Тайна зеленого осла [Поль-Жак Бонзон] (fb2) читать онлайн
- Тайна зеленого осла (пер. С. Николаева, ...) (и.с. Детский детектив (Совершенно секретно)) 376 Кб, 88с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Поль-Жак Бонзон
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Тайна зеленого осла
КЛЯТВА ШЕСТЕРЫХ
Мы ехали на велосипедах по великолепной горной дороге, вьющейся над озером. Еще час, и мы приедем в деревню Мейери, маленькие домики которой живописно рассыпаны по горным террасам на французском берегу Женевского озера. Какие прекрасные каникулы провели мы здесь в прошлом году вместе с Мади! Тогда мы поклялись, что приедем сюда еще раз. Мама Мади снова сняла тот домик, в котором они жили в прошлом году, с чудесным видом на озеро. Мы рассчитывали, что будем на месте одновременно с Мади и ее мамой. Но нам не повезло. Они были уже в Мейери, а мы все еще сидели в Круа-Русс. За несколько дней до отъезда Сапожник, помогая своему другу аптекарю открывать ящики, занозил большой палец. В ранку попала инфекция, она загноилась, и Сапожника пришлось отвести к врачу. Конечно, без него мы не могли ехать, и всей нашей компании пришлось задержаться в Лионе. В результате мы выбрались на четыре дня позже. Я написал Мади, что приедем в среду вечером… если все будет в порядке. Мало ли что может случиться со старым велосипедом со штопаными-перештопаными камерами — то колесо спустит, то еще что сломается. Кроме того, из-за огромной повязки на пальце Сапожник был вынужден держать руль одной рукой, так что нам всем приходилось ехать помедленнее. Но, хотя обстоятельства складывались не в нашу пользу, мы не только не опаздывали, но даже чуть-чуть опережали график. Колеса, как ни странно, лопались всего два раза. Сапожник считал делом чести ехать как можно быстрее. Положив больную руку на бедро, а другой сжимая руль, он крутил педали как сумасшедший и то и дело вырывался вперед, не обращая внимания на советы Корже, нашего вожака, пытавшегося немного остудить его пыл. Вскоре впереди показалась деревня. Мади наверняка не ждала нас так рано, и Корже решил сделать последний привал около родника, бившего прямо рядом с дорогой. Что может быть лучше холодной родниковой воды после такой долгой езды! Мы одновременно кинулись к источнику, и бедняга Кафи, высунув язык, с большим трудом смог пробраться к воде. Утолив жажду, мы расселись на траве, чтобы прикончить остатки провизии. От жары хлеб совсем высох, а паштет превратился в теплую жирную массу. Неважно! Мы сейчас и камень бы съели, даже без соли. Стриженый заметил, что неплохо было бы привести себя в порядок с дороги. — Ну конечно, — лукаво усмехнулся Сапожник. — Прихорашиваешься перед встречей с Мади? Стриженый окунул голову в воду. Прозрачные капли, словно шарики, скатывались с его гладкой, как бильярдный шар, головы (он облысел еще в детстве, после какой-то болезни). Улыбнувшись, он парировал: — А ты-то зачем причесываешься, Сапожник? А ты, Гиль? Что это вдруг ты решил почистить шорты? Стриженый был прав. Наша подружка Мади часто упрекала нас за неопрятный вид. А к ее мнению мы прислушивались: Мади была отличной девчонкой! Мы не раздумывая приняли ее в нашу компанию Шестерых друзей. Правда, теперь нас стало семеро, но ведь и мушкетеров было на самом деле четверо, а не трое. Стриженый был тайно влюблен в Мади, Корже ценил спокойствие и рассудительность, не покидавшие ее даже в трудные минуты, а Сапожник всегда мечтал о сестре (его сестра, которую он очень любил, умерла, когда он был совсем маленьким). Гиль считал Мади фантазеркой, а он и сам был большой фантазер; Бифштекс, сын мясника, восхищался ее потрясающей интуицией. А я… я никогда не забуду, как она помогла мне однажды найти Кафи, когда он потерялся… я а точнее, был украден на улицах Лиона. Итак, приводя в порядок одежду, мы говорили о Мади. Совсем скоро мы увидимся с ней — надо только доехать до Мейери. Какой предстанет перед нами наша любимая деревенька на берегу Лемана?[1] — Только бы нашу «жестянку» не сломали, — проговорил Корже. «Жестянкой» мы прозвали старый лодочный ангар, служивший нам в прошлом году спальней, кухней, а, когда нас навещала Мади заодно и гостиной. С чего ты взял, что его сломали? — удивился Сапожник. — Стоит небось, как миленький! Да, а папаша Тап-Тап? — заволновался Стриженый. — Вдруг он больше не даст нам лодку покататься по озеру? При этих словах никто из нас не смог удержаться от улыбки. Папашей Тап-Тапом прозвали старого рыбака, живущего в Мейери. Он ненавидел все моторные лодки без исключения, говоря, что своим мазутом и нефтью они когда-нибудь перетравят всю рыбу в озере… Но несмотря на ворчливость, он был самым лучшим человеком на свете, всегда готовым прийти на помощь. — Насчет папаши Тап-Тапа не беспокойся, — успокоил товарища Бифштекс. — Мади наверняка уже договорилась с ним о лодке. А я, кстати, надеюсь научиться у него какому-нибудь новому способу готовить рыбу. Вы не забыли, какой я замечательный повар?.. Кстати, я еще понятия не имею, нем вас сегодня кормить! Магазины скоро закроются, так что предлагаю поспешить. Мы послушались совета нашего шеф-повара и снова оседлали велосипеды. Кафи, которому надоело трястись в корзинке, предпочел конец пути пробежать сам. Хотя жара еще не спала, мы летели как на крыльях. До Мейери было километров пять; мы уже ехали вдоль кромки озера, там, где горы подходят к самой воде. Вдруг Кафи стрелой бросился навстречу какому-то велосипедисту, который двигался нам навстречу. — Позови его, Тиду! — крикнул мне Корже. — Он может напугать человека. Но в тот же миг Стриженый завопил: — Да это же Мади! Кафи увидел ее раньше, чем мы. Мы еще поднажали… и вот наконец наша Мади с нами! — Привет Шестерым! — радостно крикнула она, слезая с велосипеда и гладя Кафи, который приветствовал ее по-своему, прыгая вокруг и пытаясь лизнуть в нос. — Видите, я догадалась, что вы приедете раньше, и поехала вас встречать. У тебя есть велосипед? — удивился Гиль. Мама сказала, что мне уже можно ездить, и взяла велосипед напрокат. Так что теперь мы можем путешествовать вместе. Мади протянула нам руку, которую мы все по очереди с удовольствием пожали. Ой, Сапожник, что это у тебя с пальцем? Надеюсь, ты его не сломал? Пустяки, Мади. Все уже прошло. Мы стояли на обочине, тараторя без умолку, словно не виделись по меньшей мере год. — Как тебе Мейери? — спросил Стриженый. — Еще лучше, чем в прошлом году. Вчера, как бы ты сказал, был за-ме-ча-тель-ный закат. А папаша Тап-Тап? Все такой же здоровяк… и такой же заросший. Кажется, с прошлого года он так и не стригся ни разу. Конечно, он даст вам лодку. Он все шутит, спрашивает, не собираетесь ли вы раскрыть в Мейери какую-нибудь тайну. Ну нет! — решительно заявил Корже. — На этот раз никаких приключений! Мы поклялись, что не будем совать нос в чужие дела. Только купаться, плавать на лодке и гулять в лесу. Мади расхохоталась. Что ты смеешься? — немного обиженно спросил Корже. — Не веришь? Мы поклялись жизнью Кафи. Да нет, верю… Но я же вас знаю! Через два дня вам станет скучно, и вы начнете искать какие-нибудь тайны. Вас же тянет на приключения, как ос на мед. Это мы посмотрим!.. Пока скажи-ка, как поживает наша «жестянка»? Ждет вас. Печка, которую добыл Тап-Тап, на месте. Сегодня утром я там немного убралась, вымела бумажки и всякий мусор, оставшийся с прошлого года… наверно, от туристов. Впрочем, вы сами все увидите. Поехали! Кафи был счастлив встретиться с Мади. Он обожал девочку с тех самых пор, как я поручил ему ее охранять. Он прыгал вокруг велосипеда, Делая вид, что хочет укусить Мади за ногу… Наконец мы увидели синий указатель с белыми буквами «Мейери». Нелюбопытный турист, который не останавливаясь проезжает через деревню на машине, не видит ничего, кроме ряда однообразных домов; но тот, кто не поленится спуститься к озеру, будет вознагражден за труды. Маленькое портовое селение сохранило обаяние старины: зеленые сети, развешанные вдоль стен, запах рыбы и старые рыбаки, курящие трубку на дамбе. — Смотрите, — крикнула нам Мади, которая первой выехала на набережную, — у нас новое развлечение! Она указывала на три шатра, стоявшие под деревьями. На каждом большими белыми буквами было написано: «ЦИРК „ПАРАДИ“. Это маленький цирк, он приехал сегодня в полдень. Я слышала, он тут пробудет несколько дней. Первое представление — сегодня вечером… Но после такого путешествия вы, наверно, захотите поспать. Это точно, — вздохнул Гиль. Тогда я провожу вас до ангара. Как приятно было снова идти по тропинке, вьющейся между скал! Наша „жестянка“, кажется, была такой же, как в прошлом году, только еще более ржавой. Дверь сбоку была приоткрыта. — Странно, — удивилась Мади. — Мне казалось, я ее закрывала. Хотя могла и забыть… Кафи тоже узнал „наш“ дом. Обогнав нас, он помчался к двери, но вместо того чтобы вбежать внутрь, застыл на пороге, прислушиваясь, и вопросительно обернулся ко мне. В чем дело? — проговорил Корже. — Нас что, кто-то опередил? Не может быть! — запротестовала Мади. — Еще сегодня утром здесь никого не было. Я подбежал к Кафи. Вот сюрприз! Какой-то человек спал в глубине ангара, растянувшись на спальном мешке. Мои друзья тоже подошли к двери и уставились на спящего. Тот лежал на спине, подложив руку под голову вместо подушки. На вид ему было лет сорок. На бродягу не похож, — заметил Корже. — У бродяг не бывает спальных мешков. Что будем делать? — уныло спросил Бифштекс. — Конечно, ангар — не наша собственность… но мы ведь жили тут в прошлом году. Попробуем это уладить, — предложил Гиль. — Места тут достаточно. Одним человеком больше, одним меньше, какая разница! В конце концов, мы же не можем просто так его выгнать. Конечно, не можем, — согласился Корже. — Нужно его разбудить и попытаться договориться. Он потянул незнакомца за рукав. Тот проснулся и сел. — Что случилось? Кто вы такие? Нет, он не был похож на нищего. Его глаза, сощуренные от дневного света, выражали скорее удивление, чем гнев. — Зачем вы меня разбудили? — спросил он. Певучий акцент незнакомца напомнил мне о родном Провансе. Смуглая кожа и темные волосы выдавали в нем жителя юга. — Извините нас, — начал Сапожник, — но в прошлом году, на каникулах, мы жили в этом ангаре. Мы приехали из Лиона на велосипедах. Если вы не против, мы расположимся здесь… вместе с вами. Ах, вот в чем дело! — проговорил человек. — Иначе говоря, я занял ваше место? Нет, конечно. Просто… Не волнуйтесь, я не буду вам мешать. Какая мне разница, где спать… Я освобождаю помещение. Он поднялся, скатал мешок и посмотрел на Кафи, который следил за каждым его движением. — У вас отличная овчарка. Шерсть блестит, сразу видно, что вы за ней ухаживаете. Не злая? Я ответил, что пса спокойно можно погладить. Человек протянул руку, и Кафи не стал протестовать. Это было еще одно доказательство, что перед нами не бродяга: моя собака их на дух не переносит. Корже предложил незнакомцу остаться, но тот, покачав головой, направился к двери. Я обратил внимание, что он довольно сильно хромает. С порога он обернулся и с улыбкой сказал: — Значит, вы приехали на каникулы? Что ж… счастливо вам отдохнуть, и вашей собаке тоже! Прихрамывая, он вышел на тропинку и исчез в лесу. Нужно было уговорить его остаться, — смущенно произнес Стриженый. Да, верно, — согласилась Мади. — Он довольно симпатичный. И потом, он так хромает! Наверно, какой-нибудь мечтатель или отшельник, который ищет спокойный уголок, — предположил Бифштекс. — Пусть идет, куда хочет. А он не показался вам странным? — спросил Сапожник. — Почему человек в его возрасте спит в заброшенном ангаре, а весь его багаж состоит из одного спального мешка? Мади весело рассмеялась. Ну вот, я же говорила! Что ты говорила? — удивленно посмотрел на нее Сапожник. Вы пять минут как приехали и уже нашли тайну… А как же ваша клятва?ТРИ ЗОЛОТЫХ ТРОСТИ
На следующее утро, едва открыв глаза, я вскочил и распахнул тяжелые ворота ангара, выходившие к озеру. Через эти ворота мы в прошлом году вытаскивали лодку, чтобы спустить ее на воду. Скрип ворот и яркий утренний свет разбудили моих друзей. Щурясь и потягиваясь, они вылезали из спальных мешков, словно бабочки, выползающие из коконов. — Красота-а-а!.. — закричал Стриженый и широко развел руки, словно пытаясь обнять озеро. — Вы только посмотрите! Солнце стояло уже высоко, воздух был необычайно прозрачен. Противоположный, швейцарский, берег озера и хребет Юра, закрывающий горизонт, были видны в мельчайших подробностях. По крайней мере, — воскликнул Гиль, — в первый день с погодой нам повезло! Может, искупаемся? — предложил Стриженый. Так рано? — удивился Бифштекс. — Вода же еще холодная. — Наоборот, утром она лучше всего. Сказано — сделано. Через пять минут мы, вместе с Кафи, уже бултыхались в озере. Конечно, плаваем мы неплохо, но с непривычки устали довольно быстро. Кроме того, после двенадцати часов сна у нас сводило желудки от голода. Так что скоро все вылезли из воды, и мы со Стриженым отправились в деревню за продуктами. Корже и Гиль пошли по берегу собирать сухие ветки и выброшенные волнами доски для костра. Только Сапожник был пока освобожден от работ по хозяйству — впрочем, он даже купаться не мог из-за рольного пальца. Как был прекрасен тот завтрак у воды! Мы снова пили жирное савойское молоко, и даже у хлеба здесь был какой-то особенный вкус. Потом, сполоснув побуду в проточной воде, мы улеглись загорать. Здесь-то нас и нашла Мади, когда пришла в половине одиннадцатого спросить, почему нас не видно в деревне. Потому что нам и здесь хорошо, — объяснил Корже. — Мы же предупредили: ничего, кроме купания и прогулок по берегу. Для начала мы проспали ровно полсуток, — добавил Сапожник. — А вот ты явно не выспалась. Конечно, из-за этого цирка я долго не могла гаснуть. Мы закрыли окна и ставни, но все равно аплодисменты и смех мешали спать!.. Если хотите, &10ЖНО сходить туда сегодня вечером. Сходим, — согласился Сапожник, — я обожаю клоунов. Мади еще немного поболтала с нами, потом стала помогать готовить обед. Я бы пригласил тебя пообедать, — извинился бифштекс, — но ты же видишь, у нас только колбаса # картошка. Но зато, как только наловим рыбы, устроим пир на весь мир! А что вы будете делать после обеда? Нанесем визит папаше Тап-Тапу, потом, может, немножко прогуляемся по берегу. Составишь нам компанию? — Сегодня не смогу. Мама шьет мне летнее платье, мне надо быть дома для примерки. Мади попрощалась и хотела было уйти, но Сапожник окликнул ее: Кстати, ты не видела в деревне нашего вчерашнего гостя? А что такое? Я думала, этим летом вас ничто, кроме купания, не волнует. Да так, просто интересно… Можешь успокоиться, я его не видела. Был уже первый час, и Мади поспешила домой. Картошка у Бифштекса кипела вовсю; импровизированная жаровня, которую Стриженый соорудил из спиц от старого зонтика, была готова к приему колбасы. Услышав знакомое шкворчание, Кафи подошел поближе и принялся принюхиваться. Да и мы здорово проголодались! Через несколько минут от картошки, колбасы и сыра остались одни воспоминания; мы снова улеглись на камнях и устроили небольшую сиесту. Часа в три мы всей компанией высыпали на набережную и принялись искать папашу Тап-Тапа. Где же ему находиться, если не у воды? И правда — он сидел невдалеке от цирковых вагончиков и чинил сеть, натянутую между двумя деревьями. С прошлого года Тап-Тап совсем не изменился; он даже курил все ту же сломанную и перевязанную веревочкой трубку. — Эй, ребята! — закричал он, завидев нас, — Не повезло вам! Эти машины, которые делают "тап-тап-тап", распугали всю рыбу в озере, так что в этом году вам не грозит опасность поранить глотку рыбьей косточкой. Но прогуляться по озеру пока еще можно. Моя лодка всегда к вашим услугам. Берите, не стесняйтесь, она еще крепкая! Это-то нам и было нужно! Спустя полчаса мы уже плыли вдоль берега. Кафи, занявший свое обычное место на носу, походил на деревянную фигуру, какие водружали на старинных кораблях. Глаза нам слепил отражавшийся в воде солнечный свет. Воздух был теплый, легкий бриз ласково поглаживал наши лица.:— Зря мы не взяли с собой еды, — посетовал Гиль. — Можно было бы до вечера плавать. — Ничего подобного, — возразил Сапожник. — Мы же договорились с Мади пойти сегодня в цирк. Покачиваясь на волнах, мы постепенно приближались к берегу. Вдруг Сапожник вскочил, указывая забинтованным пальцем куда-то влево. — Смотрите, там лодка… Она, кажется, пустая! Все повернули головы. В суденышке, размером примерно с наше, действительно никого не было! Я в этот момент сидел на веслах. — Лево руля, Тиду! — скомандовал Корже. — Посмотрим поближе. Я налег на весла, и мы стали быстро приближаться к загадочной лодке.. — Нет-нет, — закричал Сапожник. — Там, кажется, кто-то лежит. Еще чуть-чуть, Тиду! Мы подплыли к лодке вплотную, и Стриженый не сдержал возгласа удивления: — Смотрите, это же он! Наш вчерашний знакомый! Он лежал на дне лодки, под скамейкой, и спал в той же позе, что и вчера в ангаре, подложив одну руку под голову. Рядом с ним лежали три трости… но трости не обычные. Казалось, они золотые или, по крайней мере, позолоченные! Возглас Стриженого не потревожил незнакомца, и на этот раз у нас не было причин будить его. Озеро ведь общее, и каждый имеет право по нему плавать. Но эти золотые трости нас заинтриговали. Правда, этот человек хромал и мог пользоваться палкой… но не тремя же сразу! И почему они золотые? — Я же говорил вам, — заметил Бифштекс, — этот человек большой оригинал. — Скорее, псих, — уточнил Корже. — Разве нормальный человек станет спать в лодке посреди озера с тремя золотыми палками под боком? Поплыли отсюда, вдруг он буйный? Стриженый сменил меня на веслах, и мы поплыли обратно. Заметив вдалеке большой пузатый теплоход, какие совершают регулярные рейсы по Леману, он направился к нему, чтобы наше суденышко потанцевало на волнах. Но любопытство было сильнее нас. Незнакомец в лодке не давал нам покоя. Вскоре Гиль предложил: — Может, вернемся? Стриженый развернул лодку, и Сапожник снова стал впередсмотрящим. Но ни незнакомца, ни его посудины на месте не оказалось. — Тем лучше, — заявил Бифштекс. — А то мы бы начали выяснять, что к чему, и непременно ввязались бы в очередное приключение. Мы же в конце концов поклялись! Чтобы продемонстрировать свое презрение к незнакомцу и его золотым тростям, он отобрал у Стриженого весла и стал энергично грести в противоположном направлении. В результате всех этих маневров в порт наша лодочка вернулась только к семи часам. Мади уже ждала нас на берегу. Где вы были? — удивленно спросила она. — Я уж думала, вы перевернулись. Вы что, забыли, что мы идем в цирк? Представляешь, мы снова встретили того человека, который спал вчера в ангаре. И где же вы его встретили? Посреди озера. Он лежал на дне лодки и спал без задних ног. Вы не ошиблись? Нет, это точно был он. Кажется, он ненормальный. Рядом с ним лежало три трости. И вы, конечно, поплыли за ним? Нет, не поплыли. Мы держим свое слово! Тогда марш ужинать! Я зайду за вами без четверти девять. Мы вернулись в свою "жестянку". К счастью, утром мы со Стриженым закупили еды на весь день; правда, наше меню не отличалось изысканностью: котелок макарон в качестве основного блюда, колбаса, сыр и две буханки хлеба. Мы поужинали на свежем воздухе, устроившись на прибрежных камнях. Сапожник не удержался, чтобы снова не заговорить о незнакомце с тремя тростями, но на него все зашикали: — Слушай, хватит об этом! Договорились же — никаких тайн! Чуть не подавившись куском хлеба, Сапожник умолк. Скоро пришла Мади; Бифштекс как раз стоял на четвереньках, вылавливая палкой котелок, который умудрился уронить в воду. Мы надели свитера, чтобы не замерзнуть на обратном пути, тщательно причесались и отправились в цирк. На набережной в ожидании представления собралась толпа. Под деревьями стояло с дюжину машин: отдыхающие собрались со всей округи. Я слышала, — объяснила нам Мади, — что цирку не разрешили провести больше одного дня в Эвиане и Тононе из-за неподобающего внешнего вида. Вот они и пытаются наверстать в окрестностях. Да уж, — согласился Корже, — кажется, их фургоны поела моль. Но, говорят, номера у них хорошие. Особенно один клоун. Это над ним так смеялись вчера вечером. Мы подошли к фургонам. Несмотря на звучное название: "Цирк "Паради", — вид у них был весьма невзрачный. У цирка не было даже купола, только полотно на вбитых в землю столбах — чтобы нельзя было смотреть представление снаружи. Зверинец состоял из пегой лошадки и обезьяны. На маленьком помосте стояла девочка в костюме наездницы, а рядом с ней силач в расшитом серебром трико демонстрировал свои мускулы и бил в барабан, изредка прерываясь, чтобы объявить в мегафон о начале "великолепного, единственного в мире зрелища": — Дамы и господа, не проходите мимо! Билет — всего два франка. Для детей — один франк! Интересно, сойдем ли мы за детей? Впрочем, выяснить это оказалось нетрудно. Под помостом, около входа, продавала билеты женщина с мускулатурой тяжелоатлета. Рядом с ней стоял ростомер; те, чья голова доставала до его горизонтальной планки, считались взрослыми. Из нас только Малыш Сапожник — который, кстати, был старше Бифштекса и Гиля — прошел за один франк. Правда, это его не очень обрадовало: Сапожник стеснялся своего маленького роста. Итак, мы купили билеты и вошли внутрь. Вокруг арены ступенями стояли четыре ряда скамеек; в центре росло дерево. Человек тридцать уже сидели на жестких и неустойчивых скамьях. — Сядем поближе к арене, — предложила Мади. — Там лучше видно. Мы прождали еще добрых полчаса. Зрители постепенно собирались, и наконец представление началось. Вначале юная наездница продемонстрировала несколько акробатических упражнений на спине пегой лошадки, которая затем проделала по ее команде пару трюков. Номер, признаться, был неплохой, но мы уже видели нечто подобное в Лионе, в цирке на бульваре Круа-Русс. Потом на арену вышли два акробата: тот, что бил в барабан у входа, и другой, помоложе, не такой мускулистый, но зато более гибкий. Под конец появился клоун, которого встретили бурными аплодисментами. На нем, словно на вешалке, болтался клетчатый костюм, а широченная шляпа с пером то и дело сползала на глаза. Смешной походкой, приседая на широко расставленных ногах, обутых в ботинки в полметра длиной, он вышел на середину арены. Но еще сильнее, чем походка, нас поразило его лицо. На нем было меньше краски, чем на других клоунах, которых мы видели, но никакой грим не мог бы быть выразительнее уморительных рож, которые он корчил. Для начала он вытащил из кармана апельсин. Есть его или нет? Клоун хотел было бросить жребий, но не нашел монетки. Тогда он подкинул одной ладошкой другую, повертел ее в воздухе и уронил на колено. Выпала решка. Апельсин спасен! Тогда клоун стал играть с ним — попытался жонглировать, но так неловко, что апельсин то ударял его по носу, то падал на землю. Тяжело вздохнув, клоун покопался в кармане и вытащил еще один апельсин… потом третий, четвертый и пятый. И — о чудо! С каждым новым апельсином он жонглировал все лучше и вскоре устроил настоящий фейерверк, который закончился самым неожиданным образом. Внезапно все пять апельсинов, которые он подбрасывал и ловил с невероятной скоростью, очутились в корзине, висевшей на ветке дерева в центре арены. Лишившись своих апельсинов, бедный клоун так загрустил, что мы чуть было не заплакали вместе с ним. Не сумев дотянуться до корзины, он обратился за помощью к шпрехшталмейстеру. — Ну что ж, Патати, — сказал тот клоуну, — раз ты такой ловкий, залезь на дерево и достань корзину. Патати попытался влезть на дерево, но длинные носки ботинок мешали ему, и он все время путался в собственных ногах. Наконец, распрощавшись с надеждой достать апельсины, клоун печально присел на барьер. Потом лицо его прояснилось. Он сунул руку в самый маленький карман и вынул оттуда… Мы изумленно переглянулись. Патати вытащил из кармана три золотые трости! Так, значит, это и есть наш незнакомец?! Мы не узнали его в гриме, и к тому же теперь он не хромал… или, скорее, скрывал свою хромоту под смешной утиной походкой. Тайна раскрылась… но все же не до конца. Это был такой необычный клоун! А Патати тем временем перестал грустить. Теперь он думал, что бы такое сделать с тростями. Как раньше апельсины, клоун начал подбрасывать их в воздух, сначала одну, потом вторую и третью. Сверкая в лучах прожекторов, отбрасывая золотые блики, трости падали то в руки Патати, то ему на плечи, на колени, на голову, но ни одна ни разу не коснулась земли. Наконец клоун перестал жонглировать и попытался засунуть трости обратно в кармашек. Разумеется, ни туда, ни в другие карманы они не помещались. Патати снова затосковал. Не зная, куда девать трости, он решил их съесть. Какой-то малыш из публики испуганно вскрикнул, но клоун успокаивающе потрепал его по щеке и сообщил, что, собственно, только тростями и питается. И правда — три длинные палки с легкостью исчезли у него, во рту. После этого Патати удовлетворенно вытер губы платком и, хохоча, удалился за кулисы, провожаемый бурной овацией. Сапожник хлопал изо всех сил. — За-ме-ча-тель-но! — воскликнул Стриженый. — Спасибо тебе, Мади, что привела нас сюда. Мне тоже очень понравилось выступление Патати. Я видел клоунов, которые жонглировали ничуть не хуже и проделывали еще более необычные и сложные трюки, но ни у одного не было такого выразительного лица, сразу же вызывавшего симпатию у зрителей. Представление продолжали эквилибристы, потом наездница вывела обезьянку на маленьком велосипеде. Затем появились четыре атлета — трое мужчин и женщина, которая продавала билеты, — и продемонстрировали упражнения на трапеции. Но мы думали только о клоуне. Появится ли он снова? — Наверняка, — уверяла нас Мади. — Хорошо бы он вышел: это единственный интересный номер. Она не ошиблась. После ухода силачей шпрехшталмейстер в черном фраке объявил: — И наконец: ПАТАТИ И ПАТАТА! Под гром аплодисментов клоун снова появился на арене. Он был в том же клетчатом костюме с ромашкой на лацкане, но на этот раз сидел верхом на зеленом деревянном осле, явно снятом со старой карусели. Осел был на колесиках, голова его качалась вверх-вниз. Его-то и звали Патата. Ноги клоуна свисали до земли; казалось, он просто волочит их, а осел двигается сам по себе. Мы никак не могли понять, как Патати это удается? Осел и его хозяин ехали на свадьбу к кузине Патати, которую звали Гортензия. Но, выехав на середину арены, Патата отказался идти дальше. Клоун слез с осла и хотел погладить его; но только он коснулся его спины, как тот принялся лягаться. Патати так и сяк уговаривал осла, объясняя, что они опоздают на праздник, но все было тщетно. Тогда клоун встал перед деревянным ослом на колени и произнес длинную речь в самое ухо животного; при этом вид у него был такой печальный, что у зрителей слезы наворачивались на глаза. А ослу хоть бы что! Рассердившись, Патати что было сил дернул за повод. Публика была в восторге: клоун не только не смог сдвинуть осла с места, но, наоборот, сам мелкими шажками двигался вслед за отступавшим животным. Казалось, осел действительно тянет клоуна назад! — Браво! Бис! — вопил Стриженый. В конце концов Патати вынул из кармана морковку и привязал ее к концу длинной палки. Сев в седло, он помахал морковкой перед носом осла, и тот наконец сдвинулся с места. Объехав вокруг арены, клоун вдруг остановился перед нами и обратился к ослу: — Смотри, Патата, эти ребята специально приехали из Лиона, чтобы познакомиться с тобой. Поздоровайся же с ними! Осел покачал головой, а клоун улыбнулся нам — или, скорее, Мади — своей странной улыбкой, смешной и грустной одновременно… Но тут Патата подскочил как ужаленный и галопом умчался за кулисы, унося своего всадника. Представление окончилось. Продолжая аплодировать, зрители начали подниматься со своих мест. Видите, — сказала Мади, — клоун нас узнал. Я хочу с ним поговорить. Пошли скорее! Что это ты вдруг, Мади? — смеясь, спросил Корже. — Хочешь у него что-то спросить? Нет, только посмотреть на него поближе… И вам, я подозреваю, этого хочется не меньше. Она была права: необычный клоун нас заинтриговал. Пробравшись через толпу, мы отправились на поиски Патати.НЕОБЫЧНЫЙ КЛОУН
Но клоуна нигде не было видно. Закончив номер, он, должно быть, зашел в один из вагончиков, чтобы смыть грим и переодеться. — Пойдемте домой, — предложил Корже. — Цирк пробудет здесь еще несколько дней, мы успеем его найти. Мы уже совсем было собрались уходить, как вдруг увидели нашего знакомого. В той же одежде, что и вчера, он выходил из вагончика, держа под мышкой свой спальный мешок. — Извините, мсье! — окликнул его Сапожник. — Мы вас искали… хотели с вами поговорить… Клоун остановился на нижней ступеньке лестницы. Вы знаете, который сейчас час? Да, конечно, — ответила Мади. — Мы только хотели сказать, что вы нас очень рассмешили! Улыбнувшись, он внимательно посмотрел на Мади. Я очень рад… Но смешить людей — это просто моя профессия. Конечно, но вы не похожи на других клоунов. Когда вы смотрели на апельсины на дереве и уговаривали осла, нам хотелось не смеяться, а плакать вместе с вами… А вы и правда плакали? Какие вы любопытные! Клоун смешон только на арене. А вне цирка он обычный человек… Почти обычный, — уточнил он. — А теперь, — клоун показал на спальный мешок, — я иду спать… как все нормальные люди. Впрочем, он, кажется, не очень спешил. Мы еще хотели извиниться за то, что выгнали вас вчера из ангара, — добавил Корже. Вовсе вы меня не выгоняли! Я сам ушел, по своей воле. Это же ваш ангар, раз вы в нем уже жили. Мы вместе вышли на набережную. Дул холодный ветер, и клоун поднял воротник. Если хотите, вы можете спать вместе с нами в ангаре, — предложил Сапожник. — Места там хватает. Спасибо, я уже нашел спокойное местечко — в одном сарае… Но я с удовольствием пройдусь с вами, если вы еще не хотите спать. Мы шли по освещенной луной тропинке. Клоун шагал передо мной, и я заметил, что он действительно сильно хромает. Когда мы подошли к "жестянке", я поспешил первым открыть дверь, чтобы сидящий внутри Кафи не бросился на незнакомого человека. Но пес узнал Патати и даже позволил себя погладить. — Хотел бы я иметь такую умную собаку, — заметил клоун. — Мне было бы не так одиноко. Бифштекс зажег свечу и поставил ее на стол — то есть на доску, лежащую на четырех чурбаках: здесь мы ели, когда на улице шел дождь. В мерцающем свете свечи лицо клоуна казалось поразительно подвижным, но иногда в нем проскальзывал оттенок грусти. Правда, среди нас он, кажется, чувствовал себя неплохо и все время улыбался Мади. Расскажите нам о своей профессии, — попросил Сапожник. — Мне часто снится, что я клоун и над моими трюками смеются тысячи людей. Научите нас какому-нибудь секрету! Секреты есть секреты, — покачал головой наш новый знакомый, — Их выдавать нельзя. Настоящие циркачи никогда не раскрывают своих тайн. Что вы скажете о банкире, который отдаст первому, кто попросит, ключи от своего сейфа? Ну мы ведь не грабители, — запротестовал Гиль. И мы же не просим все ключи, — добавил Сапожник. — Только один. И какой же? Секрет золотых тростей. А почему именно его? Сегодня днем мы очень удивились, увидев их… Сегодня днем? Мы плавали по озеру и заметили вдалеке пустую лодку. Мы подплыли поближе… Вы спали на дне, а рядом с вами лежали три золотые трости. Нам ужасно хотелось разбудить вас, чтобы спросить, зачем они вам нужны… Я действительно нанял сегодня лодку, чтобы подышать свежим воздухом и порепетировать новый фокус с тростями. А потом, как всегда, устроил себе небольшую сиесту. Помолчав, он продолжил: Итак, вы опять застали меня спящим, на этот раз посреди озера. У меня есть место в фургоне, но я предпочитаю свежий воздух… как и вы. Однако вернемся к тростям. Вы мне нравитесь, ребята. Но умеете ли вы хранить секреты? Клянемся! — торжественно проговорил Сапожник, поднимая свой забинтованный палец. Предупреждаю, вы будете разочарованы. Это самый простой трюк, какой только можно придумать. Тем хуже для нас, — сказал Гиль, — раз мы не смогли сами его разгадать. Ну хорошо; слушайте внимательно. Во-первых, трости, конечно, не золотые, просто позолоченные. Они очень легкие, каждая состоит из пяти трубок, которые легко входят друг в друга. Так что в сложенном виде эти трости — всего пятнадцать сантиметров длиной. Когда я вынимаю трость из кармана, я незаметно придерживаю один конец, и трость складывается. Видите, как все просто. И правда просто, — вздохнул Сапожник. — Мы могли бы и сами догадаться… Но как же вы их глотали? Все были уверены, что вы действительно их проглотили. Клоун улыбнулся. У меня все-таки не такой луженый желудок. Да и дороговато было бы для каждого представления делать новые трости. На самом деле, когда я подношу руку ко рту, рукав моего пиджака касается губ. Трости просто складываются и падают в рукав! Надо же, — потрясенно произнес Сапожник. — Но разыграно было просто здорово. А когда вы жонглировали тростями и апельсинами, это тоже был фокус? — поинтересовалась в свою очередь Мади. Нет, жонглируют обычно по-настоящему… и это довольно трудно. Конечно, это не настоящие апельсины, а пластмассовые, с точно рассчитанным центром тяжести, но все же… Вы знаете, что жонглеры репетируют каждый номер неделями, даже месяцами? Поэтому я и взял трости в лодку: при качке труднее жонглировать. Клоун замолчал; мы тоже. У нас было еще много вопросов к нему, но мы не хотели злоупотреблять его любезностью. Однако Мади все-таки спросила: — Вам, наверно, нравится ваша профессия? Клоун не ответил. Казалось, вопрос девочки смутил его. — Уже четверть первого, — сказал он наконец, посмотрев на часы. — Вам давно пора спать. Он встал и пожал нам всем руки, потом подошел к Мади. — Ты напоминаешь мне одного человека, которого я очень люблю. Можно тебя поцеловать? Клоун прикоснулся губами ко лбу девочки, и мне показалось, что в глазах его блеснули слезы. — Спокойной ночи, друзья, — пробормотал он нам, вдруг заторопившись, и, потрепав по спине Кафи, вышел из ангара и исчез в темноте. Вы заметили? — сказал Гиль. — Он чуть не заплакал, когда целовал Мади. Да, — кивнул Бифштекс. — Кажется, последний вопрос был лишним. Он здорово умеет смешить людей, но сам, по-моему, смеется нечасто. И почему он не спит в фургоне, как другие? — недоумевал Сапожник. Да, странно все это. — Мади вздохнула. — Жалко, что он так быстро ушел. Попробуем найти его завтра. Попрощавшись, она ушла, а мы принялись разворачивать спальные мешки. Хотя было уже поздно, я никак не мог заснуть: все вспоминал выступление нашего клоуна — как он печально смотрел на корзину с апельсинами, как, стоя на коленях, уговаривал осла… Я вспомнил и слезы у него на глазах, когда он целовал Мади. У этого человека была своя собственная тайна, гораздо более глубокая и личная, чем секреты его фокусов. Наконец усталость взяла свое. Положив руку на теплую спину Кафи, я уснул… Утром, когда я проснулся, солнце уже высоко поднялось над озером. Рядом со мной зевал и потягивался Стриженый, а Гиль, еще не совсем проснувшись, пытался засунуть обе ноги в одну штанину. Сапожник бинтовал больной палец, а Корже и Бифштекс умывались, шлепая ногами по воде. Час спустя, проглотив завтрак и собираясь на прогулку, мы вдруг увидели, что к нам бежит Мади. В цирке что-то случилось! — крикнула она нам. — Я сейчас видела на набережной двух жандармов, они обыскивали вагончики. Что-то украли? Видимо, да. А где наш клоун? Ты его видела? Его допрашивает бригада жандармов. У клоуна такой грустный вид. Они что, его арестовали? Не знаю. Когда я ушла оттуда, допрос еще продолжался. Мы смотрели друг на друга с удивлением и даже с грустью. Мы полюбили клоуна и доверяли ему. Неужели мы настолько ошибались? Мади тоже не знала, что и думать. — Пошли на набережную, — предложил Корже. — Может, что-нибудь узнаем. Жандармы уже ушли; артисты наводили порядок в своих вагончиках. Они казались раздосадованными, особенно хозяин — тот силач, который вчера бил в барабан у входа. — Только этого не хватало, — бормотал он. — Теперь они будут наведываться сюда по два раза в день. Хороша реклама, ничего не скажешь! А если сюда еще заявятся газетчики, нам останется только паковать чемоданы. Рядом с ним стояли циркачи — женщина, которая вчера продавала билеты, маленькая наездница, оба акробата… Но клоуна среди них не было. — Неужели его увели жандармы? — проговорил Корже. Подойдя к стоявшим поодаль зевакам, Мади нашла пожилую женщину, которую она немного знала, и стала ее расспрашивать. К сожалению, малышка, я знаю не больше тебя, — ответила та. — Слышала только, что что-то украли… Между нами говоря, ничего удивительного: руки у этих циркачей ловкие, в их работе это главное. А вы не видели, жандармы не уводили клоуна, того, который хромает? Нет, но мытарили они его долго. Наверняка в чем-то подозревают. А кого обокрали? Кого-то из деревни? Знаю только, что этот толстяк с усами, кажется, их хозяин, обвинял во всем того хромого. Я даже думала, что они подерутся. Больше ничего нам узнать не удалось. Еще два человека, к которым мы обратились, ничего либо не видели, либо не поняли. Мы уселись на набережной, делая вид, что рассматриваем рыбаков, а сами то и дело поглядывали в сторону цирковых фургонов. Вдруг Сапожник увидел, что хозяин цирка выходит из кафе, и бесстрашно заявил: — Была не была! Сейчас подойду к нему, спрошу, где Патати. Сказано — сделано… Бедняга Сапожник! Не успел он раскрыть рот, как толстяк схватил его за шиворот, приподнял, встряхнул и швырнул на землю с воплем: — Проваливай отсюда, бездельник! И не суй нос в чужие дела! Оскорбленный Сапожник вернулся к нам; он был полон решимости узнать, что же произошло. А пока всей компанией, включая Мади, мы отправились к себе в ангар. По дороге никто не проронил ни слова. Жалко, — сказал Корже, дойдя до нашего жилища и усевшись на чурбан. — Як нему уже привязался. Я бы никогда не подумал, что он способен… Способен на что? — перебила Мади. — Мы пока ничего не знаем. Жандармы могут ошибаться, и хозяин цирка тоже. Но, надеюсь, сегодня ночью вы будете спать? Вспомните, что вы решили! Мади права, — согласился Бифштекс. — Прощайте, Патати и Патата. Все рассмеялись. Чтобы сменить тему, Стриженый поинтересовался: — Что мы будем делать после обеда? У меня идея! — воскликнула Мади. — Не покататься ли нам на велосипедах? Теперь я тоже могу поехать с вами. Можно, например, прокатиться по берегу до Сен-Жингольфа. Я там никогда не была. Договорились! — согласился Бифштекс. — Вечером едем кататься. В таком случае вам пора готовить обед. Уже первый час. Мади ушла, что-то напевая с беззаботным видом, но мы хорошо ее знали. За показной веселостью скрывалась тревога. Что же такого сделал Па-тати? И где он сейчас?.. Впрочем, наш шеф-повар не дал нам времени на раздумья. — Тиду со Стриженым, бегом в магазин! Вот вам список. Корже и Гиль, вы отправляетесь за дровами. Но они должны быть сухими, а не как вчера. Сапожник, бери ведро и иди за водой. Увы! Не зря говорят: поспешишь — людей насмешишь. Помогая Бифштексу установить трехногую печурку, Сапожник уронил трубу, и она засыпала его сажей с головы до ног. Он стал настолько черен, что пришлось раздеваться и лезть в воду, а Гиль и Корже по очереди намыливали ему голову… Но на этом неприятности не кончились. Падая, труба помялась, и две ее части теперь не входили одна в другую. Пришлось нам выправлять трубу, потом снова разжигать погасшую печку… В конце концов Бифштекс, посмотрев на часы, объявил, что готовить уже некогда; пришлось нам обойтись рыбными консервами и сыром. В два часа появилась Мади, очень гордая тем, что может снова ездить на велосипеде. Из-за болезни она долгое время была лишена этого удовольствия. — Ну что, — не удержался Сапожник, — ты узнала что-нибудь новое? Ну вот, начинается! — воскликнула Мади. — Хватит об этом! Велосипеды в порядке? В порядке! Тогда в путь! Кафи прямо обезумел от радости. Было довольно жарко, но с озера дул легкий ветерок, и нам легко дышалось на живописной дороге, петляющей над озером. — Хорошо, что ты уговорила нас покататься, — сказал девочке Корже. — Так легче не думать о цирке. Еще бы немножко, и… Он не договорил: я перебил его удивленным вскриком. Кафи, который все это время бежал за нами, теперь куда-то исчез. — Мы за ним не следили, — пожал плечами Гиль. — Может, он убежал вперед? — Скорее, отстал, — возразил Сапожник. Я свистнул и стал прислушиваться. Тишина. Тогда Гиль вызвался поехать вперед, но, доехав до поворота, возвратился ни с чем. — Давайте вернемся, — предложил Сапожник. — Спешить нам некуда. Почему Кафи нас покинул? Он никогда раньше так не делал. Что могло привлечь его внимание? Проехав несколько десятков метров, мы заметили пса: он сидел на краю дороги и смотрел на озеро. Услышав, что мы приближаемся, он радостно бросился нам навстречу, а потом схватил меня за шорты и потянул вперед. Мы слезли с велосипедов и последовали за Кафи. Вдруг Мади указала вниз, на прибрежные скалы. — Смотрите… вон там! Около воды спиной к нам неподвижно сидел человек, обхватив голову руками. — Это он! — выкликнул Бифштекс. — Это наш клоун!ИСТОРИЯ ПАТАТИ
Как он здесь оказался? Мы были уверены, что его забрали в полицию. Не дожидаясь моего приказа, Кафи бросился к клоуну. Несколько прыжков с камня на камень — и он оказался рядом. Кафи двигался бесшумно, и Патати даже подпрыгнул от неожиданности, но потом узнал собаку, повернулся к дороге и увидел нас. Оставив велосипеды на обочине шоссе, мы спустились к озеру. Наш знакомый сидел понурившись и явно не имел желания болтать с нами. Но Мади не удержалась: — Скажите, что произошло в цирке? У вас были неприятности? — Послушайте, друзья мои… — Клоун нахмурился. — Вам-то какое до всего этого дело? Вы гуляли? Так и гуляйте себе дальше! — Вы не хотите рассказать нам обо всем? Патати грустно пожал плечами. Мади, быстро взглянув на нас и получив молчаливую поддержку, продолжала: — Мызнаем, что у вас проблемы. Может быть, нам удастся что-то сделать? Патати поднял голову и улыбнулся Мади. — Спасибо за заботу… но вряд ли вы сможете мне помочь. И он со вздохом добавил: У меня украли деньги… все, что было. Мы изумленно переглянулись. Когда? — спросил Сапожник. Сегодня ночью, из фургона. И много украли? Все, что я заработал за лето. Патати провел рукой по лбу. Мы не знали, что сказать, пораженные этой новостью… но и успокоенные ею. Нам сразу понравился этот человек, и мы предпочитали видеть его жертвой ограбления, а не грабителем. — Абсолютно все, — повторил он. — Я так долго копил эти деньги… Они были нужны мне для дочери. Все исчезло! — Он снова посмотрел на Мади. — Моей дочери примерно столько же лет, сколько тебе. Она вообще похожа на тебя; чудесная девочка, отличница. Ее зовут Лиди. Она сейчас недалеко отсюда, в Савойе, в Био. Это городок в долине Дрансы. Ей полезен горный воздух. К сожалению, больная нога не позволяет мне ездить на велосипеде, и я не могу ее навестить… Впрочем, простите меня, друзья, мне не следовало рассказывать вам о своих проблемах. Вы еще слишком молоды, вам надо развлекаться и радоваться жизни. — О нет! — запротестовала Мади. — Мы думаем вовсе не только о развлечениях! Расскажите нам про свою дочь. Может быть, мы съездим к ней вместо вас, хотя бы передадим привет? Клоун улыбнулся и погладил Кафи, который удобно устроился на солнце у его ног. — Вы кажется, считаете, что клоуны всегда в хорошем настроении, всегда смеются и смешат других? Но это совсем не так. Бывает, что и клоунам не везет. Как, например, мне… последние одиннадцать лет. Помолчав, он продолжил: — Раньше я работал акробатом в одном известном цирке, который гастролировал по всей Европе. Мы выступали вместе с женой. У нас был замечательный номер, на высоте десяти метров, без страховки… Но однажды моя жена промахнулась и упала на арену. Она не успела сгруппироваться… и разбилась. Я пытался подхватить ее, но упал вместе сней. Я сломал ребро и ногу, а она умерла через несколько дней, оставив меня с двухлетней Лиди. К тому же я стал инвалидом. Он сидел, обхватив голову руками и уставившись на озеро. — Выступать я больше не мог. Пролежав несколько долгих месяцев в больнице, я узнал, что останусь калекой на всю жизнь. Единственной возможностью продолжить работу в цирке было стать клоуном. В цирке у каждого клоуна есть своя специальность; я научился жонглировать. Но, увы, из-за больной ноги меня все же не хотели брать в известные труппы. Тогда я стал работать в бродячих цирках, которые ездят летом по деревням. Три года назад я попал в цирк "Паради". Как вы заметили, это не лучший в мире цирк; но разве у меня был выбор? Мне нужно было воспитывать дочку. Я так хотел, чтобы ее жизнь была лучше моей! Наверно, именно о дочке он думал вчера, когда целовал Мади. И сейчас глаза его снова наполнились слезами. Теперь вы понимаете, почему меня так расстроила эта кража? Я надеялся через год или два поселиться вместе с Лиди где-нибудь на юге… Это лето было довольно удачным — до сегодняшнего дня. Хозяин цирка увеличил мне жалованье… А что теперь? Бедняжка Лиди! Она знает, что цирк отнял у нее мать; она так хочет, чтобы я ушел из цирка! В школе она стесняется признаться, что ее отец клоун и кочует с места на место, словно бродяга… И она права. Наш хозяин — странный человек, и люди вокруг него тоже странные, они часто ведут себя грубо и развязно. Когда я сегодня обнаружил пропажу, Виллер — это хозяин цирка — не разрешал мне заявлять в полицию: боялся, что это отпугнет публику. Правда, я его не послушал… Он бы с радостью выгнал меня, но я ему нужен: он знает, что многие зрители приходят в цирк только чтобы увидеть Патати и Патата. Вы кого-нибудь подозреваете? — перебил клоуна Сапожник. — Кто-нибудь знал, где вы прячете деньги?Никто… Я ничего не понимаю. Впрочем, здесь нет ничего удивительного. Один раз меня уже обокрали, когда я работал в таком же маленьком цирке. В таких труппах работают всякие люди, есть честные, а есть… Тогда у меня вытащили кошелек, когда я спал в фургоне. И поэтому вы теперь спите на улице? Поэтому тоже. Кроме того, я стараюсь поменьше общаться с этими людьми. Это не настоящие артисты, а бродяги, плохо воспитанные и не слишком чистоплотные. А где вы держали деньги? В кармане? В ноге моего осла. Я был уверен, что никто не станет искать их там! А когда вы заметили, что их нет? Сегодня утром. Я всегда рано встаю, даже если ложусь поздно. Я сразу же отправился в вагончик, где лежит реквизит: мне нужны были деньги, чтобы заплатить за жилье дочери. Но осел исчез, хотя вчера вечером я поставил его на обычное место! В других фургонах еще все спали. Я разбудил хозяина; он пришел в ярость. Не из-за моих денег — на меня ему плевать, но Патата нужен был для номера. Он велел мне найти другого осла на сегодняшний вечер, но запретил обращаться в полицию. Потом он собрал всех и провел что-то вроде расследования. Конечно, никто ничего не знал. Тогда я все-таки позвонил в жандармерию. Полицейские, конечно, приехали, но вряд ли мое дело их заинтересовало. Жандармы уверены, что деньги украл кто-то из своих, и не будут особенно усердствовать. Но ведь и ослик исчез, — заметил Корже. — Вам это не кажется странным? Кажется. Я не понимаю, зачем вор утащил осла — ведь он мог просто вынуть деньги. Зачем было так рисковать? Его могли бы заметить пограничники, которые по ночам ходят вокруг озера… — И куда он дел осла? — добавил Гиль. Клоун обескураженно пожал плечами. — Выбросьте это из головы, ребята, вряд ли вы разберетесь в этом деле… А теперь извините меня, я хотел бы вздремнуть. Счастливо вам погулять! — Мы заколебались, но Патати настаивал: — Идите, идите. Сегодня вечером мне выступать, и я бы не хотел провалить свой номер. Хозяин скажет, что я сделал это нарочно. Мы нехотя поднялись. Кафи шел последним, то и дело оглядываясь: клоун ему явно понравился. Мы снова сели на велосипеды, но нашего хорошего настроения как не бывало. Никто не напевал, не насвистывал… Проехав километра два, Корже остановился; все последовали его примеру. Он внимательно осмотрел нас и заявил: — Мы поклялись, что не будем вмешиваться в чужие дела. Но не кажется ли вам, что в этом случае мы просто обязаны что-то предпринять? Наверно, он ждал возражений, но Шестеро друзей были единодушны. Даже Мади, которая раньше посмеивалась над нами, не колебалась ни минуты. Ты прав, Корже, рассказ Патати все меняет. Бедный клоун! Ему так плохо! Неужели мы не попытаемся ему помочь? Надо найти его деньги… И мы это сделаем! — воскликнул Сапожник. Так мы расстались с мечтой о спокойных каникулах — и не жалели об этом. Впрочем, тогда мы еще не знали, в какие необыкновенные приключения втянет нас это решение…
ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ
Когда мы ехали обратно, Патати на берегу уже не было. А жаль: мы очень хотели бы с ним поговорить, так как по некотором размышлении исчезновение зеленого осла казалось нам все более и более странным. Корже предложил проехаться по набережной и поискать клоуна там. Цирковая братия почти в полном составе расселась в тени деревьев. Какая-то женщина чистила картошку на ужин; маленькая наездница играла с куклой. Хозяин, сидя на стуле и положив ноги на ящик, улыбался, читая газету. Патати здесь не было, но Сапожник разглядел его силуэт сквозь матерчатые стены цирка. Кажется, клоун ездил по арене… сидя на деревянном осле! — Слава Богу, — с облегчением произнес Бифштекс. — Похоже, он нашел Патата и… свои деньги. Чтобы не попасться на глаза хозяину, мы объехали цирк, и Сапожник осторожно приподнял край полотнища. Увы! Патати сидел не на своем осле, а на зебре примерно такого же размера. Видно, они с ослом были с одной карусели. Заметив нас, клоун слез с зебры и, приложив палец к губам, подошел поближе. Осторожно! Если хозяин вас увидит, крику не оберешься! Он только что вернулся из Тонона и привез мне эту зебру вместо Патата. Он даже приделал ей колесики. Я как раз готовлюсь к сегодняшнему представлению… Но вы-то что здесь делаете? Нам надо кое-что уточнить… насчет этой кражи. Когда вы сможете поговорить с нами? Клоун почесал лоб. Не сейчас. Номер еще не совсем готов. Давайте вечером, после представления. Мы будем ждать вас в "жестянке". И захватите спальный мешок, переночуете у нас. Там вам будет удобнее, чем в вашем сарае. Договорились! До вечера. Мади пора было возвращаться домой, а мы отправились в наш ангар. Небо покрылось тучами, но было тепло и тихо. Бифштекс принялся готовить ужин; печурка загудела и засвистела, как реактивный самолет. Поужинав, мы расположились у воды и стали смотреть на огоньки, зажигающиеся на швейцарском берегу озера. На набережной начиналось представление; даже до нашей "жестянки" долетали смех и аплодисменты. — Странная это профессия — клоун, — вздохнул Гиль. — Патати только что обокрали, а ему приходится смеяться и веселить зевак. Бедняга Патати! Аплодисменты, которыми его награждали, не только не радовали, но, наоборот, печалили нас. Ночь уже опустилась над озером, когда мой верный Кафи, прислушавшись, вскочил и побежал навстречу нашему новому другу. Вконец измученный клоун опустился на одну из опор ангара и вытер вспотевший лоб. Оказывается, жонглируя апельсинами, он от волнения уронил один из них, а потом не сумел забросить апельсины в корзину. К тому же у зебры отвалилось одно колесо, и номер был испорчен. — Но это не вы виноваты, — попытался успокоить его Стриженый. — Не вы же прибивали эти колеса. Да и все равно вам устроили овацию; даже здесь было слышно. Патати горько улыбнулся и спросил: — Так что вы хотели узнать о краже? Все, что я знал, я вам уже рассказал. Поверьте, вора никогда не найдут. Вы только испортите из-за меня свои каникулы. Тут Малыш Сапожник, торжественно выпрямившись, произнес: Вы нас плохо знаете! У лионских ребят в голове не опилки, как у вашего Патата. К тому же мы очень хотим вернуть вам деньги. Итак: когда вы обнаружили пропажу? Около половины седьмого утра. Вы помните, когда поставили Патата в фургон? Накануне, сразу после представления. После этого вы меня и встретили. :— Значит, он исчез ночью, между полуночью и половиной седьмого утра? — Совершенно верно. И ночью вы не заходили в фургон? Я ушел от вас, отправился к себе в сарай и сразу уснул. В том фургоне никто не спит? Никто. На самом деле это просто прицеп, который везет одна из машин. В нем хранят реквизит. Я сразу заметил, что в фургоне кто-то побывал: там был ужасный беспорядок. Все замолчали. Потом Бифштекс спросил, где точно стоял Патата. В глубине фургона, — ответил клоун. — Я накрывал его старым мешком, чтобы не повредить краску. Значит, — заключил Сапожник, — вор знал, где стоит осел, но добрался до него не сразу? Наверно, так все и было. А дверь прицепа запирается? — поинтересовался Корже. Там сломан замок. Чтобы дверь не болталась, в щель вставляют деревянный клинышек. У нашего хозяина много недостатков, но в излишней подозрительности его не обвинишь. Да и кто мог подумать… Пришла очередь Бифштекса. Поразмыслив, он спросил, когда Патати в последний раз проверял свой тайник. На следующий день после нашего приезда в Мейери, — ответил тот. — Сразу после представления. Я положил туда деньги, которые получил от хозяина. Итак, — подытожил Корже, — вор знал ваши привычки. Он явно дожидался, пока в тайнике будет побольше денег. Вы никого не заметили в тот вечер рядом с фургоном? Заметил. Когда я выходил из фургона, там был молодой акробат. Почему-то он еще не спал. Мы спросили, что он думает об этом человеке. — Я плохо его знаю, — отозвался Патати. — Мы не очень любим друг друга. В цирке он всего три месяца, с начала этого сезона. Его зовут Фредо; ему двадцать два или двадцать три года. Жандармы обыскали его фургон и нашли золотые часы; он сказал, что купил их на собственные средства. Корже покачал головой. Не мог же он носить ваши деньги с собой… Вы случайно не записали номера банкнот? А вы что, всегда их записываете? — поинтересовался клоун. Потом, с трудом улыбнувшись, добавил: — Честное слово, вы хуже полицейских. Устроили мне настоящий допрос! В свою очередь, я спросил, не могли ли деньги выпасть из ноги Патата во время выступления. — Это исключено, — заверил меня Патати. — Чтобы достать деньги, нужно было сначала отвинтить у осла голову. К тому же я всегда затыкал полую ногу бумажной пробкой. Все снова замолчали. Но у Гиля на языке вертелся еще один вопрос. Он осторожно спросил, может ли клоун сказать, сколько там было денег. — Две тысячи триста франков, — ответил Патати. — Все, что я заработал с начала лета… Там был еще лотерейный билет, который я купил на прошлой неделе в Тононе, но его можно не считать. Все равно мне никогда не везет! Корже, однако, заинтересовался билетом и спросил клоуна, помнит ли он его номер. — Не полностью, — сказал Патати. — Только последние четыре цифры: 1267. Их я помню точно. Я купил билет в день рождения Лиди: ей исполнилось двенадцать лет. Это было шестого июля — отсюда цифры 6 и 7. Корже и Гиль собирались задать еще несколько опросов, но Патати, уставший за день и к тому же не принимающий наше расследование всерьез, сказал, что хочет спать. Я расчистил ему место в глубине ангара, рядом с Кафи, который пришел в восторг от такого соседства. Был уже почти час ночи. Мы задули свечу, и я сразу заснул. Среди ночи я проснулся: мне показалось, что рядом кто-то разговаривает. Неужели уже утро? Я приподнялся; щель под дверью была темной. На светящемся циферблате моих часов было десять минут пятого. Наверно, мне все приснилось… Я снова закутался в мешок, — и тут голос раздался снова. Это клоун разговаривал во сне! Я наклонился к нему и прислушался; сначала его слова показались мне бессвязными, но затем я начал улавливать смысл: — Милая Лиди, — говорил он, — нет… нет… я не виноват… Надежный тайник… я не виноват… Положить в банк?.. Нет, это не лучше… Милая Лиди… да, мой номер имеет успех… Я тебе обещаю… У нас будет домик в Провансе… я обещаю… Он тяжело вздохнул, повернулся на бок и замолчал. Я тоже лег, но уснуть так и не смог. Меня мучила одна догадка… Утром, как только клоун вылез из своего мешка, я тут же накинулся на него: Вы когда-нибудь разговариваете во сне? Патати был очень удивлен. Нет… не думаю. Во всяком случае, мне об этом никто не говорил. А сегодня ночью вы разговаривали! Да что ты? Правда?Вы говорили с дочкой. Вы успокаивали ее, уверяли, что еще не все потеряно и что у вас все-таки будет домик в Провансе. Я говорил это?.. Вслух? — Наверно, вы сказали что-то еще, но я спал и не все слышал. — Не может быть! Возможно, такое с вами и раньше случалось. Значит, вы могли во сне рассказать о своем тайнике! Вы когда-нибудь спали в фургоне? Один раз, в начале сезона, в одном городке на реке Дроме. Я тогда не нашел себе другого ночлега. — А кто еще ночевал в том фургоне? Клоун задумался, потом вдруг нахмурился. Ну конечно! На соседней койке спал Фредо… Да нет, вы ошибаетесь! Если бы Фредо уже два месяца знал о моем тайнике, он бы не стал ждать… Да и почему было не взять деньги сразу? Это было бы просто… Правильно, — согласился Сапожник. — Но, может быть, вы тогда не сказали, в какой части осла находится тайник. И Фредо унес Патата целиком, чтобы спокойно разобрать его. Возможно, — согласился клоун. — Но зачем было переворачивать вверх дном весь фургон? Он же знал, где стоит Патата. У Гиля уже был готов ответ: — Это же ясно! Он хотел замести следы, чтобы все думали, что деньги украл кто-то посторонний. Только Стриженый не участвовал в разговоре. Уже несколько минут он молча сидел в стороне и яростно крутил в руках кисточку своего берета. Наконец он поднялся и подошел к нам. — Вы слишком легко осудили этого Фредо! Не верится мне, что он стал бы выжидать два месяца, чтобы совершить кражу. По-моему, вор узнал о тайнике совсем недавно. — Он повернулся к Патати. — Тот сарай, где вы спали последние два дня… там вас тоже кто-нибудь мог услышать! Нельзя ли посмотреть на него? Клоун заколебался. Как люди, которые храпят, Но отказываются это признавать, он не хотел верить, что разговаривает по ночам. — Прошу вас, — настаивал Стриженый, — давайте сходим туда! Может, рядом есть дом, где кто-то живет… Пошли с нами, Бифштекс… и ты, Тиду, и Кафи захвати. Клоун явно считал, что мы только зря тратим время, но все же нехотя пошел за нами. Выйдя на набережную, он указал на дорогу, которая, петляя, поднималась к главной улице Мейери. На полпути он свернул к небольшому сарайчику с приоткрытой дверью. — Это здесь. Стриженый толкнул тяжелые деревянные створки; лучи солнца осветили сравнительно чистое помещение; в котором были сложены ящики и садовые инструменты. — Я спал в том углу, — сказал клоун. — Меня здесь никто не беспокоил. Тем временем Кафи с интересом обнюхивал помещение, с трудом протискиваясь между ящиками. Потом он направился к каменной лестнице в глубине сарая. — Куда ведет эта лестница? — спросил Корже. Клоун пожал плечами. Он пришел сюда в поисках ночлега, и у него не было никакой необходимости обследовать местность… Я подошел к Кафи; лестница упиралась в закрытый люк. Я прислушался: сверху доносились приглушенные голоса — мужской и женский. Значит, на втором этаже кто-то живет! — Видите, — сказал Стриженый клоуну, — какие здесь тонкие перекрытия? Кто-то мог услышать, как вы вошли, а потом, когда вы уснули, открыть люк и спуститься в сарай. Кто же живет наверху? Кого бы об этом спросить? — Папаша Тап-Тап, — тут же вспомнил Бифштекс. — Он всех тут знает. Пошли на набережную! Папаши Тап-Тап а на берегу не было, но Стриженый почти сразу заметил на озере его парус. Тап-Тап как раз возвращался с рыбной ловли. Через несколько минут он уже вылезал на берег, как всегда ворча, что никогда еще у него не было такой неудачной рыбалки… но тем не менее весело улыбаясь. Наш старый приятель ненавидел цирк и всю цирковую братию не меньше, чем моторные лодки, но Патати был нашим другом, а значит, и его другом тоже. Узнав, что клоуна обокрали, рыбак искренне огорчился. Стриженый рассказал ему обо всех подробностях и добавил, что мы твердо решили найти вора. Услышав это, рыбак расхохотался. — Ну вот! — закричал он. — Вы в своем репертуаре. Опять нашли себе приключение! Затем он стал серьезным и повернулся к Патати. Ну и сколько же они украли? Две тысячи триста франков!.. От такой суммы папаша Тап-Тап чуть в воду не свалился. Трубка выпала у него изо рта; к счастью, Кафи оказался рядом и поймал ее на лету. Тысяча акул! — Рыбак всплеснул руками. — Неужели так много?.. Я могу вам чем-нибудь помочь? Мы как раз хотели кое о чем вас спросить, — отозвался Стриженый. — Вы не знаете, кто живет во-он в том доме… там еще внизу сарай? Папаша Тап-Тап нахмурился, почесывая небритый подбородок. Щетина скрипела под его ногтями. — Там живет Бурже с женой и сыном. Он был сторожем на железнодорожном переезде, пока в прошлом году не вышел на пенсию. Его жена летом помогает отдыхающим по хозяйству. О сыне ничего хорошего сказать не могу… Не то чтобы плохой парень, просто ни на что не годный. Он все профессии перепробовал. Сейчас живет с родителями, не знаю уж, чем и занимается. Его тут зовут Диди. Такой высокий… — Рыбак замолчал и, схватив трубку, указал ею в другой конец набережной. — Смотрите! Вон он идет! В тени деревьев шел высокий молодой человек с длинными, очень светлыми волосами. Он двигался не спеша, засунув руки в карманы, а метрах в пятидесяти от нас остановился у парапета и довольно долго смотрел на воду. Потом закурил и, подумав, направился к цирковым фургонам. — Видите, — заметил папаша Тап-Тап, — ему явно делать нечего… Но зачем вам понадобилась эта семейка? Патати начал объяснять рыбаку, что провел две ночи в сарае у дома Бурже, но вдруг замолчал. Из одного фургона вышел Фредо, тот самый молодой акробат, и направился к Диди. — Кажется, они знакомы! — воскликнул Стриженый. В самом деле, два молодых человека пожали друг другу руки, и Диди угостил Фредо сигаретой. Прогуливаясь и болтая, они направились к озеру и вскоре исчезли за дамбой. — Черт меня подери! — в сердцах воскликнул клоун. Кажется, он был очень удивлен — впрочем, так же как и мы. Дело начало проясняться… Значит, бездельник Диди, услышав ночью в сарае о тайнике Патати, рассказал все акробату, и вдвоем они решили обокрасть клоуна. Теперь было понятно, почему исчез зеленый осел. Сообщники унесли его в надежное место, чтобы спокойно осмотреть… Может быть, Патата все еще стоял в доме Диди! Все было так очевидно, что папаша Тап-Тап от удивления снова выронил трубку. — Тысяча миллионов акул!.. — Такого я от него не ожидал. Но как проверить, действительно ли они это сделали? Я открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг заметил, что к нам со всех ног бежит Сапожник, а за ним Корже и Гиль. — Мы вас по всей деревне ищем! — запыхавшись, проговорил Корже. Похоже, случилось нечто из ряда вон выходящее… Сапожник повернулся к клоуну и торопливо спросил: Вы уверены, что номер вашего лотерейного билета кончался на 1267? Уверен. Смотрите! — Он вытащил газету, которая торчала из кармана его шорт, и добавил: — Мне пришла в голову одна идея. Я побежал в деревню и кое-что выяснил… Он развернул газету и показал нам заголовок: "Национальная лотерея. Двенадцатый тираж. Выигрышные номера". Сапожник ткнул пальцем в середину колонки цифр. — Смотрите: номер 21267 выиграл тридцать тысяч франков! Газета позавчерашняя, значит, тираж был три дня назад. Тридцать тысяч франков — это же целое состояние! У вас украли состояние!.. Патати неуверенно смотрел на него. Наконец он возразил: — Но я не помню первую цифру. Откуда вы знаете, что именно мой билет выиграл? — Сейчас увидите, — сказал Сапожник. Он перевернул страницу, нашел раздел местных новостей и прочел вслух маленькую заметку: "Тонон. Мы рады сообщить нашим читателям, что билет Национальной лотереи, на который выпал один из самых больших призов, был продан в нашем городе, в табачном магазине "Ла Сиветт", расположенном на главной улице города. Мы не знаем, кто стал счастливым обладателем выигрыша; возможно, этот человек предпочтет сохранить свое имя в тайне". Клоун побледнел. — Тонон!.. "Ла Сиветт"! Да, именно там я и купил этот билет. Он был так потрясен, что ему пришлось прислониться к парапету, чтобы не упасть. — Тридцать тысяч франков!.. Значит, у меня украли целое состояние…
ТАБАЧНАЯ ЛАВКА
Вскоре к нам присоединилась Мади, и обсуждение разгорелось с новой силой. Последние новости нас буквально ошеломили. Во-первых, Диди и Фредо были, оказывается, знакомы; во-вторых, лотерейный билет, спрятанный внутри Патата, выиграл огромную сумму! Корже снова подступил с вопросами к клоуну. Итак, результаты тиража появились утром, около восьми часов… а осел пропал вечером того же дня. Не правда ли, странное совпадение? Мы ошибались, считая, что вору нужны были ваши деньги. Он пошел на преступление ради выигрышного билета. Но как он узнал номер? — возразил клоун. — Когда я покупал билет, в лавке никого не было. Я сразу же положил его в бумажник, а тем же вечером спрятал в тайник… Может, вы подозреваете продавщицу? Нет, конечно. Но когда вы спали в сарае, вы могли произнести вслух последние четыре цифры. Диди запомнил их, а на следующий день прочел в газете, что билет оказался счастливым. И еще, — подхватил Сапожник, — Диди услышал, что билет спрятан в вашем зеленом осле. Но ему не удалось бы вытащить осла в одиночку, поэтому он договорился с Фредо, и они совершили это преступление вместе. Нет, — покачал головой клоун. — По-моему, это маловероятно. Предположим, я действительно разговариваю во сне. Но чтобы я произнес эти цифры, которые к тому же плохо помню, а Диди ровно в этот момент проснулся и услышал мой голос сквозь перекрытия… Не слишком ли большое совпадение? Конечно, — признал Сапожник, — это не единственный вариант. Но Диди и Фредо сообщники — это мы знаем точно. Почему же точно? — возразил ему уверенный голос. — У нас же нет никаких доказательств. Это была Мади. Все повернулись к ней. — Дело в том, — объяснила она, — что пока мы уверены только в одном: зеленый ослик исчез. Мы предположили, что кто-то унес его, чтобы вскрыть тайник… А может, на то были другие причины? Какие же? Не знаю. Но мы можем пойти по ложном пути. Послушай, Мади, — снисходительно улыбнулся Гиль, — тебе часто приходят в голову хорошие мысли, но сейчас ты не права. Патата исчез, потому что в нем были деньги. Это очевидно. В любом случае, раз уж у нас есть одна версия, мы должны разработать ее до конца. Точно! — согласился Малыш Сапожник и добавил: — Для начала хорошо бы обыскать дом Ди-ди. Вдруг осел там? Было бы неплохо, — согласился Корже. — Но в этом доме живут. Если нас поймают, дело кончится плохо… Да и потом, Диди и этот акробат — не дураки. Вытащив деньги, они наверняка избавились от Патата. Скорей стоит прочесать деревню и ее окрестности. Послушайте, — вмешался Гиль, — даже если мы его найдем, чем это нам поможет?Как это чем? — возмутился Бифштекс. — А отпечатки пальцев? Я читал в одном детективе, что в четырех случаях из десяти именно они выдают вора. Правильно, — согласился Сапожник и вскочил. — Пошли искать Патата! — Он взглянул на часы. — Еще только пол-одиннадцатого. Деревня не такая уж большая; мы успеем осмотреть ее до обеда. Я посмотрел на Кафи. Он ведь прирожденный следопыт! А если акробат прикасался к ослику, то дело упрощается… Я спросил Патати, нельзя ли позаимствовать на время что-нибудь из одежды Фредо, чтобы Кафи смог ее понюхать. — Я попробую что-нибудь найти, — пообещал клоун. — Ждите меня на набережной. Всей компанией мы последовали за ним и встали на некотором отдалении от цирка. Патати ушел и вскоре вернулся, неся что-то в кармане. Веревочная сандалия подойдет? Можешь оставить ее себе, Тиду. А Фредо не станет ее искать? Она валялась на полу среди реквизита. Он решит, что потерял ее. Фредо вообще жуткий неряха. Отдав нам сандалию, Патати отправился в цирк, пообещав, что будет внимательно наблюдать за юным акробатом, а Корже занялся распределением ролей. Для более эффективных поисков необходимо было разбиться на группы. Решили, что Корже и Бифштекс обследуют главную улицу и железную дорогу, а также лесок и подножие горы. Мади и Стриженый должны были заняться северной частью Мейери, в направлении Сен-Жингольфа, а Гиль с Сапожником — южной, в направлении Эвиана. Что же касается меня, то мне оставалось лишь следовать за Кафи. Понюхав веревочную сандалию, мой верный друг сразу понял, чего от него хотят. Едва дождавшись, пока я надену ему ошейник (в такие моменты я всегда держал его на поводке), он завилял хвостом и потянул меня/К цирку. — Нет, нет, Кафи, не сюда. Я понимаю, что владелец сандалии там, но сегодня мы ищем не его. Я повел пса в ту сторону, куда два часа назад ушли Диди и Фредо. На озере их уже не было, однако Кафи сразу определил, на каком камне они сидели. Оттуда он потянул меня к самой воде, потом свернул на тропинку, которая привела нас к маленькой улочке, идущей параллельно озеру. Наконец мы очутились на Широкой улице, пересекавшей деревню. Кафи постоял немного перед табачной лавкой и бакалеей, как бы сообщая мне, что Фредо туда заходил. Затем, мы прошлись вдоль мола и остановились около того самого сарая, где ночевал Патати; значит, акробат побывал и здесь. В течение всей прогулки Каф "порывался свернуть на набережную; каждый раз, когда я его удерживал, он удивленно смотрел на меня, словно спрашивая: "Почему ты меня не пускаешь? Я же точно знаю, что он там". Кафи — очень умный пес, но он не мог понять, что в тот момент Фредо мне не был нужен… Короче говоря, попетляв полтора часа по деревне, мы так ничего и не нашли. В ангаре нас с нетерпением ждали друзья, которые также ничего не обнаружили. — Ну мы и идиоты! Только зря потеряли время! — заявил Корже. — Как можно избавиться от улики в деревне вроде Мейери? Только бросить ее в озеро. Итак, все наши поиски были напрасны. Но через некоторое время, когда мы обедали, сидя у воды, Гилю пришла в голову еще одна мысль. От волнения он чуть не подавился куском картошки. Придумал! — закричал он. — Мы же можем помешать вору воспользоваться билетом. Надо немедленно поговорить с продавщицей в той табачной лавке в Тононе. Если этот мерзавец еще не был там, то можно предупредить полицию… Они возьмут его прямо в лавке, когда он попытается получить деньги. Гениально! — воскликнул Стриженый. — Даже если вор уже заходил, продавщица наверняка запомнила человека, который выиграл такую сумму, и сможет его описать. На этот раз мы на верном пути! Надежда придала нам сил. Стриженый даже подбросил в воздух свой берет, который… мягко спланировал на озеро, и наш друг потратил немало сил, чтобы достать его оттуда. Но мы не могли терять ни минуты! Проглотив остатки обеда, все занялись накачкой шин. Конечно, совсем не обязательно было ехать в Тонон вшестером, но нам не сиделось на месте. Стриженый нацарапал записку для Мади на случай, если она придет в наше отсутствие: Мы поехали в Тонон. Вечером жди новостей. Вся процессия, с Сапожником во главе (он уже мог рулить обеими руками), выехала на шоссе. Нам предстояло проехать девятнадцать километров; приближалась гроза, было очень душно. По лбу у меня градом катил пот. Верный Кафи бежал за моим велосипедом, высунув язык так далеко, что казалось — он сейчас выпадет у него изо рта. Но мы думали только о том, как обрадуется Патати, когда узнает, что сможет получить свои деньги! В четыре часа мы въехали в Тонон. Небо все плотнее затягивалось тучами, и гуляющие спешили вернуться домой. В этом маленьком городке народу было не меньше, чем в Лионе в шесть часов вечера, когда рабочие и служащие возвращаются домой. На главной улице — впрочем, довольно узкой — образовался настоящий затор. Я заметил вдалеке красную вывеску табачной лавки. Опасаясь дождя, владелица "Ла Сиветт", полная женщина с румяным лицом, поспешно опускала жалюзи. Не стоит входить всем вместе, — сказал Корже. — Она просто выставит нас из лавки. Чур, я иду, — быстро проговорил Сапожник. — Я хочу услышать, что она скажет. Я тоже! — подхватил Бифштекс. В результате мы ввалились внутрь всей компанией. Магазин был совсем маленький; у прилавка стоял всего один клиент, который явно торопился поскорее вернуться домой. — Слушаю вас, — сказала продавщица, когда он отошел. В ответственные моменты вперед всегда выступает Сапожник, самый решительный из нас. — Простите, мадам, мы хотели узнать, приходил ли владелец билета Национальной лотереи номер 21267? Удивленная продавщица подозрительно посмотрела на нас. А вам до этого какое дело? Я сейчас все объясню, — поспешно ответил Сапожник. — Этот билет купил у вас наш друг, примерно неделю назад. Но его обокрали, и мы думали… Что вы думали? Мы думали, что если за деньгами еще никто не приходил, то вы могли бы… вернее, полиция могла бы… Что?! Полиция — в моей лавке? Вы понимаете, что говорите? Подождите, мадам, — умоляюще сказал Стриженый. — Нам только надо знать, приходил ли кто-нибудь за деньгами, больше ничего. Этот билет купил один клоун из бродячего цирка. Он небогат; у него украли этот билет и все сбережения. Мы очень хотим найти вора! Продавщица не ответила. Она смотрела на стенды с открытками, стоявшие на улице под начинающимся дождем. — Давайте мы поможем! — одновременно воскликнули Гиль и Корже. — Куда их поставить? Обрадованная продавщица попросила внести два тяжелых стенда внутрь и убрать их в подсобку. Теперь она смотрела на нас куда менее сурово. Значит, — переспросила она, вернувшись за прилавок, — билет украли? Увы! Милые ребята, мне ^аль вашего друга, но я ничем не могу ему помочь. Вы хотите сказать, что деньги уже забрали? Нет, сюда никто не приходил… Но не забывайте, что билеты Национальной лотереи — на предъявителя. На предъявителя? — переспросил Сапожник. — что это значит? Что билет принадлежит тому, кто держит его в руке. — Но когда вор придет и захочет взять деньги, вы же потребуете у него документы? — Я вам говорю, что это билеты на предъявителя. Вы ведь не будете спрашивать документы у человека, который захочет, например, разменять пятьсот франков. Но Сапожник не сдавался. — Но билет краденый! Нельзя же позволить вору так просто скрыться. Когда он придет к вам, вы могли бы незаметно сообщить в полицию и задержать его до прихода жандармов… А вы заявили о краже? Да, в жандармерию Сен-Жингольфа. Вряд ли это поможет. Преступник наверняка не так глуп, чтобы прийти за деньгами именно ко мне. Но он купил этот билет у вас… Деньги по лотерейным билетам можно получить где угодно. Простите меня, но я ничем не могу вам помочь. Наша отчаянная надежда сменилась глубоким разочарованием. Оставалось только поблагодарить продавщицу, купив у нее открытку, и удалиться. Дождь лил как из ведра. Мы долго стояли под навесом магазина, потом, понадеявшись, что гроза скоро кончится, тронулись в путь. По дороге в Мейери мы промокли насквозь.
НОВАЯ ВЕРСИЯ
Было десять часов утра. К нам в гости пришла Мади; все вместе мы сидели на камнях у воды и переживали вчерашнюю неудачу в Тононе. Вдруг на тропинке появился клоун. Эту ночь он провел с нами и ушел всего час назад. Почему он вернулся? Неужели удалось узнать что-то новое? По его лицу я понял, что в цирке опять что-то случилось. Ничего не понимаю! — воскликнул он, едва подойдя к нам. — Этой ночью пропала зебра. Зебра?! Хозяину зачем-то понадобилась веревка. Он зашел в фургон, где лежит реквизит, и заметил пропажу. Сначала он подумал, что это я спрятал зебру. Но дверь была взломана! После исчезновения Патата Виллер повесил на дверь замок на цепи. Цепь просто перекусили кусачками! А больше ничего не пропало? Нет, только зебра. Мы были совершенно сбиты с толку. Мы ждали чего угодно, только не этого! — А в ней вы ничего не прятали? — на всякий случай уточнил Корже. Клоун горько улыбнулся. Что я мог там спрятать? У меня больше ничего нет… да и уж как-нибудь я выбрал бы место понадежнее. И вы не представляете, кто мог ее украсть? Абсолютно. Пока что хозяин злится на меня. Он говорит, что, если бы мне не взбрело в голову использовать Патата в качестве копилки, все было бы нормально. И, конечно, он и слышать не хочет о полиции. Он еще не простил мне прошлого раза… Виллер не опрашивал ваших? Никто ничего не видел и не слышал… кроме Фредо. Фредо? Вчера из-за дождя представления не было, и Фредо с Диди отправились на мотоцикле в Эвиан. Акробат говорит, что вернулся часа в два ночи и видел какую-то тень возле фургонов. При его появлении тень исчезла. Дождя уже не было, и он решил, что это какой-то поздний гуляка, Но теперь он думает, что это мог быть вор. Корже был настроен скептически. Может, он пытается отвести подозрения от себя? Не думаю. По-моему, он действительно был очень удивлен… и я уверен, что он в самом деле ездил в Эвиан. Кроме того, вы знаете, что он не скрывает свою дружбу с Диди. Да и зачем ему эта зебра? Уж он-то точно знает, что у меня больше ничего нет. — Но тогда кто же ее украл? — спросил Корже. Клоун беспомощно пожал плечами. — Короче говоря, — обратился Стриженый к Мали, — ты снова была права. Мы пошли по ложному следу. Но Мади не стала праздновать победу. — Боюсь, — просто сказала она, — что все придется начинать сначала. Предположим, что Патата украли не ради денег… А ради чего же? Корже предположил, что кто-то завидовал успеху Патати и решил сорвать его лучший номер. Он спросил у клоуна, есть ли у него враги среди циркачей. Враги? — удивился Патати. — Я живу отдельно от труппы Вилл ера и никак с ней не общаюсь. Что до Фредо, мы недолюбливаем друг друга, но не больше. Зависть тут ни при чем. У нас слишком разные амплуа, чтобы я мог составить ему конкуренцию. Тогда, может, это сделал сумасшедший? — предположил Стриженый. — Какой-нибудь маньяк, который решил обставить свой дом зебрами, ослами и другими животными с качающейся головой? Такие бывают, — согласился Бифштекс. — Мой дедушка живет под Лионом, и у него есть сосед, который коллекционирует тележки. У него полный дом тележек. Четыре или пять он переделал в качели и поставил в саду, а одну наполнил цветами и взгромоздил на крышу… Но он их ни у кого не воровал. А я, — добавил Гиль, — видел лошадей, снятых с карусели, на толкучке. Кстати, — обратилась Мади к клоуну, — откуда ваш хозяин взял осла и зебру? Осла он купил в прошлом году где-то недалеко отсюда. В… подождите-ка… в Невеселле, пригороде Эвиана. И зебру он там же раздобыл? — Наверняка. Когда украли Патата, патрон знал, де искать ему замену. Думаю, теперь он обратится уда же… — Помолчав, клоун добавил: — Увы, деньги он мне не вернет. Мы вместе поднялись в деревню, и Патати направился к цирку. Что делать? Отправиться в Невеселль искать продавца деревянных животных? Вряд ли нам это сильно поможет. Может быть, сообщить о второй краже в полицию? Но не будут же они искать деревянную зебру, не имеющую никакой ценности… Да и Виллер тогда еще сильнее ополчится на беднягу Патати. Значит, оставалось ждать. Если хозяин, цирка раздобудет еще одного зверя, маньяк наверняка обнаружит себя. Конечно, он будет осторожен, подождет, пока циркачи ослабят бдительность, но рано или поздно не выдержит. А мы будем наблюдать за фургонами и в конце концов найдем Патата — целого и невредимого, с деньгами и лотерейным билетом внутри! Короче говоря, пропажа зебры не только не расстроила нас; наоборот, она указывала нам дорогу, которая могла привести к успеху. Эта мысль нас немного успокоила. Решив, что пока Виллер не добудет нового зверя, ничего произойти не должно, Мади предложила: А не прогуляться ли нам сегодня по озеру? Между прочим, вы еще не катали меня на лодке. Отличная мысль, — согласился Стриженый. — Заодно немного развеемся. Ровно в три часа мы все всемером — и Кафи, конечно, тоже — садились в лодку. Суденышко папаши Тап-Тапа было как раз нужной величины, если только не раскачивать его слишком сильно. Мади взяла с собой маленький портативный магнитофон, который придал романтики нашему путешествию и был с восторгом встречен Гилем, главным любителем музыки в нашей компании. Легкая дымка смягчала слишком яркий свет солнца; никогда еще Леман не казался нам таким прекрасным. — Поплыли на середину озера! — воскликнул Гиль. Лодка была довольно тяжелой, и мы часто ^сменяли друг друга на веслах; однако вскоре мы оказались так далеко от берега, что уже не могли различить Мейери среди других прибрежных деревушек. Сапожник, избавившийся наконец от повязки на пальце, решил искупаться, и остальные последовали его примеру. Мади плавала просто прекрасно. Кафи барахтался рядом с ней, обдавая ее дождем брызг. Правда, девочка была от этого не в восторге: она не хотела мочить волосы, а купальную шапочку забыла дома. Выкупавшись, мы вернулись в лодку, влезая туда строго по одному, чтобы лодка не перевернулась. Солнце выглянуло из-за облаков как раз вовремя, чтобы просушить нашу одежду, а мы тем временем слушали музыку. Но вскоре мы снова заговорили о нашем друге, о зеленом осле и пропавшей зебре. Почему-то нам казалось, что мы давным-давно уплыли из Мейери и за время нашего отсутствия там могло что-то измениться. Поэтому никто не возражал, когда Сапожник предложил грести к берегу. Как и накануне, вечер обещал быть дождливым, и вряд ли стоило задерживаться на озере. К тому же течение незаметно отнесло лодку в сторону, и Мейери почти исчезла из виду. Только часам к шести мы наконец прибыли в порт. Многочисленные рыбаки, сочтя эти предгрозовые часы подходящими для рыбной ловли, выстроились со своими удочками на набережной. Вокруг цирка было спокойно. Принадлежавшего Виллеру грузовичка мы не увидели: скорей всего, хозяин цирка отправился в Эвиан на поиски очередного деревянного зверя. Мади отправилась домой, а мы всей компанией вернулись в ангар. Бифштекс принялся готовить ужин; я помогал ему разжигать печку, которая упорно не хотела разгораться… Вдруг Кафи вскочил и бросился к выходу; решив, что это идет Патати, я не стал удерживать пса. Но тот яростно залаял, и мы услышали чей-то испуганный крик: — Пшел вон, скотина! Эй, заберите свою собаку! К нам пожаловал сам хозяин цирка! Я свистнул Кафи чтобы тот пропустил незваного гостя. Готов поспорить, что мой клоун здесь! — с порога заорал Виллер. — Вечно он тут у вас торчит. Он мне нужен, и срочно! Его здесь нет, — ответил Корже. — Мы только что вернулись с озера и с утра его не видели. И где же он, в таком случае? Если мы увидим его, то передадим, что вы его искали. Чертыхаясь, Виллер удалился. Кафи некоторое время следовал за ним, чтобы убедиться, что тот действительно ушел. Но слова хозяина цирка встревожили нас. Мы знали, что каждый день после обеда Патати отправляется отдохнуть в какое-нибудь укромное местечко; но к шести часам он всегда возвращался в цирк. К тому же он знал, что сегодня хозяин привезет нового деревянного зверя и он должен будет привыкнуть к нему до начала представления. Прошло полчаса. Клоун не появлялся. Может быть, он уже в цирке? — Пошли посмотрим, — предложил Сапожник. И мы отправились на набережную. — А, это вы, — процедил Виллер, заметив нас. — И где же ваш приятель? Мы его не видели. Тогда какого черта вы здесь делаете? И так он все свободное время проводит в вашем ангаре! Хозяин цирка производил странное впечатление. Высокий, плечистый, он как будто был обижен на весь мир. Правда, когда Корже спросил, куда ушел клоун, Вилл ер смягчился. — Во-он в ту сторону, — он ткнул пальцем в направлении порта. — Взяли бы да сходили за ним! Я свистнул Кафи и побежал с ним в ангар, чтобы дать ему понюхать спальный мешок Патати, который тот оставил у нас. Потом мы вернулись к друзьям. Не колеблясь ни секунды, Кафи повел нас в том направлении, которое указал Вилле£. Пес хорошо знал запах клоуна. Пробежав около полукилометра, он вдруг заскулил, возбужденно дергая поводок. В тот же момент Бифштекс увидел Патати.Тот навзничь лежал на тропинке — видно, поскользнулся на камнях. Струйка крови смочила волосы клоуна; однако рана оказалась не слишком серьезной. Тем не менее Патати был без сознания! Стриженый и Корже приподняли его и посадили, прислонив к скале, а Сапожник с Бифштексом намочили в озере платки, чтобы промыть рану и освежить лицо… что, впрочем, было не обязательно, так как первые капли дождя уже упали на наши головы. — Давайте унесем его отсюда, пока не начался ливень, — предложил Корже. Но в этот момент клоун пошевелился и открыл глаза. Удивленно глядя на нас, он спросил: — Что произошло? Я что, упал? Он дотронулся до ссадины на голове. Вы можете идти? — спросил Бифштекс. Попробую. Корже и Гиль помогли клоуну подняться, и тот сделал несколько шагов, припадая на больную ногу. Вовремя мы его увели: едва мы вышли на набережную, как дождь разошелся вовсю. Что еще такое?! — закричал Виллер, увидев побледневшего клоуна, поддерживаемого с двух сторон Гилем и Корже. — Он что, ранен? Его надо немедленно уложить в постель, — проговорил Корже. Хозяин, уже не на шутку разозленный дождем, угрожавшим снова сорвать представление, указал нам на самый большой фургон, где жил он сам с женой и дочкой. Патати с трудом поднялся по лесенке, и жена Виллера уложила его на узкую кровать. Что случилось? — нетерпеливо спросил хозяин цирка. Не знаю, — ответил клоун. — У меня закружилась голова. Со мной никогда такого не было. Лицо его постепенно обретало естественные краски. По мере того как к нему возвращалась память, Патати казался все более обеспокоенным. Интересно, — сказал он. — Голова у меня закружилась почти сразу же после того, как ушла эта женщина. Какая женщина? — спросил Сапожник. Я ее не знаю. Я собирался возвращаться в цирк, когда она подошла и села рядом. Она сказала, что отдыхает в Мейери, что ей очень понравились мои номера, особенно тот, с осликом. Мы поговорили о цирке, о профессии клоуна. Кажется, ей было интересно. Как она выглядела? Не очень молодая, в такой смешной шляпе и солнечных очках. И у нее был странный голос — низкий и хриплый. Она сказала, что у нее болит горло и что каждый год она лечится в Шалль-лез-О, около Шамберри. Потом она спросила, где я нашел своего осла, и объяснила, что хочет поставить такого же у себя в прихожей. И ты ей сказал? — спросил хозяин. Нет, конечно. В этот момент женщина предложила мне сигарету. Она сказала, что это турецкие сигареты, во Франции таких нет. Я закурил. Вкус сразу показался мне странным, не похожим на вкус табака, но я постеснялся выбросить сигарету и докурил ее до конца. И тут в голове у меня все перепуталось… Я плохо помню, что я говорил. Кажется, она опять спрашивала меня о фокусах, о Патата… Надеюсь, я не сказал ей, где мы его нашли. О Боже! — Виллер схватился за голову. — Значит, она тебя чем-то одурманила… и ты сказал ей, откуда у нас эти звери? Что же теперь будет? У меня уже украли осла, потом зебру, а завтра украдут медведя, которого я только сегодня привез! Ну нет, это им так не пройдет!.. А что было потом? — спросил клоуна Сапожник, не обращая внимания на причитания хозяина. Когда я понял, что со мной что-то не в порядке, я попытался встать. Женщины уже не было, я даже не заметил, когда она ушла. Я пошел обратно, но, видимо, еще плохо стоял на ногах. Кажется, теперь мне лучше. Слава Богу! — воскликнул хозяин. — Я надеюсь, до девяти дождь кончится и нам не придется опять отменять представление. — Скрестив руки на груди, он повернулся к нам. — Ну, что сидите? Вы разве не видите, что тут и так слишком много народу? Давайте, давайте, проваливайте! И он вытолкал нас из фургона, не церемонясь даже с Кафи, который предупреждающе зарычал, показав клыки. Совершенно ошеломленные, под проливным дождем мы вернулись к себе в "жестянку". — Я ничего не понял. Что это за турецкая сигарета? — спросил Бифштекс. Я знаю! — воскликнул Гиль. — Я читал в каком-то журнале, что есть такие сигареты, которые похожи по вкусу на обычные, но содержат что-то типа опиума. Они затуманивают сознание, и человек не соображает, что говорит, — как лунатик или, скорее, как пьяный. Короче говоря, я был прав, — вмешался Стриженый. — Эта тетка точно сумасшедшая. Я в этом не уверен, — возразил Корже. — Почему она украла не только Патата, но и зебру?.. И почему любым способом пытается узнать, где находятся остальные животные с этой карусели? А вы верите, — добавил я, — что женщина, даже одержимая коллекционерка, решится ночью, в одиночку, взломать дверь фургона? Да, действительно, — вздохнул Сапожник. — Значит, дело еще сложнее, чем мы думаем. Завтра утром мы попробуем найти эту женщину. Если она действительно живет в Мейери, это будет нетрудно. Папаша Тап-Тап многих тут знает. И завтра же мы начнем искать человека, который торгует этими деревянными зверями, — добавил Корже. — Если Патати выдал в бреду его адрес, держу пари, что эта дама уже там побывала!КАРУСЕЛЬ С ДЕРЕВЯННЫМИ ЛОШАДКАМИ
— Тебе, Мади, — начал Корже, когда мы встретились на следующее утро, — мы поручим поговорить с Тап-Тапом. Ты опишешь ему эту любительницу турецких сигарет и спросишь, не встречал ли он ее в порту. Гиль со Стриженым прогуляются по деревне. Если увидите ее, просто идите следом — но осторожно, чтобы она вас не заметила. А мы с Тиду и Сапожником прокатимся в Эвиан, взглянем на продавца карусельных зверюшек. После вчерашнего дождя воздух был свеж. Ехать было легко, и через полчаса мы были в Эвиане. Хотя солнце поднялось довольно высоко, город еще спал. Только дворники подметали великолепную аллею, идущую вдоль берега, да садовники переставляли поливальные установки от одной клумбы к другой. Простите, — окликнул одного из них Корже, — далеко еще до Невеселля? Нет, но вам придется подняться на гору. Мы знали только прибрежную часть Эвиана и считали, что он весь плоский, как Тонон. Но все улицы, кроме тех, что шли вдоль озера, поднимались в гору. Вскоре мы оказались в шикарном квартале, застроенном великолепными виллами, окруженными вековыми деревьями. — Патати, наверно, ошибся, — сказал Сапожник. — Что-то я плохо представляю себе старьевщика, живущего в таком месте. Мы спросили об этом двух женщин, попавшихся нам по пути, но они ничем не смогли нам помочь. В городе было только два антикварных магазина, и оба находились на улице Националь, то есть в самом центре Эвиана. — Значит, придется искать самим, — вздохнул Корже. Чуть позже мы встретили элегантного всадника в ботфортах. Бесстрашный Сапожник задал ему тот же вопрос. — Старьевщик? — возмущенно переспросил тот. — За кого вы меня принимаете? Он пришпорил лошадь и рысью удалился. Мы поднялись довольно высоко, толкая велосипеды в гору, когда наконец нам попалась пожилая женщина в черном платочке — явно местная жительница. Антиквар? — удивилась она. — Что такое антиквар? Это человек, который торгует старыми вещами… А, старьевщик! Вы, наверно, ищете папашу Рапиаза. Тогда вам еще далеко. Оживленно жестикулируя, она объяснила нам дорогу: — Пройдете еще с километр и увидите большой треугольный камень. Там будет поворот на тропинку. Шагайте по ней; в конце будет старый полуразвалившийся дом. Там он и живет. С глазомером у старушки явно было не очень: до поворота на тропинку оказалось добрых километра два. Но треугольный камень там действительно лежал. Мы свернули на тропинку и были уже метрах в пятидесяти от дома, когда на пороге появился хозяин — обладатель роскошных усов и бороды, но одетый как последний бродяга. — Чего явились? — недружелюбно крикнул он. — Для вас у меня ничего нет К счастью, Корже сообразил сослаться на цирк "Паради", и старьевщик сразу смягчился. А, вы от Виллера? Я тоже когда-то работал в цирке, давно это было… Не артистом, конечно, — просто подметал арену. Но в чем дело? Он что, недоволен моей козой? Козой? — переспросил Корже. — Нуда, козой, которую он купил вчера вечером. Мы переглянулись. Виллер ясно сказал, что купил медведя! — Нам казалось… — начал Корже. — Ну да, — перебил его старьевщик. — После обеда он увез медведя, а вечером прислал человека за козой. Теперь мы все поняли. Это была женщина? — быстро спросил Корже. — За козой приезжала женщина? Нет, мужчина… Часа два тут проторчал. Если бы не мое уважение к Виллеру, я не стал бы тратить на него столько времени. Облазил карусель сверху донизу, как будто всю ее собирался купить, но в конце концов взял только козу. Значит, у женщины был сообщник, и они времени даром не теряли! Видимо, мы не сумели скрыть свое изумление, потому что старьевщик спросил: — Да что с вами? Вы что, этого не знали? Нет… — пробормотал Корже и вдруг решился: — А нельзя посмотреть остальных животных? Пожалуйста, столько угодно! Хозяин провел нас в сарай с покосившейся крышей, наполненный невообразимым количеством всякого хлама. — Вот, выбирайте! Кто бы мог подумать, что эти деревяшки еще кому-то понадобятся! Среди выкрашенного в самые разнообразные цвета зверья я увидел длинную шею жирафа, хобот слона, огромного зайца с отломанным ухом, барана и нескольких лошадок, у одной из которых не было двух передних ног. — Конечно, эти не такие смешные, — заметил хозяин. — Коза была последней фигурой с качающейся головой. — Он улыбнулся. — Да, люди порой слов но дети. Пальчик покажи — смеются! Старик позволил нам покопаться в этой свалке. Действительно, голова больше ни у кого не качалась. Не потому ли незнакомец выбрал именно козу?.. Сапожник спросил, как эта карусель попала к старьевщику. — Совершенно случайно. Видите ли, в нашей профессии ничем не стоит пренебрегать. Это было во время войны. Карусель стояла в центре Эвиана, и однажды немецкая бомба попала точно в середину. Хозяин и его жена погибли сразу… а карусель была наполовину разрушена. Видите, на некоторых животных еще сохранились следы осколков Поскольку хозяин погиб, сломанная карусель никому не была нужна. Наконец я погрузил обломки на тележку и привез сюда. Как видите, я был прав. прошло двадцать лет, и эти звери кому-то понадобились! Корже попытался осторожно выведать, как выглядел тот человек, что унес козу. — Как, вы его не знаете? — удивился старьевщик. — Значит, он не из цирка? Честное слово, совершенно обычный человек. Невысокий такой, круглолицый. Заплатил мне сразу, не торгуясь, и ушел с таким видом, будто купил настоящее сокровище. Поняв, что мы не собираемся ничего покупать, он добавил: — Значит, эти звери вас не интересует?.. Жаль, но больше мне нечего вам предложить. Нам оставалось только поблагодарить старика и уйти. Вряд ли нам удалось бы узнать что-то еще. Итак, дело запутывалось. Значит, Существуют сообщники — женщина и мужчина. Но почему им нужны только животные с качающейся головой?.. Так или иначе, эти звери явно имели для них большое значение! — Мы должны разгадать тайну этой карусели, — твердо сказал Корже. — Поехали в Мейери. Патати покажет нам своего медведя; посмотрим что у него внутри. Полчаса спустя мы были на набережной перед Цирком. Патати сидел на парапете и кормил хлебными крошками двух лебедей, которые плавали у берега. — Покажите нам медведя, — шепнул ему Корже. — Может быть, у него внутри что-то есть. Патати оглянулся и приложил палец к губам. — Я не хочу, чтобы патрон видел вас там. Подождите немного, он как раз уезжает. В самом деле, Виллер направлялся к маленькому грузовичку, на котором, как и на других машинах, было написано: "ЦИРК "ПАРАДИ". Он залез в кабину, грузовик тронулся, и мы с клоуном направились к фургону, где раньше хранился зеленый ослик, потом зебра, а теперь медведь. Огромная голова зверя смешно покачивалась, стоило только дотронуться до нее. Неужели это покачивание и привлекло таинственную пару? Трудно было в это" поверить… Патати попробовал разобрать медведя; это оказалось нетрудно. Голова крепилась на стальной оси, которая была привинчена к шее двумя еле заметными гайками. Когда мы сняли голову, перед нами открылось обширное пустое пространство, которое Сапожник тщательно осмотрел при свете своего фонарика, а потом ощупал, но ничего не нашел. Тем временем мы с Корже изучали голову и деревянный противовес, внутрь которого для тяжести был залит какой-то металл. Корже достал перочинный нож. — Это наверняка свинец, — констатировал он, царапая металл лезвием. — Противовесы всегда делают из свинца. Что до головы, в ней не было ничего особенного, кроме разве что маленькой дырочки — наверное, следа от осколка. Глаза были сделаны из цветного стекла; ни в морде, ни в ушах ничего не было спрятано. — Не может быть! — крикнул Сапожник, в ярости вырвав из собственной шевелюры клок волос. — Ни за что не поверю, что кто-то ворует этих зверей, только чтобы посмотреть, как они качают головой! Тут что-то еще… и мы узнаем, что! И найдем деньги, спрятанные в зеленом осле!МАДИ ВЕДЕТ РАССЛЕДОВАНИЕ
Мы все были уверены, что таинственная пара не уедет из Мейери, не попытавшись завладеть медведем: судя по настойчивости этих людей, деревянные животные имели для них огромную ценность. Решено было установить за фургоном с реквизитом усиленное наблюдение. Разумеется, днем медведю ничто не угрожало. Они бы не решились средь бела дня взламывать замок и выносить зверя. Но ночью… Тщательно обследовав местность, мы так и не сумели найти хороший наблюдательный пункт, откуда можно было бы следить за злосчастным фургоном. За неимением лучшего пришлось остановить выбор на лестнице в погреб возле соседнего дома. Если присесть там на корточки, то в промежутке между деревьями была видна дверь вагончика. Корже постановил, что мы будем дежурить по три человека — разумеется, плюс Кафи, — и одна команда станет сменять другую. Не могло быть и речи о том, чтобы подключить Патати. После представления он нуждался в отдыхе; к тому же с его больной ногой вора все равно не догнать. Таким образом, после окончания представления в цирке, когда с набережной ушли последние зрители, Дежурная команда заняла свое место на лестнице. К счастью, край крыши защищал нас от дождя. В первые две ночи все было тихо. Мы были к этому готовы. Воры выжидали… но рано или поздно они придут, и тогда мы их наконец поймаем! Впрочем, эти два дня не прошли впустую. Вместо того чтобы кататься на лодке или гонять на велосипедах по окрестностям Мейери, мы ходили по деревне в надежде встретить таинственных мужчину и женщину. Правда, о мужчине мы знали немного: невысокого роста и круглолицый. Что же до женщин в соломенных шляпах и темных очках, на набережной их было хоть пруд пруди. Но все было без толку, пока наконец вечером следующего дня в наш лагерь не прибежала взволнованная Мади. Кажется, я нашла его! — крикнула она. Кого? — спросил Гиль. Мужчину, которого вы искали! Того, который ездил к старьевщику в Эвиан. Она присела на камень рядом с "жестянкой"; мы устроились вокруг. — Я подумала, что он наверняка живет в гостинице, — начала она. — Их в Мейери всего две. Сначала я отправилась в "Леман". Там всего прошло гладко: представляете, хозяйка отеля оказалась кузиной папаши Тап-Тапа. Я все ему рассказала, мы вместе пошли к его родственнице и пролистали там журнал — ну, знаете, куда записывают имена и адреса всех постояльцев, даже тех, которые приехали только на одну ночь. Кроме супружеских пар с детьми, в "Лемане" живут только две пожилые дамы, подруги. Хозяйка их хорошо знает: они тоже из Лиона и приезжают сюда каждый год. Так что тут все чисто. Мади приняла таинственный вид. — В другой гостинице, в "Савойском кресте", мне пришлось бы нелегко, если бы я не узнала случайно, что дочка бакалейщика, у которого мама покупает продукты, работает там горничной. Я познакомилась с ней: милая девушка, хотя и не сказать, что семи пядей во лбу. Ты рассказала ей про кражу? Что я, с ума сошла?.. Я просто расспросила ее постояльцах. Конечно, она не смогла показать мне журнал, хозяйка держит его у себя. Но она знает всех жильцов. В "Савойском кресте" тоже живут в основном семьи с детьми, но там есть еще одинокий мужчина лет пятидесяти, невысокий и с лицом "как мяч", как выразилась горничная. Он живет там с седьмого или восьмого июля. — С седьмого или восьмого? — переспросил Сапожник. — Значит, он приехал одновременно с цирком? — Я тоже обратила на это внимание. Все комнаты были заняты, и хозяйка поселила его в отдельном коттедже. Он не только не был разочарован, но, наоборот, казалось, пришел в восторг. Вам не кажется странным человек, который отдыхает в Мейери один?: Ну знаешь, — заметил Гиль. — Некоторые любят уединение… И рыбалку, — добавил Бифштекс. — Тут самые рыбные места на всем озере. Нет, — возразил Корже. — Если бы он был рыбаком, мы бы видели его на набережной. Но Мади не терпелось закончить рассказ. Подождите, это не все. Горничная еще сказала, что этот постоялец очень осторожен. Он ничего не оставляет в номере, его чемоданы всегда закрыты. Конечно, когда живешь один в доме, стоит быть осторожным, но все же!.. И потом, он всегда присутствует при уборке, словно боится, что горничная обнаружит что-нибудь не то. А когда он уходит, то всегда уносит ключ с собой! А его сообщница? Его никогда не видели с женщиной. Если он куда-то уезжает на своей машине, то всегда один. А, так у него есть машина? — переспросил Корже. Да, он держит ее в тупике в нескольких метрах от коттеджа. Не знаю, что это за марка, я в этом ничего не понимаю, но я ее видела — такая красивая черная машина. Дочка бакалейщика, которая вообще не слишком проницательна, считает — странно, что человек, который ездит на такой красивой машине, живет в доме, где нет водопровода. Этот коттедж стоит далеко от гостиницы? Метрах в двухстах, в конце деревни. Это около самой дальней дороги, которая спускается к озеру. Такой дом с коричневыми ставнями. Да, Мади даром времени не теряла. Она ловко и тихо провела свое маленькое расследование. Даст ли оно результат? Действительно ли постоялец "Савойского креста" — тот самый человек, что купил козу у старьевщика? Приметы совпадали; но где прячется его сообщница? Ведь у него была сообщница: дама в соломенной шляпе и темных очках. На всякий случай мы решили осмотреть этот коттедж. Как будто прогуливаясь, мы поднялись по дороге и прошли мимо дома с коричневыми ставнями. Чуть дальше Мади показала нам тупик и стоящую там машину. Машина действительно выглядела красиво, на ней были номера департамента Сены, в чем также не было ничего особенного: многие парижане проводят отпуск в Савойе. Раз автомобиль на месте, незнакомец, скорее всего, дома и может заметить нас в окно; поэтому Корже счел за благо не задерживаться. К тому же уже темнело, надо было возвращаться в лагерь, разжигать печку и браться за стряпню. Мади ушла домой, а у нас за чисткой картошки разгорелась оживленная дискуссия. Нашли ли мы вора? Один раз мы уже ошиблись, обвинив акробата и Диди Бурже. А что, если и эта версия рассыплется в прах?.. Ужин на свежем воздухе подходил к концу, когда мне вдруг пришла в голову одна мысль. Я позвал Сапожника: Пошли со мной! Куда? Прикроешь меня. Я кое-что проверю… Пока остальные ребята мыли миски в озере, заинтригованный Сапожник тихо последовал за мной. Я хотел осмотреть черный автомобиль. Когда мы вышли на набережную, уже смеркалось; цирк готовился к> новому представлению после двухдневного перерыва. Вдоль озера гуляли отдыхающие, но на дороге, ведущей к гостинице, никого не было. — Сапожник, дай мне фонарик и встань там, в тупичке. В случае чего свистни! Сапожник очень не любил стоять на страже, но делать было нечего, пришлось согласиться. Я подошел к машине. Как я и думал, все четыре дверцы и багажник были заперты. Но, несмотря на всю свою осторожность, хозяин машины не до конца закрыл заднее левое стекло. Я просунул лезвие перочинного ножа в щель шириной в несколько миллиметров и, нажав изо всех сил, сумел опустить стекло. Потом я просунул руку внутрь и открыл дверь. Оглянувшись на Сапожника и убедившись, что все в порядке, я залез в машину. На заднем сиденье не было абсолютно ничего. Я перелез на переднее сиденье и проверил ящик для перчаток, но обнаружил только дорожный атлас и две начатые пачки сигарет. Здесь не было ни расчески, ни пудреницы или губной помады, — ничего, что говорило бы о присутствии женщины. Возвращаясь обратно на заднее сиденье, я вдруг заметил, что его спинка откидывается, открывая доступ в багажник прямо из салона. Впрочем, здесь тоже было пусто. Для очистки совести я осветил фонариком все уголки багажника, и вдруг у самой стенки что-то блеснуло. Я подумал, что это может быть женское украшение. Предмет застрял между двумя листами металла, и достать его было нелегко. Но в конце концов мне это удалось. Это оказался большой позолоченный гвоздь, шляпка которого напоминала венчик цветка. Какой необычный гвоздь… Не знаю почему, я сразу почувствовал важность своей находки. Я поднял спинку сиденья, закрыл дверь и побежал к Сапожнику. — Там ничего нет… только это. Я протянул ему вещицу, и он скорчил презрительную мину. Это же просто гвоздь! Да нет, не просто… Пошли к Патати. Представление начиналось. Все наши друзья, включая Мади, были уже на набережной. — Мы вас везде искали, — обиженно сказал Корже. — Почему вы не предупредили, что уходите? Не отвечая, я спросил, где Патати. — Ты что, не слышишь аплодисментов? — отозвался Бифштекс. — Он как раз выступает; помнишь номер с апельсинами и тростями? Через некоторое время появился клоун в своем широком клетчатом одеянии и огромных ботинках. Я потянул его за рукав и отвел в сторону, за фургон. — В чем дело? Я вытащил из кармана позолоченный гвоздь и посветил на него фонариком. Клоун взял у меня гвоздь, и рука его задрожала. Он посмотрел на меня; даже под слоем грима было видно, как он побледнел. — Это… это гвоздь, который держал вожжи Патата!ТАИНСТВЕННАЯ СООБЩНИЦА
Благодаря Мади мы наконец нащупали след вора. Патати опознал позолоченный гвоздь, что доказывало, что постоялец гостиницы "Савойский крест" действительно перевозил зеленого ослика в багажнике своего автомобиля. Но как действовать дальше? Он все еще в Мейери — сказал Стриженый, — а это значит, что он будет ждать удобного момента, чтобы украсть медведя. Подождем и мы. Нет, — заметил клоун. — Ждать нам нечего. В первый раз вору легко было украсть Патата, потому что дверь фургона не запиралась. Во второй раз дверь была закрыта, но он без труда взломал ее, решив, что хозяин цирка наверняка не предполагает, что кто-то рискнет снова наведаться в фургон. А теперь… Теперь его положение слишком опасно, он вряд ли решится прийти снова. Надо предупредить полицию. В каком-то смысле? Патати был прав. Лезть в фургон в третий раз было рискованно. Но если злоумышленник не скрылся, а продолжал выжидать, значит, игра стоила свеч! Корже попытался переубедить клоуна: похоже, что несмотря на риск вор наверняка сделает еще одну попытку, а на полицию в любом случае особенно надеяться не приходится- Появление жандармов, даже ночью, вряд ли пройдет незамеченным. Преступник очень осторожен и в случае чего исчезнет в неизвестном направлении вместе со своей сообщницей… Но клоун ничего не хотел слышать. Ему казалось, что вместе с золоченым гвоздем он уже держит в руках часть своих украденных денег. — Надо сразу же арестовать преступников, — настаивал он. — пусть Виллер говорит что хочет, а я немедленно звоню в Сен-Жингольф. Он побежал к маленькому кафе, где был телефон… но вскоре вернулся с довольно обескураженным видом. Когда полицейский бригадир услышал, что речь снова идет о бродячем цирке, он не слишком любезно ответил, что сейчас все сотрудники заняты и что послать кого-нибудь в Мейери он сможет только завтра утром. — Завтра утром, — горестно повторил клоун. — Только бы они не опоздали! Ему пора было возвращаться на арену к своему медведю, и вскоре он исчез за полотняной стеной цирка. Мади ушла домой, а мы стали дожидаться конца представления. Около полуночи отгремели последние аплодисменты, и появился Патати с медведем. Похоже, найденный мною гвоздь взволновал его даже больше, чем нас. Обеспокоенный тем, что преступники все еще в деревне, клоун предложил спрятать медведя у нас в "жестянке". — Нет, — покачал головой Корже. — Наш приятель должен найти его на обычном месте и унести с собой. Только так мы сможем узнать, зачем он ему нужен. В ту ночь, когда он придет за медведем, мы выследим его. Это наш единственный шанс найти Патата… Я бы даже посоветовал вам не запирать фургон слишком тщательно, чтобы не спугнуть вора. Клоун не стал спорить. Он поставил медведя на обычное место, продел цепь в ушко замка и, вернувшись к нам, озабоченно произнес: — Я все сделал как вы сказали… Но я останусь тут вместе с вами. Из цирка выходили последние зрители; машины, на которых приехали люди из соседних деревень, одна за другой отъезжали. Официант маленького кафе неподалеку убирал столики и, выключал лампы на открытой террасе. Цирковая братия во главе с Виллером разбрелась по своим фургонам, и на набережной воцарилась ночная тишь… Было почти совсем темно: видимо, из экономии горел только большой прожектор, указывающий кораблям дорогу в порт. Пора было занимать посты. Сегодня первыми дежурили мы с Бифштексом и Гилем, но остальные ребята явно не хотели никуда уходить. Днем отоспимся, — заявил Сапожник. — Лично я остаюсь с вами. В крайнем случае буду подпирать веки спичками. Мы тоже остаемся, — присоединились к нему Корже и Стриженый. — Успеем еще поспать! В полном составе мы обошли площадь и расположились на лестнице, ведущей в подвал, спрятавшись за невысокой стенкой. Я пристегнул поводок к ошейнику Кафи и скомандовал: — Тише, Кафи! Молчи, даже если услышишь шум. Понятно? Но пес стоял в дозоре уже третью ночь и хорошо знал свои обязанности. Лестница была не самым удобным местом: приходилось сидеть на неровных мокрых ступеньках. Иногда из-за облаков выглядывала луна, освещая деревья на площади. Был уже первый час; светает в середине июля в пять, так что дежурить оставалось не очень долго. Честно говоря, мы не особенно рассчитывали, что наш приятель придет сегодня за медведем, но, может быть, он хотя бы заглянет на площадь, чтобы убедиться, что за фургоном не следят. Однако не прошло и получаса, как Кафи насторожился: он явно услышал шум. Осторожно высунувшись из-за стены, я увидел чуть заметную тень, которая проскользнула вдоль домов, миновала кафе и двигалась прямо к нам. Корже тоже ее заметил. — Прячьтесь! — прошептал он. — Он нас засек! Мы прижались друг к другу и затаили дыхание. Я держал Кафи за ошейник. Вдруг совсем рядом чей-то голос прошептал: — Не бойтесь, это я. Это была Мади. Корже схватил ее за рукав и сердито втянул за стену. Ты что, с ума сошла? Мы бы отлично и без тебя справились. Нас тут и так семеро, не считая Кафи. Я никак не могла уснуть… и потом, у меня предчувствие, что сегодня что-то произойдет. Я тихо встала, чтобы не разбудить родителей, и пошла. Опять ты со своими предчувствиями! — проворчал Сапожник. — Было бы слишком хорошо, если бы наш приятель сразу попался в ловушку. Тебе не светит ничего, кроме бессонной ночи и вдобавок простуды. Мади подняла воротник — с озера тянуло холодком, да и воздух, просачивавшийся из погреба, был ничуть не теплее, — и уселась на ступеньки. Часы на колокольне пробили половину второго, затем два… половину третьего… Все было тихо. Рядом со мной Патати облегченно вздохнул: видимо, решил, что сегодня воры не придут, а завтра ими займется полиция. Кафи свернулся клубочком около двери погреба и заснул… Но спал он очень чутко, потому что вдруг приподнялся и толкнул меня носом. Я легонько ткнул локтем Патати, тот передал сигнал дальше… Буквально через секунду все были наготове. К счастью, луна как раз вышла из-за облаков. И тут среди деревьев снова появилась тень… — Женщина! — прошептал Гиль. — Та самая! Она двигалась осторожно, даже нерешительно. Вместо того чтобы сразу направиться к фургонам, незнакомка осмотрела площадь, то и дело останавливаясь, прислушиваясь, делая несколько осторожных шагов и снова замирая. Мы прижались к подножию стены и затаили дыхание. Я крепко держал Кафи, но тот и сам замер, почуяв опасность. Гравий слегка хрустел под ногами незнакомки; теперь она была всего в нескольких метрах от нас. Если ей придет в голову заглянуть за стенку, все пропало! Но, к счастью, шаги начали удаляться. Я осторожно высунулся и увидел, что силуэт женщины движется по направлению к двум большим фургонам, где спали артисты. Там она долго стояла, прислушиваясь, даже наклонилась, /чтобы заглянуть под фургоны. Наконец подошла за вагончику с реквизитом и приложила ухо к двери. Женщина была среднего роста, неопределенного возраста, но довольно крепкого телосложения. В руке она держала сумку. — Это она, — прошептал Патати. — Я узнал ее по походке. Довольно долго простояв под дверью, женщина отошла от вагончика и снова обошла фургоны, стараясь оставаться в тени деревьев. — Я понял, — вдруг прошептал Корже. — Ее послали на разведку. Скоро появятся мужчина. Будьте начеку! Но женщина вернулась одна. Она снова направилась к фургону с реквизитов; ее словно влекла к нему какая-то сила. Наконец она залезла в сумку и вытащила что-то, очень похожее на кусачки. Поднявшись по деревянной лесенке, незнакомка склонилась над цепью, на которой висел замок. Да, эта дама обладала недюжинной силой! Через мгновение мы услышали сухой треск перекушенной цепи. Но женщина не стала сразу открывать Дверь; вместо этого незнакомка отошла от вагончика и подождала несколько минут, чтобы убедиться, что никто не слышал шума. Может быть, она ждала сообщника? Как бы то ни было, он не появлялся. Тогда женщина снова подошла к прицепу, без колебаний открыла дверь и исчезла внутри. — Смотрите! — воскликнул Сапожник. — Она нашла медведя. Она его уносит! Патати весь дрожал от желания немедленно вырвать добычу из рук воровки, но наш план состоял в том, чтобы проследить за преступниками. Очевидно, что, достав то, что им нужно, они выкинут медведя — может быть, туда же, где лежат все предыдущие звери. Хотя груз был тяжелый и громоздкий, женщина, казалось, несла его без большого труда. Чем дальше она уходила, тем больше беспокоился Патати. Он даже высунулся из-за стены, и Корже пришлось силком затащить его обратно, чтобы не провалить всю операцию. — Подождем, пока она дойдет до конца набережной. Наверняка ее там ждет мужчина. Он не должен нас увидеть… Женщина была уже довольно далеко; вот она скрылась за двумя раскидистыми деревьями. Мы ждали, пока она снова появится. И тут поняли свою ошибку! Незнакомка не появилась, вместо этого мы услышали шум мотора. Машина, которую мы не заметили в тени деревьев, рванула с места. Все произошло в мгновение ока. Быстро! — крикнул Корже. — Они уходят! Мы выскочили на площадь. Отпусти Кафи! — крикнул мне Сапожник. Я не стал терять время на отстегивание поводка и просто отпустил собаку. Но — не везет так не везет. Пробегая мимо молодого деревца, Кафи задел за него, и поводок, как змея, обвился вокруг ствола. Бедный Кафи чуть не задохнулся и даже заскулил от боли. Пока я распутывал поводок, машина исчезла из виду и теперь, наверно, уже ехала по дороге в Эвиан. Это была катастрофа. Мы не могли прийти в себя от неожиданности и разочарования. Все пропало, — удрученно произнес Корже. — Он ждал ее в машине. Теперь у них есть все, что им нужно, и они больше не появятся в Мейери. Идиоты! Какие же мы идиоты! — стонал Малыш Сапожник, готовый рвать на себе волосы. — Ну что нам стоило посмотреть, нет ли здесь его машины? Наверняка она стояла рядом с автомобилями людей, приехавших в цирк. Хоть не сидели бы все вместе на этой лестнице, как сардины в банке, а послали кого-нибудь наблюдать за коттеджем… — удрученно добавил Бифштекс. Только Патати не проронил ни слова. Он не упрекал нас, но вид у него был подавленный. Несколько часов назад, когда мы нашли золоченый гвоздь, он уже совсем было поверил, что вернет свои деньги… Бедняга! Мы чувствовали себя ужасно виноватыми. А может быть, еще и не все потеряно! — сказала вдруг Мади. — Мне кажется, они должны вернуться. Ведь мужчина не заплатил за гостиницу! Откуда ты знаешь? — спросил Корже.Горничная не стала бы сегодня делать генеральную уборку в его коттедже, если бы знала, что он завтра уезжает. И ты думаешь, что он вернется, только чтобы заплатить по счету? — ухмыльнулся Гиль. — Плевать он на это хотел. Не думаю. Ведь хозяйка может заявить в полицию, и тогда его будут искать. Его не найдут. Наверняка он поселился под вымышленным именем. — Но его приметы… и приметы машины! Я записала номер. Номер тоже может быть фальшивым. В любом случае машина у него необычная, ее легко узнать. Поверьте, наш приятель не станет скрываться, не заплатив. Он принимает все меры, чтобы его ни в чем не заподозрили. Это верно, — согласился Стриженый, на которого аргументы Мади произвели впечатление. — Они вернутся, как только избавятся от медведя. Устроим засаду около его домика. Правильно! — одобрили Гиль и Бифштекс, уже готовые бежать к коттеджу. Но когда мы уходили с набережной, Сапожнику пришла в голову еще одна мысль: Давайте попробуем узнать, куда они ездили. Нас достаточно много, чтобы разбиться на две команды. Хорошая мысль, — согласился Корже. — Нельзя терять времени! Мысль о том, что не все еще потеряно, придала нам силы. Оставив Мади, Стриженого и Патати наблюдать за коттеджем, мы со всех ног помчались в лагерь за велосипедами.
Последние комментарии
59 минут 55 секунд назад
1 час 1 минута назад
1 час 11 минут назад
1 час 29 минут назад
2 часов 10 минут назад
10 часов 39 минут назад