Искра над пламенем [Михаил Сергеевич Ахманов Нахмансон] (fb2) читать онлайн
- Искра над пламенем 62 Кб, 19с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Михаил Сергеевич Ахманов (Нахмансон)
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Михаил Нахмансон
ИСКРА НАД ПЛАМЕНЕМ Научная фантастика и история естествознания
В реальной действительности встречаются события почти фантастические. Серьезный исследователь не вправе отворачиваться от них.Многообразные связи между наукой и научной фантастикой неоднократно являлись предметом детального анализа. Этой проблеме уделяли внимание и литераторы, и ученые; одни — в силу профессиональных интересов, другие — в поисках новых идей. Совершенно очевидно, что эту тему вряд ли удастся когда-нибудь исчерпать: какие-то связи и соотношения всегда остаются за кадром. В нашей статье речь пойдет о группе сравнительно редких произведений фантастического жанра, сюжеты которых базируются не столько на научных теориях и гипотезах, сколько на реалиях истории науки — в первую очередь, истории естественно-научных дисциплин. Чтобы проследить путь нашей искры в жарком костре современной фантастики, вначале попытаемся разобраться с некоторыми основными понятиями. Как правило, классическая научная фантастика, родоначальником которой является Жюль Верн, базируется на определенной научной гипотезе, теории, факте (которые развиваются автором произведения в нужном ему направлении) либо на некоем таинственном феномене, относительно которого пока нельзя высказать какие-либо однозначные соображения. Чем больше подобных гипотез, фактов, феноменов уложено в фундамент произведения, тем более интересным оно является конечно, при наличии у автора таланта и писательского мастерства. Для уточнения предмета нашего анализа необходимо установить различие между научным фактом, гипотезой, феноменом и ФАКТОМ ИСТОРИИ НАУКИ. В принципиальном отношении это различие очевидно. Так, теория относительности, ядерная физика, генетика — важнейшие дисциплины современного естествознания, на которых базируется множество полнометражных фантастических романов о космических путешествиях, атомных войнах, мутантах, киборгах и т. п. Однако, жизнеописание Альберта Эйнштейна, летопись создания ядерного оружия или события, приведшие к разгрому советской школы генетики являются реалиями истории естествознания. Они послужили основой для ряда документальных и научно-художественных (но никак не фантастических) книг. Очевидно, что история науки, оперирующая с биографиями конкретных личностей и судьбами научных идей, предоставляет значительно меньшие возможности для вымысла и фантастической экстраполяции, чем собственно естественнонаучные дисциплины. Надежно установленные исторические факты, особенно относящиеся к двум последним столетиям — эпохе расцвета естествознания — практически не поддаются переводу в плоскость фантастического отражения. Эти факты слишком документальны и любая грубая их деформация — например предположения о внеземном происхождении Ньютона, Фарадея или Норберта Винера, — вызовет лишь недоумение. Тем не менее в истории развития знаний о мире, как и в любой ветви исторической науки есть свои таинственные факты, свои драматические коллизии, которые вполне могут служить материалом для фантастических произведений. Кроме того, некоторые факты, гипотезы, феномены нельзя строго классифицировать; они относятся одновременно как к определенной научной дисциплине, так и к истории ее развития. Безусловно, существуют глубинные, опосредованные связи между историческим процессом развития научных представлений и их преломлении в фантастике. Сравнительно медленное накопление естественнонаучных знаний, происходившее в XVII–XVIII веках, значительно ускорилось в девятнадцатом столетии и стало взрывоподобным в двадцатом. XIX век, век пара и электричества, ввел в литературу новых и необычных героев — научные идеи, машины и их творцов. Родился новый жанр, у колыбели которого стояли гиганты Жюль Верн, Конан Дойль, Герберт Уэллс. Этот литературный жанр, подчиняясь общим тенденциям научно-технического прогресса, начал стремительно развиваться в XX столетии, захватывая, осваивая и населяя «новые территории» — космические путешествия, робототехника, перемещения во времени, контакты с инопланетными цивилизациями, трансформация живых существ, телепатия и телекинез, выход в иные измерения пространства и времени. Развитие естествознания и развитие жанра шло симбатно — это бесспорный факт, относящийся как к истории науки, так и к истории фантастики. В XIX и в первой половине XX века превалировали технические отрасли знания, ведущее положение среди которых занимала физика. В середине нашего столетия началось бурное развитие биологических дисциплин, в значительной степени обусловленное проникновением в биологию и медицину математических и физико-химических методов исследования. Фантастика отразила и, отчасти, предвосхитила данное направление развития естествознания. Действительно, герои фантастических произведений XIX века — это, как правило, физики, техники, инженеры — или универсальные гении, но гении, которые прежде всего и в первую очередь строили МАШИНЫ. Особенно ярко демонстрирует это положение романы Жюля Верна. Капитан Немо, инженер Сайрус Смит, Робур-Завоеватель, Тома рок («Флаг родины»), создатели плавучего острова и члены «Пушечного клуба» конструкторы, изобретатели, представители точных наук. Примат физики над биологией тянется из XIX века в XX и, в общем, отражает специфику современного научно-технического процесса. Знаменитый РАЛЬФ 124С 41+ Хьюго Гернсбека — супермен, гениальный физик; к той же породе относится и «божественный юноша» из «Пылающих бездн» Мухинова, и половина персонажей Беляева, и большинство героев крупных фантастических произведений Уэллса. Эту линию легко проследить в наше время, вспомнив как персонажей Казанцева, Немцова, Колпакова так и героев Снегова, Михайлова, Булычева, Стругацких. Впервые, пожалуй, ученые биологи появляются в романах Конан Дойля (хотя его Челленджер — скорее «универсальный гений») и, в более чистом виде — у Уэллса («Остров доктора Моро» и многочисленные рассказы с «биологической» тематикой). Истоками творчества Беляева уже в равной мере является и физика, и биология; а к 50–60-м годам XX века ученый — ученый-биолог (медик, микробиолог, психолог и т. п.) становится равноправным персонажем фантастических произведений. Рассмотренная тенденция расширения номенклатуры персонажей и сферы идей, питающих фантастику, прослеживается достаточно четко. Эта тенденция, естественно, не исчерпывает всего многообразия жанра и его «особых случаев». Героями фантастических произведений являются не только ученые и астронавты; в пестром калейдоскопе персонажей крутятся авантюристы и обыватели, журналисты и солдаты, «роковые женщины» и гангстеры, шпионы и разведчики, миссионеры и милиционеры, президенты и неандертальцы. Что касается «особых случаев», то достаточно вспомнить «Странную историю доктора Джекилда и мистера Хайда» Стивенсона — фантастическая повесть XIX века, в основе которой лежит сугубо «биологическая» идея. Одним из существенных моментов развития естествознания является совершенствование логики научного исследования и анализа, непрерывное усложнение моделей, все более отражающих объективную реальность. За два-три века естествознание прошло гигантский путь от «флюксий» Ньютона до теории групп, топологии и кибернетики, от теплорода до современной термодинамики, от эфира до теории относительности и квантовой механики. Научная фантастика, позаимствовав у естествознания его логический метод, с неизбежностью должна была одолеть ту же дорогу усложнения моделей, концепций, ситуаций. Следует подчеркнуть именно неизбежность этого процесса. Читатель XIX века был вполне удовлетворен, прочитав детальное — и чисто поверхностное — описание «Наутилуса»; он не задавался вопросом, КАК устроены его электрические двигатели или КАКИМ ОБРАЗОМ функционирует машина времени Уэллса. Требования читателей XX века гораздо более высоки. Во многих случаях он ищет в фантастических произведениях четко проработанную научную основу, логически непогрешимую модель необычайного. Это стремление сочетать логику и фантастику выливается, в конечном счете, в проектирование миров и целых вселенных с необычными физико-химическими свойствами, удивительной биологией и сложной, иногда шокирующей читателя, социальной структурой. Несмотря на всю необычайность, вычурность этих миров, они логически непротиворечивы в рамках принятых их создателями постулатов, Эти искусственные фантастические конструкции часто настолько сложны, что их невозможно описать в рамках одного романа; и тогда возникают сериалы: Фрэнка Герберта — о планете Дюна; Фармера — о Речном Мире; Стругацких — о цивилизаторской миссии Земли; Азимова — об истории галактического человечества; Лема — о необычайных формах внеземного разума и проблеме контакта; Фрэнсиса Карсака и Сергея Снегова — о содружестве разумных существ в борьбе с «космическим злом». Появляются произведения, в которых на основе вполне разумных физико-химических допущений конструируется биология и социология целого планетарного сообщества — «Экспедиция „Тяготение“» и «Огненный цикл» Хола Клемента, «На запад от Эдема» Гаррисона, «Сами боги» Азимова. Подобная трансформация жанра в сторону усложнения и логической проработки сюжета и коллизий является следствием накопления позитивного знания и отражает еще одну внутреннюю, опосредованную связь с процессом развития естествознания. Ряд традиционных фантастических сюжетов связан с тайнами истории, археологии, географии, палеонтологии, этнографии и т. д. Эти сюжеты можно классифицировать следующим образом: 1. Палеонтология с пришельцами из космоса. 2. Атлантида. 3. Реликтовые животные (снежный человек, лохнесское чудовище и т. п.), загадка исчезновения динозавров. 4. Поиски таинственных земель в Африке, Южной Америке, Азии, Океании. Поиски «теплых земель» на севере Сибири. Исследование мира, расположенного в полом центре Земли. 5. Географические открытия древности. Источники необычно высоких познаний древних миров. 6. Тунгусский метеорит и другие таинственные феномены, связанные с падением метеоритов. Произведения, создававшиеся на основе перечисленных выше сюжетов, многочисленны и крайне разнообразны. Проследим для примера, как раскрывался разными авторами сюжет «Атлантиды»: А. Конан Дойль, «Маракотова бездна» — классическая НФ с описанием многочисленных технических устройств (батискаф, убежище атлантов на дне океана, их скафандры и т. п.); П. Бенуа, «Атлантида» — это, скорее, приключенческий роман в духе Хаггарда, с любовной интригой и гипертрофированными «страстями». Единственным элементом фантастики является предположение о том, что одно из племен туарегов в Сахаре — по сути потомки древних атлантов; А. Беляев, «Последний человек из Атлантиды» — историческая реконструкция; никаких технических элементов (кроме описания во введении поисков Атлантиды). Фантастикой является воссоздание обычаев, жизни и гибели древней страны, которая, возможно, никогда не существовала; Г. Мартынов, «Спираль времени», В. Кернбах, «Лодка над Атлантидой» — традиционная НФ, главный фантастический элемент сюжета — контакт древних атлантов с пришельцами из космоса. Естественно задаться вопросом — как коррелируют перечисленные выше сюжеты с соответствующими отраслями знания и с историей науки? С точки зрения археологии, геологии и географии существование в Атлантическом океане крупного острова, населенного культурным народом нельзя, конечно, считать доказанным фактом. Это — всего лишь гипотеза, которая когда-нибудь возможно, будет либо подтверждена, либо окончательно отвергнута. Однако Атлантиду неоднократно искали — искали практически, в ходе многочисленных океанологических и археологических экспедиций; искали теоретически, анализируя древнегреческие и древнеегипетские тексты, мифы индейцев Центральной Америки, сравнивая сходные мотивы в архитектуре, обычаях, языках народов по обе стороны Атлантического океана. Эти поиски являются достоверным ФАКТОМ истории наук о Земле и человечестве. Рассмотренный пример можно экстраполировать на все перечисленные выше сюжеты. Следы палеоконтактов, реликтовые животные, таинственные земли и т. п. неоднократно являлись предметами поисков, которые довольно интенсивно ведутся и в наше время. Таким образом, можно считать, что сами недоказанные гипотезы относятся к области научного знания (поскольку являются предметом анализа и исследования), а история соответствующих практических и теоретических поисков (Документальные факты) — к истории науки. На основе подобного разделения «сферы юридических прав» науки и истории науки на рассматриваемые нами таинственные феномены, попытаемся выявить способы их литературной обработки и реализации. Легко обнаружить, что большинство произведений на данные сюжеты базируется только на недоказанной научной гипотезе и никак не затрагивает имевшие место попытки ДОКАЗАТЬ эту гипотезу или ИССЛЕДОВАТЬ необычный феномен. Кроме упоминавшихся выше «атлантических» романов, к такого рода произведениям относятся «Экипаж „Меконга“» и «Очень далекий Тартесс» Е. Войскунского и И. Лукодьянова (сюжет 5); «Волшебный бумеранг» Б. Руденко, «Чаша бурь» В. Щербакова, «Фаэты» А. Казанцева (комбинация сюжетов 1 и 5); «Затерянный мир» А. Конан Дойля, «Остров Эпиорниса» Г. Уэллса, «Ревун» Р. Бредбери, «Путешествие к центру Земли» Жюля Верна, «Плутония» В. Обручева, «На запад от Эдема» Г. Гаррисона, «Охотники за динозаврами» А. Шалимова (сюжеты 3 и 4). Здесь специально перечислены как сравнительно недавние, так и ставшие классическими произведения НФ; с одной стороны, это подчеркивает историческую ретроспективу, с другой акцентирует внимание на том, что пренебрежение историей возникновения и развития гипотезы отнюдь не является недостатком — писатель-фантаст вправе основываться только на самом таинственном феномене, оставив за кадром вопросы его реального исследования. Вполне понятно, что «литературный калибр» перечисленных выше писателей колеблется в широком диапазоне: от Уэллса до В. Щербакова, но в данном случае это несущественно; мы только хотим подчеркнуть в рамках рассматриваемого примера, что и Уэллс, и В. Щербаков обладают равным правом не интересоваться реальной историей поисков доисторических животных или следов цивилизаций атлантов и этрусков. Обратимся к менее многочисленной группе произведений, в которых, хотя бы кратко, упоминается история исследования загадочного феномена. Довольно часто автор не приводит реальных фактов, но, базируясь на них, создает свою художественную версию поиска, служащую как бы преамбулой к роману, повести или рассказу. Классический пример подобной экспликации дан Обручевым в «Земле Санникова», где описание поисков таинственной страны онкилонов занимает около пятой части романа. У Платова путешествие в «Страну Семи Трав» посвящена почти половина повести; это уже не просто «введение к приключениям», а сознательное использование исторических фактов о поисках «теплой земли» на севере Сибири, придающее достоверность повествованию. Отметим, что данный сюжет является традиционным для русской и советской фантастики; в этой связи достаточно вспомнить «Ученые записки о путешествии на Медвежий Остров» Сенковского. Богатый материал для создания фантастических произведений и исторических реконструкций дает история географических открытий, содержащая немало таинственных феноменов. При этом одни и те же факты могут совершено различным образом преломляться в историческом и фантастическом повествованиях. Остановимся на двух резко контрастирующих произведениях, основанных на вполне достоверном факте путешествия викингов в Америку в раннем средневековье. Первое — «Поход викингов» Оливье — историческая повесть о путешествии Эйрика Рыжего в Гренландию и Винланд. В ней удачно сочетается приключенческая фабула с довольно достоверным описанием исторической обстановки, быта ми нравов викингов того времени; никаких элементов НФ повесить Оливье не содержит. Второе — блестящая, искрящаяся юмором «Фантастическая сага» Гарри Гаррисона, в которой путешествие в Винланд совершается по инициативе и с помощью наших современников, предприимчивых кинодельцов, решивших снять исторический боевик о походе викингов на запад. В «Фантастической саге» присутствует полный набор банальных штампов — машина времени, временная петля, гениальный ученый, боевики-каскадеры, но традиционный антураж образует второй план повести. Главное — реалистическое описание путешествия в Винланд и «ударная» развязка событий. Выясняется, что безвестный предводитель викингов Оттар — лицо историческое, а весь поход, затеянный лишь ради съемки фильма, воспет в древних сагах и отмечен в летописях. Некоторые экспедиции Нового времени в наиболее труднодоступные области планеты получили особо широкую известность. Их трагический исход, исчезновение во льдах Арктики, в дебрях Амазонки или Центральной Африки, дают богатый простор воображению. Например, до сих пор неизвестна судьба полковника Фосетта. Что искал он в амазонской сельве? Загадочные города древних индейских цивилизаций? Следы контакта с пришельцами из космоса? Невиданных животных? Емцев и Парнов в «Последнем путешествии полковника Фоссета» не дают ясного ответа на эти вопросы, зато довольно подробно знакомят читателя с историей пропавшей экспедиции. Большинство произведений, относящихся к рассматриваемой разновидности жанра, содержат только краткое упоминание о реальных попытках исследования загадочных феноменов. Некоторый намек на историю поисков Атлантиды можно обнаружить у Г. Шалимова в «Возвращении последнего атланта»; поиск следов таинственных древних цивилизаций стал сюжетом цикла повестей Забелина «Загадки Хаирхана», во «Внуках Марса» Казанцев конспективно перечисляет возможные «точки» палеоконтактов. Как правило, подобная информация сообщается читателю в отступлениях, практически не влияющих на основные сюжетные линии произведения. Использование исторических сведений, касающихся комплекса геологических, географических, биологических наук, характерно для творчества Ефремова. Как правило, он не включает в ткань повествования реальных фактов или не делает отступлений, чтобы напрямую довести их до сведения читателей. Эти реальные факты изучения тайны, загадочного феномена творчески перерабатываются, художественно осмысливаются писателем и лишь затем становятся предметом повествования. Часть фантастики Ефремова, представленная малыми формами жанра, балансирует на грани действительного и воображаемого; по сути дела, она отражает практический опыт и колоссальную эрудицию ученого, прекрасно знакомого с историей ряда научных дисциплин. Что бы ни искали герои Ефремова — следы палеоконтакта («Звездные корабли», «Тень минувшего», «Эллинский секрет»), загадочных животных или удивительные растения («Олгой-Хорхой», «Бухта радужных струй»), их действия логически обоснованы, их мотивации достойны уважения, а описания разгаданных тайн — потрясающе достоверны. По-видимому, такое свободное обращение с историческими фактами возможно только на «ефремовском уровне». Не следует забывать, что этот одаренный литератор, подлинный гуманист «эпохи зажатых ртов», был также крупным ученым.Из одной научно-фантастической книги.
Последние комментарии
6 часов 23 минут назад
12 часов 7 минут назад
13 часов 14 минут назад
14 часов 12 минут назад
14 часов 26 минут назад
23 часов 36 минут назад