Бесконечность [Джакомо Леопарди] (fb2)

О вы, Медведицы далекой звезды, Не думал, что однажды буду снова Вас созерцать над дорогим мне садом, Из окон дома, где мелькнуло детство И радостям моим пришел конец. О сколько образов и тайн прекрасных В моем уме рождали вы! Тогда Я, на дернине сидя, мог весь вечер Глаз с неба не сводить и слушать песни Лягушек в отдаленье. Светлячок Блуждал по клумбам, изгородям; ветер Носил дыхание аллей и рощ, И кипарисы шелестели. Рядом, В отцовском доме, тихий разговор Звучал, труды неспешные текли. Как мысль была просторна и блаженны Мечты, когда я видел это море Далекое и голубые горы, Как я мечтал в один прекрасный день Их перейти и тайные миры И счастье тайное свое творил, Не ведая о роке (сколько раз Я эту жизнь мучительно-пустую Потом на смерть готов был обменять!) О знать бы мне, что молодость моя Пройдет и канет в этом диком месте, Средь грубой черни, для которой знанье И вежество – пустейший звук иль повод Для смеха и издевки. И не зависть Причиной ненависти их – мой дар Для них ничто – но им претит, что я Живу в себе (хоть, кажется, стараюсь, Чтоб это было незаметно). Здесь Проходят годы, здесь я заперт, брошен Без жизни, без любви; и средь толпы, Напоминающей тупое стадо, Что смотрит косо, забываю сам О милосердии и начинаю Их ненавидеть. Дорогое время Летит – дороже почестей и славы, И света, и дыхания – тебя Теряю я – бесцельно, бесполезно, В бездушном этом месте и несчастном, О скудных лет единственный цветок! Доносит ветер звон колоколов На старой колокольне; вспоминаю, Как, маленький, оставлен в темной спальне, Я, мучим страхами, не спал и ждал Утешных этих звуков, предвещавших Приход рассвета. Здесь, куда ни гляну, Что ни услышу, всё во мне рождает Мгновенный отклик и воспоминанье Сладчайшее. Но – горький привкус яви: Тщета и невозвратность, пустота. И говорю: я пережил себя. Вот галерея, что всегда к закату Обращена, и росписи, и фрески С ленивым стадом, с солнцем, восходящим Над спящими лугами – сколько в них Я находил очарований. Там Мне спутницей фантазия была. Я говорил с ней обо всём. И в этих Старинных комнатах, едва туман Рассеивался первыми лучами И ветер принимался за окном Петь песни новые, мой звонкий голос Носился эхом радостным – так в детстве Жизнь, полная суровых, горьких тайн, Нам дивной сказкой предстает. Ее – Нетронутую, цельную – ребенок Боготворит как первую любовь, Мир первозданный заново творя. Мечты, надежды, милые обманы Начальных дней моих! – Что б ни писал я, К вам возвращаюсь. Убегает время. Желанья, мысли – все уже не те, Но не могу забыть вас. Честь и слава – Пустые призраки; и наслажденье – Иллюзия. Какой у жизни плод? К бессмысленному горю всё ведется. Да, дни мои пусты, существованье Темно, но знаю: року не отнять Что памятью хранимо. Всякий раз Как вспоминаю вас, воображенья Полеты первые, и эту жизнь Окидываю взглядом, что низка, Пуста, бессмысленна (одно в ней благо, То, что дается в смерти) – сердце сразу Сжимается тоской: с судьбой моей Я до конца не в силах примириться. Когда же к вожделенной этой смерти Приближусь и к концу всех бед моих, Когда земля обителью чужою Предстанет и грядущее во тьме Сокроется, я вспомню вас, святые Виденья юности, в последний раз Вздохну о жизни, что была напрасной, И этот вздох мне сладкий миг последний Отравит страшной горечью своей. Познав желаний трепет и тоску – Все юности порывы – я не раз Смерть окликал. У дальнего ручья Подолгу в одиночестве мечтал, Чтоб в быстрых этих водах растворились И упование, и боль. А позже, Когда недуг меня свалил и жизнь Была на волоске, как плакал я Над юностью, что в силу не войдя, Увяла скоро. И припоминаю, Как, сидя на постели подле тусклой Лампады, песнь прощальную слагал, Взяв в слушатели тишину и ночь. Кто юности приход не вспоминал Со вздохом умиления! О дни Ликующие, чудные, когда Юнцу восторженному дарят девы Улыбки первые, и всё вокруг Как будто улыбается, а зависть Еще молчит (быть может, не проснулась Иль затаилась до поры); и мир К нему благоволит, и все ошибки Прощает, празднует его вступленье В круг жизни и едва ль не господином Своим зовет. Как молния мелькнут Дни эти – и погаснут, чтоб смениться Несчастьем: лучезарная пора Слепым туманом станет, золотое Умчится время, юность не вернется. А ты, Нерина, разве я не слышу: Здесь всё вздыхает о тебе – и разве Из мыслей ты ушла моих? Ведь нет! Смотрю, и о тебе напоминанья Повсюду нахожу. Твой дом и сад Тебя не видят, и в твоем окне, Где звезд печальных отразился луч, Темно и пусто. Где ты? Голос твой – Как я бледнел при каждом новом звуке Его. Иное время. Были дни Твои, моя любовь. И миновали. Среди холмов благоуханных этих Бродить теперь другим. О как же быстро Мелькнула жизнь твоя! Как сон. Походкой Танцующей ты шла, из глаз твоих Свет юности лучился. Погасила Их смерть. Угасла ты! А в сердце та же Горит любовь: иду ль на праздник или На посиделки, мучаюсь: Нерине Не веселиться. Никогда на люди Не выйдешь; май наступит, зашумит, С ветвями юноши придут под окна Любимых звать – я говорю: к тебе, Моя Нерина, больше не вернутся Май и любовь. День ясный, брег цветущий, Любая радость – говорю: Нерине Отказано во всем – смотреть, дышать. О, ты ушла! – мой вечный вздох. И будет Всегда сопровождать меня – любое Мое видение, все чувства, всё, Что сердцу мило и полно печали, Воспоминанье горькое – Нерина.