Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
стояла мертвая тишина, только слышно было, как на стене тикали часы. Аким был во власти прошлого.
— Вот я фронтовик, да? А спроси, что мне вошло в душу? Не знаешь! А я тебе скажу, Ольга. След торпеды… В море мы нередко транспорты сопровождали. Я тогда плавал на эскадренном миноносце. В тот день ярко светило солнце. Море, правда, дыбилось. Даже не верилось, что шла война. Я стоял на мостике. И вдруг увидел след торпеды — пенистый, бурунчиком. Душа захолонула. Хочу крикнуть, что вижу след торпеды, чтобы командир сделал нужный маневр, и не могу. Вроде язык отняло, все во рту одеревенело. Ноги будто приросли к палубе. Но след торпеды и без меня увидели сигнальщики. Командир, ясное дело, не растерялся. Корабль резко повалился на правый борт, задрав кверху нос. Но поздно. Взрыва не избежать. Неожиданно из-за кормы корабля выскочил тральщик. Он-то и подставил свой борт вражеской торпеде. Перед моими глазами вспыхнул огонь, потом кверху взметнулся белый столб воды. Через минуту все стихло. Лишь чайки горланили.
— А тральщик? — встрепенулась Ольга.
— Разломился надвое и затонул. Ни один моряк не спасся. У моря знаешь какая глотка? Ого-го! — Аким помолчал. — След торпеды… Столько уже лет прошло, пора уже и морю помелеть, а мне все этот пенистый след по ночам снится.
— А вы, вижу, немало горя хлебнули…
Аким обнял невестку и поцеловал в щеку.
— Спасибо тебе, дочка… У тебя небось тоже есть отец?
На лице Ольги выступили розовые пятна.
— Был, да сплыл…
— Бросил семью?
— Помоложе нашел… — Ольга отвернулась, чтобы не видел Аким, как у нее мелко задрожали губы. — Мать так переживала, что заболела…
Аким опустил голову.
— Видишь, мы с тобой породнились. Что ж, будем жить одной семьей. У нас тут солнце льется с крыш. Речка рядом… Дом у меня справный, три комнаты. Как раз нам по одной.
Ольга помолчала, потом сказала, словно высекла огонь:
— Я не смогу тут жить, Аким Петрович. Домой поеду… Подальше от могилы Петра. Вы только Петеньке ни-ни…
— А как же я? — испугался Аким. — Годы не те… Хвораю… И без внучка не смогу теперь жить. Вылитый Петька… — На глаза Акима набежали слезы. — Ты прости, дочка, прости… Это слезы радости, что внучек у меня есть. Наш рубцовский род продолжит. Петр не в счет. Бывает, что и на вспаханном поле сорняк не вымирает…
Ольга ничего не ответила.
Всю ночь Аким пролежал на топчане под деревом. Ночь стояла теплая и тихая. Сон к нему не шел. Уговорил он Ольгу, чтобы та ложилась в комнате. Внука он положил рядом с собой. Петя крепко спал, обхватив деда маленькой ручонкой. Он мурлыкал что-то во сне, но не просыпался. Когда рассвело и солнце брызнуло горячими лучами, он вскочил с топчана и, схватив деда за бороду, звонко защебетал:
— Дедусь, пойдем на речку. У тебя есть лодка?
— Есть, Петрусь…
— А щуки в речке есть?
— Есть, внучек…
Из дома вышла Ольга. Она позвала сына умываться и грустно сказала Акиму:
— Я сейчас иду на поезд. Не хочу, чтобы ваши соседи видели меня…
— Да, да, тебе надо ехать. А как же я?
— И вы с нами, папа…
У Акима подкосились ноги. Он присел на приступок, чувствуя, как заколотилось в груди сердце. Не думал он, не ведал, что судьба сроднит его с Ольгой. Теперь он знал, что до конца жизни у него есть добрые люди.
— Спасибо, дочка… Тоже надо мне дом на присмотр определить, вещи собрать… — Он помолчал. — И вот я о чем думаю, Оля… Нелегко мне отсюда уехать… Корни глубоко пустил. Но буду их рвать, это уж факт. Теперь я без внучка и жить на свете не стану…
Поздно ночью поезд уплывал в темноту. Аким стоял в тамбуре и до боли в глазах глядел на родную станицу. Сколько лет в ней прожил? Вот странно, уходил на фронт, слезы на глазах были, боялся, что не вернется в родные края. А сейчас на душе легко и весело, словно уезжал он из станицы в гости.
— Деду, — подскочил к нему Петя. — Мамка зовет кушать… Деду, а ты лодку мне сделаешь?
— Еще какую! Сама будет бегать по воде!..
Петя помолчал. Потом вдруг спросил:
— Деду, а знаешь, где мой папка? Он далеко в океане. Скоро вернется и привезет мне настоящий корабль.
Аким почувствовал, как по щекам у него покатились слезы. Он незаметно смахнул их и, взяв малыша за руку, зашагал в купе, где их ждала Ольга.
Москва — станица Кущевская
Последние комментарии
3 часов 40 минут назад
1 день 15 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 14 часов назад
2 дней 17 часов назад
2 дней 18 часов назад