Алатарианская Империя [Николай Каленич] (fb2) читать постранично, страница - 145

Однако Эйган не обращал на это внимания, единственное, что его заботило, это как примут его бывшие подданные. С каждой секундой приближения сердце сжималось все сильнее, холодный пот лился ручьем по спине. Мысли «а что если?» вызывали больше боли и волнения, нежели безжизненная рука. «А что если это такой маневр, дабы выманить меня и убить?», «А что если предателей больше, нежели тех, кто еще хранит мне верность?», «А что если?», – мысли роились в голове, перебирались, всплывая одна за другой. Те несколько минут, что длилась дорога, от поверженного Борга к армии, казались мучительно долгими. Наконец он приблизился настолько близко, что мог различить лица людей. Еще через несколько секунд он стоял лицом к лицу с многотысячным войском. В один миг люди напротив короля утихли настолько, что если бы сейчас пролетела муха, ее жужжание услышали дальние ряды.

Эйган немного оторопел, он такого не ожидал. Не зная, что сказать, Таррин выкрикнул первую мысль, что пришла на ум.

– Я Эйган Таррин, наследник Илина Таррина, законный преемник престола и ваш король! – в эти слова он постарался вложить душу и выразительность произношения, при этом вскинул руку с мечом вверх.

Тишина среди воинов длилась несколько секунд, потом человек, что ближе всего находился к Таррину, слез с металлического пса. Посмотрев королю прямо в глаза, он встал на колени и преклонил голову. Остальные последовали его примеру, и через несколько минут все войско мира Ирдис стояло на коленях перед королем Эйганом Таррином. Из всех возможных исходов такой был наименее вероятен. Посему глаза короля расширились, брови поползли вверх, далее удивление перешло в гордость, слезы выступили на глазах. В тот момент Эйган забыл и о предательстве этих самых людей, что стояли на коленях, и о тяжелых решениях, принятых из-за них же. В тот момент король Таррин гордился своими людьми.

Солдаты, находившиеся с противополжной стороны, поняв, что произошло, ликующе подняли оружие вверх, стали выкрикивать «слава императору!», некоторые снимали шлемы, жали друг другу руки, обнимались. На душе Айриса стало легко и тепло, война закончилась, потери минимальные, это лучший исход, что он мог себе вообразить. Внезапно взор солдат переметнулся в другую сторону, к границам земель Имиль. Крики, шум, указывания пальцами в ту же сторону пронеслось по рядам армии. Император тогда и сам обратил внимание – вдалеке бежали три человека, по пояса голых, как и все имильцы, один из них в руках нес знамение, высоко подымая над головой. Хормиус, также заметивший знамя, выдвинулся им навстречу, прихватив еще четырех воинов. Император не очень придал этому значение, однако после того, как сын вождя поговорил со своими людьми, он быстрым ходом направился прямо к Айрису. Он подошел ближе, его расширенные зрачки и частое дыхание насторожили правителя.

– Птица с посланием прилетела пять дней назад, – тихо, словно забывая слова, сказал Хормиус и протянул ему кусок пергамента. Айрис взял письмо и стал читать, по мере прочтения его глаза расширялись, брови лезли на лоб. Сердце замирало с каждым следующим прочтенным словом. Он оторвал глаза от письма, посмотрел вокруг, еще с минуту ничего не говоря, пытался переварить прочитанное. Рональд, сначала не придавший этому большего значения, сейчас смотрел на отца, внимательно пытаясь прочесть реакцию на его лице.

– Что в письме? – постарался как можно мягче спросить принц. Император посмотрел на него потерянным взглядом и протянул сверток.

– Дикари взяли столицу, в ваших рядах предатели, – Рональд перечитал еще, и еще,

и еще, он не мог поверить, как это возможно. Серце сжалось в груди, ярость всыхнула в глазах. Он выхватил рог с пояса отца и закричал что есть силы:

– Дикари – предатели, убить их! – и сам, обнажив меч, бросился на ближайшего жителя лесов.

Поселенцы, не понимая, что происходит, стали падать замертво, получая кто стрелу в глаз, кто нож под ребра. Солдаты Империи в союзе с воинами Имиль взяли дикарей в кольцо, те отчаянно пытались отбиться, но попытки оказались тщетны, их перебили в считанные минуты, тридцать шесть человек взяли в плен. В числе пленников оказался и Эдмундо Барнс.