Цветочек (СИ) [Санди Зырянова] (fb2) читать постранично, страница - 2

воспитательницы - молодой девицы, не очень-то справлявшейся с присмотром за группой. Бинтовать или заклеивать палец Оля отказалась наотрез; Инга залила ранку зеленкой, мысленно радуясь, что все прививки делаются в срок.

  - Доченька, покорми птичек, пока я разогрею тебе ужин, - сказала Инга.

  Кормить птиц было еще одной семейной традицией, из-за которой Анна Петровна в последнее время непрерывно ворчала. Инга считала, что это развивает в Оле любовь к живой природе и сострадание, а Анна Петровна - что дочь зря тратит деньги на пшено. Инга слышала с кухни, как Оля открывает окно в комнате, тоненьким смешным голоском зовет "птички, птички, вам покушать!", как вскрикивает, а потом хихикает. Крик прозвучал как-то настораживающе, а смех - неуверенно.

  Инга вошла в комнату.

  Оля, открывая окно, задела палец, и кровь снова потекла. И тогда девочка поднесла руку к кровососу и стряхнула капли крови на растение. Яркие, неправдоподобно алые капли резко выделялись на зеленом листе...

  Несколько секунд, не больше.

  Мало-помалу они начали впитываться. Прошло не так уж много времени, и на листьях не осталось ни следа красного.

  - Смотри, мама, мама! Оно пьет кровь! - Оля снова засмеялась.

  Инге это не показалось смешным, наоборот, ее пробрало холодом. Но она тут же взяла себя в руки. Это только растение. Вон, работник выставки так развлекался. Главное, чтобы Оля не вздумала брать с него пример и ранить себе пальцы.

  - Ты же слышала, что сказала тетя на выставке? Его нельзя перекармливать. Комариков ему вполне хватает, - спокойно заметила Инга. - Идем кушать.

  Утром она встала и скользнула взглядом по окну. Ее не интересовали цветы - она поливала их вечером. Просто ей нужно было узнать, какая погода и брать ли зонт.

  Кровосос будто еще окреп. Лист, на который вчера упала кровь Оли, стал шире и ярче, и само растение вызывающе приподнялось над горшком.

  Инга вздрогнула, но тут же усмехнулась. "Все любят пить кровь из окружающих, даже растения. Только мне почему-то никогда не достается", - хмыкнула она про себя. Под "всеми" она разумела по меньшей части маму, которая ругалась, что ей до сих пор не подали таблетки и что Инга с Олей опоздают в садик, а по большей - Марину, которая прислала среди ночи СМСку с просьбой "помочь хоть сотенкой". Впрочем, начальник и не очень усердная коллега в ее мыслях тоже фигурировали.

  Вечером Анне Петровне стало плохо.

  До этого Инга полагала, что день проходит на отличненько. На работе все шло штатно, Марине она перевела двести рублей и попросила в этом месяце больше не обращаться, в садике воспитательница очень хвалила Олю, Оля была в прекрасном настроении и с воодушевлением рассказывала о своих успехах, мама почти не ворчала...

  Оказывается, она не ворчала лишь потому, что слишком скверно себя чувствовала даже для этого.

  После визита "скорой" ей стало немного лучше, и она по привычке скривила губы:

  - Инга, что ты им сунула? Неужто деньги? По-твоему, они заслужили? Ты посмотри, как она мне укол поставила! - Анне Петровне сделали внутривенный укол, действительно неудачно - под кожей разлилась темная синева, и место укола даже спустя полчаса все еще кровило. - Сейчас все простыни перепачкаю...

  - Бабушка, а я тебе наш цветочек принесу, и он тебя выручит, - предложила Оля и метнулась в их с Ингой комнату. Спустя несколько секунд она появилась, торжествующе держа в руках горшок с кровососом. - Вот! Сейчас листик поднесем!

  Инга оторопело наблюдала, как Анна Петровна, брюзжа и возмущаясь глупостями, тем не менее подставила руку, а Оля заботливо, пристроив горшок рядом с ней, прикладывает листок к сгибу локтя.

  Какое-то время ничего не происходило.

  - Ой, - вдруг испуганно прошептала Анна Петровна. Листок налился густой тяжелой зеленью с отчетливо кровянистым оттенком. Оля отняла его - на сгибе локтя у Анны Петровны уже не было ни следа крови, наоборот, кожа на нем казалась бледной, а свежий синяк уменьшился и выглядел зловеще, как трупное пятно.

  Кровавая зелень распространялась по стеблю и другим листьям кровососа.

  - Я же говорила! - радостно воскликнула Оля. - И ничего не запачкает,