Новая личность Джеймса Пенни [Ли Чайлд] (fb2) читать постранично, страница - 3

Пенни, она позвонила в пожарную часть еще раз. Там в это время царила неразбериха. Диспетчер посоветовал ей выйти на улицу и ждать прибытия пожарной команды. К приезду пожарных от дома соседки уже ничего не осталось. Как, собственно, и от того, что стоял следом за ним. Пустынный ветер перенес огонь через разделявший их узкий проем, и жившая во втором доме пожилая чета выбежала, спасая свои жизни, на улицу. К тому времени в Лэйни уже мчались пожарные команды из Ланкастера, Глендейла и Бейкерсфилда. Те были хорошо экипированны и спасли положение. Они принялись поливать из шлангов разделявшие дома сухие кусты и дальше пламя не пустили. В итоге сгорели всего три дома. Один принадлежал Пенни, два других — его жившим с подветренной стороны соседям. Через два часа с паникой было покончено, и ко времени, когда Пенни отъехал от городка Мохаве на пятьдесят миль к северу, шериф Лэйни как раз принялся вместе с пожарными инспекторами по кусочкам восстанавливать картину случившегося.

Они начали с дома Пенни, который стоял с наветренной стороны, сгорел первым и потому уже успел немного остыть. Сгорел он практически до бетонных плит, на которые были настланы полы, однако разобраться в планировке дома было все-таки можно. Да и свидетельства того, что здесь произошло, просто-напросто бросались в глаза. С одного из боков прежней гостиной виднелось большое черное пятно. Глендейлский инспектор опознал в нем то, что видел уже множество раз. Это были остатки поролоновой набивки дивана или большого кресла, политого бензином и затем подожженного. Очевиднейший случай поджога. Дело довершили усилившийся ветер и близость других домов.

Шериф отправился на поиски Джеймса Пенни, намереваясь сообщить ему, что кто-то спалил дотла его дом и дома его соседей. Он доехал на своей черно-белой машине до завода, поднялся на второй этаж, миновал длинную очередь и вошел в кабинет Оделла. Оделл рассказал ему о состоявшемся около часу дня пятиминутном разговоре. От него шериф покатил к полицейскому участку Лэйни, крутя баранку одной рукой, а другой потирая подбородок. И пока Джеймс Пенни приближался к северному отрогу выраставшей перед ним горы Уитни, которая стояла в ста пятидесяти милях к северу от его дома, в полицейские участки страны полетели сообщения о том, что он разыскивается по подозрению в намеренном поджоге своего дома — преступлении, которое в сухой и жаркой Южной Калифорнии считается весьма и весьма серьезным.

На следующий день Джеймса Пенни разбудило утреннее солнце, пробившееся сквозь дырку в шторах комнаты, снятой им в мотеле. Он сдвинулся немного в сторону, полежал в тепле чужой постели, наблюдая за плясавшими в солнечном луче пылинками.

Он все еще находился в Калифорнии, неподалеку от Йосемитского национального парка. Но и не в такой близости к парку, чтобы в мотеле брали дорого. В бумажнике, который он засунул под матрас, лежали деньги — его зарплата за шесть недель. Зарплата за шесть недель минус стоимость горючего (полтора бака), чизбургера и 27,5 доллара за комнату. А под матрасом деньги лежали, потому что за 27,5 доллара в хорошем месте комнату не получишь. Дверь он, конечно, запер, однако в конторе мотеля имелся запасной ключ, а дежуривший там малый мог оказаться далеко не первым мотельщиком, который на часок ссужает запасные ключи человеку, желающему подзаработать в ночные часы лишнюю пару долларов.

Впрочем, ничего дурного не случилось. Матрас был так тощ, что Пенни ощущал: лежит его бумажник там, где лежал, прямо под почками. Бумажник был еще довольно пухлый. Приятное ощущение. Пенни смотрел на пляшущие в солнечном луче пылинки и производил мысленные арифметические выкладки, растягивая шестинедельную зарплату на обозримое будущее. Тратиться ему особо не на что — только на дешевую еду, дешевые мотели да бензин для «файерберда», — так что больших проблем он не предвидел. Двигатель у его машины современный, двадцать четыре клапана, сочетающий мощность с экономичностью. Он может уехать очень далеко, и у него еще останется достаточно денег, чтобы остановиться где-нибудь и без спешки оглядеться вокруг.

Вот что будет потом, сказать сейчас трудно. Но что-нибудь да подвернется. В этом он не сомневался. Какая ни на есть работа, пусть даже черная. Он же трудяга. Может и под открытым небом работать, это, пожалуй, будет даже переменой к лучшему. Простая работа на простых, честных людей — это тебе не на ухмыляющегося скользкого типа вроде Оделла ишачить.

Какое-то время он наблюдал за солнечным лучом, ползущим по его одеялу. Потом отбросил одеяло и выскочил из постели. Заглянул в уборную, ополоснул лицо и рот водой из-под крана, разобрал одежду, которую вчера кучей свалил на полу, натянул ее на себя. Одежду придется подкупить. Пока он располагал только той, что сейчас на нем. Все остальное сгорело вместе с домом. Он пожал плечами и повторил расчеты с поправкой на приобретение новых штанов и рабочих рубашек. А то и ботинок — если работать и впрямь придется