Последний караван [Сергей Смородкин] (fb2) читать постранично, страница - 8


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Веришь, восемь радиограмм дал, прежде чем старика уломал. Нет — и все. Железный старик. Ты с ним поговори, как он с Р. встретился. Мне не сказал. Может, тебе скажет.

Маркамыл-ага был немногословен.

— Знаешь, как это бывает? Вот растет хлопок. Его греет солнце. Он думает, что всегда будет белым цветком. Потом приходит осень. Хлопок думает, что он еще цветок. Но только хлопок один так думает. На самом деле он уже гузапая — сухая черная палка.

5. Светлая родина

Последние часы на леднике. Сегодня густой туман, и караван не вышел на станцию. Караванщики привыкли к нам. Стали разговорчивее. Только караванбаши по-прежнему молчалив. Макаров завел за обедом длинную беседу, если можно назвать беседой монолог Олега о преимуществах разговорчивости перед молчанием. Маркамыл-ага, сидя на кошме, слушал не вступая в разговор. Только однажды пробормотал что-то похожее на стихи. Хаитов перевел мне с пятого на десятое: «Пока человек молчит, его достоинства и недостатки скрыты. Кустарник не думает, что он может стать местом охоты. Но может статься, что в нем будет дремать барс».

Я пересказываю, в свою очередь, этот текст Макарову. Он качает головой:

— Ничего не понял. А ты?

Мы смеемся, караванбаши неожиданно говорит по-русски:

— У вас тоже есть поговорка: слово — медь, молчание — золото.

— Верно, — соглашается Олег. — Только все не медь. Слово дороже ценится: серебро — так в поговорке.

— Пусть так, — кивает головой караванбаши. — А все не золото…

Я думаю о ребятах на станции. Толя Помазной, Володя Колбасин, Юра Кашников, Саша Гусельников будут зимовать впервые. Ивченкова с ними не будет. Он берет отпуск и собирается в Ялту, где его ждет жена и пятилетняя дочь Верочка. На станцию придет новый начальник.

Нелегко жить и работать на высоте, где давление воздуха две трети атмосферы, где 240 дней лежит снег, а средняя годовая температура около минус десяти градусов. Вот почему почти каждый год прибывают на станцию новые зимовщики. Они работают год-другой и возвращаются в долину нередко с расширением сердца, разбитым на ледяных перевалах.

К изучению и прогнозированию деятельности ледников теперь подключились и космонавты. Экипаж «Салюта-3» проделал важную работу, сняв обширные районы Памира и Тянь-Шаня.

«Фокусы», которые не раз уже выкидывали ледники, грозят опасностями тысячам и тысячам людей. Достаточно вспомнить быстрые передвижения ледников Медвежьего и Дидаля, когда только своевременный прогноз, составленный учеными, и быстрое оповещение жителей позволили избежать человеческих жертв.

На станцию, как и год, и два, и десять, и двадцать лет назад, зимовщиков поднимает караван. Караванщики Маркамыл-ага, Мирзобадалов, Дехкан Абдылдаев, Азимджан Бувахалов, Маит Хаитов работают бессменно много лет. Что же держит их здесь, на пронизывающем горном ветру, на головокружительных высотах, в вечном безмолвии снега и льда? Может быть, заработки? Но в долине они получали бы, пожалуй, не меньше, чем здесь, в горах. Средний заработок у караванщиков чуть больше 120 рублей. Азимджан по специальности механик, Дехкан — чабан, Маит — шофер. Маит, между прочим, дважды бросал караван, работал в Оше на хлебокомбинате, потом на «скорой помощи», но все равно возвращался к каравану.

Маркамыл-ага которую осень подряд говорит, что последний раз прошел с лошадьми. Но наступает весна, и он опять ведет караван на ледники. Тридцать два года ходит он на великие снежные перевалы.

В чем тут дело? В привычке? В верности редкой профессии?

Я спросил об этом караванщиков. Они пожали плечами.

Потом, уже дома, вспомнил я короткий разговор с Мирзобадаловым в тот день, когда мы выходили из Алтын-Мазара на ледник.

Был прозрачный высокий день. Горы ползли в синее небо. Наши лошади шли рядом.

— Ты говоришь, что много ездишь, — сказал Маркамыл-ага. — Видел ты что-нибудь светлее моей родины?


Недавно в газетах была напечатана маленькая заметка. Вот ее текст: «Самым высокогорным местом посадки вертолетов в стране стала метеостанция «Ледник Федченко». Около месяца шла работа по строительству в заоблачной выси посадочной площадки для вертолетов. Метеорологи сумели сделать значительный для высокогорья объем работ, в том числе взрывных, раньше намеченного срока. «МИ-4» доставил зимовщикам продукты, свежие овощи, новые приборы».

И я представил на мгновенье, сколько же рейсов сделал Маркамып-ага Мирзобадалов и его караван, чтобы обеспечить зимовщиков всеми необходимыми для этой работы материалами. Сколько раз он и его товарищи рисковали жизнью. Сколько сил они отдали тому, чтобы новая тонкая ниточка связала метеорологов с «большой землей».

Мир тебе, караван! Салам алейкум!