Поединок [Владимир Владимирович Востоков] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (8) »
«Почтительно докладываю, что 20 мая 1943 года, ночью, как и было предусмотрено, агентом „Матросом“ была ограблена квартира Гофмана И. Л. „Матрос“ убил жену Гофмана и трех его детей. Сам Гофман, получив два ранения в грудь, к сожалению, остался жив. Ценности обращены в фонд гестапо. Гофману разрешено находиться на попечении своей сестры Авербах, проживающей по Кулинарной улице, дом 10, квартира 15. После передачи по радио и опубликования в газете горожане восприняли убийство „партизанами“ семьи Гофмана с возмущением. Таким образом, мы убили, как говорят русские, сразу двух зайцев: с одной стороны, возбудили у местного населения неприязнь к партизанам и, с другой — развязали себе…»На этом текст рапорта обрывается. «Гестапо есть гестапо». Отодвигаю от себя дело. Память, словно счетная машина, выстраивает даты и факты из анонимки и из только что прочитанного рапорта… 20 мая 1943 года (время сходится)… «Матрос» (и там был в тельняшке)… Ограблена… убита (то же самое). Наконец город… (тоже сходится)… Прибавим к этому некоторые детали портретного сходства. Что это — роковое совпадение? Или… Не откладывая, еду на Кулинарную. Дверь открывает мне молодая женщина, которая въехала сюда недавно и, естественно, Авербах не знает. Тогда я отправляюсь в паспортный стол. Тут мне, можно сказать, повезло: я нашел двух жильцов, которые во время войны проживали на этой улице. Один из них, Иван Гаврилович Дворяжкин, глубокий старичок-инвалид, с трудом вспоминает об ограблении ювелира. Путая события, обстоятельства, постоянно поправляя себя, он подтвердил, что из всей семьи Гофмана остался в живых только сам хозяин. О его дальнейшей судьбе больше ничего не знает. — Скажите, Иван Гаврилович, а родственники у Гофмана были? — Как же, была у него сестра, да, да, сестра… Дай бог памяти, как же ее звали? Вспомнил — Рита… Нет, кажется, Сара. А может, Роза… Так что вас интересует? — и Иван Гаврилович услужливо наклонился в мою сторону. — Она была замужем? — Конечно. — Как ее фамилия? — Вот фамилию-то забыл. Не стану врать, не помню, кажется, Абах… Нет, не помню. — Где она сейчас? — спросил я, сдерживая улыбку. — Здесь, здесь. Сейчас я вам кое-что покажу, — заявил Иван Гаврилович. «Что он мне покажет? — подумал я. — Неужели фотографию?» В подтверждение моей догадки Иван Гаврилович встал со стула и, смешно семеня ногами, как будто на них были путы, подошел к этажерке, на которой лежала целая груда альбомов. Долго перебирал их, потом вынул оттуда потрепанный, видавший виды, в красном бархате, засаленный альбом и начал лихорадочно откидывать его листы. — Вот, смотрите. С пожелтевшей от времени фотографии на меня смотрели несколько человек в старомодных пиджаках и платьях. Иван Гаврилович показал мне Розу. Миловидная женщина с большими черными глазами. — Откуда это у вас? — Я по профессии фотограф, сударь. — Понятно. Где она проживала? — Проживала? Помню, где-то в конце нашей улицы, а дом запамятовал, да, запамятовал. А с вами разве такого не бывает, сударь? — Бывает… А где она может быть сейчас? — Понятия не имею. Не желаете ли чаю? Я отказался, но он настоял. Мы пили вкусный чай с листом смородины, мирно беседовали. Он вспоминал тяжелые дни фашистской оккупации, вздыхал тяжело и горестно, плакал по сыну-партизану, погибшему в застенках гестапо. Ушел я от него с тяжелым чувством. Мне предстояло наведаться еще по второму адресу, и я, не мешкая, направился туда. Кто меня там ждет? Дверь открыла девушка. — Извините, пожалуйста, здесь проживают Мартыновы? — Здесь. Вам, наверное, бабушку? Проходите. — И дедушку тоже, — сказал я, улыбаясь. Девушка в ответ, нахмурив брови, сурово посмотрела на меня и молча удалилась. «Что-то ей не понравилось», — мелькнуло у меня в голове. Я вошел в квартиру и увидел старушку. Она стояла в комнате около комода и с любопытством смотрела на меня из-под очков в стальной оправе. В руках у нее я заметил вязальные спицы и клубок шерсти. — Что вам нужно? — строго спросила она меня. — Здравствуйте. Старуха молча сверлила меня хмурым недобрым взглядом. Затем ее лицо смягчилось. — Садитесь, коль ворвались, — устало сказала она. — Простите за настойчивость, но я по важному делу. Скажите, пожалуйста, вам ни о чем не говорит имя Розы Авербах? В комнату следом за мной вошла девушка, но старуха этого не заметила. Я тоже не обратил на это внимания. — Не знаю Вербахов, — повернувшись ко мне спиной, заявила старая женщина. Вот тебе раз. Всего мог ожидать, только не такого оборота. — Она проживала по соседству с вами, — торопливо пояснил я. — У нее был брат, ювелир, некто Гофман. Его семья была ограблена и убита в период фашистской оккупации. Об этом даже в газете сообщалось. Неужели вы не знали? Я видел, как вздрогнули ее плечи. Она медленно повернулась ко мне, в сердцах бросила спицы и клубок шерсти на
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (8) »
Последние комментарии
3 часов 54 минут назад
4 часов 12 минут назад
4 часов 36 минут назад
5 часов 8 минут назад
6 часов 15 минут назад
7 часов 56 минут назад