И кнутом, и пряником [Полина Груздева] (fb2) читать постранично, страница - 3

малыши, и девчонка, вздохнув, принялась за дело.

После завтрака взрослые ушли, и Людка осталась за старшую. Возиться с малышами ей было не впервой. Она носила их на руках, укладывала спать, поила и кормила. Сама еще ребенок, чувствуя за них ответственность, она испытывала к сестрам и брату нежные чувства. Как могла, пыталась их развеселить, защитить, успокоить.

Екатерина вернулась домой к обеду.

— Нашла работу, — переодеваясь в домашнее, довольная, сообщила она. — Берут уборщицей в гостиницу. А Витьку и Светку устроила в детсад. Завтра пойдем сдавать анализы.

— Мам! — просительно начала Людка.

— Знаю, — засмеялась Екатерина. — На улицу хочешь. Хорошо. Бери ребят и иди, только не лезьте, куда не следует.

Людку с детворой как ветром сдуло. А Екатерина занялась домашними делами.

Катя Юрова (так звали в девичестве Екатерину Афанасьевну Никитину) была невеста хоть куда. Многие круторожинские парни вздыхали по смазливой и бойкой девушке из работящей небедной семьи. И не думала она, что выйдет замуж за сироту, у которого, как говорят, ни кола ни двора; что придется им с мужем мыкаться по белому свету в поисках лучшей доли для себя и своих детей. А их уже было четверо, и каждого нужно одеть, накормить и напоить. Умная, энергичная от природы женщина не имела возможности долго учиться, вот и приходилось ей соглашаться на самую черную работу. Заработка мужа вместе с ее жалкими грошами едва хватало на жизнь…

Екатерина готовила на примусе ужин и вздыхала: деньги на исходе, а зарплата будет нескоро. Что делать? Она откинула крышку одного чемодана и стала перебирать вещи. Может, что-то продать? Ее платья, рубашки мужа, детская одежда для этого не годились — сто раз стиранные тряпки никто не купит. А если это? Она внимательно посмотрела на недавно вышитую крестиком картину.

«Пойдет, — решила женщина. — Сама завтра поведу малышей сдавать анализы, а Людку с Валькой пошлю на базар. Авось, продадут».

К вечеру домой явился глава семьи. Дети обступили отца, полезли к нему в ожидании внимания и нежности. Сегодня можно: на его лице понимание и доброта. Николай после работы устал, но терпеливо сносил терзания детей. Они соскучились по отцу, радовались его приходу, и, поощряемые его молчанием, выражали свою радость, как могли.

Скромный ужин закончился семейным концертом. Молодые родители любили петь, а дети, уютно примостившись возле них, всегда слушали и подпевали. Обычно начинала Екатерина. Ее сочный грудной голос проникал в самое сердце притихших детей, им хотелось петь так же красиво, как мама.

Вон кто-то с горочки спустился.

Наверно, милый мой идет, — слышалось в ночной тишине.

Русская протяжная песня в чужом по нравам и обычаям краю звучала особенно трогательно. Родная сторонка осталась далеко. Не было здесь, в Риштане, у Никитиных ни родных, ни близких. Услышали от знакомых о том, что в риштанскую нефтеразведку можно устроиться на работу и неплохо зарабатывать, вот и прикатили, и теперь выпевали свою грусть-печаль по родине в любимых песнях.

На нем защитна гимнастерка.

Она меня с ума сведет, — выводили проникновенно голоса.

Любовные страдания девушки не были понятны Людке, но сама мелодия песни трогала за душу, и девочка с удовольствием пела, подражая взрослым…

На завтрак был только хлеб, посыпанный солью. Отец ушел на работу, невесело бросив полуголодному семейству: «Пока!».

— Девчата! — обратилась Екатерина к старшим дочерям. — Денег нет, продуктов тоже. Я иду с Витькой и Светкой в больницу, а вам придется отправиться на базар. Продадите вот эту вышивку. Купите килограмм ливерной колбасы и буханку хлеба.

Валька возмутилась:

— Мам, но мы не умеем продавать!

— Ничего страшного в этом нет. Положите вышивку на прилавок и ждите. Спросят «почем?», скажете: «Пять рублей». Дешевле не отдавайте: она дороже стоит.

Людка же промолчала: она прекрасно понимала, что только крайняя нужда заставила мать расстаться с полотном, над которым старательно трудилась не один месяц. Екатерина аккуратно свернула вчетверо вышивку, завернула ее в платок и отдала старшей дочери.

Одевшись в выходное, все вышли за ворота. До конца улицы шли вместе, затем разделились. Екатерина с малышами свернула влево, а Людка с Валькой — вправо, в сторону рынка. Он находился недалеко, и скоро девочки оказались в шумной толпе народа.

Кто только и как только не описывал восточный базар! Но одно дело читать о нем, а другое — бродить по нему, видеть собственными глазами то, чем богата земля Средней Азии, наслаждаться увиденным.

Особенно славным базар бывает летом и осенью. Горки ароматных фруктов, румяных лепешек, свежих овощей и азиатских сладостей на прилавках приковывают взгляды покупателей. Арбузы и дыни, плотно прижавшись округлыми телами друг к другу, радостно ожидают ценителей сочных плодов. На все лады расхваливают свой товар и радушно улыбаются продавцы. Люди разных национальностей снуют взад,