Газета День Литературы # 095 (2004 7) [Газета «День Литературы»] (fb2) читать постранично, страница - 5

считает нынешний прогресс наилучшим к тому путём, вторая — желает, чтобы человечество было прекрасно, чтобы жизнь его была драматична, разнообразна, полна, глубока по чувствам, прекрасна по формам; третья — желает, чтобы наибольшее число людей приняло веру Христианскую и спаслось бы за гробом".

Следуя подобной классификации, при этом — для удобства — заменив "желание прекрасного и драматичного" на "жажду справедливости", нетрудно выделить три уровня устремлений главных героев "Всё впереди". В роли прагматика (иногда даже циничного) выступает Бриш, ещё в школе получивший соответствующую кличку: "идущий впереди". Нарколог Иванов выставлен в романе как "жаждущий справедливости" (в этом своём рвении "неутомимый", — по меткому, не лишённому ехидства замечанию Александра Исаевича). И, наконец, ближе всех к осознанию приоритета духовных ценностей подошёл Медведев. Без выделения этих трёх уровней — не понять идейного содержания действительно гениального (без всякого "дотягивания"!) романа Белова, пророческая роль которого не осталась "позади" (вспомним название статьи Алексея Варламова), в теперь уже далёком прошлом. Завершающая роман (ключевая для него!) сцена конфликта между "жаждущим справедливости" и "предсказателем будущего" (конфликта внутреннего, возникшего между двумя русскими людьми — главными героями романа, отражающего разгорающийся конфликт противоречивых устремлений в сознании самого автора) — эта сцена способна и сегодня пролить свет на причину столь бедственного состояния некогда великой и могучей державы. Не всегда проблемы социальные можно решить, ограничив все усилия "уровнем жажды справедливости". Любая из такого рода проблем для явных подвижек в своём решении требует обязательных действий как в плане чисто утилитарном, так и в плане высоко духовном (то бишь мистическом, согласно терминологии К.Леонтьева). В замечательной книге Митрополита Вениамина (Федченкова) "На рубеже двух эпох" есть такой эпизод (имеющий, между прочим, весьма полезный для правильного путеводительства в поисках новой историософской парадигмы смысл!). Писатель И.А.Родионов (родом из казаков, говоривший: "Это наше интеллигентское преступление, мы внушали народу безбожие и прочее!", написавший "еще книгу "Жертвы вечерние", как дети-кадеты в Белой армии отвечали своими поздними жертвами за ранние грехи своих отцов"), — этот писатель на предложение генерала Врангеля возглавить печатное дело отвечает отказом. Неожиданный отказ свой он объясняет удивлённому владыке Вениамину в следующих (как выяснилось впоследствии, оказавшихся пророческими!) словах: "...Чтобы победить большевиков, нужно одно из двух: или мы должны задавить их числом, или же духовно покорить своей святостью. Еще лучше бы и то и другое. Вы здесь хоть и благочестивы, но не святы. Ну, а о количестве и говорить не приходится. Поэтому дело наше конченное, обреченное. И я отказался от напрасного подвига".

Судя по всему, придирки Солженицына к художественной форме романа были спровоцированы (не в последнюю очередь!) неприятием его содержания: "Белов касается многих больных вопросов в тоне воинственном (но — ни звука о советском политическом устройстве) — однако весь счёт к современной цивилизации и нравственности не уместился в малую романную форму".

Думается, что неодинаковость восприятия истории своего Отечества Солженицыным и героями романа "Всё впереди" не в последнюю очередь обусловлена их принадлежностью к разным поколениям. Старшее поколение ещё не так сильно было оторвано от православных традиций дореволюционного жизненного уклада в России. И многим его представителям казалось: убери политические и идеологические навороты, искусственно привнесённые в быт русских людей октябрём 1917 года, и всё пойдёт по-прежнему! Только бы хватило сил и средств, чтобы сломать советскую политическую машину! Младшее же поколение было воспитано уже в отрыве от национальных традиций, которые стали для него — по сути дела — чуждыми. Это поколение могло желать лишь эволюционных изменений, а не полного слома системы. Попутно ему ещё предстояло толком узнать — откуда же оно родом? Как совсем маленьким детям некоторые незадачливые родители объясняют, что их нашли в капусте, так и ровесникам нарколога Иванова и Медведева приставленные для этого дяди и тёти денно и нощно заботливо твердили, что они родом из Октября... Даже когда васильевская "Память" вышла на Манежную площадь, одна из этих тёть не преминула авторитетно напомнить: наше отечество — социализм (мол, совсем неприлично искать какое-либо иное!). Героям романа "Всё впереди" поневоле приходится (постепенно отбрасывая навязанные политпросом схемы) искать собственные пути освоения уроков отечественной и мировой истории, не забывая о злобе дня нынешнего и грядущего.

Как ни странно, реконструкцию прошлого автор поручает... инвалиду Зуеву, а не какому-нибудь знаменитому историку, общественному деятелю, литератору,