Время полной луны [Кирилл Михайлович Королев] (fb2) читать онлайн

Кирилл Королев Время полной луны

О чем думал спецагент ФБР Фокс Малдер, продираясь сквозь густой подлесок, известно, пожалуй, лишь ему одному. Возможно, о том, как неудобно бегать по лесу, да еще ночью, в цивилизованном костюме, при галстуке, который так и норовит захлестнуться удавкой вокруг любой подвернувшейся ветки, и в плаще, что цепляется за каждую колючку. А возможно, он вовсе ни о чем не думал, просто бежал, не разбирая дороги в азарте погони, и азарт этот был сродни азарту гончей, учувшей добычу. Хорошо хоть, над лесом стояла полная луна; когда бы не лунный свет, Малдер наверняка врезался бы с разбегу в какое-нибудь из бесчисленных деревьев.

Тот, кого он преследовал, улепетывал зайцем — этакий упитанный заяц в джинсовой куртке. Малого того, этот тип и верещал как заяц.

— Помогите! Помогите! Он убьет меня!

Помочь, естественно, было некому, единственное, что осталось, — удирать во все лопатки.

А Малдер, даром что в костюме и плаще, постепенно нагонял. Толстяк это чувствовал, и вопли его становились все истошнее.

— Спасите! Господи Боже! Спасите!

Внезапно он споткнулся о неразличимую в полумраке корягу и рухнул ничком. Малдер в два прыжка очутился рядом, рывком перевернул толстяка на спину и навалился на него всем телом. Потом, чтоб не дергался, встал коленями ему на руки и выхватил из-под плаща палку длиной с ножку от журнального столика.

В этот миг неподалеку послышался женский крик:

— Малдер!

Должно быть, Скалли. Малдер покрутил головой, примерился — и с размаха всадил палку толстяку в грудь. Пошарил в траве вокруг, нащупал камень, схватил его и принялся забивать палку, будто вообразил себя охотником на колдунов, вгоняющим осиновый кол в тело очередного нечестивца. Толстяк захрипел — и замер.

— Малдер! — потрясенно выдохнула за спиной подбежавшая Скалли.

Шарахнув по палке в последний раз, что называется, для верности, Малдер отшвырнул камень, покосился через плечо на напарницу, наклонился и, не говоря ни слова, оттянул толстяку верхнюю губу. В свете луны блеснули острые клыки.

— Вот так, — удовлетворенно констатировал Малдер.

Скалли присела, протянула руку, прикоснулась к клыкам… В следующее мгновение накладная челюсть с устрашающими клыками оказалась у нее на ладони.

Дэйна повернулась к Малдеру. Тот смотрел прямо перед собой…

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия День «Х» (через двое суток после происшествия)

Молдер сидел в своем кабинете, закинув ноги на стол, и неотрывно глядел на стенку с плакатом, где под размытой фотографией «летающей тарелки» красовалась надпись: «ХОЧУ ПОВЕРИТЬ». Дверь распахнулась, и в кабинет вошла Скалли. Выглядела она, как всегда, подтянуто, но в ее движениях ощущалась некая скованность, словно она опасалась, что Малдер того и гляди на нее набросится.

— Через час мы должны быть у Скиннера, — сухо сообщила она.

Малдер никак не отреагировал.

— Уже придумал, что ты ему скажешь? — продолжала Скалли.

— Что было, то и скажу! — огрызнулся Малдер. Схватил со стола лист бумаги, скомкал его и, не глядя, кинул в мусорную корзину. Попасть не удалось, причем явно не в первый раз: около корзины валялось с десяток бумажных комков. Внезапно Малдер вскочил и на глазах у изумленной Скалли принялся пинать и топтать несчастную корзину. Надругательство над корзиной продолжалось около минуты; наконец Малдер успокоился и, тяжело дыша, плюхнулся обратно в кресло.

— А что было? — осторожно спросила Скалли.

— А то, что мы с тобой убили вампира, — по тону Малдера чувствовалось, что он в любой момент снова может взорваться.

— Мы? Насколько я помню, он был уже мертв, когда я подбежала. И о каких вампирах речь, Малдер? Ты же сам видел накладные зубы!

— Это еще не доказательство, — проворчал Малдер.

— Неужели? А что тогда для тебя доказательство? Между прочим, родственники этого парня собираются предъявить ФБР иск на четыреста с лишним миллионов. И любой судья примет их сторону, потому что тут явное превышение служебных полномочий!

— Опомнись, Скалли! — Малдер снова вскочил, и теперь они со Скалли стояли лицом к лицу. — Парень был вампиром, самым настоящим!

— Я привыкла верить собственным глазам! — Скалли тоже завелась не на шутку. — И что бы ты ни говорил, я прекрасно помню, что видела!

— Вот как? И что же ты видела?

Вспоминает специальный агент ФБР Дэйна Скалли

— Ты с самого утра был какой-то возбужденный. Я сразу поняла, что у тебя что-то на уме. Все поглядывал на меня так, словно на свидание пригласить собирался, а стоило мне зайти в твой кабинет, как спросил с порога: «Ты захватила ковбойские ботинки?»

Я, разумеется, пожала плечами и попросила объяснить, в чем, собственно, дело. Ты ухмыльнулся — как она меня бесит, эта твоя ухмылочка! — и сообщил, что мы отправляемся в Техас: мол, там творятся странные вещи.

Я поинтересовалась, какие именно. В ответ ты прочитал мне целую лекцию. Еще и слайды показывал. По твоим словам выходило, что в каком-то городишке к югу Далласа одна за другой стали гибнуть коровы, и у всех у них на шее — характерный след, как будто от укуса.

Естественно, ты сразу предположил, что здесь замешан вампир — или даже стая вампиров. От всех моих доводов — что вампиров не бывает, что, скорее всего, мы имеем дело с ритуальными убийствами, совершенными какой-то кровожадной сектой — ты попросту отмахнулся. Даже версию о чупакабре, пресловутом мексиканском кровососе, отмел с порога — дескать, у чупакабры два зуба, а на снимках отчетливо видны следы четырех. И лишь потом соизволил добавить, что ладно бы коровы — на днях погиб человек, некий Дуайт Фант из Нью-Джерси, которого невесть каким ветром занесло в эту глухомань. У него на шее тоже были обнаружены следы зубов. Тут я сдалась: не потому, что вдруг поверила во все эти бредни насчет вампиров, — все же убийство есть убийство.

В Чейни — если помнишь, так называется этот городишко — мы приехали утром и хотели было заглянуть в морг, но выяснилось, что городок слишком маленький и не может позволить себе такой роскоши, как отдельный приют для усопших. Нас провели в похоронный зал — клетушку с парой окон по соседству с мертвецкой при местной больнице. Ты почему-то уставился на гробовщика, я терпеливо ждала, сама не знаю чего, а затем…

Я думала, такие мужчины встречаются только в фильмах.

Шляпа, ковбойские сапоги, длинный плащ… Он поздоровался, представился — шериф Люциус Харвелл, позвал осматривать тело, а я стою как вкопанная… Вроде и понимаю, что веду себя дура дурой, а ничего поделать с собой не могу. Лицо такое мужественное, загорелое, глаза прищурены, зубы белые-белые, и этот южный выговор…

В общем, прошли мы в покойницкую. Я спросила, не осматривал ли кто-нибудь тело до нас. Шериф заверил, что нет, у них своего специалиста не имеется, а когда из Вашингтона сообщили о нашем приезде, в Форт-Уорт несчастного мистера Фанта решили не везти. Тогда ты стал допытываться, есть ли какие-нибудь версии у местного правосудия. Прости, Молдер, но звучало это, мягко выражаясь, нелепо: «Скажите, шериф Харвелл, у вас тут за углом вампиры не живут?» Он на тебя смотрел, как на помешанного, честное слово. Я слушала-слушала, наконец, решила вмешаться. Версию о ритуальном убийстве пришлось отбросить — шериф заявил, что никаких сектантов в округе отродясь не водилось. Он так и сказал: «отродясь». Я предположила, что в таком случае мы имеем дело с маньяком, насмотревшимся фильмов с Белой Лугоши и возомнившим себя вампиром. Да, или маньяк, или больной человек — в медицине известны болезни, которые вызывают жажду крови — например, гематолепсия, при которой человек получает наслаждение от вкуса крови. Харвелл согласился, что это вполне возможно, и прибавил — видно, польстить мне хотел: «Сколько вы всего знаете, Дэйна»…

— Дэйна?! — воскликнул Молдер. — Да откуда ему известно твое имя?

— Извини. Конечно, он сказал «агент Скалли». Ты не упустил возможности меня поддеть — поинтересовался с ехидцей, откуда у маньяка или больного клыки. Я ответила, что он вполне мог подточить свои зубы или сделать накладные. Шериф снова со мной согласился и…

Молдер, он меня прямо заворожил. Когда мужчина так смотрит на женщину… До сих пор приятно вспоминать. Ну вот, мы с шерифом разговаривали, а ты ходил вокруг тела и все приглядывался — то к покрывалу, то к месту укуса; особенно тебя почему-то заинтриговали ботинки погибшего. Ты долго на них смотрел, а потом спросил: «Шериф, это вы ему шнурки развязали?»

Харвелл пожал плечами и сказал, что у него других забот хватает, чтоб еще трупам шнурки развязывать. По правде говоря, Молдер, я бы на его месте ответила тебе куда резче, но это так, к слову. Ты снова уставился на ботинки, затем справился, нет ли в окрестностях Чейни старого кладбища. Шериф подтвердил, что есть, и тебе вдруг приспичило туда поехать. А меня вы оставили делать вскрытие.

Ну, этот процесс я, с твоего позволения, подробно описывать не стану. Скажу лишь, что ничего необычного не обнаружила — если не считать присутствия в желудке остатков пиццы с грибами. В пицце содержался хлоралгидрат, проще говоря, дурманные капли — сильное седативное средство.

После вскрытия, уже вечером, я поехала в мотель — кажется, он назывался «У Дэйва Крокетта»…

— Ничего подобного? — перебил Молдер. — «У Сэма Хьюстона».

— Пусть будет «У Сэма Хьюстона», — согласилась Скалли. — Устала как собака, просто с ног падала. Ввалилась в номер, рухнула на кровать, позвонила и заказала пиццу, потом бросила в приемник две монетки. Кровать завибрировала, я вытянулась во весь рост, но только расслабилась, как явился ты — как к себе домой, без стука, весь в грязи, и плюхнулся в кресло. Спасибо хоть, спросил, как дела. Я рассказала про хлоралгидрат, пожаловалась, что в глазах темно от изнеможения, и тут ты нахально предложил мне сделать еще одно вскрытие. Я тебя готова была придушить, правда. Отвертеться не вышло: ты сказал, что вскрывать предстоит новую жертву нашего вампира, что дело не терпит отлагательств и до утра подождать никак не получится. Я было заикнулась насчет пиццы, но ты уверил меня, что сам с удовольствием ее слопаешь. Пришлось встать, собраться. Когда я подошла к двери, ты прямо в плаще хлопнулся на кровать, а на мою просьбу не пачкать одеяло рассмеялся мне в лицо. Знаешь, Молдер, в тот вечер ты превзошел себя самого — хамил направо и налево. На улице я столкнулась с парнем в джинсовой куртке: он вылез из машины, которая остановилась у крыльца, и в руках у него была коробка с пиццей. Я попросила отнести ее в номер и пообещала, что тот тип — это про тебя — заплатит. Кстати, ты заплатил?

— Разумеется. — обиженно отозвался Молдер.

— Я на всякий случай спросила. Что ж, второе вскрытие… Сердце, легкие, толстая кишка… Когда я добралась до желудка, зазвонил мой сотовый. Зазвонить-то зазвонил, но ни слова я не услышала. Ни единого словечка! Выключила телефон, продолжила кромсать тело — и в желудке наткнулась на остатки пиццы? Тут у меня в мозгу словно что-то щелкнуло. Я сразу подумала про того парня, разносчика пиццы, и про тебя, все бросила и кинулась в мотель.

У крыльца стоял красный «форд» старой модели — тот самый, на котором привезли пиццу. Я с пистолетом в руке толкнула дверь. Она открылась. Кровать была пуста, если не считать полусъеденной пиццы. Я сделала шаг вперед — и увидела, что из-за кровати торчат чьи-то ноги. И в этот миг кто-то как сиганет мимо меня! Я упала, перекатилась на живот, выстрелила — дважды, но не попала. Он прыгнул в машину. Я выстрелила снова, через распахнутую дверь, уже по колесам, и пробила переднее справа. Он выскочил из машины и побежал в лес, а я — к тебе.

Ты лежал на полу, лицо у тебя было такое… блаженное, что ли. Я тебя окликнула, а ты в ответ начал петь дурацкую, похабную песенку. Я даже слова запомнила — от возмущения, наверно:

Там было что-то еще, кажется, про грудки, но это я уже не запомнила. В общем, мне стало понятно, что ничего особенно страшного с тобой не произошло и что надо ловить того типа. Но не успела я повернуться, как ты резко сел, а потом как вскочишь, как побежишь! Короче, вместо разносчика пиццы мне пришлось гнаться за тобой. А когда я тебя нагнала, все было кончено…

— Интересно, где я подцепил эту песенку? — пробормотал Молдер. — Чего только не услышишь при нашей работе… Между прочим, ты изрядно напутала. Все было совсем не так.

— Кто бы мог подумать?! — саркастически заметила Скалли. — Ну, давай, выкладывай, как оно было по-твоему.

Вспоминает специальный агент ФБР Фокс Малдер

— Я сидел в кабинете и ждал тебя. Как только ты вошла, я сразу понял — мы сегодня не в духе. Попытался пошутить, спросил, захватила ли ты ковбойские ботинки, потом показал билеты до Далласа; но ты шутку не оценила — посмотрела на меня так, что я чуть не поперхнулся, и ядовито поинтересовалась, какого дьявола мы там забыли. Я объяснил, что в городишке Чейни под Далласом происходит что-то странное: за неделю обнаружено пять мертвых коров, и у всех на шее след от укуса. На слайдах, которые я тебе показал, этот след был отчетливо виден. Мне казалось, слайдов вполне достаточно, чтобы убедить тебя в необходимости поездки, но я недооценил твой скептицизм. «Очередная чупакабра?» — вот и все, что ты сказала. Я заметил, что чупакабра тут не при чем, что у нее два зуба, а на снимках — следы как минимум четырех; и вообще, продолжал я, у меня, разумеется, есть своя теория, но я, как всегда, жажду услышать твой приговор. Ты заявила, что никуда лететь не собираешься, что тебе надоели все эти идиотские расследования, которые оборачиваются пустой тратой времени, и что проект «Секретные материалы» в свое время закрыли по той причине, что мы усердно гонялись за «мыльными пузырями». Пришлось выложить решающий довод, который я поначалу собирался приберечь до Техаса: коровы коровами, но на днях в Чейни погиб человек, приезжий из Нью-Джерси, и у него на шее имеются те же следы. Этот довод подействовал — ты перестала артачиться.

Признаться, по дороге я пожалел, что не поехал один: и в самолете, и потом, когда мы ехали из Далласа в Чейни, ты пилила меня не переставая — дескать, я наверняка думаю, что коров и того приезжего покусал вампир; когда же я наконец повзрослею, когда пойму, что нельзя в каждой дырке на шее видеть укус вампира… Слава богу, Чейни недалеко от Далласа — всего миль пятьдесят, иначе я мог не выдержать.

По прибытии на место выяснилось, что морга как такового у них нет, поэтому трупы держат в мертвецкой при больнице, а попасть туда можно через похоронный зал. Ну, насчет зала, конечно, громко сказано — мой кабинет и то больше: два окна, три гроба и гробовщик. Между прочим, любопытный типаж: длинный, худой, голова яйцом, и улыбается так, словно укусить хочет. Я спросил, зачем столько гробов — или у них мор начался? Он ответил, что мора нет и не предвидится, но клиентов всегда хватает. Ты поморщилась — впрочем, я давно заметил, что черный юмор тебе не по душе. Вдруг распахнулась дверь и на пороге появился этакий Джон Уэйн: ковбойские сапоги, плащ до пят, шляпа набекрень, на поясе кобура… Правда, у Джона Уэйна зубы были не лошадиные, и улыбался он не так, будто ему на голову кирпич уронили.

— Молдер! — перебила возмущенная Скалли. — Что ты такое говоришь? У шерифа Хар-велла зубы вовсе не лошадиные!

— Тебе виднее, — согласился Молдер. — Я продолжу, с твоего позволения?

Нас провели в мертвецкую. Шериф сообщил, что тело никто не осматривал — привезли из мотеля, положили, с тех пор и лежит. Ты спросила мистера Ковбоя, есть ли у него какие-нибудь предположения. Он признался, что хотел задать этот вопрос нам. Я думал, говорить будешь ты, но ты молчала и только смотрела на шерифа. Скажу прямо: по-моему, ты просто млела. Короче, я понял, что отдуваться придется мне. Начал я с того, что, по моим представлениям, мы имеем дело с вампиром. Ты, естественно, скривилась, шериф пожал плечами. Я напомнил, что вампиры встречаются в фольклоре всех народов, а это означает, что легенда имеет под собой реальные основания, поскольку миграция сюжета, на которую обычно ссылаются, вряд ли возможна — слишком уж разнятся культуры: ходячий пример — вампиры известны и европейцам, и африканцам, и китайцам, причем всех у них легенды о вампирах возникли глубокой древности, задолго до того, как состоялось знакомство Европы с Китаем и с Африкой. В нашей культуре самый знаменитый вампир — безусловно, Дракула, он же граф Цепеш безбожно оболганный Брэмом Стокером, версию которого впоследствии растиражировали голливудские режиссеры. Тут ты меня перебила и заявила, что нам следует искать человека, насмотревшегося фильмов с Белой Лугоши и вообразившего себя вампиром. Шериф моментально с тобой согласился — судя по всему, Скалли, вы с ним запали друг на друга.

Ты говорила что-то еще, но я уже не слушал: мне внезапно бросилось в глаза, что у трупа на башмаках развязаны шнурки. Я спросил шерифа, нет ли у них в округе старого заброшенного кладбища. Он сказал, что есть, и я предложил съездить туда. а тебя попросил заняться вскрытием.

— Ну, развязаны шнурки, и что с того? — осведомилась Скалли.

— Подожди, и до этого дойдем. Итак, мы с шерифом приехали на кладбище. Я стал осматриваться, а он ходил за мной и до поры помалкивал, но потом не вытерпел и спросил, что мы здесь ищем. Я объяснил, что ищем мы признаки обитания вампира — сдвинутые надгробия, следы когтей на камне и тому подобное. Кстати, сказал я, имеет смысл прислушаться — может, услышим вой из-под земли. Шериф, должно быть, решил, что я его дурачу, но комментировать не стал, лишь головой покачал. А я был уверен, что наш вампир проживает именно здесь и обязательно вернется сюда, на кладбище. Пока мы с шерифом ходили между могил, по дороге мимо кладбища прокатил красный «фордик»; притормозил у ворот, из окна высунулся какой-то парень в джинсовой куртке и крикнул: «Привет, шериф!» «Привет, Ронни! — отозвался Харвелл. — Как дела?» Ронни ответил, что идут помаленьку, и поехал дальше, а мы продолжили осмотр. К сожалению, ничего не нашли и двинулись на выход: шериф первым, я за ним, рассыпая семечки, которые были у меня в кармане.

В машине шериф поинтересовался, что это я такое делал. Надо отдать ему должное: несмотря на свой дурацкий наряд, он замечал все. что должен был замечать по долгу службы. Ну, я пояснил, что рассыпать семечки — самый верный способ задержать вампира: он не двинется с места, пока не соберет их все до единого. И годятся не только семечки: сойдет и зерно, и даже спички. Услыхав про спички, шериф сразу вспомнил сцену из «Человека дождя»; я подтвердил, что да, приблизительно так, но в «Человеке дождя» герой не собирал спички, а просто их считал. Кроме того, я объяснил насчет шнурков: вампир не выносит одежды, застегнутой на все пуговицы, и завязанных шнурков. Шериф глубокомысленно кивнул, и вдруг у него запищала рация. Дежурный сообщил, что в мотеле «Всегда на колесах» произошло какое-то несчастье и надо бы съездить посмотреть. Мы и поехали.

У мотеля собралась приличная толпа. Все глазели на фургон-минивэн, который наматывал круги по стоянке. Честно говоря, Скалли, в этом движении по кругу было что-то жуткое… Мы с шерифом присоединились к зевакам; рядом оказался тот самый парень, который днем проезжал мимо кладбища. Они с Харвеллом перекинулись парой фраз, потом шериф спросил у меня: «Что будем делать?» Я достал пистолет, он тоже. Знаешь, никогда не думал, что так сложно попасть с десяти метров в колесо движущегося фургона. В общем, промазали оба. Тогда я решил испробовать другой способ… Вообще-то я хотел запрыгнуть на ходу на подножку кабины, а вместо этого кругов пять или шесть меня волокло по асфальту за машиной. Весь плащ изгваздал; хорошо хоть, ничего себе не отдавил… Наконец я улучил момент, разжал руки и откатился в сторону, а когда встал, фургон неожиданно остановился, будто водитель устал кружить. В кабине никого не оказалось. Когда же я распахнул дверцу кузова, на меня выпал мертвец — мужчина лет тридцати, с укусом на шее и с развязанными шнурками на ботинках…

Шерифа я оставил улаживать формальности, а сам рванул к тебе, в мотель «У Сэма Хьюстона»…

— По-моему, он все-таки назывался «У Дэйва Крокетта», — вставила Скалли.

— Без разницы, — буркнул Молдер. — Приехал, постучал, вошел. Ты лежала на кровати. Я сказал, что у нас еще один труп и нужно сделать еще одно вскрытие. В ответ ты обложила меня по полной программе, самое мягкое, что я услышал в свой адрес, было слово «охренел». Извини, Скалли, ругаешься ты почище любого рэппера. Ну да ладно, ты уехала, а я решил прилечь. Снял ботинки, поставил возле кровати, аккуратно разделся и лег. Тут в дверь постучали. Как был, в майке и в брюках, я пошел открывать. На пороге стоял тот самый парень с кладбища — оказывается, он развозит пиццу. Я мысленно поблагодарил тебя за заботу, расплатился, снова лег и принялся за еду. Слопал с половину пиццы — и вдруг заметил, что на моих ботинках развязаны шнурки. А в следующий момент накатила дурнота — в пиццу явно что-то подмешали. Я сполз с кровати на пол, дотянулся до мобильника, набрал твой номер, но говорить уже не мог… Дверь приоткрылась. Я пошарил вокруг, нащупал на прикроватной тумбочке кулек с семечками — хотел полузгать после пиццы, — набрал горсть и швырнул в сторону двери. Толстяк — а это был он, парень в джинсовой куртке, которого шериф называл Ронни, — толстяк прорычал: «Я это тебе припомню!» и принялся собирать семечки. Пока он возился, я потерял сознание. Очнулся и увидел прямо над собой оскаленные клыки… Что было дальше, помню смутно. Какой-то грохот… Два выстрела… Парень подскочил, перепрыгнул через кровать — это я запомнил хорошо — и кинулся к двери…

— Ты хочешь сказать, что он перескочил через двуспальную кровать? Это же человек, Молдер, человек, а не белка-летяга!

— Хорошее сравнение, — пробормотал Молдер. — Белка-летяга, надо же… Я снова отрубился, так что никаких песенок петь не мог. Когда очухался, увидел, что в номере пусто, дверь нараспашку. Ко мне неожиданно вернулись силы. Я вскочил, накинул плащ, отломал ножку от стула и бросился на улицу. Остальное ты видела…

Национальная патологоанатомическая лаборатория, Даллас, Форт-Уорт, штат Техас

Дежурный патологоанатом подошел к прозекторскому столу, на котором, накрытое просты-ней, лежало тело человека по имени Ронни Стрикленд, доставленного накануне из Чейни. Очертания тела под простыней напоминали детский рисунок удава, проглотившего слона.

Анатом откинул простыню и уставился на кол, торчавший из груди трупа. Покачал головой, подергал деревяшку и констатировал:

— Хорошо засадил.

Ухватился обеими руками, напряг мышцы, дернул… Деревяшка очутилась у него в руках. Он снова покачал головой и пошел к умывальнику, чтобы смыть с деревяшки кровь.

Анатом стоял спиной к столу и поэтому не мог видеть, как мертвец сперва пошевелился, потом поднял голову, огляделся — и слез со стола.

Что-то заставило врача обернуться. Он уперся взглядом в немигающие зеленые глаза, а в следующую секунду клыки вампира сомкнулись на его шее…

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия День «X»

В приемной Скиннера стоял диван, на который Молдер и плюхнулся. Скалли присела рядом и поглядела на напарника, то нервно теребившего галстук, то сцеплявшего пальцы.

— Не переживай, Молдер, все обойдется. Скажи, что тебя опоили. Я подтвержу.

— Да отстань ты! — рявкнул Молдер. Секретарь Скиннера смерила его суровым взглядом.

Дверь с табличкой «Заместитель директор ФБР» открылась. Не успел Скиннер вымолвить и слова, как Молдер вскочил и выпалил:

— Меня опоили!

Скиннер недоуменно посмотрел на Скалли, покосился на Молдера и сказал:

— Ваш… гм… подопечный Ронни Стрикленд исчез. Кто-то напал на патологоанатома, который делал вскрытие, и похитил тело…

— Врач жив? — с дрожью в голосе справился Молдер.

— Врач жив, — подтвердил Скиннер. — А вы сегодня же вылетаете в Техас.

Чейни, 50 миль южнее Далласа Вечер того же дня

В Чейни сразу отправились на старое кладбище. Ходить в вечерних сумерках среди покосившихся надгробий было жутковато; Скалли даже поежилась — и чуть не подпрыгнула, когда с дороги раздался автомобильный гудок.

— Это шериф, — успокоил Молдер. — Я позвонил ему с дороги и попросил приехать сюда. Кстати, Скалли, а где живут родственники этого Стрикленда? Те самые, что собирались ободрать ФБР как липку?

— Здесь, в Чейни, — ответила Скалли, голос ее слегка дрожал. — Правда, почту они получают «до востребования», так что адреса я не знаю.

— Понятно, — Молдер повернулся к подошедшему шерифу Харвеллу. — Шериф, где у вас могут жить люди, которые получают почту «до востребования»?

Харвелл окинул агента ФБР оценивающим взглядом — должно быть, мысленно одобряя его наряд: и то сказать, кожаная куртка, джинсы и армейские башмаки куда больше подходили для расследования на местности, чем костюм с галстуком и длинный плащ. Впрочем, Скалли примеру напарника не последовала: она была в брючном костюме и в плаще; добавить туфли на высоких каблуках — и хоть сейчас на какой-нибудь раут.

— До востребования… — проговорил Харвелл задумчиво. — Скорее всего, в мотеле «Всегда на колесах».

— Отлично! — воскликнул Молдер. — Скалли, ты оставайся с шерифом, а я наведаюсь в этот мотель. Не прозевайте нашего друга — он наверняка скоро появится.

Молдер исчез в полумраке. Скалли зябко передернула плечами.

— Замерзли, агент Скалли? — участливо справился шериф. — Пойдемте в мою машину, там будет теплее.

В машине Харвелл достал из-под своего кресла термос.

— Чай, — пояснил он коротко. Скалли с благодарностью приняла стаканчик с горячим ароматным напитком.

Некоторое время сидели молча, поглядывая на кладбище и потягивая чай.

Тишину нарушил шериф.

— Ронни крепко нас подвел, — сказал он. — Мы сидели, не высовывались, исправно платили налоги, а он… Не сдержался, видно.

Скалли непонимающе посмотрела на Харвелла. Вдруг перед глазами у нее все поплыло. Стаканчик выпал из ослабевших пальцев. Последнее, что она увидела, прежде чем потерять сознание, — немигающие зеленые глаза вампира, глядящие на нее из-под ковбойской шляпы.

* * *

До мотеля «Всегда на колесах» Молдер добрался уже ближе к ночи. На стоянке перед зданием мотеля кучковались трейлеры — не меньше дюжины. Молдер решил сначала пройтись между ними, а уж потом идти в мотель.

Все трейлеры походили друг на друга, как близнецы. И никаких тебе вывесок; нет чтобы написать над дверью: «Стрикленды» или хотя бы «Родственники покойного Ронни». Впрочем, покойного ли?

Внезапно под ногой что-то хрустнуло. Фоке наклонился и поднял с асфальта… накладную челюсть. Вот и ответ на вопрос: Стрикленд жив-здоров и скрывается где-то поблизости. Молдер огляделся — и заметил припаркованный у третьего по правую руку трейлера знакомый «форд» (красный при свете дня, сейчас он выглядел каким-то бурым).

Подойдя к трейлеру, Молдер достал из кармана куртки фонарик, затем осторожно нажал на дверную ручку. Не заперто. Он открыл дверь и, затаив дыхание, скользнул внутрь. Включил фонарик, повел лучом по стенам. Холодильник, стол, на столе пустой стакан и две французских булки, окно, на окне жалюзи, а под окном… Под окном стоял роскошный гроб!

Молдер крадучись приблизился и приподнял крышку. В гробу спал Ронни Стрикленд: в джинсовой куртке, с которой он, похоже, не расставался, и в наушниках — видно, слушал на сон грядущий что-нибудь этакое, успокаивающее. Любопытно, сочиняют ли вампиры свои собственные колыбельные? «Баю-баюш-ки-баю, кровки я тебе налью…»

Благоразумие подсказывало, что надо закрыть гроб и бежать за подмогой, но Фоке Молдер не привык доверять голосу рассудка.

— Эй, Ронни! — позвал он негромко. — Просыпайся, приятель.

Глаза Стрикленда открылись — и вдруг налились зеленоватым сиянием. Он зашипел и рванулся так сильно, что Молдер едва удержал крышку гроба. Стрикленд напирал; чувствуя, что еще немного — и он вырвется, Молдер навалился на крышку всем телом и исхитрился защелкнуть один из запоров, в ногах у вампира. Сладить со вторым запором оказалось куда сложнее: он находился в изголовье гроба и до него вампиру дотянуться было гораздо проще, чем до первого. Наконец Молдер одолел — отдавив Стрикленду пальцы, он защелкнул второй запор, уселся на гроб и, тяжело дыша, произнес:

— Рональд Стрикленд, вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против…

Случайный взгляд в окно через жалюзи заставил Молдера поперхнуться. К трейлеру Стрикленда со всех сторон сходились люди. Они приближались неторопливо, в полной тишине — хоть бы кто шаркнул, — и у всех были зеленые глаза…

Запертый в гробу Стрикленд ударил в крышку с такой силой, что гроб подпрыгнул, и Молдер вместе с ним. Да, запоры его вряд ли удержат… Фоке выудил из кармана куртки наручники, одним движением застегнул их на головном запоре, потом метну лея к столу. Схватил французские булки, сложил их крест-накрест, мгновение помедлил — и выскочил из трейлера.

Молдер ткнул импровизированным крестом в лицо ближайшему вампиру. Не подействовало. Он повернулся к другому, к третьему… Никто не обращал на хлебный крест ни малейшего внимания. М-да, эти ребята, видно, не смотрели «От заката до рассвета»…

Молдера обступили полукругом. Фоке прижался спиной к трейлеру, а полукруг между тем неумолимо сужался. Кто-то вырвал булки у него из рук, кто-то схватил за воротник куртки, чья-то рука потянулась к шее…

Чейни, штат Техас На следующее утро

Молдер очнулся оттого, что кто-то подергал его за ногу. Разлепив глаза, он увидел Скалли — всю какую-то помятую и почему-то в полицейской куртке. Попытался встать, ударился головой обо что-то твердое — и только тут сообразил, что лежит в машине, на передних сиденьях, а ноги его торчат из окошка со стороны водителя.

Фокс кое-как извернулся, протянул руку, открыл дверцу и почти выпал из машины. Скалли стояла рядом, но почему-то даже не пыталась помочь. Должно быть, ей здорово досталось. Молдер поднялся, выпрямился и огляделся по сторонам.

Стоянка перед мотелем опустела. Ни единого фургона. И сам мотель, похоже, лишился постояльцев — двери нараспашку, внутри ни движения, ни звука.

— Укатили, — пробормотала Скалли, подтверждая очевидное.

— Как дела? — спросил Молдер. Он прекрасно сознавал, что вопрос звучит по-дурацки, но ничего более умного в голову не лезло.

— Вот… — Скалли развела руками. — Проснулась на кладбище.

Словно что-то вспомнив, Молдер ощупал шею, потом шагнул к Скалли. Та было попятилась, но остановилась. Фокс осмотрел ее шею — никаких следов, — а потом поинтересовался:

— Что это ты от меня шарахаешься?

Скалли молча ткнула пальцем ему под ноги. Молдер опустил голову и уставился на развязанные шнурки на башмаках. Молча присел на колено, не спеша завязал сначала один шнурок, потом другой. Все это время Скалли не сводила с него пристального взгляда.

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия День спустя

— И это все? — спросил Скиннер, внимательно выслушав отчет о поездке в Техас.

Молдер, свежевымытый, в светлом костюме, при галстуке, и какой-то пришибленный, переглянулся со Скалли. Та, неестественно бледная и застегнутая на все пуговицы, пожала плечами: мол, ты рассказывал, тебе и отвечать.

— Все, сэр, — со вздохом пробормотал Молдер.

— Агент Скалли, вы можете что-то добавить? — осведомился Скиннер.

Настала очередь Скалли покоситься на Молдера. Тот смотрел прямо перед собой.

— Сэр, я… Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть слова агента Молдера…

— А я — агента Скалли, — вставил Молдер.

— Понимаете, сэр, — продолжала Скалли, — меня… э… меня опоили. В общем и целом так все и было… если не считать лошадиных зубов.

Оглавление

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия День «Х» (через двое суток после происшествия)

Вспоминает специальный агент ФБР Дэйна Скалли

Вспоминает специальный агент ФБР Фокс Малдер

Национальная патологоанатомическая лаборатория, Даллас, Форт-Уорт, штат Техас

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия День «X»

Чейни, 50 миль южнее Далласа Вечер того же дня

Чейни, штат Техас На следующее утро

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия День спустя