Путь домой [Алекс Войтенко] (fb2) читать постранично, страница - 70

ваш следующий вопрос. Знание языка находится, как бы это сказать, в другом отделе памяти головного мозга, и если человек, получивший черепно-мозговую травму, сохранил возможность речевого аппарата, то с вероятностью в девяносто процентов, он сохранит и все языковые знания, бывшие у него до этого момента. А то и добавит иные, с которыми он как бы и не мог сталкиваться в этой жизни. Как, например у нашего подопечного откуда-то взялись знания языка индейцев Семако. Учитывая, что данная народность живет в месте, котором наш подопечный ни разу не бывал, та еще загадка, но тем не менее подобное случается не сказать, чтобы и часто, но все же иногда происходит.

Диссоциативные расстройства идентичности тесно связаны с механизмом психогенной амнезии — потери или приобретении ложной памяти, имеющей чисто психологическую природу, без органических поражений головного мозга. Это психологический защитный механизм, посредством которого человек получает возможность вытеснять из сознания травмирующие воспоминания, но в случае расстройства идентичности этот механизм помогает личностям «переключаться». Слишком сильное задействование данного механизма часто приводит к развитию общих повседневных проблем с памятью у пациентов, страдающих расстройством идентичности.

У многих пациентов с диссоциативным расстройством идентичности, также наблюдаются явления деперсонализации и дереализации. Случаются приступы замешательства и растерянности, когда человек не может понять, кто он такой. Наиболее часто встречающийся подход к лечению диссипативного расстройства идентичности заключается в облегчении симптомов, чтобы обеспечить безопасность индивида, и в интеграции различных частей в одну хорошо функционирующую идентичность. Лечение может происходить с использованием различных видов психотерапии — когнитивной психотерапии, семейной психотерапии, клинического гипноза, а так же электрохимической диффузии по методу профессора Довженко.

— И что же в таком случае делать?

— Подобное заболевание, вполне поддается лечению. Не стану утверждать, что после него человек будет полностью здоров, но будет чувствовать себя вполне приемлемо. Разумеется привлекать такого к оперативной работе, я бы не стал, но учитывая его прошлые заслуги, вполне можно было бы отправить в отставку, или резерв, для использования, во время войны, буде такая произойдет. Разумеется это решать не мне. Я просто высказал свое мнение, как врач.

* * *

Я не знаю, что повлияло на этих людей, но от меня в итоге все же отстали. Правда при этом, перевели в палату интенсивной терапии, и испытывали на моей тушке всевозможные нововведения, которые так или иначе, должны были привести меня в норму, по мнению медицинского персонала. Кололи уколы, ставили клизмы, мазали зеленкой и мазью Вишневского, а после установив какую-то аппаратуру щекотали электрическим током. Это было похоже именно на щекотку, хотя порой и было ощутимо неприятно. Сколько времени, все это продолжалось я не знаю.

В конце концов, меня признали относительно здоровым и выписали из больницы. Незадолго до того, как меня отправили лечиться, мне объявили о том, что оказывается Серхио Антонио Бандерас, или вернее Сергей Антонович Знаменский действительно должен был выполнить важное задание Советского правительства. Но из-за собственных амбиций, сорвал возложенное на него поручение, в результате чего государство понесло экономические и репутационные потери. В связи с этим, а так же, из-за черепно-мозговой травмы, меня списали со службы, и после продолжительного лечения, отправили на пенсию. Все накопления, в твердой валюте, имеющиеся на счетах Серхио Антонио Бандераса, я «в добровольном порядке» передал соответствующим органам. Что составило сумму более шестидесяти тысяч долларов. Благодаря этому, мне для постоянного места жительства, была выделена однокомнатная квартира, находящаяся в небольшом Сибирском городке, являющимся каким-то районным центром. Согласно заученной мною наизусть легенды, я советский офицер, долгое время служил на острове Свободы. Отсюда, такая слегка неординарная внешность, полученная мною от отца, Русского офицера и темнокожей матери Кубинки. Но даже в Советском союзе иногда случались, подобные мезальянсы.

Эпилог.

Сейчас я, Сергей Антонович Знаменский, который всегда мечтал попасть в СССР, и таки добился своего, пусть и не совсем тем способом, о котором задумывался когда-то. Теперь я живу в шикарной квартире, на третьем этаже девятиэтажного дома, так называемой малосемейке. С другой стороны, на что еще мог рассчитывать одинокий советский человек, если по законам СССР мне полагается всего девять квадратных метров жилой площади, и как офицеру в отставке еще три квадратных метра дополнительно. Вот и выходит, что мои четырнадцать квадратных метров жилой площади, даже с избытком перекрывают положенное.

О том, что я пилот малой авиации, никто не захотел даже слушать. Но все же