Из глубин древности [Йозеф Аугуста] (fb2) читать постранично, страница - 2

хомеозавр и те, кого он всполошил во время бегства.

Вся жизнь здесь затихла. Но ненадолго.

Вот на плоском валуне внезапно появился огромный кузнечик пикнофлебия, подполз к его краю и большим прыжком перенесся над голым песком к зеленой ветке низкого саговника. Из папоротниковых зарослей осторожно вылез хомеозавр, огляделся в ожидании, а когда не заметил нигде движения, то ловко вскарабкался на валун, чтобы продолжить наслаждаться прерванной солнечной ванной и мирным отдыхом.

Прототараканы тоже выбрались из своего укрытия и в суетливой суматохе засновали в поисках пищи в кучах гниющих листьев и трухлявых корнях поваленных непогодой деревьев.

Край снова ожил… Откуда-то издалека, с широкой и голой равнины сюда примчался мелкий компсогнат, смешной карликовый представитель племени гигантов-динозавров величиной не больше кошки. Он бегал на задних ногах, прижимая в это время, маленькие и слабые передние лапки к телу, чтобы те беспомощно не болтались из стороны в сторону. Длинный хвост был задран высоко над землей. Маленькая ящеричья голова покоилась на стройной шее, а в раскрытой узкой пасти сверкали ряды острых конусообразных зубов, обещавших гибель и смерть тем, на кого отваживался напасть маленький динозавр.

Чувство голода пригнало мелкого компсогната к берегу лагуны. Но его бег не был непрерывным. На какое-то время он останавливался, ящеричья головка крутилась во все стороны и своими оливково-зелеными глазами высматривала добычу. Когда же таковой не оказывалось поблизости, компсогнат снова переходил на бег.

Он бежал по легкому склону отлогого холма, там и сям поросшем зарослями низких саговников, чьи рассеченные листья в потоках белого солнечного света походили на длинные языки зеленого пламени. Но ни разу не остановился, пока не достиг вершины.

И там перед ним открылась вся красота давным-давно исчезнувшего мира юрского периода.

Всюду, насколько хватало взгляда, тянулась широкая, чуть всхолмленная равнина, которую где-то далеко на горизонте сменял лазурный простор моря. Его берега были иссечены бесчисленными лагунами, в чьей блестящей глади четко отражались зеленые пояса растительности и золотые песчаные пляжи. В раскинувшихся далях угадывались причудливые очертания древних хвойных чащ и рощ прекрасных цикадовых, тянулись топи и болота с понурыми зарослями шуршащих хвощей и с мозаикой всех оттенков зелени из папоротников и мхов. Тропическое солнце сияло огненными стрелами своих лучей, распаляло воздух и жаркими волнами тепла и света побуждало любую растительность к обильному и поразительному процветанию.

Но компсогнату не было дела до окружавшей его красоты. Он застыл на верхушке холма будто окаменевший фантом, с повернутой вверх головой и упертым в землю хвостом. Его глаза зорко осматривали край, тщательно пытаясь уловить любое движение поблизости, но нигде не было ничего живого и ничто не шевелилось. Перед ним повсюду виднелась лишь равнина и ничего другого — ни деревьев, ни зарослей саговников, ни пучков папоротников, ни даже скалы с россыпью валунов, где что-нибудь могло укрыться от его взора. И чем дольше голод грыз его утробу, тем сильнее становилось беспокойство ящера.

Внезапно он снова побежал.

Он живо спустился по пологому холму и ускорил свой прыткий бег, чтобы побыстрее добраться до плоского валуна, на котором грелся и отдыхал маленький хомеозавр. Компсогнат устремился прямо к нему.

Лежащий на солнышке и дремлющий хомеозавр сразу не обратил внимания на приближающуюся опасность, а когда распознал ее, то было уже поздно. Зубастые челюсти компсогната с хищной жадностью впились в чешуйчатое тело, стиснули и держали его. Напрасно металась пойманная ящерка, напрасно дергалась и хлестала хвостом — крепко сжатые зубы не отпускали, быстро усиливая хватку и дробя кости. Искалеченный хомеозавр проигрывал в этой тщетной безнадежной борьбе, вот он начал корчиться, задрожал и затрясся, а потом оцепенел, когда в теле жертвы угасла последняя искорка жизни.

Компсогнат выпустил из пасти мертвую ящерку, оглядел ее алчными глазами, а потом, снедаемый голодом, набросился на пищу.

Добыча была мелкой, потому пир закончился быстро. Когда последний кусок исчез в его глотке, ящер отправился дальше — хоть и полакомившийся, но не сытый.

Он промчался мимо окраины рощи цикадовых и направился к древнему лесу хвойных араукарий. Под сенью деревьев его встретили приятная прохлада и смолистый запах.

Компсогнат ничуть не обратил внимания на это приветствие, ничто не могло его порадовать или тронуть — он высматривал новую добычу, которую сумел бы поймать и которой смог бы наполнить свою голодную утробу.

Ящер побежал лесной прогалиной, огибая мощные корни деревьев и густые заросли подлеска, преграждавшие ему путь.

Он остановился, неожиданно оказавшись на берегу небольшой речушки, которая,