2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
исторических героев, а людей из обыденной действительности — не меньшего масштаба, чем характеры Шекспира, Корнеля, Шиллера, Пушкина, характеры, которые возникли на самой будничной почве, но выросли до «произведений ума вселенной».
Роман «Бедные люди» создавался в 1844—1845 годах, сразу после выхода Достоевского в отставку, когда он закончил Инженерное училище в Петербурге. В том же номере «Дневника писателя», о котором шла речь выше, то есть в 1877 году, уже прославленный автор вспоминал, какое впечатление произвел его первый литературный опыт на Белинского и его окружение. Знакомый Достоевскому, тогда еще тоже начинающий писатель, Григорович показал рукопись Некрасову, который собирался издавать сборник; потрясенные романом, вместе они прибежали к Достоевскому в четыре часа утра, «потому что это выше сна…». В тот же день рукопись была у Белинского: — «Новый Гоголь явился! — закричал Некрасов, входя к нему с «Бедными людьми». — У вас Гоголи-то как грибы растут, — строго заметил ему Белинский, но рукопись взял. Когда Некрасов опять зашел к нему вечером, то Белинский встретил его «просто в волнении»: «Приведите, приведите его скорее» (ДП, январь, 1877).
Высокая оценка Белинским «Бедных людей» широко известна. Угадав в молодом авторе незаурядный, редкий талант, критик смело поставил его имя рядом с именем Гоголя, подчеркнув не только принципиальную преемственность демократической, гуманистической концепции начинающего писателя с традициями Гоголя, но и указав на самобытность нового дарования, назвал «Бедных людей» первой попыткой русского «социального романа».
Подлинно реалистическая основа романа — изображение суровой, поистине трагической жизни бедняков российской столицы — имеет своим источником, конечно, не одно лишь воздействие гоголевских идей (а если брать шире, то и всей «натуральной школы» и прежде всего, разумеется, Белинского), но и собственные наблюдения Достоевского. Необычайный успех «Бедных людей» объясняется не только тем, что в русской литературе 40‑х годов, в период расцвета деятельности «натуральной школы», авторы которой в массе своей были подражателями Гоголя, появилось перо, равное по таланту перу великого предшественника, но и художественным новаторством молодого писателя. Сам Достоевский уже тогда говорил о «синтезе» и «анализе» как основных принципах изображения действительности, считая «синтез» главным признаком гоголевского таланта, «анализ» — оригинальной чертой своего художественного видения.
И действительно, два петербургских бедняка — Акакий Акакиевич Башмачкин («Шинель») и Макар Алексеевич Девушкин («Бедные люди») — изображены диаметрально противоположными эстетическими средствами. Гоголь предпочитает форму повествования от третьего лица, описывая трагическую безысходность судьбы нищего чиновника, но не вдаваясь в подробности его внутреннего мира. Достоевский избирает исповедальную форму повествования («роман в письмах») и тем самым центральным предметом своего писательского внимания делает внутреннюю, психологическую жизнь Макара Девушкина, его рефлексию. Но рефлексия была открыта и освоена русской литературой до Достоевского, только она являлась исключительным свойством героя-аристократа (Онегин, Печорин). Хорошо известна попытка М. Лермонтова, не увенчавшаяся успехом, в «Княгине Лиговской» изобразить внутренний мир чиновника Красинского. Впервые в русской литературе герой, обладающий высокой степенью самосознания и находящийся в самом низу социальной лестницы, был изображен Достоевским в романе «Бедные люди» и в последующих произведениях писателя 40‑х годов.
Если Акакий Акакиевич Башмачкин — безвинная и бессловесная жертва самодержавно-бюрократической «гнусной российской действительности», то Макар Девушкин, безусловно, оставаясь жертвой безысходных обстоятельств, все же пытается противопоставить им себя как личность, как человека с гордостью, или, по его собственному выражению, с «амбицией». Тема «гордости бедняка», впервые, пусть еще робко, но уже внятно прозвучавшая в «Бедных людях», станет одной из ведущих в произведениях Достоевского. И всюду, как и в первом романе, параллельно ей будет развиваться, углубляя ее трагический оттенок, тема самоумаления, самоуничтожения «маленького человека», с ужасающей ясностью осознающего свое практическое бессилие перед дамокловым мечом социального неравенства.
В страстной, горячей исповеди Макара Девушкина уже слышатся ноты будущих откровений чиновника Мармеладова из «Преступления и наказания» и штабс-капитана Снегирева из «Братьев Карамазовых». «…Бедный человек хуже ветошки и никакого ни от кого уважения получить не может…» — это горестное признание Макара Девушкина по своей психологической природе уже двойственно, ибо в нем — не только понимание жесткой социальной иерархии классового общества, но и своего рода «бунт», пусть еще искаженный, «бунт на коленях», но уже несогласие, протест,
Последние комментарии
11 часов 59 минут назад
12 часов 17 минут назад
12 часов 26 минут назад
12 часов 28 минут назад
12 часов 30 минут назад
12 часов 48 минут назад