Остановись! [Гарт Никс] (fb2) читать постранично, страница - 3

решили, что он был пьян, или у него с сердцем что-то случилось, или еще что нехорошее произошло. Поэтому он подозвал Андерсона, надежного парня из колледжа, и тот им все повторил, но они там подумали, что Андерсон тоже напился. Кончилось тем, что все ребята, один за другим, выступили в жанре коллективного бреда. Сперва перед лейтенантом, потом перед капитаном и наконец — перед полковником.

И все это время хренов супермен шагал себе и шагал в глубь полигона, и никто ничего по этому поводу не предпринимал.

Рация сдохла, когда полковник еще продолжал задавать тупые вопросы. Караджан отложил ее, и они снова стали пятиться в сторонку от джипов, пока он не решил, что трех сотен ярдов, пожалуй, будет достаточно. Здесь Караджан велел занять круговую оборону, что они и сделали — маленький зеленый кружок посреди каменистой пустыни, — и долго сидели так, покуривая и наблюдая. Разговоры Караджан решительно пресекал. Разговоры только помогли бы подогреть страх, который каждый по отдельности пока что держал в узде.

Примерно через полчаса над ними на малой высоте прошел вертолет. «Шауни СН-21» направлялся к месту испытаний. Еще две минуты, и они услышали, как заработали его пулеметы. Поднявшийся Караджан видел в бинокль, как винтокрылая машина выписала восьмерку и зависла. Пулеметы продолжали греметь.

А потом двигатели вертолета внезапно заглохли. Высота была слишком малой для спуска на авторотации, так что вертолет просто грохнулся наземь и взорвался. Пока он падал, пулеметчики все продолжали строчить. Все произошло до того быстро, что они, вероятно, вообще ничего понять не сумели.

Где-то через час после гибели вертолета, когда столб маслянистого дыма над местом аварии успел превратиться в завиток над трубой крематория, Караджан рассмотрел конвой, приближавшийся к ним по дороге. Пять джипов, два из них — с установленными пулеметами, и два грузовика с прицепами. В них, похоже, сидел весь личный состав базы, худо-бедно годный под ружье. Вплоть до поваров и лабораторного персонала.

Опережая военную технику на добрых полмили, катилась машина, которой Караджан обрадовался куда больше, — синий «шеви бель эйр» пятьдесят седьмого года со складной крышей, принадлежавший профессору Аарону Вайсу, главному ученому полигона. Вот кто способен все понять намного качественней и быстрей, чем Белый Потёк Говна, как вся база за глаза называла полковника Уайта. Если подозревали, что полковник мог случайно услышать, говорили просто Потёк. Ему слышалось «Поток», и он думал, что подобное прозвище, вроде бы подразумевавшее стремительную мощь, было свидетельством уважения со стороны личного состава.

Караджан замахал руками, останавливая машину Вайса на почтительном удалении от джипов. Профессор явно слышал переговоры по радио, потому что наружу он вылез облаченный в перчатки и бахилы, держа в руках счетчик Гейгера, оснащенный длинным щупом. Этим щупом он тотчас обследовал всего Караджана, держа его в четырех дюймах от кожи и внимательно следя за показаниями прибора.

— Фонишь чуток, сержант, — проговорил он наконец. — Нет, ничего страшного. Сюда уже везут передвижные установки для дезактивации, так что можно будет одну прямо здесь и развернуть. Раздевайтесь и складывайте наземь все шмотки, действительно все, их надо будет захоронить. Значит, говоришь, тот тип в облачении пошел вон туда, мимо твоего джипа? И вся ваша стрельба была ему что божья роса?

— Так точно, сэр, он прошел мимо заднего джипа. Двигался строго по прямой, держа курс откуда-то из пустыни в сторону испытательного центра. Я лично шесть пуль в него всадил, и еще ребята не менее полусотни. Все мы видели, как трассер навылет прошел, а он топает себе! Топает и топает!..

Караджан понял, что опасно близок к истерике, и постарался взять себя в руки. До него лишь теперь начало доходить, что он пережил нечто бывшее вполне способным его убить. А может, и не пережил. Потому что «фонишь чуток… ничего страшного» могло не соответствовать истине. Может, профессор его попросту утешал перед неизбежным концом.

— Не приближайтесь ни к кому, кроме команды по дезактивации, — сказал Вайс. — Полковника я беру на себя. Когда, кстати, все это произошло?

— В семь ноль восемь, — ответил Караджан.

— И он шел с обычной скоростью пешехода?

— Полагаю, что так, сэр. Он не замедлял шага. И не ускорял.

— Значит, почти достиг испытательной площадки, — сказал Вайс. — Если, конечно, двигался в прежнем темпе.

Несколько мгновений оба молчали. Обоим было известно, что испытание должно было произойти в полдень. Для взрыва все было уже приготовлено, и единственную задержку мог привнести ветер, теоретически способный резко переменить направление и задуть в сторону населенных мест.

— Пули не причиняли ему вреда, — сказал Караджан. — Они проходили прямо навылет. У него была темно-красная кожа, вся как запекшаяся кровь, матерь божья, она была…

— Довольно, сержант! — рявкнул Вайс и оглянулся через