Легенда о командарме. О командарме 2-го ранга М. К. Левандовском [Николай Иванович Соломин] (fb2) читать постранично, страница - 3

Суворова. Подвиги великих полководцев будоражили воображение мальчика.

На семейном совете было решено, что Михаил поступит в университет. Мать Варвара Степановна — женщина добрейшей души — была готова с утра до вечера трудиться не разгибая спины, лишь бы увидеть своего сына образованным. Михаил съездил в Ростов, познакомился с условиями приема и, поразмыслив, пришел к выводу, что учеба в университете слишком обременительно скажется на их семейном бюджете. У таких, как он, денег платить за учебу не было.

После некоторых колебаний Левандовский решил поехать в Петербург и поступить во Владимирское военное училище, одно из двух существовавших в России подобных учебных заведений, куда принимали детей неимущих. Способного юношу рекомендовал сам тогдашний военный министр...

Быстро пролетели годы в шумной и нарядной столице. В 1912 году бравого юнкера произвели в подпоручики и направили в 202-й Горийский пехотный полк, стоявший в Кутаиси. Молодой офицер нес службу исправно. С солдатами был строг, но заботлив и справедлив, свое свободное время по пустякам не тратил. Закрывшись по вечерам в холостяцкой квартире, усиленно готовился к поступлению в Академию Генерального штаба.

В городе Михаил появлялся редко. Любил в одиночку побродить по горам, любуясь живописными окрестностями, посидеть с книгой на берегу звонкого ручья.) Однажды во время прогулки он повстречался с юной черноокой грузинкой Лидией, дочерью крестьянина Иеремия Кубайнешвили. Молодые люди полюбили друг друга и вскоре поженились.

V После скромной свадьбы молодой офицер с удвоенной энергией налег на учебу, но все планы нарушила мировая война. В один из осенних дней поднятый по тревоге полк погрузили в теплушки и отправили на фронт.

Младший офицер пулеметной команды Михаил Левандовский отличался в боях завидной храбростью, самообладанием, умением не теряться в самой сложной боевой обстановке. Он блестяще проявил себя в сражениях в Восточной Пруссии, под Варшавой и в Галиции, за что был награжден пятью боевыми орденами и медалями, произведен в чин штабс-капитана.

После второй тяжелой контузии Левандовский почти полгода лечился в госпитале. Приговор врачей был единодушным — к военной службе непригоден, но штабс-капитан упросил начальство направить его в Тифлисскую школу прапорщиков курсовым командиром и преподавателем военного дела.

Спокойно протекала жизнь в тыловом городе. Здоровье постепенно восстанавливалось, и все чаще молодой офицер подумывал о возвращении на фронт. Было стыдно и тягостно находиться в тылу, поскольку он всегда считал, что в тяжелый для России час его место там, где идет сражение. В конце концов Михаил Карлович добился своего — его направили в действующую армию, назначив командиром 1-го броневого автомобильного дивизиона. И вот теперь он не у дел...

— Все! Конец военной карьере, — думал Левандовский, глядя из окна вагона, уносившего его в пыльный, пропахший нефтью Грозный.

За семь лет его отсутствия город почти не изменился, если не считать того, что с тротуаров полностью исчезла нарядно одетая публика, пропали богатые конные экипажи и входившие в моду авто. Приближались рождественские праздники, но по пути попадались лишь редкие, спешившие куда-то прохожие. Левандовский понял, что в родных местах творится что-то неладное. Но что? Почему?

Уже несколько месяцев горожане жили в постоянном страхе. Не только ночью, но и средь белого дня происходили грабежи и убийства, неожиданно в разных концах города вспыхивали ожесточенные перестрелки. Не работал телеграф. Не ходили поезда. На ржавевших станционных путях застыли остовы сожженных вагонов.

Михаил ходил по пустынным, словно вымершим, улицам такого знакомого и близкого ему города, а мысли его невольно вращались вокруг причин, породивших такую ситуацию.

На Тереке уже давно причудливо и хитроумно переплелись между собой национальные, религиозные, классовые и социальные противоречия. Особенно они обострились после Февральской революции. Иногородние крестьяне настаивали на передаче им земли и требовали уравнять себя в правах с казаками. Ингуши и чеченцы хотели вернуть отобранные еще царским правительством и отданные терским казакам земли.

Составляя всего 20 процентов населения области, казаки владели 60 процентами наиболее плодородной земли. Многие из них занимали такие большие наделы, что не могли обрабатывать их своими силами и сдавали горцам в аренду, взимая за это кабальную плату. Только ингуши платили за землю, принадлежавшую им прежде веками, свыше 300 тысяч рублей золотом. Споры из-за земли постоянно приводили к кровавым столкновениям. Активнее других горских народов действовали чеченцы, они нападали на казачьи станицы, обстреливали поезда, совершали молниеносные набеги на предместья Грозного, оставляя после себя горящие нефтяные промыслы. Горская беднота поднималась на борьбу с местной знатью и российской буржуазией.

С каждым днем все