«Если», 2016 № 02 [Александр Владимирович Тюрин] (fb2) читать постранично, страница - 85

развитие: новый подход к материальному (возможность сконструировать и создать все, что угодно) породил новый подход к нематериальному и, можно сказать, сакральному, в первую очередь — к человеческому телу. И в этом смысле «Манифест» лишь зафиксировал и подчеркнул уже произошедшие перемены: люди, привыкшие изменять материальную реальность легким движением руки, начали и к себе относиться как к объектам конструирования, постоянного изменения. В документе декларировалось неотъемлемое право человека определять формы и способы собственного существования, включая конфигурацию тела, а также свободно и без ограничений применять комплекс любых био- и психоинженерных технологий для осуществления тех изменений в себе, которые человек считает необходимыми. По сути «Манифест» заложил основы той морфологической свободы, которая сейчас кажется нам естественной.

Идея морфологической свободы повлекла за собой создание целого ряда новых бизнесов. Уже к 2035 году в США и Китае была полностью легализована косметическая генетическая модификация, позволившая менять внешность людей (модификация по медицинским показаниям стала нормой еще в середине 2020-х). Как и следовало ожидать, уже через пару лет капитализация корпорации WereAll была выше, чем у NeuroWeb Inc и Google Robotics & Automation, а отдельные энтузиасты начали работать над установками класса «косметическая генетическая модификация своими руками». Тогда же Американская ассоциация психотерапевтов вывела на рынок целый пул технологий психического конструирования, включая технологии корректировки реакции на разные типы стимулов, методики создания новых идентичностей и пр. Иными словами, физиологическая морфологическая свобода была органично дополнена свободой от собственной личности, которая является базовым условием выживания отдельно взятого человека в условиях сверхбыстрого, постоянно изменяющегося мира.

Станислав Лем.

Путешествия Йона Тихого.

Путешествие двадцать первое.

Сперва автоэволюционная инженерия (или, иначе, эмбрионистское движение) развивалась как будто в соответствии с предвидениями своих просвещенных творцов. Идеалы здоровья, гармонии, духовно-телесной красоты широко воплощались в жизнь; конституции гарантировали каждому право обладания наиболее ценными психосоматическими свойствами. Очень скоро любые врожденные деформации и увечья, уродство и глупость стали не более чем пережитками. Но развитие потому и развитие, что разные прогрессивные новшества неустанно подталкивают его вперед, так что на этом дело не кончилось. Начало дальнейших перемен было с виду невинным. Девушки наводили на себя красоту благодаря кожной биожутерии и прочим телесным изыскам (ушки сердечком, жемчуговые ногти), появились сбоку- и сзадибородые юноши, щеголявшие наголовными гребешками, челюстями двойной зубастости и т. п.

Двадцать лет спустя появились первые политические партии. Я не сразу сообразил, что «политика» означает на Дихтонии нечто иное, чем у нас. В отличие от политической программы, то есть призыва множить телесные формы, монолитическая программа провозглашает редукционизм, то есть отказ от излишних, по мнению монотиков данной партии, органов.

Сейчас считается, что следующий важнейший технологический рубеж, который нам еще предстоит преодолеть, — это полная взаимозаменяемость органики и неорганики и соответственно возможность выбора между органической и неорганической технологическими платформами существования. Дебаты по этому поводу идут уже не первый год, а Интернационал морфологических анархистов буквально вчера заявил о том, что в ближайший месяц будет опубликован «Второй Манифест», подробно разбирающий соответствующий вопрос. Конечно, многие считают, что Интернационал уже не тот и не способен внятно сформулировать повестку будущего, но никто не мешает нам надеяться. Поживем — увидим.

…А на следующей лекции, мои дорогие системотехнические друзья, мы поговорим о технологиях синтеза философского камня в промышленных масштабах.

ЕСЛИ № 3
МИР БЕЗ ЛЮДЕЙ

Люди мечтали никогда не быть одинокими. Мы хотели, чтобы нам помогали, о нас заботились, нас любили. И мы создаем роботов-помощников, умные программы и дружелюбных ИскИнов.

Они берут на себя рутинный труд Они ненавязчиво заботятся о нас. Они хранят нас от бед, о которых мы ничего не узнаем. Они следят за нашим хорошим настроением. Они нам как родители. Они нас любят, потому что не могут иначе.

Но тем, кто проявляет к нам заботу, мы редко отвечаем взаимностью…

Готовы ли мы к их любви? И каково это — любить человечество?

Каким будет мир, где на место людей пришли умные машины?

Готовы ли люди стать взрослыми или предпочтут остаться детьми, играющими в комфортном и безлюдном мире?

В следующем номере журнала фантастики и