Рассказы [Стивен Бакстер] (fb2) читать постранично, страница - 2

тому же нам все равно пересаживаться.

— Это еще почему?

— Сами увидите.

Он ловко поднялся на ноги, протянул руку в перчатке и помог Ларионовой неуклюже покинуть сиденье. Когда она встала на косое днище, тяжелые ботинки больно врезались в щиколотки. Шоулз распахнул дверцу. Наружу хлынул остаточный воздух; мгновенно кристаллизовалась содержавшаяся в нем вода. Кабина была ярко освещена, а в дверном проеме Ларионова ничего не разглядела, кроме тьмы.

Проводник сошел на невидимую поверхность планеты. Ларионова кое-как выбралась наружу. Спускалась долго, хотя между дверцей и грунтом была только одна ступенька.

Но вот ее ботинки с тихим скрипом утвердились на почве. Дверца располагалась между задними колесами вездехода. Колеса, собранные из металлических ребер и тканой ленты, были широки и легки, и каждое — выше Ирины.

Проводник захлопнул дверцу, и Ларионова очутилась в кромешной мгле. Перед ней высилась фигура Шоулза — огромная человекообразная клякса на черной бумаге.

— Как самочувствие? У вас пульс учащен.

Она сразу услышала свое громкое, неровное дыхание:

— Просто немного непривычно.

— Напоминаю, у нас тут всего-навсего треть g. Ничего, привыкнете. Подождите, сейчас глаза к темноте приспособятся. Здесь спешить не надо.

Она посмотрела вверх. Глаза и правда привыкают — уже различимы звезды. Вон там два пятнышка рядом, голубое и белое. Это Земля с Луной.

Ее взору медленно и величаво открывался меркурианский ландшафт. Вездеход поднялся сюда с равнины, которая сейчас уходила вдаль от подножия террасной стены. Равнина была похожа на огромное лоскутное одеяло: сплошь котловины, гребни, барханы. Звездный свет превращал все это в мерцающие кружева.

Ларионова нашла подходящий, как ей казалось, эпитет для лика планеты: морщинистый. Сморщенный от старости.

— У этой стены высота за милю, — сообщил Шоулз. — Выше грунт довольно плотный, можно идти. Слой реголитовой пыли — дюйма два, не больше. А на равнине он может быть и десяти, и пятнадцати футов. Вот что делают с ландшафтом тысячеградусные температурные перепады за пять миллиардов лет. Поэтому у вездехода такие большие колеса.

Ларионова вспомнила, что какие-то 24 часа назад она томилась в Нью-Йорке на заседании Суперэта — шла очередная битва за субсидии. И вот она здесь: А чего стоило космическое путешествие!

— Воды Леты! — пробормотала она. — Мертвая пустыня! Шоулз насмешливо поклонился:

— Добро пожаловать на Меркурий.

Две подруги осторожно заглядывали в пещеру.

Золотые Реснички выбрала хорошее жилище. Очаг — светящаяся воронка, один из многочисленных горячих ключей — был гораздо шире, чем их прежний остывающий дом. Над очагом вихрились токи мутной, а значит, богатой пищей воды, а сама пещера была широкая, с гладкими стенами. Внизу росли коврами ресничные водоросли. Поочередно на них паслись стриголыцики, размеренно срезали растения маленькими клешнями. Время от времени среди зарослей проскальзывал упитанный ползун — безмозглое существо с трубчатым телом пошире, чем у Золотых Ресничек, и в три с лишним раза длиннее.

А вот в свой сад пожаловали головы — надменные хозяева пещеры. Золотые Реснички насчитала четыре… нет, пять… шесть жутких шлемов-черепов, а там, куда не доставал ее взор, наверняка во множестве таились другие. Одна голова, приблизившись ко входу в туннель, повернула к нему свою уродливую, раздутую физиономию.

Золотые Реснички отпрянула в глубь туннеля. Все ее реснички трепетали от страха.

Крепкие Плавники опустилась на пол, прямо в облачко пищи.

— Головы, — севшим от отчаяния голосом сказала она. — С головами надо драться!

Головы! Эти гигантские твари реагировали на тепло. Фантастически острое чутье позволяло им выслеживать и убивать свои жертвы чуть ли не в ста случаях из ста. Головы — смертельно опасный противник, подумала. Золотые Реснички. Но ее народу отступать некуда.

— Крепкие Плавники, мы проделали большой путь. И если сейчас вернемся в мерзлые, безжизненные туннели, выживут немногие. А те, кто выживет, не смогут драться, если найдем еще один очаг. Поэтому мы никуда не уйдем отсюда. Будем сражаться.

Крепкие Плавники застонала, прижимая к телу панцирь:

— И все погибнем!

Золотые Реснички старалась не замечать искателя. Тот крепчал, напоминал о себе все чаще. Но ей надо было думать не о нем, а о своем народе и предстоящей схватке.

Следом за Кеваном Шоулзом Ларионова поднималась по стене кратера. Подошвы ботинок утрамбовывали кремневую пыль. Склон был не слишком крут, и она не испытывала затруднений в пути, разве что слишком часто спотыкалась — не привыкла еще к слабой гравитаций.

Вот они достигли вершины, которая оказалась вовсе не острой. Широкая, гладкая площадка была покрыта слоем пыли — меркурианские температуры поработали на славу.

— Кратер Чжао Мэнг-фу, — сказал Шоулз. — Сто миль в поперечнике, вмещает Южный полюс Меркурия.

Кратер был