Пушистая магия [Neichan] (fb2) читать онлайн

- Чего? Чтобы он перестал быть моим королем? Королем Амриса? Королем Мансера? Танит? Королем Драко? От кого из нас он должен отказаться, чтобы стать таким, каким его хочешь видеть ты? Пока ты не решишь, что он тебе подходит?

- Ты упрекаешь меня в том, что я не могу измениться. Отлично! - Гарри снова зарыдал. - Я никогда не просил, чтобы меня сделали вер-леопардом.

- Но не мы обратили тебя. Ты уже забыл? - Третий теперь говорил мягче. - Мы бы сначала объяснили тебе все. Рассказали, чего ожидать. Обычно, если кого-то изменяют без приказа короля, его потом убивают. Так поддерживается дисциплина. И это делается для защиты прайда.

Гарри закричал. Он кричал снова и снова. Слезы текли из глаз ручьем. Грэйм слизывал соленые ручейки с его лица. Бормотал утешительные слова. Успокаивал, укачивая в своих руках.

* Глава 58*

Люциус добрался до своего рабочего стола и рухнул на стул. Он хотел вообще уйти куда-нибудь, где не будет слышно криков, но ноги отказывались служить. Поэтому он вынужден остаться здесь и слушать рыдания и боль мальчика - его Избранного. Он попробовал подняться. Все-таки он сильнее.

Он слышал каждое слово Грэйма. Все, что говорил Гарри. Он слышал и чувствовал, как боль разрывает его на части. Может, он поступил неправильно? Вся его жизнь, основанная на его представлении о благородстве и чести, была неправильной? Он неправильно поступил, не убив мальчишку с самого начала? Ведь он же не сделал этого не только из чистого эгоизма? Или все-таки потому, что хотел получить то, что не было предназначено для него? Эта ситуация сложилась только из-за его собственной жадности, желания обладать мальчиком, которого он назвал своим Избранным перед прайдом?

Люциус изо всех сил боролся со слезами и проиграл. Сейчас он сидел за столом и рыдал, как и юноша, оставшийся в его спальне в руках Грэйма. Он сам виноват. Он хотел любви. Сам все подготовил и подвел к этому Гарри. Он не захотел ждать, пока все случится постепенно, естественным путем. Он хотел, жаждал и взял. А потом стал ждать, что все будет в порядке. Теперь любовь разрывала его сердце. Любовь сломила его, сжигая изнутри. Он готов был отдать практически все, что у него есть, чтобы вернуть его обратно. Хотя бы быть рядом с ним.

Люциус уронил голову на руки. Он - король. Нет никого, кто может заменить его. До тех пор, пока сын Драко не подрастет достаточно, чтобы занять трон. Вот тогда Люциус мог бы уступить. Тогда у него будет выбор. Тогда у него, о господи, появилось бы время для любви. Он не понимал, почему такая сильная боль не в состоянии его убить. И все же он до сих пор был жив, хотя дышать стало очень трудно.

В комнате закричал Гарри. Каждый крик вонзался в него, как нож. С первым криком мужчина упал на колени. Со вторым - дугой выгнулся на полу, с третьим - поднял голову и завыл.

Все ликантропы в Имении замерли. Глаза всех стали испуганными и широкими.

Амрис бросился к комнатам короля.

Кэйтас, который только что встретил аппарировавших членов Совета, замер. Его кровь застыла в жилах.

Северус Снейп, сидевший рядом с Драко, почувствовал, как волосы на всем теле поднимаются дыбом. А Драко вжался в уютные меха. Мансер и Яджи прижались к нему.

Звук повторялся снова и снова. Бесконечное мучение. Первый Провидец протянул руку, чтобы коснуться Кэйтаса.

- Я чувствую боль. Потеря и отказ. Что случилось? Почему король прайда в трауре? - его голос был еле слышен, каждое слово приходилось выталкивать из горла. Его аура расползлась по комнате, поглощая потоки, питаемые слезами короля.

Кэйтас открыл рот, чтобы ответить, но так ничего и не смог сказать.

- Отведи меня к нему. Ваш прайд может пострадать, ведь это король, - сказал Провидец, сделав жест остальным, чтобы оставались на месте.

Кэйтас чувствовал это сильнее всех остальных. Люциус был его королем. Единственным на его взрослой памяти. Все, что он знал о королях, он почерпнул из наблюдения и восхищения этим человеком. Он видел любовь Люциуса к каждому человеку, которым тот правил. И они не могли потерять его, не сейчас. Прикосновение Первого Провидца вернуло его в действительность.

- Я сам отведу тебя, - хрипло сказал провидец, беря Кэйтаса под локоть. Тот позволил вывести себя с Арены. - Ты только покажи дорогу.

Амрис прорвался через толпу ликантропов, собравшихся у комнат короля. Даже сейчас никто не решался войти без разрешения. Он вбежал внутрь. Люциус лежал на полу и выл, руки прижаты к животу. Амрис резко развел руки в стороны, пытаясь найти рану. Но там ничего не было. Он откинул светлые волосы короля с бледного лица и потряс его за плечи.

- Мой король! Мой король! Что случилось? - Амрис пытался сохранить спокойствие, но его голос становился громче с каждым вопросом. Как становился громче вой.

Во внутренних комнатах раздался крик. Амрис подпрыгнул и бросился к дверному проему. Он был на грани изменения. Еще человек, но по спине уже потек мех, а руки стали когтистыми лапами. Амрис приготовился защищать короля. Но оттуда никто не вышел. Амрис перевел дыхание и позволил себе немного расслабиться и заглянул внутрь.

Грэйм сидел на кровати, прижимая к себе хрупкое тельце черноволосого мальчика. Это он кричал. Он поднял потрясенные глаза на Амриса. Это было непредвиденное. Слишком много для одного дня.

- Где Люциус? - глухо спросил Грэйм. - Найди его!

Амрис бросился к королю, поднял его на руки и отнес обратно в спальню. Его чувствительный нос уловил сильный запах рвоты. Мужчина поморщился, но все же положил короля рядом с рыдающим мальчиком. Потом вытер лужицу. Третий и Второй прайда переглянулись. Они не знали, что делать.

Гарри вскрикнул, и Люциус вздрогнул, пытаясь отвернуться. Он смог только разорвать объятия, в которые его моментально заключил парень. На руках Гарри уже выросли длинные когти. Люциус жалобно завыл, не так громко, как раньше, но все равно вой был заполнен болью. Гарри забился в руках Грэйма, содрогаясь от этих звуков. Он в кровь раздирал руки Грэйма.

* Глава 59*

- Положите их рядом, раз они настолько упрямы, что не могут найти друг друга самостоятельно, - раздался скрипучий голос.

Амрис с Грэймом резко обернулись к неожиданному посетителю готовые броситься на защиту короля. Незнакомец оказался рядом с кроватью. Тонкие, словно паутина одежды развевались, будто в комнате был сквозняк. Создавалось впечатление, словно мужчина попал в бурю. На лицо был надвинут капюшон и несколько слоев прозрачной вуали. Он махнул рукой двум ликантропам.

- Это их судьба. Так должно быть. Просто пододвиньте их друг к другу.

Грэйм пришел в себя первым. Он осторожно опустил Гарри на кровать и положил рядом с Люциусом. Гарри вцепился в мужчину, как пиявка, и спрятал лицо на широкой груди. Мальчик сразу прекратил кричать. Люциус тоже перестал дрожать и расслабился, с его губ сорвался облегченный вздох, прогоняя боль их глубин души.

- Зачем ты сделал это? - спросил провидец. - Ты ведь отлично знаешь, Люциус Малфой, король прайда вер-леопардов. Ты знаешь, что не можешь отвергнуть истинного Избранного, никто не может. И все же, в порыве гнева ты сделал это, причинив только вред. Глупо. Гнев еще никогда не был хорошим советчиком, - незнакомец наклонился ближе, пока говорил. Край его одежды упал на лицо Гарри и ласкал его теперь не хуже, чем рука.

Люциус уткнулся лицом в черные волосы мальчика, плотно сжав веки. Гарри тоже прижался теснее к мужчине, не пытаясь ответить. Он вдыхал знакомый запах полной грудью. Его руки перебирали длинные шелковистые золотые пряди, а горячие приоткрытые губы позволяли обжигающему дыханию ласкать кожу на груди мужчины.

- В кого ты влюблен, котенок? - голос провидца звучал только для Гарри, обволакивал его, ласкал, заставлял расслабиться. Юноша повернулся в объятиях мужчины и посмотрел на Провидца. Судорога, сдавившая горло, исчезла.

- В Люциуса, - выдохнул Гарри, не уверенный, что произнес это вслух. Он чувствовал ласковые руки и знал, что его тоже любят. Тот, в ком он так нуждался. Тот, которого он уже потерял. Он снова был рядом. И сейчас Гарри уже не позволит ему уйти.

- В человека, который является королем, - мягко согласился Провидец. - Почему тогда ты пытаешься его переделать, если это тот человек, в которого ты влюбился?

- Я не могу делить его ни с кем! - воскликнул Гарри, сильнее вжимаясь в большое и желанное тело.

- Он король. Всегда будет кто-то еще, кого он будет брать к мехам, - голос окружил его, не угрожая, но и не позволяя сбежать.

- Я… Я не хочу, чтобы он спал с ними. Чтобы занимался с ними сексом, - признался Гарри. Он никогда не пытался скрывать своих чувств. Парень поискал взглядом Амриса. Выбросил бы он Амриса из кровати короля, если бы мог? Нет. Место Амриса здесь. И это естественно. Его присутствие не беспокоило. Гарри нравилось засыпать рядом с ними, окруженный теплом и заботой. Ему нравилось, что рядом с ним и Люциусом лежат Амрис и Грэйм.

- Это его природа. Такова природа его животного. Он является котом намного дольше, чем ты живешь, котенок, - тон Провидца заставлял Гарри согласиться. И юноша запаниковал. - Почему ты так боишься?

- Он хочет, чтобы я изменился! - вспыхнул Гарри.

- Ты не знаешь, как тебе быть. Кто ты. Ты уже изменился. Во что-то совершенно новое. Ты больше не человек, ты - вер-леопард. Не просто волшебник. А он был королем и все еще им остается. Ты видишь разницу? Ты изменился. Он нет, - ладно, в этом был смысл, но все же…

- Они утверждают, что я должен делать так, как они говорят. Подчиняться полностью, - вспыхнувшая вновь обида заставила его начать выбираться из рук Люциуса.

- Подчиняться законом, - согласился Провидец. - Законы - правила жизни в прайде. Это теперь и твои правила, Гарри. Если ты хочешь принадлежать прайду. Если хочешь остаться здесь, где тебя любят, где о тебе заботятся. Если хочешь остаться здесь, где ты необходим.

- Но почему… - начал Гарри.

- Нет. Это не тот вопрос, который ты должен задать. Лучше спроси, почему нет?

- Я ревную к ним. К Трою, немного к Фреду. Но больше всего к Трою.

- Итак. Ты о сексе?

- Я хочу, чтобы он любил меня. Занимался сексом только со мной, - упрямо заявил Гарри.

- Только ты? Он больше никого не может любить?

- Нет. Я говорю не об этом. Он может любить, кого захочет. Только не… не заниматься с ними сексом, - последнее вырвалось как то само. - Речь только об этом.

- Только об этом? И если это будет удовлетворено, ты будешь повиноваться ему? Вернешься на свое место к остальным котятам, станешь подчиняться тем, кто выше тебя по положению и сильнее? - с любопытством спросил Провидец.

- Нет. Я не могу. Я сильнее, чем они. Я не котенок. Я боролся с… - Гарри резко замолчал. Он ненавидел, когда другие говорили о его роли в поражении Волдеморта. Словно, только ради этого он родился на свет. Словно теперь он неполноценный. Гарри спрятал пылающее лицо на груди Люциуса. Тот ласково погладил его по спине. Гарри чувствовал, как их сердца бьются напротив друг друга. Он мог это ощущать всем своим телом. Провидец какое-то время молчал.

Гарри окунулся в ощущения Люциуса. Сила, власть, совершенство и, самое главное, человек, мужчина.

- Мог бы заслужить такое право. Мог бы сам добиться всего, попытаться обучить? - Провидец словно размышлял вслух.

- Нет! - воскликнул Гарри, который еще слишком хорошо помнил темного волшебника, и тот тоже считал, что прав во всем. Он даже предложил ему место рядом с собой. Место, где они вдвоем будут править миром. Человека, который просил отказаться от всего, что было дорого, чему он был предан, от всех, кого любил, в обмен на власть. На силу. Он задрожал и вдруг почувствовал, как к нему прижимается кто-то еще. Открыв глаза, он увидел Амриса, который ласково провел по его щеке.

- Он любит тебя, - прошептал Грэйм, приближаясь. Амрис погладил его волосы, переплетая их с волосами Люциуса. И тогда Грэйм закончил мысль. - И ты любишь его.

- Он не захочет меня, если будет иметь их всех, - выдавил Гарри.

- Он всегда будет хотеть тебя, - три голоса слились в один.

- Вы связаны. Глубоко в душе. Ты его Избранный - первый и единственный. Нет никого кроме тебя, не для этого короля. Тебе придется понять. Он должен быть королем. Ты должен быть его Избранным. Он будет любить и других, также как и ты. Но вы всегда будете друг с другом. Только друг для друга, - сказал Провидец. И внезапно Гарри понял, что так и есть.

И тогда все услышали тихий голос.

- Я люблю тебя, - сказал Люциус. - И я не могу без тебя жить.

* Глава 60*

Маленькая фигура Провидца сидела на кровати. Он не присоединился к объятиям. Не прикасался ни к одному из них, глядя на Гарри, Люциуса, Амриса и Грэйма. Он плотнее запахнул одежды, распрямив складки, и сложил руки на коленях. Кожа человека была светло-коричневой. Он отдыхал, словно выдержал неравный бой.

- Хорошее начало, - с удовлетворением отметил он. - Теперь вернемся к вопросу, почему мы здесь.

- Но разве здесь не должны быть остальные Провидцы? - спросил Грэйм. - Если вы собираетесь рассматривать претензии Тамбина?

- Бог мой, НЕТ! Не обязательно. Если они захотят, то могут услышать нас. Кроме того, сейчас они едят! И явно не поблагодарят меня за то, что я отвлеку их. Тамбин, король волков, говорит, что его волк, Сириус Блэк, предъявляет права на тебя, Гарри Поттер. Почему он так утверждает?

- Он мой крестный. Но у него нет на меня никаких прав! - твердо заявил Гарри.

Провидец кивнул.

- Владение. Да. Что говорит закон относительно владения? Есть ли что-то еще? - его пальцы перебирали край одежды, словно погрузились в туман. Он ждал.

- Ну, Гарри? - наконец спросил Провидец. - Есть еще что-нибудь?

- НЕТ, - быстро ответил Гарри.

- Это правда? Мы не обманываем друг друга? Закон говорит, что так и есть. Сердце соглашается.

- Хммм, - ответил Гарри.

- И как мы поступим? Закон не смотрит на эмоции. Ты видишь, что законы ликантропов часто идут вразрез с человеческими обычаями. Закон, это сила. Не желания.

- Да. Но если он может иметь кого угодно, тогда почему я не могу делать этого, я хочу, чтобы он был предан мне? - Гарри на ходу выдумывал вопросы.

- Он предан, но только тому, кому принадлежит, - ответил Провидец. - А ты предан ему.

- Я хочу…

- Изменения, Гарри. Всегда трудно понять, когда изменение - хорошо, а когда это не нужно, - Провидец повернулся к королю, который обнимал юношу и наслаждался близостью своих соправителей.

Провидец указал на них пальцем.

- Ты, Люциус, скоро должен будешь говорить. Ты, он, я, твой Второй и твой Третий. И все остальные, кого это касается.

- Я не вижу, чего он боится, - сказал, наконец, Люциус. - Я не давал ему повода для опасения. Но он все равно боится.

- Он всю жизнь шел к этому моменту. Также как и мы все. А ты просто возник поперек дороги со своей любовью. Совершенно нормально, что он боится.

- Я не боюсь его любви! - воскликнул Гарри, закидывая ногу на Люциуса.

- Ты боишься, что она исчезнет, - послышался шелковый голос Амриса.

- Почему он должен любить меня? У него есть ты и Грэйм, и Трой с Фредом, и вообще… все, кого он захочет. Так почему он должен любить меня?

- Логикой никогда нельзя было объяснить любовь, - ответил провидец. Завеса его одежда обернулась вокруг лодыжки мальчика, помогая ему перебросить ногу на бердо Люциуса. Голос был тихий, но все еще немного скрипучий.

- Я люблю тебя, - отозвался Люциус. - Но не могу тебя понять. Почему ты обвиняешь меня в том, что мое сердце тебе не принадлежит? Я не понимаю, почему ты не хочешь признавать меня своим королем. У меня нет выбора. Я чувствую твою боль, и хотел дать тебе свободу от меня. Ты ведь дал мне понять, что это я - причина твоей боли. И все же я понял, что не могу тебя отпустить. Даже если это повредит и тебе, и мне. Я не могу.

- Он - маггл, - раздался с порога гладкий бархатный голос. В дверях стоял Северус Снейп, высокий, стройный и по своему величественный. В нем безошибочно чувствовалась сила. Он посмотрел на Провидца темными искрящимися глазами.

- Северус, - хриплый голос Провидца, казалось, выказывал радость. Северус не сдвинулся с места. - Рад видеть тебя.

- Не ожидал встретить вас снова, - последовал ответ профессора. - Надеюсь, в этот раз не будет неприятностей?

- Естественно. Я и сам стараюсь их избегать, во всяком случае, когда это возможно. Так ты утверждаешь, что он маггл. Почему?

- Потому что так и есть. Все его инстинкты, все поступки. Все его внутренние порывы, которые вы можете наблюдать - это все маггловское. Спорь с ним хоть до посинения, он все равно останется магглом. Он никогда не знал другой жизни.

- Всегда можно учиться, - прорычал Грэйм. - Я сам буду учить его. Мы все будем. Он наш.

Провидец хлопнул в ладоши.

- Владение! - торжествующе заявил он, поднимаясь на ноги.

- На это могут уйти годы, - заметил Снейп.

- Годы уйдут, не зависимо от того, будем мы его учить или нет. Так почему бы не попробовать? - возразил Амрис. Снейп обменялся с ним таким взглядом, что Гарри заподозрил, что эти двое говорят не об учебе.

- Я пытался несколько лет. И у меня не получилось обучить его даже простейшим зельям, - ответил Снейп.

- Но нас он любит. Он будет учиться, - уверенно заявил Амрис.

- Но мне он доверял, - напомнил Снейп вер-леопардам. Гарри поразился, поняв, что это правда. Он действительно все время доверял черноволосому мужчине. Его профессору Зелий. Человеку, которого временами он просто ненавидел. Человеку, который неоднократно спасал ему жизнь.

- Любовь и доверие. Этого будет достаточно, - подвел итог Провидец. Снейп снова посмотрел на него, приподняв бровь.

- Доверие? - спросил он, сверкнул темными глазами. - С чего бы ему взяться?

Провидец коснулся завесы, под которой все это время был скрыт.

- О, ты говоришь об этом. Ладно. Почему бы и нет? - его руки приподняли завесу, а потом сняли слой за слоем. В комнате наступила полная тишина. Когда последний слой был сброшен, зрителям предстало его лицо. Темные волнистые волосы. Красивые темные глаза, которые слегка потускнели, словно не видели. Горло покрывали шрамы. Гарри понял, что Провидец был слепым. Но его поразило не только это. Гарри оказался единственным, кто вздрогнул от этой картины. Больше никто не казался удивленным. Парень почувствовал удушье.

Гарри задыхался, не в силах оторвать взгляд от мужчины. Он смотрел в лицо Тома Риддла.

Провидец нахмурился. Он протянул руку и коснулся запястья мальчика. Гарри подпрыгнул. Тогда лицо Провидца прояснилось.

- Ах да. Ты знал моего отца, - сказа он. - Я забыл.

Его пальцы дотронулись до лица, до шрамов на горле.

- Мне говорили, что я очень похож на него. Не знаю, я его никогда не видел. Но почему так много паники?

- Ваше горло. Ваши глаза! - пробормотал Гарри. Шрамы были старыми и глубокими, этим объяснялся хриплый голос.

- О, да. Отец не обрадовался тому, что я родился. Он попытался исправить это.

- Он пытался убить вас? Убить маленького ребенка? - в ужасе воскликнул Гарри.

- Конечно, это не должно удивлять вас, мистер Поттер. Волдеморт не однажды нападал на младенцев, и вы-то уж это отлично знаете, - резко напомнил ему Северус Снейп.

- Но… своего собственного сына? - прошептал Гарри.

* Глава 61*

- Отец? Гарри? - раздался голос Драко. Мансер держал его на руках, и подался вперед, увидев их.

Гарри обернулся. Люциус поднялся с мехов, могущественный, гордый, самый красивый человек, которого Гарри когда-либо видел в своей жизни. В неровном свете его кожа казалась белой, словно из слоновой кости с легким розовым оттенком, выгодно подчеркивая мускулатуру. Распущенные волосы струились по широким плечам и спине. Приподнятый подбородок и горделивая осанка, плавные, перетекающие движения. Все это восхищало мальчика. Гарри не заметил в Люциусе ни капли смущения, все его движения выдавали в нем изящного и опасного хищника.

Гарри был очарован видом своего любовника. Парню ужасно хотелось снова прижаться к этому прекрасному телу, хоть он и расстался с ним меньше минуты назад. Его желание оказалось настолько сильным, что парень уже почти озвучил его. Люциус развернулся и посмотрел на Гарри, который все ещё лежал на кровати и любовался своим мужчиной, приподнявшись на локте.

Взгляд короля буквально кричал о том, что парень принадлежит ему. Гарри даже показалось, что это не взгляд скользит по его коже, а ловкие сильные руки. Не нужно было слов. Жажда проскальзывала во всем. Воздух между ними будто бы сгустился, задрожал. Но все исчезло, когда Люциус отвернулся, чтобы приблизиться к Драко.

Мансер держал на руках белокурого парня. Цвет лица юноши заметно улучшился, глаза блестели. Драко выглядел испуганным. Люциус протянул руку и провел подушечками пальцев по щеке сына.

- Ты должен быть в кровати, - ласково сказал Люциус, внимательно вглядываясь в лицо Драко, отыскивая в нём признаки улучшения. Наклонившись к сыну, он втянул в себя запах мальчика, уткнувшись носом ему в горло. Горячий язык короля осторожно коснулся нежной кожи за ухом парня.

- Я услышал… ээ… звук… - дрожащим голосом ответил Драко, глядя на Гарри через плечо Люциуса. Он напряженно повернулся к отцу. - Я подумал… Я… Мне показалось… Я решил, что кто-то из вас… умер, - парень зарыдал, горло сдавило. Попытавшись успокоиться, он снова посмотрел на целого и невредимого Гарри, потом на отца. Тот вой не давал ему покоя, словно ледяной осколок в тот момент вонзился в его тело. Парень действительно испугался, что один из них мертв, когда услышал крик. Страх за любимых людей заставил его подняться с кровати, и даже телохранители не смогли удержать его в комнате. Пришлось идти на компромисс: Драко сюда принесли, так как он сам еще был слишком слаб, чтобы ходить. Правда, юноше пришлось пригрозить, что в противном случае он сюда приползет.

- Что?.. - только сейчас Драко заметил постороннего человека. Брови парня взмыли вверх. Он теснее прижался к Мансеру, а Яджи встал так, чтобы закрыть собой своего подопечного. Надежно укрытый своими телохранителями, к тому же отец все еще ласково поглаживал щеку парня, Драко понемногу начал успокаиваться.

- Вы похожи… - не подумав, начал Драко, но тут же спохватился и закрыл рот. Взгляд блондина метнулся к Гарри, в нем появилась зарождающаяся паника. Гарри хотел было объяснить, но его опередил Люциус.

- Это - не он, - успокоил король, почувствовав, как его сын напрягся, когда низкий человек подошел ближе. - Это - не Волдеморт.

Провидец заговорил, и Драко вздрогнул, услышав надтреснутый голос.

- Я - Гвидеон Ллир. И, да, Том Риддл - мой отец. Но я - не Лорд Волдеморт. Этот человек умер, и его имя больше не должно упоминаться, - мужчина опустил свою вуаль слой за слоем, а потом направился к двери. При этом он двигался так, словно был зрячим. Он не дотронулся до Драко и не стал подходить к нему ближе. Тогда Люциус окликнул его.

- Гвидеон Ллир, Провидец. Я прошу тебя, подойди и коснись наследника моего прайда. Дай ему свое благословение, - Провидец остановился почти на пороге спальни.

- Ты хочешь, чтобы я коснулся твоего наследника? - переспросил он. - И твой сын Драко тоже этого желает?

- Но это безопасно? - немного нервно спросил Драко. - Профессор Снейп? - стройный темноволосый человек подошел к нему.

- Это не навредит ребенку, - ответил профессор, сжимая в руке палочку. Он стоял абсолютно прямо, гордый и серьезный. Хрупкий мужчина подождал согласия, а затем кивнул.

- Твоя просьба будет удовлетворена, - ответил Провидец.

Ллир приблизился к парню, обогнув двоих телохранителей, которые при этом встали так, чтобы мужчина смог только коснуться, но не встать вплотную. Рука Провидца безошибочно легла на живот Драко, легонько скользнув по нему. Его ладонь была теплой, и от нее исходило ощущение безопасности.

- Ах, ну конечно, - Провидец поднял свободную руку и безошибочно указал на Амриса. - Родитель. У вас будет очень красивый ребенок. Золотые волосы, золотистая кожа и глаза, как сверкающий янтарь. Здоровый ребенок, которого ждут с большой любовью. У него уже есть все необходимые благословения. За это надо благодарить тебя, Мать наследника. Твое тело лелеет новую жизнь.

- Я хочу благословение Провидца, - спокойно сказал Драко. - Этот ребенок очень важен для всех нас. Вы дадите ему свое благословение? Ради прайда?

- Да, - после минутной тишины ответил Провидец. Его пальцы легли, чуть нажав на живот, как раз на то место, где сейчас рос малыш. Воздух на мгновение сгустился, словно замерло само время. Присутствующие затаили дыхание. А затем все исчезло, снова лениво потекли минуты, послышались шумные вздохи. Провидец вскинул голову.

- Я благословляю этого ребенка, - мужчина опустил руку и отстранился от Драко. Он повернулся к остальным. Вуаль едва заметно трепетала, словно развиваемая легким ветерком.

- Как мне кажется, пора вернуться на Арену. Если я не ошибся, Тамбин уже здесь, я слышу его нетерпеливое рычание. Будет лучше не заставлять его ждать. Нельзя сказать, чтобы он отличался терпением. И вообще, король оборотней… ммм… очень непосредственный. Пойдем, поприветствуем его. Надеюсь, у нас есть шанс уладить все мирным путем, - скрипучий голос Провидца звучал мягко и сладко. Гарри недоумевающе посмотрел на Провидца. Тот казался счастливым, и парень не мог понять причины его

внезапной радости.

Было так странно смотреть на этого человека, видя лицо Тома Риддла, и при этом не испытывать страха.

* Глава 62*

Тамбин был великолепен в своих синих одеждах, отороченных мехом, которые распахивались на его широкой груди. Он откинулся на спину на втором троне, который был как раз предусмотрен для таких гостей, и пытался устроиться поудобнее. Лицо его было мрачным и застывшим, словно сделанным из камня.

Рядом с ним сидели пятеро оборотней. По правую сторону от него с угрожающим видом сидел Сириус Блэк. Мужчина находился в человеческой форме, вокруг его сжимался широкий ошейник с привязью, которая сейчас была намотана на массивный кулак короля волков. Это гарантировало, что Сириус не сможет натворить глупостей. Он едва смог бы сдвинуть с места своего короля. И взгляд крестного Гарри красноречиво говорил, как он «доволен» таким положением.

Люциус шагнул на Арену. Перед ним шел Провидец. Маленький мужчина двигался быстро и нетерпеливо, будто с нетерпением ждал возможного конфликта. Вуаль на его лице сейчас будто жила собственной жизнью, демонстрируя всем его возбужденное состояние. Еще два человека: низенький мужчина и такая же невысокая женщина, шагнули им навстречу. Причем мужчина на ходу проглотил последний кусочек пирога и с энтузиазмом облизал пальцы. Они опустили головы, закрывая лица, и поприветствовали вошедших.

Люциус дошел до собственного трона и опустился на него с царственным видом, подогнув под себя одну ногу. Гарри заметил, что Фред с Троем уже сидели у основания трона. Люциус ласково прикоснулся к каждому из них, а потом поманил к себе Гарри и усадил его рядом с собой. Гарри тут же свернулся калачиком, устраивая голову на сильном бедре любимого, и перевел взгляд на Тамбина. Трой с Фредом прижались к другой ноге Люциуса. Король начал лениво перебирать пряди их волос.

Амрис и Грэйм встали по обе стороны от короля. Мансер и Яджи стояли чуть позади, причем Мансер все еще держал на руках Драко. Перед королем на мехах устроились Кэйтас и Танит. Также в комнате присутствовали еще несколько вер-леопардов. Но, учитывая размеры Арены, здесь было довольно пустынно. Эта встреча явно не предназначалась для участия всего прайда.

Король оборотней со злостью следил за движениями Люциуса, видя, как тот ласково прикоснулся к своим котятам и обнял Гарри. Парень видел, что Тамбин все еще хочет его получить. В пристальном взгляде волка бушевало пламя желания. Гарри вздрогнул под этим взглядом, и рука Люциуса осторожно погладила мальчика по спине, успокаивая, делясь с ним своей уверенностью.

Волки Тамбина окружили своего короля, трясь об него, о его руки, ноги, кто-то начал вылизывать ему лицо. Только Сириус сидел обособленно на ненавистной привязи. Тамбин не обращал на него внимания. Он тоже ласкал своих волков, но глаза не отрывались от Гарри и Люциуса.

- Короли Леопардов и Волков, - раздался звонкий голос женщины-Провидца. Все подняли глаза на нее. - Мы собрались здесь, чтобы обсудить некоторые пункты закона, - ее острый взгляд скользил по лицам присутствующих, пока не остановился на Сириусе.

- Ты, вер-вольф, предъявил права на некоего Гарри Поттера, которого, как ты утверждаешь, обратили в ликантропа вопреки законам волков. Объясни, - кожа женщины была темной, почти черной. Вьющиеся волосы выбивались из-под капюшона, который не позволял увидеть ух длину.

- Я - его опекун. Его крестный отец. Я не давал разрешения на его изменение, - прорычал Сириус. - Они должны вернуть его мне. Он - мой.

- Владение! - маленький мужчина-Провидец счастливо хлопнул в ладоши. Женщина не обратила на него внимания.

- Король Тамбин, каковы твои требования? Ты тоже утверждаешь, что был нарушен закон, - спросила Провидец.

- Согласно нашим законам, мальчик не может еще решать за себя. Только взрослый человек, либо опекун несовершеннолетнего может дать согласие на обращение. Но этого не произошло. Его опекун, Сириус Блэк, мой волк, собирался обратить его в волка. В этом случае он бы принадлежал мне. Я взял бы его себе, сделал своим Требуемым. После нашей с ним встречей я в этом уверен, - глубокий голос Тамбина разнесся по всей Арене.

Гарри оказался слегка озадачен. И даже позволил себе немного оскорбиться. Дело в том, что Тамбин уже встречал его там, в своем доме. Но король волков не изъявлял никакого желания сделать его своим Требуемым. Напротив, он собирался задать парню хорошую взбучку. И если бы не вмешался Люциус, то им с Драко пришлось бы туго. Гарри уже открыл рот, чтобы сказать об этом, но Провидец подняла руку, жестом велев ему молчать. Люциус нежно погладил горло мальчика и переместил пальцы на его губы, не позволяя сорваться с них словам.

Гарри секунду боролся с искушением с силой вонзить зубы в плоть Люциуса, но потом сдержал себя, вместо этого он нежно прикусил ладонь своего короля и быстро провел по ней языком. Выброс феромонов был мгновенным. Все присутствующие резко повернули головы к трону короля, втягивая носами воздух. Только Провидец проигнорировала это. Грэйм предостерегающе сомкнул длинные пальцы вокруг лодыжки Гарри. Парень нехотя отодвинулся от ладони Люциуса. Воздух в комнате тут же разрядился. Из многих горл вырвался стон разочарования.

Зато вокруг трона оборотней возникло волнение. Сириус Блэк силился избавиться от своей привязи, царапался, извивался всем телом. Его глаза наполнились яростью, когда он посмотрел на Гарри с Люциусом. Тамбин же с трудом удерживал человеческую форму, не позволяя волку прорваться наружу. Он с негодованием посмотрел на Гарри. И на своего соперника.

- Почему ты не заручился согласием, король вер-леопардов? - спросила Провидец.

- Превращение не было запланированным. Мой Избранный подвергся нападению животного, созданного магическим путем. Без моего ведома. Его привел ко мне один из волков Тамбина. Именно от него я узнал о том, что мальчик обращен в вер-леопарда. По нашему закону никто не может быть изменен без моего согласия. Но это уже произошло, он стал одним из нас. Поэтому я требую оставить его в прайде, как моего Избранного. Это подтвердит ваш Первый Провидец, - ответил Люциус, его сильный и громкий голос заполнил

Арену.

- То, что король вер-леопардов не может совладать с собственной жадностью, не говорит о том, что мальчик - его! Это только дает еще одну причину, по которой мальчика следует вернуть крестному в целях безопасности! - Тамбин выглядел возмущенным, но его глаза, неотрывно следящие за Гарри, горели голодом. Грэйм зарычал и уселся на трон позади Гарри, сомкнув вокруг него руки. Он не сводил темно-синих глаз с оборотня.

- А разве ты сам не взял бы его в постель, король оборотней? - спросил Люциус. - Как долго бы ты ждал?

Смуглый Провидец закончил облизывать свои пальцы и с интересом стал ждать ответа. Его взгляд скользнул по Гарри с Люциусом, Грэйму, и переместился на оборотней. Сириус снова начал вырываться, желая дотянуться не то до Гарри, не то до Люциуса. Тамбин резко потянул за привязь.

* Глава 63*

- Я бы не обращался с ним, как ты. Со мной он бы сохранил свое достоинство. Для меня он будет единственным, у него не будет соперников. Он будет вторым после моей жены, - Тамбин вымученно напряг кулак, сдерживая Сириуса. - Не один из многих, которых я наугад беру в мою постель. Скольких ты имеешь в своей постели, король вер-леопардов? Сколько еще ран ты собираешься ему нанести, прежде чем сердце мальчика разобьется?

Гарри вздрогнул, услышав этот вопрос. Он уже снова хотел открыть рот, чтобы выдать какой-нибудь язвительный комментарий, но его отвлек кто-то тесно прижавшийся к его бедру. Скосив глаза, Гарри увидел, как Грэйм трется щекой о его кожу, а большие темно-синие глаза внимательно смотрят на лицо мальчика. Гарри глубоко вдохнул, чувствуя, как по телу разливается тепло возбуждения.

- Я оберегаю своего Избранного. В прайде он не потеряет свое достоинство. Для меня он - первый, - уверенно ответил Люциус на вызов волка. - Мой Требуемый и мой Отмеченный ничуть не уменьшают уважения к Гарри. Такова жизнь вер-леопардов. Он - вер-леопард. Он - один из нас.

Гарри почувствовал, как его сердце тает от слов Люциуса. Люциус любит его. Он знал это. Правда, другие вещи все же беспокоили Гарри. Он посмотрел на Фреда с Троем. То, что Люциус хотел их и занимался с ними сексом, причиняло мальчику боль. Смутно он понимал, что это из-за страха быть отвергнутым когда-нибудь. Страха, что Люциус найдет кого-то лучше и разлюбит его. Чуть слышное рычание Грэйма отвлекло Гарри от грустных мыслей. Грэйм пристально смотрел на парня, потом, не спуская с него глаз, начал вылизывать его колено. Сердце парня ухнуло куда-то вниз, и он задрожал, прижимаясь к бедру Люциуса.

Внезапно Сириус перекинулся в волка. Задней лапой он отчаянно пытался стянуть с себя ошейник. Тамбин зарычал и резко дернул волка на себя. Огромные руки сомкнулись на теле волка и с легкостью удерживали его, не позволяя вырваться.

- Это оскорбительно. То, как вы все относитесь к нему. Я слышал, что ты свободно занимаешься при нем сексом с другими. И это вовсе не показывает твоего уважения к нему, - Тамбин прижал к себе Сириуса и сжал ладонью его пасть, стараясь избежать укуса.

Люциус почесал под подбородком Троя. Тот поднял голову и прикрыл глаза, с обожанием глядя на своего короля из-под полуопущенных ресниц. Гарри едва не захныкал, прижимаясь ближе к своему мужчине. Вторая рука Люциуса ласково погладила Гарри по спине, и парень едва не растаял от удовольствия.

- Нет, ты не прав. Он уже достаточно давно в прайде. Образ нашей жизни не оскорбляет его. Я всего лишь стремлюсь не нарушать наши традиции. Образ жизни волков - иной. Вы можете взять себе только одного… спутника жизни. У тебя он уже есть - твоя жена Электра. Она не позволит никому другому быть рядом с тобой. Она - ваша сука-альфа. Король волков, твоя жена знает, что ты здесь делаешь? - спросил Люциус, сузив глаза.

- Она будет повиноваться своему королю. Гарри Поттер принесет силу ее стае. Она будет уважать это, как и мой выбор, - зарычал Тамбин, пока Сириус отчаянно царапался и вырывался. - Он предназначен для того, чтобы стать спутником короля.

- В этом ты прав, Тамбин. Он должен быть спутником короля. Поэтому я и взял его, как своего Избранного, - спокойно ответил Люциус. - И сейчас он - спутник короля. Рядом со мной.

Рука Люциуса продолжала поглаживать спину парня и разминать напряженные мышцы до тех пор, пока Гарри едва уже мог сдержать желание перекатиться на спину и подставить под эту ласковую ладонь свой животик. Грэйм протянул руку и начал нежно гладить живот мальчика. Гарри замурлыкал, оказавшись с обеих сторон под ласками мужчин.

- А как же твои Второй и Третий? Они тоже владеют им? Ты заставляешь его принимать и их? - фыркнул Тамбин, с отвращением глядя на Грэйма.

- Это тебя не касается, - ответил Люциус. - Главное, что он родился для того, чтобы быть с нами. Здесь его любят. Он - мой Избранный спутник, и желает быть здесь.

- Ты не даешь ему решать. Как он может знать, чего хочет? Лучше верни его крестному и позволь сделать его волком. С нами - его истинное место, - Тамбин подался вперед, обнажив клыки. - Отдай его нам, и я объясню ему, что у него есть выбор. Он придет к нам добровольно. А не из-за такого удобного для тебя * несчастного случая* !

- Ладно, все это очень интересно. Наблюдать за вашей пикировкой - занятно, - подал голос Провидец. - Но это ни к чему нас не приведет. Бэйрис, - Гвидеон Ллир поднял руку в направлении молчаливого провидца, который тут же вышел вперед.

Смуглый провидец встал рядом с женщиной, которая молчала, пока два короля спорили. Он внимательно посмотрел на Тамбина, потом на Люциуса. Затем быстрым шагом приблизился к королю волков. Его тонкие пальцы зарылись в черный мех Сириуса Блэка. Как только лицо мужчины прижалось к его звериному лбу, тот сразу прекратил скулить и вырываться и замер.

Затем руки провидца легли на ладони Тамбина. Тот без особого энтузиазма позволил взять себя за руки.

- Что он делает? - спросил Тамбин, силясь сдержать себя и не отпрыгнуть от мужчины.

- Ну… он трогает тебя, король оборотней, - ответил Провидец.

- И даже больше, чем просто трогает, - прорычал Тамбин.

- Так и должно быть, - объяснил Провидец, его вуаль колыхнулась под несуществующим ветром.

* Глава 64*

Тамбин заставил себя остаться неподвижным. Он чувствовал, как кроме рук провидца Бэйриса, в него проникает и его сознание. Он все глубже и глубже входил в его разум, и Тамбин боролся с желанием ударить хрупкого мужчину. Сделать хоть что-нибудь, чтобы тот больше не прикасался к нему.

Не смотря на то, что этот контакт успокоил Сириуса Блэка, Тамбин успокоиться не мог, его тело уже буквально билось в конвульсиях, когда провидец отстранился, выскальзывая из его разума. Тамбин в ужасе смотрел на мужчину. Это - не человек, это… что-то непонятное. Бэйрис с жадностью облизал губы и потянулся к животу короля волков. Тамбин сжался всем телом и отпрянул от этого голодного прикосновения и взгляда сияющих глаз провидца.

Бэйрис поднялся, опираясь на большую голову волка, зарываясь пальцами в теплый мех. Сириус подался вперед, желая усилить контакт, и радостно завилял хвостом. Причем, с таким энтузиазмом, что вилял уже не только хвостом, но и всем корпусом. Он облизал руку, которая оказалась перед его пастью. Провидец отступил на шаг назад и развернулся на пятках. Мужчина быстро приблизился к Люциусу и устремился на тронную скалу. Фред Уизли вскрикнул и подался назад, когда Бэйрис наступил ему на ногу, даже не заметив этого. В следующий момент он оказался перед королем вер-леопардов.

Первым порывом Люциуса было отстраниться, избежать прикосновения провидца. К тому же он помнил, как это сказалось на Тамбине. Но он сдержался, позволив мужчине дотронуться до себя. Оказалось, что все не так уж плохо. От него пахло котом. Так вот почему Тамбин так отреагировал. Так что Люциус успокоился, позволяя Бэйрису делать свою работу. Чего нельзя было сказать о Гарри. Парень отпрянул от мужчины, не желая, чтобы тот его касался.

Люциус услышал, как рядом с ним вскрикнул Гарри, почувствовав, как провидец вошел в разум любимого. Край одежды провидца задел руку Гарри, и парень резко отдернул её. Ему вообще не нравилось происходящее. Ему не нравилось, что провидец * проник* в его любовника. Люциус принадлежит ему. Гарри обнажил зубы, которые из человеческих моментально превратились в острые звериные.

Внезапно Грэйм подался вперед, опрокинул парня на спину и сел сверху, удерживая своим весом.

- Все в порядке. У него такая работа. Он не навредит никому, если ему не сопротивляться. С Люциусом все будет хорошо. Расслабься. Ему и раньше приходилось испытывать подобное, - мужчина осторожно прижал Гарри к себе, следя за тем, чтобы он не мог дотянуться до провидца. Его большие ладони сомкнулись на запястьях мальчика.

Когда Гарри показалось, что все уже затянулось слишком надолго, парень низко и угрожающе зашипел. Он напрягся, силясь выбраться из объятий Грэйма. Внезапно рядом с ними кто-то двинулся. Гарри повернул голову и встретился с белыми глазами. Это оказался Гвидеон Ллир. Юноша снова обнажил зубы, и Провидец мудро не стал подходить ближе, оставаясь вне зоны досягаемости мальчика.

- Расслабься. Ему ничто не угрожает, - попытался успокоить парня Провидец. Он даже рискнул погладить Гарри по спине. Тот только зашипел еще громче, когда увидел, как Бэйрис уже почти лег сверху на Люциуса.

- Бэйрис, - позвал Ллир, правильно оценив степень возмущения юного Избранного, - предлагаю тебе поторопиться.

Бэйрис забормотал что-то совершенно неразборчивое, еще сильнее вжимаясь в тело короля вер-леопардов, и не выказывал никакого желания покидать сие место. Гарри начал вырываться активнее.

- Бэйрис, - повторил немного громче и настойчивее Провидец. - У тебя не так много времени. Обернись, - Провидец был поражен силой юноши. Казалось, что еще немного, и мальчика уже не становишь ничем.

- Оооох, - простонал Бэйрис, уткнувшись в горло Люциуса и лениво вылизывая его горячим языком. Гарри зашипел еще громче, дернулся,освободив одну руку, и со всей силы ударил провидца, который все еще с блаженным видом лежал на его любовнике. Грэйм резко рванулся назад, не выпуская мальчика из рук. Как раз вовремя. Он успел избавить провидца от страшной раны от когтей, вдруг появившихся на руке Гарри. Парень еще раз молниеносно взмахнул рукой, и Грэйм залюбовался отблесками света, играющими на его белых отполированных когтях.

- Бэйрис! - закричал Гвидеон Ллир так громко, насколько позволял ему его скрипучий голос. - Немедленно отойди от него!

Женщина-провидец тоже решила поучаствовать. Она обхватила своего компаньона поперек туловища и резко дернула на себя, отрывая от короля вер-леопардов. Тот разочарованно застонал, все еще пытаясь дотянуться до Люциуса.

Грэйм немедленно отпустил Гарри, который в мгновение ока оказался на Люциусе, закрывая его собой. К этому времени он уже отрастил хвост. И теперь этот хвост хлестал по бокам. Парень повернул лицо к Бэйрису, которого закрывала собой женщина-провидец, и угрожающе зарычал. Доходчиво объясняя, кто на что нарывается. Грэйм осторожно погладил Гарри по спине, Амрис переместился так, чтобы закрыть собой двух провидцев.

- Глупо, очень глупо, - совершенно серьезно отругал Бэйриса Ллир. - Позор тебе. Плохо. Плохой котенок, - Бэйрис уныло повесил голову. Тогда Ллир сделал паузу, а затем продолжил. - Итак. Что ты узнал? - тут же приступил он к делу, даже не скрывая своего интереса и оживленно потирая ладони.

* Глава 65*

Заговорила женщина-провидец. Мужчина стоял позади нее, обнимая за талию и положив голову ей на плечо. Сейчас она собиралась провозгласить решение Совета Провидцев. Ее голос был громким и ровным. Казалось, что ее коллега, который теперь сильно сжимал ее в руках, ничуть ей не мешает. Все напряженно ждали вердикта. Она указала рукой на короля волков, который приложил все усилия, чтобы не вздрогнуть.

- Король волков очень сильно желает получить мальчика. Он признает власть, которую мог бы привнести в стаю этот мальчик. Он намеревается тем самым привести своих волков к лучшей жизни и упрочить свое положение в мире ликантропов. Он так же действительно имеет сексуальный интерес к мальчику, но это не является первопричиной. У него нет никакого желания вредить мальчику. К тому же, он абсолютно не гомосексуален. Он никогда не желал другого мужчину так, как сейчас желает Поттера. Я говорю тебе, Тамбин, король оборотней, это - не твой путь.

Затем она развернулась к вер-леопардам. Ее юбка взметнулась вокруг ног, едва ли не со свистом рассекая воздух. Бэйрис синхронно развернулся вместе с ней, все еще не выпуская ее из объятий. Снова подняв руку, она указала на Люциуса. Гарри сидел на каменном троне рядом со своим любовником. У него и в мыслях не было выражать покорность. Парень все еще пребывал в промежуточной форме между человеком и леопардом. Он обнажил свои клыки, но женщина совершенно не обратила на это внимания.

- Король Леопардов любит Гарри Поттера. Он любит свой прайд. Он ищет лучшее для себя и для прайда. У них с мальчиком много различий, но все же они с каждым днем становятся все незаметнее. Он учит его тому, что должен уметь леопард и ликантроп. Он желает, чтобы все его подопечные были счастливы. И он желает Гарри в сто раз сильнее, чем король волков. Естественно, он предпочитает мужчин. Он женился, так как был обязан. И был очень привязан к своей жене, пока не раскрылся ее обман. С тех пор он не позволял себе любить, просто занимался сексом. Я говорю тебе, Люциус, король вер-леопардов, это - твой путь.

Женщина уронила руку и опустила подбородок на грудь, тяжело вздохнув. Мужчина крепче обнял ее, прижимая к себе.

- Где должен жить Гарри Поттер? - спросил женщину Гвидеон Ллир. Та снова подняла голову и развела руками.

- Я считаю, что он должен жить с вер-леопардами, но не должен забывать о своем крестном отце. Он должен проявить внимание к своему крестному, как истинный сын. Так как черный волк действительно любит его, - женщина еще раз посмотрела на леопардов, потом перевела взгляд на Тамбина.

- Ты, Тамбин, король волков. Ты не прав, когда стремишься укрепить таким образом свою власть. Ты должен все тщательно обдумать, прежде чем принять кого-то в свою стаю. Ты еще не готов связать свою жизнь с новым любовником. Такие действия могли бы разрушить стабильность твоей стаи. У волков всегда было правило: брать только одного спутника, и никак иначе. Власть, полученная в этом случае, не возместила бы беспорядков в твоей стае, если ты нарушишь ее законы, - сказала она. - Избранный

вер-леопардов таковым и останется. Это то, чем он является. И он не может быть изменен в волка никаким волшебством. Он связан, как Избранный, древними законами, и это нельзя изменить. У них свои обязательства - любовник и любовник. Разъединить их - равносильно их смерти.

- Ты, Люциус, король леопардов. Твое сердце верно законам твоего прайда. Ты пробовал подстроиться под своего Избранного. Я говорю тебе. Не забывай закон. Он определяет наше общество. Говорит нам о том, кто мы. Леопарды всегда жили согласно законам, которые теперь высечены в камне, - выражение ее темного лица было непреклонным, когда она говорила это королю. Люциус согласно кивнул, все еще успокаивающе обнимая Гарри. Амрис с Грэймом стояли перед мальчиком, между ним и провидцами.

Женщина перевела взгляд своих темных сверкающих глаз на юношу, прижатого к сильному телу короля. В зеленых глазах блеснула ревность. Ее видели все, кто мог заглянуть в них достаточно глубоко.

- Ты, Гарри Поттер. Избранный прайда вер-леопардов. Я говорю тебе. Не волнуйся. Те, о ком мы беспокоимся, и те, кто беспокоится о нас, всегда оставляют в нас частичку себя. И так будет всегда. Тебе не надо бояться отвечать на любовь тех, кто тебя любит. Наслаждайся любовью, которую имеешь. Ее достаточно для тебя. Если ты попробуешь настаивать на своем, то вскоре обнаружишь, что не можешь быть счастлив.

Затем женщина обвила рукой талию Бэйриса и увела его с Арены. Тот скулил и постоянно оглядывался через плечо на вер-леопардов. Из членов Совета на Арене остался только Гвидеон Ллир.

Провидец подошел к трону гостя. Он протянул руку Тамбину. Хотя нежелание короля волков коснуться члена Совета было очевидным, он все же нерешительно протянул руку навстречу. На лице отразилось изумление,когда их руки соприкоснулись. Взгляд огромных глаз взметнулся к скрытому вуалью лицу Провидца.

Гвидеон Ллир наклонился ближе к Тамбину, и что-то зашептал. Так тихо, что даже чуткое ухо вер-леопардов не могло уловить ни слова. Тамбин кивнул, поддерживая рукой маленького мужчину за спину. Затем кивнул еще раз и поднялся.

- Люциус, король вер-леопардов. Я благодарю тебя за гостеприимство твоего прайда. Не будет никаких последствий после этого дня, - начал Тамбин. Люциус склонил голову. - Мое слово должно связать всех моих волков. Твой Избранный останется с вами, не в моих силах разделить вас. Даже если я считаю, что его место рядом с нами. Но я не хочу стать причиной его смерти, пытаясь разлучить его с тобой. Он - всегда желанный гость в стае. И он будет там в безопасности, пока я нахожусь на троне, - Тамбин легко подхватил Провидца на руки и вышел с Арены в окружении своих волков. Сириус Блэк, все еще на привязи, уныло поплелся следом за ним.

Внутри Гарри что-то сломалось. Ему хотелось подойти к своему крестному, не смотря на все неприятности, которые может сулить его поступок. Сириус оглянулся на него через пушистое плечо. Гарри почувствовал, как на его талии сильнее сжалась рука Люциуса. Король не собирался позволить мальчику подойти к волку. Король не доверял волкам. И Гарри сдался на милость сильным рукам.

- Я люблю тебя, Сириус, - крикнул Гарри, прежде чем волки скрылись за дверью. - И я приду, чтобы повидаться с тобой.

* Глава 66*

Северус Снейп нетерпеливо расхаживал из одного конца комнаты в другой. Десять шагов, разворот, десять шагов обратно, разворот… звук его шагов по каменным плитам гулко разносился в тишине помещения. Выражение его лица было спокойным и собранным. Ничто из тех ужасных картин, нарисованных его воображением, не прорвалось наружу.

На Арене сейчас собрался Совет Провидцев вместе с двумя группами волков и леопардов. Сейчас решалась не только судьба одного мальчика, но и судьбы стаи и прайда. И Северус отчаянно хотел узнать их решение. Потребность знать будоражила его, не давала ждать спокойно.

Решение касалось Поттера, мальчика, который, хоть и с неохотой со стороны Снейпа, но все же занял свое место в сердце профессора. Неверный приговор мог сломить мальчика. Но, насколько Северус знал ликантропов, этот факт мало волновал их при принятии решения. Обе группы ликантропов хотели заполучить ту власть, которой обладал Поттер. Однако они не задумывались, что парнишка притягивает к себе неприятности. Все-таки Гарри был ликантропом недостаточно долго.

Даже семь лет учебы в Хогвартсе не смогли полностью смыть с него следы маггловской жизни. Сейчас же все ждали, что он сможет измениться всего лишь за полгода, проведенные среди леопардов. Они думали, что он должен вести себя, как ликантроп, подчиняясь их правилам. Северус вздохнул. Они рассматривали его, как одного из остальных котят. Когда-то он ждал от него подобного: понимания, как работает магический мир. Забыв при этом, что большую часть своей жизни мальчик даже не знал об этом самом

магическом мире, воспитывался в семье магглов, ненавидевших волшебство. Он понятия не имел о том, о чем другим детям рассказывают с раннего детства в волшебных семьях. Никто не рассказывал ему, как все устроено. Раньше Снейп пытался научить его, передать свои знания. Но война с Волдемортом заняла слишком много времени.

Конечно, как всегда, Поттер остался в стороне, никто не давал ему права решать за себя. Как когда-то, когда Дамблдор оставил его в этой ужасной семье, у Дурслей, отлично зная, как с мальчишкой там обращаются. Когда же Гарри, наконец, позволили приехать в Хогвартс и окунуться в волшебный мир, было практически поздно. Он уже вырос. Вырос в постоянной боли, как физической, так и душевной. Он не мог понять, чего от него все ждут. А сейчас он оказался в той же самой ситуации, сторонним наблюдателем. Но,

на сей раз, он уже не ребенок. Северус искренне желал, чтобы Совет принял правильное решение. Оставил его в семье, где его любят, заботятся о нем, где он нужен. Только бы Провидцы приняли правильное решение. Иначе Гарри, по существу, окажется в постели незнакомого ему человека.

Снейп мерил шагами комнату. Дамблдор был холодным и практичным человеком. Даже когда вел себя, как любящий дедушка, сердце его все равно оставалось холодным, а ум - расчетливым. Видимость добренького дедушки поддерживалась только для студентов и недоверчивых родителей. На самом деле он - совершенно другой. Да ради Мерлина, он уже почти двести лет занимается манипулированием, и обличен огромной властью в волшебном мире. Да не было такого волшебника в Министерстве, который не был бы хоть чем-нибудь обязан Дамблдору.

Кстати, как может повлиять решение Провидцев на Драко Малфоя? Драко вдруг проникся к Поттеру дружескими чувствами. И если гриффиндорца заберут от них, на парня это подействует очень плохо. Снейп даже думал, что если Поттеру придется покинуть прайд, Драко попытается его вернуть, используя все возможные средства и не обращая внимания на опасность для себя. Драко Малфой, бесчувственный ледяной слизеринец, в действительности оказался фантастически преданным человеком. Надежным и готовым всегда броситься на помощь другу.

Снейп погрузился в свои размышления и совсем перестал обращать внимание на окружающую действительность. И действительность не преминула напомнить о себе. Северус, обутый в красивые открытые сандалии, врезался в стол, больно ударив палец о деревянную ножку. Боль прострелила ногу. Он резко остановился, сквозь зубы втянув в себя воздух. Так он и стоял, опершись руками о проклятый стол, пока боль не стала терпимой. Тогда он снова вернулся к обдумыванию сложившейся проблемы. Так как стоять и думать было не особенно удобно, Северус продолжил ходить по комнате, чуть прихрамывая и держать подальше от стола.

Если Поттера заберут, то его друг и король прайда - Люциус Малфой тоже пострадает. Это может сломить его. Снейп начал подозревать, что между ним и мальчишкой все гораздо серьезней, чем обычные отношения между королем и его Избранным. Хотя Северус и не мог понять, как можно влюбиться в этого черноволосого, зеленоглазого, невыносимого, пренеприятнейшего мальчишку. Когда ему приходилось находиться в компании обоих, Северус чувствовал силу, несоответствующую их ожидаемым

отношениям. Северус был очень чувствителен к такого рода вещам, хотя его студентов, возможно, насмешила бы сама мысль о том, что он способен чувствовать. Снейп был уверен, что связь между королем и его избранным намного прочнее, чем старался показать на людях Люциус.

А еще стоило подумать о своей собственной проблеме. Амрис. Несмотря на знание Северуса о том, что этот мужчина принадлежит Драко, профессор не мог прекратить постоянно думать о его широких плечах и сильном теле. Всю неделю этот мужчина посещал его в сновидениях. Свои сны Северус никак не мог взять под контроль, поэтому приходилось мучиться, просыпаясь на влажных простынях. С этим следовало что-то сделать. Причем немедленно.

Он снова перестал обращать внимание на окружающую реальность и тут же расплатился за это тем, что запнулся о чайный столик. Откуда он взялся? Ведь он должен стоять совершенно в другом конце комнаты. Запнувшись, Северус растянулся на полу. Он раздраженно подумал, что еще никогда не был настолько неуклюжим. Профессор с трудом сел. На одной ноге уже пульсировал болью палец, так теперь еще и голень другой ноги нестерпимо ныла. Сердито вздохнув, он стащил с себя обувь. Это оказалось не так то просто, и к тому времени, когда он закончил, с лица стекал солёный пот.

Большой палец на правой ноге быстро распухал. Теперь, когда обуви не было, боль сделалась почти терпимой. Он посмотрел на вторую ногу. Там дело обстояло хуже. Боль пульсировала в распухшей лодыжке. Обуться снова не представлялось возможным. Снейп недовольно поморщился. Отлично. Он сам виноват. Надо было под ноги смотреть, а не погружаться в собственные грезы, как школьник…

- Ну и что тут у нас? - низкий шепот омыл все нервные окончания в теле Северуса. Он резко вскинул голову и увидел удивленное лицо Второго прайда. - Выглядит так, словно тебе нужна помощь.

- Все в свое время, - отклонил предложение Снейп. - Что там с решением?

- Гарри останется в прайде как Избранный Люциуса, - ответил Амрис, приседая на корточки рядом с профессором. Прежде чем Северус успел возразить, его уже подхватили на руки, словно он ничего не весил.

- Подожди! - воскликнул он. - Мои ботинки, - нерешительно закончил он, когда Амрис остановился.

- Я предпочитаю босых мужчин, - ответил Амрис.

* Глава 67*

- Боюсь, я не могу… - начал Северус, все еще пытаясь призвать остатки своего разума. Его, сопровождаемого любопытными взглядами ликантропов, на руках несли по коридорам. Что было еще хуже, так это то, что его тело расслабилось и теперь льнуло к державшему его на руках мужчине. Эти великолепные мускулистые руки были так близко. Слишком близко, чтобы думать здраво. Он сглотнул и попробовал возразить еще раз:

- Мы не можем… мммм… показываться так… на публике… хм… это выглядит… они подумают… - во второй раз начал Северус. Амрис на это лишь вскинул брови, ожидая, пока стройный мужчина у него на руках закончит предложение.

Снейп поймал себя на том, что уже не в силах отвести взгляда от красивого профиля, загорелой кожи, белокурых волос, чувственного рта, в который так хотелось впиться поцелуем. Он резко отвернулся, уставившись на собственную ногу. О, Мерлин, он только что чуть не выставил себя абсолютным идиотом. Он чуть не рассказал мужчине о своем желании. Только не это. Нельзя забывать о своей репутации, заработанной с таким трудом. О своей гордости. Он что-то неразборчиво буркнул, и Амрис улыбнулся ему в ответ. Сердце Снейпа пропустило удар, а потом забилось в бешеном ритме.

Амрис осторожно опустил свою ношу на кровать, устланную мехами. Он начал расстегивать пуговицы на легкой мантии, которая была на Снейпе. Пальцы профессора присоединились к пальцам Амриса. Правда, Северус и сам не был до конца уверен, для чего. Чтобы помочь расстегнуть или наоборот - застегнуть все и закутаться в мантию плотнее. Его сомнения только веселили Амриса. Тот быстро справился со всеми пуговицами и распахнул мантию. И Северус поймал себя на том, что увлеченно помогает раздевать себя. Все мысли тут же его покинули, как, собственно, и его рубашка, отброшенная прочь.

Обнаженный по пояс, профессор резко поднял подбородок и открыл рот, чтобы прекратить все это безобразие. Между его бровями залегла морщинка, он потянул на себя меховое покрывало, собираясь произнести заготовленную речь, чтобы взять ситуацию под контроль. Глубоко вздохнув, перед тем как начать, он внезапно почувствовал мускусный аромат Амриса, запах его желания, такой мужской, чистый, такой эротичный. Снейп едва сдержал стон, его начала бить дрожь.

- Действительно, не стоит… - начал он, но закончить так и не смог. Слова просто застряли в горле, когда Амрис посмотрел на него из-под своих длинных ресниц. Темные бездонные глаза, длинные золотистые ресницы. Снейп почувствовал, что ему катастрофически не хватает воздуха. Внутри начало разрастаться горячее пламя невыносимого голода. Губы Амриса разомкнулись, и между ними показался кончик розового язычка, которым мужчина неспешно облизал нижнюю губу. Снейп оказался совершенно беспомощным перед ним. Ему так хотелось почувствовать его вкус.

- Оххх, - выдохнул он. Амрис подался ему навстречу, и Снейп увидел изящную линию его груди, темные вишенки сосков. О, боги, профессору так захотелось прикоснуться к ним языком, втянуть в рот, добиться от этого мужчины стонов. Он буквально изнывал от желания постоянно касаться Амриса. Для Снейпа это был самый красивый мужчина, пусть и не совсем человек.

Амрис, услышав слабый стон, почувствовал потребность, желание и, подвинувшись еще ближе, потерся щекой о лицо профессора, лизнул уголок его губ. Снейп застонал еще громче. Вжимаясь в мягкий мех, он приподнялся на локтях, не в силах больше сопротивляться. Он позволил мужчине поцеловать себя и уже сам втянул чужой язык себе в рот, легко посасывая его, разрешая тому приступить к исследованию. Это было как помешательство, сумасшествие, профессор больше не мог управлять своим телом, им овладели инстинкты и желание.

Амрис прижался к нему всем телом. Его золотистые волосы переплелись с длинными черными прядями. Тело Северуса таяло, подстраиваясь под тело Амриса. Профессор чувствовал жар чужой кожи даже через рубашку, которая все еще была на блондине. В это время пальцы Амриса уже добрались до застежки брюк профессора. Быстро расправившись с пуговицами, он стянул ненужные брюки со стройных ног, полностью обнажив желанное тело. Затем Второй прайда лег на темноволосого мужчину сверху, коленом раздвигая ноги Северуса и устраиваясь у него между бедер. Снейп не мог ничего с собой поделать, он уже едва ли не скулил, умоляя.

Сейчас он был голым и возбужденным. Господи, до какой же степени он был возбужден. Снейп застонал, и Амрис поглотил этот стон ртом, впиваясь в губы мужчины, словно собираясь его съесть. Снейп вернул не менее требовательный поцелуй, чувствуя, как между его бедер двигается все еще полностью одетый мужчина. По телу расходились волны возбуждения, заставляя его дрожать от желания.

Амрис уткнулся лицом в горло профессора и нежно прикусил кожу, тут же зализав укус. Снейп зашипел, его ноги сами собой обвились вокруг стройных бедер, прижимая к себе. Чувствовать член другого мужчины было необыкновенно. Длинный, толстый, горячий, это сводило с ума, заставляло желать большего. Широкие ладони приподняли его за бедра, кончики пальцев погладили его между ягодиц, ласкали его… там. Член Северуса уже сочился смазкой и был влажным. Очень влажным. Профессор понял, что ждать больше не может. В него вошел палец. Всего лишь самый кончик, такой желанный.

- Мы… оох нет… не можем… - простонал волшебник. Амрис снова прикусил кожу на его горле и ввел палец глубже. Снейп напрягся, это было… приятно. Палец начал двигаться, поворачиваться, сгибаться... Северус Снейп понял, что не может выдавить из себя ни звука. Он буквально примерз к месту, не в силах двинуться. Наконец, он снова вспомнил как это - дышать. Правда, вздох обернулся криком, когда палец Амриса дотянулся до заветной точки внутри. Тело Снейпа выгнулось дугой, и он вскинул бедра, насаживаясь на этот палец. Это было… восхитительно. Северус сам насаживался уже на два пальца, недоумевая, когда к одному успел присоединиться второй так, что он даже не заметил. И Снейп был практически счастлив услышать приглушенный хриплый стон ликантропа.

- Прими меня, - прошептал Амрис, не прекращая вылизывать горло мужчины. Горячее дыхание ласкало нежную кожу. - Впусти меня полностью. Да. Вот так. Сожми меня крепче.

Что-то, уткнувшееся в жаждущий вход Северуса, не являлось пальцем. И даже не двумя или тремя пальцами. Это оказался горячий и возбужденный член Амриса. Северус застонал. Еще. Подался вперед. Отступил. Снова вперед. Он понял, что это уже неизбежно. Он знал, что теперь не сможет остановиться. Только не сейчас. Почувствовав, как член вошел в него полностью, Северус захлебнулся собственным криком.

- Скажи мне, волшебник, я тебе нравлюсь? Ты мне очень нравишься. Нравится, как сжимаются твои мышцы вокруг меня. Впусти меня. Позволь мне заполнить тебя, - шептал Амрис, лаская языком ухо профессора, задевая зубами маленькую мочку, втягивая ее в рот, посасывая. Северуса била крупная дрожь. Его бедра подались навстречу Амрису, насаживаясь на толстый член.

Внутри. Другой человек был в его теле. Такой сильный и толстый. Постоянно доставая до той замечательной точки, отчего хотелось

извиваться от удовольствия и кричать. Что Снейп и делал. Он корчился от удовольствия, поднимавшего его все выше. Он словно парил на волнах блаженства. Это ощущение сильно отличалось от всего, что он помнил о сексе. Амрис брал его нежно, заботливо и, в то же время, властно. Каждый толчок отдавался во всем позвоночнике. Из-за стимулирования простаты внизу живота все нервные окончания сжались в тугой комок, там разгоралось пламя. Все ярче и ярче. Жар от него проникал в каждую клеточку тела. И все это не прекращалось ни на секунду, и Снейп закричал. Долго, протяжно, на одной ноте. Сперма толчками выплескивалась на живот Северуса, и с ней уходили его последние силы, опустошая. В следующую секунду его заполнило семя любовника.

И вдруг все закончилось. Прекратилось. Пропало ощущение счастья. Вернулось недоверие и сомнения. Возможно, это произошло не с ним. Возможно, не было только что ничего столь восхитительного и желанного. Все это происходило не с ним. Он почти убедил себя в этом, несмотря на то, что даже в костях все еще сохранилось ощущение вялого удовольствия. Он не имел права на это удовольствие. Оно не должно было принадлежать ему.

- Драко… - хрипло выдохнул Северус. В его голосе сквозило отчаяние, боль. В глазах блеснули непрошеные слезы. Он только что занимался сексом с любимым мужчиной Драко. Это было… непозволительно. - Твой возлюбленный… Я…

Амрис поднял голову. На лице отразилось непонимание и удивление.

- Мать наследника - вовсе не мой любовник.

- Но… Я слышал… мм… они говорили… Ты - отец ребенка, которого вынашивает Драко, - Снейп не мог представить, как может быть иначе.

- Да. Меня выбрали зачать наследника. Наш Провидец - Кэйтас, - объяснил Амрис. - Но мы не любовники. И никогда ими не были, - он обхватил ладонями лицо Северуса. - Так что спрячь слезы. Я предпочитаю, чтобы ты плакал от удовольствия. Единственные слезы, которые я хочу видеть в твоих глазах.

* Глава 68*

У Драко Малфоя болело все. Руки, ноги, грудь как будто что-то сдавило. Так заживали его раны. Профессор Снейп радовался этому, несмотря на то, что время от времени какая-нибудь из них снова открывалась и начинала болеть. Иногда это была легкая боль, иногда боль становилась невыносимой, словно его тело разрывали на части. Снейп объяснил, что это последствия использования яда. Он мог бы дать Драко зелье, которое снимет боль, но из-за него заживление пошло бы медленнее. Драко решил, что лучше потерпит.

Сейчас он сидел на корточках в Храме. Он пришел сюда, чтобы еще раз прочесть древние надписи. Блондин был доволен решением Провидцев. Гарри оставили в прайде, здесь он в безопасности. Драко вдруг подумал, что он имеет представление о каждодневной жизни прайда, но никогда раньше не интересовался законами. Теперь же он считал это ошибкой. Он должен был спрашивать, изучать, пытаться понять. Особенно, пока был наследником.

Строки, начинаясь под самым потолком и заканчиваясь у самого пола, застланного шкурами, полностью покрывали собой все стены Храма. Многое Драко прочесть не мог, потому что его зрение не отличалось особой остротой, а подняться выше, чтобы разглядеть написанное, он был не в силах. Так как в комнате он находился один, то поднять его на руки было некому, а самому рискнуть и взобраться на лестницу желания не возникало. Одно неверное движение и он не только упадет и свернет себе шею, но и больше никогда не уговорит Мансера или Яджи принести его сюда. Стоило только пробудить их защитные инстинкты, и никакие уговоры уже не смогли бы помочь. Уперлись бы, настаивая на своем, и стояли бы каменными истуканами. Этот этап уже проходили.

Парень поерзал на груде мехов, которые принесли сюда специально для него. Это немного помогло унять судорогу, которая свела ногу до самого бедра. Да, стоять на коленях тоже оказалось плохой идеей. Уже в третий раз он читал одну и ту же строчку, вдумываясь в смысл. Было глупо надеяться, что законы окажутся прямыми и понятными. Неудивительно, что провидцы проводили за их изучением всю жизнь. И неудивительно, что даже короли обращались к провидцам время от времени, чтобы прояснить для себя

некоторые моменты.

- И Избранный будет бальзамом короля, - прочитал вслух Драко. Что это значит? Предполагается, что Гарри был успокоительным для его отца? Блондин очень любил своего отца и… Ладно… Поттера тоже… Но спокойными их отношения парень назвать не мог. Интенсивными - да. Страстными - абсолютно. Но не спокойными. Совсем не такими, какие были между Драко и его телохранителями. Нет. Тут даже сравнивать смешно. Люциус и Гарри были чистым пламенем.

С другой стороны, Мансер и Яджи давали Драко почувствовать себя в безопасности, окруженным заботой и любовью. Они относились к нему так, словно он был их ребенком. Собственно, за это тоже надо благодарить Гарри. С его появлением телохранители и вовсе не отходили от своего подопечного. И Драко не хотел для себя других опекунов, спутников жизни. Даже златовласый Амрис не мог соперничать с Мансером и Яджи. Постоянное присутствие пушистых тел рядом с собой стало для Драко… необходимым.

Их ежедневное и еженощное присутствие с тех пор, как Драко был ранен, стало… необходимостью. Сейчас Драко задумался об их отношениях. Он, Мистер Гетеросексуал, кажется, пересмотрел отношение к однополому… Ладно, об этом можно подумать и позже. А сейчас…

Драко нахмурился. Он снова прочитал закон. «И Избранный будет бальзамом короля». Значит ли это, что король может использовать своего Избранного, чтобы уладить некоторые конфликты в прайде? Успокоить с его помощью тех, кто в этом нуждается? Короли прайда предлагали своих Избранных почетным гостям. Это считалось самой высокой честью, какую мог оказать им король прайда. Столь высокая честь, что никто не мог потребовать ее. Только если король сам предложит. Но в этом случае никто не посмел бы отказаться.

Однако за всю свою жизнь Драко не видел других Избранных. Так что он многого не понимал. И сейчас он задумался, было ли правильным, что правящая триада не разделяла Избранного. Амрис и Грэйм всегда разделяли с Люциусом абсолютно все. Только эти двое могли запросто прикоснуться к королю. Имели право на его постель, на его время, на его тело. На все, что делало Люциуса королем. А с тех пор, как Амрис стал Родителем, у него появилось еще больше прав.

Но в настоящее время в правящей триаде возникло напряжение. И Люциус мог бы попытаться что-то сделать. Драко вдруг застонал. Бог мой, та сцена в комнате отца. Этот крик… Драко должен был понять раньше. Люциус попробовал предложить Гарри Грэйму. И когда Гарри отказался, Люциус попытался оттолкнуть его, расстаться, снять с парня обязанности Избранного. Мерлин, это оказалось огромной ошибкой. Но все же нельзя не признать, что этот урок был необходим и для Гарри, и для Люциуса.

Значит, возможно, что Избранный должен быть посредником между членами правящей триады? Должен сплотить их, став бальзамом для них троих? В этом был смысл. Во всяком случае, для Драко. Но он сегодня только в первый раз пришел сюда. Он еще многого не знал. Блондин решил, что лучше всего спросить у Амриса. Почему-то спросить у Грэйма желания не

возникало. Нет, конечно Драко его не боялся, но считал, что Третий слишком импульсивен. Хотя, Грэйм был явным фанатиком законов и традиций прайда, уж он то должен знать о них больше других.

Гарри. Драко покачал головой. Гарри был не самым покладистым человеком. Он был слишком сильным, слишком упрямым… Гарри. Если Драко все же понял правильно, и Гарри должен быть бальзамом именно для троих, то Люциус ужасно просчитался, остановив на нем свой выбор. Но нельзя отрицать, что между этими двоими существует связь. И она сверкает так ярко, что любой сильный волшебник может ее увидеть.

Его отец, который является довольно сильным волшебником и великим королем, откусил немного больше, чем может прожевать, когда выбрал Гарри. Поттер был слишком силен. Эта сила могла послужить на пользу прайду. Только вот королю требовалась помощь в приручении этого огня. Возможно… помощь Второго и Третьего?

Драко вздохнул и вернул внимание к стене и к вырезанным на ней словам. «И Избранный будет бальзамом для короля». Что же конкретно это значит?

* Глава 69*

Драко позволил Яджи унести себя из каменной комнаты. Он уже не мог дождаться, когда его тело выздоровеет настолько, чтобы он смог сделать хотя бы десять шагов, не чувствуя при этом боли.

Он прочитал несколько законов и теперь пытался их осмыслить. Однако получалось у него это не особенно. Чем больше он читал, тем больше возникало вопросов. Создавалось впечатление, что законы можно интерпретировать по-разному. Почти все. Ни в одном из них не присутствовало четких указаний. Ни в одном не было написано: «Вы не должны…». Самым понятным оказался тот, где говорилось, что управлять прайдом будут трое. Но там не было указано, кто это должен быть. Драко пришел к выводу, что соблюдать законы по отдельности просто невозможно. Видимо, рассчитывалось, что один без другого теряет смысл. Необходимо было подчиняться всем законам сразу.

Яджи забрал Драко из комнаты вместе со шкурами, на которых тот сидел. И теперь блондин находился в сильных руках, окруженный теплом и уютом. Это навевало на него сон. В полудреме он обнял своего большого охранника за шею и прижался лицом к его груди. Размеренные неспешные шаги мужчины укачивали его, и парень почти уснул. Он довольно потерся щекой о мускулистую грудь.

- Ядж? - сонно позвал он.

- Да? - ответил телохранитель, слова вибрировали в груди, передавая эту дрожь Драко.

- Ты когда-нибудь изучал законы? Тебя в них ничего не удивляет?

- Ну, я читал их… С порога Храма, пока ты там сидел. Но чтобы изучать… Понимаешь, они не для случайного исследователя. Их невозможно изучить за день, месяц или даже год. На это требуется целая жизнь. Законы, как и Храм, священны для прайда. Немногие могут нарушить границу и войти в Храм просто для того, просто, чтобы удовлетворить свое любопытство.

- Вот как, - Драко задумался. Ему вовсе не хотелось совершить что-нибудь, что могло бы быть расценено как неуважение к прайду и его законам. Может быть, ему больше не стоит появляться в Храме. - Тогда почему ты не запретил мне туда входить?

- Ты - не случайный прохожий. Твое исследование серьезно, - ответил Яджи, прижимая парня к себе еще теснее. Драко улыбнулся. А Яджи продолжил. - Когда ты изучаешь законы, у тебя глаза сияют. Они волнуют тебя, ты хочешь понять их. Ты уважаешь святость. Ты соблюдаешь наши традиции.

- Я… - Драко снова задумался. Эта комната влекла его к себе. Его тянуло к словам, вырезанным на камне и покрывающим каждый сантиметр стен. И он действительно чувствовал необходимость понять. Вообще-то, сейчас для него не было ничего важней, ну, кроме как выносить наследника прайда. Яджи был прав. Драко зевнул. - Что-то я устал, Яджи.

- Ну тогда спи. Я уложу тебя в кровать, - ответил телохранитель глубоким и низким голосом. Его дыхание коснулось нескольких прядей серебристых волос на лбу блондина.

Драко уже приготовился что-нибудь ответить, как его мысли направились в другое русло. Его вдруг заинтересовала другая вещь. И если быть правдивым с самим собой, то не просто заинтересовала, а не давала покоя. Возможно, сказалось то, что, сидя на полу каменной комнаты и разбираясь в запутанных законах, он автоматически начал искать во всем скрытый смысл. А слова Яджи тоже прозвучали довольно таки неоднозначно. Драко улыбнулся. Он поднял лицо и посмотрел в глаза Яджи. Его взгляд задержался на смуглой гладкой коже, волевом подбородке, мощной шее. Если бы парень не так сильно устал, его бы эта картина взволновала, возможно, он бы сейчас даже потянулся к этой коже и…

- Да, я бы этого хотел. Чтобы ты уложил меня в кровать. Лучше - вместе: ты и Мансер. И остались бы со мной, - мечтательно произнес Драко.

- В таком случае, так и будет. Отдыхай, - пробормотал Яджи. Он посмотрел на слегка покрасневшее лицо Матери наследника. Юноша был красив. Он даже стал прекраснее с тех пор, как в нем начала расти новая жизнь. Его живот увеличивался намного быстрее, чем при обычной беременности. Яджи всегда считал благословенными тех, кто нес новую жизнь, они для него были вдвойне прекрасны. А этот мальчик, Драко, просто сотворил чудо.

Он рос у них на глазах. Сначала - маленький любознательный и умный ребенок, потом - подросток, отправившийся учиться в Хогвартс и стремившийся скорее повзрослеть. Чем старше он становился, тем отчаяннее он желал угодить своему отцу и прайду. Тогда Драко было трудно. Его оторвали от привычной жизни, от его опекунов, с которыми до этого он не расставался. А когда выяснилось, что он не может быть наследником, то внутри него поселилась пустота. Собственно, ту же пустоту почувствовали и Мансер с Яджи. Драко больше не был членом прайда. Фактически, он даже не являлся больше сыном короля. Это чуть не сломило мальчика. Сын, вынужденный платить за грехи своей матери.

В тот печальный день Яджи и Мансер были рядом с ним, и он плакал у них на руках. Они ничего не могли сделать. Только укачивать его в объятиях, предлагая свою любовь и защиту. Обещание, что они никогда не оставят его. Сейчас же эта любовь грозила перейти в новую форму. И Яджи не собирался возражать. Он отлично знал, если уж блондин решил чего-то добиться, то он обязательно это получит. И Яджи собирался дать ему это. Так нежно и медленно, как будет нужно.

К тому времени, как они вошли в комнату Драко, парень уже спал. Яджи осторожно опустил мальчика на кровать, раздел его, укрыл теплым мехом, а сам свернулся у него в ногах. Скоро должен был вернуться Мансер. И он явно обрадуется долгожданной новости о желании Драко.

Яджи наблюдал, как Драко спит. Мать наследника. Он даже не мог представить, что когда-нибудь увидит своего мальчика в этой роли. Нет, Драко хотел стать королем. Идти за своим отцом и со временем стать вторым великим королем прайда. Яджи считал, что так и будет, что такова судьба Драко. Но, как оказалось, сама судьба распорядилась иначе.

Мужчина легонько прикоснулся к волосам Драко, откинув их со лба, провел подушечками пальцев по тонким бровям. Сколько эмоций с их помощью мог выразить Драко абсолютно без слов. Красивый. В нем сгорали последние отблески детства, и с каждым днем он становился все прекраснее. Мать наследника.

Драко заворочался во сне. Он перебросил ногу через бедро Яджи и уткнулся лицом ему в шею, даря неосознанный поцелуй. В теле вер-леопарда вспыхнули покалывающие искорки удовольствия. Сладкий и великолепный Яджи ждал, когда Драко действительно будет готов. И тогда Яджи отдаст ему все. Отдаст ему свое тело, чтобы оно соединилось с его сердцем, которое давным-давно принадлежало этому юноше.

«Я поддержу тебя,- подумал мужчина.- Я буду твоим щитом. Никто не сможет пройти через меня, чтобы навредить тебе. Я всегда буду рядом с тобой, и ты всегда будешь в безопасности». Яджи осторожно провёл своей рукой по руке мальчика, от плеча до кончиков пальцев. А потом переплел их пальцы вместе. «Я согрел его» - удовлетворенно подумал Яджи. Он нежно поцеловал

парня в макушку, погружаясь рядом с ним в сон.

* Глава 70*

Драко проснулся лежащим между двумя мужчинами. Так он спал с того самого дня, когда Андромеда ранила его. Но, тем не менее, сегодня ночью все изменилось. Все стало иначе. Драко перестал относиться к ним как к чему-то само собой разумеющемуся. Он, наконец-то, обратил внимание на чувство, которое испытывал всегда, когда они были рядом. Он почувствовал себя в безопасности, в тепле. Он почувствовал себя довольным и умиротворенным.

Драко сел и посмотрел на Мансера, растянувшегося рядом с ним на спине. У мужчины была темная, почти шоколадная от загара кожа, развитые мышцы груди, плоский живот с хорошо прорисованными кубиками пресса и узкие бедра. Тяжелые гениталии пребывали в совершенно спокойном состоянии, но все же притягивали взгляд. Драко стало интересно, насколько большим

будет этот член в возбужденном состоянии? Он придвинулся ближе к большому человеку. Так захотелось подержать в руке его яйца,

почувствовать их тяжесть. Никогда раньше ему не доводилось делать ничего подобного. Единственный сексуальный опыт с мужчиной сводился к тому разу с Амрисом. Только тогда не было ни времени, ни особого желания изучать детально чужое тело.

Лунный свет на матовой коже придавал облику мужчины какую-то мягкость и загадочность. Никто никогда бы не назвал Мансера красивым, но в нем присутствовала мужская агрессивная привлекательность, сила, власть. Даже сейчас, когда он спал, в нем чувствовался дремлющий хищник. Мансер был таким большим, что занимал большую часть кровати, и рядом с ним Драко казался еще меньше и еще более хрупким, чем был на самом деле. Когда Драко окинул взглядом накаченные бицепсы и широкие плечи мужчины, у него перехватило дыхание. Парень никогда не обращал внимания на то, что Мансер настолько огромен.

Драко не удержался и протянул руку, чтобы коснуться своего телохранителя. Его ладонь прошлась по широкой груди, изучая каждый мускул, впитывая жар чужого тела. Ему в ладошку уперся твердеющий шарик соска. Волосы на груди на ощупь оказались мягкими и шелковистыми. Под его рукой в спокойном ритме билось чужое сердце. Этот ритм передался и самому Драко. Он вдруг понял, что все происходящее правильно. Что так и должно быть. Захотелось сжать пальцами сосок, легонько потеребить его. Драко был буквально загипнотизирован своими действиями. Во рту скопилась слюна, пришлось срочно сглотнуть, потому что возникло желание

попробовать твердый шарик на вкус, сжать губами. Какой у него вкус? Разрешено ли ему всосать его в рот, заставить мужчину стонать от желания? Сколько бы прошло времени, прежде чем Мансер сам начал отвечать на ласки, подталкивая парня к пику наслаждения?

Драко позволил задержаться своей руке на груди подольше, а потом продолжил свое изучение, поднимаясь все выше к незащищенному горлу, проводя по коже самыми кончиками пальцев. Каково было бы повторить этот путь языком? Целовать горло, осторожно прихватить зубами тонкую кожу, сомкнуть губы вокруг кадыка и долго вылизывать его.

Его взгляд следовал за ладонью. Он увидел на горле жилку, бьющуюся в том же ритме, что и сердце. Он провел пальцами по пульсу, переместил их на подбородок, очерчивая конуры лица. Темные глаза оказались открытыми, хотя Мансер лежал неподвижно, позволяя юноше заниматься своим изучением, поощряя его на это. Пальцы Драко нежно погладили щеку, а потом почти застенчиво коснулись уголка губ мужчины, которые оказались неожиданно мягкими. Драко ощутил приступ удушья, его взгляд взметнулся вверх и

столкнулся с взглядом темных глаз. Таких темных, что даже лунный свет в них не отражался. Мансер не прекращал наблюдать за парнем, не делая попыток ни остановить его, ни подтолкнуть к более решительным действиям. Он не хотел напугать юношу. Драко же, посмотрев в черные глаза, понял, что не в состоянии дышать. Мансер протянул руку и погладил щеку блондина, успокаивая, а затем улыбнулся. Сердце Драко пропустило удар.

О, Боги. Вот что это значило. В то время, когда он считал себя влюбленным, он ошибался. В то время, когда он занимался сексом со

стройными и страстными женщинами и считал, что попал в рай, он был не прав. Как же он ошибался. Сейчас он понял, что не хочет сладких женских тел под ним. Только жесткий бескомпромиссный мужчина, который любил его все то время, что Драко себя помнил.

Он был влюблен. Чудесно, безнадежно, нежно. И не только в этого человека. В них обоих: и в Яджи, и в Мансера. Это чувство выходило за пределы страсти и секса. Да у него с ними и не было пока еще ничего. Но он прежде никого не любил так сильно. Никто больше не мог лишить его возможности дышать простым прикосновением. Никто не мог заставить его желать прикоснуться вответ.

- Я не знаю, что я делаю, - прошептал Драко, не отрывая взгляда от темных глаз. Его щеки заметно порозовели.

- И все же у тебя хорошо получается, - шепнул в ответ Мансер. Он поднял руку и откинул со лба парня прядь серебристых волос. Драко прильнул щекой к раскрытой ладони. Его губы сами потянулись к коже и стали покрывать поцелуями широкое запястье мужчины. Он потерся лицом о ладонь. Прикрыв глаза, он с наслаждением вдыхал мускусный запах. Аромат Мансера, знакомый с самого детства. Драко провел языком по тонкой пульсирующей жилке на запястье, смакуя чуть солоноватый вкус мужчины.

Мансер в ответ только сдавленно выдохнул, по его телу пробежала дрожь. Этого Драко не мог упустить. Господи, невозможно больше сдерживаться. Он подался вперед и приблизил своё лицо к лицу Мансера. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, прежде чем их губы встретились. Сначала нежно и нерешительно. А затем более страстно. Невинный поцелуй наполнился жаждой. Драко почувствовал, как по венам разливается жидкий огонь.

* Глава 71*

Люциус Малфой сидел за столом и смотрел в окно на зеленый сад. В руках он вертел тонкую старинную полоску металла. Гладкая, красивая, до сего дня она никогда не покидала руку женщины, которой когда-то преподнес ее Люциус. Вместе со своим уважением и любовью. Теперь же этому кольцу больше никогда не суждено красоваться на руке жены. Неожиданно Люциус ощутил боль потери.

Нарцисса Малфой ушла. Она отказалась от него, от их клятв. После себя она оставила только это кольцо, письмо с объяснениями и память о своем предательстве, теперь уже двойном. Люциус задумчиво потер подбородок.

С ее уходом возникло много новых проблем. Драко теперь официально не является его сыном. Конечно, Люциус может заставить прайд снова признать мальчика, но на это уйдет много времени. Для этого придется пройти несколько ритуалов и, если прайд даст свое согласие, только тогда Драко снова будет формально признан членом семьи Малфой. Линия крови шла от женщин, таковы традиции прайда. Люциус чуть не застонал от боли, подумав о том, что будет с Драко, когда он узнает об уходе матери. Она отказалась от него. От сына, который должен был значить для нее больше, чем ее царственный муж, от того, кто всегда был рядом с ней.

Она оставила их после стольких лет, написав на прощание изящным почерком, почему она так поступила. Самые главные причины она даже подчеркнула жирной линией. «Ты взял своего мальчика в свою постель. В чем было отказано мне. За все годы нашей совместной жизни ты спал со мной всего несколько раз, в то время как этот мальчишка раздвигает для тебя ноги каждую ночь. Так вот теперь объясняйся со своей новой женой, и посмотрим, что * она* скажет на это».

Люциус шумно втянул в себя воздух. Все это уже было достаточной проблемой для него, но еще и Драко беременный. И раз он больше не сын короля, его ребенок больше не может быть наследником прайда. Люциус покачал головой. Через два месяца сын должен был родить. Было ясно, что времени у короля не хватит на то, чтобы подтвердить права на отцовство. Ребенок, который стал его чудом и благословением, не станет наследником. Жертва сына оказалась напрасной.

Амрис не станет Родителем. Только в том случае, если Драко согласится зачать с ним второго ребенка. Драко был уверен, что его судьба - родить наследника прайда, и Кэйтас с этим согласился. Провидец Гвидеон Ллир тоже не отрицал этого. Хотя… Люциус припомнил, что Ллир говорил о младенце. Он благословил его, сказав, что малыш будет долгожданным и любимым. Да, собственно, так бы и было. Ребенок должен был принадлежать прайду, где его очень ждут и уже любят. Сказал, что он будет счастливым.

Люциус напрягся, стараясь восстановить в памяти дословно все, что сказал Провидец. Так, он назвал Амриса Родителем, а Драко - Матерью наследника. Но когда он коснулся живота Драко, больше ни разу не назвал малыша наследником. Это имеет значение? Он дал свое благословение. Он уточнял, кого благословляет? Люциус не мог вспомнить. А это было крайне необходимо. Король снова покачал головой.

Были и другие проблемы. Как будто одной этой не достаточно. Он является королем прайда. Ему необходим наследник. У короля есть определенные обязанности перед прайдом. Он, Люциус Малфой, вынужден вступить в повторный брак. Собственно, хотя особого желания не было, это не проблема. Но Люциус точно знал, для кого это станет неприятным известием. Гарри. Его Избранный. Ему придется пережить парад кандидаток в жены Люциуса.

Ухаживание. Гарри с трудом терпел присутствие рядом других его любовников, а как он переживет ухаживание за будущей женой? К тому же, в этот раз она должна будет родить ему ребенка, а потом ее придется изменить. Она станет королевой и будет править рядом с ним. Ну, почти так. Прайдом управляют трое. У королевы же в подчинении только женщины. Но как только она родит, и ребенка смогут благополучно изменить, она станет Матерью наследника. Еще один удар и по Драко, и по Гарри. Да и по Амрису, которому не суждено стать Родителем.

Король не может отказывать своей жене во внимании без видимой причины. Собственно, Люциус, возможно, и не стал бы этого делать. Но он знал своего Избранного. Гарри будет чувствовать себя преданным.

Вряд ли Гарри станет терпеть рядом с собой женщину. Если же Люциус женится вопреки желанию Избранного, то на семейной жизни можно будет смело ставить крест. Да на ней в любом случае можно ставить крест. Гарри не желал отдавать хоть маленькую частичку своего возлюбленного другим. Атут появится кто-то, у кого на это будет полное, и, главное - законное, право.

Люциус был уверен, что Гарри не делает различий между Избранным и Женой. Он и так считает себя женой во всех отношениях кроме названия. Нарциссу было легко игнорировать. Но новую молодую красивую и соблазнительную жену? Гарри взбунтуется. Да он скорее умрет, чем опустится до второго места.

Мало того, что Нарцисса расторгла их брак, объявив его не имеющим законной силы, мало того, что она отказалась от Драко, сына, который ее все еще любил, так она еще и разослала уведомление о расторжении брака всем остальным королям. Кандидатки в невесты могут начать прибывать с минуты на минуту. Защитные заклинания, запрещающие аппарирование, снимались автоматически, согласно законам и традициям прайда. Они могут быть возвращены назад только тогда, когда король найдет себе супругу.

Люциус опустил голову на руки и застонал.

В тот момент, когда Амрис почувствовал переживания короля и направился к нему, Гарри завернул за угол в холле и столкнулся с маленькой группой незнакомцев, входящих на Арену. Он остановился и уставился на них. На красивую молодую женщину, окруженную пятью охранниками.

- Кто вы? - спросил он, зная, что она не принадлежит их прайду. Она только окинула его презрительным взглядом и задрала нос. Парень нахмурился.

- Я Критис, и я буду женой короля. Прочь с моей дороги, котенок, - надменно ответила женщина. Ближайший к Гарри охранник шагнул вперед, чтобы отодвинуть парня. Гарри ощерился.

- Только через мой труп, - рыкнул он женщине. Затем посмотрел на мужчину, который уже почти дотянулся до его плеча. - Не прикасайся ко мне. Никто не женится на моем короле.

За своей спиной Гарри услышал сдержанный голос. Вокруг плеч парня обвилась сильная рука Третьего прайда.

- Что здесь происходит? - спросил Грэйм. Гарри возмущенно фыркнул.

- Этот котенок не желает пускать нас внутрь. Мы имеем право ухаживать за холостым королем. Таковы законы. Уйдите с дороги, - ответила женщина, вскинув голову.

- Он имеет право стоять, где захочет. Он - Избранный, - парировал Грэйм. - К тому же, наш король состоит в браке.

- Его жена отказалась от него. И, похоже, объявила об этом всем, кроме вас, - возразила женщина с надменной улыбкой. - Уйди в сторону, леопард. Я буду свататься к королю.

Гарри напрягся, порываясь броситься на нахалку, но Грэйм крепче сжал руку.

- Если вы желаете править нашим прайдом, не особо мудро делать своим врагом Избранного короля, - усмехнулся Грэйм. Она еще раз с сомнением посмотрела на Гарри.

- Он всего лишь котенок и еще слишком мал. Он не может быть Избранным, - в голосе женщины проскользнула неуверенность. Грэйм подумал, что женщина привыкла к тому, что ее красота заставляет многих терять голову. И привыкла пользоваться ею для достижения своих целей. Гарри зашипел, но все же немного расслабился в руках Грэйма. В изумрудных глазах появилось предупреждение. Женщина вздрогнула под этим взглядом.

- О, леди, но это так. Он - Избранный, - ответил Грэйм, сверкнув белозубой улыбкой.

* Глава 72*

- Нет, - сказал Гарри.

- Нет? - спросил Люциус.

- Нет, - подтвердил Гарри.

- Но… - рискнул Люциус.

- Нет, - прервал его Гарри.

- Хмммм, - предложил Люциус.

- Нет, - повторил Гарри.

- Но это общепринято, - попытался еще раз Люциус.

- Нет, - Гарри сверкнул изумрудными глазами из-под нахмуренных бровей.

- Это не имеет никакого отношения к моей любви к тебе, - попытался снова Люциус, нежно погладив щеку Гарри. - Это часть сватовства.

- Нет, - Гарри покачал головой, наслаждаясь прикосновением. Он слишком любил его, чтобы делить с кем-то еще.

- Я должен второй раз жениться, - тихо, но твердо сказал Люциус. - Другого пути нет.

- Нет, - уверенно ответил Гарри. Он поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с серебристыми глазами своего возлюбленного. - Провидец сказал, что нас нельзя разлучить. Прайд нуждается в тебе, как в короле. Но я не буду стоять в стороне и наблюдать за тобой и твоей женой.

- Это закон, Гарри, - Люциус старался, чтобы его голос звучал одновременно убедительно и успокаивающе. Гарри напрягся.

- Больше никогда не говори мне этого в оправдание, - рыкнул он. - Я уже сыт этим по горло. Я терпел, когда ты брал Фреда и Троя к мехам. Но терпеть еще и новую жену я не стану. Не стану молча смотреть, как ты занимаешься с ней любовью, называя ее своей женой и королевой. Для меня это уже слишком. Сделаешь с ней детей? Нет.

- Я не могу прекратить этого. Они будут прибывать до тех пор, пока я не выберу супругу. Ты не возражал против Нарциссы, - заметил Люциус.

- Она была здесь до меня. И ты никогда с ней не спал. Я бы почуял на тебе ее запах. Она была прошлым, - зарычал Гарри. - Но мириться с женщиной, которая хочет тебя… которую хочешь ты? Которую ты действительно будешь пускать в свою постель?

- Ты - мой Избранный. Не существует никого желаннее тебя, - честно ответил юноше Люциус.

- И все же ты продолжаешь коллекционировать любовников и говорить, что я должен смириться. Что это не должно меня беспокоить. Что я должен быть счастлив за тебя? Нет! - рявкнул Гарри. - Я не собираюсь смотреть, как ты это делаешь! Ты не женишься!

- Я обязан жениться на женщине, которую выберет прайд, Гарри. Только прайд имеет право отказать - не я, - Люциус попытался рассуждать здраво. Гарри начало трясти.

- Нет, - ответил Гарри, сжимая зубы.

- Я вынужден, Гарри. Я не могу сказать «нет», - Люциус уже умолял, начиная немного беспокоиться. В парне вдруг появилась решительность, которой раньше в нем не замечалось.

- Я знаю, что ты не можешь отказаться, - горько усмехнулся Гарри. - И знаю, что Провидец сказал, что ты и я должны быть вместе. Вот. Сейчас я пойду к прайду и откажу им за тебя.

- Гарри, ты не можешь. Законы… - начал Люциус, сжимая плечо Избранного.

- Не надо мне про ваши законы! - закричал Гарри, выдергивая плечо. - Я сыт ими по горло. Я. Не. Позволю. Этому. Случиться. Запомни мои слова, Люциус Малфой. Прайд будет слушать меня. А ты не возьмешь новую жену. Обещаю.

Со стороны двери кто-то прокашлялся. Оба мужчины повернулись к нарушителю их разговора. И их лица отнюдь не светились радостью по поводу вторжения. Это оказался Кэйтас. Провидец тоже не выглядел счастливым.

- Люциус, мой король, более ста женщин уже прибыли, чтобы предстать перед тобой. И их количество все растет. Они уже все на Арене. Ты уже заставил их ждать несколько часов. Пришло время встретиться с ними, - он бросил осторожный взгляд на Избранного. Гарри встал. Кэйтас проглотил ком в горле. Сила, буквально излучаемая Избранным, в сочетании с гневом на красивом лице, являлась отнюдь не хорошей комбинацией. Если Гарри пойдет на Арену вместе с ними, это будет катастрофа.

- Король должен идти один. Такова традиция. Он не может свататься, когда рядом с ним стоит Избранный. Я буду сопровождать… - начал Кэйтас, но Гарри перебил его взмахом руки.

- Либо он идет со мной, либо не идет вообще. Он не пойдет туда один. Сделай правильный выбор, Провидец, - глаза парня опасно сверкнули. Кэйтас переглянулся с Люциусом. Король беспомощно пожал плечами. Что он мог ответить?

Кэйтас поклонился и жестом пригласил их следовать за ним. Гарри взял короля за руку. У Люциуса хватило здравого смысла, чтобы не возражать. Ну не возьмет он сейчас с собой парня. Так тот придет сам. В этом Люциус был уверен. Правда, на это понадобилось бы немного времени, но Гарри все равно бы пришел.

Когда они вошли на Арену, их встретил монотонный гул голосов. В помещении собралось более тысячи человек. Даже огромная Арена не была рассчитана на такое количество. С каждой женщиной прибыл эскорт, как минимум - двое, но чаще - пять или шесть человек. Все как один повернулись ко входу, глядя на короля и провидца. Всех их безмерно удивило появление третьего лица, сопровождавшего короля. Мальчик. Тот самый скандально молодой Избранный. Он тоже был здесь. Никто не мог припомнить, чтобы раньше случалось нечто подобное.

Не обращая внимания на потрясенные перешептывания, Гарри сразу направился к каменному трону и поднялся. Даже самые храбрые женщины не рискнули бы последовать за ним. Он легко запрыгнул наверх и потянул за собой Люциуса. Приподняв бровь, он пресек все возражения короля. На лице отразились, упрямство, решимость и твердость в своем решении. Люциус решил пока уступить. Гарри развернулся к присутствующим.

- Я знаю, почему вы здесь. Вы собираетесь свататься к королю этого прайда. Мне сказали, что такова традиция, если король не состоит в браке, овдовел или отвергнут женой. Мне говорят, что законы прайда позволяют вам придти сюда и предложить себя прайду в качестве будущей жены короля, - парень сделал паузу, глядя на лица людей.

- Кто ты такой, чтобы говорить с нами? - выкрикнул кто-то. - Мы должны останемся тут, в компании короля. Убирайся!

Раздался одобрительный рев. Гарри подождал, пока все утихнет, и вздернул подбородок.

- Вы хотите знать, кто я? Думаете, что знаете меня? Знаете, чего от меня можно ждать? Так вот, ничего вы не знаете! Я - Гарри Поттер. Я - Избранный прайда и любовник короля. Я пришел сюда до вас всех, и теперь говорю - в задницу ваши законы. Ни одна из вас не станет женой моего короля. Я предъявляю на него права. Он - мой. А я - его. И если ему необходимо взять жену, то я буду тем, кого он выберет. Я сыт по горло всей этой ерундой, - и Гарри для наглядности провел большим пальцем по горлу.

- Идиот, ты - мужчина, ты не можешь стать женой, - раздался еще один выкрик. Гарри сильно сжал руку Люциуса, отчего тот вздрогнул. Парень немного расслабил руку, но не отпустил.

- А я говорю, что буду тем, кого он назовет своей женой. И ни одна из вас ею не станет, - заявил Гарри. - Так что покиньте этот дом. Здесь нет ничего для вас.

- Ты не можешь нас прогонять! - закричала какая-то женщина. - Это наше право…

- Нет! - рявкнул Гарри, его глаза полыхнули яростью. - Я сказал, что вам здесь нечего делать. Я не позволю вам этого. С меня достаточно. Я не собираюсь больше уступать.

- Ты не можешь остановить нас!

- Это тебе стоит уйти, возвращайся к молодому выводку!

- Не лезь в дела, которые тебя не касаются!

- Ты не можешь остановить нас!

Оскорбленная толпа подалась вперед, словно желая дотянуться до него и стащить с трона. Гарри улыбнулся. Ничего доброго и симпатичного в этой улыбке не было. Сверкнули удлиняющиеся прямо на глазах клыки.

- Да? А я думаю, что могу, - почти ласково ответил Гарри. Он, наконец, отпустил Люциуса и вытянул руки перед собой. - Я говорю всем, оставьте это место. Прочь отсюда, - и помещение залил невыносимо яркий свет. За долю секунды все присутствующие просто исчезли в неизвестном направлении. Они были насильно аппарированы.

Люциус Малфой подхватил дрожащую фигурку своего Избранного и оглянулся по сторонам. Никого не было. Люциус готов был держать пари на собственную жизнь, что такое невозможно сотворить даже с более слабыми волшебниками, не то что с тысячей ликантропов, которые вообще-то более устойчивы к магии. А Гарри сделал это. То, что не смогли бы сделать даже дюжина волшебников работая в тандеме. Его же Избранный сделал это в одиночестве. И все, что с ним произошло, так это мальчишку слегка

трясет. Люциус опустил руки на плечи парня. Гарри подскочил на месте словно ужаленный.

- Гарри, что ты сделал?

- То, что должен был, - ответил парень. - Я не стану делить тебя с женой. Я имел в виду то, что сказал. Если ты так хочешь жениться, то бери в жены меня.

Люциус отрыл рот, чтобы обсудить подобную возможность. Затем закрыл и еще раз обернулся, глядя по сторонам.

- Яйца Мерлина, Гарри! Что ты сделал с Кэйтасом?

- Упс, - пробормотал парень, вздрогнув.

* Глава 73*

- Гарри? - Драко прекратил расхаживать по комнате и сел на постель. Этим утром у него болело все, и юноша, плюнув на приличия, лег. Так было намного лучше. - Я слышал, что случилось. Не могу сказать, что я удивлен. Мы, я имею в виду прайд, выдвинули твою кандидатуру.

- Драко, я только говорю о том, что не буду делить его ни с кем. Я знаю, что это идет в разрез с традициями, но… - Гарри тряхнул головой. - Твой папа на меня злится, да?

- Нет. Хотя я думал, что так и будет, но… он не кажется сердитым, - ответил Драко. - Скорее, он удивлен. Возможно, больше никто не смог бы сделать то, что сделал ты, Гарри. Ты же знаешь, такая сила для прайда важна. Он не может запретить тебе пользоваться ею. Это делает прайд сильнее. Защищает прайд. А это, как ты знаешь, одна из главных целей короля.

Гарри с несчастным видом кивнул.

- Я только… Драко, кажется, я ввязался в то, чего не понимаю. Только я начал втягиваться в жизнь прайда, как теперь эта идея с браком. Причем, моя собственная. Прости, но прямо сейчас я действительно ненавижу твою мать.

- Тут не о чем говорить. Я симпатизирую ей не больше. Если ты помнишь, она с легкостью отказалась от меня и моего ребенка. И сделала это перед всем прайдом. И это после того, как мой отец отказался опозорить ее несмотря на то, что она сделала ему и мне. Он годы был рядом с ней, отказываясь отвергнуть ее. Защищал и ее, и меня. И теперь она сделала свой великий жест, - Драко вздохнул. Спина снова болела, и парень попробовал принять другое положение.

- Мне очень жаль, что твоя мать так поступила с тобой, и из-за этого возникло столько неприятностей. Но я не могу понять, почему она это сделала. Если бы она хотя бы поговорила с тобой, предупредила, возможно… - Гарри вздохнул и погладил друга по щеке. - Хочешь горячего чаю? Держи, он с медом. Похоже, тебе сейчас это необходимо. Что теперь будет с тобой и наследником?

- Это одна из вещей, которые нам надо обсудить. И еще, как мы будем решать твою проблему, - голос Драко чуть дрогнул. Гарри помог другу поудобнее устроиться на мехах. Он взял подушку и подложил ее под спину парню. Драко вздохнул и благодарно улыбнулся. Его живот рос быстро и теперь был уже хорошо заметен. Гарри положил руку на бедро Драко и теперь неторопливо гладил его. Драко снова улыбнулся, у его друга была легкая рука, под ней боль моментально проходила.

- Так что? Я от своего не отступлю и не позволю Люциусу жениться на одной из тех женщин, - вернулся Гарри к прерванной беседе. Драко почувствовал, что в словах друга нет гнева, только забота. Блондин подумал, что если Гарри предлагает свою дружбу, то это уже серьезно и навсегда. - Так что об этом даже говорить не стоит.

- Да. Думаю, ты прав. Я знаю, как тебе было тяжело влиться в жизнь прайда. Думаю, что ты добился большего успеха, чем смог бы любой другой на твоем месте. Я имею в виду, что для тебя все произошедшее было полной неожиданностью. Обычно же обращают только тех, у кого в семье есть вер-леопарды. Мы почти никогда не принимаем новых членов в прайд, если у них нет родственников-леопардов. Для тебя это должно было быть тяжело. Да так оно и было, я знаю, - Драко сжал плечо Гарри. Брюнет посмотрел на него с интересом.

- Драко, ты в порядке? Я думал, что тебе уже лучше, - блондин немного побледнел и выглядел забавно.

- Я… Мне… Ладно, мне действительно лучше. Просто я слишком много времени провел в той каменной комнате вчера вечером. Яджи с Мансером просто в ярости. Они… уф… ну, в общем, я решил заняться изучением законов частично и из-за них. Не хочу, чтобы такое случилось снова. Нет, я счастлив, что у меня будет ребенок, и ни о чем не жалею. Раньше мне казалось, что я буду ненавидеть состояние, в котором я сейчас нахожусь, но это не так. Если мне придется рожать еще одного ребенка, то я хочу, чтобы это было по любви, а не из-за обязанности. Хух… Я имею в виду, что уже люблю этого ребенка. В тысячу раз сильнее, чем предполагал. И мне

кажется, Гарри, что их я тоже люблю. Я не хочу, чтобы мой следующий раз был снова с Амрисом. Я хочу, чтобы это было с Мансером и Яджи, - Драко покраснел. Гарри удивленно посмотрел на друга и усмехнулся.

- Никогда бы не подумал, что услышу от тебя признание в желании переспать с мужчиной! Поздравляю! Но, - Гарри быстро сменил тему, - что ты искал в законах? Это как-то может помочь, Драко? Мне постоянно говорят, ссылаясь на законы, чего я не должен делать. И никак иначе. Законы никогда не были на моей стороне. Я уже и не верю, что в них найдется что-то полезное для меня, - горестно вздохнул Гарри.

- Я попросил Кэйтаса передать Гвидеону Ллиру мое приглашение. У меня к нему есть несколько вопросов. И я хочу, чтобы ты знал, у меня появилась кое-какая идея. Надеюсь на твою помощь. Пообещай, что не откажешь. Что бы я ни попросил, - с серьезным видом Драко отхлебнул горячего чая и сжал ладонью колено друга. Гарри накрыл руку блондина своей. Так они и сидели, переплетя пальцы.

- Кэйтас! - простонал Гарри, и на его губах появилась озорная улыбка. - Сомневаюсь, что он простит меня когда-нибудь. Драко, я же отправил его прямо в центр болота. Он вернулся весь в вонючей тине. За это Люциус заставил меня помогать провидцу промыть волосы, а на это, между прочим, ушло целых три часа.

- Ага, он все еще не может без содрогания слышать твое имя, - фыркнул Драко, но потом снова стал серьезным. - Но я сейчас говорю не о нем.

Гарри кивнул.

- Если я могу тебе помочь, то я сделаю все, что в моих силах. Ты же знаешь, Драко, я никогда не бросаю своих друзей. Что бы ни случилось, я буду верен тебе.

- Я знаю, Гарри. Но дело в том, что все не совсем… нормально, - замялся блондин.

- Не совсем нормально? Теперь мне точно интересно, я никогда не был нормальным. А насколько ненормально?

- Я провел много времени, вникая в законы. Я даже выписал все, что касается жены короля, - для убедительности Драко показал на пачку пергаментов. Гарри впечатленно кивнул. - Не хочу тебя обнадеживать, я сам многого не понимаю, но все же…

- Я все еще хочу услышать твою идею. Ты собираешься держать меня в неведении вечность, или скажешь, наконец? - Гарри похлопал длинными ресницами и невинно улыбнулся. Ему было очень любопытно. - Ну же, Драко, рассказывай, в чем состоит твой план?

- Ни в одном законе из тех, что я видел, не говорилось о том, что жена короля должна быть женщиной. Фактически, в них даже не используется это= слово. Я его ни разу не встретил. Везде говорится - спутник. Спутник короля… именно так сказано в законах. Но нигде не говорится «она» или «он». И я вот подумал, раз я могу быть Матерью, так почему ты не можешь быть Спутником? Я вообще не вижу принципиальной разницей между этими двумя ситуациями.

- Но ведь я не могу родить ребенка. Ты же знаешь, я уже изменен. А разве спутник не должен родить королю наследника? - поинтересовался Гарри, в котором зародилась маленькая надежда на то, что он действительно может выйти замуж за Люциуса. Но ведь не может же быть все так просто, должен быть подвох.

- Не совсем. Ребенок, которого родит спутник короля, станет наследником прайда. Но. Нигде не сказано, что он должен рожать, - пожал плечами Драко и снова поудобнее устроился на мехах. - Но, вообще-то, я готов поспорить, что, даже будучи вер-леопардом, ты сможешь родить. У тебя хватит на это магической силы.

- Ты уверен? - Гарри вскинул бровь. - Не в том, что я могу родить, а в том, что я могу выйти за Люциуса?

- Нет. Я считаю, что прав, но я не уверен. Именно об этом я и хочу поговорить с Гвидеоном. С Провидцем. Ты его помнишь, - Драко снова сжал руку Гарри.

- Помню. Как и другого провидца, его друга. Того самого, которого едва удалось оторвать от моего мужчины. Надеюсь, его ты не позвал? - зарычал Гарри. Драко прикусил губу, чтобы сдержать смех.

- Да забудь о нем, Гарри, - успокоил Драко. - Не думаю, что кто-то выступит против тебя. Особенно после того, что ты сделал с кандидатками в невесты. Даже этот тощий Бэйрис.

- Бэйрис, - Гарри начал сопеть. При воспоминании об этом мужчине, с блаженным видом лежащем на Люциусе, у Гарри начали удлиняться клыки. Драко сильнее прикусил губу. Прочистив горло, он привлек к себе внимание черноволосого юноши.

- Слушай, Гарри, он не важен. Если я прав, это значит, что ты можешь выйти замуж за моего отца. А если вы поженитесь, ты сможешь принять меня и моего ребенка. Родство тут идет через женщину. В данном случае - через Королеву, - быстро заговорил блондин. - Ты бы сделал это ради меня? Ради нас всех?

- Что? - щеки Гарри вспыхнули от смущения. - Я не Королева.

- Если ты выйдешь замуж за моего отца, то станешь ею. Спутник короля - королева, - убежденно ответил Драко. - Как я и говорил, ситуация похожа на мою. Я - Мать, по крайней мере, был ею, но это не значит, что я перестал быть мужчиной.

- Драко, с тех пор, как я к вам попал, у меня сплошная головная боль от вас всех, - застонал Гарри. - Мне определенно нужно прилечь.

- Все просто. Мать для прайда священна. Королева - священна. Женщина для прайда священна. Она дарит жизнь. Мой отец - король. Его отец был королем. Мой сын станет королем. Если отец снова признает меня. Тогда я снова стану его сыном. Моя мать отказалась от меня, как от своего сына, отказалась от их клятв с Люциусом. Ты понимаешь?

- Нет. Но скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал, и я сделаю это, - ответил Гарри, обняв друга. Он начал понимать, почему для ликантропов

так важно было постоянно касаться кого-то. Было так хорошо находиться рядом с близким тебе человеком. Даже если это не твой любовник, а друг. Гарри уже признался себе, что ему нравится спать с Люциусом, Грэймом и Амрисом. Возможно, не меньше, чем с одним Люциусом. Правда, Гарри даже под пытками не признался бы в этом вслух. Пока еще.

* Глава 74*

Северус Снейп взмахнул палочкой над округлившимся животом юноши. Ребенок Драко рос быстро, по крайней мере, в три раза быстрее, чем при нормальной беременности. Хотя это совершенно обычное дело, если ей помогает волшебство. Ребенок должен появиться на свет здоровеньким и крепеньким. Сам Драко тоже выглядел намного лучше.

Оба телохранителя парня кружили вокруг, не спуская с профессора внимательных взглядов в ожидании его приговора. Снейп подавил раздражение оттого, что его так пристально рассматривают. Он напомнил себе о том, что это просто отлично, что Драко окружен такой заботой и вниманием. Кто-нибудь из мужчин постоянно был рядом с блондином. Постоянно ненавязчиво касался его, всегда был рядом, готовый поддержать. И всегда осторожный.

- Все идет хорошо. Ребенок скоро родится. От твоих ран, оставленных Андромедой, почти ничего не осталось, - заверил Снейп юношу и его больших телохранителей. Яджи погладил блондина по волосам, словно котенка. - Думаю, что у нас осталось недели две или даже меньше.

- Так скоро? - испуганно спросил Драко. Снейп ожидал от него несколько иной реакции. Парень вцепился в руку, ласкающую его плечо. Мансер прижался к юноше и замурлыкал.

- Не стоит волноваться, ребенок совершенно здоров, - начал Северус, но Драко лишь покачал головой и перевел взгляд на своих телохранителей. Один из мужчин погладил его по платиновым волосам и задержал ладонь на бледной щеке юноши. Снейп приподнял бровь в недоумении, но комментировать происходящее не стал, просто продолжив. - Я буду наблюдать твое состояние каждый день, а на следующей неделе вообще перееду в Имение и останусь до тех пор, пока ты не родишь. Так что тебе не о чем беспокоиться.

- Его беспокоит то, что ребенок может родиться до того, как его примет королева. В этом случае малыш не станет наследником прайда, - спокойно пояснил мускулистый охранник. Снейп вспомнил, что его зовут Мансер. Мужчина легко приподнял Драко и посадил себе на колени. Юноша прижался к Мансеру, обняв его за шею, в его огромных серых глазах читался испуг.

Снейп моргнул. Это было что-то новенькое.

- Но я думал, что его уже признали, как наследника, - полувопросительно заявил Снейп. - И что изменилось с тех пор?

- Это было так, пока король был женат. Теперь же мать Драко отказалась от него, - ответил высокий Яджи, обнажая свои длинные клыки. Снейп задумался. Для него эта информация стала полной неожиданностью. Раньше он был готов побиться об заклад, что Нарцисса ни за что не расстанется со своим положением Королевы прайда. Да она ведь держалась за свой титул обеими руками. Она наслаждалась своим положением и властью. И сейчас Снейпа потрясло известие, что Нарцисса добровольно ушла от Люциуса.

- Когда это произошло? - немного резко спросил профессор, поворачиваясь к Драко. Мансер уткнулся лицом в волосы мальчика, глубоко вдыхая их запах. Его темные глаза вспыхнули.

- Две недели назад, - ответил Драко.

- Превосходно, - хмыкнул Снейп. - Я советовал тебе избегать стрессов, и все же ты не подумал сообщить мне обо всем раньше? - начал отчитывать парня Снейп, хотя и не сомневался, что если бы не обстоятельства, то Драко вообще ничего не сказал бы профессору. Драко учился держать в тайне от посторонних дела прайда.

Ну что же, Нарцисса Малфой имеет потрясающий дар любую ситуацию повернуть себе на пользу. Даже с этим браком все было просто замечательно, пока не всплыла ее ложь королю вер-леопардов. Этим она вырыла себе слишком глубокую яму. Король больше никогда не брал ее в свою постель. Даже несмотря на ее красоту, обаяние и хитрость, она туда так и не попала. И все же Люциус заботился о ней, не давая в обиду ни ее, ни их сына Драко. Нет. Нарцисса решила сделать действительно великолепный ход, одним махом отказавшись от собственного ребенка. Иногда Снейпа пугало полное отсутствие у этой женщины материнского инстинкта.

Внезапно профессора посетила мысль, которая заставила его нахмуриться.

- Если Нарцисса ушла, то кто же та королева, которая должна принять вас с ребенком? - спросил Снейп, молясь, чтобы это была еще одна Нарцисса, только в более молодой версии. Однако полученный ответ потряс его до глубины души.

- О, кхм, Гарри. Гарри теперь должен принять меня. Он - королева, - рассеянно ответил Драко, наслаждаясь тем, как теплый язык Мансера вылизывает его шею. - Ммм, ну, или будет ею скоро. Я имею в виду, будет королевой. Как только отец на нем женится.

Северус Снейп оказался в весьма затруднительном положении. Драко казался абсолютно серьезным, так что профессор сейчас боролся с приступом захлынувшего веселья. Если бы он был сейчас в другой ситуации, то уже хохотал бы как безумный. Нет, ну подумать только, Гарри Поттер - новая королева прайда. Снейп опустил лицо и вцепился в сумку с зельями. Снова взглянув на своего пациента, он уже почти поборол искушение рассмеяться.

- Хмм. Вижу, что новости доходят до меня с катастрофическим опозданием, - тихо, но с достоинством, выговорил Снейп, сдерживая подрагивающие губы. Прайд оказался очень интересным местом, и тут стоило проводить больше времени. - Ладно, у тебя есть еще какие-нибудь вопросы ко мне?

- Кхм, - Драко кашлянул и отвел глаза от профессора, отчаянно не желая встретиться с ним взглядом. Северус терпеливо ждал, видя, что вопросы у парня все-таки есть.

- Да? - подтолкнул он Драко. Вер-леопарды нервно зашевелились. При взгляде на профессора, их глаза ярко сверкали. Он только пожал плечами и, не меняя позы, продолжал ждать ответа.

- Могу я заниматься сексом? - прошептал юноша. Снейп поздравил себя с предсказуемостью юного Homo sapiens. Ну что поделаешь, подростки. Они все одинаковы.

- Да, конечно, почему ты должен отказывать… о, хммм, - Снейп внезапно замолчал, мысленно оценивая заново все те прикосновения к парню его телохранителей. Это не только защита. Он внимательно посмотрел на Драко, не решаясь перевести взгляд на двух громил, суетящихся над его бывшим студентом. Очевидно, Драко имеет в виду не гетеросексуальные отношения. Ну, не Северусу его судить. Насколько он знал вер-леопардов, то можно было смело предположить, что Драко будет играть отнюдь не доминирующую

роль. А эти двое вряд ли смогут контролировать себя, у них даже сейчас это не особенно хорошо получалось, что уж говорить, если мальчик окажется под ними?

Лицо Драко могло посоперничать в цвете со свеклой - таким красным оно было.

- Ну. Нет, если ты спрашиваешь у меня, то я бы посоветовал тебе воздержаться пока от подобного, - наконец ответил Снейп, стараясь, чтобы его голос оставался ровным и ничего не выражающим. Глядя на двух огромных мужчин, профессор совершенно не к месту вспомнил об Амрисе. А ведь Амрис был не таким большим, как эти двое. Да и Драко был меньше профессора. Мм, нет. Не совсем хорошая идея. Он покачал головой.

- Твое тело не предназначено для того, чтобы вынашивать ребенка, Драко. Поэтому ребенок менее защищен сейчас. И я считаю, что тебе лучше воздержаться от… анального общения. Пока ребенок не родится, - медленно произнес Северус. Драко кивнул, цвет его лица постепенно возвращался в норму. - Ну, а за исключением проникновения, думаю, что другие действия сексуального характера не причинят никакого вреда.

Драко с облегчением вздохнул.

- Спасибо, профессор Снейп.

- Увидимся завтра утром, - начал прощаться Снейп. - Хочется верить, что если случится что-нибудь неожиданное, мне сразу же об этом сообщат. Помни. Отдых. Никаких стрессов. Хорошо ешь и постарайся обойтись без физических нагрузок, - с этими словами мужчина направился к выходу. У самой двери его окликнул Драко.

- Не забудьте заглянуть к Амрису. Он спрашивал о вас, - чуть насмешливо сказал Драко. Снейпу с трудом удалось не покраснеть.

«Да», - подумал он. - «Полагаю, что обязательно загляну».

Меньше чем через полчаса Северус уже лежал на спине с задранными ногами и наслаждался прелестями столь недостойной позы. А Амрис со всем старанием напоминал ему о том, каким неправдоподобно восхитительным может быть секс с одним очень симпатичным ликантропом. Профессор томно прикрыл глаза, когда Амрис прихватил зубами кожу на его горле. Это было тааак невероятно. О, Господи.

* Глава 75*

Гарри, напоминая бледного призрака, сидел в темноте, расположившись на горке шкур, кроме которых в комнате ничего больше не было. Грэйм отметил, что мальчик был один.

Грэйму даже не понадобилось спрашивать парня, почему тот сидит в одиночестве. Он и сам мог чувствовать его неуверенность. Парень даже не обернулся, когда вошел Третий. Он его просто не заметил, погрузившись в свои нелегкие думы.

Грэйм считал, что решение Люциуса жениться на Гарри было неправильным и опрометчивым. Правда, он неохотно соглашался с чувствами мальчика и его нежеланием отдавать короля другой женщине. Однако, как считал Грэйм, в этом вопросе традиции хоть и были неправильными, но прайд должен их придерживаться. Люциус может потерять поддержку других прайдов, если возьмет себе в пару мальчика вместо женщины. Если бы он выбрал правильную женщину, прайд мог бы найти выгоду для себя из их союза.

Но. Гарри это причинило бы боль. Мальчик уже начал вливаться в жизнь прайда, позволял дотрагиваться до себя, ему это даже начало приносить удовольствие. Он начинал понимать, что значит быть частью прайда. Грэйм потратил много сил и времени, чтобы объяснить все это Гарри. Но ему еще предстоит узнать очень много.

Например, никто другой до сих пор не взял его в свою постель. А это было неправильно. Это должно измениться. Гарри должен играть роль Избранного прайда так, как это написано в законах. Ему, правда, придется забыть о собственных интересах. Но Гарри был еще слишком далек от полного слияния с прайдом, чтобы спокойно смотреть на события в нем.

И Грэйм должен был изменить это. Он неслышно прошел вперед и остановился возле Избранного, который вздрогнул от неожиданности. От него повеяло испугом. Зная, что он собирается сейчас сделать, Грэйм постарался действовать очень осторожно, если не хотел, чтобы положение ухудшилось. Он знал, что Гарри не захочет даже слушать о том, что Грэйм собирается ему сказать. И все-таки, это было правильно. Так живет прайд. А Гарри - часть прайда.

Видя, что Гарри больше никак не реагирует на его присутствие, Грэйм изящно опустился на пол за спиной мальчика и обнял его за талию. Тело юноши было холодным. Грэйм прижал его к себе. Гарри едва не подпрыгнул, пытаясь вырваться из кольца чужих рук. Мужчина сжал его сильнее, начав мурлыкать, чтобы успокоить парня, предлагая тепло собственного тела.

- Гарри, - начал он спокойным голосом. - Ты выслушаешь меня? То, что мне придется сказать?

- Нет. Не надо. Пожалуйста. Грэйм. Пожалуйста? - ответил Гарри слабым шепотом. Он вцепился в сильные руки вокруг его талии. Все его действия буквально кричали о том, что парень не хочет слушать то, что собирается сказать Грэйм.

Гарри задрожал, и Грэйм прижал его еще теснее, почувствовав, как парень начал таять в его объятиях. Грэйм невольно отметил, что момент, когда этот непокорный юноша сдается на волю сильнейшего, - это самое восхитительное действо, что Грэйм когда-либо наблюдал. Когда Гарри отдавался Люциусу, своему королю, это всегда захватывало дух. И Третий чувствовал его доверие, подчинение. Сам Грэйм никогда не умел сдаваться столь изящно, столь совершенно, целиком и полностью. Но он старался.

- Я не могу сделать то, что ты просишь, - выдохнул Гарри в предплечье мужчины. Грэйм не мог понять, как этот парень может так быстро сдаться в одном, и остаться абсолютно упрямым в другом.

- Ты не сделаешь этого, - зарычал Грэйм. Но на самом деле он не мог на него злиться, особенно сейчас, вдыхая запах мягких локонов на затылке парня. - А ты не подумал, что то, что ты собираешься сделать - неверно?

- Сделать что? - в недоумении спросил Гарри. Невозможно было сосредоточиться, сидя в кольце теплых мускулистых рук. Да еще и длинные стройные ноги плотно прижимались к ногам Гарри. А мягкие темно-каштановые волосы обволакивали мальчика, спадая на его плечи и струясь по груди. Он невольно уткнулся лицом в шелковые пряди и наслаждался запахом Грэйма. Сердце отчего-то забилось в бешеном ритме.

- Ты заставляешь Люциуса жениться на себе. Это обойдется ему слишком дорого. Избранный не может стать женой. Это не его роль. Он создан для того, чтобы сплотить прайд, - Грэйм говорил так спокойно и нежно, что Гарри потребовалось не меньше минуты, прежде чем до него дошел смысл слов. Парень нахмурился, но оказалось, что сердиться он просто не может, когда его тело полностью спокойно и умиротворенно. Гарри пытался пробудить в себе справедливое негодование.

- Я не заставляю его. Но я и не собираюсь позволить ему жениться на ком-то другом, - наконец возмущенно ответил Гарри. Грэйм, не обращая внимания на возмущение, спокойно продолжал гладить мальчика, иногда облизывая его шею. Подобные прикосновения гипнотизировали парня. Не сексуальные, но чувственные. Руки, скользящие по его груди, животу, бедрам. Это не возбуждало Гарри, не вселяло желания тут же заняться сексом с мужчиной, но все равно это было так приятно, что парень хотел продлить это состояние на как можно больше. Наслаждаться умиротворенностью не мешало даже возрастающее раздражение. Третий прайда

продолжил объяснять.

- Но такова жизнь прайда. Король должен быть женат. Даже если все остальные члены прайда не женаты, у короля обязана быть супруга. Это традиция. От успешного союза зависит стабильность и благополучие прайда. Очень важны отношения между королями, мы должны знать, чего ожидать друг от друга, - говорил Грэйм, уткнувшись губами в шею парня. Гарри приподнял подбородок, позволяя горячему дыханию обволакивать его полностью. Грэйм едва смог разобрать ответ мальчика.

- Но в законах нет ни слова о том, что жена должна быть женщиной. Ты хочешь сказать, что ни один другой король не берет в любовники мужчин? Их что, ужасает сама мысль о таком? - спросил Гарри, откидываясь мужчине на грудь и прикрыв глаза. Ему хотелось, чтобы длинные клыки прикусили кожу на горле.

- Подумай, котенок. Остальные королевы не потерпят подобного. Женщины для нас священны, и положение королевы для них - традиционная позиция власти. И они не позволят тебе стать королевой. Они просто не позволят тебе создать прецедент, - пояснил Грэйм, прикусив нежную плоть мальчика. Гарри никак не отреагировал на его слова, поэтому мужчина вздохнул. Предстояло самое сложное.

- Так было всегда. Это традиция - короли женятся на женщинах. Ты не сможешь этого изменить, - твердо закончил он, сделав тон своего голоса командным. Однако ответ Гарри прозвучал не менее твердо, правда, без привычного вызова. И Грэйм знал, что пареньподразумевает именно то, что говорит.

- Да, Грэйм. Я смогу. Я не буду спокойно смотреть, как он берет в жены какую-либо женщину или еще кого-то.

- Это не твой выбор. Ты не можешь ничего изменить. Смирись, не иди против вековых традиций.

- Да не дождешься, - ответил Гарри, сильнее откидываясь на Грэйма. Парень уже почти лежал на мужчине, сжимая пальцами его руки. Это не причиняло боли, но все равно жест был гораздо сильнее, чем должен. - Если найдется хоть одна женщина, которая решит, что может пойти против меня, то пусть попробует. Ни одна из них не переступит порог этого дома. Они тут бессильны. Я претендую на него как на свою собственность.

- Нет. Это восстановит против него других королей, - настаивал на своем Грэйм, заодно проверяя, насколько котенок владеет собой. - Ты не должен принуждать его к этому, - слова леопарда прозвучали как-то неоднозначно.

- Но я не могу, - выдохнул Гарри, его глаза наполнились слезами. - Ты не понимаешь меня?

- Понимаю, Гарри. Даже больше, чем ты думаешь, - ответил, наконец, Грэйм. - Я знаю, что ты любишь его. Знаю, как ты его хочешь. И я знаю, что ты друг Драко и не хочешь видеть, как вытесняют из прайда его самого и его ребенка.

- И… это все? - спросил Гарри, внезапно переворачиваясь в руках мужчины, вжимая его своим телом в меха. В глазах парня появился огонь.

- Ты - Избранный моего короля. Избранный моего прайда. Я здесь, - уклончиво ответил Грэйм.

Он поднес ладонь парня к губам и лизнул. Длинное и влажное прикосновение языка. Гарри буквально задохнулся и попытался вырвать руку.

- Нет, - котенок попятился назад. - Я не хочу причинять тебе боль.

- Гарри. Проклятье. Ты не причинишь мне боли. Просто используй меня. Я здесь именно для этого. Ты не понимаешь? - Гарри удивленно посмотрел на мужчину. Внутри него желание сражалось с совестью. Он взвешивал все «за» и «против».

- Я… - мальчик, не думая, прикусил горло Тертьего. Он почувствовал, как мужчина под ним сдается, покоряется его воле, и зарычал. Дыхание внезапно перехватило. Все тело горело огнем. - Это…

- Да. На эту ночь ты альфа, - шепнул Грэйм. - Возьми то, что тебе нужно. Позволь мне служить тебе сегодня.

На пальцах парня выросли длинные и острые когти. Он медленно срезал одежду на мужчине. Не совсем осторожно. Оставляя на теле леопарда маленькие капельки крови. Гарри наклонился и начал слизывать эти соленые капельки, чувствуя их медный привкус. Чувствуя мужчину, тепло, вожделение…

* Глава 76*

Люциус смотрел, как юноша вылизывает царапины на длинных мускулистых ногах, разведенных в стороны. Ладони мальчика сжались на запястьях мужчины, прижав их к земле. Взгляд Грэйма сразу остановились на Люциусе, как только тот вошел в комнату, но Третий ни словом не обмолвился Гарри, что король здесь, не сделал ни единой попытки освободиться или предупредить его.

Гарри же сейчас мог чувствовать только запах пота и возбуждения. Люциус подумал, что юноша сейчас представляет собой самое прекрасное зрелище, когда-либо виденное им раньше. Удерживая запястья Грэйма, вылизывая ранки на его ногах, пробегая языком по коже у самого паха мужчины и пренебрегая сильной эрекцией Третьего, туго прижатой к животу. Люциус обнажил клыки и ступил ближе.

Рука зарылась в волосы мальчика и потянула на себя. Гарри мгновенно развернулся, оказавшись лицом к лицу с Люциусом. У него перехватило дыхание. Было видно, что парень хочет извиниться, но его останавливало выражение лица короля. В нем не было осуждения. Гарри вообще раньше ни с чем подобным не сталкивался. Люциус толкнул мальчика на Грэйма и сам лег на него сверху. А потом перевел взгляд от огромных изумрудных глаз на синие.

- Надо же, как ты не вовремя, - пробормотал Грэйм из-под Гарри. Ягодицы парня плотно прижимаются к его бедрам, чему Третий совершенно не возражал. Леопард заставил себя лежать спокойно и ждать, когда его король заговорит. Единственное, что он сделал, так это крепче обнял Гарри за талию, чтобы парень с него не скатился. Глаза Люциуса сверкнули гневом, губы сжались в тонкую линию, и Грэйм успел пожалеть, что позволил себе эту маленькую шутку. У его короля не было желания шутить.

- Ты собирался позволить ему быть альфой? - резко спросил Люциус. Не совсем хороший признак. - Ты собирался подчиниться ему?

- Да, - ответил Грэйм, нахмурившись. Он понял, что король с трудом сдерживает свой гнев. И этот спор мог дать ему еще немного времени.

- НЕТ! - рявкнул король. - Этого никогда не произойдет. Во всяком случае, пока Я не скажу тебе это сделать.

- Да, мой король, - Грэйм покорно откинул голову, открывая горло, чем хотел успокоить короля. Честно говоря, он был несколько удивлен протестом Люциуса. Он оказался не готов к такому сильному гневу мужчины. Люциус наклонился над Грэймом, наматывая на свой большой кулак его длинные волосы. Гарри дернулся между ними.

- Я не хочу, чтобы мой Избранный делал с кем-то то, чего не могу позволить ему я. А я никогда не буду лежать под ним, я никогда не стану для него бетой, - отрезал Люциус. - И никто из вас не станет. Он не альфа, - и король дернул Третьего за волосы.

- Да, мой король, - тихо ответил Грэйм, выталкивая Гарри. Люциус одним рывком вытащил мальчика из-под себя и толкнул в сторону. Теперь между ним и Грэймом не было никаких препятствий. Третий почувствовал, что его король был твердым, напряженным, доминирующим. И безумным.

- Я предлагал его тебе? - прорычал Люциус. Грэйм моргнул. Насколько он знал, прошлое предложение короля было все еще в силе, однако сам Люциус, по всей видимости, так не считал. Поэтому Третий только отрицательно мотнул головой.

- Нет, мой король, - прошептал он, понимая, что-либо сейчас ему придется срочно изучить новые правила игры, либо он пострадает. - Я виноват.

- Ты хотел получить то, что принадлежит мне? - прошипел Люциус, наклонившись еще ближе. Так, что их лица разделяло только несколько сантиметров. Сильные руки все еще сжимали волосы Третьего, но пока не причиняли тому боли. - Ты бросаешь мне вызов, мой Третий? - в серых глазах светилось пламя безумия. Взгляду Грэйма снова предстали длинные смертоносные клыки.

- Нет, мой король, - снова прошептал Грэйм. Он подавил в себе желание освободиться. Сердце гулко билось о ребра. Стремительное повышение адреналина в крови требовало начать реагировать, защищаться. Он так бы и поступил, если бы мужчина, нависший над ним, не являлся его королем.

- Тогда покажи мне, что это не так. Подчинись мне, а не этому мальчишке. Рискни там, где ты не сможешь держать ситуацию под контролем. Где я возьму то, что хочу, а не то, что ты соизволишь предложить, - потребовал Люциус. И Грэйм уже знал, что у него просто нет выбора. Он снова откинул голову, позволяя королю видеть его незащищенное горло и биение пульса в сонной артерии.

- Я всегда готов служить своему королю, - ответил Грэйм задыхаясь. - Возьми то, что ты хочешь, альфа, - он был готов к дальнейшему. Но, как оказалось, есть тот, кто вовсе не готов к такому повороту событий. Гарри трясло от ужаса, но все же он мужественно вмешался.

- Люциус, Люциус, подожди, - Гарри бросился к ним и схватил руку Люциуса, отводя ее от горла Третьего. - Что ты делаешь? Не причиняй ему боли. Не из-за меня.

- Ты защищаешь его? Того, кто хотел взять без моего разрешения то, что принадлежит мне? - с опасной мягкостью в голосе спросил король, в глазах появилась угроза. Если бы перед ним был не Избранный, не возлюбленный короля, тогда бы Грэйм по-настоящему испугался за безопасность мальчика. Он не хотел, чтобы юноша пострадал.

- Что? Но ты довольно ясно дал понять, что хочешь, чтобы он сделал это со мной. Ты же хотел, чтобы он занялся со мной сексом. Ты отрицаешь это? - недоверчиво спросил Гарри. Его голос неожиданно стал резким и звонким.

- Гарри, - прошипел Грэйм, - заткнись, - Люциус обернулся к мальчику, все еще лежа на Грэйме. Но его внимание полностью переключилось на Гарри. А Гарри не понимал, что происходит. Не понимал, что эта игра между королем и его Третьим необходима. И что не стоит сейчас влезать между ними.

- Ты бросаешь мне вызов? - предостерегающе рыкнул Люциус. Его хищный взгляд не отрывался от лица котенка в ожидании ответа.

- Нет, нет, мой король, - Грэйм дернулся под мужчиной. - Он не делает этого. Я здесь, мой король, позволь мне служить тебе. Позволь показать мне, что ты мой альфа, - Грэйм старался возвратить внимание короля к себе, да сделать все что угодно, лишь бы Люциус не тронул уязвимого мальчика. Юноша не понимал, что играет с огнем. Гарри выглядел неуверенно, но его брови упрямо сошлись на переносице, до него никак не доходили правила этой игры. Его розовый язычок нервно скользнул по алым губкам. И Грэйм чуть не застонал. Парень вовсе не помогал. Все внимание короля опять было сосредоточено на Избранном. Плохо.

- Ты - мой король, - тихо прошептал Грэйм и, наконец, ему удалось привлечь внимание Люциуса. Клыки короля начали медленно удлиняться. Гораздо медленнее, чем обычно. Гарри понял, что Люциус уже практически на грани потери самоконтроля. Парень вздрогнул и задержал дыхание. Взгляд короля снова метнулся к нему.

Грэйм расстроено прикусил губу. Он принял решение и резко перевернулся под королем на живот, прижимаясь ягодицами к бедрам мужчины. Он помнил, что когда-то Люциусу очень нравилась эта поза.

Взгляд его серых льдистых глаз сосредоточился на мускулистом теле под ним. Широкие мощные плечи испещряли несколько едва заметных шрамов. Тонкая талия. Стройные бедра. Округлые ягодицы. Люциус зарычал. Грэйм выгнулся, теснее прижимаясь к телу короля, и тот выпустил длинные когти.

Гарри запаниковал, думая, что Люциус собирается наказать Грэйма за то, что сделал он, Гарри. Тогда он попробовал схватить короля за руку, но для этого ему пришлось наклониться над Грэйма.

Грэйм, не теряя времени, перехватил парня за талию и резко его дернул, укладывая под себя. Он как раз успел спрятать юношу от мощного удара Люциуса, направленного на Гарри. Король не стал бы вредить своему Избранному, однако это не помешало бы ему просто отшвырнуть парня в сторону. В таком состоянии Люциус не особо контролировал свою силу, и Гарри запросто мог свернуть себе шею во время падения. Грэйм подмял под себя вырывающегося парня, отчего еще плотнее прижался к возбужденному члену короля.

- Тихо. Молчи. Не возражай сейчас нашему королю, - прошипел Грэйм в ухо вырывающегося мальчика.

* Глава 77*

Гарри боролся до тех пор, пока не осознал всю тщетность своих попыток. Тогда он затих, стараясь устроиться удобнее, и почувствовал, как Грэйм напрягся, немного перемещаясь так, чтобы держать вес Люциуса и не придавить мальчика под ними. Кожа Грэйма пылала жаром, его тело желало перекинуться, и леопард боролся с самим собой, чтобы остаться в человеческой форме. Гарри, наконец, перевел взгляд на своего короля и испугался. Обычно чуткий и внимательный любовник, сейчас Люциус словно

сошел с ума. Парень был вынужден признать, что король представляет опасность для них с Грэймом, поэтому решил, что будет умнее лежать тихо и не возражать.

Люциус сжал когтистые лапы не плечах Третьего. Гарри с ужасом наблюдал тонкие ручейки крови, скатывающиеся вниз по блестящей от пота коже Грэйма. Люциус зарычал. Длинные волосы блондина упали на лица Гарри и Грэйма. Бисеринки пота покрывали кожу обоих мужчин.

Гарри поднял руку, обнимая за шею Третьего, и прикоснулся к запястью Люциуса. Второй рукой он дотянулся до грозного лица, на котором была написана ярость. Ярость, с которой парень прежде не сталкивался. Ему придется что-нибудь сделать. Сейчас же.

Грэйм издал хныкающий звук, и Люциус удовлетворенно заворчал. Но Гарри это потрясло. Грэйм просто не мог издавать подобных звуков. Только не этот сильный, смелый мужчина. Это прозвучало так… потерянно, покорно, невыносимо. Боль. Гарри сжал губы в тонкую линию и прижал вторую ладонь к щеке короля. Люциус дернулся назад, поднимая вместе с собой Грэйма и еще сильнее впиваясь когтями в тонкую кожу. Серые льдистые глаза вспыхнули расплавленным серебром.

- Люциус? - позвал Гарри. - Мой король? - предпринял он еще одну попытку. Грэйм молчал. Только тщательнее закрыл собой мальчика. Он обнял Люциуса за талию, прижался лицом к его бедру и тихо мяукнул. Ну не мог Грэйм себе такого позволить. Он вел себя, словно котенок. Гарри почувствовал, как волосы на всем теле встают дыбом, и резко поднялся на ноги.

- Нет, Гарри. Не делай этого. Ему нужно это, он так успокоится, - в голосе Третьего звенела боль. Но он все равно не убрал руки короля и продолжил тереться лицом о его бедро. Позиция более слабого. Он просил позволить ему служить.

- Он не может делать этого! - простонал Гарри. - Я люблю его. Он не может так поступить. Не может причинить тебе боль, - мальчик беспомощно заломил руки.

- Гарри, это не то, что ты думаешь! Я должен подчиняться ему, - этот полустон Грэйма не произвел на парня никакого впечатления, он его даже не слышал. Медноволосый мужчина хотел остановить юношу, но так как его держал король, то не смог дотянуться. Гарри удалось ускользнуть от рук Грэйма.

- Люциус. Я Избранный. Я твой, - Гарри, не обращая внимания на заполнившие глаза слезы, протянул руку к королю. - Я не знаю, что

заставляет тебя так поступать. Я не знаю, что тут происходит. Но, пожалуйста, позволь ему уйти. Не делай этого. Пожалуйста. Прости меня. Я никогда не сделаю так больше. Я буду делать все, что бы ты ни попросил. Я обещаю, - и Гарри опустился на колени рядом с Люциусом.

Люциус пристально посмотрел на юношу. Его Избранный стоит на коленях. Сердце забилось в бешеном ритме, ноздри затрепетали. Его Избранный стоит на коленях. Его Третий лежит у него в ногах, умоляя. Подчинение. Так, как это и должно быть. Люциус взревел.

Он зарычал от удовольствия и, подхватив тело Третьего, снова уложил того на груду мехов. Король был доволен тем, что этот мужчина отказался бросить ему вызов. Сейчас он видел, как Грэйм лежит перед ним полностью открытый, готовый служить. Замечательно. Затем он услышал вскрик своего Избранного и увидел, как мальчик подползает к ним ближе. Осторожно и с опаской. Люциус непонимающе смотрел на юношу. Почему Избранный боится его? Он протянул руку, ухватил мальчика за талию, дернул на себя, подтаскивая к себе, и положил рядом с Третьим прайда.

- Все хорошо, Гарри, - тихо сказал Грэйм. Люциус недовольно зарычал, напоминая о своем существовании. Тогда Грэйм понизил голос до шепота. - Гарри. Пожалуйста. Он должен сделать это.

Гарри сглотнул. Грэйм, казалось, говорил совершенно спокойно. Не похоже, что он был напуган. И он не делал ничего, чтобы защититься, когда Люциус опустился на него всем телом. Грэйм наоборот приветствовал его, подставляя открытое горло, и прикрыв глаза, изогнулся дугой. Его пальцы сжимали шкуры, что позволяло Люциусу полностью взять инициативу в свои руки и получить желанное.

Рука зарылась в темно-каштановые волосы, когти втянулись. Люциус потерся лицом о щеку Грэйма, и тот начал тихонько поскуливать. Гарри показалось, что это звучит как просьба. Люциус довольно заурчал в ответ, касаясь языком нежного и чувствительного уха мужчины. Ногами он вклинился между ног Грэйма, разводя их шире, пока не оказался обнят ими.

Гарри подполз к ним ближе и почти отважился прикоснуться, но внезапно замер. Из глаз Люциуса исчезла тревога, теперь его взгляд был обольстительно горячим. Гарри втянул воздух, язычок прошелся по вдруг пересохшим губам. В ушах звенело. Люциус сильнее вжался в тело под ним, и Грэйм сильнее обнял ногами стройную талию короля.

Гарри чувствовал запах возбуждения, желания. Им буквально пропиталась вся комната. Двое мужчин начали двигаться вместе в старом как мир ритме. Требуя и зная, что получат то, что просят. Грэйм откинулся назад и тихо зашипел сквозь зубы. По тому, как извивался Третий, Гарри понял, что король вошел в него.

Люциус резко вколачивался своими бедрами в тело мужчины. Гарри отметил, что его самого король никогда не брал так грубо. Грэйм закинул руки за голову и вцепился в меха, мускулы на плечах напряглись, кожа блестела от пота. Он издавал страстные стоны, капельки пота скатывались по его лицу, груди, твердым вишенкам сосков. Люциус рычал, вжимаясь лицом в его шею, и двигался еще быстрее, полностью входя в покорное тело Третьего. Открыв рот, Гарри, словно загипнотизированный, наблюдал, как мужчины движутся навстречу друг другу. Они царапали и кусали друг друга, но их раны заживали практически мгновенно. Оба были на грани изменения.

Люциус начал двигаться в бешеном темпе, вбиваясь в тело Третьего, вырывая с каждым толчком из его горла крики. Наконец, король зарычал и излился внутри Грэйма. Гарри всхлипнул, его тело горело в противоречивом пламени страха и желания. Люциус вскинул голову и посмотрел на своего Избранного.

Скатившись с Грэйма, Люциус вышел из него, оставив своего Третьего неудовлетворенным. Но Грэйм не издал ни звука протеста. Сейчас он и без того чувствовал себя выжатым лимоном, а член его был наполовину поникшим.

Люциус впился ртом и припухшие губы Гарри, проникая языком внутрь, мягко посасывая юркий язычок мальчика, его нежные и мягкие губы.

Гарри потерялся в удовольствии. Он тянулся за поцелуем, желая получить больше. Тело таяло. Он подчинился. Люциус снова поднял голову и зарычал. Ни у кого не должно остаться сомнений, что он альфа в этом прайде. Гарри вздрогнул и потянулся к нему. Он прижался к белокурому мужчине, начав тереться о него всем телом. Люциус улыбнулся, глаза все еще пылали расплавленным серебром.

Внезапно Гарри оказался на спине, а Люциус устроился сверху. Его влажные от спермы гениталии вжимались в живот парня. Гарри отметил, что Люциус не возбужден, и пришел в отчаяние. Он начал тихо скулить, прижавшись лицом к горлу короля. Он просил. Ему необходимо. Он хочет. Он не может ждать.

Люциус отстранился от котенка и посмотрел на Третьего. Едва заметно кивнув, он приказал Грэйму приблизиться. Тот сразу подполз к ним, перекатываясь на живот рядом с королем. Люциус обхватил ладонью подбородок мужчины и заставил взглянуть себе в глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом Люциус нежно оттолкнул Грэйма, переворачивая на спину. Сейчас Третий был уже полностью возбужден, слыша потребность Избранного. Люциус опустил руку и начал ласкать толстый и длинный ствол. Грэйм со стоном подался навстречу ладони. Член уже сочился капельками жидкости, обильно смазывая головку.

Гарри продолжал тереться о Люциуса. Король обнял его, опуская свободную руку к ягодицам парня. Гарри с жадностью наблюдал, как Люциус ласкает Третьего, доставляя ему удовольствие. Гарри снова заскулил, облизал губы и обеими руками обнял Люциуса, продолжая тереться о его торс бедрами. Король нежно поцеловал его.

Положив Поттера рядом с Грэймом, который стонал в голос с каждым движением его руки, Люциус заявил:

- Возьми то, что тебе нужно, мой Третий. Доставь удовольствие моему Избранному, я разрешаю тебе. Таково мое желание.

Грэйм, не колеблясь, перекатился на Гарри, и парень почувствовал, как твердый член того уперся ему между ягодицами. Он вздрогнул и резко отпрянул от мужчины, но оказался только сильнее прижат к горячему телу. А член теперь уткнулся прямо в узкий вход. Люциус, откинувшись на спину, наблюдал за тем, как Грэйм ласково гладит по бокам его Избранного.

Глаза Люциуса встретились с глазами Гарри. В них больше не было неудовлетворенной похоти. Они вдруг стали настороженными, словно мужчина в любой момент был готов броситься на защиту своего котенка. Грэйм с величайшей осторожностью прикасался к юноше, его пальцы порхали по его коже, заставляя мальчика расслабиться. Гарри всхлипнул, и Грэйм зарылся носом в черные волосы, вдыхая аромат возбуждения парня.

Люциус подвинулся к ним и положил руку между ног своего любовника. Он кончиками пальцев собрал смазку с члена Грэйма и начал медленно смазывать вход Гарри, готовя его и растягивая. Затем он взял в руку член Грэйма и приставил головку к анусу юноши, неторопливо смазывая своего мальчика. Грэйма била крупная дрожь, он изо всех сил боролся с желанием ворваться в податливое тело одним рывком. Его бедра были напряжены от заметного усилия сдержаться. Мужчина уткнулся лбом в щеку Гарри, и

тоскливо застонал. Гарри вторил ему, не в состоянии утихомирить собственное тело, не в силах удержать ноги, которые раздвинулись шире против его воли и обхватили коленями бедра Грэйма, стремясь слиться с мужчиной, лежащем на нем.

Пальцы Люциуса очень осторожно открыли вход в тело мальчика, и в следующее мгновение Гарри почувствовал, как пальцы сменились чем-то гораздо большим. Гарри восторженно вскрикнул. Он так хотел этого, вот только чтобы на месте Грэйма оказался Люциус… Но и присутствия любимого рядом было достаточно. Грэйм, такой нежный, горячий, такой большой. Гарри выгнулся ему навстречу. Мужчина полностью вошел в него и начал двигаться. Сначала медленно и осторожно, но с каждым толчком его движения становились резче, сильнее. Он уже просто вколачивался в тело мальчика, который выкрикивал что-то неразборчивое, насаживаясь на большой член.

Гарри не мог сдержать слетающие с его губ звуки. Каждый толчок парень встречал с радостью, чувствуя, как его заполняют, дразнят. Грэйм рычал в ответ, обхватив руками талию мальчика, а затем сжал в ладонях упругие ягодицы. Гарри издавал потрясающие звуки, рычал, мяукал, всхлипывал, стонал. Он вплотную приблизился к оргазму. Наконец, их обоих накрыло волной наслаждения.

Задыхаясь, парень чувствовал, как они оба сгорают в огне страсти, как плавятся их кости. Он чувствовал, как удовольствие устремляется по его венам, скапливаясь внизу живота, а потом, достигнув максимума, взорвалось миллионами искр. По телу прокатилась волна дрожи. И снова. И еще раз. Тогда он позволил себе закрыть глаза, чувствуя, как дрожит мужчина над ним, а семя толчками заполняет его изнутри. Часто дыша, Гарри почувствовал, как вокруг него сомкнулись знакомые руки, теплые, нежные, влажные от пота. Это было так приятно. В объятии чувствовалась… любовь.

Люциус лежал на мехах и прижимал Гарри к груди. Мальчик был уставшим и довольным. Черные пряди волос влажными сосульками спадали на лицо. Грэйм прижался к парню сзади, лениво облизывая его спину и шею. Так продолжалось еще минуту. Грэйм сладко потянулся, обнимая Гарри, и закрыл глаза. Он уснул. А Люциус лежал рядом и охранял их сон. Его руки блуждали от хрупкого тела Избранного к сильному и мускулистому - Третьего, успокаивая обоих.

* Глава 78*

Танит услышала, как кто-то стучится в дверь, и обернулась. На пороге, не решаясь войти в комнату без приглашения, появились двое юношей: Гарри и Драко. Не пряча улыбку, женщина приветливо махнула им рукой.

Драко передвигался с трудом, и Гарри поддерживал друга под локоть, второй рукой обнимая за талию. Танит нахмурилась, чуть склонив голову на бок, в черноволосом юноше чувствовалось что-то новое. Раньше, когда они сталкивались в коридоре, он казался немного скованным. Всегда осторожный, полный показного спокойствия. Сейчас же он казался уставшим, обуреваемым какими-то желаниями, непоколебимым. И женщина задумалась, что могло случиться, чтобы он так изменился.

- Мы можем поговорить с тобой, пророк Танит? - спросил Гарри, помогая Драко удобнее устроиться на стуле. В его движениях чувствовалась осторожность. Парень огляделся, нашел оттоманку и поставил ее под ноги Драко. Только после этого он сел сам. Драко тяжело вздохнул, откидываясь на спинку. Танит еще помнила собственную беременность, как у нее самой болели и отекали ноги, а спину нестерпимо ломило. И Драко, судя по всему, чувствовал то же самое.

- Конечно можете, Избранный, - коротко ответила Танит, повернувшись затем к Драко. - Любой член прайда может обратиться ко мне, когда захочет. С тобой все в порядке, Драко? Что-то с ребенком? Я была очень разочарована поступком твоей матери. Она ни словом не обмолвилась о своем решении, иначе я бы постаралась ее отговорить. Ты ведь всегда поддерживал ее, столько лет был рядом. И мне стыдно за то, что она одним махом отвергла и тебя, и ребенка, который должен был стать наследником.

- Со мной все в порядке, - успокоил ее Драко. - Мы пришли к тебе поговорить о возникшей проблеме в прайде. Нам нужна твоя помощь. В какой-то степени это имеет отношение и к наследнику.

Он говорил о своем будущем сыне, как о наследнике. Танит приподняла брови и сжала губы. Все в прайде облегченно вздохнули, услышав, что скоро появится новый наследник. Этот ребенок был необходим прайду. Он - его будущее. Будущее, которое Нарцисса превратила в несбыточную мечту.

Танит пришла в ярость из-за необдуманного поступка женщины, который отлично продемонстрировал, как Нарцисса относилась к прайду. Все ее решения основывались на чистом эгоизме. Как ни странно, Танит была даже благодарна тому, что Нарцисса имеет иммунитет к ликантропии и не может быть изменена, не сможет стать Королевой, главой женщин прайда. Королеву должны волновать потребности тех, кто ей служит. Нарцисса же никогда не производила впечатления человека, который способен на понимание, сочувствие и участие.

- Это одна из причин, по которым мы пришли сюда. Вернуть прайду наследника, - уверенно заговорил Гарри. Лицо парня было решительным, челюсть сжата, изумрудные глаза горели. - Нам нужно поговорить с тобой, потому что у тебя самое высокое положение среди женщин прайда.

- Я заинтригована, - с улыбкой сказала Танит, упершись локтями в стол. Лицо ее было преисполнено нежностью. - Ну. Рассказывайте. Что вы там задумали?

- Я бы хотел, чтобы ты стала следующей Королевой прайда, - красивое лицо Гарри Поттера было абсолютно серьезным, что еще больше удивило Танит, которая решила, что ослышалась. - Мы надеемся, что ты выслушаешь нас, прежде чем дать ответ. Уверен, мы сумели тебя удивить.

Действительно, сумели. Женщина-пророк пялилась на них с открытым ртом. Это невозможно. Она ослышалась. Такая женщина, как она, уже немолодая и неспособная к деторождению, просто не может стать Королевой. Она никогда и не думала об этом. Стать женой Люциуса, делить с ним постель. Да и не было причин полагать, что Люциус захотел бы ее, даже не смотря на то,

что они уже много лет были друзьями. Он красивый, сильный, добрый, сексуальный. С чего бы это ему захотелось иметь жену, которая была старше него? Которая уже не сможет родить ему нового наследника? Тем более, когда есть сотни женщин, которые жаждут попасть к нему в постель, прикоснуться к этому восхитительному телу, и, самое главное, могут ему родить.

- М-да, это не то, что я ожидала услышать, - наконец выдавила Танит. Парни же ждали конкретного ответа на свое предложение, и она начала подбирать слова. Что-нибудь остроумное. Но серьезные лица обоих юношей доказали ей, что это не шутка. Танит сглотнула. - Боюсь, Люциус не согласится на это.

- Король согласится, - заверил ее Гарри. - Мой учитель сказал, что Королевой должна быть женщина, желательно не из нашего прайда. Я не могу пойти на это. Не могу думать о том, что мой король женится на ком-то и возьмет ее в постель, - Гарри вызывающе вздернул подбородок. Ему едва удалось справиться с нахлынувшим гневом и уменьшить появившиеся клыки до размера человеческих.

- Я слышала, что произошло на Арене. Когда прибыли невесты… - призналась Танит. - Даже не знала, что такое возможно.

Гарри мельком взглянул на нее и отвернулся, прежде чем провидец смогла что-то прочесть в его глазах.

- В таком случае, почему ты хочешь, чтобы я спала с королем? -озадаченно спросила она.

- Я и не хочу. У меня есть другое предложение. Если ты согласна стать Королевой прайда, то мы должны согласовать несколько пунктов, - заявил Гарри.

Танит снова откинулась на стул, оценивающе глядя на юношей. Драко был абсолютно спокоен, можно даже сказать… безмятежен. Парень сильно повзрослел за время беременности. Сейчас он не обращал внимания на ее замешательство.

- Он говорит о том, что хочет, чтобы ты стала Королевой, но делить Люциуса он ни с кем не будет. Понимаешь, он считает моего отца своей собственностью. Вынужден признать, что я тоже не хочу соперничать с другими детьми отца, - спокойно начал объяснять Драко, обняв руками большой живот. Он ласково водил ладонью по округлости, лаская своего ребенка внутри.

- Я… Ладно, - через минуту ответила Танит. Идея ее заинтересовала. - И каковы условия?

- Ты не будешь заниматься сексом с * моим* избранным, - безапелляционно заявил Гарри. - Ты не можешь от него забеременеть. И ты примешь Драко и объявишь его ребенка наследником. Это все.

- Не заниматься сексом с королем? Жаль, он красивый мужчина, но думаю, я справлюсь. Что насчет детей, так я уже не в том возрасте, чтобы снова рожать, кроме того, я - ликантроп, и просто не в состоянии выносить ребенка. Так что этот пункт даже не рассматривается. А принять Драко… Я всегда любила его, как собственного сына. Для меня нет ничего более желанного, чем если бы он стал членом прайда. Я с радостью приму его. Для этого мне не нужны причины, - женщина сделала паузу. Она все ждала, когда они подпрыгнут и хором закричат, что это шутка. Когда же она поняла, что этого не произойдет, ее глаза стали размером с блюдца.

- Вы серьезно, - удивленно продолжила она. - Вы действительно хотите, чтобы я стала Королевой.

- Да. И мы хотим, чтобы вы с отцом поженились сегодня же, - извиняющимся тоном закончил Драко. - Я знаю, что это несколько неожиданно, - блондин похлопал себя по животику. - Но я хочу, чтобы все утряслось до родов. Снейп сказал, что они могут начаться в любую минуту, - оправдываясь, объяснял он. Танит посмотрела на него, потом на Гарри.

Двое молодых мужчин пошли на риск и попросили ее сделать нечто неожиданное. Чтобы принести выгоду прайду. У нее не было никаких сомнений, что прайд будет праздновать новость о том, что наследник снова возвращается. Драко все любили. И все успели полюбить его ребенка. Уже есть наследник, которого все ждут. И не надо будет ходить на цыпочках вокруг новой жены короля, которая придет сюда и начнет устанавливать свои порядки. А если она будет здорова, то в последствии ее изменят, и она станет настоящей Королевой, не такой, как Нарцисса… Господи, только для того, чтобы избежать подобных проблем, стоило согласиться на эту авантюру.

Танит, женщина-провидец прайда, сделала глубокий вдох, переводя взгляд с Гарри на Драко и обратно. Драко вцепился в маленькую ладонь Гарри. Так они и сидела, держась за руки, и взволнованно ждали ее ответа.

У Танит не было никаких иллюзий насчет того, что Гарри отступит от своих слов, если она ответит отказом. Ни одна чужая женщина не переступит порог этого дома. Ни одна из них не станет женой короля. Гарри отправил первую партию невест туда, откуда они пришли. С легкостью, играючи. Ошеломительная власть. Ни с чем подобным она не сталкивалась. И новых невест ждет такая же участь. Он каким то загадочным образом узнавал, когда прибывала новая, и всегда встречал ее сам, отправляя обратно. Ни одна не добралась до Люциуса. Никто не смог пройти через Гарри. Парень не уступал. И никто не оказался настолько глуп, чтобы настаивать.

Танит вдохнула еще глубже, закрыла глаза и, словно бросаясь в омут с головой, кивнула.

- Если король согласен, то я сделаю это.

Несколько секунд парни молчали, а затем бросились в объятия друг друга, по лицу Драко катились крупные слезы.

- Спасибо, Танит. Спасибо. Я все же смог сделать хоть что-то для своего ребенка. И я искренне благодарен тебе за это, - голос Драко задрожал. Гарри крепче обнял друга и нежно поцеловал в щеку.

- Драко, - прошептал он. - Мы сделали это.

* Глава 79*

- Что-то мне нехорошо, - Драко посмотрел на друга, когда они шли на Арену. Гарри, думая о чем-то своем, рассеянно приобнял блондина. Сегодня вечером Люциус женится, и все мысли Гарри крутились вокруг этого события. Парень был даже рад, что все происходит так быстро, потому что так у него не оставалось времени волноваться об этом. Однако раздражало то, что ему не дали самому выйти за Люциуса.

- Проклятье, - выругался гриффиндорец, когда Драко согнулся от боли. - Наверное, кресло было слишком мягким, и ты не мог там удобно устроиться. Слушай, может, стоит вернуться к тебе и подождать Мансера или Яджи? - Драко, обхватив свой живот руками, согнулся еще ниже.

- Не думаю, что это из-за того, что мне было неудобно сидеть, - прошипел сквозь зубы блондин. Он попробовал выпрямиться, но новая волна боли захлестнула его, заставив вцепиться в руку Гарри. - Кажется, нужно срочно позвать профессора Снейпа.

Несколько секунд Поттер непонимающе смотрел на Драко, а потом смертельно побледнел.

- Значит?.. - пискнул он. - Малыш? Здесь? Сейчас? Ты не можешь… оно не может… Я не могу… - Гарри оглядывал пустынный коридор в поисках помощи. Он ни в коем случае не хотел остаться один на один с этим несвоевременным событием.

- Мне так страшно, - всхлипнул Драко. И Гарри уже серьезно задумался, а не начать ли кричать и звать на помощь.

- Но они еще не женаты. Еще не время, - запротестовал Поттер. - Мы же договорились, что она примет тебя сегодня вечером.

- Знаю. Но ничего не могу поделать с * этим* , - выдохнул Драко, и брюнету пришлось наклониться к нему. - Я так понимаю, * это* вообще не спрашивает, все ли у нас готово, - Гарри сильнее обхватил друга за талию и беспомощно огляделся по сторонам.

- Эй. Эй, эй, эй, - заскулил Гарри. - Ну хоть кто-нибудь!

- ОООООХХХХХ, - вторил ему Драко. - Оооххххххххх. Твою мать, Поттер. Мне нужно лечь, сейчас же. Я не хочу, - ноги блондина начали подгибаться, будто он собирался улечься прямо на пол. Гарри прижал его к себе и снова поставил на ноги.

- Хммм. ЛАДНО. ХОРОШО. Пойдем. Вот так. Аккуратненько… - Гарри повел Драко обратно в его спальню. Он не будет паниковать. Черт. Он НЕ будет паниковать! - Ты ляжешь, как только мы доберемся до твоей кровати, - «и ни минутой раньше», - мысленно добавил Гарри. Даже если для этого придется нести друга на руках. Он основа оглянулся. Ну хоть бы кто-нибудь появился, чтобы не остаться одному… принимать роды.

- Гарри? Драко? Что случилось? - раздался шелковистый голос Мастера Зелий. Гарри никогда еще не был так счастлив видеть этого высокого белокожего мужчину. А увидев за ним огромную фигуру Яджи, парень вообще чуть не расплакался от облегчения. Яджи нахмурился и принюхался.

- У нас тут… - начал объяснять парень, но его прервал вой Драко. Яджи метнулся к нему и подхватил подопечного на руки. Блондин вцепился пальцами в широкие плечи Яджи и всхлипнул.

- Кровать, - властно приказал Снейп, доставая палочку. - И пусть кто-нибудь найдет его отца, - и он понесся вслед за Яджи. Гарри остался один посреди пустого коридора. Его трясло от облегчения. Посмотрев наверх, он едва слышно прошептал: «Спасибо, Мерлин!». Люциус. Верно. Надо позвать Люциуса. Парень развернулся и бегом отправился на поиски короля. Свернув за угол, он налетел на что-то большое и вкусно пахнущее.

Руки Люциуса сомкнулись на талии своего Избранного.

- Что случилось? Проблемы с Танит? Она согласна или нет? - сразу завалил его вопросами король. Гарри тут же обнял его, прижимаясь к нему всем телом. Спрятав лицо на широкой груди любимого, он начал рассказывать, в то время как большая ладонь поглаживала его спину.

- НЕТ. В смысле, да. Она согласна. Это Драко. Он уже рожает, а ты все еще не женат. Все слишком быстро. Это значит, что Танит не успеет принять его. Все будет зря. Малыш не станет наследником. Это разобьет Драко сердце. Ему и так в жизни причинили слишком много боли, и я не хочу, чтобы это случилось снова, - тараторил Гарри, вглядываясь в лицо мужчины. Люциус слушал его, не перебивая.

- Еще не слишком поздно, - наконец сказал Люциус. - Мы просто немного поторопим события, - и он развернулся, увлекая за собой Гарри, и направился к комнатам Танит.

- Провидец, - поприветствовал он пожилую женщину. Она удивленно подняла на него глаза, а потом перевела взгляд на Гарри.

- Что-то случилось? - спросила Танит, выходя им навстречу. Люциус прижал парня к себе и все ей рассказал. Гарри молча смотрел на них, все еще выглядя испуганным.

- Драко рожает. Мы должны пожениться сейчас же, Танит. Надо успеть принять Драко * до* того, как ребенок появится, - голос короля был спокойным. Гарри подумал, что его трясет за них обоих. Затем мысли парня вновь вернулись к Драко, который вот-вот родит малыша.

Кто-то откашлялся за их спинами. Грэйм. Высокий вер-леопард, получив разрешение от провидца, шагнул в комнату.

- Амрис сейчас с Драко. Прибыл Тамбин с невестой для тебя. Он настаивает, чтобы ты вышел к нему, - нейтральным тоном сказал мужчина. Гарри почувствовал, как кровь прилила к его лицу. Теперь его трясло уже от ярости. Парень метнулся к двери, но Грэйм успел поймать его, обняв за талию. Юноша зарычал, отчаянно вырываясь.

- Ни за что. Нет. Он не может… мы уже все решили. Отпусти! - шипел Гарри, пытаясь освободиться. Грэйм поблагодарил небо за то, что парень пока еще не слишком хорошо умеет защищаться, иначе от Третьего к этому времени мало чего осталось бы.

Еще Грэйм решил, что неплохо было бы позаниматься с парнем. Молодой вер-леопард был очень силен, ему надо только наработать кое-какие навыки, все остальное придет с опытом. Грэйм начал мурлыкать ему в ухо, и Гарри постепенно стал успокаиваться.

- Ладно, можешь меня уже отпустить, - раздраженно рыкнул Гарри. Прищурив глаза, он оценил расстояние до двери. Полдюжины шагов.

- Я так не думаю, - усмехнулся Третий, ласково потрепав парня по макушке. - Думаю, что мы пойдем с тобой вместе. Если я не ошибаюсь, у нас сейчас будет свадьба Люциуса и Танит. Так что я тоже хочу на это посмотреть.

Тамбин скрестил огромные руки на груди и раздраженно смотрел на Избранного прайда Люциуса. Он подумал, что мальчишка - неиссякаемый источник неприятностей. Если бы мальчишка был его, он бы нашел способ его приструнить. И даже Третий не смог бы его защитить. Но вместо скандала Тамбин вздохнул и попытался урегулировать все мирным путем. То, что Люциус позволяет другим портить своего Избранного, - не его проблемы.

- Я не пытаюсь никого оскорбить, Избранный. Но ваш король должен жениться. А ты распугиваешь всех кандидаток. Так продолжаться не может. Это сестра моей жены. Я оказал честь твоему королю, приведя ее сюда, - раздраженно объяснял Тамбин. Гарри ослепительно сверкнул глазами, выпрямился и точно так же скрестил руки на груди.

- Нет, - ответил он. - Ты не пройдешь, - низкий рык в голосе парня привел Тамбина в замешательство. Ему даже пришлось удержать себя, чтобы не отступить назад под напором ярости юного котенка. Мужчина распрямил плечи, нависая над парнем. Гарри оскалил клыки на короля вер-вольфов. Грэйм медленно приблизился.

- Гарри. Ты имел наглость угрожать даже Провидцу. Ты бы напал на него, если бы тебя не удержали. Теперь ты бросаешь вызов королю. Так продолжаться не может, - все еще настаивал на своем Тамбин. Гарри снова оскалился. И король волков вдруг осознал, что юноша нападет. Он уже собирается напасть. И ему все равно, что Тамбин, как минимум, раза в три крупнее. Напряженную тишину разрядил голос появившегося в дверях Люциуса.

- У меня уже есть невеста, - сказал он. - Будь свидетелем нашей свадьбы.

- Сейчас? Когда не прибыли еще члены Совета? - заикнулся Тамбин. - Я привел… - он махнул рукой в сторону юной девушки, которая испуганно жалась к брату, прячась за его спиной от разъяренного Гарри. Люциус отрицательно покачал головой и жестом показал следовать за ним. Тамбин вздохнул.

- Да. Сейчас. Ты будешь свидетелем, что король прайда снова женат и не нуждается в других невестах, - сказал король вер-леопардов. - Придержи свою невесту для другого короля. Верю, что найдется тот, кому она приглянется, - Люциус протянул руку Гарри. - Пойдем, Избранный. Время дорого.

Гарри бросился к нему, вспомнив о Драко и том факте, что ребенок вот-вот появится на свет. Еще раз гневно сверкнув глазами на короля волков и испуганную девушку, он вышел вслед за Люциусом.

* Глава 80*

Как только они вошли в спальню Драко, Гарри мельком посмотрел на друга, но сразу же отвел глаза. Драко был почти полностью обнажен, ноги разведены в стороны, открывая все на всеобщее обозрение. Амрис стоял рядом с ним и рычал на всех, кто пробовал к ним приблизиться. Второй прайда спокойно выслушивал все ругательства и обвинения блондина в свой адрес. Гарри вытаращился на невиданное зрелище - покорный Амрис. Парень даже отступил назад от неожиданности и споткнулся о Грэйма.

Гарри просто не верил своим глазам. Между широко разведенных ног Драко сидел полуголый Северус Снейп. На нем были только тонкие черные брюки. А руки по локоть были в крови… Гарри чуть не подавился воздухом. О, Господи!

Внезапно Драко закинул одну ногу на плечо Снейпа, и Гарри увидел… все. Больше всего его удивило то, что у его друга сейчас присутствовали как мужские, так и женские половые органы. Вместе. Гарри был абсолютно уверен, что раньше этого не было. Они часто вместе купались в бассейне, и парень бы обязательно заметил * такое* . Гриффиндорец судорожно сглотнул, борясь с головокружением. Драко снова пронзительно закричал, и позеленевший Гарри уже порывался потихоньку сбежать из спальни, но его остановил Грэйм, прижав к себе и успокаивающе поглаживая по плечу.

Мансер низко зарычал на вошедших, передвинувшись так, чтобы закрыть собой Драко. Снейп обернулся через плечо, посмотрел поверх ноги Драко на посетителей и, нахмурившись, приказал Амрису прикрыть чем-нибудь парня. Драко, казалось, вообще не волновал собственный вид. Он стонал, выгибаясь всем телом, ругался, шипел сквозь зубы.

Люциус немедленно направился к сыну.

Мансер с трудом сумел подавить вспышку враждебности. Мужчина, приближающийся сейчас к егоподопечному, - его король! Но, так или иначе, он все равно не смог сдержать рычание. Люциус опустился на колени и подполз к кровати. Он изо всех сил старался казаться как можно меньше, показать, что он не представляет никакой угрозы для ребенка. Мужчины, окружающие Драко, не сводили с него настороженного взгляда.

Не стоило шутить с вер-леопардом, защищающим свое потомство. Даже королю. Люциус осторожно взял за руку сына, и тут же выпустил, так как неудовольствие Мансера стало сильнее. К нему присоединилось рычание Яджи. А за этим последовало рычание Амриса. Трое леопардов смотрели на своего короля с открытой враждебностью. Звериные глаза опасно поблескивали, длинные клыки оскалены. Люциус предпочел не нервировать их еще больше и отошел. Он убедился, что о Драко тут хорошо позаботятся и без него.

- Я бы посоветовал очень короткую церемонию, и немедленно, - из-под скрывающей его и Драко накидки подал голос Северус Снейп. - Я уже чувствую голову ребенка. У нас очень мало времени.

Хлоп, хлоп, хлоп, прозвучало в комнате. И в ней появились трое провидцев. Вуаль Гвидеона Лирра развевалась, как и его мантия. Он

нечаянно аппарировал прямо рядом с кроватью, поэтому быстро отпрыгнул от нее, услышав оглушительное рычание леопардов. Ллир безошибочно повернулся в сторону короля.

- Ну, пожалуй, начнем, нам ведь стоит поторопиться? - оживленно потер руки Провидец. - Я прибыл сразу, как только смог. И чувствую, что времени осталось мало. Так что все быстро по местам. Ах. И где же красавица-невеста? - он обернулся, заметив всех присутствующих. Его внимание задержалось на женщине, которую привел Тамбин. - Нееееет. Не думаю, что это она, - Тамбин напрягся, готовясь ответить на оскорбление от имени женщины.

Гарри удивленно уставился на Гвидеона. Откуда Провидец узнал? Затем его взгляд переместился на мужчину за спиной Провидца, и глаза парня налились кровью. Бэйрис, плотоядно облизываясь, пялился на Люциуса с немым обожанием. Даже в человеческой форме уши Гарри прижались к черепу, а ноздри раздулись. Он шагнул вперед. Бэйрис украдкой потихоньку приближался к Люциусу. Гарри медленно передвинулся еще ближе. Внезапно вокруг плеч парня обвилась рука. Разочарованный, Гарри всхлипнул и обмяк в руках Грэйма, почти повиснув на нем.

- Непослушный котенок. Очень непослушный. Ты не мог бы не нападать на провидцев и королей? Может, мы для начала дождемся свадьбы, хмм? - тихо шепнул Грэйм и лизнул парня в ухо. Гарри вздрогнул, немного отвлекшись от Бэйриса. И испуганно дернулся, услышав недовольный рык Люциуса. Грэйм невозмутимо, с самым невинным выражением лица, посмотрел на короля. Гарри же в это время попытался незаметно улизнуть из крепкого захвата Третьего. Грэйм низко предупреждающе зарычал, и Гарри мяукнул в ответ,

невинно хлопая длинным ресницами.

В дверях появилась Танит, быстрым шагом прошла в комнату и встала рядом с Люциусом. На ней было блестящее золотистое платье.

- Не каждый же день я выхожу замуж, - радостно заявила она. - И не каждый день выпадает праздновать рождение наследника прайда. Так что это уважительная причина хорошо одеться.

- Ну ладно, - заговорил Провидец, поднимая руки. - Подойдите ко мне. Встаньте рядом. Поторопимся. Я уже вижу маленькие плечики, поэтому нам придется быть невероятно быстрыми!

- Ооооооо, - донеслось с кровати Драко. Провидец со знанием дела кивнул.

- Надо же, такие большие плечи для столь маленького существа, - он снова взмахнул руками.

- Торопитесь, торопитесь, - напевал Гвидеон Ллир. - Белокурый малыш. И у него самый привлекательный маленький носик!

Гарри не смог сдержаться и поднял голову, чтобы убедиться самому, но, конечно же, ничего не увидел, Драко был надежно спрятан от чужих глаз тканью и вер-леопардами, выстроившимися перед ним. Силуэт Снейпа вырисовывался неподвижной глыбой под полотном.

- Я не спрашиваю, откуда вы это знаете, - послышался его сухой голос. - Но вы правы.

- Итак, Люциус Малфой, король прайда вер-леопардов, принимаешь ли ты эту женщину как жену и Королеву? - торжественно начал Гвидеон Ллир.

- Я принимаю ее, как мою Королеву, - ответил Люциус. Он специально переформулировал ответ так, как заранее договорился с Избранным. Тамбин хотел было возмутиться, но все присутствующие повернулись к нему, ослепительно сверкая глазами, заставив этим его замолчать. Гарри пристально смотрел на чужого короля, на его пальце удлинился всего один коготь. Грэйм сильнее прижал к себе юношу. Тамбин насмешливо посмотрел на эту угрозу. Мальчишка, который меньше его в три раза, угрожает ему. Он презрительно усмехнулся, но быстро вспомнил, что это именно тот самый молодой мужчина, который одним махом аппарировал всех людей, заполняющих Арену, подальше от Имения. И без палочки. Поэтому мужчина проглотил все возражения.

- Только как Королеву? Достаточно честно, к тому же, предусмотрено законом, - кивнул Ллир и развернулся к Танит. - Танит, провидец прайда вер-леопардов, принимаешь ли ты этого мужчину как мужа и Короля?

- Я принимаю его как моего Короля, - в знак согласия ответила Танит. И поморщилась, так как Драко как раз в этот момент разразился столь красочными проклятиями и ругательствами так громко, что даже уши заложило.

- Превосходный словарный запас, Драко, и как раз соответствует моменту, - заметил Снейп. - Однако я бы посоветовал тебе поберечь дыхание для следующего толчка, - Драко разразился еще более красочным потоком ругательств. Лицо Мансера, единственного, кого мог видеть Гарри, было молочно белым. Гвидеон повысил голос, стараясь перекричать многословного Драко.

- Значит, все согласны! А сейчас, Танит, Королева прайда вер-леопардов, принимаешь ли ты сына своего Короля, как собственного? - спросил Ллир. Собственно, ради этого момента и затевалась эта свадьба. Принять Драко и новорожденного как наследника.

- Я принимаю Драко Малфоя, сына Люциуса Малфоя, как своего сына. И всех его детей, как продолжение моего рода.

Как раз в этот момент раздался громкий и требовательный крик малыша, которому вторил слабый стон утомленной Матери наследника.

Амрис нырнул под полотно к Северусу, откуда раздалось громкое и чистое мурлыканье, оповещая всех присутствующих о радости вер-леопарда.

- А когда мы сможем его увидеть? - возбужденно поинтересовался Гарри. Воздух тут же наполнился рычанием. Парень шагнул назад от взбешенных огромных телохранителей Драко.

- Через неделю или две. Иначе любой, рискнувший к ним приблизиться, имеет большую вероятность лишиться конечностей. Жди, пока они представят малыша остальным членам прайда, - шепнул ему Люциус. - А сейчас, думаю, нам всем лучше оставить гордых родителей и профессора самим разбираться пополнением в семействе. Пойдем, - и все потянулись к выходу. Гарри вытянул шею в сторону кровати, чтобы хоть одним глазком посмотреть на малыша. Яджи махнул в его сторону когтистой лапой.

- А почему Мансер и Яджи ведут себя так, словно это они родители? - возмутился Гарри, которого слегка оскорбило подобное отношение к собственной персоне, пока Грэйм тащил его из комнаты. Он всего-то хотел хотя бы мельком увидеть это крошечное существо! Парень обиженно надулся.

* Глава 81*

- Ни за что не пойду на это еще раз, - простонал Драко, пока Снейп хлопотал над ним. - Никогда, ни за что, ни за какие деньги, ммммм, и даже не вздумайте меня просить об этом. Нет абсолютно никаких вариантов.

- Да никто и не настаивает, - ответил профессор, доставая палочку. Взмах, волна магии, еще взмах. Снейп нахмурился. Что-то мешало Драко вернуться в изначальный вид мужчины. И Северусу на ум приходила только одна причина, и это…

- Драко, - перешел прямо к делу Северус Снейп, не тратя времени на моральную подготовку. Его бледные плечи немного ссутулились. - Ну-ка тужься снова! - и он положил руку на живот парня и легонько нажал.

- Что? Зачем? Нет! Не надо. Вы с ума сошли? Да ни за что! - разразился возмущением Драко, пока Северус осторожно ввел ему внутрь свои пальцы. Драко увидел, как мужчина снова встал у него между ног, и завопил. - Дерьмо! Ох, ох, оххххх. Нет. Нет. Прекрати. Что ты делаешь?

Яджи мгновенно оказался рядом с профессором, угрожающе зарычав. Снейп нахмурился и окинул его таким взглядом, что даже без набора острых клыков выглядел он весьма впечатляюще. Несколько секунд они молча пялились друг на друга, пока Снейп снова не вернул внимание туда, где оно было нужнее. Он передернул обнаженным плечом.

- Не время. У нас тут еще один малыш собирается увидеть мир. Прости, Драко, но ничего пока еще не закончилось, - так как огромный вер-леопард все еще продолжал возвышаться над ним, Снейп, досадливо поморщившись, наступил тому на ногу, сильнее вдавливая каблук в ступню противника. Яджи заскулил и отпрыгнул назад. - Мне срочно нужна помочь. Сейчас же. Принесите еще одеял. И пусть кто-нибудь известит короля, - приказал Снейп, снова присаживаясь на корточки у разведенных ног Драко.

- Господи. О, Господи. Нет. Не снова, - скулил Драко, пытаясь свести ноги. - Это не справедливо. Ты должен был, как минимум, половину взять на себя. Раз у нас два ребенка, почему бы тебе самому не родить второго? А? Амрис!

Второй замер рядом с кроватью с первым ребенком на руках, глядя на мучения юноши. Его била крупная дрожь. Мансер неслышно подошел к нему и забрал малыша, сразу же начав его укачивать. Он с несвойственной ему нежностью и умилением смотрел на крохотное личико и улыбался. Зато в глазах Амриса плескалась паника. Мансер подтолкнул его вперед к кровати.

Яджи заполз на меха и сел так, чтобы положить себе на грудь Драко. Он обнял юношу, заставив его откинуться на себя и положить голову на плечо. Он с любовью гладил юношу по бокам, сверху вниз, помогая ему тужиться.

Снейп, глядя на них, задавался вопросом, был ли это просто инстинкт у вер-леопардов, или же Яджи присутствовал на других родах. Потому что у этого мужчины были определенные навыки в акушерстве. Леопард умудрялся успокоить Драко, но не препятствовал движению ребенка. Как раз то, что сейчас требовалось блондину.

Драко откинулся на своего телохранителя, тяжело дыша. Амрис заполз на кровать и втиснулся рядом с Яджи. Юноша повернул голову и увидел побелевшее лицо Второго. Тогда он поднял руку и с нежностью коснулся щеки Амриса.

- На самом деле я не сержусь. Просто мне очень больно, - выдохнул Драко и снова напрягся. Малыш требовал выпустить его на волю. Амрис ласково погладил юношу по влажным волосам, провел рукой по уменьшившемуся, но все еще не опустевшему животу. - Ну почему это должно быть так больно?

- Ты - наше благословение, - прошептал Амрис. - Ты подарил нам не одну жизнь, а две. За это я тебя обожаю, - и поцеловал Мать своих сыновей. Драко не воспротивился. Амрис уважал Мать. Он вырос в атмосфере, где мужчина почитал Мать, защищал ее, выказывал свое уважение. Даже по отношению к презренной Андромеде.

На пороге возникло оживление, так как там появились Гвидеон Ллир и Люциус Малфой. Снейп, целиком сосредоточившись на Драко, не обеспокоился тем, чтобы прикрыть парня. Вместо этого он укоризненно посмотрел на Провидца.

- Возможно, мне стоило бы поинтересоваться, почему вы ни словом не обмолвились об этом? - раздраженно спросил он.

- О втором ребенке? А я должен был? Если уж Мать все равно рожает одного, так почему не сразу двоих? Одним больше, одним меньше. Всего лишь еще пара мелких толчков, и все закончится, - Ллир пожал плечами. Он выглядел совершенно беспечно. - Кроме того, это приятная неожиданность, согласны? - Снейп сердито посмотрел на него, а Драко разъяренно сверкнул глазами.

- Было бы не плохо знать заранее, - проскрипел Снейп. Драко удержался от высказывания своей точки зрения из-за начавшихся схваток. Он застонал. И Снейп увидел головку еще одного ребенка. Тоже белокурую.

Снейп взмахнул палочкой и вернул, наконец, Драко в изначальное состояние. Профессор облегченно вздохнул. Он не был хорошо знаком с физиологией вер-леопардов, и был искренне рад узнать, что больше на сегодня младенцев не предвидится. На секунду он уже успел испугаться, что их будет больше двух. Драко мог бы и не выдержать. Он и так выглядел слишком истощенным. Двух и так более чем достаточно.

- Лучше? - спросил Снейп. Он надеялся, что боль станет терпимее, когда роды закончатся и парень вернется к первоначальной форме.

- Эй! - Драко осторожно приподнялся. - Это чудо. Почему вы не сделали этого раньше, когда мне было так больно? - обвиняющее спросил он.

Снейп нахмурился.

- Это невозможно, - ответил он твердо. - Это часть родов.

- Ухххх, - прошептал Амрис. Он укачивал на руках второго малыша, умиленно улыбаясь. - Он прекрасен. Прекрасен, - Мансер подошел к нему, держа на руках первого ребенка. Люциус шагнул вперед, чтобы посмотреть на деток и признать их наследниками прайда.

- Такие совершенные маленькие короли, - проворковал Гвидеон Ллир, склоняясь над детьми.

- Короли? - удивленно переспросил Снейп.

- О да, Короли. В мире ликантропов близнецов никогда не разделяют. Они появились вместе, и подразумевается, что вместе пойдут по жизни, - просветил его Провидец. Снейп задумался. Он вспомнил, что Фред и Джордж обычно вместе. Но не всегда.

- Это мелочи, - подал голос Провидец, словно Снейп сказал это вслух. - Они всегда рядом, когда одному нужна помощь другого.

Они выглядят совершенно одинаково, подумал Снейп. Только бы характер у них был не такой, как у близнецов Уизли. Снейп даже вздрогнул, представив, как через несколько лет эти сорванцы поступят в Хогвартс. Да и прайду определенно не нужны копии Фреда и Джорджа.

- О, мой Бог, - Драко посмотрел на маленькие личики своих детей. Один у Мансера, второй у Яджи. Он увидел янтарные глаза и ярко алые губки близнецов. Парень почти со страхом прикоснулся к нежной коже одного из сыновей. - О, Мерлин, Амрис. Они так красивы. О! Я хочу еще, может, дюжину…сотню таких же, - глаза Драко сияли.

Амрис побледнел. Храбрый и сильный Второй прайда спрятался за широкой спиной Мансера, подальше от глаз Матери. Мансер нахмурился. Амрис пожал плечами.

- Он целиком и полностью ваш, - прошептал Второй.

* Глава 82*

Люциус доплыл до бортика бассейна, рядом с которым стояли двое рыжеволосых вер-леопарда. Когда он поднялся, вода вокруг него

вспенилась, выпуская на сушу сначала широкие плечи, мускулистую спину, узкие бедра, упругие ягодицы, длинные стройные ноги, подчеркивая блеск алебастровой кожи. Волосы упали на спину шелковистой волной. Он рывком подтянулся и сел на бортик.

Билл и Чарли дожидались, пока он устроится удобней. Билл положил руку брату не спину. Они пришли не только по делу, но и просить короля кое о чем для себя лично. Кое о чем очень важном и приятном. Конечно, если король не убьет их сразу. За наглость.

Билл вздохнул. Он старался не думать об этом. Но он достаточно пожил на свете, чтобы знать, чем может обернуться их просьба, поэтому он осторожно переместился так, чтобы прикрыть собой брата. Если уж Люциус набросится на них, даже не дослушав, то, Всевышний свидетель, он заслужил этого. Парень покачал головой. Раньше он никогда не представлял, что такое возможно. Произошедшее застало его врасплох. И он, конечно же, совершил огромную ошибку, не спросив сначала разрешения. Надо было сразу идти к королю, как только братья поняли свои чувства.

Люциус устроился рядом с Гарри, сев по-турецки. Он лениво поглаживал дремавшего юношу. Гарри в животной форме лежал на каменном полу бассейна. Он тихо похрапывал, а из зубастой пасти торчал кончик розового язычка. Густой черный мех переливался в освещении. Дыхание медленное и ровное. Котенок был полностью расслаблен. Люциус зарылся пальцами в пушистый мех на шее и принялся массировать тело любимого. Хвост котенка дернулся, и он сонно заурчал.

Чарли не смог сдержать усмешку, видя, как глубоко спит котенок. Даже Билл слабо улыбнулся. Молодые леопарды, понизив голос, чтобы не разбудить Гарри, поприветствовали своего короля, потершись лицами о его руку. Закончив с формальностями, Билл поглубже вздохнул и перешел к делу.

- Охранные заклинания установлены, теперь прайд защищен ото всех, кому ты не дал разрешение на аппарацию сюда, - начал отчитываться о проделанной работе Билл Уизли, затем развернул принесенный свиток, показывая Люциусу схематическое изображение охраны. - Сейчас сюда будет очень сложно попасть, обнаружив какую-то лазейку. Даже если кто-то из прайда с сомнительными намерениями попытается проникнуть на территорию, то не сможет этого сделать, не получив твоего разрешения, или разрешения Второго или Третьего. Любой, кому ты откажешь в доступе, сюда не попадет.

- Отличная работа, - похвалил Люциус своего леопарда. Действительно отличная, сейчас прайд был защищен как никогда, во всяком случае, в стенах этого дома. У Билла определенно был огромный талант. Люциус заглянул в лицо леопарда, и заметил, что тот нервничает. Король решил подождать. Он чувствовал исходящие от обоих рыжих леопардов вину и беспокойство. И, судя по всему, они сейчас сами все расскажут.

- Я настроил все на Амриса и Грэйма. Это начнет работать, когда мы уедем. Не могу говорить за Чарли, но все же считаю, что мой ассистент не справится один. Для него еще многое непонятно, поэтому ему еще надо подучиться, - Билл возбужденно покусывал губу. Люциус решил, что, что бы это ни было, сейчас все станет понятно. И он терпеливо ждал, лаская Гарри. Котенок перевернулся на другой бок, открывая живот. Люциус охотно провел по нему ладонью.

- Мы хотели бы забрать с собой Троя, - на одном дыхании выпалил Билл. Лицо парня стало темно-красным, а руки впились в тонкую ткань штанов. Он не мог заставить себя посмотреть в глаза королю. Люциус почувствовал, как его накрывает волна гнева. Он мог поклясться, что Билл Уизли только что просил его о… Это невозможно. Видимо, он просто неправильно расслышал. Никто не имеет права касаться его Отмеченного.

- Что ты сказал? - переспросил Люциус, и его голос был обманчиво мягким. Его рука продолжала поглаживать Избранного, который внезапно поднял голову и внимательно посмотрел на двух трясущихся рыжеволосых вер-леопардов. Изумрудные глаза стали огромными. Билл сдерживал себя, как мог, Чарли был испуган. Гарри снова перекатился на другой бок.

- Прошу тебя, мой король. Мы не сделали ничего запрещенного. Мы и сами не ожидали оказаться в подобной ситуации. Мы обращались к нему со всей почтительностью, и вдруг поняли, что чувствуем к нему нечто большее. Ничего подобного мы не планировали, - быстро заговорил Чарли. - Я чувствую к нему то, чего никогда не испытывал ни к кому другому. Он словно часть моей души, - он оглянулся на брата.

- Наших душ, мой король, - поправил Билл. - Я чувствую себя целым, когда он рядом, - его прервало рычание Люциуса. Билл распластался на земле. Чарли оказался не таким быстрым, и когтистая лапа Люциуса отбросила его на каменные плиты рядом с братом. Люциус уже порывался встать, когда Гарри буквально шлепнулся ему на колени, не давая подняться. Король гневно сверкнул на него глазами, но не сбросил. Гарри громко замурлыкал, начал вылизывать лицо своего любовника.

- Вы приближались к нему? - Люциус окончательно справился с собой, в тоне звучало предупреждение. - Вы вступили в интимные отношения с * моим* Отмеченным?

- Нет, мой король, мы не могли этого сделать без твоего разрешения, - ответил Билл, все еще не решаясь смотреть королю в лицо. Голос рыжего срывался. Он знал, что за подобное Люциус мог наказать очень и очень строго, и оставалось надеяться на прощение.

Чарли подтянул колени к животу и посмотрел на блондина.

- Нет, мой король. Мы только разговаривали с ним. Прости нас.

- Очень хорошо, - Люциус немного расслабился. Звериная лапа снова стала человеческой рукой. Он снова зарылся пальцами в мех котенка, который соблазнительно потерся о его бок носом. - Так объясните мне, почему вы стремитесь забрать моего Отмеченного из Имения. От меня.

Билл поднял голову. Люциус зарычал. Бил решил, что поступил опрометчиво, и снова уткнулся лбом в пол.

- Он очень одаренным мальчик. Я считаю, что у него талант к работе с драконами. У него должна быть возможность попробовать себя в этом. А также он быстро вник в мою работу, то есть со взломом проклятий. Он практически сразу разобрался с охранными заклинаниями. И будет огромной ошибкой не дать ему научиться, - поспешно объяснил Билл. Люциус тихо фыркнул. Он был уверен, что главная причина далеко не в этом. Однако в сказанном есть смысл. Король не должен пренебрегать интересами мальчика и прайда.

- И вы возьмете на себя ответственность за его благополучие и обучение? Вы проследите, чтобы он не был одинок, оторванный от остального молодого потомства? Вы дадите ему любовь и поддержку, которую он заслужил? Сделаете все, чтобы он был счастливо даже вдали от остальных котят? - прорычал Люциус. И на все вопросы существовал только один правильный ответ.

- Да, мой король, - в голос выдохнули Билл и Чарли. Мерлин, разве такое возможно? Неужели им будет позволено забрать юношу? Обучать его и любить?

- Котятам плохо, когда они одни. Им нужны постоянные внимание и привязанность, - Люциус взъерошил на затылке волосы Гарри, который от ласки едва ли не выгнулся дугой и застонал от удовольствия. Он медленно возвращался в человеческую форму.

- Да, мой король, - снова одновременно ответили братья. Они видели любовь и желание на лице короля, который сейчас смотрел на своего Избранного. Гарри впитывал в себя все его чувства. Наполовину леопард, наполовину человек. Кошачьи усы смешно встопорщились. Он выгнулся в руках любовника. Люциус со смехом прижал юношу к груди. Гарри мяукнул и с энтузиазмом принялся вылизывать лицо и шею мужчины. Люциус снова рассмеялся, напряжение, повисшее в комнате, медленно отступало.

- Не думай, будто я не догадываюсь о том, что ты делаешь, мой котенок, - Люциус ласково провел ладонями по спине мальчика. - Ты более чем счастлив избавиться от Троя. Но тебе стоило бы не забывать, что он часть прайда, как и ты. И как Избранный, ты должен волноваться о его благополучии, - мужчина хотел, чтобы голос его звучал строго, но сложно сердиться, когда у тебя на коленях сидит такое чудо. Гарри с обожанием посмотрел на своего короля и мурлыкнул. Люциус снова рассмеялся помимо воли.

- Ну ладно. Вы сможете забрать его, - обратился Люциус к братьям Уизли. - Но я возлагаю на вас ответственность за его счастье и обучение. Вы будете держать меня в курсе его успехов. Сообщайте мне все через Гарри. Гарри. Твоей задачей является убедиться, что с Троем все в порядке, что о нем заботятся, и он вполне счастлив. Ты согласен?

Мальчик кивнул, желая убедиться, что Люциус поймет: Гарри полностью понимает свою ответственность и сделает все от него зависящее. И обязательно скажет королю, если увидит, что с Троем что-то не так, что ему не нравится. Он будет заботиться об интересах Троя. Не даст своей ревности взять верх. Изумрудные глаза старались передать все это Люциусу, потому как сам Гарри говорить все еще не мог.

Судя по всему, Люциуса удовлетворил такой ответ, и он посмотрел на Билла и Чарли. Поглаживая спину Гарри, он обратился к братьям:

- Итак, я передаю своего Отмеченного вашей заботе. Вы должны убедиться, что обучение идет как надо, и он всем доволен. Вы будете стараться удовлетворять все его потребности. Он разделит с вами постель и получит удовольствие, в ином случае вам придется вернуть его мне, - и король махнул им рукой. - Идите.

Браться моментально повиновались, ретировавшись из комнаты. Они даже не потрудились спрятать удовлетворенные улыбки. Люциус фыркнул.

Гарри обнял короля за шею, подтянулся и сжал ногами его узкую талию. И громко заурчал.

- Да, - тихо рассмеялся Люциус. - Ты ведь ужасно доволен, любовь моя? - наклонив голову, он поцеловал мальчика, обхватив его лицо ладонями.

* Глава 83*

Фигура Люциуса вырисовывалась в клубах пара подобно силуэту древнего божества. Его тело мягко светилось в неровном свете огней, освещавших самую большую купальню прайда. Красновато-золотистые блики танцевали на его коже цвета слоновой кости, пока он медленно шел, рассекая воду. Все леопарды прайда, присутствовавшие в Имении, собрались здесь. Они молча наблюдали за торжественной церемонией передачи королем одного из своих котят под опеку другого.

Люциус шел, не глядя по сторонам. Он смотрел только на худенькое тело котенка, которого он когда-то назвал своим. Кого захотел Отметить и держать рядом с собой, заботиться о нем и лелеять это хрупкое создание.

Трой смотрел только в серые глаза короля. У самого в глазах стояли слезы, и мальчик прикладывал все усилия, чтобы не разрыдаться. Ему хотелось броситься в объятия белокурого мужчины, услышать, что все хорошо, а вместо этого Люциус отдавал его другим.

Трой ждал, когда король подойдет к нему, высоко вздернув подбородок. Черные волосы шелком опутывали обнаженное тело мальчика. Глаза неотрывно следили за мужчиной, пока он приближался к нему. На лице застыло выражение покорности и неуверенности. Навернувшиеся на глаза слезы медленно покатились по щекам. Юноша всхлипнул и сжал кулаки, глядя, как король подошел к нему совсем близко и теперь стоит напротив, обнимая за талию.

Люциус легко подхватил Троя на руки и прижал к себе. Их сердца бились в одном ритме, котенок вжимался в мускулистую грудь короля и приглушенно рыдал, безуспешно пытаясь прекратить истерику. Люциус нежно поцеловал мальчика в щеку, желая утешить, ободрить. Наконец руки Троя обвились вокруг шеи короля. Люциус снова поцеловал мальчика, легко касаясь его губ своими, и с неохотой заставил себя отстраниться от податливого рта.

Люциус повел юношу вглубь бассейна, а потом приподнял, удерживая худенькое тело мальчика над водой. Руки короля с нежностью касались гладкой кожи, смывая с нее свой запах. Запах, означавший, что этот юноша принадлежит только ему. Он действовал неторопливо, мягко прикасаясь к своему Отмеченному. Мальчик, окончательно успокоившись, окунулся в воду, смывая остатки аромата короля.

Он с нежностью прикасался к юноше, полностью отдав себя этому действу, так как знал, что пройдет еще много времени, прежде чем он снова сможет увидеть этого мальчика. Король провел кончиками пальцев от его бедра к плечу, по рукам к горлу и, наконец, откинул длинную прядь волос с лица. Ласково прикоснулся к мягким губам. Не было на теле юноши ни кусочка, о котором бы забыл Люциус. А Трой тихо плакал, чувствуя, что скоро все это закончится. Покончив с купанием, король вынес Троя из бассейна, где

мальчика ждали двое мужчин. Уизли. Именно они теперь ответственны за него, обязаны ухаживать за ним, любить и оберегать. Король согласился на это.

Билл и Чарли Уизли безмолвно следили за проведением ритуала очищения. Задержав дыхание, они смотрели, как юноша вышел из воды. Хрупкий и изящный, но в нем все равно чувствовалась сила. Люциус подвел его к братьям. Те опустились на колени. На лице котенка отразилась боль разлуки, но он боролся с собой, стараясь оставаться сильным, стойко принять решение своего короля. Он приподнял голову от плеча Люциуса и посмотрел на тех, с которыми ему суждено жить дальше. Люциус поставил котенка на ноги, продолжая сжимать его ладонь.

Повернув мальчика к себе, Люциус запечатлел на его губах нежный поцелуй. Последний поцелуй для своего Отмеченного. Поцелуй с привкусом грусти, который придавали ему слезы на губах Троя.

Оторвавшись от юноши, Люциус передал его братьям. А затем отвернулся от них. Уизли молча взяли Троя за руки и вывели из купальни. Ритуал завершен. Трой больше не Отмеченный короля. Люциус сквозь полуопущенные веки следил, как юноша выходит. И в следующий момент он вышел из купальни, оставив там своего короля.

По помещению прокатился стон потери, и остальные члены прайда двинулись к королю, чтобы утешить его. Они ластились к нему, предлагали ему свою любовь и поддержку. Высокий и сильный вначале, король сейчас буквально рухнул на руки своим подданным.

Мягкие губы касались его кожи, нежные руки стирали с его лица невольные слезы, ласковые пальцы перебирали его длинные волосы. Они унесли своего короля в спальню и уложили на мягкие шкуры. Котята прайда легли рядом с ним, ожидая, когда король выберет себе нового Отмеченного.

Гарри молча наблюдал за тем, как все эти люди касаются его любовника. В глазах мальчика стояли слезы. Он чувствовал горе Люциуса. Раньше он думал, что будет чувствовать в этот момент счастье, а на самом деле, вместо счастья пришла боль. Его королю больно. Его короля лишили того, кто нужен ему сейчас. А все остальные, они просто замена. Все эти руки, тела - не то, чего хочет сейчас Люциус. Гарри плакал. Прозрачные слезы скатывались по его щекам. С несчастным видом он опустился на пол, обвиняя себя в том, что из-за него его мужчине так плохо. Безмолвно рыдая, мальчик сейчас желал сделать хоть что-нибудь, что могло бы излечить ту боль, которая, казалось, висела в воздухе.

Сильные руки подняли его на ноги и прижали к мускулистой теплой груди. Теплые губы поцеловали его опухшие веки, собирая капельки слез, низкий голос что-то мурлыкал на ухо. Гарри подался вперед, в эти успокаивающие и сильные объятия, которые защищали его от боли.

- Гарри, - прошептал Грэйм в темные пряди волос. - Не плачь, котенок. Мы поможем ему справиться с этим. Сейчас ему нужна наша поддержка. Понимаешь?

Гарри всхлипнул. Пальцы зарылись в шелковые локоны вер-леопарда. Он оплакивал покинувшего их мальчика, которого даже толком не знал.

* Глава 84*

Северус Снейп моргнул. Такое чувство, словно что-то попало в глаз. Он с силой потер его тыльной стороной ладонь. Кажется, помогло. Но через минуту жжение в глазу вернулось. Он потер снова. К его огромному ужасу профессор почувствовал под пальцами влагу. Нет, этого не может быть. Это же не могут быть слезы. Он никогда не отличался особой эмоциональностью. Только не профессор Северус Снейп, глава Дома Слизерин.

Амрис подошел к нему и, не говоря ни слова, обвил рукой талию Северуса и прижал к себе. Вер-леопард был на несколько дюймов выше профессора, отчего тот чувствовал себя защищенным. Окруженным заботой. Северус едва смог сдержаться и не покраснеть. Его охватил ужас. Ему нравится чувствовать! Очень нравится. Как странно, что пришлось близко сойтись с полуживотными, чтобы чувствовать уют. С подобными себе ему всегда было неуютно. Ему всегда приходилось защищаться и не терять бдительность. Люди были гораздо хуже животных, когда дело доходило до ссор и войн. Они всегда знали, как побольнее задеть другого.

- Нам нужно вернуться к детям, - шепнул на ухо Снейпу Амрис и направился к выходу из купальни, увлекая за собой любовника. Северус старался вернуть свое самообладание, и Амрис сделал вид, что не заметил его минутной слабости, давая любовнику время снова взять свои чувства под контроль. Внезапно Северус остановился.

- Нужно взять с собой Поттера. Он же так хотел увидеть детей, - уже спокойно сказал высокий темноволосый мужчина. И даже повернулся обратно к купальне. Но Амрис остановил его, положив ладонь на грудь профессора.

- Я думаю, что Люциусу он сейчас нужен больше. Грэйм о них позаботится. Мы их увидим позже. А ты слишком много думаешь. Расслабься. Вспомни, я здесь, и ты тоже, и никто из нас никуда не спешит, - Амрис прижал к себе любовника, успокаивая и делясь своим теплом. И с радостью отметил, что Снейп сейчас намного легче позволяет себе проявление чувств. Его тело реагировало на вер-леопарда совершенно нехарактерным для Снейпа образом. Оно подчинялось. И Амрис был счастлив. Счастлив, потому что знал, его любовник - гордый мужчина, и никому другому он не позволит даже малой толики из того, что было позволено Амрису.

Обнаружив, что Северус согласен подчиняться ему, Амрис обрадовался. Сам вер-леопард просто не мог подчиняться никому, кроме своего короля, если тот потребует. Ни перед кем он не преклонял колени. Сначала хогвартский профессор со своим стальным характером казался вне досягаемости. Один из немногих, который не может позволить себе подчиниться. Уверенный в себе,

несгибаемый, заботящийся о себе сам. Но человек не может всегда и во всем держать марку. Как только представился случай, Амрис тут же воспользовался им, чтобы подобраться к профессору поближе. И не разочаровался. Одной только мысли о стройном сильном теле под ним было достаточно, чтобы возбудить. Леопард прижал мужчину к себе сильнее.

- Да. Я просто подумал, что время для этого подходящее, - с достоинством ответил Мастер Зелий. О. Что за шелковистый, удивительный, мрачно сладки и бархатный голос. Амрис подавил в себе рычание. Он хотел…

- У тебя доброе сердце, Северус. Не меняй этого, - шепнул Второй прайда, прижимая мужчину к стене. Несколько быстрых шагов, и оба оказались внутри одного из многочисленных альковов. Леопард провел ладонью под накрахмаленной белоснежной рубашкой по гладкому подтянутому животу. По теплой коже любовника побежали мурашки, и между мужчинами поднялась волна желания.

Амрис впился в рот мужчины, захватывая его запястья и заводя их за спину. Ему нравилось держать так своего любовника. Всего одно мгновение, и Северус уже застонал ему в рот. Амрис проглотил звук. Вибрация от стона сводила с ума, этот чувственный рот заставлял его терять голову.

Леопард прикусил бледную кожу на горле мужчины, всасывая ее, языком перекатывая бьющуюся жилку. Ему так хотелось почувствовать его тепло. Попробовать вкус крови любовника. Мелко дрожа, Амрис оторвался от беззащитного горла, стараясь увеличить расстояние между ними, иначе он бы не сдержался и вонзил острые клыки в податливую плоть.

Когда наваждение схлынуло, Второй прайда медленно приблизил лицо к любовнику и облизал аккуратное ухо, прикусив маленькою мочку. Достаточно далеко от потока горячей крови. И как хорошо было зарыться носом в черные волосы, вдохнуть запах трав и слабый аромат пота, а над всем этим разливался запах возбуждения. Обещание удовольствия.

Амрис подтолкнул любовника к шкурам, сваленным вместе на широкой скамье, и уложил его на спину, вжимаясь в него своим разгоряченным телом. Выпустив когти, он осторожно, чтобы не задеть кожу, срезал с бедер мужчины брюки. Северус слышал жалобный треск ткани, а потом поток прохладного воздуха, окутавшего его кожу. Стащив обрывки одежды, Амрис отбросил их в сторону и клыками порвал на любовнике рубашку.

Северус, подчиняясь желанию любовника, развел ноги и выгнулся навстречу Амрису, беззащитный и полностью доступный для удовлетворения вожделения леопарда. Амрис зарычал, нависая над мужчиной, и потерся о его плоский живот. Затем начал вылизывать мягкую кожу, пробежался языком по тонкой дорожке темных волос от пупка вниз, слизывая капельки пота. Он прикусил упругую плоть и втянул в рот, всасывая кожу до тех пор, пока Северус не дернулся, резко втянув воздух от боли.

- Ты мне нужен, - хрипло выдохнул Амрис, подняв голову и глядя в темные глаза.

- Да. Наверное, - в голосе Снейпа звучала страсть. Его ноюще возбужденный член упирался в горло леопарду. Губы Амриса растянулись в опасной голодной улыбке, и он потерся щекой об эрекцию любовника, не сводя взгляда с черных глаз. Ему доставляло удовольствие видеть, как Снейп от желания теряет остатки контроля. Амрис снова потерся лицом о член, позволяя своему теплому дыханию ласкать влажную блестящую головку. Снейп со стоном начал ерзать, разводя ноги еще шире и сгибая их в коленях.

Амрис с улыбкой облизал свои чувственные губы, и легко лизнул влажным языком головку члена любовника. Снейп снова застонал от нетерпения. Осторожно сжимая зубы, Амрис двигался вниз по твердой пульсирующей плоти, тут же зализывая едва ощутимые укусы. Северус тихонько заскулил, когда леопард полностью взял в рот его член и впустил его в самое горло. Сжатые плотным кольцом губы скользили по всей длине вверх и вниз к самому основанию. Иногда Амрис выпуска член любовника, чтобы лизать и

целовать твердый ствол, иногда переключаясь на бедра. Северус едва сдерживал рвущиеся наружу крики, в ушах шумела кровь.

Язык вер-леопарда скользнул в складку между бедром и возбужденным членом, вылизывая сладкую кожу, опускаясь вниз к тяжелой мошонке. Затем осторожно, пряча звериные клыки, леопард втянул в рот яички. Снейп выгнулся и, отпустив рубашку любовника, за которую до сих пор цеплялся, руками развел свои ноги еще шире, предоставляя Амрису полный доступ.

Его яйца, казалось, попали в горячую пещеру, омываемые со всех сторон, пока Северус не начал всхлипывать. Его эрекция, пульсирующая над белокурой головой леопарда, болезненно ныла, угрожая взорваться оргазмом без прямого вмешательства любовника. Амрис почувствовал это и выпустил изо рта тяжелые яйца.

Но вместо того, чтобы взять в рот член, Амрис двинулся вниз. Внутри Северуса все вспыхнуло. Мягкое прикосновение влажного языка к его самому интимному месту. Снейпа начала бить дрожь. Судорожно втянув в себя воздух, он недоверчиво посмотрел вниз… Да, Амрис лизал его там. Язык, не знающий стыда, скользнул внутрь раньше, чем Северус успел для себя решить, стыдно ему, страшно или… ве-ли-ко-леп-но. Такой мокрый, скользкий, горячий, шелковый, такой подвижный. Он двигался внутри, не

оставляя без внимания ничего. Господи. Северус застонал. Его тело плавилось от невыносимого наслаждения. Желая достичь разрядки, Северус в то же время боялся, что это случится слишком скоро. А это все продолжалось и продолжалось. Танец языка. Медленно, дразняще, обещая.

За всю свою бурную жизнь и немалый опыт никто и никогда не делал с ним ничего подобного. От этого невероятного ощущения, казалось, кости в теле плавились, мышцы растекались бесформенной массой. Горячее дыхание Амриса обжигало. Язык, словно миниатюрный член трахал его так глубоко, как только мог. И этому безумию не было конца. Северус задыхался, не зная, умолять ли Амриса остановиться или не останавливаться никогда и ни при каких обстоятельствах. Из его горла вырвались сдавленные хрипы. И тут сладкая пытка закончилась, язык исчез. И Северус беспомощными стонами просил леопарда не бросать его в таком состоянии. Его тело было открыто в ожидании…

Длинные пальцы скользнули внутрь него, заполняя, растягивая, удерживая на краю экстаза, неторопливо двигаясь. Большой палец ласкал мошонку, перекатывая чувствительные яички до тех пор, пока с губ черноволосого мужчины не сорвался приглушенный крик. Длинные пальцы начали двигаться резче, задевали простату, посылая по телу волны нестерпимого жара. Член Северуса задергался, словно зажил собственной жизнью, и с губ Мастера Зелий сорвался еще один крик, а сперма выплеснулась, горячим дождем окропив живот. Ноги мужчины непроизвольно разошлись в стороны, пятки сжались на бедрах златовласого любовника.

А затем он почувствовал, как Амрис вошел в него, непрерывно поглаживая еще не успокоившийся член, и сладкая истома разливалась по телу зельевара. Сглотнув сухой ком в горле, Северус застонал, с радостью принимая партнера. Голова моталась по земле, спина выгибалась, тело требовало чего-нибудь помягче и удобнее, но член любовника, буквально пригвоздивший его к земле, не давал задумываться о мелочах, медленно заполняя собой. Северус чувствовал, что больше не принадлежит себе, он теперь часть этого мужчины, что двигается в нем. И член, пульсирующий глубоко внутри него, занял подобающее место, именно там он и должен

находиться. Первый сильный толчок оказался очень глубоким, второй же - еще глубже, с третьим Северус качнулся назад, уже не сдерживая громкие стоны и чувствуя, как нарастает собственное возбуждение, не давая придти в себя после первого оргазма. Зельевара захлестнули эмоции, утаскивая на дно глубокого колодца, такие сильные, что он сомневался, что сможет выплыть. Они заполняли его, хлестали через край, пока не утопили в удовольствии, пока удовольствие не стало им самим. Двое мужчин лежали

рядом, восстанавливая дыхание, по их телам струился пот, а переплетенные ноги и руки и не думали разрывать контакта.

Вдруг раздался звук шагов, направляющихся к их алькову. Амрис поднял голову и уставился на незваного мужчину. Старый, и пахнет старостью, из-за яркой мантии рябило в глазах. Человек, которого здесь не ждали, которого здесь не должно было быть. Амрис оскалил клыки, но скорее по привычке, потому как не ощущал от старика реальной угрозы, только исходящее от него веселье.

- Ну, Северус, - подал голос Дамблдор, сложив руки на груди, - теперь я вижу, что тебя могла так задержать.

Северус Снейп отреагировал так, словно на него неслось неуправляемое стадо крупного рогатого скота. Резко рванулся вперед, стремясь занять сидячее положение, и потянулся к одежде. Все это было довольно сложно проделать, так как обнаженный Амрис все еще находился у него между ног, а член вер-леопарда все так же находился внутри зельевара. Лицо несчастного пошло ярко-красными пятнами.

- Я выбрал неподходящее время? - сладко улыбаясь, спросил Дамблдор, в глазах сверкала притворная невинность. Он был достаточно умным человеком, чтобы открыто насмехаться над любовниками, учитывая, что один из них - хищный зверь, да и Мастера Зелий беспомощным и безобидным тоже не назовешь.

Амрис зарычал, но почувствовал, как на плечо легла рука любовника. Поэтому звук «гррррррр» больше напоминал мурлыканье. Пока директор держится на расстоянии, Амрис был согласен позволить ему подождать там. И он ждал. И ждал. И ждал…

* Глава 85*

Дамблдор устроился в мягком кресле, а котенок принес ему чашку горячего чая. Он не узнал юношу, тот не являлся студентом Хогвартса, хотя по возрасту вполне подходил. Должно быть, он был чистым ликантропом без магических способностей. Директору едва удалось скрыть легкое презрение. Стройный юноша поставил чашку рядом сволшебником, стараясь не подходить

слишком близко, и пообещал принести сливки и мед. Дамблдор проводил его взглядом, изучив мускулистую спину и обтянутые тканью крепкие ягодицы. Ну, возможно, молоденький зверь не так уж и бесполезен.

Через пару минут рядом с чашкой стояли горшочек с медом и кувшинчик со сливками. В руках директора удобно устроилось небольшое блюдо с бисквитами. Дамблдор блаженно вздохнув, чувствуя, как слюна заполняет рот. Ну любил он сладости. Глаза снова скользнули по стройной фигурке юноши и уставились в сторону… Все сладости. Сладкое и сочное.

Тихое покашливание привлекло его внимание. Директор моргнул, заставляя себя забыть о мальчике, и сосредоточился на предстоящих переговорах, он был настроен получить положительный ответ.

В глазах блондина-ликантропа сверкнуло неодобрение. Дамблдор сдержал смешок, понимая, что животная часть этого мужчины не позволит кому-либо владеть тем, что ему принадлежит. У таких не было понятий о сексуальных нравах и о скромности. О чем тут вообще говорить, когда он собственными глазами видел, как этот ликантроп трахал Северуса на людях. Мерлин, как тут не поверить в дикие истории об оргиях среди этих животных… А сейчас ликантроп смотрит на него так, словно Дамблдор не имеет прав

разглядывать мальчика с интересом. Словно чистокровные волшебники из непогрешимого семейства не должны выражать желание обладать таким сладким юношей…

Амрис снова откинулся на спинку стула. Пальцы переплелись, костяшки побелели. Он чувствовал что-то неправильное в старике, чинно потягивающем чай и все никак не заговаривающем о своем деле, приведшем его сюда. Амрису хотелось выставить посетителя за дверь. Или хотя бы сбить на пол, заставив лицом проехаться по половицам, чтобы хоть так стереть самодовольную ухмылку со старческих губ. То, как он смотрел на Стефана… Из горла Амриса донесся низкий рык. Ему буквально все не нравилось в этом человеке. А Дамблдор притворился, что ничего не происходит.

Северус Снейп, уже чистый, причесанный и одетый, сидел рядом с каменным выражением лица. Ничто в нем не напоминало о том состоянии, в котором застал его Дамблдор. На лице не дрогнул ни один мускул даже тогда, когда директор решил пошутить с ним на эту тему. Северус знал, что старик на самом деле и не ждал от него каких-либо объяснений. Просто хотел посмеяться. Заставить чувствовать себя неуютно. За многие годы работы бок о бок с директором, Снейп достаточно хорошо изучил все его уловки.

- И чем я могу вам помочь? - поинтересовался Амрис ровным голосом. Как раз его-то меньше всего беспокоило то, в каком положении его застали. Он всего лишь натянул одежду, не обеспокоившись тем, чтобы смыть с себя следы своего любовника. Ему нравился этот запах. Ему нравился Северус. Ему нравилось то, чем они занимались. Ему нравилось быть одним из правителей прайда. Это был его дом. И он имел полное право демонстрировать любовь к своему мужчине где и когда он захочет. А если кому-то хочется побеспокоить их в этот момент… Что ж, этот «кто-то» сполна насладится этим восхитительным зрелищем. Поэтому Амрис не чувствовал себя должным извиняться. Как и причин чувствовать себя неуютно.

- Я должен встретиться с Люциусом. Мы договорились о встрече, чтобы обсудить возвращение студентов прайда в Хогвартс, - Дамблдор сделал паузу, чтобы еще раз отхлебнуть сладкого чая. На секунду его захватит стыд, когда он подумал о другой возможной причине отзыва этих восхитительных мальчиков обратно в школу. - А еще меня беспокоит то, что Мастер Зелий проводит слишком много времени вне школы, занятий и своего Дома. Он - глава Дома Слизерин. И должен заниматься своими обязанностями. - Старик подлил в чашку изрядное количество меда. Позвякивая ложкой, он размешал это и снова поднес к губам. Мужчина, для

которого, собственно, и было предназначено последнее заявление, даже не шелохнулся. А Дамблдор тоскливо вспомнил, что в его кабинете остался шоколад и любимые лимонные дольки.

- Продолжайте, я слушаю, - спокойно заявил Амрис. Дамблдор приподнял брови. Чай был удивительно вкусный, мед восхитительно сладкий, сливки - свежайшие. Черт возьми. Даже хрустящие бисквиты были великолепными.

- Поэтому я подумал, что мне необходимо встретиться с королем, с Люциусом. И еще раз обсудить с ним все это, - заявил Дамблдор,

растягивая губы в милой улыбке. Амрис покачал головой, даже не скрывая, что не испытывает искреннего сожаления.

- Он не может встретиться с вами. Сейчас он занять делами прайда. Если желаете, вы можете вернуться позже, договорившись на определенную дату. Или же… вы можете обсудить все сейчас со мной, - и леопард провел кончиками пальцев по щеке своего человеческого любовника. Снейп незаметно вздрогнул от неожиданного контакта, но не отпрянул. Амрис понял, что тот нервничает. И что удивительно, из-за этого скользкого директора, который сидит тут, внутренне ухмыляясь, и притворно улыбается им обоим.

Дамблдор задумался на мгновение, а потом неохотно кивнул.

- Территория школы сейчас безопасна для всех студентов, в том числе и ликантропов. Все слухи о том монстре, кто убивал детей, улеглись.

Дамблдор хмуро смотрел на Амриса, недоумевая, как Второй прайда не может понять такой простой вещи. Он ждал, что Амрис согласится с доводами, но тот был непробиваем. Уголок рта леопарда презрительно дернулся, блондин даже не пытался казаться виноватым из-за предстоящего отказа. Амрис вырос в прайде. Он отлично знал, как королям нравилось играть на чувствах своих придворных. И Амрис давно научился не позволять другим манипулировать его чувствами.

- Это один из ваших профессоров убивал студентов. А не один из нас, - мягко заговорил Амрис, напомнив волшебнику об истинном положении дел, а не о том, что говорилось в слухах. - Вы ведь несомненно поставили в известность об этом родителей ваших учеников? И сказали им, кто это был на самом деле.

Прочистив горло, Дамблдор сделал еще один глоток чая. Выбрав еще один бисквит, он впился в него зубами.

- Ах. Я могу заключить из этого, - Амрис кивнул на директора, - что вы ни словом не обмолвились о произошедшем. Вы позволили всем думать, что за этими нападениями стоит мы, - блондин удивлялся, как этот вероломный старик может тут сидеть, изображая сочувствие, и позволить лжи жить и дальше.

- Ну, я не обнаружил веской причины, чтобы обнародовать известие о том, что преступником был один из преподавателей нашей школы, - Дамблдор вызывающе вздернул подбородок. - В этом случае ущерб для Хогвартса мог бы быть катастрофическим. Это бы уничтожило школу.

- Ага, и поэтому вы позволили всем считать, что убийцей бы ликантроп? - Амриса удивила эта сознательная двуличность. Он чувствовал, как гнев закипает в нем, и клыки начинают удлиняться. - И почему теперь вы считаете, что наши котята вернутся в вашу школу? Вы сможете защитить их от жаждущих крови, если они вернутся?

- Дело в том, что возникли серьезные проблемы… Некоторые родители не верят, что в школе безопасно… так как ни один ликантроп не отпустил своих детей в школу. Возвращение детей прайда стало бы первым шагом к восстановлению порядка, - Дамблдор задумался, выбирая следующие слова. - Многие отказались вернуть своих детей в школу до тех пор, пока вер-леопарды не решат, что она достаточно безопасна для их отпрысков. Они считают, что нападения будут продолжаться, иначе ликантропы уже вернулись бы. Таким образом, вы видите, что ваши дети обязаны вернуться.

- Эту проблемы вы сами и создали, - безапелляционно заявил Амрис. - Если бы вы обнародовали имя настоящего преступника, а так же то, что она мертва, ничего подобного не случилось бы. Вместо этого вы позволили слуху вынести нам приговор. Нам, кому даже чихнуть неосторожно нельзя, потому что общественность сразу поднимется против нас. Вы сами заварили эту кашу, вам и расхлебывать.

- Но не можете же вы оставить детей вот так, - голос старого мага теперь звучал примирительно. - Им нужна школа, им необходимо учиться, нужны те знания, которые мы даем. Если ваши дети вернутся, то все встанет на свои места. Слухи скоро улягутся окончательно. Им ничто не угрожает.

- Далеко не все слухи утихнут. Вы все равно позволите считать, что ликантропы ответственны за нарушение безопасности в школе, - подчеркнул Амрис. - А это не приемлемо.

- Это… Наименее болезненный для школы выход. Репутация Хогвартса останется вне опасности. И мы оба знаем, что никто не сможет выступить против Люциуса, - Дамблдор уже откровенно льстил, но в голубых глазах застыл лед.

- Нет. Если вы хотите, чтобы наши дети вернулись, вы обязаны раскрыть правду. До тех пор ни одни котенок не ступит в Хогвартс, где его могут ждать жаждущие мести. Ни наши дети, ни наш прайд не несет ответственности за те убийства. В этом виновата человеческая ведьма. И другая ведьма, которая помогала ей. Ликантропы тут ни при чем. Вы заблуждаетесь, если считаете, что мы позволим обвинять нас в нападениях на детей и их смертях.

- Но репутации Хогвартса придет конец… Возможно, восстановить ее уже не сможет никто, - заскулил Дамблдор. - Школа пострадает…

- Или правда, или ложь. Мы не появимся в школе, пока люди не узнают правду, волшебник, - Амрис начал злиться, чувствуя, как внутри поднимается обжигающая волна.

- Министерство Магии было потрясено тем, что никто не может поймать неизвестного преступника. Они пришли в ужас… И если они узнают, что это была профессор Трелони, то захотят постоянно инспектировать всех учителей. Хогвартсу конец. Ни одна волшебная семья больше не пустит своего ребенка учиться у нас, - Дамблдор чуть заметно вздрогнул. Ему пришлось бы взять ответственность на себя, уйти в отставку. Пришлось бы пройти через публичное унижение.

- Министерство - не моя забота. Мы стоим отдельно от людей. Мы сохраняем свой суверенитет. Министерство не может заставить нас что-либо делать.

- Но мы вам нужны. Как и обучение, которое мы предоставляем вашим детям, - настаивал на своем директор.

- Тогда откройте правду о профессоре Трелони. И мы отправим детей обратно в школу, - Амрис не собирался отступать. Школа, конечно, была важна для их котят, но было так же ясно, что ни в коем случае нельзя допустить сделать из ликантропов козлов отпущения.

- Возможно, есть что-нибудь, что я могу предложить вам. Или вашему… любовнику, - голос Дамблдора упал до заговорщицкого шепота.

Около минуты потребовалось Амрису, чтобы понять смысл сказанного. А когда до него дошло, то клыки все же стремительно удлинились, как бы он их не сдерживал, и из горла донесся звериный рык. Клыки блеснули белизной. Он лениво облизал один клык, затем второй, позволяя волшебнику оценить смертоносное оружие. Глаза стали оранжевыми, и их взгляд был прикован к старому волшебнику, сидящему напротив.

- Я не дам согласие на то, чтобы вы использовали меня в качестве залога, Альбус, - подал голос Снейп, и тон его был обжигающе ледяным, а глаза метали молнии. - Это просто бессовестно.

- Но вы из всех людей, кто может понять… - упрямо гнул свое директор.

- Нет. Спасибо, - Снейп выпрямился на стуле. Амрис подождал, пока не убедился, что его любовник сказал все, что хотел.

- Я не дам свое согласие на возвращение детей в школу до тех пор, пока вы не раскроете всем правду, - спокойно подвел итог он.

- Возможно, Люциус… - сделал еще одну попытку Дамблдор, но Амрис отрицательно покачал головой.

- В этом вопросе мы с ним солидарны, - ответил Амрис. - Вы просто потеряете время.

- Ну ладно. Однако я не стану открывать имени, просто скажу, что преступником была ведьма. Это для вас приемлемо? - сквозь зубы выдавил Дамблдор. Он был взбешен, разговор прошел совсем не так, как он предполагал.

- Да, если это все, на что вы согласны пойти. Я лично предпочел бы правду. Но раз уж вы не можете раскрыть всю правду, то пусть это останется на вашей совести. Дети вернутся, как только мы услышим, что вы очистили нас от подозрений. У людей не должно остаться никаких сомнений в нашей непричастности к убийствам, - и Амрис ослепительно улыбнулся.

- Естественно, - устало выдохнул Дамблдор. Окинул раздраженным взглядом своего коллегу и вер-леопарда и резко развернулся к двери.

- Ах да, директор, - остановил его Амрис, удобнее откидываясь на стуле. Что-то в низком голосе не предвещало ничего хорошего.

- Что еще? - директор едва сдержался оттого, чтобы повысить голос. Нахмурившиеся брови свидетельствовали о том, что он чувствует угрозу. Но старик прикладывал все силы, чтобы не взорваться.

- Было бы замечательно, если бы вы не приближались к нашим котятам и не предпринимали никаких действий, которые можно истолковать неправильно. Не сомневайтесь, мы сможем позаботиться о них. И… - сделав паузу, он секунду наслаждался тем, как исказилось от гнева лицо волшебника…

- Ваше пребывание здесь окончено, - и Амрис улыбнулся еще шире, услышав хлопок аппарации, заставший директора врасплох. Его тело пошло рябью, истончилось и исчезло. Последнее, что увидел вер-леопард - искреннее изумление, застывшее на его лице.

Амрис с тихим достоинством смотрел на место, где секундой раньше находился старый волшебник, а потом обернулся и поискал взглядом глаза Снейпа.

Строгий. Каменный. В глазах неодобрение. Амрис сглотнул.

Затем темные глаза Снейпа метнулись к лицу блондина. Грозный Мастер Зелий, глава Дома Слизерин, ученый, профессор Защиты от Темных Искусств согнулся пополам в приступе смеха.

* Глава 86*

Люциус лежал, устроив голову на коленях Грэйма. Медноволосый вер-леопард перебирал пальцами длинные белокурые пряди своего короля. Амрис сидел на краю кровати, скрестив по-турецки ноги, и массировал икры Люциуса. Снейп остался с Драко, чтобы убедиться, что с Матерью и детьми все в порядке. Гарри уговорили пойти с ним. Правда, уговоры не заняли много времени, парень и сам рвался увидеть малюток. Яджи и Мансер пообещали, что позволят ему подойти достаточно близко к детям, и оставалось надеяться на то, что они сдержат обещание, иначе Избранный был бы очень разочарован.

Грэйм сомневался в том, что мальчишку подпустят близко, но все же попробовать стоило. Самому ему не позволили даже переступить порог комнаты Драко, угрожающе начиная рычать. А с вер-леопардами, защищающими потомство, спорить не стоит. Они становились безумными, когда дело касалось их детей или любимого. И не смотря на то, что Амрис был Отцом наследника, не оставалось никаких сомнений, что Драко ему не принадлежит, а является собственностью Яджи и Мансера.

Только Северусу и Амрису разрешалось приближаться к малышам. Даже Кэйтаса не подпустили, когда тот попытался обследовать детей, чтобы выяснить, действительно ли у них нет иммунитета к ликантропии. Танит проснулась от громкого рева и поспешила в комнату Драко, чтобы успокоить разбушевавшихся вер-леопардов. Она справилась с задачей отменно, и Грэйм убедился, что Люциус выбрал в Королевы мудрую женщину.

Одному Снейпу разрешалось просто так подходить к детям, осматривать их и, если требуется, поить зельями. Яджи и Мансер признали в нем человека, который сможет позаботиться о благополучии маленьких Наследников прайда. Амрису приходилось вести себя более осторожно, подползая к детям на животе и позволяя сначала двух телохранителям Матери его обнюхать. Грэйм восхищался Снейпом, хоть тот и был человеком, правда, очень сильным волшебником. Мужчина стал бы прекрасным вер-леопардом, раз ему и в человеческой форме удалось запугать Мансера с Яджи. Может быть, Амрис когда-нибудь попросит разрешения превратить его, Грэйм с радостью поддержит его выбор. А если Второй сам не додумается до этого, то Третий сам предложит. Удивляло, что Амрис из всех вер-леопардов выбрал этого мужчину - человека - себе в любовники, причем, окончательно. И насколько позволяла судить наблюдательность, Грэйм решил, что Второй ведет себя по отношению к Снейпу как к своей половине.

- Итак, Дамблдор решил уступить, но не во всем, - подвел итог рассказу Люциус, расслабившись под прикосновениями своего Третьего. Он передвинул голову так, чтобы щека удобно легла на бедро Грэйма. Люциус не удивился, услышав о результатах разговора. Как не удивило его и то, что хитрый старый маг не собирается принимать на себя ответственность за действие его преподавателя. Хорошо уже то, что старик готов открыть всем хотя бы часть правды.

- Нет, не во всем. Сначала он вообще хотел защищать собственные интересы любой ценой, даже жизнью всех ликантропов, - возмутился Амрис. - В конце концов, я обещал, кто котята вернутся в школу, если он заявит остальным, что мы не причастны к убийствам. Потому что если он этого не сделает, риск для наших котят в школе слишком велик.

- Это верно. Хотя наша вина тоже есть. Мы с самого начала должны были заподозрить Андромеду в причастности к убийствам и следить за ней тщательнее, - Люциус вздохнул. - Я ведь видел, что она день ото дня становится все безумнее. Я должен был догадаться, что она пойдет на все, лишь бы добиться желаемого. И должен был остановить ее.

- Она хорошо скрывала свое безумие. Мы следили за ней, как могли. Никаких признаков того, что она воспользуется помощью со стороны, помощью ведьмы, не было. А если бы Дамблдор внимательнее следил за своими людьми, та женщина давно бы сидела в Азкабане, - начал спорить Грэйм. - Помимо прочего, ты приказал мне устранить ее. А я медлил. Я должен был оставить поместье и не возвращаться, пока не остановлю ее. Я должен был убить ее, а вместо этого позволил людям Тамбина схватить ее, позволил ей выжить и сбежать.

- Мы просто поверили в то, что волки не позволят ей сбежать. Никто не рассчитывал, что Трелони вызволит ее из заточения. Мы этого не могли предвидеть, - Люциус таял под прикосновениями своих соправителей. Амрис выпрямил одну ногу короля и усердно разминал ноющие мышцы. Люциус едва сдержал стон, стараясь не упустить ход мыслей.

- Дамблдор имел полное право упрекнуть нас Андромедой, которая и была настоящим виновником трагедии. Сибил Трелони тоже хорошо скрывала свое безумие, пока не стало слишком поздно, - продолжил Люциус, наслаждаясь поглаживанием волос. Одной из обязанностей Третьего было успокоение своего короля. Амрис же, присоединившийся к ним, вносил в состояние короля еще больший комфорт.

Это напоминало Люциусу те времена, когда Амрис не просто спал рядом, а делил с королем постель в полном смысле этого слова. И хотя сейчас секса между ними не было, Люциус все равно чувствовал его близость, иногда он ловил себя на том, что воспринимает Второго прайда равным себе. Амрис приложил максимум усилий, чтобы убедить короля, что он второй и преданный подчиненный. Но сейчас, когда блондин стал Родителем, Люциус начал задумываться, не выльется ли это во что-то серьезнее.

Преданность Амриса прайду и Люциусу не оспаривалась. Он являлся сильной опорой для короля. Как и Грэйм, следующий букве закона, взявший на себя обязанность следить за его соблюдением. Оба они сейчас ласкали, успокаивали своего короля, предлагая сою силу и тепло. Для прайдов редкость, когда правящая тройка достигает такого понимания между собой, когда короля окружает любовь и преданность его помощников.

Между ними не было никаких соревнований. И никто не оспаривал справедливость их назначения. Люциус разделил своего Избранного со своим Третьим. И Грэйм принял это, как и положено, зная, что на самом деле мог бы и сам взять, что хочет. Люциус чувствовал себя сволочью, когда принимался указывать этим двоим на их место, но так было необходимо. И когда король потребовал от Грэйма его тело, тот не возражая с радостью подчинился, показывая, что предан своему королю, что Люциус его доминант

и владеет им всецело. Уткнувшись лицом в ладонь Третьего, Люциус почувствовал подтверждение своим мыслям, когда по телу Третьего прокатилась дрожь.

- Он должен был почувствовать такую сильную волшбу, ведь она колдовала прямо у него под носом. Он - директор, и обязан всегда быть в курсе происходящего на вверенной ему территории. К тому же он очень сильный маг. Просто, он не озаботился тем, чтобы вовремя проверить, что происходит, упустил время, когда еще можно было остановить это и как-то исправить, - тем временем продолжал Грэйм. Он осторожно отвел прядь с лица короля и завел ее за ухо. В комнате повисло молчание, затем Амрис встревожено приподнялся.

- Ты в порядке, мой король? - спросил он, аккуратно поглаживая лодыжки мужчины до тех пор, пока не услышал вздох блаженства.

- Со мной все в порядке, просто мне больно из-за слез моего Отмеченного. Я пытался ему объяснить, что он уходит жить к братьям Уизли не потому, что наказан. Что так будет лучше для него самого и для всего прайда. Он не поверил, - хриплый голос короля выдавал его боль.

- Но он повиновался, - Грэйм казался удовлетворенным этим фактом. - Он сделал то, что его король требовал. Так и должен поступать благородный леопард. Он вырастет сильным мужчиной. Ты сделал правильный выбор для него.

- Отказаться от собственного Отмеченного было очень бескорыстно с твоей стороны. Это именно то, чего я и ожидал от истинного короля, Люциуса Малфоя, и я горд тем, что следую за тобой, - добавил Амрис. Он-то знал, как трудно далось решение отказаться от котенка.

- Чтобы управлять рядом со мной, - тихо ответил Люциус, сжав сильной ладонью ладонь Амриса. - И я не хотел отпускать его. Я готов был вцепиться в него всеми конечностями, и держать. Я вовсе не был благороден, позволив ему уйти.

- Не правда. Ты самый благородный из королей. Я бы не продержался так долго на твоем месте, - тихо но уверенно ответил Амрис.

- Гарри рад, что на одного соперника стало меньше. Конечно, он уже понимает, что здесь нет соперников, но все равно рад, что стало на одного человека, требующего твоего внимания, меньше. Хотя, на церемонии он понял, насколько это болезненно для тебя, и это разрывало его сердце, - спокойно заявил Грэйм. То, что Избранный чувствовал своего короля, его устраивало. Мальчик умел любить, у него было сострадание, а так же мощная и пока необученная сила. Силу можно приобрести и развить. Сострадание, которое он проявил, для Грэйма казалось ценнее. Это не передавалось по наследству.

- Он очень чувствителен, но очень силен морально. Не смотря на все его протесты, на все неприятности, Избранный постепенно приспосабливается к укладу нашей жизни, и я думаю, что выбор его Избранным в конце концов был правильный. Раньше я боялся, что говорит о том, что мне не хватило мудрости. Боялся, несмотря на мою любовь к нему, несмотря на ту связь, что есть между нами, что ошибаюсь в нем. Но все же сделал его своим Избранным, - тихо говорил Люциус. - Мне не нравилось видеть его страдания, но я не знал, что мне сделать.

- Мне кажется, мой король, что выбор за вас сделала судьба. Вы оба не могли сделать ничего другого. Это было предначертано. Все произошло еще в то мгновение, когда вы впервые встретились. Кэйтас упоминал, что никогда раньше не встречал связи такой силы, как ваша. У тебя никогда на самом деле и не было выбора, - предположил Амрис.

- Как романтично, - усмехнулся Люциус. - Но все же вначале я не хотел портить ему жизнь. Я стар. Он же заслужил любовь, должен проводить время в окружении других котят, он должен просто жить и наслаждаться этим. Он не был готов для такой судьбы. Мне ведь придется обладать им, владеть. Управлять им. Это едва можно назвать нормальной жизнью для беззаботного котенка. И уж конечно, нельзя предположить, что такой должна быть его первая любовь.

- Ты - вер-леопард в самом рассвете сил! - притворно вскинулся Амрис, хотя в глазах плескалась нежность. - И действительность такова, что вы оба не можете жить друг без друга. А любви без испытаний и разногласий не бывает. Вы нужны друг другу. Как воздух и огонь. Рядом вы горите, подпитывая друг друга и залечивая раны. Он принимает тебя, хранит твой огонь. И не дает тебе поступать неразумно, мой король. Благодаря ему еще не одно поколение последует за тобой. Они ценят его, понимают, что для тебя он - самый ценный дар. И для прайда в целом. Он нужен здесь и любим, - с абсолютной убежденностью сказал Амрис.

Гарри, в это время подошедший к двери, почувствовал прилив слабости. Он хотел остаться с Драко и детьми, но Яджи с Мансером не позволили. Спасибо и на том, что разрешили посмотреть на них - двух маленьких красивых ангелочков, но в следующую минуту двое громил заслонили детей своими телами. Под их дружное рычание Гарри неохотно убрался из комнаты, решив, что раз уж ему не суждено пообщаться с Драко, то можно провести время с королем.

И сейчас он невольно подслушал то, что Амрис говорил о нем. Парень со многим был не согласен. Они не могли так говорить о Гарри Поттере. Гарри тихо осел на пол.

Люциус тут же поднял голову, услышав тихий звук. Он кивнул Грэйму, и тот поднялся с мехов и направился к двери. Подхватив котенка на руки, он отнес его к королю. Люциус сразу же уложил мальчика рядом с собой, укутывая его в меха. Грэйм прижался к нему со спины, а Амрис лег за спиной короля, обнимая котенка через него.

* Глава 87*

Драко буквально вытребовал для себя свободное время. Оставив заботу о малышах на Снейпа, не сказать, чтобы совсем уж охотно, но все же юноша ушел на улицу, подышать свежим утренним воздухом.

Мансер пошел с ним, идя на шаг позади и бдительно оглядывая окрестности. И хотя Драко сомневался, что здесь ему может что-то угрожать, он все же был благодарен Всевышнему за то, что за спиной шел огромный кот. Билл Уизли заметно улучшил охранные заклинания, Драко это точно знал, так как сам видел планы и диаграммы. И был впечатлен. Даже Дамблдору пришлось просить разрешение на посещение поместья. Что, вне всяких сомнений, очень разозлило старого волшебника. Драко усмехнулся своим мыслям. Билл оправдывал те средства, которые король когда-то потратил на его специальное обучение.

Юноша улыбнулся, чувствуя себя по настоящему счастливым. Раньше ему казалось, что самое счастливое мгновение его жизни будет, когда он сможет стать ликантропом, но двое малышей - удивительных, нежных созданий - доказали обратное. А так как и Мансер, и Яджи готовы были день и ночь заниматься с детьми, то за это время Драко отлично отдохнул и восстановил силы.

Его поражало, насколько одинаковыми выглядели близнецы, и как они были похожи на своего Родителя. Волосы такого же цвета, как и у Амриса, глаза, вначале цвета бледного золота, которые напоминали осенние листья, сейчас стали янтарными. Все изменения происходили так быстро, что Драко приходилось удивляться постоянно. А когда близнецы не спали, то проявляли настоящую бдительность, внимательно изучая всех, кто попадался в поле их зрения.

А еще сложилось впечатление, что малыши привязались к Северусу Снейпу. Каждый раз, когда он был поблизости, они начинали счастливо улыбаться. И Драко немного пугала мысль, что когда-нибудь его профессору придется оставить их и вернуться в Хогвартс. Его успокаивала мысль о том, что рядом постоянно есть волшебник, который может придти на помощь. Да и не только это, если Драко будет с собой предельно честен, то признается себе, что и собеседник из Снейпа оказался отличный. Ему практически все

нравилось в профессоре.

Неожиданно парень вздрогнул, почувствовав под босыми ногами влажную траву. И тут же улыбнулся. Ему нравилось ходить босиком, нравилось чувствовать, как ветер треплет волосы, прибивая пряди к лицу. Он неспешно прогуливался вокруг маленького фонтана. Мансер мгновенно оказался рядом с ним, положил тяжелую руку на плечо, и они вместе спустились по тропинке к парку. И не понятно было, защищает ли телохранитель его от возможного нападения, или же от всех подряд.

А так же Драко скучал по Гарри. Но старался игнорировать это чувство. Кто бы мог подумать, что он, Драко Малфой, станет другом Гарри Поттера. Да еще и наслаждаться этим. Пока они оба учились в Хогвартсе, соперничество между ними никогда не было веселым и дружеским. И Драко до сих пор не мог понять, как же они умудрились сблизиться.

Но здесь, в Имении, среди членов прайда все казалось иным. Драко твердо знал, что здесь никто не воспримет его симпатию к парню как-то неправильно. Здесь не надо было притворяться, не надо было постоянно бояться показать себя глупым, не надо было скрывать от других тот факт, что он счастлив. В школе же это было невозможно. Постоянное беспокойство, что кто-то может увидеть то, что для чужих глаз не предназначено, заставляло контролировать каждое свое движение. Скрывать собственные слабости и выискивать чужие.

Здесь все было намного лучше, к такому выводу пришел Драко, стоя лицом к лицу с Мансером. Если он нуждался в крепких объятиях, то мог их получить сразу же. Драко счастливо улыбнулся, когда Мансер поднял его на руки, поняв, чего хочет юноша. Прокатиться на руках любимого мужчины. Держаться за шею. Чувствовать гибкое мускулистое тело. Драко вздохнул от

настоящего удовольствия.

Естественно, к мехам его еще никто не брал, но Драко уже не мог прекратить думать о том, как это произойдет. А в том, что это случится, парень не сомневался. Наверное, если бы он жил не в прайде, то даже прошедшие роды не заставили бы его сменить ориентацию. Но рядом с двумя телохранителями он не мог не думать о том, как будет, когда эти двое будут любить его.

Волшебный мир не особенно хорошо воспринимал гомосексуальность, но в прайде… Женщин ценили, как носителей жизни. их сделали священными. Мужчины оказались в положении, когда женщины сами выбирали себе партнера, если хотели зачать. Мужчины не ложились с ними только для того, чтобы получить удовлетворение.

Драко никогда не хотел мужчину-любовника. До недавнего времени. Даже веселый Амрис не заставил его сменить предпочтения. Но все равно что-то изменилось. Он не знал точно, как это получилось, не был уверен, что это нормально в прайде, но не мог перестать фантазировать о том, как займется любовью с двумя мужчинами.

Ну ладно, не просто некими безликими мужчинами, а со своими телохранителями. Конкретно, с Мансером и Яджи. Ему нравилось их

присутствие, нравились их прикосновения. И была ненавистна сама мысль, что придется расстаться с ними, когда придет время возвращаться в Хогвартс. Он и раньше использовал любую возможность вернуться домой, чтобы увидеться с ними. Хотя, раньше он не задумывался над причинами. Рядом с ними он чувствовал себя в безопасности, нужным и любимым. И никто в школе не знал о его чувствах. Оба мужчины жили глубоко в его сердце, подальше от чужих глаз и насмешек. Потому что он не сможет пережить комментарии Крэбба или Гойла, или еще какого-нибудь слизеринца. Только не о прайде или своих телохранителях.

Последние два года он отдалился от жизни прайда. И постоянно задумывался, как так Мансер и Яджи, и что же за чувство движет ими. Драко даже попробовал экспериментировать с другими парнями. И ничего не получилось. Тогда он решил, что с девчонками это, по крайней мере, безопасно. Он перетрахал очень много девчонок. Были и слизеринки, и ревенкловки, и гриффиндорки. Как то встречаться с девушками из Хаффлпаффа не доводилось, но не особенно и хотелось.

Теперь он пытался представить, как бы все сложилось, если бы еще в школе они смогли бы подружиться с Гарри. Пытался понять, возбуждает ли его Поттер. Гарри красив, стройный, страстный. Да. Но слишком молодой. Драко нравились девушки его возраста. Но мужчины… Оказалось, что он предпочитает тех, кто старше, сильнее, внушает доверие и страх. И понял, что целиком и полностью предан Мансеру и Яджи. Его сердце поняло это раньше, чем тело и разум. Он сильнее прижался к Мансеру, поглаживая мускулистую грудь. Мужчина довольно заурчал, уткнувшись носом в белокурые волосы парня. но при этом держа в поле зрения всех, кто находился рядом.

И, Господи, Драко почувствовал, как начинает возбуждаться. Тело стало словно восковое, в ушах звенело, в паху сладко заныло. Впервые после родов. Он и не думал, что так скоро начнет думать… да что там, желать секса. Но однако же сходил с ума от желания. Внутри бушевал голод, пустота и желание быть заполненным так, как случилось однажды. Он даже пожалел, что его тело так быстро возвратили в нормальное состояние. Поэкспериментировать было бы интересно. Но зная своих телохранителей, он понял, что те не смогут взять женщину к мехам. Даже если это юноша с временными женскими частями тела.

Сейчас желание захлестнуло его. Он знал, что для Мансера это не станет тайной. Вер-леопард с его острым обонянием сразу почувствовал изменения в запахе Драко. Большая рука сильнее обхватила его ягодицы. Нет, в этом жесте не было ничего грубого. Они с Яджи вообще не могли вести себя грубо по отношению к блондину, и тряслись над ним, словно тот был хрустальным. И жест этот был таким правильным. И Драко знал, что они оба никогда не причинят ему вреда, хотя оба были намного больше Амриса, а

ведь размеры Второго его испугали. Но Мансер и Яджи были другими. Он не боялся их. Они касались его с почтением, их прикосновения несли только нежность и заботу, тепло и вожделение… и любовь. И когда это наконец случится, Драко не собирался

пугаться. Все его существо пело от нетерпения и желания.

Улыбнувшись, парень осторожно поцеловал местечко над пульсирующей венкой на шее Мансера. Этот мужчина терпеливо ждал. И Драко счастлив был оттого, что стал Матерью. Что у него теперь есть двое сыновей. Он знал, что с нетерпением будет ждать, когда они вырастут. И ждал этого без тревоги и беспокойства. И возможно, впервые он готов был признаться в этом перед всеми. Он знал своем место в прайде, знал, что нужен прайду. И та боль, которая поселилась в его душе, когда он узнал, что никогда не станет ликантропом, наконец, исчезла. Сейчас это не имело никакого значения. Он был Матерью.

И оставалось надеяться, что Гарри тоже счастлив. Он видел его мельком в тот день, когда Гарри приходил посмотреть на малышей. Но Мансер и Яджи не пустили его, с их маниакальным стремлением защищать. Они выставили Гарри за дверь. Но скоро они начнут пускать к ним посетителей. Хотя у Драко не было сомнений, что если бы им позволили, они бы закрыли дверь его спальни ото всех еще на несколько лет.

Драко надеялся, что с Гарри все в порядке. Он слышал о том, что Троя забрали братья Уизли. И о том, как плакал Гарри, приняв слишком близко к сердцу тоску своего любовника. Наверное, до него дошло, что Люциус не берет случайных любовников в свою постель, что Люциус любил другого котенка, и, оставив его, испытал настоящую боль.

Ему хотелось, чтобы Гарри испытал хоть что-нибудь, что не причиняло бы ему боли. Прайд пытался показать Гарри свою любовь, но для парня, казалось, этого было не достаточно. Драко подумал, что впредь надо пытаться лучше. Гарри был слишком важен для прайда, и требовалось убедить Поттера, насколько он нужен всем им, почувствовал заботу, не только Люциуса - всех. Фактически, ему хотелось сделать хоть что-то, чтобы увидеть Гарри счастливым. Блондин прикусил губу.

Ликантропы приняли Танит своей королевой. Женщины прайда были довольны. Жизнь в прайде текла своим чередом, но смогли ли они показать Гарри, что приняли его? Безусловно, они называли его Избранным, но для мальчика, как Гарри, выросшего в нелюбви и тоске по настоящей семье, этого было мало. Тут необходимо было нечто большее.

У Гарри должна быть собственная семья. И своя свадьба. Драко дернулся в руках Мансера, пораженный внезапной идеей. Он нашел. Он устроит Гарри свадьбу. Даже если она будет законна только в пределах прайда. Но Драко уже видел это. Как Люциус встанет рядом с ним, принося клятву. Для Гарри это значило бы многое. Это подтвердит чувства отца, которые тот испытывает к другу сына. Его лучший друг. Драко прижался лицом к шее телохранителя, спрятав шальную улыбку.

- Мэни? Мне нужна твоя помощь, - тихо начал он.

* Глава 88*

Гарри сглотнул. Мальчик был взбудоражен. Он все еще пребывал в шоке оттого, что Люциус позволил его крестному и Ремусу Люпину аппарировать в поместье для встречи с Гарри. В конце концов, последняя встреча Люциуса и Сириуса закончилась не особенно хорошо. Блондин до сих пор не мог простить крестному попытки забрать у него и у прайда мальчика. Поэтому король настоял на своем присутствии на встрече с волками.

Люциус все еще не доверял волкам. Особенно, когда те могли нарушить безопасность его Избранного. И все равно, крестный или кто-то другой. Гарри же весь буквально светился от счастья, чувствуя рядом своего любовника, ожидая появления в Имении Сириуса. И даже Люциус готов был признать, хоть и с неохотой, что ему нравится видеть своего мальчика таким счастливым, поэтому он был согласен терпеть присутствие волка. Волка, который, заручившись поддержкой своего короля, пытался забрать

крестника. А Тамбин пошел еще дальше, захотев обратить Гарри в вервольфа, даже обратился за этим в Совет Провидцев. Оборотни должны были прибыть с минуты на минуту.

И Люциус не собирался оставлять их с мальчиком наедине, на тот случай, если волки решатся на что-то большее, чем просто визит. Грэйм предложил свою помощь, но Люциус отказался, опасаясь собирать в одном помещении с волками слишком много котов, могла бы начаться драка. А так, если он будет один, то вероятность мирного завершения этого визита повышается. Во всяком случае, он надеялся на это. Переменчивый характер Блэка был слишком уж трудно предсказуемым. А если Грэйм будет рядом и сорвется на

любую оплошность Сириуса… Нет, лучше уж он будет один. Он и сам успеет среагировать, если что.

Гарри вышагивал по малому залу для приемов просителей. Руки немного подрагивали от волнения и ожидания. Ему безмерно хотелось увидеться и с Сириусом, и с Ремусом. Мальчик безумно тосковал без них, еще с тех пор, как жил в Хогвартсе. Ведь Сириуса довольно долго не было в стране, и вернувшись, крестный узнал, что Гарри стал ликантропом, но не волком. Животное из семейства кошачьих. Не удивительно, что этот факт привел крестного в бешенство, ведь он надеялся, что мальчика примут в его

собственную стаю. Но к тому времени, когда Гарри дорос до допустимого для обращения возраста, стало слишком поздно. Он стал вер-леопардом. Изменить это можно было только с помощью мощных заклинаний, но это прошение было отклонено. По словам Провидца, Гарри оказался именно там, где был нужен, и должен там и остаться.

Люциус незаметно наблюдал за своим Избранным. Черноволосый мальчик ужасно нервничал, щеки порозовели. Он пытался успокоиться, присев рядом с Люциусом на кушетку и пристроившись в объятиях мужчины, но волноваться все равно не перестал. Приблизительно минуты две он просидел спокойно, а потом начал постукивать ногой по полу, в то время, как его руки мяли и

разглаживали подол туники.

Люциус же углубился в чтение свитков, на всякий случай захваченных с собой. Разговор с Гарри все равно его не успокоит, для этого требовалось кое-что другое. Но заняться прямо сейчас сексом было бы не совсем удачной идеей. Гарри наверняка расстроился бы, если бы его крестный застал мальчика как раз в этот момент. Поэтому Люциус молчал, позволяя Гарри избавиться от лишней нервозности собственными методами. Молодого человека буквально распирало от энергии, которой он не мог дать выхода.

Наконец, Гарри надоел сидеть на месте, и мальчик вскочил на ноги и снова принялся расхаживать по залу. От возбуждения он не мог контролировать свое тело, отращивая то длинные коготки, то усы. Свободные брюки и туника развевались за ним, а он все шагал и шагал, ни в силах остановиться. Чтобы чем-то занять руки, мальчик начал нервно грызть ногти.

Прошло меньше десяти минут ожидания, когда Люциус почувствовал слабые изменения в воздухе и огляделся. Гарри все так же вышагивал перед мужчиной, подергивая кончиком отросшего хвоста. Неучтенная конечность подрагивала, билась о бедра, но мальчик совершенно не обращал на это внимания. Люциус даже готов был спорить, что его Избранный и понятия не имеет, что у него вырос хвост. Люциус вздохнул. Он прекрасно знал, что Гарри не хотел бы встретить волков в облике кота. Но для молодых котят

было достаточно сложно остановить начавшуюся трансформацию, поэтому пока он полностью не перетечет в тело кота, в человеческий облик не вернется.

Оставалось только надеяться, что Сириус не появится именно в это время. Опустив свитки на пол, Люциус внимательно смотрел на беспокойно вышагивающего юношу. Соблазнительный хвост и восхитительно дерзкая задница, обтянутая тонким шелком, делали его наблюдения приятными. Гарри же что-то тихонько бормотал, сжимал в замок пальцы, в общем, ждал. Мальчик прикусил губу, и Люциусу с трудом удалось справиться с желанием тут же ее зализать.

Уши вдруг стали кошачьими. Юноше всегда было сложно удержать именно эту часть тела от изменений, когда те начинались. И сейчас Люциус видел, как два аккуратненьких человеческих ушка вдруг удлинились и вытянулись в кошачьи - треугольные, подвижные и пушистые. Которые тоже постоянно дергались, прижимались к голове, вставали торчком, наклонялись вперед. И снова Гарри не заметил трансформации.

Пощелкивание и царапанье когтей заставили Люциуса опустить взгляд вниз, где тут же обнаружились черные пушистые лапы, заменившие босые ноги Гарри. Полувыпущенные когти стучали по полу при каждом шаге, причем все быстрее и быстрее, потому что Гарри все наращивал темп.

Забыв на время про свитки, Люциус заворожено наблюдал, как на лице мальчика начинают пробиваться черные жесткие бакенбарды, как они буквально растекаются по скулам, приближаясь к очень даже человеческому носу.

Наконец, Гарри заметил все это и поднял руки к глазам. Ткнул себя в нос острым когтем. Руки взлетели к ушам, ощупали. Помахав хвостом, Гарри вытянул и изогнул шею, заглядывая себе за спину. Затем вытянул заднюю лапу, пошевелил кошачьими пальчиками. Обиженно надулся. Потом, вздохнув, набрал в легкие воздуха и попробовал что-нибудь сказать, но изо рта донеслось толькоурчание. Снова вздохнул, нервно облизал губы… шершавым извилистым кошачьим языком.

Гарри протестующе застонал, ударив лапой по полу. Теперь он даже не может говорить! Боже, с минуты на минуту появится крестный, для которого с таким трудом удалось добиться разрешения на визит, и они не смогут поговорить! Разгневанно мяукнув, он обратил взгляд желтых глаз на Люциуса, безмолвно прося помощи.

Король с интересом смотрел на Избранного, ожидая, что же предпримет его прекрасный котенок. Выражение лица Гарри стало грозным, губы дрогнули, и мальчик завыл. Люциус приготовился к тому, что, как он был уверен, сейчас произойдет.

Гарри прыгнул. Он легко перемахнул несколько метров, разделявших их. Приземлившись на колени Люциуса, мальчик завыл снова, умоляя о помощи. Люциус не удержался оттого, чтобы не погладить его роскошный мех. Зарывшись пальцами в пушистый загривок, он видел, как мальчик пытался бороться с трансформацией, но был не в силах ее прекратить. Изумрудные глаза заблестели, наполненные ужасом и отчаяньем, и Люциус начал мурлыкать ему, тереться о кошачью морду, успокаивая молодого котенка.

Кажется, Сириусу и Ремусу придется научиться общаться с котенком, во всяком случае, какое-то время.

* Глава 89*

Два резких хлопка возвестили об аппарации волков. Гарри быстро повернул голову в их сторону, не оставляя коленей Люциуса. Блондин все так же продолжал зарываться пальцами в мех котенка, и теперь был вынужден отпустить его, чтобы тот, резко дернувшись, не оставил в руках мужчины клок своей шерсти. Гарри тихо мяукнул. Он прижался к ногам Люциуса, глядя на то, как в облаке грязи и песка появились двое мужчин. Он подождал, прикрыв морду лапой, пока Сириус с Ремусом отряхнулись. Чувствительный нос кота задергался, бакенбарды ощетинились.

Ремус первым осмотрелся по сторонам. Его доброжелательный взгляд зацепился за Гарри, и мужчина с улыбкой шагнул вперед.

- Привет, Гарри. Похоже, ты немного переволновался. Приятно видеть тебя снова, - на мгновение он замер, оглянувшись через плечо на второго волка. - Давай уже, Сириус, поторопись. Ты в порядке. Немного пыли не повредит Гарри, - и снова улыбнулся ждущему котенку.

Его слова приободрили Гарри. Тот перестал жаться к королю и уже свободнее уселся на кушетке. Не совсем уверенный, что ему делать дальше, он побоялся спрыгнуть и броситься навстречу крестному, человеку, которого воспринимал как единственного родственника. В конце концов, он ведь был котом, а волки котов не особенно жалуют. Но, кажется, Ремус чувствовал себя рядом с ним вполне нормально, и его не напрягало то, что Гарри в данный момент был в кошачьей форме. Мальчик осторожнопередвинулся к краю кушетки.

Наконец-то Сириус закончил вытряхивать плащ и тоже шагнул к кушетке.

- Чувствую себя так, словно мы не аппарировали, а пересекли пустыню Сахара, - проворчал он, привычный хмурый взгляд был сегодня почти приветливым. Гарри беспокойно заерзал на сиденье и подался вперед. Хвост возбужденно подрагивал, ударяя о пол. И только сильная рука Люциуса не позволила котенку кувыркнуться мордой вниз. Темные глаза Сириуса встретились с зелеными глазами его крестника.

- Ты и правда ужасно пахнешь, - буркнул он. - Как кот, или что-то вроде.

Ремус закатил глаза, но прокомментировать слова друга не успел. В это время Гарри моргнул и стыдливо прикрылся хвостом. А затем сильные руки Сириуса сомкнулись вокруг мальчика-котенка и прижали к себе. Гарри попытался тоже обнять крестного лапами, но не сумел. В конце концов, он довольствовался тем, что поставил лапы на плечи Сириуса и принялся с энтузиазмом облизывать его лицо.

- Ох, боги! Твое. Дыхание. Ужасно. Гарри, - Сириус изо всех сил уворачивался от влажного языка, стремясь избежать облизывания. Ремус довольно ощутимо шлепнул его ладонью по макушке.

- Мы уже говорили об этом. Достаточно. Он - кот. И ты знаешь, тут уже ничего не поделаешь, - предупредил он друга. - Так что не морщись. И вообще, веди себя прилично, Сири, - Ремус перевел взгляд на Люциуса, который не отрывал глаз от Гарри и затянувшегося приветствия. Очевидно, мальчик действительно любил этого человека. Ну, вообще-то, их обоих, но темноволосого котенок облизывал с особым энтузиазмом.

Люциус с интересом смотрел, как крестный позволил Гарри облизывать его, громко мурлыча и помахивая хвостом. И Сириус, наконец, сдался, рассмеявшись и уже не так явно морщась от запаха вер-леопарда. Гарри отодвинулся, на секунду задержав дыхание, а потом прыгнул на крестного, повалив того на пол. И уже через секунду у ног Ремуса и Люциуса катался шумный клубок переплетенных рук, ног и лап, из середины которого торчал ощетинившийся хвост.

Ремус обменялся взглядом с Люциусом и, не сдержавшись, улыбнулся во весь рот, обнажив чуть удлинившиеся клыки. Люциус, в конечном счете, проиграл сражение с собственным достоинством, зайдясь в громком хохоте. Гарри мгновенно вскинул голову и уставился на своего короля, который в изнеможении прижимал руки к животу, не в силах перестать смеяться. Мгновением позже голову поднял и Сириус, и выглядел он так, словно не мог решить, оскорбиться ему или не стоит. Одного взгляда на Ремуса хватило, чтобы тоже усмехнуться.

- Почему бы нам не присесть? - предложил Люциус, как только все успокоились. Поманив Гарри к себе, он усадил его на кушетку и потерся носом о холку котенка. Лично он считал, что Гарри пахнет просто изумительно. Указав жестом на два стула напротив диванчика, он дождался, пока оба оборотня усядутся. - Он уже скоро сможет трансформироваться обратно. А пока этого не случилось, может, вы не откажетесь от чая?

Ремус первым принял чашку. Его примеру последовал Сириус. Он внимательно рассмотрел жидкость.

- Можно было бы предложить и чего-нибудь покрепче, - крестный Гарри фыркнул, вдохнув горячий пар. - Ну, по крайней мере, сливочного пива.

Гарри согласно заурчал, бросая на Люциуса умоляющие взгляды. Блондин закусил губу, чтобы не рассмеяться, наблюдая за своим Избранным.

- Я тоже был бы не против. Но котята в форме животных не пьют спиртное. Для этого тебе придется измениться обратно, любовь моя, - светлые сине-серые глаза с нежностью смотрели на котенка, одна бровь вызывающе взметнулась вверх. Гарри обнажил внушительные зубы.

- Пожалуйста, принеси нам три порции сливочного пива, - попросил Люциус, вызвав одного из охранников. Высокий мужчины молча исчез за дверью. - Давай же, Гарри. Сосредоточься. Дыши глубже. Расслабься.

Прикрыв глаза, Гарри последовал совету. Сначала он начал медленно и глубоко дышать, стараясь успокоиться. Он хочет стать человеком. Он хочет иметь возможность говорить. Он хочет попить сливочного пива с Сириусом, Ремусом и Люциусом. Он обожает сливочное пиво. Он не пробовал его уже несколько месяцев. Этот шанс нельзя упускать.

Мех начал медленно исчезать с лица мальчика. Затем исчезли и бакенбарды. Юноша постепенно трансформировался из котенка в человека. Еще через минуту рядом с королем вер-леопардов сидел голый мальчик. Люциус подал ему брюки, до сих пор лежавшие за кушеткой. Гарри благодарно улыбнулся и надел их как раз к тому моменту, как внесли поднос с пивом. Парень внимательно следил за высокой бутылкой, нетерпеливо облизывая губы. Он внезапно почувствовал сильную жажду.

Передав напитки гостям, Люциус торжественно вручил одну бутылку мальчику. Гарри практически набросился на нее. Он сделал большой длинный глоток и блаженно зажмурился, чувствуя, как вожделенная влага скатывается по пищеводу. Прикрыв глаза от удовольствия, он сделал еще один глоток. Жажда была утолена прохладным вкусным сливочным пивом. Набрав полный рот, он снова сглотнул. И только выпив полбутылки, мальчик счастливо улыбнулся.

Трое мужчин уставились на него. Люциус с откровенным голодом во взгляде, Ремус - слегка покраснев, а Сириус - потрясенно. Гарри почувствовал, как румянец заливает щеки. Люциус протянул руку и успокаивающе погладил мальчика. Гарри моментально подался навстречу, желая найти поддержку у большого и сильного тела своего короля.

- Ты очень красивый, Гарри Поттер, - ничуть не стесняясь, заявил Люциус, открыто демонстрируя свою привязанность перед этими почти незнакомыми для него людьми. Они были дороги его мальчику, а поэтому Люциус хотел доказать им, что он действительно имеет искренние чувства к их крестнику. Гарри заглянул в лицо любовнику, и взгляда этих чистых полных обожания глаз оказалось достаточно, чтобы в груди блондина разлилось тепло.

Искрящиеся зеленые глаза, приоткрытые губы, розовеющие щеки, шелковистая гладкая кожа. Люциус понял, что пропал, и даже не сделал попытки остановить себя, наклонившись к лицу Гарри и запечатлев на его губах нежных любящий поцелуй. Его рот поглощал мягкие сладкие губы, которые, казалось, цеплялись за его собственные. Целомудренный поцелуй очень быстро перерос в нечто большее. Люциус с тихим стоном позволил своему языку нырнуть в сладкую глубину рта его Избранного. Рука сама потянулась к подбородку юноши, мягко обхватив его. Руки Гарри взметнулись вверх, ложась на плечи блондина, лаская пальцами твердые бицепсы, которыми он восхищался и которые так любил чувствовать. Мальчик ясно давал понять свое желание, которое будет воплощено в ближайшее время.

Люциус успел отстраниться до того, как тело потребовало бы опрокинуть его Избранного на кушетку и улечься сверху. Ему отчаянно хотелось немедленно сорвать с Гарри недавно надетые штаны и целовать, вылизывать, накрыть собой, шептать ему о своей любви, попробовать гладкое открытое горло, что так заманчиво выгибается под его ртом.

Наблюдая за этим чувственным действом, развернувшимся перед ними, Сириус с Ремусом представляли собой две застывшие статуи, оцепенелые пальцы чудом удерживали до сих пор бутылки со сливочным пивом. Наконец бутылка Сириуса выскользнула и ударилась об пол, опрокидываясь и заливая ботинки оборотня липкой жидкостью. Это так и осталось незамеченным и неоплаканным.

Сириус попытался вызвать в себе гнев и потрясение от увиденного. В конце концов, его крестника лапают на глазах у других. Волки никогда не были столь откровенными. Но он оказался не в состоянии отрицать завораживающую красоту этих двух вер-леопардов вместе. Они касались друг друга с любовью. Было что-то, похожее на откровение в этих руках, что ласкали лицо Гарри. И глаза короля вер-леопардов были заполнены любовью, нежность и… почитанием. Другого определение для этого взгляда Сириус не находил. Люциус Малфой любил его крестника. Любил Гарри. Сириус глубоко вздохнув. Ему хотелось рычать, кусать, рвать… но после увиденного он не мог.

- Гарри, - тихо позвал он и подождал, пока сияющее лицо его крестника обратится к нему. И в этом лицо он прочел все, что хотел спросить. - О. Гарри. Я так рад за тебя. Так… рад. Теперь у меня нет никаких возражений. Раньше я хотел, чтобы ты был рядом со мной. Хотел оберегать тебя, беспокоиться о тебе. Но если я должен был потерять тебя, чтобы ты нашел все это… Я благодарю Мерлина, что ты счастлив.

- В таком случае, - раздался голос Драко, который стоял в дверном проеме. За его спиной нависал его телохранитель - Яджи. - Предполагаю, мы можем ожидать вас обоих на свадьбе.

Гарри резко обернулся к своему другу и недоуменно уставился на него. Люциус придал лицу степенный вид.

- О какой свадьбе ты говоришь, сын мой?

- О твоей с Гарри, - довольно ответил Драко, вздернув подбородок. - И даже не думай отказываться, мой король. Сейчас самое время прояснить до конца отношения с твоим Избранным.

Люциус довольно долго переваривал слова сына, и Гарри ждал, затаив дыхание, пока король думал. Наконец, Люциус кивнул.

- Да, сейчас /самое/ время.

Гарри тихо пискнул, уронив бутылку со сливочным пивом.

* Глава 90*

Позволив Яджи унести его со встречи между Сириусом, Ремусом, Люциусом и Гарри, Драко улыбался от уха до уха. Он очень вовремя вмешался в эту встречу, объявив о своем плане всем сразу.

Ну, возможно, не стоило вламываться туда посреди поцелуя Гарри и Люциуса… Драко все еще чувствовал покалывание возбуждения в крови от этого зрелища. А Сириус, услышав о запланированной свадьбе… это стоило видеть. Ему даже удалось заставить Гарри пищать, что тоже не так уж просто. Но главное… главное, отец согласился на свадьбу.

Ладно, не совсем свадьба. Церемония. Доказательство чувств между этими двумя станет для них якорем, подтверждением обязательств друг перед другом. В глазах прайда Люциус уже был женат. На Танит. Женщине-провидце прайда. но их брак был основан больше на взаимном уважении и признании. Женщины прайда нуждались в соблюдении традиций и передачи власти

Королеве. Их брак был доказательством дружбы, а не страсти.

А церемония, задуманная Драко, будет иметь значение только для мужчин. Она ни в коем разе не угрожает Королеве и ее положению. У Гарри появится шанс увидеть, как его любят и ценят люди, частью которых стал и он. Прайд. И после окончания ритуала никто не усомнится в любви и уважении короля к своему Избранному. Гарри должен узнать, что он любим. Плюс ко всему, Сириус и Ремус тоже согласились участвовать в церемонии. В общем, Драко был доволен собой и счастлив за друга.

Единственный опасный момент возник, когда Ремус поднялся с места и подошел к Драко, чтобы обнять его и поприветствовать, а Яджи схватил мальчика, заслоняя собой, и зарычал на оборотня. Ремус дипломатично отошел в сторону, в конце концов, глупым он не был.

- Яджи, - Драко был весьма раздражен, - нам необходимо поговорить. Тебе, мне и Мансеру, - горящие глаза Яджи встретились с глазами мальчика, и телохранитель оскалил клыки. Не совсем то, чего хотел Драко.

Парень понимал, что ему постоянно придется иметь дело с чрезмерной опекой телохранителей. Конечно, теперь они немного успокоились, даже выпускают его из комнаты, но этого было мало. Даже выходя из своих покоев, он никогда не оставался в одиночестве. Ему это, конечно, нравились, и оба леопарда отлично справлялись с детьми. Но он жаждал вернуть обратно свою независимость, хотя бы немного. Улыбнувшись, парень уткнулся щекой в плечо Яджи, окунаясь в тепло и чувство полной

безопасности и принадлежности. Ладонь скользнула по руке телохранителя, поглаживая литые мускулы.

- Ремус не представляет для меня угрозы, - пробормотал Драко. - Я в курсе, что он оборотень, но ведь он несколько лет был моим

преподавателем. К тому же, я не вер-леопард. Он для меня не опасен. И у него нет никаких причин вредить мне.

В ответ Яджи только заворчал. Опустив голову, он зарылся лицом в светлые шелковистые пряди волос Драко. Единственные запахи, исходившие от них, принадлежали самому Драко, близнецам, Яджи и Мансеру. Ничего незнакомого. Аромат, похоже, успокаивал его, расслаблял, объятия перестали быть жесткими и напряженными. Драко перевел дух. Так намного лучше. Хорошо, когда тебя обнимают и носят на руках, но не в железной же хватке.

Как только Яджи внес парня в комнату, которую он делил с близнецами и телохранителями, Драко ожидал, что тот поставит его на землю, позволив заняться своими делами. Вместо этого Яджи пересек комнату и опустил блондина поперек огромной кровати.

Мансер оторвался от созерцания младенцев и обернулся к вошедшим. Блондин заметил взгляды, которыми обменялись мужчины, и понял, что у них на него сейчас совсем другие планы. Дыхание вдруг замерло в груди. Наконец-то время пришло.

Устроив Драко в центре кровати, Яджи заполз на матрас и улегся рядом. Драко почувствовал, как в атмосфере что-то неуловимо изменилось от этого простого действия. Движения телохранителя стали немного другими, глаза были все такие же бесстрашные, взгляд мягкий, но в нем читались явные намерения, которые Драко не мог игнорировать. Яджи собирался сделать

это. Действительно сделать. Заняться с ним любовью. Сейчас. Сегодня. Драко пробила дрожь. Подняв руку, он положил ладонь на гладкую щеку мужчины, наклонился над ним, зарылся пальцами в густые каштановые волосы.

- Яджи, - выдохнул он, почувствовав на коже чужое дыхание. Мужчина лизнул ладонь парня, прошелся языком от пальцев к запястью длинным влажным движением. Драко заскулил от желания, почувствовав, как Яджи начал посасывать жилку на запястье. Нежно прикусил зубами.

- Мой, - рыкнул Яджи. - Мой, - Драко зажмурился, соглашаясь с настойчивым требованием.

- Мой, - повторил Мансер с другого конца комнаты. Не вызов Яджи, подтверждение действительности. Голос его был еще глубже и не менее притягательным.

Мужская красота и сила вер-леопардов в который раз поразили Драко. Ни Яджи, ни Мансер не были красивыми в классическом понимании, но оба были в высшей степени мужественными, уверенными, сильными, буквально источали страсть, покорив сердце и тело Драко. Они брали его так, как не мог никто другой: ни Амрис, ни какая бы то ни была женщина. Он принадлежал этим мужчинам. Они метили его, нуждались в нем.

И только сейчас до него дошла правда: чрезмерная опека - демонстрация собственности. И это был их ответ на нежелание Драко этой опеки. Словно он отказывался признать публично кому на самом деле принадлежит. Он знал, знал всем сердцем, что в самом ближайшем будущем примет этих двоих как своих возлюбленных. Необходимых. Но все никак не мог на это решиться. Поэтому они и держали его взаперти, ревностно оберегая от других. Прятали от остальных возможных желающих.

Эти двое даже к королю относились с подозрением, когда тот оказывался рядом. Драко даже подумал, что Амриса они подпускают не потому что тот Родитель, а потому что у него есть возлюбленный - Северус. А Снейп не отпускал Амриса от себя практически ни на шаг, брюнету не нравилось даже, когда тот просто общался с другими. И все это видели и принимали. Северус Снейп не обладал склонностью делиться. Сам же Снейп был необходим детям. Яджи и Мансер охраняли безопасность детей, но Драко они охраняли как возлюбленного, еще не определившегося в выборе. Серьезная причина.

До этого Драко брал только один человек. Родитель близнецов. Амрис. И до сих пор парень считал, что ему удобнее с женщинами, чем с мужчинами. До этого самого времени. Пока он не почувствовал связь между собой и двумя вер-леопардами, которые обеспечивали его безопасность и любили его всю жизнь.

Любовь, которая развилась и окрепла после его беременности. Время, когда он начал влюбляться в них. Видеть их по-другому. Желать, чтобы они касались его постоянно. И те острые ощущения, что он испытывал, когда они держали его вместе, не имела никакого отношения к безопасности. Это было сексуально. Драко не знал, как заниматься сексом с мужчиной. Не говоря уже о двух. Естественно, однажды он уже имел контакт с мужчиной, даже понял механику, но тот раз не имел ничего общего с сексом по

обоюдному желанию. Парень судорожно вздохнул.

Амрис был нежен и осторожен, и с ним Драко испытал удовольствие. И все же это было совсем не так, как в тех случаях, когда парень позволял себе пофантазировать, как это будет с Мансером или Яджи… Он задрожал он восторга, когда почувствовал руки на своем теле. Уже только одно это было гораздо сильнее того, что он чувствовал, зачиная детей. О, да, он хотел этого. Мозолистые руки, огромные тела, перекатывание упругих мышц, власть их обоих, способных привести его к экстазу. Мужчины, которые руководили его телом, его ласками, его оргазмом. И они обращались с ним очень бережно. Они никогда бы не приченили ему вреда. Драко не должен волноваться или бояться их.

Мансер опустился на колени и скользнул к ним. Огромный. Хищный. Голодный. В глазах горела жажда. От тела исходил аромат возбуждения, пропитывающий воздух в комнате. Подняв лицо, он глубоко вдохнул и фыркнул. Клыки удлинились. Он зарычал.

- Мой, - повторил он, и на сей раз Драко знал правильный ответ.

- Ваш, - подтвердил парень, оборачиваясь к Яджи, в чьих волосах все еще находились его пальцы. - Ваш, - снова повторил он. Лишь для того, чтобы стало действительно понятно, что это относится к обоим.

И вздрогнул, когда руки Яджи скользнули за ворот его туники. Ожидание того, что сейчас должно было произойти, было таким острым, таким приятным. Яджи втянул в рот один палец блондина, и Драко, распахнув глаза, застонал от переполнявших его ощущений. Это было так… так… О, Боги! В венах, казалось, вспыхнул огонь, заструившись вниз к паху, жидкий, горячий. Долго, медленно, освобождая пальцы изо рта Яджи, обхватил его за запястье и опустил руку к своему паху, сжав болезненно напряженный член. Он уже был на самом краю оргазма, не в силах контролировать это. И все же он пытался бороться с собственным организмом, отодвигая этот момент как можно дальше.

В это время зубы Мансера прошлись по его горлу.

- Ооохххххх, - Мансер улыбнулся желанному звуку. Яджи чуть отодвинулся.

Устроив тело парня между коленей, Мансер навис над ним, удерживая свой вес на согнутых локтях. Светло-голубые глаза внимательно следили за лицом мужчины, пока тот расстегивал рубашку парня, медленно продвигаясь от пуговицы к пуговице. Кровать прогнулась, говоря о том, что Яджи снова придвинулся к ним. Он посмотрел на второго мужчину, и оба вернули свое

внимание Драко.

Тот казался статуэткой из слоновой кости на темном покрывале кровати, между мощными бедрами Мансера. Он смотрел на мужчин со страхом на красивом лице, приоткрытый рот, частое сбившееся дыхание. Мансер протянул руку и погладил волосы юноши. Такие же светлые, длинные, гладкие, яркие как у отца, их короля.

Полные губы, которые буквально молят о внимании, и Яджи тут же наклоняется и нежно целует Драко. Чуть заметная дрожь от переполняющих его ощущений. Поцелуй, сначала робкий и нерешительный, быстро становится глубоким и сладостным, позволяя встретиться языкам, попробовать друг друга. И стон, когда острые зубы чуть прикусывают сосок, это Мансер нашел себе занятие, обратив внимание на грудь парня. От неожиданности Драко вскрикнул и выгнулся.

Сильные руки подняли его, перекатили на крепкое тело. Яджи осторожно убрал с лица блондина упавшие на него прядки волос, сильнее прижал к себе, затем снова начал целовать, чувственно и сладко. Драко ответил на глубокое рычание стоном, звуки, издаваемые мужчиной, возбуждали до крайности. Его тело горело, плавилось воском, жаждало больших ощущений.

Мансер принялся ласкать языком заднюю часть бедра юноши. Язык - широкий и теплый, и влажный скользил по обнаженной коже. Он с упоением слизывал маленькие бисеринки пота с кожи Драко. Мужчина позволил зубам слегка пройтись по округлым ягодицам, зализывая слабые укусы, заставляя Драко вздрагивать и задыхаться.

Внезапно его бедра оказались раздвинуты, и Драко и вовсе забыл, как дышать, почувствовав прикосновение языка там. Без колебаний, со всей любовью, мужчина ласкал его так глубоко, как только мог, скользя в возбужденное тело. Оставляя влажные следы, делая тело юноши безвольным, разжигая его желание еще сильнее. Внезапно он почувствовал, как нечто гораздо больше и толще скользнуло под его мошонку и встретилось с языком Мансера.

Язык медленно отодвигался, уступая место напряженной плоти Яджи, делясь с ней своей влагой. Драко втянул воздух, чувствуя, как медленно и осторожно погружается в него эта плоть. Слабый толчок, и обратно. Нежное нажатие, неглубокое проникновение, мелкие фрикции. И снова вернулся язык Мансера, успокаивая слабую боль.

Яджи входил в него постепенно, и Мансер присоединился к нему… Драко стонал. Громко. Протяжно. Неверяще. Нет. Нееет, нееет. Этого слишком много. Твердые пальцы удерживали его за бедра, достаточно сильно, чтобы не позволить вырваться, достаточно нежно, чтобы не оставить следов. И вдруг Яджи с силой подался вперед, проникая глубоко, очень глубоко. И Драко выгнул спину, не в силах сдержаться. О, боги, он не выдержит больше. Нанизанный на горячую мужскую плоть. Заполненный ею.

Нет.

Ох.

Прошу.

Еще.

* Глава 91*

Оргазм накрыл его раньше, чем он был готов к нему. Юноша откинул голову назад и закричал, его буквально трясло от накатившего экстаза. Широко раскинутые ноги позволяли Яджи продолжать двигаться в нем, продлевая оргазм Драко, и в то же время осторожно удерживая его руками, чтобы не позволить освободиться, не дать соскользнуть с толстого члена.

Стоны Драко уже перешли во всхлипы. Он хватался за Яджи, боясь затеряться в интенсивности ощущений. Мужчина был для него якорем реальности. Юношу трясло, тело скручивали судороги, внизу живота пылал пожар. Сперма скатывалась по поджарому, в кубиках пресса, животу мужчины. А юноша все дрожал, совершенно беспомощный в руках двух телохранителей.

- Драко, - тихий шепот вернул его в реальность. Парень вздохнул, чувствуя, как по телу расползается нега и удовлетворение. Сонные глаза не желали открываться, и он просто уткнулся лицом в грудь мужчины, облизывая его кожу. Запах от нее ел замечательный. Этот вкус навсегда запечатлелся в его памяти. Теперь мужчины поменялись местами: Мансер оказался лицом к юноше, а за спиной лежал Яджи. И Драко чувствовал их тело, чувствовал абсолютную безопасность. И знал, что он сейчас находится там, где и должен быть. В объятиях любимых людей.

Драко продолжал облизывать грудь мужчины, и на сей раз под его языком оказалось настоящее сокровище - сосок. Плоский, мягкий, не очень большой, совершенно непохожий на женский, но он бы не променял его ни на что другое. Драко втянул его в рот, принялся посасывать, перекатывая языком до тех пор, пока тот не затвердел небольшой бусинкой. Мансер издал тихий стон. Его неутоленное желание требовало активных действий. Мужчина застонал сильнее. Рука Мансера взметнулась вверх, ладонь легла на затылок Драко, прижимая его голову ближе к груди, поддерживая. А тот продолжал забавляться с соском, облизывая и покусывая.

Сильные руки принялись поглаживать и массировать юношескую спину, опускаясь все ниже, пока не достигли ягодиц. Помяли их, пальцы скользнули в расселину, погладили, проникли дальше, лаская местечко под мошонкой. Драко счастливо вздохнул и сильнее прижался к большому крепкому телу. Он почувствовал твердый член Мансера - широкий, налитой - упирающийся ему в живот. Вновь вспыхнувшее желание заставило его приподняться на локте и вслепую податься выше.

Мэни понял, наклонив голову и ловя ртом мягкие розовые губы. Он ласкал этот рот, осторожно, но не скрывая страсти. Прикусывал полные губы, спускался к подбородку, а от него к открытому горлу юноши. На тонкой коже он, не сдержавшись, оставил свою метку, заявляя свои права на собственность. Затем снова вернулся к припухшим от поцелуев губам, облизывал, посасывал, ласкал их большим пальцем, иногда погружая его внутрь.

Он прихватывал нежную кожу зубами - тупыми, человеческими - и тем не менее старался это делать со всей возможной осторожностью, жаждая добиться ответа, сбившегося от страсти дыхания, которое ловил собственным ртом. Вкус его юного любовника, сладкий и прекрасный, заставлял его самого стонать от нетерпения. Затем мужчина принялся вылизывать лицо Драко, спустился снова к горлу, втянул губами трогательно дернувшийся кадык, ложбинку между ключицами, слизывая бусинки пота, терпкие, чуть солоноватые. Желание подстегивало, заставляло действовать, делало поцелуи нетерпеливыми, лихорадочными.

Легкое прикосновение пальцев ко лбу Драко убрало прилипшие волосы. Сам парень не это способен уже не был. Все конечности налились свинцовой тяжестью, не давай пошевелиться. Юношу снова перекатили на грудь мужчины, что для него оказалось очень удобным. Он наслаждался ощущением мощного тела, его теплом. Драко почувствовал, как по его лицу расползается улыбка. Он прижался еще сильнее к мужчине, поднял голову, подставляя губы для поцелуя, и легкая боль пробежала по его телу. Боль, напомнившая о том, чем он только что занимался и чем бы хотел заняться снова.

Он вспомнил, как отзывалось его тело на проникновение Яджи. Помнил, каково это - чувствовать себя заполненным, на пике наслаждения. О. Боже. Яджи был в его теле. Толстый и длинный. И это было божественно. И Драко подавался бедрами назад, позволяя твердой плоти проникать в него. Острота ощущений сводила с ума. Он кричал, просил, умолял. И этот оргазм, такой сильный, он запомнит на всю жизнь. Он чуть не потерял сознание. А может и потерял. Но пришел в себя совершенно счастливым.

Мансер нежно поглаживал его, Яджи свернулся за его спиной, обнимая и поддерживая. Между телами растекалось нечто теплое и липкое. Но Драко и не думал возражать, даже если понимание произошедшего заставило его покраснеть. На самом деле, вспомнив о том, что он делал несколько минут назад… возбуждало еще сильнее. Хотя, казалось бы, куда уж больше. А поцелуи тем временем продолжались, Мансер ни на секунду не останавливался, не позволяя рту Драко освободиться. Он ласкал, нападал, и снова ласкал. Кусал, облизывал, всасывал губы, проникал языком глубоко внутрь, обследуя каждый уголок желанного рта.

Яджи тихо нашептывал ему что-то ласковое, звал по имени, зарывался лицом в его волосы. Драко обернулся к мужчине и обнял одной рукой за шею. Яджи наклонил голову, и парень смог поцеловать и второго любовника, которого тоже жаждал всем своим существом. Он впивался в этот голодный рот, ласкал языком нижнюю губу Яджи. Вторая рука наощупь нашла бедро Мэни, перевитое мускулами, потянула ближе к себе. Ладонь пошла дальше, наткнувшись на нечто горячее и твердое. Понимание заставило его снова

застонать, почти зарычать от обуревающего желания.

- Ты был… велик…лепен… ммм… Яд… жи... - наконец смог почти внятно произнести Драко. Он почувствовал, как снова начал краснеть, но Мансер опять поймал его за подбородок и вернул к прерванному поцелую, дав парню другую пищу для размышлений.

В какой-то момент он испугался, но быстро взял себя в руки. Сначала он просто не верил, что такие размеры могут поместиться в нем, и боялся, что Яджи его порвет. Но все оказалось совсем не страшно, боли практически не было, зато он чувствовал себя фантастически, невероятно, потрясающе прекрасно. И он хотел этого снова. На этот раз с Мансером. И немедленно. Душа просто вопила, чтобы мужчина взял его, так же как и Яджи. Стал его собственностью. Нуждался в нем и позволил нуждаться в себе.

Нервы, словно оголенные, чувствовали каждое прикосновение, и Драко не сдержал стон. Яджи улыбнулся, уткнувшись в шею молодого человека, потерся носом о его затылок, удлинившимися зубами прихватил загривок парня. Кожа Драко дрогнула, покрылась мурашками, и он снова застонал. Напряженно. Требовательно.

Драко приподнялся, нависая над Мансером, разглядывая его из-под полуприкрытых век.

- Ты. Я хочу тебя. Пожалуйста? - прошептал он на ухо мужчине, затем прикусил мягкую мочку, втянул в рот. Он хотел их обоих. Хотел, чтобы сегодня они оба взяли его. Юноша не мог чувствовать себя хорошо, если бы ему пришлось ограничиться только одним из возлюбленных. Мансер положил ладонь на затылок юноши.

- Разве тебе не больно? Я боюсь порвать тебя, - темные глаза были абсолютно серьезными. Даже заполненные невыносимой жаждой, они оставались глазами любящего человека. Драко тихонько заскулил, прижавшись лицом к плечу Мансера. Чуть повернув голову, он почувствовал, как бьется под его губами жилка на шее мужчины.

- Ты нужен мне. Нужен. Прошу тебя, - тихо шептал он, согревая кожу своим дыханием. Мансер резко втянул в себя воздух, боясь окончательно потерять контроль. Он не мог отрицать, что мольбы Драко приводят его в исступление. И мальчик явно понимал, чего просит. Он бы никогда не стал настаивать, если бы знал, что дать ему желаемое не во власти его или Яджи.

- Медленно, - голос Яджи, спокойный и мягкий, показывал, что второй телохранитель будет рядом. Что он доверяет своему партнеру, с которым рос рядом с самого детства. Яджи будет направлять их. Яджи не даст Мансеру потерять контроль. Мэни оставалось только подчиниться своему желанию. Сопротивляться не осталось сил. Он потянул мальчика на себя, заставил обхватить свои бедра ногами, ласково погладил ягодицы, дотронулся пальцами до колечка ануса, медленно и осторожно ввел один из них внутрь. И не почувствовал никакого сопротивления, которого ждал и боялся. Это бы сказало ему о боли, испытываемой юношей.

Драко никогда не должен был бы испытать боль, причиненную им. Ни в детстве, ни теперь, когда они стали любовниками. Мансер был терпеливым, он все так же медленно присоединил второй палец к первому, ощущая вокруг гладкие стенки. Мягкие, нежные, упругие. Они чуть напряглись, почувствовав желанное заполнение, обхватывая пальцы плотнее. Мансер задохнулся от накатившего желания. Он хотел войти в это тело, почувствовать все это не пальцами. Заполнить собой Драко. Двигаться в нем, вырывая короткие вскрики. Осязать его удовольствие.

Наконец Мансер приставил толстую головку члена ко входу Драко, положил ладони ему на бедра и чуть надавил. Заглянул в порозовевшее лицо любовника, отыскивая там малейшие признаки боли, и не нашел. Затем он нажал сильнее, надевая Драко на себя. Парень всхлипнул, глубоко вздохнул и сам подался навстречу, но мужчина не позволил. Ощущения переполняли его, не позволяли думать. Он прекрасно знал, что эта медленная пытка растянется до тех пор, пока Мэни не погрузится в него полностью. Он

почувствовал себя обманутым, больным. По лицу покатились неизвестно откуда взявшиеся слезы. Мансер вскинул голову, Яджи тут же придвинулся к ним. Драко снова всхлипнул.

- Давай же… - тихий, чуть слышный звук.

- Драко?.. - тихо позвал Яджи. Парень качнул головой, показывая, что ему не больно. Во всяком случае, это не та боль. Это боль от нестерпимого желания. Он ухватился за своего любовника, лежавшего под ним, находившегося в нем, умоляя его… боже мой… не останавливаться. Если бы тот остановился, Драко бы не выдержал этой пытки, не вынес бы пустоты в себе.

- Пожалуйста… - еще раз повторил он. И напряжение Яджи растаяло.

- О, да. Мы дадим тебе все, что ты хочешь, - он заставил Мансера откинуться на спину, а сам обхватил юношу сзади за бедра, направляя их движения. Попутно целовал плечи Драко, его лею, затылок, прижимал его к своей широкой груди. Перехватив парня поперек живота, он начал подталкивать его вниз, надевая на толстую напряженную плоть, заставляя внутренние мышцы Драко расступиться и принять в себя член любовника. Кровь парня снова кипела от переполнявшего его наслаждения. Чистое желание. Постепенно стройное тело подчинялось, открываясь для другого, и Мансер погрузился полностью.

Воздух застрял где-то в легких, голова кружилась, безумная радость охватила его, переполняло удовольствие оттого, что он наконец-то получил то, чего хотел больше жизни. Он практически утратил способность контролировать свое тело, подчиняясь рукам на бедрах и на талии. Чувствуя в себе толстый перевитый венами ствол. Собственная возбужденная плоть маятником раскачивалась над животом любовника. Не нужны были даже прикосновения, чтобы послать его к краю. О, Господи, откуда ему было знать, что все будет так здорово? Как он мог раньше развлекаться с кем-то другим, не имея понятия, что именно упускает? Вдруг бы он никогда не имел этого. Вдруг бы так и не понял.

Но теперь он ни за что не откажется от того, что имеет. Ведь ради этого стоит жить, стоит дышать. Огонь в венах распространяется со скоростью лесного пожара. Это как глоток эликсира жизни, скатывающегося по горлу. И раньше он даже не мог постичь эту жажду. Раньше. Но не теперь.

Мансер. Толстый, прямой. Сталь, обернутая в бархат. Движется в него и из него. Драко. Внутри, внизу живота, скапливается невыносимый жар. Дыхание срывается, воздуха едва хватает. Он стонет. И стон отзывается эхом в груди Мэни. Он неистово двигался бедрами навстречу, чувствуя, как дрожат ноги. Пальцы переплетены вместе. Плоть трется о плоть. Ладони Яджи ложатся на ягодицы Драко. Помогают ему подниматься. Поддерживают, когда тот опускается.

Они кончили почти одновременно. Драко глухо застонал, вскрикнул. Из груди рвались рыдания, и Драко не сдерживал их. Яджи крепче обнял парня, прижимая к себе, сливаясь с ними, становясь с ними одним целым.

- Тише, мы уже твои. Всегда были твоими, - Мансер прижался губами к запястью Драко. Яджи сцеловывал слезинки с заплаканного лица.

- Да. Вы… Мне необходимо быть вашим. Мне нужно это, Мэни, Яджи… Мне нужно… - пот и слезы текли по его лицу, и Яджи с готовностью подхватывал губами эти капли.

- Мы всегда дадим тебе то, что тебе нужно, - заверил Мансер опустошенного и уставшего юношу. - Мы всегда будем рядом.

* Глава 92*

Гарри, Амрис и Северус шли по коридору. Гарри преисполняла решимость, наконец, ближе познакомиться с малютками-близнецами, и если хватит храбрости, даже подержать их на руках, а не просто полюбоваться на них с дальнего конца комнаты. Профессор Снейп подумал, что сейчас для этого самое время. Он знал, как Драко тоскует по другу, хочет с ним увидеться, поболтать.

Сам же Гарри очень волновался. Если бы только хоть кто-нибудь в прошлом году сказал ему, что ему будет не хватать Драко Малфоя, не хватать встреч с ним, их бесед… гриффиндорец рассмеялся бы ему в лицо. А сейчас, посмеиваясь над этими мыслями, он только ускорил шаг, думая над тем, как же сильно изменилась его жизнь. Стало интересно, чтобы сказала Гермиона, узнай она об этой странной дружбе… Ничего себе, он ведь вспомнил о подруге… наверное, впервые за все это время. Мальчик украдкой бросил

взгляд на двух мужчин.

Не только его жизнь кардинально изменилась. Кто бы мог подумать, что холодный, строгий, несгибаемый и ужасный профессор Зелий и ЗоТС, Северус Снейп, может вот так враз стать другим. Его строгий костюм с неизменной мантией уступили место одежде, принятой в прайде. Надо заметить, что свободные шелковые вещи смотрятся на нем весьма недурно… а любимый черный цвет сменился на насыщенный красный. Цвет, который так выгодно оттенял молочную белизну его кожи.

Для Гарри не осталась незамеченной нежность этих двоих по отношению друг к другу. Пока они шли по широким коридорам Имения, их руки то и дело соприкасались, пальцы на мгновение переплетались и тут же отпускали друг друга, все же Северус еще не был готов демонстрировать другим свою привязанность, во всяком случае, не перед одним из своих студентов. Гарри заметил, как их руки снова потянулись навстречу друг другу, и отвернулся, пряча улыбку.

Удивительно, но Снейп сейчас выглядел намного моложе и почти счастливым. Нет, конечно же, он не стал улыбаться во все тридцать два зуба и светиться от счастья. Вовсе нет. Но, во всяком случае, профессор сейчас выглядел умиротвореннее, он уже не срывался по любому поводу и не набрасывался на других. Гарри подумал, что ни один человек не подошел бы для вер-леопарда лучше, чем его профессор Зелий. Изящный, сдержанный, с воистину королевским достоинством. Мужчина напоминал ему Люциуса, Амриса или Грэйма. Правящая триада, казалось, поровну разделила врожденное достоинство и равновесие. Тем более, что сейчас Снейп был не так резок и мстителен. О нет, сейчас он буквально источал чувственность.

Никто не смог бы не заметить этих двоих. Они словно чувствую друг друга, пахнут друг другом и очень часто, оказываясь рядом, пахнут еще и возбуждением. Гарри постарался скрыть приливший к щекам румянец, стоит только подумать о них вместе. Пока Снейп в поместье, Амриса теперь просто не выловить. О, нет, он каждую ночь оставался в постели короля, где ему быть положено по статусу. Но вот дни… их он целиком и полностью посвятил черноволосому белокожему волшебнику. И Гарри был практически уверен, что все внимание и желание Амрис сосредоточил только на одном человеке. Северусе.

Гарри скосил взгляд. Вот точно. Опять держаться за руки. Вроде бы простое касание пальцев. Почти незаметное другим… почти. Гарри действительно мог разглядеть все что угодно, когда кто-то пытался что-то скрыть. Он с трудом подавил смешок. Если он сейчас рассердит профессора, то не добьется от него необходимой поддержки, когда придется подлизываться к чрезмерно заботливым опекунам близнецов. И тогда Мансер и Яджи просто не пустят его к детям и Драко.

Амрис, один из счастливчиков, которых подпускали к малюткам, каждый день рассказывал Гарри о том, как быстро они растут, не упуская похвастаться, какие они хорошенькие. В обычной жизни Гарри не питал особой любви к младенцам. Его немного раздражало, как легко причинить вред этим крохам, даже боишься подойти. А еще они шумные. И иногда пованивают. Да ладно, они красные, толстые и суетливые, и совсем не такие красивые, как утверждают другие люди. Но это другие дети. А близнецы Амриса и Драко просто должны быть не похожими на остальных. Гарри видел их всего лишь мельком, но все равно считал, что дети будут очень красивыми. И честное слово, он действительно так думал, а вовсе не потому, что Драко его друг.

Амрис почти остановился, когда они трое подошли к комнате Драко. Гарри даже не заметил этого. А вот Снейп, который всегда замечал любые изменения в поведении любовника, сразу обратил внимание на то, как тот повел головой и принюхался. И увидев озадаченное выражение на красивом лице Амриса, Северус вскинул руку остановить Гарри.

Тем временем Гарри уже и сам замер и принюхался. В воздухе витал практически неуловимый аромат… очень соблазнительный… он щекотал ноздри и рождал в воображении разные картины… О, это что-то… что-то… похоже на… восхитительный запах. Гарри фыркнул, мотнул головой и вскинул на дверь широко раскрытые глаза. Затем тихонько хныкнул. Снейп напряженно держал мальчика за руку, отлично понимая, что тот даже не обращает на это внимания. Не то, чтобы здесь хоть что-то насторожило зельевара, но

проявить осторожность никогда нелишне. Он вопросительно взглянул на Амриса.

Янтарные глаза подернулись мечтательной дымкой, рот чуть приоткрылся. Северус видел, как по золотисто-коричневой коже прокатиласьлегкая дрожь. Амрис выглядел подозрительно знакомо, а именно: возбужденным. Снейп перевел взгляд вниз и обнаружил подтверждение своим догадкам. Превосходно. И просто недопустимо. Возбужденный орган Амриса стоял вертикально, четко очерченный тонким синим шелком брюк. И тут же тело Снейпа начало реагировать на увиденное. Возбуждение вспыхнуло в секунду, волной прокатившись по телу, буквально сочась из каждой поры.

Ответом на это стал рык Амриса. Низкий, требовательный. Он тут же развернулся всем телом к Северусу, и тот практически выпустил руку Гарри. Лишь в последний момент вспомнив, почему, собственно, он ее вообще держит.

Гарри же тем временем отлично понял, что за запахи он чувствует. Драко, Яджи, Мансер, несомненно, секс, возбуждение, сперма. Он чувствовал чужую жажду и получение желаемого. И его тело отвечает на чужой призыв. Все это он понял, но совершенно не знал, что с этим делать. Ведь если он туда войдет, телохранители Драко от него просто места живого не оставят. Осторожность взяла верх. И потому он выбрал единственный, как ему казалось, безопасный вариант и развернулся к своим компаньонам в коридоре.

Одно мгновение он стоял рядом со Снейпом, а в следующее оказался буквально вдавлен в него, а руки уже сами тянулись к мужчине, теребили его одежду, гладили - нежно, но требовательно, - просили ответной нежности. До ушей донеслись тихие стоны, он вцепился в мужчину, вглядываясь в его ошарашенное лицо, наклонил к себе и накрыл его губы жарким поцелуем.

Северус, как наименее подверженный реакции на чужую страсть, не собирался позволить этому произойти. В конце концов, Гарри - его студент, пусть они оба и не в школе. Ему доверили мальчика, и Северус Снейп не подорвет этого доверия. Силой отодвинув руки парня от своего весьма интересного места, он отвел их в сторону и теперь удерживал подальше от себя. Во всяком случае, пытался. Мерлин, когда это мальчишка стал таким сильным?! А выглядит таким маленьким и стройным… Северус мрачно хмыкнул, не стоило забывать, что юноша - ликантроп! Естественно, он сильный. Снейп чувствовал, что проигрывает схватку.

И тут рядом появился Амрис, перенаправив внимание котенка на себя. Гарри потянулся к старшему ликантропу, чуть ли не умоляюще поскуливая. И Второй прайда ответил, наклонив голову и захватив сладкие мягкие губы в пламенный поцелуй. От жалобных просящих мяуканий Гарри даже у Снейпа по коже пробежали мурашки.

Но желание это или нет, все равно это не должно произойти. Не здесь, не сейчас, и не перед Северусом Снейпом. И плевать на то, что мужчина отлично знает о том, как сильно подвержены ликантропы чужому желанию. И этого не сможет изменить даже рука Амриса, настойчиво притягивающая его в их с Гарри объятия. Пусть гордости Северуса и льстит то, что даже целуя юношу любовник не забывает и про него. Плевать на все это, все равно Снейп не будет заниматься сексом с Гарри Поттером. И Амрису не позволит. Ну, не здесь же, не в зале, куда в любую минуту может заглянуть кто угодно. И даже будучи частично загипнотизированным возбуждающим видом двух переплетенных тел, у него хватило силы воли отвести взгляд от этого «визуального рая» и вытянуть мальчика из объятий любовника. Гарри разочарованно застонал.

Снейп мягко встряхнул парня за плечи, отгораживая его от Амриса собственным телом. Вер-леопард тут же обнял его, запустив руки под одежду и начиная поглаживать все, до чего мог дотянуться. Это несколько отвлекло Северуса от задачи, но он проявил твердость духа и сосредоточился на Гарри. Это ведь не настоящее. Если дать слабину, они все трое прямо сейчас удобно устроятся прямо на полу. И этого допускать Северус не хотел. Гарри - любовник короля, а Амрис - Снейпа. Будь прокляты нравы прайда. Их профессор разделять не собирался.

Северус выпрямился, удерживая Гарри на вытянутых руках, и вспомнил о командном голосе.

- Нет! - рыкнул он. - Я сказал, НЕТ!

Естественно, Гарри, за семь лет привыкший подчиняться именно этому голосу, сразу же отступил, потряс головой и издал звук огромного разочарования. Северус тут же отреагировал на это, вернее - его тело, но профессор силой воли подавил нахлынувшее желание. Он резко оттолкнул Амриса.

- Где Люциус? Мы должны сейчас же его найти, - и даже Второй прайда слегка пришел в себя от того тона, которым был задан вопрос. Он сделал шаг назад от комнат Драко и направился обратно той дорогой, которой они сюда пришли. Северус остался наедине с перевозбужденным студентом. Проклятие в человеческом обличье! Подхватив парня на руки, он быстро направился следом за Амрисом. Это оказалось ошибкой, как он понял позже.

* Глава 93*

Шелковая рубашка скользила по коже юноши как вода, омывающая речные камни. Дух захватывало от этого зрелища. Молодое упругое тело, практически лишенное волос, для мужчины являлось эталоном красоты

Затаив дыхание, Дамблдор наблюдал за раздевающимся молодым человеком. Легкий и изящный. Это зрелище полностью лишало возможности думать о чем-то еще. Юноша был достоин любого потраченного на него времени. Соблазнительный. Прекрасные белокурые завитки волос, изумительно красивое лицо. Да, он был действительно лакомым кусочком для любого.

Тяжело вздохнув, Дамблдор отошел от окна и положил на стол волшебную линзу. Ужасно обидно, что он так занят сейчас, когда приближается квиддичный сезон, а у него не хватает времени полюбоваться на молодые сильные тела. Обычно у старого волшебника всегда находилась пара минут, чтобы провести их у этого окна с волшебной линзой в руках. Она позволяла наблюдать за юными атлетами, создавая ощущение причастности. Словно он тоже находился рядом с ними в раздевалке. Ах, если бы только взгляды в

волшебном мире не были настолько консервативными, ему бы не приходилось делать все это тайком.

Но не судьба. Директор был вынужден скрывать свои пристрастия. Вся его жизнь проходила под разными масками. Никому, даже самым близким людям, он не позволял заглянуть за них и увидеть его истинные желания. С таким трудом удалось достигнуть цели и получить свою должность. Уже давно обнаружив нужное заклинание, он сумел извлечь выгоду и подсматривать за эротическими снами своих студентов. Правда, и здесь приходилось быть осторожным, нельзя было увлекаться. Риск, если кому-то станет известно о его невинных развлечениях, директор понимал отлично, поэтому и не жадничал.

Он заставил себя довольствоваться малым. Всего лишь осторожное прикосновение, пока мальчик спит, такое незаметное, что просто не может разбудить. Самым лучшим в этом плане был Оливер Вуд, молодой широкоплечий спортсмен. Очень легко поддавался внушению. И Дамблдор много раз становился наблюдателем того, как парень буквально корчится от страсти. Получение Вудом аттестата стало настоящей потерей для Дамблдора.

Но в данный момент он оказался лицом к лицу с проблемой, требующей немедленного решения. А иначе все, чего он добивался еще учителем Хогвартса, а потом и став его директором, рухнет карточным домиком. Проблемой куда серьезнее, чем нехватка Вуда или других молоденьких студентов, исполняющих сами того не ведая, фантазии своего директора.

Эти вер-животные так и не дали согласия на возвращение их детенышей в школу. И это тревожило. Он-то надеялся, что, дав им время осознать необходимость образования, заставит их согласиться с мнением директора. Но этого так и не случилось.

Этот человек-леопард, Второй Малфоя, Амрис, выдвинул требование и убедил остальных в его серьезности. И если теперь Дамблдор не оправдает публично вер-леопардов, не заявит об их непричастности к нападениям на Хогвартс, дети останутся в Имении. Дамблдор чуть не стер в порошок зубы от подобного произвола.

И словно горя желанием ухудшить положение как можно больше, Северус тоже остался в поместье. И, кстати, ничего конкретного не сказал насчет следующего учебного года. А вдруг он подумывает об отставке? Если Северус останется с этими животными, поддержит их, то они все вместе вполне могут одержать верх над директором.

Дамблдор был мощным магом, но не таким сильным, как Северус. Просто у него было больше знаний и опыта по пусканию пыли в глаза другим. Немного загадочности, и вот уже люди считают тебя самым сильным, умным и мудрым. И сами начинают приводить к нему своих детей для обучения. Нет, старик не считал себя слабым, но признавал, что есть несколько волшебников на голову выше него. Именно таким был профессор Северус Снейп. И именно он до сих пор удерживал охранные заклинания вокруг Хогвартса неповрежденными.

И ведь не находилось ни одной утешительной новости. Даже то приспособление, оставленное в Имении для сбора и передачи информации, не дало ничего ценного. Ничего, что можно было бы использовать для шантажа.

Правда, были и несколько приятных моментов: он с удовольствием понаблюдал за очень сексуальными вер-леопардами. И в том, как они занимались сексом, было нечто необузданное, дикое, завораживающее. Дамблдор весь вечер подсматривал на одной незнакомой ему парой, а те все это время с огромным энтузиазмом совокуплялись.

Это какая-то глупая ошибка, что ему, Дамблдору, не позволяют так же открыто удовлетворять собственные желания. Вопиющей несправедливостью казался тот факт, что общество подвергнет его за это гонениям, стоит ему только открыто взять в свою постель кого-то из студентов. Нет же. Они заставляют его прятаться, скрывать собственные потребности. Похоже, вер-леопард что-то заподозрил, но дальше подозрений не пойдет. Естественно, если их детеныши не попадут под внимание Дамблдора.

А жаль, среди них есть пара достойных экземпляров. Но, как оказалось, прайд весьма ревниво охраняет сове потомство от чужих. Что не может не разочаровывать. Возможно, он бы и решился отомстить прайду таким образом… Всего лишь подарить пару-тройку снов одному из котят… Но сейчас даже намек на очередной скандал может закончится для него весьма плачевно: его просто вынудят уйти в отставку.

Директор буквально кожей чувствовал скопившееся напряжение, которое давило на него. Он начал мысленно составлять речь, дабы реабилитировать в глазах общества этих проклятых вер-животных. А еще нужно найти крайнего, на кого можно возложить всю вину. И при этом он должен казаться не мстительным ублюдком, а опечаленным событиями мудрым старцем. Родители должны поверить в то, что он избавил их детей от угрозы смерти, и рядом с ним по-прежнему безопасно. И необходимо сделать все это так, чтобы слова ни в коем случае не оскорбили ликантропов. Старик скрипнул зубами. Было бы куда лучше просто промолчать, позволив слухам сделать за него всю работу. Но не получится же.

Вскоре речь была готова. Оставалось только разослать ее родителям и некоторым ключевым людям магического сообщества. Очень не хотелось терять сражение. Но еще больше не хотелось терять учеников. Проклятые ликантропы. Они обязаны были согласиться сотрудничать. Но если он не сможет удержать их, то Хогвартс потеряет около десяти процентов учеников. А это нешуточные деньги. Некоторые родители-параноики наверняка заберут детей и отправят их в другие школы. Недопустимый удар по карману.

Ну, конечно, он мог при принять меры, и подобные «несчастные случаи» произошли бы и в других школах. Но теперь он не был уверен, что тот ликантроп, Амрис, оставит подобное без вмешательства. И даже сможет наплевать на традиционную обособленность ликантропов от людей. И ведь его наверняка поддержат. Дамблдор тяжело вздохнул. Своих ошибок он повторять не собирался. Это животное в человеческом облике оказалось до противного «благородным», и его вмешательства допустить нельзя. Да и к угрозам стоит относиться серьезно.

Дамблдор принял решение и немного расслабился. Он человек. Он терпелив. И он знает, что выдержать этот шторм у него сил хватит. Он даже сможет на какое-то время отказаться от своих потребностей, только бы быть уверенным, что все пройдет без последствий. Он может получать удовольствие и просто наблюдая. Сейчас ему предстоит выбирать: либо продолжать рисковать, «подстегивая» своих студентов, либо затаиться. По крайней мере, на время.

Мужчина не должен слишком долго отказываться от удовольствия. Даже в таком ограниченном виде, что ему нынче доступен. Дамблдор поднял к глазам волшебную линзу и едва слышно пробормотал заклинание. Стена мужской раздевалки для квиддичных команд будто дрогнула и исчезла, словно и не было его никогда. Аххх. Как же это прекрасно. Дамблдор с жадностью смотрел на молодые разгоряченные тела. Восхитительно.

* Глава 94*

Когда Снейп, наконец, добрался до королевских покоев, его лицо пылало, а широкие брюки, казалось, стали слишком тесными. Крепко прижимая Гарри к груди, профессор пытался избежать мягких прикосновений сладких губ и настойчивых рук, скользящих по его телу.

Войдя в комнату, Снейп понял, что уже разбуженный Амрисом король вер-леопардов был не один. Рядом с ним, опустив голову на бедро своего короля, лежал полуодетый и полностью расслабленный Фред Уизли. Разомлевший от ласк Люциуса юноша изогнул бровь, пытаясь хоть немного сконцентрироваться, в то время как старший Малфой рассеяно поглаживал его взъерошенные волосы, слушая рассказ Второго о странном приступе страсти и желания.

Услышав шаги, Амрис оборвал свой рассказ на полуслове и обернулся к Снейпу. Одного взгляда на мага оказалось достаточно, чтобы вер-леопард буквально лишился дара речи, охваченный единственным желанием: почувствовать под собой податливое мужское тело. Стоило Северусу приблизился, как Второй обнажил клыки.

Яркие голубые глаза Фреда резко распахнулись, когда он ощутил тревогу, исходящую от ворвавшегося в комнату мага. Тем не менее, юноша даже не пошевелился, наслаждаясь вниманием своего короля. Северус, однако, был не в том настроении, чтобы обращать внимание на расслабленную позу котенка: ему нужно было донести Гарри до короля, избежав Амриса. По широкой дуге зельевар обогнул трех вер-леопардов и сунул извивающийся клубок конечностей в руки Люциусу Малфою. Гарри взвыл. Король инстинктивно поймал своего Избранного, а вскрикнувший от толчка Фред быстро сел, помогая поддержать юношу. Он коротко взглянул на своего бывшего учителя, но потом его внимание полностью переключилось на Гарри.

Снейп с безнадежным удовлетворением подумал, что бесстыжие руки Поттера, наконец, забота кого-то другого. Какое восхищение и невинность появились в этих зеленых глазах, когда юный вер-леопард, совершенно не сомневаясь, искал утешения в руках зельевара, когда... возбуждался. Возбуждался неистово, абсолютно не стесняясь окружающих.

Поттер больше не был тем застенчивым мальчиком, которого он помнил. И прямо сейчас, насколько Снейп мог судить, котенок был возбужден почти до агонии. Намного сильнее, чем он сам. Все началось в холле, с запаха секса... но инстинкты зельевара говорили ему, что было нечто большее, чем просто запах.

Снейп полагал, что ему должно было польстить доверие Гарри, обратившегося за защитой именно к нему. Однако он ощущал лишь панику. Панику оттого, что его тело отозвалось на призывное хныканье котенка. Панику потому, что он мог не успеть добраться до Люциуса до того, как вожделение сломит даже его стальную волю и жесткие моральные устои. Панику, потому что он был готов швырнуть Поттера на пол и просто взять его. Добровольно. Или насильно. Было ли оправданием то, что юноша, несомненно, был согласен? Он никогда прежде не видел Поттера в состоянии, близком к безумию. Почти на пике. И это беспокоило его. Потеря контроля над собой пугала. Что-то было неправильно.

Амрис, стоящий рядом с королём, пристально следил за Снейпом. Сделав шаг вперед, Второй поднял голову и принюхался. Еще шаг... В ответ на полный желания и голода взгляд, сладко свело низ живота. «Мерлин, только не снова! - мысленно взмолился Снейп. - Я же понимаю, что это лишь наваждение. И... и не перед всеми же, находящимися в комнате».

«Пожалуйста, только не так. Мне нужно уединение, нужно, чтобы ты был только моим. Забыть обо всем, лёжа под тобой и принимая твое тело глубоко в себе... - Снейп побледнел. - Проклятье. Где мой хваленый самоконтроль?» Он постарался встать так, чтобы их разделял стол. Но в результате дверь, единственная возможность побега, оказалась у него за спиной, и Снейп не осмеливался повернуться, зная, что Амрис быстр... слишком быстр.

Гарри, почувствовавший тело Люциуса рядом с собой, мог думать лишь об одном. Он буквально обвился вокруг возлюбленного, прижимаясь плотнее и дрожа от неистовой потребности. Вер-леопард, уловивший его трепет и сильно удивлённый подобной настойчивостью, только крепче прижал юношу к себе. Руки короля дарили уверенность и спокойствие, но было ясно, что Гарри требовалось совсем иное.

Люциус погладил котенка по голове - и был вознагражден стоном. Потом поцеловал гладкую щеку, и Гарри тут же обернулся, подставляя мужчине свои покорные губы. Поцелуй был длинным, настойчивым и глубоким, юноша запрокинул голову, дрожа и прижимаясь к плечу Люциуса. В его груди еще вибрировал низкий стон, когда Гарри вздрогнул, сжимая руками мощные бицепсы, скользя ладонями по широкой груди, пытаясь раствориться в теле своего любимого. Его пальцы запутались в длинных волосах Люциуса и потянули.

Фред и Люциус переглянулись, юноша изогнулся, предлагая свое тело в качестве опоры, чтобы Люциус мог сменить позу и заглянуть в лицо Гарри, в его беспокойные зеленые глаза. Увидеть, в чем проблема.

- Что такое? - прошептал король своему Избранному. Котенок захныкал, и белокурый мужчина почувствовал, что кожа Гарри начала покрываться шерстью.

- Горит, - пожаловался Гарри. Он изогнулся, ища поддержки, вжимаясь своей эрекцией в бок Люциуса.

- Горит? - спросил Люциус в тревоге. - О чем ты говоришь?

- Ты нужен мне! Я должен получить тебя! - умолял его Гарри, царапая и раздирая когтями одежды Люциуса.

Тело вер-леопарда отозвалось на потребности его Избранного. Люциус был готов дать юноше все, что бы тот ни просил, но он знал - нечто большее, чем ласка, сейчас недопустимо. Гарри издал стон и потерся об упругий живот, обнажившийся, пока он неистово нащупывал эрекцию Люциуса. Юноша настолько потерял контроль, что Люциус, обеспокоенный сохранностью своего тела, остановил когтистую руку.

- Пожалуйста, - простонал Гарри, и короля поразил его тон, странный, пугающий, совершенно неподходящий юноше. Гарри бился в отчаянном желании. Люциус смутился, чувствуя, как юноша изливается, кончая без какой-либо стимуляции кроме нескольких прикосновений. Однако после оргазма возбуждающие движения не прекратились и даже не замедлились.

- Пожалуйста! - попросил Гарри снова, его лицо покрылось бисеринами пота, глаза наполнились слезами разочарования. - Горит. Останови это.

- Я утолю твою жажду, любимый, - прошептал Люциус, нежно баюкая изящного юношу. «А потом мы разберемся, что случилось», - добавил он про себя.

Он поднял глаза, собираясь поговорить с Амрисом, но увидел, что Второй пытается загнать в угол зельевара. Эти двое были любовниками, но направляющийся к мужчине Амрис держался довольно странно. Он подкрадывался. Люциус нахмурился. Если он не ошибся, то Амрис стал жертвой того же, что повлияло и на Гарри.

- Фред, мне нужна твоя помощь, - сказал он юноше, который распластался позади Гарри, пытаясь успокоить его. Фред кивнул и начал поглаживать рукой живот Гарри, двигаясь всё ниже, полагая, что Люциус хочет, чтобы он помог Избранному именно таким способом. Но король качнул головой, останавливая:

- Нет, не так, котенок, ты не должен прикасаться к нему, я позабочусь об этом сам, - сказал Люциус, когда Фред протянулся помочь. Гарри, хотя и истощился, продолжал извиваться и упрашивать о помощи. - Здесь что-то не так. Я не хотел бы, чтобы ты тоже оказался под воздействием. Только я буду прикасаться к нему. Иди, найди Грэйма и приведи его сюда. И еще - не приближайся к Амрису, слышишь меня?

- Да, - сказал Фред. - Я найду Грэйма и я не позволю Амрису прикоснуться ко мне.

- Хорошо. Тогда иди, - Люциус мягко коснулся губами рыжих волос. Затем он снова повернулся к Гарри, прижимаясь теснее.

- Северус, - позвал он, - ты контролируешь себя?

Короткий взгляд позволил убедиться, что Фред проскользнул в дверной проем.

- Я полагаю, что да, но не знаю, насколько меня хватит, - прозвучало в ответ. - Я не смогу продержаться долго.

- Это возбуждение не настоящее, - сказал ему Люциус. - Ты можешь что-нибудь сделать?

- В данный момент я несколько неадекватен, - сухо напомнил Северус Снейп.

- Грэйм скоро будет. Я бы помог тебе сам, но я боюсь выпускать Гарри из рук, - объяснил Люциус. - Грэйм позаботится об Амрисе. А потом я хочу, чтобы ты разобрался, что произошло. Мой Избранный страдает.

- Я буду просто счастлив понять, что к чертям происходит, - пробормотал Снейп, снова передвигаясь, чтобы не позволить Амрису поймать себя. Каждая клетка его тела молила о капитуляции. Получить то удовольствие, которое всегда доставлял ему Амрис. «Но, - рассуждал он, - это же неправильно, заниматься сексом с мужчиной, который находится под влиянием магии. Не важно, как сильно он этого хочет. Не важно, что он уже весь горит».

Северус был недоволен тем, как развиваются события. За ним охотились. Амрис продолжал приближаться. Хотя он не боялся мужчины и обычно радовался бы его прикосновениям, сейчас было не время. Решительно нет, пока есть уверенность в том, что это воздействие чужеродной силы. Он чувствовал влияние. Он чувствовал возбуждение. Но оно было не желанным, а болезненным, как будто кто-нибудь или что-нибудь пыталось принудить его к этому акту. Это было мучительно, бессмысленно... и ненасытно.

Дамблдор, наблюдая за происходящим с помощью подброшенного магического кристалла, позволил себе зловеще улыбнуться. Казалось, его колдовство, предназначенное для того, чтобы увлечь прайд в неконтролируемую оргию неистового секса, было не слишком эффективным. Он был уверен, что заклинание правильно, но - проклятое невезение! - оно сработало, когда рядом с чёртовым ликантропом был Северус. Если бы не присутствие зельевара, то Гарри подвергся бы нападению хищника, стремящегося

удовлетворить свои нужды. Гарри должен был быть изнасилован прямо на каменном полу, в окружении свидетелей. А затем, разумеется, гордый Люциус выкинул бы своего Второго из прайда. И Дамблдор извлек бы из этого немало пользы. Подходящая месть. Но получилось совсем не так.

Он видел, что, по крайней мере, Поттер обезумел от желания, и Амрис - причина всех несчастий, которые он сейчас терпел - оказался под действием проклятья. Пока (только пока - еще надеялся Дамблдор) он гонялся по кругу за Снейпом. Но, увы, больше не происходило ничего, даже напоминающего то, что так надеялся увидеть старик, пока невидимый чужому глазу магический кристалл проплывал по коридорам поместья. А Снейп, частично вовлеченный в дела прайда, далеко не мальчишка Поттер. Ситуацию

можно было бы назвать почти абсурдной - ведь подобные действия не объяснишь пагубным пристрастием Второго.

Все же, если Снейп будет изнасилован, то еще не все потеряно. Он смог бы настроить зельевара против этих животных. Возможно, это сломило бы волю леопардов, потрясло и отвлекло прайд достаточно для того, чтобы Дамблдор получил от них несколько маленьких уступок. Угрозы распространения по всему магическому миру добытых с помощью кристаллов сведений вполне хватило бы - по крайней мере, он надеялся на это. Однако ему совершенно не хотелось довольствоваться такой малостью. В бессильной ярости

Дамблдор сжал зубы. Что могло пойти не по плану?

* Глава 95*

Грэйм крадучись переступил порог, следом за ним в комнату скользнул еще более настороженный Кэйтас. Провидец буквально ощущал физическое напряжение, повисшее между готовыми сцепиться вер-леопардами, одним из которых был пугающий в своей мощи Второй... и да, Кэйтасу совершенно не хотелось оказаться у них на пути.

У Грэйма, первого исполнителя королевских решений и наказаний в прайде, подобных опасений не возникло. Он вошел уверенно, бдительный и настороженный, поскольку был благоразумен, но не боялся. Просто он был осторожен, так как не хотел терять свое преимущество.

То, что он увидел, заставило его остановиться. Запах, витавший в воздухе, вынудил его замереть на месте, но тут внимание Третьего отвлек раздавшийся за спиной звук. Рон Уизли, с которым он был, когда пришел Фред, просунул рыжую голову в дверной проем, с любопытством и волнением наблюдая за происходящим.

- Стой там, - прорычал Грэйм, добавляя в голос угрожающие ноты. Ему совершенно не хотелось рисковать, добавляя во взрывоопасную смесь еще и своего котенка. От Рона все еще пахло неудовлетворенным желанием, поскольку их прервали прежде, чем Грэйм позаботился о нем.

Амрис только рыкнул на своего давнего друга, продолжая подкрадываться к Снейпу, который выглядел противоречиво. Грэйм чувствовал исходящие от человека волны возбуждения и аромат вины и беспокойства. Но внешне маг был необыкновенно спокоен. Грэйм догадывался, что Северус борется с желанием сдаться и получить яростный, необузданный, чистый секс. Но что-то в происходящем было неправильно. Третий снова принюхался.

- Грэйм, - окликнул его король, - я хочу, чтобы ты отвлекал и контролировал Амриса. Нам с Северусом нужно посоветоваться, чтобы

понять, как справиться с этой проблемой. Кэйтас, я рад, что ты здесь. Ты не затронут?

- Я полагаю, что нет, мой король, - отозвался Провидец. - Я чувствую влияние очень ясно, но, кажется, на меня оно не направлено.

- Очень хорошо, - пробормотал Люциус, но радости в его голосе не прибавилось. Он нежно и заботливо обнимал Избранного, однако это не приносило страдающему юноше ни облегчения, ни поддержки. Гарри жалобно вскрикнул, и король ласково прикоснулся к его потному лицу.

И тут Грэйм понял, что Гарри находится не в лучшем состоянии, чем Амрис. Избранный, отчаянно извиваясь в надежных объятиях Люциуса, выделял настолько невообразимую смесь сексуальных запахов, что Грэйм моментально возбудился. Он невольно шагнул к юноше, прежде чем смог справиться с собой, и остановился, сжав челюсти. Ладонь Кэйтаса легла ему на предплечье, но Грэйм не обратил на это внимания, стараясь восстановить свое хладнокровие. Кэйтас не убирал руку. И Грэйм знал, почему. Провидец пытался поделиться с Третьим своим спокойствием, придать ему сил. Грэйм благодарно кивнул, а затем осторожно стряхнул его ладонь.

Новый запах, появившийся в комнате, раздражал Амриса. Вер-леопард заворчал, оборачиваясь к подступающему конкуренту. Он должен сражаться, чтобы отстоять свои права на соблазнительный приз, к которому подкрадывался. Он должен одержать настоящую победу, чтобы заслужить его под собой, довести его до финала, объявить своей собственностью. Второй зарычал, демонстрируя длинные острые клыки. Грэйм закружил вокруг него, расслабляясь, оценивая преимущества и замеченные недостатки.

Снейп сделал осторожный шажок к королю, как только Амрис повернулся к нему спиной. Он пытался сосредоточиться только на движении, борясь с гнетущим безумием неослабевающего вожделения, страшась поддаться ему, или быть пойманным и изнасилованным. А еще ему совершенно не нравились выводы, к которым он пришел.

Кто-то довольно сильный наложил заклинание. Целью был или Амрис, или Гарри. Он не знал точно, как и кем оно было наложено. У него было только очень сильное подозрение. Он годами работал с ласковым, как добрый дедушка, Дамблдором. Достаточно долго, чтобы чувствовать, какие незримые глубины таил в себе этот человек. Глубины, которые в свое время он предпочел не изучать. Вероятно, такое решение было его ошибкой - и это стало понятно в свете того, что происходит сейчас. Он должен приложить все усилия, чтобы разобраться в том, что же именно ему тогда показалось неправильным. Его давняя слабость позволила ситуации обостриться. Конечно, он мог ошибаться. Возможно, причина, была в чем-то другом,… ведь его догадка казалась поистине невозможной. Отвратительной.

Но, если это было делом рук директора... тогда старик промахнулся, серьезно ошибся в расчетах, и это становилось уже слишком очевидно, просто вопиюще. Тому, кто начал такое, не могло быть оправданий. Нельзя было позволить себе простить подобное и попытаться вернуть прошлое, забыв все как досадный промах. Не было ни одного шанса назвать это случайностью. Это была атака. Злой умысел. Намеренный вред.

Кто бы ни начал это, он знал о культуре ликантропов слишком мало, чтобы являться одним из них. Люциус не забудет этот случай. Он не отступит, он будет рассматривать это как прямой вызов себе, как атаку на его людей, и реагировать соответственно. Ни один здравомыслящий ликантроп или хорошо информированный маг не сделал бы Избранного своей целью. Тогда уж лучше сам король. Избранного лелеяли, защищали, возносили на пьедестал. Избранный был возлюбленным, подарком короля. Это были очень правильные

обычаи и традиции, позволяющие ликантропам сглаживать разногласия, если в них оказывался вовлечен Избранный. Атака на него, это... какой-то идиот пересек сегодня черту. И когда маг или ведьма будут найдены, последствия могут оказаться катастрофическими.

Снейп снова направился к Люциусу, двигаясь медленно и осмотрительно. Амрис и Грэйм продолжали кружить друг вокруг друга, Кэйтас замер поблизости, нервничая, пристально следя за двумя противниками. Он не сможет серьезно помочь, если возникнут проблемы, но, во всяком случае, попытается.

В дверном проеме мелькнуло что-то темное, и Северус увидел незнакомого

вер-леопарда, громадного, размером, по меньшей мере, с Мансера или Яджи. «Охранник, один из часовых», - понял он, смерив ликантропа взглядом. Вер-леопард взглянул на короля, затем встревожено оглядел комнату. Он почувствовал назревающую драку, и заметно расслабился, готовясь. Мужчина явно привык к применению физической силы и противостоянию.

Люциус подался вперед:

- Не позволяй им убить друг друга. Я хочу, чтобы Амрис подчинился. Но будь осторожен, он ни в чем не виноват, - сказал он темноволосому мужчине.

Успокоенный Кэйтас отступил. Джонас был хорошим охранником, квалифицированным и очень сильным. Хотя Яджи всегда был первым, кто прикрывал спину Мансера, Джонас, несомненно, был вторым. Он также не был ни альфой, ни претендентом на роль альфы. Он подчинится. Даже запах секса или заклинание не заставят его ослушаться приказа или слова короля. Его волю заменяла воля Люциуса.

Как только Джонас приблизился, Грэйм прыгнул. Он взлетел в воздух, быстрый как молния, плавно вытягивая мускулы, обхватывая и сдерживая своего друга, одного из властителей прайда. Амрис зарычал от унижения и ярости, брыкаясь, вспарывая воздух когтями, возникшими на кончиках широко расставленных пальцев.

Но это было уже не важно, он был уже здесь, он был на Амрисе. Его руки сомкнулись вокруг Второго. Джонас атаковал даже быстрее, за долю секунды оказавшись рядом. С его атакой Амрис почти справился, но сдвинуть Грэйма или ослабить его хватку не удавалось. А затем Джонас сжал светлого вер-леопарда в своих стальных объятьях, удерживая крепко, но не причиняя вреда. Амрис взвыл, бесясь от несвободы и безумно вращая глазами.

Его яростный взгляд искал Северуса и, найдя, захватил, как лазерный прицел. Красивое лицо мужчины превратилось в маску желания. Северус вел себя очень осторожно, стараясь не прикоснуться ненароком к королю, не подойти слишком близко, чтобы у Второго не создалось впечатление, что он выбрал Люциуса вместо него. Он чувствовал, что этого будет достаточно чтобы обратить Амриса в бешенство, и ситуация станет еще опаснее, если мужчина обернется леопардом. Уже сейчас на губах Амриса начала выступать пена.

Северус заставил себя говорить размереннее и тише, стараясь думать о чем-нибудь успокаивающем. Он рассказал Люциусу о своих самых мрачных подозрениях в ответ на невысказанный королем вопрос... почему сейчас? Как это можно остановить? Опасения и охватившая его ревность стали для Северуса сюрпризом. Это было слабостью, которой он сам от себя не ожидал. Он же был единственным, кто невозмутимо говорил о необходимости принять обычаи и культуру ликантропов. И у него возникли проблемы с

принятием эффективного, как он сам полагал, метода лечения! Он чувствовал себя глупцом из-за разрывающих его разум противоречий. В этот момент он понял свою зависимость от предрассудков. Он был собственником.

- Люциус, я боюсь, что я могу предложить только один способ. Создателя заклинаний такого рода обычно можно определить, когда находящийся под влиянием объект принимает участие в требуемом действии, - сказал маг мягким голосом. Его сердце сжалось, когда он произнес эти слова.

- Ты считаешь, нужно позволить ему вырваться на свободу? И получить секс? - спросил Люциус, его недовольство читалось столь же ясно. Гарри испустил полный боли крик, и король прижался к нему, бесстыдно поглаживая пах молодого человека. Длинные любящие прикосновения, сексуальные и при этом исцеляющие, но не возбуждающие. Гарри тщетно пытался толкнуться вверх, в руку, его бедра яростно двигались.

- Да, сексуальное взаимодействие - единственный способ снять симптомы и разрушить заклинание, - страдающие взгляды обоих, Гарри и Амриса, заставляли Северуса подавлять растущий внутри ослепительный гнев. Мальчишка достаточно пострадал в своей жизни. Он не заслужил этого сейчас, когда у него, наконец, появилась любящая семья. И мужчина. Северус сдержал свой вздох. Мужчина, прекрасный, благородный и гордый. Последний, кто должен был быть объектом подобного нападения. Северус сжал зубы, челюсть свело от бессилия.

- Ты не выдержишь этого, если он будет в таком состоянии, - убежденно сказал Люциус, хотя Снейп и сам это понимал. Он посмотрел вниз, на рыдающего в его руках котенка. Если Амрису необходим секс, то Гарри как раз подходит. Его захлестнула ярость. Люциус обнажил клыки. Кто бы ни сделал это, он заплатит. Он встал, направляясь к груде шкур, наваленных на его кровати. Будь проклят тот, кто сделал это. Он опустил Гарри на кровать. Это разрушало все устои его жизни.

- Принесите моего Второго ко мне, - сказал Люциус тусклым голосом, голосом, который резал и мог ранить того, кто опрометчиво окажется поблизости. Грэйм и Джонас заколебались - Грэйм поднял взгляд, чтобы увидеть выражение королевского лица - затем подчинились. Король собирался одарить Амриса своим Избранным. Был вынужден сделать это. В комнате повисла зловещая тишина, нарушаемая только ворчанием Амриса и хныканьем Гарри.

Люциус опустил голову, его губы прикоснулись к пылающей щеке его Избранного. Амриса поднесли ближе.

- Гарри, твое избавление рядом. Я нашел то, что тебе нужно, - голос Люциуса был полон такой любви и преклонения, каких Северус не слышал ни от одного мужчины, обращающегося к своему любимому. У него перехватило дыхание. Он взглянул на Амриса. Он хотел быть тем, кто утолит потребности его любовника. Не оставаться в стороне, не стоять здесь, глядя на искусственную страсть и вожделение, не отвечая на них, не облегчая страдание.

Люциус содрал остатки одежды с бьющегося тела Гарри. Лицо короля было маской страдания. В его светлых глазах застыл лед.

Грэйм пытался контролировать свою собственную реакцию. Всё, что ожидает Второго и Избранного, должно быть сделано с радостью. Не насильно. Его сердце истекало кровью.

* Глава 96*

Амрис продолжал вырываться, пока его пытались подтащить ближе к шкурам. Демонстрируя впечатляющую силу, Второй оторвал удерживающих его мужчин от пола и взревел. Он жаждал освободиться, чтобы овладеть лежащим на кровати юношей. Вены на его лбу, шее, груди и запястьях вздулись подобно толстым веревкам, однако Грэйм был безжалостен, продолжая удерживать друга. Он чувствовал, как рядом с ним напряглись огромные мускулы, выдавая то, каких усилий стоит Джонасу сдерживать обезумевшую силу

Второго. Белый вер-леопард предупреждающе зашипел, когда ему не позволили прыгнуть к жертве. Вырастающие когти скрипнули, словно ножи, пронзающие кожу. Стремясь погрузить свои клыки в ближайшее к нему уязвимое тело, Амрис изогнулся настолько стремительно, что удар лишь чудом не достиг цели.

- Не позволяйте ему освободить руки. Он не должен повредить Гарри, - сказал мужчинам Люциус, стараясь удержать мечущегося на шкурах юношу. Амрис вырывался, не узнавая ни короля, ни Избранного, чей запах приводил его в возбуждение. Его голова запрокинулась, нос вздернулся, с силой втягивая воздух. Он рванулся вновь, на мгновение приподнимая с полаобоих, Грэйма и Джонаса, прежде чем с грохотом уронить обратно.

- Нет. Так его контролировать бессмысленно, - нахмурился Люциус, и Снейп подтвердил:

- Бешенство не позволяет ему понять, кто его держит, - он шагнул ближе, сдержано - Это не благородная светлая магия, это целенаправленное воздействие. Злоумышленник рассчитывал, что все произойдет быстро, яростно и жестко. Он не предполагал, что в комнате окажется кто-то еще, - зельевар не позволил эмоциям отразиться в голосе, хотя ему безумно хотелось выплеснуть свое возмущение тем, что кто-либо смеет делать подобное с его Амрисом. Он тяжело сглотнул.

- Ты прав. Может быть, оглушить его? Желание ослабеет со временем? - спросил король, глядя, как борются два близких ему человека. - А возбуждение Гарри? Заклинание может рассеяться само собой?

Снейп только качнул головой:

- Нет, Люциус, со временем их жажда и безумие только усилятся, - он внезапно охрип, из голоса исчезли столь привычные богатые плавные интонации, несмотря на старание зельевара контролировать свои эмоции. Он прочистил горло и попытался снова: - В этом состоянии он может непредумышленно ранить Поттера. Позволь мне снять его напряжение, прежде чем он пойдет к Избранному, - голос мага стал приглушенным. Снейп внезапно покраснел, его обычно бледное лицо залилось краской стыда. Он желал уединения, но его не было. Он не мог допустить, чтобы Амрис страдал, если существует способ облегчить его мучения.

- Хорошо, - дал свое благословение Люциус. - Кэйтас, подойди, встань ближе. Смотри. А ты, маг, будь осторожнее, я бы не хотел, чтобы тебя ранили, - он повернулся назад к Гарри, чье возбуждение становилось все сильнее. Король утробно заурчал, и снова провел рукой по телу юноши, зная, что должно произойти, и не желая упускать ни одного шанса. Его смазанные пальцы скользнули в тело молодого человека.

Люциус терпеливо погружал свои пальцы в теплую глубину, заботливо расслабляя Гарри, заполняя его так сильно, как только мог, и юноша немедленно ответил дрожащим вскриком и вторым оргазмом. Но это не ослабило его эрекцию. Глаза под прикрытыми веками закатились. Пот покрывал лицо и тело Гарри, его бледную кожу, гладкую и блестящую, как слоновая кость. Люциус позволил своим пальцам остаться там, где они находились, желая, чтобы молодой человек расслабился, но телу Гарри не становилось легче, возбуждение не ослабевало. Он застонал. Люциус склонился, целуя его, но Гарри отвернулся, покачивая бедрами, требуя не ласки, а секса. Дикого, безудержного, грязного секса. Больше проникновения, больше силы.

Заботливые руки Северуса легли на бедра его мужчины. Грэйм и мощный охранник с трудом сдержали Амриса, когда его великолепное тело подалось вперед, навстречу этим опытным прикосновениям. Из горла вер-леопарда вырвался требовательный крик, крик дикого чисто звериного желания. Амриса втащили на кровать и уложили на груду шкур рядом с королем и Гарри. Северус Снейп опустился на колени между ног мужчины. Настало время доказать, насколько он его любит. Грэйм и охранник встали по бокам

от Амриса, прижимая его за плечи к кровати, удерживая руки со смертоносными когтями.

Снейп заставил себя забыть обо всех, кто находился в комнате. Всех, кто с тревогой и заботой наблюдал, как он склоняется над мускулистыми бедрами Амриса. «Сегодня не время для любовной игры, - с горечью подумал маг, - Амрис уже готов взорваться». Это по-прежнему был его Амрис, единственный, кого он хотел. Его любимый страдал, и Северус собирался дать ему избавление. Не тратя времени, Снейп взял в рот длинный золотисто-коричневый член, чувствуя, как тот напряжен от прилившей крови и становится пурпурно-красным, пульсируя с каждым ударом большого сердца леопарда.

Амрис вскрикнул. Долгий, мучительный, яростный звук - и он выгнулся, изливаясь в горло Северуса. Мужчина пытался проглотить все: густое, влажно-горячее, наполняющее его рот, горло, выплескивающее на губы. Он отстранился, вытирая рукой лицо, которое, однако, так и осталось влажным. Кто-то осторожно коснулся его руки, отводя ее в сторону. Кэйтас осторожно уложил мага в изножье кровати, теплый язык скользнул по губам. Мягко, заботливо - не эротично. Помогая очистить лицо, понимая страдания Северуса, зная, что, несмотря на ужасающую ситуацию, к запаху его любовника необходимо относиться с уважением. И эта нежность сломила его.Снейп начал плакать.

Гарри завыл, извиваясь на шкурах рядом с ними, жуткий звук был наполнен болью и неутоленным желанием. Котенок тянулся ко Второму, выворачиваясь из рук Люциуса, оставляя на них длинные кровоточащие царапины. Люциус сжал запястья Гарри, не позволяя юноше нанести вред самому себе. Король и Третий переглянулись, Грэйм осторожно перевернул Амриса, своего друга, мучения которого стали уже непереносимы, укладывая его на Гарри. Юноша немедленно попытался выгнуться, прижимаясь к мокрому от пота телу. Он снова захныкал, стремясь открыться исходившему от Амриса возбуждению.

Второй не понимал, кто под ним, только ощущал сжигающую страсть партнера, его рвущееся наружу желание. Золотой вер-леопард рванулся. Рыча и шипя, Грэйм и Джонас пытались заломить когтистые лапы ему за спину, чтобы обезумевший Второй не порвал юношу. Гарри открылся для нависшего над ним мужчины, обвил ногами его талию, шипя отнестерпимой пустоты, умоляя, чтобы его заполнили. Амрис зарычал.

Горло Люциуса сдавило мучительной болью, он беспомощно наблюдал за тем, как безжалостно и жестоко уничтожалось все, что было дорого прайду. Амрис скользнул в Гарри. Они двигались так, словно стремились слиться воедино, их прикосновения невозможно было даже назвать ласковыми или нежными - казалось, что эти двое буквально пожирали друг друга. Это было неправильно. Люциус почувствовал, что по его щекам текут слезы. Амрис взревел, хрипло, мучительно. Врываясь в партнера, не стремясь удовлетворить его - всего лишь пытаясь остановить разрывающую тело боль. И терпя неудачу. Боль только возрастала.

Люциус, доведенный до отчаяния, сунул в рот Второму свою окровавленную руку. Амрис почувствовал кровь, глотая, жадно слизывая ее, испытывая минутное облегчение от знакомого вкуса и запаха своего друга. Своего короля. Сила королевской крови ослабила затопившую сознание боль, он вздохнул, пытаясь прийти в себя, но как только выскользнул из тела Гарри, сумасшествие нахлынуло снова. Амрис взвыл в агонии. Его руки со снова выступившими когтями сжимались, разрывая шкуры, выдирая клоки меха.

Гарри опять прижался к Амрису, чисто инстинктивно направляя мужчину в свое тело. Они двигались вместе. Сначала грубыми рывками, затем ровнее и слаженнее. Невыносимо быстро. Задыхаясь. Рыча и разрывая друг друга.

Люциус Малфой взглянул в глаза мага, сжавшегося в руках его Провидца. Ужас в светлых глазах короля, страх на лице этого сильного мужчины стал последним, столь необходимым Северусу толчком. Он встал. С него довольно! Снейп с силой провел по лицу рукой. Оно было мокрым от слез. Он никогда прежде не позволял себе заплакать, но сейчас причин было более чем достаточно. Но слезы и приносимое ими очищение были не тем, что требовалось ему сейчас.

Сейчас...

Снейп извлек палочку из глубокого кармана своей мантии. Его пальцы сдавили гладкое дерево настолько сильно, что менее крепкая просто сломалась бы. Он стиснул кулаки так, что скрипнули сухожилия. Челюсти сжались, и кристально чистый гнев затопил его сознание.

Ему нужно...

Он поднял руку и сконцентрировался. Собрал свою неукротимую волю, направив ее на того, кто наслал эту мерзость. На того, кто осмелился причинить вред мужчине, которого он любил, и мальчику, о котором он по-настоящему заботился.

Отразить...

Он произнес слова контрзаклинания и почувствовал, как вокруг него скапливается чистая энергия. Он собирал ее, кипящую от негодования и отвращения, в шар, растущий и растущий, до тех пор, пока не вобрал в себя все: каждую частицу его ненависти, каждый обрывок проклятого колдовства.

Атаку...

Он прошипел заклинание, отсылая это искрящееся, злобное порождение назад тому, кто действительно заслуживал этого. Воздух затрещал, взрываясь и вспыхивая, и заклинание выстрелило назад, в своего создателя.

* Глава 97*

Окруживший его зловонный густой туман наконец-то начал рассеиваться. Опутавший сознание желтый удушливый поток истончился и сошел на нет. Он вынырнул из глубины. Он начал осознавать, где находится, что происходит вокруг. Болело все: лицо, руки, грудь, ноги, живот - все его измученное тело.

Что-то тяжелое лежало поверх него. Горло сдавила паника. Он почти справился с ней, когда его настиг запах. Запах боли, страха, скорби, печали, секса, ненависти. Этого было достаточно, чтобы кто угодно задохнулся. Он замер. Мужчина на нем, в нем, все еще твердый, скользящий внутри его тела это … Амрис?

Амрис. Как это произошло? Вспышка далекого воспоминания - и он понял. Он увидел, что произошло - как в фильме, как в зеркале истины. Запах искренней, ласковой, нежной любви, запах Драко, Яджи и Мансера, взрыва чувств, благоговения. Прекрасный чистый запах... затем... Что-то иное. Что-то темное, зловещее, злобное. Что-то созданное только чтобы причинить вред. Что-то, подчинившее себе чистый запах любви и счастья. Запах, говоривший об искренности желания, но принесший совсем не чистоту, а нечто омерзительное, перевернувшее привычный мир.

Что-то, что превратило его собственное желание в темное безумие, в похоть, которой не было облегчения. Гарри вздрогнул, пытаясь вырваться из ужасной западни. И тут он осознал, что натворил, пока был во власти этого... заклинания. Он увидел путь, который выбрал, путь, так и не принесший ему облегчения. Он полностью перечеркнул свою любовь, погубил ее, он требовал все больше, и больше, и больше. Он не мог остановиться, подходя к самому краю, стремясь к страданиям, к сексу, и еще большей боли. Это был настолько другой человек, что Гарри не мог винить себя... или мужчину, всхлипывающего на нем. Амриса, провалившегося в собственные кошмары. Кричащего от причиненного им горя. Амрис. Тот, кто всегда был добрым, сильным, благородным, и не заслужил, чтобы на него взвалили вину за произошедшее. Амрис, которому нужно было сказать, что он прощен, что зло причинено не им, что все пройдет и все будет хорошо. Гарри поднял руки, обнял ими шокированного вер-леопарда и...

- Мир, - произнес он.

* * *

Боль нахлынула внезапно, в тот момент, когда Дамблдор склонился над своим столом. Она застигла его в том месте, где он всегда получал только удовольствие. Директор резко распрямился. Эрекция, невероятная, мучительная эрекция. Не та, что приносит удовольствие, и даже не та, которая всегда подталкивала его взять магический кристалл и посмотреть на молодые тела, чтобы снять напряжение. Нет, это было другое. Он хотел, чтобы это прекратилось. Немедленно.

Дамблдор нащупал стул и сел. Накрыл рукой свои раздувшиеся гениталии и застонал от боли. Он не доверял этому внезапному взрыву чувств. Не мог вынести этого. Он дотянулся до своей палочки и наложил расслабляющее заклинание. Затем попробовал исцеляющее. Затем заклинание онемения. Затем уменьшающие чары. Ничего не помогало. Он застонал снова. Он не будет паниковать. Пошатываясь из стороны в сторону, он направился в Больничное крыло. К мадам Помфри, к исцелению. Она справится с этим. Он в этом уверен. Он очень редко обращался к ней за помощью, зато она никогда его не подводила.

Короткая дорога стала настоящим огненным адом. Он волочил ноги, потому что оторвать их от пола было невыносимо. С каждым шагом словно острые ножи вонзались в его тело. Мерлин! Сейчас ему казалось, что он никогда больше не пожелает ни эрекции, ни тем более секса. На самом деле, даже идея о сексе... Он согнулся, и его вырвало на ботинки и широкий подол мантии. Каменный пол рванулся навстречу...

* * *

Амрис очнулся. Его мысли за секунды перешли от полного беспорядка к кристальной ясности. О, Боже. Что он наделал?! Он изнасиловал... Избранного. Гарри. Он изнасиловал Гарри. Его вой сотряс воздух. Затем руки. Горячие, любящие, прощающие. Он обнюхал их. Больше нет тьмы, она выжжена дотла. Он чувствовал запах прайда. Прощения, принятия, любви. Для него. Он обонял своего короля, Гарри, Грэйма, Джонаса и Кэйтаса. Всех их. И да! Он чувствовал запах любимого человека. Он ощущал его гнев, сильную ярость, но... он знал, что Северус... любит... его.

Руки Гарри гладили его. Горячее тело Гарри было вокруг него, обволакивая, принося умиротворение. Амрис чувствовал, что его эрекция спадает, выскальзывая из тела Избранного. Гарри выдохнул. Он повернул голову и поцеловал влажный лоб золотого леопарда. «Мир», - произнес он, его нежный тенор нес прощение, любовь и голос прайда. Амрис был частью прайда. Он не был изгнан. Он и был частью прайда. Он был прайдом. Они удержали его.

Сильные руки обняли его. Руки короля, длинные и сильные, и защищающие. Руки Грэйма, его друга. Он чувствовал капли пота, падающие с них на лицо, пока они устраивали его удобнее. Король и Третий ласкали его, облизывали, обнимали. Люциус уложил его голову к себе на грудь. Предлагая убежище. И Гарри не отшатнулся от него в ужасе. Избранный прижался к нему, опустил свою голову Амрису на плечо и глубоко вздохнул. «Мир», - повторил он снова. И его голос принес Амрису спокойствие.

* * *

Когда Дамблдор очнулся в лазарете, над ним суетилась Поппи. Она подбежала к его кровати, и в этот момент он понял, что боль не прошла. Он сдвинул колени и застонал, сжав свой пульсирующий, горящий пенис. Он потряс головой, отгоняя сомнения. Этого не может быть. Почему он до сих пор не вылечен?

- Альбус, я вижу, вам не стало лучше. Мне жаль, - доброе, полное заботы лицо склонилась над ним. Поппи смотрела на пациента своими хитрыми глазами.

- Что случилось? Почему мне так плохо? - прошипел Дамблдор сквозь сжатые зубы. Он с трудом сдерживался, чтобы не застонать, умоляя медсестру о помощи.

- Причиной болей является сильная эрекция, которая не спадает, - сказала она директору Хогвартса. - Я уверена, что она порождена заклинанием. И возможности снять его у меня нет.

Он еле сдержался, чтобы не оборвать медсестру. Он это знал. Он почувствовал это перед тем, как потерять сознание, когда его вырвало после мыслей о сексе... Желудок вновь напомнил о себе, мгновенно и резко сжавшись. Дамблдор метнулся к бортику кровати, и его вырвало через край. Он перенес несколько приступов, прежде чем откинулся на кровать, мокрый от пота. Поппи принесла влажное полотенце. Директор отер лицо. Боже. Одна идея о сексе приносит боль... его желудок взбунтовался снова. Он с

усилием подавил рвотный позыв.

- Понятно. Как можно это вылечить? - наконец выдохнул он, изнуренный постоянной болью. Он взял холодное полотенце и прижал его к своей промежности. Это почти помогло. Почти.

- Думаю, с этим будут проблемы. Способа нет. Я боюсь, что вам придется просто ждать, - ответила колдомедик. Что?! Он не мог ждать!

- Боль. Вы можете убрать боль? - взмолился Дамблдор.

Она качнула головой:

- Нет. Я испробовала все. Ничего не помогает. Мне жаль, Альбус, - но ее глаза... странно сверкнувшие глаза под нахмурившимися бровями.

- Как долго? - он стиснул зубы. Это было неприемлемо.

- День, неделю, самое большее, две. До тех пор, пока не спадет, - ответила Поппи, понизив голос, наполненный сладким сочувствием. - Боль кончится, как только спадёт напряжение.

Дамблдор неверяще уставился на нее:

- Должно же быть что-нибудь, что вы можете сделать. Я не могу быть таким беспомощным!

Поппи склонилась еще ниже. Ее лицо внезапно изменилось, став строже, напряженнее. Беспощадный, полный ненависти взгляд.

- Вы знаете, что говорите во сне, Альбус? Пока вы метались и корчились, я услышала довольно занимательное признание, - она наклонилась еще ближе, так, что ему пришлось вжаться в пуховую подушку, пытаясь понять, что может заставить участливого, заботливого целителя вести себя в такой странной манере. Они всегда так хорошо ладили.

- Вы ужасный, подлый человек. Я все знаю, - прорычала она. - Я ЗНАЮ! Все ваши поступки, каждое ваше омерзительное деяние, заставившее этих детей страдать. Я ЗНАЮ. «Это» отомрет, Альбус, - и она гордо вышла.

* * *

И, наконец, голос. Богатый, бархатный. Ласкающий. Он услышал его, пробуждающий бессловесную страсть. Он услышал его нетерпение. Заботу, доброту, успокоение. Он понял, что голос полон любви. Он услышал Северуса, произнесшего его имя. Он услышал Северуса. Он попытался дотянуться. И обнял его. Свою любовь. Своего Северуса. И теперь Амрис почувствовал мир. Мир, о котором говорил Гарри.

* Глава 98*

Ханс Гримволд, ловец слизеринской команды, следуя традиции начавшейся еще с Поттера, был очень молод. Сейчас нагой мальчик, как и все остальные в раздевалке квиддичной команды, собирался в душ после тяжелого матча.

Раздался слабый щелчок, за которым последовал громкий вопль. Блэйз обернулся посмотреть, что случилось, и увидел, что Ханс, поджав ногу, запрыгал на одном месте. Ловец вытянул ногу и осторожно пошевелил ушибленными пальцами.

- Что с тобой? Ты в порядке, Ханси? - осведомился Забини, взглянув на шевелящиеся пальцы. Затем внимание старшекурсника переключилось на другой объект.

Нечто блестящее и круглое каталось по полу - круг, второй, и еще один, по все сужающейся траектории. Вот оно ударилось о выбоину и отскочило прямо к голым ногам Блэйза. Наклонившись, юноша поднял непонятную вещь, и, разглядывая, покрутил в своих ловких пальцах. Что?!

- Что это ты делал с магическим кристаллом, Ханси? - он пристально посмотрел на мальчишку. Тот побледнел, и Блэйз почувствовал, что его смущение непритворно. Ханс не знал, что это такое.

- Это не я! - воскликнул мальчик, а потом добавил таким обиженным голосом, словно кристалл намеренно напал на него: - Оно упало мне на ногу.

Блэйз скептически поднял бровь: «Подбросили, почти наверняка».

- Если об этом кто-нибудь узнает, нас обвинят в шпионаже за другими командами.

- Это не мое, - настаивал Ханс. Он снова пошевелил пальцами и, удовлетворенный увиденным, решил, что можно жить дальше. - Я даже не знаю, что это такое... а что это, кстати?

- Магический кристалл - и это совсем не игрушка. Откуда он здесь взялся? - вот что сильнее всего интересовало Блэйза. Хотя... Он пожал плечами. Существовал очень простой способ все выяснить: нужно отнести кристалл профессору Снейпу, главе Дома Слизерин.

- Здесь. Оно выпало отсюда, - Ханс с негодованием указывал на отверстие в перегородке. Он попятился, словно ожидая, что из дыры на него выскочит еще какая-нибудь гадость.

Блэйз посмотрел на отверстие. Прищурился. Потом подошел к перегородке и оглянулся: «Отверстие смотрит на шкафчики с одеждой». Он взглянул в другую сторону: «И на душевые. Не на комнату сбора, где игроки обычно одеты». По спине пробежала дрожь. «Оно точно на высоте бедер, - Блэйз не был наивным идиотом. - Кто-то подглядывает. Кто-то, связанный с Хогвартсом, поскольку никто другой не мог войти в раздевалку и подложить магический кристалл». Он почувствовал ярость, в желудке тошнотворной волной поднялось омерзение. «Какой-то извращенец подглядывает за детьми», - сам он один из старших, почти выпускник, но здесь были и настоящие дети.

Оказалось, что Ханс в свои двенадцать лет также не был наивным.

- О-о! - произнес мальчик. Его глаза потрясенно расширились, светлые брови взмыли вверх. - Ох. Кто-то... - он сглотнул, руки потянулись прикрыть срам.

- Слишком поздно, - холодно произнес Блэйз. - Полагаю, скрывать нам уже нечего. Нам всем.

- О-о, - повторил Ханс, его светлая, как у всех блондинов, кожа покрылась румянцем смущения. - Мамка точно охренеет, - прошептал он.

Блейзу потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что слова юного ловца надо понимать буквально. Наконец он вспомнил, кем является мама Ханса. «Боевая Берта» была аврором министерства Магии. Точнее, она была старшим инструктором аврората. Да уж, не самая лучшая кандидатура чтобы услышать, что за ее сыном подглядывали, пока он был обнаженным в школьной раздевалке. Она в самом деле охренеет. Не рассердится, не разозлится. Не будет недовольной. Она ОХРЕНЕЕТ.

О-о!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Щелк!

Лежащие на кровати вер-леопарды насторожились и подняли головы, повернувшись к источнику неожиданного шума. Уши, стремительные треугольные кошачьи уши, приподнялись, чтобы лучше улавливать и отслеживать малейший звук. Глаза с узкими зрачками пристально следили за стеклянной сферой, которая беспорядочно каталась по вымощенному камнями полу. Мгновенно вскочивший Грэйм выпрыгнул из кровати, опередив Амриса, и схватил сферу ладонями. Он никогда не видел ничего подобного. Луч

света, мерцавший в ее глубине, бросал радужные блики на грудь и руки Третьего.

- Дай сюда, - решительный голос Снейпа прервал его замешательство. Вер-леопард понял, что в отличие от него Снейп знает, чем является эта таинственная вещь. Он вернулся к переполненной кровати и уронил крошечную сферу в подставленные ладони мага. Люциус, инстинктивно прикрывший Гарри своим телом, чтобы защитить его от опасности, уселся, рассматривая предмет в руке Снейпа.

Гарри пододвинулся ближе к Снейпу, и сразу сообразил, что лежит в ладонях его бывшего учителя.

- Магический кристалл! - воскликнул он. - Что он здесь делает?

Снейп метнул на него короткий взгляд:

- Я думаю, это очевидно, мистер Поттер, - холодно ответил он с презрительной гримасой. - Боюсь, что последние несколько часов мы с вами были под весьма пристальным наблюдением.

Лицо Гарри вспыхнуло. Ему всегда так требовалась поддержка, которую могли дать только объятия короля. И Люциус, несмотря на присутствие других в их кровати, дарил ему свою нежность, когда это требовалось. Поглаживая его волосы цвета воронова крыла, целуя его. Создавая для него атмосферу любви, как в тот раз, когда Грэйм овладел юношей. И теперь Снейп говорил ему... что еще кто-то мог быть свидетелем всего. Кто-то, не принадлежащий к прайду. Чужой. Гарри покраснел до корней волос.

Реакция старших леопардов на новость была различной. Кэйтас обнадеживающе погладил юношу по плечам. Амрис и Люциус зарычали.

- Кто посмел влезть в нашу частную жизнь? - мрачно спросил Амрис, чье самообладание еще не полностью восстановилось после того, как Второй узнал, что его нападение на Гарри было спровоцировано. В нормальном состоянии он был наиболее сдержанным из мужчин, но сейчас он был готов рвать и метать. Он хотел уничтожить того, кто снова вмешался в наиболее интимные моменты их жизни с помощью магического кристалла.

Люциус спокойно уселся на кровати, но выражение его лица пугало. Атака на прайд продолжалась. Это недопустимо. Его людям причинили вред, их жизни выставили напоказ.

- Ты можешь назвать нам имя? Я хотел бы нанести ему визит, чтобы... выразить мое... неудовольствие... - прошипел он, сдерживая рвущееся из груди рычание. Он притянул Гарри ближе, пряча юношу в своих руках и показывая острые зубы, словно защищая Избранного от произошедшего. Сам Гарри, справившись со смущением, недовольно заворчал.

Северус вытащил свою палочку и взмахнул ею над маленьким артефактом. Стекло засветилось ярче. Запульсировало. Затем раздался резкий свист, и свет внутри кристалла померк. Снейп отшвырнул сферу в сторону так далеко, как мог. Она ударилась в стенку каменного камина и, взорвавшись, разлетелась на тысячи режущих осколков, выплюнув длинные языки синего и красного пламени. Все, находившиеся в комнате, были вынуждены пригнуться, пережидая разрушительный пожар.

Снейп потряс рукой. Амрис обхватил его запястье, нежно разгибая длинные послушные пальцы, обнажая круглый ожог. Сильный гнев охватил вер-леопарда. Он заботливо лизнул обожженную кожу, исцеляющей слюной успокаивая острую боль. Ему совсем не нравилось, что здоровье Снейпа значительно слабее, чем у ликантропов. Он боялся, что однажды его любимого серьезно ранят, а возможности его исцелить не будет. Амрис решил поговорить с Люциусом при первом удобном случае. Северусу нужно дать шанс вступить в прайд. Он защищал их всех. Он заботился о Драко и его детях. Всеми устремлениями и замыслами Снейп уже был в прайде. Если он захочет этого, они обязаны дать ему шанс стать вер-леопардом.

- Боюсь, он был самоуничтожающимся. К сожалению, я не могу сказать, кто его подбросил, - неудовольствие Северуса Снейпа можно было понять. Его взбесила атака на Амриса и Гарри, и теперь он и не думал скрывать, что жаждет мести.

Гарри, плотно зажатый между грудью короля и его сильной рукой, что-то пробормотал. Снейп поднял брови. Юноша беспокойно задвигался, поскольку был недоволен столь тесным объятием.

- Тот же, кто заклял меня и Амриса, - сказал он тихо.

- Уверен, что да, - ответил Снейп. - То же ощущение, тот же почерк. Я бы хотел иметь возможность проследить его. - Он разочарованно скрипнул зубами. Затем подскочил на месте как ужаленный, вытащил из кармана плоский магический диск и взглянул на него. Он узнал лицо на диске.

- Да, мистер Забини? - осведомился Снейп, из его голоса богатого, гладкого, словно расплавленный шоколад, внезапно исчезли все следы неудовольствия. - Чем я могу вам помочь? Блэйз поднял маленькую сферу так, что профессор Снейп мог увидеть ее.

- Мы нашли это в раздевалке, - начал он, но Снейп сразу же прервал его:

- Положите это немедленно, - его авторитет в Доме Слизерин был настолько непререкаемым, что Блэйз подчинился без вопросов, не требуя объяснений. Он осторожно положил кристалл на плиты пола и быстро отступил в сторону.

- Вы один? - остановил его Снейп.

- Нет, профессор. Здесь еще несколько наших... - ответил Блэйз, волосы у него на шее приподнялись, словно шерсть леопарда. - Я думаю, за нами кто-то подглядывал.

- Вы правы, - согласился Снейп. - Все немедленно покиньте комнату. Наложите на дверь блокирующее заклятье, ваше лучшее блокирующее заклятье, мистер Забини. Возвращайтесь в гостиную Слизерина. Не разговаривайте ни с кем. Я сейчас буду. Шевелитесь, мистер Забини, время не ждет, этот предмет опаснее, чем вы думаете.

Снейп, уже поднявшийся с кровати, запихнул угасший магический диск обратно в карман и почти бегом вышел из комнаты. Грозный Амрис следовал за ним. Грэйм, Гарри, Люциус не отставали ни на шаг.

В спальне остался только Кэйтас, негромко чертыхающийся себе под нос.

* Глава 99*

Северус Снейп был не в настроении шутить. Он наложил заклинание на дверь квиддичной раздевалки, чтобы быть уверенным, что никто не войдет внутрь, завернул магический кристалл в носовой платок и поспешил в гостиную факультета, чтобы убедиться, что с его подопечными все в порядке.

Настроение правящей тройки вер-леопардов было не лучше. Они, в сопровождении упрямо не желающего оставаться дома Гарри, сопровождали Снейпа в школу. Все трое были неприятно удивлены, увидев в магическом диске Снейпа, что Блэйз Забини находится в Хогвартсе. Юноша не подчинился распоряжению Амриса держаться подальше от Школы до тех пор, пока не будут урегулированы все конфликты между магами и ликантропами. Хоть и довольные тем, что котенок цел, три правителя все еще были в ярости, и Блэйз готовился пережить несколько неприятных минут, когда их гнев выплеснется на него.

Блэйз всегда был большим фанатом квиддича. Когда его взяли в команду на втором году обучения, юноша был в восторге. Сейчас он заканчивал последний курс и просто не мог пропустить немногие оставшиеся игры. Он даже не сказал другим котятам, что собирается в Хогвартс. И еще один признак неповиновения заставлял Грэйма ворчать себе под нос: Блэйз знал, что поступает плохо. И он все равно сделал это. Котенок заслужил хорошую трепку.

Несмотря на внезапность тревоги, Северус Снейп нашел время, чтобы закутаться в свое обычное облачение, предпочитая выглядеть перед студентами настолько привычно, насколько это было возможно. Амрис и остальные ликантропы в полной анимагической форме - их лучшей, смертоносной боевой форме - стояли в стороне и наблюдали за превращением Северуса в строгого профессора. Их узкие человеческие глаза с нескрываемой заинтересованностью следили за быстрыми, хорошо отработанными движениями зельевара, пока тот раздевался, а затем одевался снова.

Мягкие свободно струящиеся одежды прайда были сменены на строгое и выглядящее крайне неудобным облачение. Амрис погладил лапой полу шерстяного сюртука, и нахмурился, даже в кошачьей форме выказывая свое явное недовольство. Ему хотелось, чтобы к коже его Северуса прикасались совершенно иные ткани. Одеяние, в которое переоделся зельевар, превратило пластичного любовника, которым недавно любовался Амрис, в сдержанного и правильного преподавателя, в профессора, полностью посвятившего себя студентам.

Студенты собрались в факультетской гостиной, столпившись вокруг гигантского камина. Все они, даже самые младшие, очень хорошо сознавали, что происходит нечто серьезное. Нечто, к чему они имеют отношение. Ощущение опасности буквально носилось в воздухе. Сообразительные, хитрые и наблюдательные слизеринцы никогда не отличались наивностью. Уже сейчас было ясно, что из них наверняка вырастут такие же искушенные в политике маги, какими были их родители. Они ничего не принимали за чистую монету.

Впереди группы студентов, опустив голову, чтобы не встречаться глазами с лидерами вер-леопардов, стоял Блэйз Забини, своенравный котенок прайда. Рядом с ним - невысокий мальчик, на год младше, маленький и компактный, напряженно смотревший на леопардов. Он придвинулся ближе к Забини, как будто пытаясь защитить его.

Люциус Малфой, величественный и пушистый, неслышно приблизился к подросткам, шаг за шагом следуя за Северусом Снейпом. Позади него в звериной форме шли Гарри, Грэйм и великолепный золотистый Амрис. Все трое выступали с королевской важностью и безупречным кошачьим самообладанием. Глаза детей распахнулись в удивлении, наблюдая за этим парадом громадных леопардов, входящих в комнату, вступающих во владение ею.

Когда король приблизился к Блэйзу, тот виновато потупился, по его стройному телу пробежала легкая дрожь. Люциус слегка задел юношу, мех блестящей волной скользнул по его бокам. Он подтолкнул Блэйза носом, отодвигая его от остальных детей. Блэйз задрожал сильнее. Тут же к нему придвинулся гигант Грэйм, чей мех переливался оттенками меди. Подняв голову, он низко заурчал, ласкаясь о шею и плечи черноволосого юноши, а затем громко замурлыкал. Амрис втиснулся между Люциусом и Греймом,

ткнувшись головой в грудь Блэйза. Гарри, завершающий процессию, ловко распихивая черным носом старших вер-леопардов, пробрался ближе к юноше. Он быстро лизнул своего приятеля-котенка и поспешил отстраниться, позволив старшим обследовать Блэйза. Тройка тщательно проверила его, желая убедиться, что тот цел и невредим.

Снейп наблюдал за происходящим с некоторым трепетом. Блэйз был одним из наиболее уважаемых членов Дома Слизерин. Зельевара волновало, как поведут себя слизеринцы, внезапно погруженные в жизнь прайда. Северус тщательно следил за малейшими признаками тревоги или угрозы вер-леопардам. Слизеринцы действительно были фантастически преданными, хотя студенты других домов считали их хитрыми и ненадежными. Если бы им показалось, что Блэйзу угрожает опасность или серьезное ранение, они

могли атаковать опасных чужаков, только чтобы защитить своего. Снейп увидел, как несколько маленьких рук сжалось на рукоятках волшебных палочек, готовясь выхватить их из карманов мантий.

Хотя Люциус, Грэйм и Амрис заволновались, увидев Блэйза в магическом диске, Снейп не был слишком удивлен. Да, предполагалось, что Блэйза не будет в Хогвартсе. Правда, при этом также предполагалось, что он вместе со всем прайдом будет находиться в Малфой-мэноре, в окружении других котят, в безопасности под защитой и присмотром взрослых леопардов. Люциус собирался серьезно отругать юношу за то, что он тайком выбрался поиграть в свой любимый квиддич, пренебрегая собственной безопасностью. Но сейчас они просто ластились к нему и были счастливы тем, что он не ранен.

Убедившись, что Блэйз цел, Люциус командно рыкнул, повалив молодого человека на пол, на спину, и опустил свои громадные лапы ему на плечи. Блэйз опрокинулся навзничь, даже не пытаясь сопротивляться. Люциус опустился на тело своего непокорного леопарда. Король был настолько огромен, чтобы почти полностью укрыл Блэйза от взглядов остальных студентов. Волна беспокойства пробежала по толпе молодых магов и ведьм. Студенты взволнованно качнулись вперед, еще больше рук стиснуло палочки. Снейп поднял ладонь, и они остановились. Их взгляды обратились на профессора.

Один из студентов, тот самый невысокий шатен со странными глазами цвета заката, который стоял рядом с Забини, когда они только вошли в комнату, вскрикнул, словно от боли, и попытался шагнуть к Блэйзу, не обращая внимания на запрещающий жест своего декана. Грэйм бросил на него сердитый взгляд и встал между юношей и королем вер-леопардов. Люциус заворчал, громче и в этот раз более повелительно. Воздух замерцал, и Блэйз превратился из высокого худого юноши в темного кота с коричнево-черной шерстью и искрящимися карими глазами. Комната наполнилась ошеломленными возгласами.

Столпившиеся слизеринцы изумленно вздохнули. Сжавшись от испуга, прижимаясь один к другому. Большинство никогда не видело ликантропов, тем более четырех сразу. Кроме того, разве их не уверяли, что существуют вер-«вольфы»? Кто когда-нибудь слышал о вер-«кошках»? Ликантропы были настолько скрытны и жили настолько обособленно, что лишь немногие в магическом мире верили, что они действительно существуют. Они были легендой или мифом. Фантазией.

Шатен, который пытался подойти к Блэйзу, вскрикнул и сильнее забился в руках своих друзей. Люциус зарычал громче. Блэйз перевернулся на брюхо и выполз из-под короля. Люциус двинулся за ним, накрывая его снова, осторожно запуская клыки в его загривок. Темноволосый мальчик завопил, и рванулся из удерживающих его рук. Грэйм огрызнулся, показывая страшные клыки. Звенящий вздох ужаса стал ему ответом. Снейп шагнул ближе, понимая, что переживающему за Блэйза юноше требуется утешение и поддержка.

- Мистер Александэр, - окликнул он юношу твердым, но непривычно заботливым тоном, - перестаньте вырываться. В этом нет необходимости. Мистеру Забини не причинят вреда. Он нарушил приказ своего короля, причем, я полагаю, частично из-за желания увидеть вас.

Чарли «Пич* » Александэр поднял испуганные глаза на лицо главы своего дома, ища подтверждения тому, что он услышал. Тому, что Блэйз, его лучший друг, в безопасности. Его смущенный румянец подтвердил, что Блэйз в самом деле не послушался Амриса из-за того, что хотел увидеть юношу.

Люциус, удовлетворенный покорностью Блэйза, поднялся с котенка, отступил на несколько шагов, уселся на задницу и огляделся. Грэйм перекинулся в человеческую форму, схватил котенка за загривок и крепко тряханул его, задрав кошачью морду так, чтобы поймать взгляд темно-карих глаз. Вялый член Блэйза поджался от испуга.

- Мне кажется, что ты был осведомлен о запрете Второго, доведенном до каждого студента в прайде. Все ликантропы договорились, что их студенты пока что не возвращаются в Хогвартс, - Грэйм наполовину спрашивал, наполовину утверждал, обращаясь к покорно обвисшему юному леопарду. Он снова встряхнул котенка. Глаза Блэйза уставились в пол, потом снова на Грэйма. Он продолжал молчать, не сопротивляясь.

- Нет! Остановите его! - закричал мальчик, которого Снейп назвал мистером Александэром. Он нащупывал свою палочку, несомненно, собираясь защищать своего друга. Северус шагнул вперед. С собственной волшебной палочкой наготове.

- Мистер Александэр, опустите палочку! - сказал он строго. В глазах юноши плескалась паника, и это зрелище отнюдь не успокаивало. И не внушало надежды. Снейпу нужно было подойти ближе, чтобы успеть предотвратить несчастье. Он прибег к тому способу, который почти никогда не использовал: он назвал студента его школьным прозвищем.

- Пич! Это их внутренние дела. Успокойся, - такое обращение повергло слизеринцев в шок.

- Вы не можете позволить им сделать это с ним! - воскликнул юноша в наступившей тишине. - Вы не можете!

Челюсти мальчишки крепко сжались, он зло и дерзко уставился на своего профессора, хотя и дрожал всем телом. - Я им не позволю, - гневно добавил он. Амрис зарычал и передвинулся, встав между юным магом и Грэймом. Гарри тоже переместился и неспешно улегся перед Люциусом. Ленивая расслабленная поза была притворной, он был готов вскочить в любой момент.

- Мистеру Забини не навредят. Вы же видите, что он является ликантропом. Он нарушил правило, установленное одним из доминирующих членов прайда. Ему нужна дисциплина. И это все. Дисциплина. Здесь не требуется ваше вмешательство, столь восхитительное в подобной непривычной ситуации, - настойчиво говорил Снейп, стараясь успокоить юношу.

- Нет, - Пич сильно мотнул головой, - Нет.

- Идите сюда, - Снейп ждал, и когда Пич подошел, сжал сильными пальцами его тонкое плечо, чувствуя едва контролируемую дрожь юноши. Мерлин! Он был даже меньше, чем Поттер.

- Остальные, вернитесь в ваши комнаты, - приказал он. Студенты с неохотой покинули гостиную. Медленно, волоча ноги, оглядываясь через плечо. Снейп не сомневался, что завтра весь магический мир узнает о существовании ликантропов.

— — — — — — —

* В оригинале игра слов. Peach - персик, но также может означать

«милашка» и «ябеда».

* Глава 100*

Грэйм погладил темный мех котенка. Ему хотелось наказать юношу, прямо здесь и сейчас, влепить ему хороший подзатыльник, в который можно было бы вложить все свои чувства. Но Блэйз распластался, не сопротивляясь, не выказывая неповиновения, его темно-карие глаза покорно смотрели в темную голубизну глаз Грэйма. И у вер-леопарда просто не поднималась рука его отшлепать. Даже за то, что он подверг себя опасности и перепугал их всех. Он притянул Блэйза поближе и погрузил лицо в мягкую шерсть на

загривке. Котенок цел. Непослушный, капризный, но живой. Сейчас этого было достаточно. Позднее, они разберутся с этим позднее.

Пич, очевидно все еще расстроенный тем, что происходило между Грэймом и Блэйзом прямо у него на глазах, сжался в объятиях Снейпа. Почему Блэйз, сильный, энергичный, атлетически сложенный, продолжал лежать, не сопротивляясь, не пытаясь защититься? Он попробовал вырваться, но Снейп только сильнее сжал плечи юноши:

- Осторожно, мистер Александэр! Если вы хотите узнать Блэйза лучше, вы должны видеть это. Ведь это часть его мира, его жизни вне Хогвартса, вне обучения магии и волшебству. Он ликантроп, а они живут именно так, - теплый голос Снейпа проникал под кожу мальчика, утешая и успокаивая.

Гарри сел, отряхнулся и перекинулся в человеческую форму.

- Поттер! Что ты здесь делаешь? - пискнул Пич, удивленный появлением гриффиндорца в окружении слизеринцев.

- Я вер-леопард, - сказал Гарри, подходя ближе. - Блэйз из моего прайда.

Пич заметил, что с тех пор как он последний раз видел Поттера, человеческое тело юноши стало значительно грациознее. Движения стали спокойнее, исчезла подростковая неуклюжесть. Теперь он был плавным, гибким. Соблазнительным.

- Но ты же гриффиндорец! - вспыхнул Пич, словно это объясняло, почему Гарри не должен находиться здесь и уж тем более не может быть ликантропом.

- Это не мешает нам принадлежать к одному прайду, - ответил Гарри. - Не волнуйся, Александэр. Все нормально. Я сам прошел через это, и я в порядке.

Однако Пич не выглядел убежденным. Для него это было предательством.

- Поговорите по дороге, - сказал Снейп, решительно выгоняя двух юношей в холл следом за величественно ступающей кошкой - Люциусом Малфоем. - Мне бы не хотелось надолго оставлять магический кристалл без присмотра. Надо вернуться в квиддичную раздевалку и посмотреть, что нам удастся там обнаружить. Вы можете сопровождать нас, мистер Александэр, если дадите мне слово не вмешиваться. Иначе это может привести к серьезным проблемам для всех нас. Возможно, даже к смерти.

- Да, сэр, - Пич был не из тех, кто прячется от опасности, поэтому согласно кивнул, но по детской привычке скрестил пальцы за спиной. И вот теперь он спешил за невероятной группой, стараясь не отставать. Юноша не сводил взгляда с вер-леопарда, покорно идущего рядом с Грэймом, который придерживал его за загривок. Блэйз. Ох, Блэйз.

«Блэйз просто великолепен в таком виде», - подумал Пич. Блестящая шкура, перекатывающиеся под ней сильные мускулы. Он шел, словно текущая сила. Пичу хотелось дотянуться и обнять своего друга, зарыться в его теплый шелковистый мех. Быть ближе. Он боролся с непрошеным румянцем, залившим лицо. Проклятье! Его чувства слишком очевидны. Они никогда не говорили об этом. О том, чтобы стать друзьями... и однажды, как надеялся Пич, чем-то большим, чем просто друзья. Боже, он так на это надеялся!

* * *

Сфера, прикрытая крахмальным белым платком, лежала именно там, где они ее оставили - на полу в центре раздевалки. Снейп вошел в комнату, Гарри и остальные ликантропы последовали за ним. Пич держался рядом со своим деканом, готовым предотвратить его юношеские порывы и героизм. В комнате Снейп позволил себе отойти от мальчика, и Амрис предусмотрительно сменил его, встав рядом с юным магом. Пич вопросительно взглянул на огромного золотистого леопарда, готовый ко всему со стороны большого животного. Он сжал свою палочку настолько сильно, что чуть не сломал ее пополам. Но массивная кошка не проявляла враждебности, только смотрела на юношу своими ленивыми, обманчиво мирными золотисто-карими глазами.

- Мистер Поттер, подойдите ко мне, пожалуйста, - сказал Снейп, приблизившись к магическому кристаллу, - Я думаю, сначала сдерживающее заклинание.

Гарри отстранился от Люциуса и шагнул вперед. Воздух в комнате внезапно затрещал от накала силы, потоков света и звуков. Пич сдавленно вздохнул.

Гарри вытащил свою палочку и взмахнул ею, очерчивая безупречный круг, переливающийся зеленым светом. Вот он мягко опустился на сферу и укрывающий ее платок, и Снейп указал палочкой на сильный барьер, созданный огромной силой Гарри. Шар света всколыхнулся, сжимаясь, становясь все меньше и меньше, до тех пор, пока непроницаемое заклинание не легло вплотную к кристаллу. Платок сгорел в пламени, а кристалл подпрыгнул в воздух, вырываясь, словно живой, дергаясь в поисках свободы. Свободы, путь к которой преграждало захватившее его заклинание. Кто бы ни создал изначально этот кристалл, он не был настолько сильным, как мальчик-который-выжил.

Снейп почувствовал, как по его лицу расползается улыбка глубокого удовлетворения.

- Мы тебя поймали, сволочь, - пробормотал он. Да, это может занять время, но кто бы ни был создателем этого кристалла, он пойман. Немного времени и усилий - и он будет раскрыт. И тогда Снейп заставит его заплатить.

* * *

Поппи Помфри прыгнула почти на фут вверх и на три назад, когда профессор Дамблдор окрасился в яркий зеленый цвет. Она как раз меняла простыни: несмотря на то, насколько человек ей ненавистен, она не могла оставить больного лежать на грязных, рваных простынях. И совершенно внезапно он стал зеленым. Меньше чем за мгновение цвет его кожи стал переливающимся, вибрирующим, ядовитым неоново-зеленым. Фффффууууу! Адский запах наполнил воздух. Лазарет затопил запах протухших яиц, и ей пришлось зажать рукой нос и рот. Черт!

Она прижала вторую руку к груди. Новая магия. Новая загадка. Ее умные внимательные глаза прищурились. Возможно... кто-то... соучастник пытался помочь директору сбежать. Губы медсестры неодобрительно сжались в прямую линию. Этого нельзя допустить! Нельзя позволить Альбусу Дамблдору бежать, и снова следить, насиловать и преследовать детей! Нет, пока мадам Поппи Помфри может кое-кому об этом сообщить.

Позволить сообщнику директора забрать его отсюда! Ха! Она повернулась на каблуках своих полуботинок и направилась к камину. Быстрый вызов в Св. Мунго решит проблему. Больница защищена охранными заклинаниями и чарами всех типов, которые только известны, так что кто бы ни пытался сейчас исцелить Дамблдора, он безнадежно опоздал. Пути назад не будет.

Поппи знала, у кого можно попросить совета. Она позволила себе улыбнуться, пока связывалась со своей хорошей приятельницей, Бертой Гримволд. Аврор должна знать, что делать в подобных случаях. Берта вообще редко смущалась. Разумеется, ее первой заботой будет мысль о сыне, поэтому, чтобы ускорить процесс, Поппи послала домового эльфа найти ребенка.

- Зинни, мне нужно, чтобы ты отправился в Слизерин и позвал сюда молодого Ханси, - сказала мадам Помфри тощему существу, которое покраснело от удовольствия, что может сделать что-нибудь для своей любимой госпожи. Эльф опрометью бросился выполнять поручение, а довольная Поппи склонилась к камину.

* * *

Сфера, сильно вибрируя, поднялась в воздух, и вер-леопарды встревожено отпрянули, прижав уши. Снейп ловким движением своей палочки направил смертельно опасную сферу к двери, и все последовали за ней. Теперь они смогут обнаружить, кто виноват. И он получит соответствующее наказание.

Пич, видя, что всеобщее внимание направлено на зеленый шар, получил шанс и скользнул к Блэйзу. Он позволил своим пальцам робко, всего чуть-чуть, прикоснуться к такому... такому мягкому меху. Ооохххх! Такая восхитительная мягкость, такая густая, плюшевая. Блэйз, почувствовав осторожное касание, повернулся, чтобы посмотреть на слизеринца. Глаза у Пича восторженно сияли, когда большая молодая кошка смотрела на него. Пич тяжело вздохнул, его губы приоткрылись, и язык нервно скользнул по

ним. Его рука снова поднялась, непроизвольно дрожа на изысканном мехе. Блэйз ждал.

Пич позволил своей ладони опуститься в черно-коричневый мех, погрузиться в него. Блэйз тихо заурчал. Задыхающемуся от восторга Пичу казалось, что сейчас он потеряет сознание, и неизвестно, как далеко он мог бы зайти, если бы не внезапно раздавшийся громкий крик. Он обернулся как раз во время, чтобы увидеть профессора Снейпа в развивающейся одежде, летящего в нескольких футах над землей следом за искрящимся зеленым шаром. Гарри Поттер, решительно вцепившийся в его ногу, летел за ним, словно они оба внезапно потеряли вес.

Вер-леопарды действовали стремительно, прыгнув в воздух следом за двумя магами, которые улетали со все возрастающей скоростью. Блэйз завопил и, толкнув Пича большой головой, буквально забросил его на свою широкую спину. Пич испуганно вскрикнул, но вцепился в него руками, ногами и даже зубами, чувствуя, что его рот полон шерсти. И пока Блэйз мчался за

быстро исчезающей группой, юноша мечтал только о том, чтобы у него на ногах вместо пяток было бы побольше пальцев - тогда он смог бы держаться крепче.

Гибкие мускулы под ним сжимались и снова расслаблялись. Пич был поражен звериной силой и идеальной формой несущей его кошки. Блэйз, незаурядный и в человеческом облике, был ещепрекраснее в кошачьем. Он весь был прекрасным, изящным, сильным, стремительным как поток. Каждое движение было уверенным и точным. А также он заботился о своем седоке. Пич ясно чувствовал, что ему не грозит свалиться или удариться.

Они завернули за угол, тело Блэйза сжалось перед прыжком, и Пич вскрикнул, пока они мчались вниз, по длинному прямому коридору. В его волосах свистел ветер, юноша зарылся лицом в темный мех, скорее ощущая, чем видя, как стены проносятся мимо.

Затем Блэйз остановился, мягко, осторожно, чтобы не сбросить своего седока внезапным толчком. Раздался удивленный вопль, и сердце Пича сжалось, когда он взглянул вверх. Они находились около больничного крыла мадам Помфри. Остальные леопарды стояли поблизости, переводя дыхание, их бока тяжело вздымались после безумного бега. Мадам Помфри стояла поблизости, в испуге прижав ладонь к губам. В ее руке была зажата бутылка освежителя воздуха Запах-Уйди. Вот колдомедик шагнула вперед и наклонилась над двумя мужчинами, лежашими на полу. Пич прикрыл ладонью нос и рот: здесь пахло просто ужасно!

Гарри и профессор Снейп растянулись на полу в футе от одной из кроватей, Гарри, чье лицо скривилось от омерзения, пальцами сжимал кончик своего носа. На кровати, сияя фантастическими оттенками зеленого, лежал директор Дамблдор, а над ним обвиняюще завис небольшой зеленый шар. Пичу потребовалась почти минута, чтобы сообразить, что это означало. Он в ужасе вскрикнул, в горле поднялась тошнота.

Запах шел от мужчины. Профессор Дамблдор был тем, кто подглядывал. Пич почувствовал, как его гениталии сжимаются в попытке спрятаться внутри его тела. Низкое угрожающее рычание наполнило комнату, когда вер-леопарды, пришедшие к тому же выводу, двинулись к кровати.

Крик, глубокий и звучный, расколол воздух, пресекая их движение с острой точностью окровавленного ножа. Пич почувствовал, что Блэйз инстинктивно прижимается к полу, вдавливая его в деревянную поверхность и прикрывая собой. Пич яростно пробирался сквозь мех, закрывающий ему обзор до тех пор, пока он не увидел…

Маленькая женщина, не больше пяти футов ростом, возможно на дюйм или два меньше. Она была даже ниже его самого. Позади нее стояли трое массивных мужчин с палочками в руках: руки скрещены на груди, брови угрожающе нахмурены, как будто эти люди сердиты на всех и каждого.

- Не прикасайтесь к этому человеку! Мерзавец мой! - Пич стремительно побледнел. Голос, скрежещущий как камень, трущийся о камень, не мог принадлежать такому миниатюрному существу. Затем воздух сотрясся от донесшегося от двери вопля, и Пич снова выглянул, чтобы посмотреть. Блэйз склонился ниже, закрывая его еще плотнее.

- Мамка! - вопил стоявший в дверях маленький светловолосый мальчик. Ханси бросился к матери, схватил ее и обнял, возвышаясь над ней даже в свои двенадцать лет.

- Ммм, - сказала она ему в плечо. Затем она отстранилась, хотя ее ноги продолжали болтаться в воздухе: сын поднял ее на несколько дюймов над полом. - Поставь Мамку, Ханс. У меня здесь важные дела.

Как только ее ноги снова коснулись земли, Боевая Берта шагнула к кровати, и уставилась на Дамблдора, лежащего на спине, связанного сдерживающим заклинанием. Ее оскаленные зубы, крошечные по сравнению с огромными клыками собравшихся в комнате ликантропов, тем не менее, заставили всех вокруг попятиться.

- Альбус Дамблдор, - закричала она так, что занавески вокруг задрожали, а кровати буквально подпрыгнули. - Вы арестованы и немедленно будете отправлены в больницу Св. Мунго. Вы задержаны по обвинению в нападении и сексуальном использовании детей, находившихся под вашей защитой.

Дамблдор открыл рот, попытавшись что-то сказать, нахмурился, а потом задрожал. Ни одного слова не вылетело из его рта. Огромные авроры зловеще шагнули вперед и подхватили мужчину вместе с кроватью, подняв его себе на плечи. И исчезли, оставив клуб пурпурного дыма.

Вздох разочарования вырвался из глоток недовольных ликантропов, возмущенно наблюдающих за стремительно тающей струйкой дыма.

Глава 101

- Дамблдор? Так это Дамблдор подсматривал за студентами в спортивных раздевалках? - Драко был просто ошеломлён подобной новостью. Одна лишь мысль о старом волшебнике, таком милом всеобщем «дедушке», подсматривающим в свой магический кристалл за раздевалками мальчиков заставила его содрогнуться. А он ведь довольно долгое время был ловцом в слизеринской команде по квиддичу. Дамблдор в полной мере смог насладиться его обнажёнными прелестями, впрочем, как и других игроков. Драко чувствовал себя буквально больным. Даже думать о том, что Дамблдор мог предаваться подобным…

Мансер вышел вперёд, почувствовав, насколько расстроен Драко, и забрал ребёнка из его рук. Ангельское личико немедленно сложилось в милую гримаску, когда голубые глазки сосредоточились на лице взявшего его большого мужчины. Малыш смешно забулькал, протягивая ему свои пухленькие округлые ручки. В ответ Мансер нежно прижал ребёнка к себе.

- Так, один из них Качлейн? Тогда другой… - Гарри склонился над крохотным свёртком, который ему доверили подержать. - Это Падрейг?

Он невольно покачал головой, до сих пор поражаясь, что эти два прелестных комочка - дети Драко. Что именно он подарил им жизнь. Гарри заметил, что вид у Драко был очень расстроенный.

- Не могу понять, как ты их различаешь. Они выглядят настолько похожими, - Гарри с восхищением вглядывался в невинную сонную мордашку. - Они выглядят просто восхитительно, Дрей!

- Они и должны так выглядеть, - ответил Драко, наблюдая, как Мансер с тихим напевным мурлыканьем укачивает малыша. Он был бесконечно очарован тем, с какой трепетной нежностью этот огромный мужчина обращался с близнецами. Как эти мощные руки прикасались к детям с невероятной легкостью, заботой и лаской. И дети определённо любили двух своих дополнительных папочек. Они им всегда улыбались. И их названные отцы вели себя очень внимательно и ответственно. На них всегда можно было положиться. И он чувствовал себя от этого настолько счастливым!

- Поппи сказала, что он проделывал это уже давно. - Гарри повернулся к другу, и они некоторое время молчаливо любовались крохотным малышом. Он даже не представлял, как Драко смог бы справится с детьми без своих сверхзаботливых телохранителей. Тем более что с таким же пылом они заботятся и о самом Драко. - Он брал понравившихся ему мальчиков в свою постель, а потом стирал им память или применял какие-то другие чары, чтобы они ничего не могли рассказать. Всё, что теперь осталось - это найти их всех и как следует расспросить. Это займёт довольно много времени, но главное, Дрей, что не произошло чего-то похуже.

- Что может быть хуже, чем пользуясь своим служебным положением, так отвратительно поступать с детьми и не испытывать при этом ни малейших угрызений совести? По крайней мере, он не сможет больше никому навредить, будучи запертым в Св. Мунго.

Драко поднялся со своего кресла и перебрался на кушетку поближе к Гарри. Он наклонился, и, обнаружив, что уже проснувшийся малыш с самым серьёзным видом его разглядывает, скорчил в ответ умильную рожицу. Он вовсе не собирался отбирать ребёнка у Гарри, просто привалился к нему плечом, продолжая вместе любоваться на это чудо.

- Гарри, как ты думаешь, что я должен бы был сделать, если бы кто-то поступил так с моими мальчиками?

Гарри возмущенно фыркнул и поторопился успокоить друга:

- Никогда. Ни-ког-да. Это никогда с ними не произойдёт. Здесь о них всегда позаботятся.

Драко обеспокоено покачал головой:

- Никто ведь даже не думал, что такое может произойти. Что бы ты не говорил, но все были ужасно шокированы, когда правда вышла наружу и что все были настолько слепы. А ведь это можно было прекратить уже много лет назад, если бы те, кто находился рядом, хоть раз задумались над тем, что они видят. Вместо этого все продолжали старательно делать вид, что ничего не происходит.

Драко спрятал раскрасневшееся лицо в дрожащих ладонях. Гарри внимательно посмотрел на него и передал ребёнка Драко, прекрасно понимая, насколько сейчас тому важно почувствовать успокаивающий вес тела своего маленького сына. Драко оберегающе прижал к себе малыша.

- Они вспомнят, они обязательно все вспомнят. Но не стоит забывать, что все могло сложиться гораздо хуже. Он был директором Хогвартса более пятидесяти лет. Сколько ещё детей могли от него пострадать.

- О боже, Гарри! Ты думаешь… - Драко невольно сглотнул. - Это мог быть тот, кого мы знаем… Возможно, даже один из нас? Я понимаю, что мы все стали жертвами его нездорового влечения, он подглядывал за каждым из нас, но… Вдруг он кого-то из нас «трогал»?

- Я так не думаю, Драко. Снейп был постоянно на чеку, да и ко мне Дамблдор никогда бы не прикоснулся. И я думаю, что он вряд ли бы рискнул прикоснуться к одному из котят прайда. Если бы один из нас или любой другой котёнок принёс на себе его запах… Его бы просто разорвали на части. И он прекрасно это понимал. Но вот относительно других. Наши одноклассники. И, возможно, даже не один. Мы обязательно должны помочь им. - Гарри не сумел сдержать печального вздоха.

- Да. И такое не должно повториться снова, не в Хогвартсе, где теперь новым директором стал Снейп.

Драко был очень обрадован этим обстоятельством. Северус Снейп, суровый и строгий, никогда не пренебрежёт своими обязанностями и не подвергнет студентов опасности. Его орлиный взор уже за милю разглядит любые признаки надвигающейся беды, как бы студенты не старались это скрыть. Драко был в этом уверен.

- Ты должен был видеть Блейза и Пича. Малыш Пич был готов бросить вызов Грейму, когда тот наказал Блейза за своевольное возвращение в Хогвартс, - Гарри весело захихикал. - Ты бы только видел, какое у Грейма было лицо!

- Пич Александэр? - с удивлением уточнил Драко. Блейз был такой большой и сильный. Драко в красках представил, как один хрупкий молоденький юноша кидается на защиту вполне половозрелого здорового Блейза. Да, малыш заслуживал присуждения ему не меньше ста баллов.

- Он так ругался и царапался, пока пытался вырваться их захвата Снейпа. Да и Блейз… Я не очень хорошо знаю, как все происходит между членами прайда и людьми, не принадлежащими к нему… - Гарри сконфуженно замолчал.

- Это довольно трудно, но не невозможно. Тем более, прайд сейчас решает, не начать ли играть более заметную роль в Магическом мире. Возможно, что они придут к выводу, что это уже не так сложно, как в недалёком прошлом. Снейп и Амрис очень многое делают, чтобы добиться этого.

Гарри согласно кивнул. Однако даже он понимал, насколько странными могут показаться обычным людям все эти принятые у вер-леопардов формы поведения с поцелуями и публичным проявлением страсти, которых в прайде привыкли придерживаться.

- И которые выбрал ты. Как и моего отца, - Драко лукаво улыбнулся.

Гарри почувствовал, как заливается жарким румянцем. Он и Люциус переживали сейчас пору романтического и прекрасного воссоединения. Люциус, такой изысканно нежный и утончённо заботливый. Гарри чувствовал, что скоро просто взорвётся от переполнявшего его счастья. Он почувствовал ту невероятную боль, которую испытал Люциус, когда отверг Фреда Уизли. И его собственное сердце тоже переполнилось болью. Теперь он окончательно понял, что Люциус - король. Его любовь позволяет прайду оставаться сплоченным, даёт уверенность в его преданности им. Иногда эта любовь может проявляться и физически. Но, не смотря на всех тех, кого Люциус когда-либо брал к мехам, Гарри оставался единственным. У него больше не было сомнений. Он - Избранный.

- Мы устроим церемонию только для вас двоих. И призовём весь прайд в свидетели.

Драко старался говорить как можно тише, стремясь не разбудить уснувшего у него на руках малыша. Заметив напряженное выражение лица Гарри, он негромко рассмеялся.

- Гарри, уж не хочешь ли ты сказать, что испугался? И это после всего того, что вы с моим отцом вытворяли по всему Мэнору в последнее время?

В ответ на подтрунивания Драко, юноша ощутил, как его щеки вновь заливает румянец, который он никак не мог обуздать. В комнату прошел Мансер со вторым мальчиком на руках, свежевымытым и перепеленатым, и, к огромному удивлению Гарри, заботливо положил ему в руки это маленькое чудо.

- Спасибо, Мэни.

Драко притянул мужчину к себе и слился с ним в долгом сладком поцелуе. Юноша затрепетал, ощутив, как от чувственных деликатных движений чужих губ пробуждается его тело, уже предчувствуя тот сладостный момент, когда они смогут, наконец, насладиться друг другом в компании Яджи. Когда Мансер отстранился, Драко заметил насмешливый взгляд Гарри и, смутившись, залился краской. Да, он уже был Матерью, но при этом по-прежнему оставался очень юным и невероятно влюблённым. И с вполне здоровым сексуальным аппетитом.

Драко чувствовал вызывающий трепет взгляд, каким один из его любовников сейчас смотрел на него. Оба его мужчины были так похожи. Такие большие и сильные, в прекрасной физической форме. Когда они были все вместе, временами Драко ощущал, что у него перехватывает дыхание. Вся эта грация, мускулы, внутренний огонь…

Иногда казалось странным, как это он, мужчина, который находил бесконечно желанными и сексуально привлекательными исключительно женщин, теперь состоит в более чем дружеских отношениях с двумя мужчинами, в которых до безумия влюблён. Кому он безоговорочно доверяет не только свою жизнь, но, что важнее, и жизнь своих детей. И он хочет растить своих детей вместе с ними. Амрис, конечно, тоже будет рядом с мальчиками, поддерживая и любя их до безумия, но всё же воспитывать близнецов он доверит только Мансеру и Яджи. И Драко был счастлив, что у его мальчиком будет одна заботливая мама и трое преданных отцов.

По правде, Драко даже не удивился бы, если бы в его постели вообще никогда больше не появилась женщина. Мансер и Яджи настолько заполняли всё его свободное время, что на кого-то другого просто не хватило бы сил. Да и не было необходимости. Это становилось особенно очевидно, когда они оставались втроём. Особенно, когда они занимались любовью. И Драко хотел, чтобы это совершенное счастье осталось с ним навсегда. Юноша вздохнул и поцеловал спящего малыша в нежные светлые локоны. Он встретился взглядом с Гарри, и, увидев в них отражение собственных чувств, радостно улыбнулся. Он надеялся, что и Гарри скоро сможет обрести своё счастье.

Глава 102

Блейз уже довольно давно стоял перед дверью в слизеринскую гостиную и теребил в руках серебристо-зелёный галстук. Он больше не носил привычную школьную мантию. Он даже больше не являлся студентом Хогвартса.

Он пришел сюда по очень важной причине. И эта причина заставляла его очень сильно нервничать, хотя он и старался убедить себя, что для этого нет ни малейшего повода. Хотя Фред и Джордж и напутствовали его зажигательной речью, но это не смогло уменьшить его волнение. Он невольно вытер влажные ладони о штанины своих повседневных брюк.

Он не виделся с Пичем в течение всей прошедшей недели. Хотя это вовсе не мешало им почти каждый день отправлять друг другу послания с совами. По большей части они писали друг другу о незначительных вещах: как прошел их день, чем они собираются заняться завтра, о произошедших школьных событиях. Ничего серьёзного. Блейз же собирался в корне изменить их отношения, и сделать это лучше всего было лично.

Пич не имел ни малейшего представления о том, как Блейз живёт в прайде. Он лишь знал, что тот был вер-леопардом и даже смог увидеть его истинное обличие. Можно было только надеяться, что это не шокировало его и не вызвало отвращение. Кроме того, Блейза сильно беспокоило, как к нему отнесутся другие студенты, и сможет ли Пич и дальше оставаться его другом, и захочет ли перевести их отношения на новую ступень. Всё это и заставляло Блейза сейчас так сильно нервничать.

Он чувствовал сильное притяжение к этому юноше. Когда они были вместе, он постоянно стремился уловить запах Пича, любовался им, когда тот улыбался или смеялся, или же когда был серьёзен, делая свою домашнюю работу, и это никогда не надоедало ему. Когда Блейз играл в квиддич, Пич всегда был рядом, поддерживая его, укрепляя в желании сделать всё как можно лучше.

Блейз ходил просить разрешения рассказать Пичу о прайде. Он полагал, что юноша должен полностью осознавать, что за собой повлечёт его согласие завести отношения с Блейзом. Амрис, к которому Блейз ходил за разрешением, попросил юношу объяснить, почему он должен согласиться с этим требованием. При этом Амрис выглядел очень озабоченным и серьёзным.

- Я не знаю, что вы хотите услышать в ответ, - довольно сдержанно сказал Блейз.

Светловолосый мужчина потянулся вперёд и прикоснулся к руке сидящего напротив юноши. Их глаза встретились, и Амрис заговорил как можно мягче:

- Мы твоя семья. Я прошу всего лишь объяснить, почему этот человек заслуживает знать все наши семейные секреты. Скажи мне, почему ты хочешь поделиться всеми этими интимными подробностями с посторонним. Не ликантропом.

Блейз надолго задумался. Ответ на этот вопрос подразумевал, что ему придётся открыть Второму прайда все свои сокровенные переживания.

- Я не хочу вводить его в заблуждение. Я хочу стать ему больше, чем другом, но я также хочу, чтобы он как можно больше узнал о нас, прежде чем сделает окончательный выбор.

- Это достойно похвалы, - одобрительно сказал Амрис, радуясь, что Блейз настолько заботится о благополучии другого юноши. Его глубокие голубые глаза внимательно вглядывались в обращённое к нему юное лицо.

- Он мой лучший друг вне прайда. - Блейз на мгновение задумался. - Я думаю, он самый лучший друг, даже если считать и членов прайда. По крайней мере, я в этом уверен. И я хочу быть с ним. И я хотел бы заниматься с ним теми вещами, о которых не могу ему сказать, но которые хотел бы разделить только с ним.

- Ты имеешь в виду секс, Блейз? - осторожно спросил Амрис. - Желание и вожделение - это очень сильные побудительные мотивы. И это вовсе не неправильно. Но просто похоть… наши секреты не стоит доверять всем тем, кого тебе хочется затащить в свою постель.

- Да, я понимаю. И я много думал об этом. Я не только хочу от него секса. Это что-то намного большее, во всяком случае, я надеюсь на это. Я хочу… проводить с ним всё своё свободное время, хочу говорить с ним, рассказать ему о том, какой я настоящий. Позволить ему узнать настоящего меня. Если он этого захочет. - Молодой брюнет твёрдо смотрел в глаза Второму прайда.

- Дружба вне прайда - это хорошо. Вот с любовью дело обстоит намного сложнее. Многие в Магическом Мире не одобряют нашего образа жизни. Наш общинный способ обитания, те поступки, то поведение, которого мы придерживаемся сами и обучаем наш молодняк. Как поступит семья мальчика, если их ребёнок станет чем-то большим, чем просто ребёнком. Они могут посчитать это опасным, они могут очень сильно осложнить твою дружбу с этим юношей. Ты действительно к этому готов? - Второй испытующе смотрел на Блейза.

- Я не знаю. Если он не захочет сам стать ближе ко мне, это может оказаться очень трудным.

- Ты попросишь у прайда разрешение на его обращение? - Амрис постарался уточнить для себя, насколько глубоки чувства Блейза к этому юноше.

- Да. Если это будет дозволено, - Блейз вздохнул с облегчением, обрадованный тем, что его надежды обретают всё более реальные формы. Когда эти слова, наконец, были произнесены вслух, словно каждое из них приобрело свою собственную маленькую магию, давая шанс, что его мечты смогут стать реальностью.

- Ухаживание - это не простое дело, котёнок. Обычно мы выбираем кандидатов из тех, кто уже посвящен в дела прайда. Обращение постороннего - это всегда большой риск. Они не знают, как устроена наша жизнь. Многие вещи подчинены жесткому контролю, наши короли довольно строги, для многих мы ведём себя аморально, и не стоит забывать, что мы частично животные. Если мы не сможем добиться единого решения сделать нашу жизнь более открытой для Магического Мира, я вынужден буду сказать - «нет». Но, - Амрис вздохнул и, приподняв лицо юноши за подбородок, заглянул тому в глаза, - мы постараемся добиться положительного решения. Во всяком случае, сделаем всё возможное.

- Спасибо.

- Я даю тебе разрешение на разговор с ним, но советую тебе не слишком торопиться. Позволь ему сначала привыкнуть к нам и к нашей жизни. Не стоить ничего от него утаивать, но и не надо на него давить. Он может почувствовать себя очень некомфортно, ему может не понравиться наш образ жизни. Он может оказаться неспособен принять ни того, что ты всегда спишь не один, ни наших сексуальных традиций. Так что, действуй не спеша. Это то, что я могу тебе посоветовать. Но помни! У меня нет полномочий, чтобы определить ему место среди нас и позволить его обратить. С этим тебе придётся пойти к королю. И он сам должен будет доказать, что достоин тебя и готов принять наш образ жизни. А пока он может быть твоим гостем.

- Да, Второй, я понимаю.

Блейз действительно понимал, о чём хотел предупредить его Второй. Он долго не решался рассказать Пичу об особенностях своей жизни в Мэноре. Он не знал, как тот воспримет, что котята спят все вместе, сможет ли он принять его сексуальные привычки и его форму вер-леопарда. Блейз вспомнил, насколько Гарри был по началу напуган, пока не научился принимать всё это как должное. И ведь есть ещё семья Пича… Блейз даже не представлял, как они отнесутся к тому, что он начнет ухаживать за их сыном.

- Ты должен соблюдать все меры предосторожности при общении с ним, и должен гарантировать, что ему не будет причинён вред или он не будет насильственно обращён. Не стоит рассчитывать на то, что ситуация с насильственным обращением Избранного и дальше заставит нас терпеть подобное. Ты должен гарантировать, что мальчику не причинят вреда, - Амрис сурово посмотрел на Блейза. - Ты ещё молод и в последнее время вёл себя крайне неосмотрительно, нарушив мой приказ и вернувшись самовольно в Хогвартс. Но если ты влюблён по-настоящему, и сможешь убедить нас, что больше не ведешь себя как своенравный котёнок, и ты обещаешь позаботиться о своём друге, мы готовы удовлетворить твою просьбу. Но не перестанем присматривать за тобой.

- Да, Второй. Я даю слово. Я буду очень внимателен.

- Хорошо. Однако котятам не разрешено заводить себе постоянного сексуального партнёра в прайде. Если ты его, конечно, рассматриваешь именно в такой роли. Если ты поймёшь, что хочешь от него только секса и он для тебя лишь минутное увлечение, то лучше сразу порви с ним. Если же он окажется именно тем, кого ты ищешь, тогда другое дело. И он должен принять тебя, как вер-леопарда, если хочет войти в прайд. Ты не должен ничего навязывать, но обязан предоставить ему право выбора. Я рассчитываю, что ты будешь терпеливо ожидать его решения, оберегая и себя, и его, и прайд от возможной опасности. Подумай только, как отреагирует Магический Мир, если мы снова принудительно обратим одного из них. Они посчитают, что не защищены и постараются изолировать нас. Теперь, сколько лет этому студенту? - осведомился Амрис, после того как Блейз уверил его, что прекрасно понял, насколько важно не подвергнуть Пича ни малейшему риску.

- Как и мне, шестнадцать.

- Несовершеннолетний. Северус будет недоволен. Но я поговорю с ним. И позволь тебе напомнить, поскольку это крайне важно, что не стоит торопиться с сексуальными отношениями, пока прайд окончательно не признает его статуса. Дай ему подумать, позволь поближе узнать тебя. Не спеши. Если он того достоин, он будет принят. И он в праве знать, чего ты от него ожидаешь. Он не из прайда, и не стоит ожидать, что он примет всё это так же легко, как любой из нас.

Блейз согласно закивал, и Амрис продолжил:

- Я прекрасно понимаю, насколько это для тебя сложно. Любить того, кто не является членом прайда, очень тяжело. Будь терпелив. Приходи ко мне, если захочешь поговорить. Вообще-то, я рассчитываю, что ты будешь часто ко мне наведываться. И я бы не советовал тебе пока рассказывать обо всём Третьему. Он очень строго к этому относится. Он уверен, что подобные отношения не стоят возможного риска и старается пресекать всё ещё в зародыше. Он требовал от меня быть очень осторожным в моих отношениях с новым директором, а ведь я и Северус уже оба взрослые. Он, скорее всего, потребует, чтобы ты перестал встречаться с этим юношей. Так что лучше не подходи к нему с этим, - Амрис потянулся и потрепал котенка по волосам. - Постарайся улучить момент и поговорить с Гарри, это было бы неплохо. Избранный хорошо умеет хранить секреты, и не даст Грейму ничего у себя выведать. Гарри наиболее подходящий посредник в твоём деле. Если конечно ты не испытываешь дискомфорта от разговора с ним.

- Хорошо. А может, мне поговорить сначала с Драко? - предложил Блейз.

- Разумный выбор. Мать может стать для тебя надёжным союзником. - Амрис расплылся в улыбке при воспоминании о Матери и своих детях. Драко достаточно хорошо понимает законы прайда, чтобы помочь Блейзу легче преодолеть все препятствия на выбранном им пути.

Глава 103

Гарри стряхнул пыль со страниц учебника по Чарам, скопившуюся на них, пока он был на прогулке. Тоска. Смертельная тоска. Он тяжело вздохнул. После событий, связанных с разоблачением Дамблдора, он пообещал самому себе, что сделает всё возможное, чтобы развить свой магические способности и в будущем защитить прайд от любой возможной угрозы. Но это было так скучно. Несмотря на все его благие намерения, он искал любой повод, чтобы отложить книгу в сторону.

Прайд давал ему возможность изучать самостоятельно все те предметы, лекции и практики по которым он мог бы посещать и в Хогвартсе. Он знал, что эти занятия не имеют законной силы. Но если их сравнивать… Они были на уровень выше, просто фееричны, и доставляли ему массу удовольствия. Он снова вздохнул. Как можно одни и те же знания преподносить настолько по-разному. Или же сами учителя настолько не любят свои предметы, что даже не ищут других путей, что бы сделать свои занятия хотя бы немного интереснее? Если они сами не приложат к этому усилий, то кто тогда? Он зевнул, и подвигал плечами, стараясь прогнать сводившую их судорогу.

Гарри бездумно шатался по коридорам, пока не обнаружил, что стоит напротив купальни. Отлично, горячая ванна - это как раз то, что нужно, чтобы почувствовать себя лучше. Его шея затекла и сильно болела, а плечи ломило. Он сегодня слишком долго просидел в неудобной позе, пытаясь разобраться в том заумном трактате, который автор по непонятным причинам именовал учебником.

Он вошел в купальню, предварительно заботливо пристроив книгу на столике возле дверей, стараясь защитить древний манускрипт то вредного воздействия влажного воздуха. Он блаженно потянулся и окинул взглядом наполненную паром комнату. Его глаза выхватили из полутьмы длинные, характерного медного цвета волосы, перехваченные бечевкой и тяжело падающие на белые мощные плечи. Эти плечи, скульптурно очерченные и мускулистые, не могли принадлежат ни кому иному, кроме как Третьему прайда, неукротимому Грейму. Он был полностью обнажён, и, привалившись спиной к бортику бассейна, дремал, почти полностью погружённый в тёплую воду. Его грудная клетка порозовела и размеренно поднималась в такт дыханию.

Гарри опустился на меха, разглядывая вольготно развалившегося спящего мужчину. Впервые он смог внимательно рассмотреть Третьего. Его размеры и пропорции впечатляли. Ах да, конечно, традиционный послеобеденный отдых. И, безусловно, лучше всего это делать в купальне. Он подполз ближе, осторожно освобождаясь от одежды. Гарри гибким движением скользнул под горячий бок расслабленного Грейма и крепко прижался к нему, испустив счастливый вздох. Сильная рука немедленно обвилась вокруг него.

- А, это ты, котёнок, - нежно мурлыкнул Грейм из полутьмы, принявшись перебирать пальцами слегка влажные волосы Гарри. Гарри довольно заурчал, ведь это было так приятно, и постарался поудобнее устроиться в объятиях Грейма, его веки начали слипаться. Ему было так тепло, надежно и спокойно, что юноша невольно провалился в сон.

Из приятной расслабленной дремоты его вырвали чьи-то руки, осторожно переместившие его. Ладони, большие и сильные, приподняли Гарри. Нежно укачивали, прижимая к хорошо знакомой широкой груди. Юноша вжался в мужчину ещё сильнее, когда его осторожно перенесли через бортик бассейна. Такой приятный, такой родной запах, вызвавший нежную сонную улыбку на его губах. Как же всё-таки здорово иметь настолько чувствительное обоняние. Даже не открывая глаз, он точно знал, кто тот мужчина, что сейчас несёт его на руках. Люциус.

- Книга…- сонно мурлыкнул Гарри. Книгу нельзя было оставлять здесь. Это была очень старая и очень ценная книга, хотя и смертельно скучная. Тем более она принадлежала Северусу. Профессор одолжил её молодому вер-леопарду, однако одарил при этом довольно тяжёлым взглядом. Теперь Гарри начинал понимать этот взгляд. Он должен обязательно вернуть эту книгу Снейпу в целости и сохранности, а потом попросить у него совета в том, какие книги и свитки ему ещё следует изучить.

- Грейм заберёт книгу. Спи.

Богатый, наполненный приятной вибрацией голос Люциуса, убаюкивал, погружал в сонное оцепенение. Гарри вяло покачивался в едином ритме с размеренной поступью короля.

Осторожные поглаживания сильных рук наполняли тело медленно просыпающимся возбуждением. Ласковые ладони неспешно скользили по его ногам, разминая уставшие мышцы, с уверенной нежностью поглаживали свод стопы, круговыми движениями оглаживая каждый пальчик. Гарри застонал от переполнявшего его удовольствия. Это было просто великолепно. В ответ на стон юноши, мужчина удовлетворённо улыбнулся, и его пальцы продолжили эти сводящие с ума касания. Гарри вновь испустил стон чистого наслаждения, когда чувственные массирующие движения достигли его бёдер. Эти нежные, сильные, доставляющие столько удовольствия, руки были именно тем, в чём юноша сейчас нуждался больше всего. Ладони переместились на его ягодицы, прошлись по пояснице, медленно оглаживая их, стараясь изгнать скопившиеся за день усталость и напряжение.

Сухие и горячие губы коснулись его щёк множеством маленьких поцелуев, затем медленно перешли на шею, где надолго задержались, заставляя юношу покорно подставлять открытое горло. Настойчивый рот прихватывал кожу на нежной шее, старательно помечая её. Мех невероятно приятно касался обнажённой кожи, и пальцы невольно сжимались в кулаки в ответ на проносившиеся по нервам вспышки возбуждения. Захватывающие поцелуи спустились ниже и прошлись по плечам юноши. Гарри непроизвольно выгнул спину, его бёдра подались вверх, когда он ощутил, как мощные и сильные бёдра раздвигают его ноги, а язык продолжает прокладывать огненную дорожку вдоль позвоночника.

Поцелуи и укусы расцветили кожу юноши яркими отметинами, его дыхание со стонами вырывалось из пересохших губ, влажный горячий язык невероятно возбуждал и наполнял блаженной истомой. Зубы соперничали в этой чувственной игре с языком и губами, оставляя тело юноши полностью расслабленным и томно отяжелевшим, вызывая трепет и заставляя кожу покрываться мурашками. Гарри распластался на роскошных мехах, разгорячённый и возбуждённый, наслаждающийся ощущением нежного, влажного, дразнящего языка, изучающего нежную кожу его ягодиц.

Гарри почувствовал себя полностью открытым для ласкавшего его мужчины, когда тот приподнял его бёдра и аккуратно подложил под них подушку. Влажный язык облизал внутреннюю поверхность бедра, переместился выше, пройдясь вдоль перехода плавного изгиба ягодиц в бёдра. Горячее дыхание коснулось влажной дорожки, оставляя за собой приятный холодок. Затем дерзкий язык переместился на мошонку, заставив крепкие бархатистые яички непроизвольно подтянуться от оказанного им заботливого внимания, губы нежно принялись посасывать нежную кожу и с губ Гарри сорвался отчаянный стон.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на своего короля, своего возлюбленного, своего собственного Избранного, склонившегося сейчас над его телом. Розовый язык вновь облизал его, и Гарри издал жалобное хныканье, заставившее Люциуса поднять на юношу свои серебристые глаза. Жгучий, страстный взгляд был наполнен жаром, мучительным голодом и жаждой обладания. Гарри вновь захныкал, широко разводя ноги и бесстыдно предлагая себя. Он уронил голову вниз, когда его приподняли за бёдра, раскрывая ещё шире, руки задрожали от невозможности прикоснуться, и оставалось только потянуться вслед за жадным рукам, выгибаясь и открываясь ещё сильнее, и ждать, ждать…именно этого…этих прикосновений. Его бёдра ласкали, покрывали поцелуями, покусывали, устанавливали именно в ту позицию, которая ему и Люциусу так нравилась.

Гарри переполняло ощущение полёта. Это было что-то невероятное. Чувство принадлежности, подчинения сильнейшему доставляло ему радость, делало счастливым. Гарри понял, что больше не в состоянии выносить эти дразнящие движения языка, наполнявшего его внутренности густым тягучим жаром. Он умоляюще застонал. В ответ сильные руки потянули его бёдра на себя, колени раскрыли совершенно не сопротивляющиеся бёдра ещё шире, горячий член проник в жаждущее тело, растягивая, заполняя собой, давая в полной мере ощутить всего себя. Гарри жалобно захныкал, умоляя о большем. Люциус откликнулся на безмолвную просьбу своего Избранного, толчки стали сильнее, глубже.

Гарри упивался силой своего возлюбленного, он никогда не уставал наслаждаться этим чувством единения с ним, его мощным проникновением в его тело, в самую его сердцевину. Он был полностью заполнен им, любимый владел им безраздельно и любил его самозабвенно. И эти непередаваемые ощущения заставили его полностью раствориться в них.

Оргазм взрывной волной прокатился сквозь его тело, отдаваясь внизу живота пенящимся игристым наслаждением, сильным и всеохватывающим, заставляющим сжиматься кулаки и кричать от переполнявшего счастья. Люциус неистово вскрикнул, судорожно сжал его в объятиях и выплеснулся, глубоко погрузившись в тело Гарри.

Юноша почувствовал, что его осторожно приподнимают, переворачивают и прижимают к горячему телу. Что может быть лучше этого? Широкие ладони обхватили его за поясницу, стараясь устроить в более удобное положение. Люциус перевернулся и уложил юношу на себя, избавляя того от тяжести собственного веса и позволяя блаженно расслабиться в посторгазмической нирване. Тело Гарри продолжало вздрагивать, маленькие всполохи наслаждения всё ещё не оставляли его, делаясь всё более интенсивными и заставляя вновь пробуждаться утолённое было желание. Гарри жалобно захныкал, выражая своё возбуждение, и всё ещё твердый член Люциуса вновь проскользнул глубоко внутрь, растягивая до упора.

Гарри выгнул шею, подставляя её зубам Люциуса, который принялся покусывать чувствительное горло, облизывая, мучая и возбуждая слабыми отголосками боли. Юноша задрожал, обхватил ногами бёдра своего огромного возлюбленного, руки которого крепко обхватили его ягодицы, поддерживая и направляя, раздвигая настолько широко, что позволяло мужчине проникнуть в самую глубину. Гарри мяукнул, наслаждаясь каскадом острых ощущений, без остановки пронзавших его тело, вынуждая непроизвольно подаваться вверх. Люциус потянулся к его нежным соскам, прикусывая и посасывая каждый твёрдый комочек.

Король улыбался, но глаза его серьёзно и сосредоточенно следили за его котёнком. Гарри потянулся вперёд и склонил голову, медленно покачиваясь, насаживаясь на заполнявший его твёрдый член, с наслаждением двигая бёдрами. Люциус потянулся и, взяв пальцы юноши в свой рот, стал их чувственно посасывать. Гарри застонал, его движения ускорились, всё ближе подводя их обоих к разрядке. Огонь и лёд. Вместе возноситься на головокружительную высоту. Жарко. Сладко. Жадно. Мой. Сейчас.

Гарри закричал. Этот долгий принизывающий крик взорвался у него в голове, тело содрогнулось, по нервам пробежал искристый ток, заставляя его вновь бурно излиться в оргазме, захватившим всё его существо. Низкий вскрик Люциуса, его зубы, впившиеся в нежную плоть шеи Гарри, оставляющие свою метку, будоражили, заставляли терять контроль, забыть всё, кроме этого ощущения чистого наслаждения. Хорошо. Как же хорошо.

Глава 104

- Драко.

Мансер остановился позади юноши. Драко, склонив голову, проверял список приглашённых. Помимо членов прайда, на церемонии венчания Люциуса и Гарри также должны были присутствовать и представители других кланов. Как и люди, которые хоть и не считают Люциуса своим королём, но не менее важны для прайда. Приглашения позже должны были быть доставлены совами.

- Что-то случилось? - спросил Драко. Счастливая улыбка осветила его лицо, когда он заглянул в суровое, мужественное лицо своего вер-леопарда. Мансер стоял не шевелясь под этим ласковым взглядом. Его собственные глаза светились обожанием и любовью. Его руки непроизвольно скользнули вдоль опущенных рук Драко, обвились вокруг него, вытаскивая из кресла и заставляя юношу испуганно вскрикнуть от неожиданности.

- Мэни! Я занят!

Драко сердито нахмурился, но вер-леопард просто принялся легкими, как пёрышко поцелуями покрывать его раскрасневшиеся щёчки, затем коснулся закрытых век, слегка прикусил нежные мочки маленьких ушек, сладко их посасывая, посылая по телу юноши приятную дрожь и полностью переключая внимание Драко на себя.

- Я хочу тебя, - Мансер жарко выдохнул эти слова в розовое ушко. - Стоит мне увидеть тебя, и меня охватывает жажда обладать тобой, я чувствую себя больным вдали от тебя, любовь моя.

Перо дрогнуло в пальцах Драко, покрывая их крошечными чёрными точечками, но на это юноша даже не обратил внимание. Он поднял руки и обхватил мощную шею, чувствуя, как скользит собственное тело по чужому, такому большому и сильному. Руки мужчины приподняли его повыше и их губы соприкоснулись, сливаясь в нежнейшем чувственном поцелуе, продолжавшемся лишь мгновения, но выразившем всю существующую страсть между ними.

Драко запротестовал, когда желанный контакт прервался, вцепившись в плечи мужчины и отчаянно выгибаясь в его руках. Мансер уложил его на меха и осторожно устроился сверху. Драко затрепетал, готовый принять всю мощь склонившегося над ним мужчины, обвился вокруг него и расслабился, почувствовав, как его шеи коснулась горячая струя воздуха. Он легко выдохнул, подавшись вперёд и выгибаясь навстречу легким любовным покусываниям. Несмотря на устрашающие размеры его любовника, они совершенно и гармонично дополняли друг друга.

Мансер легко прикусывал его кожу, очень нежно и осторожно, посылая невыносимо острые ощущения вдоль нервных окончаний, вызывая приятную дрожь. Большие руки отвели белокурые волосы в сторону, открывая шею, и мужчина прижался лицом к нежной коже горла Драко, вдыхая любимый запах, прижимаясь губами к тому укромному местечку, где лихорадочно бился пульс, облизывая его, наслаждаясь неповторимым вкусом юноши, мускусным, сладким, жгучим и немного солоноватым. Запах и вкус любимого настолько распаляли Мансера, что он непроизвольно зарычал.

- Ты мой. Весь. Я хочу тебя прямо сейчас. Я хочу быть в тебе.

Драко затрепетал и испустил дрожащий вздох. Мужчина прижался сильнее, Драко кожей ощущал испускаемое им урчание, голова юноши откинулась назад, его руки раскинулись, полностью открывая себя своему огромному любовнику. Юношу вновь охватил трепет, когда он почувствовал своей кожей улыбку мужчины.

Драко чувствовал, как его неспешно обнажают, освобождая от покровов одежды дюйм за дюймом, как Мэни зарывается своим носом в обнажившуюся грудь, как горячие губы скользят по каждому квадратному дюйму открывшейся чувствительной кожи, пока не заставляют покрыться от возбуждения «гусиной кожей». Дыхание Драко сбилось, стало неровным и частым, он просто таял на мехах, ощущая себя бескостным, и ничто не могло отвлечь его от этого великолеаного мужчины. Мансер же продолжал своё неспешное исследование, облизывая, целуя, кусая, доводя до безумия.

Драко захныкал, когда Мансер раздвинул его бёдра и начал медленно снимать с него брюки, которые затем небрежно отбросил в сторону. Однако мантию он снимать не стал, оставив её разливаться по тёмному меху кроваво-красной лужей вокруг белоснежного молочного тела. Мансер чувствовал, как у него перехватывает дыхания от такого изумительного контраста, и любовался раскинувшимся юношей, этим самым дорогим для него подарком из всех возможных.

Мантия, удерживаемая застёжками на шее и запястьях, поймала Драко в ловушку, связав ему руки, и лишая возможности прикоснуться к любовнику, заставляла томиться от необходимости сдерживать свои желания и порывы.

Мансер целовал его лицо, его грудь, его напряжённые бледные соски, заставляя юношу хрипеть, задыхаться, умолять о большем. Язык любовника кружил вокруг невероятно чувствительных комочков плоти, жадно облизывая и покусывая. Драко стонал, извивался, приподнимался на локтях вверх, стараясь добиться ещё большего контакта. Мансер вновь облизал горячим языком напрягшийся сосок и принялся его с наслаждением посасывать, заставляя Драко стонать не переставая.

Юноша закинул одну ногу на бедро любовника и принялся тереться ноющим членом о шелковистую кожу живота, пытаясь облегчить сжигающее его возбуждение. Руки мужчины обхватили его ягодицы, стискивая нежные изгибы.

Драко выгнулся и простонал:

- Мэни, возьми меня!

Когда зубы прикусили чувствительный сосок, Драко издал плачущее мяуканье, и попытался прикоснуться к любовнику, но скованные одеждой руки превращали его в пленника, не давая осуществить желаемое. Легкие покусывания прошлись по всей коже груди, напоследок вновь вернувшись к соскам. Мансер приподнял его, устраивая поудобнее и заставив Драко извиваться под ним,раздвинул ему ноги, вынудив бесконтрольно податься бёдрами навстречу, и, взяв в горячий влажный рот член юноши, принялся его облизывать и нежно посасывать.

Позже Мансер приподнялся на руках, устраиваясь между широко раскинутых ног Драко, и медленно и деликатно потёрся об него, заставив юношу целиком прочувствовать свой длинный твёрдый напряжённый член, так жаждущий проникнуть в нежную тугую плоть, ожидающую этого вторжения, жаждущую его проникновения так глубоко, как только возможно. Они оба одновременно застонали, выплёскивая в этом звуке всю скопившуюся в них страсть и жажду.

Драко изнывал от желания. Он готов был умолять Мансера овладеть им, заполнить его одним скользящим движением, проникнуть внутрь дюйм за дюймом, наполняя и растягивая его до предела. Ни одно из его предыдущих переживаний не было настолько сильным, настолько подавляющим. Он ощущал себя необходимым, желанным, доведённым до безумия.

Мансер снова принялся облизывать Драко, и все мысли вылетели у того из головы. Язык скользил по его коже, такой горячий, влажный и сводящий с ума, заставляющий учащаться дыхание. Драко испытывал непреодолимую потребность быть взятым немедленно, быть пронзённым крепким горячим членом до самой сокровенной глубины, хотел, чтобы его просто взяли за бёдра и овладели им, как желанной добычей, он откровенно выгибался и бесстыдно предлагал себя, умоляя. Но Мансер не спешил удовлетворять его желания, не принимал этой неистовой жажды безропотно покорного, изнывающего тела. Мансер удерживал его на месте, лишь его жадный язык занимался любовью с телом Драко, дразня и танцуя на воспалённой коже.

У Драко не было слов, чтобы описать все переполнявшие его чувства. Он был полностью открыт, его бёдра высоко подняты, пальцы любовника впивались в их мякоть, оставляя вмятины и синяки, пока над его сосками пировал горячий влажный язык. Дрожь распространялась по всему телу от этих неторопливых, томительных, медленных прикосновений, облизывания напряженных сосков, шеи и груди, зубы прихватывали нежную кожу, посылая по нервным окончаниям всплески чистого адреналина. Всё это вместе наполняло тело вожделением и похотью.

Руки Мансера нежно ласкали, его пальцы глубоко погружались в его тело, разминая и подготавливая, одновременно нежно массируя круговыми движениями чувствительную беззащитную мошонку, смыкаясь вокруг ноющего члена, сдавливая сильнее, двигаясь настойчивее, заставляя Драко практически плакать от наслаждения, требуя большего, требуя всего. Сдерживая дыхание, Мансер осторожно растягивал сморщенное отверстие Драко, глубоко проникая пальцами внутрь тесного прохода, стараясь коснуться простаты. Прикосновения были настолько сдержанными, мягкими, почти неощутимыми, доводящими до безумия, что Драко только тихо поскуливал, не способный ни двигаться, ни прикоснуться к себе, чтобы хоть как-то облегчить сводящее с ума возбуждение, пригвождённый сильным телом к мехам, и лишь ожидая, когда этот сильный мужчина даст ему то, что обещает.

Движения пальцев внутри него, такие скользкие, жаркие, тягучие, заставляющие стонать и подаваться навстречу, растягивающие и открывающие, сладкие и настойчивые, оставляющие практически бездыханным.

И когда он уже готов, пальцы сменяет иное давление, такое огромное, такое мощное и твёрдое, такое требовательное. Он заново был потрясен размером своего любовника. Он заметался, мотая головой из стороны в сторону, невольно облизывая пересохшие губы. Мансер надавил сильнее, толкнулся вперёд, сильно, неукротимо проникая внутрь, заставляя Драко застыть от этого невероятно пугающего и одновременно прекрасного ощущения быть заполненным до предела, ощущать это давление внутри, распирающее его. Его тело раскрылось навстречу любовнику, как цветок.

Его сознание полностью отключилось. Он ни о чем не мог думать, его ничто не беспокоило, весь мир сузился до размеров точки, вместилищем которой являлся Мансер, овладевавший им. Мансер был в нём. Губы Мэни приникли к его, целуя, язык двигался в такт с медленным неспешным проникновениям в его тело.

Драко сжал пальцами нежный мех. Просто вцепился в него. Мансер брал его слишком медленно, и одновременно слишком сильно, множество мелких поцелуев с трудом удерживали ускользающее сознание. И когда он, наконец, достиг предела, его бёдра взлетели, его тело податливо раскрылось, расслабилось, полностью впуская любовника. Всё.

Это было всё. Он был полностью покорён. Он теперь окончательно принадлежал Мансеру. Всем своим сердцем, телом и душой. И не было такого места, что не было бы отмечено им. И вырвавшийся у Драко крик был долгим, дрожащим и сладким. Мансер приподнял голову, всматриваясь в его лицо, и подался назад, застонав и мотая головой из стороны в сторону. Бедра, крепко прижимавшие тело юноши к постели, стали покачиваться, заполняя, и вновь ускользая назад, вызывая у Драко потерянное мяукание. Мансер языком слизнул этот нежный звук с его губ и вновь толкнулся вперёд. Драко чувствовал, как его тело подчиняется этому настойчивому движению, как растягивается невозможно тугая плоть, покоряясь этому желанному давлению.

- Двигайся со мной, малыш, отдайся мне. - Мансер буквально рычал ему в ухо, уткнувшись носом в его волосы. Драко начал двигаться, уже сам насаживаясь на налитой кровью мощный член мужчины.

Мансер направлял его, дразнил его. Он походил на волну, то накатывающуюся на него, то медленно отползающую прочь, чтобы затем вернуться вновь. Он хотел довести юношу до безумия, заставить кричать от умопомрачительного экстаза. Драко извивался под ним, желая этого больше всего.

Он закричал, когда Мансер подвёл его к краю, играя с его телом как с безумно возбуждающей распутной вещью. Делая это с такой любовью, что Драко не испытывал и капли стыда, только жар, сумасшедшую любовь, трансформированную в жгучее вожделение, в безумное слияние тел, в подчинение и обладание, заставляющую кричать, замерев на самом краю.

Это вознесло его и утянуло за собой. Драко закричал от облегчения, его любовник прижался к нему, поддерживая, и они одновременно кончили, выплеснувшись горячей, липкой струёй, и это было хорошо, это было прекрасно, и так безумно.

Глава 105

Блейз аккуратно завязывал галстук на шее Пича. Тот старательно тянул шею, чтобы другу было удобнее, параллельно разглядывая своё отражение в зеркале. Он чувствовал себя таким бесцветным, особенно в сравнении с Блейзом, на котором была надета свободная, не сковывающая движений, мантия. Шелковая, в медовую и янтарную полоску, обшитая золотистой каймой. Блейз выглядел настолько роскошно, что Пич просто не мог отвести от него глаз, постоянно косясь на его отражение. Он невольно сглотнул. Сам он казался себе таким… обычным.

На самом Пиче был чёрный, довольно неплохой костюм, дополненный белой сорочкой и серебристо-зелёным галстуком. Он снова и снова перевязывал этот чёртов галстук, в тщетном стремлении добиться идеала. Наконец он сдался и попросил о помощи наблюдавшего за ним Блейза. Длинные, проворные пальцы без труда справились с поставленной задачей и аккуратно поправили узел, чтобы Пич смог оценить достигнутый результат. Пич оглядел себя. Теперь он выглядел безупречно, но это не доставляло ему особой радости. Он смотрелся таким посредственным, таким официальным. А рядом стоял Блейз, выглядящий так изумительно необычно и так по-взрослому. Он походил на молодого принца. Расслабленный, красивый, совершенный мускулистый красавец. Совсем непохожий на того обычного, одетого в школьную мантию подростка, к которому привык Пич.

- Что-то не так? - забеспокоился Блейз, осторожное убирая упавшие на лицо Пича волосы. Юноша упивался этой невольной лаской, посылавшей по всему телу волны удовольствия. Только страх быть непонятым удерживал его от того, чтобы обхватить лицо Блейза ладонями и прижаться к его губам поцелуем. Но он никак не мог решиться.

- Я выгляжу слишком…строго. Ты по сравнению со мной смотришься так раскованно. Мне бы хотелось надеть что-либо подобное, а то эта парадная одежда просто душит меня. - Пич немного растеряно смотрел на друга. Тот в ответ окинул его внимательным взглядом. По мнению Блейза, Пич выглядел просто великолепно.

- Мы предпочитаем отдыхать не в креслах, а на подушках. Или на мехах. Поэтому одежда всегда должна быть комфортна и не сковывать движения, - пояснил Блейз, неспешно сбрасывая с себя довольно объёмное одеяние. - Мантии мы носим только на официальных мероприятиях. В обычной жизни большинство из нас предпочитает оставаться только в брюках.

Вид полуобнажённого Блейза заставил Пича почувствовать головокружение. Блейз, в полупрозрачных, практически ничего не скрывающих брюках, с обнажённой великолепной мускулистой грудью. От этого зрелища его кожа на щеках невольно вспыхнула горячим румянцем, и он постарался сосредоточить свой взгляд только на красивом лице стоящего напротив юноши. Пич сглотнул, чувствуя, как учащается пульс и сбивается дыхание, и невероятными усилиями сдержал зарождающийся в глубине горла стон.

- Пич, ты в порядке? - Блейз был обеспокоен напряжением, исходящим от юноши. - Если ты не хочешь идти на свадьбу, если ты считаешь, что это смешно, то можешь не волноваться, я всё пойму. Я не хочу заставлять тебя.

В голосе Блейза отчётливо слышалось разочарование. Он был абсолютно уверен, что его бывший сокурсник по Хогвартсу стал для него самым дорогим человеком, его единственной и неповторимой любовью. Он понимал, что он ещё слишком юн, чтобы повлиять на сложившее положение вещей. Они оба были слишком молоды, но Блейз был абсолютно уверен в своих чувствах. Его сердце всегда билось быстрее, стоило Пичу оказаться рядом. Когда его глаза встречались с его, наполненными солнечным сиянием, Блейз преисполнялся силой жизни, ощущал невероятное счастье и целостность. А одна мысль о поцелуе с Пичем заставляла его дыхание сбиваться.

- Нет. Нет, Блейз. Я хочу пойти. Просто… Я бы чувствовал себя лучше, если бы был одет, как ты.

У Пича перехватило дыхание, когда Блейз тяжелым жарким взглядом окинул его с ног до головы в ответ на эту невинную просьбу. Ему нестерпимо захотелось прижаться к этому сильному телу, ладонями обхватить красивое лицо и припасть к губам поцелуем. Одним долгим, сладким, неистовым поцелуем. Пусть только однажды. Временами в присутствии Блейза он еле удержал себя в руках, стараясь не выдать возбуждения и рвущиеся из горла тихие постанывания. Он резко опустил глаза и отвернулся к зеркалу.

- Я думаю, что у других котят найдётся, что тебе одолжить. Возможно, у Гарри. Вы с ним приблизительно одного роста. - Быстро ответил Блейз. Одна только мысль об одетом в одежды прайда Пиче…

- Ох, нет! Только не у Избранного прайда. Ты же говорил мне, насколько он важен для вас. Как же я могу носить его одежду? - Пич был охвачен благоговением от одной этой мысли. В его понимании Избранный был чем-то вроде наследного принца. Он просто не мог бездумно позаимствовать его одежду, даже если это Гарри Поттер, которого он раньше прекрасно знал и с кем прежде свободно общался в школе.

Блейз весело рассмеялся:

- Гарри вовсе не настолько изменился, как ты себе навоображал. Он всё такой же, как и прежде.

Блейз нежно сжал руки юноши, совершенно забыв, что тот не один из его прайда, и что подобное обращение ему не слишком привычно. Опомнившись, Блейз резко выпустил тонкие кисти, настороженно наблюдая за реакцией возлюбленного. Пич не стал колебаться. Он потянулся и сжал большие, влажные, слегка дрожащие ладони своими тонкими пальцами. От этого, исполненного безграничного доверия жеста, Блейз был готов растечься по полу безвольной лужицей, полностью захваченный огромным, сводящим с ума ощущением влюбленности. Он ласково пожал эти руки в ответ и потянул за собой несопротивляющегося юношу к выходу из комнаты.

Они бросились по коридору сломя голову, охваченные бесшабашным ощущением переполнявшего их счастья. У Блейза в голове кружились мысли о том, как донести до Пича то, как живёт прайд: рассказать или лучше сразу показать. Как ему объяснить то, что сам Блейз, Стефан, Фред, Джордж, Гарри и Рон, а также другие котята всегда спят вместе, голые и горячие, слитые в единый клубок, переплетясь всеми конечностями. Может ли он надеяться, что Пичу удастся понять, что же это такое - быть в прайде? Может ли он предложить Пичу спать вместе с ним и другими котятами? Одна мысль об этом заставила Блейза задохнуться.

Пича удивляло то, что их до сих пор никто не остановил. За такую беготню в Хогвартсе с них бы сняли кучу баллов. Встречные же лишь снисходительно улыбались, посылая в спину проносящимся мимо них мальчикам приветствия и весёлые комментарии. Это было так чудесно - бездумно нестись с Блейзом, крепко держа того за руку. Пичу казалось, что он никогда не бежал так быстро. И ощущал, как счастливая улыбка растягивает его губы от уха до уха.

Вскоре они затормозили у дверей комнаты, из-за которой доносилось множество молодых звонких голосов. Блейз ворвался внутрь, даже не постучав. Множество глаз обратились в их сторону, но никто из присутствующих даже не выразил недовольства. Блейза мгновенно заключили в объятия, словно это была самая естественная в мире вещь. Затем Пича тоже притянули, крепко обнимая, стараясь дать ему почувствовать себя «своим», дать ощущение принадлежности к единому целому, частью которого и был Блейз.

- Эй, что-то случилось? - раздался чей-то голос.

- Мы просто пришли узнать, можно ли подобрать что-нибудь из одежды для моего друга. А то он чувствует себя не очень комфортно в этом официальном костюме. - Блейз осторожно выбрался из множества обнявших его рук, извлёк из чьих-то объятий Пича и всмотрелся в его лицо, стараясь оценить произведённое впечатление. Пич был для него особенным, намного больше, чем просто друг. Другие котята в комнате были уже в том возрасте, когда прекрасно понимали разницу между обычаями двух чётко разграниченных миров. Поэтому они не будут излишне фамильярны с его мальчиком. Не будут навязывать объятия, если ощутят, что Пич чувствует себя некомфортно.

-Посмотри, может это подойдёт. Как раз его размер, да и к глазам изумительно подходит. - Фред передал Блейзу пару полупрозрачных чёрных штанов и мантию, расцвеченную красными, оранжевыми, жёлтыми и черными полосками. Тот повернулся к Пичу и обеспокоено спросил:

- Это подойдёт?

Блейз понимал, что должен был предоставить юноше выбор. И лишь надеялся, что тот не будет слишком стесняться откровенной одежды. Блейз придвинулся, заслоняя юношу от взглядов других котят, благо его довольно крупные габариты это позволяли.

Пич облегченно вздохнул и принялся развязывать надоевший галстук, узел на котором ранее был с таким трудом доведён до совершенства. Отбросив зелёно-серебристую ленту прочь, он принялся снимать с себя так утомлявшую его одежду. Блейз невольно оскалился. Он чувствовал возбуждение и желание, и знал, что сделает всё возможное, чтобы Пич и дальше смог носил одежды прайда, чтобы этот юноша стал полноправной его частью. Блейз так на это надеялся. Он должен быть терпеливым.

- Будет лучше, если ты не станешь надевать обувь, носки и нижнее бельё, - заметил Стефан, заставив Блейза вновь задохнуться, когда Пич покорно стащил с себя упомянутые детали гардероба и отбросил их в общую кучу уже снятой одежды. Затем натянул штаны и мантию, позволяя дерзким рукам Блейза пройтись по своим плечам и бёдрам, поправляя одежду и разглаживая несуществующие складки.

Блейз блаженно улыбнулся, вдыхая такой тёплый и приятный запах своего друга. Пич был невероятно хорош, он был просто создан для него. Что-то огромное и тёплое разливалось в его груди. Он нежно обнял Пича и увёл его подальше от остальных. Контакт между ними был мимолётен, но исполнен понимающего молчания, туманящего сознание. Туника так красиво оттеняла искрящиеся солнечным светом глаза Пича, заставляя Блейза с головой погружаться в этот сияющий омут. Правильный неприметный студент исчез, уступив место невероятно красивому и притягательному молодому мужчине. Блейз видел, как котята с восхищением разглядывают его бесценное сокровище.

Пич был немного смущен таким вниманием к себе и спрятал лицо на широкой груди Блейза. Тот был такой большой, такой сильный, в его объятиях Пич чувствовал себя таким защищенным, и первый раз в жизни радовался, что он такой маленький и изящный. Ведь он идеально вписывался в мощное тело Блейза, растворяясь в его сильных руках и зарываясь лицом в ямочку между ключицами. Растворяясь в тепле и неге, даримыми этим надёжным телом.

- Он влюблён. - Джордж обвил руками своего брата, аккуратно устраивая подбородок на его плече и оглядывая Пича с головы до ног. - Просто ещё этого не понял.

Он встретился глазами с Блейзом и увидел, как вспыхнули в их глубине счастливые искорки.

- Если мы не поторопимся, то останемся без обеда, - прервал Рон затянувшееся молчание. - Не нервничай, Пич, ты прекрасно выглядишь. Давайте уже, я жутко голоден.

- Ты всегда голоден, - насмешливо ответил Стефан.

Рон раздражённо фыркнул и вышел из комнаты. За ним всей гурьбой потащились остальные, перекидываясь шутками и дурашливыми подколками. Блейз, пользуясь тем, что их оставили наедине, притянул к себе юношу ещё сильнее и спросил:

- Ты в порядке?

- Лучше быть не может. - Пич чувствовал себя готовым сделать что угодно, пойти куда угодно, лишь бы эти руки продолжали обнимать его, прикасаться к нему.

- Тогда можем идти, - Блейз медленно улыбнулся. Его глаза засияли, когда он провёл трепетными пальцами по нежным щекам, коснулся слегка приоткрытых губ, таких полных, соблазнительных… ожидающих. Мысли мгновенно оставили его, он склонил голову, чувствуя, что то, что происходит абсолютно правильно, абсолютно естественно. Он, наконец, сделает то, о чём мечтал все это месяцы, все это годы. Всегда.

Он поцеловал своего друга, ласково, трепетно, мягко и сладко, стараясь выразить всю свою любовь. Он пробовал его, вдыхал его запах, ощущал его неповторимый вкус, почти теряя сознание от остроты охватывающих его ощущений. В ответ Пич обвил его шею руками, прижимаясь всем телом, нежно сливаясь с ним губами, разделяя на двоих такой прекрасный, исполненный любви и невинности поцелуй.

Глава 106

Северус Снейп, Мастер Зелий, и по совместительству новый директор Хогвартса, налил себе чашку чая и, оставив её остывать на столике, отправился выбирать одежду, в которой он должен был быть на церемонии. Амрис снабдил его огромным количеством принятых в прайде традиционных одеяний, столь же прекрасных, как и столь же неприличных. Только крайняя нужда заставляла Северуса надеть подобное безобразие, а не его обычную сдержанную, немного чопорную мантию.

Он был настолько сосредоточен, что даже не замечал Пивза, незаметно подсматривающего за ним. Полтергейст неподвижно висел в воздухе, рассматривая его с пытливым интересом. Пивз осторожно подобрался ближе, когда Мастер Зелий открыл свой гардероб и принялся перебирать развешенные там разноцветные шелка. Пивз в последнее время постоянно крутился вокруг нового директора, восхищаясь его энергией и проводимыми в школе реформами.

Снейп повернулся, и Пивз, прекрасно осведомлённый о том, что после случая с Дамблдором, когда пострадало так много студентов, Снейп просто возненавидел «тайных соглядатаев», постарался побыстрее спрятаться. Маленький полтергейст ловко скользнул на верхнюю полку стеллажа с ядами и зельями, заботливо обустроенного взыскательными и деятельными руками зельевара. Он с трудом втиснулся в это плотно заставленное всевозможными флаконами и баночками пространство и, свернувшись клубочком, затих. По крайней мере, не смотря на неудобство, ему не грозило разоблачение.

Он ещё плотнее сжался, когда зельевар, наконец выбрав себе мантию, повернулся, чтобы переодеться. Пивз восхищенно любовался, как струящаяся, расходящаяся мягкими складками, мантия деликатно обрисовывает высокую худощавую фигуру, как играет всполохами цвета вручную расписанный шелк. Сине-чёрная расцветка удивительно выигрышно подчёркивал бледную кожу зельевара, заставлял его волосы переливаться, а глаза заискриться жизнью. Он выглядел невероятно привлекательным, помолодевшим, расслабленным и открытым для окружающего мира. Его осанка оставалась столь же безупречной, а движения приобрели животную плавность и грацию. Пивз поражался, насколько этот влюблённый Северус Снейп отличается от себя прежнего.

Снейп направился в ванную, и Пивз задёргался, стараясь забиться ещё глубже. И мгновением позже заметил, как один из пузырьков, случайно задетый им, опрокинулся и покатился. Пивз в невероятном прыжке сумел остановить его падение на полпути, умудрившись проделать этот невероятный трюк практически бесшумно. Но, к его ужасу, крышечка с флакона слетела, и Пивз заворожено наблюдал, как зелье, капля за каплей, льётся в стоящую на столике под стеллажом чашку с чаем. Пивз захныкал, думая, как обезвредить чай до того, как Снейп вернётся, бессильно наблюдая за поднимающейся над чашкой розовой дымкой. В этот момент распахнулась дверь, и на пороге появился сам зельевар. Пивз заметался, и сделал единственную вещь, которую подсказало ему в этот момент охваченное паникой сознание, а именно развоплотился, пока его не обнаружили и не наказали за то, что он сделал.

Северус Снейп рассеянно взял в руки чашку и неторопливо отпил глоток. Он невольно нахмурился, ощутив затхлый, слегка горьковатый вкус на языке. По-видимому, чайные листья были уже слишком старыми и настала пора обновить свои запасы. Он выплеснул остатки содержимого чашки в раковину, а банку с чайными листьями опустошил в мусорную корзину. Затем вышел из своих комнат, не забыв установить на дверь охранные чары. Он был просто блистателен в этом струящемся мягкими фалдами шелке, его величественная царственная фигура поневоле притягивала все взгляды.

Пивз материализовался двумя этажами выше, отчаянно дрожащий и ругающий себя за такое трусливое поведение. Он должен признаться во всём профессору. Но ведь было уже поздно! Пивз посмотрел на зажатый в его дрожащих руках флакон, отчаянно пытаясь прочесть, что было написано на крошечном ярлыке.

Ярлычок, как и сам флакон, были такие маленькие, что невольно наводили на пугающие мысли. Ведь это мог быть какой-нибудь быстродействующий яд, которого и нужно лишь пара капель для достижения эффекта, или же чрезвычайно дорогой и невероятно редкий ингредиент, который даже Хогвартс мог себе позволить только в столь миниатюрных количествах. Любая из этих альтернатив не сулила несчастному Пивзу ничего хорошего. Он вылетел в окно, надеясь, что под солнечным светом он сможет хоть немного успокоиться, и тут же, отчаянно застонав, влетел обратно. При этом пузырёк выскользнул из его пальцев и с тихим звоном разбился о плиты внизу. Что же он наделал! Пивз метнулся в сторону подземелий, отчаянно умоляя Мерлина не дать ему опоздать, позволить добраться до директора раньше, чем тот уйдет.

Уже на полпути к комнатам Мастера Зелий Пивз осознал, что опоздал, ощутив действие охранных чар. Снейп был вне его досягаемости. Мучительные рыдания вырвались из горла полтергейста, ведь Снейп мог погибнуть из-за него.

* * *

Снейп аппарировал в Малфой-Мэнор и невольно потёр живот. Да, не стоило ему допивать этот чай. Особенно ощутив столь неприятный привкус. Он не ел несколько часов, и сейчас был не прочь чем-нибудь перекусить. Только беспокоило жалобное урчание в желудке, его слегка мутило, живот сводило болью, казалось, что там ворочается растревоженная змея. Всё его тело было охвачено ощущениями, которые ранее он никогда не испытывал. Он чувствовал внутренний трепет, желание, жадную потребность в чём-то, сильное беспокойство. Снейп ощутил, как его дыхание учащается, становясь более поверхностным.

- Сев, - теплый голос Амриса коснулся его ушей, когда вер-леопард вышел ему навстречу, весь облитый золотистым шёлком, придающим ему поистине царственное великолепие. Охватившие Северуса слабость и дрожь внезапно сменились совершенно новой потребностью. Его буквально раздирали желание и чувственный голод. Он хотел прикоснуться к этому мужчине, принадлежать ему.

Снейп заскользил руками по мощному мускулистому телу, прижался к нему, более неспособный сдерживать себя, только не сейчас. Он прижался своим ртом к губам Амриса, предлагая себя без всякого стеснения. И Амрис ответил на это щедрое приглашение, дразня его сладкими поцелуями, собственническими, глубокими, исторгающими стоны из груди мага. Снейп буквально таял в крепких объятиях, пропуская через свои бледные пальцы густые светлые пряди любовника, поглаживая кожу головы трепещущими кончиками пальцев.

Внезапно рядом раздался тихий смех и Снейп рывком пришел в себя. Он внезапно осознал, что находится посреди огромной комнаты, заполненной людьми, которые прибыли на церемонию королевского бракосочетания, и сейчас вовсю наслаждались устроенным спектаклем. Снейп осознал, что только что беззастенчиво обнимался и целовался у всех на глазах, что мало соответствовало респектабельному образу нового директора одной из самых уважаемых магических школ Англии. Он невольно отстранился и почувствовал, как жаркая краска стыда начинает заливать его кожу, медленно поднимаясь от груди к шее, и, наконец, достигает лица. Амрис довольно засмеялся. Потянувшись, он ласковым поцелуем вновь коснулся губ любовника, мягко прихватывая их своими, и медленно отстранился.

- Меня очень впечатлила твоя страстность, маленькая мышка. - Амрис перебирал пальцами чёрные локоны возлюбленного. Ему очень нравилось, когда Снейп оставлял их распущенными, позволяя прядям свободно рассыпаться по плечам. Он мечтал о том, что уговорит любовника отрастить их до бёдер. Амрис представлял себе, как будет заниматься с ним любовью, а эти волосы, словно роскошное чёрное покрывало, рассыплются веером под таким покорным ему телом. - Я думаю, здесь нет никого, кто бы не знал, что ты принадлежишь мне, Северус.

Снейп откашлялся, стараясь прочистить внезапно пересохшее горло. Он заставил себя разжать руки и немного отстранился назад. И немедленно терзавшая его внутренности боль вернулась снова. Он невольно вновь прижал руки к животу, стараясь успокоить участившееся дыхание. Северус отчётливо ощущал запах Амриса, такой наполненный, такой богатый, такой соблазнительный. Он сейчас отдал бы что угодно за возможность уединиться с этим невероятным искушением. В его распалившемся воображении он уже ощущал, как это мощное сильное тело овладевает им, проникая глубоко в него, заполняя и подчиняя его полностью.

Амрис принюхался и невольно зарычал. Мощный поток феромонов, исходящий от его любовника, буквально сводил с ума, заставлял немедленно предъявить свои права на него. Он одним гибким движением преодолел разделявшее их расстояние, прижал желанное тело к себе, зарываясь носом в густые темные волосы, вдыхая невероятно насыщенный сладкий аромат, исходящий от обнажённой шеи. Мерлин свидетель, Снейп никогда ещё не пах настолько восхитительно.

Амрис приобнял любовника за плечи и вывел из переполненного зала. Затем, обнаружив первую попавшуюся пустую комнату, бесцеремонно затащил туда совершенно покорного Снейпа. У дверей были небрежной кучей свалены меха, и Амрис толкнул на них своего возлюбленного. Его руки принялись срывать мешающую одежду, разрывая шёлк, пока горячий рот выцеловывал посылающие всплески обжигающего наслаждения дорожки поцелуев на постепенно обнажающейся коже. Руки жадно и страстно оглаживали распростёртое под ним тело.

Снейп стонал, выгибался от этих мучительных сладких прикосновений, ласкал льнущее к нему желанное тело. Его колени приподнялись и приглашающее раздвинулись, побуждая Амриса скользнуть между его раскрытых бёдер в ответ на эту невысказанную мольбу.

* * *

Пивз вот уже несколько минут мучительно размышлял, как же ему постудить. Он развернулся и полетел к той пустой комнате, в которой недавно материализовался. Внезапно его осенило. Идеально решение. Профессор Люпин. Этот маг был очень мягкосердечен, он сможет разобраться с тем, как быть дальше. Он мало походил на того, кто мог бы применить проклятие и окончательно упокоить с миром неприкаянную душу Пивза.

Он помчался по коридорам в сторону комнат профессора, отчаянно надеясь, что тот окажется на месте. Ворвавшись без приглашения в апартаменты оборотня, Пивз застал его за одеванием. От неожиданности Люпин испуганно вскрикнул.

- Помогите! Помогите! - истерично верещал Пивз, бесконтрольно размахивая своими полупрозрачными руками. - Профессор… Директор Снейп… Он в опасности! Вы должны остановить его! Он выпил чай и ушёл. Я не смог помочь ему!

Ремус усилием воли постарался успокоить отчаянно бьющееся сердце, которое чуть не выпрыгивало из груди, и сел в стоящее за его спиной кресло. Он смотрел на ставшего почти прозрачным от горестных переживаний Пивза. Оборотень медленно поднял свои бледные руки ладонями вверх. Он не мог ничего сделать, пока полтергейст не успокоится и не объяснит, в чём же дело. Люпин постарался, чтобы его голос прозвучал как можно более мягко и доверительно:

- Помедленнее, Пивз. Скажи мне, что, собственно, случилось? - Люпин знал, что Снейп собирался отправиться пораньше в Малфой-Мэнор, чтобы помочь в организации церемонии, на которую собирался и он сам.

- Помогите! Помогите! - Пивз орал не переставая. Люпин вздохнул, и, выхватив палочку, бросил в нарушителя спокойствия заклятие. Эффект был мгновенным, Пивз замолчал и громко захрапел. Люпин поморщился, сколько же надо потратить магической энергии, чтобы проклятия срабатывали на привидениях. Сняв действие заклинания, он был вознагражден коротким стоном. Люпин подошел к полтергейсту и коснулся его без особого для себя удовольствия. Пивз мелко задрожал и открыл свои светящиеся глаза.

- Теперь, Пивз, скажи мне, что произошло. Здесь не место для паники. - Его ласковый тон окончательно успокоил полтергейста.

- Ох, профессор. Я всё испортил. Я не хотел, я всего лишь наблюдал за ним, восхищался им. Он так изменился, совсем не похож на себя прежнего. Он стал так прекрасен. - По лицу Пивза поползли призрачные слёзы.

Люпин подумал, что он вряд ли назвал бы Снейпа прекрасным, однако за последние месяцы в его внешнем виде определённо произошли довольно внушительные перемены.

- Так что всё же произошло? - поторопил Люпин Пивза, стараясь, наконец, добиться от полтергейста внятного ответа.

Пивз вновь завопил:

- Я случайно опрокинул флакон с зельем, и его содержимое попало в чашку с чаем директора. И он её выпил. Я так сожалею, но я не хотел…

- Что это было за зелье, ты запомнил? - Люпина внезапно посетило ощущение неотвратимо надвигающейся катастрофы. И когда Пивз произнёс ответ, он лишь потрясённо застыл, руки невольно прижались к груди в бесплотной попытке унять сумасшедше заколотившееся сердце.

- Вот… дерьмо. - Сознание оборотня медленно заволакивал страх. Люпин прекрасно знал, для чего предназначалось это зелье. Он, как был, босой и полуодетый, бросился вон из комнаты. Нельзя было терять ни минуты.

Глава 107

Северус не мог сконцентрироваться, не мог даже думать, пока руки его возлюбленного скользили по его коже, заставляя тело наполняться нестерпимым голодом. Он распростёрся на мехах, с наслаждением ощущая придавливающую его тяжесть.

Его переполняло мучительное желание. Он чувствовал себя буквально распираемым изнутри жадной пустотой, и эта пустота заставляла его страдать в ожидании чего-то совершенно необходимого, чего-то страстно желанного и постоянно ускользающего, чего-то настолько же необходимого, как и сама жизнь, чего-то, что он сам даже не мог определить. Странная, изматывающая жажда терзала его тело, рвала когтями, как бешеный зверь.

Он выгибался и метался на мехах. Сильные руки поглаживали его, приподнимая и переворачивая. Сладкие губы прошлись по его пылающей шее, припали к приоткрытому рту, требовательный язык настойчиво проникал внутрь, принося сиюминутное облегчение от терзавшей его страстной потребности и заставляя постанывать от острого наслаждения.

Это была любовь, которая переполняла его сердце, но эта любовь просто не могла вызвать такой животный голод, заставляющий его тело содрогаться и мучительно корчиться в судорогах, вцепляться скрюченными пальцами в шёлк, разрывая его. Он чувствовал запах своего любовника, своего Амриса, и это заставляло его буквально плавиться в огне похоти. Желание принадлежать этому невероятному мужчине сводило его с ума.

Он выгибался всем своим длинным и поджарым телом, стремясь в эти сильные любящие руки. Слышал слова, произносимые любимым голосом, но не понимал их значения, лишь наслаждался дуновением горячего воздуха на своей шее, воспринимая каждое сказанное слово как ожог, заставляющий полностью утрачивать разум. Золотистый свет, исходящий от волос его возлюбленного блондина, заставлял его глаза невольно зажмуриваться.

Снейп весь корчился в сжигавшем его огне, и лишь одно могло успокоить терзавшую его боль - это прохладные руки его любовника, поглаживающие и сжимавшие его в крепких объятиях, ловкие и заботливые пальцы, растягивающие его, медленно и неспешно. Амрис вошёл в него, откликаясь на его мучительный зов. Сознание Северуса заполняло поднимающееся из глубины его тела густое, сочное и сладкое ощущение невероятного блаженства, похожее на тёплый тягучий мёд.

Он слышал собственный срывающийся голос, просящий и умоляющий, и голос Амриса, шепчущего успокаивающие слова, обещающего дать ему то, что он так отчаянно просит, что он так жадно желает. Снова и снова, пока эта болезненная жажда не иссякнет и терзающий его голод не будет утолён.

Амрис целовал его, вылизывал, прикусывал и пощипывал, врывался в его тело мощными размашистыми толчками, заполняя своим налитым членом, погружаясь настолько глубоко, насколько было возможно, заставляя дрожать и задыхаться от бешеного ритма их соития. Это сумасшедшее совокупление приносило ему облегчение, притупляя горящий в нём огонь, заставляя ощущать удовольствие настолько остро, как никогда раньше. Жажда поднималась, разрастаясь и заполняя всё его тело, внутренности буквально сводило судорогой от поселившейся там алчной пустоты, так жаждущей быть заполненной.

Амрис был обеспокоен, это животное безумие, эта ненасытная потребность не была свойственна его обычно довольно сдержанному любовнику, не его Снейпу. Черноволосый мужчина отчаянно бился под ним, широко раскинув ноги и до боли вцепляясь в него руками, голова бессильно откинулась назад и моталась из стороны в сторону. Северус хрипел, чувствуя, как Амрис целует, облизывает, пробует на вкус, покусывает и посасывает его покрытую лёгкой испариной шею, оставляя на коже отметины, помечая его.

Бедра непроизвольно подались вверх, внутренние мышцы его тесного прохода судорожно сжались, крепко обхватили горячий твёрдый член, гладкие шелковые стенки заключили в нежные, сильные объятия. И Мастер Зелий выплеснулся горячим белым семенем, закричал, буквально завыл, и забился в мгновенно схлынувшем всплеске удовольствия, не получив желанного облегчения, по-прежнему оставаясь возбужденным и твёрдым. Снейп продолжал испытывать грызущую голодную тоску по этому золотистому телу, что только что так страстно владело им.

Амрис старался успокоить своего сходящего с ума любовника, пытаясь как можно ласковее отстраниться и помочь прийти в себя, но Снейп вновь вскинулся и подался вперёд, впиваясь голодным поцелуем в рот своего собственного вер-леопарда, впитывая его вкус, яростно сражаясь языком за право добиться желаемого. Он словно вгрызался поцелуями в Амриса, стараясь поглотить его целиком.

Амрис понимал, что происходит что-то странное и очень неправильное. Он был готов дать Северусу то, что тот так отчаянно требовал, пока его разум не оставит это неистовство. Его руки никогда не отвергнут того, кого он настолько ценит и обожает, даже если потребность любимого в нём возрастёт ещё больше, став более мучительной, более примитивной, более животной и более сексуальной. Амрис лишь с всепоглощающей нежностью прижался к возлюбленному, всем телом ощущая исходящие от распростёртого под ним мужчины волны неудовлетворённого желания и похоти.

* * *

Полуодетый Ремус обеспокоено оглядывал роскошный холл, приходя в себя после аппариции. Он несколько раз обошёл его кругом, ощущая нарастающее волнение. Сердце билось, словно молот. Где же он? Где же ему искать Северуса? Не опоздал ли он?

Внезапно Люпин обнаружил, что в помещении он уже не один. Из боковых проходов появились трое мощных охранников-вер-леопардов. Огромные, практически необъятные, угрожающе рычащие, злобно и подозрительно смотревшие на него, оценивающие опасность, которую он мог представлять для их короля и всего прайда. Он поднял руки вверх, стараясь успокоить, но настороженное выражение не желало покидать их прищуренных глаз.

- Я должен найти профессора Снейпа! - выкрикнул он, в волнении сжимая руки и стараясь сдерживать свою тревогу. Он пытался оценить свои шансы прорваться в Малфой-Мэнор как можно дальше и найти помощь прежде, чем эти огромные зубы и когти растерзают его на куски.

- Пожалуйста! - умолял обычно довольно сдержанный профессор. - Я должен найти его, пока не стало слишком поздно. Он отравился! Конечно, по недоразумению, но я должен остановить его пока… - Он вглядывался в гранитные лица охранников - …Пока не стало слишком поздно… - уже неуверенно закончил Ремус.

Три головы дружно повернулись в одну сторону, вглядываясь в один из коридоров. Уши настороженно подрагивали, ноздри раздувались. Ремус тоже повернулся, стараясь понять, на что они так безумно уставились. И тоже услышал это - долгий и отчаянный, слегка приглушенный расстоянием, крик, наполненный экстазом, радостью, неудовлетворённой жаждой и дикой похотью. Облегчение. Оргазм. И… Северус Снейп. Все кусочки головоломки встали на место, и Люпин понял, что происходит. Ремус вырвался из кольца окруживших его охранников и рванулся в сторону, откуда доносились крики.

Он бежал упруго, гибко и быстро, со всей присущей ему волчьей грацией и силой. Он отчаянно прислушивался к топоту ног за спиной. Охранники гнались за ним, ведомые охотничьим инстинктом, желанием поймать и убить. Он понимал, что в их примитивном сознании сейчас осталась только потребность задержать, остановить, захватить его, разорвать наглого чужака, и он отчаянно бежал, петляя, как заяц, и старательно уклоняясь от их тянущихся к нему рук.

Волк в человеческой шкуре. Они это чуяли, они знали, что он чужой. И уже не в первый раз вервольф проклял свое волчье проклятие. Если они поймают его раньше, чем… Это может оказаться слишком поздно как для Северуса, так и для него.

Ремус нёсся по коридору, ориентируясь на судорожные стоны. Голоса затихли, и он внезапно вылетел прямо в огромный зал. Его дыхание с шумом вырывалось из лёгких, грудь сжимало, словно тисками, его шатало от головокружения. Внезапно сильные руки схватили его за талию и подняли вверх. Ремус понимал, что кто бы сейчас не схватил его, они уже не позволят ему сбежать, ловушка захлопнулась. Ремус обречённо застонал.

Его ноги отчаянно молотили по воздуху, пытаясь пнуть державшего его человека, в отчаянии от того, что он не может бежать дальше, не может броситься на помощь своему коллеге, понимая, что на объяснения уйдёт слишком много времени. Он извернулся и оказался прижатым лицом к суровому раздражённому лицу. Он узнал его, он уже видел своего пленителя раньше, если только он вспомнит… Он напряжённо оглядывал эту мощную шею, эти огромные руки. Точно, точно. Ну как же его зовут?

- Помогите! Это очень срочно!

- Что здесь происходит? - Этот глубокий голос окончательно пробудил память Люпина.

- Мансер! - закричал он, пытаясь справиться с дыханием и стараясь подобрать правильные слова. Это был телохранитель Драко. Он должен помочь. - Это Северус!

Люпин сглотнул и постарался всем своим видом показать, что дело не требует отлагательств.

- Что с Северусом? - прогрохотал голос. Ремус всем телом ощутил вибрацию, исходящую из грудной клетки мужчины.

- Мэни? - подал голос Драко, до этого стоящий за спиной у своего огромного охранника. Ремуса просто окатила волна облегчения. Теперь всё будет хорошо. Он уставился на юношу умоляющим взглядом:

- Он случайно выпил зелье. Оно по неосторожности попало в его чай. Пожалуйста, я должен дать противоядие, чтобы помочь ему. Если мы не дадим его вовремя, он…

Ремус невольно замолчал, ошеломлённо оглядываясь вокруг. Вокруг них собралась толпа. Как же много народу. И все прислушиваются. Множество разноцветных глаз настороженно и с любопытством смотрели на него. Ни одного человеческого взгляда. Только кошачьи. Да, Северус вряд ли будет ему благодарен, когда узнает, что его дела стали достоянием гласности. Ремус постарался исправить положение, значительно понизив голос:

- Пожалуйста, я должен увидеться с ним наедине, это очень важно!

- Кто? И что выпил? - Драко подошел ближе, но вынужден был резко остановиться, когда его телохранитель Мансер угрожающе заворчал за спиной оборотня, предостерегая. Драко не верил ни в малейшую опасность, которую может представлять для него профессор Люпин, но понапрасну раздражать Мансера тоже не стоило. Он послушно остановился и снова повторил:

- Кто? И что выпил?

- Снейп. Северус. Профессор Снейп. - Он застонал в железных объятиях, удивляясь, как он ещё может дышать.

- Снейп в беде? - бледное прекрасное лицо Драко исказилось в тревоге. - Что он выпил?

- Целый флакон. Целый флакон! В своём чае! Это зелье дозируют по каплям, а не по флаконам! Я должен добраться до него, узнать, сколько он выпил. Пивз не знает, сколько…