Выбор сердца [Кэт Мартин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Кэт Мартин Выбор сердца

Семье Мартин — чудесным людям. Мне так повезло, что они у меня есть!

Глава 1


Англия 1854 год


Ройал Дьюар прошел через холл замка Брэнсфорд с его массивными дубовыми балками. Стук высоких сапог по деревянному полу из широких досок гулко разносился по помещению. Проходя мимо главной гостиной — такой внушительной благодаря высоким потолкам с мощными балками в стиле эпохи Тюдоров, — он постарался не обращать внимания на вытертые персидские ковры, на которых ярко-красные и густые синие цвета, памятные ему с детства, поблекли и стали тусклыми.

Поднимаясь по резной лестнице из красного дерева, он старался не замечать того, что деревянные перила под его рукой, прежде отполированные до шелкового блеска, теперь носят следы многих лет небрежения.

Не прошло и двух недель с тех пор, как он вернулся домой — приехал в Англию с семейной плантации «Сахарный риф» на Барбадосе, где провел последние семь лет. Заболел отец, и поверенный семьи, мистер Эдвард Пинкард, вызвал Ройала домой.

«Герцог Брэнсфорд умирает, — говорилось в письме. — Милорд, пожалуйста, спешно вернитесь домой, пока не поздно».

И вот он дома. Ройал был благодарен этому недолгому времени, которое мог провести с отцом. Однако атмосфера в доме была унылой и находиться здесь было невозможно.

На рассвете, проверив состояние отца, Ройал отправился на конюшню. Он уже восемь лет не объезжал земли Брэнсфордов и радовался возможности заново познакомиться с родными местами.

Хотя зимнее утро выдалось холодным, а небо было затянуто серыми тучами, поездка верхом доставила Ройалу огромное удовольствие, что его даже немного удивило. Жаркий климат Барбадоса пропитал его тело, и кожа из-за работ на полях сахарного тростника сделалась очень смуглой. Однако этим утром, когда свежий ветер бил ему в лицо, а перед ним, насколько хватало глаз, простирались припорошенные снегом поля, Ройал понял, насколько сильно скучал по Англии.

Домой он вернулся уже ближе к полудню. Спрыгнув на дворе с крупного серого коня, которого ему совсем маленьким жеребенком подарили на его двадцать первый день рождения, Ройал передал повод поспешно подбежавшему конюху:

— Проследите, чтобы ему дали побольше овса, хорошо, Джимми?

— Конечно, милорд.

Чувствуя себя немного виноватым из-за того, что сегодня на целый день уехал из дома, он быстро поднялся на второй этаж. Пройдя по коридору, Ройал на секунду остановился у дверей личных комнат герцога и привел себя в порядок.

Из-под тяжелой двери падала полоса света. Ройал повернул серебряную дверную ручку, открыл дверь и вошел в большую, слабо освещенную комнату. В дальнем ее конце на огромной постели с балдахином лежал его отец. В обрамлении занавесей из тяжелого золотистого бархата он казался тенью себя прежнего.

Камердинер и доверенный слуга герцога, Джордж Миддлтон, поспешно вышел навстречу Ройалу. Его плечи сутулились от долгих лет услужения — а теперь еще и от уныния.

— Как хорошо, что вы вернулись, милорд!

— Как он, Миддлтон?

Ройал расстегнул теплую шерстяную куртку и передал ее камердинеру.

— Боюсь, милорд, что он слабеет с каждым днем. Его держит здесь только желание увидеть лорда Риса.

Ройал кивнул. Он и сам молил Бога, чтобы брат, который был моложе его на два года, — двадцатидевятилетний Рис, майор кавалерии, успел вернуться в Брэнсфорд и застать отца в живых. Их третий, самый младший, брат Рул уже приехал домой, прервав обучение в Оксфорде.

Ройал еще раз взглянул в сторону бархатного полога. В отбрасываемой им тени, рядом с постелью отца, сидел Рул. Встав, младший брат направился к нему. Высокий и широкоплечий, с фигурой атлета, Рул был очень похож на остальных двух братьев: такой же прямой нос, четкие черты лица и сильный подбородок. Однако в отличие от Ройала, который унаследовал от матери темно-русые волосы и золотисто-карие глаза, у Риса и Рула волосы были черными, а глаза — ярко-синими, как у герцога.

— Отец о тебе спрашивал. — Рул вошел в круг неверного света, падавшего от лампы, стоявшей на туалетном столике розового дерева. Абажур из хрустальных призм разбрасывал по комнате радужные блики. — Он иногда начинает бредить. Говорит, что ты должен дать ему какое-то обещание. Говорит, что не сможет спокойно умереть, если ты не дашь клятву, что оно будет исполнено.

Ройал кивнул, испытывая скорее любопытство, чем тревогу. Все три брата искренне любили отца — однако все трое покинули его уже давно, преследуя собственные эгоистические устремления. Они чувствовали себя в долгу перед герцогом Брэнсфордом и готовы были исполнить любое его пожелание.

Следом за Миддлтоном Рул вышел из спальни — и за ними тихо закрылась дверь. Ройал остался один в мрачной и душной комнате.

Отец перенес три апоплексических удара, первый случился три года назад, и каждый последующий только ухудшал его состояние. Ройалу следовало бы вернуться домой уже после первого приступа, однако в письмах отец уверял его, что полностью поправился, — и ему приходилось в это верить. Ройал не хотел оставлять плантации «Сахарного рифа».

— Ройал?

Он посмотрел на лежащего в постели слабого старика, который когда-то был невероятно сильным и влиятельным мужчиной. Затем подошел вплотную к кровати и сел в кресло.

— Я здесь, отец.

Протянув руку, он сжал истончившиеся холодные пальцы герцога.

Хотя в спальне тепло, не мешает добавить дров в камин, отметил про себя Ройал.

— Мне очень жаль… сын мой, — проговорил герцог хриплым голосом, — что я оставляю тебе… такое жалкое наследство. Я подвел тебя… и твоих братьев.

— Ничего страшного, отец. Как только вы снова встанете на ноги…

— Не говори… глупостей, мальчик. — Герцог сделал несколько судорожных, хриплых вздохов, и уголки его губ опустились. Ройал послушно замолчал. — Я потерял все. Я даже… толком не понимаю, как… это случилось. Каким-то образом все… ускользнуло.

Ройалу не нужно было спрашивать, о чем говорит отец. Из гостиных исчезла немалая часть мебели, со стен — чудесные живописные полотна, да и весь замок, который когда-то был одним из самых великолепных аристократических домов Англии, пришел в упадок.

— Со временем наше состояние можно будет восстановить, — сказал Ройал. — Герцоги Брэнсфорды станут такими же могущественными, как в прошлом.

— Я уверен… что так и будет. — Отец Ройал а закашлялся и прерывисто вздохнул. — Я знаю, что… могу рассчитывать на тебя, сын. На тебя и твоих братьев. Но это будет нелегко.

— Я это сделаю. Обещаю, отец.

— Конечно, сделаешь. И я буду тебе помогать… даже после того как умру и буду похоронен.

У Ройала сжалось сердце. Он знал, что отец умрет, что это случится совсем скоро. Тем не менее было трудно смириться с мыслью, что человек, который когда-то был таким сильным и полным жизни, уйдет навсегда.

— Ты меня слышишь… Ройал?

— Да, отец. Но боюсь, я не понял, что вы имели в виду.

— Есть способ… сын мой. Самый простой… способ. Женитьба на подходящей женщине даст тебе… необходимые деньги. — Слабая рука крепче сжалась на пальцах Ройала. — И я нашел тебе невесту, сын. Идеальную… женщину.

Ройал выпрямился в кресле, решив, что его отец снова начал бредить.

— Она красавица, — продолжил герцог. — Дивное создание… достойна стать герцогиней. — Казалось, с каждым словом старик становится сильнее — и на мгновение тусклая пелена, подернувшая его глаза, исчезла, так что они стали по-молодому ярко-синими. — Она богатая наследница, мой мальчик… унаследовала состояние от деда. Приданое у нее просто невообразимо большое. Ты снова станешь богатым человеком.

— Вам надо отдыхать. Я могу вернуться…

— Слушай меня, сын. Я уже говорил о ее… отцом — человеком по имени Генри Колфилд. Колфилд души в ней не чает. Он твердо решил… дать ей титул. Все приготовления уже сделаны. — Герцог сипло вздохнул, закашлялся, но продолжил сжимать руку Ройала, — После положенного периода траура… ты женишься на Джослин Колфилд. С ее состоянием… и твоей решимостью… ты сможешь восстановить дом и вернуть нашим имениям прежнее великолепие.

Хватка герцога стала почти болезненно сильной. Ройал изумился, что у его отца нашлось столько силы, а еще понял, что тот не бредит. Напротив: он прекрасно сознавал, что говорит.

— Пообещай мне, что сделаешь это. Дай слово, что женишься на этой девице.

У Ройала странно колотилось сердце. Он был всем обязан отцу, однако в самой глубине души что-то требовало отказаться — восстать против той жизни, которую ему диктуют. Хотя его готовили к тому, чтобы взять на себя все обязанности герцога, он не ожидал, что ему придется столкнуться с ними так скоро.

Его мысли стремительно унеслись в прошлое. В двадцать два года он отправился искать приключения на островах Карибского моря. Он взялся управлять плантацией, которая принадлежала его семье. Ее обширные земли не имели почти никакой ценности, когда он взял на себя обязанности владельца. Благодаря многим часам тяжелейшего труда он создал владение, которым можно было гордиться, — сделал плантацию успешной и доходной.

Он знал, что однажды ему придется вернуться домой. Знал, что у него появятся дополнительные обязанности. Однако он не ожидал, что его отец умрет так скоро. Не ожидал он и того, что унаследует титул и земли, за которыми практически ничего не осталось.

Пальцы отца разжались, силы полностью оставили его. Уголок его рта снова начал кривиться.

— Обещай мне…

Ройал судорожно сглотнул. Отец умирает… Как он может отмахнуться от его последнего желания?

— Пожалуйста!.. — прошептал герцог.

— Я женюсь на ней, отец, согласно вашему желанию. Даю вам слово.

Герцог едва заметно кивнул. С его губ сорвался еле слышный вздох — и глаза медленно закрылись. На секунду Ройалу показалось, что он умер, но потом его грудь чуть приподнялась — и Ройал почувствовал огромное облегчение. Отпустив холодную руку отца, он бережно накрыл ее одеялом и тихо отошел от кровати. Ненадолго задержавшись у камина, чтобы добавить в него поленьев, он вышел из спальни.

Как только Ройал оказался за дверью, то увидел Рула, беспокойно расхаживавшего по коридору. При виде тихо закрывающего дверь брата Рул остановился.

— Он не?..

— Его состояние не изменилось. — Ройал тихо вздохнул. — Он меня просватал. За невестой дают огромное приданое — такое, какого хватит, чтобы начать восстанавливать фамильные земли и владения. Я согласился на этот брак.

Рул нахмурился так сильно, что его черные брови превратились в сплошную линию, перечеркнувшую лоб.

— Ты уверен, что хочешь этого? Ройал слабо улыбнулся:

— Я ни в чем не уверен, брат, если не считать того, что дал клятву и теперь должен буду ее исполнить.


Похороны герцога Брэнсфорда состоялись холодным январским утром, в пасмурную и ветреную погоду. Церемония началась несколькими днями раньше: архиепископ отслужил в Вестминстерском аббатстве долгую заупокойную службу. На ней присутствовало человек двадцать из высшей аристократии и десятки представителей лондонского света.

После этого на пышном черном катафалке, запряженном четырьмя черными конями, гроб перевезли в деревню Брэнсфорд для последнего отпевания, и тело покойного герцога было захоронено на семейном участке рядом с деревенской церковью.

При этом присутствовали члены семьи, включая престарелую тетку герцога, Агату Эджвуд, вдовствующую графиню Тэвисток, а также многочисленные двоюродные и троюродные родственники — о существовании некоторых из них Ройал даже не подозревал.

Ройал смотрел на сверкающий бронзовыми накладками гроб, в котором покоились останки отца, и чувствовал, как у него в горле встает тугой ком. Ему следовало вернуться домой раньше и больше времени провести с человеком, который дал ему жизнь. Ему следовало помогать отцу управлять его сложными делами. Возможно, если бы он это сделал, герцогство не пришло бы в такой упадок. И возможно, заботы не отправили бы отца в безвременную могилу.

Их третий брат, Рис, самый упрямый из сыновей герцога, приехал домой за два часа до смерти отца. Он очень высоко ценил свою свободу, свою карьеру военного и возможность разъезжать по свету. Меньше всего Рису хотелось быть привязанным к куску земли и дому, который он уже считал своей будущей тюрьмой. Но в конце концов, видя, как жизнь отца утекает прямо у него на глазах, Рис сдался и дал свое согласие на то, что, как только закончится военный контракт, он уйдет в отставку, вернется в Уилтшир и станет управлять землями имения Брайервуд.

Рул, самый необузданный и безответственный из троих, дал свою клятву еще до приезда Ройала. Герцог был уверен, что семье были бы очень полезны связи с американцами, и потому вынудил сына дать слово, что тот сделает все необходимое для укрепления этих связей.

Голос викария прервал размышления Ройала, заставив его отбросить воспоминания о прошедших неделях и вернуться к реальности.

Резкий ветер трепал полы его длинного пальто и проникал под плотный черный фрак и темно-серые брюки. Рядом с ним стоял Рис, одетый в яркий парадный мундир майора британской кавалерии, и порывы ветра ерошили его густые черные кудри.

Взгляд Ройала переместился на младшего брата. Рул стал неожиданным прибавлением семейства — он родился почти на шесть лет позже Риса. Мать умерла родами, оставив Рула сомнительным заботам няньки и отца.

Рул выжил — и стал самым бесшабашным из троих братьев. У него была репутация повесы, которой он весьма гордился. Он обожал женщин и, похоже, поставил своей целью побывать в постели у каждой светской красавицы.

Ройал слабо улыбнулся. Его собственная судьба уже была решена. Он женится на девушке, которую зовут Джослин Колфилд. На девушке, с которой он пока даже не знаком. Сейчас ее не было в Англии: она путешествовала по Европе со своей матерью. Ройал был этому рад.

Траур по отцу продлится год. И только после этого он сможет заняться вопросами женитьбы. Пока же у него есть собственные деньги — доход от «Сахарного рифа»: этих средств хватит на то, чтобы поддерживать герцогство на плаву, хотя их слишком мало для того, чтобы заново составить то состояние, которое потерял отец.

Ройал мысленно пообещал себе, что со временем это будет сделано. Он не успокоится, пока этого не добьется.


Глава 2


Лондон, Англия

Год спустя


Джослин Колфилд стояла перед высоким зеркалом-псише у себя в спальне. Особняк семьи располагался на краю района Мейфэр среди других больших и недавно выстроенных домов. На Джослин были только шемизетка, корсет и панталоны с таким же обилием оборок, что и на белом шелковом покрывале кровати и занавесках на окнах. Джослин рассматривала свою соблазнительную фигурку в зеркале.

— Надеюсь, я не потолстела. — Она прижала ладони к корсету с пластинами из китового уса и нахмурила ровные темные брови: — Как тебе кажется, Лили?

Стоявшая рядом Лили Моран, ее троюродная сестра, которая уже шесть лет была ее компаньонкой, со смехом ответила:

— У тебя идеальная фигура, и ты это знаешь!

С озорной улыбкой Джослин спросила:

— Как ты думаешь, герцог это заметит?

Лили укоризненно покачала головой:

— Джо, это замечает каждый мужчина, который тебя видит!

Хотя они обе были среднего роста, Лили в отличие от Джослин была светловолосой и худенькой, с глазами цвета морской волны и губами, которые сама считала слишком пухлыми. Она была хороша собой, но ее красота была не такой броской и яркой, как у Джо, — та заставляла мужчин замирать на месте и ошарашенно смотреть ей вслед.

— Ты уже собрала вещи для поездки? — спросила Джослин.

Этот вопрос следовало понимать так: «Лили, ты уже собрала все мои вещи?» Джо не доверяла своей горничной Элси выбор гардероба, это могла сделать только Лили — кузина была на год старше ее самой, и в этом вопросе на нее можно было всецело положиться.

— Почти закончила, — ответила Лили. — Я выложила в твоей туалетной комнате все, кроме нижнего белья. Тебе осталось только приказать Фиби упаковать перед отъездом все платья в сундуки.

Джослин повернулась, чтобы рассмотреть свою фигуру под другим углом.

— Интересно, каким окажется дом? Папенька говорит, что замок Брэнсфорд — просто ужасное место, хотя, насколько я понимаю, когда-то он считался одним из самых великолепных домов английской аристократии. Это ведь не настоящий замок, знаешь ли. Ему всего триста лет. Папенька говорит, что он огромный. В нем есть внутренний сад и множество шпилей и башен. А еще есть живой лабиринт! — Она улыбнулась, демонстрируя безупречные белые зубки. — Папенька говорит, что я чудесно развлекусь, пока буду приводить дом в порядок.

Лили искренне улыбнулась:

— Я в этом не сомневаюсь.

В то же время про себя она подумала, что Джо это наскучит уже через Полгода, так что заканчивать отделку и меблировку роскошного загородного дома придется матери.

— Надеюсь, мы с маменькой сможем жить в таких условиях. Я рада, что мы пробудем там всего неделю. И рада, что ты отправишься в Брэнсфорд на несколько дней раньше, чтобы подготовить все к нашему приезду.

— Я уверена, что герцог сделает все возможное, чтобы хорошо устроить вас, Джослин.

Джо порывисто схватила Лили за руку:

— Но ты ведь лично этим займешься, правда? Ты ведь знаешь, что я люблю! Как именно мне надо готовить утренний шоколад, какой горячей должна быть вода в ванне. Ты подготовишь прислугу, объяснишь всем, что мне нужно?

— Конечно.

— И не забудь взять сушеные розовые лепестки! Это идеальная отдушка для ванны!

— Не забуду.

Лили заботилась о Джослин с того дня, как приехала в Мидоубрук шесть лет назад. Это стало огромной переменой в жизни Лили, которая вела нищенское существование с двенадцати лет — с тех пор как родители умерли во время эпидемии холеры.

В день ее шестнадцатилетия ее дядя, Джек Моран, объявил, что Лили покидает мансарду, в которой они жили. С этого дня она будет жить у своего богатого родственника Генри Колфилда и его жены Матильды и станет компаньонкой их пятнадцатилетней дочери Джослин — их единственного ребенка.

Лили не хотелось уезжать. Она любила дядю. После смерти родителей он и его друзья стали ее единственной семьей. Она умоляла его разрешить ей остаться, но он отказался. Джек Моран был мошенником. Он зарабатывал себе на жизнь тем, что отбирал деньги у других людей. Как только Лили начала взрослеть, он твердо решил, что она должна вырваться из той жизни, какую вел он сам.

Она помнила их последний проведенный вместе день так ясно, словно он впечатался ей в память.

— Это слишком опасно, Лили, — сказал ей дядя. — Ты растешь, лапочка, и становишься женщиной. Я хочу, чтобы твоя жизнь была лучше — была такой, какой хотели бы ее видеть твои отец и мать. Мне давно следовало это сделать, но я…

— Но ты — что, дядя Джек? — спросила она, заливаясь слезами.

— Но ты моя единственная родня, лапочка, и я буду по тебе скучать.

Лили помнила, как отчаянно рыдала в тот день — и какое ужасное, тошнотворное чувство было у нее, когда дядя оставил ее у дверей особняка Генри Колфилда. Они не виделись с дядей Джеком с того рокового дня — и, Господи, как же она по нему скучала! Однако в глубине души Лили понимала, что дядя поступил правильно.

Лили посмотрела на Джослин:

— Я уеду рано утром. В газетах пишут, что погода может испортиться — возможно, начнется метель, — поэтому я хочу добраться до места, опередив непогоду.

— Возьми дорожную карету, милая. Просто сразу, как приедешь, отправь ее обратно. Если будет дождь или снег, мы с маменькой отложим отъезд на несколько дней и отправимся, когда погода наладится.

— Хорошо. — Лили прошла к кремово-золотому туалетному столику и начала разбирать ночные сорочки Джослин, откладывая те, которые следовало запаковать в сундуки. — Я слышала, что тетка герцога Агата приедет в замок на время нашего визита и возьмет на себя роль хозяйки дома?

— Да, насколько я поняла. Я с ней не знакома. Кажется, она редко приезжает в Лондон.

— Твой герцог — тоже.

Джослин фыркнула, словно эта мысль была ей неприятна.

— Надеюсь, после нашей свадьбы все изменится.

Лили только улыбнулась и достала тонкую батистовую сорочку с розочками, вышитыми вокруг ворота с оборкой.

— Говорят, герцог очень хорош собой, высокий и стройный.

Темная бровь Джослин чуть приподнялась.

— Да уж, хорошо бы это было так. Я не выйду за него, если на него неприятно смотреть, пусть даже он и герцог.

Однако Лили считала, что Джо выйдет замуж за этого человека, как бы он ни выглядел. Кузине хотелось стать герцогиней, чтобы и дальше вести тот роскошный образ жизни, к которому она привыкла, и получить то высокое положение, которое приносит герцогский титул. По правде говоря, Джослин хотелось заполучить все.

И благодаря папеньке, который постоянно ее баловал, обычно она получала все, чего бы ни пожелала.


— Вы уезжаете, ваша светлость? — Дворецкий, Джереми Гривз, спешил к Ройалу, направлявшемуся к двери. — Извините за смелость, ваша светлость, но с минуты на минуту приедут гости. Что подумает ваша нареченная, если вы ее не встретите?

«Действительно, что?»

— Хочу вам напомнить, Гривз, что официально мы пока не помолвлены.

— Я понимаю, сэр. И тем не менее она будет ожидать, что вы должным образом встретите ее в замке Брэнсфорд.

Несомненно. Верх невоспитанности отсутствовать дома в момент приезда этой леди и ее матушки.

Ройал бросил взгляд на дворецкого — седовласого старика с водянистыми голубыми глазами. Мало найдется слуг, которые осмелились бы ему перечить, однако Гривза и Миддлтона, служившего в Брэнсфорде еще до его рождения, ничто не останавливало.

— Если она окажется здесь до моего возвращения, — заявил Ройал, — скажете ей, что меня спешно вызвали. Скажете, что я скоро вернусь.

— Но, сэр…

Ройал подошел вплотную к массивной входной двери, и Гривз поспешно бросился ее открывать.

Ройал задержался на верхней ступеньке широкой каменной лестницы, любуясь красотой зимнего пейзажа. Круговая аллея перед домом была покрыта толстым слоем снега. На солнце он сверкал и искрился, слепя глаза.

Деревья вдоль подъездной аллеи тоже были окутаны искристым покровом.

Ройал наполнил грудь свежим морозным воздухом и решительно спустился по лестнице.

Конюх подвел к нему коня, и Ройал вскочил в седло. Развернул жеребца и пустил его рысью, постепенно ускоряя движение.

Из-за глубокого снега звук копыт был глухим. Направляясь к дороге, Ройал бросил последний взгляд на беднягу Гривза — старик обеспокоенно смотрел ему вслед.

Ройал перевел жеребца на галоп и свернул на узкую грунтовую дорогу, которая шла вдоль полей, окружавших дом. Кругом все было бело, а деревья сверкали на солнце, словно их осыпало звездной пылью.

Замок Брэнсфорд окружали двенадцать тысяч акров земель. Такие угодья означали наличие десятков арендаторов — и все они рассчитывали на то, что главные решения будет принимать за них хозяин. Земли были частью майората и наследовались вместе с титулом, иначе немалая их часть уже была бы продана.

Ройал беспокойно поерзал в седле. Ему не хотелось сейчас думать о своих обязанностях. Ему просто нужно было взбодриться и подготовить себя к встрече с девушкой, которая разделит с ним будущее.

Какое-то время он продолжал ехать вперед, несколько раз поворачивая на узкие дорожки и пересекая замерзшие поля. Пора было возвращаться домой, пора было принять то, чего нельзя изменить.

Домой он отправился другим путем, обогнув густую тисовую рощу, и в конце концов оказался на дороге, которая вела от деревни к замку. Миновав поворот дороги, он заметил, что впереди на снегу что-то блестит. Прищурившись, Ройал пытался разглядеть сверкающий предмет. А когда перевел коня на медленную рысь и подъехал ближе, услышал странный скрипучий звук.

Внезапно вся картина прояснилась, и Ройал увидел опрокинувшуюся на бок карету. Одно из колес все еще крутилось, и на поле слева от дороги рядом друг с другом стояли невыпряженные кони.

Подъехав к карете, Ройал остановил коня и спешился. Опустившись на колени подле лежавшего без сознания кучера, он проверил, нет ли у того ран и переломов. Похоже было, что кучер отделался лишь глубокой царапиной на лбу. Выпрямившись, Ройал заглянул в открытую дверь кареты, но никого не обнаружил внутри и снова наклонился к мужчине, лежавшему на снегу.

Словно почувствовав присутствие Ройала, кучер застонал и начал приходить в себя.

— Спокойно, дружище. Карета опрокинулась. Не пытайся двигаться слишком резко.

Кучер судорожно сглотнул.

— А леди?.. Она… она цела?

Ройал ощутил острую тревогу. В карете была женщина?

Он снова посмотрел на опрокинувшийся черный экипаж, а затем его взгляд стремительно скользнул по четырем породистым гнедым коням, стоявшим на поле. Никакой женщины он не увидел.

Стремительно выпрямившись, Ройал снова принялся осматривать местность вокруг кареты. Огромные белоснежные поля на секунду его ослепили, мешая видеть. Наконец переведя взгляд чуть дальше, он ее увидел. Неужели это Джослин? Она лежала на пышном белом покрове поля словно сломанная кукла. На ней было скромного покроя платье из розового бархата и подбитая мехом накидка, которая сбилась под ее неподвижной фигуркой.

Ройал поспешно бросился к девушке и опустился рядом с ней на колени. Проверяя пульс, он с облегчением почувствовал ровное и сильное биение под нежной кожей у основания ее шеи. Она была без сознания, но он не заметил ни крови, ни признаков травм. Осторожно проверив конечности на предмет переломов, он не обнаружил и их.

Когда с губ девушки сорвался тихий стон, он взял ее холодную руку и сказал:

— Все хорошо. Я герцог Брэнсфорд, и я перевезу вас домой.

Длинные золотые ресницы девушки затрепетали и приподнялись над бледными щеками. Ройал облегченно вздохнул.

— Ваша… светлость, — прошептала пострадавшая.

— Не надо двигаться. Произошел несчастный случай. Теперь вы в безопасности — и все будет хорошо.

И тут впервые он позволил себе рассмотреть ее. Она оказалась красавицей, как и говорил отец, со стройной фигуркой и тонкими чертами лица. На фоне снега ее кожа была почти такой же белоснежной. Губы чуть пухлые, но очень красивой формы. Шляпка из розового бархата лежала в нескольких шагах дальше, а золотые волосы рассыпались вокруг точеных плеч. Девушка открыла глаза — и у них оказался невероятно красивый аквамариновый цвет.

— Кажется… я ударилась головой.

— Да. Наверное, когда вас выбросило из кареты. — Ройал снял перчатку и приложил пальцы к ее щекам и лбу. — Вы целы? Не чувствуете никаких повреждений?

Ее чудесные губы чуть заметно изогнулись.

— Я слишком замерзла, поэтому ничего не чувствую.

Ройалу захотелось ответно ей улыбнуться. Однако он заметил, как девушка дрожит, и задумался о том, сколько времени она уже провела здесь, на снегу.

— Мне нужно доставить вас домой. Вам необходимо согреться. Если почувствуете боль — скажите, и я остановлюсь.

Она кивнула — и закрыла глаза. Ройал очень осторожно поднял ее на руки и прижал к груди. Сильный серый жеребец стоял всего в нескольких шагах от них. Ройал усадил Джослин на спину коня, а потом вдел ногу в стремя и, поднявшись в седло, осторожно передвинул ее ближе к себе, так чтобы она спиной привалилась к его груди.

— Все в порядке? — спросил он, крепко обхватив ее за талию одной рукой, чтобы она не упала.

Джослин повернула голову — и ее аквамариновые глаза медленно открылись. Когда Ройал заглянул в них, то почувствовал какое-то странное ощущение: казалось, рука проникла ему в грудь и начала сжимать сердце.

— Немного… голова кружится. — Ее глаза снова начали закрываться, но тут же испуганно распахнулись. — Кучер… мистер Гиббонс. С ним… все в порядке?

Ройал поискал его взглядом. Кучер уже поднялся на ноги и шел по полю к коням.

— Похоже, с ним все хорошо. В карете был кто-то еще?

— Нет, только я.

Странно, подумал Ройал, с Джослин должна была ехать мать. Почему его невеста отправилась в путь даже без горничной?

Однако выяснять все это сейчас не было времени. Ройал направил коня к кучеру.

— Доберетесь до деревни? — спросил он. Кучер утвердительно хмыкнул.

— Немного головой ударился, только и всего. Поеду верхом до города на коренной, там пристрою лошадей в конюшню и займусь каретой.

— Отлично. Я герцог Брэнсфорд. Я позабочусь о леди. Если вам что-то будет нужно, дайте знать.

— Нас преследовали грабители, — мрачно заявил кучер. — Мы пытались от них оторваться, но на дороге оказался лед. Когда вы подъехали, заметили кого-нибудь?

— Я никого не увидел — только перевернувшуюся карету.

Ройал ощутил, как в нем поднимается гнев. Разбойники напали на карету! Возможно, они обыскали перевернувшийся экипаж и забрали все ценное. Похожее происшествие случилось месяц назад на дороге у соседней деревни Суонсдаун.

Ройал в последний раз посмотрел на кучера. Тот махнул рукой, вывел коней на дорогу и сел верхом на коренную.

Ройал подумал о грабителях, которые стали причиной катастрофы. Конечно, он ими еще займется, а сейчас ему необходимо позаботиться о своей даме.

Он снова перевел взгляд на девушку, на которой ему предстояло жениться. Она была настоящей красавицей: с женственной фигуркой и мягкими зелено-голубыми глазами.

Что ж, пожалуй, брак с такой девушкой не так уж и страшен.


Глава 3


Передав повод Юпитера конюху, Ройал снял Джослин с коня и подхватил на руки. Открывший дверь Гривз издал странный булькающий звук при виде герцога Брэнсфорда, несущего по широким каменным ступеням портика женщину, находящуюся в полубессознательном состоянии.

— На дороге, в нескольких милях от города с нашей стороны, опрокинулась карета, — объяснил Ройал. — Мисс Колфилд выбросило из экипажа. Пошлите кого-нибудь за врачом.

Гривз поспешно засеменил к лакею, стоявшему в глубине холла.

Выслушав распоряжения, тот бросился к дверям, а Гривз принялся отдавать приказы другим слугам. Ройал, не замедляя шага, стал подниматься по широкой лестнице на второй этаж.

— Надо кого-нибудь прислать к леди в помощь, — сказал он догнавшему его Гривзу. — Тетя Агата уже приехала?

— Она дала знать, что появится здесь не позже чем через час.

Ройал кивнул и снова посмотрел на свою будущую жену.

— Какую комнату ей должны были отвести?

— Апартаменты герцогини, ваша светлость. Это лучшие комнаты в доме.

Конечно, не полагалось бы размещать будущую невесту в комнатах, соединенных с его собственными покоями, до того как они сочетаются браком, но такое решение представлялось единственно правильным.

Ройал повернул серебряную ручку двери и толкнул створку ногой. Гривз поспешно прошел вперед, чтобы снять покрывало с большой кровати под балдахином, а потом отошел к окнам, открывая тяжелые занавески из дамаста. Спальня была выдержана в мягких цветах моря и обставлена чудесной мебелью розового дерева. Мать обожала эту комнату.

Ройал положил Джослин на кровать и заметил, что глаза ее открыты — их цвет был точь-в-точь таким же аквамариновым, как и отделка спальни.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

Сняв перчатки, он взял ее за руку. Ладонь оказалась ледяной — и он понял, что гостью бьет дрожь.

— Камин, Гривз. Леди нужно согреться.

Однако старик, не дожидаясь приказа, уже занялся огнем — и первые язычки пламени начали лизать поленья.

В дверь тихо постучали, и в комнату вошли служанки. Одна из них принесла металлическую постельную грелку на длинной ручке, а другая пришла, чтобы помочь леди раздеться.

— Я зайду, когда вы ляжете, — пообещал Ройал и вышел в коридор.

К двери подошла еще одна служанка:

— У меня нагретый кирпич, ваша светлость.

Ройал одобрительно кивнул, и служанка исчезла за дверью.

Вскоре и сам герцог уже смог войти в спальню и приблизиться к кровати.

Он улыбнулся девушке, которой в ближайшем будущем предстояло стать его женой.

— Надеюсь, вам лучше?

Джослин улыбнулась в ответ:

— Я согрелась и немного пришла в себя, но голова еще болит.

— Скоро придет врач, и моя тетушка прибудет с минуты на минуту, так что все приличия будут соблюдены.

— Мне будет очень приятно познакомиться с леди Тэвисток.

— А она с нетерпением ожидает возможности познакомиться с вами.

Джослин попыталась приподняться на подушках — и невольно поморщилась от боли.

— Вы уверены, что вам можно садиться?

— Мне надо осмотреться.

Ройал наклонился и помог Джослин переложить подушки повыше.

— Спасибо. Я так благодарна вам за заботы обо мне, ваша светлость! Когда на нас напали грабители, я так испугалась. Даже не верилось, что останусь в живых.

Вместо того чтобы сразу уйти (что Ройал намеревался сделать), он сел в кресло у кровати.

— Расскажите подробнее, что произошло.

Джослин прикусила пухленькую нижнюю губку, и Ройал ощутил нетерпение плоти, которое было совершенно не ко времени.

— Я толком не знаю. Все произошло так быстро! Карета ехала по направлению к замку, и вдруг я услышала крики, а потом — топот несущихся галопом коней.

— А дальше?

— Я выглянула в окно — и увидела их. Четверо мужчин с закрытыми платками лицами догоняли нашу карету. Они почти нас настигли, когда карета перевернулась. Помню, что был сильный толчок, а потом дверца распахнулась… После этого я потеряла сознание.

Ройал бережно сжал ее пальцы.

— Все уже позади. Больше об этом не вспоминайте. Постарайтесь отдохнуть.

Джослин улыбнулась ему так мило, что у него сжалось сердце.

— Я так рада, что вы подъехали вовремя! Если бы не вы, я, наверное, и сейчас продолжала бы там лежать и замерзла бы до смерти.

Ройал улыбнулся:

— Но ведь я вас нашел, и теперь вам ничто не грозит.

Джослин еще раз мягко ему улыбнулась и закрыла глаза. Ей необходимо было поспать, она так измучилась.

Ройал с трудом справился с желанием наклониться и прижаться губами к ее лбу.

— Хороших вам снов, мисс Колфилд.

Ее чудесные аквамариновые глаза распахнулись.

— Ой, мне ужасно неудобно за эту путаницу, ваша светлость! Видите ли, я не мисс Колфилд. Я ее кузина — мисс Лили Моран.


Ройал проследовал по коридору к своему кабинету. Резко распахнув дверь, он прошел прямо к буфету, вытащил хрустальную пробку из графина с бренди и налил себе щедрую порцию. Проглотив одним глотком огненную жидкость, он шумно выдохнул — и тут же наполнил бокал снова.

— Поскольку ты редко начинаешь пить до темноты и мало пьешь даже вечером, я могу заключить, что твой день не задался.

Ройал резко обернулся и увидел в кресле перед камином своего лучшего друга Шеридана Ноулза, виконта Уэллсли.

— Пока что день был просто мерзким.

— Я слышал что-то о грабителях. Гривз сказал, что в карете, на которую напали, была твоя будущая жена. Надеюсь, с ней все в порядке?

— С леди все обстоит прекрасно. Но к сожалению, она не моя будущая жена.

Шерри удивленно поднял брови.

— Интересное заявление. Объяснить не желаешь?

Ройал вздохнул:

— Пострадавшая девушка не Джослин Колфилд. Ее зовут Лили Моран, и она кузина Джослин.

— Ясно… Но, честно говоря, я ничего не понимаю. Почему кузина твоей будущей невесты оказалась здесь вместо твоей невесты?

— Оказывается, мисс Моран — компаньонка мисс Колфилд. Она приехала раньше, чтобы приготовить все для своей кузины и миссис Колфилд.

— Что приготовить? Она же компаньонка, а не служанка.

Ройал выпил немного бренди, с удовольствием ощущая разливающееся по телу тепло.

— Я толком не знаю, какую роль она играет. Знаю только, что она красивая и нежная и что если я женился бы на ней, то был бы невероятно счастлив.

— А! Кажется, я начинаю кое-что понимать! — Шеридан легко поднялся с кресла, прошел к буфету и налил себе бренди. — Знакомство с этой леди примирило тебя с неизбежным. Но теперь, похоже, ты опять толком не знаешь, что ждет тебя впереди.

— Ты прав.

Шеридан закрыл графин пробкой, и хрусталь мелодично зазвенел.

— Советую посмотреть на это с оптимизмом. Если ты удовлетворился всего лишь кузиной, то, возможно, будущая невеста окажется еще красивее и будет еще больше соответствовать твоему вкусу.

Ройал так не думал. В Лили Моран было нечто такое, что поразило его в первую же минуту, как он ее увидел. Это чувство стало сильнее, когда он заметил, как она тревожится за кучера, и ощутил ее доброту и мягкость — качества, которые удачно сочетались с его собственным гораздо более решительным и твердым характером. И конечно, существовало еще мощное физическое влечение, которое он ощутил сразу, как только поднял ее на руки.

Ему придется справиться с собой. Вскоре состоится помолвка с мисс Колфилд. Мисс Лили Моран не для него.

Ройал сделал большой глоток бренди.

— А что грабители? — спросил Шерри. — Я приехал сюда из-за них. Как только кучер добрался до деревни, известие распространилось стремительно. Поскольку в прошлом месяце был такой же случай, я подумал, что нам следовало бы обсудить возможные действия.

Шеридан жил в Уэллсли-Холле, своем имении, которое граничило с Брэнсфордом на востоке. Шерри был ровесником Ройала, и они дружили с детства.

— Я надеялся, что первое нападение было случайностью, — сказал Ройал. — Надеялся, что эти типы заберут добычу и уедут, но, видно, ошибся.

— Шерифу о грабителях уже сообщили. Наверное, он пожелает нанести визит твоей… прошу прощения, мисс Моран.

Ройал кивнул:

— Я ей скажу. В настоящий момент она чувствует себя недостаточно хорошо, чтобы принимать визитеров.

— А грабители?

— Сомневаюсь, что они в ближайшее время объявятся снова. Тем не менее не мешало бы организовать какой-нибудь ночной патруль.

— Хорошая мысль. Я об этом позабочусь. Мои люди возьмут на себя первые две недели. Если ничего не произойдет, твои смогут взять следующие две.

Ройал снова кивнул. Он почувствовал себя намного спокойнее — лучше, если дороги будут охраняться. Тем более что ему еще предстояла встреча с будущей невестой. Она без происшествий должна добраться до его дома.

Ройал тихо чертыхнулся и допил бренди.


Весь остаток дня Лили проспала — и проснулась только на следующее утро.

Сначала она не сразу поняла, где находится, но потом все стремительно встало на места: Лили вспомнила и поездку по полям, и грабителей, и перевернувшуюся карету… И герцога Брэнсфорда, явившегося ей на помощь. Перед ней ярко возник его образ, и ее сердце отчаянно забилось при воспоминании о том, как она впервые его увидела. На фоне белого снежного покрывала он показался ей золотоволосым ангелом, спустившимся на землю. И если бы у нее так дьявольски не болела голова, она, наверное, решила бы, что умерла и попала в рай.

Даже сейчас, стоило Лили закрыть глаза, и она вспоминала, какое чувство испытывала, когда он нес ее на руках. Она была потрясена тем, как он тревожился за нее, как бережно о ней заботился…

Лили тряхнула головой, прогоняя воспоминания, — и это движение снова вызвало пульсирующую головную боль. Герцог принадлежит ее кузине. Они будут мужем и женой…

Лили знала, что герцогу нужны деньги, чтобы восстановить фамильные владения. Именно по этой причине и был заключен договор между Дьюарами и Колфилдами. У самой же Лили вообще не было никакого приданого. Но даже будь она богаче Креза, ее прошлое не позволило бы ей заключить такой блестящий союз.

Впрочем, это не имело никакого значения. Через несколько дней сюда приедет Джослин — и ослепительная красота и женственные формы кузины вскружат герцогу голову. Именно так действовала Джослин на всех мужчин. Одного взгляда на нее достаточно, чтобы забылось то мимолетное разочарование, которое Лили успела заметить в глазах герцога, когда он узнал, что Лили не его будущая невеста.

Если, конечно, все это вообще не было плодом ее фантазии.

Лили глубоко вздохнула и потянулась за серебряным колокольчиком, который горничная оставила у кровати. Она коротко позвонила — и спустя некоторое время дверь открылась и вошла одна из молодых служанок, что помогала ей накануне. Пенелопа, вспомнила Лили ее имя.

— Доброе утро, мисс.

Рыжеволосая девушка сделала очень вежливый реверанс.

— Доброе утро, Пенелопа.

— Просто Пенни, мисс.

— Хорошо, пусть будет Пенни. Ты не поможешь мне одеться? Я еще чувствую небольшую слабость.

— Конечно, мисс. Ваши вещи доставили. Я скажу, чтобы их принесли, а пока подам вам чай и бисквиты.

— Спасибо, это было бы чудесно.

Не прошло и часа, как Лили оделась и приготовилась начать свой день. Спускаясь по лестнице, она держалась за перила, на тот случай если у нее вдруг снова закружится голова. Первым делом Лили хотелось увидеть герцога, чтобы поблагодарить за все.

Этим утром она выглядела намного лучше: на ней было, платье простого покроя, перешитое из наряда Джослин, — бархат теплого терракотового тона, украшенный кремовым кружевом, освежал ее лицо. Горничная уложила ей волосы в тугой пучок на затылке, и она даже немного пощипала себе щеки, чтобы выглядеть не такой бледной.

Внизу лестницы Лили встретила дворецкого: худого старого мужчину с водянисто-голубыми глазами.

— Извините, что я вас беспокою. Мистер?..

— Гривз, — отозвался тот, осматривая ее с головы до ног. — Могу я чем-то вам помочь, мисс Моран?

— Я ищу его светлость. Вы не узнаете, когда ему было бы удобно немного со мной поговорить?

— Я справлюсь, мисс. Если вы будете любезны последовать за мной, то сможете подождать его в синей гостиной.

— Спасибо.

Гривз провел Лили в комнату, выходившую в холл и когда-то считавшуюся элегантной. Высокие потолки гостиной украшала лепнина, стены были выкрашены в голубой цвет, а на окнах висели шторы из плотного темно-синего бархата. Пол устилал персидский ковер с густо синими турецкими огурцами по темно-зеленому и малиновому фону. И мебель, и ковер были не новыми, но еще вполне приличными и безупречно чистыми.

Лили села на обитую синим бархатом кушетку и стала ждать герцога. Ей не терпелось узнать, действительно ли он настолько красив, как ей запомнилось.

Впрочем, она даже не была уверена в том, что герцог вообще станет с ней говорить, после того как узнал, что она почти прислуга.

Лили посмотрела на позолоченные каминные часы. Казалось, их стрелки совсем не двигались. Наконец в гостиную вошел герцог, и у Лили перехватило дыхание. Он показался ей еще красивее, чем вчера. И даженесмотря на правильные черты и тонкие темно-золотые брови, его внешность оставалась, несомненно, мужественной.

Лили немного неуверенно поднялась с кушетки и присела в реверансе:

— Доброе утро, ваша светлость.

Герцог подошел ближе и остановился в нескольких шагах от нее.

— Доброе утро, мисс Моран.

Его глаза оказались такими же золотыми, как и волосы. Когда его взгляд скользнул по ней, ей показалось, что она поймала в нем искру восхищения.

— Похоже, вы быстро справились с потрясением. Как вы себя чувствуете?

— Намного лучше, к счастью. И я еще раз хочу поблагодарить вас за столь своевременное спасение.

— Могу заверить вас, что я был счастлив помочь.

Лили снова заметила странный блеск его глаз, а еще ей показалось, будто в его словах было какое-то скрытое значение. Она наслаждалась тем, как его взгляд снова — и уже медленнее — скользит по ней. Однако пройдет всего несколько дней, он познакомится со своей невестой — и этот блеск исчезнет.

Лили решительно подняла голову:

— Ваша светлость, мне хотелось поговорить с вами о миссис Колфилд и вашей будущей невесте, моей кузине Джослин. Я приехала сюда пораньше, чтобы подготовить все к их визиту. У миссис Колфилд и моей кузины есть некоторые… особые пожелания. Я здесь для того, чтобы эти пожелания были исполнены.

Герцог немного нахмурился.

— А ваша кузина и ее матушка посчитали, что моя прислуга не сможет выполнять их пожелания?

Она его рассердила! Это было заметно по тому, как он стиснул зубы.

— Нет, дело не в этом, право же! Я не хотела никого обижать! Просто дело в том, что они привыкли, чтобы некоторые вещи делались определенным образом. Если вы будете так добры и предоставите в мое распоряжение кого-нибудь из прислуги, я смогу все подготовить к их приезду.

— Вы кузина мисс Колфилд? Ведь так? Вы член их семьи.

— Да, я дальняя родственница. Колфилды были так добры, что взяли меня к себе, после того как мои родители умерли от холеры.

Лили не стала упоминать о том, что это случилось только через четыре года и что они не вспоминали о ее существовании до тех пор, пока дядя не нашел их и не попросил о помощи. Тем не менее она была глубоко им благодарна и потому так усердно старалась им угодить.

— Значит, вы осиротели? — негромко переспросил герцог.

Даже спустя столько лет Лили было трудно говорить о смерти родителей.

— Да, к сожалению, это так.

Его взгляд смягчился.

— Понимаю…

И Лили со стыдом подумала, что он действительно все понял. Понял, что она всего лишь бедная родственница, живущая у Колфилдов из милости, и что она целиком зависит от их расположения. Тем не менее это было гораздо лучше, чем жить на улице или в холодной мансарде, в которой она жила, пока не переехала к Колфилдам.

— С прислугой проблем не будет. Можете распоряжаться кем пожелаете. Дайте мне знать, если вам понадобится что-то еще.

— Благодарю вас, ваша светлость.

Он еще несколько секунд пристально смотрел на нее, а потом повернулся и вышел из гостиной. Как только он закрыл за собой дверь, Лили глубоко вздохнула. Ее сердце все еще колотилось, выбивая отчаянную дробь.

Это было просто нелепо! Все идет так как надо. Герцог узнал о ее положении — и теперь, как и полагается, целиком сосредоточит свое внимание на Джо.

Стараясь не замечать странной боли в груди, Лили приподняла подол платья и пошла к двери. Ей предстояло немало потрудиться — к приезду Колфилдов все должно быть в лучшем виде.

На пороге комнаты Лили столкнулась с хрупкой седовласой женщиной.

— Вы ведь мисс Моран! — Незнакомка приветливо улыбнулась, и ее напудренные щеки покрылись сеточкой морщин. — А я леди Тэвисток. Племянник сказал, что я найду вас здесь.

Лили присела в низком реверансе.

— Очень рада с вами познакомиться, миледи.

— Я приехала вчера к вечеру, когда вы спали. Как я поняла, с вами на дороге случилось неприятное происшествие.

— Да, миледи.

— Ужасно! Племянник сказал, что на карету напали грабители, а экипаж перевернулся, так что вы сильно ударились головой. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше?

— Намного лучше, спасибо.

— Может, вернемся в комнату и побеседуем у огня? Погода на улице унылая. Чашечка чаю сейчас была бы весьма кстати.

Лили понимала, что до приезда кузины многое предстояло сделать, но перечить графине не решилась.

— Конечно, мадам. Это было бы чудесно.

Они сели на диванчик перед огнем, пылавшим в камине, а через несколько минут дворецкий вкатил столик с чаем. Чай разлили по чашкам. Начался непринужденный светский разговор. Лили старалась не смотреть на часы, стоявшие на каминной полке из белого мрамора, но, похоже, ей не удалось скрыть беспокойство.

— Я вижу, вы уже горите желанием взяться за ваши дела?

Лили вспыхнула.

— Просто дело в том, что мне многое надо сделать до приезда кузины.

— Так ваши родственницы требовательные?

Лили редко думала о Матильде Колфилд как о родственнице, хотя брак тети с Генри Колфилдом, конечно же, сделал их родней, хоть и не кровной.

— Нет, ничуть. Просто моя кузина Джослин… на меня полагается. Она ожидает, что я позабочусь о ее комфорте. Мне не хотелось бы ее подвести — миссис Колфилд тоже.

— Понимаю. А что именно поручили вам ваша кузина Джослин и ее матушка, отправляя вас сюда?

Лили покраснела еще сильнее. Намерение распоряжаться в доме герцога и давать приказы слугам выглядело весьма странно. Однако именно этого ожидали от нее Колфилды — и ей предстояло это сделать.

— По правде говоря, всякие мелочи. Мне… нужно сказать кухарке, что мисс Колфилд предпочитает утром ограничиться шоколадом и бисквитами у себя в комнате, обычно она не спускается завтракать. И мне надо бы убедиться, что из предназначенной для нее комнаты открывается приятный вид на сад. — Лили прикусила губу. На самом деле список полученных ею поручений был довольно длинный. — Моя кузина плохо переносит пыль. Мне надо поговорить с домоправительницей и убедиться, что ковры в спальне недавно выбивали.

— Понимаю.

— Право, только мелочи, миледи. Надеюсь, это не будет большим беспокойством?

Леди Тэвисток поставила позолоченную фарфоровую чашечку на блюдце.

— Вы можете делать все, что сочтете необходимым. Важно, чтобы нашим гостьям было хорошо.

— Спасибо, миледи.

Вдовствующая графиня встала. Лили тоже поднялась.

— Наверное, мне надо предоставить вам возможность заниматься вашей работой. — Леди Тэвисток улыбнулась: — Мне было приятно с вами поговорить, мисс Моран.

Лили немного успокоилась.

— Мне тоже, леди Тэвисток.

Она проводила взглядом вдовствующую графиню: хотя движения пожилой женщины были медленными и нетвердыми, голову она держала очень высоко. Лили знала, что леди Тэвисток — тетка покойного герцога по материнской линии. Она была вдовой вот уже несколько лет и жила в особняке в одном из поместий покойного мужа.

Радуясь тому, что трудные разговоры остались позади, Лили вышла в холл. Пора было приниматься за работу.


Глава 4


На следующий день Ройал сидел у себя в кабинете, подперев голову руками. Глаза у него болели от усталости — он несколько часов подряд просматривал бумаги.

В течение первых девяти месяцев после смерти отца Ройал много времени потратил на знакомство со своими фермерами и арендаторами. Он по отдельности встретился с каждым семейством и обсудил все насущные дела: какие усовершенствования можно применить, чтобы улучшить работу, и как повысить доход от хозяйств, определенный процент от которого отходил герцогству.

За годы, проведенные на Барбадосе, Ройал изучил немало трудов по сельскому хозяйству, а полученные знания использовал для того, чтобы сделать «Сахарный риф» весьма доходной плантацией.

А вернувшись в Англию, начал знакомиться с самыми современными методами работы, которые бы помогли найти лучший способ повысить доходность сельского хозяйства. Одной из уже осуществленных идей стало строительство пивоварни в соседней деревне, Суонсдауне. Ройал собирался варить эль, поскольку считал, что это наилучшее применение ячменя, выращиваемого в Брэнсфорде. Используя те же принципы, что применил на Барбадосе, он собирался выставлять суонсдаунский эль на продажу как лучший в Англии. А еще был намерен увеличить поголовье овец, шерсть которых можно было бы обрабатывать на собственной шерстопрядильной фабрике. Конечно, на все это требовались деньги, и деньги эти он мог получить только после выгодной женитьбы.

Ройал тяжело вздохнул. Мысли о деньгах заставили его снова переключить внимание на бухгалтерские книги.

Примерно три года назад здоровье герцога начало ухудшаться. В попытке вернуть деньги он стал распродавать недвижимость и вкладывать средства в различные сомнительные проекты. Но практически все оказались неудачными — и потери стремительно возросли.

Не сумев вовремя остановиться, герцог стал продавать и постройки, не входящие в майорат. Не избежало грабежа и имение, о чем свидетельствовала продажа бесценных картин и скульптур, исчезнувших из замка, а также плачевное состояние дома.

Ройал нервно провел пальцами по волосам. Знакомый стук в дверь заставил его повернуться. На пороге возник Шеридан Ноулз. Он никогда не признавал формальностей и потому прошел в кабинет, не дожидаясь приглашения.

— Я вижу, ты опять зарылся в свои проклятущие книги. Надо полагать, я помешал?

— Да, но поскольку меня не слишком радует то, что я нахожу на этих страницах, можешь садиться.

Шерри прошел в кабинет со своей обычной спокойной непринужденностью. На минуту он задержался у буфета и налил себе бренди.

— Тебе налить?

Ройал покачал головой:

— Нет, у меня еще много дел.

Шеридан полюбовался дорогим золотисто-коричневым напитком в бокале — он был чуть темнее его волос.

— Я просто зашел сообщить, что патрули приступили к работе. Мои люди начнут дежурить с этой ночи и будут осматривать местность вокруг Брэнсфорда и Уэллсли, а также возьмут под охрану дорогу отсюда до Суонсдауна.

— Отлично!

Шеридан обошел стол и через плечо Ройала посмотрел на толстые книги в кожаных переплетах, разложенные на столе. На страницах самых старых из них чернила уже начали выцветать.

— И что ты тут нашел такое, что тебе не нравится?

Ройал вздохнул:

— В последние годы отец вкладывал деньги исключительно неудачно. Неприятно говорить такие вещи, но, по-моему, после его первой болезни три года назад его разум так и не восстановился.

— Многие богатые люди неудачно вкладывают деньги.

— Бесспорно. Но до того момента отец к их числу не относился. — Ройал перелистал несколько страниц и посмотрел на запись в одной из колонок. — Вот смотри: здесь деньги буквально превратились в дым. В прошлом году отец вложил несколько тысяч фунтов в хлопкопрядильную фабрику близ Болтона. Спустя полгода на фабрике начался пожар — и она сгорела дотла. И оказалось, что компания не была застрахована.

Шеридан покачал головой:

— Да, действительно, подобной вещи не должно было случиться с умным и волевым человеком, которым прежде был твой отец.

— Верно. Я нанял сыщика, Шерри. Человека по имени Чейз Морган. Возможно, это пустая трата времени и денег, но мне хочется, чтобы он собрал сведения о тех компаниях, в которые мой отец вкладывал деньги. Я желаю выяснить, кому в результате досталось состояние покойного герцога Брэнсфорда.

Обдумывая услышанное, Шерри сделал глоток бренди.

— Думаю, дурного тут ничего нет. И кто знает — может, ты выяснишь что-то любопытное.

Ройал отодвинул стул и встал из-за стола.

— Деньги ушли. Тут я ничего уже сделать не смогу. И все же…

— И все же — всегда полезно выяснить, что случилось в прошлом. Недаром говорят, что прошлое часто бывает ключом к будущему.

Шеридан подошел к камину и протянул к огню руки. Ройал встал рядом.

— Куда ты отсюда направишься? — спросил он.

— Обратно в Уэллсли. Хотя я приехал сюда в основном для того, чтобы вырваться из дома.

— На меня тоже начинают давить стены. — Ройал пожал плечо друга. — А как насчет того, чтобы немного побыть в компании?

— Наверное, было бы недурно. Надо понимать, твоя мисс Колфилд еще не приехала?

— Уверен, она по-прежнему в Лондоне и ждет, когда закончится непогода.

Шерри поставил бокал на буфет, и друзья вышли в холл. В ту же минуту дверь в дальней его стороне, что вела на кухню, распахнулась, и появилась Лили Моран. Ее терракотовая бархатная юбка была испачкана в муке, но и кончик носа, как заметил Ройал, тоже был измазан мукой. Ройал улыбнулся при виде столь милой картины.

Когда Лили заметила мужчин, глаза ее испуганно расширились.

— Ваша светлость! — проговорила она, поспешно приглаживая растрепавшиеся волосы. — О Боже! Я выгляжу ужасно!

— Вы… — Ройал чуть было не сказал «прелестны», но удержался, — кажется, только немного испачкались. — Он с улыбкой повернулся, чтобы представить Шерри: — Это мой хороший друг Шеридан Ноулз, виконт Уэллсли. Шеридан, позволь представить тебе мою гостью, мисс Лили Моран.

Зеленые глаза Шерри скользнули по Лили, отмечая шелковисто-блестящие волосы, тонкие черты лица и пухлые губки.

— Очень приятно, мисс Моран.

— Рада с вами познакомиться, милорд. — Лили нервно отряхнула рукав платья, испачканный мукой. — Надеюсь, вы извините мой вид? На кухне произошел инцидент… — Она поспешно взглянула на Ройала, словно боялась, что тот станет ругать слуг, — Ничего страшного, ваша светлость, — просто перевернулась банка с мукой, а мне как-то удалось оказаться рядом.

Ройал улыбнулся.

— Да? О, тогда постарайтесь не подходить слишком близко к печке, иначе вы рискуете превратиться в буханку хлеба.

Смех Лили напоминал перезвон хрустальных подвесок в теплом ветерке и звучал так сладко, что у него сжалось сердце.

— Я послушаюсь вашего совета, ваша светлость.

Шерри одарил Лили долгим оценивающим взглядом:

— Если вы все-таки станете тостом, то я буду очень рад вас съесть, дорогая. Мисс Моран, вы даже красивее, чем говорил Ройал.

Лили покраснела, а Ройалу захотелось ударить Шерри, да побольнее.

— Мне все же надо подняться наверх и привести себя в порядок. Джентльмены, прошу меня извинить…

— Конечно! — Шеридан сдержанно поклонился.

— Мы увидимся за столом, — сказал Ройал, хотя ему меньше всего следовало бы желать увидеть Лили Моран.

Лили скользнула мимо них и двинулась дальше. Ее бархатные юбки заманчиво покачивались. У лестницы она повернулась и стала подниматься наверх.

— Ты был прав. Девушка очень хороша. — Шеридан проводил Лили взглядом. — Но с другой стороны, как я уже говорил, возможно, кузина окажется аппетитнее. — Он ухмыльнулся. — Тогда ты мог бы уступить мисс Моран мне.

Ройал ничего не ответил, но стиснул зубы так сильно, что челюсти заболели. У него нет никаких прав на Лили Моран, и никогда не будет. Если она приглянулась Шеридану…

«К дьяволу Шеридана!» — почему-то подумал он и направился к дверям.

— Мне показалось, мы решили проехаться верхом? — проговорил он мрачно, задержавшись в дверях, чтобы Гривз набросил ему на плечи плащ.

Шеридан продолжал смотреть в сторону лестницы:

— Знаешь, мне почему-то захотелось остаться тут.

Ройал распахнул дверь и решительно вышел под снегопад. Шеридан за его спиной тихо рассмеялся.


На следующий день Ройал навещал одного из своих арендаторов и вернулся домой ближе к вечеру. Отдав плащ Гривзу, он поднял голову и услышал, что в коридоре верхнего этажа царит какая-то суматоха. Ройал поднялся наверх и обнаружил, что Лили, заручившись помощью двух лакеев и горничных, переставляет мебель в одной из спален. При его появлении она подняла голову и немного покраснела. Ее белокурые волосы были покрыты платком, а поверх платья надет передник. И тем не менее она была прекрасна.

— Я… Надеюсь, вы не будете возражать, ваша светлость? Я перенесла свои вещи в спальню поменьше. Мне кажется, что Джослин следует поселиться в той, что предназначалась для нее.

Ройал не стал говорить, как ему приятно, что Лили находилась в соседней с ним комнате, где он представляет себе ее лежащей на большой кровати в одной только тонкой белой сорочке… возможно, вышитой розочками. Он не стал говорить, что прошлой ночью представлял, как расстегивает ряд перламутровых пуговичек у ее ворота и поцелуями прокладывает дорожку к ее груди. Вместо этого он лишь сказал:

— Как пожелаете.

— А еще… ваша экономка предложила для миссис Колфилд очень приятную комнату, окна которой тоже выходят в парк. Если вы не возражаете, мне бы… э-э… хотелось поменять кое-какие предметы мебели с теми, которые стоят в других комнатах.

Действительно мебель, что стояла в той комнате, была старой и нуждалась в починке. И хотя миссис Макбрайд делает все для того, чтобы запустение в доме не так бросалось в глаза, ее усилий, видно, недостаточно.

— Как я уже говорил, вы можете менять все по своему усмотрению.

— Спасибо, ваша светлость.

Лили снова принялась за дело, командуя слугами и собственноручно помогая двигать мебель. Было ясно, что она очень серьезно относится к своим обязанностям, однако Ройалу показалось немного несправедливым то, что Колфилды обращаются с ней скорее как с прислугой, нежели как с членом своей семьи.

Один из лакеев вернулся с красивым секретером, который Лили забрала из комнаты напротив. Она показала слуге, куда надо поставить новый предмет обстановки, а потом, заметив, что Ройал продолжает стоять в коридоре и наблюдает за ее действиями, нервно улыбнулась.

— Этот секретер очень понравится миссис Колфилд, — объяснила она. — Она любит поддерживать переписку с друзьями.

— Это прекрасный предмет мебели. Я немного удивлен, что он все еще находится в доме.

— Да… Судя по всему, немалая часть прежней обстановки отсутствует, — вздохнула Лили.

— С тех пор как отец заболел, финансовое состояние семьи ухудшилось. Его величайшим желанием было увидеть, как дом снова обретает прежнее великолепие.

— Мне кажется, Джослин полна желания помогать в этом.

— Это определенно порадует моего отца, да упокоит Господь его душу.

— А вас это порадует?

— Я люблю этот дом и поместье, — сказал Ройал. — Мне неприятно видеть все в таком упадке.

Взгляд Лили скользнул по коридору с его пожелтевшей краской и обоями, местами отставшими от стен. Ковровая дорожка на полу поблекла и вытерлась.

— Тут, должно быть, было очень красиво. И я уверена, скоро все изменится.

Улыбка, которой она одарила Ройала, была теплой и дружелюбной. По его телу пробежала жаркая волна.

Дьявольщина! Это влечение к кузине его будущей невесты совершенно неуместно!

— Дайте мне знать, если вам понадобится что-то еще, — проговорил Ройал чуть резче, чем намеревался, и, предоставив Лили заниматься делами, прошел в свои апартаменты.


Глава 5


Ей совершенно не хотелось спускаться в столовую. Лили подумала было снова сослаться на головную боль, как она делала в предыдущие два дня, но решила отказаться от этой идеи — просто недопустимо больше избегать хозяев дома!

Пока юная горничная Пенни застегивала ей платье, Лили гадала, когда же приедет Джо, и надеялась, что это произойдет скоро. Чем скорее герцог познакомится со своей будущей невестой, тем скорее она, Лили, избавится от своего нелепого влечения к жениху кузины.

Ведь невозможно испытывать влечение к мужчине, который тебя не замечает. Лили по опыту знала: стоит рядом оказаться Джослин, как все внимание мужчины переключается на нее.

— Господи! Вы просто картинка, мисс!

Лили улыбнулась темноволосой горничной:

— Спасибо, Пенни.

Она медленно повернулась перед высоким зеркалом, довольная тем, как удачно ей удалось переделать вечернее шелковое платье Джослин, подогнав его по своей фигуре. Она всего лишь спорола лишние оборки у подола и рюши на лифе, оставив на груди только одну оборку, которую расшила крошечными речными жемчужинками.

Платье выглядело совершенно новым (каким на самом деле и могло считаться, поскольку Джо надевала его только один раз), да и цвет — аквамариновый — очень шел Лили.

Она подошла к туалетному столику, подняла крышку небольшой шкатулки, которую привезла с собой, и достала чудесную камею из розового агата, висевшую на черной бархотке. Это украшение не было дорогим, но оставалось одним из самых любимых: его ей на восемнадцатилетие подарили Колфилды.

Лили отдала камею Пенни и повернулась спиной:

— Поможешь завязать?

— Конечно, мисс.

Пенни завязала бархотку, и Лили снова подошла к зеркалу. С зачесанными назад волосами и локонами у плеч она выглядела очень мило. «Вот теперь, — подумала Лили, — я могу сесть за обеденный стол с герцогом и его тетей».

Глубоко вздохнув, Лили вышла из комнаты и направилась к широкой лестнице.

Герцог и его тетка разговаривали в гостиной, соседствовавшей с парадной столовой. Лили надеялась, что вечер пройдет в менее формальной обстановке, однако в дом приехала вдовствующая графиня, и ужин предстояло провести в торжественной обстановке.

— А, мисс Моран! — воскликнул герцог, направляясь к Лили. — Мы уж испугались, что у вас произошла новая стычка с судомойками.

Он улыбался, подшучивая над ней, но так как в комнате присутствовала и его тетка, Лили смутилась.

— Ничего подобного, уверяю вас. — Ее щеки вспыхнули. — Надеюсь, я не заставила вас ждать?

— Нисколько, — проговорила с улыбкой вдовствующая графиня. — Ройал как раз рассказывал мне про случай с мукой на кухне. Когда я сама в последний раз была здесь, то поскользнулась на дорожке и упала в кусты, которые только что поливали. Так что, когда я оттуда вылезла, то походила на мокрого воробья.

Лили рассмеялась, ощутив прилив благодарности к немолодой женщине, постаравшейся помочь ей почувствовать себя непринужденно — и весьма в этом преуспевшей.

— Я в последнее время не спускалась в сад, но если в будущем соберусь, то постараюсь быть осторожнее.

— Неприятности со всеми случаются, — с улыбкой сказал герцог.

— А с некоторыми чаще, чем с другими, — добавила графиня.

В ее глазах, почти таких же коричнево-золотистых, как у племянника, плясали озорные искорки.

— Стол накрыт, — заметил герцог. — Нельзя ли попросить вас, дамы, продолжить этот разговор в столовой? Я так проголодался, что у меня даже голова немного кружится.

Лили вдруг почувствовала, что и сама страшно проголодалась. Весь день она была настолько занята, что не имела времени перекусить.

Им подали первое блюдо: чудесный устричный крем-суп, приправленный травами. В нем плавали тонкие ломтики лимона — скорее всего выращенного в оранжерее имения.

— Есть ли какие-нибудь известия от вашего брата Рула? — осведомилась леди Тэвисток, зачерпывая ложкой суп.

— Он заканчивает курс в Оксфорде, — ответил герцог. — Сразу после окончания планирует переехать в Америку. — Он перевел взгляд на Лили. — Отец выразил желание, чтобы наша семья наладила бизнес на этом континенте. Рул обещал сдержать слово.

— Я и сама очень хотела бы увидеть Америку.

Герцог улыбнулся:

— Значит, вы мечтаете о приключениях?

— Боюсь, только в уме. В основном мне нравится читать книги о путешествиях других людей.

— Мне тоже, — кивнул герцог.

— Ройал много лет провел на островах Карибского моря, управляя семейной плантацией, — заметила леди Тэвисток. — И прекрасно с этим справился.

— Мне нравилось решать сложные проблемы, — откликнулся Ройал. — Надеюсь, что я справлюсь и здесь, в Брэнсфорде. Однако дома нужно сделать гораздо больше того, что я сделал на «Сахарном рифе».

— Если рядом с тобой будет подходящая женщина, — сказала тетка, — то, я не сомневаюсь, ты прекрасно со всем справишься.

Ройал мрачно уставился в тарелку с супом, и Лили стало интересно, о чем он сейчас задумался.

— Значит, вы любите читать, — сказала вдовствующая графиня, снова обращаясь к ней.

— Очень. Читаю все, что попадает в руки.

— Здесь, в Брэнсфорде, богатая библиотека, — заметил герцог. — Вы можете брать любые книги.

Лили ощутила на себе взгляд его золотистых глаз и почувствовала, как внизу живота разливается странное тепло.

— Спасибо.

— Есть новости о Рисе? — поинтересовалась леди Тэвисток.

Ее вопрос нарушил атмосферу странной интимности. Герцог откашлялся и посмотрел на графиню:

— Рис сейчас воюет в Крыму. Хотя я уже какое-то время не получал от него известий. Похоже, отправлять оттуда письма непросто, но в последний раз он был вполне здоров.

— Рада слышать. С вашим братом Рисом никогда не знаешь, чего ожидать.

Ройал пояснил Лили:

— Рис — майор кавалерии и настоящий искатель приключений. Однако мы все надеемся, что со временем он выйдет в отставку и вернется к более спокойной жизни здесь, дома.

Они продолжали трапезу, сопровождавшуюся приятной беседой. Лили с удивлением поняла, что чувствует себя совершенно непринужденно…

Но тут леди Тэвисток заговорила о Джослин.

— Когда ожидается приезд Колфилдов?

— Скоро, полагаю. Вернее, вскоре после того, как улучшится погода и можно будет проехать по дорогам.

— Пожалуйста, расскажите нам немного о вашей кузине. Какая она? Что ее интересует?

— Джослин настоящая красавица, — ответила Лили не задумываясь. — Просто невероятно красива. — Все первым делом замечали в Джо именно это. — У нее очень темные волосы и совершенно потрясающие глаза. Они фиалкового цвета — точь-в-точь как цветы! По-моему, я больше ни у кого не видела глаз такого цвета!

— Продолжайте! — попросила графиня, явно заинтригованная этими словами.

Лили немного помолчала, пытаясь понять, как можно описать создание, которое все признают совершенно неописуемым.

— Джослин обожает приемы. Она очень общительная. Ей нравится одеваться по последней моде — и она великолепно выглядит в любом наряде. — Она подняла взгляд и посмотрела на герцога. — О, и она отличная наездница! Ее отец об этом позаботился.

— Ну, это приятно слышать, — с улыбкой заметила леди Тэвисток. — Ведь Ройал очень любит лошадей.

На самом деле Джослин не слишком любила животных, ей доставляли удовольствие скорость и ощущение своей власти над животным, которое намного больше ее.

Вдовствующая графиня посмотрела на племянника:

— Раз мисс Колфилд любит приемы, нам, полагаю, следовало бы позвать гостей в Брэнсфорд. Может, устроим небольшой званый вечер? Немного музыки и танцев, пригласим кое-кого из соседей и друзей. Что вы скажете, Ройал?

Он пригубил вино и поставил бокал на стол. Их дом сейчас утратил былой блеск, но, по мнению Лили, его можно было сделать вполне достойным.

— Если вы с мисс Моран готовы взять на себя такие труды, то я не возражаю.

— Что вы скажете, мисс Моран?

— Буду рада вам помочь.

— Превосходно. Завтра же начнем составлять план. — Старая графиня осторожно поднесла к губам бокал, который чуть трясся в ее слабой руке. — А что еще вы можете рассказать о вашей кузине?

Лили с трудом заставила себя улыбнуться.

— Честно говоря, Джослин трудно описать. Она необыкновенная личность. Вы это поймете, когда с ней познакомитесь.

Лили невольно задумалась о том, как пройдет эта встреча. Ее не тревожил герцог — Джослин ему понравится сразу. Но какое впечатление она произведет наледи Тэвисток? Графиня умна и проницательна — чтобы понравиться ей, одной лишь красоты будет недостаточно.


Теплое солнце растапливало остатки снега, отчего пейзаж за окнами становился веселее. Ройал шагал по коридору в задней части дома, направляясь к холлу. Путь его лежал мимо нескольких комнат, которыми почти никогда не пользовались.

Завернув за угол, он оказался в той части дома, где комнаты выходили в сад, и заметил, что дверь одной из них приоткрыта.

Заглянув в комнату, Ройал увидел, что в камине горит огонь, а перед ним на кушетке сидит Лили. Комната была очень светлая, и солнечные лучи, падая сквозь стекло, превращали волосы Лили в белое золото.

Ройал обвел взглядом обстановку. По спинкам кресел тут и там были развешаны отрезы материи разнообразных цветов и текстур. Столик рядом с Лили был завален мотками ниток, пучками лент, пряжками, перьями и искусственными фруктами.

Хотя Ройал стоял абсолютно тихо, Лили подняла голову, словно ощутив его присутствие. Их взгляды встретились, и он почувствовал уже знакомый прилив тепла. На этот раз жар сосредоточился у него в паху, пробудив мужскую плоть. Казалось, воздух в комнате уплотнился и раскалился, и вскоре Ройала уже переполняло желание. Он был рад, что в одежде для верховой езды его неуместный прилив страсти не был заметен постороннему взгляду.

Где-то в коридоре хлопнула дверь, разрушив волшебство. Лили поспешно вскочила.

— Ваша светлость… я… я надеюсь, что вы не возражаете? Миссис Макбрайд сказала, что я могу занять эту комнату для работы. Она говорила, что сюда почти никогда никто не приходит.

— Конечно. Никаких проблем. Вы можете пользоваться этой комнатой сколько пожелаете. — Ройал обвел взглядом набор разнообразных вещей, которые показались ему не имеющими никакого общего предназначения. — Однако позвольте мне поинтересоваться, что именно вы шьете?

Лили приподняла лежавшее у нее на коленях шитье и показала ему.

— Шляпки, ваша светлость. Я делаю дамские шляпки.

Она взяла со столика готовое изделие: шляпку, обтянутую розовато-лиловым шелком, широкие поля которой были украшены перьями и бархатными бантами. Шляпка должна была бы казаться вычурно-броской, но почему-то такого впечатления не производила.

— Мне кажется, у вас хорошо получается, мисс Моран.

Лили улыбнулась:

— Я тоже так думаю, ваша светлость. Не хочу хвастаться, но я продаю довольно много шляпок. Обычно мне бывает трудно найти достаточно времени, чтобы выполнить все заказы…

— Вами можно только восхититься.

— Наверное, изготовление шляпок не вполне подобающее занятие, но когда-нибудь в будущем я надеюсь открыть шляпную мастерскую.

— Думаю, что, если вы захотите иметь мастерскую, она у вас будет. Я уверен, что вы можете добиться всего, чего пожелаете, мисс Моран.

Лили устремила на него свои прекрасные глаза, в глубине которых промелькнуло какое-то странное выражение, которого Ройал не успел понять.

— Надеюсь, вы правы. Я ведь не могу вечно жить у Колфилдов. Когда вы с Джослин поженитесь, мне придется жить самостоятельно.

Ройал не стал предлагать ей место в своем доме. Если бы он это сделал, то рано или поздно поддался бы сильнейшему искушению, которым она для него была. Лили заслуживала большего, чем короткая связь.

— Большинство женщин думают о браке, — негромко проговорил он. — Им хочется иметь мужа и детей.

— Я этого тоже хочу… когда-нибудь. — Лили озорно улыбнулась и бросила на Ройала такой веселый взгляд, что ему захотелось ее расцеловать. — Но только после того, как у меня будет собственная мастерская!

Ройал рассмеялся — и она засмеялась тоже. Откашлявшись, он сказал:

— Я отвлекаю вас от дел. Наверное, мне надо уйти.

Лили перевела взгляд на шляпку, которую продолжала держать в руках.

— Ну да, немного…

— Хорошего дня, мисс Моран.

— И вам, ваша светлость.

Ее взгляд еще на мгновение задержался на его лице, а потом она отвела глаза и снова села на кушетку. Ройал полюбовался ее изящными руками — тонкими женственными пальчиками, протаскивающими иголку сквозь ткань, — и решительно отбросил фантазию, в которой эти нежные руки скользили по его телу.

Повернувшись, он вышел из комнаты и молча вознес молитву Богу, чтобы предназначенная ему в жены девушка как можно скорее приехала в замок.


Глава 6


Появление будущей невесты герцога вызвало в доме немалую суматоху. Мальчишка из деревни примчался в замок с известием о ее приближении, так что герцог и его немногочисленная прислуга смогли сделать последние приготовления.

Лили была рада приезду кузины. Она прекрасно знала, что случится, когда Джослин переступит порог дома. Его светлость будет поражен красотой своей будущей супруги, а она, Лили, превратится в невидимку. Это было неизбежно, и все же при одной мысли об этом у нее почему-то начинало ныть сердце.

Половина обитателей дома собрались у входа, когда полностью отремонтированная элегантная дорожная карета Колфилдов подкатила к замку. Лакеи сбежали по ступенькам, чтобы открыть дверцу, спустить лесенку и взять багаж, конюх пошел помочь кучеру с лошадьми, а домоправительница, миссис Макбрайд — низенькая толстая женщина с седыми волосами, — встала у дверей, встречая гостей.

Дворецкий открыл тяжелые деревянные створки, и Матильда Колфилд торжественно прошла в дом, словно ее дочь уже была герцогиней. Отстав от матери на несколько шагов, в дом вошла Джослин.

Один из лакеев замер на месте.

Водянистые глаза дворецкого вдруг заблестели и прояснились.

Одетая в аметистовое платье, оттенок которого был точно таким же, как цвет ее ярких глаз, Джослин была поразительно хороша: черты ее бледного прекрасного лица были безупречно правильными. Носик — прямой, губы цветом соперничали с лепестками роз. Ее густые каштановые волосы, уложенные тугими локонами, касались плеч.

Наверное, она сделала остановку на постоялом дворе в деревне, чтобы привести себя в порядок и переодеться: ее модное платье было совсем неизмятым и абсолютно чистым. Наряд с высоким воротом и длинными рукавами целиком закрывал роскошную грудь, однако ее соблазнительные очертания были хорошо видны над тоненькой талией, стянутой корсетом.

Джослин увидела герцога, который вышел к дверям встретить гостей, и глаза ее расширились от восхищения — он был невероятно хорош.

Герцог вышел вперед и поклонился Матильде Колфилд, а потом Джо.

— Добро пожаловать в замок Брэнсфорд, — проговорил он. — Мы с нетерпением ждали вашего приезда.

Матильда Колфилд, высокая и широкобедрая, с такими же темными волосами, как у Дочери, любезно кивнула в знак приветствия:

— Нам тоже не терпелось сюда попасть.

Джослин одарила герцога одной из своих ослепительных улыбок:

— Спасибо, что пригласили нас, ваша светлость.

Последовала церемония знакомства. Леди Тэвисток улыбалась: казалось, она весьма довольна невестой, выбранной покойным герцогом, — а Лили больше всего хотелось убежать.

— Я рад, что вы благополучно доехали, — сказал герцог. — Надеюсь, ваше путешествие не было неприятным?

— Нисколько, — отозвалась Матильда.

— Но дороги просто ужасные, — заявила Джо, небрежно взмахнув рукой. — Я говорила маменьке, что нам следовало подождать, пока высохнут дороги — всего-то несколько дней, — но она не пожелала меня слушать. И как же нам пришлось из-за этого страдать, скажу я вам! Всю дорогу сплошная сырость, холод и лишения. — Она картинно вздохнула. — Но как бы то ни было — мы приехали, а это главное.

Взгляд золотисто-карих глаз герцога был внимательно-оценивающим.

— Действительно, — коротко отозвался он и повернулся к домоправительнице. — Я не сомневаюсь, что дамы устали в дороге. Миссис Макбрайд, будьте добры, проводите наших гостей в их комнаты.

— Конечно, ваша светлость!

Прислуга снова засуетилась. Лакеи поспешно вносили в дом сундуки, саквояжи и шляпные коробки, а горничные в последний раз проверяли готовность комнат, приготовленных для гостей.

— Надеюсь, вам у нас понравится, — сказал герцог. — Мисс Моран приложила немало сил, чтобы обеспечить вам комфорт.

Матильда бросила на Лили быстрый взгляд:

— Я не сомневаюсь, что нам будет удобно.

Джослин подошла к Лили и взяла за руку:

— Я так по тебе соскучилась, Лили! Пойдем со мной наверх. Поможешь мне устроиться и посоветуешь, что надеть к обеду.

Лили молча кивнула.

Гости-стали подниматься на второй этаж, и Лили последовала за ними. Проходя мимо герцога, она нисколько не удивилась, когда заметила, каким оценивающим взглядом он изучает фигуру Джослин.


— Господи, дружище!

Шеридан Ноулз стоял рядом с Ройалом в дверях. Джослин поднималась по лестнице в свои комнаты на втором этаже. Шерри, как всегда, приехал без приглашения, на третий день визита Колфилдов, Ройал представил его Джослин, которая вскоре извинилась и пошла наверх немного отдохнуть. И Шеридан, и Ройал смотрели ей вслед, пока она не скрылась.

— Господи! — Шерри все еще выглядел потрясенным.

— Ты уже это говорил. — Повернувшись, Ройал прошел мимо него и направился к себе в кабинет.

Шерри зашел туда следом за ним и закрыл дверь:

— В жизни не видел никого красивее!

Ройал задержался у буфета и налил себе щедрую порцию бренди. В последнее время он стал выпивать все чаще.

— Она красива. С этим я поспорить не могу. — Он только что встретился за ленчем со своей теткой, будущей невестой и ее маменькой — и трапеза показалась ему просто бесконечной.

— Твой отец хорошо о тебе позаботился!

Ройал сделал глоток бренди:

— Несомненно.

Шеридан усмехнулся.

— В постели она определенно обузой не будет.

— Я мужчина. Она — чрезвычайно красивая женщина и, конечно, обузой не будет.

Шерри бросил на него внимательный взгляд.

— Тебе в ней что-то не нравится?

Ройал шумно выдохнул и нервно провел рукой по волосам.

— Да нет, я бы так не сказал. По крайней мере — нет ничего такого, что помешало бы мне на ней жениться. Просто у нас практически нет общих интересов.

— А какое это имеет значение? Ты на ней женишься, будешь с ней спать, и она родит тебе детей. Скоро все мужчины Лондона будут тебе завидовать. Не у каждого есть такая красивая жена. А ведь в придачу к ней ты заполучишь солидное приданое. О чем еще может мечтать человек?

Ройал покачал головой:

— Наверное, ни о чем. Из Джослин получится идеальная герцогиня, как и говорил отец, — Он сделал глоток бренди и поставил бокал на письменный стол. — Кажется, она хорошо ездит верхом. Как только отдохнет, я покажу ей имение.

Ройал почему-то подумал, что его будущей невесте потребуется много времени на отдых: она поздно встает по утрам, а потом дремлет полдня. Он постарался прогнать мысли о Лили, которая трудилась с рассветало заката, готовя дом к приезду родственниц. Когда она не переставляла мебель или не следила за тем, чтобы ковры были тщательно выбиты, то делала шляпки для своих клиентов. И он не мог припомнить, чтобы Лили хоть раз пожаловалась на усталость.

— Так она любит лошадей?

— Похоже на то.

— Ну вот видишь: у вас все-таки есть что-то общее! А скажи, как она, по-твоему, к тебе относится?

— Я недостаточно хорошо ее знаю, чтобы это понять. Возможно, она будет немного более открытой сегодня днем, когда мы отправимся на прогулку без ее маменьки.

Конечно, их будет сопровождать грум: ведь ни миссис Колфилд, ни его тетушка Агата не могут взять на себя роль дуэньи. Ройал с нетерпением ждал поездки, надеясь на то, что обнаружит в своей невесте что-нибудь такое, что их сблизит.

Шерри устроился в одном из кожаных кресел, стоявших у камина.

— Ну, если ты решишь, что она тебе не нужна, дай мне знать. Я буду счастлив заменить тебя в роли жениха.

Ройал хмыкнул:

— Мне казалось, ты выбрал Лили.

Шеридан ухмыльнулся:

— За ней нет состояния, дружище.

Ройал залпом допил бренди.

— Перед смертью отец попросил меня, чтобы я женился на Джослин и восстановил богатство Брэнсфорда. Я обещал ему это сделать, и ничто на свете не помешает мне сдержать слово.

Шерри встал с кресла.

— Тогда я пожелаю тебе удачи: найди в своей очаровательной спутнице то, что ты хотел бы видеть в будущей жене.

Ройал кивнул в знак благодарности, зная, что Шерри говорил совершенно искренне. Его дружбой он очень дорожил.

— Мне нужно пойти на конюшню и подобрать для леди подходящую кобылу. Слава Богу, отец не продал наших породистых лошадей.

— Хочешь, дам последний совет? — предложил Шерри. — Поцелуй ее. Это поможет тебе понять, нравишься ты ей или нет.

Ройал улыбнулся. Идея была недурна. Выходя из кабинета в сопровождении Шерри, Ройал решил, что в кои-то веки послушается совета друга.


— Застегни мне платье, пожалуйста, Лили.

Джослин нетерпеливо повернулась к кузине, позволяя той застегнуть амазонку из синего бархата. Фасон жакета был военный: по лифу шли медные пуговицы. Джослин получила амазонку совсем недавно — с последним заказом от модистки. Лили сделала ей миниатюрный цилиндр, который, как сочла Джослин, идеально дополнял наряд.

— Как я выгляжу? — Джослин прошлась перед Лили, позволяя той лучше оценить ее внешний вид.

— Не двигайся. — Лили подошла и поправила шпильку в волосах Джослин, вернув на место выбившийся локон, а потом снова отступила и осмотрела ее. — Выглядишь идеально. Герцог не сможет оторвать от тебя глаз.

Джослин чуть нахмурилась.

— Как ты считаешь, я ему нравлюсь? Трудно понять, что он чувствует.

— Он же герцог! Его приучали не демонстрировать свои чувства. Я уверена, что дело только в этом. Сегодня днем вы будете почти что одни. Может, он станет держаться более открыто.

Джослин хотелось надеяться, что это будет так. Она не сомневалась, что произведет на герцога сильное впечатление. Хотя в отличие от большинства мужчин он почему-то ни разу ничего не сказал о ее красоте. Более того: казалось, что он не сильно-то стремится проводить с ней время. Возможно, он просто был занят делами. Имение у него огромное. Конечно, для того чтобы все шло гладко, требуется немало усилий.

Джослин пообещала себе, что сегодня все будет иначе.

— Желаю хорошо провести время, — сказала Лили, провожая кузину к дверям.

— Ты точно не хочешь поехать с нами?

— Ты же знаешь: я плохо езжу верхом. И потом — это ведь возможность вам лучше узнать друг друга.

Джослин кивнула. Конечно, она предвкушала прогулку верхом — но в герцоге было что-то такое, что немного ее пугало. Она кокетничала и поддразнивала его, как привыкла, но казалось, что он не обращает на нее особого внимания. Сегодня за ленчем она рассказала ужасно смешную историю, которая произошла в одном доме, где они гостили: какая-то горничная упала на лестнице и прокатилась по целому пролету, приземлившись у ног чопорного сэра Эдварда Марли.

И вместо того чтобы по достоинству оценить забавный рассказ, герцог спросил, не получила ли девушка серьезных повреждений.

— Я с таким трудом удерживалась от смеха, что не заметила, — ответила Джослин.

Герцог больше ничего не сказал. Спустившись вниз, она увидела, что герцог дожидается ее у дверей. Он был великолепен.

— Лошади переддомом. Я выбрал вам мерина по имени Везувий. Надеюсь, он вам понравится. Он горячий, но достаточно послушный.

— Не сомневаюсь, что прогулка доставит мне удовольствие.

Они спустились по широкой лестнице к ожидавшему их груму. Тот держал приготовленных для них лошадей: крупного гнедого коня с белой звездой на лбу и великолепного серого жеребца. Не обратив никакого внимания на гнедого, Джослин прошла прямо к жеребцу.

— Я бы предпочла ехать на этом. Как его зовут?

Темно-русые брови герцога сдвинулись.

— Его зовут Юпитер. А дамское седло — на гнедом.

— Но ведь их нетрудно переседлать!

Ройал мгновение колебался — а потом сделал знак груму, который поспешно бросился переседлывать животных. Всего за несколько минут седла поменяли. Герцог усадил Джослин на серого жеребца, а сам оседлал гнедого. Уже через пару секунд они медленной рысью ехали по аллее, направляясь к полям. Верховой грум следовал позади них.

Джослин чуть опередила герцога, увидела пустое поле — и резко перевела жеребца на галоп. Следом за ней поторопил коня и герцог и вскоре легко ее догнал. Рассмеявшись, Джослин заставила жеребца ускорить бег. Это великолепное животное легко неслось по мягкой земле.

— Мисс Колфилд, подождите!

Джо пустила жеребца еще быстрее, направляя к живой изгороди справа.

— Мисс Колфилд! Джослин, стойте!

Джослин рассмеялась и легко преодолела изгородь, безупречно приземлившись по другую сторону от нее. К несчастью, в ее тени оставалась лужа после таяния снега, которую Джослин не заметила. Жеребец попал в грязь и чуть было не упал, Наездница удержалась в седле, но с немалым трудом и разозлилась на животное, из-за которого она на глазах у герцога совершила такую промашку.

Ройал нагнал Джослин как раз в тот момент, когда та замахнулась стеком, собираясь ударить коня. Но Ройал успел выхватить у нее стек.

— Что вы делаете? — резким тоном спросил он.

— Этот глупый конь не послушался меня! Вы ведь видели! Он чуть было меня не сбросил!

— Я пытался вас остановить. Земля мокрая. Вы ехали слишком быстро. Удивительно, что вы не упали. Просто чудом остались целы.

— Это все Юпитер, говорю вам! Если бы он мне подчинился…

Герцог огромным усилием воли заставил себя успокоиться. На лице его сохранялось жесткое выражение, но слова прозвучали мягко:

— Почему бы нам не поехать в южную сторону? Вы сможете увидеть край леса. На ветвях еще остался снег. В это время года там очень красиво.

Джослин фыркнула. Она могла себе что-нибудь повредить! И герцог должен был принять ее сторону, а ей следовало высечь проклятого жеребца за то, что тот ей не повиновался.

Она посмотрела на герцога: высокий, широкоплечий, невероятно привлекательный мужчина. Наверное, она все-таки его простит. Ведь он скоро станет ее мужем!

— Кажется, мы потеряли нашего сопровождающего, — заметила Джослин, осматриваясь.

— Он нас найдет. Он знает, куда мы едем.

Однако Джослин была рада, что грум исчез. Ей хотелось немного побыть с герцогом наедине. Когда они добрались до леса и он предложил немного пройтись, она охотно согласилась. Герцог привязал коней, снял ее с седла, а потом взял за руку и повел к весело журчащему ручью.

Ройал остановился у воды и обвел взглядом местность, любуясь ярко-голубым небом над пологими холмами, с которых вот-вот должны были исчезнуть последние следы снега.

Джослин проследила за его взглядом:

— Тут так красиво, ваша светлость!

— Мне бы хотелось, чтобы вы называли меня Ройал — по крайней мере пока мы одни. А мне можно называть вас Джослин?

Она улыбнулась:

— Мне это было бы очень приятно.

Его взгляд снова скользнул по окрестностям.

— Эти места очень много для меня значат. Как вы думаете — после того как дом будет приведен в порядок, вы сможете жить здесь счастливо?

Джослин снова посмотрела на голые поля, раскинувшиеся перед ней, и подумала о том, что здесь очень уныло. Красиво, конечно — пустынной и безжизненной красотой, — но сельская жизнь не для нее!

— Надо полагать, что в Лондоне мы тоже будем проводить часть времени?

— Если вы пожелаете.

Джослин улыбнулась, а про себя подумала, что, после того как они поженятся, короткой поездки в имение раз в году будет более чем достаточно.

— Тогда, конечно, я была бы счастлива.

Ройал повернулся к ней — и она не стала возражать, когда он заключил ее в объятия. Она закрыла глаза, а он наклонился и поцеловал ее. Это был нежный и бережный поцелуй — вполне респектабельный, пока Джослин не приоткрыла рот. Ройал колебался всего мгновение, а потом его поцелуй стал крепче.

Уголком сознания Джослин отметила, что герцог хорошо целуется: его губы были мягкими, но решительными, влажными, но не слюнявыми. Когда они поженятся, ей будет совсем не трудно выполнять свои супружеские обязанности.

Ройал прервал их поцелуй первым. Подняв голову, он увидел, как из-за холма появился грум.

— Наверное, нам пора возвращаться домой.

Бросив взгляд за его спину, Джослин заметила, что грум приближается.

— Конечно.

Ройал помог ей снова сесть верхом, а потом сам оседлал гнедого.

Они молча подъехали к дому, где конюх поспешно выбежал к ним взять поводья. Ройал снял Джослин с седла, и они вместе поднялись по ступенькам к двери. Дворецкий открыл ее, и они вошли в дом.

Джослин увидела, что по лестнице спускается кузина.

— Лили! — позвала она. — Куда ты так торопишься.

Лили повернулась к ней.

— Ходила взять еще ткани для отделки шляпок. Как… как ваша прогулка?

— Чудесно! — Джослин вспомнила поцелуй, которым они обменялись, и озорно улыбнулась Ройалу. — Просто чудесно, правда, ваша светлость?

Однако, похоже, он ее не услышал: все его внимание было сосредоточено на Лили Моран!


Глава 7


— Вот что, Лили. — Джослин расхаживала по дорогому ковру в апартаментах герцогини. — Изволь подробно рассказать мне обо всем, что было между тобой и герцогом до того, как приехали мы с маменькой.

Лили стояла перед кузиной, ощущая, что внутри у нее все напряглось.

— Не могу понять, о чем ты говоришь. С его светлостью не было ничего неуместного. В основном я целыми днями занималась тем, что готовила дом к вашему приезду. Герцог был со мной вежлив — но не более того.

«К сожалению», — подумала она с легким стыдом. Джослин пристально посмотрела на нее.

— Ты уверена, Лили? Когда мы вошли в дом, ты определенно сумела завладеть его вниманием!

Лили с трудом заставила себя не возвращаться Мыслями к тому моменту — к тому дивному моменту, — когда взгляд герцога казался сосредоточенным исключительно на ней, а невидимой в кои-то веки стала Джослин. Конечно, это не имело никакого значения. Это просто иллюзия.

— Ты ошибаешься, Джо!

Джослин села на кровать и тихо вздохнула, умиротворенная правдивостью уверений Лили.

— Сегодня он меня поцеловал.

У Лили замерло сердце.

— Правда?

— Он очень хорошо целуется. Я бы дала ему девять баллов из десяти.

У Джо имеется шкала оценок для поцелуев? Лили знала, что кузина целовалась с несколькими джентльменами, но не имела понятия о том, что каждому выставлялась оценка.

— А на десять ты когда-нибудь целовалась? — спросила Лили.

Джо устремила взгляд на шелковый балдахин кровати.

— Только с одним. С Кристофером Баркли. Ты ведь его помнишь, да? Это четвертый сын какого-то барончика. Он адвокат, но совсем не старый. Мы танцевали на балу в доме графа Монтмара, а потом вышли в сад. Кристофер меня поцеловал. Наверное, мне следовало дать ему пощечину, однако его поцелуй определенно был на десять баллов.

Может, Джослин и говорила правду, но Лили невольно подумала, что если бы Ройал Дьюар когда-нибудь поцеловал ее, этот поцелуй тоже был бы десятибалльным.

Ройал! Она ни разу не произносила имя герцога вслух, но в последнее время мысленно называла его именно так. Она понимала, что это опасная привычка, однако ничего не могла с собой поделать.

— И как вы покатались? — спросила она. — Я имею в виду — если не считать поцелуя.

Джослин раздраженно поджала губы:

— Его проклятущий конь чуть меня не сбросил — вот как! Поверить не могу! А он ничего по этому поводу не стал делать.

— А что, по-твоему, он должен был сделать?

— Конь был виноват. По-моему, он должен был хоть что-нибудь сделать!

Лили не стала обращать внимания на вспышку кузины. Джо крайне редко признавала свою вину в чем бы то ни было. Лили нисколько не удивилась, что кузина во всем винит коня.

— Вы говорили о чем-нибудь интересном?

Джослин пожала плечами:

— Он спросил, смогу ли я быть счастлива здесь. Я ответила, что смогу — если мы будем жить и в Лондоне тоже.

Лили подумала о прекрасных холмистых полях, тисовых рощах и речке, которая текла по краю сада. Больше всего на свете ей хотелось бы жить здесь, в поместье!

— Интересно, когда он попросит твоей руки?

— Наверное, скоро. Мы пробудем здесь неделю, а может — и меньше. Мы с маменькой решили, что лучше гостить недолго. Маменька считает, что полугодовой помолвки будет достаточно, чтобы все приготовить для свадьбы. Я уверена, что герцог сделает мне предложение по всей форме до нашего отъезда.

— Не чувствуется, чтобы ты была очень рада.

— О, я буду радоваться — после того как о нашей помолвке будет объявлено. Можешь представить, что будут говорить? Мне в Лондоне все будут завидовать.

— Это, бесспорно, так, но ты ведь думала о своих чувствах к герцогу? Тебя нисколько не тревожит то, что ты не сумеешь его полюбить?

Джо рассмеялась.

— Не глупи! Я не верю в любовь. И потом, после того как я подарю ему наследника, я смогу завести себе любовника, если мне захочется. Я смогу выбрать кого пожелаю — и, может быть, именно в него и влюблюсь!

Это звучало так бездушно!

Лили села на стульчик перед туалетным столиком.

— Ты же это не всерьез?

— Очень даже всерьез! Именно так и бывает, кузина, в браках, которые заключают по расчету.

Лили проглотила застрявший в горле ком.

— Понимаю.

Но на самом деле она ничего не понимала. Она видела только, что Ройал женится на женщине, которая его не любит и не собирается хранить ему верность.


Войдя в свой кабинет, Ройал увидел у письменного стола мужчину.

— Надо полагать, вы Чейз Морган? — проговорил он, обращаясь к человеку, которому поручил выяснить, что же все-таки произошло с состоянием Брэнсфордов.

Морган чуть наклонил голову:

— К вашим услугам, ваша светлость.

— Садитесь. — Ройал устроился за столом, а сыщик сел напротив него. — Как я понимаю, вы привезли мне новости?

— Действительно, и очень интересные новости. Мне показалось, что было бы полезнее, если б мы смогли обсудить их лично, а не в ходе переписки.

— Могу это понять. Так что вы выяснили?

Чейз поднялся с кресла и взял кожаный портфель, который Ройал только сейчас заметил.

— Если позволите?

— Конечно.

Сыщик открыл портфель и извлек из нее пачку бумаг.

— Эти документы из компаний, в которые вкладывал деньги ваш отец. Тут фабрики, железные дороги, судовые компании и различные товары.

Ройал хмыкнул:

— И ни одно из этих вложений не принесло ему ни шиллинга?

— Совершенно верно. — Морган выбрал один из документов и передал Ройалу. — Интересно не столько то, в какие именно компании ваш отец вкладывал деньги, а то, кто был владельцем этих предполагаемых компаний.

Ройал выгнул бровь:

— Предполагаемых?

— Совершенно верно. Ни одна не работала больше полугода. Большинство прекращало существование гораздо раньше — если они вообще не были просто бумажными отчетами.

— Хотите сказать, что они были мошенническими?

— Похоже на то.

Ройал быстро обдумал услышанное.

— Но наверняка вы не знаете?

— Пока не знаю.

Он пристукнул пальцем по лежащему перед ним листку.

— Как нам это выяснить?

Морган указал пальцем на бумаги:

— Нам нужно рассмотреть тех людей, которые значатся владельцами — например Саутуордской фабрики или Рэндсбургской угледобывающей компании. Также есть корпорации, которым якобы принадлежали акции этих предприятий, а это значит, что нам надо выяснить, кому принадлежат и эти корпорации тоже. Я надеялся, что вы узнаете какие-то из этих фамилий и сможете сказать мне нечто полезное.

Ройал несколько секунд сидел совершенно неподвижно, обдумывая услышанное. Просмотрев список с лежащей перед ним страницы, он взял следующий лист, а за ним еще один.

— Увы, я не узнаю эти фамилии, — сказал он, покачав головой.

— Я на это не слишком-то и рассчитывал, — Морган подался вперед, не вставая с места. — Но мне надо знать вот что: насколько далеко следует с этим идти?

Ройал снова постучал по документам.

— Если эти инвестиции были мошенническими, значит, кто-то воспользовался тем, что разум моего отца был ослаблен болезнью. Я хочу узнать, кто были эти люди.

Морган кивнул:

— Хорошо. На это может потребоваться какое-то время, но рано или поздно я выясню, кто порекомендовал вашему отцу сделать эти вложения.

Ройал стремительно встал.

— Я хочу знать имена этих людей, Морган. Сделайте все, чтобы их найти.

Сыщик тоже поднялся с места. Этот мужчина с идеально тренированным телом и густыми черными волосами выглядел очень внушительно.

— Я сообщу вам, как только у меня появятся новости.

Ройал проводил сыщика до двери кабинета, а потом вернулся к столу. У него и прежде были подозрения, что отца облапошили, но до встречи с Морганом он не был в этом уверен.

Ройал невольно стиснул зубы. Он выяснит, кто виноват в тех ужасных потерях, которые понесла его семья. И тогда встанет вопрос: что ему следует предпринять?


Джослин сидела в синей гостиной и пила чай со своей маменькой и вдовствующей графиней Тэвисток, хотя предпочла бы отправиться за покупками или посплетничать с кем-нибудь из своих знакомых.

Услышав собственное имя, Джослин вздрогнула, запоздало сообразив, что к ней обращается графиня.

— Прошу прощения, миледи, я немного задумалась. Что вы сказали?

— Я сказала, что мое приглашение выпить чаю распространялось и на вашу кузину, мисс Моран. Я ожидала, что она к нам присоединится. Она не больна, надеюсь?

Джослин небрежно взмахнула рукой:

— Нет, конечно! Лили почти никогда не болеет. Она просто занята изготовлением своих глупых шляпок. Маменька решила, что лучше пусть она ими занимается.

Седая бровь вдовствующей графини вопросительно выгнулась.

— Мисс Моран делает шляпки?

— Да, к сожалению. — Мать Джослин поставила свою чашку на блюдце. — Стыдно признаться, но наша милая кузина мечтает со временем стать владелицей шляпной мастерской. Право, в жизни подобного не слышала! Я сказала ей, что это не принято.

— А что за шляпки она делает? — поинтересовалась графиня.

— О, да самые разные, — ответила Джослин. — Например, она сделала шляпку, которую я сегодня надела.

Она повернула голову, чтобы продемонстрировать чудесный лиловато-розовый убор с массой бархатных ленточек.

— О, да она чудесная! Вы говорите — она в этот момент занята созданием шляпок?! — воскликнула графиня.

Джослин кивнула:

— В одной из комнат, что в конце коридора. Она мастерит шляпки каждый день.

Графиня Тэвисток медленно поднялась из-за стола и, сжав узловатой рукой свою трость, тяжело оперлась на нее.

— Обожаю шляпки. Пожалуй, схожу посмотрю на рукоделие вашей кузины.

Графиня заглянула в комнату, в которой Лили занималась своими шляпками.

— Так вот что помешало вам посидеть с нами за чаем!

С этими словами она указала на отрезы материй, связки лент, куски кружева и горы искусственных цветов, сложенные на столах и расправленные на спинках кресел.

Лили стремительно вскочила, уронив на пол лежавшую у нее на коленях шляпку.

— Миледи! Я не знала, что вы меня ожидали! Прошу прощения.

— Ничего страшного, милая моя, — успокоила ее графиня. — А теперь расскажите, что вы делаете со всей этой мишурой.

— Украшаю шляпки, миледи. Это… у меня вроде увлечения.

— Так это увлечение или работа?

Лили посмотрела на Джослин, явно не желая поставить кузину в неловкое положение.

— Извольте отвечать правдиво, юная леди.

— Изготовление шляпок — моя работа, леди Тэвисток. У меня немало клиенток, которые покупают мои изделия. Я надеюсь когда-нибудь в будущем открыть собственную мастерскую.

— Так мне и сказали.

Графиня прошлась по гостиной, время от времени опираясь на трость. На полке камина были выложены готовые шляпки: из светло-серого шелка, отделанная темно-зелеными бархатными листьями, из кружев с фиолетовыми лентами, соломенная с кружевом по тулье…

— Должна сказать, они прелестны. — Леди Тэвисток повернулась к Лили. — Мне бы очень хотелось заказать себе шляпку. Может, мы сегодня чуть позже обсудим это?

— О, миледи, я почту за честь сделать вам шляпку!

У маменьки Джослин был такой вид, будто она проглотила сливовую косточку и та застряла у нее в глотке.

— Я понимаю, что вы заняты работой, — добавила графиня, — но, может, вы ненадолго к нам присоединитесь? Мы скоро закончим, а чашка чаю была бы вам, конечно, кстати!

Лили с некоторой опаской посмотрела на миссис Колфилд — но отказаться было невозможно.

— Спасибо, миледи. Это было бы очень приятно.

Снова тяжело опираясь на трость, старая графиня медленно вышла из весенней гостиной и направилась обратно по коридору. Джослин мысленно попрощалась с надеждой вернуться наверх и подремать. Она привыкла ложиться спать очень поздно, после раутов или балов, а сельская атмосфера почему-то ужасно ее утомляла. Она со вздохом вернулась в синюю гостиную и снова устроилась на кушетке.

Одна-единственная мысль помогла ей справиться с зевотой. Вполне возможно, что именно этим вечером герцог сделает ей предложение!

И как только это произойдет, она сможет вернуться в Лондон.


Ройал стоял у окна гостиной в своих апартаментах. Внизу сложным узором расстилался знаменитый лабиринт живой изгороди, в центре которого был установлен огромный мраморный фонтан.

Отыскать его было нелегко. Сначала надо было пройти по обманчивым дорожкам, которым, казалось, нет конца. Каждую аллею окружали живые изгороди, которые занимали почти два акра и за долгие годы достигли высоты в полтора человеческих роста.

Ройал с ухмылкой посмотрел на леди, которая совершила серьезную ошибку, зайдя в лабиринт. Его прадед весьма гордился тем, что сделал лабиринт одним из самых сложных в стране.

Лили зашла за поворот, обнаружила, что попала в тупик, прошла обратно, повернула не в ту сторону и двинулась по дорожке, которая никуда не вела и откуда открывалось еще три пути, приводивших к тупику. Так она может провести в лабиринте несколько часов! Если только он не покажет ей выход. Ройал снова широко улыбнулся.

Захватив шерстяной плащ, Ройал направился к выходу из дома.

День был солнечный, но воздух был по-январски прохладным, а трава, убитая заморозками, была бурой и сырой. Ройал остановился у входа в лабиринт, снова представил себе, где в последний раз видел Лили, и вошел внутрь. Сделав пару поворотов, он услышал, как она пробормотала нечто удивительно похожее на ругательство. А потом стало слышно, что она идет дальше.

— Мисс Моран! — окликнул ее Ройал. — Лили, где вы?

— Я здесь! — отозвалась она с явным облегчением в голосе.

— Оставайтесь на месте! — велел ей Ройал. — Я за вами приду.

Он знал лабиринт как свои пять пальцев. Они с братьями играли в нем с детства.

Ройал сделал пару поворотов, прошел по почти незаметному переходу — и бесшумно подошел к Лили сзади. Она вздрогнула, когда он положил руки ей на плечи.

Прижав ладонь к груди, она обернулась.

— Господи! Я вас совершенно не слышала.

— Эффект неожиданности. Порой он полезен.

Она улыбнулась:

— Вы пришли спасти меня?

— Как рыцарь без страха и упрека.

— А откуда вы узнали, что я здесь?

— Увидел из окна моей комнаты.

Лили посмотрела на дорожку, ведущую в глубь лабиринта.

— Мне хотелось посмотреть на фонтан. — Ее нижняя губка чуть надулась в нехарактерной для нее недовольной гримаске, которая оказалась просто очаровательной. — Я решила, что смогу его найти.

— По правде говоря, я обычно предупреждаю гостей, чтобы они входили лабиринт лишь в том случае, если у них много свободного времени. Лабиринт очень большой и запутанный. Мой прадед получал поистине дьявольское наслаждение, если кто-нибудь начинал там блуждать.

Лили взглянула на Ройала своими чудесными сине-зелеными глазами — и он почувствовал, что ему трудно дышать.

— Раз вы меня нашли, то, наверное, знаете, как отсюда выйти?

— Мы с братьями все время тут играли.

Лили вздохнула:

— Наверное, нам надо выходить.

Ройал прекрасно знал, что ему следует немедленно вести ее из лабиринта, но вместо этого сказал:

— Вы же говорили, что хотите увидеть фонтан?

Чудесные глаза Лили радостно заблестели.

— О да!

Ройал протянул ей руку:

— Тогда идемте — и я вам его покажу.

Лили колебалась всего секунду — и потом взяла протянутую ей ладонь. Между ними словно проскочил электрический разряд; мгновение Ройал не мог сдвинуться с места. Похоже, Лили ощутила то же самое, потому что быстро повернула к нему лицо — и ее щеки залил горячий румянец.

— Идемте, — поторопил ее Ройал. Он увлек Лили в глубину лабиринта.

Некоторое время они молча шли по дорожкам. Лили начала успокаиваться. Они неспешно двигались рядом, словно были парой, а не просто мужчиной и женщиной, которые вынуждены бороться с роковым влечением. Было бы крайне нежелательно, если бы их кто-то увидел, но Ройал не желал об этом думать.


Глава 8


Лили почувствовала, как Ройал опять потянул ее за руку, и снова пошла туда, куда он ее вел. Внезапно все стало гораздо интереснее — их уединение интриговало. В узких переходах лабиринта Ройал казался еще выше ростом, и магнетизм его стал ощутимее.

Лили чувствовала, что он совершенно точно знает, куда нужно идти, чтобы попасть к фонтану в центре лабиринта: он двигался в самых неожиданных направлениях, сворачивая то туда, то сюда. Оказавшись на очередной дорожке, он выбрал парадоксальный путь, который, казалось, должен закончиться тупиком, и повел ее туда. Когда они оказались на развилке трех дорожек, он вдруг остановился и посмотрел на Лили.

— Ну-ка, теперь вы выберите нам путь.

Она прикусила губу и внимательно посмотрела на дорожки. Выбрав наименее вероятную, она сказала:

— Вон та, крайняя слева.

Ройал засмеялся.

— Если мы пойдем по ней, то будем добираться до фонтана гораздо дольше. Вот куда надо идти. — И он увлек ее вперед, а она с улыбкой пошла за ним.

Сделав еще несколько неожиданных поворотов, они вдруг вышли на полянку в центре зарослей. Впереди оказался фонтан.

— Как чудесно! — воскликнула Лили и побежала к нему. Проводя пальцем по краю чаши, из которой стекала вода, она сказала: — Обожаю этот звук! В саду Мидоубрука есть фонтан, и я хожу к нему всегда, когда можно. Звуки падающей воды помогают мне забыть о моих заботах.

Ройал изумленно приподнял брови:

— Мне казалось, вы счастливо устроены. Какие у вас заботы, Лили Моран?

— Я тревожусь о моем будущем. Ведь скоро мне придется оставить Колфилдов. Боюсь, что накопленных мной денег не хватит на то, чтобы открыть мастерскую. И боюсь, что, даже если мне удастся это сделать, мастерская разорится.

— Думаю, что об этом вам можно не тревожиться. Тетушка рассказывала, насколько хорошо вам удается ваша работа. Она говорит, ваши шляпки просто поражают. Если не ошибаюсь, она заказала себе головной убор?

Лили улыбнулась.

— По правде говоря, она заказала их несколько. Надеюсь, они ей понравятся. Если среди моих заказчиц будет графиня, моему делу это определенно пойдет на пользу. — Она посмотрела на Ройала. — Ваша тетушка — чудесная женщина.

— Она мне очень дорога. Дорога нам всем.

— Мне кажется, что вы ей тоже дороги.

Ройал тяжело вздохнул, и его настроение резко поменялось.

— Ей хочется, чтобы я был счастлив, но… — Он замолчал, словно испугавшись, что скажет что-то лишнее.

— Дело в Джо, да? Вы боитесь, что не подходите друг другу?

— Не в этом дело. Джослин красивая и обаятельная, она могла бы стать прекрасной герцогиней. Да и о браке уже договорено. Остались лишь формальности.

— Я… я уверена, что все образуется. Вы с Джослин — чудесная пара.

Он фыркнул:

— Внешне — возможно. Но внутренне…

У Лили болела за него душа. Ей трудно было представить, что она выходит замуж за человека, которого ей выбрал кто-то другой.

— Скажите, чего вы боитесь?

Его золотистые глаза остановились на ее лице.

— Мы совершенно разные люди. Это трудно объяснить. Просто мы думаем по-разному, смотрим на мир по-разному. — Он снова вздохнул и покачал головой. — Как я уже сказал, на самом деле это не имеет значения. Мы поженимся, а потом постараемся с этим свыкнуться. Джослин получит титул и высокое положение в обществе, а я получу деньги, которые необходимы мне для того, чтобы восстановить замок Брэнсфорд и вернуть семье утраченное состояние. Вот так это устроено. — Ройал смотрел на Лили так, словно надеялся на нечто гораздо большее. Смотрел на нее так, словно это она могла подарить ему то счастье, о котором он мечтал.

У Лили сжалось сердце. Боже правый! Если есть хоть малейшая вероятность того, что он думает именно об этом, ей необходимо это прекратить. Она совсем не такая, какой он ее считает. Она не подходит на роль его жены.

— По-моему, ваш отец сделал хороший выбор, — промолвила Лили. — Джослин росла в светском обществе. Она знает, как надо себя вести в этих кругах, как стать своей среди аристократии. А вот меня растил бедный школьный учитель со своей женой — и дядя, который жил воровством.

Ройал резко поднял голову:

— Что?!

Лили глубоко вздохнула, решив рассказать ему все, чтобы покончить с этим сумасшедшим влечением, которое, похоже, испытывали они оба.

— Дед моей матери был графом Кингсли. По рассказам мамы, дочь графа — моя бабушка — не послушалась отца и сбежала с простолюдином, насколько я знаю, он был фермер. Граф от нее отрекся, и она больше никогда его не видела. Моя мама тоже вышла замуж за простолюдина: как я сказала, мой отец был учителем. — Лили заставила себя улыбнуться. — Благодаря ему у меня было очень счастливое детство и я получила прекрасное образование, но потом они с мамой заболели и умерли от холеры, и тогда… — Ее голос прервался из-за спазма, перехватившего горло.

— Продолжайте, Лили, — мягко попросил Ройал. — Расскажите, что случилось после того, как ваши родители умерли.

Она проглотила вставший в горле ком.

— Тогда я отправилась жить к единственному моему родственнику, о котором знала, — к брату моего отца, Джеку Морану. Проблема была в том, что у дяди Джека денег было еще меньше, чем у моих родителей. До того я жила в чистеньком домике в деревне, а дядя Джек жил в крохотной мансарде над одной из лондонских таверн. — Лили посмотрела на Ройала, собираясь с силами для того, чтобы завершить свою историю. — Дядя Джек был шулером, ваша светлость. С двенадцати лет и до того дня, когда он оставил меня на пороге дома кузена Генри, я вела такую же жизнь, как и он.

Ройал внимательно посмотрел в глаза Лили:

— Вы же не хотите сказать?..

— В тринадцать лет я была карманной воровкой — одной из лучших. Я могла сделать «три листика», и меня никому не удавалось поймать. Я была умелой воровкой и крала все, что нам было нужно, чтобы заплатить за аренду жилья. Когда дядя Джек устраивал аферу, я помогала ему, играя нужную роль. Я всегда была стеснительной, но научилась с этим справляться. К шестнадцати годам я могла играть дюжину самых разных ролей — и делала это очень хорошо.

Ройал молчал, однако было заметно, что он стиснул зубы. Лили приготовилась увидеть то отвращение, которое, она не сомневалась, он должен был испытывать. Стараясь не расплакаться, она заставила себя говорить дальше:

— Меня не растили нечестной, и поначалу мне тошно было даже думать о воровстве. Но потом у нас закончилась еда, и похоже было, что мы вот-вот окажемся на улице. Голод — хороший стимул, ваша светлость. Хотя дядя Джек старался обо мне заботиться, я поняла, что если хочу выжить, то должна усвоить все те вещи, которым дядя пытался меня обучить. Я готова была делать все, лишь бы сводить концы с концами. И я это делала. — Лили заставила себя улыбнуться, но ее нижняя губка предательски дрожала. — Так что вы понимаете, ваша светлость. С Джо вы по крайней мере получите именно ту женщину, которую видите. А вот я… я совсем не такая, какой кажусь.

Ее глаза наполнились слезами. Она ожидала, что Ройал отведет взгляд — возможно, даже оставит ее здесь, в лабиринте, — но вместо этого он прикоснулся к ее лицу:

— Лили…

Слезы покатились из ее глаз.

Ройал чуть запрокинул голову Лили — и его губы прижались к ее губам в мучительно нежном, захватывающем дух поцелуе. Из горла Лили вырвался слабый стон, вызванный резким всплеском желания — мощной волной томления. И хотя она понимала, что они поступают нехорошо, не смогла удержаться, чтобы не ухватиться за отвороты его фрака и не податься ближе, прижимаясь к нему.

Ройал со стоном продлил их поцелуй, сделав его еще более жарким. Их губы слились воедино. Прежде Лили целовалась с мужчинами. Пока она взрослела, роль соблазнительницы порой становилась частью мошенничества, но дядя Джек бдительно охранял ее и никогда не допускал, чтобы дело зашло слишком далеко.

Лили многое знала о поцелуях, однако никогда прежде они ее не затрагивали, не вызывали того сладкого томления которое охватило ее сейчас.

— Лили… — прошептал Ройал, покрывая поцелуями ее губы, ее нос и веки — и снова возвращаясь к губам.

Их поцелуй стал необузданным и бездумным. Его язык скользил по ее губам, проникал ей в рот, чтобы узнать вкус. Лили ощущала запах его мыла и крахмала на его шейном платке. Его шерстяной рейт-фрак грел кончики пальцев.

Она застонала от наслаждения, когда его губы скользнули по ее шее. Наслаждение затопило ее волной жаркого желания. Ройал целовал ее то так, то этак, целовал и целовал, словно ставил на ней клеймо своими жаркими губами, словно заявлял на нее свои права…

Лили задрожала. Она обвила руками шею Ройала и снова прижалась к нему, ощущая сильные мышцы его груди. Ей вдруг пришла в голову сумасшедшая мысль о том, что она хотела бы избавиться от всех барьеров, которые их разделяли, хотела бы прижаться губами к его коже, запомнить ее вкус… Она понимала, что это безумие — но тело все равно взяло верх над разумом.

Лили лишилась возможности мыслить и могла только чувствовать. Она не смогла бы сказать, сколько длился этот поцелуй или что могло бы произойти, если б она не услышала, как снаружи лабиринта кто-то окликает Ройала по имени. Она узнала по голосу его друга, Шеридана Ноулза — и тут осознание того, что она делает, обрушилось на нее словно порыв зимнего ветра.

Лили резко отстранилась. Посмотрев на Ройала, она увидела, что и он внезапно вернулся к реальности. Его щеки покраснели, дыхание стало неровным — и только теперь она заметила, что и сама так же задыхается.

— Это… это ваш друг.

— Наверное, нас ищут. Шерри пришел нас предупредить. — Он заставил Лили подняться со скамьи. — Этого не должно было случиться. Мне не следовало так поступать с вами. Мне очень жаль, Лили.

Она отвела взгляд. Глаза ее щипало от слез.

— Вы не виноваты. Мне надо было вас остановить. Вы принадлежите Джослин, а она — моя кузина. Когда вы узнали о том, какую жизнь я вела, вы решили, что я…

— Господи, да нет же! Я просто… я просто хочу вас, Лили. Когда я услышал, что вам пришлось испытать, мне стало больно за вас. Мне хотелось стереть эти годы, как-то защитить вас. — Он горько рассмеялся. — Да уж, хорошо я вас защитил! — Он оценил ее взъерошенный вид, стер влагу со щек, а потом поправил шляпку и заправил под нее светлый локон. — Нам надо идти. — Взяв Лили за руку, он быстро зашагал по лабиринту, увлекая ее за собой. У самого выхода он приостановился: —Я уйду первым. Мы с Шериданом собирались ехать верхом. Подождите несколько минут, а потом возвращайтесь в дом.

Лили кивнула. Ройал больше ничего не добавил, но на его лице ясно отразилось чувство вины. Было совершенно очевидно, что он сожалеет о том, что позволил себе забыться.


Глава 9


Апартаменты Джослин были завалены нижними юбками, панталонами и настоящей коллекцией вечерних туалетов: из желтого шелка, лиловато-розового органди, серебристо-серого тончайшего шелка…

Лили была уже одета и готовилась спуститься вниз, к гостям.

Джо наконец выбрала платье из синего бархата, с воланами и рукавчиками из серебряной кисеи. Платье удачно подчеркивало не только ее красивые глаза, но и женственную фигуру.

Лили осмотрела Джослин с ног до головы.

— Ты сделала идеальный выбор. На сегодняшнем приеме лучше выглядеть просто невозможно, Джо.

Джо ухмыльнулась своему отражению в зеркале.

— Я покажу этой ведьме Серафине Мейтлин! Подай мне туфельки, ладно? — Она полюбовалась тем, как серебряная кисея блестит в свете лампы. — Ройал даже не посмотрит на эту девицу, как только увидит меня.

Лили почувствовала, как у нее больно сжимается сердце.

— Я в этом совершенно уверена.

Какие бы сомнения ни оставались у Ройала относительно их брака, ни один мужчина не сможет оторвать взгляда от женщины, которая выглядит как Джо. «Красивая» было бы слишком слабым словом, чтобы ее описать. «Ослепительная» — вот подходящее слово.

— По-моему, Серафина не в его вкусе, — обмолвилась Лили.

Джослин закатила глаза.

— Какая же ты наивная, Лили! Любая женщина мужчине по вкусу, если она на все готова. А я точно знаю, что леди Серафина Мейтлин была на все готова не один раз!

Глаза у Лили изумленно округлились.

— Правда?

— Я знаю, что ее любовником был лорд Холлоуэй, и почти уверена, что у нее было свидание с Кристофером Баркли.

— Он тебе об этом сказал?

— Нет. Кристофер — джентльмен. Но мужчина по-особому смотрит на ту женщину, которой он овладел. Я это поняла по тому, как Серафина смотрела на Кристофера, и по тому, как на нее смотрел он.

— Ты хочешь сказать — как будто оба знали друг о друге какую-то тайну?

Джослин многозначительно кивнула:

— Совершенно верно. — Она позволила Лили застегнуть на ее шее бриллиантовое колье, а затем в последний раз внимательно осмотрела себя в зеркале.

— Иди вниз первая. Я спущусь через несколько минут.

Джослин любила появляться эффектно.

— Увидимся внизу, — сказала Лили.

Она предпочла бы пойти на эшафот, а не оказаться на целый вечер в обществе людей, с которыми не знакома. По правде говоря, хоть она и старалась всячески это скрывать, в душе она была сельской жительницей и предпочла бы сидеть за шитьем, а не танцевать на балах.

Лили вышла из комнаты Джослин и направилась в гостиную. У лестницы она задержалась, чтобы поправить лиф своего желто-абрикосового платья, которое ей досталось от Джослин. Лили перешила его по своей более тонкой фигурке и убрала лишнюю отделку: без жемчужных пряжек и пышной темно-зеленой каймы платье смотрелось более элегантным и изящным.

Лили старалась не думать о том, понравится ли ее наряд Ройалу, но когда взглянула вниз, то заметила его самого — он стоял в дверях и смотрел на нее с одобрительной улыбкой.

Однако эта улыбка исчезла, как только Лили спустилась вниз.

— Мисс Моран. — Ройал сдержанно поклонился. — Вы чудесно выглядите.

— Благодарю вас, ваша светлость.

— Надеюсь, вы получите удовольствие. Вы с тетушкой много потрудились, чтобы все приготовить, поэтому заслуживаете, чтобы сегодня приятно провести время.

Будь на месте Ройала кто-то другой, Лили просто сказала бы, что предвкушает приятный вечер, но в разговоре с ним у нее почему-то всегда выходила наружу правда.

— Я по природе очень стеснительна, ваша светлость. Эти увеселения я выдерживаю, но, по правде говоря, предпочла бы шить или читать.

Он улыбнулся:

— Настоящая домоседка!

— По большей части — да.

— В чем вы совсем не похожи на вашу кузину, как мне кажется.

— Да, я совершенно не похожа на Джо. Она всегда душа общества.

Лили посчитала, что эти слова его обрадуют, но Ройал почему-то нахмурился.

К ним подошла Матильда Колфилд.

— Лили! Куда ты исчезла? Леди Тэвисток тебя искала! Она ждет тебя в гостиной.

Это явно было просто предлогом для того, чтобы заставить ее отойти от герцога, но Лили была рада вмешательству бдительной матроны.

— Тогда я сейчас же к ней пойду.

Ройал вежливо поклонился, и Лили поспешно ушла в гостиную.

Почти все гости уже собрались. В сельской местности правила были не такими строгими, и все держались более непринужденно, чем в Лондоне.

Лили взяла с подноса бокал шампанского и отправилась на поиски вдовствующей графини. Та была занята разговором с несколькими своими приятельницами, так что уловка Матильды оказалась довольно грубой. Графиня даже не заметила отсутствия Лили.

— Мисс Моран! Дозволено ли мне сказать, что сегодня вечером вы просто восхитительно выглядите!

Лили улыбнулась и посмотрела на Шеридана Ноулза. Этот джентльмен ей нравился. Он всегда заботился о том, чтобы она не испытывала неловкости, и к тому же был очень обаятельным!

— У вас сегодня у самого вид щегольской.

— Вы разрешите мне познакомить вас с кем-нибудь из гостей?

Лили предпочла бы скользнуть в какой-нибудь уголок и притвориться невидимкой, однако он не оставлял ей выбора.

— Если вы будете так добры.

Неожиданно их внимание привлекло движение у дверей — это в гостиной появилась Джослин. Ее синее бархатное платье подчеркивало молочную белизну кожи и пышную грудь. Шелковистые каштановые локоны падали ей на плечи, аппетитные губы изгибались в улыбке.

Все разговоры стихли. Даже слуги замерли на местах, взирая на нее.

— Боже правый!

Лили тихо засмеялась:

— Она великолепна, это правда!

Шеридан с трудом оторвал взгляд от Джослин и снова повернулся к Лили.

— Прошу меня простить! Я повел себя глупо.

Лили спокойно улыбнулась. Ей было не привыкать к тому, что кузина производит на мужчин такое впечатление.

— Этого можно было ожидать. Вы ведь видели ее всего пару раз.

Шеридан снова посмотрел на Джо, которая хоть и вошла в сопровождении герцога, но уже оказалась окружена несколькими восхищенными мужчинами.

— Не уверен, что хотел бы иметь жену, чья красота привлекает к себе столько внимания, — проговорил Шерри. — Такая женщина никогда не будет принадлежать мне одному.

— О, так вы романтик, милорд!

— Может быть, и так, но если вы кому-нибудь об этом расскажете, мне придется вызвать вас на дуэль. Кого вы пригласите стать секундантом?

Лили рассмеялась:

— Наверное, мне придется обратиться к леди Тэвисток. Думаю, что, несмотря на возраст, она готова почти на все.

Шеридан засмеялся, а Лили снова посмотрела на Джо.

— Пусть с ней и не просто, но мне кажется, что ее плюсы все равно перевешивают минусы.

Бровь виконта выразительно изогнулась.

— А вы милая! Как я уже сказал, я был бы рад познакомить вас с кем-нибудь из гостей. — Он предложил Лили руку, и она оперлась на нее. — Идет?

На секунду взгляд Лили скользнул по гостиной, выискивая Ройала, и она с изумлением увидела, что он смотрит на нее.

Господи, что он делает!

Лили постаралась не обращать на него внимания и повернулась к Шеридану.


Джослин с удивлением поняла, что вечер оказался намного более приятным, чем она ожидала. Ее будущий жених был чрезвычайно внимателен: знакомил ее с гостями и почти не отходил от нее. Джослин отчаянно кокетничала с герцогом, пока он кружил ее в вальсе и водил по гостиной, а после появления статной рыжеволосой Серафины Мейтлин стала уделять ему еще больше внимания.

Джослин получила особое удовольствие, когда поняла, что леди Серафина с досадой наблюдает за ними: все внимание герцога было приковано к Джослин, и он не собирается отвлекаться ни на кого.

Когда Ройал отошел, чтобы принести ей пуншу, соперницы ненадолго встретились.

— Так вы решили заполучить герцога? — спросила Серафина.

Джослин пожала плечами:

— Наверное, я могла бы подождать принца, но готова пойти на жертву ради такого красивого и обходительного мужчины, как Ройал.

— Вы решили его купить? Ему нужны ваши деньги.

Джослин спокойно улыбнулась:

— Можно ли найти для них лучшее применение?

Заметив, что к ним направляется Ройал, она двинулась ему навстречу и, приняв из его рук пунш, бросила на Серафину последний торжествующий взгляд.

Да, в целом вечер был приятным и удачным, однако чего-то все же не хватало. Ни разу прикосновение герцога не заставило ее сердце забиться быстрее. Ни разу взгляд его золотисто-карих глаз не заставил ее голову закружиться.

Год назад она этого не заметила бы. Но это было до того, как она танцевала с Кристофером Баркли. До того, как он увел ее в сад и поцеловал. Мысленно Джослин снова прокляла себя за это. Теперь она знала, какие чувства может вызвать у нее мужчина. Она вкусила эту опьяняющую радость. Хотя на самом деле это не имело никакого значения. Ройал — герцог. Благодаря прекрасной внешности и внушительному титулу он был самым завидным женихом во всей Англии. Ройал даст ей все, о чем она мечтает. И она непременно выйдет за него.

Его низкий красивый голос, прозвучавший совсем рядом, заставил ее быстро отбросить все мысли и повернуться к нему.

— Время уже позднее, Джослин. Если можно, я хотел бы недолго поговорить с вами на террасе.

Она улыбнулась и кивнула, надеясь, что он произнесет те слова, которые ей так хочется услышать, — и ее будущее будет обеспечено.

Она взяла его под руку, и через стеклянные двери гостиной они вышли на террасу.

— Здесь холоднее, чем я думал. — Герцог снял фрак и набросил его на плечи Джослин.

— Не страшно. Фрак хранит тепло вашего тела, так что мне в нем очень уютно.

Ройал взял Джослин за руку и заставил повернуться к нему лицом.

— За то время, что вы гостите в Брэнсфорде, мы немного узнали друг друга. Полагаю, этого достаточно для того, чтобы мы, если на это есть ваше желание, могли бы сделать следующий шаг к нашему совместному будущему. — Он опустился на одно колено. — Мисс Колфилд, окажете ли вы мне честь стать моей женой?

Джослин радостно улыбнулась, ощущая глубокое облегчение. Это произойдет! Она станет герцогиней Брэнсфорд. Скорее бы рассказать об этом маменьке! И папенькабудет очень доволен!

— Почту за честь, ваша светлость.

Ройал встал с колена, заглянул Джослин в глаза. Отведя ее в тень, он наклонил голову и очень нежно поцеловал. Этот поцелуй был вполне благопристойным и длился считанные секунды, но все равно Джо ощутила едва заметную волну жара.

Оказывается, Кристофер Баркли не единственный мужчина, который может заставить ее ощущать себя женщиной!

Ройал отвел ее обратно на освещенную часть террасы, чтобы они снова оказались на виду.

— Как только вы вернетесь в Лондон, я приеду туда и поговорю с вашим отцом. Мы обсудим брачный контракт и решим, когда именно официально объявить о нашей помолвке.

— Маменька будет так рада!

Он всмотрелся в ее лицо — и ей показалось, что он хочет там что-то найти… Но что именно — она не знала.

— Пора идти в дом, — сказал он, — иначе мы вызовем настоящий скандал.

Перед тем как зайти обратно в зал, Ройал снял фрак с плеч Джослин и снова надел на себя. Взяв невесту за руку, он повел ее обратно в гостиную.

Джослин поймала взгляд маменьки, стоявшей у дальней стены, и улыбнулась. Знак был понят правильно — и ее мать расплылась в счастливой улыбке.

— Гости начинают разъезжаться, — заметил Ройал. — Мне надо со всеми попрощаться. Мы увидимся с вами утром.

Он отвел Джослин к группе женщин, с которыми разговаривала ее мать, и она одарила его последней теплой улыбкой.

— Доброй ночи, Ройал, — проговорила Джослин, когда он целовал ей руку.

Вежливо попрощавшись с невестой и ее матерью, он отправился на поиски тетки.

Едва герцог отошел, как леди Матильда поспешно отвела дочь в сторону и спросила:

— Так он сделал тебе предложение?

Она просто сияла.

Джослин улыбнулась:

— Все решено. Мы возвращаемся в Лондон, а Ройал приедет позже и поговорит с папенькой.

— Какая чудесная новость! Мы устроим пышный прием. Пока герцог в городе, можно будет объявить о помолвке. Моя дочь — герцогиня! Генри будет так доволен! А тебя будет поздравлять весь Лондон!

«Ее светлость герцогиня Брэнсфорд». Это действительно было, похоже на воплотившуюся в жизнь сказку. Джослин обвела взглядом гостиную.

— Думаю, завтра я пройдусь по дому и посмотрю, как мы будем его обновлять.

— Хорошая мысль. Я к тебе присоединюсь.

Джослин кивнула: помощь матери была бы очень кстати.

— И наверное, мы можем уехать домой послезавтра. Скучная жизнь в деревне быстро приедается.

Леди Матильда снова кивнула:

— Тут я целиком с тобой согласна. И чем скорее мы вернемся, тем скорее приедет его светлость. А когда это произойдет, ваша помолвка станет официальной и весь свет узнает о том, что тебе предстоит стать герцогиней Брэнсфорд.

Джослин бросила взгляд в сторону той двери, за которой только что скрылся герцог. На секунду ее взгляд остановился на леди Серафине Мейтлин — и Джослин адресовала ей ехидную торжествующую улыбку.

С чувством глубокого удовлетворения она подумала о том, что вместе с Серафиной об этом скоро узнает весь Лондон.

Джослин захотелось, чтобы это произошло как можно скорее.


Глава 10


Дело было сделано. Оставались только формальности. Ройал сидел за письменным столом у себя в кабинете и думал о своем будущем. Женщина, выбранная его отцом, была красивой и влекущей — и в то же время почти его не волновала.

Джослин уехала на рассвете вместе со своей маменькой, которая ворчала из-за столь раннего отъезда, но явно рвалась домой. Лили их сопровождала.

Лили. После того дня, как они целовались в лабиринте, Ройал больше не оставался с ней наедине, и это его радовало. Сделав предложение Джослин, он уже не мог разговаривать с Лили иначе, нежели как с другом, но чувства, которые она у него вызывала, были отнюдь не дружескими. Женщины уехали — и Ройалу это принесло некоторое облегчение.

— Извините, что помешал вам, ваша светлость, но к вам пришли.

Ройал посмотрел на слугу:

— Кто?

— Мистер Морган, сэр. Провести его сюда?

Ройал не ожидал, что сыщик вернется так быстро, однако ему, безусловно, хотелось узнать, с чем он приехал!

— Да, будьте любезны, Гривз.

Чейз Морган решительным шагом вошел в кабинет. Его жесткие черты без слов говорили о том, какой работой он занимается.

Ройал встал из-за стола.

— Садитесь.

Морган сел на стул, а Ройал вернулся на свое место.

— Ваш визит для меня неожиданность, — проговорил он. — Я не думал, что увижу вас так быстро.

— Задача оказалась не такой трудной, как мне представлялось сначала. Едва я начал копать, как куски мозаики сразу стали складываться. — Морган взял черную кожаную папку и, положив на стол, извлек пачку бумаг. — Если копать достаточно глубоко, можно найти удивительные вещи.

— И что именно вы нашли?

Морган отделил от остальной пачки несколько листов.

— Вот список, который я привозил сюда в мой прошлый приезд: имена людей, что владели теми компаниями, в которые вкладывал деньги ваш отец, — или по крайней мере они владели частью акций. — Сыщик посмотрел в лицо Ройалу: — Мне не удалось отыскать ни одного человека.

Ройал нахмурился. Он еще раз изучил имена в списке.

— Вы хотите сказать, что отец вкладывал деньги в компании, которых на самом деле не существовало?

— Боюсь, что да. Корпораций, акции которых он покупал, тоже не существовало. Все документы были фальшивыми.

Откинувшись в кресле, Ройал несколько секунд переваривал услышанное.

— Значит, на самом деле не было ни Рэндсбургской угледобывающей компании, ни Саутуордской фабрики, ни всего остального?

— Да. Ваш отец был сильно болен, и он не мог сам посещать эти компании. Он никогда не поручал кому-либо это расследовать, поэтому так и не узнал правды.

— Если компаний не существовало, то кому достались деньги?

— Банковские тратты выписывались на одного и того же человека — поверенного по имени Ричард Кэлл. Кэлл обязан был распределять средства между различными компаниями. Контора Кэлла закрыта, а сам он исчез примерно в то время, когда скончался ваш отец.

Ройал с трудом мог поверить словам сыщика. Все было аферой, направленной на то, чтобы отнять у больного герцога его состояние, — и эта афера была проведена блестяще.

Ройал стиснул зубы.

— Я намерен его найти.

— Возможно, у вас это получится, — ответил Морган. — Но вот что интересно. Согласно моим сведениям банковские тратты выписывались на Кэлла, но в итоге деньги попадали к человеку по имени Престон Лумис. Именно он убедил покойного герцога вкладывать деньги в эти проекты. А еще он тот человек, который все это придумал. Вы о нем когда-нибудь слышали?

Сам того не заметив, Ройал сжал кулаки:

— Это друг моего отца. Мой брат Рул упоминал о нем в письме, которое отправил мне несколько лет назад, когда я жил на Барбадосе. Он говорил, что они стали близкими друзьями.

— Если я не ошибаюсь, это произошло вскоре после того, как у вашего отца случился первый удар.

— Да, примерно в это время. Никто из нас не знал, насколько серьезен приступ. Мы это поняли только тогда, когда приехали домой перед самой смертью отца. Мы надеялись, что отец поправится. Помню, что когда я читал это письмо, то радовался, что у отца есть друг, с которым он может общаться, пока выздоравливает.

— А ваш отец сам никогда не упоминал об этом человеке?

— После удара он плохо владел правой рукой, так что за него писал его камердинер. Ни в одном письме имени Лумиса не было. — Ройал вздохнул. — Он был очень проницательным человеком. Если бы не его болезнь, он никогда не стал бы жертвой шарлатана. — Он снова посмотрел на бумаги: — А как вам удалось выяснить, что за мошенничеством стоял именно Престон Лумис?

По губам Моргана скользнула тень улыбки.

— У меня есть источники. На удивление много можно узнать, если подмазать нужных людей.

— Где сейчас этот Лумис?

— В Лондоне, живет по-королевски. Если бы вы просто приняли финансовые потери, не вдаваясь в подробности и списав, их на ошибки вашего отца, все это никогда не обнаружилось бы. В Лондоне Лумиса считают знающим финансовым консультантом, хотя он говорит, что практически прекратил дела и очень придирчиво выбирает клиентуру. Нет сомнений, что он не впервые злоупотребил доверием нездорового человека — и не в последний тоже.

Ройал запустил пальцы в волосы, с трудом сдерживая ярость.

— Я не вижу иного выхода, как обратиться к властям.

— С чем вы к ним обратитесь? Мы можем доказать факт мошенничества, поскольку ни одной из этих компаний не существует, но все улики укажут на Ричарда Кэлла. Кэлл исчез, как будто его никогда и не существовало. Возможно, его даже нет в стране, а если он здесь и остался, то наверняка сменил имя.

— А как насчет тех людей, которые рассказали вам про Лумиса?

— Жулики и мошенники. Их показания ничего не будут значить против такого почтенного человека, как Лумис. Даже если вы обратитесь к властям, вам не удастся вернуть хоть один фартинг. Лумис позаботится о том, чтобы припрятать их до той поры, пока с него не снимут все обвинения — а их, несомненно, снимут.

Ройал резко подался вперед:

— Если у нас нет доказательств, то надо просто копать, пока мы их не отыщем. Я отказываюсь бездействовать и позволять такому человеку безнаказанно завладеть состоянием Брэнсфордов.

Морган бросил на Ройала оценивающий взгляд.

— Возможно, вы впустую потратите еще немало денег. Но если вы уверены, что хотите именно этого, я продолжу поиски, хоть и должен предупредить вас, что это вполне может оказаться пустой тратой времени. Этому человеку удалось добиться многого. И думаю, он постарается замести за собой следы.

Ройал ничего не ответил. Слова Моргана были вполне разумными, однако он не желал сдаваться без боя.

— Продолжайте расследование, — проговорил Ройал. — Узнайте все о прошлом этого человека. Возможно, вы что-то обнаружите.


Новость заставила Лили упасть духом. Ройал скоро должен был приехать в Лондон, чтобы встретиться с отцом Джослин. Прошло почти две недели с тех пор, как они покинули замок Брэнсфорд. За это время она с огромным трудом отодвинула мысли о герцоге на второй план. И вот этим утром с посыльным пришла записка, в которой Джо сообщалось о том, что встреча Ройала и ее отца должна была состояться у них дома завтра в три часа дня.

Лили не имела права впадать в уныние, чувствовать, будто лишается чего-то драгоценного, что предназначалось ей! Она с самого начала знала, что Ройал принадлежит Джо. И они идеально подходят друг другу: оба светские люди, оба красивы.

Лили надеялась, что когда-нибудь в будущем встретит своего прекрасного принца, который умчит ее на великолепном белом скакуне, и они будут жить долго и счастливо.

А до тех пор она сама о себе позаботится — будет жить на те деньги, которые заработает от продажи шляпок.

Это было другой, более близкой мечтой — и Лили сейчас как раз направлялась по делу, которое, как она надеялась, положит начало ее будущему в качестве деловой женщины.

Пройдя по Бонд-стрит, она свернула на Харкен-лейн и направилась в салон весьма популярной модистки.

На секунду она задержалась у дверей небольшого магазинчика и, собравшись с духом, повернула ручку двери. Дверь оказалась не заперта, и Лили вошла в узкое, недавно покрашенное помещение.

Над дверью зазвонил колокольчик. Лили было собралась уже кого-нибудь позвать, но тут к ней вышла высокая ширококостная женщина и приветливо улыбнулась:

— Я могу вам чем-то помочь?

— Очень надеюсь. Меня зовут Лили Моран. Я делаю шляпки. Вчера, когда я проходила здесь, то заметила на двери объявление о сдаче помещения внаем. Ежемесячная плата, указанная в объявлении, показалась мне приемлемой, и я пришла сюда сегодня, надеясь, что найду кого-то, с кем можно поговорить об аренде.

Улыбка женщины стала еще шире.

— А, так вы шляпница? Я Гортензия Силифант. Мы с мужем — владельцы этого здания. Очень рада с вами познакомиться, мисс Моран.

— Очень приятно. Значит, лавка по-прежнему не сдана?

— Да. Вы поняли, что с ней сдается квартирка наверху?

— Да. И мне очень бы хотелось ее посмотреть.

Женщина не двинулась с места.

— Вы собираетесь жить здесь одна?

— Мое нынешнее положение меняется. Кузина выходит замуж, а это значит, что мне надо найти себе дом. Я могу принести вам рекомендательное письмо от моих родственников, мистера и миссис Генри Колфилд. Могу вас заверить, что буду вести вполне респектабельную жизнь.

— Генри Колфилд — владелец банка в соседнем квартале, так, кажется?

— Да, совершенно верно.

Хозяйка дома кивнула, похоже, уверившись, что Лили не собирается открыть публичный дом или пускать к себе каких-то сомнительных постояльцев.

— Если вы пойдете со мной, я покажу вам жилье. Квартирка маленькая, но вполне удобная.

Следуя за массивной миссис Силифант, Лили поднялась по лестнице. В квартирке имелась уютная гостиная с камином, перед которым стояло кресло с темно-розовой обивкой, а рядом диванчик. Одна из дверей гостиной вела на кухню с круглым дубовым столом, за которым могло сидеть не больше двух человек.

— Спальня там.

Спаленка оказалась крошечной. Почти все пространство комнаты занимала кровать, однако хватило места и для красивого дубового комода и зеркала перед туалетным столиком. Запах свежей краски еще не успел выветриться, а бельгийский ковер, похоже, был недавно выбит.

— Тут мило, — сказала Лили.

Они вернулись вниз и остановились у прилавка в задней части магазина. Миссис Силифант повнимательнее рассмотрела шляпку из серой тафты с красными кантами, которая была надета на Лили.

— Я не ошибусь, если предположу, что вы сами сделали эту чудесную шляпку, которая на вас надета?

Похвала заставила Лили улыбнуться.

— Да, совершенно верно.

— Она просто прелестна! И я думаю, что в этом районе дела у шляпницы, которая предлагает такой высококачественный товар, пойдут очень неплохо.

Лили с трудом удержалась от довольной улыбки.

— Я рада, что вы так думаете.

— Тогда начнем, наверное?

Не мешкая они принялись обсуждать условия аренды узкого магазинчика и квартирки. Зная цену из объявления, Лили решила, что ее накоплений хватит на то, чтобы заплатить за аренду в течение первых шести месяцев, даже если она не продаст ни одной шляпки. А она не сомневалась, что ее шляпки будут пользоваться спросом.

— Это меня вполне устраивает, — сказала она, когда хозяйка изложила ей все свои требования. — Я принесла с собой плату за первый и последний месяцы и задаток, как и говорилось в вашем объявлении.

Лили достала из ридикюля деньги и вручила хозяйке.

Миссис Силифант пересчитала деньги, убрала в карман юбки и протянула ладонь, которую Лили пожала в знак заключенной сделки.

— Завтра первое февраля. Ваша аренда начинается с этого дня.

— Большое вам спасибо, миссис Силифант! Я очень рада!

Женщина улыбнулась:

— Вы мне понравились, милочка.

Она вручила Лили ключ, и та прижала его к груди словно величайшее сокровище. Она чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Все получается! Она станет настоящей владелицей мастерской! Конечно, пока она будет жить у Колфилдов: ведь она еще нужна Джослин, но как только кузина выйдет замуж, сразу переедет и начнет изготавливать и продавать шляпки. Она даже название для мастерской придумала — «Шляпки от Лили».

Мелкий дождик, который постепенно усиливался, не смог испортить Лили настроение. Она радостно улыбалась, покачивая ридикюлем, и думала о том дне, когда станет совершенно независимой.

Внезапно рядом с ней остановилась черная карета, запряженная четырьмя породистыми серыми конями. У Лили перехватило дыхание: на дверце она узнала герб герцога Брэнсфорда, — а потом и сам Ройал открыл дверь и спустился по узкой лесенке, словно золотой бог, снизошедший на Землю, и остановился прямо перед ней.

Как она смогла так быстро забыть, насколько он великолепен?!

Лили присела в почтительном реверансе.

— Ваша светлость. Я… мне казалось, что вы приедете в город только завтра.

— Я уже несколько дней в Лондоне. А вот встреча с моим будущим тестем у меня должна состояться завтра.

— Да, я знаю.

Дождь резко усилился.

Ройал посмотрел на потемневшее небо, затянутое плотными тучами.

— Идемте, — сказал он негромким, нетвердым голосом. — Дождь стал очень сильным. Я отвезу вас, куда вам нужно.

Отказываться было немыслимо. Опершись на руку герцога, Лили поднялась по ступенькам в карету и устроилась на сиденье.

Ройал сел напротив.

— Так куда вы направлялись?

— По правде говоря, я собиралась зайти куда-нибудь поесть и отпраздновать мою сегодняшнюю удачу, а потом вернуться к Колфилдам.

Его необыкновенные золотисто-карие глаза не отрывались от ее лица. Уголки губ приподнялись в улыбке — и у Лили сжалось сердце. Она старалась не вспоминать о том дне в лабиринте, о жарком прикосновении его губ, но справиться с собой было невозможно. Оставалось только надеяться, что герцог не заметит легкого румянца, появившегося на ее щеках.

— А могу ли я узнать, какую удачу вы собирались праздновать?

— Я открываю шляпную мастерскую, о которой давно мечтала. И только что заключила договор об аренде. Он начинает действовать уже завтра!

Ройал улыбнулся — и на его правой щеке появилась ямочка, которой Лили раньше не замечала. Господи! Нельзя, чтобы мужчина был настолько привлекательным!

— Мои самые искренние поздравления, мисс Моран. Я знаю, как много это для вас значит. Желаю вам полного и безоговорочного успеха.

— Спасибо.

— И вы правы — это стоит отпраздновать. Я приглашаю вас на ленч, чтобы мы смогли отпраздновать это вместе.

Сердце Лили забилось еще быстрее.

— По-моему, это не очень хорошая мысль, ваша светлость. Нас могут увидеть. Что тогда скажут Колфилды?

Брови Ройала — более темные, чем волосы, — чуть сдвинулись.

— Наверное, вы правы. Это было бы в высшей степени неприлично, если учесть, что моя помолвка вот-вот будет объявлена. Тем не менее я пока свободный мужчина… — Он пристально посмотрел на Лили, словно пытаясь решить, как далеко ему можно зайти. А потом его золотистые глаза засверкали, а улыбка стала чуть шире. — Я знаю одно место — небольшое заведение поблизости. Там есть кабинеты и готовят превосходно. Владелец — мой друг. Мы могли бы войти через заднюю дверь. Что скажете?


Глава 11


Ей следовало сказать «нет». Безумием было бы идти с ним.

— Да, — ответила Лили. — Я буду счастлива пойти с вами на ленч.

Ройал улыбнулся, ослепительно сверкнув зубами.

— Ну и отлично. — Он приказал кучеру отвезти их в «Лису и курицу» на Малберри-стрит. — Проедешь на задний двор, — добавил он.

Уже через несколько минут они были на месте. Ройал помог Лили выйти из кареты, и они прошли в кабачок. Владелец — худой черноволосый мужчина с большими усами — возник словно ниоткуда.

— Ваша светлость, — улыбнулся он. — Видеть вас для меня всегда радостно.

— Взаимно, Антонио.

Антонио бросил быстрый взгляд на Лили, но тут же снова сосредоточил все внимание на герцоге.

— У меня для вас есть прекрасная комната чуть дальше по коридору. — Кончики его усов приподнялись. — Сегодня особенно удался пирог с мясом и почками. Прошу вас пройти за мной.

Хотя Лили слышала звон бокалов и стук приборов посетителей в главном зале, ей было не по себе: она не знала, чего ожидать. Обстановка в комнате была очень уютной — небольшой стол и два мягких диванчика, стоявших вдоль двух стен. Было ясно, что в кабинетах занимаются не только едой.

Как только владелец ушел и портьера за ним опустилась, Лили обвела взглядом комнату и покраснела.

— Не беспокойтесь, — мягко проговорил Ройал, подводя ее к диванчику, — я привел вас сюда не для того, чтобы соблазнить… Хотя вынужден признаться, эта мысль кажется мне даже слишком интересной.

Лили посмотрела ему прямо в глаза.

— Я вам доверяю, Ройал. — Его имя вырвалось у нее помимо воли. — Я… я прошу прощения, ваша светлость. Это было совершенно неуместно.

— Пожалуйста, не извиняйтесь. Вы можете звать меня по имени: мы ведь друзья, правда?

Лили улыбнулась. Она почувствовала огромное облегчение и перестала стесняться.

— Ну да, конечно! И сегодня мы празднуем!

— Совершенно верно.

Они заказали пирог с мясом и почками и бутылку вина. Ройал произнес тост, и они оба выпили за успех.

— А куда направлялись вы, когда увидели меня? — спросила Лили.

— На встречу с нанятым мной человеком, сыщиком. Он занимается преступным мошенничеством, которое осуществили по отношению к моему отцу.

— Боже правый! Что произошло?

Ройал колебался лишь секунду, а потом начал рассказ. Им двоим всегда было легко разговаривать друг с другом, и, похоже, тут ничего не изменилось. Он рассказал Лили о Престоне Лумисе, который буквально впился в его отца и сумел присвоить немалую часть его состояния.

Лили возмутилась.

— Этот человек, Лумис, просто аферист!

Ройал покачал головой:

— Думаю, я не смогу вернуть деньги. Не вижу никакой возможности получить их обратно. Однако я намерен добиться, чтобы справедливость восторжествовала.

Его слова вихрем ворвались в сознание Лили и открыли какую-то дверцу, которую она в свое время тщательно закрыла. В памяти словно ожили старые воспоминания — о тех годах, когда она жила с дядей, о придуманных им аферах, об удачных мошенничествах… Ничего столь смелого, как кража целого состояния у титулованного аристократа, но тем не менее…

— Интересно… — подумала Лили вслух, однако тут же замолчала.

Ройал допил вино и поставил бокал на стол.

— Что показалось интересным? Говорите, можете не стесняться. Скажите то, что хотелось сказать.

Лили решительно подняла голову:

— Хорошо, скажу. Вы обмолвились, что вернуть деньги невозможно, а я почему-то подумала о том, что, возможно, есть такой способ.

— О чем вы говорите?

— Я много лет не видела дядю, но уверена, что смогла бы его найти. Если только он не занялся чем-то таким, из-за чего ему понадобилось бы покинуть Лондон. Дядя Джек никогда не покидает свое привычное место обитания. Ему здесь спокойно.

— Боюсь, я не понял, к чему вы ведете.

— Ну, я невольно подумала, что если этот Лумис мошенничеством отобрал деньги у вашего отца, то разве мы не могли бы придумать такое мошенничество, чтобы отобрать деньги у него?

Ройал расхохотался.

— Вы это серьезно?

Лили пожала плечами:

— Может, это и смешная идея… Но по-моему, нам следует поговорить с моим дядей. Он может знать способ. Я уверена, он ни разу не брался за что-то столь внушительное, но с вашей и моей помощью мы могли бы придумать вариант.

— А почему ваш дядя должен нам помогать?

— Потому что он меня любит. И я думаю, вы согласитесь отдать ему процент от тех денег, которые вам с его помощью удастся вернуть.

Ройал молча взирал на нее. Лили почувствовала, что краснеет.

— Извините. Я пыталась объяснить вам, что я не такая, какой кажусь. Прошу прощения за то, что заговорила об этом. Конечно, вам не захочется действовать незаконно. Я вас шокировала и…

— Я хочу с ним встретиться.

— С кем?

— С вашим дядей. Я хочу с ним встретиться. Вы можете это устроить?

— Я… точно не знаю. Думаю, что да.

— Я хотел бы, чтобы Престон Лумис был наказан. Но сам я не могу придумать лучшего наказания, чем если бы он потерял хотя бы часть тех денег, которые украл у моей семьи.

Потянувшись через стол, он поймал ее руку и прижался к ней губами.

— А вы именно такая, какой кажетесь, Лили Моран. Вы нежная и добрая — и вы искренняя. Я ценю вашу дружбу и любую помощь, которую вы могли бы мне оказать.

Лили робко улыбнулась, а потом вздохнула, стараясь успокоиться.

— Я немедленно начну разыскивать дядю. Как только я его найду, я дам вам знать. Где вы остановились?

— На Беркли-сквер, в моем городском особняке.

— Тогда я отправлю записку. — Она посмотрела на часы, висевшие на стене. — Когда у вас назначена встреча?

Ройал тоже бросил взгляд на циферблат.

— Через полчаса. Наверное, мне пора отправить вас домой.

Ройал встал из-за стола и помог Лили подняться.

Расположившись в карете друг напротив друга, они некоторое время молчали.

Занавески на окнах были задвинуты, мерцающий свет каретной лампы делал обитый красным плюшем салон кареты интимным — единственными звуками были шелест дождя по крыше и перестук колес.

Лили старалась думать о Ройале как о своем будущем родственнике, муже кузины, но воспоминания о его жарком поцелуе и о том, как шелк его волос касался ее пальцев, когда она обнимала его за шею, делали это невозможным.

В карете было немного душно, и их колени то и дело соприкасались. Лили не могла оторвать взгляда от его ног, любуясь сильными мышцами, хорошо заметными под безупречно скроенными брюками. А потом ее взгляд скользнул выше, к его темно-коричневому фраку… и дальше, к его лицу. Когда Лили посмотрела на Ройала, он поймал ее взгляд — и тяжело вздохнул.

Атмосфера в карете начала меняться. Воздух словно наэлектризовался, стал густым и вязким. У Лили отчаянно забилось сердце. Она нервно облизнула губы — и все тело Ройала напряглось.

— Лили… — хрипло проговорил он, а в следующую секунду пришел в движение, потянувшись к ней.

— Я знаю, что это нехорошо, я не должен этого делать… но, видит Бог, это выше моих сил!

Он пересадил ее к себе на колени и поцеловал.

Тихо застонав, Лили ухватилась за его плечи. Все мысли об отпоре куда-то испарились, у Лили закружилась голова.

Поцелуй следовал за поцелуем — и, казалось, им не будет конца. Ройал развязал ее шляпку и отбросил на сиденье напротив, обхватил ладонями лицо Лили и снова крепко поцеловал.

Дрожа всем телом, Лили приникла к нему.

Сверху послышался шум.

— Мы почти на месте, ваша светлость! — громко объявил кучер.

Ройал замер.

— Поезжайте дальше! — приказал он. — И не останавливайтесь, пока я не скажу.

Лили приоткрыла рот, собираясь запротестовать, но Ройал заставил ее замолчать страстным, дурманящим поцелуем. Секунду она отвечала ему, вдыхая его аромат, наслаждаясь его жаркими объятиями, однако реальность начала заявлять о себе. Она больше не могла не думать — и суровый разум сбил пламя ее желания.

Тяжело дыша, с отчаянно бьющимся сердцем — словно она изо всех сил бежала, — Лили прижала ладони к груди Ройала и толкнула его.

— Ройал, нет, пожалуйста… нам… нам надо прекратить.

Он наклонился, чтобы снова ее поцеловать, но Лили отвернулась:

— Нам… нам нельзя так, Ройал!

— Лили…

— Нам надо остановиться, Ройал. Так больше нельзя.

Он содрогнулся, возвращаясь в реальность.

— Да… да. Конечно, вы правы!

Он усадил Лили обратно напротив себя. Его зубы были крепко стиснуты, лицо словно окаменело.

— Я понимаю, что мне следовало бы извиниться. Я знаю, что этого не должно было случиться. Но это случилось — и я не могу сказать, что сожалею.

Лили смотрела на него, разрываясь между чувством вины и отчаянием, стараясь сдержать слезы.

— Нам… нам больше нельзя оставаться наедине.

— Знаю. — Ройал хотел было взять ее за руку, но вовремя остановился. — Если бы все было иначе. Если бы ход моей жизни уже не был установлен…

Лили судорожно сглотнула.

— Пожалуйста, отвезите меня домой, Ройал.

Еще секунду он удерживал ее взгляд, а потом кивнул. Постучав тростью по крыше кареты, он приказал:

— Вези нас назад, Мейсон. Остановись в квартале от Мидоубрука.

— Слушаюсь, ваша светлость.

Лили закрыла глаза, ощущая в сердце острую боль. Она была так счастлива! Почему же так получилось, что этот радостный день мог наполниться такой болью?

Лили хотелось бы больше никогда не видеть Ройала. Насколько было бы все проще тогда! Но какой бы виноватой она себя ни чувствовала, она пообещала помочь ему — и должна была это сделать.


Рано утром на следующий день Лили надела простое платье из серой шерсти, а поверх него — плащ с капюшоном, чтобы защититься от ветра и мороси, и отправилась в Сент-Джайлс — трущобы между Фарли и Банбери-лейн. Она намерена была вернуться в ту квартирку, где они с дядей жили шесть лет назад — перед тем как он оставил ее на попечении Колфилдов.

Она понятия не имела, живет ли дядя на прежнем месте или переехал. Однако Джек Моран был человеком консервативным, и она надеялась, что он не покинул обжитой район.

Извозчик добирался до места довольно долго: они ехали со скоростью черепахи, — но в конце концов Лили начала замечать знакомые места: разбитый деревянный тротуар перед чередой обветшавших домов, пивная под названием «Синяя отрава», кузница, из которой доносились гулкие удары молота по наковальне. Квартал был не из лучших, но существовали и гораздо более неприятные места.

Заметив вывеску «Жирный вол», Лили попросила извозчика высадить ее перед пивной.

— Я приплачу вам, если вы меня подождете. Я ищу одного человека. Надеюсь найти его здесь, однако не уверена, что получится.

Извозчик с сомнением огляделся вокруг: бездомный пес нюхал отбросы, наваленные у поворота в переулок, на углу дежурила явившаяся на работу шлюшка, а из дверей «Жирного вола» вывалился пьяный и шатаясь ковылял по тротуару.

— Заплачу вдвое, — пообещала Лили, заметив сомнение извозчика.

— Ладно, мисс. Только не задерживайтесь.

Она кивнула:

— Вернусь сразу же.

В зале шумели и горланили. Многие посетители были пьяны, хотя полдень еще даже не наступил.

Лили решительно расправила плечи и прошла к стойке.

— Джолли! — окликнула она внушительного мужчину, которому принадлежала пивная. — Джолли, это я, Лили Моран!

Он уставился на нее разинув рот, с первого взгляда оценив модную одежду Лили. Даже этот простой наряд был гораздо лучше всего того, что она носила, когда жила в комнате наверху.

— Господи, малышка, глазам не верю! Лили, это ты?

Лили засмеялась. Джолли ей всегда нравился.

— Это я, хоть и повзрослела и выгляжу по-другому. Я пришла повидать дядю. Он, случайно, не продолжает жить наверху?

Джолли помотал своей большой головой.

— Извините, мисс. Старина Джек съехал год назад. Нашел себе что-то получше дальше по улице.

Лили обрадованно спросила:

— А где точно, не скажешь?

Он объяснил ей, как найти Джека Морана, и она поспешно вышла на улицу. Снова сев в карету, Лили сказала извозчику новый адрес, и кляча понуро побрела к их следующей цели — трехэтажному дому с вывеской «Пансион миссис Мерфи».

— Я постараюсь скоро вернуться, — сказала Лили, выходя из кареты.

Открыв двери пансиона, она вошла в дом. Пока она шла к лестнице, старые половицы протестующе скрипели.

— Комната номер два, — сказала она себе и, приподняв подол, поднялась на второй этаж.

Пансион нельзя было назвать хорошим, но он был намного лучше, чем их мансарда над таверной: тут на стенах были бумажные обои, а лестницу освещала чугунная лампа.

Лили постучала в дверь комнаты, но ответа не было. Она постучала снова, громче — и услышала за дверью шаги. Через несколько мгновений дверь широко распахнулась. На пороге стоял Джек Моран, худой и жилистый. Его поседевшие волосы торчали во все стороны, словно он был спросонья.

Джек любил азартные игры и выпивку, и хотя он изменил свои привычки, пока растил Лили, теперь, судя по всему, вернулся к прежнему образу жизни.

— И что такая хорошенькая малышка делает у моей двери?

— Дядя Джек, это я, Лили!

Брови у него взлетели вверх, а светло-зеленые глаза изумленно округлились.

— Слава Богу, моя девочка ко мне вернулась!

Он обхватил ее своими длинными сильными руками и прижал к себе. Лили обняла его, и у нее на глаза навернулись слезы.

— Ну, заходи, красавица моя, и расскажи, какая удача привела ко мне.

Лили зашла в его убого обставленную квартирку и почувствовала укол сожаления из-за того, что не навестила его раньше. Однако с ходом времени прошлое забывалось, воспоминания блекли — и отчасти ей даже не хотелось думать об этом периоде своей жизни.

Она осмотрела комнату. Тут имелись кровать, потертая кушетка и небольшой деревянный стол с парой стульев. В комнате было чисто — Джек всегда был опрятным.

Дядя приготовил им обоим чаю на печке, которая стояла в углу комнаты и топилась углем, и они сели за стол выпить чаю. Лили рассказала Джеку о своей жизни у Колфилдов и о планах открыть собственную мастерскую.

— Я буду делать шляпки, дядя Джек. И уже заключила договор на аренду!

— Вот умница! Я всегда знал, что ты не пропадешь. Ты всегда была сообразительная, точь-в-точь как твой отец.

Братья Моран были дружны. Хоть Джек и пошел по кривой дорожке, образование он получил такое же хорошее, как и отец Лили. Он правильно говорил, мог читать книги на латыни и, хоть и зарабатывал себе на жизнь преступным путем, всегда оставался человеком добросердечным. Снова увидев его, Лили поняла, как сильно ей его не хватало.

— А как ты, дядя? У тебя все в порядке?

— У меня всегда все в порядке, девочка моя. Я всего несколько месяцев назад разжился деньжатами — их хватило, чтобы сытно есть и переехать сюда. С тех пор веду праведную жизнь. — Он ухмыльнулся. — И я обзавелся подругой. Ее зовут Молли. Она настоящая штучка, эта Молли. Так что, наверное, надо сказать — у меня все прекрасно. — Он пытливо посмотрел на нее. — Но ты так мне и не сказала, почему оказалась здесь.

Лили набрала побольше воздуха и, стараясь ничем не выдать своих чувств, рассказала Джеку о герцоге Брэнсфорде: как она с ним познакомилась, когда он спас ей жизнь в тот день, когда карета опрокинулась посреди заснеженных полей. Она сказала дяде, что они подружились, и поведала о том, что произошло с покойным отцом герцога.

— Я надеюсь, что ты сможешь ему помочь, дядя.

— Вот как?

— Но ты хотя бы с ним поговоришь?

Джек улыбнулся.

— Надо же! Джек Моран заведет близкое знакомство с аристократом… С герцогом, не больше и не меньше! Конечно, я поговорю с ним, моя хорошая. Ты могла бы попросить меня о чем угодно, ласточка, и я бы все для тебя сделал.

Лили порывисто схватила дядю за руку:

— Спасибо, дядя Джек!

Но в глубине души она почти жалела, что он не отказался.


После того, что произошло между ним и Лили в карете, Ройал перенес свою встречу с Чейзом Морганом на следующий день. Он был выбит из колеи и слишком возбужден, поэтому был способен лишь на то, чтобы вернуться домой и налить себе щедрую порцию самого крепкого бренди. Остаток дня и половину ночи он ругал себя за то, что злоупотребил доверием Лили…

На следующее же утро он отправился в контору Чейза Моргана.

Двуколка остановилась, и Ройал вышел на оживленную улицу. Стоило ему отрывисто постучать, как дверь тут же открылась и его пригласили войти.

Ройал вошел в личный кабинет Чейза и осмотрелся: в глубине комнаты стоял письменный стол и стулья, перед столом — два кожаных кресла.

— Спасибо, что пришли, — заговорил Морган. — Могу сообщить вам пару интересных фактов.

Ройал чуть повернулся к нему:

— И что это за факты?

— Начнем с того, что Престон Лумис на самом деле отребье по имени Дик Флинн. На улицах говорят, что его мамаша была шлюхой, хотя, похоже, он был к ней привязан. Рассказывают, будто он начал карьеру преступника чуть ли не с пеленок — начинал с карманных краж и мелкого воровства, а повзрослев, стал организовывать дела посерьезнее. В юности он был умелым шулером, а позднее стал главой воровской шайки.

— Разве этого не достаточно, чтобы обратиться в полицию?

— К сожалению, это всего лишь слухи и разговоры. Доказать их правдивость невозможно. Флинна ни разу не ловили, никогда даже не подозревали в преступлении. Пять лет назад он взял хороший куш в виде ювелирных украшений и просто исчез. Никто больше не видел Дика Флинна и не слышал о нем, но мои осведомители утверждают, что он и есть тот человек, который называет себя Престоном Лумисом.

Ройал несколько минут сидел молча, обдумывая услышанное.

— Значит, Лумис на самом деле преступник по имени Дик Флинн? — повторил он наконец.

Морган кивнул:

— Совершенно верно.

— Вы сказали, что узнали еще что-то.

— Только то, что Флинн — очень опасный человек. Каждый, кто переходил ему дорогу, в конце концов оказывался мертв. Нет оснований думать, что он переменился.

Ройал ощутил прилив гнева. Флинн заслуживает наказания — не только за то, что обманул его отца, но и за убийства, которые совершил.

— Я буду об этом помнить.

Ройал поднялся с места.

— Я ценю то, как усердно вы работали, — проговорил он.

— Но нам по-прежнему не с чем идти в полицию.

Ройал стиснул зубы.

— Я это понимаю.

Он подумал о Лили и ее дяде и утешился надеждой на то, что, возможно, Флинну придется ответить за свои преступления по-другому.

Он посмотрел на сыщика.

— Пока оставьте расследование. Я свяжусь с вами, когда понадобится.

Морган чуть наклонил голову.

— Как пожелаете, ваша светлость.

Ройал вышел из конторы сыщика и поехал в свой городской особняк. У него оставалось немного времени на то, чтобы переодеться и отправиться в Мидоубрук для разговора с отцом Джослин.

Сегодня к вечеру он уже будет официально помолвлен.


Глава 12


Лили с ужасом явилась на вызов, который ей передали, и теперь вместе с герцогом и семейством Колфилд стояла в роскошной алой гостиной. Полчаса назад Ройал встретился с Генри Колфилдом и официально попросил у него руки его дочери. Их разговор уже закончился — и радостная новость была объявлена. Оставалось лишь провести последние переговоры — и о помолвке станет известно всем.

Рядом с Матильдой Колфилд стояла Лили, которой приходилось прилагать немало усилий к тому, чтобы с лица не сходила улыбка.

— Как же я счастлив, мальчик мой! — Генри Колфилд хлопнул Ройала по плечу. — Вы будете прекрасным мужем для моей красавицы дочки!

Отец Джослин улыбнулся. Его лысина ярко блестела в свете хрустальной люстры гостиной.

— Уинстон! — позвал Колфилд дворецкого. — Принесите бутылку моего лучшего шампанского! Это надо отпраздновать!

Лили бросила быстрый взгляд на Ройала: его лицо с застывшей улыбкой казалось высеченным из гранита.

Шампанское открыли под радостную болтовню Джослин и Матильды. Лили кивала и улыбалась, делая вид, что слышит обращенные к ней слова, хотя на самом деле у нее так звенело в ушах, что она не могла разобрать ни слова. Генри стоял рядом с Ройалом и продолжал широко улыбаться.

Бокалы наполнили шампанским и подняли в честь помолвки — и Лили заставила себя отпить немного игристого вина, хотя ей и трудно было его проглотить из-за ставшего в горле кома.

Ройал взглянул на нее всего один раз — когда она поздравляла его и Джо. Он держался сухо, официально и так отчужденно, что Лили хотелось расплакаться. Вместо этого она пила шампанское и слушала планы относительно пышного празднования помолвки. Матильда подплыла ближе к герцогу:

— Не желаете ли присоединиться к нам за обедом, ваша светлость? Для нас было бы честью включить вас в наш круг.

— Боюсь, что вынужден отказаться. У меня уже назначена встреча.

Матильда скривилась, будто съела что-то ужасно кислое:

— Ну, тогда в другой раз.

— Конечно, — ответил Ройал, но вид у него при этом был не слишком радостный.

Разговоры продолжались еще полчаса. После этого Лили извинилась и сбежала наверх. Справившись со своими чувствами, она быстро написала Ройалу записку относительно встречи, о которой договорилась со своим дядей, а потом попыталась решить, можно ли передать ему эту записку сейчас или лучше отправить ее к нему домой.

В конце концов она вышла на площадку лестницы и, дождавшись, когда он стал прощаться с хозяевами дома, спустилась по черной лестнице вниз. Когда Ройал направился к выходу, она быстро вышла из темноты коридора и, якобы случайно наткнувшись на него, сунула в руку записку.

— Прошу извинить мою неловкость, ваша светлость! — сказала Лили.

Ройал сжал записку.

— Не стоит об этом говорить. Тут виноват я один.

Лили прошла мимо него в дальнюю часть холла и поспешно скользнула в гостиную. Окна выходили на фасад, и Лили, посмотрев на улицу, успела увидеть, как Ройал читает ее записку.

В записке она просила его встретиться с ней завтра в «Жирном воле», где также их будет ждать дядя Джек.


Лили сидела в темном углу пивной «Жирный вол» рядом с дядей Джеком. Хотя в зале было шумно и воздух был сизым от дыма, выбранный Джеком стол стоял чуть в стороне от остальных, в более тихой части помещения, где можно было спокойно разговаривать — и при этом никто их разговора не услышит.

— Как ты думаешь, он придет? — спросил Джек.

В глубине души Лили не сомневалась в этом. Ройал хотел отомстить за отца. Он придет — пусть даже сама она страстно хочет чтобы он не появлялся.

За минуту до полудня герцог вошел в пивную.

На секунду он остановился и осмотрелся. Джолли подошел к нему и показал на стол в дальней части зала.

Поблагодарив хозяина заведения, Ройал направился к Лили и ее дяде.

Пока он подходил, Джек Моран внимательно изучал его взглядом афериста, оценивающего свою будущую жертву.

— Красавчик, а?

Лили молча пожала плечами.

— Ни о чем не хочешь мне рассказать, малышка?

Лили напряглась.

— Я все тебе рассказала, дядя. Герцог собирается жениться на моей кузине. Мы подружились. Вот и все.

Джек ничего не сказал — только недоверчиво посмотрел на нее и встал со своего места, приветствуя герцога.

— Джек Моран, — представился он.

— Ройал Дьюар, — отозвался герцог, не упомянув своего титула, что казалось уместным в данной обстановке.

— Лили говорит, вы ее друг, — сказал Джек, когда все устроились за столом. — Раз я люблю малышку больше жизни, то буду рад помочь одному из ее друзей. Чем я могу быть вам полезен?

— Я надеюсь, вы поможете мне добиться справедливости, — сказал Ройал.

Джек рассмеялся:

— Это будет для меня впервые!

В следующие полчаса Ройал рассказывал Джеку Морану о Престоне Лумисе и о том, как тот убедил больного старика доверить ему свое состояние.

— Он сейчас здесь, в Лондоне, — завершил свое повествование Ройал, — и живет на украденные деньги. Есть большая вероятность того, что его настоящее имя Дик Флинн. Вам приходилось о нем слышать?

Кустистые брови Джека стремительно сдвинулись.

— Флинн, вы говорите? О, я слышал об этом типе. Когда-то даже был с ним знаком. Этот тип готов предать всех, даже друзей. Мерзавец порядочный этот Дик. Говорили, он умер.

— Может, умер. А может, и нет.

— Старина Дик всегда был хитрецом. Не удивлюсь, если он по-прежнемуживет и здравствует. — Джек поскреб подбородок, который в честь встречи с герцогом был чисто выбрит. — И что вы придумали?

Ройал откинулся на спинку стула, которая протестующе заскрипела под его весом.

— Пока никаких идей. Я надеялся, что вы знаете, как нам вернуть хотя бы часть денег, которые он украл у моего отца.

Тут в разговор вступила Лили:

— Я подумала, что мы могли бы устроить какую-нибудь аферу с лотереей, дядя Джек.

Взгляд Джека стал острым как бритва.

— Честно говоря, лапочка, все, что я делал, не может сравниться с тем, что нужно для человека с таким положением, как у Лумиса. Судя по вашим словам, этот тип вращается в очень высоких кругах. Но похоже, я знаю, кого смог бы заинтересовать этим делом.

— Кто он? — тут же спросил Ройал.

— Тут вопрос не в том «кто». Тут дело в том «как». Какой бы план мы ни придумали, в него придется вложиться. Надо нанять публику, одеть ее. Нам понадобятся люди, которым мы сможем доверять и которые будут вхожи в те круги. Это значит, что вам самому и кое-кому из ваших друзей придется в этом участвовать. Вы готовы рисковать своей безупречной репутацией, ваша светлость, и действовать вместе с аферистами? Если что-то пойдет не так и вас поймают, вы погибли.

Ройал посмотрел Джеку в глаза. Лили предчувствовала, что он пойдет на все, чтобы отомстить за отца.

— Я готов пойти на такой риск.

Джек одобрительно кивнул:

— Тогда я, пожалуй, знаю человечка, который сможет сделать то, что вам нужно… если цена его устроит.

— Сколько ему нужно?

— Половину куша.

— Десять процентов, — отозвался герцог.

— Он даже разговаривать с вами не станет, если вы не пообещаете помочь ему с аферой и не дадите хотя бы двадцать пять процентов.

Ройал не стал колебаться.

— Договорились.

Дядя Джек ухмыльнулся::

— Я вас извещу, как только договорюсь о встрече.

Ройал поднялся с места.

— Я в долгу у вас обоих.

Лили и Джек тоже встали.

— Погодите с благодарностью, пока дело не будет сделано и вы не начнете подсчитывать свои денежки, — сказал Джек.

Лили собралась с силами и посмотрела Ройалу в лицо. В его взгляде была и нежность, и печаль, и у Лили болезненно сжалось сердце.

— Спасибо вам, Лили, — тихо проговорил он.

— Вы спасли мне жизнь. Я рада помочь.

Он еще секунду удерживал ее взгляд, а потом стремительно повернулся и направился к выходу из пивной.

Лили тяжело осела на свой стул. Сердце у нее гулко стучало.

Джек посмотрел на нее с мрачной подозрительностью:

— Так вот как дела обстоят!

Лили продолжала смотреть на дверь, за которой исчез Ройал.

— Да, — прошептала она, понимая, что отрицать очевидное бессмысленно. — Боюсь, что так.


Глава 13


— Мне скучно! — У себя в спальне Джослин водила пальчиком по подоконнику. — Мне хочется выезжать, танцевать. Мне хочется веселиться и возвращаться домой поздно ночью!

— Так что тебе мешает? — спросила Лили, нисколько не удивившись. — У тебя масса приглашений.

Кузина капризно надула губки:

— Я думала, меня будет приглашать Ройал. Ведь он же мой жених!

— Официально — нет. Сначала надо объявить о помолвке.

— Все равно… Мы ведь должны пожениться, а он полностью меня игнорирует!

— Я уверена, что он просто занят.

Лили могла предположить, что Ройал много времени тратит на составление совместных планов с дядей Джеком. Только этим утром она получила от дяди записку, в которой тот сообщал, что договорился о встрече с неким Чарлзом Синклером. Встреча была назначена на четыре часа этого дня на постоялом дворе «Красный петух». Лили собиралась на ней присутствовать.

— Я хочу выезжать! — не унималась Джослин. — Раз герцог не прилагает никаких усилий для того, чтобы меня развлечь, я намерена развлекать себя сама.

— Куда ты поедешь?

— На бал к Уэстморам. Я слышала, что он будет великолепен, приглашенных очень много. Неизвестно, кто там может оказаться.

— Ты поедешь с родителями?

— Маменька едет. И конечно, ты должна поехать с нами.

У Лили оборвалось сердце.

— Я собиралась весь вечер работать. Мне надо выполнить немало заказов, а еще надо сделать новые образцы для лавки.

— Не глупи! Ты сможешь работать завтра весь день. А сегодня мы повеселимся! — Джо закружилась по комнате, подняв руки так, словно танцует с невидимым кавалером.

Лили мысленно застонала. Веселье Джо понимала совсем не так, как сама Лили. Однако если Джослин захочет, чтобы она ехала, она поедет. Это входит в ее обязанности компаньонки Джо — и она вечно будет благодарна Колфилдам за то, что они предоставили ей это место. Джослин схватила Лили за руки и заставила встать со стула.

— Пошли, нам надо решить, что мы наденем! — И кузина увлекла Лили к громадному гардеробу в углу комнаты.


Ройал вошел в зал «Красного петуха» и осмотрел полутемное помещение. Здесь они не привлекут к себе особого внимания. Зал находился в полуподвале и освещался несколькими витражными окнами, расположенными под потолком. Стены были обшиты отполированным темным деревом.

Ройал оделся также просто, как и в прошлый раз. Следуя полученным указаниям, он прошел через зал к небольшой двери в дальней его части, за которой оказалась небольшая комната.

За круглым деревянным столом сидели двое мужчин. А рядом с ними Лили. У Ройала сжалось сердце. Лили! Он не ожидал ее здесь увидеть. Проклятие! Конечно, он очень ценит все, что она для него сделала, но он определенно не рассчитывал на то, что она и дальше будет участвовать в их предприятии.

Он стиснул зубы. Они собираются начать нечто такое, что не только незаконно, но и опасно. Чейз Морган ясно сказал, что Лумис относится к тем людям, которые не задумываясь пойдут на убийство. Подойдя к столу, Ройал остановился.

— Джентльмены. Мисс Моран.

Лили казалась такой хрупкой, хорошенькой и милой, что ему безумно хотелось обнять и поцеловать ее. Сердце Ройала захлестнула волна боли. Он безжалостно подавил в себе все чувства.

Мужчины встали, чтобы познакомиться с ним.

— Ройал Дьюар, познакомьтесь с Чарли… э-э… с Чарлзом Синклером, — сказал Джек. — Мне кажется, Чарлз сможет вам помочь.

— Мистер Синклер, — кивнул Ройал.

Сбросив плащ, он перекинул его через спинку пустовавшего стула и уселся напротив мужчин.

— Лишнего времени ни у кого из нас нет, так что я не стану разводить церемонии, — сказал Синклер. — Джек и Лили рассказали мне все, что знали сами. Мы обсуждали несколько вариантов действий, которые могли бы привести нас к желаемой цели.

Он говорил очень хорошо, потому что был человеком явно образованным.

— Я не ожидал увидеть здесь мисс Моран, — заметил Ройал. — Это предприятие явно не для леди.

Джек и Чарлз переглянулись, после чего Джек с улыбкой сказал:

— Моя племянница — умелая мошенница. Ее обучала сама Сэди Берджесс, упокой Господь ее душу, и я могу с гордостью утверждать, что в свое время моя племянница была в числе лучших. Конечно, Лили немного отвыкла, но если потренируется, то снова станет не хуже прежнего.

Ройал воззрился на Лили. Щеки ее чуть порозовели. Невозможно было поверить, что она когда-то занималась мошенничеством. Она не была предназначена для такой жизни, какую вел ее дядя. Нельзя было допустить, чтобы Лили в этом участвовала.

— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал Джек. — Моя девочка немного стеснительная, но она всегда была такой. Отчасти поэтому ей все так хорошо удавалось. Никто не примет ее за аферистку.

— Я хочу вам помочь, — сказала Лили.

— Нет, — ответил Ройал.

— Если вы хотите, чтобы все получилось, — сказал Синклер, — то девушка нам нужна.

Ройал покачал головой.

— Это слишком опасно. Лили может пострадать.

Услышав, что он называет Лили просто по имени, Джек изумленно поднял свои седые кустистые брови.

— И кроме того, — добавил Ройал, — благодаря своему положению в семье Колфилд, мисс Моран довольно хорошо известна в свете. Ее обязательно узнают.

— Я буду играть роль совершенно другого человека, — возразила Лили. — Никто не догадается, кто я.

— Она нам нужна, — продолжал настаивать Синклер.

Ройал не мог бы сказать, почему согласился: из-за горячего желания получить возмездие или из-за не менее жаркого влечения к Лили. Ему как последнему эгоисту хотелось побольше быть с ней — а таким образом он обеспечивал для себя эту возможность.

— Ладно. Но при первом же признаке опасности она из игры выходит.

— Я полностью с этим согласен, — отозвался Джек.

— Значит, решено, — заключил Синклер. — Нам всем предстоит многое сделать. Нужно нанять подходящих людей, которые будут нам помогать, — группу актеров, специализирующихся на таких вещах. Тут блещет Джек. Его очень уважают профессионалы, а его друзья ему преданы. Ты наберешь нам команду, Джек?

Тот кивнул:

— Это можно.

— Их надо как следует подготовить, а это значит — одеть достаточно хорошо, чтобы они смогли вращаться в тех же кругах, где Лумис обычно выискивает свои жертвы.

Воспоминание о том, что одной из жертв Лумиса был его собственный отец, заставило Ройала скрипнуть зубами.

— Я оплачу эти расходы и все другие, которые будут необходимы.

Бог свидетель: он не мог себе позволить эти траты, он и без того едва сводил концы с концами, однако хотел, чтобы Лумис был наказан.

— А еще нам нужны свои люди, которым можно доверять, — продолжил Синклер. — Эта часть — на вас, ваша светлость. Вы сможете найти таких людей?

Ройал вспомнил о Шерри — и ни на секунду не усомнился в том, что может во всем на него рассчитывать. А помимо виконта он имел счастье принадлежать к небольшому братству, называвшемуся братством «гребцов».

Сейчас их было шестеро — все близкие друзья и члены студенческого содружества. Как только закончатся холода, Ройал и остальные гребцы снова сядут в свои низкие гоночные лодки, теперь уже одноместные, и будут наслаждаться этим занятием. Они часто соревновались друг с другом, порой делая ставки, а порой просто получая удовольствие от гребли и состязания.

На этих людей Ройал мог рассчитывать — даже в таком опасном предприятии.

— Я могу найти нужных людей, — пообещал он. — Это не проблема.

Синклер молча кивнул.

— А что будете делать вы? — поинтересовался Ройал.

Синклер одарил его гордой и уверенной улыбкой:

— То, что умею делать лучше всего — буду выслеживать нашу добычу. Прежде чем начинать, надо узнать о Престоне Лумисе все: что он любит и что ему не нравится, как он тратит свои деньги, какие плотские утехи предпочитает — все до малейших деталей. А важнее всего узнать его пороки. Именно ими мы скорее всего и воспользуемся.

На Ройала эти слова произвели немалое впечатление. Было ясно, что Синклер — профессионал. Однако рано было рассчитывать на то, что у них действительно все получится.

— И последнее, — произнес Синклер. — Джек передал мне деловое предложение. Мы четко понимаем условия?

— Я даю деньги на то, что нам нужно, и обеспечиваю вам доступ к Лумису. Вы получаете двадцать пять процентов от того, что нам достанется.

Если, конечно, им вообще что-то достанется.

— Ну хорошо. Если все понимают свои задачи, то встретимся здесь в это же время ровно через неделю. Вам этого времени хватит?

Джек и Ройал кивнули.

— Как только у нас появятся нужные сведения, — завершил разговор Синклер, — мы сможем решить, какой подход использовать и в чем Лили будет полезнее всего.

Ройалу не понравилось то, как прозвучали эти слова, но он решил пока промолчать.

Синклер поднялся.

— Прошу меня извинить. К сожалению, у меня назначена еще одна встреча. Увидимся снова через неделю.

Чарлз Синклер повернулся и зашагал к двери, ведущей в общий зал. Как только он вышел, Ройал повернулся к Лили:

— Мне это не нравится. Если с вами что-то случится, я никогда себе этого не прощу.

Лили посмотрела прямо ему в глаза.

— Правда? — тихо переспросила она.

В неярком свете свечи ее кожа казалась полупрозрачной, губы напоминали нежные лепестки розы.

— Да, — ответил он так же тихо, не в силах оторваться от ее чудесных глаз.

— С Лили все будет в порядке, — заверил Ройала Джек. — Мы оба о ней позаботимся.

Ройал отвел взгляд от Лили и молча кивнул:

— Тогда еще раз спасибо за вашу помощь. Увижусь с вами обоими через неделю. — Он встал и не оглядываясь зашагал к выходу.


Бал Уэстморов оказался поистине чудесным. Джослин поразили пышные букеты белых хризантем в громадных вазах, поставленных вдоль зеркальных стен. Помещение напоминало сказочный замок: на одной стене была фреска, в многоярусных канделябрах горели сотни свечей. С лепных плафонов на потолке свисали хрустальные газовые лампы, которые мягко освещали женщин в элегантных шелковых и атласных нарядах и мужчин в темных вечерних костюмах.

Джослин выбрала шелковое платье сливового цвета с фижмами более светлого оттенка, и была чудо как хороша. Ее окружила небольшая группа поклонников, в которую входили виконт Уэллсли и несколько его приятелей, в том числе потрясающе красивый мужчина по имени Джонатан Сэвидж.

Маменька предупредила Джослин, что темноволосый, очень смуглый и чуть пугающий Сэвидж не относится к представителям высшей аристократии. В обычное время Джослин не проявила бы никакого интереса к такому человеку, но тем не менее этот мужчина ее заинтриговал.

Краем глаза Джослин заметила еще одну группу мужчин, увлеченных каким-то разговором. Один из них выделялся среди остальных — это был Кристофер Баркли. Нельзя было не восхищаться его уверенными движениями, красивым голосом и глазами… Джослин чуть не задохнулась, когда заметила, что он наблюдает за ней, так же как она — за ним.

Почему-то ее сердце забилось быстрее. Она не смогла отвести взгляда, а когда на его губах мелькнула понимающая улыбка, щеки Джослин залил яркий румянец.

Этот самодовольный взгляд вызвал в ней острое возмущение. Как он смеет смотреть на нее вот так! Словно у него есть на нее какие-то права — и всего лишь из-за того, что он ее поцеловал! Он адвокат-барристер, который только пытается создать себе имя, и определенно не из тех, кто бы мог ее заинтересовать!

Джослин решительно перевела взгляд на окружавших ее мужчин и так улыбнулась Сэвиджу, что тот вынужден был пригласить ее на танец. Под звуки вальса он закружил ее по залу, и Джослин сразу же убедилась, что он великолепно танцует. Она ослепительно улыбнулась своему кавалеру, когда они оказались рядом с Кристофером Баркли, и с удовлетворением отметила, что у того погасла столь досадившая ей самоуверенная улыбка.

Баркли мрачно нахмурился, и Джослин мысленно похвалила себя. «Так ему и надо!» — подумала она. Этого мужчину нельзя считать равным ей. Как только она станет герцогиней, то будет делать вид, что вообще с ним незнакома.

Джослин отдалась танцам, сменив десяток кавалеров. При этом она каждый раз бросала на Кристофера торжествующий взгляд, от чего, похоже, его ровные зубы сжимались все плотнее.

Потом эта игра начала надоедать Джослин, и она сказала маменьке, что пойдет в дамскую комнату, а сама свернула в пустой салон дальше по коридору и выскользнула на террасу, чтобы глотнуть свежего воздуха.

Стараясь не выходить из тени и оставаться вне поля зрения тех, кто находился в бальном зале, она прошла к балюстраде и стала смотреть на парк. Она наслаждалась пением сверчков и освежающим ночным ветерком, когда ей на талию легли чьи-то руки и прямо за спиной она ощутила сильное мужское тело. Протестующий вскрик, вырвавшийся из ее горла, замер, как только к ее ключице прикоснулись теплые губы.

— Так тебе нравится танцевать, да?

Мужской аромат Кристофера кружил ей голову. Сильное тело держало ее в плену, прижимая к балюстраде. Ей следовало бы возмутиться такой вольностью, таким невероятным нахальством — следовало повернуться и дать ему пощечину, а она беспомощно замерла, позволяя ему целовать ее шею.

— Я по тебе скучал, — тихо проговорил Кристофер, поворачивая Джослин лицом к себе и заключая в объятия. — Я сотни раз вспоминал наш поцелуй.

А потом он приник к ее губам и начал целовать — и она могла только приникнуть к нему и обвить руками его шею.

У Джослин вырвался тихий стон. Желание затопило ее. Если бы Кристофер не держал ее, она, наверное, не устояла бы на ногах.

— Похоже, тебе тоже нравится целоваться, — проговорил он. — Ничего удивительного. Ты такая страстная женщина!

Джослин снова застонала.

— Ты прекрасная и горячая, — сказал он, снова впиваясь ей в губы. Этот поцелуй продлился так долго, что у нее даже начала кружиться голова. — А еще ты избалованная и эгоистичная. Такую женщину мужчине надо крепко держать в руках.

Затуманенный разум Джослин прояснился в достаточной мере, чтобы она поняла: ее оскорбляют.

— Как ты смеешь говорить такое! Мне следовало бы дать тебе пощечину за нахальство!

Кристофер тихо рассмеялся:

— Но ты этого не сделаешь, так ведь? Потому что не уверена, что я не отвечу такой же пощечиной.

Боже! Это была правда. Кристофер Баркли был совершенно непредсказуем: вспыльчивый и в то же время прекрасно владеющий собой.

Он наклонил голову и снова ее поцеловал, на этот раз нежно, смягчая свои слова.

— Я никогда бы не ударил женщину, тем более такую прелестную, как ты. Даже если б ты того заслуживала. — Он поднял голову и усмехнулся: — А вот хорошенько тебя отшлепать вполне мог бы.

— Как ты смеешь!

Он сжал зубы.

— Я бы посмел гораздо больше, если бы у меня хватало денег, но мы оба прекрасно знаем, что я их не имею. Ты выйдешь замуж за кого-то, кто стоит гораздо выше меня. Надеюсь только, что за свои деньги ты получишь настоящего мужчину, — сказал Кристофер и, повернувшись, направился прочь с террасы.

Взгляд Джослин устремился к стеклянным дверям гостиной. Кристофер Баркли остановился рядом с графиней Рен — привлекательной женщиной лет тридцати — и, склонив к ней голову, что-то говорил. Джослин почувствовала острый укол ревности — и новую вспышку возмущения.

Она облизнула губы, ощущая на них вкус поцелуя Кристофера, и ее снова захлестнула волна такого желания, какое она испытывала несколько мгновений назад. В эту минуту его губы изогнулись в чувственной улыбке, и на ее лице тоже появилась улыбка. Из Кристофера Баркли никогда не получится хорошего мужа. Но ведь она и не хотела выходить за него замуж — у нее есть возможность выйти замуж за герцога.

Замужество не вариант. После свадьбы с Ройалом она может сделать Кристофера своим любовником.

Джослин привыкла получать все, чего бы ей ни захотелось. А этим вечером она поняла, насколько сильно хочет Кристофера Баркли.


Глава 14


Лили невольно зевнула, распуская на Джослин корсет. Они стояли в спальне у Джо. Небо за окном было сероватым: до рассвета оставалось меньше часа. Лили ощущала невероятную усталость. Долгие часы она вынуждена была танцевать и разговаривать с людьми, которых до этого даже не знала. Как это ни странно, она получила удовольствие от сегодняшнего бала.

Виконт Уэллсли и круг его друзей не давали ей скучать весь вечер. Не исключено, что лорд Уэллсли догадался о ее чувствах к герцогу и пожалел ее. Шеридан Ноулз оказался неожиданно добрым человеком, что совершенно очаровало Лили. Остальные его друзья оказались тоже очень интересными.

Уэллсли сказал, что они знакомы с Ройалом с Оксфорда и что все они, включая герцога, были членами студенческой гребной команды. В сорок пятом году они разгромили команду Кембриджа, выиграв традиционные гребные гонки, заявил он с гордостью.

— Ты закончила?

Капризный голос Джослин вывел Лили из задумчивости.

— Почти.

Лили потянула за завязки корсета, ослабляя шнуровку, и Джослин облегченно вздохнула.

— Слава Богу! Наконец-то я могу дышать! — Она глубоко вздохнула, словно проверяя, так ли это на самом деле. — Чудесный был вечер, правда? — Джослин повернулась. — Похоже, даже ты получала от него удовольствие.

Лили улыбнулась.

— Как это ни странно, да.

Ройала на балу не было, так что ей не пришлось страдать от мысли, что она не может быть рядом с ним.

— Как обычно, моего жениха нигде видно не было. — Джослин перешагнула через корсет, упавший на пол, подобрала его с пола и бросила на кровать. — Ройала на балу не было, а вот Кристофер Баркли был.

Лили обернулась:

— Тот самый Кристофер Баркли? Тот Кристофер Баркли, который целуется лучше всех?

— Именно он. И я могу подтвердить прежнюю оценку.

У Лили округлились глаза.

— Ты снова с ним целовалась? Ты ведь дала слово выйти замуж за герцога!

Джослин ухмыльнулась:

— Если уж на то пошло, то это он меня целовал… по крайней мере сначала.

— Джослин!

— Я не только его целовала, но и решила, что у меня будет с ним любовная связь, — сказала Джослин, гордо вскинув голову.

Лили потрясенно застыла.

— Но так же нельзя! Тебе не положено иметь любовника, пока ты не подарила герцогу наследника.

Джо пожала плечами:

— Лили, сейчас же середина девятнадцатого века, а не Средневековье! Я просто позабочусь о том, чтобы герцог никогда не узнал правду. И потом, Ройал же не девственник. У него была масса любовниц, я это точно знаю.

Лили нисколько в этом не сомневалась. Джо обладала редкой способностью получать интересующую ее информацию. Кроме того, Ройал был зрелым и страстным мужчиной — в этом Лили имела возможность убедиться лично. Он мог добиться внимания любой женщины, какую только пожелает.

Эта мысль принесла с собой острый укол ревности.

— Ты ведь никому ничего не расскажешь, правда? — спросила Джо.

Лили покачала головой.

— Ты же прекрасно знаешь, что нет. Ты моя кузина. Я никогда не перескажу того, что ты говоришь мне по секрету.

Каким бы огромным ни было расстояние между ней и Колфилдами, она всегда была им предана. Лили страшно было даже представить, что было бы с ней, не возьми они ее к себе в дом.

— Ты… ты уже назначила Баркли встречу?

— Не глупи! Он об этом даже понятия не имеет. Когда я буду готова, то дам ему знать.

— Может, он откажется? После того как будет объявлено о твоей помолвке, Баркли, как человек порядочный…

— Я не намерена дожидаться объявления о помолвке. До бала, когда мы о ней объявим, еще больше месяца. Я намерена заполучить Кристофера очень быстро.

Лили ушам своим не поверила.

— А что, если об этом станет известно? Герцог может разорвать помолвку!

Джо надела ночную сорочку.

— Сомневаюсь. Ему нужно мое приданое, а не я. А если уж я должна стать женой мужчины, который едва терпит меня, мужчины, который ляжет со мной в постель только потому, что это его долг, то, прежде чем выходить за него замуж, я намерена узнать истинную страсть с мужчиной, к которому меня влечет.

Лили ничего не сказала. Ей казалось немыслимым, что кузина наставит Ройалу рога еще до свадьбы. И тем не менее она уже успела кое-что узнать о том, что такое страсть.

И не исключено, что Джо права относительно герцога. Лили решила, что Ройал вполне мог бы жениться на Джослин, даже если та не будет девственницей. Он дал слово, что заключит этот брак и восстановит состояние Брэнсфордов.

Лишь бы Джослин не сделала ничего такого, что заставило бы его нарушить слово.


Ройал сидел в отдельном кабинете клуба «Уайтс» в компании своих самых близких друзей. Все они явились точно в назначенное время: в восемь вечера. Шерри был в Лондоне уже до его приглашения, как и Джонатан Сэвидж, третий сын графа Гревилля. Диллон Сент-Майлз жил в столице постоянно и лишь иногда отправлялся с визитом в сельское имение своего деда. Бенджамин Уилдем, граф Найтингейл, жил со своей женой Марианной и фешенебельном районе Мейфэр. Только Квентину Гаррету — виконту Марчу и наследнику графа Лейтона — пришлось ехать довольно далеко, чтобы явиться на призыв Ройала.

Ройал нисколько не сомневался в том, что друзья придут к нему на помощь. Если бы просьба исходила от них, он сделал бы то же самое для любого из них.

— Ладно, хватит нас интриговать, — проворчал Сент-Майлз, крупный мужчина с мощной грудной клеткой и широкими плечами, которые делали его чертовски хорошим гребцом. Но с другой стороны, все они были такими. — Что у тебя случилось? Может, решил отказаться от женитьбы на своей аппетитненькой невесте? — предположил Сент-Майлз.

— Вчера вечером я имел счастье танцевать с этой леди и могу с уверенностью сказать, что только дурень отказался бы от возможности уложить ее в постель, — заметил Сэвидж.

— Мне кажется, мы собрались здесь, чтобы обсудить вопрос, связанный с покойным герцогом, — заявил Шерри.

Друзья моментально посерьезнели. Все они прекрасно знали о том, что Ройал имел несчастье получить титул, который не принес никаких денег, и из-за этого вынужден был выбирать женщину с богатым приданым. Знали они и то, что невесту для него подыскал покойный отец.

— В течение последних трех лет своей жизни отец потерял почти все состояние Брэнсфордов. Это само по себе трагедия, однако оказывается, что герцог не единственный, кто в этом виноват. Из-за апоплексического удара отец не мог принимать правильных финансовых решений.

— И тут на сцене появился некто Престон Лумис, — добавил Шерри, которого этим утром уже ввели в курс дела.

— Лумис, говоришь? Кажется, я слышал это имя, — сказал Найтингейл. — В прошлом году где-то встретился с этим типом. Он показался мне достаточно приятным джентльменом.

— Не сомневаюсь, — процедил Ройал, сжимая зубы.

— На самом деле Лумис — аферист, которого по-настоящему зовут Дик Флинн, — пояснил Шерри. — По сути, он выцедил из старого герцога все до капли и теперь благоденствует на деньги Ройала прямо здесь, в столице.

Джонатан нахмурился.

— Кажется, я тоже с ним встречался. Любезный такой тип, очаровывает немолодых особ.

Ройал кивнул:

— И похоже, его обаяния хватило на то, чтобы убедить моего отца вкладывать деньги в сомнительные предприятия.

— Проще говоря, беднягу облапошили, — добавил Шерри. — Одно дело, когда человек принимает финансовые решения, которые оказываются неудачными, и совсем другое — когда кто-то пользуется слабостью больного старика, который просто не способен к нормальным суждениям.

— Мы все относились к твоему отцу с симпатией и уважением, Ройал, — сказал Квент. — Лумиса надо заставить заплатить за то, что он сделал.

— К сожалению, убедительных доказательств нет, — ответил Ройал. — У нас есть только слухи и косвенные свидетельства, а не документы, которые можно было бы представить властям.

— А это значит, что нам надо разобраться с этим человеком самостоятельно, — заключил Шерри.

Сент-Майлз подался вперед:

— И тут возникает вопрос: почему ты созвал нас сюда? Чем мы можем тебе помочь?

Ройал обвел друзей взглядом:

— Как я уже сказал, мы не можем обратиться в полицию, но, похоже, я придумал способ вернуть хотя бы часть денег, которые Лумис украл у отца.

Квент выпрямился. Его лицо было даже более серьезным, чем обычно.

Сент-Майлз радостно потер руки:

— Какая прелесть! Сэвидж будет спасен от скуки!

Джонатан выгнул темную бровь и покосился на Ройала.

— Должен признать, что это звучит интригующе. Какую роль ты нам всем отводишь?

— По правде говоря, пока точно не знаю. Но должен предупредить вас, что это может оказаться опасно. Судя по слухам, Лумис не остановится перед убийством. И всегда остается шанс, что нас разоблачат, и тогда наши репутации пострадают.

Сэвидж фыркнул:

— Для меня это уже не проблема.

— Я участвую, — заявил Сент-Майлз. — Мне не помешает немного поразвлечься.

— Никто не хочет отказаться? — поинтересовался Шерри.

Никто из друзей не сказал ни слова.

Ройал снова обвел взглядом собравшихся: на всех лицах была написана решимость.

— Ну что ж, хорошо. Я буду держать вас в курсе дела. Через неделю я буду знать больше и смогу сказать вам, что именно мне нужно.

Все гребцы расслабились. Шерри отправился заказать всем бренди, и разговор перешел на менее серьезные темы.

Сцена была подготовлена. Актеры собраны. Ройал с нетерпением ждал начала спектакля.


Глава 15


Лили сидела рядом с дядей в отдельном кабинете постоялого двора «Красный петух». Чарлз Синклер сидел напротив них, и львиная грива его седых волос серебром поблескивала в свете свечи. Ройал должен был прийти с минуты на минуту. Лили гадала, что он скажет, когда увидит, как она одета: в яркие шелковые юбки, едва доходившие до щиколоток, блестящие позолоченные украшения и пышный черный парик.

Скорее всего он будет недоволен.

Он не хотел, чтобы она участвовала в этом предприятии, а сегодня ему станет ясно, какую роль ей придется сыграть.

— А вот и он.

Синклер и ее дядя встали, чтобы поздороваться с герцогом. Поприветствовав Ройала, Синклер и дядя Джек снова сели за стол. Секунду Ройал продолжал стоять: его взгляд был прикован к Лили. А потом он сообразил, что к чему, узнал ее — и шумно выдохнул.

— Боже правый! Не могу поверить, что это вы! Я вас вообще бы не узнал, если б не ожидал здесь увидеть.

Джек громко хохотнул:

— Она может играть не меньше дюжины разных ролей! У этой девочки настоящий актерский талант.

— Лучше бы она делала шляпки, — с мрачным видом сказал Ройал, усаживаясь напротив Лили.

— Этим она и займется, — отозвался Джек, — как только мы все закончим. Лили не из тех, кто отступает.

Да, она всегда доводила мошенничество до конца. Им нужно было на что-то жить, а именно так ее дядя зарабатывал те скудные средства, которые у них имелись. Конечно, они никогда не замахивались на что-то крупное.

— И каков же план? — спросил Ройал.

Отвечать начал Чарлз Синклер:

— Прежде чем мы перейдем к этому, вам надо кое-что узнать про нашего подопечного.

— Вы говорите о Лумисе?

— Совершенно верно. На первый взгляд Престон Лумис кажется довольно скучным парнем. Он играет на деньги, однако умеренно. Ему нравится делать ставки на бегах и боях, но опять-таки они не слишком большие. Он пьет — хотя не чрезмерно.

— Просто святой какой-то, — проворчал Джек.

— А как насчет женщин? — поинтересовался Ройал.

— Он не евнух. Ему нравятся женщины, особенно красивые, но он ни с одной не сближается. У него никогда не было любовницы.

— Не похоже, чтобы он был мотом, — сказал Ройал. — Скорее всего у него осталась хотя бы часть тех денег, которые он украл у моего отца.

— Почти все они целы, насколько я смог выяснить. Как я уже сказал, Лумис довольно скучный. А вот Дик Флинн — личность очень любопытная. — Синклер улыбнулся, явно получая удовольствие от изложения собранных им сведений. — Как вы, возможно, знаете, ваша светлость, мать Флинна была шлюхой, но это было не основным ее занятием. Она зарабатывала деньги, гадая по руке и на картах таро, чему ее научила старуха цыганка, которую звали мадам Медела. Эта цыганка жила в районе Хей-маркета, и мать Флинна сама ходила туда гадать — и всегда брала с собой сына.

Ройал бросил быстрый взгляд на Лили, на этот раз обращая особое внимание на ее цыганский костюм и парик из прямых черных волос, которые падали ей на плечи.

— Насколько я понимаю, его прошлое как-то связано с тем, что вы придумали.

— Совершенно верно. Видите ли, после смерти его матери Флинн продолжал навещать старуху цыганку, спрашивая советы по личным вопросам, а часто и по вопросам, связанным с деньгами. Он приходил в ее дом и после того, как превратился в Престона Лумиса.

— Она до сих пор жива? — спросил Джек.

Синклер покачал головой.

— Она умерла несколько лет назад. Оказывается, Лумис до сих пор горюет об ее уходе.

— Информация, которую вам удалось собрать, очень впечатляет, — признал Ройал, — однако мне все еще непонятно, как вы намерены ею воспользоваться.

Синклер самодовольно улыбнулся:

— Мы просто предоставим мистеру Лумису замену… Это внучатая племянница мадам Меделы, мадам Цайя.

Ройал перевел взгляд на Лили, и на его лице отразилось сомнение.

— Этот человек — опытный аферист и мошенник. Разве он не заподозрит, что мадам Цайя — на самом деле никакая не цыганка?

Синклер рассмеялся.

— Часто аферисты оказываются самыми настоящими простофилями. Чтобы успешно, работать, ты должен быть уверен в том, что умнее и хитрее всех остальных. Лумис считает себя непобедимым. И к этому надо добавить то, что он никогда не работал с женщиной. — Синклер снова улыбнулся. — А Лили может быть весьма убедительной.

Ройал скрипнул зубами.

— Кем бы этот человек ни был, он определенно не дурак. Мне не нравится, что Лили будет втянута в такое опасное дело.

Синклер взмахом руки отмел это возражение.

— Мы уже это обсуждали. Вам нужен Лумис. Лили — наилучший способ до него добраться.

Моран Джек вмешался в разговор прежде, чем Ройал успел высказать новое возражение.

— Так каким будет наш следующий шаг? — спросил он.

Лили знала, что дядя всегда получал огромное удовольствие от своих дел, даже когда какая-нибудь из его афер давала сбой и им приходилось прятаться от служителей закона.

— Наши дальнейшие действия зависят от его светлости, — сказал Синклер. — Нам надо начать вводить мадам Цайю в те круги, где вращается Лумис. После того как она попадет в первый такой дом, ее обязательно пригласят и в другие. Она диковинка, развлечение для людей, которым все наскучило и приелось и которым совершенно нечем себя занять. Мы с Джеком и Лили обсудим все детали. А вам надо просто сделать так, чтобы она получила приглашение; об остальном позаботится сама Лили.

— А откуда у вас уверенность, что там появится Лумис? — спросил Ройал.

— Со смерти вашего отца прошло уже довольно много времени. У меня возникло ощущение, что Лумис ищет себе новую жертву. Этот мужчина — профессионал. Это просто его работа.

Ройал откинулся на спинку стула.

— Похоже, вы все уже обдумали.

— Именно это и есть моя работа, сударь.

Ройал резко встал из-за стола.

— Похоже, наша встреча завершена. Я дам вам знать, как только все будет устроено. — Его взгляд на секунду задержался на лице Лили. — Мисс Моран… джентльмены.

Подхватив свой плащ со спинки стула, Ройал набросил его на плечи и вышел из кабинета.

Лили тяжело вздохнула. Ее улыбка получилась немного неуверенной.

— Ну что ж, похоже, мы начали.

— Совершенно верно, — согласился Синклер.

— Я нашел нам труппу, — сказал Джек. — Они как раз сейчас готовят все необходимое.

— Отлично, — сказал Синклер. — Лили, мы с вами просмотрим все те сведения, которые мне удалось собрать о мадам Меделе. Вам не нужно делать вид, будто вы хорошо ее знали: ведь вы всего лишь ее внучатая племянница. Просто дайте Лумису понять, что унаследовали часть ее способностей и руководствуетесь не колодой карт, а звездами. Насколько я помню, вы уже использовали эту уловку.

— Ну да.

— Это придаст вашей истории интригующий поворот.

Лили понравилась эта идея. Она любила звезды и знала названия почти всех созвездий, Так что в этом у нее не должно быть трудностей.

Они обсудили и уладили еще немало деталей, а потом покинули заведение. Лили взяла извозчика и вернулась в особняк Колфилдов.


Спустя три дня от Ройала пришла записка. Лорд и леди Найтингейл будут устраивать у себя званый вечер в субботу на следующей неделе. В списке гостей значилось имя Престона Лумиса. Если он примет приглашение, их план вступит в действие.

Лили подташнивало от волнения при мысли о том, какую роль ей предстоит играть. Однако она была готова действовать. Ей хотелось это сделать, хотелось, чтобы Ройал добился заслуженной справедливости.

И еще — ей просто хотелось быть с ним. Это было крайне глупо — но ничего поделать она не могла.

С невольным радостным трепетом она думала о том, что очень скоро снова его увидит.


На следующей неделе стало теплее.

В прекрасном настроении Джослин вошла в отдельный, завешанный портьерой кабинет в модном ресторане «Шез ла мер».

Найти это место оказалось несложно: У Джо были приятельницы из числа наиболее искушенных дам Лондона. Они сплетничали о запретных связях, о том, кто с кем встречался в местах вроде «Шез ла мер», и втайне мечтали оказаться в числе тех женщин, которые ходят туда на свидания с мужчинами.

Джослин посмотрела на часы и нервно побарабанила пальцами по тонкой полотняной скатерти, покрывавшей стол. Знакомый низкий голос заставил ее быстро обернуться. Кристофер опоздал всего на несколько минут — и тем не менее это вызвало у Джо сильное раздражение.

— Наконец-то вы пришли! — сказала она. — Разве вы не знаете, что невежливо заставлять даму ждать? Я уже собиралась уходить!

— Неужели?

Наклонив свою темноволосую голову, Кристофер запечатлел на ее губах поцелуй — и его вкус затопил ее чувства. Этот мужчина вел себя чрезвычайно самоуверенно — и все же Джослин не отвергала его внимания. Ей нравилось, что она не может управлять им, как другими, что он не лебезит перед ней в отличие от большинства мужчин.

За исключением, конечно, ее жениха, который редко вообще обращал на нее внимание.

Эта неприятная мысль придала Джослин храбрости. Она постаралась справиться с приливом страха, когда Кристофер уселся напротив нее, вынул из серебряного ведерка, установленного рядом со столиком, бутылку шампанского и налил обоим по бокалу.

Он поднял свой бокал, дождался, чтобы Джо сделала то же, и отпил небольшой глоток, смакуя напиток.

— Превосходный выбор. Но, зная ваш вкус, я не удивляюсь. — Он поставил бокал на стол. — Я пришел сюда по вашему приглашению. Возможно, я и ошибаюсь, но мне не верится, что вы предложили эту встречу просто для того, чтобы насладиться прекрасной кухней. Зачем вы попросили меня прийти?

— Вы не признаете недоговоренностей?

— Совершенно верно.

Джослин отпила немного шампанского, решая, как ей следует себя вести.

— Ладно, тогда я буду говорить прямо. Я много об этом думала и решила, что мне хотелось бы, чтобы мы стали любовниками.

Темно-карие глаза Кристофера стали почти черными. Взгляд скользнул по ее лицу, и Джо ощутила легкую дрожь.

— А вы не ходите вокруг да около.

— Не вижу смысла.

— И я тоже. Но должен признаться, что для меня это стало неожиданностью. Вы ведь еще девушка. По крайней мере мне кажется, что это так. Ваш муж будет рассчитывать на то, что вы достанетесь ему девственницей.

Джослин немного покраснела.

— Я выхожу замуж не ради страсти. Мне хотелось бы перед этим познать истинную страсть. И мне кажется, что с вами я ее смогу испытать.

Глаза Кристофера загорелись.

— Вы ведь понимаете… что при наших обстоятельствах… если мы даже изберем такой путь, все, что между нами будет, ничем не закончится. Желание — это единственное, что между нами будет общего.

— Ход моей жизни уже предопределен, — ответила Джослин. — От вас, Кристофер, мне и нужно только желание.

Он внимательно посмотрел на нее, словно оценивая возможные последствия, перед тем как принять решение, а потом резко отодвинулся от стола и поднялся. Схватив Джослин за руку, он притянул ее к себе и крепко обнял.

— Страсть и наслаждение, — прошептал он у самого ее уха, — это единственное, что я могу вам дать. Если этого достаточно…

Он осыпал ее шею нежными поцелуями, от которых у Джослин по коже побежали мурашки. Обхватив его голову, она приникла к его губам в жарком влажном поцелуе, губами и языком говоря ему о том, что ей нужно именно то, что он ей предлагает.

— Когда мы сможем встретиться? — спросил он в перерыве между страстными, пьянящими поцелуями, от которых Джо задыхалась и пылала.

— Завтра вечером. Я сняла номер в отеле «Паркленд» на имя миссис Миддлтон.

Прикусив мочку ее уха, Кристофер прошептал:

— А вы в себе уверены, да?

Джослин дерзко улыбнулась:

— Вряд ли страстный мужчина откажется от женщины, которая ему желанна.

Кристофер рассмеялся:

— Отрицать это было бы бессмысленно.

Он снова поцеловал ее.

— Значит, вы действительно девственница?

Джослин застыла в его объятиях — а потом гордо вскинула голову:

— Завтра вечером перестану ею быть.

Кристофер тихо засмеялся, и она снова прижалась к нему. Кристофер хрипло застонал. Задрав подол ее платья, он прижал ладони к ее тугим ягодицам. Джослин ощутила жар его рук сквозь тонкую ткань панталончиков.

— Мы не будем спешить, — прошептал Кристофер. — Я дам вам то, что вы хотите… Даю слово. Вам многое предстоит узнать, — проговорил он, целуя ей шею. — Думаю, одной ночи будет мало.

— Да, — прошептала Джослин, запуская пальцы в его густые волосы, — конечно, мало!

С явным напряжением во всем теле Кристофер заставил себя разорвать объятия и отступить.

— Мне пора уходить. Если я останусь, то уступлю своим желаниям и овладею вами здесь, на столе.

У Джослин округлились глаза, когда она представила себе эту картину. Потеряв дар речи, она смогла только кивнуть.

— Ваш экипаж ждет? — спросил он, приводя в порядок свой костюм.

— Да, рядом.

— Тогда я вас оставлю. Увидимся завтра вечером.

В последний раз крепко ее поцеловав, Кристофер ушел.

Несколько секунд Джослин стояла совершенно неподвижно. Она испытывала странную слабость и головокружение, между ног было влажно и томительно-больно. Она сделала все необходимые приготовления. Кристофер согласился. И теперь ей осталось только осуществить задуманное.

Она решительно расправила плечи. Она хочет этого — хочет его. И завтра вечером она его получит.


Глава 16


Субботний вечер наступил даже слишком скоро. Лили надела цыганский костюм и была готова играть свою роль цыганки на вечере у леди Найтингейл.

В фешенебельный кирпичный особняк Лили вошла через черный ход. Быстро обернувшись, она успела увидеть, как дядя Джек помахал ей рукой. Когда ее спектакль закончится, он будет дожидаться ее в переулке.

Глубоко вздохнув, чтобы немного успокоиться, Лили пошла по коридору, миновала лестницу, которая вела на кухню, а рядом с буфетной прижалась к стене, чтобы пропустить вереницу слуг, спешащих к гостиной, где уже собрались гости.

Остановив одного из лакеев, она понизила голос и легко перешла на легкий акцент, который использовала для этой роли много лет назад.

— Исвините, что я вас отвлекла, но мне нушна ваша помощь. Долошите леди Найтингейл, что мадам Цайя пришла.

Она старалась говорить грудным хрипловатым голосом. Венгерский акцент получался у нее очень хорошо, но они решили, что его надо свести к минимуму. Если ее двоюродной бабкой была мадам Медела, котораяумерла глубокой старухой, то следовало предположить, что Цайя уже довольно давно живет в Англии.

Остановившись в полумраке в конце коридора для прислуги, Лили могла видеть холл: внушительное помещение высотой в три этажа, увенчанное витражным куполом. Вдоль стен стояли бюсты знаменитых государственных деятелей, а цветы в хрустальных вазах наполняли дом сладким ароматом.

Почти все гости уже собрались. В десять часов леди Найтингейл представит ее и скажет присутствующим, что она провидица, которая славится тем, что предсказывает некоторым особо везучим людям счастливую судьбу.

На их очередной встрече в «Красном петухе» они обсудили решение Ройала ввести мадам Цайю в светское общество, и он кое-что рассказал о тех людях, которые будут им помогать. На различных вечерах друзья Ройала будут во всеуслышание объявлять, что она сделала им поразительные предсказания, которые действительно осуществились.

Сегодня ей предстояло предсказать удачу лорду Найтингейлу, хозяину дома, а еще — виконту Марчу. Она не станет подходить к Престону Лумису — сегодня не станет. Благодаря помощи друзей Ройала Лумиса будут приглашать на другие приемы, где она намерена присутствовать. Со временем Лили его выделит и начнет предсказывать удачу и ему.

— Мадам Цайя! Прошу вас, заходите!

Леди Найтингейл, хрупкая женщина, медноволосая и с легкой россыпью веснушек, поспешила к ней навстречу. Она оказалась довольно молодой — не старше двадцати пяти лет, — и ее улыбка была настолько искренней и теплой, что Лили моментально почувствовала себя непринужденно.

— Миледи, — поздоровалась она, делая книксен.

— Я так рада, что вы смогли прийти! Ваше имя в последнее время часто звучит. Говорят, вы обладаете невероятными способностями?

— Я цыганка. Некоторые из нас способны видеть то, что недоступно другим. Это не так трудно, как может показаться.

— Да уж, я не могла бы даже попробовать угадать, кому будет сопутствовать удача, а кому — нет. — Миниатюрная графиня взяла Лили под руку. — Идемте, я представлю вас нашим гостям.

Лили почувствовала, что волнуется, и у нее чаще забилось сердце. С ней так бывало всегда, но скоро это чувство пройдет, и она сможет сделать все, ради чего пришла.

Они с графиней прошли в главный салон — великолепное помещение с темно-зеленой и золотой отделкой, лепным потолком и пышными персидскими коврами. Огромные мраморные камины в двух концах салона обогревали всю комнату.

В комнате царило веселье, играла негромкая музыка. Графиня сделала знак рукой, и музыка тотчас смолкла.

— Прошу вашего внимания!

Постепенно гости умолкли, и леди Найтингейл оказалась в центре внимания.

— Некоторые, наверное, уже слышали о нашей необыкновенной гостье. Тем, кто еще с ней незнаком, я хочу представить мадам Цайю. В течение этого вечера к некоторым счастливчикам она подойдет. Видите ли, мадам Цайя обладает способностью предсказывать удачу.

По салону пробежал негромкий шум, и многие с интересом принялись разглядывать Лили. Графиня отступила на полшага, давая ей слово:

— Прошу вас, мадам.

— Добрый вечер, — сказала Лили. — Я рада сдесь окасаться. Надеюсь, сегодня я увижу удачу для многих.

Она обвела взглядом салон, заметив несколько знакомых лиц, но в столь необычном наряде и со спрятанными под черным париком волосами она могла не опасаться, что ее узнают.

Прогуливаясь по салону рядом с графиней, она увидела Шеридана Ноулза, который стоял рядом с Джонатаном Сэвиджем и массивным Диллоном Сент-Майлзом — джентльменами, с которыми она познакомилась на балу у леди Уэстмор. Сент-Майлз разговаривал с элегантной молодой женщиной с волосами цвета темного меда, а Сэвидж был занят беседой с поджарым интересным мужчиной, у которого были резкие черты лица и чересчур серьезный взгляд.

Она знала, что эти люди участвовали в заговоре Ройала вместе с еще несколькими, с которыми она пока не была знакома. Возможно, в их числе окажется и эта леди. Взгляд Лили продолжал скользить по гостям — и вдруг у нее перехватило дыхание. Высокого золотоволосого герцога в темном вечернем костюме не заметить было невозможно. Он разговаривал со своей теткой: наклонял к ней голову, слушая ее слова, однако глаза его были устремлены на Лили.

Ее сердце отчаянно забилось, в ушах загудело. Секунду она не могла отвести от Ройала взгляда. Но для того чтобы их план удался, ей необходимо было сосредоточиться на той роли, которую она взяла на себя.

Лили таинственно улыбнулась и снова перевела взгляд на леди Найтингейл, которая вела ее по салону. Графиня приостановилась рядом с лордом Уэллсли.

— Если не ошибаюсь, милорд, что вы уже знакомы с нашей гостьей, мадам Цайей?

— О да! — отозвался виконт. — Действительно, мадам Цайя предсказала, что я выиграю пари, которое заключил с лордом Найтингейлом, — так оно и получилось!

Услышав эти слова, несколько человек повернулись к ним и стали смотреть на Лили внимательнее. Леди Найтингейл двинулась дальше, увлекая Лили через толпу гостей.

— Мистер Сэвидж… Кажется, вы тоже знакомы с мадам Цайей?

Он широко улыбнулся, поймал ее руку и поцеловал.

— Конечно, знаком! Леди предсказала, что мой жеребец, Темный Ветер, победит на скачках, — добавил он. — Я много на него поставил и выиграл — точно так, как она и обещала.

— Поразительно! — воскликнула графиня.

Лили молча улыбнулась. Краем глаза она увидела, что Ройал уже оказался ближе. Сжав зубы, он наблюдал за ней. Джослин на вечере не было. Она уехала в отель «Паркленд», где ждала своего любовника.

Лили до сих пор не могла поверить в это. Мало того что о помолвке кузины должны были вот-вот объявить, но она к тому же была невинной девицей! Однако Джослин всегда была упрямой и избалованной, а невнимание Ройала ранило ее гордость.

Графиня подвела ее к высокому мужчине с четкими чертами лица, на которого Лили уже обратила внимание, как только вошла.

— Мадам, позвольте вас познакомить с виконтом Марчем.

— Очень рада, милорд.

Марч чуть наклонил голову, так что темные волосы упали ему на лоб.

— Очень рад, мадам.

Лили несколько долгих секунд внимательно смотрела на него, рассматривая его темные глаза и худое лицо.

— Вы сегодня вечером будете играть в карты у себя в клубе, — сказала она так, словно это был не вопрос, а констатация факта.

— Да, я собирался заехать туда по дороге домой.

— Если вы сегодня будете играть, — сообщила она ему, — то выиграете.

Он негромко рассмеялся, словно нашел ее предсказание забавным, однако не слишком ему поверил.

— Буду иметь это в виду.

При ее следующем появлении в свете Марч объявит о том, что выиграл в своем клубе крупную сумму, независимо от того, отправится ли он туда на самом деле. Наступит такой момент, когда им придется следить за тем, чтобы любое ее предсказание можно было проверить, но пока в этом не было нужды.

Спустя какое-то время Лили сжилась со своей ролью. Графиня представила ее еще нескольким гостям, а потом оставила в обществе группы молодых мужчин, которые тут же увлеклись разговором с этой экзотической особой.

Полученное Лили описание Престона Лумиса подходило мужчине, который стоял в нескольких шагах от них. Этот джентльмен лет шестидесяти, высокий и седовласый, своим внушительным видом напомнил ей Чарлза Синклера. Однако глаза у Лумиса были голубые, а не карие, и у него были красивые седые усы.

Она не пыталась к нему подойти, сосредоточив свое внимание на окруживших ее молодых джентльменах, улыбаясь и смеясь, словно находила их высказывания невероятно интересными. Опуская ресницы, она следила, чтобы ее улыбка оставалась таинственной.

— Мадам Цайя, разрешите вас спросить: вы замужем? — Этот вопрос ей задал сын какого-то виконта, которого ей представили как мистера Эммета Берроуза. — Или нам, несчастным влюбленным, можно на что-то надеяться?

Лили изобразила на лице неуверенность.

— Я была самужем, — очень серьезно сообщила она. — Мой муж ушел в другой мир три года насад.

— Примите мои искренние соболезнования, — сказал Берроуз.

— Значит, вы вдова! — воскликнул другой молодой джентльмен. — Наверное, вам очень одиноко.

Она пожала плечами.

— Привыкаешь быть одна.

— Но зачем же привыкать к такому! — снова заговорил Берроуз, изящный, светловолосый и явно заинтересованный. — Я был бы рад вас развлечь! Может, вы согласитесь пойти со мной в театр?

Ее подчерненные ресницы снова опустились.

— Я вас недостаточно хорошо знаю. Возможно, когда-нибудь в будущем.

Одарив его поощряющим взглядом, она попрощалась со всеми и направилась к лорду Найтингейлу. Остановившись перед ним, она сказала:

— Милорд?

Он вскинул голову, словно не ожидал ее увидеть, хотя она прекрасно знала, что это не так. Как и остальные друзья Ройала, Найтингейл был хорош собой: у него были очень темные волосы и зеленовато-карие глаза. Он казался чуть старше своих приятелей, хотя Лили знала, что это не так.

— В чем дело, моя дорогая?

— Я увидела, что, если вы желаете увеличить свое состояние, вам следует купить акции…

Она подалась ближе к нему и сделала вид, будто шепчет какое-то название, словно эти сведения предназначались ему одному.

— Кажется, я слышал про эту компанию. Надо будет подумать. Спасибо, моя дорогая.

Она отвернулась, скользнув равнодушным взглядом по Лумису, внимательные голубые глаза которого были устремлены на нее. Он не в первый раз обращал на нее внимание.

Было похоже, что ей удалось добиться того, ради чего она сюда пришла. Она вызвала у него интерес. Теперь игра может идти дальше.

Ее начала охватывать глубокая усталость, как это было всякий раз после исполнения какой-то роли. Радуясь тому, что может наконец уйти, Лили сделала вид, будто направляется в дамскую комнату, а сама нашла лестницу, которая вела наверх.


Ройал вежливо посмеялся над какой-то шуткой Шерри, извинился и следом за стройной темноволосой цыганкой вышел из салона. Он наблюдал за ней весь вечер. Своей необычной красотой и яркими шелками наряда она приманивала мужчин, словно мед — пчел.

Он заранее знал, что на Лили будет костюм цыганки, но женщина, которую он видел на постоялом дворе, казалась бледной тенью того создания, которое явилось в салон сегодня вечером. Он не мог поверить, что манящая улыбка принадлежала его милой Лили, как и подведенные черным светлые глаза, которые делали ее внешность совершенно необычной. Как и остальные мужчины, он был заворожен ее грудным смехом и рассеянными взглядами. Хотя она не кокетничала, мужчины постоянно провожали ее взглядами: их влекла эта темноволосая красавица, которую каждый мечтал бы увидеть у себя в постели.

Пылая ревностью, Ройал поднимался за нею по лестнице. Он увидел, как она скрылась в дамской комнате, и, пройдя чуть дальше, дождался, чтобы она появилась снова. Тогда он решительно зашагал к ней. Эта женщина не была какой-то таинственной незнакомкой — это была Лили.

Ройал сжал ее руку выше локтя — и, вздрогнув, Лили посмотрела на него. Она не произнесла ни слова, не попыталась освободиться, когда он увлек ее дальше по коридору. Быстро осмотревшись и убедившись в том, что их никто не видит, он втащил ее в одну из спален, закрыл дверь и запер ее на ключ.

— Что случилось? — встревоженно спросила Лили. — В чем дело?

Ее глаза широко распахнулись.

— В чем дело? — переспросил он, едва справляясь с яростью. — Дело в том, что ты весь вечер соблазняла всех присутствующих мужчин! Половина из них только и думают о том, как бы уложить тебя в постель! Ты улыбаешься, дразнишь их, позволяешь им думать, будто тебя интересуют их авансы. Эти дурни чуть с ума не сошли от похоти!

Вместо того чтобы смутиться, Лили гордо вскинула голову.

— Я играю роль, ваша светлость… вы забыли? Роль цыганки-предсказательницы. И эту роль я играю ради вас!

Ее губы были покрыты кармином, и когда она их облизнула, они ярко заблестели. Плоть Ройала налилась желанием — настолько, что ему стало больно.

— Когда Сэвидж поцеловал тебе руку, по тебе незаметно было, что ты играешь какую-то роль. Судя по твоему виду, тебе его внимание доставляло удовольствие.

— О чем вы?

— А этот щенок, Эммет Берроуз! Ты заставила его пускать слюнки при мысли о том, что будет, когда он окажется с тобой наедине.

— Мне просто хотелось поддержать его интерес. Это часть игры.

— Правда? — Ройал шагнул к Лили, оттесняя ее назад, и она уперлась спиной в стену. — А как насчет меня? — Он запустил пальцы под ее тяжелые черные пряди. — Я для тебя тоже игра?

Заставив Лили запрокинуть голову, он впился в ее губы. На секунду она замерла, а потом застонала и приоткрыла рот — и ее язычок скользнул ему навстречу. В эту секунду остатки разума покинули Ройала. Желание захлестнуло его, заставило кровь пылать. Страсть впилась в его плоть острыми когтями — и он способен был думать только об этой необычной красавице, которую сжимал в своих объятиях.

Он наслаждался вкусом ее губ и ласкал грудь, обтянутую тонким шелком блузки… Под блузкой на ней была только тонкая сорочка, и Ройал стянул вниз и блузку, и сорочку, открыв своему взору чудесные округлые груди Лили.

Наклонив голову, он стал ласкать ее грудь губами, равно одаряя своим вниманием оба чудесных полушария. Тихий стон вырвался у Лили из горла. Она запустила пальцы в волосы Ройала и задрожала, когда он прикусил ее нежно-розовый сосок, обвел вокруг него языком, а потом втянул глубже в рот.

Снова вернувшись к ее губам, Ройал пил поцелуи Лили словно дивный нектар, вдыхал ее, словно хотел, чтобы она целиком растворилась в нем. Он был напряжен до предела, полон болезненного желания.

Подхватив Лили на руки, Ройал отнес ее на кровать и усадил на край. Снова поцеловав ее, он поднял ее яркие юбки и начал расстегивать свои брюки.

Ей нужен мужчина? Так он даст ей то, чего она хочет! Он устроился у нее между ног — и с изумлением увидел, что Лили стянула с себя черный парик. Платиновые волосы вырвались из-под шпилек и волной упали на плечи. Нежные пряди обрамляли ее разрумянившееся лицо.

— Лили… — произнес Ройал. Вид ее милого нежного лица немного разогнал туман в его поглощенном желанием разуме. Он на секунду застыл, пытаясь взять себя в руки. — Боже правый! Что я делаю?

Лили посмотрела прямо ему в глаза:

— Ты меня любишь, Ройал. Я просто хотела, чтобы ты понимал, что это я, а не какая-то другая женщина.

Но на самом деле он все время понимал, что это она. Для него больше не существовало ни одной женщины — с того самого дня, как он впервые ее увидел.

— Лили, — прошептал он ее имя, словно молитву. Склонившись над ней, он снова поцеловал ее, на этот раз гораздо нежнее.

— Заставь меня остановиться, Лили. Скажи, что ты этого не хочешь.

Вместо этого она молча обвила руками его шею и притянула его голову ближе. Она приняла жаркое вторжение его языка. Ройал целовал ее, зарываясь пальцами в светлые шелковистые волосы. Теперь, глядя на нее, он видел Лили — девушку, которая была ему гораздо желаннее, чем цыганка.

Ее тонкие шелковые юбки были подняты к самому поясу, и Ройал ощущал своей налившейся желанием плотью холмик между ее ног. Он пульсировал болезненным желанием. Ему хотелось заставить себя остановиться, но он совершенно не владел собой — мог думать только о Лили и о том, чтобы войти в нее.

Поспешно расстегнувшись, он освободил свою плоть и прижался ей к Лили. Кровать была высокой, так что ему было идеально удобно. Широко раздвинув Лили ноги, он увидел, как ее чудесные глаза закрылись, — и осторожно вошел в нее.

Ощущение ее девственности должно было бы его остановить. Вместо этого он ощутил буйное торжество при мысли о том, что ею не владел никакой другой мужчина. Она принадлежит только ему!

Ройал надвинулся на нее, удерживаясь на локтях, и снова страстно поцеловал. И вошел в нее до конца, заставив тихо вскрикнуть и поймав ее стон губами. Боль от утери девственности заставила Лили замереть — и Ройал застыл неподвижно, борясь с потребностью продвигаться еще глубже.

— Прости, любимая. Я не хотел сделать тебе больно.

— Ничего страшного. — Она расслабила тело и даже сумела улыбнуться дрожащими губами. — Мне хотелось, чтобы это был ты.

— Лили…

Тут она пошевелилась, вбирая его в себя, и Ройал застонал. Его тело пылало от сладкой тугой плоти, охватившей его, и последние капли его самообладания стремительно испарились. Он овладевал ею снова и снова, впитывая сладкое наслаждение, равного которому никогда не знал. К вящему его облегчению и восторгу, Лили выкрикнула его имя — и ее тело стало ритмично сжимать его плоть, говоря о том, что Лили достигла вершины экстаза.

Ройал последовал за ней секундой позже, жадно погрузившись в нее, напрягая все мышцы и извергая в нее свое семя.

Сердце его отчаянно колотилось, грудь бурно вздымалась. Несколько мгновений они оба не шевелились… а потом ощущение реальности стало возвращаться. Они услышали, как внизу играет оркестр, как время от времени кто-то смеется.

Раскаяние медленно наполняло Ройала, сменяя эйфорию, которая владела им совсем недавно. Он едва мог поверить, что сделал это.

— Ройал…

Не открывая глаз, Лили прошептала его имя, и он ощутил острую боль в сердце.

Боже правый, он овладел ею словно какой-то дешевой девкой! Они оба полуодеты, лежат на чужой постели в доме, где их в любую минуту могут застать!

Проклиная себя, поражаясь тому, как он мог настолько потерять самообладание, Ройал расстался с теплом ее тела, хотя для этого ему пришлось напрячь всю свою волю.

Лили медленно подняла ресницы. Она увидела, как он начал приводить в порядок свой костюм, и, не вставая, последовала его примеру, натянув на плечи сорочку, которая скрыла ее дивную грудь, и снова надев алую шелковую блузку.

Ройал отошел к туалетному столику, вылил немного воды из кувшина в таз, смочил салфетку из тонкого полотна и вернулся к постели. Лили взяла протянутую им салфетку и, отвернувшись, стала стирать с ног девственную кровь. Ройал ощутил новый прилив раскаяния. Он получил то, чего хотел, и ничего исправить уже не сможет.

Положив испачканную салфетку в таз, Ройал вернулся к Лили.

— Лили… милая, мне так жаль.

Она быстро подняла руку, чтобы остановить его.

— Ройал, я тебя умоляю: пожалуйста, не говори мне, что тебе жаль!

— Я тебя обесчестил, но не могу на тебе жениться. Конечно, мне очень жаль.

Ее глаза наполнились слезами, и у Ройала больно сжалось сердце. Он протянул к ней руки, но она встала с кровати и решительно покачала головой.

— Мне не нужна твоя жалость, Ройал. Ни раньше, ни сейчас, ни потом.

Она поспешно привела свой костюм в порядок и надела парик.

— Я могла тебя остановить. Ты же знаешь.

Это была правда. Он не стал бы овладевать ею насильно. Лили хотела его так же сильно, как он хотел ее. Почему-то от этой мысли Ройал почувствовал себя еще хуже.

— Мне пора уходить, — сказала Лили. — Я пройду чёрным ходом. Дядя ждет в переулке, он проводит меня до дома.

Когда она вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь, у Ройала снова больно сжалось сердце.


Глава 17


В простой белой ночной сорочке Лили сидела у окна своей спальни. Этим вечером вся ее жизнь изменилась. Она перестала быть девственницей — и она всей душой любит мужчину, который ей недоступен.

Она ощутила легкий укол сожаления. Она родственница Джослин, пусть и дальняя, а Ройал скоро станет ее мужем. Наверное, она смогла бы остановить его, если б не знала о том, что кузина отправилась на свидание с Кристофером Баркли.

Возможно, будь все иначе, она смогла бы поступить благородно и оттолкнула бы Ройала, но ничего уже не изменить.

Раздался знакомый стук в дверь, и Лили поспешно повернулась. Джослин вернулась домой — а ей меньше всего хотелось бы с ней сейчас видеться. Однако дверь уже распахнулась, и Джо вошла в комнату, уверенная в себе и полная сознания собственной важности, словно герцогиня… которой ей со временем и предстояло стать.

— Лили! Я заметила у тебя под дверью свет. Как я рада, что ты еще не заснула!

Лили заставила себя улыбнуться:

— Ты просто сияешь. Похоже, твоя встреча с Баркли прошла удачно.

Джослин широко улыбнулась.

— Господи! Этого словами даже не описать. Кристофер был… был такой… Страсть — это нечто поразительное, Лили. От нас это пытаются скрыть — и наши родители, и мужчины, за которых нам предстоит выйти замуж. Мужчина может обладать любой понравившейся ему женщиной, а вот женщина… Женщине положено сохранять чистоту. Это так несправедливо, Лили!

Лили ничего не ответила. Джослин была права: это действительно несправедливо. Однако для Лили не существовало других мужчин, кроме Ройала. Ее не интересовали другие — и никогда не будут интересовать.

Джослин бесцеремонно уселась на гобеленовую скамеечку перед туалетным столиком.

— Это было просто чудесно, Лили. Кристофер был невероятно страстен — и в то же время нежен. — Она повернулась к Лили и улыбнулась. — Я нашла себе идеального мужчину в качестве первого возлюбленного.

Лили судорожно сглотнула, подумав, что сама она влюбилась в того, в кого совершенно не следовало бы влюбляться.

— А… а как же Ройал?

— А что Ройал? Мы еще не женаты. Он имеет полное право делать до нашей свадьбы все, что ему заблагорассудится… и даже после нашей свадьбы. Ну, что до меня, то меня это вполне устраивает.

Лили совершенно не знала, что говорить. Как она может осуждать Джо, когда они с Ройалом сделали то же самое?

— Как бы мне хотелось это описать, Лили. В конце у тебя появляется такое чувство… Ты… ты как будто паришь среди звезд. Ты как будто рассыпаешься на тысячи кусочков чистейшего блаженства. Господи, я и представить себе такое не могла!

Лили тоже себе этого не представляла… до сегодняшнего вечера, хотя читала об этом.

— Французы называют это «маленькой смертью».

Джослин радостно улыбнулась ей.

— Потому что ты словно умерла и попала в рай.

Это действительно было похоже на рай. Но за наслаждение приходится платить. Она отдала Ройалу частицу себя — частицу, которую уже никогда не вернуть.

— Мне нужно было все тебе рассказать, Лили. Мне безумно хотелось кому-нибудь рассказать, но я никому не могу доверять, кроме тебя.

Лили снова захлестнуло чувство стыда. Но стоило ей вспомнить о Ройале и желании, которое прочла в его взгляде, как всякое сожаление прошло. Как она может жалеть о том счастье, которое пережила.

Однако все-таки это было неправильно, и в глубине души Лили это понимала.

Джослин встала со скамейки.

— Мне надо ложиться. Маменька считает, что я ездила на бал к Бергманам. А горничная не спит, ждет, когда сможет помочь мне раздеться.

Джо подошла к Лили и неожиданно обняла ее:

— Мне так хорошо!

Лили посмотрела на свою кузину: щеки у нее горели румянцем, зубы блестели.

— У меня такое чувство, будто ничего не кончилось. Ты ведь не собираешься встречаться с ним и дальше? — спросила Лили.

Джо возмущенно закатила глаза, словно ответ был совершенно очевиден.

— Конечно, собираюсь! Я официально не помолвлена. И до этого момента я собираюсь делать все, что пожелаю. — Она снова ухмыльнулась. — А я очень даже желаю заниматься любовью с Кристофером Баркли.

Лили жалела, что не может быть такой же бесшабашной, что не может снова позволить себе такую же близость с Ройалом, какую узнала сегодня, не испытывая при этом никаких угрызений совести.

— А что… что, если ты от него понесешь?

Джослин выгнула ровную темную бровь.

— Лили, есть способы избежать таких вещей. И Кристофер прекрасно осведомлен в этом отношении.

Лили ничего не сказала. Боже правый, до этой секунды она не задумывалась о последствиях того, что сделали они с Ройалом! Насколько она знала, Ройал никаких мер предосторожности не принимал. Так что, возможно, она уже носит его ребенка!

Ее сердце сжалось. Отчасти она безумно боялась родить вне брака, но в глубине души мечтала о ребенке от Ройала.

Джослин ушла из ее комнаты, улыбаясь и что-то напевая. Когда дверь за ней тихо закрылась, Лили прижалась щекой к холодному оконному стеклу и почувствовала, как по щекам текут слезы.


Всю неделю Лили была занята подготовкой к открытию своей шляпной мастерской. Она убиралась и переставляла, подметала и раскладывала — старалась постоянно быть занятой, чтобы не думать о Ройале и о том, что случилось на приеме у Найтингейлов. Она уже много месяцев делала шляпки, придумывала новые фасоны, работая до ночи, чтобы приготовить достаточно товаров для лавки, которую собралась открыть.

Лили обвела взглядом лавку — и порадовалась тому, чего смогла добиться. Магазин ей нравился, шляпки были выложены аккуратными рядами: широкополые с перьями или кружевами и лентами, дорожные шляпки с искусственными розами, кружевные чепчики разных цветов и даже несколько шляпок с высокой тульей.

Перейдя к столику позади прилавка, Лили стала писать записки дамам, которые уже покупали у нее шляпки, сообщая им о месте расположения своей мастерской и о дате ее открытия.

Когда с этим делом было покончено, Лили встала со стула и потянулась. День близился к концу, а на сегодняшний вечер у нее еще была запланирована важная поездка в дом Аннабель Таунсенд.

В приглашениях говорилось о том, что гостям будет делать предсказания мадам Цайя, и, как выяснилось, Престон Лумис подтвердил, что принимает приглашение.

Джослин тоже была приглашена — и Лили предстояло ее сопровождать. Однако в какой-то момент она собиралась скрыться, переодеться в своей наряд цыганки и вериться вниз уже в облике мадам Цайи. Она ненадолго покажется, сделает несколько предсказаний друзьям Ройала, а на остаток вечера снова наденет свое бальное платье.

Лили вздохнула. Ах если бы только на вечере не присутствовал Ройал! Если бы только ей не нужно было его видеть… особенно рядом с Джо. Ее краткое безумие прошло. Они оба понимали, что у них нет будущего. И все же Лили не могла заставить себя забыть о происшедшем. Она лелеяла воспоминание о тех невероятных мгновениях, которые провела вместе с Ройалом.

Убедившись, что в лавке полный порядок, Лили заперла дверь, дошла до угла и взяла извозчика. Приехав в Мидоубрук, она убедилась, что Джослин еще не встала после своего дневного сна. Лили и сама рада была бы забыться сном, но стоило ей закрыть глаза — и перед ней возникало лицо Ройала и приходили воспоминания о тех страстных минутах, которые были между ними в спальне наверху.

Вместо того чтобы задремать, Лили стала пересматривать свой гардероб: он увеличивался всякий раз, как Джослин передаривала ей какой-нибудь свой наряд. Лили выбрала платье, которое недавно перешила и пока не надевала: из тафты цвета морской воды — под цвет глаз.

Сегодня дядя Джек привезет на бал ее цыганский костюм. Она встретится с дядей в саду за домом, а потом поднимется наверх и переоденется.


Время бежало быстро. К тому моменту, когда Джослин наконец облачилась в бархатное платье сливового цвета, Лили успела сильно разнервничаться, но наконец они обе были готовы ехать. Хотя в этот вечер роль спутницы Джослин собиралась выполнять Матильда Колфилд, Лили сомневалась, что ее краткое отсутствие будет замечено. На всех светских увеселениях ни Матильда, ни ее дочь не обращали особого внимания на Лили.

А сегодня на балу будет присутствовать знаменитая мадам Цайя! Лили невольно улыбнулась при мысли о том, что кузина подумает о цыганке, которую скоро увидит.

— Лумис явился? — спросил Джек.

Было почти десять часов. На улице уже окончательно стемнело, дул холодный ветер. Дядя стоял в переулке рядом с неприметной каретой, которую герцог нанял и предоставил в их полное распоряжение.

— Он здесь. Я видела его чуть раньше.

— Ему любопытно. Сегодня он попадется на крючок. — Джек протянул Лили полотняный мешочек, в котором лежал ее костюм. — Ты получила мое письмо? Знаешь, что надо делать?

— Я письмо получила.

— Брось Лумису косточку-другую, — посоветовал Джек. — Но не переусердствуй. Сделай так, чтобы он сам к тебе пришел.

Лили кивнула. Она прекрасно знала, как надо вести себя с простофилей.

Лили помахала дяде, повернулась и поспешно вернулась к дому. Незаметно скользнув в дверь, она поднялась наверх по черной лестнице. Уже через несколько минут, в ярких развевающихся юбках цыганки и черном парике, она спускалась обратно, направляясь в гостиную.

Сестра лорда Марча, леди Аннабель Таунсенд, уже ждала ее.

— Вы готовы? — спросила леди Аннабель.

По ее хитро блеснувшим глазам стало ясно, что она прекрасно осведомлена о происходящем. Аннабель Таунсенд не была оранжерейным цветочком, и, похоже, участие в столь необычном предприятии доставляло ей немалое удовольствие.

На мгновение Лили нарушила правила и вышла из роли:

— Спасибо за вашу помощь, миледи.

— Для друзей я просто Анна, а раз вы дружны с герцогом, то я очень рада помочь. Пойдемте… мадам Цайя.

— Идите, я за вами, — ответила Лили с улыбкой, снова войдя в роль.

Они прошли по коридору к бальному залу, где собрался весь свет высшего лондонского общества: Лили заметила в дальнем конце зала Джослин, а рядом с ней Ройала. Высокий и золотоволосый герцог Брэнсфорд был великолепен, о чем свидетельствовали взгляды, которые тайком бросали на него очень многие присутствовавшие на балу женщины.

Увлекшаяся этим зрелищем Лили споткнулась и смущенно покраснела.

— Все в порядке? — спросила леди Аннабель.

Лили заставила себя улыбнуться.

— Все хорошо. Я просто неудачно шагнула.

Игнорируя герцога, взгляд которого теперь был устремлен на нее, Лили прошла за милой сестрой лорда Марча к тому месту, где расположился оркестр.

— Поскольку времени у нас мало, — заявила хозяйка дома, — я начну сразу же.

Аннабель поднялась на помост. Музыканты перестали играть, и в зале стало тихо.

— Добрый вечер всем. — Она улыбнулась и подождала, когда смолкнут разговоры. — Как вы все слышали, к нам сегодня пришла необычная гостья. Мне хочется представить вам мадам Цайю. Если вам повезет, возможно, вы окажетесь в числе тех, к кому она захочет подойти. Возможно, вам улыбнется удача.

Многие захлопали.

— Я очень рада здесь оказаться, — сказала Лили и не спеша обвела взглядом собравшихся.

Двигаясь рядом с хозяйкой дома, Лили обошла весь бальный зал — и слышала, как почти в каждой группе беседующих звучит ее имя. Друзья Ройала делали свое дело. Люди обсуждали победившего на скачках жеребца Сэвиджа, крупный выигрыш в карты Марча и пари, в котором победителем стал лорд Найтингейл.

Краем глаза Лили увидела Престона Лумиса, который разговаривал с лордом Найтингейлом, и поняла, что граф признается ему, что действительно купил те акции, которые посоветовала купить Цайя, и что это вложение денег оказалось весьма прибыльным.

— А как она это делает? — поинтересовался Лумис, стоявший достаточно близко, чтобы Лили могла его услышать.

— Толком не знаю. — Найтингейл повернулся к Цайе, приглашая ее вступить в разговор. — Почему бы вам не спросить об этом у нее самой?

Лумис выгнул седую бровь.

— Почему бы и нет! — добродушно согласился он и пригладил и без того аккуратный ус. — Вы не расскажете нам, дорогая моя, откуда вы узнаете эти вещи?

Лили таинственно улыбнулась:

— Я многому научилась у сестры моей бабушки, цыганки, которую звали мадам Медела. У нее тоже был этот Дар. К сожалению, она умерла несколько лет назад. Но в отличие от бабушки Меди… так я ее называла… со мной говорят звезды.

Лумис потрясенно воззрился на нее:

— Вы родственница мадам Меделы?

— Как я уже сказала, она была сестрой моей бабки. Вы о ней слышали?

— Она была подругой моей матери.

Лили кивнула, но не стала притворяться удивленной.

— Моя Меди помогала многим. — Она пристально взглянула на Лумиса, словно изучая его лицо. — Если вы сегодня вечером будете играть в карты с лордом Найтингейлом, то выиграете.

Конечно, это было запланировано заранее. Уже сейчас друзья Ройала готовились устроить игру в салоне — если Найтингейлу удастся уговорить Лумиса к ним присоединиться.

Граф выгнул темную бровь и чуть насмешливо осведомился:

— Хотите проверить правдивость этой леди? Я как раз собирался поиграть с друзьями.

Лумис повернулся было к Лили, но та уже направилась к другой группе людей. Она сыграла свою роль. Теперь игра переходила к мужчинам.

Лили уже собралась выйти в коридор, когда дорогу ей преградил какой-то мужчина. Она заметила, как он входил в бальный зал за несколько минут до этого: молодой, не старше двадцати трех лет, щегольски одетый, с вьющимися темными волосами и ярко-синими глазами. Лили не сомневалась, что появление этого джентльмена должно неизменно вызывать радостный переполох в кругу дам.

Улыбка у него была такая же сокрушительная, как и глаза.

— Ну надо же! Похоже, мне улыбнулась удача, раз я столкнулся с такой прекрасной женщиной. — Он преувеличенно низко ей поклонился. — Рул Дьюар к вашим услугам, мадам.

Рул Дьюар! Лили знала, что у Ройала есть двое братьев, но ни разу с ними не встречалась. Наверное, Рул — самый младший. И он был не менее красив, чем старший.

— Я мадам Цайя, — сказала она, гадая, знает ли Рул о том, что на балу присутствует его брат, и рассказали ли ему об их спектакле. Судя по тому, как он пожирал ее своими синими глазами, он ни о чем не знал. Младшему Дьюару явно понравилась экзотическая мадам Цайя.

— Я знаю, кто вы, — отозвался он, — хотя вы слишком юная, чтобы вас так называли. Вам следовало быть — просто Цайей. Это такое чудесное имя!

— Вы много себе позволяете, милорд. — Лили бросила на него взгляд, надеясь, что он получился достаточно неприветливым. — Если вы ищете удачи, то сегодня вам надо попытать счастье где-то в другом месте.

Она попыталась пройти мимо него, но Рул схватил ее за локоть:

— Вы уходите? Но вечер еще только начался!

— Прошу вас, у меня дела. Мне пора идти.

Рул продолжал бесцеремонно удерживать ее за руку.

— Моя карета стоит у дома. Может, вы согласитесь присоединиться ко мне?..

— Отпусти даму.

Это потребовал Ройал, который как по волшебству появился в коридоре. Лили даже не знала, радует ли ее его появление или же она предпочла бы иметь дело с его братом.

Рул тут же выпустил локоть Лили.

— О, да ведь это мой братец — и, как всегда, не вовремя.

— Я не знал, что ты в городе.

— У меня оказалась пара свободных дней. Я приехал с друзьями.

Ройал посмотрел на Лили.

— Леди надо уходить, — заявил Ройал. — Тут происходит нечто такое, о чем ты не знаешь. Позже я тебе все объясню.

Рул нахмурился и перевел взгляд с Ройала на Лили.

— Что ж, в другой раз, милая Цайя! — проговорил он с озорной улыбкой.

Лили бросила на Ройала быстрый взгляд и стремительно направилась по коридору в сторону черной лестницы.

Убедившись, что ее никто не видит, Лили нырнула в спальню, где ей можно было переодеться, чтобы потом явиться на бал уже не в качестве цыганки, а в своем обычном облике.


Глава 18


День казался бесконечным. Этим утром Лили открыла свою лавку, хотя официальное открытие было назначено только на следующую неделю. Все шляпки были идеально разложены по местам, вся отделка выставлена так, чтобы дамы могли сами выбрать фасон и украшения по собственному вкусу.

Мастерская была готова к работе. Лили даже немного обжила крошечную квартирку над лавкой: здесь тоже все было в порядке, — хотя еще несколько месяцев она не собиралась сюда переезжать — пока Джослин не выйдет замуж.

При этой мысли у Лили мороз побежал по коже. Джо выйдет замуж за герцога, хоть и не любит его. А герцог женится на Джо, чтобы получить ее приданое.

Лили с грустью подумала о том, что порой мир — это гадкое место, но тут же решительно отбросила эту мысль, приказав себе вернуться к своему обычному оптимизму.

Воодушевленная продажей удачной шелковой шляпки в первый же час после открытия, она не замечала времени почти до вечера. Опасаясь, что Ройал с минуты на минуту появится, чувствуя все более и более сильное беспокойство, Лили отложила шляпку, которую заканчивала отделывать, и попыталась читать. Обычно чтение было одним из ее любимых занятий, но сегодня она не могла сосредоточиться.

К четырем часам Лили уже беспокойно расхаживала по лавке, жалея о том, что обещала Ройалу поговорить с ним. Когда напряжение стало почти невыносимым, она наконец увидела в стеклянной верхней части двери силуэт его высокой фигуры.

Лили глубоко вздохнула, расправила плечи и направилась встречать герцога.

— Вы пришли!

— Я боялся, что ты меня не дождешься.

— Я обещала, что буду здесь.

— Да, конечно, но я боялся, что ты…

— Что вам угодно… ваша светлость?

Глаза Ройала потемнели, когда она обратилась к нему так.

— Мне кажется, мы давно прошли это, моя милая. Разве нет?

У Лили загорелись щеки. Они зашли настолько далеко, насколько это вообще возможно для мужчины и женщины.

— Мне казалось, что… было бы разумно… держаться друг от друга на некотором расстоянии.

Он посмотрел ей в глаза:

— Будь моя воля, между нами не было бы никакого расстояния, Лили. Я бы вошел в тебя так глубоко, что мы не смогли бы понять, где кончаешься ты и где начинаюсь я.

Ее глаза расширились, а щеки заалели еще сильнее. Эти слова заставили ее представить себе такую чувственную картину, что она ощутила предательскую влагу между ног.

— Ройал, пожалуйста! Не надо… не надо так говорить!

В тишине, наступившей в лавке, стало слышно, как он тяжело вздохнул:

— Я знаю. Просто когда я тебя вижу, я забываю обо всем.

Лили больно прикусила губу, чтобы сдержать слезы.

— Зачем вы сюда пришли, Ройал? Что вам нужно?

Он стремительно поймал ее руку и прижался к ней губами.

— Ты знаешь, что мне нужно. Мне нужна ты, Лили. Но я пришел не поэтому.

Она не могла отвести глаз от его чудесного лица.

— Тогда почему?

Засунув руку в карман, Ройал извлек лист бумаги и вручил его Лили. Развернув его, она прочла список из пяти мужских имен и недоуменно нахмурилась:

— Что это?

— Это имена мужчин. Один из них мог бы стать твоим мужем.

— Мужем? О чем вы?

— Лили, после того, что произошло между нами, тебе необходимо выйти замуж. Поскольку я сам не могу это сделать, я принес этот список — здесь имена холостых мужчин, которые согласились бы на тебе жениться.

Лили воззрилась на Ройала, не веря своим ушам.

— Не могу поверить, что вы мне это говорите!

Ройал с мрачным лицом поймал ее за плечи.

— Выслушай меня, Лили. Я уже переговорил с каждым из них. Я не называл твоего имени — сказал только, что ты очаровательная молодая женщина, которая очень мне дорога и которая достанется им с немалым приданым. Я объяснил, что выплату денег придется отложить до того момента, пока я не женюсь, но поскольку все они стеснены в средствах, никого из них это не смутило. Все они согласились с условиями брака.

Лили с такой силой стиснула зубы, что у нее заныли челюсти.

— Вы зашли слишком далеко, Ройал Дьюар! — Она сунула бумагу обратно ему в руку. — Вы с ума сошли, если решили, что я соглашусь на подобное!

Ройал гордо выпрямился, отчего стал казаться еще выше ростом.

— Я в своем уме. Это единственный разумный выход.

Лили уперла руки в бока, едва сдерживая свое возмущение.

— Это нисколько не разумный выход. У меня есть своя жизнь, ваша светлость, если вы забыли! Я открыла лавку. У меня есть жилье. Мне не нужны ни вы, ни какой-нибудь другой мужчина.

Он снова протянул ей злополучный список.

— Просто взгляни на него. Большего я не прошу.

Лили перевела взгляд на бумагу, а потом выхватила у него список и просмотрела имена.

— Не вы ли называли Эммета Берроуза хлыщом?

Ройал смущенно кашлянул.

— Кажется, я был слишком суров. И потом, мне показалось, что он тебе понравился.

— Я с ним даже не знакома.

Лили посмотрела Ройалу прямо в лицо и с гневом спросила:

— Вы хотите, чтобы я вышла замуж?

— Дело не в том, чего я хочу. Дело в том, что необходимо сделать.

— А я имею право выбрать?

Ройал судорожно сглотнул.

— Я добуду тебе того, кого ты пожелаешь.

Лили поджала губы и сделала вид, будто раздумывает.

— Если я могу получить любого, кого захочу, то, наверное, выберу кого-то, кого нет в вашем списке. Полагаю, что выбрала бы вашего друга мистера Сэвиджа. Вы можете мне устроить брак с ним?

Брови Ройала стремительно сдвинулись.

— Сэвиджа?! Ты сошла с ума. Этот мужчина — настоящий повеса. Он ни минуты не будет тебе верен!

Конечно, Лили это знала. Джослин немало рассказывала ей про Джонатана Сэвиджа.

— Ладно. Тогда я выберу лорда Марча. Он мне показался славным.

Лицо Ройала потемнело.

— Марч… Марч слишком придирчив, чтобы стать хорошим мужем. Он ищет безупречную женщину, и я сомневаюсь, чтобы ему удалось найти такую, которая отвечала бы его строгим требованиям.

Лили постучала указательным пальцем по подбородку, словно обдумывая его слова.

— Да, я понимаю, что это может оказаться проблемой. — Тут она торжествующе улыбнулась. — Придумала! Я выйду замуж за вашего брата Рула! Он хорош собой, молод и, думаю, весьма энергичен. Уж если я должна выходить замуж…

— Только не за Рула! За моего брата ты не выйдешь!

Лили рассмеялась, потому что он явно ревновал — чего она и хотела добиться. Ему не хочется, чтобы она выходила замуж за его брата или за кого-то из его друзей.

— Можете не тревожиться, Ройал. Я не собираюсь ни за кого выходить замуж. Я уже вам сказала: я распоряжаюсь своей жизнь сама и вполне ею довольна.

— Но… но что, если ты ждешь ребенка?

— Не жду.

— Ты это точно знаешь?

У нее загорелись щеки. Ей совершенно не хотелось обсуждать этот вопрос.

— Точно.

Она была уверена в том, что не беременна, хотя в глубине души какая-то частица ее существа продолжала жалеть о том, что это не так.

Ройал нервно провел пальцами по волосам, чуть растрепав темно-золотые пряди.

— Ну, надо полагать, что тут одной заботой меньше.

— Надо полагать, — отозвалась Лили, жалея о том, что не может на самом деле так считать. — А теперь, если у вас все, мне бы хотелось, чтобы вы ушли.

Несколько долгих мгновений Ройал молча стоял на месте. Она ощущала, как его пристальный взгляд обжигает ее. Казалось, воздух сгустился и накалился, превратившись в стремительный вихрь, толкающий их друг к другу. Напряженность между ними ощущалась как нечто почти материальное, меняющее направленность, превращающееся в нечто совершенно иное. Ее дыхание участилось — и то же произошло с Ройалом.Его львиный взор словно приковал Лили к месту.

Глухо заворчав, Ройал потянулся к ней, но Лили поспешно попятилась. Она не могла рисковать! Достаточно одного поцелуя — и она пропала.

— Я… я хочу, чтобы вы ушли.

Ройал содрогнулся — и Лили поняла, какие силы он тратит на то, чтобы овладеть собой. Он прерывисто вздохнул и кивнул:

— Конечно, ты права.

Однако остался на месте.

— Ройал, пожалуйста…

Он еще мгновение всматривался в ее лицо, словно стараясь запомнить каждую ее черточку, а потом безмолвно кивнул и направился к двери.

Когда он ее открыл, колокольчик коротко звякнул. Стоило двери закрыться за Ройалом, как Лили разрыдалась.


Шел сильный дождь. Престон Лумис терпеть не мог выходить в дождь из дому. Поспешно направляясь к своей карете под зонтом, который раскрыл над ним дворецкий, он посмотрел из-под купола на унылое серое небо. Несколько крупных капель все же попали на его дорогой черный вечерний фрак. Если на небе и была луна, увидеть ее не удалось.

Недовольно ворча, он поднялся по ступенькам в карету и с облегченным вздохом устроился на сиденье. Если не считать отвратительной погоды, в последнее время в его жизни произошел любопытный поворот. Он познакомился с очень красивой женщиной, что само по себе не было особенно удивительным. С тех пор как он стал богатым человеком, красивые женщины часто обращали на него свое внимание.

Но эта женщина была совсем иной. Она заинтересовала его так, как уже давно не интересовала ни одна женщина. Интересно: она просто играет роль, чтобы зарабатывать на жизнь тем, чем может, как делала это его собственная мать, или же действительно родня той единственной настоящей провидице, которую он когда-то знал?

Цайя назвалась внучатой племянницей мадам Меделы — цыганки-провидицы, которая обладала даром предвидеть будущее. Медела не была обманщицей. За все годы его знакомства с этой старухой ее советы ни разу не подвели ни его самого, ни его мать. После того как мадам Медела умерла, ему стало гораздо труднее действовать. Хотя сейчас Лумис был богачом, он чувствовал себя неуверенно — был одинок в суровом мире, который оставался для него совершенно чужим.

Возможно ли, чтобы у внучатой племянницы старой Меделы оказались такие же поразительные способности? Он попытался вспомнить прошлое. Старуха никогда ничего не говорила о своей родне, хотя однажды обмолвилась, что ее дар передается по женской линии.

Не может ли Цайя руководить им, дать ему ощущение той власти над судьбой, которое было у него, пока была жива ее двоюродная бабка?

Ему необходимо это выяснить.

Карета вкатилась под портик особняка, принадлежавшего графу и графине Северн. Он вошел в дом, поздоровался с хозяевами, встречающими гостей, и начал разговор с кем-то из знакомых. И все это время он взглядом искал Цайю.

И только когда закончилась первая часть вечера — выступление синьора Франко Менчини, модного оперного певца, — он увидел, как она входит в салон.

Престон поставил свой бокал шампанского на поднос и направился к ней.


Глава 19


Лили одарила улыбкой группу молодых людей, которые ее окружили. Ну вообще-то улыбалась не она сама, а таинственная цыганка, Цайя. Среди этих молодых людей оказался и Рул Дьюар.

Сегодня он вел себя гораздо лучше: не как дерзкий и нахальный повеса, привыкший получать от женщины все, что ему захочется, а как воспитанный молодой джентльмен, который относится к ней уважительно. Ей любопытно было бы узнать, что Ройал сказал брату, чтобы держать его в узде.

Ройал! Он сегодня был здесь, а вот его невесты не было. Джослин встречалась со своим возлюбленным в отеле «Паркленд» — и Лили обнаружила, что завидует кузине. Джо хватило отваги поступать в соответствии со своими убеждениями. Лили жалела, что у нее не хватает смелости для свидания с Ройалом.

К сожалению, ее понятия о чести не допускали этого, хотя ее сердце и тело больше всего на свете хотели бы близости с ним. Но Джослин была ее родственницей, и хотя не питала к Ройалу никаких чувств, в ближайшее время им предстояло пожениться.

Лили отвела взгляд от герцога, который разговаривал со своим другом, смуглым красавцем Джонатаном Сэвиджем, и решительно приказала себе думать только о том, ради чего сюда пришла. Краем глаза она заметила объект своего интереса — и он направлялся к ней. Пока высокий и внушительный седовласый Престон Лумис приближался к Лили, она с улыбкой попрощалась со своими молодыми поклонниками и отошла от них, чтобы дать ему возможность обратиться к ней.

Лумис остановился прямо перед ней:

— Мадам Цайя, очень приятно видеть вас.

— Взаимно, мистер Лумис.

— Мне хотелось сказать вам, что ваше предсказание сбылось. В тот вечер я играл с лордом Найтингейлом и выиграл довольно много. Похоже, у вас очень интересные способности.

— Наверное, мне посчастливилось. Я могу помогать некоторым людям — а светские дамы, у которых я появляюсь, хорошо платят мне за то, что я развлекаю их гостей. И все же порой это кажется мне скорее, тяжкой ношей, чем даром.

— В чем именно, позвольте спросить?

Она смущенно потеребила складку своей яркой юбки.

— Хотя я предсказываю только удачу, иногда я вижу такие вещи, которых мне не хотелось бы видеть.

— Вы делали мне предсказание. Вы видите у меня в будущем нечто плохое?

Она посмотрела на него: внимательно изучила его лицо, отметив, как его усы повторяют линию его верхней губы.

— Сегодня я не вижу ничего. — Она еще некоторое время смотрела на его лицо, а потом на секунду прикрыла глаза. Открыв их, сообщила Лумису то известие, которое было заранее оговорено: — Скоро вам встретится кто-то… немолодая женщина. Не знаю, что это означает, но благодаря этой женщине ваше состояние увеличится.

Лумис улыбнулся:

— Неужели? Будет интересно посмотреть, правы ли вы.

— Вы говорили, что знали мою двоюродную бабушку.

— Она была близкой подругой моей матери. После ее смерти мы с мадам Меделой продолжили дружбу. Меня удивляет то, что она никогда не говорила о вас.

— Я видела ее, лишь когда была совсем маленькой. В основном я жила с моей матерью на континенте. Я вернулась в Лондон несколько месяцев назад.

— Ваша родственница была удивительной женщиной.

— У меня лишь бледная тень ее таланта. Однако если я чувствую связь с каким-то человеком — как у нее было с вами, — мои способности оказываются весьма полезными.

Ну вот. Она показала ему приманку. Остается посмотреть, клюнет ли он на нее.

— Под «полезными» вы понимаете «приносящие прибыль»?

Она пожала плечами, благодаря чему алый шелк блузки красиво скользнул по ее груди.

— Если то угодно судьбе, то так. — Она адресовала ему мимолетную улыбку. — А теперь прошу меня извинить: мне надо поговорить с другими гостями.

— Конечно. — Лумис чуть наклонил голову: — Может быть, мы поговорим с вами еще.

Лили не ответила. Он сам должен к ней обратиться — и ей ни в коем случае нельзя проявлять слишком большую готовность идти к нему навстречу. Пройдя по залу, она приостановилась рядом с леди Аннабель, которая ввела ее в круг своих друзей, разговаривая с ней так, словно они были хорошими приятельницами, — а с учетом их участия в этом заговоре, они действительно могли таковыми считаться.


Престон Лумис в задумчивости сидел перед камином в кабинете своего городского дома в фешенебельном районе Мейфэр. Глядя в огонь, пляшущий за каминной решеткой, он мысленно представлял себе облик Цайи. С ее светлыми глазами и бледной кожей она внешне совершенно не походила на Меделу. Даже прямые черные волосы не были похожи на грубые седеющие пряди старой цыганки. Однако Медела была старой женщиной уже тогда, когда он впервые увидел ее мальчишкой. Ближе к смерти она превратилась в древнюю сморщенную старуху.

Могут ли они быть родственницами? Родство между ними не слишком близкое. Он готов был допустить, что это возможно.

В коридоре послышались шаги — и он повернул голову к двери кабинета.

— Входи! — позвал Лумис человека, пришедшего к нему.

Бартон Макгру был его поверенным… по крайней мере так назвал его должность Престон. Однако настоящая работа Бартона не была связана с перекладыванием бумажек на столе. Он делал все, что было нужно Престону, и его не пугали никакие требования.

— Налей себе выпить и садись.

Макгру послушался. Он наполнил хрустальный бокал и сделал глоток. Пусть Барт совершенно не умел себя вести, но такой человек был поистине бесценным.

— Чем я могу быть полезен?

Макгру сел на стул напротив кожаного дивана, на котором расположился Престон.

Престон знал Барта уже много лет. Они вместе росли в трущобе Саутуорка. Макгру знал его еще как печально знаменитого Дика Флинна. Если не считать его матери и, возможно, старой цыганки Меделы, Барт был единственным в мире человеком, кому Престон полностью доверял. В основном потому, что этот великан был немного придурковат.

И он во всем полагался на Престона.

— Есть одна женщина… — начал Престон. — Она называет себя мадам Цайей. Я хочу знать о ней все.

— Как мне ее найти?

Престон дал ему адрес, который узнал у леди Северн: дом в ничем не примечательном районе рядом с Пиккадилли.

— Сделаю все, что могу.

Подняв бокал, он вылил в себя все его содержимое, встал со стула и тяжело зашагал к двери.

Престон проводил его взглядом, подумав, насколько нелепо он выглядит в дорогом костюме и с аккуратным пробором в прилизанных волосах.

Макгру закрыл за собой дверь, и Престон снова устремил взгляд на пламя, танцевавшее в камине. Однако его мысли невольно возвращались к таинственной красавице Цайе — и он снова и снова начинал гадать, что же удастся выяснить Барту.


На их еженедельную встречу в «Красном петухе» Лили на несколько минут опоздала. Сбросив капюшон плаща, она спустилась по лестнице в полуподвальный зал и поспешно прошла в кабинет в дальней части постоялого двора. Когда она вошла, сидевшие за столом мужчины встали: Чарлз Синклер, дядя Джек и герцог.

Лили постаралась не обращать внимания на то, как болезненно сжалось ее сердце при виде его — такого высокого и невероятно красивого, — и сосредоточилась на той персоне, которая осталась сидеть: миниатюрной женщине с седыми волосами, собранными на затылке в узел: крепкой и привлекательной особе, которой было, по-видимому, лет за пятьдесят.

Джек уже говорил Лили, что ее зовут Молли Дэниелс и что она его очень хорошая приятельница. На самом деле она была ему больше чем просто приятельницей: они с Джеком были близки. Лили не могла не заметить, как дядя смотрит на нее — невероятно нежно и одновременно с гордостью. Этот взгляд говорил о том, что Молли принадлежит ему и что плохо придется тому, кто попытается отнять ее у него.

— Лили, это Молли, — сказал Джек.

— Очень приятно познакомиться, миссис Дэниелс, — сказала Лили.

— Взаимно, но я просто Молли. Все меня так называют. Ваш дядя Джек очень вами гордится.

Лили с улыбкой взглянула на дядю, но тут Чарлз Синклер начал совещание:

— Похоже, все идет именно так, как мы планировали. Лумис пошел на контакт. Он попытается выяснить, действительно ли Цайя настоящая или просто играет роль в какой-то афере. Его человек, Бартон Макгру, занимается всеми тайными делами Лумиса. К счастью для нас, мозгов у Макгру не слишком много. Однако он опасный человек, совершенно лишенный совести, и готов сделать все, что ему прикажет Лумис.

— Лумис заявится на квартиру к Цайе, — добавил Джек. — Там Дотти Хоббс, которой поручена роль домоправительницы Цайи. Она знает, что надо говорить.

Дотти была из той труппы, которую Джек набрал играть различные роли в их афере. Ее дочери, Дарси и Мэри, станут приходящими кухаркой и горничной Цайи — минимальным количеством прислуги для представительницы среднего класса, к которому якобы принадлежит Цайя. Обе девушки были одеты в чистенькие форменные платья прислуги, покупку которых оплатил Ройал.

— Но Лили там находиться не нужно, правильно я понял? — спросил он, и его лицо из бесстрастного стало встревоженным. — Вы ведь сами сказали, что этот Макгру опасен.

— Ей надо как можно чаще там бывать в образе Цайи, — сказал Синклер. — Нужно, чтобы видели, как она туда входит и выходит.

— Мне это не нравится, — мрачно заявил Ройал.

Джек повернулся к нему:

— Моя девочка может о себе позаботиться… по крайней мере справлялась с этим почти всегда.

Герцог промолчал.

— Когда вступлю я? — спросила Молли Дэниелс, вмешавшись в разговор.

Ройал ответил:

— У Аннабель Таунсенд есть подруга, леди Сабрина Джефферс, дочь маркиза. Аннабель полностью ей доверяет, и девушка согласилась нам помочь. Леди Сабрина уговорила мать устроить в конце следующей недели прием. Маркиза пригласила Цайю, которая сейчас очень популярна. Имя Цайи упоминается в приглашении, и леди Сабрина позаботилась о том, чтобы Престон Лумис оказался в списке приглашенных.

— Смею заметить, что ваши друзья оказались очень полезными, — сказал Синклер. — Будем надеяться, что они не скажут ничего такого, что дошло бы до Лумиса.

— Мои друзья очень мне преданы, и все они уважали моего отца. Они будут молчать.

Синклер кивнул: похоже, эти слова его успокоили.

— Хорошо, званый вечер нам вполне подойдет. Если Лумис знает, что Цайя там будет, то скорее всего придет. А поскольку он ждет встречи с немолодой женщиной, которая увеличит его состояние, мы позаботимся о том, чтобы такая встреча состоялась.

Синклер объяснил, что, по их плану, Молли, которая увеличит свой возраст с помощью грима, будет представлена как эксцентричная, невероятно богатая старуха со странностями — именно такая, на каких специализируется Престон Лумис.

Синклер обратился к Молли:

— Леди Сабрина представит вас как миссис Гортензию Кроули, хорошую знакомую вашей семьи, только что приехавшую из своего поместья в Йоркшире.

Молли ухмыльнулась:

— Жду не дождусь. Обожаю хорошие роли, а эта — просто конфетка!

Ройал неуверенно посмотрел на нее:

— Вы в этом уверены, миссис Дэниелс? Миссис Кроули должна была бы… Ну, есть проблема в том, как она будет говорить.

Молли выпрямилась и высокомерно выгнула бровь:

— Молодой человек, вы что же, хотите сказать, что я не дама из высшего общества?

Эти слова были безукоризненно произнесены и сопровождались презрительно-самоуверенным взглядом, на какой способна только аристократическая особа.

Ройал расхохотался, и Лили тоже невольно улыбнулась.

— Я нижайше извиняюсь, — проговорил он, подыгрывая Молли. — Не знаю, о чем я только думал!

— Тут нужна практика, — отозвалась Молли своим обычным голосом, — но это не очень сложно… Главное, чтоб нюх работал, — добавила она простонародным говором, чтобы продемонстрировать свою разносторонность.

Ройал снова рассмеялся.

— Думаю, нашего друга Лумиса ждут неприятности, — сказал он.

— У моей Молли настоящий талант, — гордо заявил Джек.

— Да, вижу. Но разве Лумис не сможет узнать, что этой Кроули на самом деле не существует?

— У него нет оснований сомневаться в словах дочери маркиза. Йоркшир довольно далеко, и хотя драгоценности на ней будут поддельными, выглядеть они будут достаточно убедительно.

Совещание продолжалось, пока они не обговорили все детали. Как только Лумис познакомится с Молли, миссис Кроули (той немолодой женщиной, которая может увеличить его состояние в соответствии с предсказанием Цайи), он будет убежден в том, что эта цыганка — настоящая предсказательница. Синклер был уверен, что Лумис обратится к Цайе за новыми советами, которые цыганка охотно будет ему давать.

Совещание закончилось, и Лили встала из-за стола. Судя по виду Ройала, ему хотелось что-то сказать ей, но Джек и Молли поспешили к ней подойти, и он молча отступил.

Лили заставила себя не оборачиваться и вышла из «Красного петуха», не посмотрев на Ройала.


Глава 20


Погода стояла хмурая и облачная. Джек и Молли проводили Лили до стоянки извозчиков. Когда она села в наемный экипаж, они помахали вслед отъезжающей карете.

Она ехала обратно в шляпную мастерскую, где работала почти каждый день, хотя открытие лавки было назначено на следующий понедельник. Там же она держала несколько своих цыганских костюмов, так что ей нужно было переодеться в мастерской, прежде чем ехать в небольшой дом в районе Пиккадилли, который снимала цыганка Цайя.

Лили уже поднималась по лестнице в свою квартирку на втором этаже, когда в дверь лавки громко постучали. Надеясь, что это окажется покупательница, она поспешно вернулась обратно — и замерла на месте, увидев сквозь стеклянную дверь высокого светловолосого мужчину.

Ее сердце встрепенулось и забилось быстрее. Лили судорожно вздохнула и распахнула дверь.

— Что случилось? — спросила она. Хотя она не приглашала Ройала зайти, он сразу прошел мимо нее в лавку. — Это Лумис? Что-то пошло не так?

— Я не хочу, чтобы ты ехала домой к Цайе, когда там может появиться Макгру.

— Я должна ехать. Надо, чтобы все казалось настоящим!

Ройал шумно выдохнул.

— Я не хотел, чтобы ты в этом участвовала, Лили. Если б я представлял себе, как ты будешь рисковать, я бы это не затеял.

— Но вы затеяли, Ройал. И мы зашли слишком далеко, чтобы останавливаться. — Лили посмотрела ему в лицо и прочла в его глазах тревогу. — Я буду там не одна. Со мной будет Дотти Хоббс. Она останется там до конца.

— Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, Лили, но я боюсь, что это произойдет.

— Со мной все будет в порядке. Пока все идет так, как мы планировали. И если мы продолжим делать все, что нужно, так будет и дальше. Ничего не изменится.

Золотисто-карие глаза Ройала скользнули по ее лицу.

— В моей жизни все изменилось, — тихо сказал он. — Изменилось в тот день, когда я тебя увидел. — С этими словами он обнял ее, привлек к себе и, наклонив голову, очень нежно поцеловал. — Я устал бороться со своими чувствами, Лили. Ты мне нужна!

Лили невольно закрыла глаза и подалась навстречу Ройалу. Она понимала, что они поступают нехорошо, но в то же время ей было так уютно в его объятиях, так приятно было ощущать тепло его губ, силу его тела! Все более глубокие и страстные поцелуи заставили ее вцепиться ему в плечи и забыть обо всех тех причинах, из-за которых им следовало бы расстаться.

Когда Ройал подхватил ее на руки и направился к лестнице, Лили обвила его шею руками и позволила ему унести ее к ней в квартирку.

Дверь была полуоткрыта. Ройал прошел через гостиную прямо в спальню. И там, когда он поставил Лили на ноги и снова начал целовать, последние робкие мысли о протесте куда-то улетели.

Ройал целовал ее так, словно не мог насытиться, хотел, чтобы она стала частью его, растворилась в нем. И в Лили проснулась страсть и обжигающее желание быть рядом с любимым.

Лиф ее платья опустился — и только тогда она поняла, что Ройал расстегнул застежку у нее на спине. Его губы оставляли жаркие дорожки на ее плечах и груди. Он избавил ее от платья и нижних юбок с такой ловкостью, что Лили стало немного не по себе, но пока он расшнуровывал ее корсет и опускал панталоны вниз, это чувство уже исчезло.

Она стояла перед ним совершенно нагая, если не считать голубых атласных подвязок и белых шелковых чулок. Его взгляд на секунду задержался на светлых нежных завитках над ее лоном.

— Я грезил об этом, — проговорил он. — Представлял себе, как увижу тебя нагой. Воображал, как буду любить тебя медленно и бережно, как должен был бы сделать в тот, первый раз.

Лили задрожала, а он опустился перед ней на колени, распустил подвязки и начал осторожно стягивать чулки. Она тихо ахнула, когда он положил ладони ей на ягодицы и приник губами к чувствительному бутону между ног.

— Я мечтал, как почувствую твой вкус, как буду давать тебе наслаждение вот так.

И с этими словами он неожиданно для Лили погрузил язык в нее. Она попыталась его отстранить, но в это мгновение ощутила волну блаженства, такого мощного и жаркого, что она оказалась близка к обмороку.

С ее губ сорвался тихий стон:

— Ройал!

Он не дал ей упасть, но и не остановился. Не отрывая рта от набухшего бутона, он продолжил пробовать его на вкус и ласкать, пока наслаждение не стало настолько острым, настолько невообразимо сладостным, что Лили громко застонала. Ей казалось, будто она разлетается осколками под напором мощного экстаза, взорвавшегося внутри ее. Боже! Она никогда в жизни не испытывала ничего подобного!

Она бессильно поникла — и Ройал подхватил ее на руки и перенес на кровать. На секунду он задержался, чтобы поспешно снять с себя одежду, а потом устроился над ней и снова приник к ее губам.

— Лили… — прошептал Ройал в перерыве между жадными, настойчивыми поцелуями, от которых по ее телу растекался жар и кипела кровь.

Она могла думать только о Ройале — и о том, как сильно он хочет ее и как сильно его хочет она.

— На этот раз больно не будет, — пообещал он и, потянувшись к ее груди, взял в рот сосок.

Вся ее кожа буквально запылала.

— Ну пожалуйста! — прошептала Лили, торопя его, чтобы он овладел ею. Ей отчаянно хотелось ощутить, как его мощная плоть движется в ней.

Ройал еще раз поцеловал ее в губы и раздвинул ей ноги, устроившись между ними и остановившись у входа в ее тайны. Она была влажной и открытой, готовой принять его — и, как он и обещал, на этот раз, когда он мощно вошел в нее, боли не было. Было только чудесное ощущение жара и желания — такого яростного, что Лили прикусила губы, с которых готов был сорваться крик.

Бедра Ройала двигались в чувственном ритме, который заставил откликаться все ее тело. Казалось, неспешное и сильное движение его плоти не знает конца, пробуждая наслаждение, которое с каждой секундой становилось все острее. Лили инстинктивно обвила его бедра ногами и начала выгибаться навстречу ему, чтобы принимать его еще глубже.

Он был безжалостен и двигался все мощнее и быстрее, пока Лили не достигла вершины и не сорвалась в экстаз. Ее тело стало сжиматься вокруг его плоти, требуя, чтобы он последовал за ней, — и Ройал напряженно замер. В последнее мгновение перед мощным оргазмом он успел выйти из нее.

Несколько секунд они не двигались, ощущая, как их сердца бьются в такт. Потом Ройал приподнялся и лег рядом, а Лили прижалась к нему. Он поцеловал ее в макушку и нежно прижал к себе.

Наверное, они на какое-то время заснули. Лили проснулась, почувствовав прикосновение его губ к плечу, и ощутила у бедра его плоть, полную желания. На этот раз они любили друг друга неспешно и в их ласках ощущалась отчаянная грусть. Их отношения не могли продолжаться. Это должно было стать концом. Однако эти мысли растаяли в невероятном жаре, и когда Лили достигла вершины, экстаз был таким же мощным, как и раньше.

Они снова заснули, а когда Лили проснулась, за окном уже было темно. Она встала с постели и обнаружила, что Ройал сидит в кресле в дальней части спальни — и он уже полностью одет. Она взяла с кровати шелковый пеньюар и поспешно набросила на себя, стараясь не думать о том, насколько близки они были и какие вещи друг другу позволили. Однако жаркий румянец невольно залил ее щеки.

— Я… мне надо домой. К Цайе я поеду завтра.

Ройал подошел к ней и обнял за плечи:

— Я вообще не хочу, чтобы ты туда являлась. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Я много обо всем думал, Лили. — Он посмотрел на нее, пристально вглядываясь в лицо. — Как только мои… финансы будут в порядке, я позабочусь о том, чтобы у тебя было все, что ты захочешь.

Лили нахмурилась:

— О чем ты?

Ройал притянул ее к себе.

— То, что между нами, Лили, никуда не денется. Я найду такое место, где мы сможем быть вместе. Я о тебе позабочусь, родная. Тебе ни о чем не надо беспокоиться.

Лили высвободилась из его объятий.

— Ты… вы… это значит, что я стану твоей любовницей? Ты собираешься жениться на Джослин, а меня сделать своей женщиной?

— Все совсем не так, и ты это понимаешь. О моей свадьбе было договорено, пока был жив отец. Джослин получает титул, о котором мечтает, а я получаю средства, чтобы восстановить семейное состояние. Ты знала об этом с самого начала. Я пытаюсь найти такую возможность, чтобы мы были вместе.

Глаза Лили наполнились слезами. Она действительно это знала. Все планы уже были составлены к тому моменту, когда она увидела его впервые. И все же она не удержалась — и полюбила его.

Она постаралась проглотить горький ком, вставший в горле.

— У меня своя жизнь, Ройал. Я тебе уже об этом говорила. Я тебя хотела и не жалею о том, что между нами было. Но я не стану твоей содержанкой. Я не собираюсь стыдиться самой себя.

Он снова попытался ее обнять:

— Милая, прошу тебя…

Лили поспешно попятилась.

— Мы оба хотели того, что сегодня произошло. Но это было в последний раз, Ройал.

— Лили!..

На его лице отразилась борьба мощных чувств. Лили постаралась не замечать этого.

— Дай Джослин шанс, — проговорила она, с огромным трудом заставляя себя произносить эти слова. — Может быть, вы найдете способ сделать так, чтобы ваш брак вас устроил.

Ройал отвел взгляд, явно пытаясь взять себя в руки. Потом снова посмотрел на Лили.

— Я отправляю на Пиккадилли своего человека. Он сможет о тебе позаботиться в случае неприятностей. Пусть это будет дворецкий или лакей Цайи. Называй его как хочешь.

— Я уже говорила: мне не нужно…

— Он будет там завтра. Дай миссис Хоббс знать, что он придет.

Бросив на Лили последний взгляд, Ройал быстро вышел из квартиры.

— Запри за мной дверь! — бросил он, спускаясь по лестнице в лавку.

Слезы застилали Лили глаза, но она приказала себе не плакать.


Бартон Макгру постучал в дверь небольшого дома на Пиккадилли, где жила мадам Цайя. Он услышал в доме шаги, а потом за дверью кто-то невнятно заворчал. Ему открыла женщина в чепце и с половой щеткой.

— Чем могу помочь?

— Слышал, что тут живет цыганка, которая умеет предсказывать будущее. Хотелось бы получить от нее помощь.

Служанка внимательно посмотрела на посетителя:

— Это вы о моей госпоже, мадам Цайе? Я ее домоправительница, миссис Хоббс. Но Цайя не предсказывает будущее, она просто иногда что-то видит. Если видит что-то хорошее, то говорит об этом человеку.

— Вот бы мне с ней повидаться! Как вы думаете, когда она вернется?

Домоправительница пожала полными плечами:

— С Цайей никогда этого не знаешь. Она очень независимая. Приходит и уходит, когда ей вздумается.

— А нельзя мне немного подождать, посмотреть, не придет ли она домой?

— Как вас зовут?

— Барт Макгру. У меня приболела матушка. Я за нее очень тревожусь. Я подумал: может мадам Цайя скажет мне, поправится ли она.

Бартон попытался выглядеть встревоженным. По его мнению, разговор о матери должен был бы растрогать эту старую кошелку. И по ее задумчивому виду он решил, что действует правильно. Хоббс наморщила лоб, разглядывая его костюм, явно сшитый по мерке: дорогие панталоны, темно-коричневый фрак и жилет, которые купил ему Дик.

— Пожалуй, я могу предложить вам чашку чая, — решила толстуха. — Но долго вам тут задерживаться нельзя. Мне надо будет вернуться к работе.

Старухе хотелось поболтать, Барт сразу это понял. А ему хотелось получить от нее кое-какие сведения. Интересно, что ему удастся выяснить?

Они прошли на кухню, и он уселся за маленький круглый стол. Домоправительница сразу поставила на огонь чайник.

— Если она может гадать, то почему раньше о ней никто ничего не слышал?

— Я уже вам сказала: она не гадает. Она просто иногда что-то видит. И она всего два месяца назад приехала в Лондон. До этого она жила во Франции.

Чайник начал посвистывать, и миссис Хоббс залила кипятком заварку в фарфоровом чайнике.

— А где ее муж? — спросил Барт.

— Бедняга скончался несколько лет назад. Оставил ей достаточно денег, чтобы она могла нормально жить, но ей захотелось вернуться туда, где она провела детство.

Миссис Хоббс разлила чай в две чашки, положила в каждую по кусочку сахара, перенесла их на столик и уселась напротив гостя.

Барт не очень умел поддерживать разговор, и потому молча пил чай, жалея о том, что домоправительница положила в чашку так мало сахару. Миссис Хоббс говорила без умолку: сначала о погоде, жаловалась, что у нее болит большой палец на правой ноге — а это, мол, черный признак грозы; болтала про горничную, которая убиралась наверху, и про кухарку, которая сегодня не явилась.

— Я думала, Цайя уже вернется, — объявила она наконец. — Но, как я и сказала, она очень независимая, так что заранее ничего нельзя сказать.

Она встала и отнесла свою чашку на кухонный стол, а потом вернулась и забрала чашку у Барта, даже не дав ему допить до конца чай.

— Вам придется прийти в другой раз, мистер Макгру. Извините, но мне пора браться за работу.

Барт тяжело поднялся со стула. Он уже выяснил все, что ему нужно было узнать.

— Спасибо за чай, миссис Хоббс. Вряд ли я еще вернусь.

Она одобрительно ему улыбнулась:

— Лучше молитесь за маму и хорошенько о ней заботьтесь.

Барт молча кивнул. Его мать была шлюхой, как и у Дикки. Но когда ему было пять лет, она сбежала, предоставив ему самому о себе заботиться. Если бы не Дикки и его мать, он не дожил бы и до конца года.

Барт постарался отмахнуться от мыслей о матери, которую толком не помнил, и ушел из дома, довольный плодами своих трудов. Он всегда старался угодить своему другу.


Ройал оторвал взгляд от бухгалтерских книг Суонсдаунской пивоварни и посмотрел на Шеридана Ноулза, вошедшего в его кабинет с такой непринужденностью, словно этот дом на самом деле принадлежал ему. Встав у Ройала за спиной, Шеридан заглянул в книгу, открытую на столе.

— Я бы посоветовал тебе ее перевернуть, если ты действительно собрался читать.

Ройал покраснел. Он смотрел на эти страницы уже полчаса, но никак не мог заставить себя сосредоточиться на аккуратных цифрах, которые занес в книгу счетовод.

— Я только собирался за нее взяться.

Он повернул толстый том к себе, а Шерри отошел к соседнему креслу и уселся в него.

— Я получил известия из деревни. Решил, что тебе будет интересно о них услышать.

— И что это за новость?

— Шайка грабителей снова напала — на этот раз на карету лорда Денби. Там находилась его жена, которая безумно испугалась. Они забрали у нее драгоценности и деньги, но ее пальцем не тронули.

— Проклятие! Нам надо это прекратить!

Шерри вздохнул:

— Наверное, жаль, что мы не там. Мы бы сами справились с этими мерзавцами, избавились бы от них раз и навсегда.

— Я не могу уехать, пока не закончится дело с Лумисом.

— Знаю. Надеюсь только, что никто не пострадает, пока мы тут в городе играем в кошки-мышки.

Ройал поднялся из-за стола и прошел к камину.

— Все это предприятие с Лумисом… — проговорил он. — Я подумываю о том, чтобы его прекратить.

— Прекратить?

— Синклер говорит, что Лумис и Макгру опасны. Морган тоже так считает. Я не уверен, что нам стоит рисковать. Кто-нибудь может пострадать.

Шерри снова пристально на него посмотрел.

— Ты тревожишься о Лили?

— Конечно! Если Лумис узнает, кто она на самом деле…

— Когда все закончится, Цайя исчезнет навсегда и Лили ничто не будет угрожать. Не торопись, Ройал. Сегодня званый вечер у Уайхерстов. Как только Лумис познакомится с миссис Кроули, дела пойдут намного быстрее. Мы подтянем Лумиса как рыбу, проглотившую крючок. Ты получишь обратно хотя бы часть денег твоего отца — и заслуженное отмщение.

Отмщение! Оно было ему важнее всего на свете. Ройал с силой выдохнул.

— Ладно, посмотрим, как все пойдет. Если будет похоже, что Лумис заглотнул наживку, мы продолжим.

— Молодец! — одобрительно воскликнул Шерри, вставая со своего кресла. — Ты никогда не сдавался. — Он направился к двери. — Увидимся вечером. — Тут его темная бровь иронически выгнулась. — Полагаю, ты будешь присутствовать?

— Я сопровождаю Джослин и ее родителей. Я решил, что мне пора смириться с положением дел и постараться сделать все от меня зависящее, чтобы они шли нормально.


Глава 21


Джослин стояла рядом с хозяйкой дома, леди Фионой Уайхерст — пухленькой низенькой женщиной с рыжими волосами, посветлевшими от седины, и очень пышной грудью, которую должен был скрадывать скромный лиф расшитого стеклярусом бального платья с серебряным отливом.

Рядом с ней стояла ее дочь, леди Сабрина Джефферс — красивая стройная блондинка. Джослин несколько раз видела ее на светских приемах, но они не были знакомы. Джослин готова была признать, что Сабрина достаточно любезна, однако в ней ощущалась некоторая холодность и уверенность в себе, которые ясно свидетельствовали о ее аристократическом происхождении. Каждое едва заметное движение золотистой брови словно говорило: «Я дочь маркиза. Я особенная».

Но возможно, дело было просто в том, что Джослин никогда не нравились красивые женщины.

Сабрина посмотрела на молодую цыганку, ставшую недавно новой игрушкой высшего света, и, слабо улыбнувшись, попрощалась с собеседниками.

— Прошу меня извинить: кажется, я вижу особую гостью нашего вечера, мадам Цайю.

Сабрина повернулась и поплыла прочь с грацией, которой Джослин втайне позавидовала. Однако она поспешно напомнила себе, что за герцога замуж выходит она, а не эта изящная блондинка.

Ройал стоял рядом с Джослин, и теперь она повернулась к нему.

— Надеюсь, вы не скучаете, ваша светлость?

Он посмотрел на нее с высоты своего роста и улыбнулся:

— Ну конечно же, нет! Ведь рядом со мной стоит самая красивая девушка в этом зале.

Джослин даже чуть зарумянилась, что было ей не свойственно. Герцог настолько редко говорил ей комплименты, что у нее закружилась голова. Ведь он по праву считался одним из самых завидных женихов Англии.

Оказавшаяся в том же кружке гостей Матильда Колфилд адресовала дочери заговорщический взгляд, а потом посмотрела на герцога.

— Играют вальс, ваша светлость. Джослин обожает танцевать.

Он улыбнулся:

— Значит, я правильно сделал, записав на себя несколько танцев в ее карточке. Кажется, сейчас как раз один из них.

Он протянул руку, и Джослин положила ладонь на рукав его черного фрака.

— Пойдемте?

Со своим внушительным ростом, золотисто-карими глазами и золотистыми волосами он был просто ошеломляюще красив. Но с другой стороны, в этом не было ничего нового. Десятки глаз провожали их, пока они шли мимо гостей к центру зала. Джослин радостно подумала, что после их свадьбы она постоянно сможет рассчитывать на такое внимание.

Они почти дошли до круга танцующих, когда взгляд Джослин случайно упал на Кристофера Баркли, стоявшего в кружке друзей. Она всегда немного удивлялась, видя его в столь высоком обществе, однако в Кристофере было нечто такое, что требовало внимания и уважения. Она не сомневалась, что он с его целеустремленностью и упорством станет одним из самых успешных адвокатов Лондона, а его связи в аристократическом обществе должны ему в этом помочь.

Тем не менее он никогда не станет по-настоящему богатым. И никогда не станет герцогом.

Оркестр закончил прелюдию — и Ройал с безукоризненной грацией закружил Джослин в танце. Ее взгляд невольно скользнул по темноволосому мужчине, который был ее любовником.

Она увидела, что брови Кристофера нахмурены, а лицо потемнело от гнева. Он не имел права злиться — и в то же время Джослин почему-то было очень приятно, что Кристофер ее ревнует. Вскоре она потеряла его из виду и снова сосредоточила внимание на своем будущем муже.

Но, улыбаясь Ройалу, она невольно снова думала о Кристофере: о его решительно сжатых губах, о том, какими жаркими были его ласки.

Джослин споткнулась.

Ройал подхватил ее, не позволив упасть.

— Что с вами?

Она заставила себя улыбнуться, хоть это и оказалось не просто.

— Наверное, я на что-то наступила. Со мной все в порядке.

Однако это была неправда: чувственный жар залил ей грудь, пот струйкой потек по ложбинке между грудями. Она с яростью поняла, что воспоминания о ласках Кристофера имеют над ней огромную власть.

Этого не должно было случиться! Это она должна решать, быть им вместе или нет. Баркли — всего лишь развлечение, интрижка, которая закончится тогда, когда она пожелает порвать с ним.

В течение всего вечера Джослин повторяла себе эти слова несколько раз — и тем не менее несколько часов спустя, когда стояла рядом с отцом, она все еще не могла выбросить любовника из головы.

Она сделала несколько медленных вдохов и снова перевела взгляд на отца, который редко бывал на подобных увеселениях и сегодня появился здесь только из-за того, что к ним должен был присоединиться герцог, — и чтобы сделать приятное ей.

— Брэнсфорд был сегодня вечером очень внимателен, — заявил отец с нескрываемым удовольствием.

Джослин кивнула:

— Так и должно быть. В конце концов, через три недели будет объявлено о нашей помолвке.

Отец улыбнулся:

— Мы с твоей матушкой очень довольны.

Джослин сумела сохранить на лице улыбку, но, продолжая поддерживать разговор, думала о Кристофере. Она была полна решимости поговорить с ним и четко разъяснить условия их отношений.

И самым важным условием будет то, что, пока они остаются любовниками, у него не будет других женщин!


В образе Цайи Лили говорила с леди Аннабель Таунсенд и леди Сабриной Джефферс. Лили старалась не замечать Ройала, стоявшего рядом с Джо, но это оказалось невыполнимым. Неужели прошло всего три дня с тех пор, как она была с ним близка? С тех пор, как они страстно любили друг друга в ее крошечной квартирке над шляпной мастерской?

Она старалась не вспоминать о том, с какой ловкостью он ее раздел, какими умелыми были его ласки. Все это слишком ясно говорило, что женщин у него было много. Она старалась не оскорбляться его непристойным предложением стать его содержанкой, однако не могла не гадать, не было ли его внимание к ней простым развлечением, не стала ли она простой забавой на то время, пока он дожидался свою красавицу невесту.

— Цайя, кажется, вы уже знакомы с лордом Уэллсли?

Голос леди Сабрины отвлек ее от этих неприятных мыслей. Лили быстро повернулась к нему, и золотые браслеты на ее запястьях мелодично зазвенели.

— Мы уже встречались. Приятно вас видеть, милорд.

Он наклонил голову:

— Взаимно, мадам Цайя.

— Кажется, нас с леди Сабриной зовут, — добродушно объявила Аннабель. — Боюсь, что нам придется извиниться и вас покинуть.

Дамы ушли, оставив ее разговаривать с лучшим другом Ройала.

— Как вы, держитесь, моя милая?

На мгновение ее взгляд скользнул в сторону Ройала.

— Вполне. Лумис здесь. Миссис Кроули здесь. Вечер обещает быть интересным.

— Совершенно верно. И Лумис заговорил с миссис Кроули, — отметил виконт, глядя на эту пару, оказавшуюся неподалеку. — Давайте подойдем чуть ближе и попробуем услышать, о чем идет речь.

Лили переключила внимание на сутулую немолодую даму, которая приехала на вечер чуть раньше ее. В этой женщине совершенно невозможно было узнать ту Молли Дэниелс, которую Лили видела в «Красном петухе».

Она была облачена в светло-серое шелковое платье, а на шее у нее сверкало бриллиантовое колье, в котором даже Престон Лумис не опознал бы подделку.

Как и было задумано, леди Сабрина представляла гостям миссис Кроули как друга семьи из Йорка — и, похоже, Молли без труда поддерживала разговор с теми женщинами, с которыми ее познакомили. А еще она успела поговорить с Уэллсли и Сэвиджем, которые сделали вид, будто уже были с ней знакомы.

Поддерживая непринужденную беседу, Шерри подвел Лили к тому месту, где Престон Лумис разговаривал с Молли. Ее лицо было покрыто глубокими морщинами, и она то и дело трясла головой с тускло-серыми локонами.

— Да… о чем я, черт побери, говорила? Кажется, что-то насчет моды? Или мы обсуждали мои хлопкопрядильные фабрики? — Она была густо напудрена, а щеки ее казались излишне яркими, словно она выпила чуть больше шампанского, чем следовало. — В последнее время я все труднее соображаю.

Лумис добродушно улыбнулся:

— Мы обсуждали чудесный наряд, который на вас надет, мадам. Но кажется, вы действительно упоминали какую-то фабрику.

Она нахмурила густые седые брови:

— Не могу вспомнить, о чем я говорила. Наверное, про уголь? Мой покойный муж Фредди увлекся углем. Купил две новые шахты незадолго до смерти. Упокой Господь его душу.

Было заметно, что Лумис навострил уши.

— Правда? Я тоже интересуюсь горным делом. Может, мы при случае поговорим с вами на эту тему?

Миссис Кроули ухмыльнулась:

— Ну точь-в-точь как мой Фредди! Вы даже внешне немного на него похожи. Моложе, конечно, но такой же красавец, как мой Фредди!

Престон с улыбкой продолжил разговор с Молли, однако Шеридан отвел Лили подальше. С тихим смехом он сказал:

— По-моему, наша миссис Кроули удачно расставила свои силки.

— Дядя говорил, что лучшей аферистки он в жизни не встречал.

— Судя по всему, она знает что делает. У Лумиса просто слюнки потекли.

Лили обернулась и увидела приближающегося к ним Джонатана Сэвиджа.

— Похоже, все идет хорошо, — заметил он, бросив быстрый взгляд на Лумиса и миссис Кроули. Сэвидж был полной противоположностью Ройала — черноволосый и темноглазый, отнюдь не золотой ангел, но чертовски хорош собой.

— Думаю, мне следует поговорить с другими гостями, — сказала Лили.

Она задержалась, чтобы поздороваться с лордом Найтингейлом и его женой, которые были, как всегда, очень приветливы, и тут кто-то дотронулся до ее плеча.

Лили обернулась и увидела, что рядом с ней стоит тетка Ройала Агата, леди Тэвисток. Пожилая дама словно возникла из-под земли.

— Можно вас на пару слов, милая?

Лили почувствовала тревогу.

— Как вам будет угодно, — отозвалась она, чуть утрируя свой обычный акцент.

Леди Тэвисток отвела ее на несколько шагов в сторону, где их разговор никому не был бы слышен.

— Костюм просто прекрасный, милая, но мне любопытно было бы знать, зачем это вы его надели?

У Лили заныло сердце. Боже правый, неужели вдовствующая графиня ее узнала?

Она набрала в грудь побольше воздуха и попыталась блефовать:

— Прошу прощения, но я вас не понимаю.

— А я совершенно уверена, что понимаете, милая. И мне хотелось бы понять, в какую глупость вас втянул мой племянник, если для этого вам понадобилось нарядиться цыганкой.

К счастью, в этот момент рядом с ними возник лорд Уэллсли. Он улыбнулся леди Тэвисток и проговорил:

— Вижу, вы уже познакомились с мадамЦайей. Она предсказывает вам удачу?

— Она предсказывает, что моему племяннику грозят серьезные неприятности. Поскольку я полагаю, что вы и остальные его друзья тоже в этом участвуете, то извольте подробно рассказать мне, что происходит и почему Ройал втянул эту чудесную молодую особу в одну из своих возмутительных выходок.

Виконт бросил на Лили озорной взгляд и, подхватив леди Тэвисток под руку, сказал:

— Идемте со мной, миледи. Наверное, вы нас осудите, но, возможно, и согласитесь помочь.

Он еще раз посмотрел на Лили, и его взгляд говорил: «А что еще мне остается делать?»

Только когда он увел вдовствующую графиню, Лили смогла облегченно вздохнуть, радуясь тому, что ей не придется самой разбираться с этой проблемой. Повернувшись, она чуть не столкнулась с Престоном Лумисом, голубые глаза которого так и сияли.

— Я с ней встретился, Цайя! С той старой женщиной, о которой вы мне говорили.

Лили быстро справилась с собой и глубокомысленно кивнула:

— Это было предрешено. Я это увидела — как порой умею.

— Мне хотелось бы с вами повидаться, — сказал Лумис. — Когда это можно устроить?

Наступил решающий момент! Все происходило именно так, как они планировали.

Лили сдвинула брови и сделала вид, будто прикидывает, когда у нее будет свободное время.

— В четверг было бы лучше всего. — На понедельник она назначила открытие шляпной лавки… и к тому же ей не хотелось демонстрировать слишком большую готовность идти навстречу Лумису. — Вы можете прийти ко мне домой, на Пиккадилли. Полдень — самое хорошее время.

Она сказала Лумису свой адрес, и тот кивнул:

— Хорошо, в четверг. Я буду ждать встречи с вами.

— Я не могу обещать, что скажу вам что-то новое, но вероятность есть.

Он улыбнулся, явно довольный такой возможностью, подкрутил кончик уса и наклонил голову:

— До четверга. Приятного вам вечера, мадам.

Начало было положено. Она станет делать Лумису предсказания относительно финансовых дел, и первое время эти предсказания будут приносить доход. В конце концов, если все пройдет удачно, Лумис получит урок, который дорого ему обойдется.


Джослин увидела, как Кристофер Баркли выходит через стеклянные двери на террасу. Секунду она наблюдала за ним с отчаянно бьющимся сердцем. Ей надо было проверить, придет ли к нему Серафина Мейтлин, с которой Кристофер танцевал весь вечер.

Однако рыжеволосая красавица осталась стоять в кружке поклонников и не похоже было, что она спешит от них уйти.

Сославшись на необходимость поправить свой туалет, Джослин вышла из зала в коридор и через боковую дверь выскользнула на затененную террасу. В нескольких шагах от нее Кристофер стоял в темноте один: кончик его сигары светился в чернильной темноте ночи.

Подойдя к нему, Джослин вырвала сигару у него изо рта и швырнула вниз, в сад.

Темная бровь Кристофера иронически выгнулась.

— Я смотрю, ты сегодня не в настроении?

— Что ты делал с Серафиной Мейтлин?

— Развлекался, пока ты гордилась собой и кокетничала с герцогом.

— Я не гордилась собой! И что значит «развлекался»? Если ты решил, будто я готова молча смотреть, как ты обольщаешь эту особу, пока занимаешься любовью со мной…

Кристофер схватил Джослин за плечо и с силой притянул к себе.

— Ты решила, что я хочу ее обольстить? Дурочка! Это тебя я хочу видеть в моей постели! Тебя, Джослин, со всеми твоими скандалами и замашками. Я хотел бы выбить из тебя твое нахальство. Я хотел бы дожать тебя так, чтобы ты признала, что я — единственный мужчина, который тебе нужен.

На секунду Джослин замерла от потрясения.

— Ах ты… ты, заносчивый, неотесанный…

Но ее тирада оборвалась, как только она начала осознавать, какая страсть прозвучала в его словах. Он хочет ее. Только ее одну!

Она смотрела на его сурово сжатые челюсти, невероятно привлекательные черты лица — и не могла отвести взгляд. Его темные глаза впивались в нее, проверяя, осмелится ли она закончить то, что начала говорить. Но вместо этого она вцепилась в отвороты его фрака и, привстав на цыпочки, поцеловала в губы.

Его руки сжали ее плечи, а губы прижались к губам. Он целовал ее так, как ни один мужчина прежде не смел, завораживая ее, подчиняя той мощной силе, которая от него исходила.

Поцелуй длился бесконечно — и все же закончился слишком быстро. Когда Кристофер чуть отстранился, они оба задыхались.

— Возвращайся в дом, Джо, — сказал Кристофер хрипло, — пока я не овладел тобой прямо здесь, на террасе. — Иди, — повторил он уже мягче. — Ради нас обоих.

Джослин повернулась и бросилась бежать. С ней происходило что-то странное. Что-то непонятное. И ей никогда в жизни еще не было так страшно!


Глава 22


На понедельник было назначено открытие «Шляпок от Лили». На небольшой табличке над дверью было написано: «Модные товары». Лили счастливо улыбалась каждый раз, когда видела эту надпись.

В конце предыдущей недели она взяла на работу девушку по имени Флора Перкинс: той предстояло работать в лавке по нескольку часов в день, чтобы Лили могла, если нужно, уходить по делам и чтобы у нее оставалось больше времени на шитье. Лили надеялась, что со временем у нее появится столько заказов, что можно будет взять вторую шляпницу, и она рассчитывала заранее обучить Флору этой работе.

Этим утром долговязая рыжеволосая девица пришла в десять часов утра, так что у Лили было достаточно времени для того, чтобы попасть на Пиккадилли и переодеться в наряд Цайи для полуденной встречи с Престоном Лумисом.

Когда она пришла домой, ей сказали, что ее дожидается Чейз Морган. Лили в своем черном парике и цыганских юбках прошла в двери кухни и остановилась как вкопанная: вместо Моргана за кухонным столом сидел Ройал. По телу Лили пробежала невольная чувственная дрожь.

— Что вы здесь делаете? — спросила она.

— Морган занят. Я пришел вместо него.

— Но… Но вам нельзя здесь быть! Если Лумис вас увидит, он вас узнает! Господи, вы ведь герцог Брэнсфорд!

Однако Ройал не был одет так, как полагается герцогу. На нем были простые коричневые бриджи и белая полотняная рубашка. Скользнув взглядом по его широким плечам и узким бедрам, Лили призналась себе, что сегодня он выглядит даже лучше, чем в вечернем костюме на приеме у Уайхерстов.

— Я останусь на кухне, где меня никто не увидит, — пообещал он. — Но я буду рядом, на тот случай если понадоблюсь. Если Лумис будет как-то тебе угрожать — просто крикни меня.

— Мне не нужна ваша защита, Ройал. Я вполне способна за себя постоять.

Его губы чуть изогнулись.

— Возможно. Ты неизменно меня поражаешь, моя милая. Но на всякий случай я останусь.

Лили открыла было рот, чтобы еще что-то возразить, но только задохнулась от возмущения. Стремительно повернувшись, она вышла из кухни.

Пытаясь не думать о том, что в ночь после приема Ройал был с Джо, Лили прошла в гостиную и плюхнулась на кушетку. От черного парика чесалась голова, при каждом движении браслеты с подвесками звенели, действуя ей на нервы.

Лили мысленно выругалась. Она делала это ради Ройала, хотя сейчас даже не понимала, зачем ей это нужно. Пусть Ройал и герцог, но он перестал быть тем идеальным мужчиной, которым она его раньше считала. Он заносчивый и бесцеремонный, упрямый и чрезмерно заботливый и привык настаивать на своем. Да с этим человеком просто невозможно было бы жить!

Лили со вздохом откинулась на спинку кушетки. Она редко пыталась лгать самой себе, но сейчас делала именно это. Может, у Ройала и есть недостатки, но и она их не лишена. И каким бы упрямцем он порой ни был, она по-прежнему его любит.

Бросив взгляд на часы, стоявшие на каминной полке, она увидела, что уже почти полдень. Сквозь тюлевую занавеску было видно, как Престон Лумис поднялся по ступенькам крыльца и постучал в массивную входную дверь. Он явился в точно назначенное время.

Лили дождалась, когда миссис Хоббс впустит его в дом, а потом встала и пошла поздороваться.

— Мистер Лумис, заходите, пожалуйста!

Лили жестом пригласила его сесть за небольшой круглый стол, застеленный красной скатертью с длинной бахромой. У стола стояли два кресла с высокими спинками, так что они оказались друг напротив друга.

— Я благодарен вам, что вы меня приняли, Цайя. — Лумис улыбнулся. Лили увидела, что у него очень крупные зубы. Раньше это было незаметно из-за его густых усов. Его фрак и брюки были идеально отглажены, серебряная седина сияла. — Вы не обиделись, что я вас так называю? Мы с вашей бабушкой были очень хорошими друзьями. И у меня такое чувство, будто мы с вами тоже друзья.

Он очень хорошо умел говорить! Неудивительно, что ему так удавались его дела.

— Я польщена. Если хотите, для вас я буду просто Цайей.

Он кивнул. Его взгляд скользнул по ее лицу, отмечая распущенные черные волосы и густую челку, закрывающую лоб.

— Ваши глаза… у них очень необычный оттенок зеленого. И кожа очень светлая для цыганки.

Лили пожала плечами.

— Мой отец был гаджо. Француз.

Лумис смотрел на нее через стол. Взгляд его светло-голубых глаз был невероятно острым.

— Я пришел в надежде получить от вас совет. Вы видели что-нибудь еще?

Лили нахмурилась.

— Мало что. Только гонку лодок. Поставьте крупную сумму — и вы выиграете.

— Что за гонка?

— Достаточно скоро на Темзе будут соревноваться четверо мужчин. Они друзья и соперники. Темноволосый мужчина победит.

Похоже, Лумиса это впечатлило.

— Как вы узнаете такие вещи? Откуда у вас уверенность, что это правда?

Лили ожидала этого вопроса.

— Если бы вы пришли сюда ночью, я бы вам показала.

Она встала, прошла к секретеру и открыла его. Взяв из секретера свернутый в трубку кусок пергамента, Лили вернулась к столу.

— Что это? — спросил Лумис.

Она развернула пергамент. На нем были рисунки ночного неба над Лондоном в разные времена года.

— По ночам я смотрю на звезды. Вот здесь… видите это? — Она указала на одно из созвездий. — Это пес. Рядом с ним — охотник. Ночами я смотрю на звезды и изучаю их расположение, и при этом порой в моей голове рождаются картины того, что будет.

Лумис нахмурился.

— Медела такого не делала.

— Да. Этому меня научила мать. Это помогает мне яснее видеть. Как правило, при встрече с человеком мне что-то является, но чтобы получить более ясную картину, я обращаюсь к звездам.

Лумис явно заинтересовался услышанным. Лили затаила дыхание, надеясь, что сумела его заинтриговать. Постепенно его лоб разгладился.

— Расскажите подробнее про эту гонку.

— Я знаю только, что победитель в будущем принесет вам деньги.

— Речь идет о каком-то вложении денег?

Лили сделала вид, будто задумалась, а потом кивнула:

— Да. Мне кажется, будет что-то такое.

Лумис встал со своего места.

— Попробую что-то узнать насчет этой гонки. Если вы правы, то я вернусь. — Он положил на столик перед ней кошелек с монетами. — Доброго дня, Цайя.

Она кивнула:

— Счастливо, мистер Лумис.

Лили дождалась, чтобы он ушел из дома, а потом бросилась на кухню.

Все это время Ройал настороженно ждал, не позволит ли Лумис себе что-то лишнее, и напряжение еще не отпустило его.

— Судя по тому, что мне удалось услышать, — сказал он, — Лумис полностью тебе поверил.

— Он задавал мне вопросы. Я дала ему такие ответы, какие ему хотелось услышать.

Ройал улыбнулся:

— Ты удивительная.

Ее щеки зарделись от этой похвалы.

— Я вам говорила: не нужно было тут оставаться. Лумис вел себя как джентльмен.

Улыбка Ройала моментально погасла.

— В этот раз — возможно. Но если он захочет снова с тобой встретиться, изволь послать весточку.

Лили открыла было рот, чтобы возразить, но он опередил ее:

— Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось!

У Лили сжалось сердце. Тревога Ройала была неподдельной. Какие бы чувства он к ней ни испытывал, ему определенно не хотелось, чтобы с ней случилось что-то нехорошее.

— Ладно, я пошлю весточку. Или же мы встретимся в «Красном петухе».

— Умница.

Секунду Ройал молча смотрел на нее — и Лили показалось, что он собирается еще что-то сказать, но он только чуть наклонил голову и произнес:

— Увидимся завтра на нашем совете.

Лили кивнула.

Ройал ушел через черный ход, как и пришел в дом, и Лили облегченно вздохнула. Ее сердце отчаянно колотилось. Ладони вспотели. Боже правый, она не в состоянии находиться с этим мужчиной в одной комнате!

В коридоре раздались шаги, и в кухню явилась Дотти.

— Господи, какой мужчина, а? Заставил меня трепетать как молоденькую девчонку!

Дотти с тоской посмотрела на дверь, за которой скрылся Ройал.

— Действительно, мужчина что надо, — отозвалась Лили, стараясь не улыбаться.

Она подумала о том, как много Ройал готов перенести, чтобы ее защищать, и пожалела, что совершенно не может понять, что это значит.


Ройал сидел на их привычном месте в зале «Красного петуха». Лили сидела напротив него — и была так прекрасна, что болело сердце.

— Значит, все прошло как мы планировали? — проговорил Синклер и посмотрел на Лили, ожидая ее подтверждения.

— Встреча прошла гладко, — отозвалась она. — Если не случится чего-то непредвиденного, Лумис у нас в руках.

— И ему было сказано про гонки лодок?

— Я сказала ему так, как мы решили: что темноволосый мужчина победит.

— Я поговорю с Сэвиджем и остальными, — сказал Ройал, — пусть все подготовят. Гребцы устраивают гонки всякий раз, как им хочется немного посоревноваться, так что тут не будет ничего неожиданного.

— Значит, Сэвидж выиграет! — воскликнул Джек Моран.

Ройал снова посмотрел туда, где напротив него сидела Лили, и обнаружил, что она наблюдает за ним. Поймав на себе его взгляд, она мило зарумянилась и поспешно отвела глаза. Его плоть моментально отреагировала. Господи, как же она ему желанна! Он постоянно думал о близости с ней, вспоминал, как ее стройное тело поднималось ему навстречу с такой открытой страстью, слышал ее тихие стоны наслаждения…

— Да. А сам он знает о том, что именно мы задумали? — спросил Синклер.

Ройал кивнул.

— После гонок он поговорит с Лумисом и упомянет о том, что дает краткосрочные займы группе американцев, получая очень высокие проценты. Он предложит Лумису участвовать в этом кредитовании, и если тот согласится, то спустя неделю получит свои деньги обратно — с солидной прибылью.

— Это должно произвести на него впечатление, — сказал Синклер.

Ройал презрительно хмыкнул:

— К сожалению, эти деньги придется заплатить мне.

— Не тревожься, парень, ты их получишь обратно, и к тому же с очень хорошей суммой сверх того, — заметил Джек.

Ройал понимал, что существует вероятность того, что вся их афера провалится, в результате чего он потеряет немалые деньги, которых у него и без того не хватает.

— А меня придерживаете напоследок? — вступила в разговор Молли.

— Самое хорошее всегда бывает в конце, моя сладкая, — отозвался Джек….

— Мы уточним детали по ходу дела, — сказал Синклер. — А пока давайте сосредоточимся на гонках и на том вложении денег, которое хотим предложить Лумису.

Они обсудили еще несколько вариантов, но у Джека с Молли оказались какие-то дела, так что они попрощались и ушли.

— Ну хорошо, — проговорил Синклер, тоже вставая из-за стола. — Это решено, так что на сегодня мы закончили. — Он помог Лили подняться, отодвинув ее стул от стола. — Пойдемте, милочка, я доведу вас до стоянки извозчиков.

Лили, не глядя на Ройала, кивнула. Каждую неделю они приходили и уходили по отдельности. Ройал выждал несколько минут, чтобы Лили и Синклер успели выйти на улицу, и только потом направился следом. К тому моменту как он дошел до угла, Лили уже была на стоянке извозчиков и ждала карету.

Она увидела Ройала — и замерла на месте, глядя, как он стремительно шагает к ней. Он не заметил худенького мальчишку, который бросился ему наперерез, так что они столкнулись.

— Прошу прощения, милорд, — пропыхтел мальчуган и развернулся, собираясь умчаться в другую сторону.

Лили стремительно ухватила паренька за воротник драной куртки, заставив резко остановиться. Ройал встал у него не пути, отрезав путь к бегству. Лили посмотрела на Ройала:

— Похоже, вы уронили вот это, ваша светлость. — Она протянула ему кошелек, который был спрятан у него во внутреннем кармане сюртука.

— Господи! — охнул мальчишка. — Ну ты хороша! Я даже не почувствовал!

— Какого черта?.. — Ройал воззрился на кожаный кошелек, который ему протягивала Лили.

— Он карманник, ваша светлость.

Она вручила ему кошелек и снова перевела взгляд на мальчишку, который смотрел на нее огромными, полными страха глазами. Ему было не больше одиннадцати-двенадцати лет, он был маленьким даже для своего возраста и невероятно худым: кожа да кости.

— Кто тебя этому научил? — спросила она. Мальчишка снова попытался вырваться, но Ройал схватил его за плечи и повернул к себе лицом:

— Полегче, парень.

— Кто? — снова настойчиво спросила Лили.

Мальчишка перестал вырываться.

— Быстрый Эдди. Но я уже довольно давно работаю сам.

— Люди вроде Гарри и Эдди обучают мальчишек ремеслу. Они учатся воровать, а потом меняют свою неправедную добычу на крохи еды и ночлег.

— Позовете копов? — спросил мальчик.

Ройал почувствовал острую жалость к этому маленькому оборвышу.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Томми. Меня звать Томми Кокс. Я больше так не буду, милорд. Даю слово.

— Где твои родители, Томми? — мягко спросила Лили.

Мальчишка стоял, повесив голову. Темные волосы упали ему на лоб и закрыли оттопыренные уши. Ройал дернул паренька за замызганную куртку.

— Отвечай леди, парень. Где твои отец и мать?

Томми судорожно сглотнул, так что у него даже дернулась шея.

— Отца не помню. Он умер, когда я был маленький. А мама заболела и умерла несколько лет назад. Позовете копов?

Лили посмотрела на Ройала, без слов умоляя его отпустить парнишку.

— На первый раз — нет, — ответил Ройал. — Но если ты и дальше будешь этим заниматься, Томми, то рано или поздно окажешься в тюрьме.

Лили поймала руку мальчишки.

— Послушай меня, Томми. Меня зовут Лили Моран. У меня есть шляпная лавка на Харкен-лейн, она называется «Шляпки от Лили». Это рядом с Бонд-стрит. Если тебе понадобится еда или теплый ночлег, приходи ко мне, ладно?

Томми посмотрел на нее: глаза его стали еще больше — и в них затеплилась надежда.

— Серьезно?

Лили улыбнулась:

— Серьезно. Даю слово.

— А мой пес? Я не хожу туда, куда не пускают Магза.

Ройал только сейчас заметил рядом с мальчиком уродливую коричневую с белым дворнягу.

Томми впервые улыбнулся. Лили увидела его улыбку — и выражение нежности, появившееся на ее лице, заставило грудь Ройала болезненно сжаться. Он схватил мальчишку за руку и высыпал в его грязную ладошку горсть серебра. Давать ему золотой соверен он не решился. Такого мелкого мальчишку за столь ценную добычу могли и убить.

Томми широко улыбнулся Ройалу:

— Спасибо, сэр! — Он повернулся к Лили: — Я, может, к вам и приду, мисс.

Лили ему улыбнулась:

— Буду ждать, Томми.

Мальчишка бросился бежать, а пес последовал за ним. Вскоре они оба скрылись за углом.

— Он обворует тебя до нитки, — заметил Ройал.

Лили чуть вызывающе вскинула голову:

— Я когда-то жила на улицах. Мой дядя меня любил, но у нас не было денег. Я воровала, как и этот мальчишка. И знаю, каково это, когда ты голоден.

У Ройала сжалось сердце. Лили была такой отважной и милой! Он ничего не мог с собой поделать. Подавшись к ней, он нагнул голову и поцеловал её. Прямо на улице, рядом со стоянкой наемных извозчиков!

На секунду Лили замерла, а потом ее губы раскрылись, и она ответила на его поцелуй, качнувшись ему навстречу. Желание пронзило Ройала с такой силой, что ему показалось, будто кровь в его жилах закипела. Страсть ударила его словно обухом, лишив способности думать и заставив его плоть налиться до каменной твердости. В один миг Ройал был полностью побежден.

Чувство реальности обрушилось на него водопадом, когда он ощутил, что Лили упирается ладонями ему в грудь, отталкивая его. Ее щеки горели, дыхание участилось.

— Я… я не могу, Ройал! Я… не могу, не могу стать твоей любовницей!

Он судорожно сглотнул. Желание обладать ею ощущалось как острая боль.

— Я знаю.

Ее глаза заблестели от слез.

— Но мне надо знать одну вещь, Ройал. Я понимаю, что не имею права спрашивать, но… Ты… ты и Джослин…

Он недоуменно нахмурился:

— Мы — что?

— Ты был с ней, Ройал?

— Господи! Нет, конечно!

Лили потупила взор.

— Я думала… на балу вчера… Вы оба исчезли, и я… — Она подняла на него глаза. — Вы страстный мужчина, ваша светлость, а у мужчин есть потребности. Раз мы не можем… не можем быть вместе, то… мне показалось, что вы…

— Ничего не было, Лили. Меня удивляет, что тебе пришло это в голову.

Лили пожала плечами, упорно избегая встретиться с Ройалом взглядом.

— Вы с ней поженитесь. Не так уж редко мужчина познает жену до свадьбы.

— Только не я! — завил Ройал и невероятно ясно осознал, насколько мало желанна ему та женщина, которая предназначена ему в жены.

Лили посмотрела ему в глаза.

— Однако вы были со мной, — тихо проговорила она.

Тут к стоянке медленно подъехала наемная карета. Светло-гнедая лошадь остановилась рядом с ними, так что времени на объяснения не осталось, да и Ройал совершенно не знал, что ответить.

— Мне надо ехать. — Лили направилась к карете. Ройал помог ей сесть и заплатил извозчику.

— Ты придешь на гонки? — спросил он.

Лили выглянула из окна кареты и впервые за это время улыбнулась:

— Ни за какие деньги не упущу это зрелище!

Ройал застыл на месте, завороженный ее улыбкой, — ни за что на свете он не откажется от этой девушки!

Но потом вспомнил о клятве, данной умирающему отцу, и понял, что ему необходимо что-то придумать.


Престон Лумис пошевелился, удобнее устраиваясь в кресле перед камином. Март подходил к концу и вот-вот должен был уступить место апрелю. Престону хотелось, чтобы весна поскорее настала. Он ненавидел чертов холод, ненавидел туманы и дождь.

Может, он заберет свои новые деньги и отправится в Италию или Испанию, куда-нибудь, где тепло? Эта мысль заставила его усмехнуться: он прекрасно знал, что на самом деле никогда и никуда не уедет. Он был истинным лондонцем, несмотря ни на какую погоду.

Хриплый оклик заставил его повернуться. В дверях стоял Барт Макгру.

— Заходи и погрейся, — пригласил он. — На улице дьявольски холодно.

Барт тяжело протопал к камину, встал у решетки и повернулся спиной к огню, чтобы согреться.

— Сегодня теплее, чем вчера. Может, зима наконец кончается.

— Надеюсь. — Престон снова передвинулся на обитой дамастом кушетке, стараясь найти удобное положение. Казалось, что с каждым годом это сделать все труднее.

— Так что ты узнал про эту старуху, миссис Кроули?

— Я немного поспрашивал, как ты мне велел. Оказалось, кое-кто ее знает. Говорят, она из Йорка и гостит у леди Тэвисток, у графини. Похоже, они подруги.

— Я знаю, кто такая Тэвисток. Престарелая родственница покойного герцога Брэнсфорда. Так ты ничего тревожного не узнал о ней?

Барт пожал плечами:

— Она чудаковатая старая ведьма, полоумная. Говорят, богатая — и родни, на которую тратить деньги, у нее нет.

— Детей нет?

— Я о них не слышал. Муж оставил ей целое состояние. Кажется, у него были заводы и все такое прочее и какие-то фабрики.

«Уголь, хлопок и бог знает что еще, если верить самой миссис Кроули», — подумал Лумис.

— Отличная работа, Барт.

Великан кивнул, радуясь похвале. Решив, что разговор окончен, он направился обратно к дверям.

— Да, еще одно. — Голос Престона заставил его остановиться на полпути. — Намечается какая-то гонка гребцов. Будут соревноваться четыре джентльмена. Я хочу знать, кто будет грести — и когда.

Барт самодовольно ухмыльнулся:

— Я уже знаю когда. Гонки назначены на следующее воскресенье, если погода позволит. Начнется в Баттерси и пойдет до поворота на Патни. После воскресной службы. Старт в час ровно. Будет много народу: принимаются ставки и все такое прочее.

Престон редко задавался вопросом о том, откуда у Барта информация. Его человек создал целую сеть осведомителей среди прислуги по всему городу. Всем любителям посплетничать Барт щедро платил.

— Ты отлично поработал, дружище. Дай мне знать, как только узнаешь фамилии тех, кто будет соревноваться.

Барт молча кивнул. Когда он ушел из гостиной, Престон снова взялся за книгу, которую читал.

Это мать научила его читать и заставила пообещать, что он будет учиться дальше, чтобы со временем это окупилось.

Мать, как всегда, оказалась права. Гувернер, которого Лумис нанял на первые заработанные деньги, не только обучал его, но и преподавал основы благородного поведения. Престон вращался в высшем свете, словно находился там по праву рождения, и никто не усомнился в том, что он имеет на это право.

И у него был дар убеждения. Он умел втереться в доверие — и обокрасть доверившегося ему простака.

Престон тихо засмеялся. Как только он завоюет доверие этой старой дамы Кроули, она и ахнуть не успеет, как останется без денег — и даже не поймет, что случилось.


Глава 23


Им повезло. Воскресенье выдалось самым приветливым за этот год, так что погода идеально подходила для гонок на лодках. Ройал стоял в компании с Шерри, Джонатаном Сэвиджем, Квентином Гарретом и остальными гребцами, собравшимися на гонку. Зима выдалась долгой и холодной, и всем им хотелось поскорее снова оказаться на воде и размять мышцы, которые не работали с осени.

Четыре одноместные лодки ждали на илистом берегу реки в том месте, где она протекала по Баттерси-парку, на окраине Лондона. У края воды уже стояли несколько их друзей и знакомых, а также тех, кто просто узнал о соревнованиях и приехал поболеть на гонки и погреться солнышке.

Ройал заметил Лили, стоявшую рядом с Джослин. Она пришла сюда не в роли Цайи. Она была просто Лили — такой женственной и прелестной, такой милой, что при виде ее у него больно сжалось сердце. Они о чем-то говорили с леди Найтингейл, леди Сабриной, его тетей Агатой, миссис Кроули и леди Аннабелы.

Ройал тепло улыбнулся тетушке. Узнав подробности их предприятия, она неожиданно изъявила горячее желание участвовать в осуществлении их плана. По ее словам, она с самого начала с подозрением относилась к Престону Лумису и пыталась предостеречь покойного герцога, однако тот к тому моменту был уже совершенно околдован Лумисом. Она не догадывалась, что этот мошенник был виноват в том, что состояние Брэнсфордов было потеряно, и, узнав правду, пришла в ярость.

Тетя Агата засмеялась каким-то словам Молли Дэниелс. Вот уж странно они смотрелись рядом друг с другом! Но похоже, они успели подружиться, и глаза у его тети Агаты ярко блестели, показывая, насколько она наслаждается этим приключением.

— Пора начинать гонку, — сказал Квент Гаррет.

Он успел сбросить сюртук и теперь стоял у лодок босой, в одних только брюках и сорочке с пышными рукавами. Сэвидж и Шерри последовали его примеру, и Ройал поспешил присоединиться к ним, сняв сапоги, носки и сюртук и вручив их камердинеру Шерри. Тот собрал всю одежду участников и унес в палатку, которую установили специально для того чтобы в конце соревнования гребцам было где переодеться.

Сент-Майлз сегодня в гонке не участвовал. Вместе с еще несколькими добровольцами он должен был дежурить на финише. Найтингейл остался у старта, чтобы проследить за Лумисом — если, конечно, тот явится. Но Лили почти не сомневалась, что он придет.

Ройал снова посмотрел на Лили. Ее платиновые волосы выбились из-под соломенной шляпки с широкими полями и заманчиво обрамляли личико в форме сердечка. Она улыбалась, и ее щеки разрумянились, словно нежные лепестки роз. Ройал ощутил прилив влечения, такого острого желания, что все его тело напряглось.

Мысленно он обругал себя за столь неуместные чувства.

— Пошли, друзья! — Шерри хлопнул Ройала по плечу и направился к реке. — Пора начинать.

Ройал, как и остальные его друзья, был рад возможности соревноваться. Ему хотелось бы сегодня стать победителем, одержать победу в честь Лили — но вместо этого, как они все и договорились, ему предстояло отдать победу Сэвиджу. Это было весьма досадно, хотя на самом деле Ройал и так мог проиграть. У них были равные силы. Если бы они заранее не договорились о результате, то победителем мог бы оказаться любой из друзей.

Сегодня первым должен был прийти Сэвидж, а остальные будут спорить за второе место. Они выложатся целиком и сделают все, чтобы победить. В этом вся прелесть соревнований.

Шерри ухмыльнулся.

— Увидимся на финише! — бросил он, направляясь к своей лодке.

Вскоре все четверо друзей уже были на берегу.

В последний раз проверив все снаряжение, убедившись в том, что весла установлены удобно, а уключины держатся надежно, Ройал обернулся и посмотрел на зрителей. Джослин помахала ему, но взгляд Ройала притягивала Лили — Лили и ее улыбка, предназначенная ему одному.

Ройал столкнул длинную узкую лодку на воду, прыгнул в нее, уселся на лавку и взялся за весла.


Лили смотрела, как Ройал и его товарищи умело ставят лодки так, чтобы стартовать на равных условиях. Собравшиеся тихо переговаривались, а потом замолчали, ожидая, когда лорд Найтингейл даст стартовый выстрел. Престон Лумис, последним присоединившийся к зрителям, стоял рядом с графом. Его появление принесло огромное облегчение всем, кто был в курсе истинной цели происходящего. Найтингейл постарался завязать с аферистом приятельские отношения — и, похоже, ему это удалось.

Лили стояла достаточно близко и слышала разговор джентльменов. Они говорили о гонке, а потом начали заключать пари. Найтингейл поставил на герцога, а Лумис сделал ставку на Сэвиджа.

Лили постаралась спрятать улыбку. Конечно же, Сэвидж победит. И когда он упомянет о сделке, про которую Цайя говорила Лумису, тот вложит в нее свои деньги. И эта сделка, как и пари, тоже окажется доходной. Если все пойдет хорошо, то Цайя в ближайшее же время получит от Лумиса записку с просьбой о встрече.

Она наблюдала за четырьмя лодками на воде, но больше всего, конечно, ее интересовал Ройал. Мужчины соревновались с определенной целью, однако и ради удовольствия. Все гребцы улыбались, сидя в своих лодках. Казалось, только чудом они удерживают равновесие и не опрокидываются в воду.

— Джентльмены, вы готовы?

Найтингейл занял свое место на большом валуне, лежавшем у кромки воды.

— Готовы! — в один голос ответили четыре участника гонки.

Граф дал стартовый выстрел, и его звук гулким эхом разнесся по воде. Зрители приветственно закричали, а лодки тронулись. Весла взбивали воду, лопасти влажно поблескивали: мужчины гребли мерно и сильно. Каждый гребец пытался выйти в лидеры, погружая весла в воду мощно и с идеальной точностью.

У Лили радостно затрепетало сердце. Весла опускались и поднимались, лодки резали воду, двигаясь по двухмильному отрезку русла к городку Патни. Узкие гребные лодочки плыли невероятно быстро, скользя по сверкающей поверхности воды.

Ройал, как и остальные, усердно греб. Его длинные ноги упирались в дно, двигая банку туда и обратно, мышцы рук бугрились под тонким полотном рубашки. Ткань, намокшая от пота и ставшая почти прозрачной, прилипала к мышцам у него на спине и обрисовывала тонкую талию.

Сердце Лили забилось быстрее. Она вспомнила, как эти мышцы перекатывались под ее ладонями, когда Ройал вздымался над ней, чтобы снова глубоко войти в ее разгоряченное страстью тело. Жар начал скапливаться в самом низу ее живота. Румянец медленно поднимался от груди к шее. Лили заставила себя глубоко вздохнуть и прогнать неуместное воспоминание.

— Герцог великолепен! — заявила маркиза Истгейт. — Такие чудесные мускулы и дивные золотые волосы!

— А темноволосый дьявол тоже нечто особенное, — отозвалась леди Северн. Эта эффектная брюнетка была замужем за мужчиной, который был на сорок лет старше ее, и ходила масса сплетен, в которых фигурировала графиня и различные молодые джентльмены. — Правда ведь? Кажется, его зовут Сэвидж.

— Я про него все знаю. — Темно-рыжая бровь маркизы выразительно выгнулась. — Поведение этого мужчины почти скандальное. Я бы не хотела, чтобы моя дочь оказалась с ним рядом.

— Ну конечно! — отозвалась какая-то леди, стоявшая с ними рядом.

Лили невольно задумалась о том, что сделал Джонатан Сэвидж, чтобы заслужить такую скверную репутацию. В светском обществе его продолжали принимать только потому, что он сын графа.

— А вот лорд Марч — завидная партия, — продолжила леди Северн. Тяжелые темные локоны, спускавшиеся ей на одно плечо, красиво рассыпались, когда она повернула голову, чтобы лучше его видеть. — Виконт хорош собой и очень богат. Я слышала, что он решил подыскать себе невесту?

Леди Истгейт, постоянно выискивающая подходящую партию для своей Серафины, задумчиво сжала губы.

— Интересно, рыжие девушки ему нравятся?

Все рассмеялись — и группа женщин медленно направилась к реке, не отрывая взглядов от плывущих вверх по течению, лодок.

Джослин порывисто протянула руку и схватила Лили за локоть.

— Это так захватывающе! Как ты думаешь, герцог победит?

Лили не без труда улыбнулась:

— Я в этом уверена. — Как и все остальные, она не отрывала взгляда от изящных лодок. — Лорд Марч сказал, что вся гонка продлится примерно двадцать минут. Потом они повернутся и по течению вернутся в парк.

Гонка была устроена для претворения в жизнь части общего плана, но ничто не запрещало зрителям и участником получать от нее удовольствие. Чуть раньше на берегу установили столы, которые уже были накрыты скатертями. Прислуга лорда Найтингейла выставляла на столы впечатляющие угощения: лимонад, бочонки эля и кувшины вина соседствовали с блюдами, щедро наполненными холодной ягнятиной и ростбифом, мясными пирогами, свежей выпечкой, стилтонским и чеширским сырами. Дам ожидали засахаренные фрукты и желе, черносмородиновый пудинг и лимонные пирожные, которым едва хватало места на столах.

Лили бросила взгляд на Джо — и с изумлением заметила, что та оглядывает собравшихся, словно желая кого-то среди них отыскать.

— Кого ты высматриваешь? — поинтересовалась Лили.

Джослин поспешно отвела взгляд от зрителей:

— Да никого в особенности. Мне просто захотелось посмотреть, кто сюда пришел.

Однако ее зарумянившиеся щеки и уклончивый ответ ясно говорили о том, что это неправда. Странное поведение Джо началось со званого вечера Уайхерстов. Тогда Лили решила, что причиной были изменившиеся отношения между кузиной и Ройалом. Однако он сказал, что между ними ничего не было.

Она посмотрела на Джослин, чьи фиалковые глаза снова скользили по собравшимся наблюдать гонку.

— Ты высматриваешь Баркли?

Джо стремительно повернулась к ней:

— Нет, конечно!

— Ты по-прежнему с ним встречаешься?

Джослин покачала головой:

— В последнее время — нет. Я не совсем уверена в том, что хочу продолжить нашу связь.

— Почему? Ты ведь говорила, что он великолепный любовник!

Джо пожала плечами, словно это не имело особого значения.

— Этот человек слишком самоуверен. Яне хочу дальше иметь с ним отношения.

Однако Лили была уверена, что именно его Джо искала сегодня в парке. Это казалось совершенно лишенным смысла — однако в том, что касалось ее кузины, это часто было так.

Лили снова перевела взгляд на реку. Лодки должны были вот-вот скрыться за поворотом реки. Возвращаться они будут не на такой большой скорости — и, наверное, спустя полчаса. Лили и Джо переходили от одной группы зрителей к другой. У всех был свой фаворит — и всем хотелось поскорее узнать, кто же победил. После этого всем предстояло насладиться обильным ленчем, который предоставили участники гонки.

Победил, конечно же, Сэвидж. Джентльмены-гребцы вернулись под приветственные крики собравшихся. Найтингейл официально объявил результаты гонки, и Сэвиджа бросились поздравлять друзья и знакомые. Он принимал все поздравления, озорно блестя темными глазами. Через несколько минут соревновавшиеся ушли в палатку, чтобы переодеться в сухую одежду.

Лили какое-то время ходила по берегу, а потом остановилась поговорить с леди Аннабель и леди Сабриной. Краем глаза она заметила Престона Лумиса, занятого разговором с немощной старухой, миссис Кроули, и улыбнулась.

Лумис попался, он все сильнее заглатывал наживку, как они и планировали. Спустя какое-то время Лили отвела взгляд от старого афериста, выискивая Ройала, и увидела, что он стоит рядом с Джослин и ее матерью.

У Лили оборвалось сердце. Ей следовало бы предвидеть, что герцог будет занят своей будущей супругой! Разве не она сама посоветовала ему именно это? Глупостью было думать, что он захочет подойти к ней. Но даже если бы и подошел к ней, ни к чему хорошему это бы не привело!

Он ей не принадлежит — и она никогда не будет иметь на него никаких прав. Ей необходимо прекратить мечтать о нем.

Чуть опустив поля своей соломенной шляпки, чтобы лучше защитить лицо от солнечных лучей, Лили направилась к деревьям, растущим чуть дальше от берега. Она поняла, что оказалась не одна, только когда из-за деревьев вышел какой-то мужчина и направился прямо к ней.

Лили уже видела его раньше: он разговаривал с леди Аннабель и леди Найтингейл, но имени его не знала.

Приблизившись, мужчина улыбнулся:

— Вы мисс Моран, так ведь?

Он оказался молодым — всего на несколько лет старше ее самой, — белокурым и довольно привлекательным.

— Да, я Лили Моран. Мы знакомы?

— К моему великому сожалению, я не имел этого удовольствия. Я знаю, что так не положено, но я уже вас видел — и просто не мог уйти, не представившись. Филипп Лэнден, виконт Хартуэлл, ваш покорный слуга. Надеюсь, вы извините мою невоспитанность и уделите мне несколько минут вашего внимания.

Виконт показался Лили очень искренним. И не ей было осуждать его за нарушение приличий — не она ли когда-то залезала в чужие карманы, чтобы заработать на хлеб?

— Приятно с вами познакомиться, милорд.

— Взаимно, мисс Моран.

Они пошли по тенистой дорожке между деревьев, дальним путем возвращаясь к месту пикника. Какое-то время говорили о погоде, о гонках — ведь именно такой разговор джентльмену и положено было вести с дамой, с которой он только что познакомился, а под конец виконт остановился и спросил:

— Я понимаю, что чересчур спешу, но я из тех людей, которые хорошо знают, чего они хотят, и поэтому просил бы вас о новой встрече. Если я правильно понял, вы живете с вашими родственниками, мистером и миссис Колфилд? Нельзя ли мне приехать к вам с визитом?

— Вы правы, милорд, — вы чересчур спешите. И у вас очень точные сведения.

— Я никогда не был робким.

Лили слабо улыбнулась:

— Я это вижу.

— В понедельник было бы удобно?

Прозвучавшее в его голосе нетерпение заставило Лили посмотреть ему прямо в глаза. Очень редко бывало так, чтобы кто-то из джентльменов проявлял к ней внимание.

— Я… я не уверена. Как вы сами сказали, мы только что познакомились.

И у нее хватало проблем и без этой. Каким бы привлекательным ни был этот виконт, он совершенно ее не интересовал.

Лили приготовилась вежливо отказать ему, когда рядом пророкотал знакомый низкий голос:

— Боюсь, что, как друг семьи мисс Моран, я должен отказаться за нее, поскольку вы официально друг другу представлены не были. Возможно, если вы поговорите с мистером Колфилдом, он согласится позднее вас познакомить.

Лили изумленно воззрилась на Ройала. О его помолвке с другой женщиной вот-вот будет официально объявлено. Он не имеет никакой права вмешиваться в ее дела — и никогда этого права не получит! Как он посмел вмешаться!

С деланно-приветливой улыбкой она повернулась к виконту:

— Я владелица шляпной мастерской на Харкен-лейн, рядом с Бонд-стрит. Если вы не опасаетесь за свои аристократические чувства, то моя лавка открывается в девять утра. Может быть, вы как-нибудь туда заглянете?

Виконт радостно улыбнулся:

— Непременно так и сделаю! — Он отвесил ей театральный поклон. — Приятно было познакомиться, мисс Моран.

— Взаимно, милорд.

Лили постаралась удержать на лице улыбку, пока виконт не отойдет достаточно далеко. Она все еще улыбалась, когда Ройал крепко ухватил ее за локоть и развернул лицом к себе.

— Что, черт побери, ты делаешь?

— Я делаю то, что хочу. Я вела приятный разговор с привлекательным мужчиной. Что в этом плохого?

— Ты с ним даже не знакома!

Она упрямо вскинула голову:

— Теперь знакома.

— Ты решила поощрять его внимание? Он явно захотел за тобой ухаживать! Ты говорила, что у тебя своя жизнь. Ты говорила, что замужество тебя не интересует.

— Но при этом я не категорически против него. Однако если я пожелаю выйти замуж, То выйду за мужчину, которого выберу сама!

Золотисто-карие глаза Ройала сверкнули: он, явно с трудом держал себя в руках.

— И что, по-твоему, он скажет, когда узнает, что когда-то ты чистила чужие карманы на улице?

Эти слова ударили Лили словно пощечина. Ройал знал все ее тайны. Ей и в голову не могло прийти, что он повернет это знание против нее!

Казалось, он был потрясен не меньше ее самой.

— Прости меня, Лили! Я так не думаю. Пожалуйста, прости меня! Просто я…

— Вы правы, конечно. Ведь этот человек — виконт. Я уверена, что он ужаснется от одной мысли, что знаком с женщиной, у которой такое прошлое.

— Лили, пожалуйста!..

— А с другой стороны, возможно, я ему сама скажу об этом — и посмотрю, как он это воспримет.

Повернувшись, она приподняла подол платья и решительно направилась в парк. Ройал в два шага догнал ее.

— Я не это имел в виду, черт подери! Меня не волнует твое прошлое, а если ты ему не безразлична, то и его не будет волновать. Я просто… я не хотел, чтобы ты с ним встречалась.

Лили не ответила ему. Еще несколько недель назад она такого себе не позволила бы. Но теперь она женщина, а не неопытная девушка — Ройал об этом позаботился! У нее свое дело, она начала сама себя обеспечивать. У нее своя собственная жизнь, и она может за себя постоять.

Ройал шел быстро, чтобы не отстать от нее.

— Лили, подожди!

Тут к ним подошел Шеридан Ноулз, не дав Ройалу договорить то, что он собирался сказать.

— Тебя ищет невеста, — проговорил Шерри, выразительно посмотрев на Лили. — Она напрашивается на приглашение в оперу. Кажется, ейхочется, чтобы ее увидели в герцогской ложе. Она надеется, что ты будешь сопровождать их с маменькой.

Ройал помрачнел еще больше. Он хотел бы остаться с Лили — но вынужден был уйти.

— Мы не закончили разговор, Лили.

— О нет, закончили, — сладким тоном возразила она.

Повернувшись, Ройал направился к женщине, на которой ему предстояло жениться. Лили увидела, как Джослин оперлась на его руку, и ее бравада быстро увяла. Когда она видела Ройала с Джо, ей становилось мучительно больно. Больше всего ей сейчас хотелось вернуться домой.

Однако она приехала в Баттерси с Колфилдами, так что и возвращаться ей предстояло с ними. Лили заставила себя направиться обратно к Колфилдам, но когда она уже почти подошла к ним, подле нее возник Квентин Гаррет, лорд Марч.

— Мисс Моран, может быть, вам захочется выпить бокал лимонада в моем обществе? — проговорил он мягко, подставляя ей руку. — Сегодня немного жарко.

— Благодарю вас это было бы чудесно.

Испытывая искреннюю благодарность за своевременную поддержку, Лили оперлась на его руку и направилась к столу с напитками.


Глава 24


В понедельник в шляпной лавке было весьма оживленно. Лили получила несколько новых заказов, а также поработала над теми шляпками, которые должна была закончить.

— Я ухожу, мисс. — Ее помощница Флора показалась в дверях задней комнаты, где Лили сидела за работой. Было уже почти два часа дня. — Утром снова приду.

— Спасибо, Флора.

Лили проводила рыжую девушку. Она была благодарна ей за помощь, но всегда радовалась, когда лавка оставалась целиком в ее распоряжении.

Неожиданно над входной дверью прозвенел колокольчик. Спустившись в лавку, Лили с изумлением увидела, что дверь открывает Филипп Лэнден, виконт Хартуэлл.

Пожалев о своем импульсивном приглашении во время пикника, Лили заставила себя улыбнуться и шагнула к нему навстречу.

— Добрый день, милорд.

Виконт поспешно снял свою касторовую шляпу.

— Добрый день, мисс Моран. — Его светло-карие глаза скользнули по ее фигуре, и, не скрывая восхищения, он воскликнул: — Ах, но как же чудесно вы выглядите!

Щеки Лили зарумянились.

— Благодарю вас, милорд.

Виконт обвел взглядом лавку.

— Для молодой девушки так необычно иметь свое дело. Меня восхищает ваша предприимчивость.

Лили невольно улыбнулась:

— Я давно об этом мечтала.

Виконт прошелся по лавке, рассматривая шляпки и кружевные чепчики.

— Недурная работа, надо сказать. Хотя, конечно, я не очень разбираюсь в дамских шляпках. Вы сами все это делаете?

— Ну… да, сама.

Лили заметила, что его улыбка чуть кривовата, что почему-то делало его еще обаятельнее.

— Думаю, мне стоит купить одно из ваших прелестных произведений для моей матери. Как вы считаете, что ей может понравиться?

Лили подошла к стеллажу со шляпками. Виконт стоял, рассматривая ряд шляпок, среди которых была светло-зеленая шелковая и жемчужно-серая бархатная с бордовыми лентами. На полке ниже было выставлено несколько соломенных шляпок.

— Очень трудно угадать вкус незнакомой дамы, — проговорила Лили.

— Матушка одевается довольно консервативно. Да и во всем остальном она консервативная.

Это было сказано с очередной чуть кривой улыбкой.

Лили в ответ улыбнулась, но в душе у нее стало зарождаться беспокойство. Ей вспомнились слова Ройала: «Что, по-твоему, он скажет, когда узнает, что когда-то ты чистила чужие карманы на улице?»

Она потянулась за кремовой шелковой шляпкой, отделанной бельгийским кружевом.

— Думаю, ей должна понравиться вот эта. У нее простой фасон, благодаря чему она подходит к самым разным нарядам и не вызывает протеста. И размер тут не проблема.

Виконт взял шляпку из рук Лили и стал рассматривать.

— Мне кажется, вы сделали идеальный выбор. — Он тепло ей улыбнулся: — Благодарю вас, мисс Моран.

Лили прошла с ним к прилавку, где он заплатил за свою покупку, а она упаковала шляпку в красивую коробку. Виконт продолжал наблюдать за ней — и, ощущая его растущий интерес, Лили с трудом заставляла себя смотреть на него.

— Что-то случилось? — спросил он наконец. — Вас вдруг что-то встревожило.

— Я… извините меня. Просто… мне не хотелось бы поощрять ваш интерес, милорд, раз он не может быть взаимным.

Он нахмурил брови:

— И почему же?

— Мне кажется, это совершенно ясно. Потому что вы виконт, а я всего лишь владелица лавки.

Он протянул руку и поймал ее пальцы.

— Вы не просто владелица лавки! Вы прелестны и умны, и я ощущаю вашу нежность. Вы из тех людей, кого я буду рад узнать. Остальное не имеет значения.

Возможно, для него самого это и было бы так — но уж, конечно, не для его матери и других членов его семьи.

— Я высоко ценю вашу доброту, милорд, но мне кажется, вам не следует снова сюда приходить.

Несколько долгих секунд он пристально смотрел на нее, стараясь понять, что скрывалось за этими словами.

— Пока я готов склониться перед вашими желаниями, мисс Моран. Но я не из тех, кто быстро сдается. — Он взял с прилавка шляпную коробку. — Я уверен, что матушка будет довольна шляпкой.

Вернув на голову свою шляпу, он пристукнул по ней, чтобы она села надежнее, прошел к двери и, открыв ее, исчез из лавки.

Лили облегченно вздохнула. Даже если его слова окажутся правдивыми и ее прошлое не станет препятствием, виконт ее не интересует. Ее сердце по-прежнему томилось по Ройалу, и пока эта боль не утихнет, она просто не способна думать о каком-то другом мужчине.

Лили вернулась к работе в задней части лавки, но еще несколько раз выходила оттуда к покупателям и даже продала одной даме прелестную соломенную шляпку. Время летело незаметно — и Лили с удивлением заметила, что уже пора закрываться.

«Как быстро прошло время!» Наверное, так всегда бывает, когда занимаешься тем, что доставляет удовольствие.

Лили уже собиралась подвести итог дня, когда колокольчик зазвенел снова. Она подняла глаза и увидела входящего в лавку Ройала. Ее сердце затрепетало. Лили напомнила себе, что все еще сердита, но, увидев его несчастное лицо, невольно смягчилась.

Ройал встал прямо перед ней и кашлянул. Выглядел он неуверенно и явно волновался, что было ему совершенно несвойственно.

— Я пришел попросить прощения. Мне очень жаль, Лили. Я правда не думал, что говорю. Меня никогда не волновало твое прошлое, и любой мужчина, которому ты дорога, тоже не станет обращать на него внимание. Я просто ревновал. Я знаю, что это меня не извиняет, но это правда.

Глаза Лили наполнились слезами.

Ройал поймал ее руку и поднес к губам.

— Я скорее вырву у себя сердце, чем преднамеренно причиню тебе боль.

У Лили перехватило дыхание. Она так его любит!

— Ройал!..

А в следующую секунду она уже оказалась в его объятиях. Ройал наклонился к ней, прижавшись щекой к ее щеке.

— Мне очень стыдно, — тихо проговорил он. — Пожалуйста, скажи, что ты меня прощаешь!

— Все в порядке, Ройал.

— Любой мужчина был бы счастлив назвать тебя своей женой. Любой.

Она попыталась улыбнуться:

— Это не имеет значения. Важно только то, что я вам достаточно дорога, чтобы вы сюда пришли.

Он чуть отстранился и заглянул ей в лицо.

— Ты дорога мне, Лили! Слишком дорога.

Она не могла устоять перед ласковым прикосновением его губ, которые накрыли ее губы невероятно нежным поцелуем. Этот теплый поцелуй таил легкий привкус грусти — и закончился слишком быстро.

— Меня мучительно влечет к тебе, Лили. Я больше ни о ком думать не могу. Не знаю, как смогу без тебя жить.

Она с трудом проглотила вставший в горле ком. Сердце у нее болезненно забилось.

— Иногда приходится делать то, чего делать не хочется. Такова жизнь.

Она усвоила этот урок, когда ей было двенадцать лет и ее родители умерли. Тогда ей пришлось воровать, чтобы не оставаться голодной.

Ройал прижал ладонь к ее щеке.

— Сегодня утром приходил мой поверенный. Он говорит, что арендаторы составили прошение с требованием привести в порядок их дома. — Он посмотрел ей прямо в глаза, словно умоляя понять его. — Я не могу их подвести, Лили. Мне придется брать деньги в долг, а потом этот долг выплатить.

Лили заставила себя произнести слова, которые очень дорого ей стоили:

— Как только вы… поженитесь, у вас будет много денег.

Ройал прерывисто вздохнул:

— Знаю. Просто… мне хотелось, чтобы ты понимала.

Ее горло перехватил мучительный спазм.

— Я понимаю, Ройал.

И это разбивало ей сердце.

Она снова прильнула к нему — и Ройал молча ее обнял. Она все еще прижималась к нему, положив голову на плечо, когда дверной колокольчик звякнул. Лили поспешно отпрянула — и Ройал отступил на шаг, но было уже поздно.

Джослин и Матильда Колфилд застыли в дверях. У обеих глаза были изумленно открыты.

— Да, признаюсь, это весьма неожиданно, — пробормотала Матильда.

— Пожалуйста, позвольте мне объяснить… — начал было Ройал.

— Не усугубляйте дело ложью! — Матильда перевела негодующий взгляд на Лили. — Мне следовало бы знать. Шавка — она всегда шавка.

Ройал возмущенно выпрямился:

— Лили тут ни в чем не виновата! Я злоупотребил ее добротой. Вина целиком на мне. Лили совершенно чиста!

Это была неправда. Она была виновата во всем, что произошло.

Волна раскаяния и сожаления захлестнула Лили.

— Мне очень жаль, Джо. Я не хотела обмануть твое доверие.

Джослин даже не посмотрела на нее. Ее возмущенный взгляд был устремлен на Ройала.

— Я не желаю подбирать за ней остатки! Я не выйду замуж за мужчину, которому не нужна!

— Он мужчина, милая моя, — спокойно возразила Матильда. — У мужчин есть потребности. Твоя кузина просто оказалась под рукой, чтобы их удовлетворить. — Она снова устремила жесткий взгляд на Ройала: — Этот брак состоится в полном соответствии с планами. Что бы между вами двоими ни было, это закончилось прямо сейчас. Понятно?

Лицо Ройала словно окаменело. Лили увидела его ярость и поняла, что он готов отказаться от женитьбы.

— Герцог просто развлекся, — заявила она, вмешавшись в разговор и не дав ему сказать слова, о которых, как она прекрасно понимала, он тотчас же пожалеет. — Я совершенно не хотела, чтобы случилось что-то такое, и его светлость — тоже. — Она снова повернулась к Джо. — Ты та женщина, которую он хочет видеть своей женой, Джослин. И так было всегда.

Джо фыркнула, бросила быстрый взгляд на герцога и, похоже, немного смягчилась. Ее лицо без слов говорило, что он всего лишь мужчина и потому легко поддается соблазнам. Она никогда не считала, что Лили может с ней соперничать, и ее мнение не изменилось.

— Начиная с сегодняшнего дня я буду ожидать от вас всяческих знаков внимания, — сказала Джо. — Начнем сегодня, с оперы. Мне очень хотелось бы сидеть в вашей ложе.

Ройал ничего на это не ответил, Только сильнее сжал зубы.

— А вам, молодая особа, — сказала Матильда Лили, — давно пора выехать из нашего дома. Кажется, вы говорили, что над лавкой есть квартира?

Лили кивнула, чувствуя себя совершенно несчастной:

— Меня уже завтра не будет.

— Скатертью дорога! — бросила Джо, но Лили показалось, что в голосе ее кузины прозвучало легкое сожаление.

Джо привыкла полагаться на Лили, которая была ее наперсницей. Лили тоже жалела о необходимости расставания. Они была подругами — и Лили эту дружбу разрушила!

— Значит, мы обо всем договорились, — решительно объявила Матильда. — Она снова устремила холодный взгляд на Ройала. — Я не стану рассказывать об этой прискорбной сцене мистеру Колфилду, и ваша помолвка с моей дочерью останется в силе. Объявление о ней будет сделано на балу в субботу, как мы и планировали.

Ройал не смотрел на Лили — только поклонился Джо.

— Приношу мои извинения, Джослин. Я не хотел ставить вас в неловкое положение — и больше никогда этого не сделаю.

— Что бы вы ни делали после нашей свадьбы, я буду надеяться, что вы проявите осмотрительность.

Ройал коротко кивнул.

Больше ничего не было сказано. Две женщины в сопровождении герцога ушли из лавки. Лили молча смотрела, как Ройал провожает дам до их кареты, а потом садится в свою.

Когда экипажи уехали, глаза Лили наполнились слезами.

Сердце ее было окончательно разбито.


— То есть как это — нездоров? — спросил Шерри, обращаясь к дворецкому Ройала. Они с Диллоном Сент-Майлзом стояли на ступеньках парадного подъезда городского особняка герцога Брэнсфорда. — Что с ним?

— Его светлость… сегодня он сам не свой. Вам было бы лучше приехать завтра.

Шерри схватил слугу за плечи и решительно оттеснил, проходя в дом. Что-то произошло — он это ясно ощущал.

Он быстро зашагал по коридору к кабинету Ройала. Сент-Майлз от него не отставал. Однако в кабинете никого не оказалось.

— Наверху, — сказал Диллон, и Шерри молча кивнул.

— Подождите, умоляю вас! — Дворецкий стремительно заступил им дорогу, словно готовясь пожертвовать собой. — Вы не должны туда ходить!

Но это только добавило Шерри решительности.

— Пошли! — сказал он другу.

Они быстро поднялись наверх и направились к хозяйским апартаментам. Сент-Майлз несколько раз ударил своим мощным кулаком по двери, но ответа не получил.

Шерри повернул ручку, обнаружил, что дверь не заперта, и вошел в комнату. Ройал растянулся на угловой кушетке у камина. Рядом на столике валялась пустая бутылка из-под бренди.

— Убирайтесь.

— Боже! Да ты совершенно надрался! — ахнул Шерри. — Что за дьявол! Что случилось?

Ройал сел чуть прямее, так что часть бренди в его руке выплеснулась из бокала.

— Я женюсь, вот что случилось! Не на той женщине женюсь.

— Это уже не новость, мой друг, — отозвался Сент-Майлз. — И определенно не это заставило тебя напиться до полного отупения.

Ройал хмыкнул.

— Надо признаться, я старался изо всех сил. К сожалению, я не… — Тут он громко икнул. — Недостаточно сильно пьян!

Оба друга выразительно возвели очи горе.

— Матильда Колфилд застала нас вместе с Лили в шляпной лавке. — Он сделал глоток бренди. — С ней была Джослин.

— И Джослин не отменила свадьбу? — с немалым изумлением спросил Шерри.

Ройал помотал головой:

— Мать ей не позволила. — Он снова глотнул бренди. — Мне следовало бы с этим покончить любой ценой. Лили из-за меня погибла. Я обязан все исправить.

— Ты не можешь себе позволить жениться на женщине без гроша в кармане, — возразил Сент-Майлз, в кои-то веки вдруг продемонстрировав практичность. — Ты герцог, дружище! У тебя есть обязанности и долг.

Ройал сел, низко опустив голову:

— Знаю.

— А что сказала Лили, когда это случилось? — поинтересовался Шерри.

— Она сказала им, что сама во всем виновата. Сказала, что ничего для меня не значит, что была для меня всего лишь игрушкой. Она целиком взяла вину на себя — и я позволил ей это сделать!

— У тебя не было выбора, — сказал Диллон.

— Сделанного не вернешь, — добавил Шерри. — По крайней мере тебе можно не беспокоиться о репутации Лили. Колфилды не допустят, чтобы об этом стало известно.

— Хотя бы это хорошо, — неохотно признал Ройал.

— Ты с этим справишься. — Сент-Майлз положил ладонь на плечо Ройала. — В жизни масса подобных ухабов и кочек — и нам каким-то образом удается это пережить.

Шерри наклонился и взял записку, небрежно брошенную на стол у кушетки:

— А это что?

— Матильда хочет приблизить срок свадьбы, — со вздохом ответил Ройал. — По-моему, она боится, как бы все это не разладилось.

— Хорошая новость! — заявил Сент-Майлз. — Ты получишь деньги жены раньше, чем рассчитывал. И давай говорить откровенно: они тебе необходимы.

— Деньги! — с отвращением бросил Ройал. — Все постоянно сводится к этому. Иногда я начинаю завидовать уличным попрошайкам.

Шерри не стал на это отвечать. Ройал был пьян и влюблен, а такая комбинация была просто убийственной.

Он забрал у друга полупустой бокал. Казалось, Ройал этого даже не заметил.

— Поспи. Утром ты почувствуешь себя лучше.

Ройал ничего не ответил: снова завалившись на кушетку, он закрыл глаза и захрапел. Шерри кивком указал на дверь:

— Нам пора.

Диллон кивнул, посмотрел на своего пьяного друга и добавил:

— Я ему не завидую.

Шерри проворчал:

— Напоминай мне, что я решил никогда не влюбляться!


Лили стояла за прилавком своей лавки. Сегодня покупателей было не много, что ее радовало. Флора ушла в два часа, в последний раз покосившись на опухшие и покрасневшие веки своей нанимательницы и ее бледные щеки. Хорошо хоть, что она не пыталась ничего выяснять и не задавала никаких неприятных вопросов.

Лили зевнула, прикрыв рот рукой. Она всю ночь не спала. Стоило ей закрыть глаза — и она снова видела холодный, жесткий, осуждающий взгляд Матильды Колфилд. «Шавка — она всегда шавка».

У Лили снова больно сжалось горло. Колфилды никогда не считали ее по-настоящему своей, особенно Матильда. Хотя Лили, как и Джо, была правнучкой графа, от ее ветви семейство давно отреклось.

Она старалась не думать о Джослин и о том, какой удар нанесла ей. Что из того, что у Джослин есть любовник? Джослин сама решает, как ей поступать. Лили руководствовалась иными правилами поведения — и по ним близость с мужчиной, за которого предстояло выйти замуж ее кузине, была неприемлемой в любом случае.

Измученная и подавленная, Лили с трудом находила в себе силы заниматься делами. Вот и сейчас она добрела до стула, стоявшего позади прилавка, и тяжело на него опустилась. Господи, как получилось, что её жизнь так стремительно вышла из-под контроля?!

Она мрачно размышляла над своим Положением, терзаясь угрызениями совести, когда стук в заднюю дверь заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Лили поднялась на ноги и побрела к двери, с трудом переставляя налитые тяжестью ноги. Повернув ключ в замке, Лили в первую секунду никого не увидела и, только опустив взгляд ниже, обнаружила, что в переулке позади ее лавки стоит маленький оборвыш.

— Ты сказала, что мне можно прийти. Ты правду говорила?

Это оказался уличный мальчишка Томми Кокс, с которым она недавно познакомилась. Его сопровождал коричнево-белый пес. Впервые за весь день у Лили на душе немного посветлело.

— Правду. Входи, Томми.

Вид тощего мальчишки напомнил ей те годы, когда она жила почти так же, как он. Она не забыла о том, какой была перепуганной, когда ее родители умерли и ее взял к себе дядя. Она помнила, как дядя Джек научил ее быть сильной и как постепенно она стала уверенной в себе и бесстрашной — и как ей удалось пережить те годы.

Она посторонилась, пропуская в заднюю комнату за лавкой Томми и его пса.

— Есть хочешь?

Томми был худ до истощения. Лили показалось, что при одном упоминании о еде у него потекли слюнки.

— Перекусить не отказался бы. А для Магза какой-нибудь кусочек найдется?

Лили захлестнула волна эмоций. Несмотря на сильный голод, этот мальчишка продолжал заботиться о своей собаке!

— Я найду что-нибудь для вас обоих. Ждите здесь.

Поспешно поднимаясь наверх, она думала о том, что под всей этой грязью он — симпатичный мальчуган. Если ему никто не поможет, то рано или поздно он станет закоренелым преступником.

Положив на тарелку щедрую порцию хлеба с сыром и горку пряников, Лили вернулась вниз. Томми и Магз оставались там, где стояли.

Лили освободила стол для шитья и поставила на него тарелку.

— Давайте угощайтесь.

Томми стремительно схватил хлеб и сыр. Немного он оставил себе, а остальное отдал Магзу. В считанные секунды хлеб и сыр исчезли — будто их и не было. Лили дала бы своим гостям и больше, но боялась, что желудок голодного мальчишки взбунтуется и его стошнит.

Она налила ему стакан лимонада из кувшина, и Томми осушил его за пару глотков.

— Вкусно? — спросила Лили.

Парнишка молча кивнул: щеки его раздувались от последнего пряника. Лили заметила, что тут Магзу досталось меньше.

— Можешь остаться ночевать, если хочешь. Я потушу на ужин мяса с овощами, а на завтрак у нас будет горячий шоколад и бисквиты.

У Томми округлились глаза.

— Ты приготовишь мне ужин?

Лили кивнула. Сердце у нее странно колотилось, переполняемое жалостью — и еще каким-то непонятным чувством.

— А утром сварю шоколад. И здесь намного теплее, чем на улице.

Томми посмотрел на Магза, советуясь со своим псом:

— Что скажешь, парень?

Пес завилял хвостом, громко ударяя им по деревянному полу. Видимо, это означало «да», потому что Томми расплылся в улыбке:

— Ладно, мы останемся.

У Лили на душе стало тепло. Наверное, Томми послан ей в ответ на ее молитвы! У нее теперь есть ребенок, которому она нужна. А он был не меньше нужен самой Лили.

— Пора закрывать лавку. Я запру дверь и быстренько схожу в бакалею, куплю все необходимое к ужину.

Томми кивнул. Пахло от него ужасно, и не меньше воняло от его шелудивого пса. Однако ванна подождет. Нужно, чтобы мальчик уверился в том, что ему рады. Со временем, при удаче, он начнет ей доверять.


Джонатан Сэвидж позвонил в дверь аристократического трехэтажного дома, которым владел Престон Лумис. Дверь открыл дворецкий Лумиса: высокий внушительный мужчина с седеющими волосами.

— Чем могу служить? — спросил дворецкий.

— Меня зовут Джонатан Сэвидж. Я пришел к мистеру Лумису.

— Мистер Лумис вас ждет. Прошу пройти со мной.

Он заранее отправил записку с просьбой о встрече по поводу тех денег, которые вложил в его «предприятие» Лумис. Надежда на прибыль служила хорошим стимулом для быстрого ответа.

Лумис поднялся навстречу вошедшему в гостиную Джонатану. Комната была очень хорошо обставлена. Заметно было, что дорогое убранство подбирал человек с хорошим вкусом. Просто поразительно, чего можно добиться, имея в своем распоряжении герцогское состояние!

— Не ожидал, что так быстро получу от вас известия. — Лумис направился к гостю.

— Нам повезло. Заемщики получили деньги, которых ждали, гораздо раньше, чем планировалось. А это значит, что они смогли расплатиться с долгом очень быстро.

— Ясно. Не желаете ли бренди?

— Наверное, не откажусь.

Лумис прошел к буфету и налил понемногу янтарной жидкости в два хрустальных бокала. Джонатан взял предложенный бокал и пригубил его. Бренди оказалось старым и дорогим — одним из лучших, какие ему только приходилось пробовать.

— Превосходное! — Он поднял рюмку к свету, чтобы полюбоваться красивым цветом напитка. — Могу только приветствовать ваш выбор бренди, мистер Лумис.

— Рад, что вам нравится. — Лумис улыбнулся и подкрутил кончики усов. — Тут просто нужны деньги.

Джонатан негромко рассмеялся. Он был третьим сыном, а не наследником фамильного состояния, поэтому все свои финансовые средства заработал сам. Его верфь — убыточное предприятие, которое он унаследовал от деда, — была реорганизована и стала самым прибыльным делом. Другие предприятия, которые он покупал и преобразовывал, также приносили неплохие доходы.

Джонатан отпил еще немного бренди, сунул руку в карман и извлек банковский чек на ту сумму, которую «инвестировал» Лумис, плюс тридцать процентов прибыли. Ради Ройала ему хотелось надеяться, что им удастся вернуть деньги покойного герцога и все эти усилия и траты не окажутся напрасными.

Лумис с удовольствием посмотрел на указанную в чеке сумму.

— Вы дадите мне знать, если снова встретите надежного человека, нуждающегося в краткосрочном займе?

— Я так и сделаю, хотя, как правило, финансирую такие займы сам.

Это была чистой воды ложь. Сэвидж не давал займы под грабительские проценты: хотя репутация у него была хуже не бывает, он не крал чужих денег.

Джонатан допил бренди и поставил бокал на столик полированного красного дерева.

— Приятно было иметь с вами дело, мистер Лумис.

— Взаимно, мистер Сэвидж.

Джонатан вышел из дома, сел в свой экипаж и велел кучеру заехать в особняк Брэнсфорда. Оттуда он собирался отправиться на Джермин-стрит, чтобы навестить свою любовницу.

Он сыграл свою роль. Все было готово для финала. Его совершенно не интересовало справедливое возмездие. Ему просто хотелось, чтобы его хороший друг смог вернуть свои деньги.


Глава 25


Лили не пошла в «Красный петух» в среду. Она просто не могла встретиться с Ройалом: слишком мало времени прошло с той ужасной сцены в лавке. Но к закрытию к Лили явилась Молли Дэниелс и пересказала все, что было решено на встрече.

Флора уже ушла домой. Томми и Магз сразу после завтрака отправились гулять: мальчик еще немного ее дичился и не мог долго оставаться на месте. Однако Томми обещал вернуться к ужину и переночевать у Лили. Она надеялась, что это станет хорошим началом.

— Я уже закрываюсь, — сказала Лили Молли, радуясь возможности поболтать с ней. — На улице прохладно. Почему бы вам не подняться наверх? Мы сможем поговорить за чашкой чая.

Молли тепло улыбнулась:

— Ты мне нравишься.

Они поднялись по ступенькам в крошечную квартирку Лили. Молли села на кушетку перед небольшим камином, в котором горел огонь. Лили чуть разворошила угли и поставила кипятиться воду. Пока вода согревалась, она выложила на тарелку бисквиты, купленные в соседней пекарне, и улыбнулась при мысли о том, как они понравятся Томми. Скоро чайник уже запел. Заварив чай, Лили поставила чашки и тарелку на столик перед кушеткой.

— Ну рассказывайте, как там совет.

— Ну, там, конечно, был герцог. — Молли приняла у Лили чашку с блюдцем и помешала чай, чтобы растворить кусочек сахара. — Какой же он красавец, право! — Внимательно глядя на Лили, она сделала осторожный глоток. — Хотя сегодня он, похоже, был немного не в духе. По-моему, он расстроился из-за того, что тебя не было.

Молли Дэниелс была женщиной неглупой и явно заметила, как их влечет друг к другу.

— Герцог скоро женится на моей кузине, — отозвалась Лили, тщательно подбирая слова. — Какая бы между нами ни была… дружба… все уже кончено.

— Ясно.

Лили снова вспомнила горькую сцену, разыгравшуюся внизу, и почувствовала жжение в глазах. В горле снова встал болезненный ком — и как Лили ни старалась сдержать слезы, они все-таки потекли по щекам.

Молли подала ей носовой платок, который поспешно извлекла из своего ридикюля.

— Ничего страшного, милая моя. Любви стыдиться не надо. Иногда она просто приходит, хотим мы того или нет.

Лили поспешно вытерла мокрые щеки.

— Я не хотела, чтобы так произошло! Я понятия не имела, как Ройал относится ко мне, но…

— Он любит тебя, конечно же, моя хорошая. Это видно.

Лили всхлипнула и высморкалась. Она не имела представления о том, каковы истинные чувства Ройала, однако ей очень хотелось надеяться, что Молли права.

— Его чувства не имеют никакого значения. Ему необходимо жениться на богатой невесте. Он дал слово отцу — и ему отчаянно нужны деньги. О… о его помолвке с кузиной объявят в субботу вечером.

— О Боже!

Лили с трудом проглотила застрявший в горле ком.

— Пару дней назад Ройал пришел ко мне сюда. Кузина и ее мать застали нас вместе внизу. Мне просто невыносимо об этом думать! — Она сдержала рыдания, но из глаз снова потекли слезы.

Не в силах скрывать свои чувства, Лили поведала Молли Дэниелс об ужасной сцене, разыгравшейся в лавке.

— Матильда назвала меня шавкой — и она была права. — Лили прижала платок к лицу. — Даже если бы я была богата, Ройал не мог бы на мне жениться после всего, что я сделала!

— Только не надо говорить глупости. Ты леди. Да ведь Джек говорил мне, что твоя бабка была дочерью графа! Этого ничто не изменит. Тебе пришлось пережить непростые времена — но все это в прошлом. Теперь ты такая же леди, какой и была раньше.

Лили устремила на Молли заплаканные глаза:

— Вы правда так думаете?

— Еще бы! И твой герцог тоже так считает, иначе он в тебя не влюбился бы.

Лили ничего не ответила на это. Пусть она никогда не узнает, насколько глубокими были чувства Ройала, но она невольно радовалась тому, что была откровенна с Молли.

Почувствовав себя немного лучше, Лили спросила:

— Так что было на совете?

— Ну, все по-прежнему идет хорошо. Даже лучше, чем просто хорошо. Чарли считает, что очень скоро мистер Лумис к тебе обратится.

— Почему он так решил?

— Потому что друг герцога, мистер Сэвидж, был у Лумиса с визитом — с очень прибыльным визитом. Лумис получил хороший доход, точно так, как предсказала Цайя. И теперь он должен увериться в том, что она действительно родня Меделы. — Молли захохотала: — Лумис — жадный подонок. Он захочет ухватить еще один куш, и тебе предстоит дать ему то, чего он добивается.

Лили с улыбкой уточнила:

— Вы хотите сказать, что это ему дадите вы?

Молли рассмеялась:

— Точно. Я, то есть миссис Кроули, сделает это с превеликим удовольствием!

Лили невольно подумала, что эта женщина ей очень нравится, и порадовалась тому, что дядя ее нашел.

— И какой будет наш следующий шаг?

— Тебе ничего не надо делать, пока Лумис с тобой не свяжется. После этого ты должна назначить ему встречу. Как только ты это сделаешь, пошли весточку нам с Джеком.

Им, а не Ройалу, как она обещала сделать раньше. Все контакты между ними прекращены.

— Когда Лумис увидится с Цайей, — продолжила Молли, — она должна сказать ему, что миссис Кроули принадлежит некая компания, которая производит оружие, и что именно это предприятие сделает его очень богатым. Скажи ему, что цена акций очень скоро удвоится. Скажи ему, что это как-то связано с американцами и с проблемами, которые начались у них в стране. Скажи, чтобы он купил столько акций, сколько старуха согласится ему продать.

Лили отпила немного чаю, обдумывая услышанное.

— Проблемы в Америке… Эта часть — правда, так ведь?

Молли кивнула:

— Об этом все время пишут в газетах. Северная часть страны боится, что начнется война с южной частью из-за того, что там есть рабы. Они могут вооружиться… По крайней мере, так подумает Лумис.

— Ясно. Лумис будет уверен в том, что мое предсказание осуществится, потому что одна его часть действительно правдива.

Молли ухмыльнулась:

— Твой дядя говорил, что ты умненькая девочка! Так удачное мошенничество и действует: скажи людям три правдивые вещи — и тогда они поверят лжи.

Молли допила свой чай, вернула чашку на блюдце и встала с кушетки.

— Давай о себе знать, моя хорошая. И не позволяй себе ни на секунду поверить, будто ты чем-то хуже самых знатных леди Лондона.

Лили тоже встала. Порывисто шагнув к гостье, она обняла ее.

— Спасибо вам, Молли. За все.

— Не тревожься, девочка. Мы этого паскудника хорошенько зацепим. Твой герцог получит обратно хотя бы часть своих денег.

Но этого все равно не будет достаточно. И кроме того, остается обещание, которое Ройал дал отцу.

Они спустились вниз и вышли на улицу. Лили проводила Молли до стоянки извозчиков, подождала, пока она сядет в экипаж, а потом вернулась к себе.

Снова поднявшись в свою крошечную квартирку, она задумалась над тем, что сказала ей Молли. Даже если она достойна того, чтобы выйти замуж за герцога, этому никогда не бывать.

У Лили снова защипало глаза. После субботнего вечера Ройал будет целиком принадлежать Джо.


Джо вставила ключ в замочную скважину и вошла в номер, который сняла в отеле «Паркленд». Она нервничала. Это чувство было для нее непривычным. Однако Кристофер должен был вот-вот прийти, а ей хотелось обсудить с ним важные вещи.

Сбросив с себя плащ с капюшоном, Джослин начала расхаживать по комнате: туда-сюда, туда-сюда. Она посмотрела на часы. Кристофер еще не опаздывал. Это она пришла в отель слишком рано.

Ее нервозность усилилась. Это было полной нелепостью! Конечно, Кристофер обрадуется ее известию. Он будет в полном восторге. Хотя его чувства к ней самой неясны, он захочет получить деньги.

Она невольно нахмурилась. Эта мысль была ей неприятна, хотя в отношении Ройала ее это совершенно не волновало. Их отношения — какими бы они ни были — оставались исключительно деловыми. С Кристофером… да, с Кристофером все было иначе. Хотя она пыталась с этим бороться, у нее возникло к нему влечение.

В замке повернулся ключ — и дверь распахнулась. Кристофер Баркли вошел в номер. Выглядел он таким же привлекательным и уверенным в себе, каким был обычно. При виде Джо его темные брови удивленно приподнялись. Он явно был удивлен тому, что она уже пришла и дожидается его: ведь, как правило, она всюду опаздывала.

— Ты пришла рано. Похоже, тебе надо поговорить о чем-то важном. Или тебе просто захотелось поскорее получить новую порцию жаркой страсти?

Джослин покраснела. Кристофер всегда и обо всем говорил прямо. Однако почему-то его откровенность ей нравилась. Он шагнул к ней, схватил за плечи и привлек к себе. Наклонив голову, он поцеловал ее — сначала грубовато, а потом — нежнее. Всепоглощающий поцелуй Кристофера заставил Джослин приникнуть к нему.

Он отступил на шаг.

— Наверное, нам лучше сначала поговорить. Иначе никакого разговора не будет вообще. Почему ты попросила меня прийти, Джо? В твоей записке было сказано, что это важно.

Джо отошла от него подальше. Ее нервозность снова вернулась. Кристофер был совершенно не похож на всех известных ей мужчин, и несмотря на всю ее уверенность, оставалась вероятность…

Она тряхнула головой, повернулась и снова подошла к нему.

— Я решила, что не выйду за герцога.

Во взгляде Кристофера отразилось изумление, а потом он нахмурил брови и спросил:

— Почему? Мне казалось, что договоренность уже есть.

— Есть, но… По правде говоря, мне ни капельки не нравится Ройал Дьюар, так что я не стану выходить за него замуж. — Она подняла голову и заглянула в его завораживающе красивое лицо: — Я решила, что вместо этого я выйду замуж за тебя.

Некоторое время Кристофер молчал, а потом рассмеялся:

— Ты с ума сошла?

Ее живот скрутило спазмом.

— Я думала… думала, ты будешь рад.

Кристофер смотрел на нее несколько долгих мгновений, а потом повернулся и отошел к окну. Джослин было слышно, как по мощеной мостовой стучат колеса экипажей. Разносчик газет громко предлагал свой товар.

Кристофер вздохнул, нарушив тягостную тишину, отвернулся от окна и снова подошел к Джо.

— Я не могу жениться на тебе. Я не тот, кто тебе нужен, и никогда таким не стану. Я превратился бы в очередную твою комнатную собачонку — а этому не бывать. Будь все иначе… Если бы у меня были деньги или титул, то, возможно… — Он стиснул зубы. — Но дело в том, что у меня нет ни денег, ни титула. Я не могу дать тебе ничего из того, что может дать Брэнсфорд. Ты очень быстро почувствовала бы себя несчастной — и я тоже.

Глаза Джо наполнились слезами. Она не могла поверить в то, что Кристофер ее отверг!

Ее затопила ярость. Она испытывала гнев и унижение.

Стремительно вскинув руку, Джослин ударила Кристофера по щеке с такой силой, что он отшатнулся.

— Я тебя ненавижу! — выкрикнула она. — Ненавижу тебя, Кристофер Баркли!

Стремительно повернувшись, она бросилась к двери и, рывком распахнув ее, выбежала из номера, даже не захватив плащ. Какое ей дело до того, что ее кто-то увидит? У нее хватит денег, чтобы заткнуть рот любому болтуну. Она может купить всех и вся — все, что захочет!

Плохо видя сквозь пелену слез, она споткнулась, но сумела восстановить равновесие и не упасть.

Она может купить кого угодно.

Кого угодно — кроме Кристофера Баркли.


Лили вздрогнула, когда дверь лавки распахнулась и вбежала Дотти Хоббс, которая даже не сняла передник, завязанный на талии.

— Не могу задержаться ни на минуту! Только хотела отдать тебе вот это. — Она вручила Лили записку. — Лумис приходил в особняк, искал Цайю. Он хочет встретиться с ней сегодня вечером. Оставил эту записку. Цайя должна отправить весточку по адресу, который там написан, — если согласится.

Лили развернула записку, в которой Лумис просил назначить встречу на десять часов вечера и давал адрес, по которому она могла отправить ему ответ. Было уже почти два часа дня.

— Боже правый! Он почти не оставил нам времени!

Она заглянула в комнатку позади лавки. Там на стуле сидела Флора, у которой из-под чепца выбились ярко-рыжие пряди. Что-то мурлыча себе под нос, она пришивала цветы к полям синей бархатной шляпки.

— Флора, мне надо ненадолго подняться наверх. Я вернусь через несколько минут.

Флора кивнула, и Лили поспешно ушла к себе в квартирку, где написала записку от имени Цайи, соглашаясь встретиться с Лумисом. Еще одна записка была адресована дяде Джеку, в которой Лили сообщала, что Лумис к ней обратился и что она согласилась встретиться с ним в десять часов вечера.

Промокнув чернила, она сложила записки, запечатала их сургучом и снова спустилась вниз.

— Адрес Лумиса — на записке, которую вы мне принесли, — сказала она Дотти, вручая ей первое послание вместе с теми, которые написала сама. — Проследите, чтобы он получил мой ответ. А вторая записка должна попасть к Молли и Джеку.

— Я сама все сделаю, мисс!

Женщина тут же ушла.

Флора закончила работу в два часа и ушла, оставив Лили нервно расхаживать по лавке и мысленно сетовать на то, что время идет так медленно. В конце дня в лавку зашла немолодая полная особа — жена бакалейщика миссис Смит. Она заказала нарядный чепец из белого бельгийского кружева: по ее словам, он идеально подошел бы для того, чтобы надеть на крестины ее внука. Лили приняла ее заказ и тут же закрыла лавку.

Томми и Магз явились к черному ходу, как только начало темнеть. Лили каждый раз радовалась, видя их. Она прекрасно знала, какой бывает жизнь на улицах Лондона, и, беспокоясь о благополучии мальчика, постоянно молила Бога, чтобы он не попал в беду.

— Мне надо будет ненадолго уйти после ужина, — сказала она, — но я скоро вернусь.

— А куда ты пойдешь? — спросил Томми.

— Мне надо встретиться с одним человеком, чтобы поговорить о звездах.

— Я раньше смотрел на них с мамой. Она придумывала про них разные истории.

Лили улыбнулась:

— Если ты смотрел на звезды, то, значит, вы жили в деревне.

Он кивнул:

— Пока мама не заболела. Когда она умерла, я перебрался в Лондон.

Во время их разговора Томми смотрел куда-то за спину Лили. Заметив это, она обернулась, чтобы узнать, что привлекло его внимание. Оказалось, это был небольшой томик стихов в кожаном переплете, который она оставила на столике в задней комнате.

— Я не догадалась спросить раньше… ты умеешь читать?

— Мама меня научила. Она в школу не ходила, но была очень умная. Она была горничной в большом помещичьем доме, и домоправительница ее научила.

Лили подошла к столику, взяла томик стихов и, вернувшись к Томми, вручила ему книгу.

— Если хочешь, можешь почитать, пока меня не будет.

Томми расплылся в улыбке. У него была хорошая, открытая улыбка. Он взял у Лили из рук книгу так бережно, будто она была хрупкой драгоценностью.

— Спасибо, мисс. Я буду с ней очень осторожен.

Лили завела для мальчика соломенный тюфяк, чтобы он мог спать на нем в задней комнате лавки. Поев, Томми уселся на своей постели и принялся читать книгу при свете масляной лампы. Рядом с ним калачиком свернулся Магз.

Сумерки быстро сгустились. Было уже девять часов, когда Лили переоделась в свой цветастый цыганский костюм и приготовилась уходить. Томми и Магз уже спали на своем тюфяке. Набросив на плечи широкий плащ, Лили стянула у горла завязки. Надвинув капюшон так, чтобы он закрыл ее прямые черные волосы, она направилась к стоянке наемных карет.

Скоро к стоянке подъехала двуколка, которую неспешно тащила усталая лошадь. Пока карета ехала к домику на Пиккадилли, принадлежавшему мадам Цайе, Лили думала о Престоне Лумисе и старалась не обращать внимания на тревожный холодок, который полз по ее спине.


Кристофер Баркли сидел в одиночестве за угловым столиком в клубе «Уайтс», членом которого состоял. Перед ним стояла нетронутый бокал с бренди. Если бы он не ощущал сильнейшей тошноты, то, наверное, напился бы. Однако в таком состоянии ему даже думать о выпивке было противно.

В последние два дня он не в состоянии был ни есть, ни спать. Он мог думать только о бесшабашной ведьмочке Джо, которая его совершенно околдовала.

Боже правый, зачем он вообще позволил себе связаться с ней? Он ведь прекрасно знал, что ни к чему хорошему это не приведет. Но мужская плоть совести не имеет, а он хотел Джослин так, как не хотел до этого ни одну женщину.

Кристофер поднял голову, не без труда фокусируя взгляд на знакомом мужском лице: прямой нос, черные волосы, ярко-синие глаза.

— Можно к тебе присоединиться?

У стола с бокалом бренди в руке остановился Рул Дьюар. Кристоферу сейчас меньше всего хотелось видеть кого-то из Дьюаров, но Рул и младший брат Кристофера Лукас были ровесниками и хорошими друзьями.

— Я думал, ты в университете.

— Я кончил последний курс. Я оттуда вырвался окончательно — и чертовски этому рад.

Он придвинул к столу кресло, но садиться не стал: стоял и ждал приглашения, которого Кристоферу очень хотелось бы не давать.

— Я не возражаю, но учти: у меня весьма дурное настроение.

Рул тут же плюхнулся в кресло и устремил пристальный взгляд на Кристофера.

— Если только ты капитально не проигрался, то, наверное, дело в женщине.

Кристофер неопределенно хмыкнул.

— Она замужем?

— Можно считать, что так.

— Только не говори, что ты влюбился!

— Нет, просто увлекся. Это просто сильная страсть. Но в любом случае это хуже лихорадки, и я буду рад, когда все пройдет.

— Все настолько плохо?

Кристофер сделал большой глоток бренди. Ему меньше всего следовало бы сейчас разговаривать с Рулом Дьюаром.

— Даже хуже.

— Если она еще не замужем, то почему ты ничего не предпримешь?

— Ничего сделать нельзя. К этой леди мне не подступиться. У меня практически нет денег. Нет титула. Если бы я на ней женился, то никогда не был бы с ней на равных. За ней дают целое состояние, и она считает, что это дает ей право распоряжаться всем светом. Она попытается мной командовать, а я не хочу этого допустить. Дело кончится тем, что я стану неудачным выбором, о котором она всегда будет жалеть.

Рул отпил немного бренди.

— Для мужчины женщина, которая распоряжается всеми деньгами, — последнее дело.

— Похоже, твоего брата это не тревожит.

Едва он произнес эти слова, как сразу же о них пожалел, однако Рула они вроде бы не смутили.

— Надо думать, до тебя слухи уже дошли. Кажется, уже весь Лондон знает о том, что Ройал собрался жениться на девице Колфилд, хотя официально об этом будет объявлено только вечером в субботу. Отчасти из-за этого я и приехал в Лондон.

Кристофер ничего на этоне сказал, но его затошнило еще сильнее.

— Что до моего брата, то у него просто нет выбора. В конце концов, он ведь герцог Брэнсфорд! Должен родить наследника и все такое. И потом, он дал обещание нашему отцу. Он намерен использовать приданое жены, чтобы восстановить семейные финансы.

Кристофер отпил бренди.

— Она заставит его плясать ради каждого гроша. Она из таких особ.

— Она еще не знает, за кого ей предстоит выйти. Ройал будет распоряжаться деньгами с той минуты, как они принесут брачные обеты, А в качестве его жены она будет иметь мало прав решать, что именно он будет с этими деньгами делать.

Кристофер с трудом сдержал горький смешок. «Ты не знаешь ее так, как знаю ее я!» — подумал он. Джослин избалованна и эгоистична — и наверняка испортит герцогу жизнь. Только глупец может думать, будто ему удастся приручить такое создание.

Но, черт подери, как бы ему хотелось стать тем мужчиной, который попытался бы это сделать!

Он судорожно сжал рюмку. Этого не произойдет. Джослин его не любит. Он не уверен, что она вообще способна кого-либо полюбить, а чтобы брак с такой трудной женщиной был удачным, нужна любовь — и еще многое другое.

Он допил остатки бренди, поставил бокал на стол и встал со своего кресла.

— Приятно было поговорить, Рул. Передай своему брату мое почтение.

«И мои соболезнования по поводу жизни в аду, которая его ожидает с Джо».


Глава 26


Было уже почти десять часов. Когда Лили приехала домой, Дотти суетилась на кухне. Она отнесла ответ Цайи Престону Лумису, а записку для Джека и Молли оставила в квартире, где они теперь жили вместе, каковое обстоятельство получило искреннее одобрение Лили.

Она снова посмотрела на часы. Лумис должен был прийти с минуты на минуту. Подойдя к шкафу, Лили достала астрономическую карту, показывавшую положение звезд. Она прекрасно понимала, почему Лумису захотелось прийти к ней после наступления темноты. Он хотел наблюдать за ней, хотел увидеть, как она работает.

Лили едва заметно улыбнулась. Еще маленькой девочкой она была буквально заворожена звездами. Отец помог ей запомнить названия всех созвездий и научил их находить. Главное, чтобы небо было достаточно ясным.

Здесь, в Лондоне, из-за грязного воздуха, низких облаков и тумана неба, как правило, было не видно. Но не в этот день. В полдень поднялся ветер, который очистил небо, и теперь на нем бриллиантами мерцали звезды. Лили нисколько не сомневалась в том, что именно поэтому Лумис и решил сегодня поздно вечером нанести ей визит.

Она в последний раз проверила, как выглядит, понадежнее натянув черный парик и поправив красную шелковую блузку, а потом отправилась на кухню проверить, все ли у Дотти готово для того, чтобы принять гостя.

Открыв дверь, она замерла на месте, увидев Ройала, который стоял точно там же, где находился во время прошлого визита Лумиса. На нем был простой костюм, невероятно подчеркивавший его мужественность.

— Вам… вам не следовало сюда приходить! Откуда… откуда вы узнали, что Лумис должен прийти?

— Молли прислала мне записку. Она обеспокоилась, что ты окажешься здесь одна.

— Я не одна. Здесь Дотти.

Ройал фыркнул, словно говоря: «Две женщины смогут защитить себя не многим лучше, чем одна!»

— Я подожду здесь, не показываясь, как и в прошлый раз.

— Но…

Стук в дверь прервал их спор. Раздосадованная Лили смирилась с положением, тяжело вздохнула и вернулась в гостиную, а Дотти тем временем пошла открывать дверь. Домоправительница провела Лумиса в комнату, и Лили встала, чтобы приветствовать гостя.

— Мистер Лумис! Добрый вечер.

— Приятно вас видеть, Цайя.

— Взаимно. Не хотите ли чаю? Или, может, чего-нибудь покрепче?

— Спасибо, сегодня ничего не надо. — Взгляд Лумиса упал на карту, расстеленную на столе. — Вы сегодня собирались смотреть на звезды? — спросил он, подходя ближе.

— Небо ясное, что в этом городе бывает редко. Я надеялась пополнить силы, и, возможно, мне будет даровано видение.

Лумис пригладил свои седые усы.

— Вы были правы насчет Сэвиджа. Деньги, которые я вложил в его дело, принесли неплохую прибыль.

Лили чуть наклонила голову.

— А вы когда-нибудь ошибаетесь?

— Если у меня есть сомнения, я молчу.

Он бросил быстрый взгляд на темное окно.

— Вы разрешите мне посмотреть, как вы работаете?

Лили равнодушно пожала плечами, словно ей было совершенно все равно.

— Если хотите.

Она вышла из гостиной, чуть задержавшись в коридоре, чтобы захватить плащ. После этого она провела Лумиса по коридору к задней двери особняка. На крыльце она остановилась, ухватилась обеими руками за перила и подняла голову к ночному небу.

— Как это получается? — спросил Лумис, вставая рядом с ней.

Лили продолжала смотреть в небо.

— Сначала нужно найти Полярную звезду. Она — центр всего. — Лили подняла руку. — Вон там, видите?

Лумис проследил взглядом за направлением ее руки.

— Да.

— Слева находится созвездие, которое вы, англичане, называете Плугом, а мы — Большой Медведицей. В этом созвездии семь ярких звезд.

— Кажется, вижу.

— По другую сторону Полярной звезды еще одно созвездие — из пяти звезд. Вы их видите?

Лумис нахмурился, но не отступился и наконец увидел созвездие, которое пыталась показать ему Лили.

— Вижу.

— Эти звезды составляют фигуру женщины. Греки называют ее Кассиопеей, тщеславной королевой. Потому что она была одержима своей красотой.

Лумис тихо засмеялся:

— Я и не думал, что вы настолько просвещенная!

Лили снова пожала плечами:

— Всему этому меня научила моя мать. Звезды служат мне немалым утешением.

— И дают мудрые советы?

— Иногда.

Она снова стала смотреть на небо. Несколько долгих минут она хранила молчание, сосредоточившись на черном покрывале, окутавшем Землю, на далеких мерцающих кристалликах звезд… Казалось, Лумис вполне готов просто стоять и наблюдать за ней.

Прошло еще какое-то время. Наконец Лили позволила себе чуть расслабиться и опустила голову.

— Идемте. Нам пора вернуться в дом.

Лумис молчал, пока они шли по коридору, но стоило им войти в гостиную, как он задал тот вопрос, который она надеялась услышать:

— Что вы увидели?

Лили одарила его таинственной улыбкой Цайи.

— Я представила себе вас там, среди звезд. В моих мыслях рядом с вами появилась старая женщина. Вы знаете ее имя.

Лумис едва заметно выпрямился:

— Полагаю, ее зовут миссис Кроули?

Лили кивнула.

— Эта женщина… ей принадлежит много компаний, но только одна принесет вам богатство.

— Вы можете сказать, какая именно?

— Оружейная. Я увидела ружья, целые ряды ружей. Это как-то связано с американцами. Неурядицы, которые там начались, приведут к войне, и им понадобится оружие. Миссис Кроули… сложите все деньга, какие найдете, купите оружие — и получите целое состояние.

— Вы в этом уверены?

Лили опять пожала плечами:

— Так говорят звезды. Это все, что я знаю.

Она почти видела, как работает его мысль. Он вспоминал сделанные ею предсказания: все они оказались правдивыми! Он пытался понять, не может ли это оказаться обманом, однако друзья Ройала были сливками британской аристократии, и Лумису в голове не могло прийти, что такие люди способны принять участие в каком-то мошенничестве.

— Я подумаю над тем, что вы сказали.

— Предупреждаю: это произойдет очень скоро.

Лумис кивнул:

— Спасибо, что согласились со мной встретиться, Цайя.

Лили чуть наклонила голову:

— Доброй ночи, мистер Лумис.

Кольца, которыми были унизаны ее пальцы, заиграли на свету, когда он импульсивно поймал ее руку.

— Престон, — негромко поправил он ее, поцеловав руку. — Мы ведь стали друзьями, правда?

— Да… мы друзья. — Лили высвободила руку и заставила себя улыбнуться. — Доброй ночи… Престон.

Через окно она наблюдала, как он спустился с крыльца и сел в свою карету. Дождавшись, когда экипаж уедет, Лили вернулась в спальню и первым делом сняла парик. Она сама не понимала, почему ей не нравилась мысль, что Ройал видит ее в облике Цайи. Возможно, ей просто не хотелось напоминать ему о той жизни, которую она когда-то вела.

Вынув шпильки, Лили расправила свои длинные светлые волосы и стянула их сзади лентой. Зная, что Ройал еще не ушел из дома, она прошла по коридору на кухню.

Открыв дверь, Лили с изумлением увидела, что Дотти нет, а Ройал стоит на кухне один.

— У миссис Хоббс заболела младшая дочь. Ей необходимо было вернуться домой и посмотреть, как она. Я сказал, что тебе ничто не будет угрожать, пока я здесь. Я обещал ей, что провожу тебя до дома.

Лили напряженно застыла.

— Но вам нельзя этого делать! Что, если нас увидят вместе? Господи, разве мало было того раза, когда нас застали вдвоем в лавке?

Ройал шумно вздохнул.

— Я виню в этом себя, Лили, как и во всем, что произошло между нами. Если бы я с самого начала оставил тебя в покое…

— Вина не только ваша.

И по его золотисто-карим глазам было видно, что влечение никуда не делось. Его взгляд жадно скользил по ее лицу, по яркому шелковому наряду. Влечение осталось таким же сильным — а может, стало еще сильнее.

Ройал прикоснулся к ее щеке. Лили ощутила жар пальцев, словно ее обожгло.

— Ты так прекрасна… даже в своем цыганском наряде.

Лили молча покачала головой. Одного взгляда на Ройала было достаточно, чтобы в ней проснулось желание — чтобы ее сердце забилось сильнее.

— Я хотел бы сказать тебе очень многое, я открыл бы тебе мои чувства, если бы мог.

Лили нервно облизнула губы. Она старалась не замечать напряжения, возникшего между ними, почти ощутимого тока страсти.

— Что бы мы ни чувствовали, нам надо об этом забыть. Мы достаточно нагрешили, Ройал.

— Если это было грехом, то почему ощущалось как что-то невероятно правильное? Почему я снова хочу любить тебя? Почему я грежу о том, как хорошо мне было с тобой? Я мечтаю хотя бы о том, чтобы просто обнять тебя!

— Мне хотелось бы быть сильной! — проговорила Лили, понимая, что в том, что касается Ройала, у нее нет никакой силы воли. — Мне хотелось бы отстраниться от вас — но я не могу!

Она шагнула к нему, подняла руки и прижала ладони к его щекам. Приподнявшись на цыпочки, поцеловала его. Этот нежный и сладкий поцелуй был полон желания и грустного прощания. Но он мгновенно стал глубже и жарче — и внезапно Лили качнулась к Ройалу, безмолвно моля о большем.

Она дала клятву забыть его — но теперь оказалось, что не в состоянии сдержать слово. Когда Ройал попытался отстраниться, Лили ему не позволила.

— После завтрашнего дня пути назад не будет. У нас последняя возможность быть вместе. Мне нужна эта ночь, Ройал. Мне нужен ты — в этот последний раз!

На секунду он застыл неподвижно. Он вел сражение, в котором не мог стать победителем, — сражение, которое он сам хотел проиграть. Она услышала его тихий стон, говоривший о том, что он сдается, — и в следующую секунду он подхватил ее на руки и унес из кухни в спальню, которая принадлежала Цайе.

Открыв ногой дверь, Ройал поставил Лили на пол. Раздевал он ее с лихорадочной поспешностью. Дернув концы ленты на вороте блузки из красного шелка, он спустил ткань с ее плеч и приник губами к соску. Пока длился этого поцелуй, его руки не останавливались, расстегивая ее шелковые юбки, стаскивая их вниз заодно с панталонами…

Ройал прервал поцелуй, чтобы Лили смогла переступить через упавшую на пол одежду и сбросить атласные туфельки. Тем временем он поспешно избавился от своей одежды: от черных высоких сапог, рубашки с широкими рукавами, бриджей… Вскоре он уже стоял перед ней полностью обнаженным, а она дивилась красоте его поджарой широкоплечей фигуры, мощным мышцам, бугрившимся на груди, и налившейся желанием плотью.

Жаркий взгляд Ройала скользнул по Лили.

— Если бы можно было, — сказал он, — я любил бы тебя каждую ночь всю оставшуюся жизнь.

А потом она снова оказалась у него в объятиях, и он поцеловал ее, властно и жадно.

Подхватив Лили на руки, Ройал отнес ее на кровать. Он ласкал ее грудь губами и языком, нежно прикусывал соски — и желание в них обоих все нарастало.

Ройал целовал и ласкал Лили, пока она не начала дрожать всем телом. Мощный оргазм прокатился по ней долгими, бесконечными волнами. Она ждала, что он войдет в нее, удовлетворит ту страсть, которую он, несомненно, испытывал. Вместо этого он лег рядом с ней и, приподняв ее, устроил на себе.

Проведя пальцем по ее щеке, он прошептал:

— Твоя очередь быть наверху, моя сладкая леди.

Ее сердце забилось быстрее. Сильное мужское тело под ней пробудило в ней новое желание. Ройал давал ей власть, позволяя делать все, что заблагорассудится!

Лили поцеловала его подтянутый живот, а потом наклонилась и осторожно прикоснулась языком к мужской плоти.

— Лили, совсем не обязательно…

Не договорив, Ройал застонал: она забрала его в рот и начала ласкать.

Ройал шумно выдохнул:

— Боже правый, Лили!

Все его тело содрогнулось, когда она обхватила его обеими руками, — и она ощутила пьянящее чувство собственной власти. А еще — любовь, такую глубокую и острую, что у нее на глаза навернулись слезы.

— Остановись, родная! — хрипло попросил Ройал. — Я хочу быть в тебе, а если ты продолжишь…

Лили ахнула, когда он решительно взял ее за талию и, приподняв над собой, опустил прямо на свой мощный жезл. Впервые она поняла, что он имел в виду, сказав: «Твоя очередь быть наверху, моя сладкая леди».

Ощущая все нарастающее возбуждение, она медленно опустилась по его плоти. Он пульсировал желанием — и она не останавливалась, пока он не заполнил ее целиком. Со сладкой дрожью она поднялась — и опустилась снова… поднялась и опустилась.

— Лили! — простонал Ройал.

Она ощущала, как напряжено все его сильное, безупречно красивое тело.

Жар растекался в ней, тонкими иголочками колол кожу. Его дыхание участилось. Она стала двигаться все быстрее, впуская его глубже, двигаясь все решительнее. Ее сердце отчаянно колотилось. Она начала задыхаться, в глубине тела зародилась сладкая дрожь. Лили ощутила, как Ройал напрягся, почувствовала его мощный оргазм — и тоже достигла вершины. Ослепительное наслаждение, глубокое и всеобъемлющее, затопило ее. Лили со стоном выкрикнула имя возлюбленного, ощущая одновременно радость, и печаль, и чувство невероятного удовлетворения. Долгие секунды она лежала на его широкой груди, не нарушая союза их тел. Она не моща бы сказать, как долго это было. Возможно, она даже задремала, потому что когда немного опомнилась, то почувствовала, как Ройал нежно разглаживает ее волосы. Она хотела сказать ему, что любит его, но эти слова так и остались невысказанными. У них вдвоем нет будущего.

Говорить такое нехорошо по отношению к Ройалу — и нечестно по отношению к ней самой.

Вместо этого, когда Ройал перевернул ее, чтобы оказаться сверху, вновь полный желания, она обняла его за шею и подхватила заданный им ритм. Отыскав его губы, она поцеловала его. Эта ночь принадлежала ей одной. За свои грехи она заплатит завтра.


Глава 27


Музыка вырывалась на улицу из внушительного кирпичного особняка Колфилдов. Золотистый свет лился из окон, и гости в элегантных туалетах стекались к парадным дверям дома, когда большая черная карета с герцогским гербом, запряженная четырьмя подобранными по масти серыми конями — остатки былой роскоши, сохранившиеся с тех времен, когда покойный герцог еще не лишился всего состояния, — остановилась у подъезда.

Ройал огромным усилием воли взял себя в руки. Начиная с этого вечера он перестанет быть хозяином своей жизни. Женитьба была той обязанностью, которую он взял на себя, — ценой, которую он согласился заплатить. Он сделает то, чего от него требуют: женится на Джослин Колфилд и получит в свое распоряжение ее приданое. В свою очередь, она станет герцогиней Брэнсфорд. Она родит ему наследников, и ему придется как-то строить их совместную жизнь.

И не важно, что он любит другую женщину. В мире, в котором он живет, брак не имеет никакого отношения к любви.

Ройал напряженно выпрямился, почувствовав, как карета останавливается.

— Похоже, мы приехали, — прозвучал из глубины кареты тихий голос тети Агаты.

— Похоже на то, — сухо согласился Рул, сидевший рядом с ней.

Дверцу кареты распахнул лакей в голубой ливрее и белом парике, после чего застыл на месте, ожидая, чтобы они вышли.

Ройал легко сошел на землю и, повернувшись, помог спуститься тете Агате. Подав ей руку, он медленно повел ее по расстеленному на ступеньках ковру к украшенным вычурной резьбой и покрытым белой краской дверям.

Колфилды встречали гостей в холле. Черно-белый мраморный пол сверкал как новый.

— Очень приятно вас видеть, ваша светлость, — проговорила Матильда Колфилд. Ее глаза горели торжеством, которое она даже не пыталась скрывать. Она улыбнулась его тетке: — И вас также, леди Тэвисток.

Хотя трудно было поверить в то, что Джослин унаследовала свою редкую красоту от матери, некоторое сходство с Матильдой было заметно в красивых дугах их бровей, густых каштановых волосах и идеальной форме губах.

— Добро пожаловать в Мидоубрук! — тепло приветствовал Ройала Генри Колфилд.

— Спасибо, сэр. Кажется, вы знакомы с моим братом Рулом. Он недавно приехал из университета.

— Конечно. Добрый вечер, милорд, — сказал Генри Рулу.

Тот ответил четким поклоном.

— Мистер и миссис Колфилд, рад снова вас видеть.

Поздоровавшись с хозяевами дома, Ройал повернулся к Джослин:

— Мисс Колфилд. Сегодня вы хороши, как никогда.

— Вы тоже исключительно хорошо выглядите, ваша светлость.

На ней было чудесное платье из лилового шелка того же оттенка, что ее необычные глаза. Густые темные локоны лежали на открытых плечах, играя в свете хрустальных люстр. Ройал подумал, что Джослин еще никогда не была столь ослепительна.

Они обменялись несколькими фразами. Будущая супруга держалась дружелюбно, ее манеры были очень любезными — однако Ройал ощутил в ней какие-то сильные чувства, которых прежде не было. Возможно, это стало результатом того, что она застала его с Лили в шляпной лавке, но почему-то Ройалу казалось, что дело не в этом. Джослин была полностью уверена в себе и прекрасно знала, что ей нужно на самом деле. Он не мог себе представить, чтобы она хоть немного усомнилась в его интересе к ней или в намерении официально объявить об их браке.

В этот момент прибыли новые гости и полностью завладели вниманием хозяев дома. Ройал направился к лестнице. Тетя Агата опиралась на его руку, а в другой руке сжимала рукоятку трости. Не торопясь они поднялись по широкой раздваивающейся лестнице к дверям великолепного бального зала. Рул шел следом за ними. Младший Дьюар предвкушал приятный вечер. А вот Ройал мечтал лишь о том, чтобы он поскорее завершился.


Джослин стояла рядом с матерью, приклеив на лицо улыбку. У нее больно сжималась грудь. Ей хотелось плакать. Это было просто нелепо! Сегодняшний вечер должен был стать самым счастливым в ее жизни. Через пару часов будет объявлено о ее помолвке с герцогом Брэнсфордом — и ее признают будущей королевой светского общества.

Ее мать уже сияет от радости, представляя себе свой собственный момент триумфа и то высокое положение, которое она займет в качестве тещи герцога. Отец улыбается и смеется: он так гордится ею, так доволен тем, что она скоро станет герцогиней (для чего, по его мнению, она просто создана)!

Все счастливы.

Все, кроме самой Джо.

И все из-за того, что Кристофер Баркли ее отверг.

Всего несколько дней назад она пришла бы в ярость от одной только мысли, что жалкий юрист без денег и почти без положения в обществе мог иметь нахальство отказаться от ее предложения. Она была бы вне себя от гнева… и так оно и было в тот день, когда она удалилась из отеля «Паркленд». Но за это время ее гнев угас, а на смену пришла боль. И эта боль оказалась настолько острой, что Джо едва могла спать и есть. Маменька решила, что дочь просто нервничает, переживает из-за скорой помолвки.

Слава Богу, она никогда не узнает правды.

В последние несколько дней Джослин тысячу раз вспоминала Кристофера. Она пыталась убедить себя, что не влюбилась в него. Ведь она вообще не верит в любовь! Однако боль в ее сердце была настоящей, а ее чувство к Кристоферу за это время стало только глубже: Она поняла, что уважает его за то, что у него хватило характера не уступить ей. Хватило характера отказаться от предложения, которое он счел просто прихотью.

Возможно, в тот момент это так и было.

Но, получив отказ, Джослин не переставала о нем думать. Она чутко прислушивалась ко всем сплетням, боясь услышать имя Кристофера, просматривала все газеты, отыскивая статьи, в которых бы о нем упоминалось. Обсуждая выигранное им дело, в «Лондон таймс» высоко оценили его способности адвоката и предсказали, что он далеко пойдет. Кристофер умный и сильный. Но в то же время Джо знала, что он умеет быть нежным.

У нее болела голова. Она пыталась убедить себя, что хочет его заполучить просто потому, что он недоступен. Однако она уже понимала, что ей нужно гораздо большее. Ей нужно, чтобы Кристофер ее любил. Любил так же сильно, как любит его она!

Все так несправедливо!

Джослин была в крайней растерянности и чувствовала себя загнанной в угол. Какая-то часть ее души жаждала отменить свадьбу. Другая часть твердила, что если она это сделает, то останется ни с чем. Кристофер посмеялся над ее предложением о женитьбе, и если она повторит его, то он скорее всего снова посмеется.

Время шло. Джо три раза танцевала с Ройалом, потанцевала с его темноволосым красавцем братом Рулом, потанцевала с половиной всех холостяков Лондона — и все это время улыбалась, притворяясь счастливой, стараясь казаться веселой и утонченной. Она заставляла себя не смотреть на двери, не мечтать о том, что придет Кристофер. Она не надеялась на то, что он ворвется в зал и потребует, чтобы она отказала Ройалу, а сам признается, что любит ее и хочет жениться на ней.

Джо увидела, как к ней направляются ее родители. С другой стороны зала к ней приближался Ройал. Пора было объявлять о помолвке.

— Время пришло, — негромко проговорил герцог, подавая ей руку. — Полагаю, ваши родители хотят сделать важное объявление.

Одно безумное мгновение Джослин хотелось броситься к выходу. Ей хотелось убежать, спрятаться — и ждать, пока этот кошмар не кончится.

А потом она увидела свою главную соперницу, Серафину Мейтлин. Та стояла около возвышения, на котором сидел оркестр и откуда должны были сделать объявление о помолвке. Округлившимися от изумления глазами она смотрела, как герцог ведет Джослин и ее родителей к возвышению: видно было, что она уже поняла, о чем это говорит.

От ярости лицо Серафины густо покраснело. Ее губы стянулись в ниточку, глаза горели. При виде зависти своей соперницы Джослин забыла о своих сомнениях.

Бог свидетель: она это сделает! Она станет герцогиней! Она им покажет! Она всем им покажет!

И в особенности — Кристоферу Баркли!


Стоявший у зеркальной стены бального зала Престон Лумис наконец увидел старуху, ради встречи с которой сюда пришел. Рядом со вдовствующей графиней Тэвисток Гортензия Кроули казалась грубой уродкой, морщинистой и чуть сгорбленной. И, что важнее, ее разум был таким же старым и дряхлым, как и тело.

Поставив на поднос проходящего мимо официанта пустой бокал, Престон направился к старухе.

Вокруг него переговаривались гости, обсуждавшие только что услышанное объявление о помолвке герцога Брэнсфорда и наследницы большого состояния Джослин Колфилд. Это мало кого удивило. В клубах было заключено множество пари. Герцог был почти разорен. За девицей Колфилд давали огромное приданое, так что у Ройала Дьюара выбора не было.

Престон постарался спрятать довольную улыбку, неуместную в данный момент. Его сундуки были набиты до отказа благодаря самой успешной афере, какую ему когда-либо удавалось провернуть. С таким состоянием ему можно было никогда больше не работать ни дня. Однако удовольствие от успеха приносили не только деньги, но и сам процесс обмана простофили. С этой мыслью Престон сосредоточил свое внимание на старой даме Кроули, которая отошла от графини.

Престон растянул губы в улыбке и направился к ней.

— Миссис Кроули! Очень приятно вас снова видеть.

Она нахмурилась, сдвигая густые тускло-седые брови.

— Я с вами знакома?

Он ощутил легкое раздражение, так как не привык, чтобы о нем забывали.

— О да. Мы с вами встречались несколько раз. Мое имя — Престон Лумис. Может быть, вы припомните, что я похож на вашего покойного мужа.

Она подняла на него взгляд — и ее глаза заблестели.

— И правда! Мистер Лумис, конечно! Да вы просто копия моего Фредди, когда он был в вашем возрасте.

Они немного поговорили, не затрагивая никаких важных вопросов. Лумису нужно было, чтобы она почувствовала себя в его обществе комфортно: только после этого можно было начать движение в нужную ему сторону.

— Вы следите за газетами, миссис Кроули?

Она покачала головой:

— Никогда их не любила. А вот мой Фредди любил их читать.

— Насколько я знаю, ваш супруг, помимо прочего, занимался производством оружия?

— Вы имеете в виду ружья?

— Ну да.

Она кивнула:

— Да, я припоминаю. Делал винтовки, точно. Сейчас иностранцы начали интересоваться винтовками.

— Я и сам интересуюсь оружием — по крайней мере в плане вложения денег. Нельзя ли мне как-то поучаствовать во владении этим предприятием?

Она уставилась куда-то вдаль, и очень долго молчала. Потом часто заморгала, словно возвращаясь к действительности.

— Вы хотите купить часть акций?

— Я мог бы об этом подумать, да. Хотя мне надо будет сначала посмотреть на само предприятие.

Миссис Кроули глубокомысленно покивала:

— Конечно. Мой Фредди говаривал, что не следует покупать кота в мешке. Может, я велю моему поверенному вас навестить? Его зовут Стивенс. Надежный человек, этот Стивенс.

Престон вручил ей гравированную белую карточку со своим адресом. Оставалось только надеяться, что старая карга сохранит способность соображать еще какое-то время и не забудет, откуда у нее эта карточка взялась.

— А это зачем?

Она помахала карточкой в воздухе, словно ей нужно было просушить на ней чернила.

— Отдайте ее своему поверенному, мистеру Стивенсу, и скажите, что меня интересует покупка акций предприятия по производству оружия.

— Это вы про винтовки?

Он едва смог сдержать раздражение.

— Я был бы очень признателен, если бы ваш мистер Стивенс со мной связался.

После того как поверенный с ним свяжется… если он это сделает… Престон позаботится об остальном.

Старуха засунула карточку в бархатный ридикюль, висящий на ее запястье, повернулась и медленно побрела прочь, даже не попрощавшись.

Престон досадливо вздохнул. Возможно, ее поверенный так и не объявится. Но с другой стороны, цыганка еще ни разу не ошиблась.

Образ Цайи возник перед его внутренним взором: прелестная молодая женщина. Белая кожа, светлые глаза, черные волосы и соболиные брови… Необычная красота! Неожиданно Престон ощутил искру мужского интереса. В последнее время это было для него редкостью. Возможно, помимо деловых отношений они могли бы заключить и союз иного рода.

Он мысленно улыбнулся, но тут же отбросил эту мысль. Сейчас ему нужны деньги, а не эта особа.

«Все в свое время, — сказал он себе. — Все в свое время».


Лили не могла даже подумать о сне. Было уже поздно — и к этому часу Джослин и Ройал уже наверняка объявили о своей помолвке. Она выбралась из-под одеяла, прошла через свою квартирку и спустилась в лавку. Тихо скользнув к задней комнате, она заглянула туда, чтобы взглянуть на Томми. Тот вместе с Магзом лежал на тюфяке. Вечером она предложила ему принять ванну — и, что удивительно, он согласился.

— Ванну? — Его темные глаза округлились. — То есть настоящая, с горячей водой?

Лили рассмеялась:

— С такой горячей, что пар поднимается!

— Господи! Не помню уже, когда я мылся горячей водой!

— И я приготовила тебе одежду и новые ботинки, чтобы потом ты мог одеться в чистое.

Томми устремил на нее огромные карие глаза, полные обожания.

— Я когда-нибудь вас отблагодарю, мисс! Клянусь жизнью Магза!

Пес громко заскулил, словно у него это вызвало какие-то возражения, а Лили улыбнулась:

— Я не сомневаюсь, что когда-нибудь ты это сделаешь.

Томми снял со стены медную ванну, и они наполнили ее горячей водой.

Лили выложила на стол одежду, надеясь, что не ошиблась с размером, и закрыла дверь, чтобы не смущать мальчика. Из-за двери донеслось фальшивое пение, заставившее ее невольно улыбнуться: Томми затянул непристойную матросскую песенку.

Мытье заняло много времени, а это означало, что Томми получает от него удовольствие. Закончив, он вышел из комнаты в коричневых саржевых брюках и муслиновой рубашке, которые оказались только чуть-чуть ему велики.

— Одежка отличная, мисс. Достаточно просторная, чтобы мне можно было немного подрасти, пока она не станет впору.

— Ты настоящий щеголь.

Взглянув на Магза, Лили с удовольствием отметила, что пса тоже искупали.

Позже, как уже стало привычным, мальчишка и пес устроились на тюфяке с чистыми простынями.

— Ну что за распрекрасная жизнь! — Томми заложил руки за голову. — Мы с Магзом чистенькие как стеклышки, сытые и спим в тепле. Не могу даже сказать, мисс, до чего я благодарен вам за все, что вы сделали!

— Мне бы хотелось сделать еще одну вещь, Томми, если ты мне позволишь. Я говорила с одной моей покупательницей, миссис Смит, женой бакалейщика. Она сказала, что им с мужем нужен трудолюбивый и надежный молодой человек для доставки покупок из их магазина.

Томми быстро сел на тюфяке.

— Надежный? Но это же не про меня?

— Ну ты ведь станешь надежным, правда? Если бы у тебя была работа, тебе не пришлось бы воровать. Миссис Смит назначила бы тебе справедливую плату, и ты с Магзом мог бы жить в комнате над конюшней, где стоит повозка для доставки.

Это было самым трудным — отказаться от присутствия Томми. Когда он приходил к ней, это помогало ей не думать о Ройале и его будущей женитьбе.

— Господи, мисс! У меня в жизни не было настоящей работы! На меня можно положиться, точно. Я ничего воровать не стану!

— И вы все равно могли бы ко мне заходить, — добавила она. — Мы могли бы ужинать вместе каждый раз, когда бы ты заглядывал ко мне в гости.

Томми расплылся в улыбке:

— Я буду рад пойти работать. Когда мне начинать?

— В понедельник утром, если готов. Я пойду с тобой к Смитам, помогу тебе устроиться.

Томми радостно засмеялся:

— Вот это да! Первая настоящая работа — и все потому, что я залез в карман к какому-то франту-герцогу!

Лили невольно улыбнулась. Однако эти слова снова заставили ее вспомнить Ройала — и ее улыбка быстро погасла.

— До утра, Томми. — Она наклонилась и погладила ставшего пушистым пса. — Хороших снов вам с Магзом.

Томми закрыл глаза, но у него на лице оставалась широкая улыбка. Лили улыбнулась, вышла из комнаты и поднялась к себе в квартирку.

Сейчас, спустя много часов, глубокой ночью, она стояла в дверях, смотрела на мальчика — и ощущала, как сжимается ее сердце.

Она тихо вздохнула в темноте. Томми с Магзом крепко спали, но к ней сон сегодня не придет. Возможно, со временем она сможет оставить свою любовь к Ройалу в прошлом — но не сегодня. Не этой ночью.

Стараясь не замечать боли в сердце, Лили повернулась к лестнице и снова поднялась наверх, к своей одинокой постели.


Глава 28


Холодный апрельский ветер очищал воздух и нес обрывки бумаги вдоль улицы. Скоро должны были распуститься нарциссы, но сегодня с Темзы наползала леденящая сырость.

В нескольких кварталах от реки, в большом кирпичном строении, в котором находился оружейный завод Хоксуорта, Ройал стоял рядом с Бенджамином Уилдемом, лордом Найтингейлом.

Друзья наблюдали за двумя мужчинами, шагавшими вдоль линии сборки: один — худой и темноволосый, другой — с пышными седыми усами.

— Лумис все время кивает, — отметил Найт. — Похоже, наш «консультант» свое дело знает хорошо. Мне кажется, Лумис готов купить все. Джек Моран называет его Гулливером. Он член команды — труппы актеров, которые зарабатывают на жизнь подобными вещами. Сейчас он говорит что-то, насчет того, что завод свихнувшейся старухи Кроули стоит гораздо дороже, чем она считает. Если учесть, что в Америке вот-вот начнется война, акции, которые покупает Лумис, скоро будут стоить целое состояние. — Найтингейл покачал головой, так что густая темная прядь упала ему на лоб. — Когда видишь, насколько легко облапошить человека, то поневоле задумываешься. Я вполне понимаю, как твой отец мог стать жертвой такого рода аферы.

— Сдается мне, что Лумис окажется таким же доверчивым, как и все остальные.

Найтингейл снова посмотрел на мужчин, которые шли вдоль линии сборки, время от времени останавливаясь и осматривая винтовки, собираемые на этом участке. По-видимому, качество им нравилось — чему, конечно, удивляться не стоило: оно было отличным.

Завод принадлежал Найтингейлу, и хотя он приносил немалую прибыль, он подумывал о его продаже. По его словам, ему было неприятно, что он изготавливает оружие.

Ройал наблюдал за идущими по цеху мужчинами. Когда на завод приехали Лумис и поверенный миссис Кроули, к ним никто не стал подходить. Все продолжали работать, не обращая на них никакого внимания, как будто у поверенного было какое-то разрешение находиться в цеху. Позднее, когда Лумис выяснит, кому на самом деле принадлежит завод, Найтингейл просто скажет, что управляющий в тот день не работал. Ему очень жаль, но он абсолютно ничего не знает ни о каких посетителях.

Ройал смотрел, как Престон Лумис уходит с завода, и гадал, удалось ли убедить старого афериста — и если да, то сколько акций он купит.


Незадолго до закрытия лавки Лили услышала, как звякнул колокольчик, и, отложив шитье, вышла встретить посетителя. При виде кузины Лили застыла на месте.

— Джослин! Я… я не ожидала тебя увидеть!

И это было сильным преуменьшением. Когда Джо была здесь в последний раз, она застала Лили в объятиях Ройала!

Джослин скомкала в руках вышитый носовой платочек, и Лили внезапно поняла, что кузина нервничает чуть ли не сильнее ее самой.

— Мне необходимо с тобой поговорить, Лили. Больше никто меня не поймет. Только ты. Пожалуйста, скажи, что согласна со мной поговорить!

Лили не колебалась ни секунды. Если после всего случившегося Джо пришла к ней, то это наверняка важно.

— Конечно. Давай я закрою лавку и мы поднимемся наверх. Я заварю нам чаю.

Джо молча кивнула.

Лили поспешно заперла дверь магазина и, проведя Джослин наверх, к себе в квартирку, поставила на огонь чайник. Когда вода вскипела, они сели в гостиной рядом с небольшим камином, который топился углем.

— Что случилось, Джо? Я вижу, ты чем-то расстроена. Я могу тебе помочь?

К огромному изумлению Лили, прекрасные фиалковые глаза Джослин наполнились слезами. Поскольку Джо никогда не плакала, это стало для Лили настоящим потрясением.

— Я сделала ужасную глупость. — Она посмотрела на Лили, вытирая глаза платочком. — Я влюбилась, Лили. Я была неосмотрительна и позволила мужчине завладеть моим сердцем.

У Лили заныла грудь. Неужели Джо полюбила Ройала? Неужели она пришла сюда из-за этого?

Она судорожно сглотнула и с трудом спросила:

— Ты влюбилась в Ройала?

Джо изумленно вскинула голову.

— Нет, конечно же! Ройала любишь ты. А я влюбилась в Кристофера. Кристофера Баркли.

Лили едва могла поверить тому, что сказала ей кузина.

— А как… как относится к тебе Кристофер?

Джослин снова прижала платочек к глазам.

— В том-то и проблема! Кристофер не… нисколько меня не любит!

— Ты уверена?

Джо жалобно всхлипнула.

— Не совсем. То есть, когда мы вместе, мне… кажется, что я ему очень дорога. Но когда я предложила ему на мне жениться…

— Ты предложила Кристоферу Баркли жениться на тебе? Ты ведь помолвлена с герцогом!

— В то время я еще не была помолвлена! Но это не важно.

Но Лили это казалось невероятно важным.

— Вопрос в том, что Кристофер отказался! Он сказал, что потом я об этом пожалею. Он сказал… сказал, что не собирается становиться моей комнатной собачонкой!

Она расплакалась, и Лили всем сердцем ее пожалела. Она хорошо знала, какую боль приносит безнадежная любовь. И было совершенно ясно, что на этот раз случившееся не имеет никакого отношения к уловкам, с помощью которых Джослин имела привычку привлекать к себе внимание окружающих.

Лили не думала, что Джо способна на такие глубокие чувства.

— Я не знаю, что делать, Лили. Мне безумно хочется снова его видеть. Я не сплю, не ем. Если бы я знала, каково это будет, я… Черт, не знаю, что бы я сделала! Я знаю только, что я люблю Кристофера и хочу, чтобы он в ответ любил меня. — Она подняла на Лили глаза. На длинных ресницах блестели капельки слез. — Лили, прошу тебя, скажи мне, что делать!

Лили порывисто вскочила со своего места, шагнула к Джо и села рядом с ней на кушетку. Она взяла кузину за руку.

— Вот что тебе надо сделать, Джо: ты должна сказать Кристоферу о своих чувствах.

Джо затрясла головой.

— Он мне не поверит! Он подумает, что я говорю это просто так, чтобы добиться своего!

— Тогда тебе надо найти способ доказать, что это правда. Он должен поверить, что ты действительно его любишь.

— А как мне это сделать?

Лили тепло сжала пальцы Джо.

— Я не могу тебе ничего посоветовать. Тебе придется самой решить, что делать.

— Но я не знаю, Лили! И мои действия могут ни к чему не привести. Может, он нисколько меня не любит.

— Наверное, такое может случиться. Но если ты обнаружишь, что действительно ему не нужна, значит, и он не тот, кто тебе нужен.

Джослин какое-то время обдумывала услышанное, а потом решительно подняла голову.

— Ты права. Я найду способ доказать Кристоферу мою любовь. Если я ему не нужна… если он меня не любит… — Тут ее голос сорвался и она зарыдала. — Если я ему не нужна, то я просто лягу и умру!

У Лили больно сжалось сердце. Она прекрасно понимала, каково сейчас кузине, И она невольно подумала о том, понимает ли теперь Джо, каково самой Лили.


Была назначена внеочередная встреча заговорщиков. Лили утром получила записку с просьбой явиться в таверну «Красный петух». Стоя на улице перед входом в заведение, она плотнее закуталась в плащ и заставила себя зайти внутрь.

Спускаясь в общий зал и направляясь в отдельную комнату в дальнем конце, Лили услышала, что за столом царит веселье. Молли звонко рассмеялась чему-то, а потом к ней присоединился басовитый смех дяди Джека. Что-то радостно проговорил Чарлз Синклер — и на его слова отозвался Ройал, в низком голосе которого Лили почувствовала улыбку.

У нее забилось сердце в предчувствии чего-то необыкновенного. Пусть это было нехорошо — но она была счастлива возможности снова его увидеть.

Стоило ей войти в комнату, как дядя Джек расплылся в улыбке:

— А вот и моя девочка!

Молли стремительно подбежала к Лили.

— У нас получилось, моя хорошая! Мы вытянули из этого мерзавца целое состояние!

Лили округлила глаза:

— Неужели Лумис расстался с деньгами?

— Еще как расстался, моя дорогая! — ответил Синклер. — Завод произвел на него такое впечатление, что он купил вдвое больше акций миссис Кроули, чем мы планировали. Даже после того как мы получим свою долю, у его светлости окажется немалая часть состояния его отца.

Лили радостно засмеялась. Их план сработал! У них все получилось!

— Какая чудесная новость! Действительно чудесная!

Впервые она позволила себе посмотреть на Ройала.

Его золотисто-карие глаза лучились улыбкой, которая, казалось, предназначалась ей одной. Сердце Лили затрепетало. Как несправедливо, что именно этот мужчина — и только он один — так на нее действует!

Взгляд Ройала задержался на Лили всего секунду, а потом герцог выпрямился и его лицо стало серьезным.

— Вы все сделали безупречно, Лили. Цайя была просто потрясающей. Молли великолепно изобразила старую миссис Кроули, а знакомец Джека Гулливер нанес последний удар. Лумис все проглотил. Он был настолько уверен в том, что предсказание Цайи осуществится, что вложил почти половину своих средств. У Лили на глаза навернулись слезы.

— Я так рада за… за вас, ваша светлость.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— И всем этим я обязан вам, Лили. Если бы вы не познакомили меня с вашим дядей, мой отец никогда не был бы должным образом отмщен. Спасибо. — Тут он повернулся к остальным. — Спасибо вам всем.

— Это надо отметить! — заявил Джек. — Всем принеси выпить, — велел он прислуживающей девице. — Я плачу!

— Нет, — возразил Ройал. — Сегодня угощать буду я. Все разразились одобрительными возгласами. Смех и веселье продолжились. Этот день стал праздником для всех.

Для всех, кроме Лили.

Тем не менее она уже приучилась принимать небольшие победы с благодарностью — и сегодня определенно была одержана одна такая победа. Они пили, ели и разговаривали. Банковский чек Лумиса был сразу же превращен в деньги, которые разделили так, как было оговорено с самого начала. Миссис Кроули исчезла, а Молли с Дотти Хоббс уже вывезли все вещи из дома на Пиккадилли. И никому никогда не удалось бы обнаружить поверенного по фамилии Стивенс.

— Все закончилось, — объявил Ройал. — Мы все можем вернуться к нашим делам, зная, что справедливость восторжествовала.

— Правильно, правильно! — воскликнул Джек, приветственно поднимая кружку. — И у всех в кармане появились монеты!

Лили присоединилась к общему тосту, но ее губы чуть заметно дрожали. В доме Колфилдов она больше не имела права появляться. И теперь, по завершении спектакля, она, возможно, больше никогда не увидит Ройала.


Престон Лумис сидел в своем любимом кресле перед камином, и на губах его играла довольная улыбка. На коленях у него лежал развернутый номер «Лондон таймс». Всю неделю он просматривал газеты, выискивая там статьи, посвященные положению в Америке.

Напряженность между северными и южными штатами нарастала. Обе стороны втайне вооружались. В северных штатах имелись заводы, которые со временем удастся переоборудовать для выпуска оружия, а вот Юг был преимущественно аграрным. Обеим сторонам нужно было приготовиться — на всякий случай. Им необходимо было оружие — и начиная с прошлой недели Лумис вошел в оружейнуюпромышленность самым солидным образом.

Его улыбка стала шире.

Дочитывая газету, он вздрогнул, неожиданно услышав от двери голос дворецкого:

— Извините, что побеспокоил вас, сэр, но вас хочет видеть мистер Макгру.

Тяжело ступая, Барт Макгру вошел в кабинет. Престон начал было улыбаться — однако явное напряжение, написанное на уродливом лице Барта, заставило его насторожиться.

— Что случилось?

— Я отнес записку в дом цыганки, как вы просили. Он написал Цайе, желая поскорее ее увидеть.

— Да, и что она сказала?

— Ее там не было, хозяин. Она исчезла.

— Исчезла? Как это — исчезла?

— Она цыганка, хозяин. Думаю, собрала вещички и уехала. Все слуги тоже разошлись. Вы же знаете этот народ.

Лумис вздохнул. Да, цыгане — народ свободный и ненадежный. Ему следовало бы ожидать чего-то похожего, однако он все равно почувствовал сильное разочарование.

— И на этом плохие новости не закончились.

Престон приподнял бровь:

— Что еще случилось?

— После ее дома я решил зайти к тому типу Стивенсу, который служит у той старой дамы, Кроули. Просто на всякий случай, знаете ли.

— Это ты хорошо сообразил.

— Я пошел по тому адресу, что был на карточке, которую вы мне дали. Там никто не слышал ни о каком мистере Стивенсе.

Лумис скрипнул зубами.

— Не может быть!

Макгру ничего не ответил, и его молчание оказалось красноречивее любых слов.

— Но ты же не думаешь… Не может такого быть! Это просто какая-то ошибка. Пойди на завод, спроси у управляющего, как найти поверенного миссис Кроули. Если это не поможет, найди саму старуху. Она уже несколько недель гостит у леди Тэвисток.

— Уже сделано, хозяин. Управляющий никогда не слышал о Стивенсе. Если на то пошло, то и о миссис Кроули он не слышал.

Престона затошнило.

— Что… что ты хочешь сказать?

— Управляющий сказал, что владелец завода — лорд Найтингейл. И завод принадлежит ему уже много лет.

Престон судорожно сглотнул, ощущая во рту горький привкус желчи.

— Этого не может быть! Найди миссис Кроули. Пойди в особняк графини Тэвисток. Там кто-нибудь должен знать…

— Уже поговорил с кухаркой ее сиятельства, миссис Гарви. Она сказала, что старуха познакомилась с леди Тэвисток совсем недавно, на каком-то шикарном приеме. Старуха ей понравилась, и ее сиятельство предложила ей погостить перед отъездом домой, в Йорк. Она уехала пару дней назад.

Престон инстинктивно сжал кулаки. Этого просто не могло быть — и в то же время все инстинкты буквально кричали о том, что его обманули.

— Нет!

Барт промолчал. Он всегда все доводил до конца. Напоминать об этом не было смысла. Оба прекрасно понимали, что именно произошло.

— Надо их найти! — прошипел Престон сквозь зубы, которые стиснул с такой силой, что едва мог говорить. — Надо их всех найти. Я хочу знать, кто это сделал, и хочу вернуть мои деньги обратно!

— Я понял.

— Ты с этим справишься? Ты сможешь их найти?

Барт выпрямился во весь свой немалый рост и расправил тяжелые плечи:

— Можете на меня положиться, хозяин. Я вас не подведу.

Макгру зашагал к дверям, а Престон тяжело опустился обратно в свое кресло. Его обманули и провели! Он никогда бы не подумал, что такое возможно. В своем деле он был лучше всех — был самым лучшим. Ему не было равных!

Он скрипнул зубами. Он явно ошибался. Теперь вставал вопрос о том, кто это сделал и как заставить этих людей заплатить.

И на этот раз ему будут нужны не только деньги.


Глава 29


Одетая в строгое платье из светло-серого бархата, отделанного темно-зеленым шелком, Джослин стояла у дверей недавно построенного городского дома, принадлежавшего Кристоферу Баркли.

Было субботнее утро — прошло две недели с того дня, как объявили о ее помолвке. Все это время ушло у Джо на то, чтобы все обдумать, набраться храбрости — и начать действовать. Дрожащей рукой она взялась за дверной молоток и постучала в дверь. Сердце ее колотилось в груди так, словно она всю дорогу от дома бежала бегом. В каком-то смысле она действительно убежала. Убежала со встречи с родителями, которую назначила для того, чтобы сообщить им о своем решении — о том, что она разрывает помолвку с герцогом Брэнсфордом.

— О чем ты говоришь? — Глаза у матери полезли на лоб. — Мы ведь готовимся к свадьбе!

— Ничего страшного, Матильда, — успокоил жену отец. — Джо просто перенервничала. Со многими молодыми девушками такое случается. Со временем Джослин поймет…

— Я уже поняла, папенька, что денег и высокого положения в обществе мне для счастья мало. Я люблю другого. И хотя… не уверена в его чувствах по отношению ко мне, но точно знаю, что не смогу быть женой мужчины, который мне совершенно безразличен.

Мать осела на стул и часто задышала.

— Ты не можешь так поступить, Джослин! Не можешь отказаться от всего, чего добивалась!

— Я отказываюсь от всего, что хотели мне дать вы с папенькой! Раньше я просто не понимала, что мне самой это совершенно не нужно.

Мать с мольбой посмотрела на мужа.

— Поговори с ней, Генри! Убеди ее. Она не может так поступить! Это просто исключено!

— Мама права, моя хорошая. Подумай о своем положении в обществе. Ты скоро станешь герцогиней. Немыслимо от такого отказаться! А надо подумать еще и о герцоге! Что он скажет, если узнает, что ты отказываешь ему? Да он же просто будет убит! Дай себе время, дорогая моя. Со временем ты опомнишься.

Джослин покачала головой:

— Поздно, папенька. Я этим утром отправила герцогу письмо.

— Боже праведный!

Мать начала еще энергичнее обмахиваться ладонью.

— К сожалению, Ройал уже уехал в поместье. Но пройдет день или два — и мое письмо к нему попадет. Он узнает правду о моих чувствах, и с нашей помолвкой будет кончено.

Лицо матери так побледнело, что Джослин испугалась за ее здоровье.

— Ей нужно выпить воды, — сказал Генри. — Вызови прислугу, Джослин, пока мама не потеряла сознание.

Джослин бросилась к сонетке, и через пару секунд толпа слуг уже суетилась, доставляя все необходимое. Вскоре белое лицо матери чуть порозовело.

— Мы погибли! — заявила она, всхлипывая.

— Ничего страшного, дорогая, — заверил ее Генри, похлопывая по пухленькой руке. — Мы найдем выход. Просто удивительно, на что способны большие деньги!

«И на что они не способны», — уныло думала Джо, стоя перед дверью Кристофера. Только бы он оказался дома! Она не знала, на сколько хватит ее мужества или что она станет делать, если он снова ее отвергнет.

В этот момент дверь распахнулась. Ее открыл не дворецкий, а сам Кристофер. Он стоял на пороге, сильный, темноволосый и преступно привлекательный.

— Джослин… какого дьявола!..

— Можно… можно мне немного с тобой поговорить?

— Боже правый, Джо! — Кристофер поспешно втащил ее в дом и захлопнул дверь. — Это же холостяцкий дом! А что, если кто-то тебя увидит?

— Мне все равно. Я… Мне надо кое-что тебе сказать. Прошу, выслушай меня!

Он вздохнул:

— Я не должен этого делать. Я прекрасно понимаю, что мне не следует тебя слушать.

Однако вопреки своему заявлению он увел ее в гостиную и усадил на кушетку.

Джо равнодушно отметила, что комната выглядит очень приятной: она оказалась нисколько не бедной, а была со вкусом обставлена и выдержана в мужской гамме — темно-коричневых и густо-зеленых тонах. На секунду Джослин подняла глаза на Кристофера. Его челюсти были сжаты в непреклонной решимости.

Что бы она ни стала говорить — он не будет слушать! Он не поверит ни единому ее слову. Он знает ее лучше, чем кто бы то ни было, — и в то же время совершенно не знает.

Сердце Джослин отчаянно колотилось, живот терзали болезненные спазмы.

— Зачем ты сюда пришла, Джо? Тебе захотелось еще раз порезвиться, перед тем как пойдешь к алтарю с другим мужчиной?

— Нет, я… — У нее перехватило дыхание. Она растерялась, не зная, с чего начать. — Не будет… не будет никакого алтаря. Никакой свадьбы не будет. Я… я разорвала помолвку.

Кристофер выгнул темную бровь.

— О чем ты говоришь?

— Я отправила герцогу письмо и сказала родителям, что разрываю помолвку. Я совершенно не хочу становиться герцогиней. Я… я просто хочу быть с тобой, Кристофер.

На мгновение на его лице появилось изумление, но уже в следующую секунду его черты застыли.

— Скажи ему, что ты сделала ошибку. Скажи, что это были просто предсвадебные страхи.

Глаза Джо наполнились слезами. Ей не следовало сюда приходить!

— Я ему сказала… Я написала, что люблю другого.

Кристофер стремительно схватил Джослин за плечи и рывком поднял с кушетки.

— Маленькая дуреха! Ты хоть понимаешь, что сделала? Ты лишилась всего — отказалась от всего, о чем мечтала!

Она вскинула голову и посмотрела ему в лицо сквозь пелену слез.

— Правда? А может, я поняла, что стать герцогиней не так уж для меня важно. Может, я увидела, что любовь важнее!

На мгновение суровое лицо Кристофера смягчилось.

— Джо… — Он поднял руку и нежно погладил ее щеку. — Даже если ты… неравнодушна ко мне, из этого ничего не получится. Я не могу предоставить тебе такую жизнь, какой ты достойна. Я только сделаю тебя несчастной.

— Вот как?

— Если бы мы поженились, то со временем ты бы об этом пожалела.

Джослин ощущала его непреклонность. Он опять ей отказывает!

— Я тебя люблю! Я бы никогда об этом не пожалела.

— Когда-нибудь ты станешь жалеть, что не вышла замуж за герцога.

По ее щекам потекли слезы.

— Значит, я действительно тебе не нужна?

Кристофер судорожно сглотнул. Она ощутила, как напряжены его руки, сжимающие ее плечи. Он стоял неподвижно несколько бесконечно долгих секунд, неотрывно глядя ей в глаза. А потом с тихим рычанием стремительно прижал ее к себе.

— Ты решила, что ты мне не нужна? — прошептал он. — Ты нужна мне больше, чем воздух, которым я дышу! Я обезумел от любви к тебе. Боже правый, Джо, и ты подумала, что ты мне не нужна? Мне никогда в жизни никто не был так нужен, как ты!

А потом он поцеловал ее — жадным, жарким, пьянящим поцелуем, который без слов сказал все то, что она мечтала услышать.

Плача от счастья, Джослин прижималась к нему.

— Я люблю тебя, Кристофер! Я так сильно тебя люблю! У нас все будет хорошо, я в этом уверена.

Он снова поцеловал ее в губы, а потом прижался губами к ее макушке.

— Я не богат, Джо.

— Ты станешь богатым — когда мы поженимся. Я знаю, что избалованна и привыкла, что все идет по-моему, но…

Он обхватил ладонями ее лицо.

— Если мы поженимся, я избалую тебя еще сильнее, чем сейчас.

Она улыбнулась ему сквозь слезы:

— Я верю тебе, Кристофер. Верю так, как никогда никому не верила. Я уверена, что ты сделаешь меня счастливой.

Он снова прижал ее к себе.

— Пусть я буду самым большим дураком во всем Лондоне, но, Бог свидетель, Джо: я на тебе женюсь!

Ее сердце переполнилось счастьем. Она никогда не была так уверена в том, что поступает правильно.


Была суббота. Прошло две недели с того дня, как Ройал и Джослин объявили о своей помолвке. На последней встрече в «Красном петухе» дядя Джек настоял, чтобы Лили взяла свою часть денег, которые они выманили у Престона Лумиса. Хотя она пыталась отказаться, Ройал настаивал — и в конце концов она сдалась.

Деньги были положены в банк на тот случай, если в ее шляпной мастерской начнутся непредвиденные проблемы. Пока этого не случилось. Лавка процветала, количество покупателей росло.

В бакалее, расположенной в соседнем квартале, Томми Кокс отлично себя зарекомендовал в качестве мальчика на посылках — по крайней мере так ей сообщала миссис Смит. На первый взгляд могло показаться, что в жизни Лили все хорошо. Но только на первый взгляд.

На самом деле сердце ее было разбито и она не была уверена в том, что оно когда-нибудь снова станет целым.

Стараясь не обращать внимания на боль в груди, Лили заперла лавку, заканчивая очередной рабочий день. Стук в заднюю дверь, выходившую в переулок, заставил ее улыбнуться: Лили была уверена, что это Томми пришел на ужин. И хотя он был у нее накануне, Лили всегда была рада с ним повидаться.

Быстро пройдя через комнату за лавкой, она открыла дверь — и испуганно ахнула при виде высокого массивного мужчины, стоявшего на крыльце.

— Вы Лили Моран?

— Да. Могу я быть вам чем-то полезна?

Его глаза загорелись.

— Мне ты ни к чему. Ты нужна моему другу Дику Флинну.

Лили закричала, а громадный незнакомец схватил ее за руки и вытащил из лавки в переулок. Боже правый — Дик Флинн! Престон Лумис ее нашел!

Ужас охватил Лили. Она собрала всю свою решимость и начала вырываться из жесткого захвата. Она попыталась лягнуть незнакомца, но пышные юбки мешали ей. Она попыталась укусить его за руку, извивалась и крутилась, используя все уловки, которым ее научили в детстве на улице, но все безрезультатно. На мгновение ей удалось высвободить руку — и, расцарапав багровое одутловатое лицо незнакомца, она попыталась убежать.

— Ах ты, шлюшка!

Он моментально догнал ее и ударил.

У Лили загудело в голове. Она попыталась снова вырваться, но у нее потемнело в глазах, и она потеряла сознание.


Ройал откинулся на спинку дорожной кареты. Золотая краска на гербе Брэнсфордов, запечатленном на дверце, облупилась и выцвела, красная кожа на сиденьях потрескалась… Все это напоминало Ройалу, почему он ездил в Лондон. Почему он женится на богатой невесте.

Он шумно выдохнул. Его задача выполнена. День свадьбы назначен. Пора возвращаться в поместье. После того как Джек Моран вручил Ройалу большую часть денег, которые они выманили у Лумиса, он задержался в городе, расплачиваясь по долгам отца. Он закрыл большую часть счетов, по которым за ним оставались долги, и оставил в запасе достаточно средств, чтобы расширить основанную им пивоварню, поскольку по-прежнему не сомневался в том, что это предприятие окажется доходным.

Хотя почти все деньги были потрачены, Ройалу казалось, что он отдал должное памяти отца. Для обновления замка Брэнсфорд средств не хватало, но он хотя бы восстановил доброе имя семьи.

Взгляд Ройала был устремлен в окно кареты, но он видел только неясные пятна зелени и не замечал молодую листву на деревьях и нежные весенние цветы, распустившиеся в траве на пологих холмах.

Ройал думал о Джослин и приближающейся свадьбе. Он говорил себе, что исполнил долг, как бы тяжело это ни было.

Он не разрешал себе думать о Лили. И время прошло, и воспоминания могли принести только боль.

Он был погружен в свои мысли, когда услышал топот копыт. Какие-то кони мчались галопом — кто-то пытался догнать карету. Ройал насторожился и стремительно выпрямился.

— Разбойники! — крикнул кучер, пуская четырех серых коней галопом.

Породистые кони поскакали во весь опор. Раздались выстрелы. Ройал быстро выглянул в окно, выругался, увидев четырех всадников, настигающих экипаж, и, сунув руку под сиденье, извлек длинноствольный пистолет Адамса, который всегда держал при себе для самозащиты.

Стук копыт становился громче. Выглянув из окна, Ройал увидел, что всадники нагоняют карету. Их лица были завязаны платками, и они уже настигали экипаж. Ройал еще раз выругался. Это грабители, которые время от времени появлялись в их округе! Проклятие! Он не ожидал нападения в разгар дня.

Карета тряслась и раскачивалась. Кучер сделал три выстрела из своего револьвера — один из грабителей вскрикнул. Ройал увидел, как он зашатался в седле и рухнул на дорогу, однако остальные продолжили преследование.

Выглянув из окна несущейся по дороге кареты, Ройал тщательно прицелился и спустил курок. Он сделал еще один выстрел и еще. Проклятый пистолет был массивным и неточным. Ройал успел присмотреть себе новый пистолет Бомонта-Адамса — гораздо более совершенное оружие, и сейчас жалел о том, что не потратил на него деньги.

Прозвучало еще несколько выстрелов, один из которых выбил щепки из боковой стенки экипажа. В лучшие дни на запятках кареты ехали бы лакеи — и все они были бы вооружены на случай нападения. Однако сейчас на такое сопровождение просто не было денег.

Ройал прицелился, выстрелил — и еще один из преследователей упал.

— Оставьте их лежать! — крикнул товарищам предводитель разбойников и, прицелившись, сделал несколько выстрелов подряд.

— Я ранен! — крикнул кучер и выронил пистолет. Карету занесло вправо, потом накренило влево, так что она чуть не опрокинулась. Ройал сделал последние два выстрела — и экипаж начал замедлять движение. Было ясно, что кучер едва справляется с управлением.

Ройал приготовился. При нем была только небольшая сумма наличными — остальные деньги благополучно лежали на счету в одном из лондонских банков. При нем почти не было драгоценностей: только изумрудный перстень отца и карманные часы, подарок Риса на Рождество.

Карета ехала все медленнее, а потом резко остановилась: один из всадников нагнал ее и так сильно дернул за вожжи, что кони протестующе заржали.

— Эй ты, внутри! Выходи! Сию минуту!

Пистолет Ройала был разряжен. Кучер ранен и нуждался в помощи. Никакого иного выхода не оставалось.

Дверцу рывком распахнули — и широкогрудый мужчина с длинными черными волосами и с закрытой платком нижней частью лица жестом приказал Ройалу выйти. Ройал спустился по ступенькам и остановился перед разбойником.

— Боюсь, вы получите не много. — Он подал предводителю кошель с монетами. — Больше у меня при себе нет.

Предводитель наклонился в седле и выхватил кошелек у него из руки. Тут Ройал впервые заметил, что другой разбойник держал в поводу еще одного оседланного коня.

— Садись верхом. Ты едешь с нами.

— Черта с два!

— Поедешь или умрешь на месте.

Предводитель навел свой пистолет прямо на Ройала. Он посмотрел на своего кучера: тот поник на козлах, куртка его была залита кровью. От него ждать помощи не приходилось.

— Распряги четверку, Оскар! — приказал вожак. Потом снова повернулся к Ройалу: — Забирайся в седло. Живо!

Ему некуда было деться, некуда было бежать. Ему придется поехать с ними. Однако если он будет бдителен, то попытается сбежать по дороге.

Оскар слез с седла, прошел к карете и распряг коней. Те тут же ускакали по дороге. Разбойник вернулся, схватил Ройала за грудки и развернул, собираясь связать ему руки за спиной. Воспользовавшись этим, Ройал ударил разбойника кулаком прямо в лицо, отбросив его на несколько шагов назад.

В Оксфорде Ройал увлекался боксом, да и потом с удовольствием сходился с приятелями в кулачных боях. Он ловко увернулся от ответного удара Оскара и нанес второй удар, который заставил разбойника сложиться пополам. Неожиданно раздался оглушительный пистолетный выстрел, заставивший обоих мужчин замереть. Оба тяжело дышали и не разжимали кулаков.

Предводитель навел пистолет на Ройала:

— Если не хочешь умереть прямо здесь, веди себя вежливо.

Оскар сплюнул кровь на землю и, подняв упавшую веревку, связал Ройалу руки за спиной. Как только пленник был надежно связан, Оскар с силой ударил его кулаком в лицо. Второй удар заставил Ройала упасть на колени.

— Хватит! — сказал вожак. — Посади его в седло.

— Ладно тебе, Блэки! Дай я ударю его еще пару раз!

— Я сказал — хватит!

Ройала бесцеремонно усадили в седло.

— Куда вы меня везете?

Блэки ухмыльнулся, сверкнув крупными зубами:

— У тебя свидание с моим хозяином, Бартом Макгру, а он не любит, когда его заставляют ждать!


Глава 30


Лили очнулась на холодном каменном полу. Челюсть у нее болела, разбитая губа саднила, голова гудела. Лили попыталась пошевелиться — и едва сдержала стон. Оглядев полутемную комнату с голыми каменными стенами, она попробовала вспомнить, что случилось.

Ее похитили!

Лумис узнал, что она была Цайей. Он отправил за ней своего подручного — и теперь она оказалась неизвестно где.

Лили заставила себя сесть и крепко зажмурила глаза от нестерпимой головной боли. Привалившись к стене, она приподняла веки и начала осматривать помещение. Она была одна… похоже — в полуподвале. Дав себе несколько минут на то, чтобы собраться с силами, Лили с трудом поднялась на ноги, секунду постояла, приходя в себя, а потом двинулась вдоль стены, обследуя почти пустую комнату в поисках приемлемого пути бегства.

Под потолком были маленькие окна, которые пропускали немного закатного света. Лили заметила пустой ящик и подтащила его к одному из окон. Посмотрев сквозь грязное стекло, она попыталась понять, где находится, но в окружающих зданиях не было ничего знакомого. Лили показалось, однако, что она по-прежнему в Лондоне — возможно, в каком-то промышленном районе.

Окно было слишком маленьким, чтобы в него можно было вылезти, но вокруг здания было безлюдно. Возможно, утром тут окажутся люди, и она сможет разбить стекло и позвать на помощь. Уныло вздохнув, Лили слезла с ящика и продолжила разведку.

Слева часть комнаты была отгорожена. Подойдя туда, она зашла за ширму и обнаружила ночной горшок и столик с тазиком, стаканом и кувшином с водой. Ее похититель позаботился о минимальных удобствах. Лили попыталась представить себе, что задумал Лумис, и с трудом сдержала дрожь.

Минуты шли мучительно медленно. Вскоре в полуподвале стало почти темно. К счастью, около того места, где стоял пустой ящик, Лили нашла фонарь и серные спички, которыми его можно было зажечь. Лили зажгла спичку и, морщась от резкого запаха, поднесла огонь к фитилю фонаря. Неверный желтый свет помог ей отогнать страх, копошившийся в душе.

Прошел час, потом еще один. По расчетам Лили, было десять или одиннадцать часов, когда за дверью послышался шум.

Она охнула, когда тяжелая деревянная створка распахнулась и в полутемном коридоре за дверью встали двое мужчин: один с курчавыми коричневыми бакенбардами, второй — с длинными сальными черными волосами.

— У тебя гости, шлюшка! — Черноволосый пихнул в подвал связанного мужчину — с такой силой, что тот упал ничком на пол.

В свете фонаря Лили разглядела знакомое золото густых волос.

— Ройал! Боже правый!

— Убежать отсюда нельзя. Можете попробовать, но у вас ничего не выйдет. Орите сколько хотите — тут некому вас услышать.

Лили и так об этом догадалась.

— Можете устраиваться до утра, а там и хозяин придет!

Мужчина расхохотался и захлопнул дверь. Звук поворачиваемого в замке ключа гулко разнесся по пустому помещению.

Лили поспешно опустилась на колени рядом с Ройалом. Он застонал, и она увидела, что ему тоже досталось. Лицо у него было разбито, на скуле образовался синяк, а глаз отек.

Ройал перекатился на спину, хотя связанные руки сильно ему мешали. Когда он понял, что склонившаяся над ним женщина — Лили, его глаза расширились.

— Лили! — Он судорожно попытался избавиться от своих пут, сотрясаясь от ярости. Его связанные руки сжались в кулаки, и он судорожно дергался, пытаясь освободиться. — Я его убью! Видит Бог — убью!

Лили пригладила его густые светлые волосы в надежде немного его успокоить.

— Со мной все в порядке. Не двигайся, чтобы я могла тебя развязать.

Ройал немного справился со своим гневом, но дыхание его оставалось учащенным.

Лили несколько минут возилась с веревкой — и наконец смогла ослабить узлы настолько, чтобы освободить ему руки. Ройал встал перед ней на колени и воззрился на нее, словно никак не мог поверить, что Лили действительно здесь, рядом с ним.

Очень бережно он взял ее за подбородок и осмотрел разбитое лицо.

— Кто тебя ударил? Клянусь, что изобью его до полусмерти!

— Это мог быть Макгру. Мне говорили, что он огромный, — и тот мужчина был именно такой. Но это не важно. Важно выбраться отсюда.

— Больше он тебя не тронет! Он ведь не…

— Нет.

Его голос чуть смягчился:

— Тебе больно?

Лили взяла его руку и прижалась щекой к ладони.

— Больно, но теперь, когда ты рядом, не так сильно.

Сев на пол, Ройал обнял ее и устроил у себя на коленях.

— Я был таким глупцом! — Он недоуменно покачал головой. — Мне не следовало втягивать тебя во все это.

Лили пыталась приказать себе отстраниться от него. Ройал принадлежит другой. Но вместо этого она прижалась к нему теснее: ей было необходимо ощутить его объятия, позаимствовать немного его силы. Она не представляла себе, что их ждет. Очень велика была вероятность того, что Лумис их убьет.

Ройал еще раз крепко прижал Лили к себе, а потом поднялся с пола. В мерцающем свете фонаря он начал обследовать помещение.

— Окна заколочены, — поделилась Лили с ним своими наблюдениями. — И в любом случае они слишком маленькие, чтобы в них можно было пролезть. Я думала разбить стекло и позвать на помощь, но вокруг никого нет, так что никто нас не услышит.

Ройал тихо хмыкнул:

— Только тот, кто дежурит у дома и следит, чтобы мы не сбежали.

— Интересно, как Лумис узнал, что это мы забрали его деньги?

Ройал снова сел рядом с Лили и притянул ее к себе. Его губы нежно коснулись ее лба.

— Не знаю. На нас работало много народу. Может, кто-то из них что-то услышал и обратился к Лумису, обменяв свои сведения на деньги.

— Не думаю. Дядя всех знал лично. В таких аферах люди свое слово держат. Если человеку не доверяют — он не может зарабатывать.

— Тогда возможно, что Лумис кому-то из них пригрозил, заставил говорить. Каким-то образом он сумел собрать сведения — и они привели его к нам.

Лили мысленно перебрала всех людей, участвовавших в их деле, и остановилась на Дотти Хоббс. Барт Макгру видел Дотти в доме Цайи, и отыскать ее было несложно. Угрожая дочерям Дотти, он мог заставить ее говорить.

— Что мы будем делать?

Ройал поймал Лили за руку и поднес ее пальцы к своим губам.

— Будем ждать. Подождем и посмотрим, что Лумис для нас запланировал. Когда мы узнаем его планы, то сможем придумать, что делать. А пока скоро станет известно, что нас захватили. Нас начнут искать. — Он улыбнулся. — В конце концов, я ведь герцог!

Лили ничего на это не ответила. С того дня как она в него влюбилась, она постоянно жалела о том, что он герцог.


Шеридан Ноулз забарабанил в дверь дома, который занимал Джонатан Сэвидж. Когда дворецкий ему открыл, Шерри стремительно вошел, не дожидаясь разрешения.

Уже у лестницы он приостановился:

— Где он?

— У себя, милорд, но…

Шерри начал подниматься, шагая через две ступеньки.

— Туда нельзя, милорд! Мистер Сэвидж не один!

Шерри молча пошел дальше. Распахнув дверь спальни, он вошел в комнату.

— Извини, что помешал, старик, но Ройал в беде, и нам нужна твоя помощь.

Джонатан выругался, а темноволосая красавица, с которой он развлекался в постели, поспешно спрятала лицо под одеялом.

— Подожди пять минут! — проворчал Джонатан.

— Даю тебе три, — ответил Шерри и вышел в коридор. Он отправил известия остальным: Найту, Квенту и Сент-Майлзу, — как только узнал о нападении разбойников и похищении Ройала. Когда леди Тэвисток в страхе постучала в двери его лондонского особняка, он сразу понял, что за нападением стоит Лумис.

— Кто-то похитил герцога! — воскликнула старая леди, едва держась на ногах. — Вы должны его найти! Ему надо помочь!

Шерри отвел старушку к кушетке и бережно усадил.

— Рассказывайте, что случилось.

В ответ графиня протянула ему записку, в которой содержалось требование выкупа, ровно вдвое превышавшего сумму, которой Лумис лишился при покупке поддельных акций. Не было никаких сомнений в том, что эти два события связаны между собой. Последняя строчка гласила: «Никакой полиции, иначе герцог умрет».

Шерри осторожно сжал хрупкие дрожащие пальцы старой графини.

— Все хорошо, миледи, мы его найдем. Я вам обещаю.

И он молил Бога, чтобы это действительно оказалось так.

И вот сейчас, стоя в гостиной Сэвиджа, он обернулся на звук быстрых шагов и увидел своего друга в рубашке и бриджах для верховой езды. Волосы у Джонатана так и остались взлохмаченными после прерванных любовных игр.

— Что случилось? — спросил Джонатан.

— Объясню все по дороге к Найту. Мой экипаж уже у дверей.

Они вышли из дома и отправились на встречу, которую он назначил всем остальным. Не сомневаясь в том, что за похищением стоит Лумис, и имея в своем распоряжении записку с назначенным местом встречи для передачи выкупа, Шерри был уверен, что вместе они сумеют сообразить, где именно этот человек прячет Ройала.


Джек Моран нервно метался по тесной квартирке, которую занимали они с Молли.

— Перестань расхаживать туда и обратно, — посоветовала Молли. — Это ничему не поможет.

— Если он хоть как-то ей навредит… если этот сукин сын тронет хоть один волосок на ее голове — клянусь, что отрежу ему яйца и запихну их ему в глотку!

Молли подошла к Джеку и обняла его.

— Мы просто немного неправильно его просчитали, вот и все. Мы решили, что он смирится с потерями — и на этом все закончится. Кто же мог подумать, что он отыграется на Лили?

— Я должен был об этом подумать. Он ведь чертов Дик Флинн, так? Мне следовало знать, что он так просто не успокоится!

— Перестань себя винить. Сейчас нужно думать о том, как ее вернуть.

Этим вечером Молли зашла в шляпную лавку проведать Лили. Подойдя к черному ходу в переулке, она обнаружила, что дверь распахнута. На крыльце были заметны следы борьбы, а на дверном косяке — следы крови. Лили похитили — но она сопротивлялась.

— Мы найдем способ ее вернуть, моя хорошая, — пообещал Джек. — Я уже велел всем нашим помощникам и всем знакомым шулерам ее искать. Рано или поздно кто-то из них на что-нибудь натолкнется.

— Хотелось бы, чтобы это случилось пораньше! — вздохнула Молли.

— И мне, моя хорошая. И мне.


Лили и Ройал прижались друг к другу на каменном полу, крепко обнявшись. Хотя оба испытывали безумную усталость, заснуть им не удавалось. Их будущее было слишком туманным.

— Я должен сказать тебе одну вещь, Лили, — проговорил Ройал, чуть отодвигаясь. — Мне хотелось сказать это уже очень давно.

Когда она увидела, насколько серьезное у него лицо, ее сердце забилось быстрее.

— Что же, Ройал?

— Я люблю тебя, Лили. Не знаю, когда я тебя полюбил. Кажется, будто я любил тебя всегда. Мне чуть ли не десять раз хотелось тебе об этом сказать, но все так сложилось… — Он покачал головой. — В тех обстоятельствах это казалось неправильным.

Ее глаза наполнились слезами.

— Я тоже тебя люблю, Ройал. По-моему, я полюбила тебя сразу же, как увидела — в тот день, когда ты приехал на своем громадном сером жеребце и нашел меня в снегу. Ты спас мне жизнь. Что бы ни случилось, я не пожалею ни об одной минуте, которые провела с тобой.

Ройал снова притянул Лили к себе.

— Если мы… когда мы отсюда выберемся, я разорву помолвку — как мне следовало бы сделать гораздо раньше.

Ее захлестнула волна безумной надежды — и острого страха за Ройала.

— Но ты столько потеряешь! Если Джослин откажется дать тебе свободу, скандал будет невыносимый. Ее отец может даже подать на тебя в суд за нарушение обещания. Ты не можешь это себе позволить, Ройал!

— Меня не волнует скандал, суд или что-то еще. Джослин меня не любит, а я не люблю ее. В глазах Всевышнего ты уже моя жена. — Он нежно прикоснулся кончиками пальцев к щеке Лили. — Как только я увидел тебя здесь, в этом страшном месте, и почувствовал ужас при мысли о том, что твоей жизни грозит опасность, — в этот момент я все понял. В эту секунду мне стало ясно, что по-настоящему важно.

Слезы побежали по щекам Лили.

— Ройал…

— Деньги того не стоят. Даже слово, которое я дал отцу, не имеет значения. Я не могу сделать то, против чего протестует все мое существо.

Она смахнула слезы со щек.

— Я знаю, как важно для тебя твое слово, Ройал. Если ты нарушишь клятву, в каком-то уголке твоей души навсегда останется чувство вины.

— Возможно. Но даже если так, это не имеет значения. Важно только одно — та любовь, которую я к тебе испытываю, Лили. — Он взял ее ледяные руки и улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. — Как только все это будет позади и я буду свободен и смогу жениться, я задам тебе тот вопрос, который живет у меня в сердце.

Она сглотнула, чувствуя, как спазм перехватил ей горло.

— А я дам тебе тот ответ, который мечтаю дать.

Ройал склонился над ней и очень нежно поцеловал, оберегая распухшую губу и ссадины на лице. Этот поцелуй был сладким и невинным — но даже в этом сыром и затхлом подвале у Лили быстрее забилось сердце. При иных обстоятельствах такой поцелуй мог бы привести к чему-то большему: к прикосновениям, ласкам, любовному союзу.

— Нам надо остановиться, — хрипло сказал Ройал. — А то я уже начинаю думать о том, что сделал бы, будь это наша первая ночь после свадьбы. Этого здесь не произойдет.


Измученный, но испытывавший дотоле не изведанное чувство покоя и радости, Ройал разомкнул руки, державшие Лили в объятиях. За окном начинало светать. Он неслышно подошел к окну и встал на ящик, чтобы посмотреть в окно и попытаться увидеть хоть что-нибудь, что позволит ему понять, где именно их держат.

К своему глубокому изумлению, он узнал башню над оружейным заводом Найта. Они оказались неподалеку от Тули-стрит, рядом с портом.

— Что ты увидел? — спросила Лили.

Голос ее все еще оставался сонным. Хотя бы одному из них удалось ночью отдохнуть. Ройал тихо улыбнулся, радуясь тому, что смог этой ночью подарить ей сон.

— Похоже, у нашего друга Лумиса неплохое чувство иронии. — Он указал за окно. — Эта башня находится на крыше оружейного завода Найтингейла.

Ее прекрасные аквамариновые глаза расширились.

— Ты считаешь, он выбрал это место в качестве расплаты за то, что мы посмели его провести?

— Наверное. — Ройал снова посмотрел в окно. — Скоро рассветет. Люди пойдут на работу. Мы довольно далеко, но можно было бы разбить стекло и крикнуть — есть надежда, что кто-нибудь нас услышит.

— Можете попробовать, — раздался низкий голос от двери. — Если вы это сделаете, то один из моих людей вас пристрелит.

Ройал повернулся и увидел Престона Лумиса. Рядом с ним стоял высокий мужчина в дорогом костюме. Надо полагать, это и был Барт Макгру.

— Полагаю вы оба сегодня уже не так довольны собой.

Стоявшая рядом с Ройалом Лили гордо выпрямилась:

— Мы явно недооценили вас… мистер Флинн.

Лумис недовольно скривился.

— Дик Флинн давно умер. Сейчас вам следует бояться Престона Лумиса. — Он внимательно посмотрел на Лили, и его седые брови мрачно нахмурились. — Так вот какая ты настоящая! Очень жаль. Я почувствовал немалое влечение к тебе как к Цайе. Такая темноволосая и экзотическая — красивая странной и неземной красотой. А теперь ты просто женщина. — Лумис повернулся к громиле, оставшемуся у дверей. — Но может быть, мой друг Макгру захочет тебя попробовать?

Ройал почувствовал прилив слепящей ярости. Он шагнул вперед, заслоняя собой Лили.

— Вам нужен я, Лумис, и только я. Лили тут невинная жертва.

— Не такая уж невинная, как я припоминаю. — Лумис снова повернулся к Лили. — Но мне интересно: откуда ты узнала про Меделу?

Лили бросила быстрый взгляд на Ройала, предупреждая его, чтобы он не упоминал про остальных.

— Это была чистая случайность, — объяснила она Лумису. — Когда мы вдвоем начали узнавать про ваши интересы и ваше прошлое, нам попалось ее имя. Говорили, что она вас очень интриговала. Из этого и возникла идея с Цайей.

Тут почти все было ложью. Лили хотела уберечь дядю и его друзей. Ройал почувствовал, что восхищается ею еще сильнее. Что бы ни случилось, он не сомневался: решение, которое он принял накануне ночью, правильное. Он только молил Бога, чтобы у него появилась возможность сделать Лили своей женой.

— Раз уж мы начали говорить о том, что нам любопытно, — сказал Ройал, — то мне хотелось бы узнать, как этот ваш человек, Макгру, оказался связан с шайкой, которая разбойничала неподалеку от замка герцога Брэнсфорда?

Великан самодовольно ухмыльнулся:

— Придумал, пока хозяин охмурял старого герцога. Увидел, что там можно хорошо поживиться.

Лумис бросил на Макгру презрительный взгляд:

— Ты прекрасно знал, что я не одобрю такое рискованное предприятие! И теперь, когда я узнал, чем ты занимался, ты с этим покончил. Это ясно?

Макгру мрачно уставился себе под ноги.

— Да, хозяин.

— И потом, как только эта история завершится, мы уедем из Англии. Теперь тут станет слишком опасно.

Макгру только проворчал что-то невнятное.

— Что вам от нас нужно, Лумис? — спросил Ройал.

— Мои деньги, конечно. Я хочу вернуть все, что вы у меня забрали, и с процентами. С вашей теткой, леди Тэвисток, уже связались. Если выкуп будет уплачен, я, может быть, вас и отпущу.

Значит, его тетя Агата тоже в опасности! При мысли о том, что с этой хрупкой старой леди, которая стала ему так дорога, что-то случится, Ройалу стало совсем тошно. А что до того, чтобы их отпустить… Было совершенно ясно, что Лумис не собирается этого делать. Он не настолько глуп, чтобы оставить в живых свидетелей, которые способны отправить его и Барта Макгру на виселицу.

— Моя тетка заплатит, — заявил Ройал. — В отличие от меня у нее нет финансовых затруднений.

— Это приятно слышать.

— Я прошу вас не причинять ей вреда.

— Не вижу в этом никакой необходимости. — Он кивнул на дверь, делая Макгру знак выйти из комнаты. — А пока мы дожидаемся этого события, я вас оставлю. — Он снова посмотрел на Лили: — Прощайте, мисс Моран. — Затем он насмешливо поклонился Ройалу. — Ваша светлость.

С этими словами он ушел.

Ройал повернулся к Лили и увидел, каким бледным стало ее лицо.

— Он собирается нас убить! — сказала она, произнеся вслух то, о чем думал он сам.

Ройал нежно прижал ее к себе:

— Мы ему не позволим.


Глава 31


Их план был очень прост. Они пытались придумать что-нибудь получше, но выбор у них был весьма ограничен. В конце концов Лили убедила Ройала разрешить ей лечь на пол и притвориться, будто ей нехорошо. Ройал позовет охранника, а когда тот войдет к ним, ударит его по голове ящиком.

План был не слишком хитрым, но Лили надеялась, что он все-таки сработает.

— Ты уверена, что справишься? — еще раз спросил Ройал.

Она рассмеялась.

— Когда я жила с дядей, то не раз изображала припадочную, чтобы убедить прохожих бросить нам монетку.

Лили улыбнулась. Улегшись на каменный пол, она кивком показала, что готова, и Ройал начал кричать:

— С мисс Моран что-то случилось! — Он начал отчаянно колотить в дверь. — Ей нужна помощь! Пожалуйста! Кажется, она умирает! Кто-нибудь, помогите!

Ройалу пришлось довольно долго стучать в дверь и громко кричать, прежде чем в коридоре послышались тяжелые шаги.

Как только замок начал открываться, Лили набрала как можно больше воздуха и начала трястись. Она закатила глаза так, чтобы видны стали одни белки, открыла рот и высунула язык. Она прекрасно знала, как жутко выглядит: как будто в нее вселился демон, как будто у нее приступ какой-то непонятной болезни.

Задвижка поднялась, дверь распахнулась — и в полуподвал вбежал мужчина с бакенбардами. На секунду он ошеломленно застыл, увидев, как Лили извивается, корчится и задыхается на полу. В следующую секунду Ройал вышел из-за двери и со всей силой опустил тяжелый ящик ему на голову. Охранник рухнул как подкошенный.

— Бежим!

Ройал схватил Лили за руку и помог встать. Они бросились к двери и выскочили из полуподвального помещения в коридор. Но они успели сделать всего несколько шагов — а потом резко остановились перед мужчиной с длинными темными волосами.

Дуло пистолета уперлось Ройалу прямо в грудь.

— И куда это вы собрались? — Разбойник держал пистолет очень уверенно. Глянув Ройалу через плечо, он крикнул в сторону двери: — Эй, Оскар! Ты цел?

Ответом ему был лишь слабый стон.

Стоя позади Ройала, Лили ощутила, как напряжено все его сильное тело. Он взвешивал их шансы. Наверное, он бросился бы на противника, если б в эту минуту из их комнаты не вышел Оскар. Он потирал голову и сыпал проклятиями.

— Возвращайтесь назад! Живо! — приказал разбойник, не опуская пистолета.

С тошнотворным чувством бессилия Лили повернулась и двинулась обратно. Когда она проходила мимо Оскара, тот поймал ее за руку:

— Эй, Блэки! А что, если мы ненадолго ее оставим?

— Нет уж! — Зарычав от ярости, Ройал кинулся на него и ударил с такой силой, что того отбросило к стене. — Оставь ее в покое!

Подскочив к Ройалу сзади, Блэки ударил его по затылку рукояткой пистолета.

— Ройал! — закричала Лили.

Оскар снова сгреб ее, а Блэки втащил Ройала в полуподвал и бросил на каменный пол.

— Забирай девицу, — проворчал Блэки. — Я не прочь развлечься.

— Лили!

Ройал с трудом поднялся на ноги — но было уже поздно. Дверь захлопнулась. Оскар повернул в замке массивный ключ и сунул его себе в карман.

— Ройал! — Лили начала вырываться, однако рука, обхватившая ее за талию, сжалась сильнее.

— Не трепыхайся зря, малышка. Так или иначе, но мы с Блэки тебя поимеем.

Ройал заколотил в дверь, выкрикивая имя Лили. На секунду ей удалось высвободиться, но она споткнулась и чуть было не упала.

— Я же сказал тебе: тащи девчонку! — приказал Блэки, и Оскар рывком поднял Лили на ноги.

— Ты уж лучше его слушайся, малышка. Блэки ужасно вспыльчивый.

Отдернув Лили от двери, Оскар стал толкать ее вперед по коридору.

Позади нее крики Ройала стихли. Лили мысленно улыбнулась: значит, он нашел тот подарок, который она ему оставила!


Ройал схватил ключ, который Лили успела протолкнуть под дверь. «Моя милая маленькая воровка!» Его сердце больно сжалось от любви к ней — и страха за нее.

Стараясь подавить ярость, которая грозила затопить его, Ройал подождал, пока разбойники отойдут по коридору подальше и уже не смогут видеть дверь полуподвала. Только после этого он всунул ключ в скважину и повернул его. Оторвав от ящика доску, Ройал тихо открыл дверь и шагнул в коридор.

Мужской хохот слышался дальше по коридору и смешивался с протестующими возгласами Лили. Новая волна гнева захлестнула Ройала. Со стальной решимостью он бесшумно двинулся вперед по коридору. Может быть, ему не суждено пережить следующие несколько минут, но лучше он умрет, чем допустит, чтобы бандиты тронули Лили.

В углу коридора Ройал увидел какую-то дверь. Прислушавшись, он не уловил там ни звука. Осторожно шагнув дальше, он приостановился и увидел следующую дверь. Она была чуть приоткрыта — и там, в свете лампы, он успел заметить разбойников.

— Начнем с туфель и чулок! — приказал Блэки. — Сначала снимешь их. А потом задерешь юбки и снимешь панталоны.

Ройал с трудом держал себя в руках. Ему нельзя терятьголову. Он поудобнее ухватился за свое импровизированное оружие. У Блэки пистолет. Если бы ему удалось захватить его оружие, у них с Лили появилась бы надежда.

Ройал сделал глубокий вдох, готовясь ворваться в комнату, и тут до него донесся тихий звук шагов. В дальнем конце коридора он уловил мужские голоса и вжался в темный угол — его чувства, и без того напряженные, обострились до предела.

— Я что-то слышу! — прошептал мужчина. Уловив знакомые интонации, Ройал чуть не рухнул на пол — это был Шерри Ноулз.

Ощущая огромное облегчение и острую благодарность друзьям, Ройал поспешил им навстречу.

— Слава Богу, вы пришли!

Он стиснул Шерри руку, а тот радостно пожал ее.

— Ройал! Громы небесные! Ты цел?

Он предостерегающе прижал палец к губам, а потом указал себе за спину.

— У них Лили. Идемте.

Следом за Шерри беззвучно появились Сэвидж, Найтингейл и Квент. Все они были вооружены. Квент извлек из внутреннего кармана небольшой карманный пистолет и вложил его Ройалу в руку.

— Тебе он понадобится.

Ройал молча кивнул. Дойдя до нужной двери, они приготовились. Мощным ударом ноги Ройал распахнул дверь и направил пистолет на Блэки.

— Отойди от нее! — потребовал он со смертоносным спокойствием. — Немедленно.

Лили с облегчением опустила подол платья. Руки у нее тряслись.

Шерри тем временем взял на прицел Оскара.

— Отойди от девушки. Встань к стене.

Лили поспешно попятилась от разбойников. Лицо у нее было белее бумаги, и Ройалу безумно захотелось спустить курок.

Оскар выполнил приказ и теперь испуганно переводил взгляд с Ройала на его друзей.

— Очень медленно, — приказал Сэвидж, тоже целясь в Блэки, — вынимаешь пистолет из-за пояса и бросаешь на пол.

Как только оружие со стуком упало, Лили сдавленно вскрикнула и метнулась к Ройалу. Тот крепко ее обнял. Она дрожала всем телом.

— С тобой все в порядке, любимая?

Лили подняла на Ройала глаза, в которых блестели слезы.

— Раз ты пришел, у меня все хорошо.

— Нам нужно чем-то их связать, — заметил Квент, проходя дальше в комнату мимо Ройала. В считанные минуты он отыскал длинный кусок веревки. Вытащив из-за голенища нож, он разрезал ее пополам и бросил половину Найту.

— Займись делом.

Найтингейл тихо засмеялся и взялся за Оскара, связав ему руки за спиной. Тем временем Квент надежно связал Блэки.

— А теперь, — приказал разбойникам Ройал, как только они были связаны, — я хочу чтобы вы оба очень медленно пошли по коридору к выходу.

Он бросил быстрый взгляд на Шерри, который уже пятился к двери, готовясь идти впереди. Сэвидж и Найт повели связанных преступников по коридору к лестнице, а Ройал и Лили замкнули процессию.

Они поднялись по шатким деревянным ступеням в пыльную прихожую с дощатым полом и оказались у выхода из здания, которое, судя по всему, было заброшенным складским помещением. Они уже собирались направиться к коням, когда на улице остановился щегольской черный экипаж.

— Это Лумис и Макгру! — предостерег Ройал.

— Тут ловушка! — крикнул Блэки.

Шерри запоздало ударил его по затылку рукоятью пистолета. Найт утащил второго разбойника за ряд пустых бочек, но было слишком поздно.

Успевший выйти из экипажа Лумис нырнул за его колесо, а Макгру вытащил пистолет и выстрелил. Квент и Шерри начали стрелять — и их выстрелы гулко раскатились по улице, эхом отражаясь от зданий. Макгру стрелял в ответ. Его пули рикошетом отлетали от кирпичных стен, но Ройал, Лили, Сэвидж и остальные уже успели укрыться, так что пули летели мимо. Сэвидж сделал несколько выстрелов, Найтингейл — тоже. Ройал тщательно навел свой миниатюрный пистолет на Макгру, выстрелил — и громадный мужчина рухнул. Еще несколько пуль ударили в экипаж рядом с укрытием Лумиса.

— Не стреляйте! — закричал Лумис. — Я выхожу!

Ройал сразу же навел пистолет на преступника.

— Выходи на открытое место, Лумис, и подними руки.

Подняв руки, Лумис вышел из-за кареты и прошел на середину улицы, Ройал с остальными вышли из укрытий, продолжая целиться в него. Найт толкал перед собой Оскара.

Убедившись, что сейчас его убивать не собираются, Лумис повернулся и быстро подошел к своему упавшему другу. Он опустился на колени рядом с громадным неподвижным телом Макгру — и на его глаза навернулись слезы.

— Вы его убили! Убили Барта.

— Нет, Лумис, — возразил Ройал, к которому подошла Лили, — это ты его убил. Ты убил его уже давно, когда решил отнимать у людей деньги.

Лумис ничего не ответил. Еще несколько секунд он сидел над телом друга, а потом с мрачным видом отошел в сторону.

Все закончилось.

— Сейчас притащу второго, — вызвался Сэвидж. Не пряча пистолет, он вернулся к складу, перед дверью которого лежал стонущий Блэки.

— Откуда вы узнали, где нас искать? — спросил Ройал у Шерри.

Тот ухмыльнулся, демонстрируя свои кривоватые нижние зубы.

— Благодаря твоей тете Агате. Она получила письмо, где было написано, какой выкуп хотят получить похитители и куда надо доставить деньги. Она сделала все, как было сказано, но только она была не одна. Мы вчетвером были с ней. Мы дождались человека, которого послал за деньгами Лумис, и, применив методы убеждения, узнали у него, где тебя держат. Я не знал, что Лили тоже похитили.

Шерри наклонился к Лили и поцеловал в щеку.

— Я рад что вы целы.

— Спасибо, что пришли на помощь, — отозвалась Лили. — Ройалу повезло, что у него такие чудесные друзья.

Она снова подошла к Ройалу, и тот опять прижал ее к себе.

— Пора позвать полицию, — проговорил Квент, поворачиваясь к своему коню.

Он успел сделать всего пару шагов, когда какое-то движение в дальнем конце улицы заставило их снова насторожиться. Наемная карета, ехавшая с огромной скоростью, резко остановилась у склада. За ней ехал полицейский фургон, набитый полицейскими.

Джек Моран выскочил из экипажа, увидел Лили — и бросился к ней. От него почти не отставала Молли Дэниелс.

— Лили! Лили!

— Со мной все в порядке, — сказала она, позволяя им крепко обнять ее с двух сторон. — Барт Макгру убит, а Лумиса поймали.

— Слава Богу! — вскричала Молли, возводя взор к небесам.

Один из полицейских увидел тело Макгру, лежавшее на мостовой, и направился к нему, а еще несколько человек быстро пошли к Ройалу и остальным, стоявшим перед складом.

— Так! Что тут, к черту, происходит? — спросил один из них.

— Это долгая история, — ответил Ройал. — Я герцог Брэнсфорд. Меня и мисс Моран без нашего согласия увез человек, который лежит на улице. Он выполнял приказ вот этого типа.

Тут Шерри вытолкнул Лумиса вперед. В эту минуту к ним подошли и Найт с Сэвиджем, которые вели двух связанных разбойников.

Ройал посмотрел на старшего полицейского, брови которого удивленно поднялись.

— Мы с друзьями будем рады все подробно рассказать.

— Надо надеяться, — ворчливо отозвался полицейский.

И впервые за все это время Ройал улыбнулся.


Глава 32


В следующие полчаса Лили, Ройал и остальные разъяснили полицейским все, что происходило в последние три дня, не допустив, конечно, никаких упоминаний о Цайе и их мошенничестве. Они не боялись, что Лумис заговорит об этом: так он мог только ухудшить собственное положение и сделать обвинения против него еще более серьезными.

Когда разговор закончился, тело Макгру затащили в полицейский фургон, а Лумиса увели в цепях.

Лили повернулась к дяде, который стоял, обнимая Молли за талию:

— Откуда ты узнал, где меня искать, дядя Джек?

За него ответила Молли:

— Джек дал знать на улицах, пообещал заплатить крупную сумму за любые сведения о похищенной племяннице и о том, куда ее могли отвезти.

— Старина Микки Дойл меня выручил, — гордо добавил Джек. — Даже денег брать не стал, раз ты мне родня. Сказал, что еще пара-тройка человек помогли ему догадаться, что да как. Хорошие они все ребята.

Они продолжали болтать, радуясь благополучному спасению Лили и Ройала и аресту Лумиса. Однако Лили начала ощущать нарастающую усталость, и это заметил Ройал.

— Если вы не возражаете, я бы хотел проводить мисс Моран домой. А потом, — добавил он, подходя к ней, — мне нужно заняться еще одним чрезвычайно важным делом.


Приняв ванну и переодевшись в чистый костюм, Ройал отправился в особняк Колфилдов. Он заранее послал им записку, в которой попросил о разговоре с Джослин и ее родителями.

— Прошу вас, входите, ваша светлость. — сказал дворецкий. — Боюсь, что сейчас мистера и миссис Колфилд нет дома, но мисс Колфилд ждет вас в гостиной.

Ройал вздохнул поглубже. Он не представлял себе, какая сцена будет перед ним разыграна. Он знал одно: что бы его ни ожидало, он сделает все необходимое, чтобы освободиться и иметь право жениться на Лили!

Когда он вошел в гостиную, Джослин поднялась с кушетки. Она была одета скромнее обычного — в темно-зеленое бархатное платье и простой кружевной чепчик.

— Ваша светлость! — поздоровалась она, делая реверанс.

— Вы прекрасно выглядите, — сказал он. Хотя она прекрасно выглядела всегда. — Благодарю за то, что вы согласились со мной увидеться, несмотря на столь позднее предупреждение о моем визите.

Джо опустила глаза. Ему показалось, что она странно волнуется.

— Я понимаю, как сильно вы должны быть расстроены. Конечно, письмо — это не самый подходящий способ решения вопроса. Я поговорила бы с вами лично, но вы уже уехали в поместье.

Ройал нахмурил брови, плохо понимая, о чем она говорит.

— Прошу прощения… Вы сказали, что отправили мне письмо?

— Ну да. В замок Брэнсфорд. Я решила, что вы его получили. Я подумала, что это и есть причина вашего визита.

— Нет, боюсь, что я пришел сюда не по этой причине. Но может быть, прежде чем мы продолжим, вы перескажете мне, что было в том письме.

— О Боже!

Джослин покусала губы, а потом решительно расправила плечи.

— Ну, наверное, простого способа это сказать нет. Поэтому я буду говорить совершенно прямо. Я разрываю нашу помолвку, ваша светлость. Я понимаю, что вы лишаетесь крупной суммы денег. Я знаю про обещание, которое вы дали своему отцу, но тут уж ничего не поделаешь. Видите ли, я полюбила другого человека.

Ройал потрясенно замер.

— Вы разрываете нашу помолвку?

— Я уже сообщила об этом родителям. Они, конечно, были очень расстроены, но со временем смирятся с положением дел.

— Вы разрываете нашу помолвку?.. — тупо повторил Ройал, чувствуя, как ускоряется биение его сердца.

— Совершенно верно. Так что, как видите, вы на самом деле не нарушаете свою клятву. Вы ведь не можете жениться на мне, если я отказываюсь выйти за вас замуж!

Радость нахлынула на Ройала, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать улыбку.

— Да, не могу, наверное.

Темные брови Джослин чуть нахмурились.

— Так вы не очень расстроены?

Ройалу удалось не выдать того огромного облегчения, которое он почувствовал. Оскорбление этой леди в его планы не входило.

— Между нами ведь не было любви.

— Да, конечно. По правде говоря, вполне вероятно, что вы любите другую. — Джо бросила на него кокетливый взгляд из-под густых ресниц. — Я понимаю, что деньги важны, но мне подумалось, что, возможно, став свободным, вы захотите жениться на моей кузине.

У него сжалось сердце.

— Я успел понять, что деньги — это не самое главное. Что до женитьбы на вашей кузине… — Тут он все-таки улыбнулся. — Мне бы этого очень хотелось. — Совершенно неожиданно для Джо он наклонился к ней и громко чмокнул в щеку. — Раньше я вас не любил, Джослин, а теперь люблю. Только что я получил от вас самый желанный и дорогой подарок в моей жизни.

Джослин улыбнулась ему в ответ:

— Значит, мы обо всем договорились?

— Безусловно. А позволено ли мне узнать, кто ваш счастливый избранник?

— Кристофер Баркли. Кажется, вы с ним знакомы.

— Мы как-то виделись. Он кажется очень хорошим человеком.

— Он превосходный человек. — Джослин на секунду потупилась, а потом снова посмотрела на Ройала. — За последние несколько месяцев я тоже поняла, что деньги и положение в обществе — это не самое главное. Для такой, как я, это нелегкий урок.

— Он труден для большинства из нас.

— Тогда, может быть, после того как состоятся обе наши свадьбы, мы смогли бы стать друзьями.

Ройал тепло ей улыбнулся.

— Я был бы этому рад, мисс Колфилд. Я был бы очень этому рад.

Ройал ушел из особняка с одной только мыслью — попросить Лили стать его женой. Хотя день близился к концу и уже начали сгущаться сумерки, он не собирался ждать. Он и без того слишком долго ждал.

Когда его экипаж остановился на Харкен-лейн, он увидел, что в шляпной лавке Лили еще горит свет. Ройал вытер вспотевшие ладони, глубоко вздохнул — и открыл дверь. Услышав колокольчик, Лили стремительно повернулась.

— Джослин выходит за Кристофера Баркли! — выпалил Ройал неожиданно для себя, забыв все слова, которые готовился сказать. — Ты моя, любимая! Ты станешь моей женой!

У прилавка оказалась какая-то женщина, которая потрясение застыла на месте. Лили совершенно не по-аристократически взвизгнула от радости, подхватила юбки, выбежала из-за прилавка и бросилась прямо в объятия Ройала.

— Я тебя люблю, Ройал Дьюар! Я тебя люблю. И я хочу поскорее выйти за тебя!

А в следующую секунду он уже целовал ее, а когда они со счастливым смехом разомкнули объятия, то увидели, что женщина у прилавка утирает слезы.

Он снова помолвлен — но на этот раз он выбрал невесту правильно.

И в отличие от прошлого раза он мечтает как можно скорее привести свою невесту к алтарю.


Глава 33


Их свадьба, состоявшаяся в конце мая, была очень скромной — по крайней мере по герцогским меркам. Ни Лили, ни Ройал не пожелали ждать целый месяц, однако тетя Агата заявила, что Лили заслуживает свадьбы, подобающей герцогине, и настояла на том, чтобы оплатить все расходы.

В течение этого месяца сады в замке Брэнсфорд привели в порядок. Желтые крокусы и лиловые фиалки цвели вдоль дорожек, а все деревья были покрыты чудесной свежей листвой.

Лили стояла на белой дорожке, расстеленной между рядами белых садовых кресел, и дядя Джек повернулся к ней при первых звуках свадебного марша.

— Готова, малышка? — спросил Джек, подавая племяннице руку.

Лили улыбнулась дяде сквозь слезы:

— Более чем готова.

Месяц, который она ждала своей свадьбы, оказался самым томительно-долгим во всей ее жизни.

Она положила руку в белой перчатке на его рукав — и они пошли по проходу. Глядя на людей, которые собрались, чтобы вместе с ними отпраздновать их бракосочетание, Лили ощущала прилив благодарности. Мысленно она поблагодарила друзей и родных Ройала за то, что они с такой готовностью приняли ее в свой круг.

Чувствуя себя почти уверенно, Лили пошла по проходу мимо сидящих гостей. Все близкие друзья Ройала приехали на его свадьбу — гребцы, как они сами себя называли: граф Найтингейл, опасно красивый Джонатан Сэвидж, всегда серьезный Квентин Гаррет, обаятельный Диллон Сент-Майлз и щеголь Шеридан Ноулз.

Лили прошла мимо Рула Дьюара, который широко ей улыбнулся. Только лорда Риса, среднего брата Ройала, не было: он все еще не вернулся с войны.

Чуть дальше среди гостей она увидела Молли Дэниелс, рядом с которой сидел Томми Кокс. Ройал нашел Томми работу в замке, и мальчик был очень доволен, что смог переехать с Магзом обратно в сельскую местность. Лили была рада, что они рядом с ней.

Томми помахал ей, когда она проходила мимо, а Молли приложила к глазам платочек.

На свадьбу приехала и Джослин — это стало для Лили сюрпризом, но сюрпризом приятным. Сейчас она сидела рядом с темноволосым красавцем Кристофером Баркли, ее женихом. Этим утром, только приехав в замок, она сразу же разыскала Л или.

— Ройал нас пригласил, — сказала Джо. — Мы с тобой родня. Надеюсь, ты не против моего приезда?

У Лили увлажнились глаза. Она порывисто вскочила и обняла кузину.

— Я совсем не против. Я очень рада, что ты здесь!

Джослин осталась в покоях герцогини, чтобы помочь Лили надеть свадебный наряд. Фасон кремового шелкового платья Лили придумала сама: с необычайно пышными юбками, расходившимися от треугольной нижней части лифа, квадратный вырез которого был украшен кружевами и крошечными жемчужинами. Прозрачная кружевная фата закрывала светлые локоны, падавшие на плечи.

Алтарь был уже совсем близко. Справа от него стоял самый красивый мужчина на свете — золотоволосый герцог Ройал Брэнсфорд. Теплая улыбка, с которой он смотрел на Лили заставила ее сердце переполниться любовью и счастьем.

Дядя Джек подвел ее к алтарю, поцеловал в щеку — и передал жениху. Лили благодарно улыбнулась дяде, а потом ее глаза невольно наполнились слезами: Ройал взял ее руку и прижался к ней губами.

А потом они оба повернулись к епископу.

— Возлюбленные мои! Мы собрались здесь в этот день перед лицом Господа нашего и в присутствий этих свидетелей, чтобы соединить его светлость Ройала Холленда Дьюара, седьмого герцога Брэнсфорда, и эту женщину, Лили Амелию Моран, священными узами брака…

Лили едва слышала те слова, которые говорились дальше. Ее взгляд и ее внимание было приковано к Ройалу — и она могла думать только об их будущей жизни. Слава Богу, она давала правильные ответы в положенных местах и в положенное время, принесла свой обет Ройалу и услышала, как его глубокий голос произносит слова обещания ей… а потом обряд завершился.

— Поцелуйте жену, — сказал епископ.

И когда Ройал заключил Лили в объятия и поцеловал так, словно больше никогда ее не отпустит, она окончательно уверилась в том, что навсегда принадлежит ему.

И этой ночью она станет его женой.

— Я тебя люблю, герцогиня, — сказал Ройал, пока они шли обратно по проходу между рядами, направляясь к пиршественному столу, который для них приготовили. — Ты для меня важнее всего Брэнсфордского герцогства.

Чаша ее счастья переполнилась. Лили заглянула в прекрасные золотисто-карие глаза Ройала — и убедилась, что он говорит совершенно искренне.


Эпилог


Замок Брэнсфорд

Три месяца спустя


Лили теснее прижалась к теплому боку Ройала. Ночью они любили друг друга, и теперь она сонно нежилась рядом с ним на огромной супружеской постели в апартаментах герцога — где, по его настоянию, она спала каждую ночь.

Его рука разгладила ее сбившиеся платиновые локоны — и ее глаза снова закрылись. Она прекрасно знала, что ей пора вставать. Дел в замке всегда было много. Но сейчас в воздухе уже ощущалась осень — и Лили захотелось этим утром немного побаловать себя.

Она прижалась к мужу теснее, скользнув ладонью по мускулистой груди. Его тело безумно ей нравилось: такое сильное и невероятно мужественное! Ее рука опустилась ниже, пройдясь по его ровному животу, — и ее глаза невольно широко распахнулись. Он оказался полон желания: его плоть приподнимала одеяло, говоря об этом совершенно недвусмысленно. В Лили тоже проснулось желание — и она тут же представила себе, как Ройал еще раз будет любить ее, перед тем как им придется встретить новый день.

— Похоже, у нас одно желание, герцогиня, — чуть хрипло проговорил Ройал, приподнимаясь над ней.

Тут в дверь решительно постучали — и Ройал со стоном отстранился: сладкая возможность любовных ласк улетучилась.

— Мистер Марлоу уже пришел, ваша светлость, — произнес за дверью голос дворецкого Гривза.

— Проклятие!

Ройал сел на постели, пригладил рукой волосы. Окончательно проснувшаяся Лили тоже села.

— У тебя утром деловая встреча?

Ройал подался к ней и запечатлел на ее губах быстрый поцелуй.

— О которой я ухитрился забыть. Ты прелестна, герцогиня, но ты заставила меня забыть о делах.

Спустив ноги с кровати, он подхватил со спинки кресла халат и надел его. Следуя его примеру, Лили набросила на себя синий шелковый пеньюар.

— Мистер Марлоу? Ведь это его ты нанял несколько месяцев назад управлять пивоварней?

Ройал кивнул, завязывая пояс халата.

— Он должен доложить мне о результатах за полугодие.

Лили знала, что пивоварня Ройала «Суонсдаунский эль» становится все популярнее. За последние недели ему пришлось взять на работу еще нескольких работников, чтобы успевать за растущим спросом.

Ройал бросил на жену жаркий взгляд:

— Задуманное придется отложить до вечера.

Лили провела пальцами по отвороту его халата.

— Или, может быть, до полудня, — предложила она ему с озорной улыбкой.

— Ловлю на слове, герцогиня.

Лили зевнула, прикрыв рот ладошкой, и направилась к двери своих апартаментов, чтобы надеть утреннее платье.

— Мне все равно пора было вставать. Я обещала себе, что сегодня утром отвечу на письмо Джослин.

Через два месяца после свадьбы Лили и Ройала состоялось пышное бракосочетание ее кузины и Кристофера Баркли. В недавнем письме Джо говорилось:

«Мне очень нравится быть женой Кристофера. Он так внимателен к моим желаниям! Но если он решает что-то сделать, то умеет быть упрямым. Странно, но при этом он только еще больше мне нравится. Он говорит, что хочет сына, и прилагает массу очень приятных усилий к тому, чтобы это произошло. Если это благословенное событие состоится, то ты узнаешь о нем первая, милая моя кузина».

Лили улыбнулась, гадая, кто из них первой понесет ребенка: ведь ее собственный красавец муж занимался подобным предприятием.

Закрыв за собой дверь, Лили услышала голос мужа.

— Проведите мистера Марлоу ко мне в кабинет, — приказал он дворецкому, — и распорядитесь, чтобы ему подали угощение. И пусть ему скажут, что я скоро приду.

— Как пожелаете, ваша светлость. Я пришлю Джорджа, чтобы он помог вам одеться.

Ройал проводил взглядом поспешно уходящего дворецкого: несмотря на почтенный возраст, тот был в прекрасной форме. Его камердинер, Джордж Миддлтон, явился через несколько минут. К этому времени Ройал уже закончил бритье и стирал с лица остатки мыла и воды.

— Подберите мне что-нибудь попроще, Джордж, хорошо? Я спешу.

— Конечно, ваша светлость.

Еще через несколько минут, надев белую рубашку, коричневые брюки, тонкий шерстяной жилет и сюртук с бархатным воротником, он уже спускался вниз.

Эдвин Марлоу сидел в кабинете в кожаном кресле. Это был худой мужчина, безукоризненно ухоженный и одетый, с умными серыми глазами. При виде Ройала он быстро встал.

— Извините, что заставил вас ждать, — проговорил Ройал с улыбкой. — Меня может оправдать только то, что я сравнительно недавно женился.

— Я вполне могу вас понять, ваша светлость. Я знаком с вашей очаровательной молодой супругой.

Мужчины сели и позволили себе некоторое время просто вести приятный разговор, а потом Марлоу взял конторскую книгу в кожаном переплете, которую принес с собой, и выложил ее на стол.

— Мне приятно, что я могу сообщить вам хорошие новости, ваша светлость.

Ройал повернулся к нему:

— Значит, дела на пивоварне идут именно так хорошо, как мы рассчитывали?

— Не совсем, милорд. — Его управляющий радостно улыбнулся. — Дела «Суонсдауна» превзошли все наши самые смелые фантазии. В Лондоне ваш эль в большой моде. Его называют божественным нектаром. Все пивные города требуют увеличить им поставки.

Ройал почувствовал удовлетворение, к которому примешивалось радостное возбуждение. Он был прав, заведя у себя производство эля! И теперь его усилия начали наконец приносить плоды.

— Нам надо будет сеять больше ячменя.

Марлоу кивнул.

— А пока нам придется покупать ячмень у других производителей.

— Доход от пивоварни позволит нам это сделать?

— Его более чем достаточно. Кажется, вы еще не оценили масштабы ваших успехов, ваша светлость. «Суонсдаунский эль» сделает вас чрезвычайно богатым человеком. Уже сейчас вы получаете потрясающую прибыль.

Ройал был доволен. Похоже, он сделал немалый прогресс на пути восстановления замка Брэнсфорд и семейного состояния. И ему невольно подумалось, как этому радовался бы его отец.

А сам он был счастлив оттого, что послушался приказа сердца и женился на Лили — на женщине, которую он любит больше всего на свете и с которой хотел бы разделить свою удачу.

Еще полчаса они с управляющим решали, как увеличить производство эля, и планировали поставки, а также назначили встречу в Лондоне с управляющим по продажам, чтобы сформулировать рекламную кампанию. Их разговор как раз подходил к концу, когда он услышал знакомый негромкий стук в дверь кабинета.

Ройал прошел к двери и, открыв ее, не удивился, увидев в коридоре свою прелестную жену.

— Извини, что я тебя побеспокоила, милый, но твой брат Рис неожиданно вернулся домой.

Встревоженное лицо Лили ясно говорило о том, что случилось нечто неприятное.

Ройал повернулся к Марлоу:

— Боюсь, что об остальном нам придется договорить при встрече в Лондоне. Я очень ценю все, что вы делаете.

Марлоу наклонил голову:

— Буду ждать нашей встречи.

Как только управляющий ушел, Лили схватила Ройала за руку.

— Рис был ранен, Ройал. Ему в бою повредило ногу. Милый, он приехал домой насовсем. Но видно, что он нисколько этому не рад.

Ройал поймал пальчики Лили и ласково их сжал:

— Ну, значит, нам придется придумать, как сделать его счастливее.

Держась за руки, они прошли в гостиную, где сидел дожидавшийся брата Рис. Высокий и темноволосый, с такими же, как у Рула, ярко-синими глазами, он взял лежавшую рядом с ним трость с серебряным набалдашником и тяжело поднялся на ноги.

— Рад тебя видеть, Ройал.

— Добро пожаловать домой, брат. — Ройал шагнул к нему и по-братски обнял. — От тебя давно не было вестей. Мы все уже начали тревожиться.

Письма от Риса перестали приходить за несколько месяцев до их с Лили свадьбы. Ройал пытался выяснить, что случилось с братом, но ему ответили, что о его местонахождении ничего не известно. Они все уже начали опасаться самого худшего.

— Я вернулся домой, — ответил Рис, — как хотел наш отец. Хотя я понятия не имею, чем мне теперь себя занять. Думаю, старик сейчас ухмыляется, глядя на нас с небес.

Ройал рассмеялся, радуясь тому, что Рис хоть и не ликует, но настроен не так уж мрачно.

— Ты уже знаком с моей женой?

Рис адресовал Лили быструю улыбку.

— С твоей необычайно красивой и милой женой. Поздравляю тебя. По тебе хорошо видно, что ты счастлив. Похоже, наш отец сделал удачный выбор.

Ройал бросил взгляд на Лили — и поймал ее ответный взгляд. Похоже, Рис тоже не получил ни одного письма от Ройала!

— Это очень долгая история. Мы все тебе расскажем за обедом. А пока нам хотелось бы услышать твою историю.

Ройал налил всем вина — и они сели. Следующие полчаса Рис рассказывал о крымской кампании, сражениях с русскими и о картечном выстреле, который раздробил ему кость ноги. Он говорил о том, как несколько месяцев лежал в госпитале, забыв даже собственное имя. Когда он наконец поправился настолько, что смог вернуться в полк, его заставили выйти в отставку из-за тяжелого ранения.

— Но сейчас вы чувствуете себя хорошо? — спросила Лили.

Рис кивнул:

— Если не считать хромоты, у меня все прекрасно.

Ройал сделал глоток бренди.

— Надо полагать, ты переберешься в Брайервуд, как хотел отец?

Рис вздохнул:

— Наверное. Боюсь, я буду самым неумелым фермером на свете.

На самом деле Рис был из тех людей, которые превосходно справляются со всем, за что берутся. Сильный и умный, он легко освоил бы ведение сельского хозяйства — если бы действительно захотел.

— Могу обещать тебе одно, — сказал Ройал. — Если ты будешь растить ячмень, то у тебя будет покупатель на весь твой урожай.

Темная бровь Риса выразительно выгнулась.

— Это звучит интересно. Судя по твоей широкой улыбке, земли Брэнсфорда снова начали процветать. По правде говоря, меня это не удивляет.

Ройал внимательно посмотрел на брата. Сейчас нет смысла беспокоиться о будущем Риса: для этого впереди достаточно времени. Сегодня же они будут праздновать благополучное возвращение брата — и счастливый брак Ройала и Лили.

Его хорошенькая жена, сидевшая рядом с ним, повернула к нему голову — и сердце Ройала сжалось от любви к нежной и отважной женщине, которую он сделал своей. Он сжал пальчики Лили и безмолвно поблагодарил Бога за тот день, когда нашел ее на снегу.


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Эпилог