cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
против, не понимая всего этого энтузиазма. Но с годами, видя, что ее дочь счастлива, сдалась и приняла такой ее выбор.
— Это замечательно, но расскажи мне лучше обо всем за ужином. Мне нужно закончить кое-какие дела, — перебил ее отец и вновь скрылся за дверью кабинета.
Элизабет поднялась в свою комнату. Она осталась точно такая же, какой и была. Даже запах тот же. На стене все еще висит картина, которую она нарисовала в шесть лет. Сейчас Элизабет даже примерно не сказала бы, что на ней изображено. Просто какие-то красочные разводы, но тогда ей и ее родителям этот рисунок казался самым красивым в мире. Сев на кровать, Элизабет начала сомневаться, а уезжала ли она вообще. Все такое родное, знакомое, старое. В спальне было видно, что ее убирали, но ничего не меняли местами. Интересно, а родители сюда заходили?
Ровно через час Дороти оповестила всех о готовности ужина. Элизабет с отцом спустилась в столовую, где увидела накрытый стол. Он был рассчитан лишь на двух людей. Это было так необычно. Элизабет привыкла есть с другими девушками из школы. Но на двух людей она не рассчитывала не только поэтому.
— А мама есть не будет? — задалась вопросом Элизабет, садясь за стол. Отец сел напротив. Слуга тут же наполнил его бокал вином.
— Она ест в комнате, — ответила Дороти, — я отнесу ее поднос.
Элизабет тоже предложили вина, но она отказалась.
— Вот теперь я готов слушать тебя очень внимательно. Что ты можешь мне рассказать? — с готовностью сказал отец.
Весь ужин Элизабет и мистер Конли обсуждали ее учебу в школе и его работу. Девушке очень хотелось спросить про маму, но она помнила предостережение Дороти и молчала. А отец делал вид, что ничего такого странного не происходит. Словно миссис Конли всегда пряталась в своей комнате и никогда ее не покидала.
Любопытство съедало бедную девушку, и она еле дождалась окончания ужина, чтобы пойти в комнату Дороти. Женщина уже ждала молодую госпожу там. Пока слуги прибирались на кухне, а мистер Конли писал письмо мистеру Джеймсу, Элизабет и Дороти сидели за маленьким столиком и разговаривали.
— Здесь трагедия произошла, — признала женщина поникшим голосом. — Ваша мать, госпожа Конли, была беременна во время вашей учебы. Мы ожидали пополнения, но в самый важный день произошло самое ужасное. Ребенок родился, но был уже мертв. Я сама принимала роды, пока ваш отец бегал за врачом. Была ужасная погода, и он не доверился ни одному слуге. Я делала все, что в моих силах, но младенца уже нельзя было спасти. Узнав об этом от меня, ваша мать отказалась кого-либо пускать к себе. Она поговорила лишь с господином. Бедный врач, прибыв сюда, был тут же выставлен за дверь. Миссис Конли с тех пор не выходит из комнаты и почти не разговаривает. Я приношу ей еду, но она просит оставлять ее за дверью. Сегодня я специально не стала уходить далеко, чтобы посмотреть, как она заберет поднос. Знаю, плохо так говорить, но выглядела она ужасно. Похудела, осунулась, глаза уставшие и словно пустые. Она была похожа на привидение.
Элизабет слушала все это очень внимательно и ждала, когда ей можно будет задать вопрос, который назрел еще в начале рассказа.
— Но почему же ни отец, ни мать не рассказали мне о ребенке. Я получала от них столько писем, но нигде не было ни слово о беременности.
— Знаю, они не хотели говорить. Хотели сделать вам сюрприз. Думали, вы вернетесь, а здесь вас уже встретит ваша сестра. Это была девочка.
Все, что девушка узнала из этой короткой беседы с экономкой, еще долго не давало ей покоя. Элизабет не могла уснуть той ночью. Она все размышляла, лежа в кровати. Думала, о своих родителях, о той боли, что они пережили, пока ее не было рядом. Думала о своей не родившейся сестре. Элизабет не плакала, но ощущала ком в горле. Ей было не по себе. В доме стоял траур, но его скрывали. Все вели себя как обычно. Кроме ее матери. Женщина одна несла эту ужасную ношу. Только она принимала реальность и не отворачивалась от нее. А Элизабет не знала, что ей делать. С одной стороны Элизабет, скорее всего, не должна была знать об этом трагедии, а значит, и переживать не должна. Все притворяются ради нее. Но, с другой стороны, она не могла просто отвернуться о того, что случилось. Это была ее сестра. Родная сестра. Ее мать потеряла ребенка. Это одна из самых ужасных вещей, что могут произойти с любой женщиной.
Все эти раздумья немного погружали девушку в сон. Она уже почти видела сновидение, но внезапный звук вновь разбудил ее. Это был плачь, детский плачь. Сперва Элизабет была уверена, что ей просто послышалось, из-за всех этих мыслей. Но плачь не утихал. Он явно доносился из коридора. Однако стоило Элизабет выйти из своей комнаты, как плачь тут же прекратился. Это было очень странно. Девушка прошлась по коридору и даже спустилась на первый этаж. Все было тихо.
— Неужели показалось? — задалась вопросом Элизабет и вернулась к себе. Скорее всего, во всем виноваты ее переживания. Только и всего.
Последние комментарии
8 часов 11 минут назад
9 часов 43 минут назад
13 часов 37 минут назад
13 часов 41 минут назад
19 часов 2 минут назад
2 дней 6 часов назад