Когда? [Яков Исидорович Шур] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]


НЕРАЗРЕШИМАЯ ЗАДАЧА

Никто на свете не решит совсем будто простую задачку: Вася прошел четыре километра, а Петя — три; кто шагал быстрее? «Да тут и решать-то нечего, — скажете вы, — ясно кто — Вася!» Не торопитесь, пожалуйста. А время? Вы забыли о нем. Представьте себе, что Вася затратил на свое путешествие целый час, а Петя — только полчаса. Кто шагал быстрее? Выходит, Петя.

Любопытно, что само слово «время» происходит от «вартман», а это слово на одном из древнейших языков, санскрите, означало «путь», «след колес». В старину говорили: «До города два дня пути». Да и теперь мы нередко слышим: «Это совсем близко — минут пять ходу, не больше!» Астрономы световыми годами измеряют расстояния в космическом пространстве.

Нигде и никогда нерасторжима «дружба» пространства и времени: одно не может существовать без другого. В самом деле, все в мире происходит не только где-то, но и когда-то, все вещи и события имеют свой адрес во времени.

Прекрасная роза, что расцвела вчера, сегодня поблекла, а завтра увянет. Она осталась на прежнем месте, но исчезает нежный ее аромат и осыпаются лепестки — это уже не та, не вчерашняя роза.

Все в мире изменяется. И часто необходимо предвидеть, когда наступит какое-нибудь событие и сколько оно продлится — когда начнется и когда кончится.

Видели вы или слышали вездесущее время? Беззвучно и непрерывно, никогда не останавливаясь, струится оно, незримое, неощутимое, неуловимое… Впрочем, есть у нас «ловцы» времени: не забывайте только каждый день заводить свои часы и отрывать очередной листок календаря. Чего проще!

Хорошие часы ошибаются за неделю не более чем на минуту. Лучшие астрономические часы еще недавно показывали время с точностью до десятой доли секунды в неделю. А если бы нынешние атомные часы были пущены в ход на заре культуры, 6000 лет назад, то за все эти необозримые века «согрешили» бы всего только на 6 секунд — казалось бы, высший образец точности, предел совершенства. Но уже созданы атомные часы, втрое более точные: подумать только, за шесть тысячелетий они ошибутся лишь на две секунды!

Все вещи совершенствуются. А наш календарь? Он на тысячи лет старше привычных колесных часов и все-таки хуже того, что существовал еще в Древнем Египте. Десятки веков прошли с тех пор, сменилось больше сотни поколений — неужели ничего лучше нельзя было придумать?

А ведь совсем немногое требуется от календаря: он должен вести правильный, без пропусков и повторений, счет суток — только и всего, но в этом-то, оказывается, главная сложность.

Хотите измерить длину — к вашим услугам метры или футы. Наш урожай мы оцениваем тоннами и пудами. В каждой стране свои денежные единицы: рубли, доллары, марки, франки — нет им числа. А время во всем свете измеряют одинаково: секундами, минутами, часами, днями, неделями…

Можно договориться, что в метре 100 сантиметров, что в пуде сорок фунтов. Можно условиться, что в месяце тридцать дней или двадцать — были и такие месяцы. Можно считать, что в неделе семь суток, или десять, или тринадцать — были и такие недели. Все эти меры придуманы, и можно изменить их как угодно и как удобнее.

А вот основные меры времени даны самой природой и от нашей воли не зависят: за сутки Земля совершает ровно один оборот вокруг своей оси, а за год — тоже один оборот вокруг Солнца. Эти меры не придуманы, их нельзя изменить: они обязательны для всех стран и народов.

Астрономический год — один оборот Земли вокруг Солнца — делится на четыре сезона.

Нелегко было определить, сколько времени продолжаются сутки и год. А когда это узнали, возникла очень трудная, вернее — неразрешимая задача.

Хорошо, если бы в году было целое число суток, все равно сколько: 365 или 563. Тогда легко было бы создать простой и удобный календарь. Если бы год состоял даже из 365 дней плюс еще половина или восьмая часть суток, из этих половинок или восьмушек можно было бы составить целые сутки.

Но год продолжается 365 + 0,24219… суток.

Видите, какая нескладная, длинная дробь получается, сразу ее даже не прочитаешь. И последняя цифра — еще не последняя: дробь эта бесконечная. Можно записать ее попроще и менее точно: 365 суток + 5 часов 48 минут 46 секунд.

Из этой «добавки», как ни старайтесь, целых суток вы не получите. Год и сутки, говорят математики, несоизмеримы: нельзя разделить большую величину на меньшую без остатка. Нот почему и получается бесконечная дробь.

Не странно ли это? Нет, нисколько. Напротив, было бы просто чудом из чудес, если бы год содержал ровно 365 1/4 или 365 + 7/8) суток. Ведь между двумя целыми числами, 365 и 366, существует беспредельное множество дробей. Кто мог выбрать из этого необъятного океана «подходящие» капельки?

Природа не математик: нет у нее сознательной, разумной цели. Дай волю человеку, он сотворил бы более удобную Землю и, может быть, со временем заставит ее двигаться быстрее или медленнее. Но пока приходится считаться с тем, что есть.

Раз год несоизмерим с сутками, создать точный календарь нельзя, это неразрешимая задача. Однако календарь у нас есть, значит, ее все-таки решили. Интересно — как это удалось.

И еще любопытно знать: почему год у нас начинается 1 января и состоит из двенадцати месяцев, а в каждом из них неодинаковое число дней? Всюду, у всех ли народов, такой календарь? Откуда появилась семидневная неделя? Как сложились названия месяцев и дней? Почему днем отдыха считают воскресенье?

Говорят, что Рим был основан в 753 году до новой эры (или, сокращенно, до н. э.). Что это за эра и почему сейчас 1968 год, а не какой-нибудь другой? Хорош ли наш календарь и нельзя ли его улучшить? Можно ли создать долговечный календарь?..

ДЕНЬ ДА НОЧЬ — СУТКИ ПРОЧЬ!

Небесные обитатели

Забавную сказку сложили полинезийцы [1].

Раньше бог Солнца Тама, как праздный бродяга, слонялся по небу куда вздумает или летал с быстротой молнии. Но в конце концов приручил его и укротил хитрый Мауи.

Чудесными подвигами прославился знаменитый герой-полубог: он изобрел дротик для охотников и рыболовные крючки, похитил у подземного бога огонь, выловил из морских глубин острова, сотворил первое домашнее животное — собаку Иравари.

Тама-Солнце так быстро мчался по своей небесной дороге, что мудрено было за ним поспеть. «Дни совсем короткие, все, что нужно, не переделаешь, а поиграть и вовсе нет времени», — жаловались братья Мауи. Тогда он задумал удлинить день: «Я поймаю быстролетное светило и заставлю его шагать как следует?»

Недоверчиво засмеялись братья, но все-таки следом за ним пустились на край света, к восточным воротам дня. Там они укрепили петлю из прочной веревки как раз над тем местом, откуда выбегает бог Солнца.

Великое светило, едва только вынырнуло из глубины ночи, собиралось тотчас же начать неугомонный свой бег, но не тут-то было. Петля крепко держала Тама-Солнце на привязи, как в ловушке, и напрасно бог метался, пытаясь вырваться на свободу.

А здесь еще Мауи стал изо всех сил так колотить беднягу Тама, что тот на коленях запросил пощады. Добрый Мауи великодушно простил Солнце, но приказал ему впредь ходить по небу медленно и чинно, как нужно людям…

Полинезийцы в атом мифе славят человека — победителя природы, но совсем неуважительно, даже высокомерно относятся к Солнцу. А большинство древних народов почитало его как одно из главных или даже самое важное божество.

Когда наступал праздник Солнца, в полумраке египетских храмов вдруг загорались ослепительным блеском драгоценные камни на алтаре. Дивились чуду доверчивые египтяне: не знали они, что солнечные лучи сквозь потайное отверстие в крыше озаряют алтарь.

Всесильна власть бога Солнца — творца света и жизни, верховного владыки всего мира. И теперь алтари православных церквей обращены к восходу Солнца: с востока свет!

В Древней Руси поклонялись властителю неба, отцу обильной боговой семьи Сварогу, и сыну его Дажьбогу — светлому духу Солнца, защитнику правды-истины и врагу кривды-лжи. Наши предки считали себя его внуками, и в Киеве, матери городов русских, на самом почетном месте языческого святилища возвышалась статуя Дажьбога.

Каких только сказок не сочиняли о Солнце-женихе и Земле-невесте! Весной, в новом цветочном наряде, празднует Земля свою свадьбу с Солнцем, и веселыми песнями встречают повсюду расцвет природы. А осенью скрывается дневное светило, и горько оплакивает небо дождями расставанье Красного Солнышка с опечаленной Землей.

У чехов Солнце — золотоволосый дед Всевед: все ведомо ему с высоты, нигде не укрыться от его всевидящего глаза. У литовской богини неба, юной и прекрасной девы Каралуни, голова увенчана Солнцем, а плащ, усеянный звездами, застегнут на правом плече лунным серпом.

Китайцы в древности тоже боготворили небо, отца Поднебесной, как издревле называли они свою страну: днем и ночью озирает небо Землю светлыми своими глазами — Солнцем и Луной. Для японцев и теперь их родина — Страна Восходящего Солнца, и на ее белом государственном флаге ярко алеет красный диск.

Многие народы поклонялись Луне. Ее мягкий, вкрадчивый свет, побеждающий тьму, рождал веру в какие-то чудесные силы ночного божества. Монголы считали, что мать их — Солнце, а отец — молодой месяц. Ничто не ускользнет от блистательной царь-звезды и небесного уха, как величали монголы Луну: ей доступны все тайные шорохи ночи.

Загадочной богиней ночи почитали Луну древние народы Центральной и Южной Америки: инки, ацтеки, майя. В XVI и XVII веках большая часть этих народов была уничтожена испанскими завоевателями — конкистадорами. Разве могли вооруженные стрелами индейцы сопротивляться бледнолицым грабителям с их аркебузами и мушкетами, изрыгавшими пламя и пули?!

Свою страну (по-испански Перу) инки считали центром всего света и главный город — он дожил до наших дней — назвали Куско, то есть «пуп» Земли. Они верили, что их страну сотворили дети бога Солнца — Капак и его жена Мама Ойльо.

Пятьсот лет назад Куско был столицей самого могущественного в Южной Америке государства. Владыка его, Великий инка, тоже считался сыном Солнца. Живому богу инков и их жрецам принадлежали самые лучшие земли, обильные стада, сказочные сокровища золота, серебра, драгоценных камней.

Слухи об этих несметных богатствах дошли до алчных испанских конкистадоров. Предводитель их Франсиско Писарро в 1532 году предательски заманил в ловушку тогдашнего Великого инку Атауальпу и бросил его в темницу.

Плененный вождь обещал заплатить неслыханный выкуп за освобождение: заполнить темницу золотыми вещами выше своего роста. Милостиво согласился главарь испанских бандитов, но слова своего не сдержал. «Выпустишь его на волю, а он, чего доброго, поднимет восстание», — опасался Писарро и, обвинив Великого инку во многих грехах, приговорил его к сожжению живым на костре.

Атауальпа, чтобы спасти жизнь, решил принять крещение, В награду за это его не сожгли, а поступили, как с испанским дворянином, провинившимся перед королем. На шею Атауальпе надели гарроту — обруч, сжимаемый винтом, — орудие пыток и казни посредством удушения. Так не на костре и не на виселице закончил печальные дни свои сын Солнца, предпоследний Великий инка.

После этого Писарро, назначив преемником Атауальпы его племянника Манко, вместе с ним 15 ноября 1533 года, перед самым заходом Солнца, вступил в столицу инков. И сразу без стыда и стеснения испанцы стали грабить дворцы и храмы Куско.

Самым величественным из столичных святилищ было «Золотое место». На восточной стороне этого храма сиял круглый диск бога Солнца из чистого золота. И первые лучи восходящего светила так сверкали на божественном образе, что блеск его был виден издалека. А внутри храма золотые пластины сплошь покрывали потолок и стены — ни дать ни взять и впрямь золотое место!

По соседству с ним возвышался украшенный серебром храм богини Луны, жены Солнца. Было чем поживиться победителям-грабителям. Прежде всего они, конечно, набросились на золото.

Разграбили испанцы и святилище звезд, где многоцветной радугой переливались топазы, аметисты и другие драгоценные камни…

В древности не только инки, но и многие народы поклонялись звездам. Впрочем, иногда небесполезны и боги: небесные обитатели служили календарем.

Сколько угодно календарей…

По звездам и Солнцу находили путь древние пастушеские племена. Когда наступала весна, кочевники-скотоводы угоняли свои стада на горные пастбища — здесь в это время вдосталь сочной травы. А начиналась осень, и пастухи вновь перекочевывали на «зимние квартиры» — в свои становища.

Чтобы совершать столь далекие путешествия, надо было уже умело ориентироваться. И небесные светила стали надежными путеводителями не только в пространстве, но и во времени. Легко было догадаться, что предрассветные сумерки возвещают конец ночной темноты, и по высоте Солнца судить о времени дня. А вот как узнать, когда холодное время года сменится теплым, — это особенно важно было предвидеть земледельцам, чтобы не запоздать с севом.

Осенью все ближе к горизонту проходит путь Солнца, словно удаляется оно от Земли. А вдруг совсем скроется и навсегда покинет нас великое светило? Не будет больше ни зеленой травы, ни пестрых цветов, ни золотистых колосьев!..

Видно, разгневалось светлое божество — надо умилостивить его жертвами и молитвами. Ну, слава ему, солнышку, упросили, умолили, и «остановилось» оно, не опускается ниже. Может быть, еще вернется? И когда сбывалась эта надежда, радостным торжеством отмечали «поворот» Солнца с зимы на весну. По старинке и теперь празднуют веселой рождественской елкой «возвращение» Солнца и близкое обновление жизни в грядущее новогодие.

А где та граница, что отделяет зиму от весны? Когда начинается лето и когда — осень? Правда, весной Солнце встает не в том месте, где осенью, и все выше поднимается в полдень. Но разве уследишь, как постепенно, день за днём, изменяется путь Солнца? И легко ли запомнить, когда и где восходит оно?

Гораздо удобнее считать время по Луне. Изменчив облик ее: то едва заметен бледный серп, то серебрится полумесяц, то блестит светлый диск, то снова виден только узенький серп, да и он исчезает — может быть, навсегда?

Нет, вот уже вновь оживает Луна, словно одарена бессмертием. Люди умирают, а великое ночное светило только временно отлучается: через два-три дня оно воскресает и, будто омоложенное, сызнова начинает свою жизнь. А разве мы и теперь не говорим о новолунии, будто и в самом деле народилась новая Луна?

«Пусть и моя жизнь обновится, как обновляешься ты!» — молились новорожденной Луне многие африканцы, падая на колени и радостно хлопая в ладоши. «Когда Луна прячется, месяц прошел», — говорили они, но не считали, сколько дней в этом месяце.

Скоро вы сами убедитесь, как сложен лунный календарь. Легче узнавать время по звездам: некоторые из них, что ярче сияют в зимние месяцы, скрываются летом. Созвездие

Орион, например, ежегодно не видно в южных странах два месяца — в это время оно восходит после Солнца. Когда Орион впервые появлялся перед утренней зарей, жители тропических стран знали: пора приступать к севу. А на острове Ява этот знаменательный день считался началом года.

В Древнем Китае близость весны предвещал Небесный Ковш, как называют там Большую Медведицу: ручка этого созвездия при заходе Солнца «смотрела» на восток. Когда она в это же время суток была обращена к югу, значит, недалеко лето; к осени ручка ковша направлена на запад, а когда она повернется на север, готовься к зиме!

У древних греков были свои сигнальные звезды — Плеяды, которые у нас в народе называют Стожарами. Их легко заметить в созвездии Тельца. Вот что писал об этих звездах греческий поэт Гесиод:

Лишь на восток начнут восходить Атлантиды-Плеяды,
Жать поспешай, а начнут заходить — за посев принимайся.
На сорок дней и ночей совершенно скрываются с неба
Звезды-Плеяды. Потом же становятся видимы глазу
Снова в то время, как люди серпы точить начинают.
В государстве древних инков, Перу, около 2000 лет назад Плеяды впервые поднимались над горизонтом в пору летнего солнцестояния, и в этот день торжественно праздновали Новый год. Если вы читали «Путешествие на «Кон-Тики» Тура Хейердала, то вспомните, что полинезийцы, отделенные от Перу тысячами километров, началом года тоже считали первый восход Плеяд. И, наверное, веселые пирушки задавали в этот день потомки Мауи, победителя Солнца.

Много таких небесных примет было у одних народов, а у других Новый год наступал с той поры, когда разливаются реки или цветут деревья, когда созревают плоды или начинаются дожди.

Жители островов Самоа, например, заметили, что ежегодно в одно и то же время густыми косяками идет рыба, — с этого важного события у них и наступал Новый год. На островах Индийского океана был свой «ветреный календарь»: в первом полугодии, с мая, начинаются юго-западные муссоны, а в ноябре эти ветры меняют направление и полгода дуют с северо-востока.

Есть и у нас примета: прилетели грачи, значит, скоро весна. По перелетам птиц, появлению зайцев или других животных, по чередованию и направлению ветров — мало ли по каким признакам можно судить о смене сезонов — времен года.

Мы привыкли к четырем сезонам, а в Эфиопии их только два: сухой наступает в октябре и до февраля стоит жара, а с марта становится прохладнее и начинается дождливый сезон. В Объединенной Арабской Республике (Египте) три времени года: дождливое, теплое и сухое, в Индии — шесть сезонов, а в Китае с древних времен и до наших дней народный календарь насчитывает 24 сезона в год!

Как у каждого народа свой язык, так был и свой календарь, непонятный и непригодный в других местах. Одни племена считали время от снега до снега, другие — от жатвы до жатвы. Но в прошлом году снег выпал раньше, в этом — позже, а там, где теплее, снега и вовсе нет. Жатву в одних местах начинают раньше, в других — позже. И вообще, одно дело — время года, а другое — погода.

Календарей придумывали сколько угодно, но все они были лишь сезонными и районными: любой из них указывал, например, что весна в этом районе уже началась, только указывал, но не предсказывал весну заблаговременно. А ведь именно для этого прежде всего и нужен был календарь.

Не лучше ли — по суткам?

Великую державу создал персидский царь Дарий, но случались и у него неудачи.

В 513 году до новой эры он задумал завоевать причерноморские степи на Юге нашей Родины, где тогда жили скифы. Чтобы переправиться через Дунай, пришлось десятки судов поставить вплотную. По этому мосту Дарий со своей конницей и пехотой перебрался на другой берег.

Отправляясь в неизведанный путь, царь передал оставшимся на Дунае военачальникам ремень с шестьюдесятью узлами и приказал: каждый день распускайте по одному узлу, а если развяжете последний и я к тому времени не приду, возвращайтесь домой. Видно, царь не очень доверял математическим знаниям своих людей и решил помочь им считать дни, не считая их.

Пришел Дарий в скифские земли и не мог нарадоваться: нигде не встречал он врагов — верно, струсили они и в страхе бежали. Но у скифов был свой план: заманить противника в глубь страны, лишив его воды и продовольствия.

По преданию, скифы даже послали Дарию странный подарок: птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Не понял царь, в чем тут секрет, но его ближайший советник мудрец-хитрец Гобрий разъяснил, что хотели сказать скифы: «Если вы, персы, не улетите, как птицы, в небеса, или, подобно мышам, не скроетесь в землю, или, словно лягушки, не ускачете в озеро, то падете под ударами наших стрел».

Как бы там ни было, Дарий понял, что попал в ловушку, и решил, пока цел, поскорее улизнуть восвояси. Вот тут-то и стали нападать на него скифские отряды. Солоно пришлось царю и его истомленному, голодному войску. Еле удалось им унести ноги. И добрались они до моста с опозданием: давно уж миновал назначенный шестидесятидневный срок. Но военачальники терпеливо дожидались возвращения царя и после того, как развязали последний узел на ремне.

Не Дарий впервые придумал узелковый календарь: у инков такие шнуры с узелками назывались «кипу» и служили не только для счета, но и для писем — посланий. И полинезийцы пользовались своими счетными шнурками. А у вогулов (теперь — манси), остяков (ханты, селькупы), тунгусов (эвенки) и других сибирских народностей узелковые календари дожили до Великой Октябрьской социалистической революции.


Узелковое письмо индейцев Перу.

Завел себе совсем простой календарь и Робинзон Крузо, когда был выброшен после кораблекрушения на необитаемый остров. Чтобы не сбиться со счета, он прибил к столбу доску с надписью: «30 сентября 1659 года. Здесь я ступил на берег».

На столбе он ежедневно делал ножом зарубку: после шести коротких седьмая была длиннее и обозначала воскресенье, а самая большая зарубка указывала первое число каждого месяца. «Таким образом я вел мой календарь, отмечая дни, недели, месяцы, годы», — писал Робинзон.

Однако он все-таки не очень строго соблюдал воскресные дни, а потом и вовсе забыл о них. В первую годовщину своего пребывания на острове Робинзон пояснил в дневнике: «Вначале у меня не было никакого религиозного чувства, и я перестал отмечать воскресенья более длинной зарубкой; у меня спутался счет недель, и я не помнил, когда какой день…»

Вероятно, сбился со счета не он, а сам автор книги «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо», английский писатель Даниэль Дефо. Как указано в книге, 11 ноября 1659 года (по юлианскому календарю, который тогда был в Англии) выпало на воскресенье, а на самом-то деле этот день был пятницей.

Во всяком случае, ни Робинзон, ни Дефо, как и Дарий, не изобрели нового календаря.

Около ста лет назад у нас, в Сибири и на европейском Севере, еще были в ходу старинные самодельные календари из дерева, обычно шестигранные бруски длиной около полуметра. На ребре каждой из шести граней нарезали столько зубцов, сколько дней в двух очередных месяцах. Глубокая выемка поперек всего бруска делила каждую грань пополам на отдельные месяцы, а условные метки — крестики, кружки, незатейливые рисунки оленей или лошадей — указывали праздничные дни. С таким календарем не запутаешься.

Сибирские мастера-умельцы создавали нарядные календари, украшенные резными фигурами святых. Такие святцы как семейная реликвия переходили по наследству от одного поколения к другому. Кто отправлялся в дальнее путешествие, заказывал календарь-посох с головой зверя или какого-нибудь чудища — оно должно было охранять своего хозяина от всяких бед.


Старинный сибирский календарь из дерева.

Коми-зыряне чуть ли не с XIV века пользовались деревянным календарем длиной с ладонь. И все же на нем умещались, кроме 365 насечек, еще особые отметки — указатели праздников, сроков уплаты налога, начала охоты и других важных дат.

Многие племена в Азии, Африке, Америке отмечали дни насечками на деревьях и палочках или камешками, раковинами, ореховыми скорлупами, нанизывая их на веревочки.

Правда, зимой день короче, а летом — длиннее, но ведь всегда, в любое время года, день да ночь — сутки прочь! Догадались наконец: проще всего считать время по суткам.

Теперь даже малыши, еще не зная ни цифр, ни букв, бойко лепечут: раз, два, три… И неграмотные люди умеют точно подсчитывать: считать легче, чем читать. Для некультурных народов это была очень сложная наука.

И как знать, может быть, началась она именно со счета дней.

Путешествие во времени

Трудно предугадать будущее, зато прошлое всем доступно: память услужливо подсказывает нам, что случилось вчера, месяц или годы назад. А если хотите заглянуть в даль веков и тысячелетий, вам помогут книги и библиотеки — «коллективная память» человечества. Но есть и другой способ путешествовать во времени…

В сентябре 1871 года к острову Новая Гвинея, в заливе Астролябия, пристал корвет «Витязь», и с корабля на сушу спустился Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Знаменитый русский ученый-путешественник совершил дальний путь, чтобы изучить быт и нравы местных жителей — папуасов.

Лет за пятнадцать до Маклая в западной части острова побывали голландские миссионеры — религиозные проповедники. Они меньше всего заботились о приобщении заблудших язычников к христианству, они стремились приучить «туземных дикарей» к покорности и смирению перед господами голландскими захватчиками богатой страны. Разумеется, эти миссионеры не оставили доброго воспоминания о себе у местных жителей.

Вот почему Маклай направился в восточные районы, где еще никогда не бывали европейцы. Сначала папуасы встретили нежданного гостя враждебно: они боялись всего неведомого, а такого белого человека еще ни разу не видали — наверное, он опустился с Луны.

Однако скоро Маклай заслужил их доверие, глубокое уважение и любовь. Он помогал им в хозяйстве, лечил и учил многим полезным делам — добрым другом оказался «человек с Луны». И впервые русский ученый поведал миру о том, как живут папуасы.

Они еще не научились добывать огонь и, когда угасал очаг, занимали в соседнем селении раскаленные угли или головешки. Не умели они и писать, а из орудий знали только раковины-ложки и каменные ножи. Маклай переселился в каменный век.

Узок и беден был мир папуасов и коротка их память: они интересовались лишь тем, что происходило поблизости или в недавнем прошлом. Запоминать давно минувшие события или заглядывать в отдаленное будущее им было ни к чему.

Начнет какой-нибудь папуас строить лодку, его сын продолжает, а заканчивает внук. При такой медлительно-неторопливой жизни нужен ли календарь? Папуасы не знали ни лет, ни месяцев, даже дней считать не умели.

Однажды папуас Мале спросил Маклая, скоро ли придет за ним корабль. Как ему ответить? Ученый разрезал узкие полоски бумаги на кусочки, затем передал их Мале и объяснил, что каждый кусочек означает два дня.

Тотчас же толпа любопытных сгрудилась вокруг Мале, и он начал считать бумажки по пальцам, но вскоре безнадежно запутался. Тогда за трудное дело принялся другой папуас, позвав на помощь еще двух человек.

Новый «математик», перекладывая бумажки на коленях, каждый раз приговаривал «наре» — один. Второй папуас повторял это слово и одновременно загибал пальцы сначала на одной, потом на другой руке. Насчитав до десяти, он сказал «две руки», а третий папуас загнул при этом один палец — один, мол, десяток успешно закончен.

Таким же способом были подсчитаны второй и третий десятки, а для четвертого бумажек уже не хватило. И папуасы очень обрадовались: наконец-то они решили задачу!

По пальцам учились считать многие племена. Сначала достаточно было двух чисел: один и много. Позже появилась двойка — две руки, два глаза, два уха. Еще не очень давно кочевое бразильское племя бакаири довольствовалось двумя числами: токале — один и ахаге — два. Из них можно составить и три (ахаге токале), и четыре (ахаге ахаге), и пять, и шесть. А что больше шести, то неисчислимое множество, и, поясняя это, бакаирец недоуменно ворошил волосы на голове.

У южноамериканского племени таманаки шесть — это «один палец другой руки», одиннадцать — «один палец ноги», а двадцать один — «один палец с руки другого человека». У негритянского племени вей число «двадцать» обозначалось «мо банде» — один человек окончен. Пальцы на руках и ногах, сам человек стали мерой всех вещей.

По числу пальцев на одной или обеих руках сложились пятидневные и десятидневные недели — далекие предшественницы календаря. Вполне возможно, что сначала временем измеряли лишь расстояния: столько-то дней пути до заповедного места охоты или до лучшего пастбища. Лишь много позже у пятидневок и десятидневок появилась счастливая соперница — семидневная неделя, но о ней мы еще успеем поговорить.

У индейцев майя по числу пальцев на руках и ногах сложилось двадцатиричное счисление. Числа майя писали не слева направо, как мы, а сверху вниз. Самая нижняя цифра означала единицы, вторая снизу — двадцатки, третья — четырехсотой, и так далее; каждая цифра чем выше, тем в двадцать раз больше своей нижней соседки. И месяцы майя также имели по двадцать дней.

Интересно, что на датском языке и теперь число «шестьдесят» называют «трижды двадцать», а восемьдесят у датчан, как и у французов, — это четыре двадцатки. А у англичан одно слово «digit» означает и палец, и числа от 0 до 9, напоминая таким образом о пальцевом происхождении счета.

С древних времен сохранилось и у нас слово «пядь», означающее расстояние между концами растянутых большого и указательного пальцев. И еще уцелело выражение: «можно по пальцам перечесть». От пальцевого счета ведет начало и принятая теперь во всем мире десятичная система счисления: 1, 10, 100, 1000…—каждый разряд в десять раз больше предыдущего. Но не думайте, что это самая удачная система.

«Жаль, что у человека только пять пальцев на руке, а не шесть, — шутил один математик, — тогда у нас было бы более удобное двенадцатиричное счисление». И действительно:

делится без остатка только на 2 и на 5, а 12 — на 2, 3, 4 и 6. Но многих странах некоторые предметы и теперь считают не десятками, а дюжинами, например перья, карандаши, катушки ниток, пуговицы, носовые платки, стулья, тарелки. И это не случайно: такой счет зародился в глубокой древности.

Тысячи лет назад у народов Южной Месопотамии сложилась шестидесятиричная система счисления: каждый разряд был не в десять, а в шестьдесят раз больше предыдущего. Сутки у них состояли из 12 (60:5) часов, а час — из 60 минут. И до сих пор на циферблатах вы видите двенадцать делений, хотя в сутках у нас двадцать четыре часа.

Древние народы Месопотамии аккуратно вели счет времени и создали один из древнейших календарей.

ЛУННЫЙ КАЛЕНДАРЬ

Земной рай

На Востоке, в Эдеме, был райский сад, сообщает библейская сказка о сотворении мира; из Эдемовой реки, что орошала сад, вытекали Тигр и Евфрат. Не очень удобное место для рая выбрала сказка.

По широкой равнине Месопотамии, или Двуречья, мчится бурный Тигр. Он то сближается с более спокойным соседом своим — Евфратом, то расстается с ним, то снова течет рядышком и, соединяясь в общей дельте, впадает в Персидский залив, который называли «Морем восхода». Обе реки-сестры начинаются на севере, в горах Армении, недалеко от озера Ван, и в древности у каждой из них было свое устье (см. карту на стр. 27).

Больше 5000 лет назад на юге низменной долины Двуречья жили шумерийцы. К северу от них, в среднем течении рек, позже поселились аккадцы. Туго приходилось и тем и другим в борьбе с непокорной природой.

Летом — с апреля до конца ноября — жарища здесь неимоверная, нередко до шестидесяти градусов. Ветер гонит тучи желтого песка над опаленной землей. Трудно дышать раскаленным воздухом, а лесов здесь нет, и негде укрыться от гнетущего зноя и томительной духоты.

Зима длится меньше двух месяцев и совсем не похожа на зиму: льют нескончаемые дожди. В феврале уже пробивается зелень на лугах, наступает весна, а вскоре начинают таять снега на севере, в Армении. Оттуда мутными потоками устремляется вода в низины Двуречья…

Буйно разливаются тогда Тигр и Евфрат. А если вдобавок еще наберет сил южный ветер с «Моря восхода» и налетит, словно ураган, — совсем беда! Могучий вихрь задерживает течение рек, и, как звери из клетки, вырываются они из берегов, наступают на поля, рушат жилища. Страшная и грозная стихия. Наводнение. Потоп…

Бог подземных вод Энки.

Так вот и складывалась у шумерийцев сказка о всемирном потопе. Бессильны были люди перед могучей силой, неведомой и неодолимой. Почему вдруг переполняются реки водой и начинается опасное половодье? Этого не знали ни шумерийцы, ни аккадцы: ведь жили они в Двуречье, а снега таяли далеко на севере.

Наверное, воду посылает мудрый Энки, ясноглазый повелитель мирового океана и подземных вод.

Высоко над землей царит владыка небес всесильный Ан, а над сушей и воздушными просторами поднебесья властвует Энлиль. Так три (юга, обычно без споров и ссор, управляют всем, что есть в небе, на земле и в воде.

Божественная троица рождена (была не только воображением устрашенных людей. В этих образах фантазия воплотила и затаенную мечту о покорении сил природы: если бы и нам обладать такой властью!

Все доступно богам — богатырям и богачам, — всемогущим повелителям стихии. Рассердится владыка небесный Ан и в неистовом гневе своем сожжет все растения нестерпимым зноем. Разозлится почему-нибудь Энки и погубит всех страшным потопом…

Но вот миновало наводнение. В низинах застаивается вода на глинистой почве, и зарастают чертополохом зыбкие непролазные болота — рассадник мучительной лихорадки. А на более высоких местах земля, иссушенная солнцем, тверда и бесплодна, как камень.

Еще весной на людей и животных набрасывается неутолимая армия кровососов. А летом просто спасения нет от ненасытных и неистребимых полчищ блох, комаров, клещей, скорпионов. От болезненных укусов шершней и песчаных мух кожа покрывается нарывами, волдырями, долго не заживающими язвами. Несносная пытка усугубляется нестерпимой жарой и беспрерывным жужжанием множества жуков…

Не странно ли, что библия устроила рай в такой негостеприимной стране? И все-таки кое в чем библейская сказка не ошиблась.

Вдоль берегов рек и каналов стройными рядами тянулись финиковые пальмы. Эти прихотливые южанки любят, как говорят арабы, чтобы их ноги отдыхали в прохладной влаге, а головы обжигало палящее солнце. Между густыми рощами бананов расстилались фруктовые сады и огороды.

Землю Двуречья не надо удобрять — об этом заботится сама природа: полноводные реки приносят на поля плодороднейший ил. На тучной почве пшеница, ячмень, просо приносили сказочный урожай — в десятки раз больше, чем посеяно!

В реках изобилие рыбы — лови сколько хочешь! На пастбищах — многочисленные стада овец, коз, коров, быков, ослов. «Дома запасов» при храмах полны всяческой снеди: сушеной рыбы, молока, сливок, масла, вина — что угодно для души!

Поистине благодатный край. Но раем Двуречье было только для господ, а для их рабов и полурабов — нищих земледельцев, опутанных неоплатными долгами, — здесь был сущий ад.

Изнывая от жары в этом пекле, трудились из последних сил подневольные люди. За ними зорко следили неумолимые надзиратели с длинными бичами и беспощадно избивали тех, кто смел разогнуть согбенную спину.

Шумерийцы так и называли своих рабов «иги-ну-ду» — «не подымающие глаз». Велико было «поголовье» рабов и в Аккаде: там их так и считали по головам — «рѐшу», как скот.

В Южном Двуречье мало земли, пригодной для обработки: чуть ли не каждую пядь приходилось отвоевывать у болот. Нелегко было обуздать буйство рек, в пору половодья затоплявших поля и губивших плоды тяжкого труда.

Нужно было осушать заболоченные места, и тысячи рабов погибали от укусов ядовитых насекомых и от тропической малярии. Надо было орошать опаленную солнцем землю, и рабы рыли глубокие каналы, очищали их, стоя по пояс в воде, от оседавшего ила, создавали искусственные озера-водоемы; там бережно хранилась вода, чтобы в знойную пору напоить иссушенную почву. Рабы укрепляли берега рек и каналов, возводили высокие дамбы, земляные валы для защиты от «потопов», сооружали запруды и плотины. Короче говоря, все самые тяжелые, черные работы выполняли подневольные люди.

Искусственное орошение превратило Двуречье в «земной рай». Благодаря неустанному труду безыменных иги-ну-ду и решу здесь был создан один из древнейших очагов культуры в те давние времена, когда в Европе среди дремучих лесов еще бродили полудикие орды кочевников.

Но не так покорны были бы рабы и бедняки в Двуречье, если бы богачи-рабовладельцы не обладали силой и властью.

Цари и боги

В Двуречье не было ни дерева, ни камня — их заменили глина и тростник. Из этих простых материалов чего только не творили шумерийцы: строили свои неказистые хижины, изготовляли серпы, плели корзины, густо обмазывая их глиной, чтобы они не пропускали воду и не боялись огня. Искусные руки мастеров создавали из глины красивые вазы и бочки для вина, детские игрушки и статуи богов.

Так писали на глине.

Тростниковые лодки, покрытые горной смолой — асфальтом, — были непроницаемы для воды. Смешав глину с асфальтом, строители из этого твердого, как камень, материала сооружали зернохранилища, дворцы и храмы.

До наших дней дожили глиняные плитки — древнейшие рукописи. Писали шумерийцы не перьями, а треугольными тростниковыми палочками, вернее, не писали, а выдавливали на сырой, еще мягкой и податливой глине неуклюжие фигурки птиц, зверей и людей, затем плитки высушивали на солнце и обжигали в печах.

Из таких полудетских рисунков и возникла письменность — одно из величайших достижений культуры. Созданная в Шумере древняя грамота-клинопись позже была воспринята всеми народами Двуречья, Малой Азии, Ирана, Закавказья. Это очень экономная письменность. На небольшой, с папиросную коробку, плитке умещалось столько слов, что в переводе на русский язык они заняли бы две страницы книги, которую вы сейчас читаете.

Впрочем, если бы на таких плитках была записана вся эта книга, вряд ли вы могли бы поднять ее. Зато тяжелые и громоздкие «глиняные книги» отличаются завидной долговечностью и несокрушимой прочностью. Даже пожары, уничтожившие дворцы и храмы, почти не повредили хранившихся там библиотек.

Хорошо обожженные глиняные плитки не боятся ни жары, ни холода, им не страшны ни огонь, ни сырость, ни время. Около пяти тысячелетий исполнилось табличкам, найденным среди развалин шумерского города Урука. Давно уже погребены и другие города, а глиняные книги из века в век, словно эстафету поколений, передавали накопленные знания и опыт.

Многим ученым пришлось превратиться в «школьников» — обучаться давно вымершей грамоте, чтобы вновь воскресить ее. И безмолвные древние письмена превратились в красноречивых свидетелей, раскрывающих дела и мысли, быт и нравы народов, давно уже исчезнувших с лица земли…

Из дальних стран получали шумерийцы дерево и металл в обмен на зерно, масло, финики, шерсть. Но для торговли необходимы хорошие пути и средства сообщения: на тростниковой лодке далеко не уедешь, на вола или осла много товаров не навьючишь Вдобавок странствовать и по рекам, и по суше было опасно: чужеземцы грабили и убивали незадачливых купцов — тамкаров. Где искать защиты?

Еще в глубокой древности у шумерийцев и аккадцев возникли города. Чтобы охранять собственность богатых рабовладельцев и тамкаров, строить каналы и управлять рабами, нужна государственная власть. И города с ближайшими к ним округами превратились в государства-карлики, независимые одно от другого. Главнейшие из них вы легко найдете на карте (стр. 27).

В каждом городе-государстве был свой правитель — энси, свой божественный защитник и покровитель, а также любимый сказочный герой. В древнейшем городе Эриду главным богом почитали уже известного вам Энки, или Эа, как его называли в Вавилоне; из Эриду был родом и легендарный рыбак Адапа, поломавший крылья Южному ветру.

Ур славился величественным храмом богу Луны Наннару (у вавилонян — Син), жители Урука поклонялись богу неба Ану и жене его, царице небесной Инанне (Иштар); городом управлял другой легендарный богатырь, неутомимый искатель бессмертия Гильгамеш — с этим героем, как и с другими, вы скоро познакомитесь. В Ларсе главным почитали бога Солнца — Уту (Шамаша), а в Лагаше — бога войны и преисподней Нингирсу (Нергала).

Не всегда жили в мире города-государства. Воевали они, чтобы захватить как можно больше рабов и самой лучшей земли. И каждый город для защиты от внезапного нападения был окружен глинобитными стенами.

Все большую власть приобретали жрецы: они, мол, своими молитвами и таинственными обрядами умиротворяли злых духов. Но хороший урожай давали все-таки не богослужения, а правильное орошение полей. У маленького государства нет ни сил, ни средств, чтобы создавать крупные водохранилища и широко разветвленную сеть каналов.

Лучше всего использовать воду для орошения можно лишь на территории большого государства. И города-победители после удачных походов не только расширяли свои земельные угодья, но, кроме того, умножали даровую рабочую силу, превращая военнопленных и мирных жителей в рабов.

Война была очень выгодным предприятием, разумеется, только для богачей. Народ даже при победе расплачивался своей кровью, а при поражении — скудным достоянием и свободой.

Самый сильный из шумерских городов-государств Лагаш больше 4500 лет назад победил соседей и объединил их в крупное государство. Теперь лагашские властители командовали всеми оросительными работами на широких просторах. Хорошо вооруженная армия надежно защищала обширное Лагашское государство от грабительских набегов эламитов и Других воинственных соседей, охраняла безопасность торговых путей и караванов.

Искусные ремесленники придумали колесо и колесную повозку, на которой можно было перевозить гораздо больше товаров, чем вьюком. Это было великим изобретением: ведь и до сих пор ездим мы по суше на колесах, и без них не обходится почти ни один механизм — от часов до сложнейших машин.

Многими другими изобретениями обязано человечество шумерийцам. Они создали серп и соху с особой трубкой для посева семян. В соху земледельцы запрягали вола — труд человека стал более производительным и увеличился урожай.


Богатели лагашские цари, жрецы и тамкары за счет трудового народа. Потом город Умма, сосед и давний враг Лагаша, покорил его и стал во главеШумера, но недолго пользовался плодами своей победы.

В XXIV веке до новой эры на севере от Лагаша выросло сильное Аккадское государство. Отыщите на карте город Киш — здесь была столица аккадцев, основанная, по преданию, героем Этаной, «летавшим на небо и обошедшим все страны». Талантливый полководец кишского царя, захватив в свои руки власть, назвал себя Саргоном — «истинным царем».

Своей столицей он избрал город Аккад на левом берегу Евфрата, в том месте, где эта река ближе всего подходит к Тигру. Саргон не только объединил отдельные аккадские племена, он завоевал и Шумер. В конце концов, это пошло на пользу обоим государствам: при едином управлении можно успешнее орошать и осушать земли, строить новые каналы, водохранилища, сухопутные дороги, расширять торговлю.

В интересах купцов, тамкаров, была введена единая государственная система мер. У шумерийцев основной мерой веса была мина, около 500 граммов, а у аккадцев — шекель, примерно 8,4 грамма, то есть в шестьдесят раз меньше. Когда Шумер был присоединен к Аккаду, обе меры стали обязательными для всего населения. Так была узаконена шестидесятиричная система счисления.

Разумеется, от создания крупного объединенного государства больше всего выиграли правители, жрецы, тамкары. Однако и простой народ вздохнул свободнее: прекратились беспрерывные войны между соседями.

Деревянная соха шумерийцев.

Саргон подчинил своей власти другие страны и увеличил число рабов за счет военнопленных. Кроме того, и бедняки-земледельцы, закабаленные долгами, лишались свободы или должны были продавать в рабство своих детей. В большом государстве на одного свободного человека приходилось уже четыре иги-ну-ду.

Богатейшая и самая могущественная в то время Аккадо-Шумерская держава простиралась от «Моря восхода» до Средиземного «Моря заката». Саргон, обладавший безграничной властью деспота, гордо именовал себя «царем четырех стран света», то есть владыкой всего мира. А его преемники уже не довольствовались и этим титулом: они провозглашали себя богами.

Но легче было покорить слабых соседей, чем стихийные силы природы.

Урожай зависел от разливов Тигра и Евфрата. А кто знает, когда повелитель океана Энки откроет свои подземные шлюзы, чтобы заполнить реки водой? Кто может предугадать, когда все сжигающий бог Солнца Уту-Шамаш умерит жару и благодатная царица неба Инанна-Иштар, богиня плодородия, наградит страну своими щедрыми дарами?

Теперь каждый может быть пророком и по календарю уверенно предсказывать, например, в феврале, что через месяц наступит весна.

У шумерийцев и аккадцев настоящего календаря еще не было, и служители богов, жрецы, по-своему объясняли смену времен года.

Истинное дитя

Каждое утро раздвигаются бронзовые ворота на востоке, и бог Солнца Уту-Шамаш встает из-за гор, чтобы прогнать мрак и болотные туманы. Вечером он уходит через западные ворота, а на рассвете вновь возвращается, и светлый день сменяет темную ночь.

Но почему после дождливой зимы приходит весенний расцвет природы, а летом вянут и чахнут растения? Об этом толковала другая сказка.

Бог Солнца Шамаш.

Есть у царицы небесной и «хозяйки полей» Иштар возлюбленный Таммуз — «истинное дитя», как называли бога растений. Благоденствует вечноюное дитя в зимние дожди и весной, но томительный летний зной обрекает Таммуза на нестерпимые муки. И каждый год в месяце сивану (май — июнь) умирает страдалец, нисходит в подземное царство злобной Эрешкигаль и ее мужа Нергала — бога войны, болезней и смерти.

Никто по своей воле — ни люди, ни боги — не смеет проникнуть в обитель вечного мрака и тлена, откуда нет возврата. Но скорбящая Иштар нарушает запрет и еще грозит привратнику, охраняющему вход в преисподнюю: открой немедленно ворота, иначе я сокрушу замки и запоры, выпущу на волю всех ваших узников — мертвецов, и станет на земле больше покойников, чем живых людей.

Услышала об этом Эрешкигаль и в безумной ярости призвала бога чумы Намтара. Он должен заточить незваную гостью в темницу, отдав на растерзание шести десяткам болезней, поражающим сердце и печень, руки и ноги, глаза и уши.

Пока несчастная богиня плодородия, горюя о возлюбленном, томится в подземном плену, великой скорбью объят осиротевший мир: желтеют и сохнут травы, нет ни колоса, ни цветка на бесплодной земле, не щебечут птицы, угасает любовь и замирает жизнь…

Тогда совет богов приказывает выпустить Иштар, но она требует, чтобы вместе с ней вернулся из подземного плена и ее возлюбленный. Скрежещет зубами от бессильной злобы Эрешкигаль, но должна исполнить волю богов.

И тогда воскресает из мертвых юный Таммуз. Он возвращается на опустошенную землю, покрывает ее пестрым ковром трав и цветов; на нивах начинают колоситься хлеба, цветут сады и наливаются янтарным соком виноградные гроздья…

Тысячи лет прожила эта сказка, кочуя из страны в страну, от одного народа к другому.

В своих молитвах об урожае шумерийцы называли Таммуза Адон — господин бог, господь. Именем Адониса окрестили своего бога растительности народы Финикии и Сирии, а царицу небесную называли Аштартой. Этим богам поклонялись почти во всех странах Средиземноморья.

Близ сирийского города Библа (Библос), в глубоком ущелье притаилось святилище Аштарты, скрытое лесистыми склонами. Здесь перед началом весны девушки, украшенные ненками из анемонов, «роз Адониса», под заунывные мелодии флейт, лютен и арф оплакивали смерть юного бога. Потом под пронзительные звуки труб и грохот барабанов пели и плясали, возвещая праздничный день воскресения Адониса [2]

Из Финикии поэтическая сказка перекочевала на остров Кипр, а оттуда в Грецию. Адонис стал любимцем Афродиты, сначала покровительницы плодородия, потом всепокоряющей богини любви и красоты. По этому мифу именно на Кипре родилась прекрасная Афродита и по названию острова получила прозвище Киприда.

Красавец Адонис погиб на охоте, но по просьбе Афродиты всемогущий царь богов Зевс воскрешает его и приказывает властителю преисподней Аиду ежегодно отпускать Адониса к Афродите. И когда возвращается воскресший Адонис на землю, наступает радостный для всех весенний расцвет природы.

У фригийцев ежегодно умирал Аттис, и воскрешала его мать богов Кибела, у египтян Исида хлопотала об оживлении убитого Осириса. Иными были имена, преображались и сказочные события, но сущность верований и обрядов почти не менялась.

Каждый народ на свой вкус и лад обожествлял растительный мир — от него ведь зависит жизнь человека. Ежегодно, когда увядают цветы и травы, желтеют и осыпаются листья, вместе с ними погибает и бог, ведающий всеми растениями». Но приходит благодатная весна, и возрождается он к новой жизни.

Этот умирающий и воскресающий, смертный и бессмертный бог олицетворял также и хлеб: зерно, погребенное в почве, умирает в своей подземной могиле, чтобы потом вновь воскреснуть в обильном колосе. Но религиозные сказки, как бы ни верили в них простодушные люди, ничего не объясняют.

А главное, сказки не помогают заглянуть в будущее и предвидеть, когда наступит самая благоприятная пора для погребения — посева зерна.

В засушливом, знойном Двуречье дороже всех благ ценилась вода. Бережно запасали ее в глубоких хранилищах после разлива Тигра и Евфрата. Весной и в летнюю жару огромная армия рабов трудилась на полях: «не подымающие глаз» от зари до зари очищали канавы, сооружали плотины, осушали заболоченные низины. Рабы таскали воду в тяжелых кожаных ведрах или поднимали ее посредством шадуфов на «верхние земли» — высокие засушливые поля.

Просто, как деревенские журавли у колодцев, был устроен шадуф. К одному концу коромысла, подвешенного на столбе, было прикреплено ведро, а к другому — груз. Раб зачерпывал в реке воду и выливал ее в канаву. Отсюда второй раб переливал ее в канаву, расположенную выше. Иногда приходилось устраивать многоступенчатую лестницу — «конвейер» шадуфов, чтобы доставить воду на верхние земли.

Но всего этого еще мало. Надо заранее подготовиться к земледельческим работам и правильно распределить их во времени. Без календаря здесь не обойтись.

Странные похождения Сина

В знойную пору падали от усталости даже самые выносливые рабы. Об остальных и говорить не приходится: многие не только не поднимали глаз, но закрывали их навсегда. И напрасно свирепые надсмотрщики, как погонщики стада, не жалея бичей, подстегивали рабов.

«Надо заставить этих лентяев работать не с утра до вечера, а с вечера до утра», — решили рабовладельцы.

Надсмотрщики были довольны: им-то и самим невмоготу выносить дневную жарищу, а вечером и ночью так приятно освежает прохлада. Казалось, что Луна, озаряя спящую Землю своим мягким, холодным светом, отгоняет палящий зной и, как заботливый дух, приносит покой и умиротворение. Может быть, поэтому и обожествили «ночное солнце».

Бог Луны, мудрый Син, на небесном троне.

В городе Ур шумерийцы построили самый богатый храм доброму боту Луны, "покровителю мудрости Наннару. И этого среброликого бога почитали не меньше, чем его сына Уту — бога нещадно палящего Солнца. Каждую ночь медленно плывет по темному небосводу ладья Наннара. А когда она погружается на западе в воды океана, ночного бога сменяет Уту с ярко сияющим ликом, от света которого меркнут звезды. Отец и сын поделили между собой все время.

В Вавилоне бога Луны называли Сином. Жрецы каждую ночь наблюдали изменчивый облик божественного светила и его странное путешествие по небесному своду.

В течение месяца (около 29,5 суток) сменяются лунные фазы: новолуние, первая четверть, полнолуние, последняя четверть.

Вот на западе, слева от заходящего Солнца, возникает бледный, как призрак, серп Сина. Он едва заметен в догорающих лучах вечерней зари и вскоре скрывается вслед за Солнцем. Но с каждым вечером растет расстояние между ними и полнеет лунный серп. Горбушка его обращена вправо — туда, где зашло Солнце, а рога смотрят влево.

Проходит семь-восемь дней, и рогов уже нет: серп превратился в полумесяц. Он еще дальше отступил к востоку от Солнца и после захода его долго излучает серебристый свет на Землю.

Еще через неделю Син блистает в полном своем величии всю ночь напролет: он встает на востоке, когда Солнце садится, и заходит после того, как забрезжит багрянцем восток. В этот день полнолуния круглый месяц дальше всего от Солнца: весь небосвод отделяет их друг от друга.

Затем начинает «худеть» лунный диск и еще через неделю опять превращается в полукруг, но горбушка его обращена уже в противоположную сторону — не вправо, а влево, туда, где восходит Солнце.

А еще через семь дней Син вновь предстает в виде узенького серпа, каким был при рождении, только рога его смотрят вправо. Он показывается на востоке незадолго до восхода Солнца, все ближе к нему, и наконец совсем исчезает — становится невидимкой: наступают безлунные ночи.

Легко было жрецам следить за ночными похождениями Сина. Каждую ночь он путешествует с востока на запад, как и все звезды, но заметно медленнее. Луна почему-то каждый вечер все больше удаляется в противоположную сторону, к востоку, и переселяется из одного созвездия в другое. В ясную ночь особенно заметно это «попятное» движение Луны среди звезд…

Луна, обращаясь вокруг Земли, в течение суток перемещается с запада на восток — «навстречу звездам». Поэтому положение Луны среди звезд каждую ночь меняется.

Не знали жрецы, что Луна, ближайшая наша соседка в космосе, — всего только скромный спутник Земли, движется вокруг нее и поэтому перемещается на фоне созвездий. Не догадывались жрецы, что их божественный Син сияет не своим светом, а лишь отражает, как зеркало, солнечные лучи и посылает на Землю то круглые, то полукруглые, то рогатые «зайчики». Вот эти «зайчики» и помогли жрецам найти на небе вторую меру времени.

Даже самые далекие наши предки знали, что на смену дню приходит ночь. Первобытным людям была уже известна первая природная мера времени — сутки. Прошли тысячи веков, прежде чем была открыта вторая мера — месяц. Она-то и помогла разработать древнейший календарь.

Лунный календарь

Неуловимы на глаз переходы от одной лунной фазы к другой. Трудно заметить, что именно сегодня, а не вчера серп превратился в полукруг или полумесяц дорос до полного. Легче уследить, когда впервые после безлунных ночей в свете вечерней зари появляется новорожденный серп.

Чтобы не пропустить день рождения Сина, жрецы взбирались на высокие башни, «горную высь» — зиккураты, воздвигнутые на храмах. Сюда на вышку, «приземлялось» божество, спускаясь из небесных своих чертогов. Отсюда, с плоской крыши зиккурата, во все стороны открыты были просторы, и жрецы еженощно наблюдали светила небесные. Заметив тонкий серп, они немедленно возвещали об этом громкозвучными трубами: да здравствует новолуние — народился новый месяц [3]!

С этого праздничного события и начинался каждый месяц. Сам божественный Син указывал, как мерить время: от одного новолуния до другого проходит в среднем около 29,5 суток.

Одно только огорчало жрецов: почему-то не признает своевольный Син установленного шестидесятиричного счисления. Конечно, было бы лучше, если бы каждый месяц продолжался ровно тридцать суток, но неисповедимы пути бога, и спорить с ним не приходится.

Впрочем, сначала не так уж важно было, что один месяц немного короче или длиннее другого: любой из них начинался с новолуния. И земледельцев не так интересовал месяц, как время года.

Торжественно праздновал народ первое весеннее новолуние, начало года и первого календарного месяца — нисанну. Приблизительно с этого времени, по нашему календарю около середины марта, начинает прибывать вода в Тигре, а еще через 14–15 дней, в полнолуние, наступает разлив Евфрата.

Только бы не упустить срок и заранее, до праздника Нового года, подготовить водохранилища, чтобы бушующий Тигр не вызвал «потопа», заблаговременно углубить каналы и укрепить их берега. А пройдет еще одна луна-месяц после начала разлива рек, и наступит пора жатвы.

Словом, мудрый Син заботливо подсказывал, когда следует ждать наводнения. По лунам-месяцам можно предусмотреть и заранее рассчитать сроки пахоты, посева, уборки урожая — важнейших работ на полях.

От одного половодья до другого проходит около двенадцати лун. Очень хорошее число: точь-в-точь пятая часть от шестидесяти! И жрецы уже около 4000 лет назад составили лунный календарь из двенадцати месяцев, но здесь-то и получилась неувязка.

Каждый месяц состоял из 29 или 30 суток, а год — из 354 дней, то есть был на 11 дней короче, чем полагается. Хотя жрецы еще не знали точно, сколько дней продолжается год, но должны были догадаться, что очень уж короткий у них календарь. Новогодний праздник, 1-е число нисанну, уже прошел, а вода в Тигре еще не начала прибывать. Трудное это дело — решать неразрешимую календарную задачу.

Природа не слушалась Сина и не подчинялась лунному календарю. Как тут быть? Скрепя сердце жрецы стали время от времени, обычно раз в три года, добавлять еще один, тринадцатый, месяц из 30 дней, лишь бы подогнать начало нисанну к разливу рек.

Не ахти какой точный календарь: за три года не хватало 33 дней, а прибавляли только 30. Но все-таки уже можно было заблаговременно рассчитывать наступление времен года и назначать сроки земледельческих работ. Более точный календарь создали вавилонские астрономы, да и то не сразу: очень трудно было упорядочить счет дней.

Здесь впору вспомнить о пальцевых неделях — пятидневках и десятидневках. Тогда сутки считали по пальцам, а теперь можно было по Луне вести этот счет, дней не считая. В самом деле, всегда в одном и том же строгом порядке чередуются лунные фазы, и меняется светлый лик Сина примерно через каждые семь дней.

Столько времени проходит: 1) от первого появления серпа до полулуния, 2) от полулуния до полной Луны, 3) от полной Луны снова к полулунию и 4) от этого дня до исчезновения Сина. Действительно, только следи за Луной — и можешь дней не считать: за тебя это сделает Син.

Правда, лунные недели не отличались аккуратностью — то семь суток, то восемь, — но это не страшно: в большой точности тогда еще не нуждались. Лунный месяц стали делить на четыре семидневные недели. Вот как у пальцевой пятидневки появилась серьезная соперница. Впрочем, сначала семидневка мирно уживалась с пятидневкой (каждый считал дни, как привык и как ему удобнее), потом стала теснить свою предшественницу, пока совсем не сжила ее со свету. Почему так случилось? Потерпите немного, скоро узнаете.

ХАЛДЕЙСКАЯ ВОСЬМИЛЕТКА

Врата бога

Ничем особенным не отличалось небольшое селение почти посередине Месопотамии, разве только своим гордым названием — Баб-ил-лу, что значит «врата бога», а бога звали Мардук. Когда поблизости были проложены сухопутные дороги, а по рекам стали переправлять все больше товаров, Баб-ил-лу оказался на перекрестке важнейших торговых путей. Они проходили южнее Аккада, былой столицы, от которой к тому времени остались только развалины.

Около 4200 лет назад погибла одна из самых могущественных держав древнего мира — Аккадо-Шумерское государство, созданное Саргоном и его преемниками. Словно гибельная лавина, обрушились на эту страну орды «горных драконов» — так называли шумерийцы племена полудиких гутиев, вторгшихся с востока.

Только немногие города, как Лагаш и Ур, сохранили свою независимость. Им даже удалось возродить былое могучее государство, но и оно просуществовало немногим дольше ста лет.

Велика была ненависть трудового населения к обожествленным царям, крупнейшим рабовладельцам-жрецам и разбогатевшим тамкарам — купцам и ростовщикам. Все труднее было сдерживать копившееся веками возмущение народа.

Этим воспользовались воинственные соседи — эламиты и амореи. Они покорили Шумер, и с тех пор он уже навсегда утратил самостоятельность. Постепенно вымер и шумерский язык. Только жрецы еще сохраняли его в молитвах и заклинаниях, бережно скрывая в тайниках храмов глиняные таблички с древними письменами.

В Южной Месопотамии возникло Эламское государство, а на севере — несколько аморейских царств. И неприметный раньше поселок Баб-ил-лу вырос в огромный город, известный под греческим названием — Вавилон. Он стал столицей великой державы, созданной при царе Хаммурапи (1792–1750 годы до новой эры). Победив врагов, царь объединил аморейские государства, покорил почти всю Месопотамию.

Хаммурапи, покорно сложив руки, получает законы от своего божественного брата — солнечного бога Шамаша. Под этим изображением на каменном обелиске были высечены 282 статьи законов Хаммурапи.

Жрецы провозгласили Хаммурапи «царем Вселенной», братом Шамаша — бога Солнца и справедливости. От имени божественного повелителя и жрецам легче было властвовать над народом.

Хаммурапи приказал записать на глиняных табличках законы, полученные им от самого Шамаша. Этот кодекс законов из 282 статей был позже высечен на каменном столбе-обелиске, украшенном сверху изображением Шамаша и его божественного брата — царя.

«Я начертал драгоценные слова мои, чтобы сияла справедливость в стране, чтобы погубить беззаконных и злых, чтобы сильный не обижал слабого…» — похвалялся Хаммурапи, называя себя пастырем народа, любимцем бога мудрости и еще невесть кем. Но, как и полагается царю, он новыми законами укреплял старые права и власть рабовладельцев.

Позаботился царственный брат Шамаша и о календаре. Известен указ, в котором Хаммурапи предписывал: «Так как год имеет отклонение (то есть лунный календарь не сходится с круговоротом Солнца. — Я. Ш.), то следующий месяц должен быть отмечен как второй улулу». Другими словами, улулу (шестой месяц по вавилонскому календарю, а по нашему — август-сентябрь) следовало считать дважды. Но когда, в какие годы на будущее время следует вставлять этот добавочный месяц, брат Солнца не соизволил указать. Сложная календарная задача была решена лишь через много веков.

За это время эламиты и хетты, касситы и ассирийцы не раз громили и грабили богатое государство, созданное при Хаммурапи. Поистине звериной жестокостью отличались при этом ассирийские воины, да и сами цари, как, например, Тиглатпаласар III, покоривший Вавилонию и объединивший ее с Ассирией около 2700 лет назад.

Другой ассирийский царь, Ашшурнасирпал II (IX век до новой эры), хвастал: со всех предводителей восстания «я заживо содрал кожу, одних я пригвоздил к стене, других посадил на кол». Даже «просвещенный» царь Ашшурбанарпал (VII век до новой эры), основатель первой в мире библиотеки, изощрялся в пытках и казнях.

Зверства ассирийцев породили непримиримую ненависть покоренных народов. На севере, в Армянском нагорье, выросло первое государство на территории нашей Родины — могучее Урарту, опасный враг Ассирии. А с юга надвигалась другая грозная сила — воинственные племена халдеев, давно уже зарившихся на богатства Вавилонии. Борьба халдеев с ассирийцами за лакомую добычу тянулась с переменным успехом около 500 лет.

За долгие века халдеи успели сродниться с населением покоренной страны, для них стали своими обычаи и нравы, язык и высокая культура вавилонян. Халдейские богачи, вельможи, военачальники, как жрецы и тамкары Баб-ил-лу, люто ненавидели Ассирию. Чтобы расправиться с ней, Вавилон и соседние государства объединили свои силы.

Однако в 689 году до новой эры ассирийский царь Синаххериб разгромил союзников, захватил Вавилон и беспощадно разрушил его. Он сжег все дворцы и храмы, завалил обломками «Царскую реку» — знаменитый канал, соединявший Евфрат с Тигром. А когда утихло бушевавшее много дней пламя пожарищ, Синаххериб приказал затопить пепелище, открыв шлюзы каналов.

Казалось, навеки изгладится память о великом городе, но через полвека он возродился. А вскоре халдей Набупаласар провозгласил себя царем Баб-ил-лу и в союзе с мидийцами жестоко отомстил ненавистным ассирийцам. Их столица Ниневия, «логовище львов», как ее называли халдеи, превратилась в груду развалин. Да и все города с их дворцами и храмами были разрушены, сожжены, стерты с лица земли.

Когда вверху…

Погибла Ассирия, а Баб-ил-лу — Вавилон — достиг такого величия, что затмил другие города не только в Месопотамии. Слава величайшей столицы гремела по всему свету, и все Двуречье стали с тех пор называть Вавилонией или Халдеей.

Невиданным великолепием изумлял чужеземцев и самих вавилонян дворец, построенный для царя Навуходоносора II более 2500 лет назад. Но еще прекраснее были знаменитые висячие сады — одно из семи чудес древнего мира. Они по прихоти Навуходоносора были созданы для его жены, мидийской царевны [4].

На четырех ярусах-террасах круглый год зеленели редчайшие деревья, манившие прохладой, и благоухали диковинные цветы, доставленные из других стран. Издали сады эти казались сказочным миражем, повисшим в воздухе.

Чтобы орошать деревья, сотни рабов днем и ночью вращали тяжелое водоподъемное колесо на Евфрате и в кожаных ведрах поднимали воду к «воздушным садам». Зато жена царя, грустившая в знойной, безлесной Вавилонии, могла вспоминать в тени деревьев о родной своей Мидии с вечнозеленеющими горными склонами.


Грозные укрепления Вавилона наводили страх на врагов. Город был защищен мощными кирпичными стенами с многочисленными бойницами. Неприступную крепость окружал глубокий ров, заполненный водой, и земляной вал.

Северные ворота столицы были посвящены богине Иштар, «матери всех людей», и украшены разноцветными фигурами быков, носорогов и мифического зверя «Сирруш». От этих ворот начиналась вымощенная кирпичами дорога богомольных процессий вдоль голубых стен из глазурованного кирпича с рельефными изображениями львов и драконов — символами могущества Вавилона, Священная дорога вела к Э-сагилу, главному храму «божественного господина» Мардука, построенному вблизи знаменитой вавилонской башни высотой 90 метров.

Семиэтажный храм.

Она-то, вероятно, и породила библейскую сказку о том, как «сыны человеческие» задумали построить такую высокую башню, чтобы по ней можно было добраться до самого неба. Разгневался господь на строителей за эту дерзость и «смешал язык их, чтобы один не понимал речи другого». С тех пор, мол, и зародились разные языки у народов, а строители башни никак не могли договориться друг с другом и, перессорившись, так и не закончили своего сооружения [5].

Семиэтажная башня была увенчана золотыми рогами, сиявшими в лучах солнца, как маяк для путников, направлявшихся в Вавилон. На седьмом этаже находился храм, где «обитал» сам Мардук. Больше тысячи святилищ украшали великую столицу, но, разумеется, выше всех почитался покровитель и защитник города — всемогущий Мардук.

Росла власть царей, а вместе с нею и величие главного вавилонского бога. Жрецы создавали небесное царство по образу и подобию земного. Как на земле верховной властью обладает один-единственный повелитель, так и на небе главный владыка должен господствовать над своими подданными — второстепенными богами. И Мардука стали величать Бэл — господин, господь.

Теперь он уже был не только покровителем города Баб-ил-лу, но и царем всех богов Двуречья; больше того, в себе одном объединил он разнообразные их силы и способности. Всеведущий, всемогущий и премудрый Мардук стал одновременно и Шамашем, и Сином, и ежегодно воскресающим Таммузом.

Произошло, так сказать, сокращение штатов небесного правительства. Не улыбайтесь, пожалуйста: вместо языческого почитания многих богов постепенно утверждался культ главного, а потом и единственного господина бога — творца и правителя мира.

Но эго ничуть не мешало Мардуку умирать и вновь возрождаться весной. День его воскресения — 1 нисанну — отмечался пышно театрализованным празднеством в честь новогодия и начала весеннего возрождения природы.

В праздничном представлении роль Мардука-Таммуза исполнял царь, но в этот день он уже не был царем: его замещал облаченный в царское одеяние, со скипетром и короной раб или преступник, осужденный на смерть. Сам царь в изодранной одежде, покрыв голову пеплом, нисходил в страну мертвых. Подобно Таммузу, он испытывал смертные муки, разумеется лишь театральные. Потом царь, вызволенный верной супругой Мардука Бэлитой-Иштар, воскресал, а его временного заместителя — раба — предавали казни, уже не театральной, а настоящей.

Еще в царствование Хаммурапи, когда возвысился Вавилон и Мардук стал главным среди богов, сложилась религиозная сказка «Энума элиш». Она называлась так по первым ее словам: «Когда вверху…» — и рассказывала о сотворении мира.

Смертельной опасностью угрожало богам чудовище Тиáмат, воплощавшее первозданный хаос, но борьбу с ним начал Мардук. В страшной схватке он победил чудовище, когда вверху еще не было неба, а внизу — земли. Именно из огромной туши Тиамат, разрубив ее пополам, Мардук сотворил небо и землю.

На небо он водворил двенадцать созвездий, затем поделил между Шамашем и Сином каждые сутки. На земле Мардук вырастил травы и леса, населил горы и долины зверями, попросил бога неба Ану спустить сверху птиц, а бога подземных вод Эа — заполнить воды рыбами.

Когда повсюду расцвела жизнь, задумал премудрый Мардук увенчать ее разумными существами, подобными богам, но более слабыми и обреченными на смерть. Эти существа должны служить богам, чтобы они могли проводить без забот свою вечную молодость в веселых пирушках и других развлечениях.

Довольный плодами трудов своих, Мардук каждому светилу небесному указал его путь, чтобы не ошибалось оно и не блуждало без дела.

Он твердый год установил и предписал
Его на месяцы делить.
Двенадцать месяцев назначил он в году,
Им три звезды придал,
Чтобы они сезонов смену представляли.
Луне он повелел светить,
Чтоб ночь слепую освещать
И, будучи ночным светилом,
Чтоб дней число определять.
Жрецы Мардука хорошо изучили путь Луны вблизи от двенадцати созвездий, опоясывающих небо. Самым важным было созвездие Тельца: ведь бык-телец, запряженный в плуг, облегчал тяжелый труд земледельца. До сих пор сохранились и другие названия созвездий: Скорпион, Козерог, Рыбы, Рак, Лев. На небе появился целый зоопарк, пояс созвездий, который греки позже назвали «зодиаком» — «кругом животных».

На глиняных табличках вавилоняне записывали движение Луны и видимые размеры ее в отдельные дни. Очень точно рассчитали они по своей шестидесятиричной системе, как увеличивается освещенная часть Луны с каждым днем после ее «рождения». При этом узкий серп, впервые восходящий после безлунных ночей, оценивался в пять единиц, а полный диск Луны — в двести сорок (60X4),


Вавилонский зодиак.

Но халдейские жрецы-астрономы так и не могли объяснить, почему сменяются лунные фазы. Они считали, что великое ночное светило, подобно мячу, с одной стороны окрашено в серебристо-белый цвет, а с другой — в темный. Когда Луна поворачивается к Земле темной своей стороной, она по цвету сливается с ночным небом и становится невидимкой. Наступают безлунные ночи, а после них вновь возрождается узкий серп.

Жрецы аккуратно записывали каждое новолуние и полнолуние, чтобы составлять календарь. Но очень сложно движение Луны, и трудно было заранее точно рассчитать, когда появится узкий серп. От одного его рождения до другого проходит неодинаковое и неровное число суток: то около двадцати девяти, то почти тридцать.

Никак не согласуешь лунный месяц и сутки — они так же несоизмеримы, как год и сутки. А без согласования этих трех мер времени — года, месяца, суток — нельзя разработать правильный календарь: ведь не от Луны, а от Солнца зависит смена времен года.

Четыре знаменательных дня

«Если у тебя спрошено будет: что полезнее — солнце или месяц? — ответствуй: месяц. Ибо солнце светит днем, когда и без того светло, а месяц — ночью. Но с другой стороны: солнце лучше тем, что светит и греет, а месяц только светит, и то лишь в лунную ночь».

Так шутил Козьма Прутков[6]. Конечно, Луна не соперник Солнцу, однако есть у нее кое-какое преимущество: в ясную ночь всегда можно узнать изменчивый адрес Луны среди созвездий зодиака и проложить ее путь по звездной карте. А как уследить за движением Солнца среди звезд: ведь днем их не видно и никаких других примет на небе не сыщешь.

Правда, всем известно, что Солнце встает на востоке, потом поднимается к югу и заходит на западе. Однако это привычное наше убеждение не вполне верно: Солнце восходит в точке востока и закатывается в точке запада только два раза в год. И поднимается оно к югу сегодня не так, как вчера, каждый день неприметно изменяя свой путь. А в связи с этим изменяется и долгота дня, как вы можете убедиться по соседним листкам отрывного календаря.

В зимний полдень низко стоит Солнце, и короток его путь от восхода до заката. Поэтому коротки и зимние дни, а ночи самые длинные.

Медленно растет день, Солнце к полудню поднимается все выше, и видимый путь его продвигается к северу. Становится теплее, начинают таять ледяные сосульки на крышах, и вот уже зазвенели, зажурчали веселые ручейки. Близится 20–21 марта, весеннее равноденствие: день всюду на нашей планете равен ночи.


Каким мы видим путь Солнца в пору равноденствий (21 марта, 23 сентября) и солнцестояний (22 июня, 22 декабря).

Пусть вас не смущает, что по календарным листкам этот день на несколько минут дольше двенадцати часов, а ночь короче. Получается так потому, что воздушная оболочка Земли искривляет лучи Солнца, как эго показано (для наглядности преувеличенно) на стр. 50. Это преломление лучей, или атмосферная рефракция, словно приподымает светило, и мы видим его над горизонтом еще до восхода и после захода. Поэтому удлиняется и день, то есть светлая часть суток.

Именно 20 или 21 марта в нашем Северном полушарии начинается астрономическая весна. И Солнце в этот день восходит и заходит как раз в точках востока и запада, вернее, центр солнечного диска совпадает с этими точками.

Постепенно наше главное светило все больше отступает от этих точек к северу и дальше всего уходит к 21 или 22 июня. В итог самый длинный день — в Москве он продолжается больше 17,5 часа — Солнце в Северном полушарии выше всего поднимается над горизонтом. Несколько суток подряд долгота дня не меняется. И Солнце почти не изменяет своего пути, будто «остановилось» на достигнутой высоте. Наступило летнее солнцестояние — начало астрономического лета.

После этого дня Солнце вновь «поворачивает» к югу. С каждым днем оно восходит и заходит южнее, а 23 сентября опять встает и закатывается точно на востоке и на западе. Пришла пора осеннего равноденствия: день снова сравнялся с ночью, и началась астрономическая осень.

Все дальше уходит Солнце к югу, все ближе к горизонту и короче его путь от восхода к закату. И вот 21–22 декабря, в самый короткий день — в Москве он продолжается всего лишь 7 часов, — наступает зимнее солнцестояние: снова «останавливается» дневное светило, а затем опять начинает продвигаться к северу. В этот день начинается астрономическая зима.

Когда у нас, в Северном полушарии, весеннее равноденствие, в Южном полушарии тоже равноденствие, но осеннее. С нашим летним солнцестоянием там совпадает зимнее, и наоборот. Поэтому, когда у нас начинается лето, в Южном полушарии наступает зима, а наш весенний расцвет для природы Южного полушария — пора осеннего увядания.

Световые лучи небесных тел, проходя из космического, безвоздушного пространства сквозь все более плотные слои земной атмосферы, все сильнее искривляются. Эта рефракция искажает истинное положение светил больше всего на горизонте: для нас Солнце всегда восходит раньше, а заходит позже, чем в действительности.

Особенно интересно наблюдать восходы Солнца в дни равноденствий и солнцестояний по компасу и отрывному календарю: на каждом листке указано, когда появляется краешек Солнца над горизонтом и как изменяется долгота дня [7].

Обратите внимание, как изменяются моменты восхода и захода Солнца, а также долгота дня до и после солнцестояния — в 1968 году оно наступило 21 июня.

У халдейских жрецов не было ни компаса, ни печатного календаря и часов. Впрочем, часами им служил прямой шест, установленный точно по отвесу на ровной площадке. Эти «часы» греки называли гномоном, или охотником за тенью. Тень от гномона падает в сторону, противоположную Солнцу, и передвигается одновременно с ним. Медленно ползет она по площадке-«циферблату» и указывает, который час. Сутки от зари до зари вавилоняне делили на двенадцать часов, как и год — на двенадцать лунных месяцев. Это было очень удобно при шестидесятиричном счислении.

Такие часы не надо заводить, и они не останавливаются, лишь бы светило Солнце. Правда, время они указывают только днем, но это не беда: ночью на небесах есть другие часы — Луна.

Тень от гномона служила не только часовой стрелкой, но и компасной. Настоящего компаса тогда еще не было, но направление тени указывало страны света. Ранним утром длинная тень направлена к западу, затем, постепенно укорачиваясь, в полдень она смотрит на север, потом снова начинает расти и вечером указывает на восток. Вот вам и компас!

Гномон — указатель или «ловец тени»: в утренние часы тень вытягивается вправо (на запад), в вечерние — влево. При наивысшем положении Солнца тень направлена на север и указывает полуденную линию — располагается вдоль меридиана.

Конечно, такие часы-компас в карман не положишь, зато их можно использовать как своеобразный календарь.

Длина тени изменяется не только в течение дня. Зимой в полдень Солнце стоит ниже, чем весной и летом, поэтому тень длиннее, а день короче. После зимнего солнцестояния все выше поднимается Солнце, тень укорачивается и удлиняется день.

На широте Вавилона в пору летнего солнцестояния тень совсем коротышка и ютится у самого основания гномона. В это время Солнце на безоблачном небе вавилонском стояло почти над головой. Начиналась та страшная жарища, от которой ежегодно умирал вечноюный Таммуз-Мардук.

По длине полуденной тени можно судить о том, когда наступают солнцестояния и равноденствия, правда не очень точно: эта тень с каждым днем удлиняется или укорачивается почти незаметно.

Однако гномон помог сравнивать путь Солнца по небу в разные дни и рассчитывать этот путь среди невидимых днем звезд.

Важное открытие

На плоской равнине Двуречья нет ни гор, ни холмов — во все стороны открыт широкий простор. И почти всегда прозрачно-ясные ночи позволяли жрецам без помех наблюдать небесные светила.

Алмазной россыпью искрится звездный шатер над Землей. Все звезды движутся по таким точным круговым путям, словно сами боги начертали их циркулем. Каждая из них хорошо знает свой путь и строго соблюдает установленный свыше порядок: не отстает от соседок и не обгоняет их. Все они шествуют на недосягаемой высоте с одинаковой скоростью, словно прибиты или подвешены к небесному своду.

Жрецы так и решили: звезды раз навсегда прикреплены к «тверди небесной» — прочному куполу, который вместе с ними вращается вокруг Земли. Поэтому всегда одинаковы расстояния между звездами и взаимное их расположение. Но все-таки, как ни странно, вид звездного неба постепенно меняется.

Одни звезды видны всю ночь напролет, другие в течение ночи успевают взойти и закатиться. А те звезды, что вчера после заката Солнца сияли на западе близко от горизонта, сегодня в это же время опустились еще ниже и завтра уже совсем не будут видны — они исчезнут с неба бесследно. А на востоке перед утренней зарей всплывут звезды, которых вчера вовсе и не было.


Такой мы видим северную часть неба на широте Москвы. Здесь никогда не заходят всем знакомые Большая и Малая Медведицы, но проследите, как изменяется положение их и других созвездий в различные времена года.

Выходит, будто вся «небесная твердь» постоянно и постепенно сдвигается от востока к западу. Поэтому и меняется еженощно вид звездного неба. Особенно заметны эти перемены, если наблюдать отдельные созвездия из месяца в месяц.

Вот заходит Солнце, и при угасающем свете вечерней зари вблизи от созвездия Рака показался бледный серп Луны — начался новый месяц. Пройдет около тридцати дней, и снова на западе появится новорожденный серп, но уже в созвездии Льва.

Теперь, сколько ни ищи, нет на небе созвездия Рака. Конечно, догадывались жрецы, не могло же оно пропасть бесследно, провалиться сквозь небо, раз прикреплено к тверди. Наверное, оно осталось на своем месте и скрылось под горизонтом лишь потому, что зашло одновременно с Солнцем.

В начале следующего месяца такая же история повторится и с созвездием Льва: оно станет невидимкой, потому что Солнце будет именно в этом созвездии, и, конечно, закатятся они одновременно. Затем та же судьба постигнет Деву и остальные созвездия зодиака.

Каждый месяц Солнце словно переселяется из одного созвездия в другое. Путешествуя по этим небесным вехам, наше дневное светило понемногу отступает к востоку, подобно Луне, но гораздо медленнее: Луна обходит пояс зодиака меньше чем за месяц, а Солнцу для этого нужен целый год.

Каждые 29–30 дней Луна «догоняет» Солнце, и тогда наступает новолуние.

Оказывается, можно проследить путь Солнца среди невидимых днем звезд. Можно даже заранее угадать, когда и в каком созвездии оно будет «обитать» в любом месяце. Правильна ли такая догадка, легко проверить в момент полного солнечного затмения: на потемневшем небе загораются звезды и безошибочно указывают адрес Солнца.

Долог путь or наблюдений к открытию. Много лет изучали халдеи звездное небо, сравнивали по гномону, когда и где — в каких точках горизонта — восходит и заходит Солнце в разные дни, на какую высоту оно поднимается в полдень.

Эти наблюдения и помогли сделать важное открытие: Солнце всегда проходит по одной и той же дороге среди двенадцати созвездий зодиака и, совершив полный круг, вновь возвращается к началу своего путешествия. А началом его халдеи считали то созвездие, где Солнце «гостит» в пору весеннего равноденствия. Именно в это время начинал разливаться Тигр и наступал Новый год.

Так представляли себе вавилонские жрецы движение Солнца вокруг Земли: в июле, например, Солнце, если смотреть с Земли, находится в созвездии Рака, в августе — Льва, и т. д.

Но мало сделать открытие — нужно правильно объяснить его. Жрецы неверно истолковали свои наблюдения. Солнце каждый день движется по небу с востока к западу, как и все звезды, но, подобно Луне, отстает от них и понемногу отступает в противоположную сторону — к востоку. Вот по чему оно и кочует по всем созвездиям зодиака.

На самом-то деле «обманывают» нас небесные светила: в действительности движется Земля вокруг Солнца, а нам только кажется, что Солнце кружится около Земли и в течение года путешествует по двенадцати созвездиям зодиака.

Как в действительности движется Земля вокруг Солнца: в июле Солнце видно с нашей планеты в направлении насозвездие Рака, в августе — Льва, и т. д. Как видите, положение Солнца по отношению к созвездиям на обоих рисунках одинаково, но первый рисунок изображает это положение искаженно.

Халдейские астрономы считали кажущееся годовое движение Солнца среди звезд действительным, истинным. Но это превратное объяснение не помешало им сделать еще одно особенно ценное открытие: сколько времени продолжается год.

Халдейская восьмилетка

Если бы звезды сияли днем, легко было бы составить правильный календарь: достаточно только заметить и записать, когда, в каком созвездии бывает Солнце. Но заметить это нельзя — приходилось догадываться, а позже — рассчитывать и вычислять видимый путь Солнца среди невидимых звезд. Задачу эту халдейские астрономы решили с большой для того времени точностью.

Они рассуждали так. Каждый шаг человека переносит его примерно на двойную ширину тела. И Солнце шагает так же, передвигаясь каждый раз на два своих поперечника. Сколько же таких «шагов» должно оно сделать, чтобы обойти все небо?

По расчетам выходило, что Солнце за день делает сто восемьдесят шагов над Землей, и столько же за ночь под Землей, а всего за сутки получалось триста шестьдесят. Это не вполне точно: возможно, что жрецы-астрономы умышленно подогнали число шагов божественного светила к шестидесятиричному счислению (360=60X6).

Во всяком случае, можно поблагодарить халдеев за их вольную или невольную погрешность. Раз Солнце делает по своему кругу 360 шагов, решили они, значит, и любой круг следует делить тоже на 360 частей. С тех давних пор сохранилось в веках и дожило до нашего времени удобное деление окружности на 360 градусов [8].

Кроме ежедневного своего путешествия с востока на запад, Солнце, как вы помните, еще продвигается понемногу в противоположную сторону. Халдейские астрономы полагали, что Солнце каждые сутки «пятится» к востоку на один шаг-градус. За 360 дней оно обходит весь круг — двенадцать созвездий — и возвращается к началу своего пути.

Наверное, сами боги устроили так, что год продолжается ровно 360 дней, радовались жрецы. Но многолетние наблюдения обнаружили ошибку. Солнце совершает видимый годовой путь по кругу зодиака не за 360, а за 365 1/4 суток. По лунному же календарю за 12 месяцев проходило только 354, на 11 1/4 суток меньше. Как выйти из этого положения?

Нельзя ведь начинать один год с новолуния, 1-го числа месяца нисанну, следующий год — на 11 1/4, потом на 22 1/2 дня позже и т. д. С таким календарем даже ученым жрецам не мудрено заблудиться в дебрях времени.

Каждый месяц должен иметь целое число суток (не 29 1/2, а 29 или 30), и каждый год — целое число месяцев (12 или 13). Но из лунных месяцев нельзя точно составить год: если в нем будет 12 месяцев, то получится 354 дня, а если 13, то выйдет 383,5.

Кроме того, по религиозному верованию, каждый месяц непременно следовало начинать с первого появления лунного серпа. Наконец, день Нового года, 1 нисанну, должен, по возможности, совпадать с весенним равноденствием — порой разлива рек Тигра и Евфрата.

Видите, сколько обязательных правил, а попросту говоря, надо было согласовать две несоизмеримые меры времени: лунный месяц с солнечным годом. И халдеи нашли остроумный, очень простой выход.

В календаре, рассуждали они, каждый год не хватает 11 1/4 суток; за восемь лет эта недостача составит ровно 90 (11 1/4 X 8) суток, или три месяца по 30 дней. Значит, в течение восьми календарных лет надо трижды добавлять по месяцу, то есть в каких-то трех годах считать не по 12, а по 13 месяцев, и все будет в порядке. Ради этого стоит пожертвовать священным числом двенадцать.


ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ
В году, или двенадцати лунных месяцах, было 354 (29,5X12) дня. За восемь лет по халдейскому календарю проходило 354X8, то есть 2832 дня плюс еще 90 (3 дополнительных месяца по 30 дней), а всего 2922 дня. И ровно столько же считали в восьми солнечных годах (365,25 X 8 = 2922).

Но вовсе не безразлично, в какие годы восьмилетки вставлять дополнительный месяц. Если делать это как попало, то начало года, 1 нисанну, может намного отступить от весеннего равноденствия. Дело это хитрое и стоит того, чтобы подробнее в нем разобраться.

Представьте себе, что начало первого года восьмилетки совпало с днем весеннего равноденствия. Этот год закончится через 354 дня, а следующий, второй год начнется на одиннадцать суток раньше равноденствия — не так уж много, можно потерпеть.

Но начало третьего года восьмилетки наступит раньше весеннего равноденствия на двадцать два дня — это уже чересчур. Лучше ко второму году добавить еще месяц. Правда, после этого третий год начнется через восемь дней после равноденствия, но это не беда.

Рассуждая таким образом, халдейские жрецы рассчитали, что тринадцатый месяц удобнее всего вставлять еще в пятый и седьмой годы каждой восьмилетки.

Правда, при этом начало года, 1 нисанну, неизбежно прыгало вокруг да около весеннего равноденствия: то забегало вперед, то отставало от него. Однако новогодие никогда не отступало от весеннего равноденствия более чем на пятнадцать дней. А к началу новой восьмилетки 1 нисанну вновь совпадало с равноденствием.

Таким удобным способом удалось больше 2500 лет назад согласовать лунный календарь с солнечным годом. В самом деле, за халдейскую восьмилетку проходило 2922 дня, как и за восемь солнечных лет. Чисто лунный календарь, каким он был до царя Хаммурапи, теперь окончательно превратился в лунно-солнечный. Месяцы, как и прежде, считали по Луне, но год теперь уже равнялся по Солнцу, и счет дней по обоим светилам аккуратно сходился.

— Вот как хорошо и просто получается! — ликовали жрецы.

Спору нет, действительно просто, но не так уж хорошо — недаром говорится: иная простота хуже воровства. На самом-то деле лунный месяц продолжается в среднем не ровно суток, то есть 29 дней и 12 часов, а около 29,53059 суток, то есть на 44 минуты 2,8 секунды дольше.

Разница как будто не так уж велика, но с каждым годом увеличивалась погрешность. Ведь в восьми годах надо бы считать не 2922 дня, а 2923,53, то есть в восьмилетке не хватало больше полутора суток, а за 80 лет (десять восьмилеток) набегало уже ни много ни мало — свыше 15 дней. Как видите, халдейский лунно-солнечный календарь не мог похвалиться большой точностью и удачным решением неразрешимой задачи.

И это тем более странно, что вавилонские астрономы уже около 4000 лет назад очень точно вычислили, сколько времени продолжается лунный месяц. В чем же дело? Виноваты несомненно жрецы. Они не дерзали нарушить освященную религией продолжительность ежемесячного путешествия бога Наннара-Сина.

Вдобавок жрецы еще усложнили свой календарь, установив очень неудачную меру времени — семидневную неделю. О ней и пойдет теперь речь.

О ТАЙНАХ НЕДЕЛИ И СТРАННЫХ КАЛЕНДАРЯХ

Секретная наука

Жрецы благоговейно взирали на небо, усеянное необозримым множеством звезд. Мерно и плавно странствуют «хоры стройные светил» всегда в одном направлении — с востока на запад. Ни одна звездочка не сбивается с назначенного пути.

Только божественные Солнце-Шамаш и Луна-Син отступают от этого пути и постепенно переселяются из одного созвездия в другое. Но для этих крупнейших светил-богов закон не писан: Солнце управляет сменой дня и ночи, временами года, расцветом природы. Луна прогоняет мрак ночей, аккуратно отмечает начало каждого месяца, помогает вести счет времени…

Каждые сутки, месяц, год в неизменном порядке повторяются знакомые небесные и земные явления. Несомненно, решили жрецы, что между Землей и небом существует какая-то тайная, нерасторжимая связь, установленная самими богами.

Но вот еще одна тайна: кроме Солнца и Луны, пять малых светил пренебрегают небесным строем: они то уходят вперед, бесцеремонно обгоняя звезды, то самовольно отстают от них, то совсем останавливаются, будто в раздумье. Невольно кажется, что эти пять светил заблудились среди созвездий и безнадежно плутают в поисках утерянного места.

Легко вам догадаться, что речь идет о планетах. У жрецов и мысли подобной не мелькало — они придумали другое объяснение: наверное, и на этих блуждающих светилах, как на Солнце и Луне, хозяйничают боги и управляют земными событиями.

О, если бы разведать секреты странных путей планет! Тогда по движению этих светил, по их месту среди звезд можно было бы угадать волю богов и, заглянув в будущее, предсказывать грядущие события.

Так пытались жрецы раскрыть сокровенные небесные тайны. Чего только не навязывали они безобидным планетам: войны и повальные болезни, засуху, недород, наводнения. Очень удобно это и выгодно: пусть не правители государства, а бродячие светила отвечают за голод, за нищету и страдания народа.


Так наблюдалось с Земли движение Марса в 1964 и 1965 годах. Римские цифры указывают месяцы.

Более 4000 лет назад у шумерийцев из суеверного поклонения светилам небесным возникла астрология. Эта нелепая «наука» утверждала, что все земные дела зависят от небесных явлений, ибо светила тайно влияют на судьбы отдельных людей, целых народов и государств.

Жизнью каждого человека управляет определенная планета, учили астрологи. Нужно только записать, среди каких звезд находилась эта планета в день рождения человека, и составить чертеж-гороскоп. Он-то и предскажет характер, способности, судьбу новорожденного, предначертанную на небесах [9].

Ассирийские и вавилонские жрецы-астрологи приобрели великий авторитет: без их совета даже цари не решались предпринимать важные дела, купцы узнавали мнение светил небесных насчет торговли, врачи перед лечением больных обязаны были советоваться с планетами.

Астрологи, или звездочеты, придумали и держали в тайне от непосвященных небесную грамоту, при помощи которой «читали» грядущее по расположению небесных светил. Если предсказания не сбывались, «прорицателей» это нисколько не смущало.

«Звезды никогда не лгут! — утверждали астрологи. — Но человеку свойственно ошибаться: упустит он из виду какое-нибудь малоприметное обстоятельство, а из-за этого пойдет насмарку его предсказание». И всегда получалось так, что невольное заблуждение звездочета только подтверждало безупречную истинность тайной «науки»: планеты и звезды не лгут!

В древности известно было только пять планет, видимых невооруженным глазом. И теперь их называют по именам римских божеств; Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн,

Астрологи причислили к планетам также Солнце и Луну — они ведь тоже движутся по своим путям, отличающимся от звездных. А на всех этих семи светилах, мол, находятся постоянные квартиры главных богов. И само число «семь» звездочеты провозгласили священным. Суеверное преклонение перед семеркой от вавилонян перешло к другим народам.

По библии, мир был создан за шесть дней, а седьмой стал выходным для творца. Греки насчитывали ровно семь мудрецов и столько же чудес света — с одним из них, висячими садами, вы уже познакомились, с другими мы еще встретимся. Даже великий греческий ученый, «отец медицины» Гиппократ, поддался соблазну и пытался объяснить телесную природу человека мистической семеркой.

Издревле мечтали алхимики об эликсире вечной молодости, о философском камне, способном превращать любой металл в золото. И эти «золотоискатели» также приписывали планетам загадочную власть над металлами:

Семь металлов создал спет
По числу семи планет;
Дал нам космос на добро
Медь, железо, серебро,
Злато, олово, свинец…
Сын мой! Сера их отец.
И спеши, мой сын, узнать:
Всем им ртуть — родная мать.
Поскольку сера не относится к металлам, число их, по мнению алхимиков раннего средневековья, также ограничивалось семью. При этом самому важному светилу — Солнцу — соответствовал самый дорогой металл — золото, Луне — серебро, Венере — медь, и т. д.

Сохранилось «волшебное число» и в русских сказках о семи разбойниках и семи замках, о семи богатырях и вещих девах. Уцелела семерка также в многочисленных пословицах и поговорках: «Семеро одного не ждут», «Семь бед — один ответ», «Семь раз отмерь — один раз отрежь», «Семь пятниц на одной неделе», «У семи нянек дитя без глазу»…

Давно уже забыто астрологическое, божественное происхождение этого числа, и никто с ним не считается. Но есть одна злополучная семерка, от которой, к сожалению, до сих пор нельзя избавиться.

Планетные дни и часы

Как вы помните, наряду с пятидневной неделей некоторое время существовала и семидневная — она помогала считать дни по лунным фазам.

Однако в самом календаре семидневная неделя сначала серьезной роли не играла: ведь в лунном месяце не ровно четыре недели (28 суток), а еще 1 или 2 дня. Поэтому если нынешний месяц начнется в понедельник, то следующий — во вторник или в среду, потом в четверг и другие дни недели.

Очень удобно было вести счет пятидневками: их в месяце ровно шесть[10]. Однако семидневная неделя все-таки вытеснила пятидневную и была узаконена в Вавилонии. Произошло это, вероятно, еще при царе Хаммурапи, а может быть, и раньше.

Почему же новая неделя одержала победу? За это следует благодарить астрологов: именно они провозгласили семидневку божественным установлением и освятили ее религиозными верованиями.

Вавилоняне особенно почитали семь главных божеств: каждое из них владело одной из планет и своим днем недели.

Солнечному богу, всевидящему и всеведущему Шамашу, посвящался день, который теперь именуется воскресеньем. Бог Луны Син заведовал понедельником. Бог мудрости, письма и счета Набý хозяйничал на Меркурии и управлял вторником. Венера и среда были предоставлены царице небесной Иштар, неотразимо прекрасной богине любви и плодородия.

Похожий на капельку крови Марс и четверг принадлежали богу подземного мира Нергалу. Покровитель Вавилона Мардук владел крупнейшей планетой Юпитером и пятницей. А суббота находилась в ведении бога войны Нинурты, обитавшего на Сатурне.

Семь божественных светил следовали одно за другим в строгом порядке, по предполагаемому их расстоянию от Земли— центра Вселенной, как считали древние астрономы. Вот этот порядок:

Хорош порядочек, посмеетесь вы: после субботы идет четверг, за ним вторник, потом воскресенье — все дни перемешались шиворот-навыворот!

Но это нисколько не беспокоило астрологов. Они изобрели хронократорию — особые правила, по которым божественные светила властвуют над временем. По этим правилам любой день недели принадлежит той планете, которая владеет его первым часом, но она все же делит свою власть над этим днем с другими планетами.

Сатурн, например, управляет первым часом субботы и, значит, всем днем субботним. Вторым часом этого же дня, кроме Сатурна, распоряжается следующий за ним по порядку Юпитер, третьим часом — Марс, и т, д. до седьмого, который принадлежит Луне. Восьмой час субботы вновь безраздельно подчиняется Сатурну, а также 15-й и 22-й, а 23-й опять послушен Юпитеру и 24-й — Марсу. Следующий первый час нового дня — воскресенья — и весь этот день принадлежит Солнцу, еще через 24 часа начинается день Луны — понедельник, и т. д., как показывает таблица:



Вот таким хитрым способом астрологи заставили дни недели чередоваться в привычной последовательности:

Для облегчения всей этой путаницы дней и планет астрологи придумали круг с семиконечной — по числу планет — звездой внутри. Против каждого светила вы видите условный знак-символ, которым это светило, по традиции, обозначается в астрономии и теперь. Стрелки, ведущие от одного знака к другому, и указывают последовательность дней недели: от понедельника (Луна) к вторнику (Марс), затем к среде (Меркурий) и т. д. Свою забавную звездочку астрологи почитали как священный знак.

Надо было твердо знать это небесное расписание, чтобы ненароком не попасть впросак. Ведь не все светила благоволят людям, как Солнце и Юпитер: принадлежащие им воскресенье и четверг — хорошие, счастливые дни. А есть и несчастливые, например понедельник. Это — день изменчивой, ненадежной Луны, покровительницы всякого чародейства. В понедельник лучше не начинать ни одного важного дела — того и гляди, случится какая-нибудь напасть!

Нельзя доверять и легкомысленной красотке Венере или юркому Меркурию. Этот бог торговли и наживы, покровитель купцов и плутов сам не прочь сплутовать. Ненадежен и день воинственного Марса — с ним надо быть настороже. Вообще эти коварные планеты всегда рады подстеречь зазевавшихся ротозеев, которые забывают о несчастливых днях.

Вавилоняне самым вредным считали последний день недели — субботу, подчиненную Сатурну — планете мертвенно-желтоватого цвета, как лицо покойника. Лучше всего посвятить покою этот зловещий день, чтобы не случилась беда. И суббота (по-вавилонски «шаббату» — «покой») стала «выходным» днем — днем вынужденного суеверным страхом безделья.

От вавилонян семидневная неделя была унаследована евреями и освящена библией. Но суббота из дня опасного, сулящего невзгоды, превратилась в еженедельный праздник, заповеданный и благословенный богом: ведь и сам он за шесть дней сотворил мир, а на седьмой «почил от всех дел своих». Этот день сохранил у евреев вавилонское название — «шаббот», от которого и происходят наши слова «суббота» и «шабаш», то есть конец дел.

Разумеется, культурные люди не станут верить в добрые дни и бояться злых, «черных»; это суеверие — один из глупейших предрассудков. Впрочем, по правде говоря, и сама семидневная неделя — вредный пережиток. Именно семидневка, освященная религиозными верованиями, мешает заменить существующий календарь более совершенным, как вы сами убедитесь в конце этой книги.

Диковинный календарь

Признайтесь откровенно, есть еще ребята, которые перед экзаменами мечтают: вот бы мне вытащить счастливый билетик… Какой же это билет? Так и быть, открою вам по секрету: самый счастливый билет тот, который вы отлично знаете. Теперь вы и сами догадаетесь, как избежать несчастливых билетов.

Суеверный страх перед «роковыми» числами, так же как и боязнь злополучных дней недели, добрались до нашего времени из глубокой древности. 7 — священное число, а 13 — скверное, даже опасное: лучше с ним и не связываться. Еще вавилонские жрецы невзлюбили это безобидное число, которое никак не сочеталось с их шестидесятиричным счислением.

Гораздо симпатичнее число 12: как раз пятая часть от 60 и само делится на 2, 3, 4, 6. Очень удобное число, поэтому и сутки делили на 12 часов, и в зодиаке было 12 созвездий, а в году — 12 месяцев. Только печальная необходимость вынуждала добавлять иногда тринадцатый, но лучше скрыть его, назвав неприятный месяц вторым элулем.

Счет дюжинами у вавилонян заимствовали другие народы. По библии, у евреев было 12 колен-племен. По евангелию, у Христа — дюжина учеников-апостолов. Древние греки также особенно почитали 12 главных божеств, справедливо поделив их поровну между богами и богинями: Зевс и Гера, Посейдон и Деметра, Аполлон и Афина, Арес и Афродита, Гефест и Артемида, Гермес и Гестия.

Другое дело — «чертова дюжина», как иногда называют число 13, его и до сих пор боятся. Во многих городах капиталистических стран на улицах не встретишь это коварное число: после дома № 12 сразу следует № 14 и в гостиницах тоже нет комнат, а на судах кают с этим страшным номером. И если случайно за праздничным столом вдруг окажется чертова дюжина гостей, — неминуемо быть беде!..

А вот у индейцев майя число 13 почиталось священным. На небе они насчитывали 13 сфер-слоев, и царили там 13 высших богов, и вся страна делилась на 13 округов, и в зодиаке, вероятно, было 13 созвездий, и неделя состояла из 13 дней.

У майя была самая длинная неделя на свете, а месяц так мал, что короче не придумаешь — всего только 20 дней. Это — «пальцевый» месяц: ведь у майя было двадцатиричное счисление — по числу пальцев на руках и ногах.

Мы говорим, например: «Сегодня вторник, шестое декабря» — каждый день недели имеет свое название и число месяца. У майя дни недели названий не имели и обозначались порядковыми числительными — от 1 до 13. А в месяце каждый день имел и свое название, и порядковое число — от 0 до 19, первый день считался нулевым.

У нас 1-е число месяца может быть любым днем недели — не все ли равно каким? Календарь майя придавал этому особо важное значение. Начало каждого месяца приходилось на разные числа 13-дневной недели, но пройдет 13 месяцев, и весь круг начнется сызнова, а 13 месяцев по 20 дней составляет 260 дней. По этому «священному кругу» жрецы размечали свои гадания, пророчества, религиозные обряды и церемонии, связанные с различными событиями.

Так обозначали майя числа месяцев (от 0 до 19) по своей двадцатиричной системе

Помимо этого цикла, был еще один круг — хааб, или календарный год. Он, как и у нас, состоял из 365 дней, а у майя — из восемнадцати месяцев и еще пяти дней «без имени». Из-за этих безыменных дней каждый год начинался с другого дня месяца, чем предыдущий год, но это продолжалось не очень долго. За 4 года накоплялось 20 безыменных дней — полный месяц, и нарушенный порядок восстанавливался.

Кроме такого четырехлетнего, был у майя еще 52-летний круг, состоявший из тринадцати четырехлеток. Кроме того, они вели счет дней, уводивший в неоглядную даль тысячелетий и даже миллионолетий. Кроме того, они считали годы по двадцатилеткам. Кроме того… Можно еще многое рассказать о диковинном календаре майя — об этом написаны библиотеки книг.

Разве могли простые смертные разобраться в таком сверхсложном календаре и летосчислении? Они слепо верили, что только жрецы умеют по календарю предвидеть грядущее и спасать людей от всех бед, которыми угрожают злые боги. Календарь майя не только отличался исключительно высокой точностью (он точнее нашего), но и оказывал неоценимую помощь сельскому хозяйству: сами жрецы строго и точно назначали сроки всех полевых работ.

У майя, как и у других древних народов, процветала астрология. Каждый день месяца имел своего бога-покровителя и был связан с определенными приметами. Кто родился в первый день месяца, тот будет дурным человеком, второй день сулил непостоянство характера, третий предрекал бедность, четвертый — мудрость, пятый — злую судьбу, и т. п.

Любопытно, что священная вавилонская семерка не пользовалась уважением у майя: рожденному в седьмой и четырнадцатый дни месяца предназначались «окровавленные руки», то есть участь убийцы. В общем, из двадцати дней месяца только девять предвещали сносную или хорошую судьбу.

Но самое страшное не в этой суеверной галиматье, а в человеческих жертвах, которые требовала религия майя.

В их столице Чичен-Ица находился Колодец жертв. То был созданный не человеком, а природой широкий провал в известняке глубиной около 25 метров, с подземными водами на дне. Когда наступала засуха, торжественная процессия нарядно разодетых жрецов, сопровождаемая толпами горожан, направлялась к каменному святилищу у колодца.

Здесь под оглушительный грохот барабанов, пронзительный свист музыкальных раковин и жалостливую мелодию флейт совершался заупокойный обряд по еще живому человеку. А вслед за этим зловещим молебном жертву, обычно красивую девушку или пленного воина, бросали в темную бездну-омут… Короткий предсмертный вопль, глухой всплеск воды на дне колодца, и чем-то разгневанный бог дождя Чак получил очередной дар — молодую жизнь. Может быть, теперь он умилостивится и зажжет своим факелом огонь на небе — породит молнию и обильный грозовой ливень.

Велика была власть и безграничен авторитет жрецов: ведь только они ведали тайны всех наук и самой сокровенной из них — науки о календаре, от которой зависит успех земледелия. Только они могли предугадать грядущую беду и спасти от нее верным толкованием воли богов. И когда жрецы говорили, что человеческая жертва может предотвратить угрожающую опасность, никто не дерзал усомниться в этом.

Как в других странах, невежественный, бесправный народ, одурманенный религиозным учением, объятый страхом перед грозными богами, слепо подчинялся всесильным жрецам. Тысячи километров и тысячи лет отделяли Вавилонию от страны майя, но в обоих государствах, как везде и всегда, религиозные предрассудки и суеверия мешали овладеть истинным знанием, использовать его на благо народа. Лишь в легендах, преданиях, сказках раскрывались страстные стремления простых людей покорить своей власти силы природы.

Три героя

Больше четырех тысячелетий живет великое шумеро-вавилонское сказание «о все видавшем до края мира» Гильгамеше. Могучий и мудрый герой-богатырь вместе с верным другом своим Энкиду стремится «все, что есть злого, изгнать из мира» и побеждает самых страшных врагов.

Но вот надвинулась неодолимая беда: Энкиду «постигла судьба человека» — неизбежная смерть. Безутешно скорбит Гильгамеш. Он решает победить и этого злейшего врага людей, овладеть тайной бессмертия. Напрасно все встречные дивятся дерзкому его замыслу: ведь боги, создав людей, обрекли их на смерть, сохранив вечную жизнь только для себя.

Не щадя своих сил, герой добирается до самого далекого предка — Утнапишти, спасенного богами во время всемирного потопа. Утнапишти открывает Гильгамешу тайну цветка, растущего на дне океана. Оказывается, именно он, чудесный этот цветок, одаряет людей вечной молодостью.

Гильгамеш привязал к ногам тяжелые камни, опустился на дно океана и сорвал желанный цветок. Наконец-то герой достиг цели и отнесет волшебный дар своему народу в Урук. Но, как ни спешит Гильгамеш, трудно устоять перед соблазном. Истомленный зноем, он окунулся в воду, оставив драгоценный цветок бессмертия на берегу, а в это время

Змея цветочный учуяла запах,
Из норы поднялась, цветок утащила,
Назад возвращаясь, сбросила кожу…
Пусть герой не обрел бессмертия, пусть недоступна вечная жизнь человеку, — никогда не умрет слава добрых дел. И гордо воспевает подвиги и победы во имя счастья человека сказание о Гильгамеше. Но послушайте, с каким пренебрежением относится оно к небожителям.

Когда начался всемирный потоп, боги, напуганные бедствием, удрали на небо, «прижались, как псы… плачут… теснятся друг к другу, пересохли их губы». А лишь только миновал потоп и Утнапишти воскурил фимиам,

Боги почуяли добрый запах,
Боги, как мухи, собрались к приносящему жертву…
Гильгамеш побеждает льва.

Вряд ли сравнение с псами и мухами говорит о любви к богам. Нет, они внушали только страх, как враги-дармоеды. Ведь боги и сотворили-то людей только для того, чтобы они трудились на своих господ, как рабы на хозяев. И сказание о Гильгамеше словно призывает людей: не на богов надейтесь, а только на самих себя, на свои силы…

Герой другой поэтической легенды, Этана, мечтает взлететь в обитель владыки небесного Ану, чтобы сорвать там траву жизни, которая также одаряет людей бессмертием. Охватив шею орла. Этана поднялся так высоко, что Земля оттуда казалась песчинкой, но нужно было подняться еще выше, а на это уже не хватило сил у орла. И пал он на землю, а вместе с ним погиб неукротимо смелый герой. Это самый древний миф — мечта о покорении воздушной стихии, о полете в занебесные, космические просторы…

Третий легендарный герой, родом из древнейшего города Эриду, — Адапа, великий благодетель. Он научил людей выращивать колосья, молоть зерна, печь хлеб. Он, Адапа, смастерил первый челн и стал ловить так много рыбы, что мог накормить всех своих сограждан. Но однажды налетел злой Южный ветер и опрокинул челн Адапы. Герой не простил этого врагу и, ухватив его за крылья, поломал их.

И в этой сказке воплощена мечта о победе над природной стихией. Ведь именно южный ветер, задерживая течение Тигра и Евфрата, вызывал грозные наводнения, которые губили людей и плоды их труда.

Чудесные легенды, творения неведомых поэтов — подлинно бессмертные памятники шумеро-вавилонской культуры. Ее великие успехи в земледелии, строительном искусстве, медицине, астрономии стали достоянием других народов. Вавилонские астрономы, наблюдая небесные светила, аккуратно записывали даты затмений и открыли важный период «Сарос». За это время — 6585 суток, или 18 лет и 10–11 дней — все затмения повторяются в одном и том же порядке, и поэтому их уже можно было предсказывать.

Просто удивительна высокая точность древних наблюдений. Подумать только, что уже около 4000 лет назад астрономы, вычисляя среднюю продолжительность лунного месяца, ошиблись всего лишь на полсекунды! Поистине драгоценны древние достижения небесной науки для дальнейшего ее развития. Точно так же и разработанный в Вавилонии календарь был унаследован греками и другими народами Европы. Но еще раньше, чем в Европе лунный календарь стремились усовершенствовать в Китае.

Китайская девятнадцатилетка

Хи и Хо, царские астрономы, отличались примерным усердием. Но однажды, в 2137 году до новой эры, случилась непоправимая беда: средь бела дня вдруг потемнело небо, и весь народ был охвачен тревогой.

То ли ошиблись Хи и Хо в своих расчетах, то ли выпили вина больше, чем им полагалось по служебному положению, но прозевали они солнечное затмение. А в те времена такое событие считалось роковым предзнаменованием грядущих бедствий.

Древняя летопись сурово осудила поведение злополучных астрономов: «Они забыли всякую добродетель, предались непомерному пьянству, запустили свои обязанности. Они впервые нарушили счет времени по светилам. Солнце и Луна сошлись в созвездии Фан [11]. Слепых об этом известил барабан, бережливые люди были охвачены смятением; простой народ бежал. А господа Хи и Хо находились при своей должности, ничего не слышали и не знали».

Царь жестоко покарал нерадивых ученых: за этот «недосмотр» им отрубили головы.

Так ли было дело, как рассказывает древняя летопись, неизвестно. Бесспорно лишь, что 22 октября 2137 года до новой эры действительно произошло солнечное затмение, и оно было видно в Китае. Но астрономия там служила не для того только, чтобы предвидеть и аккуратно записывать затмения.

Вот что писал китайский историк и астроном Сыма Цянь. В третьем тысячелетии до новой эры страшный голод постиг страну, и была низвергнута царская династия Ся. А случился голод будто бы оттого, что по вине астрономов земледельцы упустили сроки полевых работ. И новая династия первым делом поручила двум знатокам небесных светил неусыпно наблюдать за их поведением.

Больше 4000 лет назад народ, называвший себя китаи, стал заниматься земледелием в низменной долине Желтой реки, Хуанхэ, и многочисленных ее притоков. Это самая мутная река на свете: на своем длинном пути, около 4100 километров, она размывает горную (лёссовую) породу и за год уносит в море свыше миллиарда тонн ила и песка, окрашивающих воду в желтый цвет.

Есть у Желтой реки и другое название — Горе Китая. В половодье, после проливных дождей, грозная река, вырвавшись из берегов, буйствует, как разъяренный зверь. Во время таких потопов-наводнений Хуанхэ смывала селения и губила тысячи человеческих жизней. Приходилось возводить земляные укрепления — дамбы — на берегах, чтобы обуздать реку и защититься от ее разбойничьих набегов.

Кто строил эти высокие дамбы? Кто сооружал многочисленные каналы для искусственного орошения? Как и во всех древних странах, в Поднебесной самый тяжелый труд был возложен на рабов и нищих крестьян, а земля принадлежала богачам и божественному царю — «сыну неба». Горько сетует «Книга песен», Шицзин, написанная 3000 лет назад:

Нет под небом земли, которая не была бы царской,
По всей стране — до самого моря —
Нет никого, кто не был бы царским слугою…
Сама природа щедро удобряет плодородным лёссом почву — только бы хорошо обработать землю да не запоздать с севом и вовремя снять обильный урожай. В Китае, как и везде, небесные светила предвещали, когда следует начинать полевые работы. Звезды указывали, когда наступит каждый из четырех сезонов — цзеци: весна, лето, осень, зима.

Но по таким приметам трудно вести правильный счет дней. И еще в глубокой древности астрономы разработали календарь по лунному расписанию: каждую ночь Луна переселяется из одного дома-созвездия в другой — китайский зодиак насчитывал 28 «лунных домов» — созвездий.

Об этом рассказывают самые древние из сохранившихся надписей, запечатленные на панцирях черепах и костях животных. В таких рукописях (XV–XII века до новой эры) упоминается о календаре, состоявшем из двенадцати лунных месяцев.

Год начинался в пору зимнего солнцестояния. В большом месяце было 30, в маленьком—29 дней, а всего — 354. Но вот закончился год, а зимнее солнцестояние еще не наступило. Надо непременно подогнать к этому времени новогодие, иначе нарушится правильный счет дней. Проще говоря, возникла уже знакомая нам задача: как согласовать несоизмеримые солнечный год и лунный месяц.

Этому трудному делу помог, как и в Вавилонии, «охотник за тенью» — гномон. В Китае он назывался «тугуй» — теневой столб — и был изобретен в VII веке до новой эры. При помощи тугуя астрономы сравнивали полуденную длину тени изо дня в день. Как вы знаете, в пору зимнего солнцестояния тень гномона в полдень самая длинная, а день — самый короткий. Затем все длиннее становится день и короче полуденная тень.

Неуловимо медленно изменяется она в пору солнцестояний: дневное светило словно стоит на одной и той же высоте несколько дней. Все же астрономы рассчитали, что за год — От одного зимнего солнцестояния до другого — проходит больше 365 суток. Это позволило удачно согласовать лунные месяцы с солнечным годом.

Вспомните о халдейской восьмилетке! вавилонские жрецы считали, что через каждые восемь солнечных лет, или 99 лунных месяцев, новолуние вновь совпадает с весенним равноденствием.

Иначе решили сложную задачу китайские астрономы. Они вычислили, что новолуние совпадает с новогоднем, днем зимнего солнцестояния, не через восемь, а через девятнадцать солнечных лет, или 235 лунных месяцев. Это открытие было сделано за шесть веков до новой эры, С тех пор в Китае был введен девятнадцатилетний календарный цикл — чжан.

По лунному календарю за 19 лет проходит всего-навсего 228 (12X19) лунных месяцев, а должно их быть 235, то есть не хватает семи месяцев. Если их добавить, счет времени по Луне и по Солнцу сойдется. Значит, в каждом чжане — девятнадцатилетке — семь календарных годов должны иметь не по двенадцать, а по тринадцать месяцев.

Какие же годы удобнее всего удлинять? Как лучше разверстать месяцы по всему циклу?

Поскольку 19 лет содержат 235 месяцев, каждый солнечный год состоит в среднем из 12 7|19 (235:19) лунных месяцев. Прошел календарный год, а до зимнего солнцестояния остается еще 7/19 месяца. После второго календарного года остаток удвоится и достигнет 14/19, а к концу третьего года утроится и составит уже 21/19, то есть целый месяц плюс еще 2/19. Вот к этому третьему году и следует добавить дополнительный месяц, чтобы подравнять счет.

Такие же вычисления для всего чжана показали, что тринадцатый месяц удобнее всего добавлять к годам: 3, 6, 9, 11, 14, 17 и 19. Дополнительный месяц был не тринадцатым по порядку, а его по сложным правилам вставляли в начале или в середине года.

Китайский лунно-солнечный календарь не отличался большими достоинствами. Из 235 лунных месяцев 114 имели по 29 дней, то есть всего 3306, а 121 месяц — по 30, или всего 3630 дней, и во всей девятнадцатилетке было 6936 суток. А 19 солнечных лет содержат 365,25X19 = 6939,75 суток. Таким образом, 235 лунных месяцев оказывались короче 19 солнечных лет почти на четыре дня.

О пяти стихиях и двадцати четырех сезонах

По древним верованиям, Китай считался пупом Земли, поэтому китайцы и назвали свою страну «Срединной империей». Вся природа, по этим верованиям, была заселена добрыми и злыми духами — друзьями и врагами человека. Главным их начальником и командиром числился Шан-ди, всемогущий владыка неба. Император величался сыном неба, помощником верховного божества и его заместителем в управлении Поднебесной, или Срединной империей. Бесчисленную ораву духов во главе с Шан-ди обслуживал, как полагается, огромный штат жрецов.

Однако древние мыслители старались объяснить, из чего, из каких материальных элементов создаются все вещества и существа. Таких первоэлементов, или стихий, философы-мудрецы насчитывали пять: земля — вода — огонь — металл — дерево. Тесно связаны они друг с другом и зависят один от другого: земля рождает воду, вода гасит огонь, огонь плавит металл, металл рубит дерево, а дерево растет из земли — так замыкается и вновь возникает вечный круговорот без начала и конца.

Познавая эти стихии, человек умножает свою власть над ними. И древнее учение — оно возникло еще во втором тысячелетии до новой эры — будило стремление познать законы, равно обязательные и для Земли, и для неба. Но и в Китае свила себе гнездо зловредная астрология.

По учению звездочетов-астрологов, всеми земными делами, от погоды до судеб людей, в Поднебесной стране ведало всемогущее небо. И придворные астрономы должны были предсказывать грядущее по расположению звезд и планет, угадывать удачные дни для дальних путешествий, военных походов и других государственных дел. Такие благодатные, как и несчастливые, дни с древних времен указывались в календарях.

Наученные горьким опытом Хи и Хо, астрономы уже не упускали из виду ни затмений, ни комет. Эти «небесные метлы» нагоняли страх на суеверных людей, видевших в них предвестниц войн и других бедствий. Но недаром говорится: нет худа без добра.

Десятки раз китайские ученые отмечали появление «хвостатых звезд», не догадываясь о том, что многие из них — одна и та же комета. В 1682 году английский астроном Эдмунд Галлей, наблюдая блиставшую на небе комету, впервые вычислил ее орбиту и предсказал, что она снова примчится к Солнцу в 1758 году. Предсказание сбылось с удивительной точностью, и комета была названа Галлеевой.

Теперь уже нетрудно было выяснить, что появление именно этой кометы несколько раз отмечали летописи и в других странах. Точно так же и даты солнечных затмений подтверждены позднейшими вычислениями, как это было с затмением, которое проморгали злосчастные Хи и Хо.

Тщательное изучение движения Солнца и Луны в течение многих веков помогло ученым улучшать и уточнять счет времени. В Китае обновляли календарь больше пятидесяти раз.

Однако даже самый простой календарь был доступен лишь богатым и знатным, образованным людям. А миллионы крестьян, которым календарь насущно необходим, не могли овладеть этой невообразимо сложной премудростью.

Вот почему еще в древности ученые старались сделать календари доступными для простых людей и прежде всего для сельского населения. В III веке до новой эры астрономы добавили к четырем цзеци (весна, лето, осень, зима) еще двадцать «сезонов». Это помогало земледельцам точнее рассчитывать сроки пахоты, сева, жатвы и других земледельческих работ.

Каждый сезон продолжался пятнадцать-шестнадцать дней. Первый — чуньфэнь, или весеннее равноденствие, — начинался 22 марта и заканчивался 4–5 апреля, а последний сезон — цзинчжэ, или пробуждение насекомых, — продолжался от 5–6 до 21 марта.

В обычном календаре начало каждого месяца было приурочено к новолунию. Смена сезонов не зависела от лунных фаз. Светит ли на небе круглый лик полной Луны, или едва заметен узкий серп, 23 декабря начинается сезон дунчжи (зимнее солнцестояние). И всем крестьянам было известно, что ровно через 81 день наступит весна — пора полевых работ.

Но как вести долгий счет дням? Для этого во многих деревнях рисовали девять цветков по девяти лепестков в каждом. И начиная с первого дня дунчжи ежедневно раскрашивали по одному лепестку такого самодельного календаря.

И теперь китайские крестьяне пользуются делением года на двадцать четыре цзеци. Начало каждого сезона указывается в календарях по астрономическим данным.

До наших дней сохранилась в Китае и другая древняя мера времени.

Загадочный ответ

Еще недавно, а иногда и теперь, если спросить китайца: «Сколько вам лет?», можно получить неожиданный ответ, например: «Я родился в год обезьяны». Не сразу разберешься, что это значит, — придется начать издалека.

В Древнем Китае месяц состоял из трех сюнь — десятидневок[12], а позже делился на четыре части. Эти четвертушки не были искусственной мерой времени, как вавилонская и нынешняя неделя, порожденная суеверным почитанием «священной» семерки. Китайские «недели» согласовались с лунными фазами, но и это было неудобно: в одной неделе семь суток, в другой — восемь. В конце концов неудачную меру времени вновь заменили десятидневками.

В древности каждый из десяти дней обозначался своим иероглифом, а все они вместе назывались почему-то «Небесными пнями». Позже эти «пни» были по два объединены пятью стихиями и составили замкнутый «круг» — десятеричный цикл.

И месяцы также имели свои иероглифы, но уже из другого, двенадцатеричного цикла — «Земных ветвей». К каждой из них было прикреплено название своего животного.

Особенно любопытно, что сочетание «Небесных пней» с «Земными ветвями» уже около 2500 лет назад стало служить для своеобразного летосчисления. Оба цикла были объединены в «Таблице циклических знаков», охватывающей шестьдесят лет. Как видите, каждому году отведено свое место (см. рис. на стр. 83).

Первый год помещается на скрещениигоризонтальной строки с первым вертикальным столбцом и по их знакам называется годом цзя-цзы, или годом дерева и мыши. Сорок пятый год ищите в пятом вертикальном столбце. Это год у-шэнь, то есть Земли и обезьяны. Последний, шестидесятый год таблицы — год воды и свиньи. Он завершает весь цикл, а следующий круг вновь начинается годом дерева и мыши. Не так уж сложно!

Теперь вы сами найдете ключ к странному ответу китайца: «Я родился в год обезьяны». Взгляните на таблицу и увидите, что годом обезьяны может быть девятый, двадцать первый, тридцать третий, сорок пятый или пятьдесят седьмой годы цикла.

А в каком именно году родился человек, нетрудно догадаться по его облику.

Конечно, проще всего назвать год рождения по новому летосчислению. Но ответить на вопрос, сколько лет, — например, «Мне тридцать три года» — считается неудобным, так как это не указывает точно год рождения. Вот почему при прежнем шестидесятилетием летосчислении, а по традиции и в наши дни, иногда указывают возраст по названиям животных.

Шестидесятилетий календарный цикл.

«Загадочный» ответ, вероятно, покажется вам слишком сложным — не справляться же каждый раз по «Таблице циклических знаков». Но для китайцев эти знаки привычны, как таблица умножения: ими пользуются ежедневно, когда говорят о времени суток.

В Древнем Китае сутки состояли из двенадцати двойных часов. И до сих пор знак «цзы» (мышь) обозначает время от 23 до 1 часа, «чоу» (корова) — от 1 до 3 часов, «хай» (свинья) — от 21 до 23 часов. Чтобы точнее указать, который час, к этим знакам добавляют «чу» для первой половины и «чжэн» для второй половины двойного часа.

Для обозначения дней и месяцев циклические знаки теперь уже не используются. Но еще не очень давно знаками «Земных ветвей» отмечались различные направления по компасу. Далекие предшественники этого прибора, «указатели юга», были в Китае еще до начала новой эры. Север на старинных компасах обозначался знаком «цзы» (мышь), юг — «у» (лошадь), восток — «мао» (заяц), запад — «ю» (петух).

Старинный китайский компас

Много сказок и легенд сложено о «Земных ветвях» и «Небесных пнях». Шестидесятилетний счет годов будто бы введен больше 4500 лет назад. Однако началом китайского летосчисления обычно считают год 2397-й до новой эры. Вот уж действительно седая древность, если бы не было преувеличением. Твердо известно, что шестидесятилетками пользовались примерно за 600 лет до новой эры.

Монгольская и японская шестидесятилетки

Шестидесятилетний «животный» цикл до сих пор в ходу у монголов, японцев и других азиатских народов. В Монгольской Народной Республике (МНР) даже два таких цикла.

Один — бытовой — цикл начинается, как у китайцев с года дерева и мыши и заканчивается шестидесятым годом — воды и свиньи. Затем начинается новый цикл, никак не связанный с предшествующим.

Другой — исторический — цикл начинается с года огня и зайца, а завершается годом огня и тигра. Далее счет лет ведется непрерывно по очередным циклам. Начинается это летосчисление с 1027 года — он считается первым годом первой шестидесятилетки, которая закончилась в 1086 году, а с 1087 года начался второй цикл — следующая шестидесятилетка. По монгольскому летосчислению нынешний 1968 год — это 42-й год XVI цикла, продолжающегося от 1927 до 1986 года.

В старинных монгольских рукописях и грамотах можно встретить и такой, например, адрес события во времени: это произошло «зимнего среднего месяца в седьмой день ветха». Тут уж без особого ключа не разгадать, о какой дате говорится.

Дело в том, что у монголов был лунно-солнечный календарь, и даты они иногда указывали по временам года. Каждый сезон состоял из трех лун-месяцев: первый, средний и третий. А в каждом месяце было две половины: новая, когда Луна еще молодая, от 1-го числа месяца до 15-го, и старая, или ветхая, половина, у которой был свой счет дней также от 1-го до 14-го числа (в 29-дневном месяце) или до 15-го (в 30-дневном).

Теперь нетрудно догадаться, что указанное событие совершилось в седьмой день второй половины месяца, или 22-го числа среднего, то есть второго зимнего месяца. Какой же это месяц?

Год у монголов начинался весной (по нашему календарю в январе — феврале), и зимними считались месяцы 10-й, 11-й и 12-й; значит, средний месяц — это 11-й, или ноябрь. Думаете, уже все ясно — событие произошло 22 ноября? Нет, оно случилось 22-го числа 11-го месяца по лунно-солнечному календарю. И это не все.

Придется еще определить, когда, какого числа (по нашему календарю), начался этот месяц. Зная год события, можно вычислить, когда было новолуние в 11-м месяце, то есть его 1-е число по лунному календарю. Если оно выпало на 8-е число по нашему счету, то интересующее нас событие случилось уже не 22-го, а 30 ноября.

Еще труднее порой выяснить, о каком годе идет речь в том или другом документе. Иной раз ученым-историкам долго приходится разгадывать такие загадки. В этом сложном деле лучший помощник — хронология, наука об измерении времени, но к этому мы с вами еще вернемся…

В XIII веке монголы завоевали большую часть Азии и Восточной Европы — от Китая до Ирана (Персии) и Венгрии. Они создали величайшую в мире державу и принесли величайшие бедствия побежденным народам. Они грабили и разоряли покоренные страны, разрушали бесценные памятники культуры, оросительные сооружения, созданные трудом многих поколений. Они превратили цветущие края в безлюдные и бесплодные пустыни, как это было во многих районах Средней Азии и Ирана.

Разумеется, монгольские ханы в своих грамотах указывали даты по лунно-солнечному календарю и шестидесятилетнему циклу. Но ни в одной из покоренных стран это летосчисление не удержалось. Только в середине XIX века, через шестьсот лет после вторжения монголов, иранские правители ввели вдруг «животную двенадцатилетку», то есть двенадцатилетний цикл по числу животных монгольского 60-летнего цикла. Однако иранская двенадцатилетка прожила немногим более полувека, до 1911 года.

Как в монгольском, так и в японском шестидесятилетием цикле каждый год носит название того же животного и стихии, как в Китае. Хотя Япония еще в 1873 году ввела европейский (григорианский) календарь, однако и теперь еще сохранился в народе счет по шестидесятилеткам, уцелели и связанные с ним дикие суеверия. Так, например, считали, что девочка, родившаяся в год лошади, приносит несчастье; а если она родилась в год огня и лошади (43-й год шестидесятилетки), то убьет своего мужа.

Да и теперь суеверные японцы боятся жениться на этих «несчастливых» девушках. К счастью, такие «неудачливые» японочки родились в 1966 году, а пока они подрастут, нелепое суеверие, может быть, уже навсегда забудется.

Один из самых торжественных дней в японском календаре — 5 мая. Это Танго-но сэкку — День мальчика, государственный праздник. Над всеми домами, где живут мальчики, поднимают воздушного змея или на высоком шесте водружают бумажную рыбу. Колеблющаяся на ветру рыба — символ отваги и бесстрашия, побеждающих морские ураганы и житейские бури.

Есть в Японии и «девочкин праздник» — Хина Мацури, отмечаемый 3 марта. В День девочки повсюду продается множество кукол, большей частью в старинных одеяниях. После праздника этих кукол обычно выбрасывают в реку, чтобы они унесли с собой все невзгоды и печали…

КАКИХ ТОЛЬКО НЕ БЫЛО КАЛЕНДАРЕЙ…

Боги как люди

Кто не слыхал о горе Олимп, «штаб-квартире» многочисленных богов Древней Греции. Они заведовали временами года и погодой, ниспосылали урожай или недород, командовали грозами, бурями, землетрясениями — всеми стихиями. Были свои боги и в подводных глубинах и на небесных светилах; чуть ли не в каждом деревце и ручейке обитал дух.

Боги радовались своим успехам и скорбели о неудачах, любили и страдали, ненавидели и завидовали, спорили и враждовали друг с другом; в раздорах они не гнушались вероломства, в спорах и склоках не брезгали мелкими плутнями.

Иной раз, бездумно предаваясь своим капризам, они были злы и коварны или добры и великодушны. Словом, ничто человеческое не было им чуждо, ибо греки, как и другие народы, творили богов по своему образу и подобию.

Одной только добродетели не хватало богам — бескорыстия. Их можно было задобрить, подкупить, и добрее всего они были к тем, кто угождал им ценными дарами и жертвоприношениями. К этому богов издревле приучили жрецы: чем больше даров в храме, тем лучше живется и священнослужителям.

Знаменитая статуя Зевса Олимпийского. Лицо его, руки, ноги и грудь сделаны из слоновой кости, волосы — из чистого золота, глаза — из драгоценных камней. В правой руке Зевс держит статую Победы из слоновой кости и золота, в левой скипетр, украшенный золотым орлом.

Самым важным, всё ведающим и всемогущим владыкой богов и людей был громовержец Зевс. Главное святилище его находилось в городе Олимпии. На центральной площади Альтис возвышался беломраморный многоколонный храм, где на троне восседал сам громовержец.

Гигантская, высотой с пятиэтажный дом, статуя верховного бога, покрытая пластинками из чеканного золота и слоновой кости, украшенная драгоценными камнями, была изваяна в V веке до новой эры величайшим греческим скульптором Фидием. Гениальное произведение искусства справедливо считалось прекраснейшим из семи чудес Древнего мира. Недаром говорили тогда: «Самое большое несчастье — умереть, не увидев статуи Зевса Олимпийского» [13].

По преданию, сын Зевса от смертной женщины герой-богатырь Геркулес учредил во славу отца своего Олимпийские игры. Празднества начинались торжественным шествием в священную рощу Альтис, к знаменитому храму, и продолжались пять дней. На эти дни, где бы ни были в Греции военные действия, заключалось перемирие.

Со всех концов страны собирались в Олимпию лучшие спортсмены. Не запрещалось участвовать в играх и девушкам. Но как ни преклонялись греки перед прекрасными своими богинями, замужние женщины не смели участвовать в состязаниях и даже, под страхом смертной казни, смотреть на них.

За всю многовековую историю древних Олимпийских игр этот несправедливо жестокий закон был нарушен один только раз — в 396 году до новой эры. Смелая Каллипатерия из города Родоса, облачившись в мужскую одежду, привела на олимпийский стадион своего сына. Когда все зрители восторженно рукоплескали его славной победе, мать не могла сдержать своей радости, бросилась целовать сына и этим выдала себя.

Закон неумолим, и Каллипатерию следовало сбросить со скалы, но даже самые строгие судьи не смели вынести этот приговор. Они помиловали любящую мать, может быть, потому, что сама она была дочерью победителя на Олимпийских играх и воспитала достойного сына.

Победа на олимпийском стадионе почиталась величайшим счастьем и прославляла героя на всю его жизнь. Победителей — олимпиоников, отмеченных высшей наградой — венком из ветвей священной маслины, — с торжественными почестями встречали в родном городе. Кто трижды одерживал победу, тот получал право поставить свою статую в роще Альтис вдоль дороги, по которой направлялись процессии к храму Зевса.

Молодые греки состязались в беге, борьбе, прыжках, кулачном бою, метании диска и копья, гонках на колесницах, запряженных четверками лошадей. На Олимпийских играх писатели, поэты, философы читали свои произведения, художники и скульпторы выставляли картины и статуи, ораторы блистали красноречием.

Каждый участник состязания по одиночке выходил на стадион. Глашатай тотчас же оповещал, кто этот человек, откуда родом, и спрашивал присутствующих, достоин ли он высокой чести: участвовать в играх могли только люди безупречного поведения.

Первые Олимпийские игры были проведены, по преданию, в 776 году до новой эры, и первым победителем был повар Коребус. С тех пор такие состязания повторялись регулярно раз в четыре года. Заранее мчались гонцы из столицы Афин в города и селения страны, чтобы оповестить всех, всех, всех о предстоящем празднестве.

Казалось бы, зачем было сообщать об этом? Ведь и без того все знали, что олимпийские состязания начинаются в первое полнолуние после летнего солнцестояния (в конце июня или начале июля по нашему календарю).

Но в том-то и дело, что в Древней Греции чуть ли не каждый город вел счет дней по-своему. В небольшой стране было около сотни сходных, но неодинаковых календарей, иногда путаных и нескладных. Год начинался в разное время и состоял из двенадцати лунных месяцев по 29 или 30 дней, а когда вставлять тринадцатый, решали правители города по своему усмотрению. Можете представить себе, какая получалась неразбериха.

Правда, афинский правитель Солон, один из «семи греческих мудрецов», в 593 году до новой эры ввел, по примеру халдеев, восьмилетку, но она не была принята повсеместно. Календарному разнобою положил конец афинский астроном Метон в 432 году до новой эры.

Метонов цикл

В солнечный летний день началась очередная, восемьдесят седьмая олимпиада. Внимание тысяч гостей, прибывших на праздник, привлекла любопытная новинка на главной площади города Олимпии — шестигранная каменная колонна. На шести ее гранях были высечены двенадцать таблиц (по месяцам) с названиями хорошо знакомых грекам звезд и созвездий, а слева от названий или между ними просверлены отверстия.

Толпами собирался народ вокруг колонны, шумными возгласами выражая свое восхищение. И было чему удивляться: шутка сказать — вечный календарь для всех! Наконец-то не будет больше путаницы в счете дней, не придется передвигать праздники наугад с одной даты на другую. А ведь праздники должны быть именно в те дни, когда боги ждут жертвоприношения — иначе прогневаются небожители.

Новый календарь был разработан астрономом Метоном.

Он знал, как изменчив вид ночного неба: одни звезды становятся невидимками, исчезают на несколько месяцев, другие вновь всплывают над горизонтом после долгого перерыва.

В 12 таблицах Метонова календаря и было дано звездное расписание: когда «впервые» восходят или «последний раз» заходят известные звезды и созвездия. В сущности, то был своеобразный солнечный календарь — он указывал, по каким созвездиям зодиака в какие месяцы Солнце путешествует в течение года. Это было очень удобно, так как по заходам и восходам звезд распределялись сроки полевых работ.

Но греки все-таки жили не по солнечному, а по лунному календарю, и 12 лунных месяцев короче солнечного года. Как согласовать с этим годом прыткий лунный календарь? Именно для этого и были просверлены в каждой таблице 30 отверстий — по числу дней в лунном месяце.

Нужно только определить, какое созвездие восходит или заходит в самом начале года по лунному календарю, то есть в первое новолуние. Затем в соответствующее отверстие таблицы вставить бронзовую палочку с датой «первое число первого месяца», в следующее по порядку отверстие — «второе число», и так до конца месяца. Совсем просто!

В каждом месяце было 29 или 30 дней. И утыканные бронзовыми палочками таблицы служили календарем на текущий год, наглядным и точным: сами звезды безошибочно и одинаково для всей Греции указывали даты праздников и сроки обработки земли, посева, уборки урожая. Вот как легко и удобно был согласован счет дней по Луне и по Солнцу.

Разумеется, перемещать раз в месяц палочки с датами — невелик труд и дело несложное. Но совсем не просто было заранее точно рассчитать, как связаны лунные месяцы со «звездным расписанием», или — что то же самое — с наблюдаемым движением Солнца по созвездиям в течение года. И этот сложный вопрос удачно решил изобретатель «вечного» календаря.

На олимпийском празднестве Метон объявил о своем открытии, поразившем неожиданностью многочисленных слушателей. По точным расчетам, взволнованно объяснял астроном, начало любого месяца — новолуние, да и все вообще лунные фазы каждые 19 лет совпадают с одними и теми же звездными датами, высеченными на каменном календаре. Значит, достаточно составить расписание всех новолуний на 19 лет, и получится вечный календарь…

Всеобщим ликованием встретили восторженные слушатели сообщение Метона. Ни одному победителю Олимпийских игр еще не доставалась такая слава. Девятнадцатилетний период был назван Метоновым циклом. И греческий астроном заслужил эту славу: он не только открыл цикл — он придумал, как удобнее сочетать месяцы по 29 и 30 дней в течение 19 лет.

Метон знал уже точнее, чем в свое время китайские астрономы, что солнечный год продолжается 365,25 суток, а лунный месяц — больше 29,53. Легко подсчитать, что за 19 солнечных лет проходит примерно столько же суток, сколько за 235 лунных месяцев, а не за 228, как считали по лунному календарю.

Метон не слыхал о китайской девятнадцатилетке и самостоятельно придумал свою, более дальновидную. Он вычислил, что просто вставить еще семь месяцев недостаточно: получится ошибка почти на четыре дня (см. стр. 79). Эти недостающие дни Метон добавил к четырем годам, считая в них вместо 354 суток 355 [14].

Каменная колонна наглядно свидетельствовала о простоте и удобстве нового греческого календаря. Потом такие же календари украсили и другие города. Обломок колонны, который вы видите на рисунке, найден в 1902 году при раскопках города Милета (см. карту).

Первым днем первого года своей девятнадцатилетки Метон считал новолуние (вернее, первое после летнего солнцестояния появление лунного серпа), которое по нашему календарю пришлось на 27 июня 432 года до новой эры. То был год № 1, и Метон составил расписание начал каждого года по порядку на всю девятнадцатилетку. Эти порядковые номера года обозначались на каменных календарях позолоченными цифрами. Кто мог предвидеть, что такие «золотые числа» через тысячу лет приобретут особо важное значение для христианской церкви? Но об этом у нас будет особый разговор.

Казалось бы, создан наконец образцово точный календарь. Но — увы! — 19 солнечных лет не равны в точности 235 лунным месяцам, а чуть-чуть короче. Разница, в сущности, пустяковая — меньше 2 часов 8,5 минуты за все 19 лет! Целые сутки из этой крохотной разницы накоплялись только за 213 лет. Однако и это не ускользнуло от внимания ученых, тем более что астрономия нужна была не только для календаря.

Греческие мореходы проложили пути по Средиземному морю и вдоль берегов Атлантики до Британских островов, проникли в Черное море, основали колонии на Юге нашей Родины и в Малой Азии. В Эфесе, Милете и других малоазиатских городах возникла древнегреческая наука, наследница и продолжательница обширных знаний, накопленных за тысячи лет народами Вавилонии. В этих городах, как и в самой Греции, созданы были выдающиеся произведения искусства, непревзойденные по своему художественному совершенству.


Обломок каменного календаря греков. Первая строка в правом столбце (1-е число месяца) означает: «Солнце вступило в созвездие Водолея»; вторая строка (2-е число): «Лев на утренней заре заходить начинает и Лира заходит». Далее видны 2 отверстия — это 3-е и 4-е числа месяца. Следующая строка (5-е число) указывает: «Лебедь на вечерней заре заходит». Затем между строками снова 9 отверстий, соответствующих числам месяца от 6-го до 14-го, и т. д. Весь этот месяц приходился по нашему календарю на период от 22 января до 21 февраля.

ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ
В Эфесе (см. карту на стр. 93) тысячи рабов 120 лет сооружали храм богине Луны и плодородия Артемиде — одно из семи чудес Древнего мира, но просуществовало оно лишь около 100 лет.

В 356 году до новой эры знаменитый храм был сожжен Геростратом. Этим варварским злодеянием безумный честолюбец хотел увековечить свое имя. Судьи приговорили поджигателя к смерти и запретили упоминать о нем. Но историки все же сохранили его имя, и до сих пор мы называем «геростратовой» позорную славу.

Позже храм Артемиды Эфесской был восстановлен и украшен лучшими статуями гениального скульптора Праксителя и картинами художника Скопаса.

Всему культурному миру известны имена великих философов Гераклита, Демокрита, Аристотеля. Особенно успешно развивались в Древней Греции математика и астрономия. Они помогали капитанам и штурманам морских судов находить верный путь по небесным светилам-маякам.

Еще халдейские жрецы предполагали, что Земля не плоская равнина, а похожа на шар. Но это противоречило религиозным верованиям, и даже сами жрецы опасались разглашать свои домыслы. Греческие ученые уже не испытывали священного трепета перед своими богами и смело учили, что Земля подобна шару: в этом убеждали наблюдения в морских путешествиях и круглые очертания земной тени на Луне при ее затмении.

Греческие астрономы, как и халдейские, считали Землю центром Вселенной, но уже догадывались о том, что наша планета вращается вокруг своей оси. Они понимали также, что Луна не сама светится, а лишь отражает лучи Солнца, и правильно объяснили смену лунных фаз.

Величайший астроном Древнего мира грек Гиппарх, живший во II веке до новой эры, построил обсерваторию, изобрел более совершенные инструменты, проводил очень важные наблюдения. Эти наблюдения помогли точнее определить продолжительность солнечного года и лунного месяца. Гиппарх предложил усовершенствовать календарь, но это усложнило бы его. Удобнее было сохранить простой, всем понятный Метонов цикл, пусть менее точный — все равно полной точности не добьешься.

Недаром современник Метона, писатель Аристофан, в своей комедии «Облака» подшучивал над тщетными попытками упорядочить счет дней по Луне:

Вам не удастся дни согласовать
С ее веленьями; запутали вы их — и век не разобраться.
И боги все, ложась без ужина в постель,
Согласным хором льют на голову ее
Поток упреков в разочарованье горьком,
Что праздник встретить им пришлося без пирушки.
По правде говоря, боги зря упрекали Луну. У греков, так же как у халдеев и китайцев, был уже не чисто лунный календарь, а лунно-солнечный: только месяцы они считали по Луне, а год — по Солнцу, но это неизбежно усложняло календарь. В конце концов пришлось отказаться от неудобного двойного счета дней.

Однако и до наших дней во многих странах сохранился еще менее удобный календарь.

Только по Луне

Древние арабы-язычники в V веке вместо прежнего чисто лунного календаря стали пользоваться лунно-солнечным. Впрочем, год и каждый месяц, как и раньше, начинались с того вечера, когда впервые появлялся тонкий серп новорожденной Луны. Но обновленный календарь был уже согласован с временами года и сами названия месяцев отражали их связь с природными явлениями или народными обычаями.

Первый месяц — мухаррам, или «священный», — начинался постом: у одних племен в честь божественной Луны, у других — во славу главного бога Ал-илаха, «всемогущего», или Аллаха. Месяцы джумада первый и второй — «стылые», иногда с такими заморозками, что вода превращается в лед. Рамадан — «жгучий», жаркий месяц, а Зу-ль-хиджжа — паломнический, так как предназначался он для путешествия к священному черному камню храма Кааба в городе Мекке.

Это привычное соответствие месяцев и событий было нарушено в VII веке. Среди арабов стала распространяться новая религия — ислам, или мусульманство. Основатель ее Мухаммед (Магомет) стремился объединить чуждые, а иногда и враждебные арабские племена. Он проклял языческое поклонение идолам и провозгласил Аллаха единственным богом, а самого себя — посланцем его и пророком.

Суров и строг всемогущий Аллах: как и все боги, он на стороне богачей. Священная для верующих мусульман книга коран поучает: сам Аллах предназначил одним нищету, а других одарил богатством. И те бедняки, что покорно подчинятся власть имущим, будут награждены после смерти вечным блаженством. Главная добродетель бедняков — ислам, то есть покорность.

Не сразу была принята эта религия, очень выгодная для купцов-торгашей и ростовщиков. Аллахову пророку даже пришлось спасаться бегством от своих врагов, и он спешно перебрался из «торговой столицы» Мекки в город Медину. Случилась эта знаменитая для верующих мусульман хиджра (переселение) в сентябре 622 года по нашему летосчислению.

Год этот у арабов начался, как полагается, новолунием в ночь на 1 мухаррама, или по нашему календарю 16 июля, как раз в пятницу — еженедельный праздник мусульман. Памятная дата — 16 июля 622 года — и стала началом нового летосчисления для последователей Мухаммеда, первым днем первого года мусульманской эры, или хиджры. Так, например, 1968 год мусульмане считают 1388 годом хиджры.

Новая эра была установлена халифом Омаром в 637 году, через пять лет после того, как Мухаммед живым был поднят Аллахом на небо или, по другим столь же правдивым сведениям, самостоятельно вознесся прямо в рай верхом на своем осле Бораке. Как бы там ни случилось, но за год до своей смерти пророк строго-настрого запретил добавлять к двенадцати лунным месяцам тринадцатый. Наказ пророка был узаконен кораном, и хочешь не хочешь привычный лунно-солнечный календарь пришлось вновь заменять лунным, явно неудачным.

В этом календаре во всех нечетных месяцах по 30 дней, в четных по 29, а за целый год набирается всего-навсего 354 дня. Каждый год не хватает около 11 суток. Легко представить себе, что при этом неизбежно получается.

Если нынешний год по мусульманскому календарю начался 31 марта, то следующее новогодие наступит 20 марта, потом 9 марта, а еще через десять лет перекочует на 9 ноября.

Начало года всегда пятится и переселяется с весны на зиму, затем на осень и лето, пока наконец снова не вернется к весне. В этом странном календаре вообще нет, как у нас, летних и зимних месяцев: «стылый» джумада может стать знойным, а «жгучий» рамадан иной раз не прочь и подморозить. Любой месяц скитается по всем временам года.

Ну и пусть скитаются — нисколько это не смущало последователей Мухаммеда, ведавших календарем. Беспокоила их другая неувязка, которую не сразу удалось устранить.

Злополучная дробь

В VIII веке арабское государство, возглавленное халифами — так называли себя преемники Мухаммеда, — стало величайшей державой мира. От Средней Азии и берегов Индийского океана до Атлантического простирались огромные владения халифата в Азии, Африке и Европе.

В девяноста километрах к северу от места, где века назад шумел Вавилон, широко раскинулся по обоим берегам Тигра Багдад. Все мы помним этот город и халифа Харуна ар-Рашида по знаменитым сказкам 1001 ночи. Как в древности Вавилон, так в VIII–X веках столица халифата Багдад славился на весь мир великолепной архитектурой своих дворцов и храмов, роскошным их убранством и украшениями.

Халифы заботились о процветании в их государстве искусства и науки, приглашали в Багдад выдающихся ученых, художников, писателей Запада и Востока. В столичной библиотеке хранились древнейшие рукописи или переводы их на арабский язык, которые сберегли много художественных и научных произведений от гибели.

Торговые караваны арабских купцов странствовали по суше, корабли с товарами бороздили Индийский океан и Средиземное море, а для таких путешествий необходимы серьезные астрономические знания. И халифы не жалели средств на это.

Правда, при дворе «наместников пророка» пышным пустоцветом распустилась астрология, при помощи которой халифы надеялись разгадать грядущие свои судьбы. Но несомненными успехами по заслугам могла гордиться и астрономия. Не случайно до наших дней дожили арабские названия звезд — Альтаир, Альдебаран, Бетельгейзе, Ригель.

Арабский зодиак. Сравните с вавилонским зодиаком в 3-й главе.

Отлично была оборудована Багдадская обсерватория. Благодаря еженощным наблюдениям небесных светил, а также точным измерениям и вычислениям арабские астрономы могли усовершенствовать мусульманский лунный календарь.

Если бы в этом календаре было ровно 354 дня, они аккуратно уложились бы в 12 лунных месяцев по 29 и 30 дней. Но багдадские астрономы уже точнее рассчитали, что лунный месяц в среднем продолжается 29,53059 суток, то есть не 29,5 суток, а на 44 минуты 2,8 секунды дольше. Выходит, что 12 лунных месяцев (29,53059 Х 12 = 354,36708) — это 354 плюс еще около 0,3671 суток. Вот из-за этой неприятной дроби и начались календарные невзгоды.

По воле Аллаха каждый месяц должен непременно начинаться с того момента, когда в лучах заходящего солнца возникнет ненадолго бледный серп, и началом суток считается не полночь, а заход дневного светила. Если же ненастная погода, туманная дымка на горизонте или облака спрячут новорожденную Луну, то очередной месяц наступит ровно через 30 дней после начала предыдущего.

Как будто все предусмотрено, но капризная Луна упрямо не желает подчиняться предписаниям Аллаха: из никудышной дроби 0,3671 за три года нарастает больше суток — и что же происходит?

Наступил Новый год, а новолуния все еще нет: оно запаздывает уже на целые сутки, и все следующие месяцы будут начинаться уже не в день рождения Луны, а накануне. Еще через три года разница составит уже больше двух суток — вот какая неприятность!

Однако арабские астрономы вышли из затруднительного положения и очень просто отделались от злополучной дроби. За 30 лет из этой дроби накопляется чуть больше одиннадцати суток (0,3671X30=11,013), недостающих в лунном календаре. Он слишком торопится, и, чтобы задержать его, нужно 11 раз в течение каждой тридцатилетки добавлять по одному дополнительному дню.


ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ
Проводится это с таким расчетом, чтобы ошибка всегда была меньше 0,5 суток. Так, в первом году тридцатилетки в календаре нехватка 0,3671 суток — это не страшно. Но во втором году ошибка уже вырастет вдвое — до 0,7342 суток, поэтому в конце этого года и добавляется один день.

Теперь уже получается избыток: 1–0,7342 = 0,2658 суток. К концу третьего года чепуховая нехватка: 0,3671—0,2658 = = 0,1013 суток. К концу четвертого года она уже подрастает: 0,1013 + 0,3671=0,4684 суток. Пройдет еще один, пятый год, и нехватка уже превысит 0,5 суток и достигнет: 0,684 + 0,3671 = 0,8355 суток. Поэтому в конце пятого года снова добавляется день, и опять получается избыток.

По такому же расчету (продолжите его сами) добавочные дни вставляются, кроме второго и пятого, в следующие годы тридцатилетки: 7, 10, 13, 15 (или 16), 18, 21, 24, 26 и 29.

Решено было вставлять дополнительный день в последний месяц, Зу-ль-хиджжа, который обычно имеет 29, а с добавкой — 30 суток. Таким образом, и овцы остаются целы, и волки сыты: календарь сохраняет в неприкосновенности двенадцать месяцев, и каждый из них начинается в новолуние, вернее — в тот вечер, когда впервые показывается над горизонтом серебристый серп новой Луны.

Правда, как видите, все же остается неприкаянной крохотная дробь — 0,013 суток, меньше 19 минут. Не забудьте, однако, что эти минуты набегают лишь за весь цикл из 30 лет! Не такая уж большая проруха: целые сутки вырастут только за 77 тридцатилеток, точнее, за 2308 лет, — хватит времени, чтобы внести необходимую поправку!

Несмотря на высокую точность, хуже этого календаря не придумаешь. Он всегда спешит: за 33 наших года он насчитывает почти 34 своих. Но главное неудобство не в этом: очень трудно без специальных таблиц перевести какую-нибудь дату несуразного лунного календаря на солнечный. Так, например, 1387 год мусульманской эры — хиджры — начался по нашему календарю 11 апреля 1967 года и закончился 30 марта 1968 года. В нашем 1943 году по лунному календарю было два новогодия: 8 января и 28 декабря. Дважды будут встречать мусульмане Новый год и в 1976 году: 3 января и 23 декабря.

Но ничего зря не делается. Зачем и кому понадобился этот неудачный и явно неудобный календарь? Ведь он не может выполнить даже основную задачу: держать прочную связь с временами года. Все дело в том, что Мухаммед стремился не только объединить «правоверных» — тех, кто верует в Аллаха и его пророка. Пророк и коран предписывают вести «священную» борьбу (по-арабски «хазават») со всеми инаковерующими. Как всякая религия, ислам сеет рознь, неприязнь, вражду между народами.

Разумеется, мусульмане вовсе не отличаются воинственностью, а так же миролюбивы, как все другие люди — верующие или атеисты. Но велика власть долговечных привычек, особенно если они связаны с религией. И до сих пор лунным календарем по старинке пользуются народы Алжира, Индонезии, Ирака, Ирана, Марокко, Пакистана, Сирии и многих других мусульманских стран.

В некоторых странах богослужители еще и теперь торжественно оповещают трубными сигналами или барабанным боем о рождении новой Луны. И тогда мусульмане, хотя и веруют они только в Аллаха, шепчут молитвы в честь древнего божества — Луны. До сих пор мечети увенчаны лунным серпом. Он изображен также на флагах Алжира, Ливана, Мавритании, Малайзии, ОАР, Пакистана, Туниса, Турции.

По Луне и по Солнцу

Многовековое почитание Луны не помешало мусульманам Турции, Ирана, Афганистана пользоваться, кроме, лунного, еще и календарем солнечной хиджры. Он, как и наш, содержит 365 или 366 дней, но год начинается в день весеннего равноденствия (обычно 21 марта), а летосчисление ведется по мусульманской эре — от 622 года.

И вот, например, 21 марта 1968 года наступил новый, 1347 год по солнечной хиджре, а по лунной — через десять дней, 31 марта, начался уже 1388 год. Не странно ли в самом деле, что люди, говорящие на одном языке, живущие в одном городе, считают числа месяцев и годы по-разному. Вот к каким забавным нелепостям приводят религиозные предрассудки и пережитки!

По этой же причине в некоторых странах до сих пор уцелел лунно-солнечный календарь. Евреи, например, заимствовали этот календарь еще в IV веке до новой эры у халдеев, и месяцы сохранили лишь немного измененные вавилонские названия, но вместо халдейской восьмилетки была принята девятнадцатилетка. Однако тринадцатый месяц добавляется не к тем годам, как следовало бы по Метонову циклу.

Очень сложен еврейский религиозный календарь. Каждый месяц начинается в день рождения новой Луны, а «голова года», то есть новогодие почему-то не должно наступать в пятницу, воскресенье или среду. Из-за этих запретов приходится к некоторым годам добавлять один или два дня.

Поэтому в еврейском календаре существует шесть разнокалиберных лет: 12-месячный год может иметь 353, 354 или

354 дней, а при добавлении тринадцатого месяца год состоит из 383, 384 или 385 дней. Перевести даты этого календаря на обычные очень трудно, тем более что летосчисление ведется от сотворения мира.

Это знаменательное событие, по расчетам древних толкователей библии, совершилось 7 октября 3761 года до новой эры. Но начало года вовсе не связано с этой датой, а переселяется с одного числа на другое, потому что продолжительность отдельных годов неодинакова.

Новогодие по еврейскому религиозному календарю празднуется 1-го числа месяца тишри — по нашему календарю в сентябре или октябре, — в новолуние, близкое к осеннему равноденствию (23 сентября). Так, например, 5 октября 1967 года у евреев начался год 5728-й «от сотворения мира», а 23 сентября 1968 года — это «голова» 5729 года.

Другой и самый торжественный праздник — пасха — начинается 15-го или 16-го числа месяца нисана, в первое полнолуние после весеннего равноденствия (20–22 марта). Лунно-солнечным календарем приходится пользоваться и христианской церкви для вычисления своей пасхи и некоторых других религиозных праздников. А все это мешает ввести календарь более совершенный, чем нынешний.

Каких только календарных систем не придумывали люди в разных странах и в различные времена! Давайте вспомним: халдейская 8-летка, китайская и греческая 19-летки, арабская 30-летка, и это еще не все. У индейцев майя были и 4-летка, и 20-летка, и 52-летка, а у некоторых азиатских народов до сих пор еще уцелела 60-летка или 12-летка, как еще недавно было в Иране.

А между тем за тысячи лет до всех этих сложных систем счета времени был создан самый простой и удобный календарь. Своим рождением он был обязан редчайшему, может быть единственному в истории человечества, удивительному совпадению.

ПЕРВЫЙ СОЛНЕЧНЫЙ

Слеза богини

Словно каменные стражи плодородной долины Нила возвышаются над песками Ливийской пустыни десятки пирамид. Эти гробницы египетских царей, фараонов, — древнейшее из семи чудес света. «Все на Земле боится времени, но само время боится пирамид», — говорят арабы. Века шли за веками, рушились города и государства, менялся лик Земли, но до наших дней сохранился этот бессмертный памятник труда миллионов безыменных строителей.

Сорок семь веков исполнилось самой высокой из пирамид — Хеопсовой. На сооружение этой каменной громады ушло два миллиона триста тысяч плит, каждая весом больше двух тонн. Чтобы перевезти их, и теперь понадобилось бы две тысячи поездов.

Огромные глыбы известняка для плит добывали в каменоломнях на правом берегу Нила, близ Мемфиса — древней столицы Египта. Затем на плотах переправляли через реку, а отсюда десятки волов и сотни людей тащили известняк на деревянных салазках к строительной площадке. Каменотесы шлифовали каждую плиту, чтобы она плотно, без зазора, прилегала к соседним. Потом вручную при помощи простейших приспособлений поднимали плиты все выше и выше, на десятки метров.

Двадцать лет сооружали пирамиду фараона Хуфу (греки назвали его Хеопсом) сто тысяч строителей, подгоняемых бичами беспощадных надсмотрщиков. Под зноем палящего солнца, на раскаленном песке, обжигающем подошвы даже сквозь обувь, никто не мог выдержать больше трех месяцев этой каторги. Невелика беда: на смену «изношенным» людям сгоняли новую армию обреченных.

Пирамида Хеопса в сравнении с самыми высокими сооружениями на свете.

Семьдесят пирамид стали общей могилой миллионов египтян, но хоронили здесь не их. Подневольный труд многих миллионов людей в течение веков растрачивался только на то, чтобы упокоить мумии фараонов, сохранить их набальзамированные останки в драгоценных саркофагах. Кроме нетленных мощей царя, в подземных коридорах-галереях пирамиды с лабиринтом путаных переходов хранились несметные сокровища. Здесь было все необходимое для загробного блаженства фараона: порфировые чаши, золоченая колесница, трон, покрытый благородным металлом с инкрустацией из драгоценных камней, опахала из страусовых перьев и, разумеется, обильные запасы самых лакомых яств.

Неподалеку от пирамиды Хефрена (Хафры), сына и преемника Хеопса, вздымается высотой с шестиэтажный дом Большой сфинкс, высеченный из скалы. Он изображает льва с человеческим лицом, возможно самого Хефрена. Устремлены вдаль глаза сфинкса, будто готовится он к прыжку, смертельному для его жертвы. Эта величайшая в мире статуя нагоняла такой страх на арабов, особенно ночью, в призрачном свете луны, что они назвали Большой сфинкс «отцом ужаса».

Древнейшая из пирамид — фараона Джосера — построена по плану архитектора Имхотепа почти пятьдесят веков назад. Тысячи лет несокрушимы эти безмолвные свидетели далекого прошлого. Едва заметны рядом с ними фигуры людей. И тысячи лет простые египтяне считали себя ничтожеством в сравнении с фараонами, сынами бога Солнца Ра, земным его подобием и воплощением.

Никто не смел входить в роскошный дворец царя, кроме его помощников и жрецов. А когда фараон проезжал в золоченой своей колеснице, ослепительно сверкавшей в лучах Солнца, кто бы ни встречался на пути, немедленно падал «на живот свой, носом в землю» перед живым богом.

От имени божественного царя-деспота его приближенные творили суд и расправу. В их руках была жизнь любого земледельца-бедняка, не говоря уж о рабах — «живых убитых»: их мучительный труд был лишь недолгой отсрочкой смерти.

Множество этих «живых трупов» добывали медь в рудниках, известняк в каменоломнях для пирамид, сооружали величественные дворцы и храмы с потайными подземными ходами и плоскими крышами — отсюда жрецы наблюдали небесные светила.

Великой властью и богатствами обладали жрецы — посредники между людьми и богами. Храмам принадлежали лучшие земельные угодья, целые города и сотни селений, десятки тысяч рабов и необозримые стада, крупные верфи и корабли. Щедро одаряли фараоны священнослужителей, чтобы снискать небесное благоволение. И жрецы в благодарность обожествляли его солнечное величество — египетского царя.

Впрочем, много богов было у древних египтян: они поклонялись живым быкам, крокодилам, змеям, бегемотам, шакалам, навозным жукам-скарабеям, даже мухам. Статуи многих богов, украшавшие храмы, имели головы священных животных: бог мудрости Тот, изобретатель письменности и покровитель искусств, изображался с головой птицы ибиса, у бога Хнум, творца людей, была баранья голова, а у жены его Хекет — лягушачья, богиня любви Баcт увенчивалась головой кошки, которая также почиталась как одно из божественных животных [15].

Больше всего почитали в Египте бога Солнца Ра, или Амона, бога плодородия Осириса и жену его Исиду, а также Хапи, «кормильца людей», — божество реки Нил.

Между двумя пустынями, словно сжатая с обеих сторон бесплодными песками, тянется длинная долина Нила. Жизнь египтян зависела от этой единственной в стране реки, одаряющей опаленную солнцем землю живительной влагой и плодородным илом. «Египет — это дар Нила», — писал знаменитый древнегреческий историк Геродот. Но словно два лика у могучего Хапи: т. о он милостиво творит щедрый урожай, то как грозная, бушующая стихия уносит в мутные воды свои людей и жилища.

В летние месяцы, «Время половодья», с июля до ноября, широко разливался великий Хапи и затоплял окрестные земли, смывая межи на полях. Река превращалась в длинное узкое озеро, а осенью постепенно входила в берега, оставляя на полях рыхлый слой тучного ила. В это «Время всходов», с середины ноября, египтяне приступали к посеву, а спустя четыремесяца созревал обильный урожай — начиналось «Время жатвы», и надо было торопиться.

Некоторые из тысяч божеств Древнего Египта.

С марта, более полутора месяцев, из раскаленной Сахары дует грозный суховей [16], принося тучи пыли, как пепел после пожара. И, словно обожженные жарким дыханием ветра, желтеют листья на пальмах, увядают цветы и травы. Пустыней в это время казался Египет, но в июле благодатное нильское наводнение возрождало жизнь, и страна вновь превращалась в цветущий сад.

Душою, творцом ежегодного возрождения природы египтяне считали «Господина всего» — Осириса, бога растений. Это он открыл источник Нила и указал путь Солнцу, это он, благодетель человечества, научил египтян земледелию и дал им законы. Но есть у светлого, солнечного Осириса коварный брат Сет — «владыка воровства и князь обмана». Этот мрачный бог разбойников и стихийных бедствий каждый год насылает из пустыни гибельный суховей. Однажды Сет устроил веселую пирушку для богов и обещал подарить драгоценный сундук тому из гостей, кому он придется точно по росту. Один лишь Осирис мог забраться туда. Этого и дожидался вероломный Сет: тотчас же захлопнул он крышку, запаял ее свинцовой печатью и выбросил Осириса в устье Нила.

Осирис и жена его Исида.

По всему свету ищет Исида своего возлюбленного супруга и горько плачет. От одной ее слезинки, упавшей в Нил, начинает прибывать вода в реке и выносит на сушу сундук. С помощью всемогущего Ра Исида оживляет Осириса. И как только воскреснет из мертвых «Господин всего», так начинается и возрождение природы.

Ежегодно, в вековечном порядке, сменялся палящий зной жизнетворным разливом великой реки. Но не так просто было узнать заранее, когда Исида уронит чудесную слезу свою в Нил.

Священная звезда

Ни в Вавилонии, ни в Древнем Китае не было такой сложной, искусно рассчитанной системы орошения, как в Египте. Вся страна, подобно шахматной доске, была разбита на отдельные участки. От широкого главного канала ответвлялись сотни малых со своими запрудами, и каждое поле можно было орошать отдельно, независимо от других, Египтяне умело распределяли воду не только в пространстве, по всем полям, но и во времени: запасали ее в больших водоемах и хранили до той поры, когда умирает Осирис, мелеет Нил и не хватает воды для орошения.

Недалеко от Мемфиса, в Фаюмском оазисе, было создано огромное водохранилище — искусственное озеро с плотиной длиной тридцать километров и двумя шлюзами. Во время наводнения озеро через шлюзы заполняли до краев водой, а в засуху ее выпускали в главный канал. Гигантская ловушка для воды позволяла дважды в год получать обильный урожай.

Десятки поколений рабов, «живых мертвецов», в течение веков сооружали густую паутину каналов, плотины, дамбы и шлюзы. И всю эту хитроумную «службу орошения» нужно было поддерживать в образцовом порядке, заблаговременно подготовлять к началу желанного и вместе с тем опасного разлива Нила: иначе наводнение может захватить врасплох, разрушить плотины и дамбы, погубить плоды многолетнего труда.

Даже и в наше время могучая река в стремительно бурном разливе иногда затопляет окрестные деревни, разрушая дома, как это было в 1961 году.

А в древности по ночам, при багровом свете факелов, приходилось отмечать, до какого уровня поднялась вода в реке, подкарауливать начало наводнения — лишь бы не упустить благоприятное время. Без этого нечего и мечтать о хорошем урожае.

Не было никаких признаков на Земле, предвещающих нильское наводнение. И такие безошибочные приметы стали искать на небе. Кому же, как не жрецам, руководителям земледелия, заняться этим делом? Они в избытке обладали всеми благами, у них было достаточно времени не только для земных дел, но и для небесной науки.

Уже больше пяти тысяч лет назад жрецы-астрономы заметили, что вода в Ниле начинает прибывать в пору летнего солнцестояния. Точнее определить этот срок помогли звезды, вернее, самая яркая из них — Сотис, или Сириус [17]

В Египте она сияет зимой почти всю ночь, весной видна только в вечерние часы на западе, с каждым днем все позже, пока совсем не исчезает — становится невидимой.

Но примерно через два с половиной месяца, около 19 июля по нашему календарю, вновь появлялась Сотис над горизонтом, уже на востоке, перед самым восходом Солнца. Сначала, едва сверкнув, как яркий алмаз — слеза на розовеющем предрассветном небе, — она тотчас же угасала в лучах утренней зари.

Иной раз очень трудно было уловить этот первый восход Сотис после долгого ее отсутствия. Но день за днем она показывается все раньше и сияет так ярко, что ее легко отличить от всех звезд: нет среди них ни одной, равной по блеску.

Примерно за 3000 лет до новой эры Сотис впервые восходила как раз в тог же день, когда наступало летнее солнцестояние и начинала прибывать вода в Ниле. Это удивительное совпадение трех событий поразило жрецов.

Но мало ли событий совпадает во времени. Сегодня по дороге из школы вы встретили одного знакомого, завтра — другого. Не успеете вы прочесть этот абзац, а на советской земле уже родилось несколько человек. Однако какие новые граждане и гражданки появятся на свет в одно и то же мгновение — дело случая.

По правде говоря, если бы не было случайностей, вся наша жизнь казалась бы преисполненной неразрешимых тайн и загадок. Можно было бы даже подумать, что все на свете происходит по воле чудесных сил, заранее предначертавших, какие события и когда должны совпадать.

Именно так и рассуждали египетские жрецы: не может того быть, чтобы Сотис случайно восходила как раз одновременно с началом нильского наводнения. Это совпадение небесного события с земным не иначе как чудо, божественное предзнаменование близкого воскресения Осириса и всей природы.

«Сотис великая блистает на небе, и Нил выходит из истоков его», — гласила надпись на стене одного храма. Сотис не только предвещает наводнение, но и творит его, создает щедрый урожай. И самая яркая звезда стала небесным воплощением, «душой» Исиды.

Теперь можно было заранее узнать, когда уронит слезу свою в Нил богиня плодородия: стоит лишь подсчитать, сколько времени проходит от одного первого восхода Сотис до следующего, то есть сколько дней продолжается год. Но тысячи лет назад это было еще очень сложной задачей.

Прежде всего необходимо вести точный счет дней. Правда, в Египте рано зародилась математика: только с ее помощью можно было рассчитывать площадь полей, вычислять длину и ширину каналов, измерять, на какую высоту поднимается вода Нила во время наводнений, восстанавливать смытые в это время межи.

Но слишком много дней проходит между двумя предрассветными восходами Сотис, чтобы можно было запомнить это большое число и сравнивать его с другими из года в год. Нужно ежедневно проводить и записывать астрономические наблюдения. В Египте около пяти тысяч лет назад возникла письменность, сначала в виде рисунков, позже преобразованных в пятьсот иероглифов, понятных только жрецам. Само слово «иероглифы» означает «священные письмена».

Надпись египетскими иероглифами означает: «Сотис великая блистает на небе, и Нил выходит из истоков его».

До наших дней дожили древнеегипетские папирусы. Папирус, то есть дар реки, своим названием обязан водяному растению, похожему на осоку. Из стеблей папируса, растущего в болотистой дельте Нила, вырезали узкие полоски-ленты и переплетали крест-накрест, как нити в тканях. Затем колотили их деревянными молотками, прессуя и выдавливая сок, который и склеивал ленты в целые листы.

Сшитые из этих листов свитки — далекие предки бумаги, — конечно, не отличались такой прочностью, как обожженные «глиняные книги» вавилонян. И только немногие из древних папирусов уцелели в течение веков и тысячелетий (да и то большей частью в обрывках) лишь благодаря сухому климату Египта.

Многолетние наблюдения за небесными светилами, записанные в папирусах, и математические расчеты помогли жрецам разработать правильный календарь. Он был согласован уже с движением не Луны, как в Вавилонии, а Солнца: начало сельскохозяйственного года было приурочено к летнему солнцестоянию, когда начинает прибывать вода в Ниле.

Это был первый в истории человечества солнечный календарь, самый дальний предшественник того, которым все мы пользуемся. И велика заслуга египетских жрецов, накопивших астрономические знания для разработки такого календаря.

Теперь служители богов могли уже заблаговременно рассчитывать, когда наступит благодатный разлив Нила, распределять сельскохозяйственные работы, назначать дни праздников и жертвоприношений. В строжайшей тайне хранили от непосвященных свои расчеты жрецы. Только они одни знали небесные секреты, только они были пророками, и предсказания их сбывались с безупречной точностью.

Чудесным казалось народу божественное всеведение жрецов. Еще больше выросли власть и влияние богослужителей, которые умеют предвидеть грядущее сквозь непроницаемую завесу времени.

Кочующий год

Летней ночью, задолго до того, как забрезжит свет утренней зари, дежурили жрецы на вышке мемфисского храма. Нетерпеливо дожидались они первого появления Сотис: с этого момента наступал самый важный праздник — день Нового года, начало полевых работ [18].

В египетском календаре было 365 суток: двенадцать месяцев ровно по тридцати дней, или по три десятидневных «недели» в каждом, а в конце года добавлялось еще пять дней — в честь «рождения богов».

Очень простой и удобный, можно сказать, образцовый календарь, если бы не одна довольно серьезная заминка.

Первый месяц назывался «тот». И странное дело, если в этом году Сотис восходит в 1-е число тота, то через четыре года божественная звезда впервые показывается лишь на рассвете 2-го числа. Почему Сотис каждые четыре года запаздывает на целые сутки?

Не могло это ускользнуть от внимания жрецов, но не сразу догадались они, почему с календарем творится что-то неладное. Наконец они открыли секрет: в году не ровно 365, а 365 1/4 суток. Вот из этих-то «лишних» четвертушек за четыре года и набегают целые сутки, которых не хватает в календаре. Поэтому он и спешит, уходит вперед от начала года: когда начинается разлив Нила, должно быть 1 тота, а по календарю уже наступило 2-е число.

Само небо вносит недопустимую сумятицу в счет дней, добавляя к ним какую-то никчемную четвертушку. Конечно, богам все дозволено, но даже им не приличествует нарушать стройный порядок. Лучше не замечать этого «неприличия», не вмешиваться в дела небесные: может быть, и неспроста вклинили боги эту дополнительную четвертушку.

Так решили жрецы и упрямо продолжали считать в календаре 365 суток, а новогодний праздник, 1 тота, уходил все дальше вперед от начала нильского наводнения. Вместе с этим гражданским новогоднем передвигались по календарю на другие числа и месяцы все праздники, а также и времена года.

Конечно, нам показалось бы смешным и нелепым встречать Новый год в середине января и позже или праздновать Первомай в июне, потом в августе и т. д. Впрочем, дело ведь не в названии месяцев — ко всему можно привыкнуть; привыкли и египтяне к своему блуждающему году, тем более что начало его за целое поколение, сорок лет, незаметно передвигалось всего лишь на десяток дней.

А жрецов это и вовсе не тревожило. Пусть великий праздник в честь блистательной Сотис-Исиды странствует по всем дням, чтобы ни одному из них не было обидно. Пусть светлая богиня поочередно благословляет своей слезой и первосиянием все дни года.

Впрочем, вернее всего, жрецы заботились не об освящении всех дней, а о самих себе: они умышленно усложняли календарь, чтобы никто, кроме них, не мог разобраться в трудных расчетах.

И Новый год кочевал по всем дням календаря, пока не приходил Праздник вечности.

Однодневные фараоны

В сущности, трудовому люду Египта было глубоко безразлично, к какому числу и месяцу относят жрецы тот или иной день. У крестьян был свой, земледельческий «календарь», связанный с тремя временами года, которые начинались разливом Нила, полевыми работами, уборкой урожая.

И важнейшие праздники приурочивались к началу этих сезонов. Первый восход Сотис-Исиды предвещал начало нильского наводнения и знаменовал «крестьянское» новогодие. Самый посев, «погребение» в землю семян, освящался как смерть бога зерна и растений Осириса. Религиозные церемонии во славу погибающего бога справлялись в середине ноября по нашему календарю, когда уже спадала вода в Ниле. Но Осирис почитался не только как бог, утверждающий жизнь, позже он стал Владыкой вечности или Владыкой молчания — царства мертвых.

По одному из мифов Исида, родив сына Гора, должна была прятать в болотистой дельте Нила божественного младенца от козней его дядюшки — предателя Сета. И поклонение древних египтян Исиде причудливо переплеталось с культом Осириса, убитого своим братом и восставшего из мертвых.

Когда Гор подрос, он победил злобного Сета, олицетворявшего все темные силы, враждебные человеку, и стал божеством восходящего Солнца. Позже Гор преобразился в бога умирающего, как Осирис, и вновь воскресающего, чтобы спасти всех людей.

А сам Осирис стал верховным судьею «места таинственного» — загробного мира. Там он творит свой строгий, но справедливый суд, взвешивая сердца покойников. Этим безошибочным способом оценивается все их земное поведение — добрые и злые поступки, пороки и добродетели — и воздается каждому по делам его. Вот в какие далекие времена зародилась вера в страшный загробный суд «на том свете».

И вера в загробную жизнь стала одной из основ религии: египтяне считали дома свои лишь временным местопребыванием, а могилы — вечным жилищем. Но не всякому дано бессмертие: лишь те, кто послушен даже в мыслях своих и всем сердцем предан фараону, жрецам, знатным господам, могут заслужить прощение грехов и оправдание на страшном суде.

Впрочем, оправдаться нетрудно, если знать назубок волшебные заклинания и заговоры магической «Книги мертвых». Кто хорошо изучит ее, тот спасется от сорока двух смертных грехов и обретет вечное блаженство. Однако в том-то и дело, что драгоценная эта книга была доступна лишь образованным богачам — только они могли овладеть всеми ее тайными премудростями и таким легким способом обеспечить себе загробное счастье.

Но много ли радости, если там придется работать? Нет, знатным и богатым не положено трудиться даже в мире ином. Для этого существуют «ушебти», или ответчики. Глиняные или деревянные фигурки рабов либо их изображения на стенах гробниц тоже оживут, чтобы обрабатывать землю, заниматься ремеслами и неутомимо заботиться о блаженстве господ.

Обычно знатного покойника сопровождали на тот свет 365 ушебти — по одному на каждый день года. Может быть, и поэтому жрецам трудно было согласиться на 365 1/4 дней в году — не отправлять же в загробную жизнь еще и четвертушку ушебти.

Даже и после смерти бедняки могли в лучшем случае рассчитывать только на такое же жалкое прозябание, как и при жизни. Счастливое бессмертие — удел лишь немногих избранных, прежде всего сына великого дневного светила — фараона: умирая, это «земное солнце», подобно небесному отцу своему, лишь «заходит за горизонт».

За долгую историю Египта там сменилось больше тридцати царских династий. Когда умирал фараон, а наследников у него не оставалось, тогда начиналась новая династия.

Такой случай произошел и в 2781 году до новой эры. Старый фараон скончался за семьдесят дней до конца египетского года, а новому царю хотелось во что бы то ни стало вступить на престол непременно с 1 тота — начала следующего года.

Долго он думал, как обойти закон, и наконец придумал довольно ловкую хитрость. Интересно все-таки, для чего это понадобилось ему? Не все ли равно, с какого дня начинать царствование?

Секрет — в кочующем календаре. Начало его, 1-е число тота, бродило по всем дням года. Но не могло это продолжаться бесконечно. Должен наконец наступить такой год, когда 1 тота вновь совпадет с самым торжественным днем — праздником в честь предрассветного восхода Сотис и начала нильского наводнения.

Каждые четыре года этот праздник уходит на день вперед от 1 тота. Сколько же времени понадобится для путешествия по всем 365 дням календаря? Во столько же раз больше: 4X365 = 1460 лет [19].

Ждать совпадения 1 тота и первого восхода Сотис приходилось очень долго. Зато начало такого редчайшего, Сотического года отмечалось величайшим торжеством, как праздник всех праздников — Праздник вечности.

Все в мире неизменно возвращается к истокам своим, поучали жрецы; в честь этого и установлен богами Праздник вечности. Народ должен был верить, что незыблемо, на веки вечные, утверждена всесильная власть фараонов и верных их слуг — жрецов, прорицателей грядущего.

Один из таких редкостных праздников наступил 1 тота, или 19 июля, 2781 года до новой эры. Неудивительно, что новому фараону хотелось начать свое царствование именно с этой сверхзнаменательной и счастливой даты: ведь выпадает она лишь один раз почти за полторы тысячи лет. Как же добился он своей цели?

Пусть до меня будет еще одна династия, решил находчивый фараон и приказал семидесяти самым важным сановникам править страной по очереди: каждый из них считался царем Египта, но только на один-единственный день. А когда миновали семьдесят дней, новый фараон вступил на престол, как и мечтал, в самом начале Сотического года.

Проклятый единобожник

Странно все-таки, что древние египтяне не исправили свой календарь. Сделать это было совсем легко и просто: ведь в календаре не хватало за четыре года целых суток — добавлять бы их к каждому четвертому году, и тогда начало его не плутало бы по всем дням.

Увы, египетские астрономы, ведавшие календарем, были прежде всего не учеными, а жрецами. За долгие века они накопили много знаний, но даже и не пытались открыть причины природных явлений.

Над миром господствуют боги, грешно и опасно вмешиваться в их тайные предначертания: такая нечестивая дерзость может оскорбить, разгневать владык мира, и они в наказание пошлют суровое возмездие. Люди должны слепо верить в богов и покорно подчиняться их воле, возвещаемой жрецами.

Безропотно трудились миллионы рабов и полурабов — нищие земледельцы, обремененные непосильными налогами, и мелкие ремесленники, ютившиеся в жалких лачугах и трущобах. Но приходил предел долготерпению народа, и восставал он против своих поработителей. Одно из таких восстаний произошло около 3700 лет назад.

Голодные люди, вооружившись палками, мечами, луками, громили поместья и зерновые склады, захватывали землю и скот, убивали знатных и богатых, свергли с престола даже самого бога-царя. Не уберегли тогда ни каменные стены пирамид, ни лабиринты подземных тайников хранившихся там сокровищ [20].

В одном из древних папирусов «Речение Ипувера» этот жрец скорбно повествует о мятеже: «У кого не было хлеба и сандалий, имеет теперь амбары, ничтожные владеют сокровищами… Кто не мог построить себе лачугу, живет в доме… Богатые в горе, а бедняки полны радости… Свершилось невозможное: царь захвачен бедняками… Страна перевернулась: что было внизу, то поднялось наверх». И сладостно мечтает Ипувер о грядущем, когда «руки людей (то есть рабов. — Я. Ш.) вновь станут строить пирамиды и рыть каналы, создавать сады для богов… Хорошо, когда знатные радуются ликованию в домах своих».

Но недолго ликовали знатные и жрецы: через полвека, в конце XVIII столетия до новой эры, Египет был завоеван азиатскими кочевниками — гиксосами. Они не очень церемонились с жрецами и вводили свои порядки.

Царь гиксосов Салитис оценил по заслугам достоинства египетского календаря. Но он решил устранить никчемные скитания новогодия по всем дням, добавив один день к каждому четвертому году. Быть может, наш календарь был бы лучше, если бы сохранилась эта поправка, но она не удержалась. Больше ста лет господствовали в стране чужеземцы, а когда гиксосы были изгнаны, жрецы восстановили прежний блуждающий календарь.

Прошло еще сто лет, и Египет стал величайшей державой Древнего мира. Победоносные войны расширили границы государства. Покоренные страны — Нубия, Эфиопия, Сирия, Палестина, Финикия — доставляли обильную дань: золото и слоновую кость, драгоценные камни и серебро, лучшие изделия своих мастеров, а главное — давали Египту сотни тысяч рабов.

Беспримерной роскошью блистал царский двор, рабы строили новые каналы, возводили еще более величественные, чем раньше, дворцы и храмы. Богатели фараоны, крупные военачальники, знатные царедворцы, а о жрецах и говорить нечего: ведь только благодаря их молитвам боги превратили Египет в могущественную мировую державу.

Главный храм богу Солнца Амону в тогдашней столице Фивах сиял сказочным великолепием, а жрецы его обладали безграничной властью. Даже сам царь должен был слушать этих пророков — только им известна тайная воля богов.

Каждый из множества лучей, исходящих от золотого диска божественного Атона, завершается маленькой рукой, дарующей людям бесценные блага.

Однако в XV веке до новой эры фараон Аменхотеп IV дерзнул пренебречь древней верой: он отказался от многобожия и провозгласил единственным богом Атона, воплощенного в золотом диске Солнца. Большой новинкой это не было: ведь и раньше, кроме других богов, поклонялись и Солнцу под именами Ра или Амон. Теперь же Атон стал не только главным, но и единственным господом.

Лишь ему посвящали новые храмы и приносили богатые жертвы-дары, а других богов полагалось забыть, и жрецы их оказывались чуть ли не безработными. Фараон даже сменил свое имя Аменхотеп («Амон доволен») на Эхнатон («угодный Атону») и перенес столицу из Фив далеко на север. Там, на берегу Нила, через три года вырос великолепный город Ахетатон — «небосклон Атона», близ нынешнего селения Тель эль Амарны (см. карту на стр. 27).

Новая столица вскоре украсилась царскими дворцами, величественными храмами Атону и его живому олицетворению — Эхнатону. Фиванские жрецы и родовитая знать считали это святотатством, но волей-неволей должны были подчиняться капризному кощунству царя.

Один-единственный бог, Солнце небесное, еще больше возвеличивал одного-единственного его сына, земное солнце — фараона, владыку великого государства с его многоплеменным населением. Только через тысячу лег Мардук стал единственным богом Вавилона, еще позже возникло единобожие евреев, христиан, мусульман. И культ Атона мог бы сплотить покоренные Египтом народы, постепенно вытеснить и заменить их языческие религии.

Однако не об этом прежде всего заботился Эхнатон: он стремился еще больше возвеличить свою власть. Между тем авторитет всесильных жрецов и старинной знати ограничивал деспотическое господство фараона. И пока можно было, Эхнатон порядком «ущемлял» жрецов. Но вскоре после смерти царя-вероотступника храмы, воздвигнутые во славу Атона, были разрушены, а имя его предано забвению.

Так и не удалась попытка ввести единобожие. Старые боги были восстановлены в своих правах, Эхнатон ославлен презренным прозвищем «проклятый», а столица вновь перенесена в Фивы.


ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ
С тех пор прошло почти 3500 лет. К югу от древней столицы, Фив, у города Асуана, построены высотная плотина, огромное водохранилище, мощная гидроэлектростанция, щедро посылающая энергию на 900 километров к северу, в нынешнюю столицу Объединенной Арабской Республики — Каир.

Гигантская плотина, объемом превышающая 17 пирамид Хеопса, укротила строптивый Нил, больше никогда не будет он, буйствуя во время паводков, затоплять прибрежные селения и разорять их жителей, не будет своевольный Хапи в годы маловодья обрекать людей на недород и нужду. Асуанское «море» вместит в себе избыток воды, а когда ее не хватит, досыта напоит высушенные солнцем земли. Недаром знаменитую плотину — восьмое чудо света — восхваляют как плотину против голода, нужды и болезней.

Величайшее в Африке гидросооружение создано трудолюбивым народом самой древней в мире страны при дружественной помощи первой на свете страны социализма — Советского Союза.

Однако вернемся к далекому прошлому. Когда умер фараон Эхнатон, жрецы снова стали господами положения: только они руководили религиозными обрядами и праздниками по календарю, освященному богами. Ревниво охраняли богослужители это сильное орудие своей власти над народом и установили незыблемый закон. Каждый фараон, вступая на престол, должен дать торжественную клятву: никогда не изменять установленный издревле календарь, не добавлять и не убавлять ни единого дня, не переносить праздники с одного числа на другое.

И все-таки один из египетских царей нарушил священную клятву.

Декрет Эвергета

Сто лет назад, в 1866 году, среди развалин древнего храма города Канопа в дельте Нила была найдена каменная плита с египетскими иероглифами. В то время ученые еще не знали всех тонкостей древней грамоты, но надпись, высеченную на камне, не так уж трудно было расшифровать: рядом с египетским текстом был его перевод на греческий язык. О чем же сообщала эта надпись?

Драгоценная находка относилась к последнему периоду многотысячелетней истории Египта. Могущественное государство было покорено персами, затем стало частью великой державы Александра Македонского, которого жрецы прославляли, как бога Солнца — Амона. Именем знаменитого полководца назвали город Александрию, основанный недалеко от Канопа в 331 году до новой эры (см. карту на стр. 27), а в древней стране пирамид воцарилась новая династия — Птолемеев, по имени одного из военачальников Александра Македонского.

Александрия стала столицей Египта и одним из культурнейших центров всего Древнего мира. Великую славу приобрел знаменитый Александрийский мусейон (музей) — храм девяти муз, богинь — покровительниц искусства и наук. Но это был не музей в нынешнем смысле слова, а скорее первый в мире университет, или Академия наук.

Здесь находилась богатейшая библиотека древности — более полумиллиона рукописей, доставленных из многих стран. В мусейоне трудились выдающиеся ученые, и славные дела их по заслугам увековечены в истории науки.

Географ и математик Эратосфен, главный библиотекарь книгохранилища, впервые и с большой для того времени (III век до новой эры) точностью измерил длину экватора и радиуса Земли. Было это в городе Сиена, нынешнем Асуане. В Александрии учился и начал свою деятельность величайший греческий математик и механик Архимед. Пионер автоматики Герон изобрел много самодействующих приборов, даже театр автоматов, и создал игрушку — прообраз будущей паровой турбины. Астроном Аристарх восстал против религиозных сказок о неподвижной Земле в центре мироздания. Не Солнце и звезды вертятся вокруг Земли, а сама она обращается вокруг Солнца, утверждал Аристарх. За это опасное вольнодумство жрецы обвинили его в безбожии.

Вблизи от Александрийской гавани, на острове Фарос, был построен знаменитый маяк — одно из семи чудес света. Неугасимый костер, горевший на вышке маяка, отражался многочисленными зеркалами, и свет его далеко в море указывал верный путь кораблеводителям. До сих пор о названии Фаросского маяка напоминают нам фары, освещающие в сумерках и ночью дорогу автомашинам и локомотивам.

Всему Древнему миру была известна превосходно оборудованная астрономическая обсерватория в Александрии.

Один из астрономов посоветовал царю Птолемею III Эвергету исправить календарь, превратить его из блуждающего в устойчивый, чтобы он не расходился с солнечным годом.

Эвергету понравилось это предложение. Правда, царь заботился не только об улучшении календаря, — он хотел увековечить день своего рождения. И вот в этот день, 7 марта 238 года до новой эры, Эвергет приказал высечь на каменной плите храма в Канопе свое постановление, названное историками канопским декретом.

Звезда Сотис каждые четыре года удаляется на один день вперед, указывал царь, поэтому летние праздники переходят на зимние месяцы. Чтобы этого не было, предписывается через каждые четыре года добавлять после пяти дополнительных дней и перед новогоднем еще один, 366-й день. Отныне пусть все знают, что недостатки в счислении времен года счастливо исправлены царем Эвергетом.

Однако жрецы и на этот раз ополчились против разумного предложения; даже всесильный царь ничего не мог поделать с упрямыми богослужителями. Древнеегипетский календарь еще долго оставался блуждающим.

Прошло больше двухсот лет после канопского декрета, Египет был снова завоеван, на этот раз римлянами. И римский император Август в 26 году до новой эры ввел в Александрии такой календарь, какой предлагал Эвергет.

Этому «александрийскому» календарю скоро исполнится два тысячелетия. Он гораздо проще и удобнее, чем наш: двенадцать месяцев ровно по тридцать дней, а в конце года добавляется еще 5 или 6 дополнительных дней. До сих пор сохранился превосходный александрийский календарь у африканских христиан — коптов и эфиопов.

Копты, потомки древних египтян, даже месяцы называют так же, как тысячи лет назад: первый их месяц, «тот», начинается 11 или 12 сентября по нашему календарю. Эфиопия также страна древней культуры, «людей, обожженных солнцем»: ее название — Айтьопия — по-гречески означает «обжигать лицо». В этой далекой тропической стране родился Ганнибал, прадед нашего величайшего и любимейшего поэта А. С. Пушкина.

Александрийский календарь и теперь остается наилучшим из всех существующих. Можно только пожалеть о том, что наш календарь унаследован не от египтян, а от римлян.

КОНФУЗНЫЙ КАЛЕНДАРЬ

Плутни понтификов

Странный календарь был в Древнем Риме. Год начинался с марта и состоял из двенадцати месяцев; только в одном из них было 28 дней, а во всех остальных месяцах — 29 или 31.

I. Мартиус — 31

V. Квинтилис — 31

IX. Новембер — 29

II. Априлис — 29

VI. Секстилис — 29

X. Децембер — 29

III. Майус — 31

VII. Септембер — 29

XI. Януариус — 29

IV. Юниус — 29

VIII. Октобер — 31

XII. Фебруариус — 28


Вы узнаёте знакомые названия, но вряд ли догадываетесь об их происхождении.

Первый месяц — начало полевых работ — был посвящен богу войны Марсу, который должен защищать мирный труд. Второй месяц получил свое название от слова «аперире» — «открывать», так как в апреле раскрываются почки на деревьях, а в южной Италии уже пробиваются зеленые всходы на полях. Третий и четвертый месяцы носили имена богинь весеннего расцвета — Майи и плодородия — Юноны.

Следующие шесть месяцев попросту назывались порядковыми числительными: квинтилис — пятый, секстилис — шестой, и так до десятого — децембер.

Одиннадцатым месяцем управлял двуликий Янус. Этот бог времени по совместительству охранял все входы и выходы, начиная от городских ворот до дверей каждого дома; поэтому его нередко изображали с ключом в руке. Как верный страж и повелитель времени, Янус имел два лица — одно как у людей, а другое на затылке: он должен обозревать все перед собой и за своей спиной, заглядывать в будущее и не забывать о прошлом.

Римляне, по древнему суеверию, боялись несчастливых четных чисел. Поэтому в календаре все месяцы имели счастливое нечетное число дней — 29 или 31[21]. Лишь один, последний месяц был обделен. Он посвящался покаянию в грехах и памяти усопших, называли его фебруариус — по имени бога подземного царства Фебрууса, и состоял он из 28 дней. Только этот, самый мрачный месяц имел несчастливое четное число дней и был самым коротким (февраль и теперь называется «куцым»), чтобы поскорее кончался.

Да и весь календарь оказывался слишком коротким — всего 355 дней — и кончался на 10 1/4 суток раньше, чем полагается. Разница эта с каждым годом увеличивалась, и выходило так, что в природе еще зима, а по календарю уже мартиус.

Осенью справлялся праздник уборки винограда, посвященный самому веселому богу Бахусу — покровителю пьяниц, ведавшему виноделием. А приходилось отмечать этот праздник в сугубо трезвом состоянии: о вине можно было только мечтать, потому что виноград еще не успевал созреть.

Словом, хлопот не оберешься с таким торопливым календарем, который то и дело обгоняет времена года, В сущности, это был наш старый знакомый лунный календарь, к которому добавили еще один день.

Всеми праздниками и календарем заправляли жрецы-понтифики, им и карты в руки. Возглавлял армию богослужителей верховный жрец— понтифик великий. Жрецы назначали, какие дни считать счастливыми, какие — неудачными или полуудачными. Им ли, понтификам, не справиться с календарными неурядицами?

И они придумали, как очень просто наладить порядок: раз в два года, решили жрецы, будем добавлять еще один месяц! Назывался он марцедониус [22], вставлялся в последний месяц — фебруариус и состоял по очереди из 22 и 23 дней.

При этом получалась такая четырехлетка: в первом ее году, коротком, было, как обычно, 355 дней, второй год, подлиннее, имел 377 (355+22) дней, третий — снова короткий, а четвертый год, самый длинный, состоял уже из 378 (355 + 23) дней. Все придумано как будто неплохо, нужно было только преодолеть еще одно серьезное препятствие.

Ведь на небе двенадцать созвездий зодиака, поэтому ни в каком случае нельзя добавлять тринадцатый месяц к тем двенадцати, которые даны людям самими богами. Из этого затруднения жрецы вышли с честью: они запрятали от богов марцедониус, неприметно вклинив его во вторую половину фебруариуса.

Очень уж забавным стал этот двойной месяц, состоявший из пятидесяти или пятидесяти одного дня. До 23-го числа длился фебруариус, затем счет начинали с 1 марцедониуса до его последнего дня; потом как ни в чем не бывало вновь возвращались к фебруариусу и продолжали считать 24-е число, 25-е и т. д. до 28-го.

Таким вздорным способом, только для виду, удалось сохранить освященное традицией число дней в последнем месяце — фебруариусе. И боги не в обиде, и календарь в порядке, радовались жрецы. Но они ошиблись. Порядка все же не получилось, потому что в календарь затесался лишний день. Откуда же он взялся?

Жрецы, не подсчитав как следует, каждые четыре года вставляли два марцедониуса, по 22 и 23 дня, или всего 45 дней. Из-за этого каждый год четырехлетки удлинялся в среднем на 11 1/4 (45: 4) суток, а не хватало только 10 1/4. Вот откуда появился лишний день.

Раньше календарь был чересчур коротким и торопливым, теперь он стал слишком длинным и медлительным. За тридцать лет по одному лишнему дню накоплялся уже целый месяц: по календарю, например, только наступил мартиус, а надо бы считать уже 1 априлиса. И чем дальше, тем хуже.

Шестидневный праздник Флоралий, в честь богини цветов и юности Флоры, следовало начинать 28 априлиса, а он забежал по нынешнему календарю на конец мая, потом стал еще больше запаздывать, а праздник жатвы приходилось отмечать чуть ли не зимой.

Один только лишний день вносил нетерпимую путаницу во все расчеты. Весенние праздники сползали к лету, осенние — к зиме. Но дело не только в праздниках — они ведь были связаны с началом или окончанием полевых работ, и календарь утрачивал главное свое значение: он не мог держать правильный счет дней в согласии с временами года.

Чтобы как-нибудь подогнать месяцы к «своим» сезонам, приходилось вносить новые исправления в календарь. Этим делом ведали только жрецы, особенно же их главарь — понтифик великий. Но у них у всех были и другие заботы, а календарем жрецы распоряжались как хотели, вернее — как им было выгоднее.

Обычно 1 януариуса народное собрание выбирало на предстоящий год новых консулов, правителей Римской республики. В провинциях — странах, завоеванных Римом, — полноправно хозяйничали проконсулы; их также назначали ровно на один год. Но этот год жрецы могли по своей воле растянуть, как резину, или сократить, если им заблагорассудится.

Стоило крупным сановникам подкупить понтификов, и календарь удлинялся на месяц. Пожелает верховный жрец освободиться от несимпатичных ему консулов или порадеть сборщикам налогов с трудового населения — и пожалуйте, год неожиданно укорачивается.

Иной раз великий понтифик попадал в затруднительное положение. Какой-нибудь ростовщик — а их в Риме было более чем достаточно — предлагает крупную взятку за уменьшение года, чтобы пораньше получить долг или проценты. А в это время, как назло, важный патриций, знатный римлянин, которому вовсе не к спеху возвращать долг, преподносит ценный подарок, чтобы оттянуть срок платежа. Как тут быть? Обычно понтифик поступал «честно»: он не брал взятки у обоих, а угождал тому, кто давал больше.

Все эти махинации и спекуляции жрецов так запутали счет дней, что даже главный понтифик с трудом мог разобраться. Чтобы положить конец злоупотреблениям, надо было заменить сумбурный календарь.

Эту реформу осуществил Юлий Цезарь.

„Реконструкция" календаря

Знаменитый полководец Гай Юлий Цезарь в 46 году до новой эры захватил верховную власть в Римском государстве, а еще раньше он был избран верховным жрецом. Цезарь знал о достоинствах египетского календаря, и, если бы он ввел его с поправкой Эвергета, мы обладали бы более удобным календарем, чем нынешний.

Однако даже всесильный повелитель Римского государства и глава богослужителей не осмелился нарушить старые религиозные предрассудки. Как советовал александрийский астроном Созиген, Цезарь решил только перекроить римский календарь по образцу египетского. А перекройка требовалась солидная.

Прежде всего нужно было избавиться от неуклюжего марцедониуса. Без него в календаре оставалось 355 суток, то есть до полного года не хватало 10 1/4 дней. Десять дней Созиген разверстал между короткими римскими месяцами, имевшими по 29 (в фебруариусе — 28) суток. Таких месяцев в календаре было восемь: к пяти месяцам было добавлено по одному дню, к трем — по два, а всего одиннадцать дней, на один больше, чем следовало. Пришлось отнять один у октобера, в котором раньше был 31 день, а теперь осталось 30. После этой перестройки (год уже начинался с януариуса) обновленные месяцы имели такое число дней (сравните с таблицей на стр. 125):


I. Януариус

— 31 (29+2)

VII. Квинтилис

— 31 (как было)

II. Фебруариус

— 29 (28+1)

VIII. Секстилис

— 30 (29+1)

III. Мартиус

— 31 (как было)

IX. Септембер

— 31 (29+2)

IV. Априлис

— 30 (29+1)

X. Октобер

— 30 (31 — 1)

V. Майус

— 31 (как было)

XI. Новембер

— 31 (29 + 2)

VI. Юниус

— 30 (29+1)

XII. Децембер

— 30 (29 + 1)


Как видите, Цезарь смело пренебрег древним суеверием относительно четных чисел: он дерзнул установить пять месяцев по 30 дней. Но все-таки утрачено было ценное преимущество египетского календаря — равномерные месяцы. Для чего же понадобилась вся эта «реконструкция»?

По предложению Созигена, принятому Цезарем, календарь приобрел строгий строй: все нечетные месяцы имели и нечетное число дней — 31, а все четные — по 30. Такое аккуратное чередование длинных и коротких месяцев нетрудно запомнить. Нарушал этот строй только самый короткий — фебруариус, в котором было 29 дней.

После такой перестройки в календаре стало 365 суток, а должно быть 365 1/4 — Из этих четвертушек за четыре года нарастают целые сутки. Их решено было добавлять к каждому четвертому году, как, помните, предписал в своем недолговечном декрете Эвергет.

В какой же месяц вставлять дополнительный 366-й день? Казалось бы, проще всего удлинить самый короткий — фебруариус, добавив к нему еще один, тридцатый, день. Но понтифик великий Цезарь не отважился так поступить. Он прибег к испытанной хитрости жрецов и вклинил дополнительный день на место, которое занимал изгнанный марцедониус, между 23-м и 24-м числами фебруариуса.

Уловка и на этот раз удалась: доверчивые боги так и не заметили обмана или, по крайней мере, не придирались к тому, что в фебруариусе стало два 24-х числа. И до сих пор уцелела память о занятной проделке Цезаря. Об этой довольно любопытной истории стоит рассказать подробнее.

В римском календаре от прежнего счета дней по «лунному расписанию» сохранилось деление месяца на три неравные части — между днями календ, нон и ид.

Каждый месяц начинался с того вечера, когда впервые показывался бледный серпик новорожденной Луны. Тотчас же по распоряжению жрецов глашатай громко выкликал, то есть объявлял во всеуслышание, о том, что наступают календы — 1-е число нового месяца. В календы каждый должник обязан был ежемесячно вносить проценты по своему долгу. Все эти взносы аккуратно записывались в особую книгу — календариум. Вот от этого слова и пошло название «календарь».

Следующую фазу Луны, первую четверть, римляне относили к 5-му или 7-му числу месяца и называли этот день ноны, а полнолуние, 13-е или 15-е число, — иды.

Когда приближается Первое мая или великий Октябрьский праздник, мы часто считаем и газеты напоминают: до Первомая остается пять дней, четыре, три… Таким же способом римляне вели счет дням постоянно: не от 1-го числа к последующему, а наоборот, так сказать, от конца к началу — по числу суток, остающихся до ближайших нон, ид или календ.

Вместо того чтобы сказать «30 априлиса», говорили «Канун (майских) календ», 29 апреля считалось третьим днем до календ, и т. д. По такому счету шиворот-навыворот 24 фебруариуса называлось шестым (по-латински «секстус») днем до календ. Раз в четыре года фебруариус дополнялся еще одним 24-м числом, и его называли «вторым, или дважды шестым» — бис секстус, а такой годименовался двушестерочным — биссекстилис [23].

От этого слова и происходит искаженное русское название «високосный» для года, имеющего 366 (кстати, тоже две шестерки!) дней. Високосными мы считаем те годы, порядковое число которых без остатка делится на четыре, например: 1964, 1968, 1972. При этом, в отличие от древних римлян, мы, не страшась богов, добавляем еще один день к концу февраля, который обычно имеет 28 дней. Но об этом еще речь впереди.

Самый длинный год

Начало года Цезарь перенес с мартиуса на януариус. Двуликий Янус занял подобающее богу времени место: он мог обозревать и год минувший, и год наступающий. Впрочем, не поэтому ему было предоставлено первое место среди месяцев, а просто для удобства: с 1 января по старой традиции приступали к своим обязанностям новые консулы, а также правители завоеванных Римом стран.

И до сих пор мы встречаем Новый год в самый хмурый и холодный месяц, хотя гораздо приятнее было бы отмечать праздник весной, когда обновление жизни празднует вся живая природа. Ничего не поделаешь, приходится считаться с многовековым обычаем. Но перестановка януариуса и фебруариуса с конца года к началу привела к смешному недоразумению.

Мартиус был первым месяцем, а теперь стал третьим. Перескочили на два места вперед и все остальные месяцы: септембер, который по смыслу этого слова должен быть седьмым, превратился в девятый; октобер, восьмой, — в десятый; новембер, девятый, — в одиннадцатый; децембер, десятый, — в двенадцатый.

И здесь Цезарь не рискнул отступить от старого обычая. Только пятый месяц, квинтилис, а теперь седьмой, был, по имени Юлия Цезаря, назван июлем, а позже секстилис получил имя первого императора Августа.

Так и сохранились в нашем календаре ничего не говорящие ни уму, ни сердцу названия месяцев по именам римских властителей, богов и богинь, по числительным, не соответствующим своему смыслу. Сохранилась и другая римская древность — слово «каникулы».

Самая яркая звезда — Сириус (созвездие Большого Пса) — у римлян называлась «Собачка», или по-латински «Каникула». Впервые Каникула восходила в Риме в конце июля — начале августа по нашему календарю, предвещая самую жаркую пору года — «Собачкины дни» [24]. Вот на эти томящие зноем каникулярные дни, когда начинала свирепствовать болотная лихорадка (примерно с 22 июля по 23 августа), богатые и знатные римляне — патриции — уезжали в свои загородные виллы, чтобы там, в сельской тиши, «отдохнуть» от городского безделья…

Не сразу можно было ввести новый календарь. Из-за спекулятивных фокусов жрецов календарные даты убежали на восемьдесят суток вперед от начала времен года — равноденствий и солнцестояний. Как исправить грехи богослужителей?

Чтобы подогнать новый календарь к солнечному году, надо было задержать счет дней. Созиген предложил вернуть весеннее равноденствие к «своему дню», которым в то время было 25 мартиуса. Тогда и религиозные праздники сразу стали бы на свои места, положенные им в согласии с сельскохозяйственными работами.

Проще всего было вставить злополучные восемьдесят дней после януариуса или фебруариуса. И уже с мартиуса 46 года до новой эры, когда была проведена реформа, календарь обрел бы должный порядок. Но даже великий Цезарь не решился так резко нарушить религиозные традиции — это уже не ускользнет от внимания богов. Пришлось прибегнуть к довольно сложной операции…


Каменный календарь римлян. Наверху изображены боги, которым посвящены дни недели: Сатурн управляет субботой, Солнце — воскресеньем, Луна — понедельником, Марс — вторником, Меркурий — средой, Юпитер — четвергом и Венера — пятницей. Посередине календаря — Римский зодиак, а справа и слева — латинские обозначения чисел месяцев.

Чего только не было в последнем году старого календаря! Прежде всего к обычным 355 суткам был в последний раз добавлен смешной марцедониус из 23 дней, вставленных между 23 и 24 фебруариуса. Затем к концу года, между новембером и децембером, были вклинены еще два безыменных месяца по 33 и 34 дня. Сверх всякой меры был укомлектован этот самый длинный в истории год: он состоял из 15 месяцев, или 445 дней!

Недаром он получил название конфузного, путаного года. Зато этот последний конфуз бестолкового римского календаря должен был застраховать от всяческих вольных или невольных ошибок, явных и тайных жульнических комбинаций жрецов. Но они ухитрились опять внести путаницу.

Больше 2000 лет назад, с 1 января 45 года до новой эры, начал свою жизнь улучшенный календарь. Хотя разработал его Созиген, но по имени Юлия Цезаря он получил название юлианского. Знаменитый полководец немного более чем на год пережил реформу: Цезарь был предательски убит в мартовские иды — 15 марта 44 года. После его смерти жрецы по невежеству или небрежности, а возможно, для того, чтобы опорочить календарную реформу, стали считать високосным вместо каждого четвертого года третий.

Эту ошибку исправил и уже навсегда устранил Октавиан, внучатый племянник Юлия Цезаря и его наследник. Через 14 лет после гибели Цезаря Октавиан стал монархом — единовластным правителем огромной Римской державы. Этот первый римский император, любитель и любимец славы, назвал себя в честь убитого дяди его именем — Гаем Юлием Цезарем Октавианом. Вдобавок подобострастный сенат римский преподнес ему еще одно имя — «Август», что означает «священный».

Так создавался культ императора, имя его обрело тайное, магическое значение, упоминалось в молитвах и волшебных заклинаниях. Властолюбивый и тщеславный Август и сам считал себя живым богом: его статуям, стоявшим в храмах, поклонялись и приносили жертвы-дары, а поэты слагали хвалебные оды и дифирамбы во славу обожаемого монарха.

Неудивительно, что всесильный император возымел неодолимое желание увековечить свое имя и в календаре. Первые шесть месяцев посвящены богам, седьмой уже занят Юлием Цезарем, на очереди восьмой — секстилис. Но вот беда: в этом месяце всего только тридцать дней — не приличествует императору называть своим именем такой «неполноценный» месяц, тем более что предшествующий ему июль имеет 31 день. Как тут быть?

Император Август очень просто решил эту задачу: он удлинил «свой» месяц август еще на один день, отняв его у фебруариуса. С тех пор этот месяц вновь укоротился до 28 дней, как это было перед реформой Цезаря. Однако здесь возникла новая неприятность: теперь три месяца подряд — июль, август, септембер — имели по 31 дню. Неудобно было так грубо нарушать установленную Цезарем очередность месяцев по 31 и 30 дней.

Но лиха беда начало: если можно перенести один день из фебруариуса на полгода вперед, в август, то сущие пустяки перекинуть денек из септембера в следующий за ним октобер. Правда, теперь октобер и новембер, опять два месяца подряд, имели по 31 дню; ну что ж, можно у новембера тоже отнять один день и подарить его децемберу.

После всех этих хитроумных перестановок месяцы наконец прочно обрели то число дней и названия, которые сохранились без изменения до нашего времени. По примеру Августа некоторые из римских императоров также пытались «обессмертить» свои имена, увековечив их в еще свободных месяцах, но это им не удалось.

Разработанная Созигеном реформа несколько ухудшила стройный и цельный египетский календарь с его равномерными месяцами. Но все же заслуга Юлия Цезаря несомненна: введенный им календарь навсегда избавил Италию, а затем и все европейские страны от двойного счета времени — по Луне и по Солнцу. Юлианский календарь и год стали основой для всех последующих хронологических расчетов.

После календарной реформы начало сельскохозяйственных работ и праздники в Италии и других государствах были приурочены к определенным календарным датам. И все же из-за религиозных праздников возникли новые злоключения и передряги.

Но… вооружитесь терпением: эта очень странная и запутанная история растянулась более чем на полторы тысячи лет…

ОБНОВЛЁННАЯ СКАЗКА

Спасители земные и небесные

Древний мир не знавал такой великой державы, какой стала в I веке до новой эры Римская республика. Ее владения охватили огромную территорию, от Вавилонии до Атлантического океана, от берегов Рейна до порогов Нила, — все страны, окаймлявшие Средиземное море. Оно словно превратилось во внутреннее «римское озеро».

Ни в одном древнем государстве не было такого множества рабов. Хозяева считали их лишь говорящими орудиями, в отличие от «полуговорящего» рабочего скота и немых инструментов. Стоили рабы дешево, и жизни их не щадили. Закованные в цепи, с клеймеными лбами, в лохмотьях, едва прикрывавших кровоточащие раны, несчастные люди вымирали от голода, болезней, побоев.

Затаив лютую ненависть и жажду мести, они только ждали удобного случая, чтобы расправиться с мучителями. Одно из первых восстаний вспыхнуло за 138 лет до новой эры на острове Сицилия, в имении самого жестокого рабовладельца — Дамофила.

Радостная весть быстро перекинулась в соседние имения, и с каждым днем умножалась армия мятежников. Их смелый, талантливый полководец Евн наносил римским войскам одно поражение за другим. Ликовали рабы, убежденные в непобедимой мощи своего вождя, и называли его «наш спаситель».

Только через шесть лет римляне подавили восстание и после жестоких истязаний казнили Евна. Однако рабы еще долго не верили в смерть своего спасителя и надеялись, что он вновь поведет их на победоносные битвы.

Немало таких спасителей было и после Евна, но им так и не удалось завоевать желанную свободу. Дорогой ценой оплачивались мятежи: тысячи людей были замучены в тюрьмах и распяты на крестах. Особенно жестоко расправились римляне с восстанием рабов, возглавленным Спартаком. Оно вспыхнуло в 73 году до новой эры и вскоре охватило значительную часть Италии.

Своей грозной мощью восстание ужаснуло рабовладельцев. Только разногласия среди мятежных войск помогли римлянам разгромить их, и после этого жалкая жизнь рабов стала еще тяжелее. За малейшую провинность их пытали и казнили, чтобы навсегда вытравить мысли о бунте и надежду на освобождение. Раб под страхом смерти не смел брать в руки оружие даже для защиты своего господина.

Но при множестве рабов разве уследишь за ними? Устрашенные рабовладельцы понимали, что защитить их от бунтовщиков может только диктатор — монарх, единственный повелитель, обладающий высшей государственной и военной властью.

Такая власть была впервые присвоена Октавиану Августу. Римская республика превратилась в империю во главе с обожествляемым монархом, которого сенат раболепно именовал «божьим сыном и спасителем». Преемники Августа также возвеличивали себя, как живых богов, намереваясь создать таким образом новую общегосударственную религию: один, мол, бог в Риме для всех покоренных народов.

Единой религии все-таки не получилось, но единодержавная власть надежно охраняла рабовладельцев. Они еще сильнее эксплуатировали подневольных людей, еще более жестоко подавляли даже малейшие их попытки противиться господам.

Кровавые расправы устрашили рабов, и бессильное отчаяние сковало их волю крепче железных цепей. Им уже не на что было надеяться, разве только на чудо, не в кого верить, кроме чудотворцев. И тогда появились другие «спасители».

В многоплеменной Римской империи до поры до времени мирно уживались религиозные верования разных народов. Каждый поклонялся тем богам, каким хотел, но больше всего почитали египетского Осириса, сирийского Адониса, и даже в самом Риме было построено святилище фригийскому Аттису.

Все эти боги, подобно вавилонскому Таммузу, ежегодно умирали и воскресали, знаменуя увядание и возрождение растений. Но уже мало кто верил таким небылицам — на смену им зародилась новая, вернее, обновленная, перелицованная на иной лад древняя сказка.

В далеких римских провинциях — Малой Азии, Сирии, Египте — появилось множество всевозможных проповедников-пророков. Они предсказывали, что скоро-скоро снизойдет с неба на землю чудотворный спаситель: своими страданиями он избавит всех униженных и обиженных от гнета и рабства.

Не только бесправные рабы, но и обнищавшие земледельцы, бежавшие в города, бездомные бедняки искали утешения в религиозных общинах. Здесь эта нищая братия, голодные, несчастные люди встречали радушный прием, здесь они хотя бы на время забывали о своей безысходно горькой участи, внимая страстным речам проповедников. И как было не верить этим пророкам, предвещавшим близкое освобождение всех страждущих и обездоленных?

Проповедники новой религии были искусными, красноречивыми ораторами. Иной раз они произносили свои зажигательные речи в самозабвенном экстазе. Но чем менее понятны были их слова, тем сильнее волновали они потрясенных слушателей: наверное, устами прорицателя грядущего говорит тот неведомый бог, от имени которого изрекает пророк проклятия господам.

Далеки были общины одна от другой, и связывали их бродячие проповедники-посланцы, или, по-гречески, апостолы. Каждый проповедник по-своему расхваливал бога-спасителя в благочестивых рассказах, взятых большей частью из древних легенд и сказаний восточных народов.

Была в Египте утешительная притча для бедняков: не горюйте, мол, что вам приходится голодать на земле, в награду за это вы будете после смерти блаженствовать на небесах, а зловредных богачей постигнет суровое загробное возмездие.

Для проповедников старинная притча была бесценной находкой. Словно зачарованные, слушали ее отчаявшиеся люди: отраднее всего верить в то, что близко затаенной мечте, и слезы умиления блестели в их запавших глазах, и пламенной надеждой на небесную справедливость преисполнялись их сердца…

Один-единственный

Много богов было у каждого из древних народов. Только фараон Аменхотеп IV — Эхнатон, — как вы помните, пытался создать культ одного бога. Позже вавилонские жрецы и цари так возвеличили своего Мардука, что он вытеснил почти всех остальных небожителей. Но впервые уверовали в единственного господа евреи, да и то не сразу.

Больше трех тысячелетий назад евреи Северной Палестины, как и некоторые другие народы, поклонялись богу Иешуа и, кроме него, почитали еще своего умирающего и воскресающего Шалема. Вероятно, при очередном сокращении штата богов Шалем слился воедино с Иешуа — спасителем от неурожая. Счастливое это имя давали многим мальчикам: так назвали внука вавилонского царя Хаммурапи, и один из библейских пророков, Навин, также носил священное имя Иешуа, или, как произносили греки, Иисус.

Когда евреи были изгнаны из своего государства — Палестины, они сочинили успокоительную легенду. Горчайшее бедствие, постигшее многострадальный народ, — это лишь временное испытание. Придет, скоро придет грозная пора для завоевателей: бог покарает обидчиков и восстановит справедливость. Он пошлет своего избранника-мессию, который спасет евреев от порабощения и вновь возродит их государство. Не сбылась заманчивая мечта о мессии, и все же ей на редкость повезло.

Страстная вера в спасителя не раз воодушевляла евреев в восстаниях против поработителей. А расселившись из Палестины, они разнесли мечту свою по многим странам и городам Римской империи.

Хотя евреи уже прочно освоили единобожие, но это вовсе не означало полного единодушия в вопросах веры. Напротив, возникло немало религиозных сект — объединений людей, которые дерзали верить по-своему. Некоторые из таких вольнодумцев, вероотступников, или еретиков, превратили мессию в божьего сына — Иисуса Христа.

Это он, божественный посланец, освободит всех угнетенных, униженных и оскорбленных. Это он, спаситель небесный, умрет и воскреснет, чтобы восторжествовали на всем свете правда, добро и справедливость…

Узнаёте многотысячелетнюю сказку о погибшем и вновь возродившемся боге? Не счесть, сколько их было, таких сказок, у древних народов. Заимствованная у них вера в смерть и воскресение божества стала сущностью христианства. Позже в главной его книге, Новом завете, было откровенно сказано: «Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша».

Проповедники новой религии не раз перетолковывали древнюю сказку на разные лады. Христос уже стал не только мессией, он преобразился из господа небесного в земного богочеловека. Он, дескать, однажды уже посетил землю и натворил множество разных чудес: исцелял слепых и глухих, немых и хромых, прокаженных и умалишенных, воскрешал мертвых, усмирял бурю, шагал по морю, как по суше, а превратить воду в вино для Христа было сущим пустяком.

Именно чудеса должны были доказать маловерам и убедить простодушных в божественной сущности Иисуса. Потом этот божественный человек пострадал и погиб, предварительно искупив своими муками грехи всего рода людского. Но раз он божествен, то после смерти вновь ожил и непременно опять вернется, только невесть когда, чтобы водворить золотой век — царство божие на нашей планете.

Как в свое время таммузы и осирисы, адонисы и аттисы жили только в воображении язычников, так никогда не было и Христа. Даже имя его проповедники новой религии придумали, соединив еврейское имя Иешуа — «спаситель» и слово «мессия» — «избранник», или по-гречески «христос».

Христианство зародилось в середине I века новой эры среди евреев-изгнанников Малой Азии и Египта. Да и сами христиане вначале считали себя одной из иудейских сект.

Однако в течение целого века после этого никто не говорил и не слышал о Христе как создателе новой религии. И древнейший ее литературный памятник — созданный в 68 году «Апокалипсис» Иоанна Богослова, это суровое и гневное «откровение в грозе и буре», — ни единым словом не обмолвился о жизни человека и бога Христа. Напротив, по «Апокалипсису», Иисус — существо небесное, так сказать, космическое, неземное.

Приземлили и очеловечили нового бога лишь к середине II века безвестные сочинители евангелий, скрывшиеся под псевдонимами Матфея, Марка, Луки, Иоанна. Богословы считают, что эти летописцы — современники и очевидцы земной жизни Иисуса. Но почему же об их писаниях никто не знал почти 100 лет после кончины Христа? И можно ли верить рассказам их о событиях, которые совершились будто бы около 2000 лет назад?

История сохранила имена многих людей того времени. Но сколько ни искали ученые, как ни старались богословы, нигде им не удалось найти достоверное свидетельство о жизни Иисуса Христа. И вдруг, совсем неожиданно, открыто было такое историческое свидетельство; в бесспорной его достоверности не могло быть никаких сомнений…

Кумранская находка

Необычное событие случилось весной 1947 года вблизи от развалин древнего селения Кумран, в Иордании. Юноша-бедуин Мухаммед Эд-Диб пас стадо коз неподалеку от побережья Мертвого моря. Нужно было уже возвращаться домой, как вдруг Мухаммед обнаружил, что в его стаде не хватает одной козы. Где только не искал ее пастух, она словно сквозь землю провалилась.

Осматривая все вокруг, расстроенный Мухаммед заметил наверху, прямо над головой, широкое отверстие в скале. Недолго думая вскарабкался пастух по круче и убедился, что отверстие ведет в пещеру; может, сюда забрела ненароком коза? То была последняя надежда, и Мухаммед изо всех сил швырнул в пещеру камень, чтобы напугать беглянку. В ответ он услышал лишь глухой треск, словно от разбитого вдребезги глиняного кувшина, и снова мертвая тишина…

Мухаммед решил спуститься в пещеру и поискать там запропастившуюся козу, будь она неладна! В полумраке, среди черепков и прочей рухляди он действительно увидел разбитый глиняный сосуд. В нем были упрятаны кожаные свитки с какими-то загадочными письменами. Вот эта случайная находка и положила начало очень важному открытию.

Позже археологи нашли в соседних пещерах сотни рукописей и десятки тысяч отрывков — целую библиотеку, схороненную в подземных тайниках. Давно уже обветшали ткани, в которые были бережно упакованы свитки, покоробились от времени эти древние манускрипты, а кое-где стерлись слова и целые фразы. И все-таки ученым удалось превратить безмолвных современников далекого прошлого в красноречивых свидетелей: они-то и поведали о жизни, обычаях и верованиях одной из древнейших религиозных общин.

Оказалось, что манускрипты написаны главным образом на древнееврейском языке и принадлежали иудейской религиозной секте ессеев. Кое-что об этих «еретиках»-сектантах уже было известно: они презирали богатство и богачей, осуждали рабство, торговлю, войны. Отказавшись от мирских благ и суеты, ессеи уединялись в безлюдных местах, обрабатывая землю и живя плодами трудов своих. Найденный в пещерах «Устав общины» раскрыл новые подробности.

Суровы и строги были нравы и обычаи кумранских отшельников. Устав требовал беспрекословного повиновения жрецам, строжайшего соблюдения дисциплины и обрядов. Для рядовых членов общины обязательны покорность, кротость, смирение и недопустимы высокомерие, упрямство, вспыльчивость. Повинные в этих пороках наказывались «днями раскаяния» и в это время считались «нечистыми».

Каждый член общины отдавал ей все свое достояние, отказываясь от личной собственности, должен был посвятить общим интересам свои силы, то есть обязательно участвовать в коллективном труде. В этой своеобразной «коммуне» вся общественная жизнь была проникнута духом братской дружбы и товарищеской взаимопомощи.

Нелегко было вступить в общину. Новичков принимали только после двухлетних испытаний и строгой проверки. Они должны были покаяться в грехах и поклясться, что будут свято чтить законы секты, хранить тайны общины, не скрывать ничего от своих собратьев.

Сектанты отказались от жертвоприношений и некоторых других обрядов, обязательных для их иерусалимских единоверцев. Кумраниты даже создали свой оригинальный календарь, совсем не похожий на лунно-солнечный, какой тогда уже был у евреев.

Это был чисто солнечный календарь, возможно заимствованный из Египта, но отличавшийся любопытными особенностями. В каждом из четырех кварталов был 91 день, или ровно 13 недель. Последний месяц каждого квартала (наши март, июнь, сентябрь и декабрь) имели по 31 дню, а остальные месяцы по 30. Позже вы узнаете такие же особенности и у созданного через 2000 лет проекта Всемирного календаря, который недавно обсуждался в Организации Объединенных Наций.

По кумранскому календарю все праздники и посты всегда, из года в год, приходились на одни и те же дни недели и числа месяцев. И религиозные даты, естественно, не совпадали с теми, которые отмечались палестинскими евреями по их лунно-солнечному календарю. Свой календарь еще больше отчуждал кумранитов от их единоверцев.

Кумранский календарь состоял из 52 недель, или 364 дней, и год был короче астрономического на 1,25 суток. Недостача эта восполнялась по определенным правилам в течение 49 лет, то есть 7X7. И здесь — «священная» астрологическая семерка!

Сектанты только себя считали истинными последователями веры иудейской. Они утверждали, что господь бог создал духов добра и зла. Как записано в свитке «Война сынов Света против сынов Тьмы», эти духи будут бороться, пока не придет беспощадный «День гнева». Тогда бог истребит сынов Тьмы и всех сторонников их, кто не приемлет праведной веры ессеев.

Помимо единого бога, кумранские еретики почитали полулегендарного «Учителя справедливости», основателя и главу секты. Этот избранник божий — мессия, посредник между небом и землей, — проповедовал то, что услышал от самого бога.

Найденные в Кумране рукописи не сообщают никаких подробностей о жизни божественного Учителя. Известно только, что его преследовал и захватил наконец какой-то «нечестивый жрец», возможно первосвященник иерусалимского храма. Он подверг Учителя жестоким пыткам и предал мученической казни. Но придет время, и воскреснет праведный наставник, неумолимо строго осудит он всех нечестивцев и спасет только тех, кто верит в него.

Кумранская секта отделилась и отреклась от религиозного центра в Иерусалиме, считала его священников безбожниками, но вовсе не собиралась вести борьбу против них. Зачем, в самом деле, связываться с этими «сынами погибели», когда скоро воскреснет Учитель и победит духов Тьмы и Зла? И в ожидании мессии сектанты стремились к самосовершенствованию, чтобы заблаговременно подготовиться к грядущему концу мира и второму пришествию Учителя справедливости…

Кому помог дьявол?

Можете представить себе, как обрадовались христианские богословы кумранской находке. Вот наконец-то открыт самый древний памятник христианства, бесспорное свидетельство современников и очевидцев земной жизни Иисусовой. Теперь уже никто не посмеет усомниться, что Христос, этот «Учитель справедливости», действительно был замучен, казнен и вознесся на небо, чтобы вернуться в день страшного суда…

Рано возликовали богословы. Новые раскопки в пещерах Кумрана обнаружили ранее неизвестные рукописи, много керамических изделий, тканей, монет. Эти находки неоспоримо доказывали, что кумранские сектанты сочиняли свои рукописи во II и I веках до новой эры. Тогда еще и намека не могло быть на христианство: «Учитель справедливости», если он и существовал, годился по крайней мере в прадеды Иисусу Христу.

Теперь христианские богословы сообразили наконец, что стали жертвой невольного заблуждения и попали впросак. Папа Пий XII даже запретил католикам читать о замечательной кумранской находке: чего ради соединять христианство с какой-то давно погибшей иудейской сектой? Но это уже было негодной, недостойной «отца церкви» попыткой ввести в заблуждение верующих.

Время разъединило ессейского Учителя и христианского Иисуса, но время и связало их. Верно, что кумранские манускрипты — религиозный памятник иудеев, а не христиан, но «Учитель справедливости» — несомненно один из многочисленных образцов, по которым создавался сказочный Христос. Новая религия унаследовала верования своих предшественниц. Есть у христианства и общие родичи с кумранской сектой: многие верования и обряды они заимствовали из религии древних персов, поклонявшихся богу Солнца — Митре.

В пещере родился Митра, и первыми приветствовали его пастухи: они сразу догадались, что это не человечий, а небесный младенец, ниспосланный на Землю богом добра Ахурамаздой — премудрым владыкой мира (греки называли этого бога Ормуздом). Митра — тоже спаситель: он должен спасти людей от всех зол и бед, творимых демонами, верными слугами бога зла Анхра-Майнью (Аримана).

В этой вековечной борьбе между добром и злом, светом и тьмой лучезарный Митра — могучий помощник Ахурамазды. Вероятно, из этого источника почерпнули кумраниты свое сказание о «войне сынов Света против сынов Тьмы», а христиане — некоторые подробности для сказки о Христе.

У Митры, как у всякого порядочного бога, десятки тысяч глаз и ушей, он все видит, все слышит и знает: ни прошлое, ни будущее не может ускользнуть от его всепрозревающего ока. Когда придет пора и приблизится конец мира, вновь снизойдет на землю всевидящий и всеведущий Митра. Он совершит свой грозный суд над живыми и мертвыми, последний и справедливый суд: грешников ждет суровое возмездие, а праведные обретут заслуженную награду — вечное блаженство.

Загробное счастье бессмертной души — эта заманчивая надежда слаще дурмана опьяняла простодушных, доверчивых людей. Она уводила их в чудесный, фантастический мир, где так легко, без борьбы и труда, сбываются самые страстные мечты и надежды. А в подземных храмах — митреумах — творились торжественные моления и таинства — чудодейственные будто бы обряды. Все это волновало, как театральное представление, будило воображение, особенно когда верующие под видом хлеба и вина вкушали плоть и кровь солнечного бога [25].

Изображения различных крестов.

Неудивительно, что множилось число поклонников Митры. Неудивительно, что христианские проповедники, «ловцы человеков», охотно разглагольствовали о бессмертии души и загробном воздаянии в царствии небесном — трудно сочинить лучшую приманку для «страждущих и обремененных». Вместе с небесным раем из митраизма перекочевала в христианство и вера в ад, мрачное местожительство демонов-чертей, терзающих под начальством Аримана-дьявола нечестивые души грешников.

Заодно христианские проповедники, как и кумранские сектанты, заимствовали из религии Митры веру в грядущее светопреставление — конец мира и страшный суд, причащение хлебом и вином, священные омовения перед трапезой и другие обряды. От митраистов христиане взяли, возможно, и крест.

Впрочем, еще у шумерийцев, вавилонян, египтян крест был религиозным знаком — символом бессмертия ежедневно умирающего, а на рассвете вновь оживающего божественного Солнца. В Древнем Риме крест стал орудием пытки и казни мятежных рабов и взятых в плен врагов: их привязывали или прибивали гвоздями к кресту, обрекая на нестерпимые страдания и мучительную смерть.

Распятие стало символом побежденного раба, дерзнувшего восстать против своего полновластного хозяина-господина. В 71 году до новой эры римляне, разбив войска Спартака, захватили 6000 пленников и пригвоздили их к крестам: живые дорожные столбы протянулись на расстоянии около 160 километров — от Рима до Капуи. Через 70 лет римский полководец Квинтилий Вар, разгромив мятежников Палестины, для устрашения их повесил на крестах 2000 пленных.

Вот как родилась сказка о распятии Христа и освящен был крест. Но в первые века существования новой религии образ Христа не вязался с распятием — позорной для божественного величия казнью. Обычно Христа воображали в виде Солнца с исходящими от него лучами, как персидского Митру.

Недаром какой-то жрец Митры сказал одному христианскому священнослужителю: не стоит нам ссориться — ведь поклоняемся мы одному и тому же богу. Хотя очень уж подозрительно было это неприятное сходство, его совсем просто объяснили Юстин, Тертуллиан и другие христианские богословы II–III веков. Знаем мы, писали они, хитрости дьявола: этот враг человеческий в неистребимой злобе своей нарочно подучил язычников подражать христианам, чтобы смутить души верующих.

Но, если уж на то пошло, к помощи дьявола (по-гречески это слово означает «клеветник») прибегли сами христианские богословы и зря возвели поклеп на митраистов. Вера в Митру зародилась в Персии за полторы тысячи лет до того, как возникло христианство, и, по крайней мере, на век раньше его проникла в Рим. Здесь персидскому богу поклонялись не только чужестранцы, но и многие римляне.

Христиане так много восприняли из культа солнечного Митры, что нередко их даже считали солнцепоклонниками.

Праздник Солнца

Осенью Солнце все ниже склоняется к горизонту, и ночи становятся длиннее — это злые духи тьмы пытаются победить светлого Митру. Но напрасны их хитрости и усилия — придет зимнее солнцестояние, и дни начнут увеличиваться, побеждая силы мрака. Этот зимний «поворот» Солнца непобедимого по юлианскому календарю наступал 25 декабря, и персы праздновали его как день рождения бога Митры. Вместе с римскими поклонниками этого бога и христиане справляли солнечный праздник, а позже приурочили к 25 декабря день рождения своего бога — Христа.

Из восточных стран проникли в Рим также нелепые астрологические измышления о влиянии планет на судьбы людей и семидневка. В юлианском календаре возродилась вавилонская неделя, и все дни ее были распределены между божественными планетами точно так же, как на Востоке. А из римского календаря названия дней недели перешли в западноевропейские языки и сохранились до наших дней:

Во многих европейских странах дни недели до сих пор называются по именам римских богов и соответствующих планет (сравните с каменным календарем римлян в 7-й главе).

Сначала христиане, как и евреи, по библейскому завету еженедельно праздновали субботу, но во II веке римский император Адриан запретил отмечать этот день. Тогда христиане заимствовали от митраистов их еженедельный праздник «День Солнца непобедимого» и назвали его «День господа». К этому господнему дню и прикрепили мифическое воскресение Христа. Любопытно, что немцы и англичане до сих пор называют воскресенье Днем Солнца, а французы, испанцы и португальцы — Днем господа.

Так появился и дожил до нашего времени еженедельный христианский праздник воскресенье. Но когда именно, в каком месяце и какого числа воскрес сказочный Христос — вот из-за чего начались многовековые календарные споры и разногласия.

Светозарное Солнце, «душа природы» у всех древних народов, почиталось как одно из высших божеств — неиссякающий источник света, тепла, самой жизни. И, естественно, свой главный праздник земледельцы связали с уборкой урожая, ниспосылаемого солнечным богом.

В жарких странах хлеб созревает в пору весеннего равноденствия, и урожай начинают убирать в марте-апреле. Праздник урожая евреи назвали пасхой, а потом посвятили его ожидаемому пришествию своего спасителя — мессии.

В Риме поклонники Аттиса тоже весной справляли свой скорбно-траурный и веселый праздник. В храме этого бога 23 марта торжественно водружали только что срубленную сосновую ветвь, украшенную фиалками и увитую тканью, — то было тело покойного бога, умершего, по сказанию, под сосною [26].

На следующий день жрецы в религиозном экстазе безжалостно истязали себя: каменными ножами они наносили такие глубокие раны, что иногда истекали кровью, теряя сознание. В этот «день крови», как называли 24 марта в римском календаре, жрецы вместе с верующими под грустные мелодии флейт и барабанную дробь тамбуринов безутешно оплакивали смерть любимого бога.

А на третий день, 25 марта, когда по юлианскому календарю наступало весеннее равноденствие, шумно и радостно праздновали воскресение Аттиса. Торжественная музыка гремела тогда в храме, а на улицах столицы верующие в безудержном ликовании пели и плясали: они радовались, что воскресли к новой жизни вместе с Аттисом.

Не беда, что этот бог чужд еврейской пасхе в честь мессии, — христианские общины объединили оба торжества и стали справлять свою пасху как печально-радостный праздник в память смертных страданий и волшебного воскресения Христа. Даже древнееврейскому названию праздника «пейсах» («умилостивление бога») был навязан иной смысл, от созвучного греческого слова «пасхейн» — «страдать».

Христиане праздновали свою пасху в одно время с еврейской. И такое совпадение никого не смущало почти три века, но за это время неузнаваемо преобразилась христианская религия. Почему?

Как это случилось?

Ранние христианские общины звали к себе всех желающих, на каких бы языках они ни говорили, в каких бы богов ни веровали и кем бы ни были: рабами или рабовладельцами, знатными богачами или безродными бродягами, мужчинами или женщинами, седыми старцами или безусыми юнцами.

В I веке новая вера была неотразимо привлекательна лишь для невежественных рабов, разоренных крестьян, безработных ремесленников и беспутного сброда, которому нечего было терять. Только этих легковерных, жаждавших чуда людей могла порадовать и обмануть сказка о загробном райском блаженстве для бедняков и адском возмездии для богачей.

Во II веке в общины все чаще стали наведываться состоятельные люди, обиженные произволом и вымогательствами римских правителей, оскорбленные и униженные гнетом императорской власти. Даже крупные помещики-рабовладельцы, ростовщики и прочие богатые господа всецело зависели от императора, как рабы — от своего хозяина. Стоило чем-нибудь прогневить всесильного владыку, и он без долгого раздумья приговаривал к самоубийству богача, чтобы присвоить все его состояние.

В это беспокойное время малодушные предавались бессильному отчаянию. У кого нервы были прочнее, тот считал за благо покориться слепой судьбе: чему быть, того не миновать! А пока не пришел горький час, «хватай день» — бездумно наслаждайся всеми радостями бытия.

Были и такие, что искали утешения в религии, но уже не верили в бездушных языческих богов, ничего не дававших ни уму, ни сердцу. А христианские проповедники убеждали, что их бог спасет от всех невзгод — нужно только верить в него, отказаться от мирских благ и прочей суеты, которая ничего, кроме огорчений, не сулит. Мудрено ли, что на этот необычный призыв откликнулись и многие состоятельные люди: они уже утратили надежды на лучшее будущее, изверились решительно во всем…

Христианские общины стали особенно охотно принимать зажиточных ремесленников, богатых купцов и землевладельцев: еще бы — ведь именно они, а не нищая братия приносили ценные дары и щедрые пожертвования. Иные богачи, напуганные христианскими пророчествами о близком конце света, отдавали все свое состояние общине, чтобы заслужить вечное блаженство — посмертную райскую награду на небесах. И еще здесь, на Земле, в общинах многое пришлось перестроить в угоду богатым «братьям во Христе».

Прежде всего только этим достопочтенным людям, а не рабам и беднякам можно было доверить солидную кассу и кладовую общины, все ее хозяйство. Сначала такие завхозы-надзиратели, или епископы, с их помощниками, дьяконами, не имели особых преимуществ — в общине все равны. Но росли общины, множились их богатства, возвышались авторитет и влияние епископов. Понемножку они стали полновластными владыками церковных округов, объединявших несколько общин: словам их, как закону, беспрекословно повиновались все верующие.

Теперь уже не бродячие апостолы-связные от случая к случаю наведываются в отдаленные одна от другой общины. Епископы, полномочные представители верующих, устанавливают постоянные связи друг с другом. Зарождается прочная организация — церковь [27] — с многочисленным штатом духовенства: она должна объединить разрозненные общины, живущие по своим «самостийным» укладам и уставам.

Разве можно допустить, чтобы руководители общин — каждый на свой вкус и страх — вкривь и вкось толковал сказку о Христе? Необходима единая догма — обязательное, как непреложная истина, учение для всех верующих. Вот когда, к концу II века, после многих переделок и переработок, сложилось евангелие — «благовествование» о земной жизни богочеловека.

Приспела пора пересмотреть и свести воедино разноречивые сказания о жизни и чудесах, смертных муках и воскресении спасителя. Об этом позаботились руководители церкви и богословы, составив «Новый завет», в отличие от «Ветхого завета», в котором ни слова нет о Христе. Из десятков евангелий они отобрали только четыре, к ним добавили «Деяния апостолов», сказочных первоучеников Христа, и многочисленные «послания».

В самый конец «Нового завета», на последнее место было загнано первое литературное произведение христианства — знаменитый «Апокалипсис». Пусть-де пореже вспоминают об «откровении Иоанна Богослова» с его непримиримой, исступленной ненавистью к Риму и гневным обличением этого погрязшего в грехах и пороках «Нового Вавилона». Пусть забудутся грозные предсказания о близком конце мира и новом пришествии Христа, который должен установить царствие божие на земле.

Настали другие времена. Конец мира проповедники отодвинули в неведомо далекое будущее, а царствие божие со всеми его блаженствами вознесли на небеса. И желанную райскую награду отныне обещали только тем, кто смиренно и покорно переносит земные страдания.

Куда девались прежние пламенные проповеди против сильных мира сего и рабства, презрение к богатству, пророчества о мести угнетателям? Быстро излечивалось христианство от своих мятежных настроений. Правда, и раньше оно никогда не звало к открытой борьбе и революционным восстаниям. Проповедники только на словах осуждали рабство, провозглашая равенство и братство лишь перед богом: ведь все люди — рабы его.

А «Новый завет» уже прямо, откровенно, без стыда и стеснений, требовал: будьте кротки, как овцы, и даже самым жестоким хозяевам повинуйтесь «со страхом и трепетом, в простоте сердца, как Христу». Видите, как обернулось дело: ненавистные рабовладельцы уподобились образу божию и покорность благодетелям-господам была приравнена к послушанию благоподателю-господу.

Впрочем, не позабыл «Новый завет» о бедняках и трогательно поучал их: радуйтесь своим страданиям, они искупят грехи ваши и откроют верный путь к загробному счастью. Помните — недолговечна земная жизнь, поменьше думайте о бренном теле и земных радостях, побольше заботьтесь о бессмертной душе. И главное, не бунтуйте: стоит ли, в самом деле, бороться за лучшую жизнь на Земле, если смирение и послушание обеспечат безмятежное блаженство на небесах.

«Новый завет» настойчиво увещевал: любите врагов ваших, терпеливо прощайте им насилия и вообще не противьтесь злу: «Мне отмщение и аз воздам!», то есть сам бог разберется, кто несправедлив, отомстит угнетателям и наградит страдальцев.

Очень понравились эти проповеди рабовладельцам: пусть народ тешится радужными надеждами и забавными сказками о будущем райском житье-бытье, лишь бы не бунтовал и безропотно покорялся господам.

Так вот и получилось, что христианство стало религией не столько рабов и бедняков, сколько богатых рабовладельцев. «Не плохо бы, — мечтали эти господа, — распространить повсюду такое удобное и выгодное вероучение, сделать его главной религией всей Римской империи». Удалось это нелегко и не сразу…

Спор о празднике

Руководители христианской церкви отлично понимали: какая бы вера ни была, она должна служить оправданием и опорой власти — иначе не добьешься влияния в государстве. И духовенство настойчиво внушало верующим: всякая власть — от бога, а кто восстает против царя земного, тот враг и царю небесному.

Бесследно испарилась былая ненависть к римским правителям. Церковь изо всех сил старается услужить, угодить, удружить императорской власти и любовно молится о еепроцветании. Впрочем, «любовь» эта стала взаимной.

На Востоке и Западе огромной империи, даже в самом Риме, народный гнев то и дело взрывался в восстаниях. Величайшая держава Древнего мира неотвратимо клонилась к распаду. Сами императоры сидели на престоле как на иголках. Подумать только: за два с половиной века после зарождения христианства сменилось сорок императоров, и едва десяток из них мирно дожил до конца дней своих. Остальные были свергнуты или отрекались от престола, задушены, отравлены или кончали жизнь самоубийством.

В дворцовых распрях и заговорах слабела гроза народов — власть императора. А церковь Христова росла, крепла и богатела. Она объединяла уже сотни тысяч покорных ее воле последователей, прибирала к рукам богатства, становилась могучей силой. Теперь императоры были заинтересованы в дружбе и союзе с ней, нуждались в ее помощи, поддержке, влиянии на верующих.

По правде говоря, не всегда была безоблачной обоюдная «любовь» церкви и императорской власти. Бывали конфликты и стычки, назревали порой и кровавые ссоры.

Много врагов было у христианства. Самым опасным его соперником в III веке стал культ Митры. У этого бога выросла огромная армия страстных поклонников — от рабов до придворной клики во главе с императором Аврелианом.

Непримиримую ненависть к христианству питали также родовитая знать и жрецы старых римских богов. С помощью этих людей начальник дворцовой стражи Диоклетиан захватил власть. Хотя в молодости он пас овец и коз на склонах гор Далмации, Диоклетиан был провозглашен императором 29 августа 284 года — об этой важной дате мы еще вспомним.

Новый император всячески старался скрыть свое низкое прошлое, окружив себя неслыханной даже при дворе роскошью. Он требовал божественных почестей и поклонения своей священной особе. Он впервые ввел в Риме обряд целования своей ноги, позже унаследованный римскими папами. Он всячески возвеличивал преданных ему языческих жрецов, а те в благодарность заботились о процветании религиозного культа Диоклетиана.

Это пришлось явно не по вкусу руководителям христианской церкви. Строптивые епископы, оскорбленные царской немилостью, стали подготовлять заговор против императора и дважды пытались поджечь его дворец. Правда, пожара им устроить не удалось, но они подлили масла в огонь неугасимой ярости жрецов. По их наущению Диоклетиан стал преследовать христиан: многие из них были брошены в темницы, избиты до полусмерти или казнены, а принадлежавшее им состояние и богатства некоторых церквей конфискованы.

Несколько лет продолжались эти гонения — последнее испытание христианства — и принесли ему больше пользы, чем вреда: выросла слава и влияние «пострадавшей за веру» церкви, росло и число ее последователей. В 305 году императору Диоклетиану пришлось отречься от престола, а вскоре была предоставлена свобода вере Христовой, церкви возвращены все ее богатства, и она стала быстро приумножать их.

Как никогда раньше возвысилась власть разбогатевших епископов и их начальников — митрополитов, которых почтительно называли «отцами церкви». Не случайно наибольшим влиянием обладали митрополиты Рима, Александрии, Иерусалима, Антиохии: они владели огромными поместьями и полновластно распоряжались всеми доходами церкви в крупнейших районах империи.

Совсем хорошо пошли дела христианской церкви, когда императором стал Константин, получивший прозвище «великого». Несомненно, это был один из величайших злодеев: он не гнушался самыми чудовищными преступлениями, лишь бы обезопасить свою божественную особу от возможных и воображаемых покушений. Трусливый и коварный император, всюду подозревавший измену, без колебаний умертвил отца своего и сына, жену, племянника, зятя. Кажется, благосклонно и доверчиво он относился только к руководителям церкви.

Рассказывают, что накануне битвы с соперником Максенцием суеверный язычник Константин на всякий случай помолился Христу и, когда одержал победу, решил, что это очень симпатичный бог. В благодарность император разрешил епископам собирать налоги с языческих храмов, и немало средств прилипло к рукам ретивых сборщиков.

Конечно, не случайная молитва и личные симпатии к Христу заставили Константина поощрять христианство. Император как был, так и оставался язычником, лишь перед смертью приняв новую веру. Но он по заслугам оценил возросшую силу церкви: если привлечь ее на свою сторону, она поможет ему стать единодержавным властелином империи.

И Константин не ошибся в своих расчетах. И церковь не осталась в долгу: она впоследствии причислила этого зверя в образе человека к лику святых — и каких? Он был удостоен титула равноапостольного, то есть приравнен к двенадцати ближайшим ученикам Христа.

Именно Константин узаконил почитаемый день Солнца — воскресенье как обязательный для всех праздник. Затем он провозгласил христианство главной, то есть государственной, религией, хотя не запретил и языческих культов — ведь сам он числился верховным жрецом. Христианство стало прочным оплотом императорской власти.

Однако в самой церкви прочного единства все-таки не получалось: одни общины верили в Христа, другие — только в отца небесного, а сына его Иисуса считали человеком или в лучшем случае богом второго сорта. Возникло и другое разногласие о том, когда праздновать пасху, то есть в каком месяце и какого числа воскрес Христос.

Эти и другие споры приводили к серьезным раздорам. Отцы церкви, как бывало и раньше, объясняли свои распри кознями соперника бога — дьявола; этот извечный враг рода человеческого только о том, мол, и мечтает, чтобы исказить сущность веры. Но кто бы ни был виновником «ересей», они разделяли верующих на враждующие секты, мешали укреплять и распространять христианство.

Язычник Константин, заинтересованный в единстве церкви, позаботился о сплочении христиан. В 325 году он созвал «Вселенский» собор — чрезвычайное совещание руководителей церкви. Больше трехсот епископов съехались в город Никею будто бы «со всех сторон Вселенной», а на самом-то деле главным образом из Малой Азии, Сирии, Палестины, Египта, где больше всего было христианских общин.

Председательствовал на Никейском соборе сам император. На первом же заседании он соизволил указать, что церковные раздоры опаснее войн и к добру не приведут. Константин призвал участников собора установить порядок, и церковники послушались его.

Прежде всего была осуждена ересь Ария. Этот александрийский священник осмелился утверждать, что настоящий бог один — это отец небесный, а сын его Христос до своего рождения не существовал. Значит, он только «создание и тварь», то есть творение бога, а не бог-творец. После отчаянных споров собор проклял «нечестивую и беззаконную» ересь Ария, а его сослал как злейшего врага церкви, и все сочинения его были сожжены.

Разделавшись с крамольным священником, собор принял символ веры — единые основы религии — и обязал всех христиан пользоваться только юлианским календарем. Наконец решен был и давний, полуторавековой спор о пасхе — празднике «воскресения» Христа. Это был, пожалуй, самый запутанный вопрос из тех, что обсуждались на Никейском соборе.

Одни общины, главным образом на Востоке Римской империи, считали началом пасхи день казни Христа. Разноречивы сообщения евангелистов об этом событии, но оно будто бы совпало с одним из дней еврейской пасхи. А по лунносолнечному календарю эта пасха приурочена к полнолунию 14 или 16 нисана — первого весеннего месяца. При этом христианам было безразлично, на какой день недели придется годовщина смерти Христовой.

Другие общины, в Египте и западной части империи, объединили свою пасху с праздником возрождения природы, когда воскресали и языческие боги растительности. Здесь пасху начинали обязательно в воскресенье, в честь сказочного «воскресения» Христа, и не раньше первого весеннего полнолуния уже не по еврейскому, а по юлианскому календарю. Начало же весны приурочили к равноденствию — 21 марта, и если полнолуние случалось хотя бы на один день раньше, его уже не считали весенним.

Никейский собор предписал всем общинам справлять пасху не по закону иудейскому, а как в египетской столице Александрии, где «календарная наука процветала издревле». Притом строго-настрого запрещалось начинать праздник в то воскресенье, которое приходилось на первое весеннее полнолуние, чтобы христианская пасха не совпала с еврейской. Когда полнолуние наступало раньше равноденствия, первым весенним полнолунием считалось уже не мартовское, а апрельское. Поэтому начало пасхи могло кочевать по различным дням, от 22 марта до 25 апреля по юлианскому календарю.

Все эти хитросплетения привели к невообразимой путанице.

ТРИ ЦИКЛА

Цикл Луны

Трудную задачу поставил Никейский собор, скрепив празднование пасхи с первым весенним полнолунием. Ведь начало весны зависит от положения Солнца, а полнолуние — от движения Луны. Христиане обязаны были пользоваться юлианским солнечным календарем, в котором лунные месяцы не играют ровно никакой роли. Но без лунного календаря не узнаешь, когда придет весеннее полнолуние — мартовское или апрельское. Не очень сведущие в астрономии никейские мудрецы взяли да и связали христианскую пасху с языческим лунным или лунно-солнечным календарем.

Хорошо было египетским христианам: в Александрии работала превосходная астрономическая обсерватория, и ученые могли заранее рассчитать фазы Луны. А каково другим общинам? Ведь полнолуния, что ни год, наступают в различные даты — числа месяцев и дни недели.

Вдобавок вычислять срок пасхального праздника приходилось задолго вперед, чтобы вовремя известить все общины. Телеграфа и поездов тогда еще не было, сообщения из одного города в другой странствовали по нескольку недель, а то и месяцев.

Наконец, не одна только пасха кочует по различным датам: масленица, троица и некоторые другие христианские праздники, а также посты приурочены к определенным срокам — до или после пасхи. Раз она из года в год переселяется с одной даты на другую, значит, волей-неволей должны странствовать по календарю и другие подвижные праздники, а также посты. Чтобы правильно распределить их, опять-таки нужно заблаговременно знать, когда в грядущие годы наступит пасха.

Не подумали обо всем этом участники Никейского собора, не ведали они, что движение Луны чрезвычайно сложно и заранее вычислять, когда будут полнолуния, не всякому епископу под силу [28]. Как ни старались руководители общин, они безнадежно путались в дебрях сложных расчетов и допускали грубые ошибки.

Тогда на помощь пришли александрийские астрономы. Они разработали «пасхалию» — правила и таблицы, по которым можно заблаговременно, на несколько лет вперед, рассчитать даты наступления пасхи.

Трудно было понять эти правила, а, в сущности, все дело сводилось к тому, чтобы ответить на два вопроса:

1. Когда в предстоящем году наступит первое полнолуние после 20 марта?

2. Когда после этого полнолуния будет ближайшее воскресенье, то есть начнется пасха?

Первую задачу церковники решали при помощи Метонова цикла. Как помните, по этому циклу все лунные фазы через каждые 19 лет вновь совпадают с одними и теми же числами месяцев по солнечному календарю. Так, например, в 326 году, первом после Никейского собора, мартовское полнолуние пришлось на 6-е число, а в 327 году — на 25-е. И через 19 лет, в 345 и 346 годах, мартовские полнолуния вновь были в те же числа.

Значит, достаточно рассчитать мартовские и апрельские полнолуния только на 19 лет, и мы получим «вечное» расписание весенних полнолуний на сколько угодно предстоящих лет. В самом деле, если 326 год считать № 1 в девятнадцатилетке, то 327-й будет № 2…, а 344-й — № 19. На этом один цикл — лунный круг — закончится, а с 345-го года снова начнется № 1 следующего цикла. Как видите, все это не так уж сложно (см. рис. на стр. 164).

Порядковый номер каждого года по Метонову циклу называли «золотым числом» этого года. По таким циклам пасхалисты и высчитывали заблаговременно, когда наступит первое весеннее полнолуние. А в первое воскресенье после него и начнется пасха.

Но как решить вторую задачу? Как узнать заранее, через сколько дней после полнолуния наступит пасхальное воскресенье? Большой мудрости и для этого не требуется, как сами вы сейчас убедитесь.

Цикл Солнца

Вы заметили, что дни недели каждый год перескакивают на другие числа месяцев. Получается так потому, что в календаре не ровно пятьдесят две недели (364 суток), а еще один день в простом году или два дня — в високосном.

Если бы всегда было по 365 суток, то 1 января и любое число каждого месяца ежегодно сдвигалось бы на один день недели вперед. В этом году, например, 1 января приходится на понедельник, в следующем оно будет во вторник, потом в среду, а через семь лет (по числу дней в неделе) 1 января вновь вернулось бы к понедельнику.

Тогда календарь в точности повторялся бы каждую семилетку: все числа любого месяца совпадали бы с теми же днями недели, как и семь лет назад.

Но раз в четыре года к календарю добавляют еще один день — 366-й. Он нарушает порядок, сбивает счет до тех пор, пока тоже не обойдет все дни недели. Легко догадаться, что произойдет это лишь через четыре семилетия, или 28 лет.

За это время пройдет ровно 1461 неделя, и прежний порядок вновь восстановится: 1 января опять будет ежегодно переходить с одного дня недели на другой в той же последовательности, как это было 28 лет назад.

Так, например, 1 января в 1954 году пришлось на пятницу (Пт), в 1955 — на субботу (Сб), в 1956 — на воскресенье (Вс), а в 1957 — уже не на понедельник (Пн), а на вторник (Вт), потому что в 1956 году, високосном, добавлен еще один, дополнительный день.

По следующей таблице вы можете судить о том, как 1 января перескакивает каждый год с одного дня на другой:

№ 1—1954—Пт

№ 15 —1968—Пн

№ 29-1982-Пт

№ 2—1955—Сб

№ 16-1969-Ср

№ 30 —1983 —Сб

№ 3-1956-Вс

№ 17—1970 —Чт

№ 31-1984-Вс

№ 4—1957—Вт

№ 18-1971-Пт

№ 32 —1985 —Вт

№ 5— 1958 —Ср

№ 19—1972 —Сб

№ 33 —1986—Ср

№ 6 —1959—Чт

№ 20-1973-Пн

№ 34—1987—Чт

№ 7-1960-Пт

№ 21-1974-Вт

№ 35-1988-Пт

№ 8-1961-Вс

№ 22 —1975 —Ср

№ 36-1989-Вс

№ 9-1962-Пн

№ 23—1976—Чт

№ 37-1990-Пн

№ 10 —1963 —Вт

№ 24—1977—Сб

№ 38—1991 —Вт

№ 11 —1964 —Ср

№ 25-1978-Вс

№ 39—1992 —Ср

№ 12-1965-Пт

№ 26-1979-Пн

№ 40-1993-Пт

№ 13-1966-Сб

№ 27—1980—Вт

№ 41 —1994—Сб

№ 14-1967-Вс

№ 28-1981-Чт

№ 42-1995-Вс


Сравните столбец первый с третьим, и вы убедитесь, что дни недели в обоих столбцах следуют один за другим в одинаковом порядке.

Значит, достаточно составить календарь на 28 лет, и он будет «вечным», пригодным на любое число предстоящих лет. Начиная с 29-го года, все дни недели будут совпадать с теми же числами месяцев, как и в предыдущем, 28-летнем цикле (см. рис. на стр. 165).

Все равно, какой год считать за № 1, лишь бы в дальнейшем соблюдать строгий порядок в счете лет — без пропусков и повторений. Таким образом, совсем нетрудно заранее узнать, на какое число месяца придется любой день, в том числе и пасхальное воскресенье. Так, например, в 327 году, как вы знаете, первое весеннее полнолуние выпало на

25 марта. По 28-летнему циклу можно рассчитать, что в этот день была суббота. Значит, на следующий день, 26 марта, началась пасха.

Для вычислителей пасхи каждый год имел свой порядковый номер в 28-летнем цикле, и этот номер назывался солнечным кругом года. По такому счету солнечный круг 327 года был № 11, а, например, 1968 года — № 28.


Даты апрельских полнолуний в 1946–1969 годах. Как видите, полнолуния не всегда через 19 лет совпадают с одной и той же датой: в 1967 году полнолуние запоздало на сутки (по московскому времени — на 15 часов).

На какие дни недели приходится первое апреля в годы 1940–1970. По тому и предыдущему рисункам легко определить, когда должна была наступать пасха в 1946–1969 годах.

Как в свое время египетские и римские жрецы, так и руководители христианской церкви усложнили свой календарь. Никто, кроме них, не мог разобраться в путаных расчетах праздничных дней. Но зря они мудрили: основа пасхалий — неизменный 28-летний солнечный цикл и 19-летний цикл фаз изменчивой Луны.

Сложнее всего было точно определить на несколько лет вперед, когда именно наступят первые весенние полнолуния. С этой астрономической задачей руководители церкви справлялись плохо. Они не умели вычислять даты полнолуний и довольствовались строгим выполнением церковных правил, которые приводили и до сих пор приводят к грубым ошибкам.

В этом легко убедиться при помощи рисунков на стр. 164 и 165. В 1967 году полнолуние пришлось на 24 апреля, а 1 апреля в этом году было в субботу, 2 апреля — в воскресенье, значит, ближайшее после полнолуния воскресенье наступило 30 апреля. Это и был первый день православной пасхи. Однако такая удача случалась далеко не всегда.

В 1968 году, например, полнолуние пришлось на 13-е число; в первое воскресенье после него — 14 апреля — и должна бы начаться пасха, а праздновалась она 21 апреля. И в 1969 году — рассчитайте сами — пасха должна быть 6 апреля, а будет 13-го числа.

В общем, из 24 пасхальных воскресений за 1946–1969 годы правильно, в первое воскресенье после первого весеннего полнолуния, пасха начинается только 11 раз — меньше половины! А в остальных случаях допущены ошибки на неделю, и самый важный религиозный праздник христианства отмечается в «неположенные» дни. Даже для верующих, если бы они разбирались в этом вопросе, пасхальный праздник утратил бы значение годовщины со дня «воскресения» Христа. Не станем же мы отмечать, например, годовщину Праздника Победы то 9 мая, то 16 или в какое-нибудь другое число.

Почему же церковь мирится с такими грубыми и, казалось бы, нетерпимыми ошибками? Прежде всего потому, что полнолуния рассчитываются по 19-летнему Метонову циклу, а он, как вы знаете, высокой точностью не отличается (см. стр. 94–95). Есть и другие причины, с которыми вы скоро ознакомитесь.

Первая долгосрочная пасхалия

Сначала Никейский собор прочно спаял христианские общины. Руководители их, епископы, послушно выполняли волю императора. Через пять лет после собора Константин перенес столицу из Рима в город Византию, украсив ее величественными дворцами и храмами. Позже этот город был по имени «боголюбезнейшего» изверга-императора назван Константинополем.

Богатела новая столица — перекресток важнейших торговых дорог, морских и сухопутных: из Черного моря в Средиземное, из Азии в Европу. Богатела и церковь: беззастенчиво грабила она языческие храмы, беспощадно расправлялась с давними своими врагами и соперниками — языческими жрецами.

В 391 году толпа разъяренных христиан-изуверов, натравленная епископом Александрийским Феофилом, разрушила храм Серапеум. Невежественные фанатики уничтожили сотни тысяч хранившихся в храме редчайших рукописей знаменитой Александрийской библиотеки. Так начались погромные походы христианства против науки, литературы, искусства. С особенной ненавистью и злобой громили и сжигали невежды древние рукописи.

Одной из жертв озверевших мракобесов в 415 году стала знаменитая Гипатия. Талантливая женщина славилась среди александрийских ученых как выдающийся математик и философ, автор многочисленных трудов. Говорят, что она усовершенствовала астролябию, важнейший в то время мореходный прибор, и составила новую таблицу планетных движений, также необходимую капитанам и штурманам.

Горше всех зол возненавидел Гипатию архиепископ Александрийский Кирилл, племянник Феофила, разрушителя Серапеума. Кирилл считал язычницу Гипатию чуть ли не главным врагом христиан и потихоньку, исподволь готовил кровавую расправу над ней. По городу стали распространяться зловещие слухи о чернокнижнице Гипатии, которая в союзе с дьяволом затевает коварные козни против христиан.

Когда распаленная Кириллом ненависть достигла высшего накала, архиепископ натравил мракобесов-христиан и монахов-изуверов на давно намеченную жертву. Вот что рассказывает об этом английский историк Э. Гиббон: «Гипатию стащили с ее колесницы, раздели догола и поволокли к церкви; чтец Петр вместе с кучей диких и бесчеловечных фанатиков безжалостно били ее, сдирали кожу устричными раковинами и затем бросили ее трепещущее тело в огонь».

За это и другие преступления ревнитель веры Христовой Кирилл получил заслуженную награду: он стал патриархом, а после смерти был причислен к лику святых. И Гипатию тоже не забыла церковь: была создана легенда о святой Екатерине, которая будто бы прославилась своей «ученостью» и поэтому была замучена язычниками. Так случалось не раз: чтобы скрыть свои злодейства, христианская церковь приписывала их своим врагам…

Мир между христианскими общинами, установленный Никейским собором, царил недолго. Вскоре снова начались споры и раздоры между епископами — хозяевами церкви. В 395 году, перед своей смертью, император Феодосий разделил государство между сыновьями на две части: Западную Римскую империю и Восточную, или Византийскую.

Главой церкви по-прежнему оставался византийский император. Митрополиты крупнейших городов Византийской империи — Константинополя, Антиохии, Иерусалима, Александрии — гордо именовали себя патриархами, отцами, главами церкви. Но они все же признали верховную власть императора, а римские епископы неохотно ему подчинялись. По их мнению, мифический апостол Петр, заместитель Христа, основал самую древнюю в Риме христианскую общину. Поэтому-де римские епископы, прямые наследники и продолжатели Петра, должны возглавлять «Вселенскую» церковь, обладать высшей властью над христианами всего мира. И до сих пор они только себя считают истинными «отцами церкви», «наместниками Христа на земле» и величают папами [29]. К началу IV века римским папам удалось-таки подчинить своему влиянию и власти христианские общины Запада.

Однако постановление Никейского собора о праздновании пасхи строго соблюдали как римские папы, так и восточные патриархи. По-прежнему в Александрии составляли пасхалию обычно на 19 лет. Но это уже не удовлетворило патриарха Александрийского Кирилла. В 436 году он отважился вычислить пасхалию уже на пять девятнадцатилетий, считая их от 153 до 247 года по эре Диоклетиана.

Что это за эра и почему Кирилл именно по ней рассчитывал свою пасхалию? Здесь нам придется совершить экскурсию в далекое прошлое…

В каком году?

Если хотите, у каждого из нас своя «эра» — от дня рождения. Ведь говорим мы: «Я поступил в школу, когда мне было семь лет» или: «Война окончилась за десять лет до того, как я родился». Мы привыкли располагать события по канве своей биографии.

Но необходима какая-то обязательная для всех эра, от которой можно вести счет годов — летосчисление. С какой же даты лучше всего начинать счет? Не так-то легко ответить на этот вопрос, но выбор у нас огромный: много эр было в истории, больше двухсот.

Полвека назад, когда европейцы еще полновластно хозяйничали в своих африканских колониях, один негр под великим секретом сообщил бледнолицему собеседнику: «Люди и обезьяны созданы совсем недавно, но обезьяны хитрее, они знают ваш язык, а молчат, чтобы белые господа не наставили их работать до изнеможения, как всех африканцев».

Бразильские индейцы из племени бакаири уверяли немецкого путешественника Штейнена: «Наши деды присутcтвовали при сотворении мира!» Отсталым индейцам бакаири, как и неграм, мир казался совсем еще молодым. Но не странно ли, что многие культурные люди и теперь верят, что Вселенная существует лишь несколько тысячелетий.

Православная церковь, например, утверждает, что миру еще не исполнилось и 7500 лет, а до того времени никого, кроме бога, не существовало. Он сотворил весь свет, а затем, на шестой день, и первого человека на Земле — Адама. Произошло это событие ровно в 10 часов утра в пятницу 1 марта 5508 года до новой эры.

С православными церковниками не согласился английский богослов Лайтфут: этот хитрец точно подсчитал, что Адам создан богом в 9 часов утра 4004 года до новой эры. По расчетам же еврейских мудрецов, мир еще на 243 года моложе.

А вот по китайским мифам Земле нашей не то 145 000, не то 3 000 000 лет. Но древние китайские историки не заглядывали в эту необозримую даль тысячелетий, а вели свое летосчисление с 6 марта 2637 года до новой эры. Индейцы майя самой древней датой считали год, начавшийся больше 5 000 000 лет назад, однако свой счет лет начинали с 3113 года до новой эры, впрочем тоже легендарной даты.

Еще щедрее индийские мифы: круговорот веков (золотого, серебряного, железного), или махайюджа, длится 4 320 000 000 человеческих лет. Но это всего только день в жизни Брахмы, одного из богов индийской троицы, и столько же времени продолжается его ночь. Сутки Брахмы превышают 8,5 миллиарда лет, а вся его жизнь охватывает сто «божественных» лет, или 36 000 суток Брахмы. Попробуйте сами подсчитать, сколько за это время протечет наших лет.

Последний, «железный» век начался, по мнению индийских священнослужителей, больше 5000 лет назад. От этой «эры Калиюги», точнее от 18 февраля 3102 года до новой эры, они и ведут свое летосчисление.

Миллионы и миллиарды лет интересуют геологов и астрономов, а историки, изучающие жизнь народов, куда скромнее: только археологи заглядывают в прошлое более чем на пять — семь тысячелетий. Но ученым-историкам необходимо знать точные даты важных событий — отдельных звеньев неразрывной цепи времени. Только тогда можно сказать, что случилось раньше, что позже и что от чего зависело. Навести такой порядок в истории человечества помогает хронология.

Мы живем не только в пространстве, но и во времени. Если вы знаете широту и долготу какого-нибудь города, то легко найдете его на географической карте: параллель и меридиан точно указывают адрес любого места в пространстве.

Адрес во времени — дату любого события — нам дает своего рода карта времени. У нее свои «параллели» и «меридианы» — календарь, ведущий счет дней, и летосчисление, указывающее годы.

Каждый день в календаре, как страницы в книге, имеет свой порядковый номер от начала года: 10 января — это день № 10, а 10 февраля — № 41. И у каждого года также есть свой порядковый номер от какой-то начальной даты. Все равно от какой даты вести нумерацию годов — летосчисление.

Началом этого счета, или эрой, можно принять любое событие: важное или ничтожное, истинное или воображаемое, возможное или фантастическое, как, например, сотворение мира. Несущественно даже, точно или ошибочно указана дата «первого», начального события, лишь бы счет годов был правильный и непрерывный, без пропусков и повторений.

Казалось бы, совсем легко и просто вести такую нумерацию лет и по этому летосчислению установить строгую последовательность событий — их очередность во времени. Тогда нетрудно будет ответить на вопрос, в каком году случилось определенное событие. На самом-то деле создать такую единую хронологию всемирной истории — задача чрезвычайно сложная.

Почти каждый из древних народов имел свой календарь и летосчисление вел по своей эре: с того дня, когда вступил на престол последний царь, или когда началась война, или когда наступило великое наводнение — «всемирный потоп», и т. п. Летописцы по этим вехам времени, непонятным для других народов, указывали даты исторических событий.

Монголы, например, писали: «первой осенней Луны в четвертый день ветха». Попробуйте догадаться, о какой дате идет разговор, если не знаете монгольского календаря и летосчисления. Нередко историкам приходится решать мудреные загадки, чтобы составить верную «карту времени», согласовать даты по различным эрам и календарям. Вдобавок нельзя слепо доверять и летописцам: ведь пишут они не только о том, что сами видели, да и в этом случае могут ошибиться.

Как проверить, точно ли указаны даты исторических событий? Здесь на помощь историку приходит астрономия,

Еще не так давно, особенно же в старину, многие люди страшились затмения Солнца или Луны. Суеверный ужас наводили и кометы. Поэтому летописцы никогда не забывали упомянуть о таких волновавших народ «небесных событиях». Не упускали их из виду и астрологи. А подобные записи вполне точно указывают адрес во времени и «соседних» исторических событий.

Известный австрийский ученый Теодор Оппольцер неутомимо трудился почти 20 лет, чтобы создать свой знаменитый «Канон затмений». Этот список указывает точные даты 8000 солнечных и 5200 лунных затмений начиная с 1208 года до новой эры и кончая грядущим через 200 лет 2161 годом. Великим терпением и упорством надо было обладать, чтобы завершить этот поистине грандиозный труд: ведь только предварительные вычисления для «Канона» составили целую библиотеку из 242 огромных томов.

«Канон» Оппольцера был дополнен немецким ученым О. Нейгебауэром. Он продлил список древних затмений, начав его с 4200 года до новой эры. Велики заслуги наших, отечественных исследователей: М. Вильева, составившего «Канон русских затмений», и Ф. Семенова, указавшего в своем «Каноне» все затмения, видимые в Северном полушарии с 1840 до 2001 года. Теперь мы располагаем безошибочной картой времени, охватывающей огромный период— больше 6360 лет!

Даты затмений — безупречно верный путеводитель во времени. Они помогли уточнить Даты многих исторических событий, разгадать «секреты» летосчисления Египта, Вавилонии, Индии, Китая и других древних стран. Египтяне вели счет лет от вступления на престол Очередного фараона, китайцы и японцы — по эрам царей, греки и римляне — по годам правления высших сановников и императоров, а также по олимпиадам и от основания Рима.

Олимпиадой назывался четырехлетний промежуток между очередными олимпийскими играми. Первый год первой олимпиады начался 1 июля 776 года до новой эры, второй год — 1 июля 775 года, и т. д. Однако впервые летосчисление по олимпиадам ввел историк Тимей в III веке до новой эры. Последняя олимпиада, 293-я по счету, была в 393 году новой эры. Год спустя римский император ханжа Феодосий запретил эти «бесовские игрища» как языческую мерзость, противную духу христианства.


ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ
Только через полторы тысячи лет вновь возродились Олимпийские игры. Впервые они были проведены в 1896 году на их родине, в столице Греции — Афинах. С тех пор они уже стали не национальными греческими, а международными спортивными состязаниями. Каждый раз они привлекали все больше участников — представителей многих народов. И по традиции, где бы ни проходили знаменитые игры, в этот город доставляют факелы, зажженные от солнечных лучей на холме Олимпии.

В Древней Греции на время Олимпийских игр прекращались военные действия. К сожалению, в XX веке даже мысль об этом показалась бы смешной и наивной: прервать военные действия из-за каких-то спортивных состязаний?.. Поэтому во время первой и второй мировых войн не состоялись очередные Олимпийские игры в 1916, 1940 и 1944 годах. Однако они не были исключены из общего счета и сохранились в истории состязаний как VI, XII и XIII по порядку. Олимпийские игры 1964 года — XVIII по счету — были в столице Японии — Токио, а XIX — 1968 года будут в Мехико — столице Мексики.

Гораздо долговечнее, чем греческая, оказалась эра от основания Рима. Хотя для этого события указывалось несколько дат, но прочно удержалась одна — 21 апреля 753 года до новой эры. Разумеется, Рим, как и Москва, не в один день был построен и возник больше 3000 лет назад — недаром эту древнюю столицу величают «вечным городом». Условная дата основания Рима в течение долгих веков служила историкам удобным началом летосчисления.

Среди множества других эр особо значительной оказалась не условная, а совершенно точная дата — среда 26 февраля 747 года до новой эры. От этой даты вели свое летосчисление халдейские жрецы-астрологи. Чем она привлекла их внимание?

Птолемеев „канон"

Как разгадать таинственные движения планет? Почему эти блуждающие светила то обгоняют звезды, то вдруг останавливаются, то начинают пятиться, словно рисуют причудливые завитушки на небесном своде?


Птолемей полагал, что планета обращается вокруг Земли по эпициклу и поэтому образует петли на своем пути.

Эти вопросы смущали не только безвестных халдейских звездочетов, но и великого древнегреческого астронома Гиппарха (II век до н. э.). Он так и не мог разгадать тайну скитания планет, но указал, при каких условиях возможны загадочные петли планет. Для этого нужно вообразить, что каждая планета движется по некоей окружности — эпициклу, а центр этой окружности, в свою очередь, обращается вокруг неподвижной Земли.

Прошло около четырех столетий, и знаменитый александрийский астроном Клавдий Птолемей (II век н. э.) воспользовался предложением Гиппарха. Птолемей надеялся таким способом составить планетные таблицы, то есть рассчитать движение «блуждающих» светил на предстоящие годы. Это было не только естественным стремлением каждого ученого предвидеть будущее.

Планеты, как небесные маяки-путеводители, помогали находить верный путь торговым караванам в безлюдных пустынях, капитанам и штурманам в открытом море, где не видно берегов. Кроме того, загадочные светила и неизведанные их пути особенно интересовали астрологов.

Но Птолемею одного эпицикла для каждой планеты уже не хватало. И он придумал сложную систему таких кругов для каждой планеты в отдельности. Пожалуй, вы не разберетесь в этой хитроумной выдумке, если не взглянете на рисунки. Даже Птолемей с грустью признавал: «Легче, кажется, двигать самые планеты, чем постичь их движения».

Все же ученому удалось «приспособить» планеты к надуманной системе. Он даже составил таблицы, которые должны были указывать на много лет вперед, где, в каких созвездиях будут находиться планеты в определенные месяцы. Но с течением времени планеты все больше уклонялись от Птолемеевых предписаний.

Астрономы, в том числе, вероятно, и злосчастная Гипатия, растерзанная фанатиками, исправляли таблицы, прибавляя новые эпициклы. Путаница при этом получалась несусветная, но ни сам Птолемей, ни его продолжатели не могли объяснить, почему из всех светил небесных только для пяти планет допущены исключения. Почему только им разрешается блуждать, и каждый год по-новому? Почему, наконец, их движения нужно подгонять к головоломным эпициклам? Впрочем, никто и не дерзал задавать подобные вопросы.

Для объяснения сложных и непонятных движений планет средневековые астрономы стали нагромождать добавочные эпициклы, и число их достигло нескольких десятков.

Дело в том, что, по учению Птолемея, в центре Вселенной покоится Земля, а вокруг нее движутся Солнце, Луна и пять планет — каждое светило по своему кругу.

Дальше, за этими семью сферами, помещается восьмая — к ней навечно прикреплены звезды, которые вместе с ней также вращаются вокруг Земли.

Птолемеево учение подтверждало библейскую сказку о неподвижной Земле в центре Вселенной и было освящено христианской церковью. Она только добавила к восьми сферам еще одну — эмпирей, или жилище блаженных. Вот куда, в надзвездные края, было вознесено райское блаженство!

Кто же посмеет отрицать разумность божественного устройства Вселенной?..

Клавдий Птолемей был не только астрономом, но и историком, создавшим очень важную «карту времени». Он начал свое летосчисление с уже известной нам халдейской даты — 25 февраля 747 года до новой эры, когда вступил на престол Набонассар. Ничем особенным не отличился этот вавилонский царь. И его имя сохранилось, вероятно, только потому, что жрецы записывали движение планет и другие астрономические явления в годах от начала царствования Набонассара.

Прошло около 900 лет, и безвестного царя увековечил для потомства Клавдий Птолемей. Он составил «Канон царей», то есть последовательный список их царствований за 907 лет — от Набонассара до римского императора Антонина Пия, умершего в 161 году, современника Птолемея. Этот список оказал драгоценные услуги историкам, помогая уточнять даты многих событий.

Птолемеев «Канон» продолжали и римские историки, пока власть в Риме не захватил Диоклетиан. Он был провозглашен императором 29 августа 284 года (по нынешнему летосчислению) и с того дня начался первый год другой эры — диоклетиановой [30].

Это летосчисление приняли и христиане. Вот почему и патриарх Кирилл, составив свою пасхалию на 95 лет, последним ее годом пометил 247-й по эре Диоклетиана, а по нынешнему летосчислению то был 531 год.

Когда до конца кирилловой пасхалии оставалось шесть лет, новую стал заблаговременно рассчитывать довольно образованный монах Дионисий. Родом он был скиф из северного Причерноморья и жил в Риме уже около двадцати пяти лет. За это время он приобрел известность среди церковников как опытный переводчик с греческого языка на латинский.

За свою благочестивую жизнь Дионисий был даже удостоен высокой чести — назначения настоятелем римского монастыря, но, видно, по-прежнему отличался скромностью. Может быть, оттого он и называл себя Малым или получил такое прозвище за свой небольшой рост.

Этого смышленого Малого и осенила впервые мысль: а почему, собственно, с какой стати христиане ведут летосчисление от воцарения нечестивого язычника Диоклетиана — злейшего врага и гонителя веры Христовой, «скорее тирана, чем государя»?

Да ведь это просто наваждение дьявола, не иначе, размышлял Дионисий, и вдруг возникла у него занятная идея: а что, если новую пасхалию рассчитывать по годам от дня рождения Христа?

Увы, ни в летописях, ни в устных легендах не упоминалось, когда именно, в каком году, совершилось это сказочное событие. И язычники, и христиане слепо верили, что Митра-Христос родился 25 декабря, а случилось это сто или тысячу лет назад, никого не интересовало. Вряд ли кому и взбредет в голову спрашивать, в каком году родился Илья Муромец или Красная Шапочка. Мифические и сказочные герои в летосчислении не нуждаются.

И Дионисий не стал утруждать себя бесполезными изысканиями. Он попросту, без всяких объяснений и доказательств, объявил, что новая пасхалия начнется не с 248 года по эре Диоклетиана, как следовало бы, а с 532 года от рождества Христова. Почему он облюбовал именно это число?

Ни за что не догадаетесь, да и не только вы. Многие богословы пытались оправдать выдумку Дионисия и рылись в старинных сочинениях. Искали они подтверждения и в евангелиях, но там такая неразбериха, что выходит, будто Христос родился за четыре года до… своего рождения. Так и пришлось богословам с прискорбием убедиться: неведомо, когда появился на свет Христос.

Откуда же все-таки почерпнул свою выдумку Дионисий?

Великий цикл

Патриарх Кирилл, не сильно грамотный в астрономии, составляя пасхалию, ошибся на день или два. Из-за этой злополучной погрешности пасха в Риме через восемь лет разошлась с расчетами патриарха чуть ли не на целый месяц. Удрученный этой неприятностью, римский епископ Иларий поручил некоему Викторию допытаться, почему стряслась такая беда.

Стал Викторий проверять пасхалию, прочитал все сочинения по этому вопросу, и ему повезло: удалось найти ключ к решению задачи. То ли он вычитал из какой-то рукописи, уцелевшей после разгрома христианами Александрийской библиотеки, об одном любопытном совпадении, то ли своим умом дошел…

Отцы церкви рассчитывали свои пасхалии, как известно, при помощи двух циклов — Луны и Солнца. Викторий или какой-то из его предшественников решил более сложную задачу.

Вернемся к рисункам на стр. 164 и 165. Апрельские полнолуния выпали:

в 1949 году на 13-е число, или среду,

в 1950 году на 2-е число, или воскресенье…

………………………………………………

в 1968 году на 13-е число, или субботу,

в 1969 году на 2-е число, или среду.

По кругам Луны полнолуния через каждые 19 лет возвращаются к одним и тем же числам месяцев, но эти числа приходятся уже на другие дни недели. Ведь дни недели совпадают с одинаковыми числами месяцев не через 19, а через 28 лет — по кругам Солнца. А вот как узнать, когда полнолуния станут вновь повторяться и в те же числа месяцев, ив те же дни недели?

Если бы это удалось, можно было бы рассчитать пасхалии на все грядущие времена и раз навсегда избавиться от нудных вычислений, к тому же угрожающих ошибками. Сейчас вы в этом убедитесь, но сначала решим задачу о «повторении» полнолуний в одинаковые числа месяцев и дни недели. А решается она совсем просто: надо только перемножить числа, обозначающие лунный и солнечный циклы, то есть 19 и 28. Получим 532.

Через каждые 532 года все лунные фазы должны повторяться аккуратно в том же последовательном порядке и в те же даты и дни недели. Значит, совпадут и первые весенние полнолуния, особенно важные для пасхалистов. В 327 году, например, это полнолуние пришлось на субботу 25 марта, и пасха началась на следующий день — 26 марта (см, стр. 163). Точно так же должно быть через каждые 532 года, а именно: в 859, потом в 1391, 1923 годах и т. д.

Значит, можно составить «вечную» пасхалию на 532 года. Когда истечет ее срок, праздник будет повторяться в том же порядке по этому «великому циклу»; в 533 году — как в первом; в 534-м — как во втором, и т. д. Все казалось не так уж сложно, но, увы, именно «великий цикл» и привел к великой путанице, о которой я расскажу позже. А пока вернемся к Викторию.

Этот вычислитель пасхалии узрел в числе «532» священное таинство. «Наверное, неспроста надоумил меня господь», — подумал он и решил начать счет лет от сотворения мира. Это знаменательное событие, по его вычислениям, произошло за 5229 лет до смерти-воскресения Христа.

Долго корпел Викторий над своими расчетами, чуть ли не 20 лет. Его высокий покровитель епископ Иларий успел за это время стать уже папой римским и принял Викториеву пасхалию. Но толькоскончался этот папа, в 468 году, как случилась прежняя напасть: Викториева пасхалия опять разошлась с Кирилловой. Видно, что-то напутал Викторий, увлекшись своим летосчислением «от начала мира».

Наученный его горьким опытом, Дионисий не стал углубляться в дебри миросоздания и счет годов решил вести не от воскресения Христа, а со дня его рождения — так, мол, будет проще и надежнее. Себя Дионисий считал продолжателем Кирилла и поэтому новую пасхалию составил также на 95 лет — от 248 до 343 года по эре Диоклетиана. Но первый год своей пасхалии он, не мудрствуя лукаво, пометил знаменательным 532 годом (Дионисий знал о «великом цикле», найденном Викторием), а последний — 627 годом от рождения Христа. Можно только строить догадки о том, как Дионисий высчитал, что Христос родился именно за 532 года до начала новой пасхалии.


ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ
Вернее всего, Дионисий рассуждал так. С древних времен христиане отмечали свой главный праздник пасху — день воскресения Христа — 25 марта, одновременно с поклонниками Аттиса. Ближайшая пасха по новой пасхалии Дионисия, как он правильно рассчитал, придется на 25 марта только в 278 году по эре Диоклетиана.

Значит, решил в простоте душевной Дионисий, Христос воскрес тоже 25 марта, но 532 года назад, то есть за 254 (532–278) года до эры Диоклетиана. По евангелию, Христу в это время шел тридцать первый год; выходит, что он родился за 284 года до эры Диоклетиана. А новая пасхалия начиналась с 248 года по этой эре, или с 532 (248 + 284) года после Христова рождения.

Вот как, возможно, придумал Дионисий год рождения Христа!

Запоздалое «открытие» Дионисия долго не привлекало внимания церкви. Ведь свое летосчисление он придумал только для облегчения пасхальных расчетов. Наверное, скромный монах не смел и помышлять о том, что изобретенная им эра станет началом нового летосчисления.

Возможно, что о ней вообще забыли бы, если бы не приходилось вычислять новые пасхалии. Ведь почти пятьсот лет христианская религия прожила без своей эры, и сначала ею заинтересовались только монастыри.

Достопочтенный Бéда и другие

Первые монахи-одиночки появились еще в конце III века. Эти неутомимые богомольцы спасались, то есть бежали и прятались от «мирских соблазнов», в пустынные места. Там, вдали от шумного мира, они добровольно изнуряли себя, стараясь поменьше есть и спать, проводили дни и ночи в постах и молитвах, истязали свое бренное тело бичеванием. Каждый на свой вкус ухищрялся в изобретении бессмысленных испытаний и лишений, надеясь таким способом заслужить райское блаженство после смерти. И церковь достойно оценила образцово-добродетельных отшельников, фанатически преданных Христовой вере.

Уже в начале IV века александрийские священнослужители помогли создать первый монастырь. Благочестивые обитатели его были с успехом использованы для самых черных дел: монахи поджигали и грабили языческие храмы, громили библиотеки и музеи, убивали ни в чем не повинных людей, как Гипатию.

С благословения церкви и при ее помощи строились, и множились, как грибы после дождя, монастыри в Египте, Сирии, Месопотамии, Греции и других европейских странах. Монахи не только спасались от грехов, но и изучали священное писание, и постепенно монастыри стали школами богословских «наук» и центрами «культуры». Никого там не интересовала подлинная наука — великое наследие Древнего мира: «все, что нужно знать, записано в Ветхом и Новом заветах и в поучениях отцов церкви», внушали богословы. А один из них, Тертуллиан, еще в III веке поносил и проклинал настоящую науку как безумие мира, порожденное дьяволом.

Проповедником невежества был благочестивый настоятель римского монастыря Дионисий Малый. Он даже составил «Сборник церковных правил», чтобы укрепить слепую покорность верующих.

Знаменитым ученым прослыл современник Дионисия, византийский купец Косма, по прозвищу Индикоплов, то есть «пловец в Индию». Видно, совершил он это дальнее плавание по торговым делам. Но под конец жизни он отказался от купеческой профессии, постригся в монахи и сочинил вздорную «Христианскую топографию», своего рода географию Вселенной, или путеводитель в рай.

Земля — вовсе не шар, утверждал Косма, а прямоугольный остров, окруженный со всех сторон океаном. Солнце, Луна и звезды созданы лишь для того, чтобы освещать Землю днем и ночью, а также еще для календаря — счета дней и месяцев. Светила небесные движутся благодаря главным помощникам бога — ангелам, которые управляют также и погодой.

Кому после таких «открытий» нужны география и астрономия?

В сущности, заглохли все науки. Лучшими врачами, например, признавали святых, особо благочестивых людей, будто бы одаренных за свою праведность и преданность богу способностью творить чудеса. Кроме того, они могли защитить верующих от несчастий и умели исцелять неизлечимых больных.

К сонму этих избранников была причислена царица небесная, богородица, Христова Мама. Как тут не вспомнить Маму Ойльо, которая вместе со своим мужем Капаком сотворила страну инков (см. cтp. 9). «Мама» — наше самое дорогое первое в жизни слово — почти у всех народов звучит одинаково: была своя богиня Мама или Мамет у шумерийцев и вавилонян, были богоматери и в религиях других народов.

К святым присоединили апостолов, первомучеников, пострадавших за веру Христову, великомучеников, священно-мучеников (из церковного начальства) и просто мучеников.

За ними последовали святые — покровители урожая, скота, купцов, моряков и т. п.

Зачем и кому понадобилось столько божьих угодников? Миллионы людей, особенно в деревнях, все еще поклонялись языческим божествам. Недаром древнейшие христианские календари, составленные в IV и V веках, указывали также и дни старых языческих праздников. Нелегко было забыть о богах, с которыми верующие давно уже сроднились.

И хотя церковь должна была волей-неволей считаться с этой слабостью, но вовсе не думала мириться с ней. Напротив, она терпеливо и осторожно, вернее, хитро и ловко стала отвлекать, отучать верующих от «поганых» идолов, переодевая их в святых и почитая древних богов под новыми именами и ликами. Так, бог морей Посейдон превратился в святого Николая-чудотворца, покровителя моряков и рыбаков, Аполлон — в Илью, и, т. п.

Небо, словно зеркало, отражало земные порядки. Во главе государства стоял король с его приближенными князьями, герцогами, графами и прочими баронами. А на небесах царил господь бог, окруженный своими помощниками — шестикрылыми серафимами, херувимами и прочими ангелами и архангелами; вслед за ними, как на ступеньках лестницы, у трона божьего теснились святые и другие угодники, творившие чудеса не только при жизни, но даже и после смерти.

В монастырях для укрепления веры стали сочинять занятные «жития святых» — назидательные истории об их похождениях. Догадливые монахи рисовали и портреты — лики таких чудотворцев, называя эти изображения иконами, в отличие от языческих идолов.

Впрочем, строго говоря, не так уж велика разница между теми и другими: иконам поклонялись как полубогам, и даже прикосновение к ним считалось лучшим лекарством от тех болезней, какие «излечивал» при жизни сам святой. Этим «врачам» церковь строила особые храмы, где хранились давно уже истлевшие «нетленные» мощи — останки чудотворцев, У каждого монастыря, у многих городов, у разных профессий появились свои святые: у адвокатов — Ив, у художников — Лука, у музыкантов, плотников, сапожников, даже у студентов — особые покровители и заступники, охранявшие своих подопечных от опасностей и житейских невзгод. Все эти чудотворцы творили только одно чудо: приносили поистине чудесные доходы монастырям и храмам, Фабрикация святых стала не столько богоугодным, сколько доходным делом. Обильная семья их размножилась необъятно, а каждого святого прикрепляли к определенному календарному дню, указанному в молитвенных книгах.

Появились и календари-святцы со списками всех этих чародеев. Их именами стали называть новорожденных младенцев, обеспечивая каждого из них своим святым покровителем на всю жизнь. И до сих пор многие вовсе не верующие люди все еще отмечают, по суеверной привычке, именины в день своего чудотворца, ангела-хранителя, указанного в церковном календаре.

Как шутил один остряк, в календаре уже не хватит места для святых, если даже для каждого из них отвести только одну минуту. И он лишь немного преувеличил: число католических святых превысило 20 000, а если присоединить к ним еще 200 000 полусвятых — блаженных, то в среднем на день придется больше 600 чародеев, или по одному на каждые 2,4 минуты! Гораздо скромнее русская церковь: она чтит примерно около 2000 святых — и то в среднем получается по шесть человек на каждый календарный листок.

Христианская религия хитроумно приспособила календарь для ежедневного и повсеместного распространения суеверий, предрассудков и вредных пережитков. Зачем, в самом деле, обращаться к врачу, если достаточно помолиться и поставить свечку, а еще вернее принести дар святому угоднику-целителю!

Один из первых календарей, прославлявших святых, составил англосаксонский монах Беда, прозванный за свои церковные заслуги Достопочтенным. Родился Беда в 673 году, и восьми лет от роду многообещающий мальчик уже стал монахом. Закончив изучение богословия, молодой человек сам стал сочинять толкования библии, затем написал многотомные «Жития святых» и «Церковную историю англов», начав ее со времен Юлия Цезаря.

Вот этот-то достопочтенный Беда через 200 лет после Дионисия Малого пристрастился к его эре. Все даты своей «Церковной истории», а также своей пасхалии он указывал в годах от рождения Христа. С легкой руки Беды Дионисиевым летосчислением стали изредка пользоваться и другие монахи-летописцы. Однако еще долгие века христианские народы и понятия не имели о «своей» эре. Это порой приводило к неожиданным и смешным ошибкам.

Забавные заблуждения

В старых книгах, изданных до революции, можно встретить такую, например, фразу: «Рим был основан в 753 году до Р. X.» или: «Колумб открыл Америку в 1492 году хр. эры». Теперь мы уже знаем, каким образом и когда была придумана христианская эра (от P. X. — рождества Христова); правильнее называть эту эру по имени ее изобретателя — Дионисиевой. У нас в СССР ее именуют новой или нашей, а сокращенно — н. э.

Интересно, что мусульманская эра (от 16 июля 622 года), хотя она всего лишь на сто лет моложе Дионисиевой, вскоре была принята последователями Мухаммеда. Дионисиева же эра даже через тысячу лет после ее изобретения все еще мало кому была известна. А когда она стала привычной, даже неверующие полагали, что христианское летосчисление и впрямь началось с первого года новой эры.

Жертвой такого заблуждения стал знаменитый писатель Марк Твен. Герой его фантастического романа «Янки при дворе короля Артура» внезапно переселился из Америки 1879 года в Англию VI века. Не особенно вежливо встретили там человека из XIX века. Едва он очнулся, как увидел закованного в железные латы рыцаря, вооруженного мечом и огромной пикой.

Рыцарь тотчас же объявил оторопевшему от неожиданности американцу, что считает его своим пленником. К счастью, пленнику удалось ускользнуть от победителя и встретиться с юношей-пажом. Разговорившись с ним, американец узнал, что перескочил на тринадцать столетий в прошлое. На недоуменный вопрос американца, какой же теперь год, юноша спокойно ответил: 528-й, 19 июня!..

То был будто бы 528 год по христианскому летосчислению, которое Дионисий придумал только в 532 году. Мог ли юноша при дворе короля Артура предвидеть, что римский монах через четыре года изобретет новую эру? Да и христианство стало распространяться в Англии лишь через 100 лег после событий, описанных в романе. Нет, не юноша-паж повинен в этой хронологической ошибке, а сам Марк Твен.

Даже через 500 лет после Дионисия его эрой пользовались лишь папы римские в своих документах, да и то очень редко. Только с 1431 года «святейшие отцы» сочли для себя обязательным указывать даты по христианскому летосчислению и все же относились к нему недоверчиво: а вдруг ненароком случится ошибка в счете годов от еще непривычной эры. Чтобы предотвратить такую неприятность, было предписано, кроме года от P. X., указывать еще и год «от сотворения мира».

Здесь стоит вспомнить о другой, не менее забавной, чем у Марка Твена, ошибке чешского писателя Сватоплука Чеха. В его повести «Путешествие пана Броучека» этот глуповатый и самодовольный пражский домовладелец тоже переселяется из XIX века в XV. При первой же его смехотворной встрече с незнакомцем тот разъясняет Броучеку:

— Каждый скажет тебе, что у нас 1420 год от рождения Христа…

Мог ли сказать это незнакомец, если только через 11 лет Дионисиева эра стала обязательной, да и то лишь для папской канцелярии.

Правда, в Испании, Португалии, Франции еще в XV–XVI веках знали об этом летосчислении, и в других странах на книгах и монетах указывались годы «от рождества Христова». Но лишь в XVII столетии католическая церковь стала настойчиво насаждать это летосчисление, стараясь укрепить уже слабевшую веру в Христа. И это далось, конечно, нелегко.

В тогдашней Европе все еще по старинке даты событий указывали не по числам месяцев, а по дням памяти святых. При этом в одних странах год начинался с 6 января, в других — с 25 марта или 1 сентября.

Попробуйте при таком разнобое согласовать даты по различным календарям и эрам.

Единое летосчисление, будь оно от рождения Христа или Аллаха, помогло бы устранить календарную путаницу, затруднявшую связь между отдельными странами. Однако народы еще долго не признавали «христианской эры».

Историки в своих трудах указывали даты событий обычно в годах от основания Рима. Лишь в XVIII веке, около двухсот лет назад, ученые «признали» Дионисиево летосчисление и стали вести счет в годах от или до рождества Христова.

И немало пришлось им потрудиться, чтобы перевести даты исторических событий на новую эру.

Коварные минуты

Как вы, вероятно, помните, по кругам Солнца и Луны нельзя точно рассчитать пасхалию. Малосведущие в астрономии церковники и монахи «безбожно» путались в своих вычислениях: ведь ни Луне, ни Солнцу не прикажешь беспрекословно подчиняться решениям Никейского собора.

Путаница началась прежде всего потому, что Метонов цикл неточен: 235 лунных месяцев почти на 2 часа 8,5 минуты длиннее, чем 19 солнечных лет. Разница как будто небольшая, но за два столетия она уже составляла почти целые сутки. Церковная луна упрямо расходилась с небесной и в XIII веке отстала от нее уже больше чем на четверо суток, как указал Роджер Бэкон.


ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ
Этого выдающегося английского ученого — оптика, математика, астронома — почтительно называли «доктор Удивительный». Он изумлял всех глубиной и разносторонностью своих знаний.

Бэкон презирал бесплодную богословскую «науку» схоластику и ее премудрое пустословие. Выше всех отвлеченных рассуждений он ценил царицу наук математику и умение проводить опыты для проверки и подтверждения истинности знаний. «Знание — сила», — провозгласил Бэкон и доказывал, что главная польза науки — в применении ее открытий на благо человечества.

Ученый предсказывал, что наука умножит могущество людей, позволит создать самодвижущиеся повозки и корабли, построить летательные машины. Бэкон заглянул дальше, чем на шесть веков В будущее.

Хотя Удивительный и состоял в монашеском ордене, он сурово осуждал предрассудки, невежество и распущенность духовенства во главе с папой: «Везде царит испорченность… святой престол стал добычей обмана и лжи… Там царствует гордыня, процветает стяжательство… Все духовенство предано жадности».

Над странным монахом был учрежден надзор, ему запретили заниматься науками, но неутомимый ученый продолжал трудиться тайком по ночам, и в конце концов разразилась беда.

Шпионы донесли, что этот колдун-чернокнижник изготовил бронзовую голову и собирается оживить ее с помощью дьявола.

В 1278 году старого ученого — ему уже исполнилось 66 лет — бросили в тюрьму. Он вышел на свободу только через 14 лет, незадолго до смерти.


Не только Бэкон и другие ученые, но и сами церковники понимали: нечто неладное творится с пасхалиями.

«Золотые числа», или лунные круги, по которым рассчитывали полнолуния, бесцеремонно подводили вычислителей. Праздник полагалось, например, справлять в воскресенье после первого весеннего полнолуния, а оно, это полнолуние, наступало позже срока, назначенного для него пасхалией, и путало все расчеты. Недаром сокрушались епископы: «Золотые числа потускнели и стали свинцовыми — им уже нельзя больше доверять!» Но это еще полбеды.

Главная неприятность состояла в том, что и юлианский календарь оказался немного длиннее солнечного года. Знал об этом александрийский астроном Созиген, разработавший проект календаря по просьбе Юлия Цезаря, но оба они решили ради удобства пренебречь незначительной разницей.

По юлианскому календарю год в среднем состоит из 365 суток и 6 часов, то есть на 11 минут 14 секунд длиннее, чем астрономический год.

В самом деле, Земля совершает свой годовой путь вокруг Солнца за 365 суток 5 часов 48 минут 46 секунд, а по юлианскому календарю год состоит из 365 суток 6 часов — всего лишь на 11 минут 14 секунд длиннее. Подумаешь, право, какое дело! Не принял этого пустяка во внимание и Никейский собор в 325 году. Но уже через 200 лет, с VI века, на это все чаще стали указывать историки и богословы, в том числе и достопочтенный Бéда.

И действительно, из пустяковых, казалось бы, минуток за 128 лет накапливаются уже целые сутки, и календарь начинает запаздывать на один день. Было над чем призадуматься!

Надо, например, считать 1 января, а по календарю еще тянется прошлогоднее 31 декабря. То же самое, разумеется, происходит и со всеми другими датами: зимнее солнцестояние по юлианскому календарю приходилось на 25 декабря, но в действительности оно наступало 24-го, потом 23-го и еще раньше, уходя все дальше назад.

К 25 декабря было приурочено «рождество Христово», как и праздник рождения персидского Митры, связанный с зимним поворотом Солнца. Пусть этот важный праздник отмечается не в «свое время» — нисколько это не смущало отцов христианской церкви: ведь рождество раз и навсегда прикреплено к одной определенной дате.

А вот как быть с пасхой? Это праздник подвижный. Он кочует по различным числам марта и апреля, в зависимости от даты первого весеннего полнолуния. Из-за этого-то и начались церковные невзгоды.

По традиции или по невежеству богословы считали, что весеннее равноденствие навеки прикреплено к 21 марта. Но медлительный юлианский календарь с каждым годом все больше запаздывал. И весеннее равноденствие отдалялось назад: от 21 марта к 20-му, потом — к 19-му, 18-му и т. д.

«Ну и что ж из этого?» — спросите вы. Да ничего серьезного, конечно, не случится. Разве так уже важно, какой месяц и число считать началом весны? Оказывается, все-таки не зря встревожились отцы церкви.

Представьте себе, что весеннее равноденствие, все больше отступая, докатилось до 15 марта, а первое полнолуние после него выпало на 20 число. Значит, пасха начнется в ближайшее воскресенье? Как бы не так!

В пасхалии первым весенним полнолунием считалось только то, что наступает 21 марта или позже. А если оно придется хотя бы на один день раньше, то пасху надлежит отложить до воскресенья после следующего полнолуния, то есть перенести еще на 29–30 дней вперед — к концу апреля. Но ведь это будет уже не первое, а второе весеннее полнолуние и, например, в Италии, уже не начало, а середина весны.

Из-за того, что весеннее равноденствие по юлианскому календарю отступало назад, пасха сползала вперед, к лету. И вместе с ней, как полагается, переселялись по календарю другие скользящие праздники, а также посты. Иногда случалось и так, что кочующие посты натыкались на неподвижные праздники, и тогда в этом ералаше вообще нельзя было разобраться даже высокому духовенству: то ли праздновать, то ли поститься.

Вот до чего довели коварные минуты! Этого не могли предусмотреть никейские «мудрецы». И церковники всполошились не зря: для них этот календарный сюрприз или каприз был весьма неприятен.

С одной стороны, весна не считалась весной только потому, что по «ленивому» юлианскому календарю приходила до 21 марта. С другой стороны, неудобно праздновать пасху, запаздывая на месяц после действительного начала весны. Ведь весенний расцвет природы воплощал в себе ежегодное воскресение умиравших богов, в том числе и Христа.

Впрочем, главное-то дело для церкви было не в этой сказке…

Дорогá ложка к обеду

Трудно было поладить римским папам и восточным патриархам: те и другие стремились господствовать над всем христианским миром, чтобы умножить свои доходы, те и другие порочили и предавали проклятию друг друга. Давние раздоры и распри, взаимные попреки и обвинения завершились в 1054 году разделением — расколом церкви на западную, или римско-католическую, и восточную — греко-православную [31].

Через 40 лет, в 1095 году, папа Урбан II призвал христиан к крестовому походу на Восток. Зачем это ему понадобилось?

Из богатейших стран Ближнего Востока — Малой Азии, Сирии, Палестины — купцы доставляли в Европу лучшие ткани и оружие, узорчатые ковры и драгоценные камни, аравийские благовония, индийские пряности. Но в XI веке турки-сельджуки вторглись в Палестину, захватили ее главный город Иерусалим, где, по евангельской сказке, был похоронен Христос и находится его гроб.

Теперь труднее стало привозить в Европу восточные товары, на которых купцы наживали баснословные состояния. И разбогатевшие торгаши, и крупные феодалы — короли, герцоги, графы, — католическое духовенство мечтали погреть руки на завоевании восточных стран.

Разумеется, неудобно отцам церкви откровенно провозглашать такую разбойничью цель. И в их проповедях звучали совсем другие, благочестивые мотивы.

«Призываю вас освободить гроб господень от неверных» (то есть мусульман. — Я. Ш.), — убеждал папа Урбан II, и его призыв нашел горячий отклик в сердцах разоренных беспрерывными войнами крестьян и мелких ремесленников. С особенным же восхищением слушали «святейшего отца» обнищавшие рыцари: они надеялись разбогатеть в грабительских походах на Восток. А у самого папы были особые интересы: он стремился подчинить себе православную церковь и обратить в католичество арабов и турок.

Участники походов нашивали на одежду кресты и гордо именовали себя крестоносцами. В июле 1099 года им удалось ненадолго завладеть Иерусалимом. Здесь между благодарственными богослужениями крестоносцы развлекались убийствами и, конечно, грабежом во славу господа. За первым походом последовало еще семь.

В 1212 году церковные фанатики распустили бредовый слух: было, мол, знамение, что только безгрешным детям бог поможет освободить гроб Христа. В том же году начали создаваться крестовые походы детей. Папа Иннокентий III с радостью благословил это богоугодное дело, и десятки тысяч ребят, оторванных от родителей, были погружены на суда в немыслимой тесноте. Множество их погибло еще в пути от голода и болезней, а кому чудом удалось спастись, тех предприимчивые торгаши продали в рабство.

В крестовых походах миллионы европейцев, одураченных религиозными бреднями, поплатились жизнью и причинили страшные бедствия народам Ближнего Востока. Зато на грабеже их и разорении приумножили свои богатства купцы и ростовщики, католическое духовенство во главе с папами и крупные феодалы.

Никогда раньше так жестоко не эксплуатировали эти крупнейшие землевладельцы, особенно монастыри, своих крепостных. Еще в XII веке начались восстания крестьян и ремесленников в Италии, а затем в других странах против феодалов и верного их защитника — папы.

Восставшие требовали, «чтобы не было из-за священников войн и убийств», но католическая церковь преследовала мятежников как еретиков, врагов веры. Для расправы с этими «слугами дьявола» в начале XIII века был учрежден высший суд — инквизиция, что значит розыск.

Вскоре это тайное судилище было введено во всех католических странах. Инквизиторы изощрялись в изобретении самых мучительных пыток, допрашивали обвиняемых в подземных казематах, чтобы не слышны были стоны и вопли жертв. Эти бесчеловечные истязания деликатно именовались «строгим испытанием» тела, которое просветляет душу, а добытые таким «просветлением» признание и раскаяние в мнимых грехах считались добровольными.

Следствием и судом руководили главари монашеского ордена, созданного Домиником, который был причислен после смерти к святым. Устрашенный народ заклеймил мракобесов-доминиканцев кличкой «сторожевые псы господа», от созвучных латинских слов «домини канес» — «собаки бога». Но презрительное прозвище было принято орденом как похвала.

На гербе доминиканцев была изображена собака с горящим факелом в пасти. Это означало, что орден охраняет церковь от еретиков и «просветляет» души заблудших.

Одну из доминиканских церквей украшала такая назидательная картина: папа и император заботливо пасут свое стадо верующих, а злые волки-еретики пытаются напасть на добродетельное стадо, но его зорко охраняют свирепые псы черно-белого цвета — такой была одежда доминиканцев.

Никого не щадили изуверы-палачи: ни женщин, ни стариков, ни даже малолетних детей, чтобы добиться признания в грехах перед церковью. Однако и это не спасало «виновных» от сурового наказания. А тем, кто не хотел каяться, судьи выносили приговор, «по возможности кроткий и милостивый, без пролития крови». На их подлом языке это означало: сжечь живыми на костре.

В Италии, Германии, Франции, Испании чадили костры инквизиции. В их пламени погибали самоотверженные борцы за благо народов. Ведь церковь с помощью инквизиции искореняла не только религиозную крамолу, но и всякие свободолюбивые стремления, подавляла передовую мысль, глушила науку.

Всем достоянием «грешников», сожженных на кострах и замученных в темницах, распоряжались инквизиторы. Немалую часть его получали предатели, доносчики, лжесвидетели, чтобы им было ради чего стараться. Но главной наследницей своих жертв была церковь. Она превратила «борьбу за истинную веру» в очень выгодный промысел.

Другим прибыльным делом духовенства стала торговля… преступлениями и райским блаженством. Каким образом? Да очень просто.

Христос, дескать, и все святые сотворили несметное множество добрых дел. Этим они покрыли не только все прежние грехи рода человеческого, но, кроме того, создали солидный запас на будущее время. Вот из этой-то обильной «сокровищницы благодати» заместитель Христа, папа римский, может отпускать прощение грешникам.

Разумеется, «благодать» предоставлялась не даром: особый справочник указывал, по какой цене можно купить и искупить любое преступление. Такие индульгенции — грамоты об отпущении грехов — оправдывали уже сделанные преступления и заранее давали право на новые. Можно ли представить себе более гнусную торговую сделку?

Огромные доходы приносила и другая торговля — «священными реликвиями»: кусочками дерева от гроба господня, слезами и вздохами богоматери, закупоренными в пузырьках, перышками из ангельских крылышек и прочим хламом. Весь этот ходкий товар в щедром обилии доставляли с Востока специальные суда.

Изрядно пополняли кассы храмов и монастырей чудодейственные иконы святых. Но главный доход церковь получала от своих обширных земель. Монастыри прибирали к рукам лучшие угодья, нередко присоединяя их насильно именем Христа: богу все дозволено!

Многие миллионы крепостных трудились на тунеядцев-монахов, князей и других феодалов. Крестьяне слепо верили, что Христос воскрес весной, когда начинаются полевые работы. Именно поэтому пасха и стала самым важным праздником для земледельцев — огромного большинства населения во всех странах.

«Дорога ложка к обеду», — говорит пословица. Для крестьянина праздник не в праздник, если он не ко времени. А так именно и получалось.

Путаница в церковном календаре отрывала пасху от вековых обычаев, связанных с трудом миллионов людей. Чего доброго, они и вовсе перестанут верить в запоздалое воскресение Христа. А без этого бог уже не бог и вообще мало что остается от надежд на спасителя и загробное блаженство — самой соблазнительной приманки религии.

Вот почему и забеспокоились церковники. Они стремились приспособиться к бытовым привычкам верующих, снова приблизить пасху к началу весны — равноденствию. Об этом писал еще в XIII веке Бэкон, а 100 лет спустя, в 1373 году, некий Аргир предложил было исправить пасхалии, но, поразмыслив, сам отказался. И как вы думаете — почему?

Ведь 1373 год — это 6881-й «от сотворения мира». А злоречивые пророки предсказали, что в 7000 году (опять виновата роковая вавилонская семерка!) неизбежно свершится светопреставление — настанет конец мира. До страшной гибели всего человечества оставалось всего-навсего 119 лет. Вот Аргир и решил, что нет смысла искажать, то есть изменять пасхалию: не стоит, мол, игра свеч — на наш век хватит!

Но роковой год миновал благополучно. И Земля не только не погибла, а еще «увеличилась»: как раз в 7000 году «от сотворения мира», то есть в 1492 году по новому летосчислению, Колумб открыл Америку.

Необходимо исправить отстающий юлианский календарь, — эту задачу не раз обсуждали церковные соборы и римские папы. Один из них, Лев X, как-то проговорился нечаянно: «Всем поколениям известно, какие выгоды принесла нам сказка о Христе». Ради этих-то выгод надо было укреплять религиозный вздор, подлаживаясь к обычаям.

Вот что заставило внести поправки в юлианский календарь, честно прослуживший больше полутора тысяч лет. Однако эта задача оказалась и проще, и сложнее, чем можно было ожидать…

НОВЫЙ СТИЛЬ

Хитрость Колумба

Весной 1502 года Колумб отправился в четвертое плавание по Атлантическому океану, намереваясь совершить кругосветное путешествие. В новой экспедиции участвовало полтораста человек, разместившихся на четырех небольших судах.

Горькие испытания выпали на долю Колумба в этом последнем его путешествии. Он открыл восточные берега Центральной Америки — Гондурас, Никарагуа, Порто-Рико, Панаму. Но ему так и не удалось найти проход из Атлантического океана к предполагаемому Южному морю, чтобы достичь страны чудес и сокровищ — Индии. О существовании Великого океана тогда еще никто из европейцев не знал.

В апреле 1503 года экспедиция, потеряв часть людей и бросив на произвол судьбы два вконец обветшавших корабля, пустилась в обратный путь, но вынуждена была пристать к северному берегу Ямайки.

Нечего было и думать о дальнейшем путешествии на полуразрушенных «плавающих гробах». К счастью, у ямайских туземцев можно было получать продукты питания в обмен на бусы, медные кольца и прочие безделушки. А что дальше? Как вернуться в Испанию?

Колумб отправил на двух ямайских пирогах своего друга Диего Мендеса с несколькими матросами на ближайший, в двухстах километрах, остров Эспаньолу (теперь он называется Гаити). Там находился наместник испанского короля; его-то Колумб и просил о помощи.

Но месяц тянулся за месяцем, а Мендес словно в воду канул; наверное, погиб — не мог же он вероломно нарушить приказ адмирала. Потеряв всякую надежду на спасение, матросы в отчаянии стали роптать. Большинство тех, кто еще был здоров после пережитых лишений, покинули экспедицию и отправились в глубь острова грабить ямайцев.

Оставшиеся с Колумбом люди всячески старались наладить добрые отношения с туземцами, чтобы получать у них продовольствие. Но в отместку за грабежи возмущенные ямайцы наотрез отказались кормить непрошеных бледнолицых гостей. Никакие просьбы и обещания не помогали, и голодная смерть угрожала путешественникам, и без того ослабевшим от болезней.

Тогда у Колумба созрел новый план спасения. Правда, надежда на удачу была совсем слабенькая, но все равно другого выхода нет.

Адмирал пригласил к себе старейшин — касиков из ближайших селений — и объявил им: «Если вы не дадите продуктов, наш бог в наказание лишит вас Луны». Касики молча, снисходительно улыбаясь, выслушали угрозу: за каких, мол, дурачков вы нас считаете, если пытаетесь запугать такими сказками! И снова касики решительно отказали в продуктах, потому что им, мол, и самим не хватает.

Но вот через два дня, 29 февраля 1504 года, вскоре после полуночи, на сиявший полный диск Луны действительно вдруг начало надвигаться темное пятно. Устрашенные исполняющимся наказанием, касики примчались к Колумбу и, упав на колени, молили его вернуть ночное светило.

Строго посмотрел на них Колумб и ответил, что теперь и сам не знает, захочет ли бог пожалеть упрямых старейшин. Объятые ужасом касики в отчаянии переводили глаза с белого вождя на все больше темневший диск Луны.

Когда наступило почти полное затмение, Колумб торжественно сообщил решение испанского бога: он вернет ямайцам ночное солнце, если касики поклянутся всегда выполнять приказания белых. Касики покорно согласились — и бог выполнил свое обещание…

С тех пор бледнолицые гости уже больше не испытывали недостатка в продуктах питания. Только в июне 1504 года Мендесу удалось привести на Ямайку два корабля. Колумб мог наконец вернуться в Испанию. Его суденышко кое-как доплелось до порта Сан-Лукар 7 ноября 1504 года.

Ровно через 15 лет, 20 сентября 1519 года, из того же порта Сан-Лукар экспедиция Магеллана отправилась в свой дальний путь — первое в мире кругосветное путешествие, которое так и не удалось совершить Колумбу. Вряд ли великий мореплаватель вообще вернулся бы в Европу, если бы не перехитрил касиков.

Но каким образом узнал он о предстоявшем лунном затмении?

Великий источник мудрости

Были у египетских жрецов альменихиакá — расписания праздничных дней в течение года. У арабов слово «аль-манах» — «время» — означало также указатель новолуний и полнолуний, необходимый для мусульманского календаря. До сих пор на английском, немецком, французском языках альманахом называют календарь или ежегодник.

Возможно, что у арабов были не только рукописные альманахи: ведь уже 1000 лет назад, много раньше европейцев, они печатали свои молитвы с деревянных досок, на которых буквы были вырезаны в обратном, зеркальном изображении.

С этим искусством арабы познакомились в Китае. Там, вероятно, еще в VIII или IX веке появились печатные листки, а позже — календари, словари, школьные учебники, книги стихов и даже первая газета. Очень это кропотливая работа — вырезать один знак-иероглиф за другим на плоской, гладко отшлифованной деревянной доске, а если ошибешься хотя бы в одном слове, погибла вся доска. И годилась-то она только для одного текста, да и то ненадолго.

В XI веке мастер Би Шэн стал изготовлять отдельные иероглифы из глины. Аккуратно набрать отдельные знаки, затем закрепить их рядами-строками гораздо легче, чем трудиться над деревянной доской для каждой страницы.

Отпечатал сколько нужно экземпляров какой-нибудь рукописи, разложил аккуратно все иероглифы — каждый на свое место, а потом их можно снова использовать для другого набора. Но хрупкие глиняные буквы, а затем деревянные все-таки служили недолго.

Корейцы придумали новый способ: отливать каждую буковку из металла. Сначала для этого пользовались медью или бронзой, а позже — свинцом; буквы получались прочные и годились надолго. В 1234 году таким литым шрифтом в Корее были отпечатаны пятьдесят томов-сборников государственных документов. В Европе это великое изобретение — подвижные литеры — появилось только через 200 лет.

Вероятно, крестоносцы, возвратившись с Востока, познакомили европейцев с игрой в карты. Вскоре она распространилась с быстротой эпидемии, стала самой увлекательной забавой для старых и малых повсюду — от княжеских дворцов до трактиров и хижин бедняков. Предприимчивые дельцы уже в конце XIV века стали печатать игральные карты с цельных деревянных досок, а затем грубо сделанные картинки с изображениями святых и текстами молитв.

Бойко торговали странствующие монахи этими дешевыми картинками, их раскупали нарасхват, куда охотнее, чем божественные слезы Христовой матери и другую подобную чепуху. Большой спрос был и на отпечатанные с досок брошюрки с забавными или назидательными рисунками вроде благочестивого «Искусства умирать», а также на календари-святцы с именами чудотворцев.

Один из таких редкостных календарей хранится в ленинградской Публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина. Он напечатан в 1455 году и был рассчитан на шестнадцать лунных циклов по 19 лет, то есть на 304 года. То был самый долговечный календарь!

Примерно в 1440 году талантливый немецкий мастер Иоганн Гутенберг начал проводить какие-то опыты, которые таил в строгом секрете. Через несколько лет он добился успеха и стал печатать брошюры не с деревянных досок, а отдельными литерами-буквами, отлитыми из металла.

Сперва Гутенберг издавал грамматики латинского языка, на котором тогда обучали всех студентов, затем выпустил стенной астрономический календарь-листовку на 1448 год. От этого редчайшего издания, впервые напечатанного уже не на латинском, а на немецком, народном, языке, сохранился лишь один-единственный обрывок для первых четырех месяцев.

Первопечатный календарь Гутенберга совсем не похож на нынешние: не было в нем ни чисел, ни дней недели. Он только указывал для каждого месяца, в каком созвездии находятся Солнце и планеты во время новолуний и полнолуний.

Тогда никто и не думал о том, что скромные грамматики и календарь возвещают начало новой эпохи в истории культуры…

Почти пять тысячелетий отделяли древние письмена шумерийцев, выдавленные на глиняных табличках, от первых книг, напечатанных на бумаге.

Часть первопечатного календаря Гутенберга на январь 1448 года.

Кто читал шумерские, вавилонские, ассирийские рукописи, запечатленные на глиняных табличках? Только писцы и жрецы.

Кто понимал египетские папирусы, древнегреческие и средневековые рукописи, увековеченные на пергаменте? Только богословы да немногие светские ученые.

Пергамент, выделываемый из кожи животных, гораздо прочнее, чем папирус, зато и во много раз дороже. Чтобы переписать только один экземпляр библии, нужно было забить большое стадо — по крайней мере в 200 голов.

Рукописи были драгоценной роскошью, и лишь очень богатые люди, чаще всего монастыри, могли позволить себе прихоть — заказать писцу копию манускрипта. Долгие месяцы работал трудолюбивый переписчик для того, чтобы изготовить всего лишь один экземпляр.

Неграмотные ремесленники передавали накопленный опыт из уст в уста своим детям и ученикам. Умирал искусный мастер или изобретатель, и вместе с ним погибали их неповторимое искусство и секреты.

Печатную книгу можно издать в любом количестве экземпляров, и бумага стоит гораздо дешевле, чем пергамент. В книгах было меньше ошибок, чем в рукописях, где они почти неизбежны и умножались при дальнейшей переписке.

Благодаря типографскому станку доступнее стали грамота и научные книги — неисчерпаемый источник настоящей мудрости: знаний, умения, опыта. Но сначала церковь использовала искусство книгопечатания в своих интересах.

Жестоко нуждался Гутенберг. Чтобы как-нибудь прожить на свои скудные заработки, он должен был печатать по заказам католического духовенства индульгенции. Теперь еще бойче пошла торговля этими входными билетами в рай: достаточно было только вписать в напечатанный листок фамилию покупателя, приобретавшего за сходную плату прощение всех своих грехов, как бывших, так и будущих.

Книгопечатание развивалось с поразительной для того времени быстротой: сотни типографий работали в городах Германии, Италии, Голландии, Швеции, Польши, Венгрии, Франции, Англии и других стран. До 1500 года было напечатано уже около двенадцати миллионов экземпляров книг, главным образом библий, молитвенников, проповедей и других религиозных сочинений. Но уже немало издавалось произведений художественной и научной литературы.

Великое значение книгопечатания для науки оценил по заслугам немецкий астроном Иоганн Мюллер. Он называл себя Региомонтаном — по латинскому названию селения Кёнигсберг (в западной части Германии), где он родился в 1436 году. По-немецки «Кёнигсберг» означает «Королевская гора» — то же, что на латинском языке «Региоманганус».

Календарь Региомонтана

«Рано упражняется тот, кто хочет мастером стать». Справедливость этой немецкой пословицы подтверждается жизнью Региомонтана.

Способный мальчик уже в одиннадцать лет — студент Лейпцигского университета. Здесь он знакомится с календарем Гутенберга и сам проверяет, правильны ли указанные в нем астрономические сведения. Возможно, что этот календарь пленил воображение любознательного юноши еще не раскрытыми тайнами небесной науки. Больше всего интересовался юный студент загадочным движением планет, которому не случайно был посвящен календарь.

Через три года Региомонтан переехал в Вену, чтобы продолжать образование у профессора Пурбаха, изучавшего планетные движения. Прилежный студент вскоре стал ближайшим помощником ученого, и вместе они проводили бессонные ночи, наблюдая блуждающие светила.

Положение планет, как учил еще Птолемей, вычисляли при помощи кругов-эпициклов (см. стр. 174), но расчеты не сходились с наблюдениями. Астрономы замечали все новые и новые капризы — уклонения планет, упрямо не желавших подчиняться Птолемеевым предписаниям. Уж сколько раз исправляли таблицы древнего ученого, чтобы как-нибудь, с грехом пополам, объяснить своевольное поведение планет, а главное — согласовать их действительное место на небе с вычисленным заранее.

Для этого приходилось к прежним эпициклам добавлять все больше новых, и в XIII веке их набралось уже 75! Это бессмысленное нагромождение кругов только усложняло расчеты, не избавляя от ошибок. Но Птолемеево учение было освящено церковью как непогрешимое — ктоже посмеет усомниться в нем?

Такую смелость позволил себе кастильский король Альфонс X. Он в 1250 году поручил придворным астрономам составить новые таблицы. Когда король ознакомился с ними, то ненароком обмолвился, что такая сложность не вяжется с достоинством творца Вселенной: «Если бы господь бог при творении мира оказал мне честь и посоветовался со мною, многое было бы создано лучше, а главное — проще». Дорого обошлась королю эта вольность: за свое недоверие к мудрости творца храбрый Альфонс по воле церковников лишился короны. Однако новые планетные таблицы все же были названы его именем.

Альфонсовы, или Альфонсинские, как их называют астрономы, таблицы точнее указывали положение планет и нужны были не только астрономам. Росла торговля между странами, а для дальних путешествий и перевозки товаров недостаточно компаса и карты — необходимо по небесным светилам определять положение кораблей и караванов среди безбрежных просторов морей и пустынь.

Тут-то и получался безвыходный конфуз для астрономов. Вот почему Пурбах и Региомонтан, обнаружив серьезные ошибки в Альфонсинских таблицах, усердно трудились над изучением Птолемеева «Альмагеста» [32].

Нередко у них мелькало подозрение: вероятно, немало ошибок допустили переписчики древнего труда. Можно представить себе радость ученых, когда их в 1461 году пригласили в Рим для изучения древних рукописей. Эти драгоценные манускрипты были вывезены из Константинополя незадолго до завоевания его турками в 1453 году.

Перед самым отъездом Пурбах внезапно умер, и в Рим отправился один Региомонтан. Шесть лет изучал он рукописи, но это не помогло решить планетную загадку. Вернувшись из Рима, ученый несколько лет провел в Венгрии, а весной 1471 года перебрался в Нюрнберг. Этот город снискал тогда всеевропейскую славу своими механизмами и заводными игрушками. Даже в церковные статуи и иконы были запрятаны автоматы, благодаря которым изображения святых «пускали слезу».

В Нюрнберге были отличные мастера, изготовлявшие астрономические инструменты высокой точности, и работала типография. Один из богатых учеников Региомонтана оборудовал для него отличную астрономическую обсерваторию и небольшую типографию. Ученый сам усовершенствовал печатный станок и заказал новый, четкий шрифт.

Заманчивые мечты окрыляли Региомонтана. Он намеревался издать целую библиотеку, больше полусотни научных книг по астрономии, математике, физике, географии. Но благим надеждам не суждено было осуществиться. Он успел опубликовать книгу Пурбаха о планетах с дополнениями, затем свой знаменитый календарь и астрономические таблицы.

В то время печатные календари уже не были редкостью. Обычно их гравировали на досках, иногда украшая незатейливыми рисунками. Большей частью это были стенные листы вроде нынешних табель-календарей. Однако, кроме чисел месяцев и дней недели, они указывали также имена святых, лунные фазы, а иногда и «золотые числа» для вычисления начала пасхи.

Календарь, напечатанный Региомонтаном в 1474 году, отличался таким совершенством, что надолго стал непревзойденным образцом. Это был уже не стенной табель-календарь, а целая книга (64 страницы) — подлинно научное исследование с таблицами, чертежами и вращающимися кругами для самостоятельных расчетов на каждый год.

Чего только не было в этом удивительном календаре! Помимо обычных сведений, он указывал, где, в каком созвездии зодиака, находятся Солнце и планеты, правила для расчетов циклов Солнца и Луны, точные даты, часы и минуты новолуний и полнолуний на каждый месяц, а лунных и солнечных затмений — больше чем на полвека вперед: с 1475 до 1530 года. О каждом затмении было указано, когда — день, часы и минуты — оно начнется и сколько времени продлится. В некоторых случаях желтым цветом закрашивалась та часть солнечного или лунного диска, какая будет покрыта. И это еще не все.

Тогдашние часы, еще без маятника, показывали время с грубыми ошибками, стоили очень дорого и были доступны лишь очень богатым людям. В своей книге Региомонтан опубликовал чертежи солнечных часов и подробно описал, как их построить. Словом, это был не календарь, а настоящая энциклопедия измерения времени.

Именно из этого календаря Колумб узнал о лунном затмении, предстоявшем 29 февраля ровно в 13 часов 36 минут. Уж не опечатка ли это? Разве может затмиться Луна средь бела дня, вскоре после полудня? Однако никакой ошибки в календаре Региомонтана не было.

Все дело в том, что астрономы с древних времен считали сутки от одного полудня до следующего. По этому счету 13.36 часов означало 36 минут второго часа ночи на 1 марта 1504 года. Лишь недавно, с 1 января 1925 года, астрономы перешли на гражданский счет суток — от полуночи до полуночи.

Вскоре после издания знаменитого календаря, в 1475 году, Региомонтана пригласили в Рим, чтобы с его помощью решить «наболевший» вопрос. Папа Сикст IV задумал положить конец многовековым спорам об исправлении юлианского календаря. Но вскоре после приезда в Рим Региомонтан заболел и скончался в 1476 году, едва достигнув сорока лет. Прошло еще более века, прежде чем долгожданная реформа была наконец осуществлена.


В календаре Региомонтана, кроме других затмений, были предсказаны: солнечное — 30 сентября 1502 года и два лунных — 15 октября 1502 и 29 февраля 1504 года. Последнее затмение и оказало великую помощь Колумбу.

Дэ революционибус…

Астрономические таблицы и календарь Региомонтана, как компас и географические карты, стали неразлучными спутниками мореплавателей, особенно тех, кто отправлялся в дальний путь, как Колумб. Совсем больным вернулся в 1504 году великий мореход в Испанию и через полтора года умер, оставленный его покровителями и забытый. Но не забыт был открытый им путь.

На запад ринулась жадная орава испанских и португальских конкистадоров, разграбивших сокровища Мексики, Перу и других американских стран. По пути, проложенному в 1498 году Васко да Гамой, устремились европейские завоеватели в Африку и Азию.

Католическая церковь услужливо оправдывала и поощряла разбой, грабеж и порабощение народов: ведь сам господь бог создал краснокожих, чернокожих, желтокожих людей для блага бледнолицых христиан. С благословения святых отцов голландские, французские, английские купцы, промышленники и банкиры снаряжали свои экспедиции для завоевания новых земель и богатств.

И снова повторилась старая история: планеты опять стали капризничать, и астрономические таблицы, столь тщательно вычисленные Региомонтаном, оказались уже недостаточно точными. А ведь эти таблицы помогали определять место корабля в открытом море. Капитаны и штурманы ошибались в своих расчетах, это надолго удлиняло плавание, а нередко приводило к кораблекрушениям.

Астрономы безнадежно заблудились в своих вычислениях, как в дремучем лесу. Но не от всякого заблуждения легко освободиться. Больше всего люди верят своим глазам. Недаром говорим мы о том, что считаем бесспорным: «Да ведь это же очевидно!» или: «Я это видел собственными глазами!»

Так же «очевидно», что Солнце и звезды кружатся по небу, а движения Земли никто не чувствует. Можно ли усомниться в том, что все небесные светила обращаются вокруг неподвижной Земли? К тому же это было опасно: церковь обвинит в грешных, еретических мыслях, противных священному писанию, и отдаст в когти инквизиции.

Коперник разгадал древнюю тайну планет. Земля пробегает свой путь вокруг Солнца быстрее, чем Марс, словно обгоняя его. Поэтому нам и кажется, будто иногда Марс вдруг останавливается и начинает двигаться в противоположном направлении.

Как и в древности, слепая вера мешала развитию знаний, а христианская религия стала злейшим и опасным врагом науки. Только один человек мужественно дерзнул отказаться от учения Птолемея, царившего над умами почти полторы тысячи лет. То был гениальный польский астроном Николай Коперник.

Он обладал огромными познаниями в медицине и математике, философии, строительном деле, искусстве — даже сам написал свой известный портрет с веточкой ландыша. Но самой любимой наукой его с юных лет стала астрономия. Много лет изучал ее Коперник сначала в Кракове, тогдашней столице Польши, по трудам Пурбаха и Региомонтана, затем в лучших университетах Италии.

В 1513 году папа Лев X, тот самый, что столь непочтительно отозвался о Христе, задумал исправить календарь. Руководитель календарной комиссии просил Коперника высказать свое мнение по этому вопросу. Ученый и сам считал реформу желательной, но преждевременной — до тех пор, пока не будет точнее определена продолжительность года.

В это время Коперник уже неутомимо трудился над знаменитым сочинением, которому посвятил больше половины своей семидесятилетней жизни. «Я не боюсь утверждать, — писал он, — что Земля за год совершает большой круг, в центре которого находится Солнце». По своим кругам движутся вокруг Солнца и планеты. Нам только кажется, что звезды кружатся вместе с небесным сводом — это иллюзия, обман зрения: в действительности сама Земля вращается вокруг своей оси.

Коперник, можно сказать, открыл новую планету: к пяти, уже известным в то время, он добавил шестую, на которой живем мы. Великий ученый разгадал наконец древнюю тайну планет и странных завитушек на их пути: ведь мы наблюдаем планеты из своего «жилища», с Земли, а сама она непрерывно движется вокруг Солнца.

Теперь кажется нелепой мысль о том, что Земля величаво хранит вечный покой, а беспредельная Вселенная хороводит вокруг этой ничтожной по сравнению с ней планеты. Но в то время надо было обладать несгибаемым мужеством, чтобы разоблачить заблуждение, царившее над умами в течение тысячелетий.

Книга Коперника «О вращениях небесных сфер» была напечатана в 1543 году на латинском языке под названием «Дэ революционибус орбиум целестиум». Она совершила революцию не только в астрономии — она вынесла смертный приговор всей богословской «науке», начиненной абсурдами. Казалось, будто в затхлую темницу сквозь открытое настежь окно ворвался яркий свет и живительный, свежий воздух, сметавший пыль древних суеверий и предрассудков.

К счастью, церковь не сразу уразумела, какой опасностью угрожает ей учение Коперника. Его книга была написана трудным языком, густой частокол математических формул, чертежей и таблиц скрывал революционные идеи и отпугивал даже образованных читателей. Наконец, предисловие к книге разъясняло, что новые предположения «нельзя считать ни верными, ни даже вероятными», а лишь удобными для астрономических вычислений — только и всего! Надо, мол, объяснить то, что происходит на небе, — вот астрономы и измышляют, как рассчитать движения небесных тел на будущее время.

Книга печаталась в Нюрнберге под наблюдением богослова Андфреаса Осиандера. Он-то и просил Коперника: напишите предисловие к книге и укажите, что ваши предположения должны только облегчать математические расчеты.

Коперник с негодованием отверг этот совет: разве его книга раскрывает не истинное устройство мира, а лишь воображаемое, предполагаемое для удобства вычислений? Нет, никогда он не согласится на это.

Тогда Осиандер сам написал и напечатал такое предисловие без своей подписи и вопреки воле автора. Хитрый богослов был дальновидным человеком и знал, что творит. Он понял, какие опасные для религии и церкви «микробы» населяют книгу, и старался в меру сил своих обеззаразить ее.

Осиандер умышленно не подписал свое предательское сочинение, чтобы читатели считали его принадлежащим самому Копернику. Как мы увидим, многие так и решили, хотя подложное предисловие явно противоречило содержанию книги.

Коперник был уже безнадежно болен: в начале зимы 1542 года у него произошло кровоизлияние в мозг и была парализована правая половина тела. Когда ему доставили экземпляр его книги, ученый мог только прикоснуться к ней левой рукой. Он скончался 24 мая 1543 года, вероятно не зная о предательском поступке Осиандера.

Руководители церкви могли спать спокойно. Замечательная книга даже привлекла их благосклонное внимание: обновленная астрономия, возможно, позволит обновить и календарь.

Новый календарь

В небольшом итальянском городе Перудже жил доктор Алоизий Лилио (Джильо). Врачи тогда изучали не только медицину, но и другие науки. Коперник также был врачом, а Лилио увлекался математикой. В 1576 году он разработал проект исправления календаря, простой и удобный.

От Никейского собора (325 год) прошло уже больше 1250 лет. За это долгое время весеннее равноденствие, понемногу отступая, успело перекочевать по юлианскому календарю на десять дней назад — к 11 марта. Надо было, во-первых, вернуть равноденствие к 21 марта, во-вторых, так прочно прикрепить его к этой дате, чтобы оно больше не пятилось.

Проще всего, рассуждал Лилио, пропустить в календарном счете накопившиеся десять лишних дней, и порядок будет восстановлен. Но как сохранить его, чтобы он и в будущем не нарушался?

Для этого нужно было согласовать календарный год с солнечным, освободиться от тех каверзных минут, из-за которых разгорелся весь сыр-бор, многовековые споры о неурочном празднике пасхе. Вот здесь-то и помогло новое учение Коперника. Теперь можно было точнее вычислить продолжительность года.

По этим расчетам выходило, что в юлианском календаре год (в среднем 365 суток 6 часов) длиннее солнечного на 10 минут 40 секунд. За сколько же времени из этого излишка набегут целые сутки? Легко подсчитать: за 135 лет.

Значит, справедливо решил Лилио, нужно исключать из юлианского календаря один день через каждые 135 лет. Но это очень неудобное число, и Лилио нашел более удачный выход: за 400 лет наберется приблизительно трое лишних суток (400: 135).

Если в течение четырех веков устранять из календаря три дня, все будет в порядке: весенние равноденствия уже не станут больше пятиться от 21 марта.

От каких же трех дней избавиться? Лучше всего урезать три високосных года, считая их простыми — по 365 суток вместо 366. Но и эту операцию нельзя делать наобум, надо укороченные високосы распределить равномерно в течение 400 лет, иначе весенние равноденствия снова расстанутся с 21 марта.

И здесь Лилио придумал очень простое и остроумное решение: он выбрал для «усекновения» те високосные годы, которые завершают век.

По юлианскому календарю все такие сотые годы — високосные. Лилио предложил некоторые из них считать простыми, а именно те, что не делятся без остатка на 400. Так, например: 1600 год — високосный, а 1700, 1800, 1900 годы — простые.

Вот и получится, что за 400 лет (с 1600-го до 2000-го) из юлианского календаря будут изъяты три лишних дня, а 2000 год снова будет високосным. Действительно, удобно, ничего не скажешь.

Лилио умер, так и не дождавшись календарной реформы. Предложенный им проект был представлен его братом, без возражений одобрен специальной комиссией и утвержден папой Григорием XIII. Его святейшество соизволил в 1582 году предписать, чтобы после 4 октября считать не 5-е, а сразу 15-е число [33].

8 октябре 1582 года по григорианскому календарю был только 21 день, а весь этот год состоял лишь из 355 дней.

Таким образом были пропущены накопившиеся десять лишних дней, и этот усеченный год состоял всего из 355 суток. Зато в следующем, 1583 году весеннее равноденствие заняло свою «законную» дату — 21 марта. А в дальнейшем, чтобы равноденствие не покидало «издревле назначенное ему место», как писал папа, он приказал строго придерживаться правила високосов, придуманного Лилио.

И снова свершилась обычная несправедливость: как в свое время календарь, разработанный александрийским астрономом Созигеном, стал именоваться юлианским, так и новый календарь, созданный Лилио, незаслуженно был назван григорианским.

А ведь у Григория XIII и без того было достаточно «славы». Едва заняв папский престол, в 1572 году, он благословил страшную Варфоломеевскую ночь — массовые религиозные убийства, начавшиеся во Франции. Католики, вероломно заманив в Париж своих противников — гугенотов, в ночь на 24 августа (день святого Варфоломея) умертвили больше двух тысяч человек, и это было только началом. После папского благословения примеру столичных изуверов последовали провинциальные фанатики и за две недели убили около тридцати тысяч гугенотов.

Папа торжественно отпраздновал эту страшную «победу» католической церкви благодарственными молебнами под аккомпанемент колокольного трезвона и пушечных салютов. В честь достопамятного злодейства была выбита медаль, а так называемая царская зала Ватикана украшена картинами и фресками, изображавшими кровавые побоища.

Двоедушный и лицемерный Григорий XIII не гнушался самого подлого коварства. Он уговаривал московского царя Ивана IV принять католическую веру и распространить ее в России. Одновременно папа подстрекал польского короля Стефана Батория начать войну против России, обещая ему помощь.

И вот именем этого святейшего провокатора, вдохновителя многих преступлений называется и поныне календарь, обновленный по проекту полузабытого Лилио!

Совсем несложной оказалась реформа, над которой больше 300 лет ломали себе голову богословы. В том же 1582 году лилианский календарь был принят в Италии, Испании, Португалии, Польше, Франции и некоторых других странах. Но прошло еще около 350 лет, пока этот календарь был введен почти во всех государствах и стал международным.

А стоила ли овчинка выделки?..

Какой календарь лучше?

Календарь — дело условное. Не все ли равно, с какого месяца и числа начинается год: 1 января или 1 сентября? В сущности, так же безразлично, в какой день наступило весеннее равноденствие: 21 марта или, например, 21 февраля.

Конечно, календарь не только ведет правильный счет суток, он держит связь и с временами года. Но разве каждое из них начинается сразу, в один день, — вчера вечером еще злилась зимняя вьюга, а сегодня, только вы проснулись, и уже весна во всей красе. Так, что ли?

Весеннее равноденствие, наступающее около 21 марта и по нынешнему календарю, — лишь условное начало астрономической весны, притом только в нашем, Северном полушарии. А в отдельных районах этого полушария начало, например, весенних полевых работ зависит от местного климата и отчасти от погоды.

В феврале на Черноморском побережье Кавказа уже цветут абрикосы и розы, а в Архангельске еще трещат морозы. Когда в южных районах Средней Азии начинается сев яровых ячменя и пшеницы, а в Ялте или Сухуми уже можно загорать, в Нарьян-Маре еще бушуют метели и царит долгая зимняя ночь.

А как быть жителям Южного полушария? В пору весеннего равноденствия там близка осень. И в Чили, например, или Аргентине христиане волей-неволей должны праздновать пасху, когда природа не воскресает, а начинает уже увядать.

Об этом еще не знали делегаты Никейского собора, навечно скрепившие пасху с весенним равноденствием. Не подумала об этом и календарная комиссия Григория XIII. А ведь самые преданные папе католики — испанцы и португальцы к тому времени уже успели завоевать и разграбить Южную Америку, обосновавшись там на постоянное жительство.

Вспомните, что в древнеегипетском календаре месяцы блуждали по всем сезонам. И каждые 4 года календарь уходил на один день вперед, а за 40 лет — на целую десятидневку. Однако ни простых египтян, ни их жрецов это нисколько не беспокоило. А вот жрецы католической церкви никак не желали мириться с тем, что весеннее равноденствие перекочевало на те же десять дней за 1250 лет!

Конечно, неудобен мусульманский лунный календарь: при жизни одного поколения — за 33 года — любой месяц успевает погостить во всех сезонах и поэтому никогда не указывает время года. По юлианскому же календарю разница в месяц накапливается только за 3840 лет. И весеннее равноденствие, например, придется на 1 января лишь через… 10 500 лет. Стоит ли заглядывать в такую даль? Нужно ли только поэтому переделывать календарь?

Правда, григорианский календарь точнее…


ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ
По юлианскому календарю 400 лет имеют 100 високосных годов, а по григорианскому — только 97: ведь три «лишних» дня исключаются. Разверстаем поровну эти три дня, или 4320 (1440X3) минут, между 400 годами; каждый из них укоротится на 10 минут 48 секунд в сравнении с юлианским годом.

Таким образом, григорианский год в среднем состоит из 365 дней 5 часов 49 минут 12 секунд и всего лишь на 26 секунд длиннее солнечного года (см. стр. 5). Но разве это такое уж великое достоинство?

В 1923 году югославский астроном Миланкович разработал проект еще более точного календаря. По этому проекту следует исключать из юлианского календаря не три дня за 400 лет, а семь дней за 900 лет. Посмотрим, что при этом получится.

Семь дней — это 10 080 минут. Если разверстать их поровну между 900 годами, то каждый из них укоротится на 11 минут 12 секунд в сравнении с юлианским годом. По календарю Миланковича год будет состоять из 365 дней 5 часов 48 минут 48 секунд, всего лишь на 2 секунды длиннее солнечного года. Почти идеально точный календарь! Так, может быть, лучше всего ввести его?

К этому вопросу мы вернемся, когда попробуем решить неразрешимую задачу, с которой началась эта книга. Тогда вы увидите, что бóльшая точность календаря не такое уже ценное преимущество…

Хотя григорианский календарь точнее, но за это приходится расплачиваться немаловажными осложнениями. Впрочем, судите сами.

По юлианскому календарю все хронологические расчеты очень просты: каждый год имеет в среднем по 365 1/4, или 365,25 суток, и любое столетие….. 36 525 дней.

Григорианский календарь сложнее:

в XVI веке десять суток было исключено, и он имел…… 36 515 дней;

в XVII, XVIII и XIX веках было исключено по одному дню, и осталось по………………………….. 36 524 дня;

в XX веке, как и по юлианскому календарю, будет…… 36 525 дней.

Видите, какой разнобой получается: одно столетие отличается от другого по числу суток, а это намного усложняет хронологические расчеты историков и астрономов. Недаром известный американский астроном С. Ньюкомб в конце прошлого века предложил вернуться к юлианскому календарю как более простому и удобному.

Нелегкое дело для астрономов подсчитать, например, сколько времени прошло от одного затмения до другого или между двумя очередными «визитами» какой-нибудь кометы. Такими же сложными расчетами приходится подчас заниматься и ученым-историкам, когда нужно точно выяснить даты некоторых важных событий.

Добавьте к этому, что во многих странах десятки, даже сотни лет после григорианской реформы даты исторических и астрономических событий все еще указывались по юлианскому календарю. Тут уж такой переплет получается, что впору звать на помощь электронного робота…

Ю. Д

Неудобство григорианского календаря при хронологических расчетах впервые привлекло внимание историка Жозефа Скалигера. Он был непримиримым врагом католической церкви в борьбе за свободу совести и научных исследований. Молодой ученый сражался в войсках гугенотов и в 1572 году, после страшной Варфоломеевской ночи, вынужден был уехать в Женеву, а позже переселился в голландский город Лейден.

Скалигер восстал против надуманного христианского летосчисления, против средневековых церковных календарей, заполненных именами святых и приспособленных к католическим религиозным праздникам. Ученый стремился создать подлинно научную хронологию мировой истории. По этой единой «карте времени» можно было бы определить последовательность исторических событий, где бы и когда они ни происходили.

Вы знаете, что в исторических источниках различных эпох и народов даты указаны по разным эрам и календарям. Как лучше и проще согласовать их, так сказать, привести к одному знаменателю? Для этого Скалигер придумал оригинальное летосчисление, вернее — времясчисление, так как в нем лета-годы вообще отсутствуют. Как же так?

Вместо многочисленных эр Скалигер предложил одну-единственную, которая позже по справедливости получила его имя. По эре Скалигера все дни занумерованы по порядку, независимо от годов, веков, тысячелетий. Любой день длится от полудня до полудня (по гринвичскому времени), а не от полуночи до полуночи, как принято теперь.

За день № 1 принята условная дата — 1 января 4713 года до новой эры. Затем счет дней ведется непрерывно в течение огромного периода, охватывающего 7980 лет.


ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ
Скалигер неспроста выбрал именно это число: 7980 равно произведению трех чисел, обозначающих: 1) 28-летний солнечный цикл,

2) 19-летний лунный цикл и 3) 15-летний период (индикт), по истечении которого в Римской империи составлялись новые списки налогоплательщиков: 28X19X15 = 7980. Эти циклы имели особое значение при вычислении сроков начала пасхи, а год 4713-й до новой эры считался как раз первым во всех трех циклах.

Период Скалигера закончится в полдень 31 декабря 3267 года по юлианскому календарю (по григорианскому — 22 января 3268 года) — то будет день № 2 914 695. А после этого начнется новый, второй период — опять с дня № 1.

По эре Скалигера 1 января 1968 года — это день № 2 439 857, а начало нынешнего летосчисления, 1 января первого года — день 1 721 426. Легко подсчитать, что за все это долгое время прошло только 718 431 день. А до конца XX века (31 декабря 2000 года) остается всего лишь 12 053 дня — как будто совсем немного…

Над этим стоит призадуматься. В нашей великой стране давно уже привыкли к счету на миллионы и миллиарды. По правде говоря, мы даже утратили реальное представление о том, какие это гигантские числа.

В самом деле, много ли это — миллион? Может быть, вы и не поверите, что первый миллион дней от начала новой эры наступит лишь в 2738 году — ждать еще придется порядочно: 770 лет. А попробуем представить себе миллиард.

Мы еще не очень ценим минуты, считаем их пустяками. А ведь миллиард таких «пустяков» больше… 1900 лет. Миллиардная минута от начала новой эры минула только 29 апреля 1902 года в 10 часов 40 минут.

Эра Скалигера упростила и облегчила хронологические вычисления. Здесь нет счета от и до рождения сказочного Христа, и легко узнать, сколько времени прошло между любыми событиями. Для этого нужно найти в особых таблицах или с их помощью рассчитать номера дней, когда произошли интересующие нас события. А затем вычесть из большего числа меньшее — вот и вся недолга! Что может быть легче, проще, надежнее?

Вот для примера интересная задача. В 1789 году 14 июля восставший народ Франции захватил парижскую крепость Бастилию — с этого началась буржуазная революция. Сколько времени прошло от этого события до самого знаменательного в истории человечества дня Великого Октября — 7 ноября 1917 года?

Долго придется вам корпеть над этой совсем несложной задачкой, и ошибки вам не миновать, уж верьте мне! А если заглянуть в таблицу, то сразу узнаем:

7 ноября 1917 года — это день № 2 421 540,

а 14 июля 1789 года — это день № 2 374 674.

Значит, между этими историческими событиями прошло 46 866 дней. Решение задачи отняло чуть больше времени, чем вы читали эти строки.

Еще один пример. У нас после революции средняя продолжительность жизни человека увеличилась в два с лишним раза и теперь превышает 70 лет. Несомненно, что советские люди будут жить еще дольше — об этом заботится само наше государство.

Выдающийся советский ученый академик В. Энгельгардт недавно рассказал о своей воображаемой новогодней речи 31 декабря 2000 года — на встрече XXI века. К тому времени средняя продолжительность жизни человеческой достигнет, по мнению ученого, 150 лет, и это еще не все.

«Я хорошо помню время, когда мы все отдавали треть нашей жизни сну, — говорил в своем фантастическом тосте академик. — Нас с вами теперь вполне освежает сон в течение одного-двух часов. Мы выиграли лишних шесть часов в сутки для полноценной деятельности: наша жизнь как бы удлинилась на 25 процентов».

Может быть, и в самом деле исполнится эта чудесная мечта. Но пока все же жизнь продолжается в среднем немногим более 25 500 дней. Будем считать, что первые 17–18 лет уходят на подготовку к будущей созидательной работе — трудовой деятельности. Из остающихся 52 лет больше 17 у нас похищает сон.

Что же остается для полноценной жизни? Обидно мало: около 12 600 дней! Прошел один из них и уже никогда больше не вернется. Как же не ценить каждый день, как не дорожить каждым часом быстротекущей жизни? Великий натуралист Чарлз Дарвин писал: «Человек, решивший растратить хотя бы один час своего времени, еще не дорос до того, чтобы понимать ценность жизни…»

Время не для всех людей течет одинаково быстро, и жизнь каждого человека оценивается не по календарю и часам, а по труду и делам. Чем больше добрых дел успеваем мы сделать, тем богаче и продолжительнее наша жизнь.

Но вернемся к Скалигеру. Он был противником григорианского календаря, или нового стиля, и свое счисление времени назвал «юлианским» не только потому, что счет дней ведется по юлианскому календарю, или старому стилю, кстати теперь дни нумеруются также и по новому стилю. Скалигер, назвав новую систему времясчисления «юлианской», пожелал увековечить имя своего отца — врача, знатока языков и писателя. Этого даровитого человека, по занятной случайности, звали Жюль Сезар, то есть Юлий Цезарь.

«Юлианскими днями» (Ю. Д.) часто пользуются астрономы, когда определяют продолжительные периоды между важными небесными событиями. Ю. Д. помогают и историкам, особенно при согласовании дат по различным эрам.

Скалигер предложил свою хронологическую систему в 1582 году, вскоре после реформы календаря. Тогда церковь еще относилась снисходительно к книге Коперника, считала его учение остроумной выдумкой и не видела в ней никакого вреда или греха.

«Земля вертится, как волчок, вокруг оси да еще мчится с немыслимой быстротой вокруг Солнца, а мы ничего не чувствуем и не замечаем?! Да кто примет всерьез такую бессмыслицу? Какой глупец поверит в эту чепуху? К тому же сам автор в предисловии к своей книге предупреждает, что его предположения придуманы только для того, чтобы облегчить вычисления».

Так рассуждали церковники, доверившись подложному предисловию Осиандера. Но в конце XVI века одна Из самых мрачных трагедий в истории науки заставила руководителей церкви насторожиться: так ли уж все благополучно в учении Коперника?..

«…Вы дрожите от страха…»

Через пять лет после смерти Коперника, в 1548 году, родился Джордано Бруно. Еще в начальной школе он читал запрещенные церковью книги, посещал лекции и диспуты ученых, а с пятнадцати лет вступил в доминиканский монастырь. Он надеялся найти там неисчерпаемый источник знаний, но сухая и скучная, бесконечно далекая от жизни богословская «наука» породила у юноши отвращение. К своей радости, он нашел в монастырской библиотеке книги отнюдь не божественного содержания и с жадностью поглощал их по ночам тайком от суровых надзирателей.

Получив сан священника, Бруно мог наконец покинуть душеспасительный монашеский «университет», больше похожий на тюрьму. Он решил посвятить свою жизнь истинной науке, но был привлечен к суду за то, что выкинул из своей комнаты образы всех святых. Опасаясь новых доносов, Джордано в 1576 году покинул Италию и навсегда расстался с ненавистной рясой богослужителя.

С тех пор начались долгие его странствия по Швейцарии, Франции, Англии, Германии, Чехии. Всюду, где бы ни приходилось бывать Бруно, он страстно пропагандировал Коперниково учение, обогащая его своими головокружительно смелыми идеями.

Он догадался, что предисловие к книге Коперника написано не самим автором, а «неизвестно каким невежественным и высокомерным ослом». Джордано не стеснялся в выражениях, когда громил своих идейных врагов.

Этот красивый, обаятельный человек с вдохновенно горящими глазами пророка обладал всепокоряющим даром убеждения. Восторженно внимала ему молодежь, но тем большую злобу и негодование вызывал он у церковных «профессоров», одряхлевших над бесплодными премудростями схоластики. Они ненавидели смелого провозвестника новых истин, ненавидели и втайне боялись.

Как он смеет проповедовать, что Вселенная безгранична и никем не была создана, а существует вечно? Кто разрешил ему утверждать, что звезды — такие же солнца, как наше, со своими планетами, где живут разумные существа, подобные людям!

Разве не сказано в библии: все люди произошли от Адама. Когда же переселились они с Земли на чужие планеты?

Этот явный безбожник восстает даже против евангелия, против самого Христа, искупившего грехи человечества. Ведь если во Вселенной множество обитаемых миров, то либо все их жители безгрешны, либо и Христов было столько же, сколько заселенных планет. Или, может быть, Бруно в кощунственной дерзости своей полагает, что на каждую из бесчисленных планет Христос являлся по очереди, как случайный гастролер?

Несомненно, что этот Бруно — посланец дьявола и с его помощью успешно выступает на богословских диспутах, сокрушая своих противников неумолимой логикой и блистательным остроумием. Мало того, он еще осмеливается печатать свои богопротивные книги не на латинском, а на простом, всем доступном языке. И множится число его последователей, а страшнее всего, что он соблазняет молодые души, совращает их на пагубную стезю неверия в священное писание…

Да, враги Бруно были правы. Гениальный мыслитель, на века опередивший свое время, не только читал безбожные лекции, разоблачал нелепости богословов, писал книги о научных открытиях. В своих страстных речах Джордано сурово осуждал продажность, корыстолюбие, распущенность духовенства и открыто требовал, чтобы у монастырей были отняты их богатства и доходы.

Только этого не хватало! Дальше мириться с такой зловредной ересью — значит потакать ей. И гонимый, как еретик, Джордано должен был скитаться в поисках убежища из города в город, из одной страны в другую. Но он не отступал, не сдавался, а все острее оттачивал свое оружие против религии и церкви.

В 1591 году знатный венецианец Джованни Мочениго пригласил Бруно к себе, будто бы желая учиться у него философии. Джордано понимал, что итальянские церковники еще не забыли о нем, но смело пренебрег этой опасностью: с неодолимой силой влекла его любовь к родине, где он не был уже 15 лет. И, может быть, все обошлось бы благополучно, если бы не его великовозрастный «ученик».

Мочениго настаивал, чтобы Бруно посвятил его в тайны алхимии, астрологии, магии, но ученый недоуменно пожимал плечами: никогда в жизни он не увлекался подобными сомнительными делами. Мочениго заподозрил, что Бруно не желает раскрыть выгодные секреты, и это привело к серьезной ссоре. Джордано решил покинуть Венецию, но вероломный «ученик» донес на своего учителя инквизиторам.

Майской ночью 1592 года Бруно был арестован, а через полтора года по приказанию папы Климента IX доставлен из венецианской тюрьмы в казематы римской инквизиции.

Инквизиторы не постеснялись бы сразу расправиться с еретиком, но казнить его никогда не поздно. Не лучше ли сначала заставить упрямого последователя и продолжателя Коперника признать ложным это учение?

Восемь лет венецианские и римские палачи терзают свою жертву в застенках. Они уговаривают, доказывают, убеждают Бруно: ведь от него не требуют, чтобы он донес на своих единомышленников или предал друзей. Он не должен совершать ничего постыдного. Пусть только признает ересью движение Земли, пусть отречется от нелепой выдумки о многих обитаемых мирах и других своих заблуждений. Но разве уговоришь этого закоснелого безумца?

«Изменить своим идеям, в истинности которых я убежден, — говорит Бруно, — не только постыдно — это позор!»

Инквизиторы пытаются взять его измором: годы-то идут, минуло больше семи лет строгого заточения, Бруно уже перевалило за пятьдесят. Чего он ждет? На что надеется? А ведь спасение — в его собственных руках: стоит чистосердечно раскаяться, и его ждет тихая обитель, где он сможет на склоне лет предаваться научным занятиям. Если же он будет упорствовать в своих заблуждениях, то обречет себя на новые пытки и неотвратимую гибель.

Но напрасно тратят красноречие инквизиторы: ни соблазнительными обещаниями, ни пытками, ни угрозой смерти не сломить железную волю и героическое мужество узника.

На последнем заседании суда Джордано, держа, как полагалось по ритуалу, в правой руке горящую свечу, спокойно и уверенно произнес ослабевшим голосом, что не хочет и не может отречься, что ему не от чего отрекаться. Тогда палач вырвал у него свечу и погасил ее — это предвещало близкий конец.

И вот в сумраке подземелья, озаряемого тусклыми свечами, прозвучал лицемерный приговор: передать неисправимо злостного ересиарха (то есть учителя — главаря ереси) в руки светской власти и просить ее о милостивом наказании, без пролития крови. Джордано знал, что это значит, и с горькой улыбкой произнес: «Вынося мне приговор, вы дрожите от страха больше, чем я, идущий на костер!..»


Бруно гордо выслушивает свой смертный приговор.

В ночь на 17 февраля 1600 года при мрачном свете факелов, под похоронный звон колоколов Бруно повели из тюремной башни на Площадь цветов.

На глазах у запуганной толпы вспыхнуло пламя. Все выше вздымались багровые языки, охватывая одежду, опаляя бороду и заволакивая дымом лицо великомученика науки. До последних минут остался он верен себе и ни единым стоном не выдал предсмертных страданий.

«Сжечь — не значит опровергнуть! — говорил Бруно и еще задолго до суда, словно прозревая будущее, писал: Смерть мыслителя в одном столетии дарует ему бессмертие в веках».

Многие из гениальных догадок Джордано были позже подтверждены наукой. А те, что пока еще не доказаны, как мысль о множестве обитаемых миров, ждут своей очереди. Но и теперь уже наивно предполагать, что нигде на бесчисленных планетах беспредельной Вселенной нет разумных существ. Неужели для одной лишь Земли природа сделала милостивое исключение?..

Однако не эти еще неясные предвидения Бруно начинали тревожить и устрашать церковь.

Наука рвется в бой!

Прошло десять лет после трагической гибели Бруно. В памятную ночь на 7 января 1610 года Галилео Галилей сделал ошеломляющее открытие, положив начало новой астрономии.

Направив свой совсем еще несовершенный телескоп на небо, ученый был изумлен невероятным зрелищем. Вместо туманной пелены Млечного Пути перед Галилеем внезапно предстали мириады никогда и никем раньше не виданных звезд, словно серебристые пылинки в солнечных лучах, проникших в темную комнату.

Галилеева труба преобразила и привычный лунный лик: на его белой, как мел, поверхности явственно обозначались возвышения — горы с круглыми кратерами, тени и залитые солнечным светом равнины.

Луна оказалась миром, похожим на Землю, как это предвидел Джордано Бруно.

Около Юпитера Галилей заметил крошечные, едва светящиеся точки. Новооткрытые звездочки из ночи в ночь неразлучно следовали за Юпитером, почему-то меняя свое положение. Да это вовсе не звезды, а спутники гигантской планеты, догадался Галилей. Они обращаются вокруг Юпитера, как Луна около Земли, как сама Земля и другие планеты вокруг Солнца.

Все это как бы воочию подтверждало Коперниково учение. В бесспорной истинности его Галилей никогда не сомневался, а теперь сбывается давняя мечта: он, Галилей, сможет доказать это всем. И в том же 1610 году он издает книгу «Звездный вестник», в которой рассказывает о своих удивительных наблюдениях. В них могут убедиться все желающие, кроме разве слепых. Но «Колумб неба», как называли Галилея его ученики, рано торжествовал победу.

Уже в немецком календаре на 1611 год некий Симон Мариус рассказал о том, как сам он наблюдал в телескоп спутники Юпитера. Вот оно как: необычайное открытие проникло даже в календарь! Теперь эта новость разнесется по всему свету. А дальше что будет, если такие небесные тайны станут всеобщим достоянием?

Пятнадцать веков церковь учила: как недвижимо покоится Земля в центре Вселенной, так во веки веков незыблем и порядок, установленный свыше на самой Земле. Как нельзя изменить устройство мира, так никто не смеет посягать и на общественный строй.

А теперь все переворачивается вверх дном: не Земля, оказывается, в центре мира, а Солнце. Камня на камне не остается от небесного порядка, указанного библией и Птолемеем.

После этого, пожалуй, можно усомниться и в прочности земных порядков, позволяющих феодалам и монастырям драть по семь шкур со своих крестьян.

Так вот к чему приводит учение Коперника: сегодня оно пошатнуло основы религии, а завтра начнет подтачивать устои феодального строя! Они уже начали колебаться под бурным напором крестьянских восстаний…

Больше 70 лет католическая церковь принимала всерьез лживое предисловие Осиандера к книге Коперника. Теперь раскрывается зловещая для религии суть этого учения. Недаром один богослов предупреждал, что людей следует учить не тому, как движутся небеса, а тому, как придвинуться к ним, то есть попасть в рай.

Не слишком ли поздно спохватились руководители церкви? Надо спешить!

В 1614 году доминиканец Каччини выступает с погромной проповедью против защитников Коперникова учения: это они порождают ереси, ибо вообще «математика — дьявольское искусство». В феврале 1615 года этот же мракобес доносит римской инквизиции о том, что Галилей отстаивает и распространяет учение зловредного Коперника.

А еще через год, 5 марта 1616 года, особая комиссия инквизиции осудила это учение как абсурдное и еретическое. Чтобы оно «не расползалось к ущербу католической истины», книга Коперника была запрещена: «Отныне никто под угрозой наказания не смеет ее печатать или содействовать печатанию, не смеет хранить ее у себя или читать» [34].

Конечно, с книгой бороться труднее, чем с человеком: ее нельзя ни запугать, ни заковать в кандалы, не всегда удается и сжечь все экземпляры на костре, как еретика. А те книги, что остаются на свободе, — злейшие, неуловимо опасные враги. Обезвредить их можно, лишь устрашив читателей…

За неделю до позорного постановления о книге Коперника Галилеюбыло предложено отказаться от крамольного учения. Неотвратимо сгущались тучи: Галилей стал опасным для церкви и религии «кандидатом в еретики». Ученый знал об этом и старался быть осторожным.

Однако в 1632 году он все же издал «Диалог о двух системах мира». В этой книге один из собеседников дерзал отстаивать истинность системы Коперника. Хотя сам Галилей не высказывал своего мнения, он все же был привлечен к суду инквизиции.

Больного, измученного травлей семидесятилетнего ученого заставили приехать в Рим. А затем обычные методы инквизиции — изматывающие допросы, угрозы пытками и «милосердной» казнью — вынудили Галилея отречься от «заблуждений и ереси».

Престарелый ученый надеялся хотя бы такой ценой сохранить остаток дней своих для научной работы. Но шпионы инквизиции отравили и это утешение: они следили за каждым шагом Галилея до самой его смерти.

Обвинение в ереси всегда было наиболее удобным для церкви оружием в ее кровавой борьбе против науки. Однако в XVII веке это оружие притупилось, и бороться стало труднее. Новая астрономия, созданная Коперником и Галилеем, нужна была не только для календарных расчетов.

От успехов небесной науки зависели важные земные дела: надежность мореплавания, развитие торговли, завоевание новых колоний. Чтобы добывать руду и плавить металлы, строить крепости, изготовлять оружие, чтобы покорять силы природы, необходимы математика, физика, механика и многие другие науки.

Познать тайны природы — значит приумножить доходы, это начинали понимать купцы, промышленники, «деловые» люди, и перед их интересами, интересами буржуазии, должна была отступить религия. Сама наука восставала против кандалов и цепей, которыми сковала ее церковь.

Близился конец мрачной эпохи средневековья. Великие открытия Колумба и его продолжателей стали предвестниками новых научных открытий и крупных изобретений. Расширялась не только география мира, но и духовный кругозор человечества.

Слишком долго религия держала в плену разум, слишком прочно срослась слепая вера в бога с неверием в силы и способности человека, неверием, принижавшим достоинство личности. Но вместе с возрождением наук и искусств бурно расцветает гуманизм; он призывает бороться за торжество разума, за освобождение личности от гнета религии. Гениальные творения Микеланджело, Рафаэля, Леонардо да Винчи и других великих мастеров искусства воспевают человека.

«Троны шатаются, умы волнуются, наука рвется в бой, — как славно жить в эти годы», — писал еще в начале XVI века немецкий гуманист Ульрих фон Гуттен. Шатались не только троны, но и вековые устои хозяйства, быта, затхлой религиозной философии. У католической церкви выросли сильные враги и конкуренты.

Самый короткий год

«Похвальное слово Глупости» — так назвал знаменитый гуманист Эразм Роттердамский свое шуточное сочинение, напечатанное в 1509 году. И не его многотомные труды, а именно эта небольшая книга прославила имя ученого во всем мире.

Под видом проповедей, которые читает дочь богатства Глупость, Эразм осмеял весь средневековый уклад жизни. Он выставил на всеобщее посрамление «смрадное болото» богословов и нелепые их споры о том, «может ли бог превратиться в осла или тыкву и в таком виде творить чудеса».

Не пощадил Эразм ни монахов и святых, ни икон и тех простаков, «кто верит в колдовские знамения и наговоры, выдуманные каким-нибудь благочестивым обманщиком ради собственной выгоды».

Доставалось по заслугам в «Похвальном слове» не только священникам и епископам, королям и придворным вельможам, папе римскому и его приближенным — кардиналам, но и самой религии. «Христианская вера, — писал Эразм, — по-видимому, сродни глупости».

Одновременно с этой едкой сатирой печатались во множестве юмористические листки и карикатуры. На одной из них, изображавшей двуногого осла, была ехидная подпись: «Как ослиной голове не место на теле человека, так и папе не подобает быть главой церкви».

Медаль-карикатура на папу и кардинала.

Кроме карикатур и сатирических листков, в XVI веке появились медали, которые остроумно высмеивали высшее католическое духовенство. Взгляните на одну из таких медалей: сверху, на лицевой стороне изображен черт и латинская надпись: «Церковь перевернутая являет лик дьявола»; снизу видна голова кардинала с надписью: «Глупцы кажутся мудрецами». Поверните книгу вполоборота, и черт преобразится в папу, а кардинал в шута.

Занятные и как будто безобидные шутки предвещали грозные события для католической церкви, давно уже заслужившей яростную ненависть народа.

Еще в начале XV века против феодалов, католической церкви, монастырей восстали чешские крестьяне и ремесленники. Их славный вдохновитель, профессор пражского университета Ян Гус, кончил свою героическую жизнь в 1415 году на костре как еретик. Сурово отомстил за его смерть народ, с позором изгнав из страны многих католических священников и князей.

Прошло немногим более ста лет, и Германия была объята пламенем крестьянской войны. Немало богатых монастырей и поместий разгромили тогда мятежники. Их смелый полководец, великий немецкий революционер-демократ Томас Мюнцер, подобно Гусу, был захвачен врагами и после пыток казнен в 1525 году.

Крестьянам так и не удалось освободиться от гнета. Плодами кровавой народной борьбы воспользовались князья и прочие богачи, захватив обширные угодья монастырей. Серьезный удар был нанесен и католической церкви.

В Германии, Швейцарии, Англии зародились новые религиозные направления. Они не признавали главенства папы, они ополчились против засилья католического духовенства— самого верного и прочного оплота феодального строя.

Бывший монах Мартин Лютер, основатель лютеранского вероисповедания, требовал отмены привилегий духовенства, отказа от культа святых, почитания икон, мощей и прочей трухи. Однако Лютер не очень-то беспокоился об интересах народа. Напротив, он призывал крестьян и ремесленников усердно трудиться на благо своих господ и хозяев.

В Швейцарии реформаторы — «обновители» религии Цвингли и особенно Кальвин — с ловкостью фокусников приспособили новое вероучение к интересам буржуазии: сам бог, мол, предопределил, кому быть богатым, хоть он и не знатен, а кому бедным. Впрочем, и бедняков не обделит господь своими милостями в царстве загробном. Кальвин оправдывал ростовщичество, грабеж колоний, порабощение «тамошних дикарей» — все средства хороши для обогащения, ибо так предопределил отец небесный.

Жестокий и мстительный Кальвин при всей его ненависти к католицизму охотно пользовался инквизиторскими способами борьбы со своими противниками. По его настоянию в 1553 году был сожжен на костре знаменитый ученый врач Мигель Сервет.

Руководителем англиканской церкви в 1534 году был провозглашен король Генрих VIII. Он закрыл католические монастыри, присвоил их земли или продал за бесценок своим приближенным. Это еще больше ухудшило и без того тяжелое положение крестьян. В защиту их выступил великий английский гуманист Томас Мор, но он был обвинен в оскорблении его величества короля и по приговору церкви обезглавлен в 1535 году.

Реформация, обновление церкви, не обновила религии, не изменила ее сущности: обязательными остались и вера в божественного Христа и защита интересов земных господ. Но все, что исходило от папы, считалось чуть ли не дьявольским наваждением, и реформа церкви помешала календарной реформе.

Григорианский календарь, или новый стиль, был введен в тех странах, где большинство населения предпочитало католическую веру. Но во многих государствах еще долго сохранялся старый стиль — юлианский календарь, и заменить его оказалось делом нелегким.

Лютеранские проповедники утверждали, что папа не имеет права вводить новый календарь, да в этом и нет нужды, потому что конец света уже не за горами: снова распространились устрашающие слухи о близком «светопреставлении».

Вдобавок по новому календарю придется снимать недозрелые фрукты, а бедные птички совсем запутаются в счете дней: они не будут знать, когда наступает пора вить гнезда, когда кончать свои песни и улетать в дальние края… Вся эта чепуха преподносилась с самым серьезным видом.

Даже в той части Германии, где большинство населения еще придерживалось католической веры, новый стиль был введен не сразу. А в «лютеранской» Германии, Дании, Норвегии он был принят лишь в 1700 году.

В Англии попытки ввести новый стиль вызвали всеобщее негодование и опасные волнения, духовенство жестоко преследовало астрономов, которые советовали исправить календарь. Знаменитый французский писатель Вольтер не зря подшучивал над английскими церковниками: «По их мнению, лучше быть в разладе с Солнцем, чем в ладу с папой!»

Хотя в Англии был юлианский календарь, но там еще по старинке Новый год праздновали не 1 января, как в других европейских странах, а весной — 25 марта. Это число считалось днем не то сотворения мира, не то праздника благовещения, не то смерти-воскресения Христа.

Наконец в 1751 году после долгих и бурных споров парламент решил перенести начало года на 1 января и заодно принять новый стиль. Пришлось укоротить этот год: он начался, как обычно, 25 марта, а кончился 31 декабря, то есть уменьшился на восемьдесят три дня. Кроме того, надо было исключить еще одиннадцать дней, на которые к тому времени юлианский календарь отстал от григорианского,

Когда Юлий Цезарь ввел новый календарь в Риме, пришлось «конфузный» 46 год до новой эры удлинить до 445 дней. В Англии 1751 год был конфузно коротким: он состоял всего-навсего из 271 дня.

Трудно вообразить, что творилось по всей стране в этот самый короткий год. Народ не понимал, для чего нарушается привычный порядок. На улицах и площадях, перед зданием парламента в Лондоне собирались возмущенные люди и настойчиво требовали: «Отдайте нам наши три месяца!» [35]

Никакие здравые речи не могли рассеять наивное убеждение, будто это время безвозвратно пропало. Особенно волновались знатные дамы, которые решили, что сразу постарели на целых три месяца. Но один хитрец придумал, как успокоить опечаленных англичанок.

В новом календаре на 1752 год было напечатано такое сообщение: «Давно уже замечено, что кошки обычно припадают носом к земле в тот момент, когда приходит Новый год. Теперь они стали делать то же самое, как многие видели, в ночь на 1 января».

Новогодняя шутка долго смешила англичан: ну, уж если кошки приноровились к Новому календарю, придется и нам примириться с ним.

В свое время папа Григорий XIII предложил ввести новый стиль и православной церкви. Но возглавлявшие ее патриархи решительно отвергли эту реформу как «вредное новшество, ересь и измышление римских звездочетцев». Оно, мол, нарушит запрещение Никейского собора праздновать пасху одновременно с евреями.

Звездочеты-астрономы здесь были ни при чем: руководители византийской церкви догадались еще раньше, чем в Риме, что «пасхалии расходятся с Солнцем». Но православное духовенство слишком хорошо знало коварство римских пап: от них только и жди каких-нибудь вероломных интриг. Так уж «лучше разойтись с Солнцем, чем сойтись с папой!»

И с тех пор еще больше трех столетий сохранялся юлианский календарь во всех государствах, где сильна была православная церковь, в том числе и в России.

РУССКИЙ КАЛЕНДАРЬ

Хронологические загадки

Иной раз историкам приходится решать сложные задачи. Возьмем для примера первую битву русских с монголо-татарами на реке Калке.

В начале XIII века монгольский князь Темучин объединил племена, кочевавшие на просторах Центральной Азии, и создал могущественное государство. На курултае — съезде князей — Темучин был провозглашен верховным правителем — Чингис-ханом. Он захватил Северный Китай, затем двинулся на запад, покорил Бухару, Самарканд и другие города Средней Азии, Иран, Северную Индию.

Часть армии Чингис-хана, разорив Азербайджан и Грузию, направилась к северу и вторглась в Половецкую степь, В страхе великом половцы бежали к русским князьям и просили их о помощи. Собрали князья войско и пошли навстречу завоевателям. Вблизи от Азовского моря, на реке Калке, произошла битва. Когда это случилось? Точную дату установить было трудно.

Древние летописи указывают разные даты сражения: то 31 мая, то 16 июня, то «в лето создания мира 6731», то 6732. Слово «лето» в Древней Руси обозначало год. Если перевести летосчисление «от сотворения мира» на нынешнее, то получим 1223 и 1224 годы. В каждом из них было и 31 мая и 16 июня. Какую же из четырех дат считать правильной?

Решить эту загадку прежде всего помог наш выдающийся историк и писатель Н. М. Карамзин (1766–1826). В своем многотомном труде «История государства Российского» он указал, что к дате битвы на Калке «в некоторых летописях прибавлено «в пяток», то есть что сражение произошло в пятницу.

Как мы с вами знаем, по циклу Солнца легко рассчитать, на какой день недели приходится любое число месяца любого года. И две даты из четырех сразу отпали: пятница была 16 июня 1223 года и 31 мая 1224 года. А как узнать точнее? Ключ был найден в одной арабской рукописи.

Там упоминается, что битва на Калке произошла в 620 году хиджры — летосчисления мусульман. Этот год по юлианскому календарю начался 4 февраля 1223 и завершился 23 января 1224 года. Значит, сражение не могло быть 31 мая 1224 года — оно пришлось бы уже на 621 год хиджры. Остается только одна, правильная дата — 16 июня 1223 года.

Бывают задачи и посложнее, когда очень трудно узнать год события. Получается так потому, что в Древней Руси было два календарных стиля: мартовский и сентябрьский.

Сначала год, по языческим обычаям, начинался весной — около 1 марта. В 988 году Русь приняла от греков христианство и юлианский календарь. Летосчисление у нас стали вести от «сотворения мира», а началом года считать, как и греки, 1 сентября. Однако еще долго это был только церковный праздник, а народ по-прежнему отмечал «новолетие» в начале марта, предвещавшем теплые дни, начало полевых работ.

И летописцы указывали годы, начиная то от одной, то от другой даты, как кому больше нравилось. Из-за этого случалась путаница: если событие свершилось между мартом и сентябрем, то один летописец относил его к более позднему году, чем другой. Лишь с XV века на Руси постепенно утверждается единое по церковному «чиноположению» начало года — 1 сентября.

Этот день православная церковь посвятила преподобному Симеону Столпнику. Перепробовав разные способы самоистязания, этот легендарный святоша на 67-м году жизни будто бы сделал такое изобретение: поставил столб с площадкой на вершине и там проводил большую часть времени, какая бы ни была погода — зной или холод, ветер или дождь. От этого столба анекдотический святой и получил свое странное прозвище.

Симеон Столпник, подобно римскому богу Янусу, не только начинал новый церковный год, но и «провожал» старый. Поэтому в народе Симеона называли либо «летоначатцем», либо «летопроводцем».

Иные загадки о датах исторических событий на Руси легко решить, если есть указания на одновременные астрономические явления. В нашем древнейшем литературно-художественном произведении, знаменитом «Слове о полку Игореве», сообщается, что князь Игорь вдруг увидел «Солнце стояще яко месяц». При частном затмении иногда незатемненная часть Солнца действительно бывает похожа на молодую Луну с рожками. Но было ли такое затмение при Игоре? Да, отвечают астрономы: оно произошло 1 мая 1185 года. И эта точная дата помогла установить, в каком году совершил князь Игорь свой несчастливый поход на половцев.

Как и в других странах, суеверные люди на Руси страшились затмений, и поэтому летописцы обычно не забывали упоминать о них. Известная Ипатьевская летопись рассказывает о лунном затмении 12 февраля 1161 года: «Луна убывала понемногу, пока вся не погибла… и была она вся кровавая. Сказали об этом старые люди: «Недоброе знамение».

В Лаврентьевской летописи описывается солнечное затмение, которое нагнало страх на жителей Киева 14 мая 1230 года: «Солнце начало гибнуть… Люди отчаялись, думая, что пришел конец, целовали друг друга, прощаясь и громко плача…»

Седмица и славянские месяцы

Вместе с юлианским календарем на Руси утвердилась неделя — седмица. Но у нас дни получили названия не по именам римских богов-планет, как в Западной Европе.

Воскресенье — день недельный, или просто «неделя», то есть день отдыха, когда «нет дел» (по-украински и теперь воскресенье называется недiлей). Понедельник — это первый день «по (после) недели», вторник — второй, среда — середка седмицы, четверг, или четверток, — четвертый, пятница, пяток, — пятый. Суббота получила название от еврейского слова «шаббот» — конец дел. И теперь нередко говорят «шабаш» в смысле — довольно, кончено дело!

С древнейших времен на Руси по разным приметам заранее узнавали о приближении весны и других времен года. К ним были приурочены не только определенные полевые работы, но и языческие праздники, связанные с культом Солнца — Дажьбога. Эти праздники сохранились и после принятия христианства.

В феврале праздновалась масленица, предвещавшая близкий конец зимы: солнышко уже начинает пригревать землю, июньский праздник Купалы отмечал наступление летнего солнцестояния, а коляда в начале января знаменовала уже заметное увеличение дня. Времена года позже обрели свои поэтические эпитеты: весна красная, то есть красивая, лето любезное, осень блаженная или благословенная, венчающая труд земледельца заслуженной наградой.

И месяцы в Древней Руси назывались не по именам римских богов и императоров, как в Западной Европе, а по сезонным явлениям природы. Старинные названия месяцев до сих пор сохранились на украинском, белорусском, польском и других славянских языках.

Ни в одной стране нет таких климатических контрастов, как у нас. В разное время приходит весна или лето в верховья Волхова и Северной Двины, в низовья Днепра и Дона, в Астрахань и в Архангельск. Когда почти вся страна еще укрыта снежным покровом, на Юге уже расцветают подснежники и душистые фиалки, порхают бабочки.

К концу марта в средней полосе уже «пчела за данью полевой летит из кельи восковой» (А. С. Пушкин). А в северных районах еще снег скрипучий, мороз трескучий, спит лес дремучий и холод такой, что Луна будто ежится за облаками и звезды искрятся, как ледышки. Там, как говорит пословица, календарным теплом не угреешься.

И месяцы русский народ называл в разных областях неодинаково, приноравливаясь к местным особенностям природы и срокам полевых работ.

По народной примете, «январь-трескун лед на реке в просинь красит» и уже просветляется свинцово-серое небо. Этот месяц в одних районах — просинец, а в других — студень, как декабрь.

Февраль — сечень: начинают «сечь», вырубать лес. Называют февраль и снежень или лютый — пора снегопадов, озорных метелей, последних, предвесенних морозов. Но в иных местах этот месяц — бокогрей: солнышко будто сбоку, но уже пригревает иззябшую землю. А в ясные, тихие дни ледяные сосульки, что серебристой бахромкой свисают с крыш, уже начинают слезиться, оплакивая уходящую зиму, и падает на землю искрящаяся капель.

Изменчива, непостоянна мартовская погода. Этот месяц сýхий там, где Солнце уже успело пригреть землю и она стала подсыхать. А в других местах март — березозол, березень, соковник: можно подсекать березу и собирать ее сладковатый сок. В некоторых районах березень или березозол — это апрель. Он зиму с летом сплетает, он и цветень, и заиграй-овражки: журчат ручейки, сливаются в шумливые потоки и, словно играючи, несутся по оврагам. Белая березка уже распустила зеленые свои косы и принаряжается золотистыми сережками.

Цветень, квитень, травень — где апрель, где май — покрывает поля изумрудной травой-муравой и пестрыми цветами (по-украински — квити), а на Юге уже цветут фруктовые деревья.

Июнь — изок, когда безудержно стрекочут изоки-кузнечики. Июль — червень: в это время добывали багряную краску из насекомых — червецов; до сих пор червлёным называют темно-красный, багряный цвет.

Серпень — срок жатвы, — где июль, а где август. Зарев или зорев, пора ярких зорь, — август или сентябрь, иначе хмурень, месяц угасающего лета, на перепутье к осени.

Не в одно время расстается природа с пышным летним убранством, и листопадом или грязником называли октябрь или ноябрь. Этот месяц «ни колеса, ни полоза не любит»: где и падает снежок, там еще не установился снежный путь, и приходится колесить по грязи.

Не сразу и зима вступает в свои права: снега еще мало, но холодок уже подмораживает осеннюю грязь, и слеживается она в крупные комья — мерзлые груды. Груднем называли в одних местах ноябрь — этот сентябрев внук, октябрей сын, зиме родный батюшка, в других — декабрь. А в иных местах декабрь — это студень, суровый месяц стужи, или, как январь, — просинец.


С 12 декабря Солнце каждый день восходит все позже, а заходит почти в одно и то же время, и день укорачивается. 21 декабря 1968 года — зимнее солнцестояние, самый короткий день. С 24 декабря день уже начинает удлиняться, но заметьте — за счет более позднего захода Солнца. Недаром говорят, что в декабре день начинает расти с вечера.


Где в ноябре, а где в декабре зима с осенью борется, и холода уже такие, что «стужей всех богачей оделить можно да еще и на бедняков, нижнюю братию, останется». Любит русский народ зиму: в зимний холод каждый молод, но помни это — зима не лето и между ними союза нету, только ель да сосна зимой и летом одним цветом, словно напоминая зеленым своим нарядом о весне и лете. Но пока стоит зима, берегись мороза: тужит по лету, у кого шубы нету.

Однако несмотря на резкие природные различия отдельных областей, русский народ тонко подметил особенности астрономического календаря, общие для всех районов.

В марте, месяце весеннего равноденствия, «зима кончается, весна начинается, день с ночью равняется». В июне конец весны, почин лету, солнцеворот: «Солнце поворачивает на зиму, лето — на жары», а в декабре — «Солнце — на лето, зима — на мороз» и «хоть на воробьиный скок да прибудет дня».

Загляните в отрывной календарь, и вы убедитесь, что от зимнего солнцестояния, 21–22 декабря, до 30-го числа день прибывает всего лишь на пять минут. Действительно воробьиный скок, или, как говорили иначе, куриный шаг, гусиная лапа…

Святцы и пасхалии

Сколько терпеливого усердия нужно для того, чтобы красивым почерком написать книгу в 294 больших листа да еще украсить ее тремя разноцветными, с золотом, рисунками, многочисленными заставками и заглавными буквами. Целый год трудились два человека, переписывая евангелие на пергамент для правителя Новгорода Остромира.

Больше 900 лет назад, в 1057 году, было завершено «Остромирово евангелие». Бережно хранится эта древнейшая наша рукопись в Публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.

Евангелие в рукописи расположено не в обычном порядке, по главам, а вразбивку — по ежедневным чтениям от праздника пасхи. В начале каждого отрывка указан день недели, а также имя поминаемого в этот день святого.

Такие святцы, своеобразные календари, были и в других церковных книгах, а также в рукописных «изборниках» — избранных поучениях и полезных советах о том, что делать в «счастливые» и чего избегать в «черные» дни.

Одной из сложнейших календарных задач и на Руси было вычисление пасхалий. Еще в 1134 году дьякон новгородского Антониева монастыря 24-летний Кирик написал наставление о том, «как ведати человеку числа всех лет». В своем сочинении он разъяснял, как согласовать лунный календарь с солнечным годом, добавляя к каждому третьему году тринадцатый месяц.

Этот лунно-солнечный календарь был менее точным, чем Метонов цикл: там добавлялось семь месяцев за 19 лет, а по Кирику выходило, что семь месяцев вставляется только в течение 21 года. Календарь отставал, и приходилось добавлять дополнительные дни, чтобы не вносить путаницы в даты праздников и торжищ-базаров.

Знал Кирик лунные и солнечные круги, знаком был и с великим 532-летним циклом, даже сам составил однажды пасхалию на 28 лет. Снова вопросом этим церковнослужители заинтересовались только через три с половиной столетия.

Обычно на Руси о пасхалии не беспокоились, духовенство получало ее готовенькой из Византии, от константинопольского патриарха. Но в 1453 году Константинополь захватили турки, и Византийская империя погибла. Может быть, именно падение империи, просуществовавшей больше 1000 лет, и породило зловещие пророчества о грядущем конце света и страшном судном дне.

Первая страница Остромирова евангелия, самого древнего из сохранившихся памятников русской письменности.

Последняя пасхалия, рассчитанная на 32 года, с 6968 до 7000 от сотворения мира (1460–1492), заканчивалась так: «Доселе уставиша отцы наши держати и паскалию, до лета седмотысящного. Неции же глаголят, что тогда будет второе пришествие господне».


Безвестный составитель пасхалии на свой лад истолковал суеверный слух о конце мира — светопреставлении, «назначенном» на 7000 год. Пришла пора составлять новую пасхалию, но стоит ли? Ведь никто не знает, будет ли вообще существовать мир после рокового года.

Вдобавок среди трудового люда стал распространяться слух о том, что перед близким концом света царем станет самый бедный из бедняков. Он раздаст все золото поровну, и нищие тогда станут «как нынешние бояре». Разумеется, тогдашнему царю Ивану III и высшему духовенству такая мечта пришлась явно не по вкусу.

И руководители русской церкви резонно решили, что воля божия неведома, нет, мол, основания считать, что кончина мира близка. Кроме того, кончится мир или нет, все равно солнечные и лунные круги «скончания не имать». Разумного в этом рассуждении мало, но так или иначе в сентябре 1491 года, можно сказать, накануне обещанного светопреставления, собор «русских святителей» (высшего духовенства) решил составить новую пасхалию на 20 лет, чтобы препятствовать «ложным толкам в народе о близкой кончине мира». Раз подготовляется пасхалия на несколько лет, значит, ясное дело, никакого светопреставления в близком будущем не предвидится.

Одновременно и архиепископ новгородский Геннадий поручил составить пасхалию на 70 лет, но рекомендовал пользоваться ею только в течение ближайшего двадцатилетия, «если бог благоволит еще миру стояти». Видно, Геннадий в своих пасхальных расчетах не был твердо уверен.

В Западной Европе тогда процветала астрология. Пророчествам ее верили не только короли, папы, придворная челядь, но и образованные люди. И в первопечатных календарях почетное место отводилось астрологическим прорицаниям.

Православная церковь сурово осудила эти «бесовские прелести, ибо промыслом божиим, а не звездами и колесом счастья вся человеческая устрояется». Московский стоглавый собор в 1551 году причислил богомерзкие астрологические книги к отреченным, то есть запретил их под угрозой отлучения от церкви [36]. Даже немецкие календари, ввезенные в Россию, были преданы сожжению.

В 1491 году в тогдашней столице Польши, Кракове, был напечатан древнеславянским шрифтом, кириллицей, «Часослов» — церковная книга с календарем-святцами, но в России еще долго пользовались рукописными календарями.

Такой календарь для царя Алексея Михайловича был в 1670 году переведен с польского языка и назывался «Годовый разпись или месячило». В нем, кроме календарных сведений, было уже «Изложение знамян» — астрологических пророчеств. С тех пор эти суеверия надолго, чуть ли не до самой революции, нашли себе пристанище во многих русских календарях.

С 1492 года — «седмотысящного от сотворения мира» — Новый год на Руси уже повсеместно стали справлять по церковному календарю — 1 сентября. Весело отмечали новолетие в городах и селеньях: играми, песнями, плясками.

В деревнях, кроме того, в начале сентября проводился особый, женский праздник, предвещавший начало домашних «рукоделий» — расчесывания льна, прядения, плетения кружев и других осенних работ. В первую половину сентября, получившую название «бабьего лета», девушки загадывали о женихах, собирались на посиделки, устраивали хороводы.

Особыми торжествами отмечалось новолетие в Москве, В полночь 31 августа пушечный выстрел и колокольные перезвоны возвещали наступление Нового года. В 9 часов утра открывались ворота в златоглавый Кремль, шумной толпой вливался туда «простой» народ и служивые люди разного чина и звания. После молитвы все спешили на широкую Ивановскую площадь, украшенную самым высоким тогда зданием — колокольней Ивана Великого.

На паперти Архангельского собора свершалось «действо многолетнего здравия», то есть патриарх всея Руси провозглашал «во всю Ивановскую» здоровье на многие годы царю. А все присутствовавшие на площади должны были, низко, до земли, кланяясь, выражать этим свою преданность царю и церкви.

По старинному обычаю, и царь Петр I встречал 1 сентября Новый, 7208 год «от сотворения мира». Торжественно маршировала гвардия в синих мундирах с красными обшлагами и в высоких сапогах-ботфортах. Царь поздравлял гостей с новолетием, оделял их яблоками…

И вдруг, нежданно-негаданно, через три с половиной месяца этому привычному, налаженному церковью порядку был положен решительный конец.

Первопечатные месяцословы

Декабря 20 того же 7208 года глашатаи под барабанный бой объявили москвичам новый царский указ:

«Великий Государь указал сказать: известно, что во многих Европейских Христианских странах… народы согласно лета свои счисляют от Рождества Христова осмь дней спустя, то есть Генваря с 1 числа, а не от создания мира… Ныне от Рождества Христова доходит 1699 год, а будущего Генваря с 1 числа настанет новый 1700 год купно и новый столетний век[37]; и для того доброго и полезного дела, указал Великий Государь, впредь лета счислять и во всяких делах писать с нынешнего Генваря с 1 числа от Рождества Христова 1700 года…»

Макет медали в память о введении в России нового летосчисления (Б. М. — божьей милостью; и се новое — подразумевается летосчисление).

Чтобы привлечь народ к новому обычаю, Петр распорядился у домов «перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, елевых и можжевелевых, кому как удобнее и пристойнее; а людям скудным (то есть бедным) каждому хотя по древцу или ветьве поставить…» Позаботился царь и о том, чтобы «Генваря ж в 1 день, в знак веселия, друг друга поздравлять с Новым годом и столетним веком, учинить сие, как на большой Красной площади огненные потехи зажгут и стрельба будет».

Кроме того, царь приказал «знатным людям палатного, воинского и купецкого чина, каждому на своем дворе из небольших пушечек, буде у кого есть и из несколько мушкетов или иного мелкого ружья учинить трижды стрельбу и выпустить несколько ракетов, сколь у кого случится». Особые указания были даны всем москвичам, и скудным и знатным, об иллюминации улиц: «Генваря с 1 по 7 число по ночам огни зажигать».

Утром 1 января 1700 года на Красной площади сам царь командовал военным парадом, который закончился громовой пушечной пальбой из двухсот орудий. У Кремлевского дворца было устроено «угощение для народа» — между бочками и чанами с пивом громоздились горы калачей.

А лишь только стемнело, снова загрохотали ружейные и пушечные салюты.

Вечером в Кремлевском дворце был устроен бал для гостей, а их жен и дочерей потчевала на своей половине царица. С тех пор женщинам, раньше жившим в затворничестве, был открыт доступ в мужское общество на так называемые ассамблеи. По царскому указу было разрешено «женскому полу в честном обхождении с людьми иметь совершенную свободу и замужним женам и девицам ходить не закрываясь на свадьбы, пиршества и всякие публичные увеселения».

Новогодние празднества продолжались шесть дней и надолго запомнились москвичам. Но духовенство, бояре и прочие приверженцы старины, «ревнители древлего благочестия», встретили реформу с затаенной враждой. Они втихомолку роптали против «переворота счета годам» как вредного соблазна, навеянного лукавым и нарушившего божьи установления. Православная церковь до сих пор считает началом года 1 сентября, а летосчисление ведет не только от рождения Христа, но и от «рождения» (создания) мира.


ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ
До сих пор православная церковь пользуется и юлианским календарем. Полнолуния, происходящие по григорианскому календарю в марте, православная церковь не считает весенними, так как они по юлианскому календарю приходятся на числа ранее 21 марта. Поэтому на стр. 164 указаны только апрельские полнолуния.

Иногда, очень редко, церковное полнолуние выпадает на 1 апреля по григорианскому календарю, то есть до 21 марта по юлианскому. В таком случае первым весенним полнолунием считается то, которое произойдет 1 мая, и если в этот день воскресенье, то пасха наступит в следующее воскресенье — 8 мая. Такая, самая поздняя, пасха в последний раз была в 1736 году и вновь будет только в 1983 году.

Народ постепенно привык к петровской реформе — немало помогли этому новые календари-месяцословы, которые стали издаваться с 1702 года. Однако петровская реформа и новые календари еще долго вызывали ненависть и лютое негодование раскольников. Вот что писали они о Петре:

Этот старинный календарь служил и путеводителем-справочником по почтовым дорогам России.

«И учинил он по еретическим книгам школы и мафематические и академии богомерзких наук, в которых установил от звездочетия по годно [38] календари. И они привели русский народ в планеты… а на бога имети в том упование свое отложили».

В 1708 году русские типографии заменили неудобную древнеславянскую кириллицу простым, «гражданским» шрифтом, почти таким же, как нынешний. Одной из первых книг, напечатанных новым шрифтом, был «календарь или месяцослов христианской по старому штилю или исчислению» на 28 страницах.

Чего только не было в этом месяцослове! Прежде всего, лунные фазы и «знаки дней седмичных», таблицы месячные с названиями дней, числами и предсказаниями погоды, затем — небольшие статейки о разных разностях: о затмениях и временах года, о войне и мире, о плодоносии и недородии в сельском хозяйстве, о здравии и болезнях.

С 1709 года начал печататься календарь, составленный типографом-«библиотекарем» [39] Василием Киприяновым на шести листах «под надзрением его превосходительства Генерала Лейтенанта Jaковa Вилимовича Брюса», С тех пор он издавался множество раз под названием «Брюсова» и полюбился читателям. Еще бы — там было много полезных сведений и практических советов: о сроках сельскохозяйственных работ, предсказания погоды, урожая или недорода, о болезнях, их лечении и тому подобная всякая всячина.

Календарь указывал путь Солнца по зодиям (созвездиям зодиака), «величество (долготу) дня и нощи» в Москве. Были там и святцы, и астрологические «предзнаменования времени на всякий год по планетам», приметы на каждый день «по течению Луны и зодиям» с таблицами, когда «кровь испущать, баталии творить, дома созиждать, браду брить», даже когда «мыслити начать».

У этих календарных прорицаний позже появился серьезный конкурент — гадательная книга и предсказания «достославного Мартына Задеки, которые он на сто шестом году жизни от рождения приятелям своим открыл». Книга эта не раз издавалась и пользовалась вниманием пушкинской героини. После страшного сна напуганная Татьяна обращается за советом — к кому?

То был, друзья, Мартын Задека,
Глава халдейских мудрецов,
Гадатель, толкователь снов.
Между прочим, как указывал сам поэт в примечаниях к «Евгению Онегину», Мартын Задека был почтенным человеком, не писавшим никогда гадательных книг.

Брюса в свое время, так же как Задеку, считали магом-чернокнижником, колдуном и распространяли о нем всевозможные небылицы. В действительности он вовсе не интересовался волшебствами и вряд ли сам верил в астрологию. Отец его был выходцем из Шотландии, служил в русской армии и погиб в бою под Азовом, а сам Яков Вилимович родился в Москве. С юных лет он обучался военному делу, участвовал в «баталиях», сопровождал Петра I в его заграничных путешествиях и пользовался доверием царя как близкий его помощник.

Брюс был разносторонне образованным человеком, увлекался математикой и астрономией, заведовал московской типографией. Там был напечатан и его перевод одной книги, сыгравшей немалую роль в деле российского просвещения.

Соперник бога и народный календарь

В XVI веке уже стало известно в России учение Коперника. А в 1657 году киевский ученый Епифаний Славинецкий перевел на русский язык книгу голландца Блеу «Атлас новый», назвав ее «позорище всея Вселенная». «Позорище», то есть обозрение, подробно рассказывало о системе Коперника. Но, к сожалению, рукопись не была напечатана.

Эта первая ласточка долго оставалась единственной. Православная церковь запрещала какое бы то ни было толкование мироустройства, кроме птолемеево-библейского. Духовенство цепко держало в своих руках образование и мешало проникновению в Россию наук — «бесовских мечтаний». Культурное отставание нашей страны в значительной мере было «заслугой» церкви.

Только в 1707 году Брюсу удалось издать картину-плакат «Глобус небесный». Здесь были изображены звезды, чертежи систем мира и дано стихотворное их описание. Простая картина и доходчивые стишки впервые разъясняли даже малоподготовленному читателю учение Коперника.

Через десять лет Брюс перевел и напечатал книгу выдающегося голландского ученого Гюйгенса «Космотеорос»: Эта «Книга мирозрения», как назвал ее Брюс, уже подробно знакомила русских читателей с системой Коперника и мыслями Джордано Бруно о множестве обитаемых миров.

Книга так понравилась Петру, что он приказал издать ее большим по тому времени тиражом — 1200 экземпляров, но директор типографии М. П. Аврамов самовольно напечатал только 30 экземпляров. Потом он оправдывался тем, что, Прочитав рукопись «сумасбродного автора, вострепетал сердцем и ужаснулся духом». Вскоре книга была переиздана.

В том же 1717 году из Парижа была доставлена приобретенная Петром I движущаяся модель Солнечной системы. «Книга мирозрения», модель, плакаты и другие издания открыли простым русским людям путь к науке.

Однако церковь, присмиревшая при Петре I, вознаградила себя после его смерти. Люди старого закала и духовенство всячески позорили книги «окаянных звездочетцев» как наваждение сатанинское, что служит лишь на пользу дьявола, и проклинали «Коперника, богу суперника». С ненавистью и возмущением говорили священнослужители о том, что не смеет человек диктовать законы царю небесному.

Не ошиблась церковь, считая учение Коперника вредным и опасным для религиозного миросозерцания. Высшее церковное учреждение — «святейший правительствующий синод» запретил распространять «богомерзкое учение». Но не убоялся гнева отцов духовных гениальный М. В. Ломоносов и не раз смело защищал «соперника бога». В своей едкой эпиграмме на противника Коперника Ломоносов рассказывает о споре относительно того, вертится ли Земля вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли. Вопрос этот остроумно решает повар:

Он дал такой ответ: «Что в том Коперник прав,
Я правду докажу, на Солнце не бывав:
Кто видел простака такого,
Который бы вертел очаг вокруг жаркого».
Ревностно оберегая народ от науки, церковь усердно насаждала суеверия и религиозные обряды, опутывала крестьян паутиной нелепых предрассудков. И все же не было у русского народа той религиозности, которую прославляли поклонники старины.

«Русский крестьянин суеверен, но безразличен в смысле религии… — тонко заметил знаменитый писатель А. И. Герцен. — Он в точности исполняет все обряды, всю внешнюю сторону культа, чтобы в этом отношении совесть была чиста; в воскресенье он идет к обедне, чтобы остальные шесть дней не думать о церкви. Священников своих он презирает, как лентяев и жадных людей, которые живут за его счет… Предметом насмешек и презрения служат поп и дьякон или их жены. Многие пословицы свидетельствуют о безразличном отношении русских в деле религии: «Гром не грянет, мужик не перекрестится», «Надейся на бога, да сам не плошай».

Духовенство заботилось о том, чтобы каждый календарь был святцами и повседневно напоминал о церковных праздниках, постах, обрядах. Все святые, мученики и прочие угодники были расквартированы по календарным дням, чтобы таким способом назойливо внедрять религиозные верования в повседневную жизнь народа.

Но крестьяне жили по своему устному календарю: святцы служили канвой, на которой народный опыт расшивал затейливый узор. К именам святых, почитаемых церковью, были «прикреплены» начало сезонов и другие природные перемены, важные для труда земледельца.

Календарные святые стали вехами для счисления времени. Крестьянин относился с уважением лишь к тем святым, с которыми связаны местные легенды и поверья, а с остальными не больно церемонился. Народ наделял угодников «производственными» прозвищами, подчас веселыми или иронически-насмешливыми, использовал их имена для пословиц, помогающих ориентироваться в беге дней и сельскохозяйственных работах.

«Январь — году начало, зиме серёдка» — пора сильных морозов. И святой Афанасий (18 января [40]) награждается юмористическим прозвищем: «Афанасий Ломонос принес мороз — береги щеки и нос». Тимофей (22 января) — это Полузимник: половина зимы уже миновала; Аксинья (24 января) — Полухлебница: к этому дню должна оставаться половина хлебных запасов, чтобы хватило до нового урожая.

Январь, считали крестьяне, двачаса к дню прибавляет, а февраль — уже три. На сретенье (2 февраля) зима с летом встречается, и Власий (11 февраля) получает прозвище «Сшиби-рог-с-зимы», то есть кончай с зимой.

А когда кончилась зима, «на сорок мучеников (9 марта) сорок сороков весну несут». Пройдет еще недельки две, и начнется половодье: «На Матрену щука хвостом лед разбивает». Близится и начало полевых работ; для крестьянина не время дорого, а пора — «Каждому делу свой срок, всякое семя знает свое время». «После поры не точат топоры, потому что пора — что железо: куй, пока горячо». «Мужика не год, а день кормит — весной час упустишь, годом не наверстаешь».

На Еремея (1 мая) Запрягальника и «ленивая соха в поле выезжает», а 2 мая «Борис и Глеб сеят хлеб». С 13 мая, дня Лукерьи Комарницы, «начинают докучать комары», а 19 мая — Фалалей Огуречник: «пришел Фалалей — досевай огурцы скорей».

Внимательные, вдумчивые наблюдения подсказывали крестьянину, пусть и не совсем точно, важные даты природного календаря: на Петра Поворота (12 июня) «Солнце поворачивает на зиму, а лето на жары» — наступило летнее солнцестояние. «Петр и Павел (29 июня) день на час убавил, а Илья Пророк (20 июля) два часа уволок».

На Исаакия Малинника и Авдотью Малинницу (3 и 4 августа) поспевает лесная малина. Близится осень, улетают на юг летние гости — грачи, журавли, гуси, — и святой Никита (15 сентября) получает прозвище Гусепролёта, а Орина (18 сентября) — Журавлиного лёта. Пришла пора осенних дождей, и преподобныя Параскеве (14 октября) присваивается не особенно благозвучное имя Грязнихи, а кое-где на Митрия (день великомученика Димитрия — 26 октября) уже реки замерзают.

С Ерофея (4 октября) холода сильнее, с Матрены (9 ноября) зима встает на ноги, еще через два дня Федор Студит землю студит — зима совсем уже близка. Вот и декабрь, что год кончает, зиму начинает: в день великомученицы Варвары (4 декабря) «трещит Варюха — берет нос да ухо», а 12-го числа — Спиридон Поворот: Солнце поворачивает на лето, зима — на мороз.

Рождественский праздник христиане по примеру поклонников персидского бога Митры приурочили к 25 декабря — зимнему солнцестоянию. Но оно по юлианскому календарю давно уже отступило от этой даты. Вот почему зимнее «возрождение» Солнца в русском народном календаре было связано с днем Спиридона — 12 декабря:

Спиридон-свет-поворот
Стоит прямо у ворот,
Колесо в руке несет,
Красно солнышко зовет,
Ко святой Руси ведет…
Разгорайся, солнце красно,
Ты на свете не погасло!..
Так переосмысливал народ в своих «бытовых святцах» имена и других церковных угодников.

Любопытно, что еще в XVIII веке сохранился такой обычай. В Спиридонов день звонарный староста Архангельского собора, блюститель «часобития» (звона часов) докладывал царю, что «отселе зачинается возврат Солнцу с зимы на лето, день прибывает, а ночь умаляется». За эту радостную весть царь жаловал старосту двадцатью четырьмя серебряными рублями — по числу часов в сутках. А в день летнего солнцестояния (12 июня) тот же докладчик сообщал, что «отселе зачинается возврат Солнцу с лета на зиму, день умаляется, а ночь прибывает». За эту печальную весть старосту заключали в темную камеру на Ивановской колокольне тоже на 24 часа.

Двойной счет

В конце 1725 года в тогдашней столице Петербурге (ныне Ленинград) открылась императорская Академия наук. Сначала только она имела право издавать месяцословы и первый напечатала в 1727 году. Сколько ни издавалось после этого календарей, все они строго придерживались старого стиля. Лишь через 100 лет возникла мысль о том, не пора ли перейти на новый стиль.

В 1820 году академия поручила особому комитету из крупнейших ученых разработать проект реформы. После недолгих обсуждений комитет предложил ввести григорианский календарь. Но высшее духовенство решительно воспротивилось — потому-де, что будут «повреждены пасхалии». Министр просвещения князь Ливен поддержал церковников и указал, что «вследствие невежества народных масс неудобства реформы превысят ожидаемые выгоды».

В то время — мрачное царствование Николая I — даже такое безобидное нововведение казалось недопустимым вольномыслием. И богобоязненный князь доложил Николаю, что исправление календаря «несвоевременно и может произвести нежелательные волнения и смущение умов».

Министр хорошо знал настроение царя. Николай I, и без того напуганный восстанием декабристов, панически боявшийся нового заговора, соизволил написать на докладе: «Замечания князя Ливена совершенно справедливы». С тех пор новые проекты календарной реформы даже и не рассматривались: разве можно менять порядок, освященный многовековой традицией?

Решение царя больше всего обрадовало духовенство и других защитников давно уже обветшавших порядков. Эти реакционеры запугивали простых, неграмотных людей грозной опасностью реформы: даже такие бедствия, как страшная эпидемия холеры, разразившаяся в 1830 году, — ничто в сравнении с «переворотом», какой может совершить новый календарь.

Прошло больше полувека. Незадолго до начала XX столетия, в 1899 году, Русское астрономическое общество создало календарную комиссию. Были в ней представители разных учреждений, в том числе и высшего церковного органа — святейшего синода. Близко к сердцу принял вопрос о реформе наш великий ученый Дмитрий Иванович Менделеев, постоянный член комиссии. Но, как и во всем, всегда трудно было договориться представителю науки с «делегатом» синода.

«Юлианский календарь — языческий, и христианство его вовсе не коснулось», — вынуждена была отметить комиссия. Далее она пояснила, что «о всех событиях вообще, о великих же христианских в особенности, мы вспоминаем не в те дни, когда они случились, а позже, и это запаздывание все увеличивается».

Казалось бы, в интересах самой церкви исправить календарь, но против этого стал возражать представитель синода, профессор духовной академии В. В. Болотов. И все по той же причине: сроки наступления пасхи утверждены Никейским собором и никак нельзя праздновать христианскую пасху одновременно с еврейской. Григорианский календарь это правило нарушает, а по юлианскому такого страшного совпадения быть не может. Поэтому необходимо сохранить старый стиль.

Напрасно Менделеев убеждал, что дела церковные не должны касаться гражданского календаря, напрасно он терпеливо разъяснял необходимость календарного единства со всем миром. Профессор от богословия упрямо стоял на своем. Споры привлекли широкое внимание, и в газетах появились статьи о неотложности реформы.

«Отчего григорианский календарь до сих пор не введен у нас? — спрашивали читатели. — Почему мы должны жить в старом году, когда для Западной Европы уже наступил новый? Не пора ли исправить нашу ошибку — ведь рано или поздно все равно придется это сделать!»

Дело принимало нежелательный для церкви и правительства оборот. Как бы потихоньку прикончить существование комиссии, которая только зря будоражит народ? Для этого был придуман ловкий трюк.

Царь Николай II поручил обсуждение реформы Академии наук: она, мол, занимается этим вопросом с 1830 года — ей и карты в руки! Конечно, академия могла бы послать своих представителей в уже существующую комиссию или привлечь ее членов для совместной работы. Но вовсе не для работы «по высочайшему соизволению» была потревожена Академия наук…

И цель была достигнута: 21 февраля 1900 года закончилось существование «Менделеевской» комиссии, а через десять дней начала бездельничать новая — академическая. Ей прежде всего было предложено «принять во внимание соображения князя Ливена» — семидесятилетней давности! Попросту говоря, молчаливо предписывалось задержать календарную реформу, если нельзя совсем отказаться от нее. Николай II был достойным продолжателем своего прадеда — Николая I.

Наступил 1900 год, и российский календарь еще больше отстал от западноевропейского. Почему так получилось, понять нетрудно.

В 1582 году, когда был введен новый стиль, григорианский календарь ушел вперед от юлианского на десять дней. Эта разница долго не изменялась: ведь 1600 год по обоим стилям считался високосным. Но в 1700 году, простом по григорианскому календарю, не было 29 февраля, и он опередил юлианский календарь уже на 11 дней, в 1800 году по той же причине — на 12, а в 1900 году — на 13.

ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ
Нередко полагают, что расхождение между обоими календарями увеличивается лишь с 29 февраля по старому стилю. Но это неверно. До 1700 года разница между обоими стилями составляла 10 дней. Она оставалась неизменной до 18 февраля по юлианскому календарю; по григорианскому — это было 28-е число (разница 10 дней), и на следующий день наступило 1 марта, а по юлианскому — только 19 февраля 1700 года. Именно с этого числа, а не с 29-го разница возросла уже до 11 дней.

В 1800 году, когда по старому стилю считали 17 февраля, по новому наступило 28-е число (разница 11 дней) и на следующий день — 1 марта. А по юлианскому календарю было лишь 18 февраля 1800 года, и с этого числа он разошелся с григорианским уже на 12 дней. В 1900 году 16 февраля по старому стилю наступило 28-е число (разница 12 дней) по новому, и с 17 февраля разница между обоими календарями возросла до 13 дней.

Все это очень удобно объединяется в следующей таблице:

Юлианский

Григорианский

Разница календарь календарь


5 октября 1582 года

15 октября 1582 года

10 дней

19 февраля 1600»

29 февраля 1600»

10»

19 февраля 1700»

1 марта 1700»

11»

18 февраля 1800»

1 марта 1800»

12»

17 февраля 1900»

1 марта 1900»

13»

17 февраля 2000 »

1 марта 2000»

13»

16 февраля 2100»

1 марта 2100»

14»


Когда в России было 1 марта 1900 года, в Западной Европе считали уже 14-е число. Это приводило к забавным нелепостям. Представьте себе, что 20 марта из Парижа вам послана телеграмма, а вы получаете ее 7 марта — почти на две недели раньше, чем она отправлена.

Поэтому в международной переписке и в газетных сообщениях приходилось указывать двойную дату, например: 1/14 марта, или 20 апреля/3 мая, или еще длиннее — 20 декабря 1900 года/2 января 1901 года.

Недоразумения из-за этой путаницы порой осложняли международные сношения, особенно работу почты, телеграфа, транспорта; в торговых договорах приходилось указывать, по какому календарю назначаются сроки. Министерство иностранных дел, военный и торговый флот, астрономическая и метеорологическая службы перешли на новый стиль, а вся страна жила по старому.

Очень неудобно жить по двойному календарю, но вопрос о его реформе «застрял» в Академии наук. Президентом академии был тогда один из многочисленных родственников царя Николая II — великий князь К. К. Романов.

На первом заседании календарной комиссии 2 марта. 1900 года князь изволил пожелать, чтобы ей «удалось преодолеть всякие препятствия, не внося смуты или сомнения в народную совесть». Но при этом высокий президент вежливо предупредил: «Если изменение календаря не найдет оправдания в узаконениях церкви, то нашим желаниям суждено разбиться о вековечные ее устои».

Православная церковь по-прежнему опасалась, что исправление календаря «может породить смуту в умах и ослабить доверие к авторитету церковной власти». Видно, духовенство уже не очень верило в силу этого авторитета, если боялось календарной реформы. Но влияние церкви все же было так велико, что императорская Академия наук не дерзала вступать с ней в спор…

Десятки проектов нового календаря приходили в академию от ученых и крестьян, седовласых старцев и школьников — со всех концов России и даже из Германии, Франции, Англии. На иностранные запросы о реформе календаря Академия наук сообщала, что вопрос еще не решен окончательно. Но его вовсе и не думали решать: календарная комиссия существовала только на бумаге.

После первого заседания в 1900 году она вновь собралась лишь через шесть лет и на этом закончила свою бесполезную «деятельность». А в январе 1917 года сама Академия наук упразднила эту бесплодную комиссию. Прошло еще больше года, прежде чем затянувшаяся реформа была наконец осуществлена.

Наш, советский

Холодной была петроградская ночь на 25 октября 1917 года, последняя ночь старого мира. Леденящий ветер лютовал на улицах города, словно притихшего перед грозной бурей. Лишь чеканный марш вооруженных отрядов изредка нарушал напряженную тишину. В эту памятную ночь, озаренную багровым пламенем неугасавших костров, отряды рабочей Красной гвардии с помощью славных балтийских моряков заняли все правительственные учреждения.

А в 10 часов утра 25 октября на улицах Петрограда люди взволнованно читали ленинское воззвание «К гражданам России!». Оно сообщало, что государственная власть перешла в руки Военно-революционного комитета. И радиостанция крейсера «Аврора», стоявшего на Неве, передавала эту весть всем, всем, всем — всему миру!

В полдень, как всегда, должен был прозвучать привычный для северной столицы выстрел пушки из Петропавловской крепости. Ежедневный пушечный сигнал, заведенный еще Петром I, был приурочен к полудню 100 лет назад, в 1865 году, и с тех пор почти ни разу не нарушалась эта традиция. Но старинная бронзовая пушка молчала в исторический день 24 октября. Впрочем, не весь день…

К 6 часам вечера площадь перед Зимним дворцом, в котором прятались от народа министры, кольцом окружили красногвардейцы, солдаты, матросы. Часа через два началась перестрелка с пулеметчиками-юнкерами, защищавшими дворец, но все теснее сжималось кольцо штурмовых отрядов.

В 9 часов вечера на стене Петропавловской крепости вспыхнул красный свет фонаря, а еще через 40 минут раздался выстрел из «полуденной» пушки — сигнал «Авроре». И крейсер ответил: ровно в 9 часов 45 минут вечера 25 октября прогремел холостой залп по Зимнему…

«Мелькнула вспышка выстрела, — рассказывает первый комиссар крейсера А. Белышев, — прокатился грохот над Невой, над набережными, над площадью Зимнего дворца. Мы прислушались. В ответ на выстрел сквозь перестук пулеметов послышалось громовое «ура». Это наши пошли на штурм…»

Легендарный крейсер «Аврора» оправдал свое название — по имени древнегреческой богини утренней зари: залп его орудий возвестил зарю новой эпохи для всего человечества. А ровно через час после этого залпа, в 10 часов 45 минут вечера 25 октября, открылся II съезд Советов. По предложению В. И. Ленина было принято решение: «…опираясь на совершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, съезд берет власть в свои руки…»

На одном из первых заседаний Советского правительства — было это через три недели после восстания, 16 ноября, — обсуждался вопрос о календарной реформе, а 24 января 1918 года В. И. Ленин подписал декрет о введении западноевропейского календаря.

В феврале 1918 года по советскому календарю было только 15 дней, а весь этот год состоял из 352 дней.

«В целях установления в России одинакового почти со всеми культурными народами исчисления времени» предписывалось после 31 января считать не 1-е, а 14 февраля.

У нас 1918 год укоротился на 13 дней, и даты, естественно, передвинулись вперед на другие числа. Первая годовщина Великой Октябрьской социалистической революции праздновалась уже не 25 октября, а 7 ноября. Но в память об октябре 1917 года по старому календарю, когда впервые на Земле народ взял власть в свои руки, весь мир называет нашу революцию Октябрьской.

Советский календарь был очищен от суеверных предрассудков, от имен императорских величеств и высочеств. Вместе с ними навсегда были изгнаны имена святых, блаженных и прочих божьих угодников. Ушли из нашего календаря религиозные и церковные праздники (рождество, пасха и др.), советские люди сроднились с новыми, революционными и международными праздниками: 7–8 ноября — в честь Великого Октября, 5 декабря — День Конституции, 8 марта — Международный женский день, 1 (и 2) мая — День международной солидарности трудящихся, 9 мая — праздник Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов.

Наш календарь отмечает дни, посвященные памяти величайших вождей человечества — К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, знаменитых ученых, писателей, актеров, художников, великих мастеров культуры всех времен и народов. В календаре указаны также дни рождения руководителей нашей Коммунистической партии и Советского правительства.

Советский, подлинно народный календарь почетом отмечает особенно важные профессии и праздничные дни в честь труда: шахтера, металлурга, строителя, работников сельского хозяйства, железнодорожника, учителя, геолога, химика…

Многие календарные листки напоминают нам о праздниках, посвященных Советской Армии и Военно-Морскому Флоту, о днях создания Комсомола и Пионерской организации имени В. И. Ленина, о днях печати, радио и других памятных датах. Если не считать малышей и малышек, старичков и старушек, у нас из каждых трех человек по крайней мере один занимается физкультурой и спортом — как же не праздновать Всесоюзный день физкультурника!

Красным числом отмечен День космонавтики — в честь первого в мире космического полета человека — нашего бессмертного героя Юрия Алексеевича Гагарина на корабле «Восток» 12 апреля 1961 года.

Радостным народным праздником считается у нас и 1 сентября — день начала занятий в школах и других учебных заведениях.

Советский календарь отмечает и важные международные дни: годовщины Парижской коммуны, солидарности молодежи против колониализма, освобождения Африки, защиты детей, день студента и другие.

Наш еженедельный выходной день до сих пор именуется воскресеньем. Разумеется, для советских людей это название не связано с днем сказочного воскресения Христа, а сохраняется лишь по старинной русской традиции.

К сожалению, сохранилась в календаре и древняя семидневная неделя. Она, как вы помните, была освящена астрологическими суевериями и религиозными верованиями. Впрочем, мы на некоторое время освободились от этого календарного пережитка.

С сентября 1929 года в СССР была введена пятидневная непрерывная неделя: четыре дня потрудился — пятый отдыхай! Казалось бы, очень хорошо, но, как показала практика, хорошо, да не очень. Предприятия работали непрерывно без выходных дней, поэтому пятидневку и называли непрерывной, и ежедневно пятая часть работников отдыхала. Получалось, что там, где достаточно было бы 1000 человек, трудилось 1200. Правда, и продукции они давали больше, но время-то знаете какое было?

Вся наша Родина превратилась в гигантскую строительную площадку. Это были те знаменитые годы первой пятилетки, когда создавались Днепрогэс, Магнитка, Уралмаш и многие, многие гигантские заводы. Каждый год вступали в строй сотни новых предприятий, а рабочих для них не хватало.

За границей тогда свирепствовала страшнейшая беда — массовая безработица: миллионы людей умирали от голода и болезней. А в СССР заводы и фабрики, шахты и рудники с нетерпением ждали всех, кто хотел «поступить на работу». Можно ли было мириться с тем, что каждый день из пяти работников один отдыхает?

Вот почему в конце 1931 года мы отказались от непрерывной пятидневки и заменили ее прерывной шестидневкой: пять дней работай — шестой отдыхай! Тоже неплохо. Но в 1940 году пришлось вернуться к семидневной неделе: в то время уже разгорелся пожар второй мировой войны, и необходимо было, не жалея сил, трудиться, чтобы крепить оборону…

Теперь наши предприятия и учреждения перешли на пятидневную рабочую неделю: пять дней работай — два отдыхай! Это куда лучше, чем прежняя пятидневная непрерывка. Подумать только: еще 52 дня отдыха в год! Сколько дел можно выполнить за это время: ведь отдых — вовсе не бездумное безделье, а свободное время, которое каждый может отдать любимому занятию.

Но переход на пятидневную рабочую неделю все же не отменяет древней семидневки. От нее можно будет освободиться лишь после соответствующей реформы календаря, а это, как вы скоро убедитесь, дело очень сложное.

До сих пор сохранилось у нас и летосчисление от рождества Христова. Хотя, мы и называем эту эру новой или нашей, она все же остается вымышленной. Изменить ее, как и календарь, можно лишь по международному соглашению, и ждать этого, по-видимому, придется еще долго. Но у нас есть и свое летосчисление.

Около 100 лет назад великий сподвижник Карла Маркса, Фридрих Энгельс, предсказывая неизбежность социализма, писал, что с этого времени «начнет свое летосчисление новая историческая эпоха…». Эта эпоха начата Великим Октябрем — и от 7 ноября 1917 года мы ведем наше, советское летосчисление, которое отмечается на листках многих календарей. Можно не сомневаться в том, что со временем эта эра будет принята всеми народами. Но удобно ли начинать год в ноябре?

Нет ни одного месяца, с которого у какого-нибудь народа не начинался бы год. В древнеегипетском календаре и в нынешнем мусульманском календаре нет даже ни одного дня, который не был бы когда-нибудь новогоднем. А с января разве так уж хорошо начинать год?..

Новый год шагает по планете

Хрустит под ногами податливый снег, мороз подкрашивает лица задорным румянцем, на отрывном календаре остается один только листок — 31 декабря. Сколько веселых забот, воспоминаний, надежд связано с последним днем уходящего года! А почему последним? Стоит ли, в самом деле, началом года считать 1 января?

Этому удивлялся еще древнеримский поэт Овидий Назон, написавший книгу «Фасты» — о праздничных днях. Поэт вопрошал двуликого бога, седобородого Януса, ведавшего как минувшим временем, так и грядущим:

Странно, зачем новый год начинают в холодное время?

Разве не лучше начать его светлой и ясной весной?..

А у нас в январе земля еще укрыта белоснежным одеялом — природа словно забылась в беспробудном сне; на свинцово-сером небе редко увидишь Солнце, и короток его путь в этот холодный и хмурый день: в Москве он длится всего лишь 7 часов. Разве не приятнее было бы встречать Новый год в ту пору, когда

Гонимы вешними лучами,
С окрестных гор уже снега
Сбежали мутными ручьями
На потопленные луга.
Улыбкой ясною природа
Сквозь сон встречает утро года…
Наш величайший поэт недаром назвал весну утром года. В марте начинали год шумерийцы, вавилоняне и другие древние народы Месопотамии. Март был утром года и у древних римлян, до Юлия Цезаря, и в Древней Руси. В день весеннего равноденствия встречают Новый год и теперь народы Индии, Ирана, Афганистана.

В любой стране, у каждого народа — свои обычаи, обряды и традиции.

Новогодие во Вьетнаме празднуют в самом начале весны, между концом января и 20 февраля. На улицах городов, особенно столицы — Ханоя, повсюду продаются разнообразные лакомства, ветки персиковых деревьев и другие новогодние подарки. В каждом доме пышные букеты цветов, чаще всего нарциссов тех сортов, которые расцветают в канун новогодия.

Новый год — первый весенний праздник, и каждого гостя вьетнамцы приветствуют в этот день как посланца весны, приносящего радость. Хорошо бы, чтоб первым гостем был человек, которому во всех делах его сопутствует удача. «Неудачникам» лучше подождать дома, пока к ним заглянет кто-нибудь из счастливцев, каким всегда «везет в жизни».

В Бирме год начинается в марте или апреле, но отмечают новогодие по нашему календарю между 14 и 17 апреля. За несколько дней до этого праздника распускаются цветы на яблонях, и ребятишки охотно распевают стихи поэта Минтувина:

Видишь: яблоневый цвет
Шлет сегодня всем привет.
Это значит: Новый год
Скоро в гости к нам придет!
Накануне новогодия начинается Тинджан — веселые «водные сражения», которые продолжаются четыре-пять дней. Поздравляя с Новым годом, бирманцы обстреливают друг друга водой из игрушечных пистолетов, а иной раз обливают из стаканов, кувшинов, даже ведер.

Попадает не только друзьям-приятелям, иной раз — даже и незнакомцам. Но разве можно сердиться? Вода в этой тропической стране — символ мира и радости. А веселое новогоднее «опрыскивание», по старинному поверью, очищает не только тело, но и душу, смывая все неудачи, обиды и беды уходящего года.

И в 20 тысячах километров от Бирмы, на другом полушарии Земли, в знойной Панаме — тот же обычай обливать водой в жаркий новогодний день. Никто не обижается, когда и кубинцы угостят нежданным душем в первоянварскую жарищу.

В Иране накануне Нового года во всех квартирах раздается такой шум и грохот, что непривычный чужестранец непременно подумает: дело дошло до серьезной драки. Ничего подобного: под веселые шутки люди швыряют на пол посуду, даже на улицах звенят разбитые вдребезги черепки, Таков старинный обычай: накануне новогодия бить старые горшки, кувшины или другую глиняную посуду, чтобы на ее место водворились новенькие заместители — в знак «обновления жизни».

И в Италии, лишь только наступит новогодняя полночь, из широко распахнутых окон летят на улицы сломанные стулья, вспоротые матрацы и прочая рухлядь. Старье и хлам — вон из квартир: кому охота встречать Новый год с этим мусором. А вслед за ним бросают на тротуары петарды и хлопушки. Они с шумом взрываются под ногами случайных прохожих; испугаешься — сам виноват: кто же это гуляет по улицам в новогодний час!

Хотя морозы — редкость в Италии, но и здесь ребята получают подарки от Деда-Мороза, только называют его Баббо Натале — рождественский папаша. И в тропических странах — Бразилии и Панаме, — где никогда не бывает ни морозов, ни даже снега, подарки детям приносит Дед, вернее, Папа Ноэль — «отец рождества».

На противоположной стороне нашей планеты, в Японии, Новый год издревле самый веселый и любимый, самый торжественный народный праздник. Начинается он 1 января и длится целую неделю. Ворота украшаются зелеными ветками сосны и бамбука — они долго не вянут, эти символы верности и долголетия. А в домах и на улицах цветов так много, что страна кажется расцветающим садом.

Когда приближается полночь на 1 января, во всех храмах мелодичный колокольный перезвон провожает старый год. А последний, 108-й удар колоколов возвещает рождение Нового года. И вскоре после этого ложатся спать, чтобы пораньше встать 1 января. Каждому хочется встретить новогодний рассвет Страны Восходящего Солнца, как называют свою родину японцы.

Но взгляните на карту. В Беринговом проливе, между Чукоткой и Аляской, есть два скалистых острова Диомида: М. Ратманова и И. Крузенштерна — первых русских мореходов, совершивших кругосветное плавание. На большем острове — М. Ратманова — развевается красный флаг с гербом СССР, на меньшем — звездно-полосатый флаг США. Между этими островами, от Берингова пролива, начинается и через просторы Великого океана до самой Антарктиды протянулась международная линия перемены дат. На этой условной линии рождается каждый Новый год и все дни календаря.

Морские суда, пересекающие Тихий океан с востока на запад, пропускают в календаре один день и считают, например, после полуночи среды 31 декабря, 1969 года сразу, пятницу 2 января 1970 года. На судне, идущем в противоположном направлении, наоборот, дважды считают одну и ту же дату — число месяца и день недели.

«Граница дней» на Севере проходит вдоль государственной границы Советского Союза. И первыми в мире Новый год встречают на Чукотке жители Наукана и Уэлена — самых восточных селений на краю Советской земли. Отсюда первый день года, минуя Камчатку, Сахалин, Японию, Страну Утренней Свежести — Корею, стремительно, быстрее, чем самолеты «ТУ», мчится на запад, но…

«Широка страна моя родная»: самая широкая на свете страна раскинулась на 10 000 километров. И 10 часов должен затратить даже быстрокрылый Новый год, чтобы добраться от Уэлена до Москвы. А дальше меньше трех часов понадобится, чтобы пересечь Западную Европу, а еще через часов перекрыть Атлантический океан.

Теперь уже недолго остается путешествовать Новому году: через 5 часов он достигнет Аляски — здесь в городке Уэльсе завершают свою короткую жизнь все календарные дни. Если переплыть или перелететь по Беринговому проливу 90 километров, отделяющих Уэлен от Уэльса, то можно переселиться… во вчерашний день. Такой забавный случай действительно приключился в 1929 году с нашим известным летчиком Маврикием Трофимовичем Слепневым. Вот что сам он рассказывал об этом необычном путешествии:

«С мыса Северный я вылетел 4 марта и в тот же день к вечеру прибыл в Тейлор. Расписываясь в книге прибывающих, я поставил 4 марта. Хозяин гостиницы вежливо предупредил меня, что я ошибся и что сегодня 3 марта. Я настаивал на своем, он упирал на свое. Дело в том, что, вылетев 4 марта, я прилетел в Америку 3 марта — это объясняется разницей поясного времени. Так я и не знаю, какого же числа в два часа дня я пролетел разграничительную линию, где меняется число месяца».

Как бы то ни было, Слепнев прибыл в США раньше, чем вылетел из СССР. Если бы он отправился в путь 1 января, то мог бы вторично встретить Новый год в Америке — там было бы еще 31 декабря. А если перелететь 31 декабря из Уэльса в Уэлен, то совсем не удастся отметить новогодие, так как в Уэлене будет уже 1 января. Зато сразу переселишься на один день в будущее.

Пока только таким способом можно совершать путешествия во времени. Но мы с вами сейчас все-таки перелетим на 175 лет в прошлое.

ХОРОШ ЛИ НАШ КАЛЕНДАРЬ?

Без богов и царей

В конце 1793 года на улицах французского города Арраса происходила не виданная никогда прежде демонстрация. В ней участвовало около 20 000 человек, почти все граждане небольшого города.

Во главе шествовали 12 групп по 30 человек в каждой: сначала мальчики и девочки, затем юноши и девушки, потом молодые мужчины и женщины, а за ними пары постарше, люди почтенного возраста и совсем пожилые. Торжественное шествие замыкали пять 75-летних старцев и один 100-летний с длинной седой бородой — его несли под бархатным балдахином на носилках, увитых цветами. А в конце необычайной процессии шумной и веселой ватагой спешили вприпрыжку маленькие школьники и школьницы.

Для чего понадобился этот «парад всех возрастов»? Будто и без того не известно, что жизнь бессмертна и всегда бок о бок с уходящим поколением на смену ему растет молодежь! Нет, то было празднество в честь введения нового — республиканского — календаря.

Еще в 1788 году писатель Пьер Сильвéн Марешáль, революционер-атеист, издал «Альманах честных людей». Он предложил заменить христианское летосчисление и ввести новый календарь: год должен начинаться весной, 1 марта, и состоять из 12 месяцев по 30 дней, или по три декады, как это было в Древнем Египте. В конце года Марешаль предлагал добавить пять (в високосном году — шесть) дней праздничных, посвященных Любви, Бракосочетанию, Признательности, Дружбе и Великим людям.

В альманахе-календаре не было имен святых, как в христианских календарях, не упоминались короли, герцоги, графы, бароны и прочие аристократы. Вместо этих представителей феодальной знати названы были «честные люди»: народ должен почитать борцов за благо человечества, выдающихся ученых, государственных и общественных деятелей.

Альманах Марешаля был дерзким вызовом, протестом против религии, против власти дворян и духовенства, против папы и католической церкви. И вольнодумный сочинитель альманаха поплатился за свою смелость: в начале 1789 года Марешаль был осужден за восхваление безбожников и презрение к «людям благородным», то есть аристократам, происходившим из хороших, «благих» родов.

Этот безумный нечестивец, как было сказано в постановлении парламента, стремится «уничтожить старый календарь, опорочить имена тех, кто отличался святостью, поставить на их место язычников, атеистов — врагов нашей церкви… Поэтому его опасная книга должна быть предана огню, а ее автор заключен в тюрьму». Книга была сожжена, Марешаль посажен в Бастилию, а затем выслан из Парижа.

Однако через несколько месяцев все изменилось. Вооруженный народ 14 июля 1789 года захватил крепость Бастилию — с этого началась Французская буржуазная революция. Она свергла ненавистную народу королевскую власть, а Национальный Конвент, высший орган новой власти, 21 сентября 1792 года провозгласил республику.

Все, что напоминало о старом порядке, феодально-крепостном строе, возбуждало гнев и негодование. Даже старый календарь, связанный с отжившей верой в божественные силы и чудеса, казался оскорбительным для достоинства граждан страны, обновленной революцией,

Надо было изгнать предрассудки и суеверия из их последнего, самого прочного убежища — повседневного быта. И Конвент поручил комиссии выдающихся астрономов и математиков разработать новый календарь, очищенный от пережитков религии и феодализма. В сущности, «Альманах» Марешаля послужил основой для календарной реформы.

В сентябре 1793 года председатель комиссии Жильбер Ромм доложил Конвенту о проекте нового календаря. «Христианская эра, — сказал он, — была эрой жестокости, лжи, вероломства и рабства; она окончилась вместе с королевской властью, источником всех наших зол».

Последний день этой власти, 21 сентября 1792 года, должен стать и последним днем христианской эры. Вместо нее следует ввести новое летосчисление — от первого дня Французской республики, 22 сентября 1792 года.

Как раз в этот или следующий день наступает осеннее равноденствие и в сентябре же заканчиваются сельскохозяйственные работы. Так пусть же, говорил Ромм, памятный народу первый день республики будет и началом каждого года. Тогда новогодие свяжет воедино всенародный праздник, важную астрономическую дату и завершение трудов в земледелии — основной отрасли всего хозяйства республики.

В новом календаре, как предлагал Марешаль, было 12 месяцев по 30 дней, или по три декады плюс еще 5 или 6 дней в конце года. Упразднялась древняя неделя как вредный пережиток астрологии и религии. Вместе с семидневкой были уничтожены и прежние названия дней по именам богов.

Каждый день декады получил новое название по числительным: первый, второй… до десятого, декади′, — дня отдыха взамен воскресенья. Кроме того, праздничными считались: Новогодие — 22 сентября и все добавочные дни в конце года.

Порядковыми числительными были названы и месяцы: 1-е число первого месяца наступало 22 сентября по григорианскому календарю; 1-е число второго месяца — через 30 дней, то есть 22 октября; 1-е число третьего месяца — еще через 30 дней, то есть 21 ноября, и т. д.

Но тогда пришлось бы, называя дату, говорить, например, так: первый день второй декады третьего месяца четвертого года республики. Не сразу сообразишь, о какой дате идет речь.

Очень интересное предложение внес депутат Конвента Фабр д’Эглантин — революционер, актер и поэт.

Впервые в истории

Зал грохотал от аплодисментов, когда Эглантин произнес свою взволнованную речь.

Каждая страница старого календаря, говорил поэт, осквернена предрассудками и фальшью — проклятым наследием церкви и трона. Слишком долго они навязывали народу, особенно доверчивым крестьянам, коллекцию вредных заблуждений и шарлатанства. Мы должны покончить с этими бреднями невежества и заменить религиозный обман истинами природы.

Конвент единодушно принял новые названия месяцев, придуманные Эглантином. Они образно и просто напоминали о явлениях природы и важнейших земледельческих работах, как это было в старинном русском календаре.

В согласии с природой год делился на четыре квартала — сезона по три месяца, или 90 дней.

Осенние месяцы, с 22 сентября до 20 декабря по григорианскому календарю, получили названия: вандемьéр — виноградный (сбор винограда), брюмéр — туманный, фримéр — изморозный (месяц инея и заморозков).

Зимние, с 21 декабря по 20 марта: нивóз — снежный, плювиоз — дождливый, вентóз — ветреный.

Весенние, с 21 марта по 18 июня: жерминáль — месяц прорастания, флореáль — цветения, прериáль — луговой.

Летние, с 19 июня до 16 сентября: мессидóр — месяц жатвы, термидóр — знойный, фрюктидóр — плодоносный.

Добавочные дни в конце года, с 17 до 21–22 сентября, были названы «бесштанными». Странное название, не правда ли? Объясняется оно вот чем.

Дворяне-аристократы щеголяли в кюлотах — коротких, до колен, бархатных штанах, украшенных внизу кружевами. Мужчин простого звания, носивших обычные брюки, аристократы окрестили пренебрежительным прозвищем «санкюлоты» — бесштанные, то есть попросту бедняки, нищие.

«Для нас, революционеров-патриотов, дорого это прозвище, прославленное свободой», — сказал Эглантин и предложил назвать добавочные дни санкюлотидами, посвятив каждый из них особому празднику.

В первый день — Гения — восхваляются выдающиеся победы человеческого ума: открытия и изобретения, сделанные за год в науке, искусстве, ремеслах.

Второй день — праздник Труда и его героев.

Третья санкюлотида была праздником Подвигов, мужества и отваги.

Четвертая — праздником Наград, общественного признания и народной благодарности тем, кого прославляли в три предыдущих дня.

Пятая посвящалась Общественному Мнению и Суду, одновременно веселому и грозному. Пусть боятся его все должностные лица: если они не оправдали доверия — горе им! Праздник Мнения открывает уста всем французам, и едкое их остроумие не щадило тех, кто обманул надежды народа.

Шестой, добавочный день (только в високосные годы) именовался санкюлотидой Олимпиады — спортивных игр и состязаний.

Впервые в истории календарь освободился от древних суеверий и предрассудков, но, к сожалению, ненадолго.

Заговор против религии

Новый календарь начал свою жизнь с 22 сентября 1793 года — 1 вандемьера второго года Французской республики. Словно предвидя далекое будущее, писал тогда Марешаль: «Французская революция — только предтеча другой, более великой и величественной революции, которая станет последней».

Как раз в то время французские ученые разработали новую систему мер «на все времена, для всех народов». Эта метрическая система, как известно, основана на десятичном счислении: каждая единица длины и веса в десять раз больше или меньше предыдущей.

Почему бы и время не измерять по десятичной системе? Ведь считаем же мы годы десятилетиями, столетиями, тысячелетиями. Конечно, самый год нельзя разделить на десять или сто равных частей. Но что мешает другую, не менее важную меру времени — сутки — делить на десять частей?

Ведь наши привычные 24 часа унаследованы от вавилонян, у которых сутки состояли из 12 двойных часов. Там это было связано с шестидесятиричным счислением. Но теперь у нас десятичное счисление, и республика вовсе не обязана преклоняться перед древними традициями.

Разве не удобнее сутки делить на 10 часов, час — на 100 минут, а минуту — на 100 секунд? Тогда в сутках будет не 86 400, а ровно 100 000 секунд.

Предложение ученых было принято Конвентом, и механики изготовили несколько экземпляров новых часов. На них был 10-часовой циферблат, разделенный черточками еще на 100 делений. Часовая стрелка за сутки совершала вместо двух только один оборот, а минутная вместо 24 оборотов — 10.

Но часы тогда еще были дорогой редкостью, и решение о новой мере времени осталось на бумаге. Другое дело — новый календарь. Вводя его, Конвент призвал граждан «проявить неумолимую вражду ко всем предрассудкам» и разъяснять всем, кто еще не знает, преимущества и революционное значение календарной реформы.

Вот тогда-то и начались карнавальные шествия во многих городах Франции. В Бордо, на площади перед церковью, был поставлен балет с участием 12 месяцев и 5 санкюлотид. В других городах главными героями были Свобода, Равенство и Братство, а также Разум: он гордо восседал в карете, под колесами которой с жалобным писком лопались надутые пузыри суеверий.

Из страха перед республиканской властью церковнослужители скрывали бессильную ненависть к новому порядку. Только один епископ злобно спросил Ромма: «Для чего нужен ваш календарь?» — и получил достойную отповедь: «Для того, чтобы уничтожить ваше воскресенье», то есть веру в Христа.

Недаром враги революции, бежавшие за границу, богатые дворяне, называли республиканский календарь «заговором против религии». Весть об этом заговоре быстро разнеслась по Европе и вызвала свирепую ярость духовенства, особенно католической церкви во главе с папой.

Как смеют мятежники-санкюлоты посягать на законы и обычаи многовековой давности? Они не только выкинули из календаря всех святых, но и — страшно даже подумать! — совсем отменили воскресенье и все христианские праздники. Мало того, что республиканцы-безбожники развратили французов, — они заразят безверием и другие народы.

Этого святейший папа простить не мог. Конечно, он обижен был не сколько безбожным календарем, сколько совсем другими обстоятельствами.

Католической церкви во Франции принадлежала почти десятая часть всех земель — огромные поместья, где трудились сотни тысяч закрепощенных крестьян. Французская революция начала сокрушать феодальные порядки. Вот почему папа призывал во имя Христа удушить революцию и поддерживал всех врагов республики, особенно французское духовенство.

Недолго прожил республиканский календарь — всего лишь 12 лет. В сентябре 1805 года он был отменен Наполеоном I по соглашению с папой.

Однако через 65 лет, с 18 марта 1871 года, первого дня Парижской коммуны — был вновь возрожден республиканский календарь: 1871 год считался 79-м от основания Французской республики, а март, апрель, май, как и прежде, назывались жерминаль, флореаль, прериаль. На этот раз календарь, как и Коммуна, просуществовал лишь 72 дня — до 28 мая.

Так закончилась первая в истории попытка освободить календарь от религиозных пережитков, сделать его таким же простым и удобным, каким он был тысячи лет назад в Египте. Но там начало года блуждало по всем дням, а французские ученые прикрепили его к полуночи того дня, когда наступало осеннее равноденствие по парижскому времени. Эту дату астрономы заранее вычисляли с математической точностью.

В таком строго научном календаре високоснымсчитался не всегда каждый четвертый год, а иногда и пятый. В сущности, это не было новинкой: такое же чередование високосов впервые было придумано в Иране за 710 лет до Французской революции.

Как решается неразрешимая задача?

Долгую жизнь прожил замечательный иранский поэт Омар Хайям — около 83 лет. Много времени отдал он своим любимым наукам — астрономии и математике. Однако всемирную славу завоевал он не научными трудами, а знаменитыми четверостишиями, которые умещаются в небольшой книжке.

Талантливый поэт воспевал красоту и радости жизни, язвительно осмеивал мусульманских богослужителей — мулл.

Недаром они называли его стихи «лютыми змеями» для законов, предписанных кораном — священной книгой верующих мусульман.

Молодого поэта-ученого глубоко уважал его старший друг Низам ал-Мулк — первый министр султана Джелал ад-Дина Малик-шаха. По соизволению шаха в 1074 году была построена отличная астрономическая обсерватория: она прежде всего должна была помочь в решении важной задачи. Именно для этого ал-Мулк и пригласил к султанскому двору Омара Хайяма.

В Иране с древних времен был солнечный календарь, такой же, как в Египте: он состоял из 12 месяцев по 30 дней и пяти добавочных дней, но високосного года, как и в Египте, не было. Поэтому календарь каждые четыре года убегал на один день вперед, а за 120 лет — на целый месяц. Однако через 119 лет в календарь добавляли еще один, 13-й месяц, и все дни вновь возвращались на свои места. А главное, при этом Ноуруз — первый весенний праздник и новогодие — опять совпадал с весенним равноденствием, 21 марта.

Буйно и стремительно наступает весна в Иране: еще не успеет растаять в предгорьях снег, а на деревьях уже набухают почки и бутонами покрываются розовые кусты. Можно ли сделать так, чтобы Ноуруз всегда совпадал с началом весны — равноденствием? Вот какую задачу должны были решить Омар Хайям и другие астрономы. И Хайям предложил очень простое и удачное решение.

Прежде всего надо было добавлять к каждому четвертому году, как в юлианском календаре, високосный день. Но этого еще недостаточно. Ведь весеннее равноденствие за 128 юлианских лет все же отступает на один день. Значит, и Ноуруз будет кочевать с 21 марта на 20-е, потом на 19-е число, все больше удаляясь от начала весны.

Вы уже догадываетесь, что в Иране решали такой же вопрос, как в 1582 году календарная комиссия папы Григория XIII. В Риме нужно было прикрепить «навечно» весеннее равноденствие к 21 марта, а в Иране — связать с этим равноденствием всенародный праздник новогодия. И Хайям придумал лучшее решение, чем в Риме, через 500 лет.

В сущности, поэт-ученый стремился создать совершенно точный календарь, решить ту задачу, с которой началась эта книга. Теперь наконец пришла пора и нам заняться этой неразрешимой задачей.

Солнечный год, один оборот Земли вокруг Солнца, продолжается 365 дней 5 часов 48 минут 46 секунд.

В египетском календаре было ровно 365 суток. Очень короткий календаре, надо было удлинить его.

Об этом позаботился Юлий Цезарь с помощью Созигена. Они сделали високосным каждый четвертый год, добавив к нему еще один, 366-й день. Если разверстать этот дополнительный день поровну между четырьмя годами, то получим, что каждый из них увеличился на 1/4 суток и продолжается в среднем 365 дней 6 часов.

Юлианский календарь оказался длиннее солнечного года на 11 минут 14 секунд. Теперь уже надо было укоротить календарь, чтобы за 128 лет не вырастал лишний день.

Для этого Хайям придумал остроумную комбинацию високосов. Он предложил в течение 28 лет считать, как и в юлианском календаре, семь високосов, но следующий — восьмой — назначил уже не через четыре, а через пять лет. Посмотрим, что при этом получается.

За 33 года в календаре Хайяма добавляется к 365 суткам еще 8 дней. Выходит, что в среднем каждый год увеличивается на 8/33 суток и продолжается 365 дней 5 часов 49 минут 5,5 секунды.

Как видите, Хайям добился своей цели: год по его календарю всего лишь на 19,5 секунды длиннее солнечного года. Благодаря этому лишние сутки накопляются не за 128 лет, как по юлианскому календарю, а примерно только за 4430 лет [41].

Вот какую высокую точность дает небольшая передвижка восьмого високоса. Если бы календарь Хайяма сохранился до наших дней, Ноуруз отступил бы на один день от весеннего равноденствия лишь в 56 веке!

Такой же точностью обладал и французский республиканский календарь. Только начало года в нем было прикреплено не к весеннему, а к осеннему равноденствию. Но оба календаря хоть и немного, а все-таки длиннее солнечного года. Если бы удалось чуть-чуть укоротить их — всего на 19 секунд за целый год, — о календарь был бы совсем точным. Можно ли это сделать?

Больше 100 лет назад, в 1864 году, директор астрономической обсерватории в эстонском городе Дерпте (ныне Тарту) И. Мэдлер разработал оригинальный проект. Он рассуждал так. Если ваши часы поставлены неверно, например опаздывают на пять минут, но идут точно, можно довольствоваться поправкой. Если же часы идут неточно, то лучше отдать их в ремонт. Еще хуже обстоит дело с юлианским календарем: он и запаздывает, и построен неточно.

Мэдлер предложил очень просто «отремонтировать» этот календарь: в нем лишние сутки накопляются за 128 лет, надо исключить их, считать за это время не 32 високоса (128:4), как полагается по старому и новому стилям, а только 31. Тогда, мол, получится вполне точный календарь чуть ли не навечно. Но Мэдлер немножко преувеличил достоинства своего проекта.

Каждый год по Мэдлеровскому календарю в среднем короче, чем по юлианскому, на 1/128 часть суток, то есть на 11 минут 15 секунд, и продолжается 365 дней 5 часов 48 минут 45 секунд.


Какой календарь лучше?

Он действительно очень близок к солнечному году, всего лишь на одну секунду короче его. Совсем ничтожная величина, но все-таки совершенно точного, «вечного» календаря не получается. Эта задача неразрешима.

Да и нужна ли такая абсолютная точность? Ведь календарь — не часы. Если они отстают или убегают вперед хотя бы на минуту в сутки и вы не будете переставлять минутную стрелку, то через год ваши часы станут показывать 6 часов в полдень или в полночь. А если календарный год отступает от солнечного на одну минуту, это в житейской практике и не заметно и не имеет ровно никакого значения: разница в сутки набежит только через полторы тысячи (точнее — 1440) лет…


ЗАМЕТКА ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫХ
Лунно-солнечный календарь Метона, созданный почти за 400 лет до юлианского, был точнее его: ошибка в сутки вырастала не за 128, а лишь за 213 лет. Надо полагать, что об этом знали Созиген и Юлий Цезарь, но предпочли менее точный, зато более удобный солнечный календарь. В самом деле, не очень приятно было бы для нас считать в одном году 354 дня, а в другом 384, как эго получается во всех лунно-солнечных календарях.

Еще точнее мусульманский лунный календарь: он ошибается на сутки только за 2308 лет. Но согласитесь вы жить по такому коротенькому календарю, в котором месяцы перепрыгивают из одного сезона в другой?

Индейцы майя много веков назад придумали более точный календарь, чем григорианский. «Календарь майя был лучшим на свете! — восторженно восклицает археолог К. Керам. — Он… был самым точным». В этом Керам ошибся: точнее были календари Миланковича (стр. 212) и Мэдлера (см. таблицу на стр. 273).

Наш нынешний календарь менее точен, чем предложенные Хайямом и Мэдлером. Год по григорианскому календарю в среднем продолжается 365 дней 5 часов 49 минут 11 секунд, меньше чем на полминуты отстает от солнечного года. Весеннее равноденствие отступит от 21 на 20 марта лишь в 4882 году. Хватит не только на наш век, но и на много грядущих столетий.

Авторы и название календаря

Продолжительность года (в сутках)

Величина ошибки (в частях суток)

За сколько лет накапливается ошибка в одни сутки


Астрономический год 365,24219

Минус означает меньше, плюс — больше средней продолжительности года


Древнеегипетский

365,00000

— 0,24219, или 5 час. 48 мин. 46 сек.

Около 4,3 года

Созиген — юлианский

365,25000

+0,00781, или 11 мин. 14 сек.

128 лет

Лилио — григорианский

365,24250

+ 0,00031, или 26 сек.

3300»

Хайям — Джелали

365,24242

+ 0,00023, или 19,5 сек.

4430»

Индейцев майя

365,24200

— 0,00019, или 16,4 сек.

5270»

Миланкович — новоюлианский

365,24222

+ 0,00003, или

2,6 сек.

43 000»

Мэдлер

365,24218

— 0,00001, или

1 сек.

80 000»


Для практических надобностей большей точности и не требуется, а комбинация високосов легче запоминается, чем по проектам Хайяма или Мэдлера. Но достаточно ли прост и удобен григорианский календарь? Оказывается, много у него недостатков и стоит он слишком дорого.

Новая неразрешимая задача

«Какой сегодня день?» — очень часто задаем мы этот вопрос, и не всегда сразу сообразишь — приходится заглядывать в календарь.

Вы отправились в библиотеку обменять книгу — и зря прогулялись: забыли, что сегодня понедельник и библиотека закрыта. Сколько забавных недоразумений и неприятных сюрпризов случается из-за таких обидных ошибок!

Почти никто не знает и не очень интересуется, в какой день он родился. Но во многих случаях день недели помогает определить или проверить дату важного исторического события, как это было, например, с битвой на реке Калке. Иной раз приходится производить кропотливые вычисления или пользоваться специальными таблицами, чтобы узнать день недели для какой-нибудь старинной даты.

Очень уж изменчив, неустойчив и нестроен существующий календарь. Прежде всего — одни и те же числа месяцев приходятся на разные дни недели, и каждый год по-новому, перескакивая на один или два дня вперед. Праздники и годовщины памятных событий каждый год выпадают на другие дни недели — из-за этого нередко приходится передвигать еженедельный выходной день.

Год на год и месяц на месяц не похожи: в одних по 31 дню, в других по 30, а в феврале — 28 или 29. Эти неравные по длине месяцы достались нам в наследство от юлианского календаря вместе с названиями по именам богов и богинь, римских императоров и по не соответствующим своему смыслу числительным.

Сравните кварталы — у них неравное число дней. И полугодия поэтому неодинаковы по продолжительности. Вот какой разнобой получается:


Январь — 31 день Февраль — 28 или 29 Март — 31

Апрель — 30

Май — 31

Июнь — 30

Июль — 31

Август — 31 Сентябрь — 30

Октябрь — 31 Ноябрь — 30 Декабрь — 31

I квартал — 90 или 91 день

II квартал —

91 день

III квартал — 92 дня

IV квартал — 92 дня

Первое полугодие — 181 или 182 дня

Второе полугодие — 184 дня


Мы так привыкли к нашему непостоянному, неравномерному календарю, что не замечаем всех этих недостатков, но они дорого обходятся государству. Подумайте сами.

Крупный металлургический завод производит тысячи тонн чугуна в сутки. Ясно, что каждый день должен быть на строгом учете, но в одном месяце больше дней, а в другом меньше. И ежемесячно приходится составлять новый план для всего предприятия и каждого цеха, рассчитывать, сколько потребуется сырья и материалов, сколько тонн металла должна дать каждая печь.

В апреле 1967 года при пятидневной рабочей неделе было 5 суббот и 5 воскресений, то есть всего 20 рабочих дней, а в апреле 1968 года — 4 субботы и 4 воскресенья, или 22 рабочих дня.

То же самое — на всех фабриках и заводах, в шахтах и рудниках, на железных дорогах и электростанциях, в совхозах и колхозах. Десятки тысяч предприятий должны разрабатывать месячные, квартальные, полугодовые планы, два раза в месяц выдавать заработную плату десяткам миллионов рабочих и служащих, ежегодно рассчитывать их отпуска.

Все эти расчеты сильно усложняются из-за того, что один год не похож на другой. В январе 1965 и 1966 годов было по шесть выходных дней: пять воскресений и Новый год; значит, рабочих дней было 25. А в 1967 году Новый год совпал с воскресеньем, и рабочих дней стало 26. В любом месяце, даже в коротком феврале (високосного года) бывает то 4, то 5 воскресений, а после введения у нас пятидневной рабочей недели — от восьми до десяти выходных дней: суббот и воскресений.

Сколько труда и денег затрачивается, вернее — растрачивается на такие утомительные, громоздкие расчеты! Только нашей стране они стоят ежегодно миллионы рабочих часов. А во всем мире?..

Календарные расчеты неизмеримо упростились бы, если бы все месяцы имели одинаковое число рабочих дней. Еще лучше, если бы любой день недели раз навсегда был прикреплен к определенному числу. Пусть бы, например, в каждом месяце было только по 28 дней, тогда мы скоро привыкли бы, что понедельник — это 1-е, 8-е, 15-е, 22-е числа каждого месяца, вторник — 2-е, 9-е, 16-е, 23-е, и т. д.

Вот было бы хорошо: купил перекидной или табель-календарь, и он будет служить, пока не истреплется. А теперь, хочешь не хочешь, изволь ежегодно приобретать новый календарь. И каждый год на это расходуются миллионы рублей, поезда бумаги, сотни тысяч рабочих часов.

Эти средства и труд можно сберечь, если создать неизменный из года в год, вечный календарь. Нужно только придумать такую комбинацию месяцев и недель, чтобы каждый день в любом месяце всегда приходился на одни и те же числа. Но как это сделать? Природа наделила нас очень неудобным и неудачным числом дней в году: 365 делится без остатка только на 5 и 73. Не делить же год на 5 месяцев по 73 дня. Если же в 12 месяцах считать по 30 дней, то получится только 360, а по 31 — выйдет 372 дня в году.

Такое же неудобство и с семидневной неделей: в месяце их четыре + 1, 2 или 3 дня, а в году 52 недели плюс 1 или 2 дня. Если в месяце будет ровно четыре недели, получится только 28 дней, а пять семидневок — это 35 дней.

Никак нельзя разбить год на 12 равномерных месяцев с одинаковым количеством дней, а месяцы — на равное число недель. Как же быть? Едва мы успели справиться с одной неразрешимой задачей, как возникла новая.

Но решить ее все-таки можно. И главная сложность вовсе не в простом и удобном решении…

По какому календарю жить?

Диву даешься, когда подумаешь, сколько людей трудились над реформой нынешнего календаря. Сколько созывалось по этому вопросу съездов, конференций, совещаний!

И до сих пор многочисленные комиссии и общества добавляют всё новые и новые предложения к сотням уже разработанных. А все они отличаются лишь несущественными деталями от двух основных проектов.

Обсудим проект № 1. Год состоит из 13 равных один другому месяцев по четыре недели, или 28 дней. Каждый месяц начинается воскресеньем и заканчивается субботой, имеет четыре дня отдыха и 24 рабочих дня. Любой день недели всегда совпадает с определенным числом месяца, и все праздники из года в год приходятся на одни и те же дни недели.

В этом календаре ровно 52 недели, или 364 дня. Не хватает одного или двух дней, — они не входят в счет. Один из них, Новый год, открывает календарь, а другой — вставляется посредине високосного года.

Очень простой и стройный календарь: годится на любой год, упрощает все расчеты, связанные с разнокалиберными месяцами. Такой календарь предлагали ввести с воскресенья января 1933 года, но он вызвал множество возражений.

Придется добавлять непривычный тринадцатый месяц (как в лунно-солнечном календаре) — это не очень-то удобно, все равно что заменять наш с детства знакомый циферблат тринадцатичасовым. А самое главное — неудобно само число 13: оно не делится ни на два, ни на четыре, это усложнит расчеты по кварталам и полугодиям.

Лучше проект № 2, сохраняющий 12 месяцев. Календарь этот также состоит из 52 недель, или 364 суток, а недостающие 1 или 2 дня не имеют числа и не включаются в неделю; это День мира и дружбы народов, следующий после 30 декабря, и Високосный день, добавляемый после 30 июня в високосные годы.

Все четыре квартала (а значит, и полугодия) равномерны: в каждом по 13 недель, или 91 дню. Первый месяц любого квартала (январь, апрель, июль, октябрь) имеет 31 день с пятью воскресеньями, а все остальные кварталы — по 30 дней с четырьмя воскресеньями. Вот и получается, что в любом месяце по 26 рабочих дней.

В нашей пятидневной рабочей неделе, кроме воскресений, выходные еще и субботы, то есть рабочих дней будет только 21 или 22, а в некоторых месяцах и того меньше. В марте, кроме 4 воскресений и 5 суббот, еще Международный женский день, и рабочих дней будет 20. В мае праздничные дни 1-е, 2-е, 9-е, и рабочих дней будет 19. В ноябре два праздничных дня Великого Октября, и рабочих дней будет 20, так же как в декабре, в котором к 9 выходным дням добавляется еще День Конституции. Интересно отметить, что во Всемирном календаре ни один из наших праздников не совпадает ни с субботами, ни с воскресеньями.

В сущности, проект Всемирного календаря мало отличается от древнего кумранского, созданного больше двух тысячелетий назад (см. стр.. 144). Такое совпадение не случайно, а неизбежно при существовании семидневной недели. Чтобы упорядочить календарь, следует установить целое число недель (52) плюс один или два дня «без числа и имени».

Правда, в проекте № 2 дни недели не в каждом месяце, а лишь в каждом квартале совпадают с одинаковыми числами. Но дата, годовщина любого события из года в год приходится на один и тот же день недели, например 7 ноября — на вторник. Несмотря на некоторые недостатки, это все же неизменный, «вечный» календарь: каждый год и каждый квартал начинается воскресеньем и оканчивается субботой.

Как видите, не так уж трудно придумать простой, удобный, всем понятный календарь, гораздо сложнее ввести его в жизнь, чтобы единый счет дней был на всем свете. Это можно сделать лишь после одобрения проекта всеми странами или большинством их… Но вот здесь-то и возникает главное препятствие: в капиталистических государствах еще сильно влияние церкви, а она всячески отстаивает сохранение устаревшего календаря.

В 1954 году Секретариат Организации Объединенных Наций (ООН) высоко оценил проект, представленный Международной ассоциацией Всемирного календаря. Это все тот же проект № 2; год состоит из 52 недель плюс один или два добавочных дня без числа: один — День Мира, в конце года, международный праздник доброй воли и сотрудничества всех народов, а другой день, тоже праздничный, вставляется только в високосные годы между 30 июня и 1 июля.

Проект поддержали СССР, Франция и другие государства, особенно Индия. В этой стране тогда существовало больше трех десятков различных календарных систем. Их создали века назад ученые брамины больше для астрологических гаданий, чем для практических нужд. Год начинался в разные дни, имел различное число месяцев, летосчисление велось по разным эрам.

Можете представить себе, какая путаница получалась при этом, как мешало это единению народов великой страны, подчеркивая национальные различия и религиозные пережитки каст — замкнутых, как секты, общественных групп. Только в 1957 году индийское правительство ввело единый для всего государства национальный календарь. А ведь еще и до сих пор в некоторых странах сохранились старинные календари со своими эрами и новогодиями.


Буквы «В. Д» означают «високосный день», а «Д. М.» — День мира и дружбы народов.

Новый, Всемирный календарь предполагалось ввести с воскресенья 1 января 1956 года. И Секретариат ООН заблаговременно разослал проект всем государствам для обсуждения.

Но правительство Соединенных Штатов Америки решило, что проект непригоден «по религиозным соображениям». Не понравился он по той же причине и правительству Великобритании. В чем же дело?

Если в календаре даже один день исключается из общего счета, то следующее за ним воскресенье тоже сдвинется на один день недели вперед. И выйдет, что Христос «воскрес» не в воскресенье, а в понедельник — вот какое горе!

Впрочем, дело не только в еженедельном религиозном празднике — пятница у мусульман или воскресенье у христиан. Некоторые христианские праздники и посты отмечаются через определенное число недель до или после пасхи. Да и сама пасха связана с воскресеньем. Если нарушится непрерывный счет дней недели, то все эти праздники придутся не на «свои дни».

Эмблема Всемирного календаря.

Но ведь очень часто, как мы видели (стр. 166), православная церковь празднует пасху не в первое воскресенье после первого весеннего полнолуния, как предписал Никейский собор, а неделей позже. При этом сползают на неделю и все «подвижные» или «переходящие», как их называют, праздники, и никакой беды не случается.

И все же церковь упрямо настаивает на сохранении существующего календаря и давно уже отжившей, никому не нужной семидневной недели, увековеченной тысячелетними предрассудками и суевериями.

Некоторые защитники семидневной недели оправдывают сохранение ее древностью традиции: ведь существует она уже около 4000 лет, чуть ли не со времен вавилонского царя Хаммурапи, и сохранилась почти у всех народов. Ну и что ж из этого? Разве так уж полезны все традиции и необходимо их сохранять? Вот, например, французский республиканский календарь упразднил неудобную семидневную неделю, и ничего страшного не случилось.

Другие защитники семидневки говорят: конечно, религиозные верования нам не указ; мало ли что евреи, а затем и христиане заимствовали вавилонскую неделю. И вовсе не верим мы библейской сказке о сотворении мира в шесть дней, после которых создатель почил от трудов своих в день седьмой. Но ведь не только богу, а каждому человеку необходимо отдыхать.

Это безусловно верно, но не следует путать рабочую неделю с календарной семидневкой. Почему нужно работать непременно шесть дней подряд? Для здоровья человека и правильного развития молодежи гораздо полезнее отдыхать раз в шесть или даже в пять дней. Еще лучше после трудовой пятидневки располагать двумя днями отдыха, как это установлено в Советском Союзе.

Давно уже семидневка утратила всякий смысл и значение, кроме религиозного. Ведь ясно, что при любом разумном построении календаря неизбежно придется нарушить непрерывный счет дней по неделям. Так не лучше ли вообще отбросить эту неудобную меру времени, как обветшавший пережиток древних суеверий.

Не странно ли в самом деле: любую вещь мы стараемся улучшить или заменить более совершенной, а календарь, которым все люди пользуются ежедневно, остается таким же неудобным, каким был 2000 лет назад.

Он даже ухудшился: ведь в юлианском календаре сначала не было злополучной недели, усложняющей счет дней. А теперь все проекты вынуждены сохранять ее в угоду церкви и религиозным предрассудкам, в ущерб практическим удобствам и целесообразности.

Совсем не трудно найти самый простой и удобный календарь — его даже искать не нужно. Он был создан больше пяти тысячелетий назад в Египте и усовершенствован во Франции. Подобный календарь предлагал ввести и Д. И. Менделеев,

Легко и просто можно было бы решить «неразрешимую» задачу и ввести единый Всемирный календарь, если бы тот или иной проект реформы был принят главными странами мира.

Рано или поздно нынешний календарь будет заменен более совершенным. Но вы можете, не дожидаясь реформы, сами смастерить «вечный» календарь, годный до 2100 года.

Календарь на 200, 300, 400 лет

Вспомним о цикле Солнца и вернемся к таблице на стр. 163. Через каждые 28 лет дни недели вновь возвращаются «на свои места» и весь круг повторяется в неизменном порядке. Значит, достаточно составить календарь на 28 лет, и он будет служить хоть и не вечно, но все же до 28 февраля 2100 года.

Почему только до этого числа? Дело в том, что цикл Солнца неизменен лишь для юлианского календаря, в котором всегда каждый четвертый год — високосный. А в григорианском календаре некоторые вековые годы считаются простыми.

2000-й год по обоим календарям будет високосным, а 2100-й год — по новому стилю простой, в нем не будет 29 февраля, и цикл Солнца нарушится. Но к тому времени реформа уже наверняка будет проведена.

А пока воспользуйтесь тремя помещенными здесь чертежами и сделайте «вечный» календарь из двух прочных картонок (или фанерок) размером 20 на 10–15 сантиметров. Одну из них разрежьте по длине на три части и две пришейте проволокой или скрепками вверху и внизу целой картонки, как показано на рисунке. В просвете между ними должна свободно передвигаться рейка из более тонкого картона.

На верхнюю часть наклейте чертеж № 1, на котором указаны годы нынешнего века — от 1916 до 1999 (в первых трех строках) — и будущего XXI века — от 2000 до 2027 (в последней строке). На рейку наклейте чертеж № 2 с обозначением месяцев; заметьте, что январь (I) и февраль (II) в первом и четвертом столбиках отпечатаны жирным шрифтом: они используются только для високосных годов.

На нижнюю часть календаря наклейте чертеж № 3 с числами месяца. Сделать это следует особенно аккуратно, так, чтобы столбик чисел: 1, 8, 15, 22, 29 — находился точно под столбиком годов: 31, 59, 87, 15 — в верхней части.


Самодельный «вечный» календарь.

Теперь календарь ваш готов. Как же им пользоваться?

Предположим, что вы родились 17 января 1952 года. Это год високосный. Поэтому, передвигая рейку, вы ставите в одну вертикальную линию с 1952 годом январь (I), жирный шрифт. Вы получили табель-календарь на этот месяц 1952 года и легко найдете, что день вашего рождения — 17 января — был четвергом.

Решим еще одну интересную задачку.

В марте 1967 года учащиеся школы № 9 в городе Кинешме вместе со своими учителями послали письмо на полвека в будущее — 2017 год. Рассказав о своих успехах, школьники передали наказ будущим юным гражданам и гражданкам Кинешмы: свято хранить и приумножать трудовые традиции родной Ивановской области, награжденной в начале 1967 года орденом Ленина за достижения в текстильном производстве.

Над нишей, где замуровали капсулу с этим посланием грядущему поколению, на мемориальной доске была сделана надпись:

БУДУЩИМ ПОКОЛЕНИЯМ УЧАЩИХСЯ

Взять и прочитать в 2017 году — в день столетия

Великой Октябрьской социалистической революции.

Интересно, в какой же день недели будут праздновать столетие Великого Октября? Это легко узнать по вашему календарю: передвиньте рейку так, чтобы ноябрь (XI) стал под 2017 годом, и по табель-календарю вы узнаете, что 7 ноября 2017 года придется на вторник.

Последний год в вашем календаре — 2027-й. Но вы можете узнать, на какой день недели выпадет любая дата до конца XXI века. Ведь табель-календарь на каждый год такой же, какой был 28 лет назад или будет через 28 лет, например — в 2030 году, как в 2002 году.

Если вы захотите узнать, какой день недели будет в 150-летнюю годовщину нашей революции, то нужно от 2067 отнять 56 (28X2), получите 2011. Поставьте под этот год ноябрь (XI) и узнаете, что 7 ноября 2067 года будет понедельник. Впрочем, к тому времени в календаре устаревшую семидневную неделю заменит пятидневка с постоянным для каждого года соответствием между днями и числами месяцев.

Ваш календарь поможет определить день недели и для любой даты прошлого столетия. Но при этом к полученному ответу следует добавлять еще один день: ведь в прошлом веке григорианский календарь отличался от юлианского не на 13, а только на 12 дней.

Возьмем для примера дату рождения Михаила Юрьевича Лермонтова — 15 октября 1814 года. Узнаем, в какой день недели родился знаменитый поэт.

Прежде всего надо найти «подходящий» год в вашем календаре, умножая число 28 на 2, 3, 4… Очевидно, таким годом будет 1926-й (1814 + 28X4 = 1814+112 = 1926). Поставим октябрь (X) под 1926 и посмотрим, на какой день придется 15-е число. Это пятница, надо прибавить еще один день и узнаем день рождения Лермонтова: суббота.

Если дата интересующего вас события указана по старому стилю, надо сначала добавить к ней число 12, а затем уже определять по календарю день недели. Таким же образом можно узнать день недели и для событий XVIII века, но добавлять к полученному ответу придется уже два дня, а если дата указана по старому стилю, то сначала надо добавить к ней число 11.

Узнаем, в какой день недели родился Александр Сергеевич Пушкин. Это произошло 26 мая 1799 года по юлианскому календарю. Прежде всего переводим эту дату на григорианский календарь, добавляя 11 дней. Получаем 6 июня 1799 года. «Подходящий» год в вашем календаре будет 1939 (1799 + 28X5 = 1799+140 = 1939). 6 июня 1939 года было во вторник, добавляем два дня и узнаем, что Пушкин родился в четверг.

Теперь, я надеюсь, вы уже без большого труда сами решите две задачки:

— В какой день недели произошло знаменитое Бородинское сражение — 7 сентября 1812 года по новому стилю?

В какой день недели родился Михаил Васильевич Ломоносов — 8 ноября 1711 года по старому стилю?


Примечания

1

Полинезия — общее название множества небольших островов в центральной части Тихого океана.

(обратно)

2

До сих пор сохранились в Ливане развалины города Библа. Отсюда греки вывозили для своих рукописей папирус, который называли «библос». От этого-то слова и происходит греческое «библион» — «книга», «библиа» — «священные книги» и «библиотека» — «собрание», «хранилище книг».

(обратно)

3

До сих пор месяцем на многих языках называется и Луна, и мера времени, а новолунием в древности считали первое появление серпа Луны На самом-то деле в новолуние нельзя увидеть серп: в это время обращенная к нам сторона Луны не освещается Солнцем.

(обратно)

4

По другой легенде, чудесные сады были сооружены для ассирийской Царицы — красавицы Семирамиды, которая будто бы жила еще за 200–300 лет до Навуходоносора II.

(обратно)

5

И теперь нередко суматоху, бесполезные, шумные споры называют «вавилонским столпотворением», то есть никчемным строительством столпа (башни). А некоторые невежды всерьез утверждают, будто сам дьявол подстрекнул людей строить вавилонскую башню чтобы низвергнуть бога.

(обратно)

6

Под псевдонимом «Козьма Прутков» писали коллективно свои сатирические стихи и короткие рассказы русские поэты — братья А. М. и В. М, Жемчужниковы и А. К. Толстой.

(обратно)

7

Учтите только, что в календарях часы и минуты восхода и захода Солнца отмечены по московскому времени. Для других городов и селений нужно вносить поправки в соответствии с местным временем.

(обратно)

8

Это особенно удобно для математических расчетов, потому что число 360 делится без остатка на 22 целых числа: 2, 3, 4, 5, 6, 8, 9, 10, 12, 15, 18, 20, 24, 30, 36, 40, 45, 60, 72, 90, 120, 180. Деление любого круга на 360 равных частей-градусов перешло от вавилонян к грекам, а затем к римлянам и другим народам. Само слово «градус» на латинском языке означает «шаг».

(обратно)

9

На долгие иска удержались эти суеверия. Иной раз мы и теперь шутим:»Он родился под счастливой планетой», «Закатилась его звезда» и т. п. А в капиталистических государствах, особенно в США, Западной Германии, Франции, никогда еще не было такого множества астрологов, магов, гадателей и прочих шарлатанов. Они «предвещают» будущее и с легкостью необыкновенной извлекают сотни миллионов долларов, марок, франков из карманов невежд и доверчивых простаков.

(обратно)

10

В коротком, 29-дневном месяце укорачивалась на один день последняя пятидневка.

(обратно)

11

1 Так по-китайски называется созвездие Скорпиона. «Солнце и Луна сошлись» — то есть началось солнечное затмение.

(обратно)

12

В «маленьком» месяце, состоявшем из 29 суток, третья декада имела девять дней.

(обратно)

13

Прекрасная статуя просуществовала около тысячи лет. В IV веке по приказу императора Феодосия она была перевезена в Константинополь и там погибла во время пожара.

(обратно)

14

В этих годах (первом, шестом, десятом и пятнадцатом каждой девятнадцатилетки) было не шесть месяцев по 30 дней, как обычно, а семь и только пять месяцев — по 29 дней.

(обратно)

15

Именно из Африки (Египта или Нубии, нынешнего Судана) свыше 1700 лет назад впервые ввезли кошек в Европу, и как нельзя более кстати: мыши и крысы размножались тогда в грозном и опасном обилии.

(обратно)

16

Этот удушливый ветер арабы называют «хамсин», что означает «пятьдесят»: он дует почти беспрерывно в течение пятидесяти суток.

(обратно)

17

По-гречески «Сириос» означает «блистающий», как у древних египтян «Сотис» — «сияющий», «лучезарный». Возможно, что греческое «сир» происходит от санскритского «сиар», как и русское слово «сиять».

(обратно)

18

До сих пор египтяне ежегодно справляют праздник разлива великой реки. На берегах ее гремит веселая музыка народного карнавала. Высоко взлетают ракеты, и тысячами ярких огней отражается фейерверк в темных водах Нила.

(обратно)

19

За это время по календарю египтян проходил 1461 год — ведь они ежегодно недосчитывали 1/4 суток. Из этих пропущенных четвертушек за 1460 лет и накоплялось 365 дней, то есть «лишний» год.

(обратно)

20

Большая часть этих сокровищ была позже расхищена грабителями. До наших дней, в течение тридцати двух веков, сохранилась лишь богатейшая гробница Тутанхамона, открытая в 1922 году.

(обратно)

21

Возможно, древние римляне «уважали» нечетные числа потому, что последовательный ряд их дает в сумме квадрат целого числа: 1 + 3=4 = 22; 1+3 + 5 = 9 = 32, и т. д.

(обратно)

22

Слово это происходит от латинского глагола «марцэрэ», что значит «увядать». Марцедониус словно увядал в конце одного года, чтобы вновь возникнуть только через два года.

(обратно)

23

Слово «бис» («второй», «дважды») мы употребляем и теперь, когда просим музыканта или певца повторить понравившееся нам произведение.

(обратно)

24

У нас-то «собачьей погодой» называют дождливые и холодные осенние дни. Интересно, что в средней полосе России до революции первый восход Сириуса перед утренней зарей (в середине августа) служил для крестьян верной приметой: начинают созревать хлеба в поле. И Сириус ласково называли в народе Зорицей: «Зорица хлеб зорит: когда хлебу зреть, так она и взойдет».

(обратно)

25

Нам кажется диким этот обряд «пожирания бога». И он действительно возродил обычай еще диких, первобытных людей, наивно мечтавших о покорении природы. Страшен, например, пещерный медведь, потому что некий дух наградил его могучей силой. Если испить крови и съесть мясо медведя, дух переселится в человека и одарит его своим могуществом. Не странно ли, что до сих пор сохранился у христиан дикий обычай «вкушения тела и крови» бога небесного?

(обратно)

26

Главный жрец Аттиса в Риме именовался папас — отец отцов. Это название позже присвоили себе «понтифики великие», руководители римско-католической церкви, — папы римские. А на том холме, где находилось святилище языческого Аттиса, через полторы тысячи лет был построен огромный собор Святого Петра. Этого апостола католические богословы считают основателем церкви и первым папой, якобы занимавшим престол в 42–66 годах новой эры. На самом деле первые христианские общины в Риме возникли только во II веке.

(обратно)

27

Церковью называют не только здание, в котором верующие молятся, но также и религиозную организацию, объединенную одинаковыми верованиями и обрядами.

(обратно)

28

Точная формула движения Луны состоит примерно из 700 элементов. От одного полнолуния до другого проходят неравномерные промежутки времени, иногда они отличаются на 12 и более часов.

(обратно)

29

Любопытно, что в 1940 году по распоряжению тогдашнего папы, Пия XII, в подземелье Ватикана были проведены археологические раскопки с целью подтвердить, что именно здесь, под главным алтарем храма Петра, захоронен он сам — первый епископ и папа римский. Действительно, костей нашли сколько угодно, так как в катакомбах с их многочисленными коридорами в древности хоронили многих христиан. Католическая пресса шумно выражала радость: теперь уже несомненно, что апостол Петр существовал, а папы римские — его законные наследники. Однако откровенные насмешки над этим сенсационным «открытием» заставили и самого папу с опозданием на десять лет, в 1950 году, сообщить по радио: нельзя, мол, «утверждать, что найденные кости принадлежат апостолу».

(обратно)

30

Диоклетианова эра уцелела до наших дней у коптов — христианского населения Объединенной Арабской Республики (Египет). Только называется она «эрой святых мучеников», так как Диоклетиан преследовал христиан и многих подвергал пыткам. Наш 1968 год, например, считается у коптов 1684-м по эре святых мучеников.

(обратно)

31

«Католическая» означает «всеобщая», «вселенская», а «православная» сочетает два слова: «правая», то есть «правильная», «истинная», и «слава» — «мнение», «одобрение»; православие, дескать, самая правильная вера. А в общем, обе церкви как могли расхваливали каждая только самое себя.

(обратно)

32

Птолемей называл свою рукопись «Математическим построением» или «Большим сочинением». Арабы из уважения к древнему ученому назвали его трактат «Величайшим» — «Аль маджисти», а европейцы переделали это слово в «Альмагест».

(обратно)

33

При этом не была нарушена последовательность дней недели: по юлианскому календарю 4 октября 1582 года пришлось на четверг, а следующее за этим днем 15 октября по григорианскому календарю считалось пятницей. И теперь один календарь отличается от другого только числами месяцев, а не днями недели. Календарная комиссия боялась нарушить астрологическую неделю и сохранила ее в неприкосновенности, так же как и древние названия месяцев — по языческим божествам и числительным, не соответствующим своему смыслу.

(обратно)

34

С тех пор великое творение Коперника больше 200 лет отмечалось в папском «Указателе запрещенных книг». Лишь в 1835 году, когда этот запрет стал вызывать иронические насмешки даже у верующих, он был отменен.

(обратно)

35

Это смешное притязание напоминает старинное эстонское поверье, будто раньше в году было 13 месяцев, но «господа один месяц украли, чтобы батракам меньше платить».

(обратно)

36

Это надолго задержало распространение в России и астрономических знаний, так как в научных книгах тоже приводились астрологические прорицания.

(обратно)

37

Здесь Петр I допустил широко распространенную ошибку: он считал, что с 1 января 1700 года начнется «новый столетний век», то есть XVIII век. На самом-то деле 1700 год — последний год XVII века, а XVIII век наступил 1 января 1701 года. Точно так же XIX век начался не с 1800 года, а с 1 января 1801 года, нынешнее XX столетие — с 1 января 1901 года.

(обратно)

38

То есть ежегодно по астрологическим сведениям.

(обратно)

39

«Библиотекарем» его прозвали потому, что ему было разрешено открыть книжный склад — «библиотеку»,

(обратно)

40

Эта дата и все дальнейшие указаны по старому стилю. По нынешнему календарю к ним следует добавить 13 дней.

(обратно)

41

Этот календарь был введен в Иране с 16 марта 1079 года (по юлианскому календарю) — в этот день тогда наступило весеннее равноденствие. И, по обычной несправедливости, новый календарь был назван именем не Хайяма, а султана Джелал ад-Дина (сокращенно — Джелали) и просуществовал около 800 лет. Но и в нынешнем календаре Ирана сохранилась последовательность високосов, хитро придуманная Хайямом.

(обратно)

Оглавление

  • НЕРАЗРЕШИМАЯ ЗАДАЧА
  • ДЕНЬ ДА НОЧЬ — СУТКИ ПРОЧЬ!
  •   Небесные обитатели
  •   Сколько угодно календарей…
  •   Не лучше ли — по суткам?
  •   Путешествие во времени
  • ЛУННЫЙ КАЛЕНДАРЬ
  •   Земной рай
  •   Цари и боги
  •   Истинное дитя
  •   Странные похождения Сина
  •   Лунный календарь
  • ХАЛДЕЙСКАЯ ВОСЬМИЛЕТКА
  •   Врата бога
  •   Когда вверху…
  •   Четыре знаменательных дня
  •   Важное открытие
  •   Халдейская восьмилетка
  • О ТАЙНАХ НЕДЕЛИ И СТРАННЫХ КАЛЕНДАРЯХ
  •   Секретная наука
  •   Планетные дни и часы
  •   Диковинный календарь
  •   Три героя
  •   Китайская девятнадцатилетка
  •   О пяти стихиях и двадцати четырех сезонах
  •   Загадочный ответ
  •   Монгольская и японская шестидесятилетки
  • КАКИХ ТОЛЬКО НЕ БЫЛО КАЛЕНДАРЕЙ…
  •   Боги как люди
  •   Метонов цикл
  •   Только по Луне
  •   Злополучная дробь
  •   По Луне и по Солнцу
  • ПЕРВЫЙ СОЛНЕЧНЫЙ
  •   Слеза богини
  •   Священная звезда
  •   Кочующий год
  •   Однодневные фараоны
  •   Проклятый единобожник
  •   Декрет Эвергета
  • КОНФУЗНЫЙ КАЛЕНДАРЬ
  •   Плутни понтификов
  •   „Реконструкция" календаря
  •   Самый длинный год
  • ОБНОВЛЁННАЯ СКАЗКА
  •   Спасители земные и небесные
  •   Один-единственный
  •   Кумранская находка
  •   Кому помог дьявол?
  •   Праздник Солнца
  •   Как это случилось?
  •   Спор о празднике
  • ТРИ ЦИКЛА
  •   Цикл Луны
  •   Цикл Солнца
  •   Первая долгосрочная пасхалия
  •   В каком году?
  •   Птолемеев „канон"
  •   Великий цикл
  •   Достопочтенный Бéда и другие
  •   Забавные заблуждения
  •   Коварные минуты
  •   Дорогá ложка к обеду
  • НОВЫЙ СТИЛЬ
  •   Хитрость Колумба
  •   Великий источник мудрости
  •   Календарь Региомонтана
  •   Дэ революционибус…
  •   Новый календарь
  •   Какой календарь лучше?
  •   Ю. Д
  •   «…Вы дрожите от страха…»
  •   Наука рвется в бой!
  •   Самый короткий год
  • РУССКИЙ КАЛЕНДАРЬ
  •   Хронологические загадки
  •   Седмица и славянские месяцы
  •   Святцы и пасхалии
  •   Первопечатные месяцословы
  •   Соперник бога и народный календарь
  •   Двойной счет
  •   Наш, советский
  •   Новый год шагает по планете
  • ХОРОШ ЛИ НАШ КАЛЕНДАРЬ?
  •   Без богов и царей
  •   Впервые в истории
  •   Заговор против религии
  •   Как решается неразрешимая задача?
  •   Новая неразрешимая задача
  •   По какому календарю жить?
  •   Календарь на 200, 300, 400 лет
  • *** Примечания ***