2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
зачах — немочь точила его всё мучительнее и неотвратимее.
— Скажи, что сделать я для тебя могу? Я на всё готов, — пообещал Василий, скрывая жалость.
Брат словно ждал этих слов, как-то сразу распрямился, выпятил по-птичьи узкую грудь, но тут же опять закашлялся, свёл плечи, прошелестел:
— Скажу, кхе-кхе... Скажу.
Пенная бахрома прибоя, чавкая, билась внизу, вскрикивали чайки, потрескивали сучья костра. Дым вползал на откос. Отмахивая его пахучие клочья, Константин пытался отдышаться, непросто было ему это.
— Хорошо тут, на взлобке, сухо... и песочек чистый да тёпленький... Я ведь о чём, Вася? Если бы мы тогда с Александром все поехали к Узбеку, глядишь, спор в нашу пользу решился бы, а не в московскую...
— Ну, что про то вспоминать, брат? Ведь не вернёшь! Зачем сызнова терзаешься?
— А может, ещё не поздно?
— Н-не знаю, — протянул Василий нерешительно. — Наверно, пора нам, тверским, все надежды оставить навсегда.
— И ты смиришься? Такой молодой, здоровый? Ведь Калита чем взял? Он всех своих щенков привёз: мол, гляди, царь, мы тута в полной твоей власти! A-а?.. Так почему бы нам не попробовать так же поступить? Почему не попробовать всё возвернуть? Кто сказал, что сроки упущены? Кто их устанавливал?
Василий смотрел на него с сомнением.
— Только надо оглядчивым быть да расторопным. Не веришь мне? — пытал Константин, принуждая к ответу.
— Верить-то верю, да ведь ты и сам говорил, что Даниловичи пенку с грязи снимают, из блохи голенища кроят.
— А что? Верно! Хищные и скаредные, а я их хитростью превзойду. Калита на нас наговаривал, клеветы разные хану нёс, а я половчее слово нашёл, есть у меня, что сказать Джанибеку.
— Да ну? — невольно вырвалось у Василия. — И что скажешь? Слова, брат, они и есть слова.
— Сам знаю!
Василий едва скрывал удивление: Константин уже забыл, как отговаривал несчастного Александра ехать в Орду с сыном, как сам сказался больным. Откуда теперь в нём взыграло честолюбие храброе при таком-то измождении? Или перед смертью перестал татар бояться? Иль на прощанье хочет чем ничем Даниловичей уесть и сколь возможно им навредить? Но всё это мщение слабого, понимал Василий. Он с детства привык чувствовать любовь брата, его заботу обо всём тверском роде с княжескими вдовами и сиротами. Кряхтел, да тащил свой крест. И что вдруг теперь с ним произошло? Иль униженность долгая сама собою мятеж исторгает?
— Сомневаешься? Напрасно. — Константин незаметно наблюдал за братом, раздумывая, можно ли полностью довериться иль только приоткрыть тайну замыслов своих. — Не видишь рази, как Ольгерд широко шагает? Того и гляди зацапает и Брянск и Смоленск, Сёмка Московский рот разевает, вот-вот проворонит татарские улусы. — На последних двух словах Константин многозначительное ударение сделал. — Ещё не разумеешь? Тогда слушай. Для начала надобно серебра и рухляди преизбыточно накопить. В этом деле допрежь всего на тебя рассчитываю.
— Дань ордынскую я внёс, — заторопился Василий.
— Дань твоя — капля в Волге. Надо вдвое, втрое, вчетверо больше.
— Да откуда же взять-то, скуден мой удел, сам ведаешь! — уже начал щетиниться Василий.
Константин погрустнел, сказал разочарованно:
— Ну вот, а баял, на всё для тебя готов. — Голос его снизился почти до шёпота, то ли Константин горло оберегал, то ли остерегался посторонних ушей. Начал новый заход издалека: — Слышал, что Семён Московский сватает княжну Евпраксию, дочь князя смоленского?
— Только слава, что князь... Наместником у Москвы служит в Волоке.
— Да, управляет Волоком Ламским, но не в этом дело... А дело в Сёмке злохитренном. Ещё плачи поминальные не стихли по прежней жене, а уж он сызнова женихаться надумал. Зачем, как мыслишь?
— Чего тут мыслить, дело мужское...
— Э-э, у кобеля и мысли кобелиные. — Константин Михайлович махнул рукой презрительно. — Ну, как тебе втолковать? Хочет скорее наследника заиметь, вот зачем! Не хочет стол братьям отдавать, думает, как сам от отца получил, так и своему сыну передаст. Да он и не скрывает этого, Гордый-то наш.
— А нам-то что?
— Экий ты недогадливый! Глядя на Сёмку, и наш племянничек Всеволод уж не захочет в своём Холме сидеть, замыслит меня со стола спихнуть, чтобы самому на него вскарабкаться, как наследник законный, как сын Александров, а я, дескать, временно только, по его малолетству ханом посажон. По нашим же русским обычаям, что от пращуров идут, власть должна наследоваться по лествичному праву. Я сейчас выше всех по возрастной княжеской лестнице, а за мной ты подымаешься.
Василий возразил, неуверенно, на пробу:
— Да от отца к сыну-то вроде бы ловчее... Путаницы меньше, а то ведь споры возникают, мол, я всех старше, нет, я... Опять же переезды. Вот хоть меня взять.
Последние комментарии
12 часов 30 минут назад
12 часов 49 минут назад
12 часов 57 минут назад
12 часов 59 минут назад
13 часов 2 минут назад
13 часов 19 минут назад