Адрес личного счастья [Юрий Анатольевич Мамакин] (fb2) читать постранично, страница - 3

уставился в окно, коротко бросив:

— Это не эскизы.

— А что же это? — искренне изумился Егоров.

— Это бумажки, — холодно пояснил Завьялов и добавил: — Бумажки, на которые я и смотреть не хочу.

— Почему?

— Потому! — Завьялов продолжал изучать окно.

— Ну а все-таки?.. — Егоров прикидывался тупым.

Завьялов прикрыл глаза, вздохнул и взглянул на партнера: может, тот просто издевается над ним? Но Егоров твердо глядел в пол. Завьялов сдался и положил ему руку на колено. — Старик… — он одним пальцем придвинул листок к себе, — это ведь все несерьезно! — Он еще раз взглянул на листок и с искренним участием пояснил: — Понимаешь… мне просто неохота вдаваться в сугубо технические детали… Ты только не обижайся… — Завьялов замялся, стараясь выразиться поделикатнее. — Это вопрос не твоего уровня.

Николай поднял глаза и удивился:

— То есть?

— Ну что «то есть»? — раздраженно повторил Завьялов. — Ты в тресте, да?

— Да.

— Ну так вот. Пусть приезжает ваш начальник технического отдела. Да тут, пожалуй, и главному инженеру треста не зазорно было бы к нам пожаловать.

Егоров усмехнулся и как-то неопределенно качнул головой.

— Что? Обиделся?. — Виктор снял руку с его колена и дружески, якобы в знак полного равенства, потрепал Егорова по плечу: как-никак однокашники! — Не надо, старик! Это лишнее. Дело есть дело, — повторил он егоровскую фразу, сам того не подозревая, и встал. — Извини, я сейчас. Ты тут поразмысли пока!

Завьялов подошел к Цветковой, склонился к листу, короткая складка прорезалась посредине лба.

— Танечка! Не рисуй красиво, прошу тебя! Твой лист не должен быть красивым. Это не натюрморт. Чертеж должен быть правильным. — Он взял со стола карандаш, поставил на монтажной схеме и на сечении три крючка. — Это все проверь. Неверно.

Таня вздохнула, кивнула хорошенькой головкой, меланхолически взглянула на Егорова, но, поскольку тот подбадривающе мигнул ей и усмехнулся, она скорчила ему рожицу.

Завьялов вернулся к Егорову, пригласил в коридор:

— Идем перекурим! У нас сейчас зарядка будет.

Егоров взглянул на часы, ужаснулся: уже одиннадцать, к делу фактически не приступали.

— Ну! Чего хмуришься? — полуобнял его Завьялов. — Я ведь тебе искренне… с открытой душой рассказал. Пусть ваш главный инженер приезжает — и все! Чего тебе на себя брать! Хороший подчиненный должен уметь заставить своего начальника поработать! Командировку мы тебе отметим, погуляй тут у нас, столицу посмотришь!

Егоров вздохнул, как-то бесцветно произнес:

— Так ведь я и есть главный инженер. Кому ж, как не мне, это все решать?..

Завьялов отвлекся, кого-то высматривал в глубине коридора, затем, спохватившись, переспросил:

— Что? Что?.. Ты что-то сказал?..

— Что сказал? — не понял Николай, и Завьялов, горячась, потребовал:

— Ну вот только что сказал… «главный инженер»! Что, главный инженер? Я прослушал.

— Так я ж и есть, говорю, главный инженер нашего треста «Промспецстрой», — повторил Егоров и опять взглянул на часы.

Виктор вдруг закашлялся, сильно покраснел, кое-как наконец продохнул и помотал головой. Потом крякнул, жалко улыбнулся:

— Жестоко… старик! Жестоко…

Дрожащая улыбка его тянула книзу левый уголок рта.

— Что… жестоко? — Егоров нахмурился и недоуменно отступил.

— Недозволенными приемами, старик, действуешь! — Завьялов вскинул голову и, не скрывая обиды, взглянул Николаю прямо в глаза… — Таким дураком ты меня сделал, дальше уж некуда… Правда, вот дубленка… — он снова криво усмехнулся, — по дубленке можно было б догадаться…

Недоумение не сходило с лица Егорова, Виктор раздраженно выговорил:

— Ну, брось, брось! Не делай вид, что не понимаешь! — И тут же хмыкнул: — Да, старик! Такие дела!.. Впрочем… — Завьялов испытующе-укоризненно смерил однокашника, — все закономерно. В наше время подножки — отличное средство! Так, чтоб брык — и с копыт твой соперник!..

— Ладно! Кончай! — хмуро прервал Николай. — Давай ближе к делу!

— О! — восхитился Завьялов. — Это уже голос не мальчика! Если бы ты так и начал, я бы сразу понял, с кем имею честь! А то ведь подъехал ко мне так… эдак — он изобразил ладонью лавирующее движение.

Лицо Егорова оставалось непроницаемым, Виктор вдруг обреченно взмахнул рукой:

— Ладно, не злись! Сам я виноват… как всегда!

Снова они подсели к столу Завьялова, Николай протянул ему эскизы, лист упал на пол. Завьялов хотел было наклониться, но Егоров опередил, и он язвительно усмехнулся.

— Мы роняем…. — многозначительно протянул, — чтобы поднять! Не так ли?..

— Да уж ты поднимешь, как же! — буркнул Егоров, доставая эскиз и кладя на стол.

— Итак! — Завьялов удивленно вскинул брови и отчеканил: — Почему мы не можем согласовать замену панелей? Нет расчетов — раз! Панели ваши другого сечения — это два! Стало быть, все узлы примыканий — другие. По высоте ваши панели — больше, а значит, объем резервуара