До Михайловского не дотягивает. Тема интересная, но язык тяжеловат.
2 Potapych
Хрюкнула свинья, из недостраны, с искусственным языком, самым большим достижением которой - самый большой трезубец из сала. А чем ты можешь похвастаться, ну кроме участия в ВОВ на стороне Гитлера, расстрела евреев в Бабьем Яру и Волыньской резни?.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
специфический запах свежей крови. Я двинулся дальше. Стоило мне ступить на порог очередной комнаты, как в ней ярко вспыхивал свет, явно для того, чтобы я смог все как следует рассмотреть. Все то же самое... даже когда речь шла о жизни и смерти, мой враг не расставался со своими любимыми играми. Стон постепенно сделался тише, но не прекращался ни на минуту — так скулит несчастное животное, загнанное в ловушку. Постепенно я дошел до последней комнаты.
В сущности, я не обнаружил в ней следов особого беспорядка, если не считать опрокинутого стула, разбитых чашек и блюдец да пролитого чая. На полу ничком лежал молодой человек, пытавшийся подползти к камину. Его лицо выражало страдание, а на светлых брюках отчетливо проступали следы мочи. В нескольких дюймах от него на ковре виднелось большое кровавое пятно. Из поясницы мужчины торчал какой-то острый предмет — это была ручка кочерги. Судя по длине выступавшей наружу части, нетрудно было догадаться, что две ее трети находятся внутри тела.
Мужчина беспомощно перебирал конечностями, напоминая собой пришпиленное булавкой насекомое. От внезапно усилившегося напряжения в электросети лампы под потолком вспыхнули на полную мощь.
Потрясенный видом отчаянных потуг умирающего, я неверной походкой приблизился к нему, хотя совершенно не представлял, как мне следует себя вести. Заметив меня, он поморщился и, скрежеща зубами, спросил:
— Но почему это оказался именно ты? Мартин, ведь ты же был моим другом. Зачем тебе понадобилось убивать меня?
— Я тут ни при чем, — сухо ответил я. — Я только что вошел. — Разумеется, мои слова звучали нелепо. Я стоял в залитой ярким светом комнате и разговаривал с человеком, пронзенным железной кочергой. Словно я был частью галлюцинации, рожденной чьим-то болезненным воображением.
— Не подходи! — Лежащий передо мной человек попытался было отстраниться подальше от меня, но кочерга удерживала его на месте, а предпринятое им усилие окончательно его доконало. Он произнес еще что-то, совершенно нечленораздельное, и один его глаз наполнился кровью. Несколько легких конвульсивных ударов башмаков об пол — и он затих, уже навсегда.
Мне никогда прежде не доводилось наблюдать, как жизнь покидает человека. В наступившей затем тишине я осторожно притворил за собой дверь, оставив смерть наедине со своей жертвой.
Когда я вышел на улицу, снова начался дождь, вскоре перешедший в настоящий ливень. Под сверкающими водяными струями я стоял перед вереницей магазинов и горько плакал, чувствуя, как во мне поднимается волна негодования.
Если уж мне суждено считаться убийцей, то Спанки мог хотя бы предупредить меня об этом.
Глава 2
Вступление
Все, о чем я расскажу, случилось еще до того, как я заглянул в глаза смерти. Точнее, полтора месяца назад.
В ту пору я жил как самый обычный человек: работал, ходил за покупками, спал, трахался, читал, смотрел телевизор. Впрочем, если бы вы увидели, в каком виде меня принесли сюда, покрытого коркой из черных кровяных струпьев, вы пришли бы в ужас...
Вам, наверное, не по себе от подобных моих слов.
Сказать по правде, они и мне даются нелегко. Почему-то я начал с середины, хотя явно не стоило этого делать. Наверное, таким образом я надеялся возбудить в вас интерес к своей особе. Должен же найтись хоть один человек, который смог бы мне поверить! Очень уж хочется объяснить, как все случилось, и потому я немного забегаю вперед.
Ну ладно, Мартин, успокойся.
Успокойся и возьми себя в руки.
О`кей.
Итак, зовут меня Мартин Росс, мне двадцать три года, и за последние полтора месяца именно мне довелось убедиться в том, что на свете существует гораздо больше оснований для страха, чем я когда-либо мог себе представить.
Но давайте все же вернемся немного назад.
На те самые полтора месяца.
Вторник, утро. За зеркальными панелями окон, увешанных яркими рекламными плакатами, льет дождь. Я сижу в конторе и изучаю каталог, медленно листая страницу за страницей. Ко мне приближается мой босс Макс, как обычно, желающий посмотреть, чем это я тут в данный момент занимаюсь. Я утыкаюсь в каталог и делаю вид, что не замечаю его, а про себя задаюсь вопросом: прекратит он когда-нибудь эти свои попытки застигнуть меня врасплох или нет?! Наконец шаркающие шаги смолкают, и я краем глаза вижу наращенный каблук его левого башмака: одна нога у Макса короче другой, но он категорически отказывается признавать данный факт, а потому нам тоже приходится делать вид, будто мы ничего не замечаем. Я чувствую на себе его взгляд и понимаю, что он ждет от меня объяснений по поводу того, на что я трачу свое рабочее время. Никаких проблем: мысли Макса, как и его походку, я улавливаю на расстоянии, так что уж кого-кого, а его-то обвести вокруг пальца мне ничего не стоит.
— Шанцы, — говорю я, глядя на него. — Псевдоэдвардианские, фасонные, керамические, зубощеточные шанцы.
— Ну и что с ними? — Макс явно опешил, однако все же не собирается пасовать. — Есть у нас такие?
— А я
Последние комментарии
2 дней 2 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 5 часов назад