Боги покидают Олимп [Юрий Викторович Лоцманенко] (fb2) читать онлайн

Юрий Викторович Лоцманенко Боги покидают Олимп

— Вы все же настаиваете, Аоэ?..

— Да, капитан. У нас просто нет другого выхода. Ремонт звездолета, если вообще удастся его сделать, требует стабильных гравитационных условий. Пожалуйста, отдайте приказ немедленно.

Транссистемник «Сео», невероятное сооружение из металла, сверхпрочных соединений и перестроенной материи, которая тонким, абсолютно черным слоем окутывала его, защищая от любых неожиданностей, после длительного торможения плыл в свете чужой звезды. Ослепительное светило — желтый карлик спектрального класса G2 и девять его планет не были целью бесконечно долгого путешествия. Остановка транссистемника была вынужденная.

— Придется учесть ваши выводы, Аоэ. Действительно, возможности выбирать у нас нет. Однако от планетарных двигателей остались только приятные воспоминания, а садиться на планету на внесистемных аннигиляторах… Знаете, чем это грозит?

— Капитан, вы посадили «Сео» на СА-7922 в худших условиях, имея лишь один исправный аннигилятор. Тогда о планетарных двигателях даже речи не было. И конечная скорость составляла какие-то миллиметры в секунду. Блестящее мастерство!..

— Что ж, тогда посадка была опасна… для нас. Только для нас, ведь СА-7922 абсолютно мертвая планета. А эта зеленая красавица… Тао Баро исследовал ее четыреста лет назад. Колыбель разума. За десять-пятнадцать тысячелетий ее человечество выйдет в Космос.

Четыре секстиллиона биллиэрг излучения Желтой звезды ежесекундно заполняли пустоту неустанным потоком корпускул, бешеной вьюгой жестких квантов, сплетая кружева интерференции магнитных и гравитационных полей. Корабль был чужой. Черная, как сама межзвездная пустота, нейтронитовая оболочка корабля жадно впитывала энергию, чтобы потом честно вернуть ее обратно, в Пространство, но уже в другом месте и в другое время.

— Монографию Тао Баро знает каждый школьник, капитан. Примитивные охотничьи и пастушеские цивилизации… Думаю, радиус непосредственного разрушения не превысит трех километров.

— Не уклоняйтесь от ответа, Аоэ. Вы понимаете, чем грозит посадка на аннигиляторах молодому человечеству Земли? Кажется, именно так называет свою родину одно из многочисленных племен планеты.

— Но мы не можем ждать! Отдайте приказ, капитан. Время излечит эту небольшую царапину.

С расстояния ста пятидесяти миллионов километров Желтая звезда посылала на чужой звездолет ласкающее дыхание света и враждебную силу жесткой радиации — равнодушные потоки нежности и злости. Этот невыносимо ослепительный круг, маленький горящий диск, чуть больше полградуса углового измерения, призывал и угрожал. Но на экранах корабля его изображение было мягкое и совсем не грозное. Еще несколько экранов показывали игрушечный зеленоватый мяч — третью планету, название которой произносилось почти торжественно: Земля. И теперь их, Солнце и Землю, можно видеть рядом, — странная прихоть разумных созданий чужой цивилизации, обогнавших земную в развитии на сто галактических минут. Эти минуты равнялись тридцати тысячам земных лет.

— Вы говорите — время… Он наш общий враг. Иногда он залечивает неизмеримо глубокие, жесткие раны. Или не лечит мелких. Царапина, мелочь — и растянутая на тысячелетие агония. В архивах Системы хранятся кристаллы записей о судьбе Матоллы — планеты зеленого солнца из галактики М-33. Им несколько миллионов лет, Аоэ! В то время наши волосатые предки еще прыгали по деревьям. Знаете ли вы о существовании этих кристаллов?

— Буду рад узнать о них, капитан.

— Когда-то там взорвался Аннигиляционный разведчик Системы. На Маттоле вот-вот должно было родиться человечество, разум. Такие же, как и на нашей родине. Но эта царапина… Мелочь... От непосредственного облучения погибли десятки животных, ничтожная доля богатейшей фауны молодой планеты. Самое страшное, что несколько сотен выжило. Этого хватило, Аоэ. Вы же понимаете — мощная радиация в районе катастрофы, устойчивые мутации среди тех, кто приспособился. Изменение наследственно-генетического кода высших животных — будущих людей, Аоэ! — И время. Тысячелетия. Бесчисленные поколения мутантов. Теперь там разгуливают двадцатитонные чудовища с микроскопическим мозгом. Там нет человечества…

— Печальная история, капитан. Мы будем осторожны и используем все имеющиеся возможности защиты. Контакт с местным… с местной фауной не произойдет, гарантирую вам это.

* * *

Огненная колесница, громыхая, прокатилась по небу, словно все молнии мира вспыхнули одна за другой. Там, где колесница промчалась между облаками, выпал короткий дождь. Прошли минуты, и ветер развеял по хрустальному небосводу отпечатки копыт небесных лошадей: боги не любят оставлять следы. Поэтому нужно благодарить всесильных за их великодушие. Небесная кара постигла других…

* * *

Над горизонтом корабль стал на огненный столб и медленно опустился на макушку высокой горы. Земля искренне приветствовала звездных гостей. Заснеженная горная вершина вдруг вспыхнула приветливым голубым сиянием, языки раскаленного базальта поползли вниз по склонам, пробивая черные дымящиеся тропинки в зарослях вечнозеленого маквиса^[1]. Транссистемник «Сео» остановился в воздухе и повис над горящей горой.

Солнце завершило свой ежедневный труд и скрылось отдыхать. Однако ночь была светлой. Вершина горы торжественно сияла, постепенно меняясь свой цвет. Сначала яркое голубое свечение уступило оранжевому, затем тускло-красному. К утру гора остыла совсем. Звездолет выключил антигравитационную подушку и осторожно, уступая земному притяжению, опустил семьдесят килотонн своей массы на амортизаторы. Гора застонала, но выдержала.

— Предварительные данные, капитан. Диаметр радиоактивной зоны два с четвертью километра. Радиация в эпицентре под дюзами семь тысяч двести, на границе зоны — пятнадцать. Сейсмический прогноз? Да, сделан. Вполне благоприятный. Высота горы над уровнем моря около трех тысяч метров, следовательно наличие в пораженном радиацией районе людей практически исключено. Наши наблюдения подтверждают выводы Тао Баро — что могло измениться за какие-то четыреста лет?.. Два километра радиоактивной зоны — почти что ничего. Вы непревзойденный мастер пилотажа, капитан!.. Да, простите, мое замечание действительно неуместно. Капитан, химический состав земной атмосферы позволяет находиться вне радиационного пятна без нейтронитовых скафандров, и я думаю…

— У нас нет необходимости выходить за пределы зоны.

— Конечно, капитан. Впрочем, возможно, позже… Мы все же не один год провели в Пространстве, и отдых не помешал бы команде. Наконец… Я тоже не робот.

— У нас нет времени на отдых, Аоэ. То, что вы не робот, я знаю. Подготовьте немедленно выход охранного отряда и соответствующей техники. Назначаю вас координатором защиты. Какой срок нужен вам для установки стационарного защитного барьера?

— Пожалуй, не менее четырех суток.

— Излучатели поля защиты должны действовать через трое суток. Это приказ, Аоэ. А сейчас силами охранного отряда организуйте временную защиту. Ничто живое не должно проникнуть в зону радиации, и особенно — запомните, Аоэ! — Выйти за ее пределы. Большинство земных животных боятся огня — зажгите и поддерживайте вокруг «Сео» огненную полосу. Если же все-таки кто-то окажется в пределах радиационного пятна, немедленно уничтожайте, будь то человек или животное. Это тоже приказ, Аоэ. После установки стационарного защитного барьера охрану снять.

— Выполняю, капитан. Кого назначить координатором ремонтных работ?

— Я сам буду руководить ремонтом.

* * *

Издалека небесная колесница похожа на толстое черное копье. Ее заостреная верхушка ушла в облака: боги и на земле касаются неба. Но лучше не смотреть на них даже издалека. Неизвестно, как отнесутся они к человеческому любопытству? Боги всевластны…

* * *

Девять космонавтов вышли из звездного корабля. Нейтронитовые оболочки скафандров не отражали ни кванта света, и в солнечных лучах космонавты казались прихотливо вырезанными кусками межгалактической пустоты. Открылся прямоугольный грузовой люк и неслышно опустился одной стороной на грунт, образовав пандус. По нему гибкими суставчатыми щупальцами засеменили работы. Шесть астронавтов и шестьдесят роботов, разбившись на слаженные группы, быстро направились в разные стороны от корабля. Группы миновали невидимый рубеж радиационной зоны, спустились вниз по склонам еще на несколько метров — там фон радиации был уже безопасен для живого. Вскоре зеленые от зарослей маквиса склоны горы опоясал круг черных точек: охранный отряд приступил к выполнению своей миссии. Шестьдесят пар электронных глаз внимательно стерегли невидимую границу. Шестьдесят грозных лучевых ружей гарантировали безопасность. Нет, чужакам ничто не угрожало, опасность нависла над земной фауной. И именно поэтому был отдан приказ: каждому, кто нарушит границу радиоактивного пожарища, — смерть! Даже всевластные небожители не могут дарить всем неосторожным нейтронитовые скафандры.

Трое чужаков и работы зажгли вокруг звездолета километровое огненное кольцо. Кибернетические помощники космонавтов нанесли на оплавленный базальт тонкую серую полосу каталитической пленки. Короткий электромагнитный импульс - и огнеупорный базальт ярко загорелся, соединяясь с кислородом воздуха. Животные на всех кислородных планетах боятся огня. Люди примитивных охотничьих цивилизаций — вероятно тоже… Кровавые языки пламени дрожали, захлебываясь в бессильной ярости: овладеть всей горой, заполонить всю землю, есть, есть!.. Но вне серой пленки катализатора базальт оставался холодным, а срок огненного танца был определен заранее. Пламя будет буйствовать ровно трое суток, пока не встанет на границе радиационной зоны невидимый и непроницаемый барьер.

Из бездонного трюма корабля выползла граненая башня. Ловкие автоматы осторожно положили ее на платформу-сороконожку и повезли вниз по склону, прошли неповрежденными огненную полосу, направляясь к границе зоны. Там ее уже ждало глубокое шестиугольное углубление, только что вырезанное в базальте. Сообразительные работы быстро установили башню-излучатель, заплавили углубление базальтом и начали монтаж энергетической системы поля защиты. Чтобы создать непроницаемый барьер двухкилометрового диаметра, нужно девяносто таких башен. Время не ждет — за трое суток стена защитного поля должна замкнуться. А потом она будет существовать сотни лет, ограждая радиоактивное пятно, смертельно опасное для всего живого на зеленой Земле. За это время уровень губительного излучения уменьшиться до нормального.

Платформа-сороконожка в сопровождении кортежа роботов двинулась в обратный рейс. Боги работали.

* * *

Не смотри на огонь всесильных, воин! Разве уступят они хоть каплю своей мощи? Сыновья неба только наказывают… Как полыхает огонь! Боги всегда непостижимы. Видимо, у них праздник, вот отчего запылало вокруг горной вершины пламенное кольцо… Вот уже целые сутки взгляд молодого воина прикован к дому небожителей, а наказания нет. Безумно гудит неугасимый костер, огромное черное копье пронзило облака, темные точки окружили горную вершину… Зачем? Нет, человеку никогда не понять деяния сыновей неба…

Огонь… Племя давно потеряло своего таинственного горячего друга, питающегося сухим хворостом. Четыре раза родился месяц, свирепствовали ливни, сыпал мокрый снег. Промокшие шкуры не грели, от холода и болезней гибли дети… а он давно угас. Хорошо богам!.. Послушай совет мудрых, воин. Закрой глаза, отвернись, залезь в глубокую, темную пещеру. И молись! Иначе падет на голову наглеца страшная божья кара.

* * *

— Когда это случилось?

— Час назад, капитан.

— Почему вы не уничтожили его Аое?

— Я не видел, как это произошло… Автоматы включили сигнал тревоги, когда человек уже прошел границу зоны и углубился на опасное расстояние. Не знаю, каким образом удалось ему усыпить бдительность охраны. Но, кажется, я понимаю, почему навигатор То Пао запретил работам стрелять. И вы это понимаете, капитан!

— Меня не интересуют сейчас ваши предположения, Аоэ. Вы получили приказ и не выполнили его. Почему?

— Приказывать — ваше право. Но, капитан… Нарушитель все равно заплатит смертью за свое любопытство… или неосторожность. Ведь он дошел до огненного кольца, а там фон радиации около тысячи двухсот…

— А если он выживет? Вы подумали о такой возможности? Мы не имеем права рисковать. Нарушитель должен погибнуть — от выстрела, а не от облучения!

— Может, со временем и я научусь жестокости, капитан.

— Мальчишка!.. Вы свободны, Аоэ. То Пао, доложите что произошло.

— Я не мог… стрелять, капитан. Не мог!

— Изложите обстоятельства происшествия, навигатор То Пао!

— Выполняю. Координатор защиты поручил мне охранять северный склон горы. Система излучателей энергетического барьера на моем участке еще не была смонтирована. Десять автоматов-охранников запрограммированы, чтобы поразить все живое в зоне. В течение двух суток обнаружено и уничтожено одиннадцать мелких животных и птиц, которые нарушили радиационную границу. Очень много животных замечено за пределами радиационной пятна, и нам повезло вовремя отогнать их, стреляя в воздух. А час назад я увидел его… человека, капитан.

— Ваши роботы включили сигнал тревоги?

— Нет. Сигнализацию я включил сам. Думаю, автоматы заметили нарушителя, но почему-то не среагировали. Видимо, из-за того, что он очень похож на нас. Может, немного выше ростом. Ну, и, конечно, без скафандра. Он неожиданно вынырнул из маквисовых зарослей, значительно выше границы зоны. Страшно даже подумать, какая там радиация!..

— Долго он пробыл в зоне?

— Минут пять… даже меньше. Он быстро приблизился к огненному кольцу, постоял немного, потом зажег от него какую-то ветку… И сразу побежал вниз с этим факелом… Я запретил работам стрелять.

— Вы пробовали задержать его?

— Он заметил меня издали и нырнул в заросли. Я долго видел огонек его факела. Зачем ему огонь?.. Было совсем светло!..

— Навигатор То Пао, вы нарушили приказ!

— Да. Готов отвечать за это. А вы, капитан, смогли бы убить человека?.. В конце концов, какая разница… Он обречен. Доза облучения наверняка была смертельной.

— Я не убийца, навигатор. И не такой жестокий, как вы думаете. Но выстрелил бы немедленно. Вы знаете, что может произойти, если он не погибнет сразу?.. Нет! Я тоже не знаю. А если он нарушит естественный ход эволюции земного человечества? Эта возможность мизерная, однако она существует!

— И все же оправдать убийство человека нельзя ни при каких обстоятельствах, капитан. Мы сами — люди. Люди!

— Глупые дети! Всем так и хочется показать свою близорукую гуманность. Убить человека!.. Поймите, мы должны предусмотреть все на тысячелетия вперед. Генетический код наследственности у этого человека безнадежно испорчен радиацией. Вылечить воина невозможно. Если он выживет… и если хоть одна из сорока шести наследственных хромосом претерпела лучевое разрушение… У него наверняка есть семья. Родятся дети. Они будут отличаться от других детей. Возникнут мутации, стойкие, не предусмотренные природой, наследственные мутации. Вероятнее всего, что мутанты будут нежизнеспособны и погибнут в первом поколении. А если — нет? Представьте себе, навигатор, время. Тысячелетия. Безграничное количество мутантов, жизнеспособных нелюдей с микроскопическим мозгом. Какие они будут? Куда направят человеческую эволюцию? Мы не знаем. С такими категориями, как время и эволюция, — не шутят!

— Верно, капитан. Позвольте… выполнять?

— Немедленно. Возьмите гравилет и роботов — электронная память автоматов зафиксировала приметы этого несчастного. Возможно, вам придется искать его именно по приметам. Впрочем, думаю, что за полтора часа он не мог отойти далеко, и лучевые индикаторы легко обнаружат на расстоянии локальное излучение его тела. Что делать дальше, вы знаете.

* * *

Гора содрогнулась от мощного толчка, и гром взрыва понесся за горизонт, эхом отражаясь от других вершин, взрывная волна пронеслась над морем, что посреди земли, над зелеными островами и растаяла бесследно в необъятных просторах атмосферы. Вдогонку за первым ударом последовал второй, третий… Откуда гром в ясном небе?

Транссистемник «Сео» испытывал планетарные двигатели: ремонт был закончен. Пробегали минуты, и мощные удары слились в невыносимый грохот. Двухкилометровое черное копье опираясь на огненный столб, оторвалось от горной вершины и трудно, с мучительным ревом, словно прощаясь, ушло в голубизну. И снова, как три месяца назад, вспыхнула радостным сиянием гора. Ручьи раскаленного базальта весело потекли вниз, чтобы испепелить, уничтожить все живое на своем пути. Но они не достигли цели, остановившись вдруг перед невидимой преградой — непроницаемым энергетическим барьером.

Ясное небо долго сохраняло белый пенистый след.

— Десять секунд. Дополнительный импульс шесть миллиэрг на четвертую дюзу. Ускорение семь G, — докладывал кибернетический штурман.

Земная атмосфера противостоит скорости. Триллионы злых молекул впились в заостренный нос корабля, растекаясь светящимися ионизированными реками по корпусу. Но нейтронитовая оболочка оставалась холодной.

— Двадцать секунд. Коррекция первой дюзы один милиэрг. Ускорение пятнадцать G.

Антигравитационные кресла надежно защищали астронавтов от перегрузок. Руководил кораблем автомат: человеческая реакция слишком медленная. Тысячи навигационных и контрольных приборов ежесекундно отправляли в электронный мозг исчерпывающую информацию о скорости, ускорении, сопротивлении атмосферы, ионизации корпуса, параметрах движения, отклонении от определенной траектории, режиме работы всех систем звездолета. За миллионные доли секунды автомат анализировал эти сведения, сверял с программой, находил оптимальное, на данный момент, решение и отвечал комплексом команд-импульсов, чтобы уже в следующее мгновение подтвердить их, скорректировать или заменить другими.

— Шестьдесят секунд. Первая, третья, пятая дюзы ноль. Ускорение восемь G.

Под непроницаемой нейтронитовой броней «Сео» теперь звучал только один голос. Четкие слова кибернетического штурмана информировали космонавтов, а настоящие команды со скоростью света неслись по надежно продублированным коммуникациям к сотням автоматов-исполнителей.

— Сто десять секунд. Вторая, четвертая, шестая дюзы ноль. Ускорение ноль. Стационарная околопланетная орбита.

— Внимание! Капитан к координаторам палуб. Старт на транссистемную траекторию с третьего витка.

Темпозиметр отсчитывал секунды. Девять тысяч секунд на земной орбите, затем несколько месяцев разгона до субсветовой скорости, а дальше каждый час корабельного времени равен годам, что пролетят на Земле и на родине чужаков. Система Объединенного Разума посылает своих сыновей далеко и надолго. Время не имеет для Системы такого большого значения, как для отдельных цивилизаций. Ведь существует она более миллиарда лет.

— Прекрасная планета. Вам не хотелось бы, навигатор, вернуться сюда с новым рейсом? Я, к сожалению, не смогу. Старый.

— Непременно вернусь, капитан. Обещаю вам. Правда, на Земле пройдет около пятнадцати тысячелетий… Интересно, на какой ступени развития будет ее человечество к тому времени?

— Уверен, что к тому времени они выйдут в Пространство и даже войдут в Систему. А каково ваше мнение, Аоэ?

— Если не помешает случай. Случалось — некоторые цивилизации уничтожали себя в самом начале технологической эры. Термоядерные войны и неизбежное вырождение человечества — как следствие. Или неосторожность в научных исследованиях…

— Я не разделяю вашего пессимизма, Аоэ. Кстати, на какой срок рассчитано действие защитной зоны посадки «Сео»?

— Пятьсот лет, капитан. Этого хватит, чтобы радиация практически прекратилась — я сам установил реле времени. Затем кольцо излучателей автоматически уничтожится, а зона снова станет доступной для всех территорией…

— К сожалению, нам не удалось избежать контакта. Если бы не тот случай… Навигатор, как вы нашли нарушителя?

— Очень быстро. Запеленговал индикаторами — его тело сильно излучало, даже странно, что он еще держался на ногах. А через минуту с гравилета заметил огонек. Воин не бросил своего факела, капитан!

— Несчастный. Он был обречен на долгое и ужасное умирание, а еще и родственников облучил бы. Думаю, вы не ошиблись, и его смерть была легкая и мгновенная.

— Мне не пришлось стрелять. Увидев меня, воин не испугался и заговорил первым. Молектронный лингвист перевел его слова на наш язык. Сложно представить, капитан, но этот воин был уверен, что боги наказывают его смертью за страшное преступление, — и был готов погибнуть. Ведь он украл огонь…

— Украл огонь?..

— У людей его племени погас вечный огонь. Он просил у меня, всемогущего небожителя… нет, не жизнь… просил отсрочку, чтобы отнести огонь в родной поселок. И я не посмел отказать, капитан. За два часа он вернулся — и скончался на моих глазах.

— Странная планета… Странные люди… Их ждет прекрасное будущее! Вы не знаете, навигатор, как звали героя?

— Кажется, Прометео… или Прометей. Эти земные имена трудно воспроизвести на нашем языке.

---

Юрiй Лоцманенко. Боги залишають Олімп (1967)

Сетевой перевод Семена Гоголина

По изданию: Юрiй Лоцманенко "Право жити", К.: Молодь, 1967 г.

Примечания

1

Маквис - заросли вечнозелёных жестколистных и колючих кустарников, низкорослых деревьев и высоких трав в засушливых субтропических регионах.

(обратно)

Оглавление

Юрий Викторович Лоцманенко Боги покидают Олимп

*** Примечания ***