Таинственный сад [Айрис Джоансен] (fb2) читать онлайн

Айрис ДЖОАНСЕН ТАИНСТВЕННЫЙ САД

Глава 1

Какая же неудобная штука эта чадра, подумала Дамита. Притягивает пыль, слезятся глаза, хочется чихать. И как только мусульманки ходят в этом всю жизнь? Впрочем, сейчас этот маскарад был ей на руку. В гостинице, принадлежащей Камерону Бэндору, чадра была своего рода униформой горничных. Благодаря этому Дамита могла сойти за одну из них и пробраться сюда неузнанной.

Хорош, однако же, этот Камерон Бэндор. Только последний сексист мог заставить горничных носить такую экзотическую форму для того лишь, чтобы создать для посетителей соответствующую ауру…

Дамита поправила темно-синюю чадру – она закрывала ее лицо – и, обойдя по пути портье с ревущим пылесосом, решительно направилась через роскошный, словно в турецком серале, холл прямо к стойке администратора. Тот взглянул на нее безо всякого интереса и зевнул, прикрывая рот рукой.

Дамита смело зашла за стойку и потянулась к ячейке с ключом, помеченной буквами «К. Б.»:

– Миссис Калим нужен ключ от номера мистера Бэндора. Одна из новеньких горничных потеряла запасной ключ, а мистер Бэндор велел принести ему полотенца.

Администратор снова зевнул:

– Только не забудь вернуть его до конца моей смены.

– Конечно, – пообещала Дамита как можно более спокойным тоном и направилась через холл к служебному лифту. Она нажала кнопку с надписью «пентхауз» и с облегчением вздохнула, когда двери лифта закрылись, давая ей минутную передышку. Выполнить эту часть плана оказалось совсем нетрудно. Куда труднее было выяснить имя экономки и достать униформу, похожую на одежду наложниц в Гареме. Дамита решила, что, если она появится в номере Бэндора часа в четыре утра, у нее будут шансы на успех. В это тихое время перед рассветом ей вряд ли кто помешает.

Когда двери лифта открылись, Дамита стиснула в руке ключ, но тут же напомнила себе: нервничать нельзя. Поколебавшись мгновение, она шагнула на мягкий ковер коридора и оказалась перед резной двустворчатой дверью в апартаменты Бэндора, занимающие весь верхний этаж. Эта роскошная массивная дверь выглядела слишком помпезно, как и все остальное в гостинице «Марасеф Бэндор». Дамита вставила ключ в замочную скважину и шагнула в темный холл. Как могла Лола увлечься таким человеком, как этот Бэндор? Обычно любовниками были люди оригинальные и утонченные, а, судя по этой гостинице, Бэндор к таковым не принадлежал.

Но о вкусах не спорят, да и какое ей, собственно, дело до этого Бэндора? Она пробралась сюда, чтобы выяснить у него нужные сведения, и она это сделает. Дамита решительно пересекла гостиную и толкнула дверь в спальню.

– Мистер Бэндор, мне нужно поговорить с вами, – громко произнесла она, одновременно включая свет. – Простите, что беспокою вас в такое раннее время, но вы в этом сами виноваты… – Она замолчала. – Ой, извините, я не знала, что вы… заняты.

Блондинка, лежащая рядом с Бэндором в огромной кровати, приподнялась на локте и взглянула на Дамиту в сонном недоумении:

– Кэм, кто эта женщина?

– Понятия не имею. – Камерон Бэндор сел в постели, одеяло прикрывало его лишь до пояса, обнажая широкую грудь, покрытую густыми темными волосами. – Но неплохо бы это выяснить. – Он скользнул взглядом – отнюдь не сонным – по фигуре Дамиты и задержался на шитом золотом жакете, обтягивавшем ее полную грудь. – Вы, если не ошибаюсь, горничная? Если хотите именно сейчас просить меня о повышении оклада, то это не самое подходящее время. – Он немного растягивал слова, возможно, из-за легкого австралийского акцента. Бэндор, похоже, нисколько не рассердился и не растерялся. В его ярких синих глазах, тщательно изучающих Дамиту, отражалось только любопытство. – Но ваша инициатива весьма похвальна.

Дамита нахмурилась:

– Я не работаю в вашей гостинице. – Она захлопнула за собой дверь и решительно шагнула в сторону кровати. – Я уже три дня пытаюсь встретиться с вами, но эти сторожевые псы, которые дежурят внизу, не позволили мне даже позвонить вам по домашнему телефону. Вас охраняют не хуже президента…

– Я не люблю, чтобы мне надоедали, – сказал он немного рассеянно. – У вас потрясающая фигура. Вы не снимете чадру?

Дамита отбросила тонкую ткань с лица.

– Это ужасно неудобно. Не понимаю, зачем вы заставляете ваших горничных так одеваться?

– Я хорошо доплачиваю им за исполнение фантазий наших клиентов в духе «Тысячи и одной ночи». – Бэндор пристально вгляделся в ее лицо. – Жаль, что это причинило вам неудобство.

Блондинка беспокойно шевельнулась:

– Выгони ее, Кэм. Я хочу спать.

Бэндор не отрывал взгляда от лица Дамиты.

– Мы должны быть гостеприимны, Майра. Жизнь была бы скучной без таких маленьких развлечений.

Дамита опустилась в кресло рядом с кроватью.

– Нам лучше было бы поговорить наедине. Раз уж вы проснулись и, кажется, не очень заняты… – Она запнулась. – Нам есть что обсудить.

Глаза Бэндора блеснули.

– Вам никто не говорил, что это невежливо – поднимать человека из постели посреди ночи?

– Но это же только секс, – нетерпеливо сказала Дамита. – Вы не можете попросить ее вернуться попозже?

– Только и всего? – Бэндор насмешливо посмотрел на Дамиту, а потом повергнулся к женщине. – Беги, Майра. Я позвоню тебе днем.

– Но я не… – Блондинка осеклась, увидев выражение его лица. Она неохотно села, натянула халат, который Бэндор снял со спинки кровати и подал ей, затем встала. Выдержав паузу, женщина хмуро взглянула на Дамиту и ушла в ванную, хлопнув дверью.

– Ну что же, – Бэндор перевел взгляд на Дамиту, – хотите сразу начать разговор или займете ее место?

Дамита широко раскрыла глаза.

– Что?

Бэндор вздохнул:

– Значит, вы и вправду хотите поговорить. Жаль. А я уж понадеялся было, что прекрасная незнакомка жаждет моего тела.

Он отбросил одеяло, встал с кровати и прошел к шкафу, совершенно не стесняясь своей наготы.

– Вы, очевидно, знаете, кто я, но я-то не имел чести быть вам представленным. Позволено ли будет мне узнать ваше имя?

Реакция Бэндора на ее вторжение была… неожиданной. Внезапное появление Дамиты, кажется, только развлекло его.

Бэндор оглянулся через плечо, доставая малиновый бархатный халат:

– Как вас зовут?

– Дамита. Дамита Шонесси. – Этот мужчина потрясающе сексуален, подумала она, глядя на Бэндора. Теперь она легко могла понять, почему Лола увлеклась им.

Его каштановые волосы были тронуты серебром на висках, но вряд ли ему было больше тридцати пяти. В глубоких синих глазах Бэндора плясали озорные искорки. Его высокие скулы и красиво очерченные губы были достойны кисти живописца. Бэндор неторопливо надевал халат, и Даита с трудом отвела взгляд от его сильного, мускулистого тела. Она перевела дыхание и со смущением поняла, что у нее горят щеки. Как смешно она, должно быть, выглядит со стороны.

– Дамита Шонесси. – Он обернулся к ней. – Необычное сочетание испанского с ирландским. – Бэндор пересек комнату и сел на край кровати, разглядывая лицо Дамиты. – Испанская кровь видна сразу: эти большие темные глаза… – Он протянул и откинул тонкую ткань с ее головы, чадра упала на плечи, открывая короткие рыжие волосы. Бэндор удовлетворенно улыбнулся, словно сделал большое открытие. – Ага, вот и ирландская кровь. Мне всегда нравились рыжие.

Дамита почувствовала, что ее щеки запылали еще сильнее, и язвительно заметила:

– Из газет я знаю, что вам нравятся многие женщины.

Он кивнул:

– Мне действительно нравятся женщины. Я нахожу их обворожительными.

– В постели, – добавила Дамита насмешливо.

– О да. Несомненно, в постели. Но не только. Извините, если разрушаю ваши иллюзии, но для меня женщины – не сексуальные игрушки. Партнеры по игре, но не игрушки.

Она кивнула в сторону ванной, в которой исчезла блондинка:

– Даже такие?

– Майра? Я дал ей то, что она хотела, а она дала мне то, что мне было нужно, – просто сказал он. – Ничего большего ей не требовалось, и, уверяю вас, ей вовсе не кажется, что я ее использовал.

Блондинка в эту минуту вышла из ванной, одетая в тонкие брюки и шелковую блузку. Она снова окинула Дамиту презрительным взглядом и гордо прошла через всю комнату к Бэндору. Майра наклонилась и поцеловала его в висок, при этом выражение ее лица на мгновение смягчилось.

– Позвони мне. – Она развернулась и вышла, захлопнув за собой дверь.

Дамита смотрела ей вслед в недоумении. Было очевидно, что женщина вовсе обижена на Бэндора, хотя ее весьма грубо выставили вон. Похоже, она восхищается им. Как странно! Но Дамита постаралась вернуть свое внимание к вещам, более для нее важным.

– Ваши личные дела, мистер Бэндор, меня не интересуют.

Он приподнял бровь:

– Правда? Как жаль! А вот мне ваши дела очень даже интересны. Вы замужем?

– Нет, – Дамита нахмурилась. – Это не ваше дело.

– Мне кажется, я имею право узнать о вас хоть что-то. Не каждый день женщина среди ночи врывается в мой номер и настаивает, чтобы я отослал…

– Я не врывалась, – нетерпеливо прервала Дамита. – У меня был ключ.

– Очевидно, полученный не слишком честным путем. – Бэндор покачал головой. – Разница невелика.

– Мне не пришлось бы пойти на это, согласись вы встретиться со мной днем. Я уже говорила вам. Мне надо узнать одну-единственную вещь, и я тотчас оставлю вас в покое.

– Но я не уверен, что хочу остаться один, – заметил Бэндор. – Не в моих обычаях упускать столь интригующий случай. Подобное происходит нечасто. – В его голосе появились бархатные нотки. – Вы уверены, что не хотите разделить со мной постель? Это прекрасная возможность лучше узнать друг друга…

– Уверена, – отрезала Дамита. – После моего ухода вы можете позвонить своей Майре.

Бэндор медленно покачал головой.

– Не думаю. Я более разборчив, чем можно предположить. Иногда одного секса достаточно, но не думаю, что это относится к вам.

– Вы можете говорить серьезно? Я не собираюсь принимать ваши предложения. Я задам вам один-единственный вопрос и навсегда исчезну из вашей жизни. Где Лола Торрес?

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Я должна найти ее.

Его взгляд стал настороженным.

– Почему вы пришли ко мне?

– Потому что вы были ее любовником, – прямо ответила Дамита. – Газеты были полны интимных подробностей о вашей связи, и Лола провела два месяца здесь, в вашей гостинице в Марасефе.

– Журналистов трудно упрекнуть в излишней щепетильности. – Бэндор больше не растягивал слова, а говорил твердо и резко. – У Лолы в самом деле весьма дурная слава…

– А у вас – нет? – Глаза Дамиты сверкнули. – Судя по историям, которые я слышала, Казанова в сравнении с вами – просто монах. Оцените ваше собственное поведение, прежде чем кидать камни в Лолу.

– Я не кидаю камни. Судя по тому, как вы бросились на ее защиту, вы с Лолой хорошие друзья?

Дамита сжала подлокотники кресла.

– Да, очень хорошие, и я беспокоюсь за нее. Она покинула Марасеф и как сквозь землю провалилась. Упала с края земли…

– А там обитают драконы… – тихо произнес Бэндор.

– Что?

– На некоторых старых картах эти слова были начертаны на месте морей и еще не открытых земель. Мне всегда было интересно, как в те времена чувствовали себя моряки, плывя к горизонту, навстречу неизвестной судьбе…

– Но никаких драконов там не оказывалось, – нетерпеливо сказала Дамита. – И какое отношение вся эта чепуха имеет к Лоле?

– Драконы появляются в разных обличиях. Никогда нельзя быть уверенным, что один из них не ждет тебя в самом неожиданном месте.

Он и сам был, пожалуй, похож в этот момент на огромного бронзового дракона, Внешне спокойного, но опасного, как все непредсказуемое. Из обаятельного повесы он за какие-то мгновения превратился в серьезного и даже грозного человека. Комната, казалось, уменьшилась в размерах, и Дамита внезапно ощутила, что они совершенно одни.

Что она вообще знала о Камероне Бэндоре? В газетных статьях почти ничего не говорилось о его прошлом, репортеры предпочитали смаковать нынешние подробности его личной жизни. Бэндор появился на мировой экономической сцене несколько лет назад, когда он и его сводный брат, Джордан, открыли сеть гостиниц класса «люкс», составив конкуренцию «Хилтону». Каждая из гостиниц привлекала туристов сочетанием местной экзотики и первоклассного обслуживания. Бэндор, без сомнения, был богат, умен и привлекателен, но теперь Дамита поняла, что за очаровательным фасадом скрывается нечто такое, о чем журналисты и не догадывались. «Здесь обитают драконы…»

– Вы меня пугаете?

– Нет, – тихо ответил Бэндор. – Напротив, я хочу понять, не представляете ли вы угрозу для меня?

– Нет. Я ни для кого не представляю угрозы. Если только вы мне скажете, где сейчас Лола, я…

– Почему вы так уверены, что я это знаю?

– Сначала я не была уверена, но вы стали увиливать от ответа, и тогда я убедилась, что это так, – резко ответила она. – Вы ведь знаете, где Лола, не правда ли, мистер Бэндор?

– Возможно, – протянул Бэндор, не сводя глаз с лица Дамиты. – У Лолы тяга к перемене мест. Сегодня Марасеф, через месяц – Канны…

– Но она никогда не уезжала надолго, дав мне об этом знать! – воскликнула Дамита. – Лола должна была сказать мне… – Она замолчала, пытаясь успокоиться. – В последний раз я видела ее больше двух месяцев назад.

Его губы изогнулись в скептической улыбке:

– Пока Лола была здесь, она ни разу не назвала имени Дамиты Шонесси.

– Лола никогда никому обо мне не рассказывает. Никакая близость с вами не могла заставить ее упомянуть обо мне.

– Почему?

– Неважно. Это вас не касается, – ответила она раздраженно. – Не понимаю, почему вы так со мной говорите? Словно я преступница…

– Признаюсь, у меня было такое подозрение. – Дамита удивленно взглянула на Бэндора, и он слегка улыбнулся. – Но я |передумал. Чтобы так сыграть откровенность, надо быть великой актрисой.

– Сыграть? Но зачем? Я же сказала правду. И вообще никогда не лгу. – Ее голос вдруг обрел силу. – Ненавижу обман…

– И все же вы пытаетесь что-то скрыть. – Бэндор встретил ее взгляд. – Не так ли, Дамита Шонесси?

Она смотрела на него, беспомощная и растерянная.

– Но ведь вы же знаете, где Лола. Почему не скажете мне? С ней что-то случилось? – В ее глазах промелькнула тревога. – Она не больна?

– Нет, когда я последний раз видел ее, она была в полном здравии.

– Но что с ней сейчас? Где она?

Бэндор поднялся на ноги.

– Это все, что я могу пока что сказать вам. Мне ничего не известно о вас, Дамита, а я не очень-то доверчив. И не люблю скрытность. Вы требуете от меня откровенности, а сами темните.

– Как вам объяснить… – Она запнулась. – У Лолы какие-то трудности, так ведь?

– Это можно назвать и так.

– Поймите, я должна находиться с ней рядом. – Но ведь ему и вправду трудно понять, подумала Дамита в отчаянии. Выражение его синих глаз определенно было скептическим. Выхода нет. Придется признаться ему. Поколебавшись мгновение, она выдохнула: – Лола Торрес – моя мать.

Удивление мелькнуло на лице Бэндора.

– В это трудно поверить.

– Я знаю, что совсем не похожа на нее, но это так. – Дамита нервно стиснула руки на коленях. – Я обещала никогда никому не открывать этого. Если бы вы просто ответили на мой вопрос, мне не пришлось бы нарушать слово.

– Прошу прощения, – сказал он немного отстранение, не отрывая взгляда от лица Дамиты. – В вас есть что-то общее. Возможно, глаза…

– Она – признанная красавица, а я самая обыкновенная. – Она говорила спокойно, без тени сожаления. – Даже у сексуальных богинь могут быть вполне обычные дети.

– Я бы не назвал вас обычной, – пробормотал Бэндор.

Дамита покачала головой, и ее короткие волосы вспыхнули огнем.

– Не надо мне льстить. Я прекрасно знаю, кто я и что собой представляю. Я твердо стою на земле и давно поняла, что никогда не буду так привлекательна, как моя мать.

– Ну что ж, разумно. Ваше лицо весьма своеобразно, но вы действительно не соответствуете общепринятым эталонам красоты.

Дамиту неприятно удивили его слова – неужели ее ранили? Впрочем, она поняла уже, что Бэндор не из тех, кто старается смягчать свои выражения.

– Теперь вы скажете, где я могу найти Лолу? Или вы думаете, что собственная дочь может причинить ей вред?

– Отношения между матерью и дочерью далеко не всегда бывают теплыми и сердечными… Мне кажется странным, что я никогда не слышал от нее о дочери.

– Я же объяснила. Лола не хотела, чтобы кто-нибудь знал обо мне.

– Но почему? Лола одна из самых откровенных женщин, каких я когда-либо знал. Ее жизнь – открытая книга. – Бэндор едва заметно улыбнулся. – Кстати сказать, женщина, написавшая книгу «Поцелуй и скажи», казалось бы, не должна стесняться того факта, что у нее есть законный или незаконный ребенок. Не очень убедительно, Дамита.

– Неужели вы не понимаете? – Она вскочила на ноги и импульсивно шагнула к нему, ее темные глаза блестели от слез. – Это же ради меня! Лола не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, что она моя мать. Чтобы кто-нибудь подумал обо мне: яблочко от яблони недалеко падает. Она всегда пыталась защитить меня. – Дамита облизнула губы. – Когда я стала достаточно взрослой, чтобы разобраться в ее жизни, я попыталась втолковать ей: мне все равно, что думают люди. Но Лола не стала слушать. Она заставила меня пообещать, что я никогда никому не признаюсь в том, что она моя мать.

– Но тебе чуть больше двадцати. Лола слишком молода, чтобы иметь…

– Мне двадцать, три, а ей было четырнадцать, когда я родилась. – Она на секунду замолчала. – Что вы знаете о моей матери?

– Я думал, что знаю ее достаточно хорошо, но теперь начинаю понимать, что ошибался. Она действительно никогда не говорила о своем прошлом, и я знаю только то, что и все остальные: что она была высокооплачиваемой девушкой по вызову и осмелилась написать книгу, разоблачающую интимные секреты ее известных любовников. Позже она стала довольно популярной личностью благодаря нескольким ток-шоу. У нее много денег и немало весьма влиятельных «друзей».

– Включая вас. – Дамита горько улыбнулась. – Никто не интересовался, почему Лола стала девушкой по вызову или почему написала эту книгу. Знаете ли вы, что она была дочерью проститутки и торговца наркотиками, что она жила в трущобах Лос-Анджелеса и прошла через испытания, которые сломали бы кого угодно? Лола забеременела, когда ей было тринадцать. Она родила меня в грязном подвале – не захотела идти в больницу, потому что боялась, что врачи отнимут меня у нее. Вы все это знали?

– Нет, – признался Бэндор.

– Но так все и было, – зло сказала Дамита. – А потом ей приходилось зарабатывать деньги единственным способом, доступным девушке из трущоб. Она – потрясающая женщина…

– К чему такая жаркая проповедь? Я с этим и так согласен.

Но Дамита, будто не услышав его, поспешно продолжала:

– Она отправила меня в приют в Мехико, когда мне было три года, но навещала меня всегда, когда могла. Потом устроила меня в колледж и обеспечивала всем необходимым. Она моя мать и мой лучший друг и…

– Тсс, Дамита, – Бэндор приложил палец к ее губам, останавливая лихорадочный поток слов. – Не надо защищать Лолу, ведь я ни в чем не виню ее. Мы все боремся тем оружием, которое нам дано. Природа одарила Лолу силой, умом и красивым телом. Естественно, она использовала все это, чтобы выбраться из трущоб и чего-то добиться в жизни для вас обеих.

На душе у Дамиты неожиданно потеплело.

– Вы не осуждаете ее? – робко спросила она.

Он улыбнулся одними губами.

– О боже, конечно, нет. Почему я должен осуждать такую замечательную женщину? Да я и сам веду жизнь отнюдь не безупречную.

– Я слышала об этом, – сухо сказала Дамита. – Ну что ж, не буду вас задерживать. Только скажите мне, где моя мать, и обещаю никогда вас больше не беспокоить.

– Никогда? Это меня расстраивает. Я сейчас позвоню портье, закажу вам здесь номер и пошлю кого-нибудь упаковать ваши вещи и доставить их сюда. Где вы остановились?

– В «Шератоне», – автоматически ответила она. – Но зачем вам это? Я не собираюсь оставаться здесь. И покину Седихан, как только вы скажете мне, где…

– Но я вовсе не намерен ничего говорить вам. Пока. Вполне вероятно, что вы мне врете, а я не имею обыкновения подвергать опасности своих друзей. Нет, это слишком рискованно. Я должен проверить, правду ли вы мне сказали.

– Как вы собираетесь это сделать?

Бэндор улыбнулся.

– Через Лолу. Я свяжусь с ней и спрошу кое о чем. А вы на это время останетесь здесь, чтобы я мог присмотреть за вами.

Дамита нахмурилась:

– Зачем?

Бэндор снова улыбнулся, но Дамиту вдруг охватило леденящее чувство опасности.

– Затем, чтобы я смог свернуть вам нежную прелестную шейку, если выясню, что вы меня обманули. Я не люблю, когда меня используют.

Глаза Дамиты расширились.

– Но я говорю правду!

– Посмотрим. – Бэндор поднялся и взял телефонную трубку. – Проверка займет всего несколько дней.

– Несколько дней? – переспросила Дамита. – Зачем так много времени, если вы собираетесь просто позвонить ей?

Бэндор ответил, набирая номер:

– Лола сейчас вне досягаемости.

Дамитой овладела паника.

– Но у нее все в порядке? Вы сказали, что ничего плохого не случилось.

– Да, все в порядке. Только…

– Она вне досягаемости, – резко закончила за него Дамита. – Ваша таинствeннocть начинает меня раздражать.

– Тайны могут раздражать, но они вызывают интерес. Чем была бы наша жизнь без загадок и тайн?..

На том конце провода ответили, Бэндор отдал короткие распоряжения и повесил трубку.

– Ну вот. Коридорный отведет вас в вашу комнату через несколько минут. – Он улыбнулся. – Если вы не решите остаться здесь. Мое предложение все еще в силе.

Дамита почувствовала неприятный укол. Они так далеко ушли в разговоре от насмешливого его приглашения, что она смутилась, когда он внезапно повторил его.

– Не хотелось бы, чтобы вы так шутили, – сказала она, запнувшись. – Мне противна сама мысль о том, чтобы делить любовника с собственной матерью.

– Ты так считаешь? – Бэндор сделал шаг вперед и погладил ее по щеке. – Надо будет запомнить. – Он коснулся уголка ее губ. – Ты – женщина с твердыми убеждениями. А какие у тебя еще предрассудки?

Дамита почувствовала тепло его тела. Лиловый халат Бэндора был завязан некрепко, обнажая густые завитки на его груди. Дамита неожиданно остро осознала его силу и мужественность – так близко… У нее возникло желание прильнуть к нему и забыть обо всем, наслаждаясь темной и теплой чувственностью, которую он, казалось, излучал.

Боже, что с ней происходит? Бэндор, пожалуй, самый привлекательный мужчина из тех, кого она когда-либо встречала, но он принадлежал ее матери. И, вполне вероятно, еще оставался ее любовником.

Дамита отступила на шаг.

– Вы, кажется, считаете меня просто дурочкой.

– Вовсе нет, ты интригуешь меня. Я уже сказал, что люблю тайны. И полагаю, что под колкой поверхностью прячется нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Я никогда еще не встречал женщину, которая воспитывалась бы в приюте. – Он криво улыбнулся. – У меня такое ощущение, что ты нуждаешься в моей защите.

– Я не нуждаюсь ни в чьей защите. И хоть выросла в приюте, с тех пор стала вполне самостоятельной. Последнюю неделю я, единственная женщина, жила с двумя сотнями мужчин, и у меня не возникало никаких проблем.

Бэндор приподнял бровь:

– Неужели? Они соблюдали очередь?

Глаза Дамиты внезапно вспыхнули.

– «Яблоко от яблони недалеко падает»? Вы ничуть не лучше других! Неудивительно, что Лола ушла…

– Спокойно! – В его голосе прозвучали стальные нотки. Бэндор был абсолютно серьезен. – Я пошутил, ей-богу. Знаю, ты – честная женщина. И видимо, так же чувствительна, как Лола, когда дело касается ее прошлого.

– Нет! Я просто… – Дамита запнулась. Ее била дрожь. Удивленная этим, она судорожно вздохнула и прикрыла глаза. – Это не самая легкая ночь для меня.

– Знаю, – в голосе Бэндора прозвучала такая бархатная нежность, что Дамита удивленно открыла глаза. И ту же нежность увидела в выражении его лица. – Но все позади. Ты все преодолела, Дамита.

– Правда? – Эти простые слова неожиданно принесли ей спокойствие. Простые слова, которые каждый желает услышать. «Ты все сделала хорошо. Тебя оценили».

Он кивнул:

– Ты была смела, как лев. Ты победила врага, и он склонился, покорный твоей воле.

В ее глазах блеснул озорной огонек.

– Я старалась…

В дверь тихонько постучали.

– А вот и коридорный. Он проводит тебя в твой номер, где ты сможешь отдохнуть. Желаю тебе хорошо выспаться, Дамита.

Она ошеломленно смотрела на него несколько секунд, а потом повернулась, чтобы уйти.

– Да, кстати, ты не хотела бы сказать мне перед уходом, что это за две сотни мужчин? Где, черт возьми, ты была?

Дамита оглянулась через плечо.

– В Перу. Я инженер-конструктор. Мы строили мост через ущелье в Андах.

– Инженер-конструктор? – задумчиво повторил Бэндор. – Это может создать некоторые проблемы.

Она недоуменно приподняла брови:

– Что вы имеете в виду?

– Ничего. – Он сунул руки в карманы халата. – Иди. Я позвоню тебе завтра днем.

– После Майры? – язвительно спросила Дамита. И поняла, что стоило бы прикусить язык. Ей-то какая разница?

– Майра? – голос Бэндора был немного рассеянным. – Посмотрим. Спокойной ночи, Дамита.

Камерон Бэндор стоял, глядя на дверь, которая уже давно закрылась за Дамитой. Дамита Шонесси. Легкая улыбка тронула его губы, когда он словно попробовал на вкус ее имя, сочетание земной простоты и экзотики. Оно подходило этой женщине. Она еще не сознавала своего очарования и, видимо, действительно считала себя совершенно неинтересной в сравнении с Лолой, но он в ближайшем будущем намерен изменить ее мнение о себе. Он попытается дать ей понять, что внутренняя красота не менее важна, чем эффектная внешность.

Для этого ему понадобится время, но он постарается не терять ни минуты. Не в его привычках упускать столь благоприятную возможность: он завоюет Дамиту Шонесси.

Его улыбка еще не погасла, когда он вернулся к телефону и набрал номер.

– Я хотел бы заказать международный разговор.

Дамита устало смотрела на чемоданы, которые только что доставил коридорный. Нужно бы распаковать вещи и принять душ, но на это нет сил. Дамита быстро сбросила одежду и, обнаженная, скользнула в постель, натянув одеяло на плечи. Она уютно прижалась щекой к гладкой прохладе подушки и неожиданно поняла, что вовсе не хочет спать.

Встреча с Камероном Бэндором совершенно выбила ее из колеи. Дамита все еще была напряжена, ее и сейчас не покидало пьянящее возбуждение, какое она чувствовала в его присутствии. А может, это нормальная реакция на Камерона Бэндора, сказала она себе. Он человек необыкновенный, разносторонний и, несомненно, привлекательный.

Это чисто сексуальное влечение и вряд ли продлится долго, успокоила себя Дамита. Возможно, оно кажется необычным потому что ее никогда не тянуло так ни к одному мужчине. Но она увидится с матерью и навсегда забудет Камерона Бэндора.

Надо побыстрей прогнать мысли о ней и подумать о том, что для нее куда более важно – о встрече с матерью. Дамита закрыла глаза и заставила себя расслабиться.

Глава 2

– Вставай, спящая красавица! Нам предстоит долгий путь.

Дамита приоткрыла глаза, еще не выбравшись из тумана сновидений. Синие глаза. Смеющиеся синие глаза на безупречно красивом лице. Камерон Бэндор, вспомнила она. Странно, Дамита не чувствовала никакой неловкости, видя его в своей спальне. Напротив, ей показалось, что теперь все встанет на свои места, все образуется.

– Привет! – шепнула она.

– Доброе утро! – Кэм перестал улыбаться, и выражение его лица стало серьезным. – Нам пора ехать, милая. Ты готова?

Конечно же, готова, подумала Дамита в полусне. Ведь она всю свою жизнь ждала, когда он придет и позовет ее с собой.

– Почему ты не приходил раньше? Иногда ты был мне так нужен…

– Иногда? – Он коснулся ее волос виска. – Ну что же, я здесь и непременно попытаюсь наверстать упущенное за долгие годы.

Его легкие ласкающие прикосновения успокаивали ее так же, как прикосновения матери, когда Дамита заболевала в детстве! Где бы ни была Лола, она всегда приезжала, узнав, что дочь больна…

Вдруг ее тело напряглось, она резке проснулась.

– Что?.. – Дамита стремительно села, одеяло упало, открыв ее грудь. Она потрясла головой, прогоняя остатки сна. – Что вы здесь делаете?

Кэм с сожалением улыбнулся:

– Ты была так рада видеть меня всего минуту назад. Как жаль, что это было только во сне…

Он опустил взгляд на ее обнаженные груди, и его голос вдруг изменился:

– У тебя потрясающая грудь…

Дамита схватила одеяло и натянула его до подбородка. Кэм усмехнулся.

– Проклятие, я всегда сначала говорю, потом думаю, Ну что же, я буду учиться на собственных ошибках.

Дамита покраснела и, пытаясь скрыть неловкость, сказала:

– Вы должны были постучать. Пусть и хозяин гостиницы, но есть же элементарные правила приличия.

– Я стучал. Ты не ответила, поэтому я позволил себе воспользоваться запасным ключом. – Он опустился в кресло у кровати, не отрывая взгляда от ее прикрытой одеялом груди. – Ты всегда так крепко спишь?

– Да. – Она вцепилась в одеяло, но тут поняла, что это движение лишь подчеркнуло то, что она пыталась скрыть. – Мне приходится ставить два будильника. Но какая вам разница? – сердито спросила она.

– Мне хочется больше знать о тебе. Неизвестно, сколько времени нам предстоит провести вместе… Сегодня, к примеру, я хотел бы предложить тебе составить мне компанию. Мой двоюродный брат давно звал меня в гости к себе в Касмару.

– Где это?

– Не очень далеко. – Кэм хитро улыбнулся. – Я обещал ему, а твое присутствие будет мне очень приятно.

– Я никуда не поеду, – решительно возразила Дамита.

Спокойная улыбка Кэма исчезла.

– Поедешь. У тебя нет выбора. Или Касмара, или ничего. – Его взгляд стал ледяным. – Мы же понимаем друг друга. Не поедешь в Касмару – не узнаешь, где Лола.

Дамита пристально посмотрела на него:

– Ясно, что вы жестокий и блюдете только собственные интересы. Словом, сукин сын.

– Ну и выражения! – Кэм осуждающе покачал головой. – Вряд ли тебя обучали такому в приюте. Постараюсь в будущем следить, чтобы ты держалась подальше от строек. Там с легкостью приобретаются вредные привычки…

– Вредные привычки! И это говорите вы…

– Спокойнее, – Он поднял руку, чтобы остановить поток ее слов. – Я пошутил. Если твоя карьера действительно много значит для тебя, я уверен, мы сможем найти компромисс.

– Компромисс? Что вы имеете в виду?

– Я уступаю немного, ты немного. Разве не это обычно называют компромиссом?

– Да, но вы… – Она замолчала, не зная, что ответить. – Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Скоро поймешь, – спокойно сказал он. – У тебя есть максимум тридцать минут на то, чтобы собраться.

Кэм вышел, захлопнув за собой дверь. Дамита еще некоторое время сидела неподвижно, чувствуя одновременно и замешательство, и гнев. Загадочный, однако, человек этот Камерон Бэндор! Сперва он показался ей легкомысленным плейбоем, а потом изменился прямо на глазах: стал намного серьезнее, сильнее и, возможно, даже опаснее.

Нет уж, она не позволит собою командовать, контролировать ее. Мужчины никогда не будут распоряжаться ее жизнью, как они распоряжались жизнью матери.

Дамита глубоко вздохнула и попыталась привести в порядок свои мысли, Бэндор нужен ей только для того, чтобы помочь отыскать мать. Если ему так хочется, пусть себе думает, будто он контролирует ситуацию. Он ведь обещал в конце концов привезти ее к Лоле, а увлеченный ею мужчина скорее выполнит свое обещание.

Дамита решительно отбросила одеяло, выскочила из кровати, схватила чемодан и открыла его. Отыскав в нем нижнее белье, джинсы и белый шерстяной свитер, она быстро прошла в ванную.

Интересно, где находится эта проклятая Касмара?

Касмара находилась в нескольких сотнях миль к северу от Марасефа, в оазисе в Седиханской пустыне, и с высоты птичьего полета выглядела не менее экзотично, чем Тадж-Махал. Огромный великолепный дворец был окружен пышной зеленью садов с аквамариновыми, сулящими приятную прохладу бассейнами в них.

– Твой кузен случайно не калиф из «Тысячи и одной ночи»? – сухо спросила Дамита, когда вертолет начал спускаться посадочную площадку.

– Не калиф, но ты почти угадала. Дэймон – шейх племени эль-зобар. Это его дворец, но большую часть времени он проводит не здесь. Дэймон унаследовал дворец от своей матери, но он предпочитает жить вместе с эль-зобар. И возвращается в Касмару, чтобы вести там дела и вкусить западный комфорт.

– А что такое эль-зобар?

– Эль-зобар – племя бедуинов. Эти племена скитаются по пустыне, как и их предки сотни лет назад; их обычаи мало, меняются со временем. Мне кажется, именно поэтому Дэймон при каждом удобном случае покидает их. К своему шейху бедуины относятся почти с суеверным почтением. Могу себе представить, как нелегко быть абсолютным монархом.

– Но ведь в наше время ни у кого нет такой власти!

Кэм улыбнулся.

– Ты давно не была в Седихане, иначе бы не говорила так. Да, кстати, Дэймон также троюродный брат Алекса Бен Рашида.

– Правителя Седихана? – переспросила Дамита. – Получается, что ты тоже его родственник?

– Отдаленный, по материнской линии. Моя мать была дважды замужем. Ее первый брак устроили родители, не спросив согласия дочери. Первым мужем матери был седиханский промышленник, старше ее на сорок лет.

– Но это ужасно, – сказала Дамита. – Как в средние века.

Кэм пожал плечами:

– Таков обычай. Я родился через три года после свадьбы, но отца своего я не помню. Он умер, когда мне было два года. А когда мне исполнилось десять, мать вышла замуж за австралийца, владельца овцеводческой фермы в малонаселенном районе.

– Но этот-то брак был добровольным?

– О да, – Кэм криво усмехнулся. – Она вышла замуж за Бэндора, потому что любила его. К сожалению, Бэндор куда больше любил свою ферму и деньги моей матери, и ей понадобилось немного времени, чтобы понять это.

– Она развелась с ним?

– Нет. Она считала, что обязана выполнять данный ею обет, несмотря ни на что. И оставалась с Бэндором до самой eго смерти, а затем вернулась в Седихан.

– Она должна была развестись ним, – с жаром сказала Дамита. – Он использовал ее.

– Да, – тихо сказал Кэм. – Но она не могла нарушить обета.

Дамита недоверчиво посмотрела на него:

– Уж не хочешь ли ты сказать, что она правильно поступила, оставаясь с ним, зная при этом, что он женился на ней ради денег?

– Я хочу сказать, что это был ее собственный выбор. – Кэм встретил взгляд Дамиты. – Я тоже полагаю, что обещания надо выполнять. Мы должны верить во что-нибудь в этом старом циничном мире. Если мы не будем верить друг другу, у нас не останется ничего. И если обещание дано, необходимо сдержать его.

– Всегда, без исключений?

– Всегда, без исключений, – подтвердил Кэм. – Конечно, я говорю только о себе. Я не настолько глуп, чтобы осуждать кого-то за то лишь, что он не живет по моим законам. – Он вдруг улыбнулся. – В чем дело? Ты смотришь на меня так, будто у меня выросла вторая голова.

– Такого рода откровения я никак не ожидала услышать от всемирно известного плейбоя. У тебя… очень жесткие моральные рамки.

– Да, это так, – спокойно признал он. – И поэтому я строг к своим обещаниям. Для меня нет пути назад. – Кэм помедлил секунду и тихо добавил: – Никогда.

Он смотрел Дамите в глаза и словно гипнотизировал ее – она не могла отвести свой взгляд. Дыхание у нее перехватило. Опустив наконец глаза, Дамита с усилием улыбнулась.

– Это хорошо. Значит, я могу рассчитывать, что ты сдержишь свое обещание и привезешь меня к матери.

Вертолет плавно опустился на бетонированную площадку, и Дамита заметила высокого человека в восточной одежде, спешившего к ним. За ним следовала молодая женщина в широком развевающемся платье.

– Это твой кузен? – спросила Дамита.

Кэм неохотно оторвал взгляд от ее лица.

– Это Дэймон.

Он открыл тяжелую дверцу вертолета и спрыгнул на землю.

– Выходи. Сейчас я вас познакомлю. Думаю, ты сочтешь его интересным.

В этом Дамита не была уверена, но что Дэймон Эль Карим обладал недюжинной энергией, сразу бросалось в глаза. Одет он был чрезвычайно просто и явно пытался выглядеть небрежно и непритязательно. Но это у него не получалось. Он носил свою одежду с истинно королевским достоинством и двигался с такой грацией, что привлекал внимание, не прилагая к этому никаких усилий. Дамита попыталась найти сходство между Камероном и его кузеном, но почти ничего не обнаружила. Кожа у шейха была темнее, чем у Камерона, загоревшая почти до медного, а не золотого оттенка. Его длинные волосы тоже были темнее. Черты лица не столь классически совершенны, как у Камерона, скулы слишком широкие, губы слишком чувственные, а глаза слишком… Дамита задумалась, подыскивая определение. И поняла: слишком страстные. Этим человеком владели сильные эмоции, и они находили выход буквально во всем. Об этом свидетельствовала с трудом сдерживаемая энергия его движений, его беспокойный взгляд, ощущение силы, которую он излучал. Дамита невольно съежилась, когда он подошел к ним.

Дэймон внимательно рассматривал ее лицо, пожимая ей руку.

– Добро пожаловать в мой дом, мисс Шонесси. – Он изучал ее холодным взглядом, но затем внезапно улыбнулся. – Что с вами? Вы чем-то напуганы? Кэм снова наговорил на меня? Я не ем маленьких девочек на завтрак.

– Нет, не… Я хотела сказать… – Дамита взяла себя в руки и начала сначала: – Здравствуйте, шейх Эль Карим. Благодарю вас за приглашение.

– Зови меня Дэймон. – Глаза шейха сверкнули. – Из того, что Кэм сказал мне по телефону, я понял, что ты гостья Касмары не по своей воле.

– Но это не ваша вина, – Дамита недовольно взглянула на Камерона. – Я уверена, что эта задержка – целиком его идея.

– Целиком моя, – признался Кэм, пожимая руку Эль Кариму. – Я беру на себя полную ответственность за свое ужасное поведение.

– Но это и в самом деле нехорошо! – воскликнула она. – Ты не имеешь права прятать от меня мою мать. Она где-то поблизости?

– Не совсем, – уклончиво ответил Кэм.

– Не совсем? – Дамита шагнула к нему, ее темные глаза сверкали. – Тогда какого черта я здесь делаю? Ты сказал…

– Ты, наверное, хочешь отдохнуть с дороги, – быстро вмешался Дэймон. Он щелкнул пальцами, и женщина в белом поспешила к нему. – Лианда покажет тебе комнаты и будет обслуживать тебя, пока ты здесь. Если что-нибудь понадобится…

– Просто щелкнуть пальцами? – раздраженно прервала его Дамита. – Вряд ли когда-нибудь буду способна на такое обращение с человеком. Это же все равно что свистнуть собаке.

Дэймон усмехнулся:

– Уверяю, мои слуги, в отличие от тебя, не обидятся. Таков обычай.

– Но это унижает человеческое достоинство!

– Тогда можешь звать их, как тебе будет угодно. – Дэймон поклонился. – И меня тоже. Ваш покорный слуга, мисс Шонесси.

Дамита невольно улыбнулась, представив себе, как этот самонадеянный мужчина бежит выполнять чье-либо приказание.

– Я учту это.

Она обернулась к молодой служанке, которая стояла, ожидающе глядя на нее.

– Меня зовут Дамита Шонесси, и я очень рада с вами познакомиться. Не будете ли вы так добры отвести меня…

– Конечно, – Лианда прервала ее, нервно бросив взгляд на Дэймона. – Все, что хочет хозяин, все, чего желаете вы. – Она быстро и легко двинулась через двор ко дворцу, напомнив вспугнутую белую птицу.

– Хозяин, – повторила Дамита это слово; оно будто оставило у нее во рту кисловатый привкус. – Просто не могу в это поверить.

– Придется, – заметил Кэм. – Я говорил тебе, что племя эль-зобар существует вне времени.

– Средневековье, – пробормотала Дамита, следуя за удаляющейся служанкой. – Невероятно.

Шейх и Камерон провожали ее взглядом, пока она не исчезла во дворце. Дэй-мон задумчиво произнес:

– Она всегда говорит то, что думает, не так ли? Кажется, она мне нравится.

– И мне тоже. – Кэм махнул рукой пилоту вертолета, чтобы тот отправлялся, и, повернувшись к Дэймону, добавил: – И даже больше, чем нравится.

Дэймон сдвинул брови:

– Это предупреждение?

– Да.

– Наверное, мне стоит обидеться, – заметил Дэймон. – Скажи, Кэм, разве я когда-нибудь пытался увести у тебя женщину?

– Никогда, – прямо ответил Кэм. – Но я знаю тебя, Дэймон. Ты привык заниматься сексом просто так, чтобы расслабиться. Не вздумай использовать для этого Дамиту.

Дэймон пристально посмотрел на Кэма.

– Даже если леди сама пожелает?

– Это было бы ошибкой с твоей стороны.

Дэймон несколько мгновений изучал его.

– Согласен, – медленно сказал он. – Я не стал бы рисковать нашей дружбой ради того, чтобы затащить в постель женщину. Для меня это не столь уж важно. – Он улыбнулся. – Впрочем, кажется, это весьма важно для тебя.

– Очень. – Кэм улыбнулся в ответ. – Я преодолею все, чтобы добиться ее. Это будет нелегко. Она держится со мной настороженно, как маленький дикобраз.

– Легкие победы – не для тебя. – Дэймон начал прогуливаться по внутреннему двору. – Что ж, выбор прекрасный. Если я правильно понял, на этот раз у тебя самые серьезные намерения.

Кэм ничего не ответил.

– Ладно, время покажет, – Дэймон улыбнулся. – Пойдем?

Кэм задумчиво смотрел на арку, в которой исчезла Дамита.

– Да, нам надо поговорить.

– Вам нравится этот номер? Мебель по специальному заказу сделана в Марокко. – Лианда шла впереди, открывая белые двери с искусно выполненной резьбой по дереву. – Надеюсь, вид из окна вам понравится, – она показала рукой на холмы невдалеке, с лежавшими на них фиолетовыми тенями. – Ну а если нет, то я…

– Вид чудесный, – вставила Дамита. – Номер потрясающий. Мне здесь будет очень хорошо.

Служанка явно испытала облегчение.

– Чудесно. – Она прошла через комнату к огромной кровати с бирюзовым шелковым покрывалом. – Кровать здесь очень удобная, но я могу поменять матрац, если он вам не понравится. Я знаю, мистер Бэндор не будет возражать. Он любит доставлять удовольствие своим кадинам.

Дамита застыла.

– Какое дело мистеру Бэндору до моего матраца?

Лианда робко улыбнулась:

– Но я же говорю вам, он не будет возражать. Он очень добр к своим…

– Кадинам, – мрачно докончила Дамита. – Что, в конце концов, значит «кадина»?

Лианда перестала улыбаться.

– Вы злитесь? Я не угодила вам? Простите меня, госпожа. Послать за более достойной служанкой?

Эта девушка сейчас расплачется, с раздражением подумала Дамита. Она постаралась подавить нетерпение и мягко сказала:

– Я довольна тобой. Ты прекрасно выполняешь свои обязанности.

Лианда робко улыбнулась:

– Тогда вы нескажете шейху, что я обидела вас? Мне здесь очень хорошо. Я не хотела бы, чтобы меня отослали обратно в мое племя в знак немилости.

– Кто знает, может, тебе лучше было бы там, – пробормотала Дамита. Но, увидев выражение тревоги на лице девушки, быстро добавила: – Ты вовсе не обидела меня. Я уверена, мы подружимся.

Глаза Лианды расширились от изумления:

– О нет, я не посмею. Я знаю, насколько вы выше меня. Возможно, когда-нибудь меня сочтут достойной стать такой кадиной, как вы…

– Что, черт возьми, значит «кадина»? – прервала ее Дамита.

– О, вы же не понимаете это слово. Я забыла, что вы иностранка. Кадина означает самую уважаемую профессию.

– Кадина – это инженер?

– Инженер? – Лианда покачала головой. – Нет, я хочу сказать… – Она указала на постель. – Вы доставляете мужчине удовольствие. Вы знаете, как ублажить его.

Дамита сжала губы:

– Кадина – это шлюха?

– О нет, – в ужасе прошептала Лианда. – Я никогда не посмела бы назвать вас так.

– И ты предположила, что я шлюха мистера Бэндора?

– Кадина, – сказала Лианда в отчаянии, и глаза ее наполнились слезами. – Кадина. Я никогда…

– Все в порядке, Лианда, – сказал Кэм, входя в комнату. – Я сам все объясню госпоже.

– Она сердится на меня, – всхлипывая, сказала служанка. – Я глупая и недостойная.

– Я не злюсь на тебя, – сказала Дамита сквозь зубы, которой уже стал действовать на нервы весь этот спектакль.

– Меня пошлют обратно в мое племя, шейх сделает…

– Я все объясню шейху. Вы просто не поняли друг друга. Госпожа плохо знает наши обычаи, – сказал Кэм, подходя к Дамите. – А почему ты не приготовила ванну для госпожи? Я уверен, что ей это понравится.

– Вы желаете? – Лианда бросила на Дамиту неуверенный взгляд.

Дамита с радостью переплыла бы сейчас Ла-Манш, только бы девушка не плакала.

– Да, я бы очень хотела принять ванну. Пожалуйста, Лианда.

– О, не надо говорить «пожалуйста». Это же удовольствие для меня. – Лианда поспешила к арке в дальнем конце комнаты. – Быть может, вы хотите, чтобы я сделала вам массаж? У меня это хорошо получается.

– Что ж, было бы очень мило, – сказала Дамита, смирившись.

– Пять минут, и все будет готово. – Лианда исчезла в проеме.

– Что с бедной девушкой? – спросила Дамита. – Я никогда не встречала такого послушания. Она согласна, чтобы об нее вытирали ноги!..

– Таковы здешние обычаи. Я же говорил тебе – это совсем другая культура.

– То есть горничная мечтает стать проституткой? – ехидно спросила Дамита.

– Кадина – это не проститутка. Это женщина, наученная доставлять удовольствие, примерно то же, что гейши в Японии. Кадина – очень уважаемая профессия здесь, в Седихане. – Он улыбнулся. – Конечно, особое внимание уделяют тренировкам в искусстве секса.

– Это особое внимание вы со своим кузеном, конечно же, одобряете.

– На самом деле Дэймон не в восторге от всех этих обычаев. Он вынужден мириться с ними, но уже много лет пытается вывести подвластных ему людей из прошлого в настоящее. Это нелегкая задача. Для женщины из любого племени считается великой честью, если Дэймон возьмет ее в свой дом, и еще большей – если он возьмет ее в свою постель. Вот почему Лианда испытывает такой ужас при мысли, что она могла чем-то не угодить тебе. Если ее отошлют обратно в племя, все станут презирать ее.

– Варварство.

– Возможно, но ей намного лучше здесь. Дэймон всех женщин в своем доме заставляет учиться….

– Чему?

– Боже, как мы подозрительны! – Глаза Кэма блеснули. – Вовсе не искусству секса. Лианда готовится поступать в университет в Марасефе. Зачем Дэймону беспокоиться о тренировке юных и невинных девушек вроде Лианды, если вожди племен наперегонки пытаются ублажить шейха, присылая ему кадин.

– И он пользуется этим?

– И вожди, и кадины будут оскорблены, если он поступит иначе. Я же говорил – другая культура.

– Ничего себе культура – женщин убеждать в том, что быть шлюхой – это похвально, а не унизительно, – горько сказала Дамита. – Как удобно, однако, для мужчин эль-зобара.

– Да, удобно, – согласился Кэм. – Но все примитивные общества ориентированы на мужчин.

– Не только примитивные.

Кэм пристально посмотрел на нее.

– И ты всерьез этим расстроена? Повторяю, Дэймон пытался это изменить. Но чтобы изменить традиции, сохранявшиеся на протяжении многих столетий, нужно много времени. Это не может случиться вдруг.

– Я понимаю, но ведь это нечестно. – Она помолчала немного, а потом взорвалась: – Я ненавижу, когда женщин используют. Ненавижу!

– Я знаю. – Он сделал шаг к ней, не отрывая от нее взгляда. – С тобой, Дамита, этого никогда не произойдет.

– Ты абсолютно прав – никогда! – резко сказала она. – Я этого не позволю.

Он покачал головой.

– Нет, – сказал он мягко. – Это я не позволю. Я никому не позволю обидеть тебя.

Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла отвести свой взгляд от его синих глаз.

– Ты же не отвечаешь за меня, – выдохнула она наконец.

– Тогда почему я чувствую свою ответственность? – Кэм протянул руку и убрал темно-рыжую прядь с ее виска. – И думаю, с этого момента всегда буду ее чувствовать.

– Ты что, пытаешься произвести на меня впечатление? – прямо спросила Дамита. – Если это так, то у тебя ничего не выйдет. Я уже говорила, что не хочу делить любовника с матерью.

– Нет, мой маленький кактус, не пытаюсь. – Он с сожалением улыбнулся. – И скажи, я когда-нибудь говорил тебе, что был любовником Лолы?

Ее глаза расширились.

– Нет, но все знают, что это так. В газетах писали… Конечно, вы с Лолой были любовниками.

– Рискуя испортить созданный репортерами образ, все же скажу: я не сплю с каждой встречной женщиной.

Неведомые эмоции захлестнули ее. Дамита смутилась:

– Ты не спал с ней? Почему?

– Такой мысли даже не появлялось. У нас сложились иные отношения.

Она облизнула губы:

– И что же это за отношения?

– Мы друзья, – просто ответил Кэм. – Мы понравились друг другу с первого взгляда. Она прекрасная, умная женщина.

– И это все?

– Это все. У нас и без того возникает достаточно проблем. Зачем еще придумывать сложности?

– Сложности?

Он кивнул.

– Ты кружишься вокруг меня, как мангуст вокруг кобры. – Он коснулся ее щеки. – У тебя такая прекрасная кожа. Как теплый атлас.

Ей, показалось, что она загорается от его легких прикосновений, сердце так и рвалось из груди.

– Правда?..

Он был так близко, она чувствовала тепло его тела, пряный запах его одеколона.

– После того; как ты ушла прошлой ночью, я лежал в постели и представлял, как буду касаться тебя. – Он медленно поглаживал ее шею, проводил по плечам. – Я хотел протянуть руку и дотронуться до тебя, когда ты сидела в кресле и смотрела на меня. Я хотел расстегнуть пуговицы и освободить твои груди. – Его пальцы замерли на хрупкой ключице, и он улыбнулся, почувствовав внезапное биение ее пульса. – Я хотел целовать и ласкать их. И сейчас я хочу этого. Ты позволишь мне, Дамита?

Ее обожгло жаром страсти, неожиданно стало трудно дышать. Она глубоко вздохнула, но это не помогло. С каждым сдавленным вздохом тяжелели ее вздымавшиеся груди.

– Я не… – Она отступила на шаг, безнадежно пытаясь бороться с очарованием. – Кэм…

– Тебе понравится, – прошептал он. – Я буду ласков и нежен с тобой.

Нежен. Какое прекрасное слово, будто в забытьи подумала Дамита; лицо Кэма тоже было прекрасно. Его глубокие синие глаза светились страстью, его улыбка была нежной. Она невольно сделала шаг к нему.

– Да? – спросил он. – Сказать Лианде, чтобы она оставила нас одних?

Дамита чувствовала себя в плену его обаяния, во власти его сексуальности. Она хотела, чтобы он прикоснулся к ней, прижался всем телом. Желание, пробуждавшееся в ней, было очень сильным, почти болезненным. Неконтролируемая, ненасытная жажда.

Неконтролируемая. От этой мысли Дамите стало страшно. Она не имела права терять контроль над собой. Она не могла позволить себе терять рассудок, поддавшись эмоциям.

– Нет! – Она поспешно шагнула назад и внезапно ощутила щемящее одиночество. – Я не хочу, чтобы ты касался меня.

Разочарование промелькнуло в его взгляде.

– Хочешь. Ты хочешь моих прикосновений так же, как я. Но почему-то не даешь себе воли.

– Ты говоришь ерунду. Возможно, я и чувствую какое-то плотское влечение к тебе, но это не повод прыгать в постель. Я не Майра, или как там ее, и не какая-нибудь кадина. Мне нужно нечто большее, чем обычное…

– Это ты говоришь ерунду, – резко оборвал ее Кэм. – В нашем влечении друг к другу нет ничего обычного. Оно взрывоопасно, и ты это знаешь. И я понимаю, кто ты. Ты – Дамита Шонесси. – Его голос смягчился. – Моя Дамита.

Она покачала головой.

– Я принадлежу только самой себе.

– Нет, ты моя, – решительно повторил он. – Я знал это с того момента, когда ты сняла эту идиотскую чадру прошлой ночью. Я никогда не думал, что любовь с первого взгляда существует. Секс, может быть, но не любовь.

Дамита смотрела на него с изумлением.

– Что такое ты говоришь?

– Я говорю правду. Как мне убедить тебя? – Кэм помолчал немного, а потом неожиданно спросил:– Ты выйдешь за меня замуж?

Дамита ошеломленно уставилась на него.

– Ты сумасшедший. Мы же только вчера встретились. Мы ничего друг о друге не знаем. Как можно говорить такое!

– Очень даже можно. Я хотел было выждать немного, прежде чем сделать тебе предложение, но ты выглядела такой напуганной маленькой птичкой, что я подумал, что лучше сказать это сразу. Иначе ты станешь подозревать меня в гнусных намерениях.

– Что ты говоришь? – Дамита вдруг поняла, что дрожит. – Это шутка, правда?

– Мне не до шуток, – сказал Кэм. – Я позову священника. Уверен, что Дэймон серьезно, с радостью будет свидетелем.

– Это же смешно, – она попыталась засмеяться. – Ты невозможен. Я приехала сюда не для того, чтобы выходить замуж.

– Откуда ты знаешь? – он едва заметно улыбнулся. – А что, если это судьба?

Дамита пыталась уцепиться за что-то, чувствуя, что привычный мир вокруг внезапно рушится.

– Моя мать. Я приехала сюда, чтобы найти ее.

– Скоро найдешь. Мне послать за священником?

– Нет, конечно.

Он скривил губы.

– Честно говоря, я и не надеялся, что ты согласишься. Я говорил уже, ты очень подозрительная леди. – Он собрался уходить. – Хорошо, если ты передумаешь, я в твоем распоряжении.

– Кэм…

Он оглянулся через плечо.

– Ты ведь пошутил?

Кэм покачал головой:

– Ни в коем случае.

– Я не верю тебе.

– Знаю, что не веришь. – Кэм ласково улыбнулся. – Выходит, мне надо переубедить тебя. Это будет забавно. Поскольку я заявил о своих истинных намерениях, ты не станешь возражать, если я попытаюсь соблазнить тебя?

Она почувствовала, как у нее горят щеки. Проклятие, кажется, она только и делает, что краснеет с той самой минуты, как встретила его.

– Ты можешь попробовать, но это тебе не удастся. Я здесь не для того.

– Но тебе же нужно как-то занять время. – Его глаза озорно блеснули. – Обещаю, что это занятие будет для тебя приятным. – Он открыл дверь. – Ужин в восемь. Лианда покажет тебе, как пройти в столовую.

Дверь тихо закрылась за ним.

Глава 3

– Ты просто обязан немедленно сказать мне, где находится Лола, – воинственно заявила Дамита, едва войдя в столовую. – Если ты не хочешь отвезти меня к ней, я, по крайней мере, имею право знать…

– Добрый вечер, Дамита. – Кэм, сидевший за длинным столом, вежливо встал. – Ты выглядишь великолепно. И нравишься мне в розовом. Это необычное сочетание с рыжим, правда?

– Терпеть не могу общие утверждения. Почему бы рыжим не носить розовое? – Она нахмурилась. – Ты пытаешься отвлечь меня? После твоего ухода днем я поразмышляла и пришла к некоторым выводам.

– Возможно, все они неверны, – пробормотал Кэм. Он указал на место напротив себя. – Но садись и расскажи мне, в чем дело. Дэймон немного опоздает к ужину. Он разбирается в каком-то споре между двумя вождями.

Дамита села и немедленно продолжила наступление:

– Глупо, что ты не хочешь быть со мной откровенным.

Кэм снова сел и посмотрел на нее.

– Мне кажется, я более чем откровенен с тобой. – Он махнул рукой одному из стоявших поблизости слуг, чтобы тот налил вина в бокалы. – Попробуй. Это вино из местного винограда, выращенного одним из соседей Дэймона, Филипом Эль Кабаром.

– Я не хочу вина. – Дамита облокотилась о стол. – Почему ты не слушаешь меня? Неужели непонятно? Для нас обоих будет лучше, если ты скажешь мне, наконец, где моя мать, и я смогу уехать. Вся эта ситуация становится чересчур запутанной.

– Ты отрастила новые колючки? – Кэм взглянул на вино в бокале. – И, судя по всему, не принимаешь в расчет мои клятвы в вечной верности?

– Да, – сказала она прямо. – Возможно, тебе интересно затащить меня в постель, потому что я отличаюсь от тех женщин, с которыми ты обычно имеешь дело.

– Да, очень отличаешься, – согласился Кэм. – Но предаваться с тобой любви не кажется мне просто приятным времяпровождением. – Он встретил ее взгляд. – Боюсь, мы оба сгорим в этом пламени.

Дамита почувствовала, как кровь приливает к щекам, и нервно глотнула вина.

– Тем больше причин избежать этого. Не имею ни малейшего желания ни при каких обстоятельствах выходить из равновесия. Возможно, ты и вправе потакать своим прихотям, но я должна прежде всего думать о своей работе.

– Думаешь, у меня ее нет? – его голос зазвучал резко. – Я очень много работаю, Дамита. Хотя ты так недалека от истины, считая меня плейбоем. Я всегда полагал, что надо перестать нюхать розы прежде, чем они завянут. Но это не значит, что работа не важна для меня.

– Я не говорила, что ты плейбой.

– Но думала так.

– Что еще я могу думать после того, как газеты…

– Черт бы побрал эти газеты! – его глаза горели. – Ты готова поверить в любые глупости, лишь бы удержать меня на расстоянии. Что бы я ни делал в прошлом, это не имеет к нам никакого отношения. Мы начали с чистого листа, когда ты вошла в мою спальню прошлой ночью.

– Нельзя забыть весь опыт прошлой жизни, который сделал нас такими, какие мы есть.

– Да, нельзя, но мы ведь можем использовать этот опыт, чтобы мостить новые дороги, вместо того чтобы позволять старым препятствовать нам и ограничивать нас.

– Я не ограничена ничем.

Он иронически улыбнулся:

– Я физически чувствую, как ты съеживаешься и выставляешь наружу колючки каждый раз, когда я подхожу к тебе ближе чем на два фута. Ты хочешь меня так же сильно, как я тебя, но почему-то не желаешь сбросить с себя свою броню.

– Да потому что мне не кажется подходящими ни время, ни место для начала романтической истории.

Кэм откинулся на спинку стула, пристально глядя в лицо Дамите.

– Прости.

Ее рука непроизвольно сжала тонкую ножку бокала.

– Я не обязана никого прощать.

– Но ты ведь допускаешь, что я привлекаю тебя… сексуально.

– Нет, я не… – Дамита остановилась. Она лгала и себе, и ему, и это не было похоже на нее. Она всегда гордилась своей честностью. – Да.

– Тогда позволь мне прийти в твою комнату после ужина.

– Нет.

– Почему? – мягко спросил он.

– Я уже говорила: я здесь не для этого.

– Но ты ведь свободная, независимая женщина, – в его голосе звучала издевка. – Если ты смогла справиться в Андах с двумя сотнями мужчин, уверен, что ты сможешь сладить со мной одним в куда более цивилизованных условиях.

– Конечно, смогу. Только мне почему-то не хочется.

– Я совершенно обескуражен. Хорошо, попробуем подойти с другой стороны. Ты хочешь знать, где твоя мать, так?

– Ты знаешь, что хочу.

– Тогда давай заключим сделку. Ты подаришь мне час в постели, а я скажу тебе, где Лола. – Он подбодрил ее улыбкой. – Один час, Дамита. Я ведь не прошу большего. И даже обещаю не делать того, чего ты сама не пожелаешь. Ты сможешь остановить меня в любой момент. Будешь полностью контролировать ситуацию.

Час с Кэмом в огромной кровати в комнате наверху. Ее тело обдало жаром при мысли об этом, и она с усилием глотнула, потому что горло вдруг сжалось.

– Ты же раньше обещал мне сказать.

– Но не сразу, ты слишком нетерпелива, дорогая моя. Прежде чем я уйду сегодня вечером из твоей комнаты, ты узнаешь то, что хочешь узнать. Соблазнительно?

Да, соблазнительно. Возбуждение поднималось горячей волной, лишая Дамиту способности здраво рассуждать. Она узнает наконец, где ее мать. Всего-то и нужно для этого – позволить Кэму касаться ее, делать с ней то, чего так жаждет и ее собственное тело.

– Я не шлюха. Я не продаюсь, – неожиданно сказала она, – даже за такую цену.

Глаза Кэма лукаво блеснули.

– Это я продаюсь. Ты можешь ограничить меня одним целомудренным поцелуем в щечку, если тебе так будет угодно. Это просто сделка, Дамита. Я не возьму ничего, что ты сама не захочешь дать. – Его голос стал бархатисто-мягким. – Ведь я люблю тебя.

– Это неправда. Ты не можешь…

– Могу, – прервал ее Кэм. – По рукам?

Дамита застыла. Она неожиданно поняла, что хочет провести с ним час, хотя сознание этого странным образом будило в ней панику.

– Ты будешь подчиняться мне?

– Абсолютно.

Она перевела дыхание и кивнула:

– Хорошо. Один час.

Кэм тепло улыбнулся.

– Ты не будешь сожалеть об этом.

– Я уже сожалею. – Она облизнула губы. – Я не уверена, что это вполне разумный поступок.

– А я уверен, – мягко сказал он и повторил: – Ты не пожалеешь, Дамита.

Она увидела, как забилась жилка на его виске, когда он перевел взгляд с ее лица на шею и грудь.

– И еще я уверен, что этот ужин не затянется надолго. Я не способен сейчас чувствовать вкус даже самого изысканного блюда. Я представляю, как красивы твои груди, как твои соски твердеют, когда я смотрю на них. Я думаю…

– Замолчи. – Ее голос показался ей самой неестественным, сдавленным. – Не сейчас.

– Но почему? Я хочу, чтобы ты знала: каждый раз, когда я смотрю на тебя, я представляю, как ты лежишь на кровати обнаженная. – Темный румянец покрывал его щеки, губы казались налитыми чувственностью – И я буду там с тобою рядом. Могу касаться тебя, дотронуться до…

– Я вам не помешаю? – Дэймон Эль Карим, широко улыбаясь, стоял в дверях. – Уверен, что помешаю, но ничего не попишешь. После двухчасового разговора с этими идиотами я не в состоянии сейчас вежливо удалиться отсюда. Ощущаю потребность для контраста поговорить с людьми цивилизованными. – Он прошел к стулу во главе стола, и тут же появился слуга, который налил ему вина. Дэймон поднес бокал к губам. – Они ведут себя, как поссорившиеся дети. Боже, я так устал от них!

Кэм неохотно оторвал взгляд от Дамиты.

– Это ты сейчас так говоришь. А на следующей неделе я услышу от тебя, как далеко они продвинулись за год. Ты же любишь их.

– Они – мой народ, моя семья, – промолвил Дэймон сухо. – Но это не исключает того, что мне хочется сломать их прямые шеи, когда они делают глупости.

– О чем был спор? – поинтересовалась Дамита.

– Из-за женщины, – Дэймон поднял бокал в шутливом тосте. – Корень всех раздоров.

– А я думала, все раздоры из-за денег, – отпарировала Дамита. – Ты всегда вмешиваешься в личные споры?

– Это одна из моих обязанностей. Я для них – последняя судебная инстанция. – Дэймон пожал плечами. – Мне надо было решить, кто из мужчин возьмет женщину в жены.

– А она должна подчиниться твоему решению? – недоверчиво спросила Дамита.

– А у нее нет другого выхода, – равнодушно сказал Дэймон. – Она была помолвлена, но спала с другим мужчиной. Она должна выйти замуж за одного из них, иначе на ее родителей падет позор. Они будут вынуждены выгнать ее из своего шатра, и ей придется или стать проституткой для всего стана, или быть изгнанной из племени.

– Но это нечестно! – воскликнула Дамита. – Ты не можешь прекратить это?

– Я пытаюсь, черт возьми, – резко сказал Дэймон. – Думаешь, мне нравится быть этаким богом? Я ненавижу это. Но только человек, обладающий абсолютной властью, имеет право посягать на традиции, что я и пытаюсь делать. Два года назад вопрос о судьбе этой девушки даже не возник бы. Мужчинам не пришлось бы выбирать, кто из них будет обладать ею. Ее просто обрекли бы на смерть, бросив одну в пустыне, когда племя снимется с места.

– Это немыслимо. Просто дико!

– Да, они дикий народ. – Дэймон одним глотком выпил вино до дна. – И останутся дикими, если мне не удастся вбить хоть немного здравого смысла в тупые головы этих проклятых вождей.

Кэм рассмеялся.

Дэймон бросил на него сердитый взгляд, а потом робко улыбнулся.

– Тебе прекрасно известно, что сам я тоже дикарь, но все же пытаюсь стать более цивилизованным.

Глаза Кэма блеснули.

– Когда не рвешься лупить кого-то по голове.

– Принимаю твою оговорку. – Дэймон поставил бокал на стол, и слуга вновь наполнил его. – Но я устал от всех этих неприятностей. Расскажи-ка мне лучше, что происходит в Марасефе.

– Все как обычно. – Кэм начал рассказывать о званом вечере во дворце, где он побывал на прошлой неделе.

Дамита откинулась на спинку стула, задумчиво глядя на обоих мужчин. Между ними, очевидно, существовала тесная связь, но при этом – никакого сходства. Кэм был цивилизован, остроумен, очарователен и излучал почти ощутимое тепло. Но у них явно было что-то общее, чего Дамита никак не могла уловить. Взгляд Кэма остановился на ее лице, и у нее перехватило дыхание. И тут Дамита поняла: чувственность – вот что у них общее. Оба – и Кэм, и Дэймон – были сильными, мужественными и невероятно чувственными.

– Я когда-нибудь познакомлю вас, – сказал Кэм. – Думаю, он тебе понравится.

«Кто?» – растерянно попыталась понять Дамита. Она не слышала, о чем он говорил последние несколько минут. Ах, да, он ведь рассказывает о вечере во дворце.

– Твоя мать считает его одним из величайших художников. Она купила одну из картин Рубинова, когда была здесь.

«Ланс Рубинов», – поняла она с облегчением.

– Она писала об этом в последнем письме. Мне тоже нравятся его работы.

– Я думаю, он захочет нарисовать тебя. – Взгляд Кэма скользнул по ее лицу. – У тебя прекрасные черты лица. – Его взгляд задержался на ее губах. – И восхитительный рот. – Затем он встретил ее взгляд, и ей показалось, что между ними проскочил электрический разряд. Его взгляд был полон такого неприкрытого желания, что она не могла не откликнуться. Ее рука дрожала, когда она поднесла бокал к губам.

– Зачем Рубинову рисовать меня? Ты сам говорил, что я не красавица, а он может выбрать кого угодно.

– Ты действительно это говорил, Кэм? – спросил Дэймон. – Вот уж не ожидал от тебя такого. – Он щелкнул пальцами. – Ужин!

Несколько слуг, как по волшебству, появились в дверях, неся серебряные подносы с разнообразными закусками и салатами. Шейх даже не удостоил их взглядом, невозмутимо рассматривая Дамиту.

– Я нахожу тебя очень привлекательной. Кэм, должно быть, просто пытался таким образом заинтриговать тебя. Ему удалось это?

Заинтриговать, озадачить, рассердить.

Кэм успел все это сделать за то короткое время, что они знакомы, и, судя по плутовской его улыбке, прекрасно это понимал. Она взяла вилку и принялась за еду.

– О, я просто не реагировала. Все знают, что Камерона Бэндора не стоит принимать всерьез.

– Он не должен бы нравиться мне, – сказала Дамита, хмурясь в замешательстве. – Он надменен, самонадеян и совершенно испорчен.

– Дэймон? – Кэм открыл дверь в комнату Дамиты и отошел в сторону, пропуская ее. – Ты права. Он именно такой.

– Но он мне тем не менее понравился. – Дамита вошла в комнату и повернулась лицом к Кэму. – Интересно, почему?

– Потому что при этом он честен, умен и способен сохранять ироническое к себе отношение. – Кэм закрыл дверь, и оперся на нее. – Редкие качества для человека, обладающего такой властью. К тому же он намного более чуток, чем ты, вероятно, думаешь. Скажем, я заметил, что он не пригласил сегодня на ужин Рану.

– Рану?

– Его нынешняя кадина в резиденции. Он, очевидно, подумал, что ты будешь чувствовать себя неловко в ее присутствии, если тебя так расстроила рабская покорность Лианды.

– И бедная женщина вынуждена оставаться в одиночестве, пока он не соизволит заметить ее?

– «Бедная» женщина будет достаточно щедро за это вознаграждена. Уверяю тебя, она абсолютно довольна своей участью. Здешние…

– Мне до смерти надоело слушать о привычках дикарей, которые превращают женщин в послушных кукол, – нетерпеливо сказала Дамита. – Я больше не желаю говорить об этих бедных созданиях.

– Я тоже, – легко улыбнулся Кэм. – Хотя я рад, что эта тема отвлекла тебя. Я боялся, что у тебя есть задние мысли, но теперь почти уверен, что ты совсем забыла о нашей маленькой сделке.

Дамита почувствовала, что краснеет. Она не забыла, но жадно ухватилась за возможность не вспоминать об этом. Она мучительно сознавала, чего хотел Кэм на протяжении всего ужина, и с радостью отвлеклась на разговор с шейхом.

– Я не забыла. – Она резко повернулась. – Что… Как все это будет происходить?

Кэм сделал шаг от двери.

– Прежде всего расслабься. Ты ведешь себя так, словно, я намереваюсь привязать тебя к кровати и изнасиловать.

– Я чувствую себя… неловко. – Дамита не смотрела на него. – Я не думала, что ты всерьез… Давай забудем об этом.

– О нет. – В его голосе звучало напряжение. – Я не собираюсь об этом забывать. Это теперь просто невозможно.

– Да? – Она скользнула взглядом по его бедрам, и ее щеки запылали еще сильнее. Она облизнула губы. – Прости, но…

– Тсс, – прошептал Кэм. Он шагнул к ванной. – Разденься, пока я приготовлю тебе горячую ванну. Это поможет тебе расслабиться. Я позову, когда все будет готово.

Дамита с облегчением вздохнула, когда он исчез за дверью. Она сомневалась, что сможет расслабиться с помощью чего бы то ни было. Напряжение достигло такой степени, что ей казалось – она взорвется, если Кэм дотронется до нее.

– Раздевайся, – раздался голос Кэма из ванной. Дамита удивилась: откуда он узнал, что она до сих пор не двинулась с места? Затем она услышала звук воды, льющейся в ванную. Можно еще отступить, подумала она. Кэм не варвар. Он не станет ни к чему принуждать ее силой.

И тут внезапно поняла, что отступать не хочет. Сделка, которую они заключили, была для нее лишь слабым оправданием, чтобы получить то, что она сама в действительности хочет. Камерон Бэндор притягивал ее, как магнит, с первого момента, когда она увидела его, и продолжал притягивать с безумной силой, которой совершенно невозможно было противиться.

Дамита медленно подошла к кровати, на которой Лианда оставила для нее тонкую белую ночную сорочку и вышитый темно-синий халат. Она застыла, глядя на одежду. Затем, не давая себе возможности отступить, передумать в последний момент, она скинула туфли на высоком каблуке и начала раздеваться.

– Дамита!

Она быстро схватила халат и скользнула в него. Шелковистая ткань приятно холодила разгоряченную кожу. Эта прохлада была сейчас очень кстати, ей казалось – у нее жар.

– Иду.

Она быстро прошла в арку, пытаясь не думать о том, что ее ждет.

Кэм был обнажен.

Она видела Камерона без одежды прошлой ночью, но сейчас сильное возбуждение преобразило его наготу.

– Не смотри на меня так. Я не собираюсь есть тебя. – Глаза Кэма блестели. – По крайней мере, сейчас. Но обещать ничего не могу. Ты слишком сильно возбуждаешь аппетит. – Он подошел к огромной белой мраморной ванне, наполненной ароматной водой с шапкой пены. – Ванна ждет тебя. В отличие от Дэймона, я не так забочусь о чувстве собственного достоинства. Как видишь, могу поработать и горничной.

– Это совершенно необязательно. Я могу сама… – Дамита замолчала, когда Кэм сделал шаг к ней и начал развязывать пояс ее халата. Она почувствовала жар его тела. Кэм не отрывал от нее глаз, и в его взгляде были обещание близости и жажда обладания.

– Как ты прекрасна! У тебя великолепное тело, милая.

Она покачала головой.

– Я слишком полная и ростом не вышла.

– Ты – чудо. – Кэм поднял глаза, чтобы встретить ее взгляд. – Совершенно в моем вкусе.

Дамита как-то сразу успокоилась и почувствовала признательность к Кэму.

– Тебе легко угодить.

– Это ты так считаешь, но я слыву ужасно разборчивым в том, что касается женщин. – Он сбросил с ее плеч халат, и он упал на мраморный пол. – Но это все в прошлом. Сейчас не хочу об этом думать. Ты тоже, правда? – Вдруг он нахмурился и спросил с тревогой: – А как ты находишь меня?

Что она могла ответить? Он был таким красивым, сильным, таким мужественным…

– Ты мне нравишься. – Дамита повернулась и быстро шагнула в ванну. – Но это не имеет значения. Наша сделка заключена на час, а не на всю жизнь. – Она опустилась в воду и с облегчением увидела, что пена закрывает ее по плечи. – И десять минут уже прошли.

– Тогда я постараюсь как можно лучше использовать то время, которое у меня еще осталось. – Кэм присел на край ванны и затем скользнул в воду лицом к Дамите. – Откинься назад и расслабься.

Она прерывисто вздохнула, когда он коснулся ладонью ее живота.

– Расслабься, – повторил он, нежно поглаживая ее. – Тебе приятно?

– Я… не знаю. – Эмоции и разум вступили в борьбу. – Думаю, да.

Его пальцы опустились ниже.

– А так?

Она сглотнула:

–Да.

Его пальцы осторожно касались ее, словно изучая.

– Ты так напряжена, – пробормотал он. – Расслабься, дорогая, я не причиню тебе боли.

Дамита прикусила губу.

– Я не могу… Кэм, это слишком…

– Тебе что-то не нравится?

Она ответила без колебаний:

– Нет.

– Тогда слушайся меня, пожалуйста. – Он озадаченно нахмурился. – Почему ты так нервничаешь со мной? Я не хочу сделать тебе больно.

– Не знаю, – прошептала она. И почувствовала, что глаза ее наполняются слезами. – Не знаю.

– Тс-с. Все хорошо. – Кэм обнял ее и начал нежно покачивать. – Ты так прекрасна, что я теряю голову. Видимо, я слишком спешу.

Курчавые волосы на груди Кэма касались ее груди, и с каждым вздохом по ней пробегала горячая дрожь. Дамиту отчаянно тянуло к нему, но она сидела не шевелясь.

Он запустил пальцы в ее волосы, ласково перебирая их, эта ласка была скорее нежной, чем страстной.

– Успокойся, милая. Ты такая сладкая. Чувствуешь, как я хочу тебя? Мне нравятся твои волосы, они мягкие, как пух. – Он словно ласкал ее словами, не очень заботясь об их смысле.

Так продолжалось довольно долго. Наконец он окликнул ее:

– Дамита?

Она не знала, что ответить ему. Никто никогда не был так нежен с ней. Она отчаянно желала дать ему то, чего он хочет, но могла только принимать его ласки.

Кэм неожиданно отпустил ее и встал, затем наклонился, поднимая ее на ноги.

– Пойдем.

– Куда? – удивленно спросила она.

– Отсюда. Ничего не получается… – Он замолчал, потянулся за полотенцем и быстро вытерся. – Я не понимаю, что тут не так, – пробормотал он. – Почему ты ведешь себя как снежная королева? В чем дело?

– Я же говорила, что чувствую себя неловко. Я не… Ты злишься. Давай просто забудем об этом.

– Ни в коем случае. – Он достал еще одно полотенце и встал на колени перед ней. – И я не злюсь. Я расстроен, но я не злюсь на тебя.

Дамита недоверчиво взглянула на него.

– Правда?

Кэм со сноровкой хорошей горничной вытирал ее.

– Почему я должен злиться на тебя? Ты же не пыталась мне сопротивляться. – Грубое махровое полотенце слегка задевало ее соски, и от него не укрылась ее ответная реакция на эти прикосновения. – По крайней мере, твое тело. Ты не хочешь меня, Дамита?

– Хочу.

Кэм закончил вытирать ее и отбросил полотенце в сторону. Он наклонил голову и охватил губами ее сосок.

Сердце Дамиты бешено забилось. Огонь. Желание. Ее пальцы сжались, ногти впились в ладони.

– Прикоснись ко мне, – шепнул Кэм. – Я хочу почувствовать твои руки. Я так хочу этого.

Она хотела коснуться его. Ее тело пылало и жаждало этого. Но что же такое с ней происходит? Дамита чувствовала себя, как птица в клетке, которая бьется о прутья и не может вырваться.

Кэм сжимал ее груди в ладонях, ласкал и дразнил ее напряженные соски, касаясь губами.

– Позволь мне, Дамита…

Из ее горла вырвался звук, похожий на стон раненого зверя.

Он поднял глаза и застыл, увидев выражение муки на ее лице.

– Что-то не так, – удивленно сказал он. – Ты не можешь мне ответить. – Он на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Я не… – Дамита замолчала, не зная, что сказать. – Извини.

Кэм открыл глаза, резко встал и начал торопливо одеваться.

– Почему ты мне не сказала? Это только со мной или со всеми мужчинами?

– Я не знаю, – робко сказала она, потянувшись за халатом. – Со мной раньше такого не случалось.

– Раньше такого не случалось? – Он обернулся. – Что ты имеешь в виду?

– Я никогда… – Она завязала пояс халата и взглянула на Кэма. – Я девственница, черт возьми.

– Девственница, – повторил Кэм недоверчиво и повернулся к ней. – Боже мой, ведь тебе двадцать три года!

– Ну и что? – спросила она вызывающе. – Раньше мне никогда этого не хотелось, и теперь я знаю почему. Я, видимо, фригидна.

– Ты не фригидна. Ты отзывчива и взрывоопасна, как динамит. Только что-то сдерживает тебя, и мне очень хочется понять, что именно.

«Мне тоже», – подумала Дамита. Ее тело все еще трепетало, томилось от неутоленного желания. Она попыталась улыбнуться.

– Прости, что я не оправдала твоих надежд. Я знаю, что обычно у тебя более опытные партнерши. Желаю удачи. Может быть, тебе стоит попросить у шейха одну из его кадин? Ты говорил, что они не станут возражать, и я пойму тебя, если…

– Замолчи! – грубо прервал он. – Я не собираюсь никого звать. Это только наша проблема, и мы вдвоем справимся с этим.

– Здесь не с чем справляться, – сказала она, улыбаясь через силу. – Эксперимент не удался. Мы вернулись к тому, с чего начали. И наверное, сейчас тебе лучше уйти. Мне хотелось бы побыть одной. Я помню, что обещала тебе час, но возможно…

– Ты знаешь, что наша сделка была лишь поводом. – Он покачал головой. – Я не собираюсь настаивать на соблюдении условий сделки. Но это между нами, Дамита. И ты знаешь – это нам нужно.

– Я совсем не уверена, что мне это нужно… – Она скрестила руки на груди, чтобы унять неожиданную дрожь.

– Что-то тут не так, черт возьми! – Кэм импульсивно шагнул к ней и остановился. – Я хочу обнять тебя, но не могу. Не сейчас. – Его лицо исказилось от сдерживаемого напряжения. – Я все еще безумно хочу тебя и не думаю, что смогу справиться с собой.

– Пожалуйста, уходи, Кэм, – прошептала Дамита.

– Сейчас уйду. – Он стоял, глядя на нее, на его лице отражались неудовлетворенное желание и разочарование. – Боже, я не хочу уходить. Как только эта дверь закроется за мной, ты начнешь возводить новые стены, чтобы отстраниться от меня еще больше.

– Ты же сам знаешь, это не должно было произойти.

– Ерунда! – Его синие глаза неожиданно сверкнули гневом. – Это должно было произойти, и это произойдет.

Она покачала головой.

– Ты собираешься сказать мне, где моя мать? Я знаю, что обманула тебя и не выполнила условие сделки, но все же…

– Ты можешь помолчать? – перебил ее Кэм. – Я больше не могу слышать об этой сделке. Пойми, ты не обманула меня. Я предпочитаю то немногое, что ты дала мне, целой ночи с одной из кадин Дэймона. Я найду способ, как… – Он глубоко вздохнул. – Я попытаюсь подумать об этом завтра и что-то решить, но сейчас совершенно не в состоянии думать. – Он повернулся и направился к арке. – Увидимся завтра утром. – Прежде чем скрыться в спальне, он внимательно посмотрел на нее: – Лола близ залива Хаф-Мун.

– Это близко?

– Нет. Это очень далеко отсюда. Собственность Бэндоров недалеко от Сиднея, в Австралии.

Он вышел так быстро, что она ничего больше не успела спросить. Дамита только услышала, как захлопнулась за ним дверь ее номера.

Глава 4

– Доброе утро, мисс Шонесси. – Дэймон окинул взглядом Дамиту, когда она вошла в комнату, где стол уже был накрыт для завтрака. – Или утро вовсе не доброе и я оптимистичен? Ты выглядишь такой же недовольной, как Кэм. Садись и позавтракай со мной. Возможно, немного витамина С улучшит тебе настроение. – Он щелкнул пальцами, и Дамита вздрогнула. – Апельсиновый сок.

Слуга бросился усаживать ее, а затем налил апельсинового сока в хрустальный бокал, стоящий перед ее тарелкой.

– Мне бы хотелось, чтобы ты не щелкал пальцами, – сказала она Дэймону.

– Извини, я забыл, что тебе это не нравится. – Дэймон улыбнулся. – Очень трудно избавиться от многолетних привычек. Это образ жизни эль-зобара.

– Так Кэм мне и говорил. – Дамита состроила гримасу. – Таковы местные обычаи.

– Вот именно. – Он повернулся к склонившемуся слуге. – Завтрак для мисс Шонесси.

Слуга не пошевелился.

– Завтрак, – повторил шейх.

Человек бросил на него изумленный взгляд и поспешил из комнаты.

Дэймон с иронией посмотрел на Дамиту:

– Мой способ куда эффективнее.

– Но не отличается вежливостью. – Дамита невольно улыбнулась. – Раз уж ты решил цивилизовать эль-зобар, может быть, стоило начать с собственного дома?

– О, это самое сложное, – зеленые глаза Дэймона весело блеснули. – Намного проще избавить от варварства других, чем самого себя.

Дамита опустила глаза, расправляя салфетку на коленях.

– Ты сказал, что видел сегодня Кэма. Где он?

– Он выезжал на конную прогулку со мной на рассвете, но сказал, что ему нужно сделать несколько звонков и что он позавтракает позже. – Дэймон поднес чашку с кофе к губам и взглянул на Дамиту. – Он был какой-то странный сегодня утром. Ты отказала ему в постели?

Глаза Дамиты расширились:

– Это не твое дело.

– Он мой кузен и друг. То, что может делать его счастливым или доставить ему боль, – мое дело. – В голосе Дэймона нежиданно зазвучали стальные нотки. – Я хочу, чтобы у него было все, чего он хочет. Я был бы рад отблагодарить тебя какой-нибудь безделушкой, чтобы быть уверенным, что это произойдет.

– Немыслимо! Ты считаешь, что я лолжна прыгнуть в кровать Кэма только ради того, чтобы осчастливить тебя?

– Уверен, что Кэм будет еще более счастлив. Он весьма увлечен тобой.

– Он вообще увлекается женщинами.

Дэймон покачал головой:

– Да, это правда, он любит женщин, но, думаю, к тебе он чувствует нечто особенное.

– Интересно, что?

Он откинулся назад на стуле и задумчиво посмотрел на нее.

– Я бы сказал, что это похоже на разницу между легким бризом и циклоном.

Дамите было приятно такое сравнение, но она не подала виду.

– Ах, какое мелодраматическое сравнение! Откуда тебе это известно? Ты не производишь впечатление человека, который полагает, будто женщины много значат в жизни и обладают какой-либо силой.

– Ну что ты, я верю, что они обладают огромной силой. – Его губы изогнулись. – Никто не знает этого лучше, чем я. Недавно я понял, что эту силу следует направлять в нужное русло, если хочешь выжить.

Что-то скрывается под этой видимостью цинизма, подумала Дамита. Боль? Но это «что-то» исчезло в следующее же мгновение, когда Дэймон улыбнулся ей:

– Итак, что ты решила? Ты хочешь, чтобы я позаботился о дополнительном стимуле, чтобы ускорить развитие событий в нужном направлении?

Дамита должна была прийти в ярость от подобного предложения, и так бы оно и случилось, если бы она не заприметила мгновение назад ранимость этого мужественного человека.

– А что бы ты предложил мне? – спросила она с любопытством.

– А чего бы ты хотела? Я ведь богат до отвращения. Машину? Может быть, украшения от Тиффани? Все, что ты выберешь.

– И взамен дать Кэму все, что он захочет, – медленно сказала она. – Почему ты так заботишься о нем?

– Он был добр ко мне, когда я очень в этом нуждался. – Дэймон сделал еще глоток кофе. – Мы учились в одном пансионе в Париже, и я на дух не принимал всех тамошних идиотских правил и предписаний.

Легкая улыбка коснулась ее губ.

– Воображаю, каково тебе было.

– Потому что я самоуверенный нахал? – Он кивнул. – Без Кэма я бы и сам взорвался и взорвал ту проклятую школу. Но Кэма все любили, и он умудрялся влиять на меня шесть долгих лет. Ему это было нелегко.

– Понимаю. – Она вполне могла представить себе Кэма в роли посредника, который с бесконечным терпением пытался смирить буйный нрав Дэймона в столь чуждой тому обстановке. Но сам Кэм тоже ведь был один, вдали от дома. Кто мог быть ему там опорой?… – Кажется, Кэм неверно выбрал себе карьеру. При его самообладании ему стоило бы пойти на дипломатическую службу.

Дэймон заметил, как смягчилось выражение ее лица, и решил воспользоваться моментом.

– Ведь он тебе нравится. Почему бы не пойти ему навстречу? Я могу попросить секретаря распорядиться…

– Нет. – Она подняла руку. – Кажется, ты слишком долго общался с кадинами. Я не беру плату за постель.

Он замолчал на секунду.

– Большинство женщин берет. Если не в прямой форме, то хотя бы в виде подарков. – Он долго пристально смотрел на нее, затем медленно проговорил: – Впрочем, я думаю, ты отличаешься от большинства женщин.

– Наверное. – Слуга поставил перед Дамитой тарелку со спелой сочной дыней. – Ну а теперь мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

– Ты не передумаешь?

– Нет.

Он вздохнул:

– Тогда, я полагаю, придется предоставить действовать Кэму. Настаивая на своем, он способен быть очень убедительным, но, на мой взгляд, иногда его методы слишком цивилизованны.

– Кэм сказал, что ты скорее украл бы полюбившуюся тебе женщину.

Дэймон засмеялся:

– Он очень хорошо меня знает. Но немногие женщины стоят того – ведь при похищении людей возникают сложные проблемы.

Этот мужчина совершенно невозможен, подумала она, смирившись.

– А ты, несомненно, предпочитаешь веселый бриз циклонам?

Деймон кивнул.

– Никаких циклонов. – Он улыбнулся. – Но я не возражаю против сирокко время от времени.

– Сирокко?

– Это сильный, горячий ветер, который дует из пустыни. Он перехватывает дыхание, а затем уносится прочь. Никакого опустошения. Только…

– Ты извинишь нас, Дэймон? – Кэм появился в дверях. – Мне нужно поговорить с Дамитой.

– Она еще не позавтракала, – запротестовал Дэймон. – К тому же я уверен, что она была так восхищена и очарована разговором со мной, что у нее нет ни малейшего желания общаться с таким скучным человеком, как ты.

Дамита отложила вилку и встала.

– Я закончила. – Ее сердце бешено колотилось, что-то сжималось внутри, когда она смотрела на Кэма. Дэймон оказался прав, Кэм явно был не в духе. Дамита никогда раньше не видела его таким мрачным. – Я жду, когда мы с тобой поговорим насчет Лолы.

– Я так и думал. – Кэм указал рукой. – Пойдем в библиотеку.

Дэймон покачал головой:

– Вы хоть понимаете, что оскорбили меня до глубины души? Впрочем, ладно, чего еще можно ожидать, когда приходит циклон…

Кэм нахмурился:

– Циклон?

– Не обращай внимания. – Дэймонщелкнул пальцами, и слуга поспешно наполнил его чашку кофе. Шейх улыбнулся Дамите. – Видишь, как быстро я возвращаюсь к своим дурным привычкам, стоит лишить меня цивилизованного влияния? Ты уверена, что не хочешь остаться, чтобы защитить меня от меня самого?

– Она уверена, – отрезал Кэм. – Перестань играть, Дэймон. Мне не до этого.

– Сам вижу. – Дэймон помахал им вслед рукой. – Никто из вас явно не расположен меня развлекать. Ну, идите.

– Спасибо за разрешение, – сухо сказал Кэм. – Мы как раз собираемся это сделать. – Он взял Дамиту за локоть и потянул ее к двери. – Дэймон, ты можешь позвонить в Марасеф и попросить прислать вертолет?

– Вы уезжаете из Касмары? – Дэймон перестал улыбаться. – Скоро?

– Я хотел бы быть в Марасефе во второй половине дня.

Разочарование лишь на секунду омрачило лицо Дэймона. Затем он снова улыбнулся:

– Я позабочусь об этом. Это так же легко, как… – Он взглянул на Дамиту, глаза его зажглись, как у непослушного ребенка, задумавшего проказу. Демонстративно подняв правую руку, он звонко щелкнул пальцами. – Как это.

Слуга, стоявший сзади, шагнул к нему и в замешательстве уставился на шейха, когда тот жестом отослал его.

Дамита покачала головой, пытаясь скрыть улыбку. Неисправим. Просто неисправим.

– Пойдем. – Кэм нетерпеливо повел ее через холл. – Вы с Дэймоном, кажется, прекрасно общались. Может, ты хотела бы остаться здесь еще на несколько дней?

– Мне кажется, ему одиноко, – задумчиво произнесла Дамита. – Он расстроен тем, что ты уезжаешь. Ты, Кэм, много значишь для него.

– Я знаю, что ему одиноко. Дэймон мало кому позволяет приблизиться к себе. Я бы хотел… – Он остановился и пожал плечами. – Но я не могу решать его проблемы прямо сейчас. У нас достаточно своих. Ты не хочешь спросить меня, куда мы едем?

– А ты мне скажешь? – сухо спросила она. – Я начинаю привыкать к тому, что меня перетаскивают с места на место, не спрашивая моего согласия. Смею предположить, что на этот раз ты действительно отвезешь меня к Лоле?

– Да. – Кэм открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Дамиту в богато обставленную комнату, заполненную книжными шкафами. – У меня было искушение продержать тебя здесь немного дольше. Бог знает, сколько нам понадобится времени, чтобы разобраться… Но я могу спорить, что ты скорее предпочтешь пересечь босиком седиханскую пустыню, чем останешься здесь теперь, когда знаешь, где Лола.

– Да, именно так. – Она перевела дыхание. – И нам не в чем разбираться.

– Ничего подобного! Ты спала сегодня ночью?

Дамита не ответила.

– И я тоже не спал. – Он взял ее за подбородок двумя пальцами и заглянул ей в глаза. – И я не собираюсь оставлять все как есть, потому что боюсь провести так еще не одну ночь.

Внезапная радость охватила Дамиту. До этого момента она даже не сознавала, насколько боится, что Кэм отступится от нее.

– Не смотри на меня так, – хрипло сказал он. – Мне и без того достаточно трудно владеть собой. Я пытаюсь доказать, что могу быть сдержанным и тактичным.

Дамита вдруг физически ощутила свою уязвимость.

– Ты был очень добр ко мне этой ночью, – робко сказала она, запинаясь. – Прости, что я разочаровала…

Он прижал палец к ее губам, заставляя замолчать.

– Неужели ты думала, что я возьму тебя силой? Ты мне действительно не безразлична!

Радость, которую она испытала на этот раз, была настолько сильной, что Дамита испугалась. Она быстро сделала шаг назад и спросила:

– Почему ты привез меня сюда, в Касмару, когда Лола в Австралии?

– Мне нужно было время. Несколько дней ничего не значат для Лолы, подумал я, но очень много значат для меня.

– Выходит, Лола вовсе не «вне досягаемости»?

– Не совсем. Она обитает сейчас в маленьком домике в лесу примерно в пяти милях от залива Хаф-Мун. Там нет телефона, но слуге достаточно всего пары часов, чтобы привезти ее в город, проверить твою историю и отвезти обратно.

– У нее все в порядке?

– У нее все хорошо, – мягко сказал он. – По ее словам, ей очень нравится в глуши.

– Лоле? – Дамита недоверчиво покачала головой. – В это трудно поверить.

– Ты сможешь сама спросить у нее послезавтра. Самолет компании Бэндор ждет нас в аэропорту Марасефа, чтобы доставить в Сидней. Мы останемся там на ночь в гостинице, а на следующий день поедем в Хаф-Мун.

– А почему не сразу туда?

Кэм помедлил с ответом:

– Это может быть опасно. Я хочу быть уверенным в том, что нас никто не преследует.

– Опасно? – переспросила Дамита с внезапным испугом. – Кто может нас преследовать? Ведь ты сказал, что у Лолы все хорошо.

– Все хорошо, – подтвердил Кэм успокаивающе. – И мы хотим быть уверены, что так же будет и в дальнейшем.

– Почему это может быть небезопасно для Лолы? – Она подняла на него сверкающие глаза. – Что происходит, черт возьми?

– Мне показалось, что колючки начали отсыхать. – Он покачал головой. – Выходит, ошибся?

– Неужели ты ожидал, что я смогу спокойно воспринять то, что ты сообщил мне?

– Нет. Я тебя понимаю.

– Тогда скажи, что происходит.

Он отрицательно покачал головой:

– Не думаю, что имею на это право. Пусть Лола сама тебе расскажет.

– Кэм, я ее дочь. Я должна знать, в чем дело. Почему… – Она замолчала, увидев непоколебимое выражение его лица. – Ты очень упрямый человек.

– Я обещал Лоле, что она будет живой и здоровой, – просто сказал он. – Не раскрывать ее тайны – одно из условий этого.

Дамита с неожиданной теплотой поняла, что Кэм никогда не нарушит своего слова. Кому бы он ни давал его – ей или Лоле. Он свято выполняет обещания. И, осознав это, Дамита почувствовала себя в полной безопасности. Как никогда в жизни ранее.

– Очень хорошо, – сказала она и направилась к двери. – Делай как знаешь.

– Ты не пытаешься спорить?

– У меня нет на это времени. Мне нужно упаковать вещи. – Она открыла дверь и скривилась. – Опять. Надеюсь, Кэм, это будет в последний раз. Я устала от того, что меня таскают по всему свету.

Он улыбнулся ей:

– Последний раз. Я обещаю, милая.

Опять обещания.

– Ловлю тебя на слове, – она легко улыбнулась и ушла.

Кэм долго еще не двигался с места после ее ухода. Отношение Дамиты к нему менялось, ее настороженность постепенно таяла, колючки исчезали. Заметная перемена наполняла его пьянящей надеждой. Это только начало, и если он будет терпелив…

Но то-то и оно, что Кэм был не в состоянии терпеть. Впервые в жизни он готов был уподобиться Дэймону или Джордану – вести себя дико и резко.

Однако терять терпение было нельзя – это означало бы потерять Дамиту.

Холл гостиницы «Сидней Бэндор» был разноцветным, просторным, и его роскошная обстановка не оставляла никаких сомнений – это Австралия. Piece de re sistance был этакий стеклянный атриум с эвкалиптами и несколькими живыми коалами.

– Невероятно, – сказала Дамита и в изумлении покачала головой. – А я еще сочла безвкусной гостиницу в Марасефе. Кто же обитает в гостинице «Бэндор» в Пекине? Живые панды?

– Мы думали об этом, но панды, – очень редкие животные и требуют специального ухода. Остановились на том, что встроили в стены аквариумы с экзотическими рыбами и поставили в холле огромную статую красного дракона.

– И все горничные выглядят китаянками?

– Разумеется. – Кэм нажал кнопку частного лифта. – Ведь именно это и привлекает клиентов.

– Почему? – Дамита смотрела на него с любопытством. – Зачем вся эта поддельная атмосфера? Ты сам сказал, что это вроде Диснейленда.

– Верно. – Двери лифта бесшумно открылись, и они вошли. – Диснейленд – это забавно. Почему бы не поиграть немного, дать волю фантазии, если при этом nебя прекрасно обслуживают? Люди порой нуждаются в том, чтобы отдохнуть от своих проблем и попасть в страну чудес. – Кэм бросил взгляд на Дамиту и нажал на кнопку пентхауза. – Бьюсь об заклад, что ты никогда не была в Диснейленде.

– Почему ты так думаешь? – защищаясь, спросила Дамита.

– Я не прав?

– Не была, ну и что? – Дамита по привычке выпустила коготки. – Не все идут на поводу у своих фантазий. Я должна думать о своей карьере и прекрасно обхожусь без развлекательных парков.

– Это слишком легкомысленное времяпровождение для девушки, твердо стоящей на земле, – спокойно сказал Кэм. – Приятные иллюзии – нечто непрактичное, и без них можно жить. Так?

– Ты считаешь меня косной и отсталой, – Дамита нахмурилась. – Но, Кэм, мне действительно приходится много работать.

Дверь открылась. Кэм взял ее за руку.

– Я не сомневаюсь в этом. Ты доказала себе и всем, что ты не сексуальный объект, как твоя мать. – Он сжал ее руку и повел в холл, покрытый роскошным ковром. – Предполагаю, что именно поэтому ты и решила стать инженером. Это ставит тебя на один уровень с мужчинами, и ты не должна…

Она вырвала руку и повернулась к нему.

– Я стала инженером, потому что мне нравится строительство. С какой стати ты решил, что все знаешь обо мне? Мне действительно по душе то, что я делаю. Понятно? А если мне потребуется психоанализ, я пойду к специалисту.

Кэм улыбнулся:

– Зачем тебе идти к кому-то, если я в твоем распоряжении? – Он открыл ключом дверь в свой номер. – Я вовсе не считаю, что знаю о тебе все, но я имею право строить предположения. – Он увлек ее в комнату и закрыл дверь. – В последние дни я всячески пытаюсь понять тебя.

– Это должно мне польстить? – спросила она. – Я невольно чувствую себя какой-то ненормальной.

– Я не хотел этого, – сказал он устало. – Просто ищу, за что можно уцепиться, что удержало бы меня от того… чтобы схватить тебя в охапку. Мне было очень трудно удерживаться всю дорогу в самолете.

Дамита почувствовала облегчение.

– Да? А я думала… – Она замолчала, подбирая слова. – Ты как-то отдалился от меня с тех пор, как мы покинули Касмару. Я решила, что ты передумал. – Она быстро продолжила: – Не то чтобы это имело значение. Я не упрекнула бы тебя…

Кэм поцеловал ее – горячо и сильно, так, что у нее перехватило дыхание, и она не договорила. Когда он поднял голову, оба они дрожали.

– Я не передумал, – хрипло сказал он. – И это важно. Это важно для меня и, надеюсь, для тебя тоже. Так?

Дамита опустила глаза.

– Все так внезапно. Я не знаю…

Он встряхнул ее.

– Не пытайся отвертеться от вопроса. Мне нужно знать, испытываешь ли ты ко мне что-то, кроме полового влечения? – Она медленно подняла глаза и встретила его взгляд.

– Ты… – Она сглотнула и попыталась начать сначала. – Ты мне небезразличен.

Кэм немного расслабился.

– Бледновато, но все равно неплохо. Насколько небезразличен?

На глазах Дамиты выступили слезы.

– Не знаю. Я все время думаю о тебе. Мне тепло, когда ты улыбаешься мне. Я хочу знать, о чем ты думаешь и что ты чувствуешь. Этого достаточно?

– Нет, я хочу намного больше. – Кэм через силу улыбнулся. – Но сейчас достаточно. Возможно, небо в алмазах у нас впереди. – Он отпустил ее и сделал шаг назад. – Ведь это только начало.

Дамита неуверенно смотрела на него.

– Я знаю, что тороплю события, – мягко сказал он. – Теперь мы будем делать по одному шагу за раз. – Он указал дверь налево из гостиной. – Это твоя комната. Я должен позвонить Дэймону. Мне передали, что он звонил и просил связаться с ним. После этого я закажу ужин в наш номер к восьми. Почему бы тебе не подремать пару часов?

– Я не устала, – сказала Дамита и неожиданно поняла: она вовсе не желает, чтобы Кэм уходил. Ей хочется быть рядом с ним, смотреть, как меняется выражение его лица, его интонации. Это уже походило на дурную привычку, на эмоциональную зависимость. Дамите стало страшно. Она не собиралась быть зависимой от кого бы то ни было. Никогда. Она поспешно открыла дверь. – Пожалуй, я и вправду отдохну немного. До встречи.

Дверь быстро закрылась за ней. Слишком быстро – похоже на бегство, подумал Кэм.

Он печально покачал головой и шагнул к телефону на столе рядом с длинной белой кушеткой. Дамита делала шаг вперед и полшага назад, и это все же лучше, чем стоять на месте. Он взял трубку и запросил межгород. Через три минуты его связали с Дэймоном в Касмаре.

Дэймон не дал ему даже поздороваться.

– У тебя все в порядке? – спросил он быстро.

– А что со мной может случиться? – удивился Кэм. – Это был спокойный перелет. Таможенники оказались понятливыми и сделали вид, что не заметили бриллиантов, спрятанных у меня под рубашкой.

– Очень смешно, – ответил Дэймон без малейшего намека на веселье. – Я сказал Росолу, как легкомысленно ты ко всему этому относишься, когда навещал его в больнице.

Кэм мгновенно стал серьезен.

– Кто такой Росол?

– Он служит на кухне здесь, во дворце. Поехал в деревню за свежими овощами, но по дороге его остановили два джентльмена и забросали вопросами о тебе, о Дамите и обо всех остальных гостях, которые были у меня за последние два месяца.

– Черт! Значит, за мной снова следят люди Белстропа. Последние два месяца в гостинице в Марасефе я не замечал их следов.

– Значит, они очень хорошо делают свое дело. Они были весьма грубы с Росолом, когда он отказался сообщить сведения о тебе.

– Насколько грубы?

– Два сломанных ребра, отбитая почка и внутреннее кровотечение.

– Черт бы их побрал! – Кэм был в отчаянии. – Прости, что я втянул тебя в это. Что я могу сделать для Росола?

– Ничего. Он мой человек, и я сам позабочусь о нем, – сказал Дэймон и угрюмо добавил: – Конкретно эти люди никогда тебя больше не потревожат. Я велел поймать их и отослал к вождю племени, к которому принадлежал Росол, со словами, что я очень ими недоволен.

– Ты уверен, что это наемники Белстропа?

– Да, они довольно много рассказали, когда поняли, что люди племени эль-зобар могут быть еще более грубыми, чем они, если того требуют обстоятельства. У них был приказ найти Лолу, и они предполагали, что ты можешь навести их на ее след. Они не знали точно, какое отношение имеет Дамита к Лоле, но сказали, что Белстроп наводит справки.

Кэм был потрясен. Безжалостность и непреклонность Белстропа были ему известны. Возможно, ему не понадобится много времени, чтобы выяснить, что Дамита – дочь Лолы, хотя Лола тщательно это скрывает. А когда Белстроп обнаружит это, он, разумеется, попытается использовать Дамиту как оружие против Лолы. Не исключено, что он уже знает…

– Тогда гостиница, возможно, под наблюдением. Любой отчет покажет, что я провожу здесь много времени.

– Разумно предположить, что и Хаф-Мун тоже под наблюдением, – сказал Дэймон. – Поэтому я и звоню, чтобы предупредить тебя. Иначе подождал бы до личной встречи.

– Ты собираешься сюда? – спросил Кэм. – Оставайся там, где ты есть, слышишь? Я не желаю больше втягивать тебя в свои дела. И не позволю тебе рисковать.

– Не позволишь? – Дэймон отчетливо произнес это слово так, словно оно было ему совершенно незнакомо. – Люди Белстропа избили моего человека. Моего, ясно? Ты полагаешь, я должен это так оставить?

Кэм прекрасно понимал, что Дэймон так не оставит. Сейчас в нем доминировал характер человека из племени эль-зобар.

– Нет, думаю, не оставишь. Ну что же, прилетай, но не рассчитывай на то, что я стану ждать, пока ты сможешь засунуть голову в общую петлю.

Дэймон усмехнулся:

– Я найду свою собственную. Но если ты прежде отыщешь Белстропа, оставь его мне. Я хочу сам с ним разобраться. – Дэймон повесил трубку.

Кэм тихонько выругался, опуская трубку на рычаг. Единственно, чего ему сейчас не хватало, – так это Дэймона, который примчится в Хаф-Мун, пылая жаждой мести. Достаточно трудным делом представлялось хотя бы обеспечить Дамите безопасность и забрать Лолу из Хаф-Мун до того, как Белстроп найдет ее. Он и так уже давно решил, что пора спрятать Лолу в более надежном месте.

Но сейчас ему так нужно было время!.. Он видел, что Дамита становится все податливее, но хотел дать ей как можно больше времени, чтобы она привыкла к нему, к его любви и заботе…

Появление на сцене Белстропа лишало Кэма такой возможности. Единственное, что он может сделать, – это спрятать Дамиту вместе с ее матерью, пока не минует опасность и они смогут жить свободно и спокойно. Возможно, у него больше не будет времени побыть наедине с Дамитой прежде, чем они расстанутся.

У Кэма был только этот вечер. И он не собирался упускать свой, возможно, последний шанс.

Глава 5

«И почему я не взяла с собой ничего более элегантного, чем розовое платье?» – уныло спросила себя Дамита, глядя в зеркало. В путешествии налегке есть все же свои неудобства. Без сомнения, вырез лодочкой весьма привлекателен, но Кэм уже видел ее в этом платье, а ей бы хотелось…

Что ей, собственно, хотелось? Соблазнить Кэма? Любые попытки такого рода, вероятнее всего, закончатся таким же паническим бегством, как тогда, в ее комнате в Касмаре. Она вела себя, как настоящая ледяная дева, и не было никаких гарантий, что она не застынет снова в самый неподходящий момент. Так что, если у нее сохранились какие-то остатки здравого смысла, она должна воздержаться от всего, что может способствовать близости с Камероном Бэндором.

В дверь тихо постучали, сердце Дамиты колотилось, и она тут же забыла благоразумный совет, который только что давала самой себе.

– Я сейчас. – Она отвернулась от зеркала и поспешила открыть дверь. Кэм стоял за ней, одетый в белый костюм, который выгодно контрастировал с темными волосами и загорелой кожей. Дамита поняла, что, уподобившись влюбленному подростку, не может оторвать от него взгляда.

– Привет, – сказала она, надеясь, что Кэм не заметит, как она взволнована.

– Ты надела мое любимое платье, – Кэм улыбнулся с неподдельным удовольствием человека, которому сделали подарок, и Дамита почувствовала себя, как Золушка в тот момент, когда ее лохмотья превратились в бальное платье. Кэм выключил верхний свет, а потом взял ее за руку и повел в гостиную.

– Я думаю, мы поедим на террасе. Оттуда открывается прекрасный вид на сиднейскую гавань.

– Прекрасно. – Ее голос было немного хриплым. – Ты поговорил с Дэймоном?

– Да. – Кэм открыл дверь и шагнул на террасу, ведя Дамиту к освещенному свечами столу у каменной балюстрады. – Он решил присоединиться к нам в Хаф-Мун.

– Почему… – Она замолчала и восхищенно вздохнула, бросив взгляд на город. Вид на гавань был просто восхитителен. Огни города опоясывали берег и казались сверкающим бриллиантовым колье на бархате ночи, а вода гавани серебрилась в лунном свете. – Я и не предполагала, что увижу такую красоту.

– Вон то строение, похожее на авангардную бабочку, – опера, – сказал Кэм. – Сегодня дают «Отелло». Хочешь пойти? Или ты не любишь оперу? В наше время ее принимают разве что посвященные.

– Я была в опере только раз. На «Мадам Баттерфляй». Музыка чудесная, но героиня, мне кажется, крайне глупа.

Кэм усмехнулся:

– Да уж, о ней не скажешь, что она твердо стоит на земле. Могу предположить, что ты никогда не поддавалась страсти, которой нипочем все запреты и которая сметает все на своем пути.

– Правильно. – Она села на стул, который Кэм пододвинул ей. Голос ее звучал уверенно, хотя все внутри у нее трепетало. Одно присутствие Кэма, кажется, сметало все запреты, заставляло забыть все на свете, то, к чему она привыкла. – А ты любишь оперу?

– Да, люблю, хотя действие, по-моему, слишком затянуто. – Кэм сел напротив нее и улыбнулся. – Итак, мы пропускаем сегодня «Отелло». Я уверен, мы найдем, чем заняться. – Он взял бутылку вина из ведерка со льдом и разлил прозрачную пенистую жидкость по рюмкам. – Расскажи мне о приюте. Монахини были добры к тебе?

– О да, очень добры. У меня было все, о чем я только могла мечтать.

– Правда? Мне представляется, что твое воспитание было скорее аскетическим.

Дамита покачала головой.

– Монахини были строгими, но очень добрыми. Неужели ты думаешь, что иначе Лола оставила бы меня там?

– Нет, конечно. Впрочем, возможно, «аскетический» – не то слово. Ты чувствовала себя одинокой?

– Разумеется, нет. Там же были монахини, да и Лола приезжала ко мне при первой возможности. И еще там были другие дети… – Она замолчала. – Наверное, я была иногда одинока, но Лола в этом не виновата. Просто так все складывалось… – Она пожала плечами. – Это неважно. Теперь все по-другому.

– У тебя есть друзья?

– А у кого их нет? – Дамита опустила глаза, рассматривая прозрачную жидкость в своей рюмке. – Ну и потом я же была очень занята с тех пор, как покинула приют. Три года училась в колледже и сотрудничала каждое лето с той инженерной фирмой, в которой сейчас работаю. У меня остается не так уж много времени, чтобы поддерживать отношения с людьми.

– Очень мало времени.

– Но я вовсе не сторонилась общества, – она воинственно посмотрела на него. – Ты, конечно, сделаешь из этого еще какой-нибудь фрейдистский вывод, рассчитанный на дешевый эффект?

Кэм покачал головой:

– Никаких исследований сегодня вечером. Я намерен расслабиться и наслаждаться жизнью.

– Тогда к чему все эти расспросы?

– Я хочу как можно больше узнать о тебе, – просто сказал он. – Мне тебя не хватало долгие годы, и теперь я пытаюсь наверстать упущенное.

Что-то начало оттаивать в ее душе. Это было слишком много – темная красота звездной ночи и Кэм, сидящий напротив. Он смотрел на нее с какой-то сияющей нежностью.

– Могу я тоже спросить тебя кое о чем?

– О чем именно? Ты будешь разочарована. Я веду совершенно скучную жизнь.

– Ты противоречишь бульварным газетам, – сухо сказала она.

– Я говорил тебе, что люблю нюхать розы. – Он улыбнулся. – Возможно, я не слишком разборчив, но я наслаждаюсь почти всем. Люблю почти все виды спорта, мне доставляют удовольствие театры, музеи, концерты. Я начинаю любить почти всех людей, когда узнаю их поближе. Я люблю даже свою работу. Я прост до примитивности и… Почему ты смеешься?

– Потому что ты совсем себя не знаешь. С первой секунды, как я увидела тебя, я поняла, что ты один из самых разносторонних людей, какие мне когда-либо встречались.

Кэм озадаченно посмотрел на нее:

– Неужели?

Дамита серьезно кивнула:

– В самом деле.

Он по-мальчишески улыбнулся:

– Ну хорошо, будь я проклят. Я боялся, ты сочтешь меня скучным по сравнению с Дэймоном. Я всегда был тихой гаванью в бурном море для всех окружающих.

Дамита воззрилась на него в изумлении. Она думала, что Кэм уверен в себе и знает себе цену, но до этого момента не сознавала, что его спокойная сила и внутреннее равновесие столь же притягательны, как и неуловимая привлекательность Дэймона. Возле него она чувствовала себя так, словно рядом – яркий огонь, который всегда дает тепло и пищу.

– О спокойных гаванях можно сказать много хорошего, – тихо произнесла она.

Кэм состроил гримасу:

– Вот уж нет. О них не говорят; их просто принимают.

В каком-то смысле он прав, подумала она. Теперь ей не казалось странным, что та блондинка в номере Кэма вовсе не возмутилась, когда ее буквально изгнали из постели. Просто Кэм бывал так нежен и заботлив, что его никак нельзя было заподозрить в сознательном желании обидеть кого-то.

– А тебя не обижает такое отношение?

– Я привык. – На его лице отразилась легкая грусть. – Хотя мне бы, наверное, понравилось, если бы ты думала, будто я столь же захватывающе интересен, как Михаил Барышников и Гаррисон Форд, вместе взятые.

– Это не исключено. – Ее голос был неровным. – Если ты дашь мне время понять тебя, я уверена, что открою много интересного… – Она замолчала. – Что-нибудь не так?

Он с усилием улыбнулся.

– Ничего. Просто у нас ни на что не хватает времени…

Дверь открылась, и официант в белом пиджаке вкатил на террасу сервировочный столик.

– Ужин.

Кэм пошевелил плечами, словно сбрасывая с себя тяжелую ношу.

– Я заказал несколько австралийских деликатесов.

– Если окажется, что у нас на ужин тушеное мясо коалы, я никогда тебе этого не прощу.

– Я сам себе такого не прощу. Надеюсь, молодой ягненок не оскорбляет твоих чувств?

Тушеная баранина была превосходной, и вместе с ней подавали не менее аппетитные блюда – но Дамита почти не замечала, что ела. Она была целиком поглощена тем, что слушала забавные истории, которые рассказывал Кэм, и наблюдала за выражением его лица. И постепенно стала чувствовать себя легко и свободно, словно могла запросто в любой момент перелететь через балюстраду. Никогда раньше не ощущала она себя такой молодой и веселой.

Кэм откинул голову, словно нечто невыразимо приятное ласкало его слух.

– Боже, как хорошо! Я и не думал, что когда-нибудь услышу, как ты смеешься.

– Не стоит ставить на мне крест, даже если я никогда не была в Диснейленде. – Ее темные глаза блестели в свете свечей. – Мне хочется смеяться. Я чувствую себя так, словно… – Дамита махнула рукой, не сумев объяснить. – Не знаю. Так, словно ничего плохого уже не может случиться. Потому что здесь и сейчас будут всегда. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Кэм кивнул.

– «Тайный сад».

– Что?

– Это книга, которую много лет назад написала Фрэнсис Бернетт. Ты не читала?

Она покачала головой:

– Кажется, нет.

– Это история о трех детях, которые нашли одичавший сад и превратили его в свой. Они исцелили сад, а сад исцелил их. И тогда они решили, что это волшебное место, где всегда все хорошо.

– Волшебное место, – тихо сказала Дамита. – Я бы хотела, чтобы такое было на самом деле. Я бы хотела… – она умолкла и засмеялась. – Не пойму, что со мной происходит. Мечтательность мне вроде бы не свойственна. Возможно, это из-за вина.

– А возможно, ты поняла, что вовсе не обязательно всегда твердо стоять на земле. Иногда можно и помечтать. – Кэм встретил ее взгляд. – Возможно, ты чувствуешь, что можно позволить себе бродить в волшебных садах с тем, кто любит тебя.

Дамита резко вздохнула. Она не могла оторвать взгляд от лица Кэма. Она видела, как бьется жилка на его виске и что он больше не улыбается, а его губы распалены чувственностью. И еще Дамита поняла, что и он так же остро ощущает ее тело и то, как пульсирует кровь в ее жилах.

– Дамита. – Он протянул руку через стол и коснулся ее руки. Самое обычное прикосновение, но реакцию оно вызывало отнюдь не обычную. Она начала дрожать. Тепло его кожи, мужественная твердость его руки – это было неожиданно. Ощущение безопасности улетучилось, осталась только необходимость, которую она уже осознавала однажды.

– Я не… – Она забыла, что собиралась сказать, когда Кэм начал поглаживать большим пальцем чувствительную кожу ее ладони. Волны жара пробегали по ее телу.

– Все правильно, Дамита, – в голосе Кэма слышалось нетерпение. – Разве ты не чувствуешь?

Она чувствовала только жар, и жажду, и силу, притягивающую ее к нему. Она попыталась собраться с мыслями.

– Ничего не получится. Как в тот раз…

– Забудь про тот раз. – Кэм отпустил ее руку. Он вскочил, обошел вокруг стола и опустился перед Дамитой на колени.

– Ты не была готова к тому, чтобы принять меня. Я слишком тебя торопил. – Он встретил ее взгляд, медленно поднимая платье, намеренно неторопливо касаясь ладонью ее бедра. – А сейчас ты готова, правда?

Дамита чувствовала жар его восставшей плоти через тонкую ткань колготок. Она закусила губу, когда наслаждение пронзило ее. Она не могла дышать и приоткрыла губы – ей не хватало воздуха.

Кэм все так же медленно продолжал гладить ее бедра.

– Тебе хорошо? – глухо спросил он.

Дамита только кивнула, не в силах что-либо сказать.

– Приподнимись, чтобы я мог снять с тебя все это…

Он снял с нее колготки и трусики и задрал платье еще выше. Взгляд его был таким же обжигающим, как и его прикосновения.

– Боже, какая ты чудесная…

Дамита закусила губу, чтобы сдержать стон. Она сгорала и таяла от его прикосновений.

– Как сад, о котором мы говорили. Я хочу открыть ворота и войти в него…

Кэм склонил голову, и его жесткая щека коснулась ее живота. Он все продолжал говорить, его рука ритмично двигалась, ласки становились все чувственнее.

– Ты расцветаешь для меня, правда? Никаких шипов и колючек…

Он осторожно прикусил ее кожу, и горячая дрожь пробежала по телу Дамиты.

– Ты чувствуешь, как сильно я хочу тебя? Единственное, о чем я могу думать, – это что я хочу сделать с тобой здесь… – Его пальцы двигались, дразнили, играли. – И здесь… – Ритм его поглаживаний усилился. – А больше всего – здесь.

Она вся пылала. Раньше она чувствовала прохладный ветерок на щеках, но теперь ощущала только жар, исходящий от Кэма – от губ его, пальцев, голоса.

– Я хочу быть внутри тебя, – хрипло сказал он. – Это как лихорадка. Я хочу, чтобы ты позволила мне… – Он замолчал и поднял голову, чтобы взглянуть на нее. Его глаза сверкали. – Дамита!

Он внезапно вскочил на ноги и, подняв ее со стула, понес через террасу в гостиную. Дверь захлопнулась за ними.

– Ты хочешь меня? Если нет, скажи мне это сейчас.

Кэм одним движением сбросил с себя пиджак и небрежно швырнул на кушетку. Он был напряжен как тетива лука.

– Черт, уже поздно.

Он был так возбужден, что и Дамита не могла остаться равнодушной.

– Дамита, я больше не могу…

Он потянулся, срывая с нее платье через голову, раздевая ее с горячечной страстью. Дамита хотела помочь, но он отбросил ее руки, как если бы она пыталась сопротивляться ему.

Кэм увлек ее вниз на пушистый ковер, рывком раздвинул ей ноги, тяжело опустился на нее.

Она задохнулась.

– Твоя одежда…

– Я не могу ждать, – выдохнул он, расстегивая «молнию» на брюках. Его губы накрыли ее губы, его язык дразнил ее, разжигая и без того жгучее желание. – Я должен…

Он рванулся вперед, и его губы подавили ее тихий возглас. Когда он поднял голову, Дамита поняла по выражению его лица, что он не слышит ее. В глазах застыло слепое плотское желание. Она ощутила примитивное удовольствие от того, что в ее силах дать ему такое наслаждение, что он забывает все на свете, не осознает ничего, испытывая восторг, источник которого она – Дамита.

Он начал двигаться, сначала осторожно, потом все энергичнее, заполняя пустоту цельностью, жажду – удовлетворением.

– Дамита… как чудесно.

Да, чудесно, подумала она, словно в тумане. Тайный сад красоты – восхитительный, знойный, расцветающий с каждым движением. Ее руки беспомощно лежали на его плечах. Она хотела бы помочь ему, но он и так двигался энергично, и она могла только принимать то, что он дарил ей.

Дамита смутно воспринимала происшедшее через туманящее разум наслаждение. Принимать Кэма значило принимать силу, блаженство и тепло. И она принимала его дары с буйной радостью.

А потом услышала гортанный возглас Кэма:

– Это ни с чем не сравнимо…

Он ворвался еще глубже.

Пронизывающее наслаждение, лучезарная радость, утоленная жажда, исполненное желание.

Она услышала его глухой стон, он вздрогнул и застыл.

Дамита тяжело дышала, приоткрыв губы, ее веки трепетали, внезапно отяжелев. Это тоже приятно, подумала она, словно во сне, – чувствовать жар и мощь его тела и знать, что и она смогла подарить ему блаженство.

Дамита почувствовала, что Кэма рядом уже нет. Он встал и подхватил ее руки. Она совершенно обессилела и не могла открыть глаза.

– Куда мы?

– В кровать. – Его голос был неприятно резким. Дамита попыталась открыть глаза и посмотреть на него, но они были в ее спальне, и вокруг было слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица.

Кэм осторожно опустил ее на кровать и натянул покрывало. Его движения были четкими, почти механическими, и это нарушило сладкий покой Дамиты.

– Кэм?

– Спи. – Его голос был приглушенным. Он отвернулся и замолчал. Затем спросил немного нерешительно:

– Я могу что-нибудь сделать? Я не сделал тебе больно?

– Нет, ты не причинил мне боли.

Что-то было не так. Дамита приподнялась на локте и посмотрела на смутный силуэт.

– Что с тобой?

– Со мной? – Кэм резко рассмеялся. – О да, ничего, все просто превосходно. – Он открыл дверь. – Спи, Дамита. Встретимся в столовой в девять утра.

Дверь закрылась за ним прежде, чем она успела что-либо ответить.

Дамита свернулась калачиком под шелковым покрывалом, радуясь прохладе. Теплая, приятная сонливость исчезла, спать больше совершенно не хотелось. Кэм был так резок, даже холоден с ней. У нее не было опыта в таких делах, но одно стало ясно: что-то шло не так. Она мучительно пыталась понять, что же именно.

Возможно, она не сумела удовлетворить его, Кэм ведь привык иметь дело с опытными женщинами, а она, наверно, не выдерживала сравнения с ними. А быть может, именно так и ведут себя все мужчины после соития? Откуда ей было знать? Дамита не удивилась, если бы оказалось именно так. Она ведь всегда полагала, что большинство мужчин просто используют женщин.

Только не Кэм.

Кэм другой. Он добрый, нежный. Кэм сказал, что любит ее.

Боже, как наивно это звучит! Она же слышала, что мужчины всегда прибегают к слову «люблю», когда хотят женщину. Как глупо и наивно было с ее стороны поверить в это.

Дамита почувствовала, что по ее лицу катятся слезы, и торопливо уткнулась в подушку. Только не плакать! Выходит, она обманулась и позволила использовать себя? Нет, не надо лгать самой себе, она не была жертвой. Она сама пожелала отдаться Кэму, сама пожелала того, что произошло этой ночью. Именно этого ей более всего хотелось: чтобы они вдвоем вечно бродили в прекрасном тайном саду, который Кэм открыл ей.

Но она не будет думать о тайных садах и обещаниях. Она отбросит обиду, забудет об одиночестве и заснет. Завтра она должна быть сильной. Завтра она сможет спокойно встретить Кэма и скрыть от него свою обиду и унижение.

Завтра все будет хорошо!

Боже, каким же идиотом он был!

Рука Кэма непроизвольно сжалась на балюстраде, пока ему не стало больно от грубого камня, впившегося в ладонь. Боль казалась очищающей; он понимал, что заслуживает куда большего наказания, и чувствовал отвращение к самому себе, остановив невидящий взгляд на огнях гавани внизу.

Он вел себя как дикарь. Черт, он практически изнасиловал Дамиту, будучи ослепленным своим собственным желанием. Никогда за всю свою жизнь он не брал женщину с такой безрассудной страстью. Он умел владеть собой, проявляя нежность, чтобы доставить удовольствие партнерше. Но с Дамитой, с которой надо было быть особенно терпеливым и сдержанным, он вел себя просто разнузданно: повалил ее на пол и набросился на нее как зверь!

Страсть не оставляла его и сейчас, достаточно было вспомнить ощущение ее тела. Он становился зверем рядом с Дамитой, но ей-то нужно было совсем другое: понимание, мягкость; неудивительно, что она не ответила на его дикую страсть. Она была потрясена, когда он отнес ее в кровать. И разве можно укорить ее? Он, безумный, соблазнил ее сегодня вечером. Когда же пришло время развязки, он потерял контроль и почти изнасиловал ее.

Ладно, от самобичевания нет никакого толку. Он должен загладить свою вину и попытаться исцелить нанесенные ей раны. Он должен доказать Дамите, что может быть сдержанным с ней и терпеливым.

Сдержанным? Кэм чуть не засмеялся вслух. Он и сейчас был почти так же возбужден, как в тот момент, когда потянул Дамиту на ковер. Кэм знал: окажись он рядом с ней, и его тело тотчас отзовется звериным инстинктом, с которым ничего нельзя поделать.

Но он не животное.

Он должен быть мягок и терпелив с ней. Для этого нужна только сила воли. Завтра он сможет владеть собой, завтра его жажда поубавится.

Завтра все будет хорошо.

Глава 6

– Кажется, ты говорил, что залив Хаф-Мун совсем рядом с Сиднеем. – Дамита смотрела в окошко джипа. – Мы едем уже несколько часов, и мне кажется, делаем круги.

– Я хочу быть уверенным, что нас не преследуют. – Кэм продолжал смотреть прямо перед собой. – Хаф-Мун нам не нужен; мы направляемся прямо к домику в лесу.

Дамита перевела взгляд на его лицо:

– Это безопасно?

– У меня нет выбора. Залив наверняка под наблюдением, но если за нами следовали из Сиднея, мы оторвались от «хвоста». Держись.

Кэм повернул руль, джип съехал с дороги и преодолел сотню ярдов по бездорожыо перед тем, как остановиться за завесой кустарника.

– Отсюда мы пойдем пешком. Хижина примерно в миле за этим холмом.

Он спрыгнул с водительского сиденья и обошел машину вокруг, чтобы помочь Дамите выйти. Его объятие было бесстрастным, и он немедленно отпустил ее.

– Не отрывайся от меня. – Кэм повернулся и быстро пошел через лес.

Не отрываться от него? Близостью их отношения никак не назовешь, с горечью подумала Дамита. Даже если бы Кэм улетел на другую планету, он не стал бы дальше от нее, чем сейчас. С тех пор как он наутро встретил ее в гостиной, он был вежливым незнакомцем, всем своим видом как бы давая ей знать, что вспышка страсти той ночью была эпизодом, который не должен повториться. Кэм оглянулся через плечо:

– Идешь?

– Конечно. – Дамита направилась за ним, продираясь сквозь низкий кустарник. Хорошо, что Кэм честен с ней и не пытается изображать, что чувствует к ней что-то, чего на самом деле нет. Она отвечала ему холодностью, и оба они ни словом не упомянули о происшедшем между ними ночью. Это было и прошло, и ее чувство ущемленной гордости – даже смутно осознанного предательства – тоже пройдет. Должно пройти, подумала Дамита с внезапным отчаянием. Она должна забыть о Кэме и думать только о Лоле.

– Ты, разумеется, не скажешь мне, кого пытаешься сбить со следа всеми этими маневрами?

– Скоро сама узнаешь, – ответил Кэм. – Хижина прямо перед нами.

Дамита ускорила шаги, почувствовав: Лола где-то рядом.

– Самое подходящее время нанести мне визит, Кэм. Я уже было почувствовала себя отшельницей.

Эти слова произнесла стоявшая у эвкалиптов женщина, и голос ее был чудесно знакомым. «Лола!» – обрадовалась Дамита.

Кэм нахмурился:

– Я не велел тебе выходить из дома, Лола.

– Кэм, мой дорогой, я не слушаюсь мужчин со времени своего трущобного детства. – Гортанный смех Лолы звучал теперь совсем близко. – Если бы я не проигнорировала твой совет, то могла бы сидеть сейчас в тюрьме. – Лола раздвинула ветви кустарника и неожиданно появилась перед ними. – Я готова заботиться о своей безопасности, но есть пределы… – Она замолчала, увидев Дамиту, глаза ее расширились от удивления. – А ты что здесь делаешь?

– Лола! – Дамита бросилась в объятия матери. – Ты жива, здорова! Я так скучала по тебе. Почему ты не звонила и не писала?

– Querida. – Лола на мгновение прижала Дамиту к себе, и ее голос стал мягким от нежности. – Я тоже по тебе скучала. У тебя все в порядке?

– Да, – ответила Дамита. Теперь, в объятиях матери, все и вправду было хорошо. Она уловила знакомый аромат духов Лолы и внезапно почувствовала, что мир прекрасен. С тех пор как восьмилетняя Дамита сказала, что ей нравится этот запах, Лола пользовалась только этими духами. У Дамиты возникло внезапное желание остаться в Лолиных объятиях, где она чувствовала себя в безопасности. Какой бы одинокой и несчастной она ни ощущала себя в прошлом, объятия матери исцеляли ее. И сейчас был как раз такой случай.

– А что со мной может случиться? – Дамита судорожно засмеялась. – Пытаясь найти тебя, я стала настоящим Шерлоком Холмсом.

– Мне так и сказали. – Лола отпустила ее, сделала шаг назад и посмотрела на Кэма, хмурясь. – Я же просила передать тебе, чтобы ты не привозил сюда Дамиту.

Он пожал плечами:

– Она задавала вопросы. Я побоялся, что, если не забрать ее с собой, Белстропу может стать любопытно, почему ее так интересует твое местонахождение.

– Кто такой Белстроп? – спросила Дамита.

Лола вопросительно посмотрела на Кэма:

– Что она знает?

– Ничего, – рассерженно ответила Дамита. – Он ведь, черт побери, давал тебе обещание молчать, не так ли?

– О да. – Выражение лица Лолы смягчилось при взгляде на Кэма. – Кэм свято выполняет обещания. Думаю, ты это уже поняла.

– Да, – сухо ответила Дамита.

Что-то в ее тоне насторожило Лолу, она внимательно взглянула на дочь.

– Это правда, – тихо сказала Лола. – Спроси у любого, кто знает Кэма.

– Пойдемте-ка лучше в дом, – посоветовал Кэм. – Знаешь, Лола, возникли новые обстоятельства. Нам нужно двигаться.

– Что случилось? – Лола взяла Дамиту под руку, когда они пошли за Кэмом по тропинке через кустарник.

– Оказалось, Белстроп знает, что мы с тобой связаны. Он устроил слежку за мной с тех пор, как ты исчезла, и, когда Дамита появилась в гостинице, его люди сразу донесли ему об этом.

– Тогда тем более какого черта ты привез ее сюда? – резко спросила Лола. – Я не хочу впутывать ее в это. Из-за чего, ты думаешь, я прервала контакты с ней?

– Спокойно, – сказал Кэм. – Я не знал о «хвосте», пока Дэймон не позвонил этой ночью в гостиницу в Сиднее. Он сказал, что Белстроп наводит справки о Дамите.

Лола невольно сжала руку Дамиты.

– Он же все узнает!

– Кто такой этот Белстроп? – снова спросила Дамита. – Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

Кэм оглянулся через плечо:

– Лола, ты объяснишь?

– Колин Белстроп – исключительно неприятный господин, – мрачно сказала Лола. – К сожалению, я поняла это, лишь когда связалась с ним. Он – обладатель картинной галереи в Найтсбридже и поместья в Девоне. У него много связей, и сперва он показался мне… привлекательным.

– Он стал твоим любовником? – прямо спросила Дамита.

Лола скривилась.

– Это было больше похоже на веселый уик-энд, чем на роман. Я провела с ним четыре дня в его усадьбе в Девоне. – Она поморщилась. – И весьма сожалею об этом. Не слушай, если кто-то станет утверждать, будто преступники интересны. Они просто…

– Преступники? – прервала ее Дамита. – Белстроп – преступник?

Лола кивнула.

– Выяснилось, что он важное лицо в наркобизнесе, а галерею свою использует, как прикрытие. Но я, конечно, этого не знала, пока не пришла в Скотленд-Ярд по поводу убийства.

Дамита в недоумении помотала головой:

– Я не успеваю за твоим рассказом. Какого убийства?

– В тот уик-энд, который я провела в поместье в Девоне, там произошло убийство. Увы, в последнюю ночь. Если бы это произошло раньше, я была бы избавлена от невыносимо скучных выходных.

– Лола! – нетерпеливо воскликнула Дамита.

– Ну что, querida? Сейчас я все расскажу. – Большие черные глаза Лолы мерцали. – Почему у меня такой мрачный и серьезный ребенок?

– Лола, убийство – дело серьезное.

– Ну, сначала я тоже так подумала. Именно поэтому прыгнула в машину и помчалась обратно в Лондон, прямо в Скотленд-Ярд. В общем, они объяснили мне, что Вито Марено, убитый, был таким же подонком, как и Колин. Связан с мафией и всякими опасными вещами – с убийствами, проституцией, наркотиками. Власти, кажется, весьма обрадовались тому, что его прихлопнули. Они избавились от наркобарона, а если я дам показания, то они могут заграбастать и Колина.

Дамита подняла руку:

– Подожди секунду. Ты видела, как Белстроп убил того человека?

Лола кивнула:

– Я стояла у окна спальни и видела, как Колин вытащил пистолет и застрелилМарено. – Она скривилась. – Ей-богу, это было самое увлекательное событие в спальне с тех пор, как Колин купил это поместье. Quel ennui!

– Лола, это не шутки. Если ты была свидетелем убийства, почему Белстроп все еще на свободе?

– Он внес большой залог. Очень большой.

– Почему Лола не под охраной? – повернулась Дамита к Кэму.

Кэм скривил губы:

– Потому что она чертовски упряма.

Лола нахмурилась:

– Детективы из Скотленд-Ярда засунули бы меня в унылый гостиничный номер на несколько месяцев, до самого суда. Они, правда, были весьма предупредительны и милы, но я не собиралась позволять им подчиняться.

– Лола дала показания и сбежала в Марасеф, – пояснил Кэм. – И намеревалась остаться там в гостинице, притом что Белстроп на свободе.

Лола пожала плечами:

– Тогда Кэм стал удручающе заботлив и настоял на том, чтобы увезти меня в австралийскую глушь и спрятать здесь до суда.

– Лучше австралийская глушь, чем морг, – заметил угрюмо Кэм. – Ты же знала, что Белстроп будет искать тебя.

– А почему же я еще здесь? – Лола улыбнулась ему, ее лицо внезапно засветилось радостью. – Спасибо, вообще-то я очень люблю жизнь. Особенно когда есть такие заботливые друзья, как ты.

Кэм перестал хмуриться:

– Если бы я беспокоился о тебе меньше, ты бы, возможно, беспокоилась больше. Нельзя так легко относиться к Белстропу.

Лола покачала головой:

– Нет, к подонкам я не отношусь легко. Мне известно, как они могут ранить, если подпустишь их близко. И весь трюк в том, чтобы, делая вид, будто общаешься с ними, никакой близости не допускать.

– И ты туда же? – Кэм скривил губы. – Кажется, в этой семье переизбыток колючек.

– Колючек? – Лола нахмурилась. – О чем ты?

– Не обращай внимания, – пробормотал Кэм. Он отодвинул в сторону ветки с плохо скрываемым раздражением и быстро зашагал вниз по тропинке. – Увидимся.

Лола удивленно смотрела ему вслед:

– Не похоже на Кэма. Что с ним случилось?

Дамита не ответила.

Лола перевела взгляд на лицо Дамиты.

– Если ты случайно позволила Кэму… – Она замолчала в тревоге, увидев, как румянец заливает щеки Дамиты. – О боже, querida, это было не слишком мудро с твоей стороны.

– Я знаю, – резко ответила Дамита. – Временное помрачение рассудка. Глупость. У нас нет ничего общего. Не беспокойся, мы оба поняли, что ошиблись. Это не должно повториться.

– Надеюсь, ты не права, – Лола беспокойно нахмурилась; – Ты поймешь, что Кэм… другой.

– Хочешь сказать, что он плейбой, который любит нюхать розы, – сухо сказала Дамита. – Я знаю это, Лола.

Лола покачала головой.

– Я хочу сказать, что он мужчина, с которым женщины хотят не только спать. – Она сделала паузу. – Он мужчина, которого женщины любят.

Дамита почувствовала озноб.

– Ты тоже любишь его, Лола?

– Конечно, люблю. – Лола покачала головой, увидев выражение лица Дамиты. – Но не так. Знаешь, есть много разновидностей любви. Тебе это еще не известно?

– Он сказал, что вы друзья.

– Мы друзья. Он – один из немногих мужчин, которые могут поддерживать дружеские отношения с женщиной. Я думаю, это потому, что он внушает доверие.

– Правда? – Дамита отвела глаза. – Я не хочу говорить о Кэме, Лола.

– Не хочешь? – Что-то промелькнуло на лице Лолы и исчезло. – Ну и не будем о нем говорить. – Она вдруг ослепительно улыбнулась. – Лучше скажи, я тебе нравлюсь в роли Робинзона Крузо? Как, по-твоему, мне идет жить в глуши?

Действительно, идет, подумала Дамита, разглядывая мать. Ее высокая, красивая мать была так же привлекательна в выцветших джинсах и желтом свитере, как и в шикарных вечерних нарядах. Черные волосы были убраны в небрежный пучок, открывая дивные черты лица и подчеркивая красоту огромных темных глаз. Она выглядела загоревшей, отдохнувшей и более расслабленной, чем обычно.

– Ты выглядишь прекрасно. И еще какая-то аура вокруг тебя…

– Покой? – предположила Лола.

– Может быть, – медленно, произнесла Дамита. – Я никогда не видела тебя такой безмятежной.

– Да, я чувствую себя спокойно, – в голосе Лолы слышалось удивление. – Это оказалось полезным – пожить в уединении. У меня долгие годы не было возможности побыть одной и задуматься над своей жизнью. Понять, кто я и чего я хочу. Очень рекомендую.

Дамита вопросительно посмотрела на нее.

– Я всегда думала, что ты все точно о себе знаешь. Ты удивительно цельная личность. Я помню, навещая меня в приюте, ты врывалась в комнату, и внезапно все вокруг становилось ясным, сияющим и прекрасным.

Лола нахмурилась:

– Только это тебе приносило радость? А я думала, ты хорошо чувствуешь себя в приюте. Ты была такой тихой малышкой, и я никогда не знала, о чем ты думаешь.

– Мне было хорошо, – быстро сказала Дамита. – Ты сделала все, что в твоих силах, чтобы жизнь моя была прекрасной. Тебе не в чем винить себя.

– Я не уверена. Сейчас мне кажется, что я совершала множество ошибок. – Лола горько улыбнулась. – Воспоминания – не очень-то приятная вещь, правда?

– Ты не совершала никаких ошибок, – пылко возразила Дамита. – Ты дала мне так много, Лола.

– Возможно, материально.

– Ты всегда оказывалась рядом, когда была мне необходима.

– Неужели? – Лола задумчиво разглядывала деревья впереди. – Если бы я забрала тебя с собой, возможно, было бы лучше.

– Ты хотела защитить меня.

– Но при этом я оставила тебя одну, и тебе пришлось учиться защищаться самой. – Лола взглянула в ее лицо. – Кэм это имел в виду, когда говорил о колючках?

– Доморощенный психолог, – усмехнулась Дамита. – Он же ничего обо мне не знает.

– У Кэма прекрасная интуиция. Он может увидеть в тебе то, что сама бы ты не захотела знать.

– Чепуха, – Дамита улыбнулась через силу. – Ты рассуждаешь так же, как он. Не все могут жить такой эффектной и захватывающе интересной жизнью, как ты. Для равновесия должны существовать люди подобные мне.

– Ты не считаешь себя интересной и эффектной?

Дамита рассмеялась:

– Конечно, нет. Это ты у нас сирена.

– Понятно, – медленно сказала Лола. – Вот, значит, как ты меня воспринимаешь.

– Так тебя воспринимает весь мир. Ты прекрасная, сердечная, умная женщина, которой повезло быть не менее очаровательной, чем Елена Прекрасная.

– Елена Прекрасная представляется мне весьма непостоянной женщиной. А я-то считала себя более постоянной.

Она произнесла это таким мрачным тоном, что Дамита встревожилась.

– Разумеется. Я не это имела в виду… О, ты знаешь, язык мой – враг мой. Я не обидела тебя?

Лола покачала головой.

– Нет, ты меня не обидела, – сказала она рассеянно. – Просто дала мне еще одну тему для размышлений.

– Лола, может, ты все же оставишь самоанализ на потом? – Дамита начинала раздражаться. – Сейчас не до него, по крайней мере до тех пор, пока все это не закончится и Белстроп не перестанет представлять для тебя угрозу.

– Суд состоится на следующей неделе. После того, как я дам показания, Белстроп исчезнет из нашего поля зрения.

– И ты будешь в безопасности.

– То же мне говорили джентльмены из Скотленд-Ярда. Без главаря вся банда Белстропа развалится.

– И слава богу, – пылко сказала Дамита. – Тогда мы сможем наконец-то забыть об этом и начать жить своей жизнью.

– Я не очень в этом уверена. Иногда события развиваются так, что мы меняемся и вернуться назад становится невозможно.

Боль пронзила Дамиту, она постаралась скрыть ее и нервно засмеялась.

– Мы снова вернулись к этой же теме? Ради бога, ничего из ряда вон выходящего между мною и Кэмом не произошло. Я просто переспала с привлекательным мужчиной. Совсем не так, как если бы я была девочкой. Мне двадцать три года, и многие полагают, что я слегка задержалась в своем развитии из-за того, что у меня нет любовных связей. – Она поджала губы. – Не сомневаюсь, что Кэм думает именно так.

– Почему ты говоришь такое?

Дамита попыталась беззаботно пожать плечами.

– Но я же в самом деле не сексуальная богиня. Кэм, вероятно, был разочарован. – Ее голос пресекся, она сделала паузу, прежде чем продолжить. – Мы совсем не подходим друг другу.

– Ромео и Джульетта тоже не подходили, – сказала Лола. – Иногда это не играет никакой роли.

– Играет. И мы не Ромео и Джульетта. – Дамита старалась говорить ровным голосом. – Кэм, очевидно, бросил мне вызов. Лучезарные обещания, безопасность в бурном море, нежность и страсть. А я подумала: опыта ради можно попробовать.

– Как разумно, – мягко сказала Лола. – Ну, ты всегда была разумной девочкой, querida. И не строила никаких замков из песка.

– Никаких замков из песка, – согласилась Дамита. Она вздохнула. – Но хватит обо мне, поговорим о тебе. Чем ты еще занималась тут, кроме самоанализа?

Лола помолчала немного и согласилась сменить тему.

– Вызывала в себе бурное веселье всякими примитивными способами. Ты не поверишь, но я научилась готовить. Нашла старую, пожелтевшую поваренную книгу в одном из шкафов и подумала – а почему бы и нет? Начала с закусок и уже дошла до жаркого. – Она бросила на Дамиту смеющийся взгляд. – И если ты хорошо попросишь, я дам попробовать мой первый десерт.

Глава 7

Лола торжественно открыла дверь маленького домика.

– Вот он. Мой дом вдали от дома. Электричества нет, но есть крошечная ванная с душем. Примитивно, но видела бы ты, что здесь было до того, как я приложила руку… Конечно, пришлось попросить людей из Хаф-Мун принести сюда кое-что из мебели, чтобы сделать бунгало пригодным для жилья. Представляешь, у Кэма не было даже подушек на стульях. И ваз для цветов. Здесь столько разных цветов вокруг, а в доме ни одной вазы.

Дамита оглядела уютную комнату.

– Выглядит мило.

Круглый стол и четыре стула занимали середину комнаты. На стульях были сиденья-подушки с желтым и кремовым цветочным рисунком, в тон хлопчатобумажному покрывалу на кровати. Вазы с цветами, о которых говорила Лола, были расставлены повсюду: на ночном столике, рядом с подсвечником на столе, на книжной полке рядом с дверью. Стояла ваза и на ротанговом комоде налево от железной печки, которая, судя по всему, была сработана еще в прошлом столетии.

Кэм положил чемодан на кровать и обернулся, когда Лола и Дамита вошли комнату.

– Уверен, что пастухи, которые пользовались этим бунгало до тебя, никогда не жаловались на недостаток подушек или цветочных ваз.

– Значит, они у них были. – Лола закрыла дверь и улыбнулась Кэму. – Тебе повезло, что у тебя не возникало такого рода проблем. Если бы мне пришлось пробыть здесь дольше, я бы обязательно потребовала электрогенератор и кондиционер. – Она задумчиво наклонила голову. – Такой огромный кондиционер с медной отделкой и с лампочками в виде белых цветочков. Уверена, это положительно влияло бы на настроение.

Дамита засмеялась:

– Я использую эту идею в следующей своей работе – на стройке, куда меня посылают. Одной из деталей интерьера обязательно будет элегантный кондиционер на потолке.

– С лампочками в виде белых цветов, – твердо повторила Лола. – Это очень важно.

– Должен тебе заметить, Лола, что ты не так долго пробудешь здесь, чтобы беспокоиться о кондиционере, – решительно сказал Кэм. – Я хочу, чтобы ты немедленно начала собираться и я смог бы отвезти вас с Дамитой отсюда. Поздно вечером я позвонил в Скотленд-Ярд. Власти в Лондоне подготовят безопасное убежище для тебя до тех пор, пока ты не дашь показания на следующей неделе.

Улыбка Лолы исчезла.

– Весьма самонадеянно с твоей стороны. Я собираюсь остаться здесь вплоть до начала суда. Я ведь говорила, что не желаю сидеть под замком.

– Мало ли что ты говорила, – спокойно парировал Кэм. – Белстроп все ближе, защитить тебя здесь становится трудно. Ты сегодня же уедешь отсюда.

Темные глаза Лолы сверкнули:

– Черта с два! Ты ведь не уверен, что Хаф-Мун под наблюдением.

– Не хочу даже допускать такой вероятности. – Кэм сжал губы. – Подумай о Дамите, и ты тоже не допустишь. Если Белетроп узнает, кто она, он попытается использовать ее, чтобы запугать тебя. Единственно верное решение – чтобы вы обе были под защитой полиции.

– Но я не хочу… – Лола замолчала, взглянув на Дамиту. – Ну, ладно. Если это обеспечит безопасность Дамиты, я позволю им спрятать меня. Но ехать мы должны с ней отдельно. Я могу быть мишенью, но никак не она.

– Дамита уедет прямо сейчас, – категорично заявил Кэм.

– Не со мной, – Лола сжала зубы, и в голосе ее зазвучал металл. – Позволь мне увести их от Австралии и от Дамиты. Ты отвезешь ее в Лондон завтра.

– Но я хочу поехать с тобой, – запротестовала Дамита.

– Убеждать ее бесполезно, – сказал Кэм. – Я уже пробовал. Она упряма, видимо, это у нее наследственное.

Лола состроила гримасу:

– Очень нелестное замечание!

– Я и не намерен льстить тебе сейчас. Я хочу, чтобы все это закончилось и вы обе оказались наконец в безопасности. – Он остановился. – Хорошо, Лола, я уступаю. Ты едешь сегодня. Дамиту мы оставляем в хижине, пока я не буду уверен, что за нами нет «хвоста» из Сиднея. После этого, зная уже, что ты в безопасности, я отвезу Дамиту в Лондон. Удовлетворена?

Лола кивнула:

– Учитывая нынешние обстоятельства – да.

– Не понимаю, почему я не могу поехать с тобой, – сказала Дамита. – Ты чересчур осторожна, Лола.

– Ты и так довольно скоро устанешь от моего общества. Возможно, querida, нас по прибытии в Лондон поместят в душные тесные комнаты. – Она обернулась к Кэму. – Предполагаю, ты уже все подготовил. Сколько у меня времени?

Легкая улыбка коснулась его губ:

– Точно в три часа вертолет сядет в Хаф-Мун, чтобы забрать тебя в Сидней. Оттуда самолетом моей компании ты полетишь в Лондон. К посадке вертолета он будет уже заправлен и готов к взлету.

– В три? Значит, у меня всего полтора часа?! Ты был бесконечно щедр, когда принимал решение. Странно, что ты еще даешь мне время собраться.

– Я даже позволю тебе выпить чашку кофе, если ты уложишься вовремя со сборами, – улыбнувшись, сказал Кэм. – Но только одну. После чего мы отправимся в Хаф-Мун.

– Диктатор! – Лола повернулась к Дамите. – Кажется, я не смогу продемонстрировать тебе мои кулинарные способности. Но не отчаивайся. Когда мы будем в Лондоне, я потребую, чтобы власти обеспечили нас шикарным жильем с великолепной кухней.

Дамита попыталась улыбнуться;

– И чтобы кондиционер на потолке?

– Конечно. А сейчас почему бы тебе не присесть и не отдохнуть, пока я буду собирать вещи? – Она потрепала Дамиту по щеке. – Не будь такой серьезной. Все образуется.

– Я знаю, – кивнула Дамита. – Слава богу, что ты будешь в безопасности. И пусть Скотленд-Ярд охраняет тебя с момента приземления самолета.

– О, Кэм делал это куда более изобретательно, – Лола бросила на него шаловливый взгляд. – До сих пор. Сейчас он совершенно не похож на себя – спокойный и практичный.

– Как прискорбно, – Кэм взял большой металлический кофейник с печки и прошел к раковине. – Но если ты будешь медлить со сборами, я не позволю тебе выпить чашку кофе.

– Чудовище. – Лола повернулась к комоду. – Я соберусь за пять минут. Благодарение господу, что я не привезла с собой весь свой гардероб.

Лола собрала вещи даже быстрее, чем за обещанные пять минут, а через четверть часа Кэм с Лолой уже были готовы к отъезду.

– Ты пойдешь вперед, Кэм, – живо сказала Лола. – Я догоню тебя через минуту. Хочу попрощаться с Дамитой.

Кэм остановился у двери и хмуро посмотрел на них.

– Вы увидитесь через два дня.

– Иди. – Лола махнула рукой. – Ну не может же все быть по-твоему, диктатор! Я буду через секунду.

– Быстрее. – Кэм резко закрыл дверь.

Лола покачала головой:

– Никогда не видела Кэма таким встревоженным. Думаю, если бы я отказалась уехать, он бы связал меня и бросил в самолет.

– Он беспокоится о тебе.

– Правда? – Лола покачала головой. – Может быть, но мне-то кажется, что он в тревоге за тебя. Его отношение к тебе вполне понятно. Вот почему я решила поболтать с тобой несколько минут.

– Сейчас не время для болтовни, – серьезно сказала Дамита. – И я уже сказала, что не хочу говорить о Кэме.

– Всегда есть время прояснить запутанную ситуацию, а мне кажется, что вы с Кэмом оба увязли по шею. Поверь мне, лучше постараться понять все правильно с самого начала. Однажды попав в колею, ты и думать забудешь о том, чтобы уйти с этой дороги. – Она сделала паузу. – До тех пор, пока тебя не заставят остановиться и снова подумать. Мне понадобилось двадцать лет, чтобы понять, что я на неправильном пути. Не повторяй моих ошибок, querida.

– Двадцать лет?

– Я потеряла много времени. – Лола подавила вздох. – Я думала, что хочу вести легкомысленную жизнь. Поначалу мне и вправду нравилось все это – модные вечеринки, яхты, друзья, любовники…

– А потом поняла, что это тебя не так уж и увлекает?

Лола покачала головой:

– На самом деле я нуждалась в постоянном подтверждении собственной ценности. – Она встретила взгляд Дамиты. – Хотела показать всем, что я что-то значу, хотя и начинала как обыкновенная шлюха.

– Ты не была шлюхой. Ты просто не могла ею быть…

– Увы! Я продавала себя. Неважно, каковы были причины, но факт остается фактом. Я продавала себя даже в большей степени тогда, когда перестала быть девушкой по вызову. Я думаю, что торговать своими убеждениями хуже, чем своим телом.

Дамита в изумлении смотрела на мать. Лола, несомненно, говорила искренне.

– Ты это делала ради меня, – прошептала Дамита. – Ты хотела дать мне хорошую жизнь.

– Я тоже так думала в то время. Но теперь не уверена в этом. Я была бедной и голодной и хотела иметь много хороших вещей. – Лола горестно покачала головой. – А еще я нуждалась в восхищении и уважении. Возможно, я даже с успехом изображала из себя мученицу, чтобы получить все это.

– Нет, – с жаром возразила Дамита. – Ты не эгоистка. Ты добрая и любящая.

– Ты всегда представляла меня такой, – мягко сказала Лола. —Я не злая, но никогда не была подарком. И тебя легко любить, querida. Ты сама любящая и преданная. Еще будучи ребенком, ты отчаянно хотела любить кого-нибудь, но у тебя была только я.

– Этого более чем достаточно.

– Нет, неправда, – печально сказала Лола. – Я не давала тебе того, что нужно. Я обманывала тебя, да и себя тоже все годы твоего детства, когда мы были вместе.

– Ты стремилась защитить меня.

– Или себя…

Дамита сглотнула, чтобы ослабить болезненное напряжение в горле.

– Зачем ты говоришь мне это? Все равно не убедишь меня в том, что ты злодейка. Я люблю тебя.

– Благодарю бога за это, – мягко сказала Лола. – Хотя я и не заслужила такого к себе отношения. Надеюсь, ты не разлюбишь меня, Дамита. Я буду изо всех сил стараться заслужить твою любовь. – Она подняла руку, когда Дамита попыталась что-то возразить. – Нет, нет, я знаю, что говорю. И очень хочу, чтобы ты поняла: быть честной с самой собой – непросто, но это единственный способ избежать колоссальных ошибок.

– Мне неясно, что ты имеешь в виду.

Лола наклонилась и поцеловала Дамиту в щеку.

– А ты подумай. Поступи так, как поступила я. Отбрось ложь, которую ты почитала за правду все эти годы, и начни заново. Подумай обо мне, подумай о Кэме. Но прежде всего подумай о себе. Я уверена, выводы удивят тебя. – Она повернулась и быстро пошла к двери. Открыв ее, она оглянулась через плечо: – Обещаешь?

– Обещаю, – медленно ответила Дамита.

Нежная улыбка осветила лицо Лолы:

– Увидимся в Лондоне, querida. Позаботься о себе.

Дамита еще долго смотрела на дверь после того, как Лола вышла. Затем села на стул у ротангового стола. Слова матери потрясли ее и поставили в тупик. Все перевернулось с ног на голову, и все потеряло свой прежний смысл. Необходимо было навести порядок в этом хаосе. Обдумать все ясно и без лжи, как она обещала Лоле.

Близилась полночь, а Кэм все не возвращался. Дамита свернулась на кровати, читая при свечах случайно найденную в бунгало книжку в мягкой обложке.

Но вот Кэм появился наконец в дверях, и она тут же отложила книгу в сторону:

– Как Лола?

– Она сейчас в пути. Я проследил за взлетом. – Кэм закрыл дверь. – Она обещала, что нас известят, как только она окажется в безопасности под присмотром властей.

Дамита почувствовала облегчение.

– Слава богу. Никаких признаков опасности? Я имею в виду людей Белстропа.

Он покачал головой:

– Никто не пытался перехватить нас, но это вовсе не означает, что в Хаф-Мун слежки нет. Возможно, мы опережаем их.

– Но Лола в самом деле в безопасности?

Он кивнул:

– Да. С того момента, как сойдет с самолета. – Он сделал паузу. – Но для тебя опасность, соответственно, возрастает. Лола боялась, что ты окажешься под угрозой, если будешь с нею, но ей не пришло в голову, насколько ты сейчас уязвима. Ведь раз Лола вне досягаемости, ты – единственно возможное оружие Белстропа, с твоей помощью он может заставить ее молчать. – Он сжал губы. – И поэтому мы не будем дожидаться утра, как решила твоя дорогая мамочка. Я этой же ночью доставлю тебя в Сидней. Полетим в три ночи, и мы…

– Нет.

– Что?

Она спустила ноги на пол и встала.

– Я сказала «нет». Наш договор остается в силе. Мы уедем отсюда следующей ночью.

– Черта с два! – прорычал Кэм. – Я только что сказал тебе, что…

– Лола права, ты ведь вовсе не уверен, что Хаф-Мун прослеживается. Не знаешь, известно ли Белстропу, что я связана с Лолой. – Дамита спокойно встретила его взгляд. – Это вполне рассчитанный риск.

– Но зачем вообще рисковать? – вспылил. Кэм. – Зачем оставаться здесь, если безопаснее улететь сегодня ночью?

– Потому что нам нужно время. Разве ты не говорил мне это в Касмаре?

Кэм наморщил лоб:

– Тогда все было по-другому. Тогда я не знал, что Белстроп следит за нами.

– Ты и сейчас не знаешь этого наверняка. – Она облизнула губы. – Я никуда сейчас не намерена двигаться. До тех пор, пока не выясню кое-что очень для себя важное.

– Что именно?

Она глубоко вдохнула и сказала на одном дыхании:

– Люблю ли я тебя.

Его глаза расширились:

– Дамита…

– И в самом ли деле ты любишь меня. Ты говорил, что любишь, но после прошлой ночи я подумала, что нет, ну и я смущена и обижена…

– Дамита, что ты, черт возьми, такое говоришь?

Она нервно стиснула руки.

– Лола сказала мне: продумай все и постарайся быть честной с самой собой, ну вот, этим я и занималась, пока ты отсутствовал. – Ее губы дрожали, когда она улыбнулась ему. – Это было не самое приятное время в моей жизни. Плоды честности вовсе не сладки на вкус. Я обнаружила весьма неприятные черты в своем характере. Я отнюдь не сахар.

– Не согласен. Ты честная, ласковая и…

– Мы смотрим в разные зеркала, – прервала его Дамита. – Я вовсе не ласковая. Я острая, как колючий кустарник, с которым ты меня сравнил. Я воинственна и искренна до грубости. Мне казалось, что я, по крайней мере, честна, но увы, не обладаю даже этой добродетелью. Я врала себе о самом важном человеке в моей жизни.

– О Лоле?

Она резко кивнула:

– На самом деле мне было стыдно за нее. Меня устраивало то, что она скрывает свое материнство, потому что мне не хотелось быть дочерью Лолы Торрес. Я была настолько ограниченной, что не могла понять… Возможно, Лола сознавала это и именно потому не афишировала, что я ее дочь.

– Тебе незачем брать на себя ответственность за решения Лолы. И незачем упрекать себя за то, что ты чувствовала, будучи ребенком. Монахини дали тебе такой набор ценностей, с которым трудно принять прошлое Лолы.

– Она и сама себя упрекает, но и я достойна упреков. Мы обе совершили так много ошибок, – прошептала Дамита. – Я люблю ее, Кэм.

– Я знаю.

– И она любит меня.

– Да.

– Я хочу поговорить с ней. Я хочу сказать ей, что не собираюсь больше быть воинственной, что не буду больше защищаться. Я хочу сказать ей, какой я была глупой и как я горда тем, что она моя мать.

– Тогда, черт возьми, полетим сегодня!

Она покачала головой.

– Не могу. Потому что есть проблемы, которые я должна решить здесь. – Она сделала шаг к нему. – Возможно, я представляю собой коллекцию комплексов, но я собираюсь преодолеть их. Мне это не так-то просто. Понимаешь, я никогда всерьез не доверяла отношениям между мужчиной и женщиной. Я думала, большинство мужчин просто используют женщин.

– Понятно, учитывая, что ты знала о жизни Лолы в трущобах, – Кэм криво улыбнулся. – И я не сделал ничего, чтобы изменить это мнение.

Дамита удивленно посмотрела на него.

– Нет, ты сделал. Ты, Кэм, не похож на тех мужчин, которые вынудили Лолу жить такой жизнью. Я думала было прошлой ночью, что ты вроде них, но нутром чуяла, что это неправда. И мне надо все точно выяснить. – Она глубоко вздохнула. – Я сделала что-то такое, что разочаровало тебя?

– Нет, – сухо сказал он. – Конечно, нет, ты была…

– Тогда почему ты отталкиваешь меня и держишься на расстоянии? – спросила она прямо. – Надеюсь, твоя реакция не связана с тем, что я никогда раньше…

– Ради бога, я же практически изнасиловал тебя, – хрипло сказал он. – Я обещал себе быть терпеливым, и я нарушил обещание, черт возьми. Ты была девственницей, и потому я обязан был быть с тобой особенно нежным и дать тебе время привыкнуть к себе, а я все испортил. Неудивительно, что ты мне не отвечала.

– Не отвечала? – Дамита смотрела на него в недоумении. – Но мне казалось… По крайней мере, я думала, что отвечала. – Она попыталась вспомнить, но смогла вспомнить только жар, полноту ощущений и бурную страсть. – Я мало знала о хитростях того, что мы делали, но чувствовала, что отвечаю. Я же определенно не боролась с тобой.

– Ты не боролась со мной, – угрюмо согласился он. – И это невероятно, принимая во внимание, что я применил грубую силу. Я вел себя как животное.

– Ты вовсе не применял силу, – слова ее прозвучали немного неуверенно, Дамита напряженно смотрела на Кэма. – Ты чувствуешь себя виноватым?

– Ты совершенно права, я чувствую себя виноватым. Я собирался быть благородным, а потом запаниковал и действовал, как… Почему ты смеешься?

–Я успокоилась. Ведь я-то думала, что причина во мне. – Улыбка все еще играла на ее губах. – Ты был так холоден сегодня утром, что я в этом уверилась.

– Ты – ни при чем. Все дело во мне. Но не беспокойся, – продолжал он торопливо. – Когда мы приедем в Англию, у тебя будет масса времени, чтобы привыкнуть ко мне. Я даже не прикоснусь к тебе, пока ты не почувствуешь, что тебе легко со мной.

– Не прикоснешься? – В ее взгляде была смесь гнева и изумления. – Разве я говорила, что мне нелегко с тобой?

– Но ты же смущена и обижена. Сама только что это сказала. – Он в раздумье смотрел на нее. – Возможно, нам даже не стоит обсуждать, пока ты в таком состоянии.

– Ни в каком я не в «состоянии», и я не комнатный цветок, за которым надо ухаживать. Ты меня недооцениваешь. Лола сказала, что мы оба увязли по шею, но я думаю, это не так уж плохо. Хорошо, что я решила остаться здесь. В обществе всех этих людей в Лондоне мы не сможем ничего прояснить. И ты опять что-нибудь придумаешь.

– Никаких недоразумений не будет. – В голосе Кэма все еще звучали нотки прежней угрюмости. – Как только ты будешь в безопасности, я начну вести себя иначе.

– Ты начнешь? – Дамита покачала головой. – Нет уж, это было, возможно, самое важное решение в моей жизни, и я не хочу, чтобы ты или кто угодно… – Она внезапно прикусила нижнюю губу. – О боже, это звучит воинственно, да?

Он улыбнулся:

– Еще как!

– Ну, ты заслужил это, – вызывающе сказала она. – Нельзя же ожидать от меня полной перемены в мгновенье ока.

– Я был бы разочарован, если бы все твои острые грани вдруг исчезли. Мне уже почти нравится твоя внешняя колючесть. Видимо, во мне есть что-то от мазохиста.

– Ты заставляешь меня чувствовать такое… Никогда прежде со мной ничего подобного не было. Это должно означать, что… – Она понизила голос почти до шепота. – Я не знаю. Я все-таки запуталась.

Он стоял, выжидая.

– Но я хочу понять это. – Она решительно сжала губы. – И пойму. Мы никуда не поедем, пока я не разберусь с этим.

– И неважно, что я скажу или сделаю?

– Мы остаемся.

– Я должен был знать, что спорить с тобой бесполезно, – он грустно улыбнулся. – Ты так же упряма, как Лола.

– Яблочко от яблони… – подтвердила Дамита. – И я ужасно горжусь тем, что похожа на нее. Раз уж мы договорились, почему бы нам не устроиться удобнее? Ты что-нибудь ел?

– Перехватил сандвич в аэропорту.

– Кофе? Надеюсь, я сумею справиться с этой чудовищной печкой.

– Уже за полночь. После кофе мы оба не заснем. – Он внезапна стал мрачным, когда его взгляд упал на кровать у стены. – Кстати, как быть? Одна кровать на двоих.

– Никаких проблем, – Дамита отвела взгляд. – Мы поделим ее.

– Ни за что, – возразил Кэм со сдерживаемой горячностью.

– Почему бы и нет? Ты сказал, что тебе было приятно. Я, правда, слышала, что секс искажает эмоции, но все же думаю, это будет хороший способ узнать, что я чувствую к тебе.

– Боже мой, ты говоришь, как исследователь, препарирующий лягушку, – сказал Кэм с отвращением.

Он злится, поняла Дамита. Губы Кэма сжались в одну линию, лицо было напряжено, а глаза сверкали, когда он смотрел на нее.

– Я вовсе не хотела быть такого рода аналитиком. Просто немного нервничаю, а потому выражаюсь неуклюже. Я чем-то расстроила тебя?

– Нет, не расстроила… – Он замолчал. – Ты думаешь, это так просто для меня? Я хочу тебя, черт возьми. – Его голос был хриплым. – Я хочу утащить тебя в кровать и ворваться в тебя. Я хочу видеть твое лицо, когда я буду двигаться… Я хочу….

– Тогда сделай это. – Она почувствовала жар, краска залила ее щеки. – По-моему, очень хорошая идея.

– Этого недостаточно. Всему свое время. – Он нетерпеливо махнул рукой. – Никаких скороспелых решений. Я обманул тебя. И не хочу обманывать снова. Обстановка должна соответствовать…

Горло Дамиты сжалось от мучительной нежности, наполнившей ее радостью. Если это не любовь, то что это?

– Ты не позволишь мне отговорить тебя?

Он покачал головой.

– Тогда можно спросить, где ты собираешься спать?

– Я подгоню джип поближе к дому и лягу в нем. – Он повернулся к двери. – Увидимся утром.

Она неожиданно засмеялась, и он обернулся через плечо, нахмурясь.

– Что здесь смешного?

– Я вдруг подумала о тысячах кроватей в тысячах спален во всех твоих гостиницах. – Ее глаза играли. – И вот теперь тебе, бедняге, негде преклонить усталую голову.

– Чему ты радуешься?

– Я не радуюсь. Я думаю, что ты полный идиот. Отказываешься от комфортабельной ночи.

– Спасибо. – Кэм открыл дверь. – Уверяю тебя, я слишком устал и настолько жалок, что не смогу доставить удовольствие даже тебе.

Нежность, гнев и странная, пронзительная радость спорили в ней, когда она смотрела, как за ним закрывается дверь. И если Кэм вел себя как идиот, она оказалась ничуть не лучше. Соблазнительницей была никудышной, говорила все невпопад, мысли свои выражала неуклюже, как маленькое дитя. По сути, она была до глубины души тронута рыцарским отношением Кэма, но даже не дала ему этого понять. Дамита с глубоким отвращением к себе вспомнила, как только что смеялась над тем, что ему негде преклонить голову. Невообразимо, что при этом она еще и нравится ему!

Да она не сможет жить дальше без любви Кэма!

Осознание этого ослепило ее внезапностью и ошеломляющей силой. О боже, ведь он, кажется, любит ее! Но за что? С момента их встречи она не выказывала ему ничего, кроме воинственности и дерзости. В самом деле надо быть мазохистом, чтобы находить какое-то удовольствие в ее обществе.

Но она может измениться; она научится говорить ласково. Она отбросит свои колючие шипы. Она должна измениться.

Отсутствующим взглядом Дамита уставилась на мерцающие огоньки свечей в канделябре на столе. Не так-то просто будет сгладить свои острые углы.

Но ведь она так хочет измениться!

Но ведь Кэм так любит ее!

Глава 8

Дамита быстро шла через низкий кустарник, ее теннисные туфли почти бесшумно ступали по лиственному ковру. Кэм сказал, что подгонит джип поближе, но она шла уже целую вечность, а его все не было видно. Впрочем, из-за того, что нервы были на пределе, ей, вероятно, только казалось, что…

– Стой! – Голос Кэма прозвучал внезапно и угрожающе, как удар хлыста. Фары джипа внезапно ослепительно вспыхнули в темноте, заставив ее застыть на месте.

Дамита услышала его сдавленные ругательства.

– Боже, что ты здесь делаешь?

– Испугалась собственных мыслей, – резко ответила она. – Сначала ты оглушил меня, а теперь пытаешься ослепить фарами. – Она подняла руку, прикрывая глаза. – Ты не можешь их выключитъ?

Свет немедленно погас, и Дамита вздохнула с облегчением.

– Так-то лучше. А то я уж подумала, что ты мне сейчас устроишь допрос с применением пыток.

– Обязательно. – Голос Кэма был мрачным. – Какого черта ты бродишь одна по лесу? Я пытаюсь охранять тебя от головорезов Белстропа, а ты решаешься выйти из дома на ночную прогулку. У тебя что, совсем отсутствует инстинкт самосохранения?

Она направилась к неясному силуэту джипа.

– Я не прогуливаюсь. Прогулка – это что-то бесцельное, а у меня есть цель. Что же касается самосохранения… – Она остановилась рядом с джипом, пытаясь разглядеть лицо Кэма, но под сенью деревьев было слишком темно, и она ощутила только, что он напряжен. – Это часть моего замысла.

– Дамита, сейчас не время выражаться так загадочно.

Она нервно засмеялась:

– Никогда в жизни не была загадочной. И не хочу быть. Если мне что и свойственно, так это излишняя прямота. И я не намерена что-то таить от тебя, Кэм. – Она сделала паузу. – Совсем ничего.

– Снаружи холодно. Залезай в машину.

– Мне не холодно. Я хочу поговорить с тобой.

– Мы можем поговорить утром. Хватит разговоров на одну ночь.

Судя по голосу, он ужасно устал; Дамита почувствовала внезапный порыв нежности.

– Хорошо, мы не будем говорить. – Она обошла джип, открыла дверь и села справа от него. – Я просто посижу здесь с тобой. – Она откинулась на спинку сиденья. – Прохладно, правда? Вчера на террасе воздух был такой приятный, я и не знала, что ночью может быть холодно.

– Еще бы не холодно, когда ты разгуливаешь в одном халате. Что ты от меня хочешъ, Дамита? Я же сказал, что не позволю тебе… – Он прервался и глубоко вздохнул. – Мы не в игрушки играем.

– Я знаю. – Голос у нее был неровный. – Я никогда в жизни не была еще так серьезна. И не защищайся, я не пытаюсь соблазнить тебя. Честно говоря, я даже не знаю, как это делается. Просто мне хотелось быть с тобой. Я лежала в кровати и думала о тебе, и вспоминала, что ты сказал о той жалкой ночи, и какой нечуткой и холодной я должна была тебе показаться.

Кэм молча слушал. Она хотела бы видеть его лицо. Тогда говорить было бы легче.

– И я поняла, что не хочу лежать в этой удобной постели, когда ты здесь. Не хочу, чтобы мне было тепло, когда тебе холодно, не хочу быть сытой, если ты голоден. Я не смогла вынести это. Поэтому я и сижу здесь рядом с тобой, и если ты предпочитаешь молчать – прекрасно. Я тоже не очень хочу разговаривать.

– Для того, кто не хочет разговаривать, ты говоришь слишком много, – мягко заметил Кэм.

– Потому что нервничаю. Когда я была еще маленькой, Лола часто говорила, что из меня слова не вытянешь, а когда я нервничаю, то, наоборот, – не замолкаю.

– Из-за чего ты нервничала?

– Из-за многих вещей. Когда я сомневалась, правильно ли написала контрольную работу, или когда мне казалось, что какая-нибудь монахиня на меня рассержена. И всегда нервничала перед приездом Лолы. – Она удивленно остановилась. – Ты знаешь, я ведь никогда раньше этого не понимала. Ну, про Лолу. Я полагала, что волнуюсь, но я ведь и нервничала тоже. Она была всегда такая красивая и умная, и все пытались ей угодить. Я, наверно, тоже беспокоилась, как бы доставить ей удовольствие. – Она замолчала, а потом заговорила почти шепотом: – И теперь я беспокоюсь о том, как доставить удовольствие тебе.

– Но ты же доставляешь мне удовольствие! – Он сел и, согнувшись над рулем, сжал его. – Дьявол! – Он притянул ее в свои объятия, прижимая ее голову к своей груди с грубоватой нежностью. – И я не собираюсь давать тебе контрольные или заставлять тебя чувствовать… – Он замолчал, продолжая ласково гладить ее по волосам. – Ты доставляешь мне удовольствие, Дамита.

– Хорошо. – Она устроилась поудобнее. – Я не хотела бы выглядеть мелодраматично. У меня было счастливое детство.

–Ты это уже говорила.

– Но это правда, – Она подвинулась на сиденье. – Эти кресла такие жесткие.

– У джипов есть другие достоинства.

– Я вообще не понимаю, как ты собрался ночевать здесь.

– Я боялся, что не смогу заснуть вовсе не из-за того, что сиденья жесткие, – сухо сказал он. – Я спал всего несколько часов с тех пор, как ты ворвалась в мой номер в гостинице.

– Ну, у тебя было бы больше шансов заснуть на кровати в доме, а не здесь. Ты ведешь себя глупо, и я не понимаю… О, черт, я снова за свое. Перестань смеяться, черт тебя побери.

– Ничего не могу поделать. – Смех перекатывался в груди Кэма под ее ухом. – Скажи, зачем ты так упорно пытаешься влезть в чужую кожу? Мне нравится Дамита Шонесси такой, какая она есть.

– Тогда ты сумасшедший, – сердито сказала она. И, снова услышав его смех, смирилась и вздохнула: – Вот видишь. В течение всего одной минуты я назвала тебя глупым и сумасшедшим. Это ли не доказательство моего отвратительного характера?

– Но, с другой стороны, ты покинула свою постель и составляешь мне компанию. И ты позволяешь мне касаться тебя и обнимать тебя. – Он продолжал гладить ее волосы. – Я ведь говорил, как приятно тебя обнимать. С тобой так хорошо и уютно.

– Выходит, я похожа на плюшевого мишку, – проворчала она.

– Уверяю тебя, плюшевые медведи никогда так на меня не воздействовали.

– Я думаю, что получаю гораздо больше, чем ты. – Она внезапно выпрямилась. – А я так не хочу. Я здесь для того, чтобы было как раз наоборот. Я тоже могу быть тихой гаванью в бурю. Попробуй.

– С удовольствием. Но есть одна трудность.

– Какая?

– Ты и есть буря, милая. – Он снова засмеялся и начал тихонько покачивать ее. – Я заключу с тобой сделку. Мы по очереди будем работать страховкой, хорошо?

У него были такие сильные руки, а сердце билось под ее ухом.

– Нет, не согласна. – Ее голос звучал приглушенно. – Ты работал вне очереди и с Дэймоном, и с Лолой, и бог знает со сколькими еще людьми, о которых я не знаю.

Его губы коснулись ее виска.

– Кто считает?

– Я. Но я придумаю, как это уравновесить.

– И как же? – спросил Кэм.

Давать дары дарителю, уют тому, кто создает уют, солнечный свет солнцу.

– Придумаю. – Ее руки нежно обвились вокруг него. – Давай лучше попробуем заснуть. Бог знает, удастся ли на этих жестких сиденьях.

Дамита заснула примерно через полчаса. Кэм крепче прижал ее к себе, когда дыхание ее замедлилось, и она расслабилась, как довольный маленький котенок. Ему показалось невероятным, что она смогла заснуть в подобных условиях, впрочем, она сказала ему еще в ту первую ночь в гостинице в Марасефе, что спит всегда крепко. Какой далекой казалась теперь эта ночь! За короткое время они так много нового узнали о себе самих и друг о друге.

Ему никогда и в голову не приходило, что он способен испытывать столь сложные эмоции. Плотское желание заставляло болеть его тело, но при этом он ощущал какую-то теплую нежность. Кэм улыбнулся, вспомнив, как Дамита сочла обидным для себя сравнение с плюшевым мишкой. Она не подозревала, что это сравнение задело какую-то чувствительную струну его души. Ведь в этих игрушках есть что-то волшебное. Они навсегда остаются любимыми друзьями, их можно обнимать во сне, с ними делятся слезами и радостями детства и, даже вырастая, о них хранят добрую память.

Дамита шевельнулась рядом с ним и что-то пробормотала сквозь сон.

Ночной бриз усилился, стало холоднее. С внезапным беспокойством Кэм подумал, что Дамите в ее тонком шелковом халате нельзя здесь оставаться: он должен был настоять на ее возвращении в дом. Кэм грустно улыбнулся. Он очень хорошо знал, что она ни за что не ушла бы. У нее была безумная идея во что бы то ни стало разделять с ним неудобства. Безумная, но удивительно трогательная, возвышающая нежность.

И он знал, что она не уйдет, если он сейчас разбудит ее и велит ей уйти.

А раз так, другого выхода нет, покорно подумал он.

Дамита почувствовала сквозь сон, что ее несут. Куда? Впрочем, какая разница? Ведь рядом она слышала успокаивающее биение сердца Кэма. Ничего плохого не случится, пока она в объятиях Кэма. Но, может, все же проснуться и спросить у него…

– Кэм, куда…

– Тсс… Все хорошо. – Он осторожно уложил ее в кровать, Дамита почувствовала внезапное беспокойство. Это было слишком знакомо.

– Ты уже говорил это, – в полусне она с трудом шевелила губами. – Но все было не так. Ты ушел…

– Я должен был. – Он снял с нее теннисные туфли и бросил на пол.

– Не уходи, – прошептала она.

– Не уйду. – В его синих глазах отражался свет свечей.

– Хорошо, – ее веки трепетали, закрываясь. – Я должна была пойти за тобой, и я так устала.

– Приятно слышать. – Он лег рядом с ней и обнял ее. – Ни о чем не беспокойся. Я никуда не уйду. Просто расслабься. Я здесь и останусь здесь. – Его губы коснулись кончика ее носа. – Можешь представить себе, что я твой любимый плюшевый медведь.

Проваливаясь в теплую темноту сна, Дамита удовлетворенно подумала: он здесь, она это чувствует. Что еще он сказал? Ах да, что-то о плюшевом мишке…

Забрезжил рассвет, когда Дамита стала пробуждаться. Она сонно открыла глаза и внезапно окончательно проснулась. Кэм. Спящий. Рядом с ней.

Она с нежностью смотрела на него. Темные волосы Кэма были взъерошены, он выглядел моложе и более уязвимым, чем обычно. Но даже во сне в складках кожи вокруг его рта чувствовалось напряжение.

Она тому причиной, подумала Дамита, ощутив угрызения совести. Она же понимала, что он хотел ее этой ночью в джипе. Но вместо того, чтобы удовлетворить его желание, она заснула, и он с его галантностью был вынужден отнести ее в дом и, положив на кровать, лежать рядом с ней всю ночь.

Нет, не в этом дело, подумала Дамита с нежностью. Он не стал предаваться с ней усладам любви, потому что вбил себе в голову, что виноват перед нею.

Обстановка должна соответствовать, сказал Кэм. Что он имел в виду? Свечи, романтическая атмосфера, цветы…

Дамита замерла, когда ее вдруг осенило. А почему бы ей самой не создать достойную ее, как он полагает, обстановку и при этом дать ему то, что так ему необходимо?

Дамита поднялась с узкой кровати, двигаясь медленно и осторожно, чтобы не разбудить Кэма. Затем завязала пояс халата, подобрала теннисные туфли и тихо скользнула к двери. Медленно открыла ее. Петли заскрипели, и Дамита обернулась.

Кэм не пошевелился.

Она облегченно вздохнула и тихо закрыла за собой дверь.

class="book">* * *– Просыпайся, Кэм.

Кэм открыл глаза и увидел улыбающуюся ему Дамиту. Она была все в том же темно-синем халате и теннисных туфлях, но волосы ее были тщательно причесаны, и Кэм уловил свежий аромат мыла.

Она села на кровать рядом с ним и протянула дымящуюся кружку с кофе.

– Я только что сварила. Придешь в себя перед душем. Впрочем, душ тебя уж точно разбудит. Горячей воды нет.

– Я знаю. Нет генератора. Это была одна из главных жалоб Лолы. – Он взял кружку и поднес к губам, глядя поверх нее на Дамиту. – У тебя горят глаза, и ты выглядишь очень живо.

Более чем живо, подумал он. Ее щеки пылали, как в горячке, темные глаза блестели. Может быть, у нее и правда жар, подумал он озабоченно. Ведь бродила по лесу холодной ночью.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Дамита энергично кивнула:

– Прекрасно! Никогда в жизни не чувствовала себя лучше. Иди прими душ. А я пойду прогуляюсь. Я уже выходила раньше, в этом лесу, кажется, растут все дикие цветы, какие есть на свете.

– По-моему, ты уже обобрала окрестности.

Кэм, сев в кровати, оглядел комнату. Цветы были повсюду. Они стояли не только во всех вазах, но и в стаканах, кастрюлях, чашках; комната была до краев заполнена симфонией розовых, желтых и кремовых цветов.

– Зачем так много?

Дамита, не глядя на него, наливала себе чашку кофе.

– Я люблю цветы. – Она взяла чашку. – Поспеши, пожалуйста.

– Уже иду. – Он встал, допил кофе, поставил чашку на ротанговый стол и прошел в крошечную ванную.

– Десять минут.

Дверь закрылась за ним, и через мгновение Дамита услышала шум воды в душе.

Руки ее, державшие чашку, дрожали. Да и всю ее трясло с силой восемь баллов по шкале Рихтера. Она набрала в легкие воздух, пытаясь успокоиться, и закрыла глаза. Посчитай до пяти, сказала она себе, вспомнив, как, бывало, в детстве успокаивала нервы. Один, два, три…

Дамита резко открыла глаза, досадуя на себя. Это не помогает. Надо просто взять себя в руки и делать то, что считаешь нужным.

Она с громким стуком поставила чашку на стол и направилась к ванной, развязывая по дороге пояс халата. Распахнула дверь душевой кабинки и сбросила халат, позволяя ему упасть на пол.

И застыла, глядя на Кэма.

Его глаза расширились.

– Дамита, какого черта?..

Мощные мускулы его обнаженного тела блестели под струей воды. Он выглядел сильным, мужественным и безумно красивым, и Дамита снова начала дрожать. Затем она забралась в крошечную кабинку, и ледяная струя острыми иглами впилась в нее, почти лишив хрупкого самоконтроля. К этому она не была готова. Как можно ожидать, что мужчина будет возбужден, когда он стоит под струей ледяной воды? Как могла она забыть, по какому поводу мужчины обычно принимают холодный душ?

– Я пытаюсь тебя соблазнить, разве не понятно?

Она обняла его и спрятала лицо у него на груди, в жестких волосах.

– Только вода ледяная вместо теплой, и я ужасно выгляжу с мокрыми волосами, и я до смерти напугана. – Слезы текли по ее щекам. – А ты упрям, как осел, и, возможно, совсем меня не хочешь.

Взглянув на свои ноги, она воскликнула:

– И еще я забыла снять туфли!

Кэм ошеломленно опустил глаза и начал безудержно хохотать.

– Перестань смеяться. Ничего смешного.

– Не могу. – Он открыл дверь и вышел из кабинки. – Наверное, это истерика. – Он вытащил ее из душевой. – Тебе удалось все же вытолкнуть меня за границу между разумом и безумием.

Кэм схватил полотенце, наскоро вытерся им и обмотал его вокруг головы Дамиты, затем протянул руку за другим полотенцем и начал вытирать ее тщательно, как ребенка, тер махровым полотенцем ее плечи, груди, ягодицы. Затем окутал ее им, на манер сари, и осторожно завязал концы у нее на груди.

– Послушай меня, Дамита. Это было…

– Нет. – Она вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Я не собираюсь слушать тебя, потому что то, что ты говоришь, не имеет смысла. – Она резко развернулась и вышла из ванной. – Иди сюда, я хочу тебе кое-что показать.

– Дамита… – Он медленно последовал за ней в комнату.

Ее глаза сверкали.

– Ты сказал, что должна быть соответствующая обстановка. – Она ткнула пальцем в вазу с цветами. – Разве плохо? Здесь больше цветов, чем в каком-нибудь цветочном магазине. И еще мы можем зажечь свечи, правда, сейчас светло, и это будет выглядеть нелепо. Разве ты не понимаешь, насколько глупо ты себя ведешь?

Кэм нахмурился:

– Это не то, что я имел в виду.

– Потому что не ты окружил меня цветами? А тебе никогда не приходило в голову, что мне тоже очень бы хотелось что-то сделать для тебя? Раньше мне некому было дарить подарки. Так почему я не могу создать для тебя обстановку, которую ты так ценишь?

– Потому что я должен…

– Ничего ты не должен! Давай проясним это раз и навсегда. Я прошу прощения за то, что не отвечала тебе так, как бы ты хотел, но я наслаждалась тем, что происходило между нами. Ясно? Возможно, ты бы понял блаженное мое состояние, если бы не слишком задумывался над тем, почему я такой замерзшей была с тобой в Касмаре.

Он сжал губы:

– Ты не права. Я вообще ничего не замечал, когда предавался с тобой любви. Единственное, что мной руководило, – как я тебя хочу.

– Ну и что же? Мне это тоже понравилось.

Лицо его выразило удивление.

– Правда?

Дамита кивнула.

– Ты сказал тогда, что все правильно. И это действительно было правильно, Кэм. А вот в Касмаре не было бы правильно, потому что я хоть и хотела тебя, но еще тебе не доверяла, думала, что ты намерен только использовать меня. А ты немедленно сделал из этого вывод, что я просто набита комплексами, которые вынесла из моего, так сказать, полного лишений детства. – Она перевела дыхание. – Но вот в чем ты прав, так это в том, что обманул меня. Но не тогда, когда ты думаешь.

Взгляд Кэма снова стал напряженным.

– Когда же?

– Потом. Когда оставил меня в одиночестве воображать всякую чепуху в то время, как мне хотелось, чтобы мне давали чувствовать, что я любима. – Ее глаза заблестели от слез. – И это был единственный раз, когда я ощутила себя обманутой или использованной. Когда ты ушел…

– Не плачь, – хрипло сказал он. – Ради бога, не плачь.

– Я буду плакать, если это повторится. – Дамита опять вытерла глаза тыльной стороной ладони. – И сейчас именно так себя и чувствую. Стою тут, с красными глазами и в мокрых туфлях, отвратительно выгляжу, а я так хотела, чтобы все было красиво.

– Но ведь все красиво, – мягко сказал Кэм. – Ты красивая, Дамита.

– Нет, я… Что ты делаешь?

Он сжал ее руку и повел через комнату.

– Попытаюсь возместить…

– Ты не слышал меня? Я не хочу ничего такого. Ты не должен…

– Ты можешь успокоиться, милая? – спросил Кэм. – Очевидно, что нужен компромисс, который удовлетворил бы нас обоих. – Он легонько толкнул ее на кровать и встал на колени, чтобы снять с нее теннисные туфли. Его голос понизился до бархатной мягкости. – Такой компромисс, который доставил бы нам обоим удовольствие.

– Ты имеешь в виду… – Дамита почувствовала, что ей не хватает воздуха. – Ты это делаешь не потому, что жалеешь меня?

– Нет. – Он грустно улыбнулся. – Боюсь, что делаю это из жалости к самому себе. – Одним пальцем он распустил полотенце у нее на груди, обнажив ее до талии. – Слишком трудно быть благородным.

– Ты благородный, – быстро сказала она. – И добрый, и…

– И мне очень больно, – закончил он за нее, опустив взгляд на ее обнаженные груди. – Ох, как мне больно, Дамита.

– Я не хочу, чтобы тебе было больно, – прошептала она. – Никогда. Мы можем что-нибудь с этим сделать?

Кэм сел рядом с ней.

– Кажется, мы уже собираемся это сделать.

Он посадил ее к себе на колени и крепко прижал к себе. Его ладонь ласкала ее спину, пробегая от лопаток к пояснице.

– И очень скоро. Не думаю, что я смогу терпеть долго.

– Я тоже. – Она чувствовала жесткость его ладони, и каждое движение его руки разжигало огонь внутри ее. Она закрыла глаза и позволила наслаждению волнами прокатываться через нее. Но, осознав это, внезапно выпрямилась. – Нет, позволь мне. – Она повернулась так, что оказалась сидящей на нем верхом. – Я хочу помочь тебе. Хочу сама доставить тебе удовольствие. – Она легко касалась кончиками пальцев его груди и плеч. – Тебе нравится?

Его мускулы напряглись от ее прикосновений.

– Да, – низким голосом сказал он.

Дамита придвинулась ближе, вплотную прижав соски к его груди. Ее бросило в жар, при этом она чувствовала, как нарастает его возбуждение. Она медленно опустила голову.

– Я хочу попробовать тебя на вкус. – Дамита осторожно лизнула его левый сосок.

По телу его пробежала дрожь, и, подняв глаза, Дамита увидела, что ноздри его раздуваются, дыхание становится резким.

– Соленый. – Она лизнула еще раз. – Но мне нравится.

Кэм стянул полотенце с ее головы и прижал ее рот к своему телу. И снова вздрогнул, когда ее зубы коснулись его плоти.

– Это слишком, Дамита.

– Еще немного. – Она придвинулась ближе – он прерывисто вздохнул. – Я хочу доставить тебе удовольствие. И сама хочу наслаждаться.

– Если это… продлится… я умру. – Он сжал ее голову. – Дамита, я не могу… это вынести. Я схожу с ума. Пожалуйста…

Она подняла голову.

– Если ты уверен… – Она замолчала. Полнота. Наслаждение. Кэм. Ее ногти впились в его плечи, когда он начал двигаться в безумном ритме, достигая самых ее глубин.

– О, я уверен. – Он прорычал это сквозь сжатые зубы. – Совершенно уверен.

Она тоже уверена, подумала Дамита. Все правильно. Упоение страстью, тепло, ощущение безопасности. Все это заключалось в объятиях Кэма, и она хотела, чтобы это длилось вечно.

Ритм ускорялся, он проникал в нее все глубже, тепло нарастало.

– Дамита, пожалуйста, – задохнулся Кэм. – Скажи мне, что все хорошо. Я не могу больше.

– И не надо… – Она сжала его плечи, когда блаженство достигло апогея. – Кэм…

Острый восторг был сродни боли. Волны наслаждения одна за другой взрывались в ней с немыслимой силой.

Дамита обессиленно упала на него, прижавшись щекой к его груди. Сердце Кэма все еще бешено колотилось – она отметила это через вуаль изнеможения, окутывающую ее чувства. Какой приятный и сильный звук.

Затем Кэм снял ее с себя и положил на кровать. Она тихо попыталась протестовать.

– Нет… Я не хочу уходить от тебя.

– Я тоже. – Его губы поглаживали ее висок. – Но мы не можем всегда так оставаться. – Он лег с ней рядом и притянул ее в свои объятия с величайшей нежностью. – Это спровоцирует нас, и мы очень скоро продолжим то, что только что закончили.

– А это нехорошо?

– Да нет же, чудесно. Но я думаю, что снова обману тебя, если мы займемся любовью прямо сейчас. Дай-ка я лучше обниму тебя, ведь ты этого хотела. – Он поднял ее подбородок и сладко поцеловал. – Знаешь, я обычно не так глуп и робок. Просто то, что я чувствую к тебе, перевернуло меня.

– О Кэм… – Она не смогла договорить: горло ее сжалось от щемящей нежности. – Я думаю, ты – пережиток какой-то другой эпохи. Ты, верно, происходишь из очень старинного и невозможно благородного рода. Тебе никто не говорил, что быть настолько изысканным уже немодно?

– Значит, я старомоден. Если тебе это по душе, значит, ты этого достойна. – Кэм крепче прижал ее, гладя по волосам. – К тому же мне тоже это нравится. Тебя как-то очень удобно обнимать.

– Правда? – Закрыв глаза, Дамита еще теснее прижалась к нему. Как же он подходит мне, подумала она. Душой и телом, в сиянии духа и в страсти. Она ласково коснулась губами его плеча. – Я бы сказала, мы хорошо подходим друг другу.

Глава 9

Три часа спустя в хижину вихрем ворвался Дэймон.

– Вы его видели? – Дверь захлопнулась за ним. – Я оставил двух человек в Хаф-Мун, чтобы допросить твоих людей и, если он кого-то оставил там в засаде, – отыскать их. Где Лола?

Кэм быстро натянул одеяло на Дамиту, прежде чем приподняться на локте.

– Добрый день, Дэймон, – сухо сказал он. – Хорошо, однако, что ты постучал.

– Я забыл, – Дэймон нетерпеливо махнул рукой. – Ты хочешь, чтобы я соблюдал все эти любезности? – Он вежливо поклонился Дамите. – Как приятно видеть тебя снова, Дамита. Ты восхитительно выглядишь без одежды. У тебя… – Он замолчал, увидев на лице Кэма свирепое выражение. – Нет, в самом деле. Дамита дивно выглядит раздетая. Прежде чем ты прикрыл ее одеялом, я успел заметить, что у нее действительно великолепные… – Он замолчал, и на его губах появилась легкая усмешка. – Плечи.

Дамита натянула одеяло по шею и села.

– Привет, Дэймон.

– Я вижу, ты решила быть любезной, – сказал он одобрительно. – Ну что, он доставил тебе удовольствие?

– Дэймон! – предостерегающе сказал Кэм.

– Хорошо, я не буду у нее спрашивать, доставила ли она удовольствие тебе. – Глаза Дэймона блестели. – Хотя испытываю такое искушение; но знаю, что Дамита этого не одобрит…

– Почему ты здесь? – прервал его Кэм.

– Из-за Белстропа, конечно. Я же предупредил тебя, что приеду. – Улыбка исчезла с лица Дэймона, и он мрачно сжал губы. – Что вы здесь делали с тех пор, как прилетели, кроме очевидного?

– Дэймон, тебе когда-нибудь говорили, что ты невыносим? – спросила Дамита.

– Да, и очень часто, – ответил Дэймон, не отрывая взгляда от лица Кэма. – Но я научился не обращать на это внимания.

– Так где Лола? – снова спросил он.

– Сейчас она, должно быть, уже в безопасности, под замком. Она улетела в Лондон вчера. Мы с Дамитой улетаем, чтобы присоединиться к ней, через несколько часов.

– Так ее здесь нет? Я подумал, что, возможно, Белстропу удалось выяснить, где Лола. – Его глаза сузились в задумчивости. – Он тайно покинул Лондон вчера вечером и вылетел в Сидней.

Кэм оставался спокоен.

– Откуда ты знаешь, что он улетел из Лондона?

– Я же говорил тебе, что хочу разобраться с ним, – холодно ответил Дэймон. – Я предпринял меры предосторожности и поручил частной сыскной фирме, которую использую при случае, установить за ним слежку; Когда я добрался до Сиднея сегодня утром, меня ждало там сообщение, что он улетел из Лондона с частного аэропорта. Я решил, что он, вероятно, узнал об убежище Лолы в Хаф-Мун.

– Или о том, что она покинула Хаф-Мун и находится вне досягаемости его людей, – медленно сказал Кэм.

– Тогда зачем бы ему понадобилось спешно лететь через полмира?

– Из-за Дамиты. Белстроп, очевидно, узнал, что Дамита – дочь Лолы. Мы опередили его людей, и им не удалось захватить Лолу, и потому единственный шанс Белстропа сейчас – Дамита; и он надеется использовать ее как приманку для Лолы.

– Хорошо, – сказал Дэймон с удовлетворением. – Мы поймаем его.

– Хорошо? – удивленно переспросил Кэм. – Я же сказал, что Дамита сейчас – мишень.

– А мы защитим Дамиту, – сказал Дэймон. – Но прятать ее будем здесь, пока не появится Белстроп, и тут-то мы его и схватим.

– Дэймон, – Кэм смотрел на него в озлоблении. – Пусть Белстропом занимаются власти. Нам важна безопасность Дамиты.

Дэймон нахмурился:

– Зачем ты споришь со мной? Ты же знаешь: я должен поймать Белстропа.

– Давай-ка я скажу так, чтобы ты понял. – Кэм коснулся обнаженного плеча Дамиты и произнес медленно, словно разъясняя маленькому ребенку: – Дамита моя. Она моя, и я должен ее защищать. Моя, и я должен о ней заботиться. И ты, эль-зобар, Белетроп, Скотленд-Ярд – вы все идите к черту. Понятно?

Лицо Дэймона потемнело.

– Росол был ранен и…

– Моя, – повторил Кэм, еще более отчетливо выговаривая это слово.

Дэймон несколько секунд пристально смотрел на него. Затем запрокинул голову и рассмеялся.

– Поступай как знаешь.

– Так я и собираюсь делать, – спокойно ответил Кэм. – А теперь, может быть, ты уберешься отсюда, чтобы Дамита могла одеться? Я бы все-таки хотел, чтобы мы полетели в Лондон.

– Мне нельзя остаться и посмотреть? – Взгляд Дэймона бродил по одеялу, закрывающему грудь Дамиты. – Жаль.

– Вон!

– Хорошо, хорошо. Не злись. Вот мой план. Ты можешь взять ее в Лондон, но вас будет сопровождать наш эскорт, пока она не окажется в безопасности в руках сыщиков. – Дэймон повернулся, собираясь выйти. – Одевайтесь. Я подожду снаружи и дам указания своим людям.

– И сколько ты с собой привез? – спросила Дамита.

– Двадцать четыре человека.

Глаза Дамиты расширились:

– Да это же целая армия!

– Они настаивали. – Дэймон пожал плечами. – Столько не понадобится, но так решило племя, и я согласился.

– Но они же не вместятся в вертолет, – сказал Кэм. – А я отправил Лолу на самолете нашей компании, поэтому нам придется лететь из Сиднея гражданским рейсом.

– Я взял в аренду вертолет, – Дэймон открыл дверь. – Мой самолет ждет на маленьком частном терминале в Сиднейском аэропорту. Я отменю твои предварительные заказы и сам отвезу вас в Лондон. Это будет намного безопаснее для Дамиты.

– Почему мне кажется, что ты снова щелкаешь пальцами? – осторожно спросила Дамита.

Дэймон улыбнулся.

– Потому что я именно это и делаю, – мягко сказал он. – В некоторых случаях очень удобно быть варваром. – Он вышел и закрыл за собой дверь.

– Быстрее. – Кэм соскочил на пол. – Давай выбираться отсюда.

– Зачем нам спешить? – Дамита соскользнула с кровати и пошла к ванной. – Никто не прорвется через армию Дэймона.

– Если только он не отошлет их всех отсюда, чтобы ты показалась более уязвимой целью.

– Он может это сделать? – Дамита подобрала халат с пола ванной и завернулась в него. – Но он же сказал, что будет защищать меня.

– А он и будет. – Кэм быстро одевался. – Но по-своему, черт его побери. Люди Белстропа ранили Росола, и Дэймон намерен отыграться; в таких случаях мое мнение для него ничего не значит.

– Кто такой Росол? – Дамита открыла верхнюю дверцу комода и достала оттуда свое нижнее белье. – И почему Дэймон здесь?

– Люди Белстропа пытались уговорить Росола, одного из слуг Дэймона, сообщить им сведения о нас. В результате Росол оказался в больнице.

– О боже, – прошептала Дамита. – Почему ты не сказал мне об этом?

– А что бы это дало? – Кэм застегнул рубашку. – Я знал, что это только расстроит тебя, а изменить ничего ты не можешь.

– Неудивительно, что Дэймон хочет заполучить этого Белстропа, – медленно произнесла она. – Возможно, он прав. Возможно, мне надо остаться здесь…

– Нет, – резко сказал он. – Мы едем.

– Но Дэймон думает…

– Я сомневаюсь, что Дэймон сейчас вообще способен думать. Он так взбешен, что действует как автомат. Две самые характерные его черты: он – собственник и верит в справедливость мести. И тут влияние цивилизации, образования равно нулю, и Белстроп умудрился задеть самые больные его места. Если бы я сам не хотел задушить Белстропа, я бы пожалел этого ублюдка.

– Мне его не жалко, – страстно сказала Дамита. – Он покушался на Лолу.

– Лола в безопасности. Сейчас мы должны беспокоиться о тебе. – Кэм закончил одеваться и повернулся к двери. – Я буду снаружи. Мне нужно поговорить, с Дэймоном. Я только что вспомнил, что он сказал, когда вошел.

– Что?

– Что его люди расспрашивали моих в Хаф-Мун. Я должен быть уверен в том, что он не давал им разрешения использовать не совсем цивилизованные методы. – Он открыл дверь и остановился, оглянувшись на нее через плечо. – Черт побери! – Он снова захлопнул дверь и направился к ней через комнату. – Я не хочу, чтобы это было так. – Он обнял ее и поцеловал. Горячо, сладко и сильно. – Я хочу быть до невозможности хорошим с тобой. Я хочу, чтобы все было совершенно. – Он снова поцеловал ее, не дав ей сказать ни слова, потом отпустил ее и вышел.

Дамита стояла, ошеломленно глядя на дверь. Ох, эта проклятая навязчивая идея Кэма о том, чего она заслуживает. Она покачала головой и начала одеваться. Как бы ей хотелось убедить его, что ничего не может быть прекраснее, чем часы, только что проведенные ими вместе. Хотя, конечно, лучше бы, чтобы это повторилось. Им еще так много нужно поведать друг другу.

А ведь она даже не успела сказать Кэму, как она его любит.

* * *

– Проблемы с двигателем? – Кэм подозрительно посмотрел на Дэймона. – С каких это пор у твоих машин возникают проблемы с двигателем? Твои механики, кажется, уверены, что поддерживать самолеты в идеальном состояний – их святой долг.

– Детали изнашиваются, – мягко возразил Дэймон. – Я уверен, что машину быстро починят. Вы с Дамитой можете расслабиться в зале ожидания терминала, пока мы не будем готовы покинуть Сидней. Я попросил моих людей очистить его от служащих, так что вам никто не будет мешать.

Кэм крепче сжал руку Дамиты.

– Дэймон, мне это не нравится.

– Ты мне не доверяешь? – Дэймон сделал вид, что он обижен. – Я когда-нибудь обманывал твое доверие, Кэм?

– Я доверяю тебе. Но я видел, что ты провел тайное совещание со своими людьми в Хаф-Мун перед тем, как мы сели в вертолет. Что они тебе сказали?

– Нечто очень интересное, Белстроп действительно оставил людей в Хаф-Мун. – Дэймон улыбнулся. – Но они больше никогда не будут тебя беспокоить.

– Что ты сделал… – Голос Дамиты пресекся. Пожалуй, ей не хотелось этого знать. В улыбке Дэймона была такая дикая радость, что она испугалась. – Кажется, Кэм был прав. Я не уверена, что я доверяю тебе, Дэймон. – Она повернулась, направляясь к маленькому терминалу. – Мы даем твоим механикам пятнадцать минут, чтобы починить самолет. После этого мы идем к главному терминалу и летим обычным рейсом.

Удивление, а затем уважение промелькнули на лице Дэймона. Он шутливо отдал ей честь.

– Есть, мэм. Я передам механикам ваш ультиматум.

– Дэймон, – позвал Кэм.

Тот оглянулся через плечо:

– Да?

– Лучше бы обойтись без проблем.

Дэймон пожал плечами:

– Кто знает, когда может случиться неполадка? Главное, уметь в них разбираться и исправлять. – И он направился через взлетно-посадочную полосу к ослепительно белому самолету, на фюзеляже которого золотыми буквами было написано «Эль-Зобар».

– Мне кажется, Дэймон прекрасно знает, когда неполадка будет устранена, – пробормотал Кэм. Он повернулся на пятках и пошел за Дамитой к зданию аэропорта. – И я не думаю, что мы дадим ему эти пятнадцать минут. Надо позвонить и узнать, можем ли мы восстановить наш предварительный заказ.

– Я это сделаю. – Дамита направилась к телефону на билетной стойке в другом конце зала. Но остановилась, что-то вспомнив. – Нет, я не смогу.

– Почему?

– Дэймон попросил меня отдать ему мой паспорт перед тем, как мы покинули залив Хаф-Мун. Он сказал, что сам уладит дела с документами. А твой паспорт он не просил?

– Нет. – Кэм сжал губы. – Он очень хорошо знал, что я заподозрю подвох. Дэймон явно что-то затевает. Не знаю, как ему это удастся, но клянусь, он найдет способ добиться того, чего хочет.

– Он хочет поймать Белстропа, – прошептала Дамита. – Как мы поступим?

– Ты останешься здесь. Я пойду к его самолету и заставлю Дэймона отдать твой паспорт. Даже если мне придется с ним подраться из-за этого. – Он повернулся и пошел к стеклянным дверям входа. – Что бы ни случилось, не выходи отсюда.

Он уже прошел половину взлетно-посадочной полосы, когда увидел, как открылась тяжелая задняя дверь самолета и оттуда показался Дэймон. Шейх сердито и хмуро смотрел на идущего к самолету Кэма.

– Возвращайся в терминал, черт возьми, ты все испортишь.

– Мне нужен паспорт Дамиты. И не придумывай отговорок, что, мол, не знаешь, где он…

– Убирайся отсюда. – Голос Дэймона звенел, как сталь. – Я продумал до последней детали, как обеспечить Дамите безопасность, а ты ставишь ее под угрозу.

– Я ставлю ее под угрозу? – Кэм глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. – Это ты подвергаешь ее опасности.

Дэймон пожал плечами.

– Я использую преимущества сложившихся обстоятельств, чтобы вытащить Белстропа на свет.

– Каких обстоятельств?

– Мои люди разыскали всех людей Белстропа в Хаф-Мун. – Дэймон угрюмо улыбнулся. – Они заставили их позвонить Белстропу и сказать, что Дамита улетает с этого терминала. – Он поднял руку, увидев, что Кэм готов выругаться. – Я принял все меры предосторожности. Терминал обыскали, под наблюдением моих людей передние ворота и все окружающие ангары. Мне самому отсюда виден весь терминал. Мы явимся мгновенно, как только заметим, что кто-то туда вошел. Все под контролем. – Он нахмурился. – Тем не менее я бы хотел, чтобы кто-нибудь был с Дамитой в самом терминале. Предполагалось, что ты будешь внутри и защитишь ее в случае, если…

– Черт тебя побери! – Кэм вихрем развернулся и помчался через взлетно-посадочную полосу к зданию терминала.

Он увидел Дамиту через стеклянную дверь. Она стояла неподвижно, странно выпрямившись, глядя на что-то вне его поля зрения. Белстроп? Он застыл от ужаса. Боже, пусть это будет не: Белстроп.

Кэм толкнул стеклянные двери.

– Нет! – Дамита оглянулась на него. – Уходи, Кэм. Быстрее.

– Входите, мистер Бэндор. – Человек, стоящий рядом с билетной стойкий, махнул пистолетом в руке. – Не обращайте внимания на леди. Я очень рад, что вы здесь. Вы причинили мне массу беспокойства за последние два месяца, и я буду рад получить компенсацию. – Голос его был низким и звучным, и говорил он очень правильно. – Предполагаю, вы знаете, кто я?

– Белстроп, – кратко ответил Кэм.

– Совершенно верно.

– Кэм, он прятался в одной из туалетных кабинок, – сказала Дамита.

– И, должно быть, чувствовал себя там весьма комфортно, учитывая…

– Не продолжайте, мистер Бэндор. – Белстроп сжал пистолет в руке. – Я уже и так весьма раздражен тем, что вы так долго скрывали Лолу от моих людей. Сейчас мы втроем отправимся в путешествие к дому, который я снял на окраине города. Оттуда очаровательная мисс Шонесси позвонит своей суке матери.

– Я даже не знаю, где она, – сказала Дамита.

– В таком случае я уверен, что она сама вскоре попытается с тобой связаться, – Белстроп криво улыбнулся. – И, конечно же, забеспокоится, когда не сможет этого сделать. Вот так мы и узнаем о ней, не правда ли?

– Ваш план, Белстроп, не сработает. – Кэм сделал шаг вперед.

Белстроп немедленно наставил пистолет на Кэма.

– Ни с места, мистер Бэндор.

– Кэм, пожалуйста, не двигайся. – Дамита не сводила глаз с пистолета. – Белстроп, вам не нужен Кэм, оставьте его в покое.

– Тихо, Дамита, – коротко сказал Кэм. – Ты никуда не пойдешь без меня.

– Не заставляй меня молчать, – глаза Дамиты сверкнули. – Это моя жизнь и моя проблема. Уходи. Пойдемте, Белстроп.

– Судя по всему, она такая же сука, как ее мать. – Белстроп скривил губы. – Наше совместное времяпровождение может быть более приятным, чем я думал. Быть может, мне удастся выяснить, не превосходит ли она Лолу своими талантами. Мы провели много приятных часов вместе, прежде чем она решила удрать.

– По словам Лолы, удовольствие получали только вы, – ядовито заметила Дамита. – Кажется, она сказала «Quel ennui».

Кэм резко вздохнул:

– Дамита, ради бога, сейчас не время быть воинственной – под дулом пистолета.

– Очень хороший совет, – ледяным тоном заметил Белстроп. Он указал пистолетом на дверь. – Идем?

Дамита поколебалась, затем неохотно пошла к двери.

– Вы тоже, Бэндор, – приказал Белстроп.

– Нет! – Дамита повернулась к Белстропу. – Глупо брать с собой Кэма, если он вам не нужен. Я пойду с вами, а он останется.

Кэм напрягся, готовясь к прыжку, когда увидел, что у Белстропа кровь прилила к лицу от гнева.

– Вперед! – огрызнулся Белстроп.

– Не раньше, чем вы пообещаете оставить Кэма здесь.

– Заткнись! – прошипел Кэм. Сознавая, что пуля может в любой момент вонзиться в Дамиту, он схватил ее за руку и силой потащил к выходу. – Мы оба идем.

Через минуту они вышли из терминала, Белстроп следовал за ними на расстоянии нескольких шагов.

– Прямо к воротам, – приказал Белстроп. – И не пытайтесь… Что за…

Раздался пистолетный выстрел.

Дамита! Кэм бросил безумный взгляд на Дамиту, но она была цела и невредима и смотрела на него с тревогой и недоумением, которые он испытывал сам.

Кэм обернулся и увидел, что Белстроп борется с Дэймоном.

– Хватай его! – выкрикнул Дэймон. – Я не могу его удержать.

Со скоростью молнии Кэм преодолел пространство, разделявшее его с дерущимися. Он ударил Белстропа по шее ребром ладони.

Белстроп замер, застонал и рухнул.

Кэм смотрел на него сверху вниз, оцепенев. Все было кончено. Дамита в безопасности.

– Что за глупый спектакль, Дэймон! Где десятки твоих людей?

– Когда я пошел за вами в терминал и увидел Белстропа с пистолетом, направленным на вас, я подумал, что у одного человека шансов больше. Я не хотел рисковать, давая Белстропу возможность спустить курок.

– Теперь ты вспомнил о риске, когда Дамиту чуть не убили, – резко сказал Кэм. – Думаю, есть все основания выпотрошить тебя и четвертовать.

– Как нехорошо. А я-то ради вас проливал свою благородную кровь.

– Кровь? – Кэм взглянул на Дэймона; тот продолжал стоять на коленях.

Дамита подбежала к нему.

– Кэм, он ранен.

Огромное багровое пятно расплывалось спереди на белой рубашке шейха. Его губы были сжаты от боли, а бронзовая кожа казалась светлее, чем обычно.

– Пустяковая царапина…

Дэймон замолчал, не в силах продолжать. Потом он слабо улыбнулся Дамите и попытался поднять правую руку.

– Царапина… всего лишь…

И он тут же упал, потеряв сознание.

Глава 10

Дэймон выглядел так же экзотично в стерильной белой постели, как пантера в цирке на представлении с домашними кошками, и, когда Дамита вошла в больничную палату, худая седеющая медсестра, стоявшая возле кровати, повернулась к ней так, словно Дамита была еще одной пантерой, вторгшейся в ее владения.

– Кто вы? – подозрительно спросила сестра. – Впрочем, это неважно. Шейху Эль Кариму запрещена любая деятельность, требующая усилий. Я сказала ему об этом, так что спорить излишне. Понятно?

– Конечно, – Дамита озабоченно нахмурилась. – Я не знала, что положение настолько тяжелое. Разговор утомит его?

– Разговор? – удивленно переспросила медсестра. – Вы хотите просто поговорить с ним?

– Входи, Дамита, – Дэймон бросил сердитый взгляд на медсестру. – Эта очаровательная дама – главная медсестра, мисс Адамс. Не обращай на нее внимания. Здесь произошло небольшое недоразумение.

– Я могу прийти позже.

Дэймон покачал головой:

– Останься. – Он ткнул указательным пальцем в медсестру. – А вы уходите.

Медсестра поджала губы.

– Я останусь в палате.

– Нам не нужна сиделка, – вкрадчивым голосом добавил Дэймон. – Или вы предпочитаете, чтобы я позвал кого-нибудь из своих людей в холле и велел вынести вас отсюда?

Медсестра вспыхнула от гнева и резко развернулась:

– Не командуйте тут! Я намерена вызвать охранника, чтобы он выгнал этих дикарей из коридора.

– Я бы на вашем месте этого не делал, – Дэймон по-тигриному улыбнулся. – Не то в следующий раз, когда вы будете делать мне укол, я закричу от боли, и вы увидите, как на это отреагируют «дикари».

Медсестра тревожно расширила глаза и поспешила из комнаты.

– Как странно, – Дамита прошла через комнату и встала рядом с кроватью. – Она всегда так себя ведет?

– Это недоразумение, – повторил Дэймон. – Она думает, что ты – кадина.

– Что?

Дэймон выглядел немного сконфуженным.

– К сожалению, она вчера вошла в комнату в деликатный момент. – Его губы изогнулись. – Очень деликатный.

– У тебя здесь была кадина?

– Даже две, если честно. И я вовсе не звал их, – оправдывался Дэймон. – И не прилагал никаких усилий. Я только позволял им… – Он нахмурился. – Не вижу ничего смешного. Скорее это было разочарованием.

Дамита потрясла головой, тщетно пытаясь сдержать смех.

– Ты здесь всего два дня, и тебе уже понадобились услуги кадин? Значит, все не так серьезно, как я сначала думала.

– У меня все в порядке, – Дэймон снова нахмурился. – Я не понимаю, почему они не отпускают меня в Касмару.

– Уверяю тебя, они просто мечтают об этом. Я встретила как минимум пятерых твоих людей, пока проходила через холл. – Дамита все еще улыбалась. – Боже мой, кадины!

– Говорю же, это была не моя идея. – Глаза Дэймона блестели. – Я не люблю сладкого, к тому же моя палата была заполнена цветами. Мои вожди не знали, как еще порадовать меня, пока я здесь.

– Это, конечно, первейшая забота для них для всех.

– Конечно, – согласился Дэймон. Затем улыбка исчезла с его лица. – Для всех, кроме Кэма. Так как его нет здесь с тобой, я понимаю, что он все еще злится на меня.

Дамита замешкалась, прежде чем кивнуть.

– Он не хотел идти со мной. Никогда не видела его таким расстроенным.

– Неудивительно. – Дэймон начал водить пальцем по узору на одеяле. – Я подверг риску твою жизнь. И потому понимаю его.

– Но ты мог погибнуть, пытаясь спасти нас, – взволнованно сказала Дамита. – Ты был очень смел, Дэймон.

– Мои люди обязаны были более тщательно обыскать терминал. Если кто-нибудь и должен платить за мои ошибки, то не вы с Кэмом.

– Ты не отвечаешь за ошибки своих людей.

– Нет, отвечаю, – он поднял глаза, и Дамита была потрясена их мрачностью. – Я принимаю решения для эль-зобар. Боже, для них я и есть эль-зобар.

– Ты считаешь, что обязан это делать?

– Да, – ответил Дэймон, не колеблясь. – Они невозможные, непослушные дети, но они мои дети.

Собственник. Дамита вспомнила, как Кэм говорил, что это – одна из главных черт характера Дэймона.

Внезапно выражение усталости исчезло с его лица, и он улыбнулся Дамите.

– Впрочем, я не жалуюсь. Я тоже невозможный.

Дамита улыбнулась в ответ.

– Да, пожалуй. – Она повернулась, собираясь уходить. – Я лучше исчезну отсюда, прежде чем медсестра вернется с охранником. А Кэму скажу, что ты поправляешься.

Его лицо на мгновение исказилось от боли:

– Если ты думаешь, что ему это интересно.

Дамита почувствовала сострадание. Сейчас Дэймон казался очень ранимым.

– Я уверена, что ему это интересно.

– А я сомневаюсь. Возможно, Кэм вычеркнул меня из числа своих друзей. – Он горько улыбнулся. – Спасибо, что пришла, Дамита.

– Я еще приду завтра. – Она сделала паузу. – Кстати, ты не знаешь, что случилось с Белстропом? Он таинственным образом исчез раньше, чем в аэропорт прибыла полиция.

Дэймон закрыл глаза.

– Откуда мне знать? Я был без сознания, пока меня не привезли в больницу.

– Понимаю. – Дамита состроила гримасу. – Твои люди были там повсюду. Они подняли жуткую суматоху, когда узнали, что в тебя стреляли, я даже удивилась, что они позволили «Скорой помощи» увезти тебя.

– Как я сказал, для них я представляю эль-зобар.

– Не только из-за этого. Они любят тебя.

Дэймон пожал плечами и не ответил. Дамита поколебалась, хмуро на него глядя.

– Я бы очень хотела знать, что случилось с Белстропом. Власти не отпускают Лолу из-под охраны.

Лицо Дэймона ничего не выражало. Она вздохнула и направилась было к выходу.

– Дамита.

Она остановилась, вопросительно глядя на Дэймона.

– Скажи Лоле, чтобы она не обращала внимания на власти. Она вне опасности.

– Ты уверен?

– Белстроп стрелял в меня, – просто сказал Дэймон. – Ты думаешь, племя эль-зобар могло позволить ему уйти просто так?

Дамита вспомнила, как спутники буквально бились в истерике, выражая свою печаль и горе перед тем, как работники «Скорой» увезли от них шейха, и по спине у нее пробежали мурашки.

– Думаю, не могли позволить. – Она быстро открыла дверь. – До завтра, Дэймон.

Дамита быстро прошла через холл мимо охраны Дэймона к лифту. Почему она убежала? Дэймон не хотел обидеть ее. Но в абсолютной власти, какой он обладал, было что-то пугающее. Не из-за этой ли власти он был так ужасно одинок? Но страх прошел, когда она вспомнила, как при разговоре с Кэмом в какой-то момент сквозь высокомерный фасад Дэймона проглянуло чувствительное и ранимое нутро. Кем бы ни был Дэймон, он был еще и другом Кэма.

Двери лифта открылись, и она шагнула в кабину. Теперь ей остается только уверить в этом Кэма, подумала она. И это будет нелегко. Она никогда не видела Кэма в таком холодном бешенстве. Узнав, что рана Дэймона не очень серьезная, он отказался общаться с ним. Дамита устало подумала, что у них с Кэмом даже не было времени поговорить. Между всеми этими встречами с местной полицией и звонками из Скотленд-Ярда и от Лолы оба они последние две ночи падали в кровать в полном изнеможении. Она ожидала, что гнев Кэма со временем ослабнет, но он твердо отказался идти с ней в больницу сегодня утром. Было ясно: надо что-то предпринять.

Дамита невольно расправила плечи, вспомнив о былой своей воинственности.

Очевидно, предпринять что-то должна она.

Кэм говорил по телефону и взглянул на Дамиту, когда она вошла в гостиничный номер.

– Минутку, – сказал он в трубку. – Это Лола. – Он протянул трубку Дамите. – Она хочет поговорить с тобой.

– Я тоже. – Дамита взяла трубку. – Я только что навещала Дэймона.

– Как он? – спросила Лола. – Все медсестры небось стараются создать ему условия, приличествующие его положению?

– Ну, скажем так, они на него реагируют, – сказала Дамита. – Одна из них уже готова, по-моему, подсыпать ему мышьяк в лекарство. Она не желает, чтобы кто-то оспаривал ее власть.

Лола засмеялась.

– До тех пор, пока не столкнутся с Дэймоном.

– Он просил передать тебе, – она сделала паузу. – Он сказал, что ты можешь не обращать внимания на то, что говорят тебе в Скотленд-Ярде, и жить спокойно. Белстроп тебе больше не угрожает.

На том конце провода несколько секунд было тихо.

– Слава богу, – наконец сказала Лола. – Я даже не понимала, какой груз на мне висит, пока ты не сняла его. Он уверен?

– Он абсолютно уверен, что Белстроп сошел со сцены.

– Кажется, я сейчас взлечу от радости, – весело сказала Лола. – Надо отпраздновать это. К примеру, поехать за покупками…

– В Париж? – засмеялась Дамита.

– Нет, скорее в Принстон или, может быть, в Стэнфорд. Настало время подумать о том, в чем нуждается голова, а не тело. Кто знает? Возможно, я даже подумаю о карьере.

– Кто знает? – повторила Дамита. – Мы увидим тебя, прежде чем ты начнешь академический кутеж?

– Конечно, я собираюсь прилететь в Сидней, как только смогу отвязаться от этих милых джентльменов из Скотленд-Ярда. У тебя все в порядке, querida?

– Да, – мягко сказала Дамита. – Но есть кое-что, о чем бы я хотела поговорить с тобой. – Она помолчала немного. – Я люблю тебя, Лола.

– Я тоже тебя люблю, – голос Лолы был немного сиплым. – Ну, я кладу трубку. Кажется, придется весьма долго убеждать этих детективов, что я собираюсь покинуть их, нравится им это или нет. Увидимся через несколько дней, Дамита. – Она сделала паузу. – С Кэмом что-нибудь случилось? Он показался мне… напряженным.

– Так и есть. – Дамита стиснула трубку в руке. – Но я надеюсь прямо сейчас это исправить. До свидания, Лола. – Она повесила трубку.

– Дэймон избавился от Белстропа? – спросил Кэм, стоявший позади нее.

Она повернулась к нему.

– Не думаю, что Дэймону пришлось что-то для этого делать. Он не сказал мне, что произошло, видимо, прикрывая кого-то из своих. Ты видел, как они отреагировали на его ранение?

Кэм коротко кивнул.

– Трудно было не заметить. Они просто сходили с ума.

– Они его любят, – сказала она и мягко добавила: – Как и ты.

Кэм резко отвернулся.

– Я заказал ленч. Думаю, мы поедим и отправимся на прогулку вокруг гавани на моторной лодке. Тебе нужно развеяться после событий последних нескольких дней.

– Это тебе нужно развеяться, – возразила Дамита. – Даже Лола заметила, что ты какой-то напряженный.

– Быть может, прогулка пойдет на пользу и мне.

– Не думаю, что это средство подействует. – Поколебавшись немного, Дамита быстро сказала: – Давай зайдем к Дэймону.

– Я не хочу говорить о Дэймоне. – Кэм пошел к двери террасы. – Сегодня тепло. Хочешь, мы поедим на террасе?

– Нет, я не хочу есть на террасе. – Дамита смотрела на него с раздражением. – Я хочу поговорить о Дэймоне. Перестань упрямиться, и давай все выясним.

– Это не твоя забота, Дамита.

– Ничего подобного! Очень даже моя забота. Ты так напряжен, что готов взорваться, а Дэймон несчастен.

– Мне все равно, что он чувствует.

– Я знаю, что это неправда. Я же вижу, насколько вы близки. Почему бы…

– Нет. – Кэм резко обернулся к ней. – Почему ты так беспокоишься о Дэймоне? Тебя из-за него чуть не убили. Когда я услышал этот выстрел… – Он закрыл глаза. – О боже, мне стало страшно.

– Мне тоже, Кэм… – Она пересекла расстояние, разделявшее их, и скользнула в его объятия. – Это было ужасно, но это прошло.

Он крепко обнял ее.

– Не для меня. И не думаю, что это когда-нибудь пройдет. Когда я увидел, как Белстроп наставил на тебя пистолет… – Он сжал ее сильнее. – А ты продолжала спорить с ним. У меня было искушение самому тебя убить, чтобы ты не пугала меня так.

– Но ты же не был ему нужен. Не имело никакого смысла идти тебе с ним.

– Тсс. Не говори об этом больше никогда. – Он безрадостно засмеялся. – Я дрожу при одной мысли о том, что мог потерять тебя.

Дамита в порыве нежности прижалась к нему. Она не подозревала, что Кэм был настолько потрясен эпизодом с Белстропом. Для нее это был кошмар, но он прошел и постепенно стирался из памяти.

Кэм же реагировал совсем по-другому.

– Кэм, я должна поговорить об этом. Я люблю тебя и…

– Ты любишь меня? – Он отстранился, чтобы посмотреть на нее. – Ты в первый раз говоришь мне это.

Она скривилась.

– Ну да, и говорю во время спора. Как всегда, я выбираю самое неподходящее время.

– Для таких признаний не может быть неподходящего времени, – мягко сказал Кэм. – Скажи это еще раз.

Она встретила его взгляд.

– Я люблю тебя, Кэм. – Дамита поднялась на цыпочки и ласково поцеловала его в губы. – И буду любить тебя вечно.

– Аминь, – радостная улыбка осветила его лицо. – Я считаю, что это стоит отметить.

– Ты тоже? – Дамита улыбнулась ему. – Лола собирается праздновать, гуляя по магазинам и колледжам. А что ты задумал?

Кэм взял в руки ее лицо.

– Свадьбу.

– Прямо сейчас?

– Сейчас. – Кэм смотрел на нее сверху вниз задумчиво и с любовью. – Я сам хочу произнести слова клятвы и услышать их от тебя. Это для меня важно.

Да, она знала, что Кэм придает значение ритуалам. Лучезарные обещания, которые останутся на всю жизнь.

– Мне это тоже важно, – тихо сказала она. – И я не знаю лучшего способа отпраздновать.

Кэм поцеловал ее быстро, но крепко.

– Хорошо. Я сделаю несколько звонков и узнаю, можно ли обойтись без волокиты. – Он отпустил ее. – Может быть, даже удастся вместо прогулки устроить свадьбу сегодня днем.

– Не сегодня, Кэм. – Увидев разочарование на его лице, Дамита поспешила добавить: – Я хочу, чтобы Лола была на моей свадьбе. Она сказала, что прилетит через несколько дней.

Он понимающе кивнул.

– Хорошо, мы подождем. Моему брату Джордану и его жене тоже понадобится время, чтобы прилететь сюда из Сан-Франциско. Но всем им надо бытьготовыми к тому, чтобы ехать в церковь прямо с летного поля.

– Ну, может, все же повременить, – твердо сказала Дамита. – Я хочу, чтобы Дэймон тоже был здесь.

– Нет, – Кэм подошел к ней, хмурясь. – Я сказал тебе…

– Я помню, что ты сказал. Но я не хочу, чтобы меня всю жизнь мучил комплекс вины.

– Вины? Ты ни в чем не виновата.

– А как еще это называется? Вы с Дэймоном были друзьями с самого детства. А потом на сцене появляюсь я – и всему конец.

– Ты тут ни при чем. – Кэм скривил губы. – Дэймон знал, что ты для меня значишь, и все же подверг риску твою жизнь.

– И предотвратил выстрел, сведя на нет этот риск.

– Это неважно. Он использовал тебя для собственных целей. – Кэм сжал руки в кулаки. – Я чуть не потерял тебя. Ты думаешь, я могу простить ему это?

Дамита сделала шаг к нему.

– Да, Дэймон совершил ошибку. Ты сам говорил мне, что его ценности отличаются от твоих. Он обидчив, самонадеян и изменчив, как ртуть.

– Ты попала в точку. Но такого человека не назовешь приятным. Почему ты защищаешь его?

Она еле заметно улыбнулась:

– Потому что я, кажется, наконец поняла его и потому что у нас с ним, возможно, много общего. – Она подняла руку, когда Кэм попытался было возразить. – Я пытаюсь исправить свой характер, но колючки мои не исчезли и, вероятно, останутся, даже когда я стану седовласой старой леди. Ты прощаешь их мне. Почему же ты не можешь простить Дэймона?

– Я могу простить почти все, кроме того… – он остановился.

– Кроме того, что имеет отношение ко мне? – закончила она за него. – Потому что ты любишь меня?

– Потому что я люблю тебя, – сказал он хрипло. – Ты ни на кого не похожее, самое яркое существо, которое когда-либо встречалось в моей жизни. Он не имел права подвергать меня опасности потерять тебя.

Дамита сглотнула.

– Я рада, что так дорога тебе. – Она робко улыбнулась. – Даже если это подтверждает старую пословицу о том, что любовь слепа. – Внезапно ее глаза широко раскрылись, ее словно озарило. – Или не слепа. Возможно, я нужна тебе именно потому, что я не такая, как все, и Дэймон нужен тебе потому, что он – не такой, как все.

– Ты говоришь бессмысленные вещи.

– Нет, вполне осмысленные. – Она шагнула ближе к нему и твердо встретила его взгляд. – Я сейчас кое-что поняла. Ты, Кэм, – человек уникальный. Тихая гавань в шторм, защитник, миротворец. Люди вроде Лолы, Дэймона, меня, мы не можем спастись сами и хватаемся за спасательный круг, который ты бросаешь. Как бы само собой разумеется, что ты просто не можешь поступать иначе. Такова твоя природа. Тебе нравилось помогать Дэймону в школе, не так ли?

– Ну, это было в каком-то смысле вызовом, – сухо сказал Кэм.

– Нет, тебе действительно это нравилось. Доставляло тебе удовольствие, не так ли?

– Пожалуй, – медленно сказал он. – Я никогда не думал об этом.

– Вы с Лолой были друзьями, но ближе всего стали, когда ей понадобилась твоя помощь. И мне нужен был ты, чтобы выбраться из всех этих колючих кустов, которые я насажала. – Она улыбнулась ему. – О боже, я, кажется, освободилась. Ты не представляешь, как трудно такой, как я, любить такого, как ты. Ты настолько хорош, что у меня существовало опасение провести остаток жизни, смиренно благодаря небеса за то, что ты полюбил меня.

Кэм улыбнулся.

– Ты – и смиренно?

Она крепко обняла его.

– Но теперь я не опасаюсь. Я нужна тебе.

– Я думал, ты знаешь, – мягко сказал он. – В этом же суть любви.

– Нет, я действительно нужна тебе, чтобы тебя дополнять. Разве это не чудесно? И Дэймон тебе тоже нужен.

Он посмотрел на нее:

– Да, нужен.

Легкая улыбка тронула его губы.

– Есть некоторая разница, но Дэймона я знаю дольше.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Тебе нравится разбираться с проблемами, которые создает Дэймон. Если бы ты был там сегодня утром, ты бы получил удовольствие, разбирая странный инцидент с главной медсестрой и кадинами.

– Кадины? В больнице?

– Две. И еще там может возникнуть шумиха с охраной Дэймона в холле. Дэймон пригрозил медсестре, что они вынесут ее… – Она замолчала и улыбнулась, удовлетворенная.

Кэм беззлобно тихо выругался.

– Боже мой, он же там всего два дня. Дайте ему еще день, и там все рухнет.

– Его подключили к капельнице. При этом он пообещал, что вызовет своих охранников, когда сестра будет делать ему очередной укол.

– Хватит! – рявкнул Кэм. Он прыгнул к телефону и поднял трубку. – Какой номер его палаты? Если Дэймон вызвал охрану, то будет удивительно, если больница еще стоит на месте.

– Почему бы нам не пойти и не посмотреть? – мягко спросила она. – Посещения разрешены до трех.

Кэм медленно положил трубку на рычаг и застыл, глядя на Дамиту. Затем улыбнулся:

– Ты хорошо умеешь управлять людьми.

Она покачала головой:

– Только когда это нужно тебе. А Дэймон так же, как я, нужен тебе.

– Если я правильно понимаю, мы не едем на прогулку?

– У меня морская болезнь. И визит в больницу тебе понравится больше.

– А тебе?

– О да. – Дамита ласково улыбнулась ему. Счастье – как солнечный свет над миром. Лучезарные обещания, и тайные сады, и уверенность в том, что она так же необходима Кэму, как и он ей. – Да, мне это тоже понравится, любимый.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10