Валерий Цвет
Твои карие глаза
Романтичные слова и многозначительные пустоты
Оберег от приставучих дурашек — Всем девушкам в этой книге восемнадцать и более лет. Главному герою вообще двадцать три.
Перечитывая свою книгу я обнаружил в ней слишком много слащавости и нежности. Это вылезло из меня потому что я пытался избежать всех грубостей и пошлостей, которые могли наполнять эту историю. Поэтому прошу отнестись с терпимостью к этим бесконечным поцелуям и слезам, потому что за ними стоит интересная мрачная и немного забавная история.
Девушка сидела за самой последней партой и между ней и следующими студентами было целых два пустующих стола. Её одежда была всегда чёрной, кожа бледной, а глаза убийственно красивыми, но жестоко равнодушными к почти всем живым существам её ненавистной социальной жизни. Её длинные чёрные волосы были своего рода убежищем и спасали её от нежелательных взглядов, и даже делали ей укрытие, тайно прикрывая чёрным лоснящимся занавесом одну сторону её красивого лица и один карий сверкающий глаз. Сегодняшним отвратительно солнечным днём, (отвратительным потому что солнце очень часто сменялось тучами и дождём,) она сидела за своей одинокой партой и складывала оригами. Это занятие спасало её, помогало ей забыть все неприятности преследовавшие её чернеющим демоническим скоплением.
В её бледных тоненьких пальцах голубая бумага превращалась волшебным образом в жирафа.
Её рот стал потихоньку расслабляться по-детски радостной улыбкой, а с глаз снялась плёнка тревоги, и они засияли детской увлечённостью, но пальцы судорожно и в ярости дрогнули, а улыбка задёргалась, когда до неё наконец дошёл голос преподавательницы ставший совсем громким. Она подняла глаза в некоей рассеянности и неприятно для себя подметила, что все студенты и преподавательница смотрят прямо на неё, причём глава её личного ада смотрела на неё очень грозно, исподлобья.
— Проснитесь спящая красавица. Вы погрузились в свой сон с головой?
При этом вопросе обращённые на неё морды горгулий оголили свои уродливые улыбки и хором засмеялись.
Девушка опустила голову, и что-то угрюмо пробурчала, при этом на её глаза пала тень… и её лицо тоже породило тень, которая в этот момент полностью его обволакивала своими укрывающими сонными объятиями.
— Говорите громче, леди!
Она убрала жирафика как самое дорогое поглубже в карман своих джинс, чтобы вернуться к нему дома.
И тихо сказала, потому что если бы она промолчала к ней стали бы лезть с ещё большей напористостью.
— Извините.
Неприятный громогласный тембр сообщил ей, что она за своё сочинение на тему любви получает низший бал, за то, что оно чересчур мрачное, и аморальное. При этих словах сидящая за столом жаба в остроугольных больших очках расправила ранее скомканный ею лист бедной замученной девушки и решила прочесть его содержимое с такой интонацией, которая сообщала бы студентам, что если они не будут смеяться над сочинением то их головы слетят с их плеч незамедлительно.
Девушка только испытывала ярость, и её щёки багровели от приливающей к ним воинственной крови, она даже стиснула зубы и напрягла всё лицо, и в нём виднелось тогда что-то ужасное, первобытное, чего должны были бояться её многочисленные обидчики. Но она щадила их и не показывала им свой первобытный оскал, скрывая своё истинное нутро под чёрным занавесом своих лоснящихся длинных волос.
В конце концов она не выдержала и чтобы избежать неприятностей молча, резко встала с своего места, быстро собрала вещи и решительным громко разносящимся по рекреации шагом вышла из этого ада. В это время все просто молча наблюдали за ней и у учительницы рот был открыт, а глаза горгулий налились кровью.
Девушка вышла за дверь, облокотилась о стену, облегчённо вздохнула, подняв свою голову к потолку, и опустив руку в карман вместо одного своего жирафика вытащила ещё одного розового цвета. Она со странным чувством посмотрела на него, хмыкнула, и подумала, — я не помню, чтобы я делала второго жирафика. Мне и одного на сегодня хватит. Если я принесу домой двух жирафиков вместо одного отец меня убьёт. (Это потому что дома был уже целый мир жирафиков. Из за жирафиков ранее её дедуля чуть не отправил её к психологу на мучение.)
Дверь страшно хлопнула и девушка вся дёрнулась, быстрым движением запихнула своих драгоценных зверей в карман, и в миг погрузилась в состояние готовности к бою. Вышли две девушки занимавшие в её жизни место двух самых отвратительнейших змей, но лишь посмотрели на неё с презрением, губы одной из них как-то презрительно пшыкнули и они ушли в туалет курить.
Но как бы ужасно не было в этом институте, девушка уже поспешно его покинула, и так быстро неслась на своих длинных одетых в чёрные джинсы ногах, что её волосы летели по ветру словно чёрный лоснящийся плащ.
При каждом резком шаге она кивала своею головой, и каждый шаг громко стучал о камень.
Её лицо было несчастным потому что она вспоминала своего единственного друга Валерия, странного кудрявого парня, который ей сразу понравился своей странностью, и в которого она была обречена влюбиться. Однако Валерий совершенно забросил учёбу, и сначала стал очень редко появляться, и неохотно говорил с ней, и она даже с заботой и волнением спрашивала его что с ним стряслось, но он становился всё тише и бледнее, пока совсем не стал каким-то вымершим и прозрачным в последний день, после которого он бесследно исчез. Волнующаяся девушка пришла вскоре после резкой пропажи к семье Валерия, которая состояла из мамы бабушки и тёти, но они сообщили ей то, что Валерий исчез.
Девушка до сих пор с этим не смерилась.
Её молодой человек укрывал её от бед, когда она приходила к нему на свидание в старый лес рядом с старинным кладбищем для графов, которые жили когда-то в прошлом веке в имении возле того же леса. Там им было хорошо. Они просто смеялись, беспечно разговаривали на мрачные темы, и лежали на зелёной траве смотря на мрачное небо в промежутках между мрачно-зеленеющими кронами старых загадочных дубов.
Ей всё нравилось в Валерие. Как он рисовал, что он думал о книгах, о жизни и смерти, и ей безумно нравилось когда он шутил. Иногда он доводил её до того, что она хваталась за свой беспомощный живот, складывалась пополам и истерично смеялась до покраснения.
Но теперь некому было смешить её разными нелепыми словами и намеренно смешным поведением, — её милый парень, с которым она делилась своей мрачной душой и которому доверяла мысли исчез. Она знала, что он не бросил бы её, знала, что что-то тут не чисто…
Она не раз возвращалась в лес и печально бродила среди деревьев разыскивая его невозможно печальными глазами, но долго в этом лесу она не могла без него задерживаться, и расстроенная возвращалась домой грустить лёжа на своей кровати.
Её уставшие ноги доплелись наконец до её многоэтажки… на её плечах была неизвестная ноша, но приближаясь к ужасному дому она поняла, что это страх вновь оказаться в одной квартире с почти не управляемым выпивающим "отцом". Их бедная мать готовила целый день на кухне, и боялась даже присесть…
Она вошла, сочувственно поздоровалась с мамой и участливо с любовью посмотрела в её уставшие глаза, с отцом она не поздоровалась и пошла в свою спасительную комнатку.
Она бросила сумку и уселась за небольшой столик возле кровати рисовать.
Задумавшись она несознательно полезла рукой в карман, и тут вдруг вспомнила, что однажды она уже делала голубого жирафа и кое-кто делал ей розового…
она с искрой догадки в глазах и пытливо сведёнными бровями посмотрела на грустно смотрящего и грустно улыбающегося розового смятого жирафика и стала, думая, заботливым пальцем расправлять его…
Она поняла, что должна продолжать поиски, потому что в жирафике оказалась скрытая записка, — приглашение. В ней было, — Это Валерий. Знаю, меня долго не было с тобой, и я сожалею. Но теперь мы снова можем быть вместе. Ночью, когда ты сможешь, приди пожалуйста в наш склеп…
Этой же ночью она покинула квартиру и побежала к лесу. Она шла держа в испуганной руке дрожащий масляный фонарь, и уже издалека видела странную фигуру. Её шаги делались ватными, рука немела, а дыхание прерывалось. Масляный фонарь осветил лицо Валерия, но он был сильно изменившийся… Девушка стала падать и терять сознание, но парень подхватил её серыми руками. Она раскрыла глаза и оказалась в самом заветном их месте, внутри красивого мраморного давно забытого всеми склепа, вход в который был давно запечатан. Они, разумеется, столько бродили в привычной им не нормальности, что нашли ещё один тайный вход в эту гробницу. Теперь девушка лежала поверх тёплого одеяла, которое покрывало мраморную плиту гроба какого-то там очередного богатея лет уже пятьдесят как обратившегося в прах. Её тревожные руки впивались в мягкую поверхность… он сидел в дальнем углу склепа превратившись в соблазнительного и одновременно пугающего демона, он был похож на горгулью, и склонялся под тяжестью мышц на спине… подобрав свои ноги и вокруг них заключив свои когтистые лапы… Что забавно так это то, что у него остались его кудри.
Он попытался улыбнуться прежней улыбкой чтобы пробудить в девушке прежние тёплые чувства, но его обожжённые адом серые потрескавшиеся губы лишь судорожно и болезненно растянулись какой-то пугающей искажённой линией. Девушка только смотрела на него глазами влажными от ужаса, и напряжённо опиралась о руки, впиваясь напряжёнными до невозможности пальцами в покрывало. Её приоткрытый рот в ужасе дрожал, она смотрела на его дёргающуюся принуждённую улыбку, он старался из всех сил улыбаться как прежде… но потом она подняла глаза на его карий с дребезжащими бликами печальный полный невыносимой боли взгляд и сердце её смягчилось. Она успокоилась, её руки стали лёгкими и расслабленными… она медленно поднялась с кроватки-гробика, заботливо сооружённой её парнем, и медленно направилась к нему, — направила к нему руку расправленную кистью, как бы пускавшую к нему пальцы, и смотрела на него и всё более узнавала своего прежнего Валерия, только теперь исковерканного не понятной болезнью. Она смотрела на него с болью,
— это правда ты?
Тихо спросила она и её пальцы почти коснулись его руки…
— Прости, Я знаю, что я теперь страшный…
Она вздрогнула от того, что узнала его голос, только к нему теперь примешивалось что-то искажённое ночью.
— Нет, это не правда… ты…
Её голос звучал очень не убедительно…
Она боролась с слезами и не хотела, чтобы парень видел их, поэтому щурила глаза, и опускала голову, но невольно продолжала бросать горький взгляд время от времени на его переменившееся лицо…
Её глаза медленно переполнились слезами и с них вытекли первые крупные капли… её лицо исказилось в плаче, и она обняла его… а он осторожно с опаской медленно коснулся лапой её худенькой беленькой спинки. Он боялся коснуться её и его рука была очень слабой… она осторожно приостановилась прежде чем коснуться белой кожи.
— Я тебя…
Прошипел он.
— И я.
Пропищала она ему в шею.
Она посмотрела в его глаза.
— Почему ты раньше ко мне не пришёл? Неужели ты и в правду думал, что я брошу тебя?
— Я не хотел пугать тебя своей внешностью, но я всегда был с тобой… когда ты была в универе, и когда ты сидела одна дома… и я видел как ты по мне… скучала…
— Чем ты питался всё это время?
Спустя время с волнением спросила она, обвив руками его шею, и смотря полными боли глазами в его не переменившиеся глаза.
— Я не хочу об этом говорить…
Он мрачно отвёл голову.
— Людьми?
Спросила она с невыносимым чувством, но ему показалось, что в её голосе прозвучала не здоровая нотка надежды.
— Нет конечно. Ты серьёзно, или издеваешься?
Она ещё не отойдя от горя легко засмеялась и утёрла пальчиками влажные глаза.
— Я хочу всё знать. То есть ты хочешь сказать ты всё время следил за мной?
— Тебя это наверное злит.
— Нет,… это мило. Спасибо. Просто это глупо. Надо было сразу появиться…
Она миг посмотрела на его губы, как бы готовясь, пересилила себя, и поцеловала их, и по ощущениям они оказались прежними, и она медленно растаяла в поцелуе и наклонила голову, повисла на его шее руками и телом на его коленях, и обмякла, и даже пропустила через вздёрнутый нос какое-то влюблённое уууу, что-то похожее на влюблённый вой волчицы…
Она отняла губы…
Они просидели бок о бок на мраморном гробу несколько часов, свесив с него ноги, смотря вдаль на холодный мрамор, и почти не разговаривая. Ноги Валерия касались пола, а ноги девушки не касались. Потом девушка наконец прервала молчание.
— Тебя надо нормально покормить. Жди здесь.
Она начала поспешно одевать на одну ногу ботинок, который никак не хотел на неё налезать, и неловко прыгать на другой ноге, смотря в это время на свою горгулью.
Она обулась, на последок ещё раз нежно обхватив его голову, поцеловала его в губы, прикрыв глаза, и держа по прежнему его за голову, и посмотрев с любовью в его глаза, находясь лицом слишком близко к его лицу, сказала, — ты мой уродец… Это, признаться, звучало как-то издевательски, но она реально хотела чтобы это звучало мило.
И резко оторвавшись от него пошла к выходу, и у самого входа на последок обернулась к нему, посмотрела на него улыбнувшись, и помахала ручкой… она ушла на рассвете.
Вечером через щели в потрескавшемся мраморе проходили оранжевые закатные лучи, и склеп был самым уютным и прекрасным местом. Мраморный пол отсвечивал тёплым оранжевым светом заходящего солнца. С улицы доносилось пение птиц. Часто сквозь щели в потолке залетали бабочки и начинали порхать теряясь внутри склепа и оставались в нём, садились на мраморные гробы или на молчаливые статуи и расслабленно разминали свои уставшие крылья.
Всё время пока она отсутствовала он находился в волнении, и каждый шорох заставлял его всматриваться на свет падающий через проход в склеп, чтобы увидеть там знакомую тень… наконец он услышал поспешные взволнованные радостные шаги девушки и увидел тень на оранжевом мраморном полу, замечательное тёмное очертание её извилистой фигуры… она приостановилась у входа как-то особенно, и держала ручки явно у груди… застыла в каком-то ожидании, притаившись, и затаив дыхание, и тихо, взволнованно дышала через слегка приоткрытые губы… приоткрытые лишь маленькой щёлочкой…
она постояла и вошла в их склеп… и вновь посмотрела на него так будто впервые его увидела… Она стояла так долго у входа потому что боялась, что он мог куда-то исчезнуть пока она отсутствовала.
Девушка с милой лёгкой радостной улыбкой посмотрела на него и специально для него зашуршала пакетиком, который держала своими миниатюрными ручками на уровне груди… после этого продолжая на него смотреть она виновато свела брови и даже чуть приподняла их внутренними концами, и улыбка её тоже окрасилась в оттенок лёгкой вины за то, что она сумела вытащить из дома одну лишь вредную еду…
Её в поспешности собранный рюкзачок за спиной был набит шоколадками, чипсами, всем тем, что медленно убивало…
— Где ты так долго была?
— Я пропадала не из за чипсов. У меня найдётся для тебя кое-что особенное… ты же любишь музыку?
Она еле втащила на своих руках советский проигрыватель вега 109… парень быстро подхватил его и они подключили его к электрогенератору, который стоял возле склепа задолго до них, и нужен был для освещения фонаря в сарае поблизости.
Затем она стала перебирать пластинки, и с улыбкой предлагать их парню.
Измученный ссутулившийся серой бугристой спиной парень улыбнулся своей прежней улыбкой… она была прежней потому что он глядя в глаза девушки забыл на миг как он теперь выглядит… и эта улыбка была прежней, но всё равно снаружи изменённой. Они уселись на мраморную плиту гроба, служившего им громадной кроватью когда виниловая пластинка равномерно покачиваясь закружилась в своём пыльном танце. Их кровать стояла по центру просторного склепа. Высоко под потолком находилось круглое витражное красное окно, и на красном стекле вырисовывалась чёрными прозрачными линиями пентаграмма, и когда солнечные лучи проходили через это кроваво-огненное окно то возбуждающий красный мягкий рассеянный свет и рисунок пентаграммы ложились на мраморный покрытый венами-веточками пол.
Пока он ел и сидел на гробу она сидела позади него, ноги расставив по бокам от него и с любопытством водила аккуратненько пальчиком по его серой спине.
Внезапно она поддалась какому-то непреодолимому желанию и закрыв глаза нежно поцеловала его в спину… он почувствовал прикосновение не губ а какой-то нежной бабочки… и смутился…
— Не касайся меня своими губами.
— Почему?
— Может я заразен…
Угрюмо сказал демон.
Она находясь за его спиной обвила вокруг его шеи свои руки с длинными ногтями и соединила их у него на ключицах… и тихо на выдохе почти что шепотом сказала ему в шею.
— Ты мой демон.
Он просто молчал и с болью устремлял свои глаза на краснеющий мрамор пока она не видела его глаз, но она всё чувствовала прижимаясь своим лобиком к его спине… она жалась к нему и больше не испытывала отвращения…
— ты мой монстр…
прошептала она с закрытыми глазами вниз его спины.
Она стала медленно опускать руки и в итоге сжала их вокруг его талии.
она улыбалась…
свет озарял их лица… его печальное… и её довольное оттого, что она нашла его…
— Только посмей…
— Что посмей? Хитро и улыбаясь спросила она.
— Дотронуться до….? Она не договорила фразу словами, но закончила её игривой интонацией продлив озорливо с улыбкой оооооо.
Она беспризорно взялась за него обеими руками.
Потом она отняла руки как бы играя и провокационно показательно растопырила их нагловатыми бесстыжими пальцами перед лицом горгульи, и поиграла пальчиками в воздухе… при этом находясь за его спиной она улыбнулась… и резко обхватила одной рукой его тело… пальцы легли на передние зубчатые мышцы которые находились под грудью и возле пресса… другая рука резко схватилась за…
она из всех сил прижалась головой к его спине, и вообще заключила его в сдавливающих объятьях… она всё усиленнее делала это, всё сильней прижималась к нему и наконец перешла в какую-то ярость и стала семенить губками по всей его спине… ронять поцелуи то там то сям… глаза её были томно закрыты а брови сосредоточенно сведены.
Потом она вновь отдёрнула руки… задержала их в каком-то исступлении в воздухе, и ухватившись ими за плечи, потянула Валерия на себя… он медленно опускался, и она положив его на спину… стала целовать его губы… потом медленно опустилась целовать его грудь… потом опустилась к животу… на нём губы задержались и когда касались то замирали очень надолго… глаза девушки были при этом закрыты, а брови в напряжённой концентрации сведены… она опускалась всё ниже и поцелуи её становились менее частыми но более чуткими, чувственными и сосредоточенными и наконец стали совсем долгими и обжигающими у самого низа живота… а дальше я оставляю всё на совесть вашей фантазии)))
Она встала, вздохнула, смахнула тыльной стороной кисти пот со лба, и сказала ему…
— Я оставлю тебя этой ночью… а утром вернусь и… если ты будешь паинькой и никуда не уйдёшь я награжу тебя снова и ещё постараюсь испечь пирог..
— Я не оставлю тебя.
Она вновь резко опустилась на него и впилась коготками в его пресс.
— Дурашка, если тебя заметят то… убьют… (она с трудом произнесла это слово,) а я не позволю им даже дышать в твою сторону…….
Она посмотрела на него, закрыла глаза, поцеловала низ его бугристого живота, и уже направилась к выходу как вдруг парень встал…
— Тебе нельзя одной идти по лесу в сумерках… Упрямо сказал он, встав в полный рост и прижав руки по швам как солдат, и сжав их в каменные кулаки.
Она резко обернулась и указала пальцем в сторону большого мраморного протяжённого гроба который служил недавно кроватью.
— Ложись на место!
Скомандовала она и совсем рассердилась…
— На место собачка…
Повторила она и еле сдержала улыбку, которая сломалась какой-то неровной гибкой извилистой линией.
— Ты думаешь, что сможешь меня тут сдерживать своими штучками?
Она улыбнулась, плавно подошла вплотную к нему, поднялась на носочках и поднеся своё лицо вплотную к его лицу сказала.
— Нет, я это знаю.
— Я всё же думаю, что моё желание будет пересилено моим беспокойством за тебя.
Девушка поняла, что спорить с парнем бесполезно.
Она серьёзно задумалась, и подняла на него серьёзный взгляд.
— Я тоже не могу тут остаться. У меня там мама.
— Ты правда считаешь, что твои эти жалкие хулиганы убьют во мне этого монстра? Мой монстр будет расти от ярости, а ярость будет расти когда моим любимым будут угрожать всякие выблядки…
— Рррррр — она недовольно прорычала как какой-то медвежонок — ну хорошо, только при условии если ты наденешь эту одежду.
Она поднесла ему чёрную кожаную куртку, очень опасную и мрачную… агрессивную… и толстовку с большим чёрным толстым капюшоном, который он должен был каким-то образом надеть на свои выпирающие длинные и изогнутые рога.
Начал он одеваться самостоятельно, а под конец уже просто стоял нелепо расставив руки, и не шевелясь по совету нервной девушки, которая нервозно пыталась застегнуть куртку на его не аккуратном теле, а потом пыталась надеть капюшон, который в итоге прорвался его длинными извилистыми рогами. Она нервно махнула рукой, её брови были сведены, а глаза были недовольными, и крепко схватила его руку и быстрым шагом почти что побежала вместе с ним к выходу… на улице небо представляло собой уже бездонную пропасть с миллиардами звёзд…
Она шла вперёд и тащила его за собой… он не подоспевал, и их руки были натянуты между ними любовным крепким мостом… она периодически сжимала его руку.
По лесу они ещё шли спокойно в полном мраке, и тогда она держала его руку особенно крепко, а когда они вышли к первым фонарям, то она немного расслабила свой хват.
Но когда они ещё шли по лесу вдруг из кустов взлетела какая-то птица, — девушка испугалась и вдохнула испуганным надрывным — ыхиииииии- а парень тут же резким движением схватил её словно куклу, обхватил руками, прижал к себе, и прикрыл собой, склонив над ней свою голову. Она подняла голову на лунное небо где летела эта сова и с улыбкой выскользнула из объятий парня, и посмотрев на него спросила, — это что ещё было?
— Разве я не должен тебя защищать?
— От птиц?
— Но ты ведь испугалась.
— Да, но от неожиданности.
— Я всё равно вижу по твоему лицу, что тебе понравилось.
— Ну да. Согласилась девушка, с приятным чувством слегка улыбнулась одним краем губ, и собралась идти дальше, но внезапно в кустах снова что-то зашевелилось, она посмотрела туда дыша открытым ртом и пуская вдаль пар, вновь забрала его руку…
она собралась идти, но он вдруг оттащил её к себе…
— эй ты что творишь?
Слегка возмутившись от неожиданности спросила девушка.
Через мгновение он прижался спиной к холодному стволу дерева, а её прижал к себе и заключил в объятьях…
— Ну что за нежности посреди леса?
Недовольно спросила она не в силах даже пошевелиться в его руках…
а он сказал…
— Тихо…
Она не поняла…
— Просто заткни на секундочку свой ротик… и посмотри на небо…
Её глаза ещё не поняли… она замолчала… слышал был только лес… лес ночью… она подняла ошарашенные глаза к небу и вдруг судорожно вдохнула холодного ночного воздуха… она внезапно ощутила огромное бесконечное расстояние от неё и её молодого человека до тех маленьких таинственных мигающих точек которые рассыпались над ними в красивом хаосе.
Она с запрокинутой головой, пуская пар широко раскрытым ртом, с детским восторгом смотрела на небосвод. Ей казалось, что он кружится вокруг её маленького тихого мирка… она словно наблюдала движение карусели, или движение из карусели…
Небосвод с звёздами медленно гипнотически кружился…
Она смотрела… а потом стала потихоньку засыпать и спрятала свой холодный покрасневший нос в воротник куртки, засыпая в объятиях монстра…
— А знаешь, что означает то, что ты уснула в моих крепких руках?
— Уу.
Сонно пустила она через вздёрнутый лисий носик.
— То, что мои руки для тебя самые безопасные в этом мире…
— Угу…
Сонно произнесла она и зарылась носиком уже в его руки, которые он поднял ближе к её лицу, чтобы сохранить её тепло.
Он прижался подбородком к её макушке, и она уткнулась носом в его рукава тихо и уютно словно маленький лисёнок сквозь наступающий сон засопела, и её сопение разносилось горячим дыханием в складках его рукавов.
Он чувствовал подбородком её мягкие волосы…
Они щекотали его нос…
Он тоже стал засыпать, но она вдруг дёрнулась… видимо что-то приснилось.
Он поднял её на руках… она скрутилась на них словно зверушка и укрыла беззащитный покрасневший твёрдый носик от холода своими холодными бледными, но розовеющими на ладонях руками. Он понёс её… от качания она вскоре открыла глаза и изъявила желание спуститься на землю. Она тогда нечего не сказала, а просто многозначительно сонно и спокойно на него поглядела… им уже не требовались слова для их отношений
… достаточно было мимолётного взгляда.
Он аккуратно опустил её на ножки и она не уверенно на них встала, зевнула, потянулась, осмотрелась, обернулась на него и глядя ему в глаза протянула ему руку.
Пальцы вновь соединились… и костяшки их напряглись в любовном напряжении. Она отвернула голову и пошла своими забавными ножками вперёд.
Этой длинной ночью мы не будем одни, потому что наши руки будут тянуться пальцами друг к другу, как растения тянутся к солнцу… и рано или поздно они достигнут своей цели и сомкнутся… кости пальцев, на них розовое мясо покрытое кожей, по всему этому чудному устройству вечно спешит по синим венам кровь… и пока теплится жизнь в этих руках им будет нужна поддержка… и когда они иссохнут и покроются рельефными морщинами они будут нуждаться друг в друге ещё сильнее.
Но пока наивные и молодые руки наслаждались своим молодым рвением друг к другу. Рука младенца неловким движением касается лица улыбающейся мамы… потом касается бабушки… потом щупает щетинистую щеку дедушки… потом впервые берёт ложку… потом держится за ручки велосипеда… а потом вдруг потеет, когда рядом находится рука нравящегося человека… и крепко сжимает руку этого человека… и больше не отпускает если этот человек действительно тот самый с которым можно провести эту жизнь.
Они вышли из леса… показались первые многоэтажки… их ноги ступали по одиноким ночным улицам… было три часа ночи.
Наконец они дошли до дома. Встали у подъезда и девушка неохотно вытащила свою руку из руки Валерия.
Она поднялась на ножках чтобы поцеловать его губы… но потом резко встала обратно и усмехнулась.
— Наверное не стоит… после этого… спасибо, что проводил меня.
Он взял её подбородок, направил её лицо на себя и поцеловал её лоб, а потом щёки, а потом глаза, которые она в любви закрыла, когда к ним приближались губы, на которые она в этот момент в бесконечном умилении и любви смотрела.
— Завтра рано утром я вернусь к тебе.
— Не надо. Лучше отсидись сначала в универе. А то тебя исключат.
Она вздохнула.
— Меня сейчас не заботит нечего кроме твоей проблемы… завтра ты расскажешь мне всё подробнее и мы будем думать как это исправить… хотя… как мне начинает казаться ты стал ещё прекраснее.
— Всё равно иди. Я буду ждать.
— Хорошо, я тогда ещё в библиотеку зайду и поищу медицинские книги…
Она встала к нему и лицом прижалась промеж его грудных мышц… закрыла глаза и медленно сконцентрировано поцеловала ямочку между грудей… так медленно что её влажные губки немного прилипши к тому месту не сразу оторвались от него… и ручки в это время она держала на его грудных мышцах.
После этого она молча пошла к подъезду, не хотя расставаться, и она даже оставалась с ним ещё каким-то духом и телом будто бы тянулась ещё в его сторону, и дойдя до дверей она в них исчезла не оборачиваясь, потому что обернуться было бы сложно…
он простоял и смотрел как её вмиг ставшая печальной фигура быстрой походной взбегала по лестнице.
Она уставши кинулась на свою кровать подушкой в лицо… и даже не сняла одежды. Потом через минуту всё таки переборола себя и стала пытаться снять джинсы с сочных бёдер… потом она легла в трусиках и кофте на спину, сложила ручки на животе и стала смотреть в потолок, но и даже так она долго не пролежала… так она была возбуждена, включила настольную лампу, порылась в рюкзаке и достала оттуда свой блокнот… её ручка зашевелилась с карандашом зажатым тонкими бледными пальцами и на листе стал образовываться романтический образ её любимого монстра… её бедного… милого монстра, которого она была готова зацеловать, и ей было всё равно, что читателю, может быть, это казалось чересчур сладким, потому что она находилась в состоянии любви и сердечко её билось… листы сменялись, она рисовала его то со спины, то снизу… потом рисовала его худое бледное лицо… его карие блестящие глаза.
На часах было уже четыре часа а она всё не спала… она периодически с надеждой оборачивалась на своё окно… и желала увидеть в нём его фигуру на фоне ночного неба.
Она не выдержала… подбежала к окну и увидела внизу своё чудовище… Оно спряталось сидя на ветви дерева и прячась в его листве.
Она улыбнулась и осторожно постучала ноготками в окно. Он поднял на неё свою рогатую голову.
Они долго смотрели друг на друга, и подавали себе какие-то импульсы и сообщения, при этом они не показывали друг другу никаких жестов, а просто молча смотрели друг в друга, и тень крылатого демона даже ни разу не шевельнула головой, и была будто каменной. Но девушка чувствовала всё вглядываясь во мрак его лица.
Девушка вдруг таинственно затихла, отвела хитрые глаза в сторону и что-то задумала. Валерий продолжал смотреть на неё.
Она вернула к нему свои глаза, улыбнулась, и перекрестив руки взялась ими за низ своей обтягивающей кофты…
Но внезапно рогатая тень прорвала одежду и у неё из спины вмиг вырвались крылья…
Девушка смотрела на него поражёнными глазами.
Летучий демон показательно взмахнул несколько раз гигантскими перепончатыми крыльями, желая впечатлить девушку, а затем многозначительно улетел, как бы сказав этим, — не здесь…
Она подумала, что он, должно быть, не желает видеть её через окно, а хочет, чтобы она всё делала только с ним в их склепе.
Она ждала, что он снова появится, но через минут десять сон стал смыкать её глаза… она зевнула, и отправилась к своей постели навстречу крепкому сладкому недолгому сну…
Она не знала, что он оказывается никуда не улетал, а повис над её окном и ждал пока она отправится в постель, чтобы следить за ней и сторожить её.
Утром она проснулась, зевнула, потянула руки сжатые в кулачках, и первым делом посмотрела в окно… потом поплелась чистить зубки…
Она быстро собралась и отправилась в универ… с отвагой встретила всю агрессию вызванную её уходом с того занятия… хотя, признаться, в её душе больше не было места для страха, потому что она полностью была заполнена её личным чудовищем.
После занятия она отправилась в библиотеку, и стала ходить в лабиринтах из книжных полок… выбирая книги она шёпотом спрашивала, чтобы никто не посчитал её не нормальной… — как думаешь, эта книга хоть немного нам поможет? И слышала, как он тихо отвечал ей… В итоге она набрала более десяти толстых старинных книг, с описаниями редких болезней и аномалий… книгу по анатомии, и медицинский справочник…
На неё смотрели как на свихнувшуюся, но она даже не обращала на это внимания и думала о том как будет превращать своего монстра обратно в своего парня… ей если честно он нравился в обоих вариациях… но она хотела осчастливить его вернув ему красивый облик.
Она помчалась сильно крутя педали на старом скрипучем чёрном велосипеде по зеленеющим холмам, огибая кресты и надгробия без всякого страха разбить свои колени и наконец велосипед довёз её до места назначения… она вся вспотевшая опустила уставшие ноги с онемевшими мышцами на траву и с улыбкой и горящими глазами влюблённой обезумевшей энтузиастки встретила своего любимого демона сидящим на крыше склепа. Он с тоской поглядел на неё… она улыбнулась ещё сильней потому, что соскучилась по его нескончаемой угрюмости…
Она не отрывая от него взгляда подошла к входу в склеп…
— Ты сегодня в плохом настроении.
С улыбкой подметила она.
— С чего ты решила?
— Я знаю тебя как облупленного. Бери книги, они для меня слишком тяжёлые… ещё мой рюкзак, и мы незамедлительно приступим к твоему восстановлению…
Она была очень бодра, и пожалуй даже яростно улыбалась.
и вошла в склеп первой, он вошёл с вещами чуть позже…
— Приляг ка на гробик…
Сказала она смотря на него и сидя на том самом гробике… причём она смотрела на него и улыбалась так будто пыталась обмануть его бдительность и не напугать его…
— Скажи честно, ты сделаешь мне больно?
— А ты что, не потерпишь ради того, чтобы снова стать прежним милахой?
— Я тебя серьёзно спрашиваю… ты намереваешься меня препарировать?
Она резко посерьёзнела, опустила голову, серьёзно посмотрела на него исподлобья и сменила милый голос на грозный…
— А я серьёзно тебе отвечаю, что твои вопросы меня вот вот обидят… и я вообще уйду и ты будешь сам разбираться в этих книгах…
— У меня вчера прорезались крылья… и, мне кажется, я не хочу их лишаться…
Девушка серьёзно задумалась.
— Кстати о крыльях… перед тем как мы начнём надо осуществить одну мою мечту…
Она подняла на него решительный взгляд.
— Я заберусь тебе на спину, и мы полетаем над всем нашим лесом, полетаем в горах и над городом…
Он молча рванул к ней, подхватил её на руках… она завизжала и он взлетел вместе с ней на руках и укрыл бережно её от мешающего ветра.
Она вся зажмурилась и сжалась в его каменных объятиях, а потом услышала его смешливый любящий голос, — можешь уже смотреть.
Она раскрыла глазки, и рот её от удивления раскрылся…
Они стремительно летели всё выше и выше в голубое небо, всё выше к солнцу… она чувствовала его тепло и то как каменный парень нагревался…
Её дух захватывало… она сидела у него на спине и совсем перестала бояться… она расправила руки как птица и, не веря своему счастью, улыбалась, устремляя счастливые глазки к голубеющему горизонту… с краёв её глазок бежали капли счастливых слёз…
Она всю жизнь хотела полететь… и теперь её парень осуществил её мечту…
Они летали вплоть до позднего вечера и он приземлился с ней на полностью покрытую фиолетовыми цветами опушку… которую обжигали последние лучи заходящего солнца…
— Ты счастлива?
Её зрачки были широкие от переполняющего её счастья, она глубоко дышала широко раскрытым ртом и смотрела по сторонам находясь не в разуме, но полностью в бурных диких радостных и светлых чувствах.
Она просто посмотрела на него улыбнувшись рядами белых зубов и так нечего и не сказала, но её взгляд сказал многое и она продолжала смотреть по сторонам и пыталась отдышаться, а её сердце всё прыгало и прыгало и даже не собиралось возвращаться к спокойному биению… он подошёл и положил руку к её животу и тот тоже бился… она на секунду прервалась от своего счастья чтобы обратить в спешке внимание на его руку и положить на неё в знак благосклонности свою ручкууу…
Среди высокой зелёной травы и фиолетовых цветов из земли вздымались поросшие мхом и забытые самим временем каменные кресты… на одном из них сидела маленькая улитка и высовывала свою маленькую любопытную головку, подставляла её под последние тёплые лучи заходящего солнца и тянула к нему свои милые антенки.
Девушка смотрела на всё это и её глаза невольно начали источать слёзы. Она поняла, что если изменит Валерия то больше никогда не полетит.
Он должно быть понял её мысли, посмотрел на неё с грустным пониманием, сжал её руку и сказал ей, — я не буду меняться…
— Нет, я тебя поменяю.
Она ещё сильней сжала руку…
— Я любила тебя за другое… я любила тебя просто так… просто мне стало грустно от мысли, что это быть может наш единственный раз… поэтому дай насладиться моментом..
Он отпустил её руку и сел рядом, а она продолжала смотреть вдаль и дышать.
Когда солнце село, и начало смеркаться они отправились обратно к склепу… и шли они всё время молча. В склепе она приказала ему усесться на мраморную плиту надгробия и зажечь свечу… как же красиво она освещала мраморную белую в веточках-извилинах поверхность толстенной крышки гроба на которой они сидели… девушка опустилась на мраморный пол и рылась в рюкзаке… она достала мел, и стала вычерчивать им на полу пентаграмму.
Она посмотрела на парня с улыбкой и поманила его пальчиком.
— Что?
— Иди ко мне…
Он медленно, как бы ожидая чего-то с её стороны опустился на пол и сел рядом с ней.
Она смотрела то в один его глаз то в другой как-то особенно… очень сконцентрировано…
Её губы зашевелились
— Поцелуй меня
сказала она.
Он молча подался головой вперёд и его губы коснулись её мягких губ…
Она с закрытыми глазами целовала на этот раз его как-то странно, как бы с умом, в раздумьях… как-то колдовски…
Он отнял губы и серьёзно спросил.
— Ты ведь не просто целуешь меня? Что ты собралась со мной сотворить?
Она молчала и странно смотрела в его глаза…
Потом достала иглу и какие-то шланги для перекачки крови.
Он схватил её руку.
— Ты совсем свихнулась?
— Тебе поможет только моя кровь… не волнуйся, я много не отдам. Достаточно маленькой порции… кстати да… мы обойдёмся шприцом я думаю…
— Если это действительно поможет… то я могу взять капельку твоей крови… но мне не приятна даже мысль уколоть тебя…
— Не волнуйся. Я не неженка.
— Нет я буду нежен.
Шприц в руках парня медленно наполнился… а девушка пересиливала боль ради спасения своего демона…
Всё это они делали посреди начертанной чёрной пентаграммы в свете свечи дребезжащей от гуляющего ночного могильного воздуха.
Их длинные тени склонившиеся друг к другу повторяли каждые их движения и вели между собой как бы свой, теневой разговор, разговор иного мира, изнанки нашего полноценного пестрящего всеми цветами радуги мира.
Девушка взяла в дрожащие руки шприц… и, собравшись, вонзила его и с напряжением держа его и смотрела как её красная жидкость медленно покидает прозрачное стекло и пускается в путь по вене монстра.
— Я всё.
Мрачно сказала девушка… аккуратно вытаскивая иглу.
— Теперь ложись поверх моего рисунка… я не знаю его значения… но в книге чётко указанно, что он поможет в твоём излечении.
— А ты точно уверенна, что делаешь всё правильно?
Девушка на него посмотрела и сказала, — нет. Но в любом случае этот эксперимент не навредит тебе. Я бы не навредила тебе. Моя кровь той же группы, что и твоя. Шприц новый. А всё чем мы займёмся это… она не сумела произнести это слово. В лёгком смущении посмотрела в пустоту, щечки её порозовели, и она подняла край стеснительной улыбки.
Парень не понял почему она застеснялась и продолжил серьёзным тоном,
— Знаешь, перед тем как начать этот крайне странный ритуал, ты должна была рассказать мне его суть… по моему ты нашла каким-то образом в библиотеке института какую-то бредовую сатанинскую книгу.
— Картинки в ней были очень убедительные. Там были гравюры на которых были изображены похожие на тебя существа, и их последующая трансформация.
— И там им переливали кровь?
— Да. Чтобы вновь стать человеком нужна человеческая кровь.
— Ты могла взять кровь в больнице, а не колоть свою руку.
Он взял её руку, а она её отдёрнула.
— Да хватит. Я же сказала, что мне не больно! К тому же кровь нужна именно моя потому что… потому что именно со мной ты будешь это делать…
— Ну и что мы будем делать дальше?
— А дальше у каждого всё индивидуально. Надо в пределах магического рисунка совершить какое-нибудь действие, которое связало бы воскрешаемого с любящим его человеком. Я, кажется, знаю, что нам с тобой делать.
Она вновь полезла в сумку и достала оттуда губную помаду.
— Ты чего?
— Извини. Не было времени. Отвернись пожалуйста, мне надо прихорошиться.
До монстра наконец дошло чем они займутся, и он молчал и с приятным чувством смотрел на девушку.
Она вся в волнении смотрела на своё размытое дрожащее отражение в маленьком зеркальце дребезжащем в её тоненькой руке и водила в волнении помадой вдоль своих губ.
— Знаешь…… наконец-то я смогу вернуться и прижаться к маме… поцеловать её лобик… обнять бабушку… тётю..
— Знаешь что… ты не знал, что подобные пускай даже милые слова имеют свойство отбивать у девушек охоту?
Он опомнился и прервался…
— Но я рада, что я смогу воссоединить тебя с семьёй. Главное, меня не бросай после того как вновь станешь человеком.
— Я с тобой не потому что ты мне помогаешь…
— Извини… я знаю… просто всякий бред лезет в голову… такое волнительное действие.
— Наконец то у меня будет возможность наказать тебя за твоё поведение… или, может быть, здесь лучше подойдёт слово награда?
— Наказание и награда для меня одно и тоже если речь идёт о тебе…
Она водила помадой по губам, парень наблюдал это и ему на ум приходили иные мысли насчёт её губ…
Девушка покосилась на него, должно быть прочла его мысли и усмехнулась.
— А тебя никогда не посещала мысль, что то что мы делаем даже не приходит на ум обычным людям…
Спросил демон…
— Да ещё в каком месте.
С иронией добавила девушка.
— Иногда мне кажется, что это в тебе сидит монстр. Не обижайся.
— Я не обижаюсь. Это звучит как комплимент.
Она закончила с губами и показательно особо приоткрыв их обратила свои загадочные блестящие взоры на парня. Губы сверкали кровавым в свете свечи, переливались и блестели словно посыпанные звёздной пылью. Между ними стеснительно показывались блестящие и влажные передние белые зубы… за которыми находилось самое опасное в девушке оружие… её язык.
Валерий лёг поверх рисунка на спину и положил руки в стороны крестом.
Когда они закончили началась гроза… через минуту по крыше склепа стали стучать ледышки размером с мяч для гольфа… сперва удары были редкими, но потом всё более учащались пока не превратились в сплошной ужасный рокот… во время этого
пугающего шума парень прятал девушку под собой, и обеспокоенно смотрел в единственное красное окно, за стеклом которого виднелись яростные вспышки на мрачно-золотом утреннем небе… девушка же просто вцепилась в него руками и повисла на нём так же как детёныш обезьянка повис бы на маме обезьяне… при этом она ещё вся прижалась к нему лицом и сжала глаза.
Чем сильнее были вспышки тем сильнее она жалась к нему и пряталась под ним…
но один раз она открыла полные ужаса глаза и поймала очередную молнию прорвавшую мрачно-небесный покров сверкавшей трещиной.
Очередная молния пробила сердце в центре пентаграммы и расколов его на тысячи осколков стала добираться молниеносными яростными движениями сопровождаемыми электрическими вспышками до парня, пока не вонзилась ему в спину… он весь изогнулся и закричал от боли… девушка с ужасом и жалостью смотрела на него и в беспомощности впивалась в него руками… гроза утихла за считанные секунды и сменилась дождём после этой решающей добравшейся до парня молнии… он опустил голову и закрыл глаза как бы теряя сознание… и продолжал опираться о руки, но они всё более и более ослабевали и он опускался к полу и девушке под собой… которая уже звала его и пыталась докричаться до него сквозь его мрак…
он слышал сквозь стены мрака её полные ужаса, — ВАЛЕРИЙ!!! ВАЛЕРИЙ!!!
Он всё более ослабевал… и опускался всё ниже, а девушка в ужасе глядя в его закрытые глаза даже не замечала, что он уменьшался и принимал человеческий облик… она была в состоянии аффекта и ещё долго жалась к нему, но потом наконец с её глаз стала сходить плёнка ужаса и она увидела, что он превратился в прежнего парня… она чудом дотащила его до большого мраморного гроба влажного от дождя, и вогрузила его мускулистое измученное тело на мрамор… его кожа была прорвана во многих местах, и обильно полевала кровью пол и руки девушки… она в слезах трогала его то за лицо и обращалась к нему, кричала в его безсознательное лицо, то делала другие не рациональные вещи… например начинала в каком-то припадке исцеловывать его из за чего губы её были все в густой крови… потом она опомнилась и рванула к бинтам в сумке… и когда она обвязала парня он пришёл в себя… сделал вид, что не чувствует боли, и с усилием приподнялся на крышке гроба, не без помощи девушки, которая с волнением не отрывая взгляда от него глаз, держала его за руку.
— Прости, я не знала, что всё этим кончится…
Со слезами говорила она.
— Ты не виновата…
Она разглядывала его….
— Ты смотришь на меня будто я ещё больший урод.
С иронией сказал парень.
Оглавление
Романтичные слова и многозначительные пустоты
Последние комментарии
10 часов 16 минут назад
10 часов 33 минут назад
10 часов 58 минут назад
11 часов 30 минут назад
12 часов 37 минут назад
14 часов 18 минут назад