cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Сев к столу, Федор Иванович с аппетитом принялся за ужин, не переставая наблюдать за женщиной.
У неё было широкоскулое, некрасивое лицо, с большим ртом и приплюснутым носом. Но когда она говорила, она как будто улыбалась и от этой улыбки её некрасивое лицо мгновенно преображалось и становилось мягким и удивительно женственным. И глаза — несомненно, у нее красивые глаза. Глубокие, и такие спокойные, ясные. Добрые глаза, — подумал Федор Иванович, и добавил: лучистые, материнские.
Он словно с удивлением смотрел на то, чего давно не видел: в его комнате — женщина с шитьем, у швейной машины, и машинка стрекочет деловито и тоже спокойно, — он будто уже забыл о существовании женщин, не сидящих за пишущими машинками или с бумагами в руках. И опять новое или давно забытое чувство тепло и тревожно шевельнулось в груди Федора Ивановича.
— А ты и её не замечал, — снова упрекнул его кто-то в нем, но он даже не возразил.
Он припомнил, что иногда встречал эту женщину в коридоре, в передней. Она, кажется, вдова, у нее есть дети. Сколько ей может быть лет? Двадцать пять, тридцать?
— Что вы шьете? — прихлебывая чай, спросил он.
— А вот, детям, — улыбаясь, показала она детскую рубашку.
Взволнованный новым, непривычным ощущением, Федор Иванович медленно допил чай, закурил папиросу, встал и, стараясь ступать тихо, неслышно прошелся по комнате. Зашел за стол, остановился позади женщины, заглядывая на её быстрые и ловкие руки. И неожиданно для себя осторожно, ладонью, отвел от её лба мешавшую ей прядь волос.
Перестав шить, женщина повернула голову, немного запрокинув её. В её лучистых глазах, показалось Федору Ивановичу, он увидел не только удивление, но и смущение и как будто нежность. Тихонько обняв мягкие теплые плечи, он наклонился и крепко прижал тубы к её вздрогнувшему полуоткрытому рту…
Когда она уснула, Федор Иванович еще долго смотрел на ставшее таким близким доверчиво прижавшееся к его груди лицо. Оно было спокойно и светилось тихим довольством. Ему казалось, что и сквозь закрытые веки она продолжает смотреть на него ласковыми, блестящими глазами. Он благодарно улыбнулся ей, спящей, осторожно, боясь разбудить, нагнулся и прикоснулся губами к горячему виску. Потом откинул голову на подушку, еще раз обвел взглядом комнату и сознание его снова отметило, что всё хорошо, тихо и покойно у него на душе, — так, как и должно быть. И с этой мыслью уснул…
Последние комментарии
7 часов 8 минут назад
8 часов 41 минут назад
12 часов 34 минут назад
12 часов 39 минут назад
17 часов 59 минут назад
2 дней 5 часов назад