Украденное счастье [Елена Прибыльцова] (fb2) читать постранично, страница - 3

– Что вам угодно, сударь? – спросила она предательски дрогнувшим голосом.

– Нас спрашивают, что нам угодно! – передал её слова остальным человек в шляпе и плаще.

Ответом девушке был оглушительный хохот, заставивший её снова вздрогнуть.

– Тихо, господа! – скомандовал он, и Элиза убедилась, что все его слушаются. – Нельзя быть невежливыми с дамой! – насмешливо-поучительным тоном напомнил он и снова обратил взгляд к девушке. – Нам угодно, сударыня, чтобы вы соблаговолили быть нашей гостьей, – сказал он, и к его насмешливому взгляду добавилась снисходительно-вежливая улыбка.

Мужчина протянул ей свою руку в кожаной потёртой перчатке, и Элизе ничего не оставалось, как вложить в неё свою ладонь.

Прекратившийся дождь лишь слегка накрапывал, и выбравшаяся из кареты Элиза без труда могла разглядеть напавших людей.

Их было не меньше десятка мужчин, не старше сорока лет. Все они, не скрывая интереса, рассматривали доставшуюся им добычу. Пытаясь не поддаться панике и удержаться на слабеющих от страха ногах, Элиза заставила себя посмотреть на главаря.

– Сударь, если у вас и ваших друзей есть хоть капля чести и благородства, вы отпустите нас, чтобы…

Взрыв хохота оглушил девушку и не дал ей договорить. Но главарь взмахнул рукой, и все умолкли. Элиза даже испытала благодарность к этому мужчине, выслушивавшему её со вниманием и даже, по-видимому, собиравшемуся ответить.

– Чтобы мы могли ехать дальше, – договорила Элиза, готовая умолять снова и снова.

– Боюсь, это слегка затруднительно, сударыня, – проговорил он в ответ.

– Сударь, – заговорила Элиза, но тут она проследила взглядом и увидела лежащего на мокрой земле кучера.

Можно было подумать, что он оглушён и лежит без сознания, но ошибиться было невозможно. Кучер был убит выстрелом в грудь, и его остекленевший взгляд был устремлён в пасмурное вечернее небо. Элиза в ужасе отшатнулась назад, не замечая, что оказалась в крепких мужских руках. В глазах у неё темнело, ноги больше не держали её.

Атаман подхватил на руки потерявшую сознание девушку.

Лес Креси. Некоторое время назад…

Треклятый дождь зачастил с утра и день не заладился. Джек бросил игру в карты, затеянную в общем зале, и в стороне от всех метал ножи, сочтя это занятие более полезным для себя.

– Эй, Джек! – окликнул его один из мужчин. – Почему ты передумал? Боишься намокнуть?

Джек развернулся и метнул нож в сторону говорившего. Тот вонзился в высокую спинку деревянного, грубо сколоченного стула.

– Ты промахнулся, – опешил Жильбер.

Кто-то захохотал. Джек повёл бровью, промолчав.

– Если бы Джек промахнулся, этот нож торчал бы у тебя в горле! Хотя этого ты и заслуживаешь, – ответили Жильберу.

– Ну, извини Джек! Передумал, так передумал.

– Да, передумал! – рявкнул Джек. – Собирайтесь все! Или боитесь раскиснуть под дождём?

Зал взорвался дружным одобрительным возгласом. И разбойничья шайка покинула своё логово. Они ехали по лесу, придерживаясь проезжей дороги. И кое-кто уже начинал чертыхаться, поминая холодный моросивший дождь всеми известными ругательствами.

– Ну что, доволен, Жильбер? Из-за тебя мы все без толку мокнем под дождём, – посмеялся Джек, словно наслаждаясь погодой.

– Уже не напрасно, Джек, – возразили ему. – Мы нагнали кого-то.

И началась погоня.

– Всё, что в карете – моё! – выкрикнул Джек и оглушительно засвистел.

– Пополам, Джек! Пополам! – напомнил кто-то.

Сражаться ни с кем не пришлось. Джек с убийственным упрёком смотрел на здоровяка Жильбера, виновного в том, что кучер лежал мёртвым.

– Я промахнулся, Джек! – развёл тот руками.

– Тогда куда же ты целился, слепой болван? Себе в лоб?

Их атаман не любил бессмысленных, ненужных смертей, и все это знали, придерживаясь того же мнения, когда имели дело с безоружными.

– Осталось узнать, что в карете. Мы ждём, Джек!

– А ну пошёл вон! – отпихнул спешившийся Джек басовитого рыжего громилу, ухватившегося было за дверцу кареты.

Джек распахнул зашторенную дверь и выждал какие-то мгновения. Всякое бывало в его жизни. Путник мог быть вооружён, и Джек рисковал получить пулю в лоб так же, как и любой из его людей. Но в карете была явно женщина.

Джек поставил сапог на подножку кареты и вгляделся в темноту салона.

– Что вам угодно, сударь? – раздался испуганный и дрожащий женский голос.

Джеку понравился этот голос. И он чертыхнулся про себя, не в силах разглядеть черты лица путницы. Джек передал слова своим людям и не удивился, услышав их хохот. Он вскинул руку.

– Тихо! Нельзя быть невежливыми с дамой!