Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
разврата!
— выкрикнула в ответ пани Зофья, не помня себя от ярости. — Возомнила о себе, выйдя за графа! Плевать я хотела на твое графство! Тебе свиней пасти, а не воспитывать добродетельных девиц!
— Добродетельная девица, ха, ха, ха! — издевательски произнесла графиня, и на этом на веки вечные были прерваны фамильные связи сестер славного рода Больницких.
Домой пани Зофья вернулась вся пылая от ярости, как извергающийся вулкан. И как лава в вулкане, ее ярость требовала исхода. Возможно, с течением времени ярость немного бы и поулеглась, да времени не было: возвращаясь после разрыва с сестрой-графиней домой, пани Зофья увидела во дворе своего поместья вылезающую из мерзкой жидовской брички Катажину. Не заплаканную, не покорную, а жутко возмущенную и злую! При виде источника всех своих бед ярость мамы Больницкой возросла еще сильнее. Контраст между ее большими надеждами и жалкой действительностью оказался слишком велик. Пани Зофья игнорировала раскаяние коленопреклоненной дочери и даже ее мольбы, игнорировала робкие попытки мужа вступиться за дочку. Что-то произошло с сердцем гордой женщины, что-то заставило ее сменить дотоле безграничную материнскую любовь на твердую, как гранит, ожесточенность. Правда, она не выгнала тут же преступницу-дочь, позволила ей переночевать под родительским кровом, но на утро следующего дня велела запрячь четверку самых лучших коней в самую роскошную карету и отвезла дочь к законному супругу.
— С ним ты сбежала, с ним и будешь жить! — заявила она холодно и бесповоротно.
Оглядев в первый и последний раз владения зятя, непреклонная пани Зофья оставила разъяренную и очень несчастную дочь во дворе, в окружении домашней птицы, и отбыла на своей великолепной карете заявив решительно и бесповоротно, что навсегда лишает дочь как приданого, так и права на наследство.
Катажина покорилась судьбе. И сделала это весьма знаменательно. В родительский дом она больше никогда не вернулась. Надев в знак траура по несбывшимся светлым надеждам черное платье, она носила его до конца своих дней. Не меняя фасона, она всю жизнь носила только черные платья. Длинные, до полу, платья, подолом которых Катажина заметала навоз во дворе, украшались белоснежными кружевными воротничками, такими же манжетами. И к этому еще носились такие же кружевные перчатки. Домашним хозяйством Катажина не занималась, занималась только садом. Сад процветал, домашнее хозяйство шло через пень-колоду, но ее это нисколько не беспокоило. Муж продолжал страстно обожать свою жену, и ничего удивительного — Катажина была очень хороша: хрупкая, небольшого роста, черноволосая и черноглазая, живая и очаровательная. Катажина родила девять детей: семеро сыновей и две дочери. К детям она относилась точно так же, как к курам, поросятам и горшкам — предоставила их самих себе.
Время шло, разные события происходили в славном роде Больницких. Умерла тетка-графиня, пережив своего мужа-графа на целых два года. Детей у них не было. Вычеркнув навсегда из памяти имя сестры, графиня забыла вычеркнуть ее из завещания, в результате чего пани Зофья Цольницкая неожиданно унаследовала четвертую часть огромного графского состояния. Затем покинул бренный мир один из близких родственников Зофьи, человек одинокий. Чрезвычайно скупой при жизни, он проявил после смерти невероятную щедрость — все свое немалое состояние завещал, оказывается, дочери пани Зофьи или потомкам упомянутой дочери. Нежданный дар вызвал смятение в душе пани Больницкой, но она уцепилась за формулировку «или потомкам упомянутой дочери», и сделала все от нее зависящее, чтобы Катажина богатства не получила. Интересы потомков она обязалась соблюсти лично. В общем, стояла на ушах, чтобы Катажине ни гроша не досталось и добилась своего. Такая постановка вопроса не во всем соответствовала законам о наследовании и воле завещателя, но не родился еще нотариус, который бы осмелился противоречить пани Больницкой.
Затем один из двух братьев Катажины погиб на дуэли, а второй уехал куда-то на чужбину, и следы его затерялись.
Настало время и пани Зофьи Больницкой подумать о том, как распорядиться накопившимся в ее руках богатством. С приходом старости она не то, чтобы смягчилась, но вроде бы почувствовала какие-то угрызения совести. Что касается совести, то в этом плане на Зофью Больницкую сильно воздействовали как ее духовник, так и ее нотариус. Последнего очень мучили собственные укоры совести из-за того самого одинокого родственника, который завещал свое состояние Катажине, а он, нотариус, вынужден был в угоду пани Больницкой обойти Катажину и отложить дело в долгий ящик, переадресовав богатство потомкам Катажины. Вот теперь он и напоминал матери о дочке, живущей в нужде и горестях. Напоминал робко, намеками, ибо невзирая на почтенный возраст, пани Зофья осталась вспыльчивой и непреклонной. Тем не менее нотариус заботился о добром имени своей фирмы, хотел передать его, доброе имя,
Последние комментарии
9 часов 48 минут назад
10 часов 5 минут назад
10 часов 17 минут назад
10 часов 23 минут назад
12 часов 54 минут назад
12 часов 58 минут назад