Мое проклятье [Андрей Ефимович Зарин] (fb2) читать постранично, страница - 2

глаза всегда были прекрасны. Большие, серые, добрые, иногда прозрачные как летнее небо, иногда темные, как в непогоду море. Но теперь, казавшиеся еще больше от худобы лица, сверкающие лихорадочным блеском, теперь, когда только в них сосредоточивалась вся ее жизнь, вся ее любовь, они были поразительны. Я смотрел в них и их глубина словно поглощала меня.

-- Не надо ехать, -- тихо сказала она, -- я умру здесь, мой ясный!.. -- и улыбнулась.

Я смотрел в ее сверкающие глаза и вдруг увидел в них... смерть. Да, смерть! В каком-то туманном образе, в каком-то отблеске, но ясно, мучительно ясно... словно из нее выглянула таинственная "она" и прощалась со мной.

Это был только миг, но в этот миг и она поняла или увидела мое виденье.

Она тихо пожала мою руку, а я приник к ее коленам и беспомощно зарыдал.

Она гладила мои волоса, потом нагнулась, охватила мою голову руками и закашлялась.

Я отнес ее на постель. Она была легка как пушинка, моя кроткая, моя нежная, моя единственная

Мы никуда не поехали. В ясный майский догорающий день догорела и моя Наташа. В ясное ликующее майское утро я хоронил ее

Жизнь моя кончилась. Я уехал и посещал все уголки, где были мы с нею вместе. . .

И вот как это случилось в первый раз.

Я был у пирамид. Лошадь я оставил с проводником у палатки торговца, продававшего лед и прохладительные напитки, а сам пошел к Малой пирамиде, где под навесом пальмы лежал большой камень. На этом камне, год назад, сидела моя Наташа, а я лежал подле нее и сбрасывал с ее ног туфли и целовал их, а она смеялась, отдергивала ноги и шутя говорила: "стыдись! на нас смотрят сорок веков"!..

Я опустился на этот камень и отдался воспоминаниям нашей любви.

Что в ней бессмертного? Я оглянулся. Недалеко от меня лежала тяжелая, неуклюжая груда Малой пирамиды. Дальше, почти уходя своей верхней площадкой в небо, высилась Хеотова пирамида, а кругом -- песчаная пустыня, над нею небо с раскаленным солнцем, и эти пальмы с нависшей купою зеленых листьев наверху стройных стволов.

Все не вечно! Но также высились эти каменные громады, лежала недвижно эта пустыня, красовались пальмы и жгли огнем тропические лучи и во времена фараонов, и когда пришел Омар, и когда Наполеон явился здесь со своими народами.

Всех пережили и не бессмертны, не вечны! Что же в любви нашей было бессмертного?.. Я воскресил в душе моей все наши безумства, но не мог воскресить пережитых восторгов, а поднимал только со дна души бесконечную грусть.

Умерла Наташа! И все вокруг напоминает мне о ней, но не живет снова то, что пережито. . .

Вдруг, нарушая торжественную тишину, послышались веселые голоса, серебристый смех и из-за края пирамиды вышло несколько туристов.

Я сразу узнал их. Это семейство англичан, приехавших в Александрию и остановившихся в той же гостинице, где и я.

Общество состояло из пожилого господина, почтенной дамы, двух девушек, гувернантки и примкнувшего к ним молодого человека, вероятно, жениха одной из девушек.

Девушки шли впереди и, оглядываясь, веселыми голосами перекликались с отставшими. Молодой человек нагонял их.

Девушки заметили меня, только сравнявшись со мною, и сразу смолкли и пошли с забавною чинностью.

Молодые, свежие, как весенние цветы.

И, когда они уже миновали меня, одна из них остановилась, чтобы подождать отставших.

Это была высокая, стройная с золотыми волосами блондинка. Чесучовое платье облегало ее фигуру, перехваченную зеленой лентой кушака. Белая легкая шляпа с длинным зеленым вуалем покрывала ее голову. Солнце светило на нее и она казалось воздушной. Дать ей в руки пальмовую ветвь и рисовать с нее вестника, посланного Деве Марии. Я невольно засмотрелся на нее. Она взглянула на меня и я вдруг похолодел... Меня охватил ужас, я даже приподнялся... Да! В лучистом взгляде ее голубых веселых глаз я вдруг увидал то, что тогда у Наташи: смерть! Она взглянула на меня из глубины ее глаз тем же туманным обликом, тем же смутным намеком... на одно мгновение, но ясно, ясно до осязательности!

Все существо мое содрогнулось от грубого сознания: "она умрет"!..

А она звонко смеялась, дождавшись молодого человека и остальных членов компании, и они скрылись за пирамидой.

Голоса их еще долго звенели в воздухе, потом смолкли и все погрузилось снова в торжественную тишину.

Я старался разобраться в своих ощущениях. Как это произошло? Мои глаза встретились с ее; я заглянул в них, увидел это и в то же мгновение ужасное сознание грядущего озарило мой мозг, потрясло все мое существо.

Да, так это и было. Это не была галлюцинация.

Я сел на лошадь и медленно вернулся в гостиницу.

На другой день я увидел то же семейство за табльдотом, но боялся