Гиены в средней полосе [Сергей Извольский Angel Delacruz] (fb2) читать онлайн

За минуту времени на машине можно проехать два километра по ровной дороге. Меньше двух минут понадобилось Манчестеру в девяносто девятом году в финале лиги чемпионов, чтобы отыграться и взять кубок уже в добавленное время. Три минуты длится раунд в боксерском поединке, но не всякий обычный человек выдержит и половину этого времени на ринге. И всего лишь тридцать две минуты надо, чтобы ракета Тополь-М из Подмосковья долетела до Нью-Йорка.

Минута, это очень небольшая единица времени. Особенно когда работу необходимо выполнить к четырем, уже без пятнадцати, а еще и половина не сделана. Когда стоишь на светофоре на красный свет, а кровь из носу через десять минут надо быть в другом районе. Бывает и так, что только было утро, только вроде принялся за дело, а уже далеко за полдень перевалило. Какие тут минуты, часы летят незаметно. Когда есть цель, когда работаешь на результат, или интересно то, чем занимаешься. А в отпуске, если наслаждаешься отдыхом, вообще дни летят бешеным галопом. Вроде только вчера утром глаза открыл, с мыслью: "я в отпуске", а сегодня отпуск уже закончился. Казалось бы, две-три недели, а пролетают за один миг.

А если попробовать самостоятельно отсчитать шестьдесят секунд? Про себя? Уже секунде к десятой время будто замедлится. Многие, остановившись на тридцати, отсчет минуты закончат с мыслью: "Ну, еще столько же, и будет минута".

Да, минута это очень мало, но насколько непередаваемо долго тянется время, когда занимаешься однообразной работой. Периодически поглядывая на часы с нетерпением и разочарованием. Ведь кажется, уже половина вечности прошла, а стрелка сдвинулась всего минут на пять. Говорят, тяжелее всего ждать и догонять. Неверно говорят. Жизнь - это движение. Когда догоняешь, хотя бы действуешь. Ждать тяжелее. Особенно когда ждешь чего-то, и все мысли связаны с этим. Тогда минуты тянуться патокой, причиняя почти физическую боль. Но стоит найти себе занятие, и уже скоро приятно удивляешься, увидев, что время пролетело незаметно. Лишь немного фантазии необходимо, чтобы разнообразить ожидание.

Самая мука временем наступает, когда в действиях ограничивают обстоятельства. Или другие люди.

22 апреля, раннее утро.

Великопольская волость.

Отбывать наказание ему предстояло чуть меньше четырех лет, за вычетом времени, проведенного за решеткой в ходе следствия. На второй день после приговора он подсчитал, что сидеть осталось тысячу триста семьдесят два дня. Сколько это часов, вычислить так и не получилось. Калькулятора не было, а при попытке умножения в столбик все время получались разные цифры.

Первые несколько дней в заключении были очень тяжелыми. Казалось, будто вечность прошла, а всего второй день идет. Или третий. Потом стало совсем невыносимо. Время будто остановилось, и каждый день тянулся непередаваемо долго. В первый месяц он постоянно зарекался не вести отсчет времени, и тут же начинал считать каждый час. Но человек ко всему привыкает. После нескольких месяцев, он уже не каждые несколько минут задумывался над тем, сколько ему осталось здесь находиться. Только справился с этим, как появилась еще одна проблема. В самом начале срока засыпалось легко, с мыслью о том, что во сне часы пролетят незаметно, но с каждым днем по вечерам становилось все тяжелее. Изнутри глодало осознание того, что его время утекает как песок. "Юные годы чудесны", - висел плакат на фасаде его школы. Раньше он на этот плакат внимания не обращал совершенно, а здесь после отбоя эта фраза постоянно всплывала в мыслях. Четыре года. Целых четыре года его юности можно вычеркнуть из жизни. Все, юность кончилась.

Чуть больше двух лет назад у Романа был день рождения. Ему тогда исполнилось восемнадцать лет. С друзьями на старой шестерке, которая досталась Роме от деда, они поехали отмечать это дело в соседний райцентр. Зарядка аккумулятора по пути пропала, но не возвращаться же. Не доехали совсем немного - мчавшийся с погасшими фарами автомобиль сбил подгулявшего мужика, возвращавшегося домой из соседней деревни. Мужик был под градусом, и шел прямо посередине дороги. Повезло, что он выжил.

Рома за руль сел трезвый, в отличие от всех его друзей, и выпить собирался по приезду. Не повезло Роману в том, что сбитый мужик оказался свояком начальнику местного ГАИ. Алкоголь в крови у парня появился, и именинник сел по максимуму, на четыре года. И естественно без всякой надежды на УДО, так как многие из администрации колонии с начальником ГАИ были в теплых отношениях. Дружили семьями. И на охоту вместе ездили.

Шел семьсот семнадцатый день, когда его с обеда прямо отвели в здании администрации. Подписывая документы, парень не мог поверить, что его заключение кончилось. Амнистия для него грянула совершенно неожиданно. Последнюю ночь в заключении он так и не заснул, с его губ не сходила счастливая улыбка. Он вспоминал, как брякнул "На волю!", когда ручка вертухая зависла над графой "следует к месту жительства". Хорошо тот прямо так не записал, потом в жилконторе восстанавливать прописку было бы очень сложно.

За воротами Рома оказался с самого раннего утра, пяти часов еще не было. В колонию недавно постояльцем завезли известного деятеля, и в область как пчелы на мед, хотя нет... как мухи на кое-что другое, слетелись несколько бригад журналистов. Чтобы они не интервьюировали освобожденных, выпускали бывших постояльцев за ворота теперь очень рано, а то мало ли, наговорят еще гнусностей про администрацию деятелям пера. Когда калитка в воротах металлически лязгнула за спиной Романа, он с наслаждением вдохнул свежий утренний воздух, который по вкусу отличался от того, что был за забором. Он ничуть не расстраивался, что его выпустили так рано.

"Воля!" - выдохнул парень, и, поправив мешок за спиной, еще раз глубоко вздохнул, наслаждаясь свободой.

Позади него были ворота тюрьмы, чуть левее крашеные в серый цвет ворота военной части с красными звездами. Сквозь редкий ельник справа виднелись серые трехэтажные дома, в которых жили семьи военнослужащих и работники исправительного учреждения. Рома подошел к остановке на автобусном кольце и глянул на расписание. В ближайший час автобуса не предвиделось. Ну и ладно. До трассы тут с километр, можно и прогуляться. Парень летящей походкой зашагал по лесной дороге. До Великополья тут километров двадцать, даже если никто не подкинет по дороге, к девяти утра он в любом случае будет дома.

Как только Рома вышел на основную дорогу, сразу же увидел людей. Левее перекрестка на обочине стояла небесно голубая газель с желтой полосой по борту. Как милиция при советской власти, подумалось парню. "ВысоцкТрансГаз" - гласила надпись черными буквами по борту, и рядом логотип, по типу газовой вышки. У машины был поднят капот, и два человека в серой униформе со светоотражающими полосками туда сосредоточенно вглядывались, тихо переговариваясь. На униформе на спинах у них была такая же надпись с логотипом, что и на машине.

- Ладно, давай толкнем, - громко сказал один из них, постарше, и с громким стуком закрыл капот машины. Э, вылазьте! - громко стукнул он ладонью по стеклу.

Из боковой двери газели с матерками на воздух вышло еще два мужика с заспанными лицами, тоже в униформе.

- Стартер не крутит, давайте толкнем, - сказал им пожилой, собираясь за руль садиться.

Развернувшись, он увидел Рому, и даже вздрогнул от неожиданности.

- Ох ты! Парень, ну напугал! Фу, - взялся он за сердце, - и тихо как подошел-то. От хозяина? - переведя дух, спросил пожилой, показывая в сторону колонии.

Рома просто кивнул в ответ.

- Помоги толкнуть, а? - увидев очередной кивок в ответ, пожилой запрыгнул на водительское место.

Роман подошел в машине, и вместе с тремя пассажирами уперся ладонями в задние двери, грязные надо сказать. Чуть поменяв положение руки, он увидел след от ладони. Вот забавная картина будет, когда все руки отпустят. Было тесновато, все толкались боками, зато машина легко выкатилась на дорогу, набирая скорость. Газель чуть дернулась, когда водитель включил передачу, и тут же ровно затарахтела глушителем, или пробит или уже старый, прогоревший. Машина остановилась на обочине, и пожилой высунулся из приоткрытого бокового стекла, глядя на Романа.

- Спасибо, земеля! Подкинуть тебя? Мы в Великополье едем.

- Да, давайте, - благодарно кивнул Рома.

В машине с расспросами к нему никто не приставал, пассажиры потрепались немного о Людке какой-то, и затихли. Роман сел на сиденье к окну, и сначала всматривался в придорожный пейзаж, но кроме обочины и кустов видно ничего не было. Через несколько минут он уже задремал.

Проснулся от того, что голову, свесившуюся на грудь, мотало, и он несколько раз чувствительно стукнулся об стекло. Открыв глаза, парень сначала не понял, где находится. Несколько секунд ему потребовалось, чтобы вспомнить, как он оказался в машине. Почувствовав, что пока спал, слюней напускал, Рома поспешно вытер лицо, и, протерев глаза, уставился в окно. Газель ехала по лесной дороге, валко преодолевая пологие неровности.

- Евген, смотри, проснулся, - сказал один из пассажиров другому.

Его сосед, названный Евгеном, коротко глянул на Рому, и кивнул, отвернувшись. Роману стало не по себе. Голос, которым была сказана фраза, был совершенно лишен эмоциональной окраски. Разительно отличаясь от того голоса, которым это пассажир Людку совершенно недавно обсуждал. Чувствуя неладное, Роман открыл рот, чтобы спросить, куда его везут.

- Дорога закрыта, в объезд едем. Мост через Сурь-Змеиную ремонтируют, - заговорил водитель, глянув на него в зеркало заднего вида.

Роман успокоился, и охватившее его беспокойство показалось сущей ерундой. И с чего он так разволновался, голос, видите ли, ему бесцветным показался. Злясь на самого себя, Рома даже отогнал мысли о том, что водитель назвал речку Сурь-Змеиной, хотя в округе ее никто кроме как Змейкой не называл. Из Высоцка люди все же. Роман вновь прислонился к стеклу, попытавшись заснуть, но уже не получалось. Машину здорово раскачивало, и стоило усилий держать голову прямо, чтобы не биться лбом в стекло. Но когда вскоре в окне мелькнуло заграждение из колючей проволоки, Рома опять забеспокоился. Привстав, он увидел, что дорога уперлась в высокие ворота со звездами. Машина притормозила рядом с воротами, которые уже плавно открывались.

- Мы куда приехали? - громко спросил Роман, опять почувствовав неладное.

- Тихо, тихо, - сидящий рядом Евген похлопал его по плечу и потянул вниз за рукав.

Сказано это было с некоторой ленцой и чувством бесспорного превосходства. Так рыбак удовлетворенно трепещущую рыбу успокаивает, которую только что на землю рядом с собой кинул. Романа будто ледяной водой окатило. Внутри появилось очень нехорошее предчувствие. Надо что-то делать, подумал он. Может стекло разбить, но поздно. Машина уже на территорию заехала. Роман в панике замотал головой, и, заметив, что двое из пассажиров за ним наблюдают, сел спокойно. Наблюдали за ним хоть и без особого напряжения, но цепко.

- Давай, выходи, - сказал ему Евген.

Роман медленно встал с места, собираясь выходить на улицу. Только дверь откроется, надо сразу стартовать вправо, и через забор перепрыгивать.

- Стой! - тронул за рукав его сосед, - спокойно, не бегаем, ясно?

Лицо у него было как маска. Роман промедлил с ответом лишь мгновенье, и тут же бок взорвала дикая боль. Парень вскрикнул от неожиданности, и упал на колени, постанывая.

- Э, э! Накидаешь тут, я тебе ноги вырву! - раздался разительно изменившейся голос водителя.

- Тебе ясно? - вновь спросил Рому сосед.

- Ясно, - с трудом выговорил он, и не удержался от стона.

Вроде ткнул его этот урод и не сильно, но не вздохнуть даже. С усилием Рома поднялся, и вышел из машины. Прямо стоять он не мог, держался за бок, согнувшись. Было очень больно, и дышать тяжело. Надо быстрее в себя прийти, и бежать, бежать отсюда.

- Пошел, - толкнули его в спину, и Рома заковылял в указанном направлении. Старался идти не очень быстро, пытался восстановить дыхание. Что тут происходит, он не понимал, но очень хотелось скорее подальше оказаться. Тут же вспомнил, что мешок с вещами в машине остался. Да и черт с ним, с мешком, самому бы отсюда ноги сделать.

К широкому крыльцу здания прямо напротив ворот они подошли как раз тогда, на него из высоких стеклянных дверей вышла приметная делегация. Несколько серьезных мужчин в костюмах при галстуках, высокая статная женщина, и несколько бойцов во всем черном, в больших шлемах со стеклянными забралами, бронежилетах и с оружием в руках.

- Это еще что за покемоны? - на ходу прокомментировал появление компании на крыльце пожилой водитель, который вроде за главного у всей этой бригады "газовиков".

- Саныч, смотри какие парни серьезные, у них "спецназ" на спине написано.

- О, Евген, глянь, у того слева, забрало с тонировкой! С югов к нам сюда, - бросил еще один из газовых работников.

В обсуждении находившихся на крыльце людей слышалась явная издевка, Рома обратил на это внимание даже полностью погруженный в мысли о побеге. Вся компания на крыльце пристально наблюдала за их приближением. Подойдя к самым ступеням, конвоиры Романа остановились, встал и он. И тут же встрепенулся, так как разговор о нем зашел.

- Это кто, Геннадий Викторович? - показав пальцем на Рому, спросил высокий мужчина в костюме, с зачесанными назад волосами.

"Колхоз какой, пальцем неприлично показывать", - раздался рядом тихий комментарий от пожилого Саныча.

Не совсем тихий все же для того, чтобы тип с набриолиненными волосами его не услышал. У него после фразы водителя дернулась щека, и лицо тут же пошло красными пятнами, но другой реакции не последовало. Сделав вид, что не слышал, он повернулся к стоящему рядом чернявому мужчине.

- Это, Михаил Юрьевич, наша работа, - вкрадчиво ответил ему тот, с каменным лицом вглядываясь вдаль.

- Давид Яковлевич, попрошу вас, изъясняйтесь проще. Мне ваши идиоматические изыски не всегда понятны, - смотря свысока, с выражением превосходства спросил высокий тип.

Мужчина, названный Давидом Яковлевичем, на миг бросил полный неприязни взгляд на собеседника, глубоко вдохнул, и спокойным голосом ответил, отвернувшись. Хотя заметно было, что спокойствие деланное.

- Михаил Юрьевич, не сочтите за труд, проведите логическую цепочку между появлением стороннего человека под охраной на территории нашего центра с теми задачами, над которыми мы работаем, - говоривший Давид Яковлевич все так же смотрел вдаль поверх голов.

Было впечатление, что он смертельно устал от общества своего собеседника, что и старался показать.

"Мало того что колхоз, еще и тупой", - опять прокомментировал пожилой водитель. Несколько его спутников за спиной Романа хмыкнули.

- Имейте ввиду, Давид... Яковлевич, - ледяным голосом сказал высокий, лицо которого стало уже полностью красным, - я приложу все усилия, и использую все средства, чтобы после начала работы над проектом в новом месте вы оказались за его бортом. А сейчас объясните мне, почему вы продолжаете работу, если еще вчера должны были начать приготовления к свертыванию проекта?

- Михаил... Юрьевич, я занимаюсь по плану, утвержденному кураторами проекта, и никаких иных распоряжений вплоть до сегодняшнего утра не получал. Телефон у вас есть, и почему у нас продолжается работа, можете попробовать спросить у своего непосредственного руководителя, который является одним из кураторов проекта.

- Нет, давайте без воды..., - повышенным тоном начал было вопрошать высокий, но его неожиданно перебила женщина.

- Миша, хватит сопли жевать, достало уже, - резким голосом произнесла она. Давид, что с материалом делать планируете?

Лицо Михаил Юрьевича покраснело еще сильнее, хотя, казалось бы, уже некуда, и он не находя слов в ответ, всмотрелся в спутницу, раздувая ноздри. Посмотрел на нее и Рома. Выше среднего роста, в строгом деловом костюме. Длинные обесцвеченные волосы стянуты в тугой хвост, что совсем не идет к ее широкому лицу, да еще и с лоснящейся кожей. Видно, внешняя привлекательность это далеко не первый ее приоритет.

- Мое мнение, готовый надо ликвидировать, это однозначно, слишком велики риски при транспортировке. Но окончательные решения ведь не я принимаю, - показалось, что с женщиной он разговаривает с большей охотой, и без того небрежения, как с высоким.

- А с этим что? - показала она на Романа.

У Ромы даже дыхание перехватило, когда он понял, что говоря про материал, подразумевали и его. Сердце забилось с невиданной частотой, прыгая у горла.

- За ворота и пня дать, - вдруг негромко произнес один из бойцов в черной форме, - пусть идет.

Губы у Ромы предательски задрожали, когда его окатило волной надежды.

- Тимофеев, беседы вел какие с ним? - спросил чернявый у пожилого водителя.

- Никак нет, Давид Яковлевич, - ответил тот.

- Не вижу препятствий, - посмотрел он поочередно на женщину и на бойца в черном, - видеть он ничего не видел, через несколько дней тут ровное место будет. А Тимофеев его сейчас зарядит, он и вспоминать бояться будет о сегодняшнем дне.

При этих словах Рома заликовал. "Отпустят"! "Отпустят!" - крутилось одно слово в мыслях. Опять пришлось кусать губы, чтобы сдержать непроизвольную улыбку.

- Здесь есть еще кто, из готовых... пациентов? - вновь спросила женщина.

- Да, трое. В Ягодное сегодня должны были перевозить, вместе с этим, - указал кивком Давид Яковлевич на дрожащего от переживаний парня.

- Окей. Давайте его в работу, я давно хотела на сам процесс посмотреть. Перевезете четверых по плану сегодня.

При этих словах Роман почувствовал себя рыбой, которую с силой швырнули на землю. Издав нечто похожее на всхлип, он попытался закричать, но еще один резкий удар под ребра заставил его согнуться. Было настолько больно, что он даже стонать не смог, беззвучно хватая ртом воздух.

"Резка баба то, а?" - тихо прокомментировал Евген. "Тих, тихо, это тебе не этот хмырь", - осадил его Тимофеев.

Рома пришел в себя уже в здании, в помещении с обшитым блестящим металлом стенами и потолком. Сзади него находился белый аппарат, похожий на тот, на котором ему давным-давно флюорографию делали, только значительно больше. По одной из стен тянулось панорамной окно, через которое было видно пустое помещение с множеством моргающих разноцветными лампочками датчиков, столами и развешанными по стене информационными досками. Осматриваясь, Роман понял, что сейчас последний шанс, и дернулся, пытаясь ударить своего конвоира, но опять последовал сильный тычок в бок, и парня вновь скрутило от боли.

- Какой, а? - лишь проговорил Евгений, покачав головой осуждающе, - давай, раздевайся. Да не бойся, насиловать я тебя не буду, - проговорил Евген, глядя скрючившегося на полу парня, смотревшего на него снизу вверх.

Раздеваться Романа Евгений смог только через некоторое время. Он знал методы уговоров. Через несколько минут полностью голый Роман был практически распят в стоячем положении в центре комнаты на хитрой системе креплений. С придвинутого к нему аппарата свисала куча проводов с клеммами, прозрачных капельниц с иглами, отдельно висели белые зажимы для рук и ног, к которым шланги и провода крепились.

- Давай, земеля, жди, - похлопал его по плечу Евген, - только не оббоссысь пока со страху. Сейчас к тебе придут, подключат, тогда и помочиться сможешь, все предусмотрено, - хмыкнул он, приподняв один из шлангов с характерного вида насадкой.

- А, да! - уже направившись к выходу, хлопнул он себя по лбу, будто вспомнив что-то очень важное, - особо-то не бойся, от процедур еще почти никто не умирал, - еще раз хлопнул он парня по плечу.

- Меня... меня же искать будут, - выдохнул Роман.

- Тебя? Да никто тебя искать не будет. Справку о смерти в загс мне как раз везти надо.

- Чь... чьей смерти? - с трудом из-за мгновенно пересохшего горла спросил Рома.

- Твоей, чьей же еще. По документам ты умер, уже полчаса как, - даже бросил взгляд на часы Евгений.

Глава I.

23 апреля, раннее утро.

Старцев Александр, Санкт-Петербург.

Первое время, когда вещь только куплена, я стараюсь относиться к ней очень бережно. Это касается всего, будь то машина, ноутбук, ботинки или даже разные мелочи наподобие фонариков. Арафатку, к примеру, еще в конце зимы купил, так первое время даже в шкаф на полку убирал, приходя с улицы, аккуратно складывая. Сейчас же, по прошествии нескольких месяцев, она лежит в рюкзаке довольно небрежно скомканная. Рюкзак наоборот, придерживаю, поставив на поребрик, пытаясь поймать машину в столь ранний час. Купил я его не далее как на прошлых выходных, все с работы было никак не вырваться, хотя поездку запланировал за месяц. Собирался вчера, и хотя с работы пришел около восьми вечера, особо уже и не торопился. Все формальности связанные с уходом в отпуск я уладил, машину, старенький субарик, на стоянку отогнал, осталось только рабочий телефон выключить. До поезда оставалось всего десять часов, но укладывал вещи я неспешно и вдумчиво. Спать не собирался, планируя время, оставшееся до поезда посерфить в интернете.

Вымотался я конечно за последние несколько дней знатно, все-таки первый раз взял три недели отдыха. Приятным сюрпризом стало то, что праздники оказываются, добавляются к отпуску, так что получалось почти четыре недели. А я и не знал раньше. Носился как угорелый, подчищая хвосты и передавая дела. Но дело того стоило, и мне даже спать не особо хотелось, от радостного возбуждения. Ближе к четырем утра, правда, начал клевать носом, пришлось выпить чашку кофе. Уже два с половиной месяца кофе я не пил, поэтому взбодрило меня здорово. Да и вообще последнее время со мной метаморфозы происходят, вот полгода назад курить бросил к примеру. Плохо однажды стало, давление скакнуло, и я, подумав, что в двадцать четыре года здоровье дороже, заложил очередной крутой вираж в своей жизни. Джин-тоники перестал пить тогда же, даже спать начал стараться ложиться не позже одиннадцати, как раз после работы метнуться в спортзал, после поужинать, уже дома принять душ, и в люльку. На выходных, конечно, не всегда так получалось, но тут уж я не расстраивался. Даже испытывал глубокое чувство удовлетворения собой, замечая разные приятности от перемены образа жизни. Ну как может не радовать тот факт, что от секса перестал уставать? Подружка кстати тоже довольна была.

Сейчас, стоя на остановке с поднятой рукой в ожидании машины, предвкушал, как уже через час я буду ехать в поезде в Москву, а оттуда в Сургут, к своему другу и однокласснику, которого уже не видел несколько лет, после того как он ушел в армию. А после армии он в Сургуте и остался, жену там нашел. Или она его нашла. С Серегой, так его зовут, со второго класса школы мы жгли напалмом, и проводили время так, чтоб и не стыдно было после внукам рассказывать. Правда, сколько раз все могло закончиться плачевно, но, слава богу, не закончилось. Созванивались мы всего несколько раз за пару лет, после того как он дембельнулся, я если честно-то и без особого энтузиазма с ним общался, все мысли работой были заняты. Но на мой день рождения в марте он позвонил, поздравил, да и позвал в гости. Как раз фотки его в тырнете до этого смотрел, завидовал. Охота, рыбалка, природа.... Согласился, не раздумывая, отпуск тоже дали без проблем. Неудивительно, все-таки как раб на галерах впахивал последние несколько лет.

Раскрутил Серегу, и он пригласил меня на охоту и поход в тайгу. Я сразу погрузился в дебри туристических форумов, изыскивая информацию о снаряжении. За последние несколько лет кроме Турции и Египта у меня отдыха и не было, а походы в юности если и вспоминать, то только в качестве пособия "как не надо ходить в походы".

Искал энцефалитку, а продавец в одном из магазинов посоветовал мне горный костюм, который, как я потом в тырнете увидел, являлся чуть ли не культовой вещью у многих походников и охотников. И не знал о таком даже. Кроме горки приобрел себе пару комплектов термобелья, флисовую куртку, демисезонные берцы, пенку и обычный спальник, решив не заморачиваться гортексами, мембранами и прочими матерными непонятными мне словами, смысл которых я не сразу улавливал, читая советы новичкам. Пробовал спросить продавца в одном из магазинов, но патлатый малый с мутным взглядом начал настолько пространственную речь, что затею я эту оставил. Без нанотехнологий обойдусь, и дураком выглядеть не буду. Чем проще, тем лучше, руководствовался я, вспоминая, как ночевал пару раз на земле, заменяя парой газет с наломанными еловыми ветками и спальник, и палатку.

Восьмидесятилитровый рюкзак я купил себе с запасом, и даже наверно оттого, что, во-первых, он гордо назывался "рейдовый", а во-вторых, потому что между двумя боковыми клапанами очень удобно носить заряды от РПГ. Эта деталь после прочитанной в интернете информации накрепко мне запала в память, и оказалась решающей, когда в магазине я мучился сомнениями по поводу выбора. Где и как я буду носить эти заряды, я не думал. Да и не особо хорошо представляю даже, как они выглядят, зато звучит круто и брутально. Сам рюкзак был шестидесятилитровым, с двумя пристегивающимися боковые клапанами по двадцать, которые, кстати, мешались, когда закидывал рюкзак на заднее сидение пойманного частника. Дедушка водитель только покосился на рюкзак, но был на удивление молчалив и вопросами не донимал, всю дорогу мусоля папиросу. Я же смотрел в окно, распираемый радостным возбуждением. Люблю уезжать из города, оставляя здесь все проблемы. Вроде и по привычному маршруту едешь, и проезжал уже здесь сотни раз, а все равно по новому в окно смотришь. Сразу вспомнилось, как уезжая раньше из города, всматривался в людей в трамвае, в электричке, в маршрутке, зная, что вот они сейчас едут на работу, или с работы. И завтра так же поедут, и послезавтра, а я уже буду за сотни, если не за тысячи километров отсюда, сбежав от этой рутины и будничных забот. Сейчас, ранним утром, людей не наблюдалось, только редкие машины. Но я все равно сочувствовал всем остающимся. Блин, какой же я дурак то был последние пару лет. Ни разу не выехать из города дальше ближайших пригородов. В кого я себя превратил, идиот, сокрушался я, всматриваясь в окно. Какая комета в небе взорвалась, что за прошлое лето я искупался всего два раза? Что такого в этой работе, что я просто жизнь на нее поменял?

Слева мелькнул Ладожский вокзал, потом сверкающий гипермаркет Окей, пересекли Шаумяна, дед прибавил скорость, увидев впереди заморгавший зеленый, и мы понеслись к перекрестку. Когда вылетели на перекресток, горел уже желтый, и буквально через секунду справа я увидел свет фар, и услышал дикий визг тормозов. Зажмурился, но удара не почувствовал. Летевший нам в бок автомобиль отвернул в последнюю секунду. Я шумно выдохнул, матернулся. Обернулся, и понял, что ничего еще не закончилось, оттормозившийся сдал задом, и помчал за нами. Стало неуютно. Не страшно, а именно неуютно, потому что если на деда сейчас начнут наезжать, рядом сидеть и ничего не делать я не смогу. С другой стороны, из-за этого дурака, который только что меня чуть не угробил, получать по лицу совсем не хочется. Дед все так же мусолил папиросу, подъезжая к мосту, но выглядел немного растерянно, и когда нас обогнал черный универсал, затормозил. Из машины вылетел молодой парень, второй вышел из пассажирской двери, но к машине не пошел. Водитель иномарки подбежал к машине, сильно похлопал ладонью по капоту, подбежал к двери, но увидел деда, остановился.

- Звездец ты дедушка, голова седая, а ума ни ума ни фантазии...

- Че, не ара-мобиль что ли? - подошел второй. И драться даже не будем?

- Да не, вон, божий одуван сидит... Слышь, дед, сам то пожил уже небось, может другим дашь? - продолжил первый. Всего-то самую малость надо, на красный свет не ездить! Сделаешь, ладно?

- Не прав я, извините, - тихим голосом произнес дед.

Водитель седана только вздохнул, махнул головой, и пошел к машине. Второй парень двинулся за ним. Хлопнули двери, и коротко взвизгнув покрышками, они умчались, развернувшись прямо на мосту. Дедушка постоял чуть, засмолил новую папиросу, и тихонько поехал.

Уже выехав на Невский, на одном из светофоров, я исподлобья бросил взгляд на деда, и тихонько цыкнул. Но он все же услышал, успел поймать мой взгляд. Зажегся зеленый, он тихо и аккуратно тронулся.

- Да знаю я все, давно уже в деревню уехал да и помер там по-тихому..., - услышал я его бесконечно усталый голос. Он замолчал, а я удивленно чуть повернул голову, и смотрел на него, ожидая продолжения.

- Дочь у меня с идиотом своим квартиру в ипотеку купили, а этого дурака с работы турнули за пьянку, второй месяц уже устроиться никуда не может, а где устроится, там денег не платят. Денег у них нет, ребенка кормить нечем, вот и приходиться бомбить.... Помогаю чем могу. Ты извини если что, - мы подъехали к вокзалу, он замолчал, и снова принялся мусолить свою папиросу, отвернувшись в окно.

Вот блин. Зачем цыкал, лучше бы молчал, теперь этого деда с его проблемами долго вспоминать буду. Выходя, сунул деду пятьсот рублей, вместо оговоренных двухсот, и, не реагируя на крики про сдачу, пошагал к зданию вокзала. Пока шел, поеживался от утренней прохладцы. Да и не только, и от жизни этой... многогранной, пришло мне внезапно на ум определение.

Ларек с футбольной атрибутикой к счастью для меня работал, потому что про обещание Сереге зенитовские шарфы купить я благополучно забыл. Ночью новостные сайты просматривал, наткнулся на результат первых матчей очередного тура чемпионата, и вспомнил про обещание. Как на иголках потом сидел, гадал, будет работать или нет. Повезло.

Убрав шарф и флажок на машину в рюкзак, я двинулся к выходам на перрон. Посадку еще не объявляли, даже номер платформы рядом с номером поезда прописан еще не был, приехал я как обычно раньше. Но, по моему мнению, лучше полчасика подождать, чем в последний момент с баулами второпях нужный вагон искать. Приткнувшись у черепа, я начал наблюдать за привычной вокзальной суетой. Несмотря на столь ранний час, жизнь здесь не утихала как во всем городе, замиравшем в эти рассветные часы. Я представил, что уже буквально через полчаса выплюнут в воздух выхлопные газы тысячи машин, выезжая на улицы и проспекты, создавая первые утренние пробки. Толпы людей по заученному маршруту поедут на работу на трамваях и маршрутках, сонно позевывая от утреннего холодка на остановках общественного транспорта, и ручейками будут исчезать в вестибюлях метрополитена. Пока же на улицах тихо, машин почти нет, во дворах только дворники суетятся, подготавливая контейнеры к приезду мусоровоза. Редко-редко мелькают идущие быстрым шагом люди, уже спешащие в столь ранний час на работу, они же потом толпятся у входа в метро, ожидая открытия дверей. Иногда пробегают счастливцы типа меня сейчас, с рюкзаками, сумками и баулами. Ну и молодежь после гулянок тоже встречается, разная, иногда веселая с грустинкой, что ночь уже закончилась, иногда усталая в тупом опьянении. На вокзале же все иначе, круглые сутки отправляются поезда, кто-то торопится, кто-то опаздывает, так же как и днем громко объявляются прибытие и убытие поездов. У касс кафешек и магазинов кучкуется народ, только спящих на скамьях зала ожидания побольше, чем днем, но вокзальная жизнь ночью даже не замирает.

Проходившие мимо уже второй раз трое пэпээсников опять покосились на меня, но подходить и документы проверять не стали. Раньше, лет в семнадцать, часто останавливали, чуть ли не через день, а сейчас даже на посту не тормозят, хотя езжу каждый день. Я даже не вспомню, когда в последний раз документы служителям закона показывал. Хоть и одет непрезентабельно сегодня, но не подходят, чувствуют наверное, когда у человека проблем нет, с законом в том числе. Да и идите хлопцы, идите, - смотря им в спину, думал я. Кстати, про одежду. Сегодня, собираясь, надел белую толстовку, небесно-голубые джинсы и белоснежные опять-таки кроссовки, я удовлетворенно посмотрел на себя в зеркало, потом подумал, и обозвал себя дебилом. Закинув все это белоснежное в пакет и в рюкзак, достал из недр шкафа толстовку, которой было лет шесть, и в которой я давным давно колесил дикарем по России. Джинсы надел темно-синие, разношенные и удобные, которые надевал только в машине поковыряться или если кто помочь просил вещи перевезти, к примеру. Кроссовки обул старые, купленные еще на апрашке в то время, когда водителем работал. Китайский найк, на удивление, столько лет таскаю и не развалились. Опять глянул в зеркало, в сочетании с новеньким рюкзаком протертые джинсы и выцветшая на плечах от солнца толстовка смотрелись не очень, ну да это временно. Скоро и рюкзак до кондиции доведу. Всяко лучше, чем было в первый раз. А то собрался блин, весь из себя беленький. Память услужливо подкинула эпизод, когда в Павельце, с Серегой как раз и были, у пацанов местных время спросили, так потом до утра рядом с вокзалом прятались. Сильно повезло, что не огребли серьезно. Как жеж, городские приехали. А Павелец между прочим от Москвы часов пять на машине, а я за Урал еду. Как там с попутчиками будет в поезде неизвестно, но на месте простого рабочего парня с мозолистыми руками из Нефтедобыванска или Углякопанска я б такому всему из себя беленькому с радостью в хмельном угаре по роже съездил. Ради профилактики даже, если повода не будет. А то огородились кольцевыми, получают за месяц столько, сколько в России и за полгода не всегда заработаешь, девки на них вешаются, так еще и одеваются, как не пойми кто.... А в драке тьфу, буцкнул ему пару раз, он и лежит уже. В первый раз, выбираясь дальше Москвы я свято думал, что в провинции, исключая конечно крупные города, не любят только московских, оказалось все гораздо хуже. Не любят и московских, и питерских, да и вообще городских.

Пока я стоял, задумавшись, не заметил, как на табло возле моего поезда появился номер платформы. Краем глаза увидел, как потянулся народ, вскинулся, и пошел на перрон вслед за людьми. Мое внимание привлекли двое мужиков, у одного из них рюкзак был точь в точь как у меня. Хмыкнул, прикольно.

На перроне пожалел что вышел, про утренний колотун я и забыл, отогревшись на вокзале. Возвращаться не стал, чтоб не мельтешить, да и примета плохая. Хотя это вроде если домой возвращаться, но мало ли, лучше уж подстраховаться. Так и остался ждать у начала перрона, вагон у меня был пятнадцатый, а про нумерацию вагонов и голову состава я как-то пропустил.

Поезд подъехал, и как ни странно, идти до вагона мне было совсем недалеко. Одним из первых предъявив билет хмурой проводнице, мельком на него глянувшей, просочился в вагон. Примерно в середине свою полку обнаружил, ну здесь ничего удивительного, так и просил, когда билет покупал. Мне самое главное подальше от туалета. А то иногда не проконтролируешь, и поедешь на самом козырном тридцать восьмом месте. Хотя тридцать седьмое тоже счастливое, тоже весь вагон тебе доброго утра пожелает и полотенцем по морде махнет.

Отстегнул боковые клапаны от рюкзака, и, устроив его в ящике для багажа под нижней полкой, сел у окна, ожидая попутчиков. Хотелось бы конечно компанию девушек симпатичных, но с моей удачливостью вряд ли стоит на это надеяться. Обязательно сейчас или быдло подсядет, или страхолюдины какие. Подсело и быдло, и страхолюдины, но я так сладко и хорошо заснул, что видел их только три раза, при посадке, при прибытии, и еще один раз, когда поссать просыпался.

23 апреля, раннее утро.

Ермаков Станислав, Санкт-Петербург.

Прощальный поцелуй был долгим, пьяным и слюнявым. "Пока, сладкий", - шепнула мне соседка по общежитию, и скрылась за дверью своей комнаты. Я постоял немного, глядя в потертый дерматин двери. Через полминуты понял, что все закончилось, и пошел по коридору в сторону кухни. На столе, накрытом в честь дня рождения одного из соседей, еще остались неубранные следы вчерашнего застолья. Почти с утра гужбанить начали. Пустые бутылки, ежики полных с горкой пепельниц, грязные тарелки с обветрившимися остатками салатов. Схватился за несколько пачек сока, потряс, все пустые. Блин. Не чувствуя особых угрызений совести, открыл холодильник соседки, и выхлебал стоявшие там пол бутылки минералки. Колючие струйки воды стекали по подбородку, попадая на грудь. Жажда не прошла, в холодильнике больше ничего не было из жидкости, поэтому я включил воду, и набрал себе целый стакан через фильтр. Потом еще один. Вроде полегчало. Заскочил в ванную, минут десять стоял, переключая воду от ледяной до обжигающе горячей. Сейчас, почти ночью, напор воды был хороший, не как днем, невнятная струйка, которой умыться и то сложно. Как мне объяснили, когда мы только в общагу въехали, это оттого, что дом строился в пятидесятых годах, и диаметр труб не рассчитан на то, что в каждой семье теперь стиральная, а то и посудомоечная машина. Да и на втором этаже мы, пока до нас дойдет с пятого. Все-таки раньше люди и ели мало, и посуду мыли меньше, и мылись реже. Мда.

Внутри все заполняла пустота. Хотя как может пустота заполнять что-то, она же пустота? Думал я сейчас обо всем краем, отстраненно. Не зацикливаясь на одном, сразу перескакивая на другое. "Можно я подумаю об этом завтра?" - сказала как-то Скарлетт в "Унесенных ветром". Да, я читал это произведение, не до конца, правда. Занятие спортом с самого детства не прошли для меня даром. Глупая травма на самой заре карьеры положила конец моим расчетам о безбедной жизни в лучах славы. Но повезло в том, что в школу я иногда ходил не просто так с одноклассниками пообщаться, а учиться, это значительно помогло в дальнейшем. Знакомый парнишка тоже после того как сломался, устроился в магазин продавцом и его там учили на калькуляторе цифры складывать. Мне в этом плане проще. И маме спасибо, привила любовь к чтению. У нас в команде кроме меня только двое книги читали. Один из них был тренером.

Шлепая ногами в тапках, которые ни шагу назад, и оставляя мокрые следы на линолеуме, пройдя мимо двери двадцать шестой комнаты, матернулся тихо. Как вживую представилось, как моя девушка, ища меня, ее вчера открывала. Моя бывшая девушка. Я скривился. Потом махнул рукой. Да срать. Не кончилась жизнь, не кончилась. Все только начинается, да и вообще, пусть лучше утром стыдно, чем вечером грустно.

Мантры действовать не хотели, внутри было пусто и погано. Не, не стыдно. Обидно просто, так по-глупому спалился.

Зашел к себе в комнату, достал из шкафа полотенце, обтерся. Подошел к зеркалу, ероша мокрые волосы. "Кобель" было самым приличным из послания написанным помадой. Блин. Не, ну кобель, ну пусть даже урод моральный, ладно. Но сама-то о чем думала, когда спать пошла, оставляя меня наедине с двумя симпатичными соседками, одна из которых без парня уже несколько месяцев, а у второй муж на заработки умчал?

"Патамушта на десять девчооо-нок, по статистике десять ребяаа-ат", - нещадно фальшивя, пропел я.

И вообще, весь кайф испортила. Я ведь за ней ломанулся, когда спать пошла, а она мне с гримаской, мол, голова болит после шампанского. Ну болит и болит, ладно дорогая, пойду еще чуть выпью. Спала бы себе после, раз ушла и голова болит, нет, ей вдруг приспичило меня через час искать пойти. Или не пила бы шампанское, дернула бы коньячка со мной пару стопок, пошли б в кроватку, и скоро уже на дачу собирались после бурной ночи.

Я приоткрыл окно, сел на подоконник и закурил. Выпустило дым в потолок, теперь можно. Вот и отпуск начался, вдруг пришла в голову мысль. Притом отпуск такой, хороший получался. Неделя по заявлению сейчас, и там еще десять дней майских праздников. Девушка моя, бывшая моя девушка, работает в турфирме, поэтому на майские праздники мы должны были лететь к далекому лазурному побережью. На работе я поменялся, на ту парочку рабочих дней, которые между первым и девятым. А сегодня мы должны были ехать к ней на дачу, дней на пять, сарайчик подлатать и баньку. Хм, я ее родители меня уже зятем называли. Я неприязненно посмотрел на стенку, за которой находилась как раз та комната, в которой меня вчера и обнаружили. Как бы еще соседка не надумала, что себе парня нашла. Мы же заканчивать культурную программу вечера не стали, после того как были застигнуты с поличным. И ведь не пошлешь впрямую, все-таки за стенкой живем. Ладно, придумаю что-нибудь.

Надо кому-нибудь позвонить, а то я не сплю, а все харю плющят. Я спрыгнул за трубкой, и, прикуривая вторую сигарету, начал смотреть телефонную книгу. У Сереги ребенок, у Костика тоже, у Лысого девка такая, что ему потом на мозг будет капать, ну его. Старым подругам тоже звонить не фонтан, вдруг с кем-то ночуют, а тут подстава такая. О! Дим Дим. "Ну-ка просыпайся, гадкий мальчишка" - в принятой у нас иногда шутливой манере общения приговаривал я, набирая номер. Ну а если он на работе, слушая первый гудок, думал я, то в этот собачий час развлеку его беседой.

- Ты ведь уже не спишь? - почти сразу же услышав его обычное "Че", спросил я.

- Да я давно не сплю, - судя по голосу, сна у него, как и у меня, ни в одном глазу.

- На работе?

- Не, в жопу работу, больничный взял.

- А че так?

- Да я перевестись хотел, а мне неполное влепили, прикинь? Уроды, я по человечески к ним, а мне теперь полгода никуда не деться. Так что они идут в жопу, а я иду на больничный. Типа руку сломал.

- Вот ты махинатор. Ладно, не плачь, май диа френд, сейчас что делаешь?

- Еду.

- Вот ты трудный. Куда едешь?

- В Киров.

- На кой тебе туда?

- К сестре в гости, у нее там с мужем мутки какие-то.

- Что за мутки?

- Да так... Фигня.

- А Киров это где?

- ВРоссии.

- Дима, епть, не беси меня. Далеко?

- Слушай, ну около суток ехать, может побольше чуть.

- А ты далеко уже ехал?

- Относительно.

- Блин, я тебя увижу, лицо обглодаю. Конкретнее можно?

- Да вот, по народной на мурманку выезжаю.

- Нормал. Выезжай на кольцо, спускайся на колтушское и через ржевочку ко мне. Я с тобой еду.

- В смысле? У тебя же...

- Не тормози. Давай, подъезжай, я пока соберусь.

- Ладно, еду.

Вот молодец какой, ничего спрашивать не стал, сразу ко мне поехал. И я молодец, как вовремя ему позвонил. И дернуло же меня ни свет ни заря кому-то названивать. Как чувствовал. Вот сейчас дня на три минимум из города уеду, телефон выключу, и пусть все обзвонятся. И соседка одумается, если замыслила что. Я кинулся бегом собираться. Много брать не стал, пару футболок, белье, носки, мыльно рыльное, рубашку, брюки, да туфли цивильные, мало ли в ресторацию куда пойдем. Сам же оделся, как говорится и в пир, и в мир, - штаны плотные, трекинги, свитер черный, куртка же у меня такого фасона, что в ней хоть на сноуборде кататься, что под костюм надевать.

Уселся опять на подоконнике и прикурил уже третью сигарету за последние пятнадцать минут, даже в горле запершило. Не успел выкурить и половины, как услышал скрип тормозов. Появившийся из дальнего конца двора Димонов лачетти взревел мотором и, пролетев метров десять вдоль забора детского садика, опять завизжал колодками перед лежачим полицейским. Дим остановился под моим окном, и вышел, громко хлопнув дверью. Посмотрел на меня, тоже прикурил сигарету, и только потом заговорил.

- А че сидим то? - голос его в утренней тишине прозвучал неожиданно громко и звонко.

- Чтоб ты увидел и не звонил мне, спрашивая, где я. А то волноваться еще будешь.

- И...?

- Да все, выхожу, - щелчком отправив окурок далеко в полет, я легко спрыгнул на пол. Выдернул все из розеток, схватил сумку, осмотрелся на прощанье, и выбежал из комнаты.

- А колодки у тебя говно, и визжат совсем как на жигулях, - радостно сообщил я Диму, когда он уже выезжал со двора.

- Да в сервисе ТО делал, не сказал, какие ставить. Вот и поставили, идиоты. Ты лучше скажи, с чего со мной-то ехать решился?

- Погодь, у павильона вон тормозни, - и как только он остановился, я выскочил и в темпе купил две бутылки пива. Потом подумал, и купил еще две.

- Как раз, я пока пива попью, посплю после, все выветрится и в ночь я порулю, окей? - оправдательным тоном спросил у него я.

- Будешь ссать проситься, останавливаться не буду, - хмуро смотря, как устраиваю бутылки в пакете за сиденьем, сказал Димон.

- А чай Нести у тебя есть?

- Не, минералка обычная только, а что?

- Плохо. У бутылок с этим чаем горлышко широкое, удобное. А после третьей бутылки я вряд ли целко в узкие горлышки попадать буду...

- Вот ты засранец..., - не удержался, и улыбнулся Димон.

- Да вот, какой есть, - ответил я, и кратко рассказал ему историю вчерашнего вечера.

- Слышь, Стас, - отсмеявшись, начал Дим, - есть такой енот полоскун, так вот ты походу енот потаскун...

- Да ладно тебе. Не, ну а че они?

Дим между тем уже с креном вошел в поворот на Новочеркасском перед метро, и скинув на нейтралку, катился к светофору. Метров за тридцать до перекрестка загорелся вместе с красным желтый, и он переключил скорость на четвертую, прибавил газу. Я еще обратил внимание, что он руку как-то неправильно изгибает, и держится за сам рычаг, а не за набалдашник. Вот понты-то. Хотел спросить, но не успел. Вылетали на перекресток уже на зеленый, и тут прямо перед нами появился автомобиль. Под визг тормозов и мат Димона я вжался в сиденье, ногами уперевшись в пол, но удара не последовало. Остановились на перекрестке враскоряку.

- Вон он, поехали догоним! - я ткнул рукой в сторону неспешно удаляющегося авто.

Димон развернулся на встречке, и на мосту догнал уезжавший рыдван. Выбежал из машины и кинулся к водительской двери, постучал по машине. Я не торопясь вышел из машины, сжимая в кармане куртки травмат. Мало ли что, может там целый табор. А если один придурок, или молодежь борзая, то так по шапке стукнем, чтоб думали в следующий раз. Димон между тем разборок не начинал, успокоившись. Я подошел поближе.

- Ептыть, не ара-мобиль что ли? И драться даже не будем?

- Да не, вон, божий одуван сидит... Слышь, дед, сам то пожил уже небось, может другим дашь? - обратился к водителю Дим. Всего-то самую малость надо, на красный свет не ездить! Сделаешь, ладно? - тут и я увидел деда за рулем, действительно божий одуван. На пассажирском сиденье кто-то сидел, подвозит, наверное. Пару капель от страха он точно брызнул. Подвез бы сейчас, если б Дим не отвернул, только металл резать, чтоб достать. Уж я-то знаю, пару месяцев на эвакуаторе работал. Размышляя, я прыгнул вслед за Димом в машину, и он развернулся прямо на мосту.

- Фига ты перец, за права то не страшно?

- У меня и так отобрали.

- Как так, ты ж мент?

- Да по дурости, на спецбатальон нарвался, знаешь ты его, который на красноармейской. Сел блин, две улицы проехать, идти не мог, так и выпал им под ноги. Теперь полгода без прав.

- Погодь. А едешь то как?

- Да у меня времянка левая. Показываю вместе с ксивой, никто ж пробивать не полезет. Если только на тот экипаж не нарвусь, что меня тогда остановил. Но думаю, в Киров они не поедут, - ухмыльнулся он под конец.

- В натуре ты махинатор. Мы кстати че на мурманку то? Через куда едем? Не в Мурманск случаем?

- Нет, через Вологду. Не совсем через Вологду конечно, но рядом.

- Ого. И сколько туда?

- Шестьсот примерно. И потом до Кирова еще столько же, если не больше.

- Вау, прикольно. Ну, поехали, чо, - с хлопком открыл я первую пивную бутылку.

23 апреля, вечер

Старцев Александр, Москва.

В Москве на перрон вылез взъерошенный и сонный, содрогаясь от озноба. Было мерзко, потому что в вагоне жарко, белье хоть и взял, но спал не раздеваясь, а сейчас футболка липла к телу, и вообще очень хотелось принять душ. Постоял чуть, пришел в себя, и пошел искать Казанский вокзал, поезд на Сургут, и чего-нибудь пожрать. Раньше тут часто шаурму кушал, в Питере ее невкусно делают, но сейчас уже от всей этой кухни воротит просто. Наелся и шаверм, и шаурм. Надо кафешку поцивильней, может там блинную какую. С пересадкой я рассчитал на два с лишком часа кантоваться, которые я, перекусив, благополучно в зале ожидания с книжкой и просидел. Можно было взять билет так, чтоб полчаса интервала между поездами было, но не люблю я все в спешке делать. Да и мало ли, задержка какая минут на двадцать, и плакали билеты. Прямых поездов из Питера в Сургут нет, только через Москву с пересадкой. Можно еще самолетом, но для меня дорого, к тому же летать я побаиваюсь, если честно, поэтому еду по старинке, поездами. Да и привычней мне так.

Увлекшись чтением, я даже удивился, когда посадку объявили, так быстро время пролетело.

...И опять, уже второй раз за день я сидел на нижней полке, смотрел в окно, и ждал попутчиков, осторожно мечтая о компании приятных во всех отношениях девушек, со стойким чувством дежавю.

- Егор, - внезапно я увидел протянутую мне руку.

- Александр, - пожав, привстав, машинально представился я. Парень, устроившийся напротив меня и уже протягивавший мне открытую бутылку пива, за пару секунд успел забросить не очень объемную сумку на верхнюю полку, приткнуть на пол звякнувший пакет, поздороваться со мной, скинуть куртку и открыть две принесенные с собой бутылки пива. Ломаться я не стал, и уже прихлебывал холодное пиво, наблюдая, как новый знакомец выставляет батарею пивных бутылок на стол. Вообще с утра стараюсь не пить, хотя что это я, время к шести уже. Это у меня ощущение утра, потому что полдня в поезде на массу давил. Пиво кстати пошло на удивление замечательно.

- Будем знакомы, - широко улыбнулся он, и настолько располагающе, что я невольно тоже оскалился в ответ. Ты откуда? Из Москвы?

- Нет, из Питера. А сам?

- Из Москвы. А едешь куда?

- До конечной, в Сургут. А ты?

- Прикольно, я тоже. Ты туристом, да? А я к девушке в гости, прикинь? - отвлекшись, он одним длинным глотком ополовинил бутылку, и, сдержав отрыжку, продолжил, - осенью с друзьями на Кипре отдыхали, и с девчатами познакомились. Реально притом их у футболистов каких-то типа известных отбили, тоже тот еще прикол, ща расскажу, так короче у них там папы все на нефтяной трубе сидят, бабок хоть жопой жуй. Отдохнули классно конечно, да я и забыл уже про это, а тут мне корефан названивает из Сургута, прикинь, он там уже. Вот к себе позвал, сказал, что подруга той с кем он там отвисает, ну с которой я мутил еще там, на Кипре, она меня короче ждет не дождется. Круто, да?

- Вау, - не нашел я ничего лучшего сказать.

Притом это "вау" относилось скорее к манере речи нового знакомца, чем к самой истории, слова он выплевывал как пулемет.

- А что за футболисты?

- Да хрен их знает, я вообще в футболе не особо. СНГ какое-то, не вникал. Но пальцы гнули как истинные арийцы. Ты кстати как, футбол любишь?

- Да не особо, - соврал я.

- И правильно, двадцать два дурака один мяч гоняют. А миллионы дураков на это смотрят. Ну, так вот, мы короче завтракали в гостинице, а за соседним столом компания, парней штук семь, и девчонок четверо симпатичных. Так эти, которые арийцы, на всю столовку пальцы гнут перед девками, хуже чем на базаре, один кричит с Тоталваром каким-то играл, третий орет я Франции забивал на этом стадионе ихнем, как его там, Уэмбли вроде?

- Стад де Франс может?

- О, точно он! А ты откуда знаешь?

- Мимо как-то шел случайно, - отмахнулся я, мне уже было интересно.

- А, ну ладно, - тут он на секунду приостановился, видимо представляя, как я случайно мимо французских стадионов хожу, но уточнять не стал, продолжил. Короче дальше, мы сидим, и уши вянут от этих, ну тут Саныч и не выдержал, Саныч это корефан мой, как раз к нему еду. Короче привстает такой, и задвигает, что они достали орать тут как потерпевшие, а вообще перед ними сидят игроки команды "Звезда", самой крутой команды любительской футбольной лиги города Москвы. И короче, прикинь такой им, типа поцики, если хотите мы вас можем играть научить. Они чето взъерошились, ну там чуть не потолкались, а потом мы пошли в мини футбол играть на пляже до десяти голов, три на три. Нас-то четверо всего было, но я играть не умею, запарил про растяжение связок, так что тренером был. А Саныч прошаренный боец, он короче с ними добазарился, что если мы их делаем, то телочки с нами уходят. А на случай нашего проигрыша он договориться типа забыл, а они не вспомнили, ха. И короче прикинь, эти типа перцы вышли, думали как лохов нас сделают, а херушки. Парни правда в осадок выпали, когда шесть один вели, ну те опомнились, и чуть не сровняли. Но десять восемь мы их сделали. А в конце игры девчонки уже за нас болели, я уже рядом с ними уже сидел, все дела, им причесал, что мои кореша еще те лошки по сравнению со мной, просто травма у меня, перелом лучевой кости в районе фаланги правого мизинца на левой ноге, а так бы всем показал. Вот так вот, прикинь. Нам всего четыре дня оставалось там отдыхать, но оторвались мы с этими девочками классно. Они чуть не плакали потом, все в гости приглашали. Теперь еду вот. Короче, хоть какая-то польза от футбола, - неожиданно подвел он резюме.

- Да, нормально вы, - сказал я только для поддержания беседы, наблюдая за тем, как Егор открывает уже следующую бутылку.

Он глотнул, и открыл рот, видимо собираясь что-то сказать, но тут появились сразу двое наших по всей видимости попутчиков, судя по тому как они рассматривали номера коек.

- Здорово, мужики, соседями будем! - гаркнул один из них, темноволосый, с приличным пивным пузом. На уже наметившихся у него на голове залысинах блестели бисеринки пота. Второй, помоложе и повыше, с волосами, убранными в конский хвост, приподнял руку со сжатым кулаком в интернациональном приветствии. Наверняка сисадмин, я их за версту чую.

Мы оба привстали, и Егор первый протянул руку для приветствия.

- Егор, - первым представился мой знакомец.

- Александр, - представился пузатый.

- Олег, - следом протянул руку сисадмин.

- Александр, - под зычный возглас "О, тезка!" произнес я. Рука правда у толстячка была как клешня, несмотря на чуточку комичную внешность, притом железная такая клешня. У Олега, подтверждая мои догадки о его работе, были ухоженные руки с длинными пальцами пианиста.

В пространстве между полками на минуту стало тесно, пока вновь прибывшие убирали свои рюкзаки в багажные отделения под нижними полками. Убрали они не все, оставили один пакет, который, не разбирая, также поставили под стол. Зазвенело все сразу под столом и забренчало. Мда, бутылки с нарзаном так не звенят, придется нажраться сегодня. У меня у самого еще литр вискаря и кола в рюкзаке, доставать уже надо наверно.

- А вы вместе едете? Ну, в смысле друзья? - отхлебнув пива, спросил Александр.

- Друзья, да, правда познакомились только что, - опять растянув свою широкую улыбку, ответил Егор. Вы из Москвы?

- Я из Питера, Олег тоже. Но он хант, так что на родину едет.

- Охотник в смысле? - не понял Егор.

- Восьмидесятого уровня? - это я спросил.

- Нет, родился в Ханты-Мансийске, - понимающе улыбнулся длинноволосый. А сами откуда?

- Я тоже питерский, Егор из Москвы.

- О, так сегодня не день московских будет, - заразительно заржал Александр, отхлебывая пиво. Он уже тоже выставил бутылки и сок на стол из пакета, пива у них не было, зато водки сразу два литра. Хотя может и пиво есть, в пакете еще что-то осталось.

- Не парься, это я шучу так, - приподнял он руки ладонями в сторону Егора в ответ на его взгляд.

Тут поезд чуть качнуло, и перрон в окне тихонько поплыл мимо нас.

- Оле ола!

- Опа!

- Ура!

- Поехали! - вразнобой, но одновременно воскликнули мы. Я по жизни все чаще хожу с кислой рожей, весь из себя флегматичный, но столько перло позитива из парней, что тоже вот, сижу, кричу, улыбаюсь, заразили прям. В честь отправления мы все чокнулись пивом, а после я полез за виски, чтоб на халяву не сидеть. Девчонок красивых опять нет, не только в соседях, но и во всем вагоне вроде тоже, но хоть в этот раз с попутчиками вроде все нормально. Хотя не факт, может сейчас накиряются, дебош устроят.

- О, вискарик! - радостно потер руки Егор, глядя, как я достаю бутылку. Тоже видно любитель.

- Сань, а есть разница между Колой и Пепси? Пепси же бутылки больше по такой же цене? - кивнул на выставленную мной двухлитровую бутылку Кока-колы тезка, согнанный с полки, пока я в рюкзак лазил.

- Разницы нет, но с колой вкуснее, - опять опередил меня с ответом Егор. Вы докуда?

- Мы в Сургут.

- Прикольно, мы тоже. Санек турист, я к девушке в гости, а вы?

- Мы на открытие сезона по приглашению, - ответил Саша, и посмотрел почему-то на меня выжидательно.

- А че за игры, - переглянувшись с Егором, спросил уже я.

- Хм, а я на бэк твой глянул, думал может ты тоже, - сказал мне Санек, и продолжил, - мы едем по приглашению на открытие сезона, проводимой Сибирской страйкбольной конференцией. Как раз на две недели, и в гостях погулять, и по лесу побегать на майские.

- А что такое страйкбол? - поинтересовался Егор.

Мне тоже было интересно, страйкбол это что-то новое, я только про пейнтбол слышал, да и пару раз играл даже на корпоративах офисных.

- Пейнтбол знаете что такое?

- Угу.

- Не-а, - одновременно со мной произнес Егор.

- Короче военная командная игра, где команды воюют друг с другом, а пуляют из маркеров шариками с краской. Маркеры это их оружие так называются.

- А, ну теперь понял, а страйкбол тогда что?

- Вот, страйкбол тоже игра командная, только, во-первых, стреляют из приводов, и если в пейнтболе маркер может как угодно выглядеть, то приводы на первый взгляд от обычного оружия не отличишь, стреляют не краской, а пластиковыми шариками. Игра на честность, то есть если попали, сам встаешь и идешь в мертвятник. Во-вторых, каждая команда копирует какое либо из реально существующих или существовавших воинских подразделений, притом требования жесткие, и если к примеру кто-то отыгрывает там амеровский айрборн платун, то снаряга у них вся амеровская должна быть по идее. С разгрузкой тарзан уже не...

- Айрборн чего? - переспросил я.

- Ну воздушно-десантный взвод в общем. Ну и бабки соответственно, чтоб амеров отыгрывать доход достойный нужен. Снаряга дорогая, или на барахолке скупать, но это тоже недешево, или совсем за дикие бабки нульцевое заказывать. Вот. В-третьих, в пейнтболе игры больше нескольких часов не длятся, в страйкболе же игра на пару суток это норма. Бывают разные игры, но на большинстве случайных людей не бывает, участвуют команды только по приглашениям. Есть открытые игры, но они редко. А так, пьяный офисный планктон по лесу в запотевших масках белок не пугает.

- Ну-ну, - ехидно произнес Олег, слышь, Толстый, а на прошлой войнушке не вы впятером водку в лесу сели пить? Этим, из дельты вроде, чуть морды не набили, когда они по вам стрелять начали, и хочешь сказать белки не пугались?

- Да ладно ты, один раз было то всего, - даже смутился Санек. Ну ладно, нам можно, у нас команда самая крутая в городе. Короче случайных людей почти нет, это в четвертых было. Ну, еще и площадки, если в пейнтболе там, грубо, максимум полкилометра квадратных, то в страйкболе можно на игре день по лесу проползать, и не пострелять ни в кого.

Тут подошла проводница с проверкой билетов, и парни вразнобой начали приглашать ее на огонек. К моему удивлению, она пообещала прийти, если мы совсем не накиряемся к вечеру. И даже после проверки билетов в вагоне вернулась, посидела минут пять с нами, познакомилась. Анечка, из Подмосковья, студентка на заочном, проводницей работает совсем недавно. Мама тоже проводница, поэтому пристроила. Да и по стопам так сказать. После того как она упорхнула, мне авторитетно заявили чтоб не терялся, якобы на меня глаз положила. С чего взяли, непонятно.

Сразу накиряться не получилось, потому что мои общительные соседи пригласили к общему столу попутчиков, двух охотников, мужиков за тридцать, с соседних коек, и одного полицейского из другого вагона, молодого парня, примерно моего возраста. Он, правда, не сразу сказал, что мент, да и на лицо вроде нормальный был, когда Саня и Егор с ним в курилке языками зацепились, пока дорогу в вагон ресторан разведывали. После парочки осторожных наводящих вопросов, смотря на наши посмурневшие лица, угадав причину, заявил, что прекрасно знает о том, что менты все козлы, и близко к сердцу не принимает. Мы чуть успокоились, и продолжили веселье. Костя, так он представился, оказался вовсе неплохим парнем. Ехал к бывшему сослуживцу в гости, куда я так и не понял из-за гомона. Двое охотников - оба Лехи, были из Москвы, и ехали в отпуск за Урал. Так что нас внезапно стало много, а выпивки мало. Так-то батарея бутылок никуда не исчезла, просто по тому самому старинному русскому правилу, что поллитра на одного много, литр на двоих нормально, а полтора на троих уже мало. Если б я вдвоем с кем пил, то той дозы, которую я за пару часов глуханул под охотничьи байки и тосты за знакомство мне давным давно за глаза хватило спать в уголке, а тут поди ж ты, ни в одном глазу почти.

Начали рассказывать, кто чем занимается. Оба Алексея оказались водителями, в отличие от всех остальных оба женатые, оба с детьми, но в этот раз с собой не взяли, у киндеров учеба, пора экзаменов скоро. Все похоже, а внешность на удивление. Один высокий и лысый, второй низенький, с густой шевелюрой. Костя - увошник. Сразу после армии как устроился, так и работает, график суточный устраивает. А когда не устраивает, усиление там или народа не хватает, то другую работу просто некогда искать. Служил в 201 бригаде, в Печенге, и после того как он это сообщил, Саня радостно показал ему татуировку на плече с волком и горой зубастой, после этого они поорали чуть и пообнимались, вспоминая командиров и года службы. После Саша признался что тракторист, а потом пояснил, что трактор его называется думпер, а думпер это вам не козявки на морозе трескать, потому что есть трактора, есть бульдозеры, а есть думпер. Он на нем новые магистрали северной столицы прокладывает. Олег, как я и предполагал, оказался системным администратором. Правда не совсем обычным, у него, оказывается, есть свой уазик, и он на нем участвует в покатушках по бездорожью. Я удивился, таких системных администраторов еще не встречал. Сам я никого не поразил, сказав, что являюсь обычным менеджером среднего звена. В армии не служил, не взяли гады. С армией я немного лукавил, у меня в этом случае по-разному излагается. В компании по знакомых по работе - от армии я грамотно откосил, по причине того, что родине ничего я не должен, и так налоги отдаю. В компаниях старых, дворовых друзей и тех парней, с которыми еще водителем вместе работал, да и вообще всех мужиков, где армия это не пугало для молодежи, придерживался версии о том, что в армию меня не взяли по причине деревянности военкома, хотя я стремился. Истина же, как обычно, была примерно посередине.

А вот Егор, оказывается, в армии был, чем меня сильно удивил. Но даже из автомата не стрелял. По причине своей компьютерной грамотности, на уровне продвинутого пользователя, попал в штаб сначала части, а потом и в штаб округа. Через несколько месяцев службы он уже уходил вечером домой, переодеваясь в кабинете. Сейчас студент, работает в бизнесе у брата на подхвате, и за товаром ездит, и по своим точкам развозит на микроавтобусе, и машины встречает на складе из регионов, если ночью пришла к примеру.

Вскоре Егор с Костей посовещались, и заявили, что если девушки придут в гости, а Аня сказала не одна придет, то поить их надо вином, поэтому они дернули в вагон ресторан, да и водки еще возьмут, заодно и покурят, стоянка скоро.

- Саш, а у вас что за команда? - наконец таки спросил я тезку, тема со страйкболом меня если честно заинтересовала.

- О, у нас команда самая крутая. Вообще мы на инсигниях, нашивках то есть, пишем Лос эскадроно де ла муэрте на испанском, Эскадрон смерти, но многие нас по приколу называют "Дети Эскобара". Медельинский картель, слышал может быть?

- Это вы про что? - спросил один из Алексеев, тот который брюнет. Санек коротко ему рассказал о страйкболе и целях поездки.

- А вы за белых или за наших? - спросил уже второй.

- За красных или за наших... - негромко сказал я. С год назад я крепко заинтересовался белым движением, и после прочтения мемуаров Маннергейма, Деникина, хроник Ледовых походов и обороны Крыма, каждое упоминание всуе гражданской войны меня могло завести на долгий спор, особенно по пьяни.

- Ну как сказать попроще... а попроще то и никак..., - Саня посмотрел на стопку, которую уже баюкал в ладони пару минут, приподнял, выпил, и шумно занюхав кусочком хлеба, продолжил: Я же сказал уже что у нас команда самая крутая.... Ну в общем так, сейчас очень много команд которые отыгрывают подразделения стран НАТО. Тех, которые за наших, советская армия, российская - их поменьше будет. На небольших играх это особой роли не играет, там все ясно, команда А к примеру против команды Б. Или команда А и команда Б против команды Ц. На больших играх, сейчас чаще всего делятся по принципу НАТО против духов, потому что когда много команд собирается, в основном у натовцев камуфляж ровнее - флектарны там бундесовские, вудланды разные да песочка амеровская. Есть и еще конечно, но это основные. Остальные команды, бразильцы, китайцы, советы, русские и прочие там, тогда за духов воюют. Но организуют игры команды заранее, соответственно приглашают команды тоже заранее, поэтому если зовут много русских команд или альянс какой, в смысле тех, кто подразделения русской армии копируют, могут устроить замес НАТО с нами, с русской армией то бишь. Во многих играх есть третья сторона, в основном типа бандиты или мародеры. Или наоборот, полиция там, или местное ополчение. Вот на одной из игр, когда бандитов собирали, костяк нашей команды и образовался, потому что если игра открытая, одиночек много приезжает, вот одиночества и встретились. Сейчас у нас команда приличных размеров, почти сорок человек. Но с камуфляжем беда вышла, решали долго. Дэн, командир, тогда рогом уперся, будем ниггерами, дети ньямы или дочки мамбы там, не помню. Серега, он у нас начштаба, хотел за Тигров Аркана воевать. Леший, Леха, он сейчас командир первого сквада, тогда уже амеровский пустынный камуфляж себе купил, поэтому кроме как за амеров ни за кого бегать не хотел. А Димон, кореш Дэна, он сейчас командир второго сквада, наоборот уперся, типа никаких америкосов. Короче, когда кто-то про наркокартель сказанул, решили что компромисс типа. И с камуфляжем решилось просто, мы ж бандиты, поэтому единой формы одежды нет. Так что у нас что хочешь, то и одевай, с оружием тоже просто, единообразия нет. Единственное, мы все шемаги носим зеленые, это типа командный знак.

- Сань, а что такое сквад и что такое шемаг?

- Сквад это подразделение у амеров, типа нашего отделения, а шемаг это арафатка. Видел на этом, как его, арабе то, Тур Хердал, или как его там, палестинский который...

- Да понял я, у меня тоже такая есть, только белая. Они модными стали в последнее время, - мужика в арафатке повязанной как чалма я видел, но тоже не смог вспомнить, как его зовут.

- Ясир Арафат его звали, он помер уже, - сказал Леха, рыжий.

- О, точно! А у меня что-то это Хердал на языке все крутился...

- Хердал это путешественник!

- Саш, а вот смотри, - продолжил Леха, - вот тебя не коробит, что вы за бандитов и наркотов воюете, хоть и понарошку?

- Ну как тебе сказать.... Вот ты за кого к примеру, за сербов или за косоваров?

- За сербов естественно, спрашиваешь. Братья как-никак, да и те все сплошь тоже наркоторговцы, как и некоторые колумбийские деятели...

- Я тоже за сербов, но я вот тебе скажу, что не такие уж они и пушистые изначально. Я был в Югославии, знаю, о чем говорю. Просто сейчас.... Но это ладно, срать, главное они православные, речь не о том. Вот смотри, представим, к примеру, что основной поток наркоты из Косова идет в Россию, а у тебя кнопка есть с ракетой ядреной как раз в это Косово, ты б нажал, если б за это ничего не было, и никто б об этом не узнал?

- Ну, наверное. Ну да, нажал бы.

- А ты Саш?

- Да я бы тоже... гипотетически, - потом Санек посмотрел на второго Леху, но тот лишь кивнул. К Олегу он не обращался, тот со скучающим лицом плеснул себе виски, аккуратно разбавил колой, видно не в первый раз слышал подобное.

- Вот, а смотри, еще вопрос. Как думаешь, может на нас Китай напасть скоро, Дальний Восток оттяпать? - опять обращаясь к Лехе, спросил Саня. Он уже раскраснелся, и, задав вопрос, быстро скинул свитер, оставшись в одной майке.

- По идее да. Да им нападать скоро не надо будет, там не останется никого.

- Ну примерно так. Теперь представь, через там десять лет он на нас нападет полюбому, возьмем как данность. И, вот смотри, ты сидишь с той самой кнопкой и ракетой, но точно знаешь, что вся наркота из Косова идет не в Россию, а прямиком в Китай, который, заметь, на нас скоро нападет, а пока их молодое поколение торчит по параднякам и ширяется радостно. Ну что? Нажмешь?

- Хм...

- Вот тебе и хм. Ты знаешь о том, что восемьдесят процентов героина из Афгана оседает в России?

- Слышал что-то такое.

- А слышал о том, что америкосы отказались жечь маковые плантации, аргументировав тем, что не могут оставить хозяев плантаций без средств к существованию? Реально заявили, прям в телевизор.

- Не, этого не знал.

- Вот, не знал. А теперь смотри, америкосы воюют в Афгане, и каждый год наркотрафик в Россию стабильно растет. В две тысячи первом году, в последний год талибов, самое маленькое количество наркоты попало, если смотреть весь период до этого года. Вот скажи, Лех, это все случайно же, да?

- Вот уроды...

- Кто, афганцы?

- Америкосы... да и афганцы тоже...

Я в этот момент вспоминал не так давно читаную статью о том, что это не талибы свернули наркотрафик, а в связи с началом боевых действий просто отложили в заначку все свои опиаты до лучших времен. Лучшие времена не наступили, зато у тех, кто стал добром в стране победившей демократии, появилось много халявной наркоты. Но Саня настолько истово пытался всем показать размытые границы сил света и добра, что у меня даже желания не мелькнуло вступить в полемику. Был бы трезвый, с удовольствием, а щас... О бабах бы, или о лесе поговорить. После выпитого мне уже было хорошо, лениво.

- Вот, а ты тут про наркокартель и бандитов, типа западло за таких. Помни, добро всегда побеждает зло. Кто победил, тот и добро, - продолжал между тем истово доказывать Лехе Санек, между делом озвучив мои мысли про победившее добро. И еще, кстати, пока Костика нет, спрошу. К примеру, идешь ты по улице, видишь, что прилично одетый парень с ментом бодается. Твоя первая мысль будет, или даже так, кто прав по твоему, по первому ощущению? Можешь не отвечать, - после секундной паузы продолжи Санек. А во времена Эскобара в Медельине обычные люди к полиции относились гораздо хуже, чем к картелю, и вопроса даже такого не стояло. Да и кокс весь в Америку шел. Так что про моральные стороны нашего самоназвания ни у кого ниче не екает. Да и стреляем мы же не по-настоящему. Ладно, хватит тут уже мне демагогию разводить, давайте выпьем уже!

- А давайте мы сначала девушек представим, а потом и выпьем! - с улыбкой до ушей вплыл из коридора Егор, а следом за ним Костик, придерживая за талию двух девчонок. Знакомьтесь, Алина и Наташа, наши попутчицы из соседнего вагона. Девушки, вот туда протискивайтесь. Олег, Алекс, ну двиньтесь же.

Все сразу оживились, и, потеснившись, освободили девчонкам место. Лехи разложили боковую койку и сели на нее, Олег подумал, всех согнал, достал ноутбук из рюкзака, и залез на верхнюю полку. После он лишь изредка протягивал руку за очередной порцией алкоголя, не особо принимая участие в беседе. Девчонки, обе крашеные блондинки, с которыми Егор и Костя познакомились в соседнем вагоне, были из Сургута, учились в Москве, а сейчас ехали домой к кому-то там на свадьбу. Сначала стеснялись, краснели, а после пары стаканчиков вина расслабились. К тому же, кроме Костика с ними открыто никто флиртовать не пытался. Егор пока думал, по нему видно, он же все-таки к девушке едет, но это пока, еще выпил мало. Алексеи посмеивались в усы, Олег в ноут уткнулся, я Анечку ждал, а Санек пока все больше агитировал за советску власть. Аня, между прочим, частенько пробегала мимо нас, стреляя глазками.

- Алекс, пойдем покурим, - позвал меня Санек. Я пожал плечами и пошел за компанию, хоть и не курил. Засиделся, да и воздухом надо подышать. Когда вылез в проход, меня ощутимо качнуло. О как, надо бы перерывчик с выпивкой сделать.

В тамбуре действительно было посвежее, хоть и накурено. Меня запах дыма не напрягал особо, поэтому пару раз глубоко вдохнул, приходя в себя. За окном проносилась непроглядная темень. Ни одного огонька не мелькало.

- Слушай, а ты не хочешь к нам в команду? - неожиданно спросил Санек, прикурив, и затянувшись вкусно. У меня в скваде семь человек сейчас. На первое время мы тебе привод обычный найдем без проблем, разгрузку и рацию тоже не вопрос, пока свои не купишь. Как ты?

- Слушай, даже не знаю. Вообще интересно если честно, посмотреть. Сразу не скажу, что вот прямо так готов, мало ли, не попрет. Но ты же говорил, что у вас с приемом в команду строго, рекомендации там, испытательный срок?

- А я тебя как командир к себе в сквад беру, поэтому никаких проблем. Потом просто все командиры утверждают, но это так, формальность.

Предложением своим если честно Саня меня врасплох застал. Но, чуть подумав, я понял, что попробовать мне в принципе даже очень хочется. Да и тема интересная, в пейнтбол мне понравилось пулять, еще когда на корпоративах играл. С компанией только беда была, а тут вроде все готово уже. На словах вроде выглядит симпатично.

Пару минут, пока Санек курил, потрепались ни о чем, потом обменялись телефонами, и пошли пить продолжать.

В проходе нос к носу столкнулись с нашей симпатичной проводницей.

- Я смотрю, у вас там тесно стало, да и не ждете вы меня уже, - с прохладцей протянула она, смотря мне в глаза.

- Анечка, солнышко, Алекс только тебя и ждет, он мне все уши уже прожужжал, какая ты очаровательная!

Тезка сориентировался быстрее меня, и пока он произносил свою тираду, я только глазами хлопал под пристальным взглядом. Потом приоткрыл рот, чтоб хоть что-то сказануть, но не успел.

- Ну ладно, посмотрим..., - протянула Аня, и упорхнула.

- Че теряешься? Видишь, запала на тебя девчонка? - на ходу бросил мне Санек мне тихонько.

- Не, не вижу. Серьезно, - добавил я, когда он недоуменно глянул на меня, приподняв бровь. Да я сориентируюсь, не парься.

- Ну и ладненько, - и он начал протискиваться к окну, мы уже подошли к нашему столу.

В том, что я сориентируюсь, у самого меня, кстати, были небольшие сомнения. Вообще, по жизни у меня с девушками было проблемно. Нет, уродом я не был, да и язык вроде подвешен, но как-то не складывалось. Хотя, несмотря на природную застенчивость и частые неудачи на любовном фронте, в любых компаниях меня постоянно считали бабником. Не знаю почему, до Казановы мне как до Китая в неудобной позе, но репутация эта преследовала меня постоянно.

Причиной моей природной застенчивости и избыточной обходительности в отношении девушек было то, что в пятый класс школы я шел на новом месте жительства, без особых родных, знакомых и друзей. Так уж сложилось. Да и вообще я рос не очень общительным. Мне в незнакомой компании и при новых знакомствах всегда не очень уютно. В школе со сверстниками я общался мало, компенсировав недостаток общения чтением книг. У соседа по коммуналке, который по нескольку месяцев пропадал в командировках, в комнате с очень не сложным замком была замечательная библиотека. Так что, даже ощутив вкус алкоголя и будучи принятым за своего в нескольких компаниях, иногда предпочитал вечер с книгой, нежели походам по дискотекам или покатухах на мотоциклах. Кстати говоря, как устроился я с шестнадцати лет на работу, не от хорошей жизни естественно, так и в компаниях находился все не особо по возрасту подходящих. Но воспринимали меня практически всегда и везде с уважением. И в дворовых гоп компаниях, в которых приходилось крутиться иногда, проблем не было. Там мной даже гордились, мол, вот какой у нас умник есть.

Ну а с девушками - было конечно. То тут, то там. Но как то... Формирование отношения к ним все-таки происходило под чтением взятых почти напрокат книг Саббатини, Сальгарио, Лондона, Рида, Хаггарда и прочей классики. Практически во всех книгах были блондинки с ангельскими личиками и большими голубыми глазами, ну а даже если не блондинки, то просто прекрасные принцессы на худой конец, создав моему подсознанию образ идеальной скво, а вот в жизни.... Те голубоглазые блондинки с ангельскими личиками и голубыми глазами, которых я встречал, ругались матом, кидали окурки мимо урн и пили водку с апельсиновым соком, раздвигая ноги без особой стеснительности. Все те девушки, которые у меня случались, не воспринимались всерьез. Да и не много их было. И даже врать мне не хотелось, как многие, что со счета сбился. Еще пару лет назад иногда считал тихонько про себя, больше пятнадцати с натягом получалось. Если проституток считать, пару раз заваливались к ним с друзьями в пьяном кураже. Вообщем, совсем сударыни, встречающиеся мне на жизненном пути, никак не подходили под тот типаж, который я желал повстречать. Так и жил, карьерой, да робкой надеждой принцессу встретить в закоулке от маньяка отбивающуюся. Единственное, с кем повезло, это с подружкой, бывшей одноклассницей. В школе мы и не общались с ней практически, зато я как-то почти случайно попал на встречу выпускников, и мы влегкую нашли общий язык. Ушли с вечеринки вместе, к ней домой, она за рюмкой чая горела желанием мне рассказать об этом козле, ее последним парне, с которым она только недавно рассталась. После той встречи я уже на протяжении двух лет захожу к ней в гости потрещать и потрахаться раз в неделю стабильно, иногда больше, а иногда с небольшими перерывами. После таких перерывов либо она мне опять рассказывает об очередном козле, либо я ей об очередной ошибке с выбором принцессы. Вообщем, девушкой моей она не была, но как подруга - идеал. По поводу серьезных отношений, когда я ей как-то намекнул, она сразу и откровенно сказала, что молодой и перспективный, к сожалению, ей ну никак не подходит, а спутника жизни хочется ей зрелого и обеспеченного. И от жизни ей хочется всего и сразу, и можно без хлеба. Ее жизненная позиция для меня была, не сказать что близкой, но приемлемой, и после того разговора мы не парились.

- Алекс, ты че завис то?

- А?! Чего?- довольно ощутимый удар в плечо вкупе с возгласом заставили меня встрепенуться, отвлекая от размышлений.

- Заснул что-ли? Пить что будешь, водку или коньяк?

- А что, виски кончился уже? - спросил я, уже зная ответ, увидев пустую бутылку под столом.

23 апреля, вечер.

Ермаков Станислав, Костромская область.

Попытался устроиться поудобнее, не получилось. Полежал еще немного, скинул ноги вниз и рывком сел на заднем сиденье. Вокруг была непроглядная темень, только впереди узкий луч света разрезал впереди тьму, освещая дорогу, да в салоне мягко светились приборная панель и подсветка магнитолы. Вчерашние события казались такими далекими, да и вспоминались уже смутно. Впереди предвкушалось небольшое путешествие, а у меня всегда при смене обстановки душевный подъем.

- Пить дай, - попросил я Дима, во рту было сухо.

- На полу посмотри, минералка должна валяться.

- Сколько время то? - утолив жажду, и потягиваясь, спросил я.

- Около девяти уже, - Дим не обернулся, даже глазами не скосил в зеркало заднего вида, сидел, напряженно всматриваясь в дорогу.

- Вологду давно проехали?

- Прилично уже.

- Почему не разбудил?

- Слышь, блин, тебе повторить все то, что ты мне сказал, когда я тебя будил?

- Да ладно, не надо... Че, много говорил?

- Да не, емко просто.

- Ладно, извини.

- Не прощу никогда. Будь ты проклят, ты всех нас предал.

- Короче, останавливай, ноги разомнем, да я за руль пересяду, - на его слова я внимания не обращал, у нас всегда так.

Дим проехал в молчании еще пару минут, потом увидев широкий участок обочины, остановился.

Я вышел, и с удовольствие потянулся, так, что в глазах потемнело. Когда руки отпустил, застыл. Люблю природу без городского шума. Глухомань. Кстати пока ехали, не было ни одной встречной машины, вот уж действительно глухомань. Попрыгал на одном месте, отжался раз пять посередине дороги, пытаясь согнать сон. После чего высоко подпрыгивая, сгибая в прыжке ноги, попрыгал по кругу. Идиотом выгляжу наверное, да все равно смотреть некому, кроме Димона, но он сам сейчас отжимался с хлопками. Только медведи если глядят. Вдруг поймал себя на том, что при мысли о медведях быстро обернулся, осмотрев все вокруг. Медведей не было, да и не медведей собственно тоже. Темнота только сгущалась. И лес тихонько шелестящий. Параноик.

Дим открыл багажник, вытащил оттуда канистру с водой, и попросил меня ему полить. Умывшись сам, помог умыться мне. Сразу бодренько стало. По вечерней прохладце-то. Ух!

- Дим, а че ты сам замарачиваешься, я ж порулю сейчас, дави на массу и не парься.

- Слышь, здесь же не "Скандинавия", или еще какая федералка. Тут если не туда свернем, нас потом с собаками не найдут. Я сам по этой дороге один раз всего ездил, да и то, днем только.

- Прикольно. Ну давай Сусанин, рули, - усаживаясь в машину сказал я, регулируя сиденье и бормоча гадости про всяких карликов, которые так настроят, что коленки уши жмут.

- Сам рули, я командовать буду, - и Димон также с хлопком открыл бутылку. Я обернулся, и увидел, что между сиденьями лежит пакет, только не мой с пустыми бутылками, а уже обновленный. И бутылей там навскидку поболее, чем у меня было при старте. Я только мотнул головой и тронулся. Сцепление брало в самом верху, не как у меня на опеле, поэтому с непривычки пережал, и тронулся с ревом.

- Слышь, аккуратней там!

- Да ладно, ща твой лачетти узнает, что такое настоящая езда! - резко переключая передачи, я разогнал машинку до восьмидесяти. А ниче так, приемисто.

- Чувак, тут такие ямы бывают, что ты можешь узнать, что такое настоящий секс. Не слышал этого анекдота?

- Не, рассказывай.

- Потише едь, и расскажу. Сидят вообщем в поле танкисты, трак меняют на коробке. Тут подходит полуобнаженная добрая волшебница, и спрашивает: "Че ребята, трахаетесь?", Те типа, да, есть такое. Она им: "А хотите узнать, что такое настоящий секс?". Они гривой машут, типа да, конечно. Добрая волшебница взмахнула палочкой, и у танка башня отвалилась.

Я улыбнулся.

- А почему волшебница добрая?

- Да я-то откуда знаю? По вводной добрая.

За пустым трепом мы проехали около часа. Потом разговор как-то на нет сошел, ехали в молчании, думая каждый о своем. Непроглядная темень по сторонам редко-редко да озарялась скупо фонарями проезжаемых деревенек. Но деревень по дороге было совсем мало по сравнению с киевской или московской трассой, покоторым я часто ездил. Дим уже клевать носом потихоньку, но тут мы въехали в приличное по размеру село, даже городок небольшой, названия которого я не рассмотрел. Короткое что-то. Он встрепенулся, и начал осматриваться по сторонам, отхлебывая пиво.

- Так, вот здесь смотри внимательней, нам направо сейчас сворачивать, вон там... или не там... протяни чуть вперед короче.

Я проехал мимо поворота, и чуть притормозил у кольца автобусного. Когда подъезжал, фары на мгновение осветили остановку, на которой сидела компания молодежи. Сейчас, пока Дим вспоминал, куда надо сворачивать, я вглядывался в темноту, пересчитывая огоньки сигарет. Хорошо мы тут не пешком. Как раз, когда от компании отделились двое, и неспешно отправились в нашу сторону, Дим поднял глаза от карты.

- Туда поехали, - махнул рукой назад он, и я развернулся, гарцанув с проворотом, не удержался.

- Или не сюда, или туда...

- Дим, не трави душу, едем и едем, куда нибудь уж полюбасу придем, - оборвал я его.

- Блин, да я не помню где сворачивать надо, - он был весь в сомнениях.

- Поехали у аборигенов спросим, вон там же грядка целая сидит! - осенило меня. И даже мысли ж не пришло, когда рядом с ними стояли.

- А ты уверен в том, что они нам правильно покажут, а не в другую сторону отправят?

- Ааа...

- Да не, вроде туда едем. Нормально.

Через час Дим уже спал. Глобальных развилок не было, я рулил и рулил по дороге, на удивление хорошего качества. Населенные пункты, какие и попадались, множеством огней не удивляли. Вокруг была непроглядная темень, даром, что лес кончился. Изредка лишь луна выглядывала из-за облаков, призрачно освещая поля на холмистой местности. Вдруг впереди асфальт кончился, и я начал притормаживать, потому как въехали мы на грунтовую гребенку. Остановился и включил аварийку. Проснувшийся от тряски и торможения Дим озирался по сторонам. Я тоже. Отблески аварийки непривычно ярко освещали приличное пространство вокруг. Из-за облаков в очередной раз глянула луна. Я поежился.

- А так и должно быть? - спросил я Дима.

- Деревня какая была?

- Минут семь назад.

- Да не когда, а как называется?

- То ли Радостево, то ли Ракостево, не помню. А до нее указатель был направо на Севастьяново, там сорок семь километров написано было.

Он полез за картой и минут десять ее изучал. Я ждал с нетерпением, но не лез.

- ..., - коротко резюмировал он.

- Так куда едем то?

- Да ... уже его не знает. Куда эта грунтовка приведет, не поймешь, поехали к указателю этому лучше.

- А Севастьяново нашел хотя бы?

- Нихера не нашел.

- А Радостево это?

- На, сам поищи.

- А откуда искать то?

- Буй ищи.

- Слышь, сам такой.

- Буй, а не ... . Город. Вон, видишь? Походу там и свернули не туда.

- Поворот не туда, ага. Прикольный фильмец. Первая часть, а остальные фуфло.

- Ты буй ищи, а не фильмы обсуждай!

- Да сам такой, говорю же тебе! Его буй найдешь!

- Дай покажу.

- Не лезь ко мне, паршивец, сам справлюсь, - оттолкнул я его руки.

Минут пять и я водил пальцем по карте, пробую от Буя доехать до деревни Радостево или Ракостево, параллельно ища Севастьяново. Ничего не вышло.

- Дим, а бенз есть у тебя?

- Да, двадцатка есть в канистре.

- Это радует.

Минут десять мне понадобилось, чтоб доехать до указателя. Повернул налево, и буквально через несколько километров поймал приличную яму, амортизатор чуть ли не в крыло стукнул. Дим сморщился, как от зубной боли, да и меня передернуло. Скорость сбавил до пятидесяти, и дальше ехал аккуратнее, внимательно вглядываясь в дорогу. Потряхивать на ухабах стало чаще. Еще минут через пять на лобовом стекле появились первые капли дождика, который все усиливался. Через десять минут я просто остановился на обочине - такое ощущение, что разверзлись хляби небесные. Ехать при такой видимости было просто страшно. Я привык ездить по дорогам, вдоль которых фонари стоят, и примерные очертания хоть видно. Здесь же мгла везде, и лишь впереди мутные несколько метров видимости за пеленой дождя. И за все это время, кстати, нам не встретилось ни одной машины. Да, заехали мы нормально. Проехал еще метров сто в черепашьем темпе, пока не увидел съезд с дороги на полянку. Там и встали. Коротко посоветовались, и Димон быстро разложил задние сиденья. У него был универсал, и ложе сзади получилось шикарное. Наши вещички побросали на передние сиденья, и залегли спать. Сразу заснуть, естественно не получилось. Сначала слушали, как вдалеке грохочет первая в этом году гроза, потом, допив все пиво, потихоньку травили байки и ужастики, пугая друг друга, выходя справить нужду. Через час дождь почти прекратился, Дим заснул, а мне сон не шел, все-таки целый день спал. Отчаявшись ворочаться, уже было собрался будить Дима и дальше ехать, как меня внезапно просто выключило. Как заснул, не помню. Вот что значит поверхность ровная, я в такой же примерно ситуации, тоже на трассе ночевал недавно в легковой, так мало того, что еле уснул, так и не сон был. Просыпался практически каждые полчаса, когда рука или нога затечет. А потом шея, а потом в пояснице боль тянущая. А в пять утра, уже болит все тело, не уснуть, а хочется. Утром, не выспавшись абсолютно, понимаешь, что ночевка в позе зю не всегда хорошая идея при наличии хоть какой-либо альтернативы.

В этот раз сон был как у младенца. Я как в бездну провалился, и спал можно даже сказать с удовольствием, до поры до времени. Проснулся я от громкого стука, в полнейшей темноте, открыв глаза и вертя головой в разные стороны, не совсем понимая, где я сейчас нахожусь. Стук все усиливался, притом звук был дробным и частым. Секунд десять, которых никому не пожелаю, мне было очень страшно. Это даже не первобытный страх, это круче. С примесью иррациональности и нереальности происходящего. Если бы молния не сверкнула, осветив внутренности машины, окрестный лес, и очень низкие тучи, не знаю, долго ли я б еще в оцепенении пытался понять, что происходит. Первые мгновенья после вспышки меня как отпустило, и даже улыбка поползла на лицо, мысли были про то, что это всего лишь гроза. Идиотская улыбка не успела полностью появиться на лице, как практически сразу же я услышал раскат грома, и улыбаться расхотелось.

Машину ощутимо покачнуло, в ушах появился легкий звон. Все это происходило на фоне того, что разбудивший меня дробный стук и не думал стихать, а как даже казалось, становился все интенсивнее. Взъерошенный Дим приподнялся на локте и озирался вокруг бешеными глазами. Я уже более-менее проснулся, и ума хватило догадаться, что это ливень. Но, приподнявшись на локте, и чуть высунувшись из уютного спальника, посмотрев на стекла, потоков стекающей воды достойной столь громкому звуку не увидел. Дождя вообще не было, шел град. Осмотрелся. Молнии сверкали настолько часто, что светло было как днем. Хорошо, что в основном вдалеке бабахало.

Я люблю грозу. Но любил раньше я ее обычно с балкона, или, выбегая на улицу под ливневые потоки воды, зная, что через пару минут поднимусь домой и переоденусь в сухое. Или в палатке сидя, слушая, как ливень барабанит по брезентовой ткани, с шутками и прибаутками встречая каждый разряд грома, вместе с друзьями пережидая и наслаждаясь этим буйством природы. Сейчас же, в первый раз в жизни я увидел такую сильную грозу. Дим тоже продолжал заполошно озираться по сторонам, и было видно, что настроения прикалываться у него нет. Только что сверкнуло еще две молнии, как раз над нами, судя по тому, что разряды грома, как и контузивший меня в первый раз, прогремели практически одновременно с очень яркими вспышками молний. Сразу же стало очень тихо. То есть пропал и звук града, и не такие близкие разряды грома перестали быть слышны. Тишина стояла оглушительная несколько секунд, а потом постепенно, как будто потихоньку кто-то начал прибавлять звук, я начал опять слышать и дробный перестук по крыше, и гром отдаленный. Примерно через минуту слух ко мне вернулся полностью, но вот душевное спокойствие ушло надолго. Вот если сейчас в наш драндулет молния бахнет, так потом только диски литые обугленные дымиться будут. Встрепенувшись, наполовину вылез из спальника, и достал мобильник из бардачка в передней водительской двери, где его и оставил, когда спать ложился. На экранчике горела надпись "Поиск сети". О как, блин, шайтан машина молнии приманить вздумала. Телефон я вырубил от греха, и бросил обратно. "Походу пробивоны, аккумулятор еще вытащи", - не удержался и сострил Дим, но свой телефон тоже выключил. В течение некоторого времени всматривались в окна. Вспышки молний сверкали часто и с разных сторон, поэтому казалось, что стволы стоящих невдалеке деревьев причудливо изгибаются. Град кстати перестал, отметил про себя, я даже не заметил момента, когда закончился. Слева вдруг послышался шорох, инородно звучащий. Быстро обернулся, и естественно ничего не увидел, кроме тех же сосен, освещаемых вспышками молний. Недолго думая, я просто зарылся обратно в спальник, и попытался заснуть. Дим тоже зарылся в свой. В этот момент сначала сиротливо, потом все сильнее и сильнее по крыше и стеклам опять забарабанил ливень. В дождь классно засыпать, конечно, но не в такой же ливень. Прошло буквально несколько минут, и к моему облегчению он прекратился. Ну не совсем конечно, остался легкий моросящий дождик, но я такой за дождь и не считаю. Сна к этому моменту у меня не было ни в одном глазу. Некстати вспомнился еще в детстве прочитанный рассказ о вампире, который взглядом гипнотизировал молодую девушку, находясь на улице и пытаясь открыть окно, а она, завороженная его взглядом, не могла ни пошевелиться, ни закричать. В окно смотреть больше не хотелось. Да, так дело совсем не пойдет. Не хотел я конечно, но придется применить секретное оружие рейхканцелярии. Опять наполовину выполз из спальника, дернул к себе сумку, и достал бутылку коньяка. В термокружку, черную с внешней стороны (было дело, как дурак пытался в этой кружке себе бульон подогреть) булькнул грамм семьдесят, и махнул сразу. Поморщился, чуть подождал, опять бульнул примерно столько же. Резко выдохнул, и выпил опять махом. Нашел минералку, сделал пару глотков из бутылки, и залез в спальник. Дим заграбастал коньяк себе, а я уже засыпал, и всякие дождики и молнии были мне абсолютно фиолетовы. Уже находясь в полудреме, услышал сразу несколько раскатов грома, далеких, но даже на таком отдалении было понятно, что раскаты даже посильнее тех, которые меня контузили. Через буквально несколько секунд машину довольно таки ощутимо тряхнуло, но я уже находился на той зыбкой грани между сном и реальностью, когда непонятно, сон это уже, или еще нет.

24 апреля, очень раннее утро.

Старцев Александр, поезд дальнего следования Москва-Сургут.

Зря я согласился на водку. Решал же повременить чуток, когда выходил в тамбур с Саней. Не, я не бурагозил. Вроде как. Просто когда пришла Анечка, уже был в состоянии крепкого подпития. Блин, о чем я с ней разговаривал? Вроде по времени прилично вместе посидели, только не помню ничего.

Приоткрыл глаза и осмотрелся. Я лежал в одежде на нижней полке без постельного белья, укрытый клетчатым солдатским одеялом. Хм, плацкарт не мой. Соседей тоже нет, но неудивительно, я еще трезвым обратил внимание, что вагон заполнен едва наполовину. Во рту было сухо и ощущение, будто кот нагадил, и в то же время дико хотелось в туалет. Я с трудом встал, сдерживая желание помочиться. Каждое движение отдавалось во лбу над глазами пульсирующей болью. Дурак, намешал и пиво, и виски, и водку. Ах да, вина же еще стакан хлопнул вместо сока. Мда, зато вчера было хорошо. Я дошел до нашего плацкарта, и с облегчением увидел несколько полупустых бутылок с минералкой. Сделав несколько глотков и приглушив жажду, понял, что счастье уже близко, и до него всего метров семь осталось по вагону пройти. Поставил бутылку на стол, на котором еще оставалась недопитая водка и осмотрелся. На нижних полках беспробудно спали Саня и Егор. На моей, верхней, спал Костик, а посмотрев на другую, столкнулся взглядом с Олегом.

- Фу ты епть! - прошептал я, вздрогнув.

- Как, живой? Ухмыльнулся он.

- Да хз. Как все закончилось, было что криминальное?

- Нормально все, не парься. Даже не наблевал никто, - опять усмехнулся Олег. На вот, держи, - он достал из сетки на стене видимо заранее приготовленную пачку таблеток и протянул мне.

- Это что?

- Аспирин. Выпей, две штуки, сразу полегчает. Ну, или пива хлопни, подлечись.

- Не, я с утра не похмеляюсь. Бу. Лучше колеса.

Я закинул всего одну таблетку, не люблю лекарства, но совсем что-то плохо. Запил минералкой, и отдал пачку Олегу, кивнув благодарно.

Идя в сторону сортира, вспомнил, как рассказывал Анечке что-то про любовь с первого взгляда и самую прекрасную девушку на свете. Стало дико стыдно. Шел и крыл себя шепотом последними словами. Надо было так накиряться. В тот момент, когда я давал себе очередной зарок больше не пить, от головы состава послышался дикий скрежет. Как в самолете, когда над шасси сидишь при посадке. Сразу же пол чуть дернуло, и по всему вагону пошла мелкая вибрация.

Несколько секунд я стоял в ступоре, пока не раздались громкие крики Олега.

- Держись! Саня, вставай! От окон все! Держитесь! Леха от окна!

Не совсем понимая, что происходит, отступил с прохода и вцепился в поручни на верхних полках. В животе вниз опустился холодный комок, и я, еще не понимая, что происходит, крепче сжал пальцы на металлических ручках. Глянув вниз, столкнулся с испуганным взглядом только что проснувшийся женщины на нижней полке. Снизу, из-под пола, начал раздаваться скрежет, потом от начала вагона послышались несколько металлических хлопков, и пол резко накренился в сторону движения. Скрежет превратился в гул, пару томительных секунд вагон плавно разворачивался в левую сторону, будто подталкиваемый гигантской рукой. Я стоял, вцепившись в поручни, все еще таращась на проснувшуюся тетку, и не мог себя заставить отпустить руки и развернуться, хотя вагон начал ощутимо крениться, и я вместе с ним, опускаясь спиной вперед. Тут вместе со звоном стекла ударило поочередно сначала с хвоста, потом спереди, я увидел в окне проезжающий мимо вагон с размочаленным переходом, который сам по себе двигался вперед. После этого мои руки резко вывернуло, и потолок прыгнул прямо на меня. Рывка я не выдержал, пальцы сорвались с поручней, и ногами вперед полетел в потолок, который сейчас оказался стеной. Ноги согнуть успел, но удар был такой силы, что приземлился больно на задницу. Верхнюю губу просто расшкивало от встречи с коленом, кровь брызнула в стороны. Так и сел, зажав лицо ладонями и зажмурив глаза от страха. По сторонам больше не кидало, вагон медленно завершил кульбит после рывка, и потолок стал уже полом.

Несколько томительных секунд я приходил в себя. Ныли зубы, и дико болела задница. Во рту стоял медный привкус крови. Меня трясло мелкой дрожью, между лопаток был жуткий холод, в ожидании очередных ударов. Я резко открыл глаза, не отрывая ладони от лица, и уже окончательно поверил в то, что больше пространство вокруг меня не вертится. Непривычно было смотреть на верхнюю сторону полок снизу. Нижние полки были открыты. Из одной сумки не выпали, как-то держались, только ремень свисал. Совсем наверху, на потолке, который когда-то был полом, находился разложенный столик, газета частью прилипла к нему, видимо после застолья, и не падала, болтаясь грязной тряпкой. Неожиданно четко почувствовал струйки крови, которые стекали по рукам в рукава толстовки. Посмотрел на ладони, все мокро красные. Аккуратно провел языком по зубам. Все на месте, но два верхних передних и один нижний ощутимо шатались. Потом уже, вспоминая по крупицам аварию, я порадовался за то, что не стал в детстве прикус исправлять. В момент удара зубы у меня были крепко сжаты, чтоб язык не откусить, и был бы правильный прикус, передних зубов бы не стало просто.

Я опять зажмурился, и прислонил ладони к лицу, размазывая кровь. Открывать глаза снова не хотелось, потому что боялся. Когда я влетел в стену, только одна нога попала в твердую поверхность, вторая скользнула, поэтому меня задницей так сильно и приложило. В этот раз глаза я открыл уже не так резко, и глянул правее от себя. Трупы я до этого видел только когда в морг заходил, и один раз бомжа на улице зимой. Но женщина, с которой я играл в гляделки, когда только поезд с рельс сошел, лежала в такой позе, что сомнений быть не могло, мертвая. Темно русые волосы разметало по полу, а вот лица видно не было, только затылок. Мне очень не хотелось думать, что она кончилась из-за того, что это я ей ногой в шею попал. Наверное, я попал ей в грудь, или в живот, от этого не умирают. В правой ступне до сих пор оставалось ощущение встречи с чем-то мягким, точно не в кость. Меня передернуло. Я перевел взгляд дальше. Народу было неожиданно много. Один мужик стоял на четвереньках и кашлял. Я смотрел на него как в немом кино. Однако стоило только подумать о том, что кашляет он беззвучно, на меня вдруг обрушилась вся какофония звуков катастрофы. Мерно скрипели перекрытия все еще чуть покачивающегося вагона, слышались стоны, издалека доносился просто животный вой. Редким хрустальным дождиком все еще опадало оконные стекла. Мимо меня прошел мужик с бешеными глазами, с неясным бормотанием. Я сидел, глубоко дыша открытым ртом, отняв руки от лица, рассматривая лежащие тела.

- Алекс! Алекс, ты где? - тут я понял, что это меня. И сразу же понял, что Олег уже давно меня зовет. Просто я не мог об этом думать. Олег подбежал ко мне, перешагивая через людей и потолочные перекрытия, аккуратно тронул за плечо.

- Фу, живой. Ты как, цел? - он с неподдельным участием смотрел мне в глаза.

- Фуй внает, - я старался говорить пока аккуратно, не касаясь языком десен и зубов. Больно.

- Руки ноги как? Встать можешь?

"Зачем вставать то?", - это я про себя спросил. Сам уже опираясь на его руку, пытался встать. Нормально, ничего не сломано вроде, болит все, но терпимо. Хорошо не копчиком приложился, мягкими так сказать тканями.

- Наши все целы?

- Лехе, поменьше который, шею переломало. Костик без сознанки, головой приложился, но дышит.

- Мля...

- Угу. Давай, подходи потихоньку, - он договаривал уже уходя.

Через женщину с раскиданными волосами Олег переступил, лишь мельком глянув.

Я тщательно вытер руки об толстовку, и достал мобильник. Сети не было. Вся кровь с ладоней не оттерлась. Набрал 112, реакции никакой. Даже не запикало ничего. Огляделся. Возле наших коек, вернее под нашими койками, уже началась суета, парни кому-то помогали, кого-то переносили. Вагон стоял чуть накренившись, и при том ударе, когда всех кинуло, крышу деформировало так, что сейчас окно у боковых коек было практически рядом со мной, тогда как то, в которое я смотрел, когда вагон только сошел с рельс, было повыше. Наверно я бы смог достать до него вытянутыми руками, но я не стал. Вылез из ближнего окна, пригнувшись и аккуратно миновав торчащие осколки. Глубоко вдохнул свежего утреннего воздуха, и осмотрелся по сторонам. Два дерева лежали заваленные под вагоном. Они то и тормознули плавный наш путь после схода с рельс. В передней части вагона колеса отсутствовали. Там же кое-где на днище были рваные дыры, сквозь которые были видны внутренности вагона.

Я отошел вглубь леса метров на пять, и справил малую нужду. В течение нескольких блаженных секунд я думал о том, что очень повезло с тем, что не обмочился во время аварии. Похмелье кстати, я сейчас даже не замечал. Обошел вагон и вышел на пути. Железнодорожное полотно было основательно размочалено. Метрах в двухстах на боку, только справа от путей, лежало еще два вагона, видимо те, который я видел в окно. Примерно через километр лента дороги заканчивалась, и была видна стена леса. Там, наверное, дорога делает поворот, и как раз оттуда сейчас начинали подниматься черные клубы дыма, ясно видные на фоне красной полоски рассвета. Локомотив полностью выгорает за три минуты, всплыло в голове. Блин, надо что-то делать. Что можно сделать, кроме того как позвонить, в голову не приходило. Я быстрым шагом пошел обратно к вагону.

- Аня. Аня, - это я сам себе, резко затормозив рядом с тем окном, из которого и вылезал. Купе проводников было в хвосте вагона, как раз там, куда пришелся удар одного из деревьев. Я пару секунд дергался в разные стороны, порываясь бежать и к хвосту вагона, и лезть в окно. Полез внутрь. Саня и Леха укладывали стонущую женщину на третью полку, которая сейчас стала нижней. Наши рюкзаки и сумки уже были кучей накиданы в углу. Там же лежал Костя без сознания, над которым суетился Олег. Егор собирал в кучу бесхозное постельное белье. Лицо и руки у него все были в мелких порезах. А меня начинал колотить мелкий озноб. Я обернулся к Толстому.

- Саш, ты Аню видел? - он смотрел на меня долго, целую секунду, не понимая, потом махнул головой.

- Пошли, - коротко бросил он.

- Идти было всего ничего, из середины вагона, но мне показалось, прошла целая вечность. Так время замирает, если гашиш курить, по крайней мере, когда пробовал раз, именно такое со мной и было. Вроде и движешься быстро, и говоришь, а все равно как через желе пробиваешься. Какофония звуков из скрежета, мата, хруста стекла и стонов людей начала восприниматься мной абстрагировано, как и картины лежащих на полу людей. Те, которые шевелились, напоминали жуков, которых перевернули на спину.

- Аня! Ань, ты тут? - Санек начал колотить по двери. До ручки он дотянулся с трудом, и начал ее активно дергать. Дверь не поддавалась. Я, чтобы не стоять истуканом, попросил его жестом остановиться, приложился ухом к поверхности двери. Ни звука. Под ногами было много воды. Странно. Купе проводников находилось на высокой стороне вагона, поэтому мы вылезли из окна, и, обойдя размочаленный от удара тамбур и сортир, подошли с другой стороны. Я ногой оперся о выпуклость на стене вагона и прыжком дотянулся до разбитого окна, подтягиваясь на руках. Через мгновенье боль в заднице от удара о землю чуть заглушила боль в разрезанных об осколки стекол пальцев, как раз по полоскам фаланг. Порезы были хоть и не на полпальца, но глубокие.

- Мля, ну дебил, - с бессильной злобой на самого себя прошипел я, вытаскивая несколько кусков стекла из пальцев. Из глаз непроизвольно брызнули слезы. Саня между тем уже аккуратно забрался по стене, благо наклон позволял. Спустив на ладонь рукав штормовки, он подтянулся, заглядывая в окно. Смотрел долго, мне хватило времени вытереть так не вовремя появившиеся слезы, смешав их с кровищей. Ну и рожа у меня сейчас, подумалось некстати.

- Пошли, - коротко сказал Саня, с легкостью спрыгнув с наклонной стенки вагона.

- Подожди, Саня, что там? - он только сжал губы и отвел глаза в сторону, помогая мне подняться. Саня, что там такое? - я дернулся к окну, но он меня удержал.

- Не смотри, ей уже не помочь.

- Да ты можешь сказать, что там случилось? - уже понимая, что девушка точно не выжила, я с необъяснимым упорством желал знать, что же именно там произошло.

- Не смотри Сань, - в спину мне сказал он опять, - там...

Я не смог не посмотреть.

Глупо как-то все получилось. Еще даже чувство стыда осталось, от пьяных признаний в любви с первого взгляда, а девчонки уже в живых нет. Да еще в открытом гробу хоронить точно ее не будут.

- Саш, а аптечка где должна быть? - все еще смотря в разбитое окно, спросил я.

- Там наверно и должна быть, в купе...

Я еще и попробовал залезть в купе, но Саня меня оттащил и отвел обратно в вагон.

Костик уже пришел в себя, но все еще сидел, осматриваясь мутным взглядом. Леха перематывал руки Егору порванной простыней. В соседних отсеках слышались стоны и плач, перемежаемые ругательствами.

- Где в этом сратом поезде может быть аптечка? - подошел к нам Олег. В одной руке у него был огнетушитель, в другой топор, выкрашенный красной краской.

- Аптечка есть у начальника поезда, - подал голос Леха. В нашем вагоне начальника точно нет. А еще у него на весь состав есть два противогаза.

- А нафуя ва? - спросил Егор, зубами затягивая узел на руке.

- А чтоб если пожар, себе, и еще одному противогаз одеть.

- Э... а остальным? - озадачился Егор.

- Ты это где взял? - показав на огнетушитель, спросил Саня.

- Там, рядом с проводниковым купе в коридоре. Пожар тушить можно, даже противогаз оказывается где-то есть, а сраной зеленки нет. Может у проводников есть?

- Нет, мы смотрели.

- А, епта, а Аня то... как? - спросил, видимо вспомнив, Олег.

- Никак уже, - не узнал я свой голос.

Никто не посмотрел мне в глаза в этот момент. Даже Костик отвел мутный взгляд. Все помолчали дежурные несколько секунд, потом Саня хлопнул меня по плечу.

- Пошли холодных на улицу вытаскивать.

- Эээ, парни.... А девчонки где? Ну, Алина, Наташа? - просипел Костик.

- Они к себе в вагон пошли спать, когда ты вырубился, - после недолгой паузы, пока все переглядывались, сказал Олег.

- Там чуть дальше два вагона на боку лежат, - поделился виденным я, - скорее всего один ихний. Я его в окно видел, до того как нас швырануло. А еще дальше дым, звездец какой, наверно локомотив горит, - наконец-то рассказал про столб дыма, очистив совесть.

Костик сразу же встал, вцепившись рукой в полку, видно намереваясь бежать спасать подружек. Как встал, правда, так и лег сразу же, еще и чуть сумки с рюкзаками заблевал. "Хорошо на мой не попал", - мелькнула мысль.

- Сиди уж блин, - переждав пока тот закончит, подхватил его под руки Саня и усадил обратно. Саш, Олег, пошли? Лех, вы тут разберетесь? - тот лишь кивнул.

- Алекс, пошли? - обернулся ко мне Олег. Я кивнул, и следом за ним полез в окно.

И застыл на мгновенье, пораженный. За те минуты пока мы были в вагоне, на землю спустился белесый туман, и я сейчас с трудом различал лес на противоположной стороне от путей, хотя расстояния метров пятьдесят всего. Особо удивляться времени не было, и я потопал за Олегом. Вот блин, сисадмин вроде, а спокоен как удав. И сориентировался быстрее всех. Какой-то это неправильный сисадмин. Пока шли, он все смотрел на экран мобильника. Я приотстал, повозил руки по траве, намочив ладони росой, и аккуратно потер лицо. Губа дико саднила, сразу же заболели порезанные пальцы на руке, но процедуру я повторил пару раз, все-таки неохота с такой рожей ходить. Догонял парней я бегом. Пока бежал, до кучи опять заболела и задница. Стало очень себя жалко, и сильно захотелось домой.

- Глухо. Через сколько помощь должна появиться? - перейдя на шаг, я услышал как Олег спрашивает Саню, все поглядывая на экран мобильного.

- А хз. Даже если рации накрылись в нашем поезде, то часа два, это максимум.

- Алекс, ты что все оглядываешься? Гонится кто?

- А вдруг поезд какой-нибудь поедет, и нас как в кегельбане жахнет? - было стремновато, и я действительно часто оглядывался. Наш вагон видно уже не было, тех к которым шли пока тоже. Так и топали по такой сюрреалистической дороге. Хотя вот, уже видны очертания.

- Да брось ты, там же пути разбиты. До нас точно не доедет. Блин, а вдруг в натуре что поедет, надо ж запалить что-нибудь. Хотя в этом тумане не видно ни хера. Так, давайте эти вагоны посмотрите, а я до головы поезда добегу, узнаю, может по рации уже сообщили, - не дожидаясь от нас ответа, Саня легкой трусцой побежал дальше.

Два вагона, выступившие справа из тумана, сохранились получше, чем наш. Тот, который я видел в окно в момент аварии, видно мягко съехал с насыпи, и стоял практически ровно, левой стороной опираясь как раз на крутой спуск, второй, последний вагон поезда, лежал на боку в стороне. Вокруг вагонов бродили люди, многие курили. Двое парней на улице принимали раненых из лежащего вагона, которых им подавали через межвагонную дверь, которая была сейчас параллельно земле. Рядышком уже лежало человек семь, над ними колдовал мужчина, лет тридцати пяти. Рядом две женщины рвали простыни на бинты.

- Алекс, давай в вагон, девчонок посмотри, я пойду с доктором перетру.

Да что они заладили то все, Алекс, Алекс. Даже слух режет. Ладно бы еще он Саню Саней называл, а меня Алексом, чтоб не перепутать, но того все уже Толстым называли. Ничего говорить я не стал, и полез в вагон, по уже откинутым ступенькам. Зайдя, как и в нашем вагоне, услышал сдавленные стоны, кто-то голосил благим матом. Почти тоже самое, только крыша там, где полагается. Внутри царил полумрак, сумрачный из-за тумана свет попадал только в окна левой стороны, справа многие стекла были выбиты, и виднелся щебень насыпи. На одной из коек рядом с входом на нижней полке лежал мужик, с торчащим из под майки большим пузом и тонкими бледными ногами. Терпко пахло мочой, наверное печень больная. Была. Головы видно не было, на этом месте была груда того же щебня, вперемешку с битым стеклом. На полу уже натекла целая лужа густой крови. Я не удержался, поднял с пола одеяло и накрыл его. Вышел обратно в проход, и тут же вцепился в верхнюю койку, отброшенный сильным толчком. Мимо пролетел мужик, даже не обративший внимание на столкновение. Какой невежливый. Но раза этак в полтора побольше, да и пошире меня, поэтому о том, что он гомосексуалист, кричать я не стал, ограничившись парой ругательств себе под нос. Внутри появилось сдерживаемое раздражение. Стараясь сохранять невозмутимый внешний вид, пошел дальше по вагону, всматриваясь в сумрачные помещения пассажирских отсеков, высматривая девушек. Из противоположного конца вдруг послышались крики, кто-то там ругался, и я даже догадываюсь кто. Ускорил шаг, между делом прихватив с пола попавшуюся на глаза закатившуюся под боковую полку пустую водочную бутылку. Лучше б конечно шампанского, но видно гурманов не было. В бутылке еще и плескалось немного, так что если все спокойно будет, то не идиотом можно выглядеть, а так... взял там царапины продезинфицировать. Пока быстро шел к источнику все усиливающихся криков, краем глаза заметил искомых девушек. Одной явно плохо, лежит на койке, вторая сидит рядом. Останавливаться не стал, позже.

- Где тут у тебя аптечка, а? - расслышал я.

Блин, не одни мы аптечку ищем. Женский голос что-то отвечал, я не расслышал. Действо происходило в небольшом коридорчике перед тамбуром. Я взялся за ручку, и аккуратно начал открывать дверь.

-Начальник поезда, мля? И где твой начальник поезда? - в отличие от женского, мужской голос слышно было без проблем.

- Ты че, шмара, не понимаешь что-ли? У меня другу плохо, а ты мне тут голову трахаешь!

Полностью я открыл дверь тогда, когда тот самый бортанувший меня мужик схватил проводницу за отвороты форменной блузки. Молодая девушка, в широко открытых глаза дикий страх. А я ее даже знаю, оказывается. Вспомнил, что она приходила вместе с Аней к нам на огонек, правда ненадолго. А может это я так мало запомнил. С одной стороны, слыша крики мужика, я понимал и поддерживал его праведный гнев по поводу отсутствия элементарных средств первой помощи в вагонах, с другой стороны не молодой же проводнице все это высказывать, да еще и таким образом. Она-то здесь причем?

Бутылку я держал правой рукой чуть сзади, чтоб сразу не заметил, и только открыл рот, намекнуть дяде, что с девушками так разговаривать не следует, как товарищ закатил девчонке хлесткую оплеуху. Я как наяву увидел резкий удар с разворота, который мне прилетит, сразу же после того как я хоть что-то мявкну, и закрыл рот. Постаравшись посильнее размахнуться, засветил невежливому мужику так удачно подобранной бутылкой в темечко. Вопреки всем законам жанра бутылка не разбилась, мужик не упал. Оттолкнув девушку, так что она спиной впечаталась в дверь, он начал разворачиваться. В животе у меня опустился ледяной ком паники, и теперь уже у меня были глаза как у девчонки. Я с небольшим опережением ударил снова, постаравшись вложить в удар всю силу. Лысину его сразу же окрасило кровью, в руках у меня оказалось одно горлышко. Мужик опять не упал, просто чуть пригнулся и схватился за стену, слегка поматывая головой. Слева была хлипкая стена коридора под дерево, справа же подобие подоконника, обшитое металлическим уголком. Вот об него я два раза с размаха и приложил голову бугая, хоть и не с руки было. Наконец-то упал. С испугу добавил ногой в голову несколько раз. Неприятно чавкнуло. Я вообще редко дерусь, а когда дерусь, то мне очень страшно. Вот и сейчас я сильно боялся того, что мужик поднимется. Постоял пару секунд, подождал. Не, в ближайшее время вроде не поднимется. Ткнул ему носком пару раз в щеку. Реакции никакой.

По всему телу чувствовались быстрые удары сердца, которое сейчас гнало чистый адреналин вместо крови. Я глубоко вздохнул, пытаясь унять крупную дрожь.

- Все, успокойся, все нормально, - успокаивая не только проводницу, как можно спокойней сказал я. У нее дрожали губы, и она судорожно пыталась застегнуть верхнюю пуговицу на блузке, не понимая, что она оторвана.

- Все прошло, не парься, - опять повторил я, и, шагнув к ней, взял за плечи. У нее сразу же брызнули слезы, и она уткнулась лицом мне в плечо, рыдая. Она была чуть выше меня ростом, поэтому упасть на грудь не получилось. Пару минут так и стояли, она, рыдая в истерике, а я гладил ее по волосам, пытаясь успокоить, чувствуя себя донельзя глупо. Не знаю я, что в таких ситуациях делать. Всегда чувствую себя неуютно, если девушка плачет. Между делом посматривал вниз, но мужик признаков возвращения сознания не подавал.

- Алекс, а что случилось? - появился рядом Олег.

- Да вон товарищ, - я ткнул ногой в плечо лежащее тело, - девчонке перемкнул раз ни за что, пришлось успокаивать.

- Хера ты... успокоитель... Ладно, пойдем отсюда, надо Саню найти.

Я пошагал за Олегом, держа за руку все еще тихо плачущую проводницу.

- Девчонки, щас мы вам Костика приведем, - обратился он к девушкам, когда дошли до их отсека. И потерпите еще буквально пару минуток, сейчас я вам доктора организую, хорошо?

Я кивнул сразу обеим, проходя мимо, в этот раз посмотрел на них не мельком. Одна, Алина вроде, кивнула в ответ, узнав, второй было явно не до этого, лежала уставившись в потолок, широко открыв глаза. Даже в сумраке вагона была явно видна ее бледность. Видимых повреждений у нее видно не было, скорее всего, сломала что-то, упав с полки.

Вышли на улицу, притом проводницу мне пришлось буквально вытаскивать на руках. Блин, ну где скорая, спасатели, вертолеты МЧС? Где хотя бы Саня? Сейчас этот бугай очнется, и лучше в этот момент, чтоб тут уже была милиция, спасатели, врачи. Ну, или Саня с Егором и Лехой накрайняк, надеюсь, они за меня впишутся если что. Костик бы еще в себя пришел, но в ближайшее время он точно не боец. Олег, не дожидаясь меня, уже усвистал к доктору, который колдовал над ранеными, и сейчас ему что-то говорил, показывая руками в сторону вагона, из которого мы только вышли.

- Ну нормально все, успокоилась? - обернулся я к девчонке, которая как привязанная шла за мной. Она несколько раз быстро кивнула, утвердительно.

- О, Саня, и ты здесь! - звонкий и громкий голос тезки как разрезал тишину. Я воззрился на подошедшего Толстого в удивлении. Может он забыл, что я с ними выходил. Но тот на меня не смотрел, смотрел он на проводницу, и я вспомнил, что зовут ее Александра. Вот ведь. Как бы еще чего не вспомнить. Хотя чего уж тут, трупов столько, а я все своих вчерашних соплей пьяных стремаюсь.

- Сань, слушай, тут проблемка небольшая, - я коротко обрисовал ему ситуацию с бугаем, который пока бессознательно в коридоре валялся. Пока говорил, подошел Олег.

- Я с доктором поговорил, сейчас пойдет посмотрит, что там с Наташей, так ее вроде? Надо Костика сюда притащить, а то он там волнуется. Пусть идет, - он кивнул в мою сторону, - Егора вместе с ним сюда отправит. Пусть вдвоем здесь и кантуются, все равно толку от них... Алексу здесь лучше не отсвечивать особо, а то тот дурак очнется, начнет разборки наводить. Я поспрошал, говорят, подсел на последней остановке, с другом, друг вон там валяется, - Олег махнул рукой в увеличившуюся шеренгу различных раненых, - головой ударился. Так?

- Ну да в принципе... Сань, пойдем все вместе тогда, - Толстый кивнул на проводницу, все еще державшуюся за меня. Напряжем кого завал организовать, метров за пятьсот от вагона подальше, а то поедет что, хотя вряд ли...

- А почему ничего не поедет? И с началом поезда что?

- Да фарш полный... Крупно повезло нам, что с рельс сошли. Короче походу стрелки не туда перевели, дорога заканчивается, там обрыв, метров пятьдесят, если не больше, и все вагоны внизу лежат убитой ленточкой, горят уже. Не спустишься без веревки. Надо лезть, смотреть, может, кого еще можно вытащить. Пошли быстрей, короче.

Олег пошел обратно к доктору, мы втроем двинулись к нашему вагону. Уже подходя, Саша тронула меня за плечо. Я обернулся, и посмотрел на нее.

- А Аня же там, да? Все нормально?

Она чуть пришла в себя, пока шли, и появившийся на щеках румянец подчеркивал белизну кожи. Это я четко заметил, потому что в глаза ей не смотрел. Отвечать не стал, опустил взгляд, и отрицательно мотнул головой. Остановилась, но я взял ее за руку, и мягко потянул за собой. Пошла, не сопротивлялась, но стали слышны сдавленные рыдания. Перед вагоном рядом с путями уже кучковалось человек шесть-семь, из них несколько женщин. Почти все курили, переговариваясь, трое передавали по кругу бутылку с водкой.

С завалом никого напрягать не пришлось. Леха уже организовал, срубив несколько молодых деревьев, и составив их домиком на путях. В помощники себе он брал кстати того мужика, которого я в первые мгновения после аварии видел, когда он невменяемо по вагону рассекал. Сейчас тот отошел от шока, и вроде деятельность демонстрировал. В вагоне, по ощущениям, как-то даже многолюдней стало. Раненых всех перенесли в несколько отсеков, где с высокой стороны были целые окна. Тела почти все из вагона вынесли, по крайней мере, скорбная шеренга приличная лежала слева от вагона. Пожилая женщина ходила по проходу, и поила раненых водой. Воды кстати мало, тоже надо думать что-то. Хотя что думать, надеюсь скоро кавалерия прискачет на вертолетах, наверняка у них вода есть. Егора озадачили, и он, подхватив Костика, ушел. Сашу, проводницу, усадили в угол на койку рядом с нашими баулами, предварительно заставив выпить грамм сто водки. Осилила с трудом, за два раза, после жадно запивая минералкой. Водка подействовала на нее практически сразу же, села тихо нахохлившись, и закуталась в поданное Олегом одеяло.

Леху озадачили возможностью мести со стороны бугая, на что тот только хмыкнул пренебрежительно. Хмыкая, он покосился на наши сумки и рюкзаки, где поверх лежала извлеченная из чехла помпа. Спросили, зачем достал, он ответил, мол, вдруг кабан какой придет. Получилось двусмысленно.

После того как Толстый извлек из недр своего рюкзака два мотка веревки, мы с ним и с Олегом двинулись обратно в сторону упавших вагонов. По дороге обогнали Егора с Костиком. Помня о моих порезанных пальцах, Саня выдал мне перчатки, обозвав их штурмовыми. Я примерил, ниче так. Спуститься смогу, а вот дальше как получиться. Но лучше конечно чтоб получилось.

Пока шли, я слушал тишину, стараясь не обращать внимания на скрежет гравия под ногами. Тишина бывает разная, и обычный городской житель, попав в деревню, тишины пугается. Ну не пугается, может, но городского жителя пасторальная тишина преследует своим звоном. Как часы громко тикающие ночью. В городе, днем в квартире гудит канализация, шумит холодильник, дребезжит лифт, шелестит кулер на компе. На улице вообще какофония. Ночью, даже в четыре-пять утра, на грани слышимости различаются отдаленные звуки жизни жильцов, шум редких машин, далекий шум поездов, самолеты те же летают, котельные гудят. Создается фон, фон большого города. Который городской житель перестает слышать. А когда этот фон исчезает, уступая место просто тишине, в сознании обычного горожанина возникает чувство пустоты, от которого неуютно. Я же всегда кайфовал от этого. Не нужен нам берег турецкий, если ты хоть раз в жизни встречал рассвет на лесном озере в Карелии. Где, сидя у берега в предрассветной дымке, от плеска щучьего хвоста вздрагиваешь как от выстрела. Когда слышно проехавшую в пяти километрах от тебя машину, а ночные байки у пьяного костра на реке слушает вся деревня.

Сейчас, первый раз наверно в жизни, звонкая тишина меня не радовала. За эти минут двадцать, после того как наш вагон радостно влетел в лес, я видел трупов и искалеченных человек в несколько раз больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. И видя последствия аварии, чувствовал полную свою беспомощность. Абсолютно не знаю, что делать в таких ситуациях, а сидеть и курить, ожидая помощь, как некоторые виденные недавно, я не могу. Меня потом колбасить будет наедине с самим собой, на свиданке с совестью. Хорошо рядом Саня и невозмутимый как удав Олег, которые знают, что делать, ну или по меньшей ведут себя спокойно, действуя сдержанно и последовательно. Был бы я один, давно бы истерить начал.

- Аккуратней, подходим уже, - вывел меня из задумчивости голос Сани.

Сейчас мы уже шли под откос, среди закрученных рельс и разбросанных тут и там неподъемных на вид цельных пар колес. Везде бороздами были следы вагонов, которые сойдя с рельс, скользили по земле. Рядом, справа и слева, перпендикулярно путям были резкие перепады, скосы, как будто земля оседала. Шпалы были все измочалены, некоторые просто порваны. Через десяток шагов, дошли до края земли. Туман стоял такой, что видимость была метров тридцать максимум, и, пройдя еще чуть, я увидел, что земля просто кончилась, обрываясь почти отвесно, как в рисунках о плоском мире. Я тихонько подошел к краю, маленькими шажками. Не доходя примерно полметра до обрыва, чуть наклонился, заглядывая вниз.

- Парни, реально, край земли, - не смог удержаться я от восклицания, пораженный. Сзади железнодорожные пути, уходящие в никуда, впереди обрыв, теряющийся в молочной мгле. Подо мной можно было с трудом различить рельсы и несколько шпал вперемежку. Кое-где справа и слева на склоне видны торчащие из земли корни деревьев.

- Алекс, не стой на краю, жахнуться может, - крикнул слева Саня, привязывающий к дереву веревку. Я поспешно отошел, и двинулся к нему.

- Готово? - Олег уже надел перчатки и держа веревку, осторожно подходил к обрыву.

- Да, можно. Аккуратно только, не видно ничего. Как спустишься, кричи. Если через минуту не спустишься, тоже кричи, - повысил голос Саня, потому что Олег уже скрылся.

- Вообщем так, тут склон чуть пологий, поэтому не беги, спускайся помедленней, - обратился уже ко мне Толстый, - веревку держи правой рукой, вот так. Пальцы как?

- Я схватился за веревку, как он показал, крепко сжал, пару раз дернул. Порезанные пальцы саднили, конечно, но не критично. Перчатки хорошие, помогают. Снизу раздался крик Олега, что все нормально, второй пошел. Я и пошел.

- Погоди, сейчас спустишься чуть, потом подняться попробуй, окей? - я лишь кивнул.

По таким обрывам забирался только в далекой юности, с веревкой же вообще никогда не пробовал. Подходя к краю, немного испугался, а вдруг как не получиться, буду дураком выглядеть. Но как только спустился на несколько метров, страх прошел, все получалось нормально. Ноги чуть вело на осклизлой земле. На кроссовки сразу налипло прилично грязи. Притормозив, используя как упор пласт земли с сухой травой, перехватил веревку поудобней, и, встретившись взглядом с Саней, который наблюдал за мной сверху, махнул тому рукой, все в порядке мол. Сделал первый шаг, и тут раздался гулкий звук, будто взрыв объемный. Я от неожиданности вцепился обеими руками в веревку, но от резкого движения нога скользнула. Приземлился на колени, почувствовав даже сквозь джинсовую ткань мокрую землю, перевалился на бок, и завертел головой в разные стороны, пытаясь понять, в чем же дело. Сквозь многочисленное эхо стал слышен далекий шелест, который все нарастал и нарастал, как в объемном кинотеатре. Я глянул наверх, а там Саня уже бешено махал руками, крича.

Земля под ногами дернулась, я посмотрел вниз. Ничего особенного, вроде не шевелится. Поднял голову, и последнее что увидел, были корни большой сосны с кучей налипшей земли, мелькнувшие рядом.

24 апреля, раннее утро.

Ермаков Станислав, Костромская область.

Я лежал с закрытыми глазами, находясь в том зыбком состоянии полусна, когда понимаешь, что еще спишь, но уже не совсем. Постепенно приходя в себя, начал понимать, что доносящие снаружи звуки меня беспокоят. Напрягают тем, что я не могу их идентифицировать. Ладно бы это были естественные природные типа свиста ветра, скрипа деревьев. Нет, непонятный шелестящий звук, перемежаемый легким скрипом, звучал рвано и бессистемно. Сначала слева от меня. Потом справа. Потом одновременно с двух сторон. Вдруг услышал еще один звук, как будто кто-то мычал. Притом так, будто набрав полный рот горячего чая, пытался что-то сказать. Я открыл глаза. По всему телу побежали мурашки. Еще не испуг, но уже близко. Вокруг было белое марево. Захотелось себя ущипнуть. Поморгал, вроде уже не сплю. Посмотрел на Дима, его спальник тихо приподнимался. Я тронул его за плечо. Он практически сразу же появился из спальника и приподнялся на локтях. Посмотрел сначала на меня, потом на белую завесу на окнах.

- Снег что-ли? - спросил он, я даже вздрогнул от громкого голоса.

Снег. Вот оно. Снаружи снег скрипел, кто-то ходит вокруг. И на стеклах снег, поэтому и белое марево в машине. Только вот кто там мычал. Я, видя, что Дим собирается что-то сказать, приложил палец к губам. По лопаткам у меня побежал холодок, внутренний голос будто взбесился. Я достал свой травмат, ПМ-Т, переделанный из обычного Пээма пятьдесят третьего года выпуска. Дим вопросительно на меня смотрел. Я кивнул ему на свой пистолет, он мотнул головой и развел руками. Нет ничего, это плохо. Одно время он с собой возил левый ствол.

- Заводи машину, - шепнул я ему практически беззвучно.

Ничего не спрашивая, но посмотрев на меня с недоумением, Дим тихонько перелез на переднее сиденье, переложив на пассажирское наши сумки. Посидел чуть, и повернул ключ в замке. Некоторое время ничего не происходило, лишь двигатель урчал на высоких оборотах, прогреваясь. Тут со стороны пассажирского сиденья на стекло легла еле заметная тень. Я вообще мало чего боюсь в этой жизни кроме стоматолога, но меня начинало уже потряхивать. Притом, что совершенно не отличаюсь пугливостью, и это на фоне полного спокойствия и недоумения Дима. Он между тем повернул переключатель печки на полную мощность и включил дворники. Медленно и натужно счистив приличный слой снега, щетки заработали быстрее. Видно было плохо, местами на стекле был намерзший лед, который щетки не счищали. Спереди никого не было видно. Чувство опасности не уходило, наоборот, усиливалось. Вдруг я услышал, как кто-то дергает ручку двери. Дим услышал тоже, посмотрев на дверь.

- Дим, поехали, поехали, - все так же одними губами зашептал я. Он посмотрел на меня с немым вопросом, типа кого нам бояться, но послушался. Попытался тронуться, получилось не сразу. Пришлось выезжать враскачку с ревом двигателя, резина у него стояла уже летняя и по снегу абсолютно не цепляла. Я будто наяву видел, как блестя мокрой резиной, колеса крутятся по снегу и по молодой траве под ним, абсолютно не цепляя. Дим раскачивал машину, не включая задней передачи, жал на газ, проезжал чуть, и как только движение становилось медленнее, отпускал педаль и машина откатывалась назад. С каждым разом проезжали все больше и больше, и как только доползли до обочины, так сразу вылетели на дорогу как пробка из бутылки. Димон затормозил, и машину мягко пронесло еще пару метров.

- Метров пятьдесят проедь, и останавливайся, посмотреть надо кто это был.

- Че паникуешь то, какая разница кто там?

- Дима. Поехали. Посмотрим, - я как обычно когда нервничал, и была нужда кого-то быстро убедить, четко выговаривал каждое слово, насупившись.

Проехал. Остановились. Я открыл дверь, и вышел на улицу. Рядом никого не было, из кустов никто кидаться вроде не собирался. Метрах в тридцати от нас выходило по следам машины на дорогу два человека.

- Стас, а че это с ними? - спросил меня Дим.

- Я откуда знаю, - подавил я внезапное раздражение, чуть не ответив ему грубостью. Испуг прошел, и было неприятно, действительно, чего это я. Травмат в руке, рукоятка которого уже была мокрая от пота, сейчас казался мне нелепым. Ну двое, ну двигаются странно.

- Не, Стасон, смотри, как-то они странно ковыляют! - эти двое шли действительно странной походкой, плавности движений им не хватало..

- Как куклы, - осенило меня догадкой, и посмотрел на него, - давай в машину, подъедем поближе, глянем кто такие.

Залезли в машину, предварительно быстро смахнув снег с боковых окон, и я опустил кнопку, блокировав дверь. На Димона я не смотрел, но щелчок услышал, он сделал тоже самое.

Дим развернулся в несколько приемов, и тихонько поехал к ним. Не доезжая метров пяти, остановился. Они смотрели на нас, мы на них. Два мужика в возрасте под сорок. Один в джинсах и в накинутой на грязную майку куртке дутике. Второй в камуфляжном костюме, грубой, агрессивной расцветки - флэктарне. На флэк даже незнающий человек смотрит, и сразу немцев представляет. Ворот куртки у камуфляжного был расстегнут, и было видно, что куртка надета на голое тело. На ногах грязные кроссовки. Все это я рассмотрел, стараясь не смотреть на лица. Но повинуясь болезненному любопытству, все же посматривал. Лица пугали. Выражения не было никакого, и глаза пустые. Хотя это говорится так, выражение глаз, на самом деле никакого выражения у глаз нет, просто над различными так называемыми выражениями глаз работает более пятидесяти лицевых мышц. Сейчас на лицах этих мужиков не было вообще никакого выражения, это и пугало. Я почувствовал, как между лопаток скатывается холодная капля пота.

Зажужжал моторчик, и водительское стекло поползло вниз, с треском намерзшего на него снега пополам со льдом.

- Мужики, а вы откуда? - высунулся Дим.

Ни один, ни второй не отвечали. Лишь через несколько томительно долгих секунд двинулись в нашу сторону. Молча.

- Дима, поехали отсюда. Поехали быстрее, это хрень какая-то.

Дим и сам уже не рад был, по нему видно. Врубил заднюю передачу, и слишком сильно даванул на педаль, колеса опять пошли впроворот. Отпустив газ, он выровнял машину. Проехав пару метров задним ходом, он вывернул руль влево, и задними колесами заехал на обочину для разворота. Те двое шли все быстрее. Димон воткнул первую передачу, и попытался тронуться. Двигатель ревел, машина двигалась буквально по сантиметру. Камуфляжный был уже рядом, и наклонился как борец, подходя к окну. Только вот на лице по-прежнему выражения никакого не было. Он коснулся ладонями стекла, но уже вскользь, машина все же двинулась с места, и его ударило задним крылом. А я успел обратить внимание, какого у него синюшного цвета ладони. Только когда отъехали метров на сто, я понял, что настолько сильно сжал рукоятку пистолета, что пальцам уже больно.

- Сышь, Стас..., - задумчиво протянул Дим, уезжая, - я редко когда боюсь, и еще реже могу признаться в этом, но сейчас если...

- Стремно? Мне тоже... хотя с чего бы вроде. Два пассажира каких-то, таким в голову одного раза достаточно...

- Да они мля странные какие-то. Может из дурки конечно, или суррогата какого пережрали, но..., - но договаривать он не стал, замолчал, поежившись.

Ехали дальше в молчании. Говорить ни о чем не хотелось. На дорогу, которая вчера заняла бы максимум полчаса, сегодня по снегу потратили больше часа. Зато встретили несколько встречных машин - раздолбанную милицейскую газель, архаичную хлебовозку, я такие только в старой кинохронике видал, и, как контраст, шевроле тахо с непонятным регионом кораблем пролетел. Я сначала и не увидел, но и на нашей полосе колея появилась, тоже кто-то ехал недавно.

По сторонам изредка проплывали деревеньки, притом они неуловимо отличались от тех, что были у нас в Ленобласти. Да и в Псковской и Новгородской областях, где я часто бываю, далеко не такие. По крайней мере, на федеральных трассах. Здесь абсолютно другой стиль, монументальный. Дома большие, просторные. Преисполненные сознания собственного достоинства даже. По шесть окон на фасаде, у многих на втором этаже своеобразные скворечники. По виду дома старые, Российскую Империю еще видели, но простоят еще столько же. Не все конечно, некоторые стоят покосившиеся, явно не живет никто. Дома же без людей ветшают сразу. А ведь жили раньше, угнетенные крестьяне. Когда в семьях человек по двадцать было. Но надо многими домами лениво поднимался дым от печных труб, все же пустых гораздо меньше.

Наконец дотащились мы до Севастьяново. Спросили мимо проходящего мужика, где отдел милиции, показал сразу, и долго смотрел нам вслед. Интересно, что думал. Отдел нашли, попетлять даже пришлось, деревня была приличных размеров. Хотя какая деревня, тысяч семь населения, для данной местности город уже. Городок. Оставили машину прямо перед входом в отдел, и зашли в дежурку, прихватив карту. Света в отделе не было, горело несколько свечей у стойки дежурного. Нормально тут. Я остановился у стойки "их разыскивает милиция", пока Дим пошел свои ментовские разговоры разговаривать. Ксиву показал, разулыбался, и ему уже рассказывают, где мы и как отсюда лучше уехать. Я между тем пялился на доску розыска, не понимая сначала, что меня смущает. Потом осенило - все фотороботы славяне на лицо. О как. "Преступники без национальности", как их еще называют, сюда еще не добрались. В Питере в любой отдел зайди, так с таких досок только Средняя Азия да Кавказ на тебя смотреть будет.

- Стасик, че вперился, пошли, - дернул меня за руку Дим.

- Узнал что надо? - идя вслед за ним, спросил я его спину.

- Узнал, узнал, - он даже не обернулся.

Не дожидаясь пока я захлопну дверь, развернулся задом с заносом, так что передние колеса повело, и быстро посмотрев вправо влево, наклонившись над рулем, выехал на дорогу.

- Поехали перекусим сначала, потом и в Киров двинем, - ответил он на мой вопросительный взгляд, - ща и расскажу, куда мы приехали. Так, вроде здесь сейчас будет..., - он свернул налево, и мы остановились рядом с двухэтажным зданием желтого цвета. На втором этаже тускло при свете дня горела вывеска "Мотель", на углу горизонтально висела большая декоративная доска с красиво выжженной надписью "Старый город".

Зашли. Свет тут был, в отличие от отдела, но я сразу услышал приглушенное тарахтенье генератора, наверное, в подвале. А неплохой кабачок, мне нравится. Небольшой, все аккуратно, уютно. Стены отделаны декоративным камнем, два фонтанчика в углу, сейчас, правда, не работающие. На стенах картины висят тематические. Женщина за стойкой ближе к сорока, но еще достаточно красива и ухожена. Я по кабакам и кафешкам особо не хожу, но за такое и в Питере не стыдно было бы. Сели, посидели с полминуты. Барменша к нам не шла, официанток видно не было. Ну мы не гордые, сами подойдем. Набрали с голодухи только в путь, и на удивление недорого. Приготовили быстро, и какое-то время мы просто жадно поглощали пищу. А ведь проголодались, я просто не замечал на нервах. Пока ели, практически одновременно зашли сразу две компании. Сначала одна, - три девушки и один парень. Я солянку на первое уже прикончил, и неторопливо нарезая эскалоп начал их рассматривать. Парень ботан, реальный. Перчатки без пальцев как у рембы, очки поляризационные желтого цвета. Личико пухлое - ест много, нервничает мало. Может и ходит в зал позаниматься, но статусно - тягает там килограмм по десять на тренажерах, и пешком на беговой дорожке. Хотя может и бегает по километру. Но вот девушки с ним красавицы. Две совсем молоденькие, лет по двадцать. Одна с длинными черными волосами, вторая блондинка с короткой стрижкой. Обе загорелые, и непохоже на тонировку солярия, наверняка не больше месяца назад еще на пляжах у лазурного моря валялись. Но девчонки хоть и красивые, но таких в любом клубе много. А вот третья просто приковывала взгляд. Высокая блондинка, длинноногая, лет тридцати. Загар резко контрастирует со светлыми волосами. Ясный, полный собственного достоинства взгляд, украшений в меру, но даже на мой дилетантский взгляд по стоимости они прилично очень будут. Я смотрел на нее, не отрываясь, стесняться мне особо нечего, а эстетическое наслаждение получать еще никто не запрещал. Они прошли мимо, я обернулся, и все не мог оторвать взгляда от девушки. Она естественно это заметила, и глянула в ответ, наклонив голову. Таким взглядам учат, я даже дышать как, забыл на пару секунд. И хотя посмотрела она взглядом Снежной Королевы, я улыбнулся.

- Димон, я влюбился, - сказал, глядя в небесно голубые глаза, так чтобы ей было слышно.

Она тоже улыбнулась, лишь уголком рта правда, взгляд чуть потеплел, но глаза отвела почти сразу, рассматривая меню. Вот ведь, а им принесли. Это мы нищеброды, нам даже меню не несут. Хотя может просто официантка отходила куда.

- В смысле влюбился? Знакомиться идем?

- Да ладно, я так, - сделал я движение рукой. Не обращай внимания, красивая просто.

На самом деле, глядя на нее, я прекрасно видел, что разделяет нас просто социальная пропасть, и ни о каком знакомстве сейчас и речи быть не может. Нет, естественно, встреть я ее на какой гламурной вечеринке, на которых часто бывал благодаря одной подружке, шанса познакомиться с такой красавицей постарался бы не упустить. Не факт конечно, что получилось бы, но попробовал бы точно. Про влюбленность же сейчас сказанул, чтоб незнакомке приятно было. Девушка хоть и наделена красотой невиданной, но подавать красоту тоже надо уметь, и чтоб выглядеть так блестяще, трудиться тоже надо, и немало. Пусть видит, что не зря старается, мне не жалко.

Как только обернулся, сразу же напоролся взглядом на вторую входящую компанию, даже поморщился. Здесь совсем другое, трое парней с лицами не особо и обезображенными интеллектом. Правда лица такие, что и уши накачаны. Лет всем к тридцати ближе, все коротко стрижены, двое в кожаных куртках поверх спортивных костюмов в три полоски, третий в таком же камуфляжном костюме, как и на странном незнакомце с утра. Когда они прошли мимо, четко пахнуло ядреным перегаром. Давно гуляют, видно похмеляться пришли. Мы с Димом в гляделки с ними играть не стали, хотя они, усевшись, сразу на нас уставились. Самцам гориллы в глаза умные люди рекомендуют не смотреть. Увидели, что мы на них не смотрим, переключили внимание на девушек со спутником. Донеслось несколько сальных шуток.

- Стас, а что это за камуфляж такой?

- На этом то? - я кивнул в сторону зашедших, - флектарн, бундесверовский.

- Блин, как чувствовал, что неметчина. Слушай, а здесь-то откуда такие камки?

- Да их полно сейчас по всяким секонд-хендам армейским, популярная штука у охотников всяких.

- Стас, давай сруливать, сейчас этим баранам подраться захочется, - понизил он голос, - а тут мы кстати так сидим.

- Да ты не очкуй, я тысячу раз так делал, - я посмотрел пристально на сидевшую по левую руку от меня компанию, но сразу же взгляд отвел, чтоб не раздражать раньше времени, - мы их уделаем, как два пальца об асфальт.

- Тебе проблем не хватает? Этим вломим, будем потом до самого Кирова озираться, чтоб их кореша за нами не гонялись. И на обратном пути тоже. Видишь, - я открыл рот протестовать, но он меня перебил, - цепи на них какие, и бабками светят, полюбасу центровые какие местные. Пошли короче.

- Ну давай кофе еще попьем, и пойдем, - не дожидаясь ответа, я быстро встал и пошел к стойке заказывать кофе.

То, что Дим начал уговаривать меня отсюда свалить, совершенно не напрягало, если дойдет до драки, его самого потом держать придется, это вообще машина для выдачи инвалидностей. Ему просто лишних проблем не охота, это понятно. Мне вообще тоже, просто шуточки в сторону столика с красавицей не понравились. Кофе заказать не получалось, барменша сама несла бутылки за столик с бугаями. Да, к нам так не бежала. Я отвернулся и принялся разглядывать ассортимент бара. Вот барменша вернулась, и к моему удивлению посмотрела не на меня, а левее. Не успев обернуться, уже услышал приятный голос.

- А где у вас тут..., - стояла рядом со мной у стойки прекрасная незнакомка. Я опять смотрел только на нее, а она, опять мельком на меня глянув, пошла в обход стойки по указанию барменши.

- Два кофе будьте добры, - как только длинные ноги с красиво обтянутыми юбкой ягодицами скрылись из вида, протянул я купюру девушке за стойкой.

- Американо или эспрессо?

- Там где мало совсем это эспрессо? Тогда два американо.

Под жужжание кофеварки, сидя на высоком стуле вполоборота, я поглядывал назад, на гоп компанию. Они совсем развеселились, после того как закинули в себя по дозе алкоголя. К оставшимся за столиком девушкам обращались со скабрезными шуточками уже напрямую, игнорируя парня. Тот сидел в полнейшем смущении, и явно не знал что делать. Ему бы по уму сразу же надо было спутниц уводить отсюда, и другое место поискать для покушать. Не догнал.

Как раз тогда, когда передо мной тихо звякнули о блюдца две чашки кофе, девушка появилась из коридорчика, и пошла к своему столу. Проходя мимо меня, она даже вздрогнула, когда помещение огласил громкий гогот, на очередную шуточку, видимо связанную с ее появлением. Я развернулся на стуле, и опять смотрел ей вслед, так как пройти она должна была как раз мимо гогочущих мужиков. Дим за столиком тоже напрягся, увидел я краем глаза. Не зря. Тот самый камуфляжный, когда девушка проходила мимо, что-то ей сказал, но она так ответила, у него даже лицо перекосило. Он вскочил, и схватил ее за руку, разворачивая к себе. Сразу же получил пощечину, но красавица забыла, что не в таком заведении находится, где за такие выходки товарища уже давно толпа секьюрити держала, а в провинциальном кафе. Камуфляжный явно к такому обращению не привык, и закатил ей хлесткую оплеуху. Девушку развернуло, она упала, еще и ударившись об стол, светлые волосы разметало по полу. Бугай шагнул к ней, матерясь, но больше ничего сделать не успел. Вроде и стоял он спиной ко мне, но как-то получилось, что ногой я влетел ему в лицо. Он отлетел и упал вместе с одними из пустых столов, и парой стульев, а я, мягко приземлившись, бросился к нему. Подскочив, я тут же добавил пару раз ногой, добивая. Сзади загрохотало, и я инстинктивно ушел влево, и вовремя, рядом с головой просвистела бутылка. Я отпрыгнул, развернулся, но было уже поздно. Драться было больше не с кем, только Дим стоял у двоих лежащих, раздувая ноздри. Шевелился и чуть поскуливал только один, второй явно в глубоком отрубе.

- Че смотришь, валим, валим отсюда! - резко сказал он мне.

Я ему кивнул, но выставил руку ладонью вперед, и склонился над девушкой.

- В порядке? - тронул ее за плечо.

Она приподнялась на руках, и попыталась сесть. Крупные капли крови из носа падали и брызгали по полу крупными кляксами. Я придержал ее за плечи, и она села. Схватил салфетки со стола, приложил ей к лицу. Пока привставал за салфетками и наклонялся обратно, обратил внимание на задравшуюся выше всяких приличий юбку, причем настолько задравшуюся, что я даже помогая с салфетками, ее одернул. Были б чулки, а тут колготки, а мне никогда вид в колготках не нравился, с этим уплотнением в виде трусов. Хмыкнул, отгоняя некоторые не вовремя появившиеся мысли.

- Уходить отсюда надо скорее, а то корешки этих могут скоро нарисоваться, - сказал я незнакомке, и она слабо кивнула. Попыталась встать, я опять помог, но ее качнуло, как только я убрал руки. Повинуясь импульсу, поднял ее и понес к выходу. Легкая, как перышко. И сопротивляться не стала, что приятно, а наоборот, обхватила одной рукой меня за шею, второй салфетки покрасневшие у лица держала. Дим уже гнал оставшихся парня со спутницами к выходу, под испуганным взглядом барменши.

На улице сплошной стеной валил снег. Практически у входа раскорячился патрол старый, квадратный, видно на нем и приехали те, кого мы только что уработали. Да, гаишников здесь явно не боятся, вспомнил я их помятые лица и амбре. Димонов лачетти стоял уже прилично заваленный снегом. Чуть дальше стоял кроссовер, тоже припорошенный, причем настолько, что марку и не определить было. Я сразу же пошел к нему, потому как других машин рядом не было, и не ошибся. Парень ботан подбежал к нему первым, и, щелкнув сигнализацией, принялся руками счищать со стекол снег.

- Я щас папе позвоню, он весь этот сраный поселок с землей сровняет..., - терзала телефон между тем темноволосая девчонка, почти бежавшая за нами. Да что за фигня, до сих пор сети нет! Вова, у тебя телефон начал ловить?

Ботан отвлекся от очистки снега, и достал приличных размеров коммуникатор.

- Не ловит, и джипиэс тоже не работает! - голосок у него конечно, такой, и не сказать что совсем писклявый, но заставил поморщиться.

Дим открыл пассажирскую дверь, и я усадил красавицу на сиденье. Она благодарно посмотрела на меня.

- Вы куда едете? - обратился я к ней, и бросил взгляд на ботаника Вову, он у них вроде за рулевого.

- Вообще в Пермь, но сейчас нам в Красный Бор надо, нас там ждут, - подошла светленькая девушка.

- Да как мы поедем, навигатор то не работает! - с визгливыми нотками уже чуть ли не закричал Володя.

Я глянул на Дима, тот прикрыл глаза на мгновенье, потом кивнул. Выражение, правда, у него на лице... будто в говно наступил белым тапком.

- Давайте за нами, до Красного Бора вместе доедем, - обращаясь к ботану, но бросая взгляды на красавицу, сказал я. Если будем быстро ехать, моргай, если тебе кажется что медленно, не моргай, у нас резина летняя. Быстрее все равно не поедем, окей?

Тот лишь кивнул, и полез за руль своего кашкая. Пусть и не полностью очищенный от снега, но Ниссан уже можно было идентифицировать. Я оглянулся, а Дима уже рядом не было, он суетился вокруг патрола. Ну да, правильно, на спущенных колесах за нами сразу не стартанешь. Сам же подбежал к лачетти, и за пару секунд рукавом смахнул снег с лобового и боковых передних стекол. Остальное так отвалиться, пока ехать будем. Собрался уже прыгать на пассажирское сиденье, но Дим мне показал на водительское и кинул ключи.

- Давай рули, я себе палец походу выбил, болит, - он поднял правую руку, показывая на мизинец.

Да без вопросов. Я прыгнул за руль, и сразу же тронулся с места. Педаль газа просто падала вниз, а шевроле еле ехал. Только двигатель орал, вот что значит резина летняя, как на сликах, совсем не цепляет. Включал фары, дворники и магнитолу уже на ходу.

- Куда едем то, Димон?

- Направо рули, там покажу.

В боковое зеркало заднего вида, по которому сейчас сползали вместе с каплями воды остатки снега, я увидел, как красный кроссовер выезжает вслед за нами. Нормально, поехали.

- Слышь, Стасик! А у меня телефон тоже не работает. Посмотри у себя, - Дим держал трубку в руке, удивленно на нее смотря.

Я достал из кармана мобильный, включил. Со вчерашнего вечера же еще выключен. Грузилась долго, потом еще пин код вводил на ходу, чуть в канаву не заехал. И у меня не ловит. От ведь блин, хорошо-то как отдыхается, даже не вспомнил, что труба выключена. Чувствовал же, чего-то не хватает вроде. Точно, не трезвонит ничего.

- Нездоровая херь на самом деле, - пробурчал Димон.

- Да ладно. Провинция, чего ты хочешь. К райцентру доедем, будет ловить.

- Видишь? - ткнул он влево.

- Че видишь? - слева видел я много чего, заборы, деревянные дома, два трехэтажных здания серого кирпича.

- Вышка сотовой связи стоит за домами. А еще одна на въезде была. А связи нет, вот я и говорю, нездоровая херь какая-то.

- Ладно, не парься. Посмотрим. Здесь куда?

- Направо уходи. Да, по главной. И за переездом налево.

Выехали из поселка, и слева потянулись поля, справа сплошной стеной подступал лес. Паша на своем нисане маячил сзади, притом прижимаясь слишком близко. Приходилось рассчитывать это, и тормозить с оглядкой. Пару раз перед опасными поворотами тормозил качками, но он не врубался совсем, и дистанцию не увеличивал. Блин, и так дорога стремная, сплошные чудеса на виражах, так и это чучело еще сзади висит.

Дальше километров сорок ехали без приключений, я весь взмок, правда, пока рулил. Пейзаж все так же разнообразием не баловал, слева поля, справа лес. А потом справа поля, слева лес. Населенных пунктов почти не было, проехали несколько хуторов, две деревни, да одну ферму, вполне современно выглядящую. Местность становилась все холмистей, горок стало больше, на одной из них я и остановился, в кустики сбегать, да бензина в бак залить. В кустики, как оказалось, хотел не только я, мальчики все пошли направо, а девочки налево. После, пока Дим заливал бензин, я коротко проинструктировал Вову, как ехать и почему близко так прижиматься нельзя на такой дороге. У них бак был почти полный, чему я несказанно обрадовался. Проблемой меньше.

Буквально еще через пару километров горки пошли классные, как у нас на карельском перешейке, только виды красивые не открывались совсем, все тонуло в снежной пелене. На одной из таких горок, градусов наверное около сорока пяти даже, машину потащило, еле выровнял. Те, кто ехал перед нами тоже видно оттормаживались здесь, поэтому накатано было здорово. Я, сквозь зубы матерясь, тормозил передачами, но кашкай начал неумолимо приближаться. Самое плохое, дорога с горки шла не прямо, и сразу же после окончания спуска надо было повернуть налево. Краем увидел, что кусты прямо по курсу уже завалены, кто-то видно там сегодня уже был. Дим тоже заметил, и обратил внимание, я отвечать не стал. Входя в поворот, воткнул вторую, чуть повернул руль и нажал на газ. Зад понесло, но хорошо, привод передний, вырулил. Чуть-чуть всего юзом проехал.

- Учись, салабон, - довольный, обратился я к Диму.

Тот не ответил, только с кислой миной назад ткнул большим пальцем. Ниссана видно не было, но я сразу понял почему. Сдал назад, не ошибся. Ушел он плохо, хоть бы вообще руль не трогал, водятел блин. Машина съехала с дороги в кусты метра на три, притом по диагонали, видно юзом повело, так боком и ушел. Самое плохое, тросом его по прямой зацепить не получиться, да и не на нашей резине его тросом тягать. Настроение упало ниже плинтуса. Развернулся, сдал задом к обочине. Перед выходом глянул на мобильный, все так же. Поиск сети. Плохо. Выдохнул, и полез на улицу. Дим уже доставал из багажника лопату. Пассажирки в смятении стояли на дороге.

- Вова, как ты так лоханулся то, у тебя же полный привод? - похлопал я по капоту, подойдя к севшему на брюхо Ниссану.

- Здесь не полный привод, - выглядел он испуганно и жалко.

- А подключаемый?

- Нет здесь подключаемого, кашкаи разные бывают, деревня епть, - зло выговорил подошедший Дим, и начал лопатой обрубать ветки кустов вокруг машины.

Я обошел машину кругом, и, наплевав уже на чистоту, повалялся на брюхе, посмотрел, где откапываться надо. В принципе, грязно-то особо не было, испачкаться можно было только о мокрые ветки кустов, но сухим в ближайшие несколько часов я точно не буду.

- Идите в машину грейтесь, что вы на снегу стоите! - крикнул я стоящим группкой девушкам, показывая на лачетти. Вроде ушли, это хорошо. Я сейчас буду материться много, а при девушках не люблю. Без такой-то матери этот кашкай вытащить явно не получиться. А вытаскивать его надо, и быстрее, потому как картинка - патрол на спущенных колесах - стояла у меня пред глазами отчетливо. Вряд ли местная блатата не дернется, и не попытается догнать.

Не спрашивая разрешения, запрыгнул в кабину, осмотрелся. Коробка автомат, вот ведь блин. Ладно, прорвемся. Да и не моя коробка, не жалко.

- Дим, давай трос цепанем, попробуем.

- Хуле пробовать, копать сначала надо.

- Не хуле, а хуле. Давай трос цепляй, ты ж не будешь тут траншею рыть. Надо посмотреть, что больше мешает, там и копать.

Пока Димон цеплял трос, я переключил на первую передачу, покрутил руль, попробовал стронуть с места. Движок рычал как настоящий, но даже на пару сантиметров не сдвинуло. Очень плохо.

Фаркопа на кашкае я не увидел.

- Вова, не тормози, - обратился я к стоящему в прострации ботану. Давай петлю, или что у тебя там, трос то надо цеплять.

- Какую петлю?

Я опять глубоко вздохнул, и выдохнул. Чувствую не последний за сегодня раз.

- Трос за что цеплять будем?

- Ааа... Не знаю, - озадаченно проговорил он.

Ясно. Полез сам, через некоторое время нашел крышку на бампере, отковырнул. Так, резьба есть. Петли нет. Наверное в багажнике.

- Вольдемар, открой багажник.

- А? Что?

Выбесил он меня. После короткой тирады о том, что он и что он, Володя быстро понял, что надо открыть. Петля нашлась в специальном держателе рядом с запаской.

Я прыгнул опять за руль.

- Дим, давай!

Дим дал. Эффект был близок к нулевому, чуть дернуло, нисан сдвинулся на пару сантиметров буквально. Дим дал еще раз, с таким же результатом.

Не сговариваясь, вылезли оба из машин.

- Че давать то, трос порвем только. Иди пока ищи, что под колеса кидать будем, я покопаю.

Через час я был мокрый насквозь. И взмок как мышь испуганная, и снег мокрый попадая на одежду, моментально становился влагой. А штаны на коленях промокли сразу же, стоило только на колени встать, заглядывая под брюхо Ниссана. Дим был такой же, и нервничал так же, даже сильнее. Это я тут копаюсь за прекрасную даму, а он вообще сразу предлагал из кафе срулить, о чем он мне и сообщил несколько раз, пользуюсь случаем. Кашкай мы между тем уже смогли выпрямить, и он сам даже проезжал с полметра. Враскачку выезжать не получалось, колеса зарываться начинали. Но хорошо резина зимняя еще стоит, не поменяна. В Питере в этом году снег рано закончился, уже к середине марта, так что и я, и Дим уже давно переобулись.

Трос уже порвали разок, поэтому полчаса рыли чуть ли не траншею ровную, чтоб брюхом не зацепить край канавы выезжая, и рубили сухие ветки с сосен, набрасывая под колеса.

Совсем выдохшись, встали перекурить это дело. Я старался не шевелиться, потому что при каждом движении мокрая одежда неприятно липла к телу.

Дим помолчал, выпятив нижнюю губу.

- Из-за этих твоих подружек....

- Не подружек, а одной прекрасной дамы, предмета вожделения и неразделенной любви. А других там я не знаю. На тебя кстати темненькая засматривается уже. О чем с ней тер, пока я тут копал, как негр на плантации?

- Да так, - улыбнулся он, - спросил, как в библиотеку пройти. Давай еще попробуем. Спроси только, кто там их них за руль может сесть, давай мы с этим дятлом толкнем. Вову мы уже напрягали толкать, и он сейчас сиротливо стоял в сторонке, мерз. И на дятла уже не реагировал.

За руль села темненькая, уверенно кивнула, когда я ей объяснял, как трос не порвать.

Я полез в кашкай, воткнул первую передачу, и сдал чуть вперед. Открыл дверь, высунулся. Вспомнил, переключил на заднюю, высунулся опять. Даванул на педаль, и кашкай рыча двигателем, медленно пополз наверх. Я тормознул, скатился опять вперед, зажал тормоз, и, глубоко вздохнув, опять надавил на газ.

- Давай! - заорал я, как только почувствовал, что машина опять идет вверх.

Почувствовал легкий толчок, и машина пошла пободрее.

- Давай давай сладкая, давай! - заорал я, чувствуя, что осталось немного.

Сладкая дала, но немного не хватило. В канаве у самой обочины грунт был рыхлый, и колеса начали закапываться. Я отпустил педаль, чтоб не зарыться по самые мосты.

Вова молчал, хотя был похожим на Дима, а Дим молчать не стал, и высказал много чего, отряхивая грязь с куртки и очищая лицо снегом. Я лишь пожал плечами, не специально же. Только начал собирать наломанные сухостоины, чтобы снова набросать их в ямы от колес, как услышал приятный голос своей красавицы.

- Мальчики, смотрите.

Посмотрели. С горки, с которой скатились мы с час назад, съезжала целая колонна - два тентованных армейских Урала и пожарный Зил-131.

- Оба-на. Можно было пораньше поехать, но сейчас тоже хорошо, - с радостью в голосе сказал Дим, и пошел на середину дороги.

И правильно пошел. С армейскими лучше ему договариваться, он как никак все таки чуть офицером не стал, один курс не доучился.

- Здорово нервам армии! - громко сказал Дим, подходя к выпрыгнувшему из машины офицеру. Совсем молодой парень, светлые волосы стрижены очень коротко. Узкое угловатое лицо, глубоко посаженые голубые глаза. Когда я подошел поближе, они уже вполне приветливо разговаривали, хотя, на мой взгляд, вояка выглядел чересчур напряженно, как будто мыслями совсем в другом месте находится. Да и автомат у него за спиной висел с примкнутым магазином. Странно. Из кабины пожарного ЗИЛа в это время выпрыгнул мужик в штатском, и быстрым пружинистым шагом пошагал в нашу сторону. Следом из-за руля выбрался дядька в таком камуфляже и обвесе, который я только в компьютерных играх видел. Тоже пошагал в нашу сторону, но не торопясь, степенно.

- ...а это не вопрос, сейчас дернем, - услышал я окончание фразы, подойдя к Диму с лейтенантом. Бэтмэн! Давай цепляй! - крикнул лейтенант. Только из училища, видно, но голос командный уже на уровне. Да и резкий паренек. Вырастет наверняка в такого, как мой ротный. До сих пор его вспоминаю с содроганием. Крутой мужик, круче только яйца. Но справедливый.

- Лейтенант, почему встали? - подошел товарищ в штатском. Высокий, но длинным и нескладным не выглядит. Лицо скуластое, холеное, хоть сейчас на обложку журнала или на предвыборный плакат. Привык командовать, не, не командовать, повелевать, хотя и молодой, лет тридцать пять всего. Может чуть больше.

Лейтенант смерил того долгим взглядом. Секунды тянулись как патока, а он все молчал. Лицо повелевателя наливалось багровым.

- Лейтенант! Ты вопроса не понял?

- Вон там в канаве автомобиль, - показал пальцем на Ниссан лейтеха. Вот водитель, - ткнул он пальцем в Дима, говоря медленно, будто ребенку объясняя - попросил помочь. Вот этот грузовой автомобиль сейчас зацепит вон тот легковой автомобиль, и всего за полминуты...

- Ты что из меня дурака делаешь? Быстро в машину! Ты, что, не...

- Слушай, иди нах.., а? - перебив того, скривился лейтенант, и показал Диму рукой на кашкай, мол, и за руль уже туда пора прыгать.

Я поразился от резкого ответа лейтенанта, да и Дим поперхнулся. Да, походу не будет он как мой ротный. Видно достала офицера армия уже, у меня несколько таких знакомых есть, тоже красиво уходили. А судя по поведению и командным замашкам товарища в штатском, лейтенанту повезет, если из армии его теперь просто уволят, безо всякого волчьего билета.

Подошедший как раз универсальный солдат с дубленым лицом, услышав пожелание лейтенанта, разулыбался во все свое широкое лицо. Подойдя сзади, взял за локоть уже ярко красного начальника, и тихо сказал ему что-то. Тот вроде хотел дернуться, но передумал, и двинулся обратно.

- Приедем, ты погоны снимешь, ясно? - все-таки крикнул холеный дядька.

- Тебе зубы жмут что ли? Иди нах.. еще раз, - отворачиваясь от него, сказал лейтенант, - сниматель мля.

Да, что-то они явно не поделили. Блин, неудобно, если б не мы, лейтеха товарища и не послал бы. Может быть.

Головной Урал встал вдоль дороги, и задом начал сдавать к Ниссану. Я подошел так, чтоб видеть зеркало заднего вида, и махал рукой, показывая насколько близко подъезжать. Пока махал, из кузова на меня смотрело несколько воинов. Глаза дикие, почти у всех автоматы с примкнутыми магазинами. Ничего себе войско, смотреть на них страшно, аж скулы сводит. И одеты вразнобой, кто в каске, кто без, у одного так вообще бушлат на белугу накинут. Нормально так, че. Я хоть и не в показушной части служил, но у нас такого раздолбайства не было. Нет, ну всякое было конечно, но чтоб таких бойцов без охраны возили. Ужас-ужас. Хотя провинциальный колорит, наверное, я все же под Питером служил.

Урал уже подъехал близко, я поднял скрещенные руки, останавливая водителя. Не знаю, что за странная такая команда тут гоняет, да и не надо мне, пусть машину выдернут и едут куда хотят. Из кабины выпрыгнул водитель, ну ничем не напоминающий Бэтмэна, и принялся сноровисто крепить трос к своему фаркопу.

- Давай тихонько только, - обратился я к нему, но тот лишь рукой махнул, убегая.

Только запрыгнул в кабину, как грузовик тронулся с места, и Ниссан мягко вышел из канавы, будто подталкиваемый огромной рукой. Мда, что ж они раньше-то не поехали, подумал я, вдруг полностью прочувствовав усталость в мышцах и неприятно ощущая мокрую одежду всем телом.

Я выровнял машину на дороге, и пошел в сторону Дима, который так и разговаривал с лейтенантом. У Димона уже было донельзя серьезное лицо.

- Командир, а что случилось то? - подойдя, спросил я лейтенанта. Че вы все какие то... нервные? И, это..., - я кивнул головой в сторону пожарки.

- Самим бы понять, что случилось. Вспоминаю, и сам себе не верю, - посмотрел он на меня усталыми, мутно-красными от полопавшихся капилляров глазами, - вы куда сейчас?

- Сейчас в Красный Бор, а вообще в Киров рулим, - ответил Дим.

- Ясно. Давайте с нами, мы пока тоже в Красный Бор.

- Давай. И это, Саш, поехали на нашей, как раз и расскажешь че как. Давай, не парься, у нас пивасика пару бутылок, и вискарь есть. Хоть бахнешь, напряжение снимешь.

Лейтенант Саша подумал чуть, потом кивнул головой, бросив короткое "щас", и побежал ко второму Уралу. Крикнул что-то в недра кузова, и через несколько секунд оттуда выпрыгнул худощавый дядька, и с автоматом наперевес засеменил к головной машине. Я махнул Паше, который уже устроился за рулем кашкая, чтоб за нами ехал.

- За ним рули, - падая на пассажирское сиденье нашего лачетти, и показывая на головной Урал, сказал лейтенант.

Дим залез назад, и зашуршал зазвенел пакетами с пивом. Его у нас оставалось еще много. Звонко хлопнули пробки у двух бутылок.

- Дим, мне тоже дай, - вдруг вырвалось у меня, - все равно тут ментов нет. Да и ты сам милиционер, если что.

Сделав несколько хороших глотков, я довольно крякнул, и прикурил показавшуюся сейчас очень вкусной сигарету. Предложил пачку лейтенанту, тот отказываться не стал, тоже задымил, часто посматривая на сигарету. Бросил пачку на торпеду, поерзал, устраиваясь поудобнее. Этот поворот как назло был последним в чудесах на виражах, и дорога дальше шла почти прямо. Рулил теперь, не напрягаясь, держа приличную дистанцию от хорошо видной кормы Урала.

- Саша, это Стас. Стасик, Саня тоже почти питерский, прикинь! Давайте за знакомство, - протянул вперед бутылку Димон. Давай, Сань, рассказывай, что у вас произошло? - продолжил он, после того как бутылки столкнулись с глухим звуком. Тот помолчал чуть, глядя в окно, я уж думал, что вопроса не услышал, но тут парень начал говорить.

- Короче наша часть... узел связи, и две роты, охраны и обеспечения. Но территория приличная. Стадион у нас большой с одной стороны, плац с другой, как аэродром, казармы вытянуты сильно, и военный городок тоже в длину сильно растянут.

Пока он говорил, часто делая паузы, жадно затягиваясь и долго подбирая слова, мы с Димом переглядывались в зеркало заднего вида. Странный, спросили вроде об одном, а он нам историю непонятную завел. Но по мере того, как он говорил, все становилось ясно, что он просто издалека начал.

- Получается как бы квадрат, апосередине вроде бы тоже территория части, но на самом деле там черти непонятные обитают. Хотя там все по форме, типа связь, как и мы. Днем оттуда никто не выезжает и не въезжает почти никогда, только ночью. Я два месяца назад сюда всего прибыл, и поначалу думал, что это станция закрытая какая-нибудь правительственная, или еще что. Но дежурным по части походил, понял, нифига там не связь. Видел ночью, кто туда заезжал, полюбому контора. Рожи протокольные, ни у кого больше таких нет. И несколько таких кадров туда завозили, случайно увидел, как в фильмах про этих, сумасшедших профессоров, которые всякую муть придумывают. Вылезли двое, думая, что уже приехали, прямо на меня у КПП. Так за ними так метнулись, моментом обратно в машину завели. Я тогда даже испугался, когда кабаны из охраны, что их в машину обратно усадили, на меня глянули. Думал меня прям там в расход пустят. Раньше думал, только в кино такое бывают. Че, пиво есть еще? - обернулся он к Диму. Тот моментально достал бутылку, сильно звякнув, и открыв, протянул ее лейтенанту. Тот посмотрел на недокуренную сигарету в руке, поставил пустую бутылку между ног, и выщелкнул сигарету в окно. Потом высунул руку в окно, и сильно размахнувшись, запустил пустую бутылку в придорожные кусты.

- А вкусные у тебя сигареты, тут такие хрен купишь, - беря вторую сигарету из пачки, взглядом спросив разрешения, сказал лейтенант, и продолжил рассказ, - короче никто не знает, кто там и что там. Я пробовал спросить пару раз по тихому, но все молчат, как рыба об лед. Это вам короче чтоб вы ситуевину представляли.... А вчера мы с учений возвращались, должны были по плану максимум к вечеру прибыть, но с этой грозой задержались. На Лехином Урале, Николаев Леха, второй взвод его, вон он сзади за нами тянет сейчас, с движкой что-то случилось. Я со своими остался, чтоб на тросу если что его дотащить. Пока чинили, пока туда сюда, гроза эта звезданула. Но сделали, вообщем, сам поехал. Приехали ночью, уже под утро, а там, на КПП, караван этих упырей, - он неопределенно мотнул головой, но я понял, что речь про загадочных обитателей части, - как раз перед воротами. Стояло машин... да, пять, легковая, два микроавтобуса, и два грузовика импортных, все черные, антенн как у ежика иголок. Мы как подъехали, так сам майор из КПП вылетел как пробка под ливень, нас послал оттуда. Приказал на полчаса свалить, и не отсвечивать. Задом пришлось пятиться метров двести за поворот, как раз ливень стеной начался, видимости никакой. Встали, я задремал чуть, тут меня Бэтмэн, водила, будит, и показывает на часть нашу. Я со сна не понимаю ничего, но вижу, там зарево полыхает, не пожар, но хер пойми что. А тут еще молнии как давай прям в часть колбасить, штуки три подряд, а потом как по голове ударило, вырубило напрочь. Очнулся, меня старшина трясет. Смотрю, на улице уже светает, и снег падает. Во удивился. А потом врубаюсь, у нас в части стрельба нехеровая идет. А рубануло вообще всех, как старшина сказал, он первый очнулся. Двинули к части. Там сгружаемся, и на КПП. На КПП вообще никого. Мы там остались, а Леха со своим взводом к штабу двинул.

Было видно, что лейтенант здорово нервничает, видно рассказ заставил его еще раз переживать эти мгновенья. Выкинул сигарету в окно, взял у меня уже третью подряд. Прикурил, и только после этого продолжил.

- Короче стрельба не кончается, все плотнее, мы на нервах дико. Вдруг эта пожарка и микроавтобус появились, они короче вместе с воротами выехали. В микроавтобусе спецы были, человек пять, одного вы видели, козел этот был, и еще пара личностей непонятных, одну бабу видел. И следом парни бегут, из роты обеспечения, они в части все оставались. А за ними... Короче упыри какие-то. Не, реально. На моих глазах нескольких парней догнали, и рвали просто. Говорили, кстати, синька есть? Дайте что-ли.

Я протянул Сане бутылку, он с отсутствующим взглядом сделал несколько глотков, даже не поморщившись. Вместо закуски пару раз затянулся. Протянул мне бутылку обратно, я хотел глотнуть, но передумал. Рулить же еще, и так берегов не вижу, сижу за рулем пиво пью. Отдал Диму, а тот приложился.

- Короче я в кузов, давай огнем отсекать этих,... уродов. Зольды мои не десантура конечно, но задрочил я их нормально, не все обоссались, даже стреляли некоторые. Тут пожарка рядом с нами тормозит, из него этот спецназер вылетел как черт, и давай всех в кузова загонять пинками. Микроавтобус сразу уехал, не останавливаясь, вроде в Красном Бору сейчас должен быть. Короче, Лехины, второй взвод, тоже примчались, как и не уходили никуда. В части фейерверк. Короче мы по тапкам дали, я в кузове так же и был, в кабину этот спец прыгнул, километров пять мы проехали и остановились. Этот, который вел, смотрю старшего ищет. Ну я показался, своих вывел, построил. Короче мой взвод полностью, Лехин, восемь из роты обеспечения, человека три из пожарной команды, и пара контрабасов левых, синие в дугу, хер поймешь откуда. Как добежали еще. Парни из обеспечения покоцаны многие, у некоторых чуть не истерика была. Короче всех застроили, и этот спец речугу коротко толкнул, мол секретный объект, биологические эксперименты, сбой системы, полная жопа короче. Рвем когти, скоро сюда прилетит большая ракета или самолеты, и выжгут все напалмом. Сейчас сохраняем спокойствие и выдержку, как и положено воинам советской армии, так и сказал, кстати, и двигаемся в сторону Красного Бора, где нас накормят, напоят, и окажут психологическую помощь. Погрузились, и двигаемся, остальное вы видите.

Я сидел и переваривал услышанное. Не, я поверил лейтенанту сразу, там, в глубине души. Бывает такое, когда знаешь уже, что правда, но все равно не вериться.

- Нда..., - после небольшой паузы протянул Дим. Саш, а что за мутанты? Как выглядят?

- Да такие... Вроде люди, но только видно, что не люди. Не знаю, не объяснить. Увидишь если, поймешь.

- Слушай, а ... Ну, Севастьяново, там же люди, с ними то как?

- Микроавтобус к ним сначала должен был пойти, этот хер сказал, - Саша показал рукой себе за спину, где следовала остальная колонна, - что предупредить должны были. Во, приехали кстати уже, - показал на показавшийся после небольшого пригорка знак с названием населенного пункта лейтенант. В названии города "Красный Бор" не хватало буквы с, и у буквы К были закрашенные части, так что можно было с некоторой доли фантазии читать как "Сраный Бор". Молодежь шалит, скорее всего, или соседи.

- Дим, а вы вообще сейчас сразу дальше ехать хотите?

- Да, а что?

- Не уезжайте сейчас. Здесь можете в нормальных условиях сейчас остановиться, скоро наверняка дороги перекроют, и не факт что будут в тепле мариновать. Загонят машину к блок посту, и до особого распоряжение. Или до особого совещания, - он невесело усмехнулся. Да и на улице не май месяц, если б вон впереди не шел, - лейтенант показал на впереди шедший Урал, - не факт что вы вообще здесь проехали нормально.

Действительно, снег все усиливался, и последние километры, если б не колея от Урала, мы бы вряд ли спокойно так ехали, как сейчас.

- Так ты думаешь все так серьезно?

- Дим, у меня на глазах какие-то мутанты рвали на части солдат, прибежав из секретной части, а ты спрашиваешь серьезно все или нет? В городке военном знаешь, сколько народа было? Я его, спеца этого, спросил, почему уезжаем, там же люди, а он мне ответил, что больше там людей нет. Я не знаю, что сейчас на волю выпустили, но знаю, что это скорее надо обратно загонять. Так что, думаю, к вечеру тут уже все перекрыто будет. Да, и я, кстати, вам ничего не говорил, если что. Все, тормози. Дайте кстати глотнуть на посошок, мне с этим бараном еще разговаривать.

24 апреля, вечер.

Ермаков Станислав, Красный Бор.

- Дим, а у тебя с наличными как?

- С наличными... хорошо. Без них грустно.

- Дима, блин. Есть?

- Есть.

- Много?

- Относительно.

- Чурка, как же ты меня достал, я тебя сейчас мизинец сломаю.

Дим не ответил, а я глубоко затянулся, и выпустил дым вверх, глядя в хмурое вечернее небо. Все застилали низкие облака, но снег прекратился еще пару часов назад. Ни одной расчищенной дороги с утра я так и не видел, и то, что снег закончился, радовало. Определились на постой в местной гостинице, очень кстати приличной и опрятной на вид, несмотря на клеенчатые скатерти и телевизор в номере, родом, наверное, еще из советского союза. Чистенько, аккуратно, уютно, да и по простому. Электричества, правда, как и в Севастьяново, не было. На рецепшене спросили, пожилая тетка администратор сказала что авария, скорее всего после грозы на линии электропередач, нигде по району света нет. Мобильники тоже не работали, да и местный телефон даже короткими гудками не дудел.

Определившись в номер, мы с Димоном бахнули коньяка понемножку, и недолго думая завалились спать, переодевшись в сухое. А что, темно и холодно. Ни отопления, ни воды горячей. Продрыхли до самого вечера. Сейчас вот выбрались на променад, прогулялись вокруг гостиницы, глянув на здании администрации поселка и на главную площадь. Людей практически не было. Вернулись на стоянку, откопали машину, чтоб совсем в сугроб не превратилась, и встали на крыльце покурить. Про наличку меня заинтересовал вопрос, потому как я вновь увидел знакомый кроссовер, припаркованный у гостиницы среди других автомобилей. Днем, сегодня, когда мы отделились от колонны, и остановились, прекрасная незнакомка со спутниками вышла из машины нас поблагодарить. На предложение вместе поужинать прямо не согласилась, но намекнула, что возможно, при определенных обстоятельствах. Именно из-за этого вечером круги мы нарезали, не удаляясь далеко гостиницы. Хотелось пригласить красавицу культурно посидеть, а в карманах денег почти не осталось, так, на сигареты. На карте было, но ни одного банкомата в городе не было, как тетенька на ресепшен сказала.

- За чурку ответишь..., - протянул Дим после долгой паузы.

- А ты не тормоз, быстро сориентировался, - заржал я.

Помолчали еще чуть, пуская дым в небо. Сигарета у меня уже сгорела почти до фильтра, курить было уже невкусно.

- Дим?

- Ну чего?

- Так наличка то есть у тебя?

- Смотря зачем.

- Девушек угощать если что.

- А почему мы их? У них денег полюбому больше, чем у нас, пусть они угощают..., - так же, как и я, рассматривая небо, протянул Дим.

- Потому что тогда больше шансов, что она мне даст.

- Вот ты хитрый. То есть наличные даю я, а дать должна она тебе. А мне с чего профит тогда?

- Ну-у... даже не знаю. Большое человеческое спасибо тебя устроит?

- Пошли в магазин лучше, а то закроют скоро, - вздохнул он. Выходной ж сегодня.

Затарившись алкоголем в магазине, в котором полки со съестным были на удивление пустыми, мы под неодобрительным взглядом продавщицы двинули обратно к гостинице. Пока покупали, на улице уже потемнело, и снег опять начался. На парковке стоял кукурузер блестящий, не засыпанный снегом, видно только приехал.

- О, Стасик, гляди, скобарь! - показал Дим на номер джипа с шестидесятым регионом. И че сюда приперся?

- Дим, а мы чего сюда приперлись? Пошли красавицу уже мою искать лучше.

В общем зале гостиницы была и стойка регистрации, и кафе со столиками, мы даже в номер подниматься не стали, устроились за одним, и открыли по пиву, пристроив пакеты с алкоголем под столом. Зал освещали свечи, и тени метались по стенам. Народ был, примерно половина столиков занята, притом по виду местных мало. Практически все разговаривали вполголоса, только одна компания уже поднабралась, но выглядели сидевшие там добродушно, не те отморозки, с которыми мы в Севастьяново зацепились. За стойкой между тем раздосадованные мужики, видимо только приехавшие как раз на том самом круизере с псковскими номерами, выясняли, где же можно переночевать.

- Уважаемые, я же вам говорю, нету мест, нету! Куда я вас заселю? - голосила администраторша.

- Ну дайте нам хоть подсобку какую, мы ж не привередливые! За деньги, угол просто выделите, мы там спальники кинем, завтра с утра уедем уже.

- Да говорю же вам, занято все! Не на полу же вам здесь ложиться!

Мы с Димом переглянулись.

- Эй, дядьки! Давайте к нам! - крикнул Дим.

Дядьки подошли, недоверчиво посматривая. Обоим под сорок примерно, только один среднего роста, русые волосы с залысинами, с аккуратной бородой. На геолога похож. Второй покрупнее, лицо обветренное, в ярко-рыжих волосах пробивается седина.

- Мужики, присаживайтесь, не стесняйтесь, - опять заговорил Дим. Дима! - привстал он тут же, протягивая руку рыжему.

- Серега, - загудел басом тот.

- Семен, - представился второй, протягивая руку мне.

Я в свою очередь представился, и упал обратно за стол, поздоровавшись с обоими.

- Если вам только спальник кинуть, то не вопрос, давайте к нам, места хватит, мы тоже только на ночь здесь.

- Спасибо парни, будем признательны. Мы б не парились вообще, в машине бы перекантовались, но соляры мало, а на заправке не залили, кончилось грят. Ща, подождите, схожу куплю что-нибудь за знакомство, - начал подниматься Семен из-за стола.

- Да ну бросьте, у нас есть, ща нарулим, - легонько стукнул по пакету ногой Дим, и бутылки радостно звякнули.

- Ага, вы нас к себе приглашаете, и мы еще ваш алкоголь пить будем, - поднялся-таки Семен, и через пару минуту вернулся с бутылкой коньяка и стопками.

- Сами-то куда путь держите? - поинтересовался Сергей, пока его спутник разливал коньяк.

- Вообще в Киров. Завтра поедем, если распогодится конечно, а то на улице жесть совсем, - ответил Дим.

- А ехать как, через Дружноселье собираетесь?

- Да хрен его знает, если так ближе, то да, а что?

- Ща, погодьте, - толстяк встал и вышел на улицу. Мы удивленно переглянулись, и посмотрели на Семена.

- За картой пошел, - ответил на невысказанный вопрос тот. Действительно, Серега через минуту уже пришел, и раскрыл атлас, пристроив его на столе.

- Может бахнем, а? - опередил я его, собирающегося уже нам что-то показывать. Все согласились, и мы выпили за знакомство. Сергей звучно занюхал рукавом и сразу же после этого склонился на картой, подозвал нас.

- Вот смотрите, мы здесь, - сейчас его толстый палец указывал на поселок Красный Бор. Вот идет дорога в объезд Великополья, через Дружноселье, а там уже дальше на Котельнич, тут даже асфальт везде, и вроде короче выходит. Судя по карте, до Кирова по ней самое то рулить, - он провел по линии дороги по карте, глянул на нас, мы согласно кивнули.

- Но! - поднял он указательный палец, - мы только оттуда приехали. Короче сразу после Дружноселья, километрах в пяти, дорога обрывается, как ножом срезанная, и упирается в овраг нехилый. Где он заканчивается, неясно, и влево и вправо он так и идет, конца не видно. Каньон короче. Хрен знает, что за стройка века, но кода мы в Дружноселье спросили, уже уехав оттуда, от оврага в смысле, нам местные сказали, что ничего там быть не должно.

- Кто б еще это оврагу этому сказал, - чуть усмехнулся Семен. Там еще и дороги не видно с другой стороны.

- Там вообще хрен что видно, - посмотрел на него Серега, - снег валил, но если честно, то да, дороги с той стороны не наблюдается.

Дим быстро глянул на меня, я чуть пожал плечами. Не похоже совсем это на развод какой, дядьки вроде серьезные, смысл им заливать.

- Может бахнем, а? - не найдя ничего другого сказать, опять спросил я.

Серега заразительно заржал, и мы опять выпили.

- А как ехать тогда? - зажевав куском колбасы, поинтересовался я у Сергея.

- Вообщем смотрите, либо через Великополье проехать, видите, здесь внизу дорога идет, но тогда вот здесь, между Тарасовым и Селищем девять километров грунтовки, хрен знает что там, может вообще дороги нет - Серега водил пальцем по карте, показывая нам. А если вернуться через Севастьяново, можно вот сюда выехать, и через Буй уйти...

- Мы как раз так и ехали, только с поворотами напутали, и сюда приехали, - перебил его Дим. А вы куда движете?

- В Омутнинск, по работе. Нам по пути с вами, поэтому можно завтра в две машины поехать.

- Ваш кукурузер, да?

- Наше. А вы на чем?

- Лачетти.

- А, ну если что, на тросу доедете, - улыбнулся Серега. Мы в принципе думаем через Буй поехать, вы как?

Мы с Димом опять переглянулись. Тут в неясных отблесках свечей я увидел женский силуэт на лестнице на второй этаж, и отвлекся. Присмотрелся внимательней, а никого уже не было.

- Это через Севастьяново, да? - переспросил Дим.

- Ну как бы да, а что? - настал черед Сергея переглядываться с Семеном.

- Короче слушайте тогда нашу сказку, - Дим достал сигарету, и начал ее разминать, - короче с чего начать то...

- Вы вояк не видели по дороге? Два Урала и пожарку? - спросил я.

- Один Урал видели, из города выезжал. В кузове прилично народа.

- Короче мы этих вояк тоже видели. Ну как видели, машину тут одних из канавы вытаскивали, и они мимо, дернули. Утром было. Но это фигня, суть в том, что лейтеха с нами потом поехал в машине, как раз досюда вместе доехали, такого нарассказывал..., - я замолчал, даже не зная как сказать то, таким бредом это выглядело.

- Вообщем слушайте, с его слов, - я чуть наклонился над столом, понизив голос, - дядьки с Димом также придвинулись ближе, и я продолжил, - у них в части в периметре еще одна была, вроде как была, а вроде как и нет, и ночью этой, когда гроза шла, там жахнуло по взрослому, а вояки с учений приехали как раз. Постреляли они там по каким-то вроде людям, только не совсем людям. Уехали все кто приехал, но остальным там... песец пришел. В лице тех, кто вроде люди, а вроде и нет, а жертва эксперимента. Звучит, конечно..., - я почесал голову, - не очень правдиво, но... за что купили, за то и продаем.

- Стас, а те двое, которых мы видели? С утра?

- А, ну да, мы ж в машине ночевали, так к нам с утра двое... стучалось. Странные какие-то, может пьяные вообщем то, но... но уехали мы оттуда быстро, с ними даже разговаривать не пытались. Стремные они, реально. Хотя нас напугать сложно.

- Бездушные они какие-то, - выдал вдруг Дим, и я поразился точности ассоциации.

- Да,... - протянул Семен, опять переглянувшись со своим спутником, - вы это серьезно?

- Не, прикалываемся, - вырвалось у меня.

- Ну да, извини, какой вопрос, такой ответ, - ответил Семен все так же задумчиво.

- Может бахнем, а? - повторив мою интонацию, спросил Дим.

- А может бахнем, и покурим пойдем? - оглядел я всех. В зале курить было запрещено, и уже не только я по виду маялся, а Дим так вообще сигарету свою измял всю. Все согласно закивали, и похватали со стола стопки.

На улице было свежо. И темно уже, хоть глаз выколи. На крыльце стоял такой же, как мы курящий народ. Отошли на несколько метров, Серега хотел что-то сказать, но Дим приложил палец к губам, показал взглядом на людей, а потом чуть постучал пальцем по мочке уха. Слышимость была отличная, а послушать действительно было о чем. Один из стоящих на крыльце мужиков был видимо местным, может не из Красного Бора, но из области точно, насколько он уверенно перечислял населенные пункты с комментариями. А вещи говорил он совсем нерадушные. Пока курили, мы узнали о том, что ни в Великополье, ни в Севастьяново, нет ни света, ни мобильной и обычной телефонной связи. Говорил и про странный ров преграждающий дорогу, только когда он сказал про Тарасово, наши дядьки удивленно переглянулись. А дальше совсем веселуха пошла, судя по его словам, по железной дороге на вокзал не пришло ни одного поезда, хотя со стоянкой в Бору должно было пройти куча скорых, и три электрички. Дальше пошла агитация, он звал народ с собой в администрацию, а если там никого нет, то домой к главе района, чтобы тот объяснил что происходит. Когда начались яростные дебаты, на манер брать зимний или не брать, мы, докурив по второй сигарете, двинули обратно в зал. А в зале нас ожидал сюрприз. За нашим столиком сидело две девушки, одна из которых была моя красавица, вторая ее молоденькая спутница, темненькая. Вовы и еще одной девушки блондинки видно не было.

- А это кто? - незаметно спросил Семен у меня.

- Случайно познакомились сегодня, - тихо ответил я.

- Красивые у вас случайные знакомые, - улыбнулся он.

Подошли к столу, и на несколько секунд повисла томительная пауза.

- Привет, - просто сказала красавица, смотря мне в глаза. Не помешаем?

Я молчал и смотрел на нее, а Дим уже рассадил всех, уверив, что такие прекрасные девушки никогда таким классным парням как мы не мешают, успел метнуться за стульями и за стаканами, уже откупоривал бутылку вина, одну из двух, которые я в магазине предусмотрительно цапнул, когда затаривались.

- Ну что, давай наконец знакомиться? - тихо спросила она меня.

- Давайте знакомиться, - услышав это, сказал Дим. Дмитрий, а это Станислав, это Сергей, это Семен - церемонно представил всех он.

- Ольга... Ирина, - кивнула в сторону своей спутницы красавица.

Сергей с Димом сразу же принялись соревноваться в комплиментах. Темненькая девушка зарделась сразу, это было заметно даже несмотря на ее загар и тусклый свет, а вот Ольга только слегка улыбалась, привыкла наверное.

- Мальчики, а вы чем занимаетесь? - спросила она.

- Служа закону, служу народу, - резюмировал Дим свой род деятельности.

- Депутат что ли? - спросил его Сергей.

- Не, мент.

- А-а. Мы предприниматели, - ответил Сергей за двоих.

- Я так, писарем в офисе, с частыми командировками, - сказал я. А вы?

- Ира учится, а я книги пишу, - улыбнулась Ольга.

- Прикольно. Много книг уже написано?

- Пока ни одной. Но я стараюсь, - она опять обворожительно улыбнулась.

- А на жизнь чем зарабатываете? - поинтересовался Сергей.

- Я слабая женщина, стараюсь таким не заниматься, - сказала она, вытянув руку на отлете и рассматривая свой маникюр.

Лица у нас, включая предпринимателей, чуть вытянулись, но через некоторое время беседа вернулась в непринужденное русло.

25 апреля, ночь.

Старцев Александр.

Открыл глаза, и ничего. Темнота. Тут же по коже холод пополз. Чувствую, что моргаю, а мрак перед глазами. Паникуя, приподнялся, и увидел слабые отблески света. Отпустило. Откинул голову обратно, и опять закрыл глаза. Думать о чем-либо не было желания. Не совсем понимая, где я нахожусь, потихоньку выплывал из беспамятства. Уже чувствовал, что кожа на ладонях и пальцах как задеревеневшая, и стоит лишь двинуть руками, как просто тупая боль, в подживающих порезах, к которой я даже уже привык, усилится. Но если руками я мог и не шевелить, то дышать приходилось, и с каждый вдох отдавался болью в ребрах. Кроме этого, было холодно. Очень мерзко холодно, когда холод пробирает полностью, до костей. Руками все же пришлось пошевелить, пытаясь закутаться в одеяло. Сначала я зашипел от боли в пальцах, потом заскулил тихонько от боли в расквашенных губах. Закутываясь в одеяло, попробовал согнуть ноги в коленях. Лежал я на левом боку, согнулась только правая нога. Левая вообще не отреагировала. Я опять запаниковал, и уже не особо замечая боли в боку перевернулся на спину. Нога ниже колена как не своя, отлежал до такой степени, что вообще ее не ощущаю. Пока ворочался, краем меня догнали воспоминания. Последнее что вспомнил, было дерево, которое устремилось ко мне, с большим пластом земли на корнях. Но сейчас было немного не до этого, я лежал на спине, не обращая внимания ни на холод, ни на боль, с дикой надеждой, что нога всего лишь навсего затекла. Через пару долгих минут, которые сердце долбило грудь изнутри, пытаясь выскочить, я с облегчением почувствовал боль в ноге от приливающей крови, и хотя болело сильно, чувствительность возвращалась. Расслаблялся я недолго, пришлось сесть и начать массировать ногу, потому как боль стала совсем нестерпимой. Рядом со мной кто-то лежал, но на мои шевеления не реагировал. Зато отреагировала задница, неоригинально отреагировала, болью. Пришлось усесться боком, перенеся весь вес тела на правую ягодицу.

Справа, в коридоре, мелькали далекие отблески света, притом живого, как от костра. Глаза потихоньку начали различать в темноте, и я понял, что нахожусь в нашем перевернувшемся вагоне, в одном из пассажирских отсеков. Лежал я на матрасе, брошенным на пол, и укрыт был солдатским клетчатым одеялом. Рядом со мной лежало еще два человека. Перчатки кстати, штурмовые, которые мне выделил Саня, до сих пор были на руках. Я поднял согнутые ладони на уровень лица. Не видно нифига, но кожа на ладонях даже по ощущениям высохла. Попытался распрямить пальцы, не получилось. Когда понял, что зажившая кожа сейчас начнет рваться на краях всех порезов и ранок, остановился. Да и не надо пока особо, это так, на рефлексах. Многие так же заживающие болячки ковыряют, непонятно для чего.

Хотелось опять откинуться обратно на матрас, свернуться калачиком, накрыться, чем можно, ловя крохи тепла и забыться во сне, но помешала жажда, сопровождаемая сушняком. И еще в сортир хотелось. Прямо как утром, совсем недавно. Кряхтя, как старый дед, я с трудом поднялся, и, упираясь подушечками сжатых кулаков в стенки, вышел в коридор. Источник живого огня оказался неожиданно близко, а казался далеким оттого, что пламя горело в буржуйке, и отсветов было очень мало. В коридоре, рядом с блестящей нержавейкой буржуйкой, стоящей в пассажирском закутке, сидел Леха, и закидывал дрова в маленькую круглую дверцу. Увидев меня, он открыл рот, потом видимо передумал, и просто махнул рукой приглашающе. Я кивнул, но, несмотря на пронизывающий холод, от которого после сна меня начало бить крупной дрожью, подавил желание доковылять до печки и просто обнять ее, а уже привычным способом двинулся на улицу через окно. Окно кстати было заложено изнутри черными осклизлыми сучьями, видимо с земли подбирали, свежими еловыми лапами, каким-то тряпьем. Аккуратно вылез, сдвинув в сторону часть конструкции, и замер. Ночь стояла темная, луны видно не было, и в этой темноте мягко и бесшумно большими хлопьями опускался на землю снег. Снежинки падали мне на вскинутое к небу лицо и быстро таяли в могильной тишине. Действительно могильной, некстати вспомнил о лежащей неподалеку скорбной шеренге, которую еще с утра видел. Стало неуютно, даже повел плечами, разгоняя появившейся в спине холодок. Кстати, вроде ночь уже, притом такая кромешная, почему же так тихо? Почему меня еще никто не спасает, не берет интервью, не оказывает психологическую и медицинскую помощь? Отложив эти вопросы на потом, я честно отошел пару метров за дерево, дальше было страшновато. На пару секунд забылся, испытывая наслаждение от облегчения мочевого пузыря, хотя пока расстегивал молнию, заболели порезанные пальцы. Вернувшись в столь неприятную действительность, я как можно быстрее юркнул в вагон, чуть не уронив всю конструкцию закрывающую окно. Подвинув на место входа несколько еловых лап, закрыв проход, я двинулся в буржуйке.

В нашем отсеке, возле горящей буржуйки расселась вся честная компания и еще пара незнакомых человек. А одного знаю, вроде тот самый доктор. Все во что-то кутались, кроме Лехи, который у печки небольшим топориком рубил дрова, пытаясь делать это тихо. На плече у спящего Егора покоилась белобрысая головка проводницы, оба сидели в уголке, укрывшись одним одеялом. Вот те на, а я там в заднице где-то валялся. Спасаешь их от всякого быдла, а потом вот так вот.... Но это я так отстраненно подумал, для проформы, даже обиды не шевельнулось ничуть. Либо действительно не трогает, либо просто эмоций нет уже никаких на сегодня. Не спали трое, доктор, Леха, и Саня, мельком взглянувший на меня, и опять уставившийся пустым взглядом сквозь печку. Остальные, кто свернувшись калачиком, кто сидя, привалившись спиной к стене, вроде спали, укутавшись во что придется. Костик кстати тоже был здесь, странно. Вроде в том вагоне должен был остаться. Одна из девушек подружек тоже была тут, или не вижу, или нет ее здесь. Да и ладно, я закончил осматриваться, и попытался сесть как можно ближе к буржуйке, непонятно откуда взявшейся.

- Молодой человек, постойте, - услышал я тихий вкрадчивый голос. Очнулись, это замечательно. Александр, если я не ошибаюсь? - спросил меня подошедший доктор, перешагнувший через чьи-то ноги.

Я кивнул.

- Иван, будем знакомы. Посмотрите прямо на меня, будьте любезны, - я послушался, он мягко взял меня за голову обеими руками, чуть покрутил. Сюда посмотрите, пожалуйста, - он поводил рукой со сжатыми пальцами в разные стороны, потом посветил маленьким фонариком мне в глаза. Яркий свет больно резанул по глазам, и я зашипел, отвернувшись.

- Тошнит, головокружение, голова болит? - на все вопросы я отрицательно мотал головой. Руки, ноги, ничего не сломано по ощущениям? Внутренние органы?

- Жопа болит сильно, - буркнул я.

- Конкретно где? - все тем же вкрадчивым голосом, без изменения интонации спросил он. Мягкие ткани, тазобедренный сустав, копчик? Острая боль, постоянная, пульсирующая?

Блин, ничего себе доктор. Сейчас еще смотреть полезет. И не прикалывается.

- Да нет, это я так, пожаловался от безысходности. Терпимо, не парьтесь.

- Терпимо это хорошо, плохо, что болит. И все же, какой специфики боль? Ходить без проблем можете?

- Да не волнуйтесь, все в порядке. Можно я погреюсь, ладно, а то продрог там сильно? - бочком-бочком двинулся к печке.

- Отдохните пока, если боли будут донимать, скажите обязательно.

- Уж обязательно.

- Ну и хорошо. Пойду ваших соседей проведаю. Если вы замерзли, значит и им там не жарко.

Доктор тихо ушел. Я сделал круглые глаза, и кивнул подбородком в ту сторону, куда он скрылся, глядя на Леху. Он глаза также округлил, и помотал головой, сделав неопределенной движение рукой.

- Лех, а попить есть? - прошептал я. Тот кивнул головой на несколько пластиковых бутылок, лежащих в сторонке. Я не глядя ухватил одну, и начал жадно хлебать. Сразу же почувствовал, что у воды вкус странный, но пить не перестал. Напившись, я начал рассматривать бутылку на свет.

- Дождевая, - сказал Леха, - и наткнувшись на мой вопросительный взгляд, - да ладно, не брезгуй, экологически чистая... наверное. Хотя выбора все равно нет, только эта.

- А это че было? - прошипел я, показав взглядом в сторону скрывшегося доктора. На то, что пил дождевую воду, внимания не обратил, не в первый раз чай.

- Это? Это вообще жесть, медицина наша... - так же тихо прошипел мне в ответ он, придвинувшись почти вплотную. Мы тут уже все с него поражаемся. Но дело туго знает, с утра на ногах, вот только за пару минут как ты очухался, присел чаю хлебнуть. И не жрал вроде ничего. Но отморозок, реально, - он оглянулся через плечо, посмотрев, не вернулся ли тот.

- Мда, по нему видно, - тоже глянув в коридор, ответил я. Что было то? Долго я в отключке валялся? - перевел я тему, глянув на Саню. Тот на взгляд отреагировал, тоже посмотрел на меня, но через мгновенье глаза отвел, снова в вечность вперился. Ну и ладно, хотя странно, с прошлого вечера вроде не замолкал, а тут как партизан.

- Че было? Ничего хорошего. Как вас после обвала притащили, так и валялись. Саня чуть раньше очнулся. Докториш... - короткий взгляд через плечо, Док в смысле, тут всех практически к делу приставил, полевой госпиталь устроил. Тот дурак, которого ты приложил, возбухать пробовал. Ему еще пару раз перемкнули уже толпой, сейчас тихонько себя ведет, - Леха рассказывал короткими фразами, после каждой рубил по дровинам. Ксивой потом махал, всем проблемы обещал. Но это фигня, Костян вон тоже милиционер. Вечером гроза была, мне даже страшно стало. Вода как из ведра лилась просто. Я уж грешным делом думал плот сооружать, лужи по колено. Лодку надули, ну хоть не зря, в ней сейчас в соседнем купе пара человек спит. Гром гремел, в ушах звенело. Да, много померло, которые самые тяжелые были.

- Помощи как видишь, нет до сих пор, - опять закинув пару деревяшек в печку, продолжил он. Кто, где мы, хрен знает. Нам походу стрелку не туда перевели, в жопу какую-то приехали. У меня джипиэсовский навигатор, у... у Сани и джипиэс, и глонасс есть, все молчит как рыба об лед. Сигнала нет, к месту не привязывает. Ни на одном мобильнике сети нет. Оттака хуня, маляты.

Обстоятельно изложил, я даже переспрашивать ничего не стал. Вернулся доктор, принялся допивать чай из оставленной кружки, я сидел и завидовал. Просить было неудобно, но Леха мне уже сам налил чаю из котелка. Горячий чай не пью обычно, жду, пока поостынет, но тут просто давился кипятком. Обжигающе горячий чай проваливался внутрь, и блаженное тепло растекалось по всему телу. Посидели тихонько, от тепла я сомлел чуть. Заснул бы, если б не кружка в руках. Уже находясь в состоянии дремы, поставил кружку на импровизированный столик рядом с печкой, собираясь просто свернуться калачиком рядом с сопевшим во сне от меня Костиком. Как раз на металлическом полу был небольшой незанятый никем кусок наброшенных тряпок, исполнявших роль подстилки. Только начал прицеливаться прилечь, собираясь с духом, уже нехорошо предвкушая активизацию всех болячек, как вдруг понял, что кое-кого тут не вижу.

- Лех, слушай, - шепотом спросил я его, - а Олег то где? В том вагоне?

Леха замялся и отвел глаза. Несколько секунд молчал, не глядя на меня. Потом глубоко вздохнул, видимо собираясь отвечать, но Саня его опередил.

- Не нашли, - хриплым голосом произнес он, все так же вперившись взглядом в никуда. Меня вытащили, тебя вытащили, - и после этого он посмотрел мне в глаза. А его не нашли.

Я отвел глаза, и выдохнул сквозь стиснутые зубы. Внутри стало пусто. Так сложилось, что я до этого никогда не терял близких людей, поэтому чувство утраты, которое я почувствовал сейчас, было впервые. Трупы после аварии отстраненно рассматривал, барьер какой-то уже стоял. Даже то, что при аварии второй Леха шею сломал, меня особо и не тронуло, я с ним и не общался почти. Но хотя Олега я тоже знал даже меньше суток, испытал чувство близкое к шоку. Успел уже привыкнуть к его непробиваемому спокойствию, и к тому, что он постоянно знает что делать, и, самое главное, как правильно делать. Обидно блин. Вопрошающе посмотрел на Леху.

- А выпить нет ниче?

Выпить нашлось. Леха, правда, сначала переглянулся с доктором, и только лишь после того, как тот кивнул, достал початую бутылку водки. Разлил в уже изрядно попользованные пластиковые стаканчики, и мы выпили в тишине, не чокаясь. Доктор кстати тоже выпил. Не совсем потерянный человек, мелькнула мысль. В моем стаканчике плавали черные крошки, то ли пепел, то ли еще что, но внимания я обращать не стал. Закусывать было нечем, запил чаем. Переждал резкий кисловатый привкус во рту, убедился, что обратно не проситься, и только после этого прилег. Хорошо-то как, мало того что чаем согрелся, так еще и от выпитой водки тепло внутри растекается.

Леха, прихватив с собой дробовик, пошел сопровождать доктора в другой вагон, проведать раненых, как я понял из их реплик. Стало тихо, лишь потрескивал огонь в печке. Хотя стоило подумать о том, что тихо вокруг, сразу услышал и храп за стенкой, и поскрипывание вагона. На улице поднялся ветер, и начал подвывать в щелях, пока негромко. Сон как назло уже не шел. Дрему согнал, теперь не заснуть, все же весь день в отключке валялся, а выпитая водка наоборот взбодрила. Привыкшее к комфорту тело реагировало на все неровности металлического пола, наброшенных тряпок было явно мало. А года три назад и никаких тряпок вместо матраса не надо было, мог с удовольствием на голом полу спать. Поворочался с кряхтеньем, нечаянно разок сильно толкнув Костика, но тот просыпаться даже и не думал. Повернувшись в очередной раз, я наконец улегся поудобнее набок, вытянув руки. Если так заснуть, то пару часов как минимум можно проспать, пока ничего не отлежишь. И тут, довольно вздохнув, вдруг вспомнил про Аню. Попытался мысли эти отогнать, не получилось. Собрался с духом, проанализировав все свои чувства и переживания за сегодняшний день. Получалось, что смерть Олега тронула меня как никогда раньше, а про Аню я даже и забыл. А самые сильные эмоции я испытывал оттого, что необходимо было на людях хоть как-то показывать горечь утраты, хотя горечи то никакой и не было. Аню было просто жалко, отстраненно жалко, ну не повезло девчонке. Мне стало стыдно за свою душевную черствость, а когда я понял, что все мои душевные терзания вызваны жалостью к себе, в связи с необходимость переживать и кого-то жалеть, от стыда захотелось под землю провалиться. Я закусил губу и чуть не взвыл. Блин, куча трупов, а мне насрать. Только себя жалею.

Вдалеке раздался громкий звук выстрела, и мы с Саней встрепенулись. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга. Так дуплетом громыхнуло еще раз. Приподнялся заспанный Егор, и проснулся один из спутников доктора, мужик лет так около тридцати - тридцати пяти, с обильным вкраплением седины в темных волосах.

- Что случилось? - это он к Сане обратился, который уже суетился у рюкзаков.

- Да Леха стрелял вроде, они с Доком раненых пошли проведать, - уже договаривая, он вытащил из рюкзака длинный чехол и извлек из него двуствольное ружье, с вертикальным расположением стволов. Алекс, пойдешь со мной? Посветишь если что? - посмотрел он на меня, отвлекшись от патронташа, который достал из того же чехла.

Я кивнул, и в который раз за сегодня пытаясь унять нервную дрожь, пошел к окну, разбирать выход. Догнавший меня Саня сунул мне в руки длинный, сантиметров сорок, тяжелый фонарь, такой и как дубину можно пользовать, мелькнула мысль.

- Только кричите если что, - напутствовал нас Егор. Темноволосый друг доктора собрался с нами.

- Не включай фонарь пока, - буркнул мне Толстый.

Снег падал все так же обильно, на нос снежинки просто огромные приземлялись. На полпути встретили Дока с Лехой, перепугав друг друга. Оказывается, у вынесенных из вагонов трупов суетилась стая то ли волков, то ли собак бродячих, уточнять они не стали. Леха завалил нескольких, остальные скрылись. Кричать не решились, и лишь предупредив народ в вагоне аккуратней ходить до ветру, скорей двинулись к нам успокоить, прекрасно понимая, что и мы выстрелы слышали. Постояли, посовещались, стоя на уже припорошенных снегом путях. Совещались все больше Леха и Саня, который по итогу голосования направился в тот вагон караулить, забирая с собой ружье. Николай, спутник доктора, чье имя я узнал в ходе обсуждения, добровольно принудительно пошел с ним. Ну а больше и некому, у меня там друган обиженный должен козни строить, у Егора подруга вроде как у нас спит. Буржуйка оказывается Лехина, так что ему просто полагается у нее греться. Костик остается, но он контуженный.

Вернувшись из этого ночного забега в ширину, я устроился на то место, где до этого лежал Николай. Между делом хотел одеяло дернуть, под которым валялся в отключке, но доктор его уже приспособил тем двум мужикам, которые тоже в отрубе были. Может и не в отрубе, просто спали крепко. Ну и ладно. В рюкзаке моем еще и спальник имеется, и пена, очень бы хотелось все это достать, но будить всех ради того чтоб себе приятно сделать, у меня не получится. Но на удивление удобно устроился, что разные измышления меня догнать не успели, заснул сладко, и с удовольствием. В сон как провалился.

А выбирался с трудом. Находясь в полудреме, проснувшись от холода, лежал, подтянув колени чуть не к подбородку, стараясь не выпустить крохи тепла. Спиной чувствовал, что кто-то лежит рядом, и старался прижаться, греет как-никак. Так и валялся, наверное, минут двадцать. До того времени, когда мучения от холода и стонущих отлежанных мышц не стали невыносимыми, и после я кое-как поднялся. Ненавижу такие пробуждения. Ложишься спать усталый и вымотанный, надеясь на то, что сон усталость снимет, а просыпаешься в еще худшем состоянии. Непривычное тело от такого сна устает, как от погрузки вагонов. Лечится это просто - временем. Через недельку в экстремальных условиях, привыкаешь, и начинаешь наслаждаться сном в любом месте и в любое время. И, самое главное, начинаешь отдыхать. Даже когда в КАМАЗе по пересеченке едешь на пассажирском сиденье. Проверил на себе. Но вот незадача, отвыкаешь от этого быстро, и сейчас знание того, что еще пару ночей в таком режиме, и я буду с утра как огурчик себя чувствовать, меня совсем не утешало.

Окинул взглядом наше бомжевище, на месте только Костик и Егор с подругами. Вот ведь, и по барабану же им. Хотя и к буржуйке ближе. Кстати о буржуйке, интересно горячая ли, подумал я и потянулся к ней, и сразу же с шипением отдернул руку. Буржуйка была чуть ли не раскалена. Вот дятел, все лезу не подумав, еще порезы не зажили, теперь обжегся, дуя на подушечки пальцев, обругал я себя.

Постанывая от боли, пока никто не слышит, вылез на улицу и сразу же зажмурился. Вокруг было белым бело, ветви деревьев клонились к земле под грузом налипшего снега. И тишина все та же вдали звенит. А рядом звенело на холоде лезвие топора, которым Леха рубил дрова у приличных размеров костра. Я постоял минутку, привыкая к ослепляющей белизне, потом пошел к костру. Там суетился молодой парень, снимая кастрюлю с кипятком. Когда я подошел, он с ней уже умчался в вагон.

- Прикольно, чай что ли мутят? - проводив того взглядом, обратился я к Лехе.

- Если бы, - тот нахмурился и глянул на меня красными от недосыпа глазами, - доктор кипятка просит, пациентов штопает.

Я уткнулся смущенный. Смущался правда недолго, Леха меня сразу же припахал наполнять разные емкости снегом, чтоб его растапливать. Несколько кастрюль, алюминиевое ведро и тазик были уже изрядно подкопченными, топили видно давно. Снег плавился быстро, пришлось докидывать, так как воды естественно получалось меньше. В растапливаемой воде плавали черные точки пепла. Посчитав миссию выполненной,отставил от костра плошки с водой.

Собравшись с духом, хотя разум и протестовал против такого издевательства, я, пока не прошел запал, подобно тому, как прыгаешь в воду сразу, чтоб не стоять на берегу не мяться, быстро сбросил с себя толстовку и футболку. Оставшись по пояс голым, попросил Леху полить на меня воды, и сполоснулся. Заряд бодрости получил неимоверный. По утренней дубарине долетел до нашего отсека сайгаком, уже не замечая боли. Порыскав недолго в поисках, выдернул свой рюкзак из кучи сумок, и в темпе достал оттуда берцы, горку, термобелье, и свой старый свитер непонятного происхождения. Все кроме свитера было новым, купленным как раз под это лето, в которое я собрался стать подкованным туристом. Во всем новом чувствовал себя немного непривычно. Ничего, пройдет. По земле поваляться и нормально, чтоб из толпы не выделяться.

Измазанные в грязище и крови джинсы, толстовку, и провонявшую несвежим телом футболку я убрал в полиэтиленовый пакет и сунул в рюкзак. Кроссовки убрал отдельно. На глаза попалась арафатка, и я чуть подумав, просто намотал ее на шею в один оборот как шарф. Вот, так получше. Я подпрыгнул даже пару раз, поморщившись, правда, от боли. Ногам было комфортно, ума хватило берцы разносить заранее, в квартире на мокрый носок вечер проходил, посчитав достаточным. Я хоть в армии и не был, но что такое снимать носки вместе с кожей прекрасно представляю. И состояние знаю, когда еще впереди километров эдак десять как минимум, а ты уже идти не можешь, потому что ноги просто горят, а не идти ты тоже не можешь. Хотел сначала из рюкзака еще кукри достать, который мне на новый год подарили, но решил пока в Джона Рембо не играть, и оставил тесак в рюкзаке.

Пока одевался, разбудил Егора и обеих девушек. Чувствовал себя виновато, но что уж поделаешь, не могу я тихо колобродить, обязательно или уроню что нибудь, или громыхну. Все они, предварительно или пожелав, или поздравив меня с добрым утром, полезли на улицу с заспанными лицами. Моцион утренний навести. Или провести, не силен. А может спасателей смотреть, где они. Мысли о том, почему до сих пор никого нет, меня донимали почти постоянно, я просто старался не зацикливаться на этом. Но странно уж очень, куча человек вдруг пропала, и никому до этого дела нет. Не должно так быть.

Оставив в отсеке одного Костика, не до конца пришедшего в себя после удара головой, я полез обратно на улицу. Там уже вокруг костра собралось прилично народа, многие знакомые, хотя имен не знаю, но лица примелькались. Были и знакомые, Николай, друг доктора, Леха никуда не уходил, был даже тот мужик, которого после полета вагона в лес я первым увидел. Толстый подошел, щеголяя в оливковом костюме военного кроя. Что-то из вражьего обмундирования, вестимо. Подошел, и начал с Лехой что-то умное обсуждать.

Над толпой раздавался гвалт голосов, в основном шло бурное обсуждение перспектив спасения, видимо, не я один озабочен отсутствием вокруг карет скорой помощи. Визгливо голосили несколько женщин, в возрасте около сорока плюс минус пять. Не люблю таких, быдло выкидышей очередей времен союза. Куры бесячьи. Подавил раздражение, пошел к толпе. Нескольких потупившихся мужиков определил как мужей голосивших дамочек. Люди все держались или парами, или небольшими группами. Наша была самая большая, только доктора не хватало, а так с подошедшим подростком, которого я видел вчера, помогавшим доктору, а сегодня суетившемся с костром, насчитал вместе с собой восемь человек. Почти все наши прокомментировали мой новый прикид, да и со стороны люди посматривали. В новенькой горке, хрустящих берцах, в этом сборище потрепанных людей выглядел белой вороной. У многих одежда была заляпана кровью, помята после ночевки, некоторые утеплялись и были похожи на французскую армию у Москвы. Да и вообще на нас косились, все-таки самая крупная компания, Саня и незнакомый мне мужик парни фактурные, у Лехи помпа на плече висит, да я такой весь из себя красавец нарисовался.

- Фига ты рейнджер, - тихо сказал мне Егор.

- А то! - я широко ухмыльнулся, и тут же сморщился, разбитые вчера губы пока неприспособленны так скалиться.

Между тем тон обсуждения все повышался, и уже много голосов говорили одновременно. Я начал рассматривать собратьев по несчастью. Следующей по численности была компания из шести человек, распивавшая вчера водку у вагона. Две женщины, лет тридцати, и четыре мужика. Не очень они мне понравились, склизкие какие-то, да и лица у всех... . У троих такие, холуйско-холеные, похожи на чиновников средней руки, притом таких, которые зря даже пальцем шевелить не будут, без должного вознаграждения либо без "звонка друга". А у четвертого, плотного телосложения шатена, низкий лоб, близко посаженные глаза, квадратный подбородок. В вороте распахнутого длинного пальто, на красной шее явно видна массивная золотая цепь. Из тех, скорее всего, кто не сел, и кого не пристрелили в конце веселых девяностых, а из братвы такие товарищи вдруг стали успешными бизнесменами, известными в городе людьми, меценатами, покровителями детско-спортивных школ, и прочая, особенно если городок небольшой. Но до сих пор не понимающих, что такое, к примеру, трудовой кодекс. Увольте этих, и наймите новых, о каком оплачиваемом отпуске может идти речь? Как-то так.

Остальные все кучковались по два-три человека. Кое-кто, как вон, к примеру, пара девчонок в туристической одежде, потихонечку жались к нашей тусовке. Хм, вчера их не видел. Люди все подходили, многие лица были мне незнакомы. Откуда только повылезали. Я встал одной ногой на бревно, и привстал на секунду, охватив взглядом стихийное собрание. Человек пятьдесят тут как минимум, если навскидку. Как ни старался, а того бугая, которого я бутылкой приложил, в толпе не увидел.

Вытирая оголенные по локоть руки, к нам подошел доктор с пожилой женщиной, я ее видел, когда она вчера воду носила раненым в вагоне. У них вид был донельзя усталый. С удивлением увидел выползшего из вагона Костика. Я вроде дернулся в его сторону, но Егор сориентировался быстрее, подошел к нему, и, поддерживая, повел к нам. Девушка, то ли Алина то ли Наташа, до сих пор не знаю, помогала с другой стороны.

- Так-ну-ка-ти-хо! - вдруг Саня рявкнул так, что я даже вздрогнул. Силен блин.

- Разговоры прекратить, ближе все подтягиваемся! - уже не так оглушительно, но тоже громко продолжил он.

Тихо конечно не стало, просто громкий гомон толпы перерос в звуковой фон перешептываний и разговоров вполголоса. Народ потихоньку подтянулся поближе, окружив нашу группу неплотным полукругом, оставив метра два пространства. Получилось как будто мы на трибуне перед зрительным залом. Как обычно почувствовал себя не очень уютно, оказавшись сразу в перекрестье многих взглядов. Хотя смотрели больше на Толстого, который оказался в центре внимания. Саня хоть и был квадратным, но росту в нем не больше моего, а у меня метр семьдесят, поэтому он вышел чуть вперед, бросил себе под ноги колыбаху, забрался на нее, и прочистил горло.

- Итак, у меня для вас много плохих новостей. И всего одна хорошая. Начну с хорошей, обед сегодня будет. Выдача будет проводиться через, - он глянул на наручные часы, - через примерно три часа. Ужин тоже будет. На выдачу по возможности приходить со своей посудой. Теперь остальное. Для внесения в списки на довольствие всем после этого собрания подойти к... - Саня посмотрел на Леху, тот глаза не отвел, но вздохнул, - Алексею. К Алексею Николаевичу, - поправился он. Алексей, бери себе в помощь пару человек. Готовить и вести учет. Также нужны люди на заготовку дров, человек пять, назначишь, когда списки будете составлять. Когда будет вестись запись, обратился он снова ко всем, - Алексей Николаевичу будет необходимо предоставить данные о своей профессией и умениях. Будем всем новый специальности присваивать, - Саня ухмыльнулся чуть.

- Так, дальше, - чуть повысил он голос, перебивая усилившийся гомон толпы. Потише! Вопросы потом. Наша медицинская бригада, если кто еще не знает, - кивок в сторону доктора со спутницами. Прошу любить и жаловать. Теперь внимание, кто после этого момента напрямую подойдет к ним, тому лично зубы выбью. Возможно даже все передние. Доктора не беспокоим, подходим к Николаю, - он кивнул в его сторону. Если у кого есть хоть какие-то медицинские навыки, или просто хорошие навыки первой помощи, тоже прошу подойти к Николаю. Если у кого есть аптечки, лекарства, бинты и наборы первой помощи, также прошу передать ему. Много раненых, лекарств и перевязочных средств катастрофически не хватает.

- Молодой человек, а я не понял... - начал было один из так не понравившейся мне компании, но был быстро прерван.

- Понимать не надо, надо слушать и выполнять. Не перебиваем, для тех кто в танке, еще раз, вопросы после, - мужик недовольно скривился, с высокомерным выражением на лице, но рисковать не стал. С медициной закончили, теперь по еде. Если у кого что есть типа круп, макарон, картошки, вообщем подходящее для приготовления супов и прочих похлебок, ну и соответственно мясо, курица, особенно скоропортящееся, прошу принести, - многие при этих словах заухмылялись. Саня сделал паузу, обвел всех взглядом, видимо запоминая улыбчивых, и продолжил - все будет пущено в общий котел. Всякие шоколадки чипсы и прочее сгущенное молоко можете оставить себе, но если кто будет замечен за поеданием тушенок или круп с макаронами из списка на довольствие будет вычеркнут. По инструментам - несите все что есть. Топоры, ножовки, пилы, плоскогубцы, кусачки, гвозди и прочее. Сегодня будем делать в вагонах отдельные утепленные отсеки, если этой ночью будет так же холодно как и сегодня, дело дрянь. Надо утепляться. Теперь о самом херовом. Помощи пока нет, и скорее всего в ближайшее время не будет. Мало того, что не ловят телефоны, навигаторы также не работают. Где мы оказались, пока не ясно, есть предположение, что какой-то мудак нам перевел не туда стрелки, и мы уехали в глубокую пердь. За сутки, что мы здесь, не подъехало ни одного поезда.

- А рельсы то не ржавые, ездят по ним часто! - раздался звонкий голос из толпы.

- Да, ездят по ним часто, факт, но больше суток нет ни одного поезда, тоже факт. И если мы сегодня будем просто сидеть кого-то ждать, то ночью можем просто околеть, если ничего так и не приедет. Хотя я очень надеюсь, что приедет. Не перебиваем больше, я не закончил.

- Парламент не место для дискуссий, - тихо вставил я. Рядом хмыкнули Леха с Егором.

- Теперь про говно. Морщиться не надо, вопрос насущный, простите за каламбур. Давайте определимся, мальчики ходят налево - он махнул рукой, определяя направления лева, после обозначил право, - девочки туда. Близко нужду не справляем, потому что если нас отсюда не заберут сегодня, все будет зассано вокруг, а я не хочу желтый снег себе на чай топить. У второго вагона сортир будет через насыпь так же, мальчики налево, девочки направо. Но, слишком далеко тоже не уходите. Теперь внимание! Далеко не ходите потому, что сегодня ночью... Вообщем, выстрелы слышали все, поясняю. Около погибших из двадцатого и двадцать первого вагонов крутились то ли собаки, то ли волки, мы их спугнули, одну застрелили, но после ее кто-то сожрал, видно все те же шавки. Мертвецы тоже поедены изрядно, поэтому ночью внимательней, в темноте из вагонов не выходить. Зверье крупное, клыки большие. Если кто-то к ним пойдет ужином, который сам пришел, бежать его спасать я не собираюсь. Буду считать такого кандидатом на премию Дарвина. Так что на ночь походы в сортир отменяются. Ну, или на свой страх и риск. Он перевел дух, но как только гомон опять начал набирать обороты, поднял руку.

- Последнее, сейчас отправляем двух человек в ту сторону, откуда мы приехали. Будем надеяться дойдут, и сообщат кому надо. Пока все. Давайте по одному, вопросы, жалобы, предложения?

Закончил он свой спич неожиданно для всех, и несколько секунд стояла гнетущая тишина.

- Вопросов нет? - с оттенком изумления спросил он, и сразу же человек десять загомонили разом, Саня поморщился, мне сбоку было видно.

- Тихо! По одному, - опять рявкнул он.

Опять тишина, все гомонившие попереглядывались, и заговорил тот мужик, который пытался Саню перебить.

- Молодой человек, а по какому праву вы тут распоряжаетесь?

- Распоряжаюсь я здесь по праву знающего что делать, это раз, по праву умеющего это делать, это два. Теперь три - судя по тому, что авария произошла вчера утром, а до сих пор здесь нет никакой помощи, хотя предположительно нас должны были хватиться и обнаружить максимум часа через четыре, есть предположение, что помощи не будет еще долго. Почему, не знаю, примите как данность. Доступно всем? Дальше.

- А не много вы на себя берете? - перебив вроде как открывшую рот одну из визгливых барышень, снова спросил холеный.

- Дяденька, - Саня глубоко вздохнул, и продолжил, - чем меньше людей пожелает поработать и получить сегодня горячий обед, ужин, и подготовленное к холоду спальное место, тем меньше нам работы, и тем больше достанется еды. Если сейчас не подойдет ни один желающий, - не сильно расстроюсь. Потому что себя - с каждым словом он говорил все громче, видимо не сумев сдержать подспудно копившееся раздражение, - мы обеспечим едой и комфортом влегкую. Ну а еще, мы берем на себя уход за ранеными, которых много. Пока такие как ты, кстати, хер пинают и водку жрут. А если ты еще раз хавальник откроешь, - перебил он мужика, попытавшегося что-то сказать, - я тебе зубы в глотку вобью. Ясно? Отвечать не надо, вопрос риторический. Дальше спрашивайте, по существу только.

Пока Саня говорил, я нутром прочувствовал исходящую от него угрозу. Как холодом дохнуло. Он говорил громко, но не кричал, но все равно чувствовалось, что вот если сейчас этот товарищ рот откроет, то зубы у него действительно в глотке окажутся. Судя по поведению этой компании, ни один из мужиков которой больше с вопросами лезть не стал, лишь двое о чем-то тихо переговаривались между собой, они тоже это почуяли. Хотя может это я такой впечатлительный, а им по барабану на все эти угрозы, просто пока расклад количественно не в их пользу. Я некоторое время рассматривал эту компанию, одна из теток вроде как полезла, и что-то собралась голосить, но ее задержали, и они все удалились, причем удаляться старались медленно и печально, дабы лицо не потерять. Тот, который в пальто, постоял с каменным выражением лица, и так же спокойно ушел. Как отошли метров на десять, стали слышны женские возгласы, видимо те тети выражали несогласие с поведением и манерой речи Толстого. Мужских голосов слышно не было, но я примерно представил, как этих дам сейчас успокаивают. Наверняка типа "вот скоро приедут спасатели, я позвоню, и этого козла....", а что будет с "этим козлом" уже варьируется от авторитета и социального статуса "этого", кому будут звонить.

Вдруг монолит нашей отдельной компании как будто распался, я встрепенулся и посмотрел по сторонам. Оказалось, пока я размышлял и вслушивался в далекую перепалку, основная часть собрания закончилась, и теперь несколько человек обступили Саню, что-то негромко спрашивая. Доктор со спутницами уже двинул в вагон, часть людей выстроилась в две очереди, более длинная к Лехе, человека три пошли сначала к Коле. Человек двадцать стояло в отдалении, все так же группками, кто-то уже уходил, видимо идея об обеде и ужине, которые надо заработать, по вкусу пришлась не всем. Да и не с пустыми руками некоторые ехали, думаю, у многих с собой пожрать есть. А может и нет ничего, просто рельсы то наезженные, можно рассчитывать на то, что скоро по идее должны нас найти уже. В горячую ванну бы сейчас, подумалось вдруг с тоской. Привык каждый день мыться утром и вечером. Правда, если не принимать душ суток трое, то это проходит, но вторые сутки самые сложные. Пока не все равно.

Когда девушек, Сашу и Алину, позвал к себе Леха, а до сих пор незнакомый мне паренек увел Костика, мы с Егором как-то оказались не удел, и стояли, ожидая пока Саня освободиться, тихо переговариваясь.

- Ты кстати готов? - спросил меня он, когда мы обсудили то, как Толстый осадил мужика.

- Готов к чему?

- В смысле к чему? Попробуй мыслить логически, и сказать мне имена кандидатов на поход по рельсам в сторону цивилизации?

- Опа... думаешь мы?

- Ну не то чтобы думаю, просто других кандидатур особо и не видно. Ты вчера в отключке валялся, много пропустил, а я особо и не помощник, он приподнял руки, и я вспомнил, что предплечья у него прилично изрезаны.

Саня в это время двинулся в нашу сторону, и когда ему оставалось пару шагов, я, решив проверить догадку, гаркнул, - мы готовы!

- Готовы это хорошо, - тяжело посмотрев на меня, устало сказал он. Стрелять умеете?

Я в жизни не из чего кроме пневматики не стрелял, поэтому замялся.

- Смотря на каком уровне. Из гладкого слону в жопу попаду с двадцати метров, - заговорил Егор.

- Короче смотрите, от полустанка, на котором мы в последний раз стояли, где-то час на поезде. Как называется, не помню, стояли мы там в пять утра примерно, я просыпался, покурил. Убрались в это говно, - он обвел рукой вокруг, - около шести. Час езды, берем по максимуму, это километров восемьдесят. Это примерно, может быть больше, а может и нет. За сегодня вы хорошо, если километров сорок сделаете, поэтому... ну жилье полюбому должно быть, железка все-таки, хотя кто знает, куда это нас занесло. Надеюсь, ночевать не придется в пути, но тут уж как повезет. Поэтому, Алекс, думай, будете брать твой рюкзак, спальники туда, палатку. Можно горелку. Подумайте, пока сейчас хавать будете, вон уже Леха зовет, я его озадачил вам пожрать намутить, чтоб на голодный желудок не выходить.

- И это, мужики, - он придержал уже двинувшегося Егора за рукав, я тоже тормознул, - подождите. Я там этих собачек посмотрел, которых ночью привалили. Короче нездоровая херь, собачки прокачанные, уровень восьмидесятый, - Егор не понял, а я хмыкнул, в онлайн играх дока. На волка не очень похоже, но клыков в пасти, руку перекусить. Так что у костра лучше не ночевать. Поэтому думайте. И это, не бздите идти? Если что не так, лучше сразу говорите...

Хм. Я при упоминании о собачках, по которым ночью Леха стрелял, естественно забздел сразу идти. Еще даже как. Вот только вряд ли смог бы об этом кому либо кроме себя признаться, поэтому, как и Егор, пренебрежительно махнув головой, пошел к Лехе, который нам пожрать организовал. Завтрак изобилием не баловал, банка разогретой тушенки на двоих, и по паре позавчерашних бутербродов, от которых уже шел лежалый запах. В нагрузку он нам презентовал котелок чаю, даже сладкого. Мы полезли в вагон, чтоб не смущать шатающийся в большом количестве народ. Тушенку я последний раз ел года четыре назад, и с той поры испытывал к ней небрежение, запах от бутербродов заставил меня поморщиться, а чай был слишком крепкий, но, несмотря на все это, я умял все с превеликим удовольствием. Еще бы столько же, и еще столько же, и совсем было б замечательно. Но добавки никто не предлагал, и мы с Егором обсуждали, как пойдем, со спальниками или без. Дальние пешие переходы, ни он, ни я уже давно не совершали, поэтому решили идти налегке. Чай кончился, и только мы засобирались, пришли Саня с Лехой. Саня покопался в вещах, и бросил Егору комплект одежды точь в точь как был на нем. Олеговский, наверное, они ж в одной команде. Были. Леха между тем, пока Егор быстро переодевался, достал рюкзак из кучи, и чехол оттуда, из которого извлек ружье с патронташем. Ружье мне не понравилось, оно было какое-то одутловатое, что-ли. Не было в нем резкости и брутальности, как в помпе, которая у Лехи за спиной висела, не было классических обводов, как в производных от калашникова, не было оно похоже и на аристократические ружья, из которых английские пэры по лисицам пуляют. Затвор был болтовой, как на мосинке, но мосинка по сравнению с этим стволом выглядит как БМВ пятой серии рядом с ВАЗом пятой серии. И то и то ведь классика. Егор взял ружье, покрутил, передернул затвор, приноравливаясь.

- Это что за зверь?

- Промысловое ружье. На любителя, да, - сказал Леха, глядя на выражение лица Егора. Да ты не парься, хорошая вещь, только привыкнуть чуть. Особенно к тому, что прицельной планки нет. Трехзарядное. На вот, кстати, и заряди, - протянул ему патронташ.

- Сань, - окликнул я того, пока Егор изучал ружье, - у меня в рюкзаке спальник, палатка есть, вы берите, пользуйте. Только если пока нас не будет, вас тут спасать начнут, проследи за моим, окей?

- Фига ты, а что раньше-то молчал?

- Так я очнулся только ночью, когда на барахле уже куча народа спала, будить не стал.

- А, точно, извини. За шмотки не волнуйся, спасать будут, сохраню. Ну а не будут... тоже сохраню.

- Алекс, че, попрыгали может уже?

Егор с ружьем за плечом просто излучал нетерпение. Да и меня тоже начинало давить, чувство, будто время как песок утекает. Пора уже, пора.

- Помчали.

Мы всей гурьбой вывалились из вагона. Провожали нас неожиданно многочисленной компанией. Доктора не видно, а так все наши были, хотя они мне нашими-то стали буквально после чуть больше суток знакомства. Кроме наших, было человек десять к Лехе видимо записавшихся, добровольным помощниками. Нас хлопали по плечам, желали удачи. Егор подскочил к Саше, шепнул ей что-то на ухо, она вся зарделась. Когда он подходил ко мне, я покровительственно усмехался. Но самолюбие задело, да. Долгие проводы никто не жаловал, и не растягивая прощания, мы резво рванули с места аварии. Оглянулись лишь по разу.

По путям ходить неудобно. Если идешь по шпалам, то шаг получается маленький, семенишь, через одну перешагивать тоже неудобно, не мелко уже, но у меня шаг шире, а через две уже никак. Друг за другом идти, говорить неудобно. Метров сто приноравливались, меняясь местами, пока наконец я не пошел между рельс по шпалам, а Егор шагал по покрытому снегом щебнем. У него были туристические ботинки, у меня же на берцах подошва жесткая, так что нога не проваливалась, если между шпал носок попадал.

- Егор, слушай, а я вроде как доволен, что мы свалили. Не люблю, когда толпа вокруг. Да и на месте сидеть как-то...

- Ну да. Кстати, не очень люблю, когда меня Егором называют, зови Гешей.

- А что раньше молчал?

- Ну, Гешей меня только друзья зовут.

- Как скажешь.

Мелочь вроде, а приятно. Хотел попросить сначала его, чтоб Алексом меня больше не называл, потом передумал. Привык уже.

Через минут десять, оглянувшись, я заметил хвост. В некотором отдалении за нами шли несколько человек. Кто такие, я разглядеть не мог. Егор, присмотревшись, сообщил, что двое точно из той компании, из которой мужик с Саней препиравшийся. Остальные видимо из тех, кто на месте сидеть не захотел, тоже решили в сторону людей идти. Таких попутчиков нам совсем не хотелось, и мы, не сговариваясь, ускорили шаг.

Поначалу как вышли, я пробовал считать столбы, потом разговорились, и бросил это занятие. Ноги начинали гудеть. Да и вообще все шло как-то не очень. Пару раз останавливались по моей просьбе, я перешнуровывал берцы, проклиная тот день, когда мне пришло в голову такую обувь приобрести. На левой ноге уже болело выше щиколотки, потому что сплошной язык ботинка по ноге не лежал, натирая. На правой с языком все нормально было, зато уже мизинец начинал саднить. Под термобельем весь взмок, и оно склизко и мокро липло к телу, наверное, это какое-то неправильное термобелье. Сначала все эти моменты сильно напрягали, но потихоньку хоть и не привык, но смирился.

Шли мы уже больше трех часов, а никаких признаков человеческого жилья так и не было. Справа лес и слева лес, да насыпь железнодорожная. Часы были только в мобильных, ориентировались по ним. Время смотрели часто, проверяя еще и сигнал сети. Сигнала не было. Солнца тоже не было, в небе висели низкие свинцовые тучи. Вот-вот, и разродятся снегопадом.

Уже больше часа мы с Гешей не разговаривали. Когда идешь далеко, и начинаешь уставать, главное вогнать себя в подобие транса. Сделать это просто, надо смотреть не вдаль, а под ноги и чуть-чуть вперед. Двигаться тогда начинаешь равномерно как машина, и усталость отступает. Только потом, после отдыха, придет боль в мышцах, если долгая прогулка с непривычки, но пока шли мы ходко. Компания, двинувшаяся за нами, давно исчезла из вида. Хотя, иди железка прямо, может мы и видели б их вдалеке, но пологие повороты то в одну, то в другую сторону были постоянно.

- Алекс, тормозни, - осадил меня Геша.

Я тормознул. Отходить даже никуда не стали, он в одну сторону повернулся, я в другую. После ждал пока он, достав бутылку с водой, восполнит уровень жидкости в организме. Воды нам с собой дали, и не из талого снега, а целую полторашку минералки.

Тишина вокруг даже уже не звенела как вчера, а была просто мертвой. Я вдохнул полной грудью, и выдохнул шумно, запрокинув голову вверх, прогоняя нахлынувшее наваждение. Только сейчас обратил внимания, что изо рта при выдохе идет пар.

- Геш, смотри, - я дыхнул.

- Че?

- Пар идет, че! Густой, недавно еще не такого не было. Сколько градусов, как думаешь?

- А не знаю даже. Хм... - он поежился. А холодно, в натуре. Пока шли, и незаметно было. Может и с минусом уже, мне кажется.

- Пошли тогда резче. Не хочу я иглу строить, если что, и к тебе прижиматься потом в поисках тепла не хочу.

- Не каркай блин. Я тоже не хочу.

Мы опять дернули, некоторое время шли молча. Вдруг я резко остановился, наткнувшись на выставленную руку Егора.

- Ты что? - я вопросительно посмотрел на него.

- Тихо!

Он повернулся назад, приоткрыл рот и приставил ладони к ушам, как локаторы. Выглядит смешно, но действенно, сам проверял. Я сразу же сделал также.

Пару секунд я ничего не слышал, а потом, сделав пару глубоких вдохов и задержав дыхание, уловил на грани слышимости. Где-то в той стороне, откуда мы шли, орали. Притом так, хорошо орали, с надрывом. И вроде голос был не один. Чуть позже ор перешел в просто животный вой, от которого меня окатило волной животного ужаса, и все затихло. По крайней мере, мы больше ничего не слышали.

Геша уже стоял, перекинув ружье из-за спины наизготовку. Некоторое время мы просто стояли, переглядываясь, слушая лишь свое дыхание. Надо было что-то сказать, но мне совсем не хотелось. Егору видно тоже не хотелось, поэтому первым заговорил я.

- Надо же, наверное, сходить, посмотреть... что там?

- Ты знаешь, нет ни одного человека, который мог бы сказать, что я испугался куда-то идти, но...

- Но... но те кто там шли, совсем не те, за которых хочется впрягаться? - продолжил я.

- Если б там шли Саня с лекарем к примеру нашим, я б туда уже бежал... но вот я не уверен, что если там стайка из десяти тех песиков, которые ночью к нам в гости приходили, я сумею все три раза попасть, и так же быстро перезарядиться...

- А если нас сожрут, то к нашим, за которых мы б впряглись, помощь точно в ближайшее время не примчится...

Когда я договаривал, мы уже тихонько шли дальше. Тихонько потому, что сорвись мы на быстрый шаг, и это показалось бы бегством.

- Собачки по деревьям ползать точно не умеют, поэтому чем быстрее мы дойдем до людей, тем быстрее снимут с деревьев тех, кто успел туда залезть, - успокаивая и свою, и мою совесть, сказал Саня. Шли мы все быстрее.

- А если кто на дерево и залез, то пёсики рядом с ним посидят, глядишь, и нас догонять не станут.

В следующий час хода усталости я почти не чувствовал. Заболела шея только, оглядывались мы теперь каждую минуту. Но все было тихо.

В глаза друг другу не смотрели.

- Да и хер с ними, сожрали их и насрать! - вдруг выдал Егор. Эти мрази сидели на жопе ровно, хоть бы кто раненым помог! У нас там тяжелых осталось человек десять, если никого не приведем, до завтрашнего вечера половина не доживет, как доктор сказал! Схерали мы должны были к ним бежать?

- Да и болт на них, действительно, - ответил я, и как-то сразу отпустило.

Стало заметно холоднее. Минут через пятнадцать, я, сняв капюшон, на ходу намотал арафатку на голову. Лицо оставил открытым, не люблю, когда ткань мокрая к лицу липнет. Геша после этого пошарил по карманам, и с довольным лицом извлек откуда-то и натянул камуфляжной расцветки балаклаву. Тоже Санек презентовал, скорее всего.

- Ну ты террорист, - восхитился я, смотря на него.

- Ха, себя-то видел? Шахид натуральный. Оба, смотри-ка! - я проследил взглядом за его рукой. Впереди в стене леса виднелась прореха. Это могла быть и просека конечно, а могла и...

- Точно, дорога! - радостно воскликнул Геша после небольшого спринта.

Мы стояли на нерегулируемом переезде. Даже семафора не было, висели лишь проржавевшие насквозь знаки, в виде косого креста. С трудом сквозь ржавчину различались красный и белый цвета. Дорога пересекала пути под углом. Налево, чуть сзади от нас, через метров сто был поворот, и виднелась только стена леса. Направо же можно было посмотреть километра на два, дальше все просто терялось в белом мареве. По дороге сегодня никто не проходил и не проезжал, снег на полотне лежал нетронутый. Я откинул чуть снега с покрытия. Асфальт, неплохого для такой дороги качества.

- Блин, надо было втроем идти. Один налево, второй направо, один дальше по рельсам, - меня глодала мысль, что сейчас мы обязательно ошибемся, и по той дороге, которую не выберем, через максимум километр будет жилье.

- Да, засада.... Куда пойдем? - Геша пристально на меня посмотрел.

Сердце забилось так, что чувствовалось всей грудной клеткой. Разум мне орал сказать ему идти вместе по дороге, в любую сторону. У Геши за спиной висело ружье, и даже то, что оно у него, а не у меня, не мешало чувствовать себя спокойно. Чувствуя, что вот еще секунда, и я предложу идти вместе по дороге, я заговорил, сам того не желая.

- По уму, нам разделиться надо. Быстрее людей найдем. Давай ты дальше по шпалам, а я по дороге пойду. Туда, - я махнул рукой в сторону отворота по ходу нашего движения, как раз туда где сейчас видимо снег шел.

- Уверен? А если...

"Да ну в жопу, какой уверен, херню спорол, пошли все-таки вместе" - сказал я про себя. Вслух выдал нечто другое.

- Я то не уверен, просто думаю, что доктор наш там устал уже. Да и ждут люди.

Говоря это, я чувствовал некоторое облегчение. Вроде тогда, не пойдя на крики, мы друг другу четко все обосновали, но осадок остался. Притом такой, несмываемый. У меня, по крайней мере.

- Да... ждут. Давай монетку кидать, кто с ружьем пойдет.

Я чуть не засмеялся. Думаю, в паузе он тоже от своего внутреннего голоса выслушал.

- Брось ты, я даже стрелять не умею. Мало ли что, шанс просру и свой и твой, обидно будет... - я сделал паузу, он сначала хотел возразить, потом подумав, кивнул, соглашаясь.

- Я на крайняк на дерево заберусь, не парься. К тому же у меня план есть, сейчас увидишь. Все, помчали, время теряем. Хотя, погодь, попить дай.

Сделав пару больших глотков, и утерев рот рукавом, я отдал бутылку, которую он засунул обратно в ружейный чехол, на манер сумки висевший у него за спиной. Ружье он давно уже нес так, чтоб изготовиться в момент можно было.

Мы молча пожали друг другу руки, притом не как обычно, а по взрослому, крабом. Невольно как-то получилось.

Потом он смотрел, как я, стараясь не оставлять следов, отошел боковыми шагами к краю насыпи, и прыгнул в придорожную канаву, закрыв лицо руками от тонких, но крепких веток. Приземлившись, чертыхнулся, почувствовав, что на дне канавы прилично воды, которая потихоньку просачивается в туго зашнурованные берцы. "Ну деби-и-ил, план у него" - в который раз за последнее время поразился я своему поступку, и начал быстро передвигаться по центру канавы, раздвигая податливый кустарник.

- И долго ты так?

- Метров пятьдесят, наверное, потом по берегу еще столько же, чтоб на дороге следов не было.

- А в этом что-то есть... Но следы же останутся все равно.

- Мне кажется, снег скоро пойдет, - я разговаривал с ним, не оборачиваясь, все так же продираясь через кустарник. И вообще, здоровая осторожность суть синоним клинической паранойи.

Оглянулся, он все так же стоял.

- Иди уже, че встал, - на что он махнул рукой, и двинулся. Я отвернулся, и попер через кусты дальше.

- Мы еще встретимся, Алекс, обязательно встретимся! - услышал я возглас, произнесенный с пародией на голос главного мушкетера страны.

- Нопасаран! - вскинул я сжатый кулак, уже не оборачиваясь. Нахлынула бесшабашная веселость, впрочем, ненадолго. Уже через минут десять, когда я шел по дороге, пытаясь быстрее удалиться от переезда, начал себя накручивать, вспоминая всякие ужастики, которые при вечернем просмотре вызывали лишь интерес и снисходительные ухмылки у меня, да и у знакомых. А сейчас вот все и вспомнилось сразу, и больших сил стоило сдерживаться, гоня от себя все эти мысли. Еще и то, что оглядывался часто, способствовало, конечно. Когда ждешь чего-то со спины, всегда как струна. Через полчаса ходьбы я уже был готов сорваться на бег, еле сдерживался. Постепенно прошло, по мере того, как начинали все сильнее ныть мышцы ног. Да и холодало. Подмокшие ноги начали промерзать. Это плохо, я надеялся, что от ходьбы высохнут быстро. Рос я в пригороде, лес речка озеро были рядом, и мокрые ноги никогда не становились для меня причиной заболеваний и каких-то проблем. Даже в холода. То же катание на льдинах для меня было привычным времяпрепровождением. Да и зимой сколько раз ухал в ледяную воду, не оценив крепости льда. Поэтому, не понимал я, как это, заболеть оттого, что промочил ноги. Привык, и к оханью и аханью других относился снисходительно. Сейчас, правда, пока шел, пересмотрел свои взгляды. Все чаще и чаще сморкался на ходу, и чувство было такое, что заболеваю. Мышцы всего тела уже ломило, притом так, нехорошо ломило. Несколько лет сидячей работы превратили меня в эдакую рохлю, и я значительно переоценивал свои возможности. Ну что стоило мне велосипед себе купить и кататься по вечерам? Или на работу на нем ездить, благо недалеко и дороги позволяли. Блин, на ту сумму, в эти несколько лет, которую потратил на походы в клубы и те же легкие наркотики, можно было десятки велосипедов купить. Сейчас, идя и чувствуя, что если доведется сегодня ночевать в теплой кровати, завтра с трудом до туалета буду брести, я ругал себя последними словами за небрежение к своему здоровью. Хорошо хоть опомнился в последние месяцы, если б в спортзал не заглядывал, уже лежал бы и ползти не мог, наверное.

Последние полчаса я пер на автомате, даже и не оглядывался уже. Пальцы ног уже не ощущал. Сопли потекли ручьем, и сморкался я по колхозному, прикрывая пальцем одну ноздрю. Вытирал нос или рукой в перчатке, или рукавом горки, а так как ткань и там и там жесткая, то естественно нос уже на каждое касание отзывался противным жжением. Теперь, чтобы высморкаться, приходилось перчатку снимать, причем делать это часто напрягало. Усталость накатила уже так, что даже вчерашние болячки не чувствовал. Отстранено рассматривал крупные хлопья начавшегося снегопада, и уже собирался разводить костер, отогреваться. В знак населенного пункта я практически уперся.

"Клязь" - гласила стандартная дорожная табличка. Ни одного дома, впрочем, мне видно не было, привычно лес да лес везде, но дорога шла вверх и метров через двести подъем заканчивался. Я, уже не замечая усталости, эти метры почти пробежал.

За небольшим изгибом дороги увидел около десятка домов, вдоль дороги. Во многих домах шел дым от труб, в безветренном воздухе медленно поднимаясь навстречу неспешно падающему снегу. Есть люди, успокоилось что-то внутри, а то я и после аварии, и сейчас, пока шел по пустынной дороге, много всякого успел надумать. Видно фантастики слишком много читаю в последнее время. Я шел по дороге, все приближаясь к домам, и не знал куда сначала сунуться.

В одном из дворов около поленницы набирал дрова дед, который при моем приближении выпрямился, и смотрел на меня. Напротив него я и остановился.

- Отец, здравствуйте! - крикнул первое, что пришло в голову.

- И тебе привет,... - дед чуть помедлил, и, чуть склонив голову, продолжил - ... сынок. Ты поздороваться только зашел, аль интерес какой имеешь?

Прищурившись, я присмотрелся внимательнее. Глаза слезились, видел немного мутно, после радостной пробежки организм мне напоминал, что его ресурсы не безграничны. Когда присмотрелся, чертыхнулся. Отец, блин, сначала и не рассмотрел то особо, дед то и не дед вовсе. Лет максимум на двадцать меня старше, просто ярко видная седина меня с толку сбила. Да и поза сгорбленная была, когда глаз его выхватил.

- Есть телефон у вас? Позвонить срочно надо, люди рядом умирают.

- Эво как... Телефон... телефоны не фурычат во всей деревне уж как с ночи, ни сотки, ни этот, обычный, как гроза прошла, а может и раньше того, мы особо и не пользуемся ими. Ни сотки, ни этот, аппарат, - он махнул рукой куда в сторону. С грозой то вместе точно лектричество жопой гавкнуло. Что за беда то, говори, люди с чего умирают?

- С поезда иду, на железной дороге авария большая, - я махнул рукой в сторону, откуда пришел. Погибших много, раненых тоже.

- Ох как... беги быстрей в конец деревни, справа предпоследний дом, там Серега живет, у него грузовик есть, он в город на нем сегодня собирался.

Я уже сорвался с места. Пробежав несколько десятков метров, я понял, что опоздал. Со двора зеленого дома, предпоследнего по правой стороне улицы, уходили вдаль по дороге широкие следы от спарки колес. Подумав секунду, я двинулся обратно. Надо разузнать у мужика, сколько мне еще до населенного пункта петрить.

- Отец, уехал твой Серега. Что за город то, куда он собирался? Далеко он?

- Великополье, райцентр наш. Километров двадцать до него будет, - сделав ударение на второй о в слове километров, ответил он. Зайди, хоть чаю попей, согрейся.

- Да ладно уж, побегу я. Часа за четыре дойду наверное, - хотя идти мне очень не хотелось, хотелось как раз чайку то и попить. Да и непривычные уже к таким переходам ноги гудели, требуя передышки.

- Давай заходи, пятнадцать минут погоды никак не сделают. Пошли, - он махнул рукой, и двинулся в дом.

Я двинулся следом за ним, отворив хлипкую калитку, и на ощупь практически пройдя темные сени. Зашел на кухню, полумрак которой разбавлял свет из окна. Большую часть кухни занимала русская печь, от которой сейчас приятно веяло теплом. Кухонька маленькая и аккуратная, но видно, что особого достатка в доме нет. Выщербленные, но чистые полы, посуда, которая на вид старше меня. Стол и две скамьи хэндмэйд явный, не из магазина точно. Ручной умывальник, даже не поймешь какого цвета по остаткам краски. Вместо вешалки висят оленьи рога, под ними коврик соломенной с обувью. Я сунулся туда, расшнуровывая берцы.

- Не разувайся ты, так иди! - увидев это, отвлекся от плиты мужик.

На плите уже стояла скворчащая сковородка и чайник. Интересно, электричества говорит, нет, а газ есть.

- Да ноги мокрые, хоть носки чуть подсушить.

- О, так что молчишь, а ну сымай. Носки там же брось, я тебе сухие дам. И вон газеты лежат, ботинки набей пока и на печь поставь, - он показал куда именно. Зовут то тебя как кстати? Я Анатолий, - он улыбнулся и шагнул ко мне, протягивая руку.

- Александр, - пожимая руку, представился я.

Пока я утрамбовывал многочисленные номера сельского вестника в ботинки, мужик сходил в комнату и принес мне обычные, и шерстяные носки, согреться пока. Я одел и те и те, умилившись аккуратно зашитым дыркам. Мда, другой мир просто.

Через несколько минут я блаженствовал, поглощая обжигающе горячую яичницу со шкварками. Шкварки я, правда, не любил, но сейчас со свистом шли. После этого, гремя соплями и прихлебывая чай, заедая его бутербродами с обветренной колбасой, я коротко рассказал про аварию, не забыв предупредить про странных то ли собачек, то ли не собачек. Когда я сказал о том, что нашему поезду стрелки скорее всего не туда перевели, потому что больше суток ничего так и не приехало, он встрепенулся.

- Ты же с переезда идешь?

- Ну да.

- Так никто ничего не переводил тогда. Никакая это не боковая ветка, и поезда там четыре раза в день ходят.

- Откуда тогда провал этот, куда весь поезд ухнул?

- Не должно там никакого провала быть! - он пристально посмотрел на меня.

Я лишь пожал плечами. На меня, наевшегося, навалилась дикая усталость, вставать и идти опять на мороз не хотелось, хотелось просто завалиться на эту деревянную скамейку и покемарить минут триста. Спорить с ним тоже не хотелось, но по другой причине. Все это время, пока шел, я гнал от себя соображения о причине катастрофы, чтоб уж совсем жути не нагонять. А то разные мысли проскальзывали. Это конечно похоже на заведомо проигрышную позицию не думать о проблеме, надеясь, что все рассосется само, но пусть лучше так, чем в дефиците информации себя накручивать. Вот и сейчас, не буду я с ним спорить, пойду лучше. Можно конечно показать ему видео с места аварии, на мобильнике у меня было, но я не стал. Лениво совсем, а еще столько пердячим паром шагать. Как подумаю, и разговаривать то неохота даже.

Во мне все протестующее взвыло, когда я, сделав над собой усилие, поднялся из-за стола. Дико захотелось обратно в теплое офисное кресло, с кондиционером и кофейным аппаратом. И зачем я поперся черти куда, возомнил себя туристом, блин.

- Ладно,... пойду я уже, спешить надо. Мне все по главной дороге так и идти? Нигде равнозначных перекрестков не будет?

- Не, прямо так и иди. Да и Серега же поехал, по колее топай за ним, в Великополье и придешь. Подожди, - он опять скрылся в доме, и через несколько томительных минут появился с парой яловых сапог в руках.

- На вот тебе, бери бери, все равно некуда мне обувать их, - пресек он мои робкие попытки возразить. Занесешь потом, а в Великополье в РОВД все равно будешь, попроси,чтоб с Митричем связались. Скажи-ка ему, что там, за речкой, - он сделал витиеватой движение рукой, - ебабахнуло что-то нехило, а до сих пор и танки не летают, и самолеты не стреляют.

Мужика явно сильно волновало происходящее за речкой, судя по тону, которым он мне это сообщал. Я между тем натянул сапоги, которые пришлись мне впору, и сейчас связывал шнурки на берцах, чтоб через плечо их перекинуть. Мужик, увидев это, вновь исчез за занавеской, появился быстрее, чем в первый раз, и протянул мне старый солдатский сидор: "Туда сапоги положишь, и в отделе оставишь".

- А что там, за речкой? - уже не отнекиваясь от врученных вещей, спросил я.

- Часть воинская, непонятная.

- Мда.... А кстати да, железка то куда дальше ведет? У меня друг дальше по ней пошел.

- В Красный Бор она ведет, тоже город, но поменьше Великополья. Вроде по ней до него чуть короче получается.

- Это хорошо.. Ладно, бывайте, - махнул я ему, уже выйдя из калитки.

Он махнул в ответ, и я с каждым шагом все бодрее зашагал по дороге, в сторону неизвестного мне еще Великополья. Снег закончился, но низкие облака так и висели, такое чувство, что вот-вот, и начнут цеплять за верхушки деревьев. Дорога вскоре пошла в горку, притом хорошо так, сапоги даже начали проскальзывать вместе со слоем плотного снега в колее, но я шагал бодро, потому что была надежда, что с высоты хоть вид откроется какой. И еще хотелось думать, что Великополье увижу. Хотя вряд ли, шагал я всего около часа, может чуть побольше, а это километров пять, максимум шесть. Километровых столбиков видел всего четыре, но было ощущение, что просто их не всех на дороге хватает. В горку шел довольно долго, зато когда вышел, даже приостановился, такой вид красивый открылся. Далеко, насколько хватало глаз, тянулся лес, укрытый сейчас белой пеленой. Возвышенность, на которой я стоял, была самой высокой точкой в округе, и я даже остановился ненадолго, и дыхание перевести, и осмотреться. Дорога, по которой мне еще предстояло идти, пологим спуском тянулась вниз, не так круто, как я только что поднимался, а потом начинала изгибаться, и уходила волнами по холмам вдаль. Полный обзор мне сейчас закрывали деревья, близко подступавшие к дороге, так что я двинулся вперед, и тут же обрадовался, выйдя на перекресток, пройдя метров двести. Справа была площадка, по всей видимости, для дальнобоев, а рядом предсказуемо находился магазин. Кстати, Серега в этот магазин тоже заезжал, даже с колеи сходить не пришлось, так и пошел к входу. Как пошел, так и обломался. На двери висел большой засов с амбарным замком. Обломался кстати не только я, но и Серегины следы, и следы еще кого-то. Пришедшего наверное за опохмелом, с дороги, уходящей вправо в подлесок. Перед дверью уж была натоптана площадка, видно аналогично стояли, как и я. Сережа кстати удивил, это кабан какой-то, судя по размеру обуви. Анекдот сразу вспомнил про песятдва-песятдва и буквы, усмехнулся. Может он про него как раз, основан на реальных событиях, так сказать. Наклонился даже, пытаясь размер разглядеть, но не получилось.

Следы Сереги как пришли, так и уехали сразу, а вот второй неизвестный пошел в сторону от магазина. Я посмотрел на направление, и увидел невдалеке красную кабину телефона. Туда и двинулся, по пути достав мобильник, включил, и опять увидев там надпись "поиск сети". Слышал, что когда телефон сеть ищет, аккумулятор быстрее разряжается, поэтому я опять его выключил. Подойдя к телефону, снял трубку. В трубке вообще ничего не было, ни гудков, ни потрескиваний даже, тишина. Положив трубку, которая на ощупь была ледяной, я замер, посмотрев на нее. Трубка была испачкана в чем-то буром, и когда я вешал обратно трубку, часть заскорузлой корки сковырнул, испачкав перчатки. Не скажу, что уж часто я кровь видел, но тут сразу узнал. Меня передернуло. Я присел, для того чтобы набрать снега, почистить руки, и тут же взгляд наткнулся на мои же следы на пятачке перед телефоном, четко отпечатанный на снегу, которые сейчас наливались багровым цветом. Я быстро выпрямился, осмотрелся. Следы того, кто до меня подходил к телефону, от будки уходили в подлесок на еле видный проселок, и там же терялись.

Мне стало не по себе. Вроде не ночь еще, бояться не положено, но от тишины вокруг, и от крови этой, которой натекло прилично под будкой, жутковато стало. Воображение подбросило еще и картину догоняющих меня песиков.

Варианта у меня сейчас два, попытался я успокоиться и спокойно подумать. Первый, это двинуться по следам, посмотреть, все там живы здоровы, просто так ведь лужи крови не образуются. И второй, как можно быстрее добраться до Великополья, сообщить в ту же ментовку об увиденном. Если пойти по следам, можно встретить таких местных, которые бывают в плохих таких деревнях, где работы меньше чем рабочих рук, а денег еще меньше. Встречал таких раньше, несколько раз, в разных ситуациях. И сейчас прекрасно понимал, что если двинусь по следам узнавать, все ли хорошо, и не требуется ли помощь, могу найти себе приключений, в виде столкновения с пьяной гопотурой, продолжающей отмечать день граненого стакана, а там уж кричи не кричи. Последним и решающим доводом стало то, что остановило нас еще на железной дороге. Осознание того, что не только сейчас за себя я отвечаю. Так, договорившись с совестью, я уже потихоньку отходил, и тут услышал вой собачий вдалеке. И как раз в том вдалеке, в сторону которого сейчас я был повернут.

Меня развернуло сразу на стовосемьдесят, и, идя по дороге, все убыстряя и убыстряя шаг, я успокаивал себя тем, что при любом раскладе, оружия у меня нет, первую помощь я умею оказывать лишь зеленкой и перекисью. Даже с хулиганами на улице, когда их больше двух я вряд ли справлюсь, только если совсем доходягами будут. Очень хотелось перейти на бег, я себя сдерживал пока, но оглядывался очень часто. Отойдя метров на четыреста, все же не сдержался, побежал трусцой. Уши горели от стыда, но я все-таки не киношный Рембо, а диванный, так что вот так.

За то время пока бежал, даже сам с собой договорился, что очень спешу об аварии сообщить, а не стремаюсь разных кровавых луж и собачьего воя. Через километр примерно, когда перекресток с магазином скрылся за поворотом, снова перешел на шаг. Не потому что устал бежать и больше не мог, а потому, что морозный воздух уже начал обжигать горло при вдохе. Прошагал чуть, выравнивая дыхание, и, прислушавшись к ощущениям, прикинул, что градусов как минимум десять с минусом уже есть. Если не больше. За всеми этими переживаниями спада температуры я и не замечал, как обычно в таких ситуациях. Зато сейчас, обратил внимание, что воротник анорака и арафатка на шее покрыты белой изморосью. Нос тоже начало покалывать. Как дыхание успокоил, перемотал арафатку, в этот раз оставив открытыми только глаза. Со стороны смотрится вряд ли красиво, замотал я криво, но смотреть все равно некому. Зато тепло. Ушам и носу тепло, а вот напротив рта плотная ткань арафатки стала влажной от дыхания, и периодически мазала по лицу неприятно - холодно и мокро. Тут же почувствовал и ощущение противные от термобелья, которое оказалось неправильным термобельем, и так же мазало по телу мерзко.

Дорога, минут через двадцать, вильнув в очередной раз, вывела меня на небольшой подъемчик. Вершину соседнего холма с магазином можно было разглядеть, но пока шел, опять начал падать легкий снежок, и видимость стала значительно хуже. Все же то ли я действительно увидел, то ли воображение подкинуло, но там, в снежном мареве, почудилось мне шевеление, как раз где был не так давно. Всматриваться особо не стал, а припустил дальше, опять же бегом. Надолго бежать меня не хватило, но удалялся я от перекрестка самым быстрым шагом, на который сейчас был способен.

Пару километров я отмотал в приличном темпе, и чуть замедлившись, устав, наконец-то услышал звук, которого так долго ждал. Звук работающего автомобильного двигателя, который приближался спереди. Притом звук был такой, до боли знакомый, но не мог понять, почему. Арафатку с лица я убрал, а капюшон с головы сбросил как раз тогда, когда из-за поворота показался УАЗ, буханка серого цвета, с маленькой мигалкой на крыше, похожей на ведерко. На лице расплылась глупая улыбка. Да, скажи мне кто раньше, что при виде полиции я такую щенячью радость буду испытывать, не поверил бы, это как минимум.

Двери машины резко распахнулись, и я оказался под дулами сразу двух стволов. Молодой, вроде лейтенант, с круглым лицом направлял на меня ствол пистолета, а второй, высокий и лопоухий, аж отсюда видно, держал смотрящий на меня укорот на уровне пояса.

- Стоять на месте, руки за голову! - крикнул мне молодой, и его голос чуть петуха не дал в конце фразы.

"Орет мне директор мира", - продолжил я непроизвольно про себя вполголоса, но руки послушно убрал за голову. Улыбка с лица испарилась.

- Парни, вы меня с кем-то путаете, - это уже громко, так чтоб услышали.

- Малчать! - лейтенант, я не ошибся, подошел ближе. Второй, держа смотрящий на меня АКСУ уже на вытянутых руках, зашел со спины. Он нелепо смотрелся в фуражке, с выглядывающими из под нее ушами, зимнем бушлате, и торчащих из него худыми ногами в кроссовках.

- К машине, руки на капот! - махнул рукой с пистолетом круглолицый, указывая направление. А то б я сам не догадался, куда идти.

Подошел к машине, и, не дожидаясь последующих "ноги на ширине плеч", встал, как по телеку в новостях видел. Капота на бобике не было, но сообщать об этом лейтехе я не стал, и так нервный. Упер руки костяшкам мизинцев в металл под лобовым стеклом. Холодно блин и так. Подошедший сзади лейтенант, начал прохлопывать мои штанины и карманы, все так же держа в руке пистолет.

- Паспорт в нагрудном кармане под молнией, - подсказал я, но ответа не дождался. Лейтенант, пыхтя, пока не обхлопал все как учили, в карман не залез. По заднице и пояснице не хлопал, и то ладно. Потом все-таки, чертыхнувшись, расстегнул молнию на анораке, достал паспорт, и сразу отошел на несколько шагов. Блин, да за кого они меня принимают то. Как будто валево тут устроил масштабное.

Фамилия, имя? - после некоторого молчания, видимо листал, спросил круглолицый.

- Старцев, Александр Сергеевич - сразу выдал я.

- Повернись, руки опустить можешь, - говорил он с характерным говором "молоко говно корова", я чуть в улыбке не растянулся.

Повернулся, лейтенант посмотрел внимательно на мое лицо, сверяя с фотографиями в паспорте, через пару секунд подошел, протянул мне его обратно. Второй тоже подошел поближе, опустив укорот.

- Чего ж ты из Питера так далеко забрался? - спросил молодой.

- А что случилось то? - вопросом на вопрос ответил я, убирая документы в нагрудный карман анорака. Что вы прям так без здрасте, хорошо хоть не мордой в снег...

- Да ничего хорошего, - парень достал сигарету, и сделал паузу, прикуривая, потом махнул рукой со спичкой зажатой, себе куда-то за спину - у нас тут воинская часть и зона рядышком, так там вчера днем то ли самоволка, то ли дернул кто-то на волю, вояки особо не распространяются, замять хотели. До сих пор млять мнутся. Вот мы тебя как увидели, так и подумали что ты оттуда.

- Понятно. Парни, а у вас рация есть? Я вообще с поезда иду, оттуда, - я махнул рукой назад, - еще вчера с рельс сошел. За помощью иду, там люди умирают, трупов куча, раненых еще больше.

- А что за поезд то? - недоверчиво спросил круглолицый.

- В смысле, что за поезд? Обычный, пассажирский. Да вот, смотрите! - я достал мобильник, и, включив его, показал короткое видео, которое догадался снять на месте аварии. Камера выхватывала то лежащие в ряд накрытые и засыпанные снегом тела, то наш перекрученный вагон, то разбитые пути. Когда снимал, не особо парился, воспринимал как должное, будучи сам частью происходящего. Сейчас, отстранено посмотрев со стороны, начал потихоньку чувствовать всю трагичность картины.

- Это ж ни хера себе, - выдохнул сержант. Как это так?

- Да откуда я знаю. Проснулся, пошел поссать, и улетел на хрен. Очнулся, отправили за помощью, как самого свежего и отоспавшегося, - про то, что почти весь поезд ухнул в непонятный провал, рассказывать я им не стал. Мужик в деревне очень удивился этому, так что я товарищей милиционеров смущать не буду. Расспрашивать будут, пусть лучше помощь вызовут.

- Далеко отсюда?

- Ну... по дороге часа два до железки, до переезда, - я посмотрел на лопоухого, тот кивнул, показывая, что понимает о чем речь, - ну и по путям еще мы часа четыре примерно пешком шли.

Сержант нырнул в машину, и через минуту стало слышно, как он с рацией разговаривает.

- Тарищ лейтенант, а тут всегда связи нет? Или случилось что? Я просто Клязь проходил, там мне один мужик жаловался, что рубануло все...

- Да хрен его знает... - посмотрел чуть вверх на падающий снег молодой, - сами еще не знаем ничего, - он глубоко затянулся. Мы из дому, - он кивнул на машину, откуда слышался бубнящий голос, - просила его мамка помочь, крыша подтекает. Ну, банька там потом, выпили чуть, как-то и не нужна нам эта связь была. Электричества по всему району точно нет, мобильники и телефоны не фурычат. Тут еще ориентировка на военных мутная, да связь еще плохая, половину не расслышали, не поймешь что случилось. Радио не работает, а...

Его прервал вылезший из машины сержант, матерившейся от души.

- Тем, что случилось? - обернулся к нему лейтенант.

- Не знаю я... нам с тобой срочно в отдел сказано двигать, но что-то там непонятное. Про аварию они приняли к сведению, - отреагировал он на мой вопросительный взгляд. Поехали, быстрей приедем, быстрей узнаем, в чем дело.

- Блин, тарищи мили... полицейские, там же..., - я сделал паузу, подбирая слова, вспомнив про лужу крови, - вообщем там, на перекрестке, - махнул рукой в сторону холма, - кровищи море, и следы в лес уходят. Что-то случилось, наверное.

Они переглянулись. Лопоухий забросил укорот на плечо, и, почесав затылок, посмотрел сначала на лейтенанта, потом на меня.

- Поехали прокатимся, покажешь? - спросил он под молчаливое одобрение круглолицего.

- Да не вопрос, помчали, - ехать я согласился легко, потому что внутри было погано от того малодушия, когда услышав вой, я чуть ли не бегом улепетывал от перекрестка. Сейчас, находясь в компании, мне тот страх казался совсем призрачным. Да и пока разговаривали, я уже на руки дул, пытаясь согреть дыханием, Санины перчатки от холода совсем не спасают, так что перспектива погреться в машине радовала. А там и до Великополья все не пешим ходом, довезут же.

Сержант забрался за руль, лейтеха плюхнулся рядом, а я залез в пассажирский отсек, который не был разделен с водительским. Машина тронулась, противно лязгнув коробкой при включении передачи. Надсадный звук двигателя был в салоне прекрасно слышен, особенно мне, привыкшему передвигаться на легковой. Сидеть на деревянном от холода дерматине сиденья было не совсем приятно, так что я сжался, пытаясь не выпустить даже крохи тепла.

- А..., - попытался повернуться ко мне сержант, хотев что-то спросить.

- Да, кстати! - одновременно я вспомнил про Клязинского мужика, перебив парня - а Митрича вы такого знаете?

- Это который Мелетей Дмитриевич то? А кто ж его не знает? - даже удивился сержант.

Конечно, чего это я, косяк-то какой, кто ж Мелетей Дмитриевича не знает. То же самое, что Эдика Хачатряна не знать, если не хуже...

- Ну я точно не знаю, меня мужик из Клязи просил как можно скорее с Митричем связаться, а уж Мелетей или не Мелетей я не знаю, - ответил я, удивленный впервые услышанным именем, - но сказал идти или в пожарку, или в му... полицию, - заканчивая фразу я вовремя кашлянул. Чуть косяк не спорол, это друзей своих могу мусорами называть, они не обижаются особо, а этих хрен знает. Примут еще близко к сердцу.

Буханку сержант наконец разогнал, километров до сорока, и оглядываться больше не рисковал. На такой дороге чревато, да еще и снег все идет и идет. Хлипкие дворники еле-еле справлялись с очисткой стекла, натужно снег счищая. Первый раз в жизни еду в буханке, и первый раз в жизни такую убогость вижу. Даже на зиле сто тридцатом дворники получше будут.

- Что передать-то просил, мы ща по рации свяжемся? - обернулся уже лейтенант.

- Короче мужик, седой как лунь, но выглядит лет на сорок, сорок пять, живет в Клязи, по левой стороне третий или четвертый дом, если не из Великополья ехать, просил передать некому Митричу, что за речкой что-то нехило жахнуло, а к его удивлению никто даже и не суетится по этому поводу. Что именно жахнуло, Митрич якобы с легкостью должен понять, как тот мужик сказал. Ну и все в принципе.

Пока лейтенант кочегарил дико хрипящую рацию, связываясь с дежурным, и по пять раз повторяя одно и то же, я скорчился на сиденье, пытаясь согреться. Когда меня брали, сержант не закрыл дверь, и салон здорово выстудило, а обратно печка нагревала с неохотой. Как назло, только почувствовал, что начинаю согреваться, машина начала сбавлять скорость, заезжая на стоянку перед магазином. Сержант остановил машину рядом с телефоном, оба служивых вышли, и, присев, начали рассматривать следы у будки, изрядно уже засыпанные снегом. Я выскочил буквально на пару секунд, посмотрел, что снега уже насыпано столько, что не определить, ходил ли кто тут после меня, и юркнул обратно в машину. Только начал согреваться, и хотелось обратно в тепло.

Парни залезли в машину, и лопоухий сержант, вырулив на узкий проселок, осторожно повел буханку под уклон на этой извилистой дороге.

- Тут щас за поворотом хутор будет. Там два дома, в одном сейчас не должно никого быть, хозяин в Великополье, в больничке. Во втором семья живет, дед, Иваныч, дочка его, Танька Рыжая, - тут он вопросительно посмотрел на лейтеху, но тот узнавания взглядом не продемонстрировал, и сержант, усмехнувшись о чем-то себе, продолжил. Ну она короче еще года два назад у нас жила в районе, ее все знали, а как замуж выскочила, так сюда переехала. Муж ейный, точно как зовут, не помню, Коля вроде, на голову больной, у него и справка есть, поэтому я сюда и не заезжал больше, и Эдик тоже сюда ни ногой.

- А почему муж то больной? Бешеный что-ли?

- Да он сначала за речку уехал, по срочной, как раз на самое начало попал, оттуда под дембель на дизель загремел, и хорошо так, года на три, а когда выпустили, через пару месяцев с Танькой и заженихался. На работу устроился, но турнули сразу, и месяца в депо не отработал. Он сейчас тут не вылезая живет, по хозяйству только занимается. И бухает, конечно, как..., - последнее предложение сержант явно не договорил, но продолжать не стал.

Сержант остановил машину перед очередным изгибом дороги, застегнулся, подхватил укорот. Лейтенант тоже засуетился. Хоть Артем и выглядел смешно, со своими ушами парашютами и ногами спичками из бушлата, но действовал он спокойно и степенно, буквально источая уверенность, чего не скажешь о лейтенанте. По тому видно, что погоны недавно одел.

- У них двое детей, было, - продолжал сержант. Маленький помер от простуды вроде, старшего после этого в детдом забрали. Когда забирали, Колян этот стрельбу чуть было не устроил, пьяный был как обычно. Так что аккуратней сейчас, ружье у него тогда отобрали, но мало ли, может у него еще одна берданка есть. Пошли что ли? - полуутвердительно спросил сержант, и полез из машины.

Я вышел за ними, и пошел следом. Ключи мне явно не оставят, а сидеть в мгновенно остывающей машине не прельщало. Сзади часто потрескивал остывающий двигатель, спереди скрипел снег под ногами милиционеров, и на все это дело крупными хлопьями все падал и падал снег. "Блин, да что я вообще здесь делаю", - подумалось мне. Я как будто посмотрел на себя со стороны, удивившись нереальности картины, еще и тишина эта гнетущая. Кстати о тишине, собак то не слышно.

- Ааа... это, стойте, - не зная как обращаться к спутникам, выдал я полушепотом нечто невразумительное, и когда они обернулись, сказал уже уверенней, - там собаки выли, когда я первый раз мимо проходил. Мало ли, прыгнут, когда во двор зайдем.

- Опять завели, когда ребенка забирали, пришлось отстрелить обеих, он их спустил. Так что внимательно, - договаривал сержант, уже повернувшись ко мне спиной, продолжая шагать по снегу, высоко поднимая ноги.

Сквозь редкие деревья уже просматривалась поляна с двумя домами друг напротив друга. Тот, что слева, уже хорошо виден. Обычный деревенский дом, бревенчатый, даже досками не обшитый. Бревна черные, но даже отсюда видно, что не покрашенные, а рассохшиеся и потрескавшиеся. Пройдя еще метров двадцать, уткнулись в забор второго дома. Почти близнец, только обшит досками, и покрашен в голубой цвет, который от времени выцвел почти до белизны. У первого дома калитка и забор были знатно припорошены снегом, и следов не было совсем, зато у второго тропинка хорошо натоптана. Судя по четкому полукругу снега на земле у калитки, открывали ее сегодня часто. Сержант постоял чуть у забора, рассматривая дом на противоположной стороне поляны, потом поймав мой взгляд, махнул рукой, типа посматривай, сам же открыл калитку наполовину, и аккуратно осмотрелся.

- Собака дохлая, - сообщил он и скользнул во двор, так и не открыв калитку до конца. Лейтенант пошел следом, да и я тоже, недолго думая юркнул за ними, бросив последний взгляд на дом напротив, по-прежнему темный и безмолвный. Во дворе, справа, стояло покосившееся здание гаража, у дверей которого сейчас присевший на колени сержант рассматривал убитого кабысдоха. Собака, явная дворняга, валялась с размозженным черепом, видно кто-то сильно на нее обиделся. Через весь двор поперек тянулась металлическая проволока, на которой кольцом крепилась собачья цепь. А что, ничего задумка, собак может через весь двор бегать, на короткой цепи, и не запутаться.

- Саш, посмотри за гаражом, - я было дернулся, когда по имени назвали, но Артем смотрел на лейтенанта. Тезки значит. Тут я наконец заметил, что за гараж ведут смазанные следы. Через пару секунд, пока сержант рассматривал окна дома, из-за угла появился белый как мел Саша.

- Там это, труп лежит, - и лица на нем не было, и голос дрожал.

- Чей труп то, человечий? - спросил сержант, отвлекаясь от окон, и подходя ближе к покосившимся створкам гаража, так, чтоб из окон дома видно не было.

- Ну да, человечий, - неуверенно ответил лейтенант.

Артем смерил того тяжелым взглядом, потом покачав головой сам пошел за гараж. Я сунулся за ним, интересно же. За гаражом, на куче деревяшек, лопат, и ржавых железок бесформенным кулем лежало тело, уже изрядно присыпанное снегом. Одна из рук была откинута в сторону и висела в воздухе под нереальным углом. Сержант подошел, и смахнул снег с лица, потом с одежды. Пока я ежился брезгливо, он быстро осмотрелся, и пошел обратно к нам.

- Дед это, Иваныч. Порезали его, ватник весь красный, и у телефонной будки тоже его кровь, наверное. Думаю, он там свалился, а сюда уже холодного волокли. Давайте в дом, только аккуратней. Стреляй сразу если что, только не наглухо, - кивнул Артем лейтенанту.

Пока сержант открывал дверь на застекленную веранду, когда вышли из-за гаража, я рассматривал окна. Показалось, что в дальнем, третьем по фасаду, шевелятся занавески, о чем тихо предупредил, на что сержант лишь кивнул. Сначала мелькнула мысль в дом не ходить, но без какого либо оружия чувствовал в этой ситуации себя просто голым, поэтому поперся вслед за полицейскими в дом. На веранде просто бил в нос кисло-затхлый запах, я сморщился с отвращением. Но это еще ничего, когда вслед за лейтенантом прошел в темную прихожую, тот запашок сказкой показался. Не особо люблю сельские туалеты, а когда их в доме устраивают, этого вообще понять не могу. Кессонов здесь явно нет, ассенизаторские машины тоже вряд ли ездят, поэтому запах наверно уже в бревна здания впитался. Шел, чуть не утыкаясь тезке в спину, который так же приклеился за сержантом, хотелось уже быстрее покинуть эту вонючую прихожую. Вдруг сержант остановился, а следом и мы. Постояли немного, пока глаза к темноте привыкали, потом сержант двинулся дальше.

- Туалет, - показал он кивком подбородка лейтенанту.

- А? - тот недоуменно воззрился на него в темноте.

- Туалет, проверь, - сквозь зубы пояснил сержант, и взялся за ручку двери, ведущей дальше в дом.

- Нет никого, - сообщил морщившийся Саша, закрывая туалет, и двинулся следом за сержантом, который тут же открыл дверь и вошел на кухню. Я придержал дверь, когда-то обшитую, а теперь всю в свисающих лохмотьях кожзаменителя напополам с утеплителем, и, подождав пока тот зайдет, сунулся следом. Пройдя через небольшую кухню, прошли в большую комнату. Тут стоял полумрак, свет не горел. Заходя, я надеялся вздохнуть спокойно, но не тут-то было. Уже не просто пахло, а воняло. Воняло перегаром, блевотиной, окурками. Вся комната прокурена, мне, некурящему, это особо чувствовалось. Но перебивала все вонь немытого человеческого тела, по сравнению с которой казарменный дух мог показаться ароматом ландыша. Дальше идти желанием я не горел, привалившись к стене и осматривая комнату, полиция пошла дальше.

- Итить..., - тихо выдохнул лейтенант, остановившись, и смотря за стол, в угол комнаты который мне виден не был. Я тут же отлепился от стены, сделав пару шагов, вытягивая шею, чтоб посмотреть, что его так удивило. В углу комнаты, на брошенном на пол зассаного вида матрасе лежала женщина, абсолютно голая. Тело женщины лет сорока на вид, и притом такой, потерханной жизнью женщины. Ее свисавшие к подмышкам бесформенные груди и живот были все в синяках, кровоподтеках и царапинах. Ноги у нее были широко раскинуты, и хорошо, подумал я, что в комнате полумрак, потому что даже сейчас были хорошо видны несколько бутылок, которых использовали совсем не по назначению. Четко рассматривать это при свете я бы не хотел. Судя по обилию крови, и не только, на внутренней стороне бедер, издевались на ней долго. А дальше все произошло довольно таки быстро.

Я начал приседать, скрючившись, закрыв лицо арафаткой и глубоко дыша сквозь нее, скрестив руки на животе, потому что так легче подавлять рвотные позывы. Сержант уже двинулся к двери в следующую комнату, как она открылась, и оттуда вывалился Колян, как я понял. По лицу его было видно, что проснулся недавно, судя по опухлостям и следам от подушки, которые как ни странно в полумраке я отчетливо увидел. Мутному его взгляду хватило пары секунд охватить всю панораму комнаты, хотя меня, присевшего за столом, он вряд ли заметил. Увидев женщину, он замер на мгновенье, потом с неожиданной прытью исчез в проходе. Что там за дверью, уже открытой, видно не было, потому что в проеме болталась тюлевая занавеска.

- Стоять! - с криком Артем бросился за ним. Через секунду раздался глухой звук удара, и сержант вместе с занавеской кубарем вылетел из дверного проема, ударился о стол, и отлетел в противоположный от меня конец комнаты.

- Стоять, сука! - это уже закричал лейтенант, размахивая пистолетом и бросаясь туда же, в дверь. Мне смешно бы стало в другой ситуации, если б не женщина, лежащая в углу, на которой, кстати, сейчас сержант барахтался, находясь в подобие гроги, еще и запутавшись в ремне укорота и занавеске. Я так и сидел, открыв рот, когда лейтеха подбежал к дверному проему. Хоть занавеску и снял сержант в полете, света в той комнате было еще меньше чем здесь. Звук выстрела ударил громом, и тело моего тезки просто вылетело из проема, вместе с кровавыми брызгами. Пока Саша в шоке смотрел на свой живот, Коля выскочил из дверного проема с двустволкой, и выстрелил еще раз. Язык пламени вылетел из ствола больше чем на метр, и как мне показалось почти в сержанта. Но тот каким-то чудом за мгновение до выстрела перекатился в сторону, и заряд дроби превратил в месиво плечо и шею женщины. Увидев это, Колян с утробным воем, от которого поджилки затряслись, бросился на сержанта, замахиваясь ружьем. Глухой звук удара прикладом в тело вывел меня из ступора, и я бросился на четвереньках к лежащему Саше, у которого рядом с рукой лежал пистолет. Стараясь не смотреть ему ниже груди, я схватил вывалившийся из его руки ПМ. Поднялся на ноги, и прицелился в замахивающегося очередной раз Коляна. Духу выстрелить сразу, не хватило.

- Стоять! - заорал я, не блеснув оригинальностью, держа пистолет одной рукой, прицелившись в остриженный затылок. Этот бешеный развернулся мгновенно, и бросился в мою сторону, и тут же я нажал на спуск. Первый выстрел попал ему в грудь, но этот отморозок даже не остановился, только дернулся, после этого я всадил в него еще две пули, и последний выстрел, когда он уже приостановился рядом со мной в полутора метрах, я сделал прямо в его оскаленный рот, зажмурившись от страха.

Комнату заполняли пороховые газы, в ушах, словно набитых ватой гудело, и пока сержант, кряхтя, поднимался, я стоял на ватных ногах и смотрел на тело передо мной, под которым расплывалась лужа крови. Этот отморозок был еще жив, на его губах вперемежку с осколками зубов пузырилась кровавая пена при дыхании. Артем подошел, просипел что-то, но я не понял. Только очень удивился тому, что на голове его все еще была фуражка. Приклеена что-ли. Сержант присел над Сашей. Лейтенант тихонько подвывал, смотря вверх, прижав руки к животу. Сквозь пальцы было видно обрывки ткани бушлата и свитера, кровь, содержимое кишечника. Притом запах пороховых газов рассеивался, и первый раз в жизни я почувствовал настоящий запах смерти, запах крови и фекалий вперемежку. Тут у меня крышу рвануло, и я бросился к еще живому Коле.

- Сука! Сука! Тварь! - каждый выкрик я сопровождал ударом ноги в живот. Наверняка ответить бы не мог, за что я его бью. Или за то, что он лейтенанта завалил, или за то, что заставил меня так бояться. Бил бы я его еще долго, но тут почувствовал жесткую руку на плече. Обернулся, и встретился взглядом с сержантом.

- Помоги, - тихо и не очень внятно сказал он, и показал на лежащего лейтеху. Чем помочь, я понял, когда сержант быстро сорвав со стены потертый ковер, бросил его на пол, и показал мне жестами, что Саню надо туда переложить. Сам он аккуратно взял его за бедра, и я подумал, что он явно не в первый раз с такими ранами сталкивается, я б за голени схватил. Стоя на коленях, я сунул руки под плечи лежащего Саши, и попытался как можно дальше просунуть их под спину.

- Тема...Тема... он меня убил... он убил меня, Тема..., - шептал лейтенант, глядя на сержанта широко раскрытыми глазами.

- Давай, - выдохнул Артем, и мы начали приподнимать лейтенанта. Когда положили его на ковер, я чуть не упал, уткнувшись ему в грудь. Тут я услышал вздох, и взглянув парню в лицо, понял что все. Широко открытые глаза неподвижно смотрели в потолок, подернувшись мутной поволокой.

- Твою мать, - выдохнул сержант, и отвернулся, вставая. Я тоже отвернулся, сглатывая вязкую слюну. Зря отвернулся, потому что стоя на коленях, уперся взглядом в лежащего Коляна, вернее в его лицо, обезображенное моим выстрелом. Также хорошо было видно тело женщины, с раскуроченным выстрелом плечом и шеей. От выстрела ее перевернуло, и даже в полутьме было видно, что уже синюшного цвета бедра у нее обезображены целлюлитом. Тут уж я не выдержал, и, отвернувшись, уже не пытался сдерживать рвотные спазмы. Скудного завтрака внутри сразу не стало, но что-то еще в желудке было. Желчь наверное. Через минуту примерно, поняв, что ничего больше из меня не выйдет, я встал, утирая рукавом слюни напополам с соплями. Пока меня полоскало, сержант терпеливо ждал, держа укорот наперевес, направив его стволом в сторону двери, из которой выскочил этот бешеный. Дождавшись, пока я закончу, он махнул мне рукой.

- Бери ствол, прикроешь, - получилось полувопросительно.

Я кивнул, и, подобрав пистолет, пошел за ним. Мелькнула мысль - хорошо, что лейтенант ПМ с предохранителя снял, я из такого в первый раз в жизни стрелял. А если б на предохранителе стоял, то все, амбец. Это бешеный нас бы всех порвал, буквально. Меня передернуло, пока я шагал за Артемом. В комнате, из которой вылетел Колян, никого не было. Мебели тоже почти не было, кроме обшарпанного секретера и засаленного разложенного дивана, но без постельного белья. На частично сорванных обоях виднелись незамысловатые детские рисунки, выполненные фломастерами. Справа, в углу, был еще дверной проем, завешенный тканью. Сержант встал слева, наставив туда ствол, и сделал движение подбородком. Я его понял, и, встав с другой стороны, медленно потянул на себя одеяло, служившее занавеской. Кивнув, сержант скользнул в комнату, я за ним. В комнате было две кровати, а в одном из углов стояла детская кроватка, но даже без матраса.

На одной из кроватей, побольше, двуспальной, одеяло было откинуто, видно Колян там спал. Блин, спал бы дальше, нет, ему проснуться приспичило. На второй под красно-черным одеялом в клеточку, кто-то спал. Посмотрев на меня, Артем кивнул в сторону кровати, и опять просипел что-то, что я опять не понял. Но переспрашивать не стал, судя по тому, как он взял на прицел спящего, и застыл, я догадался, что он имел ввиду. Подойдя к кровати, переложив макаров в левую руку, я схватил одеяло, и резко его сорвал. Спящий на кровати тщедушный лысый солдатик не отреагировал. Что солдатик догадаться было не сложно, судя по штанам и болотного цвета майке. Рядом с кроватью, сразу я и не заметил, стояли кирзачи со свисавшими с голенищ портянками. Рядом с ними была кинута куртка, от комка. Несколько секунд мы его просто рассматривали. Бросились в глаза голые ноги с грязными пятками. Спящий парнишка перевернулся на спину, и глубоко вздохнул, причмокивая губами во сне. Посмотрев ему в лицо, я опешил. Армия млять, на вид ему лет пятнадцать. Сын полка. Я почувствовал волну бешенства. Меня не взяли, а таких берут недоношенных. Пока я бесился, наблюдая за блаженным выражением лица спящего, Артем с размаха, подошвой ботинка ударил его в бок. Глаза тот открыл сразу, и начал пытаться вздохнуть как рыба, выброшенная на берег. Сержант между тем схватил того за руку, и выворачивая ее, швырнул солдата на пол. Приземлился он смачно, встретившись лицом с дощатым полом, и тут же получил несколько раз ногой под ребра. Последний удар откинул его к стене. Подскочив к нему, Тема ударил его ногой в плечо, так что лысого развернуло. Наклонившись, уже рукой, рванул его за плечо, так что он оказался спиной к стене. После глянул на меня, и, увидев, что я неотрывно наблюдаю за процессом, кивнул на дверь.

- Посматривай, - и я сразу же обернулся к дверному проему, опомнившись, так наяву и представив очередного Коляна, влетающего уже в эту комнату. Сержант между тем снова повернулся к солдату.

- Имя! - прошло пару секунд, ответа я не слышал, солдатик никак отдышаться не мог, это я видел краем глаза, поглядывая.

- Имя я сказал! - второй вопрос сопровождал глухой звук удара.

- Саша зовут, не бейте, пожа...

- Фамилия!

- Го..., - пытаясь вздохнуть, - Го... Гомов.

Не повезло фамилией, подумал я. Пока Саша Гомов захлебываясь словами, перегонявшими друг друга, рассказывал сержанту все, о чем тот спрашивал, я вспоминал своих друзей знакомых детства с неоднозначными фамилиями. И детскую жестокость школьную. Да и не только школьную. Да и не только детскую.

25 апреля, день.

Ермаков Станислав, Красный Бор.

Общий санузел был в конце коридора, и пока я туда шел, меня било крупной дрожью - вчера, то есть не вчера, а сегодня утром ложась спать, разделся, а когда проснулся, был четко виден пар при дыхании. В санузле в кранах вода была, но текла тоненькой струйкой, от вида которой становилось еще холоднее. Набрав в ладони ледяной, до ломоты, воды, плеснул себе на лицо, предварительно глубоко вздохнув. Дальше стало проще и бодрее. Пока умывался и чистил зубы, прекрасно слышал, как Дим с нашими новыми знакомцами очищают от снега парковку. Пастораль, как обычно без городского шума скрипы лопат и произнесенные не в полный голос слова прекрасно слышались и на приличном удалении.

Обратно по коридору бежал уже бодрячком. Было желание покидать снег вместе с парнями, чтоб согреться, а то промерз я основательно. Зашел в номер одеваться, и застыл. Черт, черт, ну что за херня, ну почему так не вовремя? Я скривился, прислушиваясь к нытью зуба. Не было печали. Достал из сумки пакет с лекарствами, который предусмотрительно всегда брал с собой, кинул на зуб таблетку анальгина. Когда спускался по широкой лестнице в зал, зуб ныть уже перестал. Увидел за одним из столов взъерошенного Дима с кружкой кофе, и двух девушек. Дим, жестикулируя, что-то рассказывал, все заразительно смеялись. Ни Вовы, ни предпринимателей не было. Подрулил к стойке, где усталая администраторша нехотя налила мне чашку. Кофемашина огоньками не мигала, а кипяток мне наливали из помятого алюминиевого чайника.

- Всем доброго утра! - присел я за стол. Ирина, черноволосая, вежливо поздоровалась. Ольга лишь улыбнулась, посмотрев на меня блестящими в полутьме глазами. Я с трудом оторвал взгляд от нее взгляд.

В зал принесли еще несколько свечей. Общую картину не изменило, потому что внезапно стало можно курить, и дым висел топором. В литровой бутылке водки у нас осталось уже меньше половины, а две бутылки вина, как и бутылка коньяка, давно перекочевали под стол. Девушки уже все сами пили коньяк, разделавшись с вином. Неясно откуда появился Вова со своей девушкой. Серега оказался балагуром, каких поискать, и смех за столом практически не утихал. Лишь Ольга, на которую я заглядывался, стараясь делать это как можно незаметней, только улыбалась, редко-редко бросая на меня короткие взгляды. Вскоре, поставив фужер на стол, она поморщилась, и сообщила нам, что ненавидит сигаретный дым, и лишь только то, что все мы настолько приятные, держало ее столько времени в таком прокуренном помещении. Дим сразу же предложил переместиться всем в наш номер, но она вежливо отказалась. Пожелав всем спокойной ночи, ушла, напоследок так глянув на меня, что выдержать несколько минут и не сорваться за ней сразу, мне стоило большого труда. Поднимаясь по лестнице, я придумывал объяснения для тех людей, в номера которых сейчас буду ломиться, если ошибся.

- А я уже подумала, что ты не придешь, - сказала она, глядя мне в глаза и покачивая ногой, сидя на подоконнике в коридоре второго этажа.

- Я же не знаю, насколько важно тебе то, что твои спутники не узнают, или не догадаются о том, что мы с тобой здесь. Постарался и паузу выдержать, и ждать тебя долго не заставить.

- Сообразительный...

- А то!

- Выпить ты принес что-нибудь?

- Эмм...

- Хм, поторопилась...

- Я от твоего присутствия пьяный. А ты и не налегала на алкоголь, так что извините-извините, - я карикатурно поклонился с подобием реверанса.

Она легко рассмеялась.

- Да, без всяких "но" сообразительный. Так есть что выпить?

- Пойдем до номера дойдем, там вино и виски у меня есть. Колы правда мало... что нести?

- Можно и то и то, а виски я без колы пью.

- Как спалось? - оторвался от кружки Дим.

- Не помню, если честно. Помню, что проснулся, и холодно стало. Захотелось обратно заснуть, - последнюю фразу впрочем, я про себя произнес. Обхватил стакан и нахохлился, делая маленькие глотки. "Чашка греет мои руки, кофе - мою душу" - вспомнилась старая реклама с негром. Я дул на кофе, стараясь ни о чем не думать, наблюдая за паром от горячего напитка, которого был много по холодному воздуху. Дим что-то говорил, но я не совсем расслышал. Моргнул, смотря на него, хотел перевести взгляд на Ольгу, решил, что не стоит, и так на нее почти неприкрыто глазею. Так что получилось, что не моргнул, а глаза закрытыми пару секунд подержал. И воспоминания понеслись, что глаза открывать не захотелось.

Я лежал на спине, а Ольга сидела на мне, изогнувшись как кошка. Волосы водопадом падали вниз, и лица ее не было видно. Свеча давно прогорела, но в небольшое окошко уже еле-еле пробирался скудный свет. Светает. Я чуть пошевелился, склонив голову к плечу, лица так и не увидел, зато на фоне окошка стал виден контур ее небольшой груди. Тоже хорошо. Даже не хорошо, а прекрасно.

- Понравилось? - она резко наклонилась, и посмотрела мне в глаза.

- А ты как думаешь?

- Я думаю, что ты должен сказать, что у тебя ни с кем и никогда такого еще не было.

- У меня ни с кем и никогда такого еще не было.

- У меня тоже ни с кем и никогда такого еще не было. Банально, да?

- Зато я честно сказал.

- Я тоже честно сказала."

- А ты чего такой невыспавшийся? - пару раз моргнув, будто пелену снимая с глаз, спросил я Дима, перебив. Что он меня спрашивал, я так и не понял.

- Да были там... то скобари всякие, храпели как кабаны, то корешки разные с гулянок приходили, дверь открыть не могли...

- Ммм... да, не повезло тебе, не заметил ничего, - усмехнулся я. На мгновение встретился взглядом с Ольгой, и сразу же отвел глаза. Но как искра проскочила.

- Подожди чуть, - отстранилась она от меня, - налей мне виски лучше, и сигарету прикури.

- Ты же не куришь.

- Я редко очень, - она затянулась, и продолжила, - зато теперь целоваться с тобой нормально можно, не как с пепельницей.

Откинулась к стене, красиво держа стакан с виски, и сигарету на отлете. Закинула ноги на стол. Полностью обнажена, но в темноте почти ничего не видно, только силуэт. Но даже от этого силуэта у меня мурашки по спине. Я налил виски и себе, долив в стакан остатки колы. В бутылке еще оставалось, потом буду без колы пить, подумал мельком. Или вина бутылку допьем. Прикурил сигарету, присел на край стола. Вроде и маленький огонек сигареты, но когда Ольга затягивалась, в такой темноте мне становилось ее хорошо видно.

- А мы вообще где? - обвела рукой она вокруг себя. Не, я понимаю, что в бане, но как, ты договорился что-ли?

- Днем на улицу выходили, я деда увидел во дворе, пробил тему. А когда с вами пить уже сели, помнишь я отходил на пару минут? До него добежал, заплатил и ключи взял, а он растапливать начал.

- Хм. Предусмотрительный. А если б я спатьушла?

- Тогда бы с пацанами парились. Ну, или телочку какую бы нашел...

- Ах ты..., - она затушила сигарету, и попыталась отвесить мне подзатыльник, но я поймал ее руку. Пока тушил свою сигарету, задел Ольгин стакан с виски. Он упал на стол и покатился, но нам было уже не до него.

- Мальчики, а вы сейчас что собираетесь делать? - глядя на Дима, спросила Ольга.

- Стас, мы сейчас что собираемся делать? - кивнул он мне.

- Дим, а что мы собираемся делать? Я только проснулся, а ты тут уже бурную деятельность развил, машину вроде уже очистил, дорогу откопал...

- Машину откопал, а дорогу нет, там снега по... бедра. Скобари сейчас на своем жипе в Великополье собираются. С собой зовут, я хотел с тобой посоветоваться.

- Оль, а ты чего спрашивала?

- Вы если в Великополье поедете, можете человека найти, передать ему, что мы здесь? Или мужчин этих попросить, которые вчера с нами были.

- А что за человек? - спросил у нее Дим.

- Там в администрации района знакомый сейчас должен быть. Вернее, должен он был быть здесь, а утром в Великополье уехал, мы с ним буквально на час разминулись, оказывается.

- Да, неудачно получилось, - сказал я, хотя подумал совсем наоборот. Судя по тому, как Ольга на меня посмотрела, и чуть приспустила веки, она тоже не очень расстроилась.

Сначала мы с Ольгой сидели на лестнице, у выхода на крышу. Разговаривали и разговаривали. Она выпила, ее понесло, и она рассказала многое из своей жизни, что вряд ли и близким подругам доверяла. Я сидел, кивал, а сам прикидывал, у кого из моих близко знакомых девушек есть свои скелеты в шкафу, а у кого нет. Сколько уже я выслушал историй про изнасилования, домогания отчима или друзей отца, травлю в школе, измены мужей с лучшими подругами, и прочие разности. Потом прикинул, что такое точно было у трети тех, с кем хорошо, или совсем близко общаюсь. А кто не рассказывал, про тех подруги рассказали. Блин, и всем ведь слушатель нужен. Она начала рассказывать о своем папике, который должен был ждать ее здесь, но его здесь нет, а был только его племянник, и то уехал сегодня с утра, они с ним разминулись, и что делать она сейчас не знает. Устав слушать, я пристально посмотрел на Ольгу, и она запнулась на полуслове. Мы смотрели друг на друга несколько томительных секунд, а потом губы у нее чуть дрогнули, и я привлек ее к себе. Сначала она попробовала отстраниться, но не получилось. Целовались мы долго, и ее тело становилось все более податливым, реагируя на прикосновения. Я, уже изучив многое через одежду, расстегнул несколько пуговиц на вороте блузки.

- Стой, - отстранилась она, тяжело дыша. Я так не могу. Непонятно где, да и не мылась со вчерашнего утра, так что...

- Пойдем, - поднялся я, увлекая ее за собой одной рукой, а другой схватив бутылки за горлышки.

- Куда?

- Пойдем-пойдем, все нормально будет. Заодно и сам помоюсь, - последнее уже совсем тихо, и с ухмылкой, чтоб она не видела.

Дверь распахнулась, и вместе с потоком свежего воздуха в помещении вошли Серега с Семеном, и сразу направились к нам. Подошли, я поздоровался за руку с обоими.

- Короче, дело дрянь, будут выселять, - бухнулся на стул рядом со мной Серега.

- Че? - вырвалось у меня.

- Да вон там на улице сейчас дискуссия идет, - махнул рукой Семен. Мент приехал какой-то, говорит сейчас места освобождать будем. Курит сейчас у уазика своего, ждет пока подъедут.

- Кто подъедет?

- Да хер их знает, кто-то подъедет. Щас жильцов собирать будут, вон видишь, побежали как раз, - показал он в сторону лестнице, по которой торопливо поднимались две женщины из персонала отеля.

Через минут десять в кафе была уже приличная толпа постояльцев. В помещении стоял гул голосов. Подъехал милицейский чин, и сейчас стоял в углу, молча осматривая людей. Крупный дядька с простым сермяжным лицом, на котором выделялся красный нос. Рядом стояло два милиционера калибром поменьше.

- Все здесь? - услышал я, как он спросил одну из женщин. Та кивнула, и что-то сказала, но это я уже не расслышал.

- Так, граждане! Тишину попрошу! - громко заговорил чин, и почти все затихли. Прежний гомон прекратился, лишь кое-где были слышны перешептывания. Все, в том числе и наш столик смотрели на милиционера.

- Граждане, слушаем. Тем, кто на машинах - уже сейчас на трассу выезжают машины дорожной службы, максимум через полчаса час можете выезжать в сторону Великополья, Севастьяново и Дружноселья. Дороги будут очищены. Те, кто собирается выезжать из гостиницы, отметьтесь сейчас на стойке администрации. Кто не собирается выезжать, никуда не уходите. Вчера ночью на железке произошла авария, с рельсов сошел пассажирский поезд. Сейчас на место выезжает подкидыш, забирать раненых. Как только будет ясность с количеством пострадавших, будем освобождать места. Если народа будет слишком много, будем заселять их в гостиницу. Так как почти все номера заняты, кому-то придется потесниться. Не волнуйтесь, - повысил он голос, перекрывая поднявшийся ропот, - на улице никто не останется, если что, будем переселять в здании школы. Всем все ясно? Никуда не уходим!

- Тарищ майор, а что за катаклизм в области? - спросил у него Серега.

Майор молча смотрел на него секунд десять. В помещении стало тихо, все ждали, что он ответит.

- Честно? Не знаю, - устало сказал он. Было в его голосе что-то такое, что я ему сразу поверил, что не знает.

- Добровольцы нужны? На общественно полезные работы? - опять спросил его Серега. Майор оценивающе посмотрел на наш столик. Смотреть было на что, девушки красивые, да и мы с Димом парни фактурные, не говоря уже о скобарях.

- Пока нет, спасибо. Если что здесь будете?

- Не определились пока, может выгоните еще, - ответил Серега. Майор собирался отвечать, но на него со всех сторон посыпались вопросы. Отвечая, он между делом кивнул Сереге, показывая, как я понял, к нему после подойти.

- Ну что, Стасик, делать-то что будем? - спросил меня Дим. Мы все за столиком смотрели уже друг на друга, как отгородившись от окружающих.

- Парни, - заговорил вдруг молчаливый Семен, - давайте подождем пока, сейчас Серега с ним пообщается, там уже думать будем.

Тут к нашему столику подошел Вова, и вид у него был обеспокоенный. На меня он взгляд косой бросил, но даже не поздоровался. Встал рядом с Ольгой, и зашептал ей что-то на ухо.

- Володь, а ты где был? - громко спросила она его, а в ответ он буркнул что-то невразумительное. Выглядел Вова понурым.

- Народ, пойдем пока покурим, - я чуть привстал и осмотрел всех.

- Стас, чуть позже, давай? Сейчас собрание закончиться, - даже Дим меня не поддержал.

- Ладно, расскажете потом, я пошел, - мне внезапно все надоело, захотелось просто подышать свежим воздухом.

На улице сначала зажмурился и поморгал с минуту, белизна снега после полутьмы помещения резала глаза. Как привык, осмотрелся. Народу перед гостиницей немного, всего несколько человек. Один милиционер шел к уазику, и я достав сигареты, но не прикуривая, быстро пошел к нему. Перехватил только, когда тот открыл дверь, залезая в машину.

- Тарищ капитан! - разглядел я погоны.

- Чего надо? - не очень вежливо бросил тот.

- Тарищ капитан, а вы не знаете, где бойцы из связи остановились, вчера в город на Уралах приехали которые? С пожаркой?

- А тебе они что? - вежливости в голосе не прибавилось. Даже наоборот. Сейчас если что не так сказать и послать может.

- Они нам помогли по пути, машину из канавы дернули. Вот магарыч обещали, хотел завезти, а куда везти не знаю, неудобно получается...

- Неудобно спать на потолке, - мент задумался на несколько секунд, прыгнул на сиденье. Их в бывшей дурке разместили, - сказал, как плюнул, и с лязгом закрыл дверь.

Уазик уехал, подвывая коробкой, и накидав мне на ноги комья снега.

- Мусозавр поганый. Дятел краснозадый. Директор мира, мля, - бросил я ему вслед. И что за поместье интересно?

Упражняясь далее в изящной словесности, придумывая новые эпитеты сотрудникам опасной и трудной службы, я дошел до дороги. Встал на обочине, потянулся. Попинал отвал снега от снегоуборщика. Осмотрелся, во многих домах топились печки, в воздухе ощутимо пахло дымом. Вдалеке слышался равномерный скрип, но источник звука я, как ни старался, определить не смог. Прикурил, и с удовольствие сделал несколько самых вкусных первых затяжек.

Стоял, смотря в небо, как люблю это делать на природе в тишине. Хруст снега услышал в последний момент. Обернулся быстро, и увидел двух немаленьких хлопцев, похожих друг на друга короткими стрижками и черными куртками. В животе ухнул ледяной комок, и рука потянулась к карману куртки с травматом. "Медленно, ой как медленно", - заорал я про себя, с трудом уходя от первого удара, и отпрыгивая, моментом чуть не словив от второго. Расслабился блин, теперь в прыжке даже клапан не найти от кармана со стволом. Тут же отпрыгнул в третий раз, от одного отмахнулся, и поймал его на противоходе правой в челюсть. Удачно поймал, но не добить, второй уже слева на меня летел. Ушел еще от пары ударов, но тут правая нога чуть поехала на снегу, и я тут же схватил мощно в живот. Внутри как бомба взорвалась, в глазах потемнело. "Вроде не обосрался", - мелькнуло мысль, пока летел. Дыхание сбило напрочь, но каким-то чудом сил хватило откатиться, и следующий удар ногой лишь снег взрыхлил. Но схвативший в челюсть уже был рядом, и начал пинать, уже не промахиваясь, пытаясь попасть мне опять в живот, или по ребрам, но я сгруппировался, закрывшись от ударов. Подбежал второй, удары посыпались со всех сторон.

- Ну че, герой! - присел и зашипел один из них мне в лицо, пытаясь посильнее ухватить за короткие волосы. Че, думал свалили, да?! - повысил голос он, а я дернулся от машинально, увидев его короткий замах. Удара не последовало, мелькнуло темная тень, и братан просто улетел. Пока Дим что-то орал, перемежая крики с ударами, я перекатился на живот, и встал на четвереньки, сплевывая вязкую слюну, и решая, буду блевать или нет. Блевать не стал, сел на колени и вытер лицо снегом, приходя в себя. Повел плечами, больно, но.... Но вроде ребра не сломаны и повезло мне.

Пока я приходил в себя, стало тесно. Набежало народа, мельком увидел, как Серега бьет головой какого-то мужика об капот своего крузака, а двое его пытаются оттащить.

- Стоять, милиция! - раздался крик. К нам, придерживая распахивающийся бушлат, бежал один из ментов, который с их главным в зале гостиницы был.

- Стоим, полиция! - крикнул в ответ Дим, показывая свою ксиву. Мент всмотрелся в удостоверение, Дим же под шумок напоследок врезал ногой в лицо лежачему, тому как раз, кто меня за волосы пытался держать. Хорошо так попал, аж чавкнуло под ногой. Отвлекся дурак на милицию, руки убрал. Я мстительно усмехнулся. Подошедший Семен подошел ко мне, помог подняться.

- Ты как, в порядке? - возникло передо мной лицо Ольги. Я лишь кивнул, освободился от поддерживающих рук Семена, и прикурил сигарету, стараясь локти к телу прижимать, чтобы руки не дрожали. Если б не Ольга, можно было бы еще на снегу поваляться, а так хочешь, не хочешь надо вид геройский принимать.

- Видел? - показал Серега на наш лачетти. Сначала я не понял в чем дело, а потом увидел, что машина стоит накренившись в одну сторону. Два колеса были или спущены, или...

- Порезал нах..., - показывая рукой перочинный нож, подтвердил мои худшие опасения Серега.

Разборки с полицией заняли около часа. Оттого что Дим сам оказался ментом, отделались мы еще безболезненно, потому что местные правоохранители явно напавших знали. Диму они смастерили справку от местного шерифа о проколотых колесах, для страховой. Заяву писать мы естественно не стали.

Через час собрались в нашем номере. Мы с Димом, скобари. Вова со своей девушкой отсутствовал, но мы не расстраивались. Были Оля и Ирина, студентка, которая уже сидела рядышком с Димом, а он держал ее за руку. Может, времени даром тоже вчера не теряли.

- Короче посоветовали мне... нам, быстрее когти отсюда рвать. Но так, и побыстрее, и аккуратно. Мол, на дорогах опасно бывает, - Дим обвел всех взглядом. Вообще все очень плохо. Тот урюк, Стас, которого ты в кафешке приложил, тут за местного авторитета, как и предполагалось, - он многозначительно посмотрел на меня, но я не обратил внимания. Валить надо, - продолжил он, увидев, что я не реагирую, - еще повезло, что эти дураки тебя решили прессануть, а не за своими двинули. Валить, валить надо, как можно резче.

- В Севастьяново как я понимаю, соваться не стоит, вы именно там засветились? - спросил Семен.

- Ну, типа того.

- Плохо. Помните, вчера про Дружноселье рассказывали, про ров странный? Вчера уже не особо до этого было, но на улице когда стояли, курили... до того как с девушками познакомились, - он кивнул на Ольгу и Ирину, - там мужик один про Тарасово говорил. Тоже дорога перекрыта. Перекопана.

- А, ну было такое, - опять ответил Дим.

- Вообщем парни, Тарасово это далеко от Дружноселья. Сильно далеко. Смотрите на карте, - начал показывать Семен. Мы здесь, Красный Бор. Вот правее и ниже будет Дружноселье. Вот здесь примерно, мы в овраг уперлись, дороги за ним нет. Как тот мужик сказал, в Тарасово такая же хрень. А Тарасово у нас, - его палец пополз по карте выше и в противоположную сторону от Красного Бора, - Тарасово вот. По описанию, овраг похожий. И тоже за ним никакой дороги не видно. У нас сейчас два пути, если принять на веру, что через Дружноселье не проехать. Или возвращаться через Севастьяново и уходить обратно на Буй, или ехать через Великополье, вот сюда, - его палец скользнул обратно по карте, показывая дорогу чуть выше Дружноселья.

- У меня..., - Ольга замялась на полсекунды буквально, но нашла слово, - хороший знакомый сейчас в Великополье должен быть. Если б телефоны работали, давно бы все проблемы решили. Надо до него доехать, и все эти местные авторитеты побоку будут.

- А что за знакомый такой? - поинтересовался Дим, и коротко глянул на меня.

- Просто знакомый, какая разница, - таким тоном, что спрашивать ему больше не захотелось, отрезала она.

- Ладно, решили, двигаем в Великополье? - после небольшой паузы спросил Семен.

- Мужики, вам-то если честно геммороится с нами..., - начал я.

- Стас, даже не продолжай, а? - резко оборвал меня Сергей, а Семен кивнул.

- Ну, тогда определились, в Великополье, только у нас же...

- Я шиномонтаж уже нашел. Не нашел, но поспрашивал, узнал где он. Только неизвестно, работает ли он, света то нет. Может у них без генератора компрессор не работает, - кивнул Сергей.

- Да я без компрессора, если что ножным накачаю, у них должен быть. Сами если что разбортируем, пусть заклеят только. Ну, что Стас, идем колеса снимать? - Дим поднялся.

- А здесь кто останется? Или прям всей тусовкой пойдем? - охладил наш пыл Серега. Поеду, наверное, я, - глянул он на Семена, тот не возразил, - и из вас кто-нибудь. Сэм здесь останется. Тозик из машины возьмешь себе, чтоб спокойней было. Пугнешь, если что. Парни, кто из вас поедет?

- Дим, давай я съезжу. Идея просто есть, надо проверить, - посмотрел я на друга.

- Че за идея?

- Да вот подумал, а если к воякам двинуть? Там лейтеха парень нормальный, земляк к тому же.

- А что тебе с этих вояк?

- Помнишь, что он нам рассказывал?

- Ну?

- Че ну, движуху наблюдаешь какую?

- Может он звездел.

- Может. Ты ему поверил?

- Да как то...

- Мне тоже как то, но я поверил... или прикалывался?

- Непохоже.

- Вот. А где суета какая?

- В смысле суета?

- Да без смысла блин. Телефоны до сих пор не работают, поезд с рельс сошел, а они туда че отправляют? Подкидыш. Помнишь, когда Невский экспресс взорвали? Там уже через час на месте спасатели были, и во всех новостях картинки показывали. А тут второй день без телевизора уже живут. И ни одного репортера вшивого с камерой я не видел. Непонятно с этими провалами еще, откуда они на дорогах? Че происходит то!? Я не знаю. И догадок внятных что? Нет...

Сам от себя не ожидал, но говорил я уже на повышенных тонах. После моей тирады все замолчали. Каждый думал о своем. В комнате стояла тишина, никто ее не прерывал. В помещение вдруг ворвались солнечные лучи. В их свете ясно стала видна летающая по помещению пыль. Лично мне стало неуютно, никогда не нравилось сидеть в непроветриваемых помещениях, когда на улице солнце светит. Вдалеке опять послышался равномерный скрипящий звук. Интересно даже, что же это такое. Надо будет спросить у кого.

- А если использовать метод бритвы Оккама, то возможно решение будет простое безо всяких домыслов, - сказала вдруг Ира, удивив меня, до этого ее голоса и не слышал даже толком. Я глянул на нее, и засмотрелся. Красивая девочка. Сидит с ровной спиной, чуть курносый носик вздернут вверх, оглядывает всех с некоторым вызовом даже. Солнечные лучи переливаются в черных как смоль волосах.

Дим хмыкнул. Потом еще раз и разулыбался.

- Ты чего смеешься, - толкнула она его в бок локтем.

- Да так, анекдот вспомнил. А вообще не смешно на самом деле, нас тут без всякого Оккама бритвой порезать могут. Сейчас эти перцы очухаются, и двинут обратно. В отделе мне обещали продержать их пару часов, но могут обмануть, - девушки синхронно поморщились, так как Дим использовал синоним слова "обмануть", а он продолжал, - местные им не помощники, у них тут не все гладко, но из отдела их быстро отпустят, можно сказать, что они уже выезжают. По такой дороге, по минимуму, часа полтора туда, полчаса там, полтора часа обратно. Через три часа, нет, через два даже, нас в этой гостинице уже быть не должно. Или нас тут просто зарыть могут.

- Да, точно. Давай, Стас, рвем когти. Сема, Дим, давайте с нами поможете колеса снимать. Запаска есть? Это хорошо, значит всего одно клеить. Девушки, я думаю вам лучше здесь остаться, сейчас колеса снимем, и парни вернутся.

- А сделают быстро? Да еще с боковым порезом?

- А хрен его знает. Съездить то надо, все равно.

- Если колесо не сделают за час, максимум, - опять заговорил Дим, обращаясь ко мне и Сереге, - лачетти здесь бросаем, и дергаем на вашем. Ольга, надо Вову найти, и пусть никуда не исчезает.

- Окей. Увидите его, если, скажите что мы тут. Хотя кто-нибудь пойдемте с нами сначала, поможете вещи из нашего номера перенести.

- Оль, а если не найдем Вову? Без него поедете? - уже собираясь выходить, спросил Дим. Просто есть подозрение у меня, что он просто дернуть мог. Вы с ним как вообще, каким боком?

- Да сдернул и сдернул. Если что без него уедем, - только махнула рукой Ольга, проигнорировав последний вопрос.

- Сем, поможешь девушкам, как раз и тозик занесешь? - подошел к двери Серега. В прихожей сразу стало тесно.

- А что за тозик? - поинтересовался Дим.

- Тозика не знаешь? Смерть председателя же!

- Мне ни о чем не говорит, - Дим глянул на меня, я пожал плечами. Слышать я где-то слышал это выражения, но не вспомнил.

Гурьбой вывалили во двор. Тозиком оказалось ружье, и когда я его увидел, понял, что прозвище смерть председателя ему подходит на сто процентов. Ружье производило впечатление сделанного на коленке, и по виду было похоже на обрез трехлинейки. Откидной приклад, как на румынских калашниковых, позабавил. Семен, прихватив тозик, пошел в номер помогать перенести вещи, мы же втроем с помощью двух домкратов вывесили лачетти с одной стороны. Колесо закинули в кукурузер и поехали в шинку. Как отъехали, еще одну таблетку закинул, пока колеса крутили, опять зуб начал ныть.

Шиномонтаж располагался в гараже, приткнувшимся у переезда на окраине города. Вдали виднелись обветшалые постройки, по виду сельскохозяйственные. Когда Серега постучал в дверь, в окружающей тишине загромыхало так, что на другом конце поселка, думаю, было слышно. Вышедший на стук хмурый парень сообщил, что боковой порез он исправит только завтра к обеду. Если свет дадут. Если нет, то может быть позже, притом зарядил нереальный ценник. Нас естественно не устроило. Серега с ним чуть потрещал, и вскоре мы приобрели у него колесо, непрезентабельного вида, но зато с зимней резиной. Хотя шипов там оставалось очень мало. Денег отдали прилично, но деваться было некуда. Вообще парню было все фиолетово по виду, двигался он как сомнамбула. Вот что значит отсутствие конкуренции.

Ногами кстати подкачивать колесо не пришлось, у Сереги в машине оказался компрессор, работающий от прикуривателя. Я все себе такой приобрести не могу, даже и не подумал, что он у него оказаться может. Сам-то раздолбай, полгода без домкрата в машине ездил. Балонник правда был. При всем притом, что своей машины у меня нет, езжу на конторском опеле. И чеки на инструмент механик мне оплачивает, когда приношу.

Напоследок спросили у этой ходячей флегмы, где поместье находится, дурка бывшая. Парень неопределенно махнул рукой в сторону виднеющихся вдалеке полуразрушенных построек, выдав лаконичное "там" и захлопнул с грохотом дверь, скрывшись в гараже. Мы с Серегой переглянулись, и покатили по дороге вдоль железки. Навстречу удачно попалась женщина, которая после нашего вопроса про поместье доходчиво разъяснила, где оно находиться, что это бывшая усадьба какого-то аристократа, которую экспроприировали большевики, а раньше, как дурку закрыли, там был санаторий от местного завода, но из-за гниды Чубайса завод продали, санаторий теперь никому не нужен. И еще, она хотела сказать, что.... Что еще мы уже не узнали, прокричав слова благодарности, Серега тронулся с места, иначе можно было с ней до вечера простоять. Женщина продолжала говорить нам вслед еще долго, я в боковое зеркало заднего вида смотрел, нагнувшись вперед.

Доехали минут за пять, оказалось недалеко. Ворота бывшего санатория не закрывались уже давно. Одна покосившаяся проржавевшая воротина уже вросла в землю, второй просто не было. До нас по снегу здесь проехали только Уралы, которым такое количество снега просто ровно, но кукурузер пер уверенно. По сторонам стояли голые деревья, было много разросшегося кустарника. Посажено все было с толком, и летом здесь думаю красиво. А когда за парком ухаживали, наверняка было совсем сказочно. Проехали несколько на вид заброшенных корпусов из потемневшего от времени когда-то белого кирпича, и выехали к красивому двухэтажному зданию собственно самого поместья. У левого крыла здания стояла пожарная машина и один из Уралов. Второго не было.

- Смотри-ка, грамотный парнишка этот ваш лейтеха, - покачал головой Серега. Нас уже на прицел взяли, причем два раза.

- Где?

- Не пялься только особо, чердачное окно левее и ниже бельведера. И сзади в доме сидели нас пасли.

- Ниже чего? - переспросил я. Непонятное слово резануло по ушам.

- Ниже бельведера, башенка вон на крыше. У вас в Питере дворцов, что у дурака фантиков, а такого названия не знаешь, эх молодеж, - выделив букву ж, сказал Серега, и глянул на меня с укором.

- Зато я Шевчука, Бутусова, и Кинчева вживую видел, - пробурчал я негромко.

Серега глянул на меня, хмыкнул, но ничего не сказал.

Подъехали к крыльцу. Издалека здание бывшего поместья выглядело красиво, вблизи же бросались в глаза и несколько выбитых окон, заклеенных пленкой, и обшарпанные стены с потеками, покосившаяся крыша в правом крыле. Невдалеке стояла бочка, там догорал огонь, шел черный дым, как от резины. Чуть дальше стояло в ряд несколько остовов машин.

- Фаллаут какой-то, - вырвалось у меня.

- Что?

- Сюрреализм апокалипсиса, - неожиданно даже для себя выдал я.

- Ну да.

Как только мы вышли из машины, на крыльце появился воин, держа наперевес автомат и оглядывая нас с прищуром. А может близорукий просто.

- Здорово, боец! - гаркнул Сергей.

- Здрасте, - не очень уверенно ответил тот, и как-то даже редкие веснушки у него лице заметнее стали. Совсем молодой.

- Вы по какому поводу? - спросил воин после небольшой паузы, перехватив автомат.

- Мы к командиру твоему, как найти?

- А вы кто, как доложить?

- Скажи земляк его, - сказал я, - познакомились вчера.

- Подождите пару минут, - сказал боец, и скрылся за высокой дверью.

Через минуту, может чуть больше, на крыльце появился худощавый старшина, которого я запомнил, когда нас из канавы доставали. Его еще лейтеха на свое место в кабине усадил. Он меня тоже узнал, по всей видимости, потому что глянул на меня, изогнув брови.

- Пошли, - коротко сказал он, и скрылся за дверью, мы двинулись за ним. Пройдя сквозь обширный зал с широкой лестницей на второй этаж, наш провожатый углубился в коридоры. Поспевали мы за ним с трудом, поскольку проходы были завалены хламом, заставлены коробками, глаза к темноте еще не привыкли, и ориентироваться было тяжело. Свет падал только из нескольких открытых дверей. Через несколько поворотов мы вошли в приличную по размеру комнату. В углу стояло три пирамиды из оружия, рядом на подоконнике примостился боец, охраняя. Когда мы только появились, он явно клевал носом, но увидев старшину, мгновенно вскинулся. В одном углу на тюках из выцветшей ткани цвета хаки, наверное, привезенных армейцами с собой, пристроилось несколько человек, все спали. Ровным рядком у стены стояли расшнурованные берцы. В углу кочегарил буржуйку парнишка в явно великоватом ему новеньком бушлате. На печке стояло несколько котелков, а рядом поднос, там я заметил кофе, сахар в стеклянной банке, несколько кружек.

- Сеня, лейтенант у себя? - спросил прапор кочегара.

- Товарищ лейтенант спать изволят. Велено будить или только если что срочное, или, - Сеня степенно достал часы из кармана бушлата, - через сорок минут, как раз на два часа спать прилегли.

- Парни, а у вас срочное? - спросил, оборачиваясь к нам старшина.

- Да как сказать, - я переглянулся с Серегой, - для нас очень срочно.

- Сеня, буди командира, - веско сказал Серега.

Солдат глянул на старшину. Старшина на меня. Я на Серегу.

- Будите, будите. Срочно нам, срочно, - делая ударение на каждом слове, после моего взгляда сказал Серега старшине.

- Сень, буди.

- Тарищ старшина, мне тарищ лейтенант обещал зубы выбить, если я его по какой херне разбужу, может лучше вы?

- Сеня, я тебе сам скоро зубы выбью! Звиздуй буди! - взорвался старшина.

- Ща-ща-ща, - быстро произнес он, и метнулся к буржуйке. Мигом сварганил растворимый кофе, взяв воду из одного из котелков, стоявших на буржуйке. Прикурил сигарету, и, держа ее в одной руке, а кружку в другой, скрылся за неприметной дверью в углу помещения.

Через некоторое время из этой двери вышел лейтенант Саша, держа сигарету в одной руке, кружку с кофе в другой, и на ходу дуя на напиток. Злыми не выспавшимися глазами глянул поочередно на прапора, потом на Серегу, потом на меня, и как узнал, взгляд стал более похож на нормальный.

- А, Стас, здорово. Какими судьбами? - левой рукой он взял кружку двумя пальцами за верхний ободок, и сунул сигарету в зубы, освободив правую. Поздоровался со мной за руку. Потом протянул руку Сергею, мазнув по тому взглядом. Когда здоровался, руку с кружкой дернул, и горячий напиток чуть выплеснулся через край. Саша поморщился, перехватил кружку в другую руку, и подул на ошпаренные пальцы. Сигарета ему явно мешалась сейчас.

- Майор Затачный, Сергей Дмитриевич, - представился Серега. В глазах лейтенанта появилась заинтересованность. В отставке, - широко улыбнувшись, добавил Серега.

- Лейтенант Савичев, Александр Александрович, - ответил Саня.

- Сан Саныч, дело к тебе есть, безотлагательное, так что Сеню не казни, - поднял руки ладонями к лейтенанту Серега. Родственник, кстати? - добавил он.

- Кому?

- Савичевым, о которых девочка Таня писала.

- Не, не родственник, - нахмурился лейтенант, - они ж умерли все.

- Да, точно. Извини, не подумал.

- Да ладно, не родственник же.

Мы со старшиной недоуменно переглянулись, но ни он, ни я, спрашивать, что за Савичевы, не стали.

- Излагайте, - присев на свободный подоконник, сказал лейтенант, и показал нам на свободные стулья рядом у обшарпанного письменного стола. Присаживаться мы не стали, просто подошли поближе.

- Сань, короче у нас вилы, - заговорил я, для убедительности хлопнул пару раз двумя пальцами по горлу. Мы, перед тем как тебя встретили, когда в канаве сидели, в Севастьяново с местными зарубились. В кафе сидели, а там девушек обидеть пытались. Мы впряглись, и пару человек поломали. Те на нас обиделись естественно. Сейчас нас определили, где находимся, тоже чуть повздорили, но их мало было. Мстя думаю, летит уже, потому что они блататой местной оказались, авторитеты типа. А мы тут в области сейчас, связи как ты знаешь, нет ни с кем, так что кричи не кричи. Стремно, закопают нас тут, никто и не чухнется. И так менты не хотели принимать их сейчас. Мы в Великополье собирались, там типа как крыша будет, знакомые должны быть, но нам советуют по дорогам аккуратно ездить. Вот к тебе пришли, надеюсь поможешь. Рядом с вами пока перекантоваться, переночевать хотя бы, все спокойней, чем в гостинице.

Лейтенант молчал, отстраненно глядя на нас, и с каждой секундой его раздумий на душе у меня становилось все тяжелее. Я уже прикинул про себя, как поедем на трех машинах. Если Вова не нашелся, то на двух. Даже если его и запомнили, местным он вряд ли сдался, у них к нам счет. Гнать, правда, придется сейчас, чтоб до Великополье засветло доехать. Там же тоже определяться надо, места для ночлега искать. В голове быстро прокручивались варианты, и подспудно чувствовал разочарование, лейтенант показался мне нормальным парнем, особенно когда властного дяденьку отшил, который был против того, чтоб он задерживался нам помогая. Ну да ладно, спасибо хоть тогда помог. Видно что-то изменилось в моем взгляде, и Саня встрепенулся.

- Да не, гребите сюда прямо сейчас, не вопрос. Задумался просто, мы же тоже в Великополье скоро думаю двинем. Завтра сосранья, если с местной властью там все нормально будет. Так что можем и завтра вместе поехать, даже лучше так и сделать. Нам тут тоже не очень рады, тот баран с местной администрацией спелся, все кары на мою голову обещает.

- Здорово, спасибо Сань, сочтемся.

- Да ладно, едьте за своими уже. Может вам пару человек с собой дать?

- Да не, так сгоняем. Мы быстро.

25 апреля, вторая половина дня.

Старцев Александр, Великопольская волость, безымянный хутор.

Поднимаясь по узкому проселку в горку, чуть не положил буханку в канаву. Под снегом в некоторых местах уже хорошо подмерзло, а резина стояла летняя. Но закончилось все нормально, бобик вытянул. Несмотря на внешнюю убогость, как внутри, так и снаружи, ходовые качества у машинки другим на зависть. Очень бесил, правда, тонкий руль, я даже отвлекался от дороги, брезгливо смотря на это чудо советской мысли, но постепенно начал привыкать. Мда, делали для армии, не для людей.

Артем сидел, привалившись лицом к холодному стеклу, досталось ему все-таки не слабо. Как из дома вышли, связался по рации с дежурным, доложить, но тот к удивлению сержанта, вопреки логике событий дал указание срочно возвращаться. Странно все это, даже меня проняло, вроде как не хухры мухры, мента привалили. У них по инструкции вроде как непосредственный начальник должен на место прибыть, и непосредственный начальник непосредственного начальника, и еще куча нужного и незаменимого в таких ситуациях люда, а тут возвращайтесь, да немедленно.

Артем попросил сесть за руль, и когда я согласился, вздохнул с облегчением. Теперь он лишь изредка посматривал назад, где завернутый в ковер лежал труп Саши, а рядом сидел завернутый в одеяло солдатик, тоже Саша кстати. Парнишку била крупная дрожь, когда его вели через дом, зрелище бойни в комнате ввергло его в ступор. Сначала он хватал воздух ртом как рыба, пытаясь что-то сказать, потом начал уверять нас, что это не он сделал. Пришлось попросить заткнуться, и так тошно было. Артем, правда, упокоил того, сказал, что верит ему, успокоил типа. Мне тоже солдатика жалко стало, когда после этих слов у него как стержень вынули, обмяк весь, без слез не взглянешь.

Дорога сложная, на легковой машинке двигаться здесь было бы проблематично, уазик же пер нормально. Ехали в молчании. Через некоторое время проехали две деревни, причем одна практически переходила в другую, таблички с названиями буквально в ста метрах друг от друга. Кормушка для гайцов. Раньше б это напрягло, по хорошей дороге то, только тапкой топнул, а уже тормозить, но сейчас все равно намело, так что я меньше пятидесяти ехал. Названия не разглядел, снегом таблички припорошены, спрашивать не стал, Артем уже дремал, привалившись к стеклу двери. После деревень лес кончился. Трасса шла теперь без особых изгибов, этакой гребенкой, машина как по крупным волнам ехала, каждой длиной в километр минимум. Вдоль дороги теперь с обеих сторон тянулся кустарник, закрывающий обзор на колхозные просторы. Изредка в этой изгороди мелькали просветы, для заездов на поля. Несколько раз переехали реку, скорее всего одну и ту же. У одного из мостов я прочитал на табличке, что река Сурь называется.

Дорога, снова петляя между бесконечных полей, начала забирать все выше и выше. Кустарник, так напрягавший меня, кончился, и теперь справа открывался вид красивый, как с Пулковских высот в Питере. Я остановился размять ноги. Артем дремал, и лишь мазнув по мне глазами, выходящему, тут же опять их закрыл. Подумал, наверное, что по нужде собрался. Об этом подумал и тезка, заскулив сзади, чтоб тоже выпустили. Тема матюгнулся, ключи то от наручников же у него, но открыл глаза и все-таки вышел. После того как открывалась боковая дверь, краем уха я услышал мнение сержанта о разных дезертирах, которые даже до расстрельной камеры потерпеть не могут. Я стоял, не прислушиваясь, прикрыв глаза, вдыхая свежий морозный воздух. Окружающее сейчас воспринимал с примесью чувства бесшабашной веселости. Смертельная опасность, прошедшая для меня без последствий, сказывалась, и где-то в глубине внутренне просто бурлило ликование, что вот он я, живой.

Погрузились обратно, размяв ноги, и дальше ехали в молчании, Артем опять задремал, покурив. Я то и дело улыбку щенячью сдерживал, все думая, как меня пронесло. Дорога вскоре расширилась до трех рядов, и на обочине показался большой указатель. Информативный, синий, на таких обычно названия населенных пунктов дальше по дороге пишут, и сколько до них километров осталось. Только вот этот, как и другие, которые я сегодня проезжал, был нечитаем из-за налипшего снега. Поворот налево под прямым углом вел, скорее всего, в Великополье, что и подтвердил кивком сержант, когда я его легонько тронул за плечо.

Повернув, я сразу сбавил скорость, поймав несколько колдобин, до жестких ударов амортизаторов. Ям тут не знаю, а под снегом совсем ничего не видно. Проехал мимо постамента с танком, похожим на тридцатьчетверку, повернул налево и переехал мост, с хорошо знакомой уже рекой. После моста начались признаки цивилизации. Справа увидел ларек, похожий на скворечник, такие в девяностые все облепляли. Не сразу понял, что это автозаправка, пока не увидел бугорки колонок. К ларьку от обочины дороги была протоптана тропинка. Судя по большой табличке, протертой от снега "БЕНЗИНА НЕТ И НЕ БУДЕТ", бензина не было и нет, а судя по многочисленным следам и очищенным от снега колонкам, бензин есть и заправляют тут часто. Почти сразу же за АЗС увидел автосервис. Там было какое-то шевеление, за решетчатыми воротами, в стиле ретро, со звездами, поднимался столб дыма, как от печки. А может и костер жгут во дворе. Артем уже сидел с открытыми глазами, и на мой вопросительный взгляд махнул рукой, типа вперед, не сворачивай. По сторонам проплывали деревянные дома, и почти над всеми вился дым из трубы. Во многих дворах уже были расчищены проходы от крыльца к калитке. Гаражей видел мало на участках, но обочины у домов тоже много где расчищены. Да, тут не как в городе, когда отопление выключается, и все, катастрофа. Тут же без центрального отопления вообще больше чем полгорода живет, и ничего. Не мерзнет. Приятного мало конечно, когда сортир на улице, еще и с вентиляцией активной, жил я в таком доме несколько лет, но тут уж дело привычки. Когда жил, дискомфорта и не было совсем. За этими мыслями въехал в центр города, как я понял. Справа возвышались две пятиэтажки панельных, дальше виднелись такие же. Несколько человек, идущие по неочищенным тротуарам, остановились, провожая буханку взглядом.

Я отвлекся, смотря по сторонам, и топнул по тормозам от вскрика Артема. Прямо передо мной со двора выезжал какой-то паркетник. Водитель этого пепелаца явно по сторонам не парился смотреть. Я же за доли секунды пока уазик уперевшись всеми четырьмя колесами скользил по снегу, задом уходя в сторону, думал, как тут с оформлением будет, я же в страховку не вписан. Рулем вправо я даже не дернул, там дерево было. Водитель наглухо тонированного паркетника, видно увидев неотвратимо приближающего меня, надавил на газ, и скрылся с линии прицела, правыми колесами оказавшись в неглубокой канаве у дороги. Я, проскользив еще несколько метров под мат Артема, в котором чувствовалось облегчение, остановился, включив аварийку, с диким лязгом воткнул заднюю передачу. Потихоньку под специфичное завывание коробки поехал назад. Пока ехал, опустил стекло ручкой, собираясь высказать о водительских талантах мудаков, покупающих машину по акции "права в подарок", но меня опередили.

Выскочившая из накренившийся машины девица сама начала орать, притом смысл ее криков был такой, что это я тут идиот, езжу по сторонам не смотрю, и вообще уже могу бежать заявление писать. Пока она изгалялась дальше, я пару секунд втыкал, что за заявление. Потом дошло, я ж на полицейской машине, соответственно мент по логике вещей. Ничего себе сударыня раздухарилась, или на понт берет, или действительно могу заявление писать бежать. Мда. Девушка между тем кричать не прекращала, насылая все более страшные кары на мою голову.

- Что за чудо? - между тем я повернулся к Теме.

- Да нам тут нового главу района поставили, из Москвы, а эта ублюдок его соответственно. Про заявление гонево конечно, но нервы может помотать. Им тут не масква, увольнять направо налево, замену хер найдешь. Но пальцы гнет по привычке. Шли ее короче, поехали уже.

Я обернулся слать, следуя совету, а властная дочка уже приблизилась к окну, и видно набирала воздуха на второй заход.

Я демонстративно осмотрел ее с ног до головы. Посмотреть было на что, джинсы обтягивали и так длинные ноги, а сейчас еще и в сапогах на каблуке, интересно как рулит, кожаная курточка отороченная мехом не скрывала узкую талию, контрастирующую с округлыми бедрами. Фигурка блеск, точеная. Лицо породистое, видно сразу. На загорелой коже глаза голубые, чуть раскосые. Черные как смоль волосы сейчас развевались немного, хоть и крашеные, а все равно красиво. Невольно я залюбовался.

- Хера ты резкая, а мы помочь тебе вроде как хотели. Больше не хотим, - перебил я ее, набравшую воздуха для новой отповеди. Мазнув на прощанье взглядом по выпуклостям на куртке, воткнул первую передачу, и опять дикий лязг заставил меня поморщиться. Да, техника.... Удаляясь с места неудавшегося тарана под доносившийся вслед пожелания счастливого пути, я не удержался, и все-таки бросил взгляд в зеркало, хороша таки, чертовка. И ничего не рассмотрел, зеркала по исполнению не лучше руля, маленькие, да еще вибрация такая, что не симпатичных девушек разглядывать, а интуитивно определять, что там происходит.

- Случай, а почему ублюдок то? Странно ты ее как то? - повернулся я опять к сержанту.

- Да она с отцом живет, мать здесь никто не видел, - и, увидев по моему взгляду невысказанный вопрос, продолжил - да не, вроде не померла мать, просто не воспитывает ее, и живут отдельно.

- А что вам сюда в пе..., - хотел сказать в пердь, вовремя опомнился, и после паузы, продолжил, - а что вам сюда на район аж из Москвы прислали?

Между тем я въехал в пологий правый поворот под горочку, и слева открылась площадь. Посередине на постаменте стоял Ленин, и рукой показывал на трехэтажное здание городской администрации, даже с колоннами. Наверно дореволюционный особняк еще. За спиной Ленина, у миниатюрного скверика находилась ментовка, эти здания везде узнаваемы, даже если деревянные, как это. Справа и слева от Ленина вдоль площади стояли двухэтажные кирпичные дома, первые этажи которых были заняты магазинами полностью, а вот на вторых точно жили, на нескольких всего балконах белье сушилось, набиралось морозной свежести.

- Красная площадь наша. Красная, потому что заборчик вокруг Ленина красным покрашен, так и пошло. Вон, к отделу давай прямо. А из Москвы прислали, потому что здесь рядом завод собрались строить, чухонцы притом. Городок им уже строят для их специалистов, рядом с тем местом, где завод будет, коттеджи сказка, даже несколько их уже заселилось. То ли греки, то ли турки, чернота вообщем, по-русски ни гугу, на своем балакают. Вот здесь тормози. Ну что, пошли, дезертир? - это уже обернувшись назад, где хлопал глазами Гомов. А я уж и забыл про него грешным делом.

Вывалились из машины, и зашли через высокие двойные двери в отделение, напустив холодного воздуха. Тут, судя по запаху дыма, топилась печка. Большое и широкое помещение, справа стойка дежурного, за ним зарешеченные окна, с надписью "дежурная часть" красной краской. Света не было, за стойкой, огороженной полукругом решеткой, сидел капитан, освещенный светом двух свечек.

- Серега, принимай. Только не прессуйте его, и так парню досталось, - обратился к дежурному Артем, и отвернулся,провожаемый благодарным взглядом солдатика. У себя Митрич?

- Не, они в управе на совещании. Про Амельченко, правда?

- ...Не, пошутил, - после недолгой паузы посмотрел на того Артем. Ничего он не сказал, к нему мне сразу или рапорт писать?

- А он не знает еще, у них там с утра посиделки, - махнул только рукой в сторону администрации капитан, - просто часа два назад заскочил, дал указание всех срочно возвращать сюда. Я сунулся ему доложить, так меня послали оттуда, слово сказать не дали. К Зайке пошел, он сказал сюда тебе возвращаться.

- А Зайка тут?

- Не, к ним вызвали, и укатил куда-то сразу. Садись чай попей пока.

Мысль про чай показалось мне дельной, еще и бутербродов бы пару. Даже кто такая зайка, меня заинтересовало меньше перспективы пожрать хоть что-нибудь.

- Да какой в жопу чай, у меня Саня в машине лежит, и еще три трупа на хуторе оставили, - нервно ответил Тема.

Тут дверь широко распахнулась, и в помещении сразу стало тесно. Первым ввалился крепкий мужик лет пятидесяти, почему то я сразу понял, что это тот самый Митрич и есть, следом за ним шел эмчээсник, такого же возраста, но пошире и пониже, еще один мент пожилой в бушлате.

- Ну-ка ну-ка, Артемон! Что за трупы? - уловивший последние слова Митрич обратился к сержанту.

Я пригляделся к погонам седого - две большие звезды, это вроде подполковник. Ну да, одна майор, две - два майора. У лейтенанта тоже две, но звезды поменьше. Два микро майора, - это у меня ассоциации прут от радости, что я живой остался. Не отпустило еще.

- Амельченко в машине, и на хуторе, на перекрестке, - между тем докладывал сержант, - хозяин, Иваныч, и дочь его с мужем.

- Твою ж мать, - как гвоздь заколотил в наступившей тишине Митрич. Это как?

- Ехали из Стрижей, встретили Александра, легкий кивок в мою сторону. Он с за помощью поезда идет, который с рельс сошел. Сказал, что видел кровь на земле под снегом у магазина, мы поехали проверить. На хуторе обнаружили труп Иваныча, за гаражом. Зашли в дом, там дочка его, Танька, изнасилованная. Холодная, тоже. Дальше пошли, и в темноте на нас выскочил муж ее бешеный, сразу же Амельченко в живот засадил из двустволки, в меня не попал. Повалил, руку сломал походу, - даже чуть приподнял правой рукой левую Артем. Если б не Саня, - теперь кивок в мою сторону, и меня б завалил. Этот короче Коля, теперь тоже холодный. В доме еще нашли солдата спящего, привезли, в стакан его Серега посадил только вот. Дезертир, вчера утром дернул из караула, говорит дернул потому, что отпетушить обещали. Судя по его словам, встретился с Иванычем вечером накануне, тот его пожалел, к себе позвал, обещал помочь, как раз к вам и хотел идти. Типа стакан хлопнул, и отрубился. Кроме него на хуторе еще двое были, пили они с Колей этим, крепко пили, как дезертир этот говорит. Лично я думаю они там и накуролесили, и деда завалили, и Таньку, того... завалили, - при этих словах выражение лица у сержанта было каменное. Там нелюди, Митрич. Они ..., - он просто махнул рукой, не найдя слов, и закончил, - связался по рации, доложил, получил указание возвращаться.

- Так, - в течении недолгой паузы в скудном свете свеч было видно как у седого играют желваки. Левшин!

- Да! - вскинулся дежурный капитан.

- Стой. Артем, не понял, почему у магазина то кровь была?

- Кровь не у магазина, а у будки телефонной. Деда скорее всего, там где мы его нашли, крови совсем не было. Его пером порезали в бочину, легкое пробили, крови много должно быть. Я думаю, он до телефона доковылял, а там и вырубился, не работает же. Или там его порезали.

- Понял. Левшин!

- Да! - вновь вскинулся капитан.

- Дезертира этого срочно в работу, показания снять, вытрясти все что знает. Семенова найди, пусть он занимается. Но первым делом пусть... так, не работает ни хера жеж.... Первым делом пусть ориентировку на этих двоих делает, до всех довести. Это срочно. Так, стой, - остановил он дернувшегося было капитана. Хотя нет, иди.

Затюканный Левшин наконец таки убежал.

- Так, - тут взгляд Митрича уперся в меня. Он быстрым шагом прошел ко мне, и протянул руку. Рукопожатие было сухим и крепким.

- Щербаков, Мелетей Дмитриевич, можно просто Митрич.

"Бонд, Джеймс Бонд", - с чего-то захотелось мне сказать, но естественно не сказал.

- Старцев, Александр.

- С поездом мы уже в курсе, стараемся помочь, чем сможем. Красноборские сообщили, они там парня подобрали на железке.

- Егора? - обрадовался я.

- Знаю только, что с поезда. Так что ваших они уже вывозят, должны, - глянул он зачем-то на часы.

- А про Клязь вам передали?

- Тоже ты? Да, передали, спасибо. Просьба будет, отвези Артема до больницы, потом тебя на постой куда определим.

Я кивнул, от удивления безропотно согласившись. Надо же, ладно еще от хутора машину вел, но тут левого человека на милицейскую машину сажать, это что-то новое.

- Артем! - он поймал взгляд сержанта, - Амельченко в морг, сам ко врачу, только в темпе. Как хочешь, с людьми проблемы, поэтому пусть тебе гипс кладут, таблетку дают, но чтоб через час, полтора максимум, у АТП были, я туда скоро подъеду. Все, выполняй.

Сержант кивнул мне, и я вышел за ним. Оставшийся в помещении подполковник уже раздавал другим указания, перемежая их матерными междометиями.

- Тем, показывай куда рулить, - поелозив, устраиваясь на сиденье, спросил я.

- Давай между теми домами, там покажу, - устало проговорил тот.

Разогретый батон бодро тронулся, и покатил в указанном направлении. Уже перед самым поворотом за дом, я притормозил чуть, и увидел, как с противоположной стороны площади появился тот самый паркетник с дочкой главы района. Припарковалась она враскоряку напротив входа в городскую ратушу. По резкому движению машины чувствовалось раздражение водителя. Досматривать я не стал, повернул. Интересно, а она, дочка в смысле, уже съездила куда хотела, или только из сугроба выбралась? Вроде поворачивала она в противоположную от администрации сторону, когда я ее чуть бампером не приласкал.

Впрочем, когда повернул за угол, думать особо стало некогда. Дорога плавно сворачивала под крутой уклон, и я аккуратно поехал по колее, на второй передаче, тормозя сцеплением. Хорошо как-то месяц на летней резине отъездил, денег переобуться не было, а машина нужна была каждый день, так что сейчас без паники рулю. Рация все так же активно порыкивала, как и на подъезде к городу. На ходу, под шум двигателя из доносящихся переговоров я едва ли треть слов понимал, а смысл вообще ускользал. Кто-то кого-то отвез, кого-то привез. Вскоре свернул по указанию Темы, и через несколько поворотов выехал на улицу, где колея была накатана до асфальта. Интересно, кто тут так активно катается. Между тем панельные пятиэтажки по краям дороги кончились, да и совсем немного их было, и вновь я ехал через частный сектор, хотя нет, двухэтажные дома типовые квартирные вроде как, хоть и деревянные. Проехал колонку с уже образовавшимися ледяными торосами, ностальгией даже повеяло по деревне, в которой пару лет жил. Вильнув, дорога вывела к двум больничным корпусам. Двух и трехэтажные здания стояли недалеко друг от друга, окруженные с трех сторон сосновым лесом. Издалека, в легком белом мареве неторопливо падающего снега, панорама выглядела красиво. Портило все впечатление суета и скопление машин на площадке перед зданиями. Легковушек точно было штук десять, в глубоком сугробе стояла шишига в пожарной раскраске, беззвучно мигая старомодной мигалкой. Буханок стояло аж три штуки, одна ментовская, такая же серая с синей полосой, как и наша, две были зеленые без полос, но с красными крестами на бортах, и такими же как на шишиге похожими на ведро мигалками. Стояла еще девятка гаишная, вот они-то что здесь делают?

- Слушай, Тем, а чего здесь тусовка такая? - спросил я, но судя по его виду он сам удивился.

- Подрули, вон наши стоят, спросим, - показал он кивком в сторону ментовской буханки. Наши, ага. Кто бы мог подумать, еще с утра.

Я встал рядом с милицейской буханкой один в один как у нас, только без багажника на крыше. Как раз вовремя, только запарковался, и мимо меня по рыхлому снегу в глубокой колее с трудом проехала шестерка, надсадно кряхтя двигателем и нещадно шлифуя по снегу. Пожалуй, если остановится, может и не тронуться без посторонней помощи. В машине на переднем сиденье сидел дедок, а на заднем вроде как обнявшись две тетки. По крайней мере, одна другой в плечо уткнулась, успокаивает та ее что-ли.

Я заглушил батон, и под заинтересованным взглядом немолодого милиционера вылез из машины. В окружающей поляну объемной тишине дверь хлопнула металлически звонко, и стало прекрасно слышно потрескивание двигателя, хруст снега под ногами обходящего спереди буханку Темы. Из-за здания слышались невнятные стенания. Я передернул плечами, неуютно стало. Не нравится мне все это.

- Вова, знакомься, это Саша, - поздоровавшись с коллегой за руку, представил меня Артем. Из поезда, который в аварию попал, в строй пока поставили.

- Владимир, - представился тот, и я пожал протянутую руку, быстро сняв перчатку.

- Что твориться то, Вов? Убили кого? - Тема сделал здоровой рукой жест полукругом в сторону зданий и скопления машин.

- Как что твориться? Ты не в курсе что-ли? - выбросив сигарету и доставая следующую, поинтересовался Вова. Выражение лица у него было бесконечно усталое, хотя и не вечер еще.

- В курсе чего?

- Ну, что ДК сгорел, не?

- Хрена. И что, угорел кто-то?

- Ну, так ты совсем что-ли не в курсе?

- Да говори ты уже, че как кота за яйца тянешь? - повысил голос Тема. Ни хера не знаю я, от тебя только слышу!

- Ну, так это же, когда жахнуло ночью, ну в грозу.... А в клубе свадьбы же были, две сразу, Ефимовы дочку свою отдавали, и брат ее двоюродный, Терехиных сын женихался, слыхал, небось? Ну, короче сгорел клуб, не пойми от чего, там еще и баллоны газовые взорвались. Ну, человек сто как минимум там было, да какие сто, больше. Сколько-то на улице, но не много, ну, хорошо, если больше двадцати, все в больничке сейчас, кто с ожогами, кто с обморожениями, кто с тем и другим. А труповозка вон, - кивнул на один из отъезжающих от больницы уазиков с крестами и закрашенными белой краской изнутри окнами прапор, - до сих пор к ДК катается, уже ходка седьмая как минимум. До сих пор на пепелище достают.

- Ой е... а кто ж там был то, список есть?

- Да какой нахрен список, говорю же, привезли еще не всех даже. Да и то, после пожара, не поймешь даже где парень, а где девка, а ты список... Морг забит уже, на улице складывают, прям перед входом. Ну, там народ и ходит, своих ищет. Слышишь вон?

Владимир кивнул в сторону двухэтажного здания. Мы все втроем замолчали, вслушиваясь. И, как будто громкость прибавили тому многоголосому стону, доносившемуся откуда-то от стороны здания.

- Нам ведь тоже туда надо, поехали, Сань, - Артем пошел спереди обходить машину, оскальзываясь на снегу.

- Ну а тебе нахера?

- У нас Амельченко в машине холодный.

- Ну ни ... себе... как так?

- После, - махнул рукой сержант.

Я уже сидел в заведенной машине, когда он наконец-таки влез. Из сугроба как выпрыгнул, все не привыкнуть. Вот техника, по снегу прет, как трактор.

За углом здания чуть притормозил, и медленно поехал в сторону небольшого одноэтажного здания желтого кирпича. За свою жизнь видел несколько моргов, и не по всем можно было сказать, что вот, это морг. С этим же зданием я уверен, не ошибся бы с принадлежностью, даже если б не люди перед ним, рядом с... а вот с чем рядом, старался уже не смотреть. До конца все же не получалось, и краем глаза улавливая согбенных людей, рассматривающих лежащие тела, все медленнее подавая машину к входу, я чувствовал, что очень надолго запоминаю все это. Нескоро еще удастся забыть эти обрубки, головешки человеческих жизней. Многие, что лежали, были на порядок тоньше обычных человеческих тел, ужарились потому что, как мясо на сковородке, пугающе подсказывала мне логика. Остановился почти у входа, и посмотрел на Артема. Как повернулся, почувствовал, что по спине сбежало несколько капель холодного пота. Артем, в отличие от меня, внимательно рассматривал эти скорбные ряды. Выглядел он спокойно очень, лишь желваки ходуном ходят.

- Доставай пока Саню, щас я тут старшего найду, узнаю куда его, - выходить с поврежденной рукой у него получалось куда лучше, чем залезать.

Меня же его фраза заставила передернуть плечами, как вживую представил, что за рулем сейчас тот, другой Саня, а в кузове как раз я бы мог также лежать. Иногда херово жить, с богатым воображением. Вылез, и через боковую дверь залез в кузов. Быстро залез, потому что когда вышел из машины, первый раз в жизни почувствовал запах горелого мяса. Человеческого, именно. Сладковатый. В кузове не чувствовалось, и я сейчас со смешанным чувством смотрел на ковер, в который еще на хуторе завернули Амельченко. Пока ехали, я подспудно чувствовал, что придется мне его вытаскивать, но старался просто не думать об этом. Я вообще мертвецов как бы это... боюсь сильно, если уж быть честным с самим собой. В морге один раз в жизни был, так потом полдня ходил рефлексировал, а прикасался только один раз, когда друга хоронили, и то только по плечу хлопнул при прощании. Сегодня на хуторе не в счет, там, когда перекладывали, он еще живой был, а в машину потом тащили когда, я за ковер держался. Наконец решился, и откинул полу ковра, быстро, будто с высоты в воду нырнул. На обезобразившую лицо лейтенанта посмертную гримасу старался не смотреть. Хорошо хоть глаза ему сержант прикрыл, еще когда грузили. Документы он тогда же забирал, это я помню, вот только мне тоже сейчас кое-что от парня надо. И желательно пока сержант не пришел, мало ли что. Аккуратно, двумя пальцами, потянул за бушлат, пока не показался ремень с кобурой. Ремень снимать не стал, да и он покоцан дробью был. Кобура была вся бурой, засохшей крови. Из кармашка кобуры я быстро вынул обойму, и сунул себе в карман. Вроде как в ПМ восемь патронов, а тут мельком глянул, кажется больше на первый взгляд. Ладно, потом разберемся. Схватился за края ковра посередине, и волоком потащил тело к двери. Было жутко неудобно, потому что к телу я старался не прикасаться, да и не смотреть по возможности. Задом выпрыгнув из машины, непонятно с чего я вдруг вспомнил случайно виденную сцену из фильма про ментов, когда у одного из них проблемы с потерянным патроном. Не помню что за фильм, но не суть. Надеяться на авось не следует наверно, что не заметят, может хуже обернуться, так что все же лучше Тему предупредить.

- Ну что, потащили вовнутрь, - услышал я голос подошедшего сзади сержанта.

- Тем, слушай, у меня ж пээм его так и остался, и обойму я забрал вторую, но если отдать надо кому..., - он даже не дослушал, просто махнул рукой, и начал пристраиваться так, чтоб одной рукой взяться.

Я схватился за середину, так же как и вытаскивал из машины, и мы быстро потащили тело лейтенанта в здание морга. Там было неожиданно много народа, не больше чем на улице, но места меньше, коридор не широкий. Но на улице звуковой фон был сильнее, здесь все больше говорили вполголоса. Изредка раздавались сдавленные рыдания. Кстати да, свет горел. Генератор работает. После отделения милиции со свечками, я опасался, что придется и тут при свечах ходить.

- Давай в конец тащи, че встали,- подогнал нас дядька в бело грязном халате поверх синей врачебной одежды. От него ощутимо пахнуло крепким алкогольным духом. Захотелось накатить грамм сто, нет, двести, чтоб мозг не кипел с таких зрелищ. А кипеть было с чего, я уже не мог удержаться, и с болезненным любопытством вглядывался в ряды трупов на каталках, вдоль которых ходили люди, многие женщины были с опухшими от плача лицами. Полностью обгоревшие тела здесь тоже были, но много лежало обгорелых и обуглившихся не полностью, у кого-то только ноги, у кого-то одна сторона, были практически совсем без ожогов, видно задохнувшиеся от дыма. В память врезалось совершенно не обгорелые тела молодого парня и девчонки, лежащие в обнимку. Видно расцепить их не смогли. Инородно совсем во всей этой картине выглядело несколько голых, крупно штопанных стариковских тел на паре каталок. Дежурные, так сказать, постояльцы морга.

- Давайте его на второй ярус поднимайте! - скомандовал нам все тот же дядька с амбре, показывая на стоящий в конце зала стеллаж, когда мы повернули из коридора. Подойдя, положили тело рядом на пол.

- Сема, помоги, а то у меня рука не работает, - попросил его Артем.

- Давай-давай, быстрее только, - он практически подбежал к нам, и оттеснил сержанта, схватив тело за плечи. Секунду я стоял как вкопанный, не в силах себя пересилить, а когда он посмотрел на меня снизу вверх, уже открывая рот что-то сказать, я резко наклонился, и, схватив лейтенанта за ноги чуть выше коленей, начал поднимать. Ничего особого не произошло, прикосновение к остывшему мертвецу через одежду напоминало прикосновение к деревяшке, никто меня не укусил, сознание я не потерял. Я много чего боюсь в жизни, но самое страшное это расписаться в своих страхах, поэтому переборол себя.

Дядька уже куда-то убежал, пока я хлопал глазами, Тема тоже пошел к выходу. Я двинулся следом, совсем по-детски шмыгнув носом, и чуть не врезался в молодую девчонку, одетую совсем не по сезону. Обувь летняя, куртка стильная, на рыбьем меху. Шапки нет, длинные светлые волосы расхристаны по плечам, кое-где даже ледком схвачены, видно из дома выбежала под снег, и больше в тепло не заходила. А здесь едва ли намного сейчас теплее, чем на улице. Она качнулась в сторону от меня, тоже уходя от столкновения, и едва не упала. Я вовремя подхватил ее под руки, и, посмотрев в заплаканные глаза, ничего не спрашивая, вывел на улицу. По ней было видно, что готова вот-вот упасть в обморок.

- Нормально, пришла в себя? - через несколько секунд, когда она отдышалась, спросил я ее. Глупый вопрос конечно, но умнее в голову не пришло ничего. Она в ответ лишь помотала головой, и не поймешь даже, да или нет.

- Ты здесь с кем-то, или... - вновь спросил я. Если одна, придется до дома подбросить. Мне совесть не позволит ее в таком состоянии здесь оставить.

- Одна... - еле слышно прошептала она. Блин, у нее даже губы синие.

- Саня, да заведи ты ее в машину хоть погреться, что ж на морозе-то мурыжишь! - подошел сзади Тема, куривший до этого перед входом.

Я, кивнув, быстро открыл пассажирскую дверь, подтолкнул ее в спину, сам оббежал кабину и быстренько завел машину. Включил печку на полную, наклонился, потрогал руками. Воздух теплый, это хорошо. Девчонку уже начинало бить крупной дрожью. Ничего, сейчас отогреется. Тут Артем постучал в стекло, я ручку крутить не стал, просто дверь приоткрыл.

- Короче я в больницу пошел, к лекарю, ты встань там же где с Вовой разговаривали, подойду скоро.

Я кивнул, а он мазнул взглядом по девчонке, хотел что-то сказать, но промолчал и пошел, оскальзываясь на снегу, в сторону трехэтажного корпуса.

Я заехал за угол, и притормозил, не подъезжая к скоплению машин, опять заехал в сугроб по чьим-то следам, освобождая проезд. Буханок, и Вовиной в том числе, уже не было, а на месте где они стояли, припарковались уже несколько легковушек, и архаичный Пазик желтого цвета, совсем древний, с круглыми фарами. Из него как раз выбиралось несколько человек.

Посмотрел на пассажирку, она сидела, поджав ноги, дыханием пытаясь согреть руки. По сравнению с красным носом они были совсем белые.

- Так, куртяшку свою снимай, - тут она испуганно посмотрела на меня, - да не бойся ты, снимай давай! - повысил голос, она послушалась. Я сам быстро снял арафатку, свитер и анорак горки, оставшись в одной водолазке от термобелья, и помог ей, пытающейся вынуть задеревеневшие руки из рукавов. Натянул свитер и анорак на нее, и пока она пыталась просунуть руки в рукава, арафаткой обмотал ей ноги, сняв с нее легкие полусапожки. Поставил ее ногами на кожух двигателя между сиденьями, потрогав его рукой предварительно. Теплый, как раз движок под ним. Подумав, взял ее куртку, и прибавил ее к арафатке.

- Сама-то откуда? Отсюда, из Великополья? - я практически был уверен, что приезжая, очень уж внешний вид не походил на тех, кто в основном бродили по моргу и рядом. Все тепло одетые, а тут пляжный практически вариант, по сравнению с погодой.

- Нет, я из Москвы, - все так же тихо сказала она. Зубы у нее уже вроде не стучали.

- Ничего себе, а здесь какими судьбами?

- У меня мама здесь родилась, в гости к тете приехали. К моей тете, ее сестре, - быстро поправилась.

Она уже отняла руки от лица, согревая их потоком теплого воздуха от печки, и я рассмотрел ее внимательней. Совсем ведь лет мало, поначалу показалось около двадцати, а сейчас пригляделся, хорошо шестнадцать если.

- Лет то тебе сколько?

- Семнадцать... скоро...

- А здесь что делала? - кивнул я головой чуть назад.

- Мама с тетей позавчера вечером выпили немного, мы только приехали, ну и на дискотеку собрались. И ушли.... Я утром проснулась, а в квартире нет никого. Снег идет, телефоны не работают, ужас какой-то. Ждала сначала, долго.... Они так и не пришли, а вечером я никуда не пошла. Сегодня тоже ждала, ждала, и пошла искать. На улицу вышла, а там перед домом сказали, что сгорело, там... - голос ее подрагивал. Я оделась, и побежала...

- Нашла? - она в ответ лишь помотала головой, отвернулась и зашмыгала носом. Я решил ее больше не мучить.

- Я не всех там посмотрела, не смогла... - через пару минут тихонько произнесла девчонка, все так же отвернувшись и прислонившись лбом к стеклу. Я вообще там смотреть не смогла..., - плечи ее начали тихонько подрагивать.

- Ладно, не парься. Все нормально будет, сейчас Артем придет, придумаем что нибудь, - попытался я ее успокоить. Опять ничего более умного в голову не пришло. А девчушка молодец, держится, даже без истерики. И хорошо, я истерик женских опасаюсь, и что делать не знаю.

Я достал пистолет из-за пояса, осмотрел, и выщелкнул магазин, найдя маленькую кнопку на рукояти. Передернул затвор, сняв с предохранителя, и вставив вылетевший патрон в обойму, и с опаской нажал на спуск, отверну ствол в окно. Лязгнуло вхолостую, я поставил на предохранитель, попробовал опять нажать на спусковой крючок. Не получилось естественно, но главное положения почувствовать. Пощелкал рычажком предохранителя, привыкая. Запомнить надо, здесь снимать снизу вверх, а в автомате наоборот, главное не перепутать. Достал вторую обойму из кармана, вытащенную из кобуры у лейтенанта, выщелкнул все патроны. Двенадцать. Пистолет по виду ПМ, это полюбому, но там, то ли восемь, то ли девять патронов, это я точно знаю, но никак не двенадцать. Надо будет спросить потом у... ну хоть у Сани, когда увижу, думал я, заталкивая кругловатые патроны обратно в обойму. У Темы спрашивать не хотелось, лишний раз про казенное оружие напоминать. Выщелкнул все патроны из второй обоймы. Восемь, и четыре я в Коляна урода выпустил. Двадцать патронов, неплохой стартовый капитал.

- А вас как зовут? - опять все тем же тихим голосом неожиданно для меня спросила она.

- Что? - не сразу дошел до меня смысл вопроса. Но догнало, повторять ей не пришлось, - Саша. А тебя?

- Оксана. Вообще Ксения, но я не люблю, когда так называют, Оксана лучше. А вы... милиционер?

- А что, похож? - улыбнувшись слегка, я посмотрел на нее, она лишь ресницами захлопала. Не, не милиционер. Я из министерства по чрезвычайным ситуациям.

- Аа, понятно, - протянула она, и мы оба замолчали. Я засомневался, конечно, что понятно, но виду не подал. После этого замолчали, она все так же смотрела в окно, а я все старался удобнее устроить пистолет за поясом. Страшновато, вдруг выстрелит, и отстрелит что-нибудь. Или вообще не что-нибудь, а это самое.

Тут молчащая до сей поры рация внезапно закаркала, моя пассажирка даже вздрогнула сильно, да и я чуть не подскочил. В этот раз я вслушивался, и даже почти понял, о чем речь. Что-то про прибыл в город, куда следовать. Вот ответа я не понял уже. И после этого рация опять как ожила, каждые пару минут кто с кем-то связывался. Я уже наловчился, понимал больше половины точно. Судя по обрывкам разговоров, сейчас куча народа была чем-то занята, постоянно кто-то кому то докладывал, испрашивал дальнейших указаний, кто-то эти указания раздавал. Вроде деятельность кипучая. Просидели мы так еще минут пятнадцать, и если я томился неизвестностью и бездействием, то пассажирка моя явно наслаждалась теплом, сидела уже, прикрыв глаза. Между тем я начал поглядывать на датчик топлива, судя по нему, было уже меньше чем полбака. Меня вообще напрягает, когда в баке бензина половина и меньше, а сейчас вообще непонятно, с учетом надписи на колонке что "не было и нет", но вроде машина ментовская, должен же у них резерв наверняка быть. Хотя с нашими реалиями этот резерв всяческими предписаниями положенный возможно и на бумаге только есть, не удивлюсь.

Повезло, Артем вскорости появился, а то я уже весь извелся. Сидел как на пороховой бочке, и бежать куда охота, и некуда, и заняться нечем. Рука у сержанта была не в гипсе, как я ожидал, на кисть было одето подобие корсета стягивающего. И обезболивающее, ему наверно сунули какое, вон глядит орлом, на порядок лучше выглядит, чем когда сюда приехали.

Тема сгонять девчонку с переднего сиденья не стал, залез через боковую дверь.

- Ты где живешь? Давай до дома добросим? - я и сам хотел ее подвезти, но опасался, мало ли, начнет сержант там щеки надувать. Типа бензин казенный, время мало. Повез бы все равно, конечно, но когда Артем сам предложил, камень с души свалился. Подспудно очень не хотелось цепляться из-за такого.

- Я тут, рядом, только адреса не знаю, - совсем уж тихо прошептала она.

В голосе ее чувствовалась безысходность, совсем ее жалко стало.

Я уже рулил по раскатанной колее от больницы. Ксюша хлопала глазами, и видно хотела сказать что-то, но я подумал чуть, и опередил.

- Тем, она не местная сама, с мамой сюда приехала... Мама с сестрой на дискотеку ушли, до сих пор дома нет...и не найти как бы... вот, - я сделал паузу, выдохнув, пусть додумает сам быстренько, а то прямо говорить не очень хочется, и продолжил чуть погодя, - может придумаем что?

- А что думать то..., протянул Артем, опять покоробив меня своим растягиванием гласных, - давай до дома ее везем, там она записку оставляет, а мы ее в отдел отвезем. Пусть пока там посидит,... мало ли что..., - он тоже напрямую не говорил, но по интонации стало ясно, что имел ввиду.

До одного из трехэтажных кирпичных зданий на границе с частным сектором доехали довольно быстро. Но я как представил, как девушка бегом бежала в своем наряде, так и плечами передернул от накатившего озноба. Машин во дворе еще ни одной не проезжало, но следов людей было много, уже тропинки протоптаны. Вот и заезжали когда, две тетки и мужик топали через двор с ведрами, воду с колонок несут. Посмотрели на нас пристально, и скрылись в подъезде. Батон опять меня порадовал, сугробы как и не чувствовал. Кстати да, о сугробах. Хорошо, что снег уже давно не идет, а то такими темпами как он падал с утра, еще несколько часов и без проблем можно было бы только на тракторе передвигаться.

Оксана быстро выскочила из машины, и исчезла в подъезде. Тема успел ей лишь крикнуть, чтоб вещи потеплее поискала. Потом подумал, и, крякнув, пошел за ней следом, попросив предварительно меня фонарик из бардачка достать. Вот блин, простой ведь как дрова, и о метафизической геометрии наверняка слыхом не слыхивал, а иногда настолько элементарно простые, но необходимые вещи делает, которые до меня вообще не доходят. А если доходят, то с опозданием.

Пока сидел их ждал, крутил головой по сторонам, и неожиданно для себя увидел дым над крышами из труб. Тут точно не Питер, и люди привыкшие. Отопления периодически нет, электричества периодически тоже нет. За водой сходили, печку затопили, да и проблем никаких. Баллоны газовые наверняка почти в каждой квартире есть. Так что модное последнее время понятие "блэкаут" они вряд ли всерьез воспринимают. У них тут иногда через день "блэкаут".

Через несколько минут одновременно открылись две двери. Запустив холодного воздуха в салон, влезли Тема с Ксюшей. За плечами у нее был рюкзачок, в руках чемодан дорожный небольшой. Девчонка уже была одета по погоде, хотя куртка явно не модная, да и великовата, сразу видно. Джинсы тоже, такие... ну и сапоги дутики на прямой подошве. Выглядела она во всем этом смущенно, но по мне, так да и хрен с ним, с внешним видом, по такой-то погоде. Сибиряк не тот, кто не мерзнет, а тот, кто тепло одевается. Тема в этот раз сел вперед, и начал шаманить с рацией. Выруливая со двора, краем глаза смотрел, запомнить пытался. Получилось не все, но по крайней мере кнопку приметил, на которую жать надо перед тем как говоришь. Из гавканья рации я опять ничего не понял, но Тема сказал, что мы уже в АТП должны быть, после этого закурил в машине, приоткрыв окно немного. Я поморщился. Даже когда сам курил, не нравилось в машине дымить зимой с закрытыми окнами. Дым в непроветриваемом помещении невкусный.

Как-то полдня уже с ним катаемся, а в машине он старался не курить. Понял я, в чем дело, когда он мне сказал подождать, а сам пошел Ксюшу в отдел отводить. Мы ж вроде как торопимся, мне ее не отвести, не знаю никого. А на перекуры у него потом времени не будет, ему и так иммунитет расширят после того как на АТП приедем. Хмыкнул, вспомнив хохму с иммунитетом.

Выйдя из машины воздухом подышать, я крикнул Оксане "пока" и пожелал не грустить. Осмотрелся, вся площадь была раскатана следами, машин и у отдела, и у здания администрации было много. Пошла движуха, когда мы недавно приезжали, тишь да гладь стояла.

Через минут пять они появились оба, да еще и в сопровождение старого знакомого - Гомова, и темноволосого парня в кожаном плаще. Одутловатое лицо этого штриха мне сразу не понравилось, но показывать я этого не стал. Этот товарищ по приглашающему жесту залез в машину, и даже не удосужился поздороваться. По виду раздражен очень. Обозревал он внутренности буханки с выражением явной брезгливости, что еще сильней усилило мою к нему неприязнь. Я сам с такой же рожей недавно залазил, но уже привык, и сейчас это его небрежно-брезгливое выражение лица по отношению к убогости машины, которая начала мне нравиться, напрягало.

Гомов залез, сразу забился в угол, и старался на нас не смотреть, Оксана же глянула на меня и чуть улыбнулась смущенно.

- Давай туда же откуда приехали, только, как с горки спустишься, налево крути, - Тема запрыгнул в машину, сразу же ответил на мой вопросительный взгляд.

- А это че? - спросил я негромко, тронувшись, и показал глазами назад.

- Потом, - он раздраженно дернул углом рта.

До территории АТП не общались, лишь я вполголоса матерился, когда ловил конкретные колдобины. Свернув под арку, образованную поднятыми над землей трубами отопления, я подъехал к воротам автохозяйства. Ворота были темно зеленого цвета, с ржавчиной на месте сколов краски. Посигналил, за ними кто-то мелькнул, и ворота открылись едва наполовину. Видно подняли штыри, удерживающие их на месте, и створки разошлись под своим весом. Отворивший ворота мужик уже куда-то убегал, крикнув закрыть потом. Прыгать туда-сюда не хотелось, и недолго думая, выгнал на улицу Гомова. Дезертир без возражений помчал ворота отворять, а сержант глянул на меня с интересом.

Во дворе машин было много. В ряд по внутреннему периметру забора стояли припорошенные снегом грузовики, в центре двора хаотично стояли и тарахтели машины прогретые и очищенные от снега. В основном зилы стотридцатые, несколько архаичных пятьдесят вторых газонов с одутловатого вида кабинами, точь в точь как рожа у того шныря в плаще, что сзади сейчас сидит, мелькнула мысль. Были и пятьдесят третьи газики, которые и не шедевр инженерной мысли, но здесь смотрелись самой свежей техникой.

Я из машины вылезать не торопился, Артем же вышел, и двинулся к толкучке у административного здания. Человек пятнадцать, по виду похожие на водителей и слесарей, почти все в рабочих спецовках, обступили Митрича и еще одного человека в гражданском. За спиной подполковника стояло человек шесть, вперемежку по форме и в гражданке, но морды лица у всех протокольные. Туда и кинулся так не понравившийся мне пассажир, всю дорогу терзавший свой планшетник. За несколько секунд преодолев расстояние до толпы, опередив Тему, он подбежал к Митричу и начал ему что-то говорить на повышенных тонах. Мне стало интересно, и я приоткрыл дверь. Как раз услышать, как пассажир был громко послан бабочек ловить.

Подполковник, заметив подошедшего сержанта, осадил вновь загомонившую толпу, и, попросив подождать, отвел его в сторону. Увидел меня, махнул мне рукой, чтоб я тоже подошел. Я двинулся неспешно.

- ... хуже, Артемон, - услышал я окончание фразы. В общем давай, а на заправке я распоряжусь.

- Так, Саш. Надо помочь, и нам, и пассажирам с поезда твоего. Готов? - резко обратился он ко мне.

Хм. Готов ли я. Тысячу раз нет. Я готов ломануться в душ, скушать, нет, сожрать обед из трех блюд и компота, и завалиться спать на чистом постельном белье в теплой кровати. И медсестру мне, чтоб психологическую помощь оказывала. Но тут походу без вариантов, поэтому пришлось кивнуть, что да, готов.

- Это хорошо. Поступаешь в распоряжение Артема. В армии был? - я опять кивнул, хотя и не был. Дальше спрашивать не стал, это хорошо.

- Артем, сейчас тебе даю двух водителей, двигаешь в Ручьи, Зеленовку, потом в Павшино. В Ручьях мужик обитает, из города недавно приехал. Второй дом после клуба сгоревшего, зеленый такой. Где солдат стоит, понял? Он недавно переехал, у него стволов официальных, что у дурака фантиков, скажешь ему до завтрашнего обеда ко мне явиться. Машина у него есть, приедет. На конфликт не иди, просто пригласи. Пока. Потом в Зеленовку, там в магазине грузите продукты которые есть в одну из машин. В магазине оставляй минимум, по ситуации. После этого едешь в Павшино, там тоже магазин весь выбирай. Если кто что спрашивает, говори, что для жертв катастроф и сталинских репрессий, связи нет, потому что в вышку молния попало, дороги деревьями завалило. Всех предупреждай о бандитах. Связи нет, милиция не приедет, поэтому пусть хоть по несколько семей в доме ночуют. Потом двигаешь в Змеиный, туда выгружаешь только из одной машины, ясно? Вторую не трогаешь, даже знаешь что, в Зеленовке пломбу повесь на кузов, когда загрузишься. К стене ее на ночь задом поставь. По результатам докладываешь мне. Если связи не будет, ночуешь там, в девять утра чтоб здесь был со всеми машинами. Девчонку оставляешь там, дезертира тоже. Пусть под замок сажают его там, тут негде, да и некогда с ним тут заниматься. Вопросы?

- Еще дезертиры кроме этого?

- Да хер этих вояк знает. Грят нет, но я им не верю.

Артем кивнул, и пожал плечами, мол, тогда все.

- А что с поездом моим? - это я уже задал давно волновавший меня вопрос.

- Вот в Змеиный как раз сейчас всех и вывезут. Самых тяжелых Красноборские забирают к себе в больницу, остальных хотели в гостинице размещать, но решили в санаторий. Все, двигайте. Если что, по ситуации, - закончив самым популярным указанием любого из руководящего состава, он пошел обратно к ожидавшему его люду.

- Тем, а что за Змеиный?

- База отдыха, вообще "Красная" называется. Раньше санаторий был, сейчас еще коттеджей построили. Эй, а водители-то где обещанные? - опомнился Артем, когда подполковник уже вернулся к гомонящей толпе.

Тут от толпы отделилось двое мужиков, направленные указанием полицейского начальства, и пошли в нашу сторону. Один невысокий толстячок, с большим красным носом в синих полосках сосудов, второй помоложе, лет тридцати. Его круглое и добродушное лицо было изрыто оспинами, кожа на шее была стянута от застарелого следа ожога. На голове черная шапка пидорка, натянутая до самых бровей.

- Привет Тем, - бодро протянул сержанту руку круглолицый, и показал на толстяка - это Гена, знакомься. Антоха, - это он уже мне. Рука как в клешню попала. После того как я представился в ответ, пожал руку Гене. Фу блин, как кисель, еще и потная. Стараясь сделать это незаметно, вытер руку об штанину, но брезгливость не ушла.

- Куда едем, Тем? - закуривая, поинтересовался Антон.

- Сейчас на заправку. Вы вдвоем потом в Зеленовку, там нас ждите, мы подскочим. Потом в Павшино, и в Змеиный. В пансионате, скорее всего, ночуем, по ситуации. Утром сюда. Если успеем, то к вечеру обернемся.

Услышав про ночевку, Геннадий сразу начал нудеть, мол, на рабочий день в двадцать четыре часа не подписывался, жену надо предупредить, и вообще по виду настроен был на долгий монолог.

- Слушайте, Геннадий, не мы же это придумали. Если вам что-то не нравиться, вот товарищ подполковник, можете ему все это высказать, - оборвал я его жалобы, и показал в ту сторону, где громогласно ЦУ раздавались, почти не глядя. Гена покосился на Митрича, но по его виду я сразу просек, что тому-то он точно высказывать не пойдет. Вот ведь противная порода.

- Геннадий, у вас задача через час в Зеленовке быть, - продолжил я. Сейчас разъезжаемся, и через, - я вытащил трубку по привычке, забыв, что выключена, но многозначительно глянул на темный экран, и продолжил, - через двадцать, даже двадцать пять минут встречаемся на заправке. Если вас там не будет, я буду вынужден доложить о том, что задачу мы срываем по вашей вине. Сами понимаете, крайним быть не хочу. Так что вы уж или к товарищу подполковнику идите, жалуйтесь, или на заправке через двадцать пять минут. Уже двадцать четыре кстати.

- Смотри-ка, обиделся, - с ухмылкой прокомментировал Артем, когда Гена с силой хлопнул дверью, залезая в желтый пятьдесят второй газик, с коричневым ржавым кузовом.

- Да мне ровно на его обиды. К тому же я не местный, а если б ты его сейчас застроил, он бы на тебя потом батон крошил.

- Двадцатичетырехчасовой рабочий день ему не нравиться, - подумал чуть, возмутился я. А мне мля тоже много чего не нравиться, я ж не скулю.

Парни удивленно посмотрели на меня. Особенно Артем, который кивнул мне, типа поблагодарил.

- Антох, у тебя огнестрел есть какой?

- Тулка есть, а что?

- Бери с собой. Если есть нелегальный какой, получше, тоже бери. Если что, отмажу, не вопрос, скажу мое. Все, давай домой, своих предупреди, и на заправку. И, это, стой! - окликнул он уже дернувшегося Антоху. Канистры с собой возьми, сколько есть.

Тот кивнул, и через полминуты выехал за ворота, как раз на одном из новых пятьдесят третьих. Грамотный тут начальник колонны значит, как у нас в конторе - новые машины выдает не ветеранам Генам - которые только нудеть могут и водку вечером жрать, а парням молодым, которые до работы жадные. Хотя может я и ошибаюсь.

- Все, Тох, давай, нам еще переобуться надо, - махнул рукой ему Тема, потом показал мне на навес рядом с ангаром, и сам двинулся туда. Четыре колеса переставили моментом, вернее крутил гайки я, колеса таскал Гомов, Тема командовал. Колеса готовые на стеллажах стояли, еще два я на запаску взял, обнаглев, когда колеса с летней резиной на стеллаж ставили. Главный по шинке - дядька лет сорока, сидел в продавленном кресле, покуривая, или не заметил что я сразу два на запаски дернул, или ему по барабану. Ну и хорошо. Зато мужик этот украдкой портвешка хлопнул, из горла прямо, достав бутылку из отворота тулупа. Поэтому и не заметил, что мысли у него другим были заняты.

Проезжая к воротам, я злорадно глянул на остающегося нашего пассажира, который переминался с ноги на ногу, в ожидании подполковника, который все еще командовал.

По пути на заправку заехали домой к Оксане, где она дописала в записке, где находится и как ее искать. Дома у нее никто не появлялся, и уже подъезжая к заправке, сзади я услышал сдавленные рыдания. Надо бы успокоить, хотя как, не знаю.

На АЗС уже стоял газон Антохи, который курил на улице, переминаясь с ноги на ногу.

- Артем, меня не заправляют! - пожаловался он, как только мы приехали.

- Не парься, сейчас решим, - и Артем пошел к ларьку скворечнику. Оттуда вылез мужичок, с поднятым до ушей воротником камуфляжного бушлата. Вел себя дядечка так, что я про себя обозвал его королем бензоколонки. Все делал настолько неспешно, что Тема на него рявкнул даже, не вытерпев.

Пока суетились с заправкой, Артем расписывался в журнале за топливо, появился недовольный дядя Гена. Я глянул на часы, успел.

- Покажь что взял, - пока заправлялся пятьдесят второй, попросил Тема Антоху. Тот полез в кабину, и я услышал восхищенный мат сержанта. Стало интересно, и я тоже сунул нос. Антоха с довольным видом демонстрировал прилично выглядевший ППШ, и не с барабаном, как я привык видеть, а с магазином, изогнутым, как у калашникова, только поуже. Я такие и не видел никогда раньше. И где только нарыл. Вдоволь назовидовавшись, мы полезли в батон, благо Гена уже заправился.

- Так дядьки! Через сорок минут в Зеленовке! - проорал Артем, и я тронулся с места, даже не дожидаясь, пока он дверь захлопнет. На зимней резине батон, будто когтями за дорогу цеплялся, рулить одно удовольствие.

Вырулил на трассу, и по указанию сержанта поехал налево, в сторону противоположную той, откуда пару часов назад заезжали в город. Грузовики почти сразу из виду сзади исчезли. Минут через десять езды по пустынной дороге повернули направо, притом никаких указателей не было. Чуть позже опять свернули с грунтовки уже в лес. Пока ехали по узкой дороге, я коротко рассказал сержанту о собаках, или волках, которые трупы на месте аварии погрузли. Пока озадаченный после рассказа Артем о чем-то размышлял, я все поглядывал в зеркало заднего вида на стекле, посматривая на пассажиров. Сначала все дезертира опасался, апотом чуть успокоился, потому что они вроде с Оксаной уже шушукаться тихонько начали.

Дорога, попетляв минут пять по сосновому лесу, вдруг кончилась, и мы оказались в деревне. Остановились на поляне у одноэтажного длинного дома, в котором, судя по вывескам, был фельдшерско-акушерский пункт и библиотека. Тут же висел синий ящик почтовый ящик.

Деревня выглядела пустой, хотя следы вокруг были. Памятник неизвестному солдату, стоящий напротив нужного нам дома, был похож на сотни других, виденных мною ранее. Интересно, а здесь то почему поставили, фронт сюда не доходил в Великую Отечественную. Хотя может отсюда много народа полегло, вот и поставили. Спрашивать Тему я не стал, тот уже вылезал. Артем взял наизготовку свой укорот, и двинулся к зеленого цвета дому. Я, уже не таясь, пистолет в руке держал. Очень уже свежи воспоминания в памяти, как мы недавно зашли в один такой домик.

В этот раз зайти не получилось. Стучали минут десять, обошли дом со всех сторон. Артем достал бумажку и ручку, накарябал записку, оставив ее в двери. Пока он писал, я обернулся, столкнулся взглядом с привидением, и замер от испуга. Сердце пропустило сразу несколько ударов, и, смотря на неслышно подошедшего деда, я перевел дыхание.

- Фуу, отец, напугал. Тихо как подошел...

- Да это не я тихо, это вы тут шумите..., - голос у деда оказался резким, каркающим. Худое лицо его бороздили глубокие морщины, а длинные седые волосы чуть развевались на ветру. Да, напугал меня дедушка...

- Здравствуйте, дядь Вить! - обернулся Артем, закончивший с запиской.

- Привет Артем. Зачем к соседу ломитесь?

- Да мы и не ломимся особо, так, на пару слов надо было. А не знаете, где он?

- Уехал куда-то, дня четыре тому. Когда вернется, не сказал, - закончил дед, предвосхищая следующий вопрос уже открывшего рот сержанта.

- Дядь Вить, а что за мужик то? Просто я даже имени его не знаю, меня Митрич попросил к нему заехать, в гости позвать на беседу. Мож вы чего знаете?

- Ааа..., - дед, казалось, чуть подобрел. Зовут Сергей, из города сюда приехал, из большого. Сам здесь часто бывает, семью пару раз всего привозил. Денег у него прилично, и машины целых две, один уазка новый, второй джип забугорный, черный весь и большой. Но странный он какой то...

- Джип странный, дядь Вить?

- Да не, мужик. Дурковатый он, вроде как к концу света готовится. Мы с ним водовку как-то пили, так он мне как начал про всякие доллары, фьючерсы и прочие биржи рассказывать, я так ничего и не понял. Что-то все про деревню Гадюкино объяснял рассказывал, а потом ну и типа все, конец света скоро говорит. Но так вроде и ничего, работящий.

- Ясно. Иваныч, если он приедет, передай ему, пожалуйста, что Митрич его в гости ждет на беседу, лады?

- Ну, передам, чего уж тут.

Пока Артем стращал деда рассказами о бандитах, у меня в мыслях уже сложилась логическая цепочка про мужика этого. Я одного такого в телевизоре видел, даже звали его... щас вспомню... Барт Геммер или Берт Гаммер. И тот тоже был дурковатый, помешанный на конце света, и оружия у него было как у дурака фантиков. Так что эта коробочка зеленого, недавно окрашенного домика, неприветливо сейчас смотрящего на меня закрытыми ставнями, может таить в себе много интересного.

- Сань, чего задумался? Поехали! - окликнул меня уже от машины Артем. Блин, и когда успел. Я засеменил к машине, и, идя по снегу, запнулся о корягу какую-то, опять разбудив свои болячки. Тут же опять преисполнился жалостью к себе, и сильно захотел домой. Но сев в буханку, столкнулся взглядом с Оксаной, и тут же принял бравый вид.

Всю дорогу до Зеленовки я размышлял об этом странном мужике, и его доме, возможно, полным сюрпризов. С сержантом делиться мыслями не стал, а то мало ли. Может мародера во мне увидит. К тому же он разговорил Оксану, не хотелось перебивать. Девчонке отвлечься надо.

Зеленовка оказалась деревней дворов на пятьдесят, расположившейся вдоль дороги. На пологом повороте, на холме, стояло одноэтажное здание белого кирпича, с нарисованной от руки большой вывеской "СЕЛЬПО". Ниже шла приписка каллиграфическим почерком "Великопольский филиал Красноборского РАЙПО". На старом телеграфном столбе рядом с магазином было большое гнездо аистов, диаметром в метр, как минимум. Под гнездом стояло несколько мужиков, распивавших портвейн. Во блин, этим хоть война. И тут же наши грузовики стояли. Артем выбежал, покомандовал, и сев обратно в машину, махнул мне, езжай прямо мол.

Пришлось заезжать за продавщицей и одновременно заведующей, больших размеров тетенькой Софьей Николаевной. У нее обед, и магазин был закрыт. Нормальный такой обед, кстати, с двух до пяти. Когда мы подъехали обратно, Антоха уже поставил машину за магазином под загрузку, а Гена терся рядом с мужиками. Как нас увидел, сразу ретировался в машину, видно стаканчик накатил, может и не один. Надо бы вздрючить его за это конечно, но заменить некем, если обидится и ехать дальше откажется. Кто его знает, может оскорбленная гордость сыграет.

Артем отвел заведующую в сторонку, что-то ей недолго говорил, после чего она открыла магазин только с черного выхода, и мы в темпе принялись за погрузку. Трудились все, недовольный Гена, Антоха, дезертир и даже Оксана, под руководством деятельной заведующей, которая показывала где что брать. Сержант вел беседу с собиравшейся потихоньку толпой, привлеченной странном движением у магазина. Видно что-то пошло не совсем так, и все чаще были слышны чьи-то агрессивные крики, как мужские, так и женские. От этих возгласов Оксана втягивала голову в шею, я же все быстрее бегал с коробками и мешками по магазину, моему примеру следовал Антоха. Никуда не торопился лишь Гена, которого я про себя уже склонял крокодилом с разными эпитетами. Когда визуально грузить было особо нечего, я обрадовался, но тут с улицы послышалась короткая очередь и следом за ней вопли и визги.

Особо не понял как, но через пару секунд я уже был на улице, сжимая в руке ПМ. Артем, держащий в руках свой автомат, направлял его поверх голов. Толпа отпрянула от него, но никто не уходил.

- Так ты что, начальник, в людей стрелять будешь что ль? - насмешливо спросил крепкий мужик лет сорока пяти, и сделал небольшой шаг в нашу сторону. Выстрелы его совсем не испугали, в отличие от других, на лицах которых были написаны разные чувства, от недоумения и растерянности до откровенной паники. Но не побежал никто. Когда говоривший моргнул, на его веках я заметил татуировку, но что там, не рассмотрел.

- Смотри, как нас тут много, начальник, - продолжил мужик, и обвел рукой собравшихся людей, которых набралось уже больше двадцати точно, - ты по всем сразу стрелять будешь? После он перевел взгляд на сержанта. Голубые глаза смотрелись на его глубоко изрезанном морщинами лице двумя кусочками льда. Встречал я уже таких, блатата сидевшая, полюбому. Ненавижу. У нас во дворе собака одного такого кадра ребенка чуть не загрызла, так тот так же насмешливо на людей смотрел, которые к нему рвались. А менты людей держали, защищая этого урода. И даже условно ему не дали, штраф только смешной. Голову ему потом проломили, правда, но сам факт. Таких блатных закон защищает, а не преследует. Меня затрясло крупной дрожью, я крепче сжал рукоять пока опущенного вниз пистолета, и сразу почувствовал, как вспотели ладони. Мельком осмотрелся. С местом повезло, справа нас прикрывал угол дома, слева автобусная остановка, точно никто не обойдет. Как раз в проходе стояли мы, а деревенские столпились полукругом перед нами.

- Это как, начальник, объясни? Связи нет, электричества нет, автобусы не ходят третий день, поезда тоже, как люди говорят, что случилось непонятно, а ты у нас еще и еду всю из магазина забрать хочешь? А когда мы тебя просим оставить нам на бедность, ты вместо того, чтоб нас подогреть, стрелять начинаешь? - и он сделал еще один шаг.

- На месте стоять сказал! - направил на него ствол Артем.

- Так ты стрелять будешь? - с выражением сильного изумления спросил татуированный. Ну, давай, сюда прямо стреляй, - похлопал он себя по груди, сделав еще шаг.

- Николаевна, он сейчас в меня стрелять будет! - вдруг обратился к продавщице, смотря поверх плеча сержанта.

- Артем, ты чего, это ж Андрей, ты ж его..., - начала было она.

- Я стрелять буду, - услышал свой голос. И не узнал его. Я смотрел ему в глаза поверх направленного ему в голову пистолета, не щуря левый глаз. Он посмотрел на меня даже с интересом, поднял бровь, и даже открыл рот что-то сказать.

- Стреляю на счет три, - опередил я его, - или до этого ты, убегаешь. Раз. Только вякни что, петушок, - сказал и сам испугался. Отстраненно испугался, потом, потом думать буду,... Он дернулся, я надеялся что кинется, тогда выстрелить смогу. Дернулся, и все, застыл.

- Два.

Смогу я выстрелить? Тут главное самому верить. Когда сказал про петушка, я знал, что выстрелю, а он не кинулся. Я выстрелю. Это фигня, что я не могу, я выстрелю. Вот сейчас вдохну глубоко, выдохну, и нажимаю на спуск.

Когда я делал вдох, блатной развернулся, и, глядя на меня через плечо, потихоньку начал уходить.

- Бегом я сказал! - сказал и нажал на спуск. После выстрела зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что мужик бежит от нас в приличном темпе. Стрелял я, прикидывая, чтоб пуля рядом с ухом прошла. Когда выстрелил, он дернулся, и мне показалось, что в голову попал. Я вздохнул глубоко, успокаиваясь. Стоял неподвижно, но внутри меня просто колбасило, всем телом я чувствовал удары сердца.

- Господа, дамы, расходимся. Не толпитесь, - чтобы хоть что-то сказать, не молчать, выдал я. Голос звенел от напряжения. Люди, кто испуганно, кто изумленно посматривая на меня, начали рассасываться.

- Сань, а умеешь ты с людьми ладить, - задумчиво протянул Артем.

Я нервно усмехнулся, и засмеялся даже, он меня поддержал. Улыбнулись Оксана, и Антоха. Дядя Гена и объемная тетя смотрели на меня очень неприветливо.

- Все, поехали, поехали, - погнал нас сержант.

- Тем, подожди, - вдруг озарило меня. Софья Николаевна, а книжку с товарными остатками возьмите тоже.

- Какую книжку? - быстро произнесла та.

- Ну какую, что вы..., - хотел сказать дурочку строите, но удержался, и так уже, действительно, много полезных знакомств завел за эти пару дней. Не знаю я, как книжка называется, но вы ж товарные остатки наверняка считаете, и в санатории надо же будет как-то принимать все это, что мы забрали.

- Она дома у меня, - так же быстро проговорила она, и собралась продолжать, но я тему развивать и слушать дальше не стал, пошел в магазин.

Пока грузили, я краем глаза кое-что заметил, внимания не обратил просто. Сейчас, подойдя к весам на прилавке с обратной стороны, вытащил большую амбарную тетрадь из ящика под весами. Просмотрел, оно. Даты, названия товаров, все от руки написано. У меня девчонка знакомая в ларьке работала давным давно, так мы с парнями иногда на ночь к ней в ларек приходили, чтоб ей не страшно было. И она нам по секрету рассказывала, как хозяина обманывает со всеми этими приходами расходами. У нее тетрадь даже была практически один в один с той, которую я сейчас в руках держу.

- Теперь поехали, да? - обратился я к зашедшему за мной сержанту, показывая тетрадь. Он кивнул мрачно. Когда грузились в машину, заведующая на меня волком смотрела. В паре с дядей Геной.

Проехав еще километров семь, мы остановились на поляне, на перекрестке трех дорог. Рядом стояло одноэтажное здание с вывеской "СЕЛЬПО", как и в Зеленовке, но никакого жилья здесь не было. Я удивленно воззрился на Тему, и тот понял, что меня удивило.

- Мы на холме, а деревня там, и там, - он указал на проселки, уходящие вниз в подлесок. А магазин на холме, потому что дорога рядом. Тут до домов метров двести, их не видно просто.

В магазине никого не было, на двери висел большой амбарный замок. Гена на своем архаичном газоне медленно поехал объезжать магазин, чтобы встать под погрузку. Ехал он очень медленно, и, идя за его машиной, я пытался подавить нараставшее раздражение. Вдруг он резко остановился, я даже руками в кузов уперся. Матерясь, Артем обошел машину в узком проходе между кузовом и стеной, я шел за ним. Когда увидел приоткрытую дверь служебного входа, с висящим замком на сорванных петлях, даже не удивился. Это странно еще, что в Зеленовке магазин не вскрыли. Хотя там на виду все, а здесь магазин на отшибе.

- Ну че встал то, подъезжай давай! - раздраженно крикнул я Гене. Тот скорчил рожу, но поехал. С матерной мимикой поехал, через стекло видно, но я постарался внимания не обращать. Рядом с ним, поджав губы, сидела заведующая.

Мы с Темой зашли в магазин. Мда. Вынесено было почти все. Нам осталось лишь бытовуха по мелочи. Ни еды, ни алкоголя. Все что было, посоветовавшись, закинули в Антохин газон, прогнав Гену от входа, вызвав опять у него бурю радости, и сержант попытался по рации связаться с большой землей. Неудачно. Посоветовались, и Гену отправили в Великополье, сами же двинули в Змеиный. Километров пять еще Гена ехал за нами, а потом мы приехали к Т-образному перекрестку, и мне Тема показал налево, пятьдесят второй Гены поехал направо. Вместе со своими обидами и объемной заведующей.

Мне даже задышалось легче. Книга амбарная лежала в ящике под сиденьем. Чую я, по остаткам товара много чего не хватит, может, поэтому заведующая и не выразила желания с нами ехать. А если ей потом предъявлять что, так она скажет, что у нее все нормально в магазине было, это уже мы при приеме напутали. Напутали конечно, не без этого. Под сиденьями буханки с молчаливого одобрения Темы лежало с десяток пачек макарон, столько же разных круп, банки тушенки и рыбных консервов. Ну и так, по мелочи, соль, сахар, пара бутылок. Одна из канистр с бензином, кстати, который сержант сказал Антохе слить перед заправкой, тоже к нам в батон перекочевала. Лучше когда нычка есть, чем когда нычки нет. Ну а с товарными остатками все равно разбираться будут, когда все образуется. Если образуется. Я прислушался к себе. Веры в то, что все вернется на круги своя, не было вовсе. Ну ладно это происходило бы где-нибудь в месте "туда пятьсот сюда пятьсот" как у Высоцкого, но мы-то на поезде еще вроде даже до Урала не доехали. Связи нет, спасателей нет. Блин, тут либо кнопку красную нажали, и всем прилетело, вон и снег идет, как раз зима ядреная начинается. Кстати, может действительно, нажали? - холодом пронзила меня мысль. А может у них Йелоустон жахнул, а может.... Тут я оборвал себя, уж много всякого надумывать начинал. Лучше я подумаю об этом завтра, пусть сегодня жить не так страшно будет.

Отвлекшись от тяжких дум, я начал посматривать назад, на Гомова с Оксаной. Не то чтобы она мне сильно понравилась или в душу запала, нет, да и молоденькая она совсем. Но то, что она уже свободно общается с дезертиром, меня немного коробило. Сейчас они шушукаться перестали, и Гомов сидел как на иголках, все всматриваясь в пейзаж за окном. Тут он вообще вскинулся, провожая взглядом заезд на проселок.

- Саш, ты че ерзаешь? - неожиданно спросил я его, притормаживая.

- Да не, ниче.

- Да ладно ничего, ты с таким интересом смотрел, как будто увидел что...

Я совсем остановился, и Тема, мельком глянув на меня, на дезертира, позвал того, и они вышли из машины. Беседовали они минут пять, а я наблюдал в боковое зеркало сюрреалистическую картину двух фигур в белом мареве. После они пожали друг другу руки, сержант сказал что-то Антохе, и тот, объехав меня, двинул дальше. Тут сержант с дезертиром залезли в машину, притом на переднее сиденье плюхнулся Гомов.

- Давай назад, поехали в лес, - сзади дал указание Тема.

Я спрашивать ничего не стал, просто вырулил на лесную грунтовку. После пары минут езды я начал заметно нервничать, снега намело прилично, машину водило. Встрять здесь мне не улыбалось, я уже хотел об этом сказать, но тут дезертир вскрикнул, я притормозил. Саша вылез из машины, и бросился к небольшой елке, сержант быстро двинул за ним. Через минуту они появился оттуда, притом Артем со свертком, в котором явно угадывались очертания автомата Калашникова. Еще и подсумок с магазинами тащит. О как, не зря заехали. Голубь опять сел вперед, сержант сзади начал разбирать свалившееся на нас богатство. А что это теперь богатство, я уже точно не сомневался.

Разворачивался на узкой дороге я приемов в двадцать, очень уж не хотелось бегать откапываться, ветки ломать и под колеса подбрасывать, и прочих развлечений. Зато когда развернулся, показал класс езды по снегу, благо колея уже была. Нет, бобик хоть и убог и прост внешне, как утюг, но именно этой своей простотой и неприхотливостью начинал мне определенно нравиться. Выехав на дорогу, я погнал по колее от Антохиного газика, и минут через десять мы его догнали. Буквально за те минуты пока ехал, начали сгущаться сумерки. Включил мобильный, посмотрел на время, к семи уже. Сигнала так и нет, трубку выключил. Через пару минут езды справа промелькнул проселок, с которого на дорогу выворачивали следы автомобилей. Тут же сзади газик начал активно бибикать и мигать фарами.

- Тем, останавливаться?

- Да, - вскинулся сержант, осмотрелся, - прости, мы ж поворот пропустили. Давай вертайся, и туда рули, на холм, - он неопределенно показал рукой, но я понял куда ехать.

Развернулся, подождал, пока скалящийся в кабине Антон тоже развернется, и поехал по очередной извилистой грунтовке. Здесь ехать было не так стремно, как несколько минут назад за нычкой дезертирской, потому что присутствовала уже приличная колея. Сзади были слышны порыкивания Газика, и я только сейчас задумался, что уже целый день езжу на машине, а музыки нет. Вот ведь, на своем субарике как-то панельку от магнитолы дома забыл, так весь день мучился. Пусть радио, пусть даже на минимуме громкости, но музыка должна быть, иначе я неуютно себя чувствую. А сегодня даже внимания не обращаю.

Вскоре показались металлические ворота, рядом с ними примостился небольшой домик, три на пять метров примерно. В этой сторожке явно кто-то был, и точно, при нашем приближении из домика вышел дедушка, и почему-то не спрашивая, и не узнавая даже, кто мы и к кому, открыл ворота. Я кивком головы поприветствовал деда, и поехал вглубь территории. А красиво, я бы здесь отдохнул. Справа и слева между часто растущих сосен раскинулись одноэтажные и двухэтажные коттеджи, коробки летних домиков. К некоторым вели следы, но большинство было накрыто нетронутым белым покрывалом снега. Дорога вильнула, и мы выехали на площадь. Слева на площади стоял новый на вид деревянный дом с высокой косой крышей, на нем висела табличка "Клуб", справа дом более старого вида, облепленный вывесками, я различил про прокат велосипедов, и лодочную станцию, хотя воды в упор не видел. Прямо на нас смотрел двухэтажный П-образный серый корпус, еще советской постройки наверняка. В месте для парковки стояло всего три легковушки, и один Пазик, не с круглыми фарами, какой я еще у морга сегодня видел, а посовременней. Людей на площади было неожиданно много, все суетились, что-то переносили, кого-то вели под руки. Но стоило нам заехать, многие отвлеклись, и смотрели на нас с интересом.

Не мудрствуя лукаво, стал посреди площади, Антоха приткнул Газон рядом. Я вылез на свежий воздух, разминая затекшие ноги. Следом вышел сержант, осматриваясь, за нами неуверенно полезли остальные. Знакомых лиц я пока не видел, и с полминуты мы все просто стояли переминаясь с ноги на ногу, даже не зная к кому тут обращаться.

- Алекс, братишка! - услышал я сбоку вопль, и через мгновенье уже обнимался с Гешей, у которого была улыбка от ушей. Обнялись, похлопали друг друга по спине, и Геша только открыл рот, но сказать ничего не успел, я уже очутился в медвежьих объятьях Толстого, который тоже что-то проорал. Через несколько секунд раздался радостный визг, и я уже целовался в щечку то ли с Алиной, то ли с Наташей, так и не запомнил, как ее зовут, потом на шее повисла тезка проводница. А приятно! Как родные уже стали собратья по несчастью. Меня только начали засыпать вопросами, как степенно подошли Леха, Алексей Николаич который уже, и Док. После здоровалась со мной куча народа, из которого я знал только Колю и молодого паренька, помогавшему доктору. У остальных лица знакомые, а как кого зовут, не знаю. Мелькнули и туристочки две, утепленные уже, и мужик тот самый, которого я первого в вагоне после катастрофы увидел.

Через некоторое время от комитета по встрече остались только Толстый с Гешей, да подошла опрятная женщина средних лет, закутанная в большой тульский платок. Не, Тульский это Токарев, а платок Оренбургский. Вроде.

- Так, знакомьтесь, Артем, Александр, Оксана, Антон, - как только возникла небольшая пауза произнес я, и обернувшись в другую сторону, закончил - Александр, Егор, и...

- Надежда Сергеевна, - представил женщину Саша. Надежда Сергеевна наш кладовщик, - кивнул он опять в ее сторону, когда все мужчин пожали друг другу руки, - я ведь так понимаю, вы нам пожрать привезли?

- Да, именно. Кто тут главный сейчас, ты? - подтвердил Артем.

- Вообще тут директор пансионата Сергей Иваныч, но он сейчас с язвой слег, так что пока я главный, - поморщился здоровяк.

- Показывай тогда куда выгружаться.

- А вон к клубу подавайте сзади, - махнул в сторону здания с косой крышей рукой Саня, и Антоха тут же полез в машину. Сейчас я вам в помощь пришлю кого-нибудь, а как выгрузитесь, там же и поужинаете. Я подойду минут двадцать, как раз закончите со всем.

- Не надо нам помощников, сами справимся, - посмотрев на нас, ответил сержант.

Выгрузились действительно быстро. Помещение клуба немного перепланировали, сделав наспех перегородку и отделив под склад часть зала с танцполом и бильярдными столами, оставив под столовую только половину помещения. Света в здании не было, хотя генератор я видел. Или не работает, или солярку берегут, скорее второе. На кухне при свете аккумуляторного фонаря уже кашеварило несколько девушек и женщин, готовили на газу. Вкусно тянуло едой, у меня даже под ложечкой засосало.

Нас всех усадили за стол в углу, поставили свечку, подсвечником служила наполовину срезанная банка из под пива. Сидели молча, лишь изредка переглядываясь. Оксана и Саша дезертир явно тяготились неизвестностью, сидели напряженно, Антон же с Артемом наоборот расслаблялись, отдыхая. Я же и рад был расслабиться и растечься по стулу, но не удавалось, слишком много вопросов у меня было, хотелось побыстрее поесть и все разузнать. Не люблю быть не в курсе событий, информационный вакуум для меня хуже пытки. Пока я ерзал, теребя потрепанную клеенку на столе, нам начали приносить еду. Как обычно, мне повезло. Принесли кастрюлю супа с перловой крупой, один вид которой у меня вызывает рвотные позывы, гречку, которую я не особо, и черный хлеб, который не ем. Ну и на десерт котелок с крепким черным чаем. Блин, ну что за жизнь, ну почему не макароны по-флотски, от которых я тащусь? Сложно что-ли было.... Не, я поел, конечно, оставив на дне тарелки перловую крупу, утоптал миску гречки с редкими кусочками соевого мяса, и даже чаю попил с черным хлебом. Да, могло быть и лучше. Разборчивый в еде стал, времена когда пельменями питался, прошли давно. Хотя если так пойдет, думал я, глядя на перловую крупу в тарелке, пельмени с тихой грустью вспоминать буду.

Как раз тогда, когда все закончили кушать, подошел Саня в компании нескольких человек. При свете свечи было плохо видно, узнал только Леху, да мне уже и поровну становилось. От сытости и живого света меня разморило, и я сидел, откинув голову на стену, собираясь, пока суд да дело медленно поморгать минут пятнадцать. Не удалось, начал прислушиваться к разговору.

- Ну что, товарищ старший сержант, может расскажешь, что происходит? - представив спутников, спросил Саня. Из незнакомых я запомнил только Глеба, невысокого мужика с дубленым лицом, местного мастера.

- Подожди, давай отойдем на пару слов, - откликнулся Артем, отставив белую эмалированную кружку с чаем. Я последний раз такие еще в больнице детской видел лет десять назад, если не больше.

Отошли они действительно на пару слов, я даже догадался о ком. Оксану пристроить, притом не при всех про ее мать и тетю упомянуть, и дезертира закрыть. Действительно, вернулись через минуту, Саня подозвал откуда-то Надежду Сергеевну, которая увела с собой девчонку. Уходя, Оксана глянула в мою сторону, я с чего-то послал в ее сторону воздушный поцелуй.

- Так ты расскажешь, что происходит? - только после того, как увели дезертира, снова спросил Саня, обращаясь к сержанту.

Тема кивнул, и опустил голову, видно собираясь с мыслями. Молчал долго.

- Не знает никто, что происходит. Позавчера ночью по нашему району в пять утра, примерно, рубануло электричество. В это же время пропала связь, телефоны, мобильники. Спутниковая тоже не работает. На данный момент можем связаться по рации только с Красным Бором, оттуда вас сюда и привезли, с Севастьяново, тоже тут не далеко, и с заводом новым, он тут километрах в тридцати. Рядом с Севастьяново часть воинская, с ними связи нет. Еще тут зона недалеко, рядом с ними ракетчики, дезертир оттуда. С ними связь была с утра, но пропала, сегодня днем. Пропала..., - протянул сержант так, что с меня моментом весь сон сошел, а он продолжал дальше пугать, - плюс рядом с Клязью наука сидит, народная молва чуть ли не о том, что сибирскую язву там выводят, молвит. Закрытый городок, я там и рядом не был. Саня вот проходил сегодня мимо, говорит жахнуло там ночью, да? - я кивнул, когда на меня устремились все взоры. С ними тоже связи нет. Такие вот пироги происходят, - подвел итог сержант.

- Не я говорю, а местные жители, - поправил я, не сдержался.

- А что за завод такой? - начал задавать вопросы Толстый.

- Не знаю. Недавно строить начали, там русских нет почти. Охрана там серьезная, со стволами, которых я ни разу в жизни не видел. Нам и нового главу района из-за этого завода прислали. Много что говорят про завод. Сплетни пересказывать не буду, если что, у Иваныча спросишь.

- Севастьяново это что?

- Городок небольшой, километрах в пятидесяти отсюда, как раз рядом с вояками.

- Вояки там какие и сколько народа?

- Там узел связи, народа немного.

- Что за зона? И сколько там сейчас примерно?

- Общий режим. Рыл пятьсот наверное.

- Что за наука, поподробней можешь?

- Не знаю. Они там уже лет семь, но до сих пор никто и ничего.

- А мысли есть вообщем, что происходит?

- Хм, - хмыкнул сержант, и опять чуть задумался, - Митрич, начальник РОВД, говорит, что третья мировая началась. И мне тоже так кажется. Война.

- А горы далеко отсюда? - сбил его с толку вопросом Саня.

- Горы? Уральские что-ли?

- А тут другие есть?

- А с чего ты про горы спросил?

- Вы евреи что-ли? - неожиданно спросил Леха.

- Почему евреи? - чуть ли не в один голос произнесли оба недоуменно, повернувшись к нему.

- Да только евреи вопросом на вопрос отвечают!

Все рассмеялись. Смешно особо не было конечно, но хоть как-то напряжение сбросить.

- Так далеко горы то? - снова спросил Саня.

- Прилично, за пару сотен километров точно, а что?

- Вот, Леха, я тебе говорил! А видно их отсюда?

- Да не, откуда их видно то?

- Откуда не ясно, но горы есть, - и он кратко рассказал о пропасти, в которую поезд ушел, о том, что за пропастью снежные пики гор виднеются. Про горы для меня было новостью, когда уходил, все же туманом было затянуто.

- Да ну, херня какая-то...

- Ты у своих красноборских спроси. Херня не херня, а бригада локомотивная на горы полюбовалась. Весь горизонт в них, что налево, что направо. Мордор, реальный.

- Дела.... Не знаю я откуда горы, но честно, сам не поверю, пока не увижу.

- Да понятно, я сам бы прям так не поверил. Просто прими к сведению. Ты, кстати, когда к себе двигать собираешься? Просто я про то, будете здесь ночевать?.

- Я не знаю когда. Сейчас пойду с отделом попытаюсь связаться. Только я один вряд ли поеду, имей ввиду, - он поднял руку в стягивающем корсете, - Саню с собой полюбому забираю, его Митрич пока подписал на общественно добровольных...

- В смысле подписал?

- Водителем буханки со мной. Как минимум до того момента как в Великополье не вернемся, но думаю подольше, - и Тема приподнял руку в корсете, - я сейчас не водитель.

- А... херово, че. Рук рабочих не хватает, блин..., - Толстый выглядел расстроенным, почесал в затылке, исподлобья глянул на меня.

Некоторое время висело молчание, потом Артем опять заговорил.

- Рук у тебя не хватает, говоришь.... Рук не хватает в Великополье сейчас, знаешь почему? Свадьба была, народ гулял, а клуб позавчера ночью сгорел, в грозу, притом сгорел вместе с людьми. Больница переполнена, че ты думаешь, вас сюда с ранеными закинули. У нас в ОВД всего человек тридцать наберется. Три бригады пожарных еще. И все. Вся власть, на десять тыщ населения по всему району. Зона рядом, с которой связи нет, банда беспредельщиков уже одна есть, лейтеху сегодня завалили, а если б не Саня, то и меня тоже... Мародерство по району началось, мы из двух магазинов только один сюда привезли, второй вынесли уже.... А ты говоришь, рук у тебя не хватает! Сколько у тебя народа?

- Семьдесят с поезда, пять человек у Сергей Иваныча, - он кивнул на неприметного мужичонку. И двенадцать на постое тут было, некоторые уже уехали, - Саня выглядел обескуражено. Он видимо думал, что у нас, тех, кто с поезда, хреново, оказалось не все так просто.

- Мужиков у тебя здесь чуть ли не половина, детей нет почти, а ты жалуешься, что рук не хватает.... И да, это, тебе завтра с нами надо будет проехаться. Я, конечно, сейчас попробую еще с отделом связаться, но вообще Митрич просил привезти главного кого на беседу.

- Зачем?

- Ну как сказать..., - сержант обвел взглядом всех присутствующих, видно раздумывая, говорить или нет.

- В строй будут ставить дееспособных, родине служить, как зачем. И сюда еще народ нам подселят. Место тут хорошее, сюда и из вашего городка сдернуть можно в случае чего, так ведь? - выдал вдруг Леха.

- В общих чертах примерно так, - ответил Артем и уткнулся опять в свою кружку.

- Мы же завтра собрание общее планировали..., - протянул Саня, и чуть погодя заговорил уже другим тоном, приняв решение, - слушай, а сейчас если поехать?

Тот подумал чуть, притом пока он думал, меня выморозило всего, я ведь уже настроился если не на теплый душ, то хоть на мягкую кроватку. Тема начал говорить, и у меня все упало внутри.

- А что, поехали. На батоне сгоняем, часа в три уложимся. Впятером, Саня за рулем, и ты еще двоих возьми пободрее.

- Ну все тогда, давай минут десять на поссать, и у буханки собираемся.

- Подожди чуть. Сергей Иваныч, а вы предупредили?

Пожилой мужик, внимательно слушавший весь разговор вскинулся, потом резко отвел взгляд, шумно вздохнул. Все его движения были какими-то рваными, дергаными. Как галка.

- А? Что? Нет еще. О чем предупредил? - манера речи у него тоже была интересной, из короткий вкрадчивых фраз.

- Не предупредили еще, значит. Здесь иногда народ своеобразный любит отдыхать, красноборский. Так что дома, те которые у самой реки, лучше не занимайте. И баня там отдельная, тоже не трогайте. Пусть пустыми постоят пока, чтоб мало ли, конфликта не было.

- Ясненько, - задумчиво сказал Саня. Прям серьезная братва?

- Шутить не стоит, если честно. Там действительно серьезная братва, как ты сказал, еще и власть районная вдобавок. Красноборского района, не нашего. Хотя думаю, пока не будут заезжать, раз они вас сами сюда довезли, но мало ли. На всякий.

- Хорошо, будем иметь ввиду. Да Николаич? - Леха только хмуро кивнул. Ну что, двинули уже? - это Толстый сказал уже нам, поднимаясь.

25 апреля, поздний вечер.

Старцев Александр, Великопольская волость.

Сидя в кафе, я расслабился, думая, что сегодняшний день благополучно закончится спокойным сном. Зря. Первые минут десять за рулем были для меня хуже пытки, потому что заболело все. Руки ноги просто наливались слабостью. Организм прочухал, что сейчас будет крепкий и здоровый сон, и внутренняя пружина расслабилась, и вернуть обратно состояние собранности оказалось непросто. Я даже кофе попросил, уходя. Кофе не дали, дали кружку кипятка с чем-то напоминающим жженый сахар, хотя на банке, откуда сыпали, было написано именно "кофе". Ну и на том спасибо, хотя и не сказать, что меня этот напиток особо взбодрил. Тут еще проблема нарисовалась - вести батон было очень тяжело, так как я первый раз в жизни ехал за рулем по неосвещенной дороге. Зимой я далеко на машине и не ездил никогда, а летом у нас ночи белые. Дороги видно не было, все было припорошено снегом, и я пару раз чуть не зарулил в канаву, после чего ехал, наклонившись над рулем, внимательно высматривая дорогу. Уже начали болеть глаза. Естественно никому, что я первый раз в темноте по дороге без фонарей еду, не сказал. Самолюбие не позволило. Я лет в двенадцать умудрился в яхт-клубе лето отзаниматься, даже плавать не умев, и никто не узнал. А тут уж, почти привык.

Дорога часто виляла, и даже идя на дальнем свете, я далеко не видел, постоянно свет фар упирался в деревья. Хотя тут и фары не айс, у меня на субарике ближний дальше светит. Сзади, вызывая белую зависть, иногда раздавался храп Геши, который как выехали, разложил какую-то дерюгу, и устроился на том самом месте, где лейтеха мертвый лежал. Я ему об этом сказал, когда он себе ложе готовил, но Геша только махнул рукой и сладко уснул. Вообще без бампера чувак. Я поежился, сам бы вряд ли смог так.

Рация больше не хрипела, как днем, встречных машин не было. Нас окружала почти абсолютная темнота, разрезаемая только светом фар. Если б я один был в машине, было бы страшно. Но я был не один, рядом сидел Артем, так же как я, вглядываясь в темень, а сзади бодрствовали Саня и незнакомый мне ранее чернявый парень, Женя. Его откуда-то выцепил Толстый сразу после посиделок в кафе, представил Джексоном. Выглядел парень вроде невозмутимо, но поигрывал желваками, и видно было, что напряжен. Сейчас он сжимал в руках помпу, с которой до этого ходил Толстый. Саня сидел напротив, и между коленей держал гомовский калашников с деревянным вытертым прикладом. Я очень удивился, когда автомат ему Артем отдал, но комментировать не стал. Оружие Толстый уже подшаманил, навесил фонарь сбоку от ствола и рукоятку впереди магазина, у меня такая же на перфораторе дома. Магазины рассовал по модному жилету.

Общее нервозное состояние зацепило всех. Стремновато. Темно, мы в машине как на ладони и видны издалека. Вроде и не немцы, и не по партизанской области едем, а неуютно. У меня холодные капельки пота по спине катились, когда я представлял, что сейчас те, кто отмародерил магазин в Зеленовке нас с берданкой в темноте караулят.

Увидев знакомый поворот на Великополье, вздохнул с облегчением, и меня чуть отпустило.

- Не расслабляйся, пока не отбился, - заметил мое облегчение Артем, - много народа так прокололось.

- Да знаю я, просто не удержался, - с досадой ответил я. Вроде прописные истины, а дал повод себя поучить.

Город выглядел пугающе. Небо еще со вчерашнего дня плотно затянуто облаками, и силуэты домов видны нечетко, размыто. Электрического света нигде нет, только за многими окнами отблески живого огня, от свечей скорее всего. На улице ни души. Вроде приехали уже почти, но напряжение во мне все нарастало, появилось предчувствие чего-то плохого. Сидел я как на иголках, пытаясь успокоиться, но все больше накручивая себя. В одном из дворов вроде увидел какое-то движение, но в темноте не рассмотрел, притормаживать не стал. Вскоре подъехал к пятиэтажкам, из дворов которых еще совсем недавно выскочил паркетник. Тут же вспомнилась мэрская дочка, с зарумянившимися щеками и развевающимися смоляными волосами, ее симпатичное даже в злости лицо.

- А чего это они? - от голоса сержанта я вздрогнул, за мгновенье вернулся к реальности, глянул на него, и по направлению его взгляда посмотрел на тротуар слева. Там стояло два человека. Вроде ничего особенного, но выглядели они, по меньшей мере, странно. Как раз на несколько секунд их осветило, и оба синхронно закрыли лица руками. Движения их были странными, и я их воспринимал с трудом, просто не верилось, что так двигаться можно. Бывает, что человек напьется в умат, и еле на ногах стоит, не пойми как, будто стержень вынули. Эти же вроде так же, похоже, только движения совсем не пьяные, а плавные. Тут оба исчезли из круга света, я проехал и начал притормаживать. Посмотрел на Артема, тот чуть кивнул. Я врубил заднюю передачу, и все с тем же завыванием двигателя поехал назад. Очень хотелось достать пистолет, но рук не хватало.

- Куда они делись? - с изумлением спросил Артем. Только что здесь же были!

- Да пьянь какая-то, увидели нас и смылись, - подал голос Толстый.

- Да хрен знает..., - протянул Артем. Алекс, давай, поехали, поехали.

Вот именно, хрен его знает, думал я, тронувшись с места и предельно внимательно осматривая дорогу. Толстый сидел на самом дальнем месте от окон, и если эти два тела были обычной пьянью, я только рад. Какая-то неправильность в их движении твердо запала мне в память.

Эхо двигателя последний раз в ночной тишине отразилось от близко стоящих к дороге пятиэтажек, и мы выехали на площадь. В здании ОВД горел свет, стояло машин восемь, в основном буханки и пара обычных козликов. Стояла еще пожарка, беззвучно помаргивая синей мигалкой, та самая шишига, которую я у морга видел. Суетились люди, несколько окон светило ровным электрическим светом. Электрический свет был и в стоящем напротив здании администрации. Как раз когда мы въезжали на площадь, человек пять выбежали из здания ОВД и скрылись в мэрии. У здания администрации, как я посмотрел, машины были в основном импортными в противовес стоящим у здания милиции, все сплошь на больших широких колесах и с плавными обводами, марки ни одной отсюда не рассмотрел. Интересно, а паркетник обиженный тоже там стоит, не к месту подумалось мне.

- Мне так обязательно идти? - раздался сзади голос разбуженного Геши. Саня, как я заметил, только кинул на него раздраженный взгляд, отвечать не стал.

- Да ладно, ладно, спросить что-ли нельзя..., - нудел Геша, сладко потягиваясь после сна.

- Все, парни, пошли скорей, - Артем уже вылез из машины и ждал нас. Не, не пошли, - вдруг осмотрел нашу компанию он. Давайте-ка оружие в машину.

- Во, я как раз и посторожу, - вскинулся Егор.

- Пошли, сторожитель, - сказал ему Толстый, накрывая дерюгой оружие. Ничего здесь не случится, машину только закрыть надо, - сказал, и посмотрел на Артема. Тот согласно кивнул.

Ждали меня, пока я закрывал двери, потом тесной гурьбой, оглядываясь по сторонам, пошли к крыльцу. Видок еще тот у компании, сразу и не поймешь, что за братия. Толстый и Геша в оливковых прыжковых костюмах, только один в берцах по колено и модной жилетке, второй в кроссовках. Джексон в охотничьем костюме камышовой расцветки, я в горке и Артем впереди, в бушлате и тоже в кроссовках, которые он так пока и не переодел.

Ввалились в помещение, вызвав некоторый переполох. Артем открыл дверь и всех пропустил, я со своим лицом питерского интеллигента положение не спас, Жека парень хоть и не здоровый, но взгляд у него тяжелый, исподлобья, у Толстого вообще рожа протокольная. Ну и Геша помятый со сна тоже в картину вписался. Дядьки в форме и без начали переглядываться и заметно удивляться появлению такой незнакомой гопоты, и уже видно надумали заволноваться, когда Тема выступил из-за наших спин.

- А Митрич где? - появление знакомого лица вкупе с упоминанием подполковника сразу всех успокоило, и тут же в помещении раздался гомон предельно занятых людей. Все сразу перестали обращать на нас внимание, только лишь дежурный за стойкой неопределенно махнул рукой в сторону, куда мы и двинулись, шаркая каблуками по деревянному полу.

Подполковник в компании человек пяти, среди которых я заметил нескольких военных, находился в помещении, которое, по всей видимости, было столовой еще с утра, сейчас же большинство столов было сдвинуто и на них расстелили карты. Между картами вразнобой дымились кружки с кофе и полные с горкой пепельницы. В одной из пепельниц чадила плохо затушенная сигарета, фу блин, ненавижу. В воздухе хоть топор вешай, так накурено. На одном из столов стоящем в углу и накрытым ретро клеенкой, белой в синюю клетку, сидел парень в песочке рядом с рацией, монотонно повторяя что-то, сжимая тангенту. В углу прямо на полу спало несколько человек, на солдат похожие. Мы встали гурьбой в проходе, ожидая, пока на нас обратят внимание. Внимания на нас не обращали долго, и я услышал много интересного про диспозицию и расклад сил, но к сожалению ничего не понял. Тут Митрич заметил, что многие косятся в нашу сторону, обернулся.

- Оба-на, кто приехал. Давайте за мной, - бросив пару слов своим собеседникам, он скрылся в коридоре и мы в быстром темпе зашагали за ним, пока не уперлись в обитую дерматином дверь.

- Ты старший? - обратился он к Сане, обернувшись, тот только кивнул. Пойдем тогда, Артем, ты со мной, а вы парни, подождите пока, - и он указал рукой на несколько скамеек в закутке, у которых сиденья откидываются.

Они втроем скрылись за дверью, мы примостились на скамейке. Я поерзал чуть, пытаясь удобно устроиться, и ушибленная еще вчера задница просто взвыла. На сиденье было не развалиться, мешали деревянные подлокотники. Геша с Жекой присели, и начали тихо переговариваться, даже меня о чем-то спросили, но я только махнул рукой, и, плюнув на все, слез со скамьи и просто завалился на пол. Лег, и сразу стало неудобно руке под головой, заныли бока, и я даже начал думать, что зряя как дурак на полу валяюсь. Только подумал, и тут же меня вырубило.

Сколько раз уже за пару дней я мучительно пробуждался, больше чем за последние полгода. Сейчас, в отличие от предыдущих пробуждений, правда, сразу понял, где я и кто я, вот только в глаза как песка насыпали, с трудом открыл. Разбудивший меня Геша уже двинул по коридору, я, чертыхаясь, поплелся за ним. Синхронный перестук шагов по деревянному полу все удалялся, пришлось даже перейти на бег, чтоб догнать. Естественно, влетел в спину остановившемуся Геше, тот даже подскочил от неожиданности. Видно ничего не было, свет от фонаря, который нес подполковник до нас почти не доходил. Послышалось металлическое лязганье, и через пару секунд мы прошли через тамбур. Увидев кроме распахнутых дверей по стенам железные решетки, раскрытые на манер шторок, я понял что гремело. Оказавшись в помещении, я сразу подумал, что мы в оружейке, хотя и не был никогда в оружейной комнате.

- Бойцы, подходим, - сказал Щербаков и открыл один из шкафов.

Когда открыл, я увидел стоящие внутри укороченные калашниковы, притом стояли они не так, как до этого в кино видел, когда все бегут и хватают автоматы, стоящие на одной полке в один ряд и прямо, а здесь было две полки, и автоматы стояли наискось, примерно по десять в ряду. Митрич достал один из укоротов, и повернулся к нам.

- Так, бойцы, сюда смотрим внимательно. Перед вами автомат калибра пять сорок пять АКСУ, что означает автомат Калашникова складной укороченный. Данное оружие в силу своей конструкции обладает как достоинствами, так и недостатками, которые сейчас я вам доведу. Стреляли из такого все?

Рядом парни загомонили, что да мол, стреляли, все всё знают и умеют. Я тоже угукнул с серьезным видом, что стрелял, хоть и не стрелял из такого. А вдруг не даст? Я за всю жизнь только из пневматического палил и из пейнтбольных ружей. А, и из пистолета сегодня уже два раза. Кто-то между тем буркнул по поводу того, что скорей бы уж выдавали, без всяких инструктажей лишних.

- Служили? - взгляд подполковника уперся в стоящего крайним Гешу.

- В генеральном штабе, но на стрельбах был, два раза даже, - широко улыбаясь, сказал Геша. "Только мне там стрелять не давали, вместе с генералом привозили", - один я услышал продолжение Егоровой фразы. Подполковник глянул на него, но передумал, и ничего не сказал. Перевел взгляд на Жеку.

- В разведке, - просто сказал Джексон.

Все теперь смотрели только на меня.

- Не служил, - коротко сказал я. Щербаков чуть приподнял бровь, как из угла послышался голос Артема.

- Дмитрий Мелетеевич, он сегодня уже дурака с хутора привалил, который Амельченко из обреза убил, и уголовнику в Зеленовке ухо отстрелил, когда мы еду в РАЙПО экспроприировали.

Подполковник покачал головой, хмыкнул. Я же с удовлетворением заметил, что и парни посмотрели на меня другими глазами. Один Джексон даже бровью не повел.

- Так, господа. Те, кто часто слушают глупые и всем очевидные инструктажи живут гораздо дольше тех, кто все и так знает, и кто не слушает. Вопросы есть? Тогда продолжу, - Митрич откинул приклад и держа одной рукой за цевье, второй начал показывать комментируя инструктаж - выбор режимов огня и включение предохранителя осуществляются этим рычажком на ствольной коробке. В верхнем положении - "предохранитель" - он закрывает прорезь в ствольной коробке, защищая механизм от попадания грязи и пыли, а также запирает спусковой крючок. В среднем положении он обеспечивает автоматический огонь. В нижнем положении переводчика происходит огонь одиночными выстрелами. Если переводчик установлен на автоматический огонь, то стрельба будет продолжаться до тех пор, пока нажат спусковой крючок и в магазине есть патроны. Газовая камера тут находится к затворной коробке гораздо ближе, чем в других автоматах нашего великого конструктора, поэтому из этого оружия прижимать кого к земле огнем не рекомендую, скорострельность выше, и магазин из тридцати патронов при непрерывном нажатии на спуск выпускается менее чем за четыре секунды. Считайте про себя. Все, уже пора менять, - после того, как я произнес про себя цифру "три", продолжил подполковник. За одно нажатие на спуск в режиме автоматического огня происходит очередь из двух-трех патронов. Потренируйтесь потом про себя, нажимайте одновременно с повторение про себя числа "пятьсот один", или "двадцать два" к примеру, кому как удобней. Будьте внимательны и экономьте боезапас. Еще момент, при быстрой изготовке флажок "проскакивает" положение непрерывного огня, поэтому все внимательно изучите каждый свое оружие, приноравливайтесь. К каждому автомату выдаю по четыре магазина, сто двадцать патронов и принадлежность, которую, как и чистку оружия, если кто не знает, будете уже изучать под руководством своего командира. Взяв один из магазинов с верхних квадратных секторных полочек, он продолжил, комментируя свои действия, - снимаете с предохранителя, вставляете так, до щелчка. В обстановке близкой к боевой, возьмите в привычку, как магазин вставили, патрон сразу досылать в патронник, - он передернул затвор, - теперь оружие к стрельбе готово. И опять на предохранитель. Так называемое боевое положение, но с которым надо быть предельно внимательным, чтоб между делом своим спутникам что-нить не продырявить. Поэтому порядок действий, вставили, дослали патрон, поставили на предохранитель, советую довести до автоматизма. Если заклинило патрон, что маловероятно, надо просто опять передернуть затвор, и все получиться. Вот так, - он дернул затвор, и, подобрав вылетевший на пол патрон, опять повернулся к нам. Если рукой не получается, можно ногой, - он вновь показал, но удар ногой лишь обозначил. Только ствол в сторону отводите, а то яйца себе отстрелите, - он вновь показал как надо. Ну а если уж совсем не получается, автомат можно использовать как дубину. Носить автомат рекомендую, - повысил он голос, прервав смешки, - на ремне через шею, чтоб болтался на груди, в таком положении вам нужно минимум времени, чтобы изготовиться к стрельбе. Ну, или по-охотничьи, на крайний случай. Так, дальше. Извлекать магазин следует нажатием вот здесь, - он показал, затолкал в магазин подобранный патрон, и снова вставил в автомат. Теперь...

Тут через нашу толпу протиснулась миловидная женщина лет тридцати пяти, сопровождаемая Артемом. Оба-на, а я и не заметил, что его с нами не было. Женщина, милиционерша, потому как у нее из-под полов длинной дубленки выглядывала форменная серая юбка, подошла к Митричу и что-то тихо спросила. Я даже расстроился немного, потому как сейчас многие вещи слышал впервые, и было интересно.

- Леночка, присядь сюда, и подожди минутку, - Щербаков показал на стол в углу комнаты, больше похожий на верстак, и снова обернулся к нам, продолжая инструктаж.

- Несмотря на громкие и большие цифры метража эффективной стрельбы, прописанные в инструкциях, вбейте себе в голову, что максимальная прицельная дальность стрельбы этого автомата для вас - сто метров. Все остальное, это либо перевод патронов, либо, при попадании - невероятная удача. Все ясно? Все ясно. Сейчас вы втроем, - покивал он на меня, Гешу, и Жеку, - получаем оружие, и к Елене Николаевне. Лен, журнал принесла? Вот и хорошо, начни со второй страницы, пиши всем ФИО, и пусть расписываются за все, что даю, а даю оружие, принадлежность, четыре магазина и сто двадцать патронов. Хотя, нет, сейчас не пиши все это, слишком долго будет, пусть просто по пять росписей ставят в пяти строках, остальное потом заполним. Номера только списывай с казенников.

Я последним получил из рук подполковника короткий автомат, с деревянным цевьем и металлическим откидным прикладом, ремень, четыре рыжих магазина и брезентовый подсумок к ним вместе с принадлежностью. Быстро присоединив ремень и закинув автомат за спину, я пошел в очередь к начавшей записывать нас в журнал Елене Николаевне.

- Веренитцев Евгений Сергеевич, Ве-ре-нит-цев, - это Жека, собираясь расписываться, в ответ на вопросительный взгляд повторил фамилию, которую на слух и не сразу поймешь как писать.

- Смирнов Егор Алексеевич, - представился между тем Геша. Слышь, ты кого там привалил, рассказывай? - это уже тихо, мне, но я только рукой махнул, потом мол.

- Старцев Александр Сергеевич, - дождавшись, пока помощница подполковника запишет мою фамилию, быстро поставил пять корявых росписей в пяти сроках. Поймал себя на том, что руки до сих пор в штурмовых перчатках, которые я как одел позавчера, так и не снимал почти. Только когда умывался. Стоило задуматься об этом, как засаднили порезы на ладонях.

- Так, бойцы, выходим, - сразу же сказал Щербаков, как я расписался. Вышли, последней вышла Елена Николаевна, и протиснувшись сквозь нас, столпившихся в тамбуре, убежала.

- Саш, тебя завтра не жду, остальные к одиннадцати здесь. Так?

- Так точно.

- Может тогда пара человек здесь останется, зачем туда-сюда народ гонять? - спросил у Толстого подполковник, пока по коридору шли.

- Собрание у нас завтра, есть народ сложный, пусть пацаны будут, представительней.

- Да, ты прав. Артемон, веди всех к Петрову в кабинет, я насчет чая распорядился, ждите там.

26 апреля, поздний вечер

Ермаков Станислав, Красный Бор.

За остальными сгоняли действительно быстро. По пути заскочили в магазин, освещенный всего несколькими свечами. Да, икеевские маленькие свечи по типу таблеток сюда еще не дошли. Накупили алкоголя, продуктов, в том числе разных деликатесов и сладостей. Сам помню по армейке, как обычным карамелькам сосунцам радовался, войскам подгоним, пусть пацанам приятно будет. Их там меньше взвода сейчас, так что нормально, хватит. Каждому по карамельке. Серега кстати раскошелился, несмотря на то, что я хотя бы пополамить сумму просил, нагло пользуясь деньгами Дима. Но бабло у псковского предпринимателя есть, заметно. Лопатник как книга, и не только рубли там.

Володи с его девушкой в гостинице так и не было, кашкая тоже. Куда исчез, непонятно. На рецепшене его не видели. Ольга оставила ему записку, что уехала. Куда, писать не стала, я попросил. Сам догадается, что в Великополье, если надо. Мы же в перспективе туда направляемся. А если кто другой читать будет, так ему совсем необязательно знать, куда мы сдернули.

Уже через час мы были в здании поместья, расположившись в одной из комнат, кочегарили печку. Я такую в первый раз видел, не русская печь, большая, а просто колонна, диаметром максимум в метр, стояла ближе к углу, наполовину вросшая в стену. На две комнаты сразу. Дров натаскали с улицы, уже наколотых, времени тут видно не теряли. Сначала комнату заволокло дымом, давно не топили. Минут пятнадцать играли в газенваген, потом дымоход нормально заработал. Огонь радостно разгорелся, потрескивая, с шипением встречая закинутые в печь поленья. Вся комната озарилась оранжевыми отблесками.

В гости к нам заглянули лейтенант Саня со старшиной. Прапорщик забрал большой пакет с гостинцами, пошел радовать личный состав. Достали несколько бутылок, и устроили небольшие посиделки. Несмотря на убогость обстановки, обшарпанный стол и пластиковые стаканчики на нем, мне было уютно. Ольга уже не стесняясь сидела прижавшись ко мне, потягивая водку с апельсиновым соком, пила гораздо активнее, кстати, чем вчера вечером. Дим с Ириной тоже не особо терялись. Стало заметно теплее, все скинули куртки. Разговор шел, такой, душевный. О проблемах никто не вспоминал. Совсем стемнело, и зажгли несколько свечей. Кстати как раз икеевских, таблеток, у Дима упаковка штук в сто в машине была.

- Ладно, с вами тут хорошо конечно, но надо посты проверить, да задач нарезать - налил себе сока в стакан Саня, выпил и поднялся. На водку он не налегал особо, да и я тоже. Грамм сто пятьдесят во мне плескалось, максимум. Так, для согрева.

- Заходи как закончишь. И это, Саш, можешь нас с Димом, если что на дежурство поставить. Хоть сейчас, хоть в собачий час, поровну в принципе. Постов то у тебя тут много смотрю, - козырнул я знанием.

- А где заметил? - поинтересовался он.

- Не я заметил. На чердаке один, и в здании старом, там, - я мотнул головой в сторону ворот, глянул на Серегу.

- А и не должно там быть никого, в здании. Может Старый кого туда отправил, хотя вряд ли. Точно там кто-то был?

- Да точно, точно. Пойдем, с тобой схожу, - сказал Серега. Он водку не пил, неторопливо прихлебывая пиво. Сделав несколько крупных глотков, он быстро допил бутылку, и поднялся.

- Давайте тоже с вами, - поднялся я, нарвавшись на недовольный взгляд Ольги. Но внимания обращать не стал. Было интересно, кто там в здании шарился, кого Серега заметил.

Быстрым шагом прошли по коридору, вышли в ту комнату, куда нас недавно старшина приводил. Тогда весь в раздумьях заходил, а сейчас после выпитого хорошо, тепло внутри.

- Сергеич, слышь? - подошел к дремавшему за столом старшине лейтенант.

- А? - открыл глаза тот.

- Ты за пределы здания отсылал кого?

- Куда? - моргая, старшина непонимающе смотрел на него.

- В каком здании? - переспросил нас лейтенант.

Серега подошел к окну.

- Вон левее прямо на нас окнами смотрит, третье окно справа, там были - Серега рукой не показывал, просто головой кивнул.

- Нет, никого я не посылал туда.

- Надо сбегать, посмотреть. Парни говорят, там был кто-то.

- Ща, отправлю. Сеня! - проорал старшина куда-то в коридор. Давай шустро, Сергеева, Рыжего и Кириллова сюда, они сменились только что, пусть оружие не сдают.

Я обернулся, Сени даже не увидел, зато три бойца появились довольно быстро. Все темно русые, почему один из них рыжий, я не понял.

- Так, парни, сюда смотрите. Вон тот дом, второй этаж, справа если считать, второе окно. Аккуратно только входите, мало ли. Проверить, кто там есть, или посмотреть насчет следов, кто там быть мог. Старший Сергеев. Задача ясна?

Бойцы кивнули, немного неуверенно на мой взгляд. Лейтенант, похоже, подумал также. Он тихо матернулся.

- Так, отставить, старший я, за мной, бегом марш - скомандовал он, и двинулся к выходу.

Я тоже пошел. Выходя, посмотрел на Серегу, тот лишь чуть задрал штанину, показывая низкие ботинки. Да, в таких по снегу не очень ходить, ноги потом насквозь будут. А по снегу идти нам прилично.

И не шли, а бежали, высоко поднимая колени. Сто метров до нужного нам дома преодолели, несмотря на глубокие сугробы довольно резво, лишь один из бойцов немного отстал. Ввалились в единственный подъезд здания, переводя дыхание.

- Рыжий, стоять здесь, не отсвечивать, всех пускать, никого не выпускать, - проинструктировал отставшего лейтенант, когда запыхавшийся боец появился на крыльце. Оружие наготове держите, - сам он уже держал свой пистолет в руках, достал, пока бежали. Стас, со мной, Колхоз, слышь, с вас первый этаж. Все проверить, по возможности без шума. Как закончите, ты здесь, Кириллов к нам наверх.

Бойцы двинулись вперед по длинному коридору, поочередно открывая двери. Фонарь у них был, один на двоих. У меня тоже был, небольшой диодный, я его достал вместе со своим травматом. В одной руке пистолет держал, во второй на отлете фонарик, включил его, но светил пока совсем чуть чуть, прикрывая свет пальцами.

Перепрыгивая через ступеньки, мягко забежали наверх. Оказались в начале длинного коридора, дверей по пять точно с каждой стороны будет. Некоторые двери были раскрыты настежь. Чуть подвывал сквозняк.

- Стас, дай фонарь, - услышал я шепот, и отдал фонарь Сане. Давай сначала пошли. Короче двери открывай, тише старайся, но быстро, и отходи сразу, ясно?

- Окей.

Саша слегка кивнул в сторону моего ствола.

- Травмат, - произнес я.

- Хм, - хмыкнул, и поморщился.

- Пошли.

- Огонь в дыре, щемитесь, - это я в ответ, тихо совсем, да и скрип открываемой первой двери заглушил мой шепот.

В первых двух комнатах не было совсем ничего. Ни мебели, ни окон, лишь голые дощатые полы. Краска там наверно стремная, половая, бурого цвета, подумал я. Сейчас не видно, темно, все серым кажется. А свет моего фонарика в руке лейтенанта придает всему синеватый оттенок, гуляя по стенам, оставляя вне зоны освещения пугающие тени.

Мы тихо передвигались по коридору приставными шагами, шурша мелким мусором под подошвами. Изредка под ногами что-то хрустело, и это было громче моего дыхания и стука сердца. Звуки от резкого открытия дверей резко ударяли по натянутым нервам, заставляя морщится. Двигаемся быстро, но как все медленно происходит. Секунды тянуться долго, хочется поторопить время. Я часто кручу головой, чувство чужого взгляда навалилось на меня, казалось что сейчас вот вот увижу... Увижу.

В третьей комнате что-то было. Когда дернул дверь, увидел смутно движение, но ушел влево, прислонившись спиной к стене, напрягся. Саша тоже сначала было дернулся, потом осветил всю комнату и двинулся дальше. Я пошел за ним, быстро глянул. В комнате было разбросано много газет, видно чья-то лежка бомжовская. Оконная рама здесь была, без стекол. Створки были открыты, и от сквозняка некоторые газеты шелестели, создавая иллюзию шевелящегося покрывала.

Шли мы с Саней слаженно, я видел, как он шагает в сторону, еще шаг, и он прислонится к стене справа от двери, я же дерну за ручку и уйду влево. Последний шаг он не сделал, и я по инерции врезался в него, притом чувствительно, носом в спину, а двигался я резко. Матернулся беззвучно, а потом глянул вперед, и застыл. Вся спина стала куском льда, но буквально через мгновенье я почувствовал легкость.

Ожидание встречи держало нервы в напряжении, а сейчас все. Встретились. В начале коридора у окна стоял человек, и смотрел на нас. Саша посветил на него, и тот резко вскинул руки к лицу, наклонив голову. Мы не двигались. Он тоже. Я встал боком, и каждые три четыре секунды оглядывался назад, но свой пистолет держал направленным на незнакомца.

- Руки подними, - это Саня.

Даже не шелохнулся.

- Руки поднял! - рявкнул Саня так, что я чуть сам пистолет не бросил.

Незнакомцу было все равно на его командирский рык.

Его поза была неподвижной, но одновременно... плавной.

Саня направил фонарь ему под ноги, и он отнял руки от лица. Луч фонаря сразу же вернулся обратно.

Мы с лейтенантом выдохнули ругательства одновременно. Вся нижняя часть лица незнакомца была в чем-то буром. Ладони метнулись вверх, раздался резкий стон. Далеко не жалобный. Повеяло злобой.

Мужик качнулся вперед, плавно двинувшись к нам.

- В ногу ему, в ногу ему звездани, - не оборачиваясь, тихо сказал мне Саша. Он стоял чуть впереди меня.

Эхо выстрела разнеслось по всему зданию. Сразу же второго. Человек дернулся, и скрылся в комнате. В ногу я ему попал, один раз точно.

Шаги забухали по коридору, мы побежали за ним. Слева почудилось движение, я приостановился. Нет, никого. Саня уже скрылся в комнате. Побежал следом. Забегая в дверь, услышал выстрелы. Лейтенант стрелял, высунувшись в окно, четко и равномерно, как гвозди забивая.

- Все, лежит, - оттолкнувшись рукой от подоконника, обернулся он. Не, вроде не наглушняк, шевелиться, - чуть позже в ответ на мой взгляд. Давай остальные пока проверим. Быстро, потом вниз.

В первой же комнате, куда заглянули, нашли. В той самой, которая вторая, если считать справа, на которую показывал Серега пару минут назад в здании поместья. Два мужика и одна женщина. Женщина сидела в углу и смотрела безумными глазами перед собой, ни на что не реагируя. Один из мужчин лежал, не подавая признаков жизни. Второй лежал рядом, и подавал признаки смерти.

Меня даже замутило немного. Луч фонаря выхватил его голые ноги, одна была почти целая, согнутая в колене. На второй ноге от колена до таза просто не было мяса. Не то чтобы совсем не было, но белая кость, с которой свисали небольшие оставшиеся лоскуты, было ясно видна. Фотографически мелькнуло лицо упыря, который только что выпрыгнул из окна.

Вниз, вниз быстрее, чтоб не уполз. Скатились вместе с поднимавшимся Кирилловым. Упырь далеко не уполз. Бежали к нему вчетвером, Рыжий так и остался у двери.

Незнакомец лежал и шипел, глядя на нас. Две пули попали ему в спину, ноги у него не двигались. Мы вчетвером просто стояли и смотрели. Парни, Сергеев и Кириллов, вид имели недоуменный. Вдалеке слышались крики.

Меньше чем через минуту к нам подбежало человек восемь, среди них был и Серега, который теперь точно будет с мокрыми ногами, отстраненно подумал я. Высота снега здесь гораздо выше моих щиколоток, и под трескающимся настом снег сыпучий, такой в ботинки хорошо пойдет.

Когда они подбежали, на нас посыпалась куча вопросов. Лица передо мной мелькали калейдоскопом. Голоса доносились как сквозь вату, у меня перед глазами мелькало всего две картинки, мгновенье открытого лица незнакомца, и объеденное мясо с бедра лежащего мужчины.

Упырю связали руки, и, не перевязывая, оттащили в здание поместья. Несмотря на две пули в спине помирать он совсем не собирался, лишь шипел злобно на нас. Рот ему тоже перетянули куском материи. Сходили наверх за оставшейся там женщиной. Совершенно невменяемая особа. Лет сорока, одета как на светское мероприятие, на лице до сих пор сохранились следы косметики. На второй этаж поднимались только мы с лейтенантом, старшина, и Серега. Остальным лейтенант запретил, отправив обратно в задние поместья, не хрен, мол, потом страшилки и слухи разводить.

В комнате, куда пришли за теткой, осмотрелись. По полу раскиданы одноразовые пластиковые стаканчики, синего цвета. Я и не видел таких раньше, все белые только. Валялись несколько водочных бутылок и пузатые пивные баклахи, литра на три наверное каждая. Было по виду несколько целых, но брать их никто не стал.

В углу стояло подобие накрытого стола, там лежали обветренные остатки закуски, даже пепельница была из обрезанной алюминиевой банки.

- Не реагирует, вообще ни на что, - отошел от женщины Серега. Пока я осматривался, он пытался с ней беседовать, даже хлопнул ее по щекам пару раз. Эмоций никаких, как зомби, - добавил он, и склонился над объеденным трупом, который уже старшина разглядывал. Лейтенант присел рядом с ними.

Я особого удовольствия от созерцания погрызенного со всех сторон человека не испытывал, и отошел к окну. Свежий морозный воздух бодрил. Постоял так с минуту, стараясь ни о чем не думать. Естественно, не получалось, мысли обгоняли друг друга, одна догадка о происшедшем сменялась другой. Вдруг вскинулся. О як же так, даже забыл о том, что перекурить это дело можно. Ничего себе, как же это, сигарету обычно во рту чаще держу, чем соску в детстве, а тут даже мысли не мелькнуло. Достал пачку, закурил, выдыхая дым в окно.

- Стас, палишься, - сказал мне Серега.

- Да ладно, вряд ли тут по окнам кто работает, - ответил я, но от окна отошел.

- А этот тоже нормальный. В смысле жмур обычный, с глазами у него нормально, - старшина перевернул второй труп на спину, и приоткрыл один глаз, показывая что-то Сереге.

- А что с глазами? - подошел поближе я.

- У этого ничего. Мертвые разве что. А у этой, смотри, - старшина легко поднялся, подошел к женщине, и, взяв ее двумя руками за голову, повернул ее лицом ко мне, - на зраки посмотри.

Я всмотрелся. Зрачок был настолько большой, что закрыл всю радужную оболочку. Как у кошки в темноте. Брр, меня передернуло.

- Повели ее отсюда, у того еще посмотрим. У него вроде такие же, но я тогда не особо внимание обратил, - старшина поднялся, и потянул за собой женщину. Она безропотно встала. Серега взял ее под руку с другой стороны, и мы пошли обратно.

25 апреля, вечер.

Васильева Василиса, Великополье.

Василиса была просто в ярости, расхаживая перед дверью в приемную к отцу. К нему она не могла попасть почти целый день, еще с того момента, как этот ментовский урод на своей буханке ее в канаву отправил. Девушка мерила шагами коридор, в ожидании окончания совещания, и уже чуть ли не в голос материлась, хотя обычно матом совсем не ругалась.

День не задался сегодня с самого утра. Сначала узнала, что на нее уже приобретена путевка на Мальту, причем вылет сразу после сессии. И ведь случайно получилось, позвонила Анжеле, в турфирму, насчет визы для подруги. Та и проговорилась. Наверняка ведь козы этой белесой идея, с Мальтой, сплавить подальше хочет. Еще и она нарисовалась сегодня, притом для нее папа время нашел, а для любимой дочки, которая в аварию попала, нет. Да еще когда она забежала к нему в кабинет, желая высказать, все что думает, отец на нее заорал, чего никогда в жизни не случалось. Даже когда она в семнадцать лет его новенький БМВ разбила, дело ограничилось только серьезным разговором. И машину, обещанную, он ей на восемнадцатилетние подарил, но с водителем, который ее целый год возил. Притом подарил на свой вкус, и вместо желаемого мерседеса, она теперь на ситроене рассекает.

Василиса подошла к окну, и сжала кулаки, раздувая ноздри. На улице уже смеркалось, но по площади сновало приличное количество людей. Она покачала головой, решившись. Развернулась резко, и зашагала к лестнице. Больше она ждать не будет, папа ее сам найдет. И пусть поволнуется, на пользу ему пойдет. Как раз, связи нет, так что придется ему ее поискать. Но надо все же сделать так, чтобы нашел. Василиса спустилась на первый этаж, подошла к стойке охраны. Там сидело два молодца, похожих друг на друга.

- Как до Тихой заводи доехать, коттеджного поселка на Искре?

Охранники переглянулись, и отвечать не спешили. Притом смотрели они на нее едва ли не с небрежением. Мало того, один вышел из-за стойки, и откровенно пялился на ее фигуру. Второй привстал, облокотившись на стойку руками, и тоже плотоядно уставился на нее.

- Вы что, оглохли? - раздраженно спросила Василиса, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Надо папе сказать, пусть он увольняет этих жлобов, они ей уже сильно не нравились.

- А че те там? - спросил тот, который за стойкой. Он жевал жвачку, и слегка покачивал головой, будто в такт музыке.

- Не тебе, а вам! Разговаривать научись!

- А че там? Вам? - он прекратил жевать, и приоткрыл рот, все так же покачивая головой. Второй хмыкнул, растянувшись в усмешке.

Василиса открыла рот, обозвать этих мужланов быдлом, но сдержалась, и, развернувшись на своих трехсантиметровых каблучках, вылетела на улицу. "А ниче булочки", - донеслось вслед. Она почувствовала себя очень неуютно, слишком многое позволяли себе эти охранники, раньше они вели себя совершенно по-другому. Девушка почти подбежала к машине, и прыгнула за руль. Повернула ключ, и приборная панель приветливо мигнула огнями. С силой хлопнув дверью, выместив хоть чуточку накопившегося раздражения, Василиса резко рванула машину с места, так, что из-под колес брызнули фонтаны снега. Автомобиль резво набирал скорость, порыкивая двигателем. Девушка вдруг заметила знакомую фигуру на крыльце отделения милиции, и резко топнула на педаль тормоза. Ситроен, уперевшись всеми четырьмя колесами в утрамбованный снег на дороге, немного боком остановился у ступенек.

- Скажете, что я в Тихой заводи! - крикнула она одному из помощников отца, имени которого не знала, махнув рукой в сторону здания администрации.

Тот кивнул, и вместе стоящим на крыльце людом, проводил глазами взревевший мотором внедорожник.

Василиса любила водить машину, и уже через минуту, резко входя в повороты, немного успокоилась. Злость на отца все же оставалась, но, не идя ни в какое сравнение с тем бешенством, которое вызывали воспоминания об этих уродах. Козел этот, который ее в канаву отправил, и даже не помог выехать, и два мужлана охранника. Завтра она все про них папе расскажет, пусть устроит им сладкую жизнь. Пролетев постамент с танком, девушка включила дальний свет, и прибавила скорость. Глухо стукнули амортизаторы на выбоинах, и внедорожник вылетел на трассу. Проехало несколько встречных машин, одна из них даже моргнула несколько раз возмущенно, но Василиса и не подумала на ближний свет переключить. Вот еще, она всегда так ездит.

До Тихой заводи по такой дороге минут тридцать, прикинула она. Все еще адекватные там будут, когда она приедет. Сейчас в одном из коттеджей справлял день рождения Коля, Ник, как он просил, чтобы его все называли. Коля приходился сыном одному из чиновников администрации Красного Бора, и был одним из ведущих представителей местной золотой молодежи. И даже пытался приударить за Василисой, которая после московской тусовки с умилением взирала на местную элиту. Ухаживания Николая она с легкостью отвергла, но оставив легкую надежду, чтоб уж совсем не портить отношения. Отец, зная ее характер, попросил если не вливаться в местный истеблишмент, то хотя бы демонстративно не ставить себя выше всех, чтоб ему проще работать было.

На день рождения Коли она ехать совершенно не хотела, несмотря на настойчивые приглашения, которые начались еще две недели назад. Шутки, приколы, поведение местной тусовки, особенно девушек, не вызывали у нее ничего, кроме умиленной улыбки. Но сейчас Василиса решилась съездить, хоть как-то время проведет, все не наедине с собой. И пусть за ней отец побегает, поволнуется.

Совсем стемнело, но яркие фары разрезали тьму на много метров вперед, и Василиса летела по дороге, не сбавляя скорости. Справа мелькнула вышка сотовой связи, так, поворот уже скоро. Лесок справа закончился, уже вот-вот, она чуть притормозила. Ситроен, качнувшись, плавно съехал на проселок, скорость тут же пришлось сбавить. Потянулся сосновый бор. Девушка поколебалась немного, и все же закурила длинную тонкую сигаретку. Это уже пятая с утра, но сегодня ей можно, слишком много пришлось понервничать. Едва докурив до середины, девушка выехала из леса в поле. Все, почти приехала, сейчас лодочная станция, и буквально немного осталось. Здание мелькнуло слева, и впереди надвинулась темная громада леса. Василиса отвлеклась от дороги, выкидывая сигарету в окно, и посмотрев вперед, вскрикнула от неожиданности, надавив на педаль тормоза.

- Ты что, придурок?! - крикнула она в сердцах.

Посередине дороги стоял мужчина в белой куртке, и смотрел на нее. Вот идиот, обернись она чуть позже, и прокатила бы его на капоте. Несколько долгих секунд она смотрела на него, в ожидании, когда он отойдет. Странно, мужик пристально рассматривал машину, и уходить с дороги не спешил. Девушка надавила на клаксон, протяжный сигнал взорвал окружающую тишину. Никакой реакции. Мягко зашуршал стеклоподъемник, и девушка высунулась в окно.

- Слышь, может, с дороги отойдешь? - крикнула Василиса.

Никакой реакции. А нет, дергано повернув голову на звук, мужик сделал несколько шагов в ее сторону.

- Дай проехать то, а? - снова закричала девушка, но уже не так уверенно.

Мужик зашагал быстрее. Ткнулся в капот, и бедром задевая крыло, пошел к ее двери. Василиса судорожно зашарила рукой, не сразу найдя кнопку стеклоподъемника. Опять зашумело моторчик, и стекло быстро поднялось. Тут же в него ткнулось две ладони. Будто слепой, мужчина водил по стеклу руками. Девушка в недоумении застыла, от удивления находясь в ступоре.

- Пьяный, что ли? - спросила она саму себя, и тут же вскрикнула от страха.

Незнакомец приник к стеклу, ткнувшись в него лицом, и девушка встретилась с ним взглядом. На нее смотрели абсолютно черные глаза, а выражение лица пугало тем, что у лица... не было выражения. Абсолютно пустое лицо, абсолютно пустые глаза.

Сердце у Василисы билось сейчас так, будто собиралось выпрыгнуть из груди. Она надвила на педаль, и машина прыгнула вперед, унося ее от этого странного человека.

- Ну что я запаниковала то, обычный пьяный, что страшного? - заговорила она сама с собой, пытаясь успокоиться. Ну что, как девочка то, испугалась?

Успокоиться не получалось. Девушку колотила легкая дрожь, влажные ладони скользили по рулю. Страшное в своей неподвижности лицо все стояло перед глазами. Василиса помотала головой, сгоняя оцепенения, сделала погромче музыку. Дорога пошла вверх, петляя в подъеме, фары выхватывали из темноты теперь в основном только стволы деревьев. Василиса почти сразу же сделала музыку потише, чувствуя себя неуютно. Еще немного осталось, вот еще, когда же поселок то.... Девушка уже жалела, что сорвалась сюда, надо было домой поехать. А папе бы она и вечером все могла высказать...

- Ааа!!! - закричала девушка.

Она резко крутанула руль, инстинктивно уходя от столкновения, и тут же раздался глухой стук удара. На мгновенье фары выхватили фигуру в рабочей одежде, и тут же деревья из леса будто прыгнули вперед, оказавшись прямо перед капотом. Ситроен съехал с дороги, и снизу раздался скрежет, днище машины оказалось на земле. Василиса машинально открыла дверь, и выпрыгнула из машины, всматриваясь в темноту.

- Как вы, нормально? - девушка, утопая в снегу, прошла несколько шагов, и остановилась у багажника. Габаритные огни горели красным, и фигуру сбитого человека было видно. Когда такая непроглядная темень вокруг, даже такого источника света хватает, чтобы многое рассмотреть.

- Как вы, в порядке? - повторила вопрос Василиса.

Ответа не последовало, но человек пошевелился, и попытался встать. Получилось не сразу, но получилось. Движения пострадавшего показались ей немного рваными, неестественными, но она поначалу не обратила на это особого внимания. Тут человек полностью встал, и застыл, будто набычившись.

- Вы в порядке? - неуверенно, уже чувствуя неладное, спросила девушка.

Человек не ответил, и пошел на нее. Двигался он рвано, дергано. Василису пронзила волна паники. Она развернулась, оскальзываясь на снегу, и бросилась к водительской двери. Поскользнулась, разворачиваясь, чуть не упав. Все же удержалась, и, пробежав несколько шагов, распахнула дверь и просто запрыгнула в салон, больно ударившись головой о верхний край дверного проема. Рука скользнула по ручке двери, и она приземлилась на сиденье, а дверь так и осталась открытой. Не обращая внимания на боль, девушка высунулась из салона, с ужасом наблюдая, что пройти незнакомцу осталось всего несколько шагов, и захлопнула за собой дверь. Судорожно защелкнув блокираторы, она вцепилась в руль, обернувшись.

Сбитый мужчина остановился, а потом медленно, будто неуверенно, начал водить ладонями по стеклу. Руки по стеклу скользили бесшумно, лишь только когда незнакомец отнимал руки, снова прислоняя их, слушался глухой звук легких ударов подушечками пальцев о стекло. Василиса, даже поскуливая от страха, перебралась на пассажирское сиденье. Машина чуть качнулась, и незнакомец начал активнее действовать, он уже постукивал ладонями по стеклу, по стойкам двери. Несколько минут девушка наблюдала за ним, находясь в ступоре от страха, не зная даже, что предпринять. Этот странный человек внушал ей просто животный ужас. Вдруг незнакомец с силой ударил по стеклу. Еще раз. Девушку от страха заколотило. Сильные удары сыпались на стекло. Вдруг Василиса что-то почувствовала. Спиной. Цепенея от страха, она медленно-медленно обернулась, и столкнулась взглядом с тем самым человеком, которого недавно видела у лодочной станции. Он смотрел на нее сквозь стекло пассажирской двери. Все так же прислонив лицо к стеклу. Она не сдержалась, и завизжала что было сил. Со стороны водительской двери удары посыпались сильнее. Девушка вцепилась себе ногтями в запястье, ногти вонзились в кожу, до крови. Закусила губу, понимая, что сейчас не время паниковать, надо что-то делать. Решившись, перепрыгнула на заднее сиденье, и подняла блокиратор двери со стороны того, который выглядел более неповоротливым - просто стоял и пялился в стекло, пока тот, сбитый, долбил в окно. Мужчина в белой куртке оторвался от стекла, и сделал неуверенный шаг к задней двери. Василиса на мгновенье обернулась - второй так и продолжал долбить. Она чуть приоткрыла дверь, и когда неповоротливый подошел к ней, схватилась рукой за подголовники переднего и заднего сидений, и уперевшись обеим и ногами в обшивку двери, что было сил оттолкнула дверь от себя. Результат превзошел все ожидания, подошедший почти вплотную мужик не просто упал, а отлетел на несколько метров от машины. Девушка секунду помедлила, собираясь с духом, а потом выскочила из машины, оказавшись по колено в снегу. Преодолев несколько метров сугробов, она выскочила на дорогу, и побежала что было сил.

Василиса держала себя в форме, и через день посещала тренажерный зал, в основном занимаясь на беговой дорожке. Но никогда в жизни она не бегала так быстро, как сейчас. Страх гнал ее вперед, и она как на крыльях вылетела из леса. Пробежав метров пятьдесят, девушка обернулась на бегу, но из леса вслед за ней никто не появился. Василиса чуть сбавила темп. Коттедж отца Коли был в самом конце улицы, и видно пока его не было. "А вдруг их там нет? Вдруг они где в другом месте?" - мелькнула мысль, от которой у девушки чуть ноги не подкосились, она даже запнулась на бегу. Пробежав метров сто, периодически оглядываясь, Василиса наконец увидела искомый дом за высоким забором. Несколько окон светило ровным светом, и девушка едва не закричала от радости. Она подбежала к калитке, и дернула за нее. Заперто. Оглянулась вокруг. Вроде никого не видно, только дома щерятся на нее темными провалами окон.

Девушка запалено дышала, и кроме своего дыхания и скрипа снега больше ничего не слышала. Лишь стучало сердце в горле. Продолжая давить на кнопку звонка, она все оглядывалась по сторонам. Движение чудилось со всех сторон, но стоило только посмотреть на то место, где почудилось шевеление, и ничего там не было.

- Ну что же вы там, оглохли все?! - в отчаянии проговорила девушка.

Вдруг взгляд зацепился за что-то, и она резко повернула голову направо. Метрах в двадцати от нее, прислонившись плечом к забору, стоял человек. Увидев, что она смотрит на него, он медленно поднял руку, и помахал ей. Притом сделал это будто с насмешкой, задерживая руку, карикатурно. У Василисы перехватило дыхание от страха. Как у нее это получилось, вспомнить впоследствии она не смогла, но девушка подпрыгнула, и просто перелетела через двухметровый забор. Забежав на крыльцо, она одновременно начала колотить в дверь руками и ногами, и давить на кнопку звонка. Реакции из дома никакой, лишь слышны отголоски громко играющей музыки. Девушка в отчаянии дернула дверь, и та внезапно открылась. Василиса на мгновенье обомлела от неожиданности, но быстро пришла в себя, и заскочила внутрь. Захлопнула за собой дверь, закрыв на два замка и щеколду, и прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя. Дышала она сейчас часто и глубоко, сердце колотило где-то в горле. В глазах потемнело, и девушка сползла по вниз, прикрыв глаза. Отдышавшись, Василиса поднялась, повесила куртку на вешалку, и глянула в зеркало. Свет в прихожей не горел, но дверь в холл была приоткрыта, так что рассмотреть себя она смогла. Глаза как блюдца, бледная как полотно. Девушка поправила расхристанные волосы, и пошла к двери. Дыхание до конца так и не успокоилось, но здесь она его уже не слышала, настолько громко звучала музыка.

Зайдя в холл, девушка зажмурилась от яркого света. Картина предсказуема, накрытые столы с большим количеством бутылок, подносы с коктейлями, стойка диджея в углу. Несколько человек уже танцевало, одна девушка даже на стол влезла. В момент, когда Василиса зашла, она как раз освободилась от кофточки, кинув ее на глазевших парней. "Фу, дешевка", - машинально отметила качество нижнего белья девицы Василиса, и зашарила глазами по залу, пытаясь увидеть Колю. Надо рассказать ему об этих странных людях, которых она встретила. Хотя стоп, а что рассказать? Мужики в неадеквате стучались ей в окна машины? И еще один ей рукой помахал? Да он ее на смех поднимет. Но сделать же что-то надо... Колю она заметила в самом углу, сидящим за столом с несколькими приятелями. Судя по их движениям - один из них картой водил по столу, второй катал в руках что-то, явно они собрались или коксом закинуться, либо другим подобным. Василиса двинулась туда, надо успеть, пока он совсем в хлам не обдолбился, попробовать хоть что-то объяснить.

- Опа, стой, красавица! - довольно грубо схватил ее за плечо какой-то хлыщ.

Василиса глянула на него - рыбьи глаза, подернутые пленкой опьянения. Лицо незнакомое, наглое.

- Слышь, а я тебя тут не видел, - констатировал он, - а ты ниче, пойдем в ванну?

Он, покачнувшись, схватил ее за грудь, сделав больно, но девушка удержалась, даже не скривилась. Мягко взяла его за руку, убрала ее со своей груди, положив себе на плечо.

- А чем мы будем в ванной... заниматься? - с придыханием спросила она, и далеко высунув язык, быстро облизнула себе верхнюю губу.

- Ммм..., - покачал головой он, положил ей вторую руку на плечо, - я тебе буду делать хорошо... а ты мне...

Пока он говорил, Василиса положила раскрытые ладони ему на грудь, и повела руки вверх. Приподняла ему подбородок чуть, и потянулась губами, показывая намерение поцеловать в шею. Хлыщ запрокинул голову, в ожидании поцелуя, а Василиса размахнулась, и, что было силы, ударила его коленом в промежность. Парень издал полувзвизг полустон, схватившись за свое хозяйство, и упал на колени. Василиса размахнулось, и с силой ударила сапогом ему по рукам. Он опять взвизгнул, и упал лицом в пол, поскуливая от боли.

Даже танцующая девушка в дешевом нижнем белье - она уже успела и от юбки освободиться, замерла, глядя на Василису.

25 апреля, около полуночи.

Старцев Александр, Великополье.

- Слышь, командир, а это что было то? - спросил Геша.

Мы только зашли в кабинет неизвестного Петрова, и расселись, попивая неведомо кем принесенный чай с каменными сухарями. Тема нас сюда привел, и сразу же ушел, обещав скоро вернуться. Кактолько Егор задал вопрос, сразу же затихло хлюпанье, сопровождавшее питие горячего чая. Замолчали все, и все с интересом смотрели на Саню, даже Джексон сбросил с себя свою маску невозмутимости.

Толстый сморщился, почесал в затылке. Снова почесал в затылке, и снова сморщился. Потом начал, как видно издалека.

- Слово милиция, кстати, произошло от испанского милития, сиречь народное ополчение, - сказав это, он снова почесал в затылке. Ну и это,... ну короче я вас поздравляю, мы с вами теперь народное ополчение, - не стал дальше думать Саня. И замолчал.

- Не, ну а чо грустить, я может всю жизнь мечтал, - выдал Егор, и хмыкнул многозначительно.

- Ну меня допустим и так уже в добровольные помощники напрягли, - я тоже высказался.

- Саш, а поподробней если? - спросил Жека.

- Короче ситуация такая. Помните провал, в который поезд ухнул? За ним горы сейчас, которых там быть не должно. Так? Так. Вообщем подполковник, - Саня мотнул головой назад, в сторону оружейки, откуда пришли, - отправил в соседние райцентры две машины. Одна не вернулась до сих пор, вторая приехала днем сегодня. До райцентра, который в другой стороне от поезда нашего, не доехала, такой же провал. Дорога в него упирается. На другой стороне дороги не видно. Лес стеной. На дне провала уже вода течет в приличном количестве, гор не видно правда. Вояк видели в столовой, когда пришли? Тоже куда-то дернули, доехать не смогли, догадайтесь с одного раза, куда уперлись? И связи у них нет ни с кем. Так что вот. Все, - он сделал витиеватое движение рукой, - сначала думали война, теперь никто не знает, что и думать. Теперь про нас. В санаторий не за красивые глаза заселили, как Леха и предполагал. Тут в области ситуация сложная, не все так просто, мы соответственно теперь на его стороне играем. Если до драки дойдет. С него нам оружие, еда, поддержка. Мы естественно под его юрисдикцией, и в санаторий он нам своего командира сажает, Артем сейчас его приведет, так я понимаю. Я становлюсь заместителем. Завтра все дееспособное население нашего городка напрягаем на работы по благоустройству и прочему, кто отказывается, нахер с пляжа. Примерно так. Теперь конкретно про вас всех. Он просит для начала человек десять, двенадцать, на три группы. В каждую по своему человеку дает, группы в его распоряжение поступают. Алекс у нас уже с сержантом вроде как спелся, да Сань, нормально же ты с ним? - я кивнул только. Вот. Остальные думайте, пока в санаторий не приедем, кто хочет на базе остаться, кто под командование майора пойдет.

- А мне че думать, я с Алексом, можно? - сказал сразу же Геша.

- Можно Машку за ляжку, а у нас разрешите. Вообще да, вам еще тогда одного нормального надо... Жек?

- А мы че, не нормальные? - спросил Геша.

- Ну, я в смысле того, шаристого надо. Твои, Геш, воинские таланты меня поражают, конечно, но лучше вам человека опытного добавить, Жека, ты как?

Джексон лишь кивнул молча, прикрыв глаза.

Никто ответить не успел, дверь стремительно распахнулась, и в кабинет вошел кряжистый мужик в синей форме МЧС, за ним маячил сержант. Мы все один за другим непроизвольно встали.

- Орлы, ну как есть орлы, - осмотрев нас, резюмировал эмчээсник, - здорово, бойцы! - голос у дядьки тоже был кряжистый.

- Здравия желаем, тарищ майор, - одновременно гаркнули Толстый и Геша.

- Зорин Константин Федорыч меня зовут, можно просто Федорыч. Давайте знакомиться.

Мы все поочередно пожали ему руку, представляясь. Дядька невысокий, но ладонь огромная, еще и цепкая.

- Кто старший, - и поймав взгляд Толстого, кивнул, - давай ко мне в машину, потрещать надо. Вы все на буханке, одной машиной? - я кивнул. Рулите тогда вперед, я за вами пойду.

Выезжали из города по той же дороге, напротив двора, где стояли странные мужики, я замедлился, но никого не было. Посмотрел по зеркалам, козлик майора бодро рулил за нами. Всю дорогу, пока ехали, меня глодала ускользающая мысль, я пытался сосредоточиться, и не получалось.

- Тем, слушай..., - спросил я, даже не до конца сформулировав про себя вопрос.

- Что? - сонно откликнулся он сзади, дремал видимо. Спереди в этот раз сел Геша, и снарядив магазины, прилежно пялился в темноту.

- Слушай, Федорыч это вообще кто? И как они с Мелетей Дмитриевичем, кореша?

Молчал он не то чтобы долго, но прилично.

- Федорыч это заместитель командира пожарной части. А по поводу корешей так и не скажу уверенно. Скорее нет, не кореша. Но и не конфликтовали промеж собой. Митрич, он точно с начальником ЖЭКа дружбу водит, с мэром, и с бывшим директором завода. А с чего ты спрашиваешь?

- Да не могу понять, крутиться что-то... Тем, а поблизости есть еще места, куда нас могли разместить?

- А я и не знаю даже... да есть, наверное.

- Ты сказал бывший директор завода, а что за завод?

- У нас тут был перерабатывающий комбинат, так его закрывали, но все закрыть не могли. Ну и директор там старый оставался, а недавно, я тебе говорил, производство стали строить, и корпуса завода все выкупили, директора уволили естественно. Вот так и бывший.

- А мэр тоже бывший? Ты ж говорил, что мэрская дочка, типа мэр новый...

- Не мэрская дочка, а дочка главы района. Есть мэр города Великополья, а есть глава Великопольского района. Вот глава района и новый, ты путаешь.

Какая-то догадка почти сформировавшаяся у меня крутилась, но мысль было не зацепить. Я решил на потом отложить, бывает такое, после озарение внезапно придет.

На этом разговор утих, и вскоре показался знакомый поворот. Дед в каморке на въезде, как ни странно не спал, и ворота нам открыл, опять не спрашивая, кто мы и что мы. Вот странный, держал бы тогда открытыми, а сам бы спать шел. Выгрузились, остановившись на стоянке у общего корпуса. Толстый как вышел из уазика вместе с Федоровичем, к нам даже не подошел, только рукой махнул, удаляясь.

Оказалось, приехали мы на закончившийся общий ужин. Как сказал Леха, только недавно закончилась суета по расселению, и все собратья по несчастью совместно с малочисленным персоналом лагеря и немногочисленными оставшимися отдыхающими, поели в актовом зале основного корпуса. Наше появление у оставшегося народа вызвало если не фурор, то удивление точно. Еще бы, четыре человека и все с оружием. У Джексона кроме укорота еще и помпа за плечом висела. Сразу к нам подошел Леха вместе с Глебом, местным мастером как я помнил, и отвел нас в сторонку. Помпу у Жеки отобрал, и поручил нас симпатичной помощнице с донельзя серьезным и усталым лицом, одной из девчонок, кстати, туристок, которых я заприметил на самом первом собрании у раскуроченного вагона. Как я услышал, он дал ей указание нас накормить и в комнаты определить. Она подошла к нам, сжимая в руках общую тетрадь и ручку.

- Ребят, вы есть хотите?

- Красавица, а как зовут то тебя? - встрял Егор.

- Меня Настей зовут, - видно было, что девчонка бегает на автомате, уже запарившись, а после его вопроса встрепенулась, в глазах искра жизни мелькнула.

- Меня Егор, а это Саша, это Женя, а вон тот страшный дядька это Артем, он на самом деле добрый. Нам всем очень приятно с тобой познакомиться, - девушка после такого представления зарделась, оказавшись в центре внимания сразу стольких парней.

- Настенька, кушать мы не очень хотим, нам бы сначала с ночлегом определиться.

- Пойдемте, я вас в комнаты отведу, Алексей Николаевич сказал...

- Настенька, я слышал, что он сказал, ты вот мне лучше скажи, пойдем-ка, отойдем, кстати. Чтоб не подслушивали нас тут всякие, - и он, отводя ее в сторону, зыркнул на нас, сделав страшные глаза, чтоб за ними не шли.

Они вдвоем отошли, притом он поддерживал ее под локоть. Мы тоже все к стенке с прохода ушли, переглядываясь, но близко к ним не подходили. Беседа Геши с Настей длилась буквально несколько минут, сначала видно было, что сначала отнекивалась, потом он ее уговорил - девушка кивнула и убежала.

- Парни, идите в корпус за вещами, я подойду, - подбежал он к нам, сияя.

- Геш, ты че? Я б от пожрать не отказался, - выразил я недоумение. Егор собрался отвечать, но его прервали.

- О, Артем! Вас куда ночевать определили? - раздался сзади окрик. К нам подошел Антоха.

Тема неожиданно замялся, зыркнул на Гешу, тот на меня, я прикрыл глаза и чуть-чуть кивнул.

- Мы сами определяемся, давай с нами, - выдал как результат такого переглядывания Геша. Все, идите, идите, че встали. Все под контролем, верьте мне, - и мы гурьбой двинулись на выход, он же убежал вслед за ушедшей Настей.

Мы прошли в общий корпус, свернули направо, и зашли в большое помещение, освещенное светом свечи. За столом сидел Николай с молодым парнем, помогавшим доктору с первого момента, корпели над бумагами. Парня кстати звали Юрой, как я услышал из разговора. Большую часть комнаты занимали сваленные в кучу рюкзаки и сумки. Хотя свалены были не все, видно было, что часть уже рассортирована.

Поздоровались с удивленным Николаем, который нас сразу и не признал. Джексон и я забрали свои вещи. По ощущениям, мой понтовый рейдовый рюкзак никто не вскрывал. Нам Николай поверил, кстати, и проверять не стал, наши вещи или нет. Как выяснилось из беседы, другим он отдавал сумки только после ответов на вопросы, что там и в каком количестве. После того, как все будут розданы, содержимое оставшихся сумок будет экспроприировано на общий склад.

Вскоре подошел Геша в сопровождении Насти, и позвал нас за собой. Мы в недоумении последовали за ним, а он повел нас в темноту в противоположную от общего корпус сторону. За полторы минуты, пока шли, многие уже помянули Сусанина несколько раз, зато, когда мы остановились перед аккуратным двухэтажным коттеджем, с пристройкой, поразительно похожей на баню, Егора чуть качать не начали.

- Давайте, хвалите меня, хвалите, - довольно щурился он.

Зашли в дом, и в небольшой прихожей сразу стало тесно. Началась суета, все скидывали вещи, Антоха сразу полез растапливать печь, у которой аккуратно были сложено небольшой количество поленьев. Радостный вопль Геши сообщил нам, что та самая пристройка именно баня и есть, дом заполнили крики, началось выяснения вопроса разуваться или нет. В углу сразу образовалась оружейная пирамида. Я свой укорот снимать с плеча пока не стал, мне еще магазины надо снарядить. А пока мысль появилась.

Я двинулся обратно к общему корпусу с мыслью перегнать буханку поближе к нашему пристанищу. Через две минуты уазик был загнан в небольшой закуток за домом, между тремя старыми соснами. Об одну из сосен я чуть замял заднее крыло, но почему то даже не расстроился. Пока ходил перегонять машины, исчез Геша, который вскорости возвратился с Сашей проводницей. Мелькнула у меня мысль сходить Оксану позвать, забеспокоился о ней как то... Но спросил у Александры, и та сказала, что ее к доктору в помощь определили, значит, не пропадет. Не пошел.

Решили все-таки уличную обувь снимать, проблему с холодным полом решило несколько тапок, имеющихся в наличии в коттедже, и то, что половина из нас была с багажом, кто тапки нацепил, кто, как я, кроссовки легкие. Пошел, осмотрел дом - одна гостиная, из которой дверь в предбанник, встроенный в прихожую туалет с деревенским принципом работы, но более современно исполненный, типа био, с выносным ящиком. Две комнаты на первом этаже, в одной две односпальные кровати, в другой полуторка. Две небольших комнатки наверху, в каждой тоже по полуторной кровати. Прикинул количество народа, занес в одну из верхних комнатушек рюкзак, достал пенку и спальник. Все-таки приспособы у меня есть для комфортного сна и без кровати, могу перекантоваться. Не привыкать половую жизнь вести. Приготовил спальное место в углу, на выходе столкнулся с Джексоном. Тот ухмыльнулся, увидев в открытую дверь мое готовое ложе, и кинул свой спальник рядом с моим.

Спустились вниз, там уже был готов импровизированный стол. Ничего себе, подсуетились, я заметил и два котелка с явно чем-то горячим, крупные куски нарезанной колбасы, открытые банки с консервами. В большую плетеную тарелку Артем выкладывал вторую нарезанную буханку хлеба, когда подошли мы с Джексоном. Рот сразу наполнился слюной. К моему удивлению, на кухне помимо Саши проводницы уже вовсю хозяйничали Настя вместе со своей подружкой. Пока девушки суетились с поварешками, наливая густой суп в имеющиеся в доме тарелки, Геша, вот ведь прошаренный чувак, достал с видом фокусника литровую бутылку водки и начал разливать по пластиковым стаканчикам. От водки не отказывался никто, даже девушки.

За столом места всем не хватило, расселись кто куда, я лично примостился на подоконник, поставив рядом тарелку с густым варевом, и баюкая в руке заполненный наполовину желтый пластиковый стаканчик с водкой. Пока все собирались, рассматривал всю тусовку в отражение в стекле.

- Итак, господа и дамы! Позволю себе сказать тост, и одновременно вступительное слово, если вы не возражаете, - постучав ножиком по тарелке, поднялся со своим стаканом Геша.

Мы не возражали, даже одобряли, о чем все и заявили Егору.

- Столь вовремя приютивший нас домик, - начал он, обводя рукой вокруг себя, - благодаря смекалке и находчивости с данного момента объявляется базой и домом нашей только сформированной отдельной разведывательной группы поездатого поселения, что за глупые смешки я слышу. Ладно, я вообще вот о чем. Из всего сегодняшнего дня я вынес знание - никто ничего не знает, что происходит. А те, кто знает, те молчат, чтобы не расстроить тех, кто не знает. Из этого вывод - ничего хорошего не происходит. Завтрашний день, я уверен, принесет нам новые неприятности и проблемы, а впереди нас ждет, возможно, страшное знание и неопределенное будущее. Но! В этот сложный для всех нас час, я безмерно рад тому, что рядом со мной находятся такие смелые и сильные люди, готовые подставить дружеское плечо помощи в любой момент. И, думаю, залогом даже не выживания, а как минимум благополучного существования станет наше зарождающаяся дружная компания. Ведь один в поле не воин, если он не Чак Норрис. И тост, собственно: за знакомство!

Когда Геша начал говорить, все притихли, ведь он начал озвучивать те мысли, которые подспудно одолевали всех. Сейчас же над столом поднялся возбужденный гомон, все чокались и комментировали пламенную речь.

Я быстро выпил водку, закушал неприятный привкус спирта несколькими ложками супа, и принялся набивать магазины, захваченные с собой в насквозь советского вида брезентовом подсумке. Матово поблескивающие остроносые патроны с четкими щелчками вставали на место. Пока снаряжал магазины, за столом велось бурное обсуждения названия нашей группы. Вставив несколько своих вариантов, про команду Гуфи и бешеных хомяков, я доел миску супа, и налив воды в бутылку из-под минералки, направился спать, пожелав всем спокойной ночи. Спальник все же бросил на кровать, и устраивался, пытаясь найти хоть один не отшибленный кусок мяса на своем теле, в комнату завалился Жека, тоже спать пришел.

Стоило расслабиться, и дико заныли конечности, наливаясь свинцовой тяжестью. Вырубило меня на середине мысли о том, что с таким нытьем рук ног заснуть будет нелегко.

26 апреля, сразу после полуночи.

Васильева Василиса, поселок Тихая Заводь.

Василиса, нахохлившись, устроилась на диванчике в уголке. Происходящее ей сильно не нравилось. Коля, несмотря на ее надежды, находился уже в сильном подпитии. Но первым делом он высказал ей по поводу этого хлыща, с ним ведь проблемы могут быть, ведь это сын самого, а кого, Василиса даже слушать не стала. Она попробовала объяснить Коле, что не все ладно, рассказала про то, как ситроен в канаву отправила. Вместо того чтобы серьезно воспринять ее, Коля посмеялся, и большая компания, парней пять сразу, собралась вместе с ним извлекать из канавы ее машину.

Музыку сделали потише, и парни с шутками и прибаутками уже двинулись к выходу.

- Валера, Валера..., - напевали двое из них.

- Где Валера?! Ник, где Валерра?!- подхватил третий.

Тут как раз показался Коля, и направился к выходу.

- Ник, не надо, пожалуйста, там опасно, я тебе серьезно говорю..., - вскочила с дивана Василиса, направляясь наперерез к нему.

- Вася, не парься, у нас Валера есть, - прервал он ее.

- Валера! Валера! - сразу стали напевать остальные парни.

Василиса на дух не переносила, когда ее называли Васей. Но сейчас она даже не поправила Колю.

- Ник, ты что за хрень городишь, какой Валера? - повысила голос Василиса, - Коля, там...

Юноша с видом фокусника откинул полу кожаной куртки, и извлек из-за пояса пистолет.

- Все-огонь-Валера, настало твое время, - почти в экстазе нещадно гнусавя, в голос закричали окружавшие его парни.

- Не парься, мы позвали друга Валеру, - таким же гнусавым голосом сказал ей Коля.

Василиса пошла их проводить, и встала у двери. Вид пистолета ее немного успокоил, все же с ним не так страшно. Было бы у нее оружие, и не пришлось бы бежать в диком страхе по темному лесу. Точно, надо будет папе сказать, пусть обязательно ей сделает разрешение, чтоб у нее свой пистолет был. Будет его в бардачке машины возить, как все уважающие себя девушки в американских фильмах.

Между тем Коля выгнал из гаража свой агрессивно выглядящий внедорожник, с огромной радиаторной решеткой, и шумная компания, погрузившись в него, исчезла за поворотом. Василиса сразу же закрыла дверь, и приникла к окну. Тут же в доме опять зашумела громко музыка, оставшиеся в холле вернулись к гулянке. Василиса выругалась, и открыла створку стеклопакета в режиме проветривания. Больше она побоялась, и так страшно стоять в темном помещении. Свет она не включала, чтобы ее не было видно с улицы. Перед глазами вставала фигура человека, насмешливо ей помахавшего. Притом, непонятно как оказавшегося в том месте, ведь Василиса прекрасно помнила, что несколькими мгновениями раньше у того забора никого и ничего не было видно.

- Привет, - раздалось сзади смущенно, а Василиса от испуга чуть не подпрыгнула.

Она резко обернулась. Перед ней стояла девочка в лазурном топике, и светлых джинсах с широким ремнем в цвет топа.

- Привет, - недружелюбно сказала Василиса. Че надо?

- Я видела, как ты с этим парнем склизким разобралась. Он тоже ко мне пытался приставать, еще когда не такой пьяный был, но я просто отошла. Ты молодец, я бы так не смогла, - столько наивного восхищения было в голосе девушке, что Василиса немного смягчилась.

- Тебя как зовут?

- Надя. Обручева, Надя. Я сестра Коли, кузина. А тебя я знаю, мне Коля фотографии в компьютере показывал.

"В компьютере", - усмехнулась про себя Василиса.

- Слушай, Надя, а я почему тебя не знаю?

- Я из Ярославля, несколько дней назад сюда приехала. Меня Коля пригласил, мы раньше не общались, вернее общались, но нам тогда совсем лет мало было, мне семь, а ему десять, в деревне у бабушки в Белоруссии отдыхали, - даже в темноте было видно, какой волоокий взгляд у Колиной кузины. Парням нравится наверняка.

- Почему сейчас начали общаться?

- Коля меня в контакте нашел, сообщение написал, сюда пригласил приехать. Родители мне разрешили.

Василиса окинула взглядом девочку. Ну да, если б не ее внешность, кузина Коле сто лет в обед не нужна бы была. А так, девочка конфетка, мордашка красивая, фигурка ничего, ноги вот только чуть коротковаты. Но глаза наверняка голубые, или зеленые, блондинка она натуральная. Наверняка Коля для дружков своих ее сюда позвал, еще и понты колотил наверняка, мол, какая сестричка у меня. Ладно, не буду расстраивать девушку своими мыслями, подумала Василиса, и перевела беседу на другую тему.

Несколько минут девушки беседовали на отстраненные темы. К удивлению Василисы, не отличавшейся особой общительностью по жизни, с этой немного наивной девушкой из Ярославля общаться ей было очень легко. Но после того как прошло около десяти минут, Василиса начала терять нити беседы, делать долгие паузы, вглядываясь в темноту за окном, и все более волноваться. Надя поинтересовалась о причинах ее волнения, и Василиса коротко рассказала о случившемся с ней по дороге сюда.

- Так чего ты волнуешься, там же столько парней, что с ними случиться?

- Надя, они давно уже вернуться должны были. Там дел на пять минут, а машина почти сразу за поворотом.

- Василис, так ты думаешь, случилось что...

- Не знаю я ничего, - раздраженно ответила девушка. Мне так...

Договорить она не успела. Распахнулась дверь, и на пороге возник хлыщ обиженный Василисой. Дверь он за собой закрыл, и направился к стоящим у окна девушкам. Василиса открыла рот что-либо сказать, но так и не нашла слова подходящие. Дернулась было бежать, решила, что не к лицу. Так и осталась на месте, хотя от подходящего хлыща явно исходила агрессия. Он ускорил шаг, и, подойдя к девушке, вместо словесных обструкций, как она ожидала, с силой ударил ее кулаком в лицо. Совершенно неожиданно, Василиса даже когда еще падала на пол, не могла поверить, что он ее ударил. Упав, она даже боли не чувствовала, только возмущение. Как этот урод посмел, да его папа с компостом смешает! Папа... папа, как же он далеко, закрутились в голове мысли. Ее пронзила догадка, что сейчас она совершенно беспомощна, и стало жутко. Девушка сжалась, всхлипнув от беспомощности, и тут же этот хмырь ударил ее ногой. Дыхание перехватило, девушка глухо вскрикнула, и скорчилась на полу, хватая ртом воздух. Краем глаза Василиса увидела, как Надя выбежала из прихожей в общий зал. "Вот она сука, а я уже думала...", - замелькали у девушки мысли, но тут же исчезли, когда этот урод присел на корточки перед ней.

- Что, коза, думала самая крутая тут? - он взял Василису за волосы, намотав хвост на кулак, - думала все тебе можно, а? - уже кричал хмырь.

В глаза его, мутные от пьяного бешенства, Василиса старалась не смотреть. Изо рта у него сильно пахло, и девушка попыталась отодвинуться, но тут же голову пронзила боль, когда он дернул ее за волосы.

- Ты знаешь, что сейчас будешь делать, сучка, а? Знаешь? - опять громко закричал он ей прямо в лицо, и опять ударил, и опять кулаком.

Василиса почувствовала, как по подбородку потекла кровь, стекая на шею. Ей стало очень страшно, девушку забила крупная дрожь. Хмырь отвесил ей несколько пощечин, и резко поднялся, дернув ее за волосы. Голову ожгло болью, и Василиса громко вскрикнула, хотя до этого сдерживалась.

- Нравиться? Нравится тебе, коза? - тут же среагировал он на ее вскрик, и начал резко дергать ее за волосы из стороны в сторону, нанося удары по телу, куда попало, потому что волосы не отпускал. Василиса уже кричала в голос от боли.

- Туда! - скомандовал хмырь, и направил девушку в полет по коридору. Она, пробежав несколько шагов по инерции, врезалась в вешалку, и схватилась за одежду, пытаясь не упасть. Все же рухнула на пол, и несколько курток, за которые она цеплялась, накрыли ее. Василиса лежала на полу, беззвучно рыдая, в ужасе, что избиение сейчас продолжится. И слыша комментарии этого урода, страшилась того, что только избиением дело может не ограничиться. Девушка хорошо слышала шаги, когда тот к ней подходил. Он присел, стягивая с нее куртки, и тут же раздался глухой звук удара, и следом звук падения тела на пол. Несколько секунд стояла тишина, и у девушки в груди замаячило тепло надежды.

- Василиса, ты в порядке? - раздался дрожащий голос.

Ай да Наденька, ай да солнышко какое, подумала Василиса, испытывая к ней горячую благодарность, и в то же время стыд за те мысли, когда девушка убежала. Блондинка стояла сейчас с большой бутылкой шампанского в руках, которой она вырубила этого козла. Василиса встала, и, не обращая внимания на боль в теле и просто горящую кожу на голове, отобрала у ошарашенной Нади бутылку, которая от удара не разбилась, присела на колени, с силой замахнувшись, и несколько раз ударила изо всех сил по голове замычавшего и уже шевелившегося урода. Бутылка так и не разбилась, но он затих.

- Пошли отсюда, - подхватила ее под локоть Василиса.

- Я их звала сначала, и никто не пошел, никто не пошел, - говорила ей Надя, пока они шли через зал, где все так же играла музыка, и лишь только некоторые из танцующих обращали внимание на окровавленную Василису.

Девушки прошли через зал, и поднялись на лестнице. За ними увязались два парня, оба обдолбанных в хлам.

- Слышь, подруга, а что случилось? - удивленно поинтересовался один из них, с крашенными в ядовитый цвет волосами.

Василиса не на них даже не смотрела, пройдя в одну из комнат, кабинет жены хозяина коттеджа, как она поняла. Сюда она пришла без особой цели, хотелось просто оказаться подальше от того урода.

- Надь, давай аптечку поищем, - попросила она светловолосую, утирая кровь.

Тут второй парень, лысый, до этого молчавший, не то кашлянул, не то поперхнулся. Очень громко. Так, что все на него обернулись. Стоял он в проходе, и мог видеть, что внизу происходит. Судя по его реакции, происходило там что-то страшное.

- А... ааа.... Ааааа!!! - закричал на одной ноте он, смотря вниз, и крик его все усиливался.

26 апреля, утро.

Старцев Александр, база отдыха Красная.

- Ну что, как назвались то? - позевывая, спросил я стоящего рядом Жеку.

- Кто?

- Да все, кто. Я спать же сразу ушел.

- Так я же тоже. Остался Геша, да Антоха, которому... все равно было. Ну и девчонки.

- Ну, и что решили то?

- Да хрен знает, что решили. Геш, решили что? - наклонился чуть вперед Джексон, смотря на стоявшего слева от меня Егора.

- Уааааау, - только лишь сладко зевнул во весь рот Геша. И естественно, сразу же зазевали и мы с Жекой.

- Тихо вы, видите, щас новый папа говорить будет, - зашипел Геша, предварительно зевнув еще разок.

Мы замолчали и посмотрели на помост. На невысоком помосте актового зала стояла трибуна с гербом СССР, на которой сейчас откашливался квадратный Константин Федорович, готовясь произносить речь. За трибуной стоял длинный стол, за которым сидело прилично народа. Был доктор с двумя помощницами, в одной из которых я, еще войдя, узнал Оксану. Там же сидела пожилая женщина, которую я еще в поезде видел помогавшим раненым, сидел Леха, который теперь стал Алексей Николаевичем, Коля и Глеб. Также там была женщина, кладовщик которая. С краю грузно устраивался Саня Толстый, открывший собрание, пожелав всем доброго утра и рассказавший все то, что я слышал уже двое суток, типа что-то произошло, но что никто не знает. И все плохо, да.

Я осмотрел заполненный зал. Столы сегодня с утра уже убрали, и наставили стульев и древних скамеек. Хватило не всем, многие стояли за рядами, у входа. Выглядели люди почти все одинаково взъерошено. Не у всех девушек и женщин были причесаны волосы. От некоторых мужиков проходивших мимо, когда все рассаживались, ощутимо тянуло несвежим телом. Я еще раз мысленно поблагодарил Антоху, который, оказывается, ночь почти не спал, зато мы все получили по ведру воды на помывку. Вот всего-то для счастья надо, кусок мыла да горячей воды немного. Орали как сумасшедшие, плескаясь по очереди в предбаннике, даже пареньку молодому, Юре, поручили сбегать к нам, узнать что случилось. Когда узнал, глянул такими глазами, что его тоже пустили сполоснуться. Наверное, поэтому вся наша переночевавшая в коттедже компания выглядела на фоне остальных бодренько. Девчонок с собой даже не брали, оставили досыпать, а нас всех Саня попросил расставиться вдоль стен. Геша, Жека и я у одной стены, напротив Артем и Антоха. Получилось прикольно, и если мы втроем смотрелись более-менее однородно, то стоявшие напротив парни умиляли. Милицейская форма Артема резко контрастировала с колхозно-партизанским видом Антохи, который для солидности прихватил с собой ППШ. Умиляло меня, а вот на людей в зале, такая группа вооруженного люда наверняка должна была производить впечатление. Поэтому я, чувствуя свою немеряную крутость, повесил автомат на шею с разложенным прикладом, и положил на него руки. Прислонившись плечом к стене, задрав нос, лениво обозревал весь зал. Жалел я в этот момент только о том, что такой модной разгрузки, как у Толстого у меня нет. Вообще брутальным парнем тогда бы выглядел. Хотя и так неплохо, продолжал я любоваться собой.

Наш новый папа, как обозвал его Геша, говорить все не начинал, а подозвал к себе Толстого. Спросил у него что-то тихонько, делая пометки в блокноте.

- Ну, здравствуйте товарищи, - наконец произнес он. И замолчал.

- Это не просто гениально, это конгениально, - явно кого-то пародируя, тихонько произнес Геша.

- Тсс, ну че ты, может он речи говорить не умеет..., - шепнул я ему.

- Речи я говорить не умею, поэтому скажу по-простому, - после этих слов Геша прыснул, да и мы с Костиком улыбнулись. Саня показал нам кулак украдкой, заметив это. Федорович между тем продолжал говорить, и излагал совсем не смешные вещи, а где-то даже и удивительные. По мере того, как он говорил, у находившихся в зале округлялись глаза и вытягивались лица.

- В общем, так, давайте знакомиться. Зовут меня Константин Федорович, по званию ажно целый майор. Я теперь ваш царь, бог и воинский начальник. Сзади меня за столом сидит исполнительная власть. Для начала всех представлю, доктор Иван Андреевич и фельдшер Екатерина Федоровна, а также Оксана, ассистент, - после того как капитан назвал имя отчество доктора, тот привстал, и его примеру последовали все остальные представленные, и те, кого капитан продолжал представлять. Алексей Николаевич, квартирмейстер, Глеб, руководитель службы эксплуатации, Николай, начальник вещевого склада, и Надежда Сергеевна, начальник пищевого склада. Ну и последний, Александр, командир народного ополчения и пока одновременно начальник безопасности периметра. Теперь внимание, - повысил он голос, потому как в зале начались перешептывания. Если вам что-то приказывают эти люди, значит, вам приказываю я. Невыполнение приказа можете считать самым глупым поступком в вашей жизни. Тот, кто не выполняет приказ, указания даже, так будет правильней, будет просто изгнан из нашей тесной и дружной общины. Впрочем, мы не звери, и оставляем вам право жаловаться..., - он обернулся, - Саш, как ты вчера сказал?

- Жаловаться в ООН, Юнеско, и общество прав потребителей.

- Вот, именно. Можете жаловаться именно туда. Но там, за воротами. У нас же тут наступает военный коммунизм, поэтому с сегодняшнего дня считайте себя в большом колхозе. Работы не просто много, ее очень много, и всю придется работать. Кто работать не хочет, соответственно сегодня должен очистить от себя территорию базы. Есть даже время поразмышлять, до сегодняшнего вечера, когда из центра сюда прибудет автобус, на нем приедут новые постояльцы. Желающие покинуть наш санаторий могут отправиться на этом автобусе в Великополье, но там никто не гарантирует теплую пищу и ночлег. Про трудоустройство. Большинство из вас уже есть в списках у Николая, он сегодня будет целый день здесь. Именно здесь, в этом зале. Всех, кто уже у него записывался, прошу подойти по второму разу. Кто не записывался, естественно тоже подходит и записывается в списки. Стандартно, для всех - имя, фамилия, специальность, опыт работы. А теперь о еде. Сегодня будет последний день, когда кормили абсолютно всех. Вечером благотворительность заканчивается. Механизм пока не выработан, но скорее всего вечером будете подходить к Николаю, оставлять заявку на участие в кормежке на следующий день, а тот, под чьим началом вы работали, будет ее подтверждать. А может разделим всех на бригады, и бригадиры будут подавать заявки на питание. Пока в процессе. Всех, кто служил... всех, кто служил в армии, - повторил громче Федорович, перекрывая поднявшийся гомон, - или умеет стрелять и владеть оружием, прошу подойти к Александру. Времена настают неспокойные, ведется набор в опричники. Пока все. Это было наше с вами первое общее собрание, через два или три дня будем повторять, считайте это заменой вечерним новостям. Теперь вопросы, по возможности кратко и по существу.

- А что за новые постояльцы? - неожиданно звонко в тишине прозвучал мой голос.

- Здесь недалеко детский дом, детей сюда перевезут к нам на попечение.

- А как помыться? - раздался женский голос из зала, вопрос тут же поддержало несколько голосов.

- Сегодня вечером будут топиться все бани, на территории их две, скорее всего все помоются. Вопрос решается, ясность будет после обеда.

- А как отоплением? Мы сегодня ночью чуть не окочурились! - опять женский голос, и опять возгласы, "ну да, а что с отоплением?".

- С отоплением хорошо. Без отопления плохо. Основное здание пока без отопления, сегодня будем стараться утеплять. Есть несколько буржуек, они будут распределены по самым большим комнатам, ну и надеюсь, к завтрашнему дню у всех будут спальные мешки или теплые одеяла. А вообще весна, скоро потеплеет. Надеемся и верим.

- А где брать воду, питьевую? И не питьевую тоже?

- В речке. Если пройти сто метров от крыльца, реку видно. Это не питьевая. Питьевая в столовой, но в принципе, она оттуда же, только кипяченая.

Вопросы сыпались и сыпались. На некоторые Федорович отвечал сразу, пару раз подзывал к себе Саню или Глеба, уточняя у них, перед тем как ответить. Мне тоже было интересно, слушал, но тут меня толкнул в плечо непонятно как оказавшийся рядом Артем.

- Поехали уже, с нас и так Митрич голову снимет, время сколько..., - прошептал он мне на ухо. Я глянул через зал, Антоха и Жека уже протискивались между людьми к выходу. Глянул на Саню, поймал его взгляд, похлопал пальцами по запястью, там, где часы обычно носят, и двумя пальцами изобразил бегущего человечка. Он кивнул, поняв, и мелко нас перекрестил, с кривой ухмылкой.

Мы с Гешей вслед за Артемом также протиснулись на выход, и вышли на свежий бодрящий воздух. Жека и Антоха уже дымили на крыльце, ожидая нас. Подошли к ним, Тема тоже засмолил. Папиросу кстати, а вчера сигареты курил, закончились, наверное, машинально отметил я. Как бывший заядлый курильщик, иногда с болезненным любопытством обращаю внимание на подобные мелочи. Перекурили быстро, обсуждая нюансы движения, Антоха полез в свой газик, который стоял тут же рядом, мы вчетвером пошли к уазику, который так и стоял со вчерашнего за коттеджем. Сзади чихнул и затарахтел непрогретым двигателем нам в спину Газик.

Вчера тут шли, темно было, хоть глаз выколи, сегодня же я залюбовался. Стоящие вдоль тропы корабельные сосны стрелами взмывали ввысь, их кроны, как и все вокруг, были в нетронутой снежной пелене. Справа между стволов невдалеке проглядывала черная гладь озера. Неба не видно, облака, но не такие низкие, как вчера, так что линия горизонта виднелась совсем вдалеке, волнами, местность изобиловала холмами. Пока любовался, уже подошли к нашему домику.

Двигатель бобика затарахтел не менее бодро, чем газоновский. Пока движок грелся, меня осенило сразу несколько идей.

- Геша, звездуй-ка проводницу свою буди, быстрей только! - оборвал я его треп с Жекой.

- Зачем?

- За шкафом, надо очень, я ж не просто так. Давай буди быстрей, и на кухню ее веди, - крикнул ему вслед.

Егор усвистал, а я подозвал Жеку и начал выкладывать из-под сидений еду, которую так удачно в магазине подрезали. Достал почти все, оставил только бутылку Колы, несколько банок тушенки и пару пачек макарон, это можно и в котелке замутить, если вечером нас тут не будет. Мало ли. Остальное занесли на кухню, где уже был Геша, и сидела заспанная Саша. При виде продуктов Егор присвистнул.

- Откуда вестимо?

- Да вот, есть места. Не одному ж тебе прошаренному быть. Все, тезка, разбирай, никому не давай и ничего не рассказывай.

Разобравшись на кухне, я залетел на второй этаж, и полез в рюкзак. Флажок на машину, который я на Московском вокзале купил, был в одном из отстегивающихся клапанов.

- Город над вольной Нево-ой! Здесь играет наш Зенит родно-ой, - фальшивя, пел я, под комментарии и смех парней закрепляя флажок на крыше машины со стороны водительской двери.

Снега, слава богу, за ночь не нападало, и я без особого напряжения рулил по еще вчерашней колее. На переднем сиденье сейчас сидел сосредоточенный Жека, Артем и Геша дремали. Антоха на газоне маячил сзади, не отставая. По дороге не встретили ни одной машины. До поворота на Великополье доехали спокойно. Повернув, и уже проезжая мимо заправки, я увидел стоящий на ней кукурузер, и несколько человек, суетившихся рядом с ларьком заправки, один из них что-то говорил на повышенных тонах, размахивая руками. Проезжая мимо, синхронно с Жекой проводили зрелище взглядами. Тормознул сразу же, как только заехал за забор, чтобы они не увидели, что я остановился. Сзади скрипнул тормозами газик.

- Тем! Тема!

- А? Что? - встрепенулся он.

- Там на заправке круизер стоит, и перец какой-то руками машет. Посмотрим или дальше едем?

- Пошли, - сразу же проснулся и полез из машины Тема, прихватив за цевье свой укорот.

- Дверьми не хлопайте, - успел сказать я, за полсекунды до того, как Жека и Геша жахнули дверьми. Металлический лязг слышно было даже в Змеином, наверное. Я поморщился, вылез, и, увидев спины быстро двигающихся в сторону заправки парней, посеменил за ними. Картина до ужаса напомнила контр-страйк, в который я, как и большинство молодежи второй половины девяностых резался ночами. "Гоу гоу гоу", - пробормотал я, двигая за ними. Сначала взял наизготовку автомат, откинув приклад, но сделав пару шагов, передумал, закинул за спину. Неудобно и непривычно. Достал на ходу из кармана анорака пистолет, сразу почувствовал себя уверенней. Все уже скрылись за воротами, так что я не особо видел, что на заправке сейчас делается, только слышал резкие выкрики Артема и Жеки. Дошел до ворот, притом сам себе уже ни разу не напоминал бравого контр-террориста. Ноги проскальзывали в глубоком снегу неутоптанной тропы, арафатка на шее сбивалась, автомат сзади мешал, как мешал и брезентовый подсумок с магазинами, стучавший по бедрам. Нафига только нацепил все это. Наконец дошел, и оперся плечом о ржавую стойку, обозревая картину, и одновременно держа в поле зрения свой боливар. Мало ли что, и вообще я дверь на ключ не закрыл, а сигналки на уазике нет. А на заправке между тем картина внушала. Наши победили без единого выстрела, и сейчас красиво стояли, стволы расставив в разные стороны, как учили, наверное. Один мужик, из тех, что на крузаке приехали, стоял на коленях и упирался руками в заправочный ларек, двое стояли раком у решетки радиатора, руки на капот, все дела. Король бензоколонки уже рассказывал что-то Артему, яростно жестикулируя. Антоха с Жекой осмотрели между тем крузак, открывая двери, и прикрывая друг друга, я даже залюбовался. В машине никого не было, и все чуть расслабились, опустили стволы, все кроме Жеки, который сразу всех троих на прицеле держал. Сержант посмотрел на меня, я махнул на уазик, типа охраняю, он кивнул. Я зажал пистолет подмышкой, и присел, решив перешнуроваться, все те же неудобства с язычком на правом ботинке начались. Автомат ткнулся дулом в землю, подсумок свалился сбоку передо мной, я чертыхнулся, все поправил, принялся за шнурки. Перевязал, и поднял голову. Как раз, чтоб увидеть, как еще одно тело в черной куртке, озираясь, крадется из-за скворечника сортира, который был спрятан в кустах. Я хотел было окликнуть Тему, но тут увидел, что крадущийся мужик сжимает в руках автомат, такой же укороченный калашников, как у меня. Меня он не увидел, и озираться перестал, заходя парням со спины.

- Не шевелимся, а то я нервничаю, палец дрожит, - поднял он автомат.

Все замерли.

- Ствол в землю, - произнес я, но голос чуть дрогнул. Ствол в землю, - напустив металлу в голос, уже уверенней снова повторил я.

Парень покосился на меня, и удивительно покладисто исполнил. К нему подлетел Жека, и тычками отогнал третьим к капоту.

- Все? Четверо их было? - спросил с нажимом у короля бензоколонки сержант.

- Все. Четверо их было, - покладисто ответил тот, закивав, как болванчик.

- Да хватит им раком стоять, можете нормально вставать, - выдержав паузу, сказал Артем. Незнакомцы потихоньку поднялись, разминая и растирая замерзшие руки. Все четверо встали в неровную шеренгу. Один серьезного вида дядька лет за сорок, рыжий, второй, с бородой, толстый, такого же возраста, двое помоложе. Крепкий блондин, которого я так удачно заметил, а последний на солдата срочника обычного похож.

Сзади послышался подвывающий звук, это Газик Антохи задом приехал.

- Нормально все? - высунулся из кабины он.

- Нормально, - махнул рукой сержант. В отдел двигай сначала, скажи Митричу, что скоро будем. Антоха кивнул, и умчался.

- Рассказывайте, кто такие-то? - после недолгой паузы спросил Артем.

Все четверо молчали, первым никто не заговаривал.

- А чего, удостоверения больше не показывают, сразу стволами тыкают? - спросил блондин, и его голос, даже не голос, а интонации, показались мне смутно знакомыми.

26 апреля, ночь.

Ермаков Станислав, Красный Бор.

Ольга вчера на меня даже не посмотрела, когда мы с Серегой заявились на продолжение банкета. Чуть пьяно смеялась над шутками парней, не обращая на меня внимания. Дим и Семен балагурили, стрельбу они не слышали, окна на другую сторону, да и магнитофончик они небольшой уже раздобыли, музыка играла в комнате. Питание от аккумулятора наладили. Я попытался обратиться к ней разок, но натолкнулся на такой взгляд надменный, что больше заговорить с ней не пытался. Да и ладно, особо и не расстроился, прихватил с собой пару пива и пошел обратно к лейтенанту. Просидели мы с ним нормально, далеко за полночь. Вроде зашелсовсем ненадолго, а засиделись, разговорились. Через некоторое время к нам присоединились и Серега, и старшина. "Совет племени", - охарактеризовал сборище лейтенант. Присутствовал еще и Сеня, но он просто присутствовал. Ординарца лейтенанта сморил сон, и он прикорнул, бросив на пол спальник. Будить его не стали, и так забегался боец за двое суток. Я вроде тоже начал носом клевать, но как назло зуб разболелся. Таблетки не помогали - выпивши, поэтому пришлось еще водки хлопнуть. Постепенно на боль перестал внимание обращать, свыкся.

Лейтенант рассказал, как они оказались в этом поместье. Оказывается, по приезду он опять повздорил с важным дядькой, тот было совсем вспылил, обещая на головы лейтенанта страшные кары, но когда из кузовов автомобилей высыпали два взвода, с боевым оружием и настроенные вполне решительно, пыл того сошел на нет. И хотя была при нем спецура явная, на с такой толпой вооруженных и не совсем вменяемых воинов и они разбираться желанием не горели. И все бы шло нормально, бойцов уже определяли на постой в школу, куда потом нас хотели подселять, но обиженный дядька нашел общий язык с администрацией поселка. Вариант со школой внезапно получаться перестал, а с лейтенантом начали разговаривать уже нехотя, через губу. Видно много чего не очень хорошего про лейтенанта и его воинов облеченный властью наговорил. А видение неотвратимости наказания, административным ресурсом летящего с большой земли, не добавляло местной администрации душевности к общению с армейцами. Вообщем, предложили лейтенанту размещаться в бывшем поместье, здание которого наполовину пустовало, наполовину сдавалось частным организациям. Это поместье было экспроприировано у хозяина давным-давно еще большевиками, и долгое время в нем находилась районная больница, потом, во время великой отечественной, тыловой госпиталь. Уже после войны, было достроено несколько корпусов, и больница стала районной, да не просто больницей, а психиатрической. Потом либо психически больных стало мало, либо еще что, но больницу решили переделать в заводской санаторий. Тут грянула перестройка, и наполовину переделанный и никому не нужный санаторий повис на балансе приватизированного завода. В некоторые моменты определить, кому принадлежит завод, было трудно, не говоря уже о несостоявшемся санатории, поэтому дополнительные корпуса к нынешнему времени пришли в негодность, а главное здание наполовину пустовало, наполовину сдавалось под складские помещения администрацией города.

Лейтенант со старшиной и со вторым взводным, которого мы не видели, так как он в машине спал, когда мы встретились на дороге, посовещались, и решили разделиться. Слишком много видели они, и всем в одном месте оставаться не стоило. Лейтенант Николаев по темноте двинул в Великополье, взял с собой свой взвод, и двух контрактников, удачно оказавшимися местными, Великопольскими. В часть к связистам они попали в ходе многоходовой операции по обмену ненужного здесь, но очень нужного там имущества, и отмечали удачное завершение сделки. Проворачивающий операцию капитан из недалеко развернутой в ходе учений РЛС так и остался в обреченной части. Так что, если даже с местной администрацией лейтенанту Николаеву не удастся договориться, контрактники обещали устроить на постой в лучшем виде. Я на этом месте зарубочку поставил, но распространяться пока не стал. Зарубочку про РЛС, там наверняка сейчас человек десять, а то и меньше, и без начальства. И солярка там должна быть.

Лейтенант Саша и старшина остались в поместье, где ввиду выходных и надвигающихся праздников уже никого из арендаторов не было, только старенький сторож, отпущенный домой, по случаю заселения сюда на постой военных. Выделили им всего несколько комнат, но случайно были найдены еще парочка свободных. Сторожа, прежде чем отправить домой, расспросили, что где складировано, и кто владелец.

Таким образов и появились в комнате брезентовые тюки, про которые я подумал, что это связистов. Хотя теперь это было уже связистов. В одном из помещений был целый склад армейского обмундирования, непонятно как туда попавшего. Недолго думая, неуклюжий старшина споткнулся, и совершенно случайно выбил дверь в эту комнатку. Таким образом, у лейтенанта оказалось по два комплекта добротного летнего камуфляжа на каждого бойца, большое количество исподнего, с десяток КЗМ. С особым цинизмом на этом складе также случайно было найдено куча вещмешков, ранцев, плащ палаток, шапок, маек, тельняшек, и прочей радости.

Таким же случайным образом были найдены несколько печек буржуек, которые до этого стояли в ранее закрытых помещениях. Один из бойцов, увидев неловкость старшины, часто падающего на двери, изъявил инициативу и участие, и весь вечер с приданым помощником занимался тем, что снимал двери с петель, а потом ставил их на место. В связи с темнотой работы по поиску полезного хабара не прекращались. К брезентовым вещмешкам прибавилось много нужного и полезного по хозяйству. Поиски прекратились только тогда до дома того страшного сходили.

- Мда. Сходили, - подытожил рассказ лейтенанта задумчивый Серега. Взгляд у него при этом отстраненный был. Видать думу думает.

- Как упырь то? - поинтересовался я.

- Как упырь, прости господи, - даже перекрестился Сергеич. Кровь не течет, на дырки свои внимание мало обращает. Лежит, шипит иногда, зенками водит.

- Сергеич, хер с этим упырем, делать что будем? - спроси его лейтенант.

- Что делать...да хер его знает, что делать. Думать давай.

- Думать, думать.... а я вот что подумал, - произнес Серега, и обвел нас всех взглядом. Если то, что вы рассказали, правда, - он поднял руку, предвосхищая возражения, и продолжил, - значит, происходит что-то явно хреновое. Не здесь, в области, тут-то ясно все, а вообще. Мы пока в гостинице были, слышали вещей несколько. Поезда не ходят, оказывается уже второй день, пассажирский поезд с рельс сошел, позавчера еще, так только вчера днем узнали об этом. Подкидыш отправили на помощь. К вам еще никто не примчался, хотя бы и из прокуратуры военной, как тебе тот перец обещал. С главным ментом местным я поговорил, помешали нам, правда, - тут он коротко глянул на меня, и я понял, о чем речь. Помешать то помешали, не до конца он мне рассказал, но в общих чертах если, они сами ничего не знают. Связи у них вообще никакой, только с ближними поселениями. Великополье, Дружноселье, Севастьяново. И все. Заметьте, это как раз примерно по границам рвов тех странных.

Господа военные про рвы еще не знали, пришлось объяснить. Задумались сильно.

- Ты мне вот скажи, Сань, про машинку, которая ушла якобы в Севастьяново предупреждать, а потом сюда. Сколько там народа было? - опять начал Серега.

- Человек семь, как минимум.

- А бойцов там сколько? Ты про спецов говорил?

- Человека три точно видел. Может и больше, там большой шарабан. И с этим бараном трое было, в нашем Урале ехали. Потом гвардию изображали, когда разборки начались.

- А как они по виду?

- В смысле? Церберы, реальные.

- Да не, я не про то. Нормальные люди, или.... Если им скажут тебя в расход вывести, как ты думаешь, глазом моргнут?

Лейтенант задумался буквально на несколько секунд.

- Не, думаю не моргнут.

- Да легко, - добавил старшина. Ты это к чему?

- Стас, а ты где служил? - вдруг спросил Серега.

- Внутренние войска, а что?

- Стрелять умеешь?

- Есть немного. А что такое-то?

- Это хорошо, что умеешь, - не обращая внимания на мои вопросы, продолжил Серега. И замолчал на несколько секунд.

- Парни, думаю я тут, - наконец заговорил он,- и мне все больше и больше тут не нравится. Вот эта срань, которая сейчас пристегнутая к батарее шипит, кажется мне, с вашим черным шарабаном связана. Само по себе такое не случается. И есть у меня мысли, что как только они поймут, не спецы, а та вся компания, которая радостно из вашей части сваливала, что помощи не будет.... в смысле и административного ресурса с большой земли тоже не будет. И под это дело все узнают, что те упыри, которые начали грызть людей, а в вашей части вы их много видели, да? Ну, вот, когда они начнут, упыри в смысле, а люди от вас узнают, что эта мразь связана как раз с этим черным шарабаном и теми, кто в нем... продолжать?

- Ни... себе ..., да ..., - выдал старшина. Тушите свет, ... пришла, - добавил он.

- В смысле, Сергеич? Ты чего? - переспросил лейтенант старшину.

- П..... котенку, Сань, не понял что-ли? Валить надо. Прямо сейчас. Прав тарищ майор, нас тут на ноль могут влегкую умножить. Мы тут второй день сидим, и то поняли, что дело дрянь, случилось что-то со страной. А у этих то знание поболее, чем у нас. Да все равно не жить им, если народ просечет что к чему. В ружье всех ставить надо прямо сейчас, и сваливать отсюда. Как раз утро скоро, самое время, - старшина дождался кивка лейтенанта, и с невиданной для его степенности прытью вскочил, и через пару секунд мы услышали за занавеской его негромкий, но напряженный голос, поднимающий бойцов.

- Серег, вы с нами? - сонливость с лейтенанта как рукой сняло.

- Куда мы сейчас без вас то.

- А мы без вас уже, - глянул на Серегу лейтенант. Сам бы не допетрил, - объяснил он.

Только сейчас я понял, что Серега нервничает. Выглядел то он спокойным, но по тому, как ходят желваки у него на лице, было видно, как он напряжен. Общая нервозность передалась и мне.

- Стас, иди наших буди. Чтоб через три минуты готовы были. В главный зал всех выводи.

Я добежал до нашей комнаты. Дим спал в обнимку с Ирой на диване, Семен прикорнул на брошенном на пол матрасе, накрывшись старым пледом, Ольга спала в собранной прямо в комнате палатке. Хотя не спала скорее всего, так как быстро выбралась оттуда, и только сверкала в темноте глазами, наблюдая за нами. Семен тоже быстро очнулся, и помогал мне сворачивать палатку. Дим сначала принялся материться, но потом увидел в каком я состоянии, и примолк, даже с расспросами не лез. Да и занят он был, Ира просыпаться никак не желала, и висела у него на плечах в полудреме.

Собрались быстро, даже не прибравшись за собой, так и оставив неубранный стол. Гурьбой вывалили в общий зал. Около десяти бойцов собралось по стеночке, позевывая, примерно столько же под руководством старшины бегом заканчивали таскать в зал найденные в здании вещи. Оказалось неожиданно много, гораздо больше чем я думал. Помимо брезентовых тюков на полу лежали коробки с неясной мне в темноте маркировкой, несколько мешков с сахаром, упаковки круп и макарон. Да, прибарахлились господа военные.

С улицы послушался протяжный звук стартера, и Урал басовито затарахтел двигателем. Несколькими мгновениями позже к нему ЗИЛ присоединился. Урал, завывая на низких оборотах непрогретым двигателем, развернулся на пятаке, и задними колесами заехал на нижние ступеньки широкой лестницы. Удобней от этого не стало, край кузова оказался высоко. Уже знакомый мне водитель Бэтмэн выбежал из кабины, посмотрел на это, откинул борт и быстро впрыгнул обратно в кабину. Сдал чуть вперед. Стало лучше, можно теперь с верхней ступеньки прямо в кузов переступать. Прибежавший откуда-то старшина обматерил всех, не переходя на личности, и все до этого незанятые моментально начали участвовать в погрузке. Я тоже порывался схватить мешок, но был пойман Серегой. Он схватил меня за плечо, сунул в руку ключи от кукурузера, и подтолкнул в сторону стоявшего в стороне внедорожника. Оглядываясь по сторонам, мухой добежал до джипа, запрыгнул на переднее сиденье. Круизер завелся бодро, работал гулко и уверенно. Прислушался - нет, не дизель. Хорошо, что бензиновый, на таком морозце солярка и замерзнуть может. Конец апреля, на заправках наверняка летнюю уже льют. Интересно, какая у армейцев. Вот будет прикольно, если встанут сейчас.

В машину запрыгнул Семен. Серега подошел с моей стороны, в одной руке держал укорот за цевье, в другой у него были брезентовые подсумки с магазинами.

- Стас, к лейтенанту быстро, тоже возьми! - приподнял автомат Серега. Давай давай!

Высоко поднимая ноги по снегу, я побежал к Уралу. Лейтенант орал благим матом, размахивая руками.

- Если машина останавливаемся, все из кузова сразу, и залечь. Колхоз, твоя левая сторона, Тимур..., Тимур епть! Справа все твое, понял? Покажи, куда стреляешь если что!

- Командыр, не ругайся... ми в туда стрэляем если что, - быстро показал сектор обстрела Тимур, увидев переменившегося в лице лейтенанта. Несколько чернявых парней, стоявших рядом с ним, одновременно закивали, подтверждая слова комода.

- Молодец. Джигит! Иванов, просто ложитесь в кузове. Если командую на выход, тогда в кусты прячешься со своими зомбарями, потом по обстановке. Сеня! Сеня твою мать, ты где?

- Сань, - подошел сзади я.

- А! А, Стас, - сбавил он голос, и тут же, - Сеня млять! На ноль умножу!

- Саш, ствол дашь? - спросил я осматривающегося в поисках ординарца лейтенанта.

- А? А, да. Сергеич! Ствол дай, который Петрова был, - старшина выглянул из кузова, и кивнул. Я двинулся к нему.

- Сеня где? - спросил Саня у старшины. Тот лишь кивнул подбородком на выход из здания.

Да, силен Сеня. Я на него посмотрел, и мне от этого самому тяжело стало. Бойца ощутимо пошатывало, лямки рюкзака вот-вот должны были отрезать ему руки вместе с плечами. В руках он держал неимоверное количество пакетов и увязанных свертков. Глаза вытаращены, готовы выпрыгнуть.

- Сеня, ты че?

- Тарищ лейтенант, - на одном дыхании произнес он, на большее его не хватило. Пытался вдохнуть достаточно воздуха, чтобы продолжать. Я подбежал к нему, забрал несколько пакетов. Глухо зазвенело, вроде банки какие. Несколько забрал лейтенант, небрежно поставил в кузове Урала.

- Сеня, ты...

- Тарищ лейтенант, не пропадать же добру! Там столько всякого оставалось, мы ж сюда уже не...

Пока мы разгружали Сеню, старшина уже достал ствол и сейчас протягивал мне. Неплохо, АК-74М, в черном пластике, покоцаный немного, правда. Магазин примкнут, второй скотчем примотан к нему валетом. Больше Сергеич не дал, уже отвернулся.

- Стас, давай первый рули, вы дорогу знаете, - схватил меня за плечо лейтенант. Я за тобой, Дима пусть за нами идет. Пожарка крайняя, - уже в спину озадачил меня порядком движения лейтенант. Урал уже тихонько двигался вперед. По чуть-чуть, буквально сантиметрами. Как вживую видел ногу водителя на педали, по миллиметру нажимающую на педаль газа. Лейтенант побежал к кабине, и вспрыгнул на подножку. В кабину не полез, стоял опираясь на дверь, и осматриваясь по сторонам.

Со стволом в руке я добежал до Дима.

- Ну ты брутал, - глянул он на меня.

- Дим, короче я первым поеду, за мной Урал, ты за ним. Пожарка последней. Все, не тормози.

Подбежал к крузаку. Блин, как мальчик ношусь. Сунулся к пассажирской двери, а там на меня Серега руками замахал, чтоб на водительское место прыгал. Ну ладно. Оббежал машину, запрыгнул, прислонил к двери автомат, наклонив стволом вперед, и сразу же тронулся. Ниче се трактор блин. Кукурузер пер, даже на колее глубокой снежной не ерзал. Да, с лачетти не сравнить, на котором вчера рулил. Там только успевай руль крутить, чтоб прямо машину держать.

- Аще прет, ехать можно! - улыбнулся я.

- Ну-ка ну-ка, - наклонился ко мне Серега, и зацепил семьдесят четвертый. Осмотрел быстро, довольно хмыкнул, поставил обратно свой укорот. Ничего говорить я не стал, по мне так и лучше. Не нравятся мне эти весла, мне бы Вал мой сюда, который за мной закреплен был, когда служил. Вот это агрегат.

- Нормально, Стас? - запоздало спросил Серега.

- Нормально, еще два рожка мне дай, - в укороте который он поставил, был только один, в подсумке у него четыре. Итого семь, наглеть не буду, пусть три у меня будут.

Серега отщелкнул примкнутые валетом к семьдесят четвертому, и протянул мне. Мог бы и из подсумков достать, меня эти мотания бесят. К тому же скотч, выглядит как-то по колхозному. Ладно, размотаю.

- Куда рулить то? - опомнился я, когда мы уже выехали за ворота.

Ехали мы уже около часа. Быстро светало. Вроде только останавливались, и по темени в кусты бегали, а уже светло за бортом. Я до рези в глазах всматривался вперед, на дорогу. Серега тоже сидел рядом как на иголках. Еще на выезде из Красного Бора Урал заполошно заморгал нам фарами, мы остановились. В машину перебежал боец с портативной рацией, похожей на телефон эпохи начала распространения мобильной связи. Лейтенант просил поработать головняком, да не вопрос. Двигатель только глухо зарокотал, разгоняя стальную тушу кукурузера. Двигались теперь впереди на километр.

Семен разговорил бойца, все у него что-то выпытывая. Я вполуха слушал рассказ про учения, на которые выдвигалась почти вся часть. Боец был без оружия, и на вопрос где его автомат, ответил, что лейтенант доверил оружие не всем. Только два отделения были с оружием, почти все, третье поголовно со штык ножами. Выданные на третье отделение автоматы были на хранении у старшины. Кстати, когда боец говорил про лейтенанта, в голосе его звучала гордость таким командиром. Мне стало интересно, я начал прислушиваться внимательней.

- Но к нам в этот раз даже охрану не ставили, - гордо добавил боец.

- А зачем вам охрана? - поинтересовался Семен.

- Ну, чтоб с оружием никто не разбегался, - пояснил как должное боец. У нас сейчас первое и второе отделения считаются частью подразделения антитеррора, поэтому даже стрелять дают. А на прошлых учениях вообще всем деревянные автоматы выдали, а настоящие ротный забрал, ему до конца контракта совсем немного оставалось, поэтому он рисковать не хотел.

- Аааа... хм. Да, шаристый товарищ. А что за учения в этот раз были?

- А я не знаю даже. Мы узел связи развернули, двое суток простояли, и...

- Стас, тормози, - резко сказал Серега, я даже вздрогнул. Припарковался у обочины. Серега уже был на улице, перешел дорогу и шел в обратную сторону. Я тоже вылез, и остался стоять у капота. Укорот держал наизготовку, осматриваясь по сторонам. Серега между тем, пройдя метров десять, остановился. Постоял на обочине, подозвал меня.

- Видишь?

Я видел. В кусты был загнан автомобиль. Девятка серебристая. Не, не девятка, а эта, четырнадцатая. Снегом она была не припорошена, а закидана вручную. Значит, в кусты загнали не позже вчерашнего вечера, потому что снег со вчерашнего вечера точно не идет. И загоняли специально.

- Стас, посмотри, - скомандовал Серега. Уже не просил, как вчера. Мною давно не командовали, с того момента как я из армии пришел. Несколько раз пытались, закончилось все сменой работы для меня и расстройством несостоявшихся командиров. Но сейчас я даже и не подумал что-то сказать, а полез сразу по осыпающемуся снегу в глубокую канаву, отводя хлесткие ветки поросли кустарника. Серега еще позавчера вечером выглядел весельчаком и балагуром, вчера же и сегодня от его выражения лица у особо впечатлительных личностей могут приступы паники случиться. И следа не осталось от того добродушия. Сквозь маску балагура и весельчака проступила маска жесткого и решительного человека. Майор он явно не штабной, судя по повадкам, так что я даже особо и не задумывался о его праве отдавать мне приказы. Вот заработает у меня мобильник, сядем в кафе за выпуском новостей первого канала, где будут рассказывать о минувших проблемах в Великопольском и Красноборских районах, вот тогда можно будет и расслабиться. И демонстрировать свою индивидуальность и свободу действий личности.

В машине кто-то был. Я не видел, почувствовал. Перед глазами встал вчерашний упырь, и я обошел чуть сбоку, отогнув несколько веток, и сквозь разбитое боковое стекло осматривал салон. На водительском сиденье развалился мужчина. Голова на груди, или спит, или.... Не, не спит, вся грудь кровью залита.

- Серег, здесь жмур!

- Аккуратней, может там как вчера!

- Да не, один он, и реальный жмур, - я уже сунул в нос в салон, вроде никого не было.

- Жди, я сейчас, - в кусты как танк вломился.

Я открыл пассажирскую дверь, поднял блокиратор задней, открыл и ее. В салоне точно больше никого не было. Валялись обертки от еды, несколько бутылок минералки, какие-то распотрошенные сумки.

Серега обошел машину, открыл водительскую дверь. Отщелкнулся замок багажника. Посмотрели в багажнике. Запаска, домкрат, инструментальный ящик. Чисто, не то, что у меня в машине.

- Жмура рассматривал? - спросил меня Серега.

- Да как-то нет, а что?

- А у него горло от уха до уха перерезано. Со знанием дела, так сказать. Ладно, полезли. Надо телок искать.

- Каких телок?

- Следы у машины видел? - пропыхтел Серега, уже поднимаясь.

- Н-нет, - на мгновенье я задумался, вспоминая. Не, следов не видел.

- Значит никто из машины не выходил, так?

- Так.

- А сумки тогда бабские со всякими салфетками че в машине делают? Две сумки? - Серега пару раз поскользнулся, забираясь наверх, и сейчас стоял на обочине, отряхивая снег со штанов и сапог.

Через пару минут, когда подошла колонна из Урала с Зилом, место, где резали горло мужику, мы уже нашли. Кровищи море, но все снегом закидано.

Серега отправил лейтенанта и старшину посмотреть вниз, чтоб прониклись. Те прониклись, отправили проникаться командиров отделений. Комод Колхоз, оказывается, был тем самым Сергеевым, который с нами еще вчера в здание с упырем бегал. Чернявый боец Тимур, посмотрев, матерился на своем, отчаянно жестикулируя. Вернее, что-то говорил на своем, мат русский был. Иванов, совсем молоденький парнишка, просто проблевался, прям в кустах, не отходя далеко от машины. Голову мертвому Серега с груди приподнял, так что зрелище было не для впечатлительных.

- Стас, а че все дерганые какие? Вы что там, перепили что-ли ночью? - вышел Дим из лачетти.

- Да мысль появилась, что военных в расход захотят вывести, поэтому и дергали в панике.

- Ясно. Че все туда лазили? - он кивнул на Серегу, собравшего вокруг себя военных.

- А там жмур в машине, не своей смертью умерший.

- Кто так его?

- Не представились. Даже записки не оставили.

Дим полез сам смотреть. Посмотрел быстро, вылез из канавы задумчивый.

- Саш, вперед двигайтесь, но не быстро. Смотрите отвороты с дороги. Если тут засаду устраивали, а место удобное, то машину должны были прятать где-то, - проинструктировал Серега лейтенанта. Если найдете, нас вызывайте.

Колонна двинулась вперед, мы же вернулись немного назад. Отворот с дороги нашли почти сразу. Следы тоже были. Серега место осмотрел, сказал, что микроавтобус тут стоял, скорее всего Газель.

Догнали колонну, и майор помахал рукой, приоткрыв окно, тормозя процессию. Когда колонна остановилась, отозвал старшину и лейтенанта в сторону. Меня не звал, но я сам подошел. Дим тоже из машины выбрался.

- Короче так. Тут либо уголовники были, притом матерые, либо горцы. Предположительно на Газели. Выехали они в сторону Великополья.

- Почему так? - спросил лейтенант.

- Мало людей есть, которые будут ножом так горло резать. Я вот скольких на своем веку на тот свет отправил, а ножом ни разу не пользовался. И желания нет. Так что тут либо уголовники какие, либо горцы. Они любят.

- А может горцы уголовники? - спросил я.

- Саш, я к чему вообще, - проигнорировав меня, посмотрел Серега на лейтенанта.

- Я понял. Двое даги. Бойцы хорошие, злые. Теймур, авторитет у них, он нормальный, в России родился, в Ебурге. Борцун. С акцентом специально говорит, может почти нормально разговаривать. Кореш его, Микаилов, тоже вроде нормальный. Я им чавки вскрыл по разу, сейчас уважают. А еще один вообще узбек, Делавар. Гражданство недавно получил, но по-русски ни бельмеса почти. Этим в рот смотрит.

- Делавары, это же индейцы во французской Канаде? - вырвалось у меня, когда вспомнил значение такого интересного имени.

- Теперь это индеец в узбекской России, - усмехнулся Серега. Саш, присматривать за ними надо. Может они парни и хорошие, но вариант, что брата где увидят, и привет. Если что, валим даже не думая. Да?

Лейтенант подумал несколько секунд, медленно кивнул. Старшина тоже.

- Надо их проверить попозже будет. Ладно, двигаем? Мы в темпе сейчас до Великополья, в ментовку сообщим. Вы трогайтесь, а мы пока сфотографируем, да Стас?

"Конечно же да, Стас", - бормотал я, съезжая по канаве, подогнув ногу, фотографировать машину.

Быстро сфоткал, и уже минут через пятнадцать, опять догнав и обогнав колонну, подъехали к повороту на Великополье. Как повернул, засмотрелся на постамент с танком. Пытался определить, что за техника, на тридцать четвертый непохоже. Пока смотрел, сразу несколько колдобин конкретных поймал, даже выматерился. Теперь смотрел на дорогу внимательнее.

- О, заправка. Стас, заруливай.

- Так написано, что бензина нет.

- Щас посмотрим. На заборе тоже мир написано, а там дрова лежат.

Я подъехал к одной из колонок, поставил машину, а сам попрыгал по направлению к деревянному сортиру. Автомат на плечо закинул.

Пока сидел и морозился, услышал звук проезжающих машин. Когда хлопнули двери, я забеспокоился. Быстренько выбрался, и услышал матерные окрики. Понял, что беспокоился не зря.

Картина маслом. Позы раком, руки на капоте. Я осмотрелся, сзади никого.

- Не шевелимся, а то я нервничаю, палец дрожит, - поднял я автомат. Опа, замерли ребята.

- Ствол в землю, - услышал сзади голос. Вот с-сука, расстроился я. Но голос дрожащий, чуть петуха не дал.

- Ствол в землю, - повторил голос. Поувереннее уже. Я обернулся. Перец какой-то в горке стоит, оружием обвешанный как елка. Но в руках макаров, шмальнет еще. После секундного раздумья, я прикинул, что его точно завалю, но вот трое сзади просраться дадут. Опустил автомат на землю, матерясь про себя. Сразу ко мне подскочил другой парень, и не сильно, но уверенно ткнул стволом в ребра, показывая направление движения. "Как лох попался", - злясь на себя, двинулся, куда показывали.

- Да хватит им раком стоять, можете нормально вставать, - сказал милиционер, переговорив с заправщиком. Мы выпрямились. Я внимательно осмотрел компанию, так нас сделавшую. Полицейский, старший сержант, лет на тридцать выглядит. Остальным троим лет максимум по двадцать пять, а то и меньше. Один в горке, второй в камуфляже камышовом, и еще один в костюме по типу горки, но с виду качественнее.

- Че, рассказывайте, кто такие-то? - после недолгой паузы опять спросил мент.

- А че, удостоверения больше не показывают, сразу стволами тыкают? - спросил я. Хоть стволами и тыкали в нас, но лица у них вроде нормальные, человечные. Даже у милиционера. Вот сейчас и проверим, нормальные или нет.

- А че, нормы поведенческой морали больше не котируются в обществе?

Парень в горке спросил.

- Зачем на короля бензоколонки наехали? - перефразировал он.

- Королю бензоколонки сорок литров жалко?

- У него указание, никому не наливать.

- А нам в лесу замерзнуть? Когда бенз кончиться? - переговаривались только мы с парнем. Все остальные замолчали. Я говорил с секундными задержками, все ждал, пока Серега заговорит. Сила убеждения у него что надо. Но он молчал, только слушал. Задумал что-то полюбому.

- Нет конечно. Только у нас режим ЧС сейчас, поэтому можно доехать до милиции, найти старшего, изложить проблему, и вернуться сюда. Заправиться, если санкцию дадут.

- А если нет? От холода окочуриться?

- Можно в гостинице остановиться. Можно до санатория доехать, нам сейчас люди нужны. На это дело и бензина не пожалеют. А можно обидеть короля бензоколонки, и встретить торжество справедливости. Мы здесь вроде как закон, поэтому мимо не проехали. Сами-то откуда? Из Пскова? - резко переменив тему, глянул он на регион.

- Да кто откуда, все проездом. Кто из Пскова, я из Питера к примеру.

Парень поморщился, будто вспоминая что-то.

- Слышь, зема..., выдал он как результат раздумий, - а ты мосту Александра Невского дедушку не обижал случайно пару дней назад?

- Хера се! Вот мир то тесен! Да я после твоего дедушки заикался пару часов!

- Это я пару часов заикался после, - парень уже широко улыбался. Я тоже лыбу тянул.

- Так это ты там, на пассажирском сиденье был?

Землячество страшная сила. Радости то навалило, полные штаны. Обнимались бы сейчас уже радостно, если б пять минут назад оружием друг в друга не тыкали. В натуре мир тесный, кто бы мог подумать, что случайно встретившись в Питере, да еще в таких обстоятельствах, мы вновь увидимся через несколько дней, за тысячу километров.

- Тем, земляку сорок литров налить? - обратился парень к сержанту. Тот лишь кивнул молча.

Обиженный король бензоколонки, как его обозвали, скрылся в будке. Пока бензин лился в отнюдь не маленький бак кукурузера, мы все перезнакомились. Земляк представился Саней, сказал, что здесь все уже Алексом зовут. Евгений, парень в камыше, оказался тверским, Егор из Москвы, а сержант Артем местным.

Послышался звук моторов. Скрипнув тормозами, рядом остановились Урал с Зилом. Чуть не вовремя, ну ладно. Вроде и без кавалерии разрулили.

- Тарищ майор, а че написано, что бензина нет, а вам льют? - вылез из кабины лейтенант, и обратился к Сереге.

- Земляков нашли, вот и льют, - ответил ему Серега. Четверо наших новых знакомцев переглядывались. Сейчас точно не жалеют наверное, что миром закончилось.

- Псковские что ли?

- Не, вон, - кивнул Серега на меня, - питерские.

- О, так я тоже питерский! Из Романовки, это за Всеволожском, по Дороге жизни! Мне тоже нальют?

Саня, который Алекс, оценивающе посмотрел на грузовики, и на лейтенанта.

- Водки тебе налью, а соляру в ваших динозавров только с разрешения начальства заливать. К тому же здесь летняя.

- А где начальство искать?

- Давайте за нами, - заговорил сержант.

- А наших там не видели вчера? Такой же Урал? - поинтересовался лейтенант.

- Урал не видели, военных видели, но так, мельком. А ваши или не ваши, тут уж не знаем.

Двинулись уже внушительной колонной, милицейская буханка впереди, следом мы на круизере, Урал, пожарка, и замыкал колонну Дим на лачетти. На буханке болтался флажок футбольный, вызвав у меня улыбку, с волной воспоминаний о родном городе. Ехали через весь городок, сопровождаемые заинтересованными взглядами прохожих. Припарковались на площади у здания администрации. Парни во главе с сержантом двинулись в здание, нас попросили подождать. Ну, ждать так ждать. Встали у крыльца, задымили.

Не успели докурить, как нас позвали. Молодой парнишка в шапке набекрень выбежал из здания, и призывно замахал руками. Покидав сигареты в урну, двинулись за ним. В здании царил полумрак, лампочки горели через одну, поэтому я шел, ориентируясь только на Серегу впереди себя. Вошли в просторный кабинет. Флаг на стене, портрет президента, и новый, прилично выглядящий стол для совещаний резко контрастировали с обшарпанными шкафами с насквозь советского вида папками личных дел в них. Накурено, хоть топор вешай.

Кряжистый мужик в полушубке курил и смотрел в окно, когда мы зашли. Даже не обернулся на звук открываемой двери. Докурил в несколько затяжек сигарету, затушил в пепельнице. Поднес обе ладони к глазам и сильно надавил. Подержал так несколько секунд, и только после этого обернулся к нам.

- Извините, устал. Подполковник Щербаков, Мелетей Дмитриевич, - протянул он Сереге руку. Мы по очереди представились, только Серега в этот раз не стал говорить, что он майор. Странно. Дальше Щербаков начал рассказывать все тоже, что мы уже не раз и не два пережевали, новой информации никакой. Пока расспрашивал лейтенанта, я отвлекся на карту области. Хорошая карта, подробная. Вся карта истыкана маленькими булавками с разноцветными головками. Я присмотрелся. Много было красных, притом без особой системы. Кое-где были пришпилены бумажки с подписями, но как ни старался, увидеть, что там написано, я не мог. Зато увидел нарисованные жирным маркером полосы, перегораживающие дороги. Так, вот Дружноселье, начерчено здесь. Нашел Тарасово, так и есть, такая же черта перегораживает дорогу. Скорее всего, отмечены те самые овраги, о которых говорил Серега. Карта была Великопольского района, Красный бор был в самом низу, его совсем краем цепляло. Тут майор с лейтенантом и Серегой подошли к карте, показывая что-то. А, так и есть, место где мы жмура обнаружили. Воткнул туда Щербаков сразу две булавки, красную и белую. Раз красная, наверное кровь, значит убийство, белая тогда что? А может белая это неизвестное? Я присмотрелся, сочетаний красных с белым было много. Кое-где красное с черным, где-то красное с синим. Зеленых булавок почти не было, но одна из них торчала в Красном Бору. Зеленое это значит военные, скорее всего. Я посмотрел на карту, нашел еще четыре. Попробовал запомнить, мало ли.

- Стас! - толкнул меня в плечо Серега.

- А?

- Согласен?

- Я? Я на все согласен, кроме погрузки вагонов. А че дают, прослушал просто.

- В санаторий едем? В качестве народной дружины, как земляк твой.

Или показалось, или Серега чуть подмигнул, так, чтобы Щербаков не видел.

- Оружие дадут? - глянул я на майора. Парни на буханке все со стволами были, притом у земляка целых два, и ксюха, и макаров. Вот раскрутился уже, а из Питера в одно время выезжали. Хотя я тоже не промах, и с Олечкой неплохо отстрелялся, и в машине укорот лежит, попробовал поднять себе настроение. Но это еще не факт, что стволы в машине в постоянное пользование. Хотя... насколько лейтеха резкий парень, но не думаю, что у майора можно за здорово живешь сейчас оружие отобрать.

- А у тебя нет на парней? - посмотрел Щербаков на Саню.

- У меня полвзвода только с оружием. И патронов нет почти, хорошо, если по магазину на ствол.

- Вообщем так. Вам оружие дам. Чуть позже. Сейчас двигайте в Змеиный, устраивайтесь. Там за главного Зорин, Константин Федорович. Сейчас с ним свяжусь, предупрежу. Сегодня устроитесь, и в одно место смотаться надо, горючку дам. Зорин в курсе будет, задачу поставит. Как раз и с оружием может решиться. А завтра с утра, к девяти, один взвод чтобы здесь был. Задач по области много, поэтому народ потолковей лучше. Второй взвод пусть в санатории будет. Или как с Зориным решите. Заправиться можете и сейчас и утром, но солярка летняя, имейте ввиду. Вас вместе с лейтенантом жду, - глянул милиционер на Серегу. Вопросы есть?

Мы переглянулись.

- У меня соляры уже чуть ли не на донышке в баках. А летнюю сейчас лить, так встанем колом. Если не потеплеет, транспорт нам надо, чтоб сюда прибыть.

- До Змеиного и обратно хватит?

- Хватит.

- Тогда двигайте в санаторий, ждите сеанса связи. Сейчас одна группа к РЛС двинет, там соляра должна быть, ваша притом, армейская. Если есть, вас дождутся. Если нет, завтра утром по погоде и по обстоятельствам. Тогда в семь связываемся, будем решать. Транспорт пришлем на крайний случай. Еще вопросы?

- Нет вопросов, - ответил за всех Серега.

- Тогда до завтра, - протянул он нам руку.

26 апреля, утро.

Старцев Александр, Красный Бор.

В отделе царила суета. Бегали и суетились сотрудники, постоянно хлопала входная дверь, впуская потоки холодного воздуха. Мы бочком протиснулись к свободному пятачку около лестницы, и встали, осматриваясь. Вокруг слышались постоянные крики, кому-то стержень внутренний вставляли, кому-то задачи резали. Напоминало китайскую биржу. "Чет порнуха какая-то", - с кислой миной выдал Геша, а Артем пошел главного искать.

Чаем, как вчера, никто не угощал, но благодаря Геше, мы уже через пару минут сидели в стороне от всего балагана, в столовой, и пили кофе. Как он его нарыл, я не понял, но исчез буквально сразу же, как только мы ждать настроились, и вскоре появился с четырьмя кружками, поманив нас за собой. Ему еще и вслед долго улыбались, девушка, которая дверь придерживала, чтоб он прошел. Кофе опять был не фонтан, жженый сахар, но это лучше чем переминаться с ноги на ноги у крыльца, как наши новые знакомые. А, не, не переминаются уже, забрали, глянул я в окно.

Забрал их кстати Митрич, вербовать, как рассказал подошедший Артем. Поэтому пока он с ними беседует, мы ждем. Ну и ладно. Попивая кофе, я наблюдал в заиндевевшее окно, как оставшиеся на улице солдаты перекуривают. Тут к лачетти, который шел в колонне за Уралом, подбежала блондинка, вышедшая из здания администрации. К ней из машины вышла девушка, темненькая, и они встали, что-то обсуждая. Засмотрелся, красавицы просто, фигурки ладные. И дорого выглядят, породисто. Совсем не к месту такие красивые девушки на этой площади, инородно они тут смотрятся. По виду блондинка явно зовет за собой брюнетку. Впрочем, любовался недолго, брюнетка, судя по всему, поддалась уговорам, и, забрав из машины спортивную сумку, девушки вместе исчезли в здании администрации. Блондинка сразу убежала, а брюнетка еще одному из военных пару фраз сказала, показывая на машину, прежде чем скрыться в здании. Видно попросила, чтоб водителю что-то передали.

Кофе допили, я уже подремать намеревался, как Артема позвали. Он убежал, а я опять настроился глаза прикрыть, но меня отвлекли. Новые знакомые из здания выходили, и Стас ко мне направился.

- Ну что, в санаторий ваш и рулим. Ты там будешь сегодня?

- Надеюсь, - сдержал я зевок, - должны, по крайней мере.

- Лады, увидимся.

- Давай, пока.

В окно видел, как лейтенант, и серьезный дядька, который товарищ майор, грузятся в круизер. Стас дернулся сначала к универсалу, перекинулся парой слов с парнем, который за руль уселся, и тоже побежал к джипу, сел за руль. Круизер поехал, и за ним, порыкивая двигателями, тронулись Урал с пожаркой, последним поехал лачетти.

Артема не было минут десять. Появился он не один, следом за ним шагал седой как лунь военный, с седой же щетиной, явно долго не брился. Хотя тут больше половины таких, провел я рукой по своим колючим щекам. Тема махнул рукой сразу, пошли типа. Ну пошли. Сонливость на улице сразу согнало, холодно. Сержант полез в буханку. Военный за ним.

- Тем, давай покурим может? - спросил Геша.

- Пошли, пошли, потом покурим! - поторопил Артем. Давайте быстрей!

Мы переглянулись, но в батон полезли. Я как обычно уже за руль прыгнул.

- Куда ехать, Тем?

- В сторону АТП рули, помнишь, как тогда ехали? - увидев, что я кивнул, сержант уставился в окно, весь в раздумьях.

Проехали автопарк, дома кончились, слева и справа лес потянулся. Все молчали. Впереди показалась большая стоянка с деревянной эстакадой, и Артем ожил.

- Здесь останови. Мы сейчас, - обернулся он к военному, а тот уже спал, похрапывая. А, ну так даже лучше, - сказал Артем, и полез из машины. Геша прикурил сигарету, уже дверь открывая. Следом Джексон выпрыгнул.

- Сань, пошли, - сунул голову в салон Артем.

Не курю, ну ладно, зазря звать не будет. Вышел, и залюбовался природой. Из машины все же не настолько прочувствовать можно. Высоченные ели по периметру поляны тянулись к небу, я невольно задрал голову. Небо низкое, в него елки и упирались. Но все равно красиво. Снизу все попроще, рядом с эстакадой груда мусора, припорошенная снегом. Да и сама эстакада кривая, покосившаяся. Рядом беседка стоит, и мангал проржавевший под снегом виднеется.

Отошли от машины, хруст снега под ногами казался необычайно громким в этой тишине. Все, кроме нас с Гешей, дымили в молчании, посматривая на Артема.

- Короче, задача номер раз. В машине контрактник сидит, с эрэлэски, ее развертывали во время учений, нам туда сейчас доехать надо. Посмотреть, есть они там, или нет. Потом двигаем в деревню, Стоянка называется. Там два дома на окраине, в них цыгане живут. Берем там одного товарища, и в отдел привозим.

Повисло молчание.

- А прикол в чем? - спросил Жека. Где подвох? Видно же, ты как на иголках.

- Подвох где?..., - Тема вздохнул. Не моя территория это. Салаева, он там участковый. А я его в отделе видел, но едем туда мы. Почему, не знаю. И вообще, ты цыган вообще видел когда-нибудь, как они живут?

- Не, не приходилось. Гадюжник?

- Да не сказать особо-то про гадюжник. Да не, но.... Там наркотой во-первых барыжат, во-вторых там народу у них табор целый, сразу толпой бабы их накидываются, дурдом полный. Я там один раз был, на задержание ездили.

- Да ладно, че вы ссыте то. Оформим все в лучшем виде, - непонимающе оглядел нас Геша. Всего-то чурку одного привезти, а у нас только стволов по два на каждого. Да и вообще мы парни крутые...

- Тем, ты же говоришь что там наркотой барыжат, да? - спросил я.

- Да.

- Так а почему там никого не арестовывают? Если вот ты, милиционер, знаешь, что там наркотой барыжат?

- Да не доказа...

- Тем... Чего не доказать-то? - удивился я. Краем глаза видел, как Жека чуть усмехнулся.

- Вот ты знаешь в каких домах наркотой барыжат, и не доказать что там наркотики есть? Там хоть раз с обыском были? Ты же говорил, что задерживать туда ездил кого-то? - продолжил я.

- Там по наводке брали залетного одного, слили его.

- Ну, сами цыгане и слили, - на меня вдруг навалила бесконечная усталость. Не физическая, а состояние такое, когда приходиться повторять очевидные вещи не в первый, и даже не в десятый раз. Вздохнул глубоко, провел руками по лицу, прислонив ладони к глазам, как снимая паутину.

- Тем, ну не только же этот Салаев с цыганья, с наркоты этой, кормится, правильно?Что, никто в милицию из деревни не жаловался что ли? - посмотрел я на него.

- Я не кормлюсь, - сверкнул он глазами.

- Ну хорошо, ты не кормишься. Амельченко не кормился. А Салаев кормится, и наверняка машина у него не ваз десятой модели, да? С зарплатой в восемь тысяч, или сколько сейчас там у вас? А кому он заносит еще? Начальнику твоему? - меня вдруг злость взяла.

Артем молчал. Мы все смотрели на него. Только поскрипывал снег, когда кто-то переминался с ноги на ногу.

- Не знаю я, кому он заносит. Я же с ним не хожу.

- С ним не ходишь, но знаешь же?

- Я не знаю, догадываюсь. Там не только ему.

- Да твои догадки равносильны знанию.

- А теперь скажи, в чем подвох то? Если Митричу бабла отстегивают, зачем ему этого Мишика везти? - снова заговорил Жека.

- А откуда ты знаешь, что его Мишей зовут?

- Да я наугад ляпнул, - пожал плечами Джексон. Так зачем мы нужны?

- Не знаю я, даже не догадываюсь, - Артем выглядел раздраженным, видимо действительно не догадывается. Вот только, - продолжил он, - мне Митрич намекнул, что если мы там кого подстрелим при попытке к бегству, можно не расстраиваться. Говорит, прикроет если что.

"Говорит" - опять машинально передразнил про себя выговор сержанта.

- Ага, - это я уже вслух. А письмо из внутренней почты ты распечатал, с этими его "прикроем"? Мы сейчас туда поедем, завалим кого, а потом когда тебя или меня как злобных фашистов сажать будут, он нас прикрывать будет. Папкой от телекамер.

- Алекс, а ты думаешь, будут сажать? Третий день на острове без телика, и с большой земли ничего. Как вымерли все. Ты вон завалил одного, и чего-то тебя от камер не прикрывают, - вступил в обсуждение долго молчавший Геша, проникшийся серьезностью разговора.

- Я вообще ничего не думаю. Я просто врубаюсь, что мы в блудняк какой-то вписались.

- Давайте на эрэлэску сгоняем, а там посмотрим, я замерз уже тут стоять. Если никто не хочет наркобарона арестовывать, на крайняк можем машину в столб загнать, скажем так и было, не доехали. Да Алекс? - Геша уже подпрыгивал на месте.

- И что? Сегодня не сгоняем, завтра пошлет. Все равно в говне мараться. Или посылаем мы Митрича, говорим, что не хочется. Дальше что? Если мы тут надолго, с ним отношение испортим, - я поежился. Тоже замерз, пока стояли.

- Да, засада..., - протянул Жека.

- Поехали на эрэлэску уже короче. Как там еще сложится, дальше видно будет, - резюмировал Артем.

Залез в батон, сразу стало тепло и уютно. Даже руль узкий не напрягал больше, привык. Выехал с полянки, в который раз удивившись проходимости уазика. На своей я бы здесь и остался. Хотя не, на своей на эту поляну и заезжать бы не стал. И вообще, чем круче проходимец, тем дальше бежать за трактором, вспомнил я поговорку.

По этой дороге я еще не ездил, но ничего нового видно не было. Лес слева, лес справа, ни одной встречной машины. Красота. Проехали всего две деревеньки, одну по виду совсем заброшенную, ни одного дымка над домами не поднималось. Парни молчали, думая каждый о своем. Рация тоже молчала, хотя может просто не ловит, я не разбираюсь. Вглядываясь вперед, я вспомнил, как шел по такой же пустынной дороге в лесу, еще с поезда, и у меня даже зажигалки не было. Вот окажись мы где подальше от жилья, даже костер разжечь нечем было бы, согреться, если б до вечера шел. Тут же попросил у парней зажигалку, на вопрос зачем, ответил мол, на всякий случай. Жека свою хотел отдать, но Тема поискал в бардачке, и протянул мне грязный крикет. Явно в машинном масле руки были, когда зажигалку хватали, зато горела хорошо, я чиркнул пару раз, проверяя. Засунул в карман, и усмехнулся. Всего одна маленькая зажигалка, а уже - дух плюс два, харизма плюс один.

После второй деревни, названия которой я не увидел, сержант толкнул контрактника. Теперь тот, сонно моргая, сидел в прострации. Через какое-то время забубнил что-то себе под нос. После очередного поворота слева показался пологий холм. Я оглянулся, и увидел, как военный вглядывается в окно. Приехали уже, наверное. Увидел знак второстепенной дороги, сбавил скорость, и накатом подъехал к повороту, притормаживая. Узкая дорога змеей поднималась к вершине холма. Сквозь деревья на склоне метров за тридцать виднелась машина, микроавтобус. Рядом суетились несколько человек.

- Назад, Саня, назад! - дал указание Артем. Давай, давай, чтоб машину не палить. Левее прижимайся.

Переключил передачу аккуратно, даже без скрипа в коробке, и внатяг поехал назад. Проехал метров семь, выехав на встречную полосу, вопросительно глянул на Артема. Тот кивнул, и я съехал на обочину, задом чуть загнав в канаву. Даже без душевных терзаний, привык, что машина прет как танк. А даже если встрянет, тут народа пять человек, вытолкать влегкую можно.

- Алекс, в машине, если что, два одиночных, остальные за мной, - скомандовал сержант, и ринулся в лес.

- Дверьми не хлопать! - успел прикрикнуть я, прежде чем двери опять громко лязгнули металлом.

Парни скатились в неглубокую канаву, и, продравшись сквозь придорожные кусты, углубились в лес. Некоторое время еще наблюдал мелькание спин сквозь деревья, потом все скрылись из виду. Стало не очень уютно, одному в полной тишине. Только двигатель потрескивал, остывая. С минуту побарабанил пальцами по оплетке руля. Движения никакого не наблюдалось, но внутреннее напряжение нарастало. Я достал автомат из-за сиденья, положил на руль, и периодически поглядывая вперед и по зеркалам, начал рассматривать уже мое оружие, изучая каждую деталь и царапинку. Автомат был весь в потертостях, металл на углах ствольной коробки протерт до белизны, деревянное цевье в царапинах. Не новое оружие, но я особо не расстроился. Новое не новое, а надежное и безотказное, судя по тому, что в народе говорят, а тому, кто поймает злую остроносую пулю, без разницы будет возраст моего оружия. Да и париться за каждую царапинку теперь не надо, раз потерханный автомат такой. Как раз, пока рассматривал оружие, вспомнился читаный в детстве рассказ о советском воине новобранце, которому вручили поюзаную винтовку с треснутым прикладом, а он очень расстраивался и комплексовал по этому поводу. Но увидев грусть солдата, старшие товарищи ему рассказали, что у всех винтовки как винтовки, а у него винтовка героя, который кучу фашистов из нее завалил, а приклад треснут от контакта с фашистской черепушкой. Чем закончился рассказ я так и не вспомнил, судьба воина героя покрыта туманом воспоминаний, но можно думать о том, что ранее моим автоматом тоже герой какой нибудь владел, и покрошил кучу врагов из него. А не кучу мишеней на стрельбище и бутылок на шашлыках, - мерзко шепнул мне внутренний голос.

Витая в облаках, бдительности я все же не терял, и Гешу, выбегающего на дорогу по проселку, заметил сразу. Он махнул мне рукой призывно, подождал пока я подъеду, и прыгнул на пассажирское сиденье.

- Ну что, Геш?

- Давай, поехали туда к машине, - я тронулся, и коротко глянул на него с вопросом. Зеки, - продолжил он. Мы ваще как спецназ, в натуре, рубанули их красиво, и по тихому. У машины двое, поют, что еще четверо с ними, пошли наверх. Они тоже про эту эрэлэску в курсе.

- А откуда они-то знают?

- Не знаю. Услышал только, что знают, а дальше меня Тема за тобой послал.

- Ясно.

Приткнул машину рядом с почти такой же буханкой, только темно зеленого цвета. Впереди на дороге Тема сноровисто заканчивал пеленать одного из зэков, седой контрактник по виду на подхвате у него был. Второй зека уже лежал на снегу у заднего бампера буханки, его заведенные назад руки были привязаны к щиколоткам, изо рта торчал внушительный кусок тряпки. Глаза были вытаращены, и он слегка постанывал. По виду так ему сейчас очень больно, но вроде не узлом завязан. Странно. Жеку я заметил, только выйдя из машины. Он сидел на корточках у дерева на обочине, всматриваясь в уходящую вверх дорогу, держа оружие наизготовку.

У контрактника, кстати, за плечом уже висел автомат, побольше и подлинней чем у меня, с деревянным прикладом.

- С этих пассажиров взяли, - несильно пнул ногой одного из пленных Тема, заметив мой удивленный взгляд. Короче, их там четверо еще, приехали сюда за соляркой. О солярке узнали от вохры. А откуда охрана узнала, не ясно, да и в расход там всех почти вывели. Так что зона сейчас что ни на есть остров свободы. Геша, - это тихо, чтоб пеленатые зеки не слышали, - по следам в лес заходи, и позицию займи повыше, на стреме. Если что, два одиночных, потом можешь палить, как хочешь, или сразу войну устраивай, - Геша кивнул и дернул в лес, Тема же пошел по дороге, ускоряя шаг, мы двинулись за ним.

- Там сколько ваших оставалось? - это контрактнику.

- Когда уезжали, трое.

- Офицеры есть?

- Нет, прапорщик и два срочника оставалось.

- Оружие?

- Нету, зачем оно там?

- Хм. Херово, че. Все, парни, погнали, - сержант перешел на бег, мы побежали за ним, по следам ушедших вперед нас зэков.

Подбежали к повороту, тяжело дыша, Жека вполголоса материл глубокий снег. Сквозь деревья уже были видны зеленые кунги развернутой на поляне техники, и установленное основание большой антенны.

- Саня, давай диспозицию быстро! - свернул Тема с дороги, перепрыгнул через неглубокую канаву, и облокотился о дерево, как бы прикрываясь им. Все быстро спрыгнули за ним, Жека также присел, держа на прицеле поворот, коротко поглядывая на заговорившего контрактника.

- Сразу за поворотом, справа, два кунга впритык, дизеля. Еще дальше по правую сторону сама станция развернута, там еще подъемчик. Аппаратная левее, в самой заднице, - говоря, Саша показывал направления.

- А кунг жилой где, и наливники?

- А с чего наливники тут будут? - выражение лица седого выражало искренне недоумение, - ГСМ просто так без охраны не оставят, особенно наливник целый, его же спи...т ! А фонит станция сильно, охрану не оставишь. Баки в дизелях под завязку залиты были, а смена на двое суток заступала, менять должны были еще позавчера.

- Так, парни. Жека, Саня, - обернулся Тема и его палец уткнулся в контрактника. Алекс, ты со мной, - глянул он на меня. Мы справа, вы слева. Мы выходим со стороны дизелей, вы перед аппаратной, за нее заходите. Старайтесь стрелять наверняка, их там четверо, и терять им особо нечего. Если стреляете, сразу наглушняк валите, они там у себя кучу народа в расход вывели. Все, погнали. Херово, связи нет, - это уже себе под нос, и посмотрев на небо зачем-то.

Жека с Гешей перебежали через дорогу и свернули налево в лес, отходя в сторону от поляны. Тема отвалился от дерева, и раз оглянувшись на меня, тоже углубился в лес. Двигался он быстро, хотя пер по нетронутым сугробам, а я бежал по его следам. Пробежали вроде немного, даже учитывая дорогу в горку, но я уже загнался. После буквально минуты передвижения по лесу даже не старался смотреть по сторонам, лишь слушал свое дыхание, думая о том, чтоб поскорее эти скачки закончились, и как бы ногу не повело на осклизлых стволах небольших деревьев, которые постоянно приходилось перепрыгивать. Артем начал забирать к опушке, я только отвлекся на секунду, глянув на него, и чуть было не улетел носом в березу, все-таки поскользнулся. Пробежал несколько шагов, размахивая одной рукой как мельница, второй придерживая автомат, притом голова была почти ниже пояса. Показалось, что увидел свою задницу, и настолько удивился, что смог остановиться. Оглянулся, и на мгновенье оторопел - сержанта видно не было. Потом заметил, тот уже полулежал в небольшой воронке, опираясь плечом на корни дерева. Я подбежал и плюхнулся рядом.

- Видишь, дизеля стоят? - показал он.

- Угу, - с хрипом выдавил я, пытаясь отдышаться, хотя кроме взрыхленного снега перед мордой и деревьев рядом я ничего не видел.

- Сейчас бежим до опушки, дальше ты кроешь, я до дизеля. Как только увидел, что позицию занял, рви с места. Ясно?

- Угу, - во второй раз получше получилось, да и взгляд чуть прояснился, начал различать зеленые фургоны впереди, уже хорошо видные между деревьев, до опушки всего ничего осталось.

- Помчали, - и Артем сорвался с места. Когда преодолели расстояние до опушки, он плюхнулся на живот в снег, я рухнул рядом. Глаза слезились, так что видел я немного расплывчато, но движения вроде никакого не наблюдалось.

- Кроешь?

- Угу, - я сдвинул предохранитель на режим автоматической стрельбы.

- Давай, - и сержант побежал через открытое пространство на полусогнутых. Я несколько секунд смотрел ему в спину, пока не опомнился, я ж его вроде как прикрываю. Хотя прикрыватель из меня, никудышный, прямо сказать. Видно мне ничего не было, мешали заснеженные ветви кустарника. Я попытался их раздвинуть, но ствол у автомата короткий, обзор было никак не расчистить, хотя я даже полметра вперед прополз. Пытаясь не обращать внимания на липкий страх, будто обнимающий за спину, приподнялся на колено, а потом и привстал. Просматривалось только половина поляны, подходы к полусвернутой антенне, кунг с аппаратной прикрывали два зеленых фургона, марки не разобрать, машины стояли к нам задом. Вдруг почувствовал на себе взгляд, и быстро перевел глаза на Тему, а тот уже присел у одного из колес фургонов, и уже измахался мне по виду.

Сорвался с места, и побежал к нему. Пытался смотреть по сторонам, пока бежал, получалось плохо, все вокруг мелькало, ремень автомата свалился с плеча и норовил запутаться. Так же как и Тема, на полусогнутых домчал до фургона, и плюхнулся у рубчатого колеса, прислонившись к нему плечом. Перекинул ремень через приклад, натянул, и зажал левой рукой на цевье, чтоб не болтался. А хорошо получилось, надо будет потом подрегулировать его, чтоб так и был.

Глянул на Артема, тот лежал на земле, припав к прицелу. Я последовал его примеру, и завалился на живот. Вот ведь блин, кино когда смотрю, там постоянно крутого героя никто не видит, зато он видит всех. И картинку в кине всегда показывают так, что видно где рэмбо, а где толпа советских солдат, а сейчас у меня всего обзора - угол фургона вижу в просвете между колесами, и то хрен пойми как - пар от меня как от паровоза. Задержал дыхание, присмотрелся. Вроде ноги чьи-то мелькнули. Глянул вправо, а сержант уже от колеса отклеился, присел, положив автомат на скулу бампера, там, где как раз металл рифленый, чтоб ноги не скользили.

- Тееем, - шепотом закричал я.

Он обернулся, а я показал ему рукой, что обойду фургоны с другой стороны. Тема кивнул и повернулся обратно. Я все так же на полусогнутых оббежал фургон, и застыл перед углом. Оглянулся, сзади никого не было, но мне стало неуютно. Возникло ощущение, будто у муравья под взором человека. Я четко видел только тронутые ржавчиной стенки фургона перед собой, впереди, там, где должны быть зеки, ничего не просматривалось. Сзади была вся опушка, еще и дорога, совсем неуютно, я сейчас как на ладони. Там в лесу сейчас может человек тридцать сидеть, а я их не увижу, если только сами не захотят. Тут же вспомнил о Геше, которого Тема в лес услал, и воображение услужливо подбросило картину как один из зеков сейчас в лесу сидит и меня на прицеле держит. Если до этого липкий страх просто мягко прикасался к спине, то сейчас на спину будто ледяной водой плеснули. Я быстро зашел за угол, держа автомат у плеча, но опустив ствол чуть вниз, чтоб ничего не мешало обзору. Все так же никого, сейчас мне виден только краешек фургона аппаратной. Я за несколько быстрых шагов добежал до кабины и присел у колеса. Такая же скула бампера, с которой Артем рассматривал фургоны, была передо мной, только находилась слева, поэтому автомат на нее ставить было не с руки. Хотел лечь сначала, потом передумал, и гусиным шагом двинулся по чуть-чуть вперед, чтобы выглянуть и оценить обстановку. Сухой сдвоенный выстрел ударил по нервам, заставив вжаться головой в плечи и замереть как изваяние. Тут же со стороны Темы начали раздаваться короткие очереди. Я на корточках как был, выглянул, высунувшись почти весь. У выкидной лесенки фургона аппаратной один пассажир точно успокоенный валяется. Второй шевелится еще, вроде ползти пытается, рукой машет. К нему мелькнули две желтые ленточки. Фууу..., уже не шевелится. Брызнуло то как, чел реально мозгами пораскинул. Выстрелы со стороны сержанта стихли, и тут я увидел мельтешение слева от фургона, точно, сваливает кто-то. И вряд ли Артем его видит, ему фургон обзор закрывает. Вскинул автомат к плечу, прицелился в район ног, я в контр страйке всегда так целился по бегущим, когда играл. Выбрал упреждение, нажал на спуск. Автомат упруго брыкнулся в плечо, ствол сразу же повело вправо вверх. Попал или нет, не понял, то ли срубило его, то ли залег. Начал всматриваться, но дуракам и новичкам все же везет, краем глаза увидел движение в окне фургона. Когда стекла окна еще сыпались, я уже летел в немыслимом прыжке к колесу. Не понял, как получилось, но за доли секунды я оказался прижатым к нему спиной. Сразу же в кабину ударил дробный перестук, все вокруг заполнилось визгом и скрежетом металла. Колесо ощутимо дернулось, и тут же дернулось у меня все внутри. Голову втянул в шею так, что плечи уши закрыли, и несколько мгновений, пока пули молотили по кабине, я сидел неподвижно, паникуя. Тут барабанным перестуком уверенно и часто застучало с противоположной стороны поляны, и сразу же пулевой дождь по кабине прекратился.

- Лежать! Лежать не двигаться! - слышалось со стороны фургона. Руки! Руки, чтоб я видел! - Жека орет, непривычно, а я до этого и не слышал даже, чтоб он голос повышал.

Пошевелил руками, ногами. Вроде все целое. Тихонько сполз по колесу на задницу. Когда пули молотили по кабине, сидел на корточках, еще и пытаясь на носках приподняться, чтоб совсем тушку колесом закрыть. Почувствовал сквозь штаны холод снега, но внимания особо не обратил. Автомат положил на ноги, счастливо выдохнул. Мля, живой. Посмотрел на объемное голубое небо с клочьями облаков. Небо смотрело на меня. Круто как, а!

- Алекс, ты как? - Тема появился из-за фургона.

Надо вставать.

- Стремно. Но вроде не обоссался.

Тема чуть улыбнулся, и, увидев, что я поднимаюсь, пошел к аппаратной. Я поднялся, отряхнул штаны от снега, и двинулся за ним. Пока шел, извернулся пару раз, посмотреть. Да не, в порядке все. Снег хоть и подтаивал, мокрых следов на штанах не осталось.

Стена фургона рядом с окном, откуда меня чуть не уработали, была похожа на дуршлак. А нормально, Жека с контрактером походу прям через стенку влупили в два ствола. И вовремя, самое главное.

- Гееешааа!!! - сложив ладони рупором, и повернувшись в сторону дороги, вдруг заорал сержант. Все пучком!!!

- Рация, епта, - сказал он глянувшему на него Жеке. Тот заржал, я тоже не удержался.

- По уму, рации то надо нарыть. Это сейчас прокатило, в следующий раз может хуже быть, - не очень внятно сказал Жека. Он говорил и ковырялся спичкой в зубах.

Тема кивнул согласно, хотел что-то сказать, но тут из фургона появился хмурый контрактник.

- Молодых они завалили.

Стало тихо. Лишь лес шумел, живя своей жизнью. Я опять посмотрел на красивое небо, но совершенно с другими чувствами. Сколько же народа до меня вот так смотрело, с радостью, печалью, в бессильной ярости или с триумфом.... А небо все также, без эмоций.

Пока все стояли и молчали, я пошел в вагончик. Не знаю, зачем, но посмотреть должен, было такое чувство. Слегка задел плечом контрактника, поднялся по приставной лестнице. Выкрашенное в серый цвет нутро аппаратной сейчас было изорвано пулями. На полу лежали тела. Один, у окна, явно зек, лежал в багровой луже, хорошо по нему всадили. И стенки фургона помехой не стали. Два парня в бушлатах лежали у дальней стены. Я подошел поближе, смотрел. Одному выстрелили в лицо, второму в грудь. Кожа у обоих неестественной белизны. У парня, которого стрельнули в грудь, лицо сейчас казалось кукольным. Пристально рассматривал его, запоминая. На второго смотрел дольше, лицо его было обезображено пулей, поэтому образ приходилось додумывать. Обычные парни, стриженые под ноль. Совсем недавно еще к семи утра подходили к военкомату, допивали пиво, прощались с друзьями, обнимали девчонок. А уже совсем скоро их черви жрать будут. Если потеплеет, конечно. Лица обоих запомнил накрепко. Зачем мне это надо, не знаю. Только отвернулся, как прошло отрешенное состояние, сразу услышал и резкие голоса на улице, и скрип стекла под ногами. В нос шибанул уже знакомый аромат потрохов, но в прошлый раз, на хуторе, было гораздо хуже. И как я всего не чувствовал и не слышал, когда зашел. Быстро вышел из фургончика, спрыгнул на скрипнувший снег. Морозный воздух освежал.

Жека в одной руке все также держал спичку, ковыряясь в зубах, во второй автомат, держа его стволом вверх и обозревая окрестности. Тема склонился над подстрелышем. Тот, поскуливая, захлебывался словами. Когда чуть замолкал, Тема делал движение ногой в сторону простреленной конечности зека, и тот снова начинал говорить без перерыва. Седой шарудил у дизелей.

- Ясно, - поднял голову Артем. Алекс, пойдем к бобику. Саш! Че с солярой?

- Уево. Мало совсем!

- А в баках?

- Уй знает!

- Машины как, на ходу?

- Ща смотрю. Одна то точно нет, тут решето теперь.

- Жек, - повернулся к нему Артем, - поищите пока че полезное, мы к бобику, на сеанс связи. Как здесь пошарите, к нам спускайтесь, если не приедем.

- А с этим че? - подбородком Жека указал на скулившего зека.

- Да в больницу его надо бы срочно... - Артем посмотрел на Жеку. Тот чуть скривил нижнюю губу и повел головой, и Тема продолжил - да напряженка сейчас с больницами.

- Выть он тут будет, - полувопросительно посмотрел на Тему Жека. Может это, того?

- Ну и порешай, я как представитель власти подтвержу, что он сам так пришел.

Жека опять скривил губы, посмотрел на Тему, на зэка, и на меня. На меня пристально.

- А я-то че? - вырвалось у меня, хотя ответ уже знал.

- Ну, вроде как твой крестник, - ответил за Жеку Артем. Ты ж его стреножил.

Опять меня кинуло в состояние ступора. И вроде бы я сейчас здесь стоял, в течение немыслимо долгих секунд переводя взгляд то на замолкшего зека, то на Жеку, то на Тему, и одновременно я смотрел на поляну сверху, безразличным взглядом неба, рассматривая кучку людей с их мелочными разборками. Пара секунд всего, а как вечность передо мной мелькнула. Мой взгляд остановился на зеке. Обычный мужик, немного одутловатое лицо, русые волосы. На злодея никак не похож, тест на теорию Ламброзо прошел бы без проблем. Я смотрел на него, а перед глазами стояло кукольное, словно выбеленное лицо одного из убитых парней. Зека начал отталкиваться не простреленной ногой от земли, пытаясь отползти, но взгляда от меня не отрывал. Я тоже смотрел на него, и слушал удары сердца. Я вдруг понял, что вот сейчас я спокойно прицелюсь и застрелю его. Тут меня почти мгновенно бросило в жар, на лбу выступила испарина. Не оттого, что я сейчас сделаю, а от легкости принятия решения.

- Алекс, - осторожно спросил Тема.

- А? Да, сейчас, - я вскинул к плечу автомат, поймал в прицел овал лица и нажал на спуск. На предохранитель я поставить забыл, переключатель так и был в автоматическом режиме, цевье дернулось вверх, но несколько пуль в голову точно прилетело. На снег резко брызнуло красным цветком. Зека дернулся, и затих.

- Фууу, Томас... - протянул Джексон, - а ты опасный парень, кстати, - глянул он на меня, качнув головой.

Я поставил оружие на предохранитель, стараясь делать аккуратные движения.

- Пошли, - это Артему. Он кивнул, и мы двинулись по дороге вниз. В молчании. Я пропустил его чуть вперед, и украдкой вытянул вперед руку. В перчатках не очень видно, но вроде не дрожит. Снимать не стал, порезы на пальцах еще не зажили до конца.

Рация Змеиный здесь не брала, пришлось съездить на пригорок. Я все рассматривал придорожный снег в окно, пока сержант с рацией разговаривал. Даже не вслушивался, разговор фоном шел. Артем закончил сеанс связи, сказал ждать, сейчас приедут. Ждать так ждать, поехали обратно. Подниматься наверх к РЛС на уазике не стали, снега все же прилично, к тому же вторая буханка мешала.

Зэковский транспорт, оказавшейся чем-то вроде развозочной машины зоновской, там белье возить, обеды, выгнали на дорогу, для этого пришлось тросом дернуть. Будет теперь в Змеином еще буханка. Пока суетились с тросами, дергая бобика, вниз с горки спустились Жека и контрактник Саша. С зэков взяли три автомата, и кучу всякого острого железа, вываленного сейчас в кузове на расстеленную тряпку. Я хоть и щелкал клювом, с пустой головой и вялыми попытками разобраться в себе, но отжал себе сразу три полных магазина. Остальные парни разобрали. Трофейные автоматы лежали теперь с безобидным видом на полу в нашей буханке, куцыми смотрясь без магазинов примкнутых. Два трофейных, и один Жека себе забрал. Свой укорот отдельно убрал, под роспись же выдавали. Я себе, кстати, схватил нож, выделявшийся из всей массы кустарного железа. В жестких кожаных ножнах, ухватистая рукоять. Лезвие черное, написано "Кизляр", и новье, видно, муха не садилась. И мелко Ш-4, модель наверное. Вид у лезвия не агрессивный, а такой, свойский, походный. Самое то колбасу и хлеб резать у костра. Ну и людей при нужде тоже можно.

Дележ трофеев вроде закончился, кто-то из парней себе тоже по ножику отобрал. Стояли, перекуривали, тихо переговариваясь. Жека с молчаливого одобрения Артема ушел к дороге, как сказал на фишку.

- Слышь, авторитет! - обратился к так и лежащему на снегу зеку Артем. Вы как зону то взяли?

Авторитет чуть вжал голову в плечи, но никак больше на вопрос не отреагировал.

- Блин, ну что за люди то. Будто мне приятно тебя бить, - с неподдельным сожалением процедил Тема. Взяв из-под пассажирского сиденья буханки небольшую монтировку, он двинулся к зеку. Тот замычал невнятно, а потом вдруг изъявил желание разговаривать.

- Мы когда их взяли, Жека ему пасть держал закрытой, а Тема всего два раза шизанул ему железкой по голени, тот запел сразу соловьем, как отдышался. Да и я б тоже все рассказал. Когда он железкой бил, звук глухой такой, мне даже стремно стало, - шепнул мне Геша.

Я представил себе, как с дури по голени, где как раз кость только кожа прикрывает, монтировкой двинуть, так неприятно стало, у самого голень заныла. Даже плечами передернул.

Между тем, из зека лились слова, перегоняя друг друга, и вырисовывалась тень картинки взятия Бастилии. Со слов нашего пленного, два дня назад вместо привычного утреннего развода происходило непонятное. Подъема в назначенное время не было, свет в бараках горел в аварийном режиме, с перебоями. На прогулку не выводили, покормили в первый день только вечером. Всех держали безвылазно в бараках . Вертухаев значительно прибавилось, со смены никто не ушел, а усиление заступило. С оружием никто из вохры не расставался, и на взводе все, слова не скажи. Ночью по зоне поползли слухи. Основной версией происходящего обсуждался катаклизм глобальный, в основном про войну говорили. Настроение это не поднимало, многие понимали, что все население колонии сейчас могут просто вывести в расход. На второй день, когда не дали завтрак, во втором бараке попытались поднять бучу, но на обычный вроде протест был открыт огонь на поражение. После того, как стало ясно, что обеда не будет, прошло совсем немного времени, и в здании администрации прогремело несколько взрывов, потом минут пять шла заполошная стрельба. Вохра в бараке, в котором был наш пленный, просто ретировалась, но уйти им не удалось. Выстрелы из ружей и пистолетов встретили их на выходе, в спину вылетели зэки из барака. А потом пьяная от свободы масса вывалила из ворот, и захлестнула жилгородок при зоне. Зеки тараканами расползлись по городку, взламывая двери квартир, насилуя и убивая оставшихся в городке людей. В домах уже почти никого не было, но кто остался, тому очень не повезло в остатке жизни. Женщин нашли всего четверых, продавщицу и хозяйку магазина, не пожелавших бросить товар, больную жену одного из охранников, и неходящую старуху полупарализованную. Использовали всех. Выжила только старуха, на нее позарились очень немногие. Как только начался дележ и первые стычки за награбленное имущество, в дело вступили военные. Поначалу показалось, что военных очень много, и свобода оказалось сладкой, но недолгой. Как толпой заполонив жилгородок, так и обратно в панике приливной волной метнулись зеки к родным баракам, откуда их поддержали огнем более сообразительные товарищи, не предавшиеся огульному грабежу. Рядом с зоной базировался дивизион пэвэошников, и о нем в кураже многие совсем забыли. Но дивизион был в процессе расформирования, так что так напугавшая зэков толпа военных на поверку оказалась всего неполным взводом. Как только со сторожевых вышек заработали пулеметы, военные начали в темпе отступать за забор части. Во второй раз в жилгородок хлынула приливная волна заключенных, за солдатами бросились с пеной у рта, забор зоны от забора части отделяло не более полукилометра и дома городка, да и огонь своих пулеметов с вышек взбодрил несказанно. Тут и выяснилось, что из-за забора части вышли не все солдаты. Не в пример пулеметчикам со смотровых вышек зоны, со стороны забора части огонь был кинжальным, в который раз проредив волну черных бушлатов. Из жилгородка участвующие в грабеже зэки ушли к родным пенатам, где были резко взяты в оборот, и построены вдоль стены. Заправлял балом на территории ИК Немец, один из самых авторитетных сидельцев. Не уступавшие ему до этого в авторитете представители кавказской и азиатской диаспоры вместе с земляками неаккуратно лежали по всей территории. После окончательной победой на вохрой, пока шел грабеж в городке, Немец устроил форменный цугундер на территории. Вернувшие пристыженные неудачники попали в самый замес. После блиц допроса кто, как, и куда бегал, были расстреляны человек двадцать. Остальных изрядно проредили, многих под угрозой расстрела отправив за забор, после чего началась кипучая деятельность. У Немца, как потом узнал наш рассказчик, в Красном Бору жил родной брат, не отличавшийся кротким нравом и соблюдением законов, и брат этот, поняв, что происходит нечто из ряда вон выходящее, двинул в колонию на выручку, захватив свою бригаду численностью около двадцати человек.

В администрации как раз проходило совещание всего командного состава зоны, когда в кабинет залетело несколько гранат, а после пошла зачистка всей территории зоны. Немец и брат его были потомками немецких военнопленных, и зачистка происходила с истинно немецкой педантичностью. Когда взяли оружейку, сопротивляющихся охранников на территории больше не оставалось. Только несколько охранников лояльных новой власти. После этого, пользуясь превосходством в огневой мощи, пошел отстрел азиатов и кавказцев, пока многие бесновались в жилгородке. После уже, отстреляв самых неконтролируемых и прогнав закоренелое мужичье, всех погнали на беседы. Разговор шел короткий, или вместе к вершинам славы и металлического угара, или за забор. К вечеру в колонии осталось около ста пятидесяти человек сидельцев, три бывших охранника, а подкрепление из Красного Бора потихоньку прибывало. К восемнадцати приехавшим присоединилось еще человек семь. Шестьдесят семь тел осталось в жилгородке, наш пленный точно знал, он сам таскал их в составе похоронной команды. Ни одного тела армейских обнаружено не было, чему мы порадовались. Сколько полегло в зоне, зека точно не знал. Из диаспор вроде человек пятьдесят, ходили слухи, что кому-то удалось скрыться. В зоне было чуть более четырехсот сидельцев, соответственно человек сто минимум выгнали за забор еще вчера.

К вечеру часть зенитчиков взяли в круговую осаду, отрядив на это около пятидесяти человек, разделив смены. Немец сходил на переговоры, ума хватило не самому махать белой тряпкой, а послать человека. Авторитет не промахнулся с решением послать первым не самого полезного своего человека, не промахнулся и неизвестный стрелок со стороны части, никто даже его позицию не засек. Наполовину обезглавленное тело так и осталось лежать у ворот, зажимая обрывок скатерти в руке. После этого к военным больше не ходили, оставив на потом. Полночи в зоне кипела деятельность, формировались бригады, пленный наш попал в подчинение к Сереже Хмурому, и сегодня с утра они двинули на продразведку.

Интересный рассказ прервал контрактник, дежуривший у рации. Опознались приближавшиеся к нам посланцы из Змеиного.

- Жека, свои едууут!!! - сложив руки рупором, крикнул в сторону кустов у поворота дороги Тема. Рация, епта, - снова ухмыльнулся он. Где ж нам раций то коротких достать, а? - спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Слушай, а давай у Толстого попросим? Они ж эти, страйкболисты крутые, может у них есть? - осенило Гешу.

- Ну да, как вариант. Парни, не забудьте, если я похерю, - мы с Гешей кивнули, а у меня мелькнула мысль про Берта Гаммера и хмуро смотревший на нас закрытый дом вчера в деревне. Как недавно это было, а кажется, уже неделя прошла.

Вскоре к нам подъехал Зил тех самых военных, которых мы встретили в Великополье на заправке. Земляка с ними не было, заправлял всем седой старшина лет сорока с обветренным лицом. С ним было человек восемь с выраженным командиром, чернявым пацаном, на дага похожим. Отделение, наверное, я не очень разбираюсь. Тема быстро с ними переговорил, передал пленных зэков, кратко обозначив про зону, и мы погрузились в буханку. Контрактник Саша с нами не поехал, прыгнул в армейский Зил. Выехали на пригорок, Зил поехал направо, мы налево. На пригорке тормознули, и следующие несколько минут Тема передавал в Змеиный новую информацию про взбунтовавшеюся колонию.

- Че, помчали Мишика брать? - когда тот закончил, глядя в окно, спросил Геша.

- Помчали, чего уж тут, - без энтузиазма произнес я после недолгого молчания, и завел машину.

Поехали мы дальше по дороге, все удаляясь от Каганова.

- Тем, там цыган много? - спросил Жека.

- Два дома двухэтажных, больших. В одном оба этажа заселены, там прилично места, комнат по шесть на этаже, второй такого же размера, но он недостроен. Там только на первом этаже живут. Не знаю сколько там, но человек сорок вместе с детьми точно есть.

- Хера се...

- А что ты хочешь, цыгане же.

- В Европе политкорректно теперь говорить Ромы, - вставил Геша.

- Как?

- Ромы. Ну типа Рома, только много.

- Почему?

- Да хрен его знает почему. Я недавно в тырнете читал как раз, про Болгарию, что там задница с ромами, что их типа много и они вытесняют уже коренное население. И кстати перец то этот, француз, как его...

- Жак Ширак?

- Да ну, какой Ширак, этот... оливье не оливье... на З он...

- Саркози, ептыть, - вставил я. Так как в интернете серфил чуть ли не больше половины рабочего времени, имя президента Франции естественно знал. И даже краем историю зацепил про депортацию цыган, которую этот президент организовал под бурные и продолжительные "аплодисменты" либералов.

- Ну да, Николя его зовут. Вот, Колян этот короче прикинул, что ему проблем со своими арабами хватает, и кучу таборов в поезда посадил, и отправил на историческую родину, в Румынию.

- Ты ж говорил что в Болгарии задница, Румыния то причем? - поднял бровь Артем.

- Ну они Ромы же!

- Ну да, железно. Не поспоришь.

- Депортировали в Румынию, а беспорядки были в Болгарии недавно, там цыган громили, - козырнул знанием я.

- Короче не суть. Мне там в голову запало, что эти типа Ромы, это небольшой народ, который мало того что геноцид пережил, и если про евреев все в курсе, то про Ром никто не говорит, хотя Алоизыч их накромсал едва ли не больше...

- Алоизыч? - переспросил Артем.

- Адольф же! - лицо Геши выражало недоумение.

- А почему Алоизыч?

- Да хрен знает, его многие так называют.

- Как это ни удивительно, но его называют Алоизыч оттого, что его отца звали Алоис, - вновь вставил я реплику.

- Ну да, железно. Не поспоришь, - слово в слово повторил недавний ответ Темы Геша. Ну короче, Алоизыч их кромсал, а всем ровно, и вот в частности из-за этого надо уважать этот маленький гордый и самобытный народ, и...

- А чем он самобытен то? - вскинулся Жека. Тем, что наркотой барыжат и младенцев краденых их тетки снотворными накачивают, чтоб спокойно себя вели, когда милостыню просят? В чем самобытность то? Там не было написано?

- Млять, вы дадите мне кончить! - взорвался Геша.

- Да все, все, давай... продолжай, - улыбнулся Артем.

- Че, Геш, мысль боишься потерять? - позубоскалил я.

- Короче, про самобытность там много, все не запомнил. Было про то, что женщины у них типа источник грязи, ну этой... ну вы поняли. От нее можно испачкаться, и там даже фишка, что женщины на втором этаже никогда не живут, типа испачкать может тех, кто на первом. Мужчины у них не работают, работают женщины. Чем жена больше и хабалистей, тем она лучше, значит, больше денег будет домой приносить. Табор уходит в небо, это фуфло. Тонкие, задумчивые и красивые там не котируются. Народ там вообще надолго из семьи не уходит, потому, что если общаться с другими людьми, не Ромами, то можно запачкаться. Поэтому цыгане никогда не промышляют тем криминалом, за который можно сесть, потому что на зоне можно так запачкаться, что не отмоешься...

- Блин, это какие-то неправильные цыгане, если так. А наркотой кто барыжит? За нее же сесть можно? - спросил я.

- А мужчины у них наркоту даже в руки не берут. Договориться только могут. Передавать женщина пойдет, и хрен ты ей что пришьешь, скидывают сразу. Стремные они люди. Другие. Не такие как мы, - ответил вместо Геши Тема.

- У меня одноклассник был, когда я учился. Петька цыган, как сейчас помню. Мы с ним в школьном хоре пели, я тогда хотел в Нахимовское училище поступать, а он на мясника собирался идти учиться. Поразил меня тогда, в первый раз я понял, что не всем космонавтами быть в этой жизни. Во парень был, ушел после седьмого класса, - я даже поднял большой палец вверх, убрав руку с руля. Хоть и реальный цыган, и на коне своем рассекал по деревне, а работы он не боялся, мы с ним вместе в школе дежурили, полы в классе мыли. И мясником собрался быть. В чем прикол? Неправильный цыган? - глянул я на сержанта.

- Ну есть еще этот, в Неуловимых мстителях. Как его, Алекс, ты полюбому знаешь...

- Яшка цыган, - одновременно сказали мы с Жекой.

- Вот, он, - кивнул Артем. Есть такое слово - ассимиляция. С ними тоже работает, но не так хорошо, как хотелось бы. Короче цыгане разные бывают, и мы сейчас едем к не лучшим представителям этой самобытной народности, про особенности которой нам Геша так красочно расписал. Вон поворот как раз, давай направо, - прервал содержательную беседу сержант.

По его указанию я свернул на узкую дорогу, уходящую прямо в лес. Хорошо, что дорожка была асфальтирована, иначе вряд ли проехать смогли. И так снега чуть ли не по бампер, уазик, рыча двигателем, пер по дороге как корабель. Пока ехали, Тема начал инструктаж.

- Сейчас к железке подъезжаем, машину оставляем. Переезда нет, придется пешочком. Уходим вправо от железки, там тропа. Метров двести, будет мост железнодорожный, проходим под ним. Дальше вдоль берега речки обходим один огород, второй наш. Там на участке дом полусгоревший, заброшенный, нам туда, он как раз напротив цыганских. Осмотримся сначала, потом видно будет. Геша, ты в машине, на рации. Если совсем беда, или срочное что, два одиночных пуляй, через несколько секунд еще один. Вопросы? - впереди показалось различаемое под насыпавшим снегом полотно железной дороги.

У забора покосившегося домика станционного смотрителя я поставил уазик, загнав его в сугроб подальше от посторонних глаз.

- Вопросов нет? - обернулся Артем, - вопросов нет. Ну тогда помчали.

26 апреля, день.

Ермаков Станислав, база отдыха Красная.

Ворота в санаторий открыл дед, даже не спрашивая, кто такие. Зачем закрывать тогда, неясно. Проехали по дорожке, любуясь коттеджами в этом сосновом редколесье. Проехали полянку с высокой деревянной горкой. Пара изгибов дороги, и выехали на главную площадь санатория. Главный корпус из серого кирпича испортил впечатление зимней сказки.

- Тарищ майор, а можно я в машине посижу? Спать охота, а нам же рулить еще, куда не знаю.

Серега лишь кивнул, и ушел искать главного. Я достал последнюю таблетку анальгина, и положил на слегка ноющий зуб. Только хотел откинуться на сиденье, покемарить, как в окно стукнул Дим. Вот ведь, и забыл про него. Вышел из машины, думая, что сейчас покурим быстренько, и после я все-таки чуть посплю.

- Резок и быстр..., - протянул Дим, многозначительно глядя на меня.

- Да не резкий я, просто...

- Детскии-й пан-ноос, - на эстонский манер закончил он, я чуть сигаретой не поперхнулся.

- Дим, ну ты..., - договорить я не успел, он уже дергал меня за рукав.

- Стасик, смотри телочки какие ходят! Это мы удачно припарковались, - показал он рукой на главное здание. Там как раз на крыльцо вышли две симпатичные девчонки, и направились в сторону лодочной станции.

- Дим, иди в жопу со своими телочками. У меня зуб болит, и спать я хочу. Кстати, а где пассажирки наши? - вообще красавец, удивился я сам себе, даже внимания не обратил на их отсутствие.

- Да они в Великополье еще спрыгнули, мне вон солдатик привет прощальный передал, - махнул Дим в сторону Урала.

- Чмокнул, что-ли? - улыбнулся я.

- Сейчас я тебя... чмокну. Ночами спать кстати надо, а не водку со всякими военными пить, - перевел он тему, и бросил еще взгляд на идущих мимо девушек.

- А я водку не пил.

- Ага. Только ел. Стас, расскажи, че было то? За что тебе ствол дали?

- Дим, честно,глаза слипаются. И зуб болит. Давай попозже чуть, лады?

- Вот ты мерзкий тип какой, - покачал головой он. Ладно, пойду прогуляюсь.

Я удобно расположился на сиденье, и успел подумать о том, что неплохо бы и покушать чего. Таблетка на зубе потихоньку рассасывалась, и, подправляя ее языком, чтоб не соскочила с больного места, я почти сразу заснул, несмотря на нытье зуба.

Разбудил меня Серега. Рядом с ним переминался с ноги на ногу лейтенант, покуривая. Я как повернул ключ зажигания, сразу же на время посмотрел. О как, почти полтора часа оторвал. Несмотря на резь в глазах и ломоту во всем теле, настроение приподнялось. И только после дошло, что зуб перестал болеть. Вообще прекрасно, жить можно.

- Че, Серег, куда?

- А вон мимо лодочной станции рули. В коттеджи у реки определили, там и обоснуемся.

- А жрать дадут?

- Дадут, дадут.

- А Дим где? - я повертел головой, лачетти видно не было.

- Вопросов много, боец. Давай рули, сейчас все тебе будет, - сказал Серега.

Коттеджи оказались выше всяких похвал. Три одноэтажных вытянутых вдоль реки здания, у каждого деревянная лестница к реке. Большая баня у самого берега, вот бы сегодня попасть туда. Еще одна виднелась чуть дальше, тоже близко к реке. Серега направился к коттеджам, поманил нас с лейтенантом за собой. Немного не доходя, остановился на площадке лестнице, которая спускалась к берегу. Вид на озеро отсюда открывался обалденный.

Пока я осматривался, Серега с лейтенантом осматривали коттеджи, в которые нас определили. Три низких вытянутых здания у края обрыва, на самом берегу баня есть. Вот бы туда попасть сегодня. Пока все суетились, я стоял немного в стороне, желания участвовать в какой либо движухе совершенно не было.

Армейцы благодаря советам старшины и доброму слову лейтенанта размещались быстро, но когда лейтенанта зазвали с нами в столовую, видя, что процесс идет, он ответил, что сначала бойцов накормить надо. Молодец, отец командир, а я под это дело в столовую зарулил. В пустой столовке меня ожидало счастье просто, суп перловый, гречка с гуляшом, которая просто в живот упала, и чаю крепкого принесли, как раз как я люблю. Семена не было, зато Серега подошел, и Дим нарисовался не пойми откуда. Довольный и уже сытый. Поели все быстро и выбрались на улицу, курить вкусную послеобеденную сигарету. В помещение меня разморило немного, после еды, но на свежем воздухе пришел в себя. Пока курили, мимо уже стройными рядами постепенно столоваться войска потянулись.

- Ну что, все готовы? - спросил Серега.

- Олень бежит без разминки! - бодро рявкнул Дим, подпрыгивая на месте. Я готов, только к чему?

- К пробежке, епта, - усмехнулся Серега. Пошли.

Пошагали за ним к коттеджам. Даже издалека была видна суета заселения. Сновали солдаты с мешками, выгружающие машины, погонял матерью кого-то старшина. Машин на первый взгляд стало больше. Стоял еще один Урал и тентованный темно зеленый камаз.

- Сава, братан! - вылетел из толпы невысокий плечистый старлей, и побежал к лейтенанту, который шел первым. Они обнялись, хлопая друг друга по плечам, переговариваясь. Сава, потому что Савичев, подумал я.

- Старший лейтенант Николаев, Алексей, - протянул старлей руку сначала Сереге, когда мы подошли.

- Майор Затачный, Сергей Викторович, - ответил Серега. Старлей поднял брови, коротко взглянув на Саню.

- Стас, - просто представился я. Дим и подошедший Семен тоже просто по имени представились.

- Так, старлей, - озадачил все еще улыбающегося Николаева Серега. Пусть старшина распоряжается, а ты с нами давай, как раз вон командир местный подошел. Старлей вопросительно посмотрел на Саню, тот лишь кивнул, и махнул легонько рукой, пошли мол.

Серега зашагал вперед, мы двинулись за ним. Последними шли офицеры, тихо переговариваясь. Подошли к входу в один из коттеджей, там уже собралось несколько человек. Я присмотрелся. Командир полюбому вон, кряжистый дядька, в форме МЧС, рядом с ним мужик лысый в гражданском, по типу аутдоор. Рядом еще один парень перекуривал, в разгрузке, со стволом, и, несмотря на пивное пузо, выглядит серьезно, на диванного коммандоса не похож.

Гурьбой завалились в помещение. Кто-то уже сдвинул столы, наставил стульев. Стулья разные, есть и насквозь советской выделки еще, у нас такие в комнате отдыха в части стояли. Остальное все приличное, мебель на икеевскую похожа, а может икеевская и есть. Не люкс конечно, но получше эконом класса. Обставлено все прилично и аккуратно. Под начинавшиеся разговоры я понял, что тут собирается очередной совет племени, как лейтенант недавно метко выразился, я подрулил к Сереге, грамотно срулив с этого дела. Участвовать желания никакого не было, а что тут будет, мне и Дим потом расскажет. Пошел обратно в джип, и там же на сиденье опять закемарил.

- Стас! - дернулась дверь, и я спросонья чуть наружу не вывалился.

- А! - я проморгался, и, потерев ладонями лицо, высказал Диму все, что думаю о его тактичности.

- Пойдем, - не обратил внимания он, поманив за собой.

Совет племени все еще шел, хотя поспал я нормально. Зашел в прокуренную комнату, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Еще и зуб опять заныл, ну что за напасть.

- Где по горам скакал? - сходу спросил меня Серега.

- По каким горам? Которые за рвом этим странным? - я не врубился, не понял о каких горах речь.

- Стас, в армии, ...

- А... Я в Питере служил, по горам не скакал. В ОМОН пошел потом, и на три месяца в СКР уехал, в командировку. По горам немного ходил, военным туристом, - я усмехнулся, вспоминая. Без стрельбы обошлось. Почти. А что?

- Сколько человек в подчинении было? Отделение?

- Отделение в армии. В ОМОНе нет. Там тактические звенья, по пять человек, старшим не был.

- Тактим что-ли? - удивился Толстый.

- А это что?

- Тактическая команда.

- Да хрен знает. Я особо не знаю, что такое тактическая команда. У нас весь отряд на тактические звенья был поделен, и учили соответственно.

- Ясно, - это уже Федорович, задумчиво глядя на меня. Чему учили?

- Немного. Тактико-строевые, перемещение в бою, стрелять нормально.

- Хрена себе немного.

- Инструктора грамотные были, а времени мало. Всего по чуть-чуть давали. Горной подготовки не было совсем. В ППД только, и то самодеятельность.

- Ясно. А из ОМОНа почему ушел?

- У кадровика жена была, любительница изящной словесности. А ему когда рассказали, что мы в библиотеке части высокодуховные разговоры несколько раз проводили, так он и осерчал. Это когда из командировки уже вернулся, моментом вылетел. Да все равно валить собирался.

- В смысле? Почему?

- Достало. Начальники одни вокруг, и все умные сверх меры.

Все помолчали. Серега с Федоровичем переглянулись, эмчээсник чуть кивнул.

- Саш, - обратился он к лейтенанту, может отдашь ему пару человек, пусть тактическое звено у нас тоже будет?

Я мельком глянул на лейтенанта, у которого на лице читалось восхищение от идеи передать его воинов какому-то бую с горы. У эмчээсника видимо те же мысли мелькнули, тоже на лице недоумение, хотел сказать что-то, не успел.

- Я про тех парней, которые не с твоего взвода, - объяснил Серега лейтенанту, - в столовой же целая банда сидит.

Лейтенант подумал немного, посмотрел на меня, и показал два пальца. Я почесал затылок, думая соскочить пока не поздно с этой темы.

- А с кем воевать собрались? - спросил я.

- Колония взбунтовалась...

- Есть мнение, что Щербаков..., - одновременно заговорили Серега с эмчээсником.

- Федорыч, объяснишь, - когда замолчали оба, спросил Серега, и названный Федоровичем эмчээсник кивнул.

- Тут рядом колония есть, зэки все на свободе теперь. Не без помощи красноборских, по имеющийся у нас информации. Эта база отдыха часто красноборскими часто используется, но мы приняли решение отсюда не съезжать. Поэтому в ближайшее время необходимо как можно больше человек в ружье поставить. Вооружен, значит защищен, - выдал эмчээсник.

"Мы принимаем бой!" - вспомнил я волчонка из мультфильма про Маугли, и усмехнулся, покачав головой.

- Есть предложение тебе, к Щербакову поехать в качестве народного ополчения, как земляк твой, - посмотрел на меня Серега. Готов?

Мда, надумали. Ладно, соскочить я всегда успею, если что. Молча кивнул, и пошел на выход, позевывая, старшину искать. Для начала зашел в коттедж, вокруг которого кипела жизнь и суета, мелькали камуфляжи солдат. Внутри, как в воду, окунулся в аромат казармы. Совсем не удивился, когда увидел дрючашего Сеню старшину.

- Слышь, Сергеич, - потеребил тихонько за рукав я старшего прапорщика.

- О! Стас, че надо, - отвлекся старый воин.

- А где те парни сейчас, которые не из вашего взвода, а из РМО и из пожарной команды? - весь рассказ Саши я помнил, про зарубу в их части, и из каких подразделений бойцы, в памяти всплыло без проблем.

- Тебе зачем?

- Рекрутинг поручили провести. Несколько человек себе заберу.

- Кто поручил?

- Папа новый, - глянул я в потолок. Лейтенант в курсе, добро дал.

- Ладно тогда, пойдем.

Старшина отвернулся, и зашагал к выходу. На лице Сени расплылась радостная улыбка, которая не успела сойти, когда старший прапорщик резко развернулся от двери.

- А хуле лыбимся, охлоеб? Через десять минут я вернусь, и меня не колебает, мамой или папой ты будешь той горелке, которую ты пролюбил, но родить ты ее должен. Усек, воин? - солдат грустно кивнул, и старшина вышел, я пошел за ним.

- Сергеич, за что так Сеню любишь? - спросил я старшину, пока шагали к главному корпусу санатория.

- А этого охламона попробуй не погоняй. Ленивый, как скотина, глаз да глаз за ним нужен. Зато как вздрючишь, и на человека похож сразу, - улыбнулся старшина, и, судя по тону, Сеня ему нравился.

Дошли до корпуса, зашли внутрь, постояли чуть. С яркого света в полумраке коридора ничего видно не было. Прошли в актовый зал, в самом дальнем углу которого сидело семь человек в камуфляже, попивая чай и тихо переговариваясь. Народ в зале был, немного, человек пятнадцать, небольшими компаниями. Кто кушал, кто курил, но все посмотрели на нас, когда мы приостановились у входа.

- Я как чуял, что их сейчас по отделения раскидать надо будет, посадил пока отдельно, чтоб под ногами не путались, - тихо сказа мне старшина. Иди смотри пока, пойду чаю глотну, направился он к буфетной стойке.

Я прошел через зал, под заинтересованными взглядами людей, и остановился у стола с бойцами. Все на вид не старше двадцати, пацаны еще. Все чумазые, все смотрят на меня, кроме одного, чернявого, уткнувшегося в свою кружку. Дедушка, и волосы длинные, челка чуть не до глаз. Я такие челки в городе уже несколько лет не наблюдал. Остальные бритыми затылками сверкают. Мда, воинство.

- Здорово, воины.

Ответили нестройно, все кроме одного, чернявого как раз. Невежливый, ну и ладно. Осмотрел всех. Так. Оружия ни у кого нет, но не показатель, могли и сдать, краем уха я про оружейку тут уже слышал. Не спросил у старшины, ну да ладно. У всех взгляды настороженные. У нескольких ссадины на лице, у одного рука на перевязи. Уже минус два, если дедушку считать. Осталось пять. Трое с простецкими круглыми лицами, кровь с молоком, явно из деревень. Один зашуганный, в глубине глаз страх плещется, не меня боится, а вообще на измене парень. Под глазом фингал наливается. Пятый остролицый, тощий, но смотрит цепко, брови в шрамах. Глазки не бегают, на шпану не похож, но не пай мальчик, явно. Ладно. Три пейзана похожие друг на друга, но два из них сидят рядом, и переговариваются между собой, корешки скорее всего.

- Стас, - представился я. Посмотрел вопросительно на сидящего отдельно пейзана.

- Олег, - ответил он на взгляд. Редкое имя в деревне, может и из города, ну да ладно. Посмотрел на парня с фингалом.

- Андрей, - представился тот.

- Парни, пойдем отойдем на пару слов, - с этими словами я развернулся, и прошел в соседний угол зала. Бойцы, помедлив, из-за стола вылезли, и за мной пошли. Пока они подходили, я рассматривал голубых оленей на затертой клеенке, накрывающей стол. Подошли, расселись. Пока оленей рассматривал, опять заныл зуб. Ну что ж такое то, а?! Вроде только забыл про зубную боль, вкус к жизни почувствовал, и на тебе.

- Вы из обеспечения, или из пожарной команды? - спросил я, между тем, чуть морщась.

Парни переглянулись.

- Я из пожарной команды, - ответил тот, который с фингалом, Андрей.

- Я с ремзоны, - ответил пейзан.

- Будем знакомы. Я из Питера сюда, а вы откуда?

- Я из Липецка, - это Андрей.

- Из под Краснодара, - ответил круглолицый. Точно я угадал, пейзан, отъелся на родине, еще не весь жирок в армейке растряс. Слушай, а че тут москалей немеряно? - вдруг спросил он. И прибалтов много?

- Что за прибалты?

- Ну, ты же из Питера?

- Из Питера. И что? - не понял я.

- А море-то там какое? Балтийское? Значит прибалт.

- Хм, не задумывался ни разу. Ну да, прибалт наверное. А много, потому что с поезда народ. С поезда, который в аварию попал, - дальше я обрисовал парням примерный расклад по ситуации в области, где недоговаривая, где приукрашивая. По лицам было видно, что многого они не знали, слушали с интересом. Как закончил, уставились на меня вопросительно. Я сделал паузу, и, не удержавшись, надавил пальцем через щеку на зуб, пытаясь загнать боль внутрь.

- Зуб болит? - поинтересовался Андрей. Я лишь кивнул.

- Возьми дольку чеснока, и привяжи к запястью с той стороны, где болит. Должно пройти, - вставил Олег.

Точно, слышал я давно про чеснок, надо попробовать. Я кивнул, и продолжил.

- По итогу, парни. Варианта у вас сейчас два. Или возвращаетесь обратно за стол, и старшина, - я кивнул на уже чаевничающего Сергеича за столом с оставшимися бойцами, - вас распределит по отделениям, и будет у вас служба дальше продолжаться, или ко мне. Я в разведке внутренних войск служил, потом в ОМОНе, в командировке был на Кавказе. Сейчас поручили тактическую команду себе собрать. Если вы не согласны, тогда вас по отделениям распихают, а я людей наберу из тех двух взводов, - тут я кривил душой, других бойцов мне не дадут, но я и не стремлюсь себе команду набирать. Эти откажутся, и можно будет сказать, что не подходящий народ, да и все. Вообще легче, когда голова только о себе болит. И когда зуб не болит, млять, как достал же он, ноет и ноет. И не сильно даже, но мерзко очень.

- А мы что, на разведчиков похожи? - между тем спросил Олег.

- Хм. Если честно, не очень. Но, встречал я разведчиков, которые на разведчиков гораздо меньше вас были похожи. Это раз. Два, медведей учат на велосипедах кататься, поэтому не вижу препятствий вас научить тому, что знаю и умею сам. Ну и три, скажу сразу, легко не будет. Будет очень тяжело, это как минимум. Заколебаетесь в край. Да, завалить могут, влегкую. Это из минусов. Из плюсов, лучше вас никого не будет. Полюбому, - я сам поверил, в то, что говорил, глядя на настороженные и чумазые лица. А что? Бухать, так бухать, если драть кого, так королеву. По жизни я максималист.

- Стас, если честно, мне бы хотелось, но я в рукопашной, к примеру, ноль полный..., - наливающийся фингал у Андрея безмолвно подтверждал его слова. А он не зашуганный кстати, настороженный просто, будто везде подвоха ожидает.

- Друг мой, - карикатурно покачал я головой, - знаешь самый крутой прием в драке? Автомат Калашникова, и главное чтоб заряжен был. А остальное приложится.

Еще до того, как они, переглянувшись, начали отвечать, я уже знал, что теперь у меня появилась своя тактическая команда. Это название мне понравилось больше, чем тактическое звено. Еще мне машину отжать, и усе. Жги воруй тащи гусей. Ну а что, думать надо, прежде чем такому опасному для общества элементу как я, давать оружие, и воинов в подчинение. Ладно, лирика это все.

Я улыбнулся уголком рта, довольный, но зуб заныл уже пульсирующей болью, что подпортило настроение. Надо срочно чеснок искать. И бинт, к запястью примотать.

26 апреля, день.

Старцев Александр, деревня Стоянка, Великопольская волость.

Я сидел на обгорелом бревне перекрытия полов, зажав автомат между колен. Крыши в этом сгоревшем остове от дома не было, и труба одиноко стояла посреди черной коробки, утыкаясь в небо. Артем и Жека к проему окна приникли. Присматривались, и что-то обсуждали, я же пытался прийти в себя. Как вышли из машины, сначала мы бежали вдоль железнодорожной насыпи, потом по берегу речки под железнодорожным мостом, потом, пригибаясь, все по тому же берегу вдоль огорода, и добежали до этого сгоревшего дома. Метров триста всего, но бежать тяжело было - снега по колено, и когда по берегу бежали, я оскальзывался постоянно, так что сейчас, когда вроде свежие Жека с Темой разговаривают, изредка на меня поглядывая, пытаюсь поймать дыхание, дерущее горло. Блин, ну что мне стоило велик себе купить с год назад, да кататься по вечерам. Даже от пива отказываться не обязательно, просто проехал километров десять, всосал бутылку, и обратно десяточку. И не сидел бы сейчас, как рыба ртом воздух хватая. Хотя с виду я как живой, задумался просто. Старался не показывать, как устал, просто присел шнурки посмотреть. Со шнурками, кстати, полезная штука, много раз меня выручала. И с ОМОНом в юности, когда поздравляли друг друга с результатами футбольных матчей, я в первых рядах никогда с ними не здоровался, и когда круглое носить, а квадратное катать надо было...

- Алекс! - Тема зовет, уже не первый раз вроде, я встрепенулся, и поднялся резко. Вроде нормально, отдышался чуть.

- Понял?

- Не совсем. Задумался, - в мирной, так сказать, жизни, в таких ситуациях я говорю, что понял, когда отвлекся и не слушал. Потом по ходу действия разбираюсь интуитивно, что я должен был понять. Но тут другое немного, цена ошибки повыше, поэтому можно признаться, что лицом проторговал.

- Тем, задумался. Давай еще раз.

- Крыльцо видишь?

- Угу.

- С другой стороны такое же. То есть смотри, видишь две двери? Одна на первый этаж, одна на второй. С другой стороны дома также. Лестнице там две, они симметрично, а на вход в коридор второго этажа одна дверь, посередине. Мишик полюбому наверху, так что нам на второй этаж. Залетаем туда, самое главное орите как можно громче, лежать, ОМОН, и типа такого, - Тема начал посматривать и на Жеку, объясняя, видать не все я пропустил, а самое начало.

- На этаж втроем заходим, всех лицом в пол, если что, херачьте с ноги кто не всасывает, главное их положить. Их там рыл десять минимум, как бы не больше, поэтому если врубятся, что нас всего трое, проблемно может быть. Дальше, Алекс, бегом на выход, держишь обе лестницы. Их хабалки полезть могут, на первом этаже наверняка там их много, смотри, чтоб близко не подходили. Стреляй им под ноги, если что, а то близко подойдут, и все, хер ты че сделаешь. Вцепятся, Мишика не вытащим. В них-то не будешь стрелять. Все ясно? Вопросы есть? - мы с Жекой синхронно сначала кивнули, потом отрицательно помотали башнями.

- Жаль, пидорок нет, чтоб лиц не видно было. Ну ладно, прорвемся. Погнали, с Богом, - и Артем, перескочив через несколько бревен, исчез в дверном проеме.

Жека ринулся за ним, я следом, опять чуть не навернувшись. Ножки слабенькие, все подгибаются. Когда появился в проеме, калитку из огорода уже вынесло, Артем даже притормаживать перед ней не стал. Как только выбежали на дорогу, сразу как на крыльях понеслись, снег утоптан, ноги сами несут. Вихрем пролетели по двору, мельком пролетели мимо меня окна, из которых уже кто-то пялился. Оббежали зеленую девяносто девятую с ржавыми крыльями и красным капотом, и залетели в дом, повезло, что дверь открыта была. Слонами загрохотали по лестнице, забегая наверх. Опять дверь с оборванным дерматином. Тема залетел внутрь, широко распахнув ее, так что даже петли захрустели, когда она отлетела до упора. Следом за ним метнулся Жека, мягко двигаясь, будто перетекая. Я вдохнул полной грудью, и влетел следом, еле успев выставить руку, чтоб поддержать дверь, вот хохма бы была, если б нее впечатался, круче чем спецназ румынский. Коридор темный, но в конце видны отблески электрического света.

- ОМОН здесь, всем лежать! Лежать! ОМОН работает, лежать всем!!! - с надрывом орал Тема, тычками ствола положив в пол нескольких выбежавших товарищей.

- Лицом в пол, лежать лежать мля!!! - вторил ему Жека, мимоходом хлестко пнув кого-то из этих двоих.

- ОМОН работает, убью мля, лежать!!! - Тема пролетел коридор, влетев в большую комнату. Лежать! Всем лицом! Вниз! - почти с каждым словом он кого-то пинал. У меня картинки мелькали перед глазами калейдоскопом - смуглые испуганные лица молодых парней, возмущенные крики дородного мужика в желтом пиджаке, широко раскрытые глаза двух теток, ковры на стенах, лежащие люди. Что-то их слишком много на нас троих.

Жека матерно орал в коридоре, надсаживая голос, впечатывая ногами в пол нескольких человек. Меня как волна подхватила, и я сам заорал как бешеный.

Пока орал, Тема ногой впечатал дородного мужика в кресло, а потом схватил его за загривок и бросил на пол. Вот ведь как, мужик его больше раза в полтора, у сержанта левая рука в корсете, схватил он его одной, правой, а летел толстяк в пол, будто его из катапульты пустили. Воистину на многое способен человек в состоянии аффекта. Или боевого бешенства.

Тема потянулся рукой за наручниками, и один из молодых парней вскинулся. Я заметил, как он поднимается, и с размаху впечатал пыром ботинка ему в лицо. Берцы у меня новые, носки хоть и без железных стаканов, но пока необмятые. Когда кровь брызнула на стену, я мельком подумал о том, что переборщил. Хорошо не в висок. В комнату влетел Жека, пиная некоторых по ходу, и не переставая орать.

- Алекс, выход! - глянул он на меня.

Я кивнул, и выбежал в коридор. Еще один поднимается. Разбег два шага, удар ногой, и тело откинуло, еще и крутанув в воздухе. Ничего себе энергия, пнул ногой в лицо, а его целиком перекрутило. Драться я не умею и не люблю, зато в футбол хорошо играл, поэтому удары по лежащим прекрасно получались.

Выбежал на лестницу. Дверь слева, дверь справа, дверь слева, - покрутил головой, стоя спиной к двери. Развернулся, и прижался спиной к стене напротив, опять замотал головой, дверь справа, дверь слева. Как долго секунды тянутся. Сердце бьется где-то в горле уже. Сейчас трясти начнет, адреналин в кровь как из шприца впрыснули. Не, мотать головой в разные стороны это точно неправильно. Так, слева окно, справа нет. Подбежал к окну по галерее, плечом уперся в стену. Теперь через грязное и треснутое стекло видно двор, по которому мы бежали, правую лестницу вижу почти целиком. Проход по верху с заграждением, высотой примерно мне по пояс, и вход один я не вижу, он подо мной, но так гораздо лучше, чем у двери. Из второго дома вышло несколько женщин неопределенного возраста, толстые, закутанные в тряпки. Из дома выбежал парень, взял что-то в девяносто девятой, и побежал обратно. Бросил на бегу пару слов женщинам, и они побежали через двор к входу, который как раз подо мной. Опа, а вот этого точно не надо. Снизу слышны голоса визгливые. Еще несколько женщин бежит через двор. Слышу, как открывается дверь снизу, и шаги по лестнице.

- Стоять на месте! - перегнулся я через ограждение.

Идущие четыре женщины, крупные, дородные, приостановились. Несколько секунд молчания, и они разом заголосили, жестикулируя руками. Что они орут, я не понимал. Краем глаза увидел движение на второй лестнице, тоже несколько теток поднимается.

- Стоять сказал! - заорал я, водя стволом снизу вверх.

Стоять они не хотели, потихоньку, шаг за шагом, поднимаясь, все громче завывая. Вот одной уже всего несколько ступенек осталось. Сейчас же Тема с Жекой должны уже появиться, а тут толпа такая. Не выберемся блин. По спине холодком прошло, не, так нельзя.

- Стоять!!! - опять заорал я, поднял ствол в потолок, и под углом выпустил короткую очередь. Только позже я узнал о склонности к рикошетам пули калибра пять сорок пять, и стал хоть немного понимать ее поведение, сейчас же просто увидел кровь на лице одной из женщин, и все вокруг заполнил многоголосый вой и визги. Тетку как подкосило, она схватилась за лицо и осела на лестнице. Трясущимися руками перевел стрельбу на одиночные, и выпустил несколько пуль, которые с сочным звуком впились в дерево ступенек прямо перед одной из поднимавшихся теток. С дикими криками они одновременно начали скатываться с лестниц. Кто-то из них упал, раздались глухие крики боли. Я вздохнул с облегчением, первый раз за долгое время. Вроде последнюю минуту забыл даже, как дышать. Не успел перевести дух, как в доме все просто взорвалось стрельбой, как раз там, где парни сейчас были. Несколько длинных очередей, потом дверь рвануло, и в ней появилось несколько рваных отверстий. Теперь садили там из двух стволов барабанным перестуком. Я опять забыл, как дышать, с открытым ртом смотря в дверь. От окна даже не подумал отойти.

Дуракам везет. Стреляли или дробью или картечью по ощущению, но отделался я парой царапин, когда рама вместе с ошметками дерева и стекла прыгнула на меня. Хорошо ни один из осколков стекла в лицо не попал, раскромсало бы до кости. Оцарапало меня штукатуркой от стены брызнувшей. Я с матерным криком присел, держась за лицо. Осторожно открыл глаза, целы, посмотрел на перчатки - пыль и кровь, но крови вроде немного. Тут многострадальную дверь опять вынесло, из нее кубарем выкатился толстяк. Следом вылетел Жека с перекошенным лицом.

- Встать! - ткнул он мужику ствол в лицо.

Тот не очень быстро начал подниматься. Из двери вылетел Тема с бешеными глазами. Бушлат кровью забрызган.

- Быстро! Встать! - еще раз ткнул в лицо толстяка Жека.

- Алекс, чисто? - пошел вниз по лестнице Тема.

- Стреляли, с улицы, - я все еще вытирал лицо, перемешивая известку с кровью.

- Здесь пошли, Алекс, сзади прикрывай, - Тема пошел спускаться по второй лестнице. Там уже никого не было, та тетка, которую задело рикошетом, уже скрылась, только кровь на ступеньках осталась.

Толстяк идти вместе с нами категорически не хотел, судя по глазам, но шел, хотя и не особо быстро. Я спускался, двигаясь задом, поэтому несколько раз наткнулся на Жеку, который понуканиями гнал цыганского барона вперед. Внутри начало скапливаться тупое раздражение, скоро уже буду готов взорваться, у меня так бывает иногда. И страх просто испарился. Когда он пропал, я даже и не заметил, один азарт остался. Тема цыкнул, обращая на себя внимание, и приоткрыв чуть дверь, обратился к нам.

- Сначала я до канавы, потом Жек ты, с телом. Дальше я до калитки, Жека меня кроешь, Алекс двигай к Жеке. Как только я у калитки падаю, через три секунды оба стартуйте до меня. Ясно все? Погнали.

Сержант рванул с места, гигантскими прыжками пересек сугробы, и завалился в придорожной канаве.

- Пшел! - заорал он.

- Пшел! - заорал Жека на толстяка, подгоняя его. Вдвоем бежали они не так быстро, как Тема. Я подождал чуть, последний раз глянул на лестницу, и, увидев, как бежит через дорогу Тема, сорвался с места сам. Когда сержант добежал до калитки, гулко ухнул сдвоенный выстрел, от забора полетели щепки. Тут же задолбил одиночными автомат Жеки.

- Крою! - донесся до нас крик сержанта.

- Давай-давай-дрюг! - на одном дыхании крикнул Жека, с натугой поднимая толстяка за ворот пиджака. Бегом!!! - заорал он ему в ухо. Еще до того как поднялись, начал перестук одиночных выстрелов автомат Артема. Слышался звон разбитого стекла, по окнам садит.

Бежали тяжело, надсадно. Забегая в калитку, увидел на дороге показавшийся из-за поворота автомобиль. Мерин старый, в сто двадцать четвертом кузове, тонированный в ноль. В чем дело, там не просекли, подъехали почти вплотную к нам. Как только двери начали открываться, мы с Темой вскочили, и зарядили по машине с двух стволов. Жека держал клиента, уткнув его лицом в снег. Я так и стрелял одиночными, Артем полоснул очередью наискось через лобовое стекло. Интересно, когда у меня патроны кончатся, думал я, глядя, как Тема рожок меняет. Надо хоть посмотреть, есть ли там еще хоть сколько, посмотрел я на рыжий магазин.

- Алекс, контроль!

Я непонимающе посмотрел на Тему.

- Посмотри мля, живые есть там? - заорал он, глянув на меня, и сразу же переведя взгляд на цыганские дома, приложившись к прицелу.

Я суматошно кивнул, на полусогнутых подбежал к машине, стараясь чтоб голова не торчала над машиной. Глянул в салон, два человека, сзади вроде нет никого. Русские, оба коротко стрижены. Все забрызгано, у меня во рту опять медный привкус появился от запаха крови.

- Тем, два холодных, русские вроде! - присел я на одно колено.

- Срать, валим отсюда!

Я все так же на полусогнутых забежал в калитку,

- Да ты будешь шевелиться, козел! - вышел из себя Жека, пнув не желающего бежать толстяка.

- Да валим его нахер, - поднял Тема автомат и приставил ему к голове.

- Мозгами брызнет! - быстро крикнул Жека, отпрыгивая.

- Нет! Нет! Я побегу, - с взвизгом заорал толстяк и действительно побежал, даже подгонять не надо было. Бежал он по нашим следам, да так быстро, что догонять пришлось. Вот здоровья в борове, у меня уже круги в глазах, а он прет по сугробам как танк.

Егор, увидев нас, шумно перевел дух.

- Парни блин я так пересрался тут, стрельба не прекращается, где вы хрен знает, че делать не знаю, никого нет стремно блин вообще, это Мишик, да? Куда его девать, давай мужик залезай, давай-давай сказал! На коленки падай! - как пулемет затараторил Геша, приняв у Жеки Мишика, и загоняя его в салон. На вопросы Геше не отвечал никто, да он и не настаивал, видно молчать устал.

Я прыгнул за руль, и как только все уселись, нервно, с проворотом колес, тронулся с места. Ехал быстро, колея уже была. Хотелось побыстрее скрыться подальше от этих цыганских домов.

- Ну блин, накуролесили, - выдохнул Тема.

- Парни, что было то? - спросил Геша.

- Грязно вошли. И сильно проредили ряды самобытной народности, - ответил вместо Темы Жека, я в салонное зеркало глянул, увидел, как у него губы поджаты. Недовольство на лице аршинными буквами написано.

- Жек, ну че замолчал то? Грязно вошли, грязно вышли, порно какое-то. Вы мне скажите, че было то?

- Алекс, у тебя что было? Почему стрелял? - спросил меня Артем, не обращая внимания на Гешу.

- Да поперла на меня толпа баб со всех сторон, я в потолок очередь дал, видно отскочили пули, в одну из них попало. Видел, как она за лицо хваталось, но не смертельно, скорее всего. Хотя может ее унесли, когда вы там заряжать начали. Я то, когда вы джазу дали чавку открыл, только на дверь и смотрел. Повезло, я же у окна стоял, а по мне с того дома шмальнули, хорошо выше прошло, штукатуркой только морду покоцало.

- Ну да, что штукатуркой, заметно, - усмехнулся Артем. Ты когда эту тетку зацепил, они заорали там. Эти которые лежали, молодые, на Жеку бросились вдвоем сразу. Вообщем пошла массовка, дохера мы их там покромсали. У меня патронов теперь магазин только.

- А как узнать, сколько в магазине патронов осталось? - некстати задал давно мучивший меня вопрос.

- Ну ты спросил... выщелкни, да посчитай.

- Хм, а по другому никак?

- Если трассеры есть, - подал голос Жека сзади, - можно. Кто последним вставляет, кто третьим с конца. Кто десятым, двадцатым, и последним. Увидел, что трассер пошел, значит кончился. Я вставлял два трассирующих, пятнадцатым и третьим с конца. Увидел первый пошел, значит полмагазина осталось. Увидел второй, менять пора. Пока магазин достаешь, патрон в стволе у тебя есть. Говорят, выручает, я не пробовал пока.

- Жека хоть и тихий, но как скажет, все по делу, - повернулся ко мне Артем. А вообще выстрелы считать учись.

Так в первый раз Жеку назвали Тихим, и к нему потом прочно приклеилось это прозвище.

Я скосил взгляд на рыжий магазин укорота, который между сиденьем и дверью сейчас стоял.

- Ага, еще и считать. А нельзя было магазин с прозрачной полосой сделать? У меня в машине что масло, что антифриз, на канистрах полосы есть, и видно сколько осталось. А здесь на такие ухищрения идти.

- Ну... видишь, не додумался пока никто. Зато простор для смекалки есть.

- А у амеров как? У них вроде с удобствами все делают, даже армии. Есть у них магазины со смотровой полосой? - подал голос Геша.

- Да хер знает, американской армии я точно не знаток. Но магазины прозрачные видел, на европейских винтовках, - ответил Жека, Артем лишь плечами пожал.

- В смысле на винтовках? Они автоматами не пользуются? - удивился я.

- У нас автоматом Калаш называют, у них штурмовой винтовкой. Не парься, по сути одно и тоже.

- А почему? Мой калаш точно на штурмовую винтовку не похож, - глянул я вниз на удобно примостившегося у двери коротыша.

- Алекс, не парься. У тебя вообще пистолет-пулемет, - улыбнулся Тема.

- Не факт. Если б был под пистолетный патрон, можно пистолетом пулеметом назвать. А так у него автоматический карабин, - ответил сзади Теме Джексон.

Далее пошел разговор с матерными терминами, после которого я начал хотя бы примерно представлять, что такое автомат, карабин, автоматический карабин и штурмовая винтовка, и где во всем этом искать пистолет-пулеметы. Но хоть отвлеклись, сердце на место вернулось, и трясти перестало.

До Великополья доехали без происшествий. Один раз только остановились, в кусты сбегать. Когда стояли на улице втроем, Геша караулил Мишика в машине, Жека спросил у Артема.

- Тем, а может тряхануть толстого? Зачем он вдруг Митричу твоему понадобился?

- Митрич теперь не только мой, но и ваш тоже, - нахмурился Артем.

- Жек, а смысл? - спросил я. Ну расскажет он нам, что каждый месяц заносит ему долю малую, и что? Мы же с этого профита никакого не поимеем, и так все ясно. Доказывать некому. А если он знает, где деньги брильянты лежат, то мы сунулись уже сегодня. До сих пор ощущение, что могу лом перекусить.

- Алекс прав, мне кажется. А на Митрича нам сейчас компромат не нужен. Если все нормально станет, сами не отмоемся.

- Да, звездец, - констатировал я, вспоминая расстрелянный мерин. Жека тоже что-то подобное выдал, только покрепче.

- Вон, Геша пока не замазан особо, - мы уже стояли у двери, и Геша услышал.

- В чем это я не замазан? - вскинулся он.

- Да мы тут столько накрошили уже..., - протянул Тема.

- Его слить от нас надо, мало ли что, чтоб с нами не сел, - шутливым тоном произнес я. Но Тема переглянулся со мной и с Жекой, и посмотрел на Егора. Заговорил он не шутливым, в отличие от меня, тоном.

-Геш, Алекс дело говорит. Мы там замазались по самые гланды, если что, куда тебе с нами. Давай мы тебя сейчас в санаторий бросим, скажем, втроем были. Не, подожди, зачем тебе, действительно.

- Будет кому нам передачки носить, - ухмыльнулся Жека.

- Слышьте, вы охерели совсем? Вы меня за кого держите? - когда возмущенный Геша взял автомат, у меня сердце в желудок опустилось, Тема тоже напрягся, как я заметил краем глаза, но Егор направил ствол в голову Мишика, и продолжил, - хотите, давайте прямо сейчас замажусь?

- Геш, Геша, спокойней. Там бак к тому же, куда ты целишься, не только намажешься, но и прожаришься заодно, - свел конец фразы к неуклюжей шутке Жека. Но улыбнулись все с облегчением.

- Геш, не принимай близко к сердцу, люди разные бывают, а на тебе пока крови нет.

- Я не разные. Девственницу мне дайте, и кровь вам будет. Закрыли тему?

- Нормально все. Геш, молодчик. Все, погнали, - улыбнулся Артем.

- Все молодцы, вырезали табор мля, - выдал тут Жека.

- Бывает, - философски протянул Геша, закрывая боковую дверь, когда я уже ехал.

- У кого бывает, а кому кошмарики потом сниться будут, - пробурчал Тема.

Совсем скоро показался танк уже знакомый, совсем засыпанный снегом. По въезду в город встретилось несколько машин. Цивилизация.

Когда проезжал место, где меня чуть не забодала девушка на кроссовере, опять вспомнил, как она стояла, ругаясь, с расхристанными по плечам волосами. Такие очень красиво по подушке могут быть раскиданы, некстати думал я, улыбаясь своим мыслям.

- Алекс, ты чего лыбишься? - спросил Геша.

- Так, просто.

- Слышь, просто так даже мухи не сношаются. И вообще, смех без причины, признак сам знаешь...

- Да вспомнил тут, белоснежку одну, - опрометчиво сказал я, восстанавливая в памяти образ девушки, такой невежливой, но привлекательной, стараясь не обращать внимания на Гешу.

- Кого, Белоснежку!? Ты чего курил такого, есть еще?

- Это он, наверное, про то, что на этом месте чуть дочку главы района чуть не рихтанул. Вон в ту канаву ушла, - показал пальцем Тема, - а потом еще и изнасиловал словесно.

- Теперь и насмехается еще, негодяй какой! А как насиловал, поподробней можно? - положил рядом со мной подбородок на сиденье Геша.

- Да отстаньте вы, - отмахнулся я.

Пока Тема рассказывал, как я обгонял и подрезал, с подробностями, и как меня тут увольняли, под аккомпанемент скабрезных шуточек, выехали на площадь. Смеялись уже все в машине, кроме меня и Мишика.

- А ты каким по счету гномом был?

- А почему Белоснежка, она же темненькая?

- Ты ее целовал, она не просыпалась, и ты решил по челябински?

- Вы смеетесь, как гиены, - остановившись на парковке, обернулся я к Геше и Жеке, которые уже ржали в голос.

- Гиены, ну ты дал! - засмеялись еще громче Геша с Жекой.

- А вы в натуре похожи, кстати, мультик еще был такой диснеевский, с гиенами, - добавил я, осмотрев обоих, вызвав еще один взрыв смеха, и невольно сам улыбнулся.

- Все, отставить смех, выводим товарища, - прервал веселье Артем.

Я остался дышать воздухом рядом с машиной, парни скрылись в отделе. Про трофеи под сиденьями никто даже не вспомнил. Подышал воздухом прилично, устал дышать даже, поэтому закрыл машину, и пошел в отдел.

- К кому? - невежливо был остановлен незнакомым мужиком в форме прямо у входа.

- Хм. К начальству вашему, - тут я подумал о том, что не помню фамилии подполковника, а фамилию сержанта даже и не знаю.

- Только недавно должны были три парня зайти - Артем, сержант, и еще двое, в похожей одежде, - я показал на свою горку. Мужика привезли в желтом пиджаке.

- Ну, были такие. И что?

Хм. Действительно, и что?

- Я с ними как бы.

- Ну с ними и с ними, сейчас то чего хочешь?

- Эээ... Пройти, их найти.

Коротко последовал короткий и обезоруживший вопрос, в переводе на русский нематерный звучащий как "Зачем?"

- Надо Митричу доложиться, - внутри уже начало закипать. Я на уазике, два пять семь, сейчас за водителя, вон он во дворе стоит. Как Амельченко подстрелили, я с сержантом и работаю. Проблемы с машиной были, смотрел, сейчас зайти надо. Вчера тут капитан сидел, - я показал на стойку, пока показывал, в памяти всплыла фамилия затюканного капитана, - Левшин его фамилия, должен меня помнить.

Выдав такую тираду, в которой я собрал почти все знакомые фамилии, я уже увереннее смотрел на милиционера.

- Да? Ну тогда ладно, иди, - он покачал головой, поджав губы.

"Обманули дурака" - шепнул я сам себе и пошел, поднимаясь по лестнице. Вход на второй этаж был посередине длинного коридора, а кабинет Митрича как помню, находился в той части, которая направо. Не забыл, надо же. Третья дверь, на открытой двери табличка - "Начальник РОВД" и еще одна табличка ниже - "подполковник Щербаков Дмитрий Мелетеевич". Вот и фамилию запомнить можно. В кабинете никого, дверь открыта, в пепельнице плохо затушенный окурок дымится. Недавно только был. Ладно, прогуляемся. Прошелся по всему коридору, задерживаясь у дверей ненавязчиво, может знакомый голос услышу. Безрезультатно. Народа сновало много, из-за некоторых дверей слышались разговоры, где-то и крики, но знакомых голосов не слышно. В одном кабинете явно кого-то били, слышались глухие звуки ударов, и резкие вопросы, смысл которых на фоне стонов и бессвязного мата мне было не разобрать. Прошелся еще раз, иногда натыкаясь на заинтересованные взгляды встреченных людей, но вопросов никто не задавал. Опять потоптавшись у пустого кабинета, пошел на третий этаж. Всегда нравилось ходить там, куда пускают с ограничениями. В воинской части от караульных бегали с другом, на радиостанцию одну зашел как-то, в морге был, в кабине локомотива, в метро ночью забирался, да много где был. Пока ума не прибавилось. И хотя здесь я сейчас легально, начальство ищу, вспомнились те ощущения, за которыми гонялся в юности.

На третьем этаже людей было поменьше. Сначала пошел налево. Пустых кабинетов по ощущению больше, людей совсем нет. Или все в поле, или просто тут так работают тихо. Шел к концу коридора, посмотрел назад, сделал пару шагов пятясь, и начал разворачиваться, развернувшись вокруг себя.

- Ой! - возникла прямо передо мной милиционерша. Я чуть отшатнулся, и присмотревшись, узнал ее - та самая миловидная женщина, которая записывала нас в журнале, когда подполковник оружие выдавал.

Она только что вышла из одного из кабинетов, и я в нее чуть не врезался, резко остановившись буквально в нескольких сантиметрах. Несколько долгих секунд мы стояли почти вплотную, глядя друг другу в глаза, притом отстраняться она даже и не думала. Лицо красивое, правильное, глаза пронзительно голубые.Но на коже густой слой тонального крема, и у глаз уже появляются мелкие морщинки, машинально подметил я. Настолько вблизи возраст все-таки виден, хотя если в темноте, свернули мои мысли на определенный лад. А вот парфюм у нее хороший, мне понравился.

- Эээ... Елена Николаевна, здрасте, - имя всплыло в памяти, и я нарушил молчание вдруг севшим голосом.

- Ммм... а мы знакомы? - она чуть наклонила голову.

Она была на каблуках, но все же ее глаза были чуть ниже моих, так что смотрела она снизу вверх. Взгляд выглядел немного озорным.

- Вы меня в журнал записывали, когда я оружие получал.

- А, ну да, - изогнула дугой она брови. Помню, помню. Старцев, Александр Сергеевич, правильно?

- Даже не представляете, насколько мне приятен тот факт, что вы меня запомнили, - осторожно закинул я удочку.

Она чуть отстранилась, мельком оглядев меня с ног до головы. Потом заглянула мне через плечо вглубь коридора, видимо посмотрев, присутствует здесь еще кто-либо, кроме нас.

- И что же вы сейчас здесь делаете? - тон немного сменился, добавилось официоза.

- Начальника ищу, всего этого, - сделал я неопределенное движение рукой, как бы разграничивая, что начальник всего этого не мой начальник.

- Щербакова?

- Именно, - вовремя я табличку на кабинете увидел.

- Кабинет Дмитрий Мелетеевича этажом ниже, - она опять чуть наклонила голову, уже в другую строну.

Нет, все же умеют некоторые женщины буквально несколькими движениями в сочетании с парой фраз делать так, что все дееспособные мужские особи вокруг, если не забывают обо всем, то, как минимум, задумываются о смене приоритетов дел текущих.

- Дмитрия Мелетеевича в кабинете нет, поэтому я и решил прогуляться. И знаете, совсем не расстроился, когда вас случайно встретил, - неуклюже попытался я намекнуть на комплимент.

Да, с девушками у меня не всегда получается, и знакомлюсь всегда со скрипом, но бывало пару раз, когда случайные знакомства сразу же приводили к совместному завтраку. Сейчас, во взгляде симпатичной милиционерши, я видел некий интерес, спонтанно могущий перерасти в нечто большее. Она, будто подтверждая мои догадки, несколько секунд раздумывала, оценивающе глядя на меня.

- Дмитрия Мелетеевича и здесь нет, это точно. А вы, Александр Сергеевич, очень кстати тут проходили. Пойдемте, мне поможете, - после короткого раздумья произнесла она, и двинулась в другой конец коридора.

Идя за ней, я старался не все время смотреть на изгибы очень симпатичной фигуры, но не очень получалось. Может, конечно, юбка все стягивает, но вряд ли, это не джинсы, в которые можно втиснуться и не будет так очевидно, что все отвиснет, когда эти джинсы будут сняты. И талия в порядке, даже форменный китель не совсем скрывает приятственные изгибы. Чуть в плечах широковата, но общего впечатления для меня это не портило. Да, держит себя в форме Елена Николаевна, многим бы молодым девушкам у нее поучиться. А то иногда на пляж придешь, а там такие сударыни на песке валяются, ужас. Девушки по двадцать - двадцать пять лет, и уже талия отожрана в размер с бедрами, животы безобразные, целлюлит. Многие даже футболки и юбки не снимают, прямо так купаются. Зато да, МакДак, ммм, вот что я люблю. Фу блин.

Когда Елена остановилась в конце коридора, я опять чуть в нее не врезался, все-таки засмотрелся. Она извлекла из кармана ключи, и открыла дверь с надписью "бухгалтерия". Я вошел следом за ней в приличных размеров кабинет, в котором стояло четыре стола, и куча разных шкафов. В центре кабинета было навалено несметное количество коробок.

- Так, Александр Сергеевич, - немного ерничая, произнесла она,- мне требуется грубая мужская сила. Вот эти все коробки, - ткнула она пальцем в кучу, - необходимо переместить туда, - тут ее пальчик показал на незамеченную мной ранее дверь с табличкой "Архив". Пойдем, покажу, - неожиданно перешла она на ты, и скрылась за дверью, я метнулся следом. По размеру помещение, как и бухгалтерия, но столов нет, четыре ряда стеллажей, многие полупустые.

- На каждой коробке буквы написаны, здесь стеллажи по алфавиту расписаны. Сделай все красиво, восстанови порядок. А я пока кофе сделаю, будешь?

- Из таких рук, даже уксус с удовольствием, - посмотрел я ей в глаза.

- Эх, мальчик, - качнула головой и немного грустно улыбнулась она, а проходя мимо, задела меня стянутой кителем грудью. Специально, наверное, место в проходе было много.

С глупой улыбкой на лице довольно быстро перетаскал коробки. Кофе мой все не появлялся, и я томился ожиданием, прикидывая дальнейшие действия и перспективы. Походил по кабинету, посмотрел на мелочи на столах, составляя впечатление о сотрудниках, вернее сотрудницах милицейской бухгалтерии. На всех столах набор безделушек и календариков почти одинаков по смыслу, все те же баянистые картинки и фразы из интернетов, распечатанные на черно-белом принтере и развешанные по стенам. Лишь на одном столе выделялись сувениры кричащие о том, что они из Турции и из Египта. Да, тут самый цимес, в отпуск на попсовые пляжные курорты съездить. У меня знакомый есть из Окуловки, так у него каждая третья фраза начинается со слов: "а вот когда я был в Турции...". Далеко не все такие конечно, но очень сильно в глаза все-таки бросается. Всегда будут люди в обществе, которые напоказ одевают "малиновые пиджаки", думая, что это выглядит модно, круто, и современно.

На одном из столов лежало несколько стопок личных дел, я подошел, и зачем-то оглянувшись, начал рассматривать. Папки были хаотично набросаны друг на друга, видно как раз ради их поиска коробки из архива и принесли все в этот кабинет. Так, что здесь. Стандартные для криминальных хроник скуластые лица бритых уголовников, на папках имена и фамилии, номера статей, которые для меня как темный лес. Перекладывая папки, я ни знакомых лиц, ни имен не увидел. Отложив последнюю, я прошел в помещение архива. Окна там выходили на площадь, а как там товарищи то мои? Ключи то от бобика только у меня, поэтому если они закончили, должны уже топтаться у машинки. Времена, когда жили без мобильников и о встречах договаривались по городскому телефону заранее, и внимательнее относились ко времени, быстро забылись, воспринимаясь анахронизмом. Придется опять привыкать, хотя есть надежда рации короткие где-нибудь отжать. Выглянул в окно сквозь пыльное стекло, у машины никого не было, это хорошо. Мне еще кофейку попить удастся. При мыслях о кофейке на лице опять непроизвольно растянулась довольная улыбка.

- Лена! - вместе со звуком открытой двери раздался зычный голос, прервав мою щенячью радость, я даже подпрыгнул от неожиданности.

- Лен, ты здесь? - все тот же голос, и звук шагов по кабинету.

Я стоял как вкопанный у окна, наблюдая как в замедленной съемке движение золотистого цвета разболтанной дверной ручки. Дверь открывалась в мою сторону, и кто там, видно мне не было. Я постарался принять безразличное выражение лица, всем своим видом показывая, что так тут просто, трамвая жду.

- Лена! - дверь открылась, но не распашку. Обладатель голоса в архив не зашел. Самое время привлечь к себе внимание, чтоб не выглядеть потом неудобно в глазах неизвестного посетителя кабинета. Дверь начала закрываться, я уже набрал воздуха, чтобы кашлянуть.

- Да где эта коза, то, а? - раздалось гораздо тише, притом голос очень знакомый.

Дверь хлопнула, закрываясь. Рот я закрыл от неожиданно резкого отношения к моей приятной знакомой, но опомнился, и шагнул к двери, потому что не хотелось выглядеть в роли подслушивающего. Я сделал даже несколько шагов, но тут вошедший выдал несколько грязных матерных эпитетов в адрес не найденной Елены, и после такого показываться на глаза вошедшим расхотелось. Сразу появилось ощущение, будто в чужое грязное белье влез, и не хотелось, чтобы кто-то видел меня за этим занятием.

- Да ладно, Митрич, что так грубо. Елена твоя очень приятная женщина, - неожиданно оказалось, что вошедший не один, и обозначилась фигура, так нелицеприятно отзывающаяся о Елене Николаевне. Неприятное открытие, надо сказать.

- Да епть, приятная во всех отношениях.... Только нет ее, когда надо. Ладно, давай к делу. Смотри, переворошили коробки, вот я тебе отобрал кандидатов, - послышались звуки перекладываемых с места на место папок личных дел.

- А какие тут куда? - спросил собеседник Митрича.

- Вот этих и этих надо дернуть. Сейчас всех их выцепляй, и закрывай под охраной. За сегодня получится?

- Попробую, но вряд ли.

- Не попробуй, а сделай. И так везде опаздываем. Короче, кровь из носу этих закрывай, пусть посидят, подумают. Вот этих, видишь? Сколько их тут, семеро. Этих в расход надо, полюбому. Кто у тебя сможет?

- Хм. Не знаю, - последовала недолгая пауза, - да все смогут, я думаю. Только когда? Этих отлови, этих в расход. Разорваться? У меня же четыре человека всего! Остальные разогнаны по краям, не найдешь сейчас.

Периодически я посматривал в окно. Глянул опять, парни уже стоят у машины, и Тема заглядывает в окна машины, приложив руки к стеклу, чтоб не отсвечивало. Блин. Появилось желание все-таки выйти, сказать подполковнику, что...

- Слушай, а давай я тебе ушастого отдам? Он там с городскими долбоебами сейчас работает. Пацан шаристый, сейчас только потаскуху эту привезет, и забирай его на...

- Петрова то?

- Ну, его.

- А что за долбоебы?

- Не видел что-ли? С поезда которые. Я этому, Зорину, дал задание штук десять их подогнать, только трое пока. Мля, сдуру им оружие надавал, а этот хер видно просек что-то, мне только троих отправил. Козел, мля. Ладно, сегодня подъедет, разберемся. Ну так вот, там парней много на поезде было, вот несколько ушастый с собой возит, Амельченко завалили же, а этого гондона не выцепить.

- Какого?

- Хохла, Тищенко. На больничном, и не появляется говнюк.

- Ааа... Ну и че городские, как?

- Да такие, - последовала пауза, видно Митрич гримасой показал, какие мы на вид, - понтов много.

Мне стало обидно. Вот так вот, ходишь в школу, ходишь, а тут бац.... Мыслей выйти уже не было, как и не было мысли высказать про долбоебов, их там двое, да и Митрич поздоровей меня, как второй не знаю.

- Ой! - раздался вдруг женский голос.

Так. Вернулась Елена Николаевна.

- Лена, епть! Ты где бродишь?

- А... Эээ... Кофе ходила делала, а что? - секундное замешательство прошло, в голосе проскальзывают стальные нотки.

- Млять, Лена, я тебе сказал далеко не уходить из кабинета, какого хера ты сюда поперлась?

- Дим, ну коробки же надо было по местам разложить...

- Да боже жеж ты мой, - голос подполковника выражал крайнюю степень раздражения, - ну нахера? Я что, просил? Мне нужны они еще! Что за люди то, а...

- Короче..., - после недолгой паузы. Сиди кофе тут пей, сейчас вернусь. Серега, пойдем ко мне, закончим, - по дощатому полу забухали шаги.

Входная дверь хлопнула. Почти сразу же тихо открылась дверь архива. Встретившись с Еленой Николаевной глазами, я только пожал плечами и виновато улыбнулся.

- Не заметили они тебя?

- Да не.

- А чего не показался?

- Да ругался он сильно, я и тупанул малость. А потом уже не хотелось.

- Ладно. Пойдем кофе попьешь.

- Я б с удовольствием, да вон, парни уже жду..., - я кивнул в сторону окна, но идти не спешил, даже шага не двинул.

Елена пожала плечами, но ничего не сказала. Мы смотрели друг другу в глаза, пауза затягивалась. Я мысленно крыл себя матом, но ничего в голову не приходило.

- Ну... ладно, иди, раз надо, - немного разочарованно вздохнула она, и отвела взгляд.

Я сделал несколько шагов, набрал воздуха, и обернулся к ней.

- Может вечером, кофе вместе попьем? - сказал, и внутри все опустилось. Вот ведь блин, за два дня несколько человек завалил в глаза практически, а девушку на кофе пригласить стесняюсь. Она посмотрела на меня немного по новому, слегка улыбнулась и качнула головой, убирая локон со щеки.

- А давай. Вечером это во сколько?

- Не знаю. Я сейчас человек подневольный, так что как освобожусь. За тобой заехать?

- Заезжай. А куда пойдем?

- Не местный, не знаю даже. Может у тебя? - опять задержал я дыхание от собственной наглости.

- Может и у меня. Посмотрим.

- Одна живешь? - наглеть, так наглеть.

С ответом она помедлила.

- Сегодня дома никого нет, так скажем, - уклончиво ответила она. Глаза не отвела, но щеки чуть залило румянцем.

- С деревяшками беда, - достал из кармана и показал ей мобильный, - так что без звонка. Куда заезжать?

- Речная, тридцать пять.

- Окей, подъеду, - улыбнулся я, и кивнув ей, вышел. В коридоре чуть на бег не перешел, парни извелись все, чую.

Вихрем слетел по лестнице, и все с той же глупой улыбкой пробежал под взглядом дежурного. Тот даже рот открыл, но сказать ничего не успел, я уже на улице был.

- Алекс, где тебя носит? - выразил недовольство Геша. Че лыбишься, мы уже замерзли тут! Ты че такой довольный? В туалете белоснежку вспоминал?

- Ща, расскажу. Попозже, - я уже убрал улыбку с лица, и возился с замком двери. Шутки про белоснежку не слушал. Открыв, прыгнул на сиденье, поморщившись от прикосновения к выстуженному дерматину. Содрогнувшись от холода, я завел уазик, и весь сжался, не выпуская тепло, ожидая, когда движок чуть нагреется.

Артем сходил в здание, и зачем-то Мишика привел, и посадил в машину. Сам к моему удивлению уселся сзади, на переднее сиденье сел Жека, положив автомат на колени.

- Алекс, давай едь уже быстрее, - поторопил меня сержант.

Я пожал плечами, и тронул бобика с места, стараясь сильно не газовать, не напрягая холодный двигатель.

- На поляну, где утром были, - ответил на мой вопросительный взгляд Тема.

26 апреля, вечер.

Поселок Тихая заводь.

Раньше его звали Михаилом. Год назад он стал просто номером семнадцать. В отличие от других пациентов, как их называли, глаза у него приобрели желтоватый оттенок. В темноте, в отличие от других измененных, лучше видеть он не стал, видимо что-то в процессе процедуры прошло не так. Зато он стал двигаться гораздо быстрее остальных. Все специалисты, которые его исследовали, сами не могли понять, что же произошло. В попытке воспроизвести тот же результат, как и с ним, угробили нескольких кандидатов в пациенты, об этом ему сам руководитель проекта сообщил, Давид Яковлевич. Старикашка в отличие от других специалистов измененных любил, и часто делился с ними разными новостями, как по работе, так и по жизни за забором. И никогда не называл по номерам, помня каждого по имени.

Тот, которого раньше звали Михаилом, даже скрипнул зубами при этих воспоминаниях. На фоне отстраненного равнодушия специалистов центра душевно-свойский стиль общения старика выглядел издевкой. Жаль, что его так и не смогли найти, когда все пациенты госпиталя обрели свободу. Он бы с удовольствием ему глотку порвал. Сумел уйти Давид Яковлевич, вернее увезли его. Но ненадолго он свой конец отсрочил. Многие из измененных сразу же исчезли в лесах, после освобождения, но более половины выживших в день катаклизма остались на месте. Вначале они ожидали группу зачистки, собираясь дорого продать свои жизни. На исходе вторых суток стало ясно, что никакой зачистки не будет, и новоявленный социум начал определяться со своим местом в новом мире. Одной из основныхзадач стало уничтожение всех, причастных к проекту. Эта задача стояла второй по приоритету, первая - найти свой ареал обитания.

После этого Михаил ушел. У него были свои приоритеты. И своя месть. Измененным он стал, как и большинство, выйдя по условно-досрочному освобождению, и уехав от ворот пеницитарного учрежденияна попутной голубой Газели. А вот за решетку он попал благодаря Еремеенко Георгию, красноборского чиновника и успешного предпринимателя, у которого долго работал. Но как только некоторые делишки всплыли на поверхность, Михаил взял все на себя, и поехал отбывать наказание. Взамен Еремеенко наобещал ему золотые горы и прочие профанации. Даже на свидание один раз приходил, мол, помню про тебя, не раскисай. Когда Михаил досрочно выходил на волю, первые несколько часов радость в его душе перемешивалась с чувством горячей благодарности к своему покровителю, который смог вытащить его на волю. И тем горче стало разочарование, особенно в тот момент, когда Давид Яковлевич ему между делом сообщил, что с подачи Еремеенко Михаил сюда и попал.

Сейчас он ждал. В этом поселке Еремеенко проводил большинство своего свободного времени, но вот уже второй день его коттедж стоял пустой. Лишь двое были из прислуги, полностью оловянные, видно здесь тоже волна прошла. А в соседнем коттедже собралась шумная компания. Вчера Михаил не сдержался, зашел в гости к молодежи, собравшийся на вечеринку. Вот ведь, что за люди, лишь бы выпить и потанцевать, и совершенно неинтересно, что в окружающем мире происходит. Поначалу Михаил решил их не трогать, но случайно увидел девушку, в панике прибежавшую в этот самый коттедж из леса. Как оказалось, ее напугали овощи с лодочной станции, тоже под волну попавшие. Он даже помахал ей рукой, и громко смеялся, когда она с испуга перепрыгнула через забор. Но, глядя на ее движения, он вдруг сильно захотел плотского наслаждения. Все же в том, что им кололи в центре, явно был и аналог препарата, который дают солдатам, чтобы снизить половое влечение. Так что, отсмеявшись, он направился в гости. Предварительно разобравшись с шумной компанией молодежи, поехавшей в лес вытаскивать из канавы машину, на которой та девушка и приехала. Тут Михаил сделал для себя еще одно открытие, оказывается, убивая, он начал испытывать буквально физическое наслаждение. Он и в центре убивал, им часто кукол завозили, но никогда и такого отголоска эмоций при убийстве не ощущал. Открытие надо сказать приятное, и залетев в коттедж, он еле сдержался, поймав кураж, оставив в живых для себя одну девчонку. Правда, прожила она недолго, и Михаил открыл новую грань своих возможностей. В следующий раз надо будет попробовать, чтобы подольше прожила. К тому же далеко за ними ходить не надо, несколько человек закрылись в комнате наверху, он хорошо ощущал страх, исходивший от них. И среди них была та самая, которая так грациозно через забор перепрыгивала. Пусть посидят пока, решил Михаил. Затащив вчера нескольких бездушных в коттедж, где только бойню устроил, он ушел спать. Сегодня, очень хорошо выспавшись, и придя обратно, он очень удивился прогрессу оставленных в коттедже бездушных. Настоящие трупоеды. И двигаться намного быстрее стали. Хищники какие.

Поднявшись по лестнице, он прислушался к происходящему за дверью. Там еще, голубки, боятся сидят. Их страх настолько густой, руками можно потрогать. Михаил усмехнулся, и размеренно постучал в дверь. Оттуда раздался сдавленный всхлип, и даже звуки дыхания прекратились. Он засмеялся, и со скрежетом провел когтями по двери. Ему начинало нравиться, когда его боятся. Так, а это что? Звук работающего двигателя. Как не вовремя, даже если это Еремеенко. Ладно, он сюда еще вернется. Михаил выбежал на улицу, и в несколько прыжков оказался на одном из пустых участков, легко перепрыгнув двухметровый забор.

На главную площадь поселка заехал милицейский УАЗ,и оттуда вышло четыре человека, все с оружием. Так, и пошли в тот самый дом, где грациозная девушка его ждет. Ладно, девушек хороших много, а на рожон Михаил никогда старался не лезть. Пытаясь унять раздражение и злобу, клокотавшую в груди, он уже решил уходить, как один из приехавших милиционеров выбежал на площадь, и загнал уазик во двор коттеджа. Пока он разворачивался. Михаил с удивлением заметил на крыше машины голубой флажок футбольной команды. Вот это да, эти то адепты как сюда добрались? Футболом Михаил интересовался поскольку постольку, но с недавнего времени, как эта самая команда начала свое восхождение на футбольный олимп, используя методы слона в посудной лавке, он начал пристально следить за футболом, болея не за, а против. Нет, он так просто уже не уйдет. В голове созрела идея.

26 апреля, вечер.

Старцев Александр, Великопольская волость.

- И что?

Мы стояли на той же поляне, где совещались еще утром, я даже на свои следы встал. Парни курили, жадно затягиваясь, мне хватало кристально чистого воздуха, которым я дышал, стараясь не попадать в сигаретный дым. Артем смотрел в небо, Егор пытался убрать несуществующую грязь из-под ногтей, Жека смотрел за Мишиком, в машине.

Все молчали, на мой вопрос пока никто не отвечал.

- Ну?.., - опять спросил я.

- Этого..., - кивнул головой в сторону уазика Артем, - ну..., того...

- Чего того? - машинально спросил я, хотя уже понял, о чем речь.

- Ну того, ептыть...

- Партия сказала Мишика в расход, - посмотрел на меня Жека.

- Ну и... че, опять мне? - я удивленно окинул всех взглядом.

- Давайте я, - встрял Геша. Бледный, но спокойный.

Помолчали.

Блин, в голове не укладывается, если задуматься. Еще пару дней назад на красный свет светофора даже ночью останавливался, а сейчас стою и с ментом решаю, кто будет человека убивать. Насколько мало потребовалось времени, чтобы отринуть многие условности. Если задуматься, в голове не укладывается. Я старался не задумываться.

- Ну давай, - после паузы сказал Артем, пожав плечами.

- Эээй, дрюг, выходи, - обернулся к уазику Жека.

Друг не выходил. Жека подошел к открытой двери, не залезая внутрь, схватил того за загривок, и выкинул в снег. Мишик завозился на земле, похожий на большого неуклюжего жука.

- Не надо, пожалуйста не надо!.. Я что скажете... не убивайте пожалуйста, - сбивчиво, проглатывая окончания заголосил он, встав на колени, снизу вверх заглядывая нам в лица. Геша смотрел сквозь него, Жека отвернулся. Я взгляд выдержал, глаза не отвел.

Суетливо на коленях Мишик пополз к Артему, продолжая просить не убивать его. Попытался схватить того за ноги, но сержант подошвой его оттолкнул.

- Хотите денег? Много денег! Золото? Много золота есть, отдам, не убивайте только! - пополз он опять к Теме, снизу вверх заглядывая ему в глаза.

Я отвернулся. Всегда, когда другой человек попадает в неудобную ситуацию, мне тоже стыдно и неудобно вместе с ним. Вот и сейчас, здоровый вроде мужик, а валяется и лебезит, изливаясь словами. Хотя я в такой ситуации не был, не мне судить. Может, буду также молить о пощаде. Хотя надеюсь, хватит духу вести себя спокойно. А вообще лучше в такие ситуации не попадать. И уроки не прогуливать, с плохими компаниями не водиться, и портвейн по подъездам не пить, а спортом заниматься.

Поток слов затравленного Мишика прервал сухой выстрел. Оттащили вместе с Гешей толстяка к опушке и бросили в неглубокую канаву. Притом я первый подошел к телу, взявшись за ногу, стараясь не касаться полоски голой кожи между штаниной и носком. Мертвецы мне все так же неприятны, но клин клином вышибают, придется привыкать. И так уже за три дня сколько их навидался. Все же пока тащили, на развороченную выстрелом голову я старался не смотреть, чувствуя, как немного подкатывает к горлу.

Постояли чуть с Гешей у тела.

- Жек, смотри, что один, что второй вроде на вид нормальные парни, а какие отморозки оказывается, - смотря на нас, сказал Тема, пока мы шли к машине.

- Ну да. В расход народ выводят, как два пальца об асфальт. Я их даже боюсь.

- Не бойся, - хмуро глянул на него Геша, - ты нас еще пьяными не видел.

- Ой какие мы грозные, - нервно засмеялся Артем, Жека его поддержал.

- Алекс, ты правильно сказал, как есть гиены, - покачал головой Геша.

Я уже сидел за рулем, и, дождавшись пока Жека захлопнет за собой дверь, завел машину, и задал давно интересовавший меня вопрос.

- Жек, а что за девушку нам надо сейчас привезти?

- Эээ... а ты откуда знаешь?

- Доложили уже. Что за телка то?

- Белоснежка твоя.

- В смысле?

- Дочка Васильевская. Васильева, главы района, - уточнил он, наткнувшись на мой вопросительный взгляд.

- А, это она, которую мы чуть не уработали?

- Я не т-тормоз..., - пробубнил тихо Геша.

- Говорю же, подруга твоя. Езжай давай.

Я тронул машину с места, и поехал по знакомой дороге в сторону от города. Сегодня здесь уже один раз проезжал.

- А где она?

- Да хер ее знает.

- Хм. Куда едем тогда?

- Есть тут недалеко поселок коттеджный небольшой, элитный типа, туда доедем. Митрич сказал, там может быть. Если нет, то по ситуации.

- А на хрена она Митричу?

- Алекс, рули давай, че ты докопался как пьяный до радио?

- Да ладно, рот что-ли устал уже? - посмотрел я с улыбкой на Артема. Тот лишь качнул головой, удивляясь моей наглости.

- Тем, найдем мы эту ко... девушку, а дальше что?

- В отдел привезем. Дальше по ситуации.

- А кто такой Серега, голос такой... чуть с хрипотцой, подчиненный Митрича, но с ним на ты общается? И люди тоже у него в подчинении есть, но сейчас их всего четверо в городе, остальные разогнаны?

- Зайка наверное, а что?

- Что за Зайка? - вскинулся Геша.

- Сергей Зайка, замначальника РОВД. А что?

- Да мы походу с этим зайкой поедем рецидивистов отстреливать.

- Откуда знаешь?

Я кратко рассказа об услышанном в архиве, умолчав о долбоебах и о приглашении на кофе.

- Мда... ладно, посмотрим, - резюмировал Тема, и спросил вдруг, - кстати, а почему Белоснежка, она же черноволосая?

- В фильме Белоснежка брюнетка, - буркнул я, ожидая опять потока шуток, и не ошибся.

Через минут пятнадцать езды свернул по указанию Темы на проселок приличного качества, ухабов даже не чувствовалось, колея накатана. На улице уже смеркалось, но фары я пока не включал.

Пропетляв по сосновому лесу, дорога вывела нас к берегу реки. Красота здесь, особенно летом. Слева на берегу показалась лодочная станция с небольшим причалом, на вид совсем безлюдная. Несколько старых катеров на земле догнивающих, да старый круг спасательный на стене покосившегося сарая, все, за что глаз цеплялся. Следов не видно совсем, снежное полотно нетронутое. После лодочной станции речка вильнула влево, а дорога подъемом в лес пошла.

- Алекс, внатяг езжай, потише, - последние несколько минут Тема рядом на сиденье сидел сосредоточенно, внимательно вглядываясь в окна, автомат зажал между коленей.

- Опа! - почти одновременно выдали мы с ним. Я даже попедали тормоза резко топнул, когда из-за поворота на меня посмотрела агрессивного вида радиаторная решетка черного внедорожника.

- Жека! Геша сзади смотри! - резко сказал Артем, выпрыгивая из двери. Судя по металлическому лязгу двери, Жека выпрыгивал из машины почти одновременно с ним. Я заглушил мотор, и вылез из буханки, не так красиво и мягко как сержант. Жека с Темой уже крутились у кабины, на полусогнутых, оба автоматы у плеча держали. Вдруг Жека поднял руку, они замерли. Перебросились парой слов, после чего Тема зашел в лес метров на пять, и вернулся обратно.

Мы с Гешей подошли к ним, притом Геша дисциплинированно смотрел больше на дорогу, откуда мы приехали. Я обратил внимание, что натоптано у машины неожиданно много. А подойдя к пикапу, увидел, что рядом в канаве лежит знакомый кроссовер, а к фаркопу пикапа от его заднего бампера тянется трос. Заглянул в кабину, сиденья слегка заметены снегом, дверь долго была открыта. Ключ в замке зажигания. Странно. По спине пробежал холодок. Я обернулся - Жека с Артемом рассматривают что-то у кроссовера, Геша стоя на дороге, водит стволом из стороны в сторону. Прыгнул на переднее сиденье, и сзади что-то скрипнуло. Я резко обернулся, но там никого не было, в стекле маячил кто-то, наверное парни в кузове пикапа счастье ищут. Судя по спокойному виду Геши, ничего экстраординарного не происходит. Фух, а я чуть штаны не намочил. Попробовал повернуть ключ зажигания, не получилось. Вернул в исходное положение, повернул опять. Послушался мелодичный звон. Так, ясно, все мигает, бензин на нуле. Видно хозяин машины не удосужился заглушить, уходя. Интересно, бензонасос накрылся, или нет. Я легко выпрыгнул на дорогу, подошел к сержанту. На улице незаметно стало еще темнее, ночь скоро.

- Геш, ходи тоже сюда, - позвал его Тема.

Геша подошел, и мы с ним вдвоем воззрились на Артема. Он лишь махнул рукой, показывая на несколько деревьев метрах в трех от нас. Жека между тем вышел на дорогу, контролируя ситуацию.

Мы подошли к деревьям. Первым понял, что за груда тряпья Геша, до меня не сразу дошло. Когда догадался, на что смотрю, с усилием сглотнул. Судя по виду Геши, ему тоже стало не очень хорошо. Я с каким-то болезненным любопытством осматривал два тела. Два парня, чуть снегом присыпаны. То, что мужчины, только по одежде можно опознать. Один лицом вниз лежит, у второго лицо обглодано. Носа нет, глаз тоже. Вместо горла тоже ничего нет, голова запрокинута далеко назад. Бросилось в глаза, что одна рука целая, вторая погрызена. Но белоснежки вроде не видно, подумал я с облегчением. Не в силах больше на это смотреть, я пошел обратно к дороге, с силой сжимая автомат. Геша пошел следом, матерясь.

- Тем, это что?

- Трупы.

- Мля, я вижу, что трупы. Кто их так, как думаешь?

- Не знаю. На шатуна похоже, но следов нет. Только человеческие. Но натоптано много, точно не разобрать.

- Может, поехали отсюда? - зябко передернув плечами, спросил Геша, оглядываясь по сторонам.

- Да, Тем, давай ка когти рвать, - поддержал его Жека.

Артем видно и сам себя неуютно чувствовал среди темного леса, потому что сразу пошел к машине. Двинулся он первым, но в машине я оказался раньше его, и как только все оказались внутри, я двинулся с места, не дожидаясь, пока двери захлопнуться. Фары так и не включал, внимательно вглядываясь в темноту впереди. Впрочем, внимательно по сторонам смотрели уже все.

- Алекс, потише, сейчас уже в поселок въедем, - сказал через минуту Артем.

Действительно, после очередного поворота среди елок справа показался светло-желтый кирпичный забор. Дорога расширилась, справа возник еще один. За высокими заборами виднелись черепичные крыши особняков, на том, что справа декоративные башенки соседствовали с серьезного вида спутниковой антенной.

Вот и зачем мы сюда премся, интересно? Только вчера утром зашли уже в один дом, и мертвого Амельченко сходу унесли. Тут две машины на дороге с трупами, а мы едем, осматриваемся, сейчас еще и по внутрь домам пойдем. Не лучше ли свалить отсюда, не нарываясь на возможность встречи с тем, или с теми, кто мертвецов там в лесу организовал, буквально кричал мне внутренний голос. Но сам я молчал. Лучше конечно уехать, но вслух такого предложения от меня точно никто не услышит.

- Тормозни, - одернул меня сержант. Я остановился, а он вышел на улицу. Присев на дорогу, пару секунд всматривался, и после прыгнул обратно в кабину.

- Следы смотрел, - ответил он на мой вопросительный взгляд, - люди ходят, а от машины одни только - от пикапа того. Так что давай, видишь колею? По ней.

Видно было уже совсем плохо, но кое-что я различал. Фары включать совсем не хотелось, раз тут такое творится. Дорога слегка вильнула влево, и мы выехали на небольшую площадь. Я заглушил двигатель, и, двигаясь накатом, выехал на ее середину. Посмотрел на сержанта, тот кивнул согласно, и полез из машины, не дожидаясь полной остановки.

Выбрались все вслед за ним, я в том числе. Ключи из замка зажигания выдернул. Вышел из машины, сразу стало светлее. Из машины всегда кажется, что на улице темнее чем на самом деле. Я открыл рот спросить что дальше, и тут же закрыл, наткнувшись взглядом на Артема, который замер с поднятой рукой.

- Слышите?

Я прислушался. Как только прислушался, тишина опять звеняще начала давить на уши. Отсекая звон, обратил внимание на пощелкивания остывающего двигателя, скрип снега под ногами. Хотя, вот... Шелест чуть слышно. Снова открыл рот, сказать об этом, и опять закрыл. Жека приставил ладони к ушам, и, открыв рот, повел головой как локатором по сторонам.

- Там, - он показал на один из домов. Генератор.

Точно. Шелест. Настолько тишина вокруг, что слышен звук работающего наверняка в подвале генератора.

- Следы от пикапа как раз туда ведут, - обратил внимания Артем.

Группой подошли к воротам. Одна створка приоткрыта, калитка распахнута настежь. Видны следы, натоптано прилично.

- Алекс, давай со мной, Жек, прикрывайте с Гешей. Алекс, готов?

- Пять сек, - я достал ключ от бобика, и кинул его Геше, тот кивнул.

- Готов.

- Погнали, прикрывай, - Тема прижал приклад к плечу, и мягкими приставными шагами двинулся во двор.

- Геша держи поляну, я дом пасу, - услышал я Жеку, двигаясь за сержантом.

Пока бежали, я вспомнил в очередной раз как просто в компьютерных стрелялках бегать. И видно все, и комфортно, и жизней куча. Сейчас со стороны может, и выгляжу как крутой, но это только со стороны. На бегу не видно ничего, только на одной точке взгляд сфокусируешь, кажется в другом месте шевеление, шум собственного дыхания звуки посторонние глушит. Ремень автомата не через шею был перекинут, а на правом плече, и естественно он на бегу свалился, мешая. Забежали на серьезное крыльцо, встали по обе стороны от двери. Дверь кстати тоже приоткрыта. Артем носком ноги подцепил дверь и приоткрыл ее. Заглянул. Глянул на меня, мотнул головой слегка, никого типа. Я подхватил открывающуюся дверь, распахнул ее полностью. Сержант уже мягко шел по просторному коридору, даже не коридору, а огромной прихожей. В дальнем конце помещения из-под неплотно прикрытой двери выбивалась полоска света. Слышалась негромкая музыка. Я прошел за сержантом, мимо вешалок с большим количеством вещей на них. Тема тормознул.

- Алекс, видишь? - шепотом показал он на вешалку.

- Мм?

- Вещей много. И обуви смотри сколько. Народа много должно быть, у них там пати походу.

Я кивнул, соглашаясь. Действительно, очень много обуви было раскидано перед вешалками с одеждой, и если большое количество одежды еще можно допустить, то с обувью реальная картина дома, куда наведалось много гостей.

Сержант подошел к двери, взял автомат наизготовку, и показал мне на дверь. Я кивнул, показывая, что понял, и глубоко вздохнул, прикрыв глаза. За эти несколько мгновений в голове пронеслись виденные много раз в фильмах и новостях картины штурма жилых помещений. Уверенно подошел к двери, схватил за ручку, и вместе с ней ушел в сторону. Как только Артем буквально впрыгнул в проход, я оттолкнулся от двери, и залетел в комнату следом за ним. Что я, что он, почти одновременно как в стеклянную стену ударились.

- Это что за..., - выдохнул Тема.

Я говорить просто не мог, у меня перехватило дыхание от животного ужаса. В большой гостиной горел свет, в помещение явно не так давно проходила вечеринка. Висели гирлянды по стенам, в середине большой составной стол с отставками еды. Два стола было опрокинуты. Весь пол был залит кровью вперемешку с опрокинутой со столов едой, и посреди всего этого.... Бросилась в глаза белизна футболки, контрастирующая с бурой кровью, залившей ее. Прямо на меня смотрели неподвижные, подернутые пеленой глаза девушки, в облегающей когда-то белой футболке, а на ней сидел упырь, и пытался отодрать у нее с плеча кусок мяса. Второй только поворачивался в нашу сторону, он сидел к нам спиной, на теле парня и объедал его руку. Краем глаза я видел еще несколько раскинутых по комнате тел.

Из пламегасителя вырвался хвост почти незаметного на свету огня, и сидящего на девчонке упыря швырнуло на пол. Второй вскочил, резко отпрыгивая в сторону, но как на стену натолкнулся, это уже Тема начал стрелять. Тут же зазвенело в ушах и запахло порохом. В течение долгих секунд мы стояли неподвижно, а оба упыря шевелились. Вот один из них попытался встать, но резко хлопнул выстрел, и в середине лба у него появилась аккуратная дырка. Его откинуло на пол. Мужик, лет сорока на вид, в синем комбинезоне. Вроде со спины и ничего особенного, а если в лицо посмотреть, оторопь берет. Глаза мутные, безжизненные, и рот весь в крови измазан. Движения еще, вот. Нормальные люди так не двигаются, осенило меня, глядя на второго. Этот помоложе, лет тридцать, одет нейтрально, джинсы, свитер. Сейчас как кукла изломанная. Я направил на него автомат, целясь в голову, как и первому.

- Алекс!

- У? - ничего внятного ответить я не смог, горло как высушило.

- По второму не стреляй. Пусть парни посмотрят. Иди Жеку позови. Потом пусть Геша идет. Аккуратней только. И внимательней.

Я кивнул, и аккуратно вышел из комнаты. Тут же в панике чуть не шагнул обратно, в коридоре было темно, а глаза к темноте не привыкли. Постоял чуть, привыкая.

- Жека, ты? - услышал я у двери шорох. Тут же накатила паника. Ведь может это не Жека, а я не вижу почти ничего. А если сейчас выстрелю, вдруг там...

- Алекс, в поряде?

- Да, все норм, выхожу.

Я вышел, даже почти выбежал на свежий воздух. Тут же почувствовал, насколько в доме пахло кровью. И смертью. Я с трудом сглотнул.

- Жек, иди к Теме. Аккуратней только, не блевани.

- А что там?

- Не объяснить, сам смотри.

Жека вошел в дом, а я быстро добежал до ворот.

- Геша, как, тихо?

- Нормально все. Че стреляли?

- Сейчас посмотришь. Как только Жека выходит, ты сходи. Давай к двери, только внимательней, пожалуйста. Увидишь кого, сразу мочи.

- Алекс, да что там такое?

- Геш, не объяснить. Стой, давай ворота откроем, батон во двор заведу. Спину мне крой.

Пока я говорил с Гешей, я на него почти не смотрел - крутил головой во все стороны. Побежал к уазику, и опять накатил липкий страх, казалось, что вот-вот сейчас кто-то кинется на спину, и начнет меня рвать. Когда открывал дверь в уазике, с трудом попал в замок, дрожали руки. Нет, так нельзя. Может синьки какой выпить, а то от страха меня колбасит просто. Это уже паника почти. Захлопнул дверь, и сразу почувствовал себя спокойнее. Завел бобика и подъехал почти к крыльцу.

- Геш, давай сюда, ворота прикрой только.

Только Геша подбежал, открыл даже рот что-то сказать, как из дома вывалился Жека, на нем висела молодая девчонка в истерике. Лица я ее не увидел, она уткнулась ему в плечо, отметил только лазурного цвета топик и ремень в тон на обтягивающих джинсах. Плечи ее сотрясались от рыданий, она тихо поскуливала.

- Алекс, открой, - кивнул Жека на боковую дверь.

Пока я открывал, из дома вывалились два парня, с глазами как блюдца. Один из них, лысый, тихо матерился, второй, коротко стриженый и крашеный в ядовито желтый цвет был явно на грани истерики. Как только я открыл дверь, тот, что желтый, почти рыбкой запрыгнул в салон. Его просто колотило от страха. Второй, матерщинник, дисциплинировано подождал, пока Жека занес девушку в машину. Я залез в кабину и зарядил печку на полную мощность.

- Геш, внимательней, - даже прикрикнул я, увидев, что по сторонам он почти не сморит.

Вышел из машины, и столкнулся нос к носу с мэрской дочкой.

- Упс... сударыня, какая приятная встреча, - от неожиданности машинально выдал я.

Судя по ее раздраженному взгляду, брошенному на меня, узнала. Говорить ничего не стала, просто отвернулась к выходящему Артему. Да, досталось девушке, осмотрел я ее с головы до ног. На щеке кровоподтек, куча мелких царапин на лице. Когда-то светлый джемпер порван в нескольких местах, под ним видно обтягивающую розовую футболку. На груди потеки, будто ей нос разбили. Притом качественно так. Джинсы тоже все извазюканы, в грязи точно, и в чем-то буром. Судя по тому, что вокруг происходит, не варенье точно. Выглядит побитой, а молодец, спина прямая, без истерик. Вот и с Артемом разговаривает вполне деловым тоном. То, что я пристально ее осматривал, от нее не укрылось, и на меня был брошен еще один полный презрения взгляд.

- ...дальше вы видели, - уловил я обрывок ее последней фразы. Блин, опять я на нее залюбовался.

- А оружие в доме есть? - спросил Артем, обращаясь к ней, и к матерщиннику, который все еще на улице стоял.

- А? Че? - парень явно не в своей тарелке. Странно, а выглядит как живой на первый взгляд.

- Да этот мудак обдолбан до сих пор в говно, - резкие слова, произнесенные белоснежкой, заставили меня поморщиться, - а оружие...

- Геша! - прервал ее Тема. Геша вздрогнул, и резко отвернулся, демонстрируя полное внимание к окружающему миру. Я кстати, хоть и прислушивался к разговору, по сторонам смотрел внимательно, оба упыря у меня как живые перед глазами до сих пор стояли.

- Ну, так что с оружием?

- Отец его охотник, говорили, эти, - кивок в сторону буханки, - оружие есть. На первом этаже, или в подвале. Нам не добраться было, - голос ее заметно дрогнул. Теперь я заметил, что держит она себя в руках с трудом. И губы кусает, и руки не знает куда девать. Присмотрелся чуть, да, и колотит ее уже неслабо. Я глубоко вдохнул, и только сейчас почувствовал, какой воздух морозный.

- Тем, давай ее в машину, холодно же, - вырвалось у меня.

- Алекс, Жек, - кивнул Тема, показывая, что слышал меня, и мотнул головой в сторону дома. Жека двинулся первый, я с секундной задержкой. Да. Оружие, на первом этаже, или в подвале. Им не добраться. А нам вполне.

- Внимательней, вдруг еще эти здесь есть, - повернулся ко мне Жека в коридоре, и я сразу подобрался, упоминание об упырях бодрит несказанно.

Зашли в дискотечный зал, именя чуть не вывернуло от запаха крови, во рту медный привкус появился. Стараясь не смотреть вниз, на пол, вслед за Жекой пошел вглубь дома. Трупы упырей обошли, не сговариваясь, по широкой дуге. Я только к столу дернулся, увидев знакомые очертания квадратной бутылки с черной этикеткой. Грамм сто вискаря мне сейчас в самую кассу будут, вспомнил я свои панические метания, только с этой мясницкой надо выйти, а то тут точно не пойдет ничего. Взял со стола бутылку, подумал, и обратно поставил. На обратном пути.

Прошли зал, в котором так неудачно для многих завершилась веселая дискотека, и Жека аккуратно высунул нос в коридор. Никто на нас не кинулся, пусто. Три двери, со всех сторон на нас смотрят. Жека прислонился спиной к стене у ближайшей, поднял автомат, и посмотрел на меня. Я кивнул, и дернул ручку, пытаясь вместе с дверью прислониться к стене. Руку больно рвануло. Занято, значит. Дверь была не капитальной, хватило десятка ударов ногой в область замка. Опа, повезло, по всей видимости. Сразу видно, что в кабинет попали. Рога, картины, и несколько чучел вдоль стен, из-за которых я, правда, чуть в штаны не накидал, когда Жека свет включил. Рабочий стол, несколько шкафов. Шкафы открывали с опаской, но никто там не прятался. В последнем искомое нашлось. Среди одежды прятался оружейный шкаф приличных размеров, бурого цвета. Рядом еще один, поменьше. Жека подошел к ним, покачал оба.

- Тяжелые? - спросил я.

- Да то, что тяжелые, это херня. Главное хорошо, что к стене не прикручены. Заманались бы такие от стены отколупывать.

- А с чего они должны быть прикручены?

- Алекс, ты чего? По закону же положено, чтоб прикручен к стене был.

- Ааа, ну ясно тогда.

- Потащили? - взялся он за один, аккуратно его наклоняя.

- Подожди.

Я осмотрелся вокруг. Так, если по закону шкафы должны быть прикручены, значит что? Хозяин шкафов или игнорирует законы, частично, шкафы ведь все-таки есть, или просто не захотел заморачиваться, и крутить их к стене. А если он не захотел с этим заморачиваться, то возможно он вообще большое количество лишних движений не любит, думал я, осматривая комнату. Подошел к полкам с сувенирами, и пошарил во всех декоративных стаканах и кружках, даже вазу потряс, вынув сухой веник. Нет ничего.

- Ошибся. Думал он тут ключи ныкает, - ответил я на взгляд Жеки, - придется тащить.

- А, понял. Так, пять сек, - осмотрелся уже он.

- Вон, - показал он подбородком на волка в углу.

- Чего? - не понял я.

- В пасти у него посмотри. Смотри только, чтоб не укусил, - с усмешкой добавил он, я чуть руку не отдернул, когда он это сказал.

Чехлы для переноски ружей нашли рядом с оружейным шкафом. Хотя нет, ружье было только одно, с двумя вертикально расположенными стволами. Второе точно не ружье, а винтовка. Серьезная такая, камуфлированная, с сошками, выглядит агрессивно, хотя и сиротливо без оптики. Судя по тому, как Жека ее упаковывал и восхищенно матерился, не зря зашли. А пока Жека складывал в чехол чуть позже найденную оптику и патроны из второго шкафа, я отжал себе модную подвесную, почти такую же, как у Саши Толстого. Хотя нет, эта круче. Надевать на себя не стал, засунул ее в черный пакет, который из мусорного ведра вытащил под рабочим столом. Не хотелось в глазах белоснежки мародером выглядеть. Но магазины в подсумке неудобно носить, к тому же нож туда же пришлось положить, девать его некуда. А ПМ вообще уже бок натер. А тут и кобура есть, кстати, продолжил я выгребать все с полки, где нашел разгрузку. Также собрал подсумки, все, что были там. Не все одинаковые, во многие магазины от калаша точно не залезут, но это фигня, после разберусь.

- Все, Алекс, давай закругляться, - Жека уже стоял готовый, оба чехла висели у него на одном плече.

- Ща Жек, еще пять сек, - дернулся я к столу.

Ведь если кобура есть, должен же и пистолет быть. В этот раз не повезло. Замок на одном из ящиков поддался сразу, и судя по пустой коробке из-под патронов, пистолет здесь был раньше. Но сейчас отсутствовал. Ну и ладно, и так затарились прилично.

Идя через дискотечный зал, я дернул две бутылки Джека Дэниелса, одну даже неоткрытую. Не оставлять же добро, а такой вискарь здесь в магазинах вряд ли есть. Бутыли тоже в пакет бросил. В прихожей врубил галантного кавалера, и сдернул с вешалки сразу несколько курток, одну из них лазурного цвета, как топик на девушке в неадеквате. В буханке хоть печка и работает, но в одном топике будет явно не жарко.

- Че так долго, епть? - Геша уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, и от холода, и от нетерпения, наверное, тоже.

- Искали, епть, - бросил я, проходя мимо. Сейчас мысли занимало то, как бы пакет с разгрузкой и вискарем незаметно в бобик сунуть, чтоб никто внимания не обратил, и не звякнули бутылки.

- Все, щемимся отсюда? - спросил он нам вслед.

Я пожал плечами, Жека даже не посмотрел на него, засовывая чехлы под сиденья, где места уже не хватало. Ответил Артем, вышедший из-за машины.

- Да, поехали, уже.

- Тем, подожди, - выпрямился Жека. Может генератор зацепить?

Артем замер, раздумывая, и кивнул.

Генератор вещь полезная, это Жека хорошо придумал. Другое дело, у меня уже поджилки трясутся при воспоминании об одном только взгляде упыря. Поэтому, когда Артем двинулся в сторону входной двери, и глянул на меня, внутри все опустилось. Идти в дом, еще и в подвал, дико не хотелось. При том, что выходить придется в кромешной темноте.

- Геша еще упырей не видел, пойдем посмотрим, - я чуть не взлетел от облегчения при его этих словах, а он повернулся к нам, - Жек, Алекс, внимательней, - и показал подбородком на уазик, мол, и этих еще смотрите.

Парни скрылись в доме, мы с Жекой подошли к машине. На улице уже никого не было, и мэрская дочка, и упоротый товарищ уже сидели внутри, грелись. Я закинул куртки в салон, встал у водительской двери, положив мешок на снег, и смотрел за забором и воротами. Жека у пассажирской двери встал, дом контролировал. Время тянулось как патока. Тишина мертвая, даже снег под ногами не хрустит. Появилось желание свалить отсюда как можно скорее. Я прислушался, и в ушах зазвенело от тишины. Вдруг внутри все опустилось. Что такое, ни звука не слышно. Мысли в голове крутились, но такое ощущение, что ускользает что-то важное. Нервы натянуты до предела, по спине мурашки пошли. Да что ж такое то?

- Жек, - сказал я, только чтоб услышать свой голос. Как услышал, сразу понял все. Генератор затих, притом парни зашли в дом меньше минуты назад, до подвала они вряд ли бегом бежали.

Мой вопрос раздался одновременно с щелчком предохранителя, и тут же Жека принялся стрелять короткими очередями. Я закрутил головой во все стороны, пытаясь понять, в чем дело. Жека быстро выпустил три или четыре очереди.

- Тема!!! Тема, на выход!!! - заорал он во всю силу легких. Тема, окно паси!!! В окно заскочил, Тема!!!

- Алекс, на крышу лезь, - хлопнул он ладонью по буханке, и побежал к входной двери, продолжая кричать, не жалея голос.

Я крутанул головой, кроме забора и ворот не видно ни хрена. Подпрыгнул, зацепился за металл багажника и в доли секунды оказался на крыше, фотографией мелькнуло несколько испуганных лиц в салоне. Как им там страшно, наверное, как кильки в банке, не ясно ничего, еще и стреляют. У меня самого сердце просто вырывалось из груди, руки начали подрагивать от адреналина.

Оказавшись на крыше, попытался усесться на багажнике. Ребристые подошвы грозились скользнуть по металлическим перекладинам, а сверзиться с крыши совсем не улыбалось. Я сел, уперевшись одним коленом в металл перекладины, и принялся крутить головой во все стороны. Взгляд на дом, дверь качается, Жека только что залетел туда, вот бесстрашный парень. Взгляд по сторонам, забор, ворота, пятачок с нашими следами. А это что такое? Сердце бухнулось в желудок, дыхание перехватило. Я рывком прижал приклад к плечу, держа на прицеле ворота, дернул звучно лязгнувший затвор. Вовремя. Почти бегом появились две нескладные фигуры, и рванули к бобику. Короткая очередь, приклад упруго толкнул в плечо, стайка гильз звонко запрыгала по крыше. Еще одна очередь, и еще. Один из упырей, в белой куртке, завалился назад, второй устоял, и как борец, наклонившись, почти прыгнул к машине. Схватился за зеркало, и уставился в салон. Из машины раздался визг. И вроде бы не девичий. Я встал с колена, холодея от одной только мысли о том, что могу сейчас поскользнуться и упасть, жутко медленно, как мне показалось, направил ствол вниз. Упырь посмотрел на меня с непонятной тоской. Хотя с чего это я решил, что это упырь, мужик как мужик. Одет в рабочий костюм, лицо обычное, только вот выражение... как у пьяного, близкого к алкогольной коме. Ни капли здравого смысла в глазах, одна тягучая тоска. От его взгляда на меня дохнула холодом, и я нажал на спуск. Сверкнула цветком вспышка, и мужик завалился назад, раскинув руки на укатанном снегу.

Я опустил автомат, всматриваясь в лежащие тела. Один чуть шевелится, тот, который первым упал. Вдруг снизу, прямо подо мной, раздался глухой звук удара, и верещание из машины, на которое я уже не реагировал, прекратилось. Тут же послушался женский предупреждающий вскрик. Я только начал оборачиваться, и машину ощутимо качнуло. Сзади мелькнуло, и на меня кинулось что-то темное. Попытался отпрыгнуть, подошвы с резким скрипом скользнули по металлическим перекладинам, и я мешком свалился с крыши. Больно ударился плечом, получил прикладом по лицу, щеку ожгло холодной болью. Темная фигура соскочила с крыши, пролетев несколько метров, и прытко кинулась на меня. Как я смог за эти две секунды оттолкнуться от земли и встать на колени, непонятно, но я уже стрелял. Короткая очередь, лязг затвора, вставшего на задержку. Нападавший от нескольких попаданий споткнулся, ударился плечом в скулу бобика, выпрямился и прыгнул на меня. В немыслимом кувырке, оттолкнувшись от заднего колеса, я перекатился назад, выиграв несколько метров расстояния, а когда темная туша уже распласталась надо мной в прыжке, начал стрелять из пээма. Оставшиеся в обойме девять пуль вылетели мигом, на темном овале лица появилось несколько рваных дыр, и нападавший на меня упырь упал совсем рядом. Я суматошно, загребая руками, в панике откатился от него, пытаясь дрожащими руками достать обойму взамен опустевшей.

Как я умудрился пээм выхватить, пока кувыркался, вспомнить не смог. Тем более непонятно как это у меня получилось, ведь сейчас мне обойму в кармане даже не ухватить, не получается. Попытался перевести дух. Горло перехватило, дышал с трудом, меня ощутимо потряхивало. Наконец-то зацепил в кармане металлический прямоугольник, скрюченными пальцами достал. С сытым металлическим щелчком пистолет проглотил обойму, вторую, пустую, я сунул обратно в карман. Ф-фух. Двенадцать патронов там теперь, поспокойней стало. По дуге обошел прыгучего упыря, держа его взглядом. В доме раздались дикие крики, я обернулся. В темноте за стеклопакетом угадывалось движение, но что такое, понять я не мог. Внутри опустилось, а если парней там...

- Сзади смотри, придурок! - раздался женский крик из машины, одновременно в доме брызнуло разбитое стекло, за которым я видел движение.

Тут же в плечо мне как клещами вцепились. Я, что было сил, рванулся вперед, просто пролетев несколько шагов, не помогло. Плечо сковало болью, я изо всех сил рванулся еще раз, вырваться не получилось, от боли в плече уже хотелось орать, я еле сдерживался. Обернулся, и нос к носу столкнулся взглядом с недостреленным упырем в белой куртке, которого по инерции бросило на меня. Мутные, с подернутой пленкой желтые глаза безо всякого человеческого выражения оказались буквально на расстоянии нескольких сантиметров от моих. Подумать я ничего не успел, тело все сделало само. Апперкотом, непривычно для удара изогнув руку другой стороной, стволом пистолета я ударил упырю в горло, и в момент удара, когда металл уже рвал кожу под подбородком, нажал на спуск. Хлопнул выстрел, щеку ожгло выскочившей гильзой. От боли в плече я все-таки заорал, и когда упырь начал падать, так и не расцепив свою клешню, я завалился вместе с ним, приземлившись коленом ему в грудь в районе плеча. Его руку с моего плеча наконец-то сорвало, и я вздохнул с облегчением, хотя это было скорее похоже на стон, даже слезы из глаз брызнули. Сел задницей на пятки, и чуть извернулся, ожидая отступления боли. Расслабился не более чем на секунду, но тут даже боль перестал замечать, как представил, что сзади сейчас еще кто-нибудь кинется. С земли взвился мигом. Крутанул головой по сторонам, но к дикому облегчению увидел только парней, вылетевших из дома. Трое, все целы.

- Алекс, Алекс, ты как? - подлетел ко мне Геша. Жека с автоматом наперевес уже подходил к прыгучему упырю, Тема только вылезал из окна.

- Как, как... прекрасно, епть..., - плечо дико болело, и я изгибался интегралом, пытаясь сделать так, чтоб боль хоть чуть ушла. Что ж такое, неужели с такой силой можно обычной человеческой рукой сжать?

- Я прикинь, видел в окно как ты этого уработал, а тут смотрю, на тебя сзади этот прет, давай орать как сумасшедший, ты на меня смотришь, а он уже совсем рядом с тобой, ну я окно выбил, а тут он в тебя вцепился, ну я пересрался, думал все, капец тебе, бросился со всех ног, а тут..., - зачастил Геша словами как пулемет, я уже забыл про его такое умение.

- Алекс, в порядке? - спросил подошедший Тема.

- Алекс, ну ты крут! Иди, смотри, какого орка завалил! - крикнул Жека, на расстоянии всматриваясь в лицо лежащего упыря.

В глазах потемнело, и я шлепнулся на колени. Воздуха не хватало, пришлось часто задышал полной грудью. Голова налилась тяжестью, такое ощущение, что сейчас сознание потеряю.

- Что с тобой? - наклонился ко мне Геша, положив руку как раз на больное плечо.

От боли я подпрыгнул, матерно сообщив всем, что не очень хорошо себя чувствую. Как ни странно, стало полегче, и даже в обморок хлопаться раздумал.

- Жека, Геша. Давайте орка на крышу закидывайте, привяжите чем-нибудь к багажнику. Алекс, вести сможешь? Или Гешу сажать? - оборвал мой монолог Артем.

Я пошевелил плечом. Больно, но терпимо вроде. Потом мотнул головой и направился к водительской двери. Было все еще хреново, но просто так в машине сидеть точно не смогу.

- А не кинется? - опасливо спросил Геша, обходя Жеку, двигаясь к мутанту.

Жека за его спиной между тем прицелился в лежащего упыря и выстрелил ему в ногу. Нога дернулась от попадания, но больше реакции никакой. Зато Геша отреагировал.

- Мля ты что творишь! - взвился он в прыжке.

- Да ладно Геш, не шевелится вроде. Пойдем кантовать. Я ему сейчас руки перетяну, чем нибудь на всякий случай, а ты башку на прицеле держи.

Я между тем подобрал автомат, обмахнул его от снега, и взял брошенный мешок с подвесной и бутылками. Желания принимать участие в погрузке тела не было совершенно, и я полез на свое водительское место. Автомат прислонил к двери, мешок забил под сиденье. На лязганье бутылок уже было совершенно наплевать. Пока Артем контролировал подходы, парни с матом грузили упыря на крышу, а потом его и крепили чем-то. Машину ощутимо покачивало.

Я обернулся в салон, и попытался поймать взгляд девушки, два раза предупреждавший меня об опасности. Хотя во второй раз и придурком обозвала, но поблагодарить следует. Наверное. Обратил внимание, что подружка ее уже в той самой лазурной куртке, которую я с вешалки прихватил, угадал, значит.

Белоснежка сидела с прямой спиной на сиденье, обнимая подругу, плечи которой ходили ходуном от беззвучного плача. На меня даже голову не повернула, хотя поворачивался я всем телом, из-за плеча больного, не заметить сложно. Секунд десять я пытался рассмотреть ее лицо в темноте салона, надеясь, что все-таки повернется. Не поворачивалась. Я посмотрел парней. Один забился в самый угол, спрятав лицо в коленях, второй сидел напротив девушек, безучастно глядя в потолок.

- Спасибо, - глядя на мэрскую дочку, все же произнес я.

- Пошел в жопу, козел! - глянула она на меня.

Я даже чуть не отшатнулся. Многое ожидал услышать, но не такое.

- Фи, сударыня, как грубо, - пробормотал я, ошарашенный, отворачиваясь.

И что я ей сделал такого? Хотя не помог, когда в канаву свалилась, но там она сама виновата, нечего было увольнять меня сходу.

В машину между тем ввалились парни, вместе с потоком холодного воздуха.

- Алекс, трогай, - захлопывая дверь, скомандовал Тема.

- Таксист потрогал, и сказал: "Вау, ничего себе!". Ща, пять сек, - ответил я на вопросительный взгляд Темы. Геш, дай колы, у тебя под сиденьем должна быть. В пакете.

Геша зашуршал пакетом и протянул мне двухлитровую бутылку колы. Я между тем изогнулся, залез под сиденье, и достал одну из бутылок. Как раз початую и ухватил, молодец какой. Свинтил крышку, и прилично приложился. Быстро запил колой. Внутри моментом все разлилось приятной теплотой. Так-то лучше, жить можно. Передал бутылку Артему, а когда он отдавал бутылки назад, Жеке, я уже со двора выехал.

- Слушай, у тебя машина на ходу? - обернулся сержант к мэрской дочке.

Ответа я не услышал, в зеркало заднего вида глянул, но там что-либо увидеть нереально.

- Ключи с собой? Сейчас вытащим тогда, ключи давай, не, не мне, Егору.

- Алекс, тормозни у машин, давай дернем, - обернулся Артем уже ко мне.

Мы как раз выехали из поселка, и подъезжали к машинам в лесу. Я подъехал к сидящему в канаве паркетнику, сдал задом.

- Геш, трос под твоим сиденьем, цепляй и за руль прыгай. Разберешься? Жек, пока Геша цепляет, прикрывай, - скомандовал Тема и вылез из машины. Жека и Геша выпрыгнули следом. Буквально через пару минут вытащенный внедорожник, марку которого я пока так и не разглядел, уже твердо стоял на дороге.

26 апреля, вечер.

Ермаков Станислав, база отдыха Красная.

Давно я так не выматывался. Не физически, морально. Телефона нет, вопросов целая куча, а кого спрашивать, неясно. Бегаешь как олень, а территория не маленькая. Уже и забыл, какого это, народ искать, если на мобильный не позвонить. "Вот только-только он тут был, но ушел недавно. Попробуй там посмотреть". Но разрулил. Для себя и пацанов со скандалом отжал комнату в одном из коттеджей, сразу же их напряг дров найти и тепло сделать, пока с обедом договаривался. Между делом в кухне взял попользоваться на время пару банок тушенки и макарон несколько пачек. Никто не видел правда, но я потом обязательно отдам. Перед обедом погнал всех в баню, потеснив каких-то двух мужиков с хабальными тетками, местных, которые тут на отдыхе были до катаклизма, как я понял. Разговаривать с ними даже не стал, послал к черту. Ну а что, вдруг война, а пацаны грязные? С оружием только облом, тут уж меня послали. "В бою добывать будут", - хмуро прокомментировал Сергеич. Спасибо еще, что мой калаш отобрать не пытались. Зато повезло, с Сергеичем потрещал пару минут, ушел в комке новом, в расцветке вудланд. Не новым, поношенном, но не особо. Сергеич мне его сплавил по принципу возьми убоже, что нам негоже. В нескольких тюках, взятых прапорщиком со склада, были комплекты ношеного натовского камуфляжа, притом лежали они там явно долго, судя по затхлости, как рассказал мне Сергеич. Ну а мне эта затхлость по банану, сейчас проветрюсь. Все не цивильное свое убивать. Нательное белье себе тоже отжал, кальсоны с тельником, байковые. Ботинки еще в стороне кучей были свалены, берцы, дубового вида, но я даже не претендовал, у меня трекинги неубиваемые. А больше ничего хорошего не заметил у него в кладовой, как ни старался.

Пока бегал, зуб и поутих. То ли чеснок, привязанный к запястью помог, то ли две таблетки какого-то кетанова, которые мне подогнала симпатичная девочка Настя, занимавшаяся административной деятельностью. Прошел, и ладно. Это прекрасно.

После помывки в бане, хоть и в быстром темпе, настроение поднялось. Зарядив бойцов на хозработы и назначив дежурного по кухне, пошел в штаб. Дело к вечеру, надо Серегу найти, хоть в курсе быть, чего ждать. У двери стоял часовой, сообщил, что дома никого нет, все в главном корпусе. Окей, опять побегаем, я уж привык за сегодня. На улице было еще светло, а в главном здании уже темновато. Света нет, только из окон. Помыкался пару минут, никого не находя. Набрел на импровизированный госпиталь, украдкой понаблюдал за работой нескольких симпатичных девушек в качестве медсестер. Доктор быстро меня впалил и выгнал, пошел бродить дальше.

- О, начальник! - окликнул меня Дим в одном из коридоров.

- Начальников у себя в шараге увидишь, а для тебя я товарищ командир, усек?

- Хм. Как поднялся над толпой, так борзым стал. Смотри, устрою тебе путевку на Новую Землю.

- Дим, кстати, тут пацаны говорили, что штабист - синоним педераста, как думаешь, не врали?

- Какие юморные пацаны. Будешь вместе с ними значит скоро на дальней заставе березовую кору жрать и дошираку радоваться. С шутками и прибаутками. И душа там нет, придется тебе насухую...

- А ты знаток, знаток, смотрю... ладно, помоги Серегу найти, - прервал я нашу обычную пикировку.

- Пойдем, - он развернулся в сторону, откуда пришел и быстро зашагал по коридору. Устроился где уже? - обернулся он на ходу.

- Псов войны своих в первом коттедже с того краю поселил, где лодочная станция. Сам пока не знаю, но если что, там же. А ты как?

- Да хер знает. В штабе, наверное, пока даже не заморачивался. Как сайгак бегаю целый день. А может комнату себе отожму... и телочку...

- Да ладно... телочку он отожмет. Онанизм тоже спорт, чувак. О, все, спасибо, вижу их, - похлопал я его по плечу, увидев в приоткрытую дверь отцов командиров как обычно в насквозь прокуренной комнате.

Дим только стукнул мне в бок, не очень сильно, не имея аргументов, и махнув рукой, скрылся по своим неотложным делам. Я взялся за дверь, даже чуть толкнул ее, но остановился, прислушиваясь к разговору.

- Федорыч, нахера тебе туда сейчас ехать? Ты с дуба рухнул? - резкий Серегин голос, да еще в таких интонациях, просто заставил меня остановиться, даже шаг назад сделал и дверь чуть прикрыл.

- Серег, полюбому ехать надо. Пацанов из пожарки забрать, хотя бы. У меня там с десяток парней нормальных, не сюда позвать, так предупредить.

- Константин Федорыч, пацанов из пожарки и мы забрать можем, к тому же они там семейные наверняка, сразу не сорвутся, а предупредить предупредим. Парней я ваших видел, которые на буханке гоняют, с ними тоже поговорю. Или вон Стаса взять действительно, там же земляк наш, - это лейтенанта голос.

- Федорыч, короче, давай я Стаса беру и еду в Великополье. Моментом обернемся.

- Нет. Я твоего Стаса возьму, сам с ним поеду. Сейчас выезжаем. Саша, слышишь? - судя по вескому "слышу", это он к толстяку обратился, - проблемы есть, глобальные? Нет? Серега, ты за главного здесь. Алексей, всех гражданских в главном корпусе собирай к вечеру. Парни, как периметр, на замке? Нормально? Ладно, бдите.

- На чем поедешь то? Грузовики в разгоне все, а в джипаре моем бензина с гулькин... нос, - ехидно спросил его Серега.

- Да на буханке, - после секундного раздумья.

- А что, у нас уже буханка есть? - недоуменно.

- А что, нет? Рейнджеры у зеков отбили. И соляра, кстати, есть, тоже от них.

- А я и не знал, что рейнджеры машины какие-то пригнали.

- Их Щербаков к РЛС на разведку послал. Про бунт ты в курсе уже, про машины не сказали. Парни там пострелялись, пост отбили и с нами связались, до Великополья не дотянулись. Так что про зону мы первые узнали, ну а про солярку вообще единственные. Ладно, Серег, давай руку на пульсе, я двигаю, - послышался звук отодвигаемого стула.

Я решил, что пора уже показаться, и шагнул вперед, открывая дверь.

- Опа, на ловца и зверь бежит, - развел руки в стороны Федорович. Давай, Стас, три минуты тебе на поссать, и поехали. За главным корпусом у маленькой бани буханка стоит, туда подходи. Пока едем, в курс введу.

- Сэрйессэр! - вскинув руку к виску, а другую положив на голову, гаркнул я, и, развернувшись, пошагал откуда пришел.

- Епть, еще один, - то ли с упреком, то ли с одобрением сказал мне вслед Федорович. Наверное, имеет в виду земляка моего с командой, их же он рейнджерами назвал.

- Стас, стой! - окрикнул меня Серега, - пойдем, провожу, - с грацией носорога он пробежался по коридору, догоняя меня, и пошел в ногу со мной.

- Короче, ему приспичило сейчас в Великополье ехать, - начал он мне рассказывать на ходу, - а там проблемы могут быть. Щербаков от нас человек двадцать ждал сегодня, там только трое по факту. Мы тут порешали немного, и... в общем, если не совсем идиот, выводы сделает. Поэтому смотри, по обстановке там, - глянул он на меня внимательно, я кивнул. Стой, - тормознул он меня, видимо решившись еще кое-что довести. Смотри, тема такая, есть предположение, что Щербаков нас сознательно с красноборскими лбами столкнуть пытается. Нас, это всех кто здесь сейчас, - обвел он рукой. Так что если тебя там впрягут в какое дело, смотри по ситуации, ясно? На рожон не лезь, постарайся по крайней мере...

- Серег, не парься, у меня дед стрелочником работал, - улыбнулся я.

- Слышь, стрелочник, армейцы уже на заправке сегодня с красноборскими пострелялись, куда их Щербаков отправил, так что давай без шуток, а? Да, смотри еще, тут колония рядом, там бунт случился. Зэки власть взяли, так что теперь понятно, откуда те трупы на дороге. Но это еще херня, походу зэки эти и в Красном Бору уже сами власть. Так что внимательней. Без фар иди, короче.

- Понял, - уже серьезней кивнул я.

- Все, давай, вон как раз неглупый и чуткий шагает, - кивнул он на появившегося в дверях Федоровича. Тот направился к машине, и пока уазик грелся, я быстро сбегал, предупредил своих пацанов, о том, что отъеду на неопределенное время.

26 апреля, вечер.

Ермаков Станислав, Великополье.

Ехал я действительно без фар. Пока еще не совсем стемнело, так что дорогу примерно различал. Федорович чуть более подробно рассказал мне о бунте в зоне, и замолчал. Сидел, нахохлившись, в окно глядя. Хоть я и мандражировал, виду старался не подавать. Автомат лишь положил на колени, про себя выматерив отца командира, которому шлея под хвост попала, почти в одиночку рулить в ночь, еще и туда, где явно радушного приема ждать не стоило. Печка в буханке работала плохо, поэтому, когда мы подъезжали к предместьям Великополье, я подзамерз, ну и зуб не замедлил отреагировать.

- Млиа-а, - с полу стоном тихонько протянул я.

- Стас, что случилось? - хоть и совсем тихо я матернулся, и Федорович вроде дремал, но отреагировал он мгновенно.

- Да не, Константин Федорович, нормально все, - быстро ответил я, но тут зуб просто забился пульсирующей болью, и я непроизвольно скривился.

- Стас, епть..., - и еще несколько матюгов добавил Федорович, и сразу желание утаивать что-либо пропало.

- Извините, Константин Федорович. Зуб болит.

- Давно?

- Да нет, - я осекся под его взглядом, - пару дней уже.

- Ясно. Давай бензина зальем, и решим проблему. С зубами шутки лучше не шутить, все, не спорим! - быстро пресек он меня, и показал рукой на заправку.

Король бензоколонки на месте был, закутан был уже не только в бушлат, но и в одеяло, на ногах валенки. Нос показал из будки на несколько секунд, бросил на меня неприятственный взгляд, и снова скрылся в своей каморке. Федорыч пошел к нему, и о чем-то тихо поговорил. Я же, пока заправлял машину, даже забыл о зубной боли. Не то чтобы я боюсь стоматологов..., нет, не то чтобы я очень сильно боюсь стоматологов..., нет... да, да, я реально боюсь зубных врачей. Просто до дрожи в коленках, и до бессонницы перед приемом у дантиста. В последний раз я в зубном кабинете был лет в семнадцать, и после этого даже близко не подходил к стоматологическим поликлиникам. Даже зубы старался чистить два раза в день, чтоб больше в кресло это не попадать. Слова же Федоровича о том, что сейчас все решим, добавили мне беспокойства. Он же блин со стажем спасатель, может же и с помощью пассатижей все решить, с него станется.

- Константин Федорович, а как решим?

- А ща водки найдем, плоскогубцы сполоснуть, и решим..., - он глянул на меня, и почти сразу же расплылся в улыбке, показывая прокуренные зубы, - да ладно, не ссы, к стоматологу сейчас поедем. Хорошая девушка, грамотная. Давай, туда рули, - показал он на второстепенную дорогу между домами.

Буквально через несколько минут я тормознул у желтого двухэтажного дома, буквально вросшего в неровный склон холма. Рядом безо всякого порядка стояли похожие дома, во многих в окнах мелькали отсветы живого света. У подъезда, у которого мы остановились, стоял очищенный от снега красный рено меган.

- Хорошо стоматологи зарабатывают, - кивнул в сторону машины Федорович. У нее частный кабинет, по деньгам не намного дороже, чем в поликлинике выходит. Вот многие к ней и идут, да даже и из города наезжают. Я разговаривал с одним, говорит, за такие деньги как она ему тут несколько зубов делает, в городе только здрасте врачу хорошему сказать можно. Дома она, скорее всего, раз машина здесь. Посиди, со мной не надо, - осадил он меня, вознамерившегося выпрыгнуть за ним, и скрылся в подъезде. Сидя в машине, я тихо матерился. Так и не очень сильно болит, но боль ноющая, дико неприятная. Когда хоть чем-то занят, отвлекаешься, а когда вот так сидишь просто... совсем мочи нет терпеть. Через пятнадцать минут, за которые я уже извелся в ожидании, он появился в сопровождении закутанной в пуховик девушки. Гостеприимно распахнул перед ней дверь, посадив ее на переднее сиденье, сам залез назад.

- Здрасте, - коротко поздоровалась пассажирка.

Голос приятный, а лицо не рассмотреть. Темно уже в кабине, и капюшон необъятный с головы она не сняла. Пока ехал по указаниям Федоровича, сначала мельком на нее поглядывал, но она в окно смотрела, и ко мне даже не поворачивалась. Ехать, впрочем, оказалось совсем недалеко, и вскоре мы остановились у одноэтажного здания на большом по меркам этого городка перекрестке. Вдали, на холме, виднелось здание администрации, на той самой площади, где я сегодня уже в ментовке был. Майор выпрыгнул из машины, галантно отворил перед девушкой дверь, помогая выбраться, и мотнул мне головой, мол, выметайся. Не глуша мотор, я выпрыгнул на морозный воздух, не забыв закинуть автомат за спину. С ним теперь даже в сортир, раз такие пироги пошли.

- Я сейчас в администрацию, после за тобой приеду. Давай, разведка, не ссы, девчонка хорошая, все сделает как надо, - гыгыкнул он, и, похлопав меня по плечу, полез за руль.

Подождав, пока уазик проедет мимо меня, я пошагал к крыльцу, где девушка уже открыла дверь и скрылась внутри. Зашел, и потерялся. Темнота, как у негра... как в шахте, в общем. Постоял несколько секунд, хотел уже мобильный достать, но тут справа из приоткрытой двери появился свет, чуть осветив помещение. Я стоял в маленьком предбаннике, слева от меня небольшой диванчик и столик с потрепанными журналами, как раз свет на них падал. Справа дверь, на двери табличка. Темно, не прочитать. Трубку из кармана все-таки достал, подсветил - "Лисицина Юлия Сергеевна, врач-стоматолог". Прекрасно, Лисичка значит. Еще б лицо ее увидеть.

- Молодой человек, вы там не потерялись? - раздался из-за двери с табличкой голос. Лисичка то лисичка, а голос строгий, со стальными нотками.

Я, не торопясь, осмотрелся, прикрыл за собой дверь, щелкнув очень кстати имевшейся задвижкой, и только после этого прошел в кабинет. А вполне даже себе, врач-стоматолог. Среднего роста, худенькая, темноглазая. Очень длинные ноги, в сапогах на каблуках прекрасно смотрятся. Длинные волосы собраны в хвост, сама уже в голубом халате, который очень хорошо подчеркивает тонкую талию.

- Здравствуйте, Юлия Сергеевна. Меня Стас зовут, - представился я, осматриваясь.

Небольшой кабинет, шкаф с открытыми полками, письменный стол, посередине стоматологическое кресло. В углу стоит фонарь типа летучая мышь, довольно яркий.

- Очень приятно. Присаживайтесь, - кивнула она на кресло, надевая резиновые перчатки.

Устроился в кресле, примостив автомат сбоку. Отпустил ремень, и металлический карабин лязгнул о ствольную коробку. Доктор Юля покосилась на это действо, но ничего не сказала. Я посидел, поерзал немного. Да вроде и ничего так, даже руки не дрожат. Это доктор на меня так она действует, перед ней и бояться стыдно. Украдкой я наблюдал, как она готовила неприятно звякавшие металлом свои инструменты, а после зачем-то полезла нижние полки шкафа. Наклонилась, и я засмотрелся. Не только у нее с лицом и талией в порядке. Захотелось ей что-нибудь сказать, но на ум приходили сплошные глупости.

Доктор между тем выпрямилась, держа в руках налобный фонарь, поисками которого занималась в шкафу, и подошла ко мне.

- Это обязательно? - показала она на автомат.

- Юлия Сергеевна, сейчас без оружия опасно передвигаться.

- Вот как? Что же происходит?

- А вы сами ничего странного не замечаете? - удивленно посмотрел я на нее, а только потом опомнился. Это я со всякими Федоровичами, почти оперативные сводки по району слушаю, а ей-то новости откуда узнавать, кроме сарафанного радио.

- Света нет. Связи нет, - она чуть пожала плечами. Но это же не криминал, люди говорят, скоро все восстановят.

- Юлия Сергеевна, люди не всегда правду говорят. Слышали ведь анекдот, что в случае ядерного взрыва по инструкции надо медленно ползти в сторону кладбища?

- Нет, не слышала. Я, наверное, должна спросить, почему медленно?

- Как бы да. А медленно, чтобы паники не создавать.

Она серьезно посмотрела на меня, задумавшись.

- Да, действительно, вы правы. Может быть, вы знаете что-то, чего не знаю я?

А она начинала нравиться мне все больше и больше.

- Юлия Сергеевна, я вам с удовольствием все расскажу, только история долгая, может вы пока это,... того? Посмотрите?

Она коротко кивнула, прикрыв глаза, и села на стул рядом со мной, взяв в руке металлическую штуку с круглым зеркальцем и надев налобный китайский фонарь со светодиодами.

- На что жалуемся? - свет от ее фонаря меня ослепил, я зажмурился, отворачивая голову. Заметив, что меня слепит, она подняла голову, смотря на меня теперь как бы свысока.

- Я никогда ни жалуюсь.

- Прекрасно. С какой целью тогда ко мне?

- Зуб болит. Сильно. Вверху справа. Вот этот, который сразу за клыком, - показал я пальцем, приоткрыв рот. Вы мне облегчите страдания?

- Хорошо, сейчас посмотрим, - проигнорировав последний вопрос. Так, рот пошире. Шире. Еще шире.

Осмотрев зуб, она отложила инструмент, и приподняла фонарь на лбу, чтобы меня не слепило.

- С зубом все ясно. У вас пульпит. Зуб спасти можно, варианта два. Или подождать пока свет дадут, и я вам сразу же сделаю. Только неясно, когда свет будет. Могу вам сейчас обезболить, а завтра поедете в поселок Зеленовку, там в фельдшерском кабинете есть бормашина с механическим приводом. Единственное, не знаю, на месте ли там сейчас...

- А удалить зуб можно?

- Конечно можно. Но зачем вам зуб удалять, когда его спасти можно?

- Доктор, давайте удалим его сейчас? Честно, я уже устал от боли этой, сил нет. А дел много, просто некогда ждать, пока свет дадут, или в Зеленовку какую-то переться.

- Слушайте, у вас очень хорошие зубы. Этот зуб вполне можно спасти, и я считаю, что...

- Доктор, давайте удалим, - добавил я металлу в голос. Я вас очень убедительно прошу.

- Хорошо, - пожала девушка плечами. Давайте удалим, - она положила мне на десну ароматную ватку, и отвернулась, готовя устрашающего вида металлический шприц. От ватки на десне по десне сразу пошло легкое чувство онемения. Я дотронулся до нее языком, и понял, что это обезболивание для укола. Кончик языка тоже онемел. Прекрасно, укол в десну один из самых нелюбимых мной моментов у стоматолога. А раньше такого не делали.

- Хронические заболевания есть какие-либо? На анестезию как реагируете? В обморок не падаете? - отвлеклась она от шприца.

- Да не, нормально все. Мне валерьянку только противопоказано.

- Валерьянку? - удивленно глянула она на меня.

- Я в марте родился, так что меня после валерьянки держать надо. Башню срывает.

- Как это? - посмотрела она на меня, не понимая, а потом махнула головой, - шуточки у вас. Рот открывайте, - она быстро уколола меня три раза в десну вокруг зуба, и положила шприц на столик, - пару минут ждем, пока заморозит. Если плохо будет, скажите сразу.

Укола я почти не почувствовал. И чего боялся, спрашивается.

- Доктор, а этот зуб же, он недалеко, его быстро удалить?

Юлия немного подумала. Потом начала отвечать, и пока говорила, я на нее залюбовался. Мало того, что симпатичная и непосредственная, так еще и своей обстоятельностью подкупает.

- Вы знаете, очень часто бывает так, что вроде с виду зуб очень легко выйдет, а проблемы начинаются. А иногда смотришь, кажется, что сложно будет неимоверно, а выходит с легкостью. Так что я никогда не загадываю, и стараюсь прогнозов не давать. Попробуйте, заморозилось у вас?

Я потрогал языком десну у зуба. Боль в зубе чувствовать перестал, и десна вроде на нажатия языком не реагирует.

- Вроде да.

- Хорошо, приступим тогда. Если что, вы мне мигните, если боль почувствуете, окей?

Я кивнул. Доктор на мое удивление взяла не плоскогубцы свои, а какой-то штырь, и несколько раз надавила на зуб. В последний раз, когда давила, я еле удержался от вскрика. Обезболивающие подействовало как-то неправильно, но дурацкое чувство бравады заставило промолчать. Лишь когда она отложила этот штырь стремный, и взяла свои кусачки, я подал голос.

- Доктор, как-то обезболивающее не обезболило. Может, еще кольнете?

- Что же вы молчите? - нахмурила она лобик.

- Я вами залюбовался, и отвлекать не хотелось.

- В следующий раз говорите сразу, пожалуйста, - фирменным стальным голосом выговорила она мне. А щеки у нее вроде покраснели. Но вид она сохраняет серьезный до невозможности.

После еще нескольких уколов прошло несколько минут, она вопросительно посмотрела на меня, я лишь кивнул. Она вновь взяла свои кусачки, зажала в них зуб, и начала его расшатывать. Чувство, когда у тебя в глубине десне шевелятся корни, само по себе неприятное, а когда это болью сопровождается... я не сдержался, сморщился.

- Больно? - сразу же убрала кусачки она.

- Терпимо, - я опять сморщился.

- Давайте еще укол. Вы кстати, алкоголь сегодня употребляли?

- Нет, я же обезболивающие пил.

- Так. А что принимали?

- Кетанов какой-то, две таблетки, анальгин, чеснок к запястью мотал, и к бениной матери за помощью обращался.

- А, ну ясно. После кетанова и не действует. Давайте еще укол, но я не уверена, что подействует.

- Юлия Сергеевна, давайте вы уже выдергивайте его. Я уж устал от этого зуба, потерплю.

Она опять сосредоточено кивнула, и принялась опять расшатывать клещами зуб. Свет от ее фонаря меня слепил так, что лицо ее видно не было, но почти прямо передо мной маячило ее ушко и в свете фонаря, который стоял на столе, можно было разглядеть изгиб шеи. Отвлекаясь от боли, я начал представлять, как можно ее в эти места целовать. Помогало не очень, но думать об этом было приятно. Тут раздался треск, меня от этого перекосило всего.

- Не волнуйтесь, не обращайте внимание. Трещит, это ничего страшного, - заговорила она уверенным голосом, от которого мне сразу стало поспокойней, - снимка у меня, к сожалению, нет, а у этого зуба может быть двойной корень, и если один из корней сломается, будет немного проблематично его извлечь. Поэтому потерпите чуть-чуть, пожалуйста, - она потянула зуб, и мне показалось, что даже кожа на затылке зашевелилась. Сейчас еще немного, потерпите, терпите пожалуйста, ну вот, почти все... черт! - сорвалось вдруг у нее совершенно другим тоном. Ой, извините, пожалуйста, - смутилась она с таким видом, что я бы ей сейчас все извинил, чтобы она не сделала.

Она махнула клещами, выкинув зуб в миску рядом с креслом. Я скосил глаза, зуб даже не рассмотрел, сгусток крови просто. Юлия быстро поменяла ватку на десне, и посмотрела на меня, приподняв фонарь.

- Да, там двойной корень, один обломался. Давайте я вам еще раз уколю? Сейчас просто его доставать надо будет.

- Доктор, давайте вы его быстро достанете. Я потерплю, вы не волнуйтесь, - мне уже очень сильно хотелось, чтобы все поскорее закончилось.

Больно конечно, но терпеть все-таки можно. В детстве, когда мне зубы делала стоматолог советской закалки, было куда больнее. Я глубоко вдохнул, и опять широко открыл рот. Юлия опять взяла в руки свой штырь, и полезла ковыряться в моей десне. Опять несколько сильных нажатий, при последнем штырь соскользнул, и я с усилием удержался от вскрика. Просто мыкнул.

- Извини, извини, пожалуйста. Потерпи чуть чуть, еще немного, совсем чуточку. Пошире открой пожалуйста, - перешла на "ты" лисичка доктор.

Я как мог широко раззявил пасть, а девушка почти легла на меня, заглядывая в рот, со своим штырем, не переставая успокаивающе говорить мне дежурные фразы. Отвлекаться от того, что у меня сейчас в живом мясе ковыряются металлической штуковиной, помогало то, что она легла на меня грудью, изогнувшись. Куртка у меня висела на шкафу, я был в одной флисовой кофте, так что почувствовал хорошо. Прикосновение очень твердое, значит грудь у нее совсем маленькая, размер я уже оценил, глядя на ее фигуру, и бюстгальтер наверняка одет, такой, со вставками внутренними. Маленькая грудь мне всегда нравилась, поэтому я почти забыл о боли,обдумывая различные варианты действий в стоматологическом кресле, притом подкреплены мои думы были тем, что лисичка постоянно двигалась, заглядывая мне в рот со всех сторон. Тут она откинулась от меня, и взяла свои клещи, а я почувствовал, что на лбу у меня выступила испарина. Вдруг стало жарко очень, и я резко привстал.

- Можно, - промычал я, и потянул с себя кофту. Пока тянул, меня повело немного.

- Ты что, нельзя резко вставать, - заметила Юля, как меня качнуло, и помогла снять кофту. Полежи, полежи немного, я сейчас, - засуетилась она, сбегав к шкафу, и сунув мне под нос ватку. Шибануло нашатырем, и я мгновенно пришел в себя.

- Все, нормально, давай продолжим, - чуть улыбнулся я, глядя ей в глаза. Хотя не совсем получалось, свет от ее фонаря слепил.

Она опять кивнула, и, взяв свои клещи, опять легла на меня почти полностью, успокаивая меня все те же дежурными фразами. К ее словам я не прислушивался, закрыв глаза, стараясь больше внимания обращать на ощущение от прикосновения ее груди, чем от того, что у меня почти в мозгу чувствуется, как внутри, в десне, корень зуба шевелиться. Опять потянуло сильно, я запрокинул голову, не поддаваясь. Секунда, и все. Даже боль почти отпустила.

- Все, - выдохнула девушка, - молодец, хорошо держался, - она скинула остаток зуба в ту же миску у кресла, и протерла мне лоб. Нашатыря еще надо?

Я отрицательно мотнул головой. Она взяла салфетку, и вытерла мне подбородок, губы. Когда выкинула в миску, скосил глаза - крови было много. Да, нормально дернула. Девушка вытащила вату у меня изо рта, и опять метнувшись к шкафу, протянула стакан с водой. Я сполоснул рот. Крови было много, сполоснул еще раз. Обернулся к доктору.

- Кусай, - сунула она мне в дырку от зуба ватку, которую я машинально прикусил. Сильнее кусай, полчаса не сплевывать. Там сейчас сгусток должен образоваться. Как минимум два часа ничего не есть, потом очень осторожно, лучше кашки какие-нибудь. Зуб сверху, поэтому если сгусток сплюнешь, кровь может идти долго, а это очень нежелательно. Если какие-то проблемы начнутся, завтра ко мне приедете. Понятно? - перешла она снова на вы.

- Понятно, - сквозь зубы произнес я, и прислушался к ощущениям - вроде нормально, говорить можно. Болит, сильно болит. Но болит так, по свойски. Всего лишь раскуроченная в мясо десна, подумаешь. Заживет, как на собаке. Самое главное, ушла тянущая боль от нерва, пробирающая целиком и полностью.

- Доктор, никогда не думал, что скажу это стоматологу, но мне очень понравилось. Все было прекрасно, а вы в особенности.

Девушка зарделась, теперь это мне было хорошо видно, так как фонарь свой шахтерский с головы она сняла.

- Спасибо, - совсем отличным от своего металлического голоса, тихо сказала Юля. Резко не вставайте, - это уже опять дежурным. Опять может плохо стать, посидите немного, - шагнула ко мне, и мягко надавила на плечо, усаживая обратно.

- Да мне уже знаете как прекрасно, - накрыл я ее руку своей. Девушка руку выдернула, но с некоторой задержкой.

- Юлия, а вы что сегодня вечером делаете? - не стал терять время я.

- Вообще-то меня дома...

Не успела она договорить, как раздалось сразу несколько взрывов. Потом еще один. Пара секунд тишины, и загремели выстрелы, притом всполохи стрельбы на полмагазина перемежались аккуратными и размеренными очередями. Стреляют близко, и в вечерней тиши слышно прекрасно. Не сговариваясь, мы вместе с девушкой выбежали на крыльцо, автомат я прихватил с собой. Шумело на холме, там, где администрация. И там, куда уехал Федорович. Выстрелы слышно хорошо, но вот не видно совсем ничего. Темно. Не темно даже, а темень. Я уже отвык от таких черных ночей, Питер то и зимой ночью весь светиться. Освещение улиц, свет из окон, рекламные огни. И даже выезжая за город, видно - над городом как светящееся покрывало висит. А тут и звезды не светят, небо в облаках, фонари не горят. Лишь сюрреалистично выглядит тусклый отсвет свечей в окнах фасадов двух и трехэтажных домов, из которых состоит вся улица. Опять нарушая ночную тишину, дробным перестуком ударили выстрелы. Много стволов, не два и не три. В уверенный перестук калашниковых вплелись менее харизматичные хлопки, и тут же загрохотало часто. Пистолеты, и дробовики, притом или помпы, или полуавтоматы. Не думаю, что там сразу человек двадцать с двустволками набежало. Сверкнули отсветы на холме, значит, уже на улице садят. Опять рвануло, и полетели всполохи огня в небо. Бензобак, полюбому. Через некоторое время стрельба утихла, слышны лишь резкие крики людей, да отсветы пламени метаются по стенам стоящих рядом с площадью домов. Переполох там нешуточный, но внятного ничего не услышать и не понять. Я осмотрелся по сторонам. В некоторых окнах, там, где было видно свет, заметил прильнувших к окнам людей. Вдруг в спину будто толкнули. Появилось настолько явственное ощущение чужого взгляда, что даже мурашки поползли по позвоночнику. Я резко обернулся. На темном фоне неба выделялись еще более темные силуэты домов, через сотню метров улица круто поворачивала. "Негры в шахте ночью добывают уголь", - то есть видно ничего не было. Но ощущение чужого взгляда не уходило, становилось все сильнее. Даже не чужого, а враждебного. Я поплыл немного, прислушиваясь к своим ощущениям.

- Юля, пошли внутрь, - тронул я ее за плечо, сбрасывая с себя оцепенение. Юлечка, быстрее, солнышко, - потянул я ее за собой. Чужая злость ощущалась уже почти физически.

Она непонимающе на меня глянула большими глазами, но подчинилась безмолвно, когда я тащил ее за локоть к крыльцу кабинета, почти переходя на бег. Зайдя внутрь, я задвинул задвижку, проверил, не открывается ли дверь. Стальная, добротная. Такую только тросом дергать, или болгаркой резать. Стало немного спокойней. Быстро прошел в комнату, выключил фонарь, и пристроился у окна.

- Свет не включай, пожалуйста, - попросил я девушку, направившуюся к фонарю.

Прильнул к окну, ощутив лбом холод стекла, и начал до рези в глазах всматриваться в темноту. Чуть отодвинулся, коротко бросив взгляд на лисичку доктора, и дернул затвор, досылая патрон. Поднял вверх планку предохранителя, и прислонил автомат к стене рядом с собой.

- Стас, скажи, что происходит? - очень спокойным, и почти недрогнувшим голосом спросила девушка. Видно было, что видимость спокойствия стоит ей некоторых усилий.

- Присядь, - я кивнул ей на тумбочку рядом с окном. Кивок мой заметить было сложно, глаза к темноте еще не привыкли, но на тумбочку она присела, на самый краешек, сложив руки на коленях.

- Юля..., - отвернулся я обратно к окну, и, вглядываясь в темноту, задумался, как же ей все объяснить. Юль, скажи, а чем ты последние несколько дней занималась? Если не секрет, конечно, просто понимаешь, тут очень много странного и страшного происходит, а ты будто совсем не курсе.

Последовала некоторая пауза.

- Юль, если расскажешь, просто мне легче и быстрее объяснять тебе будет, - глянул я еще раз на ее силуэт, - если хочешь, можешь не говорить, просто будет дольше объяснять.

- Да нет, просто задумалась. Я... мы, с моим... молодым человеком, в Турцию ездили. Вернулись двадцать четвертого, рано утром. У меня отпуск еще, к тому же я... ну..., - она сделала паузу, - мы на машине ездили. Через Москву ездили, и оттуда на машине. Приехали, и немного поссорились, - быстро закончила она фразу. Я усталая была, к тому же ангину в последние дни подхватила, и как приехали, наверное, сутки из постели не вылезала. Очень горло болело. Еще и..., ну это ладно. И...

- Стой! - прервал я ее.

Прислушался, совсем вдалеке слышны слабые отголоски стрельбы. Хорошо так работают. Тут неожиданно мне вспомнилось то утро, когда я по коридору общаги рассекал. И Диму позвонил, будто толкнуло что-то. Хотя, прислушался к себе я..., верни меня в тот вечер, менять не стал бы ничего. "У нас вы сможете познакомиться со многими интересными людьми. И убить их". Интересно тут, особенно когда зуб не болит. Давно в Центральной Африке хотел побывать.

Между тем стрельба вдалеке постепенно сошла на нет.

- Юлечка, продолжай пожалуйста, - попросил я ее, и покосился. Нормально, полчаса назад была Юлией Сергеевной, а сейчас уже Юлечка.

- Ну... да и все, почти. Вчера в магазин ходила, люди все беспокойные очень, света нет, при свечках рассчитываются. Хлеба нет, и продуктов мало. Снег еще этот. Я знакомого дядечку встретила, поговорила немного, он мне в общих чертах рассказал, что авария вроде бы какая-то. Но я очень плохо себя чувствовала, не особо интересовалась если честно. Вот и все, в общем.

- Ясно, - я немного призадумался.

Рассказ очень интересный, особенно та часть, где про поссорились. Я еще раз покосился на лисичку. Плохо видно в темноте, но в памяти быстро всплыли ее лицо, очертания фигуры. Не яркая, но вполне себе девушка, красота которой не сразу в глаза бросается. Чем больше на нее смотришь, тем красивее кажется. А если ее в вечернее платье одеть.... Кстати, атрибуты в плане халатика докторского всегда под рукой, свернули мои мысли на приятное русло, и тут же вспомнился момент, когда она грудью ко мне прижималась. И на стоматологию денег тратить много не придется, мелькнула меркантильная мысль.

- Стас..., - тихонько сказала она.

- Ой, Юль, извини, задумался. Ты двадцать четвертого приехала, а двадцать четвертого все и началось, как я понимаю, - я опять сделал паузу, задумавшись, как бы ей все коротко объяснить.

- В общем, слушай. Звучит, конечно, фантастически, но все правда. Зуб даю, - улыбнулся в темноте я. Двадцать четвертого мы с другом сюда случайно приехали. Повернули не туда, - опять усмехнулся я.

Улыбался, не разжимая зубов, и говорил сквозь зубы, прикусив ватку на месте выдранного зуба. Вглядываясь в темноту на улице, довольно обстоятельно рассказал многое из того, что произошло со мной в последние три дня. И про пробуждение в машине, и про конфликт с севастьяновскими, и про Саню лейтенанта с его рассказами о произошедшем в воинской части, и про трупы на дороге, и про ров странный, про зону взбунтовавшуюся....

Девушка слушала меня внимательно, не прерывая вопросами, лишь несколько раз ахнула, когда про резню на дороге рассказывал и про упыря в Красном Бору, которого лейтенант подстрелил. Некоторые вещи обстоятельно ей рассказал, желая произвести впечатление.

- Вот, собственно. Поверить во все конечно сложно, но когда Федорович приедет, можешь его спросить.

- Я тебе верю, но... не верится пока, если честно. Там, внутри, понимаю, что все правда, но пока не осознаю, - тихо сказала она, и задумалась.

Посидели в молчании немного. Я обдумывал, что делать, и все больше склонялся к мысли, что здесь отмораживаться уже не стоит. Вариант первый, - сейчас провожаю девушку до дома, и потом двигаю в администрацию, или сразу с ней сейчас к администрации, а оттуда возможно и на машине. Оба варианта хороши. У администрации непонятно что твориться, может там белые уже, есть риск пулю словить, девчонку тащить совсем неохота. С другой стороны, там люди, транспорт, и скорее всего Федорович. Провожать ее до дома - времени точно много займет, и попутку мы вряд ли поймаем. А вот кого встретим, большой вопрос, тут же вспомнилось мне ощущение взгляда в спину. Короче, дело к ночи, сначала сейчас пробежимся до администрации, краешком посмотрим, что там происходит, а там уже по ситуации, принял решение я. И как раз собирался озвучить его лисичке, как услышал голоса. Со стороны, противоположной мэрии, как раз, откуда мы приехали. И откуда на меня кто-то смотрел. Притом, с уверенностью могу сказать, смотрел не очень хороший человек. Если это был человек. Голоса между тем приближались. Пьяные, визгливые. Уже дошедшие до кондиции, упорно доказывающие друг другу свою неоспоримую правоту, приводя бессвязные аргументы, не договаривая фразы, в бессмысленной, не нужной никому беседе, смысл которой на утро потеряется, оставшись лишь горьким, мерзким послевкусием тяжелого похмелья. Голоса приближались, в их пьяный спор я не вслушивался, анализируя свои ощущения на улице. Но тут лисичка тихонько ойкнула, и я встряхнулся. Сразу же как громкость прибавили. "Шлюха, прошмандовка, убью шалаву" - тут же вычленил из беседы, вернее уже из монолога одного из приближавшихся гуляк. Хотя нет, не гуляк, сопоставил я смысл восклицаний и испуганного вида девушки рядом со мной. Как минимум два мужика, идут к назначенной цели.

- Молодой человек твой, - даже не спрашивая, а утвердительно произнес я. Она мелко закивала, хотела что-то сказать, но не получилось, видно горло перехватило. От страха, или от отвращения. Или от того и от другого.

- Сиди тихо, сейчас в дверь подолбятся, и уйдут, - попытался успокоить я девушку.

- У мляя, Колян, следы, гля. Говорил я тебе, тут эта мразина! - вместо нее ответил мне один из пьяных уродов с улицы. Слышь, тварь, открывай! Я тебе ща зрения лишать буду! А если ща хахаля тут найду, звездец, и тебе, и ему! - раздалось несколько ударов по двери, - ууу, прошмандовка..., - посыпались еще удары.

Я медленно и долго выдохнул, погонял воздух по легким, мотнул головой, и поднялся.

- Юлечка, можно я им по голове настучу? - все так же тихо спросил я. Мне не нравиться, когда девушек оскорбляют. Я их калечить не буду, ладно? - привстал я.

Тут опять вдалеке раздалась стрельба. Ну, блин, что за вечер встреч замечательных людей сегодня. Стреляли за пределами города, но явно ближе, чем в последний раз. Сначала несколько длинных очередей, потом, через полминуты, опять вспышка стрельбы. На этом все смолкло, а пьянь у двери, тоже притихшая, снова началась колотиться в дверь.

- Не надо, Стас, пожалуйста. Он же... они же...

- Пьяные, поэтому можно? Завтра прощения просить будет? - взяла меня злость.

- Нет, просто он... у него... потом много проблем может быть...

- А, первый парень на деревне? Братва местная?

Она кивнула, а я усмехнулся. В Севастьяново уже с таким пересекся. Теперь тут придется.

- Да ладно, Юль. У меня тут крыша, круче только яйца, не волнуйся, - говорил я с железобетонной уверенностью, успокаивая ее. Хотя внутри мерзкая пустота появилась. Нет, я не испугался, просто... во-первых, неприятно. Городки тут маленькие, и уже во втором из трех, которые я посетил, с местными братанами у меня отношения не ладятся. Но не это страшно, вот наваляю я им сейчас, это как нефиг-нафиг, отправлю домой пинками. Завтра меня тут не будет, а красавец опять в таком же состоянии к девушке уже домой придет. И куда ей деваться? Если не будет кого-то, кто сможет его вразумить кулаком в зубы, а другого он не поймет, девчонка огребет. Полюбому. Бежать ей некуда. Блин, что за жизнь, ну не валить же их наглухо. Хотя, а почему бы и нет. Может, есть и лучше выход из ситуации, но я его не знаю. Или пока не придумал.

Удары по двери между тем продолжались, хотя стали реже, но сильней. Весь в раздумьях, я это отметил. Наверное, с разбега бьют, хотя там же крыльцо, как разбежаться то? Тут же раздался глухой звук удара тела о землю, и одновременно смех, мат, и пьяные комментарии. На минуту удары прекратились. Я прислонился к стеклу у края окна, и под углом увидел, как упавший с крыльца стряхивает с себя снег, а второй над ним смеется.

- Ну сука... ща я ей ... щас она узнает, мля..., - упавшее тело направилось к окну. Коля, сюда иди, ща окно нафуй вынесем, ща мы ...

- Спасибо, что предупредил, - цыкнул я, покачав головой. Юль, в уголок отойди, пожалуйста, мало ли что, - сказал я девушке. Успел увидеть, что сидит она на тумбочке вся сжавшись, закрыв руками лицо. Но послушалась сразу, встала и отошла в самый угол. Как только она встала, я быстро отправился в предбанник. Немного не успел, когда открывал задвижку, послышался звук бьющегося стекла.

- Мужчины, стоим не двигаемся, на меня смотрим! - вышел я на крыльцо, и направил ствол автомата им в ноги. Дверь открыл нараспашку, уперев ее в боковые перила крыльца, и спиной к ней прислонился. Чтоб сзади никто не бросился, ощущение чухой злобы рядом я хорошо помнил.

Два мудака указание не двигаться проигнорировали. В тот момент, когда я появился на крыльце, один из них недоуменно смотрел на свой рассеченный о стекло кулак, второй расшатывал раму. То, что я появился на крыльце, дошло до них не сразу.

- О! Ну-ка ну-ка... от мля, иди-ка сюда, козел, ща я тебя..., - направился ко мне тот из них, который разглядывал свой кулак. Сейчас он шел, слизывая с него кровь, и был настроен явно очень агрессивно. Его голос в основном я и слышал, это, скорее всего тот самый бывший молодой человек. Второй тоже двинулся ко мне. Обоих немного штормило. Несмотря на то, что оба были явно здоровей меня, сначала я дернулся прислонить автомат к стене, и навалять им как следует. Сомнений в том, что это удастся, ни на секунду не возникало. Но тут как вспышкой меня пронзило догадка, как можно попытаться безболезненно решить проблему. Не именно проблему данного момента, а проблему хрупкой и очень беззащитной девушки Юли, которая сейчас стоит в углу, сжавшись от страха. Когда я подумал о девушке, в груди теплее стало.

Сверкнула дульная вспышка, и хвост пламени расцвел цветком в темноте ночи. Громко хлестнул по ушам звук выстрела, отразившись от стен домов, заметавшись по улице.

- Мужчины, не поняли? Стоим, епта. Еще раз дернемся, отстрелю ногу. Нахер. А теперь меня слушаем. Завтра, с десяти утра, до десяти вечера, приходите к подполковнику Щербакову, Дмитрию Мелетеевичу. Трезвые. Почему и как я тут оказался, он вам расскажет. Сейчас объяснять вам ничего не буду, не в том вы состоянии. Сейчас кругом, и шагом марш отсюда. До свиданья.

- Да ты... да я...

- Мужчины, это первый вариант. Если вы б..., - чуть не сорвался я, повысив голос, - если сейчас не исчезаете с горизонта, я вас обоих сейчас убью, по настоящему, за угол брошу, а кто спрашивать будет, скажу что такие сами пришли. Пять секунд, - я вскинул автомат к плечу, и стал про себя считать.

Вариант с тем, что получиться попросить Щербакова объяснить бывшему ухажеру Юли, как я тут оказался, может и получиться. Но с пьяной удалью и задором это говно шло разбираться с ней, даже не зная, что тут кто-то другой находится. Я тут бонусом оказался. Поэтому попробовать ему стержень завтра вставить можно, так чтоб он от нее отстал, но для этого надо заручиться полной поддержкой Щербакова, как основной власти здесь. Плохо, что я не знаю раскладов в его отношении с местной блататой. И не факт, что это прокатит. И даже если прокатит, это не гарантирует, что у девушки не будет неприятностей. Так что, медленно считая про себя до пяти, я совершенно спокойно собирался стрелять сейчас в этих уродов, безо всякого шевеления внутри. На счете три, бывший ухажер развернулся, не очень торопясь, и пошел прочь, второй развернулся после него, но чуть быстрее и дерганее, ясно, что получать пулю из-за девки своего кореша не очень то и хотелось. Я постоял секунд десять на крыльце, смотря им вслед. "Звездец им нафуй, урою падлу, пощады молить будет", - говорил уходящий ухажер тихо своему корешку. Проверять, уроет, или просто так сейчас воздух сотрясает, сохраняя лицо при вынужденном отступлении, не хотелось. Ведь могут сходить до дома и вернуться, как минимум двустволка у кого-то точно есть, если не что посерьезней. И не только вдвоем вернуться. Я поморщился, ситуация патовая просто. Тут мне опять стало не по себе, опять появилось ощущение чужого взгляда. Враждебного. Но мельком, не так как в первый раз.

Посмотрел им вслед, прикрыл глаза в секундном раздумье, и зашел внутрь, закрыв за собой дверь. Есть у меня ощущение, что могут сейчас товарищи на неприятности нарваться. Вины за собой ни разу не почувствовал. Бугай, который может пьяный идти бить девушку по придуманному им самим поводу, моего сострадания точно не заслуживает.

- Юль, давай двигать отсюда. Они сейчас вернуться могут. До администрации добежим, Федоровича найдем, там разберемся. Окей?

Говорил я быстро и уверенно, но в том, что у администрации мы разберемся, уверенности никакой не было. Да и вернуться товарищи могут не только сюда, а и к ней домой. Но сейчас видно будет, мне бы этого командира неглупого и чуткого найти. Хотя из-за его пассажа и зуб я вылечил, и с лисичкой познакомился, так что не все так плохо.

Доктор между тем быстро надела свою куртку с необъятным капюшоном, и встала посреди комнату, готовая к выходу. Глаза ее в темноте чуть блестели. Повинуясь внезапному наитию, я подошел и обнял ее.

- Все будет хорошо, маленькая, не волнуйся. Разберемся, если что, к себе в Змеиный тебя заберу, дантист ты хороший, без работы не пропадешь, - тихо говорил я ей в ухо успокаивающе. Она, когда я ее обнял, сначала стояла руки по швам, как оловянный солдатик, а после небольшой паузы обмякла, и обняла меня за талию. Девушка уткнулась мне в плечо, упасть на грудь мне у нее не получило, она на каблуках, так что сейчас мы почти одинакового роста.

Постояли так с минуту, притом я все так же шептал ей успокаивающе, потом она отстранилась.

- Все, спасибо, теперь нормально. Пойдем?

Ответить я не успел. С улицы раздались крики, как раз с той стороны, куда пьянь ушла. Я даже совсем не удивился, а подбежал к разбитому окну, и встал у стены, всматриваясь в ту сторону, держа автомат наизготовку. Кричали уже в два голоса, притом один вопил от боли, второй требовательно, с надрывом. "Пусти, пусти его", - разобрал я. Понятно, что-то такое я и подозревал.

- Юль, давай выходим. Как раз там отвлекутся от нас, - потащил я ее к выходу.

- Ааа... а там... что? - договорила она уже на крыльце.

- Давай, закрывай, и пошли, пошли, - подтолкнул я девушку в сторону администрации, как только она ключ в замке повернула, и зашагал вместе с ней по протоптанной на тротуаре тропинке.

- Там, похоже, вроде того, о чем я тебе рассказывал, про людей странных, бездушных. Ничего хорошего, пойдем быстрей.

- А мы... а ты им не поможешь?

- Я должен им помочь? - резко остановился, и посмотрел ей в глаза. Они этого заслуживают, помощи моей?

Она промолчала. Тут в суетливые крики с той стороны улицы, куда ушли пьяные братаны, вплелся дикий вой, резко оборвавшийся. Стало тихо.

- Пойдем быстрее, пока сами не нарвались, - я взял ее под локоть, и мы опять зашагали быстрым шагом вверх, к администрации. Сполохи огня по-прежнему плясали на стенах окружающих площадь домов, метались причудливые тени.

Дошли быстро, и без проблем, хотя я и мандражировал, постоянно оглядываясь. Девушке старался свое беспокойство не показывать, успокаивая ее короткими фразами. Подошли к площади, и я осторожно заглянул за угол, осматриваясь. Юлия прильнула ко мне сзади, выглядывая из-за плеча. Я покосился на нее - лицо немного испуганное, в темных глазах мечутся отсветы пламени. Девушка заметила мой взгляд, потупилась смущенно, и тут же отстранилась. Прислонилась она ко мне без задней мысли, совсем как тогда, когда зуб вырывала. Как некстати вспомнил о зубе, сразу боль почувствовал. Кровь пульсировала в десне, заболело теперь даже сильнее, чем в кабинете. Ладно, пройдет. Я оторвал взгляд от лица Юли, оценивая происходящее на площади. На парковке у отдела чадили пламенем две машины, одна из них буханка. Та, на которой я сюда приехал, скорее всего. Если есть еще одна с похожим багажником самопальным и двумя такими фонарями на крыше. Рядом стояла пожарная шишига, маячки не работали, огонь никто не тушил. Поодаль приткнулась две кареты скорой помощи - газель и буханка. Метались люди по площади от здания ментовки к зданию администрации, создавая причудливые тени на стенах домов. Несколько человек стояли просто курили, хорошо видны огоньки сигарет. Ну да, любое дело сначала перекурить надо. Посреди площади стоял расстрелянный внедорожник, все двери нараспашку. Рядом с лежащими телами несколько человек, досматривают. Так. Некоторые в ментовской форме, доктор в халате из здания отдела вышел, вытирая руки. Следом появились сразу несколько групп с носилками. Двоих запихнули в буханку, одного на носилках, второго с носилок сняли, усадили. Буханка без сирены, но включив проблесковый маячок, уехала. Осматривая площадь, я периодически оглядывался, чтоб никакая вражина сзади не подкралась.

- Ну что, махновщины вроде, нет, пойдем спросим, что случилось? - посмотрел я на девушку.

Она кивнула, а я взял ее за руку, и мы зашагали к зданию милиции. Подойдя ближе к чадящим машинам, убедился, буханка та самая. Значит, Федорович где-то в здании. Вероятнее всего, прилетела банда каких-то залетных, и устроила переполох, закидав гранатами отделение, зачистив по быстрому, и сделав ноги. И даже с одного раза готов угадать, что сделали это, скорее всего товарищи из колонии красноборской, о бунте в которой мне Федорович по дороге подробно рассказывал. И по похожему сценарию, вспомнил я его рассказ, там здание администрации гранатами закидали, здесь отдел. И откуда столько гранат нарыли. Вот только интересно, все они тут остались, бросил я быстрый взгляд на расстрелянный внедорожник, или убег кто. Вспомнилась стрельба вдалеке. Кому-то могло не повезти, если таких же по дороге встретил.

Мы между тем уже к крыльцу отдела подошли. Многие окна в здании выбиты, даже на втором этаже, видны следы пожара, потеки воды на стенах. Ясно, значит, что пожарные тут тушили.

- А ну стоять, - включил командира большой усатый мужик, в одиночестве куривший на крыльце, - кто такие?

- Пал Евгенич, это я, Юля Лисицина, - опередила меня моя спутница.

- Ааа, Юленька, не признал тебя сразу, - голос мужика потеплел моментально. А кто это с тобой?

- Это..., - сделала она паузу, не зная как меня представлять.

- Со Змеиного я, с поезда.

- Ясно, ясно. А тут что делаешь? Ухажер? - тут же посмотрел он на девушку.

- Поклонник, - опередил ее с ответом, и широко улыбнулся.

- Ууу, смотри, поклонник, Юленьку обидишь, после женщинам токмо другом сможешь быть? Усек?

Девушка сжала мне локоть, как только он договорил, потянув чуть назад. Лица я ее сейчас не видел, но наверняка зарделась до ушей. Я уже сегодня видел, как она моментально краснеет.

- Пал Евгенич, - не стал я даже отвечать на страшные угрозы, - я с Зориным сюда приехал, с Константин Федоровичем, вон карета кстати наша догорает, а его вы не видели?

- С Федоровичем приехал? А сам где был только что?

- Я ему зуб удаляла, - теперь уже Юля меня опередила. Пал Евгенич, а что здесь произошло?

- Ух, девочка, ничего хорошего. Налетели на двух машинах, гранатами отдел закидали, заскочили внутрь, постреляли, кого смогли, и быстро свинтили.

- Красноборские? - спросил я.

- Красноборские, - утвердительно кивнул усатый.

- Одна машина значит ушла?

- Да. Повезло, как раз мужики возвращались из АТП, потрепали уродов. А так бы все соскочили.

- Пал Евгенич, а Константин Федоровича то видели?

- А, Федорыча. На втором этаже он был, когда началось, больше не видел.

- Ясно. Спасибо большое. А негде погреться, - кивнул я на девушку, пока я Федоровича поищу?

- Есть, конечно, Юлечка, пойдем я тебя в мэрию сведу, чаем угощу, - подошел и взял лисичку под руку усатый.

- А где искать потом?

- На первом этаже, как зайдешь, налево по коридору, столовая там будет.

- Ясно, спасибо, - кивнул я обоим сразу, и пошел в отделение.

Двери целые, что неудивительно. Высокие, монументальные. Такие только тараном. Зато как зашел, сразу разгром полный. Все стены в следах от пуль, осколков, мебель разломана, и до кучи водой все залито. Кое-где тела еще лежат, но уже к стенам оттащены. Суетятся люди, крик стоит, а с улицы не слышно.

- Где Митрича найти? - огорошил я вопросом спешащего на улицу капитана с безумными глазами.

- А? Что? - не понял вопроса он, но притормозил.

- Щербаков, Дмитрий Мелетеевич? Митрич, где найти? - как Щербакова тут почти все называют Митричем, я слышал, и если его так называть, думаю, возникнет меньше вопросов, зачем он мне и кто собственно я такой.

- Там! - ткнул указательным пальцем капитан наверх.

- Там? - удивился я, и тоже ткнул пальцем в небо. "Все что-ли, закончился Щербаков?" - мелькнула мысль.

- Там! - уже большим пальцем показал капитан себе за спину, в сторону лестницы, и убежал.

- Ясно, - сам себе тихо сказал я, и, поправив автомат за спиной, направился к лестнице.

На лестнице тоже Чечня, следы от пуль на стенах, а кровь будто из плошек по сторонам расплескивали. Осторожно, стараясь не наступать на бурые лужи, начал подниматься на второй этаж. Кто-то тут не вовремя на площадке кучковался. Дали хорошо, на стене кровищи набрызгано, штукатурка пулями выщерблена, окно разбито. Переступив через раскиданные ошметки одежды и окровавленные бинты, поднялся на второй этаж. Так, лево, право. Налево если, двери распахнуты, в коридоре остатки горелой мебели, видно тушили когда, раскидывали. Тела лежат вдоль стены, человека три, или четыре, отсюда не видно. Справа все поцивильней выглядит, и там кабинет Щербакова, точно. Темно, вокруг все скрипит, гремит, шелестит, ругается матом, командует, орет, и никого из людей не видно. Эффект присутствия, блин. Пошел по темному коридору, вспоминая. Подошел к третьей по счету двери, вот оно. Постучался, реакции никакой. Толкнул дверь, и остановился тут же.

- Упс, - вырвалось у меня.

В хлам раскуроченной и подгоревшей комнате на упавшем шкафу сидело два по виду усталых мужика, перекуривая. На полу лежало несколько тел.

- Хули надо? - тихо, почти без интонации спросил меня один из них.

- Здорово, мужики. Митрич тут?

Один из них медленно посмотрел влево, потом вправо. Потом глянул на меня, и ответил.

- Нет.

Захотелось сказать ему какую-нибудь гадость, но я сдержался.

- Пал Евгенич с улицы послал, спрашивает, Зорина, Константин Федоровича, тут не видели?

Последовала долгая, секунд в пять, тягучая пауза.

- Там он. В коридоре лежит, - кивнул один из обмороков.

- Окей, спасибо, - кивнул я им, и дернулся выйти. Только дернулся, и тормознул у двери.

- Мужики, сигареты не будет? - почти от двери обратился я к этим, что-то в их виде глаз резануло.

Опять пауза, и один из них потянулся за пазуху за сигаретами. Когда лез во внутренний карман, я увидел мелькнувший под бушлатом белый замызганный халат. Ясно, санитары из морга, или медбратья из больницы.

- А прикурить есть? - взял я протянутую сигарету. Мальборо красное. Насколько я сталкивался с этой кухней, сигареты Невские, или Новость - вот курево санитаров. Особенно в провинции. Хотя санитары в морге очень неплохо имеют, и тут же мысль пошла дальше - санитары в большом городе, а тут? Городок небольшой. За исключением последних дней вряд ли тут регулярно мрет народа куча, так что не думаю, что местные санитары жируют. Какой вывод? Или этот товарищ понторезит, по случаю пьянки, купив себе такие дорогие сигареты, как это часто бывает, или... или. Взгляд скользнул по этим двум обморокам. Небритые потерханные лица часто пьющих мужиков, потрепанные бушлаты. Грязные джинсы. И совершенно новые, высокие ботинки приличного вида на одном из них. Или они просто бомбанули магазин, а может чью-то хату, до конца сформировалась у меня мысль про второе или. Ну а мне чего с этого? Да ничего, собственно.

- Спасибо, мужики, - кивнул им, прикурив, и вышел в коридор.

Подошел к телам у стены, так и есть. Лежит, командир, епть, неглупый и чуткий. Ну что за человек, дернуло его тащиться сюда, на ночь глядя. Сидел бы в Змеином, и все хорошо было бы. Хотя... вспомнилась стрельба вдалеке, как бы это не в у нас на базе было. Ну, тогда тем более, главковерх как-никак, на месте был бы в ответственный момент. Плюсы есть, конечно, у его дурацкой поездки, кощунственно подумалось мне - зуб выдрал, и с Юлечкой познакомился. Да что за мысли, тут же одернул я себя, поморщившись. Жизни его это точно не стоило.

Также стараясь не наступить в лужи крови на лестнице, я спустился на первый этаж. Не, народа много, а Щербакова не видно. Держа сигарету в кулаке, так чтобы не особо видно было, спросил, где его искать, а расхристанный парень мне сказал, что он уехал только что. Ди и в принципе можно не искать уже, Федоровича то нашел. Вышел из отдела, и пошел через площадь к зданию мэрии. Поднявшись на широкое крыльцо, выкинув окурок, и дернул на себя высокую дверь, тут же уперевшись в пост охраны.

- Куда? - недружелюбно спросил мордатый парень, один из двух на посту. В темноте похожи, как братья из ларца.

- Доктора забрать из столовой, Лисицину Юлию, Пал Евгенич должен был десять минут назад с ней зайти.

Оба потеряли ко мне интерес, а я направился налево по коридору. В столовой было темно, только одна свечка горела на прилавке буфета. Зато в окна хорошо видно, что на улице происходит.

- А где Пал Евгенич, - подсел я к девушке, сидящей за столиком в дальнем углу зала.

- По делам побежал. Чай будешь? - она сидела с граненым стаканом чая, от которого обильно пар поднимался.

- На чем они его тут кипятят, на костре что-ли?

- Не знаю, - пожала она плечами, - какая разница? На газу наверное, баллоны то есть. Так ты хочешь? Попросить тебе?

- Дай глотну просто, а то неудобно, целую кружку точно не выпью.

- А, да, извини, совсем забыла, что у тебя зуб удален. И как я так, - сокрушенно помотала головой она, и протянула мне стакан.

- Юль, а Пал Евгенич, это кто?

- Начальник отдела ЖКХ. А что?

- Да не, ничего, интересно просто. А ты далеко живешь? Если пешком, сколько по времени? - в промежутке между мелкими глотками, спросил я ее.

- Минут пятнадцать идти.

- Сейчас пойдем тогда, до дома тебя провожу. Автомобиль наш сгорел, новых пока не предвидится.

- А Константин Федорович?

Я промолчал, лишь мотнул головой. Она вопросительно глянула на меня, понимая, но не веря. Я скрестил руки крестом, и отвернулся в окно, успев увидеть, как она поникла, спрятав лицо в ладонях.

Как раз вовремя в окно глянул, чтобы увидеть, как серая буханка к отделу подъезжает. Я смотрел, и старался даже не думать, о том, как повезло, чтоб не спугнуть. Машина один в один с той, на которой земляк мой рассекает, я ее при свете дня хорошо разглядел. Багажник самопальный, почти как на нашей был, одна мигалка посередине сверху, ну и флажок футбольный. Точно он.

- О, нормально все, такси наше приехало, - даже привстал я, увидев, как из водительской двери выбирается Саня. Он вышел, и сразу полез на крышу, принялся отвязывать тюк на багажнике. Между тем с другой стороны Егор и Женя, вроде так его, вывели двух девушек, и повели в сторону дверей в отделение.

- Такси наше не уехало. Сейчас с ветерком домчим, не можешь не торопиться, они все в отдел пока ушли. Допили с ней чай, и начали выдвигаться.

Девушка поднялась, но как-то без особой охоты. Я взял ее за руку, и почти потащил к выходу. Интересно, что случилось? - мелькнула мимоходом мысль. Дошло до меня только на улице, я даже резко остановился, поразившись своей глупости.

- Юль, а ты домой боишься ехать, да?

Девушка посмотрела на меня, и опустила глаза, не отвечая.

- Юль, епрст, не волнуйся. Сейчас все порешаем, не бойся. На крайняк мы тебя в Змеиный отвезем, пару дней там потусуешься, - я опять потащил ее через площадь в сторону машины, хотя сейчас она двигалась пободрее.

У меня же мелькнула мысль, попросить земляка сейчас проехаться к ее медкабинету, даже чуть подальше, посмотреть. Закончились ухажер со своим другом, или уйти смогли. Одного то точно поймали, вспомнил я раздававшиеся крики.

Подошли к буханке, я подергал ручку водительской двери. Прекрасно, не придется прыгать, снег утаптывая, ожидая возвращения пилота. Кстати замечал, что чем дальше от больших городов, тем реже машины запирают. Вот и Саня уже зарядился местной энергетикой. Обошли машину, и я гостеприимно распахнул перед девушкой дверь пассажирского отсека, сам не удержался, пошел посмотреть, что за тюк на крыше буханки был, который Саня отвязывал.

Мда, не тюк, подойдя к крыльцу, увидел я. На ступеньках было брошено тело. Интересно, кто, сержант? Вряд ли, слишком небрежно брошен. Наклонился посмотреть, и чуть не отпрянул, но от мата не удержался. Сразу же понял, что имел ввиду лейтенант, когда рассказывал про упырей, которые в части народ рвали. Сейчас на меня посмотрел настоящий ночной кошмар. Лицо будто спаяно из разных частей, нос практически отсутствует, бровей нет. Губы гораздо уже, чем у обычных людей, с одной стороны зубы выступают. С другой стороны может тоже также по проекту, но половина лица - месиво мяса и обломков костей. Один глаз выбит, но второй абсолютно черный. Я достал мобильный, подсветил экраном. Нет, не черный. Радужка глаза густо желтая, а вот белок весь красный, как у окуня. От удара, скорее всего. Я передернул плечами от отвращения, и полез в буханку. Сейчас еще народ подойдет посмотреть, придется объяснять, что я не я, а просто мимо проходил.

26 апреля, вечер.

Старцев Александр, у поселка Тихая Заводь.

Выпрыгнул из машины, помочь Теме отцепить трос. Он свернул его небрежно, и сунул мне. Я кинул взгляд на паркетник - ситроен, ничего себе. Редкий экземпляр.

- В салон кинь, и давай двоих из уазика в джипарь, и я тоже там с Гешей поеду.

- Дорогу кто показывать будет?

- А, ну да. Тогда мы первыми пойдем, пропусти сейчас. Давай только быстрей, такое ощущение, что в спину кто-то пялится.

Я побежал к машине, открыл дверь в салон, огляделся. Девушки пересели в дальний угол, где два кресла вместе, оба парня уставились на меня.

- Господа, давайте с пляжа, вылезаем... бегом, епть! - рявкнул я на них. Давайте, давайте, на заднее сиденье прыгайте, - указал на ситроен, подтолкнул в загривок одного из них, указывая направление.

Вот. Какова сила доброго слова. Если еще матом рявкнуть после доброго слова, так в три раза сильней силушка становиться. А уж в репу если прописать...

Опять оббежал уазик, подгоняемый страхом, - на улице уже оставался я один, и темнота враждебно смотрела только на меня, еще и лес шумел как обычно, поскрипывая, шелестя ветками, обволакивая звуками со всех сторон. Распахнул с силой дверь, и чуть не улетел за ней. Справа темной тушей пролез по дороге паркетник, я тронулся, и пристроился сзади. Скорость Геша держал сорок километров, но по такой дороге больше и не поедешь. Еще раз порадовался, что они едут первыми - яркий пучок света от фар внедорожника просто рассеивал тьму перед собой, даже мне было дорогу прекрасно видно. А если б я впереди ехал, так мешало бы сильно. От таких фар слепит, даже когда ближний свет включен. У меня уже и так тупая боль появилась под бровями, не сильно пока, но ощутимо. Устали глаза, с напряжением в темноту всматриваться вот уже сколько времени.

Сзади, там, где девушки сидели, послышались сдержанные ругательства. Напрямую ко мне не обращались, но я понял, что из-за некого урода ее величество едет в какой-то помойке, в то время как ее карета катит рядом. Не скажу, что меня не тронуло, неприятно сильно, но виду я естественно не показал.

Пока ехали, разговорился с Жекой. Обычно молчаливый, он сейчас нормально поддерживал разговор. Оказалось, Джексон из тверской, ехал в Екатеринбург, к другу. Тот работу хорошую обещал, вот Жека и решил скататься посмотреть, как оно. На резонный вопрос, про то, зачем искать золотые горы за Уралом, если Москва под боком, Жека ответил, что суету не любит. Меньше народа, больше кислорода, а друг его звал где-то на трубе работать. Лес вокруг, и труба. Неделя через неделю, не график, а мечта. Для тех, кто любит свою работу, и свободу. Я очень удивился, когда узнал, что у него уже жена, и две дочки, с виду по нему не скажешь. Жена переезжать в Ебург была не против, если там доход нормальный мужу светит. Он говорил о ней, часто губы кусая. Да, тяжело парню сейчас. Я рассказал ему о своей работе в офисе, где уже давно себя неуютно чувствую, тоже ведь в тайгу сорвался, далеко идущие планы имея.

- Алекс, фары гаси! - прервал он меня. Смотри, навстречу кто-то мчит.

Паркетник между тем часто-часто замигал тормозами, обращая внимание. Я тут же свет вырубил. В который раз, чуть не прослезившись, бросил взгляд на ручку управления светом. После того, как посмотрел вблизи на внедорожники, хоть и в канаве, убогость буханки резко бросалась в глаза. Хотя, на внедорожники я любовался в канаве лежащие, а на буханке я уже по таким местам легко проезжал, где раньше и подумать не мог, что ездить можно без проблем.

- Давай, к кустам прижимайся, - напряженным голосом начал инструктировать меня Жека, - подождем, пока проедут. Если останавливаются, сразу же, Алекс, сразу же, из машины выпрыгивай, и в лес двигай, налево. Я справа пойду. Мало ли что, начинаю стрелять, жди минимум пять секунд. Все как раз перебегут за машины с твоей стороны, будут как на ладони. Под прямым углом не выходи, градусов тридцать к машинам, чтобы нам друг в друга не палить. Понял?

- В смысле, не доходить до машин, да? Наискось залечь? - я показал на руках примерную диагональ.

- Угу. Вон, смотри, уже почти встретились, давай прижимайся. Епть, тот тоже тормозит, Алекс, жопой чую, сейчас будет что-то... девушки, вы бы на пол легли. Целее будете. Алекс, давай в темпе, - Жека быстро выпрыгнул из машины.

Я замялся - пока достал автомат, извернувшись, пока подсумок с рожками через плечо перекинул.

- Какие боязливые, - с небрежением раздалось сзади.

- Слышь, подруга, тут на дороге недавно девушку от того места где ноги сходятся, до горла ножом вскрыли вместо здрасте, так что будешь тут нервным, - договаривал я уже в дверь, выпрыгнув на улицу.

На полусогнутых перебежал через дорогу, надеясь, что меня не заметят. Зажмурив глаза, вломился в густые кусты. Раздвигая руками ветки, перебрался через глубокуюканаву, и осторожно, шаря впереди себя руками, двинулся вдоль дороги. Через пару секунд зрение немного адаптировалось к темноте, и пошел уже быстрее, шагов через десять почти побежал. Рядом уже, свернул в сторону канавы, опять продираясь через кусты, но глаза уже не зажмуривал, просто голову отвернул. Старался не шуметь - от машин донеслись голоса. Тут же раздались несколько длинных очередей, и я от неожиданности и испуга плюхнулся на живот. Свистнули пули, надо мной срезало несколько веток. Автомат торчит неудобно снизу, мордой в сугроб упал, не видно ничего, ветки мешают.

Я застыл, скованный страхом, руки как свинцом налились. Захотелось зажмуриться, и оказаться далеко-далеко от выстрелов этих, спокойный и насмешливых голосов, обсуждающих мента дурного. Я поднял глаза, не способный поверить в то, что только что услышал. Извернулся, достал автомат, снял с предохранителя, разложил приклад. Смахнул снег со ствола и пополз, глядя впереди себя невидящими глазами. Выбрался, наконец, из переплетения кустов. Выползти пришлось практически на обочину, иначе ничего не видно, слишком крутой скат от дороги. Так, водительская дверь паркетника закрыта, что с другой стороны, не видно. Яркий свет фар стоящей напротив машины слепит, у ситроена фары не горят. Или выключены, или разбиты пулями. Тут как вата из ушей исчезла, и навалилась какофония звуков - скрип металла, стоны из машины, голоса, слышу даже как вытекает жидкость из радиатора. Несколько человек стоят у машины, их почти не видно, фары слепят. Вот один из них в ореоле света идет в мою сторону. Дыхание просто перехватывает от страха, сердце сейчас через спину выпрыгнет. Ему что-то кричат, он так же насмешливо отвечает. Посоветовали ему быть осторожным, а он в ответ советует себя беречь, с подколкой. Автомат до этого я держал боком, магазин параллельно земле, сейчас изготовил его к стрельбе, упираясь рожком в землю. Только бы не увидели, ведь Жека сказал после него стрелять. Страшно, очень страшно. Ведь могут заметить, и тогда...

Длинная очередь косит стоящих у машины, раздаются крики. Идущий ко мне рыбкой прыгает вперед, скрываясь за колесом. Я так же недавно сидел за колесом Зила, когда по мне зеки палили. Хотя нет, не так. Я сидел деревянный от страха, а этот лег, уже к прицелу приник. Сейчас до него метров пять, как на ладони. Еще один за второй машиной, теперь я лучше вижу, одна фара больше не светит. Тут же я успокоился, и щекой прислонившись к холодному металлу приклада, выцеливаю ближайшего ко мне. Его спина закрывает весь прицел, промахнуться будет сложно. Легкое нажатие на спуск, хоть человек и лежит, но его от попаданий ломает, и он утыкается лицом в снег. Моментально переношу прицел на второго, еще несколько коротких очередей. С его стороны мелькают дульные вспышки, мимо меня темноту расчерчивает несколько светлых линий. Почти в панике давлю на спуск, все. Лязгает затвор, патроны кончились. Остаюсь лежать на месте, всматриваясь в темноту у второй машины. Вспомнил, что надо вздохнуть, перевожу дыхание. Через несколько мгновений понимаю, что вместо того, чтобы валяться на пузе и смотреть, надо бы мухой скатиться в канаву, поменять магазин, сменить позицию, и лишь после этого интересоваться, попал или нет. Отползаю задом вниз, после скатываюсь, и сидя на снегу задницей, меняю магазин. Теперь тишина, вокруг только лес шумит. Выползаю из канавы, и, поражаясь себе, встаю на полусогнутые, перебегаю к ситроену. Вроде был страхом опутан, как паутиной липкой, а тут даже бегаю. Пинаю ногой тело, никакой реакции. Присаживаюсь на колено у капота, навожу автомат на другую машину. Только хочу сорваться с места, мелькает мысль, а если Жека меня примет за этих? Тут же в подтверждение моих мыслей с той стороны дороги раздается Жекин голос.

- Алекс, чисто?

- Жека, выхожу. Вроде чисто. Смотри внимательней, - говорю я, голос как не мой.

Перебегаю ко второй машине, держа оружие наизготовку. Так же на полусогнутых, готовый стрелять на любой шорох или шевеление. Ни шорохов, ни шевеления. Подбегаю к еще одному крестнику. Упираюсь ногой в бок лежащему, и переворачиваю. Перекошенный белый овал лица смотрит на меня, руки зажимают живот. Вся тыльная сторона ладоней в крови, хоть и темно, а струйки крови сквозь пальцы замечаю. Перевожу взгляд на выбеленное лицо, и тут он моргает.

- Ааа! - я с испуга даванул на спуск, голову откинуло на снег. Больше не моргает. Фу, нельзя же так. Меня заколотило крупной дрожью.

- Алекс, я тут, - услышал я рядом Жекин голос, с той стороны машины.

- Чисто, всех положили, - опять Жека, заглядывая в салон.

Выпрямляюсь, встречаюсь с ним взглядом. Слышится щелчок открываемой двери, и мы моментально вскидываем оружие, направляя в сторону нашего паркетника.

- Парни, это я!!! - орет тень.

- Геша, ..., сначала ори, потом шевелись! - звенящим от напряжения голосом говорит ему Жека.

Идем не к нему. Рядом с открытой пассажирской дверью мешком лежит Артем. Я до крови закусываю губу. В то же время облегчение. Ведь подумал, когда в канаве лежал, что и Геша тоже. Накатывает дикая усталость, в глазах расплывается. Слезы. Присел на колено рядом с сержантом, тронул за плечо, попытался перевернуть. Артем смотрит на меня широко открытыми глазами, пытается что-то сказать. Переборов секундный ступор, наклоняюсь к нему.

- Тема, что? Тема!?

- Же... же..., - он хрипит, не может произнести, и собравшись с силами, - жена!

- Жена, что жена? - слышу хрип, все.

- Тема! Тема, братан, как так то? Артем!!! - я тормошу его, смотрю в застывшие глаза.

Дыхание перехватило, я уткнулся лицом в снег на дороге, завывая от бессилия. Холода на лице от снега я не ощущал. Выпрямился, сделал несколько глубоких вдохов. В горле появился ком, я опять глубоко вдохнул, поднимаясь.

- Пойду буханку подгоню, грузить его надо, - кивнул я на сержанта.

Сказать это нормальным голосом стоило большого усилия. Жека и Геша смотрели в землю. Когда шел к уазику, по щекам катились капли. Снег таял на лице.

Запрыгнул на водительское место буханки, завел, и с лязгом воткнул заднюю, первый раз за несколько дней не поморщившись от этого звука. Сзади тихо, резко обернулся. Не, не убежали, сидят, у Белоснежки глаза в темноте блестят, подружка ей в грудь уткнулась.

Подъехал к ситроену, притерся рядом. Стрелки на радиаторной решетки разбиты пулями, радиатор пробит, лобовое все в дырках. Повезло Геше, как оказалось с его слов. Тема шепнул ему пригнуться, сам же вышел из машины. Где его и срезали. Сзади сначала стонали, пока Геша под рулем лежал, теперь тишина. Жека открыл дверь, глянул, мотнул головой, поморщившись. Все. Сержант убит, сзади два трупа, а на Геше не царапинки. Везунчик.

Артема поднимали на крышу буханки все вместе, потом парни пошли шмонать убитых, а я сержанта к багажнику его же ремнем крепил, стараясь к упырю не прикасаться. Не машина, а труповозка уже какая-то. Просмотрел все карманы у Артема, достал удостоверение, и портмоне, больше ничего. Портмоне открыл - и документы, и кошелек, все в одном. Денег почти нет, кредитка, бумажки потрепанные, фотография. Женщина с мальчиком лет семи. Женщина симпатичная, хоть и полновата, у ребенка уши оттопырены. Как у отца. Я закусил губу до крови. Вот она, жена по всей видимости. Только вот что, последние двое суток Артем с женой своей точно не виделся, и даже не пытался. Но я узнаю, кто она, где она, Тем, обязательно узнаю. Найду я ее, Артем, обещаю. Тут заметил, что уже вслух говорю, смотря в неподвижные глаза сержанта. Протянул руку, опустил ему веки. Все. Был человек, нет человека. Выдохнул, спрыгнул, и пошел к парням, которые раскладывали оружие на земле. О тех двоих парнях, которых подстрелили в паркетнике, даже не думал.

Уроды, завалившие Артема, были на старом чероки. Тоже уже не на ходу, моторный отсек пулями пробит, это когда Жека очередь дал по стоящим. Оружия собрали много, патронов мало. Четыре автомата - два укорота, как у меня, с деревянным цевьем, и еще два калашниковых, но выглядевших очень современно. Пламегаситель такой же, конической формы, как и на моем, только на моем пламегаситель прям из цевья смотрит, а тут сантиметров семь ствола еще есть. Оба в черном пластике, приклады не рамочные, а цельные, тоже пластиковые, складывающиеся. Магазинов много в машине, пустых. Расстреляли почти все, интересно вот только где. Больше ничего практически, в машине пусто, в карманах пусто. Закинули оружие в буханку, свалили на пол просто. Это у нас с десяток стволов в машине. Плюс еще по автомату на руках, арсенал целый. А патронов мало. Геша, у которого так и оставалось четыре полных магазина, отдал мне один, и Жеке один. Два у него осталось, у меня тоже два, у Жеки два целых, и неполный. Еще один неполный от Артема, и четыре полупустых с трофейных стволов.

Я подъехал к ситроену, ткнулся тихо в задний бампер, и столкнул его в канаву. Руль заранее подкрутили. Повторил тот же маневр с чероки. Вырулил на середину дороги, сдал назад. Рыкнул двигатель, и уазик переехал брошенные на обочине тела. Никто ничего не сказал, ехали в молчании. Я достал бутылку с вискарем, пустили по кругу. Глотнул прилично, стало теплее немного, и трясти перестало. Глотнул еще, появилось стойкое желание напиться. Руки скользнули по бутылке - перчатки были мокрыми, от снега не отряхнул. Стянул их с рук, морщась от боли в подживающих порезах, и бросил на торпеду сушиться под потоком теплого воздуха.

Вскоре подъехали к Великополью. Если вчера вечером город лежал на холме темной тушей, то сейчас в стороне центра виднелись отсветы, как от пожара. Рация опять начала каркать периодически, но я ничего не понимал, как ни пытался, хрипение дикое. Все же интересно, что горит, хотя сейчас увидим. Подъезжая к заправке, увидели милицейскую буханку, паркующуюся у ларька, в котором король бензоколонки обитал. Сбавил скорость, что-то резануло взгляд.

- Алекс, смотри, вроде труп там лежит? Вон, видишь, у колонки? - щуря глаза, тихо сказал Жека, он на переднем сиденье сидел.

Я кивнул, увидел. Останавливаться не стал, и так у нас два на крыше, вдруг попросят еще одного довезти. По памяти поехал к моргу, не доезжая до центра, а понадеявшись на интуицию, свернув на одну из улиц, вроде подходящих по направлению. Не ошибся, выехал на прямую, вдоль соснового бора, ведущую к поликлинике. Машин у на стоянке не было, но много тел на улице так и лежало. Дверь в морг была закрыта.

- Жек, пойдем со мной, а? Стремно одному..., - посмотрел я на Джексона.

Еще три дня назад из меня клещами бы не смогли вытащить признание в том, что я чего-то боюсь. Сейчас же влегкую получилось сказать, даже не задумывался. Слишком много за эти несколько произошло, чтобы из-за всякой ерунды грузиться.

В морге никого не было, хотя стучали в металлическую дверь мы несколько минут. Из машины вышел Геша, дернул на себя дверь. Открыто, и свет горит. Заходи не бойся, выходи не плачь.

- Ну да, кто же сюда сунется, - прокомментировал я, - брать вроде нечего.

- Алекс, не скажи, - протянул Жека, - коронки там, одежду. Лопатники по карманам пошерстить.

Сняли Артема с крыши, и занесли внутрь. Я тут уже был, привычно, Жека как всегда невозмутимый, а Геша с лица заметно сбледнул. Обратно почти бегом выбежал.

- Геш, это тебе повезло еще, подморозило, когда я тут вчера был, еще запах стоял... мяса горелого, густой такой, - попытался подбодрить его, но он почему-то не подбодрился.

До красной площади домчали быстро, тут дорога знакома, к тому же почти без поворотов. Поднялись на пригорок, и я обомлел. Фасад отдела полиции щерился разбитыми окнами, с копотью и потеками воды под некоторыми, перед крыльцом догорали несколько машин. Посреди площади стоял побитый пулями внедорожник, рядом тела лежат, народ суетится.

- Ничего себе тут война была, - присвистнул Жека.

- Жек, смотри, джип стоит. Походу это корешки тех уродов, - кивнул головой на внедорожник, рядом с которыми в ряд были разложены три тела. Как раз их фарами выхватило на мгновенье, по стилю одежды похожи на тех, кого мы на дороге оставили.

- Ну да, похоже. Как думаешь, кто такие?

- Зоновские, скорее всего, обретшие свободу. Вот только здесь-то им что надо? Хотя сейчас и спросим. Выходим, че? - обернулся я в салон.

Упыря отмотал быстро, даже не отмотал, а ножом шнурки обрезал, которыми к багажнику привязали. Все даже из машины выйти не успели. Хекнул, и отправил его в полет к крыльцу. Народ, рядом с джипом расстрелянным копошившийся, на нас смотрел, но пока не подходил. Я оперся рукой о багажник, и спрыгнул на землю, громко хлопнув ботинками по земле. Поморщился выстреливший в ступни боли, дурак блин, перед кем понтуюсь, нет бы слезть нормально. Все столпились у крыльца, ожидая меня.

- Нам туда, - холодно сказала мэрская дочка, и вознамерилась двинуть в сторону здания администрации.

- Слышь, подруга! - шагнул я к ней, - нам сказано тебя в отдел привезти, мы и привезем. А куда тебе надо, мне глубоко поровну. Андестенд?

Начни она сейчас спорить, я бы совсем взбесился. Видно Белоснежка это почувствовала, и, фыркнув, пошла к монументальной двери отделения. Вторая девушка уже пришла немного в себя, на ней не уже висела, передвигалась вполне самостоятельно.

Я зашел последним, и уперся в спины. Протолкнулся, и тоже застыл.

- Хрена се..., - эмоционально выдал Геша, обозревая разгром.

Картина действительно поражала. Все побито пулями, вдоль стен тела лежат, раскуроченная просто в хлам мебель.

- Жесть..., - тоже не удержался, и выдохнул я. Слышь, дружище! Где Митрича найти, - тут же выцепил взглядом молодого парнишку в милицейской форме, который единственный на месте стоял, никуда не бежал.

- А!? Митрича? - встрепенулся тот.

- Да, Митрича. Щербакова.

- А уехал он вроде, - глаза у парня широко открыты, сам взъерошенный, но соображает.

- Вот блин... че делать то? - спросил я больше сам себя, уже отворачиваясь.

- Так это... Сергей Юрич тут, к нему можете..., - выдал паренек.

- Это Зайка который? Зам?

- Ну да, он, - как болванчик, закивал головой парень. Он там был, пару минут назад, - махнул парень рукой, показывая направление.

- Спасибо, дружище..., пойдем? - обернулся я к спутникам.

Пошли потихоньку по коридору, стараясь не наступить ни на что. И ни на кого. Пока шли, вспомнил подслушанную беседу того самого Зайки с Щербаковым, когда они о белоснежке нелестно отзывались. Может, не стоило ее сюда везти, надо было отпустить, а сказать, если что, что в лесу свалила, когда стреляли. Да нафиг надо, прервал я сам себя, потом если всплывет, не отмоешься. Даже головой помотал, отгоняя мысли ненужные. Вошли в помещение столовой. На стенах также следы от пуль, несколько больших луж крови, густой и липкой на вид. В углу стоит высокий и здоровый мужик, перед ним четыре человека выстроились. В милицейской форме все, с оружием. Здоровый говорить перестал, увидев, как взгляды на нас метнулись, и обернулся сам.

- Ну-ка ну-ка, - всматриваясь, он пошел в нашу сторону, а разглядев, приостановился. О! Привезли! - сказал он, потирая руки, - привезли, молодцы какие, - это уже глянув на нас.

Мы все молчали, тихонько переглядываясь, а Белоснежка, когда здоровый вперился в нее взглядом, начала тихонько пятиться. Ее подруга вцепилась ей в локоть. Я присмотрелся к погонам - майор. Федорыч тоже майор. И Сергей, со Стасом который, тоже майор. Но в конкурсе майоров, если б я его проводил, этот Зайка точно на последнем месте бы оказался.

- Испугалась? Правильно испугалась. Звездец тебе сейчас, - до чего же мерзкий у него голос.

Происходящее мне уже не нравилось. В животе опустилось все, появилось предчувствие, что хорошим тут не кончиться. Слишком сильно агрессией веяло от этого мужика.

- А Петров где? - окинул он нас взглядом, и остановился на Жеке.

- Артем? - спросил я, и тут же, не дожидаясь ответа, - убили.

Долгая пауза. Зайка, а это был точно он, я по голосу узнал, задумался, закусив губу.

- Убили... как? - спросил он, глядя на меня.

У меня в голове мысли сейчас летали, состояние не в пример той апатии, в которой сюда ехал. В то же время злость на себя появилась. Думать же надо было, прежде чем сюда ехать. Молнией пронесся разговор Щербакова с этим самым Зайкой, про городских, про то, что о выданном оружии уже Щербаков жалеет, о том, что нам веры нет. Твердят же постоянно, сначала думай, потом делай. Зачем сюда вот так, сходу зарулили, спрашивается. Как только все это пронеслось в голове, я будто пелену с глаз сморгнул.

- По дороге обстреляли, он в головной машине шел. Его, и еще двое трупов, с этой..., - кивок в сторону девушек, - в доме были.

- Кто стрелял?

- Не знаю, ушли. Обстреляли, и ушли. Тех двоих там оставили, Артема забрали, в морг уже отвезли, - предвосхищая еще вопросы, сказал я.

Чуть занервничал - парни то поймут, удивляться не будут, что заливаю, вот только б Белоснежка промолчала.

- Ясно. Оружие, которое с зэков взяли, сдали?

- Артем в отдел занес, еще днем. Кому отдал, не знаю, - я даже ни на секунду не задумался.

Краем глаза видел невозмутимого Жеку с одной стороны, с другой Геша. А вот он палиться, посматривает на меня удивленно, блин, сейчас бы ему в рог закатал, меня и так колбасит всего внутри, не сорваться бы, с враньем со своим. Только бы Зайка этот не дал команду проверить, поэтому смотрю на него наивными глазами.

- Так, ладно. Оружие пока отдайте..., - обернулся, - Лех, возьми, - и тут же повернулся к нам, смотря на реакцию.

Леха, самый невысокий из всех четверых, пошел к нам, остальные ощутимо напряглись.

- Мы что, больше не в списках части? - спросил я Зайку.

- Парни, не парьтесь, - успокаивающе произнес он, - Щербаков сейчас приедет, обратно отдадим. У нас тут проблемы были, с народным ополчением, так что считайте, формальность.

Мелкий Леха между тем подошел к Джексону, и тот вопросительно глянул на меня. Я медленно прикрыл глаза, и кивнул почти незаметно. Жека понял, и отдал свой автомат мелкому. Не спалиться бы, у него же не укорот, который выдавали, а серьезный калаш, который с зэков на эрэлэске сняли. Но никто внимания не обратил, на лицах Зайки и остальных явно видно облегчение оттого, что мы безропотно дали себя разоружить.

- Ладно, парни, присядьте пока, посидите минут двадцать, сейчас Митрич вернется, - голос у Зайки заметно повеселел. Ну, - повернулся он к девушкам, - что, вернемся к нашим баранам? Баранкам, - поправился, и мерзко улыбнулся он.

- Ты кто? - резко спросил он девушку в голубом.

- Я... я...

- Фамилия, зовут как?

- Надя... Обручева, Надя, - девушка смотрела на Зайку испуганными глазами, и заметно вздрагивала от каждого его вопроса.

- Откуда?

- Я... я...

- Кто это? - переадресовал Зайка вопрос черноволосой.

- Первый раз увидела сегодня, - пожала она плечами, и посмотрела на мента как будто свысока, хотя сама меньше него ростом. Хорошо как держится, страшно ведь ей наверняка, но не показывает.

- Ладно, поверим пока. Туда сядь! - рявкнул он на подружку, так что та вздрогнула. Пойдем, - это уже белоснежке, толкнув ее в плечо, и зашагав к двери.

- Послушайте... не надо, - схватила его за локоть девушка в лазурном.

От звука оплеухи я вздрогнул, а девчонка отлетела на пару метров, еще и ударившись об стол. Увидел брошенный на Зайку убийственный взгляд, и придержал Жеку за локоть. Джексон посмотрел на меня, в глазах недоумение, он чуть дернул подбородком, я же тихонько качнул головой. "Позже", - одними губами прошептал ему.

- Я сесть сказал, а не меня хватать! - отвернулся от лазурной девушки мент. Хотя она вряд ли поняла, он хоть и ладонью ударил, но в нокаут явно отправил. Тяжела рука для нее оказалась.

- Тебе тоже?! - повернулся он к белоснежке, - пошли!

Майор грубо толкнул ее в плечо, так что она ударилась об косяк двери, даже от вскрика не удержалась. Вышел вместе с ней в коридор, схватив за предплечье, в дверях бросил на нас взгляд быстрый. Мы не дергались, только Жека, когда он вышел, подошел к девушке в лазурном, поднял ее, и усадил на стул.

- Парни, а че это он так? Эта же чуть зубами не подавилась? - обратился Геша к оставшимся в кабинете ментам.

- Вы ж Васильевскую дочку привезли, он ее сейчас вообще порешает, наверное, - ответил Леха, остальные молчали.

- А в чем прикол? Мы немного не местные просто, что этот Васильев сделал? И кто это?

Леха округлил глаза, показал рукой в сторону коридора, развел руки, скрестил руки, и все с выражением сильного недоумения на лице, мол, как так, не знают кто такой Васильев, и что он сделал. И уставился на Гешу, как будто тот должен был понять все из этой его пантомимы. Мне же в этот момент было наплевать, что Васильев сделал, внутри все кипело, хотя вид я сохранял невозмутимый. Не должно так быть, неправильно тут все.

- Ммм, - выдал я стон, с гримасой, - да срать кто этот Васильев, Геш! Мужики, где сортир тут? Сейчас днище вырвет просто, а при этих не хотел в лесу зад морозить, - понизил голос, и кивнул на девушку, которую Жека приводил в себя.

Весь мой вид говорил о том, что вот-вот, и действительно, вырвет. Даже на одной ноге подпрыгивать начал от нетерпения.

Ответил опять Леха, ухмыльнувшись уголком рта.

- Воды нет, так что жопу морозить все равно придется, выходи, обходи отдел слева, во дворе скворечник есть.

Банально конечно, но ничего другого мне в голову не пришло. Но прокатило, и ладно. Я кивнул благодарно, и быстро вышел из комнаты, в коридоре уже приняв нормальный вид, убрав гримасу с лица. Вышел к дежурке, Зайки уже видно нигде не было.

- А Сергей Юрич не проходил? - спросил капитана за побитой стойкой. Видел я его уже, кстати, как его, Левшин.

- Он занят сейчас, можешь здесь подождать, - чуть подумав, глянул на меня капитан.

Вот здесь-то его ждать мне его точно не стоит.

- Да знаю я, что он Васильевскую дочку повел, мне по этому поводу ему пару слов надо, я ж ее привез сюда, - заговорил быстро я.

Капитан посмотрел на меня пристально, я в этот момент даже как дышать забыл, а он просто обернулся, и показал.

- Вон тот коридор, до конца, там лестница.

Я кивнул ему, и быстрым шагом пошел в коридор. Буквально пять метров, и все, коридор кончился. Темно, блин, дверь справа, дверь слева. А, вот, правая дверь легко поддалась, и я выскочил на лестницу черного хода. Снизу хлопнула дверь. Дернулся было туда, но сверху тоже хлопнула. Куда, блин, я чуть не разорвался. Чувство такое, что сейчас каждая секунда дорога, не туда пойду, все, не выгорит. Тут же вспомнил, что Щербаков с Зайкой о подвале говорили, когда я в архиве был. Ринулся вниз, рывком открыл пошарканную дверь, и ввалился в подвальный коридор. По стенам трубы тянутся с потеками ржавчины, горит несколько аварийных лампочек по всей длине коридора. Слева мелькнуло, не движение даже, а так, поток воздуха. След инверсионный от духов заморских, подумал я про себя. Так же быстро, почти бегом, дошел до двери, в руке уже сжимая пистолет. Уже слышен голос Зайки, только слов не разобрать. Я подбежал к двери, и прислонился плечом, взявшись за ручку. Понять бы, один он там, нет. И что происходит. Послышался звук удара, вскрик, звук падающего тела.

- Еще добавить? Или сама раздеваться начнешь? - услышав это, я даже не удивился. Интересно, что же такого глава района тут натворил, если его дочку, которая меня увольняла влегкую, тут так встречают?

Выдохнул, и резко открыл дверь, залетев в кабинет. Лампочка под потолком светит тускло, но хорошо хоть есть. Похоже, комната под хозяйственные нужды всякие, у стены верстак, простой деревянный стол, накрытый газетой, ящики с инструментом. В углу навалены ломы, лопаты, грабли. Совершенно не вовремя мелькнула дурацкая мысль, что если б еще минуту подождать, можно было и сиськи увидеть, судя по развитию событий. Девушка лежала согнувшись, держась за живот, волосы разметало по полу. Этот товарищ над ней возвышался.

- На месте стоять, руки за голову! За голову я сказал! - Зайка обернулся в мою сторону, и медленно, словно раздумывая, поднимал руки.

- В угол отошел! Лег! - глаза у меня бешеные, сам себя сейчас боюсь, да и поздоровей меня он, поэтому если кинется, стрелять придется.

- Лег я сказал! Быстрее! - поторопил я его.

Он видно просек, что я сейчас в состоянии боевого бешенства, поэтому указание выполнял. Хотя мнение свое имел, что и захотел показать.

- Слышь, ты вообще...

- Тебе череп жмет? Еще слово, и нету зайки, ясно? Лег я сказал, быстро! Руки за спину, запястья на жопе скрести! Вот так, молодец какой.

- Эй, подруга? Ты жива там? - я неотрывно смотрел на мужика, но краем глаза увидел, что девушка приподнялась, и, хватая воздух ртом как рыба, пыталась отползти к стене. На вопрос отреагировала, кивнула.

- Ремень есть у тебя? Есть? Давай быстрее тогда, вынимай, и руки ему стяни. Давай, давай! - но подгонять ее не надо было, быстро пришла в себя. Вытащила ремень из джинсов, и в нерешительности остановилась у лежащего майора.

- Слышь, дружище, лучше тихонько лежи, хоть чуть дернешься, сразу стреляю, - я присел на одно колено, и взял пистолет двумя руками, пристально вглядываясь в лежащего.

Как только девушка стянула ему руки, я осторожно подошел, проверил. Молодец, хорошо навязала. Метнулся к верстаку, схватил моток проводов, еще раз перетянул руки, для верности, потом щиколотки. Завертел головой в поисках тряпки на кляп.

- Ты понимаешь, что тебе не жить, придурок? - послышалось злобное шипение.

Не смог он лежать спокойно. А зря. Меня от его слов как током ударило. Время опять замедлилось, я удивленно смотрел, как медленно у него пар при дыхании изо рта выходит.

- Убьете? Совсем? - переложил я пистолет в левую руку, и присел рядом с ним на одно колено.

- Я тебе ноги вырву, понял? - опять шипение.

Ну и зря. Лучше б молчал, чем говорил. От принятого решения у меня внутри все похолодело, заледенело даже. Я тихо, так чтобы он не видел, положил пистолет на пол, и выпрямился. Тихо достал нож, - в подсумке лежал, так что сидя было бы неудобно доставать. Руки не дрожали, но сейчас я наблюдал за будто собой со стороны. За последние пару дней, только ленивый не понял, что условия жизни, выживания, изменились до неузнаваемости. По новым реалиям, оставлять сейчас в живых человека, далеко не последнего в иерархии такого крупного города, еще и имеющего к тебе счет личного характера, совершенно не стоит. Много раз слышал до этого - совершил убийство в состоянии аффекта. Вот и я сейчас, того, в состоянии аффекта.

- Тогда постараюсь с тобой больше не встречаться, - резко присел обратно, схватил его за волосы, и воткнул нож в шею под ухом. Брызнуло, будто шланг прорвало, рука сразу оказалась вся в крови. Майор задергался, а я в панике, как неопытный водитель, который вместо тормоза еще сильнее на газ жмет, также сильнее потянул за волосы, и надавил на рукоятку. Скрип лезвия по кости я прочувствовал каждой клеточкой своего тела. Вскочил как ошпаренный, отпрыгнув от сучащего ногами тела, держа окровавленную руку на отлете. Нож в шее так и остался. Содержимое желудка рванулось вверх, сдержался я неимоверным усилием. Сглотнул появившейся во рту вкус желчи, с силой зажмурился на секунду, до боли. Так, рефлексировать потом будем, не до этого сейчас. Махнул головой, сгоняя с себя заторможенность. Присел, и вытер руки полой кителя. Ноги уже почти не дергались, лишь немного, но я старался внимание на это не обращать. Сначала было начал вытирать кровь и с ногтей, и между пальцев, потом опомнился - времени и так мало. Осмотрелся вокруг еще раз, увидел большие жестяные банки с потеками краски, и тут же в голову пришло решение. Сжигаем улики, в буквальном смысле слова.

Почти прыгнул к стене - постучал, капитальная. К другой, а эта перегородка, авось и выгорит затея. Рванулся к верстаку, рванул стоящие там несколько банок с краской и лаком. Бутылку растворителя разбил об верстак. Набросал деревянных лопат, сорвал со стены несколько плакатов, бросил на краску. Достал из кармана зажигалку, подпалил все это дело. Вот и пригодилась. Тут же рванулся к телу, перевернул, стараясь не смотреть не шею. Достал из кобуры на поясе пистолет, дернул затвор. Выскочивший патрон искать даже не стал. Поднял свой пистолет, подбежал к девушке, которая все это время безмолвно стояла, прислонившись к двери. Лишь глаза у нее расширены. Взял ее за плечи, даже не взял, а прислонил руки к ее плечам - так и держал два пистолета, посмотрел в глаза.

- Ты в норме? Соображаешь? - в ответ кивок, но в глазах не астрал, соображает нормально по виду.

- Бежать сможешь? - еще кивок.

- А стрелять если что? - та же самая реакция.

Вот и поговорили. Я протянул ей пистолет, поставив на предохранитель.

- Снимать вниз если что, окей? - опять кивнула, говорить явно не может. Или не хочет.

Куча у верстака уже хорошо разгорелась. Вдруг стало дико страшно, от своих действий, но на мгновенье. Даже боятся сейчас некогда. Я выглянул в коридор, никого. Схватил девушку за руку, и поволок ее за собой. Дверь в комнату оставил приоткрытой, чтоб воздуха огню хватало. Подходя к лестнице, обернулся к мэрской дочке.

- Сейчас выходишь на улицу, дверь прямо здесь, на лестнице, и беги за угол, старайся только никому на глаза не попасться. Жди так, чтоб машину нашу видеть. Если мы не появимся минут через пять, тогда беги. Ты вроде местная, не пропадешь, надеюсь. Ясно? - ее реакция была предсказуемой. Тогда погнали.

Вышли на лестницу, никого нет, фартит реально. Несколько ступенек, и мы у двери. Я выглянул первым, никого, очень хорошо. Кивнул девушке, и она выбежала на улицу. Не удержался, скользнул по ней взглядом сзади.

Убрал пистолет в карман, вышел в коридор первого этажа, и со спокойным и независимым видом пошел в сторону комнаты с парнями. Капитан за стойкой беседовал с усатым мужиков в дубленке, по мне взглядом лишь мазнув, я ему кивнул. Подошел к двери, остановился на секунду. Тут же в уши удары сердца как молотом ударили, в кончиках пальцев даже закололо от переизбытка адреналина. Я вдохнул, как перед прыжком в воду, и зашел. И тут же сердце, вроде успокоившееся, чуть не выпрыгнуло из груди, от радости только, как только осмотрел помещение. Геша примостился в углу, ковыряясь в ухе мизинцем, Жека сидел чуть поодаль рядом с девушкой в лазурном, все еще успокаивая ее. Из четверых остававшихся в момент моего ухода местных только один остался, - тот самый Леха, который про Васильева объяснял. Сидя на столе, он чистил оружие. Несколько автоматов лежали рядом. Шаристый, вроде и при деле, и невзначай за парнями пасет.

Но везение так и прет сегодня, тьфу-тьфу, не сглазить бы. Я заходил, собираясь всех лицом в пол ложить под угрозой пистолета, но сразу же передумал.

- Лех, тебе Сергей Юрьевич передал, просил посмотреть, - зашагал я к нему, снимая с плеча брезентовый подсумок.

Левая рука на ремень возле груди, тяну вверх, правой придерживаю подсумок, руки соединяются, левой беру брезентовый мешок за верхний край, вместе со сжатым ремнем. Протягиваю мелкому. Он смотрит на мешок, тянет руку, чтобы взять. Правая рука моя в этот момент ныряет в карман, ребристая рукоятка пистолета прыгает в ладонь. Левая рука чуть замедляется, так что Леха наклоняется чуть больше, чем следовало, и правая просто выпрыгивает из кармана. Плотный звук удара, голова дергается, и обмякшее тело падает на пол. Не помер бы, отстраненно мелькает мысль. Я опять смотрю на себя будто со стороны, и удивляюсь. Еще несколько дней на такое я был бы просто не способен. Ни морально, ни физически. Неотрывно смотрю на лежащее тело, не шевелится. Мотаю головой, смахивая с себя оцепенение, оборачиваюсь к парням.

- Парни, валим быстрее, - голос у меня дрожит.

Жека мгновенно просто телепортировался к окну, меня только воздухом обдало, и начал со скрипом открывать окна. Трескалась краска, створки с многолетним слоем пыли поддавались с трудом. Я пока подбежал к одному из окон, осмотрел улицу через стекло, в кабинете темно, так что меня не видно. У раскуроченного внедорожника народа уже нет, а вот у здания администрации на крыльце трется несколько человек. Но это намного лучше, чем мимо дежурки сейчас идти, Жека молодец, сориентировался. А у меня самый большой изъян в плане был - как сейчас всем вместе выйти. Вернее не изъян, я об этом подумать просто не успел. Начал помогать Жеке отдирать створки окон, уже вторая рама, тут только подбежал суматошный Геша.

- Алекс, че случилось?

- Парни, того я завалил, так что когти рвем отсюда, - быстро сказал я.

- Чего?! - опешил он.

- Геша, стволы! И с этого возьми! - даже не смотря на него, борясь с щеколдой, плюнул словами Жека.

Геша хоть и выглядел ошарашенным, но мухой метнулся к столу с оружием. Обыскал лежащего, и тут же, я даже вздрогнул, резко ударил его кулаком сверху вниз. Голова глухо ударилась об пол. Жеке подлетевший Геша протянул его калаш, я снял с его плеча свой укорот. Жека тут же отошел, схватил девушку в охапку, и почти на руках донес ее до окна. Он ее почти выкинул - девчонка в шоке, глаза как блюдца, но вроде соображает, только пискнула чуть слышно. Выпрыгнули все, и побежали к машине. Еще на бегу я заметил, как от стены соседнего дома отделилась фигура, и тоже побежала в нашу сторону.

26 апреля, вечер.

Ермаков Станислав

Примостились в уазике, в салоне. Ключей в замке зажигания не было, двигатель не завести, печку не включить. Но салон еще не выстудило, ощутимо теплее, чем на улице. Минут пять посидели в молчании, ожидание уже стало напрягать, да и холодно становилось. Я отвлекся от раздумий, посмотрев на сжавшуюся на сиденье девушку.

- Ниче, сейчас если через пару минут не придут, сходим, поищем, - обратился я к ней. Да, Юль, ты не подумай ничего, я тебе просто сейчас расскажу, что думаю, про то, что делать надо. Во-первых, мы сейчас проедем до кабинета твоего, даже чуть дальше. Посмотреть надо, что там случилось. Может ведь быть и такое, что... ну ты помнишь, да, как Виссарионыч говорил, нет человека, нет проблемы, - я попробовал поймать ее взгляд, но она смотрела в пол, и я продолжил, - дальше ... ну, если проблемы нет, мы тебя домой отвезем. Если... есть, проблема, то несколько вариантов. Хочешь, вещи соберешь по минимуму, и с нами в Змеиный, на пару дней. Где жить там есть, коттеджи нормальные, считай, что на базу отдыха съездишь. Если не хочешь уезжать, могу я у тебя остаться, ты не подумай только ничего.... На коврике в коридоре посплю, мало ли что. А аргументы у меня есть, если что, - я взял автомат за цевье, и приподял. Может, сама что думаешь?

Она ответить не успела, хотя собиралась. Взгляд ее вдруг метнулся от меня к двери, я обернулся следом. Двери открылись почти все одновременно, Саня запрыгнул на водительское сиденье, причем ключ зажигания в замке он повернул моментально, сразу же лязгнула коробка передач.

- Девчонки, давайте, давайте, ну! - дрожащим от напряжения голосом подогнали застывших в дверях девушек, и тут почти впихнув их в салон, за ними появился тот самый чернявый парень, который Женя вроде. В салоне стало как в маршрутке вечером.

- Алекс, газу, газу- запрыгнул на пассажирское сиденье Егор, и начал крутить ручку, опуская стекло.

Тут в зубы мне ткнулся ствол калашникова. Евгений удивился сильно, увидев тут меня, но сориентировался мгновенно.

- Здорово, селяне! - плавно поднял я обе руки вверх вперед ладонями. Тут свои, - и вопросительно, но глядя на чернявого, - Саня?

Женя ствол опустил почти сразу, как я говорить начал, и кивнул, показывая, что узнал.

- Ух, Стас, ты что здесь? - обернулся Саня с водительского места.

- Алекс, погнали! - почти крикнул Егор, чуть выставив ствол в окно.

Тут же уазик тронулся с пробуксовкой, зад чуть повело. Помчали в сторону заправки и трассы, что в мои планы пока не входило, о чем я поспешил сообщать.

- Стас, сейчас за угол заедем, и спрыгивай, мы тут немного пошумели, - бросил, не оборачиваясь, землячок.

- Хера се немного, Алекс, епть,...

Тут же закаркала рация, и почти кричащий Егор моментально замолчал.

- Всем всем... внимание...

Саня резко затормозил, развернулся с юзом, и поехал в другом направлении, в противоположную сторону от выезда из города. Как раз туда, под горку, откуда мы с Юлей пришли не так давно.

А рация между тем продолжала рассказывать, о вооруженных и особо опасных. Особенно мне понравилось про то, что стрелять на поражение.

- Ну, селяне... ну наворотили..., - только выдал я, удивленно, когда целиком дошел смысл карканья рации. Давайте уж в одно местечко глянем, а потом покумекаем, куды бечь. Сань, фары гаси, и кати под горку.

Он последовал совету про фары, и сразу на машину как покрывало накинули, настолько темно вокруг стало. Алекс приник к стеклу, почти носом в него уткнувшись. Уазик мягко скатился под горку, слева угадывалось по очертаниям здание, в котором стоматологический кабинет находится.

- Алекс, помедленней тут, пожалуйста. Парни, смотрите внимательно по окнам, тут трупы возможно могут лежать. Найти их надо.

Уазик в тишине покатился по улице. Двигатель хоть и тихо тарахтел, но в вечерней тишине эхо от его работы металось между стенами.

- Вон, - сказал Женя, указывая в окно.

- Да. Тормозни, я быстро.

Вылетел из машины, даже до конца не дождавшись, пока она полностью остановится. Но автомат с собой, естественно. Подбежал к двум распростертым телам. Ну да, они. Хотя и погрызены уже, но я особо всматриваться не стал, характер повреждений мне не важен. Я развернулся, и побежал к уазику, отметив про себя, что все парни вышли из машины с оружием, и пристально смотрят в темноту. Молодцы какие. Только запрыгивая обратно в салон, вспомнил лицо того упыря, который земляк с крыши у отдела скинул. Да, если они с таким встречались, значит, к прогулкам в темноте легкомысленно точно не относятся. И к идее Юлю до дома подкинуть наверняка никто отрицательно не отнесется.

- Все, нет проблем, - посмотрел я на девушку доктора.

Она вздрогнула при этих словах, но выражения лица ее я не видел, темно.

- Сань, давай там за домом налево, довезем девушку до дома, все равно стоять нельзя. Добросим же, парни? - посмотрел я на чернявого Женю.

- Далеко? - спросил Алекс, выкручивая руль.

- Не, две минуты. Юль, показывай дорогу, - обратился я к доктору. Ты кстати можешь посоветовать, как нам потом из города выбраться не по главной дороге? Не мимо заправки?

- Алекс, давай через АТП дернем? - спросил водителя сидевший впереди Егор.

- Там несколько машин я тоже видел, нарваться можно. К тому же не знаю, как оттуда до Змеиного ехать, это же в другую сторону. А по темноте сегодня покатались... уже.

- За тем домом направо, под горку, и сразу налево, - перегнулась через сиденье, и показала рукой направление Юля. А из города на машине только по двум дорогам можно, - сев обратно на место, начала объяснять она, - мимо танка, и через АТП. Больше дорог нет, только пешком. И давайте ко мне, у меня переночуйте, - огорошила вдруг девушка всех заявлением.

- Не, спасибо, это подстава будет, - сразу выдал Алекс, не отвлекаясь от дороги.

- Давайте, ничего страшного. Кто знает то, что вы у меня будете?

Я на несколько секунд обрадовался ее предложению, потом вспомнил один момент.

- Узнают. Я усатому, Пал Евгеничу, сказал, что с поезда. Поэтому к тебе зайти могут, проверить.

- У меня ключи от квартиры соседки есть, она на четыре месяца уехала, так что вы не у меня будете. Давайте, без возражений, сейчас по ночам лучше не передвигаться, - услышал я ее фирменный стальной голос.

- Юль, вы понимаете, что на нас... на мне, убийство висит? Если брать нас будут, то со стрельбой, как приморских партизан. Шутки кончились, законы тоже...

- Притормозите, вон мой дом, снизу, - показав направо на спускающуюся вниз улочку, сказала Юля. Давайте ко мне, хватит спорить. Только машину, наверное, подальше надо оставить...

- Машина у нас приметная, - произнес Женя, и посмотрел на Алекса. Тот совсем остановился, и обернулся к нам.

- Заныкать может? Загнать ее куда, завтра забрать?

- А если ее кто найдет? Даже одного в засаду, и все, без вариантов. Не уйдем.

- Машину все равно бросать, если не с боем прорываться будем. Парни, давайте в темпе, пока нас не срисовали тут, - поторопил я всех.

- Так, Жека, Геш, стволы, хавку забирайте. Давайте все вылезайте, я машину отгоню подальше. Этот дом, да? - посмотрел он на Юлю, - как мне потом квартиру найти?

- Второй этаж, квартира номер три. Постучитесь тихонько.

- Алекс, я с тобой, - тихо сказал я уже с улицы, помогая девушкам выбраться из машины.

- Стас, я норма...

- Слышь, одному сейчас нельзя, вообще. Все, скоро будем, - сказал я уже Юле, и запрыгнул на пассажирское сиденье.

Егор и Женя между тем достали из машины нехилый арсенал, я даже не удержался, цокнул восхищенно. Ну бойцы, столько трофеев набрали. Помимо оружия из-под сидений было извлечено несколько разных сумок и пакетов.

- Сударыня, а Речная улица тут далеко? - высунулся из окна земляк.

- Что? - Юля не расслышала, и сделала несколько шагов обратно.

- Речная улица, далеко отсюда? - чуть громче спросил он.

- А это и есть Речная, - махнула она рукой вдоль улицы, на которой сейчас мы стояли.

- От спасибо, - обрадовался он, - а где лучше машину тут бросить? Если туда, прямо, есть лес там, или колхоз какой брошенный?

- Улица в реку упирается, - покачала головой девушка. Алекс кивнул, и тронулся с места.

- Стас,дорогу запоминай, а то хрен найдем потом, - бросил он мне, все так же приникнув к стеклу.

Я тоже наклонился вперед, держа наготове автомат. Хорошо, что Саня не додумался разворачиваться. На дороге колея от машин накатана, а если б разворачиваться стал, заметно бы было, по снегу. Может у них тут свои следопыты имеются, лучше даже на такие мелочи внимания обращать.

Отъехали от дома мы с километр, поднявшись на холм.

- Слышь, Сусанин, ты куда завел? - оторопел я, когда за углом дома показалась знакомая площадь.

Алекс и сам очень удивился, судя по выражению лица. Затормозил, задом проехал метров пять, и сдал во двор. Там включил фары, быстро осмотрелся, и заехал в заросли кустов. Проложив в них просеку, он приткнул машину вплотную к старому ларьку, вместо стекол у которого были разрисованные фанерные листы.

- Это кинотеатр заброшенный, я на него внимание еще вчера обратил, - бросил он мне, перед выходом.

Я с трудом вылез из машины - дверь уперлась в стену дома, и открывалась не широко. Повесив автомат на шею, подождал, пока Алекс флажок свой питерский с машины снимал. Потом короткими перебежками, от дома к дому, держа оружие наготове, мы удалились от площади. Миновав несколько поворотов, двинулись быстрым шагом, осматриваясь по сторонам. Ночной воздух был необычайно свеж, взбадривая. Темные силуэты домов нависали со всех сторон, в некоторых окнах были видны отсветы живого огня, в некоторых мелькал мертвенно-голубой цвет.

- Это что, - поинтересовался я у Сани, и тут же сам догадался.

- Газ, наверное, - присмотревшись, подтвердил он мои мысли.

Ну да, баллона надолго должно хватать, насколько я помнил свою дачную кухню. Посматривая по сторонам, я заметил, что земляк пристально всматривается в дома, мимо которых мы проходим.

- Алекс, ты чего?

- Дом тридцать пять надо найти, - чуть подумав, ответил он.

- А чего там?

Несколько секунд он обдумывал ответ.

- На кофе приглашали, - все же буркнул он, после раздумываний.

Я лишь покачал головой. Блин, красавец. Вроде с виду обычный парень, как бы не ботаник даже, а уже сколько народа завалил, орка стреножил, оружия полмашины привез, да еще и на свиданку собирается.

- Полной жизнью, живешь, камрад, - усмехнулся я.

- Вон, - вдруг показал он направление.

Я присмотрелся, точно, дом номер тридцать пять. Небольшой, деревянный. Из четырех окон на фасаде всего одно светиться, и поярче, чем в других домах. Шторы плотно зашторены, но вроде свет ровный, электрический, там может генератор даже работает. Участок перед домом небольшой, но с воротами во двор, а перед крыльцом машинка стоит кургузая, типично женская. Я даже языком цыкнул, покачав головой. Молодец землячок, губа не дура.

- Стас, давай быстренько пробежимся до девушки твоей, я посмотрю куда заходить, потом сюда сгоняю. Один, подружки у нее нет, - мы уже опять быстрым шагом шагали по улице.

- Ты там ночевать, что ли собрался?

- Не, на кофе зайду. Часик, не больше. Гардемарины всегда выполняют данные девушкам обещания, - улыбнувшись, глянул он нам меня.

- Алекс, не больше, мысли просто есть. Может ночью сегодня дернем в Змеиный. Ну не ночью, под утро, - ответил я на его взгляд.

- Хорошо, не парься. Слушай, Стас, а что за девушка то? Которая нас к себе позвала? Давно знаешь ее?

- Часа два. Зуб мне вырывала, потом... после расскажу, пришли уже. Хорошая девушка, в общем.

26 апреля, вечер.

Старцев Александр, город Великополье.

До двора приютившей нас девушки добежали уже бегом. Дом небольшой, двухэтажный ровный прямоугольник, с маленьким скворечником чердачного окна. Осторожно зашли в подъезд. Я подсвечивал фонариком мобильного, Стас впереди с оружием наготове шел. Лестница тут одна - крыльцо в середине дома, и на каждой площадке по две квартиры, двери напротив.

Поднялись на один пролет, и оба вздрогнули - неожиданно дверь открылась сверху.

- Давайте сюда, - раздался шепот. Геша вроде, значит, в окно срисовали.

- Все, Стас, давай. Я на час, полтора, - шепнул я ему.

- Давай. Смотри, два часа не будет, за тобой пойду, - посмотрел он на меня.

- Через два с половиной, мало ли что. Все, помчал я, сам понимаешь...

- Давай, гардемарин, - тихо хлопнул он меня по плечу, и осклабился.

Я тихонько спустился обратно, и аккуратно прикрыл за собой дверь, выйдя на улицу. Осмотрелся, и быстрым шагом пошел под горку. Хотел сначала побежать, потом передумал. Когда бежишь, особенно в темноте, каждая тень замеченная краем глаза пугает. Движение мерещится везде, и стоит лишь дать волю страху, как можно запаниковать сразу. Особенно такому впечатлительному, как я. Пройдя сотню метров, если честно не то чтобы пожалел о своем решении заглянуть на обещанную чашку кофе, но... страшно. Самому себе можно признаться. Страшно так, что в животе холодный ком, и дрожь по спине то и дело пробегает. Что ладони мокрые от пота, даже в перчатках чувствуется. Я, для успокоения, с силой сжимал цевье автомата, и периодически хлопал себя по карману, проверяя, на месте ли пистолет.

Быстрым шагом, с трудом не переходя на бег, я всего за пару минут дошел до тридцать пятого дома. Свет все еще горел, в том же окне. Слева мне вдруг почудилось движение, будто тень мелькнула. Я остановился у ворот как вкопанный, всматриваясь в темноту. Дом на другой стороне улицы смотрел на меня, нависая на фоне неба. Можно было рассмотреть только очертания оконных проемов, крашенных в белый цвет, и то с трудом. Свет не горел ни в одном. Осторожно, бочком, я подошел к металлической решетке ворот "своего" дома, глянул мельком - не заперто. Опять движение, притом совсем не там, куда я смотрел. Я резко повернул голову, уставившись на стену другого дома. Может это воображение разыгралось, но я чувствовал чужой взгляд, направленный на меня. По коже мурашки побежали, липкий страх приобнял меня за плечи. Резко открыв ворота, я добежал до двери в дом, и залетел на крыльцо. Летней веранды тут не было, дверь вела прямо в дом, как я понял. Оба на, еще и металлическая. Я нажал на кнопку звонка. Тишина, не работает, скорее всего. Прислонившись спиной к двери, я несколько раз стукнул в нее подошвой, не так чтобы совсем громко, но надеюсь, в доме услышали. Взгляда от улицы я не отрывал, но ничего видно не было. Сейчас, стоя на крыльце, я мог рассмотреть только очертания припорошенной снегом машины у ворот, дома же напротив уже сливались с темнотой. И в этой темноте, возможно, кто-то уже крадется в мою сторону, подумал я, непроизвольно нагоняя на себя все больше страха, и крепче сжал рукой цевье, до ломоты в пальцах. Если б не оружие, уже давно бы с катушек съехал, страшно. Да еще с моим воображением, это...

- Кто там? - раздался из-за двери женский голос, я даже подпрыгнул, и матернулся от неожиданности. И задумался над ответом. Хм, кто тут? Интересный вопрос.

- Я, - выдал после секундного размышления.

- Кто я?

- Елена Николаевна, на кофе к вам, - отойдя от двери на шаг, и всматриваясь в темноту, попробовал пояснить я.

- Александр Сергеевич? - дверь приоткрылась, и в проеме показалось знакомое симпатичное лицо.

Я встал боком, одним глазом смотря на нее, другим косясь в темноту улицы. Невероятно, но получалось. За спину меня все так же страх обнимал, но я старался выглядеть невозмутимо.

- Дозволите усталому путнику насладиться вашим гостеприимством? - неожиданно для себя выдал я столь вычурно звучащую в этой ситуации фразу. Это все от страха.

Симпатичная милиционерша удивилась не меньше моего с такого пассажа, и лишь покачав головой, открыла дверь шире, сделав приглашающий жест.

Я, недолго думая, степенно зашел в прихожую, хотя в мыслях просто рыбкой запрыгнул внутрь, подальше от темноты этой стремной.

Сразу в комнату заходи, там разуешься, при свете, - сказала мне в спину Елена, закрывая дверь. Лязгнуло солидно, - замок барьер, когда заходил, посмотрел, ну и еще что-то, защелка видно. Ну, с такими замками не страшно, я даже подуспокоился чуть.

Вошел в комнату, и сморщился от яркого света. Несколько секунд простоял, сощурившись, и привыкая. Сзади меня легонько толкнуло дверью, и я, все еще щурясь, аккуратно отошел, стараясь не сойти с коврика. С моей слоновьей грацией получилось не очень.

- Да не волнуйся, все равно завтра пол мыть, - успокоила меня Елена.

Я уселся на корточки, расшнуровывая ботинки. Стало немного неуютно при мысли о том, что ботинки я с утра не снимал, и как бы амбре сейчас на всю комнату не рвануло. Не, прокатило, незаметно принюхался я. Все же носки менял за сутки несколько раз, да и ноги вчера помыл. Приободренный, что не потравил мух в доме, вместе с симпатичной хозяйкой заодно, я встал и осмотрелся. А нормально милиционерша живет, хоть дом и непрезентабелен снаружи. Плазма во всю стену, мебель приличная, далеко не совдеп. И даже ковров в доме нет, на полу ламинат постелен. Контрастирует с обстановкой фонарь гаражного вида, укрепленный за ручку на вычурном торшере. От него и свет ровный.

- Вон тапки одень, и на кухню, руки мыть... хотя..., - окинула она меня взглядом. Может в душ?

- А что, есть? - удивился я.

Елена Николаевна посмотрела на меня, и покачала головой, улыбнувшись. Я смутился, видно слишком резкий контраст по стилю речи.

- Пойдем, - поманила она меня за собой. Я впрыгнул в указанные тапки, которые ни шагу назад, и пошел вслед за ней на кухню. Тут свет не горел, но хватало отсвета из комнаты. Пока шел за ней, рассматривал. Сейчас она ниже гораздо, не на каблуках. И по-домашнему выглядит, хотя и нарядно, - в халате длинном, то ли шелковом, то ли атласном, не разбираюсь. Длинные волосы в отличие от дневной встречи не в хвост стянуты, а по плечам распущены.

- Вон ведро бери, - показала она на газовую плиту.

Тут кстати, обстановка тоже далеко не бедно выглядит, такая кухня, вместе с техникой, дороже чем мой субарик, оценил я. Недавно подруге помогал выбирать, так что разбираюсь.

Схватил голубое эмалированное ведро с плиты, и пошел вслед за Еленой. Интересно тут устроено, сначала прихожая, потом большая гостиная, и из гостиной только в кухню попадаешь. И из гостиной же в ванну, удивился я. Дверь в самом углу, за декоративной ширмой. Ничего себе, планировочка. Хотя сделано с умом, вспомнил я дом своего друга, у которого ванная оборудована была в прихожей, и зимой очень бодрил поход после душа по холодному коридору. Тут же прямо из гостиной, раз, и на месте.

- Сюда ставь пока, - показала она на пол, - сейчас свечку принесу.

Вышла, и, вернувшись почти сразу, поставила на одну из полок свечу, уже горящую. Живой свет от свечи заполнил очень прилично выглядящий так называемый совмещенный санузел.

- Мыло, шампунь, полотенце, ковшик, - говорила она, показывая пальцем по сторонам, - разберешься?

- Яволь, мой женераль, - кивнул я.

Она улыбнулась, и прикрыла за собой дверь. Выложив пистолет на бесполезную сейчас стиральную машину, я в темпе разделся, но прежде чем помыться самому, быстро простирнул носки, потратив на это почти треть ведра. Повесив их сушиться, сам залез в ванну. От прикосновения к холодной поверхности сразу весь мурашками покрылся. Еще и вода была уже не горячая, а теплая. Хватило всего на четыре ковшика. Одним облился, стараясь намочиться весь, после намылился мылом целиком, волосы тоже, и тремя ковшиками попытался это дело смыть. Вылил остатки на себя из ведра, и стал, дрожа от холода, смахивать с себя воду. Вода с меня стекала мыльная, склизкая. Я вылез из ванной, и насухо вытерся указанным полотенцем. По виду новое вроде, пушистое. Посмотрел на пропотевшее термобелье с отвращением, но все же одел, и кальсоны, и футболку. Натянул штаны от горки, все ж не в кальсонах выходить. Поудобней повернул пистолет в кармане. Подхватил свитер с курткой, и взялся за ручку.

Фух. Волнительно. Как теперь себя с ней вести, не знаю. Стремно, блин. Я глубоко вдохнул, и почти дернул за ручку. Нет, стоп. Свечку забрать. Снял с полки, опять подошел к двери. Ну все, пора бы уже. Нет, не пора. Обернулся к зеркалу, и пригладил волосы. Еще раз пригладил. Присмотрелся поближе, и выругался. На губе простуда вскочила, пока только лишь красным пятном. Потрогал пальцем, больно. И как я раньше не заметил. Посмотрел, вздохнул, взъерошил еще раз волосы, и опять подошел к двери. Все, вечно тут сидеть не будешь, пора уже.

Вышел, глянул на Елену, и сразу же успокоился. Она сидела за столом с бокалом вина, подперев щеку рукой. Рядом стояла початая бутылка вина, и целая с коньяком. На столе было несколько тарелок с салатом и закусками, стояли стопки. Лампа уже не горела, на столе мелькали огоньки двух свечей. Я посмотрел в глаза Лене, и сразу успокоился. И что волновался, спрашивается. Женщина приглашает меня домой, сходу отправляет в душ, сидит пьет вино в ожидании, пока помоюсь. А я там за дверью губы кусаю в волнении, как мне себя с ней вести. Положил анорак и свитер на тумбочку, затушил и поставил свечку туда же. Прошел к столу, и, взяв бутылку с коньяком, свернул пробку, глядя в глаза Елене. Разлил коньяк по стопкам, до краев, протянув одну ей, взял свою. Она посмотрела на меня, подняв брови, но стопку взяла.

- За знакомство? - спросил я, и, дождавшись ее легкого кивка, легонько стукнул своей стопкой в ту, что держала она. Коньяк в себя просто вылил. Обычно, когда алкоголь потребляю, морщусь, да и идет поначалу не очень хорошо. Но последние дни, видно на фоне переживаний, каждая доза спиртного просто со свистом пролетает, как у алкаша со стажем.

- Фуу...., - выдохнул я, не закусывая. Внутри моментом потеплело.

Елена посмотрела на меня, подняв брови, и изящно выпила свою стопку. Сморщилась совсем немного, сделала маленький глоток из стакана то ли с компотом, то ли с морсом. Пока она изящно вилочкой цепляла нарезанные закуски, я разлил по второй.

- За присутствующую здесь даму! - поднял я опять стопку, посмотрев на нее.

Елена опять удивленно подняла брови, но свою стопку все же взяла, выпили снова.

- Ты споить меня хочешь, не пойму? - спросила она, закуривая.

- Не..., - протянул я, обдумывая ответ, - накопилось просто, стресс надо снять. Стреляли сегодня много. Устал.

- Стрелять устал?

- Да нет. Морально вымотался. Когда в людей стреляешь целый день, начинаешь повышенную ответственность чувствовать за свои действия. Волнуюсь теперь, правильно ли все делал.

- Хм, - она пристально посмотрела на меня, и, положив сигарету в пепельницу, бросила, - сейчас приду, - и вышла из комнаты.

Исчезла за еще одной дверью, там спальня, наверное. Послышались звуки открываемых ящиков. Я в темпе хлопнул еще стопку, в этот раз закусив несколькими кусками колбасы. Помотал головой, и поднялся. Подошел к серванту, рассматривая фотографии. Фоток много, вон Елена, в купальнике на пляже, тут она же, но в горах. Так, ну это Египет, даже подписывать не надо, все ясно. Это родители, наверное, посмотрел я на двух пожилых людей. Детей нет у нее, скорее всего, потому что обычно в любом доме с детьми их фотки есть. Оп, а это кто? С фотки на меня смотрел молодой парень в черном берете на фоне российского флага. Лицо знакомое, блин, кто же это?

- Ты что там?

- Фотки смотрю, - обернулся я к вошедшей Елене.

Вернулась с футболкой, спортивными штанами и носками. Положила все на диван, и качнула головой.

- Давай снимай свое белье, постираю. Это одень пока.

- Ты извини, - чуть замялся, обдумывая, как бы ей сказать, - но я буквально на час. И так к тебе нелегально, у нас почти казарменное, на выход скоро пойдем.

Она вновь вышла, а я остался в недоумении. Может обиделась? Непонятно. Подошел к столу, взял все еще тлеющую сигарету, сделал несколько затяжек. Еле сдержался, чтоб не закашлять. Затянулся еще пару раз, сразу почувствовав эффект от сигаретного дыма вкупе с коньяком. А Елена то не обиделась, вернулась. В руках нательное белье, оливкого цвета, армейское наверное. Кинула туда же, на диван.

- Давай свое тогда оставляй, потом заберешь, это одень. Сорок восьмой размер, тебе должно подойти.

О как, потом заберешь. Я сначала хотел начать отказываться ради приличия, потом передумал. Подошел к дивану, стянул с себя верх термобелья, и взял в руки то, что она принесла. Нормальное такое, и теплее по ощущениям, чем мое. Почувствовал прикосновение руки к плечу, и чуть не вздрогнул. Обернулся, посмотрел на Елену, а она широко открытыми глазами смотрела на мою спину.

- Это как ты так? - удивленно спросила она.

- Что? - не понял я.

- Это, - провела она пальцем мне по спине.

Я извернулся, посмотрел. Спину не видно, но на боку синяки ядрено багрового цвета, выглядят устрашающе. Сделал шаг назад, так чтоб в зеркало себя видеть. Да, на спине лунная поверхность. Синяки, следы ушибов, широкие царапины. Хм, и как я еще бегаю бодрячком.

- Стреляли, - обернулся я к ней, и мы вдруг оказались очень близко друг от друга, совсем как недавно днем. Я сверху вниз смотрел ей в глаза несколько секунд, а потом взял за плечи, и привлек себе. Целоваться у нее получалось не очень, хотя со страстью, поэтому я запустил ладони ей в волосы, отстранил от себя аккуратно, и повел руками вниз. На тяжелой груди чуть задержался, но все же спустился на талию, и развязал поясок. Халат все же шелковый, подумал я, когда невесомая и очень приятная на ощупь ткань опала на пол. Под халатом из одежды не было ничего, даже символического.

Все же возраст дает о себе знать, и грудь уже у нее низковата немного, и на талии сантиметры лишние есть, отстраненно думал я, укладывая ее на диван.

- Красавица, - между тем шепнул ей, дотрагиваясь до уха губами, - ты богиня просто!

Не, если не предвзято, то выглядит Елена хорошо, разглядывал я ее, развернув задом. А в таком ракурсе, да еще при свете свечи очень, очень даже. Думаю, что многие на первый взгляд привлекательные девушки даже вдвое моложе ее без одежды хуже выглядят. Видел я таких, снимешь джинсы, смотришь на нее, и думаешь про себя, что надо было больше пить. Или пойти пару ачивок получить вместо пусть и волнительного, но с точки зрения эстетики совсем непривлекательного акта совокупления.

За тот час, в который мы успели без перерывов и диван расшатать, и до спальни все же добраться, не могу сказать, что я показал что-либо выдающееся. Все же героем любовником никогда себя не считал, да и за последние несколько дней утомился. Но глядя на Елену, просто забыл об усталости, и перестал боль чувствовать в побитом со всех сторон теле. Судя по ее эмоциям, отголоски которых в криках Лена глушила подушкой, тут варианта два. Или она просто истосковалась по плотской любви по причине того, что местные кавалеры вместо любви отдают предпочтение бутылке, или она настолько темпераментна, что в любом случае может так реагировать, а про себя сейчас мне как бы не тройку с минусом рисует. Лучше, конечно, первый вариант.

Выжатый как лимон, я лежал на кровати, размышляя, какой из вариантов ближе в истине, и смотрел в потолок, медленно моргая. Голова Лены лежала у меня на груди, я тихо оглаживал ее по волосам. Все медленней и медленней. Поднимать веки становилось все труднее и труднее. На меня навалилась сладкая истома, и, моргнув в очередной раз, глаза я не открыл. Еще секундочку так полежу, и открою глаза. И еще секундочку... Перед глазами возникло лицо Стаса. "Два часа не будет, за тобой приду", - сказал он мне. Я опомнился, и глубоко вздохнув, открыл глаза, преодолевая почти физическую боль, так хотелось спать. Тихо убрал голову Лены с груди, и сел, свесив ноги с кровати. Зевнул, зажмурившись, наслаждаясь секундами, пока могу с закрытыми глазами посидеть.

- Все, Лен, пора мне, - погладил я ее по голове.

Она тоже села на кровати, кивнула, и встала вперед меня, пройдя в комнату. Подняла с пола халат, с того самого места где я его снял не так давно, прикурила сигарету.

Я в это время поспешно одевался, сон вроде отступил. Лена молча смотрела на меня, облокотившись на стол. Старается выглядеть невозмутимо, но в глазах вопрос читается.

- Ты просто чудо, - подошел к ней, и поцеловал в губы. Обнял, прошептав на ухо еще несколько незатейливых комплиментов. Видно торопливость, с которой я одевался, ее смутила. Лена расслабилась, поцеловала меня в ответ.

- Когда ждать? - спросила она.

- Не знаю, - не покривил я душой, - могу и завтра нарисоваться, могу и через неделю. Не волнуйся, если долго не будет, приду обязательно, - поцеловал я ее еще раз.

"Если получиться", - добавил про себя. Но в гости к ней бы еще заглянул, и не на часик всего. Такого секса у меня давно не было. Нет, не так. Такого секса у меня вообще раньше не было. Если по накалу страстей судить.

Осмотрелся по сторонам, закинул автомат на плечо, проверил пистолет в кармане. Так, мобильный тут же, будет чем на лестнице светить. Только ботинки остались. Шнуровался начал и сморщился, мозоли засаднили. Не добавляли оптимизма еще и мысли о том, что мне сейчас по темноте еще чухать, и чем быстрее, тем лучше. Как бы уже Стас за мной не собрался.

Вышли вместе в прихожую, и перед тем как открыть дверь, Лена просто повисла на мне с поцелуями. Через минуту я почувствовал, что совсем немного, и придется задержаться еще, поэтому отстранился. Запахнул на ней халат, чмокнул в щеку.

- Время, и так опаздываю.

Она кивнула, и открыла замок с защелкой. Я толкнул дверь, сделав шаг вперед. И застыл с открытым ртом. Возглас изумления так и остался в моментально пересохшем горле. На расстоянии ближе вытянутой руки на меня смотрели безжизненные глаза. Невероятно бледное лицо, и темный силуэт. Стоящий на крыльце человек чуть наклонился, начиная движение ко мне, и у меня из горла вырвалось подобие шипения, вместо крика. Тело сделало все само, как только незнакомец потянулся ко мне, я ногой ударил его в область живота, от чего тот спиной вперед упал с крыльца. Все произошедшее заняло меньше двух секунд, но для меня как вечность прошла.

Замершее было сердце застучало как отбойный молоток, беснуясь в груди. Фух, выдохнул я, так и до инфаркта не далеко. Опять не заметил, как в руке появился пистолет, на рефлексах уже достаю.

- Спокойно, спокойно, спокойно, испугал он тебя? - вышла на крыльцо, и взялась за мое предплечье Елена.

Я удивленно воззрился на нее, и действительно стало спокойней. Незнакомец между тем неуклюже пытался встать. Движения медленные, рваные. Не сравниться с теми двумя, которых я в коттеджном поселке подстрелил.

- Еще один бездушный, - произнесла она, глядя на потуги незнакомца. Ты его что, стрелять собрался? - посмотрела она на пистолет, а ее вопрос меня чуть не в ступор вверг.

- Ну вообще то... да, они ж опасные...

- Они? Опасные? - удивленно посмотрела она на меня.

- Лен, эти бездушные разные бывают. Меня тут чуть не порвали, впятером от них отстреливались. Так что ты с ними аккуратней, хорошо?

Незнакомец тем временем встал, и сделал шаг к крыльцу. Я не то, чтобы успокоившись, но чувствуя себя гораздо уверенней, оттолкнул его ногой. Упал он чуть дальше, чем в первый раз.

- Может, и бывают, но этот вроде не из таких, - прокомментировала Лена, и поежилась, все же в легком халатике стояла.

- Блин, а че с ним делать тогда? - недоуменно спросил я ее.

- Выкинь ты его за забор, и все, завтра подберут, у нас их в школу всех свозят, - она шагнула ко мне, и поцеловала еще раз, - все, пока. Жду тебя.

Дверь за ней закрылась, оставив меня в немом недоумении. Вот ведь, я тут чуть штаны не намочил, а она просто "все пока". Стало стыдно. Подошел к бездушному, толкнул его ногой в бок, и с опаской схватив за шкирку, выволок за забор. Старался тащить так, чтоб у него не было возможности схватить меня, или куснуть. Бросил тело за забором, и, оглядевшись, пошагал вниз по улице. Почти сразу же с быстрого шага сбился на бег, и не останавливался, даже себя убедив в том, что спешу просто. Вихрем пролетев по улице, очень быстро оказался у нужного дома. Подсвечивая себе фонариком, с опаской зашел в подъезд, но тут сюрпризов никаких не было. Опять едва поднялся на один пролет, дверь сверху открылась. Встречают.

- Два часа, гардемарин, - хлопнул меня с одобрением Стас по плечу, в темной прихожей. Ну как? - попытался он в темноте заглянуть мне в глаза.

- Ну че Алекс, как? - появился в коридоре Геша.

- Все нормально, - буркнул я, - ботинки снимать?

- Не, не снимай, мало ли что, мы тут все в обувке, - сказал Стас. Давай на кухню проходи, есть будешь?

- Спрашиваешь! - пошел я темному и узкому коридору в сторону кухни. У Лены поесть я не успел, не считая тех нескольких кусков колбасы, которыми коньяк закусил, и сейчас чувствовал просто зверский голод. Даже в животе резь появилась при мыслях о еде.

В коридоре на полу были полоски живого света от прикрытой двери в комнату, на кухне было темно. Джексон сидел у окна, на стреме. Глаза к темноте привыкли, и я сейчас различал и белый кухонный гарнитур, и гору посуды в раковине, и разложенное на полу оружие.

- Как насчет помыться? - спросил меня шедший следом Стас, - здесь воды много оказалось, мы сполоснулись все.

- Не, я уже, - мотнул головой я, схватив большую кастрюлю с плиты, и нацелившись уже на полку с тарелками.

Пока накладывал себе еще теплых макарон по-флотски, слышал шушуканье за спиной, прерываемое сдавленным смехом.

- Снегом мылся?

- Спинку терли? - вопросы прозвучали одновременно, когда я сел за стол.

С минуту не реагировал на подколки, закидывая в себя слипшиеся макароны, прикрыв глаза от удовольствия. Только уполовинив тарелку, попытался послать всех, сразу не вышло. С набитым ртом получилось лишь мычание.

- Да идите вы, гиены! - прожевав, выдал я, и продолжил работать вилкой.

Напоминание про гиен вызвало новый всплеск веселья, Геша даже карикатурно подвывать начал.

- Ладно, похихикали, и хватит, - прервал веселье Стас. Алекс, поел? Готов внимать?

Блин, и этот туда же. А вроде сначала Сашей называл.

- Угу, - сказал я, и с трудом сдержал зевок. Только сейчас заметил, что Жека оружие чистит. Блин, а ведь сейчас тоже надо будет свое почистить. А у меня и автомат, и пистолет. Вот ведь, неохота как, но в голове обрывки воспоминаний крутятся, про оружие. Первым делом почистить, как только возможность есть, и только потом личное время и прочие радости типа сна. Но лениво как, ужас, сдержал я еще зевок.

- Я что думаю, надо кому-то из нас ножками в Змеиный двигать, часика так через четыре. В ночь выйти, утром будем. Там могут за нами с Зориным двинуть на поиски, как бы здесь неприятностей не случилось, - мельком глянул Стас на меня, - так что полюбому туда к утру добраться надо, предупредить. Машину взять, и сюда за остальными.

- А почему вас с Зориным? Ты с ним что-ли был? - удивленно спросил я.

Стас коротко рассказал мне о смерти Зорина. Парни не удивлялись, видимо уже в курсе.

- Мда... а куда идти то, в Змеиный? - спросил я. В какую хоть сторону?

- Сейчас у Юли пойду спрошу, должна знать, - ответил Стас, - она там в комнате с девчонками. Нам надо решить, кто пойдет. И тут оставаться палево, и ночью в Змеиный шагать тоже не сахар. Куда ни кинь... весной ты взгляд, по городам и весям... везде гемморой.

- А нечего в жопу смотреть потому что, - зевнул я, даже не прикрывая рот. Хотя, я лучше б пошел, а то тут ворона эта, - кивнул я на комнату.

- Смотри-ка, Белоснежка, Белоснежка. А как спинку потерли, так ворона стала, - воззрился на меня Геша.

- Геш, хорош. Ты как, пешим ходом до Змеиного? - спросил я его, прерывая вновь готовящее зубоскальство.

- А нам татарам, все равно, наступать аглы, отступать аглы. У меня тут...

- По уму если, - прервал его Стас, - мне тоже идти надо. Я Серегу побольше вас знаю, а он сейчас там за главного сейчас получается. Поэтому проще будет вопрос решить, чтоб сюда на машине добраться. Если не с ним, так с лейтехой могу решить. Который на заправке еще залиться спрашивал, помнишь?

Я сразу вспомнил сероглазого военного резкого, который из Всеволожска. Ну да, Стасу надо идти, тот лейтенант хоть и молодо выглядит, но пробивной, сразу заметно.

- Жек, ты как? - Жека все то время, пока мы беседовали, а до этого я кушал, чистил оружие, сейчас отвлекся.

- Всем идти надо, - приставил Жека к стене собранный автомат, положил на колени другой, и продолжил, - здесь все-таки палево реальное. И какая разница, все равно приехать, допустим, сюда на машине, и как, через блоки заезжать? Я думаю, выставят уже на въездах после сегодняшних событий. Выйдем все вместе в полчетвертого, чтоб нормально дойти, пока часа четыре соснуть можно, - ухмыльнулся он. Я на фишке посижу, спать не охота. Геш, ты тоже покемарь.

Жека как обычно, молчит-молчит, а потом дельные вещи начинает говорить. Возражений ни у кого не было, посидели только, попереглядывались, кивая.

Стас пошел за Юлей, узнавать как до Змеиного проще добраться, и из города выйти отсюда, Геша сразу спать свинтил.

- Жека, - тихо спросил я, - а ты мне покажешь, как оружие чистить?

- Спать иди, я почищу. Сюда давай, - он, наклонившись, взял из моих рук укорот, и начал его рассматривать.

- Вон возьми лучше, - поставив мой укорот к стене, он подал мне один из черных автоматов, и пояснил, - как раз с одного из твоих снял. Ну, с крестников, на дороге.

Я взял в руки поданный калашников. Разница чувствовалась сразу. Это будто... будто поставить рядом обычный колхозный уазик года восьмидесятого, и УАЗ хантер, тюнингованый. Основные агрегаты практически одинаковы, но впечатление от вида абсолютно разные. Хотя... стоял у меня во дворе хантер, тут же мелькнула мысль. Хозяин его переплевался и продал через три года, машина сгнила практически. А колхозные уазики до сих пор где-то гоняют.

- В чем разница? - спросил я Жеку, осматривая полностью черный автомат.

- Это сотая серия, сто пятый, новое поколение типа. Здесь ствол чуть длиннее, это самое принципиальное. Остальное по мелочи все. Ну так, вроде и укорот, но уже практически полноценное оружие.

- А мой что, не полноценное что-ли? - почувствовал я обиду за свой автомат.

- Да ну брось ты...

- Слушай, я из этого "да ну брось ты" сегодня уже человек... так, раз, два..., - задумался я, вспоминая, - ну этих не считаем, ладно, три, четыре. Четверых человек, минимум, и упыря до кучи сделал. Так что...

- Ладно, хочешь, этот оставь, я уговариваю что-ли, только, - Джексон закрутил мой укорот в руках, - он погребан уже прилично, и...

- Не, я этот возьму, - черный сто пятый калашников мне понравился, и отдавать его уже желания не было. Но и расставаться со ставшим привычным укоротом не хотелось.

- Жек, оставь этот тогда для меня тоже. Пусть будет, но похожу с этим, - чуть приподнял я сто пятый.

- Ладно. Давай уже, иди щеми, - Жека уже разбирал мой укорот, периодически поглядывая в окно.

- Жек..., - обратил я его внимание, и смущенно достал свой ПМ.

- Хера ты хомяк..., - удивился он, - тоже почистить? Давай, - взяв пистолет в руки, он покрутил его, рассматривая. Хм, ты где такой нарыл то? Кобура родная есть?

- Кобуры нет. Вначале самом у лейтенанта погибшего взял. Спросить хотел, а что в нем так патронов много?

- А это модифицированный, для них и на двенадцать патронов магазины есть. Странно, где твой лейтенант такой нарыл, их же вроде не принимали..., - бубнил себе под нос Жека, а потом, посмотрев на меня, - все, сто пятый забирай, и спать вали. Давай, давай, ПМ почищу, потом заберешь. И вообще, лучший пистолет это автомат.

- Ну как минимум, пистолет нужен для того, чтобы до автомата добраться, - вспомнил я несколько сегодняшних эпизодов, - так что...

- Алекс, - с ударением сказал Жека, - вали спать давай, я разбужу. Давай, давай, - даже привстал он, демонстрируя намерение выдворить меня из кухни.

- Жек, толкни чуть пораньше, я разгрузку еще подогнать хотел, - сказал ему, уходя.

- Тебе депутатом надо было идти, там такие разговорчивые в цене, - услышал я в спину. Хотел было возразить, но потом самому смешно стало.

В темном коридоре не то чтобы потерялся, но в кромешной темноте немного дезориентировался. На ощупь дошел до одной из дверей, приоткрытой. Когда только пришел в квартиру, в этой комнате свет горел, сейчас нет. Аккуратно, сантиметр за сантиметром дверь приоткрыл, чтоб не скрипнула, и зашел внутрь. Опаньки, а тут печка топится. По стенам пляшут отсветы из щелей дверцы. Я подошел сначала к печке, посмотрел. Интересная конструкция, в виде большой колонны в углу до потолка, на уровне груди дымоход в стену уходит, здесь же заглушка, чтоб перекрывать. Огонь внутри весело полыхает, дрова недавно подбрасывали. Дотронулся, горячая уже, это хорошо. Рассмотрев печку, огляделся. Так, комната приличных размеров, но кровать одна, у окна, и занята уже. Несколько матрасов кинуто на пол, на одном из них Геша спит, судя по тому, что автомат рядом лежит, второй матрас пустой. Я подошел к нему, положил рядом калашников, и присел. Подумал, и ботинки решил все же снять, хотя была мысль и в них завалиться. Расшнуровался, стянул берцы, отставив их подальше. Лег не раздеваясь, и заворочался, устраиваясь поудобнее. Матрас тонкий, и дощатый пол хорошо чувствуется. Наконец-то улегся, и с удовольствием зевнул, чувствуя, что моргну сейчас в последний раз, и засну. Хорошо как...

Шорох в углу заставил меня напрячься. Я приподнялся на локте, всматриваясь в угол. Вроде и нет там никого, а вроде и...

- Че уставился? - тихо спросил знакомый голос из темноты, я чуть не подпрыгнул от неожиданности.

- Фу блин, напугала, - я покачал головой. Может тебе поспать?

- Без советчиков как-нибудь, - так же тихо буркнул голос из угла.

"Да и пошла ты в жопу, коза", - беззвучно произнес я, и еще раз широко зевнул, так, что слезы из глаз брызнули.

Улегся обратно, и вновь попытался устроиться поудобней. Как назло, сейчас не получалось, то локоть мешает, то в боку заноет, то штаны поправить надо, мешаются. Еще разок зевнул, и закрыл глаза. Все, сейчас засну.

- Я хочу спать, но не могу.

Это во сне что ли голос? Я открыл глаза, и заморгал. Только через несколько секунд понял, что это Белоснежка из угла сказал. Притом голос по интонации отличается. В этот раз как-то у нее... человечнее. Блин, засну я сегодня, или нет. Сел на матрасе, и посмотрел в темноту угла.

- Заснуть не можешь? - постарался, чтобы раздражения в голосе не звучало.

- Да.

- Почему?

- Не знаю.

И опять молчание. Долгая пауза, я уже подумал, а не забить ли мне на нее, и улечься спать. Зевнув опять, так и решил сделать, но Белоснежка заговорила вновь.

- Я... я... не могу заснуть, не знаю... я так спать хочу..., - в ее голосе проскользнули нотки отчаяния.

Я поднялся, и тихо подошел к ней. Присел, уперся ладонью в пол, и аккуратно прислонился спиной к стене, чтоб болячки не потревожить. Оказался совсем рядом с девушкой. Расслабленные в предвкушении сна мышцы всего тела заныли, когда садился. Только близость Белоснежки удержала меня от того, чтобы не закряхтеть как старый дед.

Здесь темнее, поэтому я ее с середины комнаты и не рассмотрел. Девушка сидела в самом дальнем от печки углу, обхватив руками коленки. Распущенные до этого волосы сейчас были стянуты в хвост. Один локон выбился, и мне сильно захотелось его поправить. Сдержался.

- Тебя как зовут то? - неожиданно даже для себя вдруг спросил я.

- Василиса. Асей тебе можно называть, Васей не надо, разозлюсь. А ты Алексей?

- Александр.

- Странно. Обычно Алексеев Алексами называют.

- У нас тут Саш слишком много случилось, поэтому так. Ты почему не спишь? - чуть наклонился я, пытаясь ей в глаза глянуть.

- Я хочу, не получается. Только расслаблюсь, и сердце начинает стучать, сильно, - она приподняла голову, посматривая на меня. Просто всем телом удары чувствуются, да, а пульс нормальный. Встряхнусь, перестает. Вот с тобой сейчас разговариваю, нормально все.

Голос у нее все же подрагивает. Хотя, столько пережить, сколько она за последние сутки, могут и здорового мужика в состоянии нервного срыва привезти.

- Все нормально, не парься. Сейчас заснешь. Давай, вставай, - я сам поднялся, и смотрел на нее сверху вниз.

Она глянула на меня, и протянула руку. Я машинально помог ей подняться, и мы вместе дошли до кровати. Кровать двуспальная, широкая. Подружка Белоснежки, в лазурном, уже спала, укрывшись с головой, но узнать ее можно было по светлым волосам, выбивающимся из под одеяла.

- Давай, ложись, - показал на кровать Белоснежке. Давай, давай, не парься. Сейчас объясню все.

Василиса аккуратно прилегла на кровать, положила голову на ладони, и посмотрела на меня снизу вверх. Я присел рядом на краешек, и задумался, с чего начать.

- Сейчас как, не стучит?

- Нет, но...

- Напряжена, знаю. У самого такое было. Две недели нормально спать не мог. У тебя синдром эффективного менеджера. Это не сердце, не волнуйся. Нервное. Тебе просто надо успокоиться, и как только напряжение исчезнет, сразу уснешь. Давай, закрывай глаза, и расслабься, - оперевшись рукой о край кровати, я наклонился к ней, и заговорил шепотом, почти в ухо.

- Только это будет нашей с тобой тайной. У меня такое же было, только никому не рассказывай, окей? - дождавшись кивка, я продолжил, - меня, когда руководителем на работе сделали, очень много работы свалилось, носился как вжаленный. А деньги у нас в организации серьезные крутятся, поэтому я в напряжении постоянно был, двадцать четыре семь, как говорят компьютерные задроты. Ну и через несколько месяцев началось. Больше двух недель спал урывками, иногда за ночь совсем заснуть не мог. Состояние тревоги постоянное, и такие же ощущения, как у тебя сейчас. Притом когда ходишь, разговариваешь, все вроде нормально, а стоит расслабиться, как... сердце стучит, так что всем телом чувствуешь, страшно, что приступ какой случиться, даже скорую себе вызывал одни раз. На самолетах же летаешь? - девушка кивнула головой, посмотрев на меня, подняв голову. Не смотри на меня, глаза закрой, - машинально я положил руку ей на голову, и тихонько надавил, укладывая обратно на подушку. Руку оставил не убрал, и начал легонько гладить ее по волосам.

- Вот, на самолетах летаешь. Видела у кого-нибудь панические атаки, когда человек беситься начинает, кричать "мы все умрем", сознание теряет? - девушка опять кивнула, но глаз не открыла. По сути это одно и то же, только у тебя... у нас, так называемая "паника без паники". Без таких ярко выраженных криков, что мы все умрем. Ты не волнуйся, ты сейчас полюбому заснешь, у девушки этой, Юли, наверняка успокоительное какое есть, поэтому тебе сейчас пару капель валерьянки, и спать, как сурок будешь. Только прикол в том, что тебе без всякого успокоительного сейчас можно заснуть, только когда успокоишься, почувствуешь себя в безопасности, и все. Я, представляешь, когда у меня такая же фигня была, по врачам ходил, таблетки разные назначали. Валидола столько сожрал, зря притом. Получалось как, сердце то у нас в порядке, с нервами беда. И я еще сердце стимулировал к работе таблетками. Бред. А вылечился интернетом, набрал в поисковике "сильно бьется сердце не заснуть". Прочитал, что люди пишут, и сразу же прошло. Так что ты сейчас без всяких таблеток заснешь. Все ведь уже закончилось, все хорошо, скоро мы все вместе до Змеиного дойдем, там наверняка знают, где твой отец, и вечером уже с ним будешь. Так что не волнуйся, все нормально будет, - начал я ее успокаивать.

Рука, которой опирался на кровать, начала уж ныть, и я выпрямился. Девушка сразу же открыла глаза, взяла меня за руку.

- Не уходи, - прошептала она.

- Пока не уснешь, не уйду, не бойся. Рука просто устала, - так же тихо ответил я ей.

Она перевернулась на бок, спиной ко мне. Я даже опешил, ничего себе деликатность, я с ней как наседка тут, а она вот так просто. Тут она зашептала опять, но я не расслышал сразу.

- Чего? - наклонился к ней.

- Ляг рядом, пожалуйста, - шепчет тихо-тихо.

Я аккуратно прилег на самый краешек, не зная, куда девать руки. Лежать так было неудобно, и я положил ладонь ей на плечо. Она сразу же взяла ее в свою, потянула сильно, таким образом, привлекая меня к себе.

- Да обними же! - чуть громче сказа она.

Вот так удобней. Я успел подумать о том, что вот так обнимая ее, могу и не заснуть, из-за мыслей разных, и сразу же вырубился.

И тут же меня затормошили за плечо.

- Алекс, вставай, время! - шепот в самое ухо.

Какое время, я ведь только-только заснул, и пяти минут не прошло. Отказываясь понимать, что прошло уже три часа отмеренных мне на сон, я присел на кровати, с силой надавив на глаза. Открываться они категорически отказывались, а когда все же открылись, ощущение, будто песка сыпанули.

- Полцарства за шестьсот минут сна, - буркнул я, и, зевая во весь рот, пошел одевать берцы.

Джексон тихо вышел из комнаты, а у меня, как обычно, тихо не получилось. Когда поднимал с пола автомат, пошумел случайно. Осмотрелся, вроде никто не проснулся. Ну и хорошо. Вышел на кухню, где меня встретили уже скалящиеся Жека со Стасом. Пока они зубоскалили насчет того, что я к Белоснежке пристроился, попытался подогнать разгрузку.

- Ух ты, а где такое есть? - удивился Стас.

- Где брал, там уже нет, - буркнул я, обиженный со сна на подколки.

- Да ладно тебе. Помочь?

- Давай, - я совсем запутался в темноте с регулирующими ремешками, и помощь знающего Стаса была кстати.

- В Змеиный придем, я тебе такую же попробую пробить,- великодушно пообещал я ему, когда подвесная села как надо. Даже для кобуры место нашлось, прикрепили на боку.

- На, почистил, - вручил мне ПМ Жека, я засунул его в кобуру, сел как влитой, хоть и не родная. Ну и хорошо, вчера даже и не подумал примерить.

- Хавайте, - пока мы возились, Жека наложил нам по миске макарон.

- Как собачья, - присел я за стол, и приподнял полукруглую алюминиевую миску, рассматривая.

- Не хочешь, не ешь, - обиделся Жека.

- Да ладно, ладно, прекрасная миска, - принялся я за еду.

- Ну что, давай девушек будить? - спросил Стас, закончив с едой.

- Чай делайте, я пойду разбужу, - двинулся Жека в комнату.

Чай заваривал я, а Стас пошел с девушкой Юлей прощаться, так нас выручившей.

27 апреля, раннее утро.

Лейтенант Савичев Александр, база отдыха Красная.

- Саш, время, - тихонько тронул за плечо спящего лейтенанта старшина.

Александр открыл глаза, и несколько секунд лежал неподвижно, потом резко поднялся.

- Остальные как? - обернулся лейтенант к прапорщику Сергеичу.

- Сеня будит. Пойдем, кофейку глотнешь, готово все. Умываться в бане, вода там есть.

Через несколько минут, умытый лейтенант, развалившись в кресле на веранде коттеджа, попивал кофе, наслаждаясь первой, особенно вкусной утренней сигаретой.

Из дома, где спали бойцы взвода Савичева, вышел Сергеич, и пошел в сторону лейтенанта. Следом организованной колонной около десяти бойцов направились в сторону бани.

- Все куришь, - покачал головой подошедший Сергеич, - вредно же на пустой желудок!

- Да ладно тебе, кусок в горло не лезет. Да и вечером отожрался, - махнул рукой лейтенант.

- Саш, мало бойцов, давай...

- Эх, хорошо..., - лейтенант прервал старшину, прикуривая вторую сигарету. Сергеич, - несколько раз глубоко затянувшись, продолжил он, - если там такая же бодяга, как и на базе у нас, тогда валить при любых раскладах. Хоть по головам их посчитать смогу. Если не так стремно, и таким составом разберемся. А ты полюбому тут нужен, даже не начинай, - помахал отрицательно рукой лейтенант, прерывая собравшегося возражать старшину. Как там Бэтмэн, готов? Пойду, проверю.

Через десять минут у бодро гудящего прогретым двигателем сто тридцатого Зила лейтенант построил шеренгу бойцов, всего десять человек. Сборная солянка со всего взвода, самые грамотные бойцы.

- Так, работаем в тройках, старшие Сергеев, Тимур, и Рыжий, - перед недавними учениями отработкой боевой слаженности занимались двадцать пять часов в сутки, поэтому состав троек был всем понятен, и лейтенант, не углядев вопросов в глазах бойцов, продолжил, - Сеня со мной. Сейчас нам предстоит короткая поездка на комфортабельном омнибусе, после пешая туристическая прогулка. Семь секунд, в автобус прыг! Раз!... Два!...

Секундная заминка, но сообразили быстро. В пять секунд уложились, молодцы, и слаженно, помогая друг другу, Савичев даже головой качнул, испытав легкое чувство гордости. Не зря гонял. На месте остался стоять один Сеня. Александр посмотрел на него выразительно, подняв бровь.

- Тарищ лейтенант, вы сказали, что я с вами, - хлопнув глазами, сообщил на голубом глазу Сеня.

- Саш, может его сразу пристрелить? От греха, а? - сзади подошел сдерживающийся, чтобы не захихикать, старшина.

Савичев не успел ответить, как Сеня оказался в кузове. Тут же из-за угла дома со стороны бани бегом вылетело отделение из взвода Николаева, и так же быстро залетело в кузов. Вскоре появился и сам Леха, который открыл пассажирскую дверь Зила, запрыгнув на подножку. Он со своими бойцами к пэвэошникам собрался, отношения налаживать.

- Сань, время, не тормози! - махнул старлей рукой Савичеву. Сергеич, давай до свиданья!

До деревеньки с названием Клязь ехали около получаса. Заехали в деревню, проехали с десяток домов с обеих сторон дороги, и Зил затормозил у таблички с перечеркнутым названием населенного пункта.

- Все, Саня, удачи. Мы с дивизиона попробуем связь дать, таблица же у тебя есть уже? Все, давай, часа через три, четыре максимум, полюбому за тобой заедем, - в очередной раз повторил уже много раз сказанное Николаев, и Александр, хлопнув его по плечу, выпрыгнул из машины.

- Третий взвод! - крикнул лейтенант, подбежав к откидному борту. Почти мгновенно из кузова посыпался народ. Два, пять, семь, десять, - считал про себя лейтенант.

Когда заспанные бойцы все выпрыгнули, лейтенант хлопнул по борту кузова со стороны водителя, и махнул рукой, глядя в сторону кабины. Зил сразу же тронулся, и, обдав всех выхлопом, скрылся в темноте. Лампочки габаритные огней, как и сигналы тормоза, предусмотрительным водителем были уже выкручены.

- За мной, - скомандовал Савичев, и быстрым шагом пошел к одному из домов. Третий дом от знака, там должен жить некий Анатолий, который покажет, как к части интересной подойти. На выданной еще вчера карте Федорович лейтенанту путь отметил, но оговорился, что если они найдут в Клязи этого мужика, тот вполне может с ними проводником пойти, а это будет проще, и быстрее, так как чтоб до части дойти из Клязи, придется поплутать.

Искомый дом смотрел на бойцов черными провалами окон. Собственно, остальные немногочисленные дома в деревне смотрелись также, просто тот дом, который им был нужен, смотрел особо пристально. Или Александр на него особо пристально смотрел.

- Товарищ лейтенант, дымом не пахнет, - вдруг тихо сказал Сергеев. Призванный из деревни Красный Колхоз в Кировской области, он был истинно деревенским жителем, и сразу обратил внимание на то, о чем Савичев даже не подумал.

- Тимур, к знаку, внимательно, - кивнул дагестанцу в сторону недалеко стоящего указателя населенного пункта лейтенант, - Колхоз, дом проверь. Вежливо только, если что.

Бойцы подтянулись, начали осматриваться по сторонам. Все прошли боевое крещение, уже все видели, как их товарищи умирали несколько дней назад, и отсутствие дыма, указывающее на наличие живых людей в деревне, насторожило всех.

Сергеев со своими двумя бойцами быстро зашел в огород, приоткрыв калитку. Не доходя до крыльца, присел, рассматривая что-то на земле. Пошел к крыльцу, начал стучаться, один из бойцов рванул к лейтенанту, осматривающемуся по сторонам.

- Товарищ лейтенант, следов много. Сергей говорит не собаки, волки. И большие волки, он говорит.

- Рыжий, тут, - бросил лейтенант, и сам побежал к крыльцу дома. Сергеев со своим вторым бойцом уже исчез в доме. Лейтенант добежал до крыльца, и, войдя в открытую дверь, прошел в дом. За плечом сзади маячил Сеня. Луч маленького диодного фонаря освещал помещение, передавая всем предметам синюшный оттенок. На веранде пахло мясным отделом гастронома советского типа. Слегка, почти неслышно. Лейтенант прошел в комнату, и уткнулся в спину попятившегося бойца Сергеева. Отодвинул его в сторону, не видя, что происходит в комнате. Сам Колхоз сидел на одном колене у объеденного тела. Луч фонаря выхватил верхнюю половину мертвеца. Кожи на лице смотрящего в потолок мужчины почти не было, подбородок белел костью, шея выгрызена полностью. Седые волосы поражали своей инородной целостностью по сравнению с остальным. Как и глаза. На тело лейтенант постарался не смотреть, многое просто отсутствовало, только белели кости. Рядом валялся обрез ружья. Переведя взгляд к разбитому окну, Александр увидел черный комок потрепанной шкуры. Фонарь высветил черную шерсть с остатками мяса, брызги разбитого стекла. И множество кровавых следом на полу от лап, похожих на собачьи. Только больше по размеру. Значительно больше.

- Товарищ лейтенант, я не знаю, кто это. У нас в деревне таких не было, - подошел к шкуре Сергеев, и поднял за холку труп зверя. На задних лапах зверюга ростом была чуть выше невысокого Колхоза.

- Он одну тварь застрелил, остальные его сожрали, - продолжил Сергеев. Сегодня ночью они его, скорее всего, спал мужик. В трусах да майке был. И, похоже, окно они разбили, - отпустил Сергеев зверя, и тот глухо стукнулся черепом об пол. В обычно ровном и безразличном голосе бойца сейчас слышалось неподдельное удивление.

- На выход, Серега, бегом! - выскочил лейтенант из дома, прихватив следом отходившего в сенях от зрелища бойца и Сеню с глазами как блюдца. Сергеев вышел следом.

- Тимур, бегом сюда, - заорал лейтенант, и когда бойцы подбежали, заговорил, - там труп, погрызенный. Было давно, грызли походу большие и опасные волки, как в кино. Тимур, вместе с Колхозом, по правой стороне улицы, Рыжий со мной по левой. В темпе проверяем все дома, вдруг живые остались, внутрь заходим аккуратно. Погнали.

Проверка домов ничего не дала. Многие дома пустовали, трупы нашлись еще в двух. Через десять минут полностью проникшиеся серьезностью ситуации бойцы сгрудились на дороге.

- Так, старшие троек, ко мне подошли, в карту смотрим, - развернул лейтенант выданную вчера Федорович карту километровку. Мы тут, вот деревенька Клязь. Вот здесь воинская часть, интересная, что там сейчас, нам надо разведать. Проезд туда только по лесной дороге отсюда, - ткнулся палец лейтенанта в обрезанной перчатке далеко от деревни Клязь, - но пердячим паром через лес с этого места меньше пяти километров получается. Нам сейчас через поле, до леса. Потом сюда, вот здесь речка. Вот тут, - палец указал на крутой изгиб речки, нам влево надо. Сама часть вот здесь, на карте не обозначена. Она на холме, так ориентироваться можно. Или еще левее принять, тогда в эту дорогу лесную и уткнемся, - палец вновь скользнул по карте. Всем все ясно?

- Тарищ лейтенант, а что за часть интересная? Как у нас? - нахмурив брови в раздумьях, спросил Сергеев.

- Нет, не как у нас. Все, погнали, ты за головняк работай, мы следом. Все, встали, встали, - подогнал лейтенант бойцов.

Когда перешли казавшееся нескончаемым поле и дошли до леса, уже начало светать. Лес был хорошим, чистый и светлый березняк, шагалось по нему легко. В лесу головняк лейтенант отозвал, шагали теперь единой группой, поочередно меняясь, пробивая в снегу тропу. Через некоторое время уткнулись в искомую пойму реки, и пошли вдоль нее.

Пока шли, изредка у лейтенанта появлялось ощущение чужого взгляда, но мимолетно. Все же он был заметно напряжен, и по мере приближения к части нервничал все сильнее. Федорович, когда ему вчера рассказывал про эту воинскую часть, почти ничего и не сказал, сам знал мало. Но жути нагнал. А вместе с тем, что совсем недавно на территории тоже не совсем простого узла связи, в голову Савичеву лезли совсем невеселые мысли.

По лесу вел Сергеев, который, как оказалось, в лесу ориентировался прекрасно, и обещал вывести прямо к искомому объекту. И действительно, когда у приметной излучины реки они повернули в лес, буквально через двадцать минут бойцы почти уткнулись в высокое заграждение из редких металлических столбов, щедро окаймленный колючей проволокой. Метров через пятьдесят виднелся такой же высокий кирпичный забор.

Лейтенант отвел всех на десяток метров, и обернулся, посмотрев на Сергеева.

- Слышь, следопыт, давай как я, - крякнув, лейтенант подпрыгнул, уцепился за острый сухой сук на сосне, пополз вверх по дереву. Давненько он таким не занимался, с того самого времени, как еще на втором курсе к девушке знакомой в санаторий через забор перебирался, пользуясь раскидистым деревом. Савичев отогнал так не вовремя полезшие в голову воспоминания, сосредоточившись на работе.

Сергеев полез на соседнее дерево. Быстро глянув на него, лейтенант осмотрел территорию части. Большой квадрат забора после примерно тридцатиметровой полосы отчуждения. Внутри сразу напротив ворот небольшой плац, притом на нем около десятка машин припарковано, почти все по виду внедорожники, сильно снегом припорошены. За плацем административное здание стоит современного вида, трехэтажное, даже отсюда видно белые рамы стеклопакетов. За административным зданием двухэтажное, вытянувшееся буквой П почти по всей территории части. Одно крыло здания практически отсутствует, снесено под фундамент, как после встречи с авиационной бомбой. В пространстве в центре виднеется футбольное поле, теннисный корт, небольшая аллея, все небольшие постройки там со следами повреждений от взрыва. В каждом углу ограниченной забором территории стоит по двухэтажному зданию, по виду хозяйственного назначения. Лишь одно здание, в самом дальнем углу, явно больше остальных, три здания же однотипные, хотя назначение видимо разное. У одного из них утыкается в небо труба, явно котельная. Второе здание, по всей видимости, ремзона, видны въездные ворота в бокс, рядом машина стоит вывешенная, все четыре колеса сняты. Здания у дальней стороны забора не рассмотреть, далеко. Савичев еще раз осмотрел территорию, запоминая расположение зданий, и съехал вниз по стволу дерева, стараясь не сильно изгваздать камуфляж.

- Так, воины, - дождавшись Сергеева, обратился он к внимательно смотревшим на него солдатам, - по виду там тихо, движения нет и не было. Все снегом засыпано. Сюда смотрим, - он наклонился, и нарисовал примерную схему расположения зданий в части, поясняя по ходу.

- Входим здесь, - показал Савичев и на схеме, и махнув рукой в сторону забора, - Тимур, ты сразу в это здание, Колхоз, ты за ним. Как заходите, занимаете верхний этаж. Кроете нас, мы с Рыжим рвем в котельную. Проверяемся там, дальше двигаем сюда, в главное здание. Как только входим в котельную, Тимур, ты по отмашке сюда, в главное здание. Дальше работаем по ситуации. Так, кого мы там можем встретить. Живых людей, но вряд ли, как-то там... безжизненно. Там или мутанты, как у нас были, или бездушные, как в Бору видели. Если мутанты, сразу отходим под прикрытие. Вопросы есть? Вопросов нет. Погнали.

Проволока в заграждении, судя по вывескам, была под напряжением. Сергеев, схватив большой сук, вопросительно глянул на лейтенанта, и, дождавшись кивка, палкой замкнул все провода. Вороха искр не последовало, и бойцы, используя несколько стволов небольших поваленных деревьев, быстро организовали небольшой проход. Первым полезла тройка Тимура. Лейтенант с опаской смотрел, как в проем пролезает дагестанец, стараясь не порвать камуфляж, ожидая, что кто-то добрый пустит сейчас напряжение. Когда тройка Тимура бежала к забору, а через проем протискивался Сергеев со своими, от сердца немного отлегло.

В тот момент, когда Савичев с неотступно следующим Сеней и бойцами Рыжего подбежал к забору, Тимур с Сергеевым были уже на территории. Для преодоления забора ими использовались несколько стволов деревьев, поверх колючей проволоки сверху был брошен чей-то бушлат. Подсуетились, молодцы.

Лейтенант, спрыгнув с забора, отбежал к углу ремзоны, присел на одно колено, с автоматом наизготовку осматривая территорию. Рыжий с бойцами рассредоточился поблизости, Сеня сзади чуть ли не в ухо дышал.

- Тарищ лейтенант! - высунувшись, призывно замахал рукой один из бойцов тройки Сергеева.

- Сеня, тут, - бросил Савичев, и забежал в ремзону.

Света осмотреться хватало, в помещении было несколько широких окон. Помещение стандартное, двое ворот, две ямы. За ними стенд с инструментами, стеллаж с колесами. На одной из ям стоит синяя пассажирская газель, с надписью "ВысоцкТрансГаз" на желтой полосе, идущей по борту. Боец показал на металлическую лестницу, и Савичев залетел наверх по рифленым ступеням. Зайдя в дверь, лейтенант оказался в сером коридоре, с безликими дверями. Все, впрочем, уже были открыты, в коридоре стояли его бойцы, в основном в конце. Савичев быстро прошел туда, краем глаза примечая обычную офисную обстановку в открытых дверях всех кабинетов.

- Командир, смотрите, - показал говоривший сейчас совсем без акцента Тимур, показывая вглубь последней комнаты.

Лейтенант зашел, огляделся, хмыкнув от удивления. Голые стены, две койки по стенам. Стол, над ним на стене куча мониторов больших, больше десяти. В середине комнаты с потолка свисает веревка. За столом и на одной из коек два тела. Трупы, тут без вариантов. Один на кровати, лежит навзничь, второй головой упав на стол, руки свесились к полу. Охрана объекта, похоже. Савичев подошел ближе, с интересом осматривая мертвецов. Мда, упакованы прилично. Подсветил фонариком, всматриваясь в лицо тому, что за столом. Лет тридцать пять, серьезный мужик по виду. Был. Дошел до второго, примерно такого же возраста. И у обоих широко открытые глаза, непроглядно багрового цвета. Из глаз дорожки кровавых слез.

Тимур, зашедший вслед за лейтенантом, тихо ругался на своем языке. А может, молился.

- Тимур, тише, - поднял руку лейтенант, успокаивая бойца.

Осмотрел трупы, вернее обмундирование. Оба как с картинки, американский спецназ отдыхает. Хотя не то чтобы отдыхает, расцветка цифрового камуфляжа напоминает американский, но темнее, в таком по любому типу местности можно работать. Подошел к тому, кто лежал на кровати. Выдернул пистолет из кобуры - Грач. Засунул обратно, кобуру снял и перевесил к себе на бедро. Выдернул рацию из кармана, так и есть, аккумулятор безнадежно севший. Подумал чуть, и снял с трупа разгрузку, нацепив на себя. Посмотрел по карманам, достал удостоверение. О как, Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков. Интересно, какие наркотики они тут контролировали. Удостоверение положил обратно, подошел к столу, выдвинул несколько ящиков. Опомнился, нашел взглядом Тимура, и головой качнул в сторону второго мертвеца. Понятливый Тимур метнулся туда, приподнял труп, снял с него подвесную, вопросительно уставившись на Савичева.

- Мародерь, - разрешил ему лейтенант.

Александр подошел к металлическом шкафу, открыл, и не удержался от возгласа восхищения, увидев оружие. Калашников и Винторез. Лейтенант взял небольшую винтовку в руки, покрутил, и поставил обратно. Маленькая, будто игрушечная, в то же время выглядит серьезно. Савичев такие раньше только в роликах ютубовских видел. После взял более привычный калашников, осмотрел. Сто третий, с коллиматором, и кучей дополнительных планок. Вместо привычного магазина банка как на РПК бывают.

Пока Тимур возился с подвесной, под завистливыми взглядами своих бойцов, лейтенант, поставив сто третий обратно, подошел к веревке, и немного подумав, дернул. Страшного ничего не случилось, лишь сверху почти бесшумно открылся большой люк, и упала лестница, разложившись. Александр аккуратно поднялся, держа автомат наготове. А тут сюрприз. Чердачное помещение, и хорошо замаскированное притом, потому как по внешнему виду строения не скажешь, что тут чердак есть. Низкий потолок, по стенам узкие бойницы по всему периметру, сужающиеся воронкой в сторону улицы и с полусферами для оружия, как в бронетранспортере, такие с улицы и не заметишь. У одной бойницы, смотрящий за периметр, пулемет пристроился. Потертый печенег, своим видом резко контрастирующий с новизной того оружия, которое в шкафу было. Рядом оружейный шкаф вертикально, открытый. Там видны короба с лентами.

- Сергеев! Бойца одного наверх, и пусть игрушку возьмет в шкафу, остальные за мной, - скомандовал лейтенант,

Тройка Рыжего с Сеней по виду совсем извелись, с облегчением встретив возвращение лейтенанта.

- Тимур, Сергеев! Котельная и крайнее здание с вас. Вместе в первое здание, потом Тимур ты во второе, Сергеев кроет. Я с Рыжим туда, - махнул Савичев в сторону самого крупного здания. Колхоз, как бойца фамилия, которого оставил? Костин? А погоняете как? Кость? Все, бегом!

Тимур и Колхоз с бойцами рванули к котельной, лейтенант повел своих к большому угловому зданию. Бежали вдоль забора, выщербленного осколками, мимо уничтоженного взрывом крыла здания. Вокруг на земле валялись кирпичи, ошметки мебели, припорошенные снегом. Несколько раз Савичев оскальзывался, и, смотря под ноги, видел большое количество бумаги под ногами. Видимо немалый архив взмыл в воздух.

Подбежав к зданию, бойцы одновременно сбавили шаг, ощерившись стволами. Савичев мельком глянул на них, глаза у всех бешеные, все на нервах. "Пусть враги трепещут, раз даже мне с ними страшно", - подумал он про себя.

Смотревшее на них выщербленными окнами желтое строение больше напоминало здание ремроты в спешно покинутом узле связи. Широкие проемы с квадратными непрозрачными стеклами по первому этажу, слева двое ворот. Окна стандартного размера по второму этажу, и там стеклопакеты тоже стоят. Осторожно открыв дверь в металлических воротах бокса, Рыжий с бойцами скрылся внутри. Лейтенант чуть притормозил Сеню, и, оставив у калитки в одной из створок больших ворот, зашел следом.

- Да ну на ... , это же ..... как здорово! - не удержался от возгласа Александр.

В боксе стояло два бронетранспортера, выкрашенные в стандартный для внутренних войск камуфляж. Восьмидесятки по виду, но навороченные по самое некуда, не узнать даже. Лейтенант подошел поближе к одному из них, рассматривая. Башня лафетной компоновки, из нее торчит длинное жало пушки тридцатимиллиметровой, как на БМП. Да и корпус доработанный, отличается от обычного. Но не девяностый, Росток который, там передок другой совсем, резюмировал для себя Савичев. Он взглянул на застывших по сторонам солдат, напряженно всматривающихся по сторонам.

- Рыжий, в том здании наверху два трупа было, солдаты универсальные по виду. Тут тоже могут быть, проверь, аккуратней только, - скомандовал Александр, показав в сторону железной лестницы наверх, и полез в бронетранспортер. Сеня вопросительно посмотрел с улицы на Савичева, но не получив указаний, так и остался на месте у приоткрытой калитки в воротах, держа автомат наготове.

- Ну вообще! - воскликнул лейтенант, запрыгнув на место механика-водителя. Тут тоже изменения, по сравнению с обычной восьмидесяткой небо и земля. Лишь руль остался прежним, как в старом автобусе ЛИАЗа, с милым прозвищем "скотовозка". Савичев осмотрелся, радиостанции на месте, боекомплект полный по виду. Включил предпусковой прогрев, вылез наружу. Сеня дисциплинированно кантовался у дверей, держа на прицеле двор, сверху из двери появился Рыжий.

- Командир, тут тоже четыре трупа наверху, - глаза у бойца круглые, как блюдца, голос дрожит. Там оружие у них, такое... и... и кровь у них, прямо...

- Прямо из глаз, ага... хуле голосишь как девка, слюни подбери! Разгрузки с них сними, трупы оттащи в сторонку аккуратно, сам там фишку держи, а бойца одного мне сюда пошли. Я поднимусь чуть позже. Сеня, ворота открой!

Лейтенант прыгнул на место механика водителя, ткнул кнопку пуска. БТР завелся сразу же, смачно плюнув черным солярочным выхлопом, и серьезно загудел двигателем. Александр медленно вывел машину из ворот, и притер к целой стене разрушенного крыла. Пересел на место наводчика, и даже не нашелся, что сказать, замотав головой удивленно. Звездные войны просто, жало пушки чутко ходило от легких шевелений ручками управления.

Савичев схватил валявшийся у командирского места поджопник, и вылез на броню, в приподнятом настроении.

У здания напротив показался колхозник, и побежал в сторону лейтенанта. Пока докладывал о том, что в одном из зданий котельная, второе по типу хозблока, с прачечными всякими, и никаких сюрпризов там нет, лейтенант вспомнил, что Сергеев у себя в колхозе на камазе работал, но без прав. И кто-то на сборном пункте по неизвестной причине ему ужасы судьбы военного водителя расписал, поэтому о своих талантах он умолчал, и стал командиром отделения в роте охраны узла связи.

- Серега, - постучал по лобовой броне бэттэра Савичев, - управление осилить сможешь?

- А чего не смочь, не сложнее чем на татарине, только тут коробка через жопу. Ездил я на таком, один раз, правда, - степенно произнес колхозник, залезая внутрь.

БТР чуть тронулся вперед, проехал с полметра, и остановился. Так же чуть сдал назад, и из смотрового люка боком появилась голова бойца.

- Тарищ командир, а тут коробка автомат! - удивлению в его голосе не было предела.

- И что, теперь не сможешь?

- Та не, я просто..., - протянул Сергеев, и скрылся внутри.

Оставив новоявленный экипаж машины бдить, лейтенант оббежал все три здания с бойцами, предварительно опознавшись по рации. Нарезав бойцам сектора наблюдения, так же бегом вернулся к большому зданию. В компании с Рыжим спустившись в подвал, Савичев обнаружил оружейную комнату с каптеркой, где у него челюсть на грудь упала. Увидев все богатство, которое так неожиданно свалилось в руки, лейтенант бросился устанавливать связь. Со Змеиным, или с дивизионом, куда Николаев направился, неважно. Такое количества оружия и техники чудом нетронутым дождалось здесь группы из десяти человек, поэтому надо увеличивать тут военное присутствие, без вариантов. Ну и главное здание проверить тоже не мешает, хотя можно и подкрепление подождать на подготовленных позициях, на бээттэре покататься. Можно даже бахнуть пару раз из автоматической пушки 2А42, на страх врагам.

27 апреля, раннее утро.

Ермаков Станислав, Великополье.

Из города выбрались благополучно. Юля рассказала мне, как по проселочной дороге обойти основную городскую застройку. Между лесом и покосившимися гаражами то бегом, то быстрым шагом, потратив минут двадцать, мы оказались на трассе. Бодро зашагали в сторону Змеиного, периодически оглядываясь. Самопроизвольно получилось, что первым пошел я с Алексом, оторвавшись чуть вперед. Следом шли девушки, Егор с Жекой замыкали шествие. Я осмотрел всех, и ухмыльнулся. Беженцы, блин. Хотя, нет, не беженцы. Больше на партизан похожи, из окружения выходящих. Все обвешаны оружием с ног до головы, даже на девушек по автомату повесили. У Жеки еще и сверток с винтовкой за спиной.

- Так, Алекс, скоро линия электропередач должны быть, с просекой, - нарушил я молчание. Юля сказала, что если по ней пойти, чуть ли не втрое путь можно срезать. Но дороги нет, соответственно. Ты как думаешь?

- Не знаю, если честно..., - неуверенно сказал он, почесав затылок.

- У тебя что, за ночь все соки высосали? - подколол его я.

- Да нет, - отмахнулся он, - Стас, я просто... не обладаю достаточной информацией для анализа. Вот сколько до Змеиного, километров десять - пятнадцать, да? Соответственно три часа ходьбы, плюс минус, так? - посмотрел он на меня, а я кивнул соглашаясь.

- Так. Если расстояние втрое, значит не три часа, а час, опять таки плюс минус... но! - поднял он вверх палец, - если честно, я ни разу на такие расстояние по колено в снегу не ходил, поэтому, сколько нам понадобится времени на это, даже прикинуть не могу. Но я бы по дороге пошел, потому что... мы, когда на поезде убрались, у нас трупов много было. И зверье ночью набежало, волки не волки, но похоже. Одну шавку завалили, труп я видел, и с такими встречаться бы мне не захотелось. И еще, когда мы с Геше шли...

Алекс замолчал, задумавшись. Я посмотрел пару раз на него, но продолжать он не собирался, судя по виду. Смотрел под ноги, прикусив губу.

- И что, шли вы с Гешей, и?..

- Да не, ничего. Пошли по дороге лучше, короче. Мое мнение, но лучше Тихого спросить, он знаток.

- Жек, по дороге пойдем или по лесу? По дороге дальше, по лесу ближе! - крикнул я, обернувшись.

- По дороге! - в один голос ответили Жека с Егором.

Прошли некоторое время в молчании, периодически оглядываясь по сторонам. Прошли мимо линии электропередач с широкой просекой, уходящей вдаль. Да, не стоит нам туда соваться, мало ли, кто по лесу сейчас бегает. На дороге спокойней. Хотя и на дороге могут проблемы возникнуть, но машину если пойдет мы раньше увидим, а в засаде в четыре утра вряд ли кто сидеть будет.

Пока шли, я вспоминал Юлю, с которой почти всю ночь чаи распивал, разговоры разговаривая. И даже не делая попыток перевести общение в более близкое. Все же она не такая девушка, мне кажется, с ней посерьезней надо. Ее очень легко обидеть, оттолкнув от себя, и... тут мои размышления прервал Алекс, спустив вопросом с небес на землю.

- Стас, а ты же во внутренних войсках служил?

- Чего? - не понял я сразу вопроса. Ну да, а что?

- Слушай, у меня корешок есть, он в разведке служил, вот он о внутренних войсках отзывается не то чтобы хорошо, а так, ну...

- Типа с презрением?

- Ну... ну да, типа того, - вид у Алекса смущенный, говорит осторожно, подбирая слова, - а я его когда спрашивал, внятно объяснить не может ничего, менты мол, и все. Ну и пара знакомых тоже есть, служивших, и о внутренних войсках не очень отзываются. А я вот думаю, краповые береты это же тоже внутренние войска, да? Недавно узнал совсем, кстати. Сколько видосов в тырнете лежит, типа краповый берет, это самая круть. Да и новости смотришь про войну на Кавказе, там же сейчас внутренние войска только, да? А почему тогда отношение такое?

- А твой корешок этот, который разведчик, он вообще в командировках был где?

- Да нет вроде. Не говорил, по крайней мере.

- У меня знакомый, не из ВВ, уже после того, как я в командировку съездил, так он говорил, по поводу всей этой неприязни, что там, на войне, что контора, что ВВ, что армейцы, все из одной миски хлебали. Поэтому кто вместе был там, тот гораздо проще к этому относиться. А если сидеть в своей части, то естественно неприязнь будет. Мы к примеру пели, помню - "Я служу в войсках ВВ, это вам не ВДВ, есть у нас крутой спецназ, нет военных круче нас". Естественно, соперничество присутствует между родами войск, обзываются по всякому, менты, мазуты, сапоги...

- А вообще, если глубже смотреть, - сначала не хотел говорить, но подумав немного, все же продолжил, - я вообще в патриотическом клубе был, и по договоренности в военкомате должен был в ВДВ пойти. А отправили в ВВ, хотя покупатель из десанта меня забрать хотел. Не дали. Сейчас хоть и говорит телевизор, что у нас, мол, враг за океаном, но на деле то незаметно. ВДВ кастрировали, спецназ ГРУ скоро совсем походу кончиться, зачем столько волкодавов нужно. Армия же на что заточена? Серьезного врага гонять, с танками, самолетами, артиллерией. А ВВ? В первую очередь поддержание порядка вместе с ментами, это на футболе в цепь стоять, участие в контр террористических операциях, это по горам бегать Кавказа бегать, и охрана особо важных объектов, АЭС всякие. Зоны уже, кстати, и не охраняем. И вот прикол еще, для ментов мы военные, для военных менты. Так и живем, - я сделал паузу, прикуривая сигарету, - да и отношение разное, и подготовка. Я когда военным туристом в Чечне ходил недавно, мы там и костры вполне на выходах жгли к примеру, палатки ставили, раздолбаи одним словом... а армейская спецура как выйдет, и все, исчезли. Вся в пыли и в жопе ветка, ползет разведка. Ни костров, ни палаток, жратва на таблетках вся греется. За перекур бы такой меня бы там и оставили, - показал я внимательно слушающему Алексу сигарету. Вот, и сейчас спецназ ГРУ потихоньку режут, ВДВ в своем котле вариться, больше гонору осталось. Из училищ десантных офицеры в ВВ идут, там стабильность, в военкоматах приоритет набора у ВВ и ФСО, а не у ВДВ. Но учат нас в ВВ чему? С террористами бородатыми по лесам воевать. С партизанами, не с армией. С внутренним врагом. Армия же должна воевать с внешним. А как армия, на которую болт положили, воевала, в Грузии видели. Все четыре самолета свои сами сбили, тут без вариантов. Командующий армией у журналиста телефон брал позвонить, и потом эту же колонну вместе с командующим на ноль умножили. Вот она, армия. Пока десантура с чехами не приехали, так бы и воевали дальше. А ВДВ вообще во встречных боях не должны участвовать, с неба спрыгнули, и пошли по тылам диверсии устраивать да коммуникации резать. Да... да срать, короче, - махнул я рукой. Мы тут прилипли конкретно, без всякой армии, поэтому забей.

- Да..., - протянул Алекс, и глубоко задумался.

Шагали уже около двух часов. У меня постепенно нарастало внутреннее беспокойство, я шел, и внимательно всматривался в темный лес. Мерещилось разное, ведь в таких ситуациях, когда смотришь по сторонам в лесу, в темноте, подспудно ожидая что-либо увидеть, можешь и увидеть. Воображение само рисует. Пенек при взгляде на него превращается в присевшего человека, бревно в лежащего. А в кустах вообще куча народа может стоять или сидеть. Но по спине уже несколько раз мазнуло отголоском того чувства, которое я недавно у стоматологического кабинета испытал. И вот сейчас, опять, сильнее уже. Ощущение чужого взгляда.

- Алекс, внимательней, - прошептал я ему, и замедлил шаг.

Поднял руку, и краем глаза увидел, как грамотный Жека усаживает девчонок у обочины, сам же сбросив из-за спины чехол с винтарем, берет автомат наизготовку. Вдруг, повинуясь наитию, я остановился, и закрыл глаза. Чужой взгляд ощущался со спины, и я так же развернулся с закрытыми глазами. Даже дышать перестал, и попробовал расслабиться. Перед закрытыми глазами неясно появилась точка, будто бы на свет посмотрел. Но курил я в последний раз уже давно, поэтому вряд ли этот отсвет от зажигалки до сих пор остался. Я даже присел на одно колено, поднял автомат. Светлое пятно перед внутренним взором стало и побольше, и чуточку поярче.

- Алекс, там, - шепнул я, открыв глаза. Красноватое пятно не исчезло, чему я несказанно удивился.

Алекс, как и я, присел на одно колено, приникнув к прицелу, но бросая на меня частые взгляды. Я же подвел подсвеченную фосфором мушку под красное пятно, и плавно потянул спуск. Вдруг пятно переместилось правее, став меньше. Я закрыл глаза, стало видно лучше, но не так явно, как в первый раз. Оп, шевеление. Я опять открыл глаза, и только собрался выстрелить, как послышался голос.

- Не стреляйте! - голос хриплый, такой, что у меня непроизвольно волосы дыбом встали на затылке. Алекс резко вскинулся, обходя по широкой дуге то место, откуда голос раздался. Здесь кусты подходили практически вплотную к дороге, что там внутри видно плохо.

- Слышь, дружище, - заговорил Алекс, - может, ты выйдешь, чтоб я знал, в кого стрелять не надо?

- А стрелять не будете?

- Ааа..., - выдохнул Алекс, вопросительно поглядывая на меня, - ну как бы тебе сказать... у нас есть повод в тебя стрелять?

- Парни, у меня просто вид такой, что вы испугаться можете. Но я нормальный, не стреляйте пожалуйста. Не будете?

- Здорово, - усмехнулся я, - ну выходи уже, что кота за яйца то тянуть. Не будем мы стрелять.

Кусты перед нами чуть раздвинулись, и на дорогу вышел человек. Вид вроде нормальный, посмотрел я на него. И с чего мы начать стрелять должны были.

- И почему мы стрелять должны начать? - почти слово в слово повторил мои мысли Алекс.

- Можете фонариком мне в лицо посветить, поймете.

Фонарик был у Алекса в мобильнике. Синюшный цвет от диодной лампочки осветил невысоко роста парня в камуфляже и высоких берцах. Руками в перчатках он прикрыл лицо. Потихоньку ладони он убрал, и мы вдвоем выдохнули одновременно с Алексом. Лицо отдаленно напоминает того гоблина, которого Алекс с буханки у отдела снимал. Хотя у этого парня человеческого больше, но все же черты лица хищно заострены и будто оплавлены, что-ли. И волос, наверное, нет, подумалось мне. Так-то не видно, на нем шапка черная вязаная до самых глаз спущена.

- Фонарь выключите, раз посмотрели уже, - сказал парень с обезображенным лицом.

- Кто так тебя, дружище? - спросил Алекс, после затянувшейся паузы.

- Есть тут, уроды одни... но вообще это долгая история.

- Мы бы послушали, но спешим, - сказал я, - к нам ты сейчас с какой целью вышел?

- Устал я прятаться. К людям хочу. И отомстить хочу.

- Пойдем с нами тогда, по пути расскажешь.

- Пойдемте, расскажу, - из его голоса исчезло напряжение.

Я привстал, и замахал руками над головой в сторону наших, как выпускающий на авианосце, мол, нормально все.

- Ну, рассказывай, - сразу же обратился я к мутанту, увидев, что все четверо зашагали вслед за нами.

- Я тебя давно уже видел, - удивил он меня сходу, - первый раз, когда вам военные помогали машину вытаскивать, и разговор ваш слышал, второй, когда вы решили из Красного Бора убегать. Давно хотел подойти, но все не решался.

Я удивленно замолчал, представляя, как такая страхолюдина на меня из кустов смотрела, когда мы машину дергали, и невольно поежился.

- Я Саша, Алексом называют. Это Стас, - молодец Алекс, сообразил, представил нас, а то я как-то не додумался.

- Паша.

- Очень приятно, - протянул он ему руку.

Мутант очень удивился, даже вздрогнул. Но руку пожал, и я тут же ему свою протянул. Теперь мы с ним пожали друг другу руки, и как-то легче сразу стало.

- Паш, так кто это тебя так? - продолжил вести вежливую беседу Алекс. Правильно его Жека депутатом обозвал, любого заговорить может.

Паша между тем начал рассказывать. По мере того, как он говорил, я удивлялся все больше и больше, хотя несколько дней назад, оказавшись в гуще событий, уже думал, что вряд ли меня чем-то можно удивить.

27 апреля, утро.

Старцев Александр, база отдыха Красная.

Бессловесного привратника у ворот на месте не было. Сторожка, в которой он обитал, стояла вся в пулевых отверстиях, и я почувствовал беспокойство за судьбу деда. Ворота были открыты нараспашку, зато перед ними на дороге лежали бревна, загораживая дорогу то с одной стороны, то с другой, так что машине прямо невозможно было проехать, пришлось бы поворачивать то влево, то вправо. Из наполненных землей мешков бы сооружен бруствер, из-за которого на нас смотрело дуло пулемета. Бруствер соорудили совсем недавно, судя по тому, что на мешковине еще осталась свежая земля, а еще несколько полных мешков несли в сторону ворот солдаты со стороны главного здания.

- Стоять! - остановил нас вышедший из укрытия воин. Кто такие, к кому?

- Местные. К командиру твоему идем, - ответил Стас.

- По какому поводу?

- Слышь, воин, те докопаться не до кого? Или ты меня не видел в Красном Бору? Не узнал?

- У меня приказ, никого не пускать, и...

- Так доложи лейтенанту о том, что рейнджеры пришли из Великополья, че сопли тут жуешь! - Стас явно разозлился, и только направленное на нас дуло пулемета заставляло его сдерживаться.

- А его нет на месте, - воин явно обиделся, ноздри раздуваются, по виду гадость задумал.

- И старшины нет? Давай не телись только, нам срочно надо!

Ждать пришлось долго. Ушедший в сторону главного корпуса боец старшину искал по всей видимости долго и сосредоточенно. Стас с Жекой тихо переговаривались, девушки обнялись, согреваясь, а я, пока ждали, развлекался, как мог. Уголки губ потрескались, и дотрагиваться языком уже было больно, поэтому я стоял, отвернувшись, кусая губы, пытаясь зубами прикусить омертвевшую кожу на губе. Несколько кусочков содрал, потом губа треснула, и кровь пошла. Но я не успокоился, начал простуду на ощупь ковырять, по ходу обнаружив, что и на крыльях носа уже болячки появились. Понимаю, что идиотизм, болячки ковырять, но не остановиться. Это дурацкое занятие прервал только подошедший седой военный.

- Кого там принесло? - я присмотрелся к нему - вроде и ни о чем по виду, среднего роста, худощавый, впалые щеки с седой щетиной. Но форма песочного цвета сидела на нем будто подогнанная портным персональным, а калашников на плече настолько органично выглядел, что казался частью тела.

- Сергеич, долго же тебя искали! - воскликнул Стас при виде него, зло стрельнув глазами в сторону подошедшего следом караульного.

Старшина лишь окинул нашу компанию взглядом, кивнув Стасу приветственно, и качнул головой, приглашая следовать за собой. Мы быстрым шагом зашагали за ним вслед, мимо дотошного воина. Тут я заметил, что несколько домов на въезде с разбитыми стеклами стоят, но в одном уже мужик виднеется, новые вставляет. Мне не терпелось узнать, что же здесь произошло, но Стас молчал, а у незнакомого военного спрашивать не хотелось. В главное здание заходить не стали, обошли его, и направились в сторону коттеджей у озера, занимать которые нам еще Артем не рекомендовал. Жека с Гешей, тихо свистнув мне и Стасу, отделились, и вместе с девушками двинулись в сторону нашего коттеджа. Тут же со стороны лодочной станции к нам подлетел парень, который на шевроле лачетти за рулем был, и зашагал в ногу с нами.

- Ну че, разведка, как дела? - спросил он у Стаса.

Тот сначала на него даже не смотрел, и только шагов через пять бросил на него взгляд лениво.

- Ааа, штабная крыса...

Удивился не только парень, поперхнувшись не сказанной фразой, но и я тоже.

- Ты это... пошутил неудачно, или челендж ищешь?

- Ух ты, слово какое умное, - поднял брови Стас, - ты его записал, когда услышал, или запомнить сумел?

Парень, резко качнувшись, обозначил удар Стасу в челюсть, а тот даже не шелохнулся. Я вздрогнул от неожиданности, но судя по реакции Стаса, они настолько хорошо знают друг друга, что это у них в порядке вещей. Общение такое.

- А где Федорыч? - спросил парень.

- Он умер.

- Ааа ...

Удивился и старшина, обернувшись на нас, но все же промолчал. Мы как раз уже подошли к коттеджу, и он прошел внутрь, мимо караульного у входа. Стас чуть задержался, глянув налево, где на скамейке со скучающим видом сидел реальный терминатор. Не, ну не терминатор, но выглядит серьезно. Мужик средних лет, в черном костюме, как у подразделений антитеррора, сидит со скучающим видом. Рядом с ним стоит рюкзак, как у меня размером, литров на шестьдесят, к нему калашников прислонен, с деревянным прикладом. Который своей потертостью резко контрастируют с тем автоматом, который у него на коленях лежит. Вал, я в первом сталкере как раз до того места прошел, где можно на эту пушку посмотреть, так что узнал. Не задерживаясь, мы вошли в коттедж, и после яркого света я как ослеп. В полумраке коридора виднобыло плохо, но тут впереди старшина приоткрыл дверь, и мы стадом затопали по коридору. Ввалились в кабинет, где во главе стола с расстеленной картой восседал тот самый грузный дядька, который со Стасом в джипе был на заправке.

- О! И рейнджера привел, - посмотрев на нас, сказал дядька Стасу. Я сразу понял, кого он в виду имеет.

- Федорыч где? - не дав ничего сказать, сразу же спросил он.

- Трагически погиб.

- Как.

- Случайно. Я был у стоматолога, мне зуб вырывали, а он в отделе. Туда зашли непонятные товарищи, немного постреляли. Были на двух машинах, уехали на одной. Неглупый и чуткий погиб смертью храбрых, - в голосе Стаса сквозило явное неодобрение поступком Федоровича.

- Вторая машина тоже не ушла, - вставил я, - мы их по дороге встретили. У нас сержанта убили, их всех положили.

- Серег, в Великополье заруба реальная была, но у нас косяк, - мельком на меня взгляд, - мы там завалили заместителя Щербакова между делом.

- Хм. Герои, че, - скривил он гримасу, выпятив нижнюю губу, и покачал головой, - рейнджер, что-ли? - кивок и взгляд на меня, - за дело хоть?

- За честь прекрасной дамы, - ответил вместо меня Стас.

А Стас молодец, не сказал, что я завалил, сказал мы.

- Серег, епта, этого солдата универсального долго мурыжить будешь? - залетел в кабинет Леха Николаич. О, Саня, здорово! - удивился он, увидев тут меня, и тут же хлопнул по плечу. Серег, я его боюсь, реально, давай уже с ним переговори, а? - обернулся он, быстро пожав мою руку.

Серега матернулся, сильно надавил ладонями себе на глаза, и, отняв руки, будто смахнул что-то с лица, резко выдохнул.

- Так. По порядку, Вы в каком составе вернулись? - глянул он на меня и Стаса.

- Алекс, Егор, Жека, я, дочка главы Васильева, главы Красноборского района, и ее подруга.

- Так, - произнес Сергей, и начал размеренно постукивать кулаком по столу. А какого хрена дочка главы Красноборского района с вами оказалась? - обратился он ко мне.

- Я ж говорю, за честь прекрасной дамы впряглись, - я замешкался, и Стас ответил за меня.

- Ну... блин, слов нет, одни буквы. Стас, сюда иди. И ты тоже, - посмотрел он на меня.

Подошли вдвоем к столу. Сергей привстал, показывая авторучкой на карте.

- Это Клязь, деревня. Вам сейчас туда. Живых там больше нет, волки погрызли, поэтому осторожней. Оттуда по лесу пойдете, по следам. Стас, корешок твой, лейтенант, уже здесь, - ткнулась ручка в карту, в пустое место, лес просто. Хотя нет, не просто в лес, судя по карте тут поляна, и сюда же лесная дорога ведет.

- По следам в лесу пойдете, там часа полтора ходу. Карты тебе нет, но их десять человек шло, следы должны остаться, не потеряешься. Вот здесь через поле, до леса, тут вдоль речки до излучины, здесь по лесу. В часть упретесь. Савичев там сидит, как собака на сене. Леха, кстати, кто у нас может их на машине докинуть до деревни кинуть, что у нас осталось кроме джипа моего и лачетти Диминого?

- Нет больше ничего.

- Ну, тогда без вариантов, мой крузак бери, и парней добрось до Клязи. Стас, бойцов бери, которую ты тут бросил.

- Я не бросал никого, - вскинулся тут же Стас.

- Ладно, ладно, я так. Все, Лех, давайте, мчите, только быстрее, прошу вас. И того спецназера крикни, пусть заходит. Сергеич, давай со мной, Дим, а ты туда сядь. Мало ли что.

- Серег, тема еще есть, на пару слов?

- Стас, срочно?

- Особо не горит, но занятная штука.

- Лехе расскажешь, он мне передаст. У нас война тут везде, поэтому мчать вам быстрее надо, Леха расскажет. Давайте, занимайтесь.

Я вышел вслед за Стасом на свежий воздух, ошарашенный. Мне казалось, что вот сейчас мы дойдем до Змеиного, и тут же все устаканится и пойдет серьезно и вдумчиво. А опять беготня непонятная.

- Заходите, прямо по коридору! - крикнул Леха все там же сидящему терминатору. Тот кивнул, и легко поднялся, направляясь в дом.

- Стас, бойцы твои дрова колют, там их забирать, - показал Леха рукой в сторону здания большой бани, где было видно движение, - а я пока крузак подгоню, давайте в темпе, здесь встану, - показал он на площадь. Стас повернулся в сторону бани.

- Стас, я домой пока забегу, - сказал я ему в спину.

- Алекс, стой! Так, раз, два, - начал вслух считать он, - плюс три, плюс один. Алекс, Жеку позовешь с нами, да?

Я махнул гривой, и направился в сторону нашего коттеджа, постепенно переходя на бег. Бывает так, побежишь, и легкость в теле, ноги сами несут. А бывает как сейчас, бежишь тяжело, мышцы как свинцом наливаются. Побежал быстрее, стараясь перебороть это ощущение. Добежал до нашего коттеджа, и остановился, услышав оклик. Обернулся, и увидел Оксану, которая быстро шла в мою сторону.

- Саша, привет! - радостно воскликнула она, побежав ко мне. Я в это время лихорадочно соображал, потому что не мог вспомнить, как ее называть, то ли Ксюшей, то ли Оксаной. Помню, что говорила, что ей не нравиться какое-то имя, а какое, хоть убей, не вспомнить. Привередливые какие, тут же вспомнил я белоснежку, тоже указания давала, Васей не называть. Оксана между тем перейдя на шаг подошла уже близко, и как мне показалась, собиралась меня обнять, но передумала. Или мне показалось, брежу уже...

- Привет, красотка, - решив не заморачиваться на имени, неожиданно даже для самого себя сказал я ей, и чмокнул в щеку, приобняв за плечо. Она сразу же зарделась.

- Как дела, как устроилась?

- Нормально все вроде, только..., - она замялась.

- Только что? Оксан, мне бежать надо очень быстро, поэтому если тебя какая акула обидела, ты скажи только, мигом пасть порву!

- Саш, меня этот преследует, солдат, с которым...

- Гомов что-ли? Дезертир?

- Ну да, он, - она кивнула энергично, так, что светлые волосы взметнулись. Он ко мне..., - было видно, что она очень хочет высказаться, наверное, никому кроме меня сказать не решалась, но я ее прервал, все же времени мало.

- Где он сейчас, не знаешь? - тут она помотала головой, опять взвихрив свои светлые волосы.

-Ладно, пойдем, - я взял ее за руку, и завел в коттедж.

- Ой, Саш, привет! - увидев меня, взвизгнула проводница, судя по виду, собравшаяся за водой. Парней видно не было.

- Здорово, тезка. Гешу позови, а?

- Геша!!! - даже не оборачиваясь, закричала она, и я улыбки не смог сдержать.

- И Жеку тогда тоже, - еще шире улыбнулся я.

- Женя!!!

- Да, Саш, знакомься, это Оксана, поживет у нас, покажешь ей, где что, - представил я ей девушку. Спит пусть наверху, в той комнате, где я спал.

- Жека же туда повел..., - начала говорить Саша, и я сразу же догадался, кого туда повел Жека. Хорошо, из комнаты вышел Геша.

- Геша, мы по мародерке помчали, ты здесь за главного остаешься, балаклаву мне отдай свою, а?

- На кой она тебе?

- Геш, надо. Для друга нашего, - Геша врубился, кивнул, и скрылся в комнате.

По лестнице между тем спустился Джексон, я подошел к нему.

- Жек, на войну поедем? - спросил я его тихо, подойдя близко.

Он кивнул, и, бросив мне короткое "Ща", пошел обратно наверх.

- Оксан, ночуешь здесь, никто тебя тут не тронет, - обернулся я к девушке. К вечеру, наверное, вернусь, если нет, ничего страшного. На задании, - сделал я страшное лицо. Я Егору сейчас скажу, что тот недочеловек к тебе пристает, он ему ногу сломает. Геша, слышишь! Тут один доходяга к Оксане пристает, сломаешь ему что-нибудь, ладно?

- Да не вопрос, - кивнул Геша.

- Самое главное не парься, хорошо? - я взял девушку за плечи, заглядывая в глаза, и Оксана закивала, так, что опять волосы взметнулись. Все, пока, располагайся. Саш? - вопросительно посмотрел я на проводницу.

- Да не волнуйся, все нормально будет, - махнула она рукой, и пошла мне дверь открывать. А какая из них девушка твоя? - на выходе с улыбкой шепотом спросила меня бывшая проводница. Я выразительно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

На крыльце выдохнул, и спрятал балаклаву в карман, похвалив себя за сообразительность. На нашего нового знакомого при свете дня смотреть сложно, поэтому такой девайс ему как раз будет. Крузак уже стоял на площади, облокотившись на его капот, стоял Леха, перекуривая. Тут на крыльцо вышел Жека с закинутой на плечо винтовкой в чехле, и мы зашагали к машине. Стаса видно еще не было.

- Я на берег, пойду винтовку быстро пристреляю, - сказал Жека, и пошел в сторону лодочной станции.

- Лех, я с ним, посмотрю хоть, как он пулять будет, - сказал я Лехе, направляясь за Жекой.

- Пулять, - повторил Леха, и покачал головой, - только предупредите Серегу, что... пулять будете, - крикнул он мне вслед. Слово "пулять" он произносил, будто плевался.

Жека достал из чехла винтовку, вставил магазин, и устраивался лежа, выцеливая что-то на другом берегу озера. Рядом с собой он положил прибор небольшой, похожий на небольшую видеокамеру. Я предупредил караульного в коттедже, что сейчас будет пара бахов, и подошел к Жеке. Он периодически поглядывал то в прибор, то в прицел, что-то подкручивая. Дальномер, догадался я, о назначении прибора.

- Стреляю, - предупредил Жека, и почти сразу же раздался выстрел, громом разнесшийся по округе. Из ствола вырвался язык пламени заметного даже при свете дня, винтовка чуть дернулась, ударив Жеку в плечо. По ушам мне будто хлопнуло, и слегка зазвенело, а я обругал себя, что забыл рот открыть.

Сделав еще два выстрела, Жека встал, убрал винтовку в чехол, не снимая оптики, дальномер в карман сунул.

- Вещь, - высказал он мнение, убирая дальномер в карман.

- Почему всего три раза стрелял?

- Патронов мало. Меньше ста штук всего, а такой калибр сложно найти будет.

У крузака, когда мы подошли, уже стоял Стас с двумя бойцами. Один остролицый, представился Олегом, второй, с фингалом, Андреем назвался. Погрузились в крузак, притом я грамотно уселся на переднем пассажирское, не люблю сзади ездить, Стас залез на третий ряд с дополнительными сиденьями. Ну да, если сейчас туда друга нашего подсадить, с непривычки испугаться можно. Выехали за ворота, Леха лишь притормозил, крикнув бойцу дотошному на КПП, что вернется скоро. Поехали вниз по петляющей дороге, притом обратил внимание, что Леха тормоз вообще не трогает, на пониженной передаче едет. Я так ездить хоть и научился, но мне проще по тапке дать. Пока спускались, я все теребил мочки ушей, пытаясь унять легкий звон, который возник после пристрелки Жекой винтовки.

- Жека, это гаубица какая-то, у меня до сих пор в ушах звенит! - обернувшись, глянул я на него, он лишь плечами пожал. Леха громко хмыкнул, невесело впрочем.

- Лех, ты чего? - повернулся к нему я.

- Да было как-то, когда служил, федералы гаубицу бросили, а наши в городок притащили. Ну и вальнули из нее, куда, правда, не знаю, но не суть, - он опять громко хмыкнул. Лето, и окна почти все в казарме открыты были. Но одно точно закрытое, потому что его вместе с рамой в коридор вынесло, а там метров двести наискось через двор от гаубицы этой было. Вот это тема... вот это гаубица..., - кивнул он своим воспоминаниям, поджав губы.

Дальше я теребил уши без комментариев.

- Алекс! - напомнил сзади Стас.

- Лех, тормозни, пять сек, - попросил я его перед выездом на трассу, и как только джип замедлил ход, выскочил из еще едущей машины на улицу.

Стас выпрыгнул из задней двери вслед за мной, и мы вдвоем зашли в кусты. Мутант сидел на пеньке в ожидании нас, в позе мыслителя. Рукой он прикрыл лицо, хотя выглядел все равно страшно. Кожа на руке была с коричневым оттенком, и покрыта будто бы наростами костяными. Но так хоть лицо не совсем видно. Тут я увидел, что лицо он не прикрывает, а затягивается сигаретой.

- Паша, ты куришь? - удивился я.

- Маша? Папа? Маша, ты куришь? - в голос заржал Стас. Паша тоже улыбнулся. Прикрыв, впрочем, лицо рукой, а то его улыбка видимо зрелище не очень приятное.

- Одень, - набычился я, и протянул ему балаклаву. Хотя потом тоже улыбнулся, не удержался.

- А и ниче, - посмотрел на него Стас, - вполне, вполне. Все, Паш, помчали, в машине потрещим.

Запрыгнули по местам, и Леха тронул джип с места. Я обернулся, осмотрев салон, - семь человек поместилось, вполне себе машина. И по дороге идет, как корабль, после буханки совершенно другие ощущения. Как она там, кстати, с грустью вспомнил я брошенный автомобиль. Нашли уже скорей всего.

- Лех, что за война, о которой Серега говорил? - спросил Стас с заднего сиденья.

- О, тут такое было, - прикурил сигарету Леха, - вы как с Федоровичем уехали, Серега с Саней нашим, толстым, зацепился. Что-то по поводу постов на периметре, не вникал. Поцапались они слегка, Толстый дулся ходил, матерился. Но это херня, вечером же вчера братва пожаловала, отношения выяснять, а Толстый вместо того, чтобы сразу их стреножить, начал базары разводить. Притом знал же уже, что зона разбежалась, - Николаич цыкнул, покачав головой.

- Ну и чего? - поторопил я его, а он взял паузу, жадно затягиваясь.

- Да чего... и Толстого завалили, парня еще одного, его не знаете, и деда на воротах. А братва эта не думала, что тут войска есть, не довели им видно. Поехали к главному корпусу, как к себе домой, там их и приняли. Двоих живыми, в подвале сейчас сидят, Серега с ними занимался.

- Ух е..., - выдохнул я.

- Вчера еще связались с пэвэошникам, - продолжил Леха, когда и Жека сзади высказался, - помнишь, о которых Федорыч говорил? Дивизион, в процессе расформирования? - Леха говорил, поглядывая в зеркало, - ну вот, они там войну решили устраивать, на зону идти, там же зеки до сих пор осаду держат. Сегодня Николаев, старлей, с третьим взводом к ним двинул, на помощь. Ну и Савичев, лейтенант, твой Стас кореш, сейчас из части связался, кричит как потерпевший, чтоб народа ему побольше слали, говорит кусок откусил, можно и не удержать.

Я сейчас сидел, будто мешком по голове огретый. В голове метались даже не мысли, а осколки образов. То Саня мне в поезде еще виски наливает, вот мы с Жекой на собрании стоим, а Толстый нам кулак показывает... и вопрос глупый в голове: "как же так, мы же с ним в страйкбол собирались?...". Ну дела... Я перевел дух, от свалившейся информации даже дыхание перехватило, и тут же появилось чувство, что упускаю что-то важное, стоит только сосредоточится, и сейчас сразу пойму, стоит только чуть перестать об этом думать...

- Саш, а че за парня мы в лесу подобрали? - спросил меня Леха шепотом, чуть наклонившись, держась за руль при этом.

С мысли он меня сбил, и оцепенение прошло, будто звук включили. Совсем недавно в таком же состоянии был, в лесу, на РЛС, когда зэка кончил. Обернулся, встретился взглядом с Жекой - молчит, но на лице отсутствует его обычная маска невозмутимости, тоже пробрало. Еще дальше Стас, наклонившись, с Пашей разговаривал, вернее Паша ему что-то тихо на ухо говорит.

- Стас, может Пашу представить? - спросил я.

Паша кивнул, когда Стас его спросил тихо о чем-то.

- Когда приедем, - посмотрел на меня он.

Покрутил головой, и все так же не в силах отойти от полученной информации, попросил у Лехи сигарету. Прикурил, сделал пару затяжек через силу, понял, что не мое. Дым рвал горло, я с трудом сдержал кашель. Ни о каком облегчении и удовольствии от курения речи быть не могло, и сигарету назад отдал, курящим. Сам же в окно уставился, прислонившись лбом к холодному стеклу. Ни о чем не думая, и одновременно думая обо всем.

Минут через десять подъехали к Клязи, в которой я был всего пару дней назад. Как там Сергей сказал, живых тут больше нет? А как же Анатолий, думал я, выпрыгивая из машины. Надо будет его дом проверить, посмотреть, что случилось. Из машины между тем выпрыгнули все, притом сразу полукругом окружив Стаса с Пашей. Нового я ничего услышать не мог, про то, что на узле связи с военными случилось, когда мутанты там цугундер устроили, Стас мне уже рассказал, а остальное я от Павла услышал. Предупредив парней, я побежал к дому Анатолия, посмотреть, как он там. Прежде чем забежать в дом, еще успел услышать дружный возглас удивления, вырвавшийся почти у всех, когда Паша балаклаву стянул.

Уходя по следам группы лейтенанта в поле через несколько минут, я смотрел под ноги, и так же не мог собрать мысли в кучу. Положив руки на автомат, висящий поперек груди, смотрел на землю, на ноги впереди идущего, стараясь не думать ни о чем. Так легче будет пройти необходимые километры по лесу.

27 апреля, день.

Лейтенант Савичев Александр, в/ч ? 10003/018

Савичев, сидя в кресле наводчика, уже весь извелся. Каждые несколько минут он посматривал на часы, но стрелка будто бы замерла. Минуты тянулись невыносимо медленно, и лейтенант уже весь извелся. Изредка приникнув к чебурашке прицела, он осматривал окрестности, но кроме бетонного забора и части здания с прачечной видно ничего не было. Оторвавшись от прицела, и посмотрев на часы, он осматривал новую форму, стряхивая невидимую пыль. В только что одетом камуфляже было непривычно, но удобно. Ботинки тоже выше всяких похвал, высокие, легкие, на ноге сидят как влитые. Из его бойцов не переодетым остались только Тимур с Костиным, которые сейчас вдвоем сидели за пулеметом в том самом доме, где наверху потайная комната обнаружилась. Остальные уже сбегали в подвал к Сене на выдачу, приоделись. Когда из здания по одному двое выбегали его бойцы, Александр смотрел на них, и не мог узнать сначала. Вроде заходит в дверь обычный солдат российской армии, а выходит другой, будто бы с картинки про американский спецназ в Афганистане. Хотя нет, не в Афганистане, а где нибудь в Южной Азии, камуфляж не пустынной расцветки, а с зелеными тонами, унифицированный даже. В таком хоть в горы, хоть в лес, хоть в джунгли. Притом не только камуфляж на складе был, а и термобелье, бронежилеты, интегрированные с разгрузками, штурмовые рюкзаки, даже носки, перчатки, балаклавы в цвет камуфляжа, и много всяких нужных мелочей по типу маскировочных лент для оружия. Оружейная комната тоже поражала арсеналом, и, что самое удивительное, не было ничего под калибр 5,45, только 7.62, пулеметные и снайперские патроны, и девятимиллиметровый калибр под Вал и Винторез. Новое оружие, кроме сто третьих калашниковых, Савичев выдавать Сене запретил. Оружие сноровки требует, а сам лейтенант только сегодня Винторез первый раз в жизни в руки взял, не говоря уже о бойцах. Зато все с рациями теперь, их на складе тоже прилично оказалось. Стряхнув еще несколько невидимых пылинок с рукавов, лейтенант вылез на броню, и глянул на часы. Ну что, время, и он потянулся рукой к рации. Надо не забыть Тимуру с Костиным мощность раций на минимум выставить. Нечего заряд зря расходовать.

- Тимур, на выход, - зажав кнопку передачи, произнес Савичев.

- Понял, командир, - откликнулась станция.

В здании ремзоны на втором этаже Тимур с Костиным переглянулись. Трупы дежурной смены охраны они уже вынесли на улицу, очистив их от амуниции, и в последние десять минут нашли себе забаву - стреляли из винтореза в окно по шишкам на елках. Боеприпаса для винтовки было прилично, десять магазинов по двадцать патронов в каждом, и один магазин они уже расстреляли.

- Пойдем? - спросил Костина Тимур.

- Давай ты, тебя же звал, - ответил Костин, поглаживая деревянный приклад снайперской винтовки.

- Эээ, ты хитрый какой. Он имел ввиду, чтобы вдвоем шли, - протянул Тимур.

- Да ладно тебе... иди давай, я пока пулять не буду, одному не в кайф, - уговорил Костин дагестанца. Тот быстро сбежал по лестнице, а боец, оставшись один, потянул за веревку, и полез на потайной этаж. В комнате, в которой до этого находилось два трупа, одному было неуютно. Костин залез наверх, и, приникнув к бойнице, решил по приколу выцелить Тимура. Улегшись у смотрового отверстия, он увидел дагестанца, бегущего по снегу к желтому зданию, так похожему на здание ремроты, в которой Костин тянул лямку службы всего пару дней назад. Приникнув к прицелу, боец даже не удержал тихого возгласа удивления, настолько близко он сейчас видел спину Тимура. Такое ощущение, что протяни руку, и дотронешься. Поднял прицел повыше, и увидел командира, который сидел на бронетранспортере, и в люк заглядывал.

- Серег, давай еще кружок проедем, как Тимур подойдет, - стукнул лейтенант по открытой крышке люка механика водителя.

Ответ Сергеева лейтенант не расслышал, потому что в этот момент тишину рванули звуки басовитых выстрелов, похоже из гранатометов. Савичев дернулся, подошва скользнула по металлу брони, и хоть он и сгруппировался, но больно приложился локтем и коленом одновременно. Он скатился с брони, не удержавшись на ногах, и больно приложился об землю, глухо хакнув. Тут же воздух справа и слева прочертили две дымные нитки. Одна ударила в здание автомастерской, откуда Тимур должен был только что выйти, вторая в желтое здание ремзоны. Синхронно раздались два объемных взрыва, стеганувших по ушам, на землю рядом с бронетранспортером посыпались осколки стекла, черные дымящиеся ошметки мебели. Даже стеклопакет целиком на землю приземлился, подняв кучу снега.

- Серега ходу!!! - глухо, еще не восстановив дыхание, крикнул Савичев, запрыгнув в боковую десантную дверь, и услышал, как лязгнул закрываемый колхозником люк.

Машина прыгнула вперед, так что лейтенант, устремившийся к месту наводчика, полетел головой вперед, и скулой поймал металл обшивки. Брызнула кровь, но Савичев не обращая внимания, приник к чебурашке прицела. Шлемофон уже был на голове, а как провод в розетку воткнул, лейтенант даже и не понял. Жало автоматической пушки резко заметалось по сторонам. В прицеле мелькали бетонный забор, крашеные грунтовкой ворота, кроны деревьев. Вспомнив, с какой стороны раздались выстрелы, и мгновенно прикинув примерное направление, лейтенант зарядил из пулемета длинной очередью по кронам деревьев слева направо. Еще одна очередь, уже справа налево, чуть выше. Все, в прицеле появилось желтое здание, и на секунду Савичев задержал на нем взгляд. Несколько окон на этаже были выбиты, из них валил густой дым. Тут лейтенант даже не увидел, а шестым чувством понял, что в здании прилетел еще один заряд. Стены второго этажа будто сжались, и тут же несколько окон плюнули огнем вперемежку с черным дымом. Походу из шмеля прилетело, успел подумать лейтенант, но тут же повел прицелом по сторонам, ища пока невидимых врагов. "Петров и... Ильченко", - всплыли в памяти фамилии бойцов, оставленных бдить на втором этаже. Петрова все называли рыжим за его привычку говорить: "Что я, рыжий, что ли?". Даже надеяться сложно, что они там выжили в этой стене пламени.

- Командир!!! Ворота!!! - заорал Сергеев благим матом, надавив на тормоз. Колеса застопорились, но бэттэр несколько метров прокатился юзом по снегу.

Розетку в ТПУ боец конечно не воткнул, но Савичев его и так услышал. Жало пушки метнулось к воротам, в прицеле мелькнул черный бок микроавтобуса, и тут же, дальше за выбитыми машиной воротами лейтенант увидел движение. Мгновенная заминка, и влетевший автомобиль исчез из поля зрения, а из придорожного леса в бронетранспортер ярким росчерком в сером воздухе метнулась реактивная граната. Спас машину Сергеев. Двигатель сзади ревел, БТР начал грести назад рыхлый снег всеми восемью колесами еще до выстрела, и заряд прошел перед самой кабиной. Лейтенант одновременно утопил кнопки спуска пушки и спаренного пулемета, трассы выстрелов ушли в то место, откуда только что стреляли из гранатомета. В прицеле было хорошо заметно бетонное крошево, летящее от забора, когда туда попали снаряды автоматической пушки, в тот момент, когда бэттэр откатился назад до такой степени, что ворота исчезли с линии прицела. Савичев тут же навелся на угол дома, и снарядов семь выпустил через стену, примерно в то место, где должен был сейчас быть черный автомобиль.

- Шлемофон одень, связь внутреннюю включи!!! - заорал лейтенант Сергееву.

- Командир! - раздался близкий голос водителя через несколько секунд в ухе.

- Сдавай задом, вокруг объедем! - выпустив еще несколько снарядов в угол здания и бетонный забор, скомандовал Савичев.

В это же время с трудом открывал глаза рядовой Костин. Он лежал на полу, уткнувшись лицом в грязный бетонный пол. Боец попытался приподняться на локтях, с первого раза не получилось, и голова опять упала на пол. Боли от столкновения носом и щекой с твердым полом Костин не почувствовал, чему сильно удивился. Попробовал еще, и на этот раз получилось. Приподнявшись на локтях, он уткнул лицо в ладони, переводя дыхание. Носом дышать почему-то не получалось, только ртом. Отведя ладони от лица, он попытался сфокусировать на них взгляд. Смотрел долго, секунд десять, пока, наконец, мутная пелена перед взором не исчезла. Так, ну руки хоть на месте, подумал рядовой. Тут же он понял, что абсолютно ничего не слышит. Слегка помотал головой, и тут же пожалел об этом - стены помещения закрутились вокруг него с дикой скоростью. Решив так больше пока не экспериментировать, Костин прижал ладони к ушам, прислушиваясь к ощущениям. Уши вроде бы на месте, но в голове гул стоит, не прекращающийся. Боец все так же лежа на локтях, от ушей провел ладонями по лицу, стряхивая пыль. Посмотрел на свои руки, и даже не очень удивился, увидев, что ладони окрасились в бурый цвет. Крупные капли крови с ладоней падали на светлое дерево приклада винтовки, лежащей на полу перед бойцом. "Это что же такое взорвалось тут?" - удивился про себя Костин. Он уже понял, что его контузило, похожие ощущения у него были, когда на одном грузовике в автопарке, еще по гражданке было, газовый баллон взорвался. Жахнуло тогда здорово, он тогда с полминуты ничего не слышал, но те ощущения все же были слабым отголоском того, как солдата корежило сейчас. Он перевел взгляд на смотровое отверстие, на улицу. Изображение за глазами не успевало - вроде бы он уже смотрел в сторону улицы, а картинка перед глазами только ползла, фокусируясь на лежащем в снегу теле. "Тимур", - совсем без удивления подумал боец. Костин взял лежащую перед ним винтовку, приникнув к прицелу. Действовал сейчас он на автомате, не как обычно. Осознание того, что он делает, приходило постфактум - взял автомат в руки, увидел автомат в руках, понял, что автомат взял. Посмотрел в прицел, понял, что в прицел смотрит - мысли так же не успевали за действиями, как картинка перед глазами за взглядом. В прицел боец присмотрелся к лежащему на снегу Тимуру и тихо ахнул. Судя по всему, осколком от взрыва Тимуру прилетело в голову. Он лежал лицом в снегу, который обильно окрасился кровью. Костин оторвался от прицела, и открыл второй глаз, посмотрев дальше. Он ожидал увидеть командира, который наверняка слышал звук взрыва, и сейчас должен был бежать к нему, к Тимуру. Но увидел совершенно другое - знакомый еще по бегству из узла связи приметный черный микроавтобус, у дух спецов в черной форме. Фургон медленно ехал вдоль стены по глубокому снегу, черные на полусогнутых двигались за ним, держа оружие наизготовку. Автомобиль двигался тяжело, и, судя по фонтанам снега из под колесных арок - водитель жал газ на до упора. Костин опять приник к прицелу, уже не закрывая один глаз, присмотрелся к Тимуру, начиная понимать, что взорвалось в здании что-то не просто так. И не осколком его сослуживцу в голову прилетело. Он тут же попытался перевести прицел на черные фигуры, но получалось плохо. Картинка перед глазами двигалась медленно, не успевая за взглядом, а сопоставить галочку в прицеле с двигающейся черной фигурой казалось нереально сложно. Вдруг оба спеца резко остановились, и почти синхронно выдернув из-за спины трубы одноразовых гранатометов, взвели их. Костин, задержав дыхание, и понимая, что сейчас тот самый момент, который упустить нельзя, приник к прицелу. Туловище одного из черных закрыло почти всю прицельную сетку, и рядовой почти нажал на курок, как в голове мелькнула мысль: "Бронежилет!". Очень медленно, как ему казалось, Костин повел галочку прицела к голове в черном матовом шлеме, и в тот момент, когда закрытое черной маской лицо оказалось в центре сетки, рядовой нажал на спуск. Выдохнул, и тут же почувствовал, как пол под ним поднимается и начинает кружить его. Собрал все силы, и широко открыв глаза, пытаясь остановить вращающуюся вокруг себя землю, сделал в сторону упавшего черного еще несколько выстрелов. А потом свет выключился.

В это время из-за угла разрушенного корпуса задом выкатился бронетранспортер и врезался кормой в забор, своротив одну бетонную секцию. Фургон появился с противоположной стороны одновременно с ним. Лейтенант заорал совершенно непечатное, утопив кнопку электроспуска. В фургон попало сразу несколько снарядов, и машину просто отбросило на несколько метров, всю искореженную. Снаряды попадали в левую сторону машины, под углом, и рвали металл корпуса как бумагу. Казалось бы, фургон массой более двух тонн, и всего лишь несколько бронебойных снарядов, масса которых в совокупности меньше килограмма, а какой эффект. Но водитель фургона оказался не промах. Просто выпав из двери, он перекатом ушел под прикрытие здания.

- Стоять, падла!!! - закричал Савичев, но тут же замолчал, увидев, как из-за опрокинутого фургона в сторону бронетранспортера дымным росчерком вылетела еще одна граната.

Спас все тот же Сергеев, который притормозив в момент столкновения с забором, и увидев сминаемый выстрелами фургон, опять надавил на газ, и бэттэр окончательно своротив бетонную секцию забора, задом выехал за территорию. Выпущенная граната опять прошла перед самой машиной, в этот раз даже чиркнув по броне, и разорвавшись в воздухе.

- Сережа обратно, вперед, вперед! - закричал Савичев, и когда бэттэр загудев двигателем, заполз обратно, выпустил несколько очередей из пулемета в сторону фургона. За ним мелькнули темные фигуры, быстро исчезнув из поля зрения.

Сергеев порулил вокруг здания, объезжая микроавтобус, приникнув к триплексу. Лейтенант, обозревая окрестности в прицел, приятно удивился, поняв, что стабилизация пушки в двух плоскостях проходит, и можно без проблем на ходу стрелять - на БТР-70, укатайках в училище, о стрельбе в движении не могло быть и речи с их прицелами. Между тем бэттэр подрулил к углу здания, выехав за который, можно было ворота увидеть. Со стороны леса вдруг послышался сухой дробный перестук - садили из калашниковых. Стихийная стрельба вспыхнула на несколько секунд, и тут же стихла, точку гулко поставил одиночный выстрел.

- Командир? - спросил Сергеев, лейтенант ответил после небольшой паузы, обдумав.

- Давай морду высуни, быстро только, и назад сразу.

Бронетранспортер, тут же рыкнув двигателем, резво выскочил за угол, и тут же уперевшись колесами в землю, проехал юзом с полметра. Лейтенант выпустил из пушки несколько снарядов прямо в забор, примерно в сторону того места, откуда граната вылетела недавно.

- Так, Серега, - заговорил лейтенант, когда бэттэр опять отъехал назад, - на полном ходу сейчас проскакиваешь мимо ворот, вдоль здания, как только ворота проезжаем, жмись в угол, к забору, чтоб в корму не прилетело. К прачечной подъедешь, и задом к зданию ремзоны сдавай, пацанов заберем.

- Ясно, командир, - степенно ответил Сергеев, уже почувствовавший себя лихим асом в вождении бронемашины.

Когда БТР пролетал мимо ворот, лейтенант положил длинную очередь в придорожный лес. Не рассчитав с тормозным путем, Сергеев уже на излете ткнулся передом в здание прачечной, и тут же, завывая карданом, бэттэр поехал задом к дымящему зданию ремзоны. Проехав чуть дальше ворот, Сергеев тормознул по команде лейтенанта. Из здания тут же выбежали Сеня и Ильченко с Рыжим, которых лейтенант увидел с большим облегчением, ведь успел уже на потери записать.

- Сеня, как? - крикнул влетевшему через десантную дверь бойцу лейтенант.

- Тащ командир, жахнули по верхнему этажу чем-то термобаристическим! Наверху пожар, тушить надо, а то выгорит все нафуй! - бодро доложил Сеня. Тащ командир, вы ранены?

- Термобарическим, лупень, - тихо поправил его лейтенант, и тут же сморщился, почувствовал пульсирующую боль на разбитой скуле. На связь кто выходил из наших?

- Нет, - коротко откликнулся Сеня, и быстро поправился, увидев бешеный взгляд лейтенанта, - тащ командир, мы пробовали. Не отвечает никто!

- Садись сюда, быстро! - Савичев вылез из кресло наводчика, и уже Сеня, приникнув к прицелу, схватился за чебурашку.

- Шлемофон, алень! - рявкнул на него лейтенант, и посмотрел на Петрова, - Рыжий, давай со мной.

Вдвоем они забежали в ворота ремзоны, в которой уже ощутимо пахло дымом. Савичев запрыгнул во второй БТР, осмотрелся. Абсолютно такой же, только в этом фотка голой телки вырезанная из журнала, над местом мехвода приклеена. Ткнул по очереди массу и кнопку стартера, и бэттэр легко завелся без прогрева. Холодный дизель громко затарахтел, плюнув черным дымом. Выскочив с места механика водителя, Савичев быстро показал Рыжему механизм прицеливания, усадив того в кресло наводчика, принцип воин вроде схватил быстро. Благо тут все на электроприводах, даже рукоятки механизма поворота башни крутить не надо. Переключив ТПУ, Савичев проверил, работает ли связь со второй машиной - все было в порядке, откликнулись сразу. Все, теперь и воевать можно, найти бы еще с кем. За все это время, кроме черного микроавтобуса, Савичев никого и не видел, только гранаты со всех сторон летели. Быстро отдав указания, Савичев тронул броню с места, не утрудив себя открытием ворот. По бортам проскрежетало, и створки открылись сами. Бронемашина, ускоряясь, поехала в сторону ворот части. Непрогретый двигатель работал громче, чем обычно, но ровно. Масло разогналось, и то хорошо.

Два бронетранспортера быстро обогнув здание, друг за другом вылетели из ворот, водя стволами автоматических пушек в поисках целей. На дороге в удалении появился парень, махнувший рукой при виде техники.

- Не стрелять!!! - увидев приметную горку в сочетании с арафаткой, закричал Савичев, но сзади него уже четко работала автоматическая пушка, а со стороны второго бэттэра летели пулеметные трассы.

27 апреля, день.

Старцев Александр, около в/ч 10003/018

По следам идти гораздо лучше, чем по снежной целине. Десять ушедших в сторону загадочной части солдат связистов проторили неплохую тропу. Мы впятером двигались общей группой, первым Стас, последним Жека, парни срочники и я соответственно в центре походного ордера. Паша то и дело уходил вперед по маршруту, но быстро возвращаясь. Я украдкой наблюдал, за тем как он движется, и по спине бежали мурашки. Уследить за ним взглядом среди деревьев было очень сложно, а если бы не белый снег, на фоне которого его камуфляж заметно выделялся, и вовсе невозможно. Зверь, как есть зверь. Такое ощущение, что вот-вот на все четыре кости встанет, и побежит как волк. Хорошо еще лицо у него скрыто, а то я впечатлительный, это зрелище мне точно впрок не пошло бы. И так рефлектировал полчаса после того, как руку ему пожал на дороге, мне тогда больших усилий стоило невозмутимо выглядеть. Но примерно через час, к концу перехода, мне уже было поровну, в маске Паша, или без нее, я готовился просто лечь и помереть. Ноги налились свинцовой тяжестью, и чтобы сделать очередной шаг, приходилось прилагать все больше усилий. Сопли текли ручьем, а прикосновения к носу, когда сморкался, причиняли уже довольно сильную боль. Кожа воспалилась, и уже саднила даже без прикосновения. Хорошо арафатку догадался с собой захватить, наподобие шарфа намотав ее на шею. Хоть какая-то польза, ткань не грубая, можно лицо утирать, а не размазывать руками. В момент, когда я уже всерьез подумывал признать свое поражение, и признаться в дальнейшей недееспособности, вдруг открылось второе дыхание. Раньше я думал, что это лишь метафора, а оказывается нет. В ногах появилась легкость, сами будто бы вперед несли, в голове прояснилось, перед глазами очертания деревьев уже не расплывались. "Может все, уже отбегался?" - подумал я про себя, вспомнив описания того, как перед смертью человек иногда поражает окружающих своей активностью.

Погруженный в свои мысли, в спину Стаса просто воткнулся. Он выставил вбок руку, и опустил ее плавно, типа тормозите. Я плечом прислонился к дереву, и только сейчас увидел очертания бетонного забора впереди, в просвете между деревьями. Медленно вышли на кромку леса, присели под кустами. Опаньки, а тут еще ограждение из колючей проволоки. И забор спиралью проволоки поверху опоясан. Впрочем, проход есть, шедшие впереди нас сделали. За забором был слышен звук работающего двигателя, басовито так работающего. Грузовик или трактор, не меньше.

- Опознаться надо как-то, - выдал Стас, всматриваясь в недружелюбно выглядящие очертания зданий за забором, - а это что там? Бушлат что-ли? - показал он пальцем.

Я пригляделся, точно. Поверх спирали колючей проволоки на бетонном заборе бушлат брошен, и как раз следы военных туда ведут.

- Войсом может?

- Чего? - глянули на меня одновременно Жека со Стасом. Стас просто обернулся, а Жека оторвался от прицела винтовки, в который он осматривался.

- Голосом, - пояснил я, - давайте поорем что-нибудь типа "Питер намба ван". Или "Город над вольной Невой" споем? А? Лейтенант же питерский, сразу врубится.

Парни переглянулись, а потом Жека сообщил мне, что я смахиваю на альтернативно одаренного. Один из солдатов срочников сзади хихикнул.

- Ну и думайте сами тогда, - обиделся я.

Тут Паша напрягся, и резко привстал. Тут же он будто бы телепортировался на несколько метров вперед, и застыл, пригнувшись, по виду весь обратившись в слух.

- Стреляют вроде, - посмотрев на нас, сообщил он. Тихо, но четко, будто с глушителем что-то, - никак я не привыкну к его голосу, когда он начинает говорить, меня в дрожь бросает. Несколько минут сидели в молчании, прислушиваясь, и Паша помотал головой.

Мы воззрились на него, и тут же послышались два хлопка, сочно ударивших по ушам, я присел даже от неожиданности. Со стороны леса к части метнулись две дымные нитки, и здание слева от нас просто полыхнуло пламенем с черным дымом из всех окон. С другой стороны части тоже в здание зарядили, судя по черному дыму, клубами поднимающемуся вверх в безветрии. Все завалились в снег, кроме Паши, он просто присел.

- Я посмотрю, - показал он рукой влево, и побежал в ту сторону, вглубь леса, заходя по широкой дуге, и почти сразу исчез из виду.

За забором между тем замолотил пулемет, бахнуло еще несколько взрывов, ревели автомобильные моторы.

- Ни хрена там война, - выдал Стас, взяв наизготовку автомат. Ждем пока, - глянул он на нас с Жекой, а потом дальше, на своих парней.

Я тоже на них обернулся - не то чтобы в панике солдаты, но выглядят взволнованно. Еще бы, у меня хоть автомат в руках, и когда совсем стремно, могу цевье сжимать, успокаивает здорово. А парни с пустыми руками, даже застрелиться нечем будет, если что, невесело подумалось мне. Тут же совсем рядом синхронно с матом Стаса что-то загрохотало, и на нас снегом с деревьев сыпануло, я при этом чуть в снег не зарылся с головой. Осмотревшись, увидел, что в нескольких секциях бетонного забора появилось штук пять дыр разного диаметра, самая крупная размером с голову. Это из чего же там палят? Опять что-то взорвалось на территории части, а мне некстати тоскливо подумалось, что в офисе сидеть в кресле было гораздо лучше, чем лежать в холодном снегу под обстрелом. А мутантов и по телевизору показывают, притом совершенно без вреда для здоровья моего. Зачем я в Сургут поперся? Лучше бы на Гоа слетал, там тепло сейчас. Да и давно хотел туда попасть.

- Стас! - воскликнул Жека, показав рукой на забор. Что делаем?

Но тот уже увидел. Через забор, как раз по кинутому на колючку бушлату, забор легко перескочили два человека, очень похожих на того терминатора, виденного утром в Змеином. Несмотря на количество навешанной на них амуниции, незнакомцы двигались очень быстро и по виду легко.

- Че делать то, епта? - тихо, но эмоционально спросил сам себя Стас.

- На прицеле их держите! - глянул на нас Жека, и почти прыжком сорвавшись с места из положения лежа, он пробежал с пять метров, и засел за перевернутым корнем дерева.

- Стоять не двигаться! - закричал он, высунувшись из-за корня.

Черные с поразительной быстротой нашпиговали пулями то место, где был сейчас Жека, и, прикрывая друг друга огнем, побежали в сторону леса. Я не заметил, когда они успели, но с их стороны прилетело пара ручных гранат, немного не долетев до кромки леса. При взрывах я зажмурился, и с большим трудом подавив желание уткнуться носом в снег, открыл глаза и приник к прицелу. Один из черных как раз вскочил, и побежал. Стрелять мы начали со Стасом одновременно, и бегущий упал лицом вперед, будто запнувшись. Тут же рядом с нами буквально засвистели пули, несколько рвануло кору на стволе того дерева, за которым лежал я. Да ну в жопу эту войну, если меня сейчас не убьют, приедем в Змеиный, попрошу у Николаича, пусть он меня возьмет к себе, хоть таскать, хоть копать. "Господи, спаси меня пожалуйста, а? Ну пожалуйста, господиии...", - заканючил я, ткнувшись в снег. И понял, что стрельба затихла. Стас тут же сорвался с места, сменив позицию, но пули опять засвистели, видно его движение не осталось незамеченным. Удивляясь самому себе, я перекатился по земле, а потом несколько метров пробежал на карачках, запрыгнув за другое дерево. Со стороны черного выстрелов не последовало, зато короткими очередями начал отсекать Стас. Тут рявкнула винтовка Джексона, и стало тихо.

- Жека красава! - воскликнул Стас.

- Я за оружием, ладно? - не дожидаясь ответа, совершенно неожиданно вскочил и очень резво сорвался с места один Стасовых парней, поздоровей который.

- Стоять! Стоять, придурок! - заорал на него Стас. Да стой же ты!!! - уже вскочив, кричал он.

Дальше Стас кричалсовершенно непечатное, и парень все же затормозил. Он успел только обернуться, голова у него дернулась, и парень мешком завалился в снег. Вроде Олегом его звали. Ну да, Олег. Плохая у меня память на имена.

Сам я уже носом в снег зарылся, максимально закрывшись стволом дерева, от того направления, с которого парню в голову прилетело. Очень хорошо у меня в памяти отпечаталось, как пуля вышла, и направление стрельбы угадывалось. Размышлял я сейчас уже отстраненно, практически без эмоций. Видно в голове предохранитель какой включился, чтоб совсем башню не сорвало. Даже страх почти исчез, только ледяной ком сзади между лопаток чувствуется, от которого мелкая дрожь по всему телу.

Я осмотрелся - Жека почти с головой зарывшись в снег выцеливал невидимого снайпера, Стас отползал назад. Срочник с фингалом, Андрей, подполз ближе ко мне, укрывшись за стволом соседнего дерева. Стас сзади встал, и полез на дерево. Через минуту с дерева он съехал, упираясь подошвами в ствол, и завалился рядом с Жекой. Я подполз туда же.

- Там в части лейтенант сейчас у бэттэра крутиться, машина рядом расстрелянная, видно из нее эти двое, так... Алекс, давай с тобой обходим, Жек, ты тут, да? Андрюх, рядом с Жекой, по сторонам секи. Алекс? - глянул Стас на меня, и показал глазами в сторону подползающего Андрея.

Я понял сразу, вздохнув печально, отстегнул кобуру с пистолетом от разгрузки, и передал Андрею. Умом, конечно, понимал, что надо, но оружие отдавать совершенно не хотелось, будто клок мяса от себя отрывал. Глянул на Жеку, у него же за спиной тоже автомат висит, но он из нас чуть ли не самый опытный, и оставлять его с одной винтовкой естественно не стоит. Что самое обидное, стволов ведь как у дурака фантиков, в Змеиный с собой около десяти принесли, вот только патронов с гулькин нос. На троих по два магазина, меньше уже. Тут послышалось сдавленное мычание, Андрей попытался что-то сказать, поднимая руку и показывая в сторону, но не успел.

- Это я! - из ниоткуда рядом с нами нарисовался Паша. Убил он его, да? - посмотрел он на лежащего в снегу парня.

- Обидно. Я его тоже, - после небольшой паузы махнул рукой мутант примерно в ту сторону, откуда снайпер Олега застрелил. Там он один был, и в машине недалеко еще несколько человек, в снегу застряли. Там, чуть дальше ворот.

- Так, ясно. Погнали тогда все туда, Паш, показывай, - поднялся Стас.

- Может я сбегаю, за оружием? - показал Андрей на лежащие у забора тела.

- Там в лесу лежит, с него возьмешь, - каркнул Паша.

- Сбегал уже один, - добавил Стас, перед тем как на бег сорваться, следом за Пашей.

Дальше была гонка по лесу, и я просто уткнулся в спину Жеке, даже не стараясь по сторонам смотреть, не получалось. Через полминуты мы оказались в лесу почти напротив ворот. На земле в снегу лежал труп в такой же черной форме, как чуть не умножившие нас на ноль терминаторы.

- Ух ты, родная, - первым сориентировался Жека, и взял с лежащего Винторез. Подняв винтовку, Жека калашников отдал Андрею, а слонобой свой за спину закинул. Я тут же отобрал у парня пистолет, и прицепил обратно на разгрузку. Сразу комфортней стало. Дальше на полусогнутых выбежали почти к опушке, ориентируясь по звуку ревущего двигателя. Ой как хорошо, сами залезли. На обочине дороги по бампер в снегу ревел мотором патрол старый, квадратный который. На брюхо сел, по всей видимости.

- Я обойду, посмотрю с той стороны, судя по следам там еще один человек в лесу, - обернулся Паша, и, не дожидаясь ответа, побежал влево, чтобы перейти дорогу вне зоны видимости находящегося в патроле.

- Сразу не лезем, - сказал Стас, и залег за одним из деревьев. Мы все плюхнулись в ряд по сторонам от него. Прошло около минуты, и горячка боя у меня начала потихоньку отступать, я даже холод начал животом чувствовать от промерзлой земли. Находящийся в патроле там так и сидел, пытаясь выбраться в раскачку. Наконец он выпрыгнул из машины, и достал из багажника лопату. Подбежав к капоту, начал торопливо выкидывать снег из-под машины, заглядывая под днище. Мужик как мужик, в обычной одежде, шапка с ушами меховая смешная. Не вояка, судя по всему, и это хорошо.

- Стас? - тихо спросил Жека.

- Давай, только не наглушняк, поспрашиваем, - ответил тот.

Глухо хлопнул винторез, очень тихо, звук затвора был громче. Одновременно со звуком выстрела черенок лопаты вырвало у мужика из рук.

- На месте стоять, руки за голову! - резко сказал Стас, не очень громко, так чтобы тот услышал.

Тот дисциплинированно сцепил руки за головой, исподлобья посматривая в нашу сторону.

- Сюда иди! - скомандовал ему Стас, а увидев, что тот не особо торопится, подогнал, - иди, иди, а то ногу сейчас отстрелю!

- Алекс, Жека, пасите, Андрюх, со мной, прикроешь! - сунув под дых тут же согнувшемуся и захрипевшему мужчине, Стас поволок его в глубину леса.

- Жек, я правее чуть, ворота посмотрю, - глянул я на Жеку, он кивнул, прикрыв глаза.

Согнувшись в три погибели, я перебежал невысокий пригорок, и упал в снег за небольшими кустами. Тут было прилично натоптано, валялась зеленая труба разряженного гранатомета. Я залег, осмотревшись, и тут ворота в части рвануло, створки разлетелись в разные стороны, и на дорогу выкатило два бронетранспортера. Один из них поехал наискось от ворот по снежной целине, порвав ограждение из проволоки, второй мчал по дороге. Я встал, сделал два шага им навстречу, и махнул рукой, подняв автомат над головой. Зачем я это сделал, даже сам не понял. В тот момент, когда два длинных ствола на башнях резко повернулись ко мне, я уже понял, что поторопился, и невероятным прыжком летел обратно под куст. Рядом загрохотало, засвистело, земля рядом со мной медленно, будто в замедленной съемке, приподнялась, а потом моментально разлетелась твердыми комьями, несколько из которых прилетело мне в голову. Кусты над головой будто состригло. Продолжалось это всего несколько секунд, но мне показалось, будто вечность прошла. Выстрелы стихли, но звук двигателя все приближался. Когда один из бронетранспортеров тормознул рядом со мной, я лежал лицом вниз, закрыв голову руками, не в силах шевельнуться.

- Земляк, ты там живой? - с нотками беспокойства раздался знакомый голос.

- Аааа епть, - выдохнул я, переводя дыхание, - не знаю еще!

- Извини, братиш, не специально! - лязгнула крышка закрываемого люка, и БТР подъехал прямо ко мне, легко сомнув кусты и несколько молодых деревьев.

27 апреля, день.

В/ч ? 10003/018.

Лейтенант был просто в ярости. Хотелось орать, выть, пинать все вокруг ногами и рвать волосы на голове.

- Саня, ты чего, - спросил его Стас, увидев, как тот губы кусает.

- Шесть!!! Шестеро их было, всего! - сорвался лейтенант на крик, не сдержавшись. Стас, шестеро! - взяв себя в руки, уже спокойней повторил он, глубоко затягиваясь, - если б не Костин, и вы вовремя бы не подошли, они бы нас тут как кроликов бы нащелкали, ты врубаешься? Фффуй, - сквозь зубы выдохнул лейтенант, поправив тряпку, которую к скуле прижимал.

- Да нам повезло еще как дуракам, ты о чем? - удивился Стас, - они вдвоем на голом месте нас четверых в укрытии чуть не выпилили, а ты удивляешься. Повезло нам, Сань, просто повезло. Мы щенки по сравнению с ними, это ж волкодавы реальные! Мы ж с ними шесть на шесть разменялись, до сих пор поверить не могу. Хорошо еще с нами... ну ты понял, кто был.

- Слышал, я со Змеиным связывался? - перевел тему лейтенант, закусив губу.

Говорил он стиснув зубы, чтоб рану не тревожить, но получалось довольно внятно.

- Нет, а что?

- Серега сказал, чтоб мы сваливали отсюда на броне через лес, потому что сюда бригада этих пошла, - Савичев кивнул в сторону сваленных у забора трупов в черной форме.

Стас тоже обернулся. С трупов не стали снимать только форму, все остальное, в том числе и ботинки, уже было разложено на большом полотне брезента.

- Так мы же их сделали уже? - не без тени гордости спросил Стас, и тут в его голосе проявилось беспокойство, - или еще такая бригада к нам мчит?

- Да примчали уже, ты не понял. Вовремя просто предупредил.

- Ааа... а он откуда знает? - но лейтенант только подал плечами в ответ.

Савичев со Стасом стояли у здания ремзоны, перекуривая, только что закончив погрузку оружия и снаряжения из подвала в бронетранспортеры. Десантный отсек одного из бэттэров оказался забит полностью. Во втором сложили тела солдат Савичева и так глупо погибшего Олега, и сейчас на этот БТР Сергеев с Рыжим грузили бочки с соляркой, обнаруженные в ангаре. Хорошо, огонь до первого этажа так и не добрался, дело ограничилось лишь несколькими выгоревшими комнатами сверху. В тот момент, когда туда залетел заряд из шмеля, Ильченко с Рыжим спустились к Сене, на предмет пожрать спросить, что их и спасло. Сейчас Савичев, даже еще не решил, что с ними делать, или рожи набить за разгильдяйство, или тихо радоваться тому, что парни выжили.

- Командир, готово! - крикнул Сергеев, хлопая ладонями друг об друга, будто пыль стряхивая.

Савичев глянул на броню - две бочки сверху, две по бокам, будто уши. "Смертнички", - тихо шепнул он, но Колхознику кивнул ободряюще. Главное, чтоб эта конструкция до базы доехала.

- Давай в машину! Рыжий, ты тоже полезай!

- Командир, можно перекурить? - спросил Рыжий, и полезший было в люк Колхозник замер.

- Быстро только, и по одному! А увижу, что в машине курите, зубы выбью, ясно?

- Хм, воспитательный процесс налажен, - подошел Алекс, и сказал, когда Савичев со Стасом посмотрели на него, - одну машину завели, ключи на стойке охраны были. Дальше не пошли, трупов много, страшно. Да Андрюх? - обернулся он к шедшему следом парню с фингалом, и тот кивнул.

Лейтенант тоже кивнул, без возражений. Он успел поговорить с мутантом, которого привели с собой парни, и морщился при воспоминании об этом разговоре. Но самое стремное, Павел этот сказал про то, что, скорее всего это место с узлом связи соединяет чуть ли не метро подземное, и теоретически в любой момент можно ожидать гостей, похожих на него. А что было на узле связи, в памяти очень хорошо сохранилось. Поэтому мандражили сейчас все, кто был в курсе того, кем является Павел. Собственно в курсе были все, кроме Сени, ему так и не успели сказать, загнав его в подвал на выдачу. А потом просто некогда было, и сейчас Сеня сидел в кресле наводчика одной из машин с указанием смотреть в оба.

- Что за машина то? - спросил Стас.

- Патриот пикап, конторский какой-то, реклама по бокам. ВысоцкТрансГаз, как на Газели той, - кивнул Алекс в сторону автосервиса. Ее не завели, там стартер снят, рядом лежит.

- Короче, валим отсюда, и побыстрее. И так загрузились, как маркитанты последние.

- Ага! - радостно согласился Алекс. Особо он радовался нескольким ящикам пятерки, все же найденной на складе, и ждал, не дождался, когда можно будет набить магазины к своему сто пятому. Об этом он недавно сообщил всем, набивая штурмовой рюкзак пачками с патронами из вскрытого цинка, перед тем как пойти в здание администрации с Андреем, ключи от машин искать.

- Все, Саш, рвем? - обернулся на лейтенанта Стас.

- Да, давай, Жеку снимай с крыши. Ты Патрик поведешь? - обернулся лейтенант к Алексу.

- Второго мне посадите, и кого хошь поведу, - кивнул тот.

- Пашу возьмешь? - улыбнувшись, спросил Стас, и Алекс вздрогнул, передернув плечами. Лейтенант при виде этого тоже не сдержал улыбки.

- Ммм..., - замялся Алекс, - не, можно и Пашу, конечно, только лучше сам с ним, - подумав, ответил он.

Через несколько минут из ворот воинской части выехала колонна из двух бронетранспортеров, и трофейных патрола с патриотом. В патрол за руль сел Стас, посадив рядом Пашу, на Уазе рулил Алекс, а рядом Андрей, набивающий магазины, большое количество которых на складе обнаружили, и с собой захватили. Когда выехали, все вздохнули с облегчением, кроме пленника, которого по причине спешки еще даже ни о чем не спрашивали. Ему было уже очень холодно и некомфортно.

27 апреля, день.

Затачный Сергей, база отдыха Красная, о. Змеиный.

Дым в комнате стоял, хоть топор вещай. Еще раз посмотрев на карту, расстеленную на столе, Сергей спрятал лицо в ладонях, сильно надавив на глаза. Вроде полегчало. Взгляд на часы - время уже около часа, ничего себе! Он с утра как тут засел, так и не вышел ни разу. Только кофе и сигареты, от еды отказался, кусок в горло не лезет. Надо пойти проветриться. Он поднялся, кивнув монотонно бубнящему парнишке на рации, уже около получаса безуспешно пытавшемуся связаться с группой Савичева.

Затачный вышел на крыльцо, и вдохнул свежий воздух полной грудью. Сразу взбодрился, после спертого помещения. Сергей размял кулаки, щелкнув костяшками, выдохнул сквозь стиснутые зубы.

- Серега, ну что? - нетерпеливо спросил Николаич, подошедший со стороны лодочной станции.

- С Савичевым ничего, тишина. Со старлеем ты знаешь.

- Так тезка то мой где сам сейчас?

- Сидит у пэвэошников в части, у зоны, разговоры разговаривает.

- Может его в Савичеву на выручку послать? - почесал лысый затылок Леха, и глянул на Сергея.

Тот смотрел вдаль, и молчал.

- Серег? Серег, ты что? - окликнул его Алексей.

- Лех, ты этого спеца видел? - устало заговорил Сергей, - если они уже там, то лейтенанта уже полюбому приняли. И Николаева там в блин раскатают.

- О чем ты с ним договорился?

- Пока ни о чем, с тобой хотел посоветоваться. Я его пока с Димом отправил, в один из коттеджей определил. Слушай, что думаю..., - сказать о том, что он думает, Сергей не успел.

- Тарищ майор! - высунулся из окна парнишка радист, - командир на связь вышел!

- Иду! - резко обернулся Сергей, быстро заходя в дверь, Алексей двинулся за ним.

Выслушав про события в части, Затачный еще больше задумался. Попросив помолчать полезшего было с расспросами Алексея, он несколько минут думал, пока решение окончательно не сформировалось.

- Леха. Лех? - посмотрел Затачный на насупившегося Николаевича. Да не бери ты в голову, сюда иди. Думу думал, чуть голову не сломал. Смотри сюда, - ткнул он пальцем в карту. А, подожди. Вань, - всплыло в памяти имя паренька радиста, - Вань, давай следуй в столовую на прием пищи, потом можешь перекурить вдумчиво. Двадцать минут у тебя, - кивнул ему Сергей, и обернулся к карте.

- Ну, смотрю, - подошел поближе Алексей.

- Город Великополье, и область, население тысяч десять. Чем они кормятся, как думаешь?

- Не понял вопроса. Тебе их продуктовую корзину рассказать? Или пути заработка на хлеб насущный?

- Продукты они, где берут?

- Смотря что, если картошку, то из погреба в основном, макароны в магазине.

- Вот. Магазинов в городе всего пять, плюс городской рынок, это я у Глеба выспросил. Из пяти магазинов два частных, и три из Красноборского РАЙПО. Теперь самое интересное, знаешь, где они все затариваются, включая торговцев с рынка? Откуда продукты привозят?

- Отсюда? - догадался Алексей, показав пальцем на карте в Красный Бор. На этой, оптовой базе, про которую Федорыч говорил?

- Отсюда, - кивнул Сергей. Кто у нас в Красном Бору сейчас власть взял? - спросил он, и ответил сам себе, - братва местная. И насколько мы уже с тобой понимаем, Великопольский царь Щербаков с ними явно не в ладах. Но я вот думаю, чем этот царь, - слово царь Затачный произносил, будто пробуя на вкус, даже повторил, - чем этот царь будет кормить население своего царства? А? Пусть даже там у каждого полный погреб, но мародерство уже началось, как мы знаем, еще позавчера случаи были. Как он будет организовывать выдачу пайков, обеспечение бюджетных работников, медицина, борьба с криминальным элементом, тебе это интересно? Как ты думаешь, наладит он порядок?

- Если мешать не будут, может и наладит, - рассудительно сказал Алексей.

- А если ему помочь? - медленно, выделяя каждое слово, спросил Затачный, и двинулся к рации, взглянув на Николаевича, - а мы его сами сейчас об этом спросим.

27 апреля, день.

Старцев Александр, база отдыха Красная.

- Как машина, прет? - хлопнул по капоту пикапа Стас.

Он подошел вместе с Пашей, и ждал меня. Я из патриота все не выходил, сосредоточенно рассовывая магазины по подсумкам в разгрузке. В четыре подсумка влезло восемь штук, по три я запихивать не стал, неудобно доставать и убирать пустые потом. Остальные магазины, снаряженные Андреем, запихнул в рюкзак, и наконец, выпрыгнул на улицу. Пока копался в машине, и все меня ждали, один из бронетранспортеров уже отъехал с площади к складу, и его начали разгружать. Лейтенант уже стоял на крыльце, и беседовал с рыжим Сергеем.

- Алекс, машина как? - спросил меня и Жека, который только подошел.

- Честно? Сидеть комфортно, а по сравнению с буханкой, как проходимец - херня полная, - резюмировал я, - зад просто нереально шкивает, дорогу плохо держит!

Патриот меня очень неприятно удивил поведением на снежной дороге, и сильно расстроил.

- Да? - удивленно спросил Стас, качнув головой, - а знакомые говорили реальная машинка, хвалили. Дай-ка проедусь, - запрыгнул он на водительское сиденье, а осмотревшись, даже ключи просить у меня не стал, - Жек, смотри сюда!

Дальше последовал взрыв здорового смеха, когда Стас объяснил, какой из рычагов предназначен для включения полного привода.

- Ну накосорезил, че теперь? - смущенно сморщившись, я почесал нос.

- Говно машина, Жека, реально, - продолжал смеяться Стас, - якорь надо, чтоб жопу не кидало!

- Да хорош гиенить уже! Вон смотри, новый папа машет, - показал я в сторону коттеджа у берега, у которого виднелась грузная фигура Сергея. Рядом с ним Леха уже маячил, и оба нам руками призывно махали.

Тесной гурьбой подошли к ним.

- Живые, пацаны! Ну красавцы! - попал я сразу в объятия к Николаевичу, как только мы подошли.

Леха обнял нас всех по очереди, хлопая по спине. Сергей не так явно демонстрировал эмоции от нашего возвращения, но было видно, что доволен.

- Орлы, как есть орлы! - широко улыбался Леха, - давайте быстро на обед, и потом... сюда? - вопросительно глянул он на Сергея.

- Нет, покачал он головой, здесь занимайтесь. Со мной старшина поедет, и Дим. Часа четыре есть у вас, и на сон в том числе, потому что вечером нас ждут великие дела, - оглядел он нашу компанию.

- А ты куда, Серег? - спросил Стас.

- В Великополье думаю с визитом скататься, - ответил ему Сергей.

- Скатался же один уже! - Стас широко открыл глаза.

- У него аргументов не было, - кивнул Сергей на угловатую тушу бронетранспортера, - восемьдесят второй это, вроде, из него и вертолеты ссаживать как два пальца об асфальт. Так что не ссы, разведка, мы на нем, если что, полгорода заровняем.

- А вторую половину? - улыбнувшись уголком рта, спросил Леха.

- На вторую половину второй как раз разгрузят, - кивнул Сергей на другой БТР.

- Меня тоже возьмите с собой, мне в Великополье надо, - попросил я, и все взгляды скрестились на мне.

- Зачем тебе? - удивленно спросил Сергей.

- Я сержанту обещал жену его найти, - посмотрел ему в глаза.

- Саш, твое присутствие негативно отразится на чувствах переговорщиков с той стороны, я думаю, - тактично выразил свою позицию Сергей.

- Балаклаву одену, как у Паши.

- И меня тогда с собой возьмите, что здесь сидеть, - сказал Паша.

- Вот, если что мы вдвоем... измененные, скажете что я такая же машина для убийств, - немного замялся вначале, но вовремя нашел слово замену "мутанту", чтобы Пашу не обидеть.

- Да ты и без этого... уже делов натворил, - сдержался Сергей, - горка у тебя приметная, новая, по ней узнают.

- Сейчас переоденусь, там полный бэттэр экипировки. И Пашу тоже приоденем, - глянул я на его камуфляж, порванный в нескольких местах, - будем как два брата акробата.

Когда прижмет, у меня моментально находятся аргументы в разговоре, и на любой вопрос ответ могу найти.

- Так, хорош мне мозг иметь. Если обещал найти, значит найдешь. Но потом. Дим, погнали, - кивнул он подошедшему другу Стаса, и они вдвоем двинулись к бронетранспортеру.

- Курить есть? - спросил Леха, конкретно ни к кому не обращаясь.

Первым сигареты успел достать Стас, и все кроме меня закурили, сразу поставив дымовую завесу над нами в безветрии. Я один переминался с ноги на ногу, наблюдая, как БТР выруливает за ворота. Леха убежал в главный корпус, сказав, чтоб на обед в столовую подходили.

- Пойдем может прикинемся, сначала? - выдал после некоторого молчания Стас, кивнув в сторону склада, - и патронов наберем.

- Я набрал уже, - вырвалось у меня.

- Так тебе больше не надо? - переспросил быстро он.

- Надо конечно, - помотал я головой.

- Ну и пойдем, - щелчком отправив окурок в сугроб, кивнул Стас.

За выгрузкой из бронетранспортера наблюдал Савичев лично, и когда мы подошли к нему, он без вопросов разрешил нам трофеев себе набрать, попросив без фанатизма только. Лейтенант только крикнул старшине, чтоб помог нам, и его чуть ли не силой доктор с собой увел штопаться, скулу все же лейтенанту неплохо располосовало.

Выйдя через минут двадцать на улицу, мы только пялились друг на друга с охами и междометиями, удивляясь какими мы стали на вид крутыми парнями. Выглядели по взрослому, не отнять. Все в новых комках, разгрузках, кроме меня, я ту же оставил, берцы у всех новые, даже я поменял. Как и все, взял шлем, жесткий, но не металлический, с защитным чехлом из ткани в цвет камуфляжа, и наколенники с налокотниками. Одевать пока не стал, в рюкзак все бросил. Только наколенники по примеру Жеки надел на ноги, но не на колени, а на голенища ботинок. Посмотрев на это, все сделали также, прикольно смотрится. Еще мне понравились балаклавы - они были из полартека, и ткань приятно лицо облегала, совершенно не мешая. Напротив рта и носа ткань была будто сетчатая, и влага не задерживалась при дыхании. При мысли об этом я вспомнил неприятные ощущения тогда, когда арафатка намотанная вокруг лица вся намокла от дыхания, еще когда с поезда шел. Будто мороженым по лицу водят. "Фу", - даже тихо произнес я себе под нос.

Из оружия только Стас себе Вал взял, но укорот свой оставлять не стал. Оружия было много, но у меня и автомат хороший, и пистолет есть, много раз выручавший, Андрей калашников, который ему Жека отдал, тоже менять не порывался, только патронов взял. Джексон с винторезом и винтовкой за спиной тоже патронов набрал вместе со Стасом. Паша от оружия вовсе отказался, сказал, что ему проще добежать теперь. А у меня при этом мелькнула мысль, что кукри, который я с собой из дома взял, теперь знаю, кому отдать можно. Кстати, у нас же еще стволов в коттедже, как у дурака фантиков, может их сюда на склад отдать, подумал я, и тут же высказал это вслух.

- Алекс, отдать мы всегда успеем, - посмотрел на меня Джексон, и добавил, - давай дождемся, пока Сергей из Каганова приедет, там видно будет.

- Ты думаешь..., - мелькнула у меня догадка, но Жека меня перебил.

- Ничего не думаю. Просто, давай подождем. Кстати, Стас, договоришься со старшиной насчет Егора, его еще прибарахлить, вместе же работаем.

Тут я почувствовал стыд, оттого, что совершенно забыл про Гешу, пока обновкам радовался. Стас между тем договорился со старшиной, и мы впятером двинулись в нашему коттеджу. Пока шли, разговаривали, и Паша чуть приотстал.

- Паша! - обернулся к нему Стас, - ты чего там?

Парень остановился, опустив глаза, и Стас подошел к нему. Мы все вместе тоже подтянулись.

- Паш, ты чего? - повторил вопрос Стас.

- Я... не знаю, просто непривычно... людей ту много, а я же... ну, меня испугаться можно, и...

- Паша, епта, и чего? Испугается кто тебя, так это его проблемы. Слышь, хватит грузиться, ты сейчас в команде с самыми крутыми пацанами на деревне. Разведка своих не бросает, да парни? - обернулся к нам.

Мы в один голос заголосили ободряюще, Жека похлопал Пашу по плечу, я тоже, хотя и передернуло опять. Все же побаиваюсь еще его.

Ободренный Павел плечи расплавил, и вроде грузиться сильно перестал. Стас приобнял его за плечо с одной стороны, Жека с другой, подбадривая парня.

Тут Стас притормозил, хлопнул себя по лбу, и обернулся ко мне.

- Алекс, вы идите, я к себе пойду, давайте в столовой встретимся.

- Стас, а в баню, не? У нас есть в коттедже, и раз Гешу оставляли, натоплена наверняка? - спросил его Жека. А после баньки и поесть можно.

- А, ну тогда да, подойду минут через пять.

Паша тут же увязался за ним, а мы втроем завалились в наш коттедж. В прихожей сразу моментально стало тесно, и я, открыв дверь на кухню, встал на пороге. Картину, которая открылась, можно смело называть идиллией для одного товарища. Начать с того, что было хорошо натоплено. Вкупе с тем, что на улице потеплело, в доме было просто жарко. За накрытым столом в тишине и спокойствии чаевничали девушки - Саша, Оксана, Белоснежка и ее подруга Надя, и там же восседал Геша, по пояс голый, распаренный, обмотанный только белым махровым полотенцем. Геша в одной руке держал чашку с чаем, в другой надкушенный бублик, и удивленно смотрел на меня.

- Же-ееек, - позвал я.

- Ух ты..., - протянул он из-за моего плеча, - во житуха, Алекс, это тебе не с гвоздем заржавленным на танки кидаться...

- Пацаны! - чуть не подавился Геша, и вскочил, бросившись к нам, - пацаны, живые! Живые, пацаны, - тряс он нас за плечи, один в один повторив Лехины слова приветствия.

Тут же послышался женский визг, и Саша, а потом и Оксана повисли на нас с Жекой. Саша обняла Жеку, Оксана меня, и почти сразу же отстранилась, смутившись. Отступила на шаг, потупившись и покраснев, меня между тем Саша обняла, что-то щебеча радостно. Мы с Джексоном переглянулись удивленно.

- Парни, я вас сразу и не признал, смотрю х.. кадр в смысле какой-то на меня смотрит, и второй такой же! Где так приоделись то, а? - все теребил нас Геша, будто не мог поверить, что это мы.

Я старался не поворачиваться в сторону белоснежки, только мельком глянул, и заметил, что она на меня пристально смотрит. Непроизвольно сделал морду кирпичом, плечи расправил, как орел. Рисовался, сам не знаю зачем, спроси кто, объяснить бы не смог.

- Геш, в чем фишка с ажиотажем, что мы живые? Почему по нам уже должна играть музыка, которую мы не слышим? - удивленно спросил я его, отвлекаясь от своих мыслей.

- Так вы ушли вслед за военными, а потом лейтенант на связь выходил, и сказал, что из пятнадцати вместе с рейнджерами, с вами, то есть, шестерых холодных везут! А кого, не уточнил, так что мы тут все на измене.

- Видим, видим, как ты на измене тут, - покачал головой Жека, и мы с ним рассмеялись.

- Да я... я серьезно, а вы..., - обиделся Геша.

- Да ладно, ладно, - легонько ударил его Жека в плечо, и шепнул тихо, так чтобы девушки не услышали, - я ж прикалываюсь, хорош губы козьей щелью делать!

- Знакомьтесь, это Андрей, - вспомнив про бойца, который смущенно мялся сзади, я протолкнул его вперед. Парень явно засмущался, увидев сразу столько девушек.

- Как у тебя тут все налажено то, а? - тихо сказал я, посмотрев на Гешу.

- Так, давайте в баньку, я пока в столовую сгоняю, пожрать организую! - заявил он, не обращая внимания на меня, но вовремя остановился, чуть не рванув в одном полотенце, - сейчас только, оденусь.

Жека его тормознул, и начал объяснять, как найти старшину, чтобы приодеться, а я между тем схватил Андрея, и поволок его в баню.

Когда парюсь, я никогда ледяной водой не обливаюсь, вообще холода боюсь. Поэтому как попарился и помылся, меня растащило так, что я чуть не заснул прямо лицом в тарелке, когда обедать сел. То, что Стас пришел, воспринимал смутно, глаза просто закрывались, и я еле добрел до верхней комнаты со своими вещами, и рухнул на кровать, вырубился.

27 апреля, вечер.

Старцев Александр, база отдыха Красная.

Проснулся сам, чувствуя себя необыкновенно свежим и бодрым. Полежал несколько секунд с закрытыми глазами, наслаждаясь последними мгновениями, и рывком привстал на кровати. Тут же дверь открылась, и в комнату зашел Стас.

- О, проснулся уже? - удивился он, - давай спускайся, мы внизу ждем. Сейчас на шалман пойдем.

- Что? - зевнул я.

- Совет племени, давай быстрей, - ответил он.

- Ага, - еще раз зевнул я, и спустил ноги на пол.

Достал мобильник, включил и выключил, посмотрев время. Четыре часа спал, как прекрасно. Я зашнуровал берцы, надел разгрузку, не застегивая, и закинув автомат на плечо, пошагал вниз по лестнице. Вся компания, включая Пашу, сидели за столом и чай пили. Я развернулся, вернулся за кукри и протянул тесак Павлу. Он посмотрел нож под одобрительные комментарии парней, и нацепил себе на пояс. Пока я пытался глотать обжигающе горячий напиток, Жека, Стас и Егор собрались, и по виду ждали только меня.

- Пойдем, че, - опять зевнул я, и недолго думая, кружку с собой прихватил.

Пошли вчетвером, когда спросил почему, Стас ответил, что только нас зовут. Ну и ладно. На улице естественно устроили перекур, так что чай я спокойно допил, поднимая облака пара, дуя в кружку на холодном воздухе. Уже просто холодном, не морозном. По ощущения сейчас около нуля, и это радует неимоверно.

Перекурив, добежали до дома у реки, потому как с крыльца нам уже Леха проорал о нашей пунктуальности. Залетели в большую комнату, откуда нас Сергей не так давно на войну отправил, принялись рассаживаться за стол. Кроме нас, там уже был лейтенант с перевязанным лицом, старший лейтенант Алексей, старшина Сергеич, Леха Николаич, и друг Стаса, которого все не Дима, а Дим называют. Ну и Сергей естественно, во главе стола.

- И почему опаздываем? Сказано же в пять ровно, - посмотрел он на Стаса.

- Мы не опаздываем, - показал Стас на круглые часы на стене, там стрелки ровно пять показывали.

- В общем, все здесь, - коротко глянул на часы Сергей, но не стал больше время нашего прихода комментировать. Помолчав некоторое время, он заговорил.

- Так, господа. Только что из Великополья, встречался с Щербаковым. Поговорили жестко, прямо, но... поговорили. Договорились даже, я бы сказал так, - он коротко глянул на меня, и я ощутил, как засосало под ложечкой - ничего хорошего от договоренностей с Щербаковым я не ожидал.

- Серег, как? - вскинулся Стас, - он же нас под монастырь подводил, парней под пули подставил, да он... да... как? Почему? - не найдя слов, просто развел руки Стас.

- Стас, - сказал Сергей, и задумался, почесывая подбородок, потом взялся за ручку, и начал показывать на карте.

- Здесь, здесь, и здесь, - ткнул он ручкой в названия деревень, одна из которых точно Клязь была, - людей больше нет. Здесь вырезали, здесь тоже, в Клязи вы сами видели. Отсюда точно, и еще и нескольких мест народ в Великополье вывезли. Здесь мужики от зеков сами отбились, но сами все в Великополье приехали, не дураки оказались. Не всех подстрелили, поняли, что вернутся к ним. А вот тут, - продолжал показывать он, - детский дом, и дети все еще там, вывозить их некому. Это только то, что я знаю, а проблем намного больше. Мы сейчас в округе, - осмотрел он нас всех, - возможно самая реальная сила. Пока, точно. И Стас, скажи, будем сидеть тут безучастно?

- Нет, но..., - Стас замялся, не зная как объяснить.

- Знаю. Мы можем Щербакова сейчас скрутить в бараний рог. Сейчас вообще как два пальца об асфальт. Допустим, уделали мы его, а дальше? Он сейчас рулит в городе, пытается жизнь наладить, снабжение, ополчение собирает, кто вместо него это делать будет? Там сейчас тысяч десять народа, а кто их кормить будет? Щербаков уже закрыл магазины, выдачу пайков организовал, там еда теперь по карточкам у него. И вот еще, он хоть и сволочь порядочная, но организатор хороший. Он уже, как я понял, больше ста человек в отряды организовал, мобильные группы по деревням катаются. Пожарных, газовиков, водителей, всех в строй поставил. Он там начальник гражданской обороны по совместительству, вот и начал... обороняться. Ну-ка навскидку, скажи, кто лучше него это организует? Может братва, которая в Красном Бору власть взяла?

Стас молчал, видимо понимая правильность его слов. Да и все понимали, вот только плохое предчувствие меня лично не покидало.

- Молчишь? Вот. В войнушку еще не наигрался. Блин, выживать надо, а вакханалия какая-то началась. Ладно, лирика все это. Смотрите, здесь, в Красном Бору как раз, оптовая база, с которой во все районы близлежащие продукты завозили. Я договорился с Щербаковым, сегодня вечером, учитывая, - Сергей кивнул на лейтенанта, - что броня появилась, двигаем на базу, с колонной грузовиков, и там грузимся.

- А против хозяева базы не будут? - спросил я машинально.

- Мы их помочь попросим, убедительно. Не откажут, думаю, мы же на броне подъедем, и с нами еще пэвэошники с двух дивизионов будут, от них сводный отряд приедет.

- Чем люди в Красном Бору отличаются от людей в Великополье? - неожиданно из угла спросил доселе тихо и незаметно сидевший там Дим.

- Ничем, - быстро ответил Сергей. Только в Великополье рулит Щербаков сейчас, пытаясь восстановить порядок, в Красном Бору что происходит, непонятно. Кроме того, что там власть взяли авторитеты блатные. Люди и там и там одинаковые, и чем бы быстрее в этом районе установится некий закон и порядок, тем больше шансов, что он установится во всей области.

По моему личному мнению, так Щербаков недалеко от блатных авторитетов ушел методами работы, но говорить об этом не стал. Повисло молчание, а я нервничал все сильнее, кусая губу. Наконец посмотрел прямо в глаза Сергею. Первым взгляд отвел он, и заговорил вновь.

- Есть один момент. Я думаю, ты уже догадался, - опять посмотрел он на меня.

- И что он хочет, - голос мне изменил, в горле мгновенно пересохло.

- Тебя видеть хочет. Одного и без оружия.

Мысли заметались в голове, и мне с трудом удавалось сохранять невозмутимый вид.

- А больше ничего он не хочет? - спросил после некоторой паузы Жека.

- Не у всех желания совпадают с возможностями, - не совсем внятно заговорил лейтенант одновременно с Джексоном,прижимая повязку к щеке.

Я быстро осмотрелся. Стас молчал, глядя на Сергея, лишь желваки ходили, Геша коротко глянул на меня, ободряюще кивнув. Леха подмигнул, осклабившись. В этот момент от сердца будто комок глины отделился, и растворился вместе с тяжестью. Но губы я кусать не перестал, нижнюю уже до крови прикусил. Сергей молчал, также играя желваками, и спросил меня после паузы.

- Что произошло то? Как ты его завалил?

"Ножом", - хотел ответить сначала я, но в последний момент удержался. Не время для сарказма на грани офсайда.

- Блин, не знаю даже, с чего ..., - задумался я.

- Сначала, - сказал, как рубанул Сергей, перебив меня.

Ну, сначала, так сначала, сам попросил.

- Мы утром прибыли в Великополье, и нас направили на РЛС, потом в цыганский табор. У цыган Щербаков нас специально подставил, кажется. Но всухую пострелялись, взяли цыганского барона, вернулись обратно, и нас за бело... мэрской дочкой послали. В отделе случайно услышал разговор Щербакова с этим, Зайкой, - мысли у меня немного путались, и объяснял я сбивчиво, прыгая с одного на другое.

- Я тебя попросил рассказать, как ты его завалил, а не как день провел, - скривился Сергей.

- Я и рассказываю, - огрызнулся я.

Внутри шевельнулось раздражение, не люблю, когда перебивают. Поэтому быстрее к сути событий рассказывать не стал.

- В их разговоре услышал, что Щербаков нас собрался этому Зайке в качестве расстрельной команды отдать, они там личные дела в архиве перебирали. Уехали мы оттуда с Мишиком, которого прихватили в таборе. Щербаков нам его убить поручил. Он вместе с ним делишки обделывал, по веществам, наркотическим, и концы рубил, как мы поняли.

- Убили? - спросил Сергей, и все взгляды на мне будто скрестились.

- Артем, сержант, его застрелил, - соврал я, не моргнув взглядом, и продолжил, нутром почувствовав благодарный взгляд Геши, - дальше поехали в поселок коттеджный. Там в одном доме бойня была, там бездушных было несколько, и мутант один, типа Паши. Только он сходу на нас бросился. Мутанта завалили, повезло, бездушных тоже. Там вечеринка была, в коттедже этом, живых четверо осталось, два парня, и две девчонки, дочка Васильева этого, главы района, подруга ее, и два кадра упоротых. Пока возвращались, нарвались на тех братанов, кто в Великополье стрельбу устроил. Нам они одну машину изрешетили, там сержант погиб и оба парня этих, из поселка. Вернулись в Великополье, и девчонок в отдел привели, - по мере того, как я рассказывал, военные и Леха на меня смотрели все с большим вниманием.

Я сглотнул, переведя дыхание. Дальше рассказывать сложнее.

- Щербакова на месте не было, зато был Зайка этот. Нас тут же разоружили, и под охраной оставили. Зайка дочку Васильева с собой повел, подругу ее хуком вырубил, прямо при нас. Ни за что, она просто подругу просила не уводить. Я сказал, что в сортир хочу, и пошел за ним. Когда его нашел, он девчонку избивал уже в подвале. У меня пистолет был, я его лицом в пол положил, и связал.

Сказал, и замолчал, не зная как дальше продолжать. Сглотнул еще раз, и закончил на одном дыхании.

- Он меня убить пообещал, ну я и... нож достал, и ткнул его.

- Ткнул? - переспросил Серега, и добавил, уже ни к кому не обращаясь, - ткнул он. Ты не в девку членом ткнул, ты живого человека зарезал до смерти! - я даже вздрогнул, когда он это сказал, повысив голос.

- Пульнул. Он пульнул... не присосками, пулями! - произнес вслед Леха, произнося каждое слово на букву П будто плевок, явно кого-то пародируя.

Я глянул на него, а он опять осклабился, и незаметно мне подмигнул. Сергей же бросил на него короткий взгляд раздраженный.

- А не тыкать его нельзя было? - спросил он меня.

- Он на полном серьезе пообещал, что меня завалит, без вариантов, - отмахнулся я. Не то чтобы успокоился, просто устал уже от этого разговора.

- Если бы ты его не завалил, сейчас бы вполне себе без головняка договорились. И работали бы вместе, просто не пересекались бы.

- Он не простил бы, потом бы меня завалил без свидетелей, - перебил я Сергея. Я его со спущенными штанами застал, так в пол и уложил, - я опять соврал, но все же недалеко уйдя от истины.

- Я с Алексом согласен, правильно он сделал, - сказал Стас, глядя на Сергея.

- Я тоже, - одновременно сказали Геша и Жека.

У меня от их слов просто музыка на душе заиграла.

- Да в натуре, как вы там себя? Как есть гиены! Вам человека завалить, как пятку почесать! - всплеснул руками Сергей, и нервно закурил, сломав несколько спичек, пока прикуривал.

В кабинете после его слов повисло молчание. Я украдкой осматривал парней, и если армейцы, Леха и Жека сохраняли невозмутимость, то Стас и Геша были явно напряжены.

- У кого есть принципиальные возражения против того, что я сказал о сотрудничестве с Щербаковым? По уму если, - спросил Сергей.

По уму если, так и у меня даже возражений не было, кроме интересов личного плана, о чем я и сказал.

- Значится так. Сейчас должны подойти пэвэошники, и выдвигаемся в Великополье, оттуда колонной в Красный Бор, на оптовую базу. Алексей, ты здесь остаешься, - посмотрел он на старшего лейтенанта, за главного. Вы все тоже здесь, - поочередно посмотрел он на Жеку, Гешу и Стаса, - попрошу вас Александру всячески содействовать при контактах с людьми здесь, вас знают уже. И боятся уже как огня, епть. Пока нас нет, прошу максимум внимания уделить охране периметра. Теперь о тебе, - посмотрел он мне в глаза. Крови Щербаков требует только твоей. Против вас, парни, он ничего не имеет, - глянул он на Жеку и Гешу. Поэтому как вариант, - перебил Сергей Гешу, - берешь сейчас эту девку, и рулишь в Красный Бор. По легенде, ты с нами расстался не в лучших чувствах, предупредишь, что сейчас броня приедет. Организоваться они там не успеют, зато вистов это тебе...

- Зато я, - не стал слушать дальше Геша, и поправился, когда его Джексон локтем пихнул, - зато мы против Щербакова имеем. Мы с Алексом, без вариантов.

Сергей глянул на него, и прикурил еще одну сигарету.

- Ну, если без вариантов, то берите дочку Васильева, и двигайте в Красный Бор. Только не сегодня тогда, завтра утром. Этот товарищ там сейчас не на последних ролях, как разведка докладывает, поэтому не думаю, что проблемы у вас возникнут. Рулят там сейчас уголовники, и не думаю, что вам с ними по пути, поэтому девчонку сдадите, посмотрите что там и как, и сваливайте. Вот сюда, - показал Сергей на карте, - здесь как раз тот самый дивизион, который расформировывали. Лех, ты же договоришься, примут там парней? - посмотрел Сергей на старлея. Там пересидите пару дней, дальше посмотрим. Время сейчас такое, все измениться на раз кардинально может.

Несмотря на то, что я все еще внешне сохранял невозмутимость, внутри клокотали противоречивые чувства. С одной стороны, было очень приятно, что Геша и Жека встали на мою сторону, но я был не готов, чтобы парни меняли более-менее устоявшуюся стабильность Змеиного на неизвестность.

- Я один поеду, - все же мне удалось собраться с духом. Не парни, - прервал я готового возразить Гешу, - давайте реально оценивать...

- Да брось ты нафиг, я тоже с тобой поеду, - перебил меня Стас, и широко улыбнулся.

Судя по виду, Сергей очень удивился этому заявлению.

- Стас, - сказал он, ипосмотрел тому в глаза. Стас, я надеялся, что ты останешься здесь.

- Нет, я с Алексом, - с отсутствующим видом покачал головой он.

- Ну что ж. Ладно, уговаривать не буду.

- Стас, ты чем думаешь то, придурок? У тебя мутня в голове есть, или там опилки одни? - взорвался из угла Дим.

- Ты бы чавку завалил свою, - резко обернулся к нему Стас, привстав.

- Свое хайло закрытым держи! - тоже встал с места Дим.

Тут уже подскочили все, первыми успели армейцы, один встал перед Димом, второй перед Стасом, придерживая его. Поднялся гам, Стас с Димом обменялись еще взаимными оскорблениями пару раз, а потом Николаич рявкнул, и все успокоились.

- Так, парни, давайте тогда к себе, лыжи мажьте, - подталкивая нас к входу, пошел он с нами к выходу.

- Не ссыте, все правильно сделали. Тут закончим, я к вам подойду в коттедж, не сваливайте, - шепнул он нам на крыльце, подмигнув.

Стас и Жека сразу же закурили, переговариваясь. Я стоял, теребя ремни разгрузки, не зная, куда руки деть. Чувствовал себя очень погано, на душе было муторно. Получается, что из-за меня парни в блудень вписываются.

- Пацаны, простите, - сказал я.

- Братиш, ты чего? - хлопнул меня по спине Геша. Мозг себе отморозил?

- Ты бы как на нашем месте бы поступил? Остался? - спросил меня Стас.

- Нет, конечно, - мгновенно вырвалось у меня.

- Вот и молчи тогда. "Пацаны, простите", - глумливо спародировал он меня.

- "Я один поеду", - протянул так же глумливо Геша.

- Хватит уже! - смутился я.

- Да вы как есть гиены! - копируя интонации Сергея, всплеснул руками Жека.

Выглядело настолько натурально, что засмеялись все. Отсмеявшись, направились в сторону нашего коттеджа.

- С Димом твоим нехорошо вышло, - сказал я Стасу, пока шли.

- Слышь, брось ты, - улыбнулся он. Да все в порядке, - добавил Стас, увидев, что мы все воззрились на него, и пояснил, - что думаете, всем можно тут талейранов с наполеоновскими планами изображать, а мы не в кассу? Фуюшки, - и подкрепил данное утверждение постукиванием ладонью по сгибу локтя.

Я даже не нашелся, что сказать. И мысли не возникло, что Стас с Димом представление устроили.

- Алекс, а у тебя же Джека пару бутылок есть, я слышал? - спросил меня Стас, когда мы уже подошли к крыльцу. Так давайте бахнем, - предложил он, увидев мой кивок, когда еще сможем? Время до утра у нас есть.

Предложение выпить все восприняли с энтузиазмом, и с шутками и прибаутками завалились в коттедж, переполошив всех. Надавав указания, мы со Стасом пошли и перегнали поближе к коттеджу патриот и патрол. Бегло осмотрели машины, я выкинул из кузова пикапа разный хлам. Пока Саша накрывала на стол, мы со Стасом перетаскали в машины понемногу дров, еды, одеял несколько, я в салон рюкзак свой перенес, оставив в комнате только спальник. Наши приготовления незамеченными не остались, и Саша, и подошедшая Оксана, тревожно интересовались, куда мы собрались. Отделывались пока общими фразами, и все же объясняться надо, но пока все непроизвольно тянули время. Один лишь Паша, тенью бродивший по углам, был явно обрадован приготовлениям. Видно было, что он не в своей тарелке при таком количестве людей вокруг, и его это угнетает. Когда мы пошли к машинам со Стасом, он с нами увязался, и видно, что на свежем воздухе ему лучше, чем в помещении.

Вернулись в дом, стол уже был накрыт. Разнообразием закусок застолье не поражало, но из того что было, девушки организовали вполне себе душевно. За столом собралась приличная компания. Я уселся на тот же подоконник, где сидел позавчера во время ужина, когда мы только в этот коттедж въехали. Тогда Артем еще жив был. И Толстый. Украдкой я рассматривал присутствующих, а мысли мои в это время были одновременно и здесь, и где-то далеко. Всматриваясь в суету за столом, я рассматривал присутствующих, и подмечал невидимые мне раньше детали. К примеру, мушку на щеке у Оксаны или наколку у Стаса на предплечье, и в то же время мыслями был далеко, вспоминая лица тех, кого с нами уже нет. И не будет. Собрание в лесу после аварии. Как мы в поезде познакомились. Надписи в лифте вспомнил, которые рано утром читал, на вокзал когда уезжал. Перед глазами замелькали картинки Питера, дома. Работы. Коллег, приятелей. А вот друзья не замелькали. Единственный, кого можно так назвать, так это Серега, но он в Сургуте, и не доехал я до него. Друзья сейчас все здесь. Геша, который когда начинает говорить, то такое ощущение, что пулемет заработал. Жека, полная противоположность, и скажет что если, то по делу только. Стас. Вспомнилось сразу же, как я его на прицеле держал на заправке. С этими тремя хоть в разведку. Хотя были уже, машинально подумал я. И с Андреем были, посмотрел я на парня с фингалом. Сидит, улыбается шуткам Геши. Интересно, он с нами поедет, или здесь останется. Паша. Бедный парень. Двадцать лет всего парнишке, и во что его превратили. Хотя Геша над ним уже тоже прикалывается осторожно, и видно под маской, Павел улыбнулся. Оттаивает помаленьку.

Начал рассматривать девушек. Саша. Вспомнил, как она стояла, вся сжавшись, когда я бутылкой бугая вырубил. Тут же вспомнилась вторая проводница, Анечка, и пришлось губу закусить. Жалко девчонку. Перевел взгляд на Оксану. Поймал ее ответный взгляд, и отвел глаза. Смотрит она на меня с явной симпатией, даже такому дураку как я, это понятно. Только вот от того, что мне понятно, легче не становится. Ребенок она еще по сути, сколько ей, шестнадцать? Хотя... непроизвольно я вновь к ней присмотрелся, и увидел будто бы другими глазами. Одета она до невозможности просто - обтягивающие джинсы и светлый бадлон с высоки горлом. Тут девушка нагнулась над столом, расставляя посуду, и у меня дыхание чуть не перехватило. И как раньше не замечал. Ноги от ушей, тонкая талия выгодно подчеркивает округлости фигуры, грудь уже явно выделяется под тонкой тканью, а бедра... Я представил ее без одежды, и тут же одернул себя, отвернувшись в темноту улицы, и уткнулся лбом в холодное стекло. Вот так, охладиться надо. Да, не ребенок она уже, вот только это не отменяет того факта, что завтра утром мне сваливать отсюда в неизвестность предстоит. Пока копался в себе, вниз спустилась Белоснежка с подругой, Надей. Их вниманием завладел Джексон, усадил, перекинулся парой фраз. Я с легким раздражением увидел, как девушки смеются над его шутками, и опять отвернулся к стеклу. И чего мне раздражаться от этого. Василиса эта явно не про меня девушка, к тому же отношения у нас все больше как у кошки с собакой. В памяти всплыла картинка, как она с румянцем на щеках стояла у своего внедорожника, когда я ее первый раз увидел. И тут же, как мы только сегодня ночью в обнимку спали в доме у девушки стоматолога. Я даже помотал головой, и, постаравшись отвлечься, начал бездумно всматривался в темноту за окном.

- Алекс! - позвал меня Геша.

Я обернулся, мне сунули в руку стакан с виски, и подтолкнули к столу. Пока Геша говорил тост, такой же длинный как он задвинул несколько дней назад, совершенно не слушая, я с легкой грустью смотрел на лица всех присутствующих. Появилось чувство, будто именно здесь, в этом коттедже, я последний раз нахожусь. Подумалось еще, что кого-то я могу не увидеть больше, но эти мысли я поспешно прогнал. Тут до меня дошел смысл сказанного Гешей, я увидел озабоченные лица девушек, и понял, что он сообщил о нашем отъезде.

- Но мы обязательно вернемся! - воскликнул Стас после окончания спича Геши, и звонко зазвенели стаканы и стопки.

Через некоторое время за столом установилась атмосфера веселья, и совершенно свойская обстановка. Такое ощущение, что присутствующие знакомы уже долгое время. Парни с шутками целовали и обнимали девчонок, звучали тосты, стоял шум и гам. Один я печальным рыцарем все сидел на своем подоконнике, всматриваясь в присутствующих.

Люблю рассматривать людей. Типажи, лица, эмоции, стиль одежды. Ловить обрывки случайных разговоров. В Питере для этого Невский отлично подходит. Сесть за столом любого из многочисленных кафе, и неспешно чай попивать, вглядываясь в яркий людской поток. Именно в яркий, потому что людской поток на Невском значительно отличается от людского потока у конечной станции метро на окраине города. Не то чтобы, к примеру, у метро "Рыбацкое" люди с другого глобуса, нет. Просто там людской поток практически однороден, сер, больше половины спешат по делам - на работу, учебу, домой. В одежде преобладают черный и темно синий цвета. На Невском совершенно те же люди, не считая значительного количества туристов конечно. Только они уже не серые. Исчезает целеустремленность леммингов. Но так как у нас в Питере лето можно не увидеть, потому что как назло ты в этот день работал, а сидеть под промозглым дождем небольшое удовольствие, то само метро в таком случае тоже неплохой вариант. Если необходимо было в центр ехать по делам, я практически всегда предпочитал подземку.

Метро, Невский, Питер, как недавно это все было, всего лишь... да, пять дней назад, если сегодняшний считать. А такое чувство, будто вечность прошла. Размышляя, я поймал себя на том, что мой взгляд останавливается в основном на двух девушках. Поочередно. Злясь на себя, опять развернулся к окну. Тут дверь распахнулась, и на пороге появился Леха с Димом. К огромному моему удивлению, они были не одни, а в компании тех самых двух девчонок туристок, одну из которых Настя звали, а как вторую не знаю. А совсем уж я удивился, доктора вместе с ними увидев. Лекарь Иван от алкоголя отказался, но по виду вполне себе беззаботно поддерживал беседу, отдавая должное наготовленным немудреным закускам. Пополнение органично вписались в застолье, лишь Дим в уголке чуть пошептался со Стасом. Понеслись новые тосты за знакомство. Несколько раз я подходил к столу, подливать виски, меня пытались растормошить, но я лишь криво улыбался, и просил меня пока не трогать особо.

Не успели успокоиться разговоры с новоприбывшими, как к нам в гости пожаловали новые гости.

- Леха, тут пахнет водкой, - с таким возгласом в дом зашел лейтенант Савичев.

Следом за ним зашел второй офицер, Алексей. Гостей приняли радушно, и налив им по штрафной, большая часть присутствующих вывалилась на улицу, перекурить. За столом остались немногие девушки, которых некурящий Геша развлекал беседой.

- Уже скоро, - подошел я к столу, опять подлить себе виски.

- Что скоро? - вскинулся Геша.

- Ночную тишину скоро разорвут напевы на мотив знаменитого поэта-песенника Сергея Шнурова, а в частности его знаменитая поэма "ВВВ Ленинград", - усмехнувшись, заметил я.

- Да ладно, до такого не дойдет, тут приличные люди собрались! - широко улыбаясь, отмел Геша. Алекс, не уходи, че ты там как сыч уселся, давай садись, - когда я собрался отойти, даже схватил он меня за рукав.

Уговорил. Стараясь пить все же поменьше, последующий час я провел за столом, разговорившись с господами офицерами, найдя большое количество общих тем. Между делом, к большому моему облегчению, Николаевича уговорили остаться пожить в нашем коттедже, так что за Оксану и Сашу, которых оставляли здесь, можно было не волноваться.

Совсем скоро застолье разделилось на несколько небольших компаний, как это всегда и происходит. Оказавшись немного не у дел, потому что больше все же отмалчивался, я пошел на крыльцо проветриться. Выйдя на улицу, услышав равномерный стук, я было насторожился. Потом понял, что это вода с крыши капает. Потеплело, снег начал таять. Это просто замечательно, не считая того, что несколько дней придется теперь мокрым по уши ходить. Ладно, прорвемся, думал я, глубоко вдыхая свежий воздух. Дверь сзади чуть скрипнула, и ко мне подошла Оксана. Посмотрев на меня, она опустила глаза, и плечом прислонилась к стойке на крыльце. Молчание затягивалось.

- Уезжаешь? - наконец собравшись с духом, просила она.

Просто кивнул утвердительно. Смотрел на нее, и совершенно не знал, что делать даже. Какие бы слова найти, чтобы успокоить девчонку. И надежды ей ложной не дать.

- Я буду скучать, - тихо сказала она, и добавила совсем тихо, - по тебе.

Хотя с чего это ложной надежды. Почему я зациклился на том, что сюда мне путь закрыт? Я ведь могу ее и с собой забрать позже, да и вообще как оно все сложиться, неизвестно. Тут за пять дней всего, сколько произошло, поэтому далеко загадывать дело неблагодарное. К тому же, если судить по сказанному на "совете племени", никто кроме Сергея не стал бы инициировать мой исход в угоду Щербакову. Так что вопрос только в отношении ко мне одного человека. "Нет человека, нет проблемы", - мелькнула у меня мысль, но я тут же ее отогнал, почувствовав себя неуютно. Кровожадный какой. Стыдно стало от таких мыслей, и я, помотав головой, глянул в блестевшие в темноте глаза Оксаны. Пауза уже затянулась, и девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке.

- Пойду, - совсем тихо сказала она.

- Я приеду скоро, - одновременно с ней сказал я.

Девушка стрельнула в меня глазами, и опять потупилась. В воздухе повис ее невысказанный вопрос. Опять повисла томительная пауза, а я просто махнув рукой на все свои переживания, подошел к ней и обнял. Для того чтобы посмотреть мне в глаза, Оксане пришлось задрать голову.

- Ко мне? - тихо шепнула она.

- К тебе. Или за тобой, - ответил я, и поцеловал ее в губы.

Она не отстранилась, наоборот, прижалась, закинув руки мне на плечи. Я запустил руки ей в волосы, и посмотрел на нее.

- Вкусные. Губы у тебя, - сказал я, и вновь поцеловал, уже дольше.

Дальше время остановилось. Мы стояли на крыльце, обнявшись, и весь мир вокруг просто перестал существовать. Только глаза Оксаны поблескивали в темноте, когда я отрывался от ее губ, чтобы перевести дыхание и шепнуть что-то бессмысленно глупое.

- Оп, мы не помешаем? - звонко раздался голос Жеки из массы вывалившихся на крыльцо курильщиков.

Оксана спрятала лицо у меня на груди, а посмотрел на них, и покачал головой.

- Не вешать нос, гардемарины, - напел тихонько зажав сигарету в зубах Стас, прикуривая, и замахал руками, - давайте парни, отойдем. Давайте, давайте, не мешайте, - прогнал он всех с крыльца.

Я глянул на Оксану, она смущенно улыбнулась в ответ. Когда наши глаза встретились, звук будто приглушили, и громкие голоса парней доносились как сквозь вату. Поцеловав девчонку в нос, я почувствовал, какой он холодный. Ну да, на улице мы уже прилично по времени, и обругав себя за недогадливость, я отвел Оксану в дом, в тепло. Пробежав мимо стола, плеснул виски с колой два бокала, и повел ее в одну из маленьких комнат на втором этаже. На Белоснежку старался не смотреть. Получалось, да и темно в комнате было. Когда уже поднимались по лестнице, краем уха слышал, как Геша со Стасом активно обсуждали возможность организовать музыку к застолью посредством подключения снятой магнитолы и автомобильного аккумулятора.

Уже минут через двадцать, раздался дружный, но нестройный хор голосов. "Когда переехал, не помню, наверное, был я бухо-ой! Мой адрес, не дом и не улица, мой адрес сегодня тако-ой...", - полетело на всю округу. Ночь, тишина, и задорная песня разносилась далеко за пределы территории санатория. Где-то вдалеке завыла собака, и даже показалось, что подвывает она в такт. Но вслушиваться я не стал, было не до этого.

28 апреля, утро.

Старцев Александр, база отдыха Красная.

Будил всех естественно я. Нет, можно было конечно Пашу попросить мне помочь, который, ухмыляясь, курил на крыльце одну сигарету за другой, но подумав, от этого варианта я отказался. Мало ли. Так как встал первым, умылся в гордом одиночестве, и пробежался по коттеджу. Жека со Стасом поднялись сразу же, стоило только за плечо тронуть, что одного, что второго. Гешу пришлось поднимать в буквальном смысле слова. После того, как разбудил этих троих, как цепная реакция пошла, и предбанник в сауне напоминал тамбур поезда Петербург-Москва утром после того, как проводница всех поднимет. Очередь помятых лиц с полотенцами через плечо. Армейцев не было, да они и на выпивку не налегали особо, а вот Николаевич с доктором в гостях остались.

Пока все умывались, мы с Пашей поставили на место в патрол аккумулятор и магнитолу, и перекусили на скорую руку. Когда все гурьбой толпились на кухне, мы уже попивали чай на крыльце. На улице заметно потеплело, снег подтаял, изредка среди низких облаков проглядывало теплое солнышко. Благодать.

Делясь впечатлениями о тяжести похмелья, компания вывалилась на крыльцо, и естественно все задымили. Тяжелых кстати не было, видно вчера если и перебрал кто, то не критично. Пять человек стояли собранными на крыльце, и если Жека, Стас и Геша еще вчера заявили о том, что вместе со мной едут, то собранный вид Дима и Андрея меня удивил. Неужели тоже собрались, о чем я их и спросил, когда компания переместилась ближе к нам.

- Я тут на работу не нанимался, как бы, - почесал затылок Дим. А с этим мы со второго класса вместе. Да, противный? - неожиданно спросил он, посмотрев на Стаса.

Не перестаю удивляться с этих парней. Их стиль общения непривыкших людей в тупик поначалу ставит.

- А Андрюха решил с крутыми пацанами дела делать, а не траншеи рыть по периметру, да Андрюх? - продолжил Дим.

- Ты-то как, гардемарин? - спросил меня Стас, сдержав зевок.

- Как? В отличие от вас, алкашни, я-то нормально.

- Ну да, ну да, мы заметили. Всю ночь клеил, - покивал головой Геша.

- Мы просто разговаривали, - ответил я, вызвав волну безобидных шуток.

На приколы я уже не реагировал, а с Оксаной мы действительно только разговаривали. Ну не только, целовались, конечно, и рукам я волю дал, но до секса дело не дошло. Я сумел сдержаться, все же выпил не настолько много, и особенно после намека с ее стороны об отсутствии первого опыта тормоза у меня включило. Проговорили полночи, уснули только под утро. Я вначале пытался убедить ее в том, что у нее просто влюбленность, и стоит мне несколько дней не появляться как все у нее пройдет, но этими словами сильно обидел девчонку. Утром уже, в очередной раз, обещав Оксане за ней вернуться при любых раскладах, попросил меня не провожать. Вообще прощаться не люблю. А уезжать люблю, и возвращаться люблю. Совершенно некстати сейчас, стоя на свежем воздухе, облокотившись на капот патриота, я вспомнил вкус ее губ, вспомнил, как обнимал ее, как... Зажмурился даже от нахлынувших эмоций, но тут же попытался настроиться на рабочий лад. Хватит уже.

- Геш, позови пожалуйста..., - замялся я, - дочку Васильева.

Хотел по привычке ее по-другому назвать, но не стал.

- А вчера еще белоснежкой была, - покачал головой Геша. Ладно, ладно, - сейчас схожу, - согласился он, когда я матерно высказался о потери новизны в обсуждении того, что одну симпатичную девушку я называл белоснежкой.

- И вообще, не было ничего ночью, сказал же. Она же совсем маленькая еще, - сказал я, имея ввиду уже Оксану.

- Прально-прально, - покачал головой Дим. Шаришь, чувак. Так-то часть третья сто тридцать первой.

- Чего?! - в один голос спросили Стас и уже двинувшийся в сторону коттеджа Геша.

- Чего, чего. Часть третья, статьи сто тридцать первой УК РФ, - посмотрел Дим на нас поочередно, - изнасилование заведомо несовершеннолетней, наказывается сроком от четырех до десяти лет.

Повисла некоторая пауза.

- Мда, сарказм был слишком тонок..., - пожал плечами Дим.

- Твой сарказм иногда настолько тонок, что тебя все принимают за дебила, - усмехнулся Стас.

- Слышь, ты б с таким количеством начальников поработал бы, как я, тоже б научился в иронии отдушину находить, - сказал ему Дим, а потом сощурился, и покачал головой, - хотя нет, судя по тому, что у тебя лобовая броня плавно переходит в затылочную кость, это вряд ли.

Стас замешкался, и просто махнул рукой, даже ничего не ответив.

- Про начальников, кстати, это ты правильно, - сказал я Диму, - тоже сталкиваюсь. Самая классика: "Сергей Петрович, это же каждому дураку очевидно!"

- О! - выпятил губу Дим, одобрительно качая головой, - а ты тащишь, чувак!

- А то, - улыбнулся в ответ я, - споемся...

28 апреля, утро.

Красный Бор.

Козачев, Михаил Юрьевич, действующий чиновник, заместитель начальника отдела по межведомственным взаимодействиям комитета по внешним связям правительства Санкт-Петербурга, сидел в пустом школьном кабинете второго этажа Красноборской школы номер два, и предавался одной из своих любимых привычек. Ковырялся в носу. Задумавшись, Михаил Юрьевич всегда непроизвольно запускал палец в нос. И только в последние несколько лет он приучил себя делать это в одиночестве. Привычка эта у него была давняя, еще с детства, и приносила много неудобств. Козя, Козявка, так дразнили его в школе. Козявкин, за глаза называли его в институте - после того, как он вернулся из армии, мало кто осмеливался подшучивать над ним в открытую. Козюля, всегда называла его ласково первая жена, застав в тот момент, когда он доставал содержимое своего носа.

Михаил Юрьевич вспомнил об этой гадине, и его передернуло. Фыркнув, он подошел к окну. Щелчком сбив козявку с ногтя, он засунул руку в карман штанов и вытер указательный палец о ткань внутри. Скрестив руки на груди, принялся раскачиваться с пятки на носок. Сквозь мутное и пыльное стекло второго был виден внутренний двор школы и несколько грязно-серых зданий силикатного кирпича. Низкие облака ползли по небу, почти касаясь крыш, от которых к ним в безветрии тянулись крупные нитки дыма из многочисленных труб. Михаил Юрьевич сцепил пальцы замком, и потянулся, подняв руки вверх. Пахнуло несвежим телом, и, что самое паршивое, пахло ведь от него. Он с отвращением покосился на брошенное в углу ватное одеяло, на котором он сегодня коротал ночь.

Сюда его отправили вчера вечером, выгнав из гостиничного номера, когда стало ясно, что уехавшие утром бойцы вряд ли вернуться. Период их молчания затянулся, а возможности выйти на связь были, в фургоне радиостанций была. Был даже спутниковый телефон, но он с самого начала не работал. Все испортил этот козел, Васильев, который сбежав из Великополья, накапал на уши местным центровым, и отношение к приезжей делегации моментом изменилось. Поэтому капитан и увел своих в тысячу третью часть, зная о наличии там техники и арсенала. И если присутствие бойцов спецназа еще сдерживало местных, то когда они уехали, Михаил Юрьевич стал ловить на себе очень, очень недружелюбные взгляды. Только эта сучка Надежда пристроилась, вьется рядом с Васильевым этим, с ненавистью подумал Михаил Юрьевич, и заскрипел зубами от ярости. Выдохнув сквозь стиснутые зубы, он с силой сжал кулаки, и зажмурился. Ничего, он еще всем покажет! И всех накажет. Эта мысли, как ни странно, его успокоили, и, прикрыв глаза, он прислонился лбом к холодному стеклу. Вдруг вспомнилось, что также он стоял еще неделю назад в своем кабинете в Смольном, прижавшись к холодному стеклопакету. Когда в его кабинет постучались.

... - Разрешите, - чуть заглянул в дверь высокий молодой человек с впалыми щеками. Игорь Федорович? - спросил он, постепенно, шажок за шажком, втекая в кабинет.

- Да, по какому поводу?

Михаил Юрьевич не был Игорем Федоровичем. Игорь Федорович приходился ему тестем. Собственно, благодаря Игорю Федоровичу Михаил Юрьевич и занимал вот уже как второй месяц должность заместителя начальника отдела по межведомственным взаимодействиям комитета по внешним связям правительства Санкт-Петербурга. Напутствуя Михаил Юрьевича утром в первый день при вступлении в должность, тесть похлопал его по плечу, и на вопрос о том, в чем будет заключаться его работа, ответил: "Нихера не делай, всех посылай, можешь в носу ковыряться", затронув этим напутствием самые глубинные струнки в душе Михаила Юрьевича. И после этого, с самого первого дня, Михаил Юрьевич кипел жаждой деятельности. К его чести надобно сказать, что родственные связи его новой подруги совершенно не играли никакой роли в развитии их отношениях. Познакомился он со своей будущей второй женой случайно, остановившись глубоко за полночь у моргающей аварийкой типично женского автомобильчика за городом. Помог приятной женщине колесо пробитое поменять. Недавно разведясь, совершенно разочаровавшись в первой жене, Михаил Юрьевич поддался недвусмысленным намеком, и беззаботно решил попробовать завести ни к чему не обязывающие отношения, но не тут-то было. Дочь Игоря Федоровича хваткой выдалась вся в отца, и, увидев такого статного мужчину, да еще и бесхозного, совершенно не потерялась. Всего лишь четыре месяца прошло от их знакомства до вступления в брак. Чувствуя себя немного не в своей тарелки от размера средств, которыми его жена вполне себе беззаботно распоряжалась, Михаил Юрьевич хотел доказать себе и окружающим, что он тоже не лыком шит.

- Молодой человек, по какому поводу? - повторил Михаил Юрьевич, глядя на гостя.

- Игорь... Федорович, вас приглашают на срочное совещание, в семьсот тридцать первый кабинет, - замявшись вначале, бодро отрапортовал молодой человек.

Михаил Юрьевич задумался. Видно, паренек Игоря Федоровича в лицо не видел ни разу, поэтому и замялся. Но Игорь Федорович сегодня точно ни в каком совещании участия принять не сможет, потому как еще утром он улетел якобы во внеплановую рабочую поездку по Пермскому краю, а по факту сейчас грелся на Тенерифе в компании своей молодой помощницы, вернее секретаря-референта, удовлетворяя ее каприз. Да и от работы устав. Он сам об этом заговорщицки шепнул Михаил Юрьевичу, сообщая об отмене традиционного воскресного обеда в кругу семьи.

- Проводите, - приняв решение, Михаил Юрьевич поправил галстук, и снял со спинки кресла свой пиджак.

Молодой парень, только недавно назначенный координатором при попечительском совете одного из подкомитетов правительства Санкт-Петербурга, и очень нервничающий за качество исполнение своей работы, только кивнул, и повел Михаила Юрьевича по коридорам Смольного. Он и сам не знал, где находиться семьсот тридцать первый кабинет. Собственно, кабинета с таким номером в Смольном и не было. Но, получив задание срочно собрать четверых человек, парень носился по этажам как угорелый, и, увидев одного из оповещенных им ранее о совещании чиновников, заходящего в неприметную дверь, выводу сделал. Кто знает, не будь парень таким внимательным, многих проблем Михаил Юрьевич бы избежал.

Зайдя в указанную дверь, он попал в просторный кабинет, с полотном для проектора на одной стене, и с огромной картой России на другой. В центре стоял длинный простой стол, и совершенно казенные стулья, вызвавшие ассоциации с общепитовской столовой. За столом сидел лишь один человек, притом лицо его было знакомо. Михаил Юрьевич вспомнил, что и на свадьбе тот присутствовал, и на некоторых семейных торжествах у тестя появлялся. Олег Станиславович, всплыло в памяти имя.

- Здравствуйте, - подошел к столу Михаил Юрьевич.

- Ты кто? - удивленно воззрился на него сидящий, - а, вспомнил я тебя. А Игорь где?

- Игорь Федорович не может, я за него. Он сейчас не в городе.

Когда было необходимо, Михаил Юрьевич мог выглядеть харизматично и убедительно, этого не отнять.

- Ай, точно, он же с блядью своей укатил, - даже хлопнул себя по колену Олег Станиславович.

Тут в кабинет зашло сразу трое.

- Давайте, рассаживайтесь, - стремительно прошел в кабинет один из них, высокий и седой, бросил папку на стол, открыл окно для проветривания, и выдал длинную матерную тираду.

Этого человека Михаил Юрьевич ни на свадьбе, ни на семейных торжествах не видел, но вспоминать даже не пришлось. Это лицо часто появлялось на федеральных каналах. Суть его изобилующей эпитетами и очень емкой речи сводилась к тому, что вокруг очень много дебилов находится, особенно опасных, когда они допущены к принятию серьезных решений, поэтому у здесь присутствующих возникли нешуточные проблемы. Закурив сигарету, он сел во главе стола, и будто на стеклянную стену наткнулся, увидев Михаил Юрьевича.

- Ты кто? - с чувством сильного удивления произнес он.

- Игоря зять это, - ответил Олег Станиславович, за что Михаил Юрьевич испытал к нему искреннюю благодарность.

- А тут с какого?

- Игорь Федорович меня оставил за себя, наделив полномочиями, - веско произнес Михаил Юрьевич.

"Давай, бди тут", - прощаясь, хлопнул его по плечу тесть, поэтому Михаил Юрьевич почти не покривил душой.

- Сдает Игорь, замену готовит, - вставил Олег Станиславович, который тоже закурил, и опять Михаил Юрьевич его мысленно поблагодарил.

Седой опять разразился матерной тирадой, про то, что в наше сложное время ни на кого нельзя положиться.

- Короче, Олег, под твою ответственность.

Судя по тому, как дернул уголком рта Олег Станиславович, решению этому он был не рад, но спорить не стал. Михаил Юрьевич было подумал, что пора отыграть назад, заявив о не совсем полной своей состоятельности в плане решения вопросов компетенции Игоря Федоровича, но тут седой заговорил, и момент был упущен.

- Жора, - менторским тоном обратился седой к одному из присутствующих, - Жора, ты помнишь, я просил тебя завод рядом с Великопольем проверить? Так какого ты моей просьбой подтерся?! - закричал вдруг он так, что вздрогнули все присутствующие.

- Какого лешего я должен чужую елду в жопе чуять, из-за того, что один мудак работу не может нормально выполнить? Мне самому надо было проверять, а?

Седой уже не кричал, но Михаил Юрьевичу стало не по себе. Тому, которого Жорой назвали, судя по бледности лица, было не то что не по себе, а очень страшно уже.

- Я сам должен был, ..., в компьютере набрать "глава великопольского района" ... и узнать, ..., кто такой этот ... Васильев, ..., и с кем он на одном курсе учился? А ...?! Как ты ..., завод этот проверял? Через двадцать минут после того как тут кончим, мне полный отчет о том, кто, как, и что ... проверял! Сука, ноги вырву, бойся.

Михаил Юрьевичу в этот момент подумалось, что этот действительно может вырвать. И, несмотря на то, что Михаил Юрьевич был мужчиной не робкого десятка, ему стало очень неуютно.

- Мы узнали, что это....

- Молчать!!! Лучше, Жора, тебе молчать сейчас ...

Михаил Юрьевич еще сильнее захотел сказать о том, что попал сюда практически случайно, но тут седой опять заговорил, и когда Михаил Юрьевич понял, о чем речь, было уже поздно.

- Короче так, завод этот строится как полимерный, полимеры там и будут производить. Но, ..., Жора, драть тебя мало, слышишь ты меня? Завод этот кроме полимеров будет заниматься захоронением радиоактивных отходов, используя, догадайся что? Правильно, наше метро, которым мы уже столько лет прекрасно пользовались. Почему я это узнаю раньше тебя Жора, ты мне скоро и расскажешь.

- Чьи? - подал голос один из участников, до этого момента молчащий.

- Нет информации. Точно не наши, знаю только, что по железке из Архары через Карпогоры их планируют везти, к нам как раз, - седой мимоходом показал на карте маршрут следования, из Архангельска примерно до Кировской области, небрежно отмахнувшись пальцем по карте.

- Так та..., - только открыл рот Михаил Юрьевич, как сидящий рядом Олег Станиславович резко ткнул его в бок.

Михаил Юрьевич сразу замолчал, решив уточнить позже про то, как из Карпогор до Кирова можно напрямую доехать по железной дороге. То, что прямой ветки там не существует, он знал, так как сам был родом из Архангельской области, и почти каждый год туда наведывался.

- Из Архангельска обычной железки нет, а с Карпогор на Сыктывкар метро уже лет тридцать как построили, северный рукав на Косьву, - пояснил седой, коротко глянув на Михаила Юрьевича, и продолжил, - вот из Архары говно это и повезут. Как раз и будут в ту ветку закладывать, которой мы так хорошо пользуемся, все уже согласовано.

- А если к самому обратиться, - спросил тот же участник, что про принадлежность отходов спрашивал, и для наглядности указал пальцем вверх.

- Есть неподтвержденное пока, но стойкое мнение, что сам, - также в свою очередь показал пальцем вверх седой, - имеет в этом деле интерес не менее тридцати процентов. Если не подтвердиться, пойду сразу же, но там уже на месте такая карусель завертелась, целый город выстроили. Завод строят немцы, по факту турок нагнали. Только вчера два чартера в Кирове приземлились, и автобусами к Великополью этих гастеров привезли, Жора, слышишь ты меня? - названный Жорой от этих слов совсем посерел, и казалось, был готов провалиться сквозь землю.

- Короче, проект отсюда свертываем, и переезжаем в Высоцк. Материальная база там есть, оборудование перевезем из Великополья. На месте определимся. Олег? Слышишь, я Игорю это хотел поручить, доведи до него.

- Сроки? - коротко спросил Олег Станиславович.

- Завтра к вечеру там уже котлован должен быть на месте тридесятой, оборудование в Высоцк к послезавтрашнему дню перевезти надо, раньше все равно не успеть.

- С материалом что делать?

Седой подумал секунду, и пожал плечами.

- В расход, новый не проблема набрать. Но лучше с Давидом Яковлевичем решить на месте.

- Полномочия?

- Олежа, не делай мне мозг, а? - поморщился седой, - поднимай всех кого надо, в случае чего мне звони.

- Вопросов нет? Все, свободны. Жора, ты помнишь, что через пятнадцать минут ко мне в кабинет, - произнес седой, и отошел к окну, вглядываясь вдаль.

Едва вышли из кабинета, как Олег Станиславович слегка кивнул головой, приглашая Михаил Юрьевича следовать за ним, и стремительно пошел по коридору, по пути уже набирая кого-то в мобильном телефоне. Пройти оказалось необходимо всего ничего, и, пройдя несколько дверей, мужчины зашли в один из кабинетов.

- Серж, внимательно, - сказал в трубку Олег Станиславович, - прямо сейчас надо Игоря найти, да, да, его. Он вчера с блядью своей улетел, на Сейшелы думаю. Нет, предполагаю просто, он с ней в основном туда летает. Давай, жду.

Олег Станиславович бросил трубку на стол, очень древнюю модель Нокии, как обратил внимание Михаил Юрьевич, и спрятал лицо в ладонях. С полминуты он так посидел, потом громко перевел дух, и взъерошил волосы.

- Наталья, чаю принеси, - бросил он в селектор, и откинулся в кресле, - да ты присаживайся, - указал он на стулья Михаил Юрьевичу, который все еще стоял, не решаясь присесть. Только Михаил Юрьевич присел, как зашла миловидная женщина лет около сорока, поставив чашку, сахарницу, и блюдо с нарезанными дольками лимона перед хозяином кабинета.

- Миша же тебя, да? - неприятно огорошил Михаил Юрьевича вопросом Олег Станиславович, размешивая сахар в чашке, когда женщина вышла. Миша..., - протянул он, и замолчал.

- Знаешь, Миш, - после долгой паузы, задумчиво глядя в пространство, заговорил Олег Станиславович, - давным-давно я пришел на завод работать. Слесарем инструментальщиком. Знаешь, сколько мне лет было? Пятнадцать. Я тогда только-только в Смоленск из деревни приехал. Деревня у нас глухая была, в школу по пятнадцать километров ходили. В общем, пришел я на завод, а там... все рабочие мужики, опытные уже, они мне такими знающими казались. Каждому в рот заглядывал, слушал внимательно. Потом поработал немного, притерся, и уже смотрю - этот мелочный, этот за воротник закидывает, этот алчный, а этот просто глупый. После вообще оказалось, что я только недавно начав работать, больше многих в некоторых вопросах соображаю. Соседям по цеху перестал в рот смотреть, но мастер участка мне тогда вообще человеком с другой планеты казался. Я, помню, на него с восторгом смотрел, когда он говорил. Потом меня в комсомол приняли, а там еще такой же - секретарь комсомольской организации. И ему в рот смотрел, впитывал все, что он говорил. Это не говоря уже о директоре завода, тот вообще за божество считался. Ты служил кстати? Хм, молодец. А меня не взяли по здоровью, трагедия была. В институт после ушел. Ладно, это я все к чему. Лет до двадцати пяти мне казалось, что те люди, которые по должности выше меня, они по определению меня умнее, грамотнее, опытнее.

Олег Станиславович замолчал, подошел к шкафу, достал оттуда коробку с сигарами, и уселся обратно в кресло. Отрезав кончик с помощью специальной гильотины, стоящей на столе, он достал из стола сигарные спички, и зажег одну. Подождав, пока прогорит головка, он начал поджигать сигару, притом не приближая кончик слишком близко к огню. С полминуты он поворачивал сигару вокруг огня, и когда на конце появился тлеющий венчик, он начал дуть на него. Михаил Юрьевич смотрел за этим процессом, не решаясь прервать его. Раскурив сигару, Олег Станиславович откинулся в кресле, сделал несколько затяжек, делая долгие паузы между ними, и продолжил, как ни в чем не бывало.

- Я очень быстро рос по карьерной лестнице, но у меня будто бы глаза зашторены были. На каждой должности, через какое-то время коллег будто заново узнавал - этот мелочный, этот за воротник закидывает, этот алчный, этот глупый. А потом случай был, на пьянку попал с первым секретарем горкома, по взрослому все, с девочками, ансамбль песни и пляски областной, и знаешь, у меня в один момент как глаза открылись - люди то все одинаковые. Вся эта мелочность, глупость, алчность, безалаберность, она везде, Миш.

Монолог Олега Станиславовича прервал звонок его мобильного телефона. Сняв трубку, он лишь слушал.

- Все понял, отбой. Надежду ко мне отправь, поскорее, - сказал он через минуту в трубку. Сержик, - кивнул он на телефон, который положил на стол, - вот это человек, про таких говорят, что если надо, из-под земли достанет. Он за то время, как мы разговаривали, уже береговую охрану поднять успел, уплыл твой тестюшка на яхте, на связь не выходит пока. А время поджимает, да... Так вот, Мишань, о чем я. Вот смотришь, читаешь, работаешь, и постоянно сталкиваешься с новостями, мол вот они внедрили, они организовали, они открыли новый проект, они, они, эти мифические они. И всегда наступает момент, когда ты понимаешь, что это ни они, это уже ты внедряешь, организовываешь, открываешь. И никто, никто, слышишь, - даже покачал в воздухе сигарой Олег Станиславович, - кроме тебя этого не сделает. Потому что вокруг все мелочные, глупые, безалаберные... Таких, как Серж вон, мало, такие люди нарасхват.

Он приподнялся, отложив сигару в пепельницу, и заговорил уже совсем другим тоном.

- Игоря сегодня в России точно ждать не стоит, так что предстоит тебе дорога дальняя, паренек. Радуйся, настал тот момент, или ты, или никто. И учти, если запорешь, головы тебе точно не сносить. На меня можешь так не смотреть, - увидев выражение на лице Михаила Юрьевича, ответил он на невысказанный вопрос, - я тут не при делах совершенно. Это дело Игоря, я должен только проконтролировать, чтобы до него довели. А я уж доведу сегодня, вот только береговая охрана до яхты с твоим тестюшкой доедет. Участвовать и нести ответственность в этой авантюре я уж извини, желания не имею, но тебе помогу. По старой дружбе с Игорьком, так уж и быть. Сейчас помощницу тебе дам, Надежду. Она в курсе работы проекта, тебе поможет. Организационные вопросы все с ней можешь решить. Давай Мишань, не подведи...

- Эй, мужик, освобождай помещение, сейчас сюда постояльцев новых приведут, - сиплый голос ворвался в сознание Михаил Юрьевича, развеяв картинку воспоминаний.

Михаил Юрьевич, не оборачиваясь, вдохнул глубоко, так же стоя с закрытыми глазами, и с силой сжал кулаки. Открыв глаза, он увидел, как во внутреннем дворе остановился серебристого цвета внедорожник, и из него вышел этот урод Васильев, а из другой двери Надежда. Они, громко переговариваясь и смеясь, двинулись к школьному крыльцу. Михаил Юрьевич еще раз глубоко вздохнул, и даже зубами заскрипел. Рано его со счетов списали, он им всем еще покажет. Посмотрим, кто будет последним смеяться, думал Михаил Юрьевич, слушая громкий смех с улицы.