Хроники звездолёта "Анниглас" [Сергей Анатольевич Рублёв] (fb2) читать постранично, страница - 3

механик дал добро, и тот не спеша двинулся к трюмам. Проворная восьминогая машина величиной с таксу сильно напоминала паука и была оснащена мощным источником энергии в виде кварк-реактора — паук мог больно укусить. На экранах было видно, как он легко шагал среди сплетения коммуникаций, двигаясь кратчайшим путем сквозь палубы.

Первым неладное почувствовал механик и предупредил со своего поста:

— Вибрация… Неподалеку что-то движется…

Робот ускорил шаг и ощетинился эмиттерами защитного поля. На экране мелькали палубы и коридоры, освещенные тусклым светом аккумуляторных ламп. Все в рубке напряженно следили за изображением, и в тишине слышалось только учащенное дыхание.

— Вон, вон, смотрите! — выкрикнул кто-то, — смотрите!

— Что? — не понял капитан, но через мгновение и он увидел…

…Пол в коридоре был темно-серого цвета, почти черный, и, приглядевшись, можно было заметить испещрившие его белые черточки. Их было много, и становилось все больше. Робот, словно в задумчивости, приостановился, потом осторожно попятился.

— Дай увеличение, — скомандовал механик. Изображение дальнего конца коридора скакнуло к глазам, и все разом вскрикнули от удивления. Белые черточки превратились в длинные белые трубочки — они извивались, двигаясь вперед в каком-то слепом порыве. Капитан не верил своим глазам. Штурман схватился за живот и упал на свой компьютер в припадке неудержимого хохота. Уловив укоризненный взгляд командира, он махнул рукой и, всхлипнув, уполз в какую-то щель с глаз долой — неистребимое чувство юмора было, пожалуй, главным его недостатком.

Тем временем робот бесстрастно анализировал состав, и результаты его анализа выстроились в углу экрана колонкой цифр, показывающих процентное содержание химических элементов. «Просеянная пшеничная мука высшего или первого сорта, взять на небольшое количество холодной воды» — всплыло вдруг в памяти капитана. Немудрено — по коридору нестройными рядами двигались макароны.

После шока капитан понял, что он несправедлив — были тут не только макароны. Была тут и лапша, и еще какие-то кулинарные изделия — свиваясь, извиваясь и копошась, вся эта масса перла вниз.

— Кэп, они идут к главному трюму, — прохрипел динамик голосом боцмана, — и черт меня подери, если я что-нибудь понимаю…

— Роботу следовать за… — тут капитан запнулся, подыскивая подходящее слово, но механик понял — картинка на экране быстро поехала в сторону, робот развернулся на месте и, осторожно переставляя ноги, двинулся в общем потоке.

«Кажется, эти полуфабрикаты были в самом верхнем трюме», — вспомнил капитан, и это не доставило ему радости. Происходит нечто в высшей степени непристойное, и происходило на вверенном ему корабле!

— Вибрация усиливается, — произнес механик бесцветным голосом. Капитан оглянулся — младшие члены экипажа подались вперед. Глаза у них блестели — ну точь-в-точь дети, которым показывают настоящего, живого хомячка. Штурмана видно не было. Капитан встретился взглядом с врачом и отвел глаза, не желая выдавать своей растерянности.

— Сейчас выйдем к главному трюму, — объявил механик. На экране посветлело — стало видно, как макаронные изделия чуть ли не с гиканьем бросились во все проходы, ведущие в трюм. Если прищурить глаза, то эта картина напоминала штурм какой-нибудь средневековой крепости. Какая, однако, чушь лезет в голову! Робот резво взбежал на стену, потом на потолок — картинка перевернулась вверх ногами, отчего приобрела вид совсем уж гротесковый.

— Трюм, — сообщил механик.

И все увидели трюм.

14 мая 2318 года ЗВ. 03° 18´ 02´´ СВГ. 107-й час полета.

…Боцман с досадой сплюнул и скрылся в одном из люков, оставив капитана и врача наблюдать за творящимся безобразием. Второй день весь экипаж глазел на него, не в силах понять причину, и все попытки как-то объяснить происходящее разбивались, как волны о скалу, об этот голый факт. Капитан еще раз приложился к окуляру, с бессильной злобой следя за бурлением в кастрюле трюма всего наличного продовольствия. Больше тысячи тонн бурой массы скворчало и ворочалось, сотрясая переборки и сокрушая все надежды на успешное завершение рейса.

— Док, как ваши пробы? — с подкупающе вежливой интонацией раненного медведя обратился он к врачу, меланхолично созерцавшему это зрелище сквозь оконце.

— А? — очнулся врач — Пробы? С ними все в порядке.

— Черт возьми, я спрашиваю, что вы выяснили? — с прорвавшимся раздражением рыкнул капитан, но врач был невозмутим, и капитан с горечью почувствовал, что он уже не хозяин положения. Сейчас все зависело от этого лекаришки и его лаборатории.

— Сейчас еще рано говорить о чем-то конкретном, — в задумчивости проговорил врач, — но я бы вам все же посоветовал внимательно проверить список грузов зиггитского происхождения… Да — есть ли там биологически активные препараты?

— Я уже смотрел список, — устало сказал капитан, — и не один раз. Вы, кстати, тоже.

— Но среди