2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
семь, что ты замужем и намерена стать полноценной домохозяйкой.
— Полноценным писателем. — Мое оскорбленное достоинство тут же сменилось удрученным смирением. — Ну, хотя бы чем-то вроде писателя… Знаешь, как в «Бунтовщике без идеала» и «Писателе без сюжета».[4]
— Чем-то вроде? Бог с тобой, Анна! Тебя печатают, тебя хвалят, разве не так?
— Угу. А толку? Я потеряла счет сослуживцам, которые жаловались, что нигде не могут найти мою книгу. Будто мне приятно это слышать! — Я помрачнела, как всегда бывает после неприятных признаний, но справилась с унынием. В конце концов, не для того я встретилась с лучшей подругой, чтобы нюни распускать. — К счастью, с плохими новостями от моих дорогих коллег покончено. Да и с любыми другими новостями. Даже не верится, что я больше не увижу городской совет Рединга.[5]
— Жаль, не могу сказать то же самое про «Ивнинг пост». А как мечтала о Флит-стрит! — Мы засмеялись, но смех быстро растаял. Петра заглянула мне в глаза: — Ты ведь рада переезду?
— Даже не знаю. Вроде должна бы радоваться, но… пока не разобралась в своем отношении. — Меня сводил с ума слишком хорошо знакомый калейдоскоп чувств, надежд, опасений: мне понравится жить в деревне — я возненавижу каждую прожитую там минуту — это будет новая счастливая жизнь — это будет конец всему, к чему я привыкла. — А вдруг в Дорсете[6] меня посетит вдохновение, — произнесла я с напускной веселостью.
— Начиталась Томаса Гарди, — с улыбкой сказала Петра, поднимаясь из-за стола. — Повторим? Теперь моя очередь. — И она направилась к барной стойке.
Дожидаясь Петру с выпивкой, я в окно любовалась покоем раннего вечера: закрытые магазины, бледноватые тени, редкие прохожие — слишком оживленные для провинциалов, слишком безмятежные для людей, чья жизнь протекает в бешеном ритме большого города. Из музыкального автомата неслась песня группы «Марта и Маффинс».[7] В этот вечер старая мелодия пробуждала в душе ностальгию — как будто мир вокруг меня уже стал воспоминанием. Завтра в это время я буду совсем в другом месте…
Петра принесла две бутылки «Бекса»,[8] и я заставила себя вернуться в настоящее.
— Ну а каков он, ваш новый дом? — усаживаясь на место, полюбопытствовала подруга. — Хоть бы словечком обмолвилась.
— Дом… как бы это сказать… что-то вроде коттеджа. Две спальни. Большой сад. — Я изумилась тому, что не запомнила почти никаких конкретных деталей. Я даже облик дома не могла воссоздать в голове, а уж тем более не могла представить, какая жизнь ожидает меня в нем. — Нам здорово повезло, купили за бесценок, — быстро добавила я. — А дом отличный.
— Когда устроитесь, пригласишь меня на выходные. Я совсем не прочь прокатиться за город! — весело сказала Петра, но, посмотрев на меня, перешла на более серьезный тон: — Да не переживай ты, подружка! Вот увидишь, тебе там будет отлично. И не заметишь, как привыкнешь!
Мы еще поболтали о всяких пустяках, что позволило мне отвлечься и не думать о завтрашнем утре и переезде. Петра, поставив бокал на стол, глянула на часы:
— Господи, как поздно! Какая жалость — надо бежать, меня ждут на семейном ужине.
— Не волнуйся, успеешь. А я предупредила Карла, что вернусь не раньше восьми.
Мы допили пиво и вышли в закатную прохладу улицы. Слова все складывались во фразы, но я не давала воли языку, пока не поняла, что пора их произнести.
— Я позвоню сразу, как только мы переедем, идет? Сообщу свой новый номер.
— Отлично. — Петра рассмеялась. — И нечего мямлить, вроде извиняешься. Но только попробуй не позвонить — узнаешь, какая я в гневе.
— Договорились. — Когда мы дошли до моей остановки, я повернулась к Петре: — Что ж… Хорошего тебе уик-энда.
— И тебе того же, и удачного переезда. Я буду скучать по тебе. Помни, нам никак нельзя потеряться.
Петра первой обняла меня, мой ответный жест был неловким; она была сама теплота и импульсивность, а я будто одеревенела.
— Вот и мой автобус, — сказала я, отстраняясь от нее с невольным вздохом облегчения. — Счастливо.
Автобус едва тронулся, а Петра уже скрылась из виду. Ничего удивительного — она ведь спешила на семейный ужин, но без нее я совсем упала духом, словно прервалась последняя ниточка, связывавшая меня с прошлым. Я смотрела в окно на центр города, думала о том, что вижу его в последний раз, и мечтала поскорее оказаться дома, рядом с Карлом.
2
Мой муж — единственный из всех когда-либо нравившихся мне мужчин, который действительно стал моим. Отчасти дело в нем самом (Карл потрясающий, я его обожаю), но возможно — повторяю, возможно, — дело не столько в нем, сколько во мне.
Я знаю многих людей, самых обычных, не обладающих каким-либо защитным полем — богатством, красотой или интеллектом, — для которых пригласить нового знакомого на ужин или в постель,
Последние комментарии
21 часов 23 минут назад
21 часов 41 минут назад
21 часов 50 минут назад
21 часов 52 минут назад
21 часов 54 минут назад
22 часов 12 минут назад