным от предков, сейчас, в двадцатом столетии.

Послышался легкий шум, и из темноты вынырнул Слоун.

— Ослики немного нервничают, — сказал он. — Я думаю, может быть, они… — Он замолчал, обратив внимание на выражение лица Дайаны.

— В чем дело?

— Все в порядке. — Дэн встал. — Скажи ей, чтобы она не задавала вопросов, если не готова услышать ответ.

Слоун не стал допытываться. Он достал упаковки с едой, все занялись приготовлением ужина и через некоторое время уже сидели с тарелками у костра. Вдруг Дэн перестал есть и застыл с вилкой у рта, всматриваясь в темноту.

— Что? — шепотом спросил Слоун.

Дайана ничего не слышала. Дэн отставил тарелку к костру и вынул из кобуры пистолет. Слоун последовал его примеру, и Дайана ощутила тяжесть оружия на своем бедре. Раньше она исключала даже мысль о том, что может попасть в ситуацию, когда придется применить его.

— Йоооо! — послышалось издалека.

— Что это? — Дайана вскочила с места.

— Шш! — скомандовал Дэн, приложив правую руку к губам, и ответил: — Йоооо… йоооо… йоооо. — Хотя теперь было понятно, что тот звук издал человек, Дайану трясло.

Дэн убрал пистолет в кобуру и жестом показал Слоуну, что он может сделать то же самое.

— Друг, — пояснил он.

— Друг? — недоверчиво переспросила Дайана. — Что он хочет? Откуда он знает, что мы здесь?

— По-прежнему задаешь вопросы? — Дэн покачал головой. — Я лучше пойду и приведу его.

— В темноте? — удивилась Дайана.

— Ценю твою заботу, — Дэн насмешливо улыбнулся. — Но, думаю, справлюсь.

Если честно, беспокойство Дайаны было вызвано не заботой о Дэне, а тем, что они остаются со Слоуном наедине. Она боялась себя, своего усиливающегося возбуждения. В конце концов, Дэн играл роль барьера между ней и Слоуном, был своего рода дуэньей, одно присутствие которой заставляет ее подопечных соблюдать приличия.

Слоун расстелил ее спальник рядом с костром, затем взял свой, отнес на некоторое расстояние, разложил, но не стал забираться внутрь, а сел на него, задумчиво глядя в огонь.

Помыв посуду, Дайана подошла к своему спальнику, внезапно осознав, что она сейчас сделает. Одна половина ее существа кричала «да», другая — «нет», но она взяла спальник за угол и подтянула его ближе к Слоуну.

— Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? — едва слышно спросила она.

Он ничего не ответил, и ей стало больно. По его непроницаемому лицу она ничего не смогла прочесть. Возможно, он считает, что она грубо нарушила их соглашение, и, вероятно, прав. Однако нелепо быть здесь вместе и разговаривать через костер, Дэна или осликов. Они — два интеллигентных взрослых человека, а не животные, которые не могут контролировать свои естественные потребности.

— Ты хотел бы, чтобы я вернулась туда? — Она кивнула на свое прежнее место.

— Да нет, устраивайся! — Он пожал плечами.

Такой реакции она не ожидала. Дайане внезапно пришло в голову, что, возможно, он холоден с ней по другой причине — вовсе не из-за того, что она нарушила соглашение. Она деловито расправила свой спальник и села. Слоун молча смотрел на огонь.

— Думаешь, с Дэном я разыгрывала из себя репортера? — наконец осмелилась спросить Дайана.

— Я этого не говорил, — отозвался Слоун, и его лицо немного смягчилось.

— Я знаю, ты этого не говорил, но, наверное, подумал об этом, верно? Думаешь, если я не смогла заполучить в свои руки Карлайла, то наброшусь на самый доступный мне источник информации — на Дэна Джекоса?

— Что говорил тебе Дэн?

— Только о своем трудном детстве.

— Забавно! — Слоун недоверчиво усмехнулся. — Я знаю Дэна уже два года, а слышал о нем задолго до этого. И всегда он просто выходил из себя при малейшей моей попытке узнать что-то о его прошлом. А с тобой он откровенничает после нескольких часов знакомства!

— Я… женщина, — Дайана пожала плечами. — Иногда мужчине проще говорить с женщиной, чем с другим мужчиной, особенно если он знает, что эта женщина — случайная знакомая.

Слоун молча смотрел в сторону.

— Я действительно не расспрашивала его, — упорствовала Дайана. — Мы просто разговаривали, и он выплеснул наболевшее.

— Черт возьми, не в Дэне дело! — Слоун резко повернулся к ней. — Будь я проклят, если в нем!

— Тогда в чем?

— Дело в том, что я только человек, Дайана. Несправедливо подвергать меня такому искушению.

— О чем ты? Что за искушение? — Дайана решила немножко поиграть в невинность.

— Ты играешь с огнем, маленькая леди! — в голосе Слоуна прозвучали сердитые нотки. — Бери-ка мешок и отправляйся на прежнее место, пока не будешь уверена на сто процентов, что готова обжечь не только пальчики!

— Не вижу причины, почему мы не можем общаться, как два цивилизованных…

— Если хочешь, чтобы я был цивилизованным, тогда уйди, — прервал он, — и, черт возьми, как можно быстрее!

В глубине души Дайана знала, что он прав. Поэтому она встала, схватила свой спальник и поволокла его обратно. То, что она отважилась близко подойти к очерченной им границе, почему-то развеселило ее, как глоток хорошего вина или игра с опасностью…

Дайана повернулась, чтобы расстелить свой злополучный мешок,и сразу же увидела длинное, гибкое тело, крадущееся на границе света и тьмы. Она видела его очень ясно, даже холодные кошачьи глаза, в которых отражались отблески пламени. От этой картины у нее перехватило дыхание. Ягуар — владыка джунглей — с холодной яростью смотрел на нее. Их разделяла лишь узкая полоска пространства, которую он мог преодолеть одним прыжком.

Дайана не могла себе представить, как он сюда пробрался: подлесок, окружавший их лагерь, казался совершенно непроходимым. Даже обычно чуткие ослики не подали сигнала тревоги. Казалось, гигантская кошка сейчас прыгнет… Никогда в жизни Дайане не было так страшно. Ей казалось — она сейчас умрет.

— Дайана? — нарушил зловещую тишину Слоун, обративший наконец внимание на ее напряженную позу. Она боялась ответить, а ягуар настороженно застыл, готовый к отпору и нападению. Похоже, он не собирался ждать, когда Слоун достанет пистолет и станет стрелять.

— Дайана! — снова произнес Слоун, вскочил на ноги и тоже увидел ягуара. — О Господи! — вырвалось у него.

Зверь постоял еще мгновение, показавшееся им обоим очень длинным, и ушел в лес, растаял во мгле, оставив после себя только страх.

Лишь в этот миг Дайана по-настоящему осознала, о каких опасностях предупреждал ее Слоун. Она застонала. Говорить она не могла — ее всю трясло.

— Все в порядке, Дайана, все в порядке! — Слоун держал ее в объятиях, на него можно было положиться в случае опасности. Но здесь — она только теперь это поняла — смерть подстерегала их за каждым деревом, под каждым камнем. Если не ягуар, то змеи или головорезы — охотники за сокровищами. Они могут погибнуть здесь. Так зачем же мучить себя, отказываясь любить друг друга? Как только она снова обрела способность говорить, она решила все это выложить ему.

— Слоун, я… — начала Дайана, но его губы не дали ей закончить фразу, крепко прижавшись к ее рту. Пережитая вместе опасность возбуждающе подействовала на них обоих. Его поцелуи, как всегда, поднимали в Дайане вихрь чувств.

— Люби меня, Слоун… люби меня, — умоляла она.

— Да, Дайана… да. — Его губы и руки ласкали ее.

Раздавшийся неподалеку пистолетный выстрел заставил их отпрянуть друг от друга.

В свете костра внезапно появился Дэн Джекос — волосы взъерошены, куртка порвана.

— Ну и кошка! — Он тяжело дышал. — Не кошка, а целая лошадь.

И тут с Дайаной случилось то, чего прежде никогда не случалось, — она потеряла сознание, и лишь сильные руки Слоуна не дали ей упасть.

Когда она очнулась, мужчины тихо разговаривали, но не о ягуаре, а о том таинственном «друге», на встречу с которым ходил Дэн. Оказалось, что он передал Дэну инструкцию вернуться к Карлайлу.

Дэн уйдет, и они останутся одни? Такая перспектива скорее испугала Дайану, чем обрадовала. После всего случившегося это было естественно.

— А как насчет самолета? — Дайана схватилась за этот злополучный самолет, как за соломинку. Может, Дэна задержит возможность получения своей доли? За то короткое время, что Дэн пробыл с ними в джунглях, Дайана поняла, что он надежный человек. И опять же: его присутствие удерживало их со Слоуном на расстоянии друг от друга, а она, несмотря на свой недавний порыв, все-таки считала это благом. Нет, она не чувствовала себя готовой… как он сказал? — «обжечь не только пальчики».

— Насчет самолета не беспокойся. — Дэн взглянул на нее так, что, казалось, проник в ее тайные мысли. — Мы попадем туда уже завтра вечером.

Они действительно добрались туда к вечеру следующего дня. В сумеречном свете Дэн показал им куски металла, которые, как и многое другое в джунглях, мог различить только наметанный глаз.

— Они разбросаны на довольно большой площади, — объяснил он, — вот здесь кусок крыла, там — еще что-то…

Глаза Слоуна горели нетерпением. Если бы только точно знать, что это самолет его отца! Тогда навсегда можно было бы покончить с разговорами о непонятном исчезновении вместе с самолетом чужого имущества, и честное имя его семьи было бы восстановлено. Дайана тоже была взволнована, потому что знала, как много это значит для Слоуна, и гордилась тем, что принимала участие в экспедиции.

Однако ее радость омрачалась тем, что им со Слоуном недолго оставалось быть вместе. Молчание нарушил Дэн:

— Пожалуй, я уйду уже сегодня.

— О, ни в коем случае! — Дайана запротестовала так энергично, что мужчины с любопытством посмотрели на нее. — Это настоящее сумасшествие — уходить ночью!

Она ожидала контраргументов и уже обдумывала другие доводы, как Дэн сказал:

— Может быть, ты и права. Будет лучше, если я останусь.

На рассвете чутко спавшая Дайана услышала, как Дэн заворочался в своем спальнике, потом встал и пошел разводить костер. Может, удастся уговорить его задержаться? Но в глубине души она знала, что ничего не получится. У этого человека свои дела. Он, как солдат, подчиняется неведомому Карлайлу. Деньги… То, что она узнала о Дэне, изменило ее отношение к нему. В конце концов, не только любовь связывает людей. Это могут быть, например, общие воспоминания, а они у них с Дэном уже были.

Когда Дайана подошла к костру, Дэн брился. В первый раз Дайана увидела его раздетым по пояс и не стала спрашивать о происхождении шрамов на его худом мускулистом теле, вовремя вспомнив, что ответ может быть не из тех, которые она смогла бы выслушать спокойно. Дайана присела у костра, и по взгляду Дэна поняла, что он ждал ее прихода.

— Без этой щетины вы смотритесь гораздо лучше, — сказала она. Только теперь Дайана увидела, что Дэну никак не более тридцати с небольшим. Он закончил бриться, стер мыло с лица.

— Бреюсь, только когда готовлюсь к похоронам.

Дайане стало не по себе. Нетрудно догадаться, что в джунглях людей Карлайла ожидает очередное столкновение с другими охотниками за сокровищами инков.

— Мария не одобрила бы мой неопрятный вид в присутствии леди, добавил Дэн.

Дайана промолчала, хотя вопрос о Марии был, что называется, на кончике языка.

— Что вы собираетесь делать, когда я уйду? — Дэн внимательно посмотрел ей в глаза.

— Найти останки Гэри Хольстеена, захоронить их… — Взглянув на Дэна, Дайана поняла, что он имел в виду совсем другое. Дэн знал, что она любит Слоуна. Что он сказал ей тогда в отеле на Мачу Пикчу? «Так, может быть, ты думаешь о Слоуне больше, чем сама хотела бы?..»

— Думаешь, я не понимаю, что происходит между вами? Дайана, я так давно живу без любви, что вижу ее на расстоянии.

Девушка молча опустила голову.

— Что будет, если один из вас умрет сегодня вечером? — тихо продолжал Дэн. — Просто возьмет да и умрет от чего угодно — от укуса змеи, нападения ягуара, от пули. Что тогда? Знаешь, Дайана, сколько времени продолжалась моя любовь? — В его голосе появились нотки горечи. — Две недели. Только две недели. Но без воспоминаний об этих двух неделях, думаю, я не смог бы жить…

Он остановился, провел пальцем по своей щеке, казалось, удивляясь гладкости кожи, и продолжил, глядя Дайане в глаза:

— Говоря о любви, часто употребляют слова «навсегда», «навечно», «до конца жизни». Поверь мне, Дайана, иногда лучше насладиться секундами, минутами, днями, а если повезет, неделями. Иначе в конце жизни можешь остаться ни с чем. И, если ты думаешь, что воспоминания — это ничто, ты очень ошибаешься. Ради всего святого, не отталкивай Слоуна. Что у него останется, когда все закончится? Честь семьи? Любовь к приключениям? Ну конечно, это кое-что, но вряд ли этого достаточно.

Дайана хотела спросить о Марии, но ее душили слезы. Дэн понял ее и начал рассказывать сам.

— Она погибла неподалеку отсюда. Мы с ней во многом были похожи. У нее было такое же детство, как у меня. И мы оба делали в жизни такие вещи, которыми нельзя особенно гордиться. Я подозреваю, что жизнь обошлась с ней даже круче, чем со мной. Я так и не узнал ее до конца. У нас все было совсем не так, как бывает, когда постепенно узнаешь человека, с которым долго живешь и которого любишь. Мы недолго были женаты — всего две недели, а потом ее убили.

— Убили? — эхом отозвалась Дайана.

— Мы занимались перевозкой товаров для Карлайла и попали в засаду в маленькой лощине в восьмидесяти километрах к востоку отсюда.

— Засаду устроил Сипас?

— Нет. Хотя Сипас наверняка был бы там, если бы знал об этом товаре. Нас окружили солдаты — нашим товаром ведь были индейские вещички, которым, по мнению правительства, место в музее.

— Мария тоже работала на Карлайла?

— О, Карлайла не надо винить! Мария и я — мы оба знали об опасности. Если бы нам удалось доставить груз, Карлайл бы нас по-королевски наградил. Понимаешь — это наша работа. Мы делали ее для Карлайла. И нам было приятно от того, что мы могли работать хорошо… в большинстве случаев. Мы гордились этим. — Он вылил воду из стаканчика для бритья в костер. — Меня печалит только одно: если я умру, никто не будет знать, что Дэн и Мария Джекос из трущоб Лимы любили друг друга.

— Я буду знать, — Дайана подняла на него глаза.

— Может быть, поэтому я тебе все и рассказал.

Подошел Слоун, мужчины сдержанно попрощались, обменявшись ничего не значащими фразами. Дайану это не удивило: Дэн почему-то раскрылся перед ней, но между ним и Слоуном был непреодолимый барьер. Они были чужими друг другу.

— Будьте осторожны, — сказал Дэн на прощание. — Этот участок джунглей опаснее того, что мы уже прошли.

Уходя, Дэн забрал осликов.

— Так мне велели, — заявил он, и Дайана, ожидавшая протестов со стороны Слоуна, удивилась, что тот ничего не сказал по этому поводу.

— Все будет в порядке, — утешил ее Слоун. — Выберемся по-современному, полетим.

— Полетим?

— Звучит заманчиво, не так ли? Поверь, у меня не больше желания шагать обратно пешком, чем у тебя. — Слоун подошел к своей сумке и, порывшись в ней, вытащил маленькую черную коробку.

— Мы пойдем к большой поляне, которую прошли вчера утром, воспользуемся вот этим электронным чудом, и вертолет прилетит и заберет нас.

— Почему же мы не летели сюда?

— С одной стороны, мы играли в игру Карлайла по его правилам. Дав нам немного поупражняться, он забрал двух наших осликов для транспортировки своего груза. Во-вторых, полет сюда насторожил бы людей на многие километры вокруг. В борьбе за обладание этим районом у Карлайла есть соперники.

Слоун объяснил, что сейчас пройдет к обломкам самолета и попробует найти ту его часть, на которой стоит регистрационный номер, и поищет останки Гэри Хольстеена.

— Сейчас восемь часов. Обещаю прийти проверить тебя между часом и двумя. Если увидишь что-нибудь неожиданное до моего прихода, спрячься. Если случится что-нибудь неприятное, быстро сделай три выстрела один за другим. Если услышишь три моих выстрела, то с этой черной коробочкой иди к поляне и покажись на ней только тогда, когда сядет вертолет. Понятно?

— А как же ты?

— После трех моих выстрелов о Слоуне Хендриксе уже не надо будет беспокоиться.

Те несколько дней, что она провела в джунглях, многому научили Дайану, и все-таки эти слова напугали ее. Однако пока непосредственных признаков опасности не было, а перспектива улететь на вертолете взбодрила Дайану, и она провела утро в раздумьях о том, как сложатся их со Слоуном отношения теперь, когда они одни.

Слоун вернулся в половине первого, как и планировал. Пока он не нашел кабину самолета, но не был расстроен этим.

— Я убедился в том, что поиски не безнадежны, — объяснил он.

Дайана вызвалась было помочь, но она не имела ни малейшего понятия о внешнем виде того, что надо искать. Поэтому, посовещавшись, они решили, что ей лучше остаться в лагере. Когда Слоун ушел, она нашла для себя укромное место между двумя огромными каменными глыбами и приготовилась ждать его возвращения.

Из раздумья ее вывели незнакомые мужские голоса. Голоса приближались. Мужчины говорили по-испански. Дайана различила только слово «жара». Остановившись неподалеку, незнакомцы закурили. Дайана осторожно выглянула из своего укрытия: да, их двое. С автоматами. Она лихорадочно вспоминала, не оставили ли они со Слоуном чего-нибудь, что могло выдать их присутствие? Вроде нет: съестные припасы — рядом с ней, спальники — тоже. Остается кострище, но оно малозаметно. Что, если они обнаружат ее? Вряд ли они настроены дружелюбно. На всякий случай Дайана отстегнула кнопку на кобуре, хотя понимала, что у нее нет шансов одолеть двух мужчин с автоматами. По крайней мере, она предупредит Слоуна об опасности.

Дайане показалось, что прошла целая вечность, прежде чем эти двое ушли, исчезнув в зарослях. Они явно искали кого-то. Может, Слоуна? Она сказала себе, что надо успокоиться и ждать. К тому времени, как Слоун вернулся, она видела еще несколько групп вооруженных людей, обшаривающих джунгли. Некоторые из них проходили так близко от того места, где она пряталась, что при желании она могла дотронуться до них. Все это время она просидела с пистолетом в руке и, услышав шаги Слоуна, чуть не спустила курок. Чего только она не передумала в эти долгие часы его отсутствия! Увидев Слоуна живым и невредимым, она кинулась к нему:

— Я думала, они тебя убили! Боже, чего я только не передумала!

— Здесь что, был кто-нибудь?!

— Ох, их было так много! Какое счастье, что с тобой все в порядке! — Дайана уткнулась лицом в его грудь и безудержно разрыдалась.

— Перестань, успокойся! — Слоун погладил ее по голове. Она подняла к нему лицо, губы ее дрожали. Успокоит ли он ее дрожь поцелуем? Она заглянула в его глаза.

— Прекрати! — приказал он, словно ударил.

И Дайана расплакалась так горько, как не плакала, наверное, с самого детства. За что он так с ней?! Что она не так сделала?

— Я думала, тебя уже нет в живых! Понимаешь ты это?! — Она вырвалась из его рук с такой силой, что чуть не упала. Слоун инстинктивно шагнул вперед, чтобы подхватить ее, но она оттолкнула его.

— Не трогай меня, раз тебе это так противно!

— Дайана…

— Я сказала, не трогай меня! — Тяжело дыша, она прислонилась к валуну, попыталась вытереть слезы, но они все текли и текли. Слоун растерянно смотрел на нее.

— Прости, — сказал он наконец. — Бессердечно с моей стороны не понимать, как тебе было страшно здесь одной…

— Я в порядке… в порядке… в порядке, — твердила Дайана не в силах остановить слезы. Черт побери, почему она не может перестать плакать? — О да, в полном порядке. Действительно, что это мне пришло в голову, что тебя убили?

Она закрыла лицо руками, и слезы полились сквозь пальцы, стекая по щекам.

— Дайана, пожалуйста, не плачь, — попросил Слоун. — Просто спокойно расскажи мне, что произошло.

Дайана оторвала руки от лица, скрестила их на труди, пытаясь унять сердцебиение, и посмотрела на него сквозь пелену слез.

— Я так боялась за тебя! А когда они появились, я думала, что тебя уже нет в живых, — просто сказала она. И боль, прозвучавшая в ее голосе, открыла Слоуну ее душевное смятение. Должно быть, она выглядела так, словно вот-вот потеряет сознание, потому что он подскочил к ней и легко поднял на руки.

— Я люблю тебя, люблю. — Дайана обняла его за шею.

— Дайана! Дайана!.. — Его губы нежно и требовательно прижались к ее губам. Он опустил ее гибкое, ожившее под его поцелуями тело на спальник и прижался к ней, уступая непобедимому, древнему, как мир, желанию.

— Дайана, я так… так… хочу тебя!

Руки Дайаны скользнули в треугольный вырез его рубашки. Она начала расстегивать пуговицы, гладя его шею, грудь. Слоун на секунду привстал, сбросил с себя ботинки, рубашку, брюки и припал к Дайане, бережно касаясь ее тела своими шершавыми руками. Теперь им не нужно было слов, говорили их тела, так давно хотевшие слиться воедино.

ГЛАВА 11

— Я благодарна Дэну, сказала Дайана. Она обняла Слоуна, прижавшись щекой к его груди, и слушала, как, постепенно успокаиваясь, бьется его сердце.

— А я — тебе. — Он медленно перебирал пальцами ее шелковистые волосы. — А где спасибо мне?

Дайана поцеловала темные курчавые волосы на его груди.

— Тогда, может быть, ты объяснишь мне, при чем тут Дэн?

— Ты знаешь, что его жена погибла неподалеку отсюда, когда они доставляли Карлайлу товар?

— Я даже не знал, что Дэн вообще когда-либо был женат, — признался Слоун.

— Они были женаты только две недели. Когда он рассказал мне о ней, я подумала о том, что может случиться с нами. Только тогда я осознала по-настоящему, насколько уязвим здесь человек: его может убить ягуар, может поджидать на тропе змея или пуля какого-нибудь охотника за удачей.

— Ну, и решила довериться мне, прежде чем один из нас будет убит?

— Ну тебя! — Она слегка оттолкнула его.

— Я шучу.

— Ох, не надо! Хватит с меня этих шуток!

Играя ее волосами, Слоун зачесал их на одну сторону и, улыбаясь, с удовольствием посмотрел на свою работу.

— Ты знаешь, когда я в тебя влюбился? — сказал он. — В «Тамбо де Оро».

— А ты уверял, что просто подсел к одинокой женщине, которая выглядела так, словно ждала, когда мужчины обратят на нее внимание.

— Я так сказал?

— Да! — Дайана засмеялась.

— Может, тогда я еще не знал, что люблю тебя, но я понял это после Куско. Ты не можешь представить себе, как я разволновался, когда Дэн сообщил, что мне надо ехать в Мачу Пикчу. Я знал, что ты будешь там со своей группой.

— Почему же ты не сказал мне этого тогда?

— По той же причине, по которой думал, что ты хочешь поехать со мной только как репортер. Не будем об этом сейчас.

Да, только не сейчас, когда все их сомнения, казалось, сгорели в пламени страсти. Но сгорели ли они до конца? Даже держа в объятиях любимую, Слоун не мог отогнать от себя горькие мысли: возможно, он найдет номер самолета, останки Гэри Хольстеена, восстановит честь семьи, но все это не спасет его от банкротства…

На джунгли опустилась ночь. Внезапно в обычную для этих мест симфонию звуков ворвался… гром?

— Гром? — прошептала Дайана.

— Гром — только произведенный людьми. — Руки Слоуна притянули ее к себе. Вслушиваясь в звуки далекой перестрелки, он помолчал. — Завтра я отправлю тебя отсюда!

Стрельба продолжалась почти до рассвета. Однако, когда утром Слоун начал собирать вещи, Дайана заявила, что никуда не поедет. Смерив ее взглядом, выражения которого она не могла истолковать, Слоун невозмутимо продолжал сборы.

— Я серьезно. — Дайана демонстративно уселась на свой спальник. — Я ночью все обдумала.

— Я тоже. Отправишься сегодня же!

— Я знаю, сил у тебя много, — не уступала Дайана. — Но вряд ли тебе удастся далеко уйти, если я буду брыкаться!

Он снова взглянул на нее и нахмурился.

— Далеко стреляли? — спросила Дайана.

— Об этом в джунглях трудно судить. Лес заглушает и искажает звуки.

— Судя по звукам — далеко. А может случиться так, что эти стычки приблизятся к нам?

— По словам Дэна, очень даже может. — Слоун подошел к Дайане. — А Дэн знает, что говорит. Так что давай-ка собираться.

Дайана отскочила и прижалась к валуну.

— Я не пойду!

— Черт возьми, почему? — Слоун стоял перед ней с видом растерявшегося мальчишки.

— Хочу быть с тобой, мы уже многое испытали вместе, — честно ответила Дайана, удивляясь, как он может не понимать ее. Она все больше боялась того, что, как только они выберутся отсюда, он навсегда исчезнет из ее жизни. Сейчас она завидовала даже двум неделям семейной жизни Дэна с Марией. У Дайаны и Слоуна была только одна ночь любви. — То, что ты ищешь, ведь где-то поблизости, верно? Так что найти — только дело времени.

— Дайана, теперь, когда и знаю, где разбился самолет, я в любой момент могу вернуться сюда, чтобы продолжить поиски в спокойной обстановке, а не дрожать от страха за тебя.

— Но тогда моя поездка с тобой почти бесполезна.

— Как тебе пришло это в голову? Без тебя я все еще не имел бы понятия о месте катастрофы. — Его губы легко коснулись ее шеи.

— А как насчет Карлайла? Ты думаешь, он разрешит тебе вернуться сюда без дополнительной платы?

— Какое Карлайлу до этого дело? — заметил Слоун.

— Если он узнает, тебе будет плохо, — возразила Дайана.

— Джунгли — не его собственность!

— Прости, но мне кажется, он хорошо осведомлен о том, что здесь происходит.

— Если нужно будет, я ему заплачу.

— Чем? Ты уже заложил все, что у тебя было. И не старайся уверить меня, что ждешь откуда-то денег! У тебя долго еще не будет возможности оплачивать такие экскурсии, как эта.

— Черт возьми! — Слоун беспомощно развел руками. — Ты просто невозможна!

— А ты бездарно тратишь драгоценное время в споре со мной, вместо того чтобы заниматься делом.

Слоун озадаченно взглянул на Дайану.

— Ну хорошо, — сказал он после некоторого раздумья. — Два дня! Только два, а потом, найду я что-нибудь или нет, берем ноги в руки и выметаемся отсюда, а если стрельба приблизится, то еще быстрее.

— Хорошо, — согласилась Дайана, довольная тем, что смогла выторговать себе так много времени. Два дня это не две недели, но за два дня она сможет убедить Слоуна, что будет счастлива выйти за него замуж, несмотря на его бедность.

Слоун сказал, что сегодня попробует искать в той стороне, где растут крупные деревья. Через минуту он уже исчез в зарослях, и Дайана осталась одна. Радуясь своей победе, она все-таки не могла избавиться от чувства тревоги: ей казалось, что за ней кто-то наблюдает, наблюдал все утро и, может быть, всю ночь. Ягуара, которого она видела в свете костра, невозможно было забыть. Один раз ей повезло, но везение — вещь неверная. Шорох за спиной заставил ее вздрогнуть и обернуться. Позади стоял Дэн, но в каком виде! Волосы всклокочены, лицо бледное и покрыто потом, одежда разорвана. Рукой он зажимал рану на плече, из-под пальцев стекала кровь.

— Привет, Дайана, — едва слышно сказал он и упал вниз лицом.

Подбежав, Дайана перевернула его на спину и, сняв с себя куртку, подложила ему под голову. Она попыталась вспомнить что-нибудь о первой помощи при огнестрельных ранениях — и не смогла. Пулевое отверстие оказалось лишь маленькой точкой на коже, но кровь текла сильно. Девушка огляделась по сторонам, не забывая о ягуаре. Она была близка к панике, но усилием воли отогнала от себя эту мысль. Дэну нужна была срочная помощь — это было ясно, но как ей действовать?

Она быстро продумывала возможные варианты. Если сделать три выстрела вверх, придет Слоун, но, возможно, и еще кто-нибудь. Можно остаться на месте и ждать до вечера, надеясь на лучшее. И, наконец, она могла бы оставить Дэна здесь и пойти за Слоуном, рискуя привлечь зверя. Дэн застонал и открыл глаза.

— Прошу прощения за беспокойство, — пробормотал он. — Умирать невесело — бритым или нет.

Дайане было не до шуток.

— Очень плохо? — Она надеялась на то, что, имея опыт в таких делах, он правильно оценит свое состояние.

— Думаю, не очень, — еле выговорил Дэн. — Слоун знает, что в таких случаях делать. Но он, наверное, в джунглях…

— Я могу позвать его тремя выстрелами. Мы условились…

— О, ради Бога, только не это. — Дэн застонал.

— Я знаю, где он, — добавила Дайана. Она, конечно, преувеличивала: единственное, что она знала — надо идти туда, где большие деревья. — Потерпите, пока я схожу?

— Это зависит от того, сколько времени ты будешь ходить. — Дэн через силу улыбнулся, пытаясь подбодрить Дайану.

— Я постараюсь как можно быстрее. — Девушка проверила, заряжен ли пистолет Дэна, помогла ему сесть, подала пистолет и поспешила в направлении, указанном Слоуном.

Она то теряла из виду большие деревья, то вновь находила их. Она совсем не была уверена в том, что идет туда, куда надо. Никаких признаков того, что кто-то недавно проходил здесь, не было. Ветки цеплялись за ее волосы и одежду, огромные корни деревьев преграждали путь. Приходилось думать и о змеях, хотя она шла слишком быстро, чтобы они могли на нее напасть. Дайана остановилась передохнуть и подумала, что, если потеряется, ее не смогут найти. Опыт нескольких дней путешествия по джунглям помог ей вспомнить, что надо оставлять метки в лесу.

Внезапно у нее волосы встали дыбом от страха: кто-то или что-то схватило ее за ногу и потянуло. Она поняла, что падает, дернулась в надежде удержать равновесие и повалилась на мягкую землю, всего-навсего зацепившись за лиану. Подняв голову, в полуметре от себя она увидела крест, сооруженный из стволов деревьев, и табличку, на которой значилось: «Гэри Хольстеен».

— Дайана! — услышала девушка удивленный голос Слоуна. Вытирая пот со лба выпачканной в земле ладонью, он изумленно взирал на нее с высоты своего роста. Дайана поспешно рассказала о том, что Дэн ранен, и они немедленно вернулись в лагерь.

Дэн был в сознании. Слоун ловко промыл рану водой, которую Дайана принесла из ближайшего ручья, и присыпал ее порошком из своей аптечки, затем с завидной сноровкой сделал перевязку.

— Ничего, — успокоил он Дэна. — Думаю, все обойдется. Хорошо бы, конечно, выбраться отсюда и обратиться к врачу. Лучше, чтобы пулю вынул профессионал.

— А еще лучше вызвать домашнего врача, — пошутил Дэн. Он уже выглядел лучше, более бодрым, даже глаза посветлели. Дайана напомнила о возможности вылететь вертолетом.

— Вертолет? — усмехнулся Дэн. — Ему здесь негде сесть. Если только найдешь пилота, который снимет тебя с дерева… И потом… Если вертолет направится к какой-нибудь поляне в этом районе, его тут же собьют. Ни Карлайл, ни его конкуренты этого не потерпят.

— Но ведь в джунглях не одна поляна, — возразила Дайана, — можно поискать в другом месте.

— Если только не слишком далеко, а то мне не дойти, — вздохнул Дэн.

— Дойдешь. — Слоун протянул ему обезболивающее.

Дэн лег, Дайана посидела возле него, пока он не уснул. Затем подошла к Слоуну.

— Поздравляю!

— Поздравляешь? — Не поворачиваясь к ней, Слоун задумчиво смотрел в ту сторону, где успокоились наконец останки пилота Хольстеена. Проследив направление его взгляда, Дайана не увидела ничего, кроме тех самых больших деревьев, которые послужили ей ориентиром.

— Ведь это — самолет твоего отца?

— О да! — Странно, но в его голосе не было радости. — Мне надо вернуться туда, Дайана, — сказал он после короткой паузы. — Ненадолго, только до вечера. Нет смысла трогаться в путь до утра. И уж во всяком случае — не с Дэном в его теперешнем состоянии.

— Затем тебе возвращаться? Ты ведь нашел доказательства? Это был Хольстеен?

— Мне просто нужно идти. Это важно, поверь!

— Я верю, — кивнула Дайана. Но на самом деле его слова посеяли в ней сомнения, причинившие почти физическую боль. Что, если с самого начала он был неоткровенен с ней? Если Слоун приехал сюда не для того, чтобы убедиться в том, что это самолет его отца, тогда для чего же?

— И все-таки, скажи, почему это так важно? — На мгновение ей показалось, что Слоун собирается ответить: на его лице отразилась внутренняя борьба, но что-то остановило его.

— Нет, — покачал он головой. — Сейчас не могу сказать. Может, когда-нибудь…

— Понимаю. — Но на самом деле она ничего не понимала. Если бы он любил ее по-настоящему, а не на словах, у него не было бы тайн от нее.

— В любом случае возвращайся, — сказала она, чувствуя глубокое разочарование. Похоже, он говорил ей неправду. А что хорошего может получиться из лжи?

Слоун вернулся поздно вечером, и за время его отсутствия Дайана еще больше утвердилась в своих подозрениях. У нее болело сердце, но она приняла решение выложить все начистоту. Больше всего ее огорчило то, что Слоун повел себя так, словно ничего не произошло, даже приветствовал ее подозрительно бодрым поцелуем, что, однако, не изменило хода ее мыслей. Дайана не спрашивала больше, нашел ли он то, что искал, а он тоже промолчал об этом, но как ни в чем ни бывало заявил, что завтра они уходят отсюда, и начал собирать вещи. Выложив сухие фрукты и орехи для сегодняшнего ужина и завтрака на следующий день, он сказал, что разжигать костер не стоит: это может привлечь к ним внимание, и они не смогут уйти спокойно. Потом он как можно удобнее устроил Дэна, накрыл его еще одним одеялом и дал снотворное.

По мере приближения ночи Дайана нервничала все больше и больше, а Слоун не делал попыток разъединить спальные мешки. Прошлая ночь казалась ей теперь чем-то очень далеким и нереальным. После ужина Слоун предложил лечь спать, чтобы завтра подняться пораньше. Видя, как он спокойно раздевается, Дайана поняла, что Слоун собирается повторить прошлую ночь. Он с улыбкой взглянул на нее, проверил, нет ли в спальниках незваных гостей, и скользнул внутрь. Дайана не шевелилась.

— Если ты стесняешься Дэна, то напрасно. От этих таблеток он не проснется до утра. Ты идешь? — спросил Слоун.

Но Дайана думала не о Дэне. Просто после всего, что случилось, она не могла лечь снова с этим мужчиной, которого все-таки любила. Но не спать же в одежде! Она сняла пояс, ботинки, куртку и стала медленно расстегивать блузку. Слоун смотрел на нее.

— Отвернись, пожалуйста, — прошептала она.

— Но мне нравится смотреть на тебя. Между прочим, я не выступал с такими требованиями, когда ты смотрела, как я раздеваюсь, верно?

Дайана побледнела.

— Пожалуйста, — повторила она.

Усмехнувшись, Слоун послушно закрыл глаза. Дайана расстегнула блузку, твердо решив, что вчерашнее не повторится.

— Прости, Слоун, я не могу. — Слова застревали у нее в горле.

Слоун открыл глаза.

— Я не понимаю, — сконфуженно пробормотал он.

— Прости, — повторила Дайана. — Это просто больше невозможно.

На лице Слоуна отразились обида и разочарование, он явно не понимал, как все испортил, и это убивало Дайану.

— Но почему? Прошлой ночью…

— Прошлой ночью было совсем другое дело! — И ему еще нужны объяснения! — Прошлой ночью я думала, что ты любишь меня.

— А что изменилось?

— Все, раз ты солгал мне!

— Солгал?! — переспросил Слоун с неподдельным изумлением. — Я никогда не лгал тебе, Дайана, никогда!

— Ты сказал, что приехал, чтобы найти и опознать самолет и останки человека в нем.

— Ты думаешь, это ложь?

— Да! — Дайана решила идти до конца. — Ты ищешь здесь что-то, за чем приехал на самом деле.

Слоун встал и подошел к ней. Без одежды он выглядел странно беззащитным. Со стыдом она почувствовала, что близкое соседство его сильного тела вот-вот заставит ее забыть о том, что он обманул ее доверие, ее заботу, ее любовь.

— Не подходи ближе. — Она попыталась унять дрожь в голосе. — Я не хочу, чтобы ты еще когда-нибудь ко мне прикасался.

Слоун остановился, смущенно взглянул на нее и беспомощно развел руками.

— Я никогда не лгал тебе. Никогда. История моей семьи и Хольстеена — правда. От первого до последнего слова.

— Но ты приехал сюда не только ради доброго имени своей семьи, не так ли? — Дайана очень надеялась услышать хоть что-нибудь, что восстановило бы ее доверие к нему.

— Нет, не только, — признался Слоун после продолжительной паузы.

— Ты не собираешься ничего объяснить? Неужели я не стою большего?

— Я уже говорил, что когда-нибудь, возможно, расскажу.

— Знаю, — перебила Дайана. — Ты надеешься рассказать когда-нибудь.

Черт возьми, она начинает плакать!

— Если я попытаюсь объясниться сейчас, это только все испортит. Поверь мне… Ладно, ложись спать. Я люблю тебя. Вот это-то — истинная правда.

Вытянувшись в своем спальнике спиной к Слоуну, Дайана думала: истинная правда — только то, что сердце ее разбито.

ГЛАВА 12

Прошло еще два дня казавшегося бесконечным перехода по джунглям, и становилось ясно, что здесь очень трудно найти поляну, где мог бы сесть вертолет. Казалось, целую вечность они не видели неба и солнца. Деревья, лианы, вечный полумрак… Выстрелов, звуки которых сопровождали их весь первый день пути, слышно не было.

Но это не сделало лес менее страшным. По-прежнему Дайане чудилось невидимое присутствие страшного зверя, приготовившегося к прыжку. Сегодня они сделали большой переход и остановились только что, с наступлением темноты. Слоун пошел искать место для ночлега, а они с Дэном, совершенно обессиленные, блаженствовали, привалившись к какому-то валуну.

Дайана озабоченно взглянула на Джекоса.

— Дэн, как дела? — Она задала этот вопрос просто на всякий случай, так как все равно не знала, чем ему помочь. Он совершенно ни на что не жаловался, и, глядя на него, Дайана не раз сдерживала желание поныть.

— Должно быть, выгляжу, как покойник? — Дэн слабо улыбнулся. По намокшей повязке на его плече Дайана поняла, что рана снова открылась. — Ничего, скоро станет лучше. Вот, твой дружок возвращается, сейчас объявит, что забронировал нам на вечер номера-люкс.

Слоун появился, совершенно бесшумно вынырнув из зарослей, и Дайана в который уже раз поразилась умению Дэна слышать все, что происходит в этом лесу.

Место для ночлега оказалось просто роскошным — что-то вроде остатков небольшого каменного здания, отделенного от деревьев стеной низкого кустарника. В этом надежном укрытии можно было даже приготовить еду, что было совсем не лишним. Дайана посветила фонариком. Слабый свет выхватил из тьмы корявые каменные стены, покрытые мхом, каменный пол, несколько сухих веток, заботливо приготовленных Слоуном.

— Настоящий дом! Интересно, кто здесь жил?

— Это остатки небольшого поселения, — отозвался Слоун, сидевший на корточках перед костром. — Пойду посмотрю, что у нас с продуктами. — Он взял фонарь из рук Дайаны, и это мимолетное прикосновение взволновало ее. Она хотела было помочь приготовить ужин, но Слоун, взглянув на ее осунувшееся лицо, только махнул рукой. Пока, слава Богу, сил у него хватало на троих.

Куриная запеканка из пакетика и чай привели всех в состояние сонного блаженства. Дайана, правда, без особого энтузиазма, порывалась помыть посуду, но Слоун посоветовал ей лечь спать. Неизвестно, сказал он, сколько еще таких утомительных дней, как сегодня, у них впереди.

Она поплелась к своему мешку, расстегнула его и поняла, что у нее нет сил, чтобы раздеться.

— Сними, по крайней мере, ботинки, — предложил наблюдавший за ней с добродушной улыбкой Слоун. — Давай, помогу.

У Дайаны не хватило духу быть самостоятельной.

— Я — камень у тебя на шее, да? — еле ворочающимся языком пробормотала она.

— Волшебный камень, волшебный, спокойной ночи.

— В любом случае, спасибо. — Дайана залезла в мешок и, уже засыпая, почувствовала, как губы Слоуна нежно прикоснулись к ее лбу.

Ее разбудил птичий гам. Открыв глаза, она увидела над собой зеленый потолок из ветвей и листьев. Костер давно прогорел, оставив после себя небольшую кучку бледно-серого пепла. Ни Слоуна, ни Дэна не было.

Выбравшись из мешка, Дайана надела ботинки, предварительно проверив, нет ли в них какой-нибудь живности, и, подойдя к узкому дверному проему, осторожно высунула голову.

Уверенная в том, что мужчины не ушли очень далеко, она вполголоса окликнула их, спугнув обезьяну на ближайшем дереве.

— Дайана! — подал голос Слоун. — Поверни налево и иди по тропе.

Тропа была еле заметна среди буйной растительности, но Дайана ее нашла. Выбравшись из густых зарослей, она увидела Слоуна.

— Пошли. — Он взял ее за руку и потянул за собой. — Я сейчас покажу тебе кое-что. Это обнаружил сегодня утром Дэн, тебе будет очень интересно.

— А где, собственно говоря, Дэн?

— Сейчас увидишь! — Слоун озорно подмигнул ей. — Он дипломатично оставил нас на несколько минут вдвоем.

Дайана собиралась было сказать, что меньше всего на свете хочет оставаться наедине с мужчиной, который так жестоко ее обидел, но замерла, зачарованная открывшейся перед ней картиной. Среди буйной растительности стояло круглое каменное сооружение, до середины оплетенное лианами. Оно выглядело таким знакомым, словно Дайана где-то уже видела его, хотя она была готова поклясться, что это не так.

— Боже мой! — воскликнула она, узнавая. — Про это рассказывал Джордж Калхени!

— Да, верно!

— Он был здесь! — продолжала Дайана. — Да, круглая башня, без окон и дверей! Джордж говорил, что тогда на них напали индейцы. — Девушка с опаской огляделась по сторонам.

— Это было сорок лет назад. Тех индейцев уже нет на свете, — заметил Слоун. — По крайней мере, я не видел утром никаких признаков их присутствия.

— Жаль, что я недостаточно внимательно слушала Джорджа. Если откровенно, я считала, что он сильно преувеличивает, хотя он и утверждал, что о том случае писали в газетах и журналах. Он даже приглашал меня к себе в Лос-Анджелес, обещал показать вырезки.

— Ну и сумасшедший старик! — Слоун прищелкнул языком. — Я слышал, как он просил тебя приехать посмотреть что-то. Мне никогда не приходилось видеть ничего подобного.

— Как ты думаешь, что это такое?

— Видимо, сторожевая башня. Наиболее вероятно, что она — часть оборонительной системы города. Похоже, что здесь было целое поселение. Наши друзья Карлайл и Сипас были бы счастливы заполучить все это.

— В самом деле? Ты думаешь, это важная находка?

— Думаю, да. Кроме башни и постройки, в которой мы ночевали, я нашел еще три здания, похожих на храмы. Может быть, это дворцовый комплекс или общественное зернохранилище. Похоже на то, что профессиональные археологи здесь не работали. Это значит, что, продав эту находку Карлайлу, Дэн уедет отсюда очень богатым человеком.

— А как насчет тебя? Ты не мог бы извлечь из этого какую-нибудь выгоду?

— Каким образом? — Слоун пожал плечами. — Чтобы найти что-то, имеющее ценность, нужно время. Так мы никогда отсюда не выберемся. И потом — это территория Карлайла. А что, если мне удастся разбогатеть скорее, чем я думал, и в один прекрасный день я прилечу в Сиэтл, ты бы пошла пообедать со мной, выпить или, может, я услышал бы от тебя, что ты выйдешь за меня замуж?

— Что за игры?! — возмутилась Дайана. — Ты прекрасно знаешь мое мнение на этот счет. Но вот уж что точно для меня невозможно — так это иметь дело с мужчиной, который виляет, обманывает и недоговаривает!

— То есть ты не желаешь простить мне отказ говорить с тобой о том, что я искал возле самолета?

— Давай оставим все, как есть! — взмолилась Дайана. Она была не в состоянии снова пережевывать эту проблему до сердечной боли.

— Хорошо. Но знай все же, что нет никого, кто хотел бы быть с тобой столь откровенным, как я.

Дайана с насмешкой взглянула на него:

— И потому ты все еще молчишь, верно?

— Сейчас нет смысла рассказывать тебе об этом.

— Ну конечно, зато в этом будет смысл когда-нибудь потом! — Она постаралась вложить в эти слова как можно больше сарказма. Извини, пойду возьму камеру и сделаю хоть несколько снимков, прежде чем Карлайл и его подручные разберут башню по камешкам.

Дайана повернулась и направилась к их ночному убежищу. Она была просто не в состоянии продолжать этот бесполезный, мучительный для нее разговор.

Дайана рылась в своих вещах в поисках камеры, когда почувствовала, что кто-то вошел. Она оглянулась — и очутилась в объятиях Слоуна. Что он делает с ней? Несмотря ни на что, что бы с ней ни случилось впредь — она всегда будет сравнивать с ним всех мужчин, которых встретит на своем пути! Она просто обречена на это! Он коснулся пальцами ее щеки, его губы прижались к ее рту и ласкали его до тех пор, пока она не ответила на поцелуй. С трудом оторвавшись от него, она хотела заговорить.

— Шшш. — Он прижал палец к ее губам. Его руки заскользили по ее телу, он целовал ее шею, плечи, грудь.

— Нет, нет, — говорили ее разум и губы, но руки, помимо воли, ласкали его густые черные волосы, обнимали его шею. Она принадлежала ему — и с этим уже ничего нельзя было поделать…

Вспышка страсти не унесла с собой всех их сомнений и забот. Ближе к полудню Дэн объявил, что место для посадки вертолета есть у реки. Они молча собирали вещи, и Дайана не могла отогнать от себя мысль о близкой разлуке с любимым. Когда они покидали город Джорджа Калхени, Дэн тихо сказал Дайане:

— У многих людей такого никогда не было, Дайана. Вы оба настоящие счастливчики, даже если сейчас смотрите на это по-другому.

Наверное, он был прав. Все это уже не вычеркнешь из жизни. Будущего у их любви нет — так пусть останутся хотя бы воспоминания, которые станут когда-нибудь похожи на старые, выцветшие фотографии. Возможно, долгими унылыми ночами она будет вспоминать это приключение и радоваться тому, что оно у нее было…

К реке спустились быстро. Слоун предположил, что когда-то она была основным источником воды для города. Теперь река обмелела. К берегу подступали завалы из стволов деревьев, упавших во время паводка. Огромные корни торчали над водой, как головы Медузы Горгоны.

— Немного тесно для безопасной посадки. Я бы не стал рисковать, — заметил Дэн.

— А что, если там? — Слоун указал немного вверх по реке, где завал доходил чуть ли не до середины реки.

— Может, получится, — ответил Дэн после короткого раздумья.

Переводя взгляд с одного на другого, Дайана вспомнила шутку о вертолете, который снимет их с дерева.

— Вы что, шутите? — спросила она.

Слоун невесело усмехнулся.

— Не до шуток. В конце концов, после всего, что нам пришлось пережить, не так уж страшно испытать неудобства такой необычной посадки.

— Конечно, вертолет здесь не сядет, — сказала Дайана.

— Ну что ж, это осложнит погрузку, но другого выхода нет. Надо выбираться отсюда — посмотри на Дэна.

Дэн продолжал бодриться, но очень ослабел от потери крови. Кроме того, в рану могла попасть инфекция. Слоун был совершенно прав. Дайане стало стыдно за свой эгоизм, и все-таки при мысли о близкой разлуке с любимым у нее разрывалось сердце.

Слоун сказал, что, когда договаривался с вертолетчиками, попросил их захватить с собой канат.

— Канат? — не поняла Дайана.

— Ты обвязываешься им и тебя поднимают лебедкой, — объяснил Слоун.

— А как же Дэн?

— Придумаем что-нибудь. — Дэн попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. Он действительно выглядел очень плохо.

Они прошли к тому большому завалу, который так вдохновил их издалека. Гниющие скользкие стволы… Ненадежная конструкция…

— Да, неважные дела. Но ничего лучшего мы не найдем.

Не встретив возражений, Слоун снял рюкзак и достал рацию. Еще раз испытующе взглянув на своих спутников, он нажал на переключатель. Загорелся маленький красный огонек.

— Спасение приходит к тем, кто надеется, — заметил Дэн, отходя в сторону.

Теперь оставалось только ждать.

Дайана и Слоун сели на поваленное дерево и молчали. Обоим казалось невероятным, что после всего пережитого вместе они пойдут теперь разными путями. Внимание девушки привлекло что-то в зарослях неподалеку. По приобретенной за время этого похода привычке она насторожилась. Но это был не ягуар. Изподлеска появилось незнакомое ей животное размером с ослика, грузное, на довольно длинных ногах, с длинной шерстью на загривке, короткими ушами и маленькими глазками.

— Тапир, — прошептал Слоун. — Родственник лошади и гиппопотама. — Дайана облегченно вздохнула. Тапир вошел в воду и быстро поплыл на другой берег. Вдруг вода вокруг него забурлила, голова животного задергалась. Казалось, неведомая сила тащит его куда-то, толкает вниз по течению. Голова тапира еще некоторое время виднелась на поверхности ставшей красноватой воды, а потом дернулась последний раз и ушла вниз.

— Пираньи, — произнес Дэн, и в этот миг они услышали гул мотора вертолета. Вертолет показался из-за деревьев и повис над рекой. Слоун замахал руками, показывая на завал, делал еще какие-то знаки. Будь Дайана пилотом, она ни за что не поняла бы, что он нее хотят. Но пилот, видно, понял — вертолет подлетел к завалу и завис над ним, как огромная гудящая бабочка.

— Теперь быстро! — скомандовал Слоун. — Дайана, брось куртку, она тебе будет мешать.

Дэн уже медленно шел к тому месту завала, над которым висел вертолет, с трудом перелезая через огромные бревна.

Дайана вспомнила о том, что в сумке, которую придется бросить здесь, осталась отснятая пленка. Лихорадочно роясь в вещах, она наконец нашла кассету и задумалась, куда бы ее положить, чтобы она не вывалилась.

— Давай мне. — Слоун засунул кассету в карман брюк. — Скорее, медлить некогда!

Пилот уже выбросил канат, и он болтался над завалом, как огромная змея.

Они карабкались по этому жуткому нагромождению стволов, корней, листвы. Дайана вся взмокла. Иногда ей казалось, что она не выдержит. Но отступать было некуда. Слоун сказал ей, что нельзя становиться на сухие листья, чтобы не провалиться, и Дайана старательно смотрела под ноги, чувствуя себя так же, как на подвесном мосту. Они догнали Дэна. Он выглядел совершенно обессиленным, через повязку на руке сочилась кровь.

— Уже недолго, — Дайана ободряюще поддержала его под локоть.

— Надеюсь. — Дэн попытался улыбнуться и, прежде чем Дайана поняла, что случилось, повалился на бок. Дайане удалось подхватить его, но тяжесть его тела оказалась непосильной для нее, и Дэн упал в воду. К счастью, он сразу пришел в себя и ухватился здоровой рукой за ствол дерева. Слоун быстро начал спускаться к Дэну.

— Боже, помоги им, — про себя молилась Дайана, и ужас сжимал ее сердце. — Не ходи в воду! — крикнула она Слоуну. — Попробуй достать его так! — Она не могла забыть о том, как недавно погиб на ее глазах тапир. Дайана начала спускаться к воде, чтобы помочь Слоуну. Между тем вертолет немного изменил свое положение, и теперь веревка висела прямо над Дэном. Слоун подоспел вовремя. Наклонившись, он схватил Дэна за здоровую руку и рванул на себя, наполовину вытащив его из воды, затем, ухватившись за пояс брюк, резким движением рванул еще раз, и через мгновение Дэн уже лежал на огромной кроне упавшего дерева. Все это произошло так быстро, что, когда Дайана добралась до мужчин, Слоун уж обвязывал потерявшего сознание Дэна канатом. Закончив эту операцию, он помахал вертолетчику, тот включил лебедку, канат натянулся, и обмякшее тело Дэна начало медленно подниматься в воздух.

— Ты следующая. — Слоун поцеловал девушку. — Теперь уже недолго.

Внезапно из двери самолета выпала веревочная лестница. Выбросивший ее человек отчаянно замахал рукой, что-то прокричал и указал на тот край завала, который близко подходил к берегу. Оглянувшись, Дайана увидела огромного ягуара. Возможно, он шел по их следам, привлеченный запахом крови. Слоун тоже увидел его и выхватил из кобуры пистолет.

— Забирайся! — скомандовал он, держа на прицеле приближающегося зверя, а другой рукой пытаясь поймать раскачивающуюся лестницу. Это удалось ему с третьей попытки.

— А как же ты?!

— Ради Бога, Дайана, сейчас не время спорить!

Лестница раскачивалась над завалом, и Дайану болтало, как беспомощную куклу. Она одолела всего три ступеньки, когда послышались один за другим два выстрела. Посмотрев вниз, Дайана увидела, что ягуар продолжает свой путь, и сердце у нее забилось где-то в горле. Дайана знала, что должна подниматься, но не могла. Она замерла, болтаясь между небом и землей, и ягуар остановился тоже, весь подобравшись для прыжка. Все подозрения и обиды растаяли, как дым. Страх за любимого овладел ею, заполнив все ее существо.

Зверь сделал прыжок, Дайана закричала и почувствовала резкий рывок лестницы, едва не сбросивший ее вниз. Это Слоун прыгнул на лестницу, и теперь они оба висели на ней, раскачиваясь над водой. При очередном колебании этого маятника Слоун, стоявший на нижней ступеньке, оказался по пояс в воде. Пытаясь переместиться на ступеньку выше, он раскачивал лестницу и снова погружался в воду. Дайана оцепенела, понимая, что ноги Слоуна, находившиеся в воде, хорошая приманка для пираний. Все было, как в самом кошмарном из ее снов. Наконец вертолет начал медленно двигаться вдоль реки, изменил высоту, лестница поднялась, и Слоун получил возможность начать подъем. Ягуар еще немного понаблюдал за ними и небрежной походкой направился в лес. Спасены! Дайана почувствовала, как сильные руки Слоуна поддерживают ее снизу. Как хорошо, что он рядом и все страшное позади!

ГЛАВА 13

Вертолет спускался. Дайана уже видела отель, игрушечные фигурки туристов, задравших вверх головы.

— Выходи осторожно, не попади под винт, — проинструктировал ее Слоун.

Она кивнула. После всего только что пережитого странно было возвращаться в мир обычных вещей. Поднятый вертолетом ветер сорвал с какой-то женщины в голубом платье шляпу, и она, смешно размахивая руками, пыталась ее поймать. Другие туристы отбежали подальше. Вертолет приземлился, все еще покачиваясь и гудя, как гигантский шмель. Слоун легонько подтолкнул Дайану к выходу, она ступила на землю, пригнулась и побежала вдоль борта машины, спасаясь от ветра, поднятого винтом. Выбежав из этой опасной зоны, она весело рассмеялась.

— Настоящий бриз. — И, оглянувшись через плечо, обнаружила, что позади никого нет. Слоун остался в вертолете, а вертолет медленно удалялся. Вначале Дайана подумала, что пилот собирается сделать еще один круг для захода на посадку, но нет — вертолет быстро пролетел над каньоном и исчез из виду. Она оцепенела. Она предвидела разлуку, но такого никак не ожидала. По крайней мере, он мог бы сказать ей «до свидания».

С другой стороны, уговаривала она себя, может, так и лучше — без лишних слов и долгих прощаний. Автоматически переставляя ноги, Дайана направилась к отелю. Туристы все еще изумленно поглядывали на нее, но никто ничего не спросил. Возможно, она не производила впечатления человека, готового к разговорам. Дайане казалось, что прошло лет сто с тех пор, как она проводила Кэрол. Невероятно, сколько всего может пережить человек за несколько коротких дней! Она прошла на террасу, чувствуя на себе любопытные взгляды. Должно быть, она ужасно выглядит. Ну да ладно, пусть глазеют! Дайана села за свободный столик и машинально провела рукой по своим коротким волосам, подумав, что, пожалуй, оставит свою прическу такой в память об этом приключении.

Кто-то остановился у ее столика. Она подняла глаза в надежде увидеть Слоуна. Но это был официант.

— Буэнос диас, — сказала Дайана.

— Чича де хора, сеньорита?

— Да, — ответила Дайана и вспомнила тот свой первый день здесь, когда этот же официант рассказывал ей о местных напитках. Может быть, все ей только приснилось и она никогда не бывала в джунглях?

Официант исчез в служебном помещении и вскоре появился с подносом, на котором рядом со стаканом лежал ключ от ее номера.

— Вам надо освежиться, не так ли?

— Да, — согласилась Дайана.

— Нам будет жаль, когда вы уедете. Все, кто задерживается, чтобы по-настоящему осмотреть развалины, люди особые.

Дайана удивилась тому, что он не задал, казалось бы, естественных в данном случае вопросов. А впрочем, возможно, ему не показалось странным ее внезапное исчезновение из отеля.

— Спасибо, — ответила она, и официант отошел.

Дайана сделала глоток и поиграла ключом, безучастно глядя на туристов, направлявшихся к развалинам, Она думала о том, сколько времени ей понадобится, чтобы прийти в себя.

Выпив, Дайана пошла в номер, разделась, забралась в постель и провалилась в сон. Когда она проснулась, туристов уже увезли. Она надела свое белое шерстяное платье и вышла на террасу. Там уже было несколько человек из числа остановившихся в отеле. Дайана никого из них не знала, да это ее и не особенно волновало. Она заказала пачаманка — то самое блюдо, которое впервые попробовала вместе со Слоуном накануне их столь бесславно закончившегося путешествия. Она была разочарована — на сей раз пачаманка приготовили не из телятины, а из цыпленка. Что ж, хорошее не повторяется.

После обеда она подошла к администратору, чтобы обговорить вопрос об отъезде, затем, вернувшись в номер, механически упаковала дорожную сумку и легла спать.

На следующее утро, приняв душ, Дайана взглянула на себя в зеркало. Короткие волосы, загорелое лицо… Ей показалось, а может, это и действительно было так, что у нее изменилось даже выражение лица.

Выйдя на веранду, она обнаружила, что завтракать будет одна: судя по грязной посуде на столах, остальные обитатели отеля уже поели. Завтракая, она вспомнила свое походное меню: орехи и изюм… Пересев за столик в углу, Дайана в последний раз понаблюдала за передвижениями туристов, выпила свой последний стакан чича де хора, решив, что чича морада лучше, и, взяв сумку, направилась к очереди на автобус. Юркий «фольксваген», лихо, как всегда, спустился с горы, ловко преодолевая бесконечные повороты. В поезде она сначала спала, потом на остановке купила у старой женщины маленькую связку бананов. Она жевала бананы и думала о Слоуне, а потом опять уснула. В Куско Дайана нашла такси, поехала в отель, приняла горячую ванну и опять спала, хотя, казалось бы, выспалась в поезде. Она начала привыкать к мысли, что Слоун лишь промелькнул в ее жизни, чтобы исчезнуть навсегда. И только сердце ее все еще болело.

Дайана взяла такси до аэропорта за пару часов до отлета — просто на случай неожиданных проблем. Но они не возникли. Так же механически, как и все, что она делала за последние сутки, она прошла досмотр багажа и направлялась в комнату отдыха, когда ее окликнул клерк:

— Мисс Грин, это оставили утром для вас. — Он протянул ей большой конверт. Сев в кресло, она вскрыла его — фотографии, отпечатанные с ее пленок! Как могла она забыть, что кассета осталась у Слоуна?!

Все время до вылета она перебирала фотографии и негативы, продолжив это занятие и в самолете. Какое счастье, что сидение рядом не занято и не нужно никому объяснять, где это она позировала, прислонившись к опорам рухнувшего моста. Она и не знала, что Слоун снимал ее так много: Дайана у ручья, Дайана моет голову, Дайана за ужином… Она почувствовала, что выплакала не все слезы. Пилот объявил, что они подлетают к Лиме, и Дайана спрятала фотографии, радуясь тому, что они у нее есть. Конечно, она предпочла бы, чтобы Слоун отдал ей их лично, но это было бы слишком хорошо.

Кое-что из этих снимков она представит в редакцию вместе со статьей о Мачу Пикчу. Фотографии неизвестного города в джунглях очень пригодятся для продолжения путевых заметок — читателям нравятся душещипательные истории. А что может быть интереснее повести о Джордже Калхени — человеке, сделавшем открытие, потерявшем свой город и ежегодно совершавшем паломничество на Мачу Пикчу, чтобы постоять на краю джунглей и вспомнить о прошлом? Она никогда не забудет Слоуна, никогда не перестанет любить его. Но ее спасет работа, подумала она. И в конце концов с ней останутся чудесные воспоминания об их близости. Они были так близки. Недолго, но все-таки…

Садясь в Лиме в самолет, вылетающий в Штаты, Дайана решила, что позвонит Джорджу, когда прилетит в Лос-Анджелес, и покажет ему снимки. Она вспомнила, что надо позвонить Кэрол. Странно было думать о том, что еще не прошли те две недели, после которых Кэрол собиралась обратиться к властям…

ГЛАВА 14

К удивлению Дайаны, машина Джорджа, присланная им за ней в отель «Холидэй Инн», оказалась «роллс-ройсом». Впрочем, если поразмыслить, что удивительного в том, что Джордж оказался состоятельным человеком? Ведь даже эти его ежегодные поездки в Анды стоят недешево. Вежливый водитель распахнул перед ней дверцу, и она опустилась на мягкое кожаное сиденье.

Она все еще размышляла о явном несоответствии «роллс-ройса» и облика Джорджа, когда, съехав с пригородного шоссе, машина остановилась перед массивными чугунными воротами. Ворота раскрылись, и автомобиль медленно двинулся по ухоженному парку, переходящему в такой же ухоженный сад.

В памяти всплыли слова Джорджа: «Я был очень испорченным, очень богатым, очень молодым человеком». Подъездная аллея из толстых, уходящих верхушками в небо пальм вела к дому на берегу небольшого озера, которое делало весь пейзаж театрально-красивым. Дайана не была сильна в архитектуре. Но, если бы ее попросили описать дом, она сказала бы, что он в стиле Тюдоров. Автомобиль остановился, и шофер, обойдя его, открыл дверцу.

От всего этого девушка немного растерялась. Она начала понимать, что неверно истолковала чувства Джорджа по поводу утраты найденного им когда-то города. Ей стало не по себе: так ли уж необходимо ему услышать то, что она хотела рассказать.

— Мисс Грин? — По лестнице спускался представительный мужчина в черной ливрее. — Мистер Калхени поручил мне проводить вас в дом.

Ей показалось, что она входит в совершенно иной мир, доселе абсолютно ей неизвестный. Насколько неуверенно она почувствовала себя, глядя на него снаружи, настолько же комфортно ей было теперь. Холл походил на музей редкостей: священный алтарь инков, витрины с маленькими предметами — от глиняных курительных трубок до изящных золотых фигурок… В одной из витрин находились изумительные ювелирные украшения. Дайана невольно подумала, что одних только этих украшений было бы достаточно для оплаты всех долгов Слоуна.

Усилием воли она попыталась отогнать от себя мысли о нем: она здесь для того, чтобы написать статью. Хватит Мучить себя, вряд ли он думает о ней. Надо жить дальше. Но охватившая ее тоска еще не отпустила ее, когда, следуя за своим провожатым, она вошла в комнату, где ее ждал Джордж. Эта комната, как и холл, будила воспоминания о Перу. Фреска на стене позади огромной кушетки изображала Мачу Пикчу. Это настолько ошеломило Дайану, что она не сразу ответила на приветствие Джорджа. Она снова была там и смотрела на призрачный город, окутанный низкими облаками. Рядом с ней Слоун, и они вместе замерли от восторга перед этим зрелищем… Она с трудом вернулась к действительности.

— Как приятно видеть вас снова, Дайана! — Джордж взял ее за руку. — Вы не можете себе представить, как я обрадовался, когда вы позвонили. Идите сюда, моя дорогая, и садитесь.

Комната была наполнена красками Перу: серый ковер, зеленые обои, изумрудная обивка стульев, кушетки, огромные растения с широкими блестящими зелеными листьями, орхидеи.

— Устали от поездки? — неверно истолковал Джордж несколько замедленную реакцию Дайаны. Как всегда, он был одет в светло-голубую тройку с галстуком.

— Откровенно говоря, я просто потрясена всем этим. — Дайана обвела глазами комнату.

— О, я понимаю, — засмеялся Джордж. — Зачем этот старый Джордж Калхени ездит по турпутевкам, если ему ничего не стоит нанять самолет, а потом вертолет до Мачу Пикчу?

— Что-то в этом роде, — подтвердила Дайана. Джордж оставался все тем же очаровательным старым джентльменом, что и в горах. Слава Богу, он-то не менялся ежеминутно, как Слоун.

— Это просто потому, что мне не хочется громко возвещать о своем паломничестве с целью оживить горькие воспоминания, — объяснил Джордж. — Так много внимания уделялось моим экскурсиям туда в прошлом, что в старости я не хочу создавать вокруг себя ненужный ажиотаж. А турпоездки позволяют сохранить анонимность. Кроме того, я никогда не был снобом, а в путешествиях по турам можно встретить очаровательных людей. В первую очередь я имею в виду, конечно, мисс Дайану Грин. — Джордж легко поклонился девушке.

— Вы всегда говорите нужные вещи в нужное время. — Дайана откровенно наслаждалась покоем, комфортом и церемонной вежливостью Джорджа.

— Ну как вы чувствуете себя, вернувшись в нашу обычную жизнь?

— Возвращаться очень приятно, — ответила Дайана, но ее голос прозвучал несколько неуверенно. Джордж заметил это и истолковал по-своему.

— Перу и вправду завораживающая страна. Между прочим, большинство произведений искусства в этом доме — из тех мест. Но, к сожалению, найдены они не мною.

— У вас большая коллекция, — похвалила Дайана.

— Самое интересное из нее — внизу, в подвале. Я хотел бы показать это вам, если у вас есть время. Вы улетаете в Сиэтл сегодня днем?

— Я планирую провести еще несколько дней в Лос-Анджелесе. — Дайана раздумывала о том, не пора ли показать Джорджу фотографии.

— Превосходно! — обрадовался Джордж. — Знаете, всегда приятно показать коллекцию тому, кто знаком с теми местами. Ведь произведения искусства — всегда часть истории. Это не все понимают. У меня есть друзья — тоже коллекционеры, но им интересна лишь коммерческая сторона дела. Это на самом деле не коллекционирование, а скорее собирательство.

Человек, который проводил Дайану в дом, вошел в комнату, неся на серебряном подносе ведерко с бутылкой шампанского и высокие бокалы.

— Вы присоединитесь ко мне, не правда ли? — Джордж попросил слугу налить шампанское. — Конечно, это не чича морада или чича де хора, к которым вы теперь, конечно же, привыкли, но я гарантирую, что оно французское, приятно освежающее и очень старое. — Он подал Дайане бокал и поднял свой: — За Перу.

— За Перу и добрую память, — отозвалась Дайана, думая о том, станут ли когда-нибудь ее воспоминания о Слоуне только добрыми, а не пронизанными болью.

— Да, за добрую память, — повторил Джордж, с видимым удовольствием отпивая из бокала. Ну а теперь расскажите мне, где вы разместились. Там удобно? В этой «Холидэй Инн»?

— Да. — На самом деле Дайана была в этом далеко не уверена. Но все остальное ей было не по карману.

— Здесь есть кто-нибудь, кого вы хотели бы навестить?

— Нет. — Дайана покачала головой. — Я хотела повидать вас.

— Я польщен. — Джордж поставил свой бокал на кофейный столик перед кушеткой.

— Я приехала поговорить о вашем потерянном городе, — добавила Дайана. — Вы упоминали, что у вас есть вырезки из газет или что-то в этом роде.

— Неужели вы приехали расследовать эту старую историю? — Джордж широко улыбнулся. — Странная затея, моя дорогая.

— Я хочу попросить вашего разрешения написать статью. — Дайана решительно перешла к сути дела. — Мне необходимо эксклюзивное право.

— Эксклюзивное право? — Джордж рассмеялся. — Моя дорогая, до вас столько людей занимались этим! Да мне и не хочется, чтобы об этом снова начали писать. Я уже не в том возрасте, чтобы сносить насмешки.

— Пожалуйста, не отвечайте ни «да», ни «нет», пока не посмотрите вот это! — Дайана передала Джорджу фотографии. — То, что касается города, — в самом конце, — добавила она, увидав, что хозяин дома рассматривает снимок, запечатлевший ее возле веревочного моста.

— Похоже, что вы шли вдали от торных дорог, Дайана, — Джордж с любопытством взглянул на девушку. — Вы не упоминали о своих планах поездки в джунгли.

— Вот! — Дайана вытянула из пачки то, что хотела показать ему. Джордж увидел башню, и Дайана услышала его глубокий вздох.

— Я хочу рассказать всему миру, что вы были правы и город существует.

— Где вы это взяли? — Голос Джорджа дрожал. Он перебирал снимки построек, утонувших в густых зарослях кустарника. — Где?!

Дайане не хотелось говорить о Слоуне, и она сказала, что решила немного посмотреть джунгли и нашла человека, вызвавшегося ее сопровождать. Ее версия не вызвала у Джорджа сомнений: интересуясь археологией, он знал, сколь часто потрясающие открытия делают дилетанты. Он смотрел на фотографии и думал о том, как в дни его молодости его открытие подвергли сомнению. Теперь он посмеется последним!

Первой реакцией Джорджа было желание немедленно лететь в Перу. Ему не терпелось увидеть все своими глазами, и он очень расстроился, услышав, что Дайана не может сообщить ему координаты города. На него не произвело особого впечатления и сообщение о том, что этот район джунглей стал своеобразным театром вооруженных столкновений между бандами охотников за индейскими сокровищами.

— На моей памяти такие бои ведутся постоянно, — возразил Джордж. — Я не позволил им запугать себя тогда, не позволю и сейчас.

Дайана рассказала, что вертолет взял ее на борт не слишком далеко от руин, и предложила поговорить с пилотами, которые летают туда, их ведь, наверное, не так много. Но Джордж считал, что удобнее войти в контакт с гидом Дайаны, и девушке пришлось сказать, что она не имеет ни малейшего представления о том, куда этот человек направился. Она твердо решила не упоминать имен Слоуна, Джекоса или Карлайла.

Встретиться со Слоуном снова, снова бередить рану… Нет, она не мазохистка. Так что если Джордж хочет лететь в Перу, ему придется обойтись без нее. Дайане хватит воспоминаний о Перу и Слоуне до конца ее жизни.

— Я пошлю туда людей. — Старый джентльмен явно решил не дать городу во второй раз ускользнуть от него.

Джордж настоял на том, чтобы Дайана переехала из «Холидэй Инн» в его дом. Здесь полно комнат, сказал он, а если они собираются сотрудничать при подготовке статьи, то в ежедневных поездках Дайаны туда-обратно нет смысла. Кроме того, он рад обществу привлекательной женщины. Если Дайана вначале и сопротивлялась, то только потому, что этот дом-музей слишком напоминал ей о Перу и Слоуне.

Она позвонила в газету, сказала редактору, что вышлет по почте путевой очерк о Мачу Пикчу и легко получила «добро» на подготовку статьи о повторном открытии города Джорджа Калхени. Потом сообщила матери, что проведет некоторое время в Лос-Анджелесе с подругой по женскому клубу. Это была маленькая невинная ложь, но Дайане не хотелось вдаваться в детали, спорить, объясняться. В ее теперешнем состоянии она цеплялась за работу, как за единственную возможность обрести равновесие. Кэрол Уайли Дайана доложила, что с ней все в порядке, но, когда Кэрол пустилась в расспросы, Дайана быстро закончила разговор, сказав, что позвонит попозже.

Она приятно проводила время с Джорджем Калхени, работая над статьей, и временами ей казалось, что она приходит в себя. А потом она ловила себя на том, что опять смотрит куда-то в пространство, заново переживая дни, проведенные в джунглях. Джордж сохранил все статьи о событиях 40-летней давности, какие только смог достать. Теперь Дайана очень хорошо понимала старика, пережившего в джунглях гибель друзей.

Большую часть времени они проводили в комфортабельной библиотеке Джорджа, старик работал за большим письменным столом, а Дайана — за маленьким, который специально для нее поставили в библиотеке. В один из таких спокойных дней Джорджу доставили конверт с каким-то сообщением и несколькими фотографиями, которые он с интересом рассматривал.

Воспользовавшись паузой, Дайана смотрела в окно, откуда открывался прекрасный вид на лужайку и сад. Правда, сегодня все это было окутано туманом, так живо напомнившим туман на Мачу Пикчу, что она снова загрустила.

— Дайана, не хотите посмотреть? — вывел ее из задумчивости голос Джорджа. На столе перед стариком лежали три цветных снимка размером восемь на девять.

— Что вы думаете об этом? — Джордж кивнул на фотографии.

— Уникальные вещи! — восхищенно воскликнула Дайана. Особенно ей понравилось стилизованное изображение ягуара на пластине из золота. На двух других фотографиях были запечатлены золотые фигурки в лодке и какое-то инкское божество.

— Человек, с которым я веду дела, думает, что эти вещи могут меня заинтересовать. — Старик взглянул на Дайану и улыбнулся. — Пожалуй, он прав.

Интересно, как чувствует себя человек, имеющий деньги для покупки таких бесценных произведений искусства? Она уже побывала в подвале, где хранились вещи настолько ценные, что их страшно было выставлять наверху. Нигде она не видела так много прекрасных изделий из золота, как здесь, разве что в Музее золота в Боготе. Конечно, человек с таким состоянием мог дать Слоуну взаймы. Правда, это ничего бы не изменило, только вместо нескольких кредиторов будет один. И Слоун со своими представлениями о чести потратит всю свою жизнь, чтобы расплатиться с Джорджем…

— Вы не хотели бы поехать со мной посмотреть все это и то, что они еще предлагают? — спросил Джордж, возвращая Дайану к действительности. — Все это — из района неподалеку от Мачу Пикчу.

— С удовольствием, — отозвалась Дайана.

Она совсем по-другому представляла себе процедуру осмотра произведений искусства, выставляющихся на продажу: на ней — роскошное платье, она приезжает на «роллсе», медленно проходит сквозь толпу людей, денежные мужчины и женщины подписывают чеки с пяти- и шестизначными цифрами… Вместо этого Джордж попросил ее надеть что-нибудь незаметное, и они отправились, трижды поменяв такси, прежде чем добрались до пакгауза на набережной.

— Никогда не следует широко оповещать о том, что собираешься купить что-то ценное. — Джордж как бы извинялся перед ней за то, что одет не в традиционную тройку, а в свитер и брюки.

Стоя на пустынной набережной, Дайана вдруг ощутила чувство опасности, столь часто посещавшее ее в джунглях. Но там ее защищал Слоун. С другой стороны, Джордж явно все здесь хорошо знает — видимо, не раз уже бывал в этом месте. Он уверенно повел ее к пакгаузу, сказав у входа огромному мужчине:

— Доложите: мистер Калхени, мисс Грин. Нас уже должны ждать.

«Он вооружен», — отметила про себя Дайана, заметившая кобуру пистолета, которую человек даже не потрудился как следует замаскировать под одеждой.

— Конечно, мистер Калхени. — Охранник предупредительно отошел в сторону, пропустив их.

Они прошли несколько длинных коридоров, в которых их снова останавливали охранники, и наконец Джордж толкнул малоприметную дверь в большое помещение, напомнившее Дайане хранилище музея. Вдоль стен стояли огромные каменные плиты с изображениями инкских богов, а на столах в центре комнаты размещалось множество предметов из золота, камня, глины, дерева. Один из находившихся в комнате мужчин поднял голову на звук открывшейся двери и направился к вошедшим.

— А, вот и вы! — Он пожал руку Джорджа.

— Мисс Грин, мистер Тэтчер, — представил их друг другу Джордж. — Это Пол, Дайана, дилер, мой неоценимый помощник в пополнении коллекции.

— Вещи для вас приготовлены в задней комнате, — сообщил Пол. — Несколько милых вещиц, только очень необычных. Один из поставщиков заезжал ко мне, и три вещицы я для вас придержал.

В задней комнате, куда провел их Пол, он расстелил на столе квадратный кусок черного бархата и бережно достал из небольшого ящичка вещи, фотографии которых они видели утром. Дайана задохнулась от восхищения, увидев золотую фигурку инкского божества размером не более тридцати сантиметров, группу в золотой лодке и ягуара.

— Вы были правы, Пол, это исключительные вещи. — У Джорджа загорелись глаза. — Должно быть, ваши поставщики открыли новый тайник.

— Да, — кивнул Пол. — Я ожидаю еще несколько вещей оттуда же. Я уже долго работаю с Карлайлом, и он знает, что мне нужно…

Дайана не слышала, что говорил Пол дальше. В памяти всплыли отель «Савой», Куско, где она впервые услышала имя Карлайла. Вдруг она почувствовала на себе изумленные взгляды мужчин. Видимо, она что-то сказала, но что именно?

— Да, Дэннис Карлайл, — подтвердил Пол, удивленно глядя на нее.

— Он ваш поставщик? — Дайана невольно схватилась за сердце, как будто это могло унять его стук. — Он дал вам это? — Она обвела рукой комнату. — Джордж, мне надо поговорить с вами наедине!

Если эти вещи поставляет Дэннис Карлайл, значит, он ввозит их в Штаты нелегально, а Дайана не могла себе представить, что Джордж мог впутаться во что-то незаконное. Если же вещи находятся здесь легально, значит, Слоун лгал ей насчет Карлайла, а в это Дайана отказывалась поверить.

— Джордж, пожалуйста, — настаивала она. Ей нужно было выяснить правду во что бы то ни стало.

— Я оставлю вас на минуту, — сказал Пол. — Думаю, теперь вы достаточно знаете, Джордж, чтобы решиться на покупку. — Он холодно поклонился Дайане и вышел, закрыв за собой дверь.

— Дайана, что все это значит? — Джордж с недоумением смотрел на девушку.

— Дэннис Карлайл — обычный грабитель древних захоронений, — ответила Дайана. — Все эти вещи ввезены в страну нелегально.

— Я вел дело с Тэтчером несколько лет. — Джордж говорил очень спокойно. — В этом городе у него прекрасная репутация. Вы легко можете проверить это, если у вас есть время. Обвинять его в незаконной деятельности — это очень серьезно, дорогая. Не стоит выдвигать такие обвинения, не разобравшись. Это не делает вам чести.

— Дэннис Карлайл — презренный человек. Он делает деньги, расхищая культурное наследие своей страны, — настаивала Дайана.

— Хорошо, хорошо. — Джордж говорил с Дайаной терпеливо, как с ребенком. — Но если даже Дэннис Карлайл — тот, кем вы его считаете, это еще не значит, что Пол Тэтчер тоже преступник.

Это заявление сбило Дайану с толку, что, должно быть, отразилось на ее лице.

— То есть если Карлайл незаконно вывез что-то из Перу в другую страну, Тэтчер может законно ввезти это в США?

— Именно так! — подтвердил Джордж. — И потом: очень трудно доказать, что Карлайл торгует главным образом предметами из захоронений. Ведь они нигде не зарегистрированы как достояние Перу. И, если я куплю то, что предложил мне сегодня Пол Тэтчер, вместе с этими вещицами я получу и документы, подтверждающие легальность их ввоза в Штаты.

— И вас не беспокоит то, что из Перу они вывезены нелегально?

— Беспокоит? — Джордж усмехнулся. — Вы думаете, мой отказ от покупки таких вещиц остановит Карлайла? Я смотрю на эту проблему иначе: я спасаю сокровища инков от гибели. Что, как вы полагаете, стало бы с фресками из Парфенона, если бы Элджин Марбл не собрал их в свое время и не вывез из Греции? Они превратились бы в пыль, Дайана, и ничего больше. А если никто не будет покупать предметы искусства, вы думаете, люди, подобные Карлайлу, остановятся? Нет, моя дорогая. Совсем нет!

В дверь постучали, и Пол просунул голову в комнату:

— Ну, Джордж, что вы решили?

— Беру все три, как вы и думали.

Дайана еще довольно долго оставалась в доме Джорджа, продолжая работу над статьей о повторном открытии затерянного в джунглях города. Но после визита в пакгауз в их отношениях появилась трещина.

Девушка была огорчена тем, что милый старый джентльмен, которого она считала идеалистом-коллекционером, оказался одним из тех, кто поддерживал королевство Дэнниса Карлайла в джунглях…

Садясь в самолет до Сиэтла, Дайана говорила себе: она полностью приспособилась к жизни без Слоуна, она излечилась. И сейчас она была готова распрощаться с Джорджем, со Слоуном, со всеми своими воспоминаниями, которые причиняли столько боли. Но, что бы она ни говорила себе, у нее все еще сжималось сердце, когда она вспоминала, как они вместе со Слоуном шли по подвесному мосту…

Самолет оторвался от посадочной полосы, Дайана пристегнула ремень, откинулась в кресле и, закрыв глаза, стала думать о том, как она встретится с матерью. Сквозь дремоту она почувствовала, что на свободное место рядом с ней кто-то сел, но не стала открывать глаза, не испытывая желания разговаривать.

Ей снились скалы, глубокие ущелья, стремительные рокочущие реки, джунгли.

— Дайана, ты рискуешь проспать до конца своих дней, — сказал знакомый голос.

Она открыла глаза — рядом сидел Слоун, ее любимый, умевший так внезапно появляться и исчезать. Она ахнула. Ей хотелось привстать и поцеловать его, но вместо этого она просто спросила каким-то чужим голосом, выдавшим ее смятение:

— И долго ты здесь сидишь?

— С момента вылета из Лос-Анджелеса.

— Я думала, что больше никогда тебя не увижу. — Дайана изо всех сил старалась не заплакать.

— В самом деле? — улыбнулся Слоун. — За кого же ты меня принимаешь?

— Как ты меня разыскал?

— Вначале я позвонил тебе домой в Сиэтл, потом — в редакцию, представился менеджером отеля «Савой» в Куско и сказал, что у нас ошибка в гостиничном счете. И тогда мне сообщили, что ты скоро прилетишь из Лос-Анджелеса. И вот я здесь. Между прочим, что ты делала у Джорджа Калхени? Заехала повидать и рассказать о башне в джунглях?

— Я расскажу, что делала в Лос-Анджелесе, после того, как ты мне скажешь, что ты делаешь здесь?

— А разве это не очевидно?

— Откровенно говоря, нет.

— Почему? Потому, что я высадил тебя возле Мачу Пикчу? Но я не хотел слез, и потом мне надо было отвезти Дэна к компетентному врачу, который не стал бы задавать много вопросов.

— Как Дэн? — спросила Дайана. — Знаешь, мы с ним успели стать друзьями.

— Я знаю. Дэн здоров и снова работает на Карлайла. Но давай вернемся к основной причине моего исчезновения. Мне надо было как можно быстрее закончить свои дела. Теперь я могу сказать тебе, что я искал на месте аварии.

— Скажешь? Прямо сейчас? — не поверила Дайана.

— Я же обещал.

— Но я не думала, что этот день настанет так скоро.

— Я тоже не надеялся, но, похоже, нам повезло, Дайана. Между прочим, я говорил чистую правду. Мой брат на самом деле отдал самолет Хольстеену, ведь они были друзьями, а отец действительно все продал, чтобы выплатить долги. Индейские древности действительно появились в Лиме и вывели меня на Дэна, а тот вывел нас к самолету. Но в самолете, теперь-то я могу тебе сказать, кроме индейских вещиц, были еще и необработанные изумруды на два миллиона долларов.

— Что там было? — Дайане показалось, что она неправильно поняла.

— Помнишь, я упоминал Дэвида Джорнера?

— Это человек, который заботился о тебе после смерти отца?

— Да, так вот: Дэвид долгое время был старателем, однажды ему повезло — он нашел изумруды. И Дэвид договорился с моим отцом об их доставке на самолете через Летицию и Лиму.

— И твой брат доверил самолет другу?!

— Отец ничего не сказал ему. У Джека язык становился слишком длинным, когда он напивался, а это бывало довольно часто. Но изумруды пропали вместе с самолетом. Вот почему отец отдал Дэвиду плантацию.

— И ты нашел камни? Через столько лет?!

— Это было не так трудно, раз я отыскал обломки самолета. Камни, я знал, были спрятаны в секретном ящике в кабине. И, по счастью, они сохранились, хотя можешь себе представить, как на них отразились эти двадцать лет! Вот для чего мне нужно было уйти в то утро.

— Но почему ты не рассказал об этом раньше? — спросила Дайана. — К чему такая таинственность? Ты не можешь себе представить, чего я только ни воображала!

— Что я вроде Карлайла или Сипаса? Очень мило. — Слоун поцеловал Дайану в щеку. — Но это еще не все. Я должен был удостовериться в том, что изумруды настоящие. Не то чтобы Дэвид сознательно врал, но старатели иногда ошибаются. Я все должен был проверить, чтобы не питать напрасных надежд. И не обнадеживать напрасно тебя.

— Но ведь для меня это не имеет такого значения. Мне нужно, чтобы ты был со мной! — запротестовала Дайана.

— О, я знаю. Но что поделаешь — для меня это важно. Я объяснял тебе… И знаешь, нам повезло! Изумруды оказались настоящими. Но я узнал об этом только после того, как показал их оценщику фирмы «Ай Берн». Я продал их и теперь платежеспособен. Вот и вся история. А это — тебе…

Слоун достал из кармана пиджака маленькую коробочку и протянул Дайане: — Открывай!

Дайана приподняла крышку и замерла, восторженно глядя на зеленый камень, слабо мерцающий на черном бархате футляра.

— Слоун, это великолепно! Какая совершенная красота!

— Зеленый, как джунгли Перу, — отозвался Слоун. — И как твои глаза. Я предпочел бы один из камней с самолета, но ведь они необработанные. А этот — от «Ай Берн». Одобряешь? Это же перстень, Дайана. Ты что, не заметила? Твое обручальное кольцо.

— Мое… что?

— Дайана, ну я же делаю тебе предложение! Но, если ты мне отказываешь, все равно пусть кольцо останется у тебя. Без твоей помощи я бы ничего не смог найти. Ну, так как? Ты выходишь за меня замуж?

Дайана взглянула в темные глаза Слоуна, молча кивнула головой, и окружающий мир перестал существовать для них. Они снова были вместе, и им не было никакого дела до пассажиров, которые, улыбаясь, смотрели на них, потому что еще не забыли, что значит быть молодыми и отчаянно влюбленными.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14