За гранью. Записки из сумасшедшего дома [Андрей Викторович Белов] (fb2) читать постранично, страница - 2

покинул Алексея после двух инфарктов, случившихся один за другим.

Так Алексей оказался в интернате.

Взрослея, он начал заполнять пустоту книгами и учебой; он быстро стал одним из первых в классе, а затем и в школе; особый интерес и талант у него проявился к математике и физике – по этим предметам он шел на год-два впереди своих сверстников и изучал их по учебникам для старших классов. Друзей у него не было. Все свободное время он отдавал чтению – к двенадцати годам он прочитал всего Достоевского, а к тринадцати – и его дневники, и мемуары о нем современников. Алексей твердо был уверен в том, что мир не цветной и даже не черно-белый – серый. Он замечал за собой неадекватность мыслей и поступков и часто, когда снилась мама, говорил ей: «Мама! Я болен. Как же тяжело стараться всегда, перед всеми выглядеть нормальным!» Он понял, что для этого надо как можно меньше общаться с другими людьми. Он полностью замкнулся в себе.

Окончив университет, он стал работать в известной физической лаборатории. Считался одним из самых перспективных сотрудников, быстро получил должность научного сотрудника; ему прочили большое будущее, но он не соглашался ни на какие повышения и, хотя многие из достижений лаборатории были его заслугой, оставался просто научным сотрудником, даже помогал другим писать диссертации.

Однажды Алексей попытался разорвать круг одиночества: в душе у него вспыхнули добрые и нежные чувства к ассистентке из их же лаборатории, и в результате он женился. Прожили вместе 3 года, но детей так и не было. Они с женой прошли обследования, жена сходила узнать результаты и сообщила, что детей нет по его вине. Жизнь снова стала серой. Алексей опять ко всему охладел, и лишь работа оставалась его отдушиной. Он пробовал пить водку, изменять жене, но все это его не захватило, в душе оставалось только гадкое чувство: все это было не его.

С годами самыми тяжелыми днями в неделе для Алексея Леонидовича стали выходные дни. Приходилось работать дома в своей комнатке; в другой комнате жила его бывшая жена. Они давно развелись, и объединяли их только две вещи: адрес места жительства и номер домашнего телефона. А может, и еще что-то: ведь не вышла же она второй раз замуж после того, как выяснилось, что у него не может быть детей.

Он отпустил бороду, часто ходил в мятых брюках и несвежей рубашке. В конце концов стал слыть среди сотрудников неисправимым чудаком.

Время шло. Он пытался убедить себя в том, что смысл жизни в работе, в открытиях ради человечества, но каждый раз вспоминалась мама. И тогда он понимал, что смысл жизни все-таки в любви к близкому человеку, которого у него нет, в гармонии души, которую нельзя достичь в одиночестве. Алексей не пытался снова завести семью, детей. Бывшую жену и себя он и считал своей семьей и был по-своему благодарен «бывшей» за то, что она не уезжает от него – психически больного человека. Он понимал, что надо жить ради кого-то – жить ради человека, пусть не близкого, а далекого, но чтобы знать, что он, этот человек, есть на свете, и чтобы этот человек просто знал, что ты тоже есть.

Ему было уже сорок шесть лет.

Однажды сотрудник уговорил его взять билет в театр: билет все равно пропадал. Алексей Леонидович заглянул в Интернет. Театр оказался маленьким и малоизвестным. В основном спектакли в этом театре были представлены труппами, состоящими из вчерашних выпускников театральных вузов, а спектакль, билет на который он держал в руке, оказался водевилем.

В тот вечер он ехал домой и, проезжая остановку, где ему надо было пересесть на другой автобус, неожиданно вспомнил о билете. Весь измятый, билет отыскался в заднем кармане брюк. Немного подумав, Алексей все же пересел на нужный автобус.

Спектакль начался, как обычно, с запозданием минут на десять. Алексей смотрел без интереса и оживился только тогда, когда на сцене появилась главная героиня; ей было где-то года двадцать два-двадцать три. Алексей напрягся и широко открыл глаза, взгляд его стал блуждающим, дрожь пробежала по телу. В антракте он ушел со спектакля и, прибежав домой, перерыл все семейные фотоальбомы. Найдя нужную фотографию, он долго смотрел на нее, и слезы текли у него по щекам. Вдруг голова закружилась, началась сильная головная боль, мышцы лица стали подергиваться. «Она! Я нашел ее!» – повторял и повторял он. В то же время он вспомнил о лекарстве, и на этот раз обошлось без приступа.

На следующий день Алексей Леонидович в Интернете узнал, что зовут ее Анна, играет она в нескольких театрах по контракту, нигде постоянно не числясь. Также, через Интернет, он купил билеты на все спектакли с ее участием на три месяца вперед.

Наконец Анна обратила внимание, что один и тот же мужчина всегда присутствует на ее спектаклях, сидит в первых рядах с большим букетом разноцветных роз и всегда дарит розы именно ей. Ее насторожил и испугал его туманный и одержимый взгляд. «С таким взглядом разве что князя Мышкина играть из «Идиота» Достоевского», – думала Анна. Она стала уклоняться от