Зимняя девочка [Сергей Анатольевич Иванов] (pdf) читать постранично, страница - 2

молния ударит в одну из
них. Как вы понимаете, мы были тогда ещё довольно малень­
кими..

.

И вот, словно специально для нашего хотения, из тучи

хлестнуло особенно rромко, да с каким-то ещё присвистом и
шипением, потом: хрясь! хруп!
Мы оба невольно присели. А Женька даже схватился руками
за голову, словно боялся, что волосы его улетят. И туr в кроне
ближней к нам сосны что-то ослепительно блеснуло, огненная
змея промчалась по стволу, будто собиралась его расстегнуть,
и пропала.
Мы с Женькой бросились к двери, но не распахнули её,
чтобы бежать и смотреть. Мы испугались... И как бы в подтвер­
ждение нашего испуга, почти подряд упало два грома - два
громадных кулака ударило в нашу дверь. Мы на цыпочках
вернулись в комнату, и Женька даже закрьш окно ситцевой
занавеской.
Но когда всё кончилось, мы, конечно, первым делом пошли
к сосне. Она стояла всё так же прямо и зеленела ещё сильнее в
отмытом сверкающем небе. Сверху и донизу по стволу её сбегал
узкий трёхэтажный шрам... Я протянул руку к нему - и не
дотронулся. Шрам уже начал затекать первыми каплями лечеб­
ной смолы.
Он долго оставался на сосне - чуть ли не лет десять. Внизу
зарос быстрее, а наверху - мне кажется, я и теперь ещё его
нахожу. А может, это мне действительно только кажется. Всё­
таки до кроны очень высоко.
Мы, конечно, всем рассказывали про молнию на сосне и
показывали шрам, уже весь залитый смолой. Наверное, с тех
пор я стал понимать, какие огромные и какие сильные эти
сосны. И как много им приходится переносить за свою жизнь...
За свою очень большую жизнь.

10

Не знаю, можно ли так выразиться, но я стал уважать их.
Теперь в лесу ни за что не смог бы сломать полуметровую
сосенку, J-IТобы отмахиваться от комаров. Я представлял те
гигантские сосны: вот на самом деле что я сломал!
Мой дядя , Константин Григорьевич, был лесоводом. Он
носил фуражку, на которой вместо звёздочки бьmа прикрепле­
на небольшая позолоченная ветка. Он много всего знал про
деревья и даже сам сажал их. Один его яблоневый сад до сих пор
растёт на бывшем пустыре в нашем посёлке.
Однажды я спросил у дяди про огромные сосны, что росли
на краю бугра за последними домами.
И дядя Костя рассказал мне, что когда-то это бьm огромный
бор. Он тянулся далеко- на много километров. В нём и грибы
водились, и ягоды, и дичь, и чего только в нём не бьmо... А
сосны все одна к одной- такие же громадины.
Когда началась война и фашисты подошли совсем близко к
Москве, то наши стали делать засеки- валили подмосковные
леса нарочно вкривь и вкось, чтобы не могли пройти вражеские
танки, пушки и вся другая их техника. И это значило, что наш
лес тоже воевал наравне с партизанскими лесами. Он даже,
можно сказать,

расплатился за победу своей· собственной

жизнью.
Из всей поднебесной сосновой армии уцелело лишь несколь­
ко десятков великанов... Теперь уж подросли новые лесаберёза, осина, ёлка, - те, что карабкаются вверх побыстрее.
Среди них одинокими островами возвышаются довоенные
сосны. Стоят над остальным лесом, как над травой, издали
машут друг другу ветками.

А вот у нас перед посёлком сохранился их даже целый отряд.

Мы стояли с ним в конце нашей улицы и смотрели на
громадные деревья. А они тихо-тихо качались под тем ветром,
что медленно катил по небу облака, а к нам на землю не долетал
ни струйкой. Я смотрел на стройных великанов и думал:

12

Сам я бьш ещё маленький,
жизнь впереди казалась бесконечной, и я очень жалел вымира­
ющие деревья.

С тех пор прошло много лет. Мой дядя умер, а я давно уже
стал взрослым. Теперь я хожу гулять вместе со своей племян­
ницей Катей. Мы смотрим на деревья, а они все так же
качаются под невидимым с земли ветром.
- Грустные они какие-то, - говорит Катя.
-Нет, не грустные,-отвечаю я,- они просто задумчивые,
потому что очень много повидали за свою жизнь.
Про то, что они вымирающие, я ей не говорю. На мой век
этих сосен хватит за глаза!

И после меня они будут стоять всё

так же стройно и высоко. И может быть, моя Катя, уже
повзрослевшая, придёт сюда со своей племянницей или доч­
кой, остановится и скажет:
- Видишь, какие сосны задумчивые...

ДЖУЛЬКИНО ДЕТСТВО

Щенка назвали грозно - Джульбарс. Но пока он ростом
был, пожалуй, меньше кошки, лапы под ним качались, и только
два дня назад у него открылись глаза. Пока он мог раздичать
только темноту и свет: темноту будки, где он

жил

с матерью и

двумя сёстрами, и какую-то белую зияющую пропасть, которая
на самом деле была выходом из конуры. Но всё это его не очень
пока интересовало. Первые недели своей жизни он и так всегда
бьш счастлив и спокоен. Ему вдоволь бьшо молока, вдоволь
мягкого шерстистого бока, под который он так удобно залезал
всем своим крохотным тельцем, и вдоволь теплого материнско­
го языка, который так хорошо, щекотно и ласково вьшизывал
его.
Когда щенку исполнился месяц, за