Знай наших! [Ирэн Борецкая] (fb2) читать постранично, страница - 2

слуху Августовского, как гвоздем по стеклу, убив последнюю трепыхающуюся нервную клетку.

Хозяин снова врубил музыку. Шашлычник вернулся к шашлыкам. Девушки сели за стол, поглядывая на гостя, перешептываясь и давя смешки в кулак.

Андрону Михалычу пришлось вернуться домой ни с чем. Униженный, он проворчал со своего двора, грозя кулаком в сторону соседей:

— Ну, я вам навалю!

— Наваляешь ты хотел сказать, — поправила мужа Лидия Васильна, все это время караулившая на улице.

— Завтра узнаешь, — глядя на выбежавшего встречать Сольфи, загадочно улыбнулся Августовский — Я им устрою какафонию!

Он хоть и никогда не был в инженерных войсках, но наутро «заминировал» вражеское поле в лучших традициях минерного дела — по одной «мине» на каждую ступеньку соседского крыльца. А, чтобы отвести от себя подозрение, нарисовал на земле по бокам от садовой дорожки несколько лосиных следов. В обед нарушители порядка проснулись, решили покурить, а заодно прикончить оставшуюся закуску. Вышли и вляпались по самое не хочу. Парень с пауком на затылке поскользнулся и головой влетел в одну из колонок, опрокинув ее и разбив динамик.

— Знай наших! — хихикнул Андрон Михалыч, наблюдая за соседскими действиями в бинокль из окна кухни. Довольный Сольфи суетился у его ног, как будто понимал, что в победе есть и его заслуга.

— Идите обедать, победители мои! — улыбнулась Лидия Васильна, всегда верившая в мужа.

В то лето Августовский вдохновился на написание еще одной мелодии в своем разнообразном репертуаре и назвал ее «Эра Андрона». В поселке на какое-то время стало тихо. А ружье Лидия Васильна вернула в дом. На всякий случай.

Мистер и миссис Сквирт

Воскресное утро в картонной многоэтажке окрасилось громкими женскими вскриками:

— О-о-о! Да-а-а! Вот так. О-о-о! Ниже! Нет, сильнее надави. Сильнее, говорю! Выше! Погоди, я сейчас описяюсь! Я…я…

Поздно. Горячая струйка потекла по ляжкам стоящей на четвереньках Марьиванны, но вместо стыда она почему-то испытала облегчение. Петрович, пристроившийся сзади, устало выдохнул и пошел на балкон покурить.

С соседнего балкона на него смотрела восхищенная морда Савелича, старого приятеля. Судя по красным от мороза ушам, на балконе он торчал не первый час.

— Ну, Олег! Ну, сукин сын! — Савелич сиял как медный таз — Вы прям как эти… мистер и миссис Сквирт!

— Чего? — не понял Петрович, подкуривая у него сигарету.

— Завидую я вам, вот чего, — вздохнул Савелич и с тоской посмотрел на балконную дверь, за стеклом которой маячила его широкая супруга с недовольной миной.

Марьиванна тем временем, порхая и напевая, приняла душ, оделась и отправилась в магазин. У лифта ей встретилась соседка по этажу, Антонина Павловна в меховом пальто и с красным кандибобером на голове.

— Вы хоть телевизор громче делайте что ли! — проворчала она, заходя в лифт — На весь подъезд ваши охи слышно. Постыдились бы… в вашем то возрасте…

— В нашем возрасте стыдиться уже поздно, — отмахнулась Марьиванна, поправляя скромную серую вязаную шапочку в зеркало лифта, когда он тронулся. Второй год на пенсии давался тяжело в плане семейного бюджета. «Меховое пальто этой зимой мне точно не светит!» — подумала она, мельком оглядывая соседку.

Антонина Павловна укоризненно цокнула языком и вылетела из лифта первой, едва открылись двери.

Марьиванна непонимающе пожала плечами и неспеша направилась к магазину за углом. Купив рыбные консервы и хлеб, она вернулась домой.

— Ну, что, прошел твой крестец? — спросил Петрович, наклонившись и помогая супруге разуться.

— Проше-ел, — улыбнулась Марьиванна, стягивая шапку — Что бы я без тебя делала. В этот раз ты сильно массировал, конечно. Завтра к неврологу еще схожу, а то вот так опять заклинит…

— Старушечка моя, — Петрович вытянулся во весь рост и нежно чмокнул жену во взлохмаченную макушку.

Солнечный луч скользнул от окна по стене вдоль кухни и коридора, осветив эту самую макушку словно нимб. День обещал быть хорошим.

Иллюминатор. Восстание старшин

Боря первый раз сидел в самолете и чувствовал себя неуютно. Дискомфорт сглаживал разве что огромный иллюминатор, открывающий шикарный вид на родной аэропорт и снующих туда-сюда людей. Еще несколько минут, и иллюминатор покажет Боре небо…

— Кхэ-кхы-м! — громко кашлянул кто-то рядом, обдав Борю ароматом коньяка вперемешку с колбасой.

Боря неохотно оторвался от иллюминатора и обернулся. В проходе стоял здоровенный усатый мужчина в военной форме с горизонтальной широкой лентой на погонах. Старшина.

— Я извиняюсь, — начал он заплетающимся языком — Мне бы к окошку… а то укачивает… поменяемся, а?

— На каком основании? — Боря нервно заерзал и поправил очки на переносице.

Мужчина наклонился и оказался с Борей лицом к лицу, чуть не задев его усами:

— Я грю, ук-качивает меня… у окошка надо сесть.

— Вы пьяны, — зачем-то