КОЗЫРНОЙ КОРОЛЬ [Константин Мзареулов] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

ИЗГНАННИКИ НИРВАНЫ

 I

Армия выступила из Артаивяна незадолго до полудня, однако в этом Отражении только-только начало светать. Царская дружина, состоявшая из профессиональных воинов, и прежде участвовала в таких походах, так что рыцари успели привыкнуть к путешествиям через Козырь. А вот пехотные ополченцы, впервые столкнувшись с колдовством, были всерьез напуганы. И еще неизвестно, что пугало их сильнее - сама дорога сквозь Тени или твари, с которыми предстояло схлестнуться в битве. Или монстры-союзники, которых привел Вервольф. Лишь капралы-ветераны да страх перед братьями-герцогами поддерживали в этом воинстве слабое подобие дисциплины

К рассвету готовые к битве полки растянулись вдоль пологого склона. С немалым трудом удалось выстроить оба отряда нерегулярной пехоты на флангах, выставив в центре латников-меченосцев, умелых и беспощадных в рукопашной схватке. Конные рыцари пока укрывались в дубраве, что зеленела на возвышенности за спиной пехотных полков Прямо перед ними, милях в трех, возвышались стены Нирваны, слева лениво плескались морские волны, а на лугах между холмом и городом развернулось идеально ровными рядами фаланг войско гверфов.

– Сброд, - без злости резюмировал Вервольф. - Два года муштры - и столь жалкий итог. Кажется, я перестаю себя уважать.

– Не прибедняйся, видали мы армии похуже этой. - Фауст был, как всегда, ироничен и спокоен. - Когда начнем махать клинками, наши мужики быстро войдут во вкус.

– Твои оптимизм неисправим, - Младший герцог пожал плечами, затем обернулся к командирам полков: - Сейчас я покину вас, и с этого момента вы должны выполнять приказы моего брата. Еще раз объясните солдатам, что перед ними та самая Нирвана, о которой сложено столько легенд и сказаний. Ваш долг - освободить от двуногих зверей древнюю столицу нашего народа, и тогда наступит конец несчастьям и лишениям. В конце концов, там живут ваши братья и сестры, которых в незапамятные времена поработила эта свинорылая мразь!

Полковники слушали повелителя, почтительно склонив головы. Хотя никто из ныне живущих верноподданных не видел Фауста в бою, его уважали. Сын Вампира и Брат Дьявола - такие прозвища даются недаром.

Закончив инструктаж, Вервольф извлек карточную колоду и перетасовал, вытащив Козырь. На карте был изображен пароходик с неуклюжими гребными колесами по бортам и дополнительным парусным снаряжением. Последовала короткая процедура - и повелитель Артаньяна переместился на мостик «Господаря».

Командиры полков завороженно следили, как угасает волшебная карта. Затем воевода Смилодон уважительно осведомился:

– Ваше высочество даст свой плащ?

– Зачем? - не понял вопроса Фауст.

– Принято поднимать мантию вождя на копье и нести впереди войска, как знамя.

Сын Вампира и Брат Дьявола проговорил, не скрывая усмешки:

– Впереди войска пойдет сам герцог. По-моему, это лучше, чем нацепленная на палку тряпка.

Щелкнув пальцами, он подозвал остальных и отдал последние распоряжения. От пехоты требовалось приблизиться к врагу на сотню шагов и, не бросаясь на выставленные ряды копий, издали поражать гверфов стрелами и камнями из луков и пращей. Затем, когда кавалерия и выделенное для обходного маневра пехотное подразделение атакуют противника с тыла и четкий строй фаланги нарушится - только тогда двинутся вперед тяжеловооруженные солдаты Смилодона. Ополченцы же остаются в резерве и подключатся к мясорубке по приказу Фауста, чтобы довершить разгром врага.

Отправив командиров к их полкам, герцог сказал Смилодону:

– Запомни: главная надежда - на твоих головорезов. Вервольф уверял, что на гоплитов можно положиться. Я не слишком доверяю деревенским рекрутам.

– Они кое-чему научились, - степенно проговорил польщенный воевода. - Но каждый мой ветеран шутя положит десяток мужиков.

Фауст кивком отпустил его, но Смилодон неуверенно переминался, словно чего-то забыл или хотел о чем-то спросить. Похожая на кошачью голова была закрыта шлемом и короткой рыжей бородой, открытыми оставались лишь зеленоватые глаза, в которых светилась мольба.

– Что еще?

– Ваше высочество, герцог Вервольф обещал, что после Нирваны мы освободим мою страну…

– Если обещал, то не сомневайся - освободим. - Фауст ободряюще хлопнул ветерана по стальному наплечнику доспеха. - Мы освободим много разных стран, так что устанешь воевать… Кстати, откуда ты родом?

– Мои предки пришли из Эльсинора, великий герцог…

Название этого Отражения пробуждало слишком много чувств… Не глядя на полковника, Фауст произнес с угрожающей интонацией:

– Насчет этого не беспокойся. Эльсинор будет нашим в любом случае.

Не без труда убрав с лица мрачный оскал, он спустился к отряду, формированием которого занимался всю последнюю неделю. Он перетряс всю артаньянскую пехоту, пока не отобрал две сотни мужиков, в меру освоивших искусство работать мечом и топором, а также десятка четыре охотников, отлично владеющих арбалетами. Во главе этих гвардейцев герцог поставил капитана Крольда. Ветеран, покрытый множеством давних шрамов, в тренировочном поединке продержался почти минуту, прежде чем Брат Дьявола выбил меч из его рук.

Не говоря ни слова, Фауст жестом приказал бойцам отойти чуть в сторону - на пригорок, откуда открывался вид на боевой порядок противника. Оглядев панораму, герцог щелкнул «Поляроидом» кусок пейзажа чуть позади левофлангового каре гверфов. Провел перстнем-амулетом по выползшему из аппарата цветному квадратику, превращая фотографию в Козырь. Карта раскрылась - далекий клочок поля предстоящей битвы словно приблизился - изображение теперь стояло вплотную к передней шеренге. Ткнув пальцем в эту картинку, Фауст объяснил:

– Сейчас я открою проход, и вы должны быстро перебежать через эту картинку, после чего окажетесь за спиной врага. Сразу стройтесь, как я вас учил, и бросайтесь в атаку с тыла. Понятно?

– Мы убьем их всех! - рявкнул капитан, а затем спросил с робкой надеждой в голосе: - Вы пойдете с нами?

О, небеса! Похоже, они его любили! Его, который никого не любит и не нуждается ни в чьих добрых чувствах…

Эти наивные существа почему-то очень тепло относились к нему, принимая за доброго волшебника из детской сказки, хотя за свою долгую жизнь Фауст совершил убийств немногим меньше, чем его старший брат весельчак Меф, которого здесь боялись пуще смерти. А младшего брата вообще считали суровым, но мудрым и справедливым правителем. Это Вервольфа, никогда не медлившего, если требовалось проткнуть мечом ближнего, а тем более дальнего.

Что поделать - логика и способность разумно мыслить не были свойственны смертным… Фауст ответил капитану обычным своим равнодушным голосом, в котором звучала немыслимая усталость веков, бездарно растраченных на битву за выживание:

– Нет, я атакую их с фронта. Без меня ваши собратья могут не справиться. Запомни: ты должен опрокинуть каре на левом фланге. И постарайся сохранить побольше своих солдат.

Разумеется, его не слишком беспокоила возможная гибель нескольких десятков деревенских парней. Но через час, когда Фауст, расшвыряв сталью и магией центральный полк гверфов, соединится с отрядом этого немолодого капитана, ему понадобится много живых арбалетчиков, чтобы ворваться в замок. А значит, рота стрелков и меченосцев, брошенная в бой через Козырь, не должна понести больших потерь…

Воодушевленные его напутствием солдаты перебежали через козырные врата, и Фауст услышал, как Крольд свирепым голосом наводит порядок, выстраивая отряд на новой позиции. Убедившись, что дела на этом участке идут как задумано, герцог махнул рукой, посылая в атаку остальную пехоту, а сам поспешил вверх по склону, где за деревьями! укрылся конный полк. Собственно говоря, грешно было называть полком жалкую сотню всадников - хороший эскадрон, а не полк. Зато каждый рыцарь безукоризненно владел оружием и прекрасно чувствовал поле боя, да и скакуны у них были не простые.

Он устроился поудобнее в седле и двинул кавалерию в атаку. Обогнав мерно шагавшую пехоту, лава приближалась к фаланге, грозно ощетиненной наставленными в пять ярусов остриями. Когда лишь четверть мили отделяли кавалеристов от гверфов и враги уже приподняли древки копий, чтобы достойно встретить атакующих самоубийц, Фауст достал из ножен свой меч.

Полированное серебро лезвия ослепительно сверкнуло в лучах восходящего светила. Повинуясь этой безмолвной команде, рыцари натянули уздечки, и кони, расправив крылья, взмыли в воздух. Когда-то, в эпоху Первой Войны, орды Хаоса истребили племя гарпий, но летающие лошадки чудом уцелели в захудалом Отражении по соседству, где их не так давно отыскал Мефисто.

Перемахнув сверху фалангу, полк шумно приземлился в тылу противника. Кони тяжело дышали, утомленные коротким полетом, но большая часть дела была уже сделана.

Пока конь оправлял громоздкие перепончатые крылья, герцог окинул быстрым, взглядом поле боя. Пехотные полки нирванцев уже подступили к противнику, забрасывая гверфов камнями и стрелами. Левее рыцарской кавалерии рубил тыловую шеренгу отряд капитана Крольда. Конница врага, укрывавшаяся в засаде за угловой башней городской стены, торопливо перестраивалась клином, готовясь нанести контрудар. От места главных событий кавалеристов отделяло около двух миль, так что они все равно опоздают. Пора было приступать к разгрому, тем более что к берегу уже приблизились оба парохода - «Господарь» и «Царица», и солдаты Вервольфа спешно высаживались на сушу, грохоча сапогами по дощатым сходням.

Фауст слегка пощекотал коня шпорами и, раскрутив над головой меч, ринулся на вражеский строй, увлекая за собой остальных рыцарей. Задние ряды фаланги начали соображать, что противник оказался у них в тылу, и запоздало принялись разворачиваться. При этом они ужасно суетились, толкая друг друга и неуклюже передвигая длинные тяжелые копья. Четкие линии фаланги на глазах ломались, теряя недавнюю неуязвимость. Едва нарушился многоярусный барьер заостренных наконечников, Смилодон приказал своим гоплитам прекращать пращный обстрел и бросил полк в атаку. А рыцари Фауста обрушились сзади на копейщиков врага, не успевших изготовиться к обороне.

Серебряный клинок с хрустом погрузился в зазор между шлемом и кольчугой, легко перерубив толстую, покрытую жесткой щетиной шею двуногого монстра Гверф только и успел истошно взвизгнуть, а его разъединенные голова и туловище уже падали под копыта герцогского скакуна. Фауст опять замахнулся, рассекая очередного копейщика от шишака до паха, затем выдернул меч и снова принялся рубить обступившие его со всех сторон кабаньи рыла гверфов. Вокруг герцога деловито работали мечами и секирами конные рыцари, а навстречу им рвались пехотинцы Смилодона

Стиснутые двумя стенами клинков гверфы дрогнули и обратились в бегство, бросая оружие и моля о пощаде, но ответом были лишь взмахи неумолимых клинков нирванских полков, зажавших в тиски неприятельское воинство, стремительно превращавшееся в, перепуганное стадо. Возможно, самые быстроногие успели бы уйти под защиту крепостных стен, однако на их пути внезапно оказалась дружина Вервольфа, отрезавшая врагу последний путь к отступлению.

Убедившись, что здесь исход сечи уже решен, Фауст вырвался из гущи боя, оставшись один перед тысячеголовой массой кавалерии гверфов. Оседлавшие хищных ящеров полуразумные звери мчались прямо на него, свирепо вопя и размахивая оружием. Зловеще усмехаясь, герцог перехватил меч за лезвие и, держа рукоятью вверх, пропустил поток магической энергии сквозь Амулет, украшавший набалдашник эфеса. Подобающее такому случаю заклинание Огненной Реки было заготовлено еще накануне.

Стена пламени внезапно полыхнула перед самыми мордами скакавших во весь опор тварей. Нарастив раскаленную субстанцию до нужной высоты, Фауст двинул Огненную Реку вперед, опрокинув врага и поджарив упавших. Все было кончено за минуту, не больше.

– Эффектно, - одобрительно проговорил Вервольф, остановив скакуна рядом с конем брата. - Не ожидал, что так гладко выйдет.

– Я и сам не ожидал, - скучным голосом признался Фауст.

Следующий вопрос Вервольфа вроде бы не был никак связан с предшествующими репликами:

– Готов продолжать?

– Уже продолжаю… Займись пехотой. Ряды совсем смешались.

Братья не нуждались в долгих разговорах, поскольку подробная диспозиция сегодняшнего боя была давно отшлифована, и оба знали, что каждый из них должен делать на следующем этапе штурма. Подтянув из резерва гусарский и драгунский эскадроны, которые бросились рубить бегущие в панике остатки воинства гверфов, Вервольф принялся приводить в порядок пешие полки. Вскоре ополченцы и гоплиты расположились напротив Восточных ворот Нирваны на удалении двойного полета стрелы.

Каждый из рыцарей посадил на круп коня позади себя по одному солдату Крольда, и отряд во весь опор поскакал в сторону крепости. В трехстах шагах от заполненного грязной жижей рва они снова взлетели и перемахнули через внешнюю стену, забрасывая сверху камнями и стрелами звероподобных защитников города.

С высоты Фауст видел, как суетливо снуют по улицам неприятельские отряды, спешившие на подмогу скопившимся на стенах лучникам. В крепости оставались не лучшие солдаты врага - профессиональных воинов нирванская армия уже истребила в чистом поле Выпущенные снизу стрелы угрожающе посвистывали вокруг, но поразили всего трех летающих коней, которые грузно рухнули на крыши домов и камни мостовых.

Не обращая внимания на эти потери, герцог посадил свою крылатую кавалерию на Пассажную площадь, где врагов было поменьше. Изнемогавшие после долгого парения в воздухе кони жалобно ржали, однако сейчас была дорога каждая секунда, и рыцари, беспощадно пустив в ход шпоры и нагайки, направились к воротам, отделявшим город от стоявшей перед укрепленными стенами армии Верводьфа.

А тем временем в торговых рядах, окаймлявших площадь, разгоралась оживленная резня. Мирные горожане темпераментно вымещали накопившуюся за столетия оккупации злобу. Вооружившись длинными кухонными и кривыми сапожными ножами, кузнечными молотами, дубинами, топорами, а также прочей домашней утварью, осатаневшие лавочники и ремесленники били, кололи и поливали кипятком ненавистные свиные рыла, соединенные короткими толстыми шеями с жабьими тушами. Кавалеристам оставалось лишь добивать метавшихся в панике врагов.

Задерживаться на площади не имело смысла. Добрые горожане, выкрикивая славословия королевской семье и проклятия гверфам, стекались со всех сторон и деловито штурмовали добротные - в два-три, а то и четыре этажа - каменные дома, в которых до сегодняшнего дня жили свиномордые прислужники Хаоса. «Здесь наведут порядок без нашей помощи!» - крикнул герцог и повел рыцарскую конницу по булыжникам мостовой в сторону возвышавшейся над крышами Сторожевой башни. Именно под ней располагались Восточные ворота - главная цель их атаки.

Покинув Пассажную, полк углубился в трущобы, и даже сквозь грохочущий топот подков стало слышно, как негодуют рыцари. Бывалые воины повидали и сами сотворили немало злодеяний, но и эти жестокосерднее ветераны были потрясены, увидев саманные и хворостяные хибары. В таких вот убогих лачугах гверфы поселили людей, которых использовали на самых тяжелых черных работах. Неудивительно, что обитатели этого гетто отвечали недавним хозяевам самой лютой ненавистью.

Здесь тоже бушевала резня. И без того утомленным лошадкам то и дело приходилось перепрыгивать через целые груды мертвых тел. Большинство убитых гверфов были расчленены или обгорели. Похоже, мстительность людей не удовлетворялась простым убийством, и горожане долго отводили душу, глумясь над трупами заклятых врагов.

За очередным поворотом узкой улочки взорам открылась такая картина. Отряд простолюдинов числом с дюжину наседал на двух свинорылых, пытаясь достать их дрекольем и самодельными пиками. На беду этих горожан, гверфы попались опытные и не робкого десятка: став спиной к спине, они умело отмахивались алебардами. Вокруг уже стонали, истекая кровью, несколько раненых нирванцев.

Скакавший по правую руку от герцога рыцарь, чей щит украшало изображение зеленого коршуна, на ходу проткнул копьем одного из гверфов и некоторое время летел, держа впереди себя насаженного на древко врага. Второй свинорылый продолжал махать амбардой, но сидевшие позади кавалеристов арбалетчики быстро нашпиговали его стрелами. Тем временем обладатель зеленого коршуна резко дернул копье, стряхивая с наконечника продолжавшее трепыхаться тело, и отряд, не задерживаясь, проследовал дальше. Возглавлявший кавалькаду Фауст уже сворачивал на следующую улицу, когда их догнал недружный хор:

– Слава герцогу Вервольфу!

Мысленно улыбаясь, Фауст подумал, что мир устроен ужасно несправедливо. Одни стараются, а другим достается слава. Или хотя бы жалкое подобие оной…

Продолжение мясорубки на городских улицах Фауст постарался изгнать из памяти - слишком много крови пролилось в тот полдень на мостовые Нирваны. Ошеломленные натиском гверфы сопротивлялись все слабее, и к обеду город был полностью очищен от вооруженных врагов. Жители торопливо перебирались из своих лачуг в каменные дома, которые построили для себя оккупанты.

Объезжая освобожденную столицу царства, Братья Дьявола видели множество неприятных сцен, которые были неизбежными и закономерными спутниками любой победы такого рода. Если на какой-нибудь шикарный особняк клали глаз сразу две семьи, между ними немедленно вспыхивала ссора, грозившая перерасти в поножовщину. При виде правителей склочники немного успокаивались, но два герцога не могли разорваться на тысячу частей, чтобы усмирять страсти во всех кварталах одновременно.

– Подонки! - прошептал разъяренный Верволъф. - Неужели придется ставить по солдату к каждому дому, чтобы этот сброд не перерезал друг другу глотки?

– Не поможет, - меланхолично откликнулся Фауст. - Солдатам тоже охота пограбить опустевшие жилища. И вообще - каждый боеспособный гоплит нужен на передовой линии. Кажется, мы еще не отказались от замысла штурмовать цитадель.

– Я почти готов отказаться, - буркнул младший брат, - Укрепления выглядят неприступными - дед строил на века… В любом случае, перед штурмом следует укрепить тыл.

Оглядев свиту, Вервольф подозвал двух раненых рыцарей. Старшего из них герцог назначил комендантом города, а второго - помощником коменданта, после чего поручил навести порядок.

– Найдите предводителей цехов и гильдий, - посоветовал рыцарям Фауст. - Пусть сколотят дружины из надежных людей с крепкими кулаками. Надо наладить организованное и мало-мальски справедливое распределение освободившегося имущества.

– И не забудьте, что два-три лучших дома станут резиденциями власти, - добавил Вервольф.

Продолжая свой путь по бирюзовой чаше небосвода, оранжевое светило опускалось к нежно-зеленому зеркалу моря. Немного передохнувшее войско братьев-герцогов обложило коробками пехотных каре Бирнумский холм, увенчанный старой крепостью, что с самого начала времен господствовала над Нирваной. Разглядывая цитадель в лазерный бинокль, вывезенный из какого-то индустриального Отражения, Вервольф жмурился и вполголоса бормотал проклятия.

Фауст понимал и полностью разделял чувства брата. Главная фамильная резиденция была укреплена сверх всякой меры. Высоченные стены, открытые и потайные рвы, четко продуманное нагромождение фортов и бастионов, связанных подземными ходами, - все эти ухищрения легендарного пращура делали крепость неприступной. В эпоху Битвы Трех Сил, когда братья были маленькими детьми, армия Хаоса сумела овладеть цитаделью лишь ценой невероятных потерь. Вдобавок враг не слишком заботился о сохранности того, что таилось внутри, и потому использовал самое могущественное оружие.

Фауст еще раз оценил состояние обороны. По численности гарнизон гверфов должен был примерно втрое уступать нирванской армии, но свинорылые варвары занимали прекрасную позицию. Вражеские лучники мелькали в бойницах, время от времени посылая стрелы и вынуждая штурмующих держаться на солидном расстоянии.

– Кровью умоемся! - Вервольф сокрушенно покачал рогатым шлемом. - Четверть войска уложим на подходе, еще столько же - пока будем взбираться на стены. И все равно победу гарантировать нельзя. Какую степень магии ты готов применить?

– Боюсь, что никакую. - Средний брат скрипнул зубами. - Рискуем повредить Пирамиду.

– А если проникнуть через другие Пирамиды?

– Последние годы я только этим и занимался. - Фауст вздохнул. - Пирамида Анаврина заблокирована изнутри.

Наступила тягостная пауза. Неожиданно мрачное лицо Вервольфа немного просветлело, и младший герцог с надеждой произнес:

– Значит, она все еще там. Я правильно тебя понял?

– Совершенно верно, - кивнул Фауст. - Мамочка сидит внутри.

– Хвала Птице! Сколько же лет она держится?

Ставить вопрос таким образом не следовало, ибо время суть субстанция неверная и переменчивая - куда там сердцу вздорной красавицы. После Битвы Трех Сил в самой Нирване минуло не больше столетия, в Артаньяне - почти два века, в Амбере - почти тысяча лет, в Хаосе - в семь раз больше, а в захолустье вроде той же Земли прошло не меньше двух тысячелетий.

– Полагаю, на средних ярусах Пирамиды это время уложилось в десяток лет, - осторожно сказал Фауст. - Будем надеяться, что такой срок не слишком велик для леди Гекаты.

Бряцая доспехами, к братьям подъехал граф Ренк, назначенный командовать тяжелой кавалерией. Удачливый полководец и дуэлянт зычно попросил разрешения обратиться, после чего сказал чуть потише:

– Ваши высочества, мы не можем штурмовать крепость. Сил не хватит.

– Сам вижу, что придется переходить к осаде, - процедил Вервольф. - Смилодон, сколько времени понадобится, чтобы сколотить десятитысячное войско из жителей Нирваны?

– Сто дней, ваше высочество, - мгновенно отозвался воевода. - Но и после этого я бы не решился бросаться на такие стены.

Гневно посмотрев на старого воина, Вервольф осведомился:

– У тебя есть какие-то соображения?

Смилодон кивнул и предложил поочередно атаковать передовые укрепления, истребляя по частям живую силу гверфов.

– Неплохая мысль, - согласился Фауст. - По слухам, все укрепления соединены с цитаделью подземными ходами. Если возьмем любой форт, можно будет прорваться в цитадель.

– С какого форта начнем? - оживился Вервольф. Обрадованный легкостью, с которой властители одобрили его замысел, воевода сообщил:

– Мои гоплиты стоят напротив Западного укрепления. Прикажете начинать?

– Не спеши, я пойду с вами, - сказал Фауст. - И пригони сюда дюжину-другую пленных гверфов. Нам понадобятся смертники.

Этот прием Фауст видел в нескольких фильмах о войнах античной эпохи. Сам он в те годы не существовал даже в проекте, поскольку современником Юлия Цезаря и царя Вавилонии Хаммурапи был его дед, да и тот едва отметил совершеннолетие. Тем не менее искусство, в том числе и военное, сохранило память о «черепахе», и тесно сдвинутые щиты гоплитов образовали закрытую спереди, сверху и с боков коробку. Под прикрытием этого составного панциря отряд ускоренным шагом бросился к Западному форту. Гверфы, забеспокоившись, осыпали атакующую колонну стрелами, которые, не причиняя вреда, отскакивали от титановых пластин.

Бежавший в первом ряду Фауст следил за дорогой сквозь щель между двумя щитами. В трехстах ярдах от каменной стены форта атакующие наткнулись на первый ров, заполненный источавшими резкий запах нефтепродуктами. Насыщенная углеводородами дрянь немедленно загорелась, огородив укрепление огненным барьером.

Презрительно фыркнув, герцог призвал мощь, подчиненную перстню. Силовые струны погасили пламя и проложили невидимый мост через глубокую канаву, опоясавшую форт.

– Вперед! - скомандовал колдун. - Не бойтесь, пройдем.

Солдаты нерешительно топтались, но в конце концов почтение к прославленному чародею взяло верх над естественными опасениями. Первая шеренга пехотинцев неуверенно поставила ноги в пустоту над рвом, с удивлением ощутив опору под ступнями. Восторженно вопя, «черепаха» преодолела препятствие и устремилась к каменной махине, украшенной бойницами и набитой свинорылыми врагами. Однако через полсотни шагов Фаусту пришлось надорвать голосовые связки, пытаясь сдержать излишне торопливых солдатиков.

– Стоять, говорю! - сипел он, отвешивая тумаки, - Всем стоять!

Колонна остановилась. Фауст напряженно сканировал полосу каменистого грунта, отделявшую отряд от форта. Впереди явно имелась какая-то магическая каверза, и он даже догадывался, какая именно. По его приказу солдаты вытолкнули из-под составного панциря пяток гверфов, велев пленникам скакать к своим. Те послушно побежали, оставляя на почве отпечатки раздвоенных копыт, однако на полпути склон холма разверзся у них под ногами. Открылся потайной ров - прекрасная ловушка для неосторожных.

Следующий этап штурма был прост, как заклинание для разгона ливневых облаков над Атакамой. Вмонтированная в перстень Чешуйка - в Амбере и Хаосе эти Амулеты почему-то называли спаикардами - перенесла колонну через лишенное невидимости препятствие, на дне которого корчились рухнувшие с трехметровой высоты гверфы. Затем удар силового тарана в щепки разнес окованную медными листами дверь укрепления.

Издавая воинственные вопли, гоплиты бросились внутрь форта, круша оборонявшихся мечами, секирами и шестоперами. В стремительной сече на нижнем ярусе они покрошили почти половину гарнизона, и опьяненная успехом пехота волнами расплескалась по казематам, добивая уцелевших полузверей. Когда артаньянцы, зачистив первый этаж, двинулись вверх по лестницам, гверфы сообразили, что пришло время сложить оружие и молить о пощаде.

– Перебьем этих кабанов, а потом поджарим, - предложил, сверкая клыками, Смилодон. - Давно не жрал столько сладенькой свининки!

– Не усердствуй, - посоветовал Фауст. - Королевству, нужны рабы. И организуй прочесывание помещений - может, где-то затаились особо тупые фанатики

Сам он, прихватив десяток гоплитов, спустился в подземелье, где с помощью магического зрения быстро отыскал дверь подземного хода. Они прошли около трехсот шагов по узкому тоннелю и уткнулись в капитальный завал - успевшие сбежать из форта гверфы обрушили своды. Теперь цитадель была отрезана от Западного укрепления.

Обозленный и разочарованный герцог приказал выставить пост охраны на случай, если гверфы попытаются разобрать завал. Поднимаясь по лестнице, он прикинул, сколько понадобится землекопов и времени, чтобы расчистить подземный ход. Расчеты не слишком обнадеживали.

Продолжая обдумывать ситуацию, Фауст поднялся на плоскую крышу форта, откуда открывался прекрасный обзор на много миль вокруг. Солнце склонилось над освобожденным городом, море на севере было абсолютно пустынным - ни одного паруса на изумрудном зеркале, только рябь от белеющих барашков слабых волн. К востоку громоздились башни цитадели, оседлавшей Бирнумскую вершину. Лучи заходящего светила слепили свинячьи глазки вражеских лучников, но те остервенело посылали тучи стрел в одинокую фигуру на крыше форта.

Обстрел не беспокоил Фауста: Амулет создавал сферу, отражавшую оперенные стрелы с тяжелыми наконечниками. Чуть больше внимания герцог уделил отряду гверфов, который вышел из ворот цитадели и направлялся в их сторону. Предпринятая противником контратака от души развеселила чародея. Добродушно посмеиваясь, он позволил врагу подойти к внешнему рву, на дне которого поблескивали нефтяные разводы. Когда свинорылые попытались форсировать траншею, Фауст послал заклинание, воспламенившее горючую жидкость.

Повторных вылазок, к сожалению, не последовало - вероятно, командир гверфов догадался, что не следует посылать на верную гибель и без того немногочисленные остатки крепостного гарнизона.

Когда сгустился вечер, Фауст вернулся в лагерь, не обращая внимания на град стрел, которым салютовали ему засевшие в цитадели гверфы. Войско приветствовало победителя какофонией возгласов и ударами клинков по броне, визгом походных труб и дробью барабанов. Уведя брата в свой шатер, Вервольф сказал с воодушевлением:

– Недурно получилось. Если даже малый Амулет произвел такой эффект, то завтра мы объединим усилия и ворвемся в крепость,

– Не выйдет - Фауст не без сожаления охладил его энтузиазм. - Наш дедуля перестарался. Вокруг цитадели совершенно непроницаемый барьер потенциальных и кинетических сил. Они отшвырнут и раздавят любого, кто окружит себя сферой силовых линий.

Разочарованный Вервольф зашагал с обиженным видом. Потом буркнул:

– Что же дальше - будем держать их в осаде, пока не догадаются поднять белый флаг?

– Придется. Пока советую послать подкрепления в Западный форт и заодно поставить новые ворота. Завтра-послезавтра отобьем у них остальные укрепления. И станем ждать.

– Чего ждать? Капитуляции?

– В лучшем случае.

– А в худшем?

– В худшем случае Хаос пришлет карательную экспедицию.

Фауст не стал говорить, что неприступность старой крепости тревожит его в наименьшей степени. Куда сильнее он был обеспокоен молчанием двух других Сил. Единорог и Змея должны были почувствовать, что истинные повелители Нирваны рвутся к Золотой Пирамиде. Однако ответного удара пока не последовало, и это обстоятельство представлялось в высшей степени тревожным и подозрительным.

Между тем служители накрыли братьям стол для ужина, и легкая трапеза ненадолго прервала беседу. Без аппетита жуя, Вервольф, не желавший оттягивать миг триумфа, продолжал искать возможность ускорить падение цитадели.

– А что, если мы введем в дело все наши Чешуйки и проломим барьер? - с надеждой в голосе сказал он, машинально поглаживая свой перстень. - Фау, это неплохая идея. Попробуем?

– Скорее всего, импульс отдачи размажет нас по соседним Отражениям, - снисходительно усмехаясь, обрадовал брата Фауст. - А в случае удачи наш удар разнесет в пыль большую часть цитадели. Включая подземелье Золотой Пирамиды.

Вервольф снова впал в уныние, мастерски выругался и порывисто выбежал из шатра. Продолжая посмеиваться, Фауст последовал за ним. Младший брат стоял на пригорке, с ненавистью разглядывая фамильную твердыню - сердце сокрушенного Хаосом королевства.

– Не переживай так бурно, - негромко сказал колдун. - Нирвана, считай, у нас в руках. Падение цитадели - вопрос времени. Если Логрус и Лабиринт до сих пор не покарали нас, значит, у них полно своих проблем, и мы имеем небольшой запас времени.

– Ты опять торопишься, хотя лучше меня знаешь, что освобождение этого края, равно как истребление гверфов, не сильно приближает нас к победе, - мрачно откликнулся Вервольф. - Мы беспомощны, пока недоступен вход в Большую Пирамиду, пока остается в заточении матушка, а папаня лежит в коме.

– Это частности. Я постоянно думаю о том времени, когда Нирвана снова попытается занять свое место в мире Отражений. Если другие две Силы заподозрят, чего мы добиваемся, они легко раздавят нас. Придется провести очень тонкую дипломатическую игру, чтобы не допустить этого.

– Задачка для нашего дорогого братишки.

– Да, интриги - любимое развлечение Мефа. - На лице среднего герцога появилась сентиментальная улыбка. - Он всегда достигает целей, которые ставит перед собой.

– Но Мефисто идет к своим целям по трупам.

– Как и все мы. И не только мы.

– Согласен. Однако Меф слишком легко убивает. Иногда я его немного побаиваюсь.

– Ты становишься сентиментальным. Кстати, я тоже Дурной признак.

Вервольф отмахнулся, сказав:

– Ерунда, мы всегда были тонкими чувствительными натурами. Потому и потеряли почти все, что имели.

– Между прочим, где сейчас Меф? Пока его нет, дипломатическую работу придется делать нам… Наступит ли когда-нибудь время, когда мы сможем отдохнуть, не думая о борьбе?

– Поменьше жалей себя, больше думай о делах семьи.

– Для того мы и пришли в этот мир. Ты задумывался над вопросом - почему у нас нет сестер?

– И почему же? - довольно равнодушно осведомился Вервольф.

– По-моему, родители понимали, что предстоят нелегкие столетия, когда понадобятся бойцы.

– Думаешь, они могли контролировать пол будущих детей?

– Думаю, они могли еще многое сверх этого…

– Тебе виднее.

Последние слова Вервольфа прозвучали совсем тихо. Младший брат, которому Судьба отвела участь воина, смотрел на море. Наступила пауза. Потом Фауст встряхнулся и решительно сказал:

– Довольно лирики. Нам придется распределить дела. Ты займешься осадой и штурмом Нирваны, а я отыщу Мефа и поручу ему пудрить мозги королевским дворам. Я нужен тебе или могу ехать?

Не оглядываясь на брата, Вервольф процедил:

– Мне нужны винтовки. Или хотя бы порох. Ты имеешь представление, как его производят? - Он продолжал, не дожидаясь ответа: - Если бы у нас было дальнобойное оружие, мы в два счета решили бы наши проблемы даже без колдовства. Ни одна свинорылая тварь не посмела бы показаться в амбразурах цитадели!… Помнишь Вьетнам, Фау?

– Скольких джи-ай мы сняли в дельте Меконга! С километра - точно между глаз… Да и в Афгане хорошо поработали снайперскими винтовками. Увы, в наших краях порох просто горит, но не взрывается… Хотя, погоди-ка!

Фауст вдруг вспомнил, как полсотни лет назад, отдыхая после очередного путешествия по дальним Отражениям, он поставил эксперимент в своей лаборатории. Тогда ему удалось взорвать небольшую петарду. Он посчитал те опыты забавными и вскоре забыл как не слишком важный факт. Вервольф выслушал брата с презрительной гримасой и долго стыдил' дескать, некоторые штатские, запершись в башне из хрусталя и слоновой кости, не утруждают себя заботами о ратном деле. Фауст только вздыхал, но оправдываться не решался - понимал, что младший брат прав, а сам он кругом виноват. Наконец Вервольф чуть успокоился и спросил:

– Это был тот же состав, что и у твоего дружка Корвина?

– Нет, рецептура Корвина в Нирване бесполезна. У меня получились довольно удачные опыты с самоцветами, которыми мы пользуемся, чтобы помечать тропинки через Отражения.

– К черту подробности. Немедленно отправляйся не знаю куда и не смей возвращаться без готового зелья! - Вервольф добавил без паузы: - Ты помнишь рецепт?

– Для этого есть лабораторный журнал. Хотя, возможно, понадобятся некоторые дополнительные исследования.

– Постарайся не зарываться, - неожиданно мягко сказал младший брат, - Не хотелось бы потерять кого-нибудь из вас. Особенно сейчас, когда забрезжила надежда.

– Спасибо, братишка. Кстати, и тебе не стоит понапрасну рисковать.

– Мы все рискуем уже много столетий. - Вервольф равнодушно пожал плечами. - Таков наш фатум. Успеха тебе и всем нам.

Козырнувшись в артаньянский замок, Фауст первым делом подергал шнурок звонка, вызывая слугу. Слухи распространялись стремительно, так что челядь уже знала о победоносном исходе сражения.

– Гонец рассказывал, вы опять лезли в самую мясорубку, - осуждающе проворчал старый Алебар. - Хвала Птице, живы-здоровы остались.

– Ничего мне сделаться не может, - отмахнулся Фауст. - Жизнь моя под такой надежной зашитой Высших Сил, что, сколько бы враги на нас ни покушались, - успеха им не знать… Я приму ванну, а ты пока собери мне сумку в дорогу.

– Снова война? - забеспокоился старик.

– Всякое может случиться. Но главным образом буду вести светскую жизнь. Так что уложи пару хороших костюмов и все такое.

Когда он, смыв грязь и пот кровавого дня, вернулся в свои апартаменты, походная сумка была уже готова. Фауст спрятал между мягкой кладью несколько магических предметов, натянул поверх легкого панциря свободную дорожную одежду и подвесил к поясу небольшой арсенал.

– Обедать будете? - хмуро осведомился Алебар.

– Мы с братом поужинали - в Нирване-то уже ночь.

– Надолго нас покидаете? - продолжал выпытывать верный служитель.

– Как получится.

– Может, хоть на этот раз подходящую невесту присмотрите, - без особой надежды в голосе буркнул Алебар. - А то придумали себе забаву - то в деревенских дурочек влюбляться, то в принцесс, которым только в борделе место. Будь здесь ваши родители - не позволили бы деткам в холостяках засиживаться.

– Ничего, дед, скоро они вернутся к нам, и тогда погуляешь на трех свадьбах, - печально сказал герцог-чародей, - Прощай, наша свобода.

Слуга недоверчиво покачал седой головой: давно, дескать, слышу от братьев-разбойников обещания освободить короля с королевой, но толку по-прежнему мало. Ободряюще обняв старика, Фауст шепнул: «Скоро, дружище, совсем скоро».

Оставив Алебара, он поднялся на верхний этаж. Стражники почтительно сделали положенные шаги в стороны, четко отбили приветствие, стукнув по паркету древками алебард. Отворив дверь, Фауст с обычной робостью вступил в королевскую спальню, затаив надежду на чудо.

Увы, чуда не случилось. Чудеса вообще не случаются сами по себе, но нуждаются в долгой и тщательной подготовке. Царь лежал в прежней позе с закрытыми глазами. Ногти и борода заметно отросли, но то были едва ли не единственные признаки жизни, так похожей на смерть. Положив руку на грудь отца, Фауст досчитал почти до сотни, прежде чем почувствовал удар сердца. Чуть позже могучие мышцы груди медленно шевельнулись - спящий сделал вдох. С самого дня Поражения повелитель Нирваны словно старался подтвердить свою сущность вечно немертвого.

Было слишком больно видеть таким беспомощным того, кто по праву считался самым могучим из Второго Поколения. Не в силах сдержать чувств, Фауст резко повернулся и быстрым шагом вышел в коридор. «Я отомщу за вас, - шептал он, сбегая по лестнице, покрытой толстым ковром. - Мы отомстим».

Для начала он решил заглянуть в Амбер, чтобы разузнать последние новости. Должна же быть причина, из-за которой Верховные Силы замешкались с обрушиванием кар па освободителей Нирваны. Допустим, потерпевший поражение Логрус временно ослаблен, так что пощипанной Змее сейчас не до окраинных Отражений. Но Лабиринт-то цел и невредим, да к тому же, если Фауст правильно понял недавние колебания Мощи, обзавелся младшим братишкой! Или с этим Узором тоже приключилась какая-то неприятность, слухи о которой еще не достигли Артаньяна? Стало быть, надо навестить королевство Порядка - разгадка таится в тех краях…

Эти мысли проносились в голове Фауста, пока он брел по барханам к пляжу. Берег был пуст - только одинокая фигура герцога медленно передвигалась по мокрому песку, и морские волны тщетно старались окатить его сапоги.

Проще всего было бы козырнуться прямо в Амбер, не тратя времени на трансформацию Отражений, однако быстрый путь не всегда самый лучший. Змеиным отродьям, равно как ублюдкам Единорога, вовсе не обязательно прежде срока знать, что герцоги Нирваны являются истинными Повелителями Теней и вдобавок располагают полноценными Колодами.

Немного изменив окружающий мир, он очутился совсем на другом берегу, где рычали вулканы, а возле воды завалилась набок парусная лодка. Это суденышко, выброшенное на пляж давним ураганом, было сильно потрепано - дно прохудилось, расщеплено рулевое весло, парус изодран в клочья. Он наскоро подлатал лодку, то пользуясь колдовством, то припоминая плотницкое мастерство, которым когда-то неплохо владел.

Примерно через час кораблик был оснащен новым парусом и полностью готов к плаванию. Ухватившись за вбитое в борта поперечное сиденье, Фауст поднял лодку и зашагал в море. Когда вода приблизилась к коленям и готова была плеснуть за голенища сапог, колдун опустил свою ношу и залез в суденышко, держась рукой за мачту.

По причине слабости ветра кораблик двигался слишком лениво. Фауст еще дважды менял Отражения, и наконец его окружил безбрежный штормовой океан. Мощный воздушный поток, наполнив парус, стремительно погнал лодку по волнам. Вдруг из воды показалась лоснящаяся спина с высоким треугольным плавником. Неведомый зверь величаво обогнал Фауста, после чего нырнул, оставив огромную бурлящую воронку.

Это была первобытная стихия, не знавшая человека. Кружившие над морем зубастые ящеры громко хлопали перепонками крыльев и с пронзительными воплями пикировали в море, а затем тяжело взлетали с панцирными рыбинами в кошмарных клювах.

Фауст задремал, прижавшись щекой к мачте, но вдруг пробудился, почуяв опасность. Прямо перед носом лодки поднимались из пучины и тянулись к нему длинные толстые щупальца, густо усеянные впечатляющими присосками. Небрежным взмахом руки, на пальце которой плотно сидел перстень, колдун отсек один устрашающий отросток. Раненая тварь так забилась в конвульсиях, что волны едва не опрокинули кораблик.

Раздраженно подумав, что отдохнуть не удастся, герцог достал из котомки магический кристалл, который от многовекового употребления приобрел форму почти идеальной сферы, а потому немного искажал изображение, однако не утратил своих чудесных свойств.

Прозрачный шар помогал видеть сквозь ближние Отражения. В беззаботном детстве Меф частенько водил младших братьев в отцовский кабинет, и они подолгу играли с кристаллом, заставляя магическое око показывать самые различные сцены: битвы, сокровищницы, купание царских наложниц. В тех забавах три брата довели до совершенства собственное искусство управления этим Амулетом.

Сейчас Фауста совершенно не интересовали картинки, извлеченные из полуреальных Теней. По его требованию шар показал схематическую карту мира, где среди наслоения сущностей разгуливали МТБ - Межтеневые Бури. Ничего подходящего поблизости не обнаружилось, но Мощь для того и существует, чтобы умело ею пользоваться.

Оправленная в перстень Чешуйка была давно готова к работе, а вдобавок Фауст отвинтил узорный колпачок, закрывавший темляк на рукоятке его меча. Две «звездочки» запульсировали в едином ритме, раскинув густую сеть силовых линий. Пристально вглядываясь в хрустальную субстанцию волшебного шара, он взял под контроль ближайший смерч, заставляя вихрь деформаций изменить направление. Минутой позже ярость Межтеневой Бури подхватила и помчала сквозь колоду Отражений лодку, окруженную сферой Мощи.

Море вокруг Фауста стремительно меняло цвет и консистенцию: на смену голубоватой жидкости пришли черная вязкая трясина, полупрозрачная розовая твердь и, наконец, пронизанное молниями ядовито-зеленое желе. По ту сторону защитной оболочки, сплетенной из силовых струн, мелькали гребные и парусныекорабли, дельфины, спруты, рифы, огромные волны, водовороты, острова, какие-то пещеры, сцены морских сражений и неистовые брачные игры русалок.

Потом лодка понеслась по золотистому небу. Рядом летели неровные пласты суши, на которых были выстроены разноцветные домики, окруженные пышными садами и аккуратно подстриженными лужайками. Над летучими островами порхали прелестные крылатые человечки, а поблизости хищно барражировали громадные туши огнедышащих драконов.

Отслеживая маршрут по хрустальному шару, Фауст определил, что приходит время сменить курс. Ураган МТБ пронес его лодочку через узкую расщелину между шеренгами небоскребов, а затем во все стороны снова распахнулась свинцовая масса соленой окиси водорода. Чародей отдал мысленный приказ - и силовые струны двух Амулетов отшвырнули Межтеневую Бурю, и та умчалась прочь, торопясь вернуться на колею, с которой была сорвана могущественным колдовством.

Теперь кораблик герцога болтался на слабой волне под хмурым небом, затянутым тяжелыми иссиня-черными тучами. Неподалеку гремели залпы - это вели бой эскадры неуклюжих низкобортных кораблей с деревянными корпусами, обшитыми листовым железом. После каждого выстрела тихоходные броненосцы скрывались в облаке густого серо-голубого дыма. Фауст по-доброму позавидовал обитателям этого Отражения - у них был порох, пусть даже черный.

Впрочем, злая судьба не позволила спокойно любоваться морской баталией. Под ногами хлюпало, и пришлось потратить немало сил, чтобы заделать открывшиеся щели, а затем вычерпать набравшуюся воду. Когда он покончил с ремонтом, оказалось, что один корабль уходит под воду, получив таранный удар в левый борт. Над волнами торчала только мачта с сине-желто-зеленым флагом, пересеченным по диагонали волнистой красной полоской. «Такова жизнь, - философически подумал Фауст. - Чуть отвлекся - и наверняка не досчитаешься кого-то из близких».

Он снова взялся за кристалл. Между Отражениями во множестве циркулировали смерчи, рожденные Вторым Лабиринтом, который начертил его закадычный приятель Корвин. Среди такого обилия МТБ всевозможных форм и типов было несложно подыскать подходящую. Вскоре одно из завихрений, повинуясь Амулетам, поменяло тензор импульса и двинулось к Отражению, где скучал Фауст. В ожидании первых порывов Бури герцог рассеянно изучал кристалл и обнаружил тончайшую черную дугу, пронзившую почти треть внешних слоев магического шарика - от Дворов Хаоса до окраин Амбера. Некоторое время назад такое образование уже появлялось, и случилось это, когда принц Бранд повредил Главный Узор. Фауст начал догадываться, почему Единорог не обратил свой гнев на его семью, но тут наконец-то налетел вихрь

Лодка вновь помчалась сквозь анфиладу реальностей, и он за считанные минуты достиг первой цели своего круиза. Утлая скорлупка с потрепанным парусом, подгоняемая попутным ветром, ходко пересекала бухту, направляясь к гранитному молу Амбера.


 II

Корвин долго провожал сына взглядом. Понятно, что в Хаосе творятся непростые события, но Мерлин чересчур спешил - не поговорил толком с отцом и не подумал проводить через Отражения до цивилизованных мест. Оставил здесь, у самых Дворов, на поле Последней Битвы с Логрусом. Если так пойдет, совсем скоро оно станет называться полем Предпоследней Битвы…

Да что там не поговорил, что там не проводил - Мерлин даже забыл (или не захотел?) оставить папаше Колоду, так что теперь придется топать пешочком через всю Вселенную. Ясное дело - дитя Хаоса, откуда ему знать, что такое порядок в мыслях!

Повернувшись затылком к бастионам враждебной твердыни, Корвин решительно зашагал через каменистую пустыню. Свобода пьянила, наполняя энергией тело, изнуренное временем, проведенным в застенках, а жажда мщения удваивала силы. Попутно в голову назойливо лезли несбыточные мечтания: вот бы сейчас появился кто-нибудь из братьев и козырнул его прямо в дворцовые палаты.

Увы, амбериты старательно избегали этих мест, и бродили здесь разве что придурки, по собственной тупости угодившие в элементарную ловушку. Он был абсолютно одинок - единственное живое существо на безграничной мертвой плоскости. Впрочем, если задуматься, он был одинок всю свою сознательную жизнь…

Невеселые мысли не мешали заниматься главной на данный момент работой, и Корвин осторожно варьировал ткань реальности, шаг за шагом удаляясь от сердцевины Хаоса. Постепенно небо становилось не таким полосатым, хотя до настоящей однотонной синевы было еще не близко. Кое-где среди скал уже выглядывали пучки сухих колючек. По твердой выжженной почве изредка пробегали членистоногие уродцы, с чьих жал и жвал капало ядовитое дымящееся желе. Где-то вдали шумно пролетела стая демонических тварей. Это еще нельзя было назвать успехом, но беглый принц продолжал марш-бросок, не прекращая работать с Тенями.

На очередном повороте он допустил ошибку - над головой протянулась полоса пламени, стало слишком светло и ужасно жарко. Обливаясь горячим потом, Корвин видел, как в расколотом огненной струей небе сражаются крылатые гиены, а через пустынное поле пролегла Черная Дорога. Единственным плюсом этой трансформации стало превращение каменного грунта в зыбучий, но зато зной отнял и без того уходившие силы. Беглец жадно допил горячий осадок, плескавшийся на донышке фляги, и пополз на карачках дальше, усилием сознания изменив почти половину теневых характеристик.

Стало чуть получше - он лежал в грязной жиже под струями тропического ливня, а чересчур неосторожный аллигатор уже разинул челюсти, рассчитывая позавтракать. Корвин свернул ему башку, вспорол кинжалом (хоть эту железку Мерлин не забыл подарить на прощание) брюхо и с жадностью сжевал сочные печень и сердце зверя, запив дождевой водой. Легкая трапеза прибавила сил.

Следующая трансформация вывела его в новую реальность. В джунглях гремели тамтамы, тарахтели автоматные очереди, доносились воинственные крики. Над пальмами висел трехвинтовой вертолет, поливавший заросли струями напалма. Потом снизу ударила ракета, после чего винтокрылая машина рухнула, развалившись на куски, и над деревьями поднялся огненный столб. Приятно было вновь очутиться в технологичном Отражении, так что Корвин сразу приободрился.

Пройдя пару дюжин шагов по тропинке, он набрел на место недавнего боя, где валялось не меньше роты мертвецов. Хотя трупоеды и жаркий климат основательно подпортили останки, нетрудно было представить, как здесь разворачивались события. Видимо, большая банда белокожих дикарей, облаченных в набедренные повязки и бусы из звериных зубов, атаковала из засады численно уступавшее подразделение более цивилизованной армии. Копья, дротики, духовые трубки и ножи-мачете белой расы оказались не слишком эффективны против огнестрельного оружия здоровенных негров в бронежилетах поверх камуфляжных комбинезонов. В итоге полегли все.

Занявшись вульгарным мародерством, Корвин обзавелся короткоствольным автоматом, спутниковым радиотелефоном, осколочными гранатами, мачете с метровым лезвием в ладонь шириной и прекрасной солнцезащитной каской с козырьком. На каске было написано: Еmреriа Dus Zambezi. Еще он добыл несколько пачек сигарет с непроизносимым названием и жадно закурил, блаженно смакуя полузабытый вкус табачного дыма.

Немного погодя, когда Корвин был почти готов продолжить путь, он испытал еще одно забытое ощущение - кто-то вызывал его посредством Карты. Принц даже растерялся и не сразу вспомнил, что полагается делать в таких случаях. Но потом Корвин мысленно выполнил необходимые процедуры, и в воздухе перед ним развернулся прямоугольник, из которого выглядывало растерянное, но очень знакомое лицо.

Ухмыльнувшись, Корвин насмешливо произнес:

– А ты не торопился…

Ближе к сумеркам число пустых бутылок превысило критический уровень. Бритоголовые дружки-музыканты, перепившись до потери пульса, отчаянно сквернословили, изощряясь по адресу попсы и рока из доброго десятка Отражений, включая свое собственное. На днях затосковавший Рэндом прихватил их в турне по мирам, где приятели посетили множество концертов. Компания вернулась подавленная увиденным и с горя окунулась в загул.

– Эти ублюдки не способны импровизировать, - вопил басист Джимми, норовя ткнуться мордой в груду окурков. - Играть в портовых кабаках - вот их потолок!

– В ноты не попадали, - тянул свое Пауль. - Единственное светлое впечатление - та скрипачка-азиатка в короткой кожаной юбочке. Джонни, она чем-то похожа на твою шлюшку-жену.

– Моя жена не шлюха, - огрызнулся слегка обиженный Джонни. - Она ни с кого не брала за это денег.

Динго Карр собрался добавить свое веское слово, но вдруг позеленел вдвое против обычного и явно вознамерился наблевать прямо на стол. Рэндом успел свистнуть Мартину, и тот, хоть и сам едва держался на ногах, отволок ударника группы в сортир. Судя по звукам, они дуэтом опорожнили желудки, потом - пузыри и наконец - снова желудки, но теперь - е другой стороны.

Вновь заскучав, Рэндом принялся усилием воли катать раскиданные по всей комнате бутылки. Получалось неважно - все-таки Искусством в Семье по-настоящему владели только рыжие. Тем не менее, напрягая давно не тренированную способность, король с упоением гонял из угла в угол мелодично звякавшие стеклянные сосуды, получая от этого занятия бездну глубочайшего удовлетворения. Заминка случилась, когда он наткнулся на залежь граненых бутылок из-под виски, которые не способны были кататься по причине квадратного профиля. Обиженно хрюкнув, его величество решил складывать стекло штабелем. Однако невидимая рука, при помощи которой он работал, предательски дрожала, поэтому доморощенная Вавилонская башня всякий раз разваливалась, достигнув высоты полутора ярдов.

Посвежевший после всестороннего выворачивания наизнанку, Динго потребовал тишины и заявил:

– Слушайте, вы, подонки! Сейчас наш хозяин организует еще выпивки, а потом мы покажем всем мирам, как нужно делать тяжелый техно!

Остальные поддержали его нестройными выкриками. Обрадовавшись новому развлечению, Рэндом подергал кисточку звонка, но вместо лакеев почему-то явились два брата - Бенедикт и Блейз. Великие полководцы, уже тысячу лет игравшие в штурм Амбера и его же оборону, надавали музыкантам оплеух и выгнали в родное Отражение.

Только лидер группы Ник Юггер попытался вступить в дискуссию, но попытка закончилась плачевно. Кулак рокера промчался мимо челюсти Блейза, а сам Ник, схлопотав на полную катушку, кувырком улетел сквозь Козырь.

После этого под аккомпанемент идиотского хихиканья принца Мартина Бенедикт схватил его величество за воротник джинсовой рубашки и утащил в ванную, где несколько раз погрузил августейший анфас в ледяную воду.

– Хватит, отвяжись! - заорал Рэндом. - Я уже оклемался.

– Проверим, - откликнулся безжалостный олдермен, макая короля в последний раз.

Когда Рэндом, скуля и отплевываясь, вернулся в комнату, пропитанную ароматом никотина, марихуаны и сивухи, Блейз заканчивал давать указания бригаде слуг:

– …а потом попытаетесь отмыть, хотя плохо верится, что такое возможно.

– До сих пор получалось, - скромно поведал старший грум.

– Не стану спрашивать, как часто вам приходится этим заниматься, - проворчал Блейз. - Бен, ты привел его в чувство?

– Относительно, - сказал Бенедикт. - Иногда он бывал в лучшей форме. Например, в трехлетнем возрасте, когда няня уронила его в закипающий бульон.

От души расхохотавшись, Рэндом сказал сквозь смех:

– По-моему, это был черепаховый суп… - Он повернулся к слугам: - Томми, мы с брательниками посидим в кабинете с водопадом. Организуй три пинты самого крепкого кофе, на который способны наши повара.

Он застонал, ощупывая голову. Трехдневная пьянка не проходит без последствий даже для Повелителей Теней.

Кабинет был декорирован под грот. Стенами служили грубо обработанные базальтовые плиты, сложенные каскадом, по которому струилась ледяная минеральная вода. Развалившись в креслах, замаскированных под пни баобаба, братья терпеливо ждали, пока Рэндом проглотит пригоршню таблеток. Потом Томми вкатил столик с кофейным прибором и удалился, низко поклонившись.

– Ждем остальных или начнем? - с кислым видом осведомился король.

– Пока поболтаем втроем, - сказал Бенедикт. - Правда, Джулиан с Жераром тоже рвались, но мы их отговорили. Мальчики слишком быстро возбуждаются.

Рэндом забеспокоился, что дело может попахивать отречением. Четыре брата контролировали самые многочисленные и боеспособные контингента. К тому же, по случаю отсутствия Корвина, Блейз взял под свое крылышко мохнатых снайперов серебристо-черного смутьяна. Если эта компания сговорится, королевская гвардия капитулирует без сопротивления. Интересно, кого они собираются посадить на трон?

– Семья встревожена, - сообщил Блейз. - Проклятье, все просто в панике! Надо срочно спасать державу, а ты шляешься по кабакам и накачиваешься до скотского состояния.

Говорить на эту тему не хотелось, но деваться было некуда, и Рэндом процедил, отводя глаза:

– Братишки, я просто не знаю, что делать, вот рука сама и тянется к бутылке… Сейчас нам, как никогда, нужен Дворкин. Своими силами не управимся.

– Лабиринт можно отреставрировать и без дедулиной подмоги, - напомнил Бенедикт, - Отец смог сделать это, когда Логрус был намного сильней, чем сегодня. А сейчас и Хаос в нокдауне, и повреждения Узора не столь значительны.

– Другими словами, я должен взять Камень Правосудия и пройти вдоль выжженного участка, - резюмировал Рэндом. - Осталась совсем маленькая проблема - найти Камень вместе с этой сучкой Корал.

Они долго спорили и нашли несколько многообещающих решений, каждое из которых неизбежно вело к смерти двух-трех принцев или принцесс. Главная же загвоздка сводилась к тому, что неизвестны места, где скрывалась новоявленная сестренка Корал. В самом худшем случае, если Мерлин уволок свою подружку в Хаос, на повестку дня вставала большая война с непредсказуемым исходом.

– В любую минуту Семья может потребовать общего сбора, - мрачно изрек Бенедикт. - Ничего умного на такой тусовке придумать никогда не удавалось. Девочки опять устроят истерику, Жерар полезет в драку, Джулиан разругается с Мартином, Фиона - с Флорой, и начнется грандиозное шоу с выяснением давних обид.

– Мне нужна самая полная Колода, - сказал вдруг Блейз.

Они разложили на столе все Козыри из своих наборов, Рэндом достал из тайника запасные Карты, которыми практически никогда не пользовались, и братья скомплектовали Колоду двойной толщины. Затем Блейз тщательно перетасовал это чудовище, а Бенедикт здоровой рукой порезал стопку на четыре части и сложил в новом порядке. Затаив дыхание, Блецз снял верхнюю Карту и осторожно перевернул вверх лицом. Открылся Пиковый Туз.

Чертыхнувшись, рыжий колдун-воитель открыл одного за другим остальные три туза. Братья слегка обалдели - такого не случалось даже в прошлом столетии, когда они искали пропавшего отца. Поразмыслив, Блейз провозгласил:

– Есть только одно объяснение - к нам приближается высокий гость, везущий известия особой важности.

Он решительно взял следующую Карту, которая оказалась Козырем Корвина.

– Корвин уже много лет не отвечает на все наши призывы, - растерянно пробормотал Рэндом, машинально поглаживая изображение исчезнувшего брата.

К его удивлению, атласный прямоугольник сделался ледяным. Вскрикнув, король затаил дыхание - лишь бы не спугнуть миг удачи! - и приказал Козырю раскрыться. Портрет на Карте ожил, показав фрагмент тропического леса. Кроме традиционного черного костюма с серебряной расшивкой, на Корвине была нелепая полусферическая каска, обтянутая веревочной сеткой. Скривив губы, Корвин нагло заявил:

– А ты не слишком торопился мне на помощь, дорогой братишка…

Услышав его голос, Бен и Блейз подбежали к королю, выкрикивая приветствия. Тем временем Корвин, раздвинув Карту, шагнул из джунглей прямо в кабинет.

Он полулежал на своем любимом диване, потягивал бренди и отвечал на непрерывный поток вопросов, запас которых у братьев казался неисчерпаемым.

– Ладно, успокоились, - сказал он наконец. - Давайте я расскажу по порядку. Если кто-то помнит, у меня начался очередной приступ депрессии. Никого не хотелось видеть…

Разумеется, Корвин не стал уточнять, что причиной черной хандры, переросшей в грандиозный загул с дебошем и оргиями, был разрыв с Дарой. Точнее - внезапное осознание простого факта: демоническая - принцесса хладнокровно и умело использовала его, как последнего лоха, после чего выбросила за ненадобностью.

– …и вот однажды я малость просох и обнаружил себя в какой-то берлинской забегаловке, а вокруг бесновались всякие там «осей» и «весси», с увлечением ломавшие стену, окружавшую часть этого городишки. Вдруг мелькнула мысль: Амбер и Хаос тоже разделены стеной, воздвигнутой неизвестно кем в неведомые времена. И почему бы, - решил я с похмелья, - не разломать эту стену между двумя королевствами…

– После чего ты наверняка отправился в гости к Суэйвиллу, - вставил Блейз. - Наверное, стоило бы предварительно связаться с кем-нибудь из нас.

– В тот момент я про вас даже не вспомнил, - признался Корвин. - К тому же в нашей Семье вообще не принято делиться планами. Короче, я козырнулся к вратам Дворов и потребовал встречи с Мерлином. Как назло, сын в это время грыз науку где-то в Калифорнии. Стражники же, будучи тварями тупыми и подлыми, забыли сказать об этом обстоятельстве и просто проводили меня в апартаменты Мерлина. Кажется, я задремал, а когда проснулся, рядом стояла Дара и блаженно щерилась, сверкая двенадцатидюймовыми клыками Тем временем ее подручные вязали меня по рукам и ногам. На прощание Дара объявила, что я совершил массу гнусных прегрешений в отношении Хаоса, а потому проведу остаток своих веков в темнице, которую прежде занимал Оберон.

Он замолчал и снова наполнил стакан. Братья терпеливо ждали продолжения, но Корвин молчал, поэтому король поинтересовался:

– Что же было потом?

– Практически ничего. Я просидел в абсолютной тьме около года. Дара как-то сказала, что темпоральный поток в камере течет очень медленно. Полагаю, в Амбере за это время прошло лет пять. Пару раз Дара навещала меня и смачно рассказывала, как они в ближайшее время сокрушат Амбер, чтобы воздвигнуть хлев для драконов на месте Главного Лабиринта. А вчера вдруг появился Мерлин и освободил меня.

Корвин снова умолк, вспомнив, как во второй визит Дары попытался заговорить о чувствах, что соединяли их когда-то. Такого унижения он не испытывал даже в день коронации Эрика, когда был ослеплен. Дара издевательски расхохоталась, популярно растолковав бывшему сожителю, что для нее, родовой аристократки Хаоса, до боли омерзительны все ублюдки, в чьих жилах не течет голубой огонь. «Наша связь была вынужденным грехопадением во имя великой цели, - надменно заявила она, - И я бросилась в эту грязь, поскольку лишь таким образом могла смыть позор с нашего рода и вернуть Птенцов Дракона в Книгу Чести». Позорным пятном этого рода была, как видно, оплошность прабабки, которая переспала с кем-то из амберитов, после чего Птенцов вычеркнули из списка аристократических фамилий. Родив же сына от амберита, Дара внесла некий вклад в глобальный план владык Хаоса и в конце концов заслужила право выйти замуж за Суэйвилла…

– Значит, Хаосу нужна война, - с угрозой проговорил Бенедикт, взмахнув перебинтованной выше запястья культей. - Ну, что же, если они придут - мы готовы.

– Кстати, как твоя рука? - полюбопытствовал Корвин.

– Отрастает потихоньку. Кисть почти регенерировала. Если и дальше пойдет тем же темпом, через год вернутся пальцы.

– Хоть что-то у нас хорошо. - Корвин щелкнул языком, - Братишки, вы не хотите меня тревожить раньше времени? Напрасно. Я уже видел Черную Дорогу. Неужели кого-то из наших зарезали на Узоре?

Лица братьев сделались мрачными. Блейз сказал с отвращением:

– Один бастард, закадычный приятель твоего сынка, повредил Главный Лабиринт.

– Он же ничего не знает, - вздохнул Рэндом. - Сидел в камере без всякой связи с внешним миром… Кор, мы расскажем подробности, когда ты отдохнешь.

– Рассказывайте сейчас же! - потребовал Корвин. - Других дел у меня сейчас нет, а отдохнуть я успел, пока бездельничал в тюрьме Хаоса.

– Только учти, мы сами знаем далеко не все, - предупредил король. - Главным участником событий был твой сын, и он не спешил делиться новостями. Из-за этого неприятности всякий раз заставали нас врасплох.

– Мне он тоже мало чего рассказал, - сказал Корвин. - А в чем заключались ваши проблемы - козни Хаоса?

– Мы об этом не догадывались… - Рэндом махнул рукой. - Отношения с Хаосом внешне выглядели безоблачными. Эти трансформеры ловко маскировали свои замыслы. Семья успокоилась, и все вернулись к обычным занятиям. Когда в прошлом месяце начали поступать тревожные сигналы от агентуры, мы поначалу решили, что эти события не имеют отношения к проискам Дворов. Более того, основные события разворачивались вокруг Мерлина, поэтому я подумал, что дело в дрязгах вокруг престола, который был готов высвободиться из-под обессилевшего Суэйвилла.

– Что же случилось с Мерлином? - нахмурившись, осведомился Корвин и отодвинул полупустой стакан.

– Если бы только с Мерлином! - вырвалось у Рендома. - Прежде всего, появились новые братишки и сестренки. Папаша Оберон наплодил их в чрезмерном количестве.

– Живописная компания, - ухмыльнулся Блейз.

Услышав о целом выводке прежде неизвестных сородичей, Корвин понял: дела идут скверно. Новые или хорошо забытые (что, как известно, одно и то же) отпрыски Оберона давали знать о своем существовании лишь при самом гнусном стечении обстоятельств. А уж если они появляются пачками - жди очень большой беды…

… Первым Блейз назвал Далта, сына полусумасшедшей партизанской атаманши по прозвищу Дила-Осквернительница. Эта сдвинутая по фазе колдунья с маниакальным упорством посылала своих фанатиков-смертников в атаки на гарнизоны, охранявшие рубежи Амбера. В конце концов Оберон поимел ее сначала на поле боя, а потом - в ближайших кустах. Поскольку его величество принципиально не пользовался контрацептивами, у Дилы родился пацан амберской крови, впитавший ненависть к королевству Единорога с первыми же каплями материнского молока.

Следом отыскался сын Бранда от Ясры - мелкой колдуньи с окраин Хаоса. Ринальдо так же люто ненавидел Амбер и вдобавок унаследовал от Ясры магические таланты. Он добыл для банды Далта оружие, способное стрелять в Отражениях, прилегающих к Лабиринту, и это дикое воинство тайно готовилось штурмовать Амбер. В свободное от подготовки к войне время Ринальдо учился в одном университете с Мерлином, который, по простоте душевной, считал этого выродка своим ближайшим другом. Пользуясь наивностью приятеля, Ринальдо неоднократно пытался убить Мерлина, но добыча оказалась ему не по зубам. Пока.

Кроме того, вновь замаячили на горизонте Санд и Делвин. К счастью, оба не поддались на уговоры Ринальдо и не стали вмешиваться в интриги, окружавшие схватку Великих Сил. Опять же пока.

Коллекцию новоявленной родни завершала юная Корал, которую Оберон прижил от Кинты, жены герцога Оркуза, который уже лет десять правил Бегмой. С ней случилась непонятная история, подробностей которой в Амбере так и не узнали. Когда Корал сообщила Мерлину, что доводится ему родной тетушкой, тот на радостях помог дочери Оберона пройти Узор. Корал благополучно преодолела дистанцию, после чего Лабиринт закинул ее в неведомое место, где мнимая наследница Оркуза не могла отвечать на козырные призывы.

Самое неприятное, что Ринальдо и Далт также прошли Лабиринт, получив способность разгуливать по Отражениям. Благодаря этому снайперы из отряда Далта сумели застрелить Каина и тяжело ранили Блейза. Однако затем между дядей и племянником случилась размолвка, и Ринальдо бросился за поддержкой к Мерлину. Последний не раз рисковал жизнью, спасая кузена, почему-то забывая, что Ринальдо приносит ему одни неприятности.

Попутно происходили какие-то эксцессы в печально известном Замке Четырех Миров, который за короткий срок сменил нескольких владельцев. До последнего времени Источником Мощи повелевала некая Джулия Барнес, смертельно обиженная на Мерлина. Последний то ли бросил Джулию, то ли не проявил должного почтения к ее магическим талантам. Для истеричной девицы оба повода достаточны, чтобы развязать незатухающую вендетту.

Подробности тех эксцессов в Амбере опять-таки знали плохо. Было только известно, что Ринальдо предпринял серию вылазок, чтобы вытащить из Замка свою мамашу, которую Джулия, заколдовав, лишила способности двигаться и превратила в вешалку, подобно тому, как столетием раньше Ясра и Бранд сделали неподвижным чучелом Шару Гаррула - довольно сильного колдуна и прежнего владельца Замка.

Известно также, что Ясра перед обращением в неподвижность имела виды на Кашеру, планируя сделать Ринальдо монархом этого лакомого кусочка. Чтобы Бегма не слишком протестовала против воцарения ее сына, старая ведьма собралась женить Ринальдо и Корал, поскольку те были обручены еще в раннем детстве. Однако у Рэндома и других членов Семьи сложилось впечатление, что Корал, прежде чем исчезнуть, успела закрутить роман с Мерлином, так что теперь сложился роковой любовный треугольник с вершинами в Амбере, Хаосе и Кашере.

В довершение прочих осложнений, Мерлина смертельно возненавидел принц Юрт, рожденный Дарой якобы от Суэйвилла. Впрочем, учитывая преклонный возраст последнего, более вероятным казалось, что отцом Юрта был кто-то из вельмож Хаоса рангом пониже. Например, тот же герцог Борель, которого так ловко зарубил Корвин.

Так или иначе, Юрт без конца подстраивал брату Мерлину всевозможные пакости, но неизменно терпел поражение. Если верить просочившимся в Амбер обрывкам информации, Юрт собирался пришить не вполне родного брательника в надежде возглавить реестр наследников трона. Обуреваемый высокими помыслами принц Хаоса снюхался с Джулией, которая помогла ему пропитаться Мощью из Источника. После этой процедуры Юрт превратился в магическое существо высокого ранга и приобрел некоторые свойства Козыря, как это прежде случилось с Брандом. Однако Мерлин с Мандором, расколдовав Ясру, прогулялись в Замок Четырех Миров, где изрядно поколотили Джулию и Юрта. Теперь от Замка осталась груда развалин, не подлежащих даже самому капитальному ремонту, но Источник цел, причем повелевает им Ясра.

Наконец буквально позавчера Мерлин каким-то образом утащил Камень Правосудия из комнаты Рэндома, но тут в королевский дворец ворвались Лабиринт и Логрус, устроившие драку за обладание этим талисманом. После недолгого выяснения отношений Символ Хаоса был с позором изгнан восвояси.

К прискорбию, схватка Великих сделала непригодным для жизни целое крыло дворца, а Корал осталась без глаза. Не вовремя вернувшийся маразматик Дворкин взялся подлечить бедняжку и вставил Камень Правосудия в ее опустевшую глазницу. После этого Корал снова исчезла, но потом на короткое время объявилась в Джидраше, столице Кашеры, где прошла брачную церемонию с Ринальдо. Последнего Рэндом незадолго перед тем сделал монархом этого анклава при условии, что племянничек откажется от вражды с Амбером. Вскоре Корал опять пропала, причем некоторые обстоятельства указывают, что к ее исчезновению причастны Лабиринт и Логрус.

На другой день Мерлин, всегда проявлявший излишнее доверие к сыну Бранда, привел Ринальдо к Главному Лабиринту. В виде ответной благодарности Ринальдо, стоя на Узоре, полоснул ножом собственную ладонь, Капли пролившейся крови выжгли язву, сквозь которую вновь пролегла Черная Дорога. Удовлетворенный содеянным, Ринальдо козырнулся в неизвестном направлении…

– Вроде бы все, - не слишком уверенно сказал Рэндом. - Кажется, мы сумели вспомнить все основные события.

За месяцы заточения Корвин вроде бы должен был утратить способность удивляться, но сейчас он испытывал сильнейшее потрясение. Понадобилось изрядное время и полный стакан неразбавленной водки, чтобы немного опомниться и пробормотать:

– Мерлин излагал эти события в несколько ином ракурсе… У парнишки получалось, что он был вынужден помогать разным приятелям, с которыми постоянно случались всяческие неприятности. И ни слова о том, что всего неделю назад эти приятели рвали пупок, пытаясь его замочить.

Список совершенных Мерлином глупостей выглядел внушительно: освободил Ясру, зачем-то подарил ей Источник, не раз спасал хитрого подлеца Ринальдо, провел через Лабиринт своего злейшего врага Юрта… Это была уже не просто глупость. Это была даже не ошибка. Это был диагноз! Не лучше смотрелся и Рэндом, практически даром уступивший Ясре такие лакомые кусочки, как Кашера и - в виде приданого Корал - Бегма. Если присовокупить некоторые выходки остальной родни, включая самого Корвина, напрашивались неутешительные выводы относительно умственных способностей королевской семьи Амбера.

В отчаянной надежде отыскать в поступках сына хоть какой-нибудь намек на здравый смысл, Корвин схватился за последнюю соломинку:

– Мерлин говорил, что у него есть верный друг - некий Люк Гейнард…

Дружный хохот братьев лишь усилил его недоумение. С немалым трудом подавив приступ мрачного веселья, Блейз просветил его:

– Я был уверен, что мы забудем рассказать какую-нибудь малость. Люк Гейнард - это имя, под которым Ринальдо жил на Земле… Теперь тебе все понятно?

– Теперь я вообще ничего не понимаю, - признался Корвин.

Он снова задумался над загадками, которые безжалостно обрушились на его малость отупевшие от тюремного отдыха мозги. Допустим, Мерлин мог ошибиться - мальчик всегда был патологически наивен, доверчив и недальновиден. Но как объяснить другое: сын Бранда демонстративно угрожает забрызгать Главный Узор своей поганой кровью, а этот сверхразумный сгусток Мощи даже не пытается предотвратить собственную гибель?! Такое впечатление, будто сам Лабиринт, вслед за королевской Семьей Амбера, начисто утратил инстинкт самосохранения и неотвратимо регрессирует к полной дебильности.

– Пока я вижу только одну неотложную задачу, - мрачно провозгласил он, прервав бесплодную разминку мозговых извилин, - Из-за повреждения Лабиринта равновесие должно было резко качнуться в пользу Хаоса. Поэтому надо срочно найти Корал, извлечь Камень Правосудия из глазницы новоявленной сестренки и организовать реставрацию Узора.

Рэндом тихим голосом поведал, что они уже обсуждали этот вопрос. Блейз добавил:

– Равновесие пока не нарушилось фатальным образом. Нарисованный тобой Узор продолжает удерживать баланс сил. Однако без Камня Справедливости мы остались в проигрышной ситуации, и постепенно преимущество переходит к Логрусу. Еще немного - противник вновь двинет войска вдоль Черной Дороги.

Последним высказался Бенедикт:

– К войне все готово. Мы с Блейзом и Джулианом пополнили армии, которые уже разворачиваются на подступах к Амберу. Флот Жерара контролирует воды ближайших Отражений. Думаю, ты тоже внесешь свою лепту. В прошлом у тебя неплохо получалась вербовка крупных контингентов.

Корвин немедленно вспомнил воинственных негров из Империи Замбези, но затем пришла более трезвая мысль, и он сказал:

– Не тревожьтесь понапрасну. Пока мой сын остается королем Хаоса, дорогие соседи не станут воевать с нами.

– Мерлин стал королем? - недоверчиво переспросил Блейз. - Братец, тебе стоит измерить температуру. И - независимо от результата - выпить бром.

– Сам успокойся, - весело огрызнулся Корвин. - Дара наняла очень крутого киллера, который убрал остальных претендентов, так что теперь ваш племянник возглавляет список наследников трона. Если ничего не случится, завтра-послезавтра пройдет коронация.

Рэндом снова расхныкался, начал причитать: дескать, его, короля, никто не уважает, и даже родной племянник не считает нужным сообщать о важнейших событиях.

– К тому же он изо всех сил старается держать нас в неведении насчет Корал! - восклицал возмущенный Рэндом. - Спрятал ее вместе с Камнем где-то в Отражениях, а мы сидим тут, уподобившись куче идиотов, и гадаем, как нам отремонтировать Лабиринт.

– Наша порода. - В голосе Корвина смешались гордость и осуждение. - Мы вечно уверены, что способны в одиночку решить самые грандиозные проблемы.

– Обычно такие надежды оказывались вредным заблуждением, - напомнил Бенедикт. - Но сейчас я вижу две неотложные проблемы. Во-первых, отыскать Камень Правосудия - вместе с Корал или без нее. Во-вторых, любой ценой удержать Мерлина поближе к трону Хаоса.

Рэндом продолжил с брезгливой миной:

– А в-третьих, срочно прикончить Ринальдо. Сначала Бранд, потом его ублюдочный сын разрушили Узор, всякий раз ставя нас на грань гибели. Эта семейка опасна, а потому должна быть истреблена под корень.

– Стало быть, нужно расправиться еще и с Ясрой, - резонно добавил Блейз.

Братья согласились с этим дельным замечанием, и Корвин предложил:

– Если не возражаете, я займусь этим. Только отдохну день-два. Может быть, три.

Они правильно поняли его намек и откланялись, пожелав поскорее восстановить силы. Корвин не сомневался, что известие о его возвращении уже распространилось по дворцу и даже выплеснулось за пределы оного - члены Семьи разбросаны по разным Отражениям. Отдохнуть по-человечески не получится - скоро пожалуют остальные принцы и принцессы, а также придворные вельможи, генералы и все прочие, кто считает себя обязанным засвидетельствовать почтение и другие не обязательно искренние чувства.

Корвин вдруг понял, что будет рад снова повидать родню. Странное ощущение. Много лет назад, после пробуждения в психушке, едва восстановив память, он желал много всякого, но вот о встрече с братьями и сестрами думал в последнюю очередь. Что ж, времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, как говорил толстый, вечно пьяный римлянин, которому Корвин однажды проломил лысину бронзовой кружкой…

Обстановка комнаты привела его в ностальгическое состояние: потертый ковер из Тебриза, любимый диван работы лионского мебельщика времен Анри Четвертого, гобелены, гравюры, коллекция оружия, авалонский стол черного дерева, изящные кресла и стулья, которые он привез то ли из Бегмы, то ли из давно растаявшего Отражения Кюрагдамюр. А вот серебряные розы в рубиновой вазе успели завять. Надо будет прогуляться в известное место и обновить запас. Кстати, кто принес сюда эти цветы?

Мысли вернулись к сыну. Как там Мерлин? Прочно ли сидит на троне? Конечно, Дара будет всеми силами и средствами заботиться о его безопасности, но вряд ли аристократия Хаоса смирится, что королем стал потомок амберских владык. Мальчишка не знает слова «осторожность». Случайных приятелей и заклятых врагов считает друзьями и союзниками, водит их по самым сокровенным местам королевства. Надо будет связаться с ним…

Спохватившись, Корвин принялся вспоминать, где в этих апартаментах могут быть Козыри. Кажется, он оставил несколько стандартных Колод в секретере… Действительно, главное средство дальней связи лежало в ящике, причем несколько Карт буквально затопили всю комнату лютым морозом - добрая половина Семьи страстно желала пообщаться с нежданно-негаданно вернувшимся братом.


 III

Времени на сборы не оставалось, но Мефисто понимал, что без этой задержки не обойтись. Он быстро открыл тайник и достал шкатулку, искусно выточенную из аквамаринового кристалла. Многие аристократы Хаоса продались бы в двухсотлетнее рабство кому угодно, даже заклятым врагам-амберитам, лишь бы заслужить право разок попользоваться тем, что хранится внутри… Меф бережно извлек Амулет - большую, с дюйм в поперечнике тускло-серебристую звездочку со множеством кончиков-лучей, прикрепленную к изящной цепочке из легкого металла сверхъестественной прочности. Спустя мгновение источник Силы висел на шее, а пустая шкатулка отправилась в один из карманов прославленного при Дворах убийцы.

Затем Меф щелкнул пальцами. Амулет выпустил невидимые нити энергии, и вороненые доспехи сами прыгнули на него из стенной ниши, смыкаясь вокруг тела. По всему дворцу пронеслись сигналы тревоги, поднявшие на ноги каждого, кто был хоть немного знаком с Искусством. Мотая головой, чтобы усадить на место шлем, Меф вооружился мечом - это был, увы, не настоящий фамильный меч, но тут уж ничего не поделаешь, - повесил на другой бок связку кинжалов, завязал на шее тесемки плаща. Еще раз огляделся - кажется, все. В этой клетке, которая так долго служила ему жилищем, не оставалось предметов, представлявших ценность для того, кто родился изгнанником.

Все-таки он слишком замешкался - поблизости уже слышались шаги. По комнатам, расположенным в примыкающем Отражении, подкрадывались два… нет, даже три аборигена. Меф меланхолично рассудил: прежде чем покинуть Дворы, придется немного развлечься схваткой с этими самоубийцами.

Трое ворвались в гардеробную в глупой уверенности, что способны застать его врасплох, однако нирванский герцог, всегда готовый к приему дорогих гостей, встретил их, сжимая оружие в обеих руках. Клинок меча, описав прямоугольник в горизонтальной плоскости, с хрустом перерубил позвонки и мышцы, отделив от мохнатого торса голову, скалившую волчьи челюсти. Одновременно зазубренное четырнадцатидюймовое лезвие кинжала вспороло брюхо второй твари, которая выронила секиру, сделала несколько шагов на подгибающихся козлиных ногах и только затем тяжело повалилась на паркет. Из огромной раны вылетали клубы искр и медленно вываливались кишки, напоминавшие толстого длинного удава, который только что проснулся и лениво разматывает свое тело, свернутое тугими кольцами.

Меф не стал любоваться агонией этой пары - не успели остывающие туши коснуться паркетных плиток, а он уже занялся третьим, который потребовал больших усилий. Демон по имени Кадодис отрастил четыре многосуставчатые, как у исполинского богомола, лапы с шипами и настырно лез в драку, пытаясь обезоружить противника, а затем схватить и подтянуть к жвалам. Впрочем, не исключено, что он имел приказ брать его живьем. Мефа такие нюансы не волновали.

Достать противника клинком оказалось непросто: порождение Хаоса уверенно держало дистанцию, энергично размахивая длинными верхними конечностями. Пришлось малость подкоротить их несколькими взмахами меча, и лишь после этого Меф сумел прорубить хитиновый панцирь на груди врага и виртуозным движением вырвать рассыпающее снопы искр темно-зеленое сердце. Труп гигантского насекомого шумно рухнул на пол.

Почти тотчас же на герцога бросилось еще несколько монстров. Они ворвались в комнату, проломив стены острыми копытами суставчатых тараканьих лап. Мефисто ударил их пучками энергии из висевшего на шее Амулета. Четверых магия сожгла на месте, и только пепел насекомых обжег лицо мимолетной волной. Затем запасы разрушительных сил в Чешуйке Скорпиона исчерпались, и последний луч всего лишь пробил насквозь панцирь очередного гвардейца. Снова пошли в дело клинки. Нирванский герцог прорубился сквозь редеющий строй противника, помечая свой путь ворохом обезвреженных обитателей Хаоса. Он так увлекся этой забавой, что даже удивился, когда, рассекши пополам очередного членистоногого, не увидел следующего врага.

Умертвленные наемники вдовствующей королевы перестали подавать признаки жизни. Извергаемые ими огненные фонтаны теряли напор, но жара этих костров хватило, чтобы поджечь мягкую мебель и гардины. Удовлетворенно оглядев интерьер, Меф взмахом рук раздвинул пламя не на шутку разыгравшегося пожара. Затем, коснувшись Амулета, прошептал заклинание, открывшее путь сквозь анфиладу миров.

Здесь, в ближней окрестности Дворов Хаоса, где Тени были податливы и проницаемы, опытный чародей мог делать так, как ему вздумается. Меф без труда свернул в трубку обширный пласт Отражений и устремился через этот тоннель. На свободу.

Сегодня было много смертей, и Амулет легко накопил запас энергии. Доспехи сомкнулись плотнее, превратившись в закругленный вокруг головы цилиндрический снаряд, а полы плаща распахнулись панелями солнечных батарей. Он мчался в пространстве, заполненном вязкими пузырями, которые разбухали, наливаясь яркостью, после чего-либо лопались, либо становились звездами - карликами, субкарликами, гигантами и сверхгигантами всех цветов. Родившись здесь, светила уносились вдоль скрученного спиралью континуума, чтобы засиять на предначертанных ярусах многослойной, словно сандвич, Вселенной.

Та же сила, которая расставляла по местам ожерелья звезд, подхватила Мефа и после некоторых странствий вне времени и прочих размерностей зашвырнула в мир, почти похожий на настоящий. Впрочем, окончательное решение вопроса - настоящий это мир или жалкое подобие натуральности - зависело исключительно от вкуса и точки зрения.

Временно превратившись в космическую капсулу, Меф летел сквозь пустоту в опасной близости от не слишком большого красноватого солнца, и ленивые медузы протуберанцев колыхались совсем рядом, словно хотели ласкающим прикосновением обжечь его сверкающий в лучах звезды корпус. Становилось жарко - вода давно бы испарилась, а свинец расплавился. Запустив маневровый двигатель, старший из сыновей Вампира направился к ближайшей планетке и опустился на раскаленные скалы, тормозя струями ракетных выхлопов. Планетка попалась непригодная для жизни, но подобные мелочи не имели значения для того, кто рожден повелевать Отражениями, которые отбрасывает Истинный Мир.

Ощутив почву под опорами посадочных стоек, он не медлил ни секунды, поскольку весь план необходимых действий сложился еще в полете, когда Меф ломился через лабиринты космоса. Начинался новый этап бегства.

Мефисто не сомневался, что по его следам уже пущена погоня. Будь реальной надежда, что идет отряд опытных охотников, незаменимых в розыске, но почти беспомощных в бою, он не стал бы спешить, а просто подождал бы этот сброд в укромном местечке и спокойно перебил бы, напав из засады. Но трудно было усомниться, что Дара снарядит команду, состоящую из лучших следопытов и самых опытных воинов, с коими рискованно драться даже один на один. Поэтому Меф предпочел для начала основательно запутать следы, уводя преследователей подальше от мест, куда он намеревался направиться.

Простая манипуляция с Отражениями - и он, вновь обретя почти человеческий облик, стоял в долине, продуваемой яростными вихрями взбесившегося урагана. По ядовито-желтомунебу носились клочья облаков, ненадолго заслоняя гроздь разноцветных солнц. Порывы ветра швыряли в лицо пыль и щебень. Просачиваясь сквозь микроскопические зазоры шлема, песчинки щипали глаза, сыпались за воротник. Мотая головой, как буйвол, атакованный роем слепней, Меф побежал по ложбине, разделявшей почти параллельные цепочки холмов, и пейзаж вокруг стремительно менялся с каждым его шагом. Рельеф поплыл, становясь все более идиллическим, тогда как небосвод наливался голубизной, миновав стадию фиолетовой и зеленой окраски. Потом небо вдруг сделалось твердым, и Меф знал, что оно, подобно куполу, накрывает плоский блин этого Отражения.

Увернувшись от скакавшего напересечку стада копытных и преследовавшей их стаи диких кошек, он снова изменил параметры Отражения, вследствие чего переместился из этой примитивной вселенной в пламя, через которое приходилось прыгать, словно с кочки на кочку, по редким скалам, поднимавшимся с твердого дна этого огненного моря. Перебравшись на другой берег, Меф придал своему телу усиленную защиту против радиации и сделал небо красно-лиловым с ослепительно белым солнцем-великаном, изливавшим смертоносные потоки нейтронов и гамма-лучей. Исполинский полупрозрачный зверь попытался броситься на него сбоку, но Меф легко отразил атаку и столкнул гиганта в пропасть. Зверь оказался детенышем, и его вопли всполошили старших хищников. Ускользая в соседнее Отражение, коварный брат Фауста и Вервольфа не смог сдержать злорадной ухмылки: тем бедолагам, которые спешат по его следу, предстоит приятная встреча с десятком разъяренных призраков.

Огромными прыжками он пересек черную страну молодого мира, где было много неустойчивых изотопов и беспрерывно гремели ядерные взрывы средней и малой мощности. Оттолкнувшись от каменистого уступа, Меф в полете превратился в приплюснутого восъминогого краба, одно из сердец которого разглаживало антигравитационным полем самые изощренные искривления пространственной метрики. Если бы не эта предосторожность, он был бы раздавлен чудовищной силой тяжести, царившей на поверхности нейтронной звезды.

Последний обходной маневр швырнул его в гибельные края, где облака позитронов пульсировали вокруг ядер, в глубине которых сливались в единую массу антинейтроны и антипротоны. Пожалуй, эта предосторожность оказалась лишней - предыдущие ловушки должны были избавить Мефа от любого или почти любого преследователя. Однако старший наследник семьи изгнанников заслужил столь дурную славу во многом благодаря своей дьявольской осторожности, не раз спасавшей его от мелких неожиданностей, самой приятной из которых была мучительная смерть на костре.

Совершив очередную коррекцию Отражений, он покинул антимир и перенесся в океанскую пучину, где пятикилометровый столб соленой воды, насыщенной сероводородом, пытался раздавить его тело двенадцатирукого спрута. Пульсируя реактивным двигателем, Меф выплыл на поверхность. Тяжело передвигая длинные щупальца, он поплыл в сторону близкого берега. Оказавшись на отмели, беглец выполз на пляж, усыпанный мелко перемолотыми кораллами. Над головой стремительно вращалось инфракрасное небо, скудно декорированное черными дырами, пылевые оболочки которых лениво испускали рентгеновские кванты.

Пришло время возвращаться в менее экзотичные Отражения, и вокруг снова замелькали пейзажи почти привычных миров. Он быстро избавился от атомов, составленных из мезонов разного сорта, потом снова появились кварки и традиционная структура квантовых уровней. Цвет неба совершил хаотичную эволюцию по всему спектру, пока не сделался нежно-голубым, а листва флоры приняла зеленую окраску Мефисто шел по дороге, вдоль которой то появлялись, то исчезали строения деревянные, каменные, саманные, а то и возведенные над болотами шалаши на сваях. Изредка обстановку разнообразила экзотика вроде виселиц с полуистлевшими трупами, жертвенных костров или неаккуратно наваленных холмиков из сотни-другой черепов - не обязательно гуманоидиых.

Однажды около его уха свистнул костяной наконечник длинной оперенной стрелы. В другой раз Мефа обстреляли из мушкетов солдаты, наряженные в ярко-красные мундиры с желтыми перевязями. Слишком утомленный безумным путешествием, чтобы по столь ничтожному поводу менять Отражения или искать подобающее оружие, он просто бросился на них, остервенело вращая мечом, и уложил на месте не меньше трех мушкетеров. Остальные разбежались. Раненый солдат бормотал что-то, но не было сил вдуматься в смысл этих смутно знакомых слов. Кажется, абориген в беспамятстве звал своего капитана.

С огромной натугой переместившись в соседнее Отражение, Мефисто понял, что допустил ошибку. Это была одна из демонических реальностей, поэтому не стоило рассчитывать на дружелюбие здешних обитателей, а он слишком устал и уже не способен был продолжать бег с препятствиями к далекому архипелагу родных миров. Пошатываясь, Меф ввалился в какую-то затянутую паутиной пещеру, между делом зарубил случившегося там оборотня, кое-как установил на входе охранительные заклятия и забылся тяжелым сном.

Всю ночь его беспокоили какие-то мерзкие твари. Кажется, в пещеру настырно ломился пьяный демон. Однажды Меф даже буркнул, не разжимая тяжелых век: «Не суйся, дурак, тебе же хуже будет», и опять уснул. Некоторое время он блаженствовал в идеально пустом мраке, потом в его видения проникла целая стая разъяренных монстров. По глазам ударил яркий свет, и снова стало темно и тихо, но под утро вновь навалились пугающие сновидения.

Очнувшись, Сын Вампира не сразу понял, что орды терзавших его монстров не принадлежат этой реальности, но всего лишь рождены перегрузкой мстительного подсознания. Ужасно хотелось есть и пить, и вдобавок каждая клеточка тела (он поспешно обследовал себя и с облегчением убедился, что продолжает оставаться в собственном теле) превратилась в источник острой боли. Безотказное чувство времени сообщило: сон продолжался слишком долго, хотя он не имел права отключать сознание на столь большой срок.

У входа в пещеру валялся труп, разрезанный защитными чарами на аккуратные ломтики. «Кажется, я его предупреждал», - припомнил герцог.

Меф выполнил серию сложных упражнений, от возникающих при этом ощущений испытывая блаженство, достойное пера самого Захер-Мазоха. Руки и ноги, пусть неохотно, но все-таки слушались, и он, убрав горный массив, очутился под открытым небом. «Кажется, не так уж страшно, - подумал он, оглядываясь, - Могло быть гораздо хуже».

Поблизости росли деревья и кусты, украшенные белой листвой и зеленой корой. С ветвей свисали малиновые и черные шары с кулак размером. Спугнув стайку крылатых тварей - те разлетелись, издавая обиженный клекот, - Мефисто сорвал несколько плодов. Мякоть под чешуйками кожуры оказалась горьковато-кислой, однако немного притупила чувство голода. Мысли в голове начали проясняться, движения вновь обрели уверенность. Он поднялся на вершину холма и увидел картину, окончательно примирившую его с жизнью.

На лугу возле крохотного озерка мирно щипали травку громадные - выше сажени в холке - лошади. К Мефисто снова вернулась гадкая привычка разговаривать вслух с самим собой, от которой не смогли отучить даже свирепые отцовские наказания. Меф произнес вполголоса, удовлетворенно осклабившись:

– Или я чего-то не понимаю, или это на самом деле иноходцы Создателя.

Насколько он знал, - а знал Меф даже чересчур много, - именно такими скакунами гордились королевские конюшни Амбера и Хаоса. Оседлать этих могучих красавцев могли только принцы крови или самые искусные волшебники.

– Попробуем разобраться, - продолжал шептать Мефисто, присматриваясь к животным. - Самый крупный - это, конечно, вожак табуна. Сомневаюсь, чтобы он пожелал пойти со мной. Кобылицы тоже без надобности, тем более что две молодые, судя по брюхатости, должны вскоре ожеребиться. Еще четверым не больше года - совсем малышня. А вот два жеребца-трехлетки вполне могут пригодиться. Наверняка вожак охотно отпустит любого из них и даже обоих сразу - понимает же, скотина, что сынки скоро бросят ему вызов.

Вниз по склону он двигался очень медленно, чтобы не спугнуть надежду на завершение своих затянувшихся странствий. Не имело смысла прикрываться чарами - эти создания издалека учуют любую магию. Кони этой породы должны были сами признать хозяина, и Меф рассчитывал, что один из молодых великанов соблаговолит ему подчиниться.

Осторожно подкрадываясь к лошадкам, он бормотал ласковую чушь: «Иди сюда, мой хороший… Не бойся, красавчик… Сейчас мы с тобой подружимся и никогда больше не расстанемся…» Словно склонял к любви норовистую красотку, которая охотно позволяет себя уговорить, хотя догадывается, что нужна красноречивому соблазнителю лишь для нескольких мгновений страсти, а потом будет безжалостно выброшена из его судьбы и воспоминаний. Впрочем, случалось, что подобные связи затягивались надолго. Да, бывало и такое, хотя довольно редко…

Табун наконец заметил его присутствие. Насторожившись, кони повернули головы в сторону приближавшейся фигуры, закутанной в пятнистый походный плащ. Потом вожак издал короткое ржание, и табун, дружно сорвавшись с места, ускакал в степь, но один вороной трехлетка вдруг повернул обратно, не в силах вырваться из ловушки, которую подстроила судьба. Это была полная победа. Жеребец оказался настоящим красавцем - весь иссиня-черный, лишь белоснежные чулки на передних ногах, да во лбу желтоватое пятно неправильной формы, отдаленно напоминавшее неполную луну. Конь тянулся к нему влажными шевелящимися ноздрями, а Мефисто гладил горячую шею, и невидимые узы все сильнее привязывали скакуна к хозяину. Теперь иноходец будет верно служить, пока не станет ненужным. Так уж гадко устроена эта жизнь: кому-то суждено повелевать, а кому-то - повиноваться и быть забытым, когда в повиновении отпадет нужда.

Сидеть на спине без седла было ужасно неудобно, к тому же вместо уздечки пришлось использовать брючный ремень. Однако другого выхода не оставалось, и Полумесяц, как назвал Меф своего коня, рванулся сквозь Отражения.

Конь мчался плавной иноходью по каменистому ложу долины, легко перепрыгивая мелкие ручейки, валуны, овраги и заросли колючих кустарников, удивительным образом пустивших корни прямо в гранитные скалы. Размеренно покачиваясь на широкой спине скакуна, Мефисто впервые позволил себе задуматься о случившемся и возможных последствиях. С того самого момента, как сторожевое заклинание перехватило приказ Дары расправиться с ним, у Мефа не было времени на размышления. Теперь же, после крепкого сна и легкого завтрака, вернулась способность логически мыслить.

Почему Дара решила от него избавиться? Конечно, идиллия во дворце не могла тянуться вечно: удачливый наемный убийца, коим в Хаосе считали Мефа, справившись с возложенными на него задачами, должен был бесследно исчезнуть. Вряд ли вдовствующая королева-мать велела убить его лишь из нежелания расплачиваться за безукоризненно выполненную работу. Скорее всего, киллер, расчистивший Мерлину путь к трону, мгновенно превратился в опасного свидетеля. Если во Дворах пронюхают, что три десятка прямых наследников Суэйвилла переместились во тьму за Гранью Обода по капризу быстро утешившейся вдовы, то возмущенная аристократия Хаоса в два счета сменит монарха, а Дару и ее дебильных сынков не спасут даже монстроеды из дворцовой гвардии…

… От этих рассуждений его отвлек трусивший далеко впереди зверь - что-то вроде пятнистого тиранозавра. Легкое мысленное усилие, и Мефисто с Полумесяцем уже скакали по следующему Отражению, а навстречу маршировала уставшая когорта легковооруженной пехоты. Гигантский конь промчался мимо подразделения, щедро забросав кольчуги остолбеневших солдат комками жидкой грязи: здесь недавно прошел дождь…

– Итак, о чем я размышлял? - пробормотал Меф. - Ах да, красотка Дара боится за свою очаровательную бархатистую шкурку. Блудливая кошка подозревает, что я не стану молчать, а в нужный момент выболтаю, кому следует, кое-какие грязные секреты. Между прочим, она не напрасно этого опасается. Но в таком случае…

В таком случае божественная предательница не остановится ни перед чем, лишь бы навеки замолчал тот, кто вычеркнул из списка претендентов такие имена, как Сабрис, Раджарк, Тмер, Таббл, и еще две дюжины дегенератов из лучших семейств Хаоса. Стало быть, погоня не ограничится банальным отрядом охотников, которые наверняка уже погибли, угодив в расставленные Мефом ловушки. Можно биться об заклад, что в данный момент Дара приводит в действие все ниточки, посредством которых повелевала Отражениями Логруса в годы болезни Суэйвилла…

– Значит, это была засада, а не случайная дорожная стычка, - вполголоса резюмировал беглец и потянул импровизированную уздечку, направляя коня к показавшемуся на горизонте городу. - О чем там болтал умирающий мушкетер?…

Сержант, которому он мимоходом отрубил руку вместе с мушкетом, в предсмертном бреду взывал к своему командиру. Меф напряг память, пытаясь восстановить последовательность звуков варварского диалекта… Кажется, он бормотал: «Мой капитан, где же огонь… Ведь нам обещали…» Хотя это слово означает не только «огонь», но также «огненный».

– Проклятие! Змеиное отродье!

Яростно взмахнув рукой, Мефисто дернул ремень, продетый сквозь челюсти Полумесяца. Удивленный нелогичным приказом конь, слегка повернув голову, вопросительно глянул одним глазом на наездника: мол, в чем дело, хозяин? Меф успокоил его, потрепав между ушей.

– Нас ждет пара веселых деньков, малыш, - сказал он. - Коварная подружка приготовила мне достойное развлечение, чтоб ей дикобраза родить без наркоза!

Да уж, Дара и ее семейство привыкли обращаться к услугам этих демонов даже по менее серьезным причинам. Помнится, не так давно Юрт использовал подобную тварь, надеясь расправиться с Мерлином. А чуть раньше Латтра, бабушка Дары, содержала целый выводок для устранения надоевших любовников. Ну что ж… Придется отсиживаться где-нибудь поближе к Амберу - в тех краях у демонов Бездны нет полной свободы действий.

– А вот, кстати, и нечто в таком роде, - удовлетворенно проговорил Мефисто.

Это была явная периферия Золотого Круга: бирюзовые волны океана, прибрежные горы и лес, чем-то напоминающий Арденнский. Единственное отличие - ни души вокруг. Он подсознательно выбрал путь, ведущий в самое подходящее место.

Полумесяц сам остановился возле бившего из-под камней родника и опустил морду в струю, жадно глотая холодную воду. Рядом на дереве сидела большая птица яркой расцветки - этакий гибрид глухаря, дрофы и павлина. Не слезая с коня, Меф пустил в нее иглу из духовой трубки. Пронзенная птица упала на траву и загорелась, как это всегда случается с ранеными порождениями Хаоса.

Наверняка очередной соглядатай Дары - далеко же она разослала своих шпионов. Короче говоря, все старания оказались безуспешными, и сбить погоню со следа не удалось. Плевать. Куда хуже, что не удалось пообедать. Аппетитнейшая была пташка. Жирненькая.

Пришла пора приготовиться к следующему туру этого не слишком увлекательного состязания. Спешившись, он медленно двинулся через редкий подлесок, придерживая коня за жесткую прядь гривы. Полумесяц удивленно взбрыкнул, но все-таки решил не сопротивляться и послушно побрел вслед за хозяином. На коротком отрезке пути Меф немного поиграл Отражениями, превратив дикую местность в заброшенный парк Выложенные мозаичными плитками дорожки проросли сорняками, едва струились забитые грязью фонтаны, покрылись плесенью и трещинами мраморные изваяния вооруженных короткими мечами нудистов в шлемах с гребнями и легкомысленных сандалиях.

Оставив коня пастись в цветнике, Меф прошел между рядами кипарисов и очутился на лужайке, окантованной кругом обтесанных белых камней. В центре этого бывшего газона стояла высеченная из полупрозрачного желтоватого минерала беседка, ради которой он, собственно говоря, и сотворил это Отражение. Как и было задумано, на столике беседки лежал в ножнах Серитойох. Мефисто настолько привык к имени своего меча, что лишь изредка вспоминал, как расшифровывается слово Seritoyoh - Serious Risks To Your Health. Что ж, братишка Фау был великим мастером - тонкий волнистый клинок, выкованный из магической субстанции, действительно представлял серьезную опасность для любого противника.

Герцог без сожаления выкинул грубую железку, которую прихватил вместо меча, покидая Хаос. Заодно подвесил к поясу два мешочка с золотыми и серебряными монетами, которые весьма кстати оказались на том же столе рядом с мечом. Мефисто точно помнил, что не предусмотрел появление кошельков. Вероятно, это получилось у него подсознательно.

Вообще-то стоило быть повнимательнее и в дальнейшем создавать Отражения, более приспособленные для жизни и отдыха. Например, чтобы олени сами выходили под выстрел… Он повторно просканировал окрестности и удостоверился: съедобной живностью поблизости даже не пахнет. По этой причине старший герцог Нирваны подкрепился одичавшими фруктами, проговорив с презрением к самому себе:

– Становлюсь, простите за непристойность, вегетарианцем.

Желудок возмущенно урчал, требуя нормальной пищи, однако Мефисто понимал: у Повелителя Теней от такой ерунды никаких расстройств случиться не должно. Он свистнул, подзывая Полумесяца.

Через минуту они покинут это Отражение, и непрочная реальность растает. Возможно, навсегда. Мефисто чувствовал, что вокруг этой бездарной Тени буквально теснятся похожие третьесортные Отражения, ужасающе бедные на обитателей и события. Прозондировав Амулетом окружающие миры, Мефисто обнаружил нечто вполне пристойного качества. Кажется, там имелся даже Источник Силы - деформированный, конечно, но тем не менее вполне дееспособный. Аналог амберского Узора.

– Именно то, что нам сейчас нужно, - обрадовался Меф.

Выехав из леса, он оказался на возвышенности, с которой открывалась панорама города, раскинувшегося на берегу защищенной от ветров бухты. Это был довольно странный город, словно слепленный из нескольких кусков, которые независимо друг от друга возводили пять или шесть зодчих. Дома внутри крепостных стен составляли как бы изолированные кварталы, различавшиеся по строительному материалу: однообразные низкие здания из черного камня и серого известняка, беломраморные дворцы, богатые дома, сложенные из желтого и красного кирпича. На прибрежном холме возвышался великолепный замок темно-красного камня с вычурными башнями. Серебряные шпили ослепительно сверкали в лучах заходящего светила.

Порт ощетинился частоколом мачт. Корабли здесь стояли преимущественно мелкие - одномачтовые шхуны каботажного плавания. Помимо парусников имелись также гребные суда небольшого тоннажа. Меф обнаружил всего два больших трехмачтовых корабля у каменных причалов. Похоже, город поддерживал довольно вялые связи с ближайшими соседями, хотя выгодное положение укрытой от штормов бухты могло бы сделать город мощным центром морской торговли. Напоминанием о лучших временах были утонувшие в песке остовы больших судов, догнивающие в дальнем конце гавани.

Направив иноходца к скоплению каменных построек, Меф прикинул, что примыкающий к порту «серый город» будет заполнен пьяной матросней, а потому нет смысла соваться туда. Он не любил толпу - многоголовая тупая масса порой превращалась в монстра пострашнее любого Огненного Ангела. В случае неминуемой схватки с посланцем Хаоса бесчисленные матросы, портовые амбалы и прочая люмпень наверняка поспешат присоединиться к потасовке, причем вреда от их участия окажется много больше, чем пользы.

В качестве временного прибежища он выбрал «черный город». Дома здесь были в основном двухэтажные, движение по сравнительно чистым улицам не отличалось оживленностью. Наверняка черный камень достался кварталу мелких торговцев, ремесленников и других обывателей среднего достатка. Если начнется показательный урок фехтования, солидные горожане благоразумно позапирают ставни и станут поглядывать в щелки, вполголоса обсуждая течение схватки.

Кстати, о схватке.

Насколько он помнил, Огненные Ангелы однополы, но образуют прочные супружеские союзы противоестественного типа и обычно отправляются надело семейными парами. Так что следует быть готовым, что противников будет двое. Правда, не так давно дурачок Юрт, понадеявшись на авось, послал за Мерлином одиночку. Мерль, не будь фрайером, прикончил огненную тварь мультилепестковым бурлатом, так что теперь в Хаосе остался «овдовевший» Ангел-бирюк Возможно, по следам Мефа направят именно это страшилище. Проще говоря, нет никакой ясности, сколько голов нечисти нагрянет сюда по его душу.

Протоптанная тропинка привела его на вершину следующего холма, и Меф увидел на горизонте черную ленту колдовской магистрали, которую Хаос извергал тогда, когда был поврежден Главный Узор Амбера.

При виде исполинского скакуна горожане шарахались к заборам и, зажмурясь, шептали молитвы под перестук зубов, выбивавших дробь-сигнал. Не обращая внимания на неадекватное поведение аборигенов, Мефисто вежливо выспрашивал у встречных, где тут имеется постоялый двор, и в конце концов прискакал в заведение, украшенное вывеской «Кровавая Мадлен» и расположенное на самой окраине «черного города».

В харчевне он застал не больше дюжины посетителей, так что две трети мест пустовали. Мастеровые чинно потягивали пиво из оловянных кружек и обсуждали местные новости.

– Привет всей компании! - громко произнес Меф, переступив порог. - Кто здесь за пахана?

Завсегдатаи неодобрительно покосились на шумного гостя, но никто из посетителей ответить не соизволил. Лысый краснорожий детина в застиранном фартуке лениво сказал из угла:

– Я здесь хозяин. Чего изволите?

– Для начала накормишь меня и мою лошадку, - предвкушая веселую сценку, сообщил Мефисто. - И еще хорошо бы найти хорошего мастера, который возьмется сварганить сбрую для этого иноходца.

Мастеровой люд сразу оживился. Впрочем, их энтузиазм быстро сменился недоумением, когда в заведение вполз бледный мальчишка-конюх, с безумным видом шептавший что-то невразумительное.

– Лошадка у меня смирная, только чуток большая, - продолжал развлекаться старший из братьев Оборотня, - Всего и делов-то - до вечера подковать парнишку да сшить седло с уздечкой. Если кто решится - не обижу.

Народ бросился к окнам - поглазеть на лошадку. Когда прошло оцепенение, два мастера неуверенно вызвались попробовать. Мефу пришлось стоять рядом и успокаивать Полумесяца, пока кузнец набивал подковы, а кожевенник снимал мерку. Лишь после этого путешественник умылся с дороги и вернулся в харчевню, где хозяин с опасливым почтением поднес ему меню.

Просмотрев текст, размашисто намалеванный гусиным пером на свитке толстой бумаги, Мефисто отметил, что не ошибся с топографией. Меню было составлено на каком-то диалекте языка тари, значит, данное Отражение располагалось неподалеку от Амбера.

– Принеси-ка мне похлебку из трепангов, фаршированную утку, чесночную подливку, большой каравай хлеба и кувшин грушевого шербета, - быстро заказал изголодавшийся Меф. - И скажи, любезный, как называется ваш гор од?

– Авалон, добрый господин, - поспешно ответил трактирщик. - Не желаете ли сыру и фруктов?

– Сыру - пожалуй. А про фрукты даже не заикайся. Этой дрянью я ужрался на полстолетия вперед!

Две служанки среднего возраста, стреляя любопытствующими взглядами, проворно расставили на столе миски из грубого фаянса, и Меф принялся глотать горячую пищу, от которой успел отвыкнуть за годы службы при Дворах Хаоса. Одновременно он пытался сообразить, в который из Авалонов угодил по воле Судьбы. В разное время Мефу доводилось слышать о нескольких Отражениях, носивших такое название, однако ни одно из них не имело почти целого Лабиринта. Впрочем, дефектный Узор Порядка мог появиться чуть ли не на пустом месте - такие феномены иногда случались. Например, если в захудалой псевдореальности поселялся какой-нибудь Повелитель Теней…

От размышлений его отвлекло деликатное покашливание. Подняв глаза, герцог увидел сутулого парнишку в побитом молью халате и совершенно идиотском колпаке. И колпак, и халат были расшиты потускневшими от бесчисленных стирок драконами, звездами, кометами и прочими атрибутами дешевого астролога.

Не переставая жевать, Мефисто великодушно разрешил:

– Можешь доесть сыр.

– Благодарю, господин, - обрадовался сутулый и осторожно взял ломтик. - Я - Джильбер. Алхимик, прорицатель и чародей. Преподаю практическую магию в королевском университете.

Мефисто машинально проверил его Амулетом - парнишка явно не имел отношения к Хаосу и вообще не владел Искусством. Этот шарлатан в принципе не мог представлять угрозы, поэтому герцог спокойно обглодал утиные ножки, оставив Джильберу тощие крылышки. Когда он допивал шербет, абориген решился продолжить беседу:

– Господин, я очень любопытен и при любой возможности стараюсь побольше узнать, что творится за пределами нашего города…

– Ничего особенного там не творится. - Меф пожал плечами. - Убивают, грабят, любят, ненавидят, но большей частью - предают и развратничают… Лучше ешь, что осталось.

– Ты - Лунный Всадник? - спросил Джильбер.

– Вряд ли, хотя мне пришлось иметь дело с этими недоумками.

– Как?

– Я убил парочку… Расскажи, что делается в ваших краях?

Джильбер охотно поведал, что старый король убит - говорят, его прикончил сэр Ланцелот, но точно неизвестно. Теперь правит вроде бы дальняя родственница прежней династии - племянница сестры бывшего короля, Гиневра. Главари двух влиятельных партий - рыцари Ланцелот и Галлахад - домогаются руки королевы Ги. Говорят, ее тетушка переспала с обоими и еще много с кем, но нынешнюю королеву любовники предшественницы, кажется, сильно тяготят…

– А как твое имя? - спросил астролог, оборвав рассказ на полуслове.

– Мефисто…

– Ты - дьявол? - Джильбер перекрестился.

– Смотря что понимать под этим словом… А вообще-то можешь называть, как тебе угодно, но только не надейся, что я стану источать аромат серы.

Астрология и преподавание явно не обогатили молодого авалонца, который производил впечатление нищего студента. Меф без труда договорился с ним о ночлеге.

По дороге в халупу Джильбера они заглянули к мастеру кожевенных дел, который уже справился с заказом. Седло пришлось как раз впору, так что теперь Полумесяц стал настоящим скаковым конем. Мефисто заплатил мастеру вдвойне и велел сделать еще одно точно такое же седло. Про запас.

Джильбер с жадным интересом следил, как Меф снимает сапоги. Увидев обычную, без раздвоенного копыта ногу, он вздохнул с заметным облегчением.

– Полей мне, - попросил герцог. - Я давно не мылся.

– У меня бочка во дворе. Наполню горячей водой - купайтесь, сколько душе угодно.

Блаженствуя в кипятке, Меф предупредил:

– По моим следам может явиться Огненный… - Он запнулся, сообразив, что не стоило называть эту тварь Огненным Ангелом - кто его знает, еще напорешься на религиозного фанатика, который вздумает помогать Ангелу. -… Огненный Демон. Очень опасная тварь. Когда я начну его рубить - держись подальше. От тебя главная польза - не путаться под ногами.

– Я и не собирался, - фыркнул астролог.

Он суетился вокруг дорогого гостя, принес полотенце - как ни странно, довольно чистое. При этом у Мефисто возникло подозрение, что хозяин интересуется его анатомией. «Еще извращенца мне не хватало», - печально подумал герцог.

После купания Джильбер не спешил оставить гостя в покое. Без конца ныл: не желаете ли, мол, узнать свое будущее, а деньги дадите потом, если оцените мое искусство… Меф кинул ему монетку, чтобы отвязаться, и получил взамен написанный каллиграфическим почерком прогноз:

Расположение светил благоприятствует успехам на любом поприще, вас ждут увлекательные приключения. Сердце страстной красавицы готово уступить вашему натиску. Однако не следует нарушать тонкую грань благоразумия, ибо излишняя настойчивость, как и чрезмерная сдержанность, способна погубить даже самый беспроигрышный любовный роман.

Предстоящая неделя будет не слишком удачной, чтобы завязывать политические или коммерческие махинации, поскольку близится затмение Луны, которое обычно разрушает рискованные начинания. Впрочем, соблюдая известную долю благоразумия и принимая необходимые меры предосторожности, вы можете добиться внушительного успеха и даже обогатиться.

Будьте спокойны в главном: друзья и родные не предадут вас, не станут строить вам козни, так что не следует ждать подвоха с этой стороны. Лишь злейшие враги - как явные, так и те, которые сегодня прикидываются друзьями, - лишь они способны причинить вам зло и ущерб.

Смело бросайтесь в горнило сражений! Под могучими ударами вашего клинка вырастет огромная гора отрубленных вражеских голов, омываемая реками вражеской крови. Города и страны падут к вашим ногам, признав непобедимость великого завоевателя, если вы не допустите грубых ошибок, сводящих на нет благорасположение небесных покровителей.

Прочитав этот текст, Мефисто понял, что имеет дело с отъявленным шарлатаном, и даже испытал некоторую симпатию к этому циничному жулику. На всякий случай он ехидно спросил:

– Разве ожидается лунное затмение? Астролог вроде испугался, но поспешно ответил довольно уверенным голосом:

– В наших краях его не будет видно… Так вы заплатите? Меф ответил, расхохотавшись:

– Обязательно, друг мой. Сундуки в твоем доме будут ломиться от золота. Ты будешь носить самое богатое платье и пользоваться услугами самых изысканных блудниц… Если не поскользнешься на арбузной корке и не упадешь прямо на лезвие моего кинжала.

– Здесь нет арбузных корок, - насупившись, заметил Джильбер.

– Так и кинжал мой пока не обнажен…

Астролог понимающе захихикал и с благодарностью принял медную монетку. Однако не ушел, а продолжал любопытствовать:

– Можно ли получить золото из свинца?

– Да хоть из дерьма… К нечистой силе обращался?

– Нет.

– Правильно делал. Все равно не поможет.

– Дело не в том… Я хочу сам найти рецепт.

– Романтик… - осуждающе резюмировал Мефисто. - Ступай уж, спать хочу.

Вежливо пожелав спокойной ночи, Джильбер попятился к выходу, но покинуть спальню не спешил и топтался у двери. Покачав головой, Мефисто насмешливо изрек:

– Тебя заинтересовал мой большой резвый единорог? От смущения Джильбер осмелился огрызнуться:

– Не знаю, насколько он резвый, но большим не показался…

Он скрылся за дверью, а Меф долго смеялся над бедным педиком. Откуда тому было знать, что к числу фамильных способностей нирванских Повелителей Теней относилась и способность увеличивать гениталии до оптимального размера - в зависимости от потребностей партнерши. Но - только партнерши и никоим образом не партнера, так что придурок напрасно рассчитывал на удовольствие.

Чуть позже, когда Меф уже предвкушал, как вытянется на относительно свежей простыне, на пороге снова появился назойливый астролог. Герцог начал свирепеть и подумал, что стоило бы пришпилить этого извращенца к какой-нибудь свободной стенке - тогда бы точно удалось спокойно выспаться. Он предпринял последнюю попытку кончить вечер без кровопролития.

– Меня не интересует твоя задница, - твердо сказал Мефисто. - И не надейся.

– О нет, мой господин, у меня нормальная ориентация. - Джильбер потупился. - Просто я решил, что должен объясниться. Я решил похвастаться перед соседками, что у моего жильца огромный член. Если бы они заинтересовались и зашли на вечеринку, вы бы их легко завалили, но потом хоть одна из них, возможно, согласилась бы заняться любовью со мной.

Меф долго смеялся, но пообещал, что поможет, чем сумеет. Потом спросил:

– А соседки хоть хорошенькие?

– Самый смак! - У астролога загорелись глаза. - По двести фунтов весом! А каждая грудь…

– Ладно, ладно, не возбуждай меня на ночь глядя. Завтра решим… Нет, погоди. Ответь на последний вопрос. Что в этой дыре считается нормальной ориентацией?


 IV

Фауст снова говорил на полузабытом варварском языке тари. Снова лежал в роскошной постели с роскошной женщиной, забыв о сложных проблемах и неотложных делах. В его долгой жизни было много женщин. Были женщины, которых Фауст любил до безумия, но ни одна не вызывала в нем такой страсти, как. Льювилла - принцесса с изумрудными глазами и густой гривой волнистых изумрудных волос. Их отношения трудно было назвать любовью в романтическом смысле этого затертого понятия, но каждый из них высоко ценил ум и силу партнера.

Выспаться после бурной ночи не удалось, но наступило утро, и пришло время вспомнить о делах, из-за которых он пустился в это путешествие. Лью, проницательная как всегда, сразу догадалась, что давний любовник прибыл не ради ее прелестей, но не обиделась, а лишь поинтересовалась:

– Фау, где ты бываешь, когда исчезаешь из Амбера?

– Исчезаю? Скорей уж я изредка исчезаю из дома, чтобы побывать в Амбере.

– Помню, ты рассказывал, что живешь в дальнем круге Теней, где одинаково слабы и Лабиринт, и Логрус. Как называется твое Отражение - кажется, Артуа?

– Артаньян. Но это не совсем наш мир. Просто нашей семье пришлось там поселиться. - Он понимал, что принцесса не исчерпала резервов любознательности, и взмолился: - Лью, дорогая, продолжим урок топографии после завтрака.

– Во время завтрака, - уточнила Льювилла. - Ты по-прежнему привередлив в еде или все-таки распробовал тонкие блюда?

– Ты совсем меня забыла и с кем-то перепутала, - нарочито печально произнес Фауст. - Иначе помнила бы, что я ем абсолютно все. Просто не люблю экзотических сочетаний вроде черной икры в малиновом сиропе.

Она рассмеялась - звонко и жизнерадостно. Затем упругим движением поднялась с постели и, потрепав его шевелюру, назидательно изрекла:

– Сам виноват. Надо почаще бывать у нас - тогда я запомню твои привычки.

Грумы накрывали в соседней комнате стол на двоих, поэтому Фауст не стал переодеваться в парадный костюм. Меню было выдержано в амберских традициях, то бишь бекон соседствовал с джемом, вместо хлеба подали пересушенные тосты, а кофе без сливок считалось дурным тоном. Покончив с омлетом, герцог мстительно посулил:

– Как-нибудь съездим в наши края, и ты поймешь, что такое настоящая кухня.

– О нет! - Льювилла содрогнулась. - Мне хватило одного раза, когда ты устроил на Земле то, что называешь «нормальным обедом». Варварское мясо на вертеле, чудовищное количество перца и прочих пряностей, виски без содовой, и все это - циклопическими порциями! Удивительно, что ваши женщины не превзошли габаритами бегемотов средней упитанности.

«А она по-прежнему фанатично следит за фигурой, - отметил Фауст. - Не ест, а клюет кусочки сыра. Как цыпленок. И к хлебу, считай, не притрагивается». Он сказал то, что говорил уже не раз:

– Наверняка в Амбере очень дороги специи, зато у нас всевозможные пряности растут на каждом углу, как сорняки. Стоило бы наладить торговлю.

– Ты говоришь об этом уже полтора века, - фыркнула принцесса. - Что же мешает прислать караван верблюдов, груженных перцем, корицей, кардамоном и остальными субтропическими чудесами?

– Караван? Ты считаешь нас дикарями, - укоризненно сказал Фауст. - Товары выгоднее возить по морю, на кораблях.

– За чем же дело стало? У вас нет кораблей?

Фауст чуть было не пустился в долгие объяснения, но вовремя сообразил: момент для лекции не самый подходящий. Он просто сказал:

– До последних дней мы не имели выхода к открытому морю. Надеюсь, скоро мы сумеем расчистить некоторые дороги - по воде и по суше. Тогда начнем торговать с отдаленными странами в других Отражениях.

Он сознательно сделал эту оговорку, чтобы Льювилла смогла задать вопрос, который давно ее беспокоил. Попавшись на элементарную уловку, принцесса немедленно спросила:

– Для этого нужно, чтобы караван возглавлял Повелитель Теней. У вас есть такие колдуны?

Фауст охотно выдал заранее приготовленный ответ:

– Мой отец владел Искусством, умел рисовать Козыри. Иногда мне удается перемещаться с их помощью. В принципе, это не сложно. Но на этот раз меня принесла Межтеневая Буря… - И добавил, изобразив шутливую досаду: - Послушай, подружка, ты допрашиваешь меня, как свекровь, застукавшая в кустах загулявшую невестку. Ну-ка, изволь рассказать последние амберские новости.

Уж что-что, а сплетничать зеленоглазая любила. Женская натура - она даже у Повелителей Теней сильнее прочих качеств характера. Льювилла с готовностью поведала, что Мерлин вот-вот станет королем Хаоса и что у него интрижка с Корал, королевой Кашеры. Последняя до сих пор считалась дочерью премьера Бегмы, но на самом деле настоящий отец - Оберон. Другая новость оказалась не менее сенсационной: вчера вернулся Корвин. Дара держала его в плену, однако Мерлин сумел освободить отца. Именно от Корвина амбериты узнали, что Мерлин готовится взойти на престол.

Далее принцесса сообщила, что Ринальдо (для Фауста было сюрпризом узнать, что у Бранда остался наследник, да к тому же от Ясры) сделал очередную пакость Амберу. Сначала он держал Мерлина в заточении в Голубой Пещере, но сынок Корвина и Дары - полный дебил - простил негодяя. Теперь же Ринальдо, якобы защищая Мерлина, забрызгал своей кровью Главный Узор.

– Кто же подпустил туда вашего племянничка? - поразился нирванский герцог.

– Как кто? Неужели не догадался? Мерлин, конечно.

– Похоже, наследник Корвина страдает повышенной доверчивостью, - задумчиво изрек Фауст.

– Простодушен до идиотизма, - согласилась Льювил-ла. - Король из него, как из меня мужчина.

Новостей оказалось даже чересчур много, хотя некоторые звучали слишком неправдоподобно. С другой стороны, Фауст никогда не забывал, что непонятные события обычно имеют свою потайную логику. Если хорошенько подумать и состыковать новые сведения с тем, что было известно прежде, общая картина неизбежно должна проясниться.

Теперь ему становилось понятно, почему Логрус и Лабиринт не обрушили удар возмездия на его семью, дерзнувшую послать войско на освобождение Спиральной Пирамиды. Лабиринт был поврежден, а потому утратил дееспособность, Логрус же, обрадованный параличом последнего серьезного соперника, наверняка готовился ударить по Амберу, отложив на потом разборку со слабосильным противником, который трепыхается на периферии Отражений. В тактическом плане такое решение выглядело рациональным, однако грозило серьезными стратегическими потерями в достаточно близкой перспективе. Впрочем, Змея никогда не умела просчитывать отдаленные последствия своих дебильных действий. К счастью…

– О чем задумался, Фау? - осведомилась Льювилла, обиженная его затянувшимся молчанием. - Повалялся в койке, набил брюхо - можно забыть обо мне? Прямо как дворцовый конюх или кузнец из нижних кварталов.

– Насчет конюхов тебе, конечно, виднее, - хмыкнул герцог. - Хотя не подозревал, что у моей изумрудной принцессы столь низменный вкус… Ладно, ладно, я не ревную. Все мы не без греха, а у меня - широкие взгляды… Я вот о чем подумал: если ваш Узор поврежден, стало быть, Хаос стал сильнее. Насколько я знаю жителей этого местечка, они не упустят такого шанса.

– Полагаешь, Хаос развяжет войну? - Гримаса оскорбленной девчонки медленно сползла с ее лица, сменяясь хищным расчетливым прищуром. - Признаюсь, я тоже об этом размышляла и даже собиралась предупредить Рэндома. Только наше величество сильно запило. Я послала братьев привести его в чувство, но потом появился Корвин, потом - ты… В общем, серьезного разговора не вышло.

– Устрой мне встречу с Корвином, - попросил Фауст. - Посидим втроем. Может, дельную мысль родим. И вообще, хочется повидать твоего брата.

Принцесса замялась, начала отнекиваться. Наконец призналась, что сама пыталась побеседовать с серебристо-черным, однако Корвин был в дурном настроении, даже через Козырь не соизволил ответить. Сказав о Козыре, она вдруг запнулась, но после короткой паузы вдруг воскликнула с просветленным лицом:

– А что, если раскинуть пасьянс? Иногда намеки наших Карт оказываются полезными. Ты умеешь?

– Попытаюсь. - Фауст мысленно торжествовал. - Только дай мне свою Колоду. В моей слишком мало картинок.

– Держи. - Она протянула сафьяновый футляр. - Заодно посмотрю на твои Карты.

Они спустились на второй этаж. В комнате для не слишком почетных гостей, где накануне вечером бросил свою котомку Сын Вампира и Брат Дьявола, ничего не изменилось. Похоже, никто не проявлял излишнего любопытства к его вещам. Ну, все еще впереди.

Сняв заклинания, защищавшие кровать, Фауст раскрыл лежавшую поверх одеяла сумку и после недолгих поисков достал запасную Колоду. Это был примитивный набор Карт, которые он считал возможным показать амберитам. Настоящих Козырей здесь имелось всего ничего: портреты трех нирванских братьев, Корвина и Льювиллы, пейзажи Амбера, Артаньяна, еще нескольких варварских Отражений, а также Карта для тюремного подземелья в охотничьем замке неподалеку от Артаньяна. Грубо намалеванные рисунки должны были подтвердить легенду о не слишком умелых колдунах из глухой провинции.

Льювилла взяла в каждую руку по Колоде и веером пустила Козыри навстречу друг другу, повторив эту процедуру трижды. Фауст даже позавидовал: он не умел так ловко перемешивать карточные колоды - из-за этого и не любил играть в бридж и покер. Другое дело - преферанс, где случайное распределение рангов и мастей не имеет слишком большого значения, поскольку компенсируется умением игроков.

Отобрав у принцессы Козыри, он сам перетасовал Колоду, чувствуя пальцами, как пачка твердых прямоугольников становится ледяной на ощупь.

– Срежь, - сказал герцог, протягивая Карты изумрудной красавице.

Она ловко разрезала Колоду, азартно предупредив:

– Не вздумай колдовать. Я буду следить, чтобы Козыри ложились без твоих подсказок.

– Успокойся, Лью, я не базарная гадалка, цель которой - доставить удовольствие богатым и глупым клиентам. Мне самому хочется знать будущее.

– Не обижайся, - проговорила Лью умоляющим голосом и нетерпеливо добавила: - Начинай…

– С удовольствием, - весело отозвался Фауст и начал расстегивать ее сорочку.

Льювилла вырвалась, сердито выкрикнула:

– Не об этом речь! Гадание начинай!

«Ну, шутки в сторону», - решил герцог, Сын Вампира, Брат Дьявола и Оборотня. Фауст чувствовал себя превосходно, Искусство было готово помочь, Карты многообещающе холодили ладонь. Фаустосторожно снял верхнюю Карту, положил на скатерть рубашкой вниз. Поверх нее колдун бросил Козырь, извлеченный из самого низа Колоды. Комбинация получилась скорее забавной, чем информативной.

– Я лежу верхом на тебе, - прокомментировала Лью-вилла. - Давненько мы не пробовали такую позу.

– Все в наших руках, можем в любой момент осуществить пророчество, - рассеянно откликнулся озабоченный Фауст. - Попытаемся иначе.

Он снова перетасовал Колоду и разбросал по столу лицом вниз две дюжины наугад извлеченных Козырей. Когда Лью перевернула Карты лицом вверх, сложился весьма любопытный рисунок. Возле Артаньяна сгрудилась мелочь черных мастей во главе с Дарой и Пиковым Валетом. Карты Фауста, Мефистофеля и Ринальдо лежали поверх Кашеры. Козырь Корвина оказался в стороне, а рядом расположились Дейдра и безымянная Червовая Дама. Самое пикантное предзнаменование выпало Дворам Хаоса - эту Карту бесцеремонно побил Бубновый Король. Прочие Карты упали без какой-либо системы и вообще были тройками-восьмерками, то есть не могли всерьез повлиять на общий расклад.

– Пики - масть Хаоса, - задумчиво морща лоб, медленно произнесла Льювилла. - Очевидно, Дара и кто-то из ее приближенных поведут армию на твое Отражение. Вы с братом должны навестить Ринальдо в Кашере, а Корвин снова встретит Дейдру - вернее, призрак Дейдры. Дама Червей - безусловно, кто-то из наших отдаленных родственниц, для которой у меня нет Козыря. Вероятно, очередная побочная дочка папаши Оберона. Может быть, даже Корал… Но меня сбил с толку Король Бубей - ума не приложу, кто он такой!

В отличие от амберской принцессы для Фауста личность бубнового старца секрета не составляла, поскольку бубны всегда были мастью нирванской династии. Куда сильнее заинтриговали его слова, которые неосторожно обронила Льювилла.

– Я не совсем понял, что ты имела в виду, когда упомянула призрак Дейдры, - вкрадчиво сообщил он. - Надеюсь, это не слишком страшная тайна и мне можно будет узнать, о чем идет речь…

Недовольно поглядев на него, принцесса призналась, что и сама не слишком глубоко разобралась в этой истории.

– На днях Мерлин в очередной раз куда-то запропастился, а после его возвращения в нашем дворце устроили разборку Лабиринт и Логрус. Наверняка ты обратил внимание, что из холла видны в прореху сквозь верхние этажи… - Льювилла говорила осторожно и многословно, на ходу обдумывая, что еще можно рассказать, чтобы не сболтнуть лишнего. - А в промежутке мой племянник побывал в каком-то месте, откуда есть выход во все или многие Отражения. Там он и узнал о призраках. Как я понимаю, когда кто-то из Повелителей Теней проходит через Символы Великих Сил, эти Узоры снимают с нас точную копию. Лично я бывала в Лабиринте семь раз - следовательно, в его памяти хранятся семь файлов с записью моей структуры, включая личность. При необходимости Лабиринт и Логрус могут материализовать такую копию и забросить в любое Отражение… Мерлин рассказал об этом Рэндому, но очень бегло, без подробностей.

– Почему же вы называете их призраками? - Фауст не мог удержаться от этого вопроса. - Они, что же, не вполне материальны?

– Похоже, что так, - Льювилла изо всех сил спешила свернуть тему, граничащую с областью особо важных государственных секретов. - Не заставляй меня признаваться, что я в чем то плохо разбираюсь… Давай лучше снова раскинем Карты.

– Давай, - неохотно согласился Фауст. - Теперь твоя очередь. Только, чур, без магии.

Льювилла торопливо зашелестела карточными веерами, после чего начала сдавать Козыри сверху, раскладывая в две стопки: нечетные - слева, четные - справа. Когда принцесса перевернула Козыри рубашками вниз, взорам предстал новый расклад: Бубновый Король и Меф побили Дару, Мандора и Пиковую Даму поблизости от Хаоса, тогда как армия черной масти обложила Корвина с его Червовой Дамой возле Туза Червей.

– Туз, да еще Червовый… - Фауст решил разобраться сам. - Похоже, второсортные Дворы Хаоса решатся атаковать какое-то Отражение Амбера, где в тот момент окажутся твой брат и неизвестная родственница.

Он вдруг вспомнил воеводу Смилодона, что был родом из Отражения, где живут люди-кошки. Эх, оказаться бы сейчас в Эльсиноре! При известных навыках магические зеркала и натюрморты, украшавшие коридоры и залы Замка Метафор, могли предсказать будущее куда точнее, чем примитивная - и к тому же далеко не полная! - Колода амберских Козырей.

Льювилла решительно смахнула Карты, и те послушно заплясали в воздухе. Три хлопка в ладоши, энергичный взмах изумрудной гривы, по комнате распространяется запах серы - и на столе смирно лежат две стопки Козырей. Фауст взял ту, что потоньше, - это была его Колода.

– А теперь - к Корвину! - прошипела принцесса.

Она погладила Карту брата, и Фауст услышал голос серебристо-черного принца, проговоривший с монотонной интонацией автоответчика:

– Привет, сестренка. Извини, у меня нет настроения болтать по душам. О своих приключениях я уже рассказывал, можешь спросить у Бена или Рэндома. Блейз тоже в курсе, но к нему я уже послал Флору и Жерара. Поэтому Фиона и ты…

– Остановись на секунду! - Зеленые глаза Льювиллы потемнели. - Здесь со мной герцог Фауст.

– Он в Амбере? - удивился Корвин и насмешливо добавил: - Значит, вы еще в постели…

Отобрав Козырь, Фауст сказал четырехдюймовому по диагонали изображению Корвина:

– Салют, приятель. Есть серьезный разговор.

Его собеседник, видимо, понял, что разговор предстоит в самом деле серьезный. Во всяком случае, перестал кокетничать, только вздохнул:

– Козыряйтесь. Хоть свежие лица будут. А то родственники совсем забодали.

Льювилла немедленно прошла в комнату брата через распахнувшийся Козырь, но Фауст задержался под предлогом, будто желает переодеться. Быстренько натянув спортивный костюм от «Пумы», он восстановил невидимую защиту, наладив трехслойную Сферу Обнаружения, а также" Гильотину, Пресс и Микроволновую Печь. Удовлетворенный плодами своих шестиминутных трудов, Сын Вампира поднял упавшую на пол Карту.

– Я готов, - сообщил он.

Лицо Корвина на Картинке снова ожило, сказав с неудовольствием:

– Долго возишься, чернокнижник.

Козырь увеличился в размерах, превратившись в распахнутую дверь. Фауст шагнул сквозь туманный прямоугольник. Крепко обняв хозяина апартаментов, он огляделся и весело произнес:

– Сразу видно, что ты вернулся совсем недавно. Почти не успел навести беспорядок.

– Это у него быстро, - хохотнула Лью. Мрачно ухмыляясь, Корвин предложил гостю садиться, но сразу предупредил:

– Только, умоляю, не спрашивай, где я пропадал столько лет!

– Между прочим, еще пару часов назад, пока Льювилла не рассказала, я и понятия не имел, что ты где-то пропадал, - очень правдоподобно соврал Фауст. - Меня самого здесь давно не видели.

– Откуда мне знать, сколько раз ты здесь бывал, - буркнул принц. - Не припомнишь, когда мы с тобой виделись в последний раз?

– В дни битвы у Ворот Хаоса, - быстро сказал Фауст. - Мы с Вервольфом привели отряд рыцарей и ударили во фланг правому крылу Суэйвилла… - Он вдруг заулыбался. - В тот раз мы слишком сумбурно отмечали победу, и я не успел рассказать тебе забавную историю. Представь себе, однажды я видел твое Отражение на Земле и даже пытался лечить от амнезии. Но потом приперся мой брательник Мефистофель, и начался обычный кавардак, так что стало не до твоего двойника.

– При чем тут двойник, это был я сам! - рассмеялся Корвин.

Светская часть беседы на этом завершилась, и Льювилла деловито поведала брату о недавних откровениях Козырной Колоды. Выслушав сестру, Корвин пренебрежительно пожал плечами. Однако собеседники ждали, чтобы он высказал собственное мнение, поэтому Корвин нехотя произнес:

– Ничего нового я не услышал. Дара давно грозила покончить с Амбером, поэтому следует ждать очередного передвижения войск по Черной Дороге. Что же касается рейда на Нирвану, то здесь тоже мало удивительного. Наемники из Хаоса постоянно фланируют по Отражениям, сражаясь с кем придется.

– Если твоему королевству будет угрожать опасность со стороны Хаоса - обращайся ко мне. Поможем, если получится, - сказал принц. Затем рассеянно добавил: - Признаюсь, не ожидал тебя здесь увидеть. Откуда ты взялся?

Это был очень опасный вопрос. Один из самых опасных. Фауст всегда стремился избегать разговоров о своей способности путешествовать по Отражениям. Однако всякое появление нирванца в любом уголке этого мозаичного мира вызывало недоумение - особенно у тех, кто сам умел творить Тени и перемещаться между ними. Хорошо было братцу Вервольфу - он крайне редко покидал Нирвану. Хорошо было братцу Мефисто - его считали уроженцем Дворов Хаоса. В отличие от них, Фаусту приходилось держаться за давно придуманную легенду, которая была шита нитками не просто белого цвета, а какой-то кричаще-яркой расцветки. Допустим, сегодня Льювилла и Корвин спрашивают его из чистой вежливости, но ведь неизбежно наступит день, когда кому-то захочется всерьез разобраться: каким образом добрый доктор Фауст блуждает по Отражениям и почему бренное тело означенного доброго доктора не истлело за множество столетий… Что отвечать тогда? Увы, не существует секретов, которые удалось бы хранить вечно. Он ответил, как всегда, небрежно:

– Ты же знаешь, я чувствую приближение ураганов, пронзающих Отражения.

– Тебе везет, - в голосе амберского принца прозвучали нежелательные нотки. - Сколько веков я слушал твои рассказы, и всякий раз получалось, что Межтеневая Буря приносит тебя в нужное место, причем в самый подходящий момент. Тебе не кажется, что это несколько подозрительно?

– Я сам много думал об этом, - признался Фауст со вздохом. - Полагаю, что некая высшая сила, управляющая судьбами, взяла за правило посылать меня в те Отражения, где я кому-то нужен. Я уже смирился с подобными прихотями Рока и даже получаю от них удовольствие.

Льювилла подтвердила, посмеиваясь:

– Он действительно мазохист. Я давно это заметила. Кивнув, Корвин сказал:

– Вполне возможно, что у нашего друга просто не оставалось иного выхода, как стать мазохистом. От этих высших сил не спасешься. Но ты не должен жаловаться - благодаря столь пристальному вниманию к твоей особе ты можешь блуждать среди Теней.

– Не так уж это приятно. - Фауст снова вздохнул. - Большинство Теней просто неинтересны. Аборигены туповаты, законы природы - примитивны. На Земле меня считали колдуном, в других местах - демоном или безумцем. Пожалуй, лишь однажды путешествие доставило истинное удовольствие. Это случилось, когда меня занесло в одно гнилое местечко неподалеку от Хаоса.

Корвина передернуло, и принц брезгливо осведомился:

– Что могло там понравиться? Неужели мерзкие твари, в чьих жилах вместо крови пульсирует жидкий огонь? Или идиотская зависимость между метаболизмом и гравитацией? Я никогда не понимал, почему в тех краях земля притягивает живых и отталкивает трупы…

– Я в этом разобрался, - самодовольно усмехнулся Фауст. - Мне удалось вывести полную систему уравнений, описывающих механические и электромагнитные процессы в той группе Отражений. Получились очень изящные соотношения, и целый час я чувствовал себя счастливым.

Он печально замолчал. Выждав некоторое время, Корвин произнес:

– А потом…

– В каком смысле?

– - Ты явно рассказал эту историю не до конца.

– Да, ты прав. А потом мне опять стало скучно. Что с того, что я разгадал тайну физики Хаоса - разве женщины стали сильней меня любить? Дурочка Гретхен позволила раздеть ее лишь из страха, что злой чародей организует землетрясение, которое разрушит отцовскую лавку.

– И что же ты сделал?

– Бросил физику и занялся алхимией. Тоже еще та мура… Они долго смеялись. Потом проницательный Фауст осведомился:

– Ты говорил о Хаосе с таким отвращением… Твое отсутствие как-то связано с Дворами?

– Женщина, которую я любил, много лет держала меня в плену.

– У тебя проблемы с женщинами? - оживился Фауст. - Мне это знакомо.

– А еще какие проблемы достают тебя?

– Семья. Родители и братья.

– Мне это тоже знакомо, - сообщил Корвин.

– Все-таки стоит поговорить о том, что с тобой случилось, - предложил Фауст.

Хотя совсем недавно Корвин наотрез отказывался вспоминать неприятную историю своего пленения, сейчас он неожиданно сдался. Наверное, сыграло свою роль обаяние доброжелательности, источаемое нирванским герцогом. Более того, повествование Корвина оказалось более подробным и откровенным, нежели та усеченная версия, которую он накануне изложил братьям. В разгар его рассказа Льювиллу вызвали посредством Карты - кажется, Флора. Переговорив с сестрой, Лью очень неохотно попрощалась с мужчинами и козырнулась в неизвестном направлении.

Выслушав до конца невеселые воспоминания принца, Фауст сказал, недоуменно подняв брови:

– Допустим, мне подобные привыкли, чтобы их пинали, и считают такое положение вещей неизбежным. Но в твоем случае даже я понимаю: необходимо отомстить. У тебя слишком много врагов, с которыми надо быстро расправиться.

– Ты считаешь, что врагов так много? - Принц вяло помахал ладонью. - Пожалуй, ты преувеличиваешь. Конечно, одна Дара стоит целого племени вампиров, но ее злоба мне больше не страшна.

Фауст ничем не показал, что обижен столь негативным отношением к вампирам. Сейчас было не слишком подходящее время для дискуссий о связи между гастрономическими пристрастиями и характером.

– Когда же вы, амбериты, научитесь видеть ситуацию в целом? - задав этот риторический вопрос, нирванец сокрушенно покачал головой и несильно шлепнул ладонью по собственной коленке. - Пойми, несчастный, враги Ам-бера - это твои личные враги.

– И наоборот, - согласился Корвин. - Но кто же они?

– Очень опасен Ринальдо, который весьма толково и своевременно повредил Узор. Именно он убил Каина, покушался на Блейза, на Мерлина. Коварен, весь в отца, умеет убеждать людей, так что те начинают действовать себе во вред. А еще есть Ясра. Эта тварь ради сына пойдет на все. Кроме того, она - давний агент Хаоса.

– Слышал о такой, - кивнул принц, начиная утрачивать невозмутимость. - Мерль сообщил мне между делом, будто Ясра была подружкой Дары.

– Беда в том, что у тебя нет надежных друзей, - напористо продолжал герцог. - Если бы можно было оживить Дейдру…

– Тогда уж и отца… - вырвалось у Корвина.

– Но как? - Фауст насторожился.

– Напоить кровью призраков Лабиринта. Хаоситы могут таким же образом напоить своим огнем призраков Логруса. Мерлин уверял, что после подобной подпитки призраки становятся полноценными существами и гораздо меньше зависят от капризов породившего их Источника Силы.

Обдумав неожиданное знание, Фауст заметил:

– Но тогда и Ринальдо сможет воскресить Бранда. Тем более надо убрать с дороги обоих - и Ясру, и ее выродка.

Пожав плечами, Корвин подошел к окну и долго смотрел на паруса, скользившие по зеркалу бухты. Потом неожиданно поинтересовался, не желает ли гость выпить, и, не дожидаясь ответа, наполнил два стакана.

– Мне, пожалуйста, без содовой, - торопливо предупредил чародей. - Не признаю этого варварского обычая.

– Одобряю. - Сын Оберона одним глотком ополовинил свой стакан, - Пить так пить… Ты знаешь, меня беспокоит не столько угроза со стороны дальних родственников, сколько грядущее нападение Хаоса. В конце концов, Ясра, Ринальдо и Далт - всего лишь три личности. Их можно убрать поодиночке. А вот армия Дворов - это серьезно. Особенно теперь, когда рецепт моего пороха перестал быть секретом. Прошлую атаку на Черной Дороге мы отбили благодаря винтовкам моего батальона. Но сейчас светит хороший шанс увидеть у ворот Амбера целую дивизию монстров, вооруженных «эрмалайтами», «калашами», «вулканами» или таким вот подобием «хеклер-унд-коха».

Он швырнул на стол пистолет-пулемет, прихваченный накануне с поля межрасовой битвы, где полегли воины Империи Замбези. С интересом изучая конструкцию и маркировку незнакомого оружия, Фауст подергал затвор, несколько раз переключил предохранитель, попробовал, как отсоединяется магазин, после чего полюбопытствовал:

– Кто вообще знает секрет пороха?

– Ринальдо, Далт.

– Опять это отродье Бранда!… Хочешь, я возьму это на себя? Тогда Мерлин сможет без помех жениться на Корал.

Заточение сделало принца маниакально недоверчивым. Настороженно прищурившись, он недоверчиво спросил:

– Зачем тебе это нужно?

– Изгнанники должны иметь могущественных друзей. Может, когда-нибудь ты поможешь мне.

– Никогда не думал, что ты настолько мне симпатизируешь, - ледяным голосом произнес Корвин.

– Наш дед сказал бы: к таким, как ты, не чувствовал я зла.

– И ты готов умереть ради друга?

– Не стоит преувеличивать степень моего альтруизма, - Фауст отрывисто рассмеялся и подмигнул. - Выразимся иначе: я готов убивать ради друга. Кроме того, я должен отомстить Хаосу за разрушение моей страны.

Взгляд Корвина заметно потеплел, и принц признался:

– Я чуть не заподозрил тебя. Альтруизм всегда вызывает сомнения… Но я не понял, что ты говорил об изгнанниках. Я вообще ничего не знаю о твоей семье.

– Наверное, будет лучше, чтобы мою историю услышала и Льювилла, - сказал Фауст. Пообедаем вместе, там и поговорим.

Нирванец предполагал, что амбериты ему не верят. Давно уже его не допрашивали столь назойливо. Что ж, никакая конспирация не способна держаться веками. Может быть, у кого-то возникнет идея проверить, была ли в действительности Межтеневая Буря, которая могла забросить в Амбер нежданного гостя. И наверняка они пошлют кого-то обыскать его комнату. На здоровье: на случай подобного визита Фауст и расставил защитные заклинания.

Вернувшись переодеться к обеду, он обнаружил скелет, застывший возле котомки. Кости были умеренно оплавлены, а из отверстий в черепе лениво вытекали струйки дыма, так что не оставалось сомнений - сработало заклинание Взбесившейся Микроволновки. Брезгливо поморщившись, герцог вынес останки в коридор и открыл окна, чтобы проветрить помещение. Когда он, покончив с туалетом, вышел из комнаты, скелета уже не было.

«Наверняка кто-то сейчас трясет охрану порта», - подумал Фауст, осторожно поднимаясь по импровизированной лестнице, заменившей каменные ступени, разрушенные в недавнем поединке Лабиринта и Логруса.

Корвин действительно выяснял, была ли буря в Тенях накануне появления Фауста. Оказалось, что никто даже не заметил появления нирванского герцога. Получив выволочку, начальник дворцовой стражи нашел командира смены часовых, охранявших порт. Солдаты сказали, что Фауст приплыл на парусной лодке, которая до сих пор стоит у причала. Приняв к сведению это сообщение, Корвин связался с Фионой, и та подтвердила, что вечером через Амбер промчался вихрь, пришедший со стороны Отражений, лежавших вдали от условной линии, соединяющей Амбер с Хаосом. Если верить Фаусту, именно там находилось его Отражение, хотя за много веков никто из амберитов не удосужился проверить, правду ли рассказывает этот колдун из Внешнего Круга.

Тем не менее Корвин был вынужден признать, что до сих пор в словах артаньянца серьезных отступлений от истины обнаружить не удалось. Вздохнув, принц вызвал мажордома и велел подать обед в варварском стиле. Чуть позже Льювилла озабоченно пожаловалась, что ее агент сгорел - причем в прямом смысле, - едва вошел в комнату Фауста. Корвин долго смеялся, а потом сказал:

– Твой любовник всегда был мне симпатичен.

– Но ведь ты ему не доверяешь, - напомнила сестра.

– А кому мы доверяем? - парировал Корвин.

Корвин сидел во главе длинного, рассчитанного на добрую дюжину едоков, стола. Фауст и Льювилла устроились по бокам, напротив друг друга. Об инциденте со скелетом никто не упомянул. Начало трапезы прошло в тишине, лишь дважды прерванной тостами: в первый раз нирванский гость предложил выпить за встречу, чуть позже он снова поднял бокал - за прекрасную даму.

После салатов и пикантного супа наступила очередь запеченных в глине с чесноком и томатами лапок птеродактиля. Этот деликатес возила из отдаленного Отражения флотилия торговых парусников, которой командовал принц Жерар, По этой причине лапки получили в Амбере почти официальное, хотя и не слишком почтительное название - «ляжки Жерара». Говорили, что командир пиратствующих купцов не слишком гневается на такое использование его имени.

Когда подали десерт и сигары, амбериты прервали игру в молчанки. По их репликам у Фауста сложилось впечатление, что Корвин находится под сильнейшим впечатлением от идеи, что можно вернуть Дейдру. При этом он явно проникся симпатией к Фаусту, который подкинул ему такую мысль. Развивая успех, герцог поведал душещипательную историю своей семьи - разумеется, в сильно подретушированном варианте.

– У нас немало общего, - говорил он, в голосе его звучала сентиментальная грусть, - Много врагов и мало друзей. Когда-то мой дед жил в большом замке и правил обширной страной. Дед был предательски убит, и отцу пришлось бежать. О том, что случилось потом, могу лишь догадываться. Мой старший брат помнит времена, когда семья жила в другом, очень приличном королевском дворце. А потом Хаос разорил нашу новую страну и поставил в столице гарнизоны из всевозможных мерзких тварей. Мать осталась в заточении, а отец с небольшим отрядом личной гвардии сумел прорвать кольцо блокады и вывез трех малолетних сыновей в дальнюю крепость.

– Когда это случилось? - Льювилла задала вопрос, лишь на мгновение опередив Корвина, который сам хотел спросить о том же.

– Давно. Говорят, в те дни Хаос развернул общее наступление на всех своих противников. На одном направлении наступала огромная армия монстров, которые называют себя гверфами, на другом - бесчинствовали Лунные Всадники из Отражения Ганеш. А кронпринц Суэйвилл тогда же возглавил генеральное наступление на Амбер. Так рассказывали нам очевидцы тех событий. Кажется, в те же времена силы Хаоса сокрушили твой Авалон.

Он снова наполнил свою вазочку вишневым вареньем, пользуясь паузой, чтобы уточнить реакцию сотрапезников. Оба слушали его весьма внимательно. Особенно Корвин, которого больно укололо напоминание об Авалоне. Фауст припомнил недавние слова принца: дескать, обращайся за помощью, если Хаос прижмет. «Как же, дождешься от вас подмоги, - подумал он, почувствовав, как пробуждается давняя неприязнь, - Просиди уже, только ваш папаша со старшими сынками не спешили снарядить обещанную экспедицию. Вот и доигрались - от владений Узора меньше половины осталось!»

Неторопливо запив варенье большими глотками горячего «Липтона», он продолжил:

– С тех пор мы живем в изгнании. Отец болен, много лет лежит без движения. Младший брат правит в крепости, изредка собирает нас для очередной попытки взять штурмом фамильный замок. В остальное время мы с Мефом слоняемся по Отражениям.

– Кто такие гверфы? - мрачно осведомился Корвин. - Они как-то связаны с Лунными Всадниками?

– Забудь об этом племени, - отмахнулся герцог. - Скоро их не станет. А что касается их родства с Ганешем - сомневаюсь. Это клыкастые парнокопытные с кабаньими харями, ходят на задних лапах, размножаются два раза в год, на верхних лапах копыта превратились в четыре грубых пальца. Из книг по этнографии мне известно, что Лунные Всадники выглядели несколько иначе.

– Да, пожалуй, - согласился Корвин. - Ты мог бы отвести меня в те края?

«В свое время - безусловно», - насмешливо подумал Фауст. Вслух же он объяснил, что сам выбирается из родных мест только при помощи смерчей МТБ. Пока гверфы удерживают главную цитадель, козырная связь с артаньянской зоной практически невозможна, сказал Фауст, не слишком погрешив против истины.

Поморщившись, принц обронил что-то насчет кустарных Козырей, которыми пользуются самоучки из периферийных Отражений. Льювилла очень уместно попросила:

– Покажи Корвину свою Колоду.

Разумеется, Фауст показал лишь рисованные Козыри. Главная Колода, включавшая трансформированные фотоснимки интерьеров и пейзажей, а также портреты Повелителей Теней - всего свыше двухсот Карт, - была надежно спрятана во внутреннем кармане.

– Если ты умеешь ходить через Отражения, то должен был пройти Лабиринт, - заметил Корвин.

Герцог был готов к такому повороту беседы, поэтому замешкался с ответом лишь для того, чтобы изобразить раздумье:

– Кажется, однажды отец провел меня через странную штуку. Говорил, что она поломана, однако действует. Это случилось ужасно давно, я был ребенком.

– Сломанный Лабиринт, - понимающе сказала Льювилла.

– Или Логрус, - уточнил Корвин. - По-моему, деформированные копии Логруса тоже могут создавать необходимый эффект.

После некоторых размышлений сестра согласилась с ним:

– Наверное, ты прав. Хотя я никогда об этом не задумывалась.

– Кажется, накопилось слишком много вопросов, о которых мы забывали думать, - раздраженно изрек Корвин.

С любопытством слушавший их диалог Фауст осведомился:

– О чем вы говорите?

– Ты не поймешь, - отмахнулась Льювилла и потребовала: - Покажи свой меч.

– Не могу, - уперся нирванец. - Я суеверен.

Потенциальным союзникам было незачем знать тайну происхождения серебряных мечей. Грейсвандир, Вервиндл и другие клинки амберских принцев тоже были выкованы при свете полной луны из того же материала, но амбериты не знали всех тайн кузнечного дела. Готовый меч следовало закалить, остудив в теле Повелителя Теней. Чтобы завершить процесс, Фауст в свое время воткнул раскаленную заготовку Рубильника в пленного рыцаря из армии Хаоса. Это также случилось давно, но к тому времени он уже не был ребенком.

– Ты слишком загадочен, - осуждающе изрек Корвин. - Мы не знаем, откуда ты родом.

– Я тоже многого не знаю, - Фауст приготовился к худшему.

В разговор вмешалась Лью:

– И тари не твой родной язык, хотя ты вполне прилично владеешь речью Повелителей.

– Жизнь заставила изучить много диковинных языков…

Он мысленно продолжил: причем на родном валаши я разговариваю реже, чем на всех остальных.

Хозяева явно намеревались продолжить допрос, поэтому он решил перейти в наступление.

– Друзья мои, - строго произнес он, - по вашим разговорам я понял, что в Амбере не все ладно. Может, поделитесь своими проблемами с не самым последним из колдунов?

– Это мысль, - неохотно согласилась Льювилла. - Ты не знаешь, кто в этих краях самый лучший лекарь?

– Скажем без ложной скромности, это я. А какую болезнь надо лечить?

Амбериты без подробностей поведали про дальнюю родственницу с камнем в глазнице. История звучала дико, но для Амбера это было вполне нормальным явлением. Как, впрочем, и для остальных Великих Царств, порожденных Источниками Силы.

– Что требуется от лекаря-окулиста? - с улыбкой осведомился Фауст, уже не сомневаясь в ответе.

– Нужно вытащить камень, не повредив его, - сказала Льювилла. - Учти, это не простой булыжник. Кристалл обладает Могуществом, пределов которого мы не знаем.

Фауст до смерти устал от их иносказаний, да и от своих тоже. В Амбере творились серьезные дела, однако он не понимал их смысла. Камень, обладающий Могуществом? Похоже, речь шла о пресловутом Камне Закона. Но у кого же в черепе он оказался? Какая родственница, имени которой они не хотят назвать? Очевидно, кто-то из тех амберских дам, с кем он не знаком, - вот Льювилла и рассчитывает, что провинциальный колдун не станет о ней расспрашивать… С кем же он не знаком? Внезапно его осенило: королева Виола! Все верно, он слышал, что жена Рэндома была слепа. Значит, кому-то пришло в голову вставить ей Глаз Змеи в надежде, что такая операция вернет способность видеть… Нет, такого не может быть. В Амбере просто нет врача, способного совершить подобное безумие!

– Признаюсь, я давно не врачевал органы зрения… - глубокомысленно протянул Фауст. - Для начала следовало бы попрактиковаться на простых недугах. Например, подлечить королеву Виолу.

Реакция хозяев замка показала, что Сын Вампира ошибся в своих предположениях.

– Ты хочешь сказать, что мог бы вернуть ей зрение? - недоверчиво спросил Корвин. - Почему же не сделал этого раньше?

– Ну, во-первых, меня об этом никто не просил. Во-вторых, когда я узнал о женитьбе Рэндома, то почему-то был уверен, что Виола - такая же амберитка, как все вы, и поэтому полагал, что ее глаза сами регенерируют со временем. Лишь совсем недавно я встретил одного чрезвычайно осведомленного… ну, неважно кого, и он объяснил мне, что Ребма населена почти обычными смертными, то есть Виола не принадлежит к числу Повелителей Теней, и ее организм не способен залечивать даже простые дефекты. - Фауст отпил пузырящейся воды с необычным сиропом, размышляя, не сказал ли чего-то сверх положенного легендой. Вроде все было в порядке, и герцог продолжил: - Вернемся к вашей родственнице с каменным глазом. Должен ли я вытаскивать камень так, чтобы не причинить большого вреда той особе, или ее дальнейшая судьба вас не беспокоит?

– Это имеет значение? - удивился Корвин.

– А как же! - вскричал Фауст, всерьез относившийся к клятве, которую придумал его давнишний приятель Гиппократ. - Я могу просто выдрать камень без наркоза, но тогда пациентка будет орать от боли и, скорее всего, отдаст концы прямо на станке. Можно применить заклинание, которое испепелит плоть, но камень останется невредимым. Наконец, можно осторожно извлечь инородное тело и вставить на это место новый живой глаз. В таком случае придется повозиться, но зато ваша родственница вскоре вернется к нормальному существованию.

Корвин погрузился в размышление: о таких тонкостях он явно не задумывался. Неожиданно Льювилла, расхохотавшись, сказала:

– Никто из нас даже не подумал о новом глазе для девчонки. Все-таки он - альтруист.

– Это еще не повод, чтобы отказаться от его услуг, - медленно проговорил Корвин.


 V

Перед рассветом Мефа разбудило ощущение опасности. Порывисто вскочив с жесткого лежака, старший герцог схватился за меч, но быстро сообразил, что непосредственной угрозы пока нет. С помощью Амулетов он просканировал окружающие пласты реальности и понял, в чем дело: Огненный Ангел идет по следу и скоро будет здесь. Ну, может быть, не очень скоро - примерно к обеду. Не мешало бы хоть немного подготовиться к очередному развлечению…

Убогое жилище астролога состояло из беспорядочно слепленных воедино каморок. Словно несколько владельцев поочередно пристраивали новые помещения, не заботясь об удобстве. Побродив по этому захламленному лабиринту, Мефисто обнаружил Джильбера, который спал, накрывшись с головой дряхлым лоскутным одеялом. Когда гость принялся теребить спящего шарлатана, тот жалобно заканючил:

– Мамочка, ну пожалуйста, не надо сегодня в школу…

– Не в школу, дурачок, - нежно пропел Мефисто. - Очень богатый купец предлагает десять золотых за гороскоп.

Герцог еле-еле успел увернуться. Джильбер выпрыгнул из кровати с такой скоростью, что едва не нокаутировал гостя, боднув макушкой в челюсть. Впрочем, нирванские герцоги всегда отличались отменной реакцией, поэтому макушка астролога пролетела буквально в дюйме от подбородка Мефа и врезалась в дощатую стенку. Комната содрогнулась, с полок посыпалась утварь. Сам хозяин этой халупы, хныча от боли, массировал ушибленную часть черепа.

– У меня шишка будет, - прохныкал Джильбер. - Может быть, уже башка раскололась, сейчас мозги наружу вывалятся.

– Не бойся, расположение светил защищает тебя от мелких неприятностей, - молниеносно парировал герцог. - Другое плохо, при такой диспозиции небесных сфер ты рискуешь умереть нищим девственником, если немедленно не проснешься.

– Я проснулся, господин…

Продолжая тихонько стонать, астролог приложил к ушибленному черепу медную сковородку.

– Очень рад. Джильбер, сегодня у нас будет ранний обед. Вернее, очень плотный завтрак. Что мы имеем пожрать?

– Ни черта не осталось, господин, - печально сообщил хозяин нищей халупы. - Потому я снова собрался прогуляться в харчевню. Может быть, покормят в долг.

Кинув астрологу две золотые монетки, Мефисто приступил к инструктажу:

– Принеси из харчевни хорошие куски жареной свинины, рыбу, птицу, сыр, мед, обязательно фрукты, только свежие. Не бери гнилье по дешевке, если не хочешь, чтобы я затолкал их тебе с казенной части… Вино возьми не слишком крепкое, мне понадобится свежая голова. Надеюсь, сам сообразишь, что еще нужно - хлеб и все такое…

Джильбер убежал, а Меф, стоя у окна, стал думать о том, что поразило его накануне. Что знал он об этом месте? Много веков назад, когда порожденные Хаосом полчища гверфов сокрушили Нирвану, Авалоном правил невезучий принц Корвин. В те времена эта реальность входила во внешний пояс миров, окружавших Амбер. Безусловно, здесь должна была образоваться деформированная копия Узора. Так и есть, все сходится: вчера Меф отчетливо почувствовал близость необычного Источника Силы - это был не настоящий Лабиринт, но нечто очень похожее.

Чтобы не терять попусту времени, Меф занялся редактированием Заклинания Большой Клизмы, параллельно пытаясь вспомнить все, что когда-либо слышал об Авалоне. Кажется, этот мир подвергся очень мощной атаке сил Хаоса и был разрушен до самого глубинного уровня реальности. Безусловно, вокруг должны были оставаться бледные копии - вроде того Отражения, из которого Мефисто накануне забрал свой меч.

«Вероятно, я попал в одну из таких Теней второго или даже третьего порядка. Тень от Тени истинного Авалона», - подумал Меф, но сразу понял: Тень от Тени не может быть столь реальной. Жизнью и материальностью наполнены лишь те миры, где на долгое время обосновался хотя бы один Повелитель. Он задумался об этом еще вчера, но тут появился дурачок Джильбер, и размышления пришлось отложить.

Поскольку сам Мефисто прибыл сюда лишь вчера, несколько часов его присутствия не успели бы сделать Авалон полноценным миром. Следовательно, заключил Сын Вампира и Брат Оборотня, здесь достаточно давно живет кто-то из амберских принцев.

– Или, может быть, не амберит, а кто-нибудь еще - например, Дитя Хаоса? - вслух спросил он самого себя и тут же ответил: - Нет, никакой демон Хаоса не смог бы надолго обосноваться в этих широтах, в такой близости от Отраженного Лабиринта. Пусть даже этот Узор поврежден.

Вернулся нагруженный свертками Джильбер. Смахнув со стола бумаги, он разложил покупки, расставил тарелки и чашки, не слишком охотно сделал вид, будто намерен вернуть сдачу - несколько медяков.

– Оставь себе, - разрешил великодушный Мефисто, одним взмахом кинжала разрубив буханку хлеба на две идеально равные половинки. Затем, занявшись нарезанием ветчины, проговорил: - Дружище, тебе придется рассказать историю вашего города.

– Древнюю или новейшую? - спросил астролог, завороженно сопровождая взглядом стремительно мелькающий клинок. - Во имя Спящего Пращура! Где вы раздобыли такой ножик?

– Не отвлекайся, парень, - строго посоветовал герцог, сооружая многоэтажный бутерброд из ломтей копченой свинины, помидоров и сыра, зажатых между кусками хлеба. - Мне нужен краткий исторический очерк с упоминанием основных событий. Начни с эпохи, когда здесь правил некто Корвин. Я слыхал, это был ужасный и свирепый деспот…

Кажется, его слова задели какую-то болезненную струнку в глубинах утонченной души аборигена. Насупившись, астролог обиженно поглядел исподлобья, отошел к плите и принялся разводить огонь. Потом, кинув на сковородку несколько шматков сала, произнес глухим голосом:

– Я сделаю яичницу… - Затем добавил, не оборачиваясь: - Вы не правы, господин Мефисто. В нашей стране имя короля Корвина окружено почтением.

– Не обижайся, - миролюбиво сказал Меф. - Просто я знаю, что многие осуждали его за чрезмерную жестокость.

Заметно подобрев лицом, Джильбер развел руками и назидательно сказал:

– Настоящий правитель должен быть жестоким. Это - закон природы.

Он продолжал хлопотать у плиты, попутно рассказывая историю, которую изучал по древним легендам, а с недавних пор еще и преподавал в местном университете. Как это всегда бывает, официальная история Авалона состояла на три четверти из дурацких сказок, но Джильбер честно потрудился, стараясь отделить от плевел зерна.

В незапамятные времена на скалистых берегах Авалонского полуострова обитали многочисленные племена скотоводов и земледельцев снарков. Археологи раскопали не меньше двух дюжин древних поселений - развалины саманных хижин, кости домашних животных, обломки каменной и глиняной утвари. Лет семьсот назад с далекого севера явились кочевники-буджумы, которые покорили аборигенов и осели в этих краях. Постепенно буджумы породнились со снарками, слившись в единый народ, и на берегах Янтарного моря появился большой город, окруженный деревянной стеной.

Бревенчатый город сгорел около четырех столетий назад, когда через полуостров прошел отряд Белоголовых из воинства Потрясателя Бселенной. Разграбив страну, изнасиловав всех женщин я перебив большую часть мужчин, завоеватели отправились дальше на запад, где их ждали главные силы Потрясателя. В самом Авалоне остался лишь небольшой гарнизон, командир которого заставил буджумов и снарков приступить к восстановлению города, причем впервые стали строить дома из камня.

Спустя год или два в гавани появились корабли - Потрясатель Вселенной решил поселить на полуострове несколько тысяч жителей разгромленной страны Аль-Хабиб. Новички оказались искусными мастерами, так что дома в городе стали вычурными, а сады и поля заметно прибавили плодородности. Город расцвел и снова начал богатеть. Жители овладели неведомыми прежде ремеслами, вроде ткачества. Развернулась торговля с далекими странами.

Счастливая пора оборвалась внезапно, когда прискакал гонец, принесший ужасную новость: некий король Оберон вдребезги покрошил несметное войско Потрясателя Вселенной. Эпоха смуты затянулась на столетие, в течение которого аристократические кланы развлекались заговорами, трижды в год меняя правителей. Авалон опять пришел в упадок, к тому же пираты регулярно устраивали набеги, грабили торговые корабли и увозили горожан в рабство.

Потом в город ворвался Корвин, получивший за цвета одеяния прозвище Черный Принц. Во главе небольшого отряда рыцарей он учинил резню, перебив в течение ночи самых буйных аристократов, а наутро перевешал остальных баронов, которым не хватило мозгов безропотно подчиниться новому повелителю.

Твердая рука быстро навела в Авалоне порядок. Собрав в один кулак все галеры, пригодные для морских походов, Корвин в течение месяца дрессировал экипажи, после чего вышел из бухты и устроил морским разбойникам чудовищную порку. Уцелевшие пираты торопливо присягнули Черному Принцу, так что морские пути сразу сделались безопасными и в порт Авалона снова зачастили купцы из далеких стран.

Если верить летописям, Корвин правил невероятно долго, не менее двух веков, что и породило робкие слухи о его связях со сверхъестественными силами. Авалон за это время разбогател пуще прежнего, украсился великолепными дворцами, а непрерывные военные походы десятикратно увеличили размер державы. Простолюдины и дворяне души не чаяли в короле, и только среди высшей знати временами начинался ропот. Обычно это случалось, когда король отправлял в монастырь очередную состарившуюся жену и выбирал себе новую невесту. Мятежи и заговоры Корвин давил совершенно беспощадно, свидетельством чему - сохранившаяся по сию пору капитальная каменная виселица на центральной площади.

Приблизительно сотню лет тому назад случилась ужасная война - на Авалон обрушились Лунные Всадники из неведомого королевства Ганеш. Корвин дал несколько сражений, дважды наголову громил неприятеля, но в конце- концов удача отвернулась от авалонцев. Лунные Всадники захватили полуостров, а Корвин бесследно исчез Очевидцы говорили, что он был тяжело ранен в последней битве, но сумел вырваться из вражеского окружения, и тогда разверзлись врата Преисподней, куда и канул добрый король.

Спустя какое-то время Лунных Всадников прогнал принц Бенедикт, но и сам погиб от потери крови, когда заколдованный меч Лунного Всадника отсек ему руку по самый локоть.

Опять наступили смутные времена, городские кварталы превращались в укрепленные лагеря, то и дело вспыхивали кровавые стычки между гильдиями, рыцарскими союзами, между плебсом и патрициями. Авалонцы вдруг вспомнили, что много веков назад делились на снарков, буджумов, хабибов и прочие племена. В довершение всяческих напастей город постоянно подвергался набегам жутких тварей-людоедов. За десятилетия эпохи Нового Бедствия население Авалона уменьшилось вчетверо, три из пяти гаваней затянуло тиной, дубовые доски корабельных корпусов обрастали ракушками и разъедались личинками, сгнили паруса, а на полях и пастбищах распространялись заросли колючих сорняков.

Луч надежды просиял над Авалоном пять лет, два месяца и четырнадцать дней назад. В то утро люди увидели на городской площади прекрасную деву, которая провозгласила себя королевой и потребовала абсолютного повиновения, поскольку некий прорицатель назвал ее законной наследницей прежней династии. Само собой, никто ей не поверил и подчиняться не пожелал, но каждому мужчине в возрасте от четырнадцати до восьмидесяти лет немедленно захотелось завалить эту роскошную телку под ближайший кустик. В начавшейся свалке очаровательная хрупкая девушка голыми руками свернула шейные позвонки самым буйным насильникам, после чего горожане прониклись к ней уважением.

С тех пор королева-девственница Гиневра довольно успешно правит Авалоном, а лучшие женихи города дважды в год устраивают турниры за право претендовать на руку и сердце Малышки Ги.

– До сих пор наша Ги никого не выбрала… - Джильбер подмигнул. - Правда, поговаривают, что двум рыцарям изредка удается добиться ее благосклонности, но точно сказать не могу - за ноги не держал.

– Кто эти двое? - рассеянно осведомился Мефисто.

– Лорд Кармелий из ордена Сердца, Пронзенного Стрелой, и лорд Лонгсворд из ордена Тайного Откровения.

– Понятно. - Меф кивнул, продолжая размышлять над услышанным. - Скажи мне, проницательный звездочет… Насколько изменилась ваша жизнь после воцарения Гиневры?

– Очень изменилась, мой господин. Когда я был студентом, половина горожан кормилась воровством и нищенством. А теперь поля приносят большой урожай, люди стали богаче, бывшие нищие вновь занялись ремеслом, причем все больше мастерских изготавливают предметы роскоши…

– Погоди, я не совсем о том, - перебил его герцог. - Не замечал ли ты, что все воспоминания о прежнихвременах были тусклыми и отрывочными, словно ты не своими глазами видел те события, но знаешь о них с чужих слов?

Астролог широко раскрыл глаза и несколько раз растерянно мотнул давно не чесанной головой. Разумеется, догадка Мефа была верной: это Отражение возродилось из небытия совсем недавно. Та история, которую поведал Джильбер, представляла собой фикцию.

У Авалона просто не могло быть многовековой истории, поскольку город возник из первозданного Хаоса Отражений буквально пять лет назад. Когда сюда явилась Гиневра, у жителей города появилась ложная память о псевдоистории.

В результате произошел синтез нескольких Отражений Авалона. Назовем это место Восстановленным Авалоном.

Но тогда здесь должен быть осколок Силы, куда более мощный, нежели любой принц крови. И если Мементомори действительно вернулся в это Отражение, то его необходимо найти раньше, чем заявится Огненный Ангел. Мементомори должен вернуться к отцу независимо от исхода битвы.

Он задал следующий вопрос, затаив в глубине души безумную отчаянную надежду на скорое возвращение семейной реликвии:

– Джильбер, ты должен знать, где в Авалоне хранится волшебный меч. Наверняка с ним связана целая куча легенд.

– Меч в камне… - с придыханием откликнулся астролог. - Он хранится в храме Спящего Пращура.

– В камне? - переспросил Мефисто, которого слишком долгая жизнь научила ничему не удивляться. - Вполне возможно. Отведи меня туда.

Перемолотив зубами мешок кукурузного зерна и вволю напившись воды из родника, Полумесяц повеселел и порывался рвануть галопом. Мефу приходилось осаживать гигантского жеребца, чтобы указывающий дорогу Джильбер поспел за ними на своем ослике.

Когда показались купола храма, выстроенного на вершине холма в миле от окраины краснокирпичной части города, герцог негромко сказал:

– Часа через два появится мой враг. Скорее всего, я нарежу его, как колбасу, но не исключено, что он нарежет меня. В таком случае можешь оставить себе мой кошелек, а труп предай огню.

– Я буду молиться за вас, господин, - испуганно пролепетал астролог. - Но если случится худшее - что написать на могильном камне?

– Никаких могил! Ты развеешь прах с прибрежного утеса.

Он спрыгнул с коня, бросил поводья Джильберу и быстрым шагом двинулся по лестнице, сложенной из огромных плит черного камня. Одновременно откуда-то со стороны города появилась пышная процессия: конные рыцари в доспехах, украшенные золотом кареты с вензелями, множество слуг на запятках, оруженосцы, герольды. Это сильно напоминало королевский выезд на пикник или охоту, но сейчас Мефисто напрочь забыл все правила придворного этикета. Он направился прямо к вратам святилища, прыгая через три ступеньки, и это очень не понравилось приехавшим из города аристократам.

Рыцарь, чей нагрудный панцирь был украшен эмалевой картинкой - губы, прикрытые пальнем, - громко сказал:

– По-моему, этот мужлан собрался пройти в храм раньше нас. Надо бы его проучить.

– По-моему, этот козел собрался повертеться на моем мече, и я охотно выполню его желание, - добавил другой одетый в броню великан.

На доспехах этого воителя деревенский художник намалевал пышное сердце, из которого торчали оба конца стрелы: с одной стороны - наконечник, а с другой - оперение.

В Мефисто проснулась его дьявольская сущность, истомившаяся за годы, когда он был вынужден обуздывать свой нрав и прислуживать капризной владычице Хаоса. Дьяволы - будь то люди, демоны или Повелители Теней - не терпят непочтительного обращения, не говоря уж о прямом неповиновении, и наказывают невеж предельно безжалостно, с изощренной жестокостью, какая не снилась придурковатому маркизу де Саду. Зачем хитрить или строить запутанные интриги, если можно просто убить тех, кто посмел перейти ему дорогу?

Медленно обнажив Серитойох, Меф бережно положил ножны на каменные ступеньки и повернулся лицом к дворцовой швали, вызывающе осведомившись:

– Кажется, кто-то из этих ублюдков готов дать сатисфакцию герцогу Нирваны?

Аристократы, естественно, не отличались большим умом и охотно полезли на рожон. На первый взгляд Меф не представлялся опасным противником, поэтому оба рыцаря посчитали, что сумеют позабавиться с чужеземцем, пусть даже тот называет себя герцогом. Два долдона в разукрашенных кирасах направились в сторону Мефисто. За спиной хозяев редкой цепью развернулись оруженосцы.

Первым ринулся в атаку бугай с Пальцем Перед Губами - наверняка эта пиктограмма символизировала Тайное Откровение. Рыцарь замахнулся огромным мечом, но Серитойох парировал удар, перерубив вражеский клинок. Ответным выпадом Мефисто пронзил противника, а затем рывком вытащил свое оружие, увеличив размеры раны. Он был уверен в результате, поэтому не стал даже смотреть, как долго будет агонизировать заносчивый хлыщ, и сразу повернулся к другому врагу.

Рыцарь Пронзенного Сердца надвигался, издавая тяжелое пыхтенье и вращая секиру, насаженную на двухметровое древко. Он был очень силен, но тяжел, а потому неповоротлив. Меф легко уклонился от смертоносного лезвия, отпрыгнув в сторону. Едва не потеряв равновесия, рыцарь проскочил мимо, так что старший Сын Вампира оказался у него за спиной-

К любому Повелителю Теней еще в детстве приходит понимание, что все разговоры о честном поединке не более чем романтический бред, а те бедолаги, кто этого не уяснил, обычно не доживают до совершеннолетия. Мефисто получил хорошее воспитание и стал вполне разумным Повелителем Теней, причем прожил долгую жизнь лишь потому, что вовремя сделал открытие: в рукопашном бою есть всего один закон - бей первым, едва представится удобная возможность.

Противник уже начал поворачиваться через левое плечо, когда волнистое лезвие Серитойоха, полоснув по наплечнику, отсекло руку и глубоко вонзилось в бок. Мефисто от души похвалил себя за столь удачный удар, разом прорубивший три слоя брони, пусть даже бутафорской, пригодной лишь для форса на дворцовых посиделках. Герцог с оттяжкой потянул к себе рукоятку меча, и острие описало широкую дугу среди мышц и ребер, задев мимоходом затухающее сердце.

Осторожно, чтобы не порезаться, Мефисто обтер клинок плащом убитого рыцаря и, задумчиво глядя на оцепеневших оруженосцев, проговорил:

– Получилась недурная разминка перед главной дракой, не правда ли?

Он имел в виду предстоящий в скором времени бой с Огненным Ангелом. Однако туповатые слуги сраженных аристократов решили, что пресловутая главная драка начнется, когда злобный герцог примется за них, то есть за оруженосцев, и бросились врассыпную. Из толпы придворных раздавались крики, полные ужаса.

– К вашим услугам, господа, - приветливо сказал Меф.

Наступила мертвая тишина, только ветер со скрипом разворачивал бронзовую фигурку флюгера на шпиле храмового купола. В последний раз посмотрев на аборигенов, Мефисто увидел неестественно расширившиеся глаза молоденькой девицы в сильно декольтированном платье. Чего было больше в этом взгляде - изумления, испуга, восхищения?

Подобрав ножны, герцог повесил Серитойох на пояс и беспрепятственно вошел в капище, которое казалось вымершим. Похоже, все служители в страхе попрятались кто куда. Тем проще будет выполнить долг: если он не ошибался в своих предположениях, Спящим Пращуром был родной дядя местной королевы, убитый царем Нирваны вскоре после Битвы Трех Сил.

Поплутав по закоулкам авалонского святилища, нирванец оказался в главном зале, стены которого были драпированы полотнищами знамен, расшитыми золотистыми грифонами и единорогами. В центре громоздился неровно обтесанный голубоватый кристалл, на котором покоился богатый гроб черного дерева, украшенный золотой инкрустацией, - старик Оберон не поскупился на проводы нелюбимого сына Озрика.

Меф двинулся к усыпальнице, но тут за спиной прошелестели шаги, и герцог резко обернулся, едва не сбив с ног запыхавшегося Джильбера.

– Мой герцог, - смущенно пропыхтел астролог. - Сюда идет королева Ги. Одна, без свиты.

– Похоже, она оказалась храбрее большинства мужчин из свиты, - хмыкнул Меф.

– Ваше высочество, должно быть, королева убита горем, - продолжал Джильбер. - Ведь вы зарубили обоих ее женихов - лордов Лонгсворда и Кармелия.

– Напротив, малышка должна радоваться, что я избавил ее от пары никчемных придурков, - хохотнул циничный Мефисто. - Помоги-ка мне снять крышку.

– Меня повесят, - застонал астролог, но послушно приблизился к гробу.

– Не думай о плохом, - посоветовал Меф. - Лучше думай о моем кошельке. Ведь он достанется тебе в любом случае - прикончат меня огненные твари, или я расправлюсь с ними.

Стуча каблучками и надменно откинув голову, в зал вошла та самая девчонка в декольтированном розовом платье, которая с интересом рассматривала нирванца на ступеньках храма. Окинув ее оценивающим взглядом, Мефисто взял на заметку темные волосы, светлые глаза, маленькую грудь, узкие плечи, родинки на щеках и шее, мелкие и слишком правильные черты лица - полный набор признаков вырождения. Наверняка ее родители состояли в близком родстве. Скорее всего, Гиневра была дочерью Корвина и Дейдры.

В свою очередь королева тоже разглядывала чужеземца, словно ожидала чего-то - например, положенных по церемониалу приветствий, но он ограничился небрежным кивком. Ги сказала:

– Я потрясена.

– Благодарю, ваше величество, я польщен. - Меф нетерпеливо покосился на гробницу.

– Вы действительно герцог? - продолжала Гиневра.

– Как ни странно… Прошу прощения, но я должен вернуть фамильную реликвию, которая, как мне кажется, могла случайно оказаться в этом гробу. Вы позволите?

Она растерянно пожала плечами, и Меф мигнул Джильберу. Ухватившись за позолоченные ручки, привинченные к крышке, он рывком приподнял конструкцию, похожую на большое корыто. Астролог, державший крышку с другой стороны, заохал и едва не разжал пальцы, так что вся тяжесть пришлась на нирванца. Кое-как они опустили крышку на пол, и Меф заглянул в саркофаг.

Предчувствие, основанное на знании давних событий, не обмануло.

– Вы сильнее обычного человека, - резюмировала королева.

Она подошла к гробу и тоже с интересом разглядывала проколотую мечом каменную фигуру Спящего Пращура.

– Как и вы, Гиневра, - думая о другом, откликнулся Меф, сжавший обеими ладонями рукоятку отцовского меча. - Повелители Теней превосходят простых смертных во многих отношениях.

– Вам известно, к какому роду я принадлежу? - в смятении вскричала Ги.

– Вы очень похожи на своих родителей…

Не отвечая на следующий вопрос, он потянул оружие на себя, и клинок мягко покинул свои каменные ножны. «Возвращайся к хозяину», - мысленно приказал Мефисто. Меч улетел, едва разжались державшие его пальцы. Чиркнув рукоятью по перчатке герцога, Мементомори промчался через весь зал, разбил мозаичное окно, вонзился в небо, подобно зенитной ракете, и скрылся за облаками.

Потрясенная увиденным и услышанным, владычица Авалона явно собиралась с силами, чтобы засыпать его шквалом вопросов, но Мефисто твердо сказал:

– Возвращайся в свой дворец, девочка. И покрепче запри все двери. Скоро здесь появится целый выводок жутких чудовищ, которые жаждут моей смерти. Пока не кончится эта мясорубка, посторонним лучше держаться подальше. И прикажи слугам накрыть саркофаг крышкой.

Выходя из храма, он чувствовал спиной пристальный взгляд юной королевы.

Для боя Меф выбрал пустынный участок берега неподалеку от усыпальницы Озрика. Герцог надеялся, что схватка с Огненным Ангелом в этом месте не причинит большого ущерба городу и его обитателям. Кинув кошелек Джильберу, нирванец сказал:

– Отправляйся домой. Если я не вернусь, когда стихнет шум драки, вернешься сюда, чтобы организовать погребение.

Отрицательно замотав головой, астролог уселся на выброшенное волнами растрескавшееся бревно. Похоже, гнев городских властей за соучастие в осквернении святилища казался ему страшнее, чем возможная встреча с потусторонними монстрами. Глупый маленький человечек со своими глупыми маленькими заботами.

Мефисто равнодушно забыл о спутнике, отслеживая колебания Мощи, которые становились все сильнее. Полумесяц, щипавший травку на лугу, тоже забеспокоился, чувствуя приближение демонического существа.

– Ты сумеешь нас защитить? - напомнил о своем присутствии Джильбер.

– Я пришел сюда вовсе не за тем. Самому бы спастись.

– Это очень опасный противник? - продолжал допытываться авалонский астролог.

– Опасный…

– Даже для вас?

– Не преувеличивай моих сил. - Меф поморщился. - Есть бойцы и посильнее… Но меня воодушевляет один факт. Не так давно родной брат вашей королевы сумел прикончить подобную тварь. А он - полный профан по части военного искусства, и к тому же меч у него был совсем паршивый, не чета моему.

– У королевы есть брат? - Астролог аж привстал от удивления и торопливо вытащил из-за пазухи карандаш и пачку бумаги. - Никто никогда не слышал о ее родственниках.

– Наверняка она и сама о них никогда не слышала. - Мефисто пожал плечами. - Останусь жив - попробую их познакомить.

Он с неудовольствием обратил взор на дорогу, по которой скакала небольшая кавалькада - человек шесть-семь. Если это наряд авалонских блюстителей порядка, то они подвернулись совершенно некстати. Мефисто отнюдь не нуждался в повторной разминке.

Когда всадники подъехали ближе, он увидел, что первой скачет Гиневра, успевшая переодеться по-походному - королева нарядилась в просторную рубаху и обтягивающие рейтузы, заправленные в высокие сапоги.

– Я решила, что вам может понадобиться подмога, - весело сообщила Ги, лихо спрыгнув с кобылы. - Вот прихватила отряд - пусть немногочисленный, но отборный.

– Кажется, я просил не путаться под ногами, - раздраженно бросил Меф. - Когда начнется рубка, у меня не останется времени, чтобы заботиться о зрителях.

Королева запротестовала:

– Это не зрители, а опытные бойцы.

– Это не бойцы, а бесплатная кормежка для адских тварей! - отрезал Мефисто.

Противник был уже совсем близко, причем Огненный Ангел шел явно не один. Активизировав висевший на шее Амулет, нирванец пронзил окружающие Отражения многомерной решеткой энергетических потоков. Увы, отродье Хаоса умело экранировать межтеневой зондаж, поэтому герцог с трудом различал кравшееся к Авалону расплывчатое пятно. Он невольно вспомнил войну в Заливе - примерно так же выглядели на экранах радаров самолеты-невидимки «стеле», летевшие бомбить Багдад. Впрочем, тогда Мефу (аборигены называли его Мустафой) удалось сбить одного невидимку. А через несколько лет - еще одного, уже над Сербией…

– Объясните, герцог, почему вы сказали, что я похожа на родителей? Вы были с ними знакомы?

Эта девчонка продолжала вертеться поблизости! Он чуть не взорвался от ярости, но все-таки сдержался. Авалонская правительница могла оказаться полезным союзником, когда начнутся решающие события новой схватки Трех Сил. Сделав такое заключение, Мефисто благожелательно произнес:

– Полагаю, что знаю обоих.

– Кажется, они давно умерли? Так говорили мои воспитатели…

Меф невольно улыбнулся. Ги оказалась настоящим чудом природы. Обычно существуют известные сомнения по поводу отцовства, но в этом случае личность отца была очевидна, зато оставалась загадочной фигура мамаши. Герцог уклончиво сказал:

– Я видел вашего отца несколько дней назад. Мне кажется, он должен был вскоре вернуться в Амбер. Я уже говорил мэтру Джильберу: если доживу до вечера - устрою вам встречу с родственниками.

– А если не доживете? - деловито поинтересовалась королева.

– В таком случае сюда нагрянет по меньшей мере один из моих братьев. Попробуйте договориться с ним… - Меф прислушался к пульсациям Мощи и резко выкрикнул: - А теперь - вон отсюда! Будете наблюдать бой издалека.

Как ни странно, вся компания, включая Джильбера, послушно устремилась к холмику в двух сотнях шагов от береговой линии. Бросив короткий взгляд вслед неожиданным зрителям, Меф повернулся лицом к морю и увидел, как вспенилась вода. Море вспенилось - и, окруженный клубами пара, из пучины поднялся Огненный Ангел.

Проревев воинственный клич широченной зубастой пастью, демон огромным прыжком вдвое сократил дистанцию. Длинные когти монстра засверкали тонкими струйками пламени. Противник был могуч, но глуп, поэтому его карьера закончилась так быстро. Мефисто хладнокровно приступил к Заклинанию Большой Клизмы. Мощный поток ледяной воды хлынул в заполненные адским огнем внутренности Ангела. Жидкость погасила жар, при этом закипела, и образовавшееся облако пере гретого пара разорвало демона в клочья. Несколько остывающих ошметков упало рядом с герцогом. Фрагменты уничтоженного киллера почернели, обуглились и наконец рассыпались, превратившись в кучки праха. Это была чистая победа. С холма, где обосновались зрители, донеслись аплодисменты и приветственные выкрики.

– Один - ноль, - весело прокомментировал старший Сын Вампира. - Но где же второй?

Спустя секунду он уже проклинал себя за неосмотрительность. Материализовавшись из воздуха, к нему двинулись сразу два Огненных Ангела. Меф с опозданием сообразил, что Дара решила не экономить на пустяках и послала по его следам все, что оказалось под рукой: и новую чету демонов, и того бобыля, который остался без пары после охоты Юрта на Мерлина.

Выхватив Серитойох из ножен, он торопливо призвал Мощь, аккумулированную в Амулете, украшавшем рукоятку меча. Эта Чешуйка Прародителя лишь немного уступала такому же концентратору энергии, который висел на шее герцога. Толчок сверхъестественных сил, извергаемых обоими Амулетами, сбил с лап, опрокинул навзничь и зашвырнул далеко в море одного из Ангелов. Демон улетел в нокдаун, так что некоторое время о нем можно было не беспокоиться. Поэтому Мефисто, окружив себя сферой силовых линий, устремился на второго противника. К прискорбию, посланец Хаоса обладал сходной защитой, хотя меньшей эффективности. Две магические сферы, столкнувшись, рассыпались, оставив поединщиков без защиты. Впрочем, не бывает худа без добра: сила удара расплющила правое плечо Огненного Ангела.

Началась нудная рубка. Остервенело размахивая мечом, Меф наносил удар за ударом, отсек противнику макушку черепа, подбородок и часть бедра. В свою очередь демон сумел частично восстановить контроль над поврежденной лапой и несколько раз хлестнул нирванца потоками плазмы, вытекавшей из когтей.

Боль от ожога утроила свирепость Мефисто, и герцог провел серию выпадов, в результате чего подлая тварь лишилась правой кисти, но огонь, струившийся из когтей левой лапы, распорол ногу Мефа. С трудом удерживая равновесие, Мефисто обрушил меч наискосок, отрубив половину черепа от уха до края пасти, а также верхнюю левую лапу ниже локтя. Полуживой монстр, обезумев от боли, бросился в атаку, пытаясь дотянуться до врага когтями нижних лап, но Сын Вампира и Брат Оборотня кое-как уклонился, отделавшись ожогом груди, и ударил сзади, развалив Ангела надвое - от шеи до паха.

Оглоушенный в начале схватки, наемник Дары уже выбрался из воды, поэтому Меф торопливо заработал мечом, шинкуя останки разрубленного врага. Разделим кусок мяса надвое - получим две половинки, разделим пополам каждую половинку - имеем четыре четвертушки, затем пойдут осьмушки и так далее. А что же получится, если каждую шестнадцатую долю туши порубить на четыре части? Правильно - фарш. К тому же фарш жареный, поскольку Огненный Ангел, как и все порождения Хаоса, получив повреждения, немедленно начинал гореть…

Удовлетворенно отдуваясь, Меф отбежал подальше от тлеющей кучи и принял боевую стойку, готовясь встретить третьего и, как он надеялся, последнего врага. Покрытое волдырями и язвами тело ужасно болело и кровоточило, хотя он уже запустил лечебные заклинания, а заодно отключил большую часть нервных окончаний.

К счастью, потрясенные ударом Амулеты начали подавать робкие признаки активности. Кое-как сформировав сферический слой магической субстанции, исторгнутой чешуйками Прародителя, Мефисто на скорую руку затянул самые обширные ожоги на груди и около левого колена. Удалось достигнуть главного: боль чуть-чуть поутихла.

Как назло, кто-то выбрал этот самый момент, чтобы вызвать Мефа через Козырь. Знакомое ощущение возникло сбоку в области печени, напротив которой лежала в потайном кармане Колода. Раздраженно толкнув карман рукояткой меча, Меф погасил вызов. Кто бы из братьев ни собирался поболтать с ним - должен понять, что время сейчас неподходящее. Перезвонит позже.

Между тем выбравшийся на берег Огненный Ангел, почуяв смрад останков своих сородичей, осатанел и пронзительно завизжал. Силуэт мерзкой твари заколыхался, сделавшись зыбким и полупрозрачным, - несомненно, некоторая часть его материальной сущности переместилась в ближайшее Отражение и могла в любой момент поразить нирванца с неожиданного направления. Поскольку благоразумие всегда было сильной чертой всех сыновей Вампира, Мефисто заставил энергетические потоки Амулетов напрячься и отступил на несколько Теней прочь от Возрожденного Авалона.

Судьба, по обыкновению, решила пошутить: он оказался свидетелем собственных похорон. Это был провинциальный городок - что-то вроде классического Дикого Запада или Трансильвании тех же времен. Двухэтажные каменные дома в колониальном стиле, брусчатая мостовая, длинные юбки, шляпки с лентами, сюртуки и цилиндры. Катафалк, запряженный парой кляч соловой масти, был украшен не слишком богатым гробом из грубо обструганных и небрежно покрашенных осиновых досок, в котором лежал двойник герцога. В толпе послышался шепот: «Посмотрите, как этот оборванец похож на покойного пана Мафусаила». Другой голос ввернул: «Осторожнее, у него шпага!» Отсалютовав клинком неудачливому пану двойнику, Меф пробежал по дуге, торопясь занять нужную позицию, и вернулся в Авалон.

Он не ошибся. Огненный Ангел, снова став материальным, стоял спиной к нему и вертел похожей на рогатый котел башкой, пытаясь понять, куда подевался противник. Подкравшись сзади, Мефисто двумя взмахами Серитойоха отчленил монстру обе верхние лапы, а затем ногой отфутболил обрубки подальше, чтобы не приросли обратно. Демон начал поворачиваться к нему, издавая прерывистый дикий вой, но меч уже сверкнул, отделив от туловища нижние конечности.

Жалкий обрубок демонического тела рухнул на песок, извергая фонтаны разноцветных искр. Меф собрался чуток перевести дух, но не тут-то было. Твари этого вида отличались невероятной живучестью. Отсеченные части медленно поползли в сторону торса, а само туловище вместе с головой вдруг приняло вертикальное положение, опираясь на ревущий столб огня, хлеставший из гениталий. Пляж заволокла туча удушливого дыма, жар опалил лицо Мефисто, проникая даже сквозь магические экраны и плотную одежду.

Прикрыв глаза дополнительными силовыми щитами, Меф отразил пламя сетью энергетических струн и теперь следил за противником лишь при посредстве магического зрения. Он видел схематическое изображение этой квазиживой ракеты - прямоугольную проекцию корпуса, в верхней части которой слабо пульсировали три сердца, подававших огненную субстанцию на расположенную в промежности дюзу. Другой комок пламени концентрировался в районе гортани - кажется, демон собирался плюнуть в него этой дрянью. Мефисто не стад дожидаться, когда враг сделает следующий ход, а сам бросился в атаку и ударил мечом крест-накрест, развалив тварь из Хаоса на куски, а заодно пронзив тройку сердец. Обрубки Огненного Ангела задымились, превращаясь в безопасные головешки, дым рассеялся, а обессилевший герцог подумал, что пора бы позаботиться о собственном здоровье.

Когда на место боя прибежали возбужденные бесплатным представлением зрители, посреди песчаного пляжа появился шатер, накрывший ванну, до краев наполненную чистейшим розовым маслом. Меф блаженствовал, лежа в жирной суспензии. Раны и ожоги быстро затягивались, так что даже не хотелось думать о следующей гигиенической процедуре, когда придется смывать масло с излеченного тела.

С помощью Джильбера он кое-как совершил омовение, а сам тем временем обдумывал дальнейшие свои действия. Ему явно не стоило спешить с возвращением в Артаньян - еще притащишь на хвосте погоню из Хаоса. Следовало переговорить с братьями, чтобы узнать, как закончился штурм Нирваны, намеченный вроде бы на вчерашнее утро. Впрочем, разница в скорости потоков времени лишала смысла любую хронологию.

Он брезгливо поднял двумя пальцами свой камзол, изуродованный горелыми дырами. Хорошо хоть ничего ценного в карманах не было.

– Вас ждет ее величество, - проскулил Джильбер.

– Ты полагаешь, малышка Ги придет в восторг, если я выйду к ней, завернувшись в полотенце? - осведомился Меф, - Или она прихватила запас добротной одежды нужных расцветок?

Астролог наверняка не понял, при чем тут цвета одежды, но Меф уже раскинул по Отражениям силовые щупальца Амулета, спрятанного в висевшем на шее медальоне. Спустя немного времени душ и джакузи исчезли, а на полированном столике лежала аккуратная стопка: белый костюм, красный плащ, а также нижнее белье, сотканное из паутины шестирукими мастерицами Армегона. Переодевшись, он сразу почувствовал себя лучше и только теперь обратил внимание на странное поведение Джильбера. Абориген, побелев лицом, издавал невнятное бормотание и совершал сложные пассы сплетенными пальцами. Вероятно, призывал на подмогу духов.

Ободряюще подмигнув оробевшему помощнику, Мефисто достал Колоду и сдал Карту, на которой был изображен Вервольф. Брат ответил немедленно, и появление в воздухе посреди шатра его трехмерного изображения повергло Джильбера в полную прострацию.

Вервольф был в походном костюме без доспехов, значит, фаза активных действий уже закончилась либо еще не начиналась, хотя последнее было менее вероятно.

– Хорошо выглядишь, - заметил Вервольф на валаши. - Где ты?

– Моя любовь с Хаосом закончилась, пришлось бежать. По дороге зарубил кучу всякой дряни. Сейчас решил сделать привал в месте, которое тяготеет к Амберу. Что происходит у вас?

– Взяли большую часть запланированного, кроме старой башни. Фау отправился на разведку в Амбер, потом займется важными делами. Свяжись с ним, и будете действовать сообща. Есть какие-нибудь просьбы?

– Да, пожалуй. Пусть кто-нибудь прогуляется в мой угол дворца и принесет запасное платье.

Вервольф коротко рявкнул, вызывая слугу, и дал необходимые указания. Затем снова обратился лицом к Карте. Меф осведомился, не пытался ли брат вызвать его на козырной контакт на протяжении последнего часа, а также - не появлялся ли в тех краях Мементомори.

– Значит, это твоя работа? - Младший брат захохотал. - Прилетел, пробил окно, перепугал стражников. Я прибегаю, гляжу - лежит, красавец, рядом с папочкой… А насчет контакта - нет, это был не я. Может, Фау.

– А как самочувствие его величества?

– Дышит гораздо чаще прежнего, шевелится, постанывает. Однажды глаз приоткрыл.

– Значит, скоро встанет, - с облегчением резюмировал" Мефисто. - Ты поосторожнее вводи его в курс дела. Отец помнит вас обоих карапузами со стул ростом. На первых порах запросто может не принять тебя всерьез. Наверное, мне стоит подвалить на подмогу.

– Позже подвалишь. Я как-нибудь справлюсь, а Фау там один… Слушай, где ты отыскал папочкин меч?

–  В этом самом Отражении. Место называется Авалон, здесь правит дочь Корвина и, как я думаю, Дейдры. Она сейчас ломится в мой шатер.

– По-моему, она уже вломилась, - сообщил Вервольф и церемонно поклонился, приветствуя кого-то за спиной брата.

Обернувшись, Меф обнаружил в шатре Гиневру, которая с интересом разглядывала раскрытую Карту. На изображении как раз появился кто-то из слуг, и Вервольф передал брату комплект одежды. Увидев высунувшуюся из Козыря руку, Ги невольно отшатнулась, а Джильбер, застонав, лишился чувств.

– Ваше величество, позвольте представить моего брата, герцога Вервольфа, - торопливо сказал - Мефисто. - Вервольф, это Гиневра, королева Авалона.

– Счастлив видеть столь очаровательную наследницу нашего давнего союзника. - Тари Вервольфа оставлял желать лучшего. - Вы очень похожи на своих родителей и, надеюсь, будете гостеприимны к моему братишке, как и они когда-то.

В действительности Корвин, а тем более Дейдра не слишком жаловали Мефа, но упоминать об этом печальном обстоятельстве было бы неуместно. Однако не знавшая предыстории своего королевства Гиневра приняла слова Вервольфа за чистую монету и любезно прощебетала:

– Я буду рада оказать гостеприимство герцогу Мефисто, а также вашему высочеству и остальным членам вашей семьи.

– Обязательно воспользуюсь вашим приглашением, - деловито откликнулся Вервольф, - Меф, не забывай о заботах семьи. До встречи.

– До скорой встречи, - кивнул Меф. Когда Карта вновь уменьшилась до пассивного размера, Гиневра поинтересовалась:

– Кто вы, герцог?

– Я - часть Силы. - Он оскалился. - Часть той Силы, что извечно творит зло во имя победы добра и справедливости.

Она не поняла, и Меф сказал, что объяснения затянутся, а потому следует продолжить беседу в более уютной обстановке.

По дороге до королевского дворца и позже, во время трапезы, Мефисто изложил упрощенную версию большого расклада Сил, которая, при всей своей неполноте, показалась Гиневре чрезмерно сложной. Труднее всего давалось ей представление о массиве Отражений, расходящихся веером от Центров Мощи, в числе коих нирванец назвал только Логрус и Лабиринт. Куда приятнее для королевы оказалось известие, что она принадлежит к младшему поколению Повелителей Теней - существ высшей касты, способных перемещаться по Отражениям.

– Стало быть, вы тоже Повелитель Теней, - резюмировала Гиневра. - Как я поняла, Хаос вам враждебен. Вы - амберит?

– Не все так просто. - Мефисто не был настроен раскрывать свою подлинную сущность. - Я объяснял слишком бегло. Любые правила имеют исключение, одно только перечисление коих заняло бы слишком много времени. Я не принадлежу ни к Хаосу, ни к Амберу, но тем не менее научился изменять Отражения.

– Научите меня, - потребовала королева.

– Это не в моих силах. Сначала кто-то из родственников должен провести вас через Лабиринт. Если не ошибаюсь, он находится в подземельях вашего дворца. Те Узоры, о которых мне приходилось слышать, состоят из светящихся голубых линий, нарисованных на скалистом фундаменте.

– Я понимаю, о чем вы говорите. - Ги закивала. - Много призрачных стен и линий, они искривлены и светятся в темноте… Узор всегда пугал меня, и я не решалась ступить на голубую тропинку.

– Очень разумное решение.

Королева напористо заявила, что немедленно отведет его к Лабиринту. Меф благоразумно отказался - даже деформированный источник Мощи мог таить опасность для порождений Мощи противоположной. Кажется, Гиневра обиделась и сказала, надув губки:

– Вы не хотите показать мне, как нужно проходить маршрут?

Он что-то пробубнил: дескать, не уверен, способен ли справиться с Узором, и эти слова были чистой правдой. Уводя разговор от неудобной темы, Меф показал ей малую Колоду и даже нарисовал несколько Карт, на которых изобразил Гиневру, королевский дворец Авалона, мир адских коней и собственный портрет. Свой Козырь он тут же вручил Гиневре, а заодно попытался вызвать на разговор Фауста. Контакт был грубо прерван, из чего следовало, что брат в данный момент не может ответить. В душе Мефисто остался доволен таким исходом.

– Придется поговорить с ним позже, - сказал он. - Я найду своего брата, он передаст Корвину, что нашлась его дочь. Уверен, ваш отец немедленно отправится в Авалон.

– Как отец найдет дорогу? - недоверчиво поинтересовалась Ги.

– Корвин был правителем Авалона. Наверняка у него сохранился Козырь для этого Отражения.

Пользуясь удобным моментом, он завел речь о происках Хаоса против Амбера и Нирваны. Через полчаса Гиневра вполне созрела, и они составили договор о вечном мире, дружбе, ненападении, взаимной помощи и торговых льготах между королевствами Авалон и Нирвана. К концу обеда канцлер принес два экземпляра переписанного набело текста. Меф и Ги поставили свои подписи, а Гиневра вдобавок приложила свою печать. После этого Мефисто снова связался с Вервольфом. Младший герцог также заверил договор королевской печатью Нирваны, оставил себе один экземпляр, а второй вернул Гиневре. Попутно брат шепнул на языке валаши, что отец уже очнулся и порывается встать с кровати.

– День прошел не зря, - радостно изрек Меф. Гиневра оказалась настырной девицей и продолжала изводить его нескончаемыми вопросами по истории Авалона, Амбера, Нирваны, Хаоса, королевских династий, а также о законах природы в разных Отражениях. Герцогу пришлось приложить всю свою изворотливость, чтобы покинуть дворец, заверив Ги, что интересующие ее сведения можно получить только от амберитов.

Первым делом Мефисто навестил мастера и забрал второй комплект сбруи. Седло и упряжь он отвез в дом астролога, настрого предупредив:

– Отдашь моему брату, даже если он появится, когда меня здесь не будет. Его зовут Фауст, он похож на меня, но чуть сутулится, и одежда у него темно-синяя с золотистым шитьем. И еще он покажет тебе золотую монету, на которой отчеканены два профиля - мой и его.

– Покажет или даст? - быстро спросил Джильбер.

– Даст, даст, рожа твоя ненасытная! - Меф засмеялся. - Держи обещанное.

Жадно схватив кошелек с монетами, астролог машинально покачал его в ладони, определяя вес, а потом задумчиво произнес:

– Ее величество явно благоволит вашему высочеству. Наверное, не обойдет и меня своей милостью?

– Можешь не сомневаться, - заверил подручного старший Сын Вампира. - Еще верховным придворным мудрецом заделаешься… Окажи последнюю услугу - покорми и напои мою лошадку.

– Вы нас покидаете? - Джильбер явно забеспокоился.

– Ненадолго. Теперь мы с братьями станем бывать здесь чаще обычного.

Фраза прозвучала двусмысленно: бывать чаще, чем никогда… Это могло означать, что герцоги Нирваны зачастят в Авалон, но могло значить и другое - что они здесь никогда больше не появятся. Не уловив столь важного нюанса, обрадованный Джильбер бросился на улицу.

И в этот момент Мефисто снова почувствовал вызов на козырной контакт.


 VI

Королевский дворец затоплен суматохой. Всем членам Семьи объявлен совершенно секретный приказ его величества, и теперь каждому груму известно, что Повелители Теней отправляются в путешествие.

Поварам приказано приготовить легкий завтрак и запас провианта на два дня Горничные готовят походную одежду, конюхи моют и скребут лошадок. Перед замком толпятся астрологи и скупщики краденого, которые почему-то уверены, что правителям могут понадобиться их услуги.

Постепенно вся столица оказывается во власти паники - столь основательные приготовления августейшего семейства всегда вызывают подозрения и опаску. Обычно подобная активность случается перед большой войной. Или, в крайнем случае, накануне путча.

Торговцы торопливо закрывают свои лавки, обыватели запирают двери и наказывают домочадцам не выходить на улицу. По мостовым ошалело носятся те, кто слишком поздно сообразил сделать запас крупы, спичек и соли.

На окраинах, где трактирщики меньше опасаются уличных беспорядков, любители посудачить о политике привычно собираются за кружкой дешевого пива. Самые проницательные связывают грядущие потрясения с внезапным возвращением Блейза и Корвина. «Эти шутить не станут, - глубокомысленно вещают доморощенные комментаторы. - Не успеешь оглянуться - опять мохнатые с винтовками по склону Колвира полезут».

Которые помоложе и полюбопытнее, преодолевая испуг, пробираются к Восточной и Западной лестницам, но никаких полчищ, готовых штурмовать Амбер, не видно даже на горизонте. Ближе к полудню горожанам надоедает ждать неведомую опасность, и они постепенно выползают из своих убежищ.

После обеда снова начинают работать закрывшиеся было лавки, мастерские и кабаки. Вечером город уже забывает недавние страхи.

Войны не случилось. Путча тоже. Пока.

– Какой еще походный паек?! - процедил Рэндом, впадая в ярость. - Разве кто-то организует многодневное путешествие в Отражениях, где бездействуют Козыри? Или ожидается мор и глад?

Проявивший инициативу мажордом от ужаса лишился дара речи, пытаясь угадать, какому наказанию будет подвергнут за избыток рвения. А тем временем на площадку, загроможденную строительными лесами - реставрация лестниц, разбитых в схватке Великих Сил еще не завершилась, - вошли слуги, нагруженные тяжеленными баулами. Когда выяснилось, что доставлена дорожная поклажа леди Флоры, король окончательно распсиховался, а остальные принцы, принцессы и примкнувший к их компании нирванский герцог разразились хохотом.

– Дорогая сестренка, там нет аборигенов, коих ты могла бы очаровать, ежечасно меняя наряды, - простонал сквозь смех Жерар.

– Разве что Единорог появится, - добавил Блейз. - Или у нее от Дворкина еще один наследник родился.

Не скрывая обиды, Флора велела грумам унести багаж и шагнула к Джулиану и Жерару. Остальные тоже зашевелились, стараясь держаться поблизости от потенциальных союзников. Если до сих пор Семья заполняла коридор аморфной массой, каждый атом которой совершал бесцельные хаотичные перемещения, то теперь был запущен процесс абсорбции. Принцы и принцессы сбивались в кучки. Одну группу составляли Джулиан, Жерар и Флора, другую - Корвин, Льювилла, Фауст и Блейз. Отдельно от прочих стояли Рэндом, Бенедикт и Мартин.

Фауст подумал, что для полноты генеалогического натюрморта не хватает Фионы, а также великого множества других членов королевской Семьи Амбера, ведущих род от Оберона. Сам нирванский герцог был знаком лишь с немногими. Не напрягая память, удалось вспомнить только Николь, Авеля, Санд и Делвина. Однако, по слухам, существуют еще Фернандо, Ринальдо, Анжелика, Христофор и тьма других Повелителей Теней. На чью сторону они встанут, начнись новая заварушка?

– Нет Фионы, - заметил Рэндом. - Кто-нибудь сегодня видел ее живой9

Пока гоняли посыльного на другой этаж, мстительная Флора осведомилась ангельским голоском: дескать, уверен ли его величество, что сумеет найти дорогу к Главному Узору. Король довольно уверенно дал утвердительный ответ, но затем вроде бы засомневался.

В этот момент Рэндом и Корвин одновременно вспомнили свое первое путешествие в Истинный Амбер, когда бабушка Единорог вела их по призрачной тропе среди сверкающих остроугольных формаций. В тот раз с ними был отец, бежавший из Хаоса и скрывавшийся под именем Ганелона.

Взлетев по лестнице, запыхавшийся гонец доложил, что ее высочество принцессу Фиону найти не удалось. Лишь после этого Рэндом догадался воспользоваться Колодой. Когда раскрылась Карта, Фиона возмущенно осведомилась:

– Долго мне вас тут ждать?

– Где ты? - спросил растерявшийся король.

– Возле Узора, как договаривались.

– Когда ты успела туда добраться? - Рэндом нашел не самый подходящий момент, чтобы удовлетворить любопытство.

Потерявшая терпение Фиона озлобленно прошипела:

– Я знаю дорогу назубок. Дворкин еще в детстве приводил, меня сюда. Тогда же он сделал мне Козырь для этого места.

Наконец-то сообразив, что происходит, Рэндом объявил остальным:

– Верховая прогулка отменяется. Сестренка проведет нас.

Один за другим амбериты проходили через распахнувшуюся Карту. Фауст ждал, когда двинутся Корвин и Льювилла, чтобы прошмыгнуть вместе с ними. К его огорчению, серебристо-черный не спешил. Изучив пейзаж, на фоне которого расположилась встречавшая гостей Фиона, Корвин отрицательно помотал головой и решительно заявил'

– Предлагаю проникнуть туда с другой стороны. Фау, Лью, вы со мной?

Не вполне понимая, что именно задумал вернувшийся из заточения в Хаосе принц, они спустились вслед за Корвином в тюремное подземелье дворца. На глазок Фауст прикинул, что количество вырубленных в скале камер рассчитано на несколько сотен заключенных, хотя сейчас значительная часть камер пустовала. Наверное, возводя королевскую резиденцию, старик Оберон предвидел тяжелые времена, которые так и не наступили. Или давно прошли.

Охранники, по причине безделья забывшие о дисциплине, встречали Корвина как старого знакомого. Кое-кто даже интересовался, не в свою ли камеру возвращается принц, и если да, то сколько лет проведет здесь на этот раз. Начавшая о чем-то догадываться Льювилла немного занервничала и спросила, куда они идут. Корвин ответил на ходу:

– В то место, куда я только вхожу…

Целью их похода оказалась темная и душная камера в самом глухом тупике самого нижнего яруса. Вошедший первым Корвин с размаху пнул излишне прыткую крысу, хозяйским жестом пригласил своих спутников следовать за ним и сказал:

– Когда-то я провел в этой клинике около трех лет, зрение лечил… - У принца задергалась щека. - Когда регенерировали глаза, выжженные по приказу Эрика, сюда явился Дворкин и нарисовал на стенах несколько картинок, которые можно использовать как Козыри. Одна из этих картинок открывает путь в бунгало нашего деда. Оттуда рукой подать до Главного Узора.

– Ты надеешься найти там самого Дворкина? - сообразила Лью.

– Если рисунок сохранился, - сказал Корвин, - Фау, ты же колдун, сделай нам освещение.

Герцог послушно щелкнул пальцами, и потолок камеры окутался неярким золотистым свечением. На одной стене можно было различить сильно попорченный сыростью пейзаж окрестностей Амбера - участок берега с маяком. На стене напротив остатки штукатурки сохранили фрагменты какого-то интерьера.

– Нам не повезло, - мрачно изрек разочарованный Корвин. - Настенный Козырь исчез. Давно пора устроить здесь капитальный ремонт…

– Не отчаивайся, - сказал Фауст. - Я все-таки колдун, причем не из самых плохих.

Решив, что игра стоит свеч, он призвал на помощь малую частицу сил, заключенных в Амулете перстня. Стену накрыла невидимая простому глазу сеть энергетических линий. Рассыпанные по всей камере крошки штукатурки взлетали с пола, возвращаясь на свои прежние места. Прошло совсем немного времени, и взорам предстало возрожденное творение Дворкина - изображение тускло освещенной кельи, обставленной вычурной мебелью, с рядами стенных шкафов и книжных полок, а на столе в центре картины лежал нечеловеческий череп.

– Лучше, чем у самого автора, получилось, - одобрил Корвин труды друга.

Он мысленно проник в Карту, которая послушно обрела объем, превратившись в распахнутую дверь. Трое прошли через этиврата, и произведение Дворкина захлопнулось у них за спиной. Затем угасло магическое сияние, и в камере снова стало темно.

Кабинет казался покинутым, и даже воздух пропитался затхлостью. Словно Дворкин, получив свободу, много лет не возвращался сюда. В свете факела стало видно, что серебряные канделябры потемнели, покрывшись патиной, а на мебель и стопки неприбранных бумаг лег тонкий слой пыли.

В прошлый раз Корвин не успел изучить застенок, куда его отец заточил своего отца. Обследовав анфиладу комнат, выдолбленных в недрах горы, принц убедился, что найти Дворкина не удастся. Несколько опечаленный этим открытием, Корвин вернулся в кабинет, бормоча невнятные проклятия.

– Дедули нет. - Льювилла нетерпеливо отбивала такт каблуками сапожек. - Пошли к остальным.

– Не спешите, - взмолился Фауст. - Кто-то был здесь совсем недавно. И этот кто-то занимался чем-то интересным…

Амберитам пришлось признать, что их приятель-провинциал не ошибся. Недопитое молоко в чашке только начало скисать, а ломтики хлеба в бронзовой вазе зачерствели не слишком сильно. Шкафчик желтого дерева, внутри коего благодаря чарам сохранялась морозная температура, был полон снеди. Прочитав дату изготовления на вакуумной упаковке тонко нарезанного бекона, Корвин без труда подсчитал; товар попал сюда несколько дней назад, не раньше.

Между тем Фауст рассеянно понюхал молоко, тронул длинным ногтем мизинца загустевшую пленку, после чего отставил чашку на дальний угол стола.

– Волчье молоко, - меланхолично сообщил он. - Странные привычки у здешних обитателей.

– Нормальный рацион основателя Вечного Города, - отмахнулась Льювилла. - Поторопись, милый. Наверное, остальные уже заняты делом.

– Каким еще делом могли заняться твои родственники? - Герцог очень непочтительно фыркнул. - Пустопорожними разговорами и ничем больше!

Вспомнив некоторые особенности его характера, Корвин насторожился и спросил:

– Ты что-то нашел?

Вместо ответа Фауст кивнул, продолжая разгребать хлам, загромождавший рабочий стол Дворкина. Он убрал почти человеческий череп с волчьими челюстями и короткими рожками, убрал канделябры, в которых давно сгорели стеариновые свечи. Тяжелые фолианты нирванец бережно перенес в шкаф, где и без того хватало беспорядочно сваленных книг. Когда он смахнул недописанные бумаги с низкого - под лилипутский рост Дворкина - столика, на полированной доске осталось около десятка предметов, хорошо знакомых всем, кто оказался сейчас в этом помещении.

– Никогда не видела таких Козырей, - призналась Лью-вилла. - Но рисовал, безусловно, Дворкин - я узнаю его руку.

– Автор меня интересует в последнюю очередь, - раздраженно сообщил Корвин. - Кто на них изображен?

Впрочем, оба амберита быстро узнали Одноглазую Змею и Единорога - олицетворения немногих известных им Великих Сил. Остальные картинки на Козырях казались брату и сестре иллюстрациями к школьному учебнику зоологии. Фауст опознал еще двух персонажей из мира пернатых и членистоногих, но и он пришел в замешательство, разглядывая некоторые Карты. Чего стоили одни только изображения людей-уродов! Например, кривоногий толстяк с шаром Солнца на месте, где у нормального человека должен быть живот. Или двуглавый старец с пучками молний, заменявшими волосы на лице и голове.

Пока загадочная Колода ходила по рукам, некоторые из наиболее интригующих Козырей оказались в широком рукаве Фауста. Герцог рассудил, что с такой экзотикой следует тщательно разобраться в спокойной обстановке. Без посторонних.

Корвин, спрятав оставшиеся Карты, уже собирался направиться к двери, но вдруг остановился и, хитренько поглядев на Фауста, произнес:

– Разъясни мое недоумение, колдун. Уже много лет я ломаю голову над происхождением ковра, что расстелен у нас под ногами. Иногда мне кажется, что ковер похож на ардебильский, но потом я вспоминаю некоторую грубоватость узора, и тогда приходят сомнения. Что скажешь?

– Ардебильский ковер и не должен быть тонкой работы, - презрительно ответил Фауст, однако опустился на колени и принялся разглядывать ворсистую ткань, - Лучшие ковры ткали в Катане, почти так же высоко ценилась работа мастеров Тебриза и Хорасана. В Мазандаране и Ардебиле делали товар второго сорта… Но здесь - отнюдь не второй и даже не третий сорт. - Герцог выпрямился, отряхивая пыль с колен. - Если тебя интересует мое мнение, то слушай: это - агдамская подделка.

– Агдам?! - вскричал потрясенный принц. - Не может быть! Насколько я помню, в этой дыре умели гнать только омерзительный дешевый портвейн.

– И столь же омерзительные дешевые ковры, - хихикнула Льювилла.

Недоверчиво покривившись, Корвин осведомился:

– Я слышал, в тех краях постреливали?

– Было дело, - подтвердил Фауст. - Противник обошел городишко механизированной колонной. После первых же выстрелов армия разбежалась, население успело уйти за два дня до того. Когда вражеские танки вползли на окраину, город был пуст, если не считать съемочной группы столичного телевидения… Что же касается портвейна, то ты не совсем прав. Не «Массандра», конечно, даже не «Порто», но все-таки…

Рассвирепевшая Лью перебила мужчин, злобно прорычав:

– Надеюсь, вы не станете сейчас обсуждать достоинства дешевой бормотухи?!

– Она снова права. - Фауст развел руками.

Вняв сестриным увещеваниям, пристыженный Корвин провел их в соседнюю комнатушку, где стены закруглялись над головой, смыкаясь подобием купола. Стальная дверь оказалась на месте и, к счастью, была не заперта. Пройдя через эти металлические врата, они попали в длинный тоннель, который то расширялся, образуя просторные пещеры, то становился совсем узким. Им пришлось преодолеть множество подъемов, спусков и поворотов, но в конце концов Корвин вывел спутников из подземелья к поврежденному Лабиринту, вокруг которого неторопливо прогуливались, рассуждая на разные темы, остальные участники похода.

Между глядевшей из скалы пещерой и самим Узором валялся скелет жуткого существа. Оценив размеры и форму костяка, Фауст прикинул, что при жизни тварь весила не меньше тонны, имела птичью голову с клювом, длинный хвост анаконды и львиное тело с четверкой лап, пальцы которых заканчивались мощными когтями. У зверя были несерьезные слабенькие крылышки, позаимствованные у летучей мыши или птеродактиля-переростка.

– Кто такой? - полюбопытствовал Фауст, вытаскивая фотоаппарат.

– Винсер был любимым грифоном Дворкина, - пояснил Корвин. - Его замочил Бранд.

– Наверное, здесь здорово воняло падалью, когда ваш отец ремонтировал Лабиринт…

Продолжая прикидываться тем комическим персонажем, каким его считали амбериты, Фауст занялся изучением останков Винсера. Набрав изрядный запас костей, он запоздало спохватился, не совершает ли святотатства. Нирванца успокоили: дескать, забирай хоть весь скелет.

– Такая разновидность грифона совершенно неведома науке, - восторженно сообщил Фауст проходившему мимо Блейзу.

Вежливо улыбнувшись, принц поспешил свалить подальше от переучившегося зануды, сказав напоследок:

– Я встречал похожих тварей в Отражениях, где водятся мантикоры и сфинксы.

Отцепив пинцетом и зубилом еще несколько костей, Фауст отошел на полсотни шагов и защелкал затвором, фотографируя скелет. При этом он пару раз заснял саму площадку, на которой был начертан Узор. Амбериты не обратили внимания на его упражнения, а зря - теперь в распоряжении нирванского семейства имелись снимки, которые несложно превратить в Козыри для этого места.

Покончив с неотложными делами, герцог позволил себе оглядеться. Главный Лабиринт, поврежденный кровью Ринальдо, слабо светился на идеально плоском выступе скалы, имевшей форму овала с осями в сто и двести метров. Одним концом площадка упиралась в склон, где располагалась пещера, ведущая к апартаментам Дворкина. Со всех прочих сторон скала почти отвесно обрывалась в море, которое было такого же густого темно-синего цвета, как и небосвод над головой.

Стоя у обрыва, Фауст любовался величественной панорамой безжизненного мира, а заодно, насторожив магические чувства, внимательно слушал, о чем говорит королевская Семья.

Фиона напористо заявила:

– Нам срочно нужны Дворкин и Камень Правосудия. Не водить же по Лабиринту дурочку Корал.

– Нужны Дворкин или Камень Правосудия, - уточнил Джулиан.

– Кстати, Корал пока тоже недоступна, - напомнил Бенедикт. - Ходили слухи, будто ее похитили какие-то призраки Логруса.

– Я слышал версию, будто там были призраки Лабиринта, - сказал Рэндом.

– И где же сейчас находится Корал? - спросила Флора.

Отвечать сестре, которую в Семье считали не слишком умным существом, никто не стал. Вместо этого Льювилла заметила:

– Ее надо найти поскорее. Нам же не нужно, чтобы она настроилась на контакт с Камнем. Потом хлопот не оберешься.

– Если она не круглая дура, то уже настроилась, - сказала Фиона. - Наверняка наш племянничек Мерль объяснил тетушке, как это делается.

Все разговоры вертелись вокруг поврежденного Лабиринта и необходимости срочно восстановить первоначальный Узор. Нетрудно было сообразить, что никто из амберитов не представляет себе, с какой стороны браться за это дело. Кроме того, из обмена репликами Фауст понял, что Камень Правосудия оказался у какой-то дамы по имени Корал. Герцог представления не имел, кто она такая и по какой линии доводится тетушкой Мерлину. С другой стороны, вчера Лью говорила, что Камень попал в глаз родственнице амберской Семьи… Получалось, что таинственная особа - еще одна дочь Оберона… Совершенно верно! Вчера утром, когда раскладывали пасьянс, Лью что-то обронила насчет сестры, носящей это имя.

Тем временем Блейз и Бенедикт напомнили родственникам, что повреждение Узора организовал потомственный агент Хаоса и что вдовствующая королева-мать люто ненавидит Амбер. На основе этих предпосылок воинственные братья делали однозначный вывод: в самом скором времени войско Хаоса двинется через Колоду Отражений. Выслушав их доводы, Семья пришла в легкий ужас, и только рассудительный Джулиан мрачно осведомился:

– Что сообщает наша тайная служба?

Рэндом, которому поступали все донесения агентуры, убежденно ответил: дескать, пока не замечено признаков сосредоточения вражеских соединений, равно как других указаний на подготовку к войне. Корвин разочарованно бросил:

– Так или иначе, необходимо мобилизовать армию, чтобы прикрыть Амбер на случай внезапного удара со стороны Дворов.

– Ты опасаешься, что твой сын объявит нам войну? - забеспокоился Рэндом.

Ответ Корвина прозвучал озабоченно:

– Он пока не успел стать признанным властелином. Любая мало-мальски влиятельная придворная группировка сможет собрать войско и двинуться на Амбер Мерлин будет не в силах этому помешать.

Корвин и Бенедикт начали прикидывать состав армии, мохнатые из Отражения Риик, армия Ланселота из Лорайны, армия Блейза, армия Джулиана - для обороны ближайших подступов к Амберу. По их подсчетам получалось, что на сегодняшний день Амбер располагает армией численностью около двухсот тысяч пеших и конных бойцов, причем каждую неделю можно увеличивать численность еще на полсотни тысяч.

Джулиан напористо потребовал немедленно обсудить и согласовать стратегию предстоящей войны. Главный егерь королевства предлагал дать главное сражение в ближнем к Амберу поясе Отражений, где есть возможность нанести противнику тяжелые потери массированным применением огнестрельного оружия. По его мнению, следовало обескровить армию Хаоса в обороне, а затем бросить в контрнаступление традиционные войска, разгромить врага и гнать сквозь реальности вплоть до самых Дворов.

Идея брата пришлась по душе Бенедикту, однако принц-полководец изложил свои претензии:

– Нам нужны новые винтовки, несколько тысяч стволов. И вдобавок необходимо закупить более тяжелое оружие - пушки, пулеметы, управляемые ракеты. Иначе полномасштабного наступления не отразить. Я уж не говорю, что на этот раз война по ожесточенности превзойдет даже те битвы, в которых погибли Озрик и Финдо.

– С чего ты взял? - сердито спросила Льювилла. - Вы по-прежнему играете в солдатиков. Готовитесь к войне с врагом, которого сами себе придумали.

Братья-воители обиделись, а Корвин подлил в огонь керосина, сказав:

– Прости, Бен, но вы с Джулианом и Блейзом рассчитываете, что Хаос повторит прошлый сценарий. Поверь, генералы Дворов - не идиоты. Потерпев фиаско на Черной Дороге, они должны были кое-чему научиться. На этот раз война будет разворачиваться по совершенно иной диспозиции.

Безусловно, серебристо-черный был прав, и Фауст подумал: «Он умен. Смешная история. Я почти искренне симпатизирую этому принцу, старший брат которого убил моего деда. Но Озрик был мерзкой коварной тварью, от него даже родной отец отрекся. А этот безумец имеет представления о нравственности и вдобавок неглуп, хотя склонен к примитивным решениям. Но ведь я не должен мстить лично ему, не так ли? Брат не отвечает за брата, как говорится, он не сторож своим братьям. К тому же мы отомстили за деда. Все правильно: мы не отвечаем за предков, мы мстим за предков. Осталось отомстить за родителей…» Принцы продолжали орать друг на друга, перечисляя количество личного состава, количество лошадиных голов, мечей, копий, метраж кольчуг, тактическую плотность и прочую военную тарабарщину. Презрительно морща носик, Льювилла сказала:

– По-моему, они сами не верят, что Хаос готовит вторжение. Особенно сейчас, когда сохраняется равновесие Великих Сил. Я скорее поверю, что брательники собрались нанести упреждающий удар и оттяпать еще один слой приграничных Отражений.

Несомненно, Рэндома разговоры о войне тоже раздражали. Король произнес с недовольным видом:

– Вернемся к главному вопросу.

Все амбериты сразу загрустили, вспомнив о повреждениях Лабиринта. Наверняка в этот миг каждый подумал о судьбе Оберона, который погиб, восстанавливая Кривые Вуали. На лицах августейших особ Фауст прочитал отсутствие желания повторить отцовское деяние.

– Дурацкая история, - буркнула Льювилла. - Нам необходим Глаз Змеи, чтобы починить Узор Единорога!

– Вовсе не обязательно, - как всегда, невпопад ляпнула Флора. - Сгодится любой источник Силы.

– Предлагаешь вырвать глаз у Единорога? - засмеялся Жерар.

Флора оскорбленно надулась, а Блейз задумчиво проговорил:

– Проще всего - вырвать Глаз Змеи у Корал. Через год-другой у нее отрастет новый глаз. Корвин, сколько лет понадобилось, чтобы у тебя снова появились глаза?

– Около трех.

– За шесть лет даже моя рука почти регенерировала, - похвастался Бенедикт. - Разделим усилия. Мы найдем Корал, а Фи сделает операцию.

– Почему я? - возмутилась Фиона. - Рэндом и Корвин занимались медициной побольше моего.

– Но ты лучше знакома с Искусством, - отрезал Корвин.

Пожав плечами, Фиона неуверенно сказала;

– Конечно, я могла бы удалить Самоцвет из глазницы нашей сестренки. Но все-таки лучше, если это сделает сам Дворкин. Подозреваю, что дед имел какой-то резон, когда имплантировал Камень в ее череп.

– Старик мог сделать эту операцию, просто чтобы поупражняться, проверить свое хирургическое мастерство, - пренебрежительно произнес Джулиан. - Или, что еще вероятнее, у деда начался очередной припадок безумия.

Дискуссия выдохлась, и Рэндом подвел итог:

– Мы делим печень неубитого дракона… Мы должны сначала найти Корал. Без этого нет смысла говорить об операциях. Кроме того, желательно отыскать Дворкина. Воспользуйтесь всеми существующими колодами Козырей. Вот мой приказ: Блейз, Фиона и Жерар бросают все прочие дела и занимаются розыском родственников. Бенедикт, Джулиан и Корвин, если он достаточно оправился после заточения, должны продумать военные аспекты, но мобилизацию начнете только по моему приказу. Доктор Фауст, если я правильно понял, вы хотели бы нам помочь?

Обращение прозвучало неожиданно, поэтому герцогу понадобилось несколько секунд, чтобы решить, как следует ответить.

– Всегда готов, - сказал он с обычной скучающей миной. - А что надо сделать?

– Ты мог бы прооперировать Корал? - осведомился прямолинейный рубака Бенедикт.

– Зачем? И кто такая эта Корал?

– Разве вам не объяснили? - поразился король. - Я так понял, что Корвин и Лью договорились с вами об извлечении Камня из глаза…

– Ах вот вы о чем! - наконец-то сообразил недогадливый простофиля из глухой провинции. - Так точно, ваше величество. Корвин говорил, что нужно извлечь магический кристалл, каким-то образом попавший в глазницу кого-то из членов вашего семейства. Однако я не помню, чтобы мне когда-либо называли имя пациентки.

Взгляд Рэндома, обращенный на Корвина и Льювиллу, был полон красноречивого укора. Пристыженные друзья нирванца принялись объяснять: дескать, не считали нужным излагать постороннему лекарю все факты, но король не стал слушать их оправданий. Рэндом сам коротко обрисовал ситуацию, и его рассказ подтвердил логические выводы Фауста. Дворкин действительно имплантировал Камень Правосудия в череп Корал, мнимую дочь Оркуза, которую смазливая правительница Бегмы прижила от Оберона.

Изобразив на лице изумление, Фауст притворился потрясенным, а сам постарался припомнить, кто кому кем у них приходится. Кажется, Кинта была троюродной племянницей прежнего короля, который помер бездетным по причине нетрадиционной половой ориентации. После этого претензии на опустевший трон предъявили сразу шесть или семь косвенных наследников, а потому, чтобы не допустить междоусобицы, бегманская знать обратилась за мудрым советом к монарху Амбера. К общему недоумению, Оберон выбрал девчонку из едва ли не самого захудалого колена и заставил всех аристократов присягнуть ей на верность. Теперь-то понятно, как там было на самом деле: догадливая Кинта просто залезла в койку старого развратника…

– В общем-то мое дело маленькое, - произнес наконец нирванский герцог. - Сделаю, что скажете. Только надо тщательно обдумать, как правильно поступить в такой ситуации.

Ошеломленный его ответом, Корвин сказал, досадливо морща лоб:

– О чем ты говоришь? Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос и согласились, что лучший выход - извлечь Камень Справедливости и отремонтировать Лабиринт.

Фауст спрятал улыбку. Его амберский приятель слишком торопился. Лучший выход, как же! Это смотря для кого он лучший… Если просто восстановить Главный Узор, то Порядок снова упрочит свои позиции, а тогда нечего даже мечтать о возрождении Нирваны. Став единовластным повелителем Отражений, закон Порядка не допустит возвращения конкурента, представляющего закономерность Случайного. Нет уж, сейчас требуется как можно дольше продержать Лабиринт поврежденным или даже усугубить его повреждения… А заодно нанести аналогичный ущерб Логрусу. Конечно, лучше всего было бы сделать это руками амберитов, только мало от них проку в серьезном деле…

Продолжая имитировать растерянную задумчивость, Фауст произнес голосом, полным сомнения:

– Может, и не стоит ампутировать каменный глаз вашей сестры? Наверное, старик Дворкин знал, что делал. Раз он вживил Самоцвет в ее черепушку - значит, к тому имелись веские основания.

Если судить по ответной реакции, члены амберской Семьи сами постоянно ломали головы над этой загадкой, но так и не сумели понять, какой резон был их деду совершать подобную трансплантацию. Со всех сторон слышались выкрики: дескать, Дворкин - выживший из ума идиот, а потому-де его поступки логическому истолкованию не поддаются. Не поддержали общего настроения лишь Корвин с Фионой, успевшие подружиться с основателем династии.

– Его безумие было временным и оказалось связанным с повреждением Лабиринта, - напомнил серебристо-черный принц. - Стоило отцу залатать ожоги Узора, Дворкин полностью восстановил свой разум.

– Значит, он снова впал в безумие, когда Ринальдо повторно повредил Узор, - по-солдатски прямо отрубил Джулиан. - Между прочим, вы не задумывались, каким образом Ринальдо пробрался к Лабиринту? Очевидно, у него есть Карта для этого местечка, то есть он может в любой момент вернуться сюда и увеличить повреждения. Я предлагаю выставить здесь постоянный караул, вооруженный автоматами.

Льювилла лениво заметила:

– У этого бастарда наверняка есть Карты даже для Амбера. Так что он вполне способен козырнуться прямо в королевский дворец и провести за собой всю армию Хаоса. И Мандор, нежный друг малышки Фи, тоже может нарисовать Козыри для тех покоев, по которым его водили. Вот вам и сценарий будущей войны. Плевать хотел Хаос на миллион ваших солдат, выставленных вдоль Черной Дороги!

Пока братья-полководцы переваривали ее зловещие соображения, Фиона пропела, придав своему хриплому сопрано насмешливую интонацию:

– Хаос имел достаточно времени, чтобы совершить такой набег. Но вернемся к Дворкину. Да, сейчас наш дедуля должен опять лишиться части рассудка. Но ведь операцию над Корал он совершил еще до повреждения Узора.

Немного поспорив, все согласились, что Дворкин заменил глаз Корал, будучи в здравом уме. Какие выводы из этого следовали, никто сказать не мог, поскольку ни один из амберитов третьего поколения не способен был постичь ход мыслей патриарха. Семейная беседа все сильнее напоминала базарную свару, поэтому нирванец решил, что настало время подтолкнуть действие в нужном направлении.

Самый короткий зубец Амулета выпустил слабую волну, заставившую собеседников малость угомониться. В наступившем подобии тишины Фауст громко сказал:

– Не нужно нервничать, друзья мои. Чтобы скомпенсировать ослабление Лабиринта, есть два пути. Во-первых, отремонтировать Главный Узор. Во-вторых, нанести соизмеримый ущерб Логрусу. И вообще, одно другому совершенно не мешает.

Королевская Семья была в шоке - мысль об ответной диверсии в их головы не приходила. Первым опомнился Блейз, оценивший заманчивость перспектив, которые открывало предложение провинциального колдуна.

– Как подобраться к Логрусу? - спросил он, хищно насторожившись.

– По слухам, при Дворах сейчас ошивается мой старший брат Мефисто, - сообщил Фауст. - Попробуем обратиться, к нему за помощью.

На лицах амберитов появились брезгливые гримасы. Кажется, только сейчас потомки Оберона поняли, что имеют дело с представителем совершенно другой семьи, птенцы которой способны служить обеим великим державам.

– Что твой брат делает в Хаосе? - сухо спросила Льювилла.

Герцог ответил беззаботно:

– Опять завербовался в качестве киллера. Какой-то демонической даме захотелось перебить кучу народа. Брательник рассказывал, что там было вакантно место короля… - Вдруг, словно его только что осенило, Фауст широко раскрыл глаза: - Корвин, неужели Меф работал там по заданию Дары и проложил твоему сыну дорогу на престол?!

– Очень может быть, - согласился Корвин. - Но в таком случае я сомневаюсь, что Мефисто долго проживет. Дара избавится от него при первой же возможности,

– Ты прав…

Сказав это, Фауст забеспокоился всерьез. Он попытался связаться с братом, но козырной контакт не установился - Мефисто грубо обрубил нить, протянувшуюся между Отражениями. Фауст подумал, что в случае опасности брат позвал бы на помощь, значит, непосредственной угрозы для его жизни пока нет - просто момент оказался неудачным для разговора… Однако на душе стало неспокойно.

Наблюдая за ним, Джулиан поинтересовался вполне дружески:

– Какие у тебя отношения с братьями?

– Обычные, - буркнул Фауст, повторяя попытку войти в Карту.

– Смотря что понимать под обычными отношениями! - Джулиан захохотал. - Ты хоть раз пытался убить одного из своих братьев?

Похоже, вопрос принца не удивил колдуна. Во всяком случае, нирванец ответил почти равнодушно:

– Нет, никогда.

– Почему? - вскричал потрясенный Блейз. - По-моему, это совершенно естественное желание.

Оставив попытки наладить контакт, Фауст убрал Колоду и рассеянно ответил:

– Тому много причин. Во-первых, это очень непросто сделать. Может быть, даже невозможно. Льювилла спросила недоуменно:

– В таком случае, почему ты так беспокоишься о его судьбе?

Пожав плечами, герцог снова достал Колоду и снял Козырь младшего брата. Вервольф ответил немедленно. Держа Карту перед глазами, Фауст двинулся вокруг внешнего обвода Узора, постепенно удаляясь от толпы амберитов.

– Где ты? - спросил Вервольф и, выслушав объяснения, продолжил: - У нас интересная новость. Вернулся отцовский меч.

– Сам? После стольких лет? - Фауст покачал головой. - Видать, кто-то его нашел и освободил. И я даже догадываюсь, кто мог это сделать.

– Я тоже сразу подумал про двух моих братишек. Если это сделал не ты, то выбор невелик.

Голос брата тянулся, уходя в диапазон низких частот. Время в Нирване текло заметно медленнее, чем в окрестностях Амбера. Хотя установившие контакт Карты сглаживали эффекты, порожденные разницей в движении темпоральных потоков, полного совпадения быть не могло.

– Где сейчас Меф? - спросил Фауст. - Я пытался вызвать его, но поганец оборвал связь.

– Ничем не могу помочь. Сам давно не общался с ним и был уверен, что старшенький по-прежнему… по месту последней работы. Но теперь начинаю думать, что он переместился в более спокойные края, где и отыскал старину Мементомори. Ты представляешь себе, в каких Отражениях это могло быть?

– Догадываюсь.

– Значит, он где-то поблизости от тебя. И не тревожься понапрасну. Если бы с ним что-то случилось, мы бы давно об этом узнали.

– Понимаю, но ничего не могу с собой поделать, - негромко произнес Фауст. - Всегда беспокоюсь, когда у вас неприятности. Куда легче действовать самому.

– Тебе и предстоит действовать самому, - ответил младший брат. - То, о чем мы говорили, намного важнее, всех интриг вокруг Лабиринта и Логруса.

– Не совсем так… - Фауст быстро объяснил, как он понимает ближайшие задачи. - Я найду Мефа, а затем мы вместе добудем ингредиенты.

– Пусть так, - согласился Вервольф. - Вдвоем вам будет легче.

– И еще одно, чуть не забыл… - сказал Фауст. - Амулет меча должен вернуть отцу силы. Будь готов. Старик может встать в любой момент.

– Окей, как принято говорить в ваших краях. - Вервольф, ухмыльнувшись, провел ладонью по Карте.

Связь прервалась, и Фауст неторопливо вернулся к остальным, попутно обдумывая полученную от брата информацию. Мефисто где-то рядом - следовательно, его нетрудно будет найти. С другой стороны, не стоило применять Амулеты на глазах у такого количества Повелителей Теней. У кого-нибудь из тех, кто знаком с азами Искусства, могли возникнуть неуместные вопросы. Или даже неудержимое желание завладеть спайкардом. Короче говоря, нужно поскорее остаться в одиночестве.

– Что говорит твой брат? - нетерпеливо спросил Ковин.

– Я не сумел связаться с Мефом, - кусая губы, сказал нирванец. - Вервольф тоже не знает, где он. Ясно только, что Мефисто покинул Хаос и движется в нашем направлении. В общем, мне придется вас покинуть. Я попробую проехать немного в сторону Хаоса и выйду на связь еще раз. А потом вернусь в Кашеру и займусь Ринальдо.

– В добрый час, - изрек Рэндом.

– А как же Камень Правосудия? - стоял на своем Кор-вин.

– Найдите Корал, и я сделаю операцию. Только… - Фауст поиграл пальцами. - Корвин, я уже говорил об этом. Сначала я должен сделать пробную пересадку глаз. Договоритесь с Виолой, и я прооперирую ее. В центре Узора.

– Ты хочешь вернуть зрение моей жене? - недоверчиво переспросил Рэндом.

Фауст молча кивнул. Потом попросил Льювиллу проводить его в Амбер.

Когда изумрудная принцесса и ее спутник козырнулись во дворец, король скептически заметил:

– Я ждал, что докторишка сам предложит свои услуги для операции. Но его поведение совершенно непонятно. Словно эта деревенщина набивает себе цену.

– Вполне возможно, - согласился Жерар. - Хирургом он был отличным…

– Если это был он, а не его двойник из Тени, - добавил Бенедикт, - Между прочим, он умел воевать. Я видел его на поле боя в совершенно немыслимых местах: Калка, Косово, Куликово поле.

– Странно, что он еще жив, - сказал Рэндом. - Я знаю его слишком давно. Так долго живут только Повелители Теней.

Флора напомнила о магах, сумевших найти средство долгой молодости. Презрительно усмехнувшись, Блейз возразил: дескать, никакие знахарские снадобья не могут продлить жизнь до пяти сотен лет.

– Пять сотен? - Бенедикт покачал головой. - Гораздо больше. Вы забыли их первое появление в наших краях.

Он рассказал, как вскоре после смерти Озрика в Амбер нагрянула вся троица нирванских герцогов. В то время старший из них, Мефисто, уже достиг совершеннолетия, то есть доводился ровесником Блейзу. Фауст только-только научился грамоте и донимал всех безумным количеством вопросов, а третьего брательника носила в пеленках кормилица. Услышав поведанную Мефом душещипательную историю о разорении родового гнезда и исчезновении родителей, Оберон ударился в сантименты и разрешил гостям поселиться в Амбере. Старик так заботился о трех мальчишках, словно испытывал по отношению к ним сильнейший комплекс вины. Затем началось генеральное наступление Хаоса, о котором сообщил Корвин, вернувшийся из разрушенного Авалона. На другой день Бенедикт, Эрик и Корвин отправились на войну, возглавив корпуса королевской армии.

– Когда мы вернулись в Амбер, их уже не было, и я не стал выяснять, куда убрались три братца, - закончил Бенедикт - Потом я время от времени встречал их в разных Отражениях.

– Ты забыл о мечах, - сказал Корвин.

– Каких мечах? - вскинулся король. - Ты имеешь в виду магические клинки?

Корвин кивнул и сказал, напрягая память:

– Понимаешь, Рэндом, в тот раз Мефисто привез в Амбер полоски сверкающего металла, которые он продал или подарил нашему отцу. Из этих заготовок и были выкованы клинки наших мечей. С тех пор нам ни разу не удалось найти запасы такого вещества. Только отец и Дворкин знали, откуда оно взялось, но никогда не говорили нам…

Он умолк. Воспоминания о тех событиях не доставили Корвину радости. Хаос наступал одновременно во многих Отражениях, войско Суэйвилла оттеснило Джулиана в Арденнский лес, Лунные Всадники уничтожили Авалон, Ларсус захватил Гэрихайнское плоскогорье. Амбер оказался в полукольце. В этот момент очень кстати появились Вервиндл, Грейсвандир и другие мечи, воспользовавшись коими возглавляемые Беном братья сумели отбросить врага. Страшное было время.

– Бессмысленная война, - вырвалось у Корвина. - Так много жертв и разрушений, которые не принесли победы ни одной из сторон. Мы просто подтвердили status quo.

Рэндом вспылил и раздраженно потребовал прекратить разговоры о войне. Затем, сопровождаемый Джулианом и Жераром, король вернулся во дворец. За ними отправилась Флора, которая откровенно скучала, слушая политические диспуты. Возле Главного Лабиринта остались хорошо понимавшие друг друга.

Сокрушенно вздыхая, Блейз пробормотал.

– Очень сложная ситуация. А в королевстве нет твердой власти.

– Фауст сказал примерно то же самое, - сообщил Корвин.

– Не слишком ли много он знает? - пропела Фиона. - Чрезмерная проницательность вызывает подозрения.

Корвин посчитал возможным заступиться за приятеля:

– Он действительно умен, хотя и любит создавать вокруг себя ореол таинственности. Ситуацию просек мгновенно, сразу предложил убрать Ринальдо и даже вызвался осуществить это дело.

– Убрать Ринальдо - очень хорошая мысль, - признал Блейз, но тут же вернулся к собственным соображениям: - Рэндом оказался дурачком, а его наследник - полный олух. Такие короли безвредны в спокойное время, но бесполезны и даже опасны, когда сгущаются тучи. Если обстановка обострится еще сильнее, вопрос о власти встанет очень серьезно.

– Кстати, Фауст подал еще одну неплохую идею, - сказал Корвин. - Напоить кровью и воскресить отца. Так мы спокойно решим вопрос о власти.

Неожиданное предложение ошеломило братьев. Бенедикту потребовалось изрядное время, чтобы просчитать перспективы, и он задумчиво произнес:

– Тогда нам понадобится последний призрак Оберона, который был записан, когда отец ремонтировал Главный Узор.

К концу разговора они вернулись к тому, с чего начали, - к необходимости восстановить Лабиринт.

Когда Колода настойчиво засигналила, вызывая на козырной контакт, Фауст и Льювилла дружно ударили по межтеневой линии, разрывая канал связи. Чуть позже, неохотно выбравшись из постели, они затеяли прощальное чаепитие, и принцесса снова вернулась к неоконченному разговору.

– У тебя интересный меч, - проникновенно начала Лью.

– Фамильный. От деда достался.

– У моих братьев очень похожие… - не отставала принцесса. - Из чего делают такие клинки?

– Так я тебе и сказал… Даже если бы знал. Она засмеялась:

– За время знакомства ты ни разу мне не солгал. Обычно говоришь не всю правду, но никогда не врешь. Что это - заклятие?

– Поднимай выше - принцип.

Допив ароматный чай, Фауст решительно поднялся и объявил, что ему пора в путь. Лениво покачивая ногой, Льювилла наблюдала, как он укладывает вещи, а потом вдруг сказала:

– Беспокоишься о братике? Попробуй еще раз поговорить с ним через Козырь.

– Неплохая мысль, - согласился герцог.

На этот раз Мефисто ответил без промедления Братья обменялись приветствиями, Фауст между делом предупредил, что не один. Меф понял правильно: не болтать лишнего. Сказав пару комплиментов по адресу Льювиллы, он небрежно заметил:

– Я попал в одно любопытное местечко и вернул владельцу меч, который был погружен в камень. Заодно зарубил целую свору Огненных Ангелов.

– Хвала Прародителям! - с облегчением вскричал Брат Дьявола. - А я собирался предупредить тебя, чтобы опасался мести Дары.

– Не учи ученого, - самодовольно пошутил Мефисто.

– Некоторое время назад я вызывал тебя на связь, но ты не захотел устанавливать козырной контакт.

– Не до того было. Я как раз расправлялся с посланцами моей подружки. Кстати, совсем недавно ты сам отверг мой вызов… Младший говорил, что у тебя какое-то важное дело, с которым без моей помощи вы не справляетесь.

Фауст беззлобно рассмеялся: братишка был в своем обычном репертуаре, а это означало, что у Мефа все в порядке.

– У нас много важных дел, - сказал Фауст, - но сначала нужно помочь союзникам из Амбера. Я буду ждать тебя в Джидраше.

– Чем мы там займемся?

– Надо проникнуть в королевскую резиденцию и прикончить негодяя Ринальдо, который повредил Главный Лабиринт.

– Ловкий негодяй, - с отвращением заметил Мефисто. - Такому ловкачу незачем жить, а то еще натворит чего-нибудь похуже… Это все?

– Нет. Мы должны вернуть в Амбер одну девицу, в черепе которой случайно оказался Глаз Змеи. А потом обсудим дальнейшие действия.

– Камень в черепе? - Меф явно был ошарашен. - Это покруче даже, чем меч в камне!


 VII

Церемонию подгадали к тому красивому времени, когда по синему небу плывут золотые облака. Небосвод повторял строение Логруса - девять загнутых, как рукава спиральных галактик, полос синевы с золотом, между которыми втиснулись струи беспросветной тьмы, усеянной хрустальным серебром звездных россыпей.

Вращавшийся над Хаосом звездно-полосатый купол напоминал флаг варварской страны из далеких Отражений. Звезды и полосы меланхолично крутились над бездной, куда стекали души и судьбы, покинувшие бесчисленное множество Теней. Ось этого бесконечного вращения упиралась в зенит, где сходились в мерцающем пятне все рукава - черные и синие, а нижним концом пронизывала плескавшееся за Гранью мрачное, липкое и вязкое море, именуемое Преисподней Хаоса.

Привлеченная редким зрелищем знать толкалась на пустыре между королевским дворцом Руинаад и Храмом Змеи. В первых рядах блистала - в прямом и переносном смысле - Дара, обернувшаяся огненным столбом, по которому струились снизу вверх волны разноцветного пламени. Надо признать, это было красиво и оригинально, однако Мерлин вдруг представил, что произойдет, если новое обличье мамочки даст сбой и повалит дым. Ну, разумеется, ничего такого случиться не могло. Наверняка она прибегла к услугам знаменитого кутюрье из Путей Презревших Форму.

Перед коронацией Мерлин принял для храбрости полпинты неразбавленного виски и придумал себе самую жуткую демоническую форму, детали которой подсказало хмельное подсознание. Верноподданные монстры были потрясены, однако сам Мерлин чувствовал себя полным идиотом: по совести, сейчас он должен был сидеть возле Корал, а вместо этого занимается здесь всякой фигней. Вдобавок нижняя челюсть то и дело провисала под грузом огромных клыков, и он шепелявил, как дряхлый старичок вампир.

К счастью, пока от него и не требовалось много разговаривать. Руководивший церемонией верховный жрец Бансис медленно ковылял во главе процессии, надрывно выкрикивая предписанные ритуалом семантические формулы. Два жреца рангом пониже вели Мерлина, поддерживая за локотки, словно коронуемый страдал немощью и не мог ходить без подпорок. Следом с уныло-церемониальной скоростью плелись прочие члены Синклита, которые несли хоругви и воздетые на древки свитки охранительных заклинаний.

Вся процедура разворачивалась в опасной близости от Грани, на самом Ободе которой был воздвигнут Храм Змеи. Это место вызывало у Мерлина множество неприятных эмоций - он слишком хорошо помнил недавнее погребение Суэйвилла. В тот раз прятавшийся за Ободом чужеземный герцог Мефисго рывком скинул в Преисподнюю не ожидавшего нападения Тмера, а затем повторил тот же фокус с Табблом, сделав сына Дары и Корвина единственным реальным претендентом на освобожденный Суэйвиллом престол. Сегодня наученный печальным опытом Мерлин был готов к любому подвоху, а потому держал в, полуактивном состоянии несколько колдовских штучек, которые должны были спасти ему жизнь в случае непредусмотренных церемониалом происшествий. Впрочем, в глубине души без пяти минут король отдавал себе отчет, что хитроумие киллеров не знает пределов, а потому все принятые им меры предосторожности могут оказаться тщетными. Однако, если верить Мандору, покровительство Мерлину оказывал сам Логрус, который наверняка постарается защитить своего протеже. Хотя, конечно, верить Мандору не стоило - нельзя было исключать, что коварный сводный брательник придумал эту байку, затеяв собственную игру…

Мерлин совсем запутался, но тут церемония коронации вступила в следующую фазу. Бодро выкрикивая каркающие фразы на древнем языке, как праотце литературного хао, так и его амберской версии - тари, Бансис круто развернулся, увлекая колонну прочь от Преисподней - в сторону Храма Змеи Невольно подумалось: «Тащимся, словно бараны за козлом-провокатором».

Унылое шествие степенно приближалось к закрытым вратам Храма. Когда обтянутая сафьяном и терзаемая подагрой нога Бансиса опустилась на первую ступень лестницы, выточенной из монолитной глыбы черного с цветными прожилками камня, створки ворот начали раздвигаться, впуская участников действа в необъятный зал.

Жрецы торжественно нахлобучили на голову будущего монарха тяжеленную Корону Змеи, украшенную большими кристаллами, которые предки натаскали из разных Отражений. Согнувшись под грузом на редкость неудобного головного убора, Мерлин почувствовал, как его осторожно сажают на ритуальный трон, с подушками коего дозволялось соприкасаться лишь особо заслуженным седалищам.

Кто-то сунул в пальцы его правой руки скипетр - главный символ королевской власти. Скосив слезящиеся от тлеющих благовоний глаза, Мерлин увидел платиновую палку четырнадцатидюймовой длины с полуторафунтовым бриллиантом на верхнем конце, обмотанную золотой Змеей. У рептилии почему-то имелись в наличии оба глаза, выточенные из рубинов. Затем в другой руке оказалось Зерцало Хаоса - алмазный шар, внутри которого извивалась очень похожая на оригинал модель Логруса.

«Надо быть тяжелоатлетом, чтобы выдерживать такие нагрузки, - обреченно подумал Мерлин. - Почему эти ублюдки не выкололи Змее глаз, который давно уже украден Дворкиным? Так было бы больше похоже на правду. Хотя, конечно, от этого скипетр не станет намного легче…» Тут, на его удачу, церемониймейстеры догадались немного разгрузить августейшую особу. Чьи-то руки подняли корону и до конца мероприятия держали над королевской головой. В глубине души Мерлин немного опасался, что жрец может - случайно или нарочно - уронить эту тяжесть ему на темечко, однако обошлось.

На душе было погано: он вдруг резко понял, что становится марионеткой вроде английской королевы - монарх без реальной власти. Вдобавок даже не существовало коалиции Дворов, готовых поддержать полукровку, сына амберского принца. Воспоминания о Королевстве Порядка спровоцировали неуместную тревогу: «Как там Корал?» Мысль о ней принесла головную боль, когда он прикинул, какие должны возникнуть осложнения. Монстроголовые доброхоты запросто могли навязать ему королеву на свой выбор. По ассоциации Мерлин тут же подумал о преемнике и решил: пока нет своих детей, придется назначить кого-нибудь из родственников. Вот только кого?

Между тем в огромном зале продолжалась утомительная галиматья ритуала. Закончив распевание псалмов, Бансис торжественно провозгласил:

– Нарекаю тебя, Мерлин, шестым королем Хаоса, повелителем Грани и Преисподней, защитником законов и привилегий Дворов и Путей, верховным начальником воинских сил, владыкой всех миров и народов, хранимых могуществом и благородством Руинаада…

«Шестым? - удивился Мерлин. - Значит, до Суэйвилла сменилось четыре короля, а я знал только о двух. Надо будет подучить историю». Он с тоской вспомнил, что хроники Дворов Хаоса охватывают не меньше пятисот веков по земному времени - время-то здесь текло почти на порядок быстрее, чем в Амбере…

Не без труда ворочая челюстью, онемевшей под тяжестью гипертрофированных клыков, он принял присягу: дескать, клянусь служить Дворам и Путям, не щадя друзей и врагов во имя процветания и грядущего торжества всепоглощающего Хаоса. Выслушав девятикратный рев толпы: «Будь нашим властелином!» - он сумел вполне членораздельно произнести тронную речь: мол, надеюсь на всемерную поддержку и преданность верноподданных и вообще не потерплю непослушания.

Аудитория, в большинстве своем, приняла такой аванс благосклонно. Все прекрасно понимали, что новому королю по должности положено требовать безусловного повиновения, однако никаких рычагов, чтобы оного добиться, Мерлин не имел. Пусть только вздумает ограничить вольности, дарованные Путям и Дворам прежними правителями! Никакая охранане защитит от умелого киллера, а в Преисподней довольно места - на всех королей хватит. Так что пусть парнишка потешится надеждами на самодержавное владычество - истинная его власть простирается не дальше стен королевского дворца.

Началась завершающая стадия утомительной процедуры. Все главы Домов вереницей тянулись к ритуальному трону, чтобы присягнуть новому королю. Кого другого эта церемония могла бы привести в экстаз или даже позабавить, но Мерлин лишь настороженно фиксировал неприязненные взгляды, сверкавшие порой из-под густых надбровий.

Первым приблизился Мандор, старший из прямых наследников Суэйвилла, возглавляющий после смерти отца Пути Всевидящих. Опустившись на одно колено, сводный брат приветливо отчеканил витиеватую присягу, а затем добавил гораздо тише:

– Поздравляю, родной. Будь мудр и помни, что я всегда был и остаюсь на твоей стороне Даже когда приходится быть не вполне искренним.

Его слова причинили душевную боль. Долгое время Мерлин считал Мандора самым надежным другом среди Повелителей Хаоса, но последние события основательно поколебали это убеждение. Король сухо кивнул, но ответил громко и торжественно:

– Принимаю твою клятву. Надеюсь, что Всевидящие останутся главной опорой трона.

Следующей была герцогиня Белисса Миноми, ставшая правительницей воинственного Двора Драконьих Птенцов, поскольку все мало-мальски взрослые мужчины этого рода полегли на полях брани либо стремились к такому концу, непрерывно участвуя в войнах. Белисса доводилась Мерлину троюродной прабабкой, а потому считала нового короля законным членом своего клана Небрежно присягнув, бодрая старушенция расцеловала внучатого племянника и принялась давать полезные советы типа «мой руки перед едой» и «случайные связи ведут к пагубным последствиям» Аудитория захихикала, а Мерлин перестал слушать, раздумывая: не на его ли отношения с Корал намекает герцогиня?

Очередь на выражение верности была выстроена согласно официальной, обновляемой каждые три века табели о рангах. Аристократы подходили к трону в порядке родственной близости к правящему семейству. Опередив многих, прошли Дара, представлявшая Пути Удящих На Живца, и герцог Хальгар из Путей Якоря - совсем захудалого, но верного союзника Всевидящих. Следом склонились рогатые головы демонов от Прерывающих Полет и Рассекающих Мысль, чьи престолонаследники Тмер и Таббл стали последними жертвами Мефисто.

Вновь и вновь звучали заученные фразы: «Клянемся следовать за тобой во славу Хаоса и безропотно выполнять повеления твои к вящему Путей процветанию». Но в некоторых голосах слышалась затаенная злоба. Незнакомый старик из Путей Презревших Форму и супружеская чета, возглавлявшая Детей Звездного Моря, присягнули равнодушно - эти Дворы всегда интересовались только торговлей и были далеки от интриг и прочей политики.

– От имени Путей Вечного Мрака клянемся следовать. (Плевать на вас, бессильные трусливые твари!) От имени Путей Скал и Лесов… (Одна польза от вашего дома - изумительно красивые и столь же беспутные девчонки, которых ни один уважающий себя дворянин не согласится взять в жены…) выполнять повеления твои…

– От имени Не Знающих Преград…

А вот это враги, причем серьезные. Если лорд Блаур отзовет всех своих парней, что служат наемниками по разным Отражениям, то получится полнокровная дивизия отборных головорезов. Хотя кто-то говорил однажды (кажется, сам Суэйвилл), что Не Знающие Преград легко и довольно дешево продаются вместе с потрохами и принципами…

Заканчивая церемонию, приковылял дряхлый Бансис, по совместительству занимавший пост патриарха Иноходных Путей. После его присяги грянули ударные и духовые инструменты, небо расцветили фейерверки, по залу закрутились маленькие смерчи, состоящие из лепестков лотоса.

Затем Бансис объявил программу дальнейших торжеств: Пунцовое Небо - военный парад и народные гулянья, Зеленое Небо - торжественное пиршество, Серое Небо - бал в честь нового монарха. На том и разошлись.

Сразу после коронации он вернулся в свой угол в Путях Всевидящих и с наслаждением стянул с себя кошмарную одежду, а затем и нечеловеческую форму. После трансформации тело, как обычно, ужасно болело, но Мерлин сразу почувствовал себя лучше. Он понимал, что самое неприятное ждет впереди - вскоре придется окончательно переселяться в Руинаад. А жизнь во дворце была чопорной и скучной. К тому же за время болезни Суэйвилла накопилась масса проблем, так что теперь только держись: подданные станут рвать короля на части, умоляя вынести решение в их пользу.

Как всегда, размышления об ожидающих его делах вызвали острый приступ голода. До обещанного банкета было еще далеко, поэтому Мерлин заглянул в буфет, почти пустой после давешней трапезы с отцом. Пришлось ограничиться чашкой горячего шоколада и слегка зачерствевшими булочками с творожной начинкой. Когда он доедал последний кусок сладковатой булки, возле двери засветился полупрозрачный значок Логруса. Еще секунда - и в комнате стояла Дара, успевшая сменить огненные формы на облик панды, покрытой мехом нежно-лилового цвета и изящно перемещавшейся на нижних лапках.

– Привет, ма, - сказал Мерлин, допивая остывший шоколад. - Организовать тебе чего-нибудь пожрать?

Панда содрогнулась, топорща шерсть, и призналась, что ее тошнит от одной только мысли о пище. Молодая вдова напомнила, что предстоит грандиозная кормежка в приемном крыле Руинаада, когда придется принять не один десяток килокалорий, а потом Амбер знает, сколько времени надрывать пупок в гимнастическом зале, чтобы согнать избыток жирка.

– Тебе ли беспокоиться о фигуре, - фыркнул по-прежнему голодный Мерлин. - Клево выглядишь даже в такой шкуре.

Нахмурившись, она заявила, что королю Хаоса необходимо построже следить за лексикой и напрочь забыть сленг гарлемского тинейджера. Только литературный хао и никаких «ма», «клево», «хэлло», «жратва» или «трахаться», поучала Дара. Затем, сменив гнев на милость, ее вдовствующее величество одобрительно произнесла:

– Ты прекрасно держался, только чуть анемично.

– Безусловно, в этой роли ты бы выглядела более естественно.

– Ничего, скоро ты привыкнешь к власти и величию.

– Не хочу! - взвыл Мерлин. - На фиг мне это нужно?! Жил себе, как белый человек, так нет - плохо вам всем, если кому-то хорошо. Короновали, даже не спросив моего согласия.

– Мы уже говорили об этом. - Панда едва заметно нахмурилась и неожиданно сменила тему: - Насколько я поняла, ваша вражда с Юртом исчерпалась. Меня это радует.

– Не знаю, финал это или антракт. В последнее время он не проявлял враждебности, но его дружелюбие проявилось слишком уж внезапно. Такие неожиданные перемены меня всегда пугали.

– Юрт сказал, что ты не помешал ему завладеть мечом Бранда.

– Я не сумел помешать. Это не одно и то же.

– Тебе следует наладить нормальные отношения с братьями, - назидательно вещала мамуля. - Ты должен быть ближе к семье, должен жить ее заботами. И уж, конечно, никак нельзя препятствовать тому, что замышляют ближайшие родственники.

– До сих пор не я им мешал, а они мне житья не давали, - огрызнулся Мерлин.

Зашипев от злости, Дара сорвалась на крик:

– Как ты смел освободить Корвина!

Разумнее всего было бы ответить: мол, Корвин тоже принадлежит к числу ближайших родственников. Однако события последних дней привели королевские нервы в состояние боевой готовности, и Мерлин тоже заорал:

– Зачем ты держала в плену амберского принца?! Неужели не понимаешь, что нам сейчас не нужны осложнения?

– Это мои личные проблемы. Я имею право мстить негодяю, который меня оскорбил.

– Только объясни, пожалуйста, чем именно он тебя так сильно оскорбил.

То ли Дара пожелала изменить щекотливую тему, то ли всерьез забеспокоилась:

– Неужели Амбер направил тебе ноту протеста?

– Как ни странно, пока все тихо, но я в любой момент жду дипломатического демарша.

– Напрасно. Они не станут поднимать шум по пустякам. К тому же мы хорошо знаем нравы амберского двора - они были бы только рады исчезновению лишнего кандидата на престол. Помнишь, когда-то я рассказывала историю твоего папочки.

– Он сам рассказал эту историю гораздо красочнее.

– Тогда ты тем более должен понимать, что Корвин слишком многим стоял поперек глотки.

Свежеиспеченный король предпринял заведомо обреченную попытку урезонить буйную дочь Удящих На Живца:

– Дорогая мамочка, в Амбере многое изменилось. Семья стала дружнее.

– Все равно… - Дара стремительно теряла интерес к этой беседе. - У нас не должно возникнуть осложнений из-за Корвина. Пусть придурки из Амбера думают, что произошла обычная семейная ссора, никакой политики.

Ее тон не понравился королю, и Мерлин укоризненно напомнил:

– При чем тут семейная ссора? Ты никогда не была ему женой.

– Мало ли кому я не была женой, - отмахнулась Дара.

– Но вы много лет не жили вместе, - настаивал сконфуженный король.

– Мало ли с кем я не живу много лет! - отрезала Дара.

– Ты слишком любишь хвастаться своей крутостью, - буркнул Мерлин. - Я считаю, что поступил правильно, когда освободил отца.

Он постепенно остывал. В конце концов, все кончилось благополучно. Корвин почти не пострадал, только чуть-чуть похудел и покончил с затянувшимся запоем. Его заключение продолжалось много лет лишь по времени Амбера. В том псевдо-Отражении, где папочка маялся от скуки, темпоральная субстанция текла медленно, так что реально Корвин отбарабанил не больше года. Ему не привыкать.

– Дорогой мой, - ласково промурлыкала лиловая панда. - Ты многого не понимаешь… Ладно, поговорим о более важных делах. Ты уже думал о временном наследнике престола?

– Представь себе, думаю до сих пор.

– И что же надумал?

– Я сообщу тебе о своем решении. Во всяком случае, ни Мандору, ни Юрту ничего не светит.

Взгляд и голос Дары снова сделались жесткими:

– Я полагала, твой выбор остановится на Мандоре.

– Я тоже так полагал. Но он обманул меня. Знал, где заточен Корвин, и не сказал мне.

Дара совсем рассвирепела. Ее фигура удлинилась, одновременно уменьшаясь в обхвате. Нежная пушистая шерстка превратилась в чешую, уморительная мордочка панды приняла более привычную форму - теперь на Мерлина смотрела женщина-демон - суккуб с острыми чертами скуластого лица.

– Где сейчас находится Корал вместе с Камнем? - осведомилась она свистящим шепотом.

«Небось ручки чешутся выдрать Глаз Хаоса…» - не без злорадства подумал Мерлин и уклончиво ответил:

– В надежном месте.

Дара разнервничалась, стала рычать: дескать, даже он должен понимать, как важно вернуть Камень Правосудия. Мерлин посоветовал мамочке не психовать и твердо заявил, что благополучие Корал для него важнее переменчивых государственных интересов и что он не позволит коновалам Дары уродовать тетушку. К его изумлению, королева только заулыбалась и благосклонно произнесла:

– По-моему: это ты психуешь. Совсем не обязательно вытаскивать Глаз Змеи из ее изящной головки. Вполне достаточно, если Корал останется жить при Дворах… - Ма заулыбалась: - Например, в качестве твоей жены.

Предложение звучало заманчиво, однако короли Хаоса не любят, когда им навязывают решения. Он проговорил с задумчивым видом:

– Не забывай, что у нее имеется…

Дара прервала его, презрительно фыркнув:

– Если я щелкну пальцами, Ринальдо уступит тебе и жену, и все остальное. Их семейка всегда была сворой продажных тварей… Ну, так что, не надумал сказать мамочке, где прячешь ее будущую сноху?

– Не вижу необходимости.

– Как знаешь…

Она опять нахмурилась. Внезапно Мерлин начал догадываться, почему ма и другие вельможи Хаоса так любят принимать неудобные звериные обличья: под шерстью панды и кошки или под птичьими перьями легче спрятать состояние духа. Теперь оставалось только гадать, какая угроза таится за равнодушным «как знаешь». Дара явно была взбешена его непокорностью, однако Мерлин не собирался уступать. У мамочки железная хватка. Чуть поддашься - сомнет. А жить под диктатом он не собирался.

Весьма недовольная Дара упорхнула через теневой тоннель, ведущий к ее покоям в крепости Ганту. Оставшись один, Мерлин привел в порядок мысли и решительно перетасовал Колоду.

Ламиак, младший виконт Путей Якоря, был похож на человека, но тело его покрывал плотный панцирь из вязкого хитина. Хотя прежде ему частенько доводилось бывать в конуре Мерлина, сейчас рыцарь заметно конфузился, ибо впервые разговаривал с живым королем Хаоса. Пусть даже они с этим королем были друзьями детства.

– Не тушуйся, - посоветовал Мерлин. - Располагайся, где тебе удобнее. И не смей обзывать меня «сир» или «ваше величество».

– Даже на людях? - настороженно спросил Ламиак. Об этом Мерлин как-то не подумал. После некоторого замешательства он сказал не вполне уверенно:

– Если в своей компании, то будем по-простому. А при полной официальной тусовке придется валять дурака на всю катушку. Отпад, конечно.

– Хреново, - согласился виконт. - Как собираешься действовать?

– Сам не знаю, - признался король. - Расскажи-ка лучше, какие разговоры гуляют по Хаосу. Чего народ ждет от нового правителя?

Чтобы оживить беседу, Мерлин пошарил магическими щупальцами по далеким Отражениям, отыскав ящик виски, сифон содовой и кое-какую закуску. Взяв в руку запотевший стакан, Ламиак поведал, что хаоситы бурно перемывают косточки новому королю, причем тон обсуждения нередко напоминает споры тиффози о предстоящем матче в соседнем дивизионе. Молодежь полагает, что король - нормальный продвинутый демон новой генерации, любит кутить и волочиться, а потому ожидаются политические послабления и вообще много всякого разумного апгрейда.

Старики настроены более пессимистично. Многие уверены, что Мерлин находится под влиянием «ястребов» вроде своей мамочки, то есть в самом скором времени должна возобновиться война с Амбером. Самые замшелые шовинисты, напротив, называют короля вражеским агентом и убеждены, что Мерлину придется плясать под дудку Корвина. Наконец, есть оптимисты, которые считают, что Мерлин, будучи сыном обоих королевских родов, окажется здравомыслящим субъектом, станет прислушиваться к мудрым советам Мандора и, таким образом, выведет Хаос из кризиса к долгожданному процветанию.

– В общем, все ждут твоих первых шагов, - резюмировал Ламиак. - А в нашей компании народ радуется без особых задних мыслей. Хотя, конечно, кое-кто надеется, что ты не забудешь старых друзей, когда займешься назначением на теплые должности.

– Не забуду, - задумчиво повторил за ним Мерлин. - На ключевых должностях должны быть близкие друзья - это уж точно.

Он собирался сделать несколько осторожных жестов, чтобы приободрить потенциальный электорат. Во-первых, надо будет выступить на какой-нибудь крутой тусовке и пообещать реформы. Во-вторых, собрать десяток башковитых ребят, которые промозгуют эти самые реформы, чтобы нововведения не принесли больше вреда, чем пользы. Наконец, в-третьих, надо погромче намекнуть, что большой войны не будет. Лучше всего заключить с Амбером новый договор о дружбе, ненападении, вечном мире и нерушимости границ. Можно еще добавить демилитаризацию полосы соприкосновения - один хрен, там никто войск не держит…

Очнувшись от раздумий, он обнаружил, что Ламиак уже прикончил первую бутылку и продолжает болтать.

– … Рханда прямо светится, только о тебе говорит… - Виконт подмигнул хитиновым веком. - Никак не может забыть ваш роман.

– Клевая телка, - согласился Мерлин, продолжая думать о своем. - Вот что, парень, мне нужен верный союзник во главе королевской гвардии. Не откажешься принять командование?

Поставив его во главе дворцовой стражи, Мерлин подстрелил бы одним выстрелом целую стаю уток: и верный человек во главе стражи, и захудалым Дворам приятно. И еще, что немаловажно, союзники воздержатся от участия в военных авантюрах. Пусть враждебные кланы теряют своих сыновей в стычках на периферии. Надо будет еще назначить канцлером кого-нибудь из Птенцов Дракона…

Ламиак поначалу обрадовался, но потом забеспокоился и осторожно заметил:

– Всевидящим, Пронзающим и прочим это не понравится.

– Утрутся. Меня другое беспокоит - как бы нам без осложнений переместить в безопасное место прежнего командующего.

От неожиданности Ламиак снова заморгал и воскликнул:

– Так ты не в курсе? Кадодис-то убит!

Оказывается, в прошлое Желтое небо, как раз когда Мерлин выводил отца на окраину Дворов, в крепости Ганту случилась мелкая заварушка. Варварский дворянин Мефисто, служивший на побегушках в свите Дары, зарезал барона Кадодиса и еще несколько жукоголовых монстров, после чего бежал сквозь Отражения. Вроде бы за ним пустили погоню, которая благополучно сгинула в Диких Тенях.

Новость озадачила Мерлина. Он был уверен, что Меф честно отрабатывает деньги, которые ему платят, и убивает только по приказу Дары. Но с какой радости мамочке втемяшило избавиться от верного служаки и к тому же, если верить сплетням, пылкого любовника? С другой стороны, знатные кланы не любили генерала, считая Кадодиса худородным выскочкой.

– Все к лучшему, - сказал король, утомленный интригами и заговорами. - Не забывай, ты еще и начальник штаба королевской армии. Доложишь мне о состоянии вооруженных сил.

На вызов через Козырь абонент ответил с опозданием, отчего Дара пришла в ярость. Тем более что Карта распространяла слишком откровенный аромат, и нетрудно было понять, какие дела так цепко держат Мандора. Вдовствующая королева с трудом подавила желание ворваться в спальню и оттрахать седовласого колдуна. Ее остановило лишь опасение, что новый глава Дома установил в своей спальне защитные заклинания.

Скоро она повторила попытку. На этот раз в раскрывшейся рамке Карты появилась помятая, но довольная физиономия.

– Надеюсь, я сильно помешала? - осведомилась взвинченная задержкой Дара. - Мне стоило лично явиться и сыграть роль третьей лишней!

– Ты никогда не бываешь лишней, - хохотнул Мандор. - Если помнишь, у меня большое сердце. И не только сердце.

Столь бессовестная похвальба еще сильнее разозлила Дару, так что королева даже забыла, ради чего затеяла беседу.

По счастью, сам Мандор решил прекратить пикировку и осведомился, зачем его оторвали от важных занятий.

– Это не козырной разговор, - мрачно насупясь, сказала Дара - Сними защиту, я пройду к тебе.

– Лучше я к тебе, - вдруг заторопился принц. - Только приведу себя в порядок.

Вскоре он появился в покоях Дары, где всю стену занимал исполинский портрет Суэйвилла, заключенный в массивную черную раму. Портрет был нарисован с натуры в день коронации молодого энергичного полководца. По торжественному поводу он принял свою любимую оболочку, скопированную с поставленного на попа винторогого козла. Древнему художнику удалось добиться предельного натурализма и даже предвосхитить отдаленное будущее - столь массивными рогами Суэйвилл в те годы еще не обладал, поскольку женился на Даре значительно позже.

– Ты чем-то взволнована? - осведомился Мандор, улыбаясь мыслям, которые навеял этот портрет.

– Не вижу ничего смешного' - взорвалась она. - Мерлин не желает меня слушаться.

– Правильно делает. Твои советы не всегда безопасны.

Дара чуть не взорвалась, однако Мандор, сохраняя ледяную невозмутимость, заметил, что у них есть дела поважнее семейных склок

– Аристократия начнет нервничать, если узнает, что за убийствами претендентов стояли мы с тобой, - сказал он.

– Не только мы, - зашипела Дара, - Помимо нас, еще два Двора наняли киллеров, чтобы перебить конкурентов. Кроме того, много претендентов полегли на дуэлях, которые сами же и затеяли.

– Не без нашей помощи, - напомнил Мандор - Надо каким-то образом нейтрализовать Мефистофеля. Или убить, или заткнуть пасть чем-то долгодействующим. Если он заговорит - нам несдобровать. А он вполне может заговорить - особенно после твоей неудачной попытки решить эту проблему.

– Не о том думаешь, - снисходительно изрекла Дара. - Неужели я должна излагать тебе азы политики? Дворы Хаоса, все эти три десятка Путей, слишком долго сохраняли возмутительную автономность и разучились повиноваться центральной власти. Король Хаоса практически бессилен в военном плане. Все вооруженные отряды остаются под контролем Путей и не подчиняются единому командованию. Только из-за этого мы проиграли войну против Амбера. Настало время перейти к абсолютной монархии.

Ошеломленный неожиданной переменой стратегии, глава Всевидящих недоуменно спросил:

– Как ты это себе представляешь? Дара сказала поучающим тоном:

– Нужна небольшая война, в которой дружины наших феодалов будут потрепаны, и армии врага вторгнутся в ближние Отражения. Вот тогда перепуганные аристократы сами приползут на коленях к трону и будут умолять короля о защите.

Мандор удивился еще сильнее:

– Ты серьезно хочешь развязать войну против Амбера?

– К сожалению, другого врага у нас пока нет, - вздохнула Дара, - Во всяком случае, такого врага, который сумел бы обескровить Рассекающих Мысль, Прерывающих Полет и Не Знающих.

В ее замысле имелась логика, однако Дара, как обычно, не удосужилась подумать о последствиях. Хотя, конечно, давно следовало покончить с автономией некоторых Путей. Мандор осторожно проговорил:

– Но ты должна помнить, что не стоит стремиться к тотальной победе над Лабиринтом. Достаточно просто немного потеснить амберитов. Умерь гордыню и уразумей наконец: сам Логрус не допустит серьезного нарушения баланса.

– Знаю - Дара снова вздохнула. - Но очень уж хочется. Как ты думаешь, может, удастся уговорить Змею действовать более решительно?

– Зачем ей это?

– В первую очередь это нужно мне.

– По-моему, тебе нужен кобель, который будет тебя удовлетворять.

– Не хами.

Она не обиделась, даже совсем наоборот. За долгие столетия они успели побывать и врагами, и любовниками, и союзниками, и оппонентами, и просто друзьями. Имея позади столь бурную историю непростых отношений, было глупо утруждать себя подбором дипломатических формулировок.

– Ты - прелесть, - рассмеялась она. - Иногда я жалею, что на мне женился отец, а не сын.

– Сыну пришлось немало потрудиться, чтобы избежать столь жалкой участи…

– И чем же я тебя не устраивала?

– Не люблю жить в неволе. - Мандор сделал паузу, во время которой выудил откуда-то два больших фужера с фруктовым вином. - Кстати, о женитьбе. Твоему сыну нужна королева. Идеально было бы женить Мерлина на девушке из хорошего дома, но мальчишка не привык слушаться мамочку. Он будет выбирать между Корал и Джулией.

Отхлебнув ледяной напиток, Дара задумчиво ответила:

– Корал - это хорошо, потому что у нее вместо глаза - Камень Правосудия, но Дворы будут возмущены: в придачу к королю - сыну Корвина получат еще королеву - дочь Оберона. Мятежи и заговоры неизбежны. Джулия - вообще из дальнего Отражения, и аристократия возмутится, что король не смог выбрать среди своих. К тому же на Джулию положил глаз Юрт, не хватало еще возобновления конфликта между братьями. Мальчики только-только прекратили враждовать.

– Не думаю, что они помирились всерьез и надолго, - заметил Мандор. - Юрт слишком давно и сильно хотел стать королем. Ты напрасно втащила на трон Мерлина - лучше бы ему оставаться свободным волшебником.

– Я лучше знаю, что ему нужно. А не надеешься ли ты в случае отречения Мерлина сам занять трон? Ведь по новому раскладу ты стоишь первым в списке наследования.

– Дорогая мачеха, я мог бы стать королем гораздо раньше. - В голосе главы Дома звучало откровенное презрение. - Отец был готов отречься в мою пользу еще до того, как ты залезла в его постель.

На этот раз его слова почему-то задели Дару, она резко встала, желая показать, что аудиенция приблизилась к финишной черте.

– Я вижу, что не должна надеяться на твою помощь, - произнесла она каменным голосом. - Что ж, придется рассчитывать только на собственные силы!

– Не советую слишком на них полагаться… - Мандор фыркнул. - И еще. Подумай о такой кандидатуре, как Рханда.

– Эта девчонка?! - возмущенно взвыла Дара. - Ничем не примечательная особа с массой претензий на интеллект, но без малейших способностей к Искусству! Моему мальчику нужна более яркая партия.

Козырнувшись в свое Отражение, Мандор подумал, что Мерлин совершенно прав, не желая следовать мамочкиным советам. В обозримом будущем, пока не найдется замена Кадодису, Дара будет очень опасна для окружающих.

Переговорив со старыми друзьями-подругами, Мерлин намылился заняться интерьером и меню, но злодейка судьба явно не была настроена оставить короля в покое. Следующим посетителем оказался Люк, сиявший жизнерадостной улыбкой.

– Салют, сир! - гаркнул он, тиская августейшего кузена. - Дьявольски рад за тебя, ублюдок.

– Убавь звук, козел. - Мерлин вяло отбивался. - Лучше помоги.

Разжав объятия, Люк деловито огляделся. Понимающе кивая, сказал одобрительно:

– Готовится грандиозная попойка с девочками. Я просто обязан возглавить список приглашенных.

К моменту его появления Мерлин успел лишь выстроить проход в микро-Отражение, где по темно-фиолетовому небу кружились полторы дюжины разноцветных светил малого калибра. На ветвях деревьев вперемешку с плодами висели негромко игравшие музыкальные инструменты, а на окруженной уютными джунглями лужайке были расставлены изящные диваны и столики.

– Займись сервировкой, - приказал Мерлин. - Сам должен сообразить, что нужно: напитки, сладкое, ну и все такое.

Убедившись, что приятель уяснил задачу и действует в верном направлении, Мерлин вернулся к архитектурным упражнениям. Первым делом он немного отодвинул горизонт, нарастив глубину пейзажа за счет песчаного пляжа и умеренно взволнованного моря. Потом поработал с освещением, добиваясь интимного полумрака. Удовлетворенный результатом, король вернулся к увлеченно пахавшему Люку и сказал:

– Восхищаюсь твоей храбростью, дружище.

– В каком смысле?

– Ты не побоялся совершить эту маленькую диверсию против Узора.

– Меня заверили, что серьезной опасности нет, - рассеянно ляпнул Люк.

– Заверили? Значит, кавалерийская атака не была импровизацией… И кто же тебя заверил в безопасности?

– Не столь уж важно. - Знакомая ослепительная улыбка Должна была означать, что приятель не намерен раскрывать свои тайны. - Ладно, допустим, я не имею права этого говорить, но ты можешь догадаться сам.

– Мать?

– Ты всегда был смекалистым парнишкой. Но обрати внимание: я не назвал никаких имен и не сказал ни «да», ни «нет».

– Но зачем?

– Что «зачем»? Зачем я не назвал имен?

– Нет. Зачем мамочке понадобилось изувечить Главный Лабиринт?

Сын Бранда и Ясры развел руками. Похоже, он действительно не знал ответа.

– Твои хаосские родственники не посвящают меня в высокую политику. Мне только велели под благовидным предлогом вылить несколько кубиков крови на указанную часть Узора. Я это выполнил. Заказчик остался доволен. Всё.

Мерлин совсем запутался. Целью диверсии могло быть только ослабление Амбера. Но, судя по сложившемуся балансу сил, общее соотношение лишь незначительно изменилось в пользу Хаоса.

– Не понимаю, - признался король. - Такого сдвига равновесия недостаточно, чтобы обеспечить успех военным действиям. Пока есть Лабиринт Корвина и целое ожерелье Отраженных Узоров, удар по Амберу не имеет шансов.

Люк почесал в затылке, потом снова ухмыльнулся и решительно заявил:

– Так и быть, подскажу. В последнее время у Дворкина появилась новая идея-фикс, а это всегда опасно. Однажды он создал Лабиринт. Потом собрался уничтожить себя в центре Узора, чтобы стереть все Отражения и заново начать создание Вселенной. Разрушив часть Лабиринта, мы снова сделали старика безумцем. Совсем чуть-чуть. Этого достаточно, чтобы отвести угрозу.

– И что же он задумал на этот раз?

– Никто не знает. Но ждать чего-то хорошего не стоило…-И Люк добавил без паузы: - Во всяком случае, Камушек в глазнице твоей подружки был лишь очередным - далеко не первым - шагом к этой цели нашего прадеда.

Мерлин машинально поправил друга:

– Она не моя подружка, а твоя жена.

– По-моему, этот вопрос решен. Ты обещал Договор Золотого Круга в обмен на Корал.

– Не преувеличивай. Я всего лишь обещал подумать.

– Хочешь от нее отказаться? - поразился Люк. - Я думал, ты всерьез запал на мою благоверную.

– Не в том дело, - с досадой сказал Мерлин. - Просто любое твое предложение следует хорошенько обдумать и найти, на чем ты собираешься наколоть. Иначе есть риск проснуться в канаве без цента в кармане.

Тон его ответа насторожил Люка-Ринальдо. Сын Бранда и Ясры даже перестал раскладывать серебряные вилочки для десерта и обеспокоенно проговорил:

– Сир, не надо так шутить. У меня наворачивается что-то основательное с Найдой. Я должен поскорее уладить все дела с Корал.

– Посмотрим, что можно будет сделать, - уклончиво отозвался Мерлин.

Некоторое время они вкалывали молча. Когда столы и само Отражение были готовы принять гостей, Мерлин вызвал Призрака и дал инструкции, в каком порядке следует подавать напитки и закуски. При виде кружившего над поляной колечка, в котором переливалось темное пламя, у Люка загорелись глазки, и он вкрадчиво осведомился:

– Нельзя ли мне изредка получать доступ к твоему компьютеру?

– Прекрати разговоры о делах, - поморщился хозяин. - Тебе самое время подумать о подружке на этот вечер.

– Ты хочешь, чтобы я пришел с женой? - ухмыльнулся Люк.

– С чьей? - парировал король.

– Понятно, - сказал Люк. - Тогда я просто останусь и подожду остальных.

Остальные не заставили себя ждать и начали прибывать почти без опоздания. Первым явился добродушный громила Фафнир из Путей Всесокрушающих - крохотного, но очень воинственного клана. Вручив роскошный подарок - антикварный набор толедских клинков, похожий на пивную бочку Фафнир весело прогудел:

– Шеф, ты отгрохал отпадную хату. Можно будет устроить загул по полной программе.

Пришла Джулия, затянутая в костюм из драконьей кожи, на которую были нашиты блестящие металлические прибамбасы. По-свойски чмокнув короля в краешек губ, она сказала, потупив глазки:

– Синяя Маска поздравляет повелителя Хаоса.

Ответный поцелуй Мерлина получился более страстным, чем положено для расставшихся любовников. Пальцы сами собой заскользили вниз по кожаным бокам и остановились только на округлых выпуклостях ниже талии. Не без труда и сожаления разжав объятия, его величество пробормотал:

– У меня возникает непреодолимое желание обзавестись гаремом.

Джулия изобразила печальную гримасу, прощебетав:

– Боюсь, в твоем гареме я не смогу претендовать на роль любимой наложницы. Старшей - да, но не любимой.

Сделав реверанс в лучших традициях XVIII века, она двинулась к батарее бутылок, мастерски покачивая бедрами. При этом паршивая девчонка додумалась выделить рубиновым свечением места, где задержались ладони Мерлина, и теперь на ее ягодицах алели отпечатки королевских рук.

«Чего она снова выпендривается! - немного раздраженно подумал Мерлин. - Сначала эта сопливая недоучка корчила из себя крутую ведьму, теперь решила косить под старушку - тоже мне, нашлась старшая наложница… Ведь сколько раз оставалась с носом из-за своего самолюбия, а все не урок!»

Явились Ламиак и Деспил. Младший брат обнял старшего и сообщил на ухо:

– Юрт навряд ли придет. Мотается по каким-то делам. А вот Мандор, кажется, обиделся, что ты не позвал его.

– Я тоже на него обижен, - сказал Мерлин. - Займись гостями, пока я решу кое-какие дела с Ламиаком.

Обнаружив, что король намерен уединиться с командиром гвардейцев, Люк начал подбираться к ним поближе, так что пришлось отгородиться от него силовым лучом спайкарда. Потыкавшись о невидимую стенку, разочарованный кузен вернулся к компании. «Так тебе, торговец женами», - злорадно подумал Мерлин и со спокойной душой обратился к Ламиаку:

– Что удалось выяснить?

Командующий извлек из рукава зеленую трубку. Развернувшись, свиток превратился в полосу мягкой переливающейся субстанции, на которой загорелись золотые буквы. Все-таки происхождение из периферийных путей накладывало неизгладимый отпечаток на личность: при всех своих положительных качествах Ламиак оставался натуральным чучмеком, любившим яркие побрякушки.

Впрочем, о дислокации войск, выделенных Дворами в подчинение королю, он доложил вполне толково и по-военному четко. Крылатая кавалерия Птенцов Дракона, Бессмертные Рыцари и тяжелые пехотинцы Всевидящих, лучники Прерывающих Полет, монстры-убийцы Удящих, гоплиты Презревших Форму и прочие части представляли собой грозную силу. Однако все они не вызывали большого доверия в политическом плане, поэтому Мерлин приказал разместить вокруг дворца отряды дворян из Путей Якоря и Обходных Путей, а Птенцов и прочих переместить на периферию. От сильных Дворов больше пользы, когда они охраняют внешние границы и не вмешиваются в дворцовые интриги. Для большой войны все равно придется вербовать демоническую пехоту и драконьих всадников в дружественных Отражениях.

Они прикинули, какие деньги придется потратить, чтобы набрать нужное число наемников, и ужаснулись. Сегодня Хаос подобными финансами не обладал, а потому Амбер мог спать спокойно. Почувствовав, что беседа подошла к концу, Ламиак робко сказал:

– Хорошо, шеф. Разреши откланяться.

– Оставайся, - сказал король. - Собралась хорошая компания. Оттянемся.

– Достать травки? - оживился Ламиак.

Против такого предложения Мерлин вообще-то не возражал, однако новое положение заставляло быть осмотрительнее.

– В другой раз, - вздохнул он. - Без такой оравы свидетелей.

Пока они болтали о военных глупостях, количество гостей заметно увеличилось. Колесный Призрак едва успевал разливать виски, пиво, джин, тоник, содовую и шампанское. «Кого-то не хватает», - подумал Мерлин, и тут в кармане стала ледяной Колода. В рамке Козыря появилась Рханда в предельно укороченном сверху и снизу вечернем туалете.

– Мерль, я совсем забыла, где будет вечеринка, - томно пропела она, искусно изображая крайнюю степень смущения. - Ты не проведешь меня?

Хитренькая вампирица добилась нужного эффекта - явилась на тусовку, держась за королевские пальцы. Усевшись на диване, она принялась ритмично менять внешние формы, поочередно превращаясь в цветок, змею, водопад. Только лицо при всех трансформациях оставалось человеческим - лукавая девчонка знала, что Мерлин это любит. Джулия кидала на нее убийственные взгляды, а затем вышла на середину лужайки и стала извиваться под звучание музыкальных джунглей, демонстрируя сопернице рубиновые оттиски мужских ладоней.

Презрительно гримасничая и пощелкивая клыками, Рханда рассказала, что провела несколько лет в Беохоке, где училась на философском факультете и между делом приняла участие в конкурсе красоты, завоевав титул «Сеньорита Вселенной». Сквозь хор завистливых женских вздохов пробились здравые голоса: мол, хорошо бы и у нас что-нибудь такое устроить.

Инициатива снизу была созвучна недавним задумкам Мерлина, и король поспешил закинуть удочку, принявшись выпытывать, чего еще хотелось бы молодой элите. Его закидали идеями: организовать спортивные состязания, почаще устраивать концерты и прочие шоу, создать университет. Возбужденные гости азартно выкрикивали жалобы на техническую отсталость жизни в Хаосе.

– Наш народ не имеет способностей к технике, - грустно признал Фафнир, - но ведь есть Искусство, которое может заменить телевизоры и компьютеры.

Заговорили о последних новостях из мира моды и шоу-бизнеса, и Мерлин узнал, что облик, придуманный им для коронации, грозит стать хитом сезона. Теперь все будут таскать завитые клыки в полметра длиной.

Началась болтовня о последних событиях в королевстве. Народ охотно сплетничал на тему «кто с кем спит», но были разговоры и поинтереснее.

Рханда поведала, что у них в Беохоке (это супертехнологичное Отражение тяготело к Амберу) заканчиваются съемки блокбастерного триллера «Покорение Галактики. Эпизод седьмой», а телевидение начинает трансляцию сериала «Спасенные с «Титаника» - 4». Мэгги Бринг ушла из группы «Эмират» и выпустила голографический клип «Не стану тебя забывать». Люк добавил, что на Земле появился новый диск Мадонны - «Луч света».

– С чего Беохок такой крутой, разве там живет какой-нибудь Повелитель Теней? - удивился Ламиак.

– Конечно! - с жаром вскричала Рханда. - Санд и Делвин, дети старого Оберона.

По непостижимой ассоциации Мерлин вспомнил ночную потасовку и спросил Ламиака:

– Известно ли что-нибудь новое о Мефисто?

– Кое-что узнал… - Командир гвардейцев покачал панцирной головой. - Загадочная история.

Подробности побега - оказывается, придворный киллер не атаковал Кадодиса, а только оборонялся, уложив при этом немало отборных бойцов, - повергли короля в изумление. А тут еще Деспил добавил:

– Погоня не вернулась. Но Юрт говорил, что собирается послать за ним Огненного Ангела.

– Припоминаю, у него оставался один экземпляр, - с видом знатока сказал Мерлин. - Овдовевший напарник того балбеса, которого Юрт натравил на меня в разгар Безумного Чаепития. Огненные Ангелы - крутые ребята, но я сумел сделать из него фарш грубого помола. Поодиночке Огненные не слишком опасны.

Джулия шевельнулась, словно хотела что-то сказать, но замешкалась и наконец произнесла явно не то, что собиралась:

– Меф - очень странный. Я так и не смогла в нем разобраться.

Она явно преувеличивала свое Искусство. Излишняя самоуверенность всегда была ее слабым местом. Джулия переоценивала свои возможности, из-за чего регулярно проигрывала даже слабым соперникам. Рханда не упустила случай уколоть Соперницу:

– Да, безусловно, экзотический самец. Настоящий дикарь из глухой провинции. Такие пользуются успехом у кухарок.

– Не в том дело, - отмахнулась Джулия. - Я видела его только однажды, мельком. Поговорить не удалось. Но ваш Меф подозрительно похож на одного человека, которого я считала погибшим.

– Может быть, ты знала его двойника из какого-нибудь Отражения, - равнодушно предположил Мерлин.

Сейчас короля меньше всего интересовали приятели Джулии. Куда важнее было прояснить обстоятельства внезапного побега Мефисто. Решив разобраться в этой темной истории, Мерлин достал Карту нелюбимого брательника. Юрт даже обрадовался контакту и охотно козырнулся в Хаос, где был изрядно удивлен, оказавшись на шумной вечеринке.

Приняв хорошую дозу виски, Юрт доложил о результатах погони. По его словам, когда стало понятно, что отряд охотников-следопытов погиб в каких-то чудовищных Отражениях, в погоню бросили Огненного Ангела.

– Удивляюсь твоей беспечности, - посмеиваясь, сказал Мерлин. - Ты же знаешь, что нынешние обитатели Пре исподней выродились в ленивых малахольных ублюдков. Если помнишь, с одним даже я без особого труда расправился.

– Мы послали Троих! - гордо сообщила Джулия. - Наверняка они уже настигли негодяя.

– Троих Огненных! - Командир гвардейцев присвистнул. - Вечная память тому беглецу, за которым снарядили такую погоню.

Юрт злобно поглядел сначала на свою недавнюю союзницу, затем - на остальных и прошипел:

– Увы, мы потерпели неудачу. Судя по всему, Меф прикончил всю троицу. Это произошло в местечке под названием Авалон. Заброшенные туда лазутчики донесли, что Меф жив и подружился с местной королевой. Кроме того, некоторые влиятельные персоны в Хаосе заинтересовались вчерашней стычкой в королевском дворце и исчезновением отряда следопытов.

Мерлин подумал: «Джулия хотела рассказать мне о трех Ангелах, но не стала говорить об этом без разрешения Юрта. Очевидно, она мне больше не друг, зато Юрт обзавелся полезным союзником». Раздосадованный этим обстоятельством, он раздраженно поинтересовался:

– Какого черта Кадодису взбрело в голову сцепиться с этим парнем?

– Кадодис тут ни при чем, - свирепо ответил Юрт. - Это мамуля решила, что Меф слишком много знает.

На этом разговор пришлось прервать - Юрта вызвала Дара. Спустя мгновение к ней в Ганту козырнулся Деспил.

«Мамочка снова начала чудить», - грустно подумал Мерлин, глядя, как тает силуэт превратившегося в Карту младшего брата. Он и сам собрался козырнуться на семейный сбор, но Джулия повисла на шее и потащила танцевать. «Ей тоже что-то нужно от меня, хотя она предпочла Юрта, - продолжал размышлять Мерлин. - Все мы хотим, чтобы кто-то выполнял наши капризы. Только одни этого добиваются, а другие вынуждены подчиняться более настырным и удачливым».

– Что еще случилось? - недовольно осведомился Мандор, выходя из транспортной линии. - У тебя задержались месячные? Или ты придумала, как переспать с Логрусом?

Дара посоветовала пасынку заткнуть языком отверстие, из которого хлещет фонтан его остроумия. Потом, сообразив, как может ответить Мандор, уточнила:

– Не чье-нибудь, а свое собственное. И не смей острить: ты не акробат.

– И без акробатики управлюсь, - хихикнул Мандор, выпуская тонкий раздвоенный язык в полтора ярда длиной.

– Прекрати издеваться! - завизжала Дара. - Как ты намерен объяснить Дворам инцидент с Мефисто?

– Легенда давно отредактирована, - пожимая плечами, сказал глава Дома. - Удалось обнаружить наемного убийцу, который внедрился в Хаос. В ходе преследования киллер убит. Следствие занято выявлением его связей. Но это сообщение можно будет огласить только после ликвидации Мефа.

– У нас появился шанс. Я перехватила Козырной контакт между Мефисто и кем-то еще. Неизвестный мне собеседник вызвал Мефа в Кашеру.

– Кого отправим? - без энтузиазма поинтересовался Мандор. - Нужны бойцы такого класса, как Борель или Бенедикт.

– Есть у нас бойцы и посильнее… - Дара уже достала Карту и разговаривала с Юртом. - Мальчик мой, найди Деспила - и немедленно ко мне.

Из Козыря донесся ответ:

– Деспил около меня, на вечеринке у Мерлина…

Братья поочередно вышли из Карты. Без долгих церемоний Дара объяснила сыновьям обстановку и поставила боевую задачу: Юрт - дерется, Деспил - прикрывает его, но сам в бой не лезет. Потом вдруг вспомнила:

– Кстати, вы не в курсе, где сейчас Корал?

– Мы оставили ее около Лабиринта Корвина, - сказал Юрт. - С ней были Найда и двойник Ринальдо. Но сейчас они, кажется, перебрались в королевский дворец Кашеры.

– Идиоты! Немедленно доставить ее в Хаос!

Дара осеклась, сообразив, что получается нескладно. Если Камень окажется в Хаосе, то Змея на радостях забудет о равновесииВеликих Сил и без труда одолеет Единорога, который и без того ослаблен повреждением Главного Узора. В таком случае нечего думать о ликвидации феодальных автономий. Но отдавать Камень королю Амбера - еще хуже. Надо как-то сманеврировать, чтобы обладание Глазом Змеи позволило укрепить королевскую власть. Скорее всего, придется женить Мерлина на Корал, то есть Джулия должна исчезнуть из Хаоса.

Решив, что детали можно будет обдумать позже, Дара приказала Юрту:

– Вы с Деспилом должны немедленно отправиться в Джидраш и убить Мефисто. Он слишком много знает и не должен дожить до рассвета.

– До рассвета в Хаосе?

– Нет, в Кашере! А на обратном пути отыщете Корал и привезете ко мне. Но об этом не должны знать посторонние.

Посчитав, что бурный день завершился и что можно расслабиться, Дара немного распустила жесткий каркас своей фигуры. Костистое сухощавое тело украсилось раздвинувшими разрезы платья округлостями, которые так возмущали королеву и так нравились самцам. В этот момент из козырной линии вынырнул Мерлин, прошипевший:

– Почему я обо всем узнаю последним? Мне буквально клещами пришлось вытягивать информацию из челяди. И что мне сообщают? Оказывается, половина твоей личной стражи полегла, пытаясь прикончить Мефисто. Что происходит?

– Только тебя не хватало, - проворчала Дара. - Ну, допустим, я пыталась убрать опасного свидетеля. Увы, он оказался сильнее моих слуг.

– Чем он опасен? Тем, что умеет размахивать клинком?

– Не только. Я уже устала повторять, что Мефисто слишком много знает. Если примется болтать, враждебные нам Дворы встанут на дыбы и получат законный повод скинуть тебя с престола.

– Благодаря твоим стараниям нам враждебны все Дворы!

– Благодаря моим стараниям ты стал королем Хаоса.

– И вместо благодарности ты приказала убить того, кто помог мне занять трон? Таких специалистов нужно всегда держать под рукой, а не отталкивать плохо организованными покушениями.

– При необходимости мы всегда найдем нового киллера, - примирительно вставил Мандор. - А этот человек действительно стал опасен.

– Человек? - Мерлин саркастически поморщился. - Сомневаюсь, что человек может быть способен перебить такую ораву неплохих бойцов, а потом скрыться в Отражениях. Признай, что по могуществу он почти равен нам.

– Меф порожден не Хаосом, то есть принадлежит к низшей расе, - презрительно бросила Дара, - По большому счету, он всего лишь человек. Или почти человек. Забудь о нем, я приняла меры.

– Вот это меня и беспокоит, - негромко буркнул Мерлин.

Дара сделала вид, что не расслышала его слов.


 VIII

Кажется, Льювилла обиделась, что любовник покидает ее так быстро, но Козырь для королевского дворца в Джидраше все-таки нашла. Поцеловав на прощание принцессу, Фауст прошел сквозь грань Теней, очутившись в сыром помещении, где стены заросли плесенью и паутиной. Похоже, это был подвал, и Фауст терялся в догадках: за какой надобностью Лью хранила Карту подобного места?

Дверь, сколоченная из толстых, слегка прогнивших досок, была заперта на ключ - естественно, снаружи. По ту сторону слышались голоса. Приложив ухо к щели, герцог расслышал обильно сдобренную бранью беседу нескольких стражников. Солдаты судачили о внезапном исчезновении нового короля и недомогании молодой королевы. По этому поводу строились различные предположения, которые сводились к выяснению главного вопроса - кто из венценосных супругов затрахал в доску оказавшегося хлипким партнера?

Порывшись в сумке, Фауст достал упаковку сонного порошка, вставил в ноздри фильтровальные шарики и, просунув трубку через замочную скважину, выдул в коридор солидную порцию. Болтовня часовых немедленно сменилась полифоническим храпом. Выждав немного, пока пыльца распространится на большую часть дворца, Сын Вампира выломал дверь и споткнулся о спящего солдата. Стражник был низкорослый, немолодой и кривоногий, из чего герцог заключил, что в этой дыре не слишком заботятся о боеспособности вооруженных сил. Тем лучше.

Он выбрал солдата с наибольшим числом нашивок на рукавах мундира и, приложив руку к скошенному лбу, произнес, медленно и отчетливо выговаривая слова:

– Где расположены покои короля Ринальдо?

– Третий этаж, южное крыло, - пробулькал сквозь сон охранник.

– Где сейчас королева Корал? - продолжал допытываться Фауст.

– Хрен ее знает. Наверное, там же - третий этаж, южное крыло.

Отпустив бравого воина, нирванец вызвал Мефисто, однако старший брат не пожелал козырнуться.

– Мой пони будет странно выглядеть в подземельях, - хохотнул Меф. - И вообще я помню дорогу и окажусь в твоем распоряжении через полчаса.

– Как знаешь. - Фауст пожал плечами. - Я пока поброжу по этой конуре.

В воздухе струился пряный аромат снотворной пыли, поэтому он на всякий случай разжевал пилюлю противоядия и лишь после этого обследовал коридор. Судя по всему, здесь хранился разный хлам вроде поломанной мебели, государственных архивов и жалких остатков казны. Обнаружив винтовую лестницу, Фауст невольно подумал: «Не та лестница…» - и двинулся вверх, перешагивая через спящих солдат, слуг и чиновников.

Он преодолел два яруса, прежде чем выбрался из подземелья и оказался на первом этаже дворца, где располагались кухня, мастерские и прочие подсобки. В каком-то закутке лежали в обнимку старый гвардейский капрал и юная, но очень упитанная повариха. Лосины гвардейца были спущены до колен, а его рука мертвой хваткой вцепилась в пышную ляжку. «Когда проснутся, у нее будет гематома», - машинально заключил Фауст, направляясь к следующей лестнице

Шеренга ступенек казалась невероятно длинной. Добравшись до середины, герцог припомнил, что на втором этаже в прежние времена устраивали балы и представления, а потому весь средний ярус дворца представлял собой зал с высоченным потолком. Вообще Кашерский дворец не слишком изменился, хотя в этом Отражении минуло не меньше тысячелетия с тех пор, как здесь гостили три брата из Нирваны.

Он вышел на предпоследний пролет, когда наверху взвыл замогильный голос:

– 0-о-о-н-н и-и-и-д-д-е-е-е-т…

Слова растягивались, словно источник звука удалялся с большой скоростью. Вопившего не было видно, зато вокруг ощущалось присутствие колдовства - слабого и не слишком опасного, но пакостного. На всякий случай Фауст обнажил меч и, не задерживаясь, продолжил восхождение.

Он поднялся еще на один этаж, и где-то внизу снова послышался жутковатый вой:

– О-о-о-н-н и-и-и-д-д-е-е-е-т…

Магические сторожа не всегда бывают безобидными; но этот оказался приятным исключением. Или побоялся связываться.

Третий этаж, устланный коврами среднего качества и заставленный дешевыми статуями, действительно напоминал типичную резиденцию монарха захудалого государства. Держа наготове Рубильник, нирванец прогулялся вдоль коридора, заглядывая в каждую дверь. Ринальдо он не обнаружил, но в спальне, на редкость безвкусно драпированной розовым шелком, наткнулся на Корал. Свернувшись калачиком, дочь Оберона спала поперек кровати, подложив под щеку обе ладошки. Самоцвет в ее глазнице был так велик, что веко не закрывало кристалл, и оттого казалось, что королева даже во сне посматривает по сторонам, выпучив кровавый глаз.

Фауст уложил бедняжку поудобнее и, не будя, спросил:

– Где Ринальдо?

– Я видела их на крыше, - пробормотала сквозь сон его будущая пациентка и повернулась на левый бок.

«Почему «их», а не «его»? - мысленно удивился герцог. - Вероятно, с ним кто-то из придворных…»

Для начала он активизировал перстень, раскинув паутину энергетических шнуров. Перед магическим зрением немедленно выстроилось схематическое изображение дворца, нарисованное белыми линиями в голубом пространстве. Локатор сообщил, что поблизости находилось лишь два Повелителя Теней - сама Корал и кто-то на крыше. Сквозь Отражения быстро приближался сигнал, по которому Фауст легко узнал брата.

Удостоверившись, что никто не собирается его атаковать, он еще раз просканировал спальню при помощи магии и обнаружил на туалетном столике предмет, носивший несомненные признаки родства с Логрусом. Насколько Фауст разбирался в Искусстве, эта веревка длиной в пять футов должна была обладать зачатками одушевленности.

– Кто ты? - осведомился Сын Вампира. - Полагаю, тебя принес сюда Мерлин…

Ответ прозвучал у него в мозгу - за отсутствием голосовых связок, веревка не умела разговаривать, однако обладала слабыми телепатическими способностями.

– Принес и забыл. Я была его любимым шнуром для удушения.

– Коротковата ты для серьезной работы, - критически заметил Фауст. - Или умеешь растягиваться?

– До ста ярдов, - похвасталась веревка.

– Понятно. Вряд ли я смогу переправить тебя в Хаос. Может, согласишься на путешествие в Амбер, к родственникам Мерлина?

– Вполне, - обрадовалась веревка. - Мне здесь слишком одиноко.

Нужная Карта без задержки наладила контакт с Льювиллой. Принцесса в длинном халате полулежала на диване, лениво болтала босой ногой и, хихикая, сплетничала с незнакомыми Фаусту дамами - тощими, некрасивыми и увешанными драгоценностями. Почувствовав вызов, Лью впустила в свои покои призрачный образ абонента, затем удивленно произнесла:

– Фау… Тебе нужна помощь?

– Принимай груз.

Он взял Корал на руки, перенес через Карту и уложил на диван. Малосимпатичные дамы с интересом разглядывали герцога - вероятно, слышали про экзотического дикаря из варварской страны.

– Так просто? - поразилась Льювилла.

– До сих пор было просто. Сейчас мы с братом займемся более сложными делами… - Он небрежно прикоснулся к ножнам Рубильника: - Пригляди за сестренкой. Эта девочка проснется через час-полтора.

Подмигнув двум кикиморам, нирванец шагнул обратно в Кашеру, успев услышать за спиной восхищенный шепот: «Кто он?… Это он?…»

Дальнейшие действия представлялись простыми - найти Ринальдо и несколько раз ткнуть подлеца клинком. Сделать такое было возможно двумя способами: дождаться Мефа и действовать в паре либо начать самому, а брат подтянется и подсобит, если понадобится подмога. Фауст решил не тратить время на ожидание.

Во дворце продолжали посапывать в сладком сне фрейлины, лакеи, откормленные кошечки и декоративные собачки. На стенах висели пестрые флаги и геральдические шиты. Выглянув в окно, Фауст увидел слонявшихся мелкими группами солдат в камуфляже, вооруженных автоматическими винтовками, - несомненно, это было воинство Далта. Наемники опасливо поглядывали на обезлюдевший дворец, но входить не спешили - ждали командира.

Герцог опять обратился к Амулету. Кокон силовых линий, плотно обняв Фауста, стремительно поднял нирванца на крышу, где, по словам Корал, мог быть ее законный супруг. Паря над королевской резиденцией, невидимый для окружающих Брат Дьявола сфотографировал плоскую крышу, обнесенную поручнями и украшенную множеством чердачных лазов и фигурными печными трубами. Ближе к восточному краю крыши загорал, сидя в шезлонге, атлет в зеленых шортах. Наверное, это и был Ринальдо. Фауст печально подумал, что здесь, на сквозняке, сонный порошок не подействовал на отродье Ясры и Бранда.

Проще всего было бы без долгих разговоров сразить противника силовым копьем Амулета, но поди узнай - того ли прикончил. Убьешь, не спросивши имени, а потом окажется, что настоящий король Кашеры в это время гулял в соседней харчевне, тогда как в шезлонге блаженствовал часовой или трубочист. К тому же убийство без предупреждения Фауст считал неинтеллигентным занятием.

Опустившись на крышу в дюжине шагов позади загорающего бездельника, нирванец негромко окликнул:

– Ринальдо?

– Явился наконец! - недовольно буркнул тот. - Сколько можно тебя ждать?

Парень встал и шагнул к Фаусту с явным намерением ворчать до посинения. Однако, увидав незнакомца, смутился и набычился, хрюкнув: «Сэр, что вы тут делаете?», и торопливо натянул коричневые брюки, зеленую рубаху и ковбойские сапожки с загнутыми кверху острыми носами.

– Как ты сумел остаться в живых после повреждения Узора? - полюбопытствовал Фауст.

Ринальдо явно не понял вопроса и ответил, пожав плечами:

– Я занимался спасением Корал. Там, в Истинном Амбере, повеселился Люк.

Теперь недоумевал Фауст. До сих пор он считал, что Люк и Ринальдо - разные имена одного персонажа. То ли этот громила морочит ему голову, то ли… Он вспомнил разговор об оживленных Мерлином призраках. Короткая проверка с помощью Амулета подтвердила: перед ним существо не вполне естественного происхождения.

В этот момент за спиной раздался насмешливый голос:

– Кажется, я появился вовремя. К нам в гости сынок Вампира пожаловал. Может, объяснишь, почему тебя так называют?

Обернувшись, Фауст обнаружил еще одного Риналвдо. Разбирайся теперь, кто из них - настоящий, а кто - призрак. Одеты оба практически одинаково. Впрочем, настоящего выдавала перевязанная рука, которую он порезал в момент поливания кровью Узора.

– Тебя интересовало, каким образом я долбанул амберскую святыню? - издевательским тоном продолжал настоящий Ринальдо. - Представь себе, это было не сложно. Тамошние аборигены - полные лопухи. Даже не подумали наладить охрану. А сильнее всех мне помог дурачок Мерль - сам показал дорогу к тому месту.

Он похвастался, что сумел пролить кровь точно в пересечение линий, на которые указали Мандор и Дара, а затем, не в силах сдержать гейзер красноречия, рассказал, для чего вождям понадобилось уродовать Лабиринт.

– Мелковато, - разочарованно вставил Фауст в первую же паузу. - Я-то думал, замышляется что-нибудь грандиозное.

– Сдвинуть по фазе старика Дворкина важнее, чем бросить в бой миллионную армию, - назидательно изрек Ринальдо, которого здесь почему-то называли Люком.

Фауст немного отступил, стараясь не выпускать из виду обоих противников. На его взгляд, Ринальдо-двойник не представлял серьезной опасности - свой меч он оставил в сторонке и смирно сидел в шезлонге, с интересом слушая беседу Фауста и Люка. А вот последний явно был настроен на драку.

– Не слишком ли ты откровенен? - осведомился нирванец.

– А чего стесняться покойника? - расхохотался настоящий Ринальдо, - Ты скоро умрешь.

Фауст атаковал его, не отвечая. Люка подвела склонность к дешевым эффектам, он выхватил свой меч с небольшим опозданием, с трудом парировав внезапный выпад нирванца. Поначалу кашерский король пытался контратаковать, но был вынужден уйти в глухую оборону. Техника у этого парня сильно прихрамывала. Привык небось драться со слабыми противниками либо нападать сзади на безоружных, а вот с настоящими бойцами в серьезном поединке никогда не сходился. Нашупав слабину в его защите, клинок Рубильника вонзился в левое предплечье Люка. Прежде чем монарх отпрянул, Фауст резко повернул запястье, расширив рану.

Взвыв, Люк отбежал к дымоходу, зажимая не слишком глубокую, но болезненную рану. Рукав его зеленой сорочки быстро пропитался кровью. Фауст снова сократил расстояние, угрожающе вращая мечом - этот бессмысленный прием почему-то здорово действовал на неприятельскую психику. Попутно нирванец покосился на Ринальдо и убедился, что двойник по-прежнему держится вдали от боя - только перетащил в тень свой шезлонг.

– Оставайся на месте и тогда, быть может, сохранишь жизнь, - посоветовал герцог.

– Ловлю вас на слове! - крикнул в ответ двойник.

На всякий случай Фауст продолжал присматривать за ним охранной струной Амулета, но дубликат старательно демонстрировал свой нейтралитет, даже не пытаясь вмешаться в поединок.

Возобновив атаку, нирванец уверенно теснил противника, выбирая момент для решающего удара. Помрачневший Люк отчаянно оборонялся, но вскоре убедился, что бой развивается неблагоприятно. Выдыхаясь, он пустил в ход свое знаменитое коммивояжерское красноречие - долго и убедительно трепался, пытаясь склонить Фауста на свою сторону.

– У тебя есть спайкард, как у Мерлина, - говорил он. - Но ты же не настоящий Повелитель Теней, а потому не сможешь грамотно распорядиться такой силищей… Ох, зачем же так!… Приятель, я признаю, что был не прав, бросив тебе вызов. Давай забудем глупую размолвку - в конце концов, у нас нет причин для неприязни. Ты украл мою жену - пользуйся на здоровье. Эта шлюшка с самого детства ходит по рукам, так что у меня нет оснований ревновать к тебе сильнее, чем к любому из нескольких сотен амберитов или бегманцев… Вот так, видишь - я научился парировать твои уколы снизу… Объединим наши возможности: твой спайкард и мои связи в Великих Королевствах сделают нас всемогущими.

– Ты слишком хитроумен и коварен, хотя почему-то не догадываешься, что другие могут видеть тебя насквозь, - сказал Фауст, прочертив острием Рубильника кровавую полосу на лбу Ринальдо. - Я считаю, что ты опасен. Без тебя жизнь станет спокойнее.

– Тогда мне все-таки придется тебя убить.

Еще раз достав его мечом, Фауст равнодушно сообщил:

– У тебя нет шансов. Мне приходилось рубить на мелкие кусочки противников, которым ты в подметки не годишься. Ты будешь даже не тысячным.

– Может быть… - Пыхтя, сынок Ясры отмахивался мечом, однако пропустил очередной удар. - Но сейчас ты один, а нас - двое.

– На меня особенно не рассчитывай, - поспешно сказал двойник. - Если тебя убьют, королем Кашеры стану я.

– Тогда помоги мне, - предложил Фауст.

– Мои цинизм и беспринципность имеют некоторые пределы, - сообщил материализованный призрак. - Я подожду развязки. Возможно, потом мне придется убить тебя, но пока я на твоей стороне.

«Заносчив, похлеще своего прототипа, - подумал Фауст. - Что ж, трупом больше, трупом меньше. В бездне за Гранью Обода хватит места для всех…»

Люк снова попытался провести контратаку. Отразив движение вражеского клинка, Фауст рубанул наискосок. Его оружие, выкованное из трансцендентной материи, мягко рассекло дамасскую сталь. В руке Люка остался лишь жалкий обломок не больше фута длиной.

Отшвырнув бесполезный металлолом, гибрид Амбера и окраин Хаоса метнул в противника сразу два кинжала. Выставив перед собой магический щит, Фауст остановил в полете оба ножа, а затем спокойно ткнул Рубильником в расстегнутый ворот зеленой рубахи. В последний момент Люк успел отшатнуться, поэтому рана снова получилась не слишком глубокой, но герцог не сомневался, что сумел повредить грудную кость.

Люк упал на колено, харкая кровью пополам с огненными искрами. Попытка сбежать через Отражения не удалась - Фауст просто отобрал у него Колоду, а затем ударил ногой в челюсть, старший (во всяком случае, по дате рождения) внук Оберона распластался на черепичном поле.

– Не убивай, - прохрипел Люк. - Я расскажу, что замышляют моя мать и Дара.

– И как же я узнаю, что ты скажешь правду? - Фауст безразлично поморщился. - Не будем оттягивать главное удовольствие.

Ринальдо у него за спиной захохотал, устроил маленькую овацию и крикнул:

– Быстрее, приятель! Мне невтерпеж стать королем. Даже не глянув в сторону своего двойника, Люк продолжал умолять:

– Ты сможешь проверить, Мефисто. Послушай, это очень важно для Амбера…

Колдовское зрение донесло, что некто козырнулся в замок и теперь поднимается на крышу. Судя по некоторым верным приметам, это были два принца Хаоса. Мефисто же только проехал через ворота, распутав всех видом своего гигантского коня.

– Тебе не повезло, - сказал Фауст. - Обстоятельства заставляют меня торопиться.

Он проткнул Люка насквозь и почувствовал, как Рубильник прокладывает себе путь, кроша ребра и рассекая ткани. Нирванец вытащил лезвие из полубезжизненного обрубка и уже примеривался нанести завершающий удар, но в этот момент вновь раздался вопль дубликатного Ринальдо:

– Осторожно, сзади!

Обернувшись, Брат Оборотня обнаружил пару верзил в коротких плащах, обтягивающих трико и мягких сапожках. Идеальная одежка для занятий фехтованием. Оба были похожи как братья, да наверняка и были братьями. Тот, который носил темно-фиолетовый костюм, усыпанный золотыми звездочками, потер обрубленное ухо и грозно приказал:

– Всем оставаться на местах. Ринальдо, объясни нам, что здесь происходит.

Он источал аномальную Мощь, и Фауст сообразил: это и есть Юрт, который выкупался в субстанции Ключа из Замка Четырех Миров. Любопытный противник.

– По-моему, все уже произошло, - томно улыбаясь, сообщил двойник. - Вы подоспели как раз вовремя.

Неожиданно израненный Люк - попадется же такая живучая тварь! - кое-как сел, прислонившись к ближайшей горгулье, и прохрипел:

– Юрт, я пытался убить Мефа, но…

– Идиот, это вовсе не Меф, - рассмеялся звездно-фиолетовый Юрт. - Тебя оттаскал брат нашего приятеля. Кажется, его зовут Фауст.

Герцог вежливо поклонился, незримо разворачивая колдовские игрушки для следующего раунда. Спутник Юрта, одетый в костюм оливково-салатовой расцветки - вероятно, это был Деспил, третий сын Дары, - благоразумно заметил:

– Сильный фехтовальщик. Простой чернокнижник, а как потрепал этого забияку. С трудом представляю, каково будет драться с самим Мефисто.

– Фигня! - отрезал Юрт. - Прикончим их по очереди, так что…

Не дожидаясь, пока он завершит фразу, Фауст ударил жгутом силовых линий. Невидимый кулак уложил на месте Деспила и отшвырнул прочь Ринальдо, который, проломив перила, улетел на крышу соседнего строения - унылой двухэтажной коробки казарменного типа. А вот Юрт, к удивлению нирванца, даже устоял на ногах, без заметного напряжения отразив сокрушающий удар Амулета.

– Ты слишком самонадеян, деревенщина! - презрительно рявкнул Юрт. - Такие дешевые приемчики не проходят против того, кто искупался в чистой субстанции Мощи.

Он обнажил меч, отбросив в сторону ножны. Затем, взмыв в воздух, стремительно подлетел к Фаусту и попытался нанести сверху рубящий удар. Их клинки столкнулись, рассыпав сноп искр. Одновременно нирванец выбросил вертикально вверх энергетический конус, поразив противника в промежность Дико взвыв, Юрт шлепнулся на крышу, но быстро поднялся, приняв оборонительную позицию и массируя ушибленную мошонку Летать он больше не пытался.

Следующий сет рукопашного боя не на шутку встревожил Фауста. Юрт оказался значительно сильнее, чем полагалось нормальному Повелителю Тьмы. Энергия переполняла этого парня, словно он сам был Источником Мощи или хотя бы Амулетом. Заранее расставленные нирванцем веера заклинаний едва справлялись с магическими флюидами, что фонтанировали из Юрта. Оба соперника были практически равны по части Искусства, так что исход боя решался в споре мечей, но и тут принц Хаоса не уступал герцогу Нирваны.

Вдобавок выяснилось, что меч Юрта доводится близким родственником Рубильнику, хотя Фауст точно знал, что никто в Хаосе не может иметь клинка, выкованного из Пера Птицы. Однако у Юрта было именно такое оружие, и он, нанося удары наотмашь, оттеснял Фауста к перилам. Положение становилось угрожающим, когда за спиной Юрта внезапно возник Мефисто верхом на жеребце адской породы. Встав на дыбы, конь-великан оглушительно заржал и замотал в воздухе передними копытами, угодив сыну Дары точно в затылок. Потерявший равновесие Юрт полетел вперед, напоровшись на острие Рубильника. Брызнул водопад ярких искр.

Дернувшись всем телом, принц Хаоса сорвался с клинка, пытаясь отступить в безопасное место, но успевший спешиться Меф уже атаковал его с фланга, вонзив Серитойох между ребрами правого бока. Зарычав, сын Дары отпрыгнул назад, прижавшись спиной к кирпичной кладке чердачной надстройки.

– Мог бы и не мешкать, - проворчал Фауст.

– Я был лучшего мнения о твоих способностях… - Мефисто ухмыльнулся всей пастью. - Кто бы мог подумать, что мой брат не способен управиться с этим недоноском.

Прижатый к финишной черте Юрт отвратительно сквернословил, уверяя слушателей, будто состоял в интимных отношениях с Единорогом и всеми потомками этой твари. Вероятно, он искренне полагал, что подобные откровения способны оскорбить нирванских герцогов. Посмеиваясь над его неожиданными идиомами, братья медленно приближались к противнику справа и слева, готовясь применить коронный прием - одновременную атаку с двух направлений.

Видимо, осознав безвыходность своего положения, Юрт прохрипел:

– Помоги мне, ублюдок!

Его призыв был обращен к Люку, который ухитрился встать в полный рост. Пошатываясь и зажимая ладонью рану в боку, Люк потребовал:

– Кинь мне Вервиндл… - И добавил: - Я же безоружен.

Юрт с проклятиями швырнул оружие в его сторону. «Так это был меч Бранда», - запоздало сообразил Фауст. Между тем Люк поймал на лету рукоятку Вервиндла, подобрал выброшенные Юртом ножны. Спустя мгновение меч висел у него за спиной, а в руке Люка появился Козырь - не иначе подонок таскал с собой целую коллекцию Колод, - и ловкий проныра весело крикнул:

– Прощай, кретин! Отцовский меч вернулся ко мне, а тобой сейчас займутся клинки этих провинциалов.

Продолжая хохотать, он стал плоским, уходя через Карту. Мефисто метнул в тающее изображение кинжал, но раненый противник успел козырнуться и окончательно скрылся из виду. Разочарованные братья вернулись к Юрту, который запустил Логрусовы отростки в соседние Отражения, пытаясь раздобыть хоть какое-нибудь оружие. Не оттягивая развязки, Фауст кольнул его Рубильником под левую лопатку, а Меф аккуратно отрубил голову. - Заслоняясь рукавами от рассыпавшихся фонтанов огня, нирванцы обыскали и обезоружили нокаутированного Деспила.

– Добьем? - предложил Фауст.

Меф неуверенно пожал плечами и произнес голосом, полным сомнений:

– Нужно ли? Вроде бы у Мерлина с ним нормальные отношения.

– Не забывай, тебя уволили с должности демона-хранителя, - засмеялся средний брат. - Ты становишься сентиментальным.

– И тем не менее нам выгоден Мерлин на троне Хаоса. Следовательно, его друзья - не наши враги, и не нам их убивать.

– Согласен.

– Займемся королевой с ее каменным глазом.

– Она уже в Амбере.

– Ты не терял времени даром, - одобрил Мефисто.

Мирно беседуя, братья осмотрели крышу, заодно обшарив карманы Юрта, труп которого уже перестал извергать искры. Самой полезной находкой оказалась коллекция Козырей для Хаоса, большую часть которой составляли порнографические портреты огромного количества демонических девиц. Потом Мефисто с удовлетворенным урчанием поднял свой кинжал, проткнувший Козырь с изображением не слишком приятного подземелья. Лезвие было покрыто спекшейся кровью на пару дюймов выше острия.

– Все-таки я достал подонка, - гордо сказал старший брат.

– Покажи-ка лучше Карту, - потребовал Фауст. - Ого, сволочь, собирался козырнуться к мамочке, в Замок Четырех Миров.

– И не только собирался, но и козырнулся, - не скрывая сожаления, заметил Мефисто. - Кинжал настиг его на последней стадии перехода. Карта с кинжалом остались по эту сторону, а сам Ринальдо вывалился где-то там.

Фауст вдруг захохотал так громко, что даже напугал Полумесяца. Увидев недоумение на лице брата, он объяснил:

– Представляю возвышенные чувства, которые охватят Ясру, когда в ее владениях вдруг объявится тяжелораненый отпрыск… - Он вдруг загрустил и продолжил без улыбки: - Одно плохо. Сам знаешь что.

– Знаю, - кивнул Меф, вздыхая. - Плохо, что в развалины Замка Четырех Миров козырнулся не труп, а всего лишь тяжелораненый Ринальдо. У меня почему-то нет надежды, что его раны окажутся смертельными.

– Ладно, успеем замочить мерзавца. На ближайшее время мы избавлены от его общества - и то неплохо.

Деспил застонал и попытался подняться. Полумесяц угрожающе заржал, несколько раз топнув копытом. От этого топота где-то поблизости зазвенели стекла - кажется, упала люстра или опрокинулся шкаф с посудой.

– Дайте пить, - попросил контуженный принц Хаоса - В крайнем случае, убейте сразу, без мучений.

– Это еще не крайний случай, - меланхолично сообщил Мефисто, поднося фляжку к его губам, - Надеюсь, твоя слюна не содержит спирохет… Фау, что делают вон те ублюдки?

Он махнул флягой в сторону соседней крыши, куда совсем недавно приземлился Ринальдо. Двойник-кровопийца сидел на раскладном стуле, вытянув ногу, над которой хлопотал лекарь. Дубликатного короля окружали солдаты во главе с Далтом. Последний, выслушав объяснения Ринальдо, принялся жестикулировать, указывая отделению стрелков на крышу дворца.

– По-моему, они собираются открыть огонь, - ответил Фауст. - И я даже догадываюсь, в кого будут стрелять. Не уверен, что мы должны убивать всю эту ораву.

– Значит, надо уходить, - решительно заявил Меф, вытаскивая Колоду, - Но я не понял, кто ими командует. Похож на сына Ясры, но у того должно быть больше ран.

– Это призрак Люка, то есть Ринальдо. Мерль оживил его, напоив собственной кровью.

– Я и не думал, что Мерлин такой придурок, - признался Мефисто. - Дублирует врага, открывает ему же дорогу к Главному Узору. Это уже не инфантильность, а полный кретинизм.

– Четвертое поколение, что с них взять, - усмехнулся Фауст, - Неужели наши дети будут такими же?

– И много их у тебя?

Раздались выстрелы. Одна пуля отбила зубец, украшавший верхушку дымохода. Но на крыше уже никого не было.

Полученная недавно рана зажила и почти не беспокоила. - Здесь красивая местность, - с чувством произнес Фауст.

«Где я слышал эту фразу? - подумал он и грустно признался самому себе: - Не могу вспомнить». Тысячелетняя память отказывалась сохранять многие подробности. Иногда он ловил себя на том, что забыл имя или облик человека или другого существа, с которым был когда-то близок.

– Отправь его куда-нибудь подальше, - посоветовал Мефисто. - И займись транспортной проблемой.

Старший брат козырнулся в Авалон, а Фауст, поднявшись на пригорок, окинул взглядом степной пейзаж. Над равниной, поросшей черной травой, размахнулась в полнеба огромная радуга. Далеко слева степь упиралась в высокие горы, увенчанные желтыми шапками снега или серы. Над горами сверкали молниями густые лиловые тучи. По правую руку, примерно в двух часах пешего пути, начинался лес. Там росли деревья, хвоя которых была золотистой. Над головою Фауста на алом небосводе светили два голубовато-зеленых солнца - каждое вдвое больше нирванского и втрое больше земного. Чуть поодаль, возле родника паслось стадо диких скакунов знаменитой адской породы.

– Ты убьешь меня? - поинтересовался Деспил.

– Нет, отпущу… - Увидев, как перекосилось лицо пленника, герпог засмеялся и сказал: - Правда, отпущу. Нам не нужна твоя жизнь. Пока.

Приободрившись, Деспил осведомился, вернут ли ему Колоду и оружие, на что Фауст отрицательно покачал головой и посоветовал знать меру. Деспил получил Карту малопривлекательного Отражения, где однажды побывали Сыновья Вампира. Не слишком тепло попрощавшись, принц козырнулся в место, откуда предстояло долго добираться в цивилизованные края.

Отправив пленника, нирванец устроил охоту на жеребцов и вскоре подружился с серым в яблоках юнцом. Конь охотно хрупал сахар и без капризов согласился отзываться на имя Волчок.

Потом появились Мефисто с Полумесяцем. Брат привез комплект сбруи, и пришлось долго упрашивать Волчка, чтобы тот позволил себя оседлать.

– Я одолжил у Джильбера ступку и те химикаты, о которых ты говорил, - сообщил Меф. - Мерзавец содрал с меня столько золота, что хватило бы на неплохую войну или не слишком крутую пьянку.

– Тебя волнуют деньги? - усмехнулся Фауст. - Или возмущает человеческая алчность?

– Иногда ты бываешь до отвращения прав. В путь?

– Не спеши. В Колоде Люка, то есть настоящего Ринальдо, была Карта для Голубой Пещеры.

Прежде чем козырнуться, они связались с Артаньяном. Вервольф сообщил, что наступило утро и он готовится штурмовать очередное укрепление Нирваны. Отец, по его словам, почти вышел из комы.

Разводить костер Фауст не разрешил, чтобы самим не подорваться. Усевшись на траву, они по очереди толкли в маленькой ступке голубые кристаллы, в то время как Мефисто подробно рассказывал о своей жизни в последнее время. Закончив рассказ, поинтересовался:

– А как прошло у тебя в Амбере?

– Как обычно. Много болтовни, мало дела. Все надеются, что Лабиринт восстановится сам собой. Мне показалось, что никто из амберитов не горит желанием ремонтировать Узор.

– Понятное дело, - хохотнул Мефисто. - Опасное занятие. После таких развлечений обычно короли меняются.

Рядом с братьями громоздилась солидная кучка кристаллов, отколотых от стен пещеры. Сказав: «Пока хватит», Фауст принялся смешивать толченые траголиты с селитрой и другими веществами, распространявшими мерзкий запах.

– Кажется, готово, - сказал он наконец, с удовольствием разгибая спину, - Попробуем первую серию.

Мысленно похвалив себя за предусмотрительность, Фауст достал фотографию, которую сделал во время воздушной разведки над Нирваной. Несколько простых манипуляций с использованием магии Амулета превратили кусок картона в Козырь. Спустя мгновение братья смотрели на цитадель с высоты птичьего полета. Армия Вервольфа пошла на приступ Северного форта, а на стенах крепости толпились вражеские лучники. Внутри крепости собирался внушительный отряд пеших гверфов - гарнизон готовился к вылазке.

Приоткрыв межтеневой проход, Фауст поджег фитили и швырнул вниз оба мешочка с зельем, целясь в гущу свинорылой пехоты. Козырная щель была тут же закрыта, чтобы самим не вывалиться. Теперь нужно ждать результата. Падение с такой высоты должно было занять от силы полминуты, но Нирвана существовала в состоянии медленного времени.

Мефисто успел досчитать до трехсот с хвостиком, прежде чем догорел фитиль первой петарды. Заряд взорвался не слишком сильно, причем довольно высоко - примерно на уровне крепостной стены. Немного спустя громыхнул второй заряд, упавший на грунт в самой гуще вражеского войска. Огненная вспышка и ударная волна получились подстать крупнокалиберной бомбе, уложив на месте не меньше двух дюжин гверфов. Остальные в ужасе разбежались, побросав оружие.

Меф радостно потирал руки:

– Насколько я понимаю, состав нумеро примо слабоват, а нумеро секундо чрезмерно силен.

– Намешаем еще два заряда промежуточной мощности, - деловито сказал Фауст, - Эх, раздобыть бы бутыль кислоты, да неохота возиться…

Он тоскливо припомнил свой дом в уютном городке, где в лаборатории было полно химикатов, а по соседству жила девушка, которая… Вздохнув, колдун начал готовить новые заряды.

Наблюдая, как брат взвешивает измельченные минералы, Мефисто медленно проговорил:

– Будучи в Хаосе, я слышал любопытную беседу Мерлина с Мандором. Будто бы Логрус и Лабиринт вступили в сговор, чтобы поддержать равновесие.

– Зачем же тогда они устроили дебош в Амбере?

– Действительно, не совсем логично. Но мелкие стычки не влияют на глобальный баланс. Вспомни Землю в период разрядки. Сверхдержавы по-хорошему договорились не гробить друг друга в большой войне, однако это соглашение вовсе не мешало им участвовать в локальных конфликтах.

– Сам-то ты веришь в такой сговор?

– Пожалуй, да, - почти уверенно сказал Меф. - Слишком уж легко удалось мне перемочить всех, кто мешал Мерлину стать королем. Без помощи Логруса я бы не сделал и четверти этой работы.

–  Логрус помогал тебе? Герцогу Нирваны?! - поразился Фауст.

– В тот момент Нирвана еще не была опасна. Но стоило вам двинуть войско и занять столицу, как меня тут же попытались убить.

– Значит, война объявлена…

За этой болтовней Фауст набил зельем еще два мешочка, вставил и поджег фитили. Пока бомбочки летели, он подумал: «Так или иначе, силы Хаоса придут к Нирване, чтобы покарать нас. Значит, нужны винтовки и пушки…» Сила новых взрывов вполне удовлетворила его - именно такой состав был нужен для винтовочных патронов. Меф, пришедший к тому же выводу, сказал:

– Надо набрать побольше камней и продолжить эксперименты дома.

Вооружившись киркомотыгами, братья возобновили долбежку неподатливых глыб траголита, кусок за куском откалывая голубой минерал.

– Ты знаешь, брательник, меня все чаще и сильнее одолевают проклятые вопросы о нашем мире, - признался Фауст, ловко орудуя киркой. - И я чувствую себя идиотом, потому что не могу на них ответить.

– У тебя появились новые вопросы?

– Представь себе. К примеру, как выглядит сломанный Логрус? Где-то должен быть Истинный Логрус - где он? Раз появился новый Узор Порядка, значит, должно быть и его Олицетворение. Кто же это будет - второй Единорог?

– Фау, ты не оригинален. Я тоже часто думаю об этом и тоже пугаюсь собственного невежества. Но это беда всех принцев нашего поколения… По крайней мере, тех, у кого достаточно мозгов, чтобы понять важность этих сомнений. Я пытался узнать ответы у Дары, но она тоже этого не знает.

– Я пытался найти ответы сам, ставил хитроумные эксперименты, прогуливаясь рядом с обителью Смерти… Но сумел понять слишком немногое и не самое важное. У кого спросить, если наши родители пока не в состоянии нам помочь?

– Могу добавить тебе еще парочку таких упражнений для ума, - сказал старший брат. - Сработает ли Карта, если случится землетрясение, которое изменит изображенную на рисунке местность? А если нарисованный человек потеряет на войне руку или сделает пластическую операцию? Или, к примеру, если хозяева перестроят интерьер - сможет ли найти это место Козырь, на котором остается прежняя картинка?

– Самый простой выход - поставить серию экспериментов. - Фауст засмеялся. - Надо было сначала отрезать Юрту все, что можно, а потом вызвать его через Карту.

Братья попытались решить задачу чисто логическим путем. Фауст припомнил, что Козырь принца Бенедикта продолжал работать даже после того, как принц потерял солидный кусок руки. На это Меф резонно возразил: дескать, отрубленная кисть не слишком принципиально меняет внешность. Он привел два других примера, когда извержение вулкана полностью изменило рельеф одного из Отражений внешнего пояса. Карта этого места стала сильно барахлить - иногда контакт возникал, но чаще всего Козырь оставался теплым. Поскольку спор не способствовал рождению истины, а только отвлекал братьев от работы, Мефисто примирительно заметил:

– Из тех, кто пока жив, ответы знают разве что Дворкин и Сухьи. Но и они не могут знать всего.

– Значит, нужно встретиться с Символом Силы.

– Во-во, очень умно, - желчно проговорил Мефисто. - Потолкуй с Единорогом - вот он обрадуется такой встрече! Эта скотина давно ищет случая рассчитаться с нашей семьей за отломленное острие рога… Нет, выйдет больше пользы, если ты отправишься на рандеву со Змеей. Она проглотит тебя, а потом будет вечно страдать расстройством желудка.

– Не притворяйся идиотом. Я говорю о Птице… - Фауст аккуратно высыпал в мешок очередную порцию собранных кристаллов, - Кстати, дорогой братишка, о Козырях.

Отложив шанцевый инструмент, он показал Карты из пещеры Дворкина. Мефисто был потрясен. Скорпион и Птица - смысл этих символов нирванцы поняли без лишних пояснений… Но к чему тут Волк и Спрутгекатонхейр? Самое сильное недоумение вызвал последний Козырь - на фоне заснеженных гор стояла Женщина, четыре груди которой торчали вверх, как боеголовки готовых к запуску ракет. У женщины были пышные бедра, тонкая талия и безупречная форма ног и рук. О таких существах братья никогда прежде не слышали, а все незнакомое вызывало страх.

– Даже не знаю, что подумать, - подавленно признался Меф.

– Ты недалеко ушел от меня. - Брат Дьявола вздохнул. - Может, отец чего подскажет.

Они прекратили разговор и собрали отколотые кристаллы в мешки. Получилось не меньше центнера. Братья здраво рассудили, что в Артаньяне найдется достаточное число работяг, способных измельчить эту груду минерального сырья.

– Заглянем домой на часок-другой, - предложил Меф. - Отдохнем, с Вервольфом поболтаем, я его ужас как давно не видел. Ты оставишь инструкции, как готовить порох… Что потом делать собираешься?

– Вернусь в Амбер, а тебе стоит отправиться в какое-нибудь технологическое Отражение, чтобы заказать большую партию огнестрельного оружия.

Их планы изменились кардинальным образом, едва Вервольф пропустил братьев в свое крыло артаньянского замка. Одобрительно похлопав ладонью по мешкам с сырьем для пороха, младший поведал, что покинул поле боя сразу же после взятия Северного форта.

– Даже немного обидно, - сказал Вервольф. - Штурм прошел на удивление гладко. В цитадели что-то случилось, гверфы были в панике, почти не сопротивлялись. Но тут мне сообщили, что отец командует во дворце, и я сразу вернулся.

– Он уже очнулся? - в один голос вскричали старшие братья.

– И хочет вас видеть.

Бурная встреча. Отец ошалело водит взглядом по взрослым, причем давно не бритым лицам. Потом, после медвежьих объятий, удивляется: «А вы, детишки, немного подросли…»

– Он меня вконец забодал, - жалуется Вервольф. - Мол, совсем крохой тебя помню. Когда я предложил выпить, у папочки глаза полезли на лоб. Он, наверное, думал, что я до сих пор только молочную смесь пью и ему того же налить собираюсь.

Дружный хохот. Царь нирванский добродушно грозит сыновьям пальцем.

–  Вы неплохо потрудились, но предстоит еще много дел, - говорит он. - Прежде всего нужно освободить маму. Почему вы до сих пор не пробились в Зазеркалье?

Оказывается, Вервольф уже ввел отца в курс дела, но многого рассказать не успел. Старшие братья второпях пересказывают дополнительные главы истории Трех Королевств и основных Отражений. Задача не из простых - сжато изложить события бесчисленных веков.

– Теперь я кое-что понимаю, - сказал отец, - Конечно, одним ударом, даже очень сильным, всех задач не решить. Пожав плечами, Вервольф флегматично произнес:

– Мы уже смирились с таким положением дел и планировали последовательные операции. Сначала возьмем Нирвану, потом возвращаем контроль над соседними Отражениями вроде Нибельхейма, Айрата и Аквариуса. И лишь на последнем этапе операции мы сможем войти в Эльсинор и Анаврин.

– Не выйдет, - решительно перебил сына царь. - Последовательность должна быть такой: Аквариус, Шикунда, Эльсинор, Анаврин. Можно не беспокоиться за Айрат, Нибельхейм и Диадему - они сами упадут в руки, когда мы вернем Эльсинор… - Он покачал головой. - Это очень долгий и опасный путь. Хаос и Амбер наверняка попытаются прервать наше движение где-нибудь на подступах к Зазеркалью. Фауст прав - необходима диверсия против Логруса.

Просиявший Вервольф обвел братьев торжествующим взглядом и провозгласил:

– Говорил я вам, Эльсинор - вот узловой пункт, где сходятся главные мировые линии!

Старшие смущенно развели руками. Онидействительно засомневались, когда воинственный малыш предлагал столь экзотический план кампании. После паузы Меф примирительно сказал:

– Теперь мы станем меньше времени тратить на споры. Папа возьмет на себя координацию и выработку стратегии, будет консультировать нас в вопросах, где мы недостаточно компетентны.

– Вы напрасно надеетесь, что я ограничусь консалтингом! - возмутился царь. - Для начала мне придется совершить путешествие, чтобы составить собственное мнение о происходящем.

– Но ты еще плохо владеешь обстановкой, - напомнил Фауст. - И подлечиться не мешало бы. Отец свирепо отрезал:

– Если глава королевской семьи принимает точку зрения окружающих, это всегда кончается плохо. И для него, и для семьи, и для государства.

– Только в тех случаях, если это глупый глава глупой семьи, - парировал Мефисто.

– Поговори у меня, - фыркнул отец. - Лучше признавайтесь, не было ли неприятностей, против которых у вас не хватило знаний или магического мастерства.

Подобных конфузов набралось предостаточно, и каждый из трех братьев-герцогов составил длинный перечень опасных ситуаций, когда им приходилось отступить, признав свою несостоятельность. Отец пообещал просмотреть эти записи после обеда, а пока предложил мальчикам рассказать о самых свежих инцидентах такого рода.

Подумав, Меф вспомнил Джулию Барнес - в недавнем прошлом подружку Мерлина, а теперь - мелкую колдунью из Хаоса.

– Когда мы впервые столкнулись в Гангу, она очень странно смотрела, словно знала меня прежде, - сказал Мефисто. - Много позже довольно настырно залезла ко мне в койку и в самый неподходящий момент пристыдила: мол, напрасно вы, граф, делаете вид, будто мы не знакомы… Джулия очень удивилась, когда я ответил, что никогда прежде не встречал ее… А теперь я думаю, что она могла спутать меня с папой или Фау - ведь мы очень похожи.

– У тебя есть ее Карта? - без особого интереса спросил отец.

– Естественно, - кивнул Меф.

Повертев в руках Козырь, царь и Фауст одинаково пожали плечами и сообщили, что впервые видят это лицо. Потом глава семьи задумчиво произнес:

– Говоришь, она называла тебя «графом»… Из какого Отражения эта ведьма?

– Кажется, с Земли.

– Земля… - Царь скорчил презрительную гримасу. - Мерзкое местечко. Большой бордель. В мое время там обожали прожигать жизнь молодые оболтусы из всех Великих Королевств.

Вервольф вставил со смешком:

– В наше время мало что изменилось.

– Кто бы сомневался! - Отец ухмыльнулся. - Свинья всегда грязь найдет.

Неожиданно Фауст рассмеялся и, толкнув локтем старшего брата, заметил:

– Кажется, я понял… Помнишь, мы встречали на Земле теневого двойника папы? Ну, его дед еще отличился на Косовом поле!

– Припоминаю, - согласился Меф. - Ты еще подшучивал, будто он - мой сын от той девицы… Да, действительно, он имел способности к Искусству и появлялся на Земле вплоть до начала двадцатого века. И его иногда называли графом.

– Ладно, детишки, с этой загадкой разобрались, - нетерпеливо перебил их отец. - Что еще?

Фауст молча протянул ему Карты из пещеры Истинного Амбера. Царь развернул Козыри веером и нахмурился. Потом он отложил все картонки, кроме той, на которой была изображена великанша с квадрафоническим бюстом. Взгляд старика сделался озабоченным и даже, как показалось сыновьям, испуганным.

– Узнаю руку Дворкина, - чуть слышно прошептал отец и добавил чуть громче: - Где ты достал их?

Выслушав объяснения, он задумался, морща лоб и теребя пятерней бороду. Между тем Вервольф, с любопытством разглядывавший Козырь Волка, беззаботно признался:

– Сначала я подумал, уж не моя ли это Карта. Вроде нет, не моя. Когда я превращаюсь в волчару, то выгляжу совсем не так. Это вообще не волк, а какой-то абстрактный зверь собачьей породы.

Махнув на него рукой, чтобы помолчал, царь медленно процедил:

– Во времена моего детства ваш дедушка, то есть мой отец, рассказывал легенду о чем-то в этом роде. Он еще говорил, что имеет право посвятить меня в эту тайну не раньше, чем мои дети в совершенстве освоят Искусство. Но подлец Озрик убил отца, поэтому я так и не узнал, в чем тут дело… - Он умолк, затем сказал не слишком уверенно: - Вроде бы в библиотеке одной из наших резиденций была очень древняя книга, где говорится о таких существах. Вот только не помню, где та библиотека - в Эльсиноре, Анаврине или Граале…

Их беседу прервал старый Алебар, сообщивший, что в малой зале подан обед Отец, изголодавшийся за долгие десятилетия искусственного питания, ел много, но оставался мрачен. Внезапно отодвинув резким движением тарелку с бульоном, он проговорил, нахмуря брови:

– Верви рассказал мне про всякие чудеса техники, что появились в разных Отражениях. Кто придумал все это - мы или смертные?

Ответ заметно разочаровал царя. Чтобы немного развеселить компанию, Мефисто вспомнил смешную историю, которую узнал, пока жил при Дворах Хаоса:

– Скотина Ринальдо решил взять под контроль все Карты. Нарисовал серверный Козырь и попытался вызвать кого-то из дружков. А его Карта как выдаст надпись: Socket error.

Братья покатились со смеху, потом Мефисто, став серьезным, сказал:

– Между прочим, эта неудача его не остановит. Просто сейчас нет достаточно мощного сервера. А в принципе Межтеневой Интернет вполне возможен.

– Поэтому он и стремится получить доступ к Колесному Призраку, - сказал Фауст.

Отец, внимательно слушавший их беседу, недоуменно осведомился:

– Ну и в чем соль этой истории? И что такое Интернет?


 IX

Цвет небосвода сделался оливковым, облака пожелтели, гигантское красное солнце превратилось в белого карлика, а степь сменилась неглубоким болотом. По счастью, не слишком топким, но весьма вонючим.

– Надо было нарисовать Узор на морском берегу, - заворчала Флора. - Тогда бы твой приятель отвез нас на своей знаменитой лодке.

Раздались ехидные смешки. Придав лицу глубокомысленное выражение, Фауст величественно изрек:

– Я пользуюсь силами Межтеневых Бурь, но не повелеваю ими. А вот догадайся кто-нибудь изготовить Карту для того места, мы были бы избавлены от столь утомительного путешествия.

Амбериты с кислым видом отмолчались, и только Льювилла бодро заявила, что конная прогулка в хорошей компании доставляет ей удовольствие. А Фиона заметила: дескать, Козырь отцовского Лабиринта мог нарисовать лишь Мерлин, однако дорогой разгильдяй-племянничек, по обыкновению, предпочитает заниматься более приятными делами. На этом перепалка прекратилась, и дальше они ехали молча.

… Тропа петляет по шафрановому полю, вдалеке пасутся полосатые жирафы-переростки. Внезапно появляются звери, похожие на поджарых пещерных медведей. Задрав хвосты, жирафы скачут прочь, хищникам удается повалить одного или двух полосатиков, и они устраивают грызню над остывающей добычей…

… Ночное небо, густые тучи, сверкание молний, раскаты грома, проливной дождь. Громко хлопают чьи-то крылья, шуршит невидимый во тьме лес, в котором кто-то устрашающе рычит. Изредка доносятся предсмертные визги неведомых созданий…

… Прекращается дождь, в облаках появляются разрывы, но грунтовая дорога размякла и покрыта глубокими ямами, полными грязной воды. Тусклое светило нависает над близким горизонтом, из травы опасливо выглядывают лохматые низкорослые гуманоиды, одетые в звериные шкуры. Самый отважный гортанно вопит, размахивая каменным топором…

… Лучи двух зеленых солнц причудливо отражаются в пластинах слюды в окнах деревенских лачужек. При виде громадных коней и вооруженных всадников крестьяне падают ниц, бормоча невнятные фразы. Какая-то женщина в длинной цветастой юбке долго бежит за кавалькадой, протягивая спеленутого младенца - то ли хочет принести в жертву, то ли просит для него благословения…

… Морозно. Мокрые после недавнего ливня одежды мгновенно превращаются в ледяные панцири. Кони с трудом бредут через глубокие снега. Копыта цокают по льду неглубокого водоема. Из-подо льда злобно таращится, выпучив множество глаз, кошмарная тварь…

… Горящий поселок. На окраине завалился набок неуклюжий танк. Пулеметными очередями с минарета скошены густые цепи наступающей пехоты. Из-за леса летят свистящие снаряды, мечеть окутана дымом разрывов, но пулемет продолжает трещать…

… С возвышенности открывается вид на город античной застройки. Стадион заполнен азартно вопящей толпой. По полю гоняют мяч пешие гладиаторы, вооруженные короткими мечами. Настигнув вражеского нападающего, игрок в кожаной тунике пронзает противника клинком и, отобрав мяч, устремляется к чужим воротам. На него бросаются два защитника, однако не могут или не осмеливаются догнать, и удачливый атлет выходит один на один с вратарем. В последний момент голкипер набрасывает на форварда сетку и бьет трезубцем, но уже поздно - мяч все равно влетает в пустые ворота. Зрители неистово визжат, опуская большие пальцы…

… Целый лес кристаллических скал. Словно из почвы, покрытой крошками толченого хрусталя, тянутся к небу корявые стеклянные пальцы. Когда путешественники выезжают из этих мертвых зарослей, взорам предстает разрушенный город - среди руин кое-где торчат поржавевшие каркасы небоскребов…

… Всадники едут вдоль берега реки. Мимо рухнувшего в реку моста. Из-под слоя мазута, покрывшего воду, за людьми с любопытством следят зубастые жабы бычьих габаритов. Откуда-то издалека плывут звуки джаза…

… Пустыня, колючие кустарники, белеют скелеты шестиногих существ. Барханы кажутся безжизненными. Ветер свищет в глазницах черепов, обглоданных крепкими зубами. В воздухе на мгновение повисает мираж - городские башни над крепостной стеной…

– Устал я, - признался Корвин. - Мы находимся слишком близко к моему Лабиринту, Отражения плохо слушаются.

Он почему-то вспомнил, с какой легкостью достиг этого места в прошлый раз, когда нарисовал свой Узор на границе владений Амбера и Хаоса. Тогда здесь была голая равнина и никаких обитаемых Отражений. Теперь же новый Источник Мощи окружил себя призрачными реальностями и населил их куклами, которые немедленно занялись взаимным истреблением.

– Фау, мы с тобой недавно вспоминали местечко, где ткали плохие ковры и гнали дерьмовую бормотуху, - сказал Корвин. - Из-за чего там воевали?

– Из-за чего вообще бывают войны… Причин не так уж много, и все они давно известны. Власть, деньги, человеческая глупость. Иногда солдаты надеются ценою собственных жизней обеспечить безопасность для своих близких. Обычно побеждают те, кто сильнее верит в правоту своей стороны. - Спасаясь от самума, Фауст тщательно закрыл лицо башлыком, - Тебе бы там понравилось. Ты же любишь воевать.

–  Я много воевал, но не слишком уважаю это занятие, - возразил амберит. - Ты был совсем крохой, когда появился в Амбере, и не можешь помнить, что в тот год мы выдержали самую страшную войну. Чтобы защитить метрополию, отец вывел войска из самых дальних Теней, бросил на произвол судьбы союзников, и все равно мы чуть не проиграли.

– Так обычно и бывает, когда бросаешь союзников, - мстительно заметил нирванский герцог. - Враг получил возможность бить вас по частям, чем Суэйвилл и воспользовался.

– Откуда ты об этом знаешь? - мрачно поинтересовался Бенедикт. - Наверное, наслушался сплетен, слоняясь по Отражениям.

Воспоминания о той неудачной кампании оказались болезненными для старших принцев. Однако Фауст не собирался щадить их чувства и ударил, как обычно, в лоб:

– Союзником, которого вы бросили на произвол судьбы, была Нирвана. Если бы Оберон не вернул с полдороги войско Эрика, ваш брат соединился бы с моим отцом возле Эльсинора, и Суэйвилл оказался бы в кольце. В таком случае старому королю Хаоса пришлось бы бросить Лунных Всадников на деблокирование сынка, а не на Авалон, который не успел полностью подготовиться к обороне

«И тогда Нирвана стала бы сильнейшим из Великих Королевств», - мысленно закончил Фауст. Остальные ошеломленно молчали, задумавшись над возможным поворотом исторических событий. Наконец Бенедикт неохотно признал:

– Может, ты и прав.

Натянув поводья, он притормозил своего коня и отстал. Корвин, неожиданно открывший неизвестную прежде страницу жизни колдуна-варвара, странно посмотрел на друга. Потом спросил:

– Вы с братом будете мстить Даре или удовлетворитесь трупом Юрта?

– Ринальдо опасен, - сказал Фауст. - Причем для тебя он опаснее, чем для нашей семьи.

– С его убийством могут возникнуть осложнения. Парню симпатизирует Виола.

Фауст меланхолично ответил:

– Королеве придется выбирать, что для нее важнее - вернуть зрение или заботиться о вашем племяннике.

– Она слепа от рождения, - напомнил Корвин - И не знает, что такое видеть.

– Все слепцы мечтают о зрении, - равнодушно сказал нирванец.

– Ты циничен.

– Спасибо за комплимент.

Он поблагодарил так искренне, что амберит заподозрил изощренную издевку.

Возле Лабиринта стояли две палатки, вокруг которых бродил очень удивленный Мерлин. Приветствовав прибывших из Амбера, он недоуменно доложил, что вся его команда куда-то соскочила, хотя он, Мерлин, велел ждать здесь.

– Сначала Люк объявился в Хаосе, где ему совершенно нечего делать, - возмущался молодой король. - Потом исчез без предупреждения в самый разгар вечеринки. И двойник его куда-то подевался, и Далт, и Найда…

– Насколько я понял, в Джидраше случилась потасовка, и твоего дружка слегка помяли, - дипломатично сообщил Корвин. - Его двойник тоже пострадал, но сохранил дееспособность.

– Тогда понятно. - Мерлин успокоился. - Наверняка Найда поспешила к нему на выручку.

Пока отец с сыном беседовали, подтянулись остальные родственники. Дядюшки и тетушки немного анемично поздравляли Мерлина с коронацией, а Рэндом сказал прочувственно:

– Прими соболезнования, коллега. На редкость бездарная нам с тобой досталась должность.

– Я это уже понял. - Мерлин вздохнул. Оттеснив родню, Корвин поинтересовался:

– Как скоро обнаружили мое исчезновение?

– Тревогу подняли, когда призрак исчез из камеры. В это время ты был уже возле Земли, а потом сразу козырнулся в Амбер.

– Значит, моего двойника там больше нет… Ты не знаешь, помнят ли призраки свои прошлые инкарнации?

– Без понятия. Но твой двойник частенько заглядывал в Амбер. Обновлял букеты серебряных роз, валялся на твоем диване…

Мерлин без перехода поинтересовался состоянием Лабиринта и перспективами его ремонта. Заодно передал со слов Люка и Джулии подробности того, как и зачем была организована диверсия против Главного Узора.

– Как я и говорила, у Хаоса нет агрессивных планов, - победоносно заявила Лью. - По крайней мере, против Амбера.

– Если прав Мандор, нас ожидает долгий период мира, - подтвердил Мерлин.

Он озвучил гипотезу старшего брата насчет тайного соглашения между верховными Источниками Мощи: возвести на троны Великих Королевств нерешительных миролюбивых монархов, которые не станут развязывать большую бойню. Рэндом обиделся, но остальные согласились, что Догадка выглядит правдоподобно. Становилось понятно, почему Главный Узор не раздавил Люка - возможно, Лабиринт не возражал против небольшого повреждения, дабы вывести из игры Дворкина с его планами глобальной перестройки Мироздания.

– Потише о тайнах такого масштаба, - спохватился вдруг тугодум Жерар. - Среди нас посторонний

Виноватые взгляды, скользнув по Фаусту, убежали прочь. Усмехнувшись, герцог добродушно признался:

– Не беспокойтесь, я был в курсе. Мой старший брат подслушивай тот разговор Мерлина с Мандором.

Только сейчас король Хаоса заметил присутствие нирванца и, подойдя поближе к герцогу, спросил:

– Как твой брат?

– Нормально. Ушел от погони.

– Рад за него. Передай, что я приказал прекратить его преследовать. И еще передай, что я благодарен за те услуги, которые он мне оказал.

– Ну, допустим, последнюю и самую важную услугу мы с ним оказали вместе.

Стоявшие поблизости амбериты догадались, что под «последней услугой» старина Фау подразумевает ликвидацию Юрта. Раздались смешки - принцы и принцессы оценили остроумие герцога.

– Этот варвар так мил и восхитительно дерзок, - пропела Флора - Надо будет одолжить его у Льювиллы.

– Стань в очередь, крошка, - фыркнула Фи.

В отличие от амберитов, Мерлин не понял намека и был очень удивлен, узнав о смерти Юрта. Нахмурившись, он озабоченно поинтересовался судьбой Деспила. Услышав, что другой сын Дары и Суэйвилла не слишком пострадал, Мерлин заметно успокоился.

– Может, перестанем философствовать и займемся делом? - предложил Рэндом. - Мерль, каким образом ты намерен провести нас в Межтенье?

Повиснув на уровне пояса перед толпой путешественников, Колесный Призрак с детской непосредственностью обратился к Корвину:

– Привет, дедуля.

Серебристо-черный сначала опешил, а потом, растаяв от умиления, снял перчатку и голой рукой погладил золотисто-янтарное кольцо.

– Ты хвастал, будто выяснил дорогу, - сказал Мерлин

– Конечно, папа… - Призрак поднялся выше человеческого роста и развернул свое колесо. - Хочешь переправить туда всю эту ораву?

– Слабо?

– До чего же у нас семейка недоделанная, - забрюзжал межтеневой компьютер. - За любым пустяшным делом отправляемся всем табором.

Мерлин потребовал прекратить демагогию. Призрак послушно заткнулся, но сообщил, что сам он в Межтенье идти отказывается - только откроет проход, а потом, когда Семья закончит свои дела, выпустит всех обратно.

– Если получится, - ехидно добавил он.

Кольцевая форма Корвинова внука изогнулась вертикальным полукругом, образовав дугу, пройдя сквозь которую компания очутилась в непонятной местности. Равнина напоминала гигантскую шахматную доску, разрисованную черно-белыми квадратами. Далеко-далеко геометрически правильными рядами стояли десятки громадных прямоугольников - вроде поставленных на попа больших костяшек домино.

– Это и есть Межтенье? - недоверчиво спросил Рэндом. Колесный Призрак ответил немного обиженно:

– Не сомневайся, дядюшка. Оно самое. Щелкнув затвором винтовки, мрачный, как смерть, Бенедикт осведомился:

– Фиона, Мерлин, вы сможете нарисовать Карты для этого места?

– Не смогут, - уверенно заявил Призрак. - Тут действуют другие законы. Ну, до встречи, я устал держать тоннель. Папа, позови меня, когда захочешь вернуться.

– Как тебя вызвать - голосом? Призрак хихикнул:

– Лучше через Козырь.

Дуга, служившая входом в этот странный мир, исчезла, и при этом по шахматной равнине пробежала мелкая зыбь, словно это была не твердь, а поверхность воды или тонкая натянутая ткань. Дюжина Повелителей Теней растерянно топталась, не зная, в какую сторону направиться.

– Может, ты все-таки отдашь меня Мерлину? - сказало что-то в кармане Корвина.

– О, простите, миледи, я чуть не забыл, - фыркнул принц, - Сынок. Фауст приволок из Кашеры твой шпагат.

Устроившись на запястье Мерлина, вновь обретшая дар речи Фракир принялась возмущаться:

– Ты бросил меня.

– Извини, так получилось, - сказал король Хаоса, которому стало неудобно перед родственниками.

– Меня все бросают, - продолжала жаловаться веревка. - Я всем мешаю. Ты постеснялся меня, когда занимался черт знает чем с женой приятеля, а потом рванул в Хаос и не пожелал вспомнить обо мне. Даже этот синий с золотом поспешил от меня отделаться. Он собирался на какое-то явно интересное дело, но меня с собой не взял, а перекинул в Амбер.

– Стану я таскать с собой шпиона, - засмеялся Фауст. - Хаосу вовсе не обязательно знать, чем я занимаюсь.

– Это правильно, - согласился Рэндом. - Из этого парня получился бы неплохой шпион.

– И любовник, - подхватила Флора.

– Он говорил о Фракир, - огрызнулась Льювилла.

– Нет, все-таки о Фау, - заметил Рэндом. - Фракир я не стал бы называть парнем.

Внезапно часть поля неподалеку от них вздыбилась, превратившись в скалы и ущелья. Шахматные клетки снова покрылись рябью микроскопических колебаний.

– Хорошо, что мы догадались спешиться, - сказал Джулиан. - От таких природных явлений лошади наверняка устроили бы панику.

– Я сама готова устроить панику, - призналась Фиона, - Мне здесь не нравится.

– Слишком контрастно, - присоединилась к ее мнению Льювилла - Не к добру

Цвет декораций действительно раздражал. Белое солнце тускло светило с черного неба, кое-где из белых квадратов почвы вырастали черные кусты и деревья, а на черных квадратах растительность была белого цвета. Еще сильнее действовала на нервы статичность пейзажа - на всем обозримом пространстве двигались только сами путешественники Даже воздух не шевелился, да и солнце упрямо висело в самом зените: предметы не отбрасывали теней.

Пока спутники делились опасениями и догадками, Фауст зондировал Межтенье магией Амулета. Теперь он понял, где они находятся и, главное, как сюда попасть без помощи Колесного Призрака. Все оказалось гораздо проще и одновременно остроумнее, чем казалось.

– Чего мы ждем? - весело осведомился нирванец, закончив свои исследования. - Мерлин, с какой стороны тут чаще встречаются призраки?

– С какой угодно. - Из глотки Мерлина вырвался нервный смешок. - Обычно они сами меня находили.

Нестройная колонна поплелась по клетчатому полю. В середине шли женщины, впереди - Бенедикт и Джулиан с Блейзом, вооруженные винтовками, которые вызывали острую зависть Фауста. Компания двигалась по направлению к рядам «домино», поскольку иных объектов, достойных внимания, поблизости не имелось.

По дороге Мерлин рассказал о первом посещении Меж-тенья - как встретил кучу Лабиринтовых и Логрусовых призраков, как против своей воли принял участие в разборках Единорога со Змеей и как попал в картинную галерею, составленную из козырных дверей в реальные Отражения. Когда он сообщил о картине, через которую похитил Камень Правосудия, и о ремонте дефектного Лабиринта, в шоке были все, включая нирванца.

– Чего только не узнаешь, - сказал вполголоса Фауст.

Неожиданно ему явилось видение. Герцог увидел Мефа, скорчившегося внутри тесного каменного сооружения, причем старший брат тоже проговорил с удивлением «Чего только не узнаешь, подслушивая женскую перепалку…»

– Тебе не стыдно чего-то не знать, - надменно изрекла Фиона - А мы, оказывается, вообще не разобрались в устройстве своей Вселенной.

Сильнее всех рассказ племянника подействовал на Рэндома, который бурно негодовал: дескать, Мерлин обязан был сразу сообщить о случившемся. Молодой король Хаоса с виноватым видом оправдывался и объяснял старшему коллеге, что обстоятельства не позволили: сначала он собирался потихоньку положить Самоцвет на место, но тут сцепились Великие Силы, затем в разрушенном дворце появился Дворкин и заменил Камнем выбитый глаз Корал, а потом было еще много других событий, начисто стертых из памяти путешествием по Межтенью.

– Ты снова проявил преступное легкомыслие! - орал Рэндом, не желавший ничего слушать. - Всех оболтусов вашего поколения следует выпороть и сослать в резервацию, пока не повзрослеете.

– Успокойся, ничего страшного не случилось, - заступился за сына Корвин, - Камень возвращен в Амбер, к тому же похищен он был по приказу самого Лабиринта. Значит, так и должно было случиться, и не нам обсуждать приказы вышестоящей инстанции.

Рэндом не собирался менять гнев на милость, но очередную его тираду бесцеремонно прервала Фракир, предупредившая:

– Урок на будущее, - флегматично ответил Бенедикт, - Никогда не ходите через Лабиринт с огнестрельным оружием. А не то мы рискуем нарваться на двойника-автоматчика.

С облегчением погладив свой так и не пригодившийся спайкард, Мерлин добавил:

– Теперь можно спокойно двигаться дальше. В ближайшие два-три часа они не соберут новую армию, способную задержать нас.

Вблизи «домино» оказались шеренги гигантских плит с портретами знакомых личностей. Первыми стояли в ряд восемь Мартинов, пять Мерлинов, два Далта, четыре Ясры и множество незнакомых Фаусту лиц. Шеренги с портретами Бранда, Фионы, Блейза и прочих принцев старшего поколения тянулись далеко в обе стороны, а где-то впереди, возле горизонта, должны были находиться бесчисленные изображения Бенедикта, Оберона и Дворкина.

– Это наши файлы, - почтительно выдохнула Фиона. - Всякий раз, когда мы проходим Лабиринт, здесь появляется новый обелиск.

– А потом, по мере надобности, Лабиринт лепит призраков с этих оттисков, - подхватил Корвин.

Из новой информации Фауст сделал логичный вывод: в другой части Межтенья должна быть такая же картинная галерея, хранящая копии, созданные Спиральной Пирамидой. Небогатая там коллекция: дед, родители и три сына.

Пока подавленные всплеском эмоций старшие амбериты хранили почтительное молчание, Мерлин деловито прозондировал спайкардом собственный портрет. Затем негромко обратился к отцу, и державшийся поблизости ни-рванец расслышал:

– Папа, кажется, я смогу вызывать призраков. С кого начнем?

– Попробуй для начала Дейдру, - быстро ответил Корвин.

Остальные не успели возмутиться или выразить протест, а заклинания, порожденные Чешуйкой Первого Существа, уже разбудили монолит, на котором была нарисована гордо вскинувшая голову маленькая изящная женщина в черном платье. По торцам супер-Козыря забегали ветвящиеся потоки пламени, изображение Дейдры наполнилось голубым сиянием неона, раздался низкий прерывистый вой.

Сам момент появления призрачной принцессы Фауст пропустил. Дейдра внезапно появилась на аллее между двумя рядами обелисков, причем портрет у нее за спиной продолжал шуметь и разбрасывать молнии. Корвин первым бросился к сестре, за ним устремились остальные, и Дейдра тоже побежала навстречу родне.

Нирванец скромно держался в задних рядах, но с помощью Амулета наблюдал трогательную сцену встречи погрязших в кровосмешении любовников. Повиснув на шее Корвина, Дейдра судорожно выкрикивала приветствия братьям и сестрам, но при этом жалобно всхлипывала. Прислушавшись, герцог разобрал ее сетования:

– В прошлый раз твой сын собирался оживить меня, но Лабиринт не позволил.

– Попробуем снова, - с непреклонной решимостью провозгласил Корвин, протягивая ей припасенный термос с амберской кровью. - Пей скорее.

Едва она поднесла сосуд к губам, налетел шквал ионизированного ветра. Свернувшись тугим завихрением, воздушный поток старался сбить Дейдру с ног и уволочь на клетчатую равнину. Мерлин поспешно наполнил пространство силовыми пучками спайкарда, которые погасили напор стихии. Дейдра, мертвой хваткой вцепившись в термос, большими глотками втягивала теплую соленую жидкость. Из краешка ее рта текли на подбородок и платье тонкие красные струйки. Фауст даже залюбовался - принцесса сделалась похожа на настоящую вампирессу. Увы, это было лишь внешнее сходство. Не более.

Разгневанные Источники Мощи продолжали сопротивляться. Под ногами Дейдры завертелись огоньки, которые медленно двинулись вверх, охватывая искрящимся конусом ее ступни и лодыжки. Мерлин крикнул:

– Допивай! Я не могу их удержать!

Дейдра сделала слишком большой глоток и разразилась приступом кашля, забрызгав окружающих каплями крови. Словно обрадовавшись, огненный конус резко нарастил высоту, добравшись до колен призрака. Не теряя времени, Фауст полоснул по этому раструбу клинком Рубильника. Разряд, похожий на электрический, отбросил нирванца на несколько шагов, но отобрал немалую долю энергии у Лабиринтовой воронки, которая заметно усохла по высоте и яркости.

Сообразив, что надо делать, Корвин и Бенедикт тоже воткнули свои мечи в сноп кружащихся искр, а тем временем Дейдра, благополучно прокашлявшись, допила содержимое термоса. Конический вихрь немедленно угас, и снова наступили тишина и спокойствие мертвого штиля.

– Получилось, - слабым голосом сказала Дейдра. - Я чувствую себя почти нормальным человеком.

Кое-как встав на трясущиеся ноги, нирванец машинально отряхнул плащ и полюбопытствовал:

– В чем это выражается?

– Фау, ты вовремя придумал этот фокус с мечом, - сказала Дейдра. - Я обязательно тебя отблагодарю.

– Недавайтаких обещаний при посторонних… - Герцог осклабился. - Кто-нибудь настучит Льювилле или Корвину, и они станут ревновать… Но ты не сказала, чем отличаются ощущения человека и Лабиринтова призрака.

– Появилась уверенность в освобождении воли, и пропало знание того, что я обязана выполнять повеления Узора… - Она задумалась. - Есть и другие отличия, но мне трудно сформулировать. Удовлетворим твою любознательность чуть позже, когда я разберусь в себе.

– Она неисправима, - притворно разгневалась Льювил-ла. - Не успела вылупиться, а уже рвется кого-то удовлетворить.

– К сожалению, речь шла только о любознательности, - вздохнул Фауст.

Рэндом раздраженно повелел прекратить заниматься ерундой и двигаться дальше.

– Нам нужен призрак отца, причем самый свежий, - напомнил его величество. - Желательно тот, который был записан, когда старик ремонтировал Главный Узор.

Поливая водой из фляги, Корвин помог вызволенной сестренке умыться, после чего вся компания, весело пикируясь, направилась сквозь шеренги Козырей-истуканов к расположенным вдали суперкартам Оберона. Легкий успех первой попытки вселил в них уверенность, что дальше будет столь же просто.

Они шли между исполинских портретов, и постепенно Повелителей Теней охватило чувство собственной ничтожности. Плиты Лабиринтовых файлов простирались далеко во все стороны, нависая над путешественниками, подобно небоскребам в железобетонных джунглях мегаполиса. Рельефные изображения амберитов следили за незваными пришельцами с безмолвным осуждением. Чем дальше во владения обелисков уходила группа путешественников, тем более свирепыми и угрожающими становились лица застывших призраков.

Миновав каменные (хотя никто не мог с уверенностью утверждать, камень это или другой материал) копии Корвина, Эрика и Финндо, процессия внезапно замедлила шаг. Фауст понимал нерешительность амберитов - ему тоже было не по себе. На разум давило предчувствие ожидающей всех опасности. Потоптавшись в промежутке между рядами Финндо и Озриков, Бенедикт сказал, кусая тонкие губы, - Предлагаю все-таки двигаться. Иначе вообще не стоило лезть в этот капкан.

Преодолевая внутреннее сопротивление, прошли еще два ряда истуканов и оказались перед бесконечной шеренгой Оберонов. Старшие принцы затеяли спор, в какую сторону направиться, чтобы найти последний по времени файл. Пока они выясняли этот вопрос, рядом раздался зычный голос прежнего короля:

– Бен, зачем ты привел сюда эту шваль?

Оберон стоял в нескольких шагах, озирая толпу потомков с сильным подозрением во взгляде. Вид у него был суровый, в таком состоянии старик мог запросто подписать указ о лишении наследства или высылке в гарнизон на границе с Хаосом. Или просто поколотить любым попавшим под руку придметом.

– Ты не узнаешь своих детей? - сказал Бенедикт, приближаясь к отцу. - Ты должен знать нас, не зря же тебя послали навстречу.

– Я - самодержец Порядка, а не мальчишка на побегушках! - заорал призрак, но тут же добавил, противореча предыдущим словам: - Приказано передать вам, чтобы немедленно убрались отсюда. Иначе будет очень плохо. Поняли? Все вон!

– Не сердись, папа, мы пришли забрать тебя из этого места, - защебетала Флора.

Казалось, король-призрак обозлился еще сильнее. Устрашающе взмахнув кулаком, он шагнул вперед, прорычав:

– У меня не может быть такой оравы ублюдков! Я узнаю только Бена.

Из его дальнейших криков стало ясно, что копия записана во времена, когда Корвин был еще совсем малюткой. Однако затем Оберон разглядел в толпе Фауста и забыл все прочие обиды. Глаза амберского владыки расширились, а рука потянулась к мечу.

– И этот здесь! - взревел призрак. - Самозванец, вздумавший отхватить бесполезное Отражение на окраине Реальностей!

Фауст мгновенно сообразил, что семейное сходство сыграло злую шутку: Оберон принял его за отца и, видимо, вознамерился отомстить царю Нирваны за какие-то очень старые обиды.

Не дожидаясь апогея конфликта, герцог обратился к помощи всех своих магических побрякушек. Амулеты послушно выплеснули целое стадо заклинаний, которые окутали Лабиринтов призрак и отправили обратно в обелиск супер-Козыря.

– Как ты это сделал? - запинаясь, спросила потрясенная Льювилла. - И зачем?

– Я думал, вам нужен другой призрак, постарше, - оправдывался нирванец. - Могу вернуть его, если хотите.

– Пожалуй, не стоит, - поддержал друга Корвин. - Но скажи - откуда у тебя такое кольцо? Похожий амулет был у Мерлина.

– Давным-давно я снял этот перстень с пальца отца.

– Такими штучками не швыряются, - напряглась Фиона. - Как ты его добыл?

– Подозреваете, что я замешан в отцеубийстве? - Фауст грустно улыбнулся. - Не бойтесь, мой папочка еще жив. Я бы даже сказал - уже жив.

Рэндом, скептически слушавший их диалог, вдруг осведомился, обращаясь к племяннику:

– Кстати, парень, ты забыл рассказать, где раздобыл свой спайкард. И почему дал ему такое странное имя - Карта-Шпион?

Вопрос поставил Мерлина в затруднительное положение. Подумав, он неуверенно произнес:

– Даже не знаю… Название родилось непроизвольно, словно перстень сам сообщил, как его зовут.

Он коротко рассказал, как нашел перстень в разгромленных покоях Бранда. Мерлин не стал уточнять, что обладает двумя спайкардами и уж тем более что побаивается их.

– Мощные игрушки, - сказал Мерлин. - С их помощью опытный маг способен управлять любыми силами.

Корвин посоветовал сыну поосторожнее пользоваться столь могущественным предметом, а незаметно подкравшийся новый призрак Оберона добавил:

– Рад вас всех видеть, но вам придется уйти. Здешний хозяин начал сердиться. Он не слишком любит инициативу снизу.

– Где ее любят?! - в один голос ответила добрая половина Семьи.

Дети бросились обнимать отца, пусть и не совсем настоящего, а Фауст от греха подальше надвинул капюшон, чтобы король не узнал его. Амбериты учинили призраку экзамен, желая определить его возраст. Оберон ответил, что был записан в момент, когда ремонтировал Узор, предварительно отослав детей на штурм Хаоса.

«Кажется, им нужен именно этот призрак», - подумал нирванец, пытаясь решить, как следует вести себя в такой обстановке. Он ломал голову над этой проблемой с того самого момента, когда услышал от Корвина о возможности оживлять двойников Межтенья. Вчера в Артаньяне они долго спорили всей семьей, и в конце концов отец посоветовал не вмешиваться - все равно невозможно предсказать, какое решение окажется правильным. Фауст невольно ухмыльнулся, представив себе, сколько осложнений возникнет у амберитов в случае возвращения короля. Кому должны по праву принадлежать трон и корона - Рэндому или Оберону? Как перераспределить доходы с королевской собственности?

«Пусть сами мучаются в поисках выхода!» - решил герцог и прислушался к беседе. Оберон как раз вспоминал о том, как восстанавливал Узор.

– Технически это совсем нетрудно, - говорил призрак. - Если, конечно, ты прошел разумом через Исходный Узор внутри Камня Правосудия. Самоцвет полностью подчиняет тебя и ведет по маршруту. От тебя требуется лишь держать линию чертежа в фокусе внутреннего зрения. Делаешь шаг - и за спиной восстанавливается изгиб Кривой или полотнище Вуали… - Оберон сделал паузу, приводя в порядок мысли, после чего продолжил импровизированный инструктаж: - Самое страшное ждет в конце пути. Когда я приблизился к центру, там уже караулил знак Логруса. Какое-то время мы с Камнем могли его сдерживать, но потом пришлось отвлечься, чтобы безошибочно изобразить Последний Изгиб. В этот момент Логрус навалился на меня и высосал всю энергию.

– Ты не мог защитить себя? - с болью спросил Рэндом.

– Я не имел права. Энергия покидала меня, и даже Камень не мог компенсировать потерю. А я отдавал последние силы, чтобы восстановить последние ярды Узора. Завершив работу, я успел увидеть, как рядом замерцал сам Лабиринт. Он размолотил Логруса, и от этого разразилась буря, которая понеслась сквозь Отражения, восстанавливая господство Порядка.

Сразу несколько амберитов собрались задать вопросы, но Мерлин опередил всех, возбужденно повысив голос:

– Дед, объясни, что ты имел в виду, когда сказал, что рядом появился Лабиринт. Это был сам Узор, его знак или обитатель Лабиринта?

– Разумеется, обитатель. - Оберон кивнул. - Дворкин называл его Душой Лабиринта. Это существо пребывает одновременно во множестве Узоров, которые действуют на данный отрезок времени.

– А как же повреждения Узора? - спросила Фиона.

– Полагаю, что там, где Узор поврежден, обитатель чувствует себя не слишком комфортно. Потому и стремится отремонтировать Лабиринты один за другим.

Голос короля был заглушен диким воем, раздавшимся из-за колоннады монолитных истуканов. Спустя мгновение в промежутках между супер-Картами замелькали цветные пятна, а затем и сам Единорог затрусил по аллее. Вернее даже не «сам затрусил», а «сама затрусила», скорректировал свою мысль Фауст. Насколько он понимал, это существо должно было хотя бы изредка принадлежать к женскому полу - как бы иначе он-она-оно могло родить Оберона?

Разгневанная парнокопытная прародительница пронзительно закричала:

– Поменьше болтай, сынок! Им не обязательно знать слишком много! - Затем, повернув раздутые от гнева ноздри к живым, Единорог рявкнула: - Вы слишком много себе позволяете! Отныне ни один призрак оживлен не будет!

При этих ее словах призрак Оберона исчез, рассыпавшись грудой тающих на глазах Лабиринтовых деталек. Не удостоив его даже прощального напутствия, Единорог завела нудную нотацию, растолковывая потомкам, как нехорошо нарушать глобальное равновесие. Сильнее всего досталось Мерлину, которому было, по ее словам, оказано доверие, а он, скотина, не задумываясь о последствиях, принялся своевольничать.

Полукровка из Руинаада сдуру вздумал оправдываться, за что получил дополнительную выволочку. А потом Единорог заметила Фауста и рассвирепела еще больше.

Слабовато знавшие древнюю историю амбериты не могли взять в толк, с чего вдруг Фауст столь яростно доказывает свою преданность их Семье и Лабиринту. Песня нирванского гостя затянулась. Хотя средний Сын Вампира не обладал красноречием Мефа, он долго и убедительно пудрил мозги: дескать, в условиях, когда поврежден Главный Узор, необходимо объединить все силы, противостоящие Хаосу и Логрусу.

– Согласись, что даже полноправным Повелителям Теней не помешает помощь колдунов из далеких Отражений, - убеждал нирванец. - Тем более тех колдунов, которые имеют основания ненавидеть Хаос.

В свою очередь Единорог, топая передними копытами, надвигалась на герцога и злобно рычала:

– Говоришь, колдуны из всеми забытого захолустья? Ври кому-нибудь другому, птенчик! Меня-то не проведешь, я вашу породу насквозь вижу! И насчет ненависти к Хаосу не обманешь. Правильнее сказать, что вы ненавидите Хаос сильнее, чем Амбер.

Она подошла вплотную, нацелив обломанный у острия конический рог в подбрюшье нирванского наследника. Фауст торопливо отгородился многослойным щитом Амулетов. Мощь, порожденная Чешуйкой, существом более высокого порядка, немного отрезвила Единорога, которая отпрянула, сбивая искры с тлеющей гривы. Пользуясь передышкой, герцог продолжил:

– Не говори ерунды. У нас нет ненависти к Амберу. Иначе бы я не стал помогать твоим внукам вернуть Камень Правосудия.

– Вы можете рассчитывать на снисхождение, если сумеете нанести равное, а то и большее повреждение Логрусу, - уже спокойнее буркнула Единорог.

– Именно этого я добиваюсь. И ты знаешь, что без помощи моей семьи вам не обойтись.

– Вот что меня и раздражает. Напрасно надеешься, что сможешь нарушить равновесие.

– Пойми, животное, мы стремимся сделать равновесие незыблемым.

– Это невозможно. Как только устанавливается баланс, сразу появляется неожиданное возмущение.

– Неужели есть сила, более могущественная, чем ты и Змея?

Обидевшись, Единорог не удостоила его ответом, а лишь повторила, что вся компания должна немедленно покинуть Межтенье. Сверкающий рог очертил головокружительный зигзаг, растворив тоннель, в дальнем конце которого на фоне сочной голубизны неба покачивалось янтарное Колесо. Увидев Единорога, Призрак восхищенно воскликнул:

– Ого, бабуля моего дедули!

Фыркнув на сорванца, прародительница снова зарычала, стараясь придать своему голосу свирепость:

– А ну, вон отсюда! И чтоб ноги вашей здесь не было, пока не позову!

Амбериты чинно двинулись по межтеневому тоннелю, вежливо прощаясь с Единорогом. Та благосклонно кивала, провожая потомков. Лишь Фауст нарушил церемонию, осведомившись:

– Я так и не понял, ты не будешь против, если я освобожу Корал от глаза Змеи?

– Если честно вернешь Камень амберской Семье, то никаких проблем. И счастливого пути… - Вдруг копытное без предупреждения перешло на валаши: - Катись!

– Секундочку, - уперся нирванец. - Дорогая моя, ты должна понимать, что нам предстоит разыграть сложную партию, которая будет включать элементы блефа, неоднократную смену мастей, висты, уходы в пас, игру на ставках и на нервах… Чтобы восстановить Главный Узор, нам придется сначала повредить Логрус.

– Твои проблемы, - равнодушно бросила Единорог. - Взялся - выполняй.

Фауст сказал, подмигнув:

– Но между разрушением Логруса и ремонтом Лабиринта я должен выполнить еще одно важное действие. В самой Нирване и, возможно, нескольких соседних Отражениях…

Рогатая башка наконец смекнула, куда он клонит, и разволновалась. Несколько раз лягнув задними копытами неподвижный воздух тоннеля, Единорог растерянно заявила:

– Это не мне решать. Не только мне… Ты узнаешь ответ… Возможно, придется отказаться от услуг твоей родни. Вы слишком много требуете.

– Решайте поскорее, - холодно сказал герцог. - Еще немного - и Камень станет неотъемлемой частью принцессы Корал… Кстати, ты не в курсе, какого хрена твой сынок затеял эту имплантацию?

Он все-таки сумел достать Единорога своими вопросами. Шерсть копытной твари встала дыбом. Амберская прародительница тряхнула гривой, нацелила ему в грудь заостренное копыто и завопила:

– Я этого не знаю! И вообще никто не знает! И тебе подавно не следует знать! Все вон!

Уткнувшийся в Межтенье конец тоннеля начал быстро сворачиваться, выпихнув всех пришлых в Амбер. Самые хлипкие не устояли на ногах. Флора поднялась, оправляя костюм, ипростонала, восхищенно глядя на нирванца:

– Как он держался! Как он разговаривал с Единорогом! Нет, точно, я сейчас ему отдамся!

Успокоив поцелуем разъяренную Льювиллу, герцог сказал:

– Тебе не показалось, что ваша рогатая лошадка была немного под кайфом? Заторможенная какая-то, вялая. Сама не понимала, чего хочет…

– Нам трудно судить о поступках и желаниях Олицетворений Мощи, - уклончиво сказала Лью. - И тебе не советую.

– Нет, в самом деле. - Увлекшись очередной загадкой, Фауст пропустил мимо ушей ее предостережение. - Мы ведь совершенно не представляем себе, как проводят свое время эти существа. Может, пьют горькую, или ширяются, или устраивают оргии. И еще - ужасно интересно, смертны ли подобные твари? Во всяком случае, они заведомо не всемогущи.

Фиона, которая с некоторых пор внимательно следила за ним, укоризненно произнесла:

– Сказано же - не богохульствуй. И вообще, мы называем такие вопросы «проклятыми».

«Мы называем их точно так же», - подумал Фауст.

Вернувшись в родное Отражение, амбериты воспряли духом. Два короля - дядя и племянник - обсуждали сценарий грандиозного сабантуя по случаю коронации Мерлина и возвращения Дейдры. На торжественное мероприятие предполагалось пригласить членов обеих королевских фамилий, избранную знать Амбера и Хаоса, близких друзей. Заодно мыслилось устроить примирение Великих Королевств.

Фаусту эта перспектива пришлась не по душе - если уж собираться, то не двумя, а тремя августейшими семьями! И герцог попробовал нарушить замечательный план:

– Корвин, Дейдра, чуть не забыл вас обрадовать. Мой братишка Меф, спасаясь от выводка Огненных Ангелов, забрел в местечко, именуемое Авалон. Будете смеяться, но там правит девчонка, очень похожая на вас обоих

– Гиневра?! - вскричала Дейдра. - Она жива?

– Похоже на то. По словам Мефа, королеву Авалона зовут именно так.

Корвин с каменным лицом взял герцога за грудки и долго смотрел ему в глаза. Трудно сказать, чего он добился, поскольку телепатией не владел даже в мизерной степени. В конце концов он сказал, задыхаясь:

– Если это не глупая шутка, я поверю, что ты - добрый волшебник.

– Не верь глупостям, - быстро ответил Фауст. - Добрых волшебников не бывает. Но мои слова не были глупой шуткой. Мои слова не были даже умной шуткой. Я вообще шучу несколько иначе.

Вцепившись в него с другой стороны, Дейдра требовательно спросила:

– И где же этот Авалон?

– Без понятия… - Герцог осторожно освободил свой плащ из рук Корвина. - Дорогу туда знает только Мефисто.

– И где же сейчас твой брат? - настаивала Дейдра.

– Где мой брат? - Фауст засмеялся. - Спроси чего-нибудь полегче.

Он снова не солгал: вопрос о местонахождении Мефистофеля всегда относился к разряду риторических. Вместе с тем Брат Дьявола не сказал и всей правды, поскольку догадывался, где сейчас находится и чем занимается неугомонный Меф.


 X

Можно было оставить Полумесяца в Новом Авалоне. Но тогда неизбежно пришлось бы снова встретиться с любознательной королевой Ги и объяснять ей, почему он еще не привел сюда ее родителей. Чтобы не встречаться с Ги, Меф направился в безлюдное Отражение, где побывал по пути из Хаоса и где в беседке-развалюхе его тогда ждал верный Серитойох.

Здесь мало что изменилось. Только утро сменилось еечером. Дуновения осеннего ветра лениво шевелили опавшие листья, и капли дождя неутомимо падали в лужи. Природа этого места умиротворяла, прогоняя мысли о сражениях, интригах, опасностях и заботах.

Когда-то давно, в детстве, они с братьями мечтали о подобном Отражении. Кажется, Фау первым придумал Дримландию. Поначалу это была сказка, под которую засыпал неугомонный крошка Верви. Тихая уютная реальность, где не бывает кровавых войн, ядовитых змей, гадких насекомых и резких колебаний погоды. Мягкая зима, не слишком жаркое лето, долгая весна, спокойная осень, живописные пейзажи, плодородная земля. Всякий раз, найдя себе временное пристанище, братья-изгнанники принимались строить планы, как населят свою страну добрыми, красивыми людьми - трудолюбивыми и честными, какие мудрые и справедливые законы будут править в этом государстве.

Только жизнь не дала им шанса осуществить прекраснодушные замыслы. Каждый день становился битвой за выживание в свирепом мире, где не было верных друзей, но каждый чужак мог оказаться врагом или предателем. Сыновья Вампира победили в этой схватке против всей Вселенной, превзойдя окружающих силой, хитростью и жестокостью. А мечта осталась, лишь затаилась где-то в дебрях ожесточившихся душ…

Конь неторопливо скакал по аллеям парка, и Мефу начинало казаться, что он действительно попал в Дримландию, какой ее выдумал Фау и нарисовал Верви. Он узнавал эти повисшие над каналами, сложенные из замшелых булыжников мосты, эти гроты с бьющими из-под камней родничками, эти беседки, эти речки с водопадами… Если он не ошибался, то сразу после кипарисовой рощи должен был возникнуть дворец.

И дворец оказался именно там, где его собирался построить Мефисто. В своих мечтах они договорились о планировке усадьбы: главная крепость на горном хребте и три маленьких замка в лесопарке. И вот он - двухэтажный домик с башенками, сложенный из красных и белых камней. Фигуры демонов в нишах, портики и фронтоны, колонны и террасы. В фонтане посреди лужайки извивается в конвульсиях бронзовая змея, пронзенная мечом крылатого воина.

Он не решался подъехать ближе и войти в свой дом. Внезапно воплощенная мечта наводила на подозрение - кто-то из врагов мог соорудить этот муляж Дримландии, чтобы заманить братьев в ловушку. Впрочем, куда сильнее

Мефисто страшился разочарования - вдруг окажется, что перед ним мираж…

Из томительной нерешительности его вывели звуки, совершенно неуместные для зачаточного Отражения, где не дозволено находиться живым обитателям. Тем не менее звуки доносились вполне отчетливо - пыхтение паровоза, стук стальных колес по рельсам и вдобавок сигналы гудка. Меф с запозданием - это нужно было сделать гораздо раньше! - разбросал по окрестностям струны Амулета, с помощью которых понял, что здесь происходит. То, что он понял, потрясло герцога.

Красно-белый дом оказался абсолютно безопасным и не таил никаких признаков колдовства - ни враждебного, ни дружеского. По всему парку были разбросаны другие ожидающие хозяев строения, в том числе уютная крепость Вервольфа и дом-лаборатория Фауста. Оседлав невысокий горный кряж, над местностью господствовал обнесенный мощными укреплениями замок. А неподалеку действительно свистел паровозик, тащивший десяток вагончиков к небольшому городку, утонувшему в зелени садов.

Здесь невероятным образом поселились люди, и Мефисто начал догадываться, как могло случиться такое. Его посещения наполнили жизнью Отражение, придуманное тремя братьями. Наверняка у аборигенов есть ложная память. Может быть, здесь живут или когда-то жили двойники нирванских владык. Не раздумывая, он с места послал Полумесяца в галоп.

Недолгая скачка по лесу. По лицу яростно хлещут ветви деревьев. Иноходец, элегантным прыжком преодолев каменную ограду, вырывается на обширное поле. Рядом - железнодорожная колея, впереди виден хвост уходящего состава.

Адский жеребец мчится втрое быстрее красивого, как игрушка, локомотива. Конь и всадник проносятся мимо поезда, но из разукрашенных вагончиков не слышно криков ужаса. Напротив, окошки распахнуты, и пассажиры приветливо машут платочками и шляпами.

Еще несколько ударов огромных копыт - и поезд остается далеко позади. Полумесяц легко скачет по брусчатой дороге, огибая или перепрыгивая редкие повозки или верховых аборигенов. По сторонам мелькают деревни, речушки, пруды, рощи, возделанные поля.

Лишь однажды идиллию нарушает суровая реальность, неуместная в настоящей Дримландии - гарнизонный поселок, унылые ряды казарм, выстроившаяся на плацу пехота, тренируются драгуны, разрубая на скаку соломенные чучела. Все очень красиво - разноцветные мундиры, вороненые кирасы, яркие флажки на кончиках пик.

Натянув поводья, Мефисто замедляет бег иноходца. Впереди, уже совсем близко, городская окраина.

Городок был таким же уютным и аккуратным, как весь этот игрушечный мирок. По улицам ходили жизнерадостные люди в нарядных одеждах, с веселым недоумением разглядывавшие коня-великана. На площади играл духовой оркестр, и пары кружились в ритме танго. Полицейский в пестрой униформе с сомнением посмотрел вслед чужеземцу, однако не сказал ни слова, но сделал замечание детишкам, перебежавшим улицу в неположенном месте.

Выехав на соседнюю улицу, Мефисто спешился. Ему позарез требовался человек, с кем можно было бы поговорить о прошлом и настоящем этого городка и всей страны. Но не стучать же во все двери подряд, спрашивая, где найти летописца. Герцог уже собрался направиться в мэрию или магистратуру, хотя понимал, что общение с чиновниками не лучший способ знакомства с собственной мечтой. Тут он, по счастью, услышал совсем рядом переливы школьного звонка.

– Школа - то самое, что нам нужно, - назидательно сказал Мефисто коню. - В школе обязательно должен быть старенький учитель историк, который поведает нам сказку о славном прошлом.

У ворот двора, где гоняла мяч ребятня, их остановил сторож, твердо заявивший, что жеребца придется оставить за оградой.

– Простите, ясновельможный эффенди, но ваш красавец сорвет уроки, - сказал крепкий старик. - Все ученики прилипнут к окнам - дети, сами понимаете. Так что привяжите своего скакуна в сторонке, за деревьями.

– Договорились, - согласился Мефисто и строго добавил, обратившись к Полумесяцу: - Понял? Договорились!

Иноходец уныло кивнул, позволив привязать себя к чугунной решетке. Подобревший привратник подробно объяснил, как найти учительскую, а заодно удивился, почему никогда не видел Мефа прежде.

– Вы чьим папашей будете? - допытывался любознательный старикашка. - Вроде знаю всех родителей, а вас не припомню.

– Будет время запомнить, - буркнул Мефисто. - Скоро мы всей семьей сюда переселимся… Как, говорите, зовут учителя истории?

– А его сейчас нет, хворает, - сухо ответил обиженный сторож. - И директрисы нету. Только пани Маргрет должна быть на месте, училка алхимии.

– Тоже неплохо, хотя могло бы быть лучше…

Кивнув, герцог зашагал к аккуратному зданию, размышляя над странным обстоятельством. Языком горожан был валаши, а это означало, что Отражение создано Спиральной Пирамидой и принадлежит к зоне влияния Нирваны. Отсюда следовало, что в той давней войне врагам удалось стереть не все Пирамиды. Где-то остается неповрежденный Источник Мощи, излучающий волны Судьбы…

Пани Маргрет оказалась молоденькой шатенкой с большущими зелеными глазами и чувственными губками. Увидев нирванца, она захлопала длинными ресницами, отчего сделалась похожа на испуганного котенка, и прошептала:

– Фау, ты нашел меня…

– Странная пошла жизнь, - сардонически заметил Мефисто. - Женщины, особенно красивые, упорно принимают меня за кого-то другого. Одна спуталась с отцом, другая - с братом… Значит, девочка, ты и есть та самая Гретхен, по которой сохнет мой брательник?

– Фауст жив? - проговорила она уже спокойнее.

– Что ему сделается? - Старший Сын Вампира пожал плечами. - Вдобавок к прочим хлопотам я заработал новое развлечение - устраивать встречи давно разлученным… Еще немного - клуб знакомств открою.

Вежливо улыбнувшись, алхимичка сказала с покаянным видом:

– Не затруднит вас передать брату, что я поняла, как виновата перед ним? Я была молодой и глупой, когда…

– Ладно, ладно, передам, - поспешил прервать ее Мефисто. - Может быть, простит. Лучше расскажи мне историю вашего прелестного уголка. Кто построил этот город, кто правит, кому принадлежит дворец на горе… Судьба у меня такая - слушать лекции по истории.

Учительница послушно закивала - наверняка еще в школе была отличницей и назубок знала имена прежних владык, годы их правления и даты основных событий. Внезапно ее лицо покрылось румянцем смущения, и Гретхен пролепетала:

– Не помню… Даже странно - никогда об этом не задумывалась, словно у нашей страны нет прошлого. Как же могло такое случиться?

– Бывает, - успокоил ее Мефисто. - Многие народы совершенно не знают своего прошлого и тем не менее прекрасно существуют. Расскажи, что знаешь. Этого будет вполне достаточно.

Запинаясь, она поведала, что на другом конце железной дороги за большой горой, на берегу морской бухты стоит Цареград, столица Ольтении. Городок, в котором жила Маргрет, назывался Златоборск, и местное население большей частью работало на руднике благородных металлов. Кроме того, в стране имелось еще несколько городов, а также множество деревень. Когда Гретхен оканчивала школу, за ней начал ухаживать колдун по имени Фауст, который жил в Запретном Лесу. Потом Фауст и его братья покинули Ольтению. На прощание колдун сказал девушке, что отправляется освобождать своих родителей от злых чар, наложенных Силами Тьмы.

А совсем недавно появилась Черная Дорога, на которой Ольтению время от времени атакуют кровожадные демоны, имеющие человеческое или звериное обличье. Охотники и полицейские не справляются с этими тварями, и в прошлом году Канцлер издал указ о призыве молодежи в армию. Газеты сообщали, что организовано пять бригад - две пехотные, кавалерийская, саперная и артиллерийская.

– Народ волнуется, все ждут возвращения повелителей, - сказала Гретхен, потупив глазки. - Кое-кто даже обвиняет меня: мол, если бы я поменьше кокетничала, Фау не уехал бы… Скажите, это правда?

Ошеломленный финалом ее рассказа, Мефисто машинально ответил, что Фау уехал бы в любом случае, а затем потребовал объяснить насчет артиллерийской бригады.

– Вы нашли состав, который способен взрываться? - заинтересованно спросил нирванский герцог.

– Взрываться? Нет, что вы… - Она растерянно заморгала. - Взрыв - это теоретическая абстракция, в природе не существующая… По приказу Канцлера все алхимики и механики разработали катапульту, которая выбрасывает металлические шарики - мы называем их «картечью» - за счет энергии пара. Серебряная картечь сметает демонов, как…

Она не нашла нужного сравнения и просто набросала схему катапульты. Это была самая настоящая паровая пушка - пусть не слишком мощная, но более эффективного оружия в Отражениях нирванской зоны не существовало.

– Вы молодцы, - искренне сказал Меф. - Но скоро мы подкинем сюда оружие помощнее.

– Правда? - обрадовалась она. - Вот здорово! Значит, царская семья вернется?

– Обязательно вернется, обещаю… - Меф встал. - Только сомневаюсь, что ваша жизнь от этого станет приятнее… И еще. К приезду Фауста ты должна заготовить запас некоторых веществ. Брательник говорил, здесь этого добра навалом…

Герцог продиктовал длинный список химикатов, необходимых для производства нирванского пороха.

Возвращаясь к Запретному Лесу, он прикинул дислокацию этого Отражения. Получалось, что Дримландия находилась в ничейной зоне на границе сфер влияния Хаоса, Амбера и Нирваны. Вероятно, какая-то Золотая Пирамида (может быть, даже из числа дефектных) откликнулась на мечты трех братьев и заложила каркас псевдореальности. В подземельях горной крепости наверняка затаилась Сломанная Спираль - даже на расстоянии Меф чувствовал знакомые пульсации Мощи. Там поворачивались Пандусы, перемещались вверх-вниз Лифты, меняли взаимное расположение Ярусы, Дорожки и Оконечности.

– Мы еще пройдем по твоей Винтовой Лестнице! - крикнул Мефисто.

Он вошел в красно-белое строение. Здесь было пусто - только голые стены, кое-где убранные панелями полированной древесины. Ни мебели, ни утвари, ни книг - ничего. Впрочем, рядом с домом оказалось очень удобное стойло - в самый раз для Полумесяца.

– Подождешь меня здесь, - сказал коню хозяин. - Наверное, я вернусь. Это не слишком опасное дело.

Иноходец печально заскулил, словно понял, что его снова оставляют в одиночестве.

Погуляв по Отражениям, щупальца Амулета приволокли мешок зерна, и теперь Мефисто не сомневался, что конь будет не слишком скучать в его отсутствие. Потом герцог все-таки обставил свой домик кое-каким имуществом - будет на что сесть или лечь в следующий раз.

Уходить отсюда не хотелось, однако Меф сумел побороть расслабленность. Из бездонных запасов Амулета выпорхнули нужные чары, которые перенесли его в Джидраш.

Путешествие сопровождалось неприятными ощущениями, которые возникают всякий раз, когда переход совершается между Отражениями, плывущими в темпоральных потоках разной скорости.

Вообще-то время - удобная податливая субстанция. Где-то Отражения мчатся сквозь время слишком стремительно, где-то - еле тянутся. Строители Хаоса создали кольцо ускоренного времени вокруг своего королевства, так что армия завоевателей, идущая на приступ Дворов, состарится до штурма. Конечно, время удобно лишь для тех, кто умеет им управлять.

Сегодня уже мало кто догадывался, что, создавая новое Отражение, наряду с цветом неба и числом солнц или лун нужно обязательно предусмотреть темп. А если догадываются, то не умеют это сделать. Нынешнее поколение Повелителей Теней вообще мало что умеет. Освоили только те разделы Искусства, которые могут пригодиться для удовлетворения их личных потребностей. Поэтому в новых Отражениях время струится как попало. Темп определяется хаотичным набором второстепенных факторов, случайно сложившихся в момент творения. Козлы…

С минуту Меф стоял в темном закутке, мысленно обследуя закоулки своей психики и стараясь успокоить взбудораженные нейронные импульсы. Постепенно нервная система вернулась в нормальное состояние. Прекратили бешено трепетать сердце и легкие, зрение сфокусировалось, и мир вокруг нирванца перестал расплываться, подобно стаду мечущихся по стене разноцветных пятен.

Герцог обнаружил, что находится в большом зале, где прежние правители Джидраша устраивали балы и другие пышные церемонии. Сейчас здесь было мрачно - светильники погасли, и в просторное помещение проникали только слабенькие лучи заката. Окутав себя сферой невидимости и включив магическое зрение, Мефисто применил слабенькое заклинание левитации.

Короткий полет, отнявший много сил - левитания была непростым делом даже для обладателя Амулета, - переместил его на третий этаж. Брательник от души постарался, распыляя сонное зелье. Судя по висевшим на стенке часам, прошло около суток, порошок давно выветрился, но дворцовые обитатели все еще не проснулись. По коридорам бродили наемники Далта, деловито шарившие по всем закоулкам. Не упускали возможности присвоить драгоценности храпевших повсюду придворных.

Лучшей маскировки было не придумать, поэтому Мефисто наложил на себя чары, превратившись в давно не бритого солдата с сифилитическим носом. Он был одет в пятнистый комбинезон, с тесаком десантного образца. Немного поразмыслив, он заколдовал до полной неподвижности наемника, который в одиночестве набивал карманы столовым серебром, после чего позаимствовал его винтовку и подсумок с запасными обоймами.

Став неотличимым от прочих «диких гусей» Далта, Меф направился в кабинет Ринальдо, где уже хозяйничал громила с эротическими наколками на обеих передних лапах. При появлении нирванца невидимый страж истошно завопил:

– О-о-он при-и-и-ше-е-ел!

– Вот сволочь, повсюду магия, - вздрогнул татуированный солдатик. - Никто не знает, как их заткнуть.

– Сейчас разберемся, - сказал Меф, зондируя кабинет колдовским зрением.

Демон-охранник представился ему в виде призрачного спрута, раскидавшего щупальца по всему строению. Собрав в пучок лучи Мощи, Мефисто ударил крикливую тварь под основание головы, и очередной вопль оборвался на полуслове:

– О-о-он при-и-и-ш…

– Ловко ты его! - восхитился товарищ по мародерству.-Тоже небось из этих… Ну, которые черной магией балуются.

– Помалкивай, - посоветовал герцог. - И вообще, отодвинь ту картину с голой бабой. За ней - тайник с деньгами.

Солдат немедленно занялся нехитро укрытым шкафчиком, а Мефисто взломал секретер и вытащил толстую кипу бумаг и трехдюймовых дискет. Записки Ринальдо восхитили нирванца - этот ублюдок собирал компромат на всех известных ему Повелителей Теней, включая Рэндома, Дару и Мерлина.

– Никакого инстинкта самосохранения, - весело проговорил Меф. - Послушай, приятель, нет ли поблизости ксерокса?

– И приличного сортира тоже нет, - буркнул наемник. - Даже в Катманду и Киншасе условия были получше… Черт побери, здесь точь-в-точь Урус-Мартан! И дворец совсем нищий. Бумажные деньги, которые никому не нужны, а серебром только мелочь попадается.

– Да, платят нашему брату неважно, - горестно согласился Меф. - Может, пора сделать ноги?

– С пустыми руками? - возмутился татуированный. - Я за жратву воевать не приучен. Пошарю еще.

Он продолжил простукивать стены, а Мефисто пролистал записную книжку Ринальдо. Помимо совершенно бездарных стихов и карточных долгов, здесь имелись любопытные конспекты дальнейших планов Ясры и ее сыночка:


«Корал надо будет продать подороже. Лучше всего - Мандору с Дароп, А то Мерль чего-то носом крутит. Заодно стоит шепнуть Джулии насчет Рханды - спокойная жизнь королям противопоказана».

«Пора пристрелить Далта. Скотина совсем от рук отбился».

«Обязательно столкнуть лбами Дару и Меряя - иначе не видать мне доступа к Колесу».

«Не могу понять, чего хотят Дара и Мандор. Вроде бы речь не о большой войне. Эти падлы нас предали. Мамуля уверяла, что после разгрома Амбера я смогу стать королем, чего не удалось папаше. Но если не будет войны, то стоит подумать, на тех ли лошадок мы сделали ставку. Можно вернуться в лоно амберской семейки, но тогда придется покаяться и пристрелить мамулю. А можно нанять снайперов и перестрелять десяток амберитов. Может, не торопиться с ликвидацией Далта?»

«Мамуля советует не затягивать дружбу с Мерлем. Раз решили убить ублюдка - надо убивать. Наверное, она права. Меня останавливает только Колесный Призрак, Племянничек-процессор может устроить вендетту».


Затем в руки Мефисто попал еще более удивительный документ, в котором Ринальдо анализировал устройство Колесного Призрака, пытаясь отыскать слабые места. Некоторые его рассуждения выглядели заманчиво. Нирванец подумал, что такими наработками просто грех не попользоваться. Имеет смысл самим изготовить Межтеневой Процессор подобного типа.

Мысленно облизываясь, он сложил добычу во внутренний карман. Кажется, в этом кабинете нечего больше делать. Подобрав винтовку, Меф осведомился:

– Ты не знаешь, куда девался здешний король?

– Заперся в казарме с Далтом. То ли пьют, то ли ругаются, то ли занимаются по очереди тем и другим.

– Ясненько, - сказал Меф. - Ну, не скучай. Пойду искать развлечения в другом месте.

Он бывал здесь очень давно. Тогда нужно было, чтобы младшие братишки поскорее повзрослели, поэтому Мефисто возил их по Отражениям, которые быстро скользили вдоль струй времени. Амбер, Кашера, изредка Земля… Они много кочевали, нигде не задерживаясь надолго.

С тех пор в Кашере что-то изменилось, что-то осталось прежним. К старинному каменному дворцу пристроили кирпичное крыло, поставили перед входом колонны из цветного известняка, кое-где поменялась планировка коридоров и комнат. В целом же это по-прежнему было типичное жилище провинциальных царьков, полное безвкусных побрякушек и дешевых архитектурных излишеств. Намалеванные деревенскими живописцами портреты предков, грубая лепнина с обилием искусственной позолоты, вульгарно-яркие орнаменты дешевых ковров. Торжество бездарной помпезности.

Расталкивая просыпающихся аборигенов, Меф вышел к лестнице, ведущей на крышу. Поставив ногу на первую ступень, он машинально окружил себя коконом искривленного света. Подобные меры самозащиты давно вошли в привычку, избавляя от бесчисленных неприятностей. Однако даже самая изощренная предусмотрительность не может оградить от сюрпризов.

Поднявшись на крышу, Мефисто был потрясен до глубины того, что смертные называют душой. Обгорелый труп Юрта все еще валялся возле дымохода, и жирные мухи деловито ползали по этой груде слегка обжаренного мяса. Усевшись на край трубы, невидимый старший Сын Вампира вновь заговорил сам с собой:

– Странное дело. В этой дыре прошло не меньше суток, а похоронная команда почему-то задерживается…

По его подсчетам, Деспил должен был уже добраться до Хаоса - не такая уж трудная дорога, да и время в тех краях бежит быстро. Ринальдо-дубликат и Далт могли бы поставить в известность хотя бы Ясру. Да и Люк-оригинал, оказавшись в Замке Четырех Миров, обязательно должен был рассказать мамуле о случившемся. Ну, допустим, Люк прибыл в Замок в бесчувственном состоянии. Неужели Ясра не принялась выяснять, кто отодрал до полусмерти ее сыночка? Наверняка же подняла переполох и переговорила с Далтом…

Амулет, работавший в режиме локации, вовремя предупредил нирванца об опасности. Какой-то Источник Мощи готовился проложить межтеневую тропу точно в это место. Не желая выдавать своего присутствия, Мефисто поспешно вызвал из недр Чешуйки все мыслимые колдовские фишки и превратился в древнюю печную трубу. Маскировка получилась надежной, только стесняла движения. Что поделать, безопасность всегда оборачивается мелкими неудобствами.

Проскучав несколько минут в тесном обличье трубы, Мефисто насторожился: на крыше появился Деспил. Увидев труп брата, принц вскрикнул, потом огляделся. Он не выглядел убитым горем и не выкрикивал угроз в адрес подлых врагов. Равнодушно отвернувшись от останков, Деспил достал Колоду и провел в Джидраш мать и Джулию.

Разразилась тяжелая сцена: слезливые причитания сменялись приступами ярости, вдовствующая королева грозилась уничтожить весь мир, перевернуть Вселенную, но отыскать убийцу и отомстить за сына. Поскольку туловище досталось Даре, Джулия была вынуждена довольствоваться меньшим: став на колени, она молча гладила отрубленную голову Юрта и тихонько рыдала. Пока женщины изливали чувства, Деспил медленно ходил вокруг, изредка обнимая мать за плечи и нашептывая ей что-то на ухо.

– Довольно меня утешать! - рявкнула вдруг Дара. - Ты должен действовать, а не болтать глупости о воле Рока!

– Я приму все меры, - послушно согласился принц.

– Какие меры ты можешь принять, слюнтяй! - Безутешная мамаша отмахнулась. - С ним даже Кадодис не сладил, а тебя Меф просто раздавит. Как тлю. Чтобы наказать этого убийцу, нужен профессионал экстракласса. Лучше займись посильным делом. Найди и притащи сюда Далта… И Ясру.

Деспил неторопливо занялся перетасовкой Колоды. Первой откликнулась Ясра - ведьма-коротышка, порожденная предместьями Хаоса. Похотливый демон-гуманоид с ядовитыми зубами. В прежние времена подобные твари частенько разбойничали в реальностях Среднего Пояса, принимая то мужские, то женские обличья. Соответственно их и называли - инкубами или суккубами.

– Какое несчастье! - вскричала Ясра, увидев закопченные обрубки. - Значит, это правда!

– Что - правда? - снова разбушевалась Дара, - Неблагодарная мерзавка, ты знала о смерти моего сына, но не удосужилась мне сообщить!

Незаметно было, чтобы Ясра сильно испугалась этой вспышки гнева. Наверняка ядозубая колдунья, вернув контроль над Ключом Мощи, считала себя неприкасаемой.

Она хладнокровно рассказала, что накануне в своей комнате Замка внезапно появился весь израненный Ринальдо. С тех пор она занималась исключительно лечением своего мальчика, который до сих пор оставался на грани жизни и смерти, а потому ничего не мог толком объяснить. Поскольку подобное уже случалось прежде, Ясра решила, что Далт напал на своего венценосного племянника. По этой причине королевская мамаша воздержалась от каких-либо переговоров с буйным командиром наемников, которого всегда недолюбливала. Однако, когда Ринальдо начинал бредить, по его словам можно было понять, что Далт, возможно, ни при чем.

– Мальчик говорил, будто на них напал твой любовник, который убил Таббла и остальных, - сообщила Ясра. - Я даже не знала, верить ему или нет.

– Значит, ты все-таки знала, что мой сын убит! - взревела Дара.

Ясра как бы между делом напомнила:

– Ты же сама послала его на верную гибель, поручив мальчику ликвидацию самого удачливого киллера всех Отражений. Неужели думала, что Мефисто позволит себя убить без сопротивления?

Нирванец не поверил рассказу Ясры. Люка они с братом отделали на славу, но подлец был вполне дееспособен и наверняка сказал мамаше много больше, чем три слова в бреду. Повелительница Хаоса тоже не поверила своей бывшей прислужнице. Рассвирепев, Дара растопырила пальцы, с которых сыпались искры, и двинулась на суккуба, сдавленно выкрикивая:

– Ты отбила у меня Бранда, потаскуха! У тебя была совсем другая задача, но ты старалась лечь под каждого, кто носит брюки. А теперь подстроила смерть самого лучшего из моих мальчиков, хотя знала, что Юрт - единственное, что осталось у меня от Бранда!

– Можно подумать, что ты ведешь себя иначе! - окрысилась Ясра. - И нечего наговаривать, не я этого балбеса против Мефа посылала.

– Молчи, грязная подстилка!

– Просто не можешь простить, что Бранд предпочел меня, а ты не решилась нам отомстить - ты же тогда никем была. И утешалась со сбродом вроде Корвина и Бореля.

– Бранд был слишком нужен Хаосу. - Дара заговорила чуть тише: - Я отложила месть до лучших времен.

«Чего только не узнаешь, подслушивая женскую перепалку, - подумал Мефисто. - Надо же, Юрт был сыном Бранда, а не Суэйвилла! Эта новость заинтересует многих…»

Между тем Ясра переключилась на Джулию:

– Какого дьявола ты приволокла сюда эту потаскушку? Ишь, как разыгрывает горе. Убивается, тварь, отрубленный череп облизывает. Вся в золе вымазалась.

– Я овдовела, - всхлипнула Джулия. - Мое горе не многим меньше вашего.

– Ты никогда не любила его по-настоящему, - заметила Дара.

– «Никогда» - это преувеличение.

– Для тебя он был лишь орудием, чтобы продвинуться к вершинам Искусства, - мстительно заявила Ясра - Так же ты использовала Мерлина, меня, Мэллмана. А ведь признайся - ты всех обманывала, ты и до встречи с нами была знакома с Искусством, но умело скрывала свои знания.

Неожиданно занервничав, Джулия завизжала:

– Ты не можешь простить, что я победила тебя в поединке и превратила в вешалку! Ты всегда была не настоящей колдуньей, но маленькой кучей дерьма!

Ясра тоже сорвалась на визг:

– Ты все равно не удержала мой Замок! Тут уж не выдержала Дара, решительно ставшая на сторону несостоявшейся невестки:

– Ты и твой сынок разрушили Источник Мощи, который Джулия поставила на службу моему сыну.

– Мне помогал другой твой сын, - парировала Ясра. - К чему лишние споры? Мощь, фонтанирующая из Ключа, по-прежнему служит тебе и Хаосу.

Глаза Дары сделались ледяными, как два кристалла кварца, а тело начало трансформироваться во что-то нечеловеческое, но максимально приспособленное, чтобы сеять смерть и разрушение. Даже превратившийся в печную трубу Мефисто немного забеспокоился: он сомневался, что сумеет справиться с Дарой, если та окончательно примет смертоносную форму.

– Ты слишком многое себе позволяла, - прорычала королева, лязгая клыками. - Пришло время поставить на место зарвавшуюся интриганку.

Джулия подобострастно поддакнула: дескать, таковым местом является привычное место вешалки в каком-нибудь захолустном гардеробе. Однако до кровопролития (точнее, пламяизвержения) дело не дошло. Отворилась дверца чердака, и на крышу вышел Далт. Следом за ним появился слегка помятый, но в общем невредимый Ринальдо. Запас ярости, готовый обрушиться на Ясру, достался двойнику. Растопырив когти, Дара рычала, что сынок с мамашей вздумали ее морочить, а на самом деле этот ублюдок совершенно не пострадал, причем даже не пришел на помощь Юрту или хотя бы не сообразил позвать подмогу из Хаоса.

Ухватив мать за пояс, Деспил оттащил ее на пару шагов от ополоумевшего с перепугу Ринальдо, пытаясь растолковать:

– Мама, это не он. Я же говорил тебе… Когда мы козырнулись, здесь их было двое - весь израненный Люк и вот этот призрак, которого Мерль вытащил из Межтенья.

– Ты - двойник? - недоверчиво спросила Дара.

Ринальдо быстро-быстро помотал головой. Немного остыв, Дара вызвала знаки Логруса и проверила структуру перетрусившего призрака, после чего хмуро признана, что присутствующий экземпляр сына Ясры имеет не вполне природное происхождение. Вздохнув, она потребовала, чтобы Ринальдо рассказал, как протекал бой. Тот с готовностью поведал, как сидел на крыше и никого не трогал, но вдруг на него без предупреждения набросился незнакомец, вооруженный магическим мечом и перстнем-спаикардом.

– Я был безоружен и не мог драться, поэтому попытался его заболтать, - говорил Ринальдо. - Тут подоспел Люк, который назвал этого парня по имени - Мефисто - и хотел замочить, но быстро пропустил несколько ударов. Потом сюда же козырнулись Юрт и Деспил, начался колдовской бой, в результате чего я каким-то образом оказался на крыше вон той казармы… - Он показал рукой. - Очухавшись, я позвал на помощь Далта и его гангстеров, они устроили стрельбу, но никого не зацепили. До сегодняшнего утра мы не могли войти во дворец из-за колдовства - все сразу засыпали, стоило ступить через порог…

Он умолк, но Дара потребовала, чтобы Ринальдо продолжал. Ринальдо начал негромко, имитируя неохоту выдавать семейные тайны:

– Люк, мой оригинал, не мог простить, что Юрт похитил у него отцовский меч. Полагаю, он отобрал у вашего сына Вервиндл и помог Мефисто зарубить Юрта, но и сам был тяжело ранен…

Дара заявила, что подобный поступок вполне в духе суккубова отродья. Затем она, не слушая протестов Ясры, обратилась за разъяснениями к Далту. Тот брякнул по-солдатски, не слишком думая над своими словами:

– Мне снизу было плохо видно. Могу только подтвердить, что на крыше дворца развернулся колдовской поединок. Полный джентльменский набор: шум, пламя, вспышки. Потом Люк упал на крышу казармы. Когда пришел в сознание, приказал стрелять по тем, кто напал на Юрта. Мы поднялись на башню и увидели, как его точная копия с Вервивдлом в руках козыряется, а рядом лежат обезглавленный Юрт и целый на вид Деспил. Кроме них, там были другие Повелители Теней и еще огромный конь. Продолжения мы не увидели, крышу дворца накрыла магическая завеса.

Деспил не без облегчения напомнил: дескать, именно так он и рассказывал. Затем принц нагнулся к телу брата и, подозвав мать, проговорил:

– Посмотри, как срезана шея.

Пощупав обрубок щупальцем Логруса, Дара сделала вывод:

– Его убили магическим мечом. И к тому же здесь был замечен огромный конь, то есть адский иноходец. Убийцами могли быть только амбериты, у которых много таких мечей и таких коней. Ясра, твой сын снюхался с врагами!

– Мама, это были не амбериты, - безнадежно сказал Деспил. - Когда мы прибыли, Люка добивал кто-то из братьев Мефистофеля. Кажется, Фауст.

– Этот жалкий колдун не смог бы так изуродовать моего мальчика! - обиделась Ясра.

– Мамуля, не спорь, - сказал Ринальдо. - Я сам видел, как он фехтует.

– Кто? Алхимик в синих шмотках? - саркастически осведомилась ведьма-коротышка. - Даже ты прикончил бы его без большого труда, не говоря уж о бедняжке Юрте. Да у него руки на фут короче, чем у тебя и твоего оригинала.

– Зато меч сделан из того же сплава, что папин Вервиндл - сообщил Ринальдо. - Железка моего оригинала раскололось после второго или третьего столкновения с его клинком.

Продолжая корчить из себя Шерлока Холмса и доктора Уотсона в одном лице, Деспил разглядывал в лупу срез шеи, после чего объявил, что голову Юрту смахнул не Грей-свандир и не Вервиндл, а какое-то оружие с волнистым лезвием. Вся компания принялась вспоминать известные мечи такого типа и сошлась во мнении, что волнистым был только Серитойох. Ясра немедленно забубнила:

– И нечего было на моего мальчика наговаривать. Он, конечно, в Замок явился с Вервиндлом в руках, только на клинке не было ни крови, ни следов копоти. Так что и Юрт не сумел Мефа ни разу ранить, и Люк Юрта не убивал…

Дара посоветовала ей заткнуться и быть наготове, потому что она, то есть Дара, намерена разобраться с виновными по всей строгости законов вендетты. Прихватив труп Юрта, Дара и Деспил козырнулись в Хаос. Едва исчезли старшие по рангу, Ясра и Джулия принялись раскладывать невидимые простынки заклинаний, готовясь к схватке. Далт, вскинув винтовку, решительно прикрикнул на них:

– Полегче, девочки! Никаких потасовок в моих владениях.

Заклинания, обиженно шипя, рассеялись. Поглядев на Далта с выражением удивления и неприязни, Ясра покачала головой и нежно произнесла, оскалив пару ядовитых зубов:

– Не слишком ли рано ты почувствовал себя владыкой? Вспоминай хоть изредка, кто тебя из грязи-то вытащил… - И продолжала, повернувшись к двойнику: - Был у меня сынок-оболтус, теперь еще второй появился. Судя по всему, такой же подлец… Пошли, сволочь, поможешь братика на ноги поставить.

Они тоже ушли через Козырь. Джулия задумчиво проговорила:

– Сдается, мы попали в немилость. И Мерлин от меня отвернулся, и Дара недолюбливает. А с Ясрой вообще долгая схватка намечается. По-моему, ты тоже попал в черный список.

– Пора делать ноги, - согласился Далт. - Вернемся в Эль-Мерсед?

– Ничего лучшего мне в голову не приходит. Когда они исчезли, Мефисто вышел из укрытия, с наслаждением расправил плечи, размял суставы и тоже достал Колоду. День прошел не зря. Выбирая нужную Карту, нирванский герцог обдумывал, как бы получше воспользоваться собранной информацией. И еще Меф предвкушал, как заерзают некоторые особы из конкурирующих Семей, когда он сообщит кому надо, что замышляют их ближайшие друзья и родственники. Именно в такие минуты понимаешь, какая это прелестная штука - жизнь.


 XI

Братья долбили породу вторые сутки без перерыва. Мерзкий минерал поддавался плохо. К концу первого дня Фауст сообразил раскалить треголит пламенем костра, а затем полить холодной водой. После пяти-шести повторений такой процедуры на голубом монолите появились трещины, удалось отколоть несколько больших кусков. Однако подтаскивание дров и ведер с водой утомляло даже быстрее, чем простое размахивание киркой.

– Остодербенели мне эти занятия горным делом! - раздраженно заявил Меф. - Легче сотню драконов придушить голыми руками.

– Полагаю, ты имел в виду одноглавых драконов, - рассеянно отозвался Фауст.

Он еще раз повторил свои доводы: только на первом этапе операции понадобится около трехсот автоматов и по две сотни патронов на каждый. Иными словами, для начала нужно было шестьдесят тысяч патронов, а в камзоле по пять граммов измельченного минерала. Итого требуется не меньше трех центнеров кристаллов.

– Я понимаю, - вздохнул Мефисто. - Но как подумаю, что нам предстоит не меньше суток маяться дурью на руднике, а потом еще измельчать твои кристаллы, - руки опускаются.

– Во-первых, толочь камни будем уже не мы, а пленные гверфы. Во-вторых, ты мог бы заметить, что мелкие осколки легко дробятся. Не поддается ударам только монолитная глыба… Смотри, какая прелесть: огонь раскалил камушек докрасна. Побежали за водичкой.

Меф плюнул и, перестав спорить, повесил на каждое плечо по коромыслу. Когда над Голубой Пещерой в третий раз взошло солнце, Фауст сжалился и сказал, что можно остановиться. Братья выглядели ужасно: покрытые пылью и копотью, в изодранной одежде, они напоминали персонажей времен Золотой Лихорадки на Аляске.

Упаковав добычу в четыре огромных тюка, братья выкупались в лесном озере, - устроили постирушку и долго блаженствовали у костра, пока на вертеле жарился молодой кабанчик. На душе сделалось чуть лучше. Потом они вспомнили о деньгах, и настроение снова испортилось.

– Надоело мне рудокопом быть, - заскулил Мефисто, - Мало нам треголиты добывать, так теперь еще золотой песок промывать придется. Давай по-простому - ограбим банк и заплатим оружейникам.

– Наличкой? - развеселился Фауст. - А потом вдруг окажется, что купюры были фальшивые, а все номера записаны. Нет уж, сделаем, как условились… - Он задумался. - Хотя, конечно, можно придумать что-нибудь повеселее.

Обоим нирванцам совершенно не хотелось уподобляться Корвину, который собственноручно раскопал алмазную трубку в безлюдном Отражении, богатом кимберлитовыми породами. Здраво рассудив, что негоже Повелителям Теней возиться с глиной, когда по Теням разбросаны несметные сокровища, братья обсудили и согласовали более изящный сценарий.

Наполнив магией Хрустальный Шар, они просмотрели пару дюжин близлежащих Отражений и легко нашли то, что требовалось. Обрадованные нирванцы в два счета свернули лагерь, загасили костер и, оседлав жеребцов, навьючили на Волчка и Полумесяца мешки, набитые колотым треголитом. Еще немного - и братья скакали через миры, доедая на ходу кабанятину.

Стая рыжих котов размером с волка внезапно появилась из высоких оранжевых трав. Вожак сдуру прицелился прыгнуть на всадников, но Фауст упредил зверя, хлестнув гибким отростком энергии Амулета. Отлетев на десяток шагов, кот сел на задние лапы, поджал хвост и жалобно заурчал. Огромная змея, совершив молниеносный бросок из травы, оглушила его ударом головы, после чего проглотила. Остальные коты и кошки немедленно накинулись на нового врага, отхватывая клыками куски окровавленного мяса.

– Жалко гада, - прокомментировал Фауст. - Как сказал бы мой старший брательник, хорошую шкуру попортили.

– Недурная вышла бы галантерея, - признал Меф, выбрасывая обглоданную кость. - Не спеши менять реальность, тут должна быть более удобная дорожка.

Они прошмыгнули по тропинке, разделявшей раскаленные каменные стены, и оказались на мосту из светящегося полупрозрачного минерала, который повис между полным ярких звезд ночным небом и темной морской гладью, где кипели брачные игры сирен. Упитанный лунный диск обильно поливал этот мир призрачным серебристым светом.

– Пора подумать о том, какое оружие будем покупать, - сказал Мефисто. - Мне совсем не нравятся те самозарядки, которые Корвин привез с Земли.

– Согласен. Предлагаю что-нибудь крупнокалиберное и скорострельное вроде «Калашникова», а также короткоствольные пистолеты-пулеметы для ближнего боя. И еще несколько пулеметов и снайперских винтовок. - Немного подумав, Фауст добавил: - И хорошо бы для полного счастья батарею минометов или легких пушек.

– Тогда понадобится больше взрывчатки.

– Взрывчатки всеравно понадобится много. Для снарядных гильз, для боеголовок.

– Проще всего было бы оккупировать Отражение Голубой Пещеры. Или найти другое месторождение, поближе к дому.

– Других, по-видимому, не существует, - Фауст с сожалением прищелкнул языком. - А то Отражение принадлежит владельцу Замка Четырех Миров.

– Значит, рано или поздно Замок станет нашим.

– Не буду спорить. Но его очередь наступит после Эльсинора. И после Дримландии.

– Не терпится повидать Гретхен? - Меф добродушно усмехнулся. - Красивая девчонка. Я тебя понимаю.

– Меня беспокоят твои слова про врагов, что вторглись в нашу мечту.

– Я прощупал обстановку Амулетом. Это был небольшой отряд, который проник по Черной Дороге с периферии Хаоса. Просто монстры, никаких Повелителей Теней.

Лунный мост сменился ущельем. Вокруг рокотали камнепады, воздух стал непрозрачным от витавшей повсюду пыли. Следующая трансформация привела их в унылый, бесцветный мир. Неровное серое поле без признаков растительности, серые холмы и скалы, серое небо, серое солнце у серого горизонта. Это было даже не Отражение, а мертвая заготовка для будущего Отражения. Может быть, когда-нибудь в неопределенном будущем кто-то сумеет наполнить жизнью этот полуфабрикат. А зачем ждать будущего? Надо попробовать самим.

Братья шаг за шагом оснастили цветом и материальностью небо, светило, пейзаж. Получилось нечто почти реальное, но не совсем то, чего они добивались. Добавили птиц, зверей и насекомых, добавили журчание воды и шелестящий посвист ветра, еще добавили панцирных рыб и сочные плоды на папоротниках. По саванне величаво пробежало семейство рогатых ящеров-броненосцев. За ними верхом на карликовых мустангах, улюлюкая, скакали краснокожие охотники в шапках, украшенных веерами птичьих перьев.

– На днях я видел Мерлина, - сообщил Фауст.

– Помню, ты говорил.

– Не похоже, чтобы он замышлял какие-нибудь завоевания. У парнишки сейчас совсем другие заботы.

– Я и не говорю, что в Дримландию вторглась регулярная армия Хаоса. Это была дружина мелкого феодала с окраины.

– Но ты же знаешь этих Презревших Корму и Рассекающих Задницу… Их банды шныряют по всем Отражениям в поисках легкой наживы. Обнаружив слабо защищенное местечко, они обычно долго и со вкусом там разбойничают. А если получат отпор, то бегут в столицу и плачут, что их побили.

– Это еще полбеды, с такой сволочью можно даже договориться. Но ведь в придачу к ним есть полуразумные хищники из Теней, что лежат вдоль Черной Дороги.

– Проклятые законы трижды проклятой природы! - не сдержался Фауст. - Мы не в силах с ними бороться. Как только получает повреждение любой из Главных Источников Мощи, в его владения немедленно прорастают линии облегченного доступа от дееспособных Источников. Пока остается неповрежденным только Логрус, порождения Хаоса свободно пользуются Черными Дорогами, ведущими в обе зоны - и в миры Амбера, и в миры Нирваны.

Хохотнув, старший брат мечтательно сказал:

– Представляешь, что случится, когда мы разрушим Логрус и починим Спиральную Пирамиду? Красные Дороги протянутся из Нирваны до самых дальних глубинок Хаоса и Амбера.

– Вернись в реальность, братишка! Пока мы должны думать, как бы защитить Дримландию. Нужно послать туда наш контингент.

– Только после освобождения цитадели.

Фауст махнул плетью, чем сильно удивил Волчка.

– Какой идиотизм! Мы хотим избавить от опасности мир своей мечты, но должны заниматься никому не нужной старой крепостью.

– Вселенная устроена до смешного нелогично, - философски заметил Мефисто. - А насчет крепости ты не прав. Глядишь, пригодится.

Снова молчание под ритмичный цокот подков. Вокруг в судорожном ритме менялись пейзажи, времена года, флора и фауна. Какое-то время братья скакали по твердому небесному куполу, далеко внизу были видны острова в чернильном океане.

– Между прочим, твоя Гретхен рассказывала очень любопытные вещи насчет паровых пушек, - вновь заговорил старший герцог. - Об энергии пара не подумал никто из нашего брата, а ведь пар существует во всех Отражениях, какие бы законы природы там ни действовали.

– Мы и лазеров еще не пробовали. Тоже надежная штука.

– Лазеры - это весело. Я еще слышал о магнитных пушках…

За беседой они не забывали плавно юстировать ткань Теней, и очередное преобразование привело нирванцев в мир, где стоило задержаться. Перед ними был влажный и душный тропический лес, едва уловимый аромат пороха витал среди баобабов, бананов, агав, секвой. Здесь хрюкали потревоженные тапиры и качались на лианах хвостатые обезьяны. В глубине джунглей ржали кони, трещали выстрелы, звенела сталь клинков и вопили раненые.

– Кажется, мы прибыли, - удовлетворенно изрек Фауст. - Доставай Колоду - наверняка отсюда несложно связаться с домом.

Опыт оказался успешным. Вервольф открыл проход и принял мешки с сырьем для пороха. Тут же появился отец, обеспокоенно выспрашивая, здоровы ли его мальчики и не нужно ли им чего. Узнав, каким делом они собираются заняться, домашние пришли в экстаз.

– И вы хотели обойтись без меня?! - обиделся отец.

– Они совсем сволочи, папа, - сказал Вервольф. - Они даже без меня обойтись вздумали.

Нетрудно было сообразить, что старый да малый члены семьи успели воспользоваться Картами, которые Меф и Фауст оставили в Артаньяне. Отец с Вервольфом посетили предместья Преисподней и обзавелись великолепными жеребцами адской породы. Пока короткая кавалькада пробиралась сквозь заросли, младший братишка гордо сообщил об успешном захвате всех фортов, окружавших цитадель.

– Остается сущая ерунда, - сказал он. - Папа считает, что можно было бы и вовсе обойтись без огнестрельного оружия.

– Штурмовать крепость в лоб? - Мефисто насупился. - Папа, мы давно отказались от этой идеи. Взять-то возьмем, но уложим три четверти войска.

– Не надо утрировать. - насупился отец. - Никто не предлагает вам лобовую атаку. Речь совсем о другом. Наверняка я сумел бы нарисовать Козырь для какого-нибудь укромного местечка внутри цитадели. Остальное - дело техники.

Они обсудили это предложение и пришли к выводу, что стоит попробовать. Однако после утомительных атак на внешние укрепления армия нуждалась в двухдневном, по меньшей мере, отдыхе, а с учетом замедленного времени Артаньяна эти двое суток превратятся в несколько месяцев для прилегающих Отражений. За такой срок будет готова первая партия автомагов.

– А та Карта, которую ты хочешь нарисовать, тоже пригодится, - мечтательно промурлыкал Вервольф. - Козырнемся во внутренние помещения - и давай косить из короткоствольных. Это уже не война получается - праздник души!

Работая мечами, как мачете, они пробились через джунгли и увидели сложенную из больших камней пирамиду - наверняка это был храм аборигенов. Большой отряд бледнолицых, носивших кирасы и вооруженных аркебузами, завершал истребление защитников капища. Часть конкистадоров увлеченно насиловала пленных жриц, тогда как другие деловито извлекали из пирамиды сокровища. Перед капищем уже громоздилась солидных габаритов куча золотых и серебряных идолов, цепей, утвари, самородков. Оценив на глазок масштаб добычи, Меф застонал и нетерпеливо предложил:

– Налетим и порубим, пока их мозги заняты грабежом.

– Кто-нибудь успеет спустить курок, - заметил Вервольф. - Потом бедному Фау придется возиться, извлекая кусок свинца размером с гусиное яйцо.

– С голубиное, - уточнил отец - Но все равно неприятно. К тому же не исключено, что извлекать его придется из трупа.

Ленивым движением спрыгнув с коня, Фауст меланхолично произнес:

– Не привыкать…

– Уговорили, - вздохнул Меф. - Вот поблизости валяются убитые солдаты. Заберем их пушки и сами постреляем. А того лучше - напустим волну страха, чтобы разбежались

– Не умеете вы пугать, - презрительно изрек Фауст, - Глядите, как это делается… Папа, отправляйся в Артаньян и открой проход в кладовку.

Утомленные завоеватели радостно галдели, разглядывая награбленное. Они уже прикидывали стоимость почти двухсотпудового холма из благородных металлов, когда в вечернем небе точно над капищем вдруг возникла чудовищная харя размером с футбольное поле. Устрашающе гримасничая, созданный Амулетом образ прорычал проклятие мерзавцам, осквернившим священное место

Затем вся куча золота взметнулась, закружилась смерчем и унеслась в неизвестном направлении. Точнее - в подвал артаньянского замка. На поляне остались только перепуганные конкистадоры.

Скрывавшийся в зарослях отряд аборигенов, воодушевленный сверхъестественной подмогой, атаковал иноземцев. Вой, крики, выстрелы, дротики, бронзовые и кремневые топоры, отравленные стрелы. Безымянное Отражение уплыло вдаль по волнам своего темпорального потока

– Неплохо вышло, - одобрил отец. - Жаль только, не удалось мечом помахать. Очень уж размяться хотелось.

– Уймись, старый хрыч, - пристыдил его средний сын, ласково поглаживая перстень. - Тебя ждут Аквариус, Зазеркалье и прочие веселые места.

– Шутник. - сказал глава семьи, - Пошли к нам, поужинаем.

Старшие сыновья вежливо отказались, сославшись на незаконченные дела. Отец уговаривать не стал, но Вервольф завистливо буркнул:

– Опять по кабакам намылились

Когда закрылся козырной проход и братья остались одни посреди тропического леса, неосторожный леопард вздумал ими полакомиться.

– Хорошая шкура пропадает, - печально резюмировал Мефисто, вытирая баобабовым листом клинок Серитойоха.

– На фиг тебе такая шкура, пижон несчастный? Это же не твои цвета.

– Все равно жалко Можно было бы кому-нибудь шубку справить.

– В том Отражении, куда мы сейчас отправимся, на каждом углу продаются шикарные пальто из леопарда и туфли из змеиных шкур.

– Разве мы уже выбрали Отражение, куда направимся?

– Не имеет значения. Подобное барахло можно купить в любом технологическом Отражении. - Фауст добавил: - В общем, сейчас главное - продвигаться в сторону индустриальных миров. Нам нужно что-нибудь вроде той же Земли, но чуток попроще.

Выехав из джунглей, братья пустили коней рысью. Кое-где в степи встречались обработанные участки. Смуглые человекообразные существа пахали деревянными плугами, погоняя шестиногих рогатых зверюшек, покрытых длинной шерстью.

Прикинув, что находятся приблизительно на межтеневом уровне Южной Америки, братья взяли курс на север, но малость переборщили и оказались в мире, где за ними увязались гибриды белого медведя с полярным волком. Отбившись от хищников, Меф произнес очередную сентенцию насчет бездарно пропадающих шкур и поклялся вернуться сюда, дабы устроить капитальное сафари на снегоходах с крупнокалиберными винтовками.

После этого они плавно изменили параметры реальности, оказавшись в дождливом местечке, усыпанном пожелтевшими листьями. Скучный городок казался безлюдным, только на соседней улице поскрипывало плохо настроенное пианино. Пошлепав копытами по лужам, кони вынесли седоков к домику с перекошенной вывеской:

SALOON

На пятачке перед заведением стояла капитальная двухместная виселица. Одна петля сиротливо покачивалась без пассажира, но в другой уютно устроился, вывалив посиневший язык, бородатый детина в кожаной жилетке и потрепанных джинсах.

– Мне здесь нравится, - признался Фауст. - А не устроить ли нам отдых для души?

– А почему, как ты думаешь, я сюда приехал? - сардонически осведомился Мефисто.

В салуне околачивалась пара дюжин голов разного сброда - то ли ковбои, то ли шериф с подручными, то ли старатели, то ли грабители дилижансов. На сцене под традиционным призывом: «Пожалуйста, стреляйте в шляпу, а не в пианиста», кривлялась в стиле «кантри» хриплоголосая швабра. Шляпы почему-то не было, так что жить таперу оставалось недолго.

– Виски и чего-нибудь пожрать! - крикнул Меф, присаживаясь к свободному столику.

Давно не бритый громила саженного роста подошел к ним, пошатываясь, и, рыгнув, сообщил:

– Ублюдки, которые ходят без пушек, не должны громко разговаривать в месте, где отдыхает Джо Пенсильванец.

Обрадованный назревающей потасовкой, Фауст проворно скинул плащ, сказав:

– Пенсильвания не Трансильвания.

Громила начал вытаскивать уродливый револьвер, но Фауст вывернул его волосатую лапу, конфисковал оружие, а самого бузотера швырнул через весь зал. Стукнувшись головой о стенку, абориген затих, но целая свора ему подобных с готовностью кинулась в драку, оскорбленно вопя:

– Он тронул Джо!

Об голову первого Фауст сломал табурет, но и голова тоже не выдержала столкновения. Второму нападающему достался второй табурет. Поскольку остальные табуреты успешно использовал Мефисто, Фаусту пришлось обработать следующего противника ножкой последнего табурета, после чего герцог пустил в дело кулаки и каблуки.

Получилось очень весело. Местные драчуны летали по всему залу, изображая матерящихся бабочек. Многоголосый стон: «Motherfucking!» - перекрыл жалобные постанывания пианино. Ковбои-старатели, выплюнув выбитые зубы, торопливо утирались и снова бросались врукопашную. Наверное, им понравилось летать. Братья порезвились на славу, расквасив бесчисленные морды и переломав руки-ноги чрезмерно темпераментным обитателям этой дикой части света.

Наконец большинство посетителей было приведено в лежачее положение. Только один недобиток держался на ногах и вдобавок наводил на победителей револьверное дуло.

– Это нечестно! - возмутился Мефисто, ловко метнув кинжал.

Револьвер выпал из пронзенной руки и, грохнувшись на пол, выстрелил. Пуля утонула в досках стены. Владелец заведения, осторожно выглянув из-за стойки, обшитой железными листами, принялся брюзжать:

– Ну вот, опять до стрельбы упились.

Внезапно из угла послышались бурные рукоплескания. Хлопали мужчина и женщина, одетые по местной моде, но, как ни странно, хорошо знакомые Мефу.

– Отлично дерутся, - заявил Далт. - Хозяин, ставлю выпивку этим парням. Клянусь, я готов взять их в свою шайку.

– Не лажайся, - шикнула его спутница. - Они сами могут тебя завербовать.

– И тебя тоже, - сказал Мефисто. - Привет, Джулия. Познакомься, это мой брат Фауст.

Читавшая в глупых земных книжках вымышленную историю их теневых двойников, Джулия обалдела и долго не могла поверить, что они действительно братья. Потом они выпили за встречу и потребовали подать обед. От дрянного виски и паршивого бекона снова вернулось настроение набить кому-нибудь морду, но пригодные для этой цели посетители благоразумно разбежались.

По старой памяти Джулия откровенно вешалась на Мефа, Далт тискал салунную певичку, а Фауст, как обычно, остался без пары. Заметив его проблемы, понятливая Джулия намекнула хозяину заведения, что неплохо бы пригласить безотказную Монику, подружку повешенного на прошлой неделе Кровавого Билла.

– Спроси парня - может, ему не нравятся кобылки с толстыми ляжками, - посоветовал Далт.

– У нас есть выбор? - заинтересовался Фауст. Далт со знанием дела сообщил:

– По соседству живет еще Мадлен. Но она коротконогая, садистка и вдобавок старовата.

– Давайте толстенькую, - после недолгих раздумий решил Фауст. - Как говорится, на безрыбье сам раком станешь… Только сначала поболтаем без посторонних. Это и есть Эль-Мерсед?

Со слов брата он знал, что Далт и Джулия сбежали из Кашеры, опасаясь гнева Дары. Очевидно, в этом Отражении у них была база. Отвечая нирванцу, сын Оберона и Дилы принялся темнить, но быстро запутался и беспомощно посмотрел на Джулию. Та недовольно сказала:

– Мы выполнили одну работенку и теперь отдыхаем.

– Готовитесь к новой атаке на Амбер, - понимающе кивнул Фауст.

– Я бы и с Хаосом разобрался, - вырвалось у Далта. - Все они - предатели и сволочи

Фауст посмотрел на брата. Тот пожал плечами, подняв задумчивый взгляд к грязному потолку.

– Они тоже спасаются от Дары, - сообщила Джулия. - По-моему, именно эта парочка замочила беднягу Юрта.

– Ты сильно злишься на меня? - спросил Мефисто. - Я имею в виду - за Юрта.

– Наоборот. Он был большим занудой.

– И сволочью, - уточнил Далт. Джулия прищурилась, покачала головой и сказала:

– Это зависит от точки зрения. Он был не хуже любого из нас.

Насторожившись, Фауст прикинулся захмелевшим и, глотнув новую порцию мерзкого пойла, осведомился:

– В каком смысле «из нас»?

– Не надо корчить из себя девственницу. - Джулия погрозила ему пальцем, - Пусть не по происхождению, но вы оба, как и я, стали Повелителями Теней. Хотя напыщенные ублюдки из Амбера и Хаоса уверены, будто на это способны только принцы крови, но вы же знаете, что любой, кто посвящен в Искусство, способен пройти Лабиринт. Например, меня провела Ясра, и с тех пор я владею козырной магией.

– Это был Дефектный Узор, - уточнил Далт.

«Как интересно! - мысленно восхитился Фауст. - А я никогда об этом не задумывался… Значит, моя Гретхен тоже станет Повелительницей…» Нирванец махнул рукой, словно слова Джулии совершенно его не волнуют, и принялся излагать отредактированную легенду об истории своего рода, сильно пострадавшего от козней Великих Королевств. Попутно Мефисто добавлял в повествование брата красочные штрихи, намекая, что монарх Нирваны щедро вознаградит наемников, которые помогут отбить у врагов фамильные владения.

– Пошли с нами, - настойчиво повторяли братья. - Вам полезно скрыться в местах, куда не смогут дотянуться Лабиринт и Логрус. Заодно получите возможность отомстить и Амберу, и Хаосу. Нужно только собрать ваш старый отряд, который умеет драться и стрелять из винтовок.

– У вас мало войска? - презрительно спросил Далт.

– Солдат хватает, но мало кто умеет стрелять из винтовок и пулеметов, - вкрадчиво ответил Меф. - Нужны опытные люди в качестве инструкторов, снайперы позарез нужны.

Фауст намекнул: дескать, если они заключат союз, то сначала вернут дедовские Отражения, а потом помогут Джулии отвоевать Замок Четырех Миров. У ведьмы загорелись глаза, и она принялась уговаривать Далта согласиться на этот план. Главарь банды недолго кокетничал и сказал:

– Я не против. Главное, в цене сойтись.

– Не обидим, - заверил его Меф. - Сколько у тебя стволов?

– Немного, - признался Далт. - Джулия добыла два десятка. И патронов почти не осталось. Я имею в виду боеприпасы для Амбера.

– Патроны дадим, не бойся, - заверил Мефисто. - Собирай своих головорезов - и за мной.

– Не надо пороть горячку, - осадил брата Фауст. - Кто-то обещал мне Монику.

Подручные Далта обосновались в пещере милях в шести от городка и готовились грабануть банк в Сан-Христофоре. Осторожная Джулия посоветовала напарнику не отвлекать парней от полезного дела и заявила братьям:

– Съездим в ваше захолустье, разберемся на месте, а потом козырнем наших дармоедов.

В свою очередь нирванцы решили, что им стоит разделиться. Фауст спешил заняться приготовлением пороха, а потому вызвался доставить Далта в Артаньян. А тем временем Джулия и Мефисто должны были заняться закупкой оружия.

Когда Фауст, Далт и все лошади прошли через Козырь в Артаньян, Мефисто осведомился:

– Где ты заказала винтовки?

– Есть одна хилая дыра по соседству с Землей. Там ужасно тупые и тормознутые аборигены. Как в латиноамериканских сериалах.

– Можно подумать, в североамериканском «мыле» персонажи больно умные.

– Нет, конечно. - Джулия хихикнула. - Но эти - полный абзац. Сам увидишь.

Они неторопливо шагали по грунтовой дороге. Дождь то прекращался, то начинался снова, а облака все время норовили изменить расцветку. По мере смены Реальностей гарцевавший вдали отряд индейцев последовательно превращался в эскадрон федеральной кавалерии, первобытную орду, колонну фургонов с переселенцами и наконец - в стадо бизонов.

– Там примут в уплату партию ворованного антиквариата или придется переплавить золото и серебро в слитки?

– Примут, - уверенно сказала Джулия. - Они любят золото в любом виде… А ты все еще делаешь вид, будто не встречал меня на Земле?

Нирванец засмеялся.

– Зачем мне притворяться? Тем более когда ложь не приносит выгоды… Знаешь что, расскажи мне о твоем приятеле, который так похож на меня. Он очень стар?

– Нет, конечно. Граф был существом без возраста, как все мы. Я сталкивалась с ним лицом к лицу дважды, с перерывом около столетия, но за это время в его волосах не прибавилось седины. По слухам, он родился пять-шесть веков назад.

– Что значит «сталкивалась лицом к лицу»? Это были чародейские поединки?

Джулия занервничала. Ей явно не хотелось распространяться на эту тему, однако длинный язык в очередной раз подвел колдунью, и она нехотя буркнула:

– Не совсем. Примерно раз в столетие мы собирались для участия в магическом ритуале… Только не спрашивай, какую цель преследовали наши шабаши. Тем, кто не посвящен в эту тайну, лучше не знать лишнего. Легче жить будет.

– Договорились. - Мефисто пожал плечами. - Скоро ли следующий шабаш?

Она снова долго молчала, прежде чем соизволила ответить:

– Через пару лет по земному времени. Хочешь принять участие?

– Можно. Если будет скучно и больше нечем заняться.

– Не советую. Это опасно. Мы ходим по краю… Кстати, последняя схватка оказалась роковой для графа. Как нам показалось, он ухнул в бездну, откуда не возвращаются.

Предостережения звучали заманчиво, но не настолько, чтобы бросить все дела и заняться изучением неведомого ритуала. Скорее всею, Джулия имела в виду какие-то сборища темных магов самого мелкого калибра, да и сам обряд заведомо не относился к особо важным, иначе Мефисто знал бы о шабашах такого рода. С другой стороны, это мог быть бессмысленный, но чрезмерно засекреченный шабаш из числа тех, о коих колдунам запрещено болтать под страхом смерти или чего-нибудь похуже. «Надо будет разобраться, когда появится свободная минута, - подумал нирванец. - И отцу не забыть рассказать. Может, папочка знает, в чем там дело…» Сейчас его заинтересовало другое обстоятельство, о котором проговорилась Джулия.

– Дорогуша, ты сказала, будто знакома с графом больше века, - ласково начал он. - Стало быть, ты прошла через какой-то Узор очень давно. Признайся, ведь не Ясра сделала тебя Повелительницей Теней. Так кто же?

С опозданием сообразив, что снова разболтала больше, чем следовало, Джулия растерялась. По лицу ее было видно, как глупая ведьма напряженно ищет способ исправить свою оплошность какой-нибудь правдоподобной ложью. Меф легонько подтолкнул дуреху заклинанием Отвязанного Языка. Не заметив, что на нее наложены чары, Джулия созналась:

– На самом деле с Лабиринтом меня познакомил Каин. Мы были близки, и однажды по пьянке он поддался моим уговорам.

– Когда это случилось?

– На Земле шел четырнадцатый век. Он командовал пиратской флотилией на Тортуге, а я была местной гадалкой.

– Ты родилась во Франции?

– В Лондоне. Моя мать была потомственной колдуньей, поэтому я с детства освоила зачатки Искусства. Когда ее сожгли на площади возле Тауэра, мне пришлось бежать за море. Каин заметил мои способности и научил правильно ими пользоваться. Мы были вместе около двухсот лет, пока не осточертели друг другу.

Мефисто усмехнулся:

– Знакомая история. И с тех пор ты бродишь по странам, столетиям и Отражениям.

– Скучное занятие, - согласилась она. - Вообще-то я старалась не отлучаться с Земли. Не люблю экзотичных мест.

– Дара и Ясра не заподозрили, что ты владела магией задолго до знакомства с ними?

Джулия фыркнула, выражая презрение.

– Эти самовлюбленные идиотки слишком верят в собственное превосходство над жителями далеких Отражений… - Внезапно она подозрительно спросила: - Почему ты служил Хаосу?

– Мне хорошо платили.

– Причина только в этом? Прости, дорогой, не верю. Наверняка ты что-то вынюхивал. Признайся - хочешь устроить им пакость?

– Ты преувеличиваешь мои возможности.

Похоже, хронические неудачи сделали Джулию недоверчивой. Она резко остановилась, так что Мефу тоже пришлось сделать то же самое. Сгоряча ведьма попробовала проникнуть в его замыслы при помощи колдовства. Получив твердый отпор, пристально поглядела в глаза нирванцу - почему-то считается, что таким образом можно вызвать кого-то на откровенность, - и сказала с придыханием:

– Довольно темнить. Совершенно понятно - ты работаешь на владык Амбера. Иначе откуда у вас с брательником взялись бы такие роскошные иноходцы… Ну, не будь букой - кто тебя нанял?

Решив, что действительно не стоит темнить, Мефисто ответил встречным вопросом, который должен был распалить любопытство старой пиратской потаскушки:

– Тебе-то что? На кого надо, на тех и работаю. Джулия проговорила, мечтательно закатив глаза:

– Если б ты знал, как мне хочется вылить на Дворы Хаоса большую бочку дерьма! Извини, дорогой, но я должна признаться: точно такую же бочку я бы вылила и на твоих амберских хозяев. Обе эти клоаки отвратительны мне в равной степени.

– Значит, мы думаем примерно одинаково… - Меф снова подтолкнул ее. - Прибавь шагу. Нечего отвлекаться по пустякам.

После очередной смены реальности они наконец-то оказались в мире высоких технологий. Вернее, даже слишком высоких. Стада паукообразных роботов сновали по грудам человеческих скелетов, поливая друг дружку лазерными лучами и залпами многозарядных гранатометов. Догадавшись, что Джулия заблудилась, Мефисто решительно отпрянул в тихое Отражение, где самой серьезной опасностью были хилые зверушки ростом с трехэтажный панельный дом. Немного отдышавшись, он осведомился, стараясь скрыть раздражение:

– Ты уверена, что знаешь дорогу?

Джулия замотала головой и после долгой паузы сказала, глядя в сторону:

– Она, должно быть, где-то рядом. Но в прошлый раз я попала туда совершенно случайно.

– Скажи хотя бы: то место расположено к северу или к югу от Карибского моря?

– Чуть-чуть южнее, - почти уверенно произнесла она.

Поджарый саблезубый динозавр сдуру напал на мирно пасущихся травоядных, но матерый самец умело поднял хищника на рога и стряхнул в речку. Убедившись, что враг еле дышит, вожак подозвал молодых бычков и принялся учить, как следует бодать зубастых ящеров. Расслабленно созерцая эту буколическую сценку, Меф сожалеючи подумал, что сейчас бы очень пригодился магический кристалл, на который наложил лапу сквалыга Фау.

– Ты узнаешь нужное Отражение с высоты птичьего полета? - спросил герцог.

– Конечно, там очень характерная архитектура и…

Не слушая ее болтовню, Мефисто связался с Фаустом. Брат сообщил, что Далта удалось уломать на достаточно скромную сумму. Выслушав просьбу Мефа, Фауст на некоторое время закрыл козырной канал, чтобы Джулия не видела, как он колдует над хрустальным шаром. Затем он сам вызвал Мефисто и продиктовал ориентиры.

– Как он это узнал? - поразилась ведьма. - Я не знаю этих разделов Искусства.

– Я тоже их не знаю, но до сих пор жив и почти здоров. Пошли.

Он решительно зашагал через поле. Джулия тащилась сзади и без конца канючила: дескать, если Фау хороший союзник, то должен научить ее находить дорогу сквозь Тени. Между тем заросли хвощей и папоротников превратились в кукурузное поле. По дороге, огибающей плантацию, тарахтел старенький автобус. Меф произвел тонкое изменение реальности, и на месте автобуса появился армейский «студебеккер» с намалеванной на кузове белой звездой. В той стороне, куда укатил автомобиль, трещали моторы.

– Аэродром, - удивилась Джулия. - Но мы еще не в том Отражении.

«Как ты мне надоела!» - подумал нирванец, прибавляя шагу. Они приблизились к повороту, здесь дорога скрывалась за рощей. Вдруг из развесистой древесной кроны с дикими воплями бросилось в атаку нечто крылатое болотного цвета. Мефисто машинально выштастал Серитойох, наотмашь полоснув клинком по неведомому созданию. На дорогу упали две половинки то ли коршуна, то ли птеродактиля. Труп немедленно задымился, охваченный огнем.

– Порождение Хаоса, - охнула Джулия. - Дара и здесь меня достала.

– Побольше скромности, - флегматично посоветовал нирванец - Твоя подружка охотится на меня.

Клюв догорающей твари приоткрылся и, шепелявя, произнес голосом Дары:

– Вы умрете.

– Подлинное бессмертие недостижимо. - Меф пожал плечами. - Пошли, Джу, мне надоел этот мир.

За лесом раскинулось взлетное поле допотопного аэродрома. О таких радостях цивилизации, как бетонные полосы, здесь еще не ведали - неуклюжие геликоптеры и поршневые самолеты стояли прямо на траве. Вокруг бродили патрули, вооруженные примитивными винтовками со скользящими затворами.

– Ты умеешь становиться невидимой? - спросил Меф.

Пиратская гадалка кивнула. Проследив, как она это делает, нирванец остался недоволен: Джулия стала невидимой разве что для человеческого зрения, но любой колдун средней руки легко разоблачил бы такую маскировку. Тем не менее большую часть пути до стоянки самолетов они преодолели без осложнений. Из реплик, которыми обменивались солдаты, удалось понять, что к побережью Калифорнии приближаются вражеские авиаматки, стоянка которых расположена на захваченной в начале зимы базе Перл-Харбор.

Возле шеренги стареньких бипланов стоял часовой. Внешне это был обычный солдат, но магическое зрение открыло подлинный облик серокожего гиганта с острыми зубами. Такой вид человекообразных, по слухам, водился на границе Амбера и Хаоса, поэтому Мефисто немедленно бросил во врага кинжал. Серокожий упал, рассыпая искры из смертельной раны.

– Прикрой меня! - крикнул Меф.

Из-за самолетов выбежали еще трое серых громил. Прыгнув в пилотскую кабину ближайшей машины, нирванец лихорадочно дергал рычаги, а Джулия, схватив винтовку убитого, застрелила бежавшего впереди острозубого верзилу.

На аэродроме начался переполох. Уцелевшая пара серых залегла, пытаясь отстреливаться, но Джулия посылала в них пулю за пулей, не давая поднять головы. Опустошив магазин винтовки, она проворно забралась в заднюю кабину и продолжала стрелять из револьвера, зацепив еще одного врага. На этом у нее кончились патроны, однако самолет уже оторвался от травы и медленно пошел вверх.

– Здорово получилось! - возбужденно воскликнула ведьма и невпопад добавила: - Эта раскладушка сейчас развалится.

– Бездна романтики, - согласился Мефисто. - Займись-ка лучше делом.

– Каким?

– Отражения меняй, бестолочь!

Джулия немного обиделась, но делом все-таки занялась. Цвет неба несколько раз пробежал туда-сюда вдоль сине-голубого диапазона, поверхность под крыльями тоже дергалась в судорогах - горы, прерии, мегаполис, поле битвы, джунгли, снова равнина. Потом внизу показалось море, по которому скользили каравеллы, суда на воздушной подушке, колесные пароходы, подводные ракетоносцы, бронированные мониторы и роскошные прогулочные лайнеры. Наконец Джулия с удовлетворением сообщила:

– Вот оно. Прилетели.

Под крыльями плыли небоскребы городского центра, а дальше до горизонта тянулись трущобы предместий. Ярко светило горячее южное солнце, масса людей затопила бесконечный пляж, на рейде покачивался крейсер под цветным флагом, публика на стадионах вопила, наслаждаясь футболом и корридой.

– Ты уверена, что здесь можно продать золотой антиквариат? - спросил Мефисто.

– Здесь можно продать все, что блестит, - рассмеялась Джулия. - Конечно, если это золото. Меф проворчал:

– Чем острить, лучше бы избавилась от той лажи, которую называешь невидимостью…


 XII

Банкетный зал величаво плывет вдоль Черной Дороги через наслоение Реальностей, составляющее Нейтральную Зону. По ту сторону прозрачных стен из цельного алмазного кристалла мелькают образы Отражений, над которыми в равной степени не властны ни Амбер, ни Хаос. Дикие миры, где слишком слабы все Великие Силы. Сам зал представляет собой автономную вселенную - несколько помещений со столами, запасами воздуха, тепла и провианта. Есть комнаты для отдыха и кабинеты для приватных бесед.

Мандор постарался на славу, чтобы создать должный фон для переговоров между двумя главными Семьями. Разумеется, окажись в этом месте кто-нибудь из нирванцев, он бы обязательно уточнил с язвительной усмешкой: «Две Семьи, которые без всяких на то оснований считают себя главными…» Однако сегодня на переговорах Нирвана не представлена - только Хаос и Амбер.

Дейдра еще не до конца свыклась с мыслью, что умирала и была возвращена к жизни. Принцесса чувствует себя не вполне уютно, подозревая Дару и Мандора в коварных умыслах. Кроме того, присутствие вдовствующей королевы Хаоса смущает дочь Оберона по другой причине: Дейдра не уверена, действительно ли Корвин охладел к Даре, прежней возлюбленной, которая так гадко с ним обошлась. А ведь Дейдре очень не хочется терять Корвина именно сейчас, когда вроде бы нашлась их малютка Ги. Конечно, эта связь не будет вечной, и достаточно скоро они отыщут себе новых партнеров. Но пока, в первые дни своей новой жизни, она хочет видеть рядом только Корвина.

Корвин и в самом деле не спокоен. Его чувства к Даре отнюдь не остыли. Принц сам не может разобраться, что его гложет: отвергнутая любовь или обида. Обычно такое томление проходит со временем - достаточно лишь встретить новую женщину, которая затмит предшественниц. Он с нежностью смотрит на Дейдру, и та отвечает сияющим взглядом. Однако вовсе не стоит забывать о возмездии. Дара должна быть наказана за предательство. Впрочем, наказание не будет слишком жестоким: она оказалась хорошей матерью, правильно воспитала Мерлина и даже сумела посадить мальчика на трон. Это ей зачтется. Сильнее беспокоит Корвина хозяин этой лавочки. Седовласый принц Хаоса что-то замышляет. Причем истинные его планы может знать лишь сам Мандор, а для остальных врагов и союзников развязка окажется большим сюрпризом. Надо быть начеку.

Дара с мрачным видом стоит у алмазного окна, отрешенно разглядывая диковинные пейзажи безумных Отражений. Сегодня она крепко выпила, и застарелая неприязнь к Корвину и остальным амберитам немного притупилась. Хотя… Хотя самое жгучее желание - собственноручно открутить голову Мефу, предварительно вонзив клыки в требуху предателя. Она даже улыбается - так сладостны эти мечты. Есть у нее и другие, не менее важные заботы. Теперь, когда она потеряла Юрта, придется делать ставку на Мерлина, который становится слишком своевольным. Увы, с этим ничего не поделаешь, ведь мальчишку исподтишка поддерживают Логрус и Мандор. А тут еще Корвин отыскал на какой-то помойке свою давнюю любовь, которой давно полагается барахтаться в Океане Тьмы… В глубине души нарастает ненависть к маленькой принцессе, и вдруг вспыхивает желание вернуть Корвина. Просто так, чтобы насолить Дейдре. Все остальные мысли и грандиозные планы вселенского масштаба немедленно отодвигаются в самые отдаленные уголки подсознания.

Мерлину кажется, что самое страшное уже позади. Исчезает опасение, что родители, едва встретившись, примутся выяснять отношения. Но пока папа и мама, к общему удивлению, демонстрируют, что умеют вести себя, как цивилизованные существа, и это радует. Тетушки явно насторожены по отношению к Даре - наверняка ревнуют своих нынешних спутников. Пускай. Мандор изо всех сил изображает гостеприимного хозяина, при помощи примитивной магии регулярно обновляет угощения, предлагает гостям попробовать особо изысканные деликатесы. Мерлин вежливо кивает, принимая бокал, и устраивается на диване, расслабленно прикрыв глаза. На самом же деле он внимательно следит за взрывоопасной публикой и готов немедленно вмешаться при малейшем намеке на осложнения. При этом он гадает: согласятся ли родственники по-хорошему подтвердить мир между Великими Королевствами или потребуют вознаграждение за временный отказ от вражды. С них станется.

Фиона предполагает, что мысли большинства приглашенных заняты сексом и политикой. Маленькую рыжую зеленоглазую колдунью эти проблемы заботят в последнюю очередь. И то, и другое слишком преходяще. Не успеешь оглянуться, как у тебя в постели завелся новый любовник, а многоходовые политические интриги вдруг потеряли актуальность. Приходится тратить много сил и сноровки, чтобы избавиться от прежних партнеров, поэтому она старательно держится подальше от таких дел. Мандор как политический союзник стоит не слишком много - больно уж коварен. Как любовник - такой же ноль, как и все остальные колдуны. Но колдун он отменный, поэтому Фиона собирается некоторое время держаться поближе к седому принцу и как можно чаще и правдоподобнее восхищаться магическими способностями Мандора. Надо узнать побольше его секретов, пока не оборвалась их дружба.

Мандор непроницаем. Те из приглашенных, кто мало-мальски знаком с Искусством, уже пробовший прозондировать его разум. Наткнувшись на непроницаемые щиты, торопятся возвести барьеры на путях к своим сознаниям. Жалкие дилетанты самонадеянно полагают, будто их мысли кого-нибудь интересуют. Иногда Мандор сомневается, имеют ли какое-то значение даже его собственные рассуждения. Если он правильно понимает ситуацию, то сейчас все события определяются лишь волей Высших Существ, которые все равно достигнут своих целей независимо от трепыхания сотни Повелителей Теней. Если Логрус и Лабиринт действительно объединили усилия, то владыкам Великих Королевств остается лишь смириться… Внешне Мандор совершенно спокоен и старательно разыгрывает из себя гостеприимного трактирщика с большой дороги: угощает пятерку августейших особ изысканными закусками, предлагает полюбоваться пейзажами за окном. Раз не в его силах изменить течение событий, значит, он должен стать самым верным исполнителем воли, которую решили проявить два Источника Мощи. Они хотят мира между Амбером и Хаосом? Значит, принц Мандор любой ценой обеспечит мир и наверняка будет вознагражден.

Снежные шапки гор, унылые отары в долинах, монастыри над обрывами ущелий - панорама этого Отражения не способствовала хорошему настроению. Затем за окнами вдруг появился отполированный до зеркального блеска паркет с вычурным рисунком. Алмазный дворец двигался через бальный зал, где под варварскую музыку кружились в танце существа, отдаленно напоминавшие людей. Самцов украшала пара рожек над висками, а у самок длинный, закрученный штопором рог торчал прямо из середины лба. Одежды танцующих напоминали моду помпадурских времен. Шестеро в банкетном зале оживились и зазвенели бокалами.

Дара решила прервать идиллию и предложила выпить за короля Мерлина и его отца. Подобные любезности, да еще со стороны вдовы Суэйвилла, всегда были чреваты последующими осложнениями, но тост прозвучал, и его пришлось принять. Все послушно просмаковали «Порто» 1713 года.

Возвращая свой бокал на порхающий по залу столик, Дара послала Корзину ослепительную улыбку, от которой у него защемило сердце. Перехватившая этот взгляд Дейдра возмущенно зашипела:

– Ты все еще любишь ее? Вернулся бы к этой твари, если бы она позвала?

– Не уверен. Я обижен и намерен с ней расплатиться сполна.

– Ну как же! - Дейдра обиженно шмыгнула носом. - Сюда побежал, едва узнал, что она здесь будет. А чтобы навестить нашу девочку, времени не нашлось.

– Кончай ревновать по пустякам, - шепотом потребовал Корвин. - Как мы можем навестить Гиневру, если не знаем дорогу в ее Отражение?

– Это все отговорки, - продолжала негодовать Дейдра. - Вчера ты битый час козырялся с Фау. Не мог у него спросить?

– Фау уверял, будто дорогу знает только Мефисто, который где-то шляется и недоступен из Артаньяна.

– Врет!

– Я тоже думаю, что врет. Наверняка хочет что-нибудь выторговать взамен точного маршрута.

– Сами найдем, - не слишком убежденно сказала Дейдра. - У тебя наверняка сохранились Карты для старого Авалона.

– Уже пробовал. Контакт не устанавливается. В этот момент к ним приблизилась Дара:

– Неважно выглядишь. Наверное, новая подружка плохо смотрит за тобой?

– За мной слишком хорошо присматривала прежняя подружка, - резко ответил Корвин.

– Я никого не убивала! - взорвалась Дара. - По крайней мере, из членов вашей семьи. А твой дружок Фауст убил моего сына!

– Уточним, что Юрта убил твой дружок Мефисто, - заметила Дейдра ядовитым голосом. - Причем он защищал своего брата, которого собирался прикончить твой отмороженный ублюдок.

Это была почти чистая правда. Внешне тот бой на джидрашской крыше выглядел именно так. Разгневанная правотой соперницы, Дара принялась вопить: дескать, амберская семейка специально завербовала Мефа, дабы тот втерся к ней в доверие и коварно извел всех ее детей. Она понимала, что говорит полный вздор и что остальные прекрасно это понимают, и оттого бесилась еще сильнее.

Подоспевшие почти одновременно Мерлин и Мандор тщетно пытались ее успокоить. В конце концов Мандор по старой привычке ткнул Дару под ребра искусно сложенными пальцами. Она поперхнулась и умолкла.

Воспользовавшись паузой, Фиона сообщила, сверля Дару ледяным взглядом зеленых глаз:

– Король Рэндом просил предать, что у нас тоже есть претензии. Моего брата много лет держали в темнице. Он может потребовать сатисфакции, и король будет вынужден поддержать это требование.

– Мои поступки были чисто семейной проблемой, - огрызнулась Дара. - К королевскому дому Амбера это не имеет отношения. Мы решим свои недоразумения полюбовно.

Корвин с готовностью заявил:

– Я бы предложил, чтобы ты тоже провела некоторый срок в плену у меня.

– Тоже пять лет? - насмешливо уточнила Дара.

– Ни в коем случае. Хватит недели. Мне будет трудно долго терпеть твою близость.

– В каком смысле ты упомянул «близость»? - насторожилась Дара.

Дейдра тоже обратила внимание на слова Корвина. Мандор рассмеялся:

– Кажется, она немного образумилась. Уже понимает, о чем говорят собеседники.

Поскольку мамочка на некоторое время перестала представлять угрозу, Мерлин обратился к отцу:

– Па, дядя Рэндом не обиделся, что мы его не пригласили?

– По-моему, он был даже доволен, что предварительные переговоры пройдут в форме семейной вечеринки без его участия. В принципе, он за мир, но хочет быть уверен, что феодалы Хаоса не развяжут войну, невзирая на твои пожелания.

– У вас тоже есть «ястребы», - напомнил Мандор. - Бенедикт, Джулиан, Флора. Да и вы, принц Корвин, как мне кажется, принадлежите к «военной партии».

Корвин удивился, поскольку никогда не причислял себя к «ястребам», но потом подумал, что из Дворов Хаоса многое видится иначе.

За призрачными стенами медленно колыхались, сменяя друг друга, экзотические пейзажи: горы, леса, неизвестные страны. Штормовое море засыпало компанию брызгамии овеяло свежестью. Промелькнуло поле битвы, на котором ожесточенно сражались люди, великаны-циклопы, кентавры, драконы и огромные хищные звери вроде волков, с пышными гривами и полосатыми шкурами.

А в банкетном зале с новой силой вспыхнула вульгарная перепалка. Распалившись, Дара высказала подозрение, будто Мефисто убил Юрта по приказу Мерлина. Мерлин и Мандор с подозрительным единодушием убеждали ее, что Юрт задел или оскорбил слишком многих, он постоянно нарывался на неприятности и успел обзавестись избыточным числом врагов.

– Но с Мефом у него вражды не было, - резонно возразила Дара.

Фиона немедленно подлила масла в огонь:

– Ты сама приучила Мефа убивать именно тех, к кому он не питал вражды. И вообще, хватит болтать. Мефисто - чисто твоя проблема, так что не впутывай нас в эту историю. Мандор, не пора ли начать разговор, ради которого ты пригласил дорогих гостей?

– Дорогие гости оказались дешевыми скандалистами, - глубокомысленно изрекла Дейдра.

– Что ты хочешь этим сказать, коротышка? - вспылила вдовствующая королева.

– Я уже сказала все, что хотела.

Мандор поспешил произнести очередной тост за способность находить выход из самых сложных ситуаций. Компания дешевых гостей и дорогих скандалистов мрачно проглотила содержимое фужеров. Затем хозяин предложил приступить к деловой части.

– Один момент, - сказал вдруг Корвин. - Хочу показать нашим партнерам из Хаоса очень любопытный документ. Эта бумажка уже произвела впечатление в Амбере, теперь - ваша очередь. Держи, сынок.

Прочитав страничку, Мерлин передал бумагу матери и смущенно спросил, каким образом ксерокопия оказалась в Амбере. Корвин сообщил, что накануне герцог Фауст передал этот текст по Козырю.

– По словам Фау, Мефисто нашел в Джидраше записную книжку Ринальдо, - сказал Корвин. - Кстати, этот проныра - я имею в виду Мефа, - притаившись на крыше, наблюдал разборку около трупа Юрта. Дара, ты действительно родила сына от Бранда?

– Не твое дело! - пискнула Дара. - По-моему, колдун подсунул нам фальшивку. Это не похоже на подлинный документ.

– Мама, это ксерокопия, - раздраженно сказал Мерлин.

– Что это значит? - не поняла демонесса. Дейдра бросила с издевкой:

– Это значит, что тебе стоило бы изредка посещать цивилизованные Отражения.

Разбушевавшихся дам не без труда утихомирили, но тут Мерлин испытал знакомое ощущение - по всему телу с небольшими интервалами покатились холодные волны. Король Хаоса мысленно дал согласие на козырной контакт, и перед ним распахнулось окошко, из которого выглядывали лица Фафнира и Деспила. Мерлин с удовольствием воспользовался случаем, чтобы оставить стариков выяснять отношения, и сбежал.

– Еле вырвался, - сообщил король. - Вы появились на редкость вовремя.

Деспил понимающе спросил:

– Как работает конференция по примирению?

– Со скрипом.

– Ты не забыл, что хотел подыскать мне работенку по силам? - осведомился Фафнир.

– Конечно, нет, - соврал Мерль. - Фаф, ты сможешь быстро навербовать отряд из дворян, которые любят махать шпагами, но при этом не имеют привычки соваться в политику?

– Запросто, - обрадовался Фафнир. - Сейчас в Отражениях нет больших войн, и многие крутые наемники слоняются без дела. Если ты бросишь клич и пообещаешь нормальную плату, они все прибегут к порогу Руинаада - выбирай, кого хочешь.

– Прекрасно, - сказал Мерлин. - Значит, полковник Фафнир назначается командиром королевской бригады, которая подчиняется непосредственно генералу Ламиаку. Вместе отберете надежных ребят. Нужен молодняк из Дворов, лояльных моему величеству. Усек?

– Лояльный молодняк из лояльных Дворов, - повторил Фафнир. - Я правильно понял твое величество?

– Абсолютно правильно, насколько вообще достижим абсолют.

Фафнир отрапортовал, что усек, и вдобавокдвинул очень дельное предложение - создать в этой бригаде женское подразделение. Они посмаковали богатую идею, причем Деспил заявил:

– Чур, командиром женского эскадрона буду я.

– Это опасно, - сказал полковник Фафнир. - Все девки сразу забеременеют.

Его реплика была большим преувеличением, поскольку Деспил не пользовался особым успехом у женского населения Хаоса. Тем не менее слова приятеля, безусловно, польстили принцу. Впрочем, радовался он недолго и уныло проканючил:

– Для меня опять работы не нашлось…

– Насчет тебя у меня другие планы, - загадочно провозгласил король. - Не обижу… А теперь, извините, спешу разнимать родичей. Сами понимаете, семейные склоки самые склочные.

Когда Мерлин вернулся к остальным, те сидели по углам с обиженными лицами, внимая миротворческим призывам Мандора. Последний, увидев сводного брата, облегченно вздохнул и проговорил:

– Наконец-то вся компания собралась и как будто готова к серьезному разговору. Начнем?

– Тебе и Карты в руки, - буркнул Корвин, утомленный дамскими склоками. - Лично мне очень хочется узнать, какая гениальная мысль стоит нервов, испорченных за последний час?

– Карты не понадобятся… - Мандор усмехнулся. - А мысль будет банальной. Главное, чтобы вы не слишком старались от нее отбрыкаться.

– Надоели преамбулы, - сказала Дара. - Говори, или я отваливаю. Меня уже тошнит от этой компании.

Мандор нахмурил белоснежные брови, сделал грустные глаза и негромко завел хорошо отрепетированную речь. Он говорил на литературном хао, изредка вставляя отдельные идиомы тари.

– Недруги мои! Пришло время понять, что наступает новая эпоха. Сколько мы себя помним, нами управляли старшие поколения - те, кто рожден в ранний период творения Вселенной, то есть почти ровесники Олицетворений Великих Сил, создатели Источников Мощи либо прямые потомки последних. Бесспорно, такие монстры, как Сухей, Дворкин, мой прадед Каллагонд или ваш отец Оберон, были могучими магами и пользовались полным доверием Олицетворений. Со слов Суэйвилла мне известно, что Змея частенько наведывалась к Каллагонду и они подолгу обсуждали важные проблемы. Полагаю, что Единорог также заглядывала к своему сыну Оберону. Не так ли, Фи?

– Не так, - без воодушевления ответила рыжая принцесса. - Единорог больше общалась с Дворкиным. Отцу она лишь диктовала свои приказы, когда он приходил в Храм.

– Ты подтвердила мои предположения, - сообщил седой глава правящего Дома Всевидящих. - Источники и Олицетворения относятся к каждому следующему поколению с растущим пренебрежением. Уже наших отцов Лабиринт и Логрус перестали рассматривать равноправными партнерами. А теперь они даже не считают нужным удостоить общения молодых королей - просто ведут свою игру в полной уверенности, что мы будем вынуждены подчиниться.

– Когда меня впервые закинули в Межтенье, я получил возможность выбрать из двух вариантов, - напомнил Мерлин.

Дара возразила сыну:

– Мандор прав. Твой выбор был ограничен примитивной альтернативой. Ты мог отремонтировать либо Логрус, либо Лабиринт. Но поскольку Лабиринт взял в заложницы Корал, трудно было усомниться, как ты поступишь. В любом случае твои действия не оказали существенного влияния на глобальный баланс сил: на реставрацию периферийного Узора последовал немедленный ответ - Логрус организовал диверсию против Главного Лабиринта.

На этот счет у остальных имелись собственные мнения, поэтому Фиона рассудительно заметила:

– Мне кажется, что оба Узора устроили Мерлину экзамен и были удовлетворены результатом. Наш общий родственник доказал, что, в конечном итоге, выполняет волю повелителей, даже если пытается действовать им наперекор. Как следствие, Мерлину разрешили стать королем… - Она с виноватой миной оглянулась на Мандора. - Прости, наверное, ты собирался сказать еще что-нибудь, а мы устроили дискуссию.

Мандор сделал извиняющий жест. Сейчас происходит смена поколений, повторил он, Оберон и Суэйвилл ушли во мрак за Гранью, а выжившие из ума Дворкин и Сухей не способны осмысленно влиять на ход событий. В то же время молодежь не пользуется авторитетом ни у Змеи, ни у Единорога, а потому правящее ныне поколение имеет шанс превратиться в игрушки для Великих Сил. Затем Мандор пересказал свою догадку: дескать, два Узора решили прекратить давнюю вражду, дабы между Хаосом и Амбером установилось стабильное равновесие.

– Проще говоря, они не допустят большой войны между нашими королевствами, - закончил принц. - Если даже мы развяжем такую войну, ни одна из сторон не сумеет добиться решительного успеха. Полагаю, это не исключает мелких пограничных конфликтов, в ходе которых некоторые особо нервные особи смогут спускать пар своего темперамента.

Поскольку все, включая амберитов, были знакомы с этой концепцией, споров вокруг нее не возникло. Напротив, Корвин сказал в развитие той же идеи:

– Если дела обстоят таким образом, то вслед за королями наступит очередь сменить верховных жрецов и магов. Мне кажется, Узоры подарят эти вакансии самым сильным и миролюбивым волшебникам обоих королевств, то есть Мандору или Фионе.

Зеленоглазая амберитка вежливо поблагодарила брата и тут же огорошила публику неожиданным признанием:

– Слова Корвина приводят к пугающей догадке. Уже некоторое время меня раздражает появление на нашем игровом столе двух новых персонажей. Братья-герцоги из так называемой Нирваны слишком борзо вмешались в расклад Козырей. Обратите внимание: ни одно мало-мальски значительное событие не происходит без их участия.

– Мало ли авантюристов путалось у нас под ногами, - пренебрежительно сказала Дейдра. - Где все они теперь?

– Не скажи, сестренка, - Фиона покачала головой. - А что, если эта парочка - джокеры из потайной Колоды, которую вздумали распечатать Великие Силы?

– Подозреваешь, что они работают непосредственно на Прародителей? - задумчиво переспросила Дара. - Можно проверить. Мефисто сам явился ко мне с предложением перебить всех претендентов, заслонявших Мерлю дорогу к престолу, и убедил, что способен это сделать. Без его подсказки я бы на такое не решилась.

Мандор подхватил:

– А тем временем другой брательник занимался охмурением амберитов. Корвин, Фиона, ответьте по возможности честно: не склонял ли вас Фауст ввязаться в какую-нибудь авантюру?

Честного ответа, как и любого другого, он не получил, но по растерянности, мимолетно проступившей на лице Корвина, понял, что Фауст предлагал в Амбере нечто такое, от чего адепты Порядка не сумели отказаться. Дара тоже обратила внимание на мимику своего давнего любовника и раздраженно заявила:

– Не знаю, кто направляет их действия, но недолго братьям безобразничать. Мне доложили, что армия этих колдунов захватила крепость, которую удерживали наши старинные союзники. Придется послать карательную экспедицию.

Мерлин вскричал возмущенным голосом:

– Почему о военных делах докладывают тебе, а не мне? Одновременно с ним задал вопрос встревоженный Мандор:

– О каких союзниках ты говоришь?

Презрительно покосившись на мужчин, Дара буркнула:

– За время, пока болел Суэйвилл, некоторые генералы привыкли, что я решаю многие текущие вопросы. Вот они и поставили меня в известность, что где-то в диких Отражениях, на самом краю Внешнего Пояса Теней есть крепость, которую наши союзники захватили задолго до моего рождения. Теперь гарнизон просит помощи.

– Какие союзники и какая крепость? - повторил Мандор.

– Все генералы, действующие в обход короля, отправятся в отставку! - гневно заявил Мерлин.

Проигнорировав реплику сына, Дара ответила пасынку:

– Крепость называется Нирвана. Когда-то там правил варварский царек по имени Гамлет, которого прикончил Озрик, сын Оберона. И тогда Пифрод, прежний король Хаоса, приказал своему племяннику Суэйвиллу захватить тот сектор. Понятия не имею, для чего твоему деду это понадобилось.

– Припоминаю ту историю, - сказал Мандор. - Кажется, нужно было срочно покончить с Нирваной, чтобы обезопасить фланг перед решающим ударом на Амбер. Отец захватил несколько крепостей и вернулся в цивилизованные Отражения. А в Нирване остался гарнизон наемников какой-то полузвериной расы. С тех пор мы даже не вспоминали о тех местах.

– Пусть даже эти Отражения никому не нужны, я все равно рассчитаюсь с Мефом и его семейкой, - мстительно заявила Дара. - Сегодня же велю собрать отряд наемников. Камня на камне от Нирваны не оставлю.

Ее угрозы не слишком обеспокоили аудиторию, поскольку на судьбу неизвестного королевства всем было наплевать. К тому же большинство амберитов издавна питали стойкую антипатию к Мефисто. Однако брат Мефа считался другом Корвина и вдобавок обещал вернуть Камень Правосудия. Поэтому Корвин деликатно намекнул, чтобы во время вендетты бывшая королева Хаоса пощадила хотя бы Фауста.

– Ты должна понимать, что дикарь действовал, желая помочь мне и Мерлину, - сказал серебристо-черный.

– Он перестарался! - огрызнулась Дара, - Надеюсь, ты не попросишь, чтобы я простила и Мефа?

– Трудно сказать. Он всегда казался мне малоприятным субъектом. Но обрати внимание - Мефисто прислал документы, которые могут сослужить тебе добрую службу. Скорее даже не тебе, а нашему мальчику.

Мандор сказал с улыбкой:

– Меф словно продолжает выполнять обязанности телохранителя. Небывалая верность.

– Может, он - тийга? - подумал вслух Мерлин. Дара снова разозлилась:

– Не болтай глупостей. По-твоему, я не способна отличить демона от недемона?!

– Безусловно, он не демон, - уверенно проговорил Мандор.

– Однако колдун слишком сильный, - засомневалась Фиона. - Столь глубокое проникновение в Искусство недоступно смертным.

– Согласна, - сказала Дара. - Чересчур опасен, а потому должен умереть. Корвин, не проси пощады для этих братьев.

– Можно подумать, мои просьбы что-нибудь для тебя значат.

Пластичным движением Дара положила голову ему на плечо и промурлыкала:

– Ты себе не представляешь, как много значат для меня твои слова. Не представляешь…

В душе Корвина снова зашевелились угасшие чувства, а Дейдра приготовилась к сражению. Но тут Мерлин, зорко следивший за буйной родней, своевременно пожаловался:

– Я даже побаиваюсь Фауста. Его спайкард помощнее моих. К тому же колдун пользуется перстнем так непринужденно, словно привык к Амулегу с давних времен. Как мы с Фракир.

Фиона немедленно припомнила, как призраки Озрика и Оберона пытались наброситься на Фау.

– Фау держался вызывающе даже с Единорогом, словно считал себя равным Олицетворению Мощи, - сердито сказала она. - Дикарь переходит все рамки приличия и должен быть наказан за одно лишь это.

– Может, он из первого поколения? - осторожно спросил Мерлин.

– Не верю, - сказал Корвин. - Мы с братьями недавно вспоминали, что Фау был младенцем на моей памяти. Он гораздо младше меня. И вообще, о его происхождении могут знать только Оберон и Дворкин.

Неожиданно заинтересовавшись, Дара произнесла:

– Я попробую узнать у Сухея. Он почти так же стар, как Дворкин. Кажется, они кузены… Может, старец что-нибудь вспомнит.

Мандор, поморщившись, заметил, что не видит смысла обсуждать колдунов из варварских королевств.

– Я внимательно изучил Мефисто, когда Дара принимала его на службу, - сказал Мандор. - В его ауре отсутствуют признаки как Логруса, так и Лабиринта. Возможно, нирванские братья прошли какой-нибудь дефектный Источник Мощи или доводятся двойниками кому-то из нас. Сейчас это не важно. Тем более что Дара настроена решительно, а потому про Нирвану и ее обитателей можно забыть. У нас намечается более серьезная проблема в лице полноправной принцессы Амбера.

Все удивленно поглядели на него, а Фиона уточнила:

– Ты имеешь в виду Корал.

– Безусловно. - Мандор кивнул.

Дара, продолжавшая прижиматься к Корвину, возбужденно заявила:

– Интересный вопрос. Кстати, Корвин, где твоя сестра, которая может превратиться в нашу сноху?

– С ней все в порядке.

Насупившись, Мерлин вызывающе бросил: дескать, бедную тетушку можно только пожалеть. Могущественные силы, сказал он, сыграли с ней жестокую шутку: сначала заманили в Лабиринт, затем зашвырнули в место, откуда и Бывалому Повелителю Теней непросто выбраться, выдали замуж за патологического предателя и, наконец, изуродовали Камнем. Выслушав его пламенную речь, Мандор проговорил, сардонически ухмыляясь:

– Дорогой братишка, ты очарователен в своей наивности. На те же якобы трагические происшествия с Корал можно взглянуть несколько иначе.

– Ты всегда любил извращенные парадоксы, - буркнул король Хаоса. - И запомни: ты не прощен за соучастие в пленении моего отца.

– Ну, допустим, я не имею к нему серьезных претензий, - примирительно сказал Корвин. Мандор флегматично бросил:

– Мои поступки можно объяснить…

«Объяснить можно все без исключения, - раздраженно подумал его сводный брат. - Люк прекрасно умел придумывать правдоподобные оправдания любым своим подлостям, и всегда выходило, будто он прав. Мандор тоже владеет этим искусством, и родители, и остальные… Поэтому все они вертят мною, как им вздумается». Между тем Мандор продолжал говорить, сохраняя на лице снисходительную гримасу:

– Начнем с того, что Корал очень толково спровоцировала Мерлина показать ей пещеру Лабиринта. Оказавшись в святая святых Амбера, она вдруг сообщила, что является дочерью Оберона, и смело двинулась по тропинкам Узора, совершенно не испытывая страха. Не кажется ли вам странной такая отвага?

– Действительно странно, - признала Дейдра. - Каждый из нас отчаянно боялся, впервые оказавшись перед Узором. Наверное, Мандор имеет в виду, что Корал довелось проходить Лабиринт и до того дня.

– Это не исключено, - согласился Мандор. - Далее. Она куда-то телепортировалась. Мерль считает, что Корал оказалась в темноте по воле Лабиринта, однако мы не знаем, что там происходило на самом деле. Возможно, сама Корал приказала Узору перенести ее туда. В результате Мерлин совершил ряд поступков, коих вовсе не собирался совершать, и где-то во Вселенной появилось новое Отражение с дееспособным Лабиринтом. По всем законам природы именно Корал является повелительницей этого мира.

Со стуком поставив на стол полупустой стакан, Фиона экспансивно спросила:

– Мерлин, ты не пытался выяснить, где находится и на что похоже Отражение, которое ты оживил, отремонтировав Дефектный Узор?

Племянник отрицательно покачал головой. Мандор возобновил разоблачительную речь:

– Теперь что касается ее замужества. Любому мало-мальски сообразительному ребенку было понятно, что Ринальдо не жилец. Рано или поздно этот авантюрист должен был напороться на разумного человека, который до отвала угостит его сталью или свинцом. Зато к самой Корал ни у кого претензий нет. Как дочери Оберона ей гарантирована поддержка Амбера, да и со стороны Хаоса королевская возлюбленная пользуется прочными симпатиями. И вот вам итог многоходовой игры: Ринальдо нет, а безутешная вдова стала королевой богатого местечка в Золотом Круге и вдобавок имеет собственное Отражение, о котором мы пока ничего не знаем.

– Скоро узнаем, - не без угрозы пообещала Фиона. - Я этим займусь.

Очень не любившая сознавать, что ее водят за нос, Дара разнервничалась, едва не трансформировавшись в демона-убийцу, но все-таки сумела сдержаться. Злобно покусывая ставшие тонкими губы, она поинтересовалась, на каком этапе Мандор заподозрил Корал в двойной игре.

– Случайность помогла, - признался седой чародей. - Я застукал ее в момент, когда Корад снимала заклятие с тийги, вселившейся в тело Найды. Мы с Мерлином специально и очень строго предупредили девчонку, что этого делать нельзя ни в коем случае, и она тотчас же поступила наоборот: помчалась в спальню и убрала мои шарики. Тийга немедленно освободилась, похитила Глаз Змеи, по такому поводу в королевский дворец Амбера ворвался Логрус, навстречу ему выдвинулся Лабиринт Б, и пошло веселье… Итог известен: Корал стала носительницей Глаза, то есть обладает могуществом, какого не имели даже сильнейшие из первого поколения Повелителей Теней.

Воцарилась угрожающая тишина, лишь изредка шелестели исполинские папоротники за алмазными стенами зала. Отрешенно разглядывая крылатых людей и зверей, порхающих среди листьев-великанов, гости пытались понять сказанное Мандором. Известные прежде факты, изложенные в определенном порядке, неожиданно изменили привычный вид. Трудно было представить, чей дальний замысел мог стоять за ними. Наконец Фиона начала рассуждать вслух:

– Если дела обстоят именно таким образом, то действиями Корал и других персонажей управляет некто способный видеть дальние последствия обычных с виду поступков. На такое способны только Источники Мощи.

– Или их обитатели, хотя это, возможно, одно и то же, - уточнил Мандор. - Ты начала понимать мою тревогу. Нам всем казалось, что власть над Вселенной в следующую эпоху должна была перейти к нашему поколению. Полагаю, при всей экзотичности наших взаимоотношений мы сумели бы вести себя почти благоразумно, не доводя локальные разборки до катастрофы. Однако Логрус и Лабиринт демонстрируют недоверие, откровенно проталкивая на первые роли каких-то третьестепенных персонажей. Меня это немного раздражает и даже пугает.

Корвин искренне пожалел, что здесь нет Льювиллы, которая лучше остальных амберитов умела сплетать и распутывать интриги. Придется поставить сестренку в известность сразу же по возвращении во дворец… Вздохнув, он спросил:

– И поэтому ты собрал нас?

– Да. Мы должны решить, чем ответим на вызов Великих Сил.

– Разве у нас есть выбор? - грустно и нервно осведомилась Дейдра. - Как можно перечить Великим Силам? И вообще, этот пресловутый вызов может оказаться плодом твоего больного самолюбия.

Поигрывая тускло поблескивающими шариками и не поднимая глаз, Мандор уклончиво ответил:

– Никто не требует от вас немедленного решения. Вернемся к себе домой, подумаем, обсудим с теми, кому доверяем. Я уверен, что выход удастся найти. Потом снова соберемся и еще раз поговорим.

Дара спросила недовольным голосом:

– Я могу возвращаться в Ганту?

– Потерпи немного, - сказал Мандор. - Скоро мы окажемся там, откуда видно будущее. Это совсем не вредно.

… Дымят и грохочут вулканы, брызгая на алмазные стены кипящей жидкой грязью. На какое-то время обзор полностью закрыт. Потом волны смывают грязь, и все пассажиры межтеневого экспресса видят безбрежную поверхность океана. Вдали резвятся какие-то плавающие гиганты, их покрытые чешуей тела поднимают целые стены воды, стены превращаются в волны. Они мчатся вдаль, чтобы обрушиться на невидимые за горизонтом берега…

… Серая безжизненная почва, серое небо, серая дымка вместо воздуха. Банкетный зал с натугой протискивается сквозь липкую субстанцию. Темно-серые тени шевелятся в тумане, не решаясь приблизиться к чужеродному предмету, ненадолго посетившему их мирок…

… Мелькают бесформенные яркие пятна, словно кто-то выдавил в стиральную машину тюбики несмешивающихся красок. Разноцветные пузыри то вытягиваются в закрученные спиралью нити, то расплываются пульсирующими кляксами, то рассыпаются пригоршнями конфеток-драже…

… Полная неразбериха со всех сторон, словно на экране телевизора, настроенного на бездействующий канал. В окнах видно лишь мелькание черно-белых полос и коротких красноватых искр, сквозь которые изредка проступают зыбкие силуэты строений, контуры пейзажей, причудливые фигуры зверей, порожденные кошмарами безумного демиурга. Показавшись на мгновение, эти призраки вновь растворяются в бешеной скачке полос и точек…

… Бездонная мгла космоса, усеянная бриллиантовыми блестками далеких звезд. Сбоку тускло светит умирающее фиолетовое солнце - крохотное, содрогающееся в редких конвульсиях пульсаций. Бессильно опадают прощальные протуберанцы. Наискосок плывут обломки разрушенной планеты. Время от времени в бездне вспыхивают ослепительные комочки взрывов…

… Джунгли под зеленым небом. Белый диск светила, выглядывая из-за облаков, обильно льет лучи на поляну. На ветках с широченными желто-красными листьями беззаботно поют разжиревшие птицы, блестят в масляном воздухе их пестрые хвосты. Под мохнатыми пальмами бродят вислоухие клыкастые ящеры и длинными языками слизывают птиц с деревьев. Весело хрустят перемалываемые косточки беззаботных обитателей сонного жаркого леса…

… Скованная стужей равнина. То ли тундра, покрытая толстым ковром снега, то ли схваченное морозом море. Куда достает взгляд, видны только льдины, сугробы, торосы. Никаких признаков жизни, единственное движение - слабые вихри поземки. Мир ледяной смерти…

Поежившись, словно ее коснулся царивший снаружи холод, Дара вдруг принялась жаловаться на тяжелую жизнь.

– Меня все предают. Меня предал Ринальдо - следовательно, и Ясра. Меня предала Джулия - проклятая тварь бежала вместе с Далтом и теперь присоединилась к Мефисто. Даже Корал, которую я совершенно не знаю, - и та плетет против меня интриги.

– Мамочка, ты сама тоже многих обула, - напомнил Мерлин.

– Родной сын против меня! Вместо благодарности!

– Дара, прекрати хныкать, - потребовал Мандор, придав своему голосу повелительный тон. - Прошу всех быть внимательными. Мы почти на месте.

Взгляды обратились на снежную пустыню. Банкетный зал медленно приближался к громадной плоской льдине, что напомнило кое-кому роковой эпизод из бесчисленных фильмов о «Титанике».

– Откуда ты узнал об этом месте? - поинтересовалась Фиона.

– Я попал сюда случайно, - ответил Мандор. - Логрус в сердцевине Узора потребовал отослать меня в место, где можно узнать будущее. Я оказался возле этой ледяной призмы, и в ней, как в магическом зеркале, появлялись трансцендентные картины. Потом забарахлила Колода, и я долго выбирался через разрушенные Отражения

Достигнув конечной точки маршрута, банкетный зал застыл перед сверкающим куском льда, отполированного неведомой рукой. В глубине призмы сменялись обрывки картин, которые, возможно, рассказывали о предстоящих событиях.

… Дара в объятиях Мефисто. Бурно выясняют отношения Мерлин и Корал. Покрытый ранами Ринальдо бьется в агонии. Единорог и Змей застыли напротив друг друга, словно не могут решиться вступить в схватку. Деспил во главе быстро тающей армии демонов Хаоса отбивает атаки дико воющей варварской конницы. Корвин и Дейдра обнимают красивую девушку на фоне серебряных шпилей Авалона. Заросший бородой великан, одетый в звериные шкуры, сверкая налитыми кровью глазами, кидает к ногам Дары связанного Мефисто. Последняя сцена: смущенная Дара пытается спрятать взгляд, Сухей и Мандор что-то говорят, энергично жестикулируя, а рядом растерянно моргают Мерлин и Деспил…

Изображение погасло, и перед путешественниками вновь была лишь мертвая глыба замерзшей воды весом с океанский лайнер. Раздраженно дергая щекой, Дара осведомилась:

– Мандор, ты привел нас на край света, чтобы показать порнографию? Мы с Мефом никогда не занимались любовью в такой спальне!

– Значит, это произойдет чуть позже, - буркнул Мандор. - Все прежние предсказания сбылись весьма точно

Он пробормотал заклинания, и алмазный аквариум банкетного зала двинулся в обратный путь по мертвым Отражениям. Пассажиры подавленно помалкивали., обдумывая невнятные пророчества ледяного зеркала. Когда за стенами показались почти цивилизованные миры, Мерлин обратился к старшему брату:

– Что ты увидел здесь в первый раз?

– Тебя.

– В каком смысле?

– В прямом. Было три видения. В первом я вручал тебе спайкард, во втором ты освободил Корвина из любимого подземелья Дары… А в последнем ты сидел на троне, а я присягал тебе.

Вернувшись в амберский дворец, Фиона поспешила к Рэндому, чтобы проинформировать короля о путешествии к ледяному оракулу. Корвин же, оставив Дейдру переодеваться к вечернему чаепитию, постучал в дверь Льювиллы. Выслушав его рассказ, изумрудная принцесса нервно сказала:

– Надо предупредить Фау.

– Я догадывался, что ты об этом подумаешь…

Лью попыталась оживить Козырь нирванского варвара, но Карта сделалась лишь немного холодней обычного. Когда Корвин присоединил свои усилия, в ответ послышался очень слабый голос Фауста. Брат и сестра долго пытались объяснить своему приятелю опасность положения, однако колдун ничего не ответил, и контакт прервался.

– Он слишком далеко для козырной связи, - нервно кусая нижнюю губу, произнесла Льювилла. - Я даже не догадывалась, что бывают такие места. Ведь мы без помех разговариваем даже с Дворами Хаоса.

Принц собрался объяснить сестренке, что такие перебои на линии случаются, если между абонентами находится какое-то препятствие, но не успел произнести заготовленную фразу, поскольку почувствовал сильнейший козырной вызов. Рассеянно откликнувшись, Корвин, к немалому своему изумлению, увидел плавающий посреди будуара призрачный образ Мефисто. Последний не стал ждать, пока хозяева пригласят его войти, но сам проломил межтеневой барьер и оказался между Корвином и Льювиллой. Шокированные амбериты с опозданием сообразили, что бесцеремонный гость воспользовался висевшим на его шее спайкардом

– Приветствую вас, дорогие мои, - жизнерадостно сказал нирванец. - Фау передал, что кто-то хочет переслать важное сообщение, а я как раз сшивался неподалеку.

– Ты появился чересчур эффектно, - холодно произнесла Льювилла. - Можно было ограничиться козырной беседой.

– Ну конечно! Чтобы нас подслушивали все любознательные скоты от Хаоса до… - Меф деликатно покашлял. - Кажется, речь шла о важной информации. Да, кстати…

Присев к письменному столу, он схватил пачку листков гербовой бумаги с вензелем Льювиллы и быстро набросал ориентиры, при помощи которых Корвин мог бы добраться в Возрожденный Авалон.

– Мерси, - сказал принц, разглядывая чертеж. - Но ты что-то путаешь. Авалон располагался совсем в других краях.

– Твои проблемы, - фыркнул Меф. - Я встретил Гиневру там, где встретил.

Корвин собрался затеять спор, однако Лью внезапно замурлыкала так нежно, словно молниеносно прониклась горячей симпатией к старшему герцогу нирванской династии.

– Это же не важно, дорогой братик. Поскорее поведай нашему другу и союзнику, какая опасность грозит его стране.

Выслушав рассказ о замыслах Дары, Мефисто пренебрежительно щелкнул языком. По его словам, нирванцы не сомневались в неизбежности карательной экспедиции. К тому же недавно Фауст раскладывал пасьянс-оракул, и результат был тот же - на Нирвану двинется войско, возглавляемое Дарой и кем-то из принцев Хаоса.

– Постарайся вспомнить подробности, - попросил Меф. - Из твоего рассказа я понял, что вожди Хаоса забыли о засевших в Нирване гверфах и вспомнили про них только сейчас, когда гарнизон взывает о помощи.

– Именно так, - подтвердил Корвин. - Ведь Дара решила помочь вашим врагам только из желания отомстить за Юрта.

– Ну-ну… - Мефисто ухмыльнулся так ослепительно, будто узнал очень приятную новость, - Не буду больше стеснять вас своим присутствием… И еще. Мой тебе совет - поскорее навести дочку.

После его исчезновения комнату пришлось проветрить - Амулет оставил в воздухе устойчивый запашок серных соединений. Корвин недовольно поинтересовался, почему сестра оборвала разговор о местонахождении Авалона. В ответ принцесса неохотно буркнула;

– Да потому, что Меф совершенно прав. Возрожденный Айалон должен находиться именно там. Я заткнула тебя, чтобы этот варвар-заговорщик не догадался, какой Авалон вернулся из небытия.

– Я тебя не понимаю, - признался растерявшийся Корвин. - Объясни.

Льювилла сказала со вздохом:

– Все мужчины такие недогадливые…


 XIII

Мельчайший белый песок для знаменитого на весь этот мир пляжа Монте-Кабана привозили из далекой пустыни. Лениво погружая пальцы ног в этот замечательный песок, сидевшая в шезлонге Джулия тянула через соломинку ледяной коктейль - сок манго пополам с горилкой - и жаловалась, что предпочитает галечное побережье, какое было на Тортуге во времена Флинта и Моргана. Устав слушать ее причитания, Мефисто снял очки и направился к воде.

– Ты хочешь искупаться? - немедленно крикнула вслед Джулия.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я собираюсь утопиться?

– Но ты забыл снять свою цепочку с побрякушкой.

– Мы никогда не расстаемся, - в сотый раз повторил герцог. - И не надейся, что позволю тебе наложить лапу на Амулет.

– Ты мог бы научить меня обращению с этой игрушкой, - зашипела разочарованная ведьма.

Мефисто остановился на полосе мокрого песка и, повернувшись к Джулии, строго спросил:

– Ты хочешь получить обратно развалины, которые почти без боя уступила Ясре?

Она закивала. Нирванец назидательно сказал:

– Будь послушной девочкой, и Замок Четырех Миров снова станет твоим.

Джулия уткнулась в стакан:

– Я никогда не была послушной.

– Ты еще скажи, что никогда не была девочкой, - рассмеялся Меф и побежал в воду.

Несколько раз сменив кроль на брасс, он заплыл далеко от берега и нырнул. Океаны всегда дарили ему спокойствие - равномерно инертная толща, в которой легко добывать пищу и воздух для дыхания, лечить воспаленные нервы. Погружаясь все глубже, Мефисто забывал о волнениях и предстоящих битвах, он как бы возвращался в беззаботное детство.

Внизу мелькнул затянутый песками остов каравеллы с обломанными мачтами, завалившейся килем на выступе подводной горы. Магическое зрение подсказало, что трюмы древнего корабля наполнены сокровищами. Охватила обида: стоило искать золото в Диких Отражениях, если богатейшая добыча дожидалась под боком. Затем пришло отрезвление: богатейшая добыча лежала на малой глубине всего в полумиле от самого большого города континента. Каравеллу должны были найти еще двести лет назад. Если же это не было сделано, значит, корабль появился здесь совсем недавно. И появился в качестве приманки для глупого жадного варвара.

Эх, Дара, не уважаешь ты герцога Мефисто, а ведь даже барона Кадодиса ради нирванца бросила, тварь ненасытная… Ладно, поиграем в кошки-мышки.

Выпустив длинные когти и приготовив парочку подобающих случаю заклинаний, Меф устремился к затонувшему корыту конкистадоров. Как он и думал, противники атаковали сразу с двух сторон - два огромных спрута. Первого герцог окружил двойной силовой сферой, внутри которой закипевшая вода сварила монстра вместе с присосками и огромным клювом. Второй спрут бросился на мага, протягивая дюжину десятиметровых конечностей, но Мефисто скользнул навстречу и когтями распорол мягкую плоть головоногого, оторвав макушку с глазами.

Отплыв подальше, он с интересом разглядывал разбухающее облако чернил и голубой крови. Затем из непрозрачного раствора, слабенько шевеля щупальцами, показался агонизирующий кракен. Несколько раз трепыхнув-шись на прощание, монстр ушел в глубину и угомонился на дне под выступом, по соседству со сваренным сородичем.

Для успокоения души Мефисто проверил, что других чудовищ такого рода поблизости не имеется. В радиусе двух миль Амулет обнаружил лишь небольшую стаю акул, которых интересовали только убитые спруты. Пока милые рыбки доедали головоногих, Меф проник в трюм каравеллы, где были разбросаны обросшие ракушками бочки, набитые золотыми самородками. Пришлось изрядно повозиться, переправляя находку в комнату-сейф, которую он арендовал в столичном кредитном банке. Покончив с этим делом, герцог вернулся на пляж.

Встревоженная Джулия поспешила упрекнуть его:

– Разве можно так долго плавать под водой?

– Ерунда, - отмахнулся он. - Сеньор Херес не подавал признаков жизни?

– У меня сотовый чуть не расплавился. Без конца звонит.

– Они закончили вторую партию?

– Третью начали. Плешивый козел беспокоится насчет оплаты.

Отобрав у нее мобильный телефон, Мефисто набрал номер Хереса Фернандеза и назначил встречу в холле банка.

Быстро освоившись в Сан-Дорадо, столице местного государства Либертазики, они остановили выбор на оружейном предприятии NAF amp;NAF - Nationale Armamento Fabruque de Nikkolo Alfonzo Fernandez. Именно в этой не слишком преуспевающей фирме Джулия заказывала винтовки амберского типа. Президенту фирмы Бонито Хересу Мигелю Фернандезу он представился военным агентом недавно созданного государства - Тарзании. Джулия выступила в роли переводчицы-гринго - из великой державы УСГ, то есть United States of Greengoland. Согласно легенде, они прибыли в Либертазику для закупки пробной партии оружия, поскольку Тарзания находилась в окружении злобных соседей, питавших агрессивные замыслы. Увидев ящик антикварного золота, сеньор Бонито Херес не стал задавать лишних вопросов и немедленно согласился выполнить заказ в кратчайшие сроки.

По дороге от Монте-Кабаны киллеры Дары их не беспокоили, и мистер Мефис Ниро с секретаршей-переводчицей точно к сроку покинули лимузин возле небоскреба Banco La Credito. Сеньор Херес засиял зубастой улыбкой и принялся тараторить насчет того, как энергично продвигаются работы, но одновременно посетовал: дескать, пришлось перестроить производственную линию, поскольку заказанные мистером Ниро затворы сильно отличаются от стандартных. Мораль была ясна: сеньору не терпелось убедиться в платежеспособности заморских гостей.

– Дорогой друг, - проникновенно сказал Мефисто. - Вы очень обяжете меня, избавив от необходимости хранить в банке такое количество золота. Надеюсь, вам не трудно будет найти бронеавтомобиль?

– Ах, сеньор Мефис! - Оружейник драматическим жестом прижал ладони к платочку, торчавшему из нагрудного кармана пиджака. - Мы просто перенесем золото из вашего сейфа в мой.

– Восхищаюсь легкостью вашего мышления, - признался военный агент Тарзании.

Когда открыли дверцу бронированной комнаты, оказалось, что на полу набралась лужа соленой воды.

– Наверное, водопроводная труба протекает, - сказала Джулия. - У нас в Гринголандии такое невозможно.

Управляющий банком побледнел и даже не стал выяснять, каким образом в запертый сейф попало около тонны золотых самородков. Когда охранники уволокли бочонки в соседнее хранилище и на лунообразном анфасе Фернандеза появилась блаженная гримаса, Мефисто предложил съездить на завод. Его терпение тоже было не железным. Очень хотелось подержать в руках оружие, которое вскоре заговорит под стенами цитадели.

По дороге в NAF amp;NAF Мефисто негромко, чтобы не услышал водитель, рассказал Джулии о своих подводных приключениях. Затем вернулся к сеньору Бонито Хересу:

– Он всегда такой недоверчивый?

– В прошлый раз мы расплачивались наличными… - Она хихикнула. - Мне пришлось немного поколдовать, чтобы Далту привалила удача.

– Неплохая идея. Можно было попробовать. Ведьма содрогнулась.

– Забудь. Одно дело набрать бабки для двух дюжин стволов и совсем другое - сумма на оплату твоего арсенала. «Слабоваты были колдуньи на Тортуге, - подумал нирванец. - Для серьезных дел она непригодна».

Заводские склады привели его в восторг. В ящиках аккуратными рядами лежали покрытые смазкой изделия на любой вкус: снайперские винтовки, автоматы, короткоствольные скорострельные пистолеты-пулеметы. Отдельно громоздились контейнеры, набитые снарядами, гильзами и пулями - боеприпасы придется снаряжать на месте, когда Фау изготовит нужное количество пороха и другой взрывчатки.

– Вы удовлетворены? - осведомился сеньор Бонито Херес.

– Безусловно. Надеюсь, мой заказ не слишком вас затруднил и не отбил охоту продолжать партнерские отношения?

– О, Сайта-Лючия дель Монтрасса! - вскричал темпераментный предприниматель. - За такие деньги меня не затруднит даже…

Он не нашел подходящего эпитета и поведал, что настоящие трудности случились в прошлом году, когда фирма NAF amp;NAF выполняла заказ для императора Замбези.

– Это были ужасно капризные клиенты, - покачивая головой, сказал сеньор. - А такие, как вы или мисс Барнес, просто мечта. Вы платите, не торгуясь, а я не спрашиваю, для чего вам оружие. Идиллия.

Восторги аборигена совершенно не интересовали нирванца, поэтому герцог внезапно заторопился, вспомнив о неотложных делах. Только уточнил на прощание:

– Значит, послезавтра вы отдадите мне последнюю партию товара?

– Обязательно! - заверил сеньор Бонито, - Послезавтра вечером сможете забрать. Вам понадобится транспорт - самолет, корабль? Моя фирма доставит груз в любую часть света.

– Не беспокойтесь, - Меф усмехнулся. - К этому сроку здесь будет мой корабль.

Когда они вышли из проходной завода, Джулия сказала, нервно озираясь:

– Теперь наша задача - прожить двое суток.

Ночь прошла спокойно, однако утром, когда они ехали на стадион, водитель лимузина уронил на руль то, что осталось от его головы. В лобовом стекле появилось аккуратное отверстие, пробитое крупнокалиберной пулей. Молниеносно окружив автомобиль сферой силовых жгутов Амулета, Мефисто перевалился на переднее сиденье, отпихнул труп и схватил баранку, в последний момент избежав столкновения с огромным трейлером. Джулия, выхватив неуклюжий револьвер, которым промышляла в окрестностях Эль-Мерседа, вертела головой, пытаясь обнаружить источник опасности.

– Держись, - предупредил Меф, выжимая педаль газа.

Лимузин помчался по закоулкам, ежесекундно нарушая целые главы правил дорожного движения. Смуглолицые полисмены запоздало свистели им вслед, а бросившаяся в погоню патрульная машина позорно отстала после очередного виража. Киллеров из Хаоса по-прежнему не было видно, однако дважды их пули, преодолев магическую защиту, дырявили помятый капот.

После недолгих зигзагов по незнакомому городу беглецы оказались на окраине и, бросив машину, заскочили в бар. За столиком возле входа шумно обсуждали футбольные матчи два аборигена.

– Пива, - потребовал Меф. - Холодного.

Устроившись в углу, он жадно опорожнил первую бутылку и достал Карту отца. Отец ответил почти немедленно - он сидел на койке в хорошо знакомом интерьере адмиральской каюты флагманского парохода.

– Мы приближаемся, - сказал отец. - Как твои дела?

– Если придете по расписанию, груз будет ждать в порту.

– Были осложнения?

– Ничего необычного.

– Твои обычные осложнения достаточно опасны, - забеспокоился родитель. - Козырнуть к тебе Вервольфа?

– Не стоит его засвечивать. Дара охотится только на меня - пусть так останется.

– Тебе виднее. - Повелитель Нирваны продолжал хмуриться. - Если что - немедленно сообщи. Абордажная команда будет наготове.

Когда он убрал Колоду, Джулия возбужденно спросила:

– Ты сам рисуешь Козыри?

– Когда как… - Герцог тоскливо сообразил, что сейчас она снова начнет напрашиваться вученицы.

– А я не умею… Как это у тебя получается?

– Понятия не имею. Просто получается. Ты хорошо рисуешь?

Ведьма только вздохнула и сменила пластинку:

– Помнишь, я рассказывала про Графа, Который похож на тебя и твоего брата?

– Как не помнить…

– Ну так вот - он не владел козырным Искусством.

– Этим талантом не владеют очень многие…

Кажется, она была готова обидеться и закатить сцену, однако не успела. В заведение ввалилось несколько громил, одетых явно не по сезону - в темные костюмы, длинные макинтоши и фетровые шляпы. Примерно так одевались агенты ФБР в старых голливудских фильмах. К тому же серым цветом лица ворвавшиеся подозрительно напоминали людей Дары, охранявших прибрежный аэродром в нескольких Отражениях отсюда.

– Это за нами, - сказал Меф.

Джулия без долгих объяснений сообразила, что он имеет в виду, и торопливо разрядила барабан своего антиквариата 45-го калибра. Два макинтоша, пропитавшись кровью, растянулись на полу, но остальные, скинув верхнюю одежду, разбежались по залу. Спустя пару секунд на Мефа и Джулию смотрело полдюжины стволов вполне современного образца. «Непростая раса, - подумал герцог. - Недавно из них искры сыпались, а теперь кровь течет…»

– По-моему, у них приказ взять нас живьем, - заметила догадливая колдунья.

– Не обольщайся. Такие приказы редко исполняются буквально…

Нирванцу совершенно не понравилась ситуация, в которой они оказались. Мебель в баре была слишком легкая, из пластиковых трубок, так что в качестве холодного оружия не годилась. В качестве защиты - тоже. Вступать в перестрелку с численно превосходящим противником - тоже не годится. Оставалось колдовство, и герцог перебрал имеющиеся в готовности чары. Судя по сосредоточенному виду Джулии, она занималась тем же.

Между тем владелец заведения, оправившись от легкого удивления, с диким воем бросился к выходу. Последовали его примеру и оба посетителя. Вдогонку негромко щелкнули выстрелы, и количество трупов сразу выросло до пяти. После этого, убедившись, что их дичь расстреляла все патроны, нападающие убрали пистолеты и пошли на сближение, скаля длинные ряды острых зубов и демонстрируя кулаки внушительных размеров.

– Их не так уж много. - с облегчением сказала Джулия.

Они дружно применили заготовленные впрок стандартные заклинания - Большое Перо и Зажигалку. К удивлению и разочарованию магов, колдовство не произвело желаемого действия. Враги были немного поцарапаны, кое у кого появились волдыри, но детальных исходов не последовало. Двигаясь резкими обезьяньими бросками, серокожие стремительно атаковали нирванца и пиратскую ведьму. Это была большая ошибка: в ближнем бою посланцы Хаоса не могли применять пистолеты без риска попасть в своих, зато Мефисто оказался в родной стихии.

Моментально отросшие когти распороли плотную серую шкуру. Из раны хлынула кровь, однако Меф, не отвлекаясь, просунул руку под ребра и проткнул указательным пальцем сердце. Выдернув из трупа пятерню, он успел увидеть краем глаза, как Джулия отбивается от серокожего громилы, и машинально отметил, что кровь у этих противничков не вполне человеческая, но все-таки возбуждает.

Сладковатый аромат эритроцитовой суспензии дразнил фантазию, усиливая вдохновение. Знаете, откуда взялась поговорка «злой как дьявол и быстрый как смерть»? Скоро догадаетесь!

Зрачки глаз нирванца многократно расширились, как у наркомана, вдохнувшего ударную дозу. Связки гортани извергли надрывный вопль сладострастной ярости. Подросшие клыки завибрировали, словно Мефа колотил озноб.

Схватив следующею врага за уши, он резко повернул его голову, ломая звонко захрустевшие шейные позвонки. Труп еще не упал на пластиковый пол, а когти герцога, преодолев глазные яблоки, уже скребли изнутри череп очередной жертвы и, наконец, проломив оказавшийся слишком прочным костяной купол, показались из бритого затылка.

Не прекращая подвывать, опьяненный Мефисто замотал головой, не чувствуя обрушившихся на него ударов и не без труда сфокусировав налитые кровью глаза на великане, который снова замахивался полицейской дубинкой. Отразив упругий стержень встречным движением ладони, герцог раздробил вражеский локоть, а затем, за плечи подтянув к себе обмякшее тело, прокусил сонную артерию. Кровь оказалась невкусной, поэтому Меф тут же выплюнул все, что успел всосать, и раздраженно вскрыл когтями глотку ставшего беспомощным киллера.

Остывающее тело полетело в наемника, пытавшегося навести на Мефа пистолет. Оба серых в обнимку грохнулись на пол. Оказавшийся снизу был еще жив, но Мефисто быстро исправил это недоразумение, одним ударом проломив наемнику Хаоса затылочную, височную и лобную части черепа.

Последний киллер, отпустив полузадушенную Джулию, вздумал применить невразумительное сочетание у-шу, тае-куандо и хай-хирю, но Меф быстро оглушил его, боднув в переносицу. Затем уже беспрепятственно и со вкусом провел когтями от кадыка до паха, пропоров кожу, мышцы, ребра и так далее - до самого позвоночника.

Врагов больше не имелось, однако душа требовала продолжить развлечение, и его взгляд невольно остановился на Джулии.

– Что с тобой? - жизнерадостно спросила ведьма-неудачнищ. - Тебе что-нибудь нужно?

Сквозь намертво стиснутые клыки вырвалось:

– Хочу убивать!

С опозданием смекнув, что нирванец сейчас опасен для всех без исключения, включая друзей, союзников и близких родичей, Джулия попятилась, пытаясь отгородиться магическими щитами. Совершенно, впрочем, бесполезными против разъяренного Сына Вампира. Однако Мефисто уже сумел подавить инстинкты и с отвращением стягивал с себя одежду, пропитанную темно-оранжевой кровью.

– У тебя был фотоаппарат, - напомнил он, вытирая лицо и шею скомканной гавайкой. - Отщелкай интерьер на память.

Пока Джулия сверкала вспышкой, Меф погрузился в Амулет, устроив доскональное прочесывание всего Отражения, где находился Сан-Дорадо, а также прилегающих Теней. Такой выброс колдовских усилий обернулся землетрясениями, штормами и цунами, но цель была достигнута. В дешевом заведении на городской окраине соседнего Отражения герцог обнаружил еще двух серых, а с ними - старого приятеля по Хаосу. Это был демон среднего ранга, отличавшийся козлиными ногами, винтовым рогом на затылке и змеиным хвостом. Амулет выдернул всю компанию из мотеля в разгромленный бар, где нирванец с наслаждением разделал их, умело помахав Серитойохом.

Когда Джулия, забравшись на стойку бара, сфотографировала обновленный натюрморт, а на улице робко запищали сирены карабинеров, Меф с подружкой переместились в другое Отражение.

Та же Монте-Кабана, только абсолютно безлюдная. Словно Земля миллионы лет назад. Пришельцы долго плескались в теплом солоноватом океане, смывая кровь и пот битвы.

Потом, выйдя на берег, Мефисто окончательно избавился от излишков возбуждения, для чего пришлось опробовать на Джулии избранные позы «Камасутры». Когда герцог, отведя душу, блаженно растянулся на песке, потрясенная ведьма прошептала:

– Знаешь, я только сейчас прочувствовала смысл коронной фразы Сидни Шелдона, которую этот старый хрен вставляет в каждый свой роман…

– Что за фраза? Не припоминаю. Она хихикнула: - «Какой он у тебя большой».

– Рад, что тебе понравилось.

Скоро он устал бездельничать. Даже самый прочный организм нуждается в заботе. По счастью, неподалеку паслись вполне съедобные зверушки, похожие на длинноухих свинок. Вскоре одна из них жарилась над костром, а Джулия сказала:

– Я думала, ты набросишься на сырое мясо.

– Ты немного преувеличиваешь мою вампиричность…

Кое в чем она была все-таки права: Мефисто действительно не старался прожаривать свинину. Жадно глотая сочную горячую массу, нирванец прочитал короткую лекцию о популярности свежей крови и сырого мяса среди самых культурных народов, включая бушменов, британцев и киргизов.

– У вас в Англии обожают бифштексы с кровью, - говорил он, дирижируя обглоданной берцовой костью. - А вспомни «Похитителей бриллиантов» Луи Буссенара - самые положительные персонажи пьют кровь своих коней.

– Герои Буссенара были французами, - буркнула ведьма.

– Вот видишь! Французы тоже не дураки… - Мефисто отшвырнул кость. - Ты не знаешь, где здесь поблизости можно прибарахлиться?

Насмешливо фыркнув, Джулия посоветовала заглянуть на распродажу в Гарлем - негры обожают яркие цвета, которые так нравятся Мефу. Нирванец немедленно запустил сквозь Тени невидимую спиральную веточку Золотой Пирамиды и вскоре был одет в белый смокинг, белую сорочку и белые штиблеты, красная бабочка, красные носки и красный платочек, что кокетливо выглядывал из нагрудного кармашка. Под мышкой у него висела красная кобура, а в руке герцог крутил трость красного дерева.

– Возвращаемся, - сказал он. - Как раз успеем на прощальный ужин у сеньора Бонито Хереса.

– Какой ужин? - Джулия засмеялась. - У нас в запасе больше суток.

Глупая ведьма даже не заметила, как стремительно бежит сквозь время это уютное Отражение.

Они немного поспешили, заявившись в особняк Фернандеза за час до назначенного срока. Самого Бонито Хереса пока не было, поэтому гостей приняла его супруга сеньора Бомбарелла. При виде этой дамы Джулия всегда восторгалась искусству втиснуть центнер жировых прослоек в мини-юбку и укороченную майку, оставляющую открытыми живот и большую часть всего остального.

Усадив их в гостиной, хозяйка завела беседу насчет обычаев Тарзании, но тут, к счастью, появилась дочь Фернандезов двадцатилетняя Мерседес-Карменсита. Не обращая внимания на посторонних, наследница вызывающе осведомилась:

– Ты знаешь, мама, что я хочу тебе сказать?

– Нет, дорогая, не знаю. А разве ты собиралась мне что-нибудь сказать?

–  Да, мама, я собиралась сказать, что беременна. Сеньора Бомбарелла воскликнула, всплеснув руками:

– Доченька, неужели ты хочешь сказать, что ждешь ребенка?

– Нет, мама, я всего лишь хотела сказать, что беременна.

– Как же так? - полным недоумения голосом произнесла сеньора Бомбарелла. - Если ты беременна, это означает, что ты ждешь ребенка.

Дочка принялась раздраженно объяснять:

– Мама, как ты не понимаешь простых вещей. Я вовсе не жду этого ребенка. Но тем не менее все признаки указывают, что я беременна.

Мамаша в ужасе всплеснула руками.

– Неужели ВСЕ признаки?

– Ну, допустим, пока не все, а только некоторые. Мгновенно успокоившись, сеньора Бомбарелла сказала, не скрывая облегчения:

– Хвала пресвятой заступнице! Значит, ты беременна… А ты знаешь, от кого?

– Мама, как ты можешь говорить такие ужасные вещи? Конечно, я знаю.

– И от кого же?

– Разумеется, от мужа.

Бомбарелла снова начала нервничать и осторожно поинтересовалась:

– А он знает?

– О чем, мама? О том, что я беременна?

– Нет, доченька, я имела в виду совсем другое.

– Что же ты ммела в виду, мамочка?

– Я просто хотела узнать, догадывается ли твой муж, что ребенок - от него.

Дочка сардонически расхохоталась:

– Он и не сомневается. Идиот!

Решительно сорвавшись с кресла, она взлетела по лестнице и скрылась в одной из дверей на втором этаже. «Действительно, типичное мыло a la latinos», - развеселился Мефисто.

Вскоре появился сам владелец «Национальной фабрики оружия», с подъемом сообщивший, что мистер Мефис Ниро может не беспокоиться, поскольку его заказ благополучно выполнен, изделия доставлены в порт, а приемная комиссия уже приступила к испытаниям и дала добро на погрузку.

– Какая еще приемная комиссия?! - вскричала Джулия, не знавшая, что «Господарь Мунтении» уже к полудню прибыл в Сан-Дорадо.

– Все в порядке, - лениво сказал Меф. - Это мои родственники.

Сеньор Бонито подтвердил, что возглавляющие комиссию генерал и полковник очень похожи на мистера Мефиса. При этом президент фирмы посетовал, что генерал Ула Ниро отказался присоединиться к ним за ужином.

– В следующий раз я уговорю папаню, - пообещал нирванский герцог.

– Будет и следующий раз? - У Бонито Хереса засверкали глазки. - Дорогой партнер, вы собираетесь вести большую войну?

– Ну, не так чтобы очень большую, но… - Меф подмигнул. - Всем на жизнь хватит.

Бонито подхватил с воодушевлением:

– Вы правы, безусловно правы! Без войны нет жизни!

Меню ужина шокировало даже непритязательного нирванца. Острые перцы, фаршированные дольками грейпфрута. Мясо тушканчика в сладком фруктовом соусе. Копченый язык крокодила, политый апельсиновым муссом… Меф припомнил, как Фау жаловался на амберитов, обожавших именно такие одиозные сочетания. Без аппетита поковыряв вилкой оказавшееся слишком пресным филе анаконды, он принялся грызть цыпленка, вывалянного в тертых сухофруктах. За этим занятием Мефисто совсем заскучал и от нечего делать прислушался к застольной болтовне хозяев.

Сеньора Синдиката Херес, мамаша Бонито и младшая Дочь легендарного основателя фирмы Никколо Альфонзо Фернандеза, вдруг начала перечислять всех диктаторов и прочих хороших людей, для которых в NAF amp;NAF изготовляли винтовки и пушки.

– Помню, как в прошлую войну мы продавали оружие мистеру Адольфо Шиклю, - мечтательно мотая трясущейся головой, проговорила старуха.

– Неужели помнишь, бабушка? - рассеянно поинтересовалась Мерседес-Карменсита.

– Конечно, помню. Не надо считать меня выжившей из ума маразматичкой, - обиделась сеньора Синдиката. - О, Адольфо! Это был потрясающий мужчина - настоящий красавчик. Какие усики, какая челка… Как жаль, что он стал импотентом, когда переболел сифоном.

– Успокойся, мама, не стоит говорить об этом при девочке, - забеспокоился сеньор Бонито. - Кстати, должен тебя огорчить: сейчас Адольфо лыс как задница.

Бабка насторожилась, приложила к уху ладошку.

– Что ты сказал, бамбино? Какое ужасное слово! Современная молодежь стала совершенно невоспитанной. Вот в те времена, когда Адольфо был у власти, в его концлагерях перевоспитывали даже самых закоренелых хулиганов.

– Прости, мамочка, - смутился сеньор Бонито. - Я хотел сказать, что Адольфо лыс как колено.

– Повтори, дорогой, я не расслышала. Каким он стал? Сын заорал, потеряв терпение:

– Он - абсолютно лысый! Как колено!

– Как колено? - удивилась бабушка, - Не может быть Стервозная сеньора Бомбарелла захохотала, уплетая салат из морской капусты с омарами:

– Ах, бабушка, если речь идет о вашем сыне, то у него ужасно волосаты и колено, и задница.

Меф с ужасом подумал, что сейчас бабка примется переспрашивать или вздумает прочитать нотацию насчет невесткиной лексики, и тогда этот обмен идиотскими фразами затянется до конца ужина. Сидевшая рядом с ним Джулия тоже вся напряглась, словно готовилась что-то сказать или сделать - например, попросить добавку или уронить тарелку - лишь бы изменить течение застольной беседы. Однако обошлось - видимо, сеньора Синдиката не расслышала последнюю фразу сеньоры Бомбареллы.

Вместо бабушки жене ответил сам сеньор Бонито:

– Дорогая, тебе тепло?

– Да, дорогой, мне тепло.

– Значит, тебе не холодно?

– Нет, любимый, мне совсем не холодно, ведь мы живем в тропиках.

– Слава Святому Сальвадору и его потомству! А я так боялся, что ты замерзнешь.

– Но, дорогой, почему ты этого боялся?

– Любимая, сегодня ночью ты была так холодна, что я невольно забеспокоился - уж не замерзла ли ты…

Мефисто перестал слушать их бред и добропорядочно доел цыпленка, анаконду и тушканчика. Мыслями нирванец вернулся к схватке с серыми - его очень беспокоило, почему не сработало такое надежное заклинание, как Зажигалка, но никакие разумные объяснения в голову не лезли. «Надо будет спросить у Фау, а лучше - у отца, - решил он. - И вообще пора сматываться. Дома дела ждут».

Появление в порту Сан-Дорадо парусно-колесного пароходика произвело легкий фурор. Вокруг причала столпилась чертова уйма зевак, поэтому Мефисто не стал проталкиваться сквозь это живое кольцо. Он просто воспользовался отцовской Картой и козырнулся на корабль Генерал Ула Ниро, как называли его аборигены, в последний раз осматривал содержимое трюма: безоткатные пушки, минометы, три сотни винтовок и автоматов, ящики с боеприпасами, станок для набивки патронов.

– Забавные игрушки, - сказал отец, поднимаясь на палубу, - Хотя, признаюсь, я испытываю к ним определенное недоверие. Хороший меч и много колдовства гораздо надежнее.

Услышав его голос, Джулия встрепенулась - наверное, опять вспомнила своего графа. Она проскользнула поближе к трапу и попыталась разглядеть лицо царя, но тот был закутан в плащ с опущенным капюшоном.

– Привыкнешь, - сказал Меф. - Верви испытывал оружие?

– Да, он стрелял по бумажным мишеням, - с отвращением кивнул царь Нирваны, - По бумажным! Словно нельзя было найти живую дичь.

– Папа, сейчас другие времена, - укоризненно сказал старший Брат Оборотня. - Ну, и как он оценил оружие?

– Говорит, со здешним порохом получается неплохо, но никто не знает, как все повернется в наших краях.

– Должно получиться. Фау - отличный алхимик.

– Надеюсь… - Отец скептически поглядел на вертевшуюся поблизости Джулию. - Сынок, уведи девочку в каюту. Ей совершенно нечего делать на палубе во время рейда.

Возмущенная ведьма вздумала протестовать, ссыпаясь на сексуальное равноправие, однако Мефисто уволок ее подальше от греха и пребывавшего не в духе папани. Джулия, которая слишком долго жила в Калифорнии, продолжала качать права. Она явно отвыкла от строгих законов старого доброго времени, поэтому герцог по-хорошему намекнул:

– Не надо спорить. Наш папа суров, но справедлив. Как закон Ньютона.

Она обиженно засопела, но послушно вошла в свою каюту. Потом вдруг спросила:

– Ты о каком Ньютоне? Я знавала сэра Айзека из Кембриджа. Кажется, он выслужился и стал директором Монетного двора.

– Он самый. Джулия захохотала:

– Смешной был старик. Однажды после хорошей попойки его в шутку скинули с моста. Так он выбрался из воды и придумал целую науку - что-то насчет силы притяжения. Когда я снова приехала в Англию, мы с ним случайно встретились в кабаке. Старый козел пытался погладить мне ляжку и рассказывал, будто все предметы обязательно падают вниз. Ну, я немного поколдовала и доказала, что предметы могут падать во все стороны. Говорят, после этого сэр Айзек стал трезвенником, бросил натурфилософию и занялся богословием.

Оставив ее в каюте, Мефисто запечатал чарами все щели. Раз отец так решил, то нечего Джулии высовываться.

«Господарь» лихо шлепал колесами по дождливым шхерам. Вервольф остался на мостике у штурвала, управляя пароходом в лабиринте неприветливых островов. Отец стоял на баке, по-прежнему завернутый в свой защищавший от внешней магии плащ из драконьей замши.

Пошевелив ближайшие Отражения, глава рода перекинул корабль ближе к дому. Шхеры уступили место скалистому берегу, затянутому дымом пожаров. На рифах запрокинулся килем вбок ржавый остов.

– Все изменилось, - печально резюмировал царь Нирваны. - Я не понимаю очень многого из того, что вижу. Новые народы, новые знания, новые Отражения. Неприятно чувствовать себя чужим.

– Привыкнешь, - повторил старший сын. - Мы поможем. Скоро вся семья будет вместе, и станет легче.

Посмотрев на него с нежной улыбкой, царь осторожно похлопал крыльями, словно и вправду собирался взмыть в небо. Крылья мягко шевелились, задевая на взмахе леера обоих бортов. Мефисто попробовал, и у него тоже получилось. Полузабытое ощущение готовности к полету было немного болезненным, но безусловно приятным. Меф вспомнил, как давным-давно, когда еще был жив дед, а у кронпринца был только один сын, он летел сквозь Отражения, а по бокам неслись родители, и три пары крыльев ритмично посвистывали, рассекая ткань реальности…

– Ты всегда был моим любимчиком, - признался отец. - Да и мать тебя любила сильнее, чем младших.

– Ласки доставались в основном этим карапузам, - сварливо припомнил Меф.

– Младшим - свое, - назидательно сказал отец. - А первенец - это первенец.

– Я не в обиде, - сдался Мефисто. - Просто иногда начинаешь злиться на судьбу, которая так обошлась с нами.

– Ты еще ничего… - Отец вздохнул и убрал крылья. - А вот Фау и Верви разучились принимать древнюю форму. Забыли почти все, чему их учили бедные старые родители.

– Это моя вина, - покаянно сказал Мефисто - За годы изгнания я учил братьев только самому главному, без чего мы не смогли бы выжить. Искусство трансформации в древнюю форму не входило в число важнейших умений.

– Скорее наоборот.

Мефисто пожал плечами и произнес с надеждой:

– Они научатся этому снова?

– Не научатся, а вспомнят, - беззаботно сказал отец. - Ведь вы - наши дети и получили эту способность по наследству. Как две ноги, два глаза и козырное Искусство.

Они помолчали, совместными усилиями проталкивая пароход в следующий пласт Теней. «Господарь» скользил сквозь сплошное облако вязкого тумана, непрестанно пронизываемое разрядами молний. Туман был пропитан резким приторно-сладким ароматом. Издалека доносилось слабое нечеловеческое пение.

– Гадкое место, не нравится мне здесь, - с отвращением сообщил отец. - Нет-нет, не спеши… Да, вот так - теперь можно.

Мощное течение несло «Господаря» по океану, где среди волн играли поющие киты. По левому борту светил маяк - факел в руке статуи бронзового воина. Стая исполинских нарвалов, оборвав свою песню на полуноте, бросилась на пароход, остервенело загребая плавниками, но «Ула Ниро» поднял огромную волну, отшвырнувшую хищников.

Затем они окунулись в изумрудную муть, в которой сновали хвостатые разноцветные искры - точь-в-точь сперматозоиды из учебного фильма для дебильных студентов медицинского факультета. Внезапно из гущи хвостатых вынырнули зубастые шарики, явно вознамерившиеся сожрать пароход. Нирванцы увлеченно расстреляли их огненными плевками Амулетов

– Твоя подружка ленива на выдумку, - слегка обиделся отец - И не стыдно ей посылать против нас эдакую ерунду?

Он неторопливо рисовал новое Отражение море, небо, звезды, берег, диковинных существ в аквамариновых волнах. На темном берегу пульсировали световые потоки, напоминавшие то ли пейзаж ночного города, то ли недра компьютера.

– Хоть какое-то развлечение, - сказал Меф. - Бедняжка старается как может. Вот только может она слишком мало. Тем более в этих краях. Мы ведь уже совсем недалеко от дома

– Да, еще немного - и киллеры Хаоса не смогут нас достать, - согласился царь

Это действительно была зона, примыкающая к сфере господства Золотых Спиралей. Почти родное солнце, почти родной воздух. Последнее усилие - и они оказались в получасе хода от гавани Артаньяна.

Оторвавшись от лабораторного стола, Фауст следил за приближением парохода, стоя на балконе артаньянской крепости. Жалкий замок на горе возле сонного городка Последнее прибежище изгнанников. Скоро он снова станет глухой провинцией. Пришло время перетасовать. Колоду и разыграть новую Партию Больше нет нужды блефовать - имея на руках столько сильных Козырей, можно смело идти ва-банк

«Трепещите, варвары, - злорадно подумал Фауст. - Начинается матч-реванш».

КОЗЫРНОЙ КОРОЛЬ

 I

– Ты не мог бы припомнить, почему мы все так не любим герцога Мефисто? - поинтересовалась Дейдра - Например, его брату Фаусту многие в нашей семье симпатизируют, а вот Мефа никто на дух не переносит

Корвин пожал плечами. После первой его встречи с нирванскими беглецами прошло так много времени, что даже бездонная память Повелителя Теней отказывалась хранить многие второстепенные детали

– Он с самого начала держался вызывающе, - сказал наконец Корвин - Словно наша семья что-то должна ему лично или всему их роду. Поначалу мы с Беном решили, что наглого подростка не устраивает цена, которую отец уплатит за болванки для Грейсвандира и остальных мечей, и потому в Амбере сочли Мефа алчным торгашом

– Фау объяснил, в чем дело, - заметила Дейдра - По его словам, отец не пожелал оказать помощь их королевству, поэтому нирванцы были обижены на нас

– Возможно, старик имел веские причины для такого поступка. К тому же Меф, забыв обиды, скрывался не где-нибудь, а в Амбере. Но причина антипатии даже не в том. Уже много позже он не единожды появлялся в неподходящих точках пространства и времени. И так же внезапно исчезал, срывая кое-какие наши замыслы. Я уже молчу о таинственности, которой окружали себя эти братишки почему-то называют себя нирванцами, хотя их фамильный замок именуется Артаньян. Только Фау сравнительно недавно рассказал, что они изгнаны из родного Отражения и вынуждены запереться в захолустной Тени.

– Как я поняла, они уже не заперты на задворках. Фау говорил Льювилле, что армия Артаньяна вот-вот освободит Нирвану.

– Если каратели Дары не поспеют туда раньше… - Принц повздыхал, покачивая головой. - Наверное, нам стоило бы направить подмогу союзникам.

Дейдра тихонько засмеялась:

– Думаешь, они постеснялись бы попросить помощи? Скорее всего, надеются покончить с врагом собственными силами. Даже не знаю, что думать об этой семейке варварских колдунов. Я знакома с двумя братьями, и каждый постоянно таскает при себе спайкард и волшебный меч. Кто знает, какие арсеналы они держат про запас.

– Наверное, ты права.

Игла и Метис размашистой иноходью пересекали полосу зачаточных Теней, окружавших Узор, нарисованный Корвином на середине пути между двумя Великими Королевствами. Цвет неба и солнца, равно как число светил, здесь почти не менялись. Это были однообразные Отражения, отличавшиеся от Амбера лишь отсутствием населения и материальности. Однажды двое амберитов проскакали сквозь призрачные опоры Эйфелевой башни - наверняка, рисуя Лабиринт, Корвин вспоминал проведенные в Париже годы. Мелькнул берег пролива, засаженный виноградниками, и каменные заборы ферм, танки с крестами на башнях и линкоры в море - это он вспоминал высадку в Нормандии. В странной последовательности вдоль дороги вырастали и рассыпались небоскребы Большого Яблока, пирамиды Монтесумы, сады Отражения Серебряных Роз, минареты Стамбула, километровая телевизионная вышка Беохока.

– Здесь станет интересно чуть позже, когда эти миры наполнятся жизнью, - подумала вслух Дейдра. - Какая безумная смесь самых разных реальностей!

– Я старался, - скромно сказал Корвин.

Он чувствовал, что нужное Отражение где-то совсем рядом. Легкая игра с теневой тканью - и они оказались на сельской дороге среди вполне материальных садов и пашен. При виде двух всадников копошившиеся в поле крестьяне бросили работу и принялись отбивать земные поклоны.

Индейское лето. Где-то его называют бабьим. Начало осени.

Дорога взобралась на склон, и сверху открылся вид на город. Серебряные шпили заставили сердце стучать быстро и нервно.

Авалон. Город-мечта.

Справившись с волнением, Корвин собрался пришпорить Метиса, но Дейдра удержала брата.

– Не торопись, - прошептала она, запинаясь. - Я боюсь.

– Чего?

– Как встретит нас наша девочка? Ведь совсем недавно Ги ничего не знала о своих родителях. Может быть, она обижена, что мы не вспоминали о ней столько веков…

Корвин пожал плечами;

– Я тоже не знал, что у меня есть сын. И тем не менее встреча прошла по высшему классу.

Авалон мало изменился с тех пор, как Корвин покинул свою вотчину во главе потрепанного войска. Город словно возродился в прежнем виде, но только с совсем другим населением. И этот Авалон заметно отличался от того, где он встретил Бенедикта. Здесь старый король Корвин был легендой - добрый правитель, отражавший атаки злых чародеев.

Его узнавали, когда они с Дейдрой ехали по проспекту в сторону королевского дворца. Горожане останавливались, изумленными глазами провожая вернувшегося из легенды властителя.

Потом была трогательная встреча. Дейдра и Гиневра разрыдались от избытка чувств, Корвин тоже смахивал слезинки. Придворные деликатно разошлись, оставив воссоединившуюся Семью наедине с нежданной радостью, и в тронном зале звучали только всхлипы и бестолковые возгласы: «Моя девочка… Мамочка, как я счастлива… Как ты выросла… Ой, папочка, я тебя именно таким представляла…»

Когда первая волна эмоций немного улеглась, женщины затараторили о своих проблемах, недоступных пониманию сильного пола. Почувствовав себя лишним, Корвин вышел на балкон, тянувшийся вдоль верхнего этажа. Открывшаяся ему панорама наводила на печальные мысли. И дело было даже не в мрачной ленте Черной Дороги, уродливо перечеркнувшей милый пейзаж.

С древних времен Авалон считался передовым бастионом Амбера и оставался таковым поныне. Любое вторжение из Хаоса неизбежно прокатится по этим местам, но крепость была совершенно не приспособлена для серьезных испытаний. Опытный глаз легко находил слабые места в обороне: недостаточно высокие стены, плохо охраняемый вход в бухту. И форты не были рассчитаны на отражение нападений с неба, а ведь любой враг в наши дни постарается бросить в первой волне атаки летучих драконов и плавающих монстров.

Ясно было, что придется возвести на берегу два форта для защиты внутреннего рейда, установить на стенах пушки и, хорошо бы, зенитные пулеметы. Но сначала нужно устроить смотр авалонскому войску, сколотить крепкие подразделения и, пожалуй, перебросить сюда батальон стрелков из Риига.

Корвин обдумывал, как бы основать в глубине полуострова несколько поселений для мохнатых гуманоидов, когда женщины наконец вспомнили о его существовании. Выпорхнувшая на балкон Ги долго расхваливала замечательного герцога Мефисто. Из ее щебетанья Корвин уяснил, что Меф оставил королеве Колоду, в которой были Козыри нирванских братьев.

– Покажи-ка эти Карты, - попросил отец.

Колода оказалась тощей. Пока Дейдра и Корвин разглядывали живописные творения варварских колдунов, Ги деловито потребована, чтобы родители организовали ей Козыри остальных родственников и вообще научили козырной магии.

– Меф говорил, что отец проведет меня через Лабиринт, и тогда я смогу правильно пользоваться Картами, - нетерпеливо заявила она.

Узор, нарисованный в подземельях прежнего Авалона, был сильно деформирован, остались лишь кривые прожилки цветных минералов. Линии на каменном полу пещеры не сохранили даже намека на Мощь. Здесь же, в возрожденном Авалоне, подвал королевской резиденции оказался настоящим Лабиринтом, не менее могущественным, чем его собратья из Амбера, Ребмы или Тир'на-Ногт. Впрочем, имелись и отличия, да иначе и быть не могло: ведь этот Узор был ближайшим Отражением нового Лабиринта, нарисованного самим Корвином в критический час Последней Войньь При всех своих стараниях серебристо-черный принц не мог бы сделать точную копию Истинного Узора, созданного Дворкиным под присмотром Единорога. Но Корвин надеялся, что его отличие не окажется фатальным.

– Думаешь, эту штуку можно пройти? опасливо спросила Дейдра, которая думала о том же.

– Мерль прошел его оригинал и вдобавок провел целый выводок своих ублюдочных дружков, - сказал Корвин. - Копия тоже должна сработать.

Гиневру, по причине молодости и отсутствия опыта, подобные нюансы мало беспокоили. Капризно надув губки, королева произнесла хныкающим голосом:

– Давайте приступим, я устала ждать… Папа, мама, откуда начинать?

Корвин подвел ее к месту, откуда обычно брали старт все потомки Дворкина.

– Смелее, - сказала Дейдра. - Не задерживайся на маршруте. Почувствуешь сопротивление - прибавь усилий.

Отмахнувшись, полная энтузиазма Ги бросилась вперед и быстро пробежала короткий прямой отрезок. Там, где сверкающая голубизной тропа делала крутой поворот, превращаясь в Первую Вуаль, Гиневра заметно пала духом, встретив противодействие невидимых сил. Окруженная вихрями сине-белых искр, она с натугой преодолела сложное место и дальше двигалась уже гораздо медленнее, на кукольном личике отразилось сильнейшее напряжение воли.

Корвин обеспокоенно крикнул:

– Прибавь шагу и ни в коем случае не сворачивай с дорожки!

Кивнув, дочка пошла чуть быстрее, пока не нарвалась на Вторую Вуаль, где искры стали гуще, а встречное сопротивление - несравненно сильнее. Шаг за шагом она продавила неподатливую субстанцию Мощи, миновав опасный изгиб трассы и Великую Кривую.

Родители громко подбадривали ее, наперебой выкрикивали советы, и наконец Дейдра сказала с облегчением:

– Все. Третья Вуаль позади…

К выходу Ги подошла, пошатываясь от изнеможения. Подхватив ее под руки, родители усадили королеву на плоский камень, и Корвин уже собирался позвать стражников, чтобы принесли холодной воды или вина. Однако Гиневра быстро очухалась, придав лицу обычное выражение властного величия.

– Как ощущения? - заботливо спросила Дейдра. Помедлив, словно привыкая к новому состоянию, Ги медленно проговорила:

– Трудно ответить. Что-то изменилось. Только не могу понять, что именно. Чувствую, что стала другой… А сам маршрут был ужасен. Лабиринт стер меня в порошок, в пыль. Как ребенок, который отрывает руки-ноги тряпичной игрушке.

– Так всегда бывает в первый раз, - успокоил ее отец. - Потом привыкнешь и научишься извлекать из этой процедуры немалое удовольствие.

– Не уверена! - Ги дернула плечами и решительно замотала головой. - Сомневаюсь, что когда-нибудь захочу повторно пройти через эту пытку,

Корвин хохотнул:

– Все так говорят. Это как наркотик. Попробовав однажды, невозможно остановиться. Да и не нужно. Лабиринт дает нам Мощь, благодаря которой Повелители Теней возвышаются над смертными… А пока тебе нужно подкрепиться.

От плотной трапезы Гиневра отказалась, сославшись на необходимость заботиться о фигуре. Смешав легкое фруктовое вино с равным количеством меда, она выпила коктейль большими глотками, закусывая солеными орешками. После такого лечения на лице королевы снова появились признаки румянца, а дыхание сделалось ровным. Ги рассеянно кивала, слушая отцовские рассуждения насчет укрепления обороны, потом сказала небрежно:

– Конечно, папа. Тебе виднее. С этого дня все армейские дела полностью переходят в твое ведение… - И неожиданно добавила: - Как я поняла, вы с мамой не собираетесь отбирать у меня корону Авалона?

Родители недоуменно переглянулись: мысль о дележе власти их до сих пор не посещала. Девочка оказалась куда практичнее, чем они оба вместе взятые, опровергая расхожее мнение об инфантильности амберитов четвертого поколения. Деловой хваткой она, скорее, напоминала своего деда Оберона.

Корвин так и не понял, поверила ли Ги заверениям, что папа с мамой не претендуют на королевскую власть в этом Отражении. Выслушав их, дочка просто кивнула и напористо повторила, что ей нужна Полная Колода.

– Ой, на самом деле, - спохватилась Дейдра. - Держи, моя маленькая. Я прихватила в библиотеке Амбера.

С улыбкой посмотрев сверху вниз на мать, которая была на голову ниже ростом, Гиневра насмешливо заметила:

– Большой вопрос, кто из нас «маленькая»… Не слушая умиленный щебет родителей, она попыталась оживить Карту Мефисто, но сумела установить связь лишь после множества неудачных попыток, да и то - с помощью старших амберитов. Заглянув через плечо Гиневры, Корвин увидел немного удивленное лицо нирванца.

– Приветствую воссоединенную семью… - В голосе Мефа проскользнуло затаенное недовольство, словно его потревожили в неподходящий момент. - Желаю вашей компании всяческих благ и успехов в половой жизни.

– И вам того же, - прыснула Ги.

Минут десять королева восторженно тараторила обо всем подряд, спеша поделиться переполнявшими ее эмоциями. С легкой ревностью Корвин понял, что дочурка неравнодушна к артаньянскому наследнику. Последний же почему-то чувствовал себя не слишком уютно и отвечал без энтузиазма. Последней это заметила Ги, обиженно проскулившая:

– Вам неинтересно со мной разговаривать.

– Ну что вы, моя королева! - Нирванец скорчил укоризненную гримасу. - Просто не стоит вести важные разговоры по линии, которую может прослушивать враг. Правда, Корвин?

– Безусловно, - сказал амберит. - Мы подробно побеседуем при встрече. Когда вы с братом сможете нас навестить?

– Ты обосновался в этом месте? - Меф не назвал Отражение по имени - возможно, и в самом деле опасался прослушки.

– На некоторое время.

– У нас небольшие проблемы, - сообщил герцог. - Потом обязательно обменяемся визитами. И вот еще… Бра-тельник просил передать, чтобы вы не беспокоились. Он вылечит, кого обещал.

– Когда?

– Как только освободится. Подождите несколько дней.

– Я могу с ним переговорить? - спросил Корвин.

– Не сейчас.

С этими словами Мефисто прервал контакт. Повернувшись к сестре, принц нервно осведомился:

– Ты слышала звуки из того Отражения?

– Какой-то треск…

– Это были выстрелы. Даже очереди. Совсем недавно Фау завидовал нашим винтовкам, а теперь у них завелись пулеметы. Эти братья очень энергичные ребята.

Он почувствовал острое беспокойство: если огнестрельное оружие появилось где-то на краю Теней, то завтра оно может быть создано и в Хаосе. Никакой баланс сил не способен выдержать подобных потрясений. Корвин почему-то подумал, что покойник-отец был не так уж не прав, когда позволил Суэйвиллу разрушить Нирвану.

Принц вздохнул, потому как понимал: государство Фауста и Мефа оставалось единственным серьезным союзником Амбера. Вокруг этого варварского королевства наверняка имеется масса обитаемых Отражений, где при необходимости удастся навербовать дополнительные контингенты. К тому же у них есть пулеметы…

Пока он ломал голову над стратегией, Дейдра доходчиво ввела Гиневру в семейно-политическую обстановку. Дочка слушала не слишком внимательно и постоянно говорила, что герцог Мефисто об этом уже рассказывал.

– Хорошо, мама, я все поняла, - сказала наконец Ги, потеряв терпение. - С родственниками лучше не откровенничать, а козырную беседу могут перехватить враги.

– Именно так, - подтвердила Дейдра. - Только запомни, что враг - понятие относительное. Никогда не знаешь заранее, кто окажется в этой категории через полчаса.

Офицер охраны доложил, что к воротам дворца подъехали принц Мандор и принцесса Фиона, желающие видеть ее величество и августейших родителей. Корвин торопливо уточнил:

– Вот с этой парочкой вообще стоит говорить только о погоде. И никуда не пускать. - Он добавил после паузы: - С соблюдением приличий, конечно.

– Может, сразу казнить? - совершенно серьезно предложила Гиневра.

– Папа же ясно сказал: с соблюдением приличий, - напомнила Дейдра.

За чаем завязалась обычная болтовня о политике, причем каждый участник чаепития старался поменьше рассказать и побольше узнать. Утомленный иносказаниями и недоговорками Корвин попытался напрямую выяснить, что замышляют Дара и Сухей, на что Мандор ответил, посмеиваясь:

– Мерлин рассказывал, что однажды они с тийгой устроили такую игр. каждый по очереди должен был честно ответить на один вопрос. Может, и мы так же попробуем?

– К чему эти детские игры? - с трудом сдерживаясь, бросил Корвин. - Все равно мы не сможем проверить правдивость собеседника. По-моему, сейчас нас обоих должна беспокоить судьба Мерлина.

Фиона поспешила примирительно сказать:

– Мне кажется, что Мандор не враг твоему сыну, но сейчас между ними проползла черная змея.

– Допустим, все мы стремимся к долгому прочному миру… - Корвин насупился. - В состоянии ли мы противостоять активности «ястребов»?

После короткой заминки Мандор уклончиво ответил:

– Могу заверить, что Дара больше не настроена уничтожать Амбер. Сейчас ее главная цель - приструнить княжеские Дворы, чтобы сделать сына монархом-самодержцем. Для этого ей нужен сильный враг, которым можно было бы запугивать туповатых феодалов.

– То есть большого похода на Амбер не будет? - настаивал Корвин.

– Не должно быть большого похода с решительными намерениями, - уточнил глава Путей Всевидящих. - Разве что набеги княжеских дружин. Но ты должен понимать, что первые удары обрушатся на Нирвану и Авалон. Поэтому тебе и твоей дочке придется поработать над созданием надежной обороны.

Удивленно посмотрев на принца Хаоса, Фиона осведомилась:

– Ты помогаешь Корвину в разгроме армии Дары?

– Там не будет настоящей армии, - отмахнулся Мандор. - Сброд, орава наемников. Их обязательно нужно уничтожить.

На этот раз возмутилась Дейдра:

– Вы собрались решать свои проблемы нашим и руками?

– Так уж устроен мир - Мандор печально склонил голову. - Корвин, обязательно предупреди своего друга Фауста, что на него двинут очень сильную экспедицию. Скорее всего, командовать этим войском будет мой брат Деспил

– Передам, - Амберит кивнул. - А для чего… Однако нахальный гость перебил его:

– И еще намекни, что не стоит убивать Деспила. Если с парнем что-нибудь случится, то я даже с помощью Мерля не сумей удержать Дару от мести.

Корвин невольно усмехнулся:

– Ты и Артаньяну симпатизируешь?

– Не сказал бы. Просто не считаю нужным потакать нескончаемым капризам вдовствующей королевы. Если она почему-то хочет уничтожить Нирвану, значит, нужно устроить ей холодную ванну.

– Это разумно, - признала Дейдра.

Фиона, весьма сильно не любившая нирванцев, поскольку подозревала братьев-герцогов в неразгаданных коварных умыслах и вдобавок завидовала их проникновению в Искусство, спросила Мандора, сделав недовольную гримасу:

– Что тебе известно о Фаусте? Где он учился колдовству, чем занимается, когда исчезает из виду?

– Я чаще имел дело с его братом Мефисто, - сообщил Мандор. - К своему стыду, ничего определенного о нем не узнал. Дара держала этого душегуба в изоляции. О присутствии Мефа при Дворах не знали даже такие ушлые колдуны, как Сухей и Бансис. Когда они проведали, что Меф жил в Хаосе, чуть не лопнули от злости и долго крутили хвост нашей веселой вдовушке. Особенно злобствовал Сухей.

– Они ненавидят или боятся нирванца? - поинтересовалась Фиона.

– Разве есть большая разница? Старики не объяснили, но им очень хотелось расправиться с этим парнем. Мне кажется, он знает больше, чем положено обычному провинциальному колдуну. Иногда у меня возникало подозрение, что Меф умеет даже рисовать Козыри.

Гиневра чуть не ляпнула: мол, конечно, умеет. Однако вовремя вспомнила родительские советы и промолчала. Тем не менее Мандор заметил ее попытку и немедленно спросил:

– Ваше величество собирались что-то сказать?

– Да… - Гиневра глубокомысленно помолчала, на ходу придумывая, что бы сказать. - Мне совершенно непонятно, откуда взялось мое Отражение. Мама ипапа говорят, что Авалон был полностью разрушен вашими войсками.

– Это были не мои войска, - решительно сказал Мандор. - В те времена меня еще не было на свете. И во Тьме тоже.

Кокетливо улыбнувшись, Ги просюсюкала:

– Ах, принц, вы же понимаете, что я имею в виду… А вот я не понимаю, как мог ошибиться герцог Мефисто. Мне показалось, что он неплохо разбирается в устройстве Отражений, но все-таки ошибся.

Фиона немедленно спросила, возбужденно потирая руки:

– В чем ошибся?

– Он очень убежденно говорил, что в подвале моего замка находится испорченный Узор. Так и сказал: «Я чувствую, что ваш Лабиринт отличается от настоящего». Однако сегодня родители заверили, что Лабиринт моего Авалона не содержит дефектов.

Улыбки гостей смутили и даже обидели молодую королеву. Мурлыча, как большая рыжая кошка, Фиона произнесла примирительно:

– Дорогая племянница, твой Меф - недалекий провинциальный знахарь. Безусловно, он нахватался кое-каких познаний, но все равно остается деревенщиной и не способен понять законы Великих Сил.

Фиона добавила, что лично ей картина совершенно ясна. Когда был разрушен старый Авалон, это Отражение вернулось в состояние первозданного Хаоса и от него остались лишь бледные Тени, то есть Отражения третьего или даже четвертого порядка. В одной из таких Теней некоторое время правил Бенедикт, а потом туда же забрели Корвин с Обероном. Вероятно, таких безжизненных клише было достаточно много, и все они оставались в резерве Мироздания. Однако, рисуя собственный Узор на границе Хаоса, Корвин наверняка вспоминал свой любимый мир. И вот, когда от новорожденного Источника Мощи побежали во все стороны волны Порядка, из полупризрачной Тени возник совершенно новый Авалон, подчиненный законам корвиновского Лабиринта.

– Твой Авалон расположен вплотную к Узору Корвина, - сказала Фиона. - Поэтому здешний Лабиринт не имеет дефектов. Насколько я знаю законы этого жанра, Главный Узор Корвина должен был окружить себя тройкой полноценных Лабиринтов. Мандор, Логрус тоже отбрасывает три полноценные Тени?

Принц Хаоса внимательно слушал ее, задумчиво поигрывая стальными шариками. Когда амберская ведьма задала свой неожиданный вопрос, он замешкался с ответом.

– Вообще-то да, но Логрус устроен иначе. Поскольку он не имеет постоянной конструкции, то дефекты Логруса не сильно отражаются на его дееспособности… - Мандор снова замолчал, чтобы после паузы заговорить на совсем другую тему. - И все-таки Мефисто не прост, опасно было бы его недооценивать. Обратите внимание, варвар почувствовал разницу между Лабиринтами Авалона и Амбера. Не понял, в чем эта разница заключается, но почувствовал.

– Вы считаете Мефа врагом? - Ги напряглась.

– Друзей не существует по определению, - сказал Мандор. - Бывают только временные союзники. Недавно Мефисто был нашим союзником, но я не знаю, кем он считает себя сейчас.

– А мне он показался другом, - вызывающе заявила Ги-невра, - Убил трех монстров, которые вышли из моря, рассказал о моей семье, привел сюда папу с мамой.

Загадочно улыбнувшись, Мандор осведомился, за какой надобностью Мефисто посещал Авалон. Помня родительские наставления поменьше откровенничать с кем попало, королева не стала отвечать, прикинувшись обиженной. Продолжая благожелательно улыбаться, принц Хаоса сказал:

– Огненных Ангелов он уложил, спасая собственную шкуру, а вовсе не из желания избавить Авалон от опасности. И я абсолютно уверен, что Меф заглянул в это Отражение отнюдь не бескорыстно… Впрочем, - добавил он примирительно, - повторяю, что в данный момент я не хотел бы, чтобы Дара причинила вред нирванским братьям.

Он опять сменил тему и спросил, надумал ли Корвин что-нибудь толковое после путешествия к ледяному оракулу. Амберит ответил, что высказанные в тот день соображения кажутся разумными, но трудно поверить, будто возможно противостоять объединенной воле Источников Мощи.

– Я не уверена, что у них есть воля, - фыркнула Фиона. - Задумайтесь: Лабиринт Корвина долгое время никого в себя не впускал, а потом вдруг позволил войти не только Мерлину, но и целому выводку ублюдков вроде двойника Ринальдо. Никакой логики в поступках! Великие Силы ведут себя, как капризные детишки.

– И что из этого следует? - поинтересовалась Дейдра. Фиона провозгласила назидательным тоном:

– Полагаю, мы сможем гнуть свою линию, не слишком опасаясь их противодействия. Главное, не трогать сами Источники и не соваться в Межтенье.

Вскоре после чая Мандор и Фиона покинули Авалон, и Корвин занялся своими военными игрушками. Для начала он собрал местных воевод и указал на самые вопиющие прорехи в системе обороны. Генералы, вздыхая, назвали еще десяток слабых мест, на которые Корвин второпях не обратил внимания.

Принц провел смотр авалонских дружин, которые оставили не самое лучшее впечатление. Такое воинство годилось, в лучшем случае, чтобы разгонять толпу на базарной площади или давить крестьянские бунты. Лишь после долгих объяснений и угроз удалось растолковать полководцам, как именно следует готовить армию к серьезным схваткам.

Некоторые воеводы сумели представить размах возможной угрозы и сильно перетрусили.

– Самые надежные части мы расставим вокруг Черной Дороги, - сказал Корвин. - И запомните: если не сумеете отбить атаку, эти монстры сожрут вас заживо. Идите и тренируйте своих солдат.

Затем он поручил квартирмейстеру найти на полуострове уголок, где можно было бы расселить пару тысяч союзников. Услышав, что союзники не вполне люди, авалонец затрепетал и вспомнил о заброшенных деревеньках у подножия горы Трехглавки. Корвин осмотрел деревни и, хотя домишки были не вполне пригодны для жизни, козырнул сюда батальон своих мохнатых гвардейцев.

– Теперь будете жить здесь, - объявил он рииганцам, - Даю неделю, чтобы привести селения в божеский вид. Потом привезем сюда ваши семьи, скот, утварь.

Гвардейцы повеселели. Им уже надоело прозябание в Амбере среди голокожих существ. Когда появятся родные, служба пойдет веселее. Мохнатые стрелки прокричали славу мудрому доброму вождю и поклялись верно защищать повелителя и владения его дочери.

Вечером военный министр Авалона принес план перестройки крепостных сооружений. Услышав, что надо будет увеличивать расходы на восстановление флота и возведение новых казарм, он, застонав, сказал:

– Министр финансов скорее повесится, чем подпишет такое распоряжение.

– Скорее я сам его повешу, если не подпишет, - сообщил Корвин. - Поймите, мне нужны казармы, чтобы в случае угрозы разместить дополнительные войска из метрополии.

Министр финансов действительно прибежал плакать, но Корвин доходчиво объяснил, что денег в казне скоро прибавится. Часть расходов возьмет на себя Амбер, а кроме того, должна оживиться торговля - ведь со дня на день в Авалон пожалуют купцы из ближайших Отражений. Представив, какие налоги и пошлины можно будет содрать с заморских гостей, финансист повеселел и тут же открыл неограниченный кредит для военного ведомства.

Когда он покончил с приятными хлопотами, недра подсознания подбросили мысль, которая незаметно преследовала Корвина после беседы с Мандором. Слова, что обронил глава Путей Всевидящих, заронили сомнение.

Завести разговор на эту тему было делом несложным. За ужином Корвин разок упомянул старшего нирванского герцога, и у Гиневры немедленно возобновился поток восторгов. После нескольких умело заданных наводящих вопросов сложилась занятная картинка.

– Тебе это о чем-нибудь говорит? - насторожившись, спросила Дейдра.

– Кое о чем… Ги, ты сказала, что Мефисто был дружен с каким-то астрологом. Можно будет с ним поболтать?

Немного удивленная поведением родителей, королева велела позвать придворного прорицателя. Одетый в роскошный шелковый халат, Джильбер вошел, низко кланяясь и буквально пожирая глазами легендарного короля. По всему видно было, что парнишку распирает нестерпимое желание о чем-то спросить.

– Садись, сынок, угощайся, - сказал Корвин, чем окончательно покорил астролога.

– Благодарю, мой повелитель… - Джильбер жадно оглядел заставленный блюдами стол, но тут же забыл о жратве. - Вы расскажете, как протекала битва на Дантуарском нагорье? Историки до сих пор не могут понять, каким образом вы отразили удар боевых мастодонтов.

– Там командовал мой брат Жерар, - усмехнулся принц, - Гиневра, доченька, когда тебя навестит дядя Жерар, обязательно проследи, чтобы он говорил о древней истории только с мэтром Джильбером.

– О, мой повелитель!… - От благодарности астролог прослезился.

– Называй меня просто - лорд Корвин, - посоветовал серебристо-черный. - Здесь только одна повелительница - королева Гиневра.

– Я на него не в обиде, - промурлыкала Ги. - Друзья герцога Мефисто могут не бояться моего гнева.

Джильбер закивал, но не смог ответить, поскольку челюсти его не успевали перемалывать огромные ломти деликатесов. Корвин благожелательно продолжал:

– Доченька, я понял с твоих слов, что мэтр - добросовестный историк. Но все-таки боюсь, не допустит ли он ошибку, описывая посещение Авалона герцогом Мефисто?

– Это было бы досадно, - согласилась Дейдра, делая озабоченное лицо. - Обязательно нужно написать, что главной целью визита было поклонение мощам Каменного Пращура.

Испуганное выражение на лице Джильбера сменилось удивлением. Он лихо проглотил кусок лососиного филе, запил кубком вина и осторожно возразил:

– Простите, ваше высочество, но вы, как мне кажется, немного ошибаетесь. Меф даже не знал о существовании Храма, пока я не рассказал ему о Каменном Пращуре.

– Ты уверен? - в один голос спросили Корвин и Дейдра.

Джильбер надолго задумался, проглотив за это время несколько отбивных и тарелку салата, после чего тактично проговорил:

– Вы заставили меня усомниться, мой лорд. Лично мне показалось, что герцог не подозревал о существовании святилища и окаменевшего трупа… Но, быть может, он умело притворялся. И уж подавно не было речи о поклонении мощам. Он просто выкинул меч в окно и поспешил сражаться с демонами.

– Благодарю, мой ученый друг, вы рассеяли наши сомнения, - тепло сказал Корвин. - Не смею вас больше задерживать.

Подобострастно кланяясь, Джильбер покинул трапезную, прихватив с собой завернутый в салфетку большой кусок мясного пирога. Корвин сочувственно подумал, что бедняга долгое время голодал и никак не может насытиться.

Когда за спиной астролога хлопнула дверь, Дейдра растерянно произнесла:

– Кто же он такой, этот Каменный Пращур?

Четверо здоровенных солдат с натугой пытались сдвинуть крышку саркофага. В конце концов амберитам надоело смотреть, как они мучаются и потеют. Скинув плащи, Корвин с Дейдрой легко открыли гробницу. В саркофаге лежал каменный толстяк, похожий лицом на Бенедикта.

– Озрик, - прокомментировал Корвин. - Кое-что проясняется.

– А по-моему, ничего не ясно, - призналась Дейдра. Брат-любовник укоризненно сказал ей:

– Вспомни все, что мы узнали за последнее время. По словам Дары, наш старший брат Озрик убил Гамлета, старого короля Нирваны. Призрак Озрика с остервенением пытался прикончить Фауста. В окаменевшем трупе Озрика застрял фамильный меч нирванской династии.

Начавшая догадываться Дейдра медленно проговорила:

– Ты хочешь сказать, что Фауст или кто-то из его родни заколол нашего брательника в отместку за убийство отца?

– Или деда. Однажды, еще до твоего возвращения, Фау сказал: мол, отец покарал предателя, убившего основателя их рода.

Подумав немного, Дейдра обеспокоенно заметила:

– Я уже не верю, что Фау и Меф могут быть нашими союзниками.


 II

Для знатоков и тонких ценителей война сродни остроумной игре. В центре доски стоит Цитадель - довольно большой выдолбленный изнутри булыжник, напоминающий шахматную ладью. Внутри засела команда противника, обреченная проиграть, как бы ни развивались события. Гверфы приникли к бойницам, неуклюжие лапы сжимают туго натянутые луки, копья, дротики, пращи, палицы, короткие мечи и тому подобные рудименты минувшей эпохи. На стенах дымится в медных чанах кипящая смола, рабы-люди подбрасывают связки дров в разведенные под котлами костры. Запасы топлива в крепости на исходе, скоро в огонь отправится мебель. На площадках у ворот выстроились пехотные резервы, готовые ринуться на врага по первой команде.

В каземате центральной башни главарь гверфов разглядывает Карту, оставленную в незапамятные времена для связи с Хаосом. Расстояние слишком велико для полноценного козырного контакта, но гверф не способен этого понять. Снова и снова он пытается открыть проход, и магический клочок картона медленно тянет ниточку на противоположную окраину Мироздания. Наконец установлена звуковая связь, хотя разница в скорости временных течений превращает разговор в мучительную пытку. Проходит очень короткий срок, прежде чем ускоренный до визга голос Дары произносит почти неразличимой скороговоркой:

– Ты должен продержаться хотя бы два дня. Отбивай атаки, ведь твоя армия засела внутри мощнейшей крепости. Скоро вы получите помощь.

Карта трижды повторяет этот приказ, после чего связь обрывается. По извилинам полузвериных мозгов натужно протискиваются вязкие подобия мыслей. Гверф не может сообразить, должен ли он отдавать дополнительные приказы, или Цитадель готова к обороне. После затянувшихся раздумий гверф принимает решение ничего не предпринимать. Пусть враг полезет на стены - и тогда исход зависит от умения размахивать оружием. Гверфы всегда были слабоваты по части интеллекта, но неплохо управлялись с насаженными на палки кусками железа или камня. Потому-то Хаос и выбрал это племя для самых простых заданий, например для гарнизонной службы на покоренных землях.

А вокруг Цитадели сверкают надраенные шлемы, кольчуги, щиты, клинки и стволы. Развеваются знамена полков, мечутся конные ординарцы. Армия царя, разбитая на стройные коробки пехотных каре, ждет команды на штурм, держась за пределами дальности полета стрелы. Развернуты катапульты, баллисты, минометы и полевые лазареты. Позади войска ждут своего часа маркитанты и мародеры. В море напротив крепости стоят на рейде оба пароходика - пушки смотрят на каменную махину, канониры заправляют в зарядники ленты со снарядами.

Все готово к решающей битве. Сегодня завершается первая фаза кампании. Солдаты догадываются, что война не закончится взятием Цитадели. Впереди много сражений, но сегодня - самый тяжелый бой, а потом предстоит увлекательное сафари по диким странам. Там нет организованной военной силы врага - одни лишь чудовища, это будет не война, а нечто вроде охоты. Главное - дожить до вечера и перебить побольше свинорылых. Те, кто отличится в бою, получат щедрое вознаграждение - деньги, земли, чины.

Солдаты лишь сомневаются, разрешат ли им грабить захваченные города. Большинство считает, что надо вести себя культурно, то есть не трогать имущество, на которое может претендовать царская семья, а также не обижать верноподданных. Все остальное будет разрешено. Царь простит своим воинам малые шалости.

На верхней башне Южного форта, где собрались старшие воинские начальники, граф Ренк громко сетовал, что его рыцарям не найдется работы в уличных боях.

– Не отчаивайся, дяденька, всем дела хватит, - добродушно сказал Фауст. - Мой крылатый эскадрон тоже отдыхает.

– Это обидно, - согласился Ренк. - Но ты идешь в бой, пусть даже в пешем строю. А мне отдыхать до вечера.

Командиры пехотных частей самодовольно ухмылялись. Сегодня был их день: кавалеристы в уличных боях не нужны. Войско выстроилось как на параде, не скрывая намерения атаковать ближайшую стену Цитадели. Солдаты томились ожиданием после многодневных изнурительных тренировок, на которых отрабатывались стремительная установка штурмовых лестниц и рукопашный бой на стенах.

– Начнем же! - нетерпеливо потребовал Вервольф. - Папа, отдавай приказ.

– Действуйте, - разрешил царь. - Каждый знает, что и как нужно делать.

Заняв позиции между каменных зубьев, украшавших верхушку форта, стрелки открыли огонь по защитникам Цитадели. Фауст не смог удержаться и тоже взял винтовку.

Оптический прицел приблизил стену. Герцог методично, как в тире, поймал в кружок свиную морду выглянувшего из бойницы гверфа и нажал спуск. Приклад мягко толкнул плечо, а гверф, взмахнув лапами, исчез из виду.

Залпы гремели непрерывно, в перестук винтовок настойчиво вплетались пулеметные очереди. Следившая в бинокль за результатами обстрела Джулия восторженно отсчитывала десятки убитых. В отличие от своей подружки, Мефисто обозревал внутренности Цитадели через нарисованный отцом Козырь и наконец удовлетворенно сообщил:

– Готово. Они двинули все резервы к южной стене.

Еще немного времени - и гверфы уже не отваживались высовываться из-за каменных укрытий. Зато на внутренней улочке, примыкающей к стене Цитадели, скопилось не менее тысячи полузверей.

– Минометы, беглый огонь! - скомандовал Вервольф.

Первая дюжина мин упала с большим разлетом, но потом канониры пристрелялись, так что следующие снаряды легли в самой гуще обороняющихся. Шквал огня и осколков разметал гверфов. Уцелевшие в ужасе разбегались в разные стороны.

Командиры на бастионе одобрительно завопили. Затем царь козырнулся на мостик «Господаря Мунтении», чтобы возглавить штурм со стороны моря, а братья, весело перешучиваясь, разошлись по своим частям. Пора было заканчивать затянувшуюся сверх меры осаду.

Тяжелая пехота Смилодона встрепенулась, увидев командиров. Полковник отдал приказ, и рота за ротой, подхватив лестницы, направились в сторону крепости. С бастиона продолжали палить, не позволяя вражеским лучникам и арбалетчикам пускать стрелы по наступающим, так что гоплиты беспрепятственно приблизились к стене. Бежавший в передней шеренге Фауст расчищал дорогу пехоте, обнаруживая и обезвреживая ловушки: огненные рвы, волчьи ямы, вкопанные в землю шипастые капканы.

Преодолев последний ров, пехотинцы деловито принялись устанавливать лестницы, а Фауст, достав КозырьДалта, сказал Оберонову сынку:

– Кончай стрельбу. Еще моих зацепишь.

Далт без энтузиазма приказал снайперам угомониться. Заодно сообщил герцогу, что штурмовые колонны, которыми командовали отец, Меф и Вервольф, тоже начали карабкаться на стены.

– Что мне делать, когда вы ворветесь в крепость? - спросил Далт. - Может, придумаете работенку?

– Ты до вечера свободен, - отрезал Фауст, - Приводите в порядок оружие. Чистка, смазка - в общем, сам знаешь.

Он вызвал братьев, и вскоре три герцога собрались на вершине холма, где изнывала от безделья рота капитана Крольда, вооруженная короткоствольными автоматами. На всякий случай Меф обратился через Карту к отцу, но старик отводил душу, утоляя жажду заскучавшего в каменных ножнах Мементомори, и самозабвенно шинковал гверфов на центральной улице Цитадели.

– Ему сейчас не до нас, - резюмировал Фауст. - У кого Козырь? Наверняка у любимого младшего сыночка.

– Дудки, в любимчиках прописался первенец, - весело огрызнулся младший герцог, но Карта действительно оказалась в его кармане.

Этот Козырь отец рисовал по памяти и уверял, что именно так выглядел один из казематов Цитадели, подходы к которому были затоплены по недоразумению еще в дни его молодости. Царь надеялся, что гверфы не сообразили нырять в полный воды подвал, то есть не должны были отыскать это помещение.

Осмотрев солдат Крольда, Вервольф подмигнул. Ветераны ответили дружным ржанием.

– В прошлый раз герцог Фауст уже водил вас в такую атаку, - сказал Вервольф. - Если повезет, мы с помощью колдовства отправимся в тыл врага.

Он сосредоточился на Карте, и козырная магия проложила дорогу в мрачное сырое подземелье, заросшее мхом и паутиной. Лучи солнца, проникшие через открывшийся проход, осветили небольшой участок каземата, в темноте угрожающе пищали неведомые твари, которые много лет были единственными обитателями каменного мешка.

Фауст подал знак Солдат-огнеметчик выпустил во мрак струю горящей смеси. Визг сделался громче, в нем слышалась паника. После второй струи вспыхнула покрывавшая стены растительность, загорелись полусгнившие деревянные обломки, кучи засохшего крысиного помета.

– Отец говорил, там нет ничего ценного, - заметил Мефисто. - Прибавь жару, пацан. Да пройдись огоньком по закоулкам.

Было видно, как по камере мечутся горящие комочки. Решив, что уцелевшая живность не станет особенно досаждать, братья вошли в пылающее подземелье и установили факелы в прибитые к стенам проржавевшие кольца. Тусклые отблески осветили просторное помещение, из него в разные стороны уходили ответвления. Сквозь люк в потолке по каплям сочилась грязная вода.

– Если откроем люк, нас затопит, - заметил практичный Вервольф. - Мы всплывем к потолку и пролезем в следующий отсек. Неплохо.

– А вдруг воды окажется слишком много? - возразил не менее предусмотрительный старший брат. - Нам-то по фигу, но половина солдат захлебнется, не успев протиснуться. Да и на верхнем ярусе может оказаться с головой. Фау, тебе выкручиваться. Тут нужен научный подход.

– Что бы вы без меня делали, - проворчал Фауст. - Организуйте лестницу.

Когда силовой жгут Амулета раскрошил бронзовую створку люка, сквозь дыру в потолке шумно хлестнул мутный поток. Вода бурлила, уходя по межтеневому лазу, выведенному в пустыню ближайшего ненаселенного Отражения. Вскоре посреди пустыни образовалось небольшое пресное озеро, но вода продолжала поступать, и у Вервольфа кончилось терпение.

Установив лесенку рядом со струей водопада, братья вскарабкались на следующий ярус. Помотав головой, Фауст углядел магическим зрением обломок трубы, из которого выливалась струя жидкой грязи. Дыру быстро заделали, после чего к командирам присоединилась вся рота. Солдаты вполголоса матерились, скользя на мокром полу подземелья.

Применив простенькое заклинание, Фауст собрал вековые наслоения ила в большой ком и зашвырнул в ту же пустыню. Когда пол очистился, стали видны ступени, ведущие к окованной медью двери. Скривившись, словно залпом проглотил стакан дешевой бормотухи, Мефисто проканючил:

– Задолбала меня такая жизнь. Куда ни сунусь - сплошные коридоры, подземелья, катакомбы

Средний брат молчаливо присоединился к мнению старшего, но Вервольф, недоуменно поглядев на них, сказал:

– А мне нравится, создает элемент новизны. Надоело махать клинком в чистом поле.

Поскольку согласие в этом вопросе было недостижимо и вдобавок не имело большого значения, они не стали тратить время на споры. Посмотрев сквозь стену, Меф сообщил, что врагов поблизости не заметно, и вышиб дверь ударом ноги.

– Экономьте патроны, - грозно напутствовал пехотинцев Вервольф.

Рота растянулась вдоль темного коридора, поднялась на два яруса и лишь здесь встретила нескольких гверфов. Уложив патруль длинными очередями - об экономии боеприпасов никто, конечно же, не вспомнил, - пошли дальше. Пока их рейд напоминал увеселительное путешествие. Шквал пуль сметал свинорылых, которые не успевали даже сообразить, каким образом в глубоком тылу оказались нирванские солдаты.

Серьезный бой случился только на первом надземном этаже, где пришлось пострелять от души. Добрых полсотни оккупантов вздумали атаковать нирванцев и даже сделали несколько залпов из арбалетов. Первую волну гверфов положили быстро, но при этом солдаты расстреляли магазины и замешкались, перезаряжая автоматы. Вервольф снова раскричался, требуя беречь патроны, но тут ворвался еще один вражеский отряд, и пришлось взяться за мечи.

Вращая клинками, Фауст и Вервольф бросились на свинорылых, увлекая за собой взвод гоплитов. Навстречу встали частоколом десятки копий, и братья рубили древки, пробиваясь в ближний бой, чтобы кромсать ненавистные туши двуногого зверья. Сумбурным наскоком удалось вытеснить противника в следующее помещение, которое оказалось широким коридором. Одна стена коридора смотрела окнами на улицу. Снаружи звенел металл и слышался мощный рев - братья сразу узнали голос отца, призывавшего усилить натиск и ворваться в последнее убежище неприятеля. Сражение за Цитадель явно близилось к финальной черте.

На другом конце коридора показалась новая сотня гверфов, они приближались медленным шагом, прикрывшись щитами и наставив алебарды Подпустив их на разумную дистанцию, нирванцы швырнули гранаты, а затем огнеметчик выпустил добрую струю пламени. Немногие выжившие после этого гверфы были так ошеломлены, что даже не сопротивлялись, когда гоплиты добивали их мечами. Потом появился Мефисто с двумя взводами, успевшими перезарядить автоматы, и сильно расстроился, что братья управились без него.

Теперь они разделились. Каждый из царских сыновей взял по взводу, и они пошли по разным коридорам, осматривая каждую комнату и расстреливая прятавшихся внутри врагов. Зачистив свой сектор, Мефисто перешел на второй этаж, а следом за ним поднималась пехота, ворвавшаяся в Цитадель через стены.

Примерно через полчаса, собрав свой отряд, Меф приказал вставить новые магазины и связался с братьями.

– Иду на третий этаж, - похвастался он.

– Я давно уже на третьем, - фыркнул в ответ Вервольф.

– Я тоже, - сообщил Фауст. - Так что тебе здесь делать нечего. Опоздавшим прямая дорога на четвертый.

На верхнем ярусе скопилось множество свинорылой сволочи, которая вовсе не горела желанием геройски погибнуть в битве. Побросав оружие, гверфы пали ниц и принялись скулить, вымаливая пощаду. Оставив Крольда разбираться с пленными и вообще заканчивать зачистку, Меф направился прямиком в апартаменты здешнего коменданта.

Вход преграждали три здоровенных гверфа из числа особо тупых фанатиков. Нашпиговав их свинцом, нирванец выломал оказавшуюся запертой дверь, напоил Серитойох кровью еще двух стражников и наконец вошел в кабинет. Комендант сидел за столом, бессмысленно уставясь на Карту с пейзажем Хаоса, и монотонно повторял призыв откликнуться. Меф схватил свинорылого за шкирку и выставил пинком за дверь, крикнув вслед:

– Крольд, займись этим кабанчиком!

Герцог просмотрел архивы, но бумаги были составлены безалаберно и хранились без каких-либо намеков на систематизацию. Меф понял, что не сумеет узнать никаких подробностей о временах, когда Хаос послал армию полузверей в поход на царство его деда.

– Ты здесь? - В дверях стоял Вервольф. - Пошли. Папа зовет взглянуть на Пирамиду.

– Хорошая мысль… - Мефисто шагнул к брату, но тут же вернулся за стол. - Помоги пробиться через этот Козырь.

Объединенными усилиями братья немного уравняли скорость потоков времени, преодолев толщу незримых миров, разделявших противоположные вершины вселенского треугольника. В контуре Карты прорисовалось недовольное лицо взлохмаченной Дары.

– Привет, королева, это снова я, - весело сообщил Меф. - Можешь не торопиться с отправлением карательной экспедиции.

– Что ты имеешь в виду? - не поняла она спросонок.

– Спешу тебя порадовать. Мы уже освободили нирванскую Цитадель.

Дара скосила взгляд в сторону от Карты и неслышно прошептала заклинание - вероятно, включила какое-то магическое устройство. Потом ее глаза расширились. Похоже, демонесса сообразила, о чем он говорит, и поэтому здорово рассвирепела.

– Мои солдаты придут и сотрут с лица Отражений… - Она запнулась и продолжила чуть спокойнее: - Ты приговорен. Рано или поздно я расправлюсь с тобой.

– Я уже испугался, - хихикнул Мефисто. Она снова стала выкрикивать угрозы. «Истеричка», - подумал Меф и сказал примирительно:

– Согласись, я не слишком виноват в смерти Юрта. Его погубил твой приказ расправиться со мной.

– Негодяй, ты подло убил моего мальчика! Ты и твой брат-колдун…

– Выпусти пар, - посоветовал старший Сын Вампира. - Мой брат хотел всего лишь избавиться от другого сына Бранда. Если бы Юрт не напал на Фау, ничего бы с твоим мальчиком не случилось.

Дара надменно бросила:

– Мне наскучил этот разговор. Тебя ждет очень плохой конец.

– Надеюсь, мой конец снова доставит тебе удовольствие, - смиренно произнес Мефисто.

Карта сложилась и нагрелась до комнатной температуры. Вервольф с чувством сказал:

– Кажется, ты сумел ее достать. Дорогой братишка, прими мои искренние поздравления.

– Учись, - рассмеялся Меф.

Отец и средний брат, поджидая задержавшихся, рассматривали Спиральную Пирамиду, разрушенную Суэйвиллом в день страшного поражения Нирваны. Золотистые струны силовых линий по-прежнему сплетались в сложную конструкцию - широкую у основания и сужающуюся к верхушке. Однако в призрачной массе зияли прорехи бездонной тьмы Хаоса - в тех местах, где к Спирали прикоснулся магический наконечник Копья Скорби. В роковой день прекратилось непрерывное движение деталей, и Золотая Пирамида застыла, утратив сверхъестественные свойства, превращавшие обычный рисунок в Источник Мощи, равный Лабиринту и Логрусу.

– Она похожа на Спираль, что осталась в Артаньяне, - прошептал Вервольф. - Но кажется более совершенной.

– Так и должно быть. - Отец развел руками. - Ведь это - Главный Узор. Три его действующих Отражения, расположенные в Нибельхейме, Аквариусе и Анаврине, также бьши полноценными Источниками Мощи, но они, скорее всего, тоже разрушены. А в отдаленных провинциях вроде Артаньяна, Эльсинора, Шикунды или Айрата имеются лишь бледные копии - Отражения Отражений. Узоры третьего порядка. Дефектные и бессильные.

– Спираль Зазеркалья не может быть повреждена! - выкрикнул Фауст. - Леди Геката заперлась в центре Узора и ждет нас.

– Будем надеяться, - со вздохом произнес отец. - Поверьте, я хочу этого больше, чем вы трое, вместе взятые.

Мефисто ступил на Первый Пандус и сделал неуверенный шаг по упругому, слегка закрученному против часовой стрелки отрезку золотистой ленты. Пришло знакомое ощущение втекающей в него Мощи, но приток был слабым, почти неуловимым. Герцог поднялся до Развилки и, не раздумывая, прыгнул на дорожку Нисходящего Витка. Через три шага пришлось остановиться: впереди разверзлась черная пропасть, поглотившая и продолжение Витка и сердцевину Винтовой Лестницы. Не желая больше расстраиваться, Меф вернулся к родственникам, злобно сказав:

– Нет пути. Пробоины тянутся сквозь всю конструкцию. Отец равнодушно ответил, пожимая плечами:

– Рано или поздно мы восстановим Пирамиду. Но сначала кое-кому придется ответить за разрушенные Источники. Даю слово… - Он двинулся к двери, на ходу отдавая распоряжения: - Вервольф, собери полковых командиров. Мы будем взламывать соседние Отражения, пока не прорвемся в Зазеркалье.

Они вышли из пещеры в жилые секции Цитадели. Под присмотром гоплитов пленные гверфы выносили из помещений трупы. Перед центральным укреплением выстроились подразделения, и царь приказал еще раз прочесать сверху донизу все помещения. Мефу он поручил отобрать десяток смекалистых офицеров, чтобы наладить розыск особо ценных документов. Вервольфу было ведено организовать отдых и пополнение частей, бравших штурмом Цитадель.

– Теперь о тех, кто сегодня отдыхал, - сказал царь, который никогда ничего никому не забывал. - Ренк и Далт, вы жаловались, что ваши войска весь день скучали. Я приказываю вам овладеть Отражением Шикунда. Командиром экспедиции назначаю герцога Фауста.

Вероятно, отец предупредил Фау об этом задании, поэтому Брат Дьявола и Оборотня сразу осведомился, как скоро смогут выступить в поход рыцарская конница и стрелки. Ренк с Далтом замялись, недружно ответив: дескать, можем хоть сейчас, но лучше бы дать часок-другой на кормежку бойцов и, главное, коней.

– Я и сам собирался подкрепиться, - сообщил добрый доктор Фауст. - Выступаем через два часа. Разместите личный состав в восточном крыле и распорядитесь, чтобы вам подвезли провиант.

– Зачем нам провиант?! - Ренк расхохотался. - Вон сколько свинины вокруг валяется.

Полковники разошлись, и возле царской семьи остался только Смилодон. Заметив эльсинорца, повелитель, прищурившись, тепло обратился к воеводе:

– Хочешь о чем-то просить, солдат?

– Ваше величество, герцог Фауст обещал, что освободит Эльсинор.

– Без сомнения, освободит. Мои сыновья всегда держат слово. Иначе перестанут быть моими сыновьями. Смилодон продолжил, умоляюще понизив голос:

– Вы позволите моему полку участвовать в этом деле? Укоризненно потыкав воеводу кулаком, царь сказал:

– И не стыдно тебе говорить об этом? Сам должен был догадаться - Эльсинор будут освобождать эльсинорцы. Включая твою кошачью породу.

За обедом отец восхищался новым оружием, что появилось за время, которое он провел в спячке. Особенно потрясли царя огнеметы.

– Бесподобная штука! - восклицал он, размахивая стаканом. - Солдат нажимает крохотную хреновину, из трубы вылетает пламя, какое не каждый дракон способен выплюнуть, - и полсотни врагов словно не бывало.

– Автоматы тебе понравились меньше? - удивленно и немного обиженно спросил Вервольф.

– Тоже превосходная вещь, - согласился старик, - И пушки, и пулеметы, и пароходы… Я только компьютер не прочувствовал. Вы все так восхищаетесь, но… В общем, не знаю.

– Распробуешь, - заверил отца Фауст. - Ты лучше расскажи, чего мне ждать в Шикунде. Там будет много врагов?

– Не в обычном смысле. Не думаю, чтобы вожди Хаоса пустили туда наемников.

– Просто чудовища?

– Тебе и этого хватит. Некоторые монстры бывают весьма оригинальны. - Отец отрезал кусок фаршированного фазана и добавил: - Не стоит слишком беречь солдат Далта. Чем больше их поляжет, тем меньше хлопот будет после.

– Не беспокойся. - Фауст даже не улыбнулся. - Я постараюсь, чтобы все они остались в степях и джунглях Шикунды.

Немного подумав, царь заметил:

– Все-таки не слишком усердствуй. Нам еще понадобятся смертники на подступах к Эльсинору.

Последняя реплика развеселила сыновей, и Меф поднял тост за благоразумную предусмотрительность. Фауст, ловко орудуя искривленным зазубренным кинжалом, отхватил большой ломоть каравая, намазал на хлеб солидную порцию паштета, украсил бутерброд ломтиками соленых огурцов и, полюбовавшись своим творением, вдруг проговорил:

– Папа, мы узнали многое, но не успели обдумать новые знания. Лабиринт и Логрус договорились о перемирии, словно готовятся к совместным действиям против общего врага. Получается, что Лабиринт заранее приготовился к повреждению - организовал реставрацию Дефектного Узора. Логрус был этим недоволен, однако всерьез не противился. В общем, баланс сохранился. И я не понимаю: неужели единственный итог столь долгих маневров - новое безумие Дворкина?

– И Камень в глазнице коварной принцессы, - добавил Мефисто.

Отец понимающе усмехнулся:

– Фау опасается, что Единорог и Змея готовы объединиться против нас. Где же в таком случае признаки большого похода на Нирвану? Дара только собирается, но все время забывает из-за неотложных личных дел.

Вервольф немедленно задал вопрос, который братья уже много веков относили к числу проклятых:

– Способны ли два Источника Мощи ударить в нас непосредственно, не прибегая к услугам обитателей подвластных им Теней?

– Вряд ли, - не слишком убежденно сказал отец, - На таких расстояниях их силы быстро угасают. Однако они могли бы, не дожидаясь Дары, послать на нас орду варваров или неисчислимые стада чудовищ. Не забывайте, после повреждения Пирамиды пролегли Дороги от Нирваны к странам Порядка и Хаоса, вдоль которых легко передвигать даже диких безмозглых тварей.

– Ты имеешь в виду, что они готовятся к войне, но не с нами? - спросил старший Сын Вампира. Отец кивнул.

– Они готовятся к чему-то, но не обязательно к войне и не обязательно с нами.

Семья продотжила пиршество, но затем Вервольф вдруг вернулся к оборвавшемуся разговору:

– Когда Ринальдо повредил Лабиринт, исчезла Тропа, соединяющая Нирвану с Амбером. Означает ли это, что Лабиринт пока менее опасен?

– С нас хватит и одного Хаоса, - отмахнулся царь. Тем не менее Фауст продолжал сомневаться, поэтому высказал вслух свои опасения

– Великие Силы что-то замышляют - я это чувствую. И еще я твердо уяснил: их активность не сулит нам ничего доброго.

Встав из-за стола, Мефисто потянулся и сказал:

– Игру против Великих Сил начал наш слишком умный приятель Мандор - пусть на него и обрушится гнев Прародителей А тебе сейчас нужно остерегаться Джулии, которая любит совать нос в чужое Искусство. Поэтому постарайся не показывать при ней Хрустальный Шар.

– Он меня, кажется, учить вздумал, - сокрушенно вздохнул средний брат. - Когда это я выдавал свои тайны случайным попутчикам? Даже Льювилла ничего не сумела выведать, а мы с ней уже не первую сотню лет…

– Довольно! - прервал сыновей повелитель Нирваны. - Поели, попили, потрепались - пора и делом заняться для разнообразия.

Готовые к походу полки - тяжелобронированные рыцари, крылатая кавалерия и посаженные в седла стрелки - выстроились на поле возле Восточного бастиона. За спиной оставались Цитадель и Нирвана, впереди расстилалось степное бездорожье, и только далеко-далеко, у самого горизонта, темнел лес.

Осмотрев войска, царь ничем не выразил одобрения или недовольства. Лишь прокричал несколько подобающих случаю фраз, призывая исполнить долг, то есть совершить прогулку по не слишком опасным землям, коим давно пора вернуться под крыло законной власти.

– Главное - будьте осторожны и не зарывайтесь, - посоветовал его величество. - Если встретится магия, зовите на подмогу герцога Фауста, а сами придержите коней.

Джулия во все глаза пялилась на царя, который впервые показался без маски, и при первой же удобной возможности подобралась поближе, чтобы напомнить:

– Сир, я тоже изучала Искусство.

– Трудно этого не заметить! - Старик усмехнулся, - Будешь помогать моему сыну, но не пытайся командовать Он только с виду смирный… - Джулия продолжала таращиться, и царь спросил: - Неужели я так похож на пресловутого графа?

– Как вы догадались? - пискнула она. - Да, ваше величество, очень похожи. Даже сильнее, чем Меф и Фау, чтоб мне сдохнуть!

Не знакомый с принятой на Тортуге лексикой царь удивленно поднял брови, но спросил о другом:

– Каким он был, этот мой двойник?

– Длинный, худощавый. На лицо чуть старше вас и поуже в плечах. Любил пить кровь, особенно человеческую. Жил очень долго, много веков.

Меф сказал, рассмеявшись:

– Под такой словесный портрет подходит любой Повелитель Теней… - Подумав, он уточнил: - Если исключить некоторые детали, вроде комплекции.

– Вряд ли это был мой двойник, - задумчиво проговорил отец. - Может, двойник Лабиринтова призрака? Это объясняет, почему он так тянется к крови - из подсознательного желания превратиться в полноценное существо. Обычно вампирами становятся именно по этой причине.

– Разве у призраков могут быть двойники? - поразилась ведьма,

– Почему бы и нет? - Старик развел руками. - Я не знаю законов, запрещающих такой феномен.

Сыновья успешно попрятали улыбки. Папочка откровенно морочил голову глупой ведьме-самоучке, но делал это с подлинным мастерством. Столь авторитетному тону трудно было не поверить.

Впрочем, отцу быстро наскучили словесные развлечения, и он скомандовал:

– Отправляйтесь.

Протрубили рожки, копыта мягко ударили по сочной траве. Три сотни всадников вытянулись в колонну под теплым солнцем ранней осени. Потом внезапно заморосило, а трава обернулась колючими комочками. Целое поле мокрых репейников под быстро темнеющими облаками.

Вскоре дождь падал стеной, и видимость совсем пропала. Главным ориентиром остался рычащий в голове кавалькады голос герцога:

– Подтянуться, не отставать!

Затем был туман. Камни под копытами. Вой хищников в белесой мути. Продрогшие воины зябко кутались в промокшие накидки. Движение замедлилось.

Лучи оранжевого светила разорвали непроглядность, а ветер унес остатки туманного облака. Солнце в небе ритмично меняло окраску: красное - оранжевое - желтое - оранжевое - красное - оранжевое - желтое… И цвет неба тоже менялся: от темно-синего фона вокруг красного диска до зеленого полотнища, когда солнце становилось желтым. Стало теплее, люди и кони чуть повеселели, вдыхая незнакомые ароматы.

Зверье, обитавшее под лиловыми сводами здешних джунглей, приняло колонну за стадо диких травоядных. Одного хищника стряхнул со своего копья рыцарь из отряда Ренка, другую тварь подстрелили наемники Далта.

Пнув ногой покрытую костяными пластинками короткую шею убитого зверя, Джулия сообщила:

– Мне здесь нравится. Это и есть Шикунда?

– Не совсем… - Фауст с недовольным видом посматривал по сторонам. - Приготовь защитные заклинания. И атакующие тоже.

– Ты ждешь нападения?

– Здесь сотни лет не было Повелителей. Чего угодно можно ожидать.

Отряд проехал еще десяток миль, прежде чем Фауст удовлетворенно сказал, что они почти у цели. При этом он обратил внимание на легкую панику среди личного состава.

Рыцари, включая самого Ренка, никогда прежде не совершали столь дальних рейдов сквозь Тени. Быстрая смена декораций потрясла артаньянцев. Бойцам требовалось время, чтобы успокоиться.

– Большой привал! - распорядился герцог. - Командиры, организуйте кормежку.

Напряжение заметно упало, когда войско разбило лагерь возле старой запруды. Спешившись, Далт кинул поводья кому-то из своих головорезов. Потом, показывая рукой на замшелые камни и бревна, перегородившие речное русло, спросил Фауста:

– Здесь кто-то живет?

– Кто здесь может жить… - Герцог отмахнулся. - Это ведь не настоящий мир. Так, полупризрачная Тень, возникшая на время нашего марш-броска. Мы уйдем - Тень растает.

– А в том месте, куда мы направляемся?

– Не знаю. - Фауст пожал плечами. - Меф рассказывал, что населенные Отражения были эвакуированы. Когда армия нашего деда отступала под натиском Хаоса, большую часть жителей удалось вывезти в Артаньян. Поэтому в нашем крохотном королевстве столько существ разных видов.

Он подумал, что полная эвакуация все равно невозможна. Кто-то наверняка остался в Шикунде, и в Айрате, и в остальных владениях Пирамиды. Другой вопрос - удалось ли выжить этим крохотным колониям?

Солдаты уже купались в запруде, поили коней. Самые шустрые и хозяйственные ловили рыбу и раков. Внезапно сети забились особенно сильно, и пробежал слух, что попалась русалка. К общему разочарованию, это оказалась всего лишь большая рыбина неизвестной, но вполне съедобной породы.

Доедая похлебку, Далт подозрительно спросил:

– Твой брат на самом деле нашел дневник Люка или смастерил ловкуюфальшивку?

– Не стал бы он возиться с подделками. Не его стиль.

– Зато стиль Люка чувствуется, - прорычал сын Обе-рона. - Этот ублюдок всегда был маленьким злобным гаденышем. Всех кинул!

Джулия с мягкой угрозой мурлыкнула: дескать, мы еще доберемся до лживой душонки подлого подранка из Замка Четырех Миров. Разозлившись сверх меры, они с Далтом выболтали кое-какие детали игры, которую вел Ринальдо. Оказалось, что у Люка была давняя связь с Корал, однако любовники надоели друг другу. По словам Далта, Люк вспомнил о существовании Корал, когда узнал от матери, что Мерлин должен стать королем Хаоса. Сын Бранда легко уговорил Корал лечь под племянника, чтобы обзавестись полезными знакомствами в обоих королевских домах.

Прочитав стибренные Мефом записки Ринальдо, Далт проникся к нирванцам некоторым почтением и вдобавок был очень зол на Ринальдо и Ясру. Он буквально разрывался от желания отомстить. Во время привала они с Джулией без конца интересовались: когда, мол, пойдем на Замок?

– Я же говорил, что помогу вам, - меланхолично сказал Фауст. - Сделайте свою часть работы здесь, а мы выполним свои обязательства.

Он не узнал ничего принципиально нового. Во всяком случае, ничего такого, что могло бы его удивить. Вселенная была большим рингом, где проводились бои без правил. Вся жизнь нирванских герцогов давно превратилась в непрерывную схватку с демонами судьбы. Зазеваешься - попадешься на обманный финт. Не увидишь вовремя вражеский замах - пропустишь удар. В этой бесчестной игре успех приносила единственная тактика: самому наносить упреждающие удары, отправляя в нокаут или за канаты всех противников, включая потенциальных. Если же пропустил удар, то поскорее выползай из нокдауна и снова молоти всех подряд. По-простому это называлось законом джунглей.

Не вставая, Фауст зажмурился, одновременно накрыв Колоду близлежащих Отражений сетью силовых струн затрепетавшего Амулета. Шикунда оказалась совсем рядом - он видел слабую пульсацию полуразрушенной Спиральной Пирамиды.

– По коням! - скомандовал герцог. - Не на пикник едем. Шевелитесь.

Пространство несколько раз поворачивалось вокруг непостижимых осей, часто-часто колебалась цветовая гамма, пейзаж топорщился, подстраиваясь к переменчивому рельефу. Однажды очередное превращение завело колонну в речной поток, потом яркость красок вдруг потускнела, но быстро вернулась к норме. Наконец они очутились на холмистом поле, где росли кустики одичавших овощей. Похоже, никто не возделывал эту землю уже много лет.

Время не слишком церемонилось с брусчатой дорогой, но кладка сохранилась. Серая лента тракта извилисто тянулась между холмов, скрываясь из виду после третьего поворота, чтобы снова появиться вдалеке. Выехав на возвышенность, Фауст посмотрел в бинокль: дорога упиралась в мост через реку, а затем исчезала б лесу. Где-то дальше должен был стоять замок - герцог чувствовал слабый зов Золотой Спирали, поврежденной магическим копьем Суэйвилла.

Он послал на разведку двух крылатых рыцарей, и те, возвратившись, доложили обстановку. Среди прибрежных лесов затаились две деревушки, а за лесами разведчики действительно обнаружили сильно разгромленный замок, возведенный в нирванском стиле: два пятиугольника крепостных стен с угловыми бастионами и в центре - цитадель, увенчанная башней со шпилем. В стенах зияли проломы - последствия Войны Трех Сил.

Повернувшись к своему разношерстному войску, Фауст нетерпеливо крикнул:

– А теперь покажите, что умеете двигаться быстро. Рысью - марш!

Копыта глухо ударили по булыжникам. Вереница всадников вытянулась вдоль тракта, уподобившись гигантской многоножке, стремительно бегущей по степи. Недолгий аккорд галопа - и степь осталась позади. Голова колонны втянулась в заросли. Здесь пришлось чуть замедлить бег скакунов.

Вековые осины, дубы, сосны и ели удивленно покачивали ветвями, приветствуя невиданных пришельцев. Топот кавалькады распугал лесных обитателей - на глаза не попалось ни одного крупного зверя, хотя Фауст чуял притаившихся в чаще волков, медведей, лосей и оленей. Лишь жизнерадостная мелочь вроде белок и глухарей беззаботно поглядывала на войско блестящими бусинками глаз.

Грохоча броней и подковами, кавалерия добралась до реки. Возле моста герцог велел придержать коней и отправил на другой берег стрелков Далта. Под их прикрытием двинулись через мост рыцари графа Ренка, а сверху за окрестностями приглядывали бойцы на крылатых скакунах. Один из них, вернувшись к Фаусту, доложил:

– Мой герцог, в лесу скрываются люди.

– Армия? - быстро спросил Сын Вампира.

– Не похоже. Скорее, местные крестьяне. Или разбойники.

– Невелика разница, - Фауст успокоился. - И опасность невелика. Крикни им сверху, чтобы не прятались, а подходили к переправе.

Пощекотав шпорой бок Волчка, он проскакал через мост. Большая часть войска уже переправилась. Вернувшийся из полета рыцарь рассказал, что хоронящиеся в лесу люди, услышав голос с неба, разбежались. Пожав плечами, Фауст повел колонну к замку.

Догнав герцога, Далт поскакал рядом. Некоторое время наемник ехал молча, потом осведомился:

– Ты будешь ставить гарнизоны в каждой деревне?

– Войск не хватит.

– Как же ты намерен держать под контролем все Отражение? Это же целая планета!

– Достаточно занять надежную крепость и пару близлежащих поселений. Остальные сами потянутся. Мужикам надо менять молоко и картошку на другие товары.

Фауст не сказал, что главное в таком деле - контролировать Источник Мощи, пусть даже дефектный. Обычно этого бывает вполне достаточно, чтобы Отражение повиновалось командиру крепостного гарнизона.

Почуяв возвращение повелителя, расставленные на стенах каменные твари замахали крыльями, загудели в трубы. Изваяния трижды сотрясли воздух приветственными воплями и снова погрузились в молчаливую неподвижность, положенную мертвой материи.

Крепость хранила многочисленные следы давней битвы: проломы в стенах, оплавленная облицовка бастионов, скелеты драконов и других ублюдков Хаоса в пересохшем рву. Гарнизон оборонялся ожесточенно и умело, истребив колоссальные орды врагов. Отвага защитников замка Шикунды задержала здесь немалые силы Суэйвилла, чем спасла от оккупации Артаньян.

– Мой дед рассказывал про эту битву, - прошептал потрясенный Ренк. - На штурм пошли рогатые великаны, которые горели, получив глубокую рану. Они четырежды бросались на стену со стороны реки, и четырежды король Гамлет отражал приступ.

– А потом они ударили всеми силами по северной стене. - Фауст кивнул. - Суэйвилл пробился во внутренний двор, отдав десяток своих выродков за каждого нашего бойца. И тогда мой дед козырнул остатки гарнизона в Нирвану, а на прощанье поджег воздух над Шикундой.

Хроники обрывались на эвакуации, но в дни изгнания братья не раз заглядывали сюда посредством магического кристалла Врагов в Шикунде они не видели. Прощальный пожар испепелил ворвавшихся в крепость монстров Хаоса, а впоследствии Суэйвиллу не было надобности держать здесь оккупационные силы. Воспоминания о той славной битве стали темой бесчисленного множества картин и песен, все царство гордилось подвигом предков. И только Фауст трепетал, когда слышал имя этого Отражения - он безумно завидовал магическому таланту деда, сумевшего превратить атмосферу в огненное море…

Отряд осторожно растекался по каменным лабиринтам, распугивая обосновавшихся в руинах крыс и птиц. Пробиваясь сквозь плиты, пышно росли сорные травы, в проломах и выбитых окнах гулял ветер.

– Сколько лет понадобится, чтобы залатать эти дыры… - вырвалось у Далта. - А ведь надежная была постройка. Поставить бы пушки на стенах - никакой Хаос не страшен.

– Не страшен… - эхом отозвался нирванский герцог. - Вот что, молодые люди, разворачивайте коней и убирайтесь подальше. В ближайшее время здесь будет небезопасно

Джулия вздумала возражать, но получила по извилинам оплеуху силовой струной и больше не возникала. Выпроводив посторонних, Фауст отправил вслед за ними Волчка, а сам спустился в подземелье, где жалобно поскрипывала Золотая Спираль

Этот Источник Мощи был дефектен с самого начала времен, и Война Трех Сил не прибавила ему повреждений. Осторожно ступая по светящимся дорожкам, лесенкам и пандусам, Фауст повторил знакомый маршрут, чувствуя, как пульсируют по его телу обновляющие потоки Мощи.

Взобравшись на верхнюю площадку Спиральной Пирамиды, рассеченную трещинами врожденного дефекта, нирванец приготовил к работе оба Амулета - в перстне и на темляке Рубильника. Нечто подобное он не так давно сделал в камере, где отбывал срок ослепленный Корвин, но сейчас предстояла работенка более высокого порядка - ювелирная по тонкости и слоновая по тяжести.

Закрыв глаза, он мысленно нарисовал трехмерный чертеж древней крепости, на котором высветились грязные пятна повреждений. Фауст потянулся сознанием в прошлое этой постройки, и память Спиральной Пирамиды услужливо подсказала, каким был замок в лучшие времена, когда здесь сверкал полированный паркет, а стены покрывала свежая штукатурка.

– Восстановить, - приказал герцог.

Пирамида выплеснула потоки Мощи, которая устремилась сквозь трансцендентную сущность Фауста, и герцог направил силу магии через Амулеты. Он водил по чертежу крепости воображаемой кистью, сплетенной из силовых жгутов, и методично стирал серые пятна проломов и трещин. Кое-где ремонт продвигался легко и быстро, в других местах приходилось повторять зачистку снова и снова.

Фауст потерял счет времени, раз за разом фокусируя магию на разрушенные части замка. Каждая удача сопровождалась горячей волной удовлетворения, но задержки, отнимая силу, больно били по нервам и самолюбию. И было еще одно место на верхних замковых ярусах - магическая схема изобразила эту часть крепости красными штрихами, - которое не поддавалось ремонту, неизменно отбрасывая невидимый инструмент нирванца. В конце концов Фауст раздраженно решил поскорее закончить реставрацию доступных участков, а строптивую камеру оставить на потом.

Солнечное небо внезапно затянулось тяжелыми тучами. Стремительно стемнело. Засверкали молнии, они били прямо по громоотводу на шпиле цитадели. Порывы ветра пригибали деревья к траве и поднимали облака пыли. По крепостным стенам заметались искры - словно на мачтах корабля в штормовом океане.

Люди не сразу заметили, как затягиваются дыры, пробитые в каменной кладке. Потом за стенами поднялась туча песка, сухих веток и прочего мусора, которая унеслась прочь и упала где-то за лесом Молнии стали бить реже, ударил ливень, смывший грязь, и крепость предстала целой и посвежевшей.

Буря прекратилась внезапно, разошлись облака, солнце уронило лучи на мокрое поле. Потрясенное воинство молча разглядывало помолодевший на тысячу лет замок. Фауст показался между зубцами внешней стены и помахал рукой. Личная гвардия герцога немедленно взмыла в воздух, в замок поскакали и остальные.

Возрожденный замок ошеломил воинов мрачным великолепием. Словно не было веков запустения, словно руки мастеров лишь вчера завершили работу.

Сидевший за столом в главном чертоге Фауст выглядел утомленным. Он жадно пил красное вино из фляги и торопливо отправлял в рот ломти ветчины, которые отрезал своим кинжалом от огромного окорока.

– Возле угловых бастионов должны быть казармы, - проговорил он с набитым ртом. - Разместите солдат. Потом отправим отряды в ближайшие деревни. Ренк, вдолби своим костоломам, чтобы не убивали деревенских без самой крайней надобности. Пусть пригонят сюда выборных - я сам объявлю мужикам, что Нирвана вернулась надолго.

Отсалютовав, Ренк, Далт и трое крылатых гвардейцев вышли. Осталась только Джулия, вкрадчиво сказавшая:

– Ваше высочество, я почувствовала знакомьте пульсации Мощи. Вероятно, под этим замком есть дефектная копия Лабиринта?

– Здесь много опасных игрушек, - проворчал Фауст. - Иди отдыхай. А еще лучше - займись делом.

– Я бы хотела… Герцог прервал ее:

– Забудь. Если станем много болтать по любому поводу, наемники Дары захватят нас врасплох. Располагайся в минарете на южной стороне и организуй наблюдение за межтеневыми подступами.

Переменившись в лице, встревоженная перспективой попасть в лапы несостоявшейся свекрови, ведьма убежала выполнять приказ. Фауст ухмыльнулся: дурочка испугалась, значит, будет слушаться. Он достал Карту отца и доложил о захвате Шикунды. Выслушав сына, царь спросил:

– Там, случайно, нет помещений, запечатанных охранными чарами?

– Есть что-то непонятное. На верхнем этаже, возле королевских покоев. Я как раз собирался взломать защиту.

– Не надо. - Отец погрозил пальцем. - Эти чары ставил я, мне и снимать. Похоже, уцелела часть нашего архива.

– Приятно слышать. Отправь сюда команду придворных. Надо приглядывать за домиком. И ковер не помешал бы.

– Организуем. И еще пару сотен крестьян отправлю. Там есть заброшенные деревни?

– Сколько угодно. А вот населения маловато.

– Зато здесь избыток. - Царь подмигнул. - Я скоро отправлюсь в Аквариус, а ты проведи разведку в сторону

Эльсинора. Завтра к тебе подойдут резервы. Этот воевода прямо рвется в бой - ну, который на кота в сапогах похож…

– Смилодон, - подсказал Фауст. - Присылай его. И стрелков гони сюда, и артиллеристов.

За отцовской спиной показался Вервольф, сообщивший:

– И мы с братиком подвалим.

– Подваливайте, - разрешил гостеприимный Брат Дьявола и Оборотня. - Для всех хватит места и хлопот.

Вечером снайперы Далта расстреляли отряд кавалеристов, шнырявший в лесу неподалеку от замка. Трое человекообразных, сраженные пулями, сгорели дотла. Двоим удалось избежать встречи с пулей, и они ускакали по Черной Дороге.


 III

– Крутое местечко, - восхитился Мерлин после пятого стакана. - Не думал, что в Амбере есть такие чудесные уголки.

– Обижаешь, племянник. - Льювилла гордо взмахнула зелеными волнами прически.

Сабантуй по поводу объединения Семьи и коронации Мерлина устроили в охотничьем замке Оберона на восточной окраине Арденнского леса. Здесь было тихо и уютно: полные непуганой дичи пышные дубравы и ельники, уютные домики под многовековыми деревьями, густой аромат дикой флоры, над речками и каналами нависают вычурные мосты, сложенные из огромных замшелых камней.

– Мне тоже нравится, - сообщил Колесный Призрак. - В прошлую нашу встречу вы оказались в куда менее приятном месте.

– Там была своя прелесть, - хохотнул Жерар. - Столько родни повидали!

– Да уж, где еще мы могли встретить Озрика, - согласился Рэндом: - Глаза б мои его не видели.

А мрачный по природе Бенедикт вдруг осведомился, похлопав колесо по янтарному ободу:

– Скажи-ка, внучатый племяш, где тебе больше нравится - здесь или в Хаосе?

– Провокационный вопрос. - Корвин поморщился. - Надеюсь, ты не станешь требовать, чтобы мой внук присягнул на верность Короне Амбера?

– Было бы не так уж плохо, - жестко изрек старший брат.

– Но маловероятно, - вставила Дейдра. - Призрак, тебе не обязательно отвечать.

Светящийся бублик межтеневого процессора продолжал плавно кружиться над беседкой. Наконец он ответил:

– Мне бы не хотелось делать выбор между двумя королевствами. Вообще, я - космополит, а потому считаю подданство анахронизмом.

– Вот оно, молодое поколение, - грустно резюмировал Рэндом. - Никаких убеждений, никаких принципов.

– У меня есть принципы, - немного обиженно возразил Призрак. - Я всегда помогаю папе.

Фиона снисходительно заметила, что таких же принципов придерживается приснопамятная нирванская семейка. Меф и Фау, сказала она, слоняются по всем Отражениям и нанимаются на службу к кому ни попадя, однако уверяют, будто делают это во имя своей родни и своего королевства.

Призрак обиделся еще сильнее и решил, что нирванцы - вполне симпатичные ребята, с которыми следует познакомиться поближе. Впрочем, обижать бабку Фи он постеснялся, а потому спросил, не желают ли дорогие родственники, чтобы он подал сладкое. Дорогие родственники не возражали, и на столах появились шоколадные конфеты, торты, чай, кофе и ликеры.

Самая шумная компания собралась вокруг Гиневры. Авалонская королева бурно восхищалась по любому поводу, чем совершенно очаровала всю Семью. При этом она ухитрилась договориться об устройстве факторий, о размещении войск, о командировке ученых для чтения лекций в университете.

– Деловая у нас девочка, - сказала Дейдра тоном удивленного одобрения. - Не чета родителям-разгильдяям.

– Похоже, у нее была непростая жизнь между двумя Авалонами, - хмыкнул Корвин. - Между прочим, мы так и не выяснили, где и как она жила все те годы.

Он решительно потребовал внимания и предложил выслушать рассказ Гиневры. Остальные поддержали серебристо-черного принца, поскольку этот вопрос интересовал многих.

Ги сделалась скучной, но все-таки сказала:

– Я помню, что, когда была совсем маленькой девочкой, жила в доме возле реки. Рядом было поле, где росли цветы, а дальше начинался лес. За мной присматривали три женщины. Тогда они казались мне очень старыми, но теперь я догадываюсь, что им было лет по сорок. Там еще были разные домашние животные. Однажды появилась девушка чуть постарше меня, она сказала: «Госпожа, тебе исполнилось десять лет, и пора учиться, чтобы ты могла стать настоящей королевой». Назавтра пришли учителя, которые давали разные уроки. К шестнадцати годам я знала логарифмы и освоила рукопашный бой с оружием и без. После этого в большой комнате появилась игра - большой стол, накрытый прозрачной крышкой, а внутри были крохотные домики, в них жили человечки ростом меньше моего ногтя. Я была их королевой и отдавала приказы, но многое они умели сами: без моих повелений знали, когда сеять хлеб или собирать урожай. Однажды во сне я услышала голос: «Твое детство закончилось. Ступай в Авалон и стань королевой». Когда я проснулась, все слуги исчезли, но перед домом появилась дорога. Я пошла по этой дороге и оказалась в Авалоне. Дальнейшее вы знаете.

– Не знаю, - опешил Корвин. - Откуда мне знать?

– Ах да, я рассказывала об этом Мефу… В общем, пришлось перебить несколько десятков особо тупых отморозков, после чего я сказала, что прихожусь то ли дочерью, то ли племянницей кому-то из предыдущих монархов. На этом они успокоились и признали полную легитимность моей власти.

– С их стороны такое решение было разумным, - одобрил Рэндом.

– А то! - Ги самодовольно ухмыльнулась. - Иначе мне пришлось бы покалечить втрое больше народу.

История была совершенно невероятной, поэтому Фиона с Блейзом немедленно затеяли диспут о локальных и виртуальных Тенях. Мерлин со знанием дела добавил:

– Очередные шутки Великих Сил. Лабиринт держал сестренку в резерве и выпустил на сцену в нужный момент.

– Вы понимаете, что со мной случилось?! - Ги широко открыла глаза.

– В общих чертах, - сказал Корвин. - Такие вещи трудно понять до конца.

– А вот я не понимаю ровным счетом ничего, - не без вызова заявила Гиневра. - Может, дорогие родители удосужатся объяснить, каким образом потеряли своего единственного ребенка?

Дейдра разрыдалась, бросилась обнимать дочку, но от волнения ничего не могла сказать. Корвину в очередной раз пришлось отдуваться за двоих, и он поведал, что дедушка Оберон был категорически против внутрисемейных браков. Поэтому Корвин и Дейдра были вынуждены скрыть от отца рождение Гиневры. Потом силы Хаоса двинулись на приступ Авалона. Армию, которой командовал Корвин, Лунные Всадники оттеснили в другое Отражение, а город подвергся внезапному сокрушительному удару чистой Мощи Логруса. Когда все вокруг рушилось, Дейдра едва успела козырнуться в безопасное место.

– Та часть дворца, где находилась ты, была уничтожена первой же волной разрушения, - всхлипывая, сказала Дейдра. - Мы были уверены, что ты погибла.

– Сколько лет мне было, когда это случилось? - с искренним любопытством осведомилась Ги.

– Тебе тогда и года не было, - просветил ее отец, а сам подумал: «У девочки стальные нервы».

Приласкав мать, авалонская королева жизнерадостно сообщила, что не имеет претензий к родителям. Ободряюще кивнув им, она подошла к Бенедикту, чтобы продолжить обсуждение деталей обороны своей столицы. Вздохнув, Корвин поискал глазами сына. «Папа в беломраморной беседке», - услужливо шепнул Колесный Призрак.

Корал жаловалась на множество болезней, открывшихся после имплантации Камня Правосудия. Мерлин сочувственно слушал плаксивый рассказ о ночных кошмарах, внезапных перепадах температуры и давления, а также о колющих болях, пронизывающих череп и достающих порой сквозь весь позвоночник до самого копчика. Девчонку было искренне жаль. В то же время он не мог забыть подозрения Мандора, поэтому твердо решил не распускать сопли и не слишком откровенничать с тетушкой, которую безумец Дворкин наделил неожиданным могуществом.

Все-таки он не удержался от естественного вопроса:

– Но ты хотя бы приобрела новые способности?

– По-моему, да. Хотя… - Корал задумалась. - Вся беда в том, что меня не обучали Искусству. И я не могу воспользоваться этими способностями, даже если они вдруг появились.

– Может быть, Дворкин потому и выбрал тебя - единственного оказавшегося под рукой Повелителя Теней, не знакомого с Искусством.

Корал собралась что-то ответить, но вдруг застонала и схватилась за голову обеими руками. Когда Мерлин попытался применить целительные заклинания, его чары бестолково отразились от сферических волн Мощи, испускаемых Камнем Правосудия. Кашерская правительница замахала руками на племянника-любовника и сказала, чтобы он не пытался ей помочь.

– Само собой пройдет, - прошептала она, морщась от боли. - Такое часто случается.

– Я могу быть полезен?

– Вряд ли. Пойду в дом, полежу. Не провожай меня…

Она, покачиваясь, ушла за кусты. Спустя пару секунд с другой стороны появился Корвин. Проводив взглядом младшую сестру, принц спросил сына:

– Что с ней?

– Говорит, что Камень беспокоит.

– Еще бы не беспокоил! - Корвин зафыркал, как лошадь, вдохнувшая облако цветочной пыльцы. - Лично меня Камень беспокоил даже тогда, когда просто висел на шее.

Мерлин озабоченно сказал

– Папа, как ты относишься к предостережениям Мандора, будто Корал разыграла сложную интригу, чтобы завладеть Камнем, Кашерой и собственным Лабиринтом?

– Трудно ответить, не зная всех обстоятельств, а всех обстоятельств знать нельзя. Если девчонка унаследовала наши гены, то должна быть умелой интриганкой… А вообще-то версия Мандора похожа на правду, как любая хорошо продуманная ложь Насколько я знаю Дворкина, он не должен был поступать таким образом. С другой стороны, никто не сказал, что интрига, если даже имела место, чем-то угрожает Амберу. Хотя, конечно, мы должны тщательно проверить, что там случилось. Надо будет нам с тобой прогуляться в Отражение восстановленного Узора.

– Сомневаюсь, что мы его найдем.

– Не такое находили. Мерлин засмеялся:

– Не в том дело. Просто Мандор считает, что отремонтированный мною Лабиринт оказался идентичен Главному, и поэтому Главный Узор поглотил Отражение восстановленного Лабиринта и усилился, впитав его энергию. Так что того Отражения просто не существует.

Нахмурившись, Корвин мысленно повторил доводы сына, неуверенно покачал головой.

– По-моему, так не бывает, - сказал он. - Никогда не слышал, чтобы Тени сливались. Тем более не бывает идентичных Узоров - все они чем-то отличаются. В общем, разберемся на месте.

Незаметно подкравшийся Призрак осведомился, не желают ли предки выпить или закусить. Мерлин попросил виски с содовой и черную икру, а Корвин - бокал белого вина и трубку хорошего табака. Заказ немедленно материализовался на висящем в воздухе подносе.

– Зря ты так много куришь, - заботливо заметил Мерлин.

– У нас не бывает рака легких, - напомнил Корвин. - Как мать - успокоилась?

– Совсем обезумела. Готовит карательный поход против Нирваны. Войск я ей, конечно, не дам, но мамуля запросто может набрать кучу наемников. Кроме того, есть дружины разных баронов.

– Насколько серьезно ведется подготовка к военной операции?

– Она посылала разведчиков, которые проникли в то Отражение. Вернувшиеся донесли, что в Нирвану стянулась вся банда Далта, там же Джулия Барнес. У них есть огнестрельное оружие. Кажется, Фауст нашел новый состав пороха.

– Ты уверен? - Корвин начал нервничать. - Еще немного…

Он собирался сказать: мол, если так пойдет, и Хаос вскоре обзаведется пушками. Трудно было привыкнуть к мысли, что король Хаоса его собственный сын, а потому не стоит вслух называть королевство Абсурда фактором угрозы. По крайней мере, когда разговариваешь с сыном

– Я тоже обеспокоен, - признался Мерлин, которому врожденное легкомыслие помешало вникнуть в своевременно оборванную фразу отца. - Наверное, надо предупредить Семью, особенно дядю Бена.

Корвин печально подумал, что Мерль должен был сообщить такую новость сразу, а не в разгар вечеринки, когда родственники успели от души гульнуть и не способны к серьезному разговору. Однако серебристо-черный ошибся: несмотря на количество выпитого, его братья и сестры обсуждали вполне серьезные проблемы. Как обычно - с перебранками и взаимными упреками.

Джулиан не мог видеть подходивших сзади Корвина и Мерлина, а потому высказался по-солдатски прямолинейно'

– Главный Лабиринт поврежден из-за упрямства Мерлина и подлости Брандова отродья.

Стоявшая лицом к нему Флора успела заметить брата с племянником, а потому деликатно заметила:

– Сейчас не время искать виноватых. Пусть вы все считаете меня дурочкой…

– Идиоткой, - уточнила Льювилла. Она продолжала злиться на сестру за то, что та пыталась увести Фауста.

– Мое мнение о тебе несколько хуже, - огрызнулась Флора, - Но я все-таки скажу. По-моему, надо забыть о других делах и срочно восстановить Лабиринт. Может быть, достаточно просто провести Корал с ее глазом по линиям Главного Узора.

– Сомневаюсь, что это получится, - немедленно возразила Фиона - Амберская плоть частично экранирует исходящую из Камня энергию.

Чертова дюжина Повелителей Теней снова затеяла свирепый спор. В конце концов решили попытаться, хотя Рэндом настаивал сначала найти Дворкина

– Я трижды в день вызываю деда по Козырю, - сообщила Фиона. - Карта даже не охлаждается.

– Ты хочешь сказать, что его нет в живых? - спросил Бенедикт. - На той неделе он выглядел вполне бодреньким. Фиона продолжала:

– Сколько раз мы считали старика мертвецом, а он появлялся в самый неожиданный момент. Думаю, Дворкин снова затаился в таких глухих Тенях, где нам его не достать.

– Да, это он умеет, - согласился Жерар.

Поскольку других идей не было, Рэндом приказал всем немедленно встряхнуться и взять курс на Главный Узор. Джулиан, Блейз и Мартин деловито принялись загружать корзины снедью, выпивкой и посудой. Тем временем Дейдра привела Корал, которой стало чуть получше.

– Готовы? - осведомилась Фиона, доставая из Колоды нужный Козырь.

– Начинай, - разрешил Жерар.

– Подожди минутку, - забеспокоилась Флора. - Стоит ли отправляться на такое дело в вечерних туалетах? Лучше переоденемся по-походному.

– На этот раз она говорит разумно, - признала Дейдра.

Колесный Призрак вызвался сгонять в Амбер за колониальными костюмами, мужчины принялись чертыхаться, а женщины увлеклись обсуждением нарядов, которые наилучшим образом подошли бы для нового приключения. «Рыцарские доспехи», - с серьезным видом посоветовал Блейз. Сестры дружно послали его подальше, подробно описав маршрут следования.

В разгар этого благолепия, с треском ломая кусты, из зарослей на поляну вышла Единорог. С искренним сожалением оглядев потомков, она заявила:

– Даже не пробуйте. Логрус слишком силен - раздавит. Амбериты, естественно, захотели узнать побольше деталей, но Единорог только проворчала:

– Хорошо, хоть сегодня среди вас нет этого нирванского ублюдка.

– Чем он тебе так насолил? - осведомился Корвин.

– Очень старая история, - буркнула Единорог. - Кое-кто считает, что вам не нужно этого знать.

Поскольку ясно было, что Прародительница ничего сверх этого не скажет, все стали выяснять, как бы починить Лабиринт. В ответ Единорог открыла Америку, сказав, что для начала нужно ослабить Логрус. Фиона скептически поинтересовалась, почему Лабиринты не могут сами казнить бесформенного соперника или хотя бы прикрыть Амбер флюидами своей Мощи.

– У нас налаживаются добрые отношения с противоположной стороной, - сообщила Прародительница. - Решено не делать резких движений, способных пошатнуть сложившийся баланс.

– Но Ринальдо повредил наш Главный Узор, - напомнил Корвин.

– Нас не касаются ваши внутренние разборки, - отрезала Единорог. - Вы можете устроить вендетту, однако Логрус имеет полное право вам помешать.

– Вы заключили довольно неудобное соглашение, - заметил Рэндом.

Единорог помотала головой и почесала ухо задней ногой. Затем сказала:

– Как посмотреть. Во многих отношениях такой договор устраивает обе стороны и причиняет нам равные неудобства. В любом случае это лучше непрерывной войны.

Фигура мистического существа стала плоской, поблекла, сделалась прозрачной, а потом вовсе растаяла.

– Нас опять бросили на произвол судьбы, - резюмировал возмущенный Мартин, сам не представлявший, до какой степени он прав. - Проще говоря, кинули. Оставили один на один с враждебной Мощью.

Остальные полностью разделяли его мнение, и только Льювилла глубокомысленно произнесла:

– Источники Мощи словно повзрослели. Все равно остаются детьми, но хотя бы не устраивают драк по любому поводу.

Блейз ошеломленно воскликнул:

– Сестренка, в этом сравнении что-то есть! Они как дети - сами не знают, чего хотят!

– В том-то и беда, - вздохнула Льювилла. Рэндом раздраженно бросил:

– Нам не станет легче от вашей философии… - Он добавил чуть спокойнее: - Фиона, ты сейчас главный авторитет по этой части. Что скажешь?

Фи замешкалась с ответом. Маленькая рыжая ведьма довольно долго разглядывала Камень, вставленный в правую глазницу Корал. За последние дни Фиона делала это неоднократно, и всякий раз ее лицо становилось озабоченным, словно ситуация не нравилась ей все сильнее. Наконец, рыжая отпустила сестру и мрачно сказала:

– Если Дворкин не появится в ближайшие часы, я сама извлеку Камень и имплантирую сестренке глаз ее же теневого двойника. Но придется решать, кто возьмет на себя ремонт Узора. Если вы помните, это небезопасно.

Все взгляды скрестились на Рэндоме. Обреченно махнув рукой, король буркнул:

– Делай операцию, сестра. Я сделаю остальное.

На фоне общего тягостного молчания резким диссонирующим крещендо прозвучал голос Корвина, предложившего все же дождаться Фауста. «С его лекарским умением операция наверняка окажется успешной», - сказал серебристо-черный.

– Я пока не нужна? - слабым голосом осведомилась Корал. - Мне нужно с часок полежать неподвижно.

Мерлин с готовностью проводил тетушку в коттедж. Вернулся он удивительно быстро - похоже, Корал предпочла полежать без компании - и застал Семью за очередной перебранкой. Король Хаоса услышал последнюю фразу отца:

– … Фауст обещал помочь нам с операцией. Рэндом раздраженно ответил:

– Он много всякого обещал, но еще ничего не выполнил И Ринальдо живой остался, и каменный глаз у Корал не вырезан. Кстати, ты не знаешь, где он сейчас? Я имею в виду артаньянского колдуна.

Корвин пожал плечами и сунул руку в карман за Колодой, но Фиона отвлекла его язвительным замечанием:

– Очень странно, что твой дружок не примчался на сегодняшнюю тусовку. Нирванские парнишки всегда любили покутить на дармовщинку.

В субстанции, заменявшей Корвину душу, вновь пробудилась застарелая неприязнь к сестре-коротышке, любившей говорить гадости обо всех и обо всем на свете. Он уже собирался резко осадить Фиону, однако тут в разговор вмешался Мерлин:

– Они сейчас заняты. Воюют.

– На них напали силы Хаоса? - встрепенулся Бенедикт.

– Наоборот. Армия Нирваны отбила несколько Отражений, которые были захвачены Хаосом в незапамятные времена Мать упоминала какую-то Войну Трех Сил.

Он добавил, что Фауст создал порох, который действует на той окраине Теней. Новость произвела сильное впечатление. Рэндом немедленно поинтересовался:

– Вы пользуетесь слухами, или имеются точные агентурные сведения?

– Ни то, ни другое, - беззаботно сказал Мерлин. - У моей мамули есть кристалл, сквозь который можно заглядывать в разные Отражения. Правда, нирванская зона слишком далеко, но иногда удается кое-что разглядеть.

Известие было принято не менее болезненно, чем сообщение о взрывчатке Фауста. Аристократия Хаоса в совершенстве владела магией, и это обстоятельство всегда вызывало в амберитах обострение комплекса неполноценности. Особенно переживала Фи, считавшая себя очень крутой колдуньей.

Неожиданно Бенедикт, мрачно глядя поверх голов, спросил Мерлина, скоро ли двинется карательная экспедиция против Нирваны и Артаньяна. Король-полукровка честно признался, что пытался предотвратить такой поход, но Дара все равно вербует наемников, возглавить которых поручено принцу Деспилу. Мерлин полагал, что экспедиция двинется в путь в ближайшие дни по времени Амбера. Кивнув, Бенедикт сказал:

– Недавно Фауст напомнил, как наш отец не поддержал их королевство. То нарушение союзнических обязательств дорого обошлось Амберу. Думаю, мы допустим большую ошибку, если не поддержим Нирвану в новой схватке с Хаосом.

– Полегче, - возмутился Мерлин, - Хаос не воюет с Нирваной. Это частная инициатива. Рэндом немедленно уточнил:

– Вопрос о помощи будет обсуждаться, если они обратятся за помощью.

– Вовсе не обязательно, - возразил Бенедикт. - Сейчас у нас появились новые войска и новые аванпосты. Опираясь на укрепления Авалона, Корвин с Блейзом надежно прикрывают Амбер, а тем временем я мог бы прогуляться к Нирване, имея за спиной хоть сотню тысяч гвардейцев

Предложение не слишком понравилось большинству родственников, включая обоих королей. Реально за помощь Фаусту и Мефу высказались только Корвин, Гиневра, Лью и Жерар, причем последнего привлекала только возможность освоить новый маршрут, добравшись до Нирваны морским путем. Выслушав мнения всей компании, Рэндом уклончиво провозгласил: дескать, подумаем и примем решение, исходя из сложившейся обстановки.

Льювилла собралась возразить, но поняла бессмысленность протестов и предпочла промолчать с обиженным видом. Победоносно взглянув на сестру снизу вверх, Фиона сказала:

– Мы возвращаемся к старому глупому вопросу. На что вообще способна эта семейка? Чего можно ждать от них? Льювилла, к сожалению, знает только одного из них и только с одной стороны.

– Я уверен, скоро мы узнаем о них больше, - холодно ответил Корвин. - Думаю, особенно беспокоиться не стоит. Они слишком ненавидят Хаос, а потому обречены быть нашими сателлитами.

– Если справятся с нашествием Хаоса… - Бенедикт выглядел всерьез озабоченным, - Признаюсь, мне очень хочется - пусть Мерлин поймет меня правильно - воспользоваться удобным случаем и надрать задницу Логрусовым ублюдкам. И если положение твоего друга Фау станет тяжелым, я брошу туда свои войска даже вопреки мнению большинства.

Джулиан согласился, что хорош любой повод, который позволит навешать оплеух экстремистам из Дворов Хаоса.

При этом он тактично уточнил, что имеет в виду именно «ястребов», которые осмелились пойти против воли законного монарха. Затем Джулиан добавил:

– Но мне, признаюсь, тоже не дает покоя хронический вопрос. Кто они вообще такие, эта семейка из Нирваны?

– До сих пор мы считали их мелкими колдунами, которых немало в дальних Отражениях, - сказал Бенедикт.

– Мать предполагает, что они владеют козырным Искусством, но их Сила происходит не из Лабиринта и не из Логруса, - сообщил Мерлин.

Рэндом удивленно посмотрел на племянника и осведомился:

– Разве есть третий источник Силы, кроме символов Порядка и Хаоса, Змея и Единорога?

– Такое трудно представить, но в нашей Вселенной возможно всякое, - задумчиво и многозначительно изрек Блейз. - Это должна быть какая-то извращенная помесь порядка и беспорядка.

– Мне показалось, что для Сухея это не стало слишком большим сюрпризом, - сказал Мерлин.

Фиона тоже удивилась, сказав с раздражением:

– Похоже, в Хаосе знают про топографию Отражений больше нашего. Но Дворкин нам об этом не рассказывал.

– Кстати, куда он девался? - вспомнила Лью. - Может, попробуем пробиться к нему через Козыри?

– Не отвлекайтесь, - сказал Бенедикт. - Дед найдется. Сейчас для нас важнее разобраться в намерениях Корал и Фау.

Та часть Семьи, которая не слишком любила нирванцев, дружно забрюзжала в том смысле, что намерения у этих дикарей могут быть лишь самыми примитивными. Не слушая недоброжелателей, Рэндом задумчиво спросил:

– Он на самом деле хороший врач? Я припоминаю, что в некоторых Отражениях бытует варварский обычай - аборигены называют «доктором» кого попало…

– Пожалуй, он все-таки имеет отношение к медицине, - почти уверенно ответил Корвин. - У меня в памяти отложились странные картины: я лежу на койке, вокруг стоят какие-то реторты. В те времена лаборатории ученых выглядели именно так… Так вот, надо мной склонялся именно Фау, а через его плечо выглядывал Меф с озабоченной рожей. Недавно Фау сам напомнил ту историю, когда Эрик забросил меня в Лондон, охваченный эпидемией «черной смерти».

– Припоминаю, - сказала вдруг Флора. - Тогда в Лондоне он и мне помог.

– Что значит «помог»? - насторожился Рэндом.

– У меня были проблемы со здоровьем, - уклончиво сказала она.

– Черт побери, какие у тебя могли быть проблемы со здоровьем? - развеселился Жерар. - Аборт, что ли, пришлось делать?

Льювилла пропела ядовитым голосом:

– Сестренку замучили угрызения совести - ведь она переживала, что вынуждена следить за беспомощным братом…

Флора возмущенно огрызнулась, что Корвин тут ни при чем, поскольку тогда никто, кроме Эрика, не знал, где находится серебристо-черный брательник. Фиона тоже поспешила замять эту тему, сказав очередную колкость по поводу братьев-варваров, которые даже цветами одежды пытаются подражать настоящим Повелителям Теней. К общему удивлению, ее осадил Бенедикт, резко сказавший:

– Вам не кажется, что в последнее время мы слишком часто разговариваем об этой семейке?

Корвин все-таки достал Колоду. Первая попытка связаться через Козырь не принесла успеха. Жерар предложил объединить усилия Семьи, как они сделали, когда искали Бранда, заточенного где-то во владениях Хаоса. Все собрались за спиной Корвина, державшего в вытянутой руке Карту Фауста.

Стоявший в сторонке Мерлин, посмеиваясь, наблюдал их тщетные потуги пробиться сквозь бездну Теней. Ясно было, что Фауст не собирался открывать видеоканал. Однако связь неожиданно наладилась, хотя видимость и слышимость были ужасными. Голос нирванца хрипел и срывался, изображение искажалось и дергалось - обычное дело для разговоров между разными потоками времени. Удалось разобрать лишь обрывки фраз, в которых Фауст обещал появиться, как только покончит с семейными делами. После этого Козырь снова сделался теплым.

– Давайте, я попробую заглянуть в те края, - предложил вдруг Колесный Призрак.

На лице Рэндома мелькнула недовольная мина: король по-прежнему с большой опаской относился к межтеневому процессору. Впрочем, вслух он ничего не сказал, и Призрак развернулся перед амберитами в громадную, как простыня, Карту. Псевдо-Козырь набрал глубину, превратившись в экран, передающий изображение из дальних Теней.

Проклятая асинхронность потоков времени делала невразумительной прямую трансляцию. Они увидели два стареньких колесных пароходика, которые медленно лавировали между рифами, приближаясь к большому острову с покатой горой посередине. Низкую часть острова перечеркивала аспидная лента Черной Дороги. На закругленном черепе горы возвышался замок непривычной архитектуры - три вложенных один в другой пятиугольника крепостных стен, бастионы, башни. Сложенная из огромных камней крепость казалась заброшенной, но серьезных повреждений заметно не было.

Колесный Призрак сфокусирован поле обзора на переднем пароходе и попытался скомпенсировать сдвиг темпа времени. Амбериты увидели, как по мостику фланирует одетый в камуфляж парень, напоминавший помолодевшего Фауста.

Второй персонаж, закутавшись в плащ и закрыв лицо капюшоном, стоял чуть в стороне, облокотившись на леера. Внезапно тот, что был похож на Фауста, забеспокоился и громко сказал:

– Папа, за нами подглядывают.

Фигура в плаще сделала резкое движение, взмахнув мечом. Клинок перечертил крест-накрест Карту, созданную Призраком, по изображению пробежали огненные полосы, видеокартинка рассыпалась на кусочки, а сам Колесный Призрак застонал.

– Больно-то как, - плаксиво пожаловался он, - Папа, дедушка, он вышвырнул меня через все Отражения!

Потрясенная столь неожиданным осознанием собственной ущербности по части колдовства Фиона побледнела и прошептала еле слышно:

– Каков маг!… Я и не думала, что на такое способен кто-нибудь кроме Дворкина.

– Так не сумел бы даже Сухей, - согласился Мерлин. - Кто это был?

Все были уверены, что никогда не встречали эту нирванскую парочку, и только Гиневра небрежно просветила Семью:

– Я знакома с младшим из них. Очень милый юноша - Вервольф, брат герцога Мефисто.

– Естественно, мы его не узнали, - нервно рассмеялся Бенедикт. - Когда они жили в Амбере, Верви был грудным младенцем.

Рэндом задумчиво произнес:

– Следовательно, второй - их отец, король Нирваны. Тот, что исчезал, но недавно вернулся, если верить россказням братьев-герцогов. Кто-нибудь помнит, как звать этого чародея?

Ответом было молчание. Корвин напряженно перетряхивал память и пришел к выводу, что Фау ни разу не называл отца по имени. Он всегда говорил просто «отец» или «наш отец». В крайнем случае - «мой бедный папа». Льювилла неуверенно сказала:

– Кажется, он не король, а царь. Да-да, Фау как-то обмолвился, что он - второй после Мефа наследник престола Царства Нирванского.

– Я тоже припоминаю, - согласился Корвин. - Монарх Нирваны называется «царь», а не «король».

Мерлина эти подробности не волновали, и он спросил у Призрака, почему тот не воспользовался энергией Камня Правосудия, чтобы отразить магический удар нирванца. Кольцеобразный сынуля нехотяпробурчал:

– На таких расстояниях Мощь быстро иссякает. К тому же в замке на острове был свой Источник, и тот колдун очень умело выкачал его энергию.

– Источник Мощи, да еще на таком расстоянии от Главного Узора? - поразилась Фиона. - Племянничек, ты что-то путаешь. К тому же Лабиринт, пусть даже дефектный, не посмел бы сопротивляться Камню Правосудия… Значит, это был Логрус!

– Нет, тетушка, не Лабиринт, но и не Логрус, - убежденно сказал Колесный Призрак. - Что-то совсем другое. Но я не понял, что именно.


 IV

Построившись в каре, пехотинцы Смилодона жизнерадостно рубили толпу варваров, вздумавших атаковать колонну на переходе между Отражениями. Выдвинутые в передовой дозор стрелки Далта замешкались и слишком поздно открыли огонь, когда из засады на них бросились уже воющие орды. Убедившись, что внезапное нападение успешно отражается, Вервольф начал разворачивать войска для контрудара.

Пока гоплиты отбивались от оборзевших аборигенов, пулеметчики Крольда заняли господствующую высоту и принялись поливать свинцом дорогу, по которой спешил на подмогу соплеменникам многочисленный отряд конных варваров. Оставив на грунтовке полсотни трупов, нарядившиеся в меховые костюмы дикари рассыпались по равнине, попрятавшись среди высокой травы. Вервольф приказал поджечь степь, чтобы окончательно отсечь противника от резервов, а затем бросил в бой тяжелую кавалерию.

Лавина рыцарей смяла дрогнувшую орду, насаживая на копья дикарей, зажатых между стальными стенами пехоты и конницы. Затем, когда стало тесно, рыцари Ренка, бросив копья, взялись за мечи и пошли шинковать метавшихся в панике обитателей этой Тени Вскоре все было кончено Немногие уцелевшие были взяты в плен и давали показания на ужасном диалекте, в котором противоестественным образом смешались фонетика и лексика тари, хао и валаши.

– По-моему, они говорят, что не пропускают никого через свои владения, - неуверенно перевела Джулия.

– Советовал же отец не соваться в Айрат, - самокритично вздохнул Вервольф. - Нет, решил пойти коротким путем…

Он задал несколько вопросов плененному командиру нападавших и пришел к выводу, что жители Айрата, хорошо запомнившие давнее вторжение Суэйвилла, не слишком тепло относились к любым пришельцам. Кое-как растолковав дикарям принципиальную разницу между кровожадными убийцами из Хаоса и законными властителями Нирваны, Вервольф приказал отпустить всех, кто оказался в плену. Провожая взглядом улепетывающих варваров, он подумал, что пройдет много времени, прежде чем Айрат подрастет до уровня минимальной цивилизованности.

Подъехали командиры частей, доложившие о потерях, которые оказались невелики. С помощью разведки нирванцы обнаружили разрушенный до фундамента замок. От местной копии Спиральной Пирамиды не осталось и следа Переговорив по Козырю с отцом, Вервольф доложил обстановку и получил совет, не задерживаясь, двигаться к главной цели.

– Только не лезь на рожон, - предостерег его царь, - Эльсинор слишком опасен. Отправь туда дурака Далта. Чем скорее он найдет смерть, тем лучше.

– Именно так я и собирался поступить, - сообщил герцог.

– Не сомневаюсь. - Отец подмигнул, но сразу сделал серьезное лицо и добавил: - Твои брательники рвутся на помощь, но я их пока сдерживаю.

– Они мне не мешают…

– Каждому свое. Ты возьмешь Замок Метафор, а они пойдут дальше.

– Прямо сегодня?

– Немедленно! - строго сказал глава семьи. - Мы не можем терять темп. Просто не имеем права. Успеха тебе.

Убрав Колоду, Вервольф коснулся Амулета, рассыпав по вечернему небу сполохи полярного сияния. Поняв сигнал командующего, войска подтянулись к герцогу. Подозвав старших офицеров, он коротко объяснил задачу: достигнув нужного Отражения, латники занимают круговую оборону на удобной позиции, а стрелки прорываются в крепость, уничтожая огнем всех, кто попытается им помешать.

– Когда выйдешь к стенам замка, к тебе козырнется подкрепление, - закончил Вервольф. - Понятно?

– Варвары мне четверть людей положили, - хмуро ответил Далт.

– Сам виноват, что сплоховал. - Герцог равнодушно пожал плечами, - У нас тут война, не сафари. Нельзя расслабляться. А люди они и есть люди. Навербуешь новых.

Далту очень не хотелось наступать в первых рядах. Он долго мялся, искал отговорки, но презрительные взгляды и реплики нирванцев быстро отбили охоту дискутировать. Сын Оберона мрачно спросил:

– Какой противник нас ждет - танки, кавалерия, дикари?

– Главным образом разные чудовища, - пренебрежительным тоном просветил его Вервольф. - Ваша первая задача - выстрелами издали убивать василисков. Знаешь таких?

– Змеиное тело, голова быка, раздвоенный рог во лбу, птичьи лапки, перья, крылышки.

– Они самые. Человека убивают взглядом с пятидесяти шагов. Кроме того, Эльсинор населен полудикими зомби. И тех и других следует расстреливать серебряными пулями. Имей в виду: в этом Отражении действуют все три пороха.

– Хоть что-то, - вздохнул командир наемников.

Вервольф поменял структуру Отражения, потом еще раз и еще. Вечер сменился утром, а перелесок - саванной, и герцог предупредил, чтобы все были наготове - после очередного сдвига реальности каждый, кто хочет выжить, должен будет убивать все, что движется.

– Разумеется, кроме соседей по строю, - весело уточнил Оборотень, Сын Вампира, Брат Дьявола.

Колонна поневоле убавила шаг, теперь пехота и конница двигались со скоростью вышедшего на прогулку старика.

Вервольф очень осторожно пошевелил Тени и вывел свое войско в Эльсинор. Собственно говоря, Эльсинором назывался лишь центр этого мира - Замок Метафор, но так уж повелось, что Отражения получали имя главного города или другого артефакта, вокруг коего вращается вся жизнь в окрестных слоях реальности.

Холмистое поле не таило угрозы, и бывалые воины даже заулыбались, наблюдая, как нервничает младший Сын Вампира. Наверное, решили, что парень не слишком отважен и ударился в панику, хотя прежде за ним малодушия не замечалось. Те, кто был поумнее и лучше знал Вервольфа, напротив, удвоили бдительность, до боли в глазах всматриваясь в слабое колыхание высоких трав.

– Глядеть по сторонам! Убивать все незнакомое! - Больно хлестнули по барабанным перепонкам отрывистые приказы герцога, - Занимаем оборону на холме, что справа от меня!

Он обратился к Амулету, выбросив вперед снопы магических нитей, которые образовали дорожку до самого холма. Следующая серия заклинаний испепелила флору и фауну вдоль этого коридора, прожарив грунт на два локтя в глубину.

– Быстрее! - крикнул герцог, похлопывая по шее своего иноходца. - Не задерживаться!

Вервольф остался на месте с ротой Крольда, погнав вперед остальных. Рыцари и отряд Далта быстро прискакали на выжженную возвышенность, следом за кавалеристами бегом подтягивались пехотинцы. Когда бойцы Смилодона преодолели большую часть пути, за спиной у них затрещали автоматы. Развернувшись дугой, арьергард медленно отходил к высоте, расстреливая жутких тварей, которые то и дело поднимались из травы, чтобы получить свою пулю

Взобравшись на холм, герцог собрался порадоваться, что первый этап обошелся без потерь, но в этот момент парочка василисков сумела подобраться на опасное расстояние. Несколько солдат и коней повалились, на глазах превращаясь в скелеты, запахло паленым мясом. Вервольф опоясал холм огненной стеной, расширив до ста шагов круг обгоревшей почвы. На большее он был не способен, даже приведя в действие Чешуйки Скорпиона.

До наемников наконец дошло, сколь грозную опасность скрывает безмятежный пейзаж, и они лихорадочно опустошали магазины, истребляя нечисть, наводнявшую окрестности Замка Метафор.

– Не отвлекайтесь от главного, - угрюмо сказал Вервольф. - Далт, веди своих головорезов.

С виду Эльсинор заметно отличался от крепостей, которыми нирванны овладели в Шикунде и Аквариусе. Башни здесь были не пятигранниками, а цилиндрами, стены сложены не из серых кубиков, а из красно-черных глыб гранита. Окованные серебром ворота сверкали, как зеркала.

– До замка примерно две мили, - прикинул Далт.

– Три версты, - согласился герцог. - Думаю, вы справитесь. Каждый наемник, достигший стен, с сегодняшнего дня получает двойное вознаграждение. Ну, вперед!

Обреченно оглядываясь, наемники построились цепью и двинулись в сторону замка. В центре шли Далт и Джулия. Магическим зрением Вервольф видел, что ведьма выставила перед стрелками какие-то колдовские сети - вероятно, надеялась таким образом обнаружить противника.

Между тем монстры даже не думали таиться. Эти твари вообще не умели думать. Собравшись в огромную толпу, они бросились прямо на редкую цепочку наемников. Зомби, василиски, кентавры-вампиры и все прочие перли в атаку плотным строем, пачками гибли под выстрелами, но место сраженных немедленно занимали новые твари.

– Броня от них не защищает? - азартно спросил Ренк.

– От когтей вампира - да, от взгляда василиска - не обязательно, - объяснил Вервольф. - В любых доспехах всегда найдется щель - например, для глаз. Василиску этого достаточно.

Любознательный командир рыцарей немного подумал и задал следующий вопрос:

– А если прикрыться от взгляда щитом?

– Лучше уж заклинаниями, - Герцог честно добавил: - Но я этого не умею.

Показав в сторону наемников, Смилодон сказал, не скрывая презрения:

– Обидно, что мою страну освобождает такая мразь. Вервольф назидательно произнес, ободряюще хлопнув кота-воеводу по кольчужной спине:

– Они погибнут, а тебе здесь жить. Или ты предпочел бы наоборот?

Выставленные в дозор солдаты подняли тревогу. Они громко кричали, тыча мечами в сторону, противоположную Замку Метафор. Поглядев туда, Сын Вампира обнаружил еще одну ораву всевозможной нечисти.

– Обходят с тыла! - вскричал обеспокоенный Смилодон

– Ты догадлив, - похвалил воеводу Вервольф и, повысив голос, отдал приказ: - Десять стрелков, ко мне! Огнеметчика сюда!

Он достал винтовку из притороченного к седлу футляра, навел прицел на переднего василиска, спустил курок. Серебряная пуля угодила точно в глазницу, чуть пониже загнутого кверху рога. Василиск опрокинулся, извиваясь гадючьим телом. Обращенные когтями к небу куриные лапки конвульсивно задергались. Потом смерть сковала движения монстра, и только гремучий кончик хвоста несколько раз слабо шевельнулся, прежде чем затихнуть навеки.

Удовлетворенно мурлыкнув, герцог застрелил следующую тварь. Это была очень большая кошка с шеей кобры, украшенной лошадиной гривой. Затем он выстрелил в исполинскую обезьяну с лысой головой, но первая пуля не уложила чрезмерно живучего зверя. Пришлось нажимать на спуск еще трижды, и лишь тогда чудище успокоилось, ткнувшись в грунт оскаленными клыками. Затем Вервольф, переведя винтовку на автоматический огонь, убил еще четверых василисков, которые едва не прорвались на дистанцию, откуда их взгляд представлял смертельную опасность

Заменяя обойму, он прислушался: стрелковое оружие в нервном ритме уверенно вело мелодию боя под аккомпанемент звенящего металла. У подножия холма разгорался другой бой: пока стрелки боролись с крупными обитателями Эльсинора, множество мелких тварей размером не больше откормленного ротвейлера подкралось к высотке и бросалось на нирванцев, разинув зубастые пасти. Выстроившиеся рядами рыцари и гоплиты остервенело работали мечами и копьями, кромсая эту зловредную мелочь.

Втянувшись в конвейерный метод истребительной работы, Вервольф стрелял, методично находя добычу для пуль и время от времени заменяя опустошенные обоймы. Происходившее принимало формы большой охоты на бизонов - как-то герцог принимал участие в такой забаве, присоединившись к команде Буффало Билла. Монстры наступали, выкрикивая что-то невнятное в ритме рэперов Западного побережья, пули убивали их, однако на месте сраженных немедленно появлялись новые твари. Тем не менее залпы автоматических винтовок гремели, как барабаны тяжелого рока, и эта неумолимая возвышенная мелодия постепенно брала верх над примитивными тактами рэпа. Солидные потери хищникам причиняли и струи огнеметов, вносившие элемент цветомузыки в загадочную симфонию битвы.

Неожиданно за спиной герцога раздался знакомый насмешливый голос:

– Побереги серебро, братишка.

Повернув голову, Вервольф увидел Мефа, который выколачивал из нашейного Амулета совершенно убийственные - в прямом и переносном смысле - заклинания. К стыду своему, младший Сын Вампира даже не догадывался о существовании столь смертоносного колдовства. Волны гибели, расходясь полукольцами, прорезали степь до горизонта, выкосив все организмы сложнее травы.

– Нормально получилось, - не без зависти сказал Вервольф.

Он поднялся, отряхивая с одежды превращенную в пепел землю. Рядом вставали в рост его солдаты, потрясенные столь впечатляющей демонстрацией высочайшего Искусства Смилодон подошел к двум герцогам и замешкался, не в силах определить, к которому следует обращаться в порядке субординации. Наконец заговорил, глядя в промежуток между братьями

– Ваши высочества, прикажете отправить роту стрелков на подмогу авангарду?

Мефисто поглядел на замок. Там было жарко. Сынок Оберона потерял почти половину отряда, но прорвался сквозь плотные ряды монстров и преодолел две трети пути к крепости. Тонко улыбаясь, Меф произнес:

– Зачем же рисковать нашими солдатами? Далт нам больше не нужен. Пусть выживает сам, если может. За риск мы платим его банде большие деньги

К ним приблизились, оживленно беседуя, Фауст и Ренк. Граф, смущенный негостеприимностью этого Отражения, сочувственно сказал пехотному полковнику:

– Не завидую тебе, Смилодон. Твоему народу придется много веков чистить Эльсинор от мерзких тварей.

Смилодон жалобно посмотрел на царских сыновей, и мягкосердечный Фауст понял, что пора повторить сеанс массовых убийств - один из тех, что принесли ему славу доброго доктора. Народ всегда любил правителей, массами истреблявших чужаков, но изредка щадивших соплеменников.

– Не придется, - успокоил он эльсинорца. - Ренк, отправь рыцарей в поле - мне нужно по одной дохлой твари каждого вида… И скажи, чтоб постарались не трогать падаль руками - пусть наколют на копья и несут на весу.

– Глубокий замысел, - одобрил старший брат, - Ты всегда умел находить веселые решения.

Вскоре на склоне холма распласталось десятка полтора туш и тушек всех форм и размеров. Сначала Фауст поколдовал над дохлым василиском, затем занялся кентавром и так, методично обрабатывая трупы, обошел всю кунсткамеру. Сгоравшая от любопытства армия с недоумением следила за манипуляциями доброго доктора. Поскольку тревожить колдуна во время работы было небезопасно, взоры обратились к Мефу. Прочитав по глазам соратников невысказанный вслух вопрос, прозванный Дьяволом герцог объяснил:

– Сейчас вы увидите очень тонкую и хитрую магию. Мой брат наложил на труп василиска несколько заковыристых заклинаний, после чего передохли все василиски во всем Эльсиноре. Потом он убил всех ящеров, волков-кентавров, крыс-медведей и так далее.

Выпрямившись, Фауст взялся руками за поясницу, расправил плечи и сообщил:

– По-моему, все.

– «Все» будет, когда перекроем Черную Дорогу, - проворчал Вервольф.

Кроме самого Далта и Джулии уцелело всего пять наемников. Они сидели на траве возле крепостной стены, курили сигарные бычки и тянули виски из фляжек. Материться не было сил.

Когда войско Нирваны присоединилось к жалким остаткам авангарда, Джулия рассказала, заикаясь, что монстры едва не перебили их, но вдруг все василиски упали без признаков жизни, а за ними вырубились и остальные твари.

– Вам повезло, - коротко резюмировал Мефисто. - Пошли искать вход.

Они обогнули четверть периметра стены и обнаружили мощные подъемные ворота. Фауст помахал Амулетом, после чего обшитая листами серебра дубовая створка поползла вверх, скрипя цепями.

– Солдаты - в казармы, братья - за мной, - приказал Фауст, - Остальным не советую входить в замок и тем более - подниматься на второй этаж.

На сей раз даже Джулия не осмелилась перечить, хотя по ее взгляду было видно: ведьме очень хочется обшмонать это таинственное место, совершенно не тронутое демонами времени. Похоже, она уже поняла, что нирванцы никогда не предостерегают попусту.

В вестибюле на первом этаже замка Мефисто, ухмыляясь, сказал среднему брату:

– Ты хорошо напугал этих придурков. Но Джулия может просечь, что здесь нет защитной магии.

– Нет? - Фауст удивленно поднял брови. - Здесь нет, но на лестнице уже есть. А сейчас и здесь будет.

С этими словами он перекрыл все щели заклинаниями Нестерпимой Боли и Мучительной Смерти. Чуть позже, поднимаясь по ступенькам, братья обнаружили, что замок по-прежнему охраняется чарами, наложенными, видимо, дедом или родителями. Любой, кто не принадлежит к нирванской династии, был бы немедленно разорван в клочья и поджарен до полной обугленности. Признаки подобной расправы можно было увидеть в разных частях крепости - вероятно, поэтому банда Суэйвилла не сумела разграбить или уничтожить волшебную обитель пращуров.

Из трех братьев лишь Мефисто бывал в этом месте - в прежней жизни, когда Нирвана имела статус Великого Царства, одного из трех столпов Мироздания. В годы скитаний он часто рассказывал младшим о чудесах Замка Метафор, хотя сам ни разу не пользовался этой магией.

Лишь со слов родителей Меф знал, что некоторые зеркала и картины, украшавшие замковые покои, показывали прошлое. На других холстах можно было увидеть сцены вероятного будущего. Иногда картины и отражения в зеркалах оживали, чтобы снова замереть, образовав новые сюжеты. Большую часть изображений следовало толковать метафорически. Лишь несколько зеркал работали подобно Картам, показывая события, происходящие в данный момент в конкретных отражениях. Но труднее всего было понять, что именно изображает каждое зеркало - настоящее, прошлое или будущее.

Малость оробев, они бродили по залам, коридорам, кабинетам и будуарам, разглядывая портреты прежних обитателей Замка, давно ушедших во мрак за Гранью Хаоса. Они легко узнали портрет Гамлета, первого царя Нирваны, а также других существ, создавших великую державу еще до появления человека.

Судя по сигналам Амулетов, портреты можно было использовать, как Козыри, и это открытие не на шутку встревожило братьев.

– Связь с покойниками? - нервно проговорил Вервольф. - Мы заглянем в то место, где они сейчас находятся?

– Не заглянем, - решительно успокоил его Фауст. - Мы будем умнее и не станем рисковать.

Внезапно распахнулось батальное полотно, как бы приглашая нирванских герцогов на поле, где выстроились для битвы три войска. На переднем плане был виден холм с шатром, разноцветные полотнища знамен шевелились под легким ветром. В небе тускло светило багровое солнце, наполовину скрытое полосками облаков. Из шатра вышел крылатый воин в кольчужной юбке до щиколоток и кожаном жилете, обшитом бронзовыми пластинами. Его почти человеческое лицо было дополнено крючком орлиного клюва, заменявшего рот, нос и подбородок. Полководец из племени гарпий пристально поглядел на потомков, но те отшатнулись, и Мефисто поспешно призвал Амулет, чтобы закрыть своевольный Козырь.

Не проронив ни слова, братья перешли в следующий зал, где на них обрушились потоки иносказаний. Зеркала и картины увлекательно рассказывали о жизни. Но невозможно было догадаться, где и когда происходили, происходят или произойдут эти события.

С немалым трудом братья отыскали магические окна, через которые можно было увидеть сцены прошлого. Они увидели, как Суэйвилл прорвался к Нирване. Увидели недавний штурм Нирваны, в котором им довелось применить новое оружие. Фауст без интереса смотрел со стороны, как ведет крылатых всадников на штурм фамильного гнезда.

Они увидели во всех подробностях, как Озрик убил Гамлета и сам был убит мечом нового царя Нирваны,

Лунные Всадники атаковали Амбер вдоль Черной Тропы, и братья смогли во всех подробностях рассмотреть гибель старого Авалона. А вот тонет корабль на фоне гибнущей Атлантиды.

Несколько зеркал вроде бы показывали настоящее или близкое будущее. На поле брани сошлись две армии, вооруженные почти по-современному: пики, секиры, неуклюжие пушки, камнеметы, баллисты. По Черной Дороге двигался отряд разведчиков из Хаоса, командир демонов держал в руках Козырь Дары.

Еще они увидели всю свою семью в полном сборе - родители и три сына. Внезапно отец и Меф исчезли, но оставшиеся не обратили на это внимания, продолжая мирно беседовать.

Еще была сцена из Хаоса после похорон Юрта. С помощью козырной магии Дара и Мандор установили, что Юрта убили нирванские братья, а не Люк. «Люк просто предатель, а его двойник - мелкая тварь», - пренебрежительно произнес старик демонического облика. Дара и Мандор просчитывали стратегию, и разбросанные по законам пасьянса Карты танцевали, выполняли маневры на зеленом бархате, прорываясь к Нирване и Авалону.

Напоследок слегка искривленное зеркало развеселило братьев любовной сценкой из области гомо-гетеро-зоо-птеро с элементами некрофилии. Действующие лица были совершенно неизвестны.

Пройдя анфиладу до конца, Вервольф презрительно сказал:

– Грубо говоря, даже самое обычное зеркало обязано показывать картины настоящего.

– Не каждое зеркало способно показывать сцены, не отражаемые непосредственно близкими предметами, - напомнил Мефисто.

– Отец разберется, - резюмировал Фауст.

Они вернулись той же дорогой, и на этот раз зеркала показывали совсем другие сцены. Увидев, как огромный волк настиг и загрыз Единорога, Вервольф вскричал:

– Это не я, а снова тот зверь. Ну, он еще был нарисован на Карте, которую Фау стянул у Дворкина.

– Успокойся, мы уже поняли, что Единорог тебе не по клыкам, - цыкнул Мефисто на младшего братишку. - Подойди-ка сюда.

Волшебные картины возвращались к мертвой неподвижности, большинство зеркал помутнело, словно в их вычурные рамы были вставлены обычные куски матового стекла. Лишь некоторые продолжали транслировать видеоклипы метафор.

Фауст увидел себя, бредущего по темному тоннелю. Вокруг мелькали смутные тени, и он наотмашь отбивался мечом. Потом он вышел из подземелья на равнину, где вступил в бой с несколькими рыцарями Хаоса. А вокруг носились полуобнаженные красотки, хватавшие его за руки с воплями: «Ты мой! Скажи этим уродинам, что любишь только меня!»

– Говорил тебе: избегай затягивать связи, - вразумляюще заметил Мефисто. - Раз-два, все довольны и - чао, бамбино, сорри. Или, как сейчас говорят, чао, бамбина-сеньорита. Нет, у него романы по шесть веков длятся.

– У каждого свой способ искать неприятности на одно место, - отшутился Фауст.

Вервольф, содрогнувшись, возмущенно бросил:

– На это место искать неприятности все же не стоит…

Разговорчики прервались, когда внезапно засветилось одно из зеркал. Человекообразный великан, метко швырнув камень, сбил пролетавшую в отдалении Птицу и, плотоядно облизываясь, открутил ей шею. Добычу он, однако, не сожрал, а безразлично забросил на снежную шапку горы. Повертев головой (братья увидели, что глазницы исполина заполнены тьмой, в которой мерцают созвездия), он, опершись на посох, перепрыгнул через скалистый хребет. Там его ждала женщина со множеством сосков, ростом она была на голову выше звездноглазого. Совместными усилиями пара гигантов прикончила прятавшуюся под горой Змею и затоптала Скорпиона, после чего улеглась посреди джунглей и занялась любовью. Зеркало снова сделалось мутным.

Потрясенные нирванцы долго ждали продолжения, но его не было. Они подошли к картине, напугавшей их при первом осмотре Замка Метафор. На полотне кипела битва: стреляли баллисты и катапульты, сшибались в схватках лавины конных латников, пехота мерно шагала в атаку под градом стрел, выставив копья и прикрывшись щитами. Крылатый полководец носился над полем, управляя войсками, но был сражен тяжелой бронзовой стрелой и рухнул с высоты под ноги боевых мастодонтов.

– Я понял, что мы видим! - вскричал Вервольф. - Битва при Улькер-Черханде! Именно так погиб генерал Йорик, дядя нашей матери. После его смерти командование принял дедушка Гамлет и, разбив армию улахов, завоевал Айрат.

– Кстати, о леди Гекате, - нахмурясь, сказал Мефисто. - Если мы хотим ее увидеть, придется пройти через Нибельхейм.

– Думаешь, она не может прятаться в подземельях Эльсинора? - с надеждой спросил младший брат, он же Оборотень.

Меф вопросительно поглядел на Фауста. Тот покачал головой и ответил ровным, свободным от эмоций голосом:

– В подвале Эльсинора нет Спиральной Пирамиды, в которой могла бы укрыться повелительница Судеб. Пойдемте, вам полезно поглядеть на изнанку Метафоры… - Он направился к лестнице и уже на ступеньках сказал: - По-моему, кое-кто прилагает титанические усилия, чтобы не заговорить о том, что мы недавно увидели.

Его братья молчанием выразили согласие. Лишь возле входа в подземный ярус замка Вервольф решился заговорить:

– Конечно, это были существа с извращенных Козырей дворкинской Колоды… Вы не верите, что нам показали сцены далекого прошлого?

Мефа передернуло: Дьявол, Сын Вампира нервничал, что случалось с ним не чаще одного-двух раз в столетие.

– Конечно, это было не прошлое! - бросил он. - Мы лицезрели метафорическую сцену будущего. Я понял так, что со временем явятся более могущественные силы, и влияние наших Прародителей иссякнет.

– Птица погибнет? - грустно спросил Вервольф.

– Не обязательно… - Фауст пожат плечами, не пытаясь казаться равнодушным. - Но и Птица, и Единорог, и другие Олицетворения известных нам Великих Сил будут побеждены.

– Им придется покориться или погибнуть, - предположил Меф.

– Если они вообще получат шанс выбирать! - Фауст вздохнул. - Тот, кто может убить, очень редко дает слабейшему противнику время на размышление.

Глубочайший ярус Замка Метафор потряс трех нирванцев, хотя Мефисто уже видел это место в детстве, а Фауст старательно изучал тайны Эльсинора по книгам, сохранившимся в секретном фонде библиотеки Артаньяна. Вервольф, который знал об эльсинорском подземелье лишь по рассказам отца и братьев, был вовсе подавлен, лишившись дара речи. Все трое чувствовали себя ничтожными клочками одухотворенной материи, беспомощными и жалкими перед величием подлинной Мощи.

Исполинская полость в недрах монолитной скалы представляла собой призму, основанную на правильном треугольнике со стороной в четверть морской мили. Братья стояли на площадке под самым сводом пещеры, откуда тянулись вниз ступени каменной лестницы и открывался обзор на залитое пульсациями серебристо-бирюзового свечения обиталище Великих Сил. По углам подземелья располагались Источники Мощи всех трех типов: Золотая Спиральная Пирамида, Голубой Лабиринт и Рубиновый Логрус. Удаленность от первичных Узоров наградила эти Источники ужасающими дефектами, и субстанция Мощи, вытекая из лишенных совершенства конструкций, конденсировалась в центре подземелья, образовав покрытое волнами и всплесками подобие жидкости цвета чистого янтаря.

– Озеро Мощи, - прокомментировал Фауст. - Похожая хреновина, только послабее, спрятана под Замком Четырех Миров. К нашему везению, ни Ясра, ни Джулия не способны грамотно воспользоваться таким сокровищем.

Мефисто хотел сказать, что они обязаны любой ценой выбить Ясру из ее владений, однако промолчал. Зачем говорить банальности, если братья сами понимают, кому должен принадлежать проклятый Замок. Вместо этого он предложил:

– Спустимся. Не терпится поскорее сделать это.

– Не вздумайте летать, - забеспокоился Фауст. - Я не знаю, как поведут себя в таком месте наши Амулеты.

– А крылья на что? - Вервольф выдавил усмешку. - Меф уже восстановил это умение.

– Фау тоже пытался. - Старший брат ободряюще положил ладонь на плечо младшему. - Отец сказал, что вы оба научитесь летать.

– Очень бы хотелось, - вырвалось у Вервольфа. - Но пока придется топать пешком.

Они долго спускались к Озеру Мощи, чтобы окунуть мечи и Амулеты в колыхание вязкой сущности магического Искусства. Погрузив клинок Рубильника в янтарную упругость, Фауст ощутил, как втекает в него Мощь, и расслабился, позволяя непостижимым силам пропитать самое существо личности.

Став более могущественными, чем прежде, братья благоразумно ретировались. Хотя каждому в этот миг нестерпимо хотелось ощутить всем телом дистиллированную Мощь, они понимали, что их материальная оболочка может не выдержать такого испытания. Был свеж в памяти пример безумного Юрта, возжелавшего сравняться с высшими тварями.

– Такие вещи делаются постепенно, шаг за шагом, - нервно говорил, взбираясь по лестнице, Фауст. - Каждая трансформация должна быть тщательно подготовлена и многократно отрепетирована. Иначе - распад личности и гибель.

Переполненные энергией, братья, прыгая через несколько ступенек, быстро вернулись на верхнюю площадку. Здесь Вервольф поделился радостью:

– Кажется, теперь я могу превратиться в гарпию.

– Куда б ты девался, - фыркнул Меф. - Конечно, можешь.

– Не обижай ребенка, - заступился за младшего братишку Фауст. - Сам не учил нас этому Искусству, а теперь издевается.

Оставив Мефа наводить порядок в Замке и объясняться с наемниками, Фауст и Вервольф повели авангард вдоль Черной Дороги. Через полчаса их нагнали семь всадников - Далт, Джулия и остатки земных боевиков.

– Мы с вами, - сказала ведьма.

– Как хотите. - Вервольф равнодушно махнул перчаткой. - Этому отряду предстоит много веселья.

– Нам не привыкать, - буркнул Далт.

Они ехали мимо котловины, в которой начинали разлагаться бесчисленные трупы василисков и остальных шалостей местной эволюции. Пошмыгав носом, Крольд проворчал:

– Через пару дней здесь станет сложно дышать… Мой герцог, откуда взялось столько нечисти?

– Когда-то в Эльсиноре был зоопарк, куда свозили чудовищ из разных Отражений, - объяснил Брат Оборотня. - Потом царское войско отступило, звери разбежались, расплодились.

– А места тут красивые, - заметил Вервольф. - Ты уверен, что истребил всех монстров?

– Ты меня обижаешь.

– Разве тебя можно обидеть?

– Безнаказанно? Нет.

Братья засмеялись. Земляне нахмурились. Далту явно было невтерпеж завести разговор о гонораре, и Фауст сам сказал: мол, ваша служба заканчивается, поэтому можете получить расчет в любой момент.

– Не так просто, дорогой герцог, - медовым голоском мурлыкнула Джулия. - Вы обещали…

–  Замок Четырех Миров? Помню. - Фауст так энергично кивнул, что шляпа едва не слетела с его головы. - Какие будут предложения?

– Вы дали слово, вы и думайте, - по-солдатски прямолинейно брякнул Далт.

Фауст размышлял на протяжении двух Отражений. Когда вокруг расстелилось живописное междуречье, он задумчиво признался, что за последнее время принял слишком много обязательств, которые придется исполнять по мере возможности. Еще он сказал, что не хотел бы штурмовать крепость Ясры в лоб, нарываясь на слишком острую конфронтацию с Хаосом.

– Это должно выглядеть случайностью, - предложил добрый доктор, - Если вы не будете дергаться, как семимесячные недоноски, все произойдет естественным путем…

Он плавно передернул ткань реальности и получил то, чего добивался. В этом месте цепочка холмов пересекала линию Черной Дороги, отделяя пустыню от оазиса. Со стороны Нирванского царства росли пальмы и кипарисы, щипали сочную траву жирные козы - прекрасный тыл для оставленных в засаде солдат. На вершине одной из высот сохранилось, хотя и в не слишком хорошем состоянии, старинное укрепление, украшенное вензелем генерала Йорика.

Фауст удовлетворенно сказал Крольду, обводя руками пейзаж:

– Вы займете позиции на этих высотах и как следует замаскируетесь. Завтра-послезавтра здесь будет жарко. Противник появится из пустыни, придет по Черной Дороге. Они будут у вас как на ладони - только стреляй в свое удовольствие и не трать патроны без толку. Я прикажу подтянуть сюда артиллерию и еще кое-что.

Отправив капитана, он объяснил свой план Далту и Джулии. Те не сразу поверили, но потом прониклись изяществом замысла.

– Где ты возьмешь технику? - все еще сомневаясь, спросил сын Оберона.

– Не я - ты. Джулия, отведешь его в Сан-Дорадо. Напомни сеньору Бонито Хересу, что у него остается почти полцентнера нашего золота. Мефисто выпишет чек, и вы купите, что нужно.

– Почему ты уверен, что моторы будут работать? - продолжал колебаться Далт.

– Можешь проверить.

Однако плод Обероновой непредусмотрительности решил достать его своими капризами:

– Возле Замка Четырех Миров бензин не взрывается. Потеряв терпение, Фауст сорвался на крик:

– Не твое дело, где бензин не взрывается! Я обещал, что твои солдаты будут ехать на броне, - значит, так и будет.

Когда на пути карателей Хаоса была развернута полноценная засада с оборудованными огневыми позициями, а подразделения распределили и пристреляли сектора огня, Фауст доложил отцу о готовности. Убрав Колоду, он подозвал командиров. Крольд и Ренк бойко отбарабанили пункты боевой задачи, и герцог одобрительно резюмировал:

– В общем, основное вы поняли. Сначала автоматчики косят вражескую колонну, потом кавалерия догоняет и кончает бегущих.

– Так точно! - гаркнули бравые вояки. Вервольф ободряюще добавил:

– Не особенно надейтесь на самостоятельные действия. Мы скоро вернемся, а враг навряд ли появится до нашего возвращения.

– Тоже неплохо, - буркнул граф Ренк. - Только мы…

Окончания его фразы братья не услышали, поскольку нырнули в наслоение Теней, сменив зной пустыни на болотную сырость. Пупырышки языка ощутили вкус спелой клубники, ноздри втягивали пряный аромат подгнивающих растений. Прыгая по кочкам, Фауст пустил во все стороны волны панического ужаса, и огромная змея метнулась прочь, подобно внезапно ожившему бревну. В мрачных влажных зарослях завыли и заверещали перепуганные хищники.

– Это лучше, чем тупить клинки обо все, что движется, - изрек Брат Оборотня.

– Никто не спорит, - сказал Оборотень и снова прыгнул через четыре метра мутной топкой жижи. - Долго еще?

Фауст убрал болото вместе с обступившим трясину тропическим лесом. Каменистому плоскогорью соответствовали запах костра и вкус сочного шашлыка. Сам шашлык дефилировал мимо в виде стада баранов. Сторожевые волкодавы вздумали зарычать на пришельцев, но Амулеты отпугнули псов огненной стеной. Потом равнина превратилась в горное ущелье, по дну которого журчал поток. Вкус и запах темного пива средних достоинств.

Несколько поворотов - и перед ними вход в пещеру, запертый плитой, выточенной из монолитной скалы. Вервольф примерился постучать в эту дверцу, но Фауст просто подцепил глыбу силовыми рычагами Амулета. Булыжник-переросток нехотя убрался вверх, пропустив незваных гостей в тоннель. Сделав несколько десятков шагов, нирванцы оказались перед следующей дверцей.

– Дай попробую, - попросил младший брат.

– Только не кроши плиту в щебень, - предупредил Фауст. - Знаем твои замашки.

На удивление легко поддавшись, камень послушно отполз вправо. В тот же миг у них за спиной закрылись внешние врата Нибельхейма. Перед братьями распахнулись тридцать метров тоннеля, освещенного развешанными на стенах лампами и перегороженного очередным камушком. За этим препятствием открылась довольно просторная пещера, из которой веером расходились рукава коридоров, закрытые низкими, под карликовый рост аборигенов, дверцами. Вервольф припомнил, что пещера, куда они добрались, носит незаслуженно громкое название - Предельный Чертог.

Возле каждой двери были оборудованы караульные посты. Стража, состоявшая из пяти дюжин кое-как вооруженных карликов, дружно храпела, наполняя и без того затхлый воздух подземелья собственными испарениями. Здесь, собственно говоря, и начинался Нибельхейм - княжество гномов-рудокопов. Место, где когда-то возникла полноценная Спиральная Пирамида, - точное Отражение нирванского Источника Мощи.

Не желая будить бравых защитников подземной державы, братья-герцоги сплели незримую сеть из силовых линий, испущенных Амулетами. Получился объемный экран, отобразивший расположение вырубленных под скалами пещер, переходов, каналов и прочих пустот. Большую часть рукотворных каверн занимали рудники, мастерские, оранжереи, пастбища и казармы, а также бараки, в которых проживала гномья чернь. Лишь один тоннель тянулся к занимавшему несколько пещер городу элиты, в центре которого возвышался княжеский дворец, окруженный жилищами знати.

Они беспрепятственно открыли нужную дверь и, пригибаясь, прошли две трети тоннеля, но возле самого городка наткнулись на отряд гномов, облаченных в кольчуги и вооруженных чем-то вроде киркомотыг. По-видимому, очередная смена стражников отправлялась на отдых в Предельный Чертог. Увидев громадных незнакомцев, крошки-гномы перетрусили и чуть не бросились наутек, однако в последний момент возглавлявший колонну фельдфебель догадался спросить пароль.

– Какой еще пароль, мать твою туда-сюда! - рявкнул Вервольф. - Передай своим командирам, что в Нибельхейм возвращаются законные владыки.

Как ни странно, бородатые коротышки сразу поняли, кто явился в их андерграунд. Испуг мгновенно сменился благоговением, гномы попадали на колени и принялись громко стучать лбами о каменное основание тоннеля, вознося хвалу и клятвы преданности царю Нирваны. Потом унтер-офицер подобострастно полюбопытствовал:

– Не угодно ли посланцам его величества взять штурмом княжеский дворец?

– Сразу начинать со штурма? - Во взгляде, который Вервольф бросил на брата, читалось сомнение. - Хотелось бы решить передачу власти мирным путем.

– Зря вы так, ваше благородие, - вздохнул разочарованный гном. - Если начать по-мирному, много крови прольется.

– Веди нас, а по дороге расскажешь, что тут делается, - приказал Фауст.

Не шибко грамотный фельдфебель Доррин историю знал слабо, поэтому смог описать лишь текущую ситуацию. По его словам, власть в подземном княжестве захватили малочисленные племена нахвас и ервас, издавна славившиеся наглостью, ленью, трусостью, тупостью и безграничным пристрастием к демагогии. Теперь выходцы из клана нахвасов-ервасов занимали все хлебные должности, а трудолюбивые племена ширвасов, гандасов, таласов и закатасов пахали на них с утра до вечера, но при этом жили впроголодь, проклиная бездарных правителей. Единственной отрадой угнетенных оставалась едва теплившаяся надежда на возвращение нирванской династии, но болтуны, мечтавшие об этом вслух, бесследно исчезали, обвиненные в измене.

– Разберемся, - пообещал Вервольф, машинально хватаясь за рукоять меча. - Нирвана вернулась, так что царская власть наведет порядок.

Гномы восторженно завыли совершенно варварскую песню. Доррин объяснил, что их рота состоит из ширвасов и гандасов, а ротмистр Тарин, их командир, принадлежит к древнему ханскому роду и люто ненавидит ервасскую сволочь.

Ротмистр оказался довольно приятным на вид парнем, насколько вообще может быть симпатичен гном. Отбив положенные поклоны, Тарин предложил связаться с другими надежными подразделениями и немедленно двигаться на штурм резиденции Верховного Нахваса. Иначе, сказал он, правящие кланы пригонят огромную толпу погромщиков, которая раздавит кого угодно

– Будет очень интересно посмотреть, как они станут нас давить, - захохотал Оборотень.

При этом у Вервольфа начали расти клыки. Побледнев и содрогаясь, Тарин взмолился:

– Ваши высочества, не нужно экспериментировать!

– Не учи нас, - повысил голос Фауст. - Ваши племена уже показали, на что пригодны. Вас впятеро больше числом, и вы могли бы победить на выборах

– Вот именно, - согласился с братом Оборотень. - Насколько я понял, в Нибельхейме сохранилась ублюдочная система так называемых всеобщих выборов.

– Лучше бы ее не было, - простонал окончательно деморализованный ротмистр. - Стоит кому-нибудь сказать полслова против нахвасов или ервасов, немедленно собирается орава этих подонков, которые начинают вопить, что такой-то гном - враг нации, предатель и намерен посягнуть на нашу великую завоеванную в битвах свободу. После этого они убивают смутьяна и сжигают его дом.

– Нормальная демократия, - равнодушно сказал Фауст. - Ну, как связаться с вашим князем?

– У нас теперь эмират, а не княжество, - буркнул Тарин.

Верховный Нахвас, он же эмир Нибельхейма, прислал гонца, передавшего нирванцам приглашение встретиться в Пещере Торжественных Церемоний. Ширвасы и закатасы немедленно принялись ныть, что правитель наверняка готовит ловушку, но Фауст отмахнулся. Братья не боялись провокаций, совсем наоборот. Любое недоброжелательное действие со стороны эмира развязало бы нирванцам руки, даря прекрасный повод применить силу в порядке самозащиты.

Несмотря на все свои опасения, сочувствующие Нирване гномы отправились вместе с братьями. По дороге к двум ротам подземных воинов присоединялись другие нибель-хеймцы. На сморщенных гномьих лицах были видны слезы - видать, аборигены здорово настрадались за эти годы, а потому вполне искренне радовались возвращению законной власти в лице двух царских сыновей.

Тарин организовал марш по всем правилам военного дела - вел процессию через кварталы, где обитали только дружественные племена. Впереди колонны крались разведчики, которые должны были предупредить о возможных засадах. Однако нынешние власти Нибельхейма словно не собирались препятствовать их продвижению

– Даже полицейских не видно, - мрачно прокомментировал Тарин. - Или разбежались от страха, или собрались вокруг Пещеры, чтобы ударить всеми силами.

– Не надо так нервничать, - посоветовал Вервольф. - Мы справимся с любой опасностью. Фауст добавил:

– Расскажи-ка подробнее, чем так уж плох режим Верховного Нахваса.

– Они грабят народ, душат налогами, вымогают взятки, - принялся перечислять ротмистр. - Заставляют нас вкалывать на рудниках и фермах, а сами держат в руках торговлю. Наши племена получают жалкие крохи и живут впроголодь. Только ервасы и нахвасы могут позволить себе нормальное питание, хорошую одежду, богатые дома. Если кто-нибудь из наших накопит немного денег, полиция немедленно обирает его до нитки.

– Понятно. - Фауст кивнул. - Ты не знаешь, нет ли у нахвасов связи с Хаосом?

– С кем? - не понял офицер.

– Неважно

В конце коридора выстроились вооруженные солдаты, и Тарин приказал готовиться к бою, но драться не пришлось - это были гоплиты-гандасы, которыепришли сюда, чтобы приветствовать нирванских герцогов. В пещеру они вошли солидной толпой: четыре пехотные роты и чуть ли не тысяча мирных гномов из кланов, сохранивших добрые чувства к прежнему отечеству.

Подземная полость, предназначенная для церемоний, была огромна. Внизу имелось нечто вроде круглой сцены или лобного места, где разместились нирванцы со спутниками. На высоте шести человеческих или десяти гномьих ростов стены пещеры опоясывал кольцевой балкон, на котором теснились гномы совершенно дикой наружности. Еще выше располагался украшенный резьбой и драгоценными камнями выступ с перилами - там стояли три дюжины перекормленных коротышек в усыпанных самоцветами и расшитых аляпистыми картинками пышных одеждах из золотой парчи.

– Похоже на обещанную ловушку, - заинтересованно прокомментировал Фауст. - Тарин, что попытаются сделать с нами - станут стрелять из арбалетов, закидают камнями?

– Судя по этим рожам, они будут швырять в нас дерьмом, - предположил Вервольф.

Пока они шли по коридору, всевозможные ширвасы и прочие таласы с воодушевлением стремились влиться в процессию. При этом гномы кричали славу законным владыкам, размахивали флажками и клялись героически умереть за Нирвану. Теперь же, обнаружив, что попали в мышеловку, они побросали флажки и попытались сбежать, но двери были плотно закрыты. В толпе гномов раздался жалобный скулеж: дескать, надо быстренько попросить пощады у Верховного. Кто-то даже предлагал схватить и выдать полицейским обоих герцогов, тем самым купив себе прощение.

– Трусливые у нас подданные, - с презрением подметил Вервольф. - Наверное, легко управлять такими тварями.

– Легко, - согласился Фауст. - Всего-то и нужно - дважды в день бить их по голове и называть скотами. Но не приведи Хаос проявить хоть каплю доброты и сочувствия - моментально обнаглеют и на шею сядут.

– Значит, будем управлять железной рукой… - Младший брат повел плечом. - Мелкие твари - ничтожные душонки.

– Все-таки живые. - Фауст попытался заступиться за аборигенов, но сам понял, что фальшивит. - Согласен - нежить.

Между тем сверху загремел усиленный обводами пещеры голос Верховного Нахваса. Обращаясь к соплеменникам, эмир говорил о посланцах далекого прошлого, которые пришли, чтобы поработить Нибельхейм и отобрать у гномов завоеванные в кровавых битвах демократические свободы и независимость. Собравшиеся на кольцевом балконе простолюдины племен ервас и нахвас истерично завопили; «Свобода! Свобода!»

Умножив количество децибел в своем голосе при помощи простенького заклинания, Фауст попытался объяснить, что союз с Нирваной подарит подземным коротышкам ускоренное развитие ремесел и торговли, от чего жизнь гномов станет многократно богаче. Однако аборигены не желали его слушать. Они кривлялись, подпрыгивали и оглушительно визжали, потеряв способность к членораздельной речи. Изредка сквозь эти безумные звуки пробивалось организованное скандирование: «Не хотим Нирвану, не хотим богатства! Нам нужна только независимость! Будем голодными, но сохраним свободу! Независимость или смерть!»

Похоже, толпа была все-таки управляемой, потому что истерика внезапно прекратилась, и все гномы, как по команде, принялись скандировать: «Лучше смерть, чем Нирвана! Независимость дороже жизни! Долой империю! Свобода! Свобода!» Верховный Нахвас поднял левую руку, и толпа немедленно заткнулась. В гробовой тишине эмир прорычал проклятие предателям, которые готовы пожертвовать свободой и независимостью ради сытой жизни под гнетом царской власти. «Смерть предателям! - с готовностью завопили с балкона. - Умрем, но не отдадим свободу!»

– Ваше слово - закон для меня, - важно произнес Верховный Нахвас. - Пусть они умрут, раз вы этого хотите.

Гномы, окружавшие нирванцев, вконец приуныли. Здоровенные самцы рыдали как дети, утирая слезы огромными мозолистыми кулачищами. Солдатики отводили глаза в сторону и, похоже, были готовы бежать хоть куда-нибудь, бросив оружие. Единственное, что удерживало их от столь постыдного деяния, - никто не знап, куда можно бежать. Более-менее достойно держались только офицеры и часть знати племени ширвас. Эти тоже приготовились к смерти, но законы чести не позволяли им показывать свой страх.

Некоторые вопросительно поглядывали на нирванцев в надежде, что высшие существа смогут придумать, как спастись. Спокойствие царских сыновей смущало гномов, и кто-то из аристократов осторожно спросил:

– Вы собираетесь уйти отсюда с помощью магии?

– Уйти? - удивился Фауст, - Никогда! Не для того мы сюда пришли.

Понимающе закивав, ротмистр Тарин радостно закричал:

– Вы собираетесь атаковать! - Он повернулся к своим солдатам и отдал приказ: - К бою!

Положив ладонь на плечо низкорослого офицера, Брат Оборотня мягко произнес:

– Не спеши. Никакого боя не будет. Мы их просто убьем.

А кольцевой балкон продолжал бесноваться. Уродливые гномы корчили рожи, растягивали пальцами и без того кривые рты, выкрикивали оскорбления и проклятия, показывали стоявшим внизу голые волосатые задницы.

– Знакомая история, - сказал Вервольф. - Не так давно я отдыхал на Земле и со скуки стал командиром роты парашютистов в диком горном регионе. В одном городишке начались беспорядки. Кучка ублюдков очень старательно изображала из себя крутых и храбрых парней, отгородившись от моих солдат женщинами и детьми - знали, что правительственные войска не станут стрелять по шлюхам и недоноскам. - Оборотень брезгливо поморщился. - Эти выродки швыряли в нас камни, прячась за спинами разгоряченного бабья. Причем и те, и другие почему-то рассчитывали на полную безнаказанность. Ну, мы их, натурально, немножко побили… Как по-твоему, чем кончилась та история?

– И думать нечего. - Фауст усмехнулся. - Отважные дети гор наложили в штаны, бросились наутек и наверняка затоптали своих девок. По-моему, сейчас случится то же самое.

Вервольф, свирепо оскалясь, уточнил:

– Кажется, уже началось. Слышишь журчание?

– Не глухой…

Вокруг толпы, стоявшей на помосте, похожем на большую таблетку, набралась изрядная лужа, подбиравшаяся к ногам обреченных. Потоки воды с шумом вытекали из зарешеченных люков, расположенных чуть пониже кольцевого балкона. Откуда-то опустились мелкоячеистые решетки, перекрывшие пещеру на высоте тройного гномьего роста. Замысел был неплох: даже те ширвасы, которые умели плавать, неизбежно утонули бы, когда уровень воды поднимется выше решетки. Скопившиеся внизу гномы разразились рыданиями, проклиная нирванцев, которые пришли с единственной целью - погубить несчастных карликов.

Не слушая дурацкие причитания, Фауст приоткрыл веки магического зрения. Амулеты послушно раскидали веером невидимые нити магических отростков. Силовые линии пронзили толщу горы, открыв герцогу конструкцию механизмов, укрытых за стенами пещеры. Герцог увидел трубы, по которым втекала вода, увидел расположение стоков, увидел дверные замки, вентиляционные шахты, потайные пещеры. Внести необходимые коррективы было делом считанных заклинаний. Накрыв трусливых союзников силовым пузырем, он запечатал все ненужные отверстия и стал ждать развязки.

Спустя некоторое время даже самые тупые спутники нирванцев смекнули, что защищены невидимой преградой, и разразились счастливым визгом. Между тем вода продолжала прибывать, поднималась, обтекая воздушный пузырь, и почти достигла балкона, на котором бесновались нахвасы. Те с опозданием поняли, что веселый спектакль принимает неожиданный оборот. Самые сообразительные попытались улизнуть, но заговоренные Фаустом двери не желали открываться. Толпа погромщиков, недавно храбрая и самоуверенная, пронзительно завизжала, взывая о помощи.

– Вы их простите? - спросил Тарин.

– Если бы я прощал всех, кто собирался меня убить, то не дожил бы до половой зрелости, - меланхолично сообщил Фауст. - Кажется, твои соплеменники кричали, что предпочитают смерть подчинению Нирване? Охотно выполню их пожелание.

Немного погодя вода заполнила всю пещеру до самого потолка. Оставшиеся внутри магического купола гномы притихли, объятые ужасом, когда на дно камеры начали опускаться их утонувшие сородичи из враждебных кланов. Выждав с полчаса, Фауст открыл стоки, и вода покинула заваленную трупами пещеру.

– Наведите здесь порядок, - приказал Вервольф. - Полковник Тарин назначается временным комендантом Нибельхейма. Вскоре его величество царь Нирванский пришлет губернатора.

Гномы живо поинтересовались, можно ли грабить утопленников-ервасов. Поручив временному коменданту самому разбираться со своими согражданами, братья направились в самый верхний ярус подземного княжества, где должна была находиться Спиральная Пирамида.

Источник Мощи оказался в идеальном состоянии, без каких-либо признаков разрушений, и вдобавок вращался с переменной скоростью, совершая постепенные перестройки собственной конструкции. Фауст не стал ломать голову над загадкой - почему банды Хаоса не тронули эту Спираль. Он просто шагнул на Первый Пандус и двинулся по упругой субстанции, источавшей золотистое сияние. Он пережил небывалое ощущение - это была первая в его жизни неповрежденная Пирамида, которую можно было проходить, не опасаясь черных пустот Хаоса.

Золотая Спираль встретила его мягким сопротивлением, преодолеть которое не составляло большого труда. Фауст словно шел сквозь воду, легко рассекая плечом податливую подвижную среду.

Повернув с Первого Пандуса на Винтовую Лестницу, Фауст увидел, что Вервольф тоже начал прохождение, отставая от брата на десяток шагов. Помахав младшему рукой, Фауст направился по узкой полоске золота, обвивающей Пирамиду по внешней стороне, и тотчас же оказался в объятиях центробежной силы, которая попыталась выбросить его за пределы Источника Мощи. Сочетая физические и мысленные усилия, Сын Вампира побрел дальше, преодолевая выталкивающее противодействие.

Первая четверть витка, вторая, третья… Он поднялся на высоту второго этажа над основанием Пирамиды. В сознание проникли новые образы, каких не бывало в прежние прохождения через Золотую Спираль. Оскаленные пасти зубастых ящеров рвали на части травоядного сородича, бешено вертевшееся колесо измельчало породу, превращая твердые куски в пыль.

Внезапно его нога повисла над пустотой, и Фауст едва успел отшатнуться. Началась очередная и, как всегда, непредсказуемая перестройка Пирамиды. Золотистые блоки повернулись и передвинулись, чтобы застыть в новом порядке. Теперь перед Фаустом лежал коридор, уводивший вниз, во внутренние полости Спирали.

На этом отрезке сопротивление сделалось слабее, и Фауст быстро спускался, ощущая себя на войне, где грохочут исполинские гаубицы, снаряды рвут на куски солдатское мясо, а танковые армады вдребезги разносят монолитную оборону вражеских позиций. Он по-прежнему двигался через зону разрушения: сейчас Источник Мощи разбирал его сущность на составные части, чтобы снова собрать, очистив от последствий многократного хождения по дефектным Узорам.

Достигнув дна золотой пропасти, Фауст поискал глазами брата. Младшему достался другой маршрут, Вервольф успешно преодолевал его. Решив, что беспокоиться за брата не стоит, Фауст ступил на бегущую ленту. Русские называли такой аттракцион «американскими горками», американцы - «русскими горками», а нирванцы - Взбесившимся Эскалатором. Здесь была важна не скорость, а осторожность: чуть зазеваешься - и внезапный толчок сбросит на острые шипы зубчатых колес.

Миновав коварный участок, Фауст оказался перед Вторым Пандусом. Теперь навстречу бил тяжелый поток Мощи, борьба с которым отнимала много сил, но и вознаграждала немалой силой. Вервольф, пролетевший мимо на Диких Качелях, крикнул:

– Рассекай поток Рубильником!

– Сам справлюсь, - ответил Фауст.

Напрягая мышцы и извилины, он упрямо поднимался по наклонной полосе. От натуги пропала даже охота разобраться с атакующими сознание образами: причудливые двустворчатые раковины заглатывают гроздья разноцветных шариков, а потом из завитков ракушки выползает бесконечная цепь, собранная из этих же шариков. Цепь извивалась, закручиваясь в спирали, загибы, ленты. Кажется, Высшие Силы демонстрировали синтез белковой молекулы на рибосомах. Пуда, так и должно быть - теперь Пирамида как бы монтировала его заново, используя готовые блоки. Чуть позже, утомленный, но в то же время полный энергии, он стоял на верхней площадке Золотой Спирали, поджидая брательника. Вервольф, пыхтя и чертыхаясь, поднимался по Качающейся Стремянке и едва не сорвался на последних ступенях, однако сумел удержаться и присоединился к Фаусту.

– Кажется, приехали, - бодро сказал Оборотень.

Братья вызвали мысленные образы другой Пирамиды, в которой, как они полагали, скрывалась леди Геката. Источник Мощи послушно перебросил их через бездны, в которых нет ни пространства, ни времени, ни здравого смысла.

Здесь Сыновей Вампира ожидало легкое разочарование. Спиральная Пирамида, расположенная в теневом мире Анаврин, вращалась с бешеной скоростью, отчего казалась сверкающим усеченным конусом. Войти в такую конструкцию не представлялось возможным.

Напряженно подумав, Фауст потянулся к зазеркальному Источнику Мощи силовым отростком Амулета. Энергетический шнур застрял на полпути, остановленный магическим щитом. После серии неудачных попыток такого рода Брат Дьявола и Оборотня убедился, что дорогая мамочка весьма основательно выстроила барьеры, отгородив свое убежище от остальной части Мироздания.

Недобрым словом помянув Хаос и лично Суэйвилла, Фауст сдал Карту отца.

–  Где ты? - спросил царь, - Верви с тобой?

– Здесь твой малыш, не переживай, - ответил Фауст. - Па, мы в главной пещере Анаврина.

– Геката там?

– Кажется, здесь… - Фауст с сомнением посмотрел на вращение конуса, - Никто, кроме нее, такого бы не сумел.

Он повернул Козырь, чтобы глава семьи сам увидел эту впечатляющую картину. Не дослушав его жалобу на магический колпак, накрывающий Пирамиду, царь нетерпеливо бросил:

– Иду к тебе.

Из раскрывшейся Карты выпрыгнули отец со старшим братом. Оба были веселы и полны энтузиазма.

– Да уж, на это способна только наша мамочка, - бодро заявил Мефисто. - Узнаю руку Верховной Ведьмы.

Между тем отец прощупал защиту своим Амулетом, пришел в приподнятое расположение духа и радостно заявил:

– Действительно барьер. Ну что ж, его мечом я вскрою!

Четыре клинка, выкованных из Перьев Птицы, осторожно погрузились в невидимую сущность колдовской защиты. Отец пропустил через Мементомори заковыристые заклинания, после чего силовой купол исчез, а Спиральная Пирамида начала замедлять темп своего вращения.

Сделав несколько ленивых оборотов, Золотая Спираль наконец остановилась, на прощание издав жалобный скрежет подшипников. Мужской квартет шагнул к Пирамиде, а навстречу им по Первому Пандусу величественно спустилась высокая очень красивая блондинка неопределенного возраста. Ее длинные локоны были аккуратно уложены сложным узлом, и завитые пряди покачивались у висков. Желто-зеленые глаза светились счастливой улыбкой.

На объятия мужа Геката ответила долгим поцелуем. Затем, нежно отстранившись, произнесла низким контральто:

– Аку, позволь мне поцеловать наших мальчиков.

– Да-да, конечно, - спохватился счастливый глава семейства. - Они немножко подросли, ты их не узнаешь.

– Узнаю. - Геката усмехнулась. - Все эти годы я не переставала следить за внешним миром и видела, как они подрастают.

– Твоя защита была односторонней? - поразился царь. Приласкав сыновей, она сказала не без иронии:

– Естественно. Или ты считаешь, что я восемь лет обходилась без пищи? Или не выбрасывала из Пирамиды… хм-м… скажем помягче: отходы жизненного цикла…

Тот, кого Геката назвала ласковым именем Аку, признал:

– Действительно не подумал… Но если ты… Почему же не открыла Пирамиду, когда увидела, что мы освободили Нирвану и начали движение на Эльсинор и Анаврин?

– Открыть Пирамиду изнутри? - Она подняла брови. - Аку, милый, ты должен понимать, что такое невозможно.

– Представь себе, я этого не понимаю, - охнул царь. - Но я тебе верю. Мальчики, теперь у вас появился настоящий учитель по части колдовства.

– Вернее, учительница, - сказала Геката. - Надо поскорее заняться вашим образованием. Приближаются события, в которых пробелы в знании Искусства могут сыграть роковую роль.


 V

О войне трудно сказать что-то новое. Куда легче начать новую войну.

Армия, если можно так назвать немногочисленный наемный сброд, собирается в поход.

Трубят трубы, надрываются барабаны, свистят и хрипят боевые драконы, бряцает оружие, звенят доспехи, развеваются знамена. Несколько сот аристократов с оруженосцами, маркитантками и прочими сопровождающими в боевом походе готовы много дней бродить по диким Отражениям в поисках смерти. Толпы зевак веселыми возгласами провожают на верную гибель.

Ужасно глупо.

Работать мечом, рискуя жизнью в дальних краях, - такова судьба младших сыновей благородных семей, коим не полагаются наследные владения. Каждому хочется найти подходящее местечко и стать там повелителем их.

Такова судьба тех, в чьих жилах пульсирует голубой огонь.

Отряд, брошенный на Эльсинор по приказу Дары, возглавил Деспил, и Мерлин пришел проводить брата. Оставив войска, они козырнулись в один из кабинетов Руинаада, где новый король собрал впечатляющую коллекцию бутылок самого разного возраста и размера.

– Не могу поверить, что ты горишь желанием отомстить за брата, - сказал Мерлин, разливая вино в бокалы.

– Нельзя сказать, чтобы я очень горевал или горел желанием, - признался Деспил. - Как ты знаешь, мы горим только в одном случае - если нас проткнуть мечом, а этого мне очень не хочется. Но мать требует покарать убийц Юрта, а я никогда не мог ей сопротивляться. К тому же военный поход сулит хоть какие-то развлечения.

– Развлечения? - Мерлин поиграл бровями, принявшими вид пучков колючей проволоки, - Могу понять. У тебя появился хороший шанс на несколько дней смыться подальше от Дворов, от этих идиотских условностей и церемоний… Звучит заманчиво.

– Вот именно! - с жаром подхватил Деспил. - Представь себе - прерия, чистый воздух, звездное небо. И в тишине - музыка. Брамс, Вивальди…

– Я бы предпочел Элвиса.

– Ты бы еще Армстронга предложил, извращенец. - Деспил поморщился. - Нет-нет, рок совершенно не сочетается со спокойствием прерий. Элвис был бы уместен на берегу бушующего океана.

Немного обидевшись, король запальчиво возразил:

– Между прочим, Армстронг не такая уж плохая идея. Ты подумай как следует. Некоторые блюзы и свинги в его исполнении могли бы гармонировать с очарованием саванны. Может быть, даже спиричуэлсы.

– Только не это! - Деспил содрогнулся. - Где я найду во время похода негритянский хор? Не тащить же с собой в обозе.

Ожесточенно жестикулируя, они вспоминали любимые группы и песни, словно и вправду собирались совместить военную экспедицию с гала-концертом.

– Не упрямься, - убеждал брата Мерлин. - Может сложиться ситуация, когда и рок окажется нелишним.

Деспил задумался над его словами, вроде бы пытаясь мысленно представить такую ситуацию. Потом неуверенно произнес:

– Ну, не знаю. Возможно, стоит попробовать. Хотя лично я предпочел бы классику. На худой конец «My heart 'will go on» или «Speak saintly»… - Он негромко пропел: - My life is yourth, I love, becouse…

В наступившей идиллии полного взаимопонимания брательники задушевно исполнили «Говорите тише» и «Желтую подводную лодку». При этом Деспил имитировал игру на невидимой гитаре, а Мерлин остервенело работал на воображаемых ударных. Когда сообразили, что можно было не валять дурака, а воспользоваться услугами Логруса и доставить из Отражений необходимые инструменты, оба вдоволь набесились, так что концерт самодеятельности благополучно завершился. Умиротворенные, они договорились при первой же возможности закатить тур по нескольким продвинутым мирам, чтобы вволю оттянуться на рок-тусовках и рэйв-оргиях. Увы, пришло время вспомнить о текущих делах.

– Ты не слишком подставляй шкуру под железо, - напутствовал брата Мерлин. - Не хочу присутствовать на твоих похоронах. По крайней мере, в ближайшие сто лет.

– Твоя смерть мне тоже ни к чему, - ответил встречным признанием Деспил. - Мандор на троне - зрелище не для слабонервных.

Мерлин криво улыбнулся. Старший сын Суэйвилла был, на его взгляд, симпатичнее и, главное, умнее младшего. А вот в качестве монарха Мандор мог оказаться не лучшей фигурой… Думать об этом сейчас не хотелось, поэтому король повторил свой совет:

– Не зарывайся. Жалкое пограничное Отражение не стоит жизни принца Хаоса. Поэтому не спеши выполнять мамочкины капризы. Помни о судьбе Юрта.

– Тебе легко говорить, ты - любимый сыночек и можешь позволить себе непослушание… - Деспил вздохнул и помолчал, потягивая рубиновую жидкость. - Тебя-то простят и за серьезные проделки, а меня вздрючат за любую мелкую оплошность.

– Не скажи. - Король снова сделался грустным. - Временами материнская любовь принимает странные формы. Во всяком случае, причиняет массу неудобств.

Сочувственно посмотрев на брата, Деспил сказал:

– Да, у каждого свои проблемы. Не думаю, что хотел бы поменяться с тобой местами.

– Ты никогда не мечтал о короне?! - поразился Мерлин. - По-моему, так не бывает.

Младший замешкался с ответом. Его лицо выражало неуверенность, это было видно даже сквозь костяные бляшки, покрывшие новое тело принца от макушки до щиколоток. Он задумчиво постукивал раздвоенным копытом и шевелил шестнадцатидюймовыми шипами, растущими на плечах у основания шеи. Наконец Деспил проговорил, осторожно выстраивая уклончивые фразы:

– Не так, чтобы никогда. Подобные мысли, безусловно, преследуют любого из нашей породы с того самого момента, когда кто-то расскажет нам о существовании индекса наследования. Тебе должно быть знакомо это чувство. Если знаешь, что имеешь хотя бы мизерный шанс стать монархом, то невольно начинаешь думать: а вдруг это случится?

– Знакомо это чувство… - эхом откликнулся Мерлин. - Начинаешь размышлять о том, как бы поступил в такой-то ситуации. Просыпаешься в холодном поту, увидев кошмарный сон о заговоре ближайших друзей…

– Или о приближении несметных полчищ Амбера.

– Вот именно…

Они помолчали, смакуя вино. Мерлин помотал пальцем в воздухе, и следующая бутылка перелетела к нему из стоявшего в углу ящика. Опустившись на стол, стеклянная посудина выстрелила в потолок пробкой. Выплеснулась струя перебродившего виноградного сока, но Мерлин успел перехватить этот фонтан и направил в свой бокал. Деспил налил себе до краев, потом прочитал дату на бутылочной этикетке и одобрительно пощелкал языком.

– Мне пора, - сказал он не без сожаления.

– Все-таки торопишься, - Король снисходительно улыбнулся. - Расскажи хотя бы о планах вашей экспедиции Или никакого плана нет?

– Какой-то есть… Дай мне карандаш и клочок чего-нибудь, на чем можно писать.

Пошарив вокруг, Мерлин нашел большой обрывок оберточной бумаги и совсем новый, в пластиковой упаковке, набор разноцветных маркеров. Синим маркером Деспил нарисовал на одном конце бумажного листа закорючку, отдаленно напоминающую шпиль Храма Змеи, а возле другого края поставил жирный вопросительный знак и написал: «Нирвана, мать ее». Набросав еще несколько ориентиров, он вооружился оранжевым маркером и прочертил пунктирные стрелки от Хаоса до Нирваны.

– Мы будем двигаться по Черной Дороге, - сказал командир экспедиции, водя пальцами по топографической схеме. - Ниже этой линии спускаться не стоит - там начинаются совершенно дикие Отражения, откуда не вернулось множество хороших ребят. Если сможем поддерживать нормальную скорость, примерно на третий-четвертый день окажемся возле дыры под названием Эльсинор. Мамочка долго всматривалась в свое чудо-зеркальце и уверяет, что именно там нас будет поджидать орда варваров, которые замочили Юрта.

– Хорошо, когда знаешь, кто и где тебя ждет, - порадовался за брата Мерлин.

– У меня не совсем так, - сказал Деспил. - Эти колдуны выставили магическую завесу, и мамочкин кристалл не дает четкой картины. Я знаю, что противник где-то там, но не знаю ни точного места, ни численности их войска.

– Что же ты намерен делать?

– Разобью авангард в Эльсиноре и пойду дальше. Черная Дорога сама приведет куда нужно.

– Разумно, хотя слишком просто. Не забывай, что тебя ждет Мефисто, который…

– Да, конечно, он уделал Юрта. Но и ты не забывай, что со мной будут пять тысяч самых крутых демонов-убийц, а также драконы и прочая живность. Прорвемся.

Мерлин обнял брата и пожелал успеха. Когда Деспил ушел к своему воинству, король вызвал генерала Ламиака и полковника Фафнира.

– Как наша дворянская бригада? - изволил полюбопытствовать их величество.

Ламиак замялся, за него ответил Фафнир, имевший весьма смутное представление о правилах этикета. Полковник выразился по-солдатски прямо:

– Народ вербуется без охоты. Лучших бойцов забирают Дворы для своих отрядов.

– Знаю. - Мерлин равнодушно поглядел на собеседника, - Мамочка набрала разных ублюдков для карательного похода против Нирваны. Но сегодня эта колонна уйдет, и ты сможешь без помех сформировать свое войско.

– Если бы! - Ламиак был готов расплакаться. - Теперь Дворы вербуют новые отряды. Словно готовятся к войне. Или к штурму Руинаада. Если что-то случится, ты сможешь рассчитывать только на родственников из числа Всевидящих и Удящих На Живца. Ну, может быть, еще на Пути Якоря и Птенцов Дракона.

Опасение, что феодалы попытаются устроить переворот, традиционно преследует любого монарха. Мерлин занервничал и потребовал полного отчета. Когда ему показали карту с диспозицией княжеских дружин, король вовсе перестал что-либо понимать Он не мог поверить, что Прерывающие Полет, Рассекающие Мысль, Плывущие Сквозь Толщу и Не Знающие Преград сговорились о совместных действиях. Кроме того, части ополчения концентрировались во внешних Отражениях, словно готовились к походу на внешних врагов.

– Рассекающие перебросили к Беохоку тяжелую кавалерию? - недоверчиво переспросил Мерлин. - Они, что же, оставили без охраны свою главную резиденцию?

Ламиак долго смотрел на карту, потом сказал с облегчением:

– Ну и башка у тебя… В самом деле, не похоже на подготовку к путчу.

– Думать нечего, - согласился Фафнир. - Они собрались прогуляться в сторону Лабиринта Корвина. И остальные туда же нацелились. Нам же меньше хлопот.

Мерлин не разделял оптимизма приятелей, но и делиться опасениями не стал. Это было чисто семейное дело, причем касалось обеих семей, к которым он имел несчастье принадлежать Король отпустил бравых военачальников, при-; казав усилить наблюдение за ополчением Дворов.

Когда друзья ушли, Мерлин услышал козырной вызов

– Хай, ваше величество, - сказал из Карты герцог Фауст

– И тебя туда же, - буркнул Мерлин. - Возникли проблемы?

– Проблемы возникнут у твоего брата, когда я угощу его войско пулеметными очередями. А пока прими послание.

Брошенный его рукой конверт пересек границы Отражений, мягко шлепнувшись на стол Мерлина среди бумаг, бутылок и еще влажных стаканов.

– Что там?

– Не бомба, - посмеиваясь, успокоил его нирванец. - Твой дружок, он же мой старший брательник, просил передать эти фотографии королеве Даре.

– Передам… Герцог, я не причастен к походу против вас

– Мы догадываемся… - Фауст пожал плечами. - Это не имеет значения. Они будут уничтожены. Если хочешь, мы постараемся сохранить жизнь Деспилу.

Мерлин задумался, поглаживая давно не бритый под-: бородок. Наконец сказал:

– Да, наверное.

– Договорились.

– Спасибо.

– Не за что, парень. Мефисто хочет восстановить дружбу с Дарой, а жизнь сына - неплохой козырь в такой игре.

– Я отплачу тем же при случае.

Фауст не ответил, а лишь помахал рукой на прощание Хлебнув еще вина, Мерлин нетвердо встал на ноги и подошел к картине, ведущей в крепость Ганту, где, по его мнению, сейчас пребывала Дара. Впрочем, королевы на месте не оказалось, и он отложил передачу конверта до более удобного случая.

Перламутровый купол полыхает расцветками полярного сияния. Ослепительно сверкает полосатый небосвод, расчерченный темными хвостами болидов, сплетенными из лохматых струй дыма.

Войско идет словно сквозь туман, в котором порхают, подобно исполинским стрекозам, обрывки заклинаний. Экзотическим ятаганом в небе изогнулась черная радуга - от белоснежной полосы через все серые цвета до угольно-черного цвета.

На привале Деспил наносит очередной отрезок пройденного пути на свиток пластичной ткани. Впереди - развилка Отражений. Можно продвигаться по любому маршруту. Оба ведут к цели, и оба в равной степени плохо разведаны. Сменилось слишком много поколений с тех пор, как эти места посещали рыцари Хаоса. Наверное, последними здесь побывали солдаты Суэйвилла - в тот раз отец Деспила, торопливо разгромив Нирвану, поспешил на подмогу главным силам, чтобы потерпеть поражение в битве у стен Амбера Впрочем, совсем недавно Дара отправила в сторону Нирваны несколько десятков разведчиков, но то были туповатые охотники из союзных Отражений. Даже те из них, кто вернулся, не способны ничего толком рассказать

Козырная связь работает с помехами - слишком уж далеко они от Дворов Деспил докладывает матери, что враг не пытается противодействовать походу

– Вы уже покинули доминантную зону Хаоса, - напоминает Дара.

– Это понял даже я. - Деспил со смехом поднимает взор к облакам. - Со вчерашнего дня нет полосатого неба. Только одноцветный фон и светило наверху.

– Будь готов к неожиданностям, - предупреждает мать.

Принц не хуже Дары понимает, что нужно проявлять максимум осторожности. В конце концов от этого зависит, сколь длительным окажется следующий отрезок его жизни

– К неожиданностям нельзя быть готовым - на то они и неожиданности. - Деспил раздувает грудь мощным вдохом. - Можно лишь быть предусмотрительным и не совершать слишком грубых ошибок. Передовое охранение, боковое охранение, разведка - большего сделать нельзя.

Мать собирается прочитать длинную нотацию, но в это время к ней приходит Мерлин с письмом от Мефисто. Дара смотрит на фотографии, затем начинает громко и умело бесноваться. На снимках она видит интерьер дешевой забегаловки, где проклятый нирванец расправился с десятком очень неплохих наемных убийц.

Ворох изувеченных трупов вызывает страх. Дара вспоминает, как легко и непринужденно Меф пробирается в самые защищенные убежища. Она оглядывается, но в будуаре только Мерлин. Сын смотрит укоризненно, словно хочет сказать: «Прекрати бесполезную войну». Дара снова поворачивает к себе Козырь, но связь уже прервана. Деспил слишком далеко от Хаоса.

Небосвод этих мест был создан будто с единственной целью - раздражать подсознание коренных обитателей Хаоса. Над головой воинов нависал угнетающе одноцветный купол, окрашенный полуденным жаром в ослепительный цвет сверкающего серебра. Нарастив на глаза светофильтры, Деспил стоял на холме в тени растущих корявых пальм и мрачно взирал, как готовится к маршу его воинство.

Прямо перед командующим распространяло мерзкую вонь стойбище боевых двугорбых драконов. Понукаемые офицерами, варвары-погонщики, похожие на страдающих гормональным гигантизмом горилл, яростно хлестали чешуйчатых исполинов стимулами - массивными стальными прутьями с загнутыми заостренными концами. Драконы шипели, щелкали клыками, но все-таки поднимались, нехотя распрямляя три пары мощных голенастых лап.

Поодаль строились пехотинцы, набранные из жителей окраинных Отражений: те же гориллы-акромегалы, мускулистые великаны-циклопы, гуманоиды с птичьими головами, прямоходящие рептилии. В отличие от настоящих Повелителей Теней, составлявших элиту Хаоса, эти существа не умели путешествовать сквозь Отражения и не обладали другими трансцендентальными способностями вроде долгой жизни или быстрой регенерации. Однако они были чудовищно сильны и свирепы, что делало их крайне полезными на войне.

Костяк карательного корпуса составляли истинные демоны - дворяне Хаоса, от рождения свободно меняющие форму тела и способные, благодаря близкому знакомству с Логрусом, управлять узорами реальности. За долгие столетия большинство из них успело вдоволь повоевать, но так и не добыло себе сколько-нибудь значительных владений, где можно было бы осесть и обзавестись семейством. Необходимость добывать средства на жизнь вновь и вновь заставляла их возвращаться к ратному ремеслу. Большинство демонов давно уже стали профессиональными наемниками и не мыслили иного существования.

– Неплохое войско, - сказал Измаил, стоявший в трех шагах за спиной командующего. - Когда-то колонна вдвое слабее этой присоединила к владениям королевы Пуц обширную полосу Теней от Зеленого Пламени до Литолокоста.

– Ты участвовал в той войне? - удивленно спросил Деспил.

Ветеран молча наклонил голову. Деспил снова подумал, как повезло ему, что мать отыскала этого бывалого воина, прозябавшего в каком-то Отражении с медленным ходом времени. Имея такого опытного квартирмейстера, принцу не приходилось заботиться о мелочах, которые могли бы серьезно осложнить жизнь командующего в разгар похода.

– Мне всегда хотелось побывать в этих краях… - Измаила потянуло на воспоминания. - В первую войну Порядка и Хаоса я был совсем зеленым новобранцем. Нас бросили на Амбер, когда тяжелая кавалерия захватила Авалон.

– Вас остановил принц Бенедикт?

– Бенедикт потрепал Лунных Всадников, а наша колонна оттеснила войско принца Джулиана в Арденнский лес, но тут навалился сам Оберон со своими рыцарями, и мы бежали под защиту стен Замка Четырех Миров. Там и отсиживались, пока не подоспел принц Суэйвилл. Потом случилась большая битва, в которой погибли почти все Птенцы Дракона и Не Знающие Преград. Мы отступали по единственной дороге, а солдаты Эрика и Корвина истребляли нас, как стадо бизонов, запертое в горном ущелье. Это был черный день Не Знающих… - Он помолчал и добавил с пугающей улыбкой: - К сожалению, два моих старших брата тоже остались живы, и мне не досталось наследства.

Войско наконец пришло в движение. Сначала ускакал передовой дозор на шестиногих броненосцах, потом ушла вперед головная походная застава. Постепенно отправились в путь остальные подразделения Колонна вытянулась вдоль Черной Дороги как змея в милю длиной.

Вздохнув, Деспил сел на своего дракончика. За ним неторопливо двигались остальные бойцы дворянской кавалерии. Следом, привычно глотая пыль, шагала пехота, замыкали походный порядок обозы. Миновав два примитивных Отражения, Деспил подозвал Измаила и спросил:

– Ты знал кого-нибудь из тех, кто вместе с Суэйвиллом сражался против Нирваны?

Старый воин задумался, вспоминая давние битвы, потом с удрученным видом замотал крокодильей головой:

– Кто-то говорил, что ваш отец повел на Нирвану бесчисленные орды варварских племен. Там было очень немного настоящих демонов и почти все они полегли в Арденнском лесу. Кажется, верховный синклит постановил не допускать в ту страну Повелителей Хаоса. Вроде бы демоны могли увидеть что-то такое, чего им не следовало знать.

Когда головную заставу смяло в лепешку стадо бешено мчавшихся непарнокопытных великанов, в штабе Деспила посчитали это происшествие случайностью. Выдвинув вперед другое подразделение, колонна прошла еще несколько Отражений, после чего подверглась нападению огромных жуков - ползающих и летающих. Ядовитые жала и мощные челюсти уложили не меньше полусотни солдат, прежде чем огнедышащие драконы завалили долину грудами обугленных членистоногих.

Деспил решил, что началась полоса неудач, и погнал войско вперед, стремясь поскорее миновать опасные участки. Он дважды изменил цвет неба и превратил степь в скалистое плоскогорье, но внезапно, словно пасть распахнулась, обвалился грунт, похоронив в бездонной пропасти отборную роту горилл-лучников.

Смущенный большими потерями, принц объявил привал и с колоссальным трудом перекинул в Хаос ниточку козырной связи. Голос матери был слышен плохо, удалось разобрать лишь обрывки фраз: «Поход Блейза… Измаил должен помнить…» Дара сумела раздвинуть межтеневую щель и козырнула на помощь сыну последний резерв - три сотни демонов-дворян на крылатых драконах.

Определив пополнению место в походно-предбоевом ордере, Деспил осторожно обследовал место, где твердь Тени расступилась и снова соединилась, перекорежив рельеф. Зрелище смутило принца: сила, потрясшая Отражение, уничтожила даже отрезок Черной Дороги, по которому маршировала погибшая рота. Проще говоря, карательной экспедиции противостоял, по меньшей мере, полноценный Источник Мощи или нечто соизмеримое по эффективности.

Вернувшись к офицерам, Деспил спросил Измаила, понимает ли тот, о чем пыталась сказать Дара. Ветеран мрачно пробормотал:

– Действительно, я видел однажды нечто подобное… - Его голос был полон тревожных предчувствий. - Давным-давно, еще до вашего рождения, мне поручили следить за походом на Амбер армии, которую собрали принцы Блейз и Корвин.

– По ним били такими же явлениями природы?

– Не только природы. Однажды армия нарвалась на атомный фугас. - Кто это сделал?

– Другой их брат. Кажется, его звали Эриком. Этот принц занимал выгодную позицию в центре королевства и вдобавок умело пользовался Глазом Змеи.

Деспил почему-то вспомнил схватку на крыше королевского дворца в Джиндраше. Оба брата - и Меф, и Фауст - имели по несколько спайкардов, которыми так восхищаются Мерлин и Мандор, а уж они-то знают толк в колдовстве! Собранные вместе в большом количестве волшебные перстни вполне могли сокрушить отрезок Черной Дороги. «Хреново, - подумал принц, - Если они наносят такие удары вдали от своих владений, то что же будет, когда мы приблизимся к их главным силам?»

Однако делать было нечего, и он приказал двигаться дальше. После первой же смены Отражений колонна была атакована со всех сторон полчищами вампиров и василисков. Отбились от них не без труда, потеряв изрядное количество наемников.

Следующим сюрпризом стало извержение вулкана. Гора, под которой проходила колонна, внезапно выстрелила в небо огромной пробкой раскаленного пепла, накрыв стаю паривших на небольшой высоте драконов. Примерно у каждого второго летучего ящера оказались обожжены крылья, и драконы, кувыркаясь, рухнули на маршировавшую пехоту, раздавив десяток птицеголовых пехотинцев. Затем по склону потекла раскаленная лава. Солдаты успели разбежаться, но подпаленные драконы и большая часть обоза остались на месте и были затоплены дымящимися языками расплавленного базальта.

– Вроде бы небольшие потери, - утешил себя Деспил, когда пыхтящий вулкан остался далеко позади, - Хотя, конечно, мы лишились половины воздушных сил.

Кто-то из офицеров заметил, что с начала похода экспедиция потеряла убитыми, ранеными и ошпаренными каждого пятого бойца, а живых нирванцев никто пока не видел. Командующий не стал отвечать на столь резонное замечание, а просто внес изменения в реальность.

Экспедиция оказалась в котловине между гор, и снежная лавина похоронила всю середину колонны. С неимоверным трудом пробились в следующее Отражение. Здесь снова было ущелье, и тяжелые облака висели буквально над головой, поливая армию кислотным дождем и расстреливая молниями. Каждый удар небесного электричества превращал в кучку пепла по крайней мере одного-двух солдат. Деспил вычеркнул из свойств Тени избыток воды, и воины переместились в пустыню, изнемогавшую под палящим солнцем, но впереди были холмы, поросшие пальмами и зеленой травой. В колонне закричали, что поблизости есть оазис, и вся орава наемников устремилась туда бегом, забыв всякую осторожность.

Отрезвление пришло в полумиле от цепочки возвышенностей, когда гущу беспорядочно бегущей толпы накрыли минометные залпы, а из-под пальм засверкали вспышки выстрелов. Пули без разбора косили демонов, драконов, гужевой скот и рядовых наемников-варваров.

От полной гибели колонну спас только опыт Измаила. Выкрикивая команды и раздавая зуботычины, старый воин сумел пригасить панику. Уцелевшие офицеры мало-помалу опомнились, кое-как привели в порядок перемешавшиеся подразделения, и войско частично восстановило боеспособность.

Развернувшись по фронту, сильно поредевшие шеренги двинулись в атаку, охватывая позиции противника с обоих флангов. Как назло, промокшие в предыдущем Отражении крылья не могли удержать драконов в полете, поэтому Сражение велось только на поверхности, Деспил лишился возможности нанести удар с воздуха.

Потеряв почти треть личного состава, войско приблизилось к вражеским укреплениям на триста ярдов. С такого расстояния лучники уже могли прицельно посылать тяжелые стрелы, но нирванские снайперы и автоматчики, пользуясь превосходством в скорострельности, продолжали методично истреблять горилл и циклопов, вооруженных огромными ясеневыми луками.

Тем временем левое крыло обогнуло-таки линию высот и бросилось на голый фланг нирванцев. Пробудившийся инстинкт убийства гнал уроженцев Хаоса вперед, и они в порыве боевой горячки не обращали внимания на густые волны свинца, серебра и стали. Наемники бежали по продолжавшим сыпать искрами трупам собратьев, предвкушая момент, когда смогут воткнуть клинки в мягкие тела двуногих смертных. Внезапно из-за холма выползли шестиколесные бронемашины, поливавшие атакующих огнем спаренных пулеметов. Это был конец. Штурм захлебнулся, демоны метнулись обратно, но проклятые машины с огромной скоростью мчались по пятам, расстреливая бегущих.

Одновременно с другого фланга появились тучи нирванских всадников. В первом эшелоне ехали рыцари в тяжелой броне, за их спинами гарцевала легкая кавалерия Конница коротким ударом атаковала и опрокинула выдвинувшихся для последнего броска пехотинцев Хаоса, составлявших правое крыло наступления. Оставив на поле сотню порубленных трупов, циклопы и птицеклювые поспешно отступили под защиту поставленных стеной обозов, даже не пытаясь оказать серьезного сопротивления. Отбросив противника, рыцари медленно поскакали в сторону очерченного повозками лагеря, а легковооруженные всадники с гиканьем устремились в погоню, полосуя саблями отступающих наемников.

Теперь поредевшее почти втрое воинство Деспила удерживало лишь крохотный пятачок пустыни, окруженный не слишком надежной защитой в видеопрокинутых набок телег и фургонов. Ясно было, что деревянные повозки не смогут спасти от пуль и снарядов.

– Колдуны, сделайте что-нибудь! - истерично выкрикнул принц.

Из лагеря выпорхнула стая заклинаний, которая разбилась вдребезги, натолкнувшись на магические щиты неприятельских чародеев. В этот момент Деспил вдруг понял, что никакой надежды больше нет.

– Мой принц, драконы могут летать! - радостно сообщил Измаил. - Крылья подсохли.

Немного приободрившись, Деспил приказал ударить с воздуха по броневикам, которые представляли, как ему казалось, наибольшую опасность. Одновременно он сообразил выдвинуть в переднюю линию обороны ползающих огнедышащих драконов, чтобы плевали пламенем во врага, когда тот подойдет поближе.

Размахивая перепонками крыльев, ящеры закружили над стальными коробками, поражая отряд Далта своим огненным дыханием. Бронетехника огрызалась пулеметными очередями. Через несколько минут посреди пустыни горели четыре машины из шести, а вокруг валялись трупы десятка Драконов.

В этот момент нирванцы открыли по охваченному полукольцом лагерю ураганную пальбу из минометов и безоткатных пушек, а затем пошли в атаку всеми силами. Опомнившись, Деспил обнаружил, что его войско бежит, не помышляя об организованном сопротивлении - каждый наемник был озабочен лишь спасением собственной шкуры. В отличие от пришельцев из Хаоса, армия нирванского царя сражалась рационально, подчиняясь железной дисциплине. Рыцарская конница умело и решительно рассекла охваченных паникой карателей на мелкие группы, предоставив пехоте и легкой кавалерии добивать врага.

– Надо спасаться, принц, - хмуро сказал Измаил.

Командующий был контужен, многочисленные царапины и ссадины дымились, выбрасывая струйки горячих голубых огоньков. Сплюнув комком пламени, заменявшим ему кровь, Деспил вскочил на двугорбого дракона-иноходца и вонзил шпоры в чешуйчатое подбрюшье.

Преследование продолжалось неизвестно сколько времени, и за эти часы или годы битва переместилась через несчетное число безумных Отражений. Нирванцы методично окружали небольшие группы наемников и уничтожали своим стреляющим оружием. Постепенно пути бегущих разошлись, разделенные промежутками во много Теней.

За отрядом, в котором скакал Деспил, гнались сами братья-герцоги, оседлавшие адских жеребцов. Однажды принц попытался атаковать трех колдунов, но те расстреляли первую волну демонов за двести шагов, а затем козырнули взвод автоматчиков, которые окружили воинов Деспила и методично поливали серебряными пулями до тех пор, пока Измаил не догадался дать деру. Из огненного мешка вырвались всего пять всадников, более не рисковавших вступать в открытый бой.

Деспил давно потерял управление своими солдатами и даже не представлял, где находятся сейчас остальные отряды его наемников. Возможно, все они погибли или оказались в плену. Принц надеялся оторваться от погони в ночной тьме и добраться до пояса Отражений, откуда можно было бы установить козырную связь с Хаосом. Однако ближе к вечеру Мефисто, Фауст и Вервольф внезапно пришпорили коней, сократили расстояние, застрелили двух демонов и отбросили оставшихся в совершенно незнакомый мир, где над мертвой пустыней ярко светили три огромных солнца

– Мы обречены, - сказал, теряя демоническую форму, самый молодой из спутников Деспила. - Ни воды, ни запасов провианта. Может, сдадимся?

– Только в самом крайнем случае! - вспылил сын Дары и, возможно, Суэйвилла. - Будем сражаться до последней возможности.

– Боюсь, последнюю возможность мы уже упустили, - заскулил Измаил. - Нас оттесняют в Отражения, откуда нет прямого пути в Хаос.

Обернувшись, Деспил увидел, как Мефисто - герцога нетрудно было отличить по красно-белой одежде - разговаривает с кем-то по Карте. Затем ловкий душегуб убрал Колоду и бросил братьям короткую фразу. Преследователи дружно пришпорили жеребцов, приблизились к врагу почти вплотную, ранили в ногу молодого демона и вдобавок пленили Измаила, набросив на ветерана зачарованное лассо.

Теперь принц Хаоса остался один против тройки неумолимых врагов. Нагло ухмыляясь и выкрикивая оскорбления, нирванцы зажали его с трех сторон. Деспил решился изменить строение Тени, но трансформация реальности не удалась, и он переместился в степь, покрытую синими и желтыми цветами.

– Приготовься к смерти! - прорычал Вервольф, поднимая оружие с коротким стволом.

– Погоди, - удержал брата Фауст. - Мерлин просил меня не убивать парня.

– Мы схватим его живьем! - обрадовался Мефисто.

Угрожающе вопя, они обогнали Деспила, и Вервольф ударил его лезвием меча прямо в лоб, но не острым краем, а плашмя. Оглоушенный принц вылетел из седла и грохнулся на траву. Он чуть не плакал, сознавая свою беспомощность, когда откуда-то появился еще один отряд всадников.

Свирепо горланя и размахивая палицами, они бросились на нирванцев, навешав братьям потрясающих тумаков. Побитые сынки варварского царька быстренько развернули иноходцев и ускакали, растворившись среди Отражений. Привстав на одно колено, Деспил поднял взгляд на своих спасителей.

Несколько наездников занимались джигитовкой поодаль, а рядом с принцем остался лишь один обитатель этой Тени. Серый в яблоках адский жеребец яростно бил копытом, пуская раздувающимися ноздрями клубы дыма, смешанного с искрами. Хозяин скакуна - громадный варвар в куртке из звериных шкур - успокаивал коня, похлопывая ладонью по шее. Затем, спрыгнув на траву, вразвалку подошел к Деспилу. Принц поневоле поежился, густая неопрятная борода, покрытое шрамами лицо и украшенное гипертрофированной мускулатурой тело производили устрашающее впечатление. Нависнув над Деспилом, дикарь проревел:

– Я - Кул, повелитель степей. Никто не смеет появляться в моих владениях… - Он говорил на примитивном диалекте хао, столь же ужасном, как его внешность. - Кто ты и почему тебя преследовали нирванские бандиты?

Только сейчас Деспил разглядел засушенные головы людей и демонов, подвешенные к седлу. Столь же устрашающе выглядели и подручные Кула.

Немного отдышавшись, принц встал, опасливо скосив глаз на бесчисленные ножи, шестоперы и тому подобные игрушки, прицепленные к крючкам на меховой куртке степного владыки. Деспил представился и рассказал о неудачном походе на Нирвану. Стоило ему помянуть Хаос, как на свирепой харе разбойника появилась мечтательная улыбка, выглядевшая особенно подкупающе в сочетании с мощными волчьими клыками.

– Хаос? - переспросил Кул. - Королевство нашей надежды… Мой прадед рассказывал о великом полководце Суэйвилле. Ты слыхал о таком?

– Это мой отец…

Атаман бросился тискать Деспила и крикнул своим бандитам, чтобы готовили угощение для дорогого друга. Ошеломленного принца напоили грубым кислым вином, до отвала накормили слегка обжаренной на костре буй-волятиной. Попутно Кул поведал свою печальную историю.

Он оставался последним в роду колдунов, некогда повелевавших этим Отражением. Много лет назад, когда Кул был еще подростком, нирванский герцог Вервольф разорил их владения и повесил родителей. Юному чародею удалось скрыться, он поклялся отомстить и с тех пор по мере сил досаждал нирванским тиранам. Его банда, состоящая из матерых головорезов, наводила ужас на царских опричников. Насколько Деспил смог понять из рассказа своего спасителя, Кул умел ходить через Тени, но понятия не имел о козырной магии.

– Ты должен был обратиться за помощью к нам, - сказал принц. - Хаосу очень нужен надежный союзник в этой части Мироздания.

– Если бы я знал дорогу… - вздохнул разбойник, яростно почесывая могучую грудь, поросшую густой рыжей шерстью. - Однажды я пытался найти Хаос, но повсюду натыкался на владения короля Оберона.

– Оберон давно умер, и мой отец тоже, - сообщил Деспил. - Проведи меня до места, откуда мы сможем попасть в Хаос. Тебя примут по-королевски.

Засверкав глазами, Кул пролаял чудовищно безграмотную фразу, приказывая разбойникам охранять страну до его возвращения. Разбойники недовольно зароптали - им тоже хотелось повидать легендарное королевство Логруса.


 VI

В штабном шатре его величества продолжался, превращаясь в маразматическое занудство, все тот же спор. Предмет обсуждения - вводить ли армию в Камеру - уже и обсуждения не требовал. Все были согласны, что армию придется вводить в любом случае. Но принцы и принцессы пытались найти благовидный предлог для начала операции.

Устав от бесплодного диспута и густого табачного дыма, Корвин вышел из палатки. Войска развернулись на равнине, охватив Джидраш кольцом пехоты и конницы. «Если даже не придумаем casus belli (повод к войне), то посевы наверняка вытопчем», - шепнуло на ухо врожденное злорадство.

Еще принц подумал, что ситуация становится до боли знакомой. Хаос послал карательную экспедицию против Нирваны, Амбер же готовится поиграть мускулатурой на окраинах Золотого Круга - в Кашере. Великие державы целеустремленно погружаются в трясину локальных конфликтов - именно с такого пролога начинались все мировые войны.

Внезапно открывшаяся ему историческая реминисценция наводила на мысль, что вскорости большое веселье может разразиться и в этих местах. Вообще пребывание на свежем воздухе принесло немало разумных идей. Бодро насвистывая, Корвин откинул полог палатки, но не стал нырять в прокуренную тесноту, весело спросил с порога:

– Где мы находимся?

– На той же станции, - мрачно ответил Блейз. - Вариант первый: в связи с исчезновением короля Ринальдо и тяжелым недугом королевы Корал мы вводим ограниченный контингент для поддержания порядка. Возможное сопротивление аборигенов будет позже названо мятежом горстки отщепенцев, продавшихся Хаосу.

Корвин кивнул и попросил не продолжать. Все эти варианты он знал наизусть. Войска можно было ввести под предлогом обороны Кашеры от планируемого нападения огромных вражеских армий, которые, согласно достоверным данным, вот-вот окажутся возле границ Золотого Круга. Другой вариант - амберская армия идет на маневры, а по дороге просто свернула погостить. Наконец было придумано еще более мягкое решение: те, кто войдет в Джидраш, вовсе не армия, а личный конвой короля Рэндома, решившего навестить приболевшую сестренку. Часа два назад сам Корвин предлагал ввести войска без всяких церемоний - в таком случае просто отпадала необходимость давать кому-либо объяснения.

– Братья и сестры, - торжественно провозгласил серебристо-черный. - У меня появилась новая мыслишка. Рэндом, для чего мы решили оккупировать Кашеру?

– Миллион раз об этом говорили, - забрюзжал король. - Ринальдо - патологический предатель и в любой момент может переметнуться на сторону Дары. Мы не можем позволить себе такой роскоши, как вражеский плацдарм на Золотом Круге.

– В том-то и дело! - с энтузиазмом вскричал Корвин. - Но ведь Ринальдо сейчас в немилости у Дары, так что ему самый резон держаться за нас, а не за Хаос. В такой обстановке он становится для Амбера более надежным союзником, чем Корал, которая неизвестно чего добивается.

Льювилла снисходительно пропела:

– В ближайшие полчаса - может быть. Но никто не знает, что выкинет наш племянник в следующую минуту. Не забывай, с каким успехом он морочит голову твоему сыну. Поэтому правителем Кашеры должен снова стать Аркане.

Немного подумав, ошарашенный Корвин вынужден был признать правоту главной семейной интриганки. Рэндом еще раз оглядел родственников, не обнаружил на их физиономиях свежих идей, махнул рукой и устало сказал свое королевское слово:

– В общем, так. Мы вводим войска в город, а там посмотрим. Может, и не придется никому ничего объяснять.

Затрубили горнисты. Бряцая доспехами, солдаты не слишком старательно загасили костры и пошли строиться. Чувствовалось, что войско развращено слишком долгим периодом мирной жизни. Армия слегка распустилась, а потому нуждалась в хорошей встряске. Как и весь Амбер.

Пока бравые защитники королевства занимали места в походных колоннах, со стороны Джидраша прискакали гонцы. Их привели на холм, и возглавлявший депутацию дородный вельможа в жаркой бархатной накидке дико перепугался, поскольку не мог определить, кто тут за главного. В конце концов он просто стал на одно колено и, опустив глаза, отбарабанил:

– Я привез послание королевы Корал для короля Рэндома.

– Давай сюда, - без большого интереса сказал Рэндом.

Прочитав короткое письмо, он растерянно оглянулся на родню, издал непонятный звук и сунул листок вместе с конвертом в руку Льювиллы.

– Разберись, сестренка, - прошептал он. - Такие загадки не для моих мозгов.

Льювилла, читавшая одним взглядом целую страницу, отреагировала мгновенно, сообщив остальным:

– Господа, наша августейшая сестрица просит военной помощи от оказавшихся поблизости банд наемников, которые пришли из Хаоса. Корал умоляет прислать большие силы амберской армии для защиты Кашеры и Бегмы.

Амбериты слегка обалдели, заподозрив изощренное издевательство со стороны засевшей в Джидраше хитроумной политиканки и ее мнимого папаши-рогоносца. Однако отступать было поздно, поэтому Корвин сокрушенно произнес:

– Какая жалость. Нам придется прервать большие маневры и свернуть в Кашеру.

– Да-да, ты прав, братец, - поспешно согласился Рэндом. - Мы не можем отказать в помощи дорогой сестре Корал.

Не дослушав их стэб, Бенедикт приказал выступать. Затем отправил частям дополнительный приказ: двигаться по дорогам, чтобы не помять урожай и вообще свести к минимуму любой ущерб дружественной Кашере.

Город был смущен внезапным появлением массы регулярных войск. Обыватели, пережившие совсем недавно вторжение наемников Далта, беспокойно разглядывали войска сквозь щели в оконных ставнях. На больших перекрестках собрались потрепанные дамы легкого поведения, которые приветствовали солдат, размахивая предметами нижнего белья. Ворота парка, окружавшего королевский дворец, были приветливо распахнуты, по сторонам дороги выстроился армейский оркестр, игравший бравурные марши.

В вестибюле амберитов встретил Оркуз, номинальный отец королевы, получивший от Оберона целое герцогство в компенсацию за брюхатость невесты. Премьер-министр Бегмы поведал, что бедняжку Корал замучили кошмары, девочка вся трясется и требует поскорее прислать имперскую армию. Еще она, по словам Оркуза, начала заговариваться.

– Вы представляете. - Рогоносец понизил голос, - Девочка сказала, что какие-то демоны устроили во дворце разборку, предварительно усыпив всех обитателей… - Он захихикал. - И еще говорит, будто Найда умерла, после чего сама стала демоном.

– Проводи нас к дочери. - Рэндом прервал поток красноречия Оркуза. - Мы хотели бы видеть ее величество.

Они поднялись по лестнице в спальню, откуда Фауст совсем недавно переправил Корал в Амбер. Как сказал бы классик, в спальню к ней вошли толпой. По лицу королевы видно было, что сестренка сильно страдала. Она не стала вести светских бесед о погоде и видах на урожай, а сразу перешла к делу.

Корал поведала, что на другой день после загула в охотничьем домике Оберона у нее прорезались новые способности, и теперь каменный глаз на свой собственный выбор показывает ей события, происходящие в разных Отражениях. Иногда это бывают сцены группового разврата с участием не вполне человекообразных существ, иногда - казни и пытки. Но в последние дни Камень Правосудия развлекал Повелительницу Теней батальными картинками.

– Я часто вижу армию Хаоса, - запинаясь, рассказывала Корал. - Причем я откуда-то точно знаю, что вижу именно солдат Хаоса. Они идут по очень странным Отражениям, один вид которых порой заставляет меня кричать от ужаса. И кто-то исподтишка убивает этих дьяволов.

Бенедикт деловито направил в рациональное русло сбивчивый поток ее сознания:

– Куда шла армия? Сколько было боевых частей и как они были вооружены? Кто и каким образом убивал демонов?

Корал покачала головой, признавшись, что не обращала внимания на такие подробности.

– Я узнала только командира этой роты, - тихо сказала королева. - Видела его лицо в Колоде, которую показывал Мерлин. Это был Деспил, сын Дары.

– Значит, ты видела отряд Деспила, направленный против Нирваны, - сделал вывод Корвин. - Хоть что-то мы выяснили.

– Их было так мало? - поразился Бенедикт, - Всего рота?

– Они уже подошли к Нирване? - обеспокоенно поинтересовалась Льювилла.

Корал растерянно мотала головой, переводя единственный зрячий глаз с одного родственника на другого.

– Бен, это был очень большой отряд, не меньше роты, - сказала она.

Старший из братьев улыбнулся впервые за последние три года. Затем, не без труда вернув лицу серьезность, спросил:

– По-твоему, рота - это очень много?

– Конечно! - вскричала Корал. - Вся армия Кашеры состоит из четырех рот, а вся армия Бегмы - из пяти.

– Колоссальные силы, - с трудом сдерживая смех, признал Бенедикт. - Дорогая сестренка, ты очаровательна. Думаю, вы с Флорой подружитесь.

Корал не поняла юмора, а тут еще Лью повторила свой вопрос.

– Откуда мне знать, куда они пришли, - отмахнулась королева, - Их окружили и долго убивали.

– Кто? - в один голос спросили сразу несколько принцев и принцесс. - Кто их убивал?

– Ну, не знаю, - заскулила Корал. - Они были похожи на людей, но их оружие не похоже ни на что известное.

От продолжения допроса ее избавил очередной приступ активности каменного глаза. «Снова начинается», - простонала Корал и рухнула в кресло, закрыв ладонями оба глаза.

– Что ты видишь? - полюбопытствовала Фиона. - Армия Деспила ворвалась в Нирвану?

Корал не ответила, но Корвин вспомнил, что когда-то давно вступил в надчувственный союз с Камнем Правосудия. То ли он прошел своим сознанием по лабиринтам Самоцвета, то ли Глаз Хаоса пропустил себя через фильтр, именуемый принцем Корвином, - формулировка всегда зависит от точки зрения рассказчика, а потому важнее был итог этого действа: с тех пор Корвин и Лабиринт-Внутри-Камня словно породнились и вибрировали в одинаковых фазах.

Решив воспользоваться давним знакомством, Корвин мысленно коснулся Самоцвета, и тот с удивлением ответил старому приятелю. В ту же минуту та же идея осенила Рэндома. Теперь оба амберита, прошедших посвящение Камнем Правосудия, взирали на бледно-розовое облако над змеящимся Узором. Проникнув в энергию Глаза Змеи, братья-оберониты обрели дар магического зрения, посредством коего Самоцвет ретранслировал образы явлений, творившихся одновременно во множестве Отражений.

Они увидели близкие Тени, через которые бежали демоны-наемники. Разгромленную банду преследовали прекрасно организованные отряды нирванцев, безжалостно истреблявшие разрозненные группы врагов. Внимание Кор-вина привлек отряд Далта - две шестиколесные бронемашины и дюжина конных стрелков. Далт гнал отступающих в сторону владений Лабиринта.

Потом Корвин перестал следить за броневиками, потому что самое интересное разворачивалось в другой части Колоды Отражений. Три герцога попытались пленить Деспила, но шайка местных разбойников прогнала нирванцев, после чего главарь банды помог принцу Хаоса добраться в родные края. Корвин даже не успел толком удивиться легкости, с которой Меф уступил знатную добычу, - принца отвлек сюжет.

Бронекавалерийское подразделение Далта, преследуя недобитых демонов, ворвалось. Что это за странное место? Груда камней граничит одновременно с Амбером, Хаосом и еще какими-то отдаленными Тенями. Возмущенный разум Корвина немедленно вскипел и готов был разразиться воплями протеста: дескать, такой топологии не может существовать в реальности. «Это и есть Замок Четырех Миров? - осведомился, появляясь в кадре, Мефисто. - Жалкая картина, душераздирающее зрелище». Смазливая девица с автоматом на ремне - вероятно, Джулия - снисходительно пояснила: «Ты видишь то немногое, что осталось от Замка. Тут была славная потасовка, когда придурок Мерлин с брательником помогли Ринальдо и Ясре вернуть контроль над Ключом Мощи».

Колесные броневики устремились к руинам Замка, поливая защитников из пулеметов и огнеметов. Одновременно три нирванца накрыли развалины многослойными сетями колдовских паутин. Из-под развалин вырвался столб фиолетового сияния. Атакующие беспрепятственно проникли в подземелье и скрылись из виду.

Изображение, если эти картины можно было назвать изображением, вновь изменилось. Словно режиссер телевизионного шоу переключил трансляцию на другую камеру, расположенную высоко над сценой, под самым потолком уставленной декорациями студии. Теперь Корвин снова наблюдал сразу за многими Отражениями с Нирваной посередине и при этом понимал, что все они являются Тенями самой Нирваны, а не Амбера или Хаоса. Каждая из этих Теней была прошита нитью Черной Дороги, убегавшей к невидимому отсюда Логрусу. Внезапно затрепетало невзрачное на вид Отражение, хитро спрятанное чуть в стороне от Нирваны. Во все стороны побежали золотистые кольца волнующейся Мощи, и эти волны стирали Черную Дорогу, очищая сердцевину царства от транспортных магистралей Хаоса.

Вздохнув, Рэндом завистливо сказал:

– А ведь Мерлин и Фиона могут постоянно пользоваться колдовским зрением.

– Что именно вы видели? - повышая голос, осведомился Бенедикт. - Что произошло?

Словами нельзя было передать всю грандиозность показанного им зрелища, но Рэндом и Корвин постарались объяснить. Выслушав рассказ братьев, Корал произнесла, тоже не без зависти:

– Вы хотя бы понимаете, что увидели.

– Не слишком много, - проворчал Бен. - Корвин, помнится, однажды ты тоже сумел разрушить участок Черной Дороги.

– Да, с помощью Камня Правосудия. Но это был очень небольшой участок.

Льювилла напомнила, что вся нирванская семья владеет спайкардами, магия которых не уступает козырному Искусству. В совокупности, сказала Лью, десяток спайкардов могли бы стереть линии, соединяющие Логрус и… Тут она запнулась.

– Вот именно, - желчно произнесла Фиона. - Черная Дорога обычно тянется от Логруса к разрушенному Источнику Мощи. До сих пор она появлялась, когда кто-нибудь повреждал Главный Лабиринт.

– Ну и что? - не понял Жерар.

Пытаясь сохранить на лице маску спокойствия, Рэндом медленно проговорил:

– Фи хочет сказать, что возле Нирваны имеется неизвестный нам Источник Мощи.

– Глупости, - засмеялся Джулиан. - Дураку же понятно, что в такой глуши не может быть дееспособных аналогов Лабиринта или Логруса.

– Ты прав, дураку это понятно, - подтвердил Корвин. - В общем, надо будет разобраться, что там происходит.

Рэндом согласился, что разведка в этом направлении совершенно необходима. Однако его величество настрого предупредил Фиону и Корвина, чтобы не смели посвящать в замысел Мерлина, Мандора и вообще никого из посторонних. После некоторого раздумья король добавил:

– Корвин, мне показалось, будто золотые волны разбегались не из самой Нирваны.

Восстановив в памяти визуальный образ, серебристо-черный согласился с братом. Источник волн Мощи находился где-то на периферии царства, которым правил чародей, скрывавший свое имя и лицо.

Завязался не слишком ожесточенный спор о том, кто и каким образом совершит разведывательную вылазку в сторону Нирваны. Семья быстро согласилась, что должны идти Корвин и Льювилла, как самые близкие друзья ни-рванцев. Дорогу туда никто не знал, но Корвин сообщил, что показанные Самоцветом пейзажи позволили ему составить впечатление о положении Нирваны относительно Хаоса и Замка Четырех Миров.

– Думаю, что смог бы найти это царство после недолгих поисков, - сказал он, - Нужен только пристойный повод для визита.

– Вы снова собираетесь искать предлог?! - застонала Флора. - Нет, только не это!

Неожиданно самое разумное решение предложил Жерар. Отправим флот, сказал он, для поддержки союзников, подвергшихся нападению Хаоса. Корвин немедленно припомнил, как в годы гражданской войны в порты северян на обоих побережьях Нового Света вошли две эскадры фрегатов под белым флагом, перечеркнутым косым крестом голубого цвета.

– Так и сделаем, - с облегчением провозгласил Рэндом. - Но сначала закончим дела здесь, в Кашере.

Корал, заскучавшая от разговоров о большой политике, сразу встрепенулась и пригласила родственников к столу.

После обеда половина Семьи, вспомнив о неотложных делах, покинула гостеприимные стены Джидраша. Войны не предвиделось, других развлечений - тоже. Остались только те, кто собирался решать судьбу карликового королевства на периферии Золотого Круга.

– Вы говорили, что какой-то доктор взялся меня подлечить, - капризным тоном произнесла Корал. - Где он и его лечение?

– Каменный глаз сильно тебя беспокоит? - ответил вопросом Корвин.

Она закивала, потом задумалась и наконец сказала:

– Вы знаете, я начинаю к нему привыкать и даже нахожу в этом какое-то извращенное удовольствие… - Королева снова наморщила лоб. - Но, если это не вредно для здоровья, лучше было бы, конечно, заменить камень нормальным глазом.

– Вся проблема именно в том, чтобы сделать это без вреда для здоровья, - негромко проговорила Фиона. - Для твоего здоровья.

– Доктор обещал навестить нас со дня на день, - сообщил Рэндом. - А пока поговорим о делах вашего королевства.

Спустя совсем немного времени амбериты почувствовали, что упускают инициативу. Сначала Оркуз закатил длинную, полную патетики речь о бегманской верности союзу с Амбером и глубоких исторических корнях нерушимой дружбы, соединяющей маленькое герцогство с великим королевством. Затем Корал принялась жаловаться на второстепенные обстоятельства, связавшие ее судьбу с негодяем Ринальдо, который предал Амбер и саму Корал.

Ошарашенные хорошо отрепетированным натиском принцы и принцессы пытались понять, к чему гнут радушные хозяева. Между тем Корал успела посетовать на военную слабость крохотной Кашеры и неустойчивость собственной власти над богатым полисом, который всегда был лакомой приманкой для сильных алчных соседей, питающих злобные замыслы в отношении великого Амбера. Ясно было, что провинциальным интриганам невтерпеж получить от Короны нечто вполне материальное за столь пышные изъявления мнимой преданности.

Наконец Оркуз прямо сказал, что они надумали: присоединить Кашеру к Бегме, провозгласив Корал владычицей образовавшегося королевства.

– Такие вопросы в один день не решаются, - глубокомысленно изрек Рэндом. - Вы должны понимать, что в объединенном королевстве будет много недовольных: сторонники Ринальдо, сторонники Арканса, еще какие-нибудь сепаратисты…

– Потому-то мы пригласили армию Амбера, - с готовностью ответил Оркуз. - Пусть ваши гарнизоны остаются, пока не исчезнет внешняя угроза.

Как и все провинциалы, Корал с Оркузом искренне верили, будто могут обвести вокруг пальца глупых столичных вельмож.

Не тут-то было. Льювилла немедленно ввернула, что внешняя угроза - постоянный фактор, а потому необходим договор о взаимной обороне с автоматическим продлением через каждые полсотни лет. Для бегманской парочки такое предложение оказалось сюрпризом, они растерянно переглянулись, но протестовать не стали. Похоже было, что присутствие амберского контингента смущало их не слишком сильно. Другими словами, мнимые дочь с папашей злых умыслов супротив Короны не вынашивали.

Тем не менее Рэндом вкрадчивым голосом нанес последний удар: премьер-министром при королеве Корал должен стать давний друг Короны генерал Аркане. Бегманцам явно не хотелось иметь под боком столь влиятельную марионетку Амбера, однако до открытых возражений дело не дошло. Наверное, Корал и Оркуз поняли, что королевская армия на улицах Джидраша не лучший фон для политических капризов.

Впрочем, у Корвина успели созреть опасения иного рода, и серебристо-черный высказался по возможности дипломатично:

– Дорогая сестренка… - Услыхав эти слова, Оркуз радостно заулыбался. -… К сожалению, формально ты все еще остаешься законной супругой короля Ринальдо. И наш общий недоброжелатель в любой момент может заявить о своих претензиях на тебя и твое королевство.

– Ах, братец, этот вопрос немного беспокоит и меня, - всплеснув руками, призналась Корал. - Если бы кто-нибудь помог избавиться от Ринальдо… Кстати, Корвин, твой сын рассказывал о потрясающем киллере, который расчистил ему путь к престолу.

– Он - родной брат того самого доктора, - сказал Корвин. - Они в равной степени неуловимы.

– Но, может быть, Мерлин сумеет отыскать этого наемника?

Рэндом перебил королеву:

– Мерлин - другая наша проблема. Во-первых, он слишком дружен с Ринальдо. Во-вторых, меня беспокоит… Скажи, как ты представляешь ваши дальнейшие отношения?

Сделав печальное лицо, она произнесла трагическим голосом:

– Ринальдо и Мерлин были эпизодами, которые остались в далеком прошлом. Мне нравятся серьезные мужчины, а не взбалмошные юнцы.

– Это обнадеживает, - сказал Рэндом, почесывая щетину на горле. - Если, конечно, ты говоришь искренне.

– Зачем мне врать?! - возмутилась Корал.

– Я могла бы назвать не одну сотню веских причин, - хохотнула Льювилла.

Изобразив на лице сочувствие, Корвин доброжелательно сказал:

– Проверить твою искренность совсем не трудно. Покажи нам Отражение, в котором Мерлин, спасая тебя, ремонтировал спящий Узор.

Оркуз вообще не понял, о чем идет речь, и вопросительно поглядел на свадебный подарок Оберона, энергично подмигивая: мол, соглашайся. Однако Корал пожала плечами и жалобно произнесла:

– Я бы с удовольствием, но совершенно не представляю, как это можно сделать

Цвет неба и другие приметы того Отражения она не запомнила, поскольку видела лишь пещеру дефектного Лабиринта. Сгоряча Рэндом предложил сестре пройти Узор в Амбере, чтобы, достигнув сердцевины, переместиться в нужное место. Фиона немедленно посоветовала не соваться в Лабиринт с Глазом Хаоса в черепе - мало ли чем может обернуться такая прогулка.

– Вам лучше знать, как это делается, - сказала Корал. - Ничего не могу посоветовать.

Неожиданно для остальных Фиона заявила, что вполне удовлетворена визитом к дорогой сестренке, но, к сожалению, пришло время возвращаться. Сообразив, что маленькая ведьма что-то задумала, Рэндом не стал артачиться. Он лишь дал инструкции командиру оставленного в Кашере гарнизона, после чего амбериты козырнулись в родной дворец.

– Зачем нам ее помощь? - резонно спросила Фи. - Лабиринт сам доставит нас куда нужно.

Рэндом, Льювилла, Фиона, Корвин и Джулиан приблизились к стартовой позиции. Сверкающий, словно был заполнен расплавленным сапфиром, обитатель амберского подземелья не проявлял признаков беспокойства, хотя не мог не знать, зачем они пришли. Очевидно, их намерения не противоречили стратегии Великих Сил. Если, конечно, Великие Силы вообще имели осмысленную цель существования.

Амбериты беспрепятственно преодолели Лабиринт, достигнув круглого пятна в центре Узора. Фиона мысленно сформулировала приказ, и Лабиринт послушно выполнил задание. Аквамариновые линии, начертанные на каменном ложе, засверкали ярче обычного, обе Вуали наполнились сочным синим сиянием, на мгновение сделавшись непрозрачными.

Теперь пятерка Повелителей Теней стояла не в центральном ядре Лабиринта, но рядом с Узором. Это была другая, незнакомая пещера. Понадобилось немного времени и усилий, чтобы найти выход и оказаться на поверхности Естественный тоннель, проложенный внутри горы, завершался каменным гротом. Из грота была видна пересеченная местность, покрытая экзотической растительностью.

Серо-голубое небо, тусклый желтоватый диск солнца в зените, красноватая листва и бледно-зеленая трава. Мир отдаленно напоминал осень на полудиких окраинах Амбера, например на Земле.

– Довольно чистый воздух, - высказался Джулиан. - Наверняка здесь нет серьезной промышленности.

– Здесь может быть несерьезная промышленность, - заметил Корвин. - Кажется, я слышу артиллерийскую канонаду.

Они поднялись на плоскую вершину горы, под которой затаился возрожденный Лабиринт, и амберитам открылась панорама сражения. В нескольких милях отсюда неуклюжие самолеты выбросили воздушный десант. Тысячи парашютов плавно опускались, стараясь попасть на мост через широкую реку. Внизу их ждали танки и зенитки, увлеченно палившие по человечкам, беспомощно зависшим между хлябью и твердью.

Корвин нахмурился, и в его голосе прозвучала болезненная ностальгия:

– Эта картинка немного напоминает мне Арнемское побоище.

Разумеется, Джулиан не упустил возможности сказать ему дежурную гадость:

– Мне казалось, что твой полк был разбит в местечке, которое называлось, как мои леса, - Арденны

Как ни странно, главному егерю ответил вовсе не вспыливший Корвин. Совсем рядом раздался неприятно знакомый язвительный баритон:

– Ты не прав, приятель. Сначала моя дивизия раздавила его полк в Арнеме и только потом повторила тот же сценарий в Арденнах. И лишь треть века спустя полк моего младшего брата побил тебя самого на подступах к Луанде.

Резко повернувшись к Мефу, который мило улыбался в пяти шагах за спинами амберитов, Корвин процедил, не скрывая неприязни:

– А ты откуда взялся?

–  Козырнулся, - сообщил нирванец. - Вы оказались поблизости от наших владений, так что было бы просто невежливо не встретиться с потенциальными союзниками.

– Предпочел бы увидеть твоего брата, - в сердцах признался Корвин

– Верю. Но Фау сейчас занят. Ищет девушку своей мечты.

– Кто такая? - вскинулась Лью.

– Не переживай, - Меф усмехнулся. - Скоро он в ней разочаруется. Мечта редко выдерживает испытание реальностью.

Льювилла насупилась, оскорбленная коварством давнего возлюбленного. Джулиан и вовсе глядел на нирванца волком, болезненно переживая свой неудачный марш-бросок по африканской саванне, когда бронеколонну «диких гусей» разгромили коммандос, прилетевшие с другого берега Атлантики. Только сейчас он понял, кем был таинственный Команданте Вольф, осуществивший столь мастерское контрнаступление.

Переживания родни не слишком тронули Рэндома, и король признался гостю, что намерен направить к берегам Нирваны большое соединение военного флота. Продолжая сверкать улыбкой, Меф признал разумность такого решения.

– Пусть в составе эскадры будут и торговые корабли, - предложил герцог. - Нам позарез нужны купцы из ваших краев.

Он добавил, что уже готовится к выходу в море первый караван, который они собираются послать в Авалон. Надеясь поймать герцога на лжи, Фиона осведомилась, как обстоят дела в Нирване. К общему удивлению, Мефисто весьма охотно рассказал о недавней атаке Хаоса и даже поделился кое-какими подробностями, о которых не знали амбериты,

Между тем разгоревшееся неподалеку от них сражение неумолимо прибтижалось к кульминации. Разрозненные подразделения десантников попытались атаковать мост, но были отброшены пулеметным огнем, и теперь их преследовала пехота, защищавшая переправу. Без остановки паля из автоматов, солдаты наседали на поспешно окапывающихся парашютистов, а следом за стрелковыми цепями ползли танки с желтыми кругами на башнях.

– Корал отхватила себе чудненькое Отражение, - тщетно маскируя зависть, заметил Корвин. - У сестренки есть прекрасная возможность навербовать здесь солидную армию

– Кстати, об армии, - вспомнил король. - Я думаю, не стоит ограничиваться отправкой в Нирвану лишь флота. Если нуждаетесь в военной поддержке - не стесняйтесь.

Корвин поддержал младшего брата:

– Недавно Фау рассказал, что много лет назад наш отец не пришел на помощь вашему. Сегодня мы хотели бы загладить то недоразумение. При необходимости можно посадить на корабли необходимое количество наземных войск

Светская улыбка нирванца превратилась в пугающую гримасу оскалившегося зверя. Секундой позже, убрав клыки, Мефисто ответил:

– Не занимайтесь ерундой Вам самим понадобятся эти войска. Очень скоро из Хаоса двинется новая банда карателей - на этот раз целью удара станут Авалон и Амбер.

Он добавил, что пока не разобрался в намерениях Дары, однако неизбежность вторжения не вызывает сомнений.

– Следовательно, возрастает необходимость нашего сотрудничества, - решительно заявил Рэндом. - Хватит нам неофициальных контактов. Король Амбера и царь Нирваны должны встретиться и подписать договор.

– Не вредная затея, - согласился Меф. - Насколько мне известно, Фау собирался пригласить вас в Нирвану Ближайшие день-другой мы будем утрясать семейные делишки, а потом козырнем в свои владения кого-нибудь из амберитов. Начнем, наверное, с Корвина.

Льювилла совсем осатанела, заподозрив, что Фау окончательно забыл ее и не намерен пускать на порог. Заскучавший Мефисто объяснил, что пока путешествия между Нирваной и Амбером затруднены: обилие Черных Дорог создает помехи для козырных перемещений, порождая Межтеневые Бури. При этом он довольно грубо оборвал и вдобавок ехидно высмеял Фиону, попытавшуюся связать МТБ с появлением Узора Корвина.

– Значит, когда мы починим Лабиринт, станет легче козыряться в Нирвану? - уточнил Рэндом.

– Вполне достаточно будет повредить Логрус. - Нирванец сделал плавный жест, словно раздирал на куски невидимую тряпку. - Или отремонтировать все Источники Мощи во всех Великих Королевствах. Сами решайте, что проще сделать.

Он отрывисто расхохотался, словно только что посоветовал не целоваться до обручения. Усмехнувшись, Корвин проговорил:

– Ты остроумен. Но скажи нам, герцог, откуда взялся в вашей глухомани Источник Мощи?

Мефисто сделал вид, будто не понял вопроса, но амбериты дружно прижали нирванца неопровержимыми уликами. Он заметно расстроился, узнав, что им известно о волнах, сокрушивших некоторые участки Черной Дороги. Вздохнув, Меф сделал виноватое лицо и проворчал, глядя исподлобья:

– Ну, допустим, есть… И что же? Да, вокруг Нирваны разбросано множество деформированных обломков. А каким образом, по-вашему, мы с братишками научились гулять по Отражениям?

– Это был дефектный Лабиринт? - недоверчиво спросила охваченная детективным азартом Фиона.

Мефисто долго мялся, изображал терзания, а потом все же сознался с обреченным видом:

– Не только. Под Эльсинором есть пещера, а в ней - обломки разных Источников Мощи: и дефектный Лабиринт, и дефектный Логрус. Их интерференция создает весьма оригинальную форму Мощи. - Он добавил: - Между прочим, точно такое же образование имеется под Замком Четырех Миров. Вы называете эти хреновины Ключами Мощи.

При всей своей подозрительности, Фиона не обнаружила в его словах явных признаков лжи. Немного разочарованная, она сменила угол атаки, провозгласив с прокурорскими интонациями:

– Вы подарили Замок Четырех Миров нашему родственнику и врагу Далту.

Амбериты мужского пола немедленно добавили: мол, банда Далта представляет серьезную угрозу для Амбера, тем более сейчас, когда у этих экстремистов появилась бронетехника.

– Так получилось. - Меф развел руками - Вообще-то теперь там заправляет Джулия, а Далт оказался на вторых ролях. Но вы не слишком переживайте - в том Отражении двигатели внутреннего сгорания не работают. Мы с Фау, использовав немного магии, приволокли эти железные коробки к стенам Замка, а теперь машины совершенно беспомощны.

Еще он рассказал, что Ясра проиграла колдовской поединок объединившимся Фаусту и Джулии, после чего с трудом успела козырнугься - вероятнее всего, в Дворы Хаоса. Однако он ничего не знал о судьбе ее сыновей - Ринальдо и Люка. На этом нирванец попрощался и отбыл восвояси.

Джулиан, мрачно созерцавший разгром десанта возле Арнемского моста, пробормотал: дескать, в прошлый раз он потерпел здесь поражение из-за предательства. Удивленно поглядев на брата, Рэндом покачал головой. Лицо короля выражало сомнение и тревогу.

– Меф навестил нас удивительно своевременно, - негромко произнес он.

– Вот именно! - Фиона буквально кипела от негодования. - Теперь я больше не сомневаюсь, что нирванцы умеют видеть сквозь Тени. Они узнали, что мы готовим экспедицию, и послали Мефа с заданием задержать отправку морского каравана.

– Вы не правы, - сказал Корвин. - Для этой цели они бы послали Фау, который не столь антипатичен нашей Семье.

Льювилла произнесла с сожалением:

– Как ты наивен, братишка. Пора бы понять: всякий раз, когда нужно запудрить мозги, на авансцене появляется Мефисто. Как ты знаешь, Фау не любит врать.

– «Не любит» и «не умеет» - две большие разницы, - фыркнула Фиона.


 VII

– Ты сильно торопишься?

В голосе Гекаты не было обиды. Однако в ответе Фауста прозвучали извинительные нотки:

– Меня ждет мечта.

– Ступай, у тебя действительно уважительная причина, - сказала мать. - Меф объяснил тебе дорогу?

– Разве не я выдумал этот мир? - ответил ей средний сын.

Он вышел в коридор царского дворца и - чтобы не терять ни секунды - прямо здесь начал творить новые Тени.

Отражения (либо силы, управляющие оными) соизволили пошутить. Фауст очутился в другом коридоре - очень длинном и неопрятном. Большинство светильников были разбиты или перегорели. Грязные фанерные двери по обеим сторонам наводили на печальные мысли о студенческом общежитии в какой-нибудь банановой деспотии, равно как о меблированном доме в трущобах для этнических меньшинств. Впереди разгоралась поножовщина под аккомпанемент экспансивных выкриков на не вполне понятном диалекте.

Не желая ввязываться в разборку возбужденной шпаны, герцог трансформировал реальность, перебравшись в не столь неприятный интерьер.

Теперь это был коридор университетского здания. Здесь висели портреты академических старцев в мантиях и дурацких колпаках. У подоконников тусовался молодняк, жующий гамбургеры, читающий конспекты, спорящий о бейсболе. Некоторые, не слишком прячась за фикусами или занавесками, занимались откровенной эротикой, то и дело переходящей в полную порнографию. Возле деканатов и кафедр были вывешены графики сдачи экзаменов, курсовых работ и переэкзаменовок.

Оказавшись возле большой аудитории, Фауст услышал обрывки диспута, заинтересовался и бочком проскользнул в хорошо прокуренное помещение. Парень в очках и клетчатой рубашке яростно выкрикивал под одобрительный шумок слушателей:

– … Надо было сначала подумать, кого приглашаешь, причем подумать нужным местом! А этот, понимаешь, гаденыш привел дюжину своих приятелей из числа поэтов-деревенщиков и писателей-эссеистов, которые совершенно не понимают и даже не знают современного искусства в стиле action. Более того, эти козлы всеми фибрами своих гнилых душонок завидуют авторам,имеющим миллионную армию почитателей, солидные тиражи и, как следствие, немалые гонорары, тогда как сами они не могут прокормиться литературным трудом по причине полной невостребованное их, извините за выражение, творчества. Я уж не говорю о том, что творчество этих писак отвратительно читателю по причине тотальной бездарности вышеозначенных авторов… Естественно, подобные «эксперты» принялись вопить, мол, action - это не искусство. А наш горе-организатор даже не удосужился спросить у них: «Господа, какие из обсуждаемых произведений вы читали и что именно вам не понравилось?» Полагаю, они вообще не знакомы с настоящей литературой, а ругали просто из злобной ревности. С тем же успехом можно было бы пригласить слепцов на диспут о киноискусстве или маньяков-педофилов на задушевный разговор о проблемах детской литературы!…

Аудитория дико завизжала, демонстрируя бездну восторга и моральной поддержки. Фауст тоже похлопал, крикнул: «Поэзия маздай!» - и вернулся в коридор. Казалось, никто не заметил его ухода, как, впрочем, появления, но это было не так.

В коридоре нирванца угрожающе обступили три неопрятных существа, успешно маскировавших принадлежность к женскому полу. Бритые головы, болезненно-пористая серая кожа, желтые от дешевого табака пальцы с обкусанными ногтями. Даже покрытая жирными пятнами мешковатая одежда не могла скрыть дефектов телосложения.

Одна из дам вызывающе осведомилась:

– Вам понравилось, о чем говорят в той аудитории?

– Кое с чем можно согласиться, - признался Фауст, пытаясь протиснуться мимо малосимпатичных особ.

Однако они снова перекрыли дорогу и поинтересовались, как он относится к феминистской литературе. Вежливый ответ их не устроил, дамы настойчиво теснили герцога прочь от выбранного направления, поэтому Фауст вынужден был, смирившись, пуститься в объяснения.

– К феминисткам, - сказал он, - я отношусь примерно так же, как к гомосексуалистам - с отвращением и насмешкой. Удовлетворены?

– Нет! - взвизгнуло существо в грязной накидке, - Значит, по-вашему, если женщина не позволяет топтать свое достоинство, вытирать об себя ноги…

– Не надо демагогии, - поморщился Фауст, которому смертельно наскучил этот разговор. - Все феминистки, которых я знал, становились феминистками по одинаковому сценарию. Сначала они раз за разом посылали подальше нормальных мужчин и целеустремленно ложились только под альфонсов, жиголо и прочих ублюдков. А ближе к старости, когда теряли товарный вид и становились никому не нужны, принимались вопить: дескать, все мужчины - сволочи.

– Девочки, он - подлец, - мягко констатировала бритоголовая толстуха, а потом вдруг завизжала: - Убить мужчину!

Фауст успел увернуться от внезапно сверкнувших клинков. Три дурехи были вооружены столовыми ножами, поэтому герцог не принял их всерьез. Нирванец просто поймал за руку самую толстую и неуклюжую, а затем толкнул ее на двух других. Они упали, издавая обиженное верещание. Толпа студентов, мгновенно окружившая Фауста, разразилась овациями.

– Зря вы так, девочки, - укоризненно сказал Фауст. - Давайте расстанемся как добрые подружки. Если, конечно, сумеете отгадать простенькую загадку.

Ушибленная обладательница столового ножа мрачно буркнула:

– Конечно, отгадаем. Как известно, любая феминистка в десятки раз умнее любого мужика, озабоченного лишь размером собственных гениталий.

«Ах ты сука!» - подумал герцог и произнес благожелательным тоном:

– Прекрасно, слушайте загадку. На перекрестке Уоллстрит и Пятой авеню лежит стодолларовая купюра. С четырех сторон к ней приближаются Золушка, Супермен, Умная Феминистка и Глупая Феминистка. Все они движутся с одинаковой скоростью, все в момент начала движения находились на одинаковом расстоянии от банкноты. Кому достанется сотня баксов?

Не утруждая себя мыслительной работой, одна из дам прошептала:

– Девочки, тут какой-то прикол. Наверняка Уолл-стрит не пересекается с Шестой авеню.

– В загадке говорится о Пятой авеню, - отмахнулось другое существо. - Скорее всего, он хочет услышать, что Супермен окажется проворнее женщин.

– Наверное, это тест на математическую логику, - глубокомысленно предположила третья особа неопределенного пола. - Боюсь, придется интегрировать трансцендентные функции, причем решение все равно кроется в граничных условиях.

После этого они объявили, что задача не имеет логического решения. Фауст печально возразил:

– Увы, девочки, вы не правы. Решение есть, причем именно логическое. Купюру схватит Глупая Феминистка.

– Почему? - хором спросили все слушатели.

– Потому что остальные - вымышленные персонажи.

Помахав на прощание шляпой, он быстрым шагом ушел в боковые ответвления коридора, распугивая студентов и преподавателей - целующихся, совокупляющихся, а также распивающих спиртное без подобающей закуски.

… Длинный коридор без окон напоминает бункер ракетного командования или очередной уровень компьютерной бродилки. Вдоль потолка полыхают голубизной газосветные трубки. Бесконечным пунктиром тянутся бронированные двери. Иногда путь преграждают люки, украшенные большими красными стрелками, но и они открываются, если нажать в нужном месте.

Гораздо хуже, когда распахиваются боковые проходы. Обычно из них выбегают странного вида существа, которые пытаются броситься на пришельца. Нирванец не может с уверенностью утверждать, что ему хотят сделать что-нибудь плохое. Возможно, эти твари намерены повиснуть на шее герцога, крепко обнять, расцеловать, пожелать счастья и дать полтинник на дорогу. Однако слишком уж сильное впечатление производят их оскаленные клыки, кривые сабли когтей. Поэтому Фауст держит в левой руке автомат, а в правой - Рубильник. Обе руки работают без перерыва, и путь его отмечен грудами обгорелых трупов.

Расстреляв все патроны в автомате, он не тратит времени на смену магазина, а просто вешает оружие на плечо и выхватывает из кобуры пистолет. Снова поскрипывают двери, и на него бросаются сразу три аборигена. Фауст едва успевает разглядеть козлов, поставленных на задние копыта и украшенных декоративными крылышками. Верхние - или передние, кто их разберет - лапы заканчиваются трехпалыми ладонями, в которых зажаты тяжелые топоры. Разносится мерзкий запах грязной влажной шерсти. Фауст навскидку стреляет в двоих и рубит голову третьему. Затем герцог резко оборачивается, чтобы расправиться с парочкой жуков-гигантов, подкравшихся сзади. Из ран противников хлещет пламя, что не оставляет сомнений в их происхождении. Фауст прорывается через следующий отрезок коридора, на ходу меняя параметры Отражения…

… Древний замок. Сырые стены. Кто-то сверкает желтыми глазами из-за вековых наслоений паутины. В нишах корчатся в неудобных позах скелеты непонятных существ. Из темноты, завывая, выскакивают воины в латах, летят стрелы и дротики. Фауст идет напролом, уклоняясь от ударов, расчищая путь огнем и мечом. Теперь за спиной тянется кровавый след - на сей раз сраженные враги не горят, но истекают кипящим желе красновато-бурой окраски. Герцог понимает: кто-то уводит его с правильного маршрута, поэтому нужно решительно корректировать расположение Теней…

… Фауст идет по руслу реки, сбивая со следа погнавшихся за ним солдат. Речная вода, омывая сапоги, приятно холодит обернутые портянками ступни. Подошвы твердо давят усыпавшие дно камушки. Нирванец экономно стреляет по наседающим автоматчикам. Позади слышны стоны раненых, лай овчарки, доносятся крики: хальт, ахтунг, предъяви документы. Это даже не смешно. Кто-то всерьез решил подпортить ему путешествие. Не выйдет. Затаившись позади большого камня, Фауст ждет, пока преследователи подойдут поближе, а затем швыряет в них плотный комок жадно трепещущего пламени. Он долго любуется результатом и, лишь когда перестает шевелиться последний догорающий труп, ныряет в темную пещеру…

… Тоннель под горой тянется на многие мили. Под ногами хлюпает вода, нестерпим запах испарений серы. Наверное, здесь можно было бы открыть курорт с минеральными источниками. Шуршат крысы, звенят цепями призраки. Кажется, у организаторов этого шоу начинает иссякать фантазия. Магическое зрение предупреждает о вот-вот готовом обвалиться своде, а также о выползающей навстречу гигантской кобре и засаде людоедов. Зарубив змею, Фауст невольно представляет, как будет сокрушаться Меф, узнав, что испорчена такая роскошная шкура. Хохоча во все горло, герцог заносит меч, чтобы броситься на людоедов…

… Снова тоннель, и по дну снова течет грязный поток, но только теперь в воздухе стоит запах нефтепродуктов. Это - метро. Фауст вовремя прячется в нише, уворачиваясь от пролетающих на бешеной скорости поездов. Перебежками - от укрытия к укрытию - он добирается до станции. Здесь малолюдно, да и люд какой-то странный. Сплошные меньшинства - этнические и сексуальные. На герцога, одетого в камзол и плащ, поглядывают с ненавистью и вожделением, но габариты нирванца удерживают темпераментных аборигенов от неблагоразумных выходок. Потом к нему приближаются двое - черный и белый. У обоих серьги в ушах и ножи в руках. Схватив задир за шкирки, Фауст легонько бьет их головами. Вокруг сразу присмирели. Тут наконец-то подходит поезд, Фауст садится, но в этот момент на перрон выбегает куча ублюдков, стреляющих по окнам из револьверов солидного калибра. Приходится угостить их длинной очередью. Лишь после этого поезд набирает скорость, углубляясь в тоннель…

… Меняются поезда, меняются пассажиры, меняются Отражения. На очередной остановке в вагон подземки вваливается толпа вооруженных ножами подонков. Какому-то моряку вздумалось заступиться за раздеваемую девицу, и он тут же получает финку в печень. Потом подонки требуют, чтобы Фауст стал на четвереньки и покукарекал. Герцог охотно подыгрывает веселым ребятишкам, ловко отделяя их головы от туловищ. Пассажиры в шоке. Девица, которую так и не изнасиловали, истерично визжит, призывая на помощь полицию…

… Пригородная электричка. В салоне сидят дачники, грибники и прочие любители ближней глубинки. Надрывно предлагают свой товар продавцы порнографических листков, а здоровенные копы в пятнистой форме проверяют документы у пассажиров. Когда очередь приближается к Фаусту, герцог с сожалением отрывает взгляд от буколического пейзажа за окном и трансформирует Отражение… Плацкартный вагон. На нижней полке шумно ворочаются две потные туши, не сняв джинсов и не обращая внимания на любопытных свидетелей. Ну и анатомия! В соседней секции орудуют карточные шулеры. Пожилой мужчина среднеазиатской наружности лихорадочно вытирает пот, не понимая, куда девались его деньги…

… Шикарный вагон люкс. Двенадцать человек по очереди заходят в купе и бьют кинжалом спящего. В соседнем купе дрыхнет усатый толстенький коротышка…

… Суперскоростной экспресс. По вагонам бегают громилы с автоматами. Крики о заложенной бомбе, о сигнале запуска боевых спутников. Герой-одиночка (кажется, прежде он служил коком на списанном линкоре) методично истребляет террористов, приготовив взрывчатку из майонеза и гороховых пончиков…

… Ультрасовременный бронепоезд. Личный состав отражает налет миротворческой авиации. С визгом взлетают зенитные ракеты, оглушительно тарахтят автоматические пушки в башнях…

… Вагон-теплушка, матросы в бушлатах, солдаты в шинелях, примитивные винтовки. Жуткая групповуха с тремя сестрами милосердия. Фауста принимают за полкового врача и почему-то называют Лыхайм Шлымазыл. Он сгоряча брякает: мол, побойтесь сифилиса, неохота мне вас потом лечить. Немолодой матрос смешливо сипит в ответ: «По два раза сифилисом болели - сначала азиатским, потом - американским»…

Айсберг герцогской души малость оттаял в полупустом вагончике, опять-таки плацкартном, но чистом и уютном. Когда рельсы делали поворот, из окна становился виден весь поезд - много-много вагонов, и на борту каждого архаичной вязью написаны всего два слова: «Желтая Стрела». Красивенький паровозик целеустремленно шевелил рычагами и пыхтел, увлекая состав по узкой колее. Вокруг мелькал унылый сельский пейзаж: примитивные избы, посевы маиса, утки в неухоженных прудах, лениво перекуривающие селяне, груженные мешками повозки на гужевой тяге. Никаких войн, никаких рек крови. В конце концов, полноценный отдых - это всего лишь смена привычной обстановки.

Прикрыв глаза, Фауст блаженно расслабился в пустой плацкартной секции. Мысленно он представлял встречу с любимой девушкой, которая однажды отвергла его, побоявшись стать подругой колдуна. Возможно, теперь, когда Судьба подарила ему вторую попытку, все выйдет по-другому. Брат Дьявола и Оборотня подумал, что в прошлый раз вел себя не слишком разумно, но теперь-то он стал на триста лет умнее…

Неожиданно его внимание привлек негромкий разговор по соседству. Несколько детских голосов возбужденным шепотом обсуждали, как будут кончать какого-то Канцлера.

– Придется вызвать его на дуэль, - деловито пропищал жалобный мальчишеский фальцет. - На мечах…

– Канцлер - самый искусный фехтовальщик в Городе, - ответил другой тоненький голосок. - Он в одиночку зарубил Семерых Рыцарей Света.

– Ерунда! Великий Боцман научил меня одному хитрому приемчику. Если провести «ножницы», а затем перейти в «вертушку», а потом сразу же, без подготовки, сделать «рейсфедер» и «тапочки» - все должно получиться.

– Ты сошел с ума! В «вертушку» нельзя перейти из «ножниц», а «рейсфедер» без подготовки вообще невозможен!

– Правильно, нельзя. Только этого никто не знает.

– Данька, не зарывайся. Шпага Канцлера режет железо, как глину. С ним нельзя драться.

– Боцман научил нас, как выполнить задание. Объясни им, Тиль.

– Слушайте сюда, когда бугор говорит. Железное оружие бессильно против Канцлера - это правда. Но, может быть, получится заколоть его игрушечным клинком из картона. Помните, как мы крушили Гипсовых мячиками для пинг-понга?

– Да, это было весело. Хотя в конце концов они переловили весь третий экипаж, и с тех пор никто не видел Майкла, Бобку, Егорку и Толика.

– Что скажешь, Данька?

– Пацаны, не ходите в открытый бой. Пусть лучше Юлька вызовет Канцлера на поединок, а мы подкрадемся сзади и закидаем падлу мячиками.

Послушав еще немного, Фауст понял, что пацанов зовут Юлька, Серега, Данька, Тиль, Женька и Галь. Все они были членами тайной террористической организации «Боцман». Возглавлял это подполье злобный старикашка, носивший одноименную конспиративную кличку. Как и все вожаки террористов, этот негодяй внушал детям, что на них возложена высокая миссия сразиться с силами Зла, олицетворением коих являлся пресловутый Канцлер, правитель Города. Кроме того, Боцман рассказывал байки, будто малолетние экстремисты смогут поразить врага игрушечным оружием.

«Подлец ничтожный! - рассвирепел Фауст, - Сам боится воевать - детей на смерть посылает. Да еще с картонными клинками». Возмущенный герцог вышел в коридор, чтобы взглянуть на пассажиров соседней секции. Тесно прижавшись друг к дружке, сидели на лавках мальчишки в черных мундирах: черные шортики, черные пилотки, черные рубашки с черными же погончиками и петличками. Только кроссовки на пацанах оказались белого цвета. Головы детворы были выбриты «под ноль», Фауст машинально подумал, что для полного ажура этим детенышам в белых тапочках не хватает лишь оскаленного черепа в петлицах. Да еще пары стилизованных под молнии букв «S».

Увидев незнакомца в темном плаще, бритоголовые чернорубашечники взвизгнули, уморительно вытаращив глазенки. Их ручонки конвульсивно вцепились в рукояти деревянных палашей. На прыщавых мордашках появилось выражение обреченности.

– Пацаны, за нами пришел Черный Всадник, - побледнев от ужаса, выдохнул белобрысый. - Судя по голосу, это был Данька.

Переждав последовавшие всхлипы, Фауст примирительно проговорил:

– Ну, во-первых, какой же из меня всадник, ежели коня нету? Во-вторых, я скорее синий, нежели черный. А в-третьих, чем так уж плохи Черные Всадники?

– Черные Всадники служат силам Зла, - зажмурившись, пискнул курносый Серега.

– Разве? - Нирванец удивленно пошевелил бровями. - Мне всегда казалось, что в фольклоре культурных наций Черные Всадники олицетворяли борьбу за свободу, против деспотии всяческих угнетателей. Вспомните хотя бы Черного Тюльпана и Зорро. Я уж не говорю о Назгулах, сражавшихся против эльфийской гегемонии, за свободу Мордора и других стран Востока.

Услыхав, как вежливо разговаривает незнакомец, и разглядев цвет его плаща, малолетние террористы немедленно успокоились и даже обнаглели. Недомерок по имени Тиль надменно процедил:

– А не пошел бы ты со своим фольклором… Мы тоже в первый класс ходили, даже не один год.

В меру интеллигентный Юлька выразился помягче:

– Все перечисленные вами персонажи выступали на стороне консервативных сил, поэтому не могут служить позитивным примером для продвинутой молодежи.

– Не продвинутой, а заапгрейженной, - строго уточнил долговязый Серега. - Ваши любимые Черные Всадники защищали несбыточные утопии, а потому были препятствием на пути революционного преобразования общества.

Точек соприкосновения не просматривалось, поэтому Фауст потерял интерес к туповато-драчливым и самодовольным тинейджерам. С другой стороны, до следующей трансформации Теней оставалось не меньше пяти минут, и герцог, чтобы скоротать время, предложил:

– Вы бы хоть рассказали, чем насолил вашей компании пресловутый Канцлер.

Пацаны загалдели, наперебой рассказывая про ужасную жизнь в Городе. По их описаниям, Канцлер оказался настоящим людоедом. Детей он заставлял ходить в школу и учить идиотские предметы вроде алгебры и географии. Кроме того, детям запрещалось в учебное время слоняться по улицам и распивать крепкие напитки, драться на переменах и насиловать одноклассниц. Взрослых же зловредный Канцлер принуждал работать на полях и в мастерских, пытаясь искоренить популярную в народе концепцию: «Кто не работает, тот пьет».

– Чудовище какое-то, - с трудом сдерживая смех, произнес Фауст. - Значит, ежели зарубите Канцлера, все проблемы решатся сами по себе.

– Ох, не сразу, - с тяжелым вздохом признал Данька. - Потом надо будет покончить с Ящером, сварить в машинном масле Директрису, повесить Продавщицу Мороженого, посадить на кол Билетера. Ну, еще кое-кого убрать придется. Я уж не говорю, что мы должны отдубасить очкариков и тех пацанов, которые носят длинные волосы.

– Трудное дело, - согласился герцог. - А что же ваши взрослые?

– Тупое быдло, - презрительно сказал Галь. - Им пришлась по душе такая жизнь, но мы ждем перемен.

Неожиданно Данька заявил, просверлив нирванца взглядом:

– Не-а, пацаны. Не нравится он мне. Порешить его надо, пока не заложил нас.

– Без разрешения? - ужаснулся Юлька.

– Данька прав, - веско изрек Серега. - Боцман никого не наказывает за лишнее убийство.

Фауст с интересом ждал продолжения, но поезд как назло остановился возле миниатюрного вокзала. Вдоль перрона расположились в вальяжных позах гипсовые статуи: Дискобол, Девушка с Веслом и другие атлеты массового изготовления. При виде изваяний бритоголовые засверкали глазками. Данька возбужденно закричал.

– А ну, братва, вкачаем этим ублюдкам!

Чернорубашечники деловито распечатали мешок, заполненный пинг-понговыми мячиками. «Выпороть бы вас и заставить пройти полный курс сопромата», - мелькнула злорадная мысль. Вернувшись в свою секцию плацкартного вагона, Фауст подошел к окну, желая посмотреть, подействуют ли пластиковые снаряды на гипсовых спортсменов. Однако жестокая Тень нашла способ удивить бывалого колдуна.

Изваяния зашевелились, спрыгнули со своих постаментов и устремились к вагону. Растолкав пассажиров, они прогромыхали в проходе тяжелыми каменными ступнями, а затем вернулись на перрон, крепко сжимая визжащих и слабо отбивавшихся бритоголовых киллеров-недоучек.

Разложив пацанов на станционном асфальте, статуи спустили с пленников шорты, достали откуда-то связки гибких прутиков и, весело перешучиваясь, приступили к экзекуции. Каждый посвист розги сопровождался одобрительными комментариями собравшихся зрителей.

«Малолеткам повезло, что статуи оказались просто садистами, - умиленно подумал герцог. - А будь они маньяками-педофилами?» Проходивший мимо кондуктор мстительно сказал:

– Так их, гаденышей!

– Не слишком ли сурово? - подыграл ему Фауст.

– Слишком сурово? Слишком мягко - так будет вернее, добрый рыцарь! - запальчиво ответил железнодорожник. - Житья не стало от ихнего беспредела. Ни хрена не смыслят, а все туда же - лезут обустраивать мир на свой лад. Ничего, пропишет им Канцлер революционную перестройку. Скоро этого пса Боцмана вздернут на рею - вот вам слово старого корсара.

График движения не позволил герцогу долго любоваться упоительным зрелищем расправы над пионерско-готическими мятежниками. Паровозик сделал «чух-чух», кондуктор дал свисток, и безымянный полустанок растаял в бездне Отражений. Дождавшись удобного момента, Фауст провел коррекцию реальности, после чего увидел за окном гору, оседланную монументальной громадиной семейной резиденции.

Гора и крепость были точно такими, как он их выдумал, и это означало, что цель путешествия достигнута.

Он был в Дримландии.

Прохожие на улицах вежливо здоровались, провожали его долгими взглядами. Словно знали, кто он такой и зачем приехал. Вместе с тем в атмосфере чувствовалась тревога. Фауст слышал обрывки беспокойных разговоров о врагах и войне, о беженцах и всеобщей мобилизации, а также о раненых, непрерывно поступающих в городской госпиталь.

Он поспешил в школу, но по дороге свернул к дому, где прежде находилась его лаборатория. Здесь почти ничего не изменилось, все приборы стояли на прежних местах. Вдоль стен выстроились новенькие бутыли с химикатами, а над столом склонилась знакомая фигура в белом халате.

Увидев Гретхен, Фауст почувствовал, что его губы непроизвольно растягиваются до ушей в идиотской улыбке влюбленного подростка. Девушка вскрикнула, потупила глазки, шепча слова приветствия. Фауст прикоснулся губами к нежной коже щеки, которая немедленно покрылась пунцовым румянцем. Неловко отодвигаясь, пани Маргрет доложила, что все заказанные вещества готовы и можно приступать к производству взрывчатки. Потом вдруг спросила:

– Ты приехал ко мне или работать?

– Одно другому не мешает. А чего бы ты хотела больше? Она произнесла с неожиданной горечью в голосе:

– Даже не знаю. Нам надо о многом поговорить, но враг наседает. Утром сообщили, что вчера монстры разгромили уланский полк и заняли всю прибрежную провинцию.

– Брат говорил про ваши паровые пушки, - мгновенно забыв о личном, сказал герцог.

– Батарея Валентина отразила несколько атак, но монстры погасили топки, и пушки сделались бесполезным металлом.

– Валентин - это твой брат?

– Помнишь его? Вы не ладили…

– Он жив?

– Ранен, но не слишком серьезно.

– В драках с демонами не бывает несерьезных ран, - забеспокоился Фауст, - Я осмотрю парня после сражения.

Он подумал, что сейчас не время смешивать реагенты, добывая крупицы пороха. Проще самому отправиться на передовую и навести там порядок. Не понимая, что сейчас произойдет, Гретхен послушно объяснила, где идут бои, а затем испуганно молчала, пока Амулет переносил их через пространство.

Для приземления Фауст выбрал пригорок в четверти мили от позиций потрепанной пехотной части. Солдаты Олътении окружили свой лагерь рвом и заостренными кольями, а чуть поодаль колыхались орды Хаоса. Силы врага состояли большей частью из полуразумных хищников, умеющих кое-как ковылять вдоль Черной Дороги. Однако были тут и небольшие отряды настоящих демонов, прошедших по Логрусу. От сердца отлегло - Фауст боялся худшего.

– Как их много! - всхлипнула потрясенная Маргрет.

– Ерунда, на час веселья… - Он сдал Козырь Вервольфа. - Братишка, я на месте. Тут неважно - аборигены полягут, но не сумеют сдержать натиск. Срочно сюда Смилодона и остальных со стрелками и кавалерией.

– Это сотовый телефон? - машинально заинтересовалась любознательная Гретхен. - Я о них только слышала…

Спустя мгновение она была уже не в силах задавать вопросы: выходящие из раскрывшейся Карты солдаты не укладывались в воображении провинциальной учительницы.

Появление регулярной армии шокировало несчастных ольтенцев. Растерянно опустив копья, вчерашние пахари и мастеровые озадаченно смотрели, как мерным шагом проходят мимо них цепи автоматчиков, а следом бряцает сталью тяжелая кавалерия. Вскочив на Волчка, Фауст велел Гретхен оставаться на холме возле наскоро развернутого штаба, а сам повел эскадрон рыцарей, нацелив острие удара на нестройную коробку вражеской конницы.

Когда затрещали очереди, выкосившие множество потустороннего зверья, демоны заволновались. Вошедшие во вкус дальнего боя ветераны Крольда методично расстреливали вторгшуюся нечисть, причем некоторые даже научились экономить боеприпасы.

Между тем Фауст, обогнув метавшихся под градом пуль хищников, устремился на дрогнувший отряд демонов, которые медленно разворачивались в подобие боевого строя, готовясь встретить нирванскую кавалерию. Какая-то тварь с визгом погибла под копытами Волчка, еще одну герцог развалил на неравные половинки, единожды взмахнув Рубильником. Сейчас, на глазах любимой девушки, он готов был совершать любые подвиги.

Однако дворяне Хаоса, навестившие Дримландию в поисках добычи, оказались бывалыми авантюристами. Быстро перестроившись двойным полумесяцем, они устремились навстречу нирванскому эскадрону, на скаку посылая в противников горящие стрелы из своих арбалетов. Огненные полосы сразили нескольких рыцарей, прежде чем Фауст сумел отгородиться полужестким щитом заклинаний.

Потом конные лавины сшиблись в горячке ближнего боя. Первого врага Фауст насадил на копье. Второго рассек мечом от гребня на макушке до седла, а Волчок передним левым копытом размозжил череп демоническому скакуну. Вокруг лилась кровь нирванцев и фонтанировали искры из ран умирающих врагов.

Оглянувшись вокруг, Фауст выбрал следующую жертву. Это был раскормленный монстр с телом копытного зверя, медвежьими лапами и головой аллигаюра, украшенной бычьими рогами. Демон сидел верхом на носороге, из лопаток которого росли уродливые декоративные крылышки. Для начала герцог ударил непрошеного гостя из Хаоса пучком лучей Амулета, спеленав противника сетью силовых линий. Монстр попытался отмахиваться огромным топором с двумя лезвиями, но движения демона сковала магия, и Фауст сумел подобраться сбоку. Враг был чудовищно громоздок, чуть ли не в полтора раза превосходя ростом сидевшего на адском жеребце нирванца. Поэтому первый удар меча лишь перерубил топорище, затем глубоко погрузился в бок демона. И лишь когда раненый враг наклонился, пытаясь достать герцога клыками, клинок Рубильника отделил рогатую башку от туловища. Из обрубка шеи взметнулся фонтан пламени, словно загорелась буровая вышка.

Опьяненный азартом, Сын Вампира прорубился сквозь массу минотавров, ехидн, кентавров и прочих порождений Логруса. Внезапно оказалось, что враги почти поголовно истреблены, их трупы догорают, а стрелки Крольда лихо палят вслед немногим сбежавшим. Лишь несколько демонов сумели уйти по Черной Дороге и теперь ковыляли в свои Отражения.

– Соберите трофеи, - сказал Фауст усталым голосом. - Займитесь ранеными. Этот бой мы, кажется, выиграли.

Когда приехала Гретхен, герцог скорбно озирал место недавнего сражения. Окруженный погубленными угодьями, догорал город, названия которого он не знал. На дорожных обочинах валялся скарб, брошенный беженцами. Страна его мечты была разорена, и Фауст, испытывая необычайную ярость, твердо решил: Дара за это ответит.

Гретхен тихонько вышла из экипажа, приблизилась к доброму доктору и опасливо проговорила:

– Вы не похожи на того алхимика Фау, которого я когда-то знала…

Герцог ответил, не оборачиваясь:

– То был Фау-один, а я - Фау-два.

Вряд ли она поняла его шутку, и нирванец попросил, чтобы в дальнейшем Маргрет обращалась к нему только в единственном числе. Их разговор прервали Ренк и другие командиры, подошедшие за новыми указаниями. Распределив боевые задачи между частями, Фауст прогнал всех и повернулся к девушке. Она смотрела на колдуна неестественно расширившимися глазами и спросила голосом, полным почтительного ужаса:

– Все это войско подчиняется тебе?

– Войско? Сейчас мне подчиняется вся Вселенная!

– Ты шутишь…

– Дорогая, скоро ты поймешь, что Вселенная - это так мало. Считай, что она валяется у твоих ног.

Только сейчас, оказавшись наедине с Гретхен, Фауст обратил внимание, что камзол прожжен искрами, которые он высекал из врагов. Герцог подумал, что лицо его покрыто копотью и заживающими волдырями. По-иному представлял он встречу с мечтой.

– Что будет с Ольтенией? - тихо спросила Гретхен.

– Ольтения станет частью великой державы. - Фауст смочил платок водой из фляги и обтер лицо, - Мы с тобой будем проводить много времени в лаборатории, а твои соседи опять станут болтать насчет наших связей с дьяволом.

– Ну и пусть. - Она брезгливо скривила губки. - Это беспокоит меня в последнюю очередь.

– Что же беспокоит тебя в первую и вторую очередь? Девушка не отвела взгляда и сказала с отчаянной решимостью:

– У меня есть жених.

– Придется с ним разобраться, - не сдержался Фауст, сильно разочарованный неожиданным известием.

– Ты его убьешь? - испугалась Гретхен.

– Если ты этого хочешь.

– Не хочу, - быстро сказала она. - Мне очень жаль.

– Нет, не так… - Фауст покачал головой. - Это мне очень жаль… Наверное, не стоит приглашать тебя в мой здешний дом.

Она ответила, кусая губу:

– Я не готова.

– Как знаешь. - Он выдавил ободряющую улыбку. - Постараюсь быть терпеливым и внимательным. И не слишком настойчивым.

До последнего момента Фауст рассчитывал, что Гретхен вернется, однако девушка, попрощавшись, с виноватым видом поспешила уйти. Какой-то смазливый гусарский поручик - возможно, тот самый жених - помог ей сесть в экипаж. Герцог нашел в себе силы вежливо отсалютовать сверкающим клинком Рубильника.

Вернувшись в Златоборск, он отыскал госпиталь, где лежал Валентин, и тщательно обработал начинавшую гноиться рваную рану. Когда брат Маргрет открыл глаза, Фауст весело сообщил:

– Тебе повезло, парень. Еще немного - и яд проник бы в сердце.

– Не думал, что ты станешь спасать своего недруга, - пробурчал пациент. - В последнюю встречу вы с братом чуть не закололи меня.

Его слова относились к каким-то событиям, в которых принимали участие виртуальные двойники нирванских братьев. Похлопав выздоравливающего по плечу, Фауст проговорил успокаивающе:

– Забудь о прошлом. Я не держу обиды на тех, кто не сделал мне чего-нибудь слишком плохого.

– Но я был против твоих встреч с Гретхен.

– Похоже, она тоже против наших встреч. - Герцог развел руками. - Переживу.

Валентин сказал, нахмурясь:

– Сейчас, когда сестра увлеклась этим хлыщом Акселем, я начал думать, что лучше бы ей встречаться с тобой.

– Это ее дело.

Фауст хотел уйти, но Валентин спросил, как дела на фронте. Герцог объяснил. К его удивлению, раненый не проявил особой радости. Напротив, проворчал с кислой гримасой:

– Имперские армии редко уходят из спасенных ими малых стран. Значит, нам суждено стать окраиной большого государства?

– Да, несбывшийся мой родственник, вам не повезло, - подтвердил Фауст. - Вы превратитесь в провинцию великой державы, и отныне Нирвана будет защищать эту провинцию, даже если придется превратить в прах все, что здесь имеется. Или ты предпочел бы оккупантов из Хаоса?

– Не знаю, - признался Валентин. - Никогда не думал об этом.

– От тебя ничего и не требуется, - порадовал его Сын Вампира. - Судьба решила за вас.

Он вышел из палаты и занялся остальными пациентами лечебницы. Работенка затянулась до позднего вечера, но добрый доктор был так зол на судьбу, что не успокоился, пока не поставил всех на ноги. Он покинул госпиталь, осыпаемый градом благодарностей, которые никогда не любил, а теперь и подавно они были ему не нужны.

В парке, получившем у горожан название Запретного Леса, он легко отыскал свой дом, построенный из темно-синих кирпичей. Голые стены лишь обострили состояние депрессии. На душе было гадостно, как после первой кровавой трапезы, когда Мефисто учил его вампирскому способу питания, столь неприятному для всевозможных хлюпиков-морализаторов. В тот раз старший брат сказал ему: «Запомни, недомерок, в этой жизни часто приходится делать вещи, которые нам не нравятся, но без которых не обойтись».

Загнав поглубже, в самую преисподнюю подсознания, чувство боли и разочарования, Фауст принял ванну, сменил одежду, а потом методично извлек из соседних Теней необходимые предметы обстановки. Тупая монотонная работа всегда помогала ему забыть о неприятностях, и герцог даже увлекся, расставляя мебель, раскладывая посуду, книги. Кое-где стены остались голыми, но Фауст не стал спешить - здесь попозже, хорошенько продумав композицию, повесит картины и антикварное оружие.

С того дня, когда он осознал себя фаворитом Судьбы, Сын Вампира свыкся с неизбежностью горьких потерь. Мечты сбываются не часто. Три брата сумели создать Дримландию, но не могли и не хотели управлять чувствами ее обитателей. Завоевать любовь колдовством - все равно что купить. Ему это ни к чему. Герцог Нирваны выше любви или нелюбви смертных.

Он вставил в видеомагнитофон диск с записью простенького боевика. Нарисованные электронным лучом астронавты высадились на враждебную планету и стали выяснять отношения в кулачном бою. «Давненько я не бывал на Марсе», - меланхолично подумал Фауст. Дрожащий голос Гретхен показался ему сначала продолжением фильма ужасов.

– Это волшебное зеркало? - тихонько спросила она. Пощелкав кнопками на пульте, герцог сделал звук потише.

– Как ты сюда попала?

Ее плечи слабо шевельнулись под тонкой тканью сорочки.

– Я подумала, что твои защитные заклинания должны пропустить меня, - призналась девушка. - И еще вдруг поняла, что буду всю жизнь жалеть, если снова тебя потеряю.

– Скорее всего, ты будешь жалеть, если не потеряешь меня, - честно предупредил Фауст. - Не простое дело - быть подругой колдуна.

– Догадываюсь, - сказала Гретхен. - Но пусть это тебя не беспокоит. Ведь мы можем расстаться в любой момент.

– Не уверен, что смогу расстаться с тобой снова, - признался герцог.

Девушка решительно ответила на его поцелуй и едва заметно вздрогнула, когда нетерпеливые пальцы Фауста начали расстегивать пуговицы на ее сорочке. Целую вечность спустя, вытянувшись на простынях, Фауст сказал Гретхен:

– Напрасно я с тобой связался. Мне слишком хорошо. Могу расслабиться, а сейчас этого никак нельзя.

– Так я и позволю тебе расслабляться, - самоуверенно сказала она.


 VIII

Как обычно, Мерлин где-то шлялся. То ли пил с дружками, то ли волочился за девками, то ли совмещал оба занятия под абсурдную музыку варварских Отражений Дара уже собралась вернуться в Ганту, напоследок украсив стену язвительной нотацией, когда под потолком заиграл бликами невесть откуда взявшийся Колесный Призрак.

Увидев королеву, межтеневой процессор радостно взвизгнул и завопил:

– Хай, бабуля! Рад тебя видеть.

– Бабуля? - Дара была неприятно поражена таким обращением. - Не торопись сделать меня старухой.

– Зачем же так? У меня молодая, шикарная и более чем сексапильная бабуля.

– Льстец, - засмеялась Дара. - Это в тебе от деда. Тот еще был кобель.

– По-моему, он и сейчас не промах.

– Полагаешь?

– Мне так кажется… - Призрак помолчал: - Возможно, во мне говорит мужская солидарность.

Махнув рукой, королева вдруг обнаружила, что короткий разговор с внучком-самозванцем вернул доброе и беззаботное расположение духа, какого у нее не бывало довольно давно. В отличие от сыновей, доставлявших одни неприятности, Призрак оказался хорошей компанией. «Все они хорошие, пока не подрастут», - вспомнив сыновей, печально подумала Дара и спросила:

– Кстати, детеныш, почему ты считаешь себя мужчиной?

– Меньше зависимость от физиологии.

Дара назидательно проговорила, расхохотавшись'

– Поверь, малыш, благодаря своей физиологии, женщина способна творить такое, чего никакому самцу не добиться. Если, конечно, это настоящая женщина.

– Забавно. Надо проверить… - Колесный Призрак явно заинтересовался. - Бабуля, ты пришла, чтобы поболтать с моим папаней?

Дара в сердцах бросила: дескать, от твоего папани, равно как от моего старшенького, пользы не больше, чем от рыбы шерсти. Уже четвертое пунцовое небо сменилось, как брат не выходит на связь, сказала она, а его величеству - хрен по фазенде. Призрак напомнил, что герцог Фауст обещал Мерлину не убивать Деспила, но Дару это не успокоило. Навряд ли Призрака всерьез обеспокоила судьба дядюшки, однако малыша сразу привлекла возможность затеять новую игру, и он с готовностью предложил:

– Может, я попробую найти его?

– Думаешь, получится? - загорелась Дара.

Превратившись в Карту, проказливый тинейджер напугал сексапильную бабушку панорамой полей, где нирванские солдаты с воодушевлением грабили обгорелые трупы навербованных по всему Хаосу наемников. Мелькнула сцена торжественного захоронения павших в битве бойцов царского войска: три брата в траурном расчете, гремят залпы прощального салюта, пылают погребальные костры. Дара жадно просматривала мелькающие кадры, однако не находила сына и от этого нервничала все сильнее.

Наконец Колесный Призрак сообщил, что засек след. Пробежав через анфиладу Отражений, он обнаружил пропавшего принца вместе с его поджарым дракончиком. Скакун Деспила неторопливо рысил по совершенно диким местам где-то на границе влияния Логруса и обоих Лабиринтов, так некстати нарисованных Дворкиным и Корвином. Рядом с сыном Дара обнаружила ехавшего верхом на лошади незнакомца - это был здоровый бородатый варвар. Густые волосы покрывали все части его тела, свободные от одежды, состоявшей из меховой куртки и коротких штанов.

– Кто это? - невольно вырвалось у королевы.

– Не знаю, бабуля, - весело сообщил Призрак. - Но дядюшка явно чувствует себя в безопасности.

– Ты сможешь доставить их сюда?

– Нет проблем!

– Погоди… - Дара вдруг сообразила, что появление грязных животных, к числу которых она относила дракона, лошадь и варвара, в самом сердце Руинаада не вполне уместно. - Лучше переправь их в Ганту.

– Запросто, - сказал внук.

Внезапно они увидели, как на Деспила и его спутника накинулась стая демонов особо отталкивающей наружности. Варвар мгновенно сориентировался, заслонив собой принца, и замахал кривой зазубренной саблей, рассекая утыканные длинными колючками тела хищников.

– Быстрее! - потребовала Дара.

По-змеиному пластичным движением Рханда выскользнула из королевских объятий. Дразнясь, показала три дюйма розового раздвоенного языка. Мерлин даже застонал - он еще чувствовал вкус этого языка после недавнего поцелуя.

«Далеко не уйдет», - подумал он. Рханда не была полноценной Повелительницей Хаоса, поскольку происходила из незнатного дворянского рода, прозябающего в захолустных Тенях между Беохоком и Ганешем. От рождения девушка получила только способность контролировать телесную форму, но подлинного посвящения Логрусу не проходила. Был лишь малозначительный контакт со слабым ответвлением Знака, протянувшимся в то неблизкое Отражение, где она впервые увидела тьму. Этого хватило на овладение козырной магией, не более.

– Сир, вы привыкли к легким победам над робкими провинциалками? - пропела она, кокетливо поводя обнаженным плечиком.

Как же, провинциалка! Мерлин с трудом удержался от саркастического хохота. Полный университетский курс в Беохоке не мог не изменить подругу его детства. Беохок славился предельной, а точнее, беспредельной раскрепощенностью нравов, так что в студенческие годы Рханда наверняка привыкла к оргиям и дружеским групповухам, и только чопорные обычаи Дворов Хаоса заставляли ее корчить из себя скромницу-простушку.

– Я надеялся на романтический ужин, переходящий в страстный завтрак, - ответил Мерлин.

– Романтический ужин в королевской спальне - это пошлое мещанство! - Она презрительно задрала носик и тут же многообещающе подмигнула, сверкнув озорной улыбкой. - Придумай что-нибудь пооригинальнее.

– Пошли, - решительно сказал король. - Я знаю одно местечко.

– Наконец-то! - Рханда проворно покидала в корзину кульки и бутылки. - Надеюсь, там нас никто не потревожит.

Мерлин подвел ее к нужному узору настенной мозаики и продекламировал:

 Король повел в поход сквозь Тень

Свой полк, тра-ля, ля-ля.

Весь сброд вернулся в тот же день

Уже без короля.

Увидев ржавую равнину, покрытую чахлыми спиралями и шестеренками механических деревьев, Рханда была потрясена: она несколько иначе представляла себе романтический интерьер. Однако Мерлин толково объяснил, что просто заметает следы. Возле пышно проросших железобетонных кустов он зачитал следующий стихотворный пароль:

Никогда вы не найдете в дебрях северных лесов

Броненосных мониторов и торпедных катеров.

А я хочу флотилию, флотилию, флотилию,

А я хочу флотилию, флотилию мою.

Они юркнули в открывшийся проход и оказались посреди уютной пещеры а 1а каменный век. Широченная кровать была застелена мягкими шкурами мамонтов, пещерных медведей и саблезубых тигров. Массивный стол прочно опирался на березовые поленья, окруженный пнями вековых дубов, обтесанными в грубое подобие кресел. В очаге тлели, дожидаясь посетителей, угольки.

– Стоит на минутку отлучиться из дворца, как все придворные дармоеды мгновенно принимаются меня искать, - пожаловался король. - Поэтому пришлось оборудовать это гнездышко, о котором никто не знает… - Его глаза вдруг расширились, и Мерлин свирепо рявкнул: - Чтоб вас разорвало!

Под смех Рханды у него возникло подозрение, что кое-кто все же проведал об этом гнездышке. На стенах красовались намалеванные светящимися красками надписи, в которых соединялись плюсами два-три имени, а после знака равенства было нарисовано сердце, расколотое попавшей точно и середину стрелой. Более откровенные отзывы посетителей извещали о случившихся здесь сексуальных эпизодах с обязательным упоминанием даты и поименного списка участников. Другим намеком на имевшее местовторжение посторонних была постель - роскошные шкуры заляпаны не успевшей подсохнуть спермой. А в самом центре медвежьего покрывала красовалась большая горелая дыра.

– Кого-то здесь лишили девственности, - прошептала, захлебываясь хохотом, Рханда. - Пошли, я покажу тебе действительно укромное место.

Взяв за руку раздосадованного приятеля, веселая девчонка подтащила его к известному лишь немногим участку стены, разрисованному картинками на тему будней первобытного племени. Коряво изображенные человечки поражали копьями мамонтов, драконов, единорогов, пещерных бизонов и прочую съедобную живность. К удивлению Мерлина, Рханда произнесла собственное заклинание:

Всем пространством - и в ярдах, и в футах,

Я плачу за надежные руки,

За пожар твоих глаз близоруких

И за краешки губ твоих вздутых.

Кул с увлечением работал саблей. После каждого удара тварь превращалась в агонизирующий костер, осыпающий брызгами огня все, что находилось в пределах пяти-шести ярдов. Деспил не слишком надежно, но все-таки прикрывал спину разбойника, поэтому Кул расчетливо приготовил и пустил в дело пару подобающих заклинаний. Сразу несколько демонов расплескались красными каплями, словно помидоры, по которым прокатилась пудовая гиря.

При этом небольшой язычок огня лизнул щеку варвара, едва не задев левый глаз. Взревев от боли и злости, разбойник окончательно забыл всякую осторожность и, ударив коня ногами, устремился на дрогнувшую стаю. Он даже не заметил, как был перенесен через много Теней и как поросшее кактусами плоскогорье исчезло. С яростными воплями Кул проскакал через цветник, перерубил подвернувшееся деревце и лишь потом обнаружил, что находится во дворе какого-то замка, а все противники куда-то подевались.

– Остановись, дружище, мы уже дома! - крикнул из-за спины воспрявший духом Деспил.

Кул не без труда сдержал бег разгоряченного коня, затоптав при этом клумбу, на которой росли незнакомые цветы с черными стебельками, большими золотистыми лепестками и темно-зелеными тычинками. Аромат раздавленных растений заставил варвара чихнуть. Отъехав на садовую дорожку, вымощенную полированными каменными плитками, Кул огляделся.

Возле большого многоэтажного строения толпились вооруженные чем попало демонические существа. По каменной тропинке в сторону Кула и Деспила торопливым шагом направлялось другое существо - кажется, женского пола. А над головами кружилось переливавшееся желтыми и красными тонами кольцо с человеческий рост в поперечнике. Разбойник примерился метнуть нож в летучую дрянь, но Деспил посоветовал этого не делать. Кул не понял его объяснений, бестолково переспросив:

– Твой племянник? Чудны, однако, жители Великого Королевства…

– Он - процессор, - сказал Деспил, но тут же забыл о своем спасителе и, опустившись на колено, обратился к Даре: - Здравствуйте, ваше величество

Заломив бровь, Кул не без интереса оглядывал Дару со спины. Спина была прямая и почти человеческая. Под обтягивающим платьем перекатывались мелковатые, на его вкус, ягодицы. Ноги женщины показались разбойнику чересчур худыми. Спешившись, варвар зашел сбоку, чтобы посмотреть на королеву с другой стороны. Как он и опасался, груди оказались маленькими, но лихо торчали вперед и вверх, производя впечатление крепеньких заостренных камушков. А вот лицо женщины Кулу понравилось: резкие черты подбородка, впалые щеки, большие, слегка раскосые глаза, тяжелые скулы и надбровные дуги. Она явно была стервой - жестокой, капризной и развратной, и на бородатой образине атамана проступила гримаса похабного нетерпения.

Незаметно подкравшись к нему, янтарное колечко легонько толкнуло Кула в плечо и осведомилось звонким мальчишеским голосом;

– Как тебе нравится в наших краях?

– Нормально, - стараясь быть деликатным, проворчал дикарь. - Видал я места похуже, видал и получше.

– Согласен. - Колечко закачалось, словно кивало головой. - А как тебе моя бабуля?

– Эта, что ли? - Кул мотнул головой в сторону Дары. - Костлявая телка. Я бы ее, конечно, поимел разок-другой - так, для порядка. Настоящий мужик должен заваливать любую бабу, если у нее рожа не слишком страшная, а из пасти не слишком воняет. - Он с сомнением поглядел на собеседника. - Вот у тебя, племянник, сколько баб было?

Застигнутый врасплох неожиданным вопросом Колесный Призрак замешкался, придумывая, как бы сменить тему. В конце концов он произнес:

– А ты, дяденька, тяжелый, будто чистым колдовством питаешься. Еле-еле козырнул тебя из той дыры.

Самодовольно ухмыляясь, Кул подтвердил, что немного чародейству обучен. Колесный Призрак мстительно огрызнулся: мол, именно «немного». Вскипевший разбойник несдержанно выкрикнул:

– Может, померимся силами? Я не погляжу, что ты чей-то племянник!

Не дожидаясь согласия Призрака, драчливый разбойник без предупреждения ударил внука королевы заклинанием Таранной Оплеухи, а затем попытался накрыть Большим Медным Тазом. Однако межтеневой процессор, оказавшийся проворным парнишкой, успел сгруппироваться и легко отбил удар. Большой Медный Таз звонко разлетелся на мелкие осколки, воздух во дворике свернулся в бушующий смерч, заодно задрав платье на Даре. Кул невольно выпучил глаза на вполне пристойные по форме, пусть даже малость тощие, ляжки демонессы. Воспользовавшись его оплошностью, Колесный Призрак набросил на разбойника Крапивное Лассо, но Кул каким-то невероятным образом ускользнул из обжигающего захвата. Отражение зашаталось. С верхних этажей замка посыпались осколки оконных стекол, а на крыше покосились громоотводы.

– Полегче вы, озорники! - прикрикнула на них Дара.

– Все в порядке, бабуля, мы просто разминались, - возбужденно сообщил Колесный Призрак. - Если дяденьку потренировать, из него выйдет нехилый боец, сможет хорошую деньгу в цирке зашибать.

– Молчал бы, пока я тебя самого не зашиб, - проворчал Кул, спрыгивая с дерева, куда был заброшен последним катаклизмом. - Никакого гостеприимства. У нас принято гостя сначала накормить, а уж потом убивать.

– Будет тебе гостеприимство, - пообещала Дара. - Ты помог моему сыну и будешь достойно вознагражден.

Хлопнув в ладоши, она подозвала слуг, повелев им организовать варвару баню и кормежку. Кулу показалось, что при этом по лицу королевы-матери пробежала тень благожелательной гримасы. Он только не мог знать, к кому относился этот намек на добрые чувства - к неожиданно вернувшемуся сыну или спасителю последнего. Варвар немного разбирался в людях, а потому был уверен, что Дара не способна проявлять такую слабость, как чувство благодарности.

Оценив скрученную раковиной панораму, Мерлин признал, что здесь его навряд ли отыщут докучливые придворные лизоблюды. Даже легкая ревность шевельнулась, когда он попытался представить тех кобелей, для встреч с которыми Рханда оборудовала такой чудный мирок. Спрашивать, конечно, не имело смысла - наверняка скажет: дескать, специально берегла, чтобы с тобой потрахаться.

Любовные упражнения на молодом сене затянулись, и Мерлин отдал должное мастерству предшественников, обучивших Рханду так виртуозно и непринужденно пользоваться укромными фрагментами тела. Потом они хорошенько закусили, и Мерлин собрался возобновить сеанс интимной акробатики, но его партнершу потянуло на задушевные беседы.

– Ты счастлив? - без обиняков осведомилась она.

– Спроси чего-нибудь полегче. - Он подумал и добавил: - Наверное, изредка бывал счастлив.

– А сейчас?

– Сейчас мне слишком хорошо, чтобы думать о таких высоких материях.

– Какие мы закомплексованные! - Она слегка загрустила и сказала, сосредоточенно разглядывая коготки: - Вероятно, не стоит принимать всерьез все обещания, которые ты давал за предыдущие четыре часа?

– Разве я что-то обещал? - встревожился Мерлин.

– Забудь…

– Погоди… Неужели это продолжалось четыре часа?

– Чуть меньше, - согласилась Рханда. - Не переживай. Меня посылали и до тебя. Правда, я сама посылала вашего брата гораздо чаще. Просто…

– Успокойся, - потребовал он. - Я не хочу с тобой расставаться. Только не все зависит от меня.

– Жаль, - разочарованно сказала Рханда. - В какой-то момент я поверила, что смогу стать королевой.

– Не теряй надежду, - посоветовал Мерлин, обнимая девушку. - Слушай, а что бы ты сделала, если бы стала королевой? Лично я, став королем, не сделал ничего путного.

Рханда изумленно поглядела на него, стала чрезвычайно серьезной и очень толково, чуть ли не по пунктам, изложила программу, за которую демоническая знать растерзала бы любого, обвинив в государственной измене. «Ты бы еще предложила республику ввести, - пробормотал ошеломленный король. - И вдобавок отказаться от культа Змеи».

– Это пока нереально, - с сожалением сказала она. - Но реформы неизбежны и не имеют альтернативы. Иначе мы останемся отсталой расой и нас сожрут соседи.

– Имеешь в виду Амбер?

– Да кто угодно! Даже Беохок в союзе с Ганешем. Разве тебя в Калифорнии не учили истории Рима?

– Думаешь, Дворы настолько прогнили?

– Настолько? Гораздо сильнее! Ты не представляешь, какой это кошмар - вернуться в болото Дворов после свежего воздуха продвинутых Отражений.

– Представляю, - буркнул Мерлин. - Конечно, Калифорния - дикое захолустье по сравнению с твоим Беохоком, но я тоже почувствовал разницу

Рханда стремительно села, поджав ноги. При этом острые конусы ее грудей вызывающе покачнулись, как самонаводящиеся боеголовки ракет, выбирающих направление на мишень. Мерлин потянулся к подружке, но Рханда, словно забыв, для чего они здесь уединились, с неожиданной страстью заговорила о наболевшем.

По ее мнению, в Хаосе назрел конфликт поколений. Грядущее, безусловно, было за передовыми идеями, носителями которых она считала молодежь, получившую всестороннее образование, повидавшую разные миры и потому способную разумно модернизировать закостеневшую в бессмысленных традициях цивилизацию Хаоса. По другую сторону баррикад оставались демоны старой закваски, которые не желали перемен, поощряли разбойничьи набеги на соседние Тени и спесиво требовали хранить верность догмам, оставшимся в наследство от малограмотных пращуров.

– Глупость наказуема не менее, чем инициатива, - возбужденно выкрикивала Рханда. - Отсталых бьют. Или мы откажемся от прошлого, или у нас нет будущего.

– Экстремистка… - Король фыркнул. - Отказ от прошлого никого не доводил до добра. Но в чем-то ты права. Все мало-мальски серьезные посты у нас занимают кондовые ретрограды и тупицы, имеющие лишь одно преимущество над остальными - благородное происхождение.

Девушка закивала, соглашаясь с его словами. Потом проговорила более сдержанно, чем прежде:

– Припоминаю нашу собирушку сразу после коронации. Ты обронил, что попытаешься внести свежую струю, как-то осовременить жизнь Хаоса.

– Стараюсь… - Король беспомощно помахал руками. - Кое-кого из бездарен отправил на безобидные должности, назначил на их места толковых ребят.

–  И это все?! - презрительно вскинулась Рханда.

– Нельзя ломать наш дом слишком быстро. Вожди Дворов могут встревожиться, и тогда от гнева феодалов меня не спасут ни полк Бессмертных, ни личная гвардия.

Немного подумав, хорошенькая экстремистка заявила: мол, если бы какой-нибудь внешний враг как следует потрепал зазнавшихся местечковых царьков, последние мигом стали бы сговорчивее. На эту реплику Мерлин, рассмеявшись, ответил:

– Ты думаешь в точности, как моя мамуля. Не слишком приятным сюрпризом рядом прошелестел вкрадчивый голос вдовствующей королевы-мамули:

– Эта девочка думает, как я? Похоже, я недооценила твою подружку.

Даже не оборачиваясь, он увидел магическим зрением, как в десятке шагов за спиной покачивается колечко Призрака, через которое в пещеру глядела, ухмыляясь, Дара.

– Привет, ма, - неловко пробормотал Мерлин, шаря руками в поисках одежды.

Рханда быстренько прикрылась какой-то тряпкой, сделала кокетливый книксен и сказала, потупив глазки:

– Здравствуйте, ваше величество Я польщена вашим комплиментом.

– Нам надо будет серьезно поговорить, - сказала Дара. - Зайдешь ко мне, когда будешь одета не так скудно. Мерлин, ты мне срочно нужен, так что и тебе не помешало бы одеться.

– Что-нибудь случилось? - встревожился он.

– Как посмотреть… - Лицо королевы оставалось непроницаемым. - Деспил вернулся. Правда, без войска.

Спайкард снова окружил Мерлина вибрирующей паутиной, и силовые нити плавно обогнули потустороннюю сущность Кула. Варвар явно хранил в себе отпечаток сильной, но не развитой магии - скорее всего, он совсем недавно имел дело с отдаленной от Хаоса и до невозможности деформированной версией Логруса.

Укрывшись в нише, отделенной от комнаты ширмой, Мерлин наблюдал за беседой матери с разбойником из Страны диких Теней. Одновременно король воспользовался случаем, чтобы изучить окрестности Дворов, и обнаружил передвижение двух больших войсковых колонн. Подобные маневры во все времена сильно тревожили монархов, поэтому он мысленно вызвал Призрака, поручив разобраться. После этого Мерлин сосредоточил внимание на разговоре, который плавно журчал в пяти шагах от него по ту сторону ширмы.

Кул многословно и косноязычно рассказывал о своей ненависти к нирванским дьяволам. Мерлину показалось, что Дара балдеет от здоровенного самца. Похоже, дикарь тоже почуял интерес к прелестям Дары, поэтому грубо сменил тему:

– Ты - натуральная кошка. Тебе нужен настоящий кот, чтобы ты визжала от восторга

– Кошка? Неплохо, - Дара любезно продемонстрировала клыки. - Говорят, у кошек девять жизней.

Внезапно Кул помрачнел, словно слова королевы задели его за живое, и прорычал:

– Глупости. У всех только одна жизнь.

– Об этом после, - строго сказала королева-мать. - Расскажи-ка подробнее, что происходит в твоей части Отражений.

Почесав поочередно затылок, грудь, макушку и бороду, варвар сказал, что в его стране осталось несколько враждующих колдунов. Некоторые из них хотели бы подчиниться Амберу, другие готовы переметнуться на сторону Нирваны. По словам Кула, верным союзником Хаоса был только он.

– Если вы дадите немного войск, - не таясь, предложил варвар, - я смогу приструнить остальных, и владыки Хаоса получат хороший плацдарм для действий против враждебных королевств. Я навербую много сильных солдат, наберу себе большой гарем, построю красивый дворец, и тогда все соседи станут бояться меня и согласятся служить Хаосу.

– Даже царь Нирваны и его сыновья? - Дара прищурилась.

– Слабаки, - презрительно бросил Кул. - Сколько раз я бил их - и всех вместе, и поодиночке.

– Ты способен одолеть таких сильных чародеев? - Дара недоверчиво рассмеялась.

Немного смутившись, Кул признал:

– Может быть, по части колдовства они посильнее будут. Но зато я изучил их приемчики и всегда сумею уклониться от чар, которыми обычно пользуются нирванцы.

Его ответ звучал правдоподобно - Дара и Мерлин сразу поняли, что дикарь говорит дело. Мать и сын одновременно принялись обдумывать, как бы обратить способности разбойника на пользу Хаосу. При этом его величество, будучи по натуре разгильдяем, не обратил внимания на колоритную внешность варварского колдуна. Короля увлекла возможность сделать Кула командиром наемных дикарей - получился бы очень надежный отряд, никак не связанный с главами Дворов и Путей. В отличие от сына, Дара сразу вспомнила, где видела этого мужлана, так что план дальнейших действий сложился сам собой.

Заулыбавшись, она предложила гостю отдохнуть, обсудить кое-какие дела можно и попозже. Длинные тонкие пальцы королевы безошибочно выдернули нужный Козырь из Колоды, и в комнате материализовалась Ясра. Дара велела подруге разместить Кула в комнате, где прежде жил Мефисто. Когда Ясра и Кул ушли, из-за ширмы появился Мерлин, сказавший с неудовольствием

– Ты опять пустила в Хаос эту тварь.

– Бедняжке сейчас очень плохо, - примирительно ответила мать. - Далт и Джулия захватили Замок Четырех Миров и взяли в плен ее сыновей.

– Поделом, - буркнул Мерлин. - Змеиное семейство получило по заслугам.

– Но принц Ринальдо был твоим другом…

– Я ошибался в нем. Ублюдок обманывал нас.

– Кажется, ты попал под слишком сильное влияние своего отца, - печально констатировала Дара. - И вообще, сынок, ты ведешь себя слишком вызывающе. Я многое прощаю, но кое-кто может рассердиться по-настоящему.

– При чем здесь влияние отца? - опешил Мерлин, - Ясра и Люк до последней минуты прикидывались друзьями, а сами не оставляли попыток пришить меня.

Дара покачала головой:

– За это они ответят, можешь не сомневаться. Я недовольна другим - ты совершенно перестал обращаться к Логрусу и пользуешься только спайкардом.

Восстановив в памяти свои последние действия, Мерлин вынужден был признать, что мать ошиблась не слишком сильно. Волшебный перстень он призывал на помощь примерно в три-четыре раза чаще, чем Логрус.

– Спайкард хранит очень сильную магию, - пробормотал Мерлин. - Во многих случаях эти силы удобнее.

– Подумай над моими словами, - строго предупредила Дара. - Логрус иногда бывает очень ревнив… Ладно, скажи мне, что ты думаешь о нашем новом союзнике?

– Колоритная фигура. Силен, но безграмотен. Такого не трудно держать в руках, помахивая перед носом морковкой.

– Я тоже так думаю. Если он с нашей помощью станет правителем своего Отражения, мы получим неплохой козырь в игре против Амбера.

Казалось, они впервые за долгое время пришли к согласию. На беду, в этот момент вернулся Колесный Призрак, восторженно завопивший:

– Па, бабуля! Угадайте, чего я узнал.

– Рассказывай, малыш, - ласково разрешила Дара. Захлебываясь от нетерпения, Призрак похвастался, что сумел проследить за обоими отрядами. Одна колонна, по его словам, была разгромлена возле границ Нирваны и теперь отступала к окраинам Хаоса, а за ней гнался отряд под командованием герцога Вервольфа. Вторая экспедиция, более многочисленная и прекрасно экипированная, совершала марш в сторону Отражения под названием Авалон. Эта колонна, состоявшая преимущественно из дворян тех Путей, которые не слишком тепло относились к новому королю Хаоса, была усилена большими сворами драконов, военным флотом и бесчисленными наемниками, которых набрали в Тенях, лежавших между владениями Великих Королевств.

Услыхав о походе на Авалон, Мерлин позеленел от возмущения. Дара даже поежилась под ледяным взглядом сына. Шумно переводя дыхание, Мерлин заговорил сухим официальным тоном, но голос его подрагивал, выдавая охватившее короля бешенство.

– Ты случайно не забыла, что в Авалоне правит моя сестра?

Дара торопливо ответила:

– Не беспокойся за Гиневру. Твоей сестре сохранят жизнь и свободу. Она сможет удалиться в любое Отражение, захватив с собой все, что ей понадобится.

– Для чего тебе это нужно?! - продолжал бушевать Мерлин - Нирванцы уже истребили две банды твоих наемников. Хочешь быть битой в третий раз?

– И в четвертый тоже, - неожиданно легко подтвердила Дара. - Политика, сынок, самая сложная из азартных игр, намного сложнее покера или бриджа. Сложнее и увлекательнее. Пройдет время, ты наделаешь бездну ошибок и тогда, может быть, распробуешь всю прелесть таких развлечений. - Она подарила сыну мечтательную улыбку. - Поверь, политические интриги - интереснейшее занятие. Однако хочу тебе сказать, что ты ошибаешься в отношении моей роли в последних событиях. Я организовала лишь карательный рейд Деспила на Нирвану. Остальные набеги - частная инициатива трех или четырех Дворов, которые ненавидят нас с тобой.

Теряя терпение, Мерлин процедил:

– Дорогая мамочка, мне очень не нравится, что слишком много важных событий происходит без моего ведома.

– Мне тоже многое не нравится, - призналась она. - Но что поделать - Дворы сильны, своевольны и не желают подчиниться Руинааду.

Из открывшегося в стене межтеневого тоннеля выглянул Мандор Деликатно извинившись за вторжение, глава Пути Всевидящих осведомился, не помешал ли, нагрянув без предупреждения. Мерлин раздраженно бросил:

– Помешал. Но пусть это тебя не смущает.

– Наверное, с отцом он более вежлив, - притворно вздохнула Дара.

– В отличие от тебя, его отец не склонен чересчур часто потрясать Мироздание, - заметил Мандор. - Мерль, с тобой хотел поговорить Сухей.

Подождав, пока за сыном закроется гобелен, Дара подозвала пасынка к зеркальному кристаллу, передававшему изображение и звук из номера для особо опасных гостей. Некоторое время они молча наблюдали, как громадный варвар распускает хвост перед Ясрой, у которой и в мыслях не было сопротивляться. Наконец туповатый разбойник сообразил, что ведьма давно согласна, и с торжествующим ревом повалил ее прямо на пол. Поморщившись, Дара отвела взгляд, сказав брезгливо:

– Настоящее животное. Узнал его?

– Сразу… - Мандор покачал седой головой. - Понимаю, что ты задумала, но советую отказаться от мести. До сих пор все твои авантюры в этом направлении приводили к обратному результату.

– Не болтай глупостей! - Голос королевы обрел обычную интонацию высокомерного превосходства. - Оракул показал, как он скрутит Мефа и бросит к моим ногам. Я хочу этого, и ничто меня не остановит… кроме предательства. Но дикарь кажется искренним союзником.

– О да, он боготворит Хаос, - рассмеялся Мандор.

Седовласый колдун напомнил, сколь боязливо и трепетно Кул пытался завоевать благосклонность бывалой шлюхи Ясры. Так чернокожий раб с плантации мог бы обхаживать мулатку или креолку, прислуживающую белым хозяевам за столом и в постели. Как и все варвары, сказал Мандор, Кул считает жителей Хаоса высшими существами, а потому будет верно служить тем, кто его чуть приласкает. Впрочем, Мандор оговорился, что столь верная служба будет продолжаться лишь до той поры, пока дикарь не поймет, что в Хаосе обитают самые обыкновенные склочные твари, не заслуживающие особого почтения.

Еще раз глянув на кристалл, Дара оторопела от творившихся там безобразий. Такое зрелище не могло оставить ее равнодушной. Вспомнились откровения Кула: «Ты - натуральная кошка. Тебе нужен настоящий кот, чтобы ты визжала от восторга». Она покосилась на Мандора. Настоящим котом его, конечно, не назовешь, но если рядом нет никого более подходящего…

– Держись, колдун, - угрожающе прошипела, не в силах более сдерживаться, королева.

Она бросилась на пасынка, сбила с ног и, усевшись верхом, принялась срывать с него одежду.

Сначала Мерлин вызвал отца и сообщил о движении наемников в сторону Авалона. Узнав, что родственники в курсе и готовы отразить вражескую вылазку, он успокоился, передал привет сестренке и сдач Карту Сухея. Старейший в Хаосе мастер Искусства ответил далеко не сразу и вдобавок поинтересовался недовольным тоном: с какой, мол, радости внучатый племянник отвлекает его от важных занятий.

– Мандор передал, что ты меня ищешь, - терпеливо напомнил Мерлин.

– Да? Возможно… А он не говорил, зачем я тебя искал?

– Я не догадался спросить.

Сухей вздохнул, и это далось старику не без труда. В данный момент он щеголял в двуногой форме с двумя парами длинных гибких рук. Всю поверхность тела покрывали сросшиеся между собой ракушки. Взгляд трех больших фасеточных глаз выражал разочарование.

– Ну ладно, заходи, - проскрипел страдающий склерозом чародей.

Шагнув сквозь холод Карты и Тьму незримых измерений, Мерлин оказался в месте, необычном даже для Хаоса. Одну стену лаборатории занимало вставшее вертикально море, и волны бежали сверху вниз, омывая берег то ли острова, то ли материка. Стена напротив была черной пропастью, в которой светили звезды и туманности, а на переднем плане изредка пролетали планеты и другие холодные камни вроде астероидов. Между этими гранями реальности располагалась обычная каменная плоскость, частично прикрытая стеллажами, на которых в беспорядке были свалены книги, стопки исписанных листов, непонятные приборы и посуда с подсохшими остатками давней трапезы. Повернув голову, Мерлин обнаружил, что четвертая стена вообще отсутствует - между морем и звездами открывался выход на речной берег, где светило лиловое солнце и длинноклювые птицы, покачивая пышными хвостами, с важным видом разгуливали по ярко-красной траве.

– У тебя здесь мило, - заметил Мерлин. Старик слабо шевельнул рукой, словно хотел отмести незаслуженный комплимент.

– Не обращай внимания на антураж. Просто давно не прибирался.

Мерлин был полон решимости выпытать у чародея первоначальную причину их рандеву, но не успел задать вертевшиеся на кончике языка вопросы. Из звездной стены медленно выплыл, вращаясь вокруг всех мыслимых осей, камень неправильной формы. Схватив его посреди комнаты, Сухей взвыл: «Как ты мне надоел!» - и с размаху швырнул в морскую стену. Оставляя за собой дымный след, булыжник упал на берег и взорвался как настоящий болид, вырыв на суше солидную воронку. Материк зашатался, покрывшись трещинами, а по морю побежали волны.

– Вот так погибли динозавры, - провозгласил король. - Учитель, ты не вспомнил, за каким хреном вызвал меня?

– Кажется, вспоминаю. - Сухей помассировал ракушки на затылке. - Мы можем оказаться по уши в дерьме.

– Мы с тобой или все королевство?

– И мы с тобой, и весь Хаос, и Амбер в придачу. Я чувствую, что Логрус обеспокоен. Будто появилась какая-то угроза, причем источник ее находится здесь, в самом сердце Дворов

– Что же это может быть? - заинтересовался Мерлин.

– Полагаю, все дело в той опасной игре, которую затеяли Мандор и Дара Твои ближайшие родственники безрассудны и напрасно надеются, что Великие Силы будут вечно прощать им их шалости.

Подобные опасения появлялись у мастеров Искусства регулярно, поэтому данный повод для беспокойства не слишком озаботил короля. Тем более что Сухей в последнее время частенько заговаривался и стал плохо соображать. На всякий случай Мерлин все-таки поинтересовался:

– Ты не пробовал спросить у самого Логруса?

– Он не понимает, просто чувствует. Не надо переоценивать разум и возможности Источников Мощи. Если помнишь, Лабиринт ни разу не сумел предотвратить собственное разрушение - и Бранд, и Ринальдо действовали практически беспрепятственно.

– Что же ты предлагаешь?

– Попытайся найти Дворкина. Было бы полезно с ним посоветоваться.

Мерлин сообщил, что бесноватый прадед снова сбрендил и очень капитально спрятался где-то в недоступных местах. «Недоступных мест не так уж много, - резонно заметил Сухей. - Пусть Колесный Призрак обследует эти Отражения». Мерлин пообещал выполнить просьбу старого учителя. Потом добавил, что амберская Семья тоже ищет предка, но успехов пока не видно. Равнодушно пожав плечевыми ракушками, Сухей отвернулся к своим приборам, явно потеряв всякий интерес к дальнейшей беседе.

Немного обиженный его бесцеремонностью, Мерлин собрался уйти, погромче хлопнув Козырем, однако вспомнил, что давно собирался рассказать старику о Картах, которые Корвин нашел в убежище Дворкина. Сухей выслушал его очень внимательно, и фасеточные глаза старейшего из Повелителей Хаоса выразили тревогу.

– Это все? - спросил он, проявляя неожиданную проницательность. - Или будет продолжение?

– Не знаю, что будет, - разозлился Мерлин. - Мне хватает того, что уже случилось. С тех пор как отец показал Карты Дворкина, эти гиганты снятся мне по ночам. Приходят, чтобы выгнать, отобрать козырное Искусство.

– Подсознательные страхи, - предположил Сухей. - Мы слишком боимся потерять превосходство над смертными.

– Но для чего Дворкин рисовал эти Карты?

– Какие Карты? - Похоже, старик уже забыл, о чем они только что говорили.

Скрипнув зубами, Мерлин снова объяснил, в чем дело. На этот раз Сухей, не полагаясь на память, старательно записал рассказ внучатого племянника и задумался, глядя на страничку конспекта. Формы его тела поплыли, как пластилиновая фигурка, оставленная возле горящей печки. Исчезли ракушки и нижняя пара рук, три глаза слились в один, а голова стала больше, выпятившись на затылке двумя полушариями размером с хорошее яблоко. После длинной паузы Сухей осведомился:

– Ты уверен, что Карты были нарисованы его рукой?

– Так сказал Корвин, а он знает руку своего деда. Покачивая головой, слишком тяжелой для слабой старческой шеи, Сухей прошептал:

– Неужели Дворкин сумел забраться в такие дебри?

– Какие дебри? - Мерлин почувствовал, что теряет терпение. - Дядюшка, учитель благословенный, черт бы тебя подрал! Я не понимаю, о чем ты талдычишь!

– И никто не понимает, даже я…

Отвернувшись к морской стене, Сухей рассеянно наблюдал, как от пораженного астероидом континента отваливаются куски. Некоторые из них тонули в море, а другие пролетали через всю лабораторию, достигая противоположной плоскости, и скрывались среди звезд. По водной поверхности продолжали носиться волны цунами, которые изредка перехлестывали через стену, так что на полу лаборатории натекла небольшая лужа.

С кряхтением протерев пол грязной тряпкой, Сухей продолжил:

– Никто не знает, кто они такие. Те, кто живет там, в этих дебрях. Остались только смутные записи в самых древних хрониках. Вроде бы эти монстры присматривали за Змеей, когда прародительница свернулась в клубок, порождая Логрус. С той поры их больше не видели.

– Дворкин действует по их указке?

– Кто знает… - Старик вздохнул. - Найди своего прадеда и моего кузена. Только он сможет ответить. Если захочет.

Пошевелив мышцами спины, Мандор затянул глубокие борозды, оставленные когтями перевозбудившейся королевы. Потом облизал губы, и следы ее укусов перестали брызгать струйками искр. Покончив с самолечением, он запустил в Тень отростки Логруса, разжился новой одеждой взамен изодранного в клочья костюма и, сев на кровать, трясущимися пальцами натянул штаны.

Оглядев себя в зеркале, Дара произнесла с недовольной гримасой:

– Ну и поцелуи у тебя - вся грудь в синяках.

– Старался, - буркнул Мандор.

– Я и говорю: умеешь, когда хочешь. Правда, хочешь слишком редко.

Дара немного отвела душу и снова была переполнена кипучей энергией, столь опасной как для окружающих, так и для самой вдовы Суэйвилла. Сняв некоторую часть возбуждения, она могла спокойнее смотреть в магическое зеркало, тем более что Кул и Ясра устроили перекур. Ядовитая бабенка, млевшая в объятиях нового любовника, рассказывала о делах Хаоса. Варвар удивленно переспрашивал, мол, как это ваши хозяева терпят, что Хаосом правит король амберской крови, если он к тому же намерен взять в королевы свою тетку, тоже из Амбера родом

Ясра, которой был совершенно ни к чему брак Меряя и Корал, охотно соглашалась с диковатым здоровяком. Она надеялась, что Корал вернется к Ринальдо, и тогда в хищных ручках бывшей владелицы Замка Четырех Миров останется хотя бы Кашера. Это было хуже, чем повелевать Ключом Мощи, но лучше, чем играть унылую роль вешалки в прихожей того, кто повелевает Ключом…

– В тебе - необычная сила… - льстиво промурлыкала она

Польщенный дикарь буквально расцвел и, прибегнув к матерной лексике, принялся расхваливать свои мужские достоинства. Слушавшие его Дара и Мандор просто покатывались со смеху: уж чем-чем, а этими подробностями удивить Ясру было трудно - бывалая потаскушка и не такое пробовала.

– Не будем оттягивать, - решительно провозгласила Дара, и в ее пальцах появился Козырь Ясры. - Ау, подружка, мне нужен твой подопечный.

– Минуточку, ваше величество, - залебезила бывшая вешалка.

Зеркало показало, как они поспешно одеваются Кулу было легче - он просто влез в свои меховые шорты и накинул, не застегивая, куртку. А вот Ясре, чтобы не возиться с корсетом и прочими глупостями, пришлось натягивать платье на голое тело. Все равно она замешкалась, запутавшись в крючках и шнуровке, но справилась довольно быстро.

– Старается, тварь, выслужиться хочет, - с беззлобным презрением прокомментировал Мандор. - Она мне всегда не нравилась.

– Ясра не так уж плоха, - не слишком убежденно возразила Дара. - Хотя, конечно, слишком доверять ей не стоит. Пожав плечами, Мандор равнодушно проворчал:

– Ну и не доверяла бы.

Убедившись, что парочка готова к аудиенции, королева перекинула им тоннельную нить и втянула обоих в комнату. Кул снова ощупал Дару сальным взглядом, но первый же вопрос хозяйки сделал варвара серьезным.

– Точно так, ваше величество, - доложил он. - Теперь я лучше понимаю свою задачу.

–  Прекрасно, - процедила Дара. - Докажи свою преданность, и я дам тебе войско, а во всех городах твоего Отражения будет объявлено, что великий воин Кул пользуется благосклонностью Хаоса.

Варвар радостно закивал. Впрочем, узнав, какой подвиг от него требуется в виде предоплаты, Кул растерялся, беспомощно оглядываясь на Ясру. Не обращая внимания на его замешательство, Дара сообщила, что некий очень могущественный оракул предсказал успех этого предприятия.

Внезапно бородатая рожа Кула растянулась в идиотской улыбке, и разбойник с энтузиазмом заявил: дескать, он сможет выполнить приказ и знает, как это сделать.

– Я поручу моим головорезам осторожно проследить за нирванской семейкой, - сказал он. - Выбрав удобный момент, мы нападем на них, и вы получите Мефа живым или мертвым.

– Только живым! - прикрикнула Дара. - Мертвым его сделаю я.

– Как будет угодно вашему величеству, - разочарованно ответил варвар. - Только мертвым было бы проще. Прервав его, Мандор уточнил:

– С тобой пойдут наши солдаты. Я сам отберу надежных бойцов.

На радостях Кул даже не поморщился, хотя недоверие было выражено достаточно откровенно. Низко кланяясь, он покинул кабинет, сопровождаемый Ясрой, которая вызвалась собрать ему кое-чего на дорожку. Дара не сомневалась, что ведьма будет подбивать варварского колдуна совершить налет на Замок Четырех Миров. Королева пожала плечами - судьбы Ясры, ее ублюдков и полуразрушенного Ключа Мощи мало беспокоили владычицу Хаоса.

– Они устроят оргию, - предположила она.

– Вдвоем? - Мандор засмеялся.

– Ясра одна стоит целого борделя.

– Тогда у нашего богатыря не хватит сил, чтобы выполнить задание, - беспокоился Мандор.

– Отдохнет, пока будет сидеть в засаде, - парировал а Дара.


 IX

Выехав на возвышенность, они увидели Замок Четырех Миров и поняли, почему не сработала Карта, изготовленная для этого места в день изгнания Ясры. Новые владельцы развернули бурное строительство, поэтому внешний облик Замка сильно отличался от изображения на устаревшем Козыре. Груды битого камня исчезли, над Ключом Моши выросли стены. Постройку окружали деревянные леса, где суетилось множество работников. Вокруг шастали вооруженные патрули.

– Такими темпами они быстро восстановят свои владения, - одобрительно заметил Вервольф. - И войско, как я погляжу, немалое набрали.

– Ребятишки стараются вовсю, - согласился Мефисто. - Спорим, нас на порог не пустят.

– И еще станут чего-нибудь вымогать, - добавил Фауст. - Например, спайкарды. Или большую партию пулеметов, стреляющих в этом Отражении.

Поднимая облако пыли, со стороны Замка скакал конный отряд. С расстояния в полсотни шагов стали видны Далт и Джулия, которых сопровождала дюжина копьеносцев. Сын Оберона сухо приветствовал нирванцев, а потом больше помалкивал, уступив пиратской ведьме право вести переговоры. Джулия без обиняков заявила: мол, присутствие возле Ключа столь сильных колдунов может оказаться опасным, но не стала уточнять, кому именно грозит опасность.

– Мы понимаем… - Миролюбивый тон Фауста огорошил приготовившуюся к долгой перепалке Джулию. - Просто заехали поглядеть, как вы тут обосновались. Рад, что все в порядке.

– Сейчас козырнемся обратно, - присоединился к брату Мефисто и полез в карман за Колодой.

Проследив за его движением, Джулия поспешно спросила, нельзя ли получить обратно те броневики, которые были подбиты драконами Деспила на Черной Дороге вблизи безымянного оазиса.

– Зачем они вам? - очень натурально удивился Вервольф. - Груда ржавого железа, восстановлению не подлежит. Я отдал этот лом кузнецам. Если сумеют переплавить, получится много мечей и кольчужек.

У Далта вытянулось лицо. Свирепо поглядев на нирванцев, он потянул уздечку и махнул Джулии, чтобы возвращалась. Ведьма кивнула партнеру, но уезжать не спешила:

– Меф, ты обещал мне урок колдовского Искусства. Когда можно будет этим заняться?

– Не припоминаю, чтобы обещал тебе такое. - Старший Сын Вампира пожал плечами - Куда спешить, у нас впереди целая вечность.

– Но все-таки, когда? - настаивала она.

– Как-нибудь встретимся, - сказал Мефисто. - Ты рассказывала о каком-то ритуале, время которого приближается. Заодно и подучим тебя кое-каким приемчикам.

– Это будет не скоро, - разочарованно тянула Джулия.

Она пришпорила свою кобылу и поскакала к Замку, а три брата неторопливо направились в противоположную сторону. Скрывшись за рощей, они долго смеялись, называя Джулию и Далта наивными нахалами. Вообще, с самого утра у братьев было непривычно веселое настроение.

Очередной повод для шуток появился буквально через пять минут, когда к ним подскакал верховой в кожаной одежде, обшитой титановыми пластинами и кольчужными лоскутами. Отсалютовав царским сыновьям, гонец обратился к старшему:

– Мой герцог! Его величество велел передать, что сегодня небезызвестный разбойник Кул попытается похитить одного из вас.

Захохотав, Мефисто вскричал:

– Наш папочка в своем репертуаре! «Одного из вас» - можно подумать, мы не знаем, что этот бандит охотится на меня!

Едва не упав с коня от смеха, Фауст хотел что-то сказать, но не смог - его душил хохот. А младший брат, захлебываясь, простонал:

– Представляете прикол - вдруг он сумеет умыкнуть папочкиного любимчика. Вот будет хохма!

Они отпустили посыльного и продолжали ржать до самого Эльсинора. Только здесь Меф внезапно сделался серьезным и оставил в своих апартаментах все магические принадлежности, которые обычно таскал на себе: Серитойох, перстень и медальон с Амулетами, а также флягу, где плескались сверкающие капли из Озера Мощи. Немного подумав, он повесил на пояс зачарованный меч, который обычно брал с собой, вербуясь на службу к различным правителям.

– Предусмотрительно, - одобрил его приготовления Фауст, - Возьми еще булавку. Глядишь, представится возможность кольнуть Дару в задницу.

– Шутки кончились, - буркнул старший брат, но не сдержался и снова захохотал.

Геката привела сыновей в полуреальное Отражение, удаленное от главной россыпи материальных миров, теснившихся вокруг Нирваны. Хотя глава семьи отсутствовал, путешествуя по экзотическим Теням, пикник удался на славу. Некоторое напряжение в связи с возможным нападением разбойников не слишком омрачало атмосферу спокойного времяпрепровождения. Сразу после плотного завтрака, когда был подан чай и разрезан пирог, царица поведала наследникам обстоятельства Войны Трех Сил.

Она рассказала, что король Гамлет, узнав о приближении армии Сузивший, послал к Оберону гонца, а сам выступил навстречу врагу, надеясь вскоре получить помощь из Амбера. Молодым, как Гамлет называл своего сына и его жену, король поручил организовать оборону передовых крепостей, а старшего внука оставил во главе артаньянского гарнизона.

Помощи они не дождались, и армия Нирваны была основательно потрепана превосходящими силами Хаоса. Одновременно флот противника разрушил слабо защищенный Аквариус. Гамлет отступил в Эльсинор через Диадему и Шикунду - обе второстепенные крепости пришлось сдать, но удалось эвакуировать немалую часть населения. К тому же осажденные нанесли врагу исключительно тяжелые потери, что позволило наследнику престола, отцу трех братьев, отразить все атаки на Эльсинор. Другой отряд Суэйвилла сунулся в Анаврин, и Гекате пришлось укрыться в Пирамиде, изолировав Зазеркалье от прочих миров.

Силы Суэйвилла таяли, обескровленное непрерывными сражениями войско Хаоса потеряло былую боеспособность, а Пифрод требовал поскорее кончать с царством Судьбы и вести полки на подмогу армии, которая готовилась выступить против Амбера. Второпях Суэйвилл оставил в осаде непокоренный Эльсинор, мимоходом разорил Айрат и, бросив в стороне Нибельхейм, устремился к стенам Нирваны.

– А как же папа? - нетерпеливо спросил Вервольф. Нахмурившись (старые и новые переживания разволновали нарицу), Геката продолжила рассказ:

– Аку применил энергию Озера Мощи, чтобы уничтожить осаждающих. Избавив Эльсинор от осады, он двинул все силы на соединение с войском отца, который спешил на выручку Нирване. Он немного опоздал - предатель Озрик убил Гамлета, и Цитадель пала. Бои шли на улицах столицы, а многочисленная орда гверфов направлялась в сторону Артаньяна…

– Направлялась? - обиделся Мефисто. - Я три дня отражал атаки гверфов, рогатых демонов и всевозможных драконов! Потом появился папа и добил то немногое, что мы оставили от банд Суэйвилла.

– Можно сказать и так. - Геката негромко рассмеялась, - Каждый запомнил те события со своей точки зрения. А дальше было вот что…

– Дальнейшее нам известно, - сказал Фауст. - Суэйвилл не хотел рисковать, поэтому не решился на повторный штурм Артаньяна, но и наши попытки отбить Нирвану не имели успеха. Потом папа настиг и прикончил Озрика на окраине Авалона, но при этом лишился меча, застрявшего в окаменевшем трупе. Примерно через год нашего времени потеря Мементомори и разрушение Золотой Спирали погрузили его в летаргию…

Геката заметила, что мальчики, оставшись одни, прекрасно справились, и только благодаря их усилиям Нирвана вышла из кризиса с минимальными потерями. Царство вернулось в естественные границы, сказала она, у нас есть две полноценные Пирамиды - в Анаврине и Нибельхейме. Кроме того, по мнению царицы, принятые меры вскоре должны изменить соотношение сил, сложившееся между Великими Силами, причем чаша весов качнется в пользу Нирваны.

Не любивший комплиментов Вервольф озабоченно проговорил:

– Надо нейтрализовать Логрус, тогда мы сможем починить хотя бы одну Спираль, а амбериты - свой Лабиринт.

– Тогда Амбер будет силен за счет полудюжины Лабиринтов, а Хаос и Нирвана останутся слабыми, - напомнил Фауст. - Опять плохо. Мы должны восстановить несколько Пирамид, включая Главную. Лишь тогда можно начинать разговоры о балансе сил.

– Хаос без Логруса ослабнет не сразу, и Нирвана не станет намного сильнее сразу после реставрации одной Пирамиды, - сказал Мефисто. - В период нашего возрождения Амбер и Хаос должны быть поглощены междуусобицей. Лишь тогда мы получим шанс.

Геката кивнула,соглашаясь с сыном, и проговорила, понизив голос:

– Аку занят именно этим. Если его труды увенчаются успехом, вскоре разгорится большая война, и Порядок схлестнется со своим извечным антагонистом.

Неожиданно Вервольф ударился в воспоминания. Оборотень признался, что вплоть до недавнего времени не мог понять предназначения Нирваны. Наличие третьей Великой Силы, принципиально отличной от Порядка и Беспорядка, представлялось полным абсурдом.

– А я всегда считал Нирвану гармоничным сочетанием Порядка и Хаоса, - сообщил Фауст. - Это кажется разумным. Ведь наша Спиральная Пирамида состоит из постоянных блоков, которые могут перемещаться, изменяя взаимное расположение. Кроме того, Судьба коренным образом отличается от строгого Порядка и полного Хаоса - Судьба во многом зависит от случайностей, которые по сути своей есть пересечение закономерностей.

– Не совсем так, хотя во многом ты прав, - с улыбкой ответила Геката. - Мы - дети Птицы, Которую враги заточили в зеркальном монолите. Птица Рокк - символ Судьбы, а мы - рука Судьбы. И ваш папаша верит, что именно ему суждено стать орудием, которое свершит предначертание Высших Сил.

Мефисто заинтересованно спросил:

– В чем заключается это предначертание?

– Создание единой державы, которая охватила бы все уровни Мироздания, - объяснила мать. - Любой из первого поколения мог стать императором, но Олицетворения Сил не пожелали искать разумное решение. Разгорелась война. Об этом они знали прежде, но сказанное сейчас сильно меняло известную братьям картину. Пока старшие размышляли, Вервольф задал вопрос ближе к практике:

– Мама, я так и не понял, чем мы будем чинить Спираль - темляками наших мечей, которые эти дикари называют спайкардами?

От неожиданности Геката даже опешила, а потом долго смеялась над странной идеей Оборотня.

– Даже талисман на отцовском мече слишком слаб для такого свершения, - сказала она. - В заточении было время подумать, и теперь я догадываюсь, что восстановление Источников Мощи возможно лишь при помощи частичек, вырванных из тел Олицетворений.

– Глаз Змеи? - быстро спросил старший сын.

– Не только. Прочие Олицетворения тоже потеряли немало деталей. Например, в большой драке задолго до вашего рождения Птица отломила кончик Рога у Единорога, простите за каламбур. Этот Рог достался Хаосу, и Суэйвилл сделал его наконечником своего копья.

– Этим копьем он разрушил Золотые Пирамиды, - задумчиво проговорил Меф. - Чем разрушено, тем может быть и восстановлено…

– Именно так. Поэтому важно узнать, где сейчас хранится Копье.

Братья были смущены новой задачей, поскольку до сих пор редко вспоминали о Копье и не задумывались над тем, как его добыть. Мать смотрела в грядущее намного дальше, чем они, и вдобавок лучше видела цели борьбы, которую вынуждена была вести нирванская династия.

Однако и она знала не все и была обескуражена, когда Фауст спросил о могущественных великанах, которых изображали маргинальные карты безумца Дворкина и которых показывали магические зеркала Эльсинора. Гекату встревожило сообщение о существах, способных победить Змею, Единорога и Птицу.

– Никогда не слыхала о таких, - призналась царица, хмурясь сильнее прежнего. - Вы не пытались связаться с ними при помощи тех же Карт?

– Не решились, - признался Фауст. - Даже мысли такой не возникло.

– Правильно, - с облегчением сказала Геката. - Надо будет мне самой прогуляться по залам Эльсинора. Может, зеркала подскажут, с чем мы тут столкнулись.

Меф припомнил слова отца, будто он слышал когда-то о подобных существах и что отгадка может храниться в старых книгах. По этому поводу Геката раздраженно высказалась: дескать, узнает повадки нирванских домостроевцев - во все тайны принято посвящать лишь так называемый сильный пол, а с женщинами можно не считаться, пусть даже известно, что женщины лучше и глубже владеют Искусством.

– Кстати, об Искусстве, мама, - спохватился Мефисто, - Со мной приключилась странная история.

Он рассказал о схватке с серокожими громилами в кабаке на окраине Сан-Дорадо. Мефисто был обескуражен неудачным применением вполне, казалось бы, надежных чар и не мог понять, как такое могло произойти.

Выслушав сына, Геката пренебрежительно скривила губы.

– Грубая работа, - сказала она. - Вы все злоупотребляете шаблонной магией, а настоящий мастер Искусства всегда стремится подобрать особые формулы, наилучшим образом подходящие для решения конкретной задачи. Те заклинания, которыми ты ударил по Серым Шкурам, могут быть очень надежны, именно против этих тварей они дали осечку.

– Каждая цель требует особого инструмента, - понял Фауст.

– Совершенно верно. - Геката кивнула. - Ножом можно резать хлеб и мясо. Ножом можно есть мясо, хотя существует риск порезаться. В крайнем случае можно даже есть ножом вареный рис, хотя это очень хлопотно. Однако в том случае ты вздумал с помощью ножа хлебать бульон, и, разумеется, ничего не вышло.

Она добавила, что гуманоиды с грубой серой кожей и длинными зубами наверняка были волками-оборотнями либо потомками волков, то есть хранили внутри себя некоторый запас магии, о которую и разбились заклинания, предназначенные для обычных существ.

– Понятно, - сказал пристыженный Мефисто. Геката величественно наклонила голову, а затем вдруг произнесла строгим тоном:

– А вот мне кое-что непонятно. Например, зачем Фау помог амберитам вернуть Дейдру? Ведь даже я не могу предсказать, к каким последствиям приведет такой поступок.

– Судьба решит за нас, - беззаботно ответил средний сын. - Большая амберская Семья взбудоражена, Корвин занят своей малой семьей, Дара злится и ревнует. Все, что отвлекает их мысли от Нирваны, нам на руку.

Его ответ не убедил Гекату. Заломив бровь, царица с сомнением покачала головой, однако нотаций читать не стала.

Неторопливая застольная беседа вернулась к делам, которыми семья была занята все время после воссоединения. Геката дала Фаусту несколько советов относительно лечения Корал и Виолы. Мефисто в этом разговоре участия не принимал - он без конца всматривался в горизонт, но без медальонного Амулета его магическое зрение сильно проигрывало по части дальности.

– Даже не верится, что все выйдет, как задумывали, - тревожно сказал Вервольф. - Мы завязали слишком сложный узел и чересчур полагаемся на благосклонность Судьбы.

Мать мягко возразила:

– Мы надеемся не столько на Судьбу, сколько на собственные силы и умение управлять мощью. Даже если что-то пойдет не по плану, мы всегда сумеем вытащить Мефа из Хаоса.

Вздохнув, Фауст добавил:

– А если меня не подпустят к Корал… Что ж, есть еще Копье Скорби и другие принадлежности для рисования Источников Мощи.

– Не забывайте о Скорпионе, - тихо сказала Геката, - Он - наш последний козырь, прибереженный на крайний случай.

Она умолкла, повернувшись к внезапно насторожившемуся старшему сыну. Мефисто обнажил меч и положил оружие на траву рядом с собой. Фауст, также почуявший приближение угрозы, взялся за Амулет, находившийся у него на пальце в качестве перстня. Геката заинтересованно следила, как непринужденно Фауст расставляет ловушки. Возможно, сама она устроила бы это более рационально, однако мальчик тоже делал все правильно.

Глядя на братьев, Вервольф тоже принял меры предосторожности. Расстегнув кобуру, он прикинул сектора обстрела и вероятное направление, откуда может появиться враг. Затем спросил:

– Мама, ты не пыталась проследить из Пирамиды, где спрятано Копье Скорби?

– Конечно, пыталась. - Геката с грустным видом тряхнула прической. - Но мне это не удалось. Единственное, что я могу сказать наверняка, - в Хаосе его нет.

– Как же мы будем искать это сокровище?

– Трудно сказать, - Царица неопределенно пошевелила пальцами. - Я видела, как Змея потребовала от Суэйвилла спрятать Копье в надежном месте. После этого она накрыла всю окрестность Хаоса таким экраном, что я не могла проникнуть сквозь зону невидимости. Потом эта завеса пропала, но Копья нигде не было видно.

– Разберемся, - не очень уверенно сказал Мефисто. - Пока наша ближайшая цель - разрушить Логрус.

Фауст озабоченно предупредил, что не следует ставить это дело во главу угла. Повредить Логрус нетрудно, сказал он. Но тогда из всех Главных Узоров сохранит дееспособность лишь Лабиринт Корвина, и появятся Белые Дороги, соединяющие самый молодой Источник Мощи с обломками Логруса, Золотой Спирали и амберского Лабиринта. Тоже не слишком приятный исход.

– Узор Корвина все равно лучше, чем Логрус, - резко бросил Вервольф.

– Как сказать, мальчики… - Лицо царицы выражало сомнение. - Возможно, Фау прав, но уже поздно что-либо менять… Будьте готовы - Кул приближается.

Всадники появились из рощи. Роща шелестела ветвями деревьев в двух сотнях шагов от их костра. Скакавшие первыми кентавры с волчьими мордами уже натягивали луки, целясь в четверых нирванцев, но земля внезапно расступилась под копытами туповатых уродцев. Кентавры провалились в глубокую яму, где их ждали острые колья. Стоны, вопли, быстро затихающие проклятья, фонтаны огненной крови.

Следующую волну составляли богомолы-переростки, оседлавшие зеленых сороконожек. Они перепрыгнули первую ловушку, но угодили на полосу, где росли хищные растения, мгновенно опутавшие гостей гибкими колючими побегами. Ядовитые шипы сковали движения пришельцев из Хаоса, жадно высасывая жизненные соки. Кул, едва успевший осадить коня на границе опасного места, выругался и замахал руками, отдавая новый приказ поредевшему отряду.

Обогнув зону ловушек, устремилась в атаку дюжина демонов классической формы: восьмилапые, покрытые чешуей, три глаза вокруг вечно приоткрытой пасти. Геката вытянула руку, и с ее пальцев сорвались ветвистые молнии, моментально испепелившие пятерку мерзких порождений Логруса. Остальных методично расстреляли, превратив в погребальные костры, Фауст и Вервольф. Лишь один демон, весь израненный, сумел приблизиться к нирванцам вплотную и встал на задние копыта, нависая над Мефом. Последнему пришлось немного помахать мечом, в результате чего противник оказался расчленен на безопасные фрагменты.

Теперь нирванцам противостоял сам Кул, бешено вращавший над головой огромной палицей. Рядом с атаманом степных варваров скакали четверо его разбойников и три демона, явно принадлежавшие к аристократии Хаоса.

Отбросив пистолет, в котором кончились патроны, Фауст выставил между костром и приближающимися врагами полупрозрачную завесу истребительных заклинаний. Когда вырвавшийся вперед аристократ с разгона влетел в зачарованную зону, он сам и его полуконь-полукошка рассыпались грудой дымящихся костей. Однако мчавшийся следом Кул беспрепятственно проломился сквозь колдовской щит, который мгновенно перестал действовать, так что остальные враги тоже очутились возле костра нирванцев без малейшего ущерба для собственного здоровья.

Мефисто привычно метнул ножи, поразив в грудь и пах бросившегося на него демона. Другой аристократический выродок, с головы до пят покрытый доспехами, атаковал Фауста, и Вервольф поспешил на подмогу. Вдвоем братья кое-как уложили врага, разрубив на много частей и наездника, и скакуна. Тем временем Кул на полном ходу огрел Дьявола палицей, кинул оглушенного герцога через седло и, развернув коня, умчался в степь. Следом метнулись его разбойники и раненный Мефом демон. Еще мгновение - и фигуры нападавших растаяли, затянутые волнами Отражений.

– Не слишком удачный бой, - тонко подметил Фауст, вытирая клинок Рубильника пучком жесткой травы. - Всего три дюжины мертвых врагов в обмен на пленного брата.

Геката странно посмотрела на сына и покачала головой. Впрочем, когда она заговорила, в голосе не прозвучало осуждающих ноток.

– Ты хладнокровен.

– Я это уже слышал, - подтвердил Фауст. - И не раз услышу в ближайшие дни.

– Наверное, так надо, - сказала царица, пожимая плечами. - Судьбе виднее.

– Ты фаталистка, - пошутил Фауст.


 X

В глубине души Корвин рассчитывал встретить здесь много варварской роскоши, которую так любят царьки микроскопических государств. Однако замок в Артаньяне был обставлен довольно скромно, если не сказать убого. Принцу даже показалось, что он лопал в какое-то средневековое княжество - нечто вроде Вюртемберга или Вестфалии.

Царица Геката вежливо встретила гостя, но была немногословна и сразу извинилась, что вынуждена принимать принца в такой глуши. Скоро завершится ремонт дворца в Нирване, сказала она, и тогда можно будет устроить настоящий бал для друзей. По репликам Гекаты амберит понял: царица неплохо осведомлена об отношениях между ее сыновьями и внешним миром.

– Я хотел бы представиться его величеству, - деликатно намекнул Корвин.

– Мой супруг покинул страну, - просто ответила Геката и добавила, улыбаясь: - Не буду мешать вам, мальчики. Фау, займи гостя.

Поклонившись матери, Фауст отвел амберита в свои покои. Когда они остались вдвоем, Корвин плюхнулся в мягкое кресло в стиле Луи XIV и весело сообщил:

– Я уж думал, ты забыл про меня. Не вдаваясь в детали, Фауст бегло упомянул, что семья была занята отвоевыванием исконных владений.

– Значит, вы все-таки умеете ходить по Отражениям. И вдобавок добыли огнестрельное оружие…

Фауст скромно потупился и признался, что его мечта - сделать порох, стреляющий во всех секторах.

– Я думал о пневматическом оружии, - сказал гость. - Но ты уклонился от вопроса об Отражениях.

– Не будем отвлекаться на мелочи.

– Стало быть, ты намерен говорить о серьезных делах, - удовлетворенно резюмировал Корвин. - Начнем сразу или подождем твоих братьев?

– Пришлось бы ждать слишком долго. - Голос нирванца звучал даже спокойнее обычного. - Меф попал в плен, так что Вервольф и отец заняты его вызволением.

– Прости, я не знал… Кто пленил твоего брата?

– Кто пленил - не суть важно. Важно, что сейчас он попал в лапы Дары.

– Она же прикончит Мефа! - вскричал Корвин.

– Полагаю, такой исход не слишком опечалит большую часть амберской Семьи, - Фауст усмехнулся. - Ладно, оставим. Это - дело нирванцев… Почему ты один?

– Кого ты собирался увидеть?

– Рэндома, Льювиллу.

– Рэндом занят, а Лью обижена. Меф упомянул при ней, что ты увлекся какой-то девушкой.

Ответом стал протяжный вздох. Корвину показалось, что приятель чем-то огорчен. Наконец Фауст промямлил: дескать, за пять веков они многократно изменяли друг дружке с кем попало, но никогда еще подобные обстоятельства не вызывали больших обид. Корвин посоветовал колдуну сказать все это самой Льювилле и добавил'

– По-моему, ее оскорбило, что ты мечтал о другой девушке.

– Для нее это так серьезно7 - тихо спросил герцог.

– Видимо, да. Секс - это всего лишь секс, тут многое дозволено. Но стоит задеть чувства - всякое может случиться. Так что я не удивлюсь, если Лью закатит тебе вендетту или газават.

– У вас весьма оригинальный взгляд на то, что вы называете чувствами, - сказал Фауст, наклонив голову к плечу. - Мы и вы очень разные

Махнув рукой, он пригласил гостя к столу, и слуги подали обед из множества блюд. Опасения Корвина относительно дворцовых интерьеров полностью оправдались по части меню - это было варварство в чистом виде.

Ломтики копченой рыбы, ветчины и сала. Обильно политый майонезом салат из кусочков вареного картофеля, моркови и курицы включал в себя также зеленый горошек, соленые огурцы, маслины и яйца. Кроме того, подали салат из мелко натертых свеклы, моркови, чеснока и орехов, опять-таки заправленный майонезом. Пирожки разных форм с начинкой из мяса, печени и картофельного пюре. Маринованная селедка, выдержанная в масле с уксусом. Холодная отварная севрюга, паштеты, крабы и креветки, нашпигованный чесноком язык лося.

Попробовав всего понемногу и продегустировав несколько сортов вина и водки, Корвин решил, что настала пора поговорить о делах, но тут официанты принесли фарфоровые посудины с супами, и амберит заподозрил, что пиршество может затянуться.

– С борщом советую попробовать тутовую водку, - радушно сказал хозяин. - Семьдесят градусов! Совершенно невообразимое сочетание.

– Ты палач, а не доктор! - вырвалось у Корвина.

– Мне пришлось переменить много разных профессий, - сознался Фауст. - Но как ты догадался?

– Он еще шутит, - простонал принц. - Невозможно отведать такое количество блюд и остаться в живых.

– А ты не увлекайся, - посоветовал Фауст. - По маленькой чашке бульона, ухи, борща и солянки. Потом по кусочку второго…

– Будет еще что-то?! - взвыл амберит.

– Разумеется. Отбивные, цыпленок, осетрина, фаршированная утка, плов с десятком разных подливок…

– Так бы и сказал, что меня ждет мучительная смерть от обжорства, - грустно заметил Корвин. - Торжествуй, садист, твои пытки достигли цели. Я сломлен и готов во всем сознаться. Спрашивай, о чем ты хотел бы узнать.

Фауст вежливо посмеялся и, с сожалением оглядев нетронутые блюда, велел слугам унести эти шедевры кулинарного чародейства и подавать фрукты. Затем, срезав шкурку с большого апельсина, откусил сочную мякоть и негромко проговорил:

– Сегодня тебе предстоит не столько рассказывать, сколько слушать. Мы собрали кое-какие сведения, которые могут заинтересовать Амбер.

– Что-нибудь о новых планах Дары?

– Дара… - Герцог засмеялся. - Страшнее Дары зверя нет?

– Признаюсь, я побаиваюсь этой дамы.

– Я понимаю тебя. - Фауст встал, доставая Колоду. - Прихвати пару бутылок кахетинского.

Выйдя из Козыря, Корвин машинально подметил, что цвет неба и солнца в окне изменился, хотя и незначительно. Принц оказался в другом дворце, более того, в каком-то другом Отражении. Замок был стар и давно не знал ремонта, словно хозяева не решались потревожить эти стены, с которых основательно осыпалась крашеная штукатурка.

Из стенных ниш злобно глядели мраморные химеры и гарпии. Свод зала был расписан магическими Символами и аллегорическими пиктограммами. В промежутках между статуями на стенах висели картины. Центр зала занимал массивный стол, за которым могли бы уместиться десятка четыре едоков. Впрочем, продолжение обеда Корвину, скорее всего, не грозило - стол был накрыт хрустальной крышкой.

– Это место предназначено для колдовских опытов? - спросил амберит.

– Можно сказать и так. - Фауст кивнул. - Мерлин показывал тебе Ледяное Зеркало. Здесь тоже можно увидеть будущее. А если хорошенько подумать, то можно даже понять, что именно увидел.

Корвин поморщился:

– Не нравятся мне такие разговоры. Вы, колдуны, любите напускать туман.

– Мы не всегда виноваты в этом. Порой Искусство загадывает головоломные загадки. Впрочем, сам убедишься.

Не углубляясь в подробности, Фауст объяснил гостю, как действуют магические зеркала и картины. Хотя при помощи Гекаты удалось выяснить назначение большинства предметов этого зала, зеркала оставались весьма своенравными предметами и почти всегда сами решали, что и когда будут показывать

– Ты лучше расскажи, что интересного увидел, - предложил практичный амберит.

– Много всякого. Только тебе это или неинтересно, или вовсе знать не положено.

Принц принял его слова к сведению без обид. Нирванцы имели право на семейные тайны, хотя могли бы вести себя более открыто. Между тем Фауст ушел к противоположной стене, громко рассказывая, что там имеется одно зеркальце, которое сравнительно охотно демонстрирует будущее.

Давний приятель выглядел благожелательным и в меру откровенным, однако принц заподозрил, что Фауст не пожелает показать самые интересные прорицания. Поводом для таких опасений стал закрытый плотной тканью прямоугольный предмет высотой побольше человеческого роста и около пяти ярдов в длину. Корвин украдкой приподнял драпировку и обнаружил пустую раму. За спиной раздался жизнерадостный смех.

– Я думал, такие шутки в стиле твоего старшего брата, - немного смутившись, сказал Корвин.

– Это семейная черта, - хохотнул Фауст. - Иди сюда.

Приближаясь к большому зеркалу, Корвин испытал неожиданную дрожь в коленях. Будто подсознание предупреждало об опасности, таящейся за полированной гранью плоского оракула. Взглянув на зеркальную поверхность, амберит был шокирован, не обнаружив собственного отражения. Стоящий у стены кристалл, отшлифованный неведомыми мастерами, изображал бейсбольный матч. По полю замедленно перебегали карикатурные человечки в майках, украшенных серебряной розой. Против них играли безумные создания с телами ящериц, птичьими ножками и рыбьим, головами. А в небе над стадионом парили крылатые уродцы, наблюдавшие за приключениями маленького мячика.

– Что это означает? - осведомился Корвин.

– Очередная не слишком вразумительная метафора на тему противоборства Амбера и Хаоса. Попросим оракула высказаться конкретнее.

Фауст погладил перстень, прикрыл глаза веками, зашевелил губами. Зеркало сделалось мутным, потом сквозь белесый туман прорисовались контуры пейзажа. Постепенно изображение стало цветным и даже объемным.

Армия из Хаоса двигалась по Черной Дороге на Кашеру, мимоходом превратив в руины подвернувшийся по пути Авалон. Зеркало неохотно показывало картинки из будущего, и зрителям не без труда удалось определить примерный состав карательного отряда. Светящиеся скелеты в полтора раза выше человеческого роста. Серые оборотни с острыми зубами - такие преследовали Рэндома и полегли в квартире Флоры. Как давно это было…

Корвин подумал, что против него пойдет не регулярная армия Хаоса. Вероятно, какие-то Дворы набрали наемников. В показанном клипе неприятельская армия внезапной атакой смяла заслоны у въезда в Авалон, сожгла и разграбила город, после чего вернулась на Черную Дорогу и двинулась дальше на Кашеру. Перебив немногочисленных защитников, демоны ворвались в Джидраш, а в следующих кадрах Корвин и Фауст увидели сидящий на троне скелет, на шейных позвонках которого висела табличка с надписью «Ринальдо». Под ногами скелета распластался труп Корал, у которой были вырваны оба глаза.

– Не верю, что они решатся проникнуть в такие близкие окрестности Амбера, - хмуро сказал Корвин.

Фауст произнес обычным тоном полного безразличия:

– Олигархи Хаоса считают, что добились достаточного перевеса, и теперь намерены реализовать преимущество. Будьте готовы.

– К чему быть готовым? - взорвался серебристо-черный. - К новой гибели Авалона?

Нирванец ободряюще обнял принца за плечи:

– Не переживай. Такой исход событий возможен, если ты не примешь мер предосторожности. Послать к вам отряд кавалерии?

Корвин экспансивно махнул рукой, выкрикнув:

– Это не Лунные Всадники. И не Бессмертные Рыцари из личной дружины Суэйвилла. Сам справлюсь.

– Как знаешь. Навязываться не буду. - Фауст сделал шаг в сторону, но застыл на месте, воскликнув с удивлением. - Амиго, ты понравился хозяину этого заведения!

Один из пейзажей, на котором до сих пор листья пальм мирно шевелились под дуновениями ветра, вдруг изменился. Теперь на холсте темнел интерьер чего-то, напоминающего тюремную камеру. Секундой позже принц понял, что видит хорошо знакомый номер-люкс постоялого двора в средневековом Лондоне. Злорадно посмеиваясь, принц Эрик бросил на кровать связанного брата Корвина с глубокой колотой раной в плече и вылил на него склянку бактерий, прихваченную из другого Отражения. Затем, весело попрощавшись, выбежал из темной каморки.

– Вот так началась «черная смерть», - сообщил Фауст. - Нам с брательником пришлось постараться, чтобы тебя откачать.

– Припоминаю, - буркнул серебристо-черный. - Я благодарен тебе за все. И Мефу тоже.

– Не за что, - пренебрежительно отмахнулся нирванец. - Иногда я помогаю ближним из чистого альтруизма, но с тобой не тот случай. Ты был мне нужен, так что с нашей стороны не наблюдается даже капли бескорыстия.

– Какая же тебе выгода… Фауст поморщился:

– Оставь… Слушай внимательно и запоминай. Я не первый раз вижу сцены нападения на Авалон. Однажды мне показалось, что позади этих рогатых скелетов шли Лунные Всадники. И еще: будут воздушные налеты - вдоль Черной Дороги и со стороны моря. Поэтому…

– У меня есть зенитные пушки, - перебил его Корвин. - Лучше объясни мне, как понимать эти иносказания.

– Обязательно, - охотно пообещал герцог. - Но сначала ты отведаешь моего вина.

Попойка началась в Артаньяне, где Корвин кое-как справился с остатками обеда. Потом компания незаметно переместилась в Нирвану. Здесь Фауст с наслаждением улегся на диван и предложил гостю чувствовать себя лучше, чем дома, то есть немного расслабиться.

– Ты считаешь, у нас есть время до начала вторжения? - мрачно осведомился Корвин. - Наверное, для разнообразия можно заняться делами.

– Время - функция многих переменных, - равнодушно изрек герцог и громко зевнул. - Прошу прощения… Итак, ты хочешь разобраться, что же нам напророчило зеркало-оракул? Ну, слушай.

Он сразу предупредил, что предсказания оракулов нельзя понимать буквально. Магические кристаллы показывают будущее не потому, что отвечают на просьбы заказчика. Для оракулов предсказания - естественный способ существования, как поиск пищи для животных.

– Эти подробности могут заинтересовать только Фиону с Мандором, - с нетерпеливым раздражением перебил друга Корвин. - А мне нужны выводы. Мне нужно знать, чего ждать от противника. Я видел примерный состав вражеских сил - прекрасно. Я видел, что они собираются взять Кашеру и снова посадить на трон Ринальдо или, как его там… Люка. Очень полезные сведения! Что еще ты мог бы рассказать?

– Ну, во-первых, они сажали на трон скелет. Надо понимать, самого Ринальдо у Хаоса нет. Наверное, Дворы объявят, что мстят за короля, погубленного происками Амбера. После этого они отдадут власть своей марионетке. Во-вторых, возле трона лежала не вполне живая Корал. Ясно, что твою сестру прикончат, чтобы завладеть Глазом Змеи, и допустить это нельзя.

– Что бы ты посоветовал?

– Воевать. Собери побольше сил и вкачай врагу по первое число.

На лице Корвина против его воли появилась кривая ухмылка - он и сам понимал, что нужно бить врага всеми силами. В голове вырисовывались планы размещения войск для отражения вражеского удара.

Погруженный в стратегические раздумья принц пытался мысленно совместить полученные сегодня сведения с тем, что было известно прежде. Потом, встав с удобного кресла, сказал слегка заплетающимся языком:

– Пожалуй, мне пора. Надо отдать кое-какие распоряжения.

– Конечно, - согласился Фауст. - У тебя есть время, но его не так уж много.

Корвин не без труда нащупал в кармане Колоду, с третьей попытки сумел вытащить Козырь Гиневры, немного постоял неподвижно, словно колебался. Наконец спросил:

– Кто были крылатые твари, летавшие над бейсбольной площадкой?

Выдержав его тяжелый взгляд, хозяин негромко ответил:

– Полагаю, та метафора изображала членов моей семьи.

– Понятно, - сказал амберит. - Вы занимаете удобную позицию над схваткой, но сами не вмешиваетесь.

– Может, и вмешаемся.

– Не желаешь отправиться со мной?

– Сейчас это невозможно, - Фауст сделал печальное лицо. - Дома всегда должен оставаться кто-нибудь из мужчин. Как только вернется Вервольф, один из нас придет к вам на помощь.

Местность, где располагался Авалон, приблизительно повторяла рельеф окрестностей Амбера, но сходство носило весьма условный характер - в той степени, в какой похожи друг на друга все прибрежные города. Здесь не было аналогов Арденнского леса, не было крутого спуска к морю, не было горного хребта, заслоняющего полнеба. Авалон стоял на низменности, окруженный полями, садами, пастбищами и прочими угодьями.

Ожидание войны собрало здесь почти всю Семью. В Амбере остались только Флора и Джулиан, которым Рэндом поручил командовать резервами. Каждый клочок земли и воды вокруг Авалона был занят войсковыми частями. Солдат доставили из разных Отражений, и в каждом мире отобрали лучших бойцов. Две сотни парусников курсировали по бухте или патрулировали акваторию к востоку от авалонского порта.

Семья собралась на крыше королевского дворца, откуда были видны позиции батальонов, городские укрепления и Черная Дорога, вокруг которой тоже расположились готовые к бою войска. А вот сам город выглядел безжизненным, и это впечатление не было обманом зрения.

Повернувшись к племяннице, Блейз произнес, даже не пытаясь скрыть недоумения:

– За тысячи лет каждый из нас неоднократно готовился встретить врага, защищая свои города. Но никто ни разу не подумал об эвакуации жителей. Каким образом в твою головку пришла столь странная идея?

– Я уже рассказывала, что в детстве у меня был игрушечный город, - напомнила Гиневра. - С тех пор я хорошо запомнила, что маленькие человечки - это мои игрушки. Если я заранее о них не позабочусь, у меня останется мало игрушек, и в следующий раз некому будет защищать город.

Мысль показалась родственникам несколько дикой, но в то же время свежей и не совсем лишенной смысла. Они были так шокированы услышанным, что не обратили внимания на подтекст. Первым опомнился Корвин.

– Ги, повтори, а то я плохо понял, - попросил он. - С этой игрушкой ты играла в войну?

– И в войну тоже, - подтвердила королева. Сообразивший, что она имеет в виду, Бенедикт подхватил:

– В этих играх были миссии, связанные с обороной города? Какие враги атаковали твои владения?

– Всякие… - Похоже, Гиневра была удивлена неожиданным любопытством родственников. - Некоторые шли пешком, другие - верхом на больших животных. Только они были совсем крошечные, я не могла разглядеть детали. Труднее всего было воевать с теми, которые летали на маленьких птичках… Нет, вру… Самые опасные враги умели летать сами и стреляли молниями.

– Маленькие птички… - задумчиво повторил за ней Блейз. - Наверное, драконы.

– Неважно, - нетерпеливо сказал Бенедикт. - С какой стороны прилетали эти птички?

Немного подумав, морща лоб, Ги неуверенно ответила:

– Откуда угодно - с моря, со стороны суши… Мне пришлось построить круговую систему фортов. Дейдра возмущенно набросилась на братьев:

– Имейте совесть! Девочку обучали искусству власти, но не тому, как помогать воинственным дядюшкам.

Их перепалку прервало оживление на море. Несколько фрегатов двинулось из бухты на внешний рейд. Потом на мачтах засверкали зеркала светового телеграфа. Корвин и Жерар, лучше других понимавшие морские сигналы, прочитали донесение о замеченном неподалеку вражеском корабле-шпионе «Начинается!» - с воодушевлением воскликнул Жерар и козырнулся на мостик флагмана.

Позже вернулся Рэндом, обходивший позиции королевских войск в соседних Отражениях. Отряхивая грязь с плаща и ботфортов, он сообщил, что на Черной Дороге появились небольшие отряды вражеских лазутчиков. Блейз, Бенедикт и Мартин немедленно отправились в свои штабы, а Корвин не стал пользоваться Картой, решив добраться до форта пешком.

Каменное укрепление на оконечности мыса, отрезавшего бухту от моря, строили второпях, поэтому башня получилась не слишком высокой, но крепкой. Так считал Корвин. На верхней площадке форта стояли две пушки, отлитые в разных Тенях. Возле орудий застыли солдаты, которых Корвин привел из Риига. Небо было чистым. На суше, сколько доставал вооруженный оптикой взгляд, ничего серьезного не происходило, и принц навел бинокль на море

Жерар энергично маневрировал, перестраивая флот в боевой ордер. Вдали уже стали видны корабли Хаоса - Корвин даже различал символы Прерывающих Полет и Плывущих Сквозь Толщу, намалеванные на парусах передних трирем. Парусные галеры противника, числом немного уступающие флоту Амбера, надвигались тремя кильватерными колоннами, пытаясь зажать, как клещами, выдвинутый в открытое море авангард под командованием Мартина. Однако Жерар послал навстречу вражеским таранам три свои эскадры, и каждая из них разворачивалась четким полумесяцем, охватывая голову противостоящей колонны неприятеля.

Потом со стороны моря налетели драконы, бросившиеся на эскадру Мартина. Корвин не мог видеть, что происходило в десятке миль от берега, но воображение помогло представить эту картину. На каждом амберском корабле имелось несколько стрелков, которые сейчас должны были занять позиции в «ласточкиных гнездах» и на марсовых площадках. Летающие туши порождений Хаоса уже взяты на мушку, дистанция стремительно сокращается - и наконец пальцы давят на спусковые крючки автоматических винтовок.

Корвин не слышал винтовочных выстрелов, однако ясно видел, как один дракон, а за ним еще два или три, окутавшись пламенем, рухнули в воду, подобно раскаленным метеорам. Стремительный парусник разрезал форштевнем то, что осталось от мешающих чудовищ. Уцелевшие драконы, выходя из пике, выпустили горючую смолу из своих огнеметных желез. На фрегате, прикрывавшем правую оконечность эскадренного строя, вспыхнул пожар, сразу после этого были сбиты еще два летающих монстра.

Смалодушничав, крылатые метнулись прочь, набирая высоту, и оказались за пределами прицельной стрельбы. Затем, покружив над кораблями, скоро полдюжины огнедышащих тварей спикировали на флагманский фрегат, залпом выдохнув длинные дымящиеся струи. Парусник загорелся, но стрелки продолжали разряжать магазины, и еще пара драконов, кувыркаясь, упала в воду. Третий, с перебитыми крыльями, не сумев выйти из пике, обрушился на корабль, и грот-мачта проткнула его насквозь - точно бабочку насадили на булавку. Сцепившись в смертельных объятиях, фрегат и дракон медленно погрузились в воду, оставив на поверхности воронку из пены.

– Там же Мартин! - вскричал Корвин.

Ответом был дружный смех. Оглянувшись, серебристо-черный обнаружил, что рядом с ним стоят Рэндом, Фиона и Дейдра. Фиона сказала издевательским тоном:

– Надо же, какие нежности. Рэндом произнес спокойно:

– Не переживай понапрасну. Мартина нет на этом корабле. А флаг командующего и штандарт кронпринца - просто приманки для врага. Мартин управляет эскадрой с другого фрегата… - Рэндом покачал головой. - Брат, я не ждал от тебя такой сентиментальности.

Успокоившись, Корвин стал глядеть на море. Чуть погодя он сказал, не отрывая глаз от окуляров:

– Просто у меня тоже есть дети. И я представляю, что такое - потерять ребенка.

Рэндом молча похлопал его по спине. Фиона, с недоумением наблюдавшая эту сцену, задумчиво проговорила:

– Как странно… Дети есть только у двух братьев - я имею в виду живых братьев. И никто из детей вами не воспитывался. Вы встретили потомство уже вполне повзрослевшим.

– И тем не менее прекрасно нашли общий язык, - обиженно огрызнулся Рэндом.

После этого король еще раз переговорил с Блейзом, который командовал войсками на передовой заставе, и с Бенедиктом, державшим оборону ближе к Авалону. На Черной Дороге пока сохранялось спокойствие - небольшие дозоры противника удалось уничтожить, а главные силы Хаоса пока не подошли.

Тем временем драконы, которых стало значительно меньше, куда-то улетели, но широкие многомачтовые галеоны врага и стремительные фрегаты Амбера продолжали сближение и оказались на дистанции, с которой могли применить дальнобойное оружие. Катапульты, стоявшие в три ряда на палубах галеонов, стали швырять бочки с горящей смесью. Примерно каждый шестой снаряд падал на корабли амберитов, и матросы торопливо тушили пожары, поливая морской водой.

Открыли огонь амберские пушки. На галеоны обрушился град конических снарядов, начиненных розовым порохом Корзина. Подступы к бухте заволокло тучами дыма. Разрядив орудия левого борта, корабли Жерара без промедления выполнили разворот «все вдруг» и дали залп правым бортом. Хлестнули потоки серебряной картечи, сметавшие суетившихся на палубах моряков Хаоса, а также паруса, надстройки, катапульты. Семь вражеских кораблей тонули, полыхая, как промасленные факелы.

Корабли амберитов дали еще пару залпов обоими бортами, заметно сократив количество вражеских галеонов. Впрочем, галеоны тоже продолжали бросать зажигательные снаряды, и еще несколько фрегатов были охвачены пожарами. Вокруг кораблей поднимались клубы пара - это испарялась вода, доведенная до кипения пламенем, струившимся из ран погибших демонов.

Пользуясь численным превосходством, Жерар бросил большую часть своих кораблей на абордажный приступ. Тем временем эскадра Мартина выскользнула из эпицентра сражения, перезарядила пушки и ударила по флоту Хаоса с тыла. Количество мачт заметно убавилось. Прикинув, что теперь на каждый галеон приходится по три-четыре фрегата, Корвин перестал следить за битвой на море, исход которой был уже предрешен.

Корвин подумал, что теперь самое время обменяться информацией с товарищами по оружию, и начал с Рэндома. Ожившая Карта сказала голосом младшего брата:

– Будь готов.

– С моей стороны все спокойно, - сообщил Корвин. - Наш флот, считай, победил с крупным счетом, так что десанта не предвидится.

– Это я и сам вижу. - Король издал нервный смешок. - Но Блейз передает, что мимо него двинулись большие батальоны.

– Может, я козырнусь туда? - загорелся серебристо-черный.

– Бен уже предлагал свои услуги. Блейз его послал. Так что держи связь по Карте.

Корвин торопливо разложил на пушечном лафете Козыри братьев и сестер, получив возможность следить за событиями в нескольких Отражениях, прилегавших к Авалону.

Дальше всех в глубину Теней был выдвинут корпус Блейза - двадцать тысяч рослых краснокожих горцев, которые однажды едва не взяли штурмом Амбер. Вскоре после того, как завязалось сражение на море, наблюдатели этого войска заметили движение на Черной Дороге. Сначала прошел отряд разведчиков - сотня рогатых великанов проскакала верхом на мохнатых зверях вроде больших гиен. Краснокожие запоздало разрядили арбалеты, и несколько врагов превратились в огненные столбы факелов.

Спустя некоторое время показался второй, более многочисленный отряд тех же существ. На этот раз их ждали, и в сторону Черной Дороги полетели сотни стрел, поражавших врага дюжинами. Встретив препятствие, вражеский генерал решил расчистить путь своим главным силам. Не меньше тысячи воинов Хаоса сошли с Черной Дороги и атаковали амберитов. Скакуны-гиены рвали краснокожих бойцов клыками и когтями, а сами наездники поражали солдатиков Блейза длинными изогнутыми саблями и трезубцами, насаженными на массивные бронзовые древки. А тем временем, под прикрытием этого отряда, по сверхъестественной трассе продолжали двигаться на Амбер другие части.

Первым натиском противник опрокинул и раздавил редкую цепочку горцев, стоявших вплотную к Черной Дороге и прикрывавших собой арбалетчиков. В этой линии Блейз предусмотрительно разместил худших: преступников, пьяниц и прочих отщепенцев, от которых отреклись старейшины кланов. Дождавшись, когда наемники Хаоса расправятся с изгоями, принц двинул в атаку шесть тысяч пехотинцев. Свирепые дети гор устремились на врага, горланя песни и выкрикивая проклятия.

Краснокожие здоровяки воевали по-своему - разбившись на небольшие отряды, каждый из которых включал пять-шесть солдат с алебардами, десяток меченосцев и несколько лучников или арбалетчиков. Они дрались умело и настырно, поскольку верили, что после смерти попадут в страну вечного кайфа, да к тому же превосходили врага числом. Под их натиском рогатые начали пятиться, а с флангов уже подобрались горцы-охотники, без промаха разившие неприятеля из огромных луков, стрелы прошивали насквозь даже слона.

– Братишка, тебе не нужна помощь? - возбужденно спросил Корвин.

– Спроси у Бена, что я ответил ему! - огрызнулся Блейз.

Корвин укоризненно припомнил:

– Много лет назад мне тоже предлагали. С тем же результатом. Это кончилось гибелью Авалона и столетиями торжества Хаоса.

– На этот раз Черная Дорога пролегла иначе.

– Лунные Всадники атаковали нас, когда никакой Черной Дороги не было в помине.

Его доводы не произвели никакого действия. Махнув рукой, Блейз повел в атаку кавалерию. Многотысячные лавы, выставив копья, обрушились на поредевшие ряды рогатых всадников. Вражеский авангард был окружен в трех сотнях шагов от опустевшей Черной Дороги. А за спиной у наемников, на трассе Логрус - Лабиринт больше не было войск противника: армия вторжения миновала этот участок и теперь направлялась прямиком в объятия Бенедикта.

Как и предрекали оракулы Эльсинора, на главные силы амберитов навалились тысячи долговязых скелетов, серокожих оборотней и кентавров. Был лишь один сюрприз, о котором забыли предупредить магические зеркала: скелеты оказались огнедышащими и вооружены были огненными мечами - цилиндрическими трубками, извергавшими потоки искр. Другая неприятность проистекала из анатомии противника: многие пули и стрелы пролетали насквозь, не причиняя повреждений решетчатым корпусам.

С нечеловеческой скоростью размахивая хлеставшими из рукояток струями пламени, скелеты прорубились через первый эшелон амберской гвардии. Даже лучшие бойцы Бенедикта погибали, убивая одного врага в обмен на десяток своих однополчан. Корвин увидел в Козыре, как старший брат отдает приказ, посылая в бой свежие подкрепления.

Полк за полком подходили к передовой, чтобы полечь под натиском страшных противников.

На этом кадре Корвину пришлось отвлечься: осложнения подстерегли его здесь, в Авалоне.

Высоко в небе появились драконы, летевшие гуськом со стороны моря. Приблизившись к береговой линии, крылатые звери вошли в пике.

– Пушкари, враг над нами! - крикнул Корвин.

Артиллеристы бросились крутить поворотные колеса, и стволы пушек медленно обратились жерлами вверх, навстречу снижающейся стае.

– Огонь! - скомандовал серебристо-черный.

Орудия выплюнули огонь, дым и пригоршни серебряных шариков. С опозданием на несколько секунд дали залп пушки второго форта. Несколько драконов превратились в беспорядочно падающие комки мохнатого пламени. Остальные, избежавшие попаданий либо получившие легкие ранения, садились на берег, с их спин спрыгивали на землю двуногие существа в латах и с течами в руках.

Схватив винтовку, Корвин уложил рыцаря Хаоса, облаченного в сверкающие доспехи. Затем, переместив точку прицеливания, всадил несколько пуль в ближайшего дракона. Рыцаря и дракона окутал огонь.

Однажды такое уже случалось. Давным-давно, в одной из прежних жизней. В те дни он был молодым, в меру злым и наивным. Теперь же Корвин люто ненавидел тех, кто посягнул на вернувшийся из небытия город его молодости.

К месту высадки десанта сбегались солдаты, стреляя из винтовок и швыряя гранаты. Драконы и ихнаездники падали один за другим, превращая берег во множество костров. Корвин продолжал методично давить на спуск: выстрел в дракона, выстрел в_демона.

Истребление прекратилось, когда нападавших осталось не больше полудюжины, а все драконы были перебиты. Уцелевшие рыцари попытались козырнуться в безопасные Отражения, но Корвин, призвав на помощь силу Лабиринта, лишил магии вражеские Карты. Потом солдаты из Риига сомкнули кольцо, и десантники благоразумно сложили оружие.

Подбежав к пленникам, Корвин прошел вдоль шеренги, злобно глядя в перекошенные от страха и унижения лица демонов. Один из них привлек внимание принца - показался знакомым прикрепленный к нагрудной броне герб, изображающий стоявшую на хвосте Змею. Зацепив острием Грейсвандира забрало рыцаря, Корвин сбросил с него шлем, присмотрелся и медленно проговорил:

– Кажется, нас представляли друг другу Ты сопровождал жреца Бансиса, когда я принимал капитуляцию Хаоса.

– Да, мой лорд, - тихо подтвердил пленник.

– Точно, ты - сын верховного жреца, - убежденно сказал амберит. - Виконт… забыл имя. Кажется…

– Греб, - подсказал виконт.

– Ценная добыча, - обрадовался принц - За тебя можно будет получить неплохой выкуп.

Он приказал увести пленных, а сам построил батальон стрелков и, не дожидаясь приглашения, отправился на подмогу Бенедикту.

Бросив в контратаку гренадеров, старший сын покойного Оберона сумел выправить положение. Разрывы гранат, начиненных все тем же розовым порохом, нанесли воинству Хаоса ощутимый ущерб, светящиеся скелеты отпрянули, напутствуемые пулями и стрелами. В этот момент подоспел батальон, который привел Корвин

Две сотни стрелков из Риига ударили с фланга, опустошив ряды неприятеля плотными продольными залпами. Скелеты перестроились под выстрелами, теряя десятки бойцов, и бросились в новую атаку, смяв гвардейцев Бенедикта.

Однако прорвавшись сквозь сдвоенную линию пехотинцев, они рухнули в волчью яму глубиной с трехэтажный дом. Первые ряды кентавров упали на дно, напоровшись на торчавшие из грунта стержни заостренной арматуры, а сверху на них свалились напиравшие сзади скелеты. Потом заполыхал бензин, предусмотрительно налитый в траншею, и Прерывающие Полет лишились еще нескольких сот бойцов. С начала сражения в этой Тени армия Хаоса потеряла почти половину живой силы.

Ружейный огонь между тем не ослабевал, тяжелая конница Амбера встречным ударом отбросила колонну, пытавшуюся продвинуться по направлению к Авалону. Воспользовавшись замешательством противника, Бенедикт подал команду к общему контрнаступлению. За каждого убитого врага амбериты платили тремя своими солдатами, но десятикратное численное превосходство позволяло жертвовать пушечным мясом, которого так много в подвластных Отражениях.

И светящиеся скелеты, дрогнув, отступили на Черную Дорогу. Вслед бегущим прозвучали последние выстрелы, оставившие на антрацитовой трассе немало костров чистого голубого огня - так сгорало родовое дворянство.

Впрочем, потомки Змеи быстро ушли от пуль, укрывшись в соседних Тенях. Они стремительно возвращались в Хаос и уже считали себя в безопасности, но им еще предстояло пройти через реальность, где стояло войско Блейза. Здесь врага поджидали козырнутые из Авалона и Амбера пушки и солдаты с винтовками. Грянули залпы, волны серебряной картечи понеслись вдоль Черной Дороги, сметая скелетов, серокожих, богомолов, кентавров, рогатых наездников, двуногих козлов с волчьими харями. Спастись удалось немногим.

– Фауст придумал порох для Хаоса?! - почтительно спросил Блейз.

Вервольф покрикивал на солдат, устанавливавших на холме громадную паровую гаубицу дримландского производства. Между делом герцог объяснил амберитам, что пороха нет, но орудие все равно будет стрелять, причем изобретение сделано смертными подданными Нирваны.

– У меня появилась идея, - шепнул Корвин на ухо Бенедикту. - Почему бы нам не попробовать атомную бомбу? Какие бы идиотские законы ни действовали в этом крыле Мироздания, вещество все равно состоит из атомов, а ядра все равно должны делиться, выделяя бездну энергии

– Не сегодня! - отрезал старший брат. - Но мы обязательно попробуем. Без посторонних.

Они переговаривались совсем тихо, чтобы слова не достигли барабанных перепонок Вервольфа. Нирванец появился у стен пограничной твердыни Хаоса без приглашения, но привел с собой пехотную колонну и три гаубицы. Сын варварского царя попросил Рэндома разрешить полевые испытания нового стенобойного снаряда. Король охотно дал согласие, и теперь амбериты с интересом ждали результатов. Когда орудия были расставлены на позициях и запылали дрова в топках паровых котлов, к сыну неожиданно козырнулась Геката с небольшой свитой.

На правах старого знакомого Корвин представил царицу Рэндому и спросил, намерена ли она лично участвовать в битве.

– Я же не амазонка, - засмеялась гостья. - Хочу посмотреть, как мой мальчик будет крушить эти стены.

– Зрелище, весьма полезное для душевного спокойствия, - согласился Рэндом и деликатно добавил: - Ваше величество, мы слышали про пленение герцога Мефисто. Нет ли новых известий о его судьбе?

– Новостей пока нет, - довольно равнодушно сказала Геката. - Но я полагаю, Дара захочет убить его.

– Я попрошу Мерлина освободить Мефа, - мрачно произнес Корвин.

– Вряд ли это поможет. - На лице нирванской царицы появилась неожиданная улыбка, - Но мы все равно благодарны тебе за участие.

Ее реакция удивила Корвина, и он сказал, склонив голову:

– Вы так спокойны, когда Мефисто в смертельной опасности.

– Кажется, Фау говорил вам, что членов нашей семьи очень трудно убить, - заметила Геката. - Практически невозможно.

Рэндом заметил с легким осуждением:

– Ваша семья слишком сильно верит в собственную неуязвимость.

Пожав плечами, Геката процедила не без вызова:

– До сих пор никому не удалось убить моих детей. Хотя желающих хватало.

Она отвернулась, демонстрируя, что не желает продолжать эту тему. Догадываясь, что царица в глубине души переживает за сына, Корвин оставил монархов молчать вдвоем, а сам сдал Карту Бенедикта и попросил:

– Бен, проведи меня.

Из Козыря высунулась рука, и Корвин, ухватив ладонь старшего брата, шагнул на плоскую, как стол, возвышенность, на которой стояли орудия и пыхтели паровые котлы.

– Оригинальная идея, - вполголоса сообщил Бенедикт. - Они воспользовались энергией, которая действует во всех Отражениях.

Гаубицы с грохотом швырнули снаряды-зажигалки по навесным траекториям, которые завершались внутри крепости. Над стенами показались струйки дыма, потом выглянули языки пламени. После второго залпа пожаров стало больше. Амбериты полагали, что Вервольф будет стрелять, пока весь город не превратится в огненный океан, однако нирванец приказал артиллеристам навести все гаубицы на участок стены, расположенный прямо перед позицией батареи.

Когда прогремели еще три залпа, часть стены обрушилась. Вервольф удовлетворенно завыл - получилось очень похоже на волка - и приказал канонирам снизить прицел, чтобы быть готовыми к отражению атаки. Амбериты были потрясены, если не возмущены осторожностью герцога. Принцы наперебой требовали продолжать расстрел крепости, чтобы увеличить проломы и открыть путь штурмовым колоннам. Снисходительно поглядев на союзников, Оборотень насмешливо пояснил:

– Противник наш мыслит примитивно, поэтому я заранее знаю, что он предпримет на каждом этапе сражения.

Он рассказал, как совсем недавно, преследуя напавших на Дримландию тварей, вышел к другой пограничной крепости Хаоса и разрушил гаубицами стену на довольно большом протяжении. Осажденные демоны безрассудно вышли из ворот, намереваясь погасить паровые котлы, как они сделали это в Дримландии. Однако Вервольф ждал такой контратаки и ударил прямой наводкой по живой силе. После этого крепость можно было брать голыми руками.

– И чем же все кончилось? - полюбопытствовал Блейз.

– Я разнес ту крепость по камушку, и к Нирване присоединилось еще два Отражения, - похвастался герцог.

– Почему же ты думаешь, что противник повторит такую контратаку? - спросил Рэндом.

– Потому что они всегда действуют по одному шаблону и наверняка постараются лишить нас артиллерии. У них просто не остается другого выхода… Ну, вот и началось.

Напротив артиллерийских позиций распахнулись крепостные ворота, выпустив несколько сот рыцарей и других существ, способных владеть оружием. Амбериты зааплодировали. Дождавшись момента, когда защитники крепости заполнят все поле перед укреплениями, Вервольф приказал открыть огонь.


 XI

Герцог Мефисто водворен в темницу, где сравнительно недавно томился принц Корвин. Мандор внимательно изучает предметы, найденные при нирванце. К его удивлению и негодованию, среди конфискованного имущества нет ни легендарного колдовского меча по имени Серитойох, ни медальона-спайкарда, ни Козырной Колоды. Лишь пропитанные слабыми чарами разрушения легкий клинок и булавка - оружие наемного убийцы, но не воина.

На всякий случай Мандор просит Кула вывернуть карманы. Оттуда появляются плитки жевательного табака, дешевый серебряный амулет в виде русалки, несколько монет неизвестной чеканки, набор отмычек.

Отпустив великана, Мандор погружается в размышления. Похоже, пленный Мефисто сумел воспользоваться тупостью разбойника и выкинул самые ценные вещички, чтобы не достались Хаосу. Или же Кул нашел колдовские принадлежности и припрятал где-то в Тенях. Но в таком случае приходится предположить, что варвар значительно умнее, чем кажется. В такое трудно поверить, поэтому Мандор отбрасывает пустые подозрения и тихо грустит об утраченных трофеях.

– Ты хорошо потрудился, - сказала Дара.

– Да уж, пришлось попотеть, - согласился Кул, выразительно шлепнув Ясру по ляжке. - Удовлетворить эту сучку было совсем не просто.

Вдовствующая королева презрительно поморщилась. Варвар был не просто варваром. Он был грязной скотиной, вызывал острое отвращение и почти непреодолимое желание повалить его в постель и зверски изнасиловать. Дара с трудом сдерживалась, чтобы не сделать это немедленно. Кошке действительно нужен кот, но кот не должен догадываться, как сильно в нем нуждается изголодавшаяся кошка.

Со дня гибели Кадодиса и бегства Мефа в Хаосе прошло около трех месяцев. В эти сто дней вместилось так много событий, что Даре было не до поиска подходящего любовника. Эпизодические упражнения верхом на Мандоре и тому подобных слабаках в зачет не шли.

– Не старайся казаться тупее, чем ты есть, - сказала она, - Какую награду ты попросишь за Мефисто?

– Вроде бы уже договорились, - удивленно ответил Кул.

– Я думала, ты все-таки захочешь чего-нибудь более прозаического.

– Какого-какого? - насторожился варвар.

– Денег, золота, женщин.

Дикарь оглушительно заржал, распространяя густой аромат чеснока.

– Зачем? - осведомился он. - Когда я стану королем, то сам возьму намного больше, чем могу получить от тебя. Дай небольшое войско - ничего кроме этого не надо.

Внезапно Дара утратила интерес к дальнейшему разговору.

– Получишь, что просил, - сказала она. - Ясра, не слишком утомляй нашего гостя. Он может понадобиться попозже.

Она направилась к гобелену и прошептала пароль, открывающий козырную тропу в дальнее крыло крепости, расположенное в другом Отражении. Ее остановил хриплый и грубый голос Кула, в котором прозвучала тень беспокойства:

– Королева, что-нибудь случилось?

– Не твое дело! - раздраженно огрызнулась она.

– Ты сказала, что снова понадобятся мои услуги.

– Если понадобятся, ты об этом узнаешь.

Дара шагнула через незримую пропасть. По гобелену побежали радужные круги. Потом висевшая на стене тряпка снова стала обыкновенным куском ткани, изображавшим изготовившихся к драке тварей.

Крепость Гангу. В центре пространства, очерченного высокими крепостными стенами, стоит каменная махина, формой напоминающая череп крокодила. Кажется, что замшелые глыбы гранита готовы раскрошиться от древности. В свете бледно-зеленого неба видны цветные мозаики оконных стекол. Вдоль берега бухты тянется полоска сиреневого песка. На песок отбрасывают длинные тени зонтики, под которыми давно не собирается пляжная публика

На башнях изредка перекликаются каркающие голоса часовых. В щелях между плитами стен растут ползучие сорняки, усыпавшие свои волосатые стебли длинными раздвоенными колючками. Целая бригада туповатых демонов - корявые лапы, мохнатые торсы, вечно приоткрытые пасти - прибирается во внутреннем дворике. Когти царапают по узорным плитам дорожек. Демоны медлительно шевелят челюстями и лениво помахивают метелками.

Крепость словно дремлет, вспоминая лучшие времена. Здесь давно нет войны, не случается бурных событий. Лишь изредка происходят малозначительные события: в крепости поселяются новые обитатели, звенит оружие, из ран хлещут потоки огня. Потом снова наступают покой и скука.

Демоны-уборщики судачат о хозяевах. Им молча внимают совсем уж тупые и примитивные твари, которые извечно живут в каменных стенах и ремонтируют повреждения - от мелких трещин до самых тяжелых сквозных проломов. В аллеях назойливо позванивает листва медных деревьев, фонтаны выбрасывают горячие струи ароматного дыма, сплетающего свои колечки в сложные непостоянные фигуры.

Кул и Ясра выходят во двор из флигеля. Демонам не нравится, что варвар-разбойник носит одежду из шкур, которые содраны с их сородичей. Кул, смеясь, скалит клыки, угрожающе замахивается Шипение прекращается, демоны трусливо расползаются подальше от страшного пришельца. Гость хохочет.

Кул вразвалку шагает к дверям, затем, резко изменив курс, бросается на дворников, раздавая внушительне пинки. Демоны разбегаются, издавая пронзительный визг. Удовлетворенный изысканным развлечением, степной атаман весело тискает сладострастно постанывающую Ясру. Затем они в обнимку проходят мимо членистоногой стражи в громадный дом, похожий на череп крокодила.

Зал, куда переместилась Дара, когда-то предназначался для дуэлей. Это было во времена веселой и воинственной королевы Пуц, которая запретила поединки между дворянами под страхом высылки в поселения на амберской границе. Тем не менее молодым забиякам хотелось драться, и владельцы некоторых замков пошли им навстречу, оборудовав дуэльные площадки под вывеской фехтовальных залов.

Прежде захудалые Пути Удящих На Живца не пользовались почтением среди Дворов Хаоса. Однако бойцовый зал сразу принес прабабке Дары популярность, уважение и немалые доходы. Сынки лучших родов слетались сюда, чтобы скрестить клинки с себе подобными.

Дара ностальгически пнула коленкой стоящий в нише доспех из кованой бронзы, украшенный перьями и покрытый алмазной пылью. Каждый клочок просторного помещения был мемориалом, хранившим память о прерванных генеалогиях. Кое-где на полу можно было увидеть плиты с лаконичным упоминанием имени придурка, убитого на этом самом месте.

Сегодня дуэльная площадка превратилась в скучный музейный зал. На стенах пылились добытые в сражениях вражеские знамена и трофейное оружие. Полотна лучших художников изображали сцены победоносных битв, в которых участвовали воины Удящих. Бюсты полководцев и глав Дома. Исторические документы под стеклянными колпаками. Казалось, что воздух пропитан ароматом истории.

Дара не застала те блаженные времена. Она родилась много позже, когда Удящие На Живца утратили там популярность даже среди дуэлянтов. Проклятый Пифрод, сменивший королеву Пуц король-неудачник, отменил запрет на дуэли, и дворяне перестали нуждаться в площадке крепости Ганту. Затянувшаяся на три столетия юность Дары была временем нищеты и унижений. С той поры осталась лишь нестерпимая ненависть к благополучным Дворам и сжигающее желание отомстить за обиды и насмешки…

Вот еще один мемориальный уголок зала - камера для допросов. Стальные прутья клетки видели множество умолявших о снисхождении врагов Хаоса и Дома. Здесь выжигали гениталии, отламывали конечности, заливали во внутренности кислоту. Самых стойких демонов избавляли от скелета. Дара помнила, как ее мать собственноручно пытала Оберона и была обманута, когда король амберитов дал притворное согласие сотрудничать, а затем бежал в Лорайну и сумел реставрировать Лабиринт.

Чтобы прогнать омерзительные воспоминания, пришлось провести мобилизацию всех резервов воли. Надменно вскинувшая голову Дара была похожа на ледяную статую. Недолгие размышления избавили ее от мимолетного желания сменить наряд - короткое, в меру декольтированное платье вполне отвечало торжественности момента. Дара лишь немного подкорректировала внешность, сделав более жесткими волосы и черты лица.

Из рукава скользнула в ладонь Колода, и королева-мать по очереди вызвала всех, кого считала почти верными сподвижниками. Один за другим материализовались Бансис, Мандор, Деспил и стремительно дряхлеющий Сухей. Последним появился и встал поодаль могучий граф Муакос.

– Вы знаете, зачем я вас призвала, - негромко проговорила Дара. - Пришло время решать.

– Я не возражаю, - сообщил Бансис. - Если королева желает этого - пусть Мефисто умрет. Деспил пробубнил, глядя в пустоту:

– Как говаривал старина Флинт, не болтают только мертвецы.

– Только смерть, - прогудел Муакос.

– Хороший нирванец - мертвый нирванец, - проскрежетал старческий голос Сухея. - А герцог Мефисто всегда был хорошим нирванцем. Даже слишком хорошим.

Дара вопросительно поглядела на Мандора. Тот пожал плечами, из которых выросли крылышки нетопыря, и проворчал тоном тоскливого безразличия:

– Мне все равно. Хотя подозреваю, что королева снова допускает ошибку.

– В любом случае лорд Мандор остался в меньшинстве, - резюмировал верховный жрец Храма Змеи. - Ваше величество, кто приведет приговор в исполнение?

– Разве мы уже вынесли приговор? - шутливо удивилась торжествующая Дара.

– А разве нет? - Бансис сверкнул золотыми клыками.

К общему хохоту присоединился даже Мандор. Сияющая от предвкушения мести Дара вдруг вспомнила, что полагается соблюсти видимость приличия и хотя бы сообщить осужденному о скорой казни.

Отряд стражников-монстров приволок из подземелья обвешанного кандалами и гирями нирванского пленника. Голову герцога закрывал плотный черный мешок - тьма не позволяла родичам освободить его посредством козырного контакта.

– Снимите мешок, - разрешила Дара, когда Меф был водворен в клетку.

Если она рассчитывала увидеть искаженное страхом лицо, то просчиталась. Меф был сильно избит, но сохранял спокойствие и приветствовал ее вежливым наклоном головы, после чего быстро оглядел помещение. При этом герцог с непонятной улыбкой задержал взгляд на принявших демоническое обличье олигархах Хаоса и подмигнул Деспилу, который держал его под прицелом арбалета.

– Знакомые места и знакомые лица, - сказал Мефисто почти весело. - Деспил, я рад видеть тебя живым.

Его поведение показалось Даре вызывающим, и королева прорычала, постаравшись вложить в голос утроенную дозу язвительности:

– Как же ты попался так глупо? Какой-то грязный бандит притащил тебя, словно стреноженную овечку.

Покрытое фингалами лицо Мефа растянулось в жутком подобии легендарно-неотразимой улыбки, а полный ехидства голос промурлыкал:

– Я догадался, что моя королева соскучилась по своему верному подручному.

Никогда не понимавшая юмора Дара злобно прошипела:

– Ты выбрал неподходящее время для шуток.

– Чем же оно неподходящее? - искренне удивился нирванец. - Я полагал, меня пригласили, чтобы дать новое задание. Самое время для шуток.

От гнева бледно-лиловое лицо Дары медленно позеленело, а зеленые глаза, наоборот, сделались черными. Тяжело втягивая воздух расширившимися ноздрями, она прошипела, демонстрируя раздвоенный язык:

– Тебя пригласили?

– Выглядело это конечно же грубовато, - признал Мефисто. - Но у тебя всегда было неважно с хорошими манерами. Сказываются тяжелое детство и беспорядочные связи с тупыми солдафонами вроде Бореля и Кадодиса.

Мандор и Бансис невольно улыбнулись. Дара наконец поняла, что пленник издевается, и развеселилась.

– Меф, ты ужасно глуп, - объявила она. - В общем, ты приговорен к смерти и скоро будешь казнен.

– За что, если не секрет? - хладнокровно поинтересовался Мефисто. - Неужели за то, что выполнил приказ избавить твоего сына от конкурентов? Юрт был соперником Мерлина, и я его убрал.

– Ты утомил меня, - сказала Дара.

– Погоди-погоди, - возмутился нирванец. - Твоя подруга Ясра и ее ублюдочный сынок много лет старались угробить твоего первенца. Тем не менее ты вовсе на них не обиделась и даже сделала обоих своими ближайшими подручными.

– Не ближайшими, - попыталась протестовать Дара. - И к тому же я послала тийгу, которая должна была охранять Мерлина.

Раздался знаменитый смех, некогда вдохновивший провинциального хормейстера Шарля на создание единственной в его жизни приличной оперы. Впрочем, даже лучшие басы не умели вкладывать в хохот такие издевательские перекаты, сводившие с ума слушателей.

– Ты здорово наладила охрану сына, - откровенно издеваясь, сказал Дьявол, Сын Вампира, Брат Оборотня. - Послала патологически тупую тийгу, которая даже не поняла, кого надо защищать - Мерлина или Ринальдо. Вдобавок тийга оказалась сексуально озабоченной, влюбилась в Ринальдо и при каждом удобном случае пыталась лечь под него… - Меф причмокнул. - Кстати, почему ты не поручила мне убрать Ринальдо вместе с его мамашей? Наверное, придерживала эту парочку в резерве на случай, если захочешь все-таки избавиться от старшего сына?

Дара непроизвольно дернулась, словно пленник угадал. Меф мило улыбался. Остальные деликатно притворялись, что пропустили намек мимо ушей. Восстановив маску невозмутимости, Дара приказала:

– Муакос, убей его.

Под аккомпанемент дьявольского хохота граф обнажил меч и шагнул к развеселившемуся нирванцу. В десятке ярдов от клетки Муакос скорчился, будто был пронзен нестерпимой болью, и повалился, громко стукнувшись головой о каменные плиты пола.

– Может, еще кто-нибудь попробует? - со смехом предложил Мефисто.

Мешая друг другу, Дара, Мандор и Сухей забормотали магические формулы, окружая клетку предохраняющими чарами. Когда колдовская защита приобрела достаточную прочность, Муакос пошевелился и уполз подальше от страшного пленника.

Предусмотрительно отступив за колоннаду, Мандор выставил еще одну завесу из чар, после чего потребовал от остальных сосредоточиться. Он находил в происходившем слишком много иррационального: Мефисто сумел сломить Муакоса, полноправного Повелителя Хаоса, но совсем недавно почти без сопротивления был пленен дикарем из варварского мирка.

Выслушав его сомнения, Сухей опечаленно изрек:

– Эх, детишки, вы не представляете, с какой силищей связались. Не так-то просто убить демона такого ранга.

– Ты знаешь о нем больше, чем мы? - оскорбленно спросил Бансис. - Почему?

– Есть вещи, о которых не принято говорить вслух, - вздохнул престарелый мастер Искусства, обучивший колдовству не одно поколение аристократов Хаоса.

– Неужели он абсолютно неуязвим? - осведомилась Дара, - Так не бывает.

Не вдаваясь в детали, Сухей поведал, что старший сын царя Нирваны защищен мощным заклятием, наложенным совсем недавно - вероятно, самим царем или его женой, которые принадлежат к узкому кругу посвященных в высшую магию. Сухей долго разглядывал ухмылявшегося Мефа через вставленный в оправу кристалл, после чего неуверенно проговорил:

– Оберегающие его чары отбросят любого демона с тон кой душевной организацией, но бессильны против грубого варвара.

– Кул, - мгновенно догадался Мандор. - Дикарь легко скрутил нирванца, он же и убьет.

Радуясь собственной предусмотрительности, Дара вызвала Кула и Ясру, не забыв похвастаться, что сохранила варвару жизнь именно для такого случая. Выслушав ее, Сухей печально изрек:

– Задача сложнее, чем тебе кажется. Несколько дней назад Мефисто впитал магию Озера Мощи. Он буквально переполнен энергией. Убивать его придется рядом с Логрусом, чтобы чистая энергия Хаоса нейтрализовала защитные возможности проклятой твари.

Они слишком спешили избавиться от демона такой силы, поэтому поручили Ясре немедленно проводить Кула и Мефа в пещеру Логруса. Сами они, разумеется, побоялись присутствовать при казни, и Дара велела подруге передать репортаж о событии при помощи козырной связи.

Узнав о возложенной на него миссии, разбойник восторженно вскричал: «Как давно я ждал этой минуты!» Когда Мандор снял сдерживающие заклинания и Кул вывел пленника из клетки, Мефисто попытался заколдовать варвара, но был нокаутирован ударом громадного кулака. Перекинув через плечо бесчувственное тело нирванского герцога, дикарь двинулся вслед за Ясрой.

Короткая процессия неспешно бредет закоулками Хаоса. Отражения здесь расположены очень тесно, но их ужасно много. Оклемавшийся Мефисто уже способен шевелить собственными ногами. Время от времени он пытается сбежать, но всякий раз Ясра злобно шипит, демонстрируя ядовитый зуб, а Кул легонько бьет пленника по загривку. После этого нирванец на некоторое время становится смирным.

В пещере, где к стенам приколочены ржавыми гвоздями крылатые скелеты распятых ангелов, варвар неожиданно спрашивает:

– Эй, царское отродье, ты спал с Дарой?

– Было дело, - признается Мефисто.

– И как? - В глазах разбойника загорается живой интерес.

– Я рад, что ты не переспишь с этой шлюшкой, - мстительно говорит нирванец и тут же добавляет: - Но мне жаль тебя.

– Почему? - удивляется Кул.

– Потому что тебе не суждено переспать с ней.

– Кто знает, - философски изрекает варвар. - Пошел быстрее, дурак.

Недовольная интересом, который Кул проявляет к ее хозяйке, Ясра предупреждает:

– Поменьше разговаривай с ним. Его не зря называют Дьяволом - любому мозги запудрить может.

– Откуда у меня мозги! - хохочет варвар.

Приговоренный к смерти и его конвой проходят через сады, где каменные цветы распускаются на сверкающих полированной сталью стебельках. Они идут по пустынному парку, в котором ядовитая медь плодов покачивается среди жидкой листвы наполненных ядовитым воздухом деревьев. Идут по облакам, в которых вырублены тюремные камеры, и налипшие на скелетах клочья плоти еще разлагаются, распространяя тонкий букет незнакомых ароматов. Идут через мастерские и лаборатории, где призраки алхимиков продолжают варить адские зелья.

Здесь нет привычных направлений. Иногда приходится шагать по стенам или потолкам, и тогда с одной стороны виднеется бездонная пропасть, а с другой - расчерченная секторами полос бесконечность, которую в Хаосе называют небом. Потом они оказываются в тоннеле, стены которого потеют желчью и кровью, но при этом судорожно подергиваются, словно пищеварительный тракт исполинского существа. Кул и Меф нервничают, им неуютно путешествовать по требухе, но Ясра сохраняет спокойствие.

– Дорогой, я предвкушаю, как это будет, - делится с сожителем ненасытная ведьма. - Сначала мы долго занимаемся любовью, а потом ты убьешь этого гаденыша.

Суровый великан отвечает дрогнувшим голосом:

– Ох уж мне это бешенство матки… Дорогая, ты умеешь заездить мужчину до полной импотенции. Боюсь, у меня не получится. К тому же я побаиваюсь вашего Логруса.

– Я тебе покажу «не получится»! - смеется она. - Я не могу упустить такой шанс. Ребенок, зачатый в пещере Логруса, станет повелителем Мироздания, и это будет наш ребенок.

Кул пытается найти новые отговорки, но Ясра грозно вспоминает, как у некоторых ее прежних любовников эрекция случалась под страхом смерти или под звуки оперных арий. Разбойник готов разрыдаться, но вдруг Мефисто начинает петь, и Кул тяжело вздыхает. Голос нирванца, обычно вкрадчивый и ехидный, неожиданно взрывается оглушающим басом, словно Меф перестал сдерживать насос, нагнетающий потоки воздуха на связки обмотанного стальными мышцами горла.

Так, под громовое пение приговоренного демона, они приближаются к пещере Охраняющие вход монстры с ненавистью глядят на Мефисто, но не решаются сделать лишний шаг к бойцу, который убил их старшего родича Кадодиса. Трое пришельцев из крепости Ганту входят в каменный грот, где трепещет похожий на багровое сердце Логрус. Дверь захлопывается у них за спиной, обрывая на полуслове куплет очередной арии.

Когда ожили развешанные на стенах гобелены, Дара с удивлением посмотрела на нежданных гостей. К ней редко заходили без приглашения, но чтобы сразу трое - такого не случалось ни разу. Мандор растерянно озирался, словно искал кого-то. Сухей тоже выглядел ошеломленным. Молчание прервал Бансис, спросивший:

– Разве его величество еще не пришел?

– Как видите, - хмуро ответила Дара. - У вас есть другие вопросы?

Мандор удивил мачеху еще сильнее, сообщив, что король пригласил их сюда для серьезного разговора.

– Он меня не предупредил! - вспылила хозяйка будуара. - Мальчишка совсем от рук отбился. Иногда мне кажется, что его воспитывали чабаны, пасущие двугорбых драконов где-нибудь на окраине Амбера.

– Университет в Калифорнии - это почти то же самое, - просветил королеву Бансис.

Обрывая воспитательные нотации, из стены прозвучал голос Мерлина:

– Мамочка, ты несправедлива.

Король вышел из гобелена, ведя за руку изрядно помятого виконта Греба. Увидев сына, Бансис испуганно вскрикнул и спросил, каким образом тот оказался здесь, когда должен быть на Черной Дороге. Греб мрачно пролепетал:

– Войско разгромлено. Амбериты не подпустили нас к Авалону.

Мерлин посоветовал ему заткнуться, сказав, что виконт сможет похвастаться своими ратными подвигами попозже. Затем его величество произнес вызывающим тоном:

– Отец прислал Греба и просил, чтобы мы выдали взамен герцога Мефисто. Я поклялся, что Меф не будет казнен, и надеюсь, что дорогая мамочка не подведет меня.

Он достал из внутреннего кармана джинсовой куртки комок мягкой субстанции, развернувшейся в гибкий лист королевского указа, скрепленного Большой Печатью Змеи. Текст, как и ожидала Дара, оказался незамысловатым: король брал под свое покровительство нирванского герцога Мефисто и грозил отлучением от Хаоса любого дворянина, который осмелится посягнуть на означенного герцога.

Пожав плечами, Дара сказала тоном полного безразличия:

– Хорошо, я не отдам приказ убивать Мефа.

– Ты согласилась подозрительно легко, - прищурился Мерлин.

– У меня есть на то свои причины. Желаешь узнать что-нибудь еще?

Мерлин возмущенно заявил, что мать ведет себя как деревенская злодейка из дешевого латиноамериканского телесериала. Услышав столько незнакомых слов, Дара заподозрила оскорбительный подтекст и обиделась. Между тем Мерлин, игнорируя ее мимику, продолжал гневаться и требовал объяснить, для чего родительнице потребовалось поощрять набег наемников на вотчину Корвина.

Королева тоже разозлилась и несдержанно прошипела в ответ:

– Может, я не знаю, что такое латиноамериканские сериалы, но зато немного учила историю. И я, в отличие от некоторых августейших особ, хорошо понимаю, что давно настало время избавиться от феодальной вольницы.

– При чем тут феодализм? - опешил Мерлин. - Может, ты еще Маркса цитировать станешь?

– Не болтай глупости, - отмахнулась королева-мать. - Старик Карл умел только детей делать и очень удивился, когда я объяснила ему, как нужно предохраняться…

Замотав головой, Мерлин громко топнул кроссовкой и потребовал не морочить ему голову интимными подробностями. Снисходительно посмеиваясь, Дара заговорила таким тоном, словно пыталась втолковать маленькому ребенку, для чего нужно чистить зубы и мыть ноги. Слушая железные по убедительности доводы, Мерлин часто-часто моргал. Потом переспросил, запинаясь:

– Ты надеешься, что армия Амбера, преследуя напавших на Авалон наемников, подступит к окраинам Хаоса и наши удельные царьки наложат полные штаны?

– Вот именно. - Дара одарила сына нежной улыбкой. - Наконец-то до тебя дошло.

Прикинув топографию тех мест, Мерлин признал, что мамочка говорит дело. Начав наступление из Авалона, силы его амберских родичей должны были выйти к границам Хаоса где-то в районе владений Рассекающих Мысль и Прерывающих Полет. Мерлин захихикал: он ничего не имел против того, чтобы Корвин и Бенедикт как следует потрепали самых сильных его недругов.

– Ладно, тут ты права. - сказал он. - Хотя могла бы предупредить, что именно замышляешь.

Неожиданно Мандор сообщил, засмеявшись:

– Не переживай, братишка, я заблаговременно предупредил Корвина. Наемники шли на убой.

– Знаю, папа мне сказал, - кивнул Мерлин. Дара завизжала, готовая вцепиться когтями в белоснежные кудри пасынка:

– Зачем ты это сделал?!

Началась всеобщая ругань, собравшиеся запальчиво обменивались упреками. Из этого гвалта Мерлин понял одно: Дара действительно не собиралась отдавать приказ о предании Мефа смерти - она давным-давно отдала такой приказ.

И еще он понял, что исправить положение уже не удастся. Как доложили монстроеды из охраны Логруса, команда палачей и приговоренный проследовали в пещеру, и теперь сквозь толстые каменные стены доносятся устрашающие звуки, сопровождаемые необычными волнами Мощи.

А потом, выполняя задание повелительницы, Ясра установила козырную связь, чтобы владыки Хаоса смогли насладиться зрелищем казни.

Демонстрируя недюжинное самообладание, Мефисто продолжал горланить попсовые тексты, авторы коих имели весьма условное представление о рифмах. Ясра даже испугалась, что от таких завываний у Кула окончательно пропадет охота заниматься любовью. Однако, к ее радости, варвар лишь блаженно ухмылялся и выглядел вполне готовым к новым подвигам на стезе разврата. Успокоившись, она вновь принялась строить планы, в каких позах они выполнят задуманное, однако Кул решительно заявил:

– Ты станешь на карачки, а я пристроюсь сзади.

Загоревшись богатой идеей, Ясра послушно опустилась на четвереньки, но заботливо предупредила любовника, что в такой позе он до крови сотрет колени о шершавые камни пола.

– Не твоя забота, - шикнул на нее разбойник.

А расшалившийся Меф старательно выводил про запоздалый телефонный звонок и жестокую фразу: «Третий - лишний», - которая способна полоснуть по сердцу, словно бритва. Поморщившись, Кул изрек:

– Смени репертуар, сынок. Большой вопрос, кто здесь третий, а тем более - лишний…

– На меня намекаешь, папа? - догадался Мефисто. - Уж я никак не лишний. В одиночку бы ты сюда не пробрался.

– Ладно, ладно, - примирительно сказал колдун из варварских степей. - Спой-ка для души какой-нибудь романс. Тот, про колдовство и хрустальный мрак…

Недоуменно слушавшая их диалог ведьма озадаченно спросила:

– Папа, сынок… О чем это вы?

Она уже начала что-то подозревать и попыталась повернуть голову, но тяжелая лапа Кула придавила Ясру лицом вниз, не позволяя пустить в дело ядовитый зуб.

Меф с тихой улыбкой наблюдал, как меняется лицо отца. Сохраняя человеческие черты, оно приобрело свирепый оскал, открывший внезапно удлинившиеся клыки. Присев на изгиб Логруса, Сын Вампира приготовился к изысканному зрелищу.

– Кул, не надо! - взвизгнула Ясра.

– Напрасные слова напрасно говорю! - пришлась к месту очередная строка романса.

Издав торжествующий рев, Первый Вампир вонзил клыки в тонкую шею Ясры, перекусив сонную артерию. Ужасная рваная рана плеснула фонтаном огненных брызг. Развернув крошечное тело ведьмы, царь разодрал ей горло и пульсировавшие на запястьях вены, а затем с размаха швырнул агонизирующий труп в самую сердцевину Логруса.

– Напрасные слова, я скоро догорю! - мелодично пропел бас Мефа.

В отличие от плоского Лабиринта и трехмерной Пирамиды, отростки Логруса распластались по четырем измерениям, охватывая множество Теней, именуемых Дворами Хаоса. Подобно тому, как амберская кровь выжигала черные дыры в Узоре Порядка, искры из жил обитателей Хаоса уничтожали непостоянную структуру Логруса. Голубые струи огня хлестали во все стороны, оставляя белесые проплешины, и Знак Хаоса конвульсивно содрогался, прекращая вечную смену формы.

Когда Логрус замер, а из останков Ясры вытекли последние капли жидкого пламени, Мефисто удовлетворенно произнес:

– Неплохо получилось.

– Согласен, - сказал отец.

Кул поднял руку, и в пещеру, преодолев бездну Отражений, влетели соскучившиеся по хозяевам Серитойох и Мементомори. А потом ворвались охранники, не заставшие здесь тех, кого рассчитывали увидеть. Два крылатых монстра весело порубали жуков, взмыли под потолок и затерялись среди Теней.

Когда зашатались стены, а Козыри Ясры прекратили передавать изображение, перепалка утихла сама собой. Сухей горестно простонал, что коварный враг исполнил свой безумный замысел и отомстил за давнюю обиду, но остальные по-прежнему мало что понимали. Сбивчивые объяснения старого мастера показались им бредом впавшего в маразм колдуна. Впрочем, Сухей не слишком докучал своими домыслами и поспешил покинуть будуар королевы.

Чуть позже начали поступать донесения о катастрофе, постигшей королевство. Бледный от волнения Ламиак сообщил, что Пути Прерывающих Полет, подвергшиеся нападению полчищ Амбера и Нидваны, взывают о помощи. Гонец рассказывал совершенно чудовищные подробности штурма: якобы нирванские солдаты расстреливают крепость из пушек, перебрасывающих через стены зажигательные снаряды большой мощности, а попытка контратаки была отражена залпами серебряной картечи, разрывавшей демонов в клочья.

– Не верю! - дрожащим голосом выкрикнула Дара. - У них не может быть пороха, который взрывается в Хаосе!

– Успокойся, дурочка, - посоветовал Мандор. - Ты сама этого добивалась. Радуйся - хоть здесь что-то идет по твоим планам. Пусть амбериты разнесут по камушкам крепости наших врагов - тогда все главы Путей приползут на коленях к трону Мерлина, и наш король уговорит своего папашу прекратить избиение. Разумеется, после того, как бароны откажутся от кое-каких прав в пользу центральной власти.

– То, что ты говоришь, аморально, - с отвращением сказал Мерлин.

– Мораль выдумана смертными, - напомнил ему сводный брат. - Сам решай, как поступить, но не забывай: на одной чаше весов - прогресс нашей расы, а на другой - предрассудки по поводу нравственности.

Король махнул рукой и спросил, удалось ли выяснить, что случилось в пещере Логруса. Поскольку охрана не отзывалась, вся компания воспользовалась козырным тоннелем, ведущим в окрестности Источника Мощи. В пещере они обнаружили разрушенный Узор, множество нашинкованных стражников и убитого горем Сухея. Старик бормотал что-то про талисман, без которого невозможно восстановить Знак Хаоса.

– Интересный вопрос, - академическим тоном проговорил Мандор. - Лабиринт был нарисован и отремонтирован Глазом Змеи. Вероятно, и Логрус придется реставрировать тем же способом, каким рисовали. То есть Змея должна снова сплестись в клубок и выполнить неизвестный нам ритуал. Но с тех пор Прародительница лишилась одного глаза… Так что нельзя исключить, что восстановленный Знак будет ущербным.

Дара нервно тряхнула головой, с брезгливым отвращением отвернувшись от попавшегося ей на глаза скрюченного и полусгоревшего трупика Ясры. Только теперь осознав масштаб катаклизма, вдовствующая королева потрясенно выдохнула:

– И все это натворил дикарь из варварских Отражений?

– Дикарь… - эхом откликнулся Сухей.

– Не пойму другого, - признался Мандор. - Почему Кул вдруг вздумал помогать Мефу?

Раздались странные звуки, словно Сухей кряхтел или кашлял. Потребовалось время и некоторые умственные усилия, чтобы понять: старика трясет приступ истерического смеха.

– Я слишком поздно догадался, кто к нам пожаловал, - признался Сухей, немного взяв себя в руки. - Никакого Кула не существует в природе. Это был Дракула, царь Нирваны.

Топография Отражений никак не желает подчиняться примитивным догмам старого пьяницы Эвклида. Кратчайшее расстояние здесь - отнюдь не прямая линия, да и нет никаких прямых линий, выдуманных слабенькими умишками смертных, не знающих подлинного Мироздания.

Могучие крылья несут двух гарпий по сложному маршруту, и каждый взмах увлекает нирванцев прочь от сгоревшей сердцевины Логруса. Отец и сын приближаются к окраине Хаоса, где видят выгоревшую дотла крепость, в стенах которой зияют пробоины, оставленные ядрами паровых пушек.

Царь мысленно зовет младшего сына, однако Вервольф не откликается. Он помог временным союзникам сокрушить твердыню противника и поспешил домой, чтобы развязать руки среднему брату.

Двое летят дальше, мелькая в небесах Отражений. Каждое их появление в том или ином мире рождает мифы - величественные или пугающие, однако сами нирванцы никогда не узнают, что рассказывают о них в бесчисленных Тенях, где был замечен хотя бы кончик крыла гарпии.

– Глянем, как там наш докторишка? - предлагает отец.

– Для него наш визит станет приятным сюрпризом, - с хохотком отвечает царю первенец.

– Для него-то не очень… - Вампир хохочет во все горло. - А вот тех напыщенных дегенератов, которые глазеют на моего мальчика, - их ждут большие неожиданности.

Приступ охватившего нирванцев веселья, достигнув ближайших Теней, наверняка отразится новыми коллекциями легенд. Потом сын резонно замечает: мол, отцу следовало бы обзавестись подобающим гардеробом и вообще поработать над имиджем - не заваливать же в гости в меховых шортах и с бородой, как у старого анекдота.

Они достигают точки, которая когда-то была центром Вселенной, но сейчас об этом вспоминают очень немногие. Здесь можно повернуть, и тогда законы непрямых кратчайших расстояний приведут их прямо домой. Однако искатели приключений совершают немыслимый вираж, ложась на новый курс.

Гарпии мчатся сквозь мрак, снег, потоки яркого света и звездные вихри. Они летят над Отражениями, которые внезапно появляются и снова исчезают где-то внизу, хотя, если разобраться, понятия верха и низа достаточно условны и лишены смысла. Тем не менее два победителя несутся к новой цели, и свистящие в крыльях ветры Мироздания поют им гимны.


 XII

Фауст сидел за большим столом в расслабленной позе, тянул глоточками горячий крепкий чай, выращенный в безумном Отражении из окрестностей Земли, и неторопливо вещал:

– Ринальдо клеился к Мерлю, потому что не оставил надежды перехватить контроль над КолеснымПризраком. Это единственная причина, по которой он приостановил свои попытки убить твоего сына. Ринальдо - единственный из Повелителей, кто знает достаточно, чтобы управлять межтеневым компьютером, - Мысленно он добавил: «Единственный, если не считать меня». Затем произнес вслух: - Кстати, скоро будет убита Ясра, и тогда Ринальдо совсем осатанеет.

Он выжидательно поглядел на Льювиллу, но изумрудная принцесса демонстративно игнорировала коварного изменщика. Фауст сокрушенно вздохнул. Флора и Фиона злорадно ухмылялись, готовясь обрушить поток колкостей на страдающих от размолвки любовников. Рэндом поспешил вернуться к роли гостеприимного хозяина и радушно поинтересовался, куда и с какими намерениями держит путь дорогой гость.

Нирванец появился в Амбере, как обычно, без предупреждения. На этот раз он даже не создавал видимости долгого путешествия от Отражения к Отражению. Полчаса назад он просто вызвал Рэндома через Козырь и попросил впустить во дворец. От неожиданности - дело было во время вечернего чаепития - король не удосужился поинтересоваться, где Фауст раздобыл его Карту.

Сейчас король задал вопрос о целях нирванского гостя, не сомневаясь, что услышит в ответ просьбу посодействовать освобождению старшего брата. Однако, к общему изумлению, Фауст сообщил, что намерен лечить Виолу. Раньше он, видите ли, не мог - ждал, пока вернется из военного похода младший братишка Верви.

– Теперь наша семья воссоединилась, - сказал Фауст, - Логрус вот-вот будет поврежден, и я могу без помех заняться вашими проблемами.

Одновременно прозвучали два голоса.

– Но ведь твой брат в плену! - воскликнул Корвин.

– Что значит - «Логрус вот-вот будет поврежден»? - спросила Фиона.

Фауст пожал плечами. Решив, что старый приятель растерян и не знает, кому отвечать, Корвин снова спросил:

– Дара освободила Мефа?

– Нет. Насколько мне известно, приказала его казнить. - Но ведь Мерлин обещал похлопотать! - возмутился Корвин.

– Ты всерьез верил, что Дара послушает сына? - удивился Фауст и продолжил ровным голосом, лишенным эмоций: - Покажите мне больную.

Однако амбериты продолжали печалиться о Мефе, и Фауст заметил с недоумением:

– Странные вы существа. Порой кажется, будто судьба Мефа заботит вас сильнее, чем меня. Можно подумать, что в плену оказался ваш брат, а не мой.

– Тебя совсем не тревожит судьба Мефисто? - спросил Корвин, упредив более резкий вопрос Гиневры.

– Когда ты сгинул среди Отражений, твоя родня тоже не слишком беспокоилась, - парировал нирванец.

– Мы беспокоились! - возмутилась Дейдра. - Мы искали по всем реальностям.

– Плохо искали. Фауст засмеялся. - Ладно, прекратим этот вечер приятных воспоминаний. Нас ждет более важное дело.

Его манеры всерьез шокировали амберитов. Даже Корвин, больше других симпатизировавший герцогу, недоуменно сказал, покачивая головой:

– Я, конечно, понимаю, что жизнью брата всегда можно пожертвовать - не такая уж это ценность. Сам братоубийство замышлял… Но все-таки степень твоего бессердечия поражает.

– Вы всегда преувеличивали мои достоинства, - меланхолично изрек Фауст, - Ошибаетесь и на этот раз.

Он решительно отодвинул чашку, ободряюще подмигнул и осведомился, готова ли Виола пройти осмотр. Затем осведомился, где он может переодеться в медицинский балахон.

В покои королевы Виолы втиснулась добрая половина Семьи. Пришла даже Льювилла, продолжавшая, однако, хранить суровое молчание в ответ на все усилия нирванца, пытавшегося завязать разговор. В конце концов Фауст тихонько пропел: «Знаю я, что все пути к тебе заказаны. Знаю я, что понапрасну все старания…» - и занялся венценосной пациенткой.

Он поднимал Виоле веки, светил в зрачок тонким лучом маломощного лазера. Фиона даже почувствовала, что Фауст заглядывает под череп королевы посредством магического зрения. Впрочем, маленькая рыжая колдунья должна была признать, что нирванец не намерен причинить вред жене Рэндома, но весьма профессионально изучает поврежденные органы.

Виола поначалу нервничала - это шоу болезненно напомнило королеве о ее неполноценности, - но постепенно успокоилась и принялась допекать Фауста посторонними репликами и вопросами.

– Герцог, я слышала, что ваши союзники захватили Замок Четырех Миров?

– Да, мэм, захватили, - рассеянно подтвердил Фауст. - Только я бы уточнил, что Замок захватили наши бывшие союзники. В настоящее время Далт и Джулия не подчиняются повелениям Нирваны.

– Вы накажете их за непослушание?

– Вероятно.

Немного раздосадованная односложностью его ответов королева спросила, придав голосу властные интонации:

– Что вам известно о судьбе Ринальдо?

– Далт не стал отвечать, - честно сказал Фауст. - Из его намеков я понял, что один из двойников попал в плен, а другой то ли сбежал, то ли убит.

– Герцог, однажды я взяла принца Ринальдо под свое покровительство, - сказала королева, пытаясь выпрямлением шеи изобразить царственную позу. - И не хотела бы услышать о его смерти.

– Мадам, не вращайте головой, - терпеливо попросил добрый доктор, - Это не пропеллер, а вы не в школе бальных танцев. Что же касается Ринальдо, то не советую вам придавать слишком много значения малозначащим деталям.

– Вы можете его спасти? - настаивала Виола.

– В настоящий момент я пытаюсь спасти ваше зрение.

С этими словами он довольно бесцеремонно взял королеву за подбородок, пустив ей в глаз короткую и очень тонкую нить энергии Амулета. Исследовав пораженный орган изнутри, Фауст озабоченно покачал головой: почерневший хрусталик и полная атрофия зрительных нервов представляли собой редчайший случай для Повелителя Теней. Любой нормальный амберит или нирванец давно отрастил бы себе новые глаза. Получалось, что Виола была простой смертной, и это открытие оказалось для него интересной неожиданностью.

Фауст отозвал Рэндома и Корвина в соседнюю комнату, и прямо спросил, как давно Виола лишилась зрения.

– Она слепа от рождения, - мрачно сообщил король.

– Я так и подумал… - Нирванец сделал паузу. - Откуда она родом?

– Из Ребмы, - сказал Рэндом. - Там, в подводном королевстве, много таких уродств.

Обдумав его ответ, герцог обратился к Корвину:

– Ты не мог бы объяснить мне, что такое Ребма? Когда-то я считал подводное королевство экзотическим Отражением самого Амбера, но потом понял, что жители этой лужи не приходятся вам родней.

– Зачем тебе знать это?

– Знания никогда не бывают лишними.

Корвин без особого желания подтвердил, что в Ребме не было кровных потомков Дворкина и Оберона. Лишь королева Муари получила кое-какие способности, поскольку пользовалась особой протекцией Единорога. Приняв к сведению эту информацию, Фауст поинтересовался:

– Все двойники Виолы тоже слепы?

– Боюсь, у нее вообще нет двойников, - печально сказал Рэндом. - Она же не Повелитель Теней.

– Значит, нужно отправиться в место, где много бесхозных глаз, - задумчиво проговорил нирванец.

– Ты хочешь пересадить ей новые глаза? - изумился Рэндом.

– Естественно. Другого выхода я не вижу.

Рэндом забеспокоился и спросил, нельзя ли обойтись терапией - восстановить роговицу, хрусталик, нервы и прочие мелочи, но Фауст потребовал не заниматься знахарством. Когда они вернулись к остальным, нирванец объявил свое решение, и Виола испуганно спросила, не слишком ли опасна такая операция.

– Боли вы не почувствуете, - заверил ее Фауст. - Друзья мои, сейчас я отправлюсь искать глаза, а вас озабочу второстепенными приготовлениями. Кор, если тебя не затруднит, раздобудь антибиотики, капельницу, бинты, запас амберской крови.

– Сделаем, - заверил друга Корвин. - У нас прекрасный склад всякой медицинской дряни.

Рэндом, сильно переживавший за жену, вдруг вспомнил:

– Я знаю местечко, населенное амазонками. Они постоянно сражаются, и всегда можно найти свежие органы для пересадки.

– Предлагаешь вырезать глаза у тепленькой покойницы? - Фауст задумался, но потом отрицательно качнул головой. - Я бы не хотел этого делать. Пойдут легенды о чернокнижниках-некромантах. Ты же знаешь, как быстро глупые сплетни распространяются между Отражениями.

– Тебя волнуют сплетни? - насмешливо спросила Льювилла, давно искавшая случай уколоть его самолюбие.

– Представь себе. - Он сделался скучным. - Стараюсь не совершать поступков, последствия которых могут повредить мне или моим теневым двойникам.

– Это не всегда удается, - сказала мстительная Лью.

– Разве я сказал, что не совершаю таких поступков? - удивился герцог. - Я стараюсь их не совершать, а это - две большие разницы, как говорят в одном портовом городке.

Он еще раз снял мерку с глазниц Виолы и осведомился, не желает ли Рэндом присоединиться к его поискам. Король согласился, а вслед за ним Фиона неожиданно заявила, что намерена сопровождать охотников за глазами.

– Это она на случай, если злой колдун вздумает посягнуть на жизнь или честь его величества, - хохотнул Фауст.

Из дремучего леса с буреломами и кряхтеньем филинов они переправились в пастораль, где пели пичуги, а возле дощатого причала тихонько покачивалась чистенькая лодочка. Отвязав швартовый конец, Фауст оттолкнулся ногой, и крохотный кораблик поплыл, увлекаемый спокойным течением реки. По берегам тянулись покрытые зеленью луга, однажды проскакали охотники со сворой гончих, чуть дальше мирно шла на водопой семейка плотно позавтракавших ягуаров.

–  Ленивое спокойствие быстро наскучило, и Фауст основательно поработай над конфигурацией Отражений. Солнечное небо сразу затянулось легкими облаками, стало прохладнее, а на берегу появились конные рыцари, выяснявшие отношения под свирепые возгласы многочисленных болельщиков, заполнивших трибуны ристалища. Выбитые из седел неуклюже ворочались, придавленные тяжестью доспехов. Заинтересовавшись, мужчины вооружились биноклями. Когда спортивная площадка осталась позади, Рэидом оживленно заметил:

– Оригинальные мечи делают в этой Тени. Обязательно наведаюсь сюда, когда появится немного свободного времени.

– У меня возникло похожее желание, - признался Фауст. - Такой доспех будет очень мило смотреться в нашей гостиной.

Он превратил долину в нагромождение холмов и оврагов, добавил лес на горизонте, наполнил небо стаями перелетных птиц. Вдали маршировал пехотный легион, а на переднем плане ползли повозки, запряженные волами и нагруженные мешками. Вокруг обоза весело носились громадные волкодавы.

– Льювилла на меня сердится, - снова заныл Фауст. - Вы себе представить не можете, до чего мне это неприятно.

– Сам виноват, - злорадно фыркнула Фиона. - Ты ей вроде как изменил.

Нирванец замахал руками, раскачивая лодку, и возмущенно заявил:

– За время наших отношений было много измен. Она три раза выходила замуж, меня тоже каким-то образом затащили под венец. Но никогда еще такие мелочи не приводили к серьезным конфликтам. Я думал, это возрастное, но Корвин считает, что у нас с вами разные взгляды на такие вопросы.

– Я поговорю с сестренкой, - пообещал Рэндом. - Попробую вас помирить.

– Спасибо, - трогательно обрадовался герцог-колдун.

Не переваривавшая нирванцев Фиона прошипела невнятную колкость насчет мужской солидарности, потом снова принялась доставать Фауста вопросами о родословной: дескать, мы, амбериты, не можем доверять вашей семье, поскольку не знаем, кто вы и откуда.

– Кто мы, откуда… - ядовито повторил за ней Фауст. - Философский вопрос. Я могу с равным успехом верифицировать или фальсифицировать любую гипотезу подобного рода.

– Ты же не врешь.

– Я имел в виду фальсификацию в философском смысле.

Он пояснил, что в современной философии фальсификацией называется логическая процедура, при помощи которой можно доказать ложность любого утверждения. Противоположный процесс, верификация, позволял, по словам Фауста, установить истинность утверждения путем эмпирической проверки. В любом случае окончательная фальсификация или верификация требовали создания альтернативной теории, но никак не экспериментальной проверки, поскольку результаты эксперимента всегда нуждаются в истолковании на основе какой-то концепции.

– Он еще и фальсификатор, - обличающим тоном провозгласила Фиона, которая поняла лишь каждое третье слово из его объяснений. - Так что полную историю рода мы никогда не узнаем.

– Почему же? - Фауст скривил гадкую ухмылку. - Можно и полную историю. Слушай: сначала Мироздание представляло из себя всеобщий Хаос. Потом в разных уголках были нарисованы Узоры Мощи…

Фиона раздраженно огрызнулась:

– Я тоже смотрю телесериалы.

– Очень вредное изобретение, - вздохнул Фауст. Слушавший их пикировку Рэндом засмеялся и спросил, с чего взял старт конфликт двух чародеев.

– Она была очень вредным ребенком, - с напускной печалью во взоре и голосе поведал Сын Вампира.

– Помню, - сказал Рэндом

– Однажды крошка Фи попыталась внушить мне какое-то желание, но я не поддался колдовству и ответил тем же. Она сильно обиделась.

– Мог бы и помолчать об этом, - буркнула принцесса. - Хотя чего ждать от варвара из глубинки!

Расхохотавшись, нирванец обратил ее внимание на малозначительную деталь: он пересказал обстоятельства их конфликта лишь в общих чертах, без пикантных подробностей. Фиона надулась, но смолчала. Вероятно, решила не провоцировать доброго доктора на дальнейшие воспоминания.

Когда лодочка проскочила свернувшуюся буквой S излучину, Фауст неожиданно причалил к берегу и сказал, что дальше надо идти пешком. Довольно широкая тропинка, протоптанная чьими-то копытами, повела их сквозь лесную чащу. После второй смены Отражений Рэндом проговорил благожелательно, но твердо:

– Шутки шутками, но пойми правильно - нам подозрительна таинственность, окружающая выходцев из Нирваны и Артаньяна.

– Я вас очень хорошо понимаю, - сказал Фауст. - Но поверь: все, что я рассказывал о своих родственниках - правда. Не вся правда, но правда.

На протяжении трех следующих Отражений амбериты пытались понять, что может означать очередная уклончивая фраза. Устав от бесплодных размышлений, король спросил прямо:

– Может, расскажешь, откуда берутся спайкарды и заготовки для магических клинков вроде Грейсвандира или Вервиндла?

– Охотно. - Казалось, нирванец настроен на бесконечную откровенность. - Это - части тел некоторых сверхъестественных существ, которые начали выяснять отношения еще до того, как ваш дед нарисовал Узор. В те незапамятные времена Единорог, Змея и другие твари из того же зоопарка очень круто помяли друг дружку, так что брызги разлетелись по всему Мирозданию. В результате Дворкину достался Глаз Змеи, юный рыцарь Пифрод отхватил кончик рога вашей Прародительницы, множество чешуек разного размера были превращены в Амулеты, которым вы дали совершенно бездарное название «спайкард». А мой дед Гамлет успел подобрать на месте очередной схватки много длинных белых штуковин, из которых можно ковать очень недурные клинки.

– А как же… - начала Фиона.

Фауст прервал ее, попросив не отвлекать, поскольку путешествие близится к финишу. Он умело превратил дремучий лес в молодую рощу, которая оказалась святилищем каннибалов. На сучьях были наколоты засушенные головы и другие фрагменты человеческих тел. Посоветовав ступать как можно тише, нирванец повел своих спутников в обход поляны, на которой совершалось массовое жертвоприношение - раскрашенные в три цвета голые дикари выстроились кольцом вокруг шамана в травяной маске. Шаман выл и подпрыгивал, между делом отсекая головы связанным пленникам.

На беду чья-то подошва наступила на предательски громко хрустнувший сучок, хотя вокруг, как уверяют классики, обычно есть много других мест, куда можно было бы ступить. Обнаружив поблизости чужаков, половина племени похватала копья и с улюлюканьем бросилась в погоню, так что троим Повелителям Теней пришлось спасаться бегством.

Людоеды долго гнались за ними, пытаясь подстрелить отравленными шипами из духовых трубок. При этом преследователи хитроумно маневрировали, загоняя добычу в засаду, но магическое зрение вовремя предупредило Фауста, и герцог увел своих спутников в следующую Тень, оставив каннибалов в недоумении.

Улизнув из людоедского мира, они пробежали участок джунглей, где вооруженные снайперскими винтовками гориллы катались на крутых джипах, лениво отстреливая голых изможденных людей. Один охотник заметил тройку пришельцев и, радостно завизжав, погнался за ними, спустив с поводка свору гончих пантер. Пришлось ненадолго задержаться, чтобы перестрелять всех обезьян и кошек, которым не повезло оказаться в пределах прямого выстрела. Последней очередью Фауст с особым наслаждением перечеркнул широкую грудь оторопевшей гориллы.

Воодушевленные чувством хорошо выполненного долга перед биологическим видом, они пошли дальше по тропинке - С каждым шагом тропический лес редел, и вскоре вокруг раскинулась бескрайняя пустыня. Неподалеку от межтеневых странников громоздилась солидная горка желтеньких черепов, похожих на человеческие.

– Так и должно быть? - с сомнением осведомилась Фиона.

– По-моему, да. - Несмотря на сильную жажду, Фауст выглядел удовлетворенным. - Нам нужно Отражение, где разные органы существуют отдельно от тел. Кажется, мы совсем близко от цели.

Он допил остатки воды из фляги и стал менять параметры реальности.

Рэндом хохотал до изнеможения, Фауст тоже посмеивался, и только шокированная Фиона через силу выдавила кривое подобие улыбки, больше похожее на гримасу отвращения. Вокруг росли кусты, на которых в качестве фруктов набухали гениталии. Созревшие плоды мужских кустов настырно тянулись к соседкам, выбирая самые аппетитные экземпляры. Чуть дальше путешественники наткнулись на группу деревьев, напоминавших яблони, однако на ветвях покачивались руки и ноги всевозможных размеров и расцветок.

– Виоле это не нужно, - резюмировал король. - Но в общем мне здесь нравится.

Продолжая криво улыбаться, Фиона обозвала мужиков извращенцами и осведомилась:

– Надеюсь, герцог, мы не наткнемся на клумбу, где растут внутренности?

– Это уж как повезет, - философски откликнулся нирванец, оглядывая равнину магическим взором. - Ата, нашел.

– Кишки и мозги? - снова захохотал Рэндом.

– Нет. То, что нам нужно.

На этом участке во множестве зеленели кусты, на веточках которых, подобно цветам, покачивались глаза, обрамленные длинными ресницами. Бутоны слегка пульсировали, то открывая, то вновь заслоняя необычные плоды этого растения, и казалось, будто цветы подмигивают пришельцам.

Фауст деловито сфотографировал заросли гениталий, глаз и конечностей. Фиона, не знавшая, что таким образом нирванец делает заготовки для Козырей, укрепилась во мнении насчет извращенности его натуры, так что ее неприязнь к доброму доктору стала сильнее прежнего. А герцог, убрав «Поляроид», предложил Рэндому.

– Выбирай глаза, в которые тебе хотелось бы смотреть каждый день.

Замявшись, Рэндом неуверенно сказал:

– Лично мне нравятся фиалковые глаза, но вдруг Виола захочет голубые или зеленые. Может быть, ты потом повторишь операцию?

– Может быть, - признал Фауст. - Но сейчас выбирать тебе.

Его величество долго бродил по лужайке, с несчастным видом разглядывая роскошные глаза и не решаясь сделать окончательный выбор. Фауст, которому наскучили королевские терзания, пошутил:

– Если будешь выбирать слишком долго, я приделаю твоей королеве четыре пары глаз всех цветов.

– Я немножко боюсь, - пробурчал Рэндом. - Вдруг Виола, прозрев, останется не в восторге от нашего облика.

– Привыкнет, - одновременно ответили Фауст и Фиона. Амберит снова погрузился в мучительные раздумья. Сочувствуя его затруднениям, Фауст не стал подгонять короля и занялся своими делами. Вооружившись ланцетом, изготовленным из крохотного перышка Птицы Рокк, он срезал пару темно-серых глаз средней величины. Фиона возмутилась его самовольной выходкой, однако нирванец объяснил склочной принцессе, что эти экземпляры предназначаются для Корал.

– Разве глаза Корал были серого цвета? - насупилась рыжая карлица.

Фауст кивнул. У него за спиной Рэндом сказал, продолжая сомневаться:

– Давай фиалковые, гори оно все адским пламенем…

Затаив дыхание, амбериты следили, как Фауст осторожно рассекает стебель в восьми дюймах от бутона. Отрезанные цветы он уложил в прозрачный цилиндр, до половины наполненный подслащенной водой, завинтил крышку и, облегченно вытерев рукавом вспотевший лоб, объявил, что можно возвращаться.

Снова переодевшись в стерильный комбинезон синего цвета с вышитой золотом буквой F на нагрудном кармане, доктор из варварского Отражения прикоснулся перстнем к переносице, лбу, макушке и вискам Виолы. Дыхание королевы стало беспокойным, но быстро выровнялось. Следившие из-за стеклянной перегородки амбериты ждали начала операции, но Фауст вдруг объявил, что нужно не меньше получаса, прежде чем магия полностью заморозит болевые центры.

– За это время мы как раз доберемся до Лабиринта, - сказал герцог.

Блейз назидательно растолковал ему, что Виола - простая смертная, а потому не сможет пройти Лабиринт и будет раздавлена сопротивлением Мощи. Встречный вопрос нирванца каким образом овладевают козырным Искусством колдуны, живущие в окраинных Тенях? - поставил Семью в тупик.

– Ты хочешь сказать, что даже обычные люди могут ходить по Узорам? - переспросил потрясенный Бенедикт.

– Только по дефектным, - уточнил Фауст, - Ну-с, ведите меня к ближайшему Лабиринту третьего-четвертого порядка.

Он не убедил Семью, но Дейдра все-таки нашла нужную Карту, и вся орава Повелителей Теней козырнулась в место, условно похожее на Амбер. Пока они шли через пещеру, Флора поведала, что Фауст всегда любил розыгрыши и логические парадоксы.

– Откуда ты можешь это знать? - повысила голос Льювилла.

– Фи рассказывала, как он долго морочил какого-то старого педика, - сказала Флора и захихикала. - Кажется, это случилось в Вене.

– Допустим, не он один, - обиделась Фиона. - Без нашей помощи ни хрена бы у него не вышло.

Корвину понадобилось не меньше минуты, чтобы понять сестрички имеют в виду его давнишнего приятеля доктора Сигизмунда Фрейда, которого в Австро-Венгрии называли на немецкий лад Зигмундом. Корвин даже вспомнил молодого врача родом из какого-то балканского княжества, который некоторое время работал ассистентом в клинике психоанализа.

– Так это был ты…

– Собственной персоной, - подтвердил Фауст. - А твои сестренки развлекались, изображая маленьких девочек, и старый бисексуал ставил на них свои опыты. Они рассказали ему столько всякого, что Сигизмунд написал не меньше семи томов отборного бреда.

Посмеиваясь, Фауст поведал, как шаловливые девочки признались Фрейду: дескать, считают себя кастрированными мальчиками, а потому злобно завидуют мужской половине человечества, у которой соответствующие органы имеются в целости и сохранности. Еще Фиона придумала душещипательную историю: якобы ее старшие братья боятся отца, который грозит их кастрировать, но при этом мечтают переспать с родной мамочкой. Это детское признание легло в основу фрейдовского догмата об Эдиповом комплексе. А когда Фрейд застукал Фауста и Льювиллу в спальне, открывшееся ему зрелище так потрясло старика, что Сигизмунд в ту же ночь родил теорию младенческой сексуальности.

Воспоминания о кануне Первой мировой войны привели всех в прекрасное настроение, так что Флора снова принялась поглядывать на нирванца, не скрывая серьезных намерений. Лью с Фионой, наоборот, старательно делали вид, будто рассказ герцога не имеет к ним никакого отношения. Остальные, включая наполовину погруженную в наркоз Виолу, хохотали до потери пульса. Утирая слезы,

Рэндом заметил:

– Я могу понять, как старик Фрейд принял за младенца Фиону. Но Льювилла, с ее баскетбольным ростом!

– Не обошлось без колдовства, - скромно признал Фауст.

На стартовой черте, ощутив слабое сопротивление Узора, королева ударилась в панику, однако нирванец повелительно проговорил:

– Быстрее, ваше величество, здесь не стоит мешкать. Сделаете несколько шагов - вернете зрение и вдобавок станете настоящей Повелительницей Теней. Кроме того, прилагаются дополнительные услуги: долгая жизнь, быстрая регенерация, физическая выносливость. Заодно и глаза заживут быстрее.

– А если провести ее через Узор и подождать, пока зрение вернется само собой? - снова заколебался Рэндом.

– А если не вернется? Или в случае с Корал ты тоже собираешься ждать, пока Камень сам собой выпадет из глазницы?

Король Амбера, продолжая сомневаться, предпринял последнюю попытку оттянуть начало процедуры.

– Фау, стоит ли тебе входить туда? - промямлил Рэндом. - Ты ведь не амберит… Не боишься ходить через Лабиринт?

– Я давно уже ничего не боюсь, - флегматично сообщил герцог, - По крайней мере, тещу себя подобной иллюзией. Уж прости мне такую слабость.

Взяв Виолу за локотки. Рэндом и Фауст чуть ли не волоком потащили ее через Лабиринт, предусмотрительно обходя черные проплешины дефектов. Когда они, окруженные снопами сине-фиолетовых сверканий, преодолевали Первую Вуаль, Блейз недоуменно произнес:

– Действительно прошли… - Он поморщился, - Неуютно сознавать, что низкие порождения Теней тоже способны на это.

– Монополия не бывает абсолютной слишком долго, - резюмировал Жерар и добавил: - Объяснит мне кто-нибудь, почему он собрался сделать операцию в центре поломанного Узора? Это на самом деле необходимо?

– Похоже, колдун чересчур суеверен, как и все варвары, - нехотя откликнулась Фиона. - На самом деле это излишняя предосторожность.

– Ты уверена?

Фиона не решилась отвечать однозначно и сказала уклончиво:

– Мне так кажется.

Пока оставшиеся снаружи обсуждали действия доброго доктора, последний в компании августейшей четы благополучно достиг середины Узора. Как было условлено, Корвин переправил им через Карту кресло с высокой спинкой, позаимствованное на заводе, где монтировали космические ракеты. Усадив королеву, Сын Вампира достал новый ланцет и хладнокровно вырезал ей одно за другим оба глазных яблока.

Когда брызнула кровь, Рэндома стала бить крупная дрожь, но его жена даже не поморщилась.

– Не беспокоит? - осведомился Фауст, приложив тампоны к кровоточащим глазницам.

– А должно? - удивилась Виола. - Я ничего не чувствую.

– Значит, наркоз работает нормально… - Фауст ввел несколько кубиков антибиотика. - Все идет отлично, ваше величество. Скоро увидите, на что похож этот мир.

– Полагаете, я буду разочарована? - пошутила она.

– В любом случае стоит хотя бы взглянуть…

Он вставил пациентке левый глаз, произнес длинное заклинание и обработал место имплантации невидимыми нитями, исходившими из игольчатых вершин Амулета, похожего на многоконечную звездочку. Затем попросил Рэндома вытереть пот, обильно увлажнивший его лицо, немного передохнул и достал из прозрачного цилиндра еще один глаз того же цвета и размера.

– Знаете, герцог, для меня даже не столь важно зрение, я уже привыкла к слепоте, - неожиданно призналась Виола. - Меня пугает старость. Амбериты отправляют состарившихся жен в монастырь.

– Такова судьба смертных, - заметил нирванец голосом, в котором было не слишком много сострадания. - А я - лекарь, не Бог. Кстати, старости отныне можете не бояться. Побеспокойтесь о другом: у нас, Повелителей Теней, такая долгая молодость, что на вторую тысячу лет перестаешь получать удовольствие от жизни.

– К ней вернется молодость? - быстро спросил Рэндом.

– Не уверен, - честно признался Фауст. - Но стареть она будет значительно медленнее, чем обычные люди… Мой тебе совет: попозже, когда заживут раны и Виола освоится со зрячим состоянием, проведи жену через нормальный Лабиринт.

Размяв пальцы, он хлебнул из фляги и занялся правым глазом Виолы. Завершив операцию, удовлетворенно заявил:

– Вот и все, через неделю можно будет снять повязку. Давайте сюда Корал.

– Сначала поглядим, будет ли видеть Виола, - отрезал Рэндом.

– Ты меня обижаешь… - На лице нирванского герцога появилась странная мина, выражавшая удивление пополам с угрозой.

Фиона, стоявшая у внешнего края Великой Кривой, крикнула:

– Надо еще уговорить Корал дать согласие на операцию.

– Хорошо, вернемся к этому вопросу через неделю, - неожиданно легко согласился добрый доктор.

Наблюдавший за ними снаружи Корвин вдруг забеспокоился, что Фауст, находясь в центре Узора, может решиться на какие-нибудь резкие движения. Однако к нирванцу быстро вернулось обычное состояние миролюбивой меланхолии Неторопливо собрав инструменты, он посоветовал Рэндому телепортировать жену в более подходящее место.

– Махнем к нам во дворец, - с воодушевлением предложил король - Такое событие надо отметить как следует.

Амберит запнулся, обнаружив, что колдун не слушает его. Фауст пристально смотрел в небо, и при этом по лицу герцога блуждала мечтательная улыбка.

– Мои родственники летят, - сообщил он. - Рэндом, когда познакомишься с моим папочкой, прояви немного терпимости. Иногда старик бывает занудлив.

– Как и все старики, - понимающе сказал амберит.

Громко хлопая крыльями, возле пещеры дефектного Лабиринта приземлились два невиданных существа. Трансформация тел уместилась между считанными ударами сердца, и взорам публики предстал украшенный синяками Мефисто в безупречно сидевшем белом гусарском мундире с красными эполетами и аксельбантами. Вторым был немолодой холеный джентльмен с проблесками седины в аккуратной бородке, одетый в строгий костюм-тройку из тонкой серой шерсти. На его галстуке чередовались косые полоски цветов аквамарина, золота и рубина.

Первым его узнал Корвин - не так давно Ледяной Оракул показал, как этот бугай доставляет Даре связанного Мефа. Правда, на тех кадрах джентльмен выглядел бандитом с большой дороги.

– Папа с братиком прилетели, - меланхолично прокомментировал Фауст. - Как прошло в Хаосе?

– Ты нас обижаешь. - Кул укоризненно повторил недавнюю реплику сына и не понял, почему амбериты вдруг начали хихикать.

Понимающе кивая, Фауст пояснил окружающим:

– Много трупов и Логрус вдребезги. Меф уточнил:

– Логрус вдребезги, но трупов не слишком много. Так, чуть-чуть. Чтобы не скучно было.

– Дара и Мерлин живы? - вскинулся Корвин.

– Даже невредимы… - Мефисто самодовольно засмеялся. - Вот о Ясре я бы этого не сказал. Кстати, чем ты тут занимаешься?

– Глазной хирургией.

– Помощь не нужна? - загорелся отец.

– Теперь ты решил меня обидеть. - Фауст захихикал и занялся светской процедурой: - Друзья мои, позвольте представить его величество Дракулу, царя Нирваны. Лапа, познакомься, это…

Он перечислил присутствующих. Дружелюбно оглядев амберитов, Кул печально изрек:

– Из вас я помню только Бена и Кора. Как выросли… А на женщин смотрю - сердце кровью обливается. Какая жалость!

– Что вам не нравится? - оскорбленно зашипела Флора.

– Говорю: какая жалость, что я женат!

На этот раз в голосе Флоры прозвучала надежда:

– Кого смущают такие мелочи!

– Рад слышать… - Царь с нескрываемым интересом посмотрел на принцессу.

– Останетесь погостить? - на правах хозяина поинтересовался Рэндом.

– Обязательно заглянем, но в следующий раз, - сказал Кул, то есть Дракула. - Простите, но дома слишком много дел.

Вернувшись к Фаусту, он поинтересовался, как прошла операция. Рассеянно слушая сына, Дракула между делом осмотрел глаза Виолы. В какой-то момент на его лице появилась мимолетная гримаса удивления, и царь Нирваны, сняв наложенную Фаустом повязку, прикоснулся указательными пальцами к надбровьям королевы Амбера. На подушечках пальцев сверкнули искры. Виола вскрикнула и сказала, что видит слабый свет и мелькающие вокруг тени.

– Так и должно быть. - Дракула погладил ее по голове, при этом ладонь Вампира слабо светилась. - Надо будет полежать денек. Завтра к вечеру снимите повязку.

– В темной комнате, - уточнил Фауст.

Неожиданно Бенедикт сказал, что вспомнил дядюшку Аку, который посетил Амбер в год, когда родился Корвин. По его словам, нирванец поразил всех умением превращаться в крылатого ангела. Царь заулыбался и сообщил, что в тот раз они с Обероном славно покутили, но потом Озрик сумел поссорить отца с правителями Нирваны.

На этом он прервал обмен старыми впечатлениями, велев сыновьям собираться в дорогу. Поначалу Фаусту не удавалось превратиться в гарпию, и старшие пришли на помощь. Корвин расслышал, как Дракула вполголоса выговаривает сыну: дескать, Фау напрасно рассказал амберитам, что операцию следует делать в центре Узора.

Когда три гарпии, помахав крыльями в прощальном кружении, скрылись за барьером соседнего Отражения, Флора сказала раздраженно и разочарованно:

– Домоседы какие-то. Вся семья только и думает о своем курятнике.

А мрачный Бенедикт задумчиво произнес:

– Отец почти никогда не говорил при нас о нирванцах. Но мне почему-то кажется, что он считал Нирвану таким же противником, как и Хаос.

– Наверное, он был прав, - сказала Фиона. - Брагой надо опасаться.

– Возможно, отец совершил роковую ошибку, - возразил Корвин. - И потерял надежного союзника.

Снисходительно поглядев на родственников, Льювилла сказала менторским тоном, как учительница, объясняющая детям элементарные истины;

– Поймите наконец, что у великой державы не бывает врагов или друзей. Есть только вечные интересы.

– Цитируешь классика, - хохотнул Рэндом.

– Как же, классик… - Льювилла пренебрежительно махнула ладошкой. - Старый жирный боров умел только дымить сигарой как паровоз! Он был очень удивлен, когда я произнесла при нем эту фразу.

А три гарпии беззаботно парили в потоках Мощи, пронизывающих все Мироздание от Моря Судьбы до Пропасти Мрака и Стен Вечности. Гарпии лишь изредка шевелили крыльями, но все равно стремительно приближались к своему дому. Они мелькали в небесах разных миров, сопровождаемые новыми легендами, сказаниями и предчувствиями. Незримые ветры мелодично посвистывали в крыльях, бросавших тень на все Тени.

Кто-то из мудрецов древности назвал подобное Pax Mundi - Крылья над Миром.


 XIII

Дара вдруг поняла, что уже видела эту сцену, но только со стороны. Картина, прорисовавшаяся на ледяной грани, показывала именно ее, смущенную и подавленную. И вот прорицание сбылось. На ее счастье, никто, включая Мерлина, не торжествовал, хотя могли бы злорадно подковырнутъ: мол, предупреждали тебя, что не надо делать глупости. Кажется, старший сын был ошеломлен случившимся даже сильнее, чем она, и жадно внимал словам старейшего мастера Искусства.

В другое время и при других обстоятельствах жестикуляция Сухея показалась бы смешной - больно уж забавно старец шевелил высохшими лапками. Увы, он говорил о слишком уж серьезных и печальных вещах.

– Я нашел Прародительницу в ужасном состоянии, - стенающим голосом вещал Сухей. - Любые повреждения Узора потрясают личность того, кем этот Узор создан. Капля амберской крови на Главный Лабиринт - и в мозговых извилинах Дворкина появляются черные провалы.

– Не повторяй давно известного! - взорвался Мандор. - Когда отец разрушил Золотую Спираль в Нирване, лишился рассудка царь Гамлет, а вскоре и наш дружок Кул провалился в тысячелетнюю кому. Это мы давно поняли.

– Расскажи про Логрус, - поддержал брата Мерлин. - Мы даже не знаем наверняка, кто и каким образом нарисовал Знак Хаоса

Деспил и Бансис дружно закивали, словно две марионетки, которых невидимый кукловод одновременно тянул за ниточки. Глядя на них, Дара подумала, что никогда не задавалась этим вопросом. Логрус казался чем-то абсолютно незыблемым, что существовало всегда, от начала времен, и будет существовать впредь, пока Мироздание не уничтожит себя в последнем спазме самоубийственного энтузиазма…

– Уже знаем, - проскрипел Сухей. - Прародительница лишилась части разума, но сумела вспомнить кое-какие подробности.

Престарелый мастер Искусства передал рассказ Змеи, немного дополнявший те сведения, которые были известны прежде. По его словам, акт творения случился в незапамятные времена, когда Змея сменила кожу. Над старой пустой оболочкой, которую сбросила Прародительница, был совершен некий обряд, после чего сплетенная в многомерную фигуру кожа приобрела сверхъестественные качества, превратившись в Логрус.

Мандор нетерпеливо махнул рукой, и старик послушно умолк.

– Сколько времени должно пройти, прежде чем Змея сможет снова сбросить старую шкуру?

– При наличии Отражений с разными темпоральными скоростями вопрос о времени не имеет значения, - напомнил Сухей. - Загвоздка в другом. Прародительница не помнит, кто проводил обряд, сотворивший Логрус, не говоря уж о сущности самого обряда.

– И кто может это помнить? - в один голос спросили Дара, Мандор и Мерлин.

– Помнить не может никто. - Старик помотал головой. - Разве что Единорог или Птица.

Голос Мандора был полон убийственной иронии:

– Ты веришь, что Единорог согласится ответить на наши вопросы? Даже если эти вопросы задаст Мерлин?

Сухей снова изобразил отрицательную реакцию, качая головой справа налево и обратно. Учитель сидел на узорной скамье, опустив голову, и что-то бормотал, перебирая четки из крохотных драконьих черепов, нанизанных на платиновую цепочку. Мерлин, накануне надравшийся с горя до зеленых ангелов, попытался что-то спросить, но язык не послушался короля. Вместо сына к старцу обратилась Дара:

– Что за птицу ты упомянул?

Поскольку ответа не последовало, Мандор презрительно прошипел:

– Вероятно, это и есть та ужасная тайна, которую старшее поколение старательно от нас скрывало.

Не поднимая глаз, Сухей молча кивнул. Казалось, он готов во всем сознаться, но тут Мерлин наконец разродился:

– Дядюшка, а не могут в Амбере знать что-нибудь такое… ну, того, что помогло бы нам с ремонтом?

– Не помогут они, - убежденно заявил Бансис. - Мы повредили их Узор, и амбериты этого не простят.

– Они и не в силах помочь, - сказал вдруг Сухей. - Даже Дворкин ничего об этом не знает. Все старые книги похитил генерал Йорик, и теперь они пылятся в библиотеках нирванских крепостей.

Дара долго смотрела на него безумными глазами. Потом с ужасом спросила:

– Хочешь сказать, что без помощи Нирваны починить Логрус невозможно?

– Похоже, что так… - Сухей с тяжелым свистом вдыхал и выдыхал воздух. - Никто же не думал, что они вернутся, да еще так эффектно.

Всхлипнув, он снова взялся за четки. Рассвирепевшая Дара заскрипела зубами от безуспешных попыток найти хоть какой-нибудь выход. Вдобавок у старика начался припадок депрессии, который мог продолжаться неопределенно долго - от нескольких секунд до многих столетий. В такие моменты Сухей обычно удалялся в Отражения, где дарила вечная ночь, и глядел на узоры созвездий, надеясь таким образом постичь высшую мудрость.

Не в силах бездействовать, королева произнесла заклинание, включавшее магический кристалл.

В отшлифованной грани появились три монстра, летящие сквозь Колоду Отражений. Темные костистые лица, крючковатые носы, тяжелые челюсти. Большие глаза горели красным огнем. Под размахнувшимися крыльями промелькнули башни и крыши Нирваны. Крылатые существа пронеслись над Цитаделью и спланировали на балкон нарской резиденции.

Сложив крылья, они превратились в обычных людей, и Дара не удивилась, узнав врагов. Лишь старший, одетый в серый костюм, показался незнакомым, но спустя мгновения вдова Суэйвилла поняла: это был Кул, аккуратно подстриженный, причесанный и вымытый.

Три нирванца весело помахали руками, прокричав наилучшие пожелания тем, кто сейчас следил за ними. Затем Кул, то есть Дракула, щелкнул пальцами, погасив изображение в волшебном зеркале Дары.

– Подлец! - яростно взвизгнула вдова, - Подлое семейство! Я еще доберусь до вас.

– Лучше не надо! - испуганно попросил Деспил. Мандор со снисходительной миной посоветовал мачехе не давать опрометчивых обещаний.

– У них все равно не получится сильного королевства, - сказал глава Дома Всевидящих. - Три брата, безусловно, будут интриговать друг против друга и против родителей.

– По-моему, ты путаешь их с другой вражеской семейкой, - возразил Мерлин. - В отличие от амберитов, нирванские герцоги живут дружно.

– Но кто же они? - глухо спросила Дара.

– Точно не скажу, но догадываюсь. - Мандор подбросил в воздух и снова поймал три магических шарика. - Так красиво вывести из строя Логрус могли только Повелители Теней.

Послышался громкий вздох Сухея.

– Логрус был взволнован, - бормотал старец, раскачиваясь всем телом, как кобра под музыку факирской дудочки. - Логрус чувствовал угрозу, но ни он, ни я не понимали, откуда исходит опасность…

Разговор развивался чересчур сумбурно. Оставив надежду услышать что-либо путное, Дара шепнула Мерлину: мол, догадалась, в чем дело. По ее мнению, нирванцы вели свой род от первых владык Хаоса. Начавший трезветь король сразу понял суть ее идеи. Время в Нирване текло в десятки раз медленнее, чем в окрестностях Логруса, а потому царь Дракула вполне мог быть демоном второго или третьего поколений, тогда как в Хаосе процесс вырождения аристократии развивался стремительнее. Так и вышло, что нирванский монарх оказался на голову сильнее самых изощренных магов Логруса.

Услышав обрывок обмена мнениями между мачехой и сводным братом, Мандор запальчиво возразил: Кул, или кто он там на самом деле, не мог быть настоящим демоном Хаоса. Этот факт, по словам седого колдуна, был понятен любому, кто хоть что-то смыслит в трансцендентных свойствах Повелителей Теней. Дара ответила резкостью, и едва не вспыхнула перепалка, словно здесь собралась амберская Семья.

– Вы ошибаетесь, - сказал вдруг Сухей. - Все было совсем не так.

– Было не так, но нам этого знать не положено, - провозгласил Мерлин.

– В общем-то да. - Учитель магии, кряхтя, принял более удобную позу, - Наверное, теперь уже поздно скрывать от вас… Слушайте.

Это началось давным-давно, когда не было никого, кто мог бы рассказать потомкам о тех событиях. А если кто и был, то сейчас его нет, так что все равно не расскажет. Тогда Мироздание было бездной пустоты, заполненной чистой Мощью.

Однажды пустоте стало скучно, и она породила собственное Олицетворение, которым стал Скорпион. Шестиногая тварь начертала на созданной ею плоскости Верховный Символ, а именно - Шахматную Доску. Затем Скорпион породил одного за другим Змею, Птицу и Единорога. Каждое Олицетворениерождало всевозможных существ - как правило, человекообразных, - и те рисовали Символы для своего предка. Так появились Логрус, Золотая Спираль и лишь много позже, в результате недоразумения, Лабиринт.

От трех Узоров Мощи разбежались Отражения, заселенные все теми же существами. Изначально в Хаосе жили демоны, в Нирване - гарпии, а на долю Амбера остались самые бездарные твари - люди. Когда родился Единорог, между Олицетворениями разразилась первая схватка за власть.

В том сражении Змея и Птица потрепали Скорпиона и вырвались из-под его власти. Единорог был еще молод, поэтому в битвах почти не участвовал, но все равно потерял конец своего рога. В жестокой драке Олицетворений Змея лишилась одного глаза, а Птица - множества перьев. При этом по полю сражения были в большом количестве разбросаны чешуйки Скорпиона.

Перья и чешуйки достались нирванским гарпиям, которые немного владели магией и научились превращать части тел Олицетворений в магические перстни-спайкарды и всесокрушающие клинки. Потом в игру вступил молодой демон Дворкин, страдавший комплексом неполноценности по причине карликового роста, а также оскорбленный тем, что родичи недостаточно высоко ценили его чародейские таланты. Дворкин завладел Глазом Змеи и начертал для Единорога новый символ - Лабиринт.

Так сложился неустойчивый баланс трех королевств. Вскоре случилась новая разборка: Хаос и Амбер атаковали Нирвану, практически истребив всех гарпий, после чего страна была заселена выходцами из Амбера и Хаоса. Королем Нирваны стал Гамлет, которого считали ставленником Единорога, потому что он был сыном человека и принцессы-гарпии.

Затем Единорог устроил Логрусу пресловутую Ночь Отрубленных Отростков. Нирвана не принимала участия в этом конфликте, поскольку еще не оправилась после геноцида, учиненного подручными королевы Пуц. Вокруг Спиральной Пирамиды, управлявшей Судьбой Мироздания, возникла новая раса - потомки людей, демонов и немногих уцелевших гарпий. Царь Гамлет, его жена Гертруда и их сын Дракула умели менять внешний облик, подобно Повелителям Хаоса, однако предпочитали жить в человеческих или хотя бы человекообразных телах.

Амбер и Нирвана стали союзниками, и дело шло к полному разгрому Хаоса. Единственным спасением для Руинаада стала скорость времени и быстрая смена поколений - в Хаосе стремительно росло число солдат, пополнявших армию.

Накопив силы, Хаос попытался взять реванш. Гверфы захватили Нирвану, был разрушен Авалон. Переметнувшийся на сторону Хаоса принц Озрик организовал убийство первого царя Нирваны, предоставив его сопернику отравленный клинок. Апофеозом той войны стала атака на Амбер орды Лунных Всадников из Отражения, именуемого Ганеш Однако принц Бенедикт сумел отразить это нападение, и Хаосу пришлось оставить надежду на господство над всем Мирозданием.

В те времена король Пифрод сумел объединить силы всех Дворов и развязал боевые действия на два фронта. Однако Пифрод проиграл Войну Трех Сил, и его поражение означало конец абсолютной монархии. По требованию Дворов Суэйвилл низверг своего дядю и подтвердил феодальные права и свободы всех Путей.

Главным итогом войны стало исчезновение Нирваны из большой политики. Со временем в Амбере и Хаосе забыли о третьем Великом Королевстве. Новые поколения Повелителей Теней вообще не слышали, что когда-то существовало Царство Судьбы. Между тем три брата, которых победители опрометчиво сочли неопасными, исподтишка готовились реставрировать державу отца и деда. Минуло много столетий, прежде чем им удалось это сделать.

– Они сильны в колдовстве, - констатировал Мандор. - Это у них наследственное?

– Вероятно, - сказал Сухей. - Сына Гамлета назвал Вампиром еще Аристотель, а Геката, его жена, была королевой ведьм на протяжении четырехсот лет.

Он добавил, что нирванские владыки должны были унаследовать от предков - и, судя по недавним событиям, унаследовали - умение менять форму тела, превращаясь в гарпий. Благодаря этому умению, заметил Сухей, они смогли надежно замаскироваться, скрыв свою связь с Пирамидой, и беспрепятственно проникли в святая святых Хаоса.

– Эти создания пугают меня, - признался Мерлин. - Кул… то есть Дракула послал сына на смертельно опасную миссию. Мефисто сам пришел в плен, рискуя головой. А еще раньше он ежеминутно рисковал головой, убирая претендентов на престол. И все это - ради повреждения Логруса? - Король содрогнулся и поискал глазами бутылку. - Знаете, я боюсь фанатиков, способных осуществлять вендетту с такой маниакальной одержимостью.

Мандор опустил голову, присоединяясь к мнению сводного брата. Он сидел, закинув ногу на ногу, и нервными движениями пальцев перебирал свои любимые шарики, словно эти крохотные стальные сферы помогали принцу привести в порядок охваченные смятением мысли. Наконец седой колдун тихо проговорил:

– Мне кажется, ими руководила не только месть. И не только ненависть к Хаосу, которую нирванцы, безусловно, испытывают. Нет, мы столкнулись с чем-то иным, более значительным и опасным… - Он прикрыл глаза и медленно покачивался в такт непроизнесенным вслух мыслям. - Этими существами двигала высокая цель, которой мы не знаем.

Неожиданно его поддержала Дара, сидевшая с опущенным взглядом.

– Согласна. Меф не похож на фанатика. Он мог бы отомстить иначе. И он никогда не подвергал себя чрезмерному риску, когда чистил дорогу для Мерлина.

Деспил сказал, попытавшись выглядеть как можно умнее:

– Надо узнать, какую цель они преследуют.

– Надо, - меланхолично подтвердил Мандор. - Ты уже знаешь, как это сделать?

– Нет, я не знаю.

– Я тоже, - сказал Мандор. - Сухей, Дара, Бансис, у вас есть идеи?

– Будут, - уверенно заявил Мерлин. - Немного повертим мозгами - и что-нибудь придумаем.

Скептический взгляд Мандора смутил быстро трезвеющего короля. Мерлин ждал ядовитых насмешек, поэтому был искренне обрадован, когда по всему телу пробежала волна электрических уколов, как правило, сопровождающих козырной вызов. Магическому зрению предстал тоннель, ведущий через Отражения, и на другом конце этой трубы показалось лицо Ламиака.

– Ты один? - тихонько спросил Ламиак.

– Нет. - Мерлин встал, слегка покачиваясь, но в общем держался на ногах достаточно твердо. - Мама, Мандор, господа… Я на минутку. - Он снова обратился к командиру гвардии: - Лам, проведи меня к себе.

Оказавшись на другом краю Дворов Хаоса, он первым делом поинтересовался, где тут можно отлить. Выйдя из сортира, король с облегчением перевел дух и лишь затем спросил, что случилось.

– Наследник Прерывающих Полет герцог Дехабб просит аудиенции. Мои агенты сообщают…

– У тебя есть агенты? - поразился Мерлин.

– Разумеется. - Ламиак был удивлен не меньше короля. - Как же без них…

– Все правильно, у нас обязательно должна быть агентура, - задумчиво процедил Мерлин. - А кофе у тебя не найдется?

Ламиак налил ему большую чашку и продолжил:

– Агенты сообщают, что многие Дворы охвачены паникой. Многие патриции требуют от глав Домов обратиться к тебе с призывом воссоздать объединенную армию, какая была при королеве Пуц и короле Пифроде… - Генерал ухмыльнулся. - После разгрома двух пограничных крепостей в легион Фафнира записались сотни две хороших парней.

Не сумев сдержать торжествующий возглас, Мерлин подумал, что теперь нетрудно будет привести в исполнение план Дары и Мандора. Начнется массовая вербовка благонадежных дворян в королевскую армию, король получит право назначать клерков и менеджеров, которые станут контролировать сферы, до сих пор подвластные местечковым властителям. Разумеется, все военные и чиновники должны будут принести клятву служить королю и ставить величие Хаоса превыше капризов своих Дворов.

– Говоришь, скоро сможем начать формирование второго легиона? - рассеянно переспросил он. - Только я не понимаю, почему так трепыхаются Прерывающие. Мне казалось, что сильнее всех схлопотали Плывущие.

– Не совсем, сир. - Ламиак был рад возможности щегольнуть своей осведомленностью, - Да, конечно, Прерывающие потеряли всего одну крепость из десятка. Но в этой крепости собралось три четверти их мужчин, способных держаться за рукоятку шпаги. Кроме того, они снарядили громадную экспедицию против Авалона, и почти все их бойцы были перебиты войсками твоего отца и его братьев. Я уж не говорю о хреновой куче бабок, которая была истрачена на организацию этого похода.

– Можно сказать, что целый клан наших врагов надолго вычеркнут из числа серьезных конкурентов. - Мерлин радостно потер руки. - Даже от мамочкиных интриг иногда бывает польза.

Начальник штаба и командир гвардии согласился, что вышло неплохо, а затем поинтересовался с недоумевающим видом:

– Ты не знаешь, за каким хреном они поперлись на этот Авалон?

– И думать нечего - Авалон они собирались просто пограбить, но главной целью была Кашера. Прерывающие хотели выдрать у Корал, моей тетушки, Глаз Хаоса. После этого они стали бы фаворитами Змеи… Вот что, сейчас я смотаюсь к родичам - послушаю, чего они надумают.

Вытаскивая Колоду, он подумал, что сразу после скучного совещания двинет в Межтенье. Глядишь, верная Фракир снова заговорит человечьим голосом и передаст какие-нибудь полезные указания Логруса. Вернее, того немногого, что от Логруса осталось.

Когда он вернулся, обстановка почти не изменилась. Лишь уставший бродяжничать Колесный Призрак присоединился к прежним участникам. Удрученно вздыхая, Дара жаловалась на недобрую судьбу:

– Всех нас от рождения преследует кошмар, что появится кто-то более могущественный, чем мы. Мы слишком боимся конкурентов, поэтому стараемся уничтожить любого, кто способен бросить нам вызов. Эта игра давно стала смыслом нашего существования. И вот древний кошмар материализовался. Появились те, кто круче любого игрока из Амбера или Хаоса. Они сильны, безжалостны, беспринципны и способны играть слаженной командой. Вдобавок нирванцы умеют рассчитывать ходы лучше, чем мы можем представить.

Колесный Призрак шепнул Мерлину:

– Па, как объяснить ей, чтобы не делала непродуманных ходов? Только в этом случае противники не смогут ловить бабулю на элементарных ошибках.

– Есть вещи, о которых не стоит даже мечтать, - сказал Мерлин.

Мандор продолжал крутить и подбрасывать свои шарики, а потом вдруг объявил, что Хаос вернет лидерство лишь в единственном случае - если сумеет опередить конкурентов. Поскольку Змея стала недееспособной, сказал он, нам придется связаться с высшим Олицетворением Мощи, то есть со Скорпионом. Все сразу согласились, что идея звучит привлекательно.

– Тот, кто вернет Скорпиону власть над Мирозданием, может рассчитывать на бесконечную благодарность! - восторженно выкрикивала Дара. - И еще мы должны найти инструмент для ремонта Логруса.

Тут к Сухею неожиданно вернулась часть памяти, и старец объявил, что где-то в Отражениях - кажется, в подземельях Замка Четырех Миров - есть зеркальный монолит, в котором заточен Скорпион. Еще он вспомнил про существование Отражения по имени Монсальват - там якобы хранятся всесокрушающее Копье Скорби, наконечник которого сделан из Рога Единорога, и Грааль - выточенная из Когтя Птицы чаша, в которую стекала кровь раненого Скорпиона. По словам Сухея, Змея отобрала Копье у Суэйвилла, чтобы тот не обрел слишком большого могущества. Взамен она помогла воинственному принцу стать королем Хаоса. В те времена Хаосу следовало иметь на троне воина, а не мудрого политика.

– Очень нечеткая информация, - с неудовольствием прокомментировал Мандор. - Где-то в Отражениях… кажется, в подземелье… якобы хранится… Нам всем придется засучить рукава, забыть о прочих хлопотах и заняться поисками. Такие дела нельзя поручать мелким исполнителям.

С ним снова согласились, и Дара принялась излагать диспозицию: кого и куда отправить. Лишь Мерлин не участвовал в этих сотрясениях атмосферы, а предпочел мысленно обратиться к Колесному Призраку: «Малыш, надо незаметно прочесать Отражения и найти…» По его извилинам прошелестел полный энтузиазма ответ: «Папа, я все понял! Отражение Монсальват, зеркальный монолит, Копье, Чаша Грааля, Скорпион. Я быстренько!»

Голос межтеневого процессора растаял - парнишка устремился на поиски, забыв о правилах приличия, которым его никто и не учил. Удовлетворенно прокашлявшись, Мерлин обратился к олигархам:

– Не кажется ли уважаемой публике, что вы уделяете слишком много внимания инфернальным аспектам и совершенно забыли о грубой прозе жизни?

С удивлением вспомнив о присутствии короля, уважаемая публика недовольно покосилась на Мерлина. Нехотя, только из приличия, Мандор осведомился, что он имеет в виду. Мерлин обратил их внимание на тонкую игру, которую провели нирванцы и в результате которой Амбер опять враждует с Хаосом. Сегодня два Великих Королевства оказались на пороге новой войны, а Нирвана следит за схваткой из безопасного удаления.

– Как стервятники, готовые заклевать побежденного, - нашел удачное сравнение Бансис.

– И победителя тоже, - фыркнул Мандор. Мерлин резко оборвал их, крикнув:

– Да поймите вы наконец, что теперь исход зависит от того, чью сторону примет Нирвана!

– Не впервой, - охладила сына Дара. - Не переживай - никакой войны не будет. Ты сумеешь убедить своих амберских родственников, что последний конфликт был самодеятельностью авантюристов из Путей Прерывающих Полет. Амбериты должны удовлетвориться той кучей Пограничных Теней, которые отхватили своим контрнаступлением.

Она была права, но Мерлин все-таки буркнул:

– Еще одна твоя выходка - и нам не избежать больших неприятностей.

– Я буду паинькой, сир. - Дара ослепительно улыбнулась. - Очередная неудача не станет фатальной. А промахи случаются у всех.

Вздохнув и мысленно ругаясь последними словами, Мерлин смирился. С незапамятных времен правители совершали грубые ошибки, теряя власть, целые страны и даже собственную жизнь. Но если при этом удавалось сохранить жизнь, то они могли не опасаться неприятностей в дальнейшем. У демонов Судьбы короткая память. Старые промахи остаются без воздаяния.

Как выяснилось, не всегда.

Рыцарские доспехи, пылившиеся у стены несметное число столетий, неожиданно пришли в движение. Сделав несколько неуклюжих шагов, медная фигура приблизилась к остолбеневшей Даре и, вытянув рукава, вцепилась пальцами перчаток в горло вдовствующей королевы. На забрале шлема прорисовались черты свирепого женского лица, и безжалостный голос произнес:

– Ты пыталась убить моего сына и будешь за это наказана.

Дара хрипела, задыхаясь, и отчаянно размахивала руками в безуспешных попытках освободиться. Поспешив ей на подмогу, Мандор и Мерлин вызвали из запасников целый ворох чар, подходящих для такого случая. Доспех рассыпался на фрагменты, со звоном упавшие на пол, но обшитая металлическими пластинками перчатка деловито поползла к ноге Дары.

Вспомнив университет и футбольную площадку, Мерлин четким ударом отправил перчатку в дальний угол. В ответ забрало шлема произнесло:

– Ты не будешь в безопасности нигде и никогда. Любой предмет, рядом с которым ты окажешься, может загрызть тебя, как взбесившаяся гиена.

Потверждая эти слова, изящная лампа из китайского фарфора разлетелась вдребезги, и большой осколок рассек Даре щеку. Мерлин торопливо призвал Мощь спайкарда, и острые углы магической звездочки заполнили пространство сетью силовых линий. Потоки энергии выстроили щит, непроницаемый для внешнего колдовства.

– Отбой тревоги, - сказал Мерлин, немного отдышавшись. - Теперь эта ведьма к нам не прорвется.

Смертельно бледная Дара зажимала пальцами рану, из которой сочилось голубое пламя. Мандор подал ей платок из ткани, впитывающей огонь демонической крови, и озабоченно спросил у Сухея:

– Это была Геката?

– Лицо похоже, - уклончиво ответил старик. - Насколько я помню, королева ведьм славилась мстительностью. Мерлин хохотнул:

– Мамуля, ты встретила достойную подружку.

Дара не стала отвечать на его насмешку, опасливо оглядывая обстановку комнаты, словно пыталась предугадать, откуда ждать следующего нападения. Когда по стенам забегали янтарные блики, королева испуганно вскрикнула, но быстро успокоилась - это всего лишь вернулся Колесный Призрак. Догадливый парнишка отрапортовал телепатически, чтобы не услышали остальные:

– Па, поздравь меня. Я кое-что нашел.


Баку,

май 1999 - май 2000


Оглавление

  • ИЗГНАННИКИ НИРВАНЫ
  • КОЗЫРНОЙ КОРОЛЬ