Доктор для чужаков [Раджнар Ваджра] (fb2) читать онлайн

Раджнар Ваджра ДОКТОР ДЛЯ ЧУЖАКОВ

Rajnar Vajra

«Doctor Alien»

2009

Перевод с английского:

Т. Перцева

Странная штука — эти эмоции. Могут смешиваться и сочетаться десятью тысячами вариантов и способов, зато количество основных ингредиентов строго ограничено! Пример? Страх. В моем случае. Я смертельно боюсь выполнить самое обычное действие, иногда требуемое по роду моих занятий. Публичные выступления. Вот настоящая пытка! И когда теперь я намереваюсь оказаться в ситуации, выходящей за пределы человеческого опыта, то ощущаю туже тошнотворную дрожь в желудке, какая нападает на меня каждый раз, когда мне приходится выступать перед моими коллегами-психиатрами из АПА [Американская психиатрическая ассоциация. (Здесь и далее прим. перев.)].

Разумеется, дверь, перед которой я стоял, открывалась совершенно неожиданным образом. Дверь скользнула вниз, в ранее скрытую прорезь в полу.

— Сколько еще унижений мне придется вынести?! — спрашивал я себя. Но тут же сообразил: в этом окружении то, что я считал потолком, не обязательно им является.

Меня предупредили: здешний термостат будет установлен на температуру более низкую, чем та, к которой я привык. По крайней мере, мои будущие хозяева сумели довести это до моего сведения, поэтому я не удивился, когда оказалось, что в воздушном шлюзе, после герметизации и моего раздевания до смарт-костюма ср шлемом, царил ледяной холод. Но когда эта внутренняя дверь опустилась… бррр! Волна холода ударила в лицо. Щеки сразу онемели, глаза заслезились, и в ноздрях мгновенно образовались крошечные сосульки. Но никаких проблем! Мой костюм среагировал, и скрытая проводка принялась излучать тепло.

Я похлопал по нагрудному карману, желая убедиться, что фото жены и сына не выпали по дороге, бросил тоскующий взгляд на скафандр, засунутый в предохранительную сетку шлюза, поднял чемодан и осторожно ступил на территорию инопланетной космической станции. По-прежнему оставаясь легким как пушинка, я проскользнул по голубой «нейтральной» полосе, служившей чем-то вроде фойе, и протиснулся через пленчатую обеззараживающую мембрану. Сделал шаг на темное пружинистое покрытие и — бух! Большой чемодан, который я держал за ремень, вырвался из моей руки и грохнулся на пол. Я едва не последовал за ним. Нормальное притяжение и должно быть шоком после восьми часов пребывания в микрогравитации, и я вдруг стал весить примерно в полтора раза больше, чем на Земле: неплохой трюк, тем более что станция не вращалась. В тот раз тсф взяли на себя труд объяснить, что мне следует ждать изменения веса, но, честно говоря, я не поверил в столь быстрое изменение искусственной гравитации. И, несмотря на интенсивный курс изучения культуры тсф-трейдеров, мне в голову не приходило, что штаб-квартира трейдеров [Trader — торговец (англ.).] в нашей Солнечной системе пропахла горелыми стручками ванили, а шум стоит такой, словно здесь поселилась стая цикад.

В моем невежестве нет вины НАСА. Эти инопланетяне не слишком распространялись о своей станции. И до этого времени никто и ничто земное, будь то женщина, мужчина, насекомое, животное или даже растение, не приглашалось на космическую базу, расположенную, можно сказать, на нашем заднем дворе и вращавшуюся по орбите Луны последние три года.

Но я облегченно вздохнул, потому что никто меня не приветствовал. Любому желанному гостю трейдеров полагалось прямиком идти в жилище тсф с таким видом, словно он тут хозяин. Но если хоть один ждал у входа, пусть даже с гавайским леи [Цветочная гирлянда, которую обычно вешают на шею гостю.] в руках, это означало, что меня не хотят видеть: фатальное решение для человека, имеющего дело с этим инопланетным видом. Если только у этого бедняги нет с собой, скажем, заряженной базуки. Некоторым предприимчивым ворам пришлось испытать это на собственной шкуре.

Автопогрузчик уложил мой целый и невредимый чемодан в универсальную тележку, двигающуюся медленнее, чем те, которые я видел на выставке в космическом центре Кеннеди. Тележка тут же последовала за мной, словно преданный бассет, когда я проигнорировал приглашение и поплелся вперед.

Комната, открывшаяся передо мной, оказалась чрезвычайно длинной, похожей на туннель и в основном цвета слоновой кости с голубыми и красновато-коричневыми вкраплениями то ли приборов, то ли мебели, выложенных на полу аккуратными прямолинейными узорами. Все было привинчено болтами, способными удержать даже мост Золотые Ворота.

Я поднял голову. На высоком потолке, как оказалось, тоже выделялись подобные узоры, вместе с такими же болтами. Интересно, что я не вспомнил о контроле гравитации как средстве сделать комнату более функциональной.

Стенные панели светились, разбрасывая яркие розоватые отблески. Оставалось надеяться, что мой усовершенствованный администратор базы данных, иконка которого светилась на безымянном пальце правой руки, функционирует во всю мощь и регистрирует каждую деталь; я изучал снимки нескольких околоземных торговых станций, но они выглядели совершенно иначе. Впрочем, они были сконструированы таким образом, чтобы соответствовать принципам человеческой эстетики.

Я насчитал с дюжину тсф в пятидесяти ярдах от меня. Хорошо, что до взаимодействия с ними есть несколько секунд, чтобы свыкнуться с их внешностью. Во плоти они оказались еще более гротескными, чем на фотографиях, а это о чем-то говорит. Почти все были примерно моего роста, кое-кто — на несколько дюймов ниже, но каждый занимал куда больше места из-за десятка внешних ног плюс трех центральных. Некоторые были скрыты, остальные поддерживали «гондолу», содержавшую череп, органы кровообращения и пищеварения. Однако они не походили ни на пауков, ни на осьминогов. Внешние бессуставные конечности были тонкими, но мускулистыми и изгибались ровной дугой. Примерно посредине каждой извивался толстый пучок жгутиков, напоминавших мне об оптоволоконных гирляндах для украшения рождественских елок. По словам наших гуру от науки, на концах жгутиков среднего размера находятся сенсорные органы, а самые длинные используются как руки и пальцы. Самые короткие и многочисленные, длиной в дюйм или около того, при смене положения издавали щелкающие звуки: способ речевого общения у тсф. Я единственный из всех присутствующих в комнате был одет.

Пока все шло как по писаному, абзац за абзацем. Как и предполагалось, я вдыхал воздух, мог регулировать гравитацию, и с вестибулярным аппаратом тоже все было в порядке. Во всяком случае, меня не тошнило. Единственной реальной проблемой, если не считать, беспокойства, которого хватило бы на двух трусов, и проявившейся местами онемелости, вполне ожидаемой в столь сюрреалистической ситуации, было полное непонимание сути моей миссии. Но я твердил себе: куда более умные, чем моя, головы знали, что делали.

Однако уже на полпути к инопланетным хозяевам моя слепая вера в экспертов поколебалась. Они заявили мне с уверенностью рбы вателей, остающихся в уюте и безопасности собственных домов, что тсф не обнаружат моего присутствия, пока я не начну беседу. Но теперь большинство жгутиков среднего размера указывало прямо на меня. А щелканье заметно участилось: все тсф говорили одновременно. Глупец! Я-то считал, что раньше шум был оглушительным! Словно разом трещала тысяча автомобильных двигателей!

«В следующий раз, — пообещал я себе, — только беруши. А еще лучше, чтобы следующего раза вообще не было».

Подобравшаяся сзади тележка с чемоданом ткнулась под коленки, но я по-прежнему не понял намека. И хотя очень даже чувствовал лишние восемьдесят шесть фунтов, на которые потяжелел, все же оставался в форме и не нуждался в опоре. Но я все равно остановился. Мои хозяева вращались взад-вперед, не сходя с места: этакая дюжина медлительных балерин. Сенсорные жгутики целились в меня с непоколебимостью телескопических антенн.

Тревога охватила меня новой волной без всякого предупреждения, а собственный вес высасывал силы. Впервые в жизни я понял, что такое патологическое ожирение. Чувство весьма унизительное, тем более что я лечил страдавших ожирением и делал вид, что понимаю их. Эти переживания прервали два тсф, мчавшиеся в мою сторону невероятно быстрыми, пренебрегавшими высокой гравитацией прыжками.

Они остановились на некотором расстоянии: достаточно далеко, чтобы я не запаниковал и не отпрянул назад, к шлюзу, но настолько близко, чтобы я ощутил исходивший от них запах карри. Получается, смрад горелой ванили не имеет к ним никакого отношения. Форма и цвет каждого позволяли легко их различить, но все пальцы, то есть самые длинные жгутики, были сиреневыми. Значит, если моя информация верна, на этот момент оба были мужчинами. Тот, что пониже ростом, держал переводчик с языка тсф: прибор в форме небольшого велосипедного колеса со спицами. Высокий что-то протрещал, и машинка выдала синхронную версию английского, балансирующего на грани архаичного и эксцентричного, с частыми отклонениями в сторону невразумительного и консервативного. Много сленга, но по большей части — настоящий антиквариат. Насколько я понял, трейдеры оперировали штампами и вели мониторинг наших радио- и ТВ-передач. В течение последнего столетия. Не меньше.

— Наши сожаления и извинения, — прощебетал высокий. — Наша плохая. Мы не намеревайся быть такая ужасно грубая. Вот вся подноготная: каждый из нас, независимо друг от друга, загорелся увидеть, как это случится. Так же верно, как я зовусь Сделка-всех-десяти-жизней, каковым, как вам известно, я и являюсь, а мой друг зовется Цена-что-надо, каковым, как вам известно, он и является, мы все повесили гондолы от стыда.

Загорелся увидеть, как это случится?! И хотя слова Сделки обезоруживали, тенор переводчика звучал холодно, почти сердито. Но я не пытался искать в этом особого смысла. Однако я, похоже, снова оказался на довольно зыбкой почве. Невнятные объяснения Сделки соответствовали тому, что, как мне говорили, считалось правилами приличия у тсф. Видимо, он хотел сказать, что мы уже знакомы и поэтому прямой обмен именами неприличен.

Из НАСА, конечно, уже сообщили мое имя, но мне все равно не полагалось представляться самому. Обычно ко мне обращаются Ал или Док, причем первое — сокращенное от Алиен, — подумал я с сарказмом, для них было бы предпочтительнее… Но мне было велено воспользоваться официальным именем.

— Я не заметил никакой грубости. Это так же точно, как то, что я зовусь доктором Алонсо X. Моргансоном.

При этом я понадеялся, что в их культуре нет табу на откровенную ложь.

— Э… могу я спросить, что вы надеялись увидеть? — продолжил я.

— Вы действительно можете спросить. Всё и всегда. Любопытство, как говорят трейдеры, соприкасается с мудростью.

И снова ледяной тон противоречил дружелюбию слов. Но тут Сделка поднял ногу и легонько провел кончиком по моему лбу: жест абсолютно мне не понятный. Учитывая возможности тсф, он легко мог пробить дырку в моем черепе.

— Мы считали, что вы измените размеры, чтобы лучше приспособиться к этому гравитационному полю.

— Размеры?

— Разве люди не называют вашу профессию «шринк»? [Психотерапевт (жарг.). Shrink — уменьшать, сокращать, сжиматься.]

— Вот как! Похоже, у нас вышло небольшое недоразумение. Если моя работа проделана хорошо, в результате должны уменьшиться исключительно эмоциональные проблемы моих пациентов.

Вряд ли будет мудро объяснять этим ходячим черепам, что данное слово — сокращение от жаргонного словечка «headshrinker». To есть тот же психиатр.

— Попробуй догадайся. Опять наша плохая. Я понизил голос:

— Скажите, мой пациент где-то в этой комнате? Последовала незамедлительная реакция: Сделка содрогнулся всем своим существом.

— Неловко. Мы, трейдеры, поддерживаем стабильные эмоциональные орбиты и не страдаем ментальными изъянами.

— Простите, я думал… погодите! Хотите сказать, что мой пациент — не трейдер?

— Совершенно точно правильно. Собственно говоря, простите, если выражусь несколько резковато: не дождетесь, Хосе!

Это «Хосе» буквально сбило меня с ног. С чего это они вдруг вспомнили мое второе имя?

— Доктор, полагаю, наш прибор-переводчик не функционирует в полную меру своих возможностей.

Я и сам задавался этим вопросом.

— Но, насколько я понял, вы все время упоминаете о пациенте в единственном числе…

Вот это да!

— У меня более одного пациента?

— Совершенно необыкновенная история, но за последнее время мы собрали группу из трех совершенно не похожих существ, абсолютно не знакомых трейдерам. Мы не можем понять их поведения и не определили места их происхождения.

Три инопланетянина, совершенно инопланетных этим инопланетянам. Боже! Никогда не интересовался, что именно запросило НАСА в обмен на мои услуги. Собственно говоря, это неважно, тем более что я все равно ничего не получу. И тут сердце провалилось куда-то в желудок: до меня дошло, что если я все провалю, сотворив что-то не так, неудача может поставить под угрозу отношения тсф и человечества. Но как можно догадаться, что совершаешь ошибку, если перед тобой нечто непонятное в трех лицах?

— Пожалуйста, расскажите подробнее, — попросил я, изображая спокойствие.

— У нас очень мало сведений. Двух ваших пациентов мы спасли из поврежденного звездолета, третий — отшвырок, Найденный на планете, подобной вашему Марсу.

— Простите, что такое «отшвырок»? Сделка замялся.

— Наш переводчик опять не сработал? Позвольте быть откровенным: это необходимость вынужденно покинуть корабль и выживать за пределами цивилизации.

Я щелкнул пальцами, и все трейдеры громко защебетали. Неужели я нарушил этикет? Или они просто желают мне здоровья?

— Извините за щелчок: он ничего не значит. Не знаю, откуда ваш переводчик взял этот «отшвырок», но уверен, что вы имели в виду «изгнанник» или «отверженный».

— В таком случае мы, хоть и с трудом, все же добились некоторого взаимопонимания. Должно быть, мой голос звучит пронзительнее клаксона. Если мы верно поняли ваши временную и счетную? системы, мы должны на пять и две тринадцатых минуты сделать всех обитателей-трейдеров этой станции в четыре и три пятых раза тяжелее.

Новость расстроила меня, и не из-за головоломных дробей. Тсф уведомили Землю о периодических повышениях гравитации, но не пояснили, насколько часто это случается и как долго продолжается. Мое руководство долго не раздумывало, хотя понятия не имело, почему инопланетяне не выражаются более подробно.

— Уразумейте, — продолжал Сделка, — без постоянной подцержки, при такой слабой гравитации наши мышцы в два счета атрофируются, а волокна скелета деминерализуются.

— Но почему нельзя постоянно оставаться в утяжеленном состоянии?

— К сожалению, это приведет к непомерно высокому расходу энергии, поскольку каждое увеличение частоты требует экспоненциального повышения мощности.

Его переводчик обернул это заявление толстым слоем снисходительности.

— Я могу проводить вас в отдельное помещение, куда мы пришлем изображение ваших пациентов в реальном времени. Там вы останетесь невосприимчивы к повышению собственного веса. Или предпочитаете встретиться с ними непосредственно? А может, решите оставить нашу базу и забыть все, что связано с великими трейдерами?

— У меня постоянно возникает впечатление, что вы считаете меня неподходящей кандидатурой для решения данной задачи.

— Я считаю, что вы тратите свое и мое время. Лучшие умы тсф сосредоточены на этой проблеме. Какой выход может предложить человек? Но мое мнение значения не имеет, поскольку я тут не главный. Итак, вам предложено три варианта. Лично я рекомендую последний. Каков ваш выбор?

Вот тебе и хваленая учтивость трейдеров. Но вопрос неплох! А вот и другой: смогу я вынести новое повышение гравитации? Меня испытывали на центрифуге — карусели, изобретенной садистами. Экзекуция продолжалась три минуты при семи «g», что увеличило мой вес со ста семидесяти двух фунтов до тысячи двухсот, вдвое утяжелив то, что мои тренеры из НАСА считали наихудшими условиями. Из всего короткого списка кандидатов я был единственным профессионалом по душевным расстройствам, способным выдержать нечто в этом роде, поэтому меня наняли. Под словом «наняли» подразумевается «завербовали».

Но поскольку я уже с трудом выносил здешнюю гравитацию, грядущее увеличение утяжелит меня почти так же, как во время тренировок, да еще на вдвое большее время. Даже смарт-костюм, предназначенный еще и для космических перегрузок, раздувающийся, чтобы предотвратить отток крови от головного мозга, не слишком облегчит мое состояние. Кроме того, при пытке, именуемой кружением на карусели, мир не раз становился серым, поскольку я временно терял способность различать цвета. Что если цвет играет важную роль в лечении инопланетных пациентов?

О чем я думаю? О пациентах? Неужели я настолько слабоумен, чтобы продолжать этот фарс? Я понятия не имел, как применить психотерапию к трейдерам. Все равно что стрелять в темноте с завязанными глазами. Всякий, обладающий мозгами хотя бы белки, выбрал бы третий вариант, честно признался бы в собственной некомпетентности и откланялся.

Но я почему-то не мог заставить себя этого сделать. Явное пренебрежение Сделки не на шутку задело то, что жена называет моей «упрямой стрункой». Глупо, знаю, но иногда со мной такое случается.

Я открыл рот, чтобы принять приглашение в отдельную комнату, но тут меня осенило. Что если один или более таинственных инопланетян находятся в критическом состоянии, а из-за общения на расстоянии я не замечу важных симптомов? Кроме того, полезно узнать, насколько профессионально я смогу действовать в экстремальных условиях.

— Я лично навещу ваших гостей, — объявил я. — Не могли бы вы предупредить об увеличении гравитации за несколько минут?

— Как два пальца, старик. Можешь прозакладывать свой биппи. Если желаешь на собственной шкуре испытать, что такое поражение, следуй за мной.

Странно. Явная враждебность Сделки шла вразрез со всем, что я слышал о трейдерах. Кроме того: что такое «биппи» и почему я должен его закладывать?

* * *

Большая полупрозрачная перегородка отделяла просторную комнату и двух ее жильцов от остальной станции. Я посчитал это весьма удачным решением не только потому, что один из вышеуказанных жильцов выглядел опаснее сатаны. Вряд ли полезно вдыхать желтовато-коричневый смог, плотной стеной стоявший в комнате.

— Полагаю, — спросил я, — мой пациент — вон тот, большой? Сделка взмахнул парой-тройкой ног.

— Да. Другой — механическое устройство, единственная функция которого, насколько нам известно, избавляться от отходов жизнедеятельности органического существа. Весьма нужная задача, тем более что органическое существо отказывается пользоваться нашими туалетами.

— Гигиенический робот.

— Абсолютно точное определение. Но, судя по возрастающей апатии, мы считаем, что его мощность на исходе. Скоро придется изъять его и пытаться восстановить функции.

Механизм так напоминал R2-D2 из древнего фильма «Звездные войны», что я засмеялся бы… не выгляди эта тварь такой устрашающей.

Ростом мой пациент достигал восьми-девяти футов. Тигриная морда со стальными шипами, растущими из скальпа. Этакий панк-хищник. Шипы побольше, идущие вдоль спины, предполагали защиту от врага, которого и представить было страшно. Шесть конечностей, не считая длинного плоского хвоста. Четыре заканчивались ладонями с шестью пальцами. На двух он стоял. Тело, казалось, принадлежало одновременно семейству кошачьих и рептилии. Когти на пальцах отливали металлическим блеском. Тигроящер пялился на меня желтыми-прежелтыми глазами и, внезапно разволновавшись, стал метаться по комнате под аккомпанемент собственных воплей, перемежавшихся жутким воем.

— Какова здешняя гравитация? — осведомился я.

— В данный момент ничем не отличается от общей.

Ничего себе! Такие высокие прыжки в подобных обстоятельствах очень даже впечатляют. И тревожат. В моей голове всплыло выражение «отскакивает от стен», что ввергло меня в немалое раздражение: мыслить стереотипами опасно. Это может привести к столь же стереотипному и совершенно неточному диагнозу. И хотя нас разделяла перегородка из чего-то похожего на стекло, от адского шума, заглушавшего доносившееся из главной комнаты клацанье, у меня стучали зубы.

Я повернулся к Сделке, стоявшему справа. Слева топтался Цена-что-надо.

— Уверены, — прокричал я, перекрывая гам, — что этот индивид… разумен?

Тигр мгновенно успокоился, и только поэтому я расслышал ответ.

— Наш гость нечасто проявляет свои эмоции столь бурно. Возможно, он так разволновался, потому что увидел вас.

Святая истина. Именно разволновался. Как лев при виде газели.

— Мы нашли его — или ее — в полном одиночестве, если не считать робота. Это создание находилось в потерпевшем крушение космическом корабле. Все приборы, вероятно, были специально изготовлены для этого вида, способного существовать в условиях микрогравитации.

— Почему только в условиях микрогравитации?

— Если корабль был ориентирован на твердую поверхность планеты, система управления должна оставаться недоступной, иначе он, она или оно вынуждены постоянно выделывать акробатические номера. Как видите, наш гость имеет для этого все необходимые качества, но мы считаем, что подобные трюки будут непрактичны для управления кораблем с такой сложной конструкцией навигационной системы.

— Полагаю, вы правы. Кстати о непрактичности: не можем ли мы условиться об использовании слова «она» в качестве местоимения?

Сделка и Цена-что-надо обменялись серией щелчков, но перевода я не дождался.

— В интересах эффективности лечения возникает постоянная необходимость использования термина, обозначающего пол. Мы всегда будем иметь в виду, что не можем сделать точное заключение о наличии способностей к вынашиванию детей только на основании отсутствия ярко выраженных признаков мужского пола. Возьмите хотя бы мои неявно выраженные гениталии.

Эта небольшая речь долго вертелась у меня в голове, прежде чем я нашелся с ответом:

— А вам удалось с ней пообщаться? Волнуетесь из-за того, что можете оказаться не в ситуации «врач-пациент», а такой, где у вас просто не найдется оснований для общения, — продолжал я.

— Собственно говоря, да.

Сделка понял меня лучше, чем ожидалось, и выразительно взмахнул конечностью.

— Остыньте, доктор! Мы расшифровали язык пациента, а скорее — пациентки, и достигли тех же успехов с третьим пациентом, которого вы увидите позже, но ни та, ни другой не смогли или не захотели поговорить с нами. Именно по этой причине мы заподозрили эмоциональную ущербность в обоих случаях. Возможно, это последствия травмы, что и побудило мое руководство запросить помощи у людей.

Судя по тону, он находил эту идею далеко не блестящей. И стрекот стал тише, словно Сделка поверял важный секрет. Пришлось сосредоточиться, чтобы разобрать слова перевода, который тоже звучал едва слышно.

— Как нам стало известно, ваш вид постоянно страдает от поразительного разнообразия всех вариантов умственной неполноценности, поэтому наш Совет Владельцев имел глупость поверить, что вы лучшие во всей Галактике эксперты в данной области. Только без обид, пожалуйста.

Я сдержал улыбку.

— Никаких обид. Но каковы ваши обычные средства расшифровки инопланетного языка?

— Вы не знаете? — удивился он. Исполненный превосходства тон резанул по нервам.

— До сих пор мы не сталкивались с этой проблемой.

— Какой примитив! И все же я здесь, чтобы отвечать на каждый ваш вопрос. Методика использует активацию и изучение образовательного протокола, внедренного в систему управления данными инопланетного судна. Конечно, для начальной расшифровки мы полагаемся на наш собственный контроллер данных.

— Ха! Зачем кому-то загружать языковые уроки в корабельный компьютер?

Сделка топнул ногой. Бьюсь об заклад, его терпение было на исходе.

— Большинство звездных путешественников, обладающих рудиментарными способностями к предвидению, заранее предугадывают крушение и возможное спасение незнакомыми инопланетянами. Следовательно, нужно облегчить себе возможное общение.

Я покачал головой.

— Облегчить? Но каким образом?

На этот раз Сделка стал притоптывать еще быстрее.

— Позвольте просветить вас: такая команда, обычно визуальная, как правило, активируется, когда потенциальный спасатель демонстрирует незнание операционных систем поврежденного судна.

— Имеете в виду те случаи, когда кто-то начинает беспорядочно тыкать во все кнопки.

— Только если термин «кнопки» вы используете в фигуральном смысле, доктор. Команда часто начинается простым перечислением объектов, чтобы выявить цифровые символы и цифровую базу. Потом математические операторы, определяемые по их операциям, снова демонстрируются визуально, что дает совокупность предлогов и предикативов. Дальнейший контекст дает развернутую область понимания с более сложными аксиомами. Очень часто актеры или анимационные рисунки живых существ разыгрывают различные…

Пациент испустил особенно громкий вопль и принялся жевать собственный хвост. Больше я не вникал в слова Сделки, поскольку успел уловить смысл, однако заметил, когда тот закруглился:

— Итак, возвращаясь к моему вопросу: вы не сумели…

— Общаться с ней? Нет. Мы достигли одного: предлагая ей различные питательные вещества, твердые и жидкие, мы научились ее кормить.

У меня сложилось впечатление, что Сделка стыдился своей неспособности сделать больше.

— Кроме того, в массиве сведений ее корабля мы еще не нашли никаких навигационных данных, позволяющих определить мир, к которому она принадлежит.

— Может, они скрывают место своего обитания?

— В самую точку, хотя это очевидно. Мне также приказали упомянуть, что этот экземпляр недавно стал проявлять свойства, с которыми мы раньше не сталкивались. Мое начальство считает, что вам лучше все увидеть собственными глазами и самому сделать заключение, прежде чем мы предложим свое, более профессиональное.

— Согласен. Но прежде чем начать работу, мне нужно понять, что считается нормальным поведением для этих видов. Если вы нашли на ее корабле уроки языка в видеоформате, может, там обнаружились другие видеозаписи?

Сделка сосредоточенно потер ногой о ногу.

— Должен признать, логика своеобразная, но вы правы. Ряд подобных записей ожидает вас в вашей комнате. Частота приспособлена для ограниченного оптического диапазона человека. Хотите пойти туда сейчас или предпочитаете не понять поведения второго пациента?

Больше всего мне хотелось никогда не видеть пациентку номер один. Она чертовски меня пугала.

— Перейдем к следующему пациенту. Хотелось бы взглянуть на него.

— Справедливо. Но должен предупредить, как вы просили: терапевтическое увеличение гравитации произойдет через одну и две десятых минуты.

Я кивнул и лег на свою тележку.

— Спасибо.

Теперь мне предстоит выяснить, насколько надежен мой самодвижущийся транспорт.

Я взглянул на иконку администратора базы данных и пробормотал команду активации.

Светящееся кольцо развернулось и, поплыв вверх, превратилось в виртуальный сенсорный экран, на котором проявился вид комнаты крупным планом. Оба трейдера не подумали ахнуть или, по крайней мере, дружными щелчками выразить восторг по поводу такого достижения человеческой технологии. Впрочем, они пока ничего особенного не увидели. Я протянул руку, поставил курсор на искаженное изображение Сделки, после чего ткнул пальцем неощутимую клавишу «Enter». Рука становилась все тяжелее, и я с облегченным вздохом уронил ее.

— Ведите, пожалуйста, — попросил я, ощущая, как неумолимо увеличивается мой вес. Проигнорировал подсказку «продолжить», и чуть погодя сенсорный экран сжался, свернулся и занял прежнее место на моем безымянном пальце.

— Эта конструкция теперь последует за вами.

По крайней мере, я на это надеялся. Новый центральный процессор моего администратора базы данных был куда более сложным, чем любая модифицированная схема, которую только можно найти в «Электроникс-Р-Ас», и его многочисленные функции давали больше простора для ошибок.

Сделка попятился, и, слава богу, мой транспорт покатился за ним. Трейдер, не оборачиваясь, двигался по идеально прямой линии, посреди коридора: настоящий подвиг для создания, не имеющего возможности видеть, что делается за его спиной. Моя опора для спины, вначале казавшаяся восхитительно удобной, теперь с каждой секундой становилась все более жесткой. Смарт-костюм сильно натянулся на ногах, и я, чтобы ему помочь, напряг икроножные мышцы: мозг, подобно Дракуле, нуждается в крови. У меня ныло все, что только можно. А ведь в следующие пять минут я буду весить свыше тысячи фунтов!

— Надеюсь, вы остаетесь в добром здравии? — скучающим тоном осведомился Сделка.

— Да, — солгал я, едва выдавив единственное слово. При такой гравитации тяжело дышать, не то что говорить: диафрагма сжимается, когда стараешься любой ценой найти опору для позвоночника. Думаю, эффект можно сравнить только со стараниями улежать на спине, удерживая животом олимпийский вес в тысячу фунтов. Интересно, как существуют те несчастные, которым выпало оказаться на дальнем конце жирной гауссовой кривой? Я слышал, что есть люди, весящие больше, чем я сейчас.

— Как ни грустно для вас, наша наука еще не способна изолировать индивидов от окружающей гравитации, не ограничивая при этом их движений, — заметил Сделка.

— Я… только… желаю… чтобы… мы… вообще… смогли… управлять… гравитацией.

— В самом деле? Почему же ваше правительство не затребовало эту информацию в качестве платы за вашу… экспертизу?

На этот раз переводчику прекрасно удалось передать сарказм. Я раскрыл рот, не вполне рассчитывая, что удастся его закрыть.

— Вы бы… продали?

— Торговля — то, чем мы занимаемся. Товары, услуги, информация. Все, что угодно. Если сумеете дать взамен что-то достойное, а ведь даже вы должны знать, насколько это возможно. Но, прошу вас, оглянитесь! Ваш первый пациент выполняет уникальный маневр, о котором я упоминал.

— Я не могу повернуть голову.

— Вы трагически слабы.

Сделка обошел меня и вернулся к прозрачному экрану. Мое ложе развернулось и последовало за ним. Когда оно остановилось, я приказал администратору базы данных поставить его в режим управления. Хотя к этому времени голоса у меня почти не осталось.

— Повернись. По часовой стрелке. Сделка, это я не вам. Остановись. По-прежнему не вам, Сделка. Подними голову.

Столько трудов, а я не заметил в своей панк-тигрице ни малейшей перемены. А потом… очень медленно ее цвет заиграл красками, становясь нестерпимо ярким. Шипы и когти засияли, а золотистые глаза засверкали, будто электрические фонарики.

— Что?! — прохрипел я.

— Разуйте зенки, доктор! Честно говоря, впервые вижу, чтобы она так мастерски выполняла свой номер! С каждым разом это становится все лучше, и вне всякого сомнения, даже примитивная личность найдет, что результаты — просто рад!

Рад? А это еще что? Сокращенное от радости? Или радия?

Но ничего не случилось, если не считать, что я, пытаясь сохранить спокойствие, проиграл битву с собой на двух фронтах. Первым было возрастающее раздражение, которое вызывал Сделка. Вторым — очевидная нехватка воздуха. Я твердил себе, что вполне свободно дышу, но все доводы казались неубедительными. И точно: периферийное зрение вспыхнуло, погасло и выключилось. Поэтому я подумал, что глаза мне изменяют, когда заметил бесспорное сходство моей пациентки с призраком. Она словно выцвела, потеряла краски и стала какой-то зыбкой, так что сквозь нее все было видно.

— Вот! — энергично защелкал трейдер. — Ну, разве не поразительно?

— Что… ах, какое облегчение!

Гравитация мгновенно стала прежней. Грудь ныла, но до чего же чудесно вновь обрести способность дышать!

Тигрица появилась снова, но в своем первоначальном виде.

— Что случилось?

— Мы вернулись к рабочей гравитации.

— Я хотел сказать, что случилось с моей пациенткой?

— Попробуйте догадаться сами, пока мы ковыляем к вашему второму пациенту.

Однако я не имел ни малейшего понятия о том, что произошло с тигрицей, и констатация этого факта свидетельствовала о полном фиаско. Какого черта я тут делаю? Неприятно признавать правоту Сделки, но здесь от меня действительно никакой пользы нет. И все же гордость не позволяла идти на попятный. Когда вернусь домой, первым делом куплю «Полное руководство для полных идиотов», если такая книга существует. Конечно, я сам выставил себя круглым дураком, но всегда приятно отточить мастерство!

* * *

Нам не пришлось «ковылять» далеко, что оказалось к лучшему, поскольку ноги предательски задрожали, когда я слез со своего ложа и встал. Пациент отличался приятным сходством с человекообразной обезьяной, если, конечно, не обращать внимания на такие банальные детали, как шесть рук, две толстые ноги впереди и одна тощая — сзади, волосы, испещренные бирюзовыми пятнами, и две пары дополнительных глаз. Я посчитал его мужчиной, если судить по тому, что подобие свободной туники, в которую он был обряжен, топорщилось спереди, в области паха, и Сделка согласился пользоваться местоимением мужского рода, но при этом проворчал, что внешность инопланетян не только может быть обманчивой, но, как правило, таковой и является. Во всяком случае, приятно было обнаружить, что я не единственное полностью одетое существо в этой нудистской колонии.

К сожалению, мне не удалось разгадать мотивы поведения дикаря. Он стоял, спокойно глядя на нас двумя верхними глазами, коричневым и зеленым, но непрестанно двигая всеми шестью руками. Разводил их в разные стороны, словно отталкивая нечто надоедливое, либо хаотично махал ими вверх-вниз. Если это какая-то форма языка жестов, почему он не остановится и не подождет ответных знаков? А если он доведен до крайности, почему так явно сосредоточен больше на собственных руках, чем на нас?

Постоянные движения напоминали мне воду, каскадом низвергающуюся с уступа и бурлящую над валунами. И не только воду. Кое-что еще. Только вот что именно?

— Это тот, которого мы обнаружили на необитаемой планете. Его язык мы не смогли расшифровать, правда, не по нашей вине, — заметил Сделка. Его щелканье имело более точный и сдержанный ритм, чем обычно, очень походивший на барабанную дробь военного оркестра. — Единственный космический транспорт, который мы смогли найти, представлял собой миниатюрный спиральный посадочный модуль того типа, каковой многие инопланетные путешественники используют в критических ситуациях.

Я подумал, что у таких путешественников нет морской болезни.

— Значит, никаких руководств Берлица [Методика Верлица позволяет успешно изучать иностранные языки.] найдено не было?

— Минимальное количество электроники и солидный запас еды.

— Он прекращает жестикулировать, когда сидит?

— Нет, но если вы настаиваете на том, чтобы по-прежнему донимать меня бесполезными вопросами, движения его лап уменьшаются на одну треть, так как две лапы необходимы, чтобы подносить еду ко рту. А остальные постоянно вращаются.

Я наблюдал за изгнанником еще несколько минут, но не узнал ничего нового, кроме того, что его жесты имели явный гипнотический эффект. Удивительно, что трейдеры с их супертехнологиями не смогли определить местонахождение звездолета, который, очевидно, пришлось покинуть моему пациенту, особенно, если предположить, что вышеуказанный звездолет находился на орбите того мира, где спасли дикаря. Впрочем, не зная формы, альбедо [Доля падающею потока излучения или частиц, отраженная поверхностью.], состава и орбитального расстояния корабля, возможно, найти его не так легко.

И все-таки где я наблюдал подобные жесты?

— У меня есть время увидеть следующего пациента до очередного изменения гравитации? — спросил я вслух.

— Разумеется. Следуйте за мной.

Поза Сделки изменилась в тот момент, когда я упомянул о посещении третьего пациента. То же самое произошло и с Ценой-что-на-до. Оба тсф подтянули ноги ближе к гондолам и выпрямились. Новые позы показались мне оборонительными, но у меня не хватало духу довериться своей способности к расшифровке языка тела инопланетян.

* * *

Все же последний пациент явно сильно влиял на моих гидов. Оно — а в этом случае мы согласились на местоимение «оно» — производило не меньшее воздействие и на меня. Две первые спасенные души казались чрезвычайно экзотичными, но достаточно похожими на земных существ, чтобы я мог сравнивать их с нашими животными. Мало того, мог соотносить тех и других. Этот новый был… инопланетянин в самом пугающем смысле.

Прежде всего, он оказался достаточно плоским, чтобы просочиться под дверью или камнем. Практически двухмерным. Вот и толкуйте о влиянии плоских поверхностей. Во-вторых, он оказался невероятно медлительным. Ползал по комнате со скоростью усталого слизня. Конечно, до красоты слизня ему было далеко, особенно из-за всех полупрозрачных скрученных отростков, хаотически рассыпанных по тенеподобному серому телу, а также бесчисленных когтей или крючков цвета гнилого огурца, в большинстве своем растущих из отростков. Правда, некоторые торчали прямо из торса: самые уродливые во всей Вселенной гвозди для картин.

Общее впечатление довершали небольшие обесцвеченные пятна, возможно, сенсорные органы или язвы. Стыдно признать, но от вида моего пациента меня затошнило.

Поддавшись порыву, я решил рискнуть и обратился к Сделке:

— Почему именно этот экземпляр вам более важен, чем остальные?

Трейдер оцепенел. Если догадка верна, моя здешняя репутация может укрепиться, что, вполне вероятно, помешает моим акциям упасть до нулевого пункта, когда… нет, если… я потерплю сокрушительный крах.

Но Сделка даже не щелкнул в ответ, и я встревожился. Зато заговорил Цена-что-надо, и я окончательно растерялся, поскольку до сих пор он и слова мне не сказал.

— Так как мой многоуважаемый коллега онемел от шока и разочарования, полагаю, его дипломатические обязанности на время переходят ко мне.

Переводчик сумел передать низкий скрипучий тембр голоса Це-ны-что-надо.

— Надеюсь, мы сговоримся? — поддел меня он.

— Э… конечно. Но почему он шокирован и разочарован?

— Я связан честным словом, не позволяющим мне расколоться. Правда, если у вас есть что-то приличное в обмен на информашку…

Ясно одно: на этой станции все и вся остается для меня загадкой. Однако чувство было такое, что я только сейчас упустил нечто важное.

— Расскажите только об этом инопланетянине.

— Супер. Мы нашли пижона на галактическом затухании рядом с вашей планетарной системой. Его органически-электронный корабль разбился при столкновении, и большая часть атмосферы утекла в кооп.

— Кооп?!

— Неважно. Уцелевшие организмы данных после долгих уговоров выдали языковое руководство и кое-какую общую информацию, но были, можно сказать, под мухой, вернее, слишком повреждены, чтобы обеспечить навигацию, условия для нормального существования, дальнейшее следование по курсу и ремонт. Мы проверили следы атмосферы. Поразительно!

— Почему?

— Никаких признаков водяных паров. Каждая разумная форма жизни, которую мы ранее встречали в наших путешествиях, требует некоторого количества H2O. Может, она существует в форме разумных кристаллов или обладающих чувствительностью огоньков, которые где-то скрываются, но мы с ними ни разу не сталкивались.

— Поэтому вы содержите моего пациента в условиях полного отсутствия влаги?

— Именно. Вода почти наверняка токсична для создания, привыкшего существовать в такой безводной атмосфере.

Весьма интересно, но мои хозяева, как мне кажется, стараются всеми силами уклониться от вопроса.

— В чем заключается важность этого вида? — настаивал я. Цена-что-надо не онемел, но стал говорить гораздо медленнее, словно взвешивая каждый щелчок.

— Организмы данных корабля были вдрызг повреждены, доктор. Если не считать абстрактных визуальных рисунков, автоматически генерируемых, когда мы запускали программу языкового руководства, мы смогли разобрать только одно отчетливое изображение: карту звездного неба с кучей цветокодированных соединительных линий.

— Я не… погодите! Значит, вы решили, что наткнулись на некую галактическую империю?

— Черта с два. Не угадали. Мы пользуемся почти одинаковыми картами, так что вряд ли это совпадение.

— Вот как? Еще один вид торговцев?

В этот момент Сделка наконец вернулся к жизни.

— Судя по карте и грузу звездолета, — объявил он, — мы почти уверены, что они занимаются тем же, что и мы.

— Конкуренты.

— Совершенно верно. Но, откровенно говоря, дорогой доктор, нам на это начхать, потому что они нам не соперники. Усекли? Итак, заявка имеется?

— Заявка? На что?

— У вас все в порядке со слухом, языком и вниманием? Короче говоря, вы заинтересованы в этом дельце?

Я невольно рассмеялся.

— О'кей, заявка сделана.

— Мы поворачивали их звездную карту и так, и этак, но она не соответствует конфигурации нашей Галактики. Мы считаем, что наш гость прибыл из другой.

Теперь он щелкал быстро и громко.

— Сомневаюсь, что у вас хватит ума это понять, но возможности торговли почти безграничны. А корабль, прибывший из сравнительно недалекой галактики, вполне возможно, обладает технологией ускорения, намного превосходящей нашу и, скорее всего, такой же коммуникативной технологией, хотя это еще не точно установлено, особенно если учитывать время, требующееся пациенту, чтобы совершить очередное движение.

Странно представить, чтобы тсф могли уступить кому-то первенство в технологиях. Мои советники из НАСА наверняка готовы пожертвовать собственными конечностями за практически околосветовую скорость.

Я посмотрел на пациента по-новому. Как может создание, пусть и технологически продвинутое, но перемещающееся медленнее холодного сиропа, делать бизнес с более проворными видами? Правда, поспешных сделок он уж точно не заключит!

— Вы знаете галактику, изображенную на карте?

— Нет. Мы над этим работаем, но задача крайне сложная, поскольку изображение ограничено, а на карте нет никаких точных указаний относительно местонахождения галактики, таких, как положение того, что вы, люди, называете Великим Аттрактором [Гравитационная аномалия, расположенная в межгалактическом пространстве.].

Тут у менявозникла идея.

— Должно быть, на изучение языка ушла целая вечность?

— Вряд ли. Программа была интерактивной. Программа задавала ритм, а наш ученик, контроллер данных этой станции, быстро обучается.

Черт! Если бы не интерактивность, я бы имел некоторое представление относительно того, насколько быстро способен действовать этот парень. Все же я увидел еще одну возможность:

— А руководство включало аудио?

Сделка по очереди поднял несколько ног: еще один совершенно непонятный жест.

— Хотите знать, сможем ли мы воспроизвести речь этой твари?

— Именно.

— Вполне ожидаемый вопрос, и ответ — «да», с помощью одной штуковины в нашем переводчике.

— Решили установить ваш переводчик на очень медленную речь?

— Конечно. Кроме того, мы пытались общаться в письменной форме. Если предположить, что наш гость петрит в этом языке — а иначе зачем снабжать корабль языковым руководством, — удивительно, что он не отреагировал на наши вопросы. Кроме того, он ничего не ест, хотя мы предлагали ему разнообразные обезвоженные субстанции. Поэтому мы подозреваем наличие умственного или эмоционального дефекта, возможно, вызванного стрессом, что способно также стать причиной его поразительно вялых движений.

По старой и дурной привычке я попытался прикусить костяшку пальца, но вместо этого ощутил вкус ткани смарт-костюма.

— Я должен… э… переварить все это. Не могли бы вы отвести меня в мою комнату? Хотелось бы посмотреть видео, обнаруженное на корабле моего первого пациента.

— Заметано. Нам сюда.

Обстановка моей комнаты оказалась немного кричащей. Без преувеличений и в буквальном смысле. Трейдеры создали шикарную виртуальную земную среду со всеми домашними удобствами, если ваш дом стоит на краю пропасти с видом на гигантский водопад с одной стороны и на лес — с другой. Для полноты картины не хватало только единорога и радуги. Потом я присмотрелся и, клянусь богом, обнаружил радугу, сияющую чуть впереди, сквозь туман. Ну, конечно, она висела над водопадом, который нестерпимо грохотал.

Но, ступив в комнату, я словно оказался в раю, и все тяготы мира мигом упали с плеч. Сначала земная гравитация показалась ничтожной. Казалось, я вот-вот взлечу к усеянному облаками потолку. Комната была приспособлена для человеческого обитания или, по крайней мере, для обитания эскимоса, поскольку здесь было не теплее, чем на всей остальной площади станции. Сделка показал мне, как разложить кровать, в которой я не нуждался благодаря моей верной тележке. Да и стул мне тоже не потребуется. Потом он растолковал, как добраться до «кладовой» и ванной, что мне определенно понадобится. Последнее требовало прыжка в очевидно бездонную пропасть, и я был благодарен Цене-что-надо за демонстрацию этого трюка. Иначе пришлось бы терпеть, пока не лопнет мочевой пузырь. Изнутри открытый вход в мою комнату казался прямоугольным фантомом, видимым сквозь виртуальность, но настоящие стены не проглядывались.

Однако еще больше меня впечатлила ванная, куда я удалился, чтобы спасти свои почки. Здесь тоже не было двери, но поскольку я не узрел трейдеров, ожидавших в десяти футах от ванной, я сказал себе, что иллюзия, связанная с окружающей средой, позволяет получить подобие уединения. Все, от унитаза до душа, было абсолютно идентичным клоном подобных помещений из какого-то четырехзве-здного отеля.

Я вскрыл обертку мини-брусочка мыла, чтобы вымыть руки, глянул в зеркало над раковиной и поморщился при виде собственного отражения: поджатые губы, напряженная нижняя челюсть, запавшие глаза и маленькая складка между бровями.

Экспресс-диагноз: пациент испытывает непреодолимое ощущение собственной бесполезности.

Собственно, чтобы определить это, зеркала не требовалось. Еще до того как я узнал, что в НАСА превратно поняли, чего именно ожидали от меня тсф, я осознал, что моя миссия совершенно абсурдна. Разве я могу верно оценить внеземные проблемы? Несмотря на свое образование и опыт, я едва понимаю соотечественников. Если уж быть до конца честным, признаюсь, что принял назначение из любопытства и гордости. Хотел быть первым парнем из своего квартала, который увидит базу и встретится с инопланетянами на их станции: Несмотря на страхи, я грезил приключениями. А реклама бизнесу не повредит. Но теперь я уже здесь и выяснил, что задача оказалась куда более обширной, чем я предполагал. Вот только лицо, смотревшее на меня из зеркала, уж очень не нравилось. Пусть у меня микроскопические шансы на успех, но с такой миной я вообще лишаюсь шансов! Точный диагноз требует непредвзятого, трезвого наблюдения со стороны специалиста, а постоянно пребывать в неуверенности — значит, заранее обречь себя на неудачу. Если я не намерен сложить вещички и вернуться домой, следует изменить позицию.

Я вдохнул и медленно выдохнул, представляя, как тревоги и сомнения растворяются в ледяном воздухе. И повторил эту процедуру десять раз. Постановка хотя бы одного правильного диагноза одному из пациентов автоматически делает меня победителем.

— Отсрочь приговор и присмотрись, — велел я себе и на этот раз решил послушаться внутреннего голоса. Вернувшись к хозяевам, я чувствовал себя так, словно мои личные магнитные полюса взбесились.

Незнакомый тсф, представившийся мне как Выгодная-покупка, ждал с двумя прежними спутниками в главной комнате. Но он удалился сразу после того, как вручил мне маленький медный диск. Це-на-что-надо молча продемонстрировал мне, как пользоваться этой штукой, оказавшейся совмещенным проектором изображений и блоком хранения данных с виртуальным интерфейсом пользователя. Меню представляло собой длинный список, составленный на языке тсф. Письменность их являла собой нечто вроде шрифта Брайля. Каждый пункт, по словам Сделки, — это видео, изъятое с корабля моей первой пациентки. Я наугад выбрал одно, и экран показал пять тигроящеров, занятых сборкой чего-то механического и сложного. Комментарии давал рычащий голос. Никто из сборщиков не прыгал, не выл, не выдавал трюка с полуисчезновением. По-видимому, С моей пациенткой действительно творилось что-то неладное.

Я открыл было рот, но Сделка меня опередил:

— Надеюсь, вы уже вывели теорию относительно того, каким образом ваша первая пациентка становится прозрачной?

— Пока нет. Но у меня сложилось впечатление, что ей приходится сделаться более плотной, прежде чем она сможет… подтаять.

— Довольно банальное наблюдение, но вы, по крайней мере, придерживаетесь тогоже мнения, что и наши специалисты. Только сомневаюсь, что вы придете к верным выводам. А теперь мы предоставим вас вашим бесплодным исследованиям. Кладовая забита человеческой едой как твердой, так и жидкой.

— Я высоко ценю ваше гостеприимство.

Не вижу смысла отвечать грубостью на грубость.

— Учтивость — мать торговли. Позовите, если что-то потребуется.

— Спасибо, обязательно.

Гиды откланялись, а я попытался поразмышлять.

Я успел узнать о трейдерах две вещи: они крайне серьезно относятся к любому устному контракту и верят в принцип взаимовыгоды. И хотя яростно торгуются и взваливают на клиентов ответственность за понимание деталей любой сделки, все же не жульничают и никогда не пытаются обмануть или обсчитать. Значит, мне предоставляется возможность заработать нечто невероятное для человечества. А для этого необходимо чудо. Понятия не имею, что потребовали власти! Земли за мои услуги, но, конечно, искусственная гравитация стоит куда больше. Знает ли кто-то на моей родине о том, что тсф торгуют знаниями? Возможно ли, что нам известно так мало о них и этой станции лишь потому, что мы не предложили обменять нечто на подробную информацию?

Я покачал головой и повертел в руках маленький диск. Впечатляющая технология. Да, обычный администратор базы данных может производить подобные эффекты, но это иллюзия. Сияние на моем пальце, сенсорный экран, голосовые ответы — все субъективно. Конечно, область не моя, но я знаю, как это делается.

У клиента берется кровь, после чего крохотная пьезоэлектрическая капсула, завернутая в генно-модифицированную матрицу стволовой клетки, хирургическими методами имплантируется в спину около позвоночника и крепится к нескольким мышцам и голеням, что позволяет привести в действие капсулу обычным дыханием. Волокна стволовой клетки растут, добираются до спинного мозга и сливаются с ним. Эта часть операции достаточно безопасна, поскольку не требует рискованного хирургического вмешательства. Сигналы передаются в нервную систему от внешнего ЦП. В моем случае это ЦП размером в кулак, скрытый в моей тележке. В результате мы получаем интерактивный компьютер, который, в сущности, является генератором управляемых галлюцинаций. А если у нескольких людей имеются администраторы базы данных и желание, они могут одновременно видеть одинаковые галлюцинации.

Этот диск приводился в действие бог знает чем, работал бог знает как, и любой зритель мог запастись попкорном и спокойно смотреть фильмы, которые он показывал.

Я снова покачал головой. Нет смысла ломать голову над маленькими тайнами, когда есть большие, куда более важные. У меня не было попкорна, но я все равно сел и загрузил видео.

* * *

После четырех документальных фильмов, а может, и мыльных опер — кто разберет? — я встал и принялся ходить по комнате, вернее, вокруг тележки, поскольку все еще не решался ступить с края пропасти на то, что казалось мне просто воздухом. Я увидел достаточно панк-тигров, чтобы впечатлений хватило на всю жизнь. Вряд ли мне еще раз захочется насладиться подобным зрелищем. Худые, толстые, чрезвычайно мускулистые, проводившие, возможно, целые дни в тренажерном зале, поднимая что-то потяжелее железа. Например, торий.

Вероятно, из-за длительного пребывания в условиях микрогравитации моя пациентка казалась тощей в сравнении с большинством чудовищ, которых мне довелось наблюдать в фильмах, но выглядела она не так уж плохо. И все же, и все же… чем-то она отличалась от своих собратьев, но я не мог понять, чем именно.

Да, остальные не сдуваются, как проколотые воздушные шары, но дело не в этом. Хотя тсф поместили ее в изолированное помещение для ее же блага, она могла посчитать иначе. Изоляция любого вида вполне способна повлиять на психологию живого существа. Кстати, о странностях, вызванных стрессом: меня сильно травмировало сегодняшнее Большое Сжатие, и теперь страшно подумать, что придется покинуть свое убежище, но, черт возьми, мне нужно снова увидеть пациентку и сравнить…

Я ухмыльнулся, потому что, получив новое подтверждение собственного идиотизма, решил, что лучше выглядеть жизнерадостным кретином. Зачем выходить из своего уютного уголка на краю обрыва, когда можно изучать ее прямо здесь?

Я перевел свой администратор базы данных в формат сенсорного экрана и снова просмотрел сцену первой встречи с пациенткой. Хорошая запись: четкая и ясная, хотя объект снимался снизу — объектив был встроен в тележку. Когда она подпрыгивала достаточно высоко, голова выходила за рамку. Видео показывало тигроящеров крупным планом.

Ответ лежал на поверхности. Я знал это, но не мог его найти.

— Доктор Моргансон?

Голос доносился словно из ниоткуда, но тембр был низким и скрипучим.

— Цена-что-надо?

— Узнали на раз-два! Что происходит? Ваши жизненные показатели маленько виляют.

Странно, но до этой минуты я не слышал никаких щелчков. Неприятно, что за мной постоянно наблюдают.

— Я в порядке. Просто немного раздражен.

— Держите себя в руках. Знаете ли, с вашим вторым пациентом происходят некоторые изменения. Я тут же переправлю вам видео, но, может, хотите все узреть вживую?

— Когда ожидается следующий скачок гравитации?

— Подождем, пока вы не закончите ваше исследование. Мы заметили, как сильно вы расклеились в прошлый раз.

— Спасибо, но не повредит ли это вашему здоровью?

— Наше здоровье выдержит. Если вы все усекли, Сделка-всех-десяти-жизней встретит вас в Аркаде Исцеления. Честная-дележка и Простой-торговец немедленно присоединятся к вам. Они не врачи.

Честная-дележка? Простой-торговец? Может, тсф выбрали эти омонимы для моего удобства? Если так, зря они это сделали.

— Хорошо, я иду.

* * *

Цена-что-надо оказался прав насчет второго пациента: человекообразная обезьяна определенно изменилась. Бедняга потерял треть волос и в тех местах, где пятнистая кожа оголилась, напоминал только что ощипанную птицу. Больную птицу. Он перестал непрерывно дергать руками. Из всех глаз были открыты только два нижних, да и те выглядели, словно выбеленные известью. Он как-то осел на своих подпорках-треножнике, и вся его поза буквально вопила о полном отчаянии.

— И давно он в таком состоянии? — спросил я Сделку.

— Не могу назвать точного временного интервала, но… все наверх! Сюда идут медикусы!

«Медикусы» в настоящий момент были женщинами — зеленоватые ресницы; они резво мчались по коридору и за какие-то доли секунды оказались рядом. Но я и без подсказки сообразил, что передо мной врачи. Ни белых халатов, ни шпателей, но очень типичный, замотанный вид вечно опаздывающих людей. Каждая имела при себе арсенал небольших, но явно сложных приборов. Наверное, диагностических.

— Простой-торговец, — спросил Сделка того, что стоял немного впереди, — когда произошло изменение состояния пациента?

Простой-торговец тоже имел при себе переводчик, поэтому перевод был синхронным.

— В системе человеческого времени — девять минут и восемь тринадцатых секунды с того момента, когда вы задали мне этот вопрос.

Ха! Все тсф, похоже, имели встроенные хронометры и обладали сверхъестественной способностью мгновенно преобразовывать их единицы времени в наши. По какой-то причине эта мысль мне показалась крайне уместной, и на секунду я почти ухватил за хвост еще одну. Почти вспомнил, где именно наблюдал такие же движения рук, как у пациента. Но все испортил Честная-дележка, заговоривший со мной раньше, чем я смог подстегнуть свою память.

— Мы ждали, что это отклонение исчерпает себя, прежде чем подвергать объект потенциальной травме непосредственного исследования.

— Значит, вы собираетесь исследовать его сейчас?

— Только с вашего разрешения, доктор. Он ваш пациент. Если хотите продолжить и согласны последовать за нами, необходимо надеть скафандр. В его атмосфере достаточно хлора, чтобы вызвать у человека дискомфорт, способный привести к смерти.

— Думаю, следует действовать немедленно, так что, пожалуйста, не ждите меня.

Врачи облокотились на тонкий барьер, отделявший от них пациента, и словно просочились внутрь. Трехногая человекообразная обезьяна никак не отреагировала, даже когда Честная-дележка и Простой-торговец установили свои машинки и принялись лепить на нее зажимы и зонды.

Униполярная депрессия, а возможно, и биполярное расстройство, подумал я, но тут же напомнил себе, что не следует доверять собственным инстинктам. Но, черт возьми, это действительно выглядело какой-то формой депрессии.

— Улыбки! — объявил Цена-что-надо, едва сльшными щелчками. — Копы.

Я не понял, при чем тут улыбки, но предупреждение о «копах» оказалось весьма уместным: в коридоре появились еще два тсф. Таких здоровенных трейдеров я видел впервые. Они двигались почти синхронно, и ни один не представился мне, даже так бесцеремонно, как это делали другие. Они остановились около Сделки, да так и остались стоять, следя за происходящим предположительно стальными сенсорными органами.

— К чему эта компания? — прошептал я Цене-что-надо. Ответил Сделка:

— Мой эксцентричный спутник не совсем верно объяснил роли индивидов, которые присоединились к нам. Это — Магистры Приличий. Они прибыли, дабы убедиться, что наши врачи следуют установленному протоколу в случае, который, очевидно, может считаться критическим. Если объект откинет копыта, нам желательно иметь свидетельство наших усердных попыток сохранить ему жизнь.

Что же, все верно. Если трейдеры когда-нибудь обнаружат планету, населенную этим видом, не стоит заранее восстанавливать против себя потенциального торгового партнера. Так что никакого выкручивания рук. Но «копы» напомнили мне о том, насколько опасными могут быть тсф. Два года назад, через год после того как трейдеры вывели свой корабль на окололунную орбиту и открыли торговые посты около Пекина, Дели и Манхэттена, произошел инцидент, не отмеченный ни в одном новостном репортаже. Я сам узнал обо всем две недели назад. Некий криминальный синдикат пытался ограбить манхэттенский торговый пост, что вполне понятно, учитывая, какими сокровищами забиты его полки. Этот пост, как и остальные, был открыт только трижды в день по одному часу. В течение этого времени окружающая среда была пригодна для людей. В остальное время в помещении поста существовала такая же повышенная гравитация, как и на родной планете тсф. Из этого, как я теперь понял, предполагалось, что куда практичнее было увеличить гравитацию на планете, чем на космической станции.

Налет был идеально спланирован, организован, выполнен и приурочен к определенному времени. Восемь человек в масках, вломившихся в открытый на час торговли пост, имели при себе самое надежное и мощное автоматическое оружие, какое только может позволить мафия.

До этого момента трейдеры казались безвредными, скромными, дружелюбными и безоружными. До большинства людей просто не доходило, что существа, живущие в условиях высокой гравитации, окажутся не только сильными, но и на редкость проворными. Удерживать равновесие под гнетом невероятно большой силы притяжения даже при наличии нескольких ног крайне нелегко. Для этого требуются молниеносные реакции, потому что все предметы валятся вниз быстро. А если вы хотите удрать от хищника, поймать добычу или хотя бы мяч…

Говоря вкратце и опуская все душераздирающие детали, дело было так: трое тсф, которые находились в это время в помещении поста, взорвались, как ракеты, и превратили всех восьмерых в кровавую массу, мелко искрошив при этом кости. Один из трейдеров заснял все происходящее, после чего материал был передан Американскому департаменту юстиции, который уронил его, как горячую картофелину, прямо в руки ФБР — с приказом зарыть как можно глубже и выкапывать только с целью устрашения психиатров. Уверен, что один из тсф получил пулю-другую, но это его не остановило.

Да, трейдеры могли бы просто обезоружить плохишей, захватить и сдать полиции, но случившееся кое-что говорит о психологии тсф: они считают необходимым радикально устранять возникшую угрозу. Интересен также метод, который использовали тсф, чтобы убрать помещение после налета: они выпустили облако голубого газа. Когда газ рассеялся, на стенах и потолке не осталось ни единого пятнышка. Все следы бойни исчезли.

Я почувствовал необходимость отвлечься:

— Как по-вашему, — спросил я Сделку, — могут ли проведенные анализы точно показать состояние совершенно незнакомой нам формы жизни?

— Собранные данные можно сравнить с теми, которые были получены немедленно после спасения индивида. Мы ожидаем найти нечто важное. Но не рассчитываем на это.

— Я… господи! Не рассчитываем на это! Вот он, ключ к разгадке! На несколько следующих секунд Сделка оцепенел. В точности как секьюрити, торчавшие у нас за спиной. И только опомнившись, прощелкал:

— Боюсь, наш переводчик не сработал. Не уловил значения ваших последних заявлений.

— Это моя вина. Я только… Похоже, я понял, что означали движения рук пациента.

От волнения я даже начал заикаться:

— Вы з-знаете, что такое… счеты?

— Только если вы имеете в виду рамку с костяшками. Ту, что в Китае называют суаньпань, в Японии — соробан, а…

Но его покровительственный тон больше меня не трогал.

— Это они и есть.

— Но при чем тут счеты?

— Много лет назад я посетил токийскую школу, от учеников которой требовали выполнять все виды арифметических вычислений на… э… соробанах, и делать это за считанные секунды.

— Я все ещё жду разъяснений.

— Уже недолго. Когда ученики становились настоящими специалистами в своем деле, учителя отнимали соробаны. После многих лет интенсивной практики, ученики получали способность видеть перед собой воображаемые костяшки, и я сам наблюдал, как целый класс быстро и точно умножал четырехзначные числа на призрачных счетах.

— Так вот вы о чем!

Голос звучал взволнованно.

— Вы считаете, что пациент использует подобную методику? Любопытная мысль, но какая задача потребует трех отдельных сороба-нов?

Я кивнул, втайне радуясь, что Сделка не отверг идею с ходу.

— Вы сказали, что нашли только посадочный модуль. Значит, можно предположить, что он каким-то образом следил за курсом своего космического корабля и пытался дать вам координаты. А для этого требуется три экземпляра счетов. В конце концов он сдался.

Сделка снова оцепенел, и мне показалось, что он собирается еще и онеметь.

— Невероятная теория… хотя соответствует всем известным нам фактам. Но даже если это действительно цифры, как мы определим точку отсчета координат?

— Не знаю. Впрочем, может, и знаю. Вы нашли его на планете? Окажись я на его месте, использовал бы в качестве точки отсчета именно эту планету либо ее центр.

— Вы неразумно предполагаете у него наличие способностей ориентироваться в пространстве и времени. Прошу подождать, пока я изложу вашу идею руководству.

Я ожидал, что Сделка отправится на поиски начальства, но он остался на месте, щелкая, как счетчик Гейгера над контейнером с плутонием. Судя по манере разговора, щелканье разносилось по всей станции, потому что трейдеры, отвечающие Сделке, оставались вне моего поля зрения. Переводчик проигнорировал обмен мнениями, но Сделка изложил мне краткое содержание в своем обычном стиле:

— Вот наш план. Мы просмотрим записи с камер, увеличим изображение двигающихся рук этого существа, поймем, какие сочетания костяшек он видит, и выведем три ряда результатов.

Он вещал с таким видом, словно идея принадлежала ему.

— И тогда остается только варьировать пространственные оси и системы счисления, пока его результаты не соотнесутся с движущимся объектом. Если одна из логических точек отсчета, такая, как центр Галактики, окажется верной, несколько комплексных решений позволят нам вычислить курс или орбиту его корабля. Если это удастся сделать, мы вернем корабль. Лично я считаю, что все это пустая затея.

Приходилось признать, что трейдеры не только поняли мою мысль, но и развили ее, причем куда успешнее, чем это сделал бы я сам. Если все сработает, пациент скоро вернется на свой корабль.

— У меня еще одна идея. У вас есть счеты? А если нет, нельзя ли сделать что-то в этом роде?

— Зачем?

— Я вам покажу. Сделка поколебался.

— Я считаю все это совершенно ненужным. Но мне приказали исполнять ваши капризы. У нас, конечно, найдутся проволока и костяшки. Расслабьтесь, это много времени не займет.

Сделка ускакал, оставив меня в компании Цены-что-надо и двух мрачных теней. Тем временем медикусы закончили свое исследование и протиснулись назад, в коридор. Не дожидаясь вопросов, Простой-торговец принялся трещать, — по крайней мере, его речь удивительно походила на треск, — излагая результаты анализов, выраженные в человеческой системе измерений, но я ничего не сумел разобрать и потому прервал врача, чтобы задать пару вопросов. Мне помешал вернувшийся Сделка. Он протянул импровизированные счеты. Остальные разом смолкли и уставились на меня в ожидании.

Я глянул на игрушку в своей руке. Когда-то это был переводчик с языка тсф, но спицы оторваны, рама выгнута прямоугольником и снабжена пятнадцатью параллельно идущими проволочками. На каждой было нанизано по пятнадцать стеклянных бусин, все изумрудно-зеленые, если не считать двух черных сверху. Ничего не скажешь, чистая работа!

Я надеялся, что пациент увидит счеты и сообразит, что мы его поняли. Но сначала нужно привлечь его внимание. Казалось, он углубился в себя на целый световой год. Я перекинул несколько бусин, и все его глаза мигом открылись. Бельма сменились ярким цветом. Впервые я видел такую быструю и захватывающую трансформацию! Он тут же вскочил на все три ноги, излучая радость и здоровье. Я мог бы поклясться, что на облысевших местах уже начали расти волосы. Пациент показал на счеты. Сделка взял их у меня и протолкнул в его руки сквозь изолирующую мембрану. Человекообразная обезьяна держала счеты так, чтобы мы видели изумрудные бусины, и накрыла три из них ладонью.

Сделка щелкнул как никогда громко.

— Похоже, имеет в виду двенадцатую базу, — признал он без всякого удовольствия. — Конечно, существуют другие возможности, но ваш способ может сэкономить время… Хотите вернуться в свою комнату, доктор?

— О… да, конечно. Полагаю, я препятствую вашей гравитационной терапии.

— Вы так считаете? Наши Магистры, очевидно, нашли в вас защитника. Пойдемте, я провожу вас в вашу привычную атмосферу.

Мы двинулись в обратный путь. Сделка практически волочил ноги, но его партнер бодро скакал рядом со мной.

— Вы молодец, доктор, — шепотом прощелкал Цена-что-надо.

* * *

Моя комната не изменилась. В отличие от меня.

— Сделка-всех-десяти-жизней, — начал я, встав между ним и дверью (пустая затея, если он захочет выйти). — У вас явно какая-то проблема, связанная именно со мной, и я хочу знать, в чем дело.

— Если настаиваете, я скажу.

Цена-что-надо, вошедший за мной, подпрыгнул, без разрешения плюхнулся на тележку и отвел ее на обычное место. У меня создалось впечатление, что он находит эту конфронтацию чрезвычайно забавной.

— Вот именно. Настаиваю, — подтвердил я.

— Прекрасно. Я предпочел сделать ставку на то, что вы потерпите неудачу, и это потребовало внушительной суммы, поскольку всякий мечтает получить значительную прибыль.

Я ошеломленно уставился на него.

— Итак, уточним, правильно ли я вас понял. Вы ставили на мой провал. Пришлось выложить кучу денег, потому что местные букмекеры взвинтили ставки.

— В общем и целом так и есть.

— А вот я, с другой стороны, — вмешался Цена-что-надо, — играл на два фронта. Риска почти никакого, а выплаты очень даже приличные. Сделке-всех-десяти-жизней следовало бы подстраховаться, сделав ставки одновременно «за и против».

Сделка негодующе погрозил партнеру ногой.

— Огромное спасибо, о, первый друг из моих друзей! Твой совет, очевидно, несколько запоздал.

Я примирительно поднял руки:

— Ладно, мы во всем разобрались. Может, прекратим пререкаться и попытаемся заключить мир?

— Не вижу причин, почему бы нам не поладить.

В искусственной имитации голоса Сделки звучала обреченность. Похоже, он смирился с неизбежным.

— Я всего лишь пытался обеспечить позитивный итог. Для себя, разумеется.

— И поэтому были не слишком приветлиры.

— Старался, как мог. А теперь, мой самодовольный друг, хочу напомнить, что у нас много дел. Доктор, оставляю вас наслаждаться победой. Больше я не позволю себе недооценивать вас.

Парочка удалилась, а я вдруг сообразил, что умираю от голода. Поэтому я развернул несколько полуоттаявших сандвичей с крилем и протеином на настоящем зерновом хлебе и вытащил шоколадный напиток из соевого молока: мой встроенный в тележку рефрижератор не потрудился включиться на полную мощность. Кладовые в номере были забиты обычной едой, правда, содержащей много углеводов и буквально набитой сахаром и насыщенными жирами. Как выяснили биологи почти век назад, нужно следить за питанием: каждый обед отражается на твоем здоровье. Поскольку я жил взаймы и хотел продержаться как можно дольше, не отдавая долг, то и не мог позволить себе лакомства, которые наверняка стимулируют последующий обвал необратимых процессов. Но проклятое печенье с шоколадной стружкой, тоже обнаружившееся в кладовой, едва не прожгло дыру в моей силе воли.

Честно говоря, на душе у меня было чертовски хорошо. Я не только сделал огромный шаг к решению проблем пациента номер два, но и заработал у своих хозяев первую золотую звезду. Более того, во мне вновь загорелась надежда. Может, у меня нет никаких шансов излечить или хотя бы диагностировать неврозы инопланетян, но что если у первого или третьего пациентов возникли не связанные с психикой затруднения? Такого рода, который способен определить только технологический примитив вроде вашего покорного слуги.

Тут я невольно усмехнулся. Из опасливого пессимиста «думаю-что-не-смогу» я превратился в наивного оптимиста, хотя мой успех, скорее, можно отнести к разряду «дуракам везет». Не посети я случайно ту токийскую школу, ни за что не догадался бы, в чем дело, а мои шансы на подобные победы в будущем, по правде говоря, равны нулю. Но упоминание Сделки об увеличении изображения считающих рук подало мне идею…

Не хотелось бы, чтобы те, кто ведет мониторинг моей комнаты, подумали, будто я разговариваю сам с собой. Но я достиг того состояния, когда необходим кто-то, с кем можно посовещаться. Тот, у кого нет скрытых мотивов. Значит, остается одно.

Было очень весело вводить мой старый администратор базы данных в режим голосовой интерактивности — из-за сказок, которые я туда загрузил и настроил, чтобы развлекать сына, чей администратор базы данных, естественно, был в списке моих родных и друзей. Я произносил слово «Аладдин», видел и ощущал в руках лампу. Стоило потереть ее, как оттуда поднимался дым, сгущавшийся в Карла Юнга [Представитель психоаналитического направления в изучении культур.].

Система, которой я пользовался сейчас, изначально была предназначена для оборонных целей, и я сильно сомневался, что такие вещи приспособлены к каким-то развлекательным режимам, вроде «Алад-дина» или «Кольца Всевластья».

Но мои наставники из НАСА проявили неожиданный энтузиазм при мысли о получении новых «игрушек», а потом, возможно, заподозрив, что психиатры неспособны различать метафоры, объяснили, что имели в виду улучшенное распознавание рисунков, а не какой-то раздражающий музыкальный аккомпанемент. Поэтому в моем приборе имелся выбор из четырех дизайнеров: Дианы, Дэвида, Дейны и Дорис. У меня было две недели, чтобы узнать их всех и усвоить методики управления.

— Диана, Диана, Диана, — трижды повторил я, чтобы предотвратить появление кого-то другого. Сейчас я не нуждался в философских бреднях Дэвида, в шутках Дейны или постоянных тревогах Дорис о моем здоровье.

— Чем могу помочь, Ал? — раздался приятный альт, отрегулированный по моему вкусу. Тон был дружелюбен, но деловит.

— Находясь в прошлый раз в этой комнате, я смотрел кое-какие видео, обнаруженные тсф на инопланетном корабле. Насколько мне известно, ты записываешь все, что происходит, так что, полагаю, записала и их?

— Если твоя повышенная интонация означает вопрос, ответ — «да».

— Здорово. Когда я скомандую «давай», пожалуйста, покажи по очереди любые изображения инопланетян из этих видео. Один кадр в секунду, и только на половине экрана… скажем, на левой стороне. На другую половину выведи изображение первого пациента, которого я навещал сегодня. Похожего на тех, кто заснят на видео.

— Хочешь видеть своего пациента в режиме реального времени или каким я его помню?

— Как ты можешь показать пациента в реальном времени?

— У меня обратная связь с базой.

— Ха! Тогда в реальном времени. Давай!

Передо мной появился виртуальный экран и те изображения, которые я затребовал.

— Остановись на этом месте, — приказал я через минуту. — Дай крупный план. Увеличь изображение того инопланетянина, что слева, пока он не станет такого же размера, как и стоящий справа. И поставь его на режим десятисекундного повтора.

Я выбрал именно этого тигра, потому что он стоял в той позе, что и моя клиентка. И стал смотреть, как он регулирует сложный механизм на черном стенде. Просмотрел эти кадры трижды. Черт! Инопланетяне, конечно, во многом различались, но я не видел особой физической разницы между пациенткой и предположительно здоровым тигроящером. И все же чувствовал, что упускаю что-то.

И вдруг… вот она, огромная разница! Пациентка начала исполнять свой номер по усилению цвета. Только на этот раз все продолжалось так долго, а цвета становились такими нестерпимо яркими, что я почти ожидал появления взметнувшегося в потолок огненного фонтана. «Тигр, о тигр, светло горящий»… [Цитата из стихотворения «Тигр» Уильяма Блейка в переводе С. Маршака.]

— Сделка! — крикнул я. — Если вы меня слышите, сообщаю, что иду к пациентке номер один. Думаю, с ней тоже не все в порядке.

Не задумываясь, я выскочил из комнаты, и тут на меня обрушились лишние восемьдесят с чем-то фунтов. Я завопил от ужасной боли в правой коленке. Нога подогнулась, и я врезался в пол, словно от зверского удара накачанного стероидами регбиста-профессионала. По крайней мере, в одном ребре образовалась трещина, и я целую вечность не мог дышать. Но все же умудрился поймать губами немного воздуха и кое-как встал на четвереньки, намереваясь ползти к больничному коридору, если, конечно, не смогу выпрямиться. Больше у меня не было оснований гордиться собой.

Экран уменьшался на глазах. Я не позаботился закрыть его, но, пока приходил в себя, Диана догадалась свести его до размеров иконки. Минуту спустя тележка ударила меня в зад. Вот тебе и Доктор Достоинство! Я мельком глянул на крохотный экранчик и обо всем забыл. Тот тигр, что слева, каждые десять секунд повторял регулировку того же механизма, а вот в комнате пациентки остался только робот. Куда подевалась тигрица?

Показавшийся в конце коридор Сделка добрался до меня гигантскими прыжками и, действуя четырьмя ногами, помог подняться. Я был уверен, что он справился бы и одной.

— Вы ранены? — спросил он, правда, не сразу, но все же было как-то странно слышать, что он тревожится за меня. — Мы видели, как вы упали.

— Со мной все в порядке.

По крайней мере, я мог стоять самостоятельно. И дышать… вроде бы.

— Но смотрите!

Я показал на экран.

Ничего не скажешь: только дурак, способный ринуться из одного гравитационного поля в другое, совершенно для него не подходящее, может ткнуть пальцем в виртуальный объект, видимый исключительно ему одному.

— Простите. Вы не можете видеть того, что вижу я, потому что…

— Наоборот! Ваша и наша системы контроля данных связаны между собой. Моя показывает мне то, что ваша показывает вам.

— Вот как…

— Кроме того, исходная подача идет от нас, поэтому мне уже известно об отсутствии вашей пациентки.

Теперь его слова казались куда более злорадными, чем тон.

— Может, она так похудела, что стала прозрачной?

Я мог бы поклясться, что переводчик предварил его ответ презрительным фырканьем.

— Мы проверили ее комнату на признаки жизни. Мы сомневаемся, что она прекратила выделять газы, прекратила производить хотя бы легчайшие звуки непроизвольной органической деятельности, прекратила излучать и поглощать что-либо на существующем электромагнитном спектре, остановила…

А вот теперь передо мной тот Сделка, к которому я уже успел воспылать такой симпатией.

— Я все понял. Она исчезла.

— Мы также нашли ее следы… повсюду… Вы как-то кособочитесь. Уверены, что не пострадали при падении?

Я пожал плечами. Даже это незначительное движение послало в ребра резкий удар боли.

— Может, самую малость.

— В таком случае возвращайтесь к себе и поправляйтесь. Пока вы ничем не можете помочь в поисках тронутой.

— Вы сказали «тронутая»?

Если это устаревший сленг, обозначающий существо, страдающее умственным расстройством, мне он кажется непонятным.

— Да. Возможно, переводчик выдал неверную метонимию [Образное выражение, делающее два предмета логически смежными друг другу.].

— Ладно, проехали. Давайте дальше.

— Заметано. Если нужна медицинская помощь, наша команда врачей трепещет в ожидании.

Я представил сверхретивых медикусов, сующих в меня свои зонды.

— Спасибо, со мной все будет в порядке. Погодите! А зачем вообще искать? Разве у вас нет… датчиков или каких-то приборов, которые могут определить ее местонахождение?

Сделка потер гондолу ногой — типичным жестом, каким задумавшийся человек потирает челюсть.

— Уже пробовали. Много раз. Но пока мы прибываем на место, она уже успевает переместиться.

— Господи боже! Телепортация?

— Мы считаем, она становится достаточно разреженной, чтобы пройти сквозь стены. И этим объясняется ее способность к мгновенному исчезновению.

Я продолжал смотреть на Сделку. Тот, помолчав, продолжал:

— Откровенно говоря, мы поражены ее способностью впитывать нашу атмосферу. Несмотря ни на что, она по-прежнему сохраняет бодрость и энергию.

— Вы не пытались прижать ее гравитацией.

— Еще как! Но безуспешно. Не сравнивайте ее возможности с вашими. Прежде чем я возобновлю поиски этого перекати-поля… — Он подождал, пока я не уразумею, о чем идет речь, и закончил: — Могу я проводить вас в комнату?

Нам всем необходим тот, на кого можно опереться.

* * *

Боль сразу уменьшилась, стоило мне очутиться в своей «хижине». Сделка умчался, а я устроился на тележке, которая, как обычно, тащилась за мной хвостом. Стоило мне лечь на спину, как экран мгновенно повис над моей головой. Но я едва глянул на него.

Интересно, как тсф распознают сигналы инопланетян, терпящих бедствие? Может, слышат песню некоей супермодернизированной внеземной сирены?

Но по размышлении казалось маловероятным, что тсф нашли трех неизвестных потерпевших крушение инопланетян за такой короткий период времени. Сделка заявил, что все они обнаружены недавно. Он также упоминал об этой троице как об «уникальной случайности», но мне казалось более вероятным, что все найденыши стали жертвой одного несчастного случая. Возможно, они знают друг друга и встретились, чтобы заключить соглашение. Но что-то пошло не так. Или плохо кончилось.

Три путешественника. Один, судя по странным картам звездного неба, явился из галактики, до которой не могут добраться даже тсф. Второй способен выполнять сложные вычисления, не имея даже счетов. Третий может просачиваться сквозь стены. Все трое, похоже, преодолевают границы обычного трехмерного измерения. Возможная связь?

В приступе честности я признался себе, что все эти размышления суть попытка забыть, что по станции шатается спятившая тигрица.

— Возьми себя в руки, Ал, — предупредил я себя. — Вполне возможно, ты на что-то наткнулся. Но это что-то не имеет ничего общего с причиной, по которой тебя завербовали.

Но если торговая сделка сорвалась, подобно стандартной сделке между драгдилерами, которую потрясенные зрители так часто видят в телесериалах, возможно, пациент номер один ищет других… и не для того, чтобы их подбодрить.

Я сел слишком быстро, и ребра сразу мне об этом напомнили. Через минуту экран появился, но не показал ничего нового.

— Диана, Диана, Диана! Можешь связаться со Сделкой-всех-десяти-жизней через корабельный администратор базы данных?

— Да. Что вы хотите передать?

— Скажите, что пациентам два и три может грозить опасность от первого.

Голосовой ответ Сделки прозвучал почти немедленно.

— Доктор, мы уже их охраняем. Все в порядке! Отдыхайте! И тебе того же…

Значит, все неотложные проблемы решены. Теперь можно немного отвлечься. Заняться полезным делом. Изучить видео Дианы с пациентом номер три: скрипучее колесо, которое движется слишком медленно, чтобы скрипеть.

— Диана, закрой все запрошенные изображения и покажи, что у тебя есть на того плоского инопланетянина с кучей крючков.

Вот он, во всем своем омерзительном великолепии. Конструкция его тела не казалась мне функциональной. Как он может использовать эти скрученные, почти двухмерные отростки в качестве конечностей?

Я впервые заметил, как он передвигается: медленно раскачивается на нижних отростках, словно бегун в мешке, твердо вознамерившийся прийти последним.

— Моя проблема, — громко пожаловался я, — состоит в том, что эта тварь слишком уж инопланетна. Я не могу ни с чем ее соотнести, не говоря уже о каких-то сравнениях! Следовательно, как я должен?..

Вопрос был риторическим. Но Диана тут же вмешалась.

— Если в смысле внешности, он прекрасно соотносится с тихоходками.

От неожиданности я осекся.

— Что такое тихоходки, черт возьми?

— Животные. Крохотные. С узором на спинах и беспозвоночные. Филум тардиграда.

— С какой планеты?

Может, тсф снабдили этой информацией наших ксенобиологов? Какие-то неполадки в программе придали тембру голоса Дианы неодобрительный оттенок.

— С Земли. Обнаружены в тысяча семьсот семьдесят третьем году. Люди, сведущие в биологических науках, должны о них знать.

Не только неодобрение, но и высокомерие пополам со снобизмом.

— При условиях виртуально летальных для всех остальных видов и включающих высокий вакуум, засуху и температуры, приближающиеся к абсолютному нулю, тихоходки выживают, впадая в экстремальное состояние временного прекращения жизненных функций, называемое «tun». В этом состоянии они почти неуязвимы.

— Ха! Каждые десять дней узнаешь что-то новое! Детальные изображения, пожалуйста, с дополнительной информацией внизу, бегущей строкой.

Я смотрел на парад этих странных маленьких созданий, а в приведенной информации упоминалось, что их прозвали также «водяными медведями» и «моховыми поросятами», но даже эти забавные клички не до конца убедили меня, что подобные твари милы и привлекательны.

Подробно узнав о состоянии «tun», я ощутил, как глаза полезли на лоб, и хохотал до слез, несмотря на боль в ребрах. Если сходство моего пациента с тихоходками не просто поверхностное, — а я нюхом чуял, что так оно и есть, — трейдеры допустили невероятный промах.

Конечно, нужно признать, что мои суждения основывались на внешнем сходстве. Но меня ужасно позабавило то обстоятельство, что теперь я так же легко смогу добиться второго, столь же «чудесного» исцеления.

При условии, что я прав.

Но когда свет куда-то исчез, а гравитация подскочила до небес, мне разом стало не до смеха. В моем виртуальном укрытии стало темнее, чем в подземной пещере, и я в поисках опоры инстинктивно схватился за первый же ремень тележки, до которого смогли дотянуться мои трясущиеся руки. Было очень страшно, и к тому же при полной невозможности сориентироваться в непроглядной тьме кач залось, что я падаю и все никак не упаду. Явно происходит что-то! неладное, если только сами тсф не устроили это идиотское затемнение.

— Включай DTB, — велел я Диане с вымученной бравадой. — Да будет свет!

И свет появился. Только ни кчему хорошему это не привело. Даже когда я нахожусь дома и, не желая разбудить жену, приказываю персональному джинну осветить дорогу, скажем, в ванную, освещение, бьющее непосредственно по мозгу, выводит меня из себя. Мало того: когда администратор базы данных использует интерфейс DTB, чтобы создать иллюзию видения, перед глазами прокручиваются те картины, которые ты наблюдал до наступления темноты, а не существующая реальность. Поэтому на пути в туалет пол может казаться абсолютно свободным от всех препятствий, но бывает так, что я натыкаюсь на туфли жены или саму жену, если у нее вдруг тоже возникает потребность ответить на зов природы.

Наверное, со мной что-то не так, если невидимые люди и предметы вызывают во мне неприятное, похожее на страх чувство. Но в этом случае мой суперадминистратор базы данных при получении информации лишь частично полагается на мои чувства. Тележка утыкана электромагнитными глазами и ушами, как собачий ошейник — металлическими бляхами. Вызов только DTB-видения без добавления других функций позволил получить исключительно оптическую запись. Поэтому, когда моя комната стала видимой, все выглядело странным и расфокусированным: прежний виртуальный пейзаж наложился на муаровый рисунок из тонких белых линий, спроецированных на серые стены, которые переливались цветовыми оттенками, находившимися вне пределов моего визуального спектра. Головокружительная картина.

Мне стало дурно. Я снова рухнул на тележку, и тут потолок немного посветлел, что позволило получить еще один слой оптической стимуляции. Казалось, вся комната вибрирует. На меня снова навалилась тяжесть, перед глазами плыли искаженные образы, и, чтобы не упасть, я поспешно лег.

— Диана, немедленно отключи DTB. Спасибо. Так гораздо лучше.

Зрение прояснилось. Обстановка комнаты была простой, но совершенно незнакомой. Искусственный пейзаж исчез, и помещение оказалось куда просторнее, чем предполагалось ранее: куб со стенами длиной около четырнадцати футов, отчего потолок выглядел на удивление высоким.

— Хорошо, а теперь объясни, какого черта тут творится?

— Связь с контроллером данных базы прервалась, поэтому я могу только перечислить события, происходившие до разъединения.

Вот тебе и расширенные разговорные возможности, несчастный я человек!

— Итак, что происходит?

— Ваша пациентка, находясь в своей разреженной форме, проникла в зону, где находился главный ЦП станции, генерирующий электромагнитное взаимодействие. И в этот момент контроллер вышел из строя.

Час от часу не легче. База была такой огромной, что вряд ли моя тигроящерица случайно наткнулась на контроллер. Значит, спланированная диверсия…

На пороге возник тсф, и я не сразу узнал в полумраке Сделку. На этот раз с ним не было переводчика: вероятно, и эта система зависела от главного процессора. Однако он издавал знакомые звуки, и пришлось признаться, что я ни слова не уразумел. Вряд ли и он меня понял.

— Хочешь, чтобы я перевела? — спросила Диана.

— Что?! Пытаешься сказать, что разбираешь эти щелчки?

— Из твоих предыдущих общений с тсф я собрала достаточно информации, чтобы обеспечить вполне адекватный синхронный двусторонний перевод.

Мысленно я взял обратно злобную реплику насчет разговорных способностей Дианы.

— Класс! Но как он тебя услышит?

— У него тоже есть внутренний менеджер базы данных, который сохраняет некоторую автономию, даже когда отсоединен от контроллера. И хотя я не могу установить стандартную беспроводную связь из-за несоизмеримых частот, тсф находится так близко, что передача осуществляется через индукцию.

— Понял. Никаких междугородных переговоров. Что сказал Сделка?

— Он обращался скорее ко мне, чем к тебе. Спрашивал, собрала ли я достаточно информации, чтобы обеспечить двусторонний перевод, и смогу ли я использовать индукцию для передачи…

— Стоп!

Я почти вернулся к прежнему суждению о ее разговорных способностях.

— Пожалуйста, скажи ему…

— Ваша беседа пройдет быстрее, если вы просто станете обмениваться репликами, не обращая внимания на мое присутствие.

Интонация Дианы напомнила мне моего первого секретаря. Та тоже была деловитой, дисциплинированной и отличалась слегка пренебрежительной манерой речи.

— Прекрасно. Сделка-всех-десяти-жизней, я рад вас видеть.

— Вполне понятно, — ответил он через Диану. — Искренне извиняюсь за то, что так много времени ушло на активацию аварийных источников энергии. И от всего сердца прошу прощения за полную невозможность изолировать эту комнату. Мы были вынуждены повысить гравитацию на всей станции, что вы, разумеется, нашли крайне обременительным. Но это минимальная величина, необходимая нам для того, чтобы поддерживать рабочее состояние на достаточно продолжительный срок.

Я имел в виду, что рад видеть его, но решил не уточнять.

— Что значит «продолжительный срок»?

— Несколько земных часов, но, надеюсь, до этого не дойдет. Мы ищем вашу сбежавшую пациентку со всем усердием и с помощью самых современных методов. Как только мы ее найдем и схватим, можно вывести наш контроллер данных из режима самозащиты. Тогда он рекоагулирует, и все системы начнут функционировать. Предлагаю запастись терпением и оставаться здесь, где вы будете в безопасности.

Толкования Дианы были далеко не такими красочными, как в переводчике тсф, но у меня возникло тошнотворное предчувствие относительно намерений Сделки. Очевидно, не я один заподозрил преступный умысел и знал, как реагируют трейдеры на возможную угрозу. Им даже не понадобилось оружие, чтобы расправиться с бандитами, пытавшимися ограбить их в Нью-Йорке. Правительственные аналитики, изучавшие видеозапись бойни в замедленном режиме (ничего не скажешь, повезло им), пришли к заключению, что кожа и определенные фасциальные [Фасция — соединительно-тканная оболочка мышцы, образующая слои различной толщины на всех участках человеческого тела.] мембраны могут мгновенно затвердевать до прочности металла, превращая мышцы в треугольные дубинки или, при максимальном напряжении, в нечто вроде ножей.

Моя пациентка стала персоной нон грата. И вскоре вообще потеряет статус персоны.

Я было открыл рот, чтобы спросить Сделку, не могут ли он и его люди рассмотреть альтернативный способ решения судьбы тигрицы, но он словно растаял в воздухе.

* * *

Я чувствовал себя невероятно, неимоверно тяжелым. Судя по давлению на спину, мой нынешний вес составлял не менее трехсот пятидесяти фунтов. А может, и больше. Из-за этого и моих несчастных ребер каждый вдох превращался в серьезное испытание. Я менял позы, чтобы хоть немного освободить диафрагму, но ничего не помогало. И тут я вспомнил, как хорошо укомплектована тележка.

— Диана, дай мне болеутоляющее, только сильнодействующее, и какой-нибудь жидкости, чтобы его запить. Э… лучше проглотить его сидя, поэтому переведи меня в сидячее положение.

Диана выполнила приказ. Руки из смарт-пены протянули мне таблетку и маленький оплетенный соломой стакан. Быстрорастворимая таблетка провалилась в желудок, будто свинцовая дробь, а жидкость едва не удушила меня. Но через минуту-другую острая боль в груди стала затихать.

И только тогда я ощутил смешанный аромат цветов и травы. Совсем не тот запах, который я всегда ассоциировал с большим хищником. Поэтому когда мой полосатый клиент сгустился до состояния видимости, я оказался не готовым к его появлению. Тигрица смерила меня взглядом, после чего взвыла так пронзительно, что я подумал: пришел конец моим барабанным перепонкам.

Интересно, что ее так будоражит при виде меня?

Тигрица подскочила, ударилась головой о потолок, как копер для забивки свай, и осталась висеть на черепных штгарях, пока собственный вес, многократно увеличившийся в условиях новой гравитации, не потянул ее вниз. Совершенно комическая ситуация, но мне было не до смеха.

Она легко приземлилась на лапы и снова подпрыгнула, на этот раз всего лишь достав до проделанных ею дыр в потолке.

Громадное тело, казалось, заняло все пространство в моей комнате, и я впервые в жизни так чертовски перепугался, что не мог пошевелиться или хотя бы завопить. Некий внутренний голос умолял посвятить последние мгновения жизни воспоминаниям о самых счастливых минутах, проведенных с женой и сыном, пока еще есть такая возможность, но меня всего лишь терзало ужасное сожаление о том, что я так и не поделился со Сделкой своей догадкой о пациенте номер три.

Моя посетительница скакнула вбок. Я понял, что на этот раз она приземлится прямо на меня и благополучно раздавит, несмотря на подушки.

Но когда тигрица упала, моя тележка — вернее, мой администратор базы данных — пришла в действие. Четыре толстых колонны из смарт-пены, две над моими плечами и две у самых ног, вырвались из матраса, подхватив мою пациентку под грудь и бедра.

Она снова взвыла, на этот раз тише, и звук, как ни странно, очень походил на восторженный визг. Мы не моргая смотрели друг другу в глаза. Ее тело нависало над моим. Потом она медленно выпустила когти. Я окаменел от смертельного ужаса. Мой мозг сначала захлебывался, потом завелся, как один из старых бензиновых двигателей; меня вдруг осенил миллион идей. Мысли крутились с невероятной скоростью.

С такого близкого расстояния было заметно, что сверкали только последние две трети когтей, казалось, покрытых настоящим металлом. Если все это естественное, не может ли существо с природными способностями к электролитическому осаждению, генерировать хотя бы слабые заряды? И если сохраняет этот заряд, просачиваясь сквозь главный контроллер корабля в какой-то бестелесной форме… черт, даже самое мощное экранирование будет бесполезно против прямого вторжения. И, может быть, способность инопланетянки становиться нематериальной связана также…

Без всяких усилий, свесив лапу вниз, пациентка провела когтями по моему торсу от левого соска почти до лонной дуги. И при этом располосовала смарт-костюм, а заодно и кожу. Правда, когти впились не слишком глубоко, но царапины оказались длинными, а боль — невыносимой.

Я завопил, а хищница добавила к ранению еще и оскорбление, плюнув мне в лицо. Немного слюны попало в открытый рот.

Лавина мерзости. Я задохнулся от горячей жидкости со вкусом меди. Из ран хлынула кровь. От разорванного смарт-костюма полетели искры: это замкнуло нагревательные блоки.

Некая отстраненная, словно издалека наблюдающая за происходящим часть моего разума пыталась определить, что именно убьет меня: кровотечение, потеря головы, откушенной клыками тигрицы, яд, если плевок токсичен, или просто смерть от обморожения.

Может, тигрицу отпугнули искры или она терпеть не могла запаха человеческой крови. Какова бы ни была причина, пациентка еще несколько минут глазела на меня, прежде чем проделать знакомый фокус по усилению цвета, ярко загоревшись, несмотря на окружающий полумрак. Потом она спрыгнула на пол, взвыла и вылетела из комнаты.

Ощущая огромное облегчение и страшное неудобство, я поскорее провел ладонью по подбородку, прежде чем слюна инопланетянина успела замерзнуть. Оглядел влажную руку. Ни один из тигроящеров, снятых на видео, не слюнявился. Так вот, что я видел, но не замечал! Теперь я точно знал, что все это означает. Следовало бы догадаться с самого начала!

* * *

Истекающий кровью, промерзший до костей, раздавленный собственным почти удвоившимся весом, я отчаянно жаждал одного: оставаться на месте и попробовать подлатать себя. Но ждать не было времени. Трейдеры вот-вот совершат ужасную, непоправимую ошибку.

Я стянул обрывки одежды, несколько раз проделал упражнения по поднятию тяжестей, всего лишь подвигав руками, и покрепче прижал к ранам ткань костюма.

— Сделка! — позвал я, задыхаясь. Правда, вместо крика вышел жалкий писк. — Цена-что-надо! Кто-нибудь! Мне нужно с вами поговорить!

Я прислушался, но не услышал цоканья приближавшихся трейдеров. Плохо дело.

— Диана, положи матрас так, чтобы он укрывал меня от шеи до кончиков ног.

Это немного согреет меня.

— И вези тележку в коридор, к больничному отсеку. Немедленно! Ничего не произошло. Тележка не сдвинулась с места.

— Диана? Диана. Диана! Черт возьми, что тут творится. Заставь двигаться эту тварь!

— Пока не могу. Мой ЦП регулирует твой защитный костюм: вместе они образуют единую систему.

— И?!

— Повреждение твоего смарт-костюма привело к тому, что протокол безопасности потребовал полной диагностики, которая будет завершена через десять минут двенадцать секунд. А пока в качестве меры безопасности некоторые мои функции, включая управление тележкой, отключены. В настоящий момент я ищу обходные пути.

— О дьявол! Десять минут?!

— И теперь уже четыре секунды. Вероятно, мне удастся найти обходной путь немного раньше.

— Я не имею права столько ждать. Как по-твоему, не мог кто-то встроить костыли или ходунки в эту дурацкую козетку?

— Это излишне, поскольку сама тележка мобильна.

Я придержал рвавшийся с языка ответ и постарался как можно ос-торожнее выпрямиться. Но раны тут же снова открылись, оросив кровью живот и ноги. Попытка встать потребовала гигантских усилий. Что же касается получения законной порции кислорода… об этом можно забыть. Я попробовал воспользоваться методиками, усвоенными в тренировочном центре НАСА: дышал неглубоко, поверхностно, раздувал нижние ребра, включил «трехмерное» дыхание. День выдался счастливым: из-за прежних увечий при каждом вдохе в грудь словно вонзались ножи.

Я поборол панику и возрастающее желание хватать воздух огромными порциями, что лишь ухудшило бы дело.

Ковыляя крохотными, шаркающими шажками и отмечая свой путь кровавым ручейком, я добрался до коридора. К этому времени ноги дрожали от усталости. Приходилось держаться за стены, чтобы хоть как-то продвигаться вперед.

— Еще один шаг, только один… — твердил я себе.

Тусклое освещение с обеих сторон, казалось, пульсировало в такт ударам сердца. Я оглянулся и оцепенел: оказалось, что все это время я почти стоял на месте!

Меня трясло от злости: ведь всех этих испытаний можно было избежать! Если бы ко мне приставили охрану…

А вдруг так и было?

Я представил себе тигрицу, явившуюся в виде тумана и просочившуюся сквозь стену, пока два равнодушных стража за дверью играли в тсф-разновидность кункена [Азартная карточная игра.]. Я так и представлял, как после всего, что со мной случилось, пациентка проскальзывает мимо них, выпустив когти, с которых капает алая кровь, а охранники гонятся за ней, пока она не исчезает из виду.

Все это казалось таким реальным, пока я не ощутил, как спине становится все холоднее. Только тогда я обнаружил, что мои глаза закрыты, а я сижу, разбросав ноги и прислонившись к стене.

Очнувшись от испуга, я заставил себя открыть глаза. Заснул и сам не заметил? Неужели это воздействие таблетки? Или потеря крови настолько велика?

Подняться я так и не смог — все время соскальзывал вниз. У меня не хватало дыхания даже на стон, не говоря уже о вопле, но я продолжал надеяться, что в коридоре кто-то покажется. Но никто не появился. Полагаю, все бросились на поиски моей пациентки с одной лишь целью: прикончить ее.

И когда я понял, что умираю, на меня снизошло вдохновение. Я щелкнул пальцами.

Когда-то, во времена интернатуры, я носился с мыслью стать нейрохирургом, а мой руководитель ежедневно в течение года заставлял меня резать трупы, даже после самых тяжелых смен. Этот опыт внушил мне отвращение ко всему, связанному с наложением швов. Зато с тех пор у меня очень сильные пальцы. И хотя сейчас я был слабее новорожденного опоссума, щелчок получился громким и отчетливым. Должно быть, звук разнесся далеко, потому что теперь отовсюду слышались ответные щелчки.

Я закрыл глаза. А когда снова открыл, Сделка уже мчался ко мне вместе с одним из медикусов, Простым-торговцем. В моем расплывчатом состоянии они казались мультяшными персонажами, а не живыми существами, и стоило им остановиться, я хихикнул, живо представив скрежет тормозов. Очевидно, мой анальгетик включил четвертую скорость.

Сделка расставил ноги, чтобы оказаться на одном уровне со мной.

— Доктор, вы выведены из строя и сильно ослабли. Точно. Ослаб.

— Вам следует позволить Простому-торговцу определить размер повреждений.

Он отступил в сторону, и за дело взялся мой новый личный врач.

«Его следовало бы назвать Простой-торговкой», — сказал я себе, и эта шутка показалась мне бесконечно остроумней.

Должен признать, она оказалась компетентной, знающей свое дело и умелой. Правда, сенсорные жгутики, прижатые к различным частям тела, ужасно щекотали. У меня создалось впечатление, что стетоскопы в нее имплантированы.

— У вас имеются следующие повреждения, — отрапортовала она.

— Три неглубоких пореза, идущих параллельно от грудной клетки до брюшной полости.

Услышав столь профессиональную терминологию, я мысленно вскинул брови.

— Кроме того, обнаружены трещины в двух костях грудной клетки, множество изнуренных усталостью мышц и повышенная степень гипотермии.

Разве степень гипотермии не должна быть сниженной?

Я снова ухмыльнулся в восторге от собственного остроумия.

— Гипотермия, должно быть, направленная, — продолжала она, — но ни одно из повреждений не угрожает жизни. Однако вы потеряли и продолжаете терять с фатальной скоростью вашу жизненно необходимую, несущую питание жидкость.

Сделка снова защелкал. Но обращался не ко мне, может, только сейчас заметил, насколько я ослаб.

— Каким образом доктор получил такие повреждения?

— Судя по размеру и расстоянию между порезами, я уверена, что тут замешана наша гостья.

Сделка тряхнул тремя конечностями в сторону медика:

— Ошибаетесь! Когда несколько раньше я оставил человека, ее уже обнаружили в третьей секции. С того времени весь штат охранников окружил секцию и постепенно продвигается вперед, ставя часовых с чувствительными детекторами в каждой комнате, на случай, если она попытается уйти сквозь стены.

— Я констатирую факты. В мои обязанности не входит их объяснять. Но когда вы услышали, как доктор зовет на помощь, должно быть, заподозрили, что потребуются мои услуги, иначе не привели бы меня сюда.

— Да, порезы — это факт. А вот ваши выводы ложны. Простой-торговец негодующе выпрямился:

— Если вы считаете, что лучше меня разбираетесь…

— Прекратить! — приказал я, хотя голос оказался чуть громче шепота. Впрочем, в переводе Дианы он прозвучал повелительным окриком. Спор мгновенно сошел на нет.

— Может, моя пациентка обладает гипнотическими способностями или чем-то в этом роде. Доктор права: это она распорола мне грудь.

Я улыбнулся, пытаясь показать, что не затаил зла ни на одно создание во Вселенной.

Сделка словно оледенел.

— Не понимаю, как это ей удалось, но больше она никому не причинит вреда. Она уже приговорена за все те беды, которые успела принести.

— Послушайте! Она не… о, черт, она прямоувасзаспиной!

Моя спровоцированная таблетками эйфория лопнула, как мыльный пузырь. Тигрица тихо рычала, переводя взгляд золотистых глаз на каждого из присутствующих. И тут Сделка набросился на нее, да так быстро, что я и опомниться не успел. Она отреагировала почти мгновенно, но все же опоздала. Сделка вцепился в ее запястье одной из конечностей. Я и не подозревал, что его конечности такие гибкие!

Передо мной разворачивалась сцена, достойная кисти сюрреалиста. Тигроящерица нависала над тсф и выглядела вдвое массивнее и вдесятеро сильнее. Но хотя она отчаянно пыталась вырваться и ударить врага тремя руками и ногой, никак не могла оттолкнуть его, поднять, причинить боль или сбежать. То, что я видел, казалось физически немыслимым, даже с такими мышцами, как у тсф. Но тут, случайно глянув вниз, я заметил, как глубоко погрузились три ноги Сделки в эластичное покрытие пола. Очевидно, он превратил их в крохотные якоря и надежно закрепился. Но, черт возьми, для того чтобы удержать тигрицу, понадобилась всего одна конечность!

Когда я снова поднял глаза, трейдер уже превратился в оживший кошмар.

Четыре ноги были высоко подняты и тянулись к груди тигрицы. Концы затвердели и сузились, превратившись в органические мечи. Напряженное тело излучало смертельную угрозу. Впервые я ясно увидел гондолу тсф. Она не походила на пузырь, как у осьминога, а больше напоминала фиолетовый шар, обтянутый крокодиловой кожей, имевший не менее пяти уродливых ртов как вертикальных, так и горизонтальных. Один был снабжен трехдюймовыми клыками. Издаваемые пациенткой звуки почти не отличались от воплей перепуганной кошки. Тело то вспыхивало яркими красками, то немного тускнело, но не превращалось в туман. Очевидно, контакт с тсф блокировал ее возможности.

Бог знает, как мне это удалось. Я не сознавал, что прилагаю какие-то усилия, хотя слышал собственное пыхтение. Но каким-то образом оказался на ногах и схватился за один из импровизированных мечей Сделки.

С таким же успехом можно было пытаться оторвать прикрученную болтами стальную балку. Да будь у меня силы, я мог бы подтянуться на чертовой штуке!

— Погодите! — пропыхтел я. — Она… не… хотела… ничего… плохого. Мой голос, наверное, был почти не слышен за воем. Но Диана донесет мысль до тсф.

Трейдер мягко оттолкнул меня свободной ногой.

— Вы нездоровы и, следовательно, неспособны мыслить связно.

— Вы уже усвоили, что недооценивать меня не стоит. Смотрите! Даже сейчас у нее втянуты когти.

Простой-торговец создавал задний фон и очень походил на всполошенную курицу, с той только разницей, что щелкал, а не кудахтал. Сделка слегка опустил свои клинки.

— Да, это правда. И совершенно необъяснимо. Но если она не замышляла ничего дурного, почему расцарапала вас?

— Случайно. Видите ее мех? Толщиной не более дюйма. Думаю, она всего лишь пыталась расчесать мой. Но она заинтересовалась мной, потому что… я один из всех обитателей станции чем-то напоминаю ее соотечественников. Черт! Я не слишком понятно выражаюсь. Она всего лишь… малышка, почти младенец. Все еще слюнявится. Просится на горшок.

— Поразительная теория, но опыт ей противоречит. Не зря она повредила наш главный контроллер. А ведь там стоит мощнейшая защита. И вы не можете уверять, что она случайно обнаружила наш центр управления!

— Почему же нет? На моей планете постоянно происходят совершенно невероятные события. Но, может, ее привлекло что-то в вашем администраторе базы данных… или в том месте, где вы его держите? Кроме того, вы сами привели доказательства ее незрелости.

— Ничего подобного!

— Вы сказали, что панель управления космического корабля, в котором нашли тигрицу, была установлена так, что обитательница не могла ее достать, если не сумеет проделает настоящие акробатические трюки. Весьма наблюдательно с вашей стороны. Очевидно, у нее очень крупные родители.

Мечи Сделки оставались такими же острыми, но напряжение слегка ослабло.

— Вы пробуждаете в нас вполне естественные сомнения. Мне очень жаль, но данная особь слишком опасна, чтобы ее отпустить. Кроме того, ее нельзя удержать известными нам средствами.

Совершенно неожиданно глаза застлало дымкой, и освещение в коридоре потускнело. Плохи дела. Намерения Сделки совершенно ясны: несмотря на все свои сожаления, он не расстается с мыслью убить или хотя бы обездвижить пациентку. Только я могу ее спасти. К тому же у меня возникла прекрасная идея. Но времени оставалось все меньше…

Я набрал в грудь побольше воздуха и усилием воли прогнал тьму.

— Мы можем ее удержать. Разве не видите? Она бы немедленно растаяла, будь у нее такая возможность. Для этого нужно только сжимать ее лапу, пока…

К моему ужасу вокруг все почернело, и я почувствовал, что падаю.

— Диана… Робот… Скажи ему…

Я не был уверен, что успел выговорить эти слова. Молился только, чтобы Диана сообразила, что к чему. Потом я отключился.

Когда я открыл глаза, надо мной плыли высокие облака, а слух щекотал рев водопада. Да, я лежал в своей комнате, согревшийся, в прекрасном настроении и восхитительно легкий.

Я сонно оглядел себя. Смарт-костюм оказался целым и, очевидно, в рабочем состоянии. Кожа под ним немного натянулась в тех местах, где были царапины, но боль исчезла.

Я потянул за молнию, раскрыл костюм ровно настолько, чтобы видеть верхнюю часть тела. Разошедшиеся края ран были склеены. Прекрасно!

Но тут память вернулась ко мне, и сердце укатилось в пятки.

Непонятно откуда раздался голос Сделки:

— Как, черт побери, вы догадались?

— Сделка-всех-десяти-жизней! Я узнаю ваш голос, который звучит… из переводчика.

Тот, очевидно, снова заработал, если даже тсф стал чертыхаться.

— И я слышу ваши щелчки, так что вы, должно быть, здесь. Только я вас не вижу.

Трейдер, казалось, появился прямо из воздуха.

— Моя плохая. Пробыл здесь так долго и держался так неподвижно, что контроллер вмонтировал меня в виртуальность.

— Вот как? Что с моей пациенткой? Той, полосатой?

— Она прекрасно себя чувствует. Вернулась в свою комнату, и мы предоставили ей соответствующий уход. Но откуда вы знали, что робот ограничит ее способности временного перемещения массы?

Мы часто недооцениваем такую эмоцию, как облегчение. Моя тигрица жива!

Улыбаясь от уха до уха, я открыл рот, чтобы спросить, что означает термин «временное перемещение массы», но по зрелом размышлении передумал. Пора начинать трудиться на землян. Вполне разумно ожидать, что трейдеры заплатят больше, если будут сильнее уважать. Вознаграждение соразмерно репутации — как могла бы выразиться Диана. Поэтому мне нужно время на обдумывание.

— Если не возражаете, — пробормотал я, сползая с тележки, — я все расскажу после короткого визита в ванную.

— Будьте моим гостем, каковым вы и являетесь.

Чувствуя некоторую слабость, я все-таки довольно бодро прошагал мимо Сделки. Движение, должно быть, сгладило мои мозговые извилины, потому что я получил ответ еще до того, как добрался до санузла. Тсф сообразили, что тигры обладают неким сверхпространственным качеством, позволяющим выйти из будущего «я» и сосредоточить его в настоящем моменте. И когда они нагоняют это будущее, тела достаточно разрежаются, чтобы проходить сквозь твердые поверхности. Полагаю, их, хоть и с натяжкой, можно назвать путешественниками во времени. Или заемщиками времени. Очень подходящий талант, если всю жизнь приходится скрадывать добычу и нападать. И… да! Может, этим даже объясняется, почему моего тигренка оставили одного на корабле.

Для полного реализма я спустил воду во вполне земном туалете, хотя сомневался, что Сделка услышит звук за шумом водопада, и вернулся на любимую тележку.

— Как? — подсказал Сделка, на случай, если я забыл вопрос.

— Ничего особенного. Стоило мне догадаться, что моя пациентка — младенец, роль робота стала очевидной. По моему мнению, произошло вот что: пациентка путешествовала под присмотром только одного взрослого. Когда корабль потерпел аварию, взрослому пришлось использовать свои способности фазировки времени, чтобы попытаться найти помощь.

Втайне я гадал, как может двигаться бестелесное тело. Но как это создание могло искать помощь? Импровизируй, Ал, импровизируй!

— Думаю, не дети, а именно взрослые обладают способностью перемещения на родную планету. Или могут оставаться… расплывчатыми… достаточно долго, чтобы добраться до цивилизованного мира.

— Возможно. Или взрослый сумел найти другой звездолет, управляемый контроллером, поскольку эти существа могут быть кибертропическими, как, к нашему сожалению, обнаружил главный контроллер. Но прошу вас, объясните, в чем состоит функция робота? — Тут не было просьбы — почти приказ.

Хорошо, что он не предложил мне объяснить, что такое «кибертропический»!

— Легко! Если приходится покидать ребенка, пусть и временно, разве вы не позаботитесь о том, чтобы он был сыт и обихожен? А если это дитя способно проходить сквозь стены в пустоту и потеряться или погибнуть, после того как массообмен исчерпает себя, разве вы не вылезете из кожи вон, чтобы оно оставалось на месте? Я сказал бы, что вы недооценили этого робота, причем куда в большей степени, чем меня! И бьюсь об заклад, мамочка или папочка, обнаружив, что девочка исчезла, обязательно заявятся сюда… э… при условии, что вы оставили в корабле карту звездного неба с указаниями, куда вы ее отвезли.

— Разумеется, оставили. И наша торговля еще более оживится, когда они узнают, что мы сохранили их отпрыска. Мало того, сделали все, чтобы девчушка осталась здоровой и невредимой.

— Есть и кое-что еще, — добавил я. — Вы сказали, что моя пациентка начала исчезать совсем недавно. Не с того момента, когда питание робота стало истощаться?

— Так просто! И все же мы не врубились! Инопланетный доктор, вы доказали свою компетентность!

Я всмотрелся в него:

— Вы больше не сердитесь на меня из-за проигрыша?

— Я был бы последним кретином, если бы не сделал новой крупной ставки на ваш полный успех, до того как изменятся условия. Благодаря вам я разбогател!

— Послушайте, может, все дело в переводчике, но тон у вас вовсе не кажется счастливым!

— Потому что у меня для вас печальные новости. Ого!

— Прошу вас, скажите.

— Когда мы вас нашли, вы были почти обескровлены. Вам требовалось гораздо больше крови, чем могло выработать ваше тело. Наши медики взяли анализ и сделали вам прокалывание.

— Хотите сказать «переливание»?..

— К сожалению, должен сообщить, что ваша кровь оказалась сильно загрязненной. Очевидно, инфекцию внесла ваша пациентка, хотя в настоящий момент на ее когтях нет загрязнений.

Тело Сделки почти обмякло.

— Мы не посмели избавить вас от инфекции, потому что организмы, присутствующие в вашей крови, казались на вид синтетическими и не были нам известны. Кроме того, на них абсолютно не влияют наши лучшие антибиотики и антивирусные препараты. Мы боимся, что в ближайшем будущем последствия этого заражения станут необратимы, и предлагаем вам как можно скорее прибегнуть к помощи ваших медиков, которые, возможно, более сведущи в подобных болезнях. Еще раз приношу вам искренние соболезнования. Знакомство с вами оказалось неожиданным удовольствием и к тому же весьма выгодным предприятием. Желаю доброй смерти, и примите мои поздравления. Ваши успехи феноменальны. Как вы, люди, говорите: два из трех — не так уж плохо!

И снова это невероятное облегчение. Скоро я подсяду на него, как на иглу.

— Собственно говоря, три из трех — это еще лучше, — объявил я, стараясь не рассмеяться.

— Вы поняли, в чем нуждается третий пациент? Я в шоке. Вы выше всех похвал и достойны самого высокого комплимента. Немедленно попрошу свой администратор базы данных поискать подходящий!

— Не терпится его услышать…

— Каково же ваше решение последней проблемы?

«О'кей, Ал, — сказал я себе, — хватай каждую унцию доверия, какую только можешь украсть, и делай вид, что все твои победы не были отчасти везением, отчасти интуицией трейдеров, а в остальном — делом рук Дианы».

— Именно решение. Оказалось, что на моей родной планете есть крохотные создания, имеющие большое сходство с вашим плоским парнем. И если это сходство что-то означает, лекарство одно — добавить воды.

— Не понимаю. Мы нашли его в атмосфере, лишенной влаги.

— В этом все дело. Вы описали звездолет как «разбившийся», верно? Миниатюрные земные двойники этого создания впадают в спячку, когда условия существования становятся невыносимыми. Они высыхают и в этом состоянии способны вынести почти все. Бьюсь об заклад, администратор базы данных межгалактического корабля мистера Флэта [Flat — плоский (англ.).] обезводил судно после аварии, чтобы спасти его жизнь. Поэтому гидратируйте беднягу, но только медленно, на тот случай, если я ошибся.

Наконец-то я мог рассмеяться!

— И не тревожьтесь за мою кровь. У меня так называемая лейкопения, то есть мой костный мозг не вырабатывает достаточно белых кровяных телец, чтобы бороться с инфекцией. И эта болезнь, по мнению моих докторов, не поддается обычному лечению. Так что крошечные биомеханические букашки, которых вы нашли в моей крови, — именно то, что поддерживает мое существование. Они — и полный запрет на многие радости жизни.

— Круто! Я доволен, как слон. Что же касается больного номер три, я передал ваши инструкции, и техники уже их выполняют. Счастлив сообщить, что третий пациент уже начал раздуваться. И я вспомнил выражение наивысшего восхищения у людей. Доктор, вы — суперкласс!

* * *

Я переминался у воздушного шлюза. Каждый встреченный мной тсф и даже те, которых я ни разу не видел, собрались, чтобы проводить меня, но до этой минуты никто не затронул деликатной темы вознаграждения. Я даже не знал, чего и как просить. Но тут меня посетила безумная идея, и я, как плохой гость, торчал на пороге, но не уходил.

Наверное, Сделка прочитал мои мысли:

— Прежде чем вы с триумфом удалитесь, доктор, позвольте спросить, обдумали вы размер гонорара или станете придерживаться первоначальной договоренности с Землей, потребовавшей обычной поставки товаров?

Ого! Недаром на Земле все твердили, что тсф — кристально честные торговцы.

— Еще не успел сообразить, потому что не знаю, сколько заработал и сколько стоит то, чего я хочу.

— Решение простое. Скажите, что вам нужно, и мы оценим стоимость запрошенного в сравнении с выполненной вами работой. Надеюсь, вы не будете экономны в мелочах и расточительны в крупном, как говорит ваша пословица.

— Идет! Контролируемая гравитация, как вы предлагали.

— Заметано. Эта технология плюс затребованные Землей товары все же далеко не равны оказанной вами услуге. Мы у вас в большом долгу из-за беспрецедентных возможностей, которые открываются перед нами.

— В самом деле?

Я перевел дыхание. Вперед, к звездам, Ал!

— В таком случае у меня большой счет: сверхсветовая скорость.

Сделка взмахнул ногой:

— Вы просите слишком много. Сверхсветовая скорость — это не только технология. Содержащаяся в ней астрофизическая информация все еще неизвестна земной науке. И мы весьма и весьма рискуем, сообщая ее: рано или поздно вы можете стать нашими торговыми конкурентами.

— Понимаю…

Я действительно понимал, хотя, к собственному удивлению, немного расстроился. Неужели я настолько жаден? Разве секрет генерированной гравитации — недостаточная плата за один день работы? А мысль о том, что простой труженик на моей скромной ниве привезет домой такую добычу — плод достижений высокой науки, — невероятно мне льстила.

— Но наш долг, — продолжал Сделка, — может быть выплачен наличными.

— Каким это образом?

— Если предпочтете получить остаток из рук в руки, у нас имеется предложение. Мы откроем клинику с отсеками, в которых будет поддерживаться самая различная контролируемая среда, обеспечим вас штатом из пригодных к делу существ и будем доставлять только самых интересных пациентов. Если вы добьетесь хоть сотой доли здешнего успеха, ваши соотечественники скоро будут летать быстро и высоко.

— Планируете добавить мои услуги к вашему торговому портфолио?

— В самую точку.

Фантастическое предложение. Волнующее предложение. Но я предвидел свой личный крах, который превратит меня в жалкого, ничтожного шринка. Что если я помогу человеческой расе ценой потери семьи?!

— Где, — медленно спросил я, — будет расположена эта клиника? Смогу ли я взять с собой жену и сына… или, по крайней мере, часто их навешать?

— Это они смогут легко вас навещать. Почему бы не устроить клинику на Земле, рядом с вашей резиденцией, для вашего же максимального удобства? Привлекает вас это предложение?

Вперед к звездам, психиатр! Привлекает? Господи боже, да!

Я и сам летел так высоко и быстро, что забыл все предостережения насчет сделок с трейдерами: второй стороне настоятельно рекомендуется вникнуть во все детали торгового договора. Я не спросил, что подразумевал Сделка под «штатом из пригодных к делу существ». Кроме того, мне в голову не пришло подумать о реакции соседей на подобное заведение вблизи границ их владений. Но в этот день мне было не суждено обнаружить свои ошибки.

Я улыбнулся.

— Не могу обещать подобный процент успеха в будущем, но готов попытаться.

— В таком случае, это вполне может стать началом симбиотической дружбы.

Оглавление

Раджнар Ваджра ДОКТОР ДЛЯ ЧУЖАКОВ