Темнее ночи [Аманда Эшли] (fb2) читать онлайн

Аманда Эшли Темнее ночи

Deep Persuasion

From whence comes forth the melody

Whispering love to piercing eyes

Dreams sprinkled with Stardust

Are hidden in her sighs.

He yearns to hear the winsome song

Amidst the bittersweet refrain

But furrowed scorn upon his brow

Recalls ashes in the rain.

Come closer, bids persuasion

Turn not from tender woes

These anguished depths of yearning

Will move the tempered soul.

Magnificent the union

Of hearts in deep embrace

The bonding of two souls

Which time cannot ease.

— Linda Ware

Вера сильна

Откуда льётся дивный сей напев,

Шепча слова любви пленительному взору,

Во вздохах сладостных своих сокрыв

Мечту, подобную звезде в ночную пору.

Желал ты слышать радостный аккорд

В средине горько-сладкого припева,

Но тень насмешки на лице твоём мелькнет,

Дождь обращая лишь в частицы пепла.

Ты подойди поближе и поверь,

Не убежать от этой сладкой муки.

И приоткрой желанью в сердце своё дверь,

Чтобы прогнать тоску и боли звуки.

Велик двух любящих сердец один союз,

Трепещущих в объятиях друг друга,

Одной души и крови нерушимых уз,

Во тьме веков я навсегда твоя супруга.

Линда Ваер

Глава 1

— Я ищу вампира.

Александр Клейборн вопросительно уставился на малышку, стоящую у парадной двери. Она была прелестнейшим маленьким созданием, наверное, лет девяти, с кучерявыми светлыми волосами, карими глазенками и россыпью веснушек на курносом носике.

— Прошу прощения, — сказал он, — правильно ли я тебя понял?

— Мне надо встретиться с вампиром, — нетерпеливо пояснила девочка. — С тем, который тут живет.

Александр едва сдержал смех.

— Кто тебе сказал, что здесь живет вампир?

Девочка посмотрела на него как на слабоумного.

— Да все это знают!

— Ясно. А зачем он тебе?

— Моя сестра Кара в больнице. Попала в автомобильную аварию. — Она шмыгнула носом. — Нана говорит, что она умрет.

Александр нахмурился, пытаясь проследить за мыслью ребенка.

Девочка топнула ножкой:

— Вампиры живут вечно, — сказала она, медленно и четко выговаривая каждое слово так, будто он был или слишком молод, или слишком глуп. — Если бы вампир пришел в больницу и укусил ее, она бы тоже жила вечно.

— О! — воскликнул Александр, наконец-то сообразив.

— Ну, он здесь?

— Ты очень смелая девочка, пришла сюда совсем одна, темной ночью. Разве тебе не страшно?

— Н… нет.

— Как тебя зовут, дитя?

— Гейл Кроуфорд.

— Сколько тебе лет, Гейл?

— Девять с половиной.

— А Нана знает, где ты?

Гейл покачала головой:

— Нет. Она в больнице. Они не пускают меня к Каре, поэтому Нана оставила меня с миссис Зиммерман. Я убежала через черный вход, когда она отвернулась.

Гейл взглянула на мужчину. Был ли он вампиром? Очень высокий, с длинными черными волосами, он стоял в тени, и девочка не могла четко рассмотреть его лицо, но почему-то решила, что глаза у него были темно-карими. Он не походил ни на одного из тех вампиров, которых она видела в кино. Они носили черные костюмы, белые рубашки с рюшами и длинные плащи. Этот же мужчина был одет в черный свитер и выцветшие Левис (прим. марка джинс). И все же, каждый в Мултонском Заливе знал, что в старом доме Кендалла живет вампир…

Задрожав, Гейл обхватила себя руками. Она много раз приходила сюда с друзьями, пытаясь украдкой заглянуть в окно, чтобы увидеть гроб вампира. Днем ей никогда не было страшно: в конце концов, всем было известно, что днём вампиры совершенно безобидны. Но сейчас ночь.

Подавшись немного в сторону, она бросила взгляд в глубину дома. Внутри было темно и мрачно — как раз подходящее место, чтобы в нём мог жить вампир. Внезапно почувствовав, что она здесь совершенно одна, да к тому же больше, чем просто слегка напугана, девочка сделала шаг назад. Ступеньки под ней заскрипели. От этого звука по спине её пробежали мурашки. Гейл собрала в кулак всю свою быстро ускользающую смелость:

— Так вы придёте и спасете мою сестру?

— Извини, Гейл, — искренне сожалея, произнес Александр, — но боюсь, я ничем не могу тебе помочь.

Она вздохнула с преувеличенным разочарованием.

— На самом деле, я и не думала, что вы вампир, — призналась она, — но попробовать стоило.

Александр наблюдал, как девочка спустилась по ступенькам и направилась к узенькой тропинке, ведущей через лес. По ней можно было срезать путь к главной дороге.

«Смелая девчушка» — подумал он, — «пришла сюда совершенно одна».

Разыскивать вампира.

Он наблюдал до тех пор, пока девочка не скрылась из виду и пока его острый слух не смог больше различать звук ее шагов, а потом закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

Итак, все знали, что здесь живет вампир.

Видимо, пора переезжать. И все же… Отойдя от двери, он прошелся по темному дому. Это было огромное строение, старое и скрипучее, со сводчатыми потолками, деревянным полом и окнами в свинцовых переплетах (прим. Окна со свинцовым переплетом состоят из небольших стекол, разделенных свинцовыми горбыльками. Во многих окнах горбыльки образуют решетку из прямоугольных или ромбовидных прозрачных стекол. В другом варианте они могут образовывать волнистые узоры из цветного, окрашенного или узорчатого (рифленого) стекла). Здание, окруженное деревьями и кустами ежевики, одиноко стояло на небольшой возвышенности. Ближайшие соседи жили в целой миле от него. И это было основной причиной, по которой он выбрал именно этот дом. Последние пять лет ему было здесь комфортно, его все устраивало.

Но, возможно, пришло время съезжать. Единственное, чего он не хотел, так это привлекать к себе внимание. До сегодняшнего дня он и не представлял, что люди судачат о том, кто или что живет в этом доме.

Войдя в гостиную, он оперся рукою о каминную полку и уставился на огонь. Было что-то первобытное в том, чтобы стоять и вот так наблюдать за потрескивающим пламенем. Это перекликалось с какой-то его природной потребностью, хотя он и не знал, какую именно. Наверное, всему виной запах дыма от сгорающего дерева и потрескивание огня, или, может быть, бьющая из очага энергия, которую поддерживало всего лишь пару бревен. Он долго смотрел на камин, как всегда загипнотизированный жизнью, пульсирующей в пламени. Все цвета радуги переливались в танцующих языках огня: красный и желтый, голубой и зеленый, фиолетовый и белоснежно белый.

Он усмехнулся, удивленный своими странными размышлениями и периодически возникающими порывами отправиться в больницу и взглянуть на старшую сестру Гейл Кроуфорд.

Больницы. Он никогда в них не бывал. За все годы своего существования он ни разу не болел.

Отгоняя мысли о Гейл и ее сестре, он вошел в библиотеку с намерением завершить поиски информации, необходимой для его последнего романа, прежде, чем закончиться ночь.

Спустя четыре часа он признал, что сражается в заведомо проигрышной битве. Он не мог сосредоточиться, не мог думать ни о чем другом, кроме как о храброй маленькой девочке, которая пришла к нему в поисках чуда.

С мрачным взглядом он шагнул в ночь, ведомый силой, которой уже не мог сопротивляться. Его ноги сами поспешно несли его вниз по узкой тропинке, что вела через лес к процветающему прибрежному городку Мултонская Бухта.

Больница располагалась в переулке на другом конце города. Это было высокое белое здание. Он подумал, что оно больше походило на древнюю гробницу, а не на современную лечебницу.

Бесчисленное множество запахов атаковали его чуткое обоняние, как только он открыл парадную дверь: крахмал и хлорка, едкий запах антисептиков, лекарств, мочи и крови, приторный аромат цветов и смерти.

В столь раннее утро помещения были практически пусты. Отделение интенсивной терапии он нашел в конце длинного коридора.

Медсестра сидела за большим столом, просматривая стопку документов. Алекс некоторое время наблюдал за ней, сосредоточившись на одном из звонков экстренного вызова, расположенных в противоположном конце коридора. Наконец он заставил его зазвонить.

Как только медсестра покинула пост, он миновал стол и вошел в палату интенсивной терапии.

Только один пациент — Кара Элизабет Кроуфорд, двадцать два года, первая отрицательная. Она была вся обмотана бинтами, подсоединена ко множеству трубочек и мониторов.

Алекс быстро просмотрел ее карточку. У нее не было переломов, зато была куча порезов и ушибов, а глубокую рану на правой голени вообще пришлось зашивать. Ушиб трех ребер, скальпированная рана головы, внутреннее кровотечение. Удивительно, но на ее лице не было ни царапины. Красивые, правильные черты. Копна каштановых с красноватым отливом волос подчеркивала бледность кожи. На самом деле, ее лицо было почти столь же белым, как подушка. Она находилась в коме последние четыре дня. И перспектива была неутешительной.

— Где ты, Кара Кроуфорд? — прошептал он. — Твоя душа все еще в этой ослабленной человеческой плоти или уже нашла успокоение по ту сторону, и ты ждешь, когда твое тело погибнет?

Он уставился на кровь, капающую из пластикового пакета вниз по трубке в ее вену. Резкий металлический запах вызвал у него голод, который он поборол очень давно. Кровь. Эликсир жизни.

Александр нахмурился, опустив взгляд на свою руку, на темную синюю вену на своей руке. Он продолжал существовать все эти двести лет только благодаря крови, что текла по его венам.

— Если бы я дал тебе свою кровь, перестала бы ты балансировать между жизнью и смертью, — размышлял он вслух, — или это окончательно разорвало бы слабую связь с этим миром и отправило бы тебя навстречу тому, что ждет по ту сторону?

Он провел кончиком пальца по гладкой, мягкой коже ее щеки, а потом, поддавшись импульсу, который никогда не мог ни понять, ни остановить, поднял шприц, снял защитный колпачок и вогнал иглу в выступающую вену на своей руке, наблюдая с отсутствующим интересом, как пустой сосуд наполняется темно-красной кровью.

За двести лет он достаточно хорошо изучил медицину.

Вытащив иглу, он вставил ее в пластиковую трубку, с помощью которой вводили антибиотики, и выдавил шприц, смешивая свою кровь с жидкостью, поступающей в ее вену. Он повторил это несколько раз, не переставая думать о маленькой девочке с кудрявыми светлыми волосами, пришедшей к нему в поисках чуда.

Покинув палату девушки и направившись к запасному выходу в конце коридора, Александр мрачно улыбнулся. Взглянул на руку. Кожу покрывали капли засохшей крови.

Темной крови.

Нечеловеческой крови.

Смешанной с кровью девушки.

Интересно, что за безумие заставило его смешать свою кровь с её. Он размышлял, вылечит это девушку или убьёт. Кем он был: спасителем или палачом? К сожалению, или, может быть, к счастью, он никогда об этом не узнает.

Он не хотел думать по поводу того, что будет, если после его спонтанного поступка она выживет.

Когда он вышел из больницы, уже почти рассвело. Сделав глубокий вдох прохладного воздуха, он долго смотрел на светлеющее небо. Так хотелось остаться и понаблюдать за восходом, почувствовать божественное тепло нового дня, услышать пробуждающуюся вокруг жизнь, но Александр не осмеливался задержаться. Он пожертвовал Каре Кроуфорд почти пинту крови (прим. около 0,5 литра) и это серьезно ослабило его. При нынешнем состоянии солнечный свет может быть губительным. Подавив стон, он поспешил домой.

Глава 2

Кара выбралась из поглотившей ее темноты. Постепенно она стала различать голоса: голос Наны, пока та неотступно молилась, голос Гейл, переполненный страданиями и мольбами. Кара, вернись, пожалуйста, вернись.

Мужской голос, изумленно восклицающий:

— Она приходит в сознание!

Женский голос, полный недоверия:

— Чудо!

— Мисс Кроуфорд? Кара? Вы слышите меня? — А это уже сказал мужчина, склонившийся над ней. Она попыталась заговорить, но ни одно слово ни слетело с ее губ. Она попыталась кивнуть, но, оказалось, пошевелиться тоже была не в состоянии. Поэтому просто взглянула на склонившегося над ней мужчину в белом халате.

— Кара? — Гейл проскользнула под рукой доктора и схватила руку сестры. — Кара, ты проснулась!

— Г… Гейл?

Сестрёнка энергично закивала:

— Я знала, что ты не бросишь меня. Знала!

— Отойди, Гейл, — произнес доктор. Достав фонарик из кармана, он проверил, как реагируют на свет зрачки Кары. — Вы помните, как вас зовут?

— Кара Элизабет Кроуфорд.

— Какой сейчас год?

— Тысяча девятьсот девяносто шестой.

— Знаете, где находитесь?

— В больнице?

Доктор кивнул. Потом приподнял ее правую ногу, провел пальцем по ступне девушки и, увидев, что ее пальцы пошевелились, тихо что-то пробормотал.

— Нам еще придется сделать кое-какие анализы, — сказал он, возвращая ногу Кары под одеяло, — но я уверен, с ней всё будет в порядке.

— Слава Богу, — пробормотала Нана. — Слава Богу.

Чуть позже, когда Кара снова проснулась, за окном уже стемнело, а поблизости никого не было. Четыре дня. По словам Наны, она была в коме четыре дня. Где она находилась все это время? Ей всегда было интересно, куда отправляется душа человека, пока он в коме. Она отдыхает внутри тела? Или потерянно скитается по миру? Но, даже стараясь изо всех сил, девушка все равно не могла ничего вспомнить. Ничего, кроме…

Кара повернулась к окну и уставилась в темноту. Ей казалось, что она помнит мужчину — высокого, темноволосого, — который, возвышаясь возле ее кровати, больше походил на тень, чем на живого человека. Но, конечно же, он был всего лишь сном, плодом её воображения. Ни у одного человека из плоти и крови не могло быть таких черных, таких бездонных глаз. И таких завораживающих. Ни один земной мужчина не мог передвигаться так бесшумно и грациозно.

И его голос. Глубокий, гортанный, полный страдания. Его голос, произносящий её имя, говорящий с её душой.

Если мужчина был всего лишь сном, то ей хотелось бы видеть этот сон вновь и вновь до конца своих дней.

— Вернись ко мне, — прошептала Кара. — Вернись, мой темный ангел.

Александр приподнял голову, когда в его сознание ворвался слабый голос. Её голос. Он знал, что именно её, хоть никогда прежде и не слышал его.

— Кара, — имя непроизвольно сорвалось с губ. — Что я натворил?

Будто ведомый какой-то силой, он поднялся с кресла и вышел в ночь, следуя по узкой извилистой тропе в город. Все вокруг умолкало, когда он проходил мимо. Он был тенью среди теней. Тьмой, чернее самой ночи.

Алекс остановился на тротуаре возле больницы, вглядываясь в окно, за которым — он это знал, — была она. Девушка звала его сюда, и едва различимое притяжение её голоса казалось для него настолько сильным, что невозможно было сопротивляться.

Он прошел мимо дежурной медсестры с помощью хитрости, которую использовал прошлой ночью. Внутри палаты замер возле узкой кровати, наблюдая, как ее грудь поднимается и опускается во сне. На её щеках уже появился легкий румянец. Ее губы были такими сочными, мягкими, бледно-розового цвета. Её ресницы были густыми и тёмными.

«Такая красивая, — подумал он. — Такая хрупкая». Он нежно провел указательным пальцем по ее щеке.

Она улыбнулась в ответ, подавшись вперед и словно поощряя его ласки.

Выругавшись, он убрал руку.

Вздохнув, девушка проснулась, и Алекс увидел ее изумительные голубые глаза. Они долго смотрели друг на друга.

— Как вы себя чувствуете, мисс Кроуфорд? — спросил Александр.

— Лучше. — Кара прищурилась, пытаясь отчётливее разглядеть его в приглушенном освещении палаты. — Вы один из моих докторов?

Перед тем как ответить Александр секунду колебался.

— Да.

— Вы спасли мне жизнь.

— Похоже на то.

Кара нахмурилась, ей хотелось лучше разглядеть лицо. Оно казалось таким знакомым.

— А теперь вам нужно отдохнуть, мисс Кроуфорд, — сказал Александр. Он шагнул назад и скрылся в тени. Её спасла его кровь. Он знал это также точно, как и то, что солнце восходит на востоке.

После его слов ее охватила внезапная усталость.

— Погодите. Я хочу знать ваше имя…

Веки девушки опустились и она заснула.

Кара отвернулась, пока доктор Петерсен осматривал швы на ноге.

— А где другой доктор?

— Другой?

— Тот, что приходил прошлой ночью.

— Как его звали?

— Не знаю. Высокий, широкоплечий, с длинными черными волосами. Он… у него был низкий голос.

— Никто из персонала не подходит под ваше описание. — снисходительно улыбнулся доктор Петерсен. — Без сомнения, вам это просто приснилось.

— Нет, это не было сном! — Кара посмотрела на Нану и Гейл. — Я видела его. Разговаривала с ним.

— Тише, тише, — легонько похлопывая по руке, принялся успокаивать её доктор Петерсон. — Вам нельзя волноваться.

— Я и не волнуюсь. Просто… — Кара опустилась на подушку. Может, ей все это приснилось.

— Я загляну к вам завтра, — сообщил доктор. Он задержался у двери и взглянул через плечо. — Не засиживайтесь долго, миссис Корли. Ей нужен отдых.

— Хорошо, — кивнула Нана.

— Я не выдумала его, — настаивала Кара после ухода доктора.

— Кара, если доктор сказал, что никто из персонала не подходит под описание, уверена, он прав. — Она осмотрелась, ее проницательный взгляд охватил все детали.

— Миленькая палата, — подытожила она.

— Так и должно быть, учитывая ее стоимость, — буркнула Кара. — Они сказали, когда я могу вернуться домой?

— Не в ближайшие дни — это точно.

— Но доктор Петерсен сказал, что я быстро поправляюсь. — На самом деле, каждый врач в больнице находил предлог, чтобы хоть раз пройти мимо и увидеть удивительного пациента, внутренние повреждения которого исцелились за одну ночь.

— Это правда, — согласилась Нана, — но у тебя серьезное сотрясение. Доктор Петерсен хочет присмотреть за тобой еще день или два. — Нана взяла и крепко сжала руку девушки. — Мы едва не потеряли тебя, дитя.

— Знаю. — Страшно было даже подумать, как близка она была к смерти. Но девушка не хотела думать об этом, поэтому быстро сметила тему. — Гейл, как дела в школе? Сдала историю?

— Пятерку с минусом, — сообщила она гордо. — Черис получила тройку с минусом, а Стефании — вообще двойку.

— Не злорадствуй, — пожурила Кара.

— Нам лучше идти, — Нана поднялась на ноги. — Не хотим утомлять тебя.

— Но я чувствую себя прекрасно.

— Доктор сказал, что тебе нужно отдыхать. Вот и отдыхай. — Нана поцеловала Кару в щечку. — Это чудо, — пробормотала она, смахивая слезу. — Чудо, — похлопала девушку по плечу. — Тебе завтра что-нибудь принести? Может быть книгу?

Кара кивнула.

— Было бы неплохо что-то почитать. Может ещё клубничное мороженое из аптекарского магазина (прим. магазин, торгующий лекарствами, мороженым, кофе, журналами, косметикой и т. п.)?

Нана улыбнулась:

— Теперь я вижу, что тебе лучше. Пойдем, Гейл.

— Ты иди, а я догоню через минутку, — отозвалась Гейл. — Мне надо кое-что сказать Каре.

— Ладно, но поторопись.

— Что такое, Гейл? — с улыбкой поинтересовалась Кара. — Хочешь поведать мне какой-то секрет?

Закрывая дверь, Гейл кивнула.

— Тот мужчина, что навещал тебя прошлой ночью. Он похож на того, к которому я ходила.

— И к кому ты ходила? — встревожено Кара уставилась на сестру.

— Будешь смеяться.

— Всё равно говори.

— Я ходила в старый особняк Кендалла.

— Особняк Кендалла! Гейл, ты совсем рехнулась? Что вообще заставило тебя туда пойти?

Гейл схватила уголок простыни и принялась его теребить.

— Ну, все же говорят, что там живет вампир и…

— Вампир! О, Гейл!

— Я подумала, если там и правда живет вампир, и он укусит тебя, то ты поправишься и будешь жить вечно.

Кара покачала головой:

— Гейл, вампиров вообще не существует. И оборотней тоже. И морских чудовищ, и космических пришельцев, и русалок.

В знак протеста Гейл скрестила руки на груди.

— Нет, существуют.

Кара вздохнула. Подобные споры за последние два с половиной года между ними случались уже не один раз.

— То есть ты хочешь сказать, что темноволосый мужчина был вампиром и приходил сюда, чтобы укусить меня?

Гейл кивнула.

— Ну, видимо, он передумал. Ведь крови я не жажду, да и следов укусов на шее нет. К тому же, уже день, а я не сплю. — Кара взяла сестру за руку. — Гейл, меня спасли только твои молитвы. Твои и Наны. А теперь тебе лучше идти. Нана ждет. Увидимся завтра, ладно?

— Да.

Наблюдая, как сестра выходит из палаты, Кара не смогла сдержать улыбку. Вампиры? Да неужели! В мире Гейл было полно разных чудовищ: снежный человек, Лох-Несское чудовище, космические пришельцы, Дракула и человек-волк. Гейл любила их всех.

Кара со вздохом закрыла глаза. Может, ей на самом деле просто приснился этот высокий, темноволосый загадочный незнакомец, который пришел к ней под покровом ночи.

Нет, она так не думала.

Александр перестал печатать, его пальцы замерли на клавиатуре. В этот момент она думала о нем. Он мог услышать мысли девушки так же ясно и отчетливо, как если бы она разговаривала с ним.

Она была сбита с толку, гадая, существовал ли он на самом деле или был всего лишь призрачной игрой её воображения.

С наступлением темноты он почувствовал её одиночество, услышал беззвучные рыдания. Не в состоянии бороться, мужчина покинул особняк и оказался наедине с ночью. Его черная одежда сливалась с тьмой, пока он стремительно и бесшумно двигался по дороге к городу.

И вот впереди показалась больница — большое белое здание мерцало на фоне темной ночи. На этот раз медсестры на месте не оказалось. Он неслышно прошёл по коридору прямо к палате Кары. Еще секунда, и он уже стоял у ее кровати.

В этот вечер она выглядела намного лучше. Большинство трубок было снято, лицо приобрело более здоровый цвет, дыхание стало спокойным. Ее еще влажные волосы разметались по подушке словно красные шёлковые ленты.

«Теперь она стала частью его,» — промелькнуло в голове Александра, — «а он стал её частью, да таким способом, которым не смог бы стать никто в этом мире. Смешав их кровь, он воссоздал древнюю духовную связь, навечно сковавшую их живую цепь, которую невозможно разрубить. Её мысли были так же открыты ему, как и его собственные, и он не мог игнорировать её потребность в утешении и покое.

Александр застыл, осознав, что Кара больше не спала, что она проснулась и изумленно уставилась на него своими живыми голубыми глазами.

— Кто вы? — Ее голос дрожал от страха — страха неизвестности, страха перед тем, что она могла услышать в ответ.

— Донор крови, — ответил он. — Слышал, вы поправляетесь, и захотел лично убедиться.

— Но… я думала… прошлой ночью вы сказали…

— Прошлой ночью?

— Вас не было здесь прошлой ночью?

Александр покачал головой, не в состоянии произнести ложь вслух.

Она нахмурилась:

— Тогда, наверное, это был сон.

— Вполне возможно. Спокойно ночи, мисс Кроуфорд. Хороших снов.

— Ваше имя. Скажите мне ваше имя.

— Александр Клейборн, — он слегка наклонил голову в поклоне. — Теперь мне пора идти.

— Прошу вас, останьтесь. Я… мне страшно.

— Страшно? — удивился он. — И чего же вы боитесь?

Прошли столетия с тех пор, как он боялся чего-то ещё, кроме осознания того, кем являлся.

— Оставаться одной, — она смущенно улыбнулась. — В темноте.

Она боялась темноты всю свою жизнь, хотя тому и не было логического объяснения.

— Темнота не может навредить вам, мисс Кроуфорд, — тихо успокоил он.

— Знаю. — Она это понимала, но страх все равно не покидал её. — Останьтесь, пожалуйста. Мне не так страшно, пока вы здесь.

«О, глупенькая девочка, боишься темноты, но не незнакомца, скрывающегося под её покровом» — подумал он.

— Хотите, я включу свет?

— Нет. Здесь вы, поэтому мрак не кажется столь ужасным. — Нечто возбуждающее было в том, чтобы находиться в темноте с этим незнакомым мужчиной, некая интимность момента, которая невозможна при включенном свете.

— Вы устали?

— Нет. Такое ощущение, будто проспала двое суток.

— Очень хорошо, — согласился он с легкой улыбкой. — Расскажите о себе?

— Особо нечего рассказывать.

— Пожалуйста.

Он опустился в кресло возле её кровати, все еще оставаясь в тени.

— Что вы хотите знать?

— Всё.

Кара рассмеялась.

— Ну что ж, я родилась в Денвере. Моя сестра, Гейл, появилась на свет, когда мне было одиннадцать. Через пару месяцев мои родители развелись.

Она вздрогнула. Даже спустя столько лет воспоминания об этом причиняли боль. И хотя девушка понимала, что ей не в чем себя упрекнуть, Кара всегда мучилась вопросом, не было ли в этом частично и её вины.

— Полагаю, они решили, что ещё один ребенок спасет их брак, — продолжила она, — но это не сработало. Мама привезла нас сюда и мы стали жить с Наной, моей бабушкой. Когда мне было четырнадцать, мама сбежала с водителем грузовика, и мы больше ничего о ней не слышали. От отца со времен развода вестей тоже не было, поэтому Нана решила, что мне и Гейл лучше оставаться у неё. Мой брат, Стив, только пошел в колледж, когда родители разошлись. Нана заменила нам и отца, и мать, с тех пор, как она нас бросила. Я отучилась пару лет в колледже, а теперь работаю консультантом в Ариасе. — Она пожала плечами. — Вот и все.

— Кто или что этот Ариас?

— Ариас Интериорс. Это фирма по разработке внутреннего дизайна.

— Понятно.

— А вы что делаете?

— Делаю? А, в смысле, чем занимаюсь? Пишу.

— Вы имеете в виду книги?

Александр кивнул.

— Что пишете?

— В основном, страшилки.

— Как Стивен Кинг?

— Вроде того.

Кара нахмурилась:

— Что-то уже опубликовано?

— Пару рассказов. Я пишу под псевдонимом А. Лукард.

А. Лукард! Он наиболее уважаемый и обсуждаемый писатель в своём жанре. Его книги неизменно входили в список бестселлеров Нью-Йорк Таймс. Сама Кара не осмеливалась читать ужасы. Из любопытства, и чтобы понять, вокруг чего вся эта шумиха, она прочитала одну из его книг. А потом всю ночь не могла заснуть.

— Я прочитала одну вашу книгу, — честно призналась она. — После этого мне приснились самые страшные в моей жизни кошмары.

— Приношу свои извинения.

— Над чем сейчас работаете?

— Боюсь, все над тем же.

— Моя сестрёнка любит читать ваши книги, но Нана ей запрещает.

— Неужели? Никогда бы не подумал, что ваша сестра интересуется моими работами.

— Шутите? Гейл обожает всяких чудовищ.

— А вы?.. Как вы относитесь к ним?

— Я в них не верю.

— Надеюсь, вы никогда не встретите ни одного из них. — Александр взглянул в окно. Он чувствовал приближающийся рассвет и тепло поднимающегося солнца. — Я должен идти.

— Спасибо, что посидели со мной, мистер Клейборн.

— Александр.

— Александр.

Теперь она могла рассмотреть его отчетливее — высокая, широкоплечая фигура выделялась на фоне тускло-зеленой стены. Он был одет в черный свитер и черные джинсы. Жаль, что она не смогла разглядеть его лица, цвета его глаз, очертаний его губ. У него был весьма необычный акцент, который Кара никак не могла точно определить.

— Ты придешь завтра?

— Не знаю.

— Мне бы этого хотелось, — она поджала губы, вынужденная просить об одолжении, потому что не могла сдержаться. — Не мог бы ты принести какую-нибудь из своих книг?

— Конечно, но я думал, тебе не интересны книги о чудовищах.

— Вообще-то да, но теперь, после встречи с тобой… ну, мне бы хотелось попробовать еще раз.

— Хорошо, я захвачу одну в следующий раз. Спокойной ночи, Кара.

— Спокойной ночи.

Она наблюдала, как за ним закрылась дверь, почему-то желая, что бы он поцеловал ее на прощание.

Александр крался темными улицами, ощущая, — постоянно ощущая, — близость рассвета и необходимость вернуться домой, пока не стало слишком поздно. Но ему необходимо было побыть немного снаружи, прочувствовать тьму, которая стала такой же его частью, как руки и ноги.

Он двигался по городу, ведомый невыносимым чувством одиночества, отрешенности от мира. Хотелось, что бы рядом была женщина, которая разделит с ним его жизнь, но он не хотел рисковать и раскрывать правду о своей сущности. Потому что мог только догадываться, какой это вызовет ужас.

Спиной он ощутил тепло восходящего солнца. Скоро улицы заполонят толпы людей, живущих и работающих, любящих и улыбающихся, которым был дарован этот мир и все вокруг.

С криком отчаяния он поспешил к дому, в свои спасительные покои с зашторенными окнами.

Он захлопнул за собой дверь. Дом был прохладным и мрачным — идеальное убежище от обжигающих лучей палящего солнца.

Найдя приют в темноте, он поднялся в свою комнату и закрыл дверь.

Первой его мыслью при пробуждении была Кара. Он отмахнулся от нее, твердо решив забыть молодую девушку с красно-каштановыми волосами и бездонно голубыми глазами. Она младенец, сущее дитя по сравнению с ним. Создание из света, которому не нужен мужчина, облачённый в саван тьмы, мужчина, не похожий на других.

Встревоженный, он бродил по комнатам своего дома, но не мог ни на чём сосредоточится — все его мысли постоянно стремились к Каре.

Покинув дом, он смешался с ночными тенями. Бормоча проклятия, он бежал, легко и неутомимо. Минуя милю за милей, его ноги едва касались земли. Но неважно как долог был его путь, невозможно было обуздать желания своего сердца. Он пробыл дома достаточно, чтобы сменить одежду и прихватить одну из книг. Зная, что совершает ошибку, но будучи не в состоянии побороть потребность увидеть её вновь, он покинул дом.

На улице Александр прикрыл глаза, мысленно переносясь к Каре. Ее сестра и бабушка заходили к ней раньше, но уже ушли, и теперь она осталась одна. В абсолютном одиночестве.

И думала о нем.

Я иду, Кара.

Он послал эти слова ей. Еще чуть позже уже находился в больнице, в ее палате.

Она улыбнулась в знак приветствия теплой и искренней улыбкой, заполнившей всё его сердце… нет, всю его душу… солнечным светом.

— Добрый вечер, Кара.

— Привет.

— Выглядишь намного лучше.

— И чувствую себя тоже лучше.

Засунув руку под пальто, он извлек сверток, запакованный в белую бумагу. — Надеюсь, это не вызовет у тебя ночных кошмаров.

— Ты не забыл! Спасибо. — Она развернула сверток и уставилась на обложку. На ней был изображен мужчина с иссиня-черными волосами, склонившийся над тонкой женской шеей, лунный свет отражался от его клыков.

— Голод, — прочитала она вслух название. — Звучит немного зловеще.

— Не так ужасна, как некоторые другие мои произведения.

— Подпишешь ее для меня?

— Конечно.

Она протянула ему ручку и книгу, которую он открыл на титульном листе, потом наблюдала, как он делает надпись.

Он что-то написал, закрыл книгу и вернул назад.

— Думаю, тебе не стоит читать её ночью.

— Такая страшная, да?

— Мне говорили, что у меня мрачный и тяжелый стиль.

Кара нахмурилась, вспоминая книгу, которую прочитала.

— Ну, твой стиль определенно мрачный, — согласилась она, — но не думаю, что тяжелый. На самом деле, книга, которую я прочитала, показалась мне очень хорошей. В смысле, ведь предполагалось, что она должна быть страшной, и она, действительно, меня напугала.

— Какую именно ты читала?

— «Девушка и безумец».

— Одна из моих первых работ. Думаю, что «Голод» покажется менее фантастическим.

— Обложка сильно отличается от других.

Александр кивнул:

— Вообще-то, это наиболее романтическое произведение из всех.

— Правда?

Он пожал плечами:

— Могу заверить, в ней я отклонился от привычного стиля. Сюжет моей следующей книги насыщен убийствами, кровавым месивом и порадует даже самых кровожадных читателей.

— Не против, если я ее не куплю?

— Абсолютно.

Кара посмотрела ему в глаза и забыла обо всем на свете. Она слышала о любви с первого взгляда — а кто же не слышал? Но никогда не верила в подобные вещи. Она встречала красивых мужчин, испытывала к ним какое-то влечение, но никогда не чувствовала ничего похожего на то, что ощущала сейчас — притяжение практически на духовном уровне, как будто ее душа стремилась к его душе. Чувствует ли он тоже самое? Она раньше никогда не понимала, как женщина может бросить все ради любви к мужчине, но в ней зародилось это внезапное сильное чувство, и если бы Александр позвал ее с собой на край света, она бы согласилась без малейших сомнений. Это сбивало с толку и немного пугало.

С большим усилием она отвела взгляд:

— Сколько тебе требуется времени, чтобы написать книгу?

— Не много. Три месяца, иногда четыре.

— Как давно ты пишешь?

— Около двадцати лет. — Он улыбнулся ей так, будто знал, что она задаст эти вопросы, потому что испугается затянувшейся между ними паузы. — Довольно обо мне. Тебя скоро выпишут?

— Не в ближайшие дни. Да и потом я не смогу сразу выйти на работу.

— Как себя чувствуешь?

— Прекрасно.

— Я рад. Мне лучше идти. Тебе ведь надо отдохнуть.

— Все так говорят.

— Значит, так оно и есть.

Он поднялся, понимая, что надо уходить, но не в состоянии оставить ее. Она была похожа на маячок света, яркий и светящийся, не запятнанный ни тьмою, ни злом. Он знал, что окружающая его тьма станет ещё чернее и неподвижнее, когда он покинет ее. Но он должен был это сделать.

— Спокойно ночи, Кара.

— Спокойной ночи, Александр. Спасибо за книгу.

Он улыбнулся ей и вышел из палаты. Он не должен видеть ее снова. И не увидит.

Кара какое-то время смотрела ему в след, потом открыла книгу на странице, где он оставил подпись.

Каре: Позволь своей вере уберечь тебя от всех чудовищ мира. Затем его подпись небрежным почерком: Александр Клейборн. А ниже: А. Лукард.

Девушка не знала, что заставило ее прочитать псевдоним наоборот, но когда сделала это, по позвоночнику пробежал холодок.

Д…Р…А…К…У…Л…А

— Дракула.

Она прочла слово вслух, а затем рассмеялась. Весьма подходящее имя для автора таких книг, какие пишет Александр Клейборн.

Глава 3

Он больше её не увидит. Он пообещал это себе следующим вечером, как только проснулся.

Мысленно повторял эти слова, когда садился за компьютер.

Напечатал их на экране.

Произнес вслух.

Он больше её не увидит.

Прошел час. Второй.

Не в состоянии сопротивляться желанию встретиться с ней снова, он быстро принял душ, надел черные брюки с темно-серым свитером и вышел из дома.

Задержался у цветочницы и купил огромный букет из роз: желтых — потому что она напоминала ему солнечный свет, розовых — под цвет ее губ, белых — подчеркнуть чистоту ее глаз. И одной ярко-красной.

Когда Алекс зашел в больницу, было всего лишь начало восьмого. Направляясь по коридору к палате девушки, он сжал челюсти, атакованный запахами болезни и смерти. Понимал, что это всего лишь игра воображения. Но когда проходил мимо отделения интенсивной терапии, ему казалось, что он видит души умирающих, парящие над их телами и протягивающие к нему свои призрачные руки, беззвучно умоляя о том, что только он один смог бы им дать.

Тихо выругавшись, Александр отвернулся и снова зашагал по коридору, на этот раз практически не оглядываясь по сторонам. Ему стоило немедленно развернуться и уйти. Изначально не следовало сюда приходить.

Но спустя мгновение Алекс уже открывал дверь в её палату и девушка доверчиво улыбалась ему своими ясными голубыми глазами, а ее щечки заливал румянец.

— Я надеялась, что ты заглянешь, — сообщила она с очевидным удовлетворением в голосе.

Александр улыбнулся в ответ и протянул букет.

— Они прекрасны, — пробормотала Кара. — Спасибо.

— Меркнут в сравнении с тобой.

Кара почувствовала, что заливается краской.

— Вы преувеличиваете, сэр.

— Вовсе нет.

— В том шкафу есть ваза, — сказала Кара. — Ты не мог бы поставить цветы в воду?

Кивнув, он открыл дверцу шкафа, нашел вазу и наполнил водой. Взяв цветы, он поставил их в вазу и отнес на столик у кровати.

— Итак, — произнес он, усаживаясь на зеленый пластиковый стул. — Как ты сегодня себя чувствуешь?

— Намного лучше. Доктор Петерсен совершенно потрясен моим выздоровлением. — Она улыбнулась. — Говорит, что завтра меня выпишут.

— Да ну? Отличная новость.

Кара кивнула:

— Вчера звонил брат. Он в Южной Америке.

— Чем же он там занимается?

— Строит мосты.

— И давно уехал?

— Около года назад. Ему действительно там нравится, хотя я и не уверена почему — то ли из-за местных пейзажей, то ли из-за боливийской девушки, с которой встречается. У тебя есть братья или сестры?

— Нет.

— У меня есть еще сестра. Гейл. Хотя, ты уже видел ее, так ведь? — Кара тихонько хихикнула. — Она сказала, что заходила к тебе.

— Да, — ответил с улыбкой. — Она разыскивала вампира.

— И могу поспорить, была ужасно разочарована, когда не нашла.

Алекс кивнул.

— Очень смелая девочка — охотилась на вампиров посреди ночи.

— Она помешана на разной нечисти, — заметила Кара, покачивая головой. — Когда подрастет, то хочет быть охотником на вампиров.

— Необычная профессия для нашего времени и в таком возрасте.

— Думаю, для любого времени и в любом возрасте, учитывая, что вампиров не существует.

Александр пожал плечами:

— Жители некоторых стран были бы с тобой крайне не согласны.

— Ты это не серьезно.

— Напротив. Прошло столетие или около того с тех пор, как в Англии запретили вбивать деревянные колья в сердца самоубийц, дабы быть уверенными, что они не превратятся в вампиров.

— Ты так говоришь, как будто тщательно изучал тот период. Хотя, полагаю, это естественно, раз уж ты пишешь об этом.

— Да. В древние времена люди быстро заметили — раненый человек или животное, потерявшие много крови, лишались своих жизненных сил. Они верили, что кровь является источником жизни, поэтому натирали ею тела, а иногда и пили.

Он замер, представляя теплый медный привкус на своем языке.

— Случаи вампиризма были отмечены в Вавилоне, Риме, Греции, Египте, Китае, Венгрии. В Древней Греции верили в ламий, женщин-демонов, которые соблазняли юношей, мучили до смерти, чтобы потом высосать их кровь.

Кара задрожала. Она никогда не верила во все эти бредни, но Александр так убедительно рассказывал, будто на самом деле верил в существование подобных созданий. Но ему и полагалось хоть немного в них верить, чтобы настолько реалистично писать свои книги.

Она взглянула на роман, принесенный им прошлой ночью.

Александр проследил за ее взглядом:

— Могу я поинтересоваться, начала ли ты его читать?

— Уже прочитала половину, — ответила девушка. Она провела большую часть дня за книгой. Начав, уже не могла оторваться. Роман был очень мрачным, но все же Кару тронула любовь вампира к смертной женщине.

— И?

— Теперь понимаю, почему она входит в список бестселлеров. Не думала, что она мне понравится. Только не после той, что я читала. Но эта… — Она нахмурилась. — Вампир выглядит таким чувственным, таким печальным. Ему невозможно не сопереживать.

Александр кивнул, довольный тем, что она разглядела в герое человеческие черты.

— Это отличается от того, что ты обычно пишешь, не так ли?

— Абсолютно.

— А там счастливый конец?

— Ты, правда, хочешь знать заранее?

Кара покачала головой:

— Вероятно, нет, мне так хотелось быстрее дочитать до конца и посмотреть, как ты решил их проблему.

— Какой по-твоему должен быть финал?

— Счастливый. В мире и так достаточно страданий.

Он кивнул. Больше, чем ты можешь себе представить. На некоторое время Александр углубился в мысли, а затем встал, почувствовав приближение сестры Кары и ее бабушки.

Он повернулся к выходу как раз в тот момент, когда в палату вошли Гейл и бабушка. Увидев его, обе удивленно замерли.

Александр криво усмехнулся уставившейся на него Гейл. Не надо было быть ясновидящим, чтобы прочитать ее мысли. Девочка гадала, что он здесь делает и что скажет бабушка, если узнает, что Гейл ходила к нему совершенно одна поздней ночью.

Алекс подмигнул ей, надеясь успокоить, а потом осознал, что Кара принялась их знакомить. Он пожал бабушке руку и улыбнулся Гейл, которая расслабилась, сообразив, что ни сестра, ни Александр не выдали её тайну.

Он задержался еще немного, понимая любопытство пожилой женщины. Бабушка Кары, Лена, была слишком воспитана, чтобы откровенно пялится или задавать бестактные вопросы, но он то и дело чувствовал бросаемые украдкой взгляды, знал, что ей интересно, где именно он познакомился с внучкой и почему теперь навещал её в больнице.

Потом Александр как можно скорее пожелал Каре спокойной ночи и ушел.

Он редко находился в таком маленьком помещении со смертными. Слишком близко. Уж очень сильно он чувствовал их, остро осознавая разницу между самим собой и людьми, их беспомощностью и слабостью.

Выйдя на улицу, он глубоко вздохнул, наполнив ноздри множеством ночных запахов.

Он думал о Каре и проклинал то темное одиночество, которое поселилось отныне в его душе.

Как только он ушел, Нана вопросительно уставилась на Кару.

— Кто этот мужчина?

— Ты о мистере Клейборне?

— Конечно, о мистере Клейборне, — повторила Нана. — Чем он занимается? Где вы познакомились? И как долго ты его знаешь?

— Да брось, Нана, ты словно сержант Джо Фрайдей (прим. главный герой детективного комедийного сериала 1949–1956 гг. «Облава» («Dragnet»), транслировался по радио и телевидению в США, роль сыграл Джек Веб; фразы из этого сериала часто используются) — воскликнула Кара, посмеиваясь. — Только факты, мэм, — превосходно сымитировала она Джека Веба.

— Не наглей, Кара Элизабет Кроуфорд.

Кара вздохнула. Такой тон Наны заставлял ее чувствовать себя ребенком, а не взрослой женщиной.

— Мы познакомились всего пару дней назад. Он был моим донором крови, и заглянул, чтобы узнать, как я себя чувствую. — она указала на лежащую на столе книгу. — Он писатель.

Гейл подняла книгу и прочитала имя автора.

— А. Лукард! Он и есть А.Лукард?

Кара утвердительно кивнула.

Гейл покачала головой:

— Не могу в это поверить.

— И тем не менее, это так.

— Его книги такие страшные, как про них говорят? Можно прочитать ее, когда ты закончишь?

— Да, его книги страшные, и нет, нельзя.

— Почему нет?

— Потому что ты слишком маленькая.

— Не слишком.

— Слишком.

— Девочки, хватит. Гейл, почему бы тебе не принести мне чашечку кофе?

Гейл закатила глаза:

— Ты, правда, хочешь кофе или просто пытаешься от меня избавиться?

— Просто сделай то, о чем тебя просят, мисс.

— Ну, ладно, — буркнула Гейл.

Кара благодарно вздохнула, наблюдая, как сестра выходит из палаты.

— А теперь, мисс, — Нана обратилась к ней, — расскажи-ка мне, что происходит между тобой и мистером Клейборном.

— О, радивсего святого, Нана! Сама-то как думаешь, что происходит?

— Если бы знала, то не спрашивала.

— Да ничего. Я просто познакомилась с мужчиной, вот и всё! — Кара разражено затрясла головой. Она обожала бабушку, но иногда ее старомодные взгляды на то, что правильно, а что не правильно, сводили Кару с ума. — Ради бога, я же в больнице. Даже если бы я и решила устроить свидание, то больница едва ли подходящее место.

— Кара!

— Извини.

— Его визиты выглядят странно.

— А что в них странного? — спросила Гейл. В руках она держала чашку черного кофе для бабушки.

— Ничего. — Нана облокотилась на стул и начала похлебывать кофе, прислушиваясь к рассказу Гейл о проведенном дне в школе. Спустя пару минут по всей больнице протрещал звонок, сообщающий о том, что время для посещений истекло.

— Тебя же завтра выписывают, так? — поинтересовалась Гейл.

— Да.

Гейл обернулась к бабушке.

— Можно пойти завтра с тобой, чтобы забрать ее.

— Нет, у тебя уроки.

— Один день я могла бы и пропустить.

— Нет. Пожелай Каре спокойной ночи. Пора идти.

Гейл крепко обняла Кару.

— Мне никогда ничего не разрешают, — пожаловалась она.

— Когда я поправлюсь, мы с тобой пойдем по магазинам.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Спокойной ночи, Кара, — попрощалась Нана. — Я буду завтра около десяти.

— И тебе спокойной ночи.

Кара упала на подушку. Теперь, когда она задумалась над посещениями Александра Клейборна, они ей тоже показались странными. В конце концов, она пару раз сдавала кровь в Красном Кресте, но никогда не интересовалась, кому её отдадут. Несмотря на то, что девушке было любопытно, кто получил эту кровь, и спасла ли она кому-нибуль жизнь, этих людей она никогда не разыскивала.

Ну, может, он просто немного любопытнее ее. Или, вероятно, у него есть какие-то дурные намерения…

Кара покачала головой. Она никогда не была чересчур мнительной. Нана всегда предупреждала Кару, что она слишком добра и доверчива. Видимо, так и было. Ведь она чаще предпочитала замечать в людях хорошее, нежели плохое. Понимала, что в мире полно зла, но не видела смысла сосредотачиваться на нем только потому, что в вечерних новостях больше ни о чем другом не сообщали. Ведь в мире также существует и добро. И Александр Клейборн это доказал. Он отдал свою кровь абсолютно чужому человеку, а потом пришел узнать, как она себя чувствует.

Девушка нахмурилась, остановив свой взгляд на подаренных им цветах. Как он вообще узнал, кому влили его кровь? Разве это не конфиденциальная информация?

Вытащив красную розу из вазы, Кара вдохнула ее аромат. Кем бы он ни был, он самый благородный мужчина, которого она когда-либо встречала. «Цветы, должно быть, стоили ему немалые деньги,» — промелькнуло у нее в голове. Розы у цветочницы никогда дешевыми не были, а в букете насчитывалось как минимум три дюжины превосходных бутонов.

«Они прекрасны,» — подумала она. Потом улыбнулась. Он сказал, что цветы меркнут в сравнении с нею. Это был один из самых красивых комплиментов, которые ей когда-либо делали.

Все еще улыбаясь, она вернула розу в вазу и потянулась за книгой, желая узнать, чем закончиться роман между вампиром и смертной женщиной.

Глава 4

Каре быстро наскучило сидеть дома. Она привыкла постоянно двигаться. Как консультант девушка часто посещала ближайшие города, предлагая крупным компаниям услуги по перепланировке интерьера. Кара попала в аварию, как раз возвращаясь с одной из таких поездок. Вот она едет по шоссе, слушая Билли Рея Сайраса… а следующее, что помнит — вся в бинтах приходит в сознание в больнице, абсолютно не понимая, как туда попала. Повезло, что она вообще выжила.

Кара переключала каналы. Сериалы и ток-шоу, ток-шоу и сериалы. Скривившись, выключила телевизор и взяла последнюю книгу Александра, купленную по ее просьбе Наной. В отличие от книги «Голод», в сюжете которой преобладали романтические чувства, и (что полностью совпадало с ее предпочтениями) был счастливый конец, эта, под названием «Повелитель тьмы», леденила душу. Это была устрашающая история, но все же, пытаясь ее анализировать, девушка не могла точно сказать, что именно делало ее такой пугающей. Ужас не сквозил в каждой строчке. Кровь не лилась ручьями настолько, чтобы это казалось отвратительным. Видимо, дело в том, что все выглядело настолько правдоподобным, настолько реальным.

И всё-таки в одном Александр оказался прав. По ночам Кара не могла читать его творчество. Она отложила книгу, когда к ней после школы заскочила Гейл.

— Привет, Тыковка. Как прошел день?

— Отлично. Я получила четверку по математике.

— Это здорово. Утром Нана испекла печенье. Может, принесешь мне немного со стаканчиком молока?

— Нет проблем.

Девочка бросила свитер вместе с учебниками в кресло и побежала на кухню. Спустя пару минут она вернулась с двумя большими стаканами молока и тарелкой овсяного печенья.

— А где Нана?

— Она ушла играть в канасту (прим. карточная игра) к миссис Зиммерманн.

— О, — Гейл села на край дивана. — Как тебе книга?

— Хорошая. Он очень талантливый писатель.

— Как думаешь, почему люди считают, что в его особняке живет вампир?

— Это должно быть очевидно, даже для такой малышки, как ты, — усмехнулась Кара. — Мужчина пишет о вампирах и оборотнях.

— Ну да. В особняке было очень темно, когда я туда пришла.

— Ты же не заходила внутрь, так?

— Нет. Но я смогла кое-что рассмотреть, — Гейл задумчиво надкусила печенье. — Там абсолютно не было света.

— Наверняка, Алекс уже спал.

— Было не так уж и поздно.

— Ты же знаешь, некоторые рано ложатся спать.

— Всё может быть. Хотя, это странно.

— Что именно?

— Ну, мы со Стефаном и Черис много раз ходили к особняку днем, но никогда никого не видели.

— И? Может быть, он спит большую часть дня, а над книгами работает по ночам.

— Вампиры тоже днем спят.

— О, ради бога, Гейл, когда ты, наконец, перестанешь видеть в каждом незнакомце вампира или оборотня?

— Ладно, ладно, успокойся. Будешь доедать печенье?

— Нет. Ешь, если хочешь.

Гейл быстро расправилась с последним печеньем, допила молоко и поднялась с дивана.

— Сбегаю к Синди. Принести ещё чего-нибудь, пока я не ушла?

— Не нужно, у меня всё есть. Не задерживайся долго.

— Отлично. До скорого.

— Пока.

Кара посмотрела в окно, жалея, что не может выйти на улицу. Это был прекрасный вечер: ясный, идеальный для прогулок по парку. Девушка не могла дождаться, когда, наконец, полностью заживет её нога. Кара ненавидела ждать, ненавидела быть привязанной к дому, ненавидела лежать на диване, подпирая ногу подушкой. И как бы сильно она ни любила бабушку, все равно не могла дождаться того дня, когда вернется в свою квартиру. Нана сильно протестовала, когда Кара решила съехать, но девушке просто необходима была независимость. Ей хотелось жить отдельно, пусть даже в квартире, которая была меньше, чем в миле от бабушкиного дома.

Каре было интересно, чем сейчас занимался Александр Клейборн, увидит ли она его когда-нибудь снова и думает ли он о ней так же часто, как она о нем.

Александр бродил по раскинувшемуся за особняком лесу, борясь с желанием снова встретиться с Карой.

С их последней встречи прошло шесть недель. Шесть мучительно долгих недель.

Работа успешно продвигалась. Томясь желанием видеть Кару, он провел долгие часы у компьютера, изливая свое отчаяние на бумагу. Слова легко вылетали из-под пера. Темные злые слова извергались подобно лаве, обжигая страницы. Накопленные за две сотни лет гнев и одиночество выплескивалось наружу, давая волю его тоске по смертной женщине с огненными волосами и небесно-голубыми глазами. Вампиру внутри него сейчас можно было только посочувствовать, — печально размышлял он.

Той ночью он абсолютно не думал о работе. Оставшись один на один с темнотой, Александр тяжелой поступью продвигался сквозь лес. Он различал слабый запах скунса и гниющей листвы, зловоние разлагающихся трупов зверей и едкий дым костра. Он слышал стремительные движения ночных созданий, охотившихся в темноте, трепыхание крошечных крыльев, предсмертный вой животного, оказавшегося недостаточно быстрым, чтобы уйти он преследования.

Мужчина замер, достигнув вершины холма, его взгляд скользил по темным окрестностям в поисках Кары. О да, он знал, где жила ее бабушка. Все эти шесть недель ночь за ночью он проходил мимо здания из красного кирпича, разрывая себе душу ощущением ее близости. Скрываясь в тени дома Лены Корли, он прислушивался к словам Кары, вдыхал ее аромат, читал ее мысли.

Было бы так просто завладеть ею, сделать своей. Непоколебимый союз. Связанный кровью. Он прикрыл глаза, представляя, как всё это было бы легко. Он подождал бы, пока девушка останется одна, пленил бы её взглядом и увлек в свой особняк. Он мог бы часами заниматься с ней любовью, а потом стереть эти воспоминания из ее сознания…

Грубое ругательство слетело с его губ, а через секунду мужчина уже бежал сквозь мрак, бежал от загорелой нежной кожи и небесно-голубых глаз, бежал от мягких розовых губ. Бежал от древнего проклятия, заклеймившего его душу.

Но он не смог бы сбежать от собственных воспоминаний. От воспоминаний о её улыбке, о нежном сладостном звучании её голоса…

Вернувшись в дом, Александр тяжело опустился на стул возле компьютера, удивляясь внезапно появившейся потребности написать историю собственной жизни, а не один из тех выдуманных рассказов, что так легко ему удавались.

За все время своего существования Александр избегал мыслей о прошлом. Однажды он уже смирился со своей судьбой, принял все, как есть. Поступить иначе казалось немыслимым. Это был единственный способ не потерять рассудок. Не было пути назад и не было смысла утопать в жалости к самому себе. Как и оплакивать то, что навсегда утрачено.

Некоторое время он скорбел по своей жене и дочери, по своей прошлой жизни, а потом отбросил эти воспоминания, отказываясь вновь страдать и испытывать боль.

«Тогда почему, — спрашивал он себя, — почему это случилось сейчас?»

Ответ был смехотворно прост и одновременно невероятно сложен.

Это все из-за Кары. Что-то в ней напоминало Александру Анну-Мару, заставляя его тосковать по утраченной жизни, заставляя его страдать от осознания того, что он больше не смертный со всеми вытекающими из этого печальными последствиями.

Измученный, он всегда находил утешение в книге, над которой работал в тот момент.

Наклонился и включил компьютер. Некоторое время просто сидел, уставившись в монитор, а затем открыл нужный файл и начал читать с первой страницы.

ТЕМНЫЙ ДАР Глава 1

Я родился в небольшой деревушке в Румынии и был младшим из семи сыновей. Ходила старая легенда о том, что седьмому сыну седьмого сына суждено стать вампиром. И, как любого другого ребенка, это мысль пугала меня. Вампиры жили под покровом ночи и пили человеческую кровь. Пить кровь — от этой перспективы меня тошнило, но было и другое — вечно скитаться в ночи — что заставляло меня цепенеть от ужаса, ибо я очень сильно боялся тьмы. Сколько себя помню, все эти необъяснимые страхи являлись мне в ночных кошмарах. Множество раз я умолял мать сказать, что это выдумки и что я не рожден стать вампиром. И столько же раз она обнимала меня и успокаивала тем, что это всего лишь россказни местных старух. Но почему я никогда не видел правды в ее глазах?

С возрастом кошмары усилились. Ужас, охватывающий меня во снах, больше не казался безликим и неизвестным. Ужас моих ночных кошмаров воплотился в образ женщины, женщины с оливковой кожей и черными как смоль волосами. Женщины, янтарные глаза которой пылали адским огнем.

Когда мне исполнилось двадцать два, я влюбился в дочь кузнеца. Через год мы поженились, и последующее пять лет я был безумно счастлив. Единственным огорчением стало то, что Анна-Мара не могла забеременеть, но меня, эгоиста, это не волновало. Я хотел только Анну-Мару. Долгое время кошмары не посещали меня. Страх темноты отступал в объятиях Анны-Мары. И однажды, поздно ночью, когда мы лежали, обнимая друг друга, она призналась, что ждет ребенка. И только тогда, я понял, какое это счастье. О, те блаженные дни и ночи, когда жизнь была насыщенна и идеальна, когда животик моей возлюбленной рос вместе с ребенком внутри и когда каждый день я видел, как усиливается и укрепляется наша любовь.

Дочь родилась солнечным утром ранней весной. На закате того же дня она умерла… вместе с матерью. К превеликому сожалению — как прокомментировала повитуха. Ребенок родился недоношенным, а Анна-Мара умерла от послеродовой инфекции. Я похоронил их на холме, обдуваемом со всех сторон ветрами. Свою жену, свою дочь и свое сердце.

В ту ночь кошмары вернулись вновь…

Александр облокотился на спинку кресла и вытянул ноги. Он назвал свою героиню в честь жены. Анна-Мара, с волосами подобно желтому шелку и карими глазами в цвет чернозёма. Все эти годы, сам того не желая, он постоянно думал о ней. Даже теперь один лишь взгляд на это имя рождал воспоминания: об их взаимной любви, об их истинном счастье. Она назвала их дочь Ан-Тарес. Ан-Тарес — его единственный ребенок. Его единственное кровное дитя.

Он уставился в монитор на расплывающиеся перед глазами слова. После Анны-Мары он никого не любил. Были и другие женщины. Они удовлетворяли его физическую потребность за деньги, но он так и не встретил той особенной, которой бы осмелился доверить правду о своей сущности.

И вот теперь, спустя более двух сотен лет, Александр встретил женщину, чье сердце хотел завоевать, женщину, которой хотелось доверить самое сокровенное. Но он не осмеливался любить ее.

Не осмеливался ради ее же собственного блага.

Кара сидела на качелях на заднем дворике и рассматривала холмы, возвышающиеся на востоке от Мултонской Бухты. Как обычно в последнее время мысли ее стремились к Александру. Где он был этой ночью? Думает ли он о ней, когда не спит? Осознает ли он внезапно, что смотрит в никуда и гадает, чем она сейчас занимается, о чем ее мысли, во что одета?

Семь недель. Семь недель прошло с их последней встречи. Кара решила, что между ними есть что-то, какое-то взаимное влечение, но, очевидно, ошиблась. Без сомнений, он позвонил бы, если бы испытывал хоть половину того, что все еще чувствовала она. Спустя четыре недели она отбросила гордость и здравый смысл и попыталась позвонить ему, но оператор сообщил, что абонентов с именами Александр Клейборн или А.Лукард не существует.

Девушка перечитала все его книги. Дважды. Поначалу они пугали ее. А потом Кара обнаружила нечто общее в каждом из романов. Кем бы ни был главный герой, у него на сердце либо лежал тяжелым грузом камень, либо он скрывал какую-нибудь тайну. Вечно одинокий, опасающийся любить и доверять. Совпадение? Безмолвный зов о помощи? Или всему виной только ее воображение?

Где он? Почему не звонит? Почему не приходит увидеть ее? Почему она никак не может выбросить его из головы?

— Кара.

Его голос. Он был таким тихим, что девушка не была уверена, то ли действительно слышала его, то ли ее воображение сыграло с ней злую шутку, потому что она так отчаянно жаждала встречи с этим мужчиной.

— Кара.

Медленно, едва осмеливаясь надеяться, она обернулась на этот зов. И да, он стоял там — высокий черный силуэт вырисовывался на фоне темной ночи.

— Александр.

Он неспешно приблизился к ней. Полоса лунного света облачила его в серебро. И вот он здесь, стоит перед ней, такой же высокий и широкоплечий, каким она его помнила. Длинные, черные взъерошенные ветром волосы обрамляли мужественное резко очерченное лицо.

— Как ты? — спросил он.

Голос прозвучал как молитва. Так интимно, словно из уст нежного любовника.

— Отлично, — ответила Кара. — А ты?

— Отлично, — сказал он. — Как всегда.

— Как дела с новой книгой?

— Медленно.

— О? Почему?

Их взгляды встретились, в его глазах читалась страсть.

— Мысли были заняты другим.

— О, — ей внезапно стало трудно дышать, будто кто-то выкачал из воздуха весь кислород. — Чем?

— Кара…

Она подалась вперед, ожидая продолжения фразы и надеясь услышать, как он скучал по ней, как проводил каждую минуту, думая о ней.

Александр пристально оглядел девушку, и взгляд его остановился на её лице. Она ощущала все тепло и силу, исходящую от этого пристального взгляда. В тот момент она бы сказала все, что он хотел бы услышать, и сделала бы все, что он бы пожелал. И хотя они не дотрагивались друг до друга, казалось, будто он касается ее волос, ее щеки.

Вдруг он шагнул назад и отвел глаза в сторону.

— Александр, — ее голос прозвенел слабо и неуверенно.

— Чего ты хочешь от меня, Кара?

— Хочу?

— Ты слишком часто думала обо мне за последние недели.

Кара изумленно уставилась на него. Откуда он знает?

— Я слышу твои мысли. Чувствую твое одиночество и беспокойство. — Он сжал руки в кулаки, чтобы удержаться и не коснуться ее. — Что тебе от меня нужно?

— Мне… ничего.

— Ты не может врать мне, Кара. Я знаю, как долго тянуться твои ночи и что сон не приносит тебе облегчения. Ты гадала, почему я не звоню, что мешает мне встретиться с тобой.

— Откуда ты все это знаешь? Ты не можешь читать мои мысли. Это невозможно!

— Кара, одно я знаю точно — в жизни невозможны только несколько вещей.

Смущенная тем, что он раскрыл ее самые сокровенный мысли, девушка отвела взгляд.

— Не прячь глаза, Кара. Мне не нужно было проникать тебе в голову, чтобы прочитать твои мысли, потому что они полностью совпадали с моими. Мои ночи были такими же долгими и одинокими. Твой образ преследовал меня изо дня в день. А по ночам я вспоминал твою улыбку. Я хочу…

— Чего? — охрипшим голосом спросила Кара. Ни один мужчина не говорил ей столь романтические слова и не заставлял чувствовать себя такой желанной. — Чего ты хочешь?

— Этого, — он опустился перед ней на колени, обнял ладонями ее лицо и поцеловал.

Ее и раньше целовали, даже довольно часто, но так — никогда. Прикосновения Александра отозвались в её теле огнем, горячим и возбуждающим. Пальцы мужчины скользнули вниз по её плечам, сжимая крепче. Девушка осознала всю силу, скрытую в его руках, ощутила исходящую от его тела мощь, подобную теплу, излучаемому солнцем.

Кара услышала тихий стон. Кому из них он принадлежал? Александр провел языком по ее нижней губе, вторгаясь глубже, играя ее язычком. Она поняла, что тает, тает от жарких поцелуев, нежных касаний пальцев, плавных движений рук по ее спине. Девушка чувствовала холод его пальцев на своей обнаженной коже.

— Кара, — голос мужчины дрожал, когда он отпрянул назад.

Утонувшая в ощущениях Кара посмотрела на него сквозь полуопущенные веки. Александр погладил ее по щеке. А она уткнулась в его ладошку, желая большего.

Ему не стоило приходить. Мужчина поднялся на ноги, собираясь сказать, что все это было ошибкой, но Кара схватила его за руку и крепко её сжала.

— Не уходи.

— Кара, послушай…

— Нет. Не думаю, что хочу это услышать.

— Для твоего же блага.

— Теперь уверена, что не хочу.

Будто волк, учуявший добычу, Алекс обернулся в сторону дома Кары. Внутри бродила Лена Корли.

— Мне надо идти, — сообщил он.

— Нет, пока не пообещаешь, что завтра опять вернешься.

Он уже слышал, как Лена Корли звала Кару. И не хотел, чтобы женщина увидела его здесь, не хотел пытаться объяснять то, что на тот момент было необъяснимым.

— Александр?

— Да, хорошо. Завтра ночью.

— Когда?

— В десять не слишком поздно?

— Нет.

— Ну, тогда в десять, — он придвинулся, поднес ее руку к губам и поцеловал. — До завтра, — прошептал он, ступая в тень, и исчез.

— До завтра, — повторила Кара, мучаясь вопросом, как пережить эти долгие часы до встречи с ним.

Он сел у компьютера, уставился в монитор, продолжая то, на чем остановился в прошлый раз.

Той ночью кошмары вернулись вновь и стали намного реалистичнее и страшнее, чем прежде. После смерти Анны-Мары уже ничто не держало меня в моем старом доме, ничто не привлекало в моей прежней жизни. Я, не задумываясь ни о чем, попрощался с родителями и покинул деревню. Я бежал. Бежал от воспоминаний о жене и ребенке. Бежал от образов, приходящих ко мне во снах. Каким глупцом я был, думая, что смогу убежать от судьбы. Я был во Франции, пытался утопить боль в кружке пива, в ту ночь она меня и нашла.

Я не знаю, как долго она стояла рядом, пока не коснулась меня. Помню только то, что смотрел в самые удивительные янтарные глаза, которые когда-либо видел в своей жизни. В тот момент я понял, что погиб, безнадежно и навеки погиб, и сделаю для нее все, что она пожелает.

Она обратилась ко мне по имени, но я даже не спросил, откуда оно ей известно.

Женщина взяла меня за руку, и я безропотно последовал за ней из таверны, вниз по ночным улицам, в темный дом.

С той ночи я был ее пленником. Нет, она не сковала меня цепями, не удерживала запертым в темнице. Она пленила меня гипнотическим взглядом, подчинила мой разум своей воле.

Я спал днем и просыпался по ночам. Она представилась как Лилит и сказала, что ждала меня со дня моего рождения. Что показалось странным, ибо она была еще молодой женщиной. Красивой женщиной — самой красивой из тех, что мне приходилось видеть. Волосы, черные как сама ночь, струились до бедер подобно темной реке.

Она была богата. Огромный особняк Лилит был роскошно обставлен, до отказа забит разными картинами, гобеленами, чужеземным фарфором и статуэтками. Она водила меня в оперу и театр, одевала в дорогую одежду, учила чтению и письму.

Я никогда не видел ее днем. Никогда не видел, как она ест. Когда осмелился поинтересоваться, то она сообщила, что предпочитает вставать поздно, ложиться поздно и трапезничать в одиночестве.

И я поверил ей. Только позже я понял, что она одурманивала мое сознание, поэтому ее поведение не казалось странным.

Прошли месяцы. Я не чувствовал ни радости, ни печали. Просто делал то, что мне велели, жил одним днем.

Пока не настала та ночь, когда я проснулся, а Лилит рядом не было…

Александр облокотился в кресле, мысленно возвращаясь от Лилит к Каре. Она будет ждать его сегодня ночью.

Он задрожал от предвкушения. И от страха.

Глава 5

Каре казалось, что часы одиночества никогда не закончатся. Она не могла сосредоточиться во время обеда, с трудом выслушивала домашнее задание Гейл, смотрела телевизор, не улавливая сути происходящего на экране.

В восемь тридцать уложила Гейл в кровать и пожелала спокойной ночи Нане.

В девять приняла расслабляющую ванну с пеной, надела черные шелковые брюки и светло-розовый свитер, расчесала волосы, почистила зубы и слегка подкрасила губы.

В десять вышла во дворик и села на качели.

И ждала.

И ждала.

В одиннадцать сказала себе, что он не придет. Но все равно продолжала ждать, не понимая, почему её так неудержимо влекло к этому Александру Клейборну.

Возможно, все дело в окружающей его ауре полного одиночества. А может быть в том, что она чувствовала, как он нуждался в ней. Хотя допускала, что на самом деле это не так и ей просто очень хотелось в это верить.

— Кара.

Его голос. Реален, или ей просто почудилось?

— Александр?

— Я здесь.

Потирая глаза, она подняла голову.

— Наверное, я заснула.

— Тебе не стоит здесь находиться. На улице прохладно.

Он был одет в черное длинное пальто, напомнившее ей пыльники (прим. длинное кожаное пальто), которые в давние времена носили ковбои. Мужчина снял его и накинул девушке на плечи.

— Ты сказал, что придешь к десяти.

— Знаю.

Кара взглянула на него в ожидании объяснений, извинений или чего-то подобного. Но он просто стоял и смотрел на нее. В его черных глазах отражалась необъяснимая печаль.

— Что? — спросила она. — Что не так?

— Мне не стоило приходить.

— Почему? О, нет, — девушка покачала головой, уверенная, что мужчина собирался сообщить о жене и прилагающейся к ней паре-тройке детишек. — Ты женат, да?

Александр тихонько засмеялся, сожалея, что причина, по которой ему следует держаться от Кары подальше, на самом деле не была столь банальной, как наличие жены.

— Нет, Кара, я не женат.

— Тогда что же?

— Боюсь, ты задала вопрос, на который я не смогу ответить.

— В таком случае я никогда не задам его снова.

Простота ответа и безграничное доверие, светившееся в ее глазах, заставили Алекса уступить. Опустившись на колени, он обхватил ладонями лицо девушки.

— Кара, я не похож на других мужчин. Тебе нельзя любить меня. И нельзя мне доверять.

— Не понимаю.

— Дай Бог, никогда не поймешь.

— Но… — она закусила губу, вспомнив, что пообещала не задавать вопросов. — Мы больше не увидимся?

— Так будет лучше.

— Для кого?

— Для тебя.

— И я не могу возразить?

— Нет.

— Если не хочешь больше меня видеть, зачем же ты пришел?

— Потому что не смог себя сдержать.

Она торжествующе улыбнулась.

— Значит, ты все-таки хочешь со мной встречаться!

— Это мое самое заветное желание.

— И мое. — Она прикрыла рукой его рот, не давая возразить. — Нет. Больше ничего не говори. Я хочу быть с тобой. Ты хочешь быть со мной. Не вижу никакой проблемы.

Нежно отведя её руку, Александр поцеловал ладонь девушки. Её сердце словно укутали бережные теплые крылья.

— Надеюсь, никогда не увидишь, — тихо проговорил Александр. Поднявшись, он помог ей слезть с качели. — Твоя нога…заживает?

Кара кивнула.

— Доктор сказал, что я смогу выйти на работу уже со следующей недели.

— Будешь ждать меня завтра вечером?

Она опять кивнула, счастье переполняло девушку.

— Поцелуешь меня на прощание?

— Даже если больше никогда не взойдёт солнце, — пробормотал он и накрыл ее рот своим, запечатлевая на её губах долгий поцелуй, отозвавшийся дрожью в её теле.

Когда он отстранился, у Кары уже кружилась голова и, если бы не его крепкие объятия, она не устояла бы на ногах.

— Очень надеюсь, Кара, что ты не пожалеешь об этом.

— Не пожалею, — прошептала она. — Никогда.

— Спокойной ночи, — пожелал он, ради её же собственного блага надеясь, что надоест ей до того, как станет слишком поздно.

Оставшиеся несколько часов до рассвета Александр скоротал напротив компьютера, снова и снова перечитывая ранее написанные строки.

ТЕМНЫЙ ДАР Глава 2

Я прогуливался по особняку в поисках Лилит. И впервые заметил плотную ткань, закрывающую каждое окно, а когда отодвинул ее, увидел снаружи ставни. Потом спустился вниз, но ее нигде не было. Остановился на нижней ступени винтовой лестницы, вглядываясь в темноту. Она запретила мне подниматься наверх, но той ночью что-то подтолкнуло меня. Нечто большее, чем простое любопытство, и нечто более сильное, чем желание раскрыть какую-то тайну.

С каждым шагом я осознавал, что отправляюсь туда, откуда не будет пути назад, однако что-то заставляло меня идти вперед. Сейчас я понимаю, я на самом деле догадывался, что увижу за той дверью. Может быть, я всегда это знал. Скорее всего, мой разум был затуманен тогда не ее гипнозом, а моим собственным страхом.

Во рту пересохло, а сердце бешено колотилось в момент, когда я открыл дверь в комнату Лилит и лицом к лицу столкнулся с видением из моих детских снов: вся в чёрном, Лилит склонилась над телом юноши.

И хоть я не проронил ни звука, она тут же подняла на меня свои янтарные глаза, горящие каким-то потусторонним пламенем. Увиденное навеки запечатлелось в моем сознании: утратившее краски лицо юноши и кровь, капающая с губ Лилит, оставляя темно-красные пятна на белой простыне.

Она зашипела на меня, глаза ее сверкали. А потом Лилит встала, осторожно опустив тело юноши на кровать. Медленно ступая, она направилась в мою сторону. Все во мне кричало: «беги!», но я не мог даже пошевелиться. Просто стоял, с ужасом понимая, что все мучившие меня ночные кошмары стали явью.

— Тебе не следовало сюда приходить. — Ее голос был тихим, наполненным яростью. Я пытался заговорить, извиниться перед ней за столь неожиданное вторжение, но не мог вымолвить ни слова. Я лишь смотрел на ее лицо и на окрашенные кровью губы.

Она положила руку мне на плечо и провела ею вниз.

— Ты красивый мужчина, Алесандро, — заметила она мягким, чарующим голосом. — Я рассчитывала подождать год или два, подготовить тебя к этому, но сейчас… — она едва заметно пожала плечом. — Темный Дар не стоит преподносить тем, кто слишком молод.

И теперь я дрожал, напуганный, как никогда прежде в своей жизни. Она ощущала мой страх, и ей это несказанно нравилось.

— Пожалуйста, — мне с трудом удалось вымолвить это слово, губы мои пересохли. — Пожалуйста.

— Пожалуйста, что? — сладким голосом спросила она, а ее глаза пылали все жарче и жарче.

— Не делай этого.

— Не делать чего?

Я бросил взгляд на тело, лежащее на постели.

— Я не хочу быть таким, как ты.

Медленно она взглянула через плечо, а потом вновь посмотрела на меня.

— Понимаю. Ты предпочел бы быть таким же, как он?

Я смотрел на нее, c отвращением обдумывая оба варианта.

Ее рука, обычно холодная, теперь была теплой. Щеки пылали. Меня передернуло, когда женщина провела ногтями по моей щеке, поцарапав ее. Лилит убрала руку и облизала оставшуюся на пальцах кровь. А я лишь с ужасом наблюдал за этим.

— Сладкий, — промурлыкала она. — Я знала, что ты окажешься сладким.

— Нет. — Я сделал шаг назад, повернулся, чтобы убежать, но она схватила меня за руку. Я был высок и крепок. Лилит была миниатюрна и стройна. Но она держала меня словно в тисках и я оказался бессилен перед её хваткой.

Она улыбнулась, обнажив острые клыки. А потом я понял, что такое настоящий страх. Охваченный паникой, я набросился на нее и кулаком ударил её прямо в лицо. Подобным образом я не раз сбивал с ног крупных парней. Но Лилит даже не дрогнула. Ее руки словно обратились в клешни, а пальцы впились мне в предплечье, разрывая ткань и кожу. Застонав, я упал на колени.

Лилит опустилась рядом, глаза её пылали адским пламенем.

— Я не переживу, если убью тебя, — проговорила она. — Но боюсь, что не могу вот так отпустить. Ты слишком много видел, ты знаешь, где я обитаю. И поэтому…

Она подхватила меня под руки, притягивая ближе. От нее исходил запах крови и невыносимое зловоние смерти.

— Скоро все закончиться, ангел мой, — пропела она и наклонилась надо мною, прикрывая телом так, что я не видел ничего, кроме ее лица и адского пламени, горевшего в глубине ее безжалостных глаз.

Я ощутил ее зубы на своем горле. Ужас, который я никогда ранее не испытывал, охватил меня и внезапно исчез, сменившись почти плотским удовольствием. Силы покинули меня. Стало трудно дышать, думать.

А потом я плыл, парил, став легче воздуха. Мрак, чернее которого я еще не видел, окутал меня. Я закричал, когда темнота поглотила мое тело, но ни звука не сорвалось с онемевших губ.

Я умирал. В одиночестве. В темноте, которую боялся всю свою жизнь. Я понимал это, но настолько ослаб, что мне было все равно. Без сомнения, в раю мне будет светло, — думал я и молился о быстрой смерти, чтобы отыскать путь и скорее выбраться из этого мрака.

А потом я почувствовал это. Капля, раскаленная словно лава, коснулась моего языка. Она прожгла меня насквозь. Затем последовала еще одна и еще… До тех пор, пока они не слились в один горящий поток.

Я открыл глаза и понял, что больше никогда не увижу мир таким, как прежде. И что сам никогда уже не стану прежним…

Александр откинулся назад, довольный своей работой. Как и Алесандро, он размышлял о том, что никогда уже не станет таким, как прежде.

Глава 6

Как и прошлой ночью, она ждала его, сидя на качелях.

Александр ощутил присутствие девушки еще до того, как, тихо ступая по земле, миновал изгородь. Он видел её даже в темноте — стройную фигурку, одетую в зеленые брюки и белую блузку с открытыми плечиками.

Когда мужчина подошел ближе, Кара спрыгнула с качели и направилась ему навстречу. Они остановились под цветущим персиковым деревом. На секунду их взгляды встретились, а потом она упала к нему в объятья, и он поцеловал её, сжимая так, будто никогда больше не выпустит из своих рук.

— Кара. — Алекс притянул её ближе, желая утонуть в её теплоте. Девушка пахла солнечным светом и цветами. Ее кожа была нежной и горячей. Закрыв глаза, он позволил себе насладиться её близостью, её светом. Двести лет, — думал он. Прошло целых двести лет с тех пор, как он в последний раз обнимал любимую женщину, двести лет с тех пор, как позволял женщине любить его. Он уже и забыл, как прекрасно это — утопать в объятьях дорогого тебе человека.

— Я скучала, — прошептала Кара. Она подняла глаза и испугалась настойчивости его взгляда.

— Правда? — Его голос был низким, хриплым, дрожащим.

— Да. Я думала о тебе весь день. — Она отвела взгляд, а потом вновь посмотрела на Александра. — А ты думал обо мне?

— Ежесекундно. — Он обнял ее за талию, они подошли к качели и присели.

— Мне сегодня звонили из больницы, — сказала Кара. — Хотят, чтобы я сдала анализы в клинике Гринвейля.

— Какие анализы?

— Не знаю точно. Анализ крови или вроде того.

— Что-то не так?

— Без понятия. Пока я лежала в больнице, все доктора только и делали, что говорили о моём удивительном выздоровлении, а теперь вот хотят сделать ещё какие-то анализы. Ты же не думаешь, что кровь, которую мне перелили, заражена, так ведь? — Она не могла заставить себя произнести вслух свои самые страшные опасения, но в её сознании глубоко засела угроза заражения СПИДом.

— Уверен, что нет. — Александр посмотрел вдаль. Он знал, что именно они обнаружили — его кровь, чужую кровь.

— А почему у тебя нет телефона?

— Считаю это вторжением в мою жизнь, в мое личное пространство.

— А как ты связываешься со своим редактором?

— По электронной почте. Я целыми днями работаю над книгой и предпочитаю, чтобы меня не отвлекали телефонными звонками. Это мешает сосредоточиться. — Александр взял девушку за руку. — Ты пыталась дозвониться?

Кара кивнула.

— Пару недель назад, — уточнила она. — И вот сегодня, после новостей из больницы, мне очень хотелось позвонить тебе.

— Судя по всему, мне стоит приобрести телефон.

Девушка улыбнулась ему так, словно только что выиграла в лотерею.

— Наверное, я пробуду в клинике Гринвейля всю ночь. Нана едет со мной. У нее в этом городе живет давняя подруга. Собираются провести вместе весь день, пока буду сдавать анализы. — Она перевела взгляд на ладонь Алекса, накрывавшую её руки. — А ты не мог бы позвонить мне завтра вечером?

— Конечно.

— Вот, возьми. Можешь пока пользоваться моим телефоном. Я остановлюсь в отеле «Гринвейль».

Александр взглянул на небольшую вещицу и кивнул.

— Я позвоню тебе в отель, — он сунул телефон в карман. — И приду сюда в среду вечером, чтобы повидаться с тобой.

— Буду ждать с нетерпением. — Кара прикусила нижнюю губу. — Может быть, придёшь в среду пораньше, чтобы мы больше времени смогли провести вместе?

— Если хочешь. — Алекс наблюдал, как она выводила пальцем бессмысленные узоры на тыльной стороне его ладони. И жизнь его была такой же — словно бессмысленные круги, начинающиеся из ниоткуда и ведущие в никуда. До этого дня.

— Что скажет твоя бабушка?

— Это не имеет значения. Сегодня я забрала из ремонтной мастерской машину, а во вторник перевезу вещи в свою квартиру. Дам тебе адрес, когда вернусь из Гринвейля.

Александр кивнул, хотя уже знал, где она живет.

— Ты же родился не в этой стране, так ведь?

— Нет. А почему ты спрашиваешь?

— Твое произношение. То есть, произношение правильное. Ну, я не знаю, как это объяснить. То, как ты иногда строишь фразы.

Александр улыбнулся. Какая догадливая. Английский не был его родным языком, и даже не вторым, который он выучил.

— Не хочешь пойти куда-нибудь в четверг вечером? — поинтересовался он.

— Конечно, хочу. А куда?

— Куда пожелаешь, Кара. Может в кино?

— С удовольствием. Я жуть как хочу посмотреть новый фильм с Мелом Гибсоном.

— Когда мне забрать тебя?

— В семь.

— В семь, — мрачно повторил он. — Мне пора. Уже поздно.

— Так скоро?

— Увы.

Он сжал кулаки, опасаясь задерживаться дольше, опасаясь потерять над собой контроль из-за сильного влечения к Каре. Созданная между ними связь призывала его завершить ритуал, воссоединить их тела.

Подавшись вперед, он коснулся её губ в быстром прощальном поцелуе.

— Я позвоню тебе в отель завтра вечером. И не волнуйся. Все будет хорошо.

— Я хочу…

— Чего, Кара? Чего ты хочешь?

— Мне бы хотелось, чтобы ты отвез меня. — Кроме утренней поездки из мастерской она ни разу не садилась за руль после аварии. Глупо было бояться, но она никак не могла отогнать тревожные мысли.

— Мне тоже. К сожалению, на утро у меня назначена встреча, которую не могу отменить.

— Понимаю. — Это было подобно падению с лошади, ведь Нана не умела водить автомобиль, поэтому Каре не оставалось ничего, кроме как вновь оседлать, только в её случае не лошадь, а темно-зеленую Камри (прим. модель автомобиля марки Тойота).

— Спокойной ночи, Кара.

— Спокойной ночи.

Александр посмотрел в её глаза и удивился, как ей удалось остаться столь невинной, столь доверчивой в такие времена и в таком возрасте.

Она была современной женщиной. Жила отдельно. Работала. Но все-таки он чувствовал некую ранимость, отличавшую эту девушку от других. Видимо, именно эта особенность её характера так напоминала ему Анну-Мару.

Кара уставилась на доктора. Его звали Дейл Баррет. Высокий, средних лет мужчина, с прямыми каштановыми волосами и светло-карими глазами не делал ничего, чтобы заслужить её доверие.

— Я не понимаю.

— Боюсь, мы тоже, мисс Кроуфорд. В вашей крови обнаружены странные антитела, с которыми мы никогда не сталкивались. Мы хотим сделать развернутый анализ крови.

— Опять анализы? — Кара покачала головой. — Нет.

— Мисс Кроуфорд, вы, конечно же, понимаете, насколько важно нам выяснить природу этих антител. На данный момент мне не знаем, какие могут быть последствия. Мы должны определить, является ли причиной тому инфекция. Я не хочу пугать вас, но есть вероятность, что это смертельно.

— Смертельно? Но как такое может быть? Я прекрасно себя чувствую.

— Я понимаю ваше беспокойство, мисс Кроуфорд.

— Да неужели?

— Ну, конечно. Я уже обо всём позаботился. Вам подготовили палату.

Кара спрыгнула с кушетки.

— Погодите. Я не давала своего согласия.

— Боюсь, я вынужден настаивать.

— А доктор Петерсен в курсе? Почему его здесь нет?

— Он зайдет к вам, как только вы устроитесь. — Баррет успокаивающе улыбнулся. — Доктор Петерсен отличный врач, но он всего лишь терапевт. Он хотел быть уверен, что вы получите наилучший уход, поэтому и вызвал меня в качестве консультанта. Я специализируюсь на гематологии (прим. раздел внутренних болезней, изучающий этиологию, патогенез и клинические проявления заболеваний системы крови и разрабатывающий методы их диагностики, лечения и профилактик).

Паника охватила Кару, когда в помещение вошли двое мужчин в масках и белых лабораторных халатах.

— Я хочу поговорить с бабушкой.

— Всему свое время, — Доктор Баррет вытащил из кармана шприц.

Кара отступила назад

— А это зачем?

— Вам не о чем беспокоиться.

— Что это?

— То, что поможет вам расслабиться.

— Мне это ни к чему.

— Боюсь, вы на грани истерики, мисс Кроуфорд. Это успокоит вас. — Баррет кивнул мужчинам в халатах.

— Нет, — Она закричала, когда они схватили ее, а потом дернулась, почувствовав, как в руку вошла игла. — Нет, пожалуйста…

Кара изумленно уставилась на доктора, но её глаза начала застилать пелена. Так не должно было случиться. Александр! Она мысленно позвала его и потеряла сознание.

Лена Корли качала головой.

— Я не понимаю. О чем вы говорите?

— Боюсь, мы обнаружили некую аномалию в крови вашей внучки, миссис Корли. Мы должны на некоторое время задержать её здесь для дальнейшего обследования, пока не найдем причины этой аномалии и не выясним, инфекция это. Или яд.

— Как такое могло случиться?

— Не известно.

— Что-то не так с кровью, которую ей перелили?

Доктор покачал головой.

— Мы тщательно проверяем всех доноров. Вот почему мы в замешательстве. У нас есть список людей, чья кровь была взята для переливания. Их проверили ещё раз.

Лена Корли уставилась на лежащий перед ней документ. Они хотели получить её согласие на то, чтобы оставить Кару в клинике для дополнительных анализов. Доктор по фамилии Баррет сообщил, что Кара потеряла сознание во время обследования и всё ещё не пришла в себя. Они опасались, что с этими чужеродными красными телами в ее крови придется что-то делать. Как сказал доктор, надо было поторопиться и как можно быстрее определить, в чем суть проблемы. А пока крайне необходимо было изолировать Кару.

— Подумайте о своей внучке, миссис Корли. Вы ведь не хотите подвергнуть её риску заражения… или хотите?

— Нет, нет, конечно же, нет, но…

— Понимаю, но вы не должны беспокоиться, — заверил Баррет. — Обещаю, мы сделаем все возможное. — Он протянул женщине ручку. — Просто подпишите на первой и четверной странице. Об остальном я позабочусь.

Покосившись на мелкий шрифт документа, Лена покачала головой.

— Столько терминов, которых я не понимаю…

— Да уж. Юридические штучки. Тут говорится о том, что вы даёте согласие на то, чтобы оставить Кару в клинике на ночь и назначить ей лечение.

— Миссис Корли, в подобных случаях нельзя терять ни минуты. Неужели вы хотите подвергнуть жизнь Кары риску, затягивая принятие своего решения?

Тяжело вздохнув, Лена сдалась и подписала документы.

В шесть часов вечера Алекс позвонил в отель «Гринвейль», но администратор сообщил, что Кара не регистрировалась. На мгновение мужчина забеспокоился, но потом подумал, что она взрослая женщина и, скорее всего, зашла куда-то поужинать или просто решила прогуляться по магазинам. Гринвейль — большой город, намного больше Мултонской Бухты, к тому же было ещё очень рано. Он напишет ещё одну главу и перезвонит.

ТЕМНЫЙ ДАР Глава 3

Я уставился на Лилит.

— Что ты со мной сделала?

— Всего лишь подарила тебе вечную жизнь.

Я смотрел на неё, прекрасно понимая, кто она такая, но всё ещё отказываясь в это верить… И всей своей сущностью осознавая, что моя душа теперь навеки проклята.

— Что ты за существо?

В её глазах вспыхнуло удивление:

— А как ты думаешь?

— Незнаю.

— Знаешь.

Я затряс головой:

— Это невозможно.

— Мы известны под разными именами: врукалакас (прим. Vrykalakes — бессмертное существо в греч. мифологии), блутсогер (прим. blutsauger — с немец. — вампир), упырь (прим. Упырь — в славянской мифологии — живой мертвец, убивающий людей и сосущий из них кровь или поедающий их). Вампир. — Она улыбнулась. — Вампир, Алесандро, вот кто я. А теперь и ты тоже.

— Нет… — я смотрел на нее, на воплощение моих самых ужасных кошмаров, на страх, который преследовал меня всю жизнь. На вампира. Живого мертвеца.

— Иди, — сказала она. — Избавь тело от лишней жидкости (прим. у некоторых народов освобождение от телесных жидкостей — первоначальный и необходимый этап подготовки к похоронам тела, даже если нет бальзамирования). Затем возвращайся ко мне.

Я сделал, как мне велели. Равнодушный ко всему окружающему, я просто сделал, как она сказала. Стояла зима, было ужасно холодно, но я ничего не чувствовал.

Когда я вернулся, Лилит сидела на краю кровати.

— Превращение завершится, когда ты проснёшься следующей ночью. — Поднимаясь, она посмотрела в сторону окна. — Уже почти рассвело.

Я проследил за ее взглядом. Окно закрывала плотная зеленая ткань, не пропускающая дневной свет. «Как, — не мог я понять, — как она чувствует приближение рассвета?»

— Ты можешь провести день здесь, со мной, — предложила она. — Завтра тебе придется найти собственное убежище. — Она с отвращением фыркнула, когда я ничего не ответил. Я просто стоял, уставившись на неё. — Пойдем, — позвала она, беря меня под руку и уводя через узкую дверь вверх по короткой лестнице в небольшую комнату без окон. Комната была пуста. Если не считать изысканно украшенного гроба, стоявшего на возвышающемся алтаре.

Отпустив мою руку, она поднялась по ступенькам алтаря и, приоткрыв крышку гроба, явила моему взору темно-зеленую внутреннюю обивку.

Потом протянула мне руку:

— Давай же, Алесандро. Рассвет уже близок.

Я с ужасом смотрел на её ладонь:

— Нет.

— В чем дело? — спросила она с презрением. — Ты ведь не боишься этого ящика?

Я потряс головой, слишком пристыженный, чтобы сказать, что я боялся не гроба. Хотя должен был признаться самому себе, что мысль залезть в него была мне отвратительна. Но больше всего ужасала царившая внутри темнота.

— Поступай, как знаешь, — произнесла она тоном, полным отвращения.

Отвернувшись от меня, она улеглась в гроб, её движения были так грациозны, что напоминали колебания тростника в порывах ветра.

Я стоял там еще некоторое время, не понимая, как и почему чувствую приближение рассвета. Я ощущал, как мое тело тяжелеет. Меня клонило в сон. Испуганный этими странными переменами я взбежал по ступенькам и упал в гроб. Лилит лежала на боку, освободив для меня место. Самодовольно улыбнувшись, она опустила крышку, погрузив нас во тьму. Хриплый крик первобытного страха подкатил к горлу, но меня тут же поглотила глубокая мрачная пустота, вытеснившая из моего сознания все мысли.

Когда я проснулся следующей ночью, Лилит рядом не было. Некоторое время я лежал, мое тело разрывалось от боли, которую мне ещё не доводилось испытывать. А потом, осознав, где нахожусь, я выскочил из гроба и сбежал вниз по ступенькам в её спальню.

Она сидела на обитой вельветом скамье и расчесывала волосы. И только тогда я заметил, что в доме не было зеркал.

— Проснулся наконец-то? — спросила она. — Я вообще-то думала, что ты ранняя пташка, как и положено фермеру.

— Лилит, помоги мне.

— Что случилось?

— Мне больно, — я обхватил живот руками, точно зная, что вот-вот умру… пока не вспомнил, что бессмертен.

— Не стоит так переживать, — заметила она. — Это пройдет, как только ты поешь.

Мой взгляд метнулся к постели, когда я вспомнил юношу, убитого ею прошлой ночью. Она высосала из него жизнь. Именно так она питалась. Сначала это вызвало у меня отвращение, но потом, к собственному ужасу, я почувствовал, как вытягиваются клыки при мысли о крови юноши на моём языке.

— Нет, — я отпрянул. — Я не могу. Я не буду.

— Можешь, — безразлично возразила она. — И будешь.

— Нет, никогда.

— Ты можешь пойти со мной сегодня ночью и научиться охотиться или можешь покинуть мой дом и попытаться выжить самостоятельно.

— А если я не хочу выживать?

— Тогда тебе нужно просто дождаться восхода. Только что обращенный вампир, подобный тебе, вспыхнет как спичка при первых же лучах солнца.

Я задрожал от этой мысли, от ужасных образов, которые возникли в моей голове после её слов.

— Тебе так много надо узнать, Алесандро. Я могу научить тебя, или ты можешь себя погубить. Выбор за тобой.

Я никогда не думал, что могу оказаться таким трусом, пока не столкнулся с реальной возможностью умереть снова…

Глава 7

Он ещё раз позвонил в отель в восемь, в девять, а потом и в десять часов. И каждый раз ответ был один и тот же: никакая мисс Кроуфорд, ни её бабушка в отеле не регистрировались.

Теперь уже всерьёз обеспокоенный, Алекс вышел из дома. Открыв гараж, он вытащил из кармана ключи от автомобиля и сел за руль своего Порше. Повернув ключ в замке зажигания, он прислушался к реву двигателя, выехал на проезжую часть и направился в Гринвейль.

Порше легко мчался по шоссе. Алексу нравилось ощущение свободы, которое обычно возникало за рулем. Он словно сливался с автомобилем, становился частью его.

Мужчина доехал до Гринвейля за рекордно короткое время. Припарковал Порше на стоянке возле отеля, закрыл двери и направился по асфальтированной дорожке к главному входу.

И снова получил тот же ответ — Мисс Кроуфорд не регистрировалась.

Коротко кивнув, он вышел из отеля. Скользнул в тень и мысленно позвал девушку. Кара, где ты? Некоторое время просто ждал, прислушиваясь, и, не услышав ответа, направился в клинику. А когда заехал на парковку, испытал глубочайшее облегчение, увидев машину девушки.

Алекс оставил Порше рядом с её Камри и вошел в клинику, исполненный решимости выяснить, что происходит.

Дежурная медсестра терпеливо выслушала его и покачала головой.

— Мне очень жаль, сэр, — ответила она. — Мисс Кроуфорд находится в закрытом отделении. Визиты к ней пока запрещены.

— Я хочу встретиться с её лечащим врачом.

— Боюсь, он уже ушел. То есть, если хотите с ним поговорить, то он, скорее всего, появится здесь лишь завтра утром.

— Скажите, с ней все хорошо?

— Вы член семьи, сэр?

— Нет. Проклятье, вы должны позволить мне увидеться с ней!

Медсестра огляделась по сторонам, подалась вперед и тихо произнесла:

— Я не должна вам этого говорить, но мисс Кроуфорд чувствует себя хорошо. Её просто оставили на ночь, пока ждут результатов анализов. Девушка немного расстроилась, поэтому врач вколол успокоительное, чтобы она смогла уснуть.

— Вы уверены, что с ней все хорошо?

— Да, сэр. Уверена, завтра вы уже сможете её навестить.

— Я не могу ждать так долго.

— Ну, вы можете побыть здесь, если желаете. Я сообщу вам, если что-то узнаю.

— Спасибо.

— Не за что, сэр, — улыбнулась она.

Александр присел на один из жестких пластиковых стульев, постоянно ощущая на себе бросаемые украдкой взгляды медсестры.

Слишком обеспокоенный, он не мог долго сидеть на одном месте и периодически мерил шагами коридор, обдумывая целесообразность попытки самому найти Кару.

Под предлогом заглянуть в кафетерий он устремился по безлюдным коридорам клиники. На указателях значилось, что закрытое отделение находилось на четверном этаже.

Поднявшись туда по лестнице, мужчина прошел через двойные двери с надписью: Закрытое отделение. Посторонним вход воспрещен.

Внутри за небольшим столом сидел охранник. Он поднялся, как только Алекс вошел в помещение.

— Извините, сэр, — остановил он Алекса. — Но сюда нельзя входить без допуска.

Александр кивнул.

— Извините, наверное, я ошибся. — Он глубоко вздохнул и почувствовал невероятное облегчение, уловив запах Кары. Она была там. Крепко спала. — Я ищу Отделение интенсивной терапии.

— На пятом этаже, сэр.

— Спасибо. — Мужчина некоторое время обдумывал, стоит ли пререкаться с охранником. Ростом тот был значительно выше шести футов (прим.: около 180 см), а телосложением напоминал полузащитника футбольной команды из Миннесоты. Да к тому же в тот момент казалось более разумным пойти домой, чем устраивать скандал. Если они не отпустят Кару утром, он, черт возьми, найдет способ вытащить её отсюда.

Покинув клинику, Алекс сделал глубокий вздох. Взглянул на небо и понял, что рассвет был уже близко.

Когда добрался домой, на улице почти рассвело. Алекс хлопнул дверцей автомобиля и зашел в дом, теперь глубоко сожалея о том, что не поддался искушению и не сделал всё, что должен был, чтобы привезти Кару домой.

Тем вечером он проснулся поздно, моментально ощутив в доме чье-то присутствие.

Поднялся, натянул джинсы и свитер и, мягко ступая по лестнице босыми ногами, спустился на кухню.

— Что ты здесь делаешь?

Гейл обернулась и посмотрела на него широко распахнутыми испуганными глазами:

— Вас жду.

— Как ты вошла?

— Я… задняя дверь была не заперта.

Александр нахмурился. Из-за беспокойства о Каре, потребности отдохнуть и восстановить силы, он, очевидно, не позаботился запереть дверь.

Гейл нервно покашляла:

— Мне нужна ваша помощь.

Он приподнял бровь:

— В самом деле?

— Я волнуюсь за Кару.

— Почему? Что случилось?

— Мы ходили к ней сегодня утром, но нас не пустили, сказали, что с ней что-то не так, что ей придётся остаться на некоторое время и пройти ещё какие-то анализы. Нана хотела забрать Кару домой, но медсестра сообщила, что подписанный бабушкой документ дает им право держать Кару столько, сколько нужно. Я боюсь, что с ней что-то случилось, а они просто не хотят нам об этом говорить.

Алекс ударил рукой по столу. «Знал ведь все это время, — злился он, — знал — что-то не так».

Увидев, как потемнел его взгляд, Гейл взвизгнула и отпрянула назад.

Александр тяжело вздохнул. Черт. Он не хотел пугать малышку.

— Продолжай.

— Это все. Нана попросила о встрече с доктором Барретом…

— А это кто такой?

— Это лечащий врач Кары. Но нам сказали, что он пока не может с нами встретиться, поэтому Нана вернулась домой и позвонила Петерсону. Тот сказал, что свяжется с Барретом и узнает, в чем дело. Только я ему не верю. Я хочу увидеть мою сестру.

Гейл пыталась сдержать слезы. Она не хотела разреветься перед этим мужчиной, не хотела, чтобы он считал её обычной плаксой.

— Как думаете, что с ней?

Александр не смог сдержать старое и очень мерзкое ругательство.

— Я не знаю, Гейл. Но обязательно выясню. Обещаю. Держи, — он протянул ей салфетку. — Вытри слезы. Твоя бабушка знает, что ты здесь?

— Нет. Она так расстроена, что решила поспать. С ней миссис Зиммерман. — Гейл высморкалась и вытерла глаза. — Думаете, вы и в самом деле сможете выяснить, что с Карой? Уверена, это что-то ужасное, иначе они бы сказали.

— Выясню, — заверил Александр. — Даже не сомневайся.

Гейл всхлипнула и улыбнулась.

— Я верю вам.

— Отлично. Тебе лучше вернуться домой. Не хочу расстраивать твою бабушку еще больше. У неё и так достаточно причин для беспокойства.

— Хорошо. Вы позвоните, когда выясните, что с Карой?

— Позвоню.

В порыве чувств Гейл бросилась к нему и крепко обняла.

Он стоял, ошарашено уставившись на неё. За прошедшие двести лет ни один ребенок не обнимал его. И теперь на Алекса нахлынули старые воспоминания, знакомые чувства из другой жизни, из иного времени. Он ощутил какую-то странную пустоту, когда девочка отстранилась.

Послав ему застенчивую улыбку, Гейл выбежала из дома.

Александр уставился в окно. Кару держали в изоляции. Теперь он осознал, что винить мог только себя.

Он дал Каре свою кровь, не задумываясь о последствиях. Это, должно быть, нарушило некий химический баланс. Без сомнения, об аномалии было доложено врачам, занимающимся её лечением, и те, не сумев определить причин, решили оставить девушку для исследования. А что может быть лучше для опытов, чем сам подопытный, всегда находящийся под рукой?

Мысли о Каре, которую насильно держали взаперти, о врачах, ставивших над ней эксперименты, наполняли мужчину яростью.

А когда Алекс понял, каковы могут быть последствия этих обследований и что произойдёт, если врачи обнаружат настоящую причину аномалии её крови, его начал пробирать ужас.

Он не мог оставить девушку там. Вероятность разоблачения была слишком велика. Он бы не пережил эти двести лет, если бы рисковал в пустую. Ради спасения Кары и своего собственного ему было необходимо вытащить её оттуда.

Кара проснулась в кромешной темноте. Во рту был отвратительный привкус, а желудок, казалось, выворачивало наизнанку. Некоторое время она не двигалась, пытаясь понять, где находилась, а потом в одно мгновение всё вспомнила: обследование, доктора Баррета, сообщающего ей, что они хотят сделать ещё какие-то анализы, её отказ, укол в руку.

Она опустила ноги на пол, встала, нащупала в потемках выключатель и зажгла свет.

Девушка находилась в небольшой комнате, в которой не было никакой мебели, кроме кровати и маленького столика. Дверь вела в крошечную уборную с маленьким умывальником и унитазом. Ни душа, ни ванны. На умывальнике стоял пластиковый стаканчик, лежала губка и кусок мыла.

Кара помыла руки, умылась, наполнила стакан теплой водой и сполоснула рот. Что это за место?

Вернувшись в комнату, она огляделась. Над кроватью было окно. Забравшись на матрас, девушка отдернула в сторону занавеску. И обнаружила решетку.

Она обернулась, когда дверь в комнату открылась.

— Через окно вам не выбраться, — сказал Дейл Баррет.

— Где я?

Баррет закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

— В закрытом отделении.

Он полез в карман и вытащил ужасающего вида шприц.

— Мне нужно взять немного крови.

— Нет.

— Мы это сделаем, мисс Кроуфорд. По-хорошему или по-плохому. Все зависит от вас. — Его глаза угрожающе сузились. — Но помните: мы это сделаем в любом случае.

— Я хочу домой.

— Всему свое время.

Кара взглянула на шприц, потом на дверь.

Баррет улыбнулся и покачал головой.

— Не самый лучший выбор. — Он открыл дверь и впустил двух мужчин в халатах и масках.

Кара попятилась, но отступать было некуда, защищаться тоже было нечем, и никто бы не услышал, если бы она закричала. Но она все-таки закричала.

Закричала от злости, когда двое мужчин схватили её, закричала от разочарования, когда они бросили её на кровать.

Закричала в панике, когда они вытащили жгуты, прикрепленные к кровати, и привязали руки и ноги Кары к неподвижной стальной раме.

Баррет навис над ней, качая головой.

— Было бы намного проще для всех, если бы вы посодействовали нам.

— Зачем вы это делаете?

— Я уже говорил. В вашей крови обнаружены неизвестные антитела. Мы еще не установили их природу, но они могут быть опасны для организма. И пока мы не выясним наверняка, будем держать вас в изоляции не только ради вашей собственной безопасности, но и ради безопасности вашей семьи и любого другого человека, с которым вы могли бы общаться.

— Неизвестные антитела, — повторила Кара. — Но это же невозможно!

— К сожалению, возможно. Мы должны удостовериться, что ваша жизнь вне опасности. — Баррет в душе улыбнулся, довольный тем, как легко она поверила в ложь. Неизвестные тела в её крови, похоже, обладали невероятным исцеляющим свойством. Если то, на что он надеялся, оказалось бы правдой, и если бы он смог воспроизвести антитела в большем количестве, то сумел бы спасти множество жизней. А это то, о чем Баррет мечтал всю свою жизнь. — Генри, закатай ей рукав.

Баррет достал из кармана пузырек спирта с ватой и подготовил руку девушки.

Та вздрогнула, когда Баррет ввел иглу в вену. Она с нездоровым интересом наблюдала, как шприц наполняется кровью.

— Не понимаю. Я и раньше делала анализ крови, но никто не обнаруживал ничего странного, — произнесла она голосом, выдававшим её панику. — Может, у кого-то из доноров были эти аномальные тела. Почему вы не проверили их?

— Проверили. И не нашли ни у одного из них ничего подозрительного.

— Но ведь должно быть! — Она уставилась на кровь. Её кровь. Они будут брать снова и снова, до тех пор, пока ничего не останется?

Комната закружилась у Кары перед глазами. Лицо Баррета, которое она отчетливо видела ещё пару мгновений назад, теперь словно заволокло пеленой тумана.

— Александр. — Его имя сорвалось с её уст как стон, как призыв, как молитва. — Александр, помоги мне.

Ей было страшно, очень страшно.

— Нет, не надо, — умоляла она, но было уже поздно. Баррет достал ещё один шприц. Игла вошла в вену девушки, и все вокруг закружилось еще быстрее.

— Александр! — Кара попыталась вновь прокричать его имя, но с губ её не слетело ни звука…

Переступив порог клиники, Алекс замер, все его чувства обострились.

И вот он услышал голос Кары, зазвеневший в его голове и позвавший его по имени.

В приемной было много людей. Подавив желание побежать, он прошел по коридору к лестнице, затем, перепрыгивая через ступеньку, поднялся к закрытому отделению.

Заглянул через дверное окошко и никого не увидел.

Поблагодарив судьбу за такое везение, он открыл дверь. Запах Кары, смешавшийся с запахом её страха, теперь ощущался сильнее. Александр проследовал за ним к зеленой двери в конце коридора.

На секунду прислушался, чтобы убедиться, не было ли в палате кого-то ещё, кроме девушки, потом открыл дверь и вошел. Внутри было темно, но он ясно видел Кару. Она лежала на узкой кровати и тяжело дышала.

Алекс бесшумно подошел и отбросил одеяло. Он едва обратил внимание на одежду девушки — светло-зеленую больничную рубашку — его внимание было приковано к крепким жгутам, надёжно фиксировавшим её руки и ноги. Тихо выругавшись, он развязал ужасные жгуты. Кара лишь слегка пошевелилась, но не проснулась.

Звук шагов предупредил о посетителе. Спустя мгновение дверь распахнулась, в комнату шагнул субтильный мужчина в белом халате и включил свет.

— Черт, вы напугали меня, — вскрикнул он. — А вы вообще кто такой?

Александр посмотрел на поднос в руках мужчины, на несколько лежащих на этом подносе шприцов. В голове всплыл старый киношный сюжет.

— Ваш самый жуткий кошмар, — со зловещёй улыбкой ответил Алекс.

— Ну да, а теперь выметайтесь отсюда. Мне надо работать.

— Неужели?

И вот теперь, казалось, незнакомец осознал, что находится в опасности.

— Я… э, я могу прийти позже.

— Не думаю. Что за анализы вы берете у девушки?

— Всего лишь анализ крови, — ответил тот, осторожно шагнув назад. — Один из врачей полагает, что её кровь содержит что-то вроде доселе неизвестных исцеляющих клеток.

— Правда? И что же ещё?

— Не знаю. Я не врач и не ученый. Просто беру анализы крови и мочи, вот и все.

— Вы лжете.

Мужчина шумно сглотнул.

— Я… ну, случайно услышал, как они говорили, что ввели немного её крови больному кролику, и животное полностью выздоровело в считанные часы.

Александр тихо выругался. Он знал, что его кровь спасла Каре жизнь, но ему и в голову не приходило, что её кровь теперь могла обладать тем же исцеляющим свойством. Он перевел взгляд за спину мужчины и силой мысли захлопнул дверь.

Мужчина бросил взгляд через плечо и, когда увидел, что единственный путь к отступлению отрезан, на лице его отразилась паника. До того, как он успел закричать, Александр ввёл его в транс.

Со зловещей улыбкой Алекс наполнил пустые шприцы кровью незваного гостя и аккуратно положил их на поднос. Несколько минут просто смотрел на эти сосуды, чувствуя, как рот наполняется слюной из-за давно позабытого голода и желания выпить кровь своего врага. Алекс взял один из пустых шприцов, когда Кара застонала. Пробормотал ругательство, сунул сосуд в карман и отвернулся от подноса.

Подняв Кару, он придержал её одной рукой, а второй переложил мужчину на кровать.

Он на руках вынес девушку из комнаты и закрыл за собой дверь. Передвигаясь с особой осторожностью, спустился по лестнице в коридор.

Оказался на первом этаже и замер, оглядываясь по сторонам. Охранник стоял у черного входа, в одной руке он держал сигарету, а в другой — пластиковый стаканчик.

Александр ещё крепче прижал Кару к груди, раздумывая, стоит ли поискать другой выход, или лучше просто попытаться вырубить охранника. Пока он перебирал варианты, зазвонил телефон. Поморщившись, охранник выбросил сигарету и пошёл отвечать на звонок.

Облегченно вздохнув, Алекс устремился по коридору к задней двери.

Кара пошевелилась в его руках, тихо вздохнула и прижалась к нему. Александр пытался убедить себя, что она не осознает, в чьих объятиях находится, и всего лишь устраивается поудобнее, но его переполняло желание укрыть и защитить девушку. Он виновен в её проблемах и поможет ей из них выпутаться.

Он быстро шел по улице к своему Порше. Уложив Кару на пассажирском сидении, сел за руль, обдумывая свои дальнейшие действия.

Было уже поздно. Он отвезет её к себе на ночь, а завтра…

Александр нахмурился. Он не мог отпустить её домой. Не теперь, когда у него было ужасное чувство, будто уже знал, что именно врачи обнаружили в крови девушки. И если он прав, они не остановятся, пока не вернут её себе.

Близился рассвет, когда они добрались до его особняка. Он загнал автомобиль в гараж позади дома, взял Кару на руки и понес внутрь, вверх по ступенькам в свою спальню. На втором этаже это была единственная комната с мебелью. Он положил девушку на кровать. Странное чувство охватило Алекса, когда он накрыл Кару одеялом. Он часто представлял её в своей постели, но не при таких обстоятельствах.

Алекс постоял немного у кровати, любуясь красотой Кары. Он убьёт любого, кто осмелился причинить ей вред. Мужчина не озвучил эту мысль, едва понимая, как она пришла ему в голову. Это было простой констатацией неопровержимого, непредотвратимого факта.

— Отдыхай, Кара, — тихо сказал он. — Теперь ты в безопасности.

— Александр?

— Я с тобой.

Веки девушки затрепетали, и она открыла глаза.

— Александр?

— Я здесь, Кара, — он взял её за руку, приблизившись к кровати.

Она посмотрела на него затуманенным и рассеянным взглядом.

— Где я?

— В безопасности. Как себя чувствуешь?

— Немного тошнит.

Он убрал прядь волос с её лба.

— Это пройдет.

— Мне хочется пить.

— Сейчас принесу. — Он вышел из комнаты и уже через мгновение вернулся с чашкой холодной воды.

Сев на край кровати, он притянул Кару к себе на колени и поднес чашку к губам.

— Не спеши, — прошептал он.

Он чувствовал, как дрожало её тело, пока она пила воду. Когда девушка закончила, он обнял её, отставив чашку в сторону.

— А теперь поспи, — прошептал Алекс.

Подобно послушному ребенку, лежащему на отцовских руках, Кара прикрыла глаза, веря в то, что Александр убережет её от любых кошмаров.

Алекс обнимал её до тех пор, пока она крепко не заснула. Потом накрыл её одеялом и вышел из спальни.

На улице он долго невидящим взглядом всматривался в темноту. Неизвестные исцеляющие клетки в её крови, — пояснил мужчина из клиники.

Погруженный в свои мысли Алекс бродил по лесу, прислушиваясь к ночным звукам. Легкий шорох привлек его внимание. Бросив взгляд через плечо, он увидел огромную крысу, уставившуюся на него из кучи сухих листьев. Не спуская глаз с грызуна, он в одно мгновение поймал животное.

Вернувшись в дом, он скормил крысе немного яда и нетерпеливо ждал, пока он подействует.

Взяв нож с кухонной полки, Александр поднялся наверх и сделал небольшой надрез на пальце Кары. Она дернулась, но не проснулась, пока он набирал кровь в украденный из больницы шприц. Алекс заметил, что кровь девушки была неестественно темной, почти такой же темной, как его собственная.

Возвратившись на кухню, он ввел кровь из шприца крысе. Через пару минут к грызуну вернулись прежние жизненные силы.

— Невероятно, — побормотал Александр, аккуратно убрал зверька со стола, избегая его острых зубов.

Мужчина нахмурился, уставившись на пустой шприц. Его кровь спасла Кару и, при этом, привела к загадочным изменениям в самой девушке. Не удивительно, что врачи так заинтересовались необычными антителами в её крови, с таким рвением захотели выяснить происхождение этих антител. Вне всякого сомнения, их бы еще больше удивило, если бы они выявили истинную причину такого исцеляющего эффекта.

Он долго рассматривал шприц, размышляя о том, может ли его кровь, смешавшись с кровью какого-то другого человека, иметь те же лечебные свойства.

Охваченный невероятным любопытством увидеть действие своей собственной крови, он дал крысе еще немного яда, затем, когда грызун был уже на грани смерти, ввел ему свою кровь. Менее чем через двадцать секунд, животное полностью исцелилось.

Тихо выругавшись, Алекс выпустил крысу на улицу и прошел в свой кабинет немного поработать и обдумать события последних нескольких минут.

Рабочий кабинет был его любимым местом в особняке, и единственным, где хранились некоторые очень личные вещи. Таких вещей было немного: локон волос Анны-Мары в лакированной шкатулке; кусочек нефрита [1], привезенный из Китая почти столетие тому назад; слоник из слоновой кости, купленный на Цейлоне; гобелен, сотканный для него женщиной, которую он едва помнил; несколько осколков керамических изделий племени навахо (прим. североамериканские индейцы, крупнейший индейский народ группы атапасков (также апачей) в США (резервации в штатах Аризона, Нью-Мексико, Юта)); статуэтка, которую приобрел в одном из магазинчиков Венеции.

На стенах висело несколько картин: спокойный пейзаж, написанный приглушенными зелеными и золотистыми красками; портрет молодой женщины с удивительной внешностью, как и у Анны-Мары; бушующий морской пейзаж в темно-синих и серых тонах.

Самая большая картина висела над камином. Это было таинственное произведение неизвестного художника. На ней был изображен мужчина, облаченный в длинный черный плащ. Он выглядел крошечным и одиноким, стоя на вершине горы, откинув голову назад и пристально вглядываясь в изумительный рассвет.

Да, не многим можно было похвастаться за эти двести тридцать пять лет, однако он никогда и не был одним из тех, кто коллекционировал трофеи, памятные сувениры из своего прошлого. Видимо, из-за того, что у него слишком скучное прошлое. А может, потому что в его жизни было лишь несколько событий или людей, о которых ему хотелось помнить.

Но он запомнит Кару. Он не забудет её даже спустя ещё двести лет. И хотя Алекс знал её не так давно, она уже стала частью его самого. Понимал, что это неправильно, что за его вмешательство в её жизнь девушка уже дорого поплатилась, но всё равно хотел оставаться рядом с ней так долго, насколько это возможно.

Чтобы защитить её, если понадобиться.

Чтобы любить её, если она позволит.

И так долго, как она позволит.

[1] Нефрит

Глава 8

Кара проснулась после полудня с ощущением, словно очнулась от какого-то дурного сна. В сознании промелькнули ужасные образы: вот она, привязанная к кровати, приходит в себя в стерильном помещении, вот доктор Баррет берёт кровь из её вены, вот Александр со следами чего-то темно-красного на губах врывается в её ночной кошмар.

Всего лишь сны в лихорадочном бреду, подумала Кара, осматриваясь вокруг. Но то, что она увидела, вовсе не было сном. Одетая в больничную рубашку, она лежала на незнакомой кровати, в совсем незнакомой комнате.

Поднявшись, девушка осознала, что из-за своего одурманенного состояния перепутала сон с явью. Но так и не поняла, где находится.

Спрыгнув с кровати, она накинула висевший на двери халат, выскользнула за дверь и спустилась по лестнице. В доме было пусто и тихо. Восхищенно рассматривая дубовые полы и декорированные стены, Кара заглянула в гостиную. Мебели там было немного: дугообразный диван с высокой спинкой и единственный стул в темно-зеленой обивке. Огромный книжный шкаф во всю стену. Телевизор и стереосистема напротив дивана.

Еще Кара заглянула в небольшую спальню, в которой не было никакой мебели, за исключением кровати, в ванную комнату, где на ножках в виде звериных лап стояла маленькая старомодная ванна, а затем обнаружила огромную кухню. На столе стояла кофеварка, лежал запечатанный пакет кофе, упаковка фильтров и маленькая коробочка сахара.

Живот у девушки заурчал, когда она засыпала кофе и залила воду в кофеварку. В холодильнике, самом древнем, какой она только видела в своей жизни, было пусто, если не считать пакета молока, бекона, дюжины яиц, банки черничного джема и пачки масла. На полке лежала буханка цельнозернового хлеба. Не зная, где находится, Кара не решалась приготовить себе еду. А потом заметила вазу с красной розой и лежащую рядом записку.

Кара, я знаю, что у тебя накопилось много вопросов, и очень сожалею, что не могу ответить на них прямо сейчас. Меня вызвали на встречу. Вернусь поздно вечером. Ты ни под каким предлогом не должна возвращаться домой или сообщать своей семье, где находишься. Пожалуйста, чувствуй себя как дома, а я всё объясню по возвращении.

Александр.

Кара перечитала записку дважды, но лишь сильнее запуталась. Почему ей нельзя было пойти домой? Нана, должно быть, сходила с ума от волнения. Девушка осмотрелась, и только потом вспомнила, что у Александра не было телефона. Что ж, можно было и пройтись. Здесь не так уж далеко. Правда, её наряд не слишком-то подходил для прогулки.

Начнем сначала, — решила девушка. Она была голодна. Кара улыбнулась, увидев, что Александр накрыл для неё стол. На плите стояла сковорода, и девушка быстро сообразила себе легкий завтрак из бекона, яиц, тостов и стакана обезжиренного молока.

Ей надо было помыть посуду, но она не нашла средства для мытья. Нахмурившись, пересмотрела все ящички и удивилась, когда увидела, что они абсолютно пустые. Никаких тарелок, кроме тех, что были на столе. Никаких круп. Ни консервированных овощей или фруктов. Совсем никакой еды. Никаких приправ, кроме стоявших на столе соли и перца. Ничего.

Она уставилась на стол, на котором оставила обсыхать просто сполоснутую проточной водой посуду. Одна тарелка, один нож, одна вилка, одна ложка, одна кухонная лопатка, одна сковородка, одна чашка, один стакан. Продуктов в холодильнике было немного, но ни один из них не был распечатан: ни молоко, ни масло — ничего. Создавалось ощущение, будто всё было куплено специально для неё. Он вообще не питался дома?

Все ещё хмурясь, он заглянула в его рабочий кабинет и сразу поняла, что именно там он проводил большую часть своего времени. Александр велел чувствовать себя как дома, поэтому Кара обошла кабинет, восхищаясь редкостной красоты вещами, что встречались повсюду: изящной статуэткой, греческой вазой, что определенно была антикварной, гладким симметричным нефритом, осколками индейской керамики с замысловатыми узорами, выцветшими красками изысканного гобелена, который, по-видимому, тоже был очень древним.

Она внимательно рассмотрела книги, стоявшие на книжной полке. Там было множество томов по истории, древней и современной, несколько словарей, энциклопедия, различные книги на паранормальные темы, начиная от перемещения во времени и перевоплощения, заканчивая оборотнями и вампирами. Одна из полок была полностью занята произведениями А.Лукарда.

Отвернувшись от стеллажа с книгами, она замерла, изучая картину над камином. Она была одним из прекраснейших произведений искусства, которое Кара когда-либо видела. Мужчина, стоявший к ней спиной на вершине горы, казался таким одиноким, таким печальным. Восход солнца потрясал насыщенными красками, настолько реалистичными, что Кара практически ощущала тепло солнечных лучей. И не удивилась бы, если б мужчина начал двигаться.

— Восхитительно, — пробормотала она.

Возле камина стоял письменный стол Александра. Несколько мгновений Кара колебалась, разрываясь между совестью и любопытством, а потом все-таки села в кресло.

Кара не знала, что именно хотела найти в столе, но, в любом случае, не обнаружила в ящиках ничего необычного, лишь то, что и положено иметь писателю: скрепки, карандаши, почтовые марки, конверты, диски, письмо от редактора, сообщающее, что право на публикацию «Голода» было продано в Китай, Россию, Англию, Австралию и Польшу.

Со вздохом Кара откинулась в кресле. Казалось, будто чьи-то руки приняли её в свои объятия, и на мгновение девушка представила, что это были объятия Александра.

Внезапно она наклонилась к компьютеру и включила его. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы найти рабочие файлы и вычислить книгу, над которой Александр работал в последнее время.

Испытывая постоянное ощущение, будто подглядывает за кем-то, но будучи уже не в состоянии остановиться, девушка быстро прочла первые несколько глав. Это была интересная история, повествующая от первого лица и совершенно отличавшаяся от предыдущих работ Александра. Достигнув четвертой главы, Кара была уже полностью поглощена увлекательным романом.

ТЕМНЫЙ ДАР Глава 4

Той ночью она научила меня убивать. Я и раньше видел смерть. От чумы. От старости. Он болезней, не поддававшихся лечению. Но до той ночи я никогда не видел, чтобы у человека умышленно отнимали жизнь.

Лилит охотилась с кошачьей ловкостью. Она привела меня в город, и мы бродили по улицам, пока она не подыскала для себя жертву — светловолосого парня с раскрасневшимися щеками. Я наблюдал, промерзший до костей, как она подкрадывалась к нему, преследовала до тех пор, пока тот не остался один. В одно мгновение она бросилась на парня, вонзая клыки в его горло, на ее лице застыло выражение абсолютного блаженства, пока Лилит пила кровь парня, высасывала его жизнь.

Он был еще жив, когда женщина оторвалась от его шеи.

— Давай же, — предложила она мне. — Ты должен пить.

— Нет, — Я не мог. Я не стал бы.

— Поторопись, ангел мой, — повторила она. — Он скоро умрет, ты никогда не должен пить кровь мертвого человека.

Я тряс головой, во мне боролись потребность в крови и ужас от осознания того, чего именно Лилит от меня хотела. Чего хотел я сам. Запах крови витал вокруг. Меня должно было тошнить, выворачивать, я должен был испытывать отвращение — да, так оно и было. Но все же, несмотря на эти ощущения, ужасный голод не покидал меня. Словно ударами хлыста он подгонял изнутри, призывал, заставлял меня вкусить юношу, и я сдался, со стоном отчаяния припал к едва дышащему телу и притянул его к себе. Острая боль пронзила челюсть во время трансформации зубов в клыки, и потом, ненавидя себя, я начал пить. И пил. Пока Лилит не отбросила меня назад.

Я обернулся к ней, рыча от злости.

— Достаточно, ангел мой, — резко предостерегла она.

Мы охотились следующей ночью, и следующей. Иногда Лилит преследовала жертву, иногда флиртовала с понравившимися юношами, дразнила их, подшучивала над ними, соблазняла, пока не уставала от игр и не нападала, чтобы убить. Её возбуждала сила, которой она владела. Посмеиваясь над жалкими человеческими попытками побороть создание, которое было раз в десять сильнее. Порой Лилит даже позволяла своим жертвам сопротивляться.

А я жаждал крови, охота заводила меня, но убивать я не хотел. И я ненавидел свою спутницу за то, что только спустя годы она призналась, что убивать жертву вовсе необязательно.

— Ты можешь сохранять им жизнь, если пожелаешь, — сообщила она однажды. — Ты можешь даже питаться кровью животных, если возникнет такая необходимость.

— И не обязательно убивать? — Я уставился на Лилит, вспоминая жизни, которые уже отнял. — Почему ты не сказала об этом раньше?

— Как-то не подумала, — ответила она, пожав плечами так, будто убить человека значило для неё не более, чем прихлопнуть надоедливую букашку.

Я почувствовал подступающую тошноту. Я уже давно потерял счет количеству людей, чьи жизни погубил. Напрасно я пытался успокоить совесть тем, что все это необходимость, что это единственный способ утолить голод — ужасный, невыносимый голод, от которого невозможно было убежать или скрыться. Много раз я жалел, что мне не хватало смелости покончить с собой и таким образом положить конец убийствам, ненасытному голоду и чувству вины. И вот теперь, спокойно, будто говорила о планах пробежаться по магазинам в поисках новой шляпки, Лилит сообщила, что я мог сохранить столько жизней.

Если бы мог, думаю, я убил бы её.

Вместо этого я принял решение уйти от неё. Я больше не был новичком, нуждающимся в её наставлениях или защите…

— Ну, и что ты об этом думаешь?

От звука его голоса Кара изумленно выдохнула и схватилась рукой за сердце.

— О, Александр, ты до смерти меня напугал. Роман великолепный. Можно даже подумать, что ты пишешь о себе.

— Правда?

— Я… я надеюсь, ты не против. Ну, что я его читаю.

Он приподнял бровь.

— В любом случае, теперь уже поздно просить разрешения, ты не находишь?

— Извини. Пожалуйста, не сердись.

— Я не сержусь. Кара. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, спасибо. Как я сюда попала?

— А ты не помнишь?

Кара покачала головой.

— Все словно в тумане.

Алекс сунул руки в карманы. Прошлой ночью, испытывая неотступную необходимость находиться подальше от этой девушки, опасаясь, что Кара задаст вопросы, на которые не сможет ответить, он остался на чердаке. А сейчас, глядя на нее, он размышлял, как много ей стоило рассказать.

— Я помню доктора Баррета…

— Он держал тебя в закрытом отделении. Гейл сообщила, что Нану не пускали к тебе, и она была очень этим напугана.

Кара кивнула.

— Вот я и решил вытащить тебя оттуда.

Искренняя улыбка тронула её губы.

— Как в «Седьмой кавалерии» (прим. фильм в США, 1956 г. Сюжет — события разворачиваются во время войны между армией США и индейскими племенами. Главный герой, капитан Бенсон, вернулся в полк и обнаружил, что полк полностью разгромлен при поражении в битве с индейцами. Получив приказ собрать тела погибших, он вызывался добровольцем для этой опасной миссии и вернулся на территорию индейцев).

Алекс пожал плечами.

— Ты, наверное, хочешь принять ванну, помыть волосы, — предложил он, резко меняя тему разговора.

— Да, очень. А потом мне надо пойти домой. Бабушка, должно быть, ужасно волнуется.

— В ванной есть чистые полотенца и чистая одежда.

Поднявшись, Кара прошлась через кабинет и чмокнула его в щеку.

— Спасибо.

Александр наблюдал за ней, размышляя о том, что она скажет, когда узнает, что не сможет вернуться домой. По крайней мере, не сейчас. А, возможно, и никогда.

Глава 9

— Что значит, не могу пойти домой? — Кара уставилась на Алекса, нахмурив брови.

— То и значит, — спокойно повторил тот. — Ты должна понять — это небезопасно.

— Небезопасно? — Она растерянно затрясла головой.

— Баррет что-то задумал, Кара. Не знаю, что именно, но я не доверяю ему и тебе не советую. Он держал тебя в клинике против твоей воли. Они не пускали к тебе даже бабушку.

Кара снова покачала головой, отказываясь верить в то, что уважаемый врач мог быть способен на какой-то низкий поступок.

— Я хочу увезти тебя подальше отсюда.

— Увезти? — Кара перестала мерить комнату шагами. Остановившись у окна, она изумленно уставилась на Александра. — Нет, я не могу оставить Нану и Гейл.

— Не думаю, что у тебя есть выбор.

— Черт, Александр, ты пугаешь меня!

— Но тебе действительно есть чего бояться. Что-то здесь не так, и пока я не выясню, что именно, не хочу, чтобы ты возвращалась домой.

Скорее всего, он был прав. Наверное, ей не стоило возвращаться домой прямо сейчас. Она украдкой взглянула на него. Кара не могла отрицать, что её влекло к Алексу, не могла перечить своему сердцу, но что она знала об этом мужчине? Да ни черта она не знала! И при этом Алекс ожидал, что она без лишних вопросов отправится вместе с ним неизвестно куда. Сама идея была весьма заманчивой, однако, не исключено, что он мог быть заодно с Барретом.

— Ты можешь доверять мне, Кара.

Девушка сделала шаг назад. Он читал ее мысли? Конечно же, нет, ведь это просто невозможно. Или всё же возможно?

— Откуда ты знаешь, о чем я думаю? — настойчиво спросила она.

Александр пожал плечами. Услышать мысли Кары и в самом деле не составляло никакого труда, но он не мог ей в этом признаться.

— Всего лишь предположение. У тебя действительно нет причин мне доверять. На твоем месте я чувствовал бы то же самое.

Она посмотрела на него с подозрением и немалой опаской.

— Я не причиню тебе вреда, Кара. Ты должна верить.

Александр провел рукой по волосам. Надо было увезти ее отсюда. Несомненно, Баррет уже бросился на поиски. Если предположения Алекса окажутся правдой, любой беспринципный человек сможет сколотить состояние, продавая кровь Кары больным или умирающим людям. А если они выяснят, кто он и что он… Алекс даже не хотел думать о последствиях. Его бы допрашивали, ставили бы над ним опыты, держали бы в клетке, и выкачивали бы из него кровь снова и снова.

Все эти годы. Он прожил здесь уже двести лет и даже не догадывался об удивительных возможностях своей крови. Силы Алекса всегда восстанавливались, но он и не подозревал, что это исцеляющее свойство может действовать на других и лечить больных людей так же, как и его самого. Даже когда давал Каре свою кровь, он не был уверен в результате.

Алекс почувствовал на себе взгляд Кары. И с трудом вернул непроницаемое выражение лица.

— Мне надо домой, Александр. Я не могу вот так просто исчезнуть, не сообщив Нане и Гейл, где я.

— Им пока лучше этого не знать.

— Куда ты хочешь поехать?

— У меня есть домик в Игл Флетс (прим. Eagle Flats Campground — лагерь для отдыха в штате Висконсин, США). Там ты будешь в безопасности.

— Уверен, что хочешь этого? В смысле, не будет ли и твоя жизнь под угрозой, если поедешь со мной?

— Не думаю, что твоя жизнь в опасности, Кара. Скорее, только свобода.

— Хотелось бы мне знать, что происходит.

— Они что-то рассказали тебе?

— Не совсем. Только то, что в моей крови обнаружены какие-то аномальные тела и что врачи бояться того вреда, который эти тела могут причинить. Сообщили, что будут держать меня в закрытом отделении, пока не выяснят, в чём тут дело. — Она тяжело вздохнула, не в состоянии скрыть свой гнев. — А ещё сказали, что проверили всех моих доноров, но не нашли у них никаких отклонений.

Александр тихо выругался, обреченно выжидая, что теперь-то она точно сопоставит все факты изадаст такие вопросы, на которые он пока не мог ей ответить.

Кара молча смотрела на Алекса, в ее сознании быстро промелькнули события последних недель. И вдруг она все поняла.

— Это твоя кровь, — безжизненным тоном произнесла девушка. — Из-за нее у меня теперь проблемы, не так ли? Вот почему ты так интересовался моим выздоровлением и навещал меня в больнице. Ты хотел убедиться, что со мной все хорошо.

— Кара…

— Это правда, так ведь? Твоя кровь заражена или…или что-то в этом роде.

— Уверяю тебя. С моей кровью все в порядке. — И это не было ложью, печально подумал он. Его кровь была вполне нормальной. Для него.

— Я не верю тебе. Ты что-то скрываешь. Я в этом уверена.

И вдруг Кара замерла, ее ресницы затрепетали, сердце забилось в бешеном ритме, а разум категорически не хотел соглашаться с внезапно посетившими её мыслями. Бог мой, Гейл была права! Мысль о том, что Александр вампир, казалась невероятной, но в то же время, только это всё и объясняло. Она никогда не видела его при свете дня. Никогда не видела, как он ест…

Губы Александр скривились в слабой улыбке, когда он прочел мысли девушки. Он не был вампиром. Не в том смысле, который обычно закладывался в это слово, но все же лучше было не открывать Каре правду. По крайней мере, не сейчас.

— Кара… — Александр протянул руки, словно умоляя поверить ему. — Кара, уверяю тебя, я не вампир.

— Ты опять это делаешь! — закричала она.

— Что именно?

— Читаешь мои мысли. Как у тебя это получается?

Алекс отрицательно покачал головой. Ему следовало бы быть осторожнее.

— Просто мы когда-то это уже обсуждали. К тому же, Гейл приходила сюда в поисках вампира. Вполне естественно, что у тебя возникла именно эта догадка. Меня не покидало ощущение, будто с тех пор ты подумывала о том, что это может оказаться правдой. Пойдем, я покажу тебе кое-что.

Секунду поколебавшись, она последовала за ним на кухню, заинтригованная, что же такое он хотел ей показать.

— Смотри, Кара, — Он указал на окно напротив. — Смотри.

Смутившись, девушка взглянула на отражение.

— Вампиры не отражаются в зеркалах, у них не бывает тени, — он подошел к кухонному столу, взял банан. Почистил. И откусил. — Они не едят человеческую пищу.

— Но у тебя все шкафчики пустые, нет даже средства для мытья посуды…

— Я не готовлю. — Он выбросил остатки банана в мусорную корзину. — Не люблю есть в одиночестве. Когда голоден, иду в ресторан. — Он покачал головой в ответ на промелькнувшую на её лице тень сомнения. — Ты поверишь, если мы поужинаем где-нибудь по пути в Игл Флетс?

— Может быть.

— Не надо бояться меня, Кара, — тихо произнес Алекс. — Я никогда тебя не обижу.

Внезапно девушка почувствовала себя глупо.

— Ну, хорошо, довольно глупо было с моей стороны считать тебя вампиром. Просто я была так обеспокоена, так… расстроена последними событиями.

— Понимаю. — Он медленно подошел ближе и в безмолвном приглашении раскрыл для неё свои объятия.

Кара колебалась лишь мгновение, затем шагнула к Алексу и облегченно вздохнула, когда его руки сомкнулись вокруг нее.

Он погладил ее по волосам.

— Ну, так ты поедешь со мной?

— А у меня есть выбор?

— Не думаю.

— Почему у меня такое чувство, что если я не соглашусь, ты свяжешь меня и закинешь в машину?

— Видимо, потому что именно так я и поступлю.

Кара прекрасно понимала, что он не шутит.

— Думаю, нам нужно выехать сегодня.

Девушка не хотела уезжать, но и оставаться здесь ей было страшно. В конечном итоге, проще было согласиться.

— Сегодня? — Кара окинула взглядом джинсы и свитер, которые Александр дал ей ранее. — Я не могу уехать сегодня. Мне надо вернуться домой и собрать… — Слова застряли в ее горле. Она не могла пойти домой.

— Купим все, что надо, по пути.

— А где мой мобильный? Хочу позвонить Нане.

Алекс покачал головой.

— Не сейчас.

Она возмущенно уставилась на него, но всё же не посмела перечить. Звонок могли и отследить.

Он успокоился, увидев, что она правильно расценила ситуацию.

— Захвачу кое-какие вещи, и поедем.

Пока он собирался, Кара слонялась по дому, пытаясь привести мысли в порядок после всего случившегося. Если ни у кого из доноров не было проблем с кровью, вероятно, дело было в ней и только в ней самой. Может, ее кровь всегда была такой, просто никто раньше этого не замечал. Или, возможно, причиной всех бед всё же была кровь Александра, но он боялся в этом признаться.

Войдя в уютный рабочий кабинет, Кара присела на кресло и закрыла глаза. А может быть, причина таилась вовсе не в донорской крови. Может, доктор Петерсен перелил ей кровь не той группы. Может, в больнице допустили ошибку, и Баррет держал Кару в закрытом отделении, надеясь исправить всё прежде, чем об этом узнает кто-то ещё.

Кара мрачно улыбнулось. Это предположение наиболее вероятно, чем все остальные.

— Как долго нам ехать?

— Мы будем на месте к завтрашней ночи.

— Никогда раньше не была в Игл Флетс. Слышала, там очень красиво.

— Да.

Кара уставилась в окно ресторана. Они покинули Мултонскую Бухту три часа назад, и ее опасения по поводу поездки усиливались с каждой милей. Гейл и Нана, должно быть, сходят с ума от волнения. Каре надо было срочно позвонить домой, надо было сообщить, что с ней всё в порядке.

Когда подошла официантка, Кара заказала салат «Цезарь» и стакан 7-UP, потом извинилась и, под предлогом, что ей нужно в туалет, отлучилась.

С бешено колотящимся сердцем девушка зашла в телефонную будку возле туалета и набрала номер оператора. Несколько секунд спустя на другом конце линии послышался голос Гейл. В ожидании Кара нервно постукивала костяшками пальцев по стене, пока Гейл соглашалась оплатить вызов.

— Гейл, у меня нет времени на разговоры или объяснения. Я просто хочу, чтобы вы знали, со мной всё в порядке. Передай Нане, пусть не переживает.

— Кара, где ты? Тебя искали двое мужчин из клиники. Сказали, что у тебя какая-то заразная болезнь.

— Не волнуйся, милая, это не правда. Слушай, мне надо уехать. Я позвоню. Как только появится возможность.

— Кара…

— Я люблю тебя, Гейл. Пока.

Кара повесила трубку и прислонилась лбом к стене. Они искали ее. Может, она на самом деле была больна. Может, ее пребывание на людях подвергает невинные жизни опасности…

— Кара.

Испугавшись его внезапного появления, Кара обернулась.

— Ты звонила домой, не так ли?

Девушку пробрала дрожь от его осуждающего взгляда.

— Я должна была.

— Это было очень глупо.

Она собралась было возразить, но передумала. Ведь он прав. Это было глупо. Люди, разыскивавшие ее, могли поставить в телефон Наны «жучок». Возможно, уже сейчас Дейл Баррет или кто-то из его приспешников мчится по шоссе в сторону ресторана.

— Ты прав, я сглупила. Прости.

— Нам лучше уйти.

— Но…как насчет поесть?

— Купим что-нибудь по дороге.

Александр оставил на столе пару купюр, и они покинули ресторан.

Кара съежилась на сидении, когда Алекс повернул ключ в замке зажигания. Мотор взревел, и они выехали со стоянки. Девушка посмотрела через плечо на оставшиеся позади парковку и дорогу. Неужели за ними уже следили? Почему она с Алексом? Может, он был одним из них. И она попала из огня да в полымя…

Она украдкой взглянула на него. Он смотрел прямо перед собой, на дорогу, но у девушки сложилось такое впечатление, будто Алекс слышал каждую её мысль.

Как не позволить этому мужчине лезть в ее сознание? Как бы она смогла бежать от него, если бы захотела, когда он читал ее мысли и знал, что она чувствовала?

Спустя сорок пять минут они заехали в МакДональдс, заказали бургеры, картофель-фри и два больших стакана кофе.

Она не смогла сдержать вздох облегчения, увидев, как Алекс откусил немного гамбургера. В конце концов, один кусочек банана еще ничего не доказывал, и неважно, что Кара убеждала себя в обратном, она всё равно была не в состоянии избавиться от странного ощущения, что в Александре Клейборне было нечто не свойственное обычному человеку. И вот теперь, наблюдая, как он поглощает обычный Биг Мак и картофель-фри, она поняла, насколько абсурдны были подобные догадки.

От темноты и бесшумного скольжения автомобиля по шоссе девушку начало клонить в сон. Откинувшись на спинку сидения, она закрыла глаза.

Просыпалась Кара медленно. Не открывая глаз, она перевернулась на другой бок, ощущая себя так, словно проспала каких-то десять минут и сейчас встанет и пойдет на работу…

А потом все вспомнила. Сегодня она не идет на работу и, возможно, пойдет еще нескоро. Девушка открыла глаза и обнаружила, что смотрит прямо в лицо лежащему всего в нескольких дюймах от нее Александру.

Он спал на боку. В ее кровати. Кара осмотрелась вокруг. Судя по дешевой картине на стене и эмблеме платного кабельного телевидения, они остановились в мотеле. Девушка заглянула под одеяло и покраснела, увидев, что на ней были надеты лишь бюстгальтер и трусики. Он раздел ее, пока она спала.

Кара вновь взглянула на Алекса. Тот все еще спал. И она вдруг подумала, что обычным мужчинам было несвойственно обладать такой красотой. Его губы были полными, рот идеально очерчен. Прямой нос. Густые черные ресницы. Кожа была настолько загорелой, словно он часами бывал на солнце, хотя она ни разу не видела его при свете дня…

Он не мог быть вампиром! Смешно даже думать об этом. И, тем не менее, он не был обычным мужчиной. Он был чересчур привлекательным и соблазнительным мужчиной. Ситуацию, в которой Кара окажется, лежа с ним в одной кровати, когда он проснется, ей даже не хотелось себе представлять.

Двигаясь с максимальной осторожностью, девушка перекатилась на свою сторону кровати и села. На часах было почти четыре. Так долго Кара еще ни разу не спала.

Схватив со стула одежду, она пошла в душ.

Алекс тихо выругался, когда дверь в ванную закрылась. Он проспал остаток ночи и весь день рядом с ней, вздрагивая от каждого ее движения. Несколько раз девушка касалась его, а один раз крепко прижалась. Не спасало даже то, что Алекс спал в джинсах. Тело мужчины горячо реагировало на ее близость, на соприкосновение их бедер, на ощущение ее руки на своей обнаженной груди.

Он не был близок с женщиной, которую бы любил, уже так давно, что едва ли мог вспомнить, но потребность в этом возрастала и причиняла страдания. Для таких, как он, столь длительное сексуальное воздержание было не простой задачей. Близость Кары в дополнение к тому, что Алекс все больше и больше влюблялся в нее, усиливала его желание. И внешне, и внутренне она была так прекрасна, что это захватывало дух и доставляло невероятные страдания. Он мог бы легко избежать этих мук, если бы переночевал в кресле или на полу, и все же не в силах был сопротивляться возможности находиться как можно ближе к ней.

Александр почувствовал, как при звуках льющейся в ванной воды желание его возрастает с удвоенной силой. Мысли и образы, промелькнувшие в сознании, смутили его, но он все равно не мог не представлять ее, стоящую в душе под струями воды…

С проклятиями он отбросил покрывало и вскочил с кровати. На столике возле окна стоял чайник с водой и лежали несколько пакетиков растворимого кофе. Александр быстро приготовил себе чашку кофе и выпил, тихо выругавшись, когда горячая жидкость обожгла язык. «И поделом», — раздраженно подумал Алекс.

Раздвинув тяжелые шторы, он выглянул на улицу. Небо было полностью затянуто облаками, видимо, до заката намечался дождь. Внимательно осматривая парковку, мужчина стоял у окна, когда дверь в ванную открылась. Глубоко вздохнув, он досчитал до десяти и обернулся.

— Извини, — сказала Кара. — Не хотела тебя будить.

— Ты и не разбудила, я сам проснулся. Кофе на столе.

Девушка кивнула, озадаченная тем, что Алекс выглядел таким напряженным.

— Я приму душ, и мы двинемся дальше. Перекусим по дороге.

— Хорошо. — Она подошла к столу, чтобы приготовить себе чашку кофе, и почти физически ощутила, как Алекс прошел по номеру за ее спиной и достал чистую одежду из чемодана, который собрал прошлой ночью.

Девушка услышала, как закрылась дверь в ванную, и только тогда позволила себе выдохнуть.

Было около шести вечера, когда они снова отправились в путь. После минувшей ночи напряжение между ними, казалось, возросло. Покинув мотель, они остановились поужинать в придорожном ресторанчике, а потом заехали в магазин, чтобы Кара смогла купить себе одежду.

Так как у нее не было с собой денег, и девушка не хотела находиться в долгу перед Алексом больше, чем это действительно было нужно, она выбрала лишь самое необходимое. Однако Александр настоял, и они купили несколько платьев, брюк, свитеров, пар туфель, носков, а потом ещё ночную рубашку, халат, тапочки и туалетные принадлежности. Она пообещала вернуть деньги, на что Алекс лишь отмахнулся.

— Мне не нужны твои деньги, Кара, — тихо возразил он.

Слова «А что же тебе нужно?» чуть не сорвались с её губ, но Кара сдержалась, опасаясь того, что может услышать в ответ.

Глава 10

Кара уставилась в окно Порше, наблюдая за огнями города, отдалявшимися по мере того, как автомобиль все выше и выше поднимался по узкой горной дороге.

— Как думаешь, когда я смогу вернуться домой? — нарушила девушка затянувшееся молчание.

— Когда я буду уверен, что это безопасно.

— И когда это будет?

— Не знаю, Кара. Извини.

Кара прикусила нижнюю губу, задаваясь вопросом, как он узнает, что уже безопасно. Вдоль горного серпантина росли высокие сосны. Они ехали всю ночь, изредка останавливались лишь для того, чтобы заправиться да перекусить, хотя Алекс почти ничего не ел. Последняя остановка была у продуктового магазинчика, где Александр прикупил несколько кусков льда, небольшой переносной холодильник и такое количество еды, что можно было бы прокормить небольшую армию. Скоро они будут на месте. И что дальше?

Кара чувствовала нараставшее между ними физическое влечение, роковое, неопровержимое, почти осязаемое. Как же они смогут долгое время жить в одном доме и ни разу… Ее щеки вспыхнули при мысли о том, чтобы находиться в его объятиях, в его постели. Да как она вообще могла думать такое о мужчине, которого едва знала?

Девушка не заметила, как заснула, а проснулась лишь от толчка, когда Порше остановился. Плохо соображая, она приподнялась на сидении и осмотрелась по сторонам.

— Все в порядке, Кара, — заверил её Александр. — Вот мы и на месте.

Этим самым «местом» была вершина горы.

— Но… — Кара нахмурилась. — Где же дом?

— Ну, это не совсем дом.

— А что же тогда? Пещера?

Легкая улыбка коснулась его губ.

— Можно сказать и так.

Без дальнейших объяснений он выбрался из автомобиля и достал из багажника две тяжелые коробки.

Вздохнув, Кара потянулась к заднему сидению. Захватив пакеты с обновками, она вылезла из машины и последовала за Александром по заброшенной тропинке, которая вела к чему-то, больше походившему на тупик. Сердце Кары едва не выпрыгнуло из груди, когда она бросила взгляд вниз. Один неверный шаг — и она грохнулась бы с высоты в тысячу футов прямо на раскинувшуюся у подножия горы долину.

Девушка подошла ближе к Александру, зачарованно наблюдая, как он кладёт руку на странно выступающий из скалы камень. Послышался тяжелый грохот, а затем, к изумлению Кары, часть скалы отодвинулась, открывая взору вход в огромную пещеру.

Прямо как в фильмах «Звездный путь» и «Индиана Джонс», — промелькнуло у девушки в голове. Кара на мгновение остановилась перед входом, потом шагнула вслед за Александром в темное логово.

Она заметила ещё одно движение его руки. Скала позади них закрылась, и пещеру залил яркий свет.

Кара заморгала, оглядываясь по сторонам. Стены жилища были выложены гладким белым камнем. Подняв голову, она осмотрела потолок, но так и не смогла определить, откуда исходил свет.

— Идешь?

Кара посмотрела на Алекса, внимательно наблюдавшего за её реакцией.

— Ты же объяснишь все это, да?

— Позже.

— Позже? Ну, уж нет! — Она бросила свои пакеты на пол, точнее, на землю, и уставилась на мужчину, скрестив руки на груди.

Александр двинулся вниз через узкий проход, ведущий в тоннель.

— Разложу вещи и вернусь, чтоб отдохнуть с дороги, — просто сказал он. — Твоя комната в конце коридора, за первой дверью слева.

— Невыносимый мужчина, — пробубнила Кара себе под нос.

Вновь схватив свои пожитки, она побрела по коридору. Миновала темную комнату справа — наверное, гостиная? Еще через несколько шагов оказалась у нужной двери. Ни ручки, ни замка. Нахмурившись, она уставилась на абсолютно ровную дверь, а потом, вспомнив, каким образом Алекс открыл вход в пещеру, положила руку на деревянную преграду. Та поддалась и открылась, девушка поколебалась минуту и шагнула внутрь.

Это была небольшая овальная комнатка. В ней стояла двуспальная кровать, застеленная темно-синим покрывалом, изящный платяной трехсекционный шкаф из старого дуба, масляная лампа, украшенная абажуром из тончайшего стекла, а на полу лежал великолепный плетеный Навахский коврик сине-зеленой расцветки. И больше ничего. Маленькое круглое окно с толстым стеклом открывало вид на распростертую внизу долину.

Кара пересекла комнатку и коснулась окна, пораженная тем, как Алекс умудрился вставить его в скалу. Стекло казалось странным, неровным и гладким одновременно.

Нахмурившись, девушка снова обратила внимание на обстановку. Весьма неприхотливо, однако те немногие вещи, что находились в комнате, были очень изысканными.

Каре понадобилось лишь пару минут, чтобы разложить пакеты, затем она отправилась на поиски Александра, дабы получить ответы на давно терзавшие ее вопросы.

Комната напротив оказалась кухней. В ней стоял небольшой квадратный стол, один единственный стул, бензиновая горелка Колеман [1], несколько ящиков льда и маленький умывальник. Но было совершенно непонятно, откуда поступала и куда стекала вода.

Кара постучала пальцем по кухонному столу. Видимо, вода закачивается из какого-то родника. Но учитывая то, где они находились… девушка присела и приоткрыла дверцу под умывальником. Труба уходила вниз через отверстие в полу. Поднявшись, Кара тихо фыркнула. Без сомнения, отток воды был сделан прямо в скале. В каменных стенах были высечены несколько полочек, на которых стояли чашки, тарелки, кастрюли и сковородки.

Пара выдолбленных из камня ступенек вели вниз в огромную комнату, в одном углу которой располагался камин с импровизированным дымоходом в каменном потолке. Как все продумано, — подумала Кара. Скорее всего, труба дымохода выходила к самой вершине горы, где дым, который мог бы выдать их присутствие, скрывали густые кроны деревьев. На гладко отполированном пеньке возле огромного черного кожаного дивана стояла большая масляная лампа. Её мягкий золотистый свет разливался по комнате.

Вдоль стены разместился внушительных размеров шкаф, полки которого ломились от разных книг. Нечто похожее на медвежью шкуру лежало на полу напротив камина. Небольшое круглое окошечко являло взору тот же вид, что открывался из её новой спальни.

Кара покачала головой. Гора, которая движется. Окна, вставленные в каменную породу. Стекла, неровные и гладкие одновременно. А дальше что?

— Александр?

Она вышла в коридор и направилась в сторону, где, как она надеялась, был выход, но встретила идущего навстречу ей Алекса с последними коробками продуктов в руках.

— Давай, — предложила она и потянулась к одной из коробок. — Я помогу.

Ее пальцы коснулись его руки, когда он передавал коробку, и девушка почувствовала, как по телу её пробежала дрожь. По внезапной обеспокоенности, мелькнувшей в глазах Алекса, Кара поняла, что он ощутил то же самое. Стоя так близко в полном молчании, они смотрели друг на друга до тех пор, пока Александр не обошел ее и не направился на кухню.

Следующие двадцать минут они провели, раскладывая продукты по полкам. Когда была выложена последняя банка консервов, девушка обернулась к Алексу.

— Вот и настало позже.

Александр вздохнул.

— На самом деле все очень просто, — произнес он. — Гора — моя собственность. Я построил и оборудовал это место, чтобы иметь хоть какое-то убежище.

— Убежище? На случай чего? Третьей Мировой?

— А почему бы и нет?

Кара затрясла головой.

— Я не куплюсь на это, Александр. Даже не надейся.

— Верить или нет, Кара, это твое дело. Но правда в том, что это моя гора и я обустроил это место.

Невероятно, но она поверила ему. Но всё же понимала, что он открыл не всю правду.

— А как можно было вставить окна в скальную породу? И что это за стекло?

— А что с ним не так?

— Я не знаю, оно какое-то…странное. И свет в помещении. Откуда он исходит?

Александр запустил руку в волосы. Она была слишком умна, слишком любопытна к счастью для нее. И для него.

Кара топнула ногой.

— Я все еще жду ответы.

— Современная технология, Кара. Все по-прежнему просто. Стекло удароустойчиво, а светильники спрятаны в углублениях потолка.

Девушка долго изучала его, и Алекс понимал, что она тщательно взвешивает его ответы.

— Ну, и что мы будем теперь делать?

— Останемся здесь, по крайней мере, на некоторое время. У нас хватит еды на несколько недель. Достаточно воды и дров.

— Тепло, пища и кров, — сказала Кара с горькой ухмылкой. — Все, что нужно первобытному человеку, дабы выжить.

— Когда-то это мне помогло.

Она повела красиво изогнутой бровью:

— Здесь есть туалет?

— Небольшой. Последняя дверь в конце коридора. Но, к сожалению, ни ванны, ни душа нет. Когда захочешь помыться, можно сделать это у умывальника или пройтись до горячего источника неподалеку отсюда.

Кара вздохнула. Она никогда не любила походы, но даже несмотря на то, что они будут ночевать не в палатках и не под открытым небом, такие условия были для нее неприемлемы.

— Извини, — выдавил Александр, увидев смятение на ее лице. — Будем надеяться, что нам не придется задержаться здесь надолго.

— Будем.

— Уже поздно, — сказал он. — Ты, должно быть, устала.

— Да. — Она обхватила себя рукам, внезапно осознав, что находится в пещере наедине с мужчиной, которого едва знает, с мужчиной, глаза которого горят желанием. С мужчиной, который был слишком соблазнительным, и на которого она просто не могла спокойно реагировать.

Оторвав взгляд от глаз Алекса, она пожелала ему спокойной ночи и отправилась в спальню. Закрыв за собой дверь, сделала несколько глубоких вздохов. Пришлось смириться с тем, что здесь она проведет следующие пару дней или, вполне возможно, даже пару недель. Она не могла позвонить Гейл или Нане. И, скорее всего, уже потеряла работу.

Находясь здесь так трудно было поверить в то, что кто-то хотел ей навредить. Гораздо легче было поверить, что Александр похитил ее и привез в это странное место ради собственной выгоды. Девушка ожидала, что почувствует страх и ужас, но так ничего и не произошло. Вместо этого по всему телу медленно разлилось тепло при мысли, что она проведет дни и ночи здесь, наедине с Александром Клейборном.

Кара вспомнила их ночные свидания в бабушкином дворике. Его поцелуи были крепче, чем дедушкин ирландский виски, его голос — охрипшим от едва сдерживаемого желания. Возникший между ними огонь потушил своими попытками уложить ее в клинику Дейл Баррет, но он всё же не смог загасить его полностью. Угольки еще тлели, готовые разгореться с новой силой.

У нее внутри все затрепетало, когда она разделась и натянула купленную Александром длинную светло-голубую ночную рубашку. Кара провела рукой по шелковой ткани, размышляя, как Алекс отреагирует, если она войдет в его комнату и скользнет к нему под одеяло.

Это была приятная фантазия, девушка погрузилась в нее на несколько минут, затем погасила лампу и легла в постель. Одеяло слегка пахло Александром. Она положила руку на подушку, представляя его, лежащего рядом и накрывающего ее своим телом.

Кара долго не могла уснуть.

Александр мерил комнату шагами, его тело напрягалось, когда он представлял Кару в его комнате, в его постели. Он не появлялся здесь в течение многих лет. Когда-то это место было его раем, пристанищем, убежищем. А теперь он приехал сюда только по необходимости.

Еще некоторое время слонялся по спальне, потом вышел в коридор. Остановившись у комнаты Кары, приложил ухо к двери и успокоился, услышав ровное тихое дыхание. Развернувшись, вышел наружу, поднялся на выступ скалы, с которого открывался вид на живописную долину. Заложив руки за голову, Алекс поднял лицо к ночному небу и упивался бледным сиянием серебряной луны так, как другие обычно упиваются золотистыми лучами солнца.

Секунды превратились в минуты. Закрыв глаза, он подпитывал энергией луны всего себя, всю свою сущность. Прохладный свет луны восстанавливал его силы, легкое дуновение ветра наполняло его ощущением умиротворенности… дома….

Александр выругался. Почему он думал об этом? Он давно не вспоминал о доме. Сейчас в его сознание ворвался поток тех воспоминаний, которые лучше забыть, которые причиняли боль даже спустя столько лет.

Анна-Мара… АнТарес…

Их имена просочились во все уголки его сознания так же, как и ветерок пробирается сквозь листву деревьев. Внезапно его руки отяжелели, и он опустил их вдоль тела.

Так много лет прошло с тех пор, как он в последний раз видел свой дом. Так много с тех пор, как в последний раз смотрел на темные горы, окружавшие город, в котором он родился, их острые вершины были подобны клыкам дикого кабана. Казалось, что он слышит отдаленные раскаты грома во время одного из многочисленных ЭрАдонских сухих ураганов. А если он закрывал глаза, то почти слышал тихое пение АнныМары во время ее работы в саду. Милая, нежная АннаМара…

— Александр?

Он тут же обернулся и увидел Кару, освещенную лунным светом. Одетая в длинную голубую рубашку, она была похожа на богиню, купающуюся в ярком серебристом сиянии луны.

— Ты что-то хотела? — спросил он.

— Мне приснился дурной сон и я…решила поискать тебя, но ты исчез.

— Мне просто захотелось подышать свежим воздухом. — В ее глазах появилось любопытство, и мужчина ждал, задаст ли она появившиеся вопросы.

Секунду девушка колебалась.

— Ты как-то странно вел себя при луне, почему? — Поначалу, ей показалось, что он словно впитывал в себя лунный свет, но потом Кара отмахнулась от этой глупой мысли.

— Странно, это как?

— Не знаю. Будто ты… — Она пожала плечами. — Не знаю. Выглядело как какой-то языческий обряд.

— Правда? Ты боишься, что я принесу тебя в жертву одному из своих богов?

— Нет, конечно. — Несмотря на эти слова, она все-таки сделала шаг назад, обняв себя за плечи, — старый как мир оборонительный жест.

— Уверяю тебя, ты в полной безопасности.

— Когда я искала тебя, то пыталась найти другую спальню, но не нашла. Я не планировала выгонять тебя из твоей же постели.

Мы могли бы разделить ее, ты и я. Эти невысказанные вслух слова повисли в воздухе.

Их взгляды встретились. Его черные глаза пылали огнем и согревали ее, как будто она находилась рядом с костром. Ее ноги отяжелели, а коленки стали подкашиваться. Сердце сначала остановилось, а потом забилось еще быстрее, словно она пробежала несколько миль под палящем солнцем.

— Кара… — его голос прозвучал низко и резко.

Девушка попыталась отвести взгляд, но в тот момент ничто на свете не заставило бы ее это сделать. Желание вспыхнуло в глазах Алекса, вызывая ответную реакцию внутри нее, заставляя жаждать его объятий.

Александр выругался себе под нос. Это было неправильно, и он это понимал. Но все равно протянулся к ней, а Кара с радостью бросилась к нему, удовлетворенно вздохнув, когда Александр заключил её в свои объятья.

— Алекс?

Она подняла голову, и Александр утонул в ее глазах, прекрасных голубых глазах, подернутых дымкой желания. Кара призывно разомкнула губы, ее щеки вспыхнули легким румянцем.

Застонав, Алекс накрыл ее рот своим и поцеловал. Когда он притянул девушку ближе, ощутил ее жар, по всему его телу пробежала дрожь и отозвалась раскатом грома в самом сердце.

Алекс упивался ее губами, смаковал их сладость. Кара была такой горячей, такой желанной. Было бы так легко овладеть ею прямо сейчас, подхватить на руки, отнести в постель и погрузиться в нее. Так легко… а после она бы возненавидела его за это, и за то, чем он был, и за то, что не рассказал ей правду.

С огромным усилием он оторвался от ее сладких губ.

— Кара…

— Молчи. Просто не отпускай.

Поскольку просто не смог заставить себя отстраниться, он закрыл глаза и прислонился подбородком к её лбу. Он бы обнимал ее так часто и так долго, как она бы ему позволила. Но сколько бы это продлилось, узнай она правду?

Он не знал, сколько они простояли там обнявшись, пока Алекс не почувствовал, как Кара дрожит в его объятиях.

— Ты замерзла, — сказал он, поднял девушку на руки и направился в пещеру. Он легко удержал ее одной рукой, закрывая за собой дверь, а затем отнес девушку в гостиную и усадил на диван.

Кара прикрыла глаза и облокотилась на плечо Алекса. А потом внезапно ощутила тепло и, открыв глаза, увидела, как разгорался камин.

Подняв голову, она удивленно уставилась на Александра.

— Как ты это сделал?

— Сделал что?

— Зажег огонь.

— Камин уже был разожжен.

— Нет, не был.

Алекс замер, на некоторое мгновение Кара показалось, что он перестал дышать. В конце концов, тяжелый вздох сорвался с его губ, мужчина отстранился от Кары и встал с дивана.

— Что случилось, Алекс?

Он взглянул в ее глаза, в те мечтательные голубые глаза, которые пленили его с первого взгляда, и понял, что больше не может ее обманывать.

— Есть кое-что, что тебе нужно знать, — с трудом произнес Алекс. — Нечто, что я должен был рассказать уже давно.

Кара схватилась за горло, в котором словно комок застрял. Он что-то скрывал от нее. И все это время девушка чувствовала это. Нечто, связанное с ее здоровьем. И, судя по выражению его лица, это была не очень приятная новость.

Господи, неужели Алекс притащил ее сюда, чтобы сообщить, что она умирает?

Она смотрела на него и сердце её бешено колотилось.

— И что же это, Алекс?

Александр выругался. С чего же начать?

— Алекс, не молчи!

— Кара, помнишь, я как-то тебе говорил, что не стоит влюбляться в меня или начинать доверять?

— Да, — она нахмурилась, теряясь в догадках, что же делать с аномалией ее крови, какой бы та ни была.

— Кара, я не отсюда.

Девушка опять нахмурилась. Не из Игл Флетс? И что же это меняет?

Алекс покачал головой.

— Я о том, что я не с Земли.

Кара уставилась на него невидящим взглядом. Она слышала то, что он сказал, но не поняла смысла. Не с Земли? О чем это он?

— Я прибыл сюда более двухсот лет назад с далекой планеты.

— Алекс, не время для шуток.

— Поверь мне, я не шучу.

Кара скривилась.

— Алекс, прошу тебя…

— Это правда.

В полном молчании она продолжала смотреть на него. Было бы легче поверить, что он вампир. По крайней мере, вампиры люди, ну, или были людьми…

— Ты была права, Кара, — тихо продолжал он. — С твоей кровью все в порядке. Так же, как и с моей.

Он замолчал, а Кара все еще смотрела на него, затаив дыхание.

— Моя кровь в порядке, — повторил мужчина полным горечи голосом. — За исключением того, что моя кровь — это кровь пришельца, чужака.

Алекс провел рукой по волосам, он был вынужден открыть ей правду, ну хотя бы ту ее часть, которую Кара смогла бы в тот момент воспринять.

— Знаешь ли ты, что Гейл приходила ко мне, пока ты лежала в больнице? Она думала, что я смогу тебе помочь. Не знаю, что подтолкнуло меня к тебе той ночью, но я ощутил необходимость дать тебе свою кровь. И даже теперь я не знаю, почему.

Он осекся, сжав кулаки.

— Тот же необъяснимый импульс возник и следующей ночью. А потом, когда ты лежала в клинике в Гринвейле, я догадался, что в твоей крови произошли радикальные изменения и что это результат смешения твоей крови с моей. Ночью, когда я вытащил тебя из клиники, я поймал крысу и накормил ее ядом. Когда та была на грани смерти, ввел ей немного своей крови. И грызун выздоровел менее чем за минуту.

Он мерил комнату шагами, затем остановился у камина.

— Нечто в воздухе вашей планеты, или в климате, не знаю, видимо, вызвало мутацию моей крови. Не знаю, как, не знаю, почему.

Кара не могла произнести ни слова. Просто смотрела на него. Здравомыслящая часть ее не могла поверить в эту бредовую историю, в то время как другая, крошечная и абсолютно нелогичная, хотела улыбаться. Если верить Алексу, все это время Гейл была права. Пришельцы существовали. Возможно даже, и вампиры тоже. Может, и лохнесское чудовище. И снежный человек.

Девушка медленно покачала головой.

— Я не верю. Это невозможно.

— Может, ты поверишь в это, — сказал он и, развернувшись к ней спиной, снял рубашку и брюки.

Кара уставилась на спину Александра. Одна часть ее сознания заметила, что он не носил нижнего белья, был высоким, широкоплечим и превосходно сложенным мужчиной, но, даже осознав, что любуется его мускулистым телом, девушка отпрянула, увидев перед собой очевидное подтверждение его слов. Темный ромбообразный узор шел вдоль его позвоночника, пересекал ягодицы и спускался вниз по ногам.

Этот узор напомнил ей странную кожу пришельцев, которую она не раз видела в старых телесериалах.

Алекс посмотрел на Кару через плечо.

— Убедил? — Его голос прозвучал грубо и холодно.

— Что…это?

— Это абсолютно нормально для меня.

— Нормально?

— Да.

Едва осознавая, что начала двигаться, Кара встала с дивана и подошла к Алексу.

Она неуверенно провела одним пальцем по его позвоночнику, изучая немного выпуклый узор, спускавшийся вдоль спины. На ощупь он был грубее, чем остальная кожа. Темная полоска становилась светлее по цвету и мягче по плотности, опускаясь вниз к талии и к ногам.

Нерешительная, но всё же полная любопытства, Кара сначала отпрянула, но потом прикоснулась опять и почувствовала его дрожь под своими пальцами. Испугавшись, что может случайно обидеть Алекса, она убрала руку.

Кара не могла оторвать взгляд от его широкой спины, от уникального рисунка на нечеловеческой плоти. Это было несравнимо ни с чем, что она видела ранее. Пришелец. Но, даже глядя на его спину, на удивительный узор, от которого невозможно было отвести глаз, она вдруг осознала, что думала о том, отличался ли этот чужак от земных мужчин и в других отношениях.

Очарованная зрелищем, она наблюдала за игрой мышц на теле Алекса, пока тот натягивал рубашку и брюки.

Не в состоянии совладать с собой, она попятилась, когда он обернулся и встретился с ней взглядом.

— Теперь ты боишься меня, — сказал он голосом, полным сожаления.

Кара покачала головой, но не смогла вымолвить ни слова. Пришелец. Инопланетянин. Слова сами по себе звучали в ее голове.

Страх в глазах девушки задел Алекса даже больше, чем он ожидал.

— Я не причиню тебе вреда, Кара, — прошептал он. — Я бы поклялся всем, что мне когда-либо было дорого, лишь бы ты поверила мне.

Она сглотнула, жалея, что не может придумать что-то остроумное или гениальное в ответ. Вместо этого у нее пересохло во рту, и она почувствовала, что слезы вот-вот польются из глаз.

— Кара, ну скажи же что-нибудь.

Она пожала плечами.

— Гейл обрадует весть о том, что она все это время была права, — пробормотала Кара и разрыдалась.

Он сделал шаг по направлению к ней, желая и чувствуя необходимость успокоить ее, но Кара жестом остановила его.

— Не прикасайся ко мне! — На грани истерики Кара повернулась и со всхлипами бросилась прочь из комнаты.

Глава 11

Он смотрел ей вслед, а боль как осколки стекла резала его изнутри. Звук ее голоса, казалось, отражался эхом от скал: Не прикасайся ко мне! Не прикасайся ко мне… Не при…

Ругательство сорвалось с его губ. За последние двести лет он не позволял себе привязываться к кому бы то ни было. Не то чтобы он жил, как затворник. Хоть он и не был человеком, но все же оставался мужчиной с соответствующими потребностями и желаниями. Женщины, удовлетворявшие его похоть, с удовольствием делали всё, чего бы он ни попросил. Некоторые считали необычным то, что он настаивал на полной темноте в комнате; большинство расценивали как странность то, что он не позволял им видеть себя обнаженным, но ему было наплевать. Он ни разу не провел больше пятнадцати минут ни с одной из них. Просто удовлетворял свою похоть и покидал их постели, пристыженный тем, что столь низменная потребность заставляла его искать встречи с этими женщинами.

Никогда за двести лет он не доверял ни одной живой душе правду о том, кем или чем являлся. Жил рядом с людьми, один, но никогда не осознавал своего одиночества, пока не взглянул в удивительные голубые глаза Кары.

И теперь, в первые за все это время, Алекс встретил женщину, чьих прикосновений безумно желал. Он рискнул, доверив ей правду о себе, показав, чем является, а взамен увидел в ее взгляде лишь ужас и отвращение. Это не должно было так ранить. Ведь именно такую реакцию он ожидал, но это все равно не уменьшило боль.

Тяжело шагая, Алекс вышел из пещеры. Он стоял на улице и едва осознавал, что идет дождь, поскольку полностью погрузился в размышления о своих дальнейших действиях. Он не мог отвести ее домой. А она не хотела больше оставаться здесь — только не с ним, только не теперь.

Как он мог отпустить ее?

Как он мог вынудить ее остаться?

Никак. Завтра он отдаст ей ключи от своего автомобиля. Если она достаточно благоразумна, то найдет место, где спрятаться, место, о котором никто не знает.

Без сомнения, теперь Кара чувствовала бы себя безопаснее с Барретом, чем с ним.

Измученный, Александр уставился в ночное небо. Его мир был так далек, в миллионах милях от Земли, в другой галактике, а все, кого он когда-либо знал, все, кого когда-то любил, уже давно были мертвы. Он и сам давно должен был умереть.

Внезапно мужчина почувствовал себя уставшим… Уставшим от одиночества, уставшим от существования под покровом ночи. Уставшим от жизни.

Он пересек лужайку и шагнул на узкую тропу вдоль скалы.

Потом долго всматривался невидящим взглядом в простиравшуюся перед ним темноту и впервые с тех пор, как прибыл на Землю, подумывал о завершении своего жалкого существования. Это было бы так просто. Лишь шаг в пустоту, и все проблемы останутся позади…

— Алекс? Алекс, где ты?

Он обернулся на звук ее голоса.

— Что ты делаешь? — спросила Кара, оглядываясь вокруг.

— Ничего.

Она смотрела на него, и глаза её были наполнены ужасом от осознания того, что он собирался совершить.

Схватив его за руку, она слегка сжала ее.

— Пойдем внутрь, — попросила девушка. — Нам надо поговорить.

Алекс оттолкнул ее руку, а затем, словно его разум и сознание больше не подчинялись его воле, последовал за Карой в открытую пещеру и, коснувшись камня, закрыл за ними вход.

Кара села на диван. Алекс остался стоять в противоположном конце комнаты, сунув руки в карманы джинсов.

— О чем ты хотела поговорить? — Его голос прозвучал спокойно и равнодушно.

Девушка приподняла брови.

— А сам-то как думаешь?

— Думаю, что ты горишь желанием поскорее убраться отсюда. — Он вытащил руку из кармана и протянул девушке ключи от автомобиля.

— Можешь уехать, когда захочешь.

— Вот так просто?

— Вот так просто.

Кара посмотрела на ключи в своей руке, затем бросила их на столик у дивана.

— Думала, ты собрался защищать меня.

— Неужели? А кто же защитит тебя от меня?

— А разве мне нужна защита от тебя?

— А ты как думаешь?

— Александр, мне жаль за то, что произошло. Но ты должен меня понять. То есть… — Она развела руками. — Ты не можешь осуждать меня за то, что я была слегка шокирована.

— А теперь твой шок прошел?

— Не знаю. Так… так сложно во все это поверить. Даже после…после того, что ты мне показал.

Он не говорил ни слова, просто смотрел на Кару, его взгляд был отстраненным и холодным. Она практически ощущала исходящее от него напряжение, видела его скованность.

— Сегодня вечером…огонь в камине. Он ведь не был разожжен заранее, да? Ты его зажег.

— Да.

— Каким образом?

— Я не знаю, как тебе это объяснить, Кара. Просто подумал об этом, и он зажегся.

— Именно так ты врезал окна в скалу?

— Нет. У меня есть некоторые…некоторые инструменты из дома.

— Стекла для окон ты сам сделал?

— Да.

— Что ты еще можешь?

— Больше, чем тебе хотелось бы знать.

— Я никогда не видела тебя при свете дня. Почему?

— Земное солнце намного сильнее, чем на планете ЕрАдона. Его лучи подействует на меня как яд.

— Поэтому ты спишь днем и выходишь лишь по ночам.

— Да, — он загадочно улыбнулся. — Прямо как граф Дракула.

— Ты говорил, что прибыл сюда более двухсот лет назад.

— Да.

Он выглядел не старше тридцати пяти. Вероятно, там, откуда он прилетел, двести лет расценивали как средний возраст.

— Все вы… Это нормально для твоего…твоего народа жить так долго?

— Нет.

— Расскажи мне, Александр. Пожалуйста. Я хочу понять.

Кара выглядела такой искренней, что Алекс сдался, вопреки своему решению держать ее на расстоянии.

— Я не знаю, почему прожил так долго. На моей планете обычная продолжительность жизни сто двадцать пять лет.

— Значит, ты бессмертен?

Алекс покачал головой.

— Вряд ли. Видимо, здесь со мной произошли некие изменения. Не знаю. Единственное, в чем я уверен, так это то, что на Земле процесс моего старения замедлился. Могу сказать лишь, что постарел всего на десять лет с тех пор, как попал сюда.

Десять лет за два столетия. Кара была изумлена. Невероятно. Непостижимо. Только представьте: жить столетия вместо десятилетий. Никогда не болеть. Какой-то сказочный фонтан молодости, но только без волшебной воды. Волшебство таилось в крови Алекса. Но для Алекса это было не чудом, а только проклятием. Двести лет одиночества, скрываясь от солнца, существуя в тени, вдали от всего человечества. Не удивительно, что он писал про вампиров!

— Александр? Зачем ты прибыл сюда?

Он отвел взгляд в сторону. Алексу не очень хотелось рассказывать ей правду, он был уверен, что это напугает ее еще больше. И, тем не менее, она имела право знать.

— Алекс?

— Там, откуда я прилетел, не было войн, — негромко начал он. — Не было преступлений, в твоем понимании этого слова. Нам не нужны были замки или тюрьмы. В нашем обществе царил мир и порядок. До того, как я стал…до того, как я его покинул, в нем не было преступлений более трех сотенлет.

— Это же замечательно!

— Не совсем. Просто за правонарушения на ЕрАдоне наказывали моментально и необратимо. Там не давали второго шанса. — Их взгляды встретились. — Наши далекие предки были воинствующими варварами. После многих веков кровопролития и насилия женщины планеты решили, что пора прекратить войны и восстановить мир. Они взяли с собой детей и закрылись в соборах, отказываясь выходить, пока мужчины не сложат свое оружие и не поклянутся жить в мире. Со временем мы изобрели специальное оружие для обороны от внешних захватчиков, но среди моего народа уже не было противостояний. Это не допускалось.

Алекс глубоко вдохнул, а затем медленно выдохнул.

— Но даже в самых мирных обществах время от времени появляются те, кто отказывается подчиняться правилам…

Он замолчал, и Кара заметила, как сжались его кулаки. Неужели он говорил о себе?

— Продолжай.

— Его звали Рел, он был сыном одной из правящих семей ЕрАдоны. Он…он хотел женщину, принадлежавшую другому, а когда та отказала ему, взял ее силой. Позже, осознав, что натворил, он убил ее. И похоронил в высохшем озере, надеясь, что там ее никогда не найдут…

Голос Алекса сорвался. Он просто смотрел на свои руки, сжимая и разжимая кулаки, и Кара поняла, что мужчина полностью погрузился в прошлое, забыв о ее присутствии.

— Александр?

Он несколько раз моргнул.

— Я нашел ее спустя три недели. — Он никогда не забудет ужас, который тогда испытал, — темную запекшуюся кровь в ее волосах и вокруг огромной раны на горле, отвратительный смрад разлагавшегося тела.

— АннаМара…, - имя невольно сорвалось с его губ.

— Алекс, все хорошо. Тебе не обязательно рассказывать дальше.

— Я нашел того, кто убил ее, и расправился с ним голыми руками. А потом…

Он посмотрел на Кару, ее глаза были наполнены состраданием, и он понял, что не может продолжать, не может сказать ей, что разорвал тело Рела на куски.

Алекс беспокойно мерил комнату шагами.

— Когда Совет узнал, что произошло, меня арестовали и заперли в моем доме. Некоторые члены Совета настаивали на казни, ввиду того, что я, как и Рел, забрал жизнь другого. Но за меня заступился отец, напомнив Совету, что в давние времена отомстить за поруганную честь жены было бы моим правом. И тогда Совет решил проявить снисходительность.

Он выплюнул последнее слово, словно оно было омерзительно на вкус.

— И вместо того, чтобы казнить, меня изгнали. Родителям передали опеку над моей дочерью, а меня выслали за пределы галактики, на эту маленькую воинственную планету.

— Мне жаль, Алекс. Мне действительно жаль.

Он остановился и уставился на камин.

— Они даже не позволили мне повидаться с собственной дочерью перед тем, как отослали сюда. — В его голосе звучало безграничное горе. — А теперь она уже мертва.

Кара прикусила губу, жалея, что не могла просто стереть его воспоминания, а вместе с ними и боль. Желая успокоить его, она подошла ближе, надеясь своим присутствием хоть немного облегчить его страдания. Она посмотрела на Алекса и потянулась к нему, предлагая обрести утешение в своих объятьях.

— Нет, — резко остановил ее Алекс. — Не трогай меня. На моих руках кровь, кровь и в моей душе.

— Алекс, пожалуйста, позволь мне помочь.

— Ничто уже не поможет. Уходи, Кара. Прямо сейчас, пока еще можешь.

Она еще долго смотрела ему в спину, потом развернулась и вышла из комнаты.

Лежа в своей постели и закутавшись в одеяла, Кара бездумно смотрела в потолок, ее сердце разрывалось от боли, которую Алексу довелось пережить. Отомстил за смерть жены и потерял все. Это было не справедливо. Она пыталась представить мир без войны, без преступлений, без нужды. Без Алекса.

Повернувшись на бок, Кара закрыла глаза, ее собственные проблемы казались ничтожными в сравнении с теми, которые были у мужчины, находящегося в соседней комнате.

На следующий день между ними возникло невыносимое напряжение. Кара приготовила легкий завтрак, постоянно ощущая присутствие мужчины в соседней комнате. Алекс ничего не съел, только выпил чашку горячего черного кофе.

Он стоял в гостиной, сунув руки в карманы, и смотрел сквозь небольшое круглое окно, пока она в одиночку ела завтрак, мыла посуду в воде, подогретой на солнце. А Кара все это время пыталась придумать способ нарушить возникшее между ними молчание.

Ей так хотелось подойти к Алексу, запустить пальцы в его волосы, прильнуть щекой к его широкой груди и сказать, что сочувствует его горю. Но всё же боялась. Боялась того, кем он был, того, что он оттолкнет ее. Но больше всего она боялась того, что могло бы произойти между ними, если бы она осталась. Поэтому просто доела завтрак, помыла и вытерла посуду.

И теперь она стояла в проходе между гостиной и кухней, смотрела ему в спину и думала, что же делать дальше.

— Дождь перестал. — Его голос звучал тихо и мягко, словно и не было никаких проблем. — Тебе надо уезжать.

— Уезжать?

Он кивнул.

— Бери мою машину и все, что тебе понадобится.

На мгновение эта мысль показалась весьма заманчивой. Она могла покинуть это место, этого странного, терзаемого мучениями мужчину и вернуться домой. Вот только она не могла поехать домой. Вероятнее всего, там её уже поджидал Баррет.

Кару передернуло от воспоминаний о безумном взгляде доктора, когда тот говорил об анализах ее крови. Теперь-то она знала, что он ищет. Он обнаружил исцеляющие клетки, доставшиеся ей вместе с кровью Алекса… От осознания того, что ее свобода в ее же руках, у Кары перехватило дыхание. Нужно было лишь разыскать телефон, позвонить Баррету и сказать, что странные тела на самом деле находятся в крови Алекса.

Едва эта мысль промелькнула в ее голове, как Алекс развернулся и устремил свои черные глаза на нее.

— Давай, — резко произнес он. — Сделай это.

— Сделать что?

Он кивнув в сторону стола.

— Мои ключи там. Телефон найдешь по дороге домой.

Она посмотрела на мужчину.

— Ты можешь читать мои мысль, да?

— Если захочу.

— Однажды я уже спрашивала тебя об этом, и ты солгал.

Он не отрицал.

— Зачем ты мне врал?

— Как я мог тогда это объяснить?

— Не знаю. Должно быть это очень удобно — читать чужие мысли.

— Я могу читать только твои.

— Да?

— С тех пор, как я дал тебе свою кровь, между нами установилась связь. На ЕрАдоне существует традиция: во время церемонии бракосочетания мужчина и женщина обмениваются кровью. Не только для того, что скрепить свой союз, но и я для того, чтобы делиться самыми сокровенными мыслями, общаться на расстоянии.

Он покачал головой, жалея, что не в силах придумать способ заставить ее понять, в какой опасности она находится.

— Ты можешь сказать Баррету все, что угодно, но он не поверит.

— Думаю, поверит. Может быть, потребуется некоторое время для осмысления, но как только он вдумается, то поймет, что это единственное логическое объяснение.

— И ты полагаешь, что я буду сидеть здесь и ждать его?

— Нет, конечно. Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое. Просто хочу опять вернуться домой.

Едва ли он мог осуждать ее за это. Алекс закрыл глаза, вспоминая ослепительную красоту ЕрАдоны и всего того, что потерял.

— Делай, что должна, Кара, — Какое-то время он просто смотрел на неё, а потом вышел из пещеры.

Несколько минут Кара смотрела ему вслед, у нее кружилась голова от попыток разобраться в своих чувствах, решить, что делать, кому доверять и на чью сторону встать.

Внезапно она ощутила потребность убежать, побыть одной и понять, наконец, чего хочет на самом деле. Подавив подступающие слезы, она схватила ключи, побежала в спальню, закинула одежду и туалетные принадлежности в пакеты и выскочила из пещеры.

Порыв ветра обдал девушку холодом, когда она закидывала пакеты в машину и садилась за руль Порше.

Прячась в тени, Алекс наблюдал, как она уезжает. Он мог бы заставить ее остаться. Мог насильно удержать ее в пещере. Мог подчинить ее разум и заставить делать то, что пожелает. Но ему не нужен был безвольный робот. Он хотел, чтобы она любила его и доверяла всем сердцем.

Стоя на тропинке, он наблюдал, как свет фар удалявшегося автомобиля рассекал темноту.

Она уезжала.

И это было к лучшему.

Расстояние между ними увеличивалось, и в душе Алекса росла угнетающая пустота, а вместе с ней и всепоглощающая ярость, которую невозможно было сдержать.

Его руки сжались в кулаки, а внутри появлялась горечь утраты. Она уезжала.

Алекс ощутил пустоту в сердце, безысходность и абсолютное одиночество.

Он выругался сквозь зубы, ледяная ярость возросла еще больше, когда он окинул взглядом комнату. Она ходила по этому полу, сидела на этом диване, грелась у этого камина. Ни разу с тех пор, как Алекс прибыл сюда двести лет назад, он не поддавался внезапным порывам крушить все вокруг, но сейчас был просто не в состоянии сдерживаться.

Словно дикий зверь он пронесся по пещере. Разбил вдребезги лампу, схватил с полок книги и швырнул их в огонь, опрокинул шкаф, перевернул диван.

Зашел на кухню и разбил об стену посуду, раскурочил стол и разломал стулья с такой легкостью, будто они были сделаны из трухи, а не из крепкого дерева.

Тяжело дыша, он двинулся дальше по коридору и рывком открыл дверь в спальню Кары. Он собирался разгромить кровать и все, чего девушка когда-либо касалась. Стереть всякую память о ней.

Мучительный крик вырвался из его груди, когда нос заполнил запах Кары. Упав на кровать, Алекс закрыл глаза, его окутал аромат девушки — тонкий, невинный, соблазнительный.

Она уехала, и он больше никогда ее не увидит.

Задыхаясь от слез, он закутался в ее одеяло, а его ярость постепенно начала сменяться острой болью от безысходности и утраты.

— Кара, — надломленным голосом пробормотал он. — Будь счастлива.

Глава 12

Кара неслась вниз с горы как одержимая. Желание убраться подальше от него, от осознания того, кем он являлся, лишило девушку чувства всякой осторожности.

Алекс. Он был вовсе не человеком, он был созданием с другой планеты.

И прожил на Земле целых двести лет. Дункан Маклауд какой-то, — задумчиво фыркнула она. Александр был бессмертным с точки зрения длительности человеческой жизни, а её угораздило в него влюбиться.

Впервые в жизни она потеряла голову и полюбила человека, который на самом деле и человеком-то не был. Это было бы даже смешно, если бы не было так грустно.

Спустившись к подножию горы, Кара вскрикнула, ударила по тормозам, а двигатель захрипел и притих. Дрожащей рукой девушка выключила зажигание.

Она была уже далеко от Алекса.

И что теперь? Когда уезжала, она намеревалась связаться с Дейлом Барретом и все ему рассказать. Если он поначалу и усомнился бы в словах Кары, она точно знала, что такие люди проверяют даже самую невероятную информацию. И все, что ей необходимо было сделать, — найти телефон, направить Баррета по другому следу, и тогда, возможно, ее жизнь опять вернется в прежнее русло.

Все, что ей необходимо было сделать, — найти телефон.

Десятью милями вниз по дороге находилась заправочная станции. Без сомнения, телефонная будка там точно была.

Вздохнув, Кара скрестила руки на руле, уперлась в него лбом и разрыдалась. Не смотря на то, что наговорила Алексу, она не сможет выдать его Баррету. Во всех фильмах, которые она когда-либо смотрела (в памяти внезапно всплыли «Человек со звезды»[1] и «Инопланетянин»[2]), люди собирались взять пришельцев в плен и подвергнуть их жутким опытам. Она не сомневалась, что Алекс очнется заточенным в какой-нибудь лаборатории и станет жертвой бесчисленных экспериментов. Кара была уверена, просто так его не отпустят. А что если он убьет кого-то, когда его попытаются поймать? А что если убьют его самого?

Девушка не могла вернуться к нему, но и домой поехать она тоже не могла, по крайней мере, пока не будет уверена, что это безопасно. Ну, и что же теперь делать? — снова задумалась Кара.

Подняв голову, она устремила взгляд в темноту. Снова шел дождь, и казалось, будто небеса и все небесные ангелы разделяли с нею ее печаль.

Кара решительно повернула ключ в замке зажигания. Она не могла сидеть здесь всю ночь. Надо было действовать. Найти мотель. Передохнуть. Точно, ей просто необходимо было хорошенько выспаться. Может быть, после этого она сможет мыслить более трезво.

Она зарегистрировалась в первом попавшемся мотеле, предусмотрительно назвавшись вымышленным именем.

Оказавшись в своём номере, девушка закрыла за собой дверь и подперла ее креслом — в качестве дополнительной меры безопасности.

Она умылась, разделась и плюхнулась на кровать.

Простыни были ледяными — такими же ледяными, как и боль в ее сердце.

Она не будет думать о нем. Она не хотела думать о нем.

Но не могла думать ни о чем другом. Только об Алексе. О его голосе. О том, как он гладил ее по волосам, как касался своими губами ее губ. О том, как смотрел на нее, словно она была прекраснейшим и драгоценнейшим созданием из всех, что он видел в своей жизни.

Это было не справедливо! Ей хотелось иметь дом и семью. Но она ведь не знала, смогут ли человек и пришелец с другой планеты зачать ребенка… Резкий смешок сорвался с ее губ. О чем она только думала? Их совместная жизнь была невозможна, абсолютно невозможна.

Зарывшись с головой в одеяла, она умоляла себя заснуть.

Кара проснулась почти под вечер. Некоторое время просто смотрела в потолок, размышляя, как же поступить дальше.

Заставив себя встать, порылась в одной из сумок, затем отправилась в ванную и почистила зубы. Пока расчесывала волосы, переключала телеканалы, и едва не задохнулась, увидев на экране свое лицо.

«…Кроуфорд, которая отказалась от медицинского лечения в клинике Гринвейля несколько дней назад. У Кроуфорд редкое заболевание крови, которое является очень опасными и легко передаётся окружающим. Всех, кто владеет хоть какой-то информацией о ней, просим немедленно сообщить об этом…»

Кара выключила телевизор. Ей просто необходимо было позвонить домой и убедить Нану и Гейл, что с ней всё в порядке. Она потянулась к телефону, но пальцы замерли над кнопками. А что если за всем этим стоял Баррет? Что если он нашел способ прослушивать их телефон…

Думай, Кара. Надо было связаться с Наной. С довольной улыбкой она набрала номер миссис Зиммерман. Элси Зиммерман была их соседкой вот уже десять лет. Отважная старушенция, известная своим овсяным печеньем и имевшая собственный бизнес.

— Алло.

— Миссис Зиммерман, это Кара.

— Кара! Где ты, дитя? Бабушка сходит с ума от беспокойства.

— Знаю. Не могли бы вы сделать для меня кое-что? Не могли бы позвать Гейл? Не говорите ей, зачем, просто пригласите к себе в дом. И не говорите ничего Нане.

— Но она же захочет знать…

— Я расскажу ей все, как только смогу. Пожалуйста, миссис Зиммерман, это очень важно.

— Хорошо, Кара. Не клади трубку.

Спустя пару минут на другом конце провода послышался голос Гейл.

— Кара? Кара, где ты? К нам приходил доктор, он искал тебя. Сказал, что ты сбежала из клиники и что твоя жизнь в опасности. Я не помню, как его звали.

— Дейл Баррет?

— Да, точно.

— Не верь ему, Гейл, не верь ни единому его слову. Со мной всё в порядке. А ты как? Как Нана?

— У нас все хорошо. Не волнуйся. Мы видели тебя по телевизору.

— Да, я тоже. Когда приходил Баррет?

— Он появляется каждый день, задает вопросы. Где ты, Кара? Когда вернешься домой?

— Не знаю. — Она не могла вернуться домой, только не сейчас, когда Баррет рыскает поблизости. — Послушай, Гейл, не говори никому, что я звонила.

— Но…

— Пообещай мне, Гейл. Ты никому пока об этом не расскажешь. Даже Нане.

— Она переживает, Кара.

— Знаю. Я позвоню тебе снова, как только представится случай.

— Хорошо.

— Я люблю тебя, сестренка.

— И я тебя.

— Позови к телефону миссис Зиммерман. И помни, ты не должна никому говорить, что я звонила.

— Хорошо. Пока.

Спустя мгновение миссис Зиммерман вновь взяла трубку.

— Кара?

— Да. Я понимаю, что моя просьба прозвучит странно, но вы не должны никому рассказывать о моем звонке. Даже Нане.

— Кара, мне это не нравится.

— И мне тоже, но поверьте, если я так говорю, значит, это вопрос жизни и смерти. Я не хочу, чтобы из-за меня Нана или Гейл подверглись опасности.

— Кара, у тебя неприятности?

— Не в том смысле, в котором вы подумали. Мне пора, миссис Зиммерман. Пожалуйста, присмотрите за Гейл и Наной.

— Не переживай об этом. Да благословит тебя Господь.

— Спасибо.

Положив трубку, Кара еще долго смотрела на телефон. Она надеялась, что Баррет сдастся, но, как оказалось, у него была бульдожья хватка. Ну, и что ей оставалось делать? Её бросало в дрожь от одной лишь мысли о том, что случится, если она снова попадется в лапы Баррета. Без сомнения он запрет ее там, где никто не сможет найти, и начнет продавать кровь Кары покупателям, которые предложат за это самую высокую цену.

И она не сомневалась, что люди со смертельными болезнями будут платить за эту кровь. О да, они заплатят любую сумму, которую назовет доктор, если сочтут, что это поможет выздороветь. И возможно, действительно поможет. А имела ли она право отказывать в помощи больным, находящимся на грани между жизнью и смертью, если в ее силах было их спасти? Но как же её права? Неужели ее жизнь никогда больше не будет принадлежать ей самой?

Ее собственная жизнь… Девушка смотрела в зеркало на туалетном столике. Алекс дал ей свою кровь. И это спасло ей жизнь. Интересно, а продлило ли? Стала ли она чувствительна к солнцу? Она попыталась представить, каково это — существовать двести лет и провести остаток жизни, избегая солнца, но это оказалось за пределами ее понимания.

Она помассировала виски. Голова раскалывалась, глаза покраснели и воспалились, а ещё ужасно болело где-то в области сердца.

Она скучала по Алексу. И лишь мысли о нем заглушали головную боль. Она вспомнила, как спросила о том, каким образом он разжег огонь и на какие ещё фокусы был способен. Вспомнила его загадочный ответ.

Больше, чем тебе хотелось бы знать.

Сердце ещё не успело совершить следующий удар, а Кара уже поняла, что должна вернуться. С Алексом она будет в безопасности. Но дело было не только в этом. Жизнь без него казалась пустой, мрачной и бессмысленной, словно кто-то высосал из нее всю радость и задор.

Она поспешно приняла душ, натянула чистые брюки и свитер, потом отправилась в ресторан на противоположной стороне улицы, где заказала в дорогу сэндвич с индейкой и газировку. Отыскав в сумочке солнцезащитные очки, Кара одела их, надеясь, что так ее никто не узнает.

Спустя пару минут, девушка уже сидела в машине. Припарковавшись в затененном местечке, она остановилась, чтобы перекусить, но едва ли разобрала вкус пищи. Все ее мысли были заняты предстоящей встречей с Алексом. Тот факт, что он был пришельцем, уже не казался столь важным или пугающим, как это было прошлой ночью. И все же…

Она выглянула в окно. Не считая того необычного узора на его спине, Алекс выглядел как любой другой мужчина, но что если они не совместимы в сексуальном плане? Может, у людей с его планеты дети появлялись не таким способом, как на Земле.

Кара нахмурилась и поспешила прогнать эту мысль из головы. Она подумает об этом позже. А сейчас она хотела, даже жаждала встречи с ним.

Девушка смахнула крошки с колен, вытерла губы и доехала до ближайшей заправочной станции, чтоб залить полный бак. А потом с колотящимся сердцем от предвкушения встречи с Алексом Кара развернула автомобиль в сторону Игл Флетс.

Наступили сумерки, и он проснулся, чтобы вновь одиноко бродить посреди уже разгромленной пещеры. Он надеялся, что здравый смысл победит, и Кара не отправится домой. Алекс понимал, что она не сможет удержаться от того, чтобы не позвонить бабушке, но телефонный звонок мог бы быть довольно безопасным, если звонить из телефона-автомата и разговаривать не слишком долго.

Алекс пробормотал древнее ругательство. Его больше не должно было касаться, что она делала и куда поехала. Завтра он покинет это место. Вернется в Мултонскую Бухту, соберет вещи и уедет из города. Из страны. Может, даже вернется в Австралию. Он всегда подумывал когда-нибудь туда вернуться. А теперь был как раз подходящий момент. Ничто уже не связывало его с этой страной, ничто здесь не держало. А писать он мог где угодно.

Он пнул ногой обломки того, что раньше было кухонным столом, охваченный потребностью поохотиться прежним способом, убить свою жертву голыми руками, ощутить на языке вкус ее сладкой, теплой крови.

Мужчина с ЕрАдоны поборол свою кровожадную сущность несколько столетий назад, но сейчас снова вспомнил старые, более жестокие времена. Это была та его сторона натуры, которую он ненавидел, та его сторона, которую он подавил в себе, почти забыл, и вот теперь ярость вновь освободила затаившегося в нем зверя, и этот зверь пробудился, голодный и едва контролируемый. Это и было той самой причиной, из-за которой Алекс ощущал такую схожесть с вампирами, описанными в его книгах. Он понимал, что такое жажда крови, что значит быть пойманным в лапы голода, который был одновременно настолько невыносим и так приятен.

Почувствовав себя пленником в стенах пещеры, он вышел во двор. Сорвал с себя одежду и поднял лицо к луне, подставляя его бледному сиянию в надежде, что оно его успокоит, хоть и не усмирит зверя внутри.

С диким рыком он начал взбираться по горному склону, поддавшись своему гневу и отчаянию, пронзавшему все его тело.

Беззвучно и без усилий мужчина бежал сквозь мрак, смешиваясь с тенями, его сердце и душа слились воедино с другими ночными хищниками.

Кара выключила двигатель, пригладила волосы и глубоко вздохнула, жалея, что не знает, что сказать Алексу при встрече.

Захватив свои вещи и сумочку, она выбралась из автомобиля, захлопнула дверцу и направилась ко входу в пещеру.

Она надавила на выступ в скале, почувствовав, как сердце вмиг зашлось от волнения, от глухого грохота, когда вход в пещеру открылся.

— Алекс? — Позвав его по имени, Кара шагнула внутрь. Скала позади закрылась, и пещеру сразу же залил яркий свет.

— Алекс? — Бросив вещи возле выхода, она побрела по узкому коридору и ахнула, оказавшись в гостиной. Мебель, столы, книжный шкаф — все вокруг было разгромлено. В кухне царил тот же хаос.

Она прошла по коридору в спальню. Вздох облегчения вырвался из груди. По крайней мере, эта комната не была разрушена.

Она вошла и огляделась, гадая, что же привело к такому разгрому в других помещениях. И где же Алекс? Неужели Баррет в конце концов нашел его?

Звук в соседней комнате заставил Кару похолодеть от ужаса. А затем она услышала в коридоре шаги.

Во рту пересохло, ладони вспотели, когда она медленно обернулась к двери.

________________________________________________________________

[1] Человек со звезды / Starman (1984) — приключенческий фантастический фильм. Режиссер: Джон Карпентер.

Наивный инопланетянин узнает, каково быть человеком, который влюблен. Когда его корабль сбивают над Висконсином, Стармэн (Звездный человек) приходит в дом молодой вдовы, еще переживающей свое горе, и принимает образ ее покойного мужа. Он убеждает потрясенную Дженни отвезти его в Аризону, объяснив, что если через три дня его не заберет космолет, он умрет. Их преследуют правительственные агенты… Он прилетел на Землю с миром, но мир пошел на него войной. На самой опасной из планет пришельца ждали полицейские машины и боевые вертолеты. У посланца высшей цивилизации есть три дня, чтобы добраться до спасительной пустыни. Три дня между землей и небом, в котором ярко горит его звезда…

[2] Инопланетянин /E.T. the Extra-Terrestrial/ 1982 — Режиссер: Стивен Спилберг. Маленький и невероятно забавный инопланетянин прилетел на Землю в составе мирной, научной экспедиции. Но случилось так, что его коллеги вынуждены были спешно покинуть нашу планету, забыв про своего несчастного товарища. Инопланетянин остается один-одинешенек, на расстоянии трех миллионов световых лет от родных пенатов. На Земле добряк-пришелец познакомился с мальчиком по имени Элиот, который попытается помочь ему вернуться домой.

Глава 13

Алекс резко остановился, увидев стоявшую посреди спальни Кару. Он уловил ее запах, как только вошел в пещеру, но поглощенный своими страданиями, не придал этому значения и счёл лишь мучительным воспоминанием о том, что девушка была здесь раньше. А теперь ее нет.

— Кара!

— Здравствуй, Алекс.

Сжав кулаки, он уставился на ту, которую и не мечтал уже когда-нибудь увидеть. Надежда смягчила его гнев. Присутствие Кары успокоило бушующего внутри зверя.

Он глубоко вздохнул и поинтересовался:

— Позвонила Баррету?

— Нет.

Он приподнял бровь, а его взгляд сосредоточился на ее лице.

— Почему?

Кара покачала головой.

— Я думала об этом, но не смогла так поступить.

— Ну, а сюда зачем вернулась?

Внезапно занервничав, девушка облизала губы. Что же ответить? Никто из них ни разу не заговаривал о любви или симпатии. Что если он был рад избавиться от нее? Что если не хотел, чтобы она возвращалась?

— Я хочу тебя. — Тихо сказал Алекс. Он призвал всю свою волю, чтобы сдержать желание заключить ее в объятия и никогда больше не отпускать. — Никогда в этом не сомневайся.

Впервые Кара была рада, что он мог копаться в ее сознании. Было бы намного проще, если бы Алекс просто читал ее мысли и понимал чувства, чем пытаться выразить их словами самой.

Но в этот раз он был не настроен облегчать ей задачу.

— Зачем ты вернулась? — Снова спросил он. — Чего ты хочешь?

Кара пристально посмотрела ему в глаза. Я люблю тебя, — подумала она. — Я хочу, чтобы и ты любил меня. Обними. Поцелуй меня… она сглотнула, пытаясь обличить свои мысли в слова, вытолкнуть их из внезапно пересохшего горла.

— Алекс, мне… мне очень жаль, что я так поступила. Прошу, не презирай меня за это. Я не хотела тебя обидеть.

— Все в порядке, Кара, — эти слова означали прощение, но в голосе сквозило равнодушие.

Обними меня, — вновь подумала Кара, — мне это так необходимо.

Алекс сложил руки на груди.

— Нам надо поговорить.

Ей не понравилось, как прозвучали эти слова, не понравился тон его голоса и напряженность в его теле.

— Давай выйдем на улицу, — он отошел в сторону, пропуская Кару вперед.

Еле передвигая ногами, она вышла из пещеры, прислушиваясь к каждому движению шедшего следом Алекса. Молчание, возникшее между ними, не предвещало ничего хорошего, подобно затишью перед бурей.

Оказавшись на улице, Кара присела на камень, ощутив, как холод проникает сквозь тонкую ткань брюк. Затем жестом показала на пещеру.

— Что там произошло?

— Это первое, о чем я хочу с тобой поговорить.

Крепко обхватив колени руками, Кара подняла на него взгляд. Луна была полной и яркой, и девушка могла рассмотреть Алекса более четко. Он был без рубашки и обуви, тело покрывала испарина, а волосы были взъерошены.

Прикрыв на мгновение глаза, он взглянул на луну, и Кара восхитилась, насколько прекрасным был этот мужчина, таким высоким и темноволосым, подобно языческому богу-покровителю ночи. Она пробежалась взглядом по мускулистому телу, и ее восхищение сменилось отвращением, как только девушка увидела запачканные кровью руки. Она не заметила этого раньше. А теперь, казалось, не могла отвести глаз.

Проследив за её взглядом, Алекс вытер руки о джинсы, надетые им сразу после возвращения в пещеру.

— Как-то ты заподозрила во мне вампира, но я отрицал.

Кара кивнула. У нее было ужасное предчувствие, словно она уже знала, что услышит дальше.

Не в силах ничего с собой поделать, она схватилась за горло и тут же почувствовала бешено колотящийся пульс. Снова взглянула на кровь, в которой всё ещё были перепачканы его руки. Неужели он собирался напасть на нее? Разорвать ей горло?

Девушка резко встала. Смелость покинула ее.

— Я устала. Может, поговорим об этом завтра?

— Нет.

Она вновь села и принялась нервно сжимать руками колени.

— Продолжай.

— Ты заподозрила во мне вампира, — тихо повторил Алекс. — В некоторой степени так оно и есть. Наши предки были дикарями. Мужчины рождались воинами, хищниками, которые пили кровь своих врагов, веря в то, что вместе с кровью к ним переходит жизненная сила убитого человека. Во времена постоянных сражений людей иногда охватывала ярость, граничащая с помешательством. Когда мы стали более цивилизованными, пить кровь в нашем обществе запретили. Войны тоже оказались вне закона. Постепенно такое поведение закрепилось среди нас, и настал мир. Но от инстинктов не уйти. Когда ты уехала…

Он глубоко вздохнул, пристыженный собственной слабостью.

— Я был очень зол, когда ты покинула меня. — Алекс поднял руку и медленно сжал ее в кулак. — Я словно сошел с ума и начал громить все, что напоминало о тебе.

Кара кивнула. Ее пульс участился в ожидании продолжения. Она не могла отвести взгляд от его лица, не могла перестать думать о том, набросился бы он на нее или нет, если бы она случайно оказалась в тот момент рядом.

Он прочитал ее мысли, но не смог винить девушку за них. Даже если это навсегда отпугнет её от него, Кара должна узнать правду. Всю правду.

— С помешательством вернулось прежнее желание поохотиться, убить, насытиться кровью.

Он глубоко вздохнул.

— В давние времена тех, кто не мог побороть жажду крови, высылали с нашей планеты на Землю. Я часто задавался вопросом, не мои ли дальние предки стали причиной появления на Земле первых легенд о вампирах.

— На твоих руках. Это была кровь.

Он заметил отвращение в ее глазах и понял, что она принялась гадать, кого именно он убил.

— Это был горный лев, — равнодушно сказал Алекс.

— Ты…ты выпил его кровь?

— Нет.

— Но почему?

— Из-за тебя.

Он склонился у горла животного, рот наполнился слюной, как только запах свежей теплой крови заполнил ноздри, но внезапно перед глазами всплыл образ Кары. Он увидел в её наполненных ужасом и отвращением глазах своё собственное отражение. И ему стало стыдно.

— Вот почему ты пишешь о вампирах, потому что понимаешь их…их жажду крови?

— Ты очень догадлива, Кара Кроуфорд. Мой народ во многом очень схож с вашими вымышленными вампирами.

Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, ожидая, что же он скажет дальше.

— Я могу одной лишь силой мысли управлять неодушевленными предметами. И, похоже, у меня иммунитет к земным болезням. Обмен веществ значительно медленнее, чем у вас. Я не выношу ваше солнце, поэтому обычно ночью бодрствую, а днем сплю. Но не сном мертвого, — добавил он, надеясь убедить ее.

— А можешь ты вдобавок превращаться в летучую мышь, волка или растворяться туманом в воздухе?

Легкая ухмылка коснулась его губ.

— Честно говоря, эти весьма полезные трюки не под силу даже мне. Что-нибудь еще тебя интересует?

— А ты… — Кара отвела взгляд, закусив губу, и жалея, что не может поделикатнее задать столь нескромный вопрос. То, что интересовало девушку, заставило ее покраснеть.

— Тебе интересно, таков ли я, как все земные мужчины, — понял Алекс. — Различаемся ли мы в сексуальном плане и во всём остальном.

Кара кивнула.

— Ответ — и да, и нет. Что-нибудь еще?

— Только одно. Ты любишь меня, Алекс?

— Да. — В одно мгновение он очутился возле нее, упал на колени и взял ее руки в свои. — Я полюбил тебя, как только впервые увидел там, в больничной палате. И уже ничто не в силах это изменить, Кара.

Дрожащей рукой она погладила его по щеке. Он сказал, что любит её, а она знала, что влюблена в него. Но было ли этого достаточно для двоих из разных миров?

— Кара, скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал.

— Не знаю. Я думала, что если буду знать, что ты любишь меня, то все будет хорошо. Но это только ещё больше все усложнило.

— Что ты имеешь в виду?

— Куда мы отправимся, когда покинем это место?

— Куда захочешь.

Она покачала головой.

— Проблема в том, что я не знаю, чего хочу. Все так… запутанно. Ты в курсе, что они показывали мое фото по телевизору? Сообщили, что у меня опасный смертельный вирус. Баррет не собирается сдаваться. Я позвонила Гейл, и та ссказала, что он искал меня дома. Я попросила ее никому не рассказывать о моем звонке, даже Нане. Бабуля, должно быть, с ума сходит…

— Мне жаль, Кара. Я принес тебе одни неприятности.

— Ты спас мне жизнь!

— Ты могла бы выздороветь и без моей помощи. — Он покачал головой, вспоминая ночь, когда дал ей свою кровь, рискнул ее жизнью, не своей. — Из-за моего вмешательства ты могла бы умереть.

— Но не умерла.

— Кара… — Его руки обвились вокруг ее талии, он усадил девушку к себе на колени и поцеловал.

Тепло разлилось по всему ее телу, сменяя холод, страх и неуверенность. Она обняла его, поглаживая руками его широкую спину.

— Алекс! — Она убрала руку и увидела темное пятно на своей ладони. — Ты ранен!

— Та кошка поцарапала.

— Рана кажется глубокой. Позволь мне взглянуть. — Она поднялась и обошла его сзади. Кровь была отчетливо видна при свете луны. — Ее необходимо зашить.

— Все будет хорошо.

— Но она может воспалиться.

— Я не могу поехать в больницу, Кара, — печально напомнил он. — В любом случае, в этом нет никакой необходимости.

— Что ты имеешь в виду?

— Кара, я здесь уже двести лет. И все это время я ни разу не болел. Любая рана заживала сама за день или за два.

— Позволь хотя бы смыть кровь.

— Ну, если тебе так хочется.

Он поднялся и последовал за ней на кухню. Пока Кара искала чистую тряпку, он подошел к умывальнику и помыл руки, затем сел на пол, а девушка принялась промывать рану.

Он взглянул на нее через плечо.

— Разве моя внешность больше не вызывает у тебя отвращения?

Кара посмотрела на темный узор, спускавшийся вдоль его позвоночника.

— Нет. — Она смыла кровь и насухо вытерла спину полотенцем. — Жаль, что здесь нет никаких бинтов.

Алекс поднялся и заключил ее в объятия.

— Хватит переживать об этом.

Кара кивнула, внезапно онемев от его близости. Темные глаза Алекса горели неподдельным желанием. Она даже ощущала жар, исходивший от его тела и выдававший его сильное желание.

— Я хочу тебя, Кара, — его голос охрип от страсти.

— Я знаю.

Очень нежно, будто опасаясь, что она разлетится на кусочки в его объятиях, он снова поцеловал ее. Его нежность тронула ее до глубины души, и ей вдруг захотелось обнять его, приласкать.

— Кара?

— Что, Александр?

— Я не хочу навредить тебе?

— О чем это ты?

— Ты такая хрупкая. Боюсь, что могу причинить тебе боль.

— Алекс, ну я же не из стекла сделана.

Он поднял ее на руки и понес в спальню, положил на кровать, лег рядом и притянул девушку ближе. Наконец-то она снова оказалась в его объятиях. Он прикрыл глаза, упиваясь ее близостью, ее запахом так же, как упивался лунным светом. Она была подобна солнечному свету и атласу, такая же теплая и нежная. Ее аромат наполнил его всего, ее кожа была мягкой и гладкой под его руками. Он зарылся лицом в копну ее волос.

— Алекс… — Желание пробудилось внутри нее словно цветочный бутон, распустившийся навстречу солнечному свету. Ее руки нетерпеливо скользили по его плечам и вдоль спины. Кара восхищалась ощущениями от прикосновений к его крепким мускулам, теплом его кожи, мягкостью его волос.

Ее рука замерла, когда пальцы коснулись грубоватого рельефного узора вдоль его позвоночника. Плоть пришельца… — эта мысль промелькнула в её разуме совершенно неожиданно.

Она почувствовала, как замерло под ее ладонями его тело, ощутила напряжение, пронзившее Алекса, когда тот отпрянул.

— Алекс…

Боль в его глазах ранила девушку в самое сердце. Не произнеся ни слова, он поднялся и повернулся спиной, словно предлагая — Давай же, рассмотри его получше.

В глубине души она почувствовала его отрешенность.

— Алекс, пожалуйста…

Пожалуйста, что? — подумала она, ненавидя образовавшуюся между ними непреодолимую пропасть, презирая саму себя.

И уставилась на его спину. Казалось, узкая полоска кожи становилась шире и темнее, пока не заполнила все поле зрения Кары.

Алекс встал, и девушка поняла, что он собирался уйти, и если она его не остановит, то до конца своих дней больше его не увидит.

— Алекс! Не уходи! Прошу, вернись в постель!

Он обернулся, чтобы взглянуть ей в лицо. Челюсти его были сжаты, темные глаза наполнены мукой, а руки сложились в кулаки так, что девушка отпрянула назад к изголовью кровати, вспомнив, какой разгром они уже учинили.

Это движение не осталось незамеченным. Его глаза сузились, он шагнул к Каре, из груди его вырвался грозный рык, когда он увидел, как она подняла перед собой руки, чтобы защититься от него самого.

— Я думал, ты уже не боишься меня, — насмешливо произнес он.

— Я не…я не боюсь.

— Разве?

Его пронзил гнев и разочарование, когда он шагнул еще ближе к ней.

— Тебе лучше бежать, Кара. Бежать от монстра что есть духу, и, возможно, я позволю тебе уйти.

— Алекс, не надо. — Она пристально посмотрела на него, и сердце её бешено забилось. На мгновение Каре действительно захотелось сбежать, но потом она вызывающе подняла голову, распрямила плечи и встретилась с ним взглядом.

— Я не боюсь тебя, Александр Клейборн.

Со сдавленным криком он упал перед ней на колени и закрыл лицо руками. Какое-то время она просто смотрела на него, а звук его мучительных рыданий разрывал ей душу.

— О, Алекс, — пробормотала она, встала с кровати и без колебаний бросилась к нему. Притянув его голову к своему животу, она нежно гладила мужчину по волосам. — Прости меня, Алекс. Я больше никогда не буду тебя пугаться.

Секунду он позволил себе насладиться ее прикосновениями, желая, чтобы она принадлежала только ему, и чтоб это продолжалось вечно. Он так долго был один. Жители ЭрАдоны были известны на всю галактику как страстный и любящий народ. Время, проведенное в одиночестве без любви и заботы, было самым тяжелым за всё существование Алекса.

Еще мгновение он упивался прикосновениями Кары к своим волосам, а затем встал.

— Ничего не выйдет, Кара, — произнес Алекс ледяным голосом. — Я был глупцом, думая иначе. Разница между нами слишком велика.

— Нет!

Он отвернулся от нее и тяжелой поступью направился к двери.

— Прощай, Кара.

— Я люблю тебя, Алекс. Прошу, не покидай меня.

Ее слова остановили его, но он не обернулся, просто, опустив голову, замер спиной к Каре.

Та пересекла комнату и остановилась у него за спиной. Медленно и нежно она провела губами по выступающему узору на его спине, и сразу почувствовала его дрожь, вызванную этими прикосновениями.

— Я люблю тебя, — снова повторила она. — И не хотела причинять тебе боль. Скажи, что прощаешь меня.

— Я прощаю тебя, — тихо проговорил он, но так и не обернулся.

— Алекс, пожалуйста…

— Пожалуйста что? Я не могу изменить свою сущность.

— Я не хочу, чтобы ты менялся. И не прошу тебя меняться. Просто люби меня так, как я тебя.

Медленно он повернулся к ней.

— Скажи, чего ты хочешь, Кара. Но помни, если я останусь, то навсегда. Не до того момента, когда ты сможешь вернуться домой. Мой народ не такой, как твой. Мы заключаем союз навсегда, а не только до тех пор, пока не встретим кого-то еще. Навсегда.

— Навсегда, — пробормотала Кара.

— Тогда я навеки отдаю тебе свою любовь, свою жизнь. С нынешней ночи и навсегда ты моя жена. Я буду защищать тебя до самой смерти и буду любить тебя до последнего вздоха.

Это были самые красивые слова, которые Кара когда-либо слышала.

— Ты станешь моей женой, Кара Элизабет Кроуфорд?

— Да, Александр. И я обещаю любить тебя, и только тебя всю свою жизнь. Я буду с тобой в печали и в радости. Разделю твой смех и твои слезы, буду любить тебя до последнего своего вздоха.

— Кара… — Он прошептал ее имя и накрыл ее рот своими губами. С этого момента она уже принадлежала ему. Навсегда. Там, откуда он прибыл, заключить брак означало обменяться взаимными клятвами. Не требовалось никаких документов. Не нужны были судья или священник, хотя некоторые предпочитали совершать обряд в стенах одного из великолепных ЭрАдонских соборов, приглашая на церемонию близких и друзей. Но брак сам по себе заключался в сердцах мужчины и женщины. Теперь Кара навеки принадлежала ему, они были связаны друг с другом произнесенными клятвами.

Подхватив девушку на руки, он отнес её обратно в постель.

— Ты должна будешь сказать, если я причиню тебе боль.

— Не причинишь.

Он положил ее на подушку и опустился рядом.

— Я уже давно не был с женщиной.

— Все в порядке, — прошептала она, обнимая его за шею. — Я уже давно не была с мужчиной.

— Как давно? — Ревность забурлила в нем горячее, чем кипящие воды ЭрАдонского моря. — И сколько их было?

— Ни одного.

Его глаза округлились от недоверия.

— Ты никогда прежде не была с мужчиной?

— Нет.

Алекс нахмурился. Если она ни разу не была с мужчиной, то, скорее всего, и не пользуется средствами предохранения. На ЭрАдоне, женщина принимала одну единственную капсулу, которая потом защищала в течение года, а если решала, что хочет забеременеть до истечения этого срока, принимала вторую, которая отменяла эффект первой. Те же капсулы использовали мужчины. Здесь, на Земле, средства предохранения от нежелательной беременности были менее совершенными.

— Что случилось? — спросила Кара.

— Я не хочу, чтобы ты забеременела.

— Забеременела! — Она была настолько поглощена своими чувствами, так жаждала его ласк, что абсолютно забыла про такую вероятность. В тот момент казалось, что нежелательная беременность могла случиться с кем угодно, только не с ней.

Алекс кивнул.

— Это возможно, хотя я и не уверен наверняка.

— Почему?

— Кара, мы же из разных миров. Вполне возможно, что мы с тобой вообще не способны вместе сотворить новую жизнь. — Он приподнял пальцем ее подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. — Это что-то меняет? Если да, то скажи.

Пока еще не стало слишком поздно, — подумал он, понимая, что однажды завладев ею, уже никогда не отпустит.

— Я не знаю. — Она никогда не задумывалась об этом всерьёз. Часто представляла, что однажды выйдет замуж, но даже и не помышляла о детях. Она просто допускала, что через некоторое время они появятся — красивый мальчуган и прелестная девчушка.

Она взглянула на Алекса и представила себя матерью его ребенка. Маленького мальчика с черными волосами и темными, как у Алекса, глазами. И тонкой полоской на спине…

— Кара?

— Это неважно, — проговорила она, отгоняя свои страхи. — Я люблю тебя, Алекс. И я будулюбить твоих детей, если Бог мне их подарит. А если нет… — она пожала плечами. — Я все равно согласна стать твоей женой.

Он обнял ее, прижимая к себе еще крепче, и беззвучно молясь, чтобы она никогда не пожалела о своем решении.

Кара почувствовала, как его губы заскользили по ее волосам, ощутила тепло его дыхания на своей шее. В ту минуту ей хотелось заняться любовью, но Алекс был прав. Лучше было подождать, пока они примут меры предосторожности.

— Я хочу…

— Знаю. — Вздох разочарования от неудовлетворенного желания вырвался из его груди. — Позволь мне просто обнимать тебя этой ночью.

Кара кивнула и устроилась поудобнее в его объятиях.

— Да, — прошептала она. — Обними меня и никогда не отпускай.

Глава 14

Спали они довольно долго. Кара проснулась после полудня и обнаружила, что лежит в объятиях Алекса, их ноги переплелись, а ее голова покоится у него на плече. Некоторое время она просто вглядывалась в его лицо. Мужчина был очень красив. С трудом верилось в то, что ему больше двухсот лет. И в то, что он с другой планеты. На самом деле, она ему даже слегка сочувствовала. Его изгнали из отчего дома и запретили возвращаться. Конечно, Кара и сама находилась теперь в изгнании, но, по крайней мере, у нее хотя бы оставалась надежда на возвращение домой и новую встречу с родными людьми.

Странно, но, скорее всего, она согласилась бы остаться в этом скалистом убежище, в объятиях Алекса, до конца своих дней.

На минуту прикрыв глаза, девушка попыталась представить, каково будет прожить с этим мужчиной всю свою жизнь. Теперь она навсегда принадлежала ему, а он целиком и полностью принадлежал только ей, словно они были обвенчаны перед лицом Господа истинным священником. Кара думала о том, что сказал Алекс прошлой ночью о вероятности никогда не иметь детей. А каково ей будет через десять, двадцать лет видеться себя постаревшей, в то время как он будет оставаться молодым?

Со вздохом девушка отмахнулась от беспокойных мыслей. Теперь она была связана с Алексом, связана клятвами любви и долга. С какими бы проблемами им ни довелось встретиться в будущем, все это меркнет в сравнении с тем, что творилось в настоящем. Взять хоть Дейла Баррета, охотившегося за её кровью.

Когда она вновь открыла глаза, то увидела, что Алекс внимательно изучает её лицо, и глаза его переполнены нежностью.

— Кара, — прошептал он имя девушки, поглаживая пальцами ее щеку. — Знаешь ли ты, как пуста и безрадостна была моя жизнь до встречи с тобой?

Кара кивнула, ее охватило внезапное желание, а в глубине его темных глаз она увидела ответную реакцию.

Черные глаза, казалось, заглядывали в самые потаенные уголки ее души и сердца.

— То же самое происходило и со мной, — пробормотала она. — Думаю, всю свою жизнь я ждала именно тебя. Может, где-то в глубине души знала, что ты придешь. — Она тихонько засмеялась. — Но ведь это невозможно, да?

— Ты так думаешь?

Сейчас, когда Кара смотрела на него и ощущала его близость, это уже не казалось ей таким невозможным.

— И чем нам теперь заняться?

— Чем пожелаешь, Кара.

Она отвела взгляд.

— Я хочу съездить в магазин.

Алекс удивленно приподнял бровь.

— В магазин? — спросил он, прикинувшись, будто не понимает, о чём речь. — А зачем тебе в магазин? Наших запасов хватит как минимум на неделю.

Она игриво стукнула его кулачком.

— Нам кое-что нужно.

Он увидел, как зарделись ее щеки, и ухмыльнулся.

— Ах, это! Ну, недалеко отсюда есть круглосуточный аптечный киоск. Съезжу, как только стемнеет.

— Я могу съездить прямо сейчас, — заметила Кара и тут же смутилась от того, что он мог счесть ее предложение довольно бесстыдным.

— Как бы соблазнительно это ни звучало, я не хочу, чтобы ты ездила куда-то одна. — Он снова ухмыльнулся. — Но я рад, что тебе не терпится.

Перекусив, они принялись за уборку царившего в гостиной погрома. Кара поглядывала на Алекса, благоговея от той силы, которой обладал этот мужчина. Стол и стул были разнесены в щепки и не подлежали восстановлению, диван разломан на две части, словно был сделан из зубочисток, а не из прочного дерева и кожи. Единственным, что не было окончательно уничтожено, являлся книжный шкаф. Девушка вздрогнула от мысли, что подобная ярость могла выплеснуться на какое-нибудь живое существо.

Она заметила, как Алекс внезапно замер, и поняла, что он прочитал ее мысли.

— Кара, тебе не надо меня бояться, — тихо произнес он. — Я никогда тебя не обижу. Поверь хоть в это, если не веришь всему остальному.

— Я и не боюсь тебя, Алекс. Правда. — Она улыбнулась ему. — Необычно видеть тебя бодрствующим днем.

Алекс тихо фыркнул.

— В отличие от ваших вампиров, мне не обязательно днем спать. Просто надо держаться подальше от солнца.

На несколько секунд их взгляды встретились, оба подумали о предстоящей ночи, а затем снова вернулись к уборке.

Когда они вынесли из пещеры все обломки, в гостиной не осталось ничего, кроме книжного шкафа и медвежьей шкуры на полу.

Кара взглянула на пустые книжные полки, потом на горстку пепла в камине.

— Мне жаль твои книги.

— Не стоит.

Кара ощутила на себе его манящий взгляд, почувствовала, как ускорилось биение ее сердца, когда он медленно двинулся к ней. Страсть пульсировала между ними в такт ее сердцу. Тепло разлилось по телу девушки, и она словно окунулась в бездонную глубину черных глаз.

Тихий стон сорвался с его губ, когда он заключил Кару в объятия.

— Я весь день боролся с желанием обнять тебя, — произнес Алекс низким надломленным голосом. Он покрыл поцелуями ее щеки, веки и нежный изгиб ее шеи. — Скажи, чтобы я остановился, Кара. Скажи, как опасно нам быть вместе.

— Мы должны остановиться, — согласилась она, но ее руки обвили его шею, а тело прижалось к нему так, что она почувствовала, как их сердца бьются в унисон.

— Да, — сказал он, его жаркое дыхание ласкало ее шею. — Мы должны остановиться.

Подхватив ее на руки, он поднес девушку к камину, уложил на медвежью шкуру и опустился рядом.

— Кара… натайя… знаешь ли ты, как сильно мне нужна?

— Знаю. — Она убрала прядь волос, упавшую ему на глаза, обвела кончиками пальцев контур его губ.

— Заставь меня остановиться, Кара. Сам я не в состоянии это сделать. Я так долго тебя желал, так долго ждал…

Он посмотрел на нее. Его глаза пылали огнем, который был жарче полуденного солнца, ярче любой кометы.

— Оттолкни меня, — умолял он, — прямо сейчас, пока ещё не стало слишком поздно. Я не хочу причинить тебе боль.

— И не причинишь.

— Ты не можешь быть в этом уверена. Потому что не знаешь, на что я способен.

— Я не боюсь. — Кара прижалась к нему сильнее, почувствовала всю силу его возбуждения. Его желание разожгло в ней еще большую страсть, она застонала, извиваясь под ним, безмолвно умоляя утолить сладкую жажду, которую он пробудил.

Терзаемый голодом желания, Алекс всмотрелся в ее глаза. Теперь она принадлежала ему, и его тело сгорало от мысли, что он может обнимать, ласкать ее. Но одновременно пришел и страх от осознания того, что он может ей навредить, что будет обладать ею, пока у нее не останется сил, пока не лишит ее жизни. Он не причинил бы ей вреда преднамеренно, но иногда в пылу страсти, он забывал, как хрупки эти земные создания, как слабы они, и как легко он может раздавить их в своих руках.

— Алекс…

Бормоча проклятия, он отвел взгляд. Несмотря на то, что сильно хотел ее, что она очень была нужна ему, он все равно не мог овладеть ею, пока существовала вероятность беременности. Насколько он знал, никто из его расы никогда не заводил семью с земными людьми. При своих коротких встречах с другими женщинами, он всегда пользовался средствами предохранения, чтобы избежать нежелательного зачатия. Он не был уверен, что смог бы стать отцом ребенка земной женщины, и не знал, какие бы последствия наступили для Кары, если бы его семя оплодотворило ее.

Мысль о том, что он мог навредить Каре, охладила его пыл и придала силы отстраниться от нее. Послышался стон возмущения, когда он встал и вышел из пещеры.

Александр наблюдал за последними лучами заходящего солнца, исчезающими во мраке наступающих сумерек.

Откинув голову назад, он вглядывался в небеса, охваченный тоской по дому, который был столь родным, но навеки утраченным. Двести лет он прожил на этой планете, но все же оставался здесь чужаком. Двести лет с тех пор, как он в последний раз позволял женщине обнимать и любить его.

Он почувствовал позади ее присутствие, уловил ее запах, несомый ветром, качающим сосны.

— Алекс?

— Возвращайся в пещеру, Кара. Со мной небезопасно.

— Я не боюсь.

— Зато я боюсь. Я не могу находиться рядом и не прикасаться к тебе. Не могу ласкать тебя и не хотеть сделать тебя своей.

— Скоро стемнеет, — напомнила девушка. — И тогда…

Он медленно обернулся к ней.

— Кара, ты знаешь, кто я. Как ты можешь желать моих ласк?

— Я люблю тебя, — покачала она головой. — Я люблю тебя. А все остальное неважно. — Она улыбнулась, надеясь развеять его сомнения. — Со вчерашнего дня я твоя жена, а я все еще девственница. Не кажется ли тебе, что пришло время это исправить?

— Да, это время давно пришло, — согласился он.

Казалось, что он отсутствовал целую вечность, хотя на самом деле прошло не больше часа. С уверенностью можно утверждать, что никто еще так быстро не спускался по этой узкой горной тропе и не поднимался обратно.

Кару охватило внезапное смущение, когда Алекс подхватил ее на руки и понес в спальню. Огонь в его взгляде воспламенил свечи на стенах, и вот он уже бережно опускал ее на кровать и ложился рядом.

— Не бойся, — прошептал Алекс.

— Я и не боюсь, — ответила она, что, конечно же, было ложью, и они оба это понимали.

— Кара, мы не обязаны это делать.

— Нет, я хочу, правда…

Алекс глубоко вздохнул. Возможно, он торопил ее. Поэтому не мог винить ее в том, что она волновалась и сомневалась. Со вздохом он обнял девушку и привлек ближе. И тут же почувствовал возросшее в ней напряжение, услышал стук бешено колотившегося сердца.

— Расслабься, Кара. Я просто буду обнимать тебя, вот и всё. — Он нежно провел костяшками пальцев по ее щеке, его движения были неторопливыми и успокаивающими.

— Извини.

— Все хорошо, Кара. Так будет лучше. Когда проблемы с Барретом будут решены, я отвезу тебя домой.

— О чем это ты?

— Ничего не получится.

— Алекс… — Она попыталась подняться, но он удержал ее.

— У нас ничего не выйдет, — тихо произнес он. — Я был глупцом, полагая иначе. — Он заглушил протест девушки, накрыв рукой ее рот. — Не имеет значения, сколько между нами общего, Кара, я просто боюсь, что мы никогда не сможем преодолеть различия между нами. Думаю, ты всегда будешь немного бояться меня, а я не смогу жить с тобой, осознавая это. Я не виню тебя за то, что ты чувствуешь. Это нормально — бояться того, чего не можешь понять.

Кара оттолкнула его руку и села.

— Ты идиот! Я не боюсь тебя. Неужели ты думаешь, что я не знаю, что ты не обидишь меня? Если честно, Александр Клейборн, мне иногда хочется на тебя накричать!

Он уставился на нее, нахмурив брови.

— Не понимаю.

Кара задрожала от злости.

— А должен бы. Единственное, из-за чего я переживаю… так это из-за того, что я никогда… — она покачала головой, удивляясь, почему так тяжело облечь свои мысли в слова, — что я никогда этого не делала, болван! И я чувствую себя круглой дурой, потому что так сильно нервничаю не понятно почему. Я знаю, что это такое, знаю, как это делается, я просто никогда этим не занималась! И я боюсь, что разочарую тебя…

Ее голос сорвался, и Кара отвернулась, чувствуя себя невероятно глупо.

— И это все? Ты просто боишься меня разочаровать?

Она кивнула, стесняясь встретиться с ним взглядом. Она думала, что уже взрослая женщина, но внезапно почувствовала себя как пятнадцатилетняя девчонка на первом свидании.

— Кара…

— Я люблю тебя. Алекс, — прошептал она.

Заключив ее в объятия, он привлек девушку к груди.

— И я люблю тебя. Никогда не забывай об этом. Никогда не сомневайся в этом даже на миг. Я люблю тебя…

Взяв лицо девушки в ладони, он нежно поцеловал ее. И этот поцелуй испепелил все ее сомнения и страхи. Она любила его. Она хотела его. И он был рядом.

Его поцелуи и прикосновения казались сном. Страстно, бесстыдно, Кара наслаждалась мужчиной, отдавшим ей свое сердце и душу. Она покрыла поцелуями его широкие плечи, его грудь, опустилась вниз к животу. Скользнула руками по его мускулистым плечам, по его бедрам. Заставила повернуться, поцеловала его спину, провела языком вдоль позвоночника, завороженная необычной грубоватостью кожи его узора, отличающейся от мягкой кожи на плечах.

Поддавшись ее ласкам, не препятствуя ее движениям, Алекс позволил девушке рассмотреть свое тело, позволил прикасаться, ласкать, пока она полностью не удовлетворит свое любопытство, пока он не убедится в том, что Кара изучила каждый его дюйм его тела, словно своего собственного. Это была самая сладостная мука, которой он когда-либо подвергался, — лежать вот так, покуда теплые и мягкие губы скользят по телу, возбуждая до боли в паху.

Она провела кончиками пальцев вдоль узора на его спине, и Алекс застонал от острейшего удовольствия, граничащего с болью, от удовольствия, которое он уже и не надеялся испытать. На ЭрАдоне жест, когда женщина поглаживает позвоночник мужчины столь интимным способом, означал, что она согласна навеки принадлежать только ему. Однажды прикоснувшись так, они навсегда становились мужем и женой, даже если при этом никто не проронил ни единого слова древней клятвы. Кроме того, это доставляло мужчине невероятное сексуальное наслаждение.

— Что случилось? — спросила Кара. — Что-то не так?

— Ничего.

— Мне показалось, что тебе было неприятно.

— Нет, Кара, как раз наоборот.

— Что ты имеешь в виду?

— Прикоснись ко мне снова, Кара. Проведи рукой по спине.

— Вот так?

Алекс прикрыл глаза, отдаваясь ощущениям от прикосновений ее рук, а затем и ее языка.

Кара тихонько хихикнула, когда увидела очевидное доказательство его возросшего желания.

— Похоже, я касаюсь главной эрогенной зоны ЭрАдонского мужчины, — заключила она.

Он заурчал от удовольствия громко и гортанно, подобно льву, сдерживающему рычание.

Кара подавила смешок, довольная тем, что доставила ему подобное наслаждение. Как же жестоко было с ее стороны так мучить и дразнить его, и как же терпеливо он позволял ей это делать.

Но не он один пребывал в агонии. Ты не можешь играть с огнем и не обжечься. Теперь она так же жаждала удовлетворения, испытывала те же сладостные муки.

— Сейчас, Алекс, — пробормотала девушка, с нетерпением ожидая, пока он наденет презерватив и накроет ее своим телом.

А потом он стал частью её, так горячо и сладко вторгся в ее плоть, что Кара поняла — она была рождена для этого момента, для этого мужчины, и уже ничто в ее жизни не будет по-прежнему.

Позже, когда она все еще лежала, томясь в сладкой неге, Алекс принес чашу теплой воды и вытер все ее тело, стирая следы потери девственности и выступившую испарину. Он омывал ее нежно, почти с благоговением, и Кара подумала, что ни разу в жизни ее так не лелеяли и так о ней не заботились.

— Я люблю тебя, Алекс.

— И я тебя, натайа.

— Ты меня так уже называл. Что это означает?

— Возлюбленная.

— На-та-йа. — Она попыталась прочувствовать слово, и ей понравилось, как оно звучит, понравилось, как Алекс при этом смотрит на нее.

Он быстро ополоснулся, вновь скользнул в постель и заключил Кару в свои объятия.

— Ты в порядке?

— Конечно, а почему должно быть иначе?

— Я боялся, что причиню тебе боль.

— Нет. Все было великолепно, — улыбнулась девушка. — Для тебя тоже?

Алекс ухмыльнулся.

— Не то слово.

— Настолько же хорошо, как и…

— Как?

— Ну, я уверена, что ты не жил в монашестве все эти двести лет.

— Нет. — Его брови взметнулись вверх от удивления. — Только не говори мне, что ревнуешь меня к тем женщинам.

— Нет, конечно.

— Кара, — он привлек ее ближе, крепко прижимая к себе. — Я платил им за то, что пользовался их телами. И не более того. Не более.

Она кивнула. Он ответил на ее вопрос, а она поверила, но ведь Алекс раньше уже любил, даже был женат, и она никак не могла избавиться от любопытства, каково это было для него с бывшей женой.

Погрузившись в сладостную истому после занятия любовью, она пыталась не ревновать к женщине, которая умерла более двухсот лет назад, но забыла, что Алекс может прочесть ее мысли, когда пожелает.

— Кара, — приподняв бровь, он посмотрел девушке в глаза. — Я не могу выразить словами, как сильно люблю тебя. Ты подарила мне надежду на будущее, возродила желание жить дальше. Я никогда прежде не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. Ни разу.

Он тяжело вздохнул, не в состоянии игнорировать зародившееся в сердце чувство вины за то, что чувства к АннеМаре меркли в сравнении с его любовью к Каре. Он никогда не любил никого так, как полюбил эту нежную земную женщину. И даже если бы ему довелось прожить ещё двести лет, он был уверен, что никогда больше не испытает подобных чувств.

— Извини, Алекс. Я понимаю, что не имею права ревновать. Я знаю, ты любил ее.

Он кивнул.

— Но это было иначе, Кара. Я любил ее. Я бы умер за нее, но она никогда не заполняла мое сердце, мои мысли и душу, как делаешь это ты.

— О, Алекс…

Тронутая до глубины души, Кара обвила его шею руками.

— Я люблю тебя, Алекс. Конечно, я ревную, но пока ничего не могу с этим поделать. Мне бы… мне бы хотелось быть первой и единственной женщиной в твоей жизни.

— Ах, Кара… — беспомощно пробормотал Алекс.

Моргнув, чтобы сдержать подступившие слезы, она хитро улыбнулась ему.

— Я заставлю тебя забыть всех тех женщин, Александр Клейборн. Даже если это займет всю мою оставшуюся жизнь, я все равно заставлю тебя забыть, что до меня у тебя был кто-то ещё.

— Весь к твоим услугам, натайа, — сказал он с улыбкой. — Делай со мной, что пожелаешь…

— Я серьезно, — девушка скользнула руками по его груди, провела ногтями по внутренней стороне его бедер, а затем погладила чувствительную кожу узора на позвоночнике. — Я выжгу тех женщин и из твоего сознания, и из твоего сердца.

— Я и так сгораю, — его бархатный голос был наполнен страстью. — Разве ты не чувствуешь это пламя?

— О, да! — тихонько рассмеялась Кара, когда ощутила, как ей в живот уперлось реальное тому подтверждение. — О, да.

А затем она вспыхнула вместе с ним, погрузившись в пучину страсти, разверзнувшуюся между ними. В тот момент для нее существовал только Алекс, а для него — только Кара, навеки лишь она одна, выжигающая из его сознания все воспоминания о прошлом. В тот момент он понял, что его жизнь по-настоящему и не начиналась, пока он не встретил эту женщину, которую держал сейчас в объятиях, и которую навеки впустил в своей сердце.

Глава 15

Кара просыпалась постепенно, не желая отпускать прекрасный сон. Но потом почувствовала дыхание Александра, ласкающее ее шею, ощутила приятную тяжесть его бедра на своих ногах, тепло его ладони на своей груди и поняла, что это был вовсе не сон.

Повернув голову, она увидела спящего рядом Алекса. Его густые черные ресницы отбрасывали тень на четко очерченные скулы. Его губы, полные и чувственные, были слегка приоткрыты. Она наблюдала, как равномерно поднималась и опускалась его грудь при каждом вздохе, вновь и вновь восхищалась шириной его плеч. Один взгляд на него заставлял ее сердце биться быстрее, пробуждал желание прикоснуться к нему, провести пальцами по его груди, ощутить тепло его кожи. Каким же он был сильным и красивым! И как же безумно она любила его, этого мужчину с другой планеты.

Двести лет. Он прожил на Земле двести лет. Сколько ему довелось повидать: перемены, войны, научные и медицинские открытия — и каким же это казалось ему наивным и очевидным. Его народ уже совершал космические путешествия в то время, как ее предки вовсю пользовались лошадьми и каретами.

Двести лет. И все это время он был одинок. Сердце её сжималось от боли, когда она пыталась представить, каково было Алексу, чужаку с другой планеты, который боялся раскрыть свою сущность, боялся доверить окружающим его людям правду и был вынужден провести вечность, скрываясь в тени.

Волевой подбородок Алекса так и манил до него дотронуться, и Кара провела по нему кончиком пальца.

— Я помогу тебе, — прошептала девушка. — Пока не знаю, как, но помогу. Обещаю.

— Поможешь с чем?

Его голос, низкий и охрипший спросонья, ошарашил ее.

— О, ты проснулся, — тихо воскликнула она.

Открывая глаза, он пробормотал что-то утвердительно. Положил одну руку девушке под голову, привлек ближе и приник к ее губам.

— В чем ты собираешься мне помочь, Кара?

Он покачала головой, почувствовав, как краска заливает щеки.

— Ни в чем.

Он поймал губами мочку ее уха.

— Говори.

— Я просто думала о том, как тяжело тебе было жить все эти двести лет в полном одиночестве, нуждаясь в… чьей-то любви — Она вздохнула, смущенная тем, что Алекс вероятно уже прочитал ее мысли. — Я…я хочу помочь тебе забыть годы одиночества и… — Кара отвела взгляд. Произнесенные вслух слова казались такими глупыми!

— Продолжай, — ласково подбодрил он.

— Я хочу сделать тебя счастливым, Алекс.

— Ты уже сделала меня счастливым.

— Правда?

Он кивнул и провел кончиками пальцев по ее щеке. — Более счастливым, чем я когда-либо был.

— Я рада.

Желая прикоснуться к нему, она скользнула руками по его плечам, затем спустилась к талии и обняла крепче. Томясь от желания, девушка погладила его по спине, пробежала пальчиками вдоль узора на позвоночнике. Этот узор больше не пугал ее. Он был частью Алекса, частью его сущности.

И все это казалось настолько невероятным.

Она так мало знала и о нем самом, и о его прошлом, что у нее вдруг возникла уйма вопросов.

— Александр — это имя, которое дали тебе при рождении?

Он покачал головой.

— Меня назвали ЭшЛон в честь моего деда по отцовской линии.

— ЭшЛон, — повторила Кара, упиваясь звучанием. — А как появилось имя Александр Клейборн?

— Из телефонного справочника, — Алекс криво усмехнулся.

— Мне нравится имя ЭшЛон, — сказала девушка. — Оно тебе подходит. Расскажи, как выглядят дома там, откуда ты прибыл? Твой народ тоже спит на кроватях и готовит еду на плите?

Алекс засмеялся, удивленный тем, что ее любопытство проснулось так поздно.

— Да, натайя, мы спим в постелях и готовим на плитах, вот только наши плиты работают на солнечной энергии, а не на электричестве. Дома по внешнему виду и функциональности очень похожи на ваши, хоть и построены из других материалов.

— Например?

— Ну, они сделаны из… не знаю… пластмассовых блоков — думаю, ты бы назвала это так. Этот материал согревает наши дома зимой и охлаждает летом.

— Правда? Невероятно, — она села, ее любопытство возросло еще больше. — А еда такая же, как у нас?

— В некотором смысле, да. — Он тоже поднялся, обнял девушку за плечи и привлек ближе. — У нас есть фрукты, овощи и нечто подобное вашему хлебу. Наши животные очень похожи на земных, — продолжил он, опережая ее следующий вопрос. — У нас четвероногие звери, есть птицы и насекомые, а также животные, от которых мы получаем молоко. Некоторых мы едим, но на ЭрАдоне мясо употребляют очень экономно.

— А чем ты занимался до того, как прибыл на Землю? У тебя была работа?

— Я был кем-то сродни вашим горным инженерам.

— Правда? И что же ты добывал.

— Металл подобный вашему урану. Он крайне редкий и поэтому очень ценный.

— А здесь есть другие представители твоего народа? — Спросила она, удивляясь, почему эта мысль не приходила ей раньше.

— Насколько мне известно, нет.

— А есть какой-нибудь способ связаться с твоим народом?

— Нет.

Он тяжело вздохнул, на мгновение в его взгляде промелькнула печаль.

— Мне жаль, Алекс.

Его руки еще крепче сжали плечи девушки.

— Это уже не имеет значения, — тихо произнес он.

Эти слова, являвшиеся невысказанным подтверждением того, что Алексу было хорошо и вдвоём с ней, наполнили сердце Кары теплотой и нежностью.

— Я люблю тебя, Алекс.

— Я знаю.

— Опять читаешь мои мысли?

— Нет. Я вижу это в твоих глазах, слышу в твоем голосе и чувствую в твоих прикосновениях.

Алекс улыбнулся ей, и волна нежности накрыла его. Двести лет одиночества и изгнания стоили того, стоили каждой секунды, проведенной в объятиях Кары. Он с радостью прождал бы еще двести лет, ради того, чтобы обрести ту любовь и умиротворение, которые он отыскал сейчас в объятьях этой девушки. Ее любовь усмиряла его. Он был благодарен Каре за это чувство.

Он тихонько рассмеялся, услышав, как заурчало у нее в животе.

— Ты голодна, — заметил он.

— Да.

— Тогда давай тебе что-нибудь приготовим.

— А ты поешь со мной?

— Как пожелаешь.

Спустя тридцать минут Кара стояла у плиты и жарила омлет с ветчиной. Алекс сидел на полу. Она почти физически ощущала спиной его взгляд. Ей доводилось слышать о подобном тысячи раз, но всё это были лишь пустые слова. А теперь девушка действительно чувствовала его взгляд, скользящий по ней, нежный, теплый, столь же осязаемый, как и прикосновение.

— Ответишь еще на один вопрос? — спросила она, взглянув через плечо.

— Если смогу.

— Ты именно сюда приземлился, после того, как тебя выслали на Землю?

— Нет. Они высадили меня высоко в горах Блэк-Хиллс (прим.: Священные горы Блэк Хиллс расположены в западной части штат Южная Дакота. Их название означает: «каменные острова среди моря травы»).

— И что же ты делал? Как тебе удалось выжить?

Александр нахмурился, пытаясь вспомнить.

— Команда, высадившая меня там, оставила достаточно продовольствия на один сезон, а также оружия для защиты и инструментов, с помощью которых я и соорудил себе убежище. Инструменты я припрятал и потихоньку стал изучать свой новый мир. Солнечный свет причинял невыносимую боль, и вскоре я научился избегать его.

Тогда на тех землях не было белокожих людей, только индейцы. Я наблюдал за ними со стороны, поражаясь их примитивному образу жизни. Они во многом напоминали мне наших далеких предков.

Я пробыл на Земле меньше недели, когда очень сильно заболел. Думал, что умру. Теперь я знаю — так мое тело реагировало на изменения окружающей среды. Я приспосабливался к резкой смене атмосферы, пищи, воды.

Индейцы нашли и выходили меня. Я проболел несколько дней.

— А что они подумали о коже на твоей спине?

— Решили, что это какой-то особый вид татуировок. Когда я поправился, они разрешили мне остаться, и я согласился. Мне совсем не хотелось жить в одиночестве на этой незнакомой планете. Я быстро освоил их язык и обычаи.

Он подождал, пока Кара разложила еду на две тарелки и протянула одну ему. Ещё девушка предложила Алексу чашечку кофе, а потом присела рядом, прислонившись спиной к стене.

— Продолжай.

Алекс посмотрел на еду. Ему совсем не хотелось есть, не было аппетита. Однако он съел немного, ведь Кара готовила для него, а ему вовсе не хотелось ее обижать.

— Время шло быстро. Все для меня было новым, приходилось многому учиться. Я прожил с индейцами почти пятнадцать лет, был частью их поселения, но так и не стал частью их народа. Они находили очень странным то, что я покидал свой вигвам лишь по ночам, что отказывался выбрать себе жену. Шаман всем объяснил, что мои странности должны быть приняты его народом, и что я отмечен Великим Духом. На самом же деле я не выходил днем из-за непереносимости солнца и не брал в жены девушку, потому что боялся заразить ее чем-то, боялся того, что могло бы с ней произойти, забеременей она от меня.

Алекс уставился на давно остывший омлет. В племени была одна женщина, к которой он был неравнодушен, женщина, которую Алекс, возможно, смог бы полюбить, если бы позволил себе это. Но он отвернулся от нее, и она вышла за другого.

— Постепенно для меня и других стало очевидным то, что я не старею. А ещё я никогда не болел. Любые раны быстро затягивались, не оставляя шрамов. Однажды нас вместе с ещё несколькими воинами схватило племя Кроу (прим.: племя североамериканских индейцев). Они сбросили нас в яму, накрыв ее медвежьей шкурой, и держали там три недели без еды и воды. Все, кроме меня, умерли от истощения.

Когда стало ясно, что я не умру, знахарь племени Кроу заявил, что я уакан (прим.: коллективный термин у индейцев для обозначения сверхъестественных существ; часто используется для обозначения верховного существа — интерпретация колеблется от обозначения собрания духов до верховного бога), то есть нечто дьявольское, и Кроу вернули меня племени Лакота (прим.: индейский народ в США, аборигены Америки. Представляет собой конфедерацию из семи племён: оглала, брюле́ (сичангу), миннеконжу, хункпапа, сихасапа, итазипчо (санзарк), оохенунпа. Говорят на языке лакота). Но после этого люди, с которым я жил, стали избегать меня. Они решили, что я злой дух, и однажды просто изгнали…

Это была история, которая повторялась снова и снова. Он находил место, которое ему нравилось, обосновывался там на некоторое время, а затем покидал, пока люди не начали интересоваться, почему он не стареет. Поначалу Алекс пытался найти для себя подходящий круг людей, но позже понял, что это было практически невозможно — жить в обществе и не вызывать подозрений. В конце концов, ему пришлось отгородиться от других людей.

Некоторое время Алекс путешествовал. Именно тогда он и проникся уважением к людям с Земли. Несмотря на их неспособность жить друг с другом в мире, они соорудили великолепные памятники, создали лучшие картины и скульптуры из тех, что ему доводилось видать, построили соборы такой красоты, что дух захватывало. Да и Земля сама по себе была красивой планетой, на ней было значительно больше зелени, чем на его собственной.

Но всегда, вне зависимости от того, как далеко уезжал, Алекс возвращался туда, где его оставили, видимо, в надежде, что однажды кто-то вернется за ним. А когда надежда умерла, он начал писать, жить и любить посредством выдуманных им же персонажей.

Кара отодвинула свою тарелку, совершенно потеряв аппетит. Она была опечалена одиночеством, сквозившем в голосе Алекса, пока тот описывал долгие и безрадостные годы своей жизни.

— Так ты бессмертный? — cпросила девушка и поняла, что уже задавала этот вопрос.

— Все умирает рано или поздно. — Он улыбнулся ей и поставил на ее тарелку свою. В самом начале изменения в его теле были пугающими — обострившийся нюх, зрение и слух приводили Алекса в замешательство. Его физическая сила и выносливость стали намного больше, чем на ЭрАдоне.

— Покинув индейцев, я и приехал сюда, в эти самые горы. С помощью ранее припрятанных инструментов построил эту пещеру. С тех пор я успел побывать во всех уголках мира, но всегда возвращался сюда. — Это был его единственный дом, или нечто похожее на дом, с тех пор, как его изгнали с ЭрАдоны. — Время от времени я менял здесь мебель. — Алекс усмехнулся, увидев, как Кара осмотрелась по сторонам. — Похоже, пришло время снова освежить обстановку.

Она улыбнулась в ответ, но улыбка вышла немного грустной.

— Кара, не надо меня жалеть.

— Я не жалею, правда. Я восхищаюсь тобой. То есть, должно быть, тебе потребовалась величайшая храбрость и сила духа, чтобы выжить, а потом, спустя время… — Девушка вздрогнула. — Я помню, как однажды смотрела фильм о вампирах, в котором один из вампиров сказал, что для того, чтобы быть бессмертным и оставаться прежним в то время, как все вокруг меняется, нужно быть особенным.

Алекс кивнул. То была чистая правда. Было очень тяжело наблюдать, как меняется мир, как умирают люди, а ты все продолжаешь и продолжаешь жить. Но теперь это не имело значения.

Кара внесла в его жизнь новый смысл, стала причиной, по которой он хотел жить и верить в прекрасное будущее.

Поднявшись, Кара налила еще кофе и вновь присела рядом с Алексом.

— Когда ты начал писать?

— Не помню точно. Семьдесят или восемьдесят лет назад. И конечно, время от времени мне приходилось менять издательства и псевдонимы, — добавил он с горькой усмешкой.

— Ну да, — Кара усмехнулась в ответ. — Я бы так и подумала. А ты всегда хотел быть писателем?

— Нет. Это был просто способ убить время. Сочинительство — весьма уединенная профессия, и иногда я полностью справляюсь без чьего бы то ни было участия. Я никогда не встречался с моими агентами или редакторами. Все мои деловые контакты совершаются с помощью электронной почты и редких телефонных звонков. — Он тихонько засмеялся. — То, что я отказываюсь публично представлять книги и размещать на них свое фото, лишь добавляет таинственности А.Лукарду.

— Полагаю, что я стала серьезной помехой твоему творчеству, правда? Вероятно, из-за меня ты никак не можешь закончить работу.

— Это не важно.

— Пойми, ты не обязан развлекать меня. Ты можешь работать днем, если хочешь. — Кара одарила его лучезарной улыбкой. — При условии, что ночью будешь только мой.

Алекс рассмеялся.

— Мои ночи будут принадлежать тебе, натайа, так же, как и мои дни, и так долго, как ты сама того захочешь.

От этих слов щеки Кары залились нежным румянцем, и Алекс вновь отметил, насколько девушка была красивой.

— А ты всегда писал про вампиров, оборотней и им подобных?

— Нет. Изначально это была научная фантастика. Ну знаешь, космические корабли и пришельцы. — Он усмехнулся, вспоминая. — А потом я увидел Беллу Лугоси в «Дракуле» и впервые понял, насколько моя жизнь схожа с жизнью ваших вымышленных вампиров.

— Я жду не дождусь, когда смогу рассказать Гейл, что ты с другой планеты. Она будет потрясена.

— Ты не можешь рассказать ей, Кара. Ты не можешь рассказать это никому.

— Но это было бы ей так интересно. Она всегда была уверена, что летающие тарелки существуют на самом деле. Она никому бы не проболталась.

Алекс покачал головой.

— Это риск, на который я пойти не могу.

— Понимаю. — Подвинувшись ближе, она поцеловала его в щеку, затем собрала тарелки и понесла на кухню.

Алекс наблюдал, как она моет и вытирает посуду, и надеялся, что она действительно его поняла. Лишь одно слово, малейший намек, что он с другой планеты — и им больше не видать покоя. За обоими будут охотиться, пока не поймают его. У него было двести лет, чтобы убедиться в нечеловеческом отношении людей друг к другу, двести лет он наблюдал, как погибают целые народы только из-за своих отличий от остальных, из-за богатства и новых достижений. За все это время он встречал бесчисленное множество таких людей, как Дейл Баррет, людей, которые готовы поступиться честью и порядочностью ради возможной славы и богатства.

И Алекс уж точно не хотел быть средством для достижения Барретом своих низменных целей.

Тем вечером они пошли на прогулку. Алекс нес длинный и тонкий инструмент, который он назвал чем-то вроде цепной пилы, только более усовершенствованной. Им нужно было повалить дерево, и, по словам Алекса, инструмент, что он нес в руке, мог не только срубить, но и распилить ствол вдоль и поперек, как заблагорассудится.

— А у тебя есть ещё подобная техника?

— Да, кое-что.

Он не вдался в подробности, да и она не уточняла, но поняла, что именно с помощью инструментов, привезенных с его планеты, он вырубил оконные проемы в скале и врезал в них стекла. Освещение при входе в пещеру, разумеется, тоже было сделано при помощи какой-то внеземной технологии.

Ночью лес смотрелся великолепно. Рука к руке они шли сквозь лунную ночь, пока Алекс не подыскал подходящее дерево. Кара с трепетом наблюдала, как он орудует пилой у основания дерева.

Спустя тридцать минут у их ног лежало распиленное на дюжину небольших поленьев дерево.

Александр с легкостью подхватывал брусья и переносил их вверх по горе, сбрасывая около пещеры.

Кара покачала головой, пораженная его физической силой. Он таскал такую тяжесть вверх словно невесомую, а его дыхание не сбилось и на секунду.

Алекс обернулся и заметил, с каким удивлением смотрит на него Кара.

— Что случилось?

— Ничего, — девушка улыбнулась. — Просто подумала, что всегда мечтала о принце на белом коне, который увезет меня далеко-далеко, а моя настоящая любовь оказалась смесью горца и супермена.

Алекс улыбнулся в ответ.

— Что, жалуешься?

— Что ты! По-моему, это же замечательно. Девичьи фантазии воплотились в реальность.

— Так вот кто я? Всего лишь фантазия? — иронически уточнил Алекс.

— Нет. Ты самая лучшая реальность, которую я когда-либо встречала.

Он привлек девушку в свои объятия, уткнулся носом в ее плечо, а затем, тихонько рассмеявшись, провел зубами вдоль ее шеи. Словно он на самом деле был вампиром, и сейчас как раз настало подходящее время, чтобы перекусить.

— Что смешного? — поинтересовалась Кара.

— Ничего. Как насчет принять ванну?

Кара отпрянула назад и нахмурилась.

— Это ты так тонко намекаешь, что от меня воняет?

Алекс покачал головой.

— Может, это я так не совсем тонко намекаю, что тебе пора раздеться.

— О, — она отвела взгляд, благодарная ночи, что скрыла вспыхнувший румянец на ее щеках.

— Недалеко отсюда есть горячий родник, о котором я уже упоминал, — он потянулся к карману и вытащил кусок мыла, которое захватил, когда выходил из пещеры. — Ну, так как?

Родник располагался в зарослях старых сосен и папоротника. Это место было похоже на сказку. В лунном свете вода переливалась подобно жидкому серебру, а ноги Кары ласкала мягкая трава.

Несмотря на предыдущие ночи любви, она все равно чувствовала смущение, когда они опустились к роднику.

Ее сердце прерывисто застучало, когда Алекс снял с нее кофточку и потянулся к пряжке на ремне.

— Кара?

— Ммм?

Он указал в сторону склона.

— Может, ты хочешь, чтобы я подождал там?

— Нет, просто…нет.

Понимая ее неловкость, Александр отвернулся, снял джинсы и беззвучно скользнул в воду.

— Почему ты не носишь нижнее белье? — Она поспешно прикрыла рот рукой, но было поздно — слова уже слетели с губ.

Алекс повернулся в воде, его голова склонилась набок, пока он рассматривал девушку.

— Я не хотела об этом спрашивать, — произнесла Кара, желая провалиться сквозь землю.

— Ты можешь спрашивать меня, о чем угодно. Люди на ЭрАдоне носят не так уж много одежды. Наши мужчины обычно одеты в свободные рубашки и штаны из тонкого трикотажа. Женщины — длинные платья из материала, похожего на ваш шелк. Но никто не носит нижнего белья. — Он неопределенно махнул рукой. — Даже спустя двести лет я так и не смог избавиться от этой привычки.

Кара кивнула, зачарованная его взглядом. Вода ласкала его широкие плечи. Волосы блестели в сиянии луны. Она чувствовала кожей огонь в его взгляде, Алекс ждал, когда она к нему присоединится. Девушка сделала глубокий вдох.

— Не смотри на меня.

Алекс кивнул и отвернулся, но ему не обязательно было сейчас видеть, как она выглядит и что она делает. Он слышал шорох одежды, пока Кара снимала свитер, туфли, носки, а затем и джинсы. Послышался еле уловимый шелест капрона, пока она стягивала трусики и бюстгальтер, а потом тихий всплеск, когда девушка скользнула в воду. Дуновение ветра донесло до Алекса ее запах, и тот жадно вдохнул его.

Он ступил в глубину, потом обернулся к Каре. Когда увидел ее, залитую лунным светом, в воде рядом с собою, дыхание его перехватило.

— Ты такая красивая, натайа, — прошептал мужчина.

— Правда?

Алекс кивнул. Кара была похожа на ЭрАдонскую богиню плодородия. Он заметил, как зарделись ее щеки, почувствовал, как застыла кровь в его жилах, когда тело пронзило желание.

— Кара…

Она не могла произнести ни слова, едва дышала, когда Алекс двинулся к ней. Не в состоянии отвести взгляд от его глаз, девушка просто ждала, и ее сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Высокий и широкоплечий, соблазнительно красивый, мужчина постепенно приближался к ней, а жар, исходивший из глубин его глаз, казалось, согревал сильнее, чем сам горячий родник.

И вот его руки оказались на ее плечах. Алекс приблизился к ней настолько, что она могла видеть только его лицо, чувствовать лишь, как он медленно и нежно проводит ладонями по ее спине, смыкает руки на ее талии и притягивает ближе.

С низким стоном Алекс накрыл ее губы своими, его язык прошелся по ее нижней губе подобно шелковистому пламени.

Девушка была потрясена ощущениями: ее кожа горела, каждая косточка готова была расплавиться, ноги подкашивались, каждое нервное окончание покалывало от предвкушения. Кара откинула голову назад, открывая ему доступ ко впадинке на шее.

Его губы блуждали вниз по мягким изгибам ее шеи, в то время как руки прокладывали свой чувственный путь к ее груди.

— Алекс, — едва смогла произнести девушка. — Алекс, прошу…

— Что, Кара? — Он отстранился, взглянув ей прямо в глаза. — Скажи, чего ты хочешь.

Но девушка не смогла выразить свое желание словами, вместо этого она безо всякого смущения прижалась к нему.

— Алекс…

С приглушенным стоном он обхватил ее руками и понес к краю родника, там, наполовину погруженный в теплую бурлящую воду, он соединил их тела и души воедино.

Она извивалась под ним, впивалась ногтями в узорчатую плоть на его спине, еще сильнее тем самым его возбуждая. Обхватив его талию ногами, девушка прижалась к нему плотнее, шептала его имя снова и снова, умоляя прекратить эту сладкую муку.

А потом она словно воспарила в небеса, достигнув пика блаженства и полного удовлетворения.

Его собственная разрядка последовала тут же. Девушка почувствовала в себе его жар и влагу, излившуюся в нее, заполнившую ее.

Нескончаемо долго Кара слышала лишь тихий плеск воды об их тела и тяжелое прерывистое дыхание Алекса у ее уха. Никогда, никогда она даже не мечтала о таком блаженстве, таком единстве и такой страсти.

Она обняла его крепче, жалея, что они не могут навсегда остаться вот так, слившись воедино.

Кара нахмурилась, когда Алекс начал отстраняться.

— Что случилось? — спросила она, пытаясь поймать его взгляд. — Алекс?

Холодный липкий страх окутал ее сердце, когда она увидела его лицо.

— Алекс, что не так? Ты пугаешь меня.

Мужчина покачал головой.

— Прости меня, Кара.

— Простить? — Внезапно почувствовав себя уязвленной, она села и скрестила руки на груди. — Простить за что?

— Нам никогда не следовало заниматься любовью.

— О? — Ее голос был тихим и слабым. — Мне жаль, что разочаровала тебя.

— Кара, — Алекс обнял ее и усадил к себе на колени, словно ребенка. — Я не то имел в виду. А лишь то, что мы не предохранялись.

— О, — облегченно вздохнула девушка. — И в этом вся причина?

Хотя Кара и согласилась с ним в том, что сейчас не время было думать о детях, она все же не могла перестать грезить, как было бы чудесно иметь ребенка от Алекса. Мальчика, с такими же черными волосами и темными глазами, как и у отца.

— Кара.

— Что?

— Я уже говорил тебе, что не знаю, смогу ли стать отцом ребенка земной женщины.

Кара кивнула.

— Я помню.

Он тяжело вздохнул.

— И я не знаю, что может произойти с тобой, если ты от меня забеременеешь.

— О чем это ты?

— Это же очевидно. Мы с разных планет. Моя кровь отличается от твоей, по крайней мере, отличалась до нашей первой встречи. Не представляю, как это может повлиять на ребенка или… или на тебя. Беременность может быть опасной, даже смертельной, для вас обоих.

Кара задрожала. Вода, плескавшаяся у ее ног, внезапно показалась холодной. Опасная. Смертельная. Эти слова эхом отозвались в ее голове.

— Кара, мне жаль.

— Это не твоя вина. Я хотела этого так же сильно, как и ты. Даже больше.

— Но я лучше понимал, чем это грозит.

— Алекс, дело сделано. Нет никакого смысла мучить себя. В любом случае, беременность для женщины — это всегда риск, — добавила Кара, надеясь уменьшить не только его страхи, но и свои тоже. — Это часть нашей жизни.

Но Кара не могла перестать думать, что же случиться, если она все-таки забеременеет. Что же она наделала? Что за ребенок может получиться от их союза?

Алекс поднялся, увлекая ее за собой.

— Ты замерзла.

Кара кивнула, хотя и понимала, что дрожит вовсе не от холода. Опасная. Смертельная. Слова крутились в ее сознании, несмотря на всякие попытки успокоиться.

Словно беспомощное дитя она позволила Алексу вытереть себя и одеть. Она смотрела, как он натянул на себя джинсы, потом спустилась взглядом вдоль узора на позвоночнике. Он надел рубашку через голову, подхватил девушку на руки и поднял на гору, прямо к пещере.

Внутри он раздел Кару и уложил на кровать. Скинув свою одежду, Алекс прилег рядом с девушкой и крепко ее обнял.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…Одно-единственное слово вновь и вновь всплывало у него в сознании.

Пожалуйста, пусть с ней все будет в порядке.

Пожалуйста, не допусти, чтобы мое семя оплодотворило ее.

Я так долго был один. Пожалуйста, не отнимай ее у меня.

Он держал Кару в объятиях все ночь, молясь своим богам, молясь Великому Духу племени Лакота, выпрашивая их милости.

Прости меня, — призывал он. — Накажи меня, но, прошу, не допусти, чтобы что-то произошло с женщиной, спящей сейчас в моих объятиях…

Глава 16

На следующее утро Кара проснулась в одиночестве. Вначале девушка запаниковала, а потом, услышав легкое постукивание, успокоилась. Он был в пещере. Уставившись на гладкий каменный потолок, она вспоминала прошлую ночь, угрызения совести в глазах Александра, его страх. Страх за нее.

Кара положила руку на живот. Что если она забеременела? Это было бы так ужасно? Не считая уникального узора на его позвоночнике, Алекс ничем не отличался от других мужчин. Она криво усмехнулась. Это вовсе не то, что Джабба из «Звездных воин» [1] или Гиллман из «Темной лагуны» [2].

Кара улыбнулась, охваченная новыми мыслями. Алекс упоминал, что его кровь отличается от ее крови и что может нанести ей вред, но ведь он уже давал ей немного своей крови, а ничего не произошло. Неужели он забыл об этом?

Отбросив одеяло, она встала с кровати, натянула джинсы, футболку и пошла в гостиную.

У входа она остановилась, скользнув взглядом по Алексу. Он мастерил стол из дерева, которое срубил прошлой ночью. Не секунду она залюбовалась игрой мышц на его широкой спине и сильных руках. Он посмотрел через плечо и улыбнулся, и внутри Кары забурлило счастье, словно пузырьки шампанского в бокале.

— Доброе утро, — сказала девушка, входя в гостиную.

— Доброе утро. — Он прибил одну ножку к столу и смахнул упавшую на глаза челку. — Выспалась?

Кара кивнула.

— А ты?

Мужчина покачал головой.

— Нет.

— Ты всю ночь переживал за меня, да?

Алекс кивнул, скользнув взглядом по ее лицу.

— Я в порядке, честное слово. — Она присела на пол, скрестив ноги и обхватив колени руками. — А ты не думаешь, что твои волнения напрасны. Я о том, что ты уже давал мне свою кровь и ничего не случилось.

Он нахмурился, и Кара поняла, что была права. Алекс забыл.

— Итак, — воодушевленно произнесла она. — Может, вовсе и не о чем беспокоиться. В любом случае, я вряд ли беременна. Вобщем, я хочу есть. А ты? Упс, извини. — Она смущенно улыбнулась. Кара забыла, что Алекс не нуждался в ежедневном питании.

— Иди и приготовь себе что-то на завтрак, — предложил Алекс. — К тому времени стол будет готов.

Поднявшись, Кара пошла на кухню, размышляя о том, что лучше поест на полу, чем стоя за столом, а потом заметила два стула — прочных, надежных, с замысловато изогнутыми спинками — один был чуть больше другого. Сказка про трех медведей всплыла у нее в голове и заставила улыбнуться. Один — для папы-медведя, а второй — для мамы-медведя…

— Хорошая работа, Алекс, — крикнула она.

— Спасибо.

Он наблюдал, как девушка двигалась по кухне, и подумал, как сильно изменилась атмосфера в пещере с присутствием Кары. И как абсолютно иначе он себя чувствовал. Видимо, она права. Может, он зря волнуется. Он уже давал ей свою кровь, но никаких негативных последствий не было. Алекс уставился на молоток в руке, стараясь подавить всплеск надежды, когда он представил совместную жизнь с Карой. А потом, не в состоянии справиться с нахлынувшими чувствами, мужчина нарисовал образ Кары, держащей на руках его ребенка. О, подарить ей сына, снова держать на руках собственного ребенка…

АнТарес…Он крепко сжал молоток, пока не побелели костяшки пальцев. После его ареста Совет запретил ему видеться с дочерью. Алекс умолял их пересмотреть решение, позволить хотя бы попрощаться с ней, но его просьбу так и не удовлетворили. Единственная уступка Совета заключалась в том, что его родителям разрешили привести АнТарес к стыковочной платформе утром того дня, когда его корабль должен был улетать.

Он прикрыл глаза, вспоминая день, когда видел дочь последний раз — ее кристально чистые серые глаза, наполненные слезами. Девочка тянулась к нему своими ручонками, умоляя не бросать ее. Ее плач преследовал Алекса, пока он заходил на корабль. Он так хотел вернуться, объяснить, почему его изгнали, почему он больше никогда ее не увидит. В отчаянии Алекс повернул голову к Главному советнику, призывая ДаТру к пониманию, умоляя позволить в последний раз обнять дочь и сказать, как сильно любит ее, но ДаТра был непоколебим. На борту космического корабля Алекс не отрываясь смотрел на лицо дочери в иллюминатор, пока его не закрыли, а АнТарес навсегда потерялась из виду.

Алекс забил в стол последний гвоздь. Спустя все эти годы мысль о дочери по-прежнему причиняла невероятную боль. АнТарес, прости меня…

— Алекс?

Он поднял глаза на уставившуюся на него Кару.

— Извини, ты что-то говорила?

— Я спросила, не хочешь ли ты кофе или, может, воды.

— Нет, спасибо.

— Все хорошо?

— Да.

Девушка с сомнением наклонила голову набок.

— Ты не обязан рассказывать мне, если не хочешь, — тихо сказала она. — Но ты и не должен мне врать.

— Извини, Кара. Я думал о дочери.

Она кивнула, не зная, что сказать.

Алекс занес стол на кухню и поставил стулья по обе стороны.

— Ты посидишь со мной? — Спросила Кара. Она поставила тарелку и чашку кофе на стол и присела.

Кивнув, мужчина сел напротив.

— Чем мы сегодня займемся? — Поинтересовалась Кара.

— Не знаю. Боюсь, здесь особо и нечем заняться. — Он осмотрел пустой книжный шкаф. Даже читать уже было нечего.

Кара посмотрела на него поверх чашки.

— У меня есть идея.

Алекс выжидающе взглянул на девушку, но увидев, как зарделись ее щеки, понял, что у той на уме.

— Кара…

Девушка посмотрела на него невинным взглядом.

— Мы не можем выходить на улицу, пока не сядет солнце, — обольстительно улыбнулась Кара. — Следовательно, мы не можем пойти поплавать или прогуляться. — Она пожала плечами. — Мы не можем просто сидеть здесь и читать, потому что ты спалил все книги. Итак, ты можешь придумать более подходящий способ провести этот день?

— Нет.

— Хорошо, — отодвинувшись от стола, она встала и взяла его за руку.

Его сердце застучало быстрее, тело заполнило предвкушение и желание, и мужчина позволил ей отвести себя в спальню. Он покорно стоял, в его венах закипела кровь, а в висках застучало, когда Кара начала его раздевать.

Он потянулся к ней, но девушка оттолкнула руку.

— Не сейчас, — прошептала она, и он просто стоял, дрожа от ожидания, пока ее руки исследовали его тело, губы касались обнаженной груди и спускались вниз.

Он зарычал, когда желание обнять ее стало невыносимым.

— Моя очередь, — прохрипел Алекс и неторопливо принялся раздевать Кару, его руки возбуждающе скользили по ее телу, пока она сама не задрожала от возбуждения.

Подняв Кару на руки, Алекс отнес ее на кровать. Он почувствовал взгляд на своей спине, когда надевал презерватив, а через секунду Кара была уже в его объятиях, шептала его имя, умоляла обнять ее, любить ее и никогда не отпускать.

Эти желания Алексу было легко удовлетворить — ведь он хотел того же.

Весь вечер они провели в постели — спали, занимались любовью снова и снова, пока не наступили сумерки.

Позже, после неторопливо принятой ванны в горячем источнике, они отправились на прогулку по лесу.

— Алекс, как думаешь, Баррет уже успокоился?

— Сомневаюсь.

— Мне надо позвонить домой.

— Знаю, но еще слишком рано. Может, через пару недель.

Кара кивнула. Несмотря на свое сильное желание позвонить домой, сообщить Нане и Гейл, где она, убедиться, что у них все в порядке, Кара понимала, что Алекс был прав.

Той ночью они спустились с горы и дали залог за новый черный кожаный диван и подходящее к нему кресло для гостиной. Завтра Кара планировала арендовать грузовик, чтобы поднять их к пещере.

Выйдя из мебельного салона, они прошлись по книжному магазину, покупая все, что их интересовало, пока не набралось достаточно книг, чтобы заполнить опустевший шкаф. Они также приобрели стереомагнитофон, а потом потратили еще пару часов, выбирая к нему кассеты.

Последней их остановкой был продовольственный магазин, где они купили хлеб и молоко, разнообразные консервы, немного свежих фруктов и овощей. Бровь Алекс поползла вверх, когда он увидел, как Кара закинула дюжину коробок конфет в корзину.

— Сладенькое для сладенькой? — Проурчал он.

— Просто дай мне мою шоколадку, и никто не пострадает, — задорно отпарировала она.

Время летело стремительно — дни превращались в недели, а недели в месяц.

Но несмотря ни на что, Кара никогда прежде не была так счастлива. Она оставила опасения о будущем позади, побуждая себя просто наслаждаться временем, проведенным с Алексом. Она быстро приспособилась к его образу жизни. Они бодрствовали до поздней ночи, а ложились спать под утро.

Иногда проводили вечера за чтением. Алекс был весьма увлечен книгами, причем его пристрастия сильно отличались. Один день он мог читать Шекспира, а на следующий взяться за последний роман Тома Клэнси [3]. Так же Алекс любил историю средних веков и философию. Бывало, они играли в карты. Покер, канастра, пинокль, кункен, — он был хорош в любой из игр. А еще, благодаря Алексу, Кара освоила шахматы.

А когда на девушку накатывала тоска, он рассказывал ей о жизни на ЭрАдоне, о своих родителях и дочери. Алекс редко упоминал о жене. Жизнь на ЭрАдоне казалась очень похожей на земную, но только более мирной. Кара пыталась представить города без преступлений и мусора, прогулки по улицам Нью-Йорка и Лос-Анжелеса по ночам в одиночестве и без страха.

По вечерам они часто долго бродили по лесу. И этот вечер не был исключением. Кара с детства любила ночи. В них была какая-то особенная красота, незаметная при солнечном свете, и звуки, которые были не различимы днем. Она слышала, как ветер напевает песню любви соснам, улавливала шорохи ночных созданий, выбирающихся из укрытия после заката. Кара увидела сову, выслеживающую свою жертву, и крадущуюся по лесу лань. По спине у девушки пробежал холодок, когда раздалось печальное завывание койота.

Иногда она удивлялась тому, что была безумно счастлива жить в пещере на самом верху горы и вдали от мира, который она знала.

Кара взглянула на идущего рядом Алекса и поняла, что готова провести всю жизнь здесь, в этом месте, и с этим мужчиной.

Она не удивилась, когда их прогулка завершилась у горячего источника. Это стало для них особенным местом, волшебным.

Возбуждение накрыло девушку горячей волной, когда Алекс поманил ее к себе. Она страстно желала его ласк и поцелуев. Больше не стесняясь, она касалась его крепкого тела, тела, которое уже знала так же хорошо, как и свое собственное. Кара начала медленно раздевать его, стремясь продлить удовольствие. Она обожала ласкать Алекса, наблюдая, как его глаза распаляются от желания, пока она снимает его рубашку, проводит пальцами по груди и спине, медленно и волнующе скользит ладонями по уникальному узору на его коже.

Его хриплый стон удовольствия доставлял Каре невероятную радость. Она никогда и не представляла, что любовь столь прекрасна и замечательна.

Обнимая друг друга, они опустились на землю. С гулко стучащим сердцем Кара лежала на боку, пока Алекс раздевал ее нежными руками, его глаза пылали любовью и желанием. А потом он снова и снова целовал ее, его язык опалял кожу подобно пламени.

Она приняла Алекса всего, желая поглотить его, защитить и уберечь.

— Алекс! — Девушка прокричала его имя, когда их тела слились. Она впилась ногтями в его спину, распаляя Алекса еще больше, пока сама не начала извиваться под ним от наслаждения. — Я люблю тебя, — прошептала Кара. — Люблю тебя.

Слова вырывались из ее уст снова и снова, когда он заставил ее парить от удовольствия выше и выше, пока они вместе не взлетели над землей, растворившись друг в друге телом и душой.

Натайя…

Его голос ворвался в ее сознание ликующим стоном, когда Кара задрожала под ним, достигнув пика наслаждения.

Кара, о Кара…

Она почувствовала, как его тепло излилось в нее, наполняя ее, а потом Алекс обессилено уткнулся ей в плечо, сотрясаясь в конвульсиях.

— Я люблю тебя, Алекс. — Опять пошептала она, поглаживая его волосы. — Я так сильно люблю тебя.

Позже, после расслабляющей ванны в источнике, они лежали рядом, наслаждаясь лунным сиянием. Кара рассматривала звезды, снова гадая, какая их них его. Столько всего было, чего она не знала об Алексе.

— Что-то ты притихла, — поинтересовался Алекс. — Все в порядке?

— Да. Я просто думала…твой народ верит в Бога?

— Конечно.

Повернувшись на бок, она оперлась на локоть, чтобы видеть лицо Алекса.

— Расскажи о своей вере.

— Она подобна вашей. Мы верим в одного Бога, в Высший Разум, создавший Вселенную. Он против воровства, убийств и лжи.

— А церкви у вас есть?

— Да.

— У вас только одна религия?

— Да. В этом мой народ отличается от твоего. Все расы людей, с которыми я когда-либо сталкивался, верят во Всевышнего, но это один и тот же Бог, Кара. Неважно, как ты его называешь — Вакан-Танка [4], Элогим [5] или Аллах. Он один. Всемогущий. Вечный. Неподвластный времени.

Кара кивнула. Во все, о чем он говорил, она всегда и верила. Она вспомнила цитаты из священного писания: «Бесчисленные миры я сотворил, и сотворил их по своему замыслу…Для созерцания, много миров ушло в небытие…И много сейчас воздвигнуто, и бессметно количество людей; но для меня их численность подвластна, ибо они мои и я знаю их…» (прим. выдержки из священной книги «Драгоценная жемчужина» мормона Джозефа Смита).

— А ты…ты верующий человек?

Алекс кивнул. Убийство Рела до сих пор терзало его душу. Но он все равно не жалел своем поступке, и сделал бы это снова, даже зная, что это неправильно.

— А ты был на других планетах?

Алекс повернулся к Каре.

— На некоторых. Люди везде одинаковые, Кара. Все человекоподобные. Одна голова, две руки, две ноги. Ну, разве что немного отличаются светом кожи и волос, но никто из них не похож на смехотворные создания из ваших книг или фильмов. Они не летают по вселенной, чтобы похищать людей и ставить над ними странные эксперименты. Большинство из них слишком озабочены собственными жизнями в других концах галактики.

— Я всегда знала, что если мы когда-либо столкнемся с жителями других планет, они окажутся похожими на нас, — согласилась Кара. — Я о том, что в Библии сказано, что Бог создал человека по своему образу и подобию. — Девушка пожала плечами. — Я всегда думала, что если это правда, то люди должны быть одинаковыми везде. Приятно знать, что я была права. А у них, ну, у людей с других планет…Ты знаешь, о чем я хочу спросить. У них были общие дети с другими расами.

— На сколько мне известно, нет.

— Никогда?

— Я не знаю, Кара. Знаю лишь то, что моему народу запрещены союзы с людьми других миров. Не могу не согласится, что для столь строгого запрета должна была быть веская причина.

Понимание того, что он прав, заставило Кару почувствовать себя одинокой. Ей больше не хотелось думать об этом. Он сказал, что люди повсюду одинаковые, но теперь ей казалось, что они не так уж и похожи.

Она вновь вытянулась на земле, а Алекс поддерживал ее голову, пока девушка смотрела на звезды. Мысли о Гейл и Нане вытиснили все остальные.

— Интересно, как там дома, — подумала она вслух, желая сменить тему. — Мне надо позвонить Гейл.

Он медленно кивнул. Алекс понимал, что чувствует Кара, и ей необходимо удостовериться, что она еще не потеряла всех и все, что любила. Это было чувство, которое он отлично знал.

— Кому ты звонила в последний раз?

— Соседке, Миссис Зиммерман.

— Хорошо. Завтра вечером мы позвоним миссис Зиммерман.

________________________________________________

[1] Джабба Хат — Один из самых могущественных королей преступного мира в Галактике в «Звездный войнах», Джабба Хатт руководил крупнейшей преступной организацией с тех пор, как ему исполнилось шестьсот лет.

[2] Гиллман — жаброчеловек

[3] Том Клэнс — американский писатель, работает в жанре технотриллера. Известен благодаря детально проработанным с технической точки зрения бестселлерам, посвящённым холодной войне и событиям после неё. Клэнси также написал сценарии к ряду видеоигр. В своих произведениях строит вымышленную вселенную, основанную на гегемонии США

[4] Вакан-Танка — у большинства индейских племен, Великий Дух, явленный в развитии всего живого на Земле. Его еще называли Великое Сущее, или Все, что Есть.

[5] Элогим — одно из имен Божиих, отражающее Божественное всемогущество и прикровенно указующее на тайну Святой Троицы. Имя Элогим встречается в Библии применительно к Богу Израиля 2 тысячи раз. Оно представляет собой множественное число от евр. Элоах, что значит Бог или Могущественный. В переводе оно означает Силы, Могущества, Божественные действия, то есть изображает множественное величие Бога, раскрывающего Себя во всемогущих деяниях. Формально слово Элогим может быть переведено как «боги», однако именно в Библии такой перевод совершенно неприменим. Все дело в том, что Библия всегда согласует имя Элогим с глаголами и прилагательными в единственном числе. Например: Берешит бара Элоѓим… ("В начале сотворил Бог…" — Быт 1:1). Такое согласование служит несомненным указанием на тайну Святой Троицы, явленную во всей полноте в Новом Завете.

Глава 17

Когда стемнело, они отправились вниз по горе. Кара едва могла спокойно сидеть из-за переживаний о предстоящем звонке домой.

Они припарковались у первой заправочной станции. Кара нервничала, пока набирала номер. Казалось, что гудки вызова длились вечность.

— Она не отвечает, — сказала Кара, повесив трубку.

— Мы попытаемся завтра ночью.

— Нет. Я хочу позвонить домой. Я должна связаться с Гейл.

— Кара, мы это уже обсуждали. Это может быть опасно.

— Мне все равно! Я должна позвонить домой, Алекс. У меня ощущение, будто что-то произошло.

Пару секунд он изучал ее лицо, а затем уступил.

— Звонить буду я. Мой голос никто не знает.

Кара согласно кивнула. Быстро набрав номер, передала трубку мужчине.

Телефон прозвенел три раза, а затем незнакомый Алексу женский голос ответил.

— Алло?

— Здравствуйте. Могу я поговорить с Карой?

— Мне жаль, но ее нет. Что-то передать?

— А Гейл есть?

— Да. А кто ее спрашивает?

— Друг Кары.

— О, — в голосе прозвучало явное любопытство.

— Так могу я поговорить с Гейл?

— Как вас представить?

Алекс скривился.

— А с кем я говорю?

— Миссис Зиммерман.

Алекс вернул трубку Каре.

— Это ваша соседка.

Рука Кары задрожала, когда она поднесла трубку к уху. Что-то не так. Это было очевидно.

— Миссис Зиммерман?

— Кара, это ты?

— Да. Все в порядке?

— Боюсь, у меня плохие новости, дорогая. Твоя …твоя бабушка… она, ох, она в больнице.

— В больнице! Что случилось?

— Она потеряла сознание в продуктовом магазине.

— Потеряла сознание! Как она? Когда это произошло?

— Позавчера, — ответила миссис Зиммерман обеспокоенным голосом. — Поначалу они подумали, что это был сердечный приступ, но потом его исключили.

— Где Гейл?

— Здесь. Погоди, я дам ей трубку.

Через секунду Кара услышала голос Гейл.

— Кара, Кара, где ты? Когда ты вернешься?

— Как только смогу, милая. Как Нана?

— Не знаю. Доктор Петерсен сказал, что это из-за стресса. Они дали ей какие-то лекарства. Не знаю, какие. — Громко фыркнула девочка. — Сказал, что она скорее всего поправится. Но что, если нет?

— Гейл, а Баррет все еще заходит к вам?

— Каждый день. И не один. С ним всегда двое парней. Они выглядят, как…как бандиты.

— В какой больнице Нана?

— В одной из больниц нашего города. Доктор Баррет предложил перевезти ее в Гринвейл для каких-то анализов. Говорит, что там за ней будет лучший уход.

— Скажи Нане оставаться там, где она сейчас. Пусть настаивает, чтобы доктор Петерсен ее лечил. Миссис Зиммерман все еще рядом с тобой?

— Да. Мне страшно, Кара. Пожалуйста, возвращайся домой.

— Вернусь. Ты звонила Стиву?

— Пыталась, но он где-то в джунглях и его не смогли найти.

— Ну ладно. Никому не говори, что я звонила. Мне пора идти, Гейл. Постарайся успокоиться. Я вернусь, как только смогу.

— Хорошо. Пока.

Кара повесила трубку и отвернулась от телефона.

— О, Алекс, Нана в…

— Знаю, — сказал он, обнимая Кару. — Я слышал.

— Мне надо домой.

— Я не могу тебе позволить вернуться. Ты же слышала, что сказала Гейл. Баррет бывает там каждый день.

— Мне все равно. Мне надо увидеть Нану. — Она взглянула на Алекса, в ее глазах сквозь слезы промелькнула надежда. — Ты можешь ей помочь, как помог мне, так ведь? Ей станет лучше, если ты дашь ей свою кровь. Я в этом уверена. Прошу, Алекс, я не могу допустить, чтобы она умерла.

— Кара… — Он сжал кулаки. То, о чем она умоляла, было невозможным. Его жизнь хоть и стала намного дольше, но он не был по-настоящему бессмертным. Он так же был подвержен боли и смерти, как и другие живые создания. — Я не могу это сделать, хоть и очень хочу.

— Почему нет?

— Просто не могу.

— Отлично, значит, я еду сама.

— Черт возьми, Кара, я понимаю, что ты чувствуешь, но не могу отпустить тебя домой. Я не хочу подвергать твою жизни опасности.

— Если ты не поедешь со мной, я поеду одна. Но поеду! Нана заботилась обо мне с четырнадцати лет. Я не могу покинуть ее теперь, когда она так во мне нуждается. Не могу и не хочу.

Глядя на Алекса сквозь слезы, она ощущала себя так, словно он предал ее. Она рассчитывала на его помощь, а он покидает ее в беде.

— Если ты не дашь ей свою кровь, то я дам мою. Может, это сработает также, но даже если и нет, то я все равно еду. Я должна попытаться.

Алекс смотрел на ее слезы, на упрямо вздернутый подбородок и знал, что не допустит встречи Кары и Баррета один на один.

— Твоя кровь вполне бы подошла, Кара.

— Что ты имеешь ввиду?

— То, что сказал. — Алекс тяжело вздохнул. Пришло время ей узнать правду. Голосом, лишенным всяких эмоций, он рассказал все о грызуне и о том, как он протестировал на нем и ее и свою кровь. Обе восстанавливали жизненные силы крысы, хотя его кровь, несмешанная и неразведенная, действовала быстрее.

— Почему ты раньше не говорил об этом?

— Не знаю.

Кара покачала головой.

— Невероятно.

— Очень даже вероятно. Выходит так, что твоя кровь содержит те же целительные тельца, что и моя. Вот почему ты нужна Баррету. Думаю, он хочет попытаться выудить из твоей крови тельца, которые обладают этой чудодейственной силой. Разве ты не понимаешь? Если у него это получится, то он станет мультимиллионером. А если не получиться…

— А если не получиться, он будет брать у меня кровь небольшими порциями и продавать тем, кто предложит наибольшую плату.

Алекс кивнул.

Кару передернуло. Это была ужасающая мысль. На секунду она представила себя в клетке, где ее хорошо кормят и заботятся, но где она все равно остается пленницей, изолированной ото всех, пока Баррет постепенно высасывает из нее кровь и пытается найти способы воспроизвести эти тельца в большем количестве.

— Страшно даже представиться себе такое, правда? — Тихо спросил Алекс.

— Да. — Теперь она понимала, почему он все скрывал, почему никому никогда не доверял правду о своей сущности.

— Сейчас ты понимаешь, почему я не могу отпустить тебя домой?

— Я должна поехать, Алекс. Должна помочь Нане, если могу. Прошу, попытайся меня понять.

Закрыть Кару в пещере не было способом остановить ее.

— Хорошо, Кара, — с трудом произнес Алекс. — Я отвезу тебя домой.

Она бросилась к нему в объятиях, а ее плечи вздрагивали от рыданий.

— Не плачь, натайя, — прошептал Алекс. — Пожалуйста, не плачь. Ты поедешь домой.

— Спасибо, Алекс.

Он кивнул.

— Мы выедем завтра, как только стемнеет. — Отодвинув девушку от себя, он вытер ее слезы, а потом, взявшись за руки, они вернулись к машине.

Гейл тяжело шагала, возвращаясь со школы. Прошлым вечером она звонила в больницу после разговора с Карой. Медсестра заверила, что Нана в порядке.

Свернув к дому, девочка гадала, когда же Кара вернется домой и где она пропадала последние пять недель.

Она нахмурилась, увидев темно-синий автомобиль, припаркованный на дороге. Опять Баррет. Он приходил ежедневно и спрашивал, не звонила ли Кара. Гейл не была уверена, но подозревала, что эта же машина следит за ней по дороге в школу и назад.

Девочка пробормотала ругательства. Баррет ей не нравился, хоть он никогда не говорил и не делал ничего, чтобы вызвать ее неприязнь. Просто он ей не нравился, она ему не доверяла так же, как и тем двум мужчинам, которые всегда его сопровождали. Их звали Келси и Хенделенд. Баррет представил их как своих компаньонов. Она не совсем понимала, что это значит, но ей не нравилось, как это звучало. Эти двое постоянно шныряли по дому, заглядывали во все углы, проверяли шкафы, обшаривали все полки Наны. Несколько раз в день они опрашивали соседей. Гейл знала, что они ищут Кару.

Баррет сидел на диване и разговаривал с миссис Зиммерман, когда Гейл зашла в дом. Его компаньонов не было, поэтому она решила, что те где-то на улице, общаются с соседями.

— О, Гейл, — сказал Баррет. — Вот и ты.

— Здравствуйте.

Он улыбнулся девочке, игнорируя ее угрюмое настроение. — Все еще нет вестей от Кары?

— Нет.

Он медленно кивнул.

— Надеюсь, она скоро позвонит. Каждый день без лечения лишь уменьшает шансы твоей сестры на выздоровление.

— А от чего ей надо лечиться?

— Как я тебе уже говорил, мы обнаружили существенные изменения в ее красный кровяных тельцах. Боюсь, что это может быть смертельно. — Он покачал головой. — Кроме того, это может передаваться другим людям. — Его губы растянулись в слащавой улыбке. — Если ты с ней будешь общаться, то тоже можешь заразиться. — Он впился в нее взглядом. — Уверена, что она не звонила домой?

— Уверена, — Гейл не отводила взгляд столько, сколько могла, думая, догадывается ли он, что она врет. Внезапно ощутив тревогу, она посмотрела на миссис Зиммерман, затем на пол и в окно. — Мне надо идти делать домашнее задание.

— Ты врешь, Гейл, не так ли? Она звонила вчера вечером, да?

Гейл покачала головой.

— Нет.

Баррет стукнул кулаком по кофейному столику. Он провел прошлую неделю в поисках подходящей лаборатории, потратил большую часть своих сбережений на ее оборудование. Он выругался сквозь зубы. Он годами ждал такого случая, посвятил кучу времени исследованиям в надежде найти способ продлить человеческую жизнь и теперь, когда у него наконец-то есть то, что может стать ответом на все вопросы, они не могут найти эту чертову женщину. Каждый день означает потерю жизней, которые могли бы быть спасены.

— Я устал от этого! — Заорал он. — Устал ждать! — Поднявшись, он пересек комнату и сгреб Гейл в охапку. — Черт, рассказывай правду!

— Я! Честно! — Она уставилась на мужчину, испуганная яростью в его глазах. — Вы делаете мне больно.

— Прекратите! — Закричала миссис Зиммерман. Вскочив, она схватила Баррета за руку, пытаясь оттолкнуть от Гейл. — Оставьте ее в покое!

Баррет отпихнул миссис Зиммерман.

— Говори же, Гейл. Я не хочу навредить тебе, но я терпеливо ждал слишком долго. Где она?

— Я не знаю, — девочка уже плакала.

— Я вызову полицию, — заявила миссис Зиммерман.

— Я так не думаю. — Ледяной голос Баррета остановил женщину. — Поднимите трубку и я сломаю ребенку руку.

— Вы не посмеете! — Миссис Зиммерман смотрела на Баррета, ее лицо побледнело и выражало неподдельный ужас. — Вы… вы же доктор.

— Верно. — Губы Баррета растянулись в злобной улыбке. — После того, как я ее сломаю, то смогу все исправить. А теперь расскажите мне то, что я хочу знать!

— Ничего ему не говорите, — сквозь плач сказала Гейл. — Я его не боюсь.

Она закричала, когда Баррет скрестил ее руки у нее за спиной.

— Да неужели? — спросил он.

Элси Зиммерман побледнела еще сильнее, когда взгляд Баррета остановился на ней.

— Кара…она…она звонила вчера вечером.

— Миссис Зиммерман прошу, не надо!

— Замолчи, девчонка. — Мужчина сильнее скрутил ей руки. — Продолжайте, Элси, что она сказала?

— Не много. Она звонила лишь для того, чтобы узнать, как тут дела. — Миссис Зиммерман скрестила руки на груди. — Я ей сказала, что Лена в больнице.

— Она сказала, что собирается домой?

— Нет. — Женщина покачала головой. — Я сказала вам, что вы хотели. Теперь отпустите Гейл.

Баррет недовольно заворчал.

— Ты тоже должна была с ней общаться. Что она тебе сказала?

— Ничего. Только то, чтобы я не переживала.

— Но она же приедет домой, так ведь?

— Нет. Она знает, что вы здесь. Я сказала, что вы приходите каждый день. — Гейл самодовольно улыбнулась. — Кара слишком умна, чтобы вернуться домой.

— Да? Ну, это мы еще посмотрим. — Он толкнул Гейл в сторону дивана. — Сядь. Вы тоже, Элси. — Он похлопал по карману пальто. — Я должен сделать пару телефонных звонков и хочу, чтобы вы обе сидели тихо. Ясно?

Миссис Зиммерман кивнула.

— Извини, милая, — прошептала она, обнимая девочку. — Прости.

Гейл кивнула, молясь о том, чтобы Кара действительно оказалась достаточно умной и не вернулась домой.

Алекс проезжал мимо дома Кары дважды, все его чувства были настороже, каждый его нерв предупреждал об опасности. Они были в больнице и выяснили, что бабушку Кары перевезли в другое место по распоряжению врача.

— Перевезли? — переспросила Кара.

— Да, — подтвердила медсестра, проверяя данные по Лене Корли. — Доктор Баррет из Гринвейл Дженерал назначен лечащим врачом вашей бабушки.

Внезапно у Кары все внутри заледенело.

— У вас есть номер, по которому с ним можно связаться?

— Да, минуточку, — сказала медсестра. — Я запишу.

Кара уставилась на листок, протянутый медсестрой. Номер принадлежал Каре.

— Она у него, — сказала девушка, когда они вышли из больницы. — Баррет забрал мою бабушку.

— Судя по всему, так и есть. — Алекс минул дом в третий раз, припарковал автомобиль в конце квартала и повернулся к Каре. — Что-то здесь не так. Посиди тут, пока я проверю.

— А что если Баррет там?

— Я уверен, что он там. Но он меня не знает.

— Ты будешь осторожен?

Алекс кивнул

— Если меня не будет через десять минут, возвращайся в пещеру и жди меня. Если меня не будет и до завтрашней ночи, постарайся разыскать брата.

— Я не оставлю тебя.

— Черт. Кара, не будь дурой. Ты ничем не сможешь помочь бабушке и Гейл, если будешь заперта в какой-то лаборатории. И если даже Баррету понадобиться год, чтобы сдаться, у тебя по крайней мере, все еще будет свобода.

— Мы теряем время.

— Пообещай мне уехать, если я не вернусь через десять минут, — повторил Алекс. — Пообещай, иначе мы сейчас же вернемся, даже если мне придется связать тебя и нести на руках.

— Ну, хорошо. Обещаю.

— Надеюсь, ты сдержишь свое слово.

— Будь осторожен.

— Буду. — Он долго на нее смотрел, затем обнял за плечи, притянул ближе и крепко поцеловал. — Помни о своем обещании, — сказал он и вышел из машины.

Чувство опасности росло в Алексе все больше по мере того, как он приближался к дому. Остановившись на пороге, он насторожился. Внутри было трое. Среди них он узнал Гейл по запаху.

Сделав глубокий вдох, он постучался в дверь.

Глава 18

Гейл посмотрела на высокого мужчину, стоявшего у порога.

— Мистер Клейборн, — прошептала она. — Что вы здесь делаете?

— Пришел увидеться с тобой.

— Со мной? — Гейл встревожено уставилась на Алекса. Он казался огромным и грозным при бледном освещении фонаря над крыльцом. Одетый весь в черное, с черными длинными волосами и проницательными темными глазами он идеально походил на тот образ вампира, который девочка рисовала в своем воображении.

— Думал пригласить тебя на мороженое.

— О, я… — Гейл судорожно облизала губы, а потом бросила взгляд через плечо. Сзади стоял Баррет, но так, чтобы Клейборн его не видел. — Я не могу. Нужна Нане.

— Как твоя бабушка?

— Не очень хорошо.

— Очень жаль слышать это. Передай ей, я надеюсь, что она скоро поправится.

— Хорошо.

— До свидания.

— До свидания.

Гейл наблюдала, как он спускается по ступеньками, а в ее голове крутилась куча вопросов. Где Кара? Зачем на самом деле приходил Александр Клейборн? Она хотела окликнуть его, хотела побежать за ним, но почувствовала руку Баррета на своем плече.

— Закрой дверь, — беспрекословно приказал Баррет.

Гейл немного поколебалась, пока он не впился пальцами в ее плечо, затем неохотно захлопнула дверь.

— Кто это?

— Мой друг.

Баррет скептически посмотрел на девочку.

— Не слишком ли староват для тебя?

— Он не мой парень, — язвительно ответила Гейл. — Просто друг. Писатель.

— Клейборн? — Нахмурился Баррет.

— Он пишет жутковатые романы, — сказала Гейл. — Я даже как-то думала, что он вампир.

Баррет засмеялся и подтолкнул девочку в сторону гостиной.

— Вампир, да что ты? Очень смешно. Сядь.

Гейл присела на диван и взяла книгу, которую читала ранее. Это был один из романов о вампирах Александра Клейборна. Она понимала, что ей бы не разрешили читать подобное, но в тот момент рядом не было никого, кто бы мог запретить. Миссис Зиммерман даже не подозревала, что девочке не стоит увлекаться книгами Клейборна, а Нана была слишком слаба, чтобы переживать об этом. Гейл сосредоточилась на произведении. Было много вещей, которые она не понимала, но роман отвлекал ее от Баррета и еще троих мужчин, оккупировавших дом.

Она уставилась на страницы, беззвучно молясь, чтобы Кара не приехала домой, а Баррет устал ждать и убрался восвояси.

Отходя от дома, Алекс был уверен, что за ним следят. Он почувствовал кого-то за спиной Гейл. Наверное, Баррет. Кроме него внутри находились другие люди. Среди них он различил запах Наны. Остальные были не знакомы.

Он остановился в тени за домой, размышляя, что делать дальше и были ли еще люди у Баррета, которые могли охранять дом снаружи. Он подумывал попросить Кару позвонить в полицию, но у них не было доказательств тому, что Баррет совершил нечто противозаконное. И если Кара вступит в борьбу с Барретом по средством городской власти, вероятнее всего, Баррет сообщит полиции, что подозревает у Кары смертельную инфекцию, и будет настаивать на ее изоляции в своей клинике.

Мужчина мысленно выругался. Баррет был уважаемым человеком в медицинских кругах. Без сомнений, поверят врачу, а не Алексу, особенно, если у полиции окажутся результаты анализов крови Кары.

Алекс продолжал ругаться, пока шел по улице к машине. Надо разобраться с этим самостоятельно и так, чтобы ни Гейл, ни ее бабушка, ни миссис Зиммерман не пострадали.

Пока он шел к Порше, придумал и отверг несколько вариантов. А потом увидел разбитое автомобильное окно, отказываясь верить в то, что Кара исчезла.

Ярость, охватившая мужчину, с каждой секундой возрастала. Он сделал глубокий вдох и ощутил запах ее страха.

Не в состоянии совладать со своим гневом он стукнул кулаком по крылу автомобиля. Металл со скрежетом погнулся словно картонный лист.

— Будь ты проклят, Баррет, — прошипел он. — Если хоть один волосок упадет с ее головы, ты будешь всю жизнь жалеть об этой ночи.

Кара была в полусознательном состоянии. Темноту пронизывали голоса — то нарастая, то вновь отдаляясь. Она почувствовала резкий укол, когда кто-то ввел ей в вену иглу. Голова раскалывалась. Тошнота подкатывала к горлу. А во рту был отвратительный привкус.

Она пыталась пробиться сквозь мрак, но так и не смогла приоткрыть глаза. Девушка выкрикнула имя Александра, но с ее губ не слетело ни единого звука. Потом ощутила еще один укол и начала падать и падать в бездонную пропасть…

Проснувшись во второй раз, она почувствовала себя лучше. Сделав пару глубокий вдохов, чтобы прояснить рассудок, девушка открыла глаза и сразу же пожалела об этом.

Она находилась в абсолютно белой комнате. Белые стены. Белый пол. Белые простыни на твердой и узкой кровати.

Кара попыталась встать, но поняла, что ее руки и ноги привязаны к кровати.

— Нет! Нет! — Она старалась подавить ужас, нахлынувший на нее, когда увидела лоток со стеклянными пробирками на столике у двери.

Пробирки были наполнены кровью.

Ее кровью.

Кара прикрыла глаза и глубоко вдохнула в попытках побороть свой страх. Баррет опять нашел ее. Память к ней вернулась. Она сидела в машине, ожидая Алекса, когда рядом с автомобилем появились двое мужчин. Кара заблокировала двери, но это оказалось бесполезным. Один из них легко разбил окно Порше и открыл замок, затем крепко схватил ее, а другой поднес к ее носу и рту тряпку. У нее даже не было времени закричать.

— Алекс найдет меня. Алекс найдет меня.

Девушка повторяла эти слова снова и снова, чтобы не потерять надежду. Он любит ее. Он найдет ее.

Она сжала кулаки, когда за дверью послышались шаги и в комнату вошел Баррет. С досадой на лице он вытащил из кармана шприц.

Кара глянула на множество пробирок на столе.

— Разве вам мало уже взятой крови? — съязвила она.

Баррет сердито посмотрел на нее.

— Что ты сделала?

— Сделала? О чем вы?

— Твоя кровь не такая, как прежде.

— Я не понимаю.

— Боюсь, я тоже. — Он воткнул иглу ей в руку, раздраженно нахмурившись. — Когда я последний раз вводил твою кровь больной крысе, та выздоровела в считанные минуты. В этот раз — практически никаких результатов.

— Полагаю, ответ очевиден, — заявила она с уверенностью, которую на самом деле не чувствовала. — Вероятно, чудеса закончились. — Осознание этого вселило в девушку надежду. Если ее кровь вновь стала нормальной, то Баррет в ней больше не нуждался.

— Ты болела? У тебя была температура? Или что-нибудь еще?

— Нет. — Она посмотрела Баррету в глаза. — Теперь я могу идти домой?

— Нет, пока я не получу ответы на некоторые вопросы. — Баррет вытянул иглу и замер у кровати, задумчиво рассматривая Кару. — Ты говорила, что до того, как тебе сделали переливание, все было в норме, следовательно, изменения вызвала кровь, которую ты получила в больнице.

Он провел рукой по волосам и принялся мерить палату шагами.

— Кровь, которую тебе перелили, принадлежала твоей бабушке и соседской женщине, — вслух размышлял он. — Сегодня, пока ты была без сознания, я влил тебе их кровь снова, но ничего.

Он стоял у стола, рассматривая образцы крови.

— Кто-нибудь еще был твоим донором, пока ты лежала в больнице?

— Конечно же, нет. Да и как это возможно?

— Да уж, как это возможно? — Баррет повернулся к ней. — В бессознательном состоянии ты бредила и звала кого-то, — задумчиво напомнил он и выругался. — Алекс. Александр, — он довольно кивнул. — Это был Клейборн, не так ли?

— А зачем ему быть моим донором? Я его едва знаю.

— Твоя сестра говорила, что как-то считала его вампиром, — напомнил Баррет. — Интересно, почему.

— Но это же смешно.

Мужчина пожал плечами.

— Возможно. А еще лаборант. Он рассказывал, что мужчина, вырубивший его, обладал невероятной силой и смог захлопнуть дверь, не касаясь ее.

— Вы же доктор. Уверена, вы не верите в эти бредни.

— Ты удивишься, узнав, во что я верю, — возразил Баррет. — Ты была в машине Клейборна, когда Келси нашел тебя, да?

— Нет, — Кара затрясла головой. — Нет.

— Он ключ ко всему, да? Недостающее звено головоломки.

— Нет! — Кара дернулась под крепкими кожаными ремнями. — Прошу вас, отпустите меня!

— Нет, — Баррет злобно усмехнулся. — У нас есть способы заставить тебя говорить, — сказал он и засмеялся. — Я всегда хотел произнести эту фразу.

Подойдя к двери, он окликнул кого-то по имени Келси. Секундой позже появился мужчина, разбивший окно автомобиля.

— Подготовь инъекцию пентобарбитала натрия (прим. В обиходе часто называют «сывороткой правды»).

Кивнув, Келси ушел выполнять приказ.

Кара с ненавистью смотрела на Баррета. Она была в ужасе оттого, что скоро он заставит ее предать Алекса. Она попыталась стереть из своей памяти имя Александра, воспоминания о нем, но понимала, что это невозможно.

А потом вернулся Келси ипередал шприц Баррету, а тот ввел иглу ей в вену, приказав считать назад от ста.

Понимая, что бесполезно сопротивляться, девушка сделала так, как велели, но все-таки молилась, чтобы Алекс понял ее и простил.

У Дейла Баррета от услышанного закружилась голова, он оперся об стену, безвольно уронив руки, и уставился на Кару Кроуфорд.

Александр Клейборн — инопланетянин.

Это было невероятно, абсурдно, абсолютно невозможно.

И все же это было правдой. Он допрашивал Кару более часа, но каждый раз она отвечала одно и то же. Клейборн — пришелец. Он дал Каре свою кровь, которая вызвала загадочные изменения (хотя и временные), наделившие ее кровь чудодейственной целительной силой. Она заявила, что он очень чувствителен к солнцу и что подпитывается энергией луны.

Немыслимо, но правда. Это единственный ответ, который все объяснял.

Баррет вытер со лба выступивший пот, в его голове вертелось множество вопросов.

А может ли кровь пришельца вызвать такие же изменения, смешавшись с кровью другого человека, или это должна быть только первая группа, как у Кроуфорд, или только смешение с кровью Кары дает такой эффект?

Необходимо ли смешивать кровь чужака с человеческой кровью, чтобы достигнуть такого результата, или сама по себе его кровь обладает целебными свойствами?

А что насчет долголетия? Кроуфорд сказала, что пришельцу уже более двухсот лет. Продлит ли жизнь обычному человеку инъекция такой крови?

Вопросы, так много вопросов, а у пришельца имелись на них ответы.

Оторвавшись от стены, Баррет улыбнулся. Найти Клейборна будет не сложной задачей, учитывая, что у Баррета была идеальная приманка.

Он всегда мечтал спасать жизни, но это…

Он прикрыл глаза, его голова вновь пошла кругом от возможных перспектив. И каждую из этих перспектив венчал знак доллара.

Глава 19

Александр обрыскал весь город в поисках Кары. Даже выяснил, где живет Баррет, и наведался к нему, но в доме царил мрак и пустота.

Отправился в клинику в Гринвейле, но записей о госпитализации девушки там не было, да и сам Алекс не чувствовал в здании её присутствия.

Где же она?

Осознавая опасность, он колесил по улицам города, и когда в глаза ударил обжигающий свет восходящего солнца, мужчина с мучительным криком ярости и отчаяния направился к дому.

К тому времени, как он добрался до укрытия, его колотило от боли и невыносимого чувства собственного бессилия.

Закрыв за собой дверь, он едва доплелся до комнаты и рухнул на пол. Сомкнув веки, Александр сделал несколько глубоких вдохов, размышляя о том, сможет ли он когда-нибудь превозмочь губительное влияние земного солнца, не испытывать боль и слабость от пребывания при дневном свете.

Постепенно боль утихла, Алекс открыл глаза и уставился на висевшую над камином картину. Он часто представлял себя тем мужчиной на полотне, но понимал, что лишь один раз сможет стоять вот так на вершине горы и наслаждаться теплыми лучами восходящего солнца.

Он трудом встал на ноги и поднялся в спальню. Необходимо было немного поспать, восстановить силы до наступления ночи.

Растянувшись на кровати, Александр мысленно начал искать Кару. Позови меня, — просил он. — Прошепчи мое имя, скажи, где ты, и я приду за тобой.

Но ответа не последовало.

Чувствуя себя совершенно беспомощным и абсолютно одиноким, он закрыл глаза и попытался заснуть, понимая, что в тот момент больше ничего не мог поделать.

Баррет стоял к кровати Кары, уперев руки в бока.

— Я хочу, чтобы ты с ним связалась. Немедленно.

— Но я не могу. У него нет телефона.

Баррет сухо рассмеялся.

— Свяжись с ним мысленно!

Кара покачала головой.

— Не могу.

— Можешь, и мы оба это знаем. Не зли меня, Кара. Тебе не понравится то, что произойдет, если я разозлюсь.

— Делайте со мной, что хотите. Я не позову его.

Баррет выругался сквозь зубы. Девчонка не поддавалась на уговоры уже целых два дня. Окончательно теряя терпение, он вернулся к ней домой, намереваясь привести в лабораторию Гейл. Он был уверен, что Кроуфорд сдастся, если жизнь ее сестры будет под угрозой. Но в доме Баррет обнаружил только запертого в кладовке парня, которому было поручено охранять трех, на первый взгляд беспомощных, женщин, а девчонки, ее бабушки и любопытной соседки уже след простыл.

Он покачал головой. Надо было ещё раз хорошенько подумать, прежде чем оставить Митча Хемблина в качестве охранника. Парень был полон энтузиазма и желания работать, но в то же время — слишком молод. К счастью, юность и неопытность с годами проходят.

Баррет кисло усмехнулся. Вылезший из кладовой Хемблин выглядел как побитая собака. Когда Баррет потребовал объяснений, тот сообщил, что девчонка попросила что-то достать из кладовки, а потом захлопнула за ним дверь.

Баррет развернулся и уставился на пробирки с кровью, стоявшие на кованом столике у входа. Он провел различные тесты, которые только мог придумать, но все впустую. Какими бы целебными свойствами ранее ни обладала кровь девушки, они уже полностью исчезли.

Теперь у него оставалась единственная надежда — найти пришельца.

— Я могу заставить ее сделать то, что ты хочешь.

Баррет скривился, услышав реплику Хенлеленда. Джо Хенделенд был очень жестоким человеком. Не стоило и сомневаться, что он мог сдержать слово.

Баррет тяжело вздохнул. Он никогда не приветствовал насилие, но девчонка упрямилась, и он пребывал в отчаянии.

— Идёт, — согласился Баррет. — Только не убей её.

Хенделенд кивнул.

— Думаю, тебе лучше выйти.

Кровь в жилах Кары заледенела, когда мужчина по фамилии Хенделенд навис над кроватью. Она окликнула Баррета, голос почти сорвался на визг.

— Что тебе?

— Вы не можете оставить меня наедине с этим…с этим человеком.

— Все зависит от тебя, — ответил Баррет. Он стоял у противоположного края кровати и смотрел на девушку. — Ты позовешь Клейборна?

— Я не могу, — всхлипнула Кара. — Вы же знаете, что не могу.

Баррет пожал плечами.

— И запомни, Хенделенд: никаких необратимых увечий.

— Да, да, — нетерпеливо пробубнил мужчина. — Давай, уходи уже.

Кара уставилась на Хенделенда. Привязанная к кровати, она была так же беспомощна, как приколотая булавкой к стене бабочка. Когда Хенделенд закатал рукава, в висках у девушки запульсировала кровь. У него были огромные ручищи. Она вспомнила, как эти руки когда-то схватили ее и прижали к ее лицу тряпку.

— Последний шанс, девчонка, — предупредил он.

Кара взглянула мужчине в лицо. Несмотря на мускулистое телосложение, у Хендленда был тихий голос, добродушный взгляд и светлые волосы.

— Пожалуйста, — прошептала девушка. — Прошу, не делайте мне больно.

— Все зависит только от тебя. Выполнишь то, что хочет док, и я оставлю тебя в покое.

— Что вы хотите со мной сделать?

Хенделенд взял скальпель. В его руках инструмент выглядел не крупнее зубочистки.

— Угадай.

Кара словно завороженная наблюдала, как мужчина вертел скальпель в руках. Свет отблескивал от металлического лезвия. Девушка вскрикнула, когда Хендленд провел тупым концом ножа по ее щеке, шее и вниз к груди.

— Я изучал медицину целый год, — протянул Хенделенд, — и всегда хотел самостоятельно сделать операцию. Тебе удаляли аппендикс?

Кара затрясла головой. Несмотря на стойкое решение вынести все муки молча, из груди ее вырвался крик, когда Хенделенд сорвал с нее больничное одеяло и сделал надрез в районе аппендикса, не слишком глубокий, только чтобы пошла кровь.

Затем он взял со стола полотенце и стёр выступившие красные капли.

— Думаю, надо поглубже.

— Прошу, остановитесь!

— Так и сделаю. Как только ты позовешь его.

— Зачем вам все это?

— Причина стара как мир, — ответил Хендленд. — Деньги. Баррет пообещал сделать меня очень богатым человеком.

Он провел кончиком лезвия по щеке Кары.

Металл казался ледяным, когда впивался в ее кожу. Девушка едва не задохнулась от боли. Тонкая струйка крови стекла по щеке.

— Я могу срезать по дюйму твоей кожи каждым прикосновением.

— Так давай же! — закричала Кара. — Давай!

Выругавшись, Хенделенд переместил нож под ее левую грудь. Медленно надавил на скальпель.

— Позови его, — приказал Хенделенд. — Иначе то, что от тебя останется, уже не будет ему нужно.

Крик Кары ворвался в сознание Алекса. Боль и страдание пронзили мужчину, словно он сам их испытывал. А затем он увидел вспышки образов: Кара, извивающаяся от боли, ее окровавленное тело.

Выкрикнув драгоценное имя, он вскочил с кровати, мысленно ища девушку.

— Кара! — Отчаянно шептал он снова и снова. — Кара, где ты?

Александр…

Его собственное имя отозвалось в его голове, затем последовал сдавленный стон и тишина.

Но и этого было достаточно.

Спустя секунду он уже сидел в машине, а мучительный крик Кары служил для его души и сердца маячком, влекущим за город.

Он уверенно вел автомобиль сквозь кромешную тьму, мысленно сосредоточившись на Каре. Скорее всего, впереди была устроена западня, но у него не было иного выбора. Алекс не мог рискнуть и поехать в полицию, так как не хотел, чтобы Кару допрашивали. Даже если полицейские и поверили бы, что Баррет похитил девушку, то хотели бы знать, по какой причине. Если Баррет озвучит то, что знает о крови Кары, то найдутся и другие врачи, которые захотят продолжить начатое Барретом. Алекс не мог подвергнуть девушку такому риску, не мог подвергать себя риску разоблачения. Но все же, что если он не сможет спасти Кару? Что если обратиться в полицию — это единственный способ ей помочь?

Засомневавшись в правильности своего решения, он убрал ногу с педали газа. А потом в сознании его вновь зазвучал голос Кары, стирая все мысли, кроме одной — найти ее, уничтожить того, кто посмелел причинить ей боль.

— Все готово?

Келси кивнул.

— Хватит переживать, Баррет. Он никуда не денется.

— Он нужен нам живым. Мертвый он совершенно бесполезен.

Келси раздраженно выдохнул.

— Ты повторяешь это, наверное, раз в десятый. Думаю, самое главное я уже уловил.

— Извини, — пробормотал Баррет. — Просто я никогда не был столь близок к таким деньгам.

— Ты правда полагаешь, что кровь этого парня проложит нам путь к славе и богатству?

— Очень на это надеюсь.

Келси скептически покачал головой.

— Пришельцы с другой планеты. Не могу поверить, что ты купился на это.

— Я верю ей.

— Как знаешь. — Келси настороженно замер, повернув голову в сторону. — Он здесь.

— Ты знаешь, что делать. Я буду ждать.

Келси коротко кивнул, вытащил револьвер и скрылся в темном коридоре. Он услышал тихий скрипучий звук, словно кто-то открывал тяжелую металлическую дверь, а затем шаги Клейборна, вошедшего в помещение.

Ловушка захлопнулась. Келси услышал, как закрылась за пришельцем входная дверь, и довольно хрюкнул.

Дюжина ярких лампочек осветили коридор.

Келси усмехнулся, как только сплетенная из крепких веревок сеть накрыла пришельца. Хенделенд ринулся вперед и затянул концы веревок.

Яростный рык вырвался из груди Александра. Ослепленный ярким светом, он попытался высвободиться из сети, но чем сильнее боролся, тем больше запутывался в тугих путах.

А потом он почувствовал резкую боль в руке, и свет померк у него перед глазами.

Глава 20

Голоса вырвали Кару из наркотического сна. Веки были словно свинцовые, ее тошнило — это состояние стало уже почти привычным.

Она с трудом приоткрыла глаза и, когда увидела Алекса, лежащего рядом на кованом столе, поняла, что последняя надежда на спасение погасла. В дополнение к прочным кожаным ремням, привязывающих его руки и ноги к столу, грудь и торс опоясывали металлические обручи, тем самым полностью лишая мужчину возможности пошевелиться.

Она посмотрела на его грудь — казалось, он не дышал. Его кожа выглядела бледной, а под глазами появились темные круги. Неужели они убили его?

Желая коснуться его, девушка дернулась под кожаными ремнями, что приковывали ее к койке, но те были надежно закреплены.

— Баррет! — позвала Кара доктора. — Я знаю, вы где-то рядом. Отзовитесь!

В коридоре послышались шаги, и в поле зрения появился Баррет.

— Чего тебе? — Он выглядел раздраженным.

— Он мертв?

Доктор посмотрел на девушку так, словно та была не в своем уме.

— Нет, конечно. Просто получил большую дозу успокоительного.

— Что вы собираетесь с нами делать?

— Я введу тебе немного его крови.

Кара закрыла глаза, уже не надеясь, что когда-нибудь вновь обретет свободу. Последние два дня были похожи на ставший явью ночной кошмар, от которого она никак не могла проснуться. И Александр теперь являлся частью этого самого кошмара.

Она услышала, как Баррет вышел из комнаты, а когда вновь открыла глаза, ее взгляд остановился на лице Алекса. Откуда Баррет знал, какая доза транквилизатора не станет для Александра смертельной? А что если у Алекса аллергия на этот препарат? Что если повторное переливание крови не приведет к желаемому результату? А если приведет? Проведут ли они остаток своей жизни запертыми в этой комнате, в то время как Баррет будет богатеть, наживаясь на их крови?

Она ощутила приступ истерического смеха. Кстати, о вампирах!

— Алекс? Алекс, ты меня слышишь?

Уставшая и напуганная, Кара огляделась. Равнодушно отметила, что их с Алексом кровати передвинули, пока сама она находилась без сознания. Нахмурилась, заметив, что в комнате стало светлее. А когда увидела, как узкая длинная полоса света нависла прямо над Алексом, у девушки перехватило дыхание.

Близился рассвет.

Ужасная картина всплыла в ее сознании — образ Дракулы, медленно стареющего и превращающегося в пепел под лучами жаркого солнца. Но, разумеется, на самом деле такое произойти не могло.

— Баррет! Баррет! — кричала Кара снова и снова, голос её эхом отражался от стен, пронзительно звеня в ушах, но на зов так никто и не откликнулся.

Она уставилась на Алекса. Он сжал кулаки, когда солнечный луч коснулся его лица. Потом тихо выругался и завертел головой из стороны в сторону в попытках увернуться от яркого света.

— Алекс? Алекс, ты слышишь меня?

Он повернулся к Каре, взгляд его заволокло дымкой боли.

— Я… слышу… тебя.

— Солнце. Что оно может сделать с тобой?

— Оно… ослабит меня… заберет… мою силу… — Мужчина сделал пару глубоких вдохов, стараясь не потерять сознание.

— Оно не сможет…оно не…? — Не в состоянии озвучить свои мысли, Кара облизала внезапно пересохшие губы. Что если солнце убьет его?

— Это не смертельно, — мысленно ответил Алекс. — Просто ужасно больно… подобно огню…

…Пока он не ослабеет от чрезмерной потери крови. И вот тогда солнечные лучи будут смертельны. Но он не мог сказать об этом Каре, когда она и без того была ужасно напугана.

Кара пристально посмотрела Алексу в глаза и внезапно почувствовала его боль, как будто сама испытывала ее, ощущала, как солнце сжигает его кожу, высасывает его силу, как слабеет его желание жить.

— Я во всем виновата, — заикаясь, прошептала девушка. — Если бы я была сильнее…

— Нет… только моя вина… должен был предвидеть… — Он закрыл глаза, когда новый приступ ужасной боли пронзил его тело. Мужчина чувствовал, как солнце нагревает его кровь, как она течет по венам все медленнее и тяжелее. Кожа высыхала и натягивалась, как обуглившаяся бумага.

— Алекс? Алекс, не молчи!

Ее голос, зовущий его по имени, приглушил боль, но сил, чтобы ответить, не хватало. Словно издалека он услышал шаги. Голос Баррета, отдающий приказы. Игла вошла в вену. Из руки брали кровь.

Собрав все оставшиеся силы, он повернул голову и увидел, как его кровь по тонкой трубочке перетекает в вену на руке Кары.

Это зрелище и смысл происходящего окончательно ослабили Алекса. Подавленный муками, которые по его вине приходилось испытать его любимой женщине, Алекс снова закрыл глаза и провалился в обещающую успокоение темноту.

В сознание он возвращался медленно, и вместе с сознанием приходило понимание того, что Кара предала его. Никто больше не знал, насколько губительными для него являются солнечные лучи. Никто не знал, что он не человек, что его кровь отличается от человеческой.

Слишком изнуренный, чтобы открыть глаза, Алекс напряг сознание и исследовал помещение. Даже будучи настолько ослабленным, он понял, что находился теперь в комнате один, и что уже наступила ночь. Металлический стол под ним был холодным и его кожа с радостью принимала эту благословенную прохладу.

Время шло. Он открыл глаза и осмотрелся. Комната была абсолютно белой и пустой, за исключением стола, на котором он лежал, и металлической тележки, на которой валялось несколько шприцов, ватных тампонов, скальпелей и пару других инструментов. В помещении была одна дверь, и не было ни одного окна, кроме небольшого люка над головой.

Алекс облегченно выдохнул, взглянув на люк. Теперь, ночью, люк был прикрыт — очевидно, чтобы не дать Алексу возможности восстановить силы с помощью лунного света. Видимо, Кара ничего не утаила в своем предательстве. Солнце село лишь пару часов назад. Прошло ещё очень мало времени, чтобы силы полностью восстановились. Его передернуло от мысли провести еще один день под палящими лучами солнца.

Вновь закрыв глаза, он обратил свой разум на поиски Кары. В глубине души, подсознательно он верил в то, что Кара предала его не по своей воле. Возможно, если она рядом, то он почувствует ее, услышит ее мысли.

Поначалу он ничего не мог уловить, но потом в его голове вырисовалась относительно четкая картина. Зеленая комнатка. Окно с решетками было забито досками. Небольшой деревянный стул, маленький стол, лампа без абажура. Кара, стоящая на коленях возле узкой кровати, голова ее была опущена, руки сомкнуты. Она молилась. Молилась за него.

— Кара…

— Алекс?

Он сжал кулаки, пытаясь сосредоточиться на ее голосе. — Ты…в порядке?

— Да, — отвечала она, дрожа всем телом. — А ты?

— Где…где ты?

— Не знаю.

— Расскажи…что произошло?

— Баррет дал мне твою кровь, а потом взял мою. Вскоре после этого они заперли меня в этой комнате. С тех пор я его не видела.

Ее голос, осознание того, что она жива и, видимо, цела, приободрили его.

— Он что-нибудь говорил?

— Нет. Они, должно быть, проверяют мою кровь, чтобы понять, изменилась ли она после смешения с твоей. Алекс, мне страшно.

Но боялась она вовсе не за свою жизнь, и Алекс это понимал. Она боялась за него. Ее тревога сжала его сердце подобно прочным веревкам.

— Алекс. Как долго ты можешь пребывать на солнце?

— Сколько потребуется.

— Но ты же всегда его избегал!

— Кара, просто это ужасно болезненно.

Он колебался, не будучи уверенным в том, стоит Каре знать правду или нет.

— Алекс, ты что-то недоговариваешь?

— Опасности нет, — медленно ответил он, — пока Баррет не возьмет слишком много крови. Мне жаль, что я втянул тебя в это.

— Это не твоя вина…

«Как раз напротив», — уныло подумал Алекс. Кроме себя самого ему некого было винить. Если бы он не влез в ее жизнь, ничего подобного не произошло бы. И хотя он ни на миг не пожалел, что спас Каре жизнь, его терзало то, что он причинил ей столько страданий.

— В любом случае, это и не твоя вина. Я рада, что мы встретились, я была счастлива с тобой в пещере.

Алекс уставился на люк, ошеломленный тем, что девушка могла читать его мысли.

— Почему тебя это так удивляет? — спросила она. — Мы уже так общались.

— Но я посылал тебе свои мысли… вкладывал их в твое сознание… и читал в ответ твои.

— И?

— Только что я так не делал.

— Значит, я могу читать твои мысли, хочешь ты этого или нет? — В ее словах ощущалось неподдельное любопытство.

— Видимо, да.

— Алекс, уже почти утро.

— Знаю…

Алекс взглянул на люк. Он чувствовал приближение рассвета, знал, что солнце вот-вот взойдет над горизонтом. Скоро этот люк опять откроют, заставив Алекса вновь сгорать под палящим солнцем. И как только он подумал об этом, заслонка люка начала отодвигаться.

Он прикрыл глаза от яркого света, тихо выругавшись, когда первые лучи коснулись его кожи. Еще чуть-чуть и боль станет невыносимой. Как долго сможет он терпеть, пока солнце не убьет его? Он всегда избегал дневного света, поэтому не представлял, к чему может привести двухдневное пребывание на солнце.

— Алекс? Алекс, как ты?

Он слышал ее, но был уже не в силах сосредоточиться и ответить.

Кара вновь позвала Алекса по имени, но ответа не было. Потом попыталась проникнуть в его сознание — безуспешно. И тут услышала шаги в коридоре и скрежет поворачивающегося в замке ключа. Спустя мгновение в комнату вошел Баррет.

— Ну, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался доктор.

— Вы не должны держать Алекса на солнце.

— Да?

— Он умрет. Вы же не хотите, чтобы он умер, разве не так?

— Мне не показалось, что солнце причинило ему вчера какой-то вред. Разве что легкий дискомфорт.

— Знаю, но дальнейшее пребывание при дневном свете убьет его.

— Ты же не будешь врать мне, не так ли?

— Только не в данном случае.

— Ну, так и должно быть. — Баррет потер подбородок.

— Прошу, не заставляйте его мучиться.

— Я обо всём позабочусь. Ты абсолютно права. Не хочу, чтобы он умер. Ну, а ты, собственно, уже бесполезна.

Кара внезапно похолодела.

— Что вы имеете в виду?

— Мы провели несколько предварительных анализов. Похоже, вся разгадка в крови пришельца. Его кровь невероятна. Смешиваясь с человеческой, она приобретает целебные свойства различной силы. К сожалению, этот эффект проходит, — Баррет покачал головой. — Мы выяснили, что для получения постоянного результата кровь пришельца должна быть чистой, поэтому очевидно, что ты нам больше не нужна.

— И? Я теперь могу отправиться домой? — Но, ещё не задав самого вопроса, Кара знала, каким будет ответ.

Доктор покачал головой.

— К сожалению, нет.

— Пожалуйста.

— Мне жаль, но ты должна понимать, что я не могу позволить тебе уйти.

— Я никому не расскажу, я клянусь.

— Я бы хотел поверить тебе, но не могу. Слишком много поставлено на кон. Ты же видишь, какое это грандиозное открытие! Его кровь способна спасать жизни! Только подумай, чего мы достигнем. Это вряд ли пригодится для заживления переломов, но его кровь моментально излечивает любую болезнь. Она спасет множество жизней! — Баррет покачал головой. — Возможно, после более детальных исследований, мы выясним, что кровь пришельца таит в себе ключ к лечению рака, СПИДа, заболеваний сердца и почек. Возможности безграничны!

Баррет принялся расхаживать по комнате.

— Кроме того, есть вероятность, что мы сможем продлить человеческую жизнь. Подумать только! Он прожил уже более двухсот лет. Конечно же, нет способа проверить продлит ли инъекция его крови жизнь обычному человеку или приведет к чему-то иному, но только подумай о перспективах!

Баррет потер руки, тем самым напомнив Каре о своих корыстных намерениях.

— Мы уже начали опыты над лабораторными мышами. Вскоре для опытов нам понадобятся люди, но найти их будет несложно.

— Без сомнения, вы делаете все это от чистого сердца, — съязвила Кара, — и все эти блага будут доступны как богатым, так и бедным.

Баррет замер.

— Первые экспериментальные дозы, конечно же, будут бесплатны. Но после, боюсь, нам придется действовать более расчетливо. — Он пожал плечами. — В любом случае, у пришельца количество крови ограничено. И пока мы не найдем способ синтезировать подобную искусственную кровь, к сожалению, цена будет высока.

Кара уставилась на Баррета, ужаснувшись тому, что доктор то и дело использует термин «пришелец». Для него Алекс не был человеком, был просто существом. Поэтому Алекс не заслуживал ни сострадания, ни внимания.

— Вы не можете держать Алекса взаперти остаток его жизни! — В ужасе закричала Кара. Алекс мог бы прожить еще двести лет. Она попыталась представить, каково это будет для него — провести всю оставшуюся жизнь в четырех стенах, постоянно отдавая свою кровь тем, кто будет продавать её за огромные деньги.

— Остаток жизни, — повторил Баррет. — Кто знает, сколько она еще продлится? — Он издал мерзкий смешок. — Не трать время, переживая о нем. Он же не человек. — Баррет задумчиво нахмурился. — Подумать только! У меня есть реальное подтверждение существования жизни на других планетах. Кто знает, если однажды я найду способ синтетически воспроизвести кровь пришельца, то, вероятно, сдам его властям.

Баррет медленно кивнул, словно его посетила еще одна гениальная мысль.

— Сколько всего он мог бы им рассказать, какой переворот мог бы произойти в космических путешествиях. Это был бы прорыв в космической промышленности! Ладно, сейчас об этом думать бессмысленно, — оживился он. — У меня куча дел.

Быстро кивнув, Баррет направился к выходу.

— Подождите! — Кара схватила доктора за руку. — Что вы собираетесь со мной сделать?

— Боюсь, вы стали обузой, мисс Кроуфорд. Но не волнуйтесь. Я ведь всё-таки врач. Ваша смерть будет быстрой и безболезненной, обещаю.

— Нет! Прошу, отпустите меня домой.

— Мне очень жаль. — Он взглянул на нее, а в его глазах промелькнула тень неподдельного сожаления. — Очень жаль, — повторил он и вышел.

Скрежет ключа в замке словно предвещал скорый конец.

Кара не сводила глаз с двери. Быстрой и безболезненной. Как бы то ни было, это обещание ее ничуть не успокоило.

Глава 21

Боль. Это все, что он чувствовал. Алекс закрыл глаза, защищаясь от палящего солнца, но спасенья от света и изнуряющей жары так и не нашел.

Он был настолько слаб, что не мог даже сосредоточиться, не мог обрести контроль над своими мыслями. Как не мог и отогнать воспоминания…

Об АннеМаре…улыбающейся ему за другим концом обеденного стола, когда он манил ее к себе… позволяющей ему целовать себя…обещающей любить его до конца своей жизни…

АннаМара…лежащая рядом и обнимающая его.

АннаМара…подарившая жизнь их дочери…

Алекса охватила тоска, сильнее и болезненнее, чем телесные муки.

АннаМара…держащая на руках АнТарес…сколько утренних часов он провел рядом с женой, пока та растила их дочь…сколько ночей он прислушивался к тихому пению колыбельных?

АннаМара…лежащая в луже собственной крови…навсегда утратившая живой блеск своих красивых глаз…

— Нет! — Он открыл глаза, и все образы испарились под ярким светом солнца.

Пытаясь избежать опаляющих солнечных лучей, Алекс отвернул голову и увидел смотрящего на него Баррета.

— Мне сказали, что солнце беспокоит тебя, — проговорил доктор. — Это так?

Алекс молчал, не зная, что лучше: раскрыть правду или солгать. Ведь ложь могла сейчас оказаться на руку.

— Ну?

— Беспокоит, — согласился Алекс, подумав, что «беспокоит» — слишком мягко сказано.

— Я распоряжусь, чтобы в обед люк закрыли. Это поможет?

Алекс кивнул, испытывая отвращение к себе за чувство благодарности Баррету.

— Она рассказала, что ты здесь уже двести лет, — заметил Баррет. — Я хочу знать все. Каждую деталь — как ты сюда попал, откуда прилетел, как выжил.

Доктор принялся возбужденно мерить комнату шагами.

— Твоя раса освоила космические полеты. Вы бывали на других планетах? Там есть жизнь? Есть ли еще представители твоего народа на Земле?

Он посмотрел на Алекса, ожидая ответов, но их не последовало.

Баррет прищурился.

— Было бы разумнее рассказать мне все, что я хочу.

— А если я откажусь?

— Не откажешься, — ответил Баррет с самодовольной улыбкой. — Похоже, эта девчонка переживает за тебя. Думаю, ты за нее тоже. К сожалению, она стала для меня обузой, которую я не могу более здесь держать, если ты понимаешь, о чем я.

— Ты не можешь просто…просто убить ее! — Заорал Алекс в ужасе оттого, как спокойно доктор рассуждал об убийстве.

— Могу. Но не волнуйся, я пообещал ей, что смерть будет быстрой. Хотя, если ты не пойдешь мне на встречу, то я легко нарушу данное обещание.

— Отпусти ее и я расскажу все, что пожелаешь.

— Не могу. Мы оба с тобой понимаем, что девчонка сразу же побежит в полицию. А этого я не должен допустить.

— Приведи мне ее. Я смогу заставить ее все забыть.

В глазах Баррета загорелось любопытство.

— Каким образом? — Баррет отвлекся, чтобы проверить иглу, торчащую из вены пришельца. — Так о чем это ты?

— В ней моя кровь. Мы связаны друг с другом. Я могу контролировать ее мозг. Могу заставить забыть все. Тебя, меня… все.

Баррет покачал головой.

— Не верю.

— Я могу это доказать. Скажи мне то, чего она не может знать, и я передам ей эту информацию. — Алекс нервно вздрогнул, когда солнце обожгло его кожу. — Но… не…сейчас.

— Почему нет?

Алекс опустил веки.

— Не могу думать. Солнце…

Баррет потер подбородок, задумчиво приподняв бровь. Если то, что говорит пришелец, правда, то на кон поставлено намного больше, чем просто деньги и слава. Намного больше.

Подойдя к двери, доктор позвал Келси.

— Да, док?

— С этого момента я не хочу, чтобы пришелец находился на солнце больше пары часов утром и вечером.

— Почему? Вы же говорили, что солнце отнимает у него силы.

Баррет кивнул.

— Да, но есть вероятность, что оно убьет его окончательно. Давай будем закрывать люк с двенадцати до четырех и посмотрим, что из этого получится.

— Как скажете. По ночам по-прежнему держать его закрытым?

— Конечно. Завтра пусть закроют люк, скажем, э… в одиннадцать. Хочу следующей ночью провести эксперимент, так что ты и Хенделенд должны быть здесь в семь.

Келси одарил Алекса беглым взглядом.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Нет. Если кому-то понадоблюсь — я в лаборатории.

Когда дверь за мужчинами закрылась, Алекс вздохнул с облегчением. Насколько он мог прикинуть, было начало одиннадцатого. Значит, оставалось еще два часа, прежде чем закроют люк.

Длинный прерывистый вздох вырвался из груди Алекса. Еще два часа терпеть на своей коже губительные солнечные лучи, слепящие и обжигающие глаза, отбирающие по капле все силы, пока не станет трудно дышать и думать. Он успокаивал себе тем, что это будет длиться лишь пару часов. Он все вынесет. Ради спасения Кары.

Алекс попытался сосредоточиться на возможности побега. Ему необходимо было обдумать, спланировать. Он должен был найти способ вытащить Кару отсюда, пока не стало слишком поздно.

Но попытки сосредоточиться и подумать не увенчались успехом. Кожа буквально горела, кровь в венах бурлила. Бурлила от боли и ярости. Бурлила от острой необходимости поохотиться, уничтожить наконец всех врагов. Ощутить вкус их крови на своем языке.

Вампир…

Алекс повернул голову к стене, взволнованный картиной, которую только что нарисовала в его сознании. Он писал о вампирах многие годы. Может, в некотором роде он выражал свои скрытые желания с помощью своих персонажей, их жизней. Может, мужчины с ЭрАдоны так и не смогли обуздать потребность пить кровь своих врагов.

Сжав кулаки, он посмотрел на люк в надежде отогнать от себя ненависть и злость.

Но боль лишь усилила его ярость. Он поклялся себе, что Баррет за все заплатит. Заплатит за боль и страх Кары. Заплатит за боль Алекса и его унижение, которое он испытывал, будучи привязанным к столу. О да, Баррет поплатится!

— Алекс? Алекс, ты слышишь меня? — Голос Кары, нежный, ласковый и полный беспокойства. Он окатил его словно ушат с холодной водой, уменьшая боль, смягчая гнев.

— Алекс? Прошу ответь, если можешь.

— Я слышу тебя, Кара.

— Ты в порядке?

Он сделал глубокий вдох.

— Да.

— Я сказала Баррету, что солнце губительно для тебя. Он сделал что-нибудь, чтобы уберечь тебя от него, а?

— Пока нет. Завтра…завтра он хочет сделать…какие-то тесты.

— Тесты? Что за тесты?

— Не могу пока объяснить… — Он тяжело вздохнул. Алекс сжимал и разжимал кулаки в безуспешной пытке порвать ремни, стягивающие его запястья и грудь. Он был так слаб, так чертовски слаб!..

— Алекс?

— Сильно…устал…постарайся не переживать за меня…вытащу тебя…отсюда…обещаю…

— Алекс, я люблю тебя.

— Люблю тебя…Люблю тебя, люблю тебя. — Он повторял эти слова снова и снова. Это была последняя его мысль перед тем, как он погрузился в темноту.

Почти в одиннадцать часов следующим утром тяжелая заслонка опустилась на люк, закрывая собой слепящий солнечный свет.

Алекс вздохнул с облегчением и расслабился, как только комната погрузилась в долгожданную темноту. Боль начала утихать практически сразу. Никогда раньше он так долго не находился под прямыми солнечными лучами. Вероятно, понадобятся дни или даже недели, чтобы его тело вновь обрело прежнюю силу.

Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох. Может, теперь он в состоянии составить план побега.

Он ощущал рядом возившегося с капельницей Баррета, и пытался представить, что еще, помимо глюкозы и физраствора, вольет в него одержимый доктор.

Прошло уже три дня. Самые долгие три дня в его жизни. За это время Баррет наполнил кровью множество пробирок, взял анализы, обследовал Алекса с ног до головы. Сегодня утром доктор отрезал небольшую полоску кожи с узора на спине Алекса. Боль от надреза скальпелем в столь чувствительном месте была невыносимой, единственным, что удержало Алекса от крика, была мысль о мести, которая непременно свершится, когда Алекс все-таки вырвется на свободу.

— Поразительно, — пробубнил Баррет. — Просто невероятно.

— Что невероятно? — Поинтересовался Келси.

— Сходство между людьми и этим пришельцем. — Баррет засмеялся в неподдельном изумлении. — Все эти годы Голливуд и пресса представляли нам пришельцев, как более развитую интеллектуально, но физически всё же уступающую нам цивилизацию. Они всегда показывали крохотных созданий с тощими ручками, ножками и огромными задумчивыми глазами, а, в действительности, их внешность практически идентична нашей.

— Угу, кроме этого замысловатого узорчика на спине.

— Хм, да, он странный. Но, похоже, это единственное различие. Две ноги, две руки с тем же количеством пальцев. Ну, прямо копия человека!

— О, я почти забыл. Филипс сказал, что ему надо еще кровь.

— Так скоро? Что он с ней делает, пьет что ли? — Баррет рассмеялся, довольный собственным остроумием.

— Сказал, что десять кубиков (прим.: 10 куб. см) вполне достаточно. У нас уже есть две дюжины готовых наполненных пробирок. За сколько планируете их продать?

— Еще не решил. — Баррет подготовил шприц, нащупал вену у Алекса и начал наблюдать, как сосуд наполняется кровью, отметив, что та темнее и плотнее человеческой. — Сделки будут разные, в зависимости от дохода и потребностей покупателей. — Он передал пробирку Келси. — Отдай это Филипсу. И напомни Хенделенду, что я жду его здесь в семь.

— Хорошо.

— Как там успехи у Митча по поиску девчонки и старух?

— Пока никак, но он продолжает. Я отнесу это в лабораторию и сбегаю на обед.

— В семь. — Напомнил Баррет. — Без опозданий.

— Да, да, — проворчал Келси.

Баррет фыркнул, когда Келси покинул комнату. Парень чертовски раздражал, но в то же время был очень преданным и, как Хенделенд, готовым выполнять любое поручение.

Доктор скользнул взглядом по пришельцу. Несомненно, тот был замечательным экземпляром, особенно если учесть его отлично сложенную фигуру, мускулистые руки и ноги. Создание с иной планеты. В это верилось с трудом. Баррет покачал головой. Всего год — и он разбогатеет. Его имя узнает весь мир. Его автобиографию опубликуют в газетах, журналах, медицинских изданиях.

Док улыбнулся, представив себя благодетелем, возвращающим здоровье и жизнь тем, кто сможет заплатить за целительную кровь. А сколько люди будут готовы платить за бессмертие? Но, разумеется, сначала предстоит провести некоторые исследования. Если он докажет на грызунах, что кровь пришельца продлевает жизнь, то можно будет взяться и за опыты над людьми. Но с этим вообще не было никакой проблемы. Он не сомневался, что желающих пройти этот эксперимент будет сотни, а то и тысячи. Болеющие и умирающие будут только рады получить шанс на выздоровление. Эксперимент может занять годы. Но Баррет был терпелив. Как только он продаст первые пробирки с кровью, у него появится достаточно средств для любых исследований.

Доктор взглянул на пришельца. Они не могут вечно держать его привязанным к столу. Необходимо было найти какое-нибудь укромное местечко поблизости, чтобы тот всегда был под рукой для легкого доступа к крови, и подыскать способ регулировать дозу солнечного света, способ держать его в узде, не причиняя при этом физических увечий.

Веки пришельца приподнялись, и Баррету вдруг стало интересно, о чем тот думает. Несомненно, это создание умело разумно мыслить. И Баррету не стоило никогда об этом забывать.

Доктор сделал несколько глубоких вдохов, ощутив прилив энергии. Вскоре у него будет все, о чем раньше мог лишь мечтать: богатство, слава, власть, его имя в журналах и книгах, наравне с именами Кюри и Солка.

Вскоре у него будут ответы на вопросы, над которыми ученые бились не одно столетие.

Вскоре в его руках будет рычаг, с помощью которого он будет управлять жизнью и смертью.

Вскоре…

Алекс дождался, пока Баррет покинет комнату, а затем, зная, что это бесполезно, начал дергаться под ремнями, связывающими его. Он должен был выбраться, должен был помочь Каре сбежать, пока не поздно.

Он зло посмотрел на прочные ремни, сковывающие его талию и грудь, напомнившие ему, как Баррет и Келси обсуждали его, словно он был предметом мебели, словно он не умел думать и говорить. Было оскорбительно, унизительно понимать, что Баррет считал его ниже человеческой расы лишь потому, что Алекс прибыл с иной планеты.

Невыносимый тип! Если б только Александр не был столь ослаблен, то разорвал бы ремни, а затем и Баррета вместе с Келси, на мелкие кусочки. Если б только…

Выругавшись, он прикрыл глаза. Не время было злиться и думать о мести, еще не время. Надо было передохнуть, набраться сил к предстоящему бою.

Глава 22

Баррет оказался пунктуальным. Ровно в семь он появился в комнате Александра с двумя своими подельниками. От взгляда Алекса не скрылось то, что Келси и Хенделенд были при оружии. Первый предпочитал Магнум 357, а второй — Люггер.

— Итак, — начал Баррет, переходя сразу к делу. — Приступим, да?

— Я готов.

— Насколько я понял, я должен сказать тебе то, чего не знает девчонка, а ты передашь ей информацию телепатически. Так?

Алекс кивнул.

Баррет тихонько хрюкнул.

— Что-то, чего она не знает. — Он задумчиво потер подбородок. — Девичья фамилия моей матери — Дегдиджиан. Мой любимый цвет — желтый. И у меня в кошельке восемьдесят пять долларов: три двадцатки, две десятки и пятерка. Передай ей это. — Баррет открыл дверь. — Я буду ждать в ее комнате. Келси, Хенделенд, не спускайте с него глаз.

— Хорошо, док.

— Кара?

— Алекс? Что случилось?

— Ничего. Нет времени на объяснения. Баррет идет в твою комнату. Будь осторожна, когда он войдет. Не хочу, чтобы он узнал, что ты можешь общаться со мной. Я сказал ему, что могу контролировать твой разум, что могу заставить тебя обо всем забыть.

— А ты можешь?

— Да. Послушай. Он может войти в любую минуту.

— Он только что вошел.

— Хорошо.

— Он задает мне вопросы. Что мне делать?

— Отвечай. Девичья фамилия его матери — Дегдиджиан. Его любимый цвет — желтый, а в кармане у него восемьдесят пять долларов: три двадцатки, две десятки и пятерка.

Через пару минут доктор вернулся к Алексу.

— Впечатляюще, — восхитился он. — Весьма впечатляюще.

— Теперь ты отпустишь ее?

— Это не доказывает ничего кроме того, что ты можешь посылать ей информацию. Откуда мне знать, что ты сотрешь ее память?

— Ты узнаешь. Она не будет помнить, кто ты. Она не будет помнить ничего случившегося после аварии.

— Не знаю, не знаю.

— Не слушай его, — влез Хенделенд. — Слишком многое поставлено на кон. Если у тебя кишка тонка, чтобы позаботиться о девчонке, то я это сделаю.

— Закрой пасть, — прошипел Баррет. — Здесь я принимаю решения, не забывай об этом.

— Он прав, — вступился Келси. — Все, что пришельцу надо сделать, так это мысленно приказать девушке сделать вид, что она ничего не помнит. Нет способа проверить, что он на самом деле стер ей память.

— Конечно же есть, идиот! Еще одна доза пентобарбитала расскажет мне все, что я хочу знать. — Баррет указал на дверь. — Вы двое, пошли вон отсюда.

Келси и Хенделенд переглянулись.

— Ей, тебе может это понадобитьс, — сказал Хенделнд и протянул доктору Люггер. — Пошли, Нейт.

— Иду, — ответил Келси. — Зови, если что.

— Не думал, что у тебя получится, — заметил Баррет. — Хочу знать больше про эту телепатическую связь. Если я дам твою кровь Келси, ты сможешь точно также общаться с ним?

— Я не знаю. Я никогда не давал свою кровь никому, кроме Кары. — Эта ложь легко слетела с его губ.

— Ясно. — Баррет постучал пальцами по тележке у стола, обдумывая открывающиеся перспективы контролирования сознания. — Какими еще трюками ты владеешь?

— Немногими.

— Рассказывай.

— Нет, пока ты не отпустишь ее.

— Ты влюблен в эту девушку?

— Что, если да?

Баррет пожал плечами.

— Ну это вызывает еще пару вопросов. Возможна ли связь между тобой и человеком?

— Отпусти ее.

Баррет выругался.

— Я могу заставить тебя говорить, сам знаешь. Доза пентобарбитала может быть весьма убедительной.

— А я могу быть очень упрямым.

— Хочешь сказать, что на тебя лекарства не действуют?

— Я не знаю, к чему они приведут. Может, убьют меня. Может, каким-то образом изменят структуру моей крови. Кто знает?

— Есть определенные тесты…

— Тесты займут время. Отпусти ее, и я расскажу все, что пожелаешь. Даю слово.

— Слово? — Ухмыльнулся Баррет. — С чего ты взял, что я поверю твоему слову?

— Мой народ освоил космические путешествия. На своей планете мы искоренили войны. И это лишь немногие наши достижения. Средняя продолжительность жизни моего народа — сто двадцать пять лет. Мы не дикари, доктор. Мы не ниже человеческой расы. Мы не животные. Мое слово так же крепко, как и твое. — Алекс криво усмехнулся. — Полагаю, даже крепче. Если бы ты попал на мою планету, то считался бы крайне недоразвитым.

— Но я не на твоей планете. Это ты — на моей. А я собираюсь получить выгоду из всего, что ты знаешь.

Алекс сделал глубокий вдох и задержал дыхание на пару секунду.

— Тогда отпусти ее.

— Ответь на один вопрос. Ты можешь завести ребенка с земнойженщиной?

— Нет.

Баррет засмеялся.

— Врешь. Думаю, до того, как отпустить ее, мы это выясним.

— Нет! Это может быть опасно для Кары. Я не хочу подвергать ее жизнь риску.

Но Баррет уже не слушал.

— Подумай о перспективах, — начал он, расхаживая по комнате. — Ребенок-полупришелец. Подумай об исследованиях, о возможности проследить жизнь пришельца с самого рождения, воспитать его как своего собственного.

— Ты имеешь в виду, как своего собственного «подопытного кролика». Черт, Баррет, мы заключили сделку!

— Ничего подобного.

Ярость пронзила Алекса, когда он представил, что ожидает его ребенка. Над ним будут проводить опыты, у него никогда не будет нормальной жизни, он никогда не узнает, кто его настоящие родители. Баррет будет либо держать его взаперти, в тайне от остального мира, либо выставит на показ как какого-то урода.

Гнев придал сил его телу. С диким рыком он дернулся под ремнями, сковывающими его движения. Один из обручей на груди лопнул.

Баррет обернулся с пистолетом наготове.

— Келси! Хенделенд! Сюда!

С триумфальным криком Алекс высвободил левую руку. Схватив обруч двумя руками, он приложил максимум усилий, но тот не поддался.

Снон разочарования вырвался у Алекса, когда в комнату ворвались Келси и Хенделенд.

— Держите его! — Заорал Баррет.

Спрятав пистолет, доктор взял шприц с тележки и ввел его в вену пришельца.

Пришелец обмяк.

— Черт, едва успели. — Доктор оперся спиной об стену, пораженный силой этого создания. — Келси, он стал слишком силен. Проследи, чтобы он получал больше солнечного света, — распорядился он. — Джо, замени ремни на более крепкие.

Баррет покачал головой.

— Я сказал ему, что планирую новый эксперимент.

— Да? А какой?

— Хочу выяснить, может ли его вид оплодотворить земную женщину. Думал, ему понравиться идея такой разминки.

Джо засопел.

— Он дурак, если не хочет. Девчонка довольно привлекательная.

— Забудь, Хенеделенд. Она не для тебя.

— Могу хоть помечтать. Я собираюсь сбегать за кофе. Хочешь?

Баррет отсутствующе кивнул. Ребенок пришельца. Новый источник крови. И может даже способ улучшить человеческую расу. Возможности были безграничны и потрясающи.

Спустя час кожаные ремни вокруг груди и лодыжек пришельца были заменены кольцами из закаленной стали. В качестве дополнительных мер предосторожности Баррет зафиксировал шею толстым кожаным ремнем так, чтобы пришелец не смог даже головы поднять.

— Это удержит его. — Сказал он. — Я хочу, чтобы вы здесь кое-что поменяли?

— Что именно?

— Глупо рассчитывать, что пришелец сможет совокупляться привязанным к столу. Я хочу, чтобы ты сделал для него прочный ошейник и цепь, которая смогла бы удержать даже слона, а так же оковы и цепи к его ногам. Ну, и что-то связывающие их вместе. А так же кровать. Поудобнее. И пусть это все будет прикреплено к полу.

— Хорошо, док. Что-нибудь еще?

— Нет. Подготовь это все к сегодняшней ночи.

— Может, еще шампанское и свечи? — Насмешливо поинтересовался Келси.

— Просто сделай, как велено.

— Как скажешь. Джо, составь мне компанию.

Бросив последний взгляд на пришельца, Баррет выключил свет и покинул комнату.

Завтрашний день может оказаться весьма интересным.

Алекс покачал головой.

— Это не сработает?

— Почему нет?

— Солнце.

— Думаю, ты врешь.

— Ты видел, как оно забирает мои силы. Я не могу… совокупляться днем.

Баррет нахмурился. Может ли он позволить пришельцу сделать это ночью?

Алекс закрыл глаза от солнца, вспоминая прежнюю свободу. Он попытался воспроизвести в памяти пещеру в Игл Флетс, благословенную прохладу внутри толстых стен скал, безграничный покой гор. И в момент этой глубочайшей депрессии ему захотелось умереть, покончить с этим рабством и болью.

— Я дам тебе только один шанс, — сказал Баррет. — Уверяю тебя, у твоей женщины сейчас самый благоприятный период для зачатия. Ты совокупишься с ней сегодня ночью. Если откажешься или попытаешься сбежать, то завтра она будет мертва. Мы поняли друг друга? Посмотри на меня!

Алекс открыл глаза и встретился с ледяным взглядом Баррета.

— Я понял.

— Я приведу ее после заката.

— Ты собираешься наблюдать?

Легкий румянец покрыл шею доктора.

— Нет. Я проверю ее утром. Если у тебя ничего не выйдет, то я отдам ее Хенделенду.

— Ты жалкое подобие человека.

— Возможно. Но скоро я буду очень богатым подобием человека.

— Да, но сможешь ли ты спать по ночам?

— Поверь, смогу и очень хорошо. А ты лучше пока передохни. Тебе понадобятся силы.

Как только Баррет ушел, Алекс сосредоточился и почти сразу услышал мысли Кары.

— Алекс, я так волнуюсь. Что происходит?

— Баррет хочет ребенка.

— Что?

— Он хочет, чтобы я зачал тебе ребенка.

— Нет, я не хочу.

— Боюсь, в данном случае у тебя нет выбора.

— Что ты имеешь в виду? Ты же не собираешься меня…меня…

— Изнасиловать? Нет. Но если я не сделаю того, чего он хочет, завтра утром Баррет убьет тебя.

Он не видел ее лица, но понял, что девушка побледнела от страха.

— Он сделает это, Кара.

Она слышала его голос, но не могла сосредоточиться. Ребенок. Если она забеременеет, то пробудет здесь еще девять месяцев, а потом Баррет отнимет у нее малыша. Смертельный приговор откладывался, но какой ценой? Мысль, что она выносит ребенка, а потом этот монстр его отнимет, делала смерть более желанным исходом.

— Кара?

— Мне страшно, Алекс.

— Знаю. Есть ли в твоей комнате что-то подходящее в качестве оружия?

— Нет. Нет даже столового ножа.

Хоть Алекс и ожидал подобного ответа, но все же был разочарован, услышав его.

— Все хорошо. Постарайся, не нервничать… Алекс, тебе надо отдохнуть. Ты ужасно устал.

— Кара…я люблю тебя.

— И я люблю тебя…

Он разорвал связь, и девушка ощутила полное опустошение. Прошло уже много дней с тех пор, как она в последний раз видела его. Неважно, что случиться завтра, главное, что они снова будут вместе.

Эта мысль согревала ее следующие несколько часов. Сегодня ночью она увидит Алекса.

Сердце Кара стучало как отбойный молоток, когда Хенделенд вел ее вниз по узкому коридору, затем вверх по небольшому лестничному пролету в маленькую комнатку с люком в потолке.

Она быстро осмотрела помещение. Металлический стол исчез, вместо него стояла двуспальная кровать. Алекс сидел на краю матраса, прикрыв бедра простыней. Она посмотрела на тяжелый железный ошейник и толстую цепь, приковывающую его к кровати. Браслет с цепью, привинченной множеством болтов к бетонному полу, обхватывал его лодыжку.

Он поднял глаза, когда девушка вошла в комнату. И этот полный сожаления взгляд поразил Кару.

— Мне жаль, натайя, — мысленно обратился Алекс к ней. — Прости меня.

— Извините, но шампанского и подходящей музыки нет, — сказал Баррет. Он схватил Кару за руку и подтолкнул в сторону кровати. — Это все, что мог организовать за столь короткое время.

Кара вырвала руку.

— Подлец. Не могу поверить, что вы доктор. — Она покачала головой. — Неужели у вас совести нет? Вы должны помогать людям, облегчать их страдания.

— Моя дорогая, если я смогу выделить целительные тельца из крови этого создания, то все человечество будет передо мной в неоплаченном долгу.

— Вы думаете, что цель, — Кара указала на Алекса и цепи на нем, — оправдывает средства?

— Порой, чтобы чего-то достичь, приходится делать людям больно. История кишит случаями, когда люди приносили себя в жертву во благо других.

— Благополучие большинства важнее потребностей нескольких людей, — пробормотала Кара, припоминая сюжет старого фильма «Звездный путь».

— Именно. А теперь я пожелаю вам спокойной ночи. — Баррет пристально посмотрел на пришельца. — Не подведи меня, — предупредил док и вышел.

Послышался скрежет ключа в замке, затем в комнате приглушили свет.

Кара упала перед Алексом на колени.

— Как ты? — Она коснулась тяжелого ошейника. — Как ты с ним дышишь?

— Дыхание — наименьшая из моих проблем. — Сухо ответил Алекс. Наклонившись, он поднял Кару к себе на колени, обнял и прижал к себе, пока не ощутил, как их сердца забились в унисон.

— Алекс, что мы будем делать?

— Выбираться отсюда к чертовой матери.

— Как?

— Попытаюсь сломать замок с этой цепи. А если не сработает, то убью Баррета, когда тот вернется.

Кара заморгала от неожиданного заявления.

— Сломать замок? А ты это сможешь?

— Надеюсь. Сегодня было облачно. Я весь вечер спал. Если хоть немного повезет, то к полуночи силы восстановятся достаточно, чтобы я смог сделать это телепатически.

— Я люблю тебя, Алекс. Чтобы ни случилось, я люблю тебя. Ты же не забудешь об этом, правда?

Обнял ее лицо ладонями.

— Не забуду. — Он провел кончиками пальцев по ее щеке. Нежная, такая нежная. Она была одета в простую белую больничную пижаму, ее волосы свободно спадали на плечи и переливались в тусклом освещении комнаты. Она никогда не была более прекрасной.

Подавшись вперед, Алекс накрыл ее губы своими и нежно поцеловал. Ему не хотелось ничего, кроме как лечь рядом с ней на кровать и показать, как сильно он ее любит, но это был не подходящий момент. Ему необходимо было восстановить силы, поэтому он просто вытянулся на кровати, притянул девушку к себе и обнял.

— Мне надо поспать, Кара. Разбуди, если услышишь, что кто-то идет.

Она кивнула. Желая прикоснуться к нему, Кара убрала челку с его лица, погладила плечи, надеясь расслабить его и успокоить.

Он долго наблюдал за девушкой, но потом его веки отяжелели, взяв Кару за руку, он закрыл глаза и уснул.

Кара лежала в полумраке, наблюдая за его сном, а ее сердце разрывалось от боли за то, что довелось перенести этому мужчине. Он был очень смелым. Сказал, что убьет Баррета, если им не удастся сбежать. Он так просто это произнес, таким равнодушным голосом, словно убить человека для него было проще простого. И какой бы ненавистной не казалась Каре эта мысль, она все-таки была более приемлемой, чем перспектива выносить и отдать ребенка Баррету, а затем быть убитой, когда она станет доктору не нужна. Более приемлемой, чем никогда больше не увидеть Алекса.

Она подняла взгляд на небольшой кусочек неба, видневшийся сквозь люк, и стала рассматривать звезды. Какая из них Алекса? Кара попыталась представить, каково Алексу быть изгнанным на чужою планету, отосланным далеко от всего, что он знал и любил. Но в то же время ее согревала мысль о том, что он был предназначен ей, что некая высшая сила отправила Алекса на Землю, чтобы они встретились и принадлежали только друг другу.

— А вы романтик, мисс Кроуфорд!

— Вы опять читаете мои мысли, мистер Клейборн?

— Виновен по всем пунктам. — Алекс открыл глаза и улыбнулся Каре. — Ты действительно так думаешь? Что меня послали на Землю, потому что мы с тобой друг другу предназначены судьбой?

— Когда это произносишь вслух, то звучит немного глупо.

— Не думаю, что это звучит глупо.

Он обнял ее и притянул к себе. Алекс едва коснулся губ Кары, но и этот легкий поцелуй отозвался в каждом уголке ее души.

— Как ты себя чувствуешь? — Спросила девушка.

— Довольно неплохо. — Он посмотрел на небо. — Уже за полночь. — Алекс улыбнулся Каре. — Один поцелуй на удачу.

— Два, — ответила она и прижалась к его рту губами. Первый поцелуй был длинным, наполненным страстью, а второй — быстрым, обещающим продолжение.

Алекс сел на край кровати.

Кара расположилась рядом. Ее сердце бешено колотилось.

— Что мне следует делать?

— Ничего. Постарайся ни о чем не думать, пока я буду концентрироваться.

— Может, я смогу чем-то помочь?

Он покачал головой.

— Боюсь, что твои мысли будут сильно меня отвлекать.

— Хорошо.

Он сделал глубокий вдох.

Кара посмотрела на его лицо и поняла, что он вытеснил ее из своих мыслей, из своего сознания. Она даже смогла увидеть мощную, вибрирующую энергию вокруг Алекса, когда он направил всю свою силу на крепкий замок на его левой лодыжке.

Кара покачала головой, немного испуганная напряженным выражением его лица. Вены на шее Алекса вздулись, челюсти крепко сжались, а костяшки на пальцах побелели.

Да что же он за человек? Эта мысль так стремительно пронеслась у нее в сознании, что девушка не смогла ее остановить, но Алекс этого даже не заметил. Выражение его лица не изменилось. А потом, казалось, спустя несколько часов, его глаза сузились. Послышался скрежет металла. Алекс наклонился, открыл замок и снял оковы со своей левой ноги.

Она в ужасе смотрела на мужчину, не в состоянии понять, как же он собирается снять с себя ошейник, если не может сфокусировать взгляд на шее.

Но, конечно же, он сконцентрировался на замке, который приковывал конец цепи к кровати. Еще мгновение и Алекс был свободен.

Поднявшись, он намотал свисающую с ошейника цепь себе на левую руку.

— Идем.

Полностью обнаженный, с тяжелым ошейником, с обрамляющими его лицо черным волосами она был похож на языческого бога войны.

Алекс замер у двери. Через секунду та открылась. Он осмотрел коридор и вышел.

Кара последовала за ним, заметив, как он мысленно закрыл дверь.

— Держись рядом, — тихо предупредил он.

Второй раз повторять это не потребовалось. Девушка и так собиралась не отставать от него ни на шаг.

Их шаги звучали в ушах Кара как гром, пока они прокрадывались по коридору. Они минули три приоткрытые двери в небольшие комнаты, похожие на ту, в которой держали Алекса. В четвертой комнате было множество клеток с крысами и мышами. Кара сморщила нос, учуяв едкий запах крысиной мочи и испражнений.

Коридор, по которому они двигались, раздваивался. Алекс посмотрел по сторонам и свернул налево, уверенно и бесшумно ступая по полу, уложенному черно-белой плиткой.

Ощутив острое желание коснуться Алекса, Кара потянулась к его руке. Он бросил на нее быстрый взгляд, блеснув белыми зубами в тусклом освещении коридора.

Кара застыла, услышав голоса. Знакомые голоса. Келси и Хенделенда.

— Фул хаус (прим.: в покере три карты одного достоинства и две другого), — произнес Хенделенд. — Три милых дамы и пара четверок.

Келси выругался.

— Четыре расклада подряд, — простонал он.

— Что тут скажешь? Мне всегда везет.

Затем послышался шум тасуемых карт.

Кара посмотрела на Алекса.

— Что теперь?

— Жди здесь. — Он ободряюще улыбнулся и направился вниз по коридору. Алекс замер у приоткрытой двери и осторожно заглянул внутрь. Келси сидел спиной к выходу, а Хенделенд изучал свои карты. Оружие лежало на столе. Баррета с ними не было.

Возможности проскользнуть мимо них незамеченными не было. На мгновение Алекс подумал о том, чтобы вернуться и поискать другой выход, но времени на это не оставалось. Баррет в любой момент мог проверить их комнату или объявиться тут.

Рассчитывая, что неожиданное появления даст Алексу преимущество, он ворвался в комнату.

— Что за…? — Хенделенд выронил карты, схватил пистолет и выстрелил. Пуля попала Алексу в руку.

Келси развернулся на стуле, а его глаза расширились от ужаса, когда Алекс зарядил ему в челюсть. Цепь, намотанная на кулак Алекс, издала противный хлюпающий звук, когда впилась в плоть противника. Тихо застонав, Келси с окровавленным лицом спустился на пол.

Бесшумно передвигаясь, Алекс отбросил стул Келси в сторону и добрался до Хенеделенда. Послышался выстрел, когда Хенделенд нажал спусковой курок. Алекс отшатнулся назад, а затем качаясь направился вперед, схватил одной рукой Хенеделенда за горло и сжимал его, пока у того не закатились глаза и не обмякло тело.

Алекс быстро обшарил карманы Хенделенда и нашел ключ от ошейника. Зажав его в руке, он поднял пистолет и поспешил назад к Каре.

Когда Кара увидела стекающую по его руке кровь, то побледнела и уставилась на него.

— Пойдем, — поторопил ее Алекс. — У нас мало времени.

Кара смотрела на него, не в состоянии ни двигаться, ни говорить.

— Эй, Кара, не вздумай падать в обморок, — предупредил Алекс. — Нам надо идти. Сейчас же. А я не думаю, что смогу нести тебя.

Девушка кивнула. Едва волоча ноги, она последовала за ним вниз по коридору. Впереди показалась дверь. Девушка удивилась, обнаружив, что она открыта.

Кара посмотрела на свою больничную пижаму, затем на полностью обнаженного Алекса с тянущейся от ошейника цепью и сочащейся с плеча кровью, и все это показалось ненастоящим.

Улица была пустынной и неосвещенной. Луна белела над горизонтом. Впервые она окинула беглым взглядом здание, в котором была заточена. Оно оказалось небольшим кирпичным строением с зарешеченными окнами и выглядело как заброшенный склад.

Словно робот Кара следовала за Алексом. Они минули пустырь, пару полуразваленным домов, продовольственный магазинчик с решетками на окнах и двери.

Она замерла около Алекса, пока тот пытался открыть дверь старого пикапа Шевроле. Кара услышала, как мужчина тихо выругался, когда попытка не увенчалась успехом. Спустя мгновение послышался звон стекла, Алекс забрался в автомобиль через окно и открыл двери. Она перелезла через сидение на пассажирское место, поцарапав ноги о потрескавшуюся кожаную обивку сидения.

— Вот, подержи, — сказал Алекс. Он протянул ей тяжелую связку ключей и кинул на сидение пистолет. Кара вновь услышала недовольное ворчание Алекса, звон цепи, когда мужчина полез под приборную панель, чтобы завести автомобиль с помощью проводов. Пара секунд и двигатель оживился. Алекс не включал фары, пока они не отъехали далеко от лаборатории.

Затуманенным взглядом она наблюдала за сплошной линией по центру дороги. Это был просто дурной сон. Только он все объяснял. Через пару минут она проснется под голос Наны, ругающие ее за то, что так долго спала, затем в комнату забежит Гейл, умоляя пойти в кино с Чериз или на ужин в МакДональдс, когда Кара вернется с работы. Все как обычно. Ежедневные хлопоты…

Они проехали мимо небольшого деревянного указателя.

С надписью: ВЫ ПОКИДАЕТЕ СИЛВЕРДЕЙЛ. СЧАСТЛИВОГО ПУТИ.

Силвердейл. Она даже не представляла, где это.

Спустя время Кара заметила, что пикап замедляется. Девушка взглянула на Алекса, ощутила его боль и поняла, что он вот-вот потеряет сознание, и едва успела ухватиться за руль, когда Алекс качнулся и упал на нее.

Глава 23

Кара направила автомобиль к обочине и переключила коробку передач в режим парковки, затем стянула с себя больничную рубашку, задаваясь вопросом, как заглушить двигатель без ключа зажигания. Порвав свое тонкое одеяние на полоски, она перебинтовала руку Алекса, прижала к ране плотный кусок ткани и закрепила еще одной полоской. Покончив с этим, она отстегнула ошейник с тяжелой цепью и вышвырнула в окно.

Потом девушка потрогала лоб Алекса, пытаясь определить, нет ли у того жара. Нащупав на панели кнопку, она включила печку, выжала сцепление и вновь выехала на узенькую проселочную дорогу. Кара и понятия не имела, куда едет. Она не знала, где они находились, не представляла, к кому теперь обратиться за помощью. Даже знай она, в каком направлении ехать, девушка не могла вернуться домой. Не могла отвезти Алекса в больницу, даже если та бы встретилась им по пути. Дорога была пустынной. Не попадалось ни единой заправки, ни самой обыкновенной телефонной будки.

Кара на секунду представила, как подъедет к какой-нибудь заправочной станции и попросит о помощи, но тут же скривилась, осознав, какую реакцию вызовет их с Алексом внешний вид.

Она даже подумывала развернуть автомобиль. Может, там попался бы какой-нибудь городок. Может, стоило попытаться найти хотя бы одного полицейского. Хуже всего было то, что она и знать не знала, где искать магазины или полицию. И едва подавила приступ истерического смеха, представив себе следующую картину: абсолютно голая, она набредает на ближайший полицейский участок, и принимается объяснять копам, как сбежала от сумасшедшего врача, который хотел выделить целительные тельца из крови одного пришельца, чтобы в дальнейшем лечить ими больных людей.

Кара попыталась разбудить Алекса, но тот был без сознания. Или мертв.

Нет! Она прижала руку к его сердцу и услышала едва уловимый, но стабильный пульс. Слава Богу, он жив. Не зная, что предпринять, она прошептала молитву, прося о помощи, об убежище, где можно было бы спрятать Алекса, пока ему не станет лучше. Девушка уже была голодна, слишком устала и была напугана, очень сильно напугана.

И вдруг, словно кто-то внял её молитвам, Кара заметила у дороги заброшенную хижину. В свете луны она походила на сказочный домик. Домик Белоснежки, — промелькнуло у нее в голове, — или трех поросят. Это было милейшее крошечное сооружение, располагавшееся на берегу небольшого озера.

— Спасибо тебе, Господи, — шептала Кара снова и снова, сворачивая с дороги, паркуясь и останавливая машину.

Открыв дверцу, она выбралась из салона и подошла поближе к дому, чтобы заглянуть в одно из окон. Дрожа от холода, Кара обошла хижину вокруг. На двери увидела записку. Сорвав ее, вернулась в машину, чтобы прочитать.

Люси, хотел застать тебя, но ты уже уехала. Что-то случилось на работе и мне пришлось вернуться в город. Можешь остаться, если хочешь. Позвоню на следующей неделе. Ренди.

Ниже было дописано.

Ренди, жаль, что мы разминулись. Позвони мне на работу в следующую пятницу. Фил что-то подозревает. Позвоню раньше, если смогу. Люблю. Люси.

Сжав записку в руке, Кара толкнула дверь. Та была заперта. Нахмурившись, девушка провела рукой по выступу над дверью. Ничего. Потом окинула взглядом цветочный горшок на крыльце и улыбнулась, когда, подняв его, обнаружила ключ.

— Спасибо, Ренди, — пробормотала Кара. Открыв замок, она вошла внутрь.

Это была маленькая однокомнатная хижина — идеальное место для тайных встреч. Ни телефона, ни электричества. Лишь одно окно с видом на озеро. На столике стояла печь Колеман, а над умывальником, на полке — коробка с продуктами. Она заглянула внутрь — французская булка, майонез и горчица, яблоки, апельсины, пластиковые тарелки и стаканчики, бутылка рома. В переносном холодильнике Кара нашла пакет молока, пару стейков, нарезку из ветчины и сыр нескольких видов. Так же там оказалась упаковка с шестью банками пива и двухлитровая бутылка 7-UP.

Напротив камина были расстелены два спальных мешка, а сам камин был заполнен дровами, рядом на металлической полке лежала коробка спичек и стоял светильник Колеман [1].

Кара была рада, что Люси не захотела остаться здесь без Ренди, что не зашла в дом и не обнаружила продукты. Произнеся на сей раз уже благодарственную молитву, девушка поспешила к машине.

Алекс лежал на сидении с закрытыми глазами. Его дыхание было прерывистым и слабым. Как-то он говорил ей, что никогда не болел и что раны его быстро заживают. Кара надеялась, что эти исцеляющие способности работали и в случае пулевого ранения.

— Алекс? Алекс, очнись!

Его веки приподнялись, и мужчина уставился на Кару невидящим взглядом.

— Тебе надо встать. Я нашла нам укромное местечко.

Он кивнул и тихо выругался, когда принял горизонтальное положение.

— Двигатель, — напомнила она. — Ты можешь выключить его?

Буркнув, Алекс нагнулся под панель приборов и разомкнул провода. Внезапно наступившая тишина была оглушающей.

— Положи руку мне на плечо, — попросила Кара. — Тут недалеко.

Алекс не возражал. Кара тяжело вздохнула, ощутив вес его тела. Боже милостивый, какой он тяжелый! Шаг за шагом они добрались до хижины.

После этого девушка помогла Алексу устроиться в одном из спальных мешков, затем прикрыла входную дверь.

Она почувствовала одновременно удивление и облегчение, обнаружив в хижине проточную воду и чистые полотенца.

К горлу подступила тошнота, когда Кара принялась смывать кровь с плеча Алекса. Рана была маленькой и очень опасной, так как пуля не прошла навылет.

— Алекс? Алекс, что мне делать?

Он посмотрел на окровавленное плечо.

— Самое подходящее время, чтобы одному из нас грохнуться в обморок.

— Очень смешно.

— Ага. Не против, если сначала я?

— Не вздумай терять сознание! — Кровь из раны засочилась вновь, поэтому Кара снова прижала к ней кусок ткани. — Не думаю, что рана на руке серьезная, но вот на плече…Видимо, пуля все еще там.

— Боюсь, что так. — Он провел пальцем по ее щеке. — Как думаешь, ты сможешь ее извлечь?

— Не знаю.

— Я могу и сам, если ты к подобному не готова.

— Ты!

— Мне не впервой.

— В тебя и раньше стреляли?

— Однажды, очень давно.

— Когда? Где?

— В Дакоте. — Алекс нахмурился от нахлынувших воспоминаний. — Слыхала про Кастера [2]?

— Конечно.

— Я сражался с Шайенн. Замечательный народ эти Шайенн.

— Шайенн? Ты сражался на стороне Шайенн в битве при Литтл-Бигхорн[3]?

— Отличное было сражение. Кастер поступил как круглый идиот, разделив свой отряд. — Алекс поморщился от боли.

— Ты в порядке? — испугано спросила Кара.

Он кивнул.

— Конечно, основное сражение мне пришлось пропустить, но битва продолжалась и после заката. Я как раз обходил холм, за которым скрывались Рено и парочка его ребят, когда меня ранили в ногу. Вытащил ее сам. Так что тебе необязательно это делать.

— Спасибо, — пересохшими губами пробормотала Кара.

Он с такой легкостью вспомнил сражение, которое произошло сто двадцать лет назад. Она заглянула в его глаза, пытаясь представить всю его жизнь. В сравнении с другими странами мира Америка была очень молодой, а Алекс прожил в ней практически с самого основания. Иногда Кара забывала, как много ему лет.

— Кара?

— Я вытащу пулю. — Следующие пару минут она провела в поисках чего-нибудь, что могло бы сойти за пинцет, и в итоге пришлось довольствоваться остроконечным ножом, обнаруженным в ящике. Девушка прогрела его над огнем и протерла ромом.

— Может, выпьешь немного? — предложила она, протягивая бутылку.

— Почему бы нет? — Алекс взял бутылку и сделал большой глоток. — Неплохой. — Он взглянул на нож в дрожащей руке Кары и усмехнулся. — Тебе бы тоже не помешало глотнуть. Вполне успокоит нервы.

Кара уставилась на бутылку. Она не особо жаловала спиртное, но все же сделала пару глотков и ощутила, как обжигающая жидкость стекла в желудок.

— Док, вы готовы?

Кара кивнула, Алекс лег на спальный мешок и сжал кулаки.

— Начинай, — сказал он. — Давай покончим с этим.

Еще один глоток, глубокий вдох, и девушка собралась с духом. Она в подробностях видела, как это делали в фильмах, читала об этом, но все еще была не готова к крови, к ощущению, как нож впивается в живую плоть. Но Алекс взял ее за руку, тем самым добавив девушке уверенности.

Она облегченно вздохнула, когда кончик ножа уперся в пулю. Еще мгновение и приплюснутая пуля уже лежала на ладони.

Кара взглянула на Алекса, затем на кусок окровавленной стали в своей руке и поняла, что сейчас упадет в обморок.

Алекс успел подхватить девушку до того, как та сползла на пол. Чувствуя легкое головокружение, он накрыл Кару спальным мешком и неуверенно поднялся на ноги.

Взяв чистую тряпку, мужчина смочил ее ромом и тихо выругался, прижимая ее к ране на плече. Затем порвал полотенце на тонкие полосы, чтобы использовать их для перевязки.

Находясь уже на грани обморока, Алекс опустился рядом с Карой и закрыл глаза.

Проснулся он внезапно, глаза сразу пришлось прищурить от яркого света, пробивавшегося сквозь тонкую занавеску. Он не мог этого вынести, только не после такой большой потери крови.

— Кара. — Алекс потряс девушку за плечо. — Кара, проснись!

— Что случилось?

— Окно. Закрой его.

— Что? — Кара моргнула, непонимающе смотрела на Алекса в течение ещё пары секунд, а затем, осмыслив ситуацию, выбралась из спального мешка, подняла его и закрепила на карнизе поверх занавески.

— Так лучше?

Мужчина кивнул.

— Спасибо.

Вернувшись к нему, Кара опустилась на колени. Повязка на плече была запачкана кровью. Но в сравнении с кожей Алекса она казалась ослепительно белоснежной.

— Как ты?

— Все будет нормально.

— Знаю, но как ты себя чувствуешь?

— У меня слабость.

— Надо что-нибудь съесть. И пить побольше воды.

— Слушаюсь, мадам.

— Я серьезно. Тебе надо восстановить силы. Отдыхай, а я приготовлю завтрак. Французские тосты подойдут?

— В самый раз.

— Ты опять спас мне жизнь, — прошептала Кара.

— Не стоит благодарности.

Она вновь утонула в его переполненных любовью глазах, и безмерно пожалела, что Алекс ранен, и они не могут провести весь день, занимаясь любовью.

— Ну, может быть завтра, — произнес Алекс тихим охрипшим голосом, а его глаза потемнели от предвкушения.

Кара почувствовала, как зарделись щеки.

— Опять читаешь мои мысли.

Его губы лениво растянулись в ухмылку, которая ясно давала понять, что мужчина вовсе не чувствовал себя виноватым.

Щеки Кары запылали сильнее.

— Пойду лучше завтрак приготовлю.

Она наблюдала за ярко оранжевым закатом. Каким тихим и спокойным местом показалась Каре эта заброшенная лачужка в сравнение с последними событиями в ее жизни. Когда-то, после просмотра очередного фильма про Джеймса Бонда, ей очень захотелось хоть немного оживления в жизни. Ну, собственно, теперь она его получила. С лихвой. Кара прижала пальцы к вискам, почувствовав наступающую головную боль.

А потом ощутила руку Алекса на плече. Он присел рядом с ней на колени и начал массировать её плечи, снимая боль, а его близость прогоняла все сомнения. С тихим стоном девушка закрыла глаза и полностью отдалась его восхитительным прикосновениям.

— Уже лучше? — спросил Алекс.

— Ммммм, да. Алекс, мне надо домой. Я должна выяснить, что случилось с Гейл и Наной.

— Они не дома.

Он обошел ее и сел напротив. Кара присмотрелась к его лицу. Он выглядел значительно лучше. Темные круги под глазами исчезли, напряженность и усталость стали почти незаметны.

— Ты знаешь, где они?

— Я слышал, как Баррет спрашивал у Келси, нашли ли они их. Думаю, им удалось сбежать. Уверен, что они в безопасности.

Кара расслабилась, ее беспокойство за сестру и бабушку поутихли после заверений Алекса о том, что они сбежали.

Алекс продолжил массировать ее спину и плечи, ощущая нежную и мягкую кожу под своими пальцами. Ее волосы пахли солнцем. Подавшись вперед, он коснулся губами ее плеча. Одетая в цветной сарафан, с распущенными волосами, Кара выглядела юной, невинной и столь же беззащитной, как и новорожденный котенок.

Алекс выругался сквозь зубы. Она должна была быть дома со своей семьей, приглядывать за сестренкой и бабушкой, выйти замуж за мужчину, который мог бы подарить ей ребенка. А вместо этого она находилась здесь, рядом с тем, кто принес ей одни лишь проблемы. Она, скорее всего, уже потеряла работу. Жизнь её была в опасности. Она не представляла, где сейчас ее близкие, и когда она сможет вернуться домой. И все это по его вине. Руки Алекса замерли.

Кара повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом, но ее улыбка погасла при виде его лица.

— Что? Что не так?

— Ничего.

— Ты врешь. — Она пристально посмотрела на него, прищурив глаза, пытаясь прочесть его мысли. Через секунду нахмурилась. Почему она как раньше не смогла прочитать, о чем он думает? Но потом поняла, что он каким-то образом закрыл от нее свой разум.

— Так нечестно, — произнесла девушка полным осуждения голосом. — Ты читаешь мои мысли, когда пожелаешь. Я тоже так хочу.

— Жизнь несправедлива, Кара. — Он убрал руки с ее плеч и поднялся.

Кара уставилась на него. Он был обнажен, не считая обернутого вокруг бедер полотенца. Легкий ветерок дул с озера и трепал его волосы. Заходящее солнце окрасило небо в оранжевые и красные полосы, отбрасывая на его фигуру бронзовые и золотые тени. Весь он был похож на Аполлона, крепкого, красивого и наделенного недюжинной силой. Она снова и снова пробовала прочитать его мысли, но то и дело натыкалась на воздвигнутую им стену.

Кара медленно встала. Ей хотелось, чтобы он обернулся, поговорил с ней, доверился. Ей так хотелось подойти к нему, обнять, сказать, что любит. Но вместо этого она скрестила руки на груди и попыталась блокировать свои собственные мысли.

Шли минуты. А он по-прежнему стоял к ней спиной. Потеряв терпение, Кара развернулась и вернулась на кухню.

Ей надо было чем-то себя занять, поэтому она принялась готовить ужин. Высоко в горах они обменялись клятвами любить и почитать друг друга. Они занимались любовью, и это было больше, чем просто физическая близость. А теперь казалось, что между ними образовалось расстояние в сотни миль.

Когда всё было готово, она повернулась к двери, чтобы позвать Алекса ужинать, но увидела того, стоящего в дверном проеме, взгляд его темных глаз был полон сожаления. Она не знала, как долго он там простоял, и что заставило его так расстроиться.

— Присаживайся, — пригласила Кара. — Ужин готов.

Кивнув, Алекс взял тарелку со стола. Кара поджарила стейки и яйца. Его порция мяса была с кровью, как он и любил.

Ужинали в тишине. Кара не смотрела на Алекса, а он переживал за ту боль, что причинил этой девушке и продолжал причинять до сих пор. Но тоже не произнес ни слова. Он всегда знал, что поступил неправильно, вторгшись в ее жизнь. Двести лет он избегал всяческих контактов с людьми. Пришло время завершить их с Карой отношения, пока не стало слишком поздно, пока он окончательно не разрушил ей жизнь, пока девушку не убили из-за него. Алекс не мог вынести чувство вины за то, что одно лишь его присутствие рядом с Карой ставило ее жизнь под угрозу, не мог и дальше подвергать ее такому риску. Он найдет способ вернуть ее домой, к родным. И если для этого придется убить Баррета, то он сделает это без малейшего колебания.

Поднявшись из-за стола, Алекс поблагодарил за ужин, затем залез в спальный мешок и закрыл глаза. Расставание будет нелегким для обоих. Вероятно, некоторое время она будет тосковать по нему. Может даже возненавидит. Но однажды, когда у Кары уже появятся муж, дети и нормальная жизнь, она поблагодарит его за этот поступок.

____________________________________________________________________________

[2] англ. George Armstrong Custer (5 декабря 1839 — 25 июня 1876) — американский кавалерийский офицер, прославившийся безрассудной храбростью, необдуманностью действий и безразличием к потерям

[3] Битва при Литтл-Бигхорн — сражение между индейским союзом Лакота — Северные Шайенны и Седьмым кавалерийским полком армии США, произошедшее 25–26 июня 1876 года у реки Литтл-Бигхорн, Монтана. Битва закончилась уничтожением пяти рот американского полка и гибелью его знаменитого командира Джорджа Кастера

Глава 24

Он не пускал ее в свой разум, а она не понимала, почему. Устроившись в спальном мешке, девушка вспоминала недавние события, гадая, что же она сказала или сделала, чтобы так разозлить его. Кара несколько раз пыталась заговорить с Алексом, узнать, что не так, но тот лишь вежливо отвечал, что все хорошо и что он просто устал.

Алекс лгал.

Она проверила его плечо и удивилась, обнаружив еще вчера кровоточащую рану почти затянувшейся.

Ей так хотелось, чтобы он обнял ее, приласкал, заверил, что все наладится.

Немного поколебавшись, Кара выбралась из спального мешка и подошла к окну, чтобы посмотреть на мужчину, который заставлял ее сердце сжиматься от боли.

Он стоял на краю озера, подняв голову, раскинув в стороны руки, и смотрел на небо. Бледный свет луны отражался от неподвижной глади воды и отбрасывал на Алекса серебристые блики.

Он выглядел таким красивым и таким одиноким, что сердце Кары вновь сжалось от боли. Почему он отгородился от неё? Разве не понимает, как сильно ранит своим молчанием?

Вдали приглушенно ухала сова. Алекс как-то рассказывал Каре, что по поверьям индейцев крик совы близ жилища означал неминуемую смерть. Звук привлек внимание мужчины, и он обернулся в сторону, откуда тот доносился. Кара увидела лицо Алекса, увидела отразившуюся в нем боль и одиночество.

Почувствовав острую необходимость прикоснуться к нему, приласкать его, раствориться в его объятиях, она выбежала из хижины, не обращая внимания на свою наготу.

— Алекс, прости меня. — Она обняла его, уткнувшись лицом в его плечо. — Прошу, прости меня.

Он инстинктивно заключил её в объятия.

— Простить? — спросил Алекс, сбитый с толку ее извинениями. — За что?

— Не знаю, — пробубнила Кара ему в плечо. — Почему ты отгородился от меня? Мне так одиноко.

— Кара…натайя… — Он поспешно отстранил её, почувствовав возрастающее желание из-за близости Кары, из-за ощущения ее шелковистой кожи, касающейся его тела. — Кара…

— Не прогоняй меня, — взмолилась девушка. — Не отталкивай меня.

Приподнявшись на цыпочки, она еще сильнее прижалась к нему своим телом.

— Я люблю тебя, Алекс. — Кара наклонила голову назад, чтобы заглянуть в его глаза, а затем жадно и страстно поцеловала.

И он пропал. Утонул в ее волшебных прикосновениях, в искренней любви, сияющей в прекрасных голубых глазах.

С беспомощным стоном Алекс признал свое поражение, подхватил девушку на руки и осторожно опустил на землю, покрывая ее лицо, шею и грудь жадными поцелуями. Его руки блуждали по стройному телу Кары. Ее кожа, нежная и шелковистая, трепетала под его пальцами. Она извивалась под ним, тихие стоны, срывающиеся с ее губ, подстегивали Алекса, распаляли его все больше, до тех пор, пока в голове не осталось ни единой мысли, кроме желания обладать ею, показать своими ласками и поцелуями, как сильно он любит ее, только ее, сейчас и всю оставшуюся жизнь.

Она нетерпеливо развела ноги, чтобы принять его, и он слился с Карой — сердцем и душой, сознанием и телом. Каждая его мысль, каждый его вздох теперь принадлежал ей.

Кара прижималась к нему сильнее и сильнее, так, что даже лунный свет не смог бы проникнуть между ними. Она ласкала пальчиками его спину, впиваясь ногтями в чувствительный узор вдоль позвоночника. Кара гладила его, царапала, и снова гладила.

Она приняла его глубоко в себя, и их сердца забились в безумном ритме. Кара взглянула на него, в очередной раз поразившись совершенной красотой этого мужчины, и неистовой страстью, горящей в его глазах.

Она сквозь стон прошептала его имя, когда волна удовольствия накрыла все ее тело, услышала ответный стон, и почувствовала, как Алекс излил в нее свое семя.

Алекс сделал глубокий вдох. Никогда прежде он не испытывал ничего более прекрасного, даже с Анной Марой. И хотя он очень любил свою жену, но все равно нуждался в ней не так отчаянно, как в Каре. И теперь к чувству удивления добавилось ужасное чувство вины.

Что если Кара забеременела? Баррет же говорил, что у нее сейчас как раз подходящий период. Эта мысль его ошеломила. Как бы сильно он ни хотел ребенка, рожденного от их любви, в той же мере он опасался столкнуться с возможными последствиями союза мужчины с ЭрАдоны и земной женщины.

Кара слегка застонала, и Алекс догадался, что придавил ее тяжестью своего тела. Скатившись в сторону, он потянул ее за собой, не размыкая объятий. И тут же ощутил тягостную необходимость отдалиться от нее, побыть наедине со своими мыслями, но догадывался, что Кара этого не поймет. Такое поведение ранит её, и девушка решит, что он вновь отталкивает ее. Он не смог бы смириться с этой мыслью, поэтому лишь крепче обнял ее и принялся гладить по волосам до тех пор, пока дыхание Кары не выровнялось, и она не заснула.

— Прости меня, натайя, — прошептал Алекс.

Он уставился в небо, терзаемый противоречивыми чувствами. Не надо было вмешиваться в ее жизнь… прикасаться к ней… и она была лучшим, что случилось с ним за эти двести лет… возможно, она уже была беременна… он разрушил ее жизнь… он желал ее… нуждался в ней.

Он любил ее.

Он не хотел ни любить ее, ни нуждаться в ней, ни желать ее.

Не следовало вообще прикасаться к ней.

Но он вновь хотел обладать ею. Даже теперь его кровь кипела и наполнялась страстью…Кара пошевелилась в его руках, прошептала его имя, а он крепче прижал ее к себе, понимая, что никогда не будет счастлив без нее, но осознавая, что рано или поздно ему всё же придется ее отпустить. И неважно, как сильно он походил на человека, он по-прежнему оставался ЭрАдонцем. Кот и собака могут полюбить друг друга, — промелькнула у него мысль, — но они все равно разные создания, и не смогут быть более чем просто друзьями.

Они пробыли в хижине, пока не закончились продукты. В течении этих трех дней Алекс отгонял от себя все мысли, кроме одной — сделать Кару счастливой. Они прогуливались ночами вдоль озера, купались при лунном свете и засыпали под утро. Он дал себе клятву больше не заниматься с Карой любовью, но каждую ночь она сводила его с ума поцелуями и ласками, соблазняя так, что он просто не мог устоять. Ежедневно он молился о прощении, молился, чтобы девушка не забеременела, молился, чтобы у него хватило силы духа покинуть ее, когда придет время.

Он запоминал каждую черточку ее лица, каждый изгиб ее стройного тела, её звонкий смех, хрипловатый голос в минуты возбуждения, цвет ее глаз, гладкость волос, вкус ее кожи. Алекс твердил ей о своей любви так часто, как только мог, надеясь, что Кара все еще будет в это верить, когда ему придется уйти.

Кара осмотрела их маленькое убежище. Она ненавидела даже саму мысль о том, что придется покинуть это место. И пусть хижина была небольшой, тесной, и снабженной лишь самым необходимым, она оказалась идеальным местом для медового месяца.

Кара взглянула на Алекса. Он стоял у двери с обернутым вокруг бедер полотенцем.

— Тебе вовсе незачем одеваться только ради меня, — произнесла Кара с ухмылкой.

— Очень смешно. Пойдем.

Все еще усмехаясь, девушка последовала за ним на улицу, подождала, пока Алекс поколдует под панелью автомобиля, чтобы завести двигатель.

— Хочешь повести? — поинтересовалась Кара.

— Нет, садись давай. — Он расположился на пассажирском сидении и скрестил руки на груди.

Усевшись за руль, девушка включила фары.

— Куда едем?

— Доедешь до трассы, сверни налево.

— Ты знаешь, где мы?

— Более или менее. — Прошлой ночью он определил их место нахождения по звездам. Если его расчеты были верны, они находились в семидесяти милях от Мултонской Бухты.

Кара поглядывала на него всю дорогу. Его раны зажили, не оставив даже шрамов. Она видела это собственными глазами, но все еще с трудом верила, что Алекс был ранен дважды и полностью выздоровел за три дня. Впервые она понимала Баррета, хотя и осуждала. Но все не могла не думать о возможностях, которые Алекс мог бы дать людям, о жизнях, которые он мог бы спасти.

Он вновьпрочитал ее мысли. Она поняла это, когда Алекс заговорил.

— Как бы я решал, чьи жизни спасать, Кара? — тихо спросил он. — Я могу всего лишь предоставить свою кровь. Мне продавать ее богатым? Отдавать бедным? Как мне решить, чья жизнь ценнее? Матери троих детей? Отца четверых? Ребенка? Бабушки? Людей миллионы, Кара, а я один. И я не всемогущий. Я не хочу сосредотачивать в своих руках власть над чужой жизнью и смертью. Не хочу принимать подобных решений.

Он не упомянул о своей жизни, о своих потребностях, но Кара понимала, что у него никогда не будет личной жизни, если люди узнают об исцеляющих возможностях его крови. Каждый захочет заполучить часть его: общество, пресса, ученые, доктора, священники и даже телешоу. У него никогда не будет возможности вернуться назад в Мултонскую Бухту, никогда не будет ни времени, ни уединения, чтобы написать книгу. Кто-то мог бы подумать, что с его стороны эгоистично отказывать в помощи, и если бы он был обычным человеком, она бы тоже так считала. Но он был пришельцем, и Кара прекрасно знала, что его будут преследовать всю оставшуюся жизнь, если станет известно, кем и чем он является. И это длилось бы очень и очень долго. Да не только это — его свобода была бы навеки утрачена. Он бы провел остаток своей жизни в клетке, подвергаясь исследованиям, анализам, отвечая на бесконечные вопросы.

Как бы ни эгоистично это было с ее стороны, Кара понимала, что если общественность узнает о его сущности, они никогда не смогут быть вместе. А больше всего на свете она хотела совместного с Алексом будущего.

Правильно или нет, эгоистично или нет, она планировала этого добиться.

Когда они добрались до Мултонской Бухты, и бензин, и надежда практически иссякли. Часы на панели показывали половину десятого.

Едва Кара заехала в гараж, как двигатель фыркнул и заглох. Открыв дверь, она выбралась из машины и последовала за Алексом в дом.

Алекс уверенно двигался в темноте, пока не услышал, как девушка споткнулась. Проклиная свою невнимательность, он включил свет.

— Ты в порядке?

— Да. — Кара сжала губы от боли — она ушибла коленку, когда наткнулась на стол. — Хочешь поцеловать ее и тем самым избавить меня от боли?

Она произнесла эти слова легко, как бы дразня его, но Алекс заметил надежду в ее глазах, уловил мольбу в голосе.

С огромным усилием он переборол свои чувства.

— Мне надо в душ, — сказал Алекс. — Могу подождать, если хочешь сходить первой.

— Нет, Иди.

Кивнув, он направился вверх по лестнице. Спустя минуту Кара услышала шум воды.

Некоторое время она подумывала присоединиться к нему, а потом, тяжело вздохнув, отправилась на кухню. При таком настроении он вероятнее всего запер дверь изнутри.

Она приготовила себе крепкий кофе и пила его небольшими глотками, размышляя, где искать теперь Гейл и Нану. Может, кто-то из соседей знает, куда они поехали. А что же Баррет? Даже сама мысль о нем заставила Кару вздрогнуть от отвращения.

Сполоснув чашку и поставив ее возле раковины, она осмотрела дом, чтобы убедиться, что все окна и двери закрыты, и задумалась, не глупо ли было вообще сюда возвращаться. Для Баррета не составило бы труда вычислить, где живет Алекс.

Она бродила по кабинету, когда ощутила позади себя присутствие Александра. Медленно повернула голову в его сторону. Он был одет в вылинявшие Левис и черный свитер. С босыми ногами и все еще мокрыми волосами он был чертовски красив и сексуален. И холоден.

— Твоя очередь, — произнес он сухо. — Увидимся утром.

Кивнув, Кара вышла из комнаты и поднялась наверх.

Она не знала, что мучает его, но собиралась это выяснить. Скоро.

Алекс наблюдал, как Кара покидает кабинет, затем сел за стол и уставился в монитор. Спустя несколько минут включил компьютер.

Найдя файл с последними записями, пробежался глазами по первой странице. Рукопись была далека от завершения, но он ощутил острое желание закончить рассказ, несмотря на то, что момент для этого был выбран не совсем подходящий.

Немного подумал, а затем принялся писать.

Я взглянул на Мелинду, осознавая, что пришло время, когда между нами не может больше оставаться лжи. Я добивался её больше года, не посвящая в то, кем являюсь на самом деле, будучи уверенным, что любовь в её глазах обратится в страх, или, хуже того, в отвращение, когда она узнает, что я не тот, за кого себя выдаю. Но я не мог больше ждать. Мелинда призналась мне в любви, и я понял, что чувствую к ней то же самое, хоть это и было, возможно, очень глупо. Наши поцелуи, невинные и целомудренные в начале ухаживаний, переросли в более страстные, более крепкие, когда о чувствах было сказано вслух. Желание между нами переросло в цветок редкостной красоты, но я не мог лишить её невинности, не мог осквернить ложью возникшую между нами интимную связь.

— Что случилось? — спросила она. — Что ты хочешь мне сказать?

Переполняемый отвращением к себе и к тому, что намеревался сделать, я взглянул ей в глаза, надеясь, что она сможет простить мне мой обман…

Алекс откинулся в своём кресле, руки его замерли на клавиатуре.

Он сомневался в том, что у них с Карой всё будет хорошо, но он мог обеспечить счастливый финал своему вампиру.

С тяжелым вздохом он снова принялся писать.

Поколебавшись, я рассказал ей правду, и теперь ждал, что она оттолкнёт меня, пустится наутёк от монстра, который осмелился её полюбить.

— Вампир? — тихо воскликнула она. Глаза её сузились, когда она взглянула на меня.

— Вампир? — снова произнесла она, и тут же рассмеялась.

Сначала я подумал, что с ней случилась истерика из-за страха. По щекам её катились слёзы, она ухватилась за бока, покуда смех срывался с её губ.

— Вампир? Ох, Алесандро, и всего-то?

— И всего-то? — переспросил я, пораженный её реакцией. — Всего-то? А разве этого недостаточно?

— Я знаю об этом уже несколько месяцев, — проговорила она, вытирая слёзы.

— Знаешь? Откуда ты можешь это знать?

— Я не слепа и не глупа, — ответила она, вскинув голову. — Ты никогда не ешь, не покидаешь тени, мы никогда не встречались днем.

Она пожала плечами.

— Я видела, как ты смотрел на меня в тот вечер, когда я уколола палец шипом боярышника. Я заметила голод в твоих глазах перед тем, как ты отвернулся. Я видела и знала.

— И тебе всё равно?

— Конечно, нет, но… — она посмотрела на меня и улыбнулась. — Я думала, ты собираешься сообщить, что женат.

— Нет, — ответил я. Голова всё ещё кружилась от того, с какой готовностью она приняла мою сущность. — Я не женат.

— Но скоро будешь, — предрекла она.

— Правда?

— Я в этом уверена, — проговорила она, потом встала на цыпочки, поцеловала меня в губы, и в этом поцелуе было обещание вечности…

Вечность. Александр думал об этом, сохраняя файл и выходя из программы. Он слишком долго оставался в Мултонской Бухте. Настало время переезжать. Время подыскать себе новое местечко, новое имя и новую жизнь. Для него это не составит труда. Ему не приходилось оставлять ни семью, ни что-либо ещё, что могло бы привязать его к этому городку. Он мог бы отказаться от благ цивилизации и укрыться где-нибудь в джунглях Амазонии, покуда Баррет не помрет…

— Александр?

Он обернулся, вздрогнув, и увидел Кару, стоявшую в дверном проёме. Она впервые застала его врасплох.

— Я думал, ты уже легла.

Кара пожала плечами.

— Я не устала.

— А я устал. — Он встал с кресла и отгородился им от девушки. — Иду спать.

— Нет, не идешь.

Он приподнял густую темную бровь.

— Нет?

— Нет, пока мы всё не проясним.

— Что не проясним?

— Я хочу знать, куда ты намереваешься отправиться без меня и почему.

Он понял, что пренебрег тем, чтобы отгородить свои мысли от неё, пока писал, но было уже слишком поздно.

Она сложила руки на груди и деловито посмотрела на него.

— Я жду.

Алекс в изумлении уставился на девушку. На ней была одна из его футболок и пара его носков. И больше ничего. Она должна была смотреться во всём этом смехотворно, но, вместо этого, она выглядела юной, невинной и очень привлекательной. Её ноги были длинными и стройными. Алекса обдало жаркой волной, когда он представил, как они обвиваются вокруг его торса.

— Я иду спать, — сухо повторил он и прошел мимо Кары прежде, чем та успела что-нибудь возразить.

Он захлопнул дверь в свою комнату, сдернул с себя свитер, подошел к окну и уставился в темноту. Он должен был увезти Кару отсюда. Рядом с ним она никогда не будет в безопасности. По крайней мере, до тех пор, пока не исчезнет угроза в лице Баррета. И на это время Алексу нужно подыскать для Кары какое-нибудь убежище. Но где именно его искать?

Внезапно дверь отворилась, и Алекс напрягся.

— Я всё ещё жду.

Её запах, смешанный с запахами мыла, зубной пасты и клубничного шампуня, был опьяняющим. Руки сжались в кулаки, и он бросил на неё взгляд через плечо.

— Отправляйся в постель, Кара.

— Ладно.

Он слишком поздно вспомнил, что в доме была только одна кровать — его собственная — и теперь Кара направлялась прямиком к ней.

— Кара… — Он запустил руки в волосы, а потом сунул их в карманы, чтобы удержаться и не сгрести девушку в объятия.

Она присела на край матраса и посмотрела на него снизу вверх.

— Я слушаю.

— Ты всегда была такой упрямой?

— В общем, да.

— Кара, я не хочу причинить тебе ещё больше неприятностей.

— Так и не причиняй. — Она приглашающе похлопала по матрасу.

Алекс покачал головой.

— Кара, пожалуйста… — Слова, которые должны были прозвучать как сухой отказ, слетели с его губ словно молитва. — Я думаю только о тебе.

— Знаю, но я уже большая девочка, Алекс. Могу сама принимать решения. Ты обещал любить меня, а теперь отвергаешь, — тихо напомнила девушка. — Ты пообещал мне свою жизнь, Александр Клейборн, обещал, что будешь принадлежать мне до самой смерти. Разве забыл об этом?

— Нет.

— Может быть, разлюбил меня?

— Нет.

— Я поклялась оставаться с тобой и в горе, и в радости. А теперь ты хочешь прогнать меня и заставить нарушить своё слово?

Он тяжело вздохнул, потому что эти слова будто пронзили его сердце.

— Ты сделаешь это?

— Только ради того, чтобы спасти твою жизнь. Ради этого я пойду на всё. На всё. Даже прогоню тебя.

— Ты ни разу не причинил мне вреда. Поделившись своей кровью, спас от смерти.

— Твоя беременность — вот что может быть действительно смертельно.

— Я готова испытать судьбу.

— А я нет.

— А ты не находишь, что уже поздновато об этом беспокоиться?

Её слова резанули его словно ножом. Что делать, если она уже беременна?

— Я не это имела в виду, — быстро уточнила Кара. — Я только хотела сказать, что мы и так занимались любовью много раз, и пока ничего страшного не произошло. Может быть, и не о чём беспокоиться. Может ты был прав, и мы не сможем зачать ребенка.

— А может и сможем. — Он взглянул на неё, сидящую на кровати. Её прекрасные голубые глаза были наполнены теплотой и любовью. Каким же чудовищем он был, раз не хотел ничего, кроме как подойти к Каре, сгрести в охапку, и глубоко погрузиться в её плоть?

— Ты не чудовище, Алекс, — улыбнулась она, когда низкий стон вырвался из его груди. — Теперь, когда прочитал мои мысли, ты знаешь, что я чувствую.

— Кара, ну что мне с тобой делать?

— Люби меня, Алекс. Просто люби так же, как я люблю тебя.

— До последнего вздоха, натайя.

— Докажи.

Он покачал головой.

— Коль мне не удается заставить тебя быть благоразумной, мы заключим сделку.

Она настороженно наклонила голову.

— Сделку?

— Никаких занятий любовью до тех пор, пока не убедимся, что ты не беременна.

— И что потом?

Мускул на его щеке вздрогнул.

— Одному из нас придется пройти процедуру стерилизации.

— Стерилизации? — ахнула она, ужаснувшись подобной мысли. — Почему бы просто не начать пользоваться контрацептивами?

— Ни один не даст полной гарантии.

— Стерилизация. — Кара выплюнула это слово, будто оно было ужасным на вкус. — И кто из нас?

Она затрясла головой, когда он отвел взгляд.

— Нет, Алекс, я не могу…

— Мне нельзя в больницу, Кара. Даже к частному доктору. Мне нельзя так рисковать.

— Но… — Она закусила губу. Ей хотелось наорать на Алекса, крикнуть, что хотелось бы иметь детей, его детей, если это возможно.

— Возможно, сейчас самое время переосмыслить наши отношения, Кара, убедиться, что ты действительно хорошо понимаешь, от чего отказываешься.

Кара молча смотрела на него. Она не хотела ничего переосмыслять. Ей не хотелось жить без Алекса, и теперь мысль о том, чтобы положить конец всем мечтам о детях, заглушила протест, который готов был сорваться с её губ.

— Посплю на диване, — пробормотал Алекс и вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

Кара вперилась в эту дверь взглядом. Быть бесплодной. Никогда не иметь детей. Даже усыновление могло бы быть приемлемым вариантом. Хотя девушка и понятия не имела, какие правовые проволочки оно предполагало. Она не сомневалась, что у Алекса есть поддельное свидетельство о рождении. Он водил машину, значит, у него должно было быть и водительское удостоверение. А раз зарабатывал деньги, то, вероятно, и номер социального страхования. Резкий смех вырвался из груди. За две сотни лет у него, должно быть, накопилось бесчисленное множество удостоверений личности.

Пришелец.

Двести лет.

Осознание этого задело её, впервые за всё время задело по-настоящему. Алекс был пришельцем. Он говорил, что люди практически ничем не отличались от него самого, но всё же был с другой планеты, из другой людской расы. Что если она уже беременна? Каковы могут быть последствия? Образы новорожденных детей мелькнули в её сознании: детей с четырьмя руками и двумя головами, детей с грубой лоснящейся кожей, с тремя глазами…

Кара прекрасно понимала, что позволила воображению разыграться сверх меры. Алекс был абсолютно здоров, она тоже. Если они были способны зачать ребенка, не было причин сомневаться, что он не будет идеально сложен. Наиболее вероятно, она просто не сможет его зачать, и этот факт вернул её к первоначальным сомнениям. Любила ли она Алекса настолько, чтобы отказаться от надежды стать матерью? Но задавая себе этот вопрос, она понимала, что сложностей на самом деле больше, гораздо больше. Что случится с их отношениями, когда она постареет, а он всё ещё будет оставаться молодым? Смогут ли они с Алексом когда-нибудь избавиться от Баррета? Хочет ли она провести остаток жизни, то и дело оглядываясь по сторонам? Даже если они изменят имена и уедут из страны, она всегда будет ждать и беспокоиться, что Баррет всё ещё ищет их. А как насчёт Наны и Гейл? Баррет однажды уже попытался добраться до Кары с помощью её бабушки и сестры, и девушка была уверена, что он, не колеблясь, воспользуется такой возможностью снова.

А потом она подумала о жизни без Алекса, и поняла, что принесёт в жертву что угодно, лишь бы быть с ним.

Поднявшись, она подошла к окну. Шёл дождь. Она уставилась на плотный поток, глаза её застилали слёзы, но даже ливень на улице не шел ни в какое сравнение с бурей, бушевавшей теперь в её сердце.

Алекс слонялся по дому, побаиваясь разыгравшихся эмоций Кары. Не было сомнений, что сейчас она его оставит. Так будет лучше. Она заслуживала нормальной жизни с мужчиной, который мог бы находиться вместе с ней при дневном свете, подарить ей детей, состариться вместе с ней. Она заслуживала счастья, надежности. Жизнь вместе с Алексом постоянно таила бы в себе некую опасность. Если бы ей захотелось пойти в зоопарк, на пляж, на пикник, или просто погулять по парку летним днём, ей пришлось бы делать это в одиночку.

Почувствовав себя так, словно стены сжимаются вокруг него, Алекс вышел во двор и позволил дождю омыть его с головы до ног.

Как он будет продолжать жить без неё? Если его жизнь и до неё казалась ему пустой, насколько более несчастной она станет теперь, когда он познал любовь Кары, слышал её смех, ощутил прикосновение её рук? Не имело значения, как сильно Алекс любил Кару, просто он не мог подарить ей ту жизнь, которую она заслуживала.

Ему хотелось, чтобы она была счастлива.

Хотелось привезти её обратно в своё горное логово и никогда больше не отпускать.

Хотелось дома и семьи, любви и общества женщины с мечтательными голубыми глазами и звучания детского смеха.

Он хотел Кару.

Но понимал, что лучшим из того, что он мог для неё сделать, будет просто убраться из её жизни.

И был совершенно уверен, что лучше было бы вообще не рождаться, что ему просто не хватит сил, чтоб совершить единственно верный поступок. Он знал, что если его слабоволие станет причиной её смерти, ему незачем будет жить дальше. Если этот день наступит, он выйдет под лучи света и позволит солнцу уничтожить себя.

Сгорбившись под тяжестью горя, которое невозможно было вынести, он опустился на колени, и его слезы смешались с дождем.

Кара смотрела на одинокую фигуру, застывшую посреди дворика. Дождь хлестал по голове и груди, мочил его брюки. Девушке не нужно было читать его мысли, чтобы узнать, о чём он думал и что чувствовал. Его боль была её собственной болью. Его мысли были её мыслями. Она ощущала его одиночество, его тоску по дому и семье, его страх за её, Кары, жизнь, стоит только ей забеременеть, острое чувство вины за то, что всё произошедшее с ней было на его совести. Он хотел Кару, но боялся, очень боялся за её жизнь, её будущее, боялся причинить ей боль.

Девушка прижала руку к груди, когда Алекс упал на колени, и его голова склонилась, словно он признал своё поражение.

Она была причиной его мук. Осознание того, что он страдал из-за Кары, резануло её по живому.

Горестный вздох потряс её тело, когда девушка поняла, что ей придётся сделать. Ради Алекса она уедет сейчас же, сегодня же. Со временем он забудет её. Возможно, даже полюбит кого-то. Со временем.

Она тихо смеялась, накидывая на плечи покрывало, спускаясь вниз по лестнице и выходя через главную дверь. Если был лишь один способ избавить Алекса от страданий, теперь было самое время.

Глава 25

Она промокла до нитки и продрогла до костей к тому времени, как добралась до дома Наны. Внутри царил полумрак, входная дверь оказалась заперта. Ее Камри была припаркована на подъездной дорожке. Вероятно, её отбуксировали из клиники в Гринвейле.

Подойдя к задней двери, Кара достала ключ из тайника под цветочным горшком и вошла внутрь.

Опасаясь обратить на себя внимание тех, кто наверняка следил за домом, она пробралась по темному коридору в спальню. Скинув с себя мокрое одеяло, футболу и носки Алекса, девушка переоделась в черный свитер, утепленные спортивные штаны, теплые носки и кроссовки.

Кара провела рукой по верху шкафа в поисках расчески и нащупала свою сумочку. Лежавший внутри кошелек и ключи от машины она сунула в карман.

Высушив полотенцем волосы, слегка расчесав их, она пошла на кухню и заварила чашку крепкого кофе.

Куда же могли уехать Гейл и Нана?

Она думала об этом, пока пила кофе, затем, отодвинув чашку в сторону, направилась в их с Гейл ванную комнату, закрыла за собой дверь и только после этого включила свет.

Как только Гейл научилась читать и писать, она с огромным удовольствием принялась оставлять своей сестренке записки. Обычно они носили шутливый характер, а иногда в них были на скорую руку оставленные извинения за пользование косметикой. Гейл всегда оставляла их в бело-синей коробочке из-под ароматизированной морской соли для ванн. Кара сохранила емкость, потому что ей очень понравился дизайн, и та благополучно превратилась в ее личный почтовый ящик.

Едва смея надеется, Кара взяла коробку и сняла крышку. Мысленно поблагодарив Бога за свою удачу, девушка вытащила оттуда свернутый клочок бумаги.

«Кара, я заперла сторожевого пса Баррета в чулане. Мы с Наной и миссис Зиммерман сбежали. Пока не знаю, куда направимся. Взяли машину миссис Зиммерман. Я буду звонить Чериз каждый день в четыре часа дня и в семь утра. Ее номер есть в справочнике. Не беспокойся за нас. Нане намного лучше. С любовью, Гейл.»

Погасив свет, Кара вышла из ванной и вернулась на кухню. Судя по часам на микроволновке, было уже чуть за полночь. Девушка приготовила себе еще одну чашку кофе и села за кухонный стол, размышляя, насколько безопасно будет остаться дома и переночевать в родной постели. А может быть все-таки стоит поехать в отель?

Поглощенная этими мыслями, Кара слушала, как дождь барабанит по алюминиевому навесу внутреннего дворика. Без всякого сомнения, Алекс решит, что Кара ушла, потому что ее любовь к нему была не так сильна, чтобы пожертвовать тем, чем бы пришлось, останься она с ним. Но это предположение, конечно, не будет соответствовать действительности. Она ушла, потому очень сильно любила его, потому что не могла больше видеть боль в его глазах и понимать, что причиной этой боли является она сама. Девушка знала, что если с ней что-то случится, Алекс никогда себе этого не простит.

Но, Боже! Как же ей хотелось почувствовать теплоту его объятий! Рядом с ним она ничего не боялась. С ним она чувствовала себя сильной и непобедимой. С ним она могла пережить все. Все, кроме осознания того, что заставляла его страдать.

Ощутив тяжесть в груди и такое одиночество, которое никогда в жизни еще не испытывала, Кара отправилась в свою комнату, взяла одеяло, подушку и поднялась на чердак.

Сегодня она переночует здесь. Завтра пойдет к Чериз и дождется звонка Гейл.

Сунув руки в карманы, Дейл Баррет мерил шагами лабораторию. Он тихо извергал проклятия, все еще не в состоянии поверить в такое невезение, и поглядывал на двух скрученных на столе мужчин.

Митч Хемблин был мрачнее тучи, а выражение лица Келси невозможно было прочитать, потому что большая часть этого самого лица была перебинтована. Цепь, намотанная на кулак пришельца, сделала свое дело.

— Она вернется домой, — сказал Баррет. — Рано или поздно обязательно вернется.

— Я найду ее, — пробубнил Хемблин.

— Нет. Я найду ее, — Келси поднялся и прищурился. — Я доберусь до него, а он будет с ней.

— Он мне нужен живым! — Баррет сверлил Келси взглядом. — Но от девчонки можешь избавиться, если она попадется на твоем пути. Сделай это при пришельце, — сказал Баррет, разоблачая свои садистские наклонности, о которых знали немногие. — Этим ты как раз отплатишь ему за то, что он натворил с твоим лицом. Но его я хочу получить живым. Он мне нужен именно живым.

— А я хочу прикончить его! — Келси указал на бинты. Нос его был сломан, а чтобы залатать рану от щеки до линии волос, наложили около тридцати швов.

— Мертвый он бесполезен, — напомнил Баррет. — Когда поймаем, можешь делать с ним все, что захочешь, только не убивать.

— Все?

Баррет кивнул.

— Без ограничений. Но он нужен мне живым. По крайней мере, до тех пор, пока не получу достаточное количество его спермы и не смогу выделить целительные тельца из крови. А потом… — Он пожал плечами. — Потом он твой.

Келси кивнул.

— Я пойду с парнишкой, чтобы убедиться, что все идет как надо.

— Мне не нужна сиделка, — сердито рявкнул Хемблин.

— Келси отправится с тобой, — приказал Баррет. — Хоть проследит, чтобы тебя больше не заперли в чулане, а ты в свою очередь проконтролируешь, чтобы пришелец остался в живых.

Митч и Келси переглянулись и вышли из лаборатории.

Баррет посмотрел им в след. На этот раз он получит все, чего так долго добивался.

Александр проснулся с ощущением странной пустоты и тут же почувствовал, что Кара ушла. И сразу же понял, почему она это сделала.

Сев на кровати, он уткнулся лицом в ладони. Девушка ворвалась вчера в его сознание, почувствовала его страх, его боль, и сбежала, чтобы избавить Алекса от дальнейших мучений.

Проклиная себя и слабость, охватившую его прошлой ночью, Алекс встал и поднялся по ступенькам в спальню. Открыв дверь и войдя внутрь, он почувствовал, как аромат Кары окутывает его подобно невидимой сети, сотканной из ее запахов.

— Кара…

Закрыв за собой дверь, он опустился на пол рядом с кроватью и провел рукой по покрывалу.

— Кара, что же я наделал?

Алекс зарылся лицом в матрас, вдыхая ее запах. Он сглупил, сбежав из лаборатории и побоявшись принять такое простое решение. Убить Баррета. Уничтожить его записи. Ликвидировать все пробирки с кровью и все, что есть у доктора, подтверждающее существование Алекса.

Так просто. Но все же мысль об убийстве Баррета внушала Алексу отвращение. Его выслали с ЭрАдоны, потому что он пролил кровь другого человека. Но с другой стороны, разве у него был выбор? Пока Баррет будет жив, и жизнь Кары, и его собственная будут в опасности.

Поднявшись на ноги, Алекс посмотрел на руки. Сильные руки, крепкие пальцы.

Руки, которые уже убивали. Руки, которые могут убить вновь.

Мужчина выглянул в окно. На дворе уже был вечер. Дождь прошел и солнце вновь ярко светило.

— Кара, — пробормотал Александр. — Прости меня.

Он бесцельно бродил по дому, умирая от желания видеть ее, обнимать ее. Никогда прежде он не чувствовал такой пустоты. Никогда раньше не был так одинок. Как он мог, познав ее, отведав ее любви, даже помыслить, что сможет жить без нее? Она предложила ему свою любовь. Даже после того, как узнала, кем он являлся, Кара отдала ему свою любовь, всю себя. Она спасла ему жизнь, возродила надежду, наполнила его жизнь смыслом. И что после этого он сделал? Предложил ей остаться лишь в случае, если девушка оставит все надежды на зачатие ребенка, если согласиться на операцию, которую считала омерзительной.

Кара любила его всем сердцем и ничего не просила взамен. Она все еще любила его, любила настолько, что ушла, поскольку думала, что является причиной его страданий.

— О, Кара… Натайя… — Сможет ли он когда-нибудь загладить свою вину? Позволит ли она сделать это?

— Кара…

Алекс. Алекс…

Ее голос, зовущий его по имени вновь и вновь.

Алекс выглянул в окно и посмотрел на смертельно опасный дневной свет, неотвратимо расстилающийся над заливом, словно тяжелые занавеси. В голове вновь прозвучал ее тихий, наполненный отчаянием голос.

Алекс!

Кара, забившись в угол на чердаке, прислушивалась к звукам в доме. Слабость, охватившая ее прошлой ночью, бесследно исчезла под действием адреналина, бушевавшего в крови. Как она могла так сглупить и остаться здесь? Кара различала теперь голос Келси, но парня, которого Келси называл Митчем, она не знала. Эти двое были здесь, в доме, и искали ее. Девушка слышала, как они проверяли комнату за комнатой, открывали двери, заглядывали во все углы.

Какие-то обрывки их разговора Каре удавалось разобрать.

— … здесь нет.

— Надо подождать…

— Баррет мог и ошибиться…

Кара прижалась ухом к полу, пытаясь услышать больше. И вдруг голоса зазвучали прямо под ней, и девушка смогла услышать все, о чем говорили их обладатели.

— Баррет велел подождать, вот и будем ждать. Можно даже чувствовать себя как дома.

Голос Келси:

— Есть хочешь?

— Пожалуй, съел бы что-нибудь.

— Почему бы тебе не заказать пиццу? А я пока позвоню Баррету и сообщу, что мы на месте.

Звук шагов начал отдаляться.

Все это время едва позволяя себе дышать, Кара наконец-то смогла выдохнуть и смутно поняла, что повторяла имя Алекса вновь и вновь, цепляясь за имя любимого мужчины, как за последнюю надежду.

Она села, опершись спиной о стену, и сделала пару вдохов. Ей надо выбираться отсюда, пока они не обнаружили, что в доме есть чердак.

Она прикрыла глаза, едва сдерживая слезы. Необходимо добраться до Чериз, поговорить с Гейл, убедиться, что с ней и Наной все в порядке. Они могли бы договориться и где-нибудь встретиться… а что потом? Провести остаток жизни в бегах?

— О, Алекс, — прошептала Кара. — Что же мне делать?

Кара в беде. Эта мысль безжалостно и неумолимо раздирала его изнутри. Она попала в беду и это только его вина.

Как загнанный в клетку лев, он беспомощно метался по дому в ожидании заката. Заключенный в четыре стены своей же слабостью. Терзаемый видениями о том, что Кару схватили и пытают. Из-за него.

И вдруг он услышал ее крик и мгновенно утратил способность рационально мыслить.

Они нашли ее! Кара задержала дыхание, когда чердачный люк начали открывать.

— Уверен, что отсюда доносился какой-то шум, — сказал Келси. Он зажег спичку и поднял ее над головой, вглядываясь во мрак.

Боясь даже вдохнуть, Кара вжалась в стену, надеясь, что Келси не заметит ее в темноте.

— Что-нибудь видишь? — поинтересовался Митч.

— Нет. Сейчас проверю.

Паника охватила Кару, когда она осмотрелась, пытаясь отыскать взглядом хоть что-нибудь, что могло бы сойти за оружие.

Шаги Келси гулко звучали в маленьком помещении. Мужчина выругался, когда догоревшая спичка обожгла ему пальцы, а затем быстро поджег еще одну.

И вот он оказался рядом, одновременно удивленно и довольно уставившись на Кару.

Секунда колебаний и вот уже Кара хватает тяжелый медный подсвечник и целится мужчине в голову.

Келси увернулся, и подсвечник задел его за плечо, издав глухой звук.

— Что ты… — Свободной рукой Келси наотмашь ударил девушку по лицу. Сильно. Дважды.

Кара отступила назад. Ее голова закружилась, а щека запылала огнем.

Келси выхватил подсвечник из её рук и отбросил в угол. Схватив девушку в охапку, поволок к выходу.

— Митч!

— Что?

— Иди и забери ее.

Спустя пару минут она уже сидела на диване, руки её были крепко связаны, а Келси тем временем звонил Баррету.

— Девчонка у нас, — доложил он. Затем кивнул. — Хорошо. Ясно. — Мужчина выглянул в окно. — Не думаю, что это хорошая идея. Во дворе копошится свора ребятишек, и они под присмотром своих мамаш. Да. Понял. Ждем тебя здесь.

Келси положил трубку.

— Что сказал? — поинтересовался Митч.

— Чтобы сидели тихо. Он уже едет.

Митч кивнул.

— Ты заказал что-нибудь поесть?

— Ага. Любишь анчоусы?

— Сейчас я мог бы съесть их живьем, — пробубнил Келси. Он пересек комнату и остановился напротив Кары. — Видишь это? — Показал на перебинтованное лицо. — Это он сделал. И я намереваюсь ему отомстить. И тебе тоже.

Кара сглотнула комок страха, подступивший к горлу, когда Келси замахнулся для очередного удара. Потом бросила беспокойный взгляд за окно, опасаясь увидеть все еще яркое солнце.

Она кричала, когда Келси один за другим наносил удары. На губах чувствовался вкус крови, и это свидетельствовало, что подонок разбил ей губу.

— Ей, парень, не горячись.

— Заткнись, Митч! Тебя это не касается.

Келси отвел руку, готовый нанести очередной удар, когда внезапно в дверь позвонили.

— Пицца прибыла, — произнес Митч.

— Ни слова, — предупредил Келси угрожающим тоном. — Поняла?

Кара кивнула.

Келси несколько секунд сверлил ее взглядом, затем посмотрел на напарника.

— Прикрою тебя из кухни.

Наблюдая, как Митч направляется к входной двери, она отчаянно пыталась сдержать слезы. Когда тот скрылся, Кара откинулась на диване и закрыла глаза. Она слышала открывающуюся дверь, тихие голоса, затянувшееся потом молчание, а через какое-то время — звук шагов.

Не веря своим ощущениям, девушка открыла глаза и увидела стоявшего напротив нее Александра с коробкой пиццы в руке. В глазах отразилось беспокойство, когда он заметил кровоподтек на ее щеке и идущую из губы кровь.

Ты в порядке?

Кара кивнула.

Келси на кухне.

Но было уже поздно. Келси появился комнате и с ухмылкой направил пистолет Александру в грудь.

— Как мило с твоей стороны захватить с собой обед, — поиздевался Келси. — Что ты сделал с Митчем?

Алекс молча смотрел на Келси. Потом вдруг поднял руку и девушка увидела ещё одно оружие

— Брось пистолет.

Келси мгновенно отреагировал, перевел прицел с Александра на Кару, и взвёл курок.

— Сам бросай. Или она — труп.

— Ты умрешь первым.

— Я не против попытать счастья, — прошипел Келси, прищурившись. — А ты?

— Нет.

— Ну, так бросай!

Алекс медленно подчинился.

— Положи коробку.

Алекс вновь сделал, как было велено. Наблюдая за каждым движением Келси и не сводя глаз с его лица, он положил пиццу на кофейный столик.

Кара.

Я слышу тебя.

Ты можешь отвлечь его?

Да.

Сейчас.

Тихо застонав, Кара прижала связанные руки к щеке и принялась плакать — сначала тихонько, потом переходя на рыдания.

— Заткнись, — заорал Келси. — Митч, ты меня слышишь?

Кара всхлипывала.

— Пожалуйста, отпусти меня, — закричала Кара. Она дернула Келси за пальто, принуждая повернуться в ее сторону. — Пожалуйста, отпусти меня!

— Убери руки!

Келси ударил ее по рукам, но девушка крепко ухватилась за него.

— Пожалуйста, отпусти меня! — И снова потянула его пальто на себя.

В тот же миг Алекс бросился на пол, схватил пистолет Митча и выстрелил. Пуля попала Келси в грудь, и тот упал на диван рядом с Карой. Пистолет выпал из его руки и грохнулся на пол.

Алекс подхватил Кару, встряхнул ее, приводя в чувства, потом поставил на ноги и подтолкнул в сторону кухни.

— Не двигайтесь.

Алекс посмотрел через плечо и увидел в дверном проеме напарника Келси. Из раны на виске парня сочилась кровь. В руках он держал полицейский кольт Келси.

— Не двигайтесь, — повторил Хемблин. Алекс тихо выругался.

— Отпусти нас.

Хемблин покачал головой.

— Я хорошо заплачу, — пообещал Алекс. Он почувствовал, как Кара напряглась в его объятьях, и крепче прижал к себе, тем самым умоляя молчать. — Я богатый человек. Просто назови цену, и деньги будут у тебя, как только нас отпустишь. Баррету об этом знать необязательно. Можешь сказать ему, что мы сбежали.

— Я тебе не верю.

— Сто тысяч долларов, — вкрадчиво произнес Алекс. — Тебе нужно всего лишь позволить нам уйти.

— Как я получу деньги?

— Пойдем с нами. Я выпишу тебе чек. — Хемблин сжал губы. Сто тысяч долларов были для него огромными деньгами, о такой сумме он не мог и мечтать. Та пара сотен баксов, что каждую неделю платил ему Баррет, теперь казалась просто жалкими крохами.

Кара переводила взгляд то на Алекса, то на Хемблина. Она чувствовала, как Александра трясёт. Сильнее прижавшись к мужской груди, девушка проникла в его сознание и ощутила его боль.

Причину боли поняла сразу, как только посмотрела за окно. Солнце все еще стояло высоко над горизонтом. Он пришел за ней среди белого дня, отдав себя на растерзание губительным лучам.

Хемблин вновь покачал головой.

— Нет. Я буду полным идиотом, если поверю тебе, и дважды идиотом, если пойду куда-нибудь с вами двумя.

— Тогда отпусти Кару. Она больше не нужна Баррету. Он хочет получить только мою кровь. Ему нужна именно моя.

Хемблин снова отрицательно затряс головой.

— Он убьет ее, — отчаянно произнес Алекс. — Ты хочешь, чтобы ее кровь была на твоей совести?

На секунду Хемблин заколебался.

— Моя чековая книжка дома на столе. Как только Баррет увезёт меня в лабораторию, ты сможешь пойти туда, забрать ее и выписать себе чек. Я подпишу.

Кара посмотрела на Алекса, взволнованная внезапной отрешенностью в его голосе. Она чувствовала, как Алекс слабеет, понимала, что он держится на ногах лишь благодаря усилиям воли. Ее сердце наполнили угрызения совести. Не нужно было возвращаться домой, стоило бы догадаться, что Баррет будет искать ее здесь, а Алекс придет за ней.

— Сто тысяч долларов, — повторил Алекс. — И никто не узнает.

Хемблин вновь сжал губы. Все так просто.

— Решайся, — сказал Алекс. Он ухватился за руку Кары в поисках поддержки. Дорога к ее дому была мучительной. Даже внутри автомобиля солнце обжигало его, слепило глаза, высасывало силу. Но он понимал, что до заката ждать было нельзя, знал, что Кара в опасности. Если бы уже стемнело, если бы не потерял столько сил, он бы набросился на Хемблина и отобрал у того пистолет. Но не теперь. Не тогда, когда единственное, что он мог — это едва держаться на ногах.

— Хорошо, — наконец произнес Хемблин. — Пусть уходит.

Кара покачала головой.

— Нет, Алекс. Я не брошу тебя.

— Иди, Кара, — Я найду тебя.

Как?

Доверься мне. Кара. Тебе надо идти, пока он не передумал.

Я не хочу бросать тебя! Не здесь. Не так.

Кара, выметайся отсюда. Я в безопасности. Я Баррету нужен живой.

Оставлять его здесь было невыносимо, но в то же время девушка понимала, что на данный момент это решение было единственно верным. В конце концов, если она окажется на свободе, то, по крайней мере, сможет ему как-то помочь. Если Баррет вновь схватит ее, то все, что ей останется, — это сидеть в заключении и подвергаться его опытам.

О худшем варианте ей даже думать не хотелось.

Поднявшись на цыпочки, Кара обняла Алекса за шею.

— Я люблю тебя, — прошептала девушка, а затем крепко поцеловала. И на секунду все вокруг перестало существовать, кроме этого мужчины и любви, что связывала их вместе.

А затем Алекс нетерпеливо оттолкнул ее.

И только осознание того, что это было единственным выходом, заставило ее уйти. Слезы застилали глаза, когда Кара открывала дверь Камри и садилась за руль. Девушка завела двигатель и ещё некоторое время смотрела в сторону дома, опасаясь, что больше никогда не увидит Алекса. Смахнув слезы, она выехала на дорогу и направилась вниз по улице.

А свернув за угол, заметила, как у дома остановилась машина Баррета.

Алекс опустился на диван, когда понял, что Кара в безопасности. Он мучился всю дорогу по пути сюда, и теперь, закрыв глаза, позволил боли окончательно взять верх.

Позже услышал шаги и понял, что приехал Баррет. Но по-прежнему сидел на диване, закрыв глаза, пытаясь сохранить остатки силы и одновременно прислушиваясь к разговору двух мужчин.

— Где девчонка? — резко спросил Баррет.

— Она сбежала.

— Сбежала? Как?

— Пришелец сопротивлялся. Убил Келси, а затем бросился на меня. Пока мы дрались, девке удалось смыться.

— Свяжи ему руки, — приказал Баррет. — Вот этим.

Алекс открыл глаза, когда Хемблин связывал ему руки. И не просто связывал, а одевал наручники из толстого металла, соединившие руки тяжелой цепью.

Алекс едва заметно улыбнулся. На сей раз Баррет не оставлял ему ни единого шанса. Но это уже было не важно. Кара в безопасности.

— Пошли, — приказал Баррет.

Алекс покачал головой.

— Солнце…

— Мы идем, — непреклонно повторил доктор. — Сейчас же.

Спорить было бесполезно. Баррет хотел увезти его прямо сейчас, пока Алекс был слаб и не создавал проблем.

— Держи его за вторую руку, — приказал Баррет.

Как только они вышли из дома, Алекс зажмурился от яркого солнечного света. Улица, еще час назад полная детей, была пуста. У тротуара был припаркован невзрачный темно-коричневый микроавтобус. Баррет сдал назад, съезжая на дорогу, затем открыл дверь и затолкал Алекса в салон. Хемблин сел рядом, а Баррет захлопнул за ними дверь.

Хемблин наклонился к Алексу.

— Лучше, если чековая книжка там будет, — прошептал он Алексу.

— Она там.

Через пару минут Баррет вновь открыл дверь и засунул в машину тело Келси.

— Я замел все следы, — сообщил он Хемблину.

— Что ты собираешься делать с Келси?

— Выброшу его в каком-нибудь переулке. Нас с ним ничего не связывает.

Вскоре они уже выезжали за пределы города.

Как и предполагал Алекс, они возвращались в Сильвердейл. Вздохнув, он закрыл глаза и позволил себе заснуть. Для того, что еще предстоит, понадобятся все его силы.

Глава 26

Сара Уайт открыла дверь и при виде Кары на ее лице одновременно отразились удивление и тревога.

— Здравствуйте, миссис Уайт, — произнесла Кара, проводя рукой по волосам. — А Чериз дома?

— Да, дома. — Миссис Уайт слегка прикрыла дверь. — Что-то случилось?

— Мне надо поговорить с Чериз. Пожалуйста, это очень важно.

Секунду поколебавшись миссис Уайт отступила.

— Входи. Чериз в гостиной, смотрит телевизор.

— Спасибо.

Чериз Уайт была красивой девочкой со стройной фигуркой, карими глазами и прямыми каштановыми волосами. Увидев входящую в комнату Кару, глаза Чериз расширились от удивления.

— Кара!

— Привет, Чериз. Гейл уже звонила?

— Еще нет. Сейчас только пол четвертого. Она обычно звонит в четыре.

Кара бросила взгляд на миссис Уайт.

— Я могу подождать ее звонка?

— Конечно. Хочешь кофе?

— С удовольствием.

— Чувствуй себя как дома.

Кара присела в мягкой кресло возле дивана.

— Гейл тебе что-нибудь рассказывала?

— Нет. Она просто звонит дважды в день, чтобы узнать, есть ли какие-то новости о тебе. Что случилось?

— Лучше тебе об этом не знать.

Чериз пару раз моргнула.

— У тебя какие-то проблемы, да?

— Да, но не допрашивай меня, Чериз. Я ничего не могу рассказать. Поверь, ты не захочешь это знать.

— Что за проблемы? — Спросила миссис Уайт. Она подала Каре кофе и села на диван. — Мы можем как-то помочь?

— Боюсь, что никто не может помочь.

Кара отпила кофе. По пути сюда она обдумывала, не отправиться ли ей в полицию. Даже представила, каким образом будет протекать разговор.

— Я хочу, чтобы вы арестовали доктора Дейла Баррета.

— За что?

— За похищение.

— Он вас похитил?

— Да, меня и писателя Александра Клейборна.

— Должен ли я понимать так, что доктор удерживал вас с целью получения выкупа?

— Нет. Понимаете, Алекс пришелец, чья кровь имеет целительное свойство…

Конечно, она понимала, что разговор сложился бы не таким образом. Она не упомянула бы о том, что Алекс пришелец. И у Кары не было доказательств, что ее похищали, держали против ее воли, так что даже если полиция и арестовала бы доктора, тот бы все отрицал. И даже если бы Каре удалось уговорить полицию найти лабораторию, это бы тоже ничего не доказывало. Держать лабораторию — не преступление. Баррет же был доктором. В госпитале Гринвейля все его знали, так что даже найди полиция образцы ее крови, у Баррета все равно было бы железное алиби.

Кара на секунду подумала о том, чтобы пойти в правительство, но потом вспомнила обрывки историй, которые она слышала о приземлении пришельцев, как например, в Нью-Мехико, когда правительство якобы скрывало эту информацию от американского народа, дабы не вызвать панику.

Может, она могла бы обратиться к тем объединениям людей, которые твердят, что видели НЛО. Без сомнения, они ей поверят, но что попросят взамен? Эксклюзивные права на владение информацией? Мировую огласку? Фотографии, видео. При этом не избежать вмешательства правительства, которое как обычно будет пускать пыль в глаза байками о национальной безопасности в то время, как над Алексом, напичканным снотворным, будет экспериментировать группа докторов и ученых.

Девушка едва не подпрыгнула на кресле, когда зазвонил телефон.

— Да, — ответила Чериз, — она здесь.

Чериз передала трубку Каре и вместе с мамой вышла из комнаты.

У Кары задрожала рука, когда она поднесла трубку к уху.

— Гейл?

— Кара? О, Кара. Как ты?

— Я в порядке. А ты как? Как Нана? Где вы?

— У нас все хорошо. Нане намного лучше. Но она очень за тебя переживает. Где ты была?

— Миссис Зиммерманн с вами?

— Ага. Мы остановились у ее дочки. Ее зовут Ненси Релстон.

— Где она живет?

— В Дарнеле.

Дарнел? Почему это название казалось столь знакомым?

— Дай Нане трубку.

Через секунду Лена была уже у телефона. Кара не смогла сдержать слезы, когда услышала голос бабушки, убеждающий, что с ней все хорошо.

— Как ты, детка? — Спросила Нана беспокойным голосом.

— Все хорошо. Нана, а где находится Дарнел?

— На востоке от Мултонской Бухты, около пяти миль от Игл Флетс.

В течение следующего получаса Кара отвечала на бабушкины вопросы и рассказала все, кроме правды об Алексе.

— Нана, оставайтесь там. Я буду у вас к завтрашнему вечеру.

— Хорошо, Кара. Будь осторожна.

— Буду. Скажи Гейл, что мы скоро увидимся.

Повесив трубку, Кара почувствовала себя лучше. Гейл и Нана в безопасности.

— Останешься на ужин? — Сара Уайт стояла в дверном проеме с кухонным полотенцем на плече.

Кара покачала головой. Одна лишь мысль о еде почему-то вызывала у нее тошноту.

— Не хочу вас утруждать.

— Ты нас не затруднишь.

— Спасибо, — ответила девушка. — С удовольствием.

— Ты выглядишь уставшей. Не хочешь прилечь ненадолго?

Кара кивнула.

— Чериз проведет тебя в комнату для гостей. Я позову на ужин. Около семи.

— Еще раз спасибо.

— С Гейл все в порядке? — Спросила Чериз.

— Да, все хорошо. Она уехала на каникулы с Наной.

— Вот комната для гостей, — показала Чериз, открывая дверь в конце длинного коридора. — Я позову, когда будет готов ужин.

— Спасибо, Чериз.

Закрыв дверь, Кара на секунду застыла посреди комнаты, затем села на кровать и разулась. Откинувшись на спину, девушка уставилась в потолок. Теперь она была в безопасности. Завтра она увидит Гейл и Нану. Она попыталась успокоить себя хотя бы этой мыслью, убедить, что все будет хорошо, но единственное, о чем могла думать, — это Алекс и очередное везение Баррета.

Кара закрыла глаза и в ее сознание ворвался образ Алекса, окруженного вампирами с лицом Баррета — вампирами-людьми, которые высасывали из Алекса кровь и жизнь, продавали маленькие пробирки и становились все богаче, в то время как Алекс, который был заключен в клетку и которого холили и кормили подобно племенному жеребцу, навеки утратил свободу. Она представила себе Баррета, который собирает сперму Алекса, тестирует ее и искусственно оплодотворяет этой спермой ничего не подозревающих женщин…

— О, Алекс, нет…нет. — Поднявшись на кровати, Кара вытерла слезы, размышляя, вернулся ли Баррет в свою лабораторию в Сильвердейле. Но конечно он не мог быть столь глупым и беспечным.

А вдруг, мог. Он бы никогда не подумал, что Кара броситься искать Алекса в клетке льва. Не тогда, когда ей удалось так легко сбежать.

Она закусила нижнюю губу. Вполне возможно, что Баррет на всякий случай оставил кого-то в лаборатории дожидаться Кару.

«Боюсь, Вы стали обузой, Мисс Кроуфорд, — сказал он не так давно, — но не волнуйтесь, я же доктор, в конце концов. Ваша смерть будет быстрой и безболезненной…».

Спокойствие, с которым он произнес эти слова, до сих пор заставляли ее кровь леденеть от ужаса. Но она не могла предать Алекса, не могла оставить его в лапах Баррета, не теперь, когда он пожертвовал своей свободой ради нее. Не теперь, когда она любила его больше собственной жизни.

Чего бы ей это ни стоило, но она найдет его.

Он очнулся и тяжело вздохнул, когда открыл глаза и увидел над собой дневное небо. Мужчина несколько раз моргнул от яркого солнца. По пути в лабораторию Баррет неоднократно накачивал его снотворным. Оно оставило отвратительный привкус во рту и не позволяло собраться с мыслями. Алекс привстал и понял, что его руки по-прежнему скованы. Короткая цепь соединяла один из наручников с железным каркасом кровати.

Шум позади привлек его внимание и, обернувшись, Александр увидел Баррета, сгорбившегося над подносом с дюжиной стеклянных пробирок, наполненных кровью.

— За сколько? — Спросил Алекс скрипучим от сухости во рту голосом. — За сколько ты продаешь мою кровь?

Баррет взглянул на него и усмехнулся.

— По-разному, — ответил доктор. — Президент банка заплатил мне тридцать тысяч, чтобы я попытался вылечить его дочь от лейкемии. Еще я получил чек на пятьдесят тысяч от известного Голливудского режиссера за исцеление его жены. Один окружной прокурор выписал чек на сто тысяч. У него серьезные проблемы с сердцем. И это все лишь за сегодняшнее утро.

Алекс выругался в попытках избавиться от сухости во рту.

— Уже испытал ее? Кровь действует?

Баррет кивнул.

— Утром я сделал инъекцию крови банкирской дочери. И уже заметны значительные улучшения. Лечение Голливудского режиссера начнется на следующей недели. Прокурор приезжает в следующую пятницу.

— А что если они не смогут больше платить? — Алекс вновь бросил взгляд на поднос. — Девочка по-прежнему будет получать мою кровь?

— Пока нет, — ответил Баррет. — Новые разработки всегда дорогостоящие. Накладные расходы, тестирования, новое оборудование… — Он сделал неопределенный жест рукой. — Если когда-то удастся наладить производство вакцины, возможно, и цена снизится.

— Вне всякого сомнения, к тому времени ты уже будешь чрезвычайно богат, — с сарказмом отметил Алекс.

— Я делаю это не ради денег! — Заорал Баррет, а его лицо посинело от злости. Он отвел взгляд от Алекса и сделал пару глубоких вдохов.

Алекс закрыл глаза. Его кровь спасла жизнь ребенку. Он попытался успокоить себя этой мыслью, но очень тяжело было превозмочь горечь от перспективы провести оставшуюся жизнь в клетке в то время, как Баррет будет обогащаться за его счет.

— Так, — произнес доктор. — Думаю, пока все и ты можешь отдохнуть. Скоро Хемблин принесет твой завтрак. — Баррет вышел из комнаты, а Алекс смотрел ему вслед. Одна мысль о еде вызывала у него тошноту.

Прошло немного времени и дверь вновь открылась. Митч Хемблин вошел в комнату. Это был симпатичный парень с зачесанными назад темно-каштановыми волосами и не по годам умным взглядом.

Хемблин поставил на столик у кровати накрытый поднос, затем полез в карман и вытащил листок бумаги.

— Ты сдержишь слово, Клейборн?

Кривая ухмылка появилась на лице Александра. Впервые его здесь назвали по имени. До этого он всегда был каким-то существом, пришельцем, монстром.

— У тебя есть ручка?

Хемблин положил шариковую ручку на поднос и с удивленными видом наблюдал, как Алекс подписывает чек.

Алекс поднял чек и помахал им в воздухе.

— Сколько ты хочешь за то, чтобы выпустить меня?

Бледно-зеленые глаза парнишки загорелись интересом и алчностью.

— У тебя есть еще?

Алекс кивнул.

Хемблин задумчиво потер подбородок.

— А сколько ты предлагаешь?

— Еще одну сотню.

Митч присвистнул сквозь зубы, не сводя глаз с куска бумаги перед своими глазами. Еще сто тысяч долларов. Он станет богатым человеком, купит дорогой костюм, отправится в Вегас — у него брови поползли на лоб от открывающихся перспектив…

— Хемблин?

Митч оперся об стену, скрестив руки на груди.

— Я водил твой Порше. Классная тачка.

— Она тоже твоя. Если отпустишь.

— Она и так моя.

— Ну да, конечно. Так сколько? — Спросил Алекс, стараясь не выдать свое волнение. — Сколько ты хочешь за мою свободу?

— Я подумаю над твоим предложением, — ответил Митч. Он выхватил чек у Алекса и засунул в карман. — Сначала я проверю, обналичат ли мне этот.

— Ты не мог бы мне принести стакан воды?

— Спрошу дока.

Алекс долго смотрел на закрывшуюся за Хемблином дверь, ощущая тошноту от мысли, что Баррет наживается на нем, но все же радуясь, что его кровь спасала жизни других. Он не мог не думать о том, возникла ли между ним и той девочкой связь, подобная той, чтобы была у него с Карой. Это казалось маловероятным. Ведь он дал Каре намного большую дозу крови, чем та, что была в пробирках у Баррета.

Поднявшись, Алекс вытянул ноги и дернул цепи. Черт! Ему надо выбираться отсюда. Солнце пекло ему в голову и плечи, забирало его силу и энергию.

Он облизал губы, надеясь, что парень принесет что-нибудь попить.

Вздохнув, он лег на кровать и закрыл глаза.

Проснулся он оттого, что Баррет открыл дверь и вошел в помещение, его лицо пылало от злости.

— Тупые придурки, — выругался доктор.

Алекс приподнял бровь.

— Что-то не так, док?

— Последнюю партию крови испортили. Надо еще.

Алекс выругался сквозь зубы.

— Так быстро? — Он сел, прислонившись спиной к стене.

— Ты же знаешь, как говорят: время — деньги.

Алекс вздохнул, его желудок сжался при виде горсти пробирок, которые Баррет вытащил из кармана и положил на столик.

Тихо выругавшись, доктор достал из другого кармана жгут.

— Сожми кулак.

— Нет

— Делай, как говорю, черт подери, или я снова привяжу тебя к столу.

Алекс посмотрел за спину Баррета. Новый помощник, Кент Явис, стоял на входе, лениво подрезая ногти ножом.

Понимая, что сопротивляться бесполезно, Алекс молча наблюдал, как Баррет затягивает жгут вокруг его руки и устанавливает иглу. Он как раз собрался набирать кровь, когда вошел Хемблин.

— Вы нужны в лаборатории, док. Один из аппаратов не работает.

Баррет выругался. Развернувшись, доктор покинул комнату. Явис последовал за ним. Хемблин тоже, но на пороге он обернулся и загадочно посмотрел на Алекса, затем закрыл дверь.

Слишком возбужденный, чтобы неподвижно сидеть, Алекс встал и принялся ходить туда-сюда вдоль кровати, но цепь не давала ему делать более чем по два шага в обе стороне.

Он дернул цепь, приковывающую его к кровати. Затем сел, сделал пару успокаивающих вдохов и попытался сосредоточится на замке. Но солнце отняло всю его силу, энергию и возможность концентрироваться. Пот струился вдоль позвоночника, заливал глаза, пока Алекс старался сосредоточить свои мысли на замке. «Ну, давай же, — с отчаянием думал он. — Давай же!»

Кара перепроверила адрес, который ей продиктовала бабушка, затем заехала на бордюр и выключила двигатель. Выбравшись из автомобиля, поспешно направилась к парадной двери по тропинке, засаженной цветами.

Спустя минуту она уже была в объятиях Наны, Гейл и миссис Зиммерманн, а ее дочь, улыбаясь, наблюдала за происходящим. Миссис Зиммерманн представила Кару своей дочери. Ненси Релстон оказалась привлекательной женщиной средних лет с кучерявыми каштановыми волосами и серыми глазами. Кара знала, что она была замужем за бухгалтером и у них трое детей, которые сейчас находились в летнем лагере.

Ненси принесла кофе и пончики, и Кара провела следующие полчаса, отвечая на кучу вопросов, избегая некоторой информации.

Гейл пару раз с подозрением смотрела на сестру, и та поняла, что девочка догадывается о том, что Кара многое скрывала.

Поздно вечером, кода остальные ушли спать, Кара и Гейл сидели на кухне и пили горячий шоколад.

— Как долго нам придется здесь прятаться? — спросила Гейл.

— Не знаю. — Кара покачала головой. Может, они уже никогда не смогут вернуться домой.

— А где Александр Клейборн?

— Не знаю.

— Ты не выяснила, что не так с твоей кровью?

— Нет, но чувствую себя хорошо.

— Баррет тебя ищет?

— Не знаю.

— Тебе не кажется, что ты слишком многого не знаешь? — Открыто упрекнула ее Гейл.

Кара тяжело вздохнула.

— Боюсь, что так. Послушай, Гейл, утром я уезжаю.

— Я еду с тобой.

— Нет.

— Почему? Ты же едешь искать мистера Клейборна, да?

— Да.

— Может, я смогу помочь.

— Это слишком опасно.

— Кара, почему ты не расскажешь мне, что происходит?

— Потому что для тебя же лучше этого не знать.

— Это потому что он вампир, так ведь?

Кара заколебалась.

— Не будь смешной.

— Да неужели? Что-то с ним не так. Я это точно знаю.

— О чем это ты?

— Не могу это объяснить, просто знаю. Я поняла все в первую ночь, когда пошла к нему домой.

— Но ты никогда мне ничего не говорила.

— Не думала, что ты мне поверишь. Не хотела, чтобы ты считала меня глупой.

— Я никогда не говорила, что ты глупая.

— Может и не говорила, но мне бы не хотелось, что бы ты думала, что я слишком наивная, что верю в вампиров, пришельцев и подобную дребедень. Но я все равно верю.

— Гейл, если я тебе кое-что расскажу, ты обещаешь, что никогда и никому не выдашь этот секрет?

— Обещаю.

— Ни Чериз, ни Стефании. Ни даже Нане.

— Обещаю.

— Алекс не вампир.

Гейл изменилась в лице.

— Он пришелец.

Девочка несколько раз моргнула, уставившись на Кару.

— Пришелец? То есть с другой планеты?

Кара кивнула.

— Послушай, Гейл. Алекс в опасности, и я должна его найти.

— Я помогу тебе.

— Нет.

— Ну, пожалуйста. — Гейл наклонилась над столом с умоляющий выражением лица. — Если бы не я, ты бы уже была мертва. Ты мой должник.

— Шантаж? — Воскликнула Кара. — Ты пытаешься шантажировать меня? Свою родную сестру?

— Да. Разве это не работает?

— О, Гейл, что же мне с тобой делать?

— Взять с собой.

— Я подумаю над этим.

— Обещаешь?

— Обещаю. — Кара взяла чашки, отнесла в раковину и сполоснула. — Уже поздно. Пошли спать.

— Хорошо.

Чуть позже, лежа с Гейл на двух односпальных кроватях, Кара уставилась в темноту, размышляя о том, где сейчас Алекс и все ли с ним хорошо. Она прикрыла глаза, сосредотачиваясь на нем, пытаясь мысленно отыскать его, прочитать то, что творилось сейчас у него в голове, но безуспешно. Девушка отказывалась думать о том, что могла означать эта тишина, убеждая, что всему виной большое расстояние между ними. О любом другом объяснении Кара даже не хотела думать.

Глава 27

Кара проснулась рано, хотя и не знала, с чего начать поиски.

Спустив ноги на пол, девушка закрыла глаза, почувствовав легкое головокружение. Желудок скрутило, она бросилась в ванную и упала на колени перед унитазом. Ее стошнило.

— Кара? Ты в порядке?

— Да, — пробормотала она. Оторвав несколько кусков туалетной бумаги, вытерла рот и поднялась. Как ни странно, но почувствовала себя значительно лучше.

— Ты заболела? — Гейл стояла в дверном проеме и с беспокойством глядела на сестру.

— Не думаю. — Кара вытерла выступивший на лбу пот и вспомнила, что вчера утром было то же самое.

— Кара?

— Кажется, я беременна.

У Гейл округлились глаза.

— Беременна!

Кара кивнула. Как же она не догадалась об этом раньше. Она была беременна.

— Кто отец?

— Алекс.

Изумленная Гейл застыла с открытым ртом.

— Но он же…Он знает?

— Нет. — И, возможно, будет не рад услышать такую новость.

Непроизвольно всплыли воспоминания о словах Александра. О том, что беременность может быть опасной, даже смертельной для Кары и ее ребенка.

— Ты боишься?

Кара кивнула.

— Гейл, что же мне делать?

Гейл пожала плечами.

— Не знаю. — Но вдруг, словно Гейл, а не Кара, была старшей сестрой, девочка добавила. — В любом случае, у тебя либо будет ребенок, либо нет.

Кара встретилась взглядом с Гейл.

— Аборт? — Девушка затрясла головой. — Не могу. — Только не ребенок Алекса. Она вспомнила, как говорила ему, что будет любить любого ребенка, которым ее наградит Бог. Тогда она была так уверена в своих словах, но сейчас…

И все же она не могла убит его, не могла лишить жизни своего еще не родившегося ребенка. Даже если он будет полупришельцем или монстром, Кара не могла пойти на убийство. А это и было бы убийство. И не важно, что сторонники движения «За выбор» (прим. Pro-Choice — движение за право женщины делать аборт) утверждают обратное, если жизнь внутри женщины уже зародилась, то этому зародышу было дано свыше право на существование. Всей своей сущностью Кара понимала, что если убийство уже рожденного ребенка было преступлением, то и аборт тоже преступление. Она представила себе всех деток, от которых избавились с помощью аборта. Крохотных человеческих существ просто вытянули из утроб матерей по частям — отдельно ручки и ножки. Хоть кто-нибудь понимал, какую боль испытали те дети? Как кто-то мог вообще утверждать, что это правильно?

— Гейл, я должна найти Алекса. — Одно только его имя, произнесенное вслух, придавало девушки решимости.

— Но как? Где нам его искать?

— Отправился в Мултонскую Бухту.

Спустя час Гейл собрала чемодан и они были готовы выезжать. Девочки поблагодарили Ненси и ее мужа за гостеприимность и со слезами на глазах попрощались с Наной.

— Будь осторожна, — попросила Нана, — пообещай, что будешь осторожна.

— Буду, — пообещала Кара. Она крепче обняла бабушку, с облегчением понимая, что та практически оправилась после болезни. — Нана, постарайся не волноваться. Я позвоню, как только смогу.

Лена Кроуфорд кивнула. Еще раз обняла Кару, поцеловала Гейл и осталась стоять на дороге, утирая слезы и провожая взглядом отъезжающую машину.

Гейл выглянула в заднее окно и помахала рукой.

— С ней будет все хорошо, ведь так?

Кара кивнула.

— Конечно же. Ненси о ней позаботиться.

— С чего начнем?

— С дома Алекса.

— Думаешь, он там?

— Нет, но стоит проверить. Я почувствую, был он там или нет.

Гейл нахмурилась.

— Как почувствуешь?

— Неважно. Просто почувствую.

— Ну, как знаешь. — Гейл включила радио на местной волне, откинулась на сидении и принялась отбивать ногой в такт музыке.

Они переночевали в отеле. Утром перекусили в небольшом ресторанчике. Гейл заказала блинчики, а Кара — тосты и кофе. После завтрака они зашли в магазин, чтобы Кара купила себя сменное белье, одежду и ночную рубашку. В аптеки Кара купила зубную щетку, помаду, расческу для волос и небольшую косметичку. Оплачивая счет, она поняла, что со встречи с Александром Клейборном основные покупки делала второпях и на ходу.

К половине двенадцатого они снова были в пути.

— Куда поедем, если Алекса не окажется дома? — поинтересовалась Гейл.

— В Сильвердейл.

— Сильвердейл? Почему? Он там?

— У Баррета там лаборатория.

— Никогда не слышала о Сильвердейле. Ты знаешь, как туда добраться?

— Нет, но если надо будет, я найду дорогу.

Они прибыли в Мултонскую Бухту почти к трем часам. Когда подъехали к дому Алекса, у Кары бешено заколотилось сердце.

Направляясь к черному входу, Кара передвигалась осторожно и медленно. Едва открыв дверь, сразу поняла, что в последние несколько дней Алекса там не было. Дом был темный и холодный. Никаких признаков жизни.

Ее шаги эхом отражались от стен и отдалялись вглубь коридора в сторону гостиной. Почти забыв о Гейл за своей спиной, Кара замерла на пороге гостиной и уставилась на картину над камином. Она долго смотрела на мужчину на этой картине — на его развивающиеся на ветру черный волосы; на широкие плечи, которые, казалось, чем-то обременены так, словно на них он нес целый мир. Она понимала, что это не Алекс, понимала, что даже предполагать это было глупостью, и все же ей казалось, что это он.

— Его здесь нет, — сказал Гейл и указала на картину. — Похож на Алекса, да?

Кара кивнула, думая, увидит ли она его снова.

— От этого места у меня мурашки, — содрогнулась Гейл. — Уверена, что он не вампир?

— Абсолютно. Побудь здесь. Я сейчас.

— Ты куда?

— Поднимусь на минутку наверх.

— Я не хочу оставаться здесь одна.

— Я вернусь через минуту.

Гейл раздраженно посмотрела на сестру, но спорить больше не стала.

Ведомая какой-то необъяснимой силой, Кара поднялась в спальню Алекса. Постояв внутри с закрытыми глазами, попыталась понять, что она чувствует. Было ли это просто разыгравшееся воображение или она действительно ощущала в комнате его запах.

Открыв шкаф, девушка провела рукой по его одежде. Уткнувшись лицом в пальто, она глубоко вдохнула его аромат.

— Я найду тебя, — прошептала Кара. — Я найду тебя любой ценой.

Алекс проснулся, шепча имя Кары. «Наверное это был сон, — подумал он, — или нет…» Поднявшись, он представил себе ее. Кару. Ее блестящие каштановые волосы. Мечтательные голубые глаза. Нежную кожу. Кара…

Он закрыл глаза, полный уверенности, что она была в его доме и сейчас думала о нем.

Алекс попытался мысленно связаться с ней, предупредить, что ей надо уходить, но расстояния между ними было слишком велико. Может, если бы солнце не было столь активным, он смог бы сосредоточиться и поговорить с Карой. Но только не теперь, когда солнце так жестоко сжигало и слепило его.

Уже начало смеркаться, когда Алекс снова проснулся.

Услышав за дверью шаги Баррета, он встал и напрягся.

Баррет вошел вместе с Хемблином и Явисом. Из кармана доктор вытащил шприц.

— Нужна кровь.

— Нет.

— Нет? Нет? Тебе же лучше делать, как я говорю.

— Неужели? Это почему же? И что же ты со мной сделаешь, если я откажусь?

Губы Баррета растянулись в зловещей улыбке.

— Явис был другом Келси. Он с радостью вышибет тебе мозги.

— Ну так позволь ему это сделать,

— Хемблин. Явис. Держите его.

Алекс понимал, что бесполезно и глупо сопротивляться, но все равно взмахнул ногой, когда Явис и Хемблин добрались до него. Явис застонал от боли — Алекс угодил ему прямо в пах.

Явис отскочил, а Хемлин и Баррет накинулись на Алекса и прижали своим весом к кровати, тем самым полностью обездвижив его. Баррет наполнил небольшую пробирку кровью.

— Хемлин, отнеси это в лабораторию. Явис, позвони нашему парню из Голливуда и скажи, что эта партия крови будет готова через пару часов. Да, и передай, что если он все еще заинтересован, то цена уже поднялась на пять тысяч.

— Да, босс.

— Все ради денег, так ведь? — Спросил Алекс. Он сел на кровати, оперся спиной о стену и пристально посмотрел на Баррета.

— Твоей крови не хватит, чтобы вылечить весь мир, — ответил Баррет. — А исследования стоят денег. И я продаю твою кровь, чтобы их оплатить.

— Ну да.

— Не веришь мне?

— Думаю, ты сам себя обманываешь. Дело уже не в спасении человечества. Все ради твоей собственной выгоды.

— Это не правда!

— Да? — Презрительно буркнул Алекс. — Каким же ублюдком надо быть, чтобы держать человека на привязи и выцеживать из него кровь.

— Но ты не человек, — напомнил Баррет с ухмылкой. — Ты пришелец, который делает человечеству огромнейшую услугу.

— А если ты при этом легко разбогатеешь, то вообще замечательно.

Баррет пожал плечами.

— Я буду менее корыстным, когда смогу вывести формулу вакцины и донесу это до всех медицинский изданий, — сказал он. Доктор улыбнулся, представив, сколько почестей его ожидает от коллег, сколько выступлений с лекциями и докладами, статей, которые он опубликует. Когда ажиотаж спадет, он подарит вакцину какому-нибудь нуждающемуся ребенку, возобновив тем самым интерес к его работе.

— Живя за счет крови и используя меня ради своей выгоды, ты выглядишь не лучше вампира, Баррет.

— Закрой пасть!

— Почему? Не можешь вынести правды?

Резкий стук в дверь не дал Баррету ответить. В комнату вошел Хемблин.

— Док, тебе звонит Франклин. Говорит, вы должны были встретиться еще полчаса назад.

Баррет выругался сквозь зубы.

— Совсем забыл. Присмотри за ним. — Приказал доктор, кивнув в сторону Алекса. — Я буду нескоро.

Бросив последний угрожающий взгляд на пришельца, Баррет покинул помещения, бормоча себе под нос ругательства.

— Мое предложение все еще в силе, — напомнил Алекс. — Сотня за мою свободу.

Митч посмотрел на Алекса и задумчивым выражением лица подошел к креслу, стоявшему у кровати. На деньги по первому чеку он открыл депозит. Небольшая сумма процентов с депозита подстрахует его на случай, если придется уйти от Баррета, когда планы доктора быстро разбогатеть проваляться. И вот теперь у него есть шанс получить еще сто тысяч долларов…

Он покачал головой.

— Не могу. Баррет может…

— Я позабочусь о нем.

— А Явис?

— Если придется, то и о нем же. Просто развяжи меня. Затем оставь люк открытым, подопри его чем-то, а я выберусь отсюда.

— Не знаю…

— Ты создаешь впечатления порядочного парня. Как ты спутался с Барретом?

— Не твоей дело.

— Планируешь занять место Келси? Будешь убивать по приказу Баррета?

— Нет. Он платит мне за работу телохранителем и все.

— И все?

— Все.

— А Явис?

— Он убийца, — неохотно признался Митч.

— А если все пойдет не так, если Баррет решит, что его план рушится. Как думаешь, какие твои шансы остаться в живых?

— О чем это ты?

— Подумай. Баррет собирался убить Кару, потому что она слишком много знала. А что будет с тобой?

— Он не пойдет на это! — Закричал Митч.

— Хочешь испытать судьбу?

— Но он же доктор.

— Ну да. — Алекс взглядом указал на тяжелые оковы вокруг своей груди. — Он по-настоящему предан своему делу.

Поднявшись на ноги, Митч принялся расхаживать по комнате, нервно сжимая кулаки.

— Ну, я думаю, что он переборщил с тобой, но ты же не…то есть…

— Ты имеешь в виду, что я пришелец, и поэтому это пустяки.

Краска залила шею Хемблина.

— Мне наплевать, что ты обо мне думаешь, — резко сказал Алекс. — Я лишь хочу убраться отсюда.

Хемблин замер у кровати.

— Как я могу быть уверенным, что ты заплатишь мне?

— Полагаю, тебе просто надо мне верить.

— Верить тебе! — Хемблин провел рукой по волосам, затем постучал пальцами по каркасу кровати.

— Ты смог воспользоваться чеком, не так ли? Давай же, мы просто теряем время.

— Хорошо, хорошо, я сделаю это. Как я получу деньги?

— Ты знаешь, где находится Игл Флетс?

— Да.

— Встретимся там возле банка, как только я туда доберусь.

— А как я узнаю, что приехал?

— Приходи туда каждый вечер в десять, пока я не появлюсь.

— А что если ты так и не приедешь?

— Полагаю, это риск, на который тебе придется пойти.

— Я хочу сто пятьдесят тысяч.

Алекс кивнул. Он мог бы продать свой дом в Мултонской Бухте вдвое больше.

— Пойду открою люк, — сказал Митч. — Мне понадобиться немного времени, пока я смогу достать из кабинета Баррета ключи от цепей. Придется взломать замок его стола.

— Кто есть еще в здании?

— Внутри никого. Думаю, Явис присматривает за зданием снаружи.

— Поторопись. — Опершись об стену, Алекс закрыл глаза. Впервые за столько дней у него появилась надежда.

Через пару минут он ощутил на своем лице прохладный мерцающий свет. Открыв глаза, он увидел над собой луну. Она была яркой и полной. Алекс облегченно вздохнул, когда начал впитывать в себя целительный свет. Мужчина просто лежал в течение нескольких минут, глубока вдыхая, ощущая, как усталость покидает его тело, как к нему вновь возвращаются силы.

Он закрыл глаза и позволил свету пробраться к каждой его клетке. Потребуется больше одной ночи, чтобы полностью восстановиться, но он уже чувствовал себя лучше и сильнее.

По его подсчетам прошло минут тридцать пять, когда Хемблин вернулся.

Тихонько посвистывая, Митч вошел и закрыл за собой дверь. Он замер, увидев Алекса.

— Выглядишь намного лучше, — заметил парень и посмотрел на небо. — Как это происходит?

— Сейчас нет времени это объяснять. Достал ключи?

Митч кивнул.

— Что не так?

— Не уверен, что это хорошая идея?

Алекс тихо выругался.

— Мы же договорились.

— Откуда я знаю, что могу тебе доверять? Вдруг ты попытаешься отнять мой пистолет?

— Я просто хочу выбраться отсюда. — Заверил его Алекс. — Я не хочу причинять вред ни тебе, ни кому-то еще. Я просто хочу вернуть свою свободу. Ты это можешь понять?

— Конечно, но…

— Черт, парень. Если я отсюда не сбегу, то стану не лучше какого-нибудь зверя в зоопарке.

— Ей, успокойся.

— Я спокоен. А еще я очень тороплюсь и… — Алекс замер, поднял голову и вдохнул воздух. Кара. Она здесь. — Митч, освободи меня. Сейчас же, пока не стало слишком поздно.

— Дай слово. Дай слово, что ты не выкинешь что-нибудь.

— Я не причиню тебе вреда, Митч. Клянусь жизнью Кары.

Митч секунду колебался, затем сунул руку в карман, достал ключ и снял наручники с Алекса.

Алекс встал, потирая руки.

— Спасибо, парень. Встретимся в Игл Флетс, как только я туда доберусь. Береги себя.

Митч кивнул. Легкая улыбка коснулась его губ, когда он наблюдал за удаляющимся по коридору абсолютно голым Алексом.

— Откуда ты знаешь, что он здесь? — Спросила Гейл, рассматривая Кару. Та изучала темное здание, окруженное высоким забором. — Даже если он тут, как мы туда проберемся? Как вытащим его оттуда?

— Гейл, тихо.

— Ты ведь не знаешь, да?

— Да. Я просто чувствую, что Алекс там, а нам надо его освободить.

— Думаю, надо вызвать полицию.

— Нет.

— Нет закона, запрещающего быть пришельцем.

— Гейл, ради Бога, ты же из тех людей, которые должны понимать, что случиться с Алексом, когда все поймут, кто он.

— Ну да, об этом я не подумала. Ну и что же делать-то?

— Хотелось бы мне знать. Я…что это?

— Где?

— Вон там.

— Похож на голого мужика. — отметила Гейл. Она обошла Кару, чтобы лучше рассмотреть. — Да, это голый мужчина!

— Это Алекс, — поняла Кара. Здесь. Она мысленно позвала его. Я здесь.

Кара?

Да. Поторопись.

Можешь отвлечь охранника?

Да.

— Гейл, вкарабкайся на забор и позови охранника. Скажи, что ты потерялась. Попроси воспользоваться телефоном.

— Ты серьезно? Ну, хорошо! — Едва сдерживая свой восторг, Гейл бросилась к ограждению. — Эй, вы там! — Позвала девочка. — Эй, мистер, помогите, пожалуйста.

Алекс стоял в тени, наблюдая, как охранник вышел из наблюдательной кабинки и направился к забору.

— Что ты так поздно здесь делаешь, девочка? — Поинтересовался охранник.

— Я потерялась. Можно от вас позвонить?

— Где твои родители?

— Если бы я это знала, то не потерялась бы. Пожалуйста, мистер. Мне страшно. Можно позвонить?

Гейл сложила ладошки в умоляющем жесте. Ее сердце бешено заколотилось, когда она увидела за спиной охранника Алекса.

— Можно? — До этого она никогда не видела обнаженного мужчину, и потребовались все силы, чтобы не пялиться на него и сдерживать дрожь в голосе.

— Конечно, малышка, — ответил охранник. Он снял с пояса связку ключей и открыл ворота. — Заходи…

Воздух со свистом вырвался из легких мужчины, когда Алекс огрел его по голове пивной бутылкой, найденной неподалеку.

— Привет, Гейл. — Поздоровался Алекс.

— Привет. А что с твоей одеждой?

— Потерял.

— Повезет, если тебя не арестуют за непристойное поведение, — ухмыльнулась Кара и бросилась в его объятия.

Алекс крепко обнял девушку.

— Лучше побыстрее убраться отсюда.

Кара кивнула. Ей так не хотелось отпускать его, хотелось обнять его, убедиться, что он в порядке, но все это могло подождать. — Пошли.

— Вот. Держи. — Сказала Гейл и протянула ему плащ. — Нашла это в кабинке охранника.

— Спасибо. — Он оделся и взял Кару за руку. — Уходим.

— Стоять!

Алекс глянул через плечо и увидел Баррета, бегущего к ним с пистолетом в руках. Черт побери! Как он так быстро обо всем узнал?

— Стой, твою мать! Стой или я буду стрелять!

Алекс выругался, когда ночную тишину пронзил предупредительный выстрел.

— Кара, бегите! — Он подтолкнул Гейл к воротам. — Быстрее!

— Алекс…

— Я следом за вами!

Звуки выстрелов преследовали их, пока они бежали по улице.

— Где твоя машина? — Заорал Алекс, перекрикивая выстрелы позади них.

— За углом.

«Успеем», — подумал Алекс. Но потом увидел подающую Кару, услышал крик боли и понял, что Баррет ее ранил.

На ходу он подхватил Кару и Гейл и завернул за угол.

У тротуара стоял лишь один автомобиль.

— Кара, где ключи?

— В кармане. — прошептала девушка. — Машина открыта.

Он посадил Кару с сестрой на заднее сидение, быстро обошел автомобиль и сел за руль.

Алекс вставил ключ, завел двигатель и тронулся как раз в тот момент, когда Баррет показался из-за угла.

Глава 28

— У нее кровь! — закричала Гейл. — У Кары течет кровь.

— Куда ее ранило?

— В бок. Сделай же что-нибудь!

— Твой платок, Гейл. Сложи вчетверо и прижми к ране. Кара? — он посмотрел на нее. — Кара!

— Не думаю, что она тебя слышит, — произнесла Гейл дрожащим голосом. — Она жива, да?

— Да.

Алекс бросил взгляд в заднее зеркало. Судя по всему их не преследовали.

— Что мы будем делать?

— Я собираюсь заехать к себе прихватить пару вещей, — ответил Алекс. — Затем обработаем рану Кары и поедем в Игл Флетс.

— Думаю, что ее лучше отвезти в больницу.

— Нельзя.

Кара все еще была без сознания, когда они подъехали к дому. Алекс занес ее внутрь, включил в коридоре свет и приказал Гейл ждать в гостиной.

Подняв Кару в спальню, Алекс захлопнул дверь ногой и уложил девушку на кровать. Стянув с нее свитер и убрав платок, он осмотрел рану. Та была не слишком серьезной и не глубокой, хотя, вполне возможно, туда попала инфекция. Но Алекса больше волновало то, что Кара потеряла много крови.

Он промыл рану, порвал чистую белую простынь на лоскуты и перебинтовал девушке бок. У него не было даже аспирина для обезболивания. Но в данном случае он бы и не помог.

Александр быстро надел темные джинсы и свитер, обул черные ковбойские сапоги и подошел к маленькой тумбочки у кровати. Открыв верхний ящик, он достал деньги, которые отложил на черный день, и засунул их в карман. Затем из нижнего ящика он вытащил револьвер 38 калибра с двухдюймовым стволом и спрятал его под свитером за спиной. Подняв Кару на руки, мужчина спустился в гостиную, где их ждала Гейл.

— Как она?

— С ней все будет хорошо. Принеси мне со стола чековую книжку, пожалуйста. Спасибо. — Ее Алекс тоже прихватил с собой. — Ты готова, Гейл? Уходим.

Он притормозил у ночного магазинчика. Оставив Гейл с Карой в машине, пошел в магазин и купил все необходимое для первой медицинской помощи. Алекс попросил у продавца спирт и когда тот вышел на его поиски, мужчина стянул с прилавка пару шприцов и сунул в карман.

Почти светало, когда они добрались до мотеля. К администратору Алекс отправился сам и снял комнату в дальнем корпусе.

Когда он вернул к машине, Кара уже очнулась.

— Как ты себя чувствуешь?

— Ужасно. Где мы?

— В мотеле, в сорока милях от Игл Флетс. Переждем день здесь.

— Думаешь, это безопасно?

— На сколько я могу судить — за нами никто не следил.

— Я хочу есть, — простонала Гейл.

— Мы закажем что-нибудь, когда я осмотрю твою сестру. — Открыв дверь автомобиля, Алекс поднял Кару на руки.

— Я могу идти.

— А хочешь ли?

— Нет. — Она обвила руками его шею и закрыла глаза. Сколько раз она переживала, что больше никогда его не увидит, а теперь он рядом, держит ее в своих руках и смотрит взглядом, полным заботы и любви.

— Ей, ребята, хотите побыть наедине?

Алекс посмотрел на Гейл и усмехнулся, увидев выражение ее лица.

— А ты как думаешь?

— Думаю, что тебе стоило заказать две комнаты.

Алекс отрицательно покачал головой.

— Оставить тебя одну — это большой риск. Держи. — Он протянул девочке ключ от комнаты. — Как насчет открыть дверь?

— А затем принести наши вещи, — добавила Кара.

Гейл скривилась.

— Теперь я понимаю, почему вы взяли меня с собой, — пробубнила она. — Гейл, открой дверь. Гейл, принеси вещи.

Алекс тихо засмеялся, передавая ей ключи от машины.

— Я бы и сам все сделал, но у меня руки заняты.

— Ну да, ну да, — раздраженно согласилась Гейл, но по пути к автомобилю ее лицо озарила улыбка.

Войдя в комнату, Алекс положил Кару на кровать.

— Давай стянем с тебя окровавленную одежду, — предложил он.

— Лучше поцелуй меня.

— Кара…

— Ну, Алекс, один поцелуй.

Как он мог отказать? Взяв ее лицо в ладони, Алекс нежно поцеловал девушку. Чувства переполнили его. Теплые мягкие губы, запах ее кожи и волос, нежные скользящие касания рук Кары по его спине, по чувствительному узору вдоль позвоночника. Он вспомнил все долгие ночи, когда так жаждал ее прикосновений и когда так хотел услышать ее голос, увидеть ее милую улыбку…

Внезапно Алекс отпрянул назад и посмотрел на Кару.

— Кара… — он вслух выругался, положив руку на ее живот. — Кара?

— Это правда, — прошептала девушка. — Я беременна.

Первая его реакция была такой, словно он воспринял эти слова как шутку. Она увидела чертиков в его глазах и возникшую на губах легкую улыбку, которая исчезла так же быстро, как и появилась.

— Я счастлива, Алекс, очень счастлива, что у нас будет ребенок. И хочу, чтобы ты тоже этому радовался.

— Но как это возможно? — Он присел у кровати и уткнулся лицом в ее колени. Она была беременна. Случилось то, чего Алекс боялся больше всего на свете. Он закрыл глаза от боли, пронзившей его сердце. Что если она умрет? Как он сможет жить, зная, что она погибли из-за любви к нему?

— Алекс, пожалуйста.

Алекс посмотрел на девушку полным горя взглядом.

— Мы найдем врача.

— Врача? Зачем?

Она непонимающе уставилась на него.

— Неужели ты говоришь об аборте?

— Это единственный способ…

— Нет!

— Кара…

— Нет, Алекс. Не хочу даже думать об этом.

Тихий шорох у двери отвлек Александра. Посмотрев через плечо, он увидел Гейл с чемоданами. Ее глаза были наполнены слезами.

Поднявшись на ноги, Алекс подошел к ней и забрал вещи.

— Почему бы тебе не заказать что-нибудь поесть?

Гейл подошла к сестре.

— Ты как?

— Все хорошо. Позвони в ресторан и закажи ужин. — Кара выдавила из себя улыбку, коснувшись живота. — Ты же знаешь, теперь я ем за двоих.

Крепко сжав губы, Алекс стянул с Кары свитер и принялся промывать и дезинфицировать рану. Когда все было сделано, Кара приняла душ и одела ночную рубашку.

Гейл сидела на кровати, теребя край одеяла.

— Почему ты хочешь, чтобы Кара сделала аборт?

— Что ты заказала на обед?

— Это потому что ты с другой планеты?

— Тебе об этом Кара рассказала?

Гейл кивнула.

— Но тебе не стоит волноваться. Я никому не скажу.

Алекс выругался и покачал головой. Хотя, может, и к лучшему, что Гейл обо всем знает. Это все упрощало.

— Это правда, — сказал Алекс, присаживаясь рядом с Гейл. — Я с другой планеты и переживаю, что мой ребенок для Кары может быть опасен. Понимаешь?

— Понимаю.

Звук журчащей в ванной воды привлек внимание Алекса. Закрыв глаза, он попытался проникнуть в мысли Кары, в надежде удостовериться, что она в порядке. Кара злилась а него. Боялась за него и за ребенка.

И вдруг ее сознание закрылось, словно захлопнувшаяся у него перед носом дверь.

Кара вышла из ванной спустя пару минут, и Алекс подумал, что никогда ранее она не была так прелестна. Кожа девушки слегка раскраснелась, волосы волной спадали ей на плечи, а несколько локонов красиво обрамляли лицо.

Она медленно прошлась по комнате и осторожно села на кровать.

Алекс наблюдал за ней, ощущая ее боль, словно это он был ранен.

Через пять минут в дверь раздался стук.

Достав револьвер и спрятав его за спиной, он жестом попросил Гейл открыть дверь.

— У меня заказ на имя мистера Джонса.

Алекс осмотрел юношу. Положив оружие на тумбочку, вытащил из кармана деньги.

— Сколько с нас?

— Восемнадцать долларов пятьдесят центов.

Алекс расплатился и закрыл дверь.

Пока девочки кушали, он стоял у окна, периодически осматривая улицу.

— Алекс, ты точно ничего не хочешь? — спросила Кара.

— Точно. — Нуждаясь в одиночестве и времени для раздумий, он направился в ванную. Она была беременна. Эта мысль пульсировала в его мозгу, пока он принимал душ. Беременна. Беременна. Какой у нее срок? Месяц? Два? Беременна.

Он быстро оделся и вошел в комнату. Кара и Гейл уснули обнявшись.

С искренней заботой Алекс укрыл обоих одеялом. Затем проверил, закрыта ли дверь, засунул револьвер под подушку и прилег.

Она рядом.

Она беременна.

Это было последнее, о чем подумал мужчина, прежде чем заснуть.

Глава 29

Когда стемнело, они выехали из отеля. Рана Кары все еще болела, но при этом быстро затягивалась. Алекс был уверен, что причиной тому его кровь. Его собственные раны всегда исчезали без следа.

Кара взглянула на Алекса. Из-за огромной потери крови девушка должна была бы чувствовать себя неважно, но сегодня утром, когда Алекс проверил ее ранение, — дыра от пули показалась не опаснее обычной царапины. И конечно же, рана была не столь болезненной, как напряженное затяжное молчание, возникшее с недавних пор между Карой и Алексом.

Девушка вновь посмотрела на него. Он был настолько красив, и она так сильно его любила. Но ребенка она тоже любила и не собиралась от него избавляться.

— Думаю, нам стоит оставить Гейл у Релстонов, — предложила Кара.

Алекс посмотрел на нее. С прошлой ночи Кара заговорила с ним впервые.

— Хорошо.

— Нет, Кара! — Гейл перегнулась через переднее сидение. — Я хочу остаться с тобой.

Кара покачала головой.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему нет?

— Потому что от Баррета можно ожидать чего угодно, — ответила Кара. Она развернулась на сидении, чтобы видеть Гейл. — Это ненадолго, милая.

— Но…

— Прошу тебя, Гейл, не спорь со мной. Не сейчас. Я буду тебе звонить, обещаю.

Гейл раздраженно откинулась на заднем сидении и уставилась в окно. Через несколько минут девочка заснула.

— Алекс?

— Да?

— Моя рана быстро заживает из-за тебя, да? Из-за того, что ты дал мне свою кровь?

Мужчина кивнул.

— Ты уже дважды спас мою жизнь.

Он мельком взглянул на Кару, затем вновь уставился на дорогу. Он спас ей жизнь. А не станет ли он и тем, кто отберет ее жизнь?

Тишина в автомобиле затянулась.

Кара смотрела в окно, положив одну руку на живот. Будь то пришелец или человек — она уже любила это дитя. Она будет бороться с Алексом, с Барретом, да со всем миром, если понадобиться, но никому не позволит причинить вред своему ребенку.

Почувствовав на себе взгляд, Кара машинально повернулась к Алексу. Когда он заговорил, девушка уже знала, что он прочитал ее мысли.

— Ты же не думаешь, что я каким-то образом могу навредить ребенку, ведь так?

— Нет, конечно же нет. Просто я знаю, что ты его не хочешь.

— Кара, это не правда, — он крепче сжал руль. — Ничего не хочу так сильно, как иметь от тебя детей. Дюжину детей. Но я так же не хочу рисковать твоей жизнью. —Он вновь взглянул на девушку. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Сутра немного подташнивало, но это в порядке вещей.

— И все? Никаких отклонений?

— Нет. — Она наклонилась и положила руку ему на бедро. — Разве мы не можем просто радоваться, пока у нас нет причин для волнений? Я никогда ранее не была беременной. Не хочу, чтобы что-то омрачало эти ощущения.

— Постараюсь, — согласился Алекс и накрыл ладонью ее руку. — Но не могу пообещать, что не буду волноваться.

— Я люблю тебя, Алекс.

— В Игл Флетс есть небольшая церквушка, — вдруг произнес мужчина. — Ты выйдешь за меня, Кара? Станешь ли ты моей женой?

— О, Алекс, конечно да. — Она прильнула к нему всем телом и поцеловала в щеку. — Все будет хорошо. Я это знаю.

Кивнув, Алекс обнял девушку за плечи и притянул к себе.

Когда они приехали в Дарнел, Гейл уже смирилась с тем, что придется остаться у миссис Зиммерман, хотя по-прежнему была не в восторге от этой идеи.

Как только Алекс припарковался, девочка выскочила из машины и побежала в дом.

Кара приняла руку Алекса, чтобы тот помог ей выбраться из автомобиля.

— Ты выглядишь, словно тебя кинули ко львам, — отметила девушка.

— И чувствую себя так же, — согласился Алекс. Он многие годы провел, всячески избегая людей. Вот и теперь не жаждал новых встреч с бабушкой Кары и неизбежных расспросов, которые за этим последуют.

— Ну, давай же, — усмехаясь подбодрила его Кара. — Как бы то ни было, нам придется через это пройти.

Лена Корли окинула Алекса проницательным взглядом, когда Кара представила их друг другу.

— Вы тот мужчина из клиники, — произнесла она. — Писатель.

— Да. Рад вновь встретиться с Вами, миссис Корли, — поздоровался Алекс.

Лена Корли указала взглядом в сторону Кары.

— И давно Вы знакомы с моей внучкой? — спросила бабушка.

— Несколько месяцев.

— Она сказала, что вы познакомились в клинике. Полагаю, Вы были донором.

Алекс мельком посмотрел на Кару.

— Я…

— Миссис Корли, Вы не могли бы накрыть на стол, пожалуйста? Посуда в шкафу у стены. — Ненси улыбнулась, слегка пихнув Алекса в бок. — Алекс, чувствуйте себя как дома. Скоро вернется мой муж. Кара, поможешь мне на кухне?

Благодарно улыбнувшись, Алекс скрылся в гостиной.

Проводив Кару на кухню, Ненси подтолкнула ее к столу и практически усадила в кресло.

— Он великолепен! — воскликнула женщина. — Где ты его нашла?

— Это длинная история, — ответила Кара.

— Давай сокращенную версию.

— Не забыла, что ты замужняя женщина?

— О, да знаю я. Я люблю своего мужа, но, блин, детка, он словно не от мира сего!

Кара не смогла сдержаться и засмеялась:

— С тобой все ясно. В общем, познакомилась я с ним, когда лежала в больнице. Мы стали друзьями, вот и все.

— Друзьями?

Кара поняла, что покраснела.

— Ну хорошо. Возможно, мы больше, чем просто друзья. — Секунду Кара колебалась, а затем добавила. — Ненси, я беременна.

Ненси откинулась назад с перекошенным выражением лица.

— Э, да уж, вы определенно больше, чем друзья. Когда родиться ребенок?

Кара покачала головой.

— Точно не знаю. — Ведь она носила ребенка от пришельца. И каков будет срок — девять месяцев, больше или меньше — она не знала.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично. Только тошнит по утрам.

— Это пройдет. Алекс знает?

— Конечно, а вот бабушка нет. И я бы пока не хотела ставить ее в известность.

— Я сохраню твой секрет. — Ненси потрясла головой. — Ну и денек. Наверно, пора заняться ужином. Скоро вернется Джим. — Она вытащила из холодильника картошку.

— Поможешь почистить?

— Конечно.

— Э, слушай, учитывая, что твоя бабушка не знает о ребенке, то, вероятно, она не догадывается, что вы с Алексом…ну я о том…ты поняла…Алекс может переночевать на раскладном диване в гостиной.

Кара кивнула.

— Это наилучший вариант.

Вечер выдался приятным. Муж Ненси и Алекс, по-видимому, понравились друг другу — за ужином они общались легко и непринужденно, словно были знакомы не пару часов, а пару лет. В какой-то момент Ненси упомянула, что ее сестра ждет ребенка. Это вовлекло женщин в активное обсуждения темы беременности и рождения детей. Кара внимательно ловила каждое слово, в последствии осознав, что знала обо всем этом совсем немного. Она никогда даже не представляла, что детям необходимо такое множество вещей — детская одежда, кроватки, пеленки, бутылочки, манежи, специальные стульчики — казалось, список никогда не закончится.

После ужина последовал недолгий просмотр телевизора. Около девяти часов Нана и миссис Зиммерман пошли спать. Через час Ненси и ее муж тоже пожелали всем спокойной ночи и покинули комнату.

— Гейл, думаю, нам тоже пора спать.

— Но всего лишь десять часов!

— Знаю, но с тобой ничего не случиться, если ты один раз пойдешь спать пораньше.

— Ну хорошо. Спокойной ночи, Алекс.

— Спокойной ночи.

Кара чмокнула Алекса в щеку.

— До завтра.

— Хорошо тебе выспаться.

— Тебе тоже.

Оставшись в гостиной один, Алекс выключил телевизор и вышел на задний дворик. Откинув голову назад, мужчина подставил лицо лунному свету, поглощая его энергию, наполняя свое тело силой…

Она была беременна.

Одна лишь мысль об этом чертовски пугала его.

Алекс? Ты не спишь?

Нет. Что-то случилось?

Просто без тебя мне одиноко.

Ну так иди ко мне.

Он вернулся в дом, а спустя минуту Кара уже сидела рядом с ним на диване. Он крепко держал ее в своих объятиях, невообразимо счастливый, что она жива, что они вновь вместе, как им и было суждено.

Влюбленным не нужны были слова. Они читали мысли друг друга. Лежа в его объятиях, чувствуя себя в безопасности, девушка быстро уснула.

Он обнимал Кару всю ночь, получая удовольствие просто держа ее, рассматривая ее лицо, приникая в ее сны.

С наступлением рассвета Алекс разбудил девушку поцелуем.

— Тебе лучше вернуться в свою комнату, — сказал он. — Не хочу расстраивать твою бабушку.

— Я тоже. Увидимся позже.

Она поцеловала его раз, два, а потом неохотно выскользнула из его объятий и вернулась к себе в спальню.

Они выехали в Игл Флетс на закате. Кара крепко обняла Нану, убеждая, что на этот раз уезжает ненадолго, затем попрощалась с Гейл, которая все еще дулась из-за того, что не может поехать с ними.

— И помни, Гейл, никому ни слова об Алексе. И, пожалуйста, не говори Нане о ребенке.

— Не скажу, — пообещала девочка. — Вы поженитесь?

— Да.

— Когда?

— Сегодня ночью.

— Думала, что ты мечтаешь о торжественной свадьбе в церкви с подружками невесты и прочей подобной мишурой.

— Мы не всегда получаем то, чего хотим.

— Еще бы.

— Гейл, не усложняй ситуацию. Может быть, когда все наладиться, мы обвенчаемся в церкви, а ты будешь моей свидетельницей.

— Это всего лишь слова.

— Гейл, я когда-нибудь тебя обманывала?

— Нет.

— Так вот и теперь не обманываю. Позаботься о Нане. Позвоню, как только смогу.

— Хорошо, — шморгнув носом, Гейл бросилась на шею к сестре и крепко ее обняла. — Будь осторожна.

— Обещаю.

— До свидания, Гейл, — попрощался Алекс, подойдя к девочке.

— Пока. Советую тебе хорошо присматривать за моей сестрой.

— Не волнуйся, я о ней позабочусь.

Последние объятия, прощальный взмах руки — и они отправились в путь.

— Как твой бок? — спустя время поинтересовался Алекс.

— Ничего. Но еще немного воспален. — Она скользнула по сидению и опустила голову ему на плечо. — А ты как?

— Я в порядке.

— Ты так и не рассказал, как ускользнул от Баррета.

— Подкупил Хемблина.

— Опять? И какова цена была на этот раз?

— Сто пятьдесят тысяч.

— А у тебя есть такие деньги?

— Ага.

— Да уж, никогда и не предполагала, что писательством можно столько заработать.

— Это была успешная карьера, — усмехнулся Алекс. — Я должен встретиться с Хемблином в десять часов возле банка.

— Как долго мы пробудем в Игл Флетс?

— Не знаю. Не очень долго. Мы уедем, как только ты полностью поправишься. Куда бы ты хотела поехать?

— Поехать?

— Мы не можем оставаться в Мултонской Бухте, пока Баррет нас ищет.

Кара кивнула.

— А он не из тех, кто сдается, не так ли? — она некоторое время просто смотрела вперед на дорогу, а затем спросила:

— А что с Гейл и Наной?

— Когда мы определимся с местом проживания, ты сможешь их забрать.

Они кивнула в знак согласия, хотя и не была безумно рада идее о переезде. Ей нравился ее городок. Здесь была ее работа…ее работа! Она неделями не думала о работе. Когда они приедут в Игл Флетс, надо будет позвонить боссу и попытаться все объяснить. Или позвонить и уволиться, если они еще не нашли ей замену.

Вздохнув, девушка поняла, что ей больше не надо работать. Она вот-вот станет женой богатого мужчины. Эта мысль заставила ее улыбнуться. Она сможет сидеть дома, быть домохозяйкой. И матерью…

— Алекс?

— Что?

— Сколько длиться беременность на ЭрАдоне?

— Как и на Земле, девять месяцев.

Это была хорошая новость.

— Ты кого больше хочешь? Мальчика или девочку?

— Мне все равно. Главное, чтобы ребенок был здоров. Главное, чтобы ты выжила.

— А я хотела бы мальчика, — сказала Кара. — С такими же черными волосами и темными глазами. Такого как ты.

Такого как ты…Эти слова эхом прокатились в его сознании. Такого как ты. Неужели этот ребенок будет вечно скитаться в тени, никогда не сможет бегать и играть на солнце? Неужели им всегда придется скрывать его от остального мира? Выживет ли он вообще?

— Алекс, ты обещал не волноваться без повода.

— Читаешь мои мысли, натайя?

— Нет, мне достаточно видеть выражение твоего лица.

— Скоро будем в Игл Флетс. Ты еще не передумала выходить за меня замуж?

— Нет. — Кара осмотрела свою одежду и нахмурилась. — Хотелось бы выйти замуж в чем-то более симпатичном, чем джинсы и свитер. Как думаешь, может сегодня стоит заехать в магазин? А обвенчаться завтра?

— Как хочешь, — Он улыбнулся девушке. Его сердце переполняли любовь и забота. — А мне что надеть?

— Черный костюм, конечно же.

— А ты?

— Не знаю. Всегда мечтала выйти замуж в белом длинном платье в церкви, украшенной цветами.

— Ну, и конечно же, вне всякого сомнения, мечтала выйти замуж за человека.

— Алекс, перестань!

— Думаю, тебе не стоит довольствоваться меньшем, чем то, о чем ты мечтала, Кара.

— Ты моя единственная мечта, — пылко заявила Кара. — В любом случае, можно будет устроить пышную свадьбу позже, если ты не против.

— Как пожелаешь.

— А может ты не хочешь на мне жениться, — произнесла девушка. — С тех пор как мы познакомились, у тебя сплошные неприятности.

— Кара, ты лучшее, что со мной случалось.

Она улыбнулась Алексу.

— И ты для меня тоже.

— О, Кара, — нежно произнес мужчина, — прости мои глупые слова. Все потому, что я понимаю, что ты заслуживаешь большего.

— Я на что-то жалуюсь?

— Нет. Но ты никогда не жалуешься.

— Ты счастлив?

— Да.

— Я тоже. Так что закрыли тему. По магазинам едем сегодня, женимся — завтра, а потом будем жить долго и счастливо, как в сказке про Золушку. — Она посмотрела на Алекса в тот момент, как новая мысль прервала ее мечтания. — Алекс, мы не можем пожениться! У нас нет разрешения.

— Кара, я знаю священника, который нас повенчает. Он мой большой поклонник.

Центральная улица Игл Флетс была не очень большой, но несколько милых магазинчиков там все-таки нашлось. Алекс купил черный костюм и галстук, белую рубашку, новые туфли и носки, затем уселся в кресло в ожидании, пока Кара подберет себе наряд. Потребовался час, пока девушка определилась с выбором, но отказалась демонстрировать платье Алексу, ссылаясь, что это плохая примета — видеть платье невесты до свадьбы.

К пещере они подъехали почти в полночь. Разложив продукты, которые купили при выезде из города, они уселись у камина. И только тогда Алекс вспомнил, что должен был встретиться с Хемблином возле банка. Мужчина выругался сквозь зубы.

— Что? — спросила Кара.

Алекс пожал плечами.

— Да ничего. Просто забыл про Хемблина.

— Мы ведь можем встретиться с ним завтра, да?

Алекс кивнул. Потянуть до завтра вполне можно.

Они легли спать на рассвете.

Кара прижалась всем телом к Алексу, положив голову ему на плечо.

Завтра ночью. Завтра ночью она станет миссис Александр Клейборн.

Глава 30

Уже стемнело, когда они вернулись в Игл Флетс. Кара просто не могла не нервничать. Она вот-вот выйдет замуж. За пришельца. Она носит его ребенка. И неважно, что она любит его всем сердцем и душой, — с сегодняшней ночи ее жизнь навсегда измениться.

Девушка повернулась к Алексу и увидела, что тот внимательно рассматривает ее лицо.

— Ты часом не струсила? — спросил Алекс.

— Нет, а ты?

— Ни капли. — Убедил ее мужчина и перевел свой взгляд на дорогу. Именно эту женщину он ждал двести лет. — Просто хочу, чтобы ты была точно уверена в правильности своего выбора.

— Я уверена.

Лишь одна лампа светила внутри церквушки, когда они подъехали. Парковка была пуста.

— Подожди здесь, — попросил Алекс.

Выбравшись из автомобиля и обойдя здание, подошел к задней двери. Он заранее позвонил священнику и предупредил, что они приедут. Алекс открыл дверь и вошел в небольшую комнату по левую сторону от кафедры.

Мужчина осторожно двигался, осматривая церковь. Священник, Кит Андерсон, сидел на передней скамье с Библией в руках. Больше никого не было.

Выйдя из помещения тем же путем, он вернулся к машине.

Кара открыла дверь

— Все в порядке?

— Насколько я понял, Кит один. — Он улыбнулся и подал Каре руку. — Готова?

— Готова. — Подхватив пакеты с одеждой, Кара оперлась на руку Алекса и выбралась из автомобиля.

Андерсон поднялся, увидев их, и улыбнулся Каре.

— Вы можете переодеться здесь, — он указал на комнату, в которой только что был Алекс.

— Спасибо, — девушка обернулась к Алексу. — Буду через минутку.

Тот кивнул и вновь осмотрел церковь.

— Мы абсолютно одни, — успокоил его Андерсон и присел, жестом приглашая Алекса присоединиться.

— Я тебе очень признателен, — поблагодарил он, садясь рядом со священником.

— Я чем-то могу помочь? — поинтересовался священник. — Может, надо кого-то еще позвать?

— Нет, спасибо.

— Лицо твоей возлюбленной кажется таким знакомым. Она, часом, не кинозвезда или что-то в этом роде?

— Нет.

— Да и имя ее знакомо. Кара Кроуфорд. — Андерсон нахмурился. — Уверен, я недавно его где-то слышал. — Ухмыльнулся он. — Может, она в лотерею выиграла, а?

Алекс засмеялся.

— Нет, ничего подобного с ней не случалось. А как тебе моя последняя книга?

— Как всегда, превосходно.

Алекс покачал головой.

— Ты всегда удивляешься тому, что мне нравятся твои книги.

— Просто как-то странно, что человек в рясе читает о вампирах и оборотнях.

— «…И в небе и в земле сокрыто больше…» (прим. «Гамлет» В. Шекспир, акт 1, сцена 5), — процитировал Андерсон.

Алекс согласно кивнул.

— Что да, то да, — его губы растянулись в кривой улыбке.

— С нашей стороны было чересчур самонадеянно полагать, что мы единственные создания во Вселенной. Кто его знает, может, на каких-то других планетах есть вампиры. Кто знает…

— Кто знает, — согласился Алекс и приподнялся. У него перехватило дыхание при виде выходящей из комнаты Кары.

Она была такой красивой. Самой красивой из тех, кого он когда-либо видел. Девушка была в белых туфлях и простом платье из белого шелка. Ее волосы свободно спадали на плечи. Их украшала одна белая роза.

— Кара, ты так хороша, — прошептал он, подойдя ближе. — Так хороша.

— Спасибо. Ты тоже.

Он, и правда, никогда не казался более прекрасным, чем сейчас. Черный костюм сидел как влитой. А цвет костюма превосходно гармонировал с черными волосами и глазами.

— Готовы? — спросил Андерсон. — Так как данная церемония необычная, можно обойтись и без свидетелей, если вы не против.

Алекс кивнул.

— Очень хорошо. — Он посмотрел на Кару. — Вы понимаете, что без разрешения все это лишь религиозная церемония?

Девушка кивнула.

— Алекс, возьми правую руку Кары в свою и начнем.

Повернувшись к Каре лицом, Алекс взял ее руку. Он почувствовал, что девушка дрожит. Лишь посмотрев в ее глаза, даже не углубляясь в ее сознание, он уже знал, о чем думает Кара. Он практически ощущал исходящую от нее любовь и абсолютное доверие. Радость, смешанную с волнением. Он знал, что она чувствует, потому и сам был во власти тех же эмоций.

— Брак — это священное таинство, определенное господом, — начал священник. — Не стоит вступать в брак легкомысленно, по глупости, без искренних намерений. — Он посмотрел на Алекса. — С сегодняшнего дня и навеки для тебя не будет существовать иной женщины, кроме Кары. — Он перевел свой взгляд на Кару. — И для тебя не будет другого мужчины, кроме Алекса.

Священник замолк, позволив обоим обдумать его слова. Затем продолжил.

— Мы собрались сегодня, чтобы соединить брачными узами Кару Элизабет Кроуфорд и Александра Клейборна. Кара, берешь ли ты этого мужчину в законные мужья? Обещаешь ли ты любить и почитать его, поддерживать его в болезни и здравии, принадлежать ему, пока смерть не разлучить вас?

Кара взглянула на Алекса и крепче сжала его ладонь.

— Да.

— А ты, Александр, берешь ли эту женщину в законные супруги? Обещаешь ли ты любить и почитать ее, поддерживать в болезни и в здравии и быть с ней, пока смерть не разлучит вас?

Алекс сделал глубокий вдох, задержав ненадолго дыхание, сомневаясь, может ли он говорить. Целых двести лет он ждал этого момента.

— Да.

— У тебе есть кольцо?

— Да. — Александр сунул руку в карман и вытащил ровное золотое колечко.

И теперь уже у Алекса дрожала рука, пока он одевал кольцо на палец Каре.

— Повторяй за мной. Этим кольцом я беру тебя в жены.

— Этим кольцом я беру тебя в жены.

— И все, что имею в мирской жизни, тебе вверяю.

— И все, что имею в мирской жизни, тебе вверяю.

Андерсон посмотрел на Кару. Девушка покачала головой. У нее не было возможности купить кольцо Алексу и она не представляла, когда это он успел обзавестись кольцом для нее.

— Итак, властью, данной мне, объявляю вас мужем и женой. — Священник подмигнул Алексу. — Можешь поцеловать невесту.

С гулко стучащим от радости сердцем Алекс обнял Кару.

— Я люблю тебя, — прошептал мужчина. — И буду любить тебя, пока живу. — А затем нежно поцеловал ее. Снова и снова.

— Я желаю вам обоим счастья. — произнес священник. Он пожал руку Алексу, потом поцеловал Кару в щеку. — Надеюсь, какие бы проблемы не встречались на вашем жизненном пути, вы с ними справитесь.

— Спасибо, — поблагодарила Кара, едва сдерживая слезы.

— Спасибо. — Алекс пожал руку священнику и вытащил из кармана стодолларовую купюру.

— Я не могу это взять, — отказался Андерсон. — Здесь слишком много.

— Сколько положено, — Алекс обнял Кару. — Поверь мне, как раз столько, сколько надо.

— Я возьму их как поднесение церкви и буду упоминать вас в своих ежедневных молитвах.

Попрощавшись еще раз, молодожены покинули церковь. Кара не могла сдерживать улыбку. Она стала женой Александра. Миссис Александр Клейборн. Счастья бурлило в ней подобно пузырькам шампанского в бокале. Она замужем за Алексом.

Алекс помог ей сесть в автомобиль, затем вновь заключил девушку в объятия и поцеловал.

— Не могу поверить, — прошептал он. — Теперь ты моя. По-настоящему моя.

— Я всегда была твоей, — торжественно объявила Кара. — Даже когда я тебя еще не знала, думаю, ждала, когда ты найдешь меня.

Он вновь поцеловал ее, безмолвно обещая продолжение, затем завел двигатель и они направились к банку. Пришло время встретиться с Хемблином.

Митч ходил туда-сюда перед банком, постоянно бросая взгляды на дорогу. Он был полным дураком, согласившись на это и поверив, что Клейборн сдержит свое слово. Этот парень, черт, который собственно и человеком-то ни был, наверняка, уже скрылся в неизвестном направлении.

Он взглянул на часы. Без пяти десять. Сколько ночей он еще потратит, приходя сюда?

Вдруг свет фар привлек его внимание. Положив руку на пистолет, он скользнул в тень, как только автомобиль припарковался у тротуара. Если все-таки он получит обещанные Клейборном деньги, то выйдет из этого бизнеса. Уж слишком нервной была такая работа.

Митч облегченно вздохнул, увидев выходящего из машины Клейборна.

— Наконец-то ты появился.

— Я же сказал, что приеду, — Алекс полез в карман и достал конверт. — Надеюсь, чек компенсирует неудобства.

— Предпочитаю наличку.

— Прекрасно понимаю, но у меня сложности с посещением банка в дневное время. Не переживай, — успокоил его Алекс, протягивая конверт, — с этим чеком, как и с первым, проблем не будет.

— Лучше бы так и было. — Митч открыл конверт и посмотрел на чек. Сто пятьдесят тысяч долларов. Одна лишь мысль о столь больших деньгах и о том, что еще одна сотня уже лежит на его счету, заставляло сердце Митча возбужденно колотиться.

— Тебе лучше уехать из города, — посоветовал Алекс.

— Как раз собирался, — сказал с ухмылкой Митч. — Спасибо за все.

— Угу, — мрачно согласился Алекс. — Надеюсь, Порше тебе понравиться.

— Рад был познакомиться с тобой.

— Да уж, весьма прибыльное знакомство для тебя.

Митч засмеялся.

— В яблочко. Удачи.

Алекс тяжело дышал, наблюдая, как Митч залазит в его Порше и отъезжает. Он потерял автомобиль, но это было чепухой, так как мог купить другой.

А потом он подумал о Каре, ждущей его за углом, и сразу же забыл про Баррета и Митча, забыл обо всем, кроме того, что сегодня он женился.

Поездка назад в пещеру тянулась вечность. Сердце Кары пылало каждый раз, когда она бросала взгляд на Алекса. Ее муж. В радости и печали…Она ощутила угрызения совести, засомневавшись, что когда-нибудь все наладиться, что они не будут зависеть от Баррета и им не придется жить, постоянно оглядываясь по сторонам.

— Ты же еще не жалеешь о содеянном, да? — спросил Алекс.

— Конечно же не жалею. — Кара сильнее прижалась к Алексу.

— Беспокоишься из-за Баррета?

Девушка кивнула.

— Не могу не думать о нем. Как думаешь, он когда-нибудь успокоиться?

— Не знаю. Надеюсь. — Наклонившись к Каре, но не сводя глаз с дороги, Алекс поцеловал ее в щеку. — Я люблю тебя, натайя.

Его слова, произнесенные осипшим голосом, напрочь вытолкнули из ее головы все мысли о Баррете. Положив руку Алексу на колено, девушка принялась поглаживать вверх-вниз его мускулистое бедро.

— А ты не мог бы ехать быстрее?

— Если ты продолжишь в том же духе, то я сверну к обочине.

— Правда? — Она добралась до внутренней стороны его бедра и улыбнулась, когда Алекс сильнее нажал на педаль газа.

— Чертовка, — выругался мужчина. Обняв Кару за плечи, Алекс притянул ее как можно ближе.

Очень скоро они добрались к пещере. Выключив зажигание, Алекс вылез из автомобиля и обошел его, чтобы открыть Каре дверь. Взяв ее за руку, мужчина помог ей выбраться и, подхватив на руки, понес ко входу в пещеру.

— Мы дома, миссис Клейборн.

— Миссис Клейборн, — повторила она. — Звучит превосходно.

Алекс коснулся скалы и та открылась. С легкостью он занес девушку внутрь и замер, вглядываясь в темноту.

— Я уже говорил, как ты красива?

— Да, но скажи это еще раз.

— Ты прекрасна, Кара Клейборн. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

— Спасибо, Алекс Клейборн.

Он улыбнулся и понес ее в кухню, где прихватил стоявшую на полке бутылку шампанского.

— А я говорил, как сильно люблю тебя?

Кара покачала головой.

— Я люблю тебя, — сказал он, неся ее по коридору в спальню. — И буду говорить тебе это каждый день всю нашу совместную жизнь.

— А я тебе.

В спальне он поставил шампанское на столик, и медленно опустил Кару на пол, наслаждаясь ее теплым телом, скользящим вдоль его собственного.

— Я постараюсь сделать тебя счастливой, Кара.

— Ты уже сделал меня счастливой. — Подняв на него глаза, девушка улыбнулась, сняла с него пиджак и кинула его на стул. — Очень счастливой. — Она принялась расстегать его рубашку и, оставшись довольная, что под ней ничего не оказалось, начала нежно касаться его обнаженной груди. Алекс задрожал от ее ласк, заставляя тем самым Кару торжествовать. То, что ее прикосновения столь возбуждали Алекса давало ей ощущение некой власти и доставляло удовольствие.

Девушка вытащила рубашку из брюк, стянула ее с Алекса и отправила вслед за пиджаком на стул. Затем усыпала его грудь поцелуями и тихо засмеялась, когда у Алекса перехватило дыхание.

— Ты играешь не честно, — произнес мужчина, и Кара почувствовала, как его рука скользнула по ее спине и расстегнула платье, затем Алекс спустил его на пол. Сняв бюстгальтер, он взял в ладони ее грудь.

— Красота, — прошептал мужчина. — Какая красота.

И вдруг все стало похоже на соревнование — кто кого быстрее разденет. Игра окончилось вничью и они оба принялись без удержи хохотать.

Но внезапно их взгляды встретились и смех затих.

— Кара, — прошептав ее имя, Алекс поднял девушку и понес на кровать, одновременно покрывая поцелуями ее веки, кончик носа, щеки и лоб.

Откинув одной рукой одеяло, он положил Кару на кровать и опустился рядом, едва веря, что теперь она полностью его, по-настоящему его. Навсегда его.

— Я люблю тебя, мистер Клейборн.

— И я тебя.

— Теперь мы будем жить счастливо, да? Прямо как в сказках?

Он усмехнулся.

— Как в «Красавице и Чудовище»?

— Нет. Как сказке про Белоснежку и Принца.

Алекс кивнул.

— Хорошее сравнение, ибо ты самая прекрасная из них всех.

Она взяла лицо Алекса в ладони и поцеловала его в губы.

— Ты самый красивый.

— Нет, — мягко запротестовал он, нежно поглаживая Кару. — Ты самая красивая.

Она обвила его руками и потянула на себя, пока Алекс не накрыл ее своим телом.

— Поцелуй меня, мой принц. Поцелуй, поцелуй, поцелуй!

— Твое желание для меня закон, принцесса, — произнес он и накрыл ее рот своим. Он целовал ее со всей любовью и страстью, пока сердце девушке не затрепыхалось от возбуждения. Он целовал ее так, чтобы она ни на секунду не засомневалась в его любви, в его преданности.

Он медленно ласкал ее руками и губами, все больше разжигая огонь желания до тех пор, пока она не приняла его всего, окутав словно бархатом. И они стали единым целым. И это единое целое воспарило высоко к небесам.

Кара пробормотала его имя, когда волна страсти окатила ее тело, заставила пылать, как от солнечный лучей в летний день.

Впервые за двести лет Александр Клейборн был рад этому солнцу, ощутил, как внутри него разливается тепло, как его тело содрогается в экстазе, услышал, как выкрикивает имя Кары.

Они заснули, обнимая друг друга. Слившись сердцами и мыслями, они отдыхали, разделяя одни и те же сны.

Глава 31

Следующей ночью по новостям сообщили, что молодой мужчина по имени Митч Хемблин был найден мертвым в парке за банком. Очевидным мотивом считалось ограбление.

Кара уставилась на Алекса. Ее сердце бешено заколотилось.

— Думаешь это…

Алекс кивнул.

— Баррет.

— Но как?

— Скорее всего он следил за Хемблином.

Кара откинулась на спинку стула. Это никогда не закончиться.

Алекс пересек комнату и положил руки ей на плечи.

— Кара, это закончиться. Скоро.

— О чем это ты?

— Я найду его. Сегодня ночью.

— Нет!

— Дальше так продолжаться не может. Не знаю, как ты, но я устал постоянно прятаться, устал чувствовать себя добычей. Так или иначе, но это закончиться сегодня ночью.

— Как ты собираешься найти его?

— Видимо, он следил за Хемблином, надеясь, что тот приведет ко мне. Полагаю, Баррет все еще в городе. Если это так, то я найду его.

— И что потом?

Его молчание стало для Кары ответом.

— Алекс, ты не должен так поступать. Мы можем уехать из штата, сменить имена, можем вообще покинуть страну.

Он покачал головой. И хоть Алекс не произнес ни слова, девушка понимала, что у того на уме. Ребенок — вот, о чем ему надо было сейчас заботиться, поэтому он хотел, чтобы к моменту его рождения проблема с Барретом была решена. Она понимала, почему, знала, что он боялся, что Баррет найдет их и заберет ребенка…

Девушка даже думать отказывалась, чем все могло закончиться. Она знала, на что был способен Баррет, знала жадность, которая руководила им, безграничную страсть к славе и почестям.

— Вернусь, как только смогу.

— Я еду с тобой.

— Нет.

— Да.

— Черт подери, Кара, ты беременна!

— И что?

Он раздраженно посмотрел на нее.

— Я не хочу подвергать твою жизнь или… или жизнь моего ребенка опасности.

— Я чувствую себя в большей безопасности рядом с тобой, чем одна в этой пещере.

Алекс покачал головой.

— У Барета нет никаких шансов попасть сюда, пока вход в пещеру закрыт.

— Либо ты берешь меня с собой, либо я пешком спущусь с горы, но сама я здесь не останусь.

— Ну, упрямая, — пробубнил Алекс. — Упрямее ЭрАдонского барана.

— Понятно, — сказала Кара, — но не думаю, что это комплимент.

Алекс посмотрел на девушку и рассмеялся.

— И красивее любого цветка, даже когда злишься. — Алекс взял Кару за руку и привлек к себе. — Ну, хорошо, — согласился он, ненавидя себя за вынужденную ложь ради безопасности Кары. — Ты можешь поехать.

Кара улыбнулась.

— Знала, что ты поступишь по-моему.

— Не думаю, что у меня есть другой выбор с тех пор, как я встретил тебя.

— Вы на что-то жалуетесь, мистер Клейборн?

— Нет, мэм. Просто констатирую факт.

— На следующей недели ты поступишь так, как посчитаешь нужным.

— Обещаешь?

— Ну, если я не передумаю. Ты же знаешь, какие мы женщины.

Он притянул Кару ближе к себе и провел губами по ее волосам, вдыхая их аромат. Милая, какая же милая эта упрямая женщина, которая теперь стала его женой.

Она была слишком хороша, чтобы он подвергал ее жизнь риску.

Алекс поднял девушку на руки и понес в спальню.

— Что ты делаешь? — воскликнула Кара.

— Собираюсь заняться с тобой любовью.

— Сейчас? Я думала, мы собираемся искать Баррета.

— Всему свое время.

Она хотела задать следующий вопрос, но губы Алекса прервали ее горячим и страстным поцелуем, вытесняя все мысли о Баррете.

Он любил ее неистово, каждым прикосновением распаляя их обоих, каждым поцелуем наполняя надеждой, каждой безмолвной лаской обещая счастливое будущее. Он нежно скользил руками по ее телу, осторожно, словно она была дорогим инструментом, а он был единственным, кто мог слышать его звучание.

Он прокричал ее имя, изливаясь в нее, а затем, крепко обняв Кару, шептал о своей любви, о своей вечной любви.

Она уснула, убаюканная его голосом.

Перед тем, как уйти, Алекс убедился, что Кара крепко спит. Он нежно поцеловал ее, понимая, что, может быть, уже не увидит ее, но так же зная, что она никогда не будет в безопасности, пока Баррет жив.

Было уже девять, когда он добрался в Игл Флетс. Он объехал банк и припарковался у парка. Оставив двигатель заведенным, Алекс выключил фары и вышел из автомобиля.

Скрывшись в тени, он осматривал парк. Запах крови, слишком слабый для человеческого восприятия, проник в его ноздри. Кровь Хемблина. Алекс почувствовал сожаление и угрызения совести. Если бы не он, этот парень был бы жив. Мужчина тряхнул головой. Баррет обо всем пожалеет.

В Игл Флетс был всего лишь один отель. Туда Алекс и направился. Медленно двигаясь по парковке, Александр ловил каждый запах, пытаясь учуять Баррета. Его губы растянулись в угрожающей ухмылке, когда он нашел, что искал.

Он остановился у входа в один из номеров и посигналил. Один раз. Второй. После третьего дверь открылась и Явис высунул свою голову наружу.

Алекс услышал, как парень выругался сквозь зубы, затем захлопнул дверь и позвал Баррета.

Не прошло и минуты, как Явис и Баррет вылетели из номера. Усмехнувшись, Алекс покинул парковку.

Кара проснулась внезапно.

— Алекс? — Поднявшись, она пощупала вторую половину кровати. Простынь была еще теплой. — Алекс?

Спрыгнув с кровати, девушка кинулась к двери, на которой она увидела приклеенную записку.

Кара, я поехал за Барретом. Если не вернусь к завтрашнему вечеру, дверь откроется. Под большим камнем снаружи ты найдешь дальнейшие инструкции и мобильный телефон. Я люблю тебя. Алекс.

Дважды перечитав записку, она сжала ее в руке. Ей стоило бы догадаться, что он выкинет нечто в таком роде! Заглянув в гостиную, Кара посмотрела на часы. Десять вечера.

— Я никогда не прощу тебе этого, Александр Клейборн, — прошипела Кара. — Никогда.

Но даже произнося эти слова, понимала, что врет сама себе.

— Пожалуйста, просто вернись, — прошептала девушка. — Это все, о чем я прошу.

Он ехал достаточно быстро, чтобы быть впереди Баррета, но и не потерять его из виду. И все это время он думал о Каре и о том, как она от всего устала.

Думал о ребенке, которого она носила. Думал о Митче Хемблине. Думал о тех мучениях от рук Баррета, которые пришлось пережить самому. Этот человек заслуживает смерти.

Вверху возвышалась гора, мрачная и таинственная на фоне блеклого света луны.

Алекс свернул на узкую дорогу, притормозив, чтобы убедиться, что Баррет все еще следует за ним.

Поднявшись к пещере, он припарковал автомобиль в укромном месте и спрятался в тени. Через мгновение показалась машина Баррета.

Алекс рассмотрел двоих мужчин, выходящий из автомобиля. Оба были вооружены.

— Куда он пошел? — спросил Явис.

Доктор пожал плечами.

— Не знаю, но здесь дорога закачивается. Он должен быть где-то рядом. Иду туда, а я проверю здесь.

Явис что-то буркнул и пошел вдоль выступа скалы по направлению к месту, где прятался Алекс.

Алекс подождал, пока Явис пройдет мимо, затем вышел из укрытия и огрел мужчину веткой по затылку. Тот заворчал и качнулся вперед.

Алекс подхватил его, прежде чем он упал на землю и усадил у куста, затем вернулся к дороге и поднял его пистолет. Это был короткоствольный револьвер 38 калибра.

Осторожно передвигаясь, Алекс пробрался к дальнему краю выступа. Поближе к Баррету.

Приблизившись к пещере, он услышал шаги Баррета и увидел доктора, стоявшего у входа в пещеру.

— Не меня ли ищешь, док? — растягивая слова, спросил Алекс.

Баррет резко обернулся, попытался прицелится, но не увидел ничего, кроме темноты.

— Брось оружие, — приказал Алекс.

— Ну уж нет. Где Явис?

— Решил вздремнуть. Брось пистолет, Баррет. Все кончено.

— Я так не думаю, — Баррет оглянулся. — Итак, вот где ты живешь.

— Да, и здесь ты умрешь, если не кинешь пистолет.

— Думаешь, я дурак.

— Это самое лестное, что я когда-либо о тебе думал. Зачем убил Хемблина?

— Я никого не убивал.

— Может, ты и не нажимал на курок, но это все равно убийство.

— Ты не можешь это доказать, — презрительно произнес Баррет. — Даже если ты пойдешь в полицию, кто тебе поверит?

— Я не собираюсь в полицию. Мы разберемся здесь и сейчас.

Выстрел пронзил ночную тишину. Алекс дернулся в сторону, почувствовав у виска жар от просвистевшей мимо пули, и выругался, когда Баррет выстрелил еще два раза.

Алекс!

В его сознание ворвался голос Кары и мужчина понял, что она сейчас стоит у выхода из пещеры и колотит кулачками в каменную плиту.

Я в порядке, натайя.

Выпусти меня отсюда!

Скоро…

Тихо двигаясь сквозь заросли кустов, он сменил позицию.

— Баррет, — позвал Алекс. — Брось пистолет.

Выкрикнув ругательства, доктор резко развернулся и выстрел в направлении голоса.

— Черт подери, — заорал он. — Покажись!

— Я здесь, — откликнулся Алекс и бросился на землю в тот момент, когда два выстрела рассекли воздух.

— Мы все делаем неправильно, — успокаивающе произнес Баррет. — Я тебе не враг. Мы могли бы работать вместе. — Он вглядывался в темноту. — Мы могли бы творить для людей чудеса. Только подумай о жизнях, что мы можем спасти.

— И о деньгах, которые ты можешь заработать.

— Я поделюсь с тобой. Пятьдесят на пятьдесят.

— О, должно быть, это весьма благородно с твоей стороны, док.

— Ну хорошо. Шестьдесят на сорок.

— Не пойдет.

Крик разочарования застрял в глотке Баррета, когда он вновь выстрелил в темноту.

— Это уже шестой, — заметил Алекс, выходя из тени.

Баррет замер и выругался сквозь зубы.

— И что теперь? Убьешь меня?

— Не раздумывая.

Баррет с побледневшим лицом отступил на шаг назад.

— Ты не посмеешь. Ты не сможешь.

— А кто меня остановит?

Баррет несколько долгих секунд смотрел на Алекса, затем с беззвучным всхлипом развернулся и шагнул в темноту.

Запах страха наполнил чистый ночной воздух. Едва вдохнув, Алекс ощутил как последняя капля человечности покидает его, почувствовал древнюю жажду охоты, а вместе с ней непреодолимое желание убить и насладиться кровь того, кто причинил Каре боль. Никто из них не будет счастлив, пока Дейл Баррет представлял угрозу.

Отбросив пистолет в сторону, Алекс последовал за доктором.

Он слышал, как двигался Баррет сквозь кусты, слышал его сбившееся дыхание, слышал отзвук его шагов.

Запах его страха становился все ощутимей по мере того, как Алекс сокращал между ними расстояние. В памяти Александра всплыли древние легенды о воинственных предках, сказания о АркЛе ужасном, который полностью выпивал кровь своих врагов.

Он почувствовал приятное возбуждения, когда понял, что Баррет ходит кругами. Скоро он окажется перед входом в пещеру, где ему будет некуда бежать и негде спрятаться.

И вот Баррет оказался перед ним, прижатый спиной к стене пещеры. Глаза доктора расширились от страха, когда тот понял, что попался.

Медленно и непоколебимо Алекс сокращался между ними расстояние. Баррет пискнул от ужаса, когда рука Алекса сжала его горло, постепенно выдавливая жизнь из его тела.

И тут голос Кары прорвался сквозь красную пелену ненависти, что окутала Алекса.

Алекс?

Мужчина сделал глубокий вдох. Все хорошо, Кара. Не волнуйся.

Где Баррет?

Рука Алекса крепче сжала горло Баррета. Здесь.

Ты же не…

Пока нет.

Алекс, не надо. Прошу тебя, не делай этого.

Он посмотрел на Баррета. Глаза доктора побелели от страха, а лицо раскраснелось от отсутствия кислорода.

Алекс? Оно того не стоит. Пожалуйста…

Звук ее голоса, нежный и чистый, слегка успокоил бушевавший внутри него гнев. Он вновь вдохнул воздух и ослабил свою хватку. Кара, принеси что-нибудь, чтобы связать его.

Зачем?

Просто сделай то, о чем я прошу.

Не могу. Дверь заперта.

Уже открыта.

— Тебе везет, Баррет.

— Что…что ты собираешься со мной делать? — робко спросил Баррет.

— Ты этого никогда не узнаешь.

Баррет грубо выругался.

— Что это значит?

Алекс усмехнулся, шагнул вперед и ударил Баррета рукояткой пистолета прямо в висок.

— Достаточно вопросов, док.

Через секунду появилась Кара. Она ойкнула, увидев лежащего на краю выступа Баррета.

— Что ты сделал?

— Ничего. Он просто без сознания и все. Свяжи его руки за спиной, пока я принесу еще веревок.

— Алекс…

— Не время для вопросов, натайя…

Девушка нахмурилась, затем, вздохнув, опустилась на колени возле Баррета. Достав веревку из кармана халата, она связала ему руки.

Кара смотрела на мелькающий за окном пейзаж.

— Куда мы едем? — Девушка бросила взгляд на заднее сидение. Алекс нашел в багажнике Баррета его черный чемодан и вколол доктору и Явису снотворное. Теперь они мирно спали на заднем сидении.

— И зачем мы взяли автомобиль Баррета?

Алекс провел ладонью по рулю.

— Классный автомобиль, да?

Кара кивнула.

Баррет водил Линкольн последней модели с кожаным салоном и множеством дополнительных функций, какие только можно было придумать.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— В этой машине багажник больше, чем в твоем Камри.

— Алекс!

— Пока мы доберемся в Силвердейл, взойдет солнце…

— Силвердейл!

Алекс кивнул.

— Когда рассветет, я заберусь в багажник. — Он пожал плечами, а затем усмехнулся. — Не вижу смысла мучиться в багажнике твоего Камри. Кроме того, мы не могли оставить его машину в горах.

— Почему, скажи на милость, мы возвращаемся в Силвердейл?

— Увидишь.

— Алекс!

— Если я расскажу тебе, то это испортит весь сюрприз. Как думаешь, найдешь дорогу к лаборатории?

— А разве однажды я ее не нашла?

— Скоро рассвет. — Он припарковался и заглушил двигатель. — Я полез в багажник. Мы должны добраться в Силвердейл к полуночи.

— Я не тронусь с места, пока ты не скажешь, в чем дело.

— Поверь, Кара. Тебе это понравится.

— Упрямец! Ты уверен, что они не очнуться до того, как мы приедем?

— Уверен. — Он поцеловал девушку, затем вышел из автомобиля и открыл багажник.

Кара последовала за ним.

— Думаешь, тебе будет удобно?

— Да. — Он снова поцеловал ее и залез в багажник. — Закрой, пожалуйста.

— Хорошо, — проворчала Кара. — Но не могу обещать, что выпущу тебя.

— Выпустишь, — произнес Алекс со свойственной мужчинам самоуверенностью.

— Может быть, а может быть и нет. — Кивнув головой, Кара закрыла багажник. Может быть, она напишет книгу. Так думала девушка, усаживаясь на водительское сидение и заводя двигатель. Но кто ей поверит?

На закате она остановилась и открыла багажник. Алекс улыбнулся ей и вылез.

— Все хорошо?

— Да, они все еще без сознания. — Она наблюдала, как Алекс разминает тело. — Ты в порядке?

— Как никогда.

Они доехали к лаборатории в час ночи. Кара задрожала, вновь увидев это здание. Она так надеялась, что никогда здесь не окажется.

Кара подождала возле машины, пока Алекс занес Баррета в лабораторию и вернулся за Явисом.

— Уверен, что знаешь, что делаешь? — спросила Кара, следуя за Алексом в лабораторию.

— Да, мэм.

Девушка шла за Алексом по едва освещенному коридору, наблюдала, как тот укладывает Явиса на металлический стол. Баррет, все еще без сознания, лежал привязанный к другому столу. Перед глазами Кары всплыла картина, как они с Алексом лежали привязанные к этим же столам.

— И что теперь? — спросила она.

— Немного ЭрАдонского волшебства, — ответил Алекс.

Медленно, едва веря в происходящее, девушка поняла, что он делает.

— Зачем? — спросила она, наблюдая, как Алекс подготавливает Баррета к инъекции. — Зачем ты даешь ему свою кровь?

— Это часть волшебства, — усмехнулся Алекс. — Подожди и увидишь.

Больше он ничего не сказал. Взяв девушкуза руку, вывел ее в коридор, прижал к стене и поцеловал.

— Я люблю тебя, — прошептал он и потерся носом о ее щеку. — Ты знаешь это?

Кара кивнула. В ее голове крутился вихрь мыслей, пока она пыталась понять, что задумал Алекс. Одновременно с этим ее тело откликалось на прикосновения мужчины.

И в тот момент, когда Кара была уже готова потянуть его на пол, она услышала тихий стон Алекса.

— Он проснулся, — произнес Алекс и взял ее за руку. — Пойдем.

Баррет и Явис были уже оба в сознании и беспомощно дергались под крепкими веревками.

— Развяжи меня! — заорал Баррет.

— Всему свое время, — сказал Алекс.

— Что ты задумал? — спросил Явис перепуганным голосом.

— Собираюсь провести свой собственный эксперимент, — ответ Алекс. — Итак, кто первый?

Глава 32

Кара потрясла Баррета за руку, кивнула Явису и последовала за Алексом к выходу.

Когда они оказались в автомобиле, девушка наконец-то перестала сдерживать смех. Она хохотала от души, пока не заболел живот и на глазах не выступили слезы.

— Это потрясающе, — едва смогла произнести Кара. — Не увидев собственными глазами, в жизни бы не поверила.

Алекс усмехнулся и выехал на дорогу. Опустив окно, мужчина вдохнул свежий воздух. Впервые за несколько месяцев он почувствовал, что все наконец-то получилось.

— Ты тогда не шутил, сказав, что можешь заставить меня забыть тебя, нет?

— Не шутил.

— Ловкий трюк.

Алекс кивнул. Он дал Баррету и Явису достаточно своей крови, чтобы создать между ними тремя ментальную связь, затем влез к ним в головы и стер все воспоминания о себе и о Каре. Это сильно ослабило его, но оно того стоило.

Пока он отдыхал в кабинете Баррета, Кара прошлась по лаборатории, чтобы убедиться, что Хемблин уничтожил все образцы крови и все, относящееся к исследованиям Баррета, к Каре и Алексу.

Когда Баррет и его подельник проснутся, то ничего не вспомнят.

Кара посмотрела в сторону Алекса.

— Теперь между вами есть связь, да?

Алекс кивнул. Если он захочет, то в любой момент сможет телепатически общаться с Барретом и Явисом. Но вряд ли ему это когда-то понадобиться.

— Это продлит им жизнь?

Алекс пожал плечами.

— Вне всякого сомнения здоровья у них будет хоть отбавляй. Что касается длительности жизни — время покажет.

— А как насчет меня?

— Тебе я дал значительно больше крови, чем кому бы то ни было. Могу сказать, что это отличный шанс на долгую и здоровую жизнь.

Кара уставилась в окно, пытаясь понять, что это значит. Будет ли ее жизни такой же долгой как Алекса, останется ли она молодой и здоровой в ближайшую сотню лет.

— Кара, ты в порядке?

— Да. Просто думаю, что нам делать дальше.

— Нам надо найти, где переночевать. Завтра ты позвонишь бабушке и Гейл и сообщишь, что уже можно возвращаться домой. Мы заберем их завтра вечером, если хочешь.

— Домой, — произнесла Кара, растягивая слово. — Я могу вернуться в свою квартиру. — Глаза Кара засветились от радости.

Алекс кивнул, размышляя, вернется ли она к прежней жизни теперь, когда опасность миновала. И если да, то он не мог ее винить. Она живая женщина. Сейчас, когда угроза осталась позади, вероятно, она откажется от брака с мужчиной, который живет в тени и не может разделить с ней солнечный свет.

Он сжал пальцы вокруг руля. Если Кара не захочет больше быть с ним, то он отпустит ее, даже понимая, что это его убьет.

Почти рассвело, когда они нашли мотель. Кара подождала в автомобиле, пока Алекс снял номер.

Зайдя в комнату, девушка села на кровать. Она не понимала, отчего у Алекса резко сменилось настроение. Еще совсем недавно он торжествовал, теперь же был мрачнее тучи, словно потерял лучшего друга.

— Что с тобой? — спросила Кара.

— Просто устал. Пойду спать.

— Я есть хочу, — сказала Кара. — Наверное, поеду куплю что-нибудь. — Она улыбнулась Алексу. — А ты, полагаю, не голоден.

— Нет.

— Скоро буду.

Алекс кивнул, предполагая, что она уже не вернется. Если бы он не был так изнурен, то прочитал бы ее мысли.

Она поцеловала его в щеку, взяла ключи от автомобиля и вышла, подумав, что они смогут вернуть Баррету машину, как только заберут ее автомобиль из Игл Флетс.

Откинувшись на кровати на спину, Алекс уставился на шторы. Скоро утро. Он будет заточен в этой комнате до самого вечера.

В ночь их венчания он был уверен в ее любви, но теперь сомнения двух сотен лет мучили его. Почему она хочет провести всю жизнь с ним? Он же был пришелецем. Он не мог жить в одном месте более десяти-пятнадцати лет. Он никогда не сможет водить их детей на пляж, в зоопарк, в лес или делать с ними вместе то, что может делать обычный земной мужчина. Сколько ей понадобиться времени, чтобы устать от такого способа жизни, чтобы пожалеть об их браке?

С тихим стоном Алекс закрыл глаза рукой. Без Кары его жизнь не имела смысла. Если она уйдет от него, ему незачем будет жить. Кара, прошу не бросай меня…

Девушка стояла на кассе, оплачивая гамбургер, луковые кольца и шоколадный шейк, когда услышала голос Алекса. Кара, прошу не бросай меня…

Боль, прозвучавшая в его голосе, прошлась по сердцу словно ножом.

Забрав сдачу, она поспешила к автомобилю. Закинув покупки на пассажирское сидение, Кара отправилась назад в мотель. Столь сильные муки Александра заставили девушку разрыдаться. Кара не понимала, почему он решил, что она уйдет.

Я уже еду. Мысленно обратилась она к Алексу, радуясь, что такое общение возможно. Она повторяла эти три слова снова и снова, пока не добралась до мотеля. В номере она увидела Алекса, лежавшего на кровати и закрывшего лицо ладонями.

Поставив пакет с гамбургером и положив ключи на тумбочку, она бросилась на кровать к Алексу.

— Алекс? Алекс, что случилось?

Он покачал головой.

— Ничего.

— Ничего? Я слышала, как ты просил не бросать тебя, а теперь ты говоришь, что ничего не случилось. Поговори со мной. Алекс.

— Теперь у тебя нет причин оставаться со мной, — произнес он бесчувственным голосом. — Ты можешь вернуться домой и жить своей жизнью.

— О чем ты говоришь?

— Ты сказала, что хочешь вернуться домой. Я не хочу тебя останавливать.

Она посмотрела на него, нахмурившись, пытаясь вникнуть в смысл его слов.

— Я не понимаю, о чем ты. Ты и есть мой дом.

— Я?

— Алекс, я люблю тебя. Ты же веришь в это, да?

— Если ты так говоришь.

— Именно так и говорю. Скажи, пожалуйста, что случилось. Ты меня пугаешь.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я счастлива. Я никогда прежде не была такой счастливой.

Не похоже было, что он поверил. Чувствуя себя шпионом, девушка пробралась глубоко в его сознание, туда, где он прятал свои страхи, и поняла, что больше всего его беспокоит.

— Алекс, я люблю тебя таким, каким ты есть. Просто верь в это. — Она взяла его руку и положила на свой живот. — Я ношу твоего ребенка. Он будет красивым и здоровым, а мы будет жить долго и счастливо, как в сказке про Золушку.

— Кара! — Подавив стон, Алекс обнял девушку. — Прости меня за эту глупость.

— Прощаю. Я просто сказала, что счастлива, что могу вернуться в свою квартиру и забрать все необходимые вещи. Теперь мой дом там, где ты, Алекс. И неважно, где мы будем жить, в Мултонской Бухте или на вершине твоей горы. Ты веришь мне, ведь так?

— Я верю тебе, Кара. И больше никогда не буду сомневаться.

— Даже и не думай.

— Ты еще хочешь съесть свой гамбургер?

Кара медленно покачала головой.

— Уже не очень.

— Да? — Улыбка заиграла на его губах. — А чего же ты хочешь?

— А ты как думаешь?

Он усмехнулся.

— Догадываюсь. — Он протянул к ней руки. — Идите ко мне, миссис Клейборн. Думаю, смогу удовлетворить ваш аппетит.

— Уверена, что ты можешь, — произнесла Кара, обвивая его шею руками. — Но учтите, мистер Клейборн, я часто бывая голодна.

— Буду иметь в виду, — сказал Алекс, понимая, что больше никогда снова не усомниться в ее любви.

Вздохнув, он заключил девушку в объятия и понял, что наконец-то обрел свой дом.

Эпилог

Восемь лет спустя.

Кара с братом Стивом обменивались улыбками, наблюдая, как Гейл шествует по сцене за своим дипломом.

— С трудом вериться, что она выросла, правда? — отметил Стив.

Кара кивнула. Казалось невероятным, что ее младшая сестренка уже выпускница старшей школы. Осенью Гейл поступает в колледж изучать антропологию, парапсихологию и астрономию.

Насколько тяжело было думать о Гейл как о взрослой девушке, так же с трудом верилось, что ее брат наконец-то избавился от тяги к путешествиям и вернулся в родной город. Он женился три года назад на милой девушке, которую встретил в Южной Африке. В декабре они ждали первенца.

Кара пробежалась глазами по рядам. Здесь присутствовали все, кого она больше всего любила. У Наны на глазах выступили слезы, когда Гейл вручили диплом. Миссис Зиммерман светилась от гордости.

Чуть дальше она увидела Алекса. Он сидел у проходе и выглядел как всегда великолепно.

Алекс встретился с Карой взглядом и подмигнул. Я люблю тебя.

Женщина не смогла сдержать улыбку. И я люблю тебя.

Она по-прежнему удивлялась, что замужем за таким невероятным мужчиной. Столько всего произошло за последние восемь лет. Его книги, которые он теперь писал под своим именем, занимали первое место в списке бестселлеров Нью-Йорк Таймс. Их семья значительно пополнилась.

Она улыбнулась троим детишкам. Все они были прекрасны и безупречны, начиная со старшего первенца-сына, Александра, которому сейчас был уже семь лет, заканчивая младшей двухлетней дочерью.

Кара положила руку на свой круглый живот. Четвертый ребенок появится через семь недель. Их сын надеялся на мальчика, чтобы уравнять силы.

Все страхи Алекса оказались беспочвенными. Александр родился практически безболезненно и спокойно, впрочем как и их две дочери — Лена и Кети Джей. Единственным намеком на их инопланетную сущность была темная полоска на позвоночнике. Доктор сказал, что причин волноваться нет и что это лишь некое подобие родимого пятна, которое, без сомнения, с возрастом сойдет.

Что касается ее самой, то с тех пор, как Алекс дал ей кровь, она так ни разу и не заболела. Даже наоборот. За последние восемь лет она ничуть не постарела. Все их дети были наделены отменным здоровьем. Никто не болел и дня. Алекс сказал ей, что ЭрАдонские дети поначалу развиваются обычно, просто потом процесс старения замедляется. Оставалось лишь ждать, чтобы увидеть, как отразится на детях их союз.

Она понимала, что им придется со временем покинуть Мултонскую Бухту, прежде чем люди начнут удивляться, почему семейство Клейборнов не стареет. Конечно, это будет не легко, но Кара об это не думала. Несмотря на то, что она очень любила дом Алекса, это было всего лишь строение. Алекс был ее настоящим домом, ее жизнью, и она с радостью последует за ним через всю страну, через всю планету.

Церемония закончилась и Кара встала, аплодируя вместе со всеми.

Вдруг Алекс оказался рядом, обнял ее за плечи, а его черные глаза засветились от любви, когда он положил руку Каре на живот.

— Ты в порядке?

— Да. Ты готов идти домой?

— Когда пожелаешь.

— Только вручу Гейл подарок. Она собирается на всю ночь на вечеринку с Чериз и Стефанией.

Алекс кивнул и подмигнул.

— Стив и Мария пообещали присмотреть за детьми.

— Зачем?

Он слегка похлопал по ее животику, почувствовал, как ребенок толкнул в ответ.

— Решил, что если я хочу провести с тобой время наедине, то надо поспешить, — сказал Алекс, целуя Кару в щеку, — поэтому я запланировал свою собственную вечеринку. А ты мой почетный гость.

— Тогда пойдем, — Кара усмехнулась. — Я кажется проголодалась.

Алекс тихонько засмеялся, вновь обнял женщину и поцеловал.

— Я тоже, натайя, — хрипло прошептал он, — а когда я утолю твой голод, мы поищем что-то поесть.

Оглавление

Аманда Эшли Темнее ночи

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Эпилог