Близорукость [Грэм Свифт] (fb2) читать постранично, страница - 2

меня ничто не мучило. Его имя звучало уж слишком брутально, по-мужски и по-спортивному, чтобы таковым оказаться в реальности. Но как-то в январе в субботу, когда, сделав закупки на неделю, Хелен вела машину домой, она заметила на тротуаре господина Хогана.

- Взгляни-ка, - сказала она и просигналила. -Господин Хоган.

Я вытянул шею и искоса поглядел поверх щитка. Не нужно было быть дальнозорким, чтобы разглядеть, что господин Хоган сложён как богатырь, что он не шел, а надвигался, плыл, что он башней возвышается над толпой и что лицо его - отдельные черты, как всегда сливались, но кое-что я видел вполне отчётливо - было из тех волевых мужественных лиц, которые покрыты загаром в любое время года и в любую погоду.

Мы застряли на перекрёстке, ожидая зелёного света. Хоган стоял поодаль, на противоположном тротуаре. Хелен опустила стекло. Выражения её лица я не видел, так как она повернулась ко мне затылком. Хогана я тоже не видел - из-за близорукости. Потом Хелен вновь повернулась, окинула меня быстрым пронзительным взглядом, на мгновение остановила глаза на своих коленях и снова перевела взгляд на Хогана. Не знаю даже почему, но эта серия мимолётных жестов и движений обеспокоила меня, и мне очень захотелось увидеть лицо Хогана. Я наклонился, чтобы поглядеть через плечо Хелен. Моё зрение было напряжено, но я ничего не видел. Ничего не мог разобрать. Зажёгся зелёный свет. Хелен легко оттолкнула меня в сторону. И именно тогда, уже после того, как мы тронулись, она сказала, с диким раздражением:

- Тебе бы надо сходить к глазнику.

- М-да, - глазник подымает шторы, снимает с моих глаз пластины, - без очков вам не обойтись.

Он что-то пишет.

- Я полагаю, вы не водите машину, господин Шарп?

- Нет. Жена водит.

- Зрение у вас ниже нормы.

Он продолжает писать. Сидя в чёрном кожаном кресле, я отваживаюсь задать вопрос. Он звучит жалко:

- Эта самая близорукость . . . прогрессирует?

Он подымает глаза.

- Сколько вам лет, господин Шарп? - (Ну ладно, ладно, не стоит углубляться). Он смотрит в мою регистрационную карточку. - Сорок три. Нет, едва ли. Видите ли, близорукость, обычно, даёт о себе знать в отрочестве. (Ага, значит это у меня уже давно, но значит я никогда не видел мира таковым, каков он есть на самом деле.) - И достигает своего предела после двадцати. К ней привыкаешь. - (Привычка - вторая натура.) - Думаю, ваше зрение не ухудшится в ближайшие годы. - Он откидывается на спинку стула. - В общем-то, принимая во внимание возраст, ваше зрение может улучшиться. Видите ли, с годами люди видят всё хуже на близком расстоянии - очки для чтения и прочее. Таким образом, они становятся, в какой-то мере, дальнозоркими. Но если у вас близорукость, то один дефект зрения как бы компенсирует другой. Так что, в целом, зрение улучшается.

Я вымученно улыбаюсь глазнику. Он почему-то начинает мне нравиться.

И вот тогда-то, после той встречи с Хоганом, я задумался. Я начал, как говорится, шевелить мозгами. Дети в школе; домой уже могут вернуться сами; я на работе; весь вторник и четверг - делай, что хочешь. Допустим, Хелен никуда не торопится после занятий, и Хоган тут как тут:

- Как насчёт ленча, госпожа Шарп?

Допустим, они перекусили, а что потом? . . Или это ещё один симптом приближающейся старости? Прогрессирующая паранойя. Эта преувеличенная настороженность ко всему, что не способен толком различать, ко всему, что ускользает от тебя. Как на службе, где мне всё время кажется, что стоит мне выйти, как они начинают шептаться:

- Бедолага Шарп . . . всё проморгал . . . так и просидит за своим столом до пенсии ...

Это навязчивое чувство, что на глаза тебе надели шоры . . .

Случайное ли это совпадение, что как раз в это время Хелен, казалось, была постоянно погружена в собственные мысли, и чтобы дождаться её ответа на любой вопрос, мне приходилось дважды, а то и трижды переспрашивать? Всего-навсего совпадение, что на мои ласки в постели она отвечала обычной отговоркой: я, мол, устала? Хотя на самом деле она имела в виду вовсе не свою усталость (в конце концов она посещала "Группу здоровья"), а мою.

А может, она и впрямь была усталой. Выжатой как лимон. Особенно вечером в четверг . . .

Хоган. Разве можно допускать подобное? Все эти домашние хозяйки среднего возраста, обтянутые гимнастическим трико.

Знаете, что я решил? Я решил воспользоваться собственным носом. Что ещё остаётся, если глаза беспомощны? Я обнюхивал жену, её одежду, нашу постель, диван в гостиной, заднее сидение нашей машины. Носом, носом, носом, как собака, забыв про всякий стыд. Такова судьба всех, кого снедают подозрения. Даже тех, у кого острое зрение.

- Да, господин Шарп, ваше зрение вполне может исправиться . . . но пока что. . .очки.

Глазник обнадеживающе улыбнулся, взглянул в регистрационную карточку.

- Вот ваш рецепт. Через две недели будут готовы. Мой секретарь поможет вам выбрать оправу . . .

Ну что ж, пора и мне вставать с чёрного кожаного кресла. Но я медлю. Мне нравится этот кабинет; его атмосфера конфиденциальности; его полутьма - как в