В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
сумело бы различить звуки медленного, неуклюжего движения в сумраке. По устланному сухой листвой склону скатился камень, громко затрещал подлесок, а чуть погодя на откосе за красной скалой задрожала сплошная масса ветвей и лиан. Одно молодое деревце вдруг нагнулось вперед, с резким хрустом сломалось, повалилось на землю и еще несколько секунд мелко подпрыгивало на упругих ветках, как будто не только звук падения, но и само движение породило эхо, постепенно затухающее в пустынном полумраке.
В образовавшейся бреши, едва видной средь спутанных ползучих стеблей, густой листвы и сломанных цветов, появился наводящий ужас зверь, чудовищный даже по меркам такого дикого дремучего леса. Громадный, просто исполинских размеров: в два с половиной человеческих роста, когда поднялся на дыбы. Серповидные когти на косматых лапах — с палец толщиной, и на них болтались клочья папоротниковых листьев и ошметки коры. Разверзлась дымящаяся пасть, обнажив частокол острых белых зубов. Мохнатая морда вытянулась вперед, принюхиваясь, а налитые кровью глаза подслеповато всмотрелись в незнакомую местность внизу. Несколько долгих мгновений зверь стоял на задних лапах, тяжело дыша и утробно порыкивая, а потом неуклюже опустился на все четыре, вломился в подлесок, скрежеща по камням длинными изогнутыми когтями — они не втягивались, — и, круша кусты, двинулся вниз по склону к красной скале. Это был медведь — медведь, каких земля не видела вот уже добрую тысячу лет: сильнее носорога и весом с десяток здоровенных мужиков. Достигнув прогалины у скалы, он остановился, тревожно повертел головой, потом снова встал на дыбы и издал низкий, отрывистый рык. Медведь был испуган.
Этот могучий сокрушитель деревьев — и вдруг испуган? Чего он может бояться? Дикобраз, забившийся в неглубокую нору под скалой, с недоумением ощутил страх огромного зверя. Что заставило его пуститься в путь по незнакомому краю, через глухой лес, чужой для него? Со стороны, откуда пришел медведь, потянуло странным запахом — едким мускусным запахом страха.
Стайка желтых гиббонов, перехватывая ветки длинными руками и широко раскачиваясь, с воем и воплями пронеслась по деревьям. Потом из подлеска выскочили две виверры, пробежали рядом с медведем, даже не взглянув на него, и исчезли так же быстро, как появились. Дохнул странный, ненатуральный ветер, шевельнув густую листву наверху откоса, и из нее с разноголосым встревоженным гомоном выпорхнули птицы — попугаи, бородатки, разноцветные зяблики, лазурные и зеленые танагры-медососы, галки и лесные зимородки. Мимо проковылял армадил, явно раненный; промчался пекари, стремительно проскользила длинная изумрудная змея. Дикобраз выбрался из норы, почти у самых медвежьих лап, и пустился наутек. Но медведь продолжал стоять на дыбах, возвышаясь над плоской скалой, и неуверенно принюхиваться. Потом усилившийся ветер принес звук, источник которого, казалось, тянулся через весь лес, от края до края. Звук, похожий на шум сухого водопада или дыхание великана. Звук, порождающий запах страха.
Постепенно он усилился до рева, и количество животных, убегающих от него, стало бессчетным. Многие совсем уже выбились из сил, но все равно тащились вперед, с раззявленной оскаленной пастью и остекленелыми, ничего не видящими глазами. Тех, кто падал, затаптывали насмерть. Из подлеска поплыли тонкие струйки зеленого дыма, а чуть погодя там и сям на сизоватых листьях размером с человеческую ладонь запрыгали блики яркого света, какой никогда прежде не пронизывал лесную полумглу. Воздух раскалялся все сильнее, и вскоре ни одного живого существа — ни ящерки, ни мошки — не осталось на прогалине у скалы. А потом наконец появился гость, еще более ужасный, чем гигантский медведь. Длинный язык пламени выстрелил из-за завесы лиан, исчез, снова выстрелил и быстро замелькал туда-сюда, точно змеиное жало. Ярко заполыхали сухие зубчатые листья на кусте зельтазла, отбрасывая зловещее зарево на пелену дыма, что теперь заволакивал прогалину как туман. Мгновением позже огненный клинок рассек снизу доверху стену листвы на откосе, и тотчас же огонь побежал по стволу молодого дерева, поваленного медведем. В считаные секунды этот уголок леса — со всеми чертами и свойствами, делавшими его единственным и неповторимым для обоняния, осязания и зрения, — был навсегда уничтожен. Громадное мертвое дерево, последние полгода опиравшееся на другое, поменьше, рухнуло, охваченное пламенем, на красную скалу, расчертив ее черными полосами на манер тигровой шкуры. В свой черед загорелась и поляна, как горел на протяжении многих лиг большой лес, чтобы принести огонь в такую даль. А когда она перестала гореть, фронт пожара уже находился от нее в миле по ветру и продолжал двигаться дальше.
2. Река
Исполинский медведь неуверенно брел через лес, часто останавливаясь, чтобы обследовать свирепым взглядом незнакомое окружение, и переходя на грузную шаркающую рысцу всякий
Последние комментарии
17 часов 28 минут назад
17 часов 42 минут назад
18 часов 50 минут назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад