Новый мир, 2007 № 08 [Ильдар Анварович Абузяров] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (160) »
Национальная идея
Николаева Олеся Александровна родилась в Москве. Окончила Литературный институт им. А. М. Горького. Поэт, прозаик, эссеист; лауреат премий Бориса Пастернака (2002), “Anthologia” (2004), “Поэт” (2006). Постоянный автор “Нового мира”. Живет в Переделкине. Город Гол и бос, А глядится ряженым: Снег занес Мировые скважины. Слеп и нищ, А глядится гоголем, Дым жилищ Небеса потрогали. Нем и глух, А глядится хахалем. В спертый дух Столько денег вбахали. Долгорук — С пряталками, жмурками. Близорук — С жмуриками, урками. На коне Да на сивом мерине При луне Тьма его ощерена. И блазнит — Чуриками, чурками. Динамит Прячет меж окурками. …Я его Сорок лет вынашивала, Я его Сорок лет выхаживала Как герой, Я его вышагивала. Как изгой, Я его оплакивала. По усам Я его поглаживала, К небесам Я его прилаживала… …Он роптал — Кипятком ошпаривал, Он глотал Все, что ни нашаривал. Он собой Называл Отечество И с любой Хороводил нечистью. Темных сил Знал чины и звания. И косил В страхе наказания. …Как пить дать — Можно жить с незримыми, Но летать — Только с серафимами! В психушке Вот и Андрюшу тоже сгубила, можно сказать, химера. Мистика окаянная: герой-человекобог. Кажется, он психиатра принял за Люцифера, кинулся, повалил, да одолеть не смог. Друг моей юности, баловень и любимчик, острослов, задира, а ведь попался на гордости: чуть выпьет — такая спесь! — кричит: — Я — гений непризнанный, избранник, светильник мира! — Так и состарился по сумасшедшим домам, заколот весь… — Ну, Андрюша, — спрашивает психиатр, — будем оценивать вещи здраво? Правде в глаза заглядывать? Трезвый отчет давать? Или опять — в Наполеона играть и в Пушкина, а то и того похлеще — в Мессию метить, антихристов истреблять? Или за ум возьмемся? — И пациент так наглядно что-то на голове своей трогает, собирает в щепоть… Вот ведь тоже — смоковница: и бесплодна, и безотрадна, и вероломна, — а жалеет о ней Господь… Ибо могла же, могла средь зноя и звона собственным смоквам дивиться, мягкою крыть листвой и наливаться золотом от Сиона, Ермона розовым цветом, Фаворскою синевой… И лишь одна отрада — ждать, сцепляя мизинцы: в синих бахилах таинственный гость войдет, к сердцу прижмет, поставит на стул гостинцы: горечь запить — сок и плоть умягчить — мед. Тетя Роза А из раннего детства знаешь, кого я помню? Некую тетю Розу. Она жила в бревенчатом доме, с лестницей в скипидаре, водила нас в зоопарк, читала нам про березу, которая под окном принакрыта снегом, учила делать гербарий… А потом слегла, и мы, дворовые дети, приходили — там стулья стояли в ряд у самой кровати: посидим минуты две-три и уже на третьей: “Выздоравливайте, тетя Роза!” Такие кисточки у нее на халате! Сорок пять лет уже, как она умерла Дом снесли почти сразу. И мы переехали, и все поросло быльем, и злые ветры подули, и серный пролился дождь, саранча разнесла проказу, а я все помню ее — на фоне страуса и косули. И когда о жизни вообще ничего нельзя сказать достоверно — было ль, не было ль, волною морскою смыло, выжжено на пожаре, — милая тетя Роза, вы поступили верно: жив еще ваш свидетель и цел гербарий! Поэты I Знаешь, мне жаль поэтов: многие из них сбиваются с панталыку, заболевают, сходят с ума. Повторяют со значением: “Лето” и —- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (160) »
Последние комментарии
8 часов 2 минут назад
16 часов 53 минут назад
16 часов 56 минут назад
2 дней 23 часов назад
3 дней 3 часов назад
3 дней 5 часов назад