По течению [Джером Клапка Джером] (fb2) читать онлайн

Джером Клапка Джером По течению

Перевод А. Попова

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Мистер Трэверс.

Миссис Трэверс.

Марион, их дочь.

Дэн, джентльмен без положения в обществе.

Сцена представляет собой комнату, выходящую окнами в сад. Из углов ползут тени; комната погружается в вечерний полумрак. Миссис Трэверс сидит в кресле-качалке. Мистер Трэверс расположился в другом конце комнаты; он курит сигару. Марион стоит у окна и смотрит в сад.

Мистер Трэверс. Славный домик снял здесь Гарри.

Миссис Трэверс. Что верно, то верно. На твоем месте, Марион, я бы никуда отсюда не уезжала. Чего еще желать? Как хорошо отдыхать летом у реки: дорогих удовольствий здесь не получишь, пыль в глаза пускать некому. (Поворачиваясь к мужу) Твоя несчастная кузина Эмили сразу же избавилась от половины нежеланных гостей — всяких там родственников, американцев и прочей шатии, стоило ей только снять на лето домик в Горинге. Да ты его помнишь — жалкая развалюха, зато весь увит плющом, и если смотреть с другого берега, то вид у домишки весьма презентабельный. На обед всегда подавали холодное мясо с пикулями — это у них называлось «пикник». Гостям это нравилось — простенько и по-домашнему.

Мистер Трэверс. Не помню, чтобы у них кто-то загостился.

Миссис Трэверс. А для прогулок на реку они держали особое шампанское — каких-то жалких двадцать пять шиллингов за дюжину, она мне сама хвасталась; шампанское вполне сносное, да и поди найди что-нибудь приличное за такую цену! Тот старик-майор — как его там? Ну тот, что еще служил в Индии, говорил, что ему и такое сойдет. Нальет, бывало, перед завтраком целый стакан и оглушит его одним духом. Смех, да и только. Интересно, где она его брала?

Мистер Трэверс. Да, то шампанское иначе как залпом и не выпить было. Марион нужно забыть такие уроки, а не повторять их. Она собирается замуж за богатого человека, который в состоянии принять гостей как подобает.

Миссис Трэверс. Ах полно, Джеймс! Что мы знаем о его состоянии? Ну кто может позволить себе тратить столько, сколько, по мнению других, он имеет дохода? Приходится на чем-то экономить. За кого бы нас с тобой здесь принимали, если бы я не знала, как шестипенсовик выдать за шиллинг? А кроме того, попадается такая публика, которую не мешало бы отвадить от дома, но при этом необходимо соблюдать приличия. Послушай, что тебе мать говорит: с этими сестрицами Генри особо не церемонься. Девицы-то они милые, ничего не скажешь. Но к дому их не приваживай: манеры у них ужас как старомодны, да и одеваться они не умеют. Таким в приличном доме делать нечего, перед гостями стыдно.

Марион. Вряд ли у меня станут бывать «милые девицы». (Смеется) Ну что у нас с ними общего?

Миссис Трэверс. Тебе, дорогая, нужно быть поразборчивее в людях, особенно на первых порах. Как начнешь, так и дальше пойдет. Хотя у тебя-то все пойдет как по маслу, уж я-то тебя знаю. Насчет доходов Гарри сомневаться не приходится, но кое-какие справки навести не мешало бы. Если его прямо спросить, он не обидится?

Марион. В этом, маменька, уж положитесь на меня. Стала бы я торговаться, если бы знала, что у покупателя и денег-то нет.

Мистер Трэверс (вскакивая). Боже, что за женщины пошли! Коммерсанты какие-то, прямо жуть берет! Можно подумать, что девушка продает себя, а не замуж выходит.

Миссис Трэверс. Ох, Джеймс, до чего же ты глуп! На такие вещи надо смотреть здраво. Это для мужчины женитьба — охи да вздохи, а женщине не до нежностей, она боится, как бы не прогадать: выйдешь не за того, и вся жизнь пошла прахом.

Марион. Видите ли, папенька, товар-то этот у девушки единственный. Продашь себя задешево, торговать больше будет нечем. Неужели этого не понять.

Мистер Трэверс. Уф-ф-ф! В годы моей юности девушки больше говорили о любви, чем о доходах.

Марион. Так они же были дуры необразованные!

В сад входит Дэн. Это человек лет сорока, несколько пообносившийся.

Миссис Трэверс. Ага, вот и вы! А мы-то ломали голову, куда все запропастились?

Дэн. Мы решили покататься на лодках. Меня прислали за вами. На реке так восхитительно! Вот и луна взошла…

Миссис Трэверс. Но ведь уже прохладно.

Мистер Трэверс. Какое там «прохладно»! Когда мы с тобой последний раз любовались луной? Столько лет прошло! Пойдем, вспомним молодость.

Миссис Трэверс. Ну что с тобой поделаешь? Мальчишкой был, мальчишкой и остался. Подайте мне плед.

Дэн подает ей плед. Они идут к окну. Останавливаются и о чем-то невнятно говорят. Марион убегает и приносит отцу шапку. Он обнимает ее за плечи и смотрит в глаза.

Мистер Трэверс. Ты действительно любишь Гарри?

Марион, Люблю — как можно не любить человека с доходом пять тысяч в год? А если ему вдруг удастся увеличить доход до десяти тысяч, буду любить в два паза крепче (Смеется).

Мистер Трэверс. И ты считаешь, что он тебе пара?

Марион. Сойдет.

Мистер Трэверс печально качает головой.

Миссис Трэверс. Так ты идешь, Марион?

Марион. Нет. Я что-то сегодня устала.

Мистер и миссис Трэверс уходят.

Дэн. Вы собираетесь бросить Гарри одного в обществе двух влюбленных пар?

Марион (смеясь). Да, пусть повеселится, глядя на этих дураков. Терпеть не могу вечер — лезут в голову всякие мысли. Опустите шторы, а то луна раздражает. Идите-ка сюда! Расскажите что-нибудь. Развлекайте меня. Ну?!

Дэн. А что вам рассказать?

Марион. Расскажите, что пишут в газетах? Что делается в свете? Чья жена с кем убежала? Кто кого обжулил? Какой филантроп ограбил кассу благотворительного, фонда? Где разыгрался последний скандал? Кого с кем застали? И чем это они там все это время занимались? И что об этом говорят?

Дэн. И это вас развлечет?

Марион (сидя за пианино и чушь касаясь пальцами клавиш, тихие звуки будят в ней смутные воспоминания). А какие еще чувства способны вызвать сплетни? Вы думаете, я разрыдаюсь? Разве не приятно узнать о своих друзьях что-нибудь новенькое?

Дэн. Жаль, что вы черпаете сведения о своих друзьях из сухих газетных строчек. Впрочем, так поступают все умные люди: чертополох, всасывающий по капле скудную почвенную влагу, выносливее подсолнечника, черпающего жизненные силы от солнца. Там, где взошел чертополох, не расти подсолнечнику. А по мне, подсолнечник куда красивее!

Марион. Конечно, чертополоху с подсолнечником не ужиться. Но и глупцу с умным человеком в одной компании делать нечего. По мне, так лучше умные. Они, по крайней мере, ведут себя прилично. Вы могли бы быть полюбезнее с дамой. (Отходит от пианино, садится па кушетку, берет в руки книгу).

Дэн. Простите. На меня тоже действует ночь. Так же, как и вам, лезут в голову всякие мысли.

Марион. Какие же?

Дэн. Все больше вопросы. Их так много, что не на все я нахожу ответ. Почему я такой никчемный — подобно сухому суку, влекомому течением жизни? Почему молодежь обходит меня? Почему меня, тридцатидевятилетнего мужчину, умного, талантливого, с нерастраченной жизненной энергией, никто не воспринимает всерьез? Ведь я-то знаю, что на многое способен. Из меня бы вышел превосходный редактор — с десяти до трех я бы утрясал дела Вселенной, я бы мог стать народным трибуном — я бы понимал, о чем говорю, и верил бы в то, что проповедую. А кто я на самом деле? Газетный репортеришко, которому платят по полтора пенса за строчку — вру, мадам, иногда и по два.

Марион. Какое это имеет значение?

Дэн. Какое это имеет значение? А какое имеет значение, чей флаг развивается над Беджаия[1] — наш или французский? А ведь для того, чтобы решить спор, мы проливаем кровь. Какое имеет значение, что за звезда указует нам путь? Однако мы до боли в глазах всматриваемся в темное небо, тщась отыскать ее. Зачем нам Северный полюс? И все же утлые суденышки бороздят неспокойный океан, пытаясь пробиться сквозь арктические льды, отмечая свой путь грудами белых костей. С жизнью стоит перекинуться в картишки, в этом есть глубокий смысл. Игра стоит свеч — хотя бы потому, что она укрепляет мышцы твоей души. Я бы хотел попытать счастья.

Марион. Так что же вам мешает?

Дэн. Я остался один. Зачем мне стараться? Куда девать выигрыш?

Марион (выдержав паузу). Что она была за человек?

Дэн. Она похожа на вас. Бывают мгновения, когда я проклинаю тот день и час, когда повстречал вас на своем пути. Вы заставляете меня думать о себе, а эти мысли, признаться, не из приятных.

Марион. А эта женщина, похожая на меня, — с ней ваша жизнь сложилась бы иначе?

Дэн. Вне всякого сомнения!

Марион. Расскажите мне про нее. У нее было много недостатков?

Дэн. Достаточно, чтобы за них любить ее.

Марион. Но она, наверняка, была доброй?

Дэн. Достаточно доброй, чтобы быть женщиной.

Марион. Это может означать либо все, либо ничего.

Дэн. Для меня это значит все. На свете не так уж и много женщин.

Марион. Не так уж и много? А вот экономисты утверждают, что нас избыток.

Дэн. Ни в коей мере! Настоящую женщину днем с огнем не найдешь. Вот почему у каждой настоящей женщины так много поклонников.

Молчание. Затем Марион встает. Они не глядят друг на друга.

Марион. Разговор наш принял серьезный оборот.

Дэн. Говорят, так всегда бывает, когда мужчина вступает в диалог с женщиной.

Марион (направляется к выходу, но на полпути останавливается в замешательстве). Можно мне вас спросить?

Дэн. Прошу вас Рад хоть чем-то быть вам полезным.

Марион. Если бы — если бы вам опять повстречалась женщина, которую вы смогли бы уважать, стали бы вы ради нее — если бы она того захотела — стали бы вы тогда бороться за то место под солнцем, что принадлежит вам по праву, чтобы она могла гордиться тем, что вы — ее друг, чтобы она почувствовала, что не зря прожила свою пустую жизнь?

Дэн. Слишком поздно! Старой кляче только и остается, как стоять у забора и смотреть, как несутся вскачь молодые рысачки. Порой во мне еще просыпаются былые помыслы о славе — особенно когда пропустишь стаканчик-другой винца — а винцо у Гарри, дай ему Бог здоровья! — отменное. Но сегодня утром… (Горестно машет рукой, и конец фразы становится ясным без слов).

Марион. Значит, она уже не в силах помочь?

Дэн. Ему уже ничто не поможет, остается только пожалеть. Но, дорогая моя, не тратьте свою жалость на несчастного влюбленного — не станете же вы жалеть ребенка, который плачет оттого, что ему не дают луну? Луна — прекрасная вещь, из-за нее можно и поплакать.

Марион. Я рада, что похожа на нее. Я рада, что повстречала вас.

Она подает ему руку, и он, пожав, не сразу ее отпускает. Затем они удаляются.

Конец

[1] Город в Северной Африке (ныне Алжир).