Засекреченный пикник [Станислав Васильевич Родионов] (fb2) читать постранично

Станислав Родионов
Засекреченный пикник

1

Прокурор конфузился, хотя это не было свойственно ни его характеру, ни его должности. Вернее сказать, он маялся, словно его пропускали через стиральную машину. Хочет поручить какое-нибудь непотребное дело? Он поручает их свободно и даже без комментариев. Скорее всего, я допустил ляп, непростительный для моего опыта и возраста. Не помочь ли ему?

- Юрий Валентинович, погодка-то!

- Да, льёт, как из лейки, - неожиданно подхватил он.

- В таких случаях нет ничего хуже трупа на улице, - развил я мысль, намекая, что если и есть подобный труп, то послать туда лучше следователя молодого.

- Трупа нет, - отмахнулся он.

- Надеюсь, нет ни пожара, ни хищения младенца…

Прокуроры меняются часто. Юрий Валентинович задержался, и я не мог это объяснить ничем, кроме его покладистости. Мною замечено, что до пенсии доживают руководители не принципиальные. Парадокс, но прокурор - самая бесхребетная должность. У ресторанного официанта больше достоинства, а может быть, и прав.

- Сергей Георгиевич, мне грозит взыскание за необоснованные возбуждения уголовных дел. Зампрокурора города звонил.

Что значит «необоснованное возбуждение уголовных дел»? Это процентный рост преступности, которой фактически нет.

- Не возбуждайте, - легко посоветовал я.

- Но образуются ситуации…

Я смекнул, что она уже образовалась. Видимо, пригласил ради этой ситуации. Но прокурор, боясь меня спугнуть, подступал к ней осторожно, словно крался:

- Сергей Георгиевич, ты постоянно жалуешься, что уголовные дела неинтересны.

- Примитивны.

- Слышал про пикник? Учитель физики, преподавательница литературы и трое пятиклассников поехали в лес на машине физика и пропали.

- Но школьники и учительница, говорят, вернулись.

- А физик, а машина? Пропали.

- Расспросить ребят, учительницу, - удивился я примитивности задачи.

- Молчат.

- На допросах?

Прокурор хихикнул укоризненно. Ну да, необоснованное возбуждение уголовного дела; а если дело не возбуждено, то нет и допросов.

- Но их хотя бы опросили?

- Молчат, - повторился прокурор.

Он пододвинул мне хиленькую папку: справки, опросы школьниц инспектором детской комнаты, милицейские протоколы… Я читал и удивлялся: поехали в лес, там погуляли… Физик сел в машину и пропал, оставив учительницу и школьников. До города они добрались на попутках.

- Есть же основание для возбуждения уголовного дела, - не согласился я с перестраховкой.

- Сергей Георгиевич, а какое? Грабежа нет, телесных повреждений нет… А если физик поехал навестить друга или ещё куда? Кстати, была пятница.

- Он же до сих пор не вернулся?

- Милиция ищет.

Мы с прокурором работали вместе давно. Пришёл он юным и нахрапистым. Но годы, проведённые в области сложной криминально-психологической деятельности, сделали его неспешным и вдумчивым. Я ценил его за простоту и неумение юлить. Какой прокурор свободно признаётся, что не знает, что делать? А надо ли делать?

- Юрий Валентинович, найдут физика или сам он явится - и всё.

- Ко мне обращаются с запросами. Родители, директор школы, из администрации района.

- Что же их беспокоит?

- Школьницы стали какие-то испуганные, учительница подала заявление об уходе. Там какая-то тайна. Да и слухи.

Я не представляю крепость тайны, которую знают четверо. Школьники, учительница… Эти тайны долго не хранятся. А слухи… Любое уголовное дело обрастает всякой дрянью, как днище морского корабля. В молодости меня обвинили в том, что я посадил человека, чтобы сожительствовать с его женой.

Наконец меня толкнуло на деликатный вопрос.

- Юрий Валентинович, может быть я чем-то могу…

- Можешь, - не дал он кончить фразы - Возьмись за это дело.

- Но ведь дело не возбуждается?

- Именно. Вроде прокурорской проверки. Допрашивать под протокол нельзя. Беседовать, расспрашивать, общаться… Считай это общественной нагрузкой.

- Мне нагрузок государственных хватает. Восемь дел.

- Здесь ни сроков, ни торопливости… Прошу лишь разобраться. Ты же психолог!

2

Когда мальчишкой поступал на юридический факультет, в розовой дымке мне виделись банки, яхты, бриллианты, красавицы. И само собой, пистолеты, яды, наручники, схватки в пороховом дыму. На первом же месте происшествия я увидел полусгнивший труп, по которому ползали белые жирные личинки.

Преодолевать брезгливость я научился, но открылись другие трудности. Прокурор назвал меня психологом. Вот они и открылись - психологические трудности.

С какого края взяться за школьную историю? Сложность не в том, что нельзя допрашивать официально - составлять протокол, предупреждать об ответственности за дачу ложных показаний, - а в том, что школьникам, наверное, по тринадцать лет. В сущности, дети.

Ко мне заглянул капитан Палладьев. Светло-русый, и вообще, светлый парень. Куртка и душа